Убыш (СИ) [Олег Николаевич Шкуропацкий] (fb2) читать онлайн

  Техник Л получил от таинственных телефонограмму: город Лагаш в опасности тчк сломалась деталь зпт убыш зпт неизвестно тчк отправляйтесь туда зпт спасите город тчк. Вот дословное содержание телефонограммы от таинственных.

   Город Лагаш, город восьми глин, находился на восточном краю большой хоббианской пустыни, на берегу пересохшего озера Сра. Впервые о нём упоминается в хрониках Шу, когда самый дерзкий Хошширман напал на племена черноногих. Среди прочих захваченных им глиняных поселений упоминается и город Лагаш. Тогда он состоял из нескольких кривых улочек, где обитали вонючие красильщики и продавцы страшных кистепёрых рыб. Прошло три тысячи лет, давно пересохло великое озеро, город Лагаш неоднократно возносился и обратно падал в красноватую грязь Гипопотамии. Техник Л, поправив свой кожанный шлем, внимательно оглядел окружающий континуум. Пространство-время вокруг него было в рабочем состоянии. Перед ним лежала плоская , словно расплющенная молотом, равнина - идеальное место для тау-прокола.

   Техник Л извлек свою шестерёнку. Зажужжав на ладони, она сорвалась и повисла в воздухе, словно назойливое насекомое. Появляясь из ниоткуда к ней начали присоединятся другие шестерёнки, побольше и поменьше размером. С жужжанием сцепляясь друг с другом, они работали посредине воздуха, как сложный часовой механизм. Эфир перед техником Л вдруг заколебался, словно нагретый до высокой температуры и техник Л, не мешкая, сделал шаг в эту вибрирующую среду. Когда нога техника опустилась на почву, он уже был за тысячи парасангов от прежнего места. Перед ним расстилалась всё та же приплюснутая равнина, над которой висело старое нейтронное светило по имени Е, только немного слева темнело что-то похожее на давние развалины, это начинался город Лагаш.

   Войдя в город через западные ворота, техник Л обнаружил занесённые песком, одичавшие улицы. Многие глинобитные дома тёмно-бурого и охряного цветов зияли провалами выбитых окон, похожими на беззубые шамкающие рты старух. Город Лагаш и означает "город старух". Когда-то старший из Хошширманов, мстя за непокорность квадрафитов, вырезал почти всё население города, оставив прозябать одних бесплодных высохших старух. С тех пор, с лёгкой руки своего извечного врага, город и начал называться Лагаш. Но судьба Лагаша оказалась иной, чем та, которую ему уготовил старший из Хошширманов. В месяц песчаных сох все оставшиеся в живых старухи, вышли на центральную площадь города и сбросили с себя ничтожные лохмотья. Они долго и усердно просили Бога плодородия не отвергнуть их чёрствую сморщенную плоть и не дать городу кануть в небытие. Бог плодородия снизошёл до их просьб, и все пожилые женщины, без исключения, понесли в своём чреве жизнь. Так гласит легенда, записанная в хрониках Шу. Правда потомство, которое дали сухие старухи, не отличалось физическим здоровьем и не было способно разить пудовыми копьями катафрактариев, но зато из него получилось отличные торговцы шёлком и золотых дел мастера.

   Обходя город, техник Л заглядывал во все дворы, но всюду было одно и то же: песок, сонливые своры собак и запустение. Те немногие люди, которые попадались технику Л на глаза, тоже были сонливыми и вялыми, словно находились под действием магии или восточных дурманящих средств. Одетые в длинные серые хоббианские одежды, они скорее напоминали сомнамбул, чем людей разумных. Техник Л добросовестно пытался выяснить, что произошло с душой Лагаша, какая необходимая деталь города вышла из строя и нуждается в срочной замене или капитальной починке. Такую необходимую деталь или душу города называли "убыш" и она могла быть всем чем угодно: увечным горшком на подоконнике, шершавою глиняною колонною, потерянною на улице драхмой, иссохшим трупом околевшей кошки, засыпанным колодцем, бумажной гроздью легчайшего осиного гнезда. Иногда это была могилка невинно убиенного ребёнка, иногда чешуйчатая пальма растущая возле отхожего места, а иногда забытая на скамейке книга нумидийской поэзии, переведённая на хоббианский Асс бин Самуром. Техник Л искал какое-то несоответствие, какой-то резко дисгармонирующий контраст очевидный для его опытного глаза. Но все попытки отыскать убыш оказались безуспешными. Город Лагаш, издревле известный, как город старух и, как город восьми глин, постепенно умирал от неизвестной причины.

   Находясь в поисках техник Л не заметил, как город накрыло лёгкое вечернее покрывало. Нейтронное светило по имени Э, усталое и сонное, клонилось на неровное западное плечё горизонта. Техник Л вынужден был задуматься о ночлеге. Спать на открытом воздухе среди шуршащего песка и крупных остроугольных звёзд ему не хотелось. Ночи в пустыне были холодными, особенно в раннюю декаду хорейского Месяца, и поэтому техник Л вошёл в первое попавшееся полуразрушенное здание. Как и следовало ожидать, дом был пустым и чёрным, словно выгоревшим изнутри. В доме пахло удручающей пустотой мира. В большом помещении неожиданно полыхали толстые свечи, высотой в локоть взрослого человека. Свечи убого освещали царившее вокруг многовековое запустение. На голых шершавых стенах и потолке плясали гибкие фантасмагорические тени. В одной из комнат техник Л обнаружил бедное ложе, накрытое сверху тяжёлым негнущимся ковром со странным орнаментом стилизованно изображающим битву между духами огня и джинами ночи. Усталость была столь велика, что техник Л не стал разбираться в смысле и подтекстах окружающих его деталей. Не раздеваясь, и даже не снимая каучуковых ботинок, он свалился поверх твёрдого ковра и тут же уснул.

   Ему приснился убыш. Вода доставала порога его необитаемого дома под крышей из пальмовых листьев. Она плескалась за окнами - мутная коричневая вода озера Сра. Хижину, стоящую на его берегу, осаждали чёрствые складчатые черепахи. У него были две руки и две ноги, которыми он месил детскую грязь оставшуюся после озера. Иногда он находил там наконечники копий, которыми квадрафиты разили, живущую в водоёме, однобокую рыбу ашгу. Кто я, спрашивал он себя, не зная ещё, что он убыш. Каждая песчинка взывала к нему и всякая рыба воспевала его с глубины и люди протягивали ему ладони полные пористых черепашьих яиц.

   Техник Л проснулся оттого, что на лице его прыгал солнечный зайчик. Он лежал в ночной рубашке под широким верблюжьим одеялом. В соседней комнате кто-то быстро ходил, что-то шипело и оттуда доносился запах резкой восточной кухни. Техник Л поднялся и увидел свои вещи аккуратно сложенными. Сверху обширными раструбами темнели тёртые мотоциклетные перчатки. Выйдя из спальни, он встретил женщину явно хоббианских кровей, худую и тонкую, в длинном национальном халате. Она суетилась возле пышущей жаром чугунной плиты. Женщину эту он уже когда-то видел, но в памяти она оставалась смутным дагерротипным пятном.

   Заметив техника, женщина подошла и любовно прислонила голову ему на грудь. Её голова с тяжёлыми чёрными волосами пахла, как ночь.

  - Когда ты уснул, я не стала тебя будить - сказала женщина - я убралась и тихо сложила твои вещи.

   Оторвавшись от груди, она посмотрела технику Л в душу. Как и волосы, глаза женщины были чёрными, массивными и веяло от них верностью и вечностью.

  - Странно ты на меня смотришь, как будто с другой звезды - заметила женщина и снова упала щекой технику на грудную клетку - у нас закончились продукты. Надо будет сходить на рынок.

   Техник Л чувствовал, как под его руками трепещет и переливается тоненький женский стан. Сердце его учащённо стучалось, словно желая пробиться сквозь частокол рёбер. Это не могло быть сном и ещё он вспомнился неуклюжий схематичный узор на ковре, символизирующий битву света против джинов тёмного начала.

   Когда взявшись за руки, они вышли из дому, за порогом их встретил, полный ярких красок и звуков, день. Люди в мягких пёстрых убранствах более не напоминали сомнамбул. Шейша (техник Л неожиданно вспомнил, как звали женщину) осторожно вела техника Л в гуще возбуждённой и галдящей толпы. Пахло малайскими пряностями и жаренным кофе. На улице стояли музыканты, исполняя на древних высохших инструментах какую-то длинную и запутанную мелодию, тянущуюся сюда из дали прошедших столетий. По дороге технику Л встречались разные лица: лица лихварей-амша с нарисованными под веками четырьмя дополнительными глазами, бескровные лица потомков хошширманов, ведущих праздный образ жизни, трудные, цвета перегноя, лица квадрафитов и даже вечно трагичные лица черноногих с густо татуированными щеками. Многие незнакомые технику люди кивали ему своими, обутыми в дикие архитектурные уборы, головами.

   Оказавшись на рынке, техник Л и женщина подошли к торговцу фруктами - сальному среднеазиатскому человеку, очень похожему на евнуха. Шейша взяла начинённый плод граната, как бы взвешивая его мощность в своей руке. После недолгих раздумий, она приобрела несколько гранатов, горсть слипшихся фиников и овальную, источающую ароматный чад, дыню. На базаре жирным нефтяным пламенем вспыхивали факелы фокусников и факиров. Люди шарахались от их огнедышащих чудес. Гуттаперчевые акробаты с завязанными глазами, ходили по вяло натянутым верёвкам, почти касаясь равнодушных макушек горожан. Сухие и чёрствые аскеты из племени хшра завладевали вниманием зрителей при помощи простенькой дудочки и архаичного искусства гипноза. Базар Лагаша галдел на многих языках пустыни: был здесь и грубый твёрдый говор хорарайцев, и услужливая картавость иушей, и, полная благородства, умирающая речь хосровитов.

   Шейша проявила желание подняться на башню вечно любящих. Согласно легенде, Ашарви построил её на месте гибели двух бессмертно влюблённых, которых он был вынужден казнить согласно безоговорочным бронзовым законам Хамураппи. Суровое сердце царя не могло смягчить даже то обстоятельство, что казнённая возлюбленная была его крови, рождённой в недосягаемых покоях, от главной наложницы под красным покрывалом. Поднявшись на башню Шейша и техник Л оказались высоко над городом, но даже сюда доносился шум разношерстной базарной площади. Город внизу оживлённо копошился, смешивая все мыслимые краски и оттенки. Кто-то, заметив техника Л на вершине башни, приветственно замахал ему с площади широким рукавом своего одеяния. Рядом стоящие люди обернулись и все, глядя в одну сторону, заулыбались одинаковыми податливыми улыбками. Это было похоже на какое-то официальное мероприятие. У некоторых были в руках одноцветные национальные флаги, другие держали на своих плечах сияющих от радости, праздничных детей. Техник Л вдруг вспомнил текст телефонограммы от таинственных. "Так вот какой детали не хватало городу" - с грустью подумал он и никому не улыбнулся в ответ.