Февраль бушевал метелями [Олександр Ігнатьєв] (fb2) читать постранично, страница - 3

метель заметала их следы. Все это не давало покоя капитану. Надо было что-то придумать. Но что?

Андрей Ильин почти всю войну прослужил в полковой разведке. В Карпатах его ранили. Здесь он впервые услышал о бандеровцах, и не только услышал, но и встретился с ними. Когда его, раненного, везли в госпиталь в небольшой городок Самбор, санитарную колонну обстреляли из пулемета и автоматов. Все, кто мог держать оружие, отстреливались целый час. После того, как нападение отбили, и санитары сложили на машины убитых, Ильин спросил:

— Кто же напал на колонну?

— Бандеровцы! Холуи фашистские, — мрачно бросил санитар, высокий коренастый украинец.

Так, бандеровцы — наследники убитого атамана Петлюры, который под громкие лозунги о «самостийности» и «свободе» Украины расстреливал и вешал рабочих, хлестал нагайками крестьян, устраивал еврейские погромы, — продолжали его грязное дело. Коварные враги украинского народа, ненавидевшие его свободу, не могли примириться с потерей своих богатств и привилегий, не хотели, чтобы трудящиеся Советской Украины строили новую, лучшую жизнь. Они верно служили некогда польским панам, немецким фашистам, а теперь перешли на службу к английским и американским империалистам, готовые продать Украину любому, кто ненавидит народ и борется против Советской власти — власти народа.

Выздоровев, Андрей остался в Прикарпатье, ему поручили командовать ротой внутренних войск. Немало повидал за это время Ильин, но многострадальная украинская земля быстро возрождалась. Первые колхозы, первые комсомольские организации, новые песни над Днестром. Все это радовало Ильина. Он сроднился с жизнью края, с его зелеными горами и лугами, мечтами и чаяниями людей труда.

...Склонившись над столом, капитан задумался. В ночнике затрещал, вспыхнул и погас огонек — догорел фитиль. В окно заглянула зимняя ночь. Метель понемногу стихала, и сверху полилось яркое лунное сияние, в свете которого через дорогу напротив виднелся дом Натальи Винничук. Словно скучая по ней, он взирал своими темными окнами на освещенную луной улицу.

С каким-то непонятным чувством смотрел на это Андрей. И вдруг он невольно вздрогнул. Рядом с домом, прячась в тени сарая, мелькнула темная фигура, которая, на мгновение замерев, быстро пересекла двор и исчезла за углом. Капитану показалось, что это была женщина.

— Что за черт? — пробормотал Ильин. — Почудилось, что ли?

И все же, взяв с собой трех солдат, он быстро направился к дому учительницы. Вокруг было тихо. В доме никого не было.

«И вправду, почудилось», — облегченно вздохнул капитан. Он еще раз обвел комнату фонариком, луч от которого, осветив пространство, остановился на столе.

Капитан замер: зеркальце, в котором он утром нашел записку, исчезло.

II

К вечеру второго дня Ильин вернулся в районный центр Яворов, где стоял гарнизон. Доложив командиру батальона о результатах поездки, он отправился домой.

Улица была безлюдной. Уныло плыл звон с покосившейся от времени небольшой церквушки. Андрей перешел шаткий деревянный мост через речушку, на дне которой бурлила черная вода, и сразу оказался у плетня.

Ильин квартировал в маленьком доме, примостившемся под двумя большими соснами. Позади дома раскинулся вишневый сад, который белел теперь стволами, покрытыми известью.

Его хозяйка Кристина Ивановна — пожилая уже, но еще энергичная женщина — жила вдвоем с дочерью, шестнадцатилетней веселой Ганной. Муж хозяйки — Григорий Бойко — в тридцать девятом году, перед тем как Советская Армия освободила Западную Украину, оставил семью и переехал в Польшу. Он звал жену с собой, запугивал большевиками, но она не захотела скитаться на чужбине. Когда Ильин спрашивал, почему ее муж сбежал в Польшу, Кристина Ивановна только руками разводила. Этого она и сама не понимала. Большевики, которыми ее запугивали, оказались совсем не страшные. Наоборот, новая власть помогла Кристине. Сад, который Бойко когда-то арендовала у ксендза Хелемского, стал ее собственностью. Ганна училась в школе, а летом ездила в пионерский лагерь.

В сорок первом году вместе с оккупантами в городок вернулся Григорий. Пришел навеселе и, по-хозяйски осмотрев дом, говорил жене о том, как хорошо они заживут без большевиков. Кристина Ивановна жалась к крепкому мужскому плечу, но прошли первые радостные дни, и женщина с ужасом почувствовала, что муж ее стал каким-то чужим, непонятным.

Когда Кристина рассказала, что ей отдали садик ксендза Хелемского, что дочь ездила в пионерский лагерь, Григорий злобно сплюнул и процедил сквозь зубы:

— Подкупить вас хотели. Ишь, как чужим добром распорядились!

Больше он ничего не сказал, но вскоре садик забрали. В школе, где училась Ганна, разместилась комендатура.

Бойко не бывал дома по несколько недель. Где он пропадал и что делал, Кристина Ивановна не знала. В сорок четвертом году, накануне освобождения Западной Украины Советской Армией, он исчез совсем