Неразлучённые [Юрий Александрович Фанкин] (fb2) читать постранично, страница - 5

Ярослав, Давид…

Князь Пётр старался мирно править, воинскими походами не промышлял. Однако княжьи раздоры и его стороной не обошли. Старался Пётр князей замирить, а коль доброе слово не помогало, то обидчика копьём осаживал, а слабого да обиженного с земли подымал.

Когда Пётр с муромским воинством из города уходил, Февронии день за неделю казался, а неделюшка за месяц шла. Зато сколько радости жене-детям было, когда князь, вернувшись, шелом запылённый с головы снимал. Любовь да согласье вместе с ними за одним пировальным столом сидели, пили-ели из одних блюд.

От жизни княжеской Феврония не загордилась, не зачванилась: бывало, перекинет расписное коромыслице через плечо и павой на родник, к Оке, плывёт, а то печку, не дожидаясь слуг, растопит, красную светёлку сырым веником подметёт. Научилась рязаночка шёлком-золотом шить, но и врачеванье свое древнее не забывала: то болящего-лежащего на ноги поставит, то девицу пригожую от сглаза вылечит.

Много времени отдавала Феврония молитве. Придёт она в церковь соборную, опустится на колени перед иконою и молится, поклоны низкие бьёт. И хоть тут гром греми, во весь голос кричи – ничего Феврония не слышит, никого не видит, кроме нашего Христа Спасителя.

Так и жили Пётр с Февронией в ладу и согласии, а когда старость пришла, решили они монашеской постриг принять; и просили они Господа Бога, чтобы прибрал он их в один день и час и чтобы тела их бренные, не разлучаясь, лежали в гробу каменном, который они загодя припасли и поставили в соборный храм Рождества Богородицы.

Разошлись супруги неразлучные по разным монастырям, чтобы в новой жизни навек соединиться: Пётр – в Спасский монастырь, а Феврония – в Крестовоздвиженскую обитель.

Пребывали праведники муромские в строгом посте и молитве, хлебом-солью с нищими делились, будущих супругов на подвиг самоотверженной любви благословляли.

Но вот болезни стали удручать Петра. Чувствует он: душа в небесные кущи стремится. Посылает Петр монаха-гонца в Воздвиженский монастырь: мол, так и так, скоро преставится инок Давид. Феврония – в иночестве Ефросинья – в то время покров для их общей гробницы дошивала.

Говорит Ефросинья:

– Скажи ему: пусть потерпит. Я ещё покров дошиваю.

Монах передал. Пётр закрыл глаза:

– Так и быть, потерплю!

Однако смерть не любит ждать.

– Поди в женский монастырь! – просит Пётр гонца. – Мой срок пришёл.

Монах заторопился:

– Умирает праведник наш!

Вздохнула Феврония:

– Не подождёт ли ещё? Мне только три ниточки серебряные положить…

Пётр снова ждал, а когда совсем невмоготу стало, говорит:

– Сходи к ней… Последний раз прошу…

Положила Феврония в узор последнюю нитку, убрала иголку и в одно время с мужем свои глаза закрыла.

Случилась та кончина в лето 6735 июня в 25 день. И был к тому времени Пётр “подобием стар и сед, брада аки Богоотца Иоакима кудревата, ризы преподобническия и в схиме. Феврония образами и ризами аки Евдокия, и в схиме”.

Однако не исполнили бояре муромские завещание Петра с Февронией, не положили их купно, в одном каменном гробу, а развели по разным домовинам; Петру соборный храм Рождества Богородицы определили, а Февронию оставили лежать в церкви Воздвиженского монастыря.

Тогда многие говорили:

– Негоже иноку с инокиней в одном гробу быть.

Но не дано ни человеку, ни врагу рода человеческого разделить то, что связано незримым скрепом Божьим: наутро оказались праведники в одном тесаном гробу – только перегородка невысокая их друг от друга отделяла.

Бояре же, отступу не зная, велели праведников на прежнее место возвратить. Но и на этот раз чудо повторилось. А когда в третий раз муж с женой в едином гробу обрелись, поняли бояре-разлучники, что не переиначить им Божью волю. И “не смеяху прикоснуться к святым их телесам и положища я во едином гробе”.

И как только богоугодное дело свершилось, начались чудеса необыкновенные у гроба святых твориться: слепые прозрели, немые заговорили, болезные с постелей встали, глухие слышащих превзошли.

И пошла слава о муромских праведниках-чудотворцах по всей Великой Руси. Гордые московские цари за счастье почитали к святым мощам приложиться. Иван III, которому пришлось в младенчестве от гнева Дмитрия Шемяки в муромских монастырях скрываться, воцарившись на престол, Богородицкий собор посетил “на поклонение святым мощам своих сородичей князя Петра и княгини Февронии”. Иван Грозный после похода Казанского повелел прислать в Муром казну золотую и самых искусных мастеровых для возведения каменного храма Рождества Богородицы над мощами святых благоверных Петра и Февронии. И вклады немалые делал царь-воитель: иконы в драгоценных окладах, кресты и сосуды серебряные, колокола многопудовые, книги письменные, покровы червчатые на святые мощи.

Царица Ирина, жена Фёдора Иоанновича, в своих молитвах неустанных просила Февронию, чтобы сжалилась над ней святая покровительница, подарила дитятко малое: