Любовь и страсть Демона (СИ) [Lina Kaulitz] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

Бесконечный асфальтированный тротуар, который в этот поздний час был безлюдным, блестел от луж, а в них играли блики от уличных фонарей. Давид неспешно шел по нему, смотря только себе под ноги и не разбирая дороги. Сапоги до колен, в которые были заправлены джинсы, черное пальто, распахнутое на груди, несмотря на октябрьский холод, - он был больше похож на человека, причем человека довольно опасного, чем на ангела. Он бродил по улицам уже не первый день, иногда запрокидывая лицо кверху и глядя на темное небо, с которого падала противная морось. Давиду не хотелось возвращаться назад, хоть он и понимал, что нарушает все законы ангелов. Совершенно точно можно было сказать, что его уже хватились, причем, скорее всего, весть о его самовольном исчезновении достигла Высших Архангелов, но ему было абсолютно все равно. Он был зол. Давид сам не мог понять, откуда взялось это чувство, ведь он никогда не испытывал ни его, ни чувства зависти, а сейчас он был зол, и ему было обидно из – за того, что ему отказали в возможности быть с любимой.

Он пнул пустую банку, попавшуюся ему на пути, и та с громким стуком полетела вперед по тротуару. Какое новое ощущение, но оно придавало сил, хотелось рвать и метать, чтобы только все поняли, что именно творится у него внутри, а еще Даву было просто интересно, почему же его еще не забрали наверх. Значит, в этом был какой – то смысл.

-Ну, здравствуй, Давид, - послышался тихий голос, и ангел вскинул голову, замирая на месте и осматриваясь.

Ну вот, не успел он толком удивиться, где же его стража для сопровождения наверх, как на тротуаре оказалась Авиталь собственной персоной.

-Здравствуй, Авиталь, - поздоровался он с белокурой девушкой, стоящей, напротив. Девушка была одета по погоде, - плащик, модные резиновые сапожки на каблучке и шапочка.

-Нравится земная непогода? – поежилась Авиталь, стоя под моросью, которая вот – вот угрожала превратиться в полноценный дождь.

Давид улыбнулся. Открыто и добродушно, а Авиталь вздрогнула. Слишком давно она не видела эту его улыбку, так давно, что уже даже не рассчитывала увидеть ее снова.

Он всегда был самым непокорным из ангелов первого порядка, но он неизменно был дружелюбным и добрым, а потом он обозлился. Она поняла это, едва он получил первый же отказ в том, чтобы обрести возможность спуститься на землю. Давид просто замкнулся в себе, стал угрюмым и молчаливым, но Авиталь помнила тот злой блеск в глазах, который был не в силах забыть по сей час.

Когда – то они с Давидом говорили о выборе, и Авиталь рассказала о том, что иногда ангелы выбирают себе другую сущность, гонясь за чем – то мифическим, но она тогда не знала, что, Дав станет одним из них.

Она не знала, а Высшие Архангелы, очевидно, знали, потому что были совершенно не удивлены.

-Мне нравится земная жизнь, - наконец, ответил он, подставляя лицо усиливающемуся дождю, - Думаю, это итак понятно.

-Да, - печально улыбнулась Авиталь, - Это я уже поняла.

Они стояли друг напротив друга, не делая ни одной попытки шагнуть навстречу. Светлый Ангел и Ангел, который мог по собственной воле сменить цвет крыльев. И Авиталь чувствовала всем своим существом, что Давид уже выбрал свой путь, но она была обязана сказать ему кое – что.

-я пришла сообщить тебе, что у тебя есть последняя возможность вернуться на небо. После этого доступ на землю тебе будет закрыт, но ты останешься с нами.

Давид рассмеялся, чувствуя, как его злость на Ангелов испаряется.

-Почему ты не приведешь меня на небеса силой? Ведь ты на порядок сильнее меня, я не смогу сопротивляться.

Авиталь покачала головой.

-Я не имею никакого права делать то, чего ты не хочешь.

-А запирать меня на небе имела бы право? – вскинув вверх бровь, спросил Давид.

-Я же предоставила тебе выбор. Да, он носит ограничения, но так бывает всегда. Всегда выбор влечет за собой те или иные последствия. Я думала, ты уже понял это.

Давид покачал головой, а лицо его стало каким – то усталым.

-Да, Авиталь, я понял это, и мой ответ «нет». Я не возвращаюсь на небеса.

Небо осветила белоснежная вспышка молнии и Авиталь снова грустно улыбнулась.

-Тогда прощай, Давид, Ангел первого порядка. И удачи, - она не стала дожидаться ответа, просто распахнула крылья и вспорхнула вверх, а Давид вдруг понял, что, наверное, вот это ощущение светлого полета, когда сзади трепещут белоснежные крылья, он потерял навсегда.

Давид постоял так некоторое время, прогоняя прочь непонятную тоску, и снова зашагал по тротуару. Ему казалось, что он видел сегодня Авиталь в последний раз, но неужели ему будет закрыт доступ на небо и теперь он будет вынужден скитаться по земле вечно? Мила уже умрет, состарившись, а он будет наблюдать за этим, переживет ее. Он, конечно, может попробовать быть рядом, даже приобретать облик стареющего человека, но Давид был уверен, что смерть любимой он бы не пережил. Да еще и при условии, что он так и останется после нее на земле.

Он настолько погрузился в обдумывание этих вопросов, что понял, что его окликнули, только со второго раза. Давид обернулся и наткнулся глазами на высокую фигуру в темном плаще, которая виднелась в полутьме арки.

-Давид, - снова послышался низкий вкрадчивый голос, и ангел зашагал в сторону арки.

-Вы меня звали? – спросил он, подходя ближе.

Он не мог разглядеть лица этого мужчины, видел только фигуру в черном, которая была чуть ли не на голову выше Давида, хотя сам Дав выбрал для перевоплощения образ довольно высокого мужчины.

-Я не звал тебя, Давид, - снова раздался вкрадчивый голос, - Я просто произнес твое имя, а ты сам подошел ко мне.

Давид усмехнулся, а ведь этот человек прав, все именно так и было.

-Откуда вы знаете меня? – задал он наиболее очевидный вопрос.

-О! Я знаю очень многое, Давид, но это абсолютно неважно сейчас.

Мужчина достал сигарету и шагнул вперед из арки в пятно света. Даву было очень интересно разглядеть его лицо, и он сам не знал, почему. Давид, усиленно делая вид, что ему все равно, шагнул следом за мужчиной, обходя его сбоку и вставая так, чтобы оказаться лицом к лицу. Мужчина, стоящий перед ним, наклонился к зажигалке, прикуривая, и распрямился, затягиваясь сигаретным дымом с видимым удовольствием на красивом лице. Он был действительно очень красив, какой – то порочной, искушающей красотой. Наверное, за всю жизнь Давид не видел на земле ни одного человека, красивее, чем этот мужчина.

-Я знаю, что ты хочешь быть с любимой на земле, но ангелы тебе отказали, - произнес мужчина будничным тоном, а Давид нахмурился. Неужели этот мужчина тоже ангел?

-Я Натан, - представился мужчина, протянув Давиду красивую ладонь.

-Давид, - машинально ответил ангел, пожимая Натану руку.

Что – то странное было в этом мужчине, то ли внешность, то ли тембр голоса, то ли взгляд черных глаз, чуть подернутый пеленой усталости, но смотрящий прямо в центр существа.

-Ты прав, ангелы отказали мне в том, чтобы быть с Милой, - Давид постарался, чтобы голос звучал спокойно, но Натан, очевидно, уловил в нем что – то, что хотел услышать, потому что он широко улыбнулся и сделал очередную затяжку.

-И поэтому ты решил бродить по земле в людском обличье, а, возможно даже, попробовать быть со своей Милой? – хмыкнул Натан.

-Я еще ничего не решил, - начиная выходить из себя, бросил Давид, которому вся эта затея с разговором начинала казаться ненужной, - К тому же я готов ради жизни с Милой на все.

Натан быстро отбросил недокуренную сигарету в сторону и удовлетворенно улыбнулся.

-Не кипятись, я ничего такого не сказал. Пока. – Натан зашагал по тротуару вперед, а Давид тут же пошел рядом, повинуясь какому – то странному желанию следовать за этим мужчиной.

-А если бы у тебя была возможность жить с Милой, быть человеком, завести с ней семью, на чтобы ты пошел ради этого? – тихо спросил Натан, двигаясь к темнеющему впереди парку.

-На все! – с жаром ответил Давид, не в силах поверить в то, что ангелы, кажется, смилостивились над ним.

-Я здесь, чтобы дать тебе такую возможность, - чуть повернувшись к Даву, произнес Натан.

Они достигли парка, и Натан устремился в темноту под деревьями. Здесь был густой сумрак, бедно разбавленный светом уличных фонарей.

-Ты можешь быть с ней, родить детей, любить ее и наслаждаться ее любовью, но это не все. У тебя будет возможность использовать свою силу, когда ты захочешь.

-Я готов на все – снова согласился Давид, несмотря на то, что предложение Натана казалось ему нереальным.

-Я мог бы соврать тебе, если ты сказал, что чуть позже ты просто заплатишь свою цену мне, но я скажу тебе сразу. Через двадцать семь лет ты отдашь мне в услужение своего сына, которого назовешь Адам. И станешь свободным от обязательств. Ты согласен?

-Я согласен, - снова ответил Давид, нимало не задумываясь о том, что будет потом.

-Давид, Давид, - покачал головой Натан, резким движением плеч скидывая с себя плащ, и Дав отступил назад с возгласом изумления. Позади у Натана распахнулись огромные крылья черного цвета. – Ты станешь Демоном, причем станешь по своему собственному желанию. Таким же, как я, со своей силой, со своими порочными мыслями, которые итак поселились в твоей голове, - огромные черные крылья закрылись и открылись и по парку пронесся поток ветра, - И ты отдашь мне Адама, которому будет суждено исполнить свою роль в противостоянии Ангелов и Демонов. Ты согласен на это?

Давид молчал, потому что то, что предлагал Натан, было настолько неожиданным, что все слова растерялись. У Дава возникло чувство, что его обманули, но он не мог сказать этого, ведь он сам согласился на все, предложенное Натаном, хотя тот не рассказал главного. И Натан не врал, он просто выдал информацию порционно.

-У меня есть время подумать? – тихо проговорил он, наблюдая, как Натан прячет крылья и наклоняется за плащом.

-Как ты думаешь, буду ли я, Демон желания, ждать твоего ответа, когда у меня на земле уйма работы? – рассмеялся он тихим смехом и Давид решился.

-Я согласен, - ответил он, а небо снова разрезала вспышка молнии, на этот раз сопровожденная раскатом, который сотряс землю.

-Тогда я даю тебе такую возможность, - в ладони Натана расцвел сгусток Тьмы, который черным пятном выделялся на фоне ночи, и поплыл прямо к груди Давида. – Теперь ты Демон.

========== Глава 2 ==========

Мила обвела настороженным взглядом людей в клубе и отпила крошечный глоток из бокала с мартини.

Она в который раз ругала себя за то, что согласилась пойти сюда сегодня, но пока ее уход выглядел бы как бегство, а она бы не хотела, чтобы Варя подумала о ней, как о беглянке. Для Милы было очень важно, чтобы люди вокруг понимали, что, несмотря на все то, что происходило с ней в жизни, она осталась сильной, уверенной в себе женщиной, а не превратилась в хныкающее и вечно жалующееся на судьбу существо, а происходило с ней в жизни много всего, и это «много всего» скорее, можно было отнести к разряду бед.

-Мил, не застывай, сейчас потанцуем, выпьем, расслабимся и, если захочешь, можешь домой ехать.

Мила кисло улыбнулась подруге и кивнула. Нужно было только потерпеть еще хотя бы пару часов, а потом уже можно и уехать, сославшись, например, на мигрень. Домой хотелось уже сейчас, причем хотелось нестерпимо, но пришлось остаться. Наверное, даже отчасти из чувства благодарности, что, Варя продолжала возиться с ней, вытаскивать в люди и не давать хандрить.

-Ну, идем, - Варвара вынула из руки Милы бокал с мартини и поставила его на столик, - Выпить мы еще успеем, а сейчас у нас развлекательная программа.

Она вытащила на танцпол покорно идущую рядом Милу и тут же задвигалась в такт быстрой мелодии. Танцевала Варя прекрасно, всегда становясь центром внимания для мужчин. Плавно изгибалась, маняще улыбалась, и при этом бросала кругом такие взгляды, что мужчины просто не могли устоять перед этой совершенной красотой.

Миле, конечно, до Вари было далеко, но она тоже начала двигаться под музыку, стараясь, чтобы ее движения не выглядели неуклюжими. Возможно, если бы у нее было желание оставаться в клубе и развлекаться, она бы отнеслась к танцам более воодушевленно, а сейчас для нее они были из разряда «обязаловка».

Как это обычно и бывает в клубах, быстрая мелодия вдруг оборвалась, в зале на пару секунд повисла почти полная тишина, или это только так казалось Миле, потому что после громкой музыки все остальные звуки уже не воспринимались, а потом из колонок полилась медленная мелодия.

Варю тут же пригласили на танец, а Мила некоторое время стояла, покачиваясь в такт играющей мелодии, но она и сама понимала, что выглядит это глупо.

-Эй, красотка, давай потанцуем, - какой – то парень, от которого разило алкоголем, прижал ее к себе, не дожидаясь ответа, и Мила поморщилась, потому что его рука пустилась в путешествие по ее спине. Она поймала быстрый взгляд Вари, но та, не заподозрив ничего неполадного, подмигнула ей и отвернулась.

Мила уперла ладони в плечи парня, и попыталась оттолкнуть его от себя, но это действие получило абсолютно обратный эффект: мужчина рассмеялся ей в лицо и его ладонь легла на ягодицы Милы.

-Отпусти меня, - она попыталась сказать это так, чтобы сразу было понятно, что ей противны его касания, но вышла как – то жалко.

-А что такое? Неужели ты у нас такая недотрога? – парень прижал Милу к себе еще сильнее, и через слои одежды девушка почувствовала его эрекцию.

Ей стало настолько дурно, что ноги подкосились, и она почувствовала себя так, будто все ее тело сделано из ваты.

-Отпусти, прошу, - снова голос вырвался из груди жалким писком.

-Ну же, малышка, попроси меня о чем – нибудь другом, я с радостью выполню твою просьбу.

Миле показалось, что по залу пронесся поток ледяного ветра, и она поежилась, а потом услышала низкий с хрипотцой голос.

-Отойди от нее.

Девушка обернулась и увидела рядом с собой мужчину. Темные волосы, черные, как ночь глаза, легкая небритость на мужественном лице. Черная рубашка, небрежно расстегнутая на пару верхних пуговиц, черные джинсы и черные полу сапоги.

-Не понял, с чего вдруг? – несмотря на явную опасность, исходящую от вновь прибывшего незнакомца, парень продолжал прижимать к себе Милу.

-Например, по той причине, что это моя женщина – ответил незнакомец.

От того, чтобы потрясенно ахнуть, Милу спас только полный ступор, в который она впала, а вот парень, похоже, это объяснение не принял, и продолжил сжимать Милу в объятиях.

-Тебе что – то неясно? – мужчина в черном шагнул вперед и ухватил парня за воротник, легко, как маленького котенка, откидывая его прочь от Милы.

-Дав, что – то не так? – к ним подошел еще один мужчина в черном.

«Да что ж это за слет красавцев?» - изумленно подумала Мила, когда тот, кого назвали Давом, небрежно отмахнулся.

-Все в порядке, Натан. – потом он снова повернулся к Миле и с нескрываемой заботой посмотрел на нее. – У тебя все хорошо? Он не причинил тебе зла?

Мила только покачала головой, потому что все силы на то, чтобы ответить, куда – то пропали.

-Продолжим танец? Или проводить тебя за твой столик?

Мила оглянулась. На них, стоящих посреди танцпола, уже начали глазеть с нескрываемым любопытством, но вокруг все равно было свободное пространство, диаметром метра в полтора.

Он не стал дожидаться ее ответа, а просто шагнул ближе и с бесконечной нежностью и осторожностью обнял, привлекая к себе и начиная двигаться под звуки музыки.

Мила сама не могла толком объяснить, почему вдруг в его объятиях ей стало так уютно и спокойно, а мужчина просто обнимал ее одной рукой, а второй гладил по волосам. Он был такой большой, от него исходили такие тепло и сила, что по – другому просто не могло быть.

-Я Давид, - шепнул он ей в ухо, и девушка подняла лицо и посмотрела в его ласковые черные глаза.

На его лице уместнее смотрелись бы голубые глаза, а эти, черные, казались пугающе притягательными, но с толикой опасности. – Может «моя женщина», наконец, скажет мне свое имя?

Несмотря ан то, что это, скорее всего, был несерьезный вопрос, Мила вдруг действительно ощутила себя его женщиной. И, о Боже, это было… так приятно.

-Мила, - также шепотом ответила она. – И спасибо тебе.

-О, не стоит благодарностей. Защищать прекрасных дам, попавших в беду, это моя обязанность.

Мила хмыкнула и уткнулась носом в его плечо.

-И многих «Ваших женщин» вы уже защитили от наглых мужчин? – спросила она.

-Признаться честно, сегодня мой дебют, но, согласитесь, довольно успешный. И, кстати, если ты не собираешься дальше танцевать, я могу проводить тебя к твоему с подругой столику.

Мила вскинула голову, только сейчас понимая, что медленная мелодия сменилась быстрой и вокруг уже танцуют молодые люди, только рядом с ними, по – прежнему есть свободное пространство. Она не сразу обратила внимание на слова Давида о том, что они отдыхают с подругой, а когда осмыслила его фразу, нахмурилась.

-А откуда ты… – он уже вел ее в сторону столиков, расположенных слева от танцпола.

-Наш столик рядом с вашим, - ответил Давид, ведя ее прямо сквозь толпу, которая покорно расступалась перед ними.

Он усадил Милу на ее место и, галантно поцеловал ей руку, отошел к ожидающему его другу. От прикосновения его горячих губ, по телу Милы прошла волна дрожи. Как странно! Обычно мужчины редко оказывали на нее такое действие.

-Ну и красавчика ты себе отхватила! – заявила Варя, плюхнувшись рядом, и Мила бросила испуганный взгляд на Давида. А вдруг тот услышал? Тот улыбнулся ей и подмигнул, поднимая бокал в приветственном тосте.

-Мамочки мои! А рядом с ним парень, ну просто шик! – взвизгнула Варвара, опрокидывая в себя бокал мартини, - Ты почему не пригласила их к нам? Они тут одни?

Мила замотала головой, - слишком многое произошло с ней за последние десять минут. Этот танец, этот его взгляд, эти ощущения его близости, - все это поражало и рождало страх.

-Так! Я сейчас! – заявила Варя и вскочив с места, направилась к мужчинам.

«Провалиться мне на этом месте!» - подумала Мила, сгорая со стыда за свою подругу. Господи! Хоть бы они отказались идти вместе с ней! Но нет, Мила смотрела, как Варя подсиживается к ним, как они, о чем – то коротко переговариваются, как подруга кивает за столик, за которым сидела Мила и, как мужчины встают и идут за Варей. Девушка сжала в руках салфетку, изо всех сил делая вид, что это магическое действие, которое оказывал на нее этот парень, - лишь плод ее воображения. Он сел прямо напротив нее, небрежно откинувшись на спинку стула и вертя в красивых длинных пальцах зажигалку.

-Варя была так любезна, что пригласила нас присоединиться к вам. Ты не против? – совершенно неожиданно для Милы прозвучал его голос.

Девушка даже оглянулась, чтобы понять, кому именно он говорит это и наткнулась глазами на милую картину. Варя уже чуть ли не сидела на руках у Натана, и тот что – то нашептывал ей на ухо!

-А? – Мила встрепенулась и перевела взгляд на Давида, - Нет – нет, я не против.

Давид улыбнулся ей и отпил из бокала коньяк, оглядывая помещение клуба и постоянно возвращаясь глазами к лицу Милы.

-Нравится здесь? – кивнул он головой в сторону танцпола, и Мила пожала плечами.

-Если честно, то не очень.

Варя навряд ли могла ее услышать, уж слишком увлечена она была новым знакомым. С их стороны слышался смех, так что ребята явно наслаждались обществом друг друга.

-Если все дело в том, чтобы не обидеть подругу, то совсем скоро ей станет не до тебя, и я предлагаю свою скромную персону в качестве провожатого.

Давид улыбнулся ей, и Мила утонула во взгляде его черных глаз.

-Хорошо, спасибо, - отчего – то легко согласилась она с его предложением, хоть и видела сегодня впервые, и на душе ее от этого стало легко.

========== Глава 3 ==========

Он почувствовал себя совершенно по – другому, едва его груди коснулся сгусток Тьмы. Даже выдох получился каким – то протяжным и шумным, будто из баллона разом выпустили воздух. Дав не мог сказать, что это было неприятно и отвратительно. Должно быть, эта новая сущность зародилась в нем не сейчас, не вот в этот самый момент. Она была в нем всегда, возможно, даже с начала времен. Внутри словно полыхало жидкое тепло, сначала оно было сосредоточено где – то в районе сердца, потом растеклось мягкими волнами по всему телу. Давид не мог точно уловить, что это за желание плещется внутри него, но оно сначала было едва уловимым, а после стало разрастаться с каждой секундой.

Все это время Натан молчаливо наблюдал за Давом, глядя на него из полуприкрытых век.

Давид раскрыл черные, как сама Тьма, крылья, поразившись тому, насколько более тяжелыми они ему казались, по сравнению с теми, что были раньше. И в то же время сложив их перед собой так, что казалось, будто он находится в коконе, он почувствовал, как от одного взгляда на это безупречно – черное оперение, внутри разгорается еще и пожар, который можно было бы назвать властью. Будучи ангелом, он не имел власти, кроме той, которую ему дали свыше, а она была не так уж и велика. Зато теперь это ощущение, казалось, переполняло демона, и он не знал, что с ним делать.

Натан подошел чуть ближе и всмотрелся в глаза Давида, в которых теперь колыхалась тьма.

-Ты чувствуешь это, ведь правда? – вкрадчиво произнес он, имя ввиду, очевидно то, о чем и думал сейчас бывший ангел.

-Сила и власть внутри меня, - прошептал Дав, складывая крылья за спиной, и Натан удовлетворенно улыбнулся.

-Пойдем, я покажу тебе, что могут твои силы и власть.

Уже через мгновение они шагали по центру города, перенесшись туда так быстро, что Давид даже не понял, что с ним произошло.

-Ты можешь пока просто посмотреть, на что способен я и на что будешь способен ты. Я демон желаний, а твое предназначение – быть демоном порока. Смотри, - прошелестел голос Натана, и он шагнул к двум девушкам, которые неспешно шли по Невскому проспекту.

Демон желаний неспешно приблизился к ним, шагая сзади, в то время, как Давид наблюдал за ними со стороны. Натан что – то шептал девушкам, идя позади них, и со временем, они замедлили ход, а после и вовсе остановились, обернулись и заулыбались. Даву осталось только поражаться, как просто эти человеческие создания стали доверять Демону. Одна из девушек, которой Натан, скорее всего, что – то говорил про Давида, бросила на Демона порока заинтересованный взгляд и зашагала в его сторону. Это новое ощущение силы забурлило внутри Дава, угрожая каждую минуту выплеснуться наружу. Он знал, что должен делать. Едва девушка подошла к нему, как он притянул ее за руку, и, резко повернув вокруг своей оси, толкнул к стене, в которую девушка уперлась спиной.

Давид наклонился к ее губам, всем своим порочным существом ощущая ее желание и нетерпение. Он вгляделся в ее широко распахнутые глаза с огромными, расширившимися зрачками и услышал то, что хотел услышать.

-я хочу тебя, - прошептала девушка. Дыхание ее было поверхностным и неровным, над верхней губой заблестели крошечные капельки влаги. Она вся сейчас состояла из желания, который с ней щедро поделился Натан. Это было ее состояние, ее норма, но Давиду было нужно сделать так, чтобы это желание стало настолько порочным, насколько это вообще возможно.

Продолжая удерживать взглядом ее взгляд, Давид положил ладонь на щеку девушки и медленно наклонился к ее губам, по которым она быстро провела язычком. Этого было достаточно. Демон не стал целовать ее, он просто застыл в нескольких миллиметрах от ее губ, смотря ей в глаза и передавая ей свое порочное ощущение мира. И, наконец, дождался, что девушка всхлипнула и обхватила хрупкой ладонью его запястье.

-Я хочу тебя, как ты этого захочешь, как ты захочешь, - шептала она прерывающимся голосом, пока в голове Давида мелькали картинки, рожденные ее воображением. Ее самые смелые фантазии, которые она сейчас готова была воплотить в жизнь. И хотела воплотить их только в объятиях Давида.

Достаточно. Он понял, что может сделать, как может воздействовать на человека. Давид отошел от девушки к Натану, который впился неистовым поцелуем в губы второй смертной. Демону показалось, что девушка уже еле стоит на ногах от охватившего ее желания.

-Я все понял, - проговорил Давид, хлопая себя по карманам пальто, в поисках сигарет. Отчего – то невыносимо захотелось курить.

-Держи, - Натан отстранился от девушки, и протянул Даву пачку сигарет. Он отвернулся от смертной, разом потеряв к ней всякий интерес и зашагал по проспекту дальше, закуривая на ходу.

Давид пошел рядом, на ходу оглянувшись в сторону своей «жертвы» и бросая на нее последний задумчивый взгляд. Она все еще тяжело дышала, прижимая одну ладонь к груди, а взгляд ее был расфокусирован.

-С ними ничего не случится? Они кажутся дезориентированными, - спросил Давид, делая затяжку.

-А какая нам с тобой разница? – хохотнул Натан, сворачивая в какой – то проулок.

Давид призадумался. Ему действительно было все равно на то, что произойдет с этими девушками дальше.

-А они все такие?

-Ты имеешь ввиду людей в общем или девушек?

-Людей.

-О, большей частью именно такие. Любители идолов, почитатели своих желаний и пороков. Готовые положить к их бездушным ногам свои бессмертные души.

Давид глубоко вздохнул. Он знал это всегда. Еще когда он был ангелом, он нередко задавался вопросом, почему все так в мире? Почему люди, которым дарована вечность на небе, окунаются в грехи? Но сейчас ему это показалось нормальным. Мало того, он сам стал частью этого греховного мира.

-Идем, я покажу тебе одно место. Здесь сосредоточен почти все людские грехи разом.

Давид откинулся на спинку стула и бросил быстрый взгляд на сидящую напротив него Милу. Было видно, что она чувствует себя здесь неуютно, среди всех этих людей. Может, именно поэтому она так быстро и легко согласилась принять его помощь, но неужели он внушает ей доверие? Глупышка. Хотя, она права, - он никогда бы не посмел причинить ей зло или боль. Сидящие рядом с ними на невысоком диванчике Варя и Натан кажется, уже нашли общий язык. Правда, было неясно в чьем именно рту.

-Натан, - тихо позвал Давид демона желаний, и тот на миг оторвался от девушки и взглянул на Дава. – Мы с Милой пойдем, я провожу ее до дома.

На лице Натана расцвела ухмылка, и Дав нахмурился.

«Хочешь, ее накроет безумным желанием?» - раздался в голове голос Натана, и демон порока вздрогнул. Оказывается, они могут общаться еще и ментально.

Давид покачал головой, постаравшись вложить в это весь свой гнев, который охватил его, когда он представил, что Натан вмешается в сознание Милы. Он не позволит никому тронуть ее и сам не станет использовать свою власть и силу. Если она и захочет его, она захочет Давида, а не темного Демона порока.

Он помог Миле одеться, на секунду задержавшись ладонью на ее обнаженной коже и через мгновение отдернув ее, словно обжегшись. Это она была его демоном желания, она заставляла его трепетать от возбуждения, смешанного с предвкушением. И только от нее будет зависеть, сможет ли он открыть для нее все те наслаждение и любовь, которые уже были готовы на нее излиться.

-Варя, - позвала в свою очередь подругу Мила, но та была слишком увлечена Натаном, чтобы обратить внимание на то, что Мила уходит.

-Я думаю, что Натан все объяснит ей, - тихо проговорил Давид, осторожно беря Милу под локоть, - И я уверен, с ней все будет в полном порядке.

Он постарался сделать так, чтобы эта мысль достигла сознания Натана, и выдохнул, когда тот едва заметно кивнул, не отрываясь от поцелуя.

Они с Милой вышли из клуба, и девушка с облегчением втянула носом влажный и промозглый воздух.

-Тебе не холодно? – Давид потянулся к карману за сигаретами, но передумал. Вдруг ей не понравится, что он станет курить?

-Нет, я люблю такую погоду, - улыбнулась Мила, замечая жест Давида, - И ты можешь курить, если хочешь. Я люблю запах табака. У отца в кабинете всегда пахло сигаретами, я любила сидеть рядом с ним на диване и смотреть на то, как он работает.

Они двинулись медленным шагом в сторону Невского проспекта, и Мила грустно улыбнулась. Давид вспомнил такую же печальную улыбку у Авиталь. Как будто внутри есть что – то, что давит на плечи непомерным грузом, но ты не можешь от этого груза избавиться, да и не хочешь, потому что он слишком ценен для тебя.

-Они с мамой погибли при крушении самолета, когда отправились посмотреть Англию. Мама всегда мечтала там побывать.

Мила и сама не знала, почему рассказывает все это абсолютно незнакомому человеку. Мало того, почему она хочет, чтобы он это знал, а Давид молча шел рядом, медленно, тяга за тягой, уничтожая сигарету. Они двигались в сторону ее дома, медленно бредя под противной и ледяной моросью, до которой каждому из них не было никакого дела. Просто потому что, несмотря на то, что они были абсолютно разными, сегодня им было хорошо вместе.

========== Глава 4 ==========

-Авиталь, ну я же предупреждал, чтобы ты не вмешивалась! – воскликнул Дан, устало потирая глаза.

Женщина – ангел сидела на ступенях, понуро опустив светловолосую головку и ничего не говорила.

Неподалеку с самым печальным видом стоял Габриэль, боясь произнести хоть слово. Дан, спустившийся к ним со второго уровня, первое время был разгневан так, что ангелы первого порядка попрятались, куда подальше, и только Габриэль остался рядом. Правда, предусмотрительно встал подальше. Дан был разгневан тем, что Авиталь без разрешения спустилась к Давиду и предложила ему то, что не в праве была предлагать, а именно, - вернуться на небеса.

-Я не понимаю, почему я не могла так поступить? Ведь это абсолютно обычная процедура, - ответила Авиталь, и Габ уловил в ее голосе обиду.

-Я не могу объяснить тебе этого. Я знаю об этом только потому, что был Высшим Архангелом, но я не вправе рассказать даже тебе, - Дан присел перед ней на корточки и Габ отвернулся, когда ангел провел по щеке Авиталь пальцами, как будто бы извиняясь за свой гнев.

-А я считаю, что пришла пора узнать о том, что будет дальше. – раздался звучный голос откуда – то от Ворот.

Сплошной поток чистейшего света озарил первый уровень, и Габ испуганно охнул, увидев сияющего Ангела. Неужели это был кто – то из Высших?

-Гавриил! Какая честь! – Авиталь стала опускаться на колени перед Архангелом, когда тот приблизился, но он не дал ей этого сделать.

-Не нужно, Авиталь, - его голос казался громовым, и в то же время он будто лился как рокочущий поток воды, - Я пришел сюда для того, чтобы рассказать о том, что значат для нас Билл и Вероника и Давид, и Мила.

Габриэль не смог больше бороться с любопытством и шагнул ближе.

-Грядет Битва, - начал Гавриил и все застыли…

-Ну, вот мы и пришли, - кивнула Мила в сторону подъезда и улыбнулась Давиду, а Демон начал лихорадочно соображать, как же пригласить Милу на следующее свидание, а главное, куда. Он вообще мало что понимал в этом, потому что опыта в подобных делах у него не было, но, тем не менее, позвать девушку куда – нибудь еще, было необходимо. Ведь не станет же он надеяться на случайную встречу, как это делал Билл.

Они с Милой провели вместе пару часов, но за это время она стала ему настолько близка, что он сам удивлялся тому ощущению, будто бы он окунулся в ее жизнь и стал ее частью. Девушка в основном рассказывала о себе, а Давид молча слушал и курил. Просто потому, что ему совершенно нечего было рассказывать о себе. Ничего такого, чтобы не удивило Милу.

Мила же в свою очередь, удивлялась тому, с какой легкостью она может рассказать ему обо всем. Мало того, ей хотелось, чтобы он знал о том, что с ней происходило.

-Люблю звезды, - прошептала Мила, поднимая лицо к небу, с которого уже не шел противный дождь.

Теперь над ними чернильным шатром раскинулась глубокая бархатная ночь, зажегшая на небе миллиарды бриллиантов – звезд. Лишь только кое – где медленно проплывали клочки темных облаков.

-Красиво, - согласился Дав, вглядываясь в черную высь, куда ему больше не было доступа.

-Я пойду, - так же шепотом произнесла Мила, продолжая стоять и смотреть на Давида, будто ожидая чего – то.

-Мила, а ты не будешь против, если я приглашу тебя куда – нибудь? – наконец, решился Дав, думая о том, что он выберет место, куда они пойдут, на досуге.

-Если пригласишь куда – то, я не буду против, - рассмеялась Мила.

Давид привлекал ее какой –то своей странно притягательной порочностью. Она видела эту порочность, несмотря на то, что Давид ее тщательно скрывал, как ей казалось. И, как ни странно, она ее влекла.

Хотелось броситься в нее с головой, как в омут, стать ее частью и пусть оно все горит синим пламенем.

-Давай тогда я позвоню тебе, когда буду точно знать, куда мы пойдем, - ответил Дав, вглядываясь в лицо Милы своими черными, как сама Тьма, глазами.

-Ты знаешь мой номер телефона? – удивилась Мила.

-Нет, но через пару минут буду знать. – по губам Давида мелькнула порочно – притягательная усмешка, от которой по всему телу Милы прошла сладостная дрожь.

-А ты уверен, что я захочу тебе сказать его? – слегка дрожащим голосом спросила Мила, хотя уже знала, что она действительно через пару минут продиктует ему свой номер.

-Если бы я не был уверен, что ты действительно этого хочешь, я бы даже не пытался узнать его, - совершенно серьезным тоном ответил Давид.

Возникла пауза, во время которой Мила пыталась понять, почему же именно этот мужчина действует на нее подобным образом. Она понимала, что скажи ей это же самое любой другой человек, она бы бежала от него, куда подальше, но в случае с Давидом ей нравилось такое его поведение и ей казалось, что он ей ничего не сделает, а может, для него это нормально, - втереться в доверие, а потом… впрочем, о том, что будет потом, знать ей совершенно не хотелось.

-Тогда записывай, - с коротким нервным смешком произнесла Мила, плененная темным взглядом Давида.

-Диктуй, я запомню, - все так же спокойно и серьезно ответил Демон.

Мила моргнула несколько раз и продиктовала свой номер телефона, Дав только кивнул и улыбнулся своей привычной порочной усмешкой.

-Тогда я пойду, − неуверенно произнесла Мила, поворачиваясь к подъезду. – И буду ждать звонка, − она обернулась уже стоя возле двери и увидела, как Давид пристально смотрит ей вслед, доставая из пачки сигарету.

Дверь за Милой захлопнулась, и Демон развернулся и медленно пошел по тротуару, на ходу прикуривая.

-Черт побери, Дав, − раздался позади него голос Натана и сам Демон желаний с мягким шелестом сложил черные крылья за спиной, приземляясь и приноравливаясь к шагам Давида, − Если бы ваша прогулка длилась еще хотя бы полчаса, я бы утомил девчонку окончательно, но надо сказать, девка что надо. Сладкая.

Давид ничего не ответил. Ему не было дела до приключений Натан и Вари, сейчас вообще хотелось остаться одному и поразмыслить о том, что произошло. Он не был настроен сегодня встретить в клубе Милу, и эта встреча не казалась ему случайной, а уж тот гнев, который охватил его, когда он увидел парня рядом с ней, невозможно было описать словами. Хотелось стереть его с лица земли, а еще лучше, − убить медленно и мучительно долго, только за то, что тот посмел прикоснуться к его женщине.

А еще Давида охватили сомнения. Когда он стал Демоном, он задумывался только о себе. Что он хочет этого, чтобы быть с Милой, но он не думал о том, заслуживает ли Мила такой участи. Быть с Демоном, родить ему детей.

Кстати, о детях… Он добровольно согласился отдать своего собственного сына. Хотя об этом можно было подумать и позже.

Натан будто почувствовал сомнения Давида и тронул его за плечо. Дав вздрогнул и повернулся к Демону желаний.

− Я думаю, пришла пора тебе увидеть нашу обитель. Люди называют его Ад, но мы предпочитаем называть его Гадес. Ты готов?

Давид нахмурился. Неужели сейчас ему представится возможность посетить то место, от которого, как он считал на протяжении своего существования, он был далек, как никто иной? И все же, теперь он Демон, и теперь он заслуживает ада.

− А я имею доступ туда, даже несмотря на то, что во мне человеческая сущность? – спросил он у Натана.

− Конечно – ухмыльнулся тот, хлопая Дава по плечу. Через секунду они уже стояли в довольно странном месте, и Натан широко улыбался – Мы же не ангелы, чтобы лишать тебя твоей обители.

Давид осмотрелся, задержав дыхание. Так вот как выглядит ад! Безжизненная пустыня, которая казалась выжженной, и почва которой хрустела под ногами при каждом шаге. И тысячи дорог, уходящих в красноватый туман. Ярко алое небо с блекло рыжими мазками облаков, сквозь которые светило как будто бы обожженное солнце. На него можно было смотреть даже невооруженным глазом. Оно было все будто в темной и мутной пелене, и распространяло вокруг себя красноватый пугающий свет.

− Мы называем это место Перекресток, − проговорил Натан. Его голос уже не казался таким уверенно звучащим, как это было на земле, а когда Давид повернулся к нему, то не смог сдержать возглас удивления: перед ним стоял Натан в своем демоническом обличии: уродливая голова, с остроконечными ушами, высокий лоб, обтянутый серой морщинистой кожей, крошечные глазки, приплюснутый нос и тонкая полоска губ. Тело его тоже было обтянуто серой морщинистой кожей, и он был совершенно не похож на тот образ, в котором он путешествовал по земле. Единственное, что оставалось прежним – иссиня черные крылья за спиной.

− Да, − осклабился Натан, видя замешательство Давида, − Мы прекращаем быть такими красивыми, едва ступаем в Гадес.

Давид машинально глянул на свои руки, но, кажется, они оставались все теми же руками человека.

− Не переживай, ты так и останешься тем, кем был на земле. Я даже не знаю, как объяснить тебе все, думаю, впоследствии, ты сам обо всем узнаешь, а сейчас идем, посмотрим, кто у нас здесь сейчас есть.

Натан зашагал по одной из дорог, одним ему ведомым образом выбрав верную, а Давид тяжело вздохнул и пошел за ним, морщась при каждом шаге, когда под ногами хрустела выжженная земля Гадеса.

========== Глава 5 ==========

− Эй, Натан, кого ты к нам привел? – сверху на Давида и Натана, бредущих по дороге, спикировали еще два демона, которые, не спросив разрешения, присоединились к ним.

− Лирон, дружище! – Натан и демон, которого он назвал Лироном, обнялись и Натан повернулся ко второму демону.

− Ярон, приветствую! – поднял он руку.

Ярон не слишком обрадовался присутствию Натана. Хотя, скорее можно было сказать, что он отнесся к нему с прохладцей. Все его внимание было сосредоточено на Давиде. Дав отличался от них, причем отличался кардинально, и, должно быть, у них это вызывало тревогу.

− А ты, Натан, все еще путешествуешь пешком, − хохотнул Ярон, не сводя глаз с Давида, − Что так? Крылья не работают?

Рядом раздался неуверенный нервный смешок Лирона, но говорливый Натан на этот раз промолчал.

Из – под выжженной земли раздался трубный глас, от которого сотряслась вся поверхность Гадеса, а солнце стало переливаться на небе в своей мутно – черной пелене. Давид поежился. Это было страшно. Возможно, виной всему было то, что раньше он был ангелом, и сейчас оставшаяся в нем ангельская сущность противилась нахождению в столь чуждом ей месте, а может, все дело было в том, что он не привык к такого рода виду своей новой обители. Ведь Небеса представляли собой верх совершенства природы, а Гадес был прямой их противоположностью.

− Это Давид, − просто ответил Натан, продолжая движение по дороге.

Лирон и Ярон переглянулись. Очевидно, его имя было им знакомым, потому что Ярон протянул с долей ленцы.

− Ты разве не собираешься знакомить Давида с Хозяином?

Натан остановился и Дав заметил, как его спина напряглась.

− Не сейчас, − тихо ответил он, поворачиваясь к ничего не понимающему Давиду. – Что ты хочешь узнать о Гадесе?

по правде говоря, о Гадесе Давид знать ничего не хотел. Первоочередной целью для него стало пребывание на земле рядом с Милой, а о том, куда он попадет после, он пока знать ничего не хотел.

Кстати, а как это все будет выглядеть потом? После его смерти? Кем он станет?

Давид поморщился, − слишком много вопросов, на которых он пока не знал ответа, роилось у него в голове, но он рассчитывал, что со временем он обо всем узнает.

− Я не знаю… Например, куда ведут эти дороги? Почему их так много?

И тут, словно в ответ на его вопрос, вдалеке на перекрестке показались люди. Много людей, которые стали расходиться по дорогам в разные стороны. Давид даже нарасстоянии чувствовал их безумный животный страх, хотя с ними ничего не делали.

− Эти дороги не для нас, − задумчиво проговорил Лирон, глядя на людей, − Хотя мы можем свободно передвигаться по любой из них. Если ты хочешь посмотреть на мучения этих людей, можешь выбрать любую дорогу и пойти понаблюдать, а вот эта дорога, − он указал по направлению того пути, по которому шли они, − Эта дорога для нас. Она ведет прямо к престолу Хозяина.

− Но сегодня мы туда не пойдем, − качнул головой Натан. – Кстати, о Миле.

Давид вздрогнул. Имя Милы здесь звучало кощунственно. Нельзя было произносить это имя светлой, любимой им женщины в аду.

− Я должен тебе кое – что показать. К твоим услугам для тебя на земле все, что нужно для земной жизни. Идем.

Он коснулся локтя Давида и, не прощаясь с Лироном и Яроном, покинул Гадес, тут же оказываясь в большом особняке. Давид огляделся, мельком отмечая тот факт, что Натан снова предстал перед ним в своем человеческом обличии.

− Это мой дом? – вздернул брови Дав, оглядывая шикарное помещение и Натан быстро кивнул.

− Именно так.

− Но почему именно для меня приготовлено все это? – удивился демон порока.

Неужели в аду принято награждать всех демонов такими земными богатствами?

− А ты против? – уклончиво спросил Натан, беря с полки какую – то статуэтку кошки и разглядывая ее.

− Нет, но все же…

Давид ощущал всем своим существом, что Натан что – то не договаривает ему, и все же, пока он все делал только для его блага, и не доверять ему у Давида не было никаких оснований. Поэтому пока ему оставалось только жить сегодняшним днем, надеясь, что в итоге он получит ответы на все свои вопросы.

− Вот и хорошо, − кивнул Натан, − Какой смысл задавать ненужные вопросы, если у тебя уже есть все, чего бы ты ни захотел? – он поставил кошку на место и присел в широкое кресло, закидывая ногу на ногу. – Мы можем устроить здесь что – то вроде праздника. Хэллоуин, например, прекрасный повод собрать здесь людей и отметить его.

− Но я никого не знаю, − развел руками Давид. Нет, конечно, здесь же жили Билл и Вероника и при желании, он мог найти их и позвать, но ему казалось, что он должен оставить их в прошлой жизни, потому что он больше не являлся частью общества ангелов.

− Это не беда, − махнул рукой Натан, − К тому же необязательно устраивать что – то вроде приема, достаточно нескольких человек. Я позабочусь об этом.

Натан легко поднялся на ноги и кивнул Давиду.

− Ложись отдыхать, завтра днем я буду здесь, не забудь пригласить Милу. – и с этими словами он исчез.

Мила долго сидела в постели, прижав колени почти к подбородку и положив на них голову. Ей все вспоминался и вспоминался Давид и плеск темноты в его черных глазах. Почему он оказал на нее такое действие, девушка и сама не знала, разве что только тут были замешаны высшие силы, которые и толкнули ее в объятия этого притягательного порока. Мила улыбнулась, протянув руку к стоящей рядом с кроватью тумбочке чашке, взяла ее и обхватила пальцами, пытаясь согреть ледяные руки. Ее всю трясло от возбуждения, потому что воображение рисовало просто немыслимые картины. Картины, когда она находилась в объятиях Давида. И это было так странно для нее и в тоже время так порочно – привлекательно, что она сама себе удивлялась. Она редко подпускала к себе мужчин слишком близко. Тем более, почти никогда не думала о них в таком контексте, как думала сейчас о Давиде после первой же встречи. И все же, она ничего не могла с собой поделать. Вчера, когда он в шутку назвал ее своей женщиной, она поймала себя на мысли, что ей хочется стать ею…

От этих размышлений ее оторвал звонок мобильного и Мила нахмурилась: неужели Давид звонит ей с утра пораньше?

− Алло, Мил, блин… – сходу начала Варя, когда Мила подошла к телефону, − Кажется, я влюбилась…

Мила ухмыльнулась, − значит, не одна она настроена на романтический лад.

− Натан потрясающий! А уж каков он в постели! – продолжала распаляться Варя и Мила так и видела ее восхищенную гримасу. – Кстати, ты не знаешь номера телефона хотя бы своего Давида? Натан ушел вчера, и даже номер не спросил.

− Во – первых, привет, − ответила Мила, когда бурный словесный поток Вари иссяк, − По поводу твоего вопроса. Нет. Я не знаю его номера телефона, но он взял мой номер. Возможно, он позвонит… когда − нибудь…

− Ясно, − глубоко вздохнула Варя, когда ее надежды потерпели крушение, − Ладно, не будем о грустном. Сегодня Хэллоуин… Есть на него планы?

Если Мила и думала, что ей будет все равно, позвонит ей Давид или нет, к обеду стало ясно, что это не так. Она все чаще хмурилась, глядя на безмолвный телефон, потом говорила себе, что прошло слишком мало времени с того момента, как они расстались. Потом отвлекалась на повседневные заботы, а потом снова расстраивалась, что он все еще не звонит. Следом она начинала злиться на него и на саму себя за все те чувства, которые она испытывала пот отношению к совершенно незнакомому мужчине. Он мог позвонить сегодня, а мог позвонить завтра или вообще через неделю, а мог не позвонить вообще.

Когда Мила впала в очередную стадию равнодушия, тишину квартиры прорезал настойчивый звонок мобильного. Девушка машинально бросила взгляд на часы в кухне, − они показывали пятый час дня. Итак, если это Давид, то она пребывала в ожидании в течение почти семи часов с того самого момента, как проснулась. Интересно, что же будет дальше, когда, точнее, если она узнает его чуть ближе.

− Алла, − ответила она на звонок, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно безразличнее, и тут же опустилась на стул, пытаясь унять отчаянно колотившееся сердце. Звонил Давид и его бархатный голос тут же окутал ее, не давая мыслить здраво. – Да, это я. Привет, Давид.

Она прикусила губу, слушая, как он приглашает ее провести сегодняшний праздник у него дома. И тут же заверил ее, что будут еще его друзья, а она может позвать с собой Варю или того, кого пожелает.

Мила поразилась сама себе, − стоило ему только позвать ее, как она готова была мчаться по первому его зову, совершенно не интересуясь тем, что с ней произойдет у него дома, а он постарался заранее успокоить ее и даже позвал друзей.

Договорившись, что он заедет за ней через три часа, он узнал у девушки номер телефона Вари, сообщив, что это для Натана и положил трубку.

Прошло уже минут десять с того момента, когда они перестали говорить, но его голос все еще звучал в ушах Милы, а от осознания того, что сегодня она не только услышит его, но и увидит, в ее груди разлилось приятное тепло. И все же это было странным, именно такая ее реакция на совершенно незнакомого мужчину. Как будто это было предначертано им судьбой и теперь они, наконец – то, встретились. Мила улыбнулась тому предвкушению от встречи со своим искусителем, а потом отбросила все ненужные мысли прочь и принялась собираться.

========== Глава 6 ==========

При слове «Битва» Габриэль округлил глаза, но так ничего и не ответил, потому что не смел произнести и слова в присутствии Гавриила.

− Габриэль, иди сюда, − позвал его Архангел и ангел сделал несмелый шаг вперед, представая перед Высшим. От Гавриила исходило неземное сияние, если все же допустить, что на небе оно могло быть земным. Это был чистейший свет, наверное, выше этого света среди ангелов нет. По сравнению с ним, Габриэль, ангел первого порядка, казался сам себе серым.

− Ты зря думаешь, что ты отличаешься от меня в худшую сторону, − произнес Гавриил, легко опускаясь на ступени, где они обычно и собирались вместе. Габ вспомнил, как он проводил здесь время с друзьями, и внутри у него все сжалось от грусти, но это была легкая и светлая ангельская грусть.

− Ты имеешь полное право знать обо всем, о чем знаем мы. Это же касается и Авиталь, потому что вы с самого начала принимали непосредственное участие в судьбах Билла и Давида. Присядьте.

Авиталь, Дан и Габриэль опустились возле Гавриила, и он начал говорить, задумчиво глядя на горы вдали.

− Все то, что происходит вокруг людей неслучайно. Это не значит, что все предопределено заранее, я вообще не люблю это слово. Гораздо ближе понятие «предначертано». То есть, в общих чертах есть знание, но когда и как оно сбудется, становится более – менее ясно только когда ему приходит свой срок, но и то, оно вполне может изменяться, приобретая только ему одному необходимую форму и содержание.

Я не буду долго объяснять основы бытия, просто скажу, что в нашем случае Билл и Вероника, и Давид и Мила очень важны. У Ники и Билла вот – вот должна родиться дочь, Ева, которой предначертано встать во главе Ангелов во время битвы, а через некоторое время Давид и Мила должны будут стать родителями Адама, который встанет во главе Демонов во время этой же Битвы. Точнее, пока ему только предначертано стать во главе.

− То есть, то, что Давид стал Демоном, было известно заранее? – несмело спросил Габ, надеясь, что никто не станет ругать его за любопытство.

− Именно так, Габриэль. Ему было предначертано стать отцом Адама.

− Но, если это так, почему было не запереть его на небесах, и тогда бы он не стал отцом Адама, − предложил Габриэль и Гавриил покачал головой.

− Все дело в том, что этим двоим – я имею ввиду Адама и Еву, − предначертано стать своеобразным аккумулятором друг для друга. Чем выше будет любовь между ними, тем светлее будет Ева и темнее – Адам. И если не будет Адама, будет кто – то другой на его месте, но шанс на силу для Евы мы потеряем.

Все молчали, пытаясь осмыслить услышанное и, наконец, Габриэль подал голос.

− А об исходе Битвы ничего неизвестно?

Гавриил снова покачал головой.

− Нет, Габ, к сожалению, а, может, и к счастью, ничего. Ясно только одно: нам нужна Ева, и она наш шанс на победу, а демонам важен Адам, и он тоже их единственный шанс. Хотя, что – то подсказывает мне, что о роли Евы, как и о ее сущности в аду ничего не знают. И для них сейчас Давид и Мила – шанс обрести Адама, а для нас Давид и Мила – шанс обрести силу Евы.

− Неужели у нас не хватит сил справиться самим? – воскликнул Габриэль – Обязательно нужна Ева?

Гавриил тяжело вздохнул.

− К сожалению, Адам встанет во главе демонов даже без наличия Евы, а вот Ева и ее сила зависит от него. Ведь темное начало в людях всегда сильнее, чем светлое. И если Адам уже заранее наполнен темной силой, то Ева − абсолютно пустой сосуд, который наполнится силой только благодаря Адаму.

− Как это все сложно, − прошептала Авиталь, потирая лоб. – И демоны не должны узнать о Еве, потому что я уверена, они предпочтут уничтожить ее. Пусть даже она может сделать Адама сильнее, но они не станут рисковать.

− Да, поэтому нам будет нужно незаметно защищать Еву и защищать Давида и Милу.

− Но зачем их защищать? – удивился Дан, который все это время был молчаливым.

− Потому что в аду за силу Адама и за то, чтобы иметь его рядом, каждый демон готов отдать все на свете.

Мила сделала глубокий вдох и поправила и без того идеальную прическу, затем взялась за ручку двери и распахнула ее перед Давидом. Мужчина стоял за дверью, небрежно опершись плечом о стену, и Мила на мгновение задержала дыхание, скользя взглядом по его безупречной фигуре. Он был одет в черную одежду, которая как нельзя лучше подходила его внешности, и сейчас улыбался ей открытой, но в тоже время искушающей улыбкой.

«Дьявольская улыбка», − мелькнуло в голове у девушки, когда она попыталась взять себя в руки.

– Я готова. Привет, – так же тихо проговорила она, выходя в коридор и подхватывая с полки сумочку. Давид кивнул в ответ и оттолкнулся от стены.

– Привет, – также тихо произнес он, ожидая, пока Мила закроет дверь и пройдет к лифтам. В лифте ехали молча, ни слова не говоря друг другу. Девушка стояла напротив демона, опустив глаза вниз, а Давид скользил по ее лицу взглядом, наслаждаясь ее близостью. От одного только аромата ее духов, от того, что она стояла в нескольких сантиметрах от него, его всего охватило желание. Что же будет, когда они дойдут до настоящей близости, которая бывает между мужчиной и женщиной? Да все его тормоза слетят ко всем чертям!

Давид кашлянул, стараясь перестать думать о том, какие картины рисовало ему его воображение, и отвел глаза.

Когда они спустились вниз, и Давид распахнул перед Милой дверцу дорогой спортивной машины, с губ девушки сорвался возглас удивления и восхищения, а Давид ухмыльнулся: оказывается, очень приятно удивить любимую тем, что тебе позволено чуть больше, чем обычным людям.

Для Дава было очень просто думать о Миле как о любимой. Она и была для него такой, – единственной, ради которой он готов был пойти на все. И пусть, по сути, между ними ничего не было, он любил ее. Любил своей светлой и одновременно порочной любовью, так сильно, как это вообще было возможно.

– Кажется, Варя уже здесь, – улыбнулась Мила, когда они с Давидом припарковались около его дома.

Давид всмотрелся в очертания двух людей, стоящих на большой веранде. Варя стояла спиной к Натану и улыбалась, в то время как Демон желаний что – то нашептывал ей на ушко. Дав ухмыльнулся: видела бы Варя, как именно выглядит Натан в своем истинном обличии, должно быть, бежала бы от него со всех ног.

Но девушка казалась такой спокойной, счастливой и удовлетворенной, что Давид даже было позавидовал успехам Натана на любовном поприще. Не исключено, что желание было внушено Варе, но до этого Давиду не было никакого дела. Существовала только Мила, и ее желания, которые должны были возникнуть только по ее инициативе.

– Он хороший парень, – улыбнулась сама себе Мила, выходя из машины. – Надеюсь, у них с Варей все получится.

Давид только вернул улыбку, но ничего не ответил, – как раз он был в этом совершенно не уверен.

Праздник, несмотря на небольшое количество гостей, проходил довольно весело и непринужденно. Помимо Натана и Давида из мужчин присутствовали Лирон и Ярон, перевоплотившиеся в шикарных мужчин. Натана, кажется, присутствие Ярона не устраивало, но Дав еще не привык разбираться в хитросплетениях отношений между демонами. Рядом с ними были не менее шикарные женщины, невесть Бог откуда взявшиеся, и Дав искренне надеялся, что это не демоницы. Он видел, как женщины, присутствующие на празднике околдованы тем, какие именно мужчины рядом с ними, и пока сам не мог понять, как он к этому относится.

Мила же, в свою очередь, заметно расслабилась, постаравшись прогнать от себя чувство неловкости от того, что находилась в такой компании. Все были неизменно дружелюбными и милыми, а мужчины представляли собой просто верх совершенства мужской красоты. И в тоже время они вели себя так, будто готовы были броситься хоть на край света по одному только взмаху руки любой из женщин.

Гостям здесь выдали симпатичные костюмы демонов. в которых все выглядели очень забавно, а когда Лирон и Натан решили спеть дуэтом песню из караоке, Миле оставалось только поражаться их умению.

Давид подошел к ней, присаживаясь на диванчик и протягивая новый бокал с мартини.

– Еще немного и я точно не доеду до дома, – рассмеялась Мила, принимая бокал из его рук и отставляя опустевший в сторону.

– Я тебя довезу – проговорил Дав, снова скользя по ее лицу взглядом, который остановился на губах, – Или, если хочешь, можешь остаться у меня.

Он намеренно сделал паузу и, увидев оторопь на лице Милы, поспешно добавил:

– У меня большой дом, гостевых комнат хватит на всех.

Мила ничего не ответила, только отпила глоток мартини из бокала и огляделась.

– Да, дом у тебя великолепный, – улыбнулась она, – улыбнулась она, – Наверное, тут много комнат?

Дав вместо ответа, отставил бокал коньяка в сторону и поднялся на ноги:

– Сейчас я проведу для тебя экскурсию, а пока попрошу Ярослава приглядеть за гостями.

Он направился к Ярону, который сидел в одиночестве, лениво наблюдая за обстановкой. По крайней мере, именно он и внушал Давиду доверие и сам Дав не мог сказать, отчего это происходило.

– Яр, мы с Милой хотим осмотреть дом, не приглядишь за всем, что здесь происходит? – обратился он к нему.

Ярон перевел взгляд на Дава и кивнул.

– Хорошо, Давид, не переживай, здесь все будет в порядке.

Дав уже собрался было отойти, когда Ярон тихо произнес:

– И, кстати, ты можешь закрыть свое сознание от всех, стоит тебе только пожелать.

Он снова отвернулся, продолжив наблюдать за происходящим, а Дав нахмурился, но ничего не ответил.

Интересно, что именно имел ввиду Ярон, а, главное, почему советовал это сделать именно сейчас?

Неужели кто – то из них мог вмешаться в его сознание и что – то там увидеть?

Давид, все еще хмурясь, подошел к поднявшейся ему навстречу Миле и, взяв ее бокал, поставил его на столик рядом. Потом выбросил все ненужные мысли из головы и протянул девушке руку. Сейчас существовала только она, а о том, кто и что имел ввиду можно было подумать и позже. Взяв ладонь Милы в свою, он, ни слова не говоря повел ее на экскурсию по дому, всем своим существом ощущая заинтересованный взгляд. И абсолютно точно можно было сказать, что принадлежал этот взгляд Натану.

========== Глава 7 ==========

– Вот здесь у меня зона отдыха, – рассказывал Давид, ведя Милу за руку и распахивая перед ней двери помещений.

Ее теплая ладонь в его руке не была бездвижной, Мила иногда чуть сильнее сжимала руку Давида, будто пытаясь увериться, что он настоящий и он рядом.

– Бильярдная, комната для отдыха, сауна, небольшой кинозал, – перечислял Демон, показывая помещения, которые девушка оглядывала с интересом.

– А здесь что? – указала она на дверь справа.

– А здесь большая ванная комната.

– Можно взглянуть? – с легкой улыбкой на губах спросила Мила, кивая в сторону двери.

Давид вернул ей улыбку и пожал плечами, распахивая перед ней дверь и пропуская девушку вперед.

– Ого, – только и вырвалось у Милы, когда Давид включил свет, полумраком осветивший довольно внушительное помещение.

Стены были облицованы черным кафелем с редкими белыми прожилками, свет исходил от нескольких светильников, сделанных в форме свечей, но он только слегка разбавлял темноту, а в углу стояла полукругом огромная черная ванна. Здесь чувствовалась какая – то странная атмосфера, которой не было в остальных помещениях в доме. Наверное, именно это место целиком и полностью соответствовало сущности Дава. Такое же порочное, мрачное, но такое неизменно привлекательное.

– Нравится? – раздался возле уха Милы голос Давида, и он закрыл за собой дверь, а сам оперся бедром о раковину, глядя на девушку сбоку. Мила медленно повернула голову в его сторону и застыла, наблюдая за тем, как свет играет бликами в черноте его глаз. Ей даже на миг показалось, что в глазах Дава светятся крошечные язычки пламени, и она несколько раз моргнула, прогоняя наваждение.

– Очень нравится, – прошептала девушка, стараясь унять отчаянно колотившееся сердце.

Ей хотелось одновременно сбежать отсюда, но она понимала, что не может сделать ни шагу, потому что ей хочется остаться здесь навсегда.

Давид легко оттолкнулся и шагнул в сторону Милы, становясь за ее спиной и выбивая всякую почву из – под ног девушки. Она физически чувствовала его рядом с собой, будто бы он касался ее, хотя Давид стоял в полушаге от нее. Мила молчала, потому что такого противоречивого чувства она не испытывала уже очень давно. И она абсолютно четко уловила момент, когда он бесшумно шагнул, стирая все расстояние безмолвно, хотя по всему ее телу прошла сладкая дрожь, а Давид наклонился и коснулся ее шеи губами.

Мила почувствовала, что задыхается, – грудь бурно вздымалась, а дыхание стало частым и поверхностным. Казалось, легкие больше не могут вместить в себя много воздуха. И наряду с этим где – то внутри нее стало просыпаться неистовое желание. У нее возникло ощущение, что именно этого она всегда и ждала, и именно этого она всегда и хотела. Губы Давида скользнули влажным теплом по ее шее, поднялись вверх, захватили мочку уха, и Мила не выдержала, – застонала и откинулась назад, позволяя его рукам поддержать себя и прижать к его телу.

Едва Давид понял, что Мила не сопротивляется, что она ответила на его ласку, как он развернул ее к себе лицом, крепко обхватывая руками и прижимая к себе. Он издал какой – то утробный рык, впиваясь поцелуем в губы Милы, которые тут же раскрылись ему навстречу. Это был волшебный миг, тот, которого он так ждал, – начало их близости, способное перерасти в гораздо большее. Их языки сплелись, обжигая своими прикосновениями и страстью, которую оба вложили в этот поцелуй. Руки Дава уже не просто удерживали Милу, – они принялись ласкать ее обнаженную кожу, медленными движениями доводя Милу до грани, за которой начиналось чистое наслаждение. Мила только и смогла сделать, что вцепиться руками в плечи Демона, пытаясь устоять на ногах.

Давид сделал шаг вперед, толкая Милу спиной к стене, и прижал ее своим телом к черному кафелю. Он пытался сделать так, чтобы эти объятия не причинили девушке неудобства и в тоже время хотел запечатлеть в памяти каждый изгиб ее тела, которое так явственно чувствовал всем своим существом.

Давид отстранился от ее губ, и Мила как – то странно всхлипнула, прикрывая глаза и откидывая голову назад, в то время как жаркие губы Демона принялись покрывать поцелуями тонкую и нежную шею девушки.

Мила запустила пальцы в волосы Давида, притягивая его голову к себе так близко, насколько это было возможно. Она чувствовала, что вот – вот сгорит в том пожаре, который он так быстро и умело разжег в ней…

Дав никогда не чувствовал себя настолько человеком и демоном одновременно. Это было то, чего он хотел. Чтобы Мила открылась ему, позволила целовать себя, чтобы хотела этого не меньше, чем он сам.

Это было то, к чему он так стремился. Неожиданно он напрягся и замер, почувствовав, как кто – то настойчиво пытается проникнуть в его сознание. Он не знал, кто это был, но то, что это вмешательство имело место быть, мог сказать абсолютно точно.

– Что – то не так? – спросила Мила задыхающимся шепотом, и Давид поднял голову и взглянул в ее глаза. Огромные и блестящие, в которых отразилось неутоленное желание.

– Все хорошо, – хрипло ответил Демон, обхватывая щеки девушки ладонью и пробегая большим пальцем по ее губам. – Думаю, нам пора возвращаться.

Он настолько забылся, когда его поглотила страсть, что, если бы не это ощущение чужого присутствия в его сознании, это бы точно окончилось сексом, а так быстро он этого не хотел.

– Да, – кивнула Мила, и с радостью почувствовала ладонь Дава под своими пальцами. Они прошли обратно в гостиную, ни слова не говоря друг другу, и первое, что заметил Давид, – заинтересованный взгляд Натана, который тот поспешно спрятал за легкой улыбкой. Словно Натану было нужно знать, что же произошло у него и Милы. Оставалось только решить, было ли это простое любопытство, или нечто большее, пока недоступное для Давида.

Оставшийся вечер прошел в не менее веселой атмосфере, мягко перетекая в ночь, которая теперь растеклась чернильным покрывалом за окнами. Мила все чаще зевала, хотя ей совершенно не хотелось, чтобы этот вечер оканчивался. Все то, что она ощутила сегодня с Давом, этот поцелуй, от которого она сходила с ума, эти ласки… Все это она так отчетливо помнила, и все это так хотела ощутить снова. Она поймала себя на мысли, что все чаще смотрит на Давида, когда тот общается с остальными. Пытается запомнить его улыбку, его жесты, его эмоции, которые так ярко отражались на его красивом лице.

— Давай я отвезу тебя домой, — шепнул он ей, когда она уже не смогла сдержать очередной зевок и Мила перевела взгляд на Давида.

— Неудобно перед гостями, — так же шепотом ответила она, ощущая, как растворяется в его тьме, плещущейся в глазах.

— Меня нисколько не волнуют гости, — ухмыльнулся он, давая понять, что сейчас ему важна только она.

— Уверен? — Мила чувствовала себя частью сговора для побега с праздника.

— Абсолютно, — без капли сомнения ответил он, вставая с дивана и протягивая ей руку.

Они покинули дом, не прощаясь ни с кем. Просто вышли из него, оставив гостей, как будто это было нормально. Мало того, Миле действительно казалось, что это абсолютно нормально. И как бы это ни было странно, но Мила чувствовала себя уютно в мире Давида. Ведь у него был абсолютно иной, какой — то особенный мир.

— С тобой что — то не так? — поинтересовался Натан, когда Давид вернулся, проводив Милу до дома.

Лирон и Ярон, и их девушки уже покинули его дом, и Вари тоже не было видно. Правда, Даву было совершенно все равно, куда же подевалась подруга Милы.

— Ты прав, — Давид положил ногу на ногу и глубоко затянулся, — Со мной действительно не все в порядке. — он выпустил вверх струйку дыма и перевел взгляд на Натана.

— Я сомневаюсь в правильности своего решения относительно того, что я стал Демоном, — тихо, но отчетливо проговорил он.

— Сомневаешься? — на лице Натана проступило такое явное недоумение, что сомневаться в его искренности не приходилось.

— Именно так, — кивнул Давид, — В тот момент я думал только о себе и совершенно забыл о том, что Мила может не хотеть иметь мужа — Демона.

— Мужа? — снова удивился Натан, — Неужели все так серьезно?

— А ты думал, что я шутил насчет нее? — теперь уже пришла пора Давиду удивляться.

На лице Натана проступила неуверенная улыбка.

— Нет — нет, что ты? Просто я подумал, что это слишком быстро, но дело твое.

Он поднялся на ноги и кивнул в сторону выхода из дома.

— Пойдем, я кое — что покажу тебе.

В этот поздний час посетителей в баре было немного. Здесь звучала негромкая музыка, было накурено, несмотря на малое количество посетителей, и вообще вся атмосфера была какой — то мрачноватой.

— Люблю такие места, — мечтательно протянул Натан, с наслаждением попивая виски и окидывая бар цепким взглядом черных глаз. — А вот и жертва.

Давид проследил за его взглядом и увидел мужчину средних лет, который сидел за барной стойкой в одиночестве.

— В каком смысле жертва? — не понял Давид, а Натан только хищно улыбнулся.

— Это мужчина очень алчный, готов за материальные блага продать собственную мать. Сейчас я присоединюсь к нему, а дальше ты сам все увидишь. Он захочет получить то, что я ему предложу, он согласится, а дальше будет моя очередь желать, — он сделал вид, что на секунду задумался, а потом улыбнулся, — И я пожелаю, чтобы он спрыгнул сейчас

же с крыши.

Именно в этот момент Дав ощутил, как внутри него поднимается странное чувство, как будто светлый ангел расправил свои крылья, но Натан, не обращая на это внимания, направился в сторону мужчины.

Они говорили, о чем — то совсем недолго, когда Дав отчетливо увидел неподдельный интерес, отразившийся на его лице. И чем более скучающим выглядел Натан, тем больший интерес проступал на лице мужчины. Даву даже действительно стало казаться, что он готов на все, чтобы ему ни предложил Демон желаний. Наконец, два стула отодвинулись от барной стойки и сидящие на нем люди встали со своих мест, направляясь к выходу из бара. Натан, проходя мимо Давида, подмигнул ему и кивнул в сторону выхода, давая понять, чтобы тот шел за ними.

Они вышли на улицу, и Давид подошел к Натану, который с самым невозмутимым видом стоял и курил.

— А где тот парень? — спросил Дав, оглядываясь.

— Я же сказал, что он сделает так, как я пожелаю. Минут через десять он спрыгнет вниз с крыши, на которую так быстро забирается сейчас. Давид поднял голову, как будто пытался рассмотреть мужчину, лезущего на крышу стоящей неподалеку высотки.

И действительно, через несколько минут раздался душераздирающий вопль, который постепенно стих. Даву показалось, что земля содрогнулась, когда тело мужчины достигло асфальта. Он вздрогнул, и посмотрел на Натана, но тот, кажется, уже потерял всякий интерес к происходящему. Он двинулся в противоположную сторону от того места, где упал мужчина, подхватывая Давида под руку.

— Вот Дав, вот то, что я имел ввиду. Безграничная власть, понимаешь? Только ради этого стоит стать Демоном!

Он что — то говорил ему еще, но Давид почти не слушал. Именно сейчас в нем боролись два начала. Он не знал, что в итоге все равно всегда будет побеждать Демон, но сама борьба была для него нелегкой.

========== Глава 8 ==========

Даву снился сон. Он стоял в длинном светлом коридоре, а впереди него ярким пятном сиял свет, источника которого он пока не видел. Дава охватило какое — то странное чувство: нетерпение разлилось по всему его телу, оседая на кончиках пальцев и снова возвращаясь к груди, внутри которой разгоралось, подобно пожару. И в тоже время была опаска подойти к этому источнику света, — слишком противоположной была его природа природе Демона. В глазах Дава колыхалась Тьма, которую сейчас он тщательно сдерживал, не позволяя ей распространиться по его сознанию. Он сделал глубокий вдох и шагнул вперед, к источнику света. От каждого его последующего шага свет в коридоре становился все приглушеннее, а вот источник его становился все ярче. Он словно забирал свет к себе, и его лучи поспешно отползали от Демона.

Через несколько шагов Давид смог различить очертания девушки — Ангела, которая сидела на ступеньках, раскладывая и складывая огромные, белоснежные крылья. Первым предположением Давида стала мысль, что это Авиталь, но он сделал еще несколько шагов и, наконец, смог явственно разглядеть Ангела.

Это была хрупкая и тоненькая брюнетка с коротко стриженными волосами и огромными глазами, которые смотрели на Демона с нескрываемой добротой.

— Привет, Давид, — поздоровалась она с ним мелодичным голосом, — Я позвала тебя, потому что должна тебя кое о чем предупредить. Мила в опасности. Натан хочет выкрасть ее из — за вашего будущего ребенка. Адама.

Дав нахмурился. О каком ребенке идет речь, если все, что было между ним и Милой, — относительно невинный поцелуй?

— Да, ты прав, что удивляешься. Только Натан не знает, что у вас с Милой ничего не было, он думает по — другому.

— Но зачем ему красть… Адама, если я и сам был согласен отдать его ему, когда сыну исполнится двадцать семь лет.

Ангел покачала головой.

— Давид, не в его двадцать семь лет, а через двадцать семь лет. Неужели можно так просто относиться к сделке с Демоном?

Давид задумался, а ведь Ангел права. Он настолько хотел быть рядом с Милой, что совершенно не задумывался о том, что будет после. Тем более, что это «после» казалось таким далеким.

— Все дело в том, что Адаму предстоит встать во главе Демонов во время грядущей битвы. Не спрашивай меня ни о чем сейчас, — подняла она руку, говоря этим жестом о том, что она знает суть вопроса, который уже почти сорвался с губ Демона, — У Натана есть одна идея, которая охватила все его существо целиком уже очень давно. Он хочет встать во главе Ада. Мало того, он уже предпринимал попытку переворота, которая для него обернулась крахом. В Аду он больше не имеет ни силы, ни власти, ни крыльев, но на земле он способен на многое, если не на все. Так что твой сын теперь для него, — единственная надежда.

— Но зачем все это нужно вам? Почему вы хотите уберечь того, кто встанет во главе Демонов?

Ангел призадумалась на секунду.

— Для этого у нас есть свои причины. Вот и все, что я могу тебе сказать. Со временем ты сам узнаешь о них.

Она помолчала немного, словно прислушиваясь к чему — то, доступному только ей.

— Да, еще хочу тебя предупредить, что Натан будет очень зол, когда поймет, что Мила еще не носит вашего с ней ребенка. Для него уже не будет смысла возвращать ее тебе, потому что на его замысел откроется. Он попросту ее убьет.

От этих слов Дав вздрогнул, а пальцы сами собой сложились в кулаки до боли в суставах.

— Торопись, Давид, Натан уже близко. Ты знаешь, где живет Мила, езжай к ней.

И не успел Давид даже поблагодарить Ангела, или хотя бы узнать ее имя, все кругом исчезло, сменившись сплошной чернотой.

Давид сел на постели, первое время пытаясь понять, является ли темнота кругом продолжением его сна, или это рассвет еще не разлился за окном. Он протер глаза, а в голове все еще звучали слова Ангела: «Он попросту ее убьет».

Демон вскочил с постели, быстро надевая на себя первую попавшуюся под руку одежду, и помчался к Миле.

— С тобой все в порядке? — Давид окинул цепким взглядом фигуру Милы, которая куталась в легкий домашний халатик и, взяв ее за плечи, решительно отодвинул в сторону и прошел в квартиру, чтобы убедиться, что кроме них с девушкой здесь больше никого нет.

— Что — то случилось? — вопросом на вопрос ответила Мила, зевая и не понимая, что происходит.

— Нет, все хорошо, — улыбнулся ей Давид, бросая взгляд на распахнутую дверь. — Просто закрой дверь и одевайся. Нам нужно уехать отсюда.

Мила нахмурилась. Несмотря на то, что она доверяла Давиду, даже учитывая тот факт, что они были знакомы всего пару дней, ей не понравилось то, что он так просто командует, находясь в ее квартире. За окном рассвет только — только несмело вступал в свои права, Мила совершенно не собиралась никуда ехать, тем более не собиралась ехать с Давидом. И все же она закрыла дверь и вернулась к Даву.

— Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должна сейчас, бросив все, ехать с тобой куда — то. — Мила сложила руки на груди, а Давид вздернул бровь. Кажется, в Миле проснулась несговорчивость и проснулась она весьма некстати. Ну почему ей просто не поверить ему и не пойти с ним? Ведь не скажет же он ей сейчас, что это все из — за того, что ее хочет убить Натан, который охотится за их сыном. Причем этого сына даже не существует в планах ни у него, ни тем более, у Милы.

— Просто поверь мне, когда я говорю, что нам нужно уехать отсюда. Прошу. — добавил Давид более мягким тоном.

— Может, объяснишь мне, почему это я должна тебе поверить?

Давид чуть не взвыл от досады. Неужели придется применять силу, насильно одевать Милу, а потом вытаскивать из дома и увозить? Нет, такого допустить нельзя, но и промедление было смерти подобно, — он чувствовал это всем своим существом. Какую бы цель не преследовала Ангел из сна, — было ясно одно: она говорила правду.

И словно в ответ на его мысли раздался какой — то оглушающий звук удара в дверь и Мила тонко вскрикнула.

— Черт тебя раздери, — выругался Давид в сторону неизвестного пока посетителя и, схватив Милу за руку, потащил ее в одну из комнат. Оставалось только одно: прыгать из окна, подхватив Милу на руки.

Со стороны прихожей раздался звук нового громового удара, и Мила снова вскрикнула. Дав подбежал к окну и принялся дергать ручку стеклопакета, пытаясь распахнуть его.

— Да что же это за чудо цивилизации? — воскликнул он, когда стеклопакет не поддался.

— Погоди, — Мила, кажется, осознала угрозу, исходящую от нежданного гостя и взяла себя в руки. Она раскрыла окно, правда, не очень хорошо понимая, что же планирует делать Давид и через несколько секунд, когда он подхватил ее на руки и, легко запрыгнув на подоконник, оттолкнулся и спрыгнул вниз, сделала глубокий вдох, и с ее губ сам по себе сорвался крик. Они не упали вниз, как того ожидала Мила. За спиной Давида распахнулись огромные черные крылья, и он полетел, с каждой секундой ускоряясь все больше, изредка взмахивая крыльями, которые были способны удержать в воздухе не только его, но и его ношу в виде Милы.

Это было настолько фантастически, что Мила даже решила, что она все еще спит и видит сон, потому что было очень непросто поверить в реальность происходящего. Возможно, ее настолько захватили мысли о Давиде, что разбушевавшееся воображение выдало вот эту картину. И если бы не сильный холод, который с каждой секундой полета становился все невыносимее, она бы предпочла поверить в то, что это только ее фантазия.

Разглядеть, что же происходило за спиной Дава, было невозможно, потому что мешали крылья, а вот то, что неслось сбоку сквозь едва пробивающийся рассвет, Мила разглядела явно.

— Черт! — выругался Дав, уклоняясь и меняя траекторию полета, когда заметил Демона, летящего справа. Это был Лирон, друг Натана, который атаковал их, пытаясь ударить и скинуть на землю. В воздухе пролетел сгусток Тьмы и Дав снова чертыхнулся. Он не знал, чего ему ожидать от преследователей. Как и не знал их точное количество, но, как это ни было странно, они стали отставать, потому что его скорость явно превосходила скорость атаковавших их Демонов.

Сколько они так летели еще, Давид не знал, он просто направлялся куда — то, не имея представления, куда именно летит. Мила в его руках затихла, только прижималась к нему все сильнее. То ли от холода, то ли от того, что для обычного человека все случившееся было из ряда вон выходящим. Нужно было срочно найти какое — то убежище и согреть девушку, а потом уже подумать, что же им делать дальше, потому что Давид пока вообще не представлял себе хотя бы примерно плана относительно того, что ему делать дальше.

Он чуть снизился, бережно прижимая к себе безмолвную девушку, и высматривая какую — нибудь деревушку, и едва в поле его зрения оказалось несколько домов, как он приземлился и сложил крылья за спиной.

— Холодно, — шепнула Мила, все сильнее прижимаясь к Демону и Дав ускорил шаги, пытаясь понять, в каком из домов нет людей.

Дверь дома на окраине пришлось выбивать плечом, с чем Давид справился без особых трудностей. Он вошел внутрь, все еще держа Милу на руках и огляделся. Отлично! В углу была печь, которую нужно было срочно растопить, а слева оказалась небольшая комната с кроватью. Бережно уложив Милу на постель и накрыв большим одеялом, Давид прошел в кухню и попытался затопить печь, что у него не сразу, но вышло. Поленья стали весело потрескивать и Давид, удостоверившись, что огонь не погаснет, вернулся к Миле. Ее всю трясло, и большое, и теплое, на первый взгляд, одеяло, не спасало от сумасшедшего озноба, который властвовал сейчас над телом девушки.

— Мила, — тихонько позвал он ее, и девушка распахнула глаза, вглядываясь в его лицо. Она дрожала крупной дрожью, пытаясь хоть как — то согреться.

— Холодно, — снова проговорила Мила, стуча зубами.

Дав взял ее за руку и вздрогнул от того, насколько ледяной она была. Он неистово ругал себя за то, что ему пришлось подвергнуть ее такому испытанию. И хоть он был виноват в этом лишь отчасти, все же если бы он не выбрал Милу, если бы не полюбил ее, она была бы сейчас вне опасности.

Давид быстро стащил с себя одежду, оставшись только в нижнем белье, и лег под одеяло к Миле, тут же распахивая ее халатик и прижимаясь к ее обнаженной ледяной коже. Она подалась ему навстречу, стараясь вжаться в его горячее тело как можно сильнее, а Давид лежал, крепко обнимая Милу и ощущая странную смесь, состоящую из безумной нежности, желания и опаски, что то, что сегодня увидела Мила, вызовет в ней отвращение и только.

========== Глава 9 ==========

Минут через десять девушка согрелась и затихла в его руках, продолжая все также вжиматься в его тело.

И это спровоцировало в Давиде просто безумную волну желания. Он чувствовал каждым миллиметром своей кожи все ее изгибы, все тепло ее кожи, к которой так хотелось прикоснуться, не оставив без внимания ни одного участка. Мила спала, а Давид ни о чем больше не мог думать, кроме того, что будет тогда, когда она проснется? Оттолкнет ли она его сразу или позволит объяснить все, что он должен ей объяснить? Наверное, будет лучше, если все же оттолкнет, потому что в таком случае она будет в безопасности. Хотя… Натан будет явно зол, и просто в отместку может причинить ей зло, а этого Давид допустить не мог.

Он ведь так много знал о демонах. Знал, что им ни в коем случае нельзя доверять, и сам с такой легкостью поверил… Эти мысли неотступно преследовали его, пока он обнимал Милу, так доверчиво прижавшуюся к нему, а ведь она тоже доверяет ему, Демону, уже зная и понимая, кто перед ней.

И все же, пока она спит, можно подумать над тем, что же им делать дальше. Если все это было предначертано, то стоит только не исполнить какую — нибудь малость, и предначертанное не сбудется, а что, если ему оставить Милу и больше не появляться в ее жизни? Тогда она не станет матерью Адама, и все предсказание не будет иметь силы. И еще интересно, зачем все это нужно Ангелам? Значит, у них тоже есть своя причина для того, чтобы Адам все — таки родился.

Ведь не зря же к нему в сон приходила эта девушка — ангел. Это могла быть Авиталь, принявшая обличие этой девушки, а могла быть вторая женщина — Ангел…

Дав прикрыл глаза, пытаясь хоть как — то сопоставить все в более — менее ясную картину, но у него это получилось плохо. Он попытался лечь удобнее, но потревожил Милу, и девушка сбросила с себя одеяло, очевидно, оттого, что ей стало жарко, а от увиденнойкартины стало жарко уже Давиду. Длинные стройные загорелые ножки девушки уносили фантазии, в самые заоблачные дали. Давид не был бы Демоном порока, если бы воображение сразу же не нарисовало ему картину, что эти ножки крепко обнимают его торс… когда…

Черт! Нужно было немедленно выбираться из постели, пока не получилось так, что он воспользуется состояние Милы и переспит с ней, даже не дожидаясь, пока она откроет глаза. Подумать только, а ведь несколько минут назад раздумывал о том, уже не стоит ли ему отпустить Милу. Поистине, его желание обладать этой женщиной выбивало из головы все трезвые мысли разом. Взгляд то и дело возвращался к ее длинным ногам, которые сейчас можно было разглядеть до мельчайших подробностей. Демон постарался осторожно высвободить руку из — под ног головы девушки, но та только прижалась к его телу еще сильнее, будто не желала отпускать даже на секунду.

Ее кожа была такой горячей, очевидно, согретая его теплом. Или нет? Он приложил ладонь к ее лбу, и Мила улыбнулась сквозь сон, и потянулась за его рукой, когда Давид собирался убрать ее. Глаза девушки распахнулись, и Дав уловил на самом их дне какой — то горячечный блеск.

— Давид, — имя Демона сорвалось с ее губ, окрашенное легкой хрипотцой, и через мгновения все тормоза Давида сорвало окончательно и бесповоротно, потому что Мила приникла к его губам в жгучем поцелуе. Едва Дав был уверен до этих пор, что он не может растеряться ни на секунду, то сейчас эта его уверенность присоединилась к сорванным тормозам. Его замешательство длилось лишь долю секунды, а потом из груди вырвалось какое — то сдавленное рычание, и Демон откинул прочь одеяло, опрокидывая Милу под себя. Он чувствовал под собой ее хрупкое горячее тело и понимал, что, должно быть, именно об этом он мечтал всю свою жизнь. Чувствовать ее горячие губы и сладкий вкус ее рта, сплетаться своим языком с язычком Милы, который дарил ему такие незабываемые ощущения, наслаждаться прикосновением ее рук к спине, которую острые коготки девушки угрожали основательно расцарапать… Это и было его желанием и счастьем.

Демон приподнялся на руках, вглядываясь в лицо девушки. Она была великолепна: яркий румянец разлился по ее щекам, волосы растрепались, припухшие губы призывно приоткрыты и так и манят снова ощутить их пьянящий вкус. Давид приподнял Милу, срывая с нее халатик и отправляя ненужную одежду в дальний угол комнаты. Он уложил обнаженную девушку обратно на постель, окидывая совершенство ее форм жадным взглядом, и снова нагнулся над ней, захватывая ее ротик в поцелуе. Мила обняла его ножками, прижимая к себе так тесно, как только это было возможно, и с губ ее сорвалась мольба:

— Прошу, Давид, я хочу…

Этот хриплый полушепот — полустон разорвал тишину комнаты будто раскат грома и Дав еле сдержался, чтобы не исполнить ее просьбу тотчас же, но ему хотелось помучить ее… Помучить наслаждением, которое он был готов подарить ей с лихвой.

Он наклонился к ее груди, обводя по очереди языком то один, то другой сосок, слегка прикусывая нежную кожу, и с удовольствием слушая стоны девушки, которые он сам извлекал из ее тела. Она зарылась пальцами в его волосы, прижимая его голову к себе, все еще обхватывая его торс ножками. Потом ее ладони легли на резинку его нижнего белья и потянули вниз, и только совершенная близость их тел не давала снять этот предмет гардероба Демона полностью. Давид приподнялся, помогая Миле стянуть белье вниз и когда опустился, чуть не взвыл от острого наслаждения, когда его плоть соприкоснулась с горячим лоном Милы. Она приподняла бедра, и он оказался в ней целиком, исторгая из своей груди какое — то низкое, утробное рычание, которое было сродни реву. Даву казалось, что он уже испытывает неземное наслаждение, несмотря на то, что он даже еще не начинал двигаться в горячем теле девушки. И первый же толчок разлился по телу чистейшим экстазом.

Мила стонала, кусая припухшие от поцелуев губы, царапала кожу на спине Давида, раздирая ее почти до крови, подавалась бедрами ему навстречу, принимая каждый его выпад, и Давид сдерживал себя и сдерживал свои стоны, вглядываясь в ее лицо. Она с трудом дышала, а воздух выбивался из ее груди какими — то хриплыми частыми стенаниями. Если вообще можно было применить это слово к получению наслаждения. Наконец, девушка вцепилась одной рукой в волосы Давида на затылке, а другой, в валившееся рядом с собой одеяло и выгнулась дугой, все так же крепко обхватывая торс Демона ножками.

По ее телу прокатывались волны удовольствия, смешанные с крупной дрожью, а крик экстаза так и застыл на губах.

Наконец, она затихла, и Давид сделал несколько последних сильных толчков, взрываясь в ее теле ярчайшим оргазмом. Он запрокинул лицо наверх, прикрыл глаза, рыча от удовольствия и распахивая черные крылья, которые не могли развернуться в тесной комнатке полностью. Он отдавался своим ощущениям целиком, именно сейчас познав то наслаждение, которое было доступно только людям.

Дыхание Милы снова выровнялось, она лежала, закрыв глаза, только грудь еще бурно вздымалась после полученного наслаждения.

Давид перекатился на постель рядом с ней, ощущая в теле приятную ломоту. Мила, кажется, снова заснула, приоткрыв ротик и подложив ладонь под щеку. Давид оперся щекой о руку, глядя на девушку и любуясь ее красотой, потом бережно убрал с лица прилипшие прядки.

Это было его счастье, вот эта хрупкая на вид женщина, у которой в жизни было столько разных бед и несчастий. И ведь теперь он обрек ее на не меньшее несчастье, — стать матерью и женой Демонов, которые будут принимать участие в битве. И пусть эта битва будет еще нескоро по человеческим меркам, скорее всего, Мила уже стала ее неотъемлемой частью. Давид знал это. То, что случилось у них сейчас, несколько минут назад и сделало Милу частью того, что будет происходить в мире позже. Она не давала своего согласия на это, это не было ее выбором и поэтому Дав чувствовал неправильность всего происходящего, но изменить ничего было уже нельзя. Если только от их близости не получится Адам, но Давид знал: все уже свершилось.

Словно в ответ на его мысли за окном началось что — то немыслимое: более — менее посветлевшее небо заволокло черными тучами и эту черноту стали прорезать белоснежные вспышки молний.

Дав накрыл Милу одеялом и быстро оделся, возвращаясь в кухню и проверяя печь. Как он и думал, огонь в ней давно потух. Демон снова быстро подкинул в нее дров, наблюдая, как разгорается пламя и задумался, глядя на пляшущие языки. Он не учел так много, когда соглашался на то, чтобы стать Демоном.

Например, того, как и где они будут существовать после земной жизни. Ну, он, понятное дело, будет в Гадесе, но Мила? Неужели ей придется обречь себя на греховное существование, чтобы попасть туда вместе с ним. И если «да», то в качестве кого? Человека, которого будут мучить? Демоницы? Нет, это немыслимо. Нужно было узнать об этом у кого — то, кто мог дать исчерпывающий ответ. Дав настолько глубоко ушел в свои мысли, что не сразу услышал стон, исходящий из спальни, где находилась Мила. Он прислушался и когда стон снова повторился, вскочил на ноги и бросился к девушке.

Мила снова лежала без одеяла и спала. Только металась во сне и с ее губ, то и дело, срывался жалобный стон.

— Мила, — тихо позвал Дав, присаживаясь рядом с постелью на корточки, и беря ее безвольную руку в ладони. Рука девушки была горячей, даже для Демона. Он переложил ладонь на ее раскаленный лоб и тут же отдернул прочь. Лоб был очень горячим.

— Мила! — уж громче позвал Давид, ощущая, как тревога захлестывает его разум, вводя тело в некоторое подобие ступора.

Она не отзывалась и вообще никак не реагировала, только продолжала метаться на постели. Демон поднялся на ноги, оглядывая помещение и пытаясь придумать хоть что — то, что могло бы помочь ей. На глаза попался крошечный шкафчик, висящий на стене. Нужно было обследовать его на предмет нахождения там лекарств, но не успел Давид сделать к нему и пары шагов, как дверь в домик слетела с петель.

Дав машинально бросился к постели, накрывая Милу одеялом от посторонних глаз и потоков ледяного ветра, врывающихся в комнату, а через долю секунды его сознание заволокло волной безумной ярости: прямо на пороге комнаты возник хищно улыбающийся Натан.

========== Глава 10 ==========

Миле было так невыносимо хорошо, что ей казалось, будто она в Раю. Она легко ступала босиком по изумрудно — зеленой траве большого луга, счастливо жмурясь от заходящего солнца. Светило, прощаясь с днем, еще ласкало теплыми лучами верхушки деревьев в лесу, который начинался сразу же за полем. От трав поднимался какой — то сказочный аромат: нагретые лучами солнца, они источали его, сплетенный с ароматом цветов. И хотелось замереть в этом мгновении, оставшись в нем навечно. Мила сделала пару шагов и опустилась на шелковистый ковер из травы, и девушка совершенно не удивилась, когда рядом с ней мягко опустился Давид. Он сложил за спиной огромные черные крылья и посмотрел на нее, ласково улыбаясь. Мила совершенно не удивилась тому, что у Давида есть крылья, для нее это уже казалось нормой. Она потянулась к нему, и он откинулся на спину, увлекая ее за собой и прижимая к своему горячему телу. И Миле до дрожи захотелось поцеловать его, хотелось снова почувствовать вкус его поцелуев. Она прикрыла глаза, предвкушая наслаждение, и тут же широко распахнула их снова, потянувшись к нему и приникая к его губам. Давид на секунду замер, а потом опрокинул ее под себя, нависая над ее телом и жадно целуя.

Мила растворилась в своих ощущениях, для нее был только Давид и эта точка времени, в которой были они оба, а большего она не хотела. Торопливые и жадные движения губ и языка, его движения в ней, ощущение целостности и единения, — все это сплелось в непередаваемое наслаждение для Милы, которое и окончилось взрывом в ее теле. Она еще впивалась пальцами в его волосы и в траву рядом, когда он тоже замер и его угольно — черные крылья распахнулись, заслоняя собою небо. Потом снова стало светлее, когда он убрал их и лег рядом, и Мила задремала.

А потом ей стало жарко и холодно. И снова жарко и холодно. Она металась, лежа на траве, пыталась найти Давида, но его уже не было рядом. Он еще позвал ее откуда — то издалека, но она не видела его и не чувствовала его кожи под своими пальцами. И от этого было так одиноко и больно… Она застыла, вглядываясь в темнеющее небо, с которого вдруг стал капать сильный дождь, но Мила не пошевелилась. Просто лежала, наблюдая, как небо прорезают белоснежные вспышки молний и желая только того, чтобы рядом был Давид.

Ярость охватила все существо Давида, но пока он не стал спускать ее с цепи, потому что бросаться на Натана, оставив Милу одну, было глупо. Он медленно передвигался по комнате, не сводя темных глаз с противника и отмечая каждую деталь. Вот Натан бросил взгляд на спящую на кровати Милу, и на лице его проступило облегчение. Потом взгляд Демона желаний метнулся за окно, на бушующую там непогоду, и снова вернулся к лицу Давида.

— Давай ты просто отдашь мне ее сейчас, и я уйду отсюда, оставив тебя в живых, — раздался его вкрадчивый голос, который отозвался внутри Дава новой вспышкой ярости. Он ощущал, будто сквозь туман, как его сознания касаются холодными пальцами вмешательства. Они были чуждые, словно липкие щупальца и Давид не пустил их в свое сознание, несмотря на то, что все иные чувства застилала ярость.

— Если я скажу тебе по — человечески: «Катись к черту!», ты поймешь или нужно будет добавить аргументы повесомее?

Натан запрокинул голову и рассмеялся.

— Давид, в тебе слишком много от человека. Ты посылаешь Демона к черту, — он сделал небольшой шаг вперед, и Давид глухо зарычал, — Можешь послать меня прямиком в Ад, я не против.

Давид ухмыльнулся. Кажется, Натан слишком самоуверен.

— Не против ходить по Аду на своих двоих? — огрызнулся Демон желаний, снова шагая вперед, — Я забираю твою шлюху, хочешь ты этого или нет.

Больше терпеть это Давид не мог. Он наклонил голову и с громким рычанием бросился вперед на Натан, вынося его из домика вместе с остатками сиротливо повисшей на одной петле двери. Натан, оказавшись на улице, расправил крылья во всю ширину, взмывая ввысь, куда за ним и последовал Давид, тоже мгновенно возносясь на огромных крыльях. Натан сделал еле уловимый бросок влево, захватывая из пустоты Тьму и бросая ее в Давида и Дав увернулся машинально, а в голове только мелькнула мысль: «Что может сделать Демону Тьма?». И словно в ответ новая порция Тьмы полетела в Дава, на этот раз попадая в ногу, которую тут же прошила вспышка Адской боли, а на лице Натана расплылась ехидная усмешка.

Давид бросился вправо, пробуя зачерпнуть из воздуха Тьму, как это делал Натан, и у него получилось: она заиграла на пальцах, только в отличие от Демона желаний, искрилась и переливалась жидким пламенем.

Дав чувствовал, что вся злость и ярость будто перетекают из него в эту Тьму, на которую Натан смотрел со смесью ужаса и восхищения. Ехидная ухмылка стерлась с его лица, будто ее там никогда и не было, и он в последний момент увернулся, когда Тьма полетела в него, задевая самый краешек крыла. Крыло вспыхнуло и тут же погасло, когда его коснулись капли сильнейшего ливня.

Непогода бурлила вокруг них, унося в свой водоворот, в котором они стали центром. Вокруг то и дело разрывались громовые раскаты, которые сопровождали белоснежные вспышки. Неожиданно Натан спикировал вниз, вглядываясь в то, что происходило возле домика и Дав, проследив за его взглядом, низко зарычал и бросился следом.

В домик, в котором он оставил Милу вбегал Лирон, на мгновение взглянув в небо и удостоверяясь, что Давида нет поблизости. Сильнейший ударь в грудь отбросил Дава на несколько десятков метров, и он закрутился в воздухе, теряя ощущения полета и проваливаясь вниз. Это Натан, воспользовавшись тем, что Демон порока отвлекся, оттолкнул его назад. Дав увидел землю, размокшую от непрерывных потоков воды, за секунду до того, как впечатался в нее, вызывая грохот, прошедший по всей поверхности земли, а может, всему виной была новая вспышка молнии, ударившей совсем близко от его распростертого на земле тела…

Дав приподнялся на руках, пытаясь нормализовать сбившееся дыхание и отчаянно боясь, что он не успеет прийти на помощь Миле, но помощь последовала с совершенно другой стороны: Лирон вылетел из домика вперед спиной, а следом за ним вышел белоснежный Ангел, в котором узнал Дана, возлюбленного Авиталь. На лице бывшего Архангела горела смесь света и праведного гнева, которая отражалась в глазах, и Давид подумал про себя, что Архангелы бывшими не бывают.

Лирон взмыл вверх, бросая в Дана вспышки Тьмы, которые встречались со вспышками Света и на небе вдруг стало светлее: это Дан, распахнув свои крылья взметнулся вверх, атакую Лирона.

Все это произошло в какие — то считанные секунды, и Давид, наконец, смог подняться на ноги и оглядеться в поисках Натана. И тут же с удивлением обнаружил, как Натан, уже порядком потрепанный, резко взмахивая крыльями, уносится вверх, преследуемый Яроном. Неужели и Демоны встали на их с Милой сторону?

Он, может, и ожидал чего — то подобного от Ангелов, потому что у них были для этого свои причины, но Демоны казались ему стоящими каждый за себя и свои интересы.

— Уноси Милу, вези ее к врачу. Срочно, — развернувшись, крикнул Дан, и его голос заглушили потоки дождя. За это промедление в ходе его маленькой битвы, он поплатился тем, что ему в спину попал сгусток Тьмы и Ангел взмахнул руками, издавая душераздирающий вопль. Это было больно даже для Демонов, какую боль чувствуют при соприкосновении с чистейшей Тьмой Ангелы, даже и представить страшно. Дан выпрямился, выравнивая положение, и снова бросился на Лирона, а Дав не стал больше тратить и без того ускользающее время. Он бросился в домик, на бегу стирая капли дождя, заливающие глаза.

Мила все еще металась на постели, и с губ ее, то и дело, срывался протяжный хриплый стон. Дав огляделся, пытаясь найти что — то, в чем можно было забрать девушку, укрыв ее от ливня за стенами дома, и не придумал ничего лучше, чем надеть на нее халатик. От первого же прикосновения к ее раскаленной коже у Дава все внутри скрутилось в тугой узел. Безумная тревога не только за здоровье, но и за жизнь Милы разлилась по внутренностям сжигающей лавой. В этом была только его вина. Он унес ее из квартиры на холод, и она простудилась, а теперь нужно было срочно оказать ей помощь, но и до этой самой помощи необходимо было еще добраться.

Давид невыносимо бережно надел на хрупкое тело девушки халатик и завернув ее в одеяло, поднял на руки. Он был весь в грязи и мокрый, но сейчас не было времени заботиться о внешнем виде, поэтому Демон шагнул за порог домика, тут же расправляя крылья и зависая в воздухе в паре метров от земли. Буря все еще не прекращалась, а Ангел и три Демона продолжали свою битву. Небо разрезали вспышки молний и Света, которым Дан щедро поливал противника, но Тьмы было в несколько раз больше, потому что это была битва Тьмы.

Дан развернулся в ту сторону, откуда сегодня утром он прилетел и набрал высоту, прижимая к себе свою драгоценную ношу. Он не видел, как в жидкую грязь падали то Дан, то Ярон, как у них почти не оставалось сил на битву, которую они вели за то, чтобы его сын Адам мог родиться на свет. Он не видел, как совершенно выдохшийся Ангел все продолжал атаковать Демона, задыхаясь от боли, когда в него попадали вспышки Тьмы. Как Натан понял, что ему не выстоять против Ярона и покинул поле битвы, оставив Лирона на растерзание двух противников…

Давид нес Милу, бережно прижимая ее к себе, по лицу его катились слезы отчаяния, и это было, наверное, то самое, что осталось в нем от Ангела. Он уносил любимую туда, где ей могли помочь. Остальное было не важно.

========== Глава 11 ==========

Кажется, в ближайшей больнице совершенно не удивились, когда на пороге появился грязный мужчина, несший на руках завернутую в одеяло девушку. Пожалуй, несколько равнодушных взглядов, — вот и все, что заметил Давид. Однако, обращать внимание на какую — либо реакцию времени не было совершенно. Во время всего пути Мила не произнесла ни звука, только затихла и больше не металась в бреду. И это волновало Дава еще сильнее, стальными тисками сдавливая грудь и не давая дышать нормально.

Врачи приняли Милу из рук на руки без лишних вопросов, удовлетворившись краткими объяснениями, что Давид и Мила отдыхали за городом, там у девушки внезапно поднялась температура и пришлось срочно везти ее в больницу. Не Бог весть какое объяснение, но ничего более правдоподобного Демон изобрести просто не мог. Не станешь же объяснять, почему Мила почти голая, и почему он принес ее сюда по воздуху.

Теперь Давиду оставалось только ждать, сидя в огромном и отвратительно бездушном месте на одном из потрепанных кресел. Все кругом вызывало омерзительное чувство неприятия и тревоги, а еще ощущение бессилия властвовало над разумом, не давая мыслить относительно здраво. Он очень надеялся, что Миле смогут здесь помочь. Его ничто иное не волновало, — ни то, как окончилась битва, ни то, что будет с ними со всеми после и сколько еще битв может предстоять далее. Все это было настолько неважным сейчас, что размышлять об этом даже для того, чтобы просто отвлечься, смысла не было.

Давид сложил руки перед собой, упираясь лбом в сложенные ладони. Нестерпимо хотелось курить, но он не мог оставить свой пост даже на минуту, к тому же на улице с каждой секундой продолжало темнеть, и непогода бушевала все сильнее.

Казалось, что небеса разверзлись и решили затопить всю землю: потоки ледяного ветра носились по улицам, угрожая усилиться, и смести все на своем пути, с неба так и лило, как из ведра, тьму прорезали белоснежные вспышки молнии и каждая такая вспышка сопровождалась неимоверным грохотом.

— Давид, — раздался рядом с ним тихий голос, и Демон вскочил на ноги, вглядываясь в лицо появившегося словно бы из ниоткуда Ярона.

Совершенно неизвестно, зачем он пришел сюда и не преследует ли те же цели, что и Лирон, и Натан.

Давид прищурился, готовый каждую секунду броситься на Ярона, в случае, если увидит от него угрозу, но Демон стоял, не шевелясь.

— пришел охранять Милу, — наконец, раздался его голос.

Давид не ответил, слишком быстро жизнь научила его не доверять себе подобным. Ярон чувствовал его напряжение, и поэтому стоял, ожидая ответа.

— Я не пущу тебя к ней, извини, — буркнул Давид, готовый в любой момент напасть, чтобы никто больше не смог причинить зло его девочке.

— Тебе нужно отдохнуть, переодеться. Поверь, с ней ничего не случится, я буду рядом.

Давид усмехнулся.

— Не находишь, что слово «поверь» звучит из уст Демона как — то нелепо?

Ярон покачал головой.

— Ты имеешь полное право так считать, но вы с Милой не одни. За вас встанут многие Демоны, — тихо проговорил Ярон, переступая с ноги на ногу.

— И не только Демоны. Ангелы тоже с вами, — раздался мелодичный голосок Авиталь, и девушка встала рядом с Яроном.

— Авиталь, —Давид судорожно сглотнул, только сейчас понимая, какова цена той борьбы, что они вели теперь, — Там был Дан… С ним все в порядке?

В глазах Ангела плескалась все та же печаль, что и обычно, и лицо ее осветила такая же грустная улыбка.

— С ним все будет в порядке, ты сейчас должен думать о Миле. Ярон прав, езжай домой, переоденься, отдохни. Мы будем рядом, не переживай. Надеюсь, мне ты веришь?

Давид заколебался. Он уже никому и ничему не верил, потому что не знал, чего кто хочет от них с Милой.

Столько всего свалилось на них за короткий срок… Столько всего было нужно обдумать, взвесить и решить…

— Хорошо, но через пару часов я буду снова здесь, — наконец, решившись, ответил он и Ангел улыбнулась.

— Я буду с Милой. Ярон, думаю, побудет рядом с палатой.

Не дожидаясь ответа от обоих мужчин, Авиталь стала бесплотной, очевидно, переместившись в палату, а Давид усмехнулся: кажется, Ярона поставили на место.

Давид вскочил на постели и потер лицо руками, пытаясь понять, где он находится и прогнать от себя остатки сна. За окном было темно и оставалось только гадать: то ли черная туча все еще властвовала над погодой, то ли он проспал до ночи. Судя по вспышкам молний, все же, скорее всего, был еще день. Давид вылез из кровати и прошел в кухню, где единственным светлым пятном был включенный телевизор.

Ведущий новостей вещал что — то с экрана, и Давид хотел было уже выключить «плазму, когда его заинтересовало то, что происходило на экране.

«Сегодня ночью начался метеоритный дождь в Канзасе, подобный тем, что в свое время наблюдали жители Итальянского Пезаро и Английского графства Девоншир».

Давид сделал звук погромче и всмотрелся в картинку: прямо с черного неба на небольшой городок то тут, то там падали светящиеся камни. Какие — то больше, какие — то меньше. Это что? Во всем мире происходит нечто подобное тому, что наблюдалось за окном? Мало того, судя по тому, что сказал ведущий, сейчас была ночь!

Давид развернулся в сторону окна, и быстро открыв его, выпрыгнул со второго этажа, тут же расправляя крылья и направляясь к Миле. Скорее всего, его никто не разглядит, потому что ночь была угольно черной, если не считать вспышек молний. К тому же, после метеоритного дождя, возможно, вид летящего по небу Демона не вызовет столь бурной реакции. Впрочем, Давиду до этого не было никакого дела, потому что его терзали только мысли о Миле.

Ярон будто бы застыл на том месте, на котором его оставил Давид сегодня утром. При появлении Демона порока он встал, но расспрашивать у Ярона Дав ничего не стал. Ему жизненно необходимо было лично убедиться в том, что с Милой все в порядке.

— Авиталь с ней, — проговорил Ярон в спину Давиду.

Демон выдохнул, потому что если он кому — то и мог довериться, — то только Ангелам, как это было ни смешно, но он сам довольно продолжительное время был одним из них и знал, что доверять им можно в девяноста девяти процентах случаев.

Но не успел он дойти до дверей, как те сами распахнулись ему навстречу, и доктора вывезли оттуда Милу и стали двигаться с ней в неизвестном направлении. Судя по их лицам произошло явно что — то серьезное.

— Мила… Дьявол! Что с ней? — воскликнул Давид, не зная, что ему делать. То ли бежать за врачами, то ли оставаться на месте.

— Ей стало хуже, — печально проговорила Авиталь, принимая свой человеческий облик и вставая рядом с Давом, — Боюсь, что наступает кризис. И не знаю, смогут ли помочь врачи.

Дав вздрогнул, поворачиваясь к Ангелу.

— То есть, как это не могут? — потом, будто опомнившись, добавил, — Ну, предположим, не могут, но вы — то можете что — то сделать? Ведь нам нужно, чтобы у нас с Милой родился ребенок.

Авиталь покачала головой.

— Давид, именно сейчас я ничего не могу тебе сказать. Потому что сейчас речь идет не о рядовом случае. Речь идет о родителях будущего Главы Демонов, не знаю, смогут ли Ангелы сделать здесь что — либо.

Давид сжал зубы, но не от злости, а от бессилия перед тем, что, возможно, ни ему, ни кому бы то ни было не удастся предотвратить. Теперь оставалось только ждать…

Утро, все такое же мрачное, только усилило тревоги. Авиталь смогла разузнать, что у Милы какое — то серьезное осложнение, но врачи не могут понять, какое. Многочисленные термины ничего не разъяснили ни ей, ни двум Демонам, но все же удалось понять одно: организм Милы приглушил иммунитет, и приглушил его так сильно, что не справлялся с простудой.

— Это все из — за Адама. Вы зачали Адама вчера утром, — Авиталь устало опустилась в кресло, — Видишь ли, она всего лишь человек, а ваш сын будет Демоном, Ангелом и человеком в одном лице. Да, Дав, не будем исключать то ангельское, что есть в тебе до сих пор. — предотвратила она вопрос Демона, который почти сорвался с его губ. — Ее организм должен принять вашего ребенка на физиологическом уровне. В принципе ребенок — это вообще для организма чужеродное тело, как бы грубо это ни звучало, а в случае с Милой случилось так, что это чужеродное тело еще и обладатель противоестественных друг другу природ. Это как бомба в бомбе.

— Что же теперь делать? — прошептал Давид, не зная, к кому обращается.

Авиталь закусила губу.

— Ничего Давид. Мы ничего не сможем сделать. Даже если выбрать жизнь Милы и пренебречь жизнью Адама, велика вероятность, что Мила умрет.

Давид вскочил на ноги, хватаясь за голову и заметался по холлу.

— Что же нам делать? Что делать? — все повторял и повторял Демон.

Авиталь сжимала пальцы в кулачки, а Ярон мрачно обозревал эту картину. Никто из них не мог сказать ничего, что могло бы хоть как — то успокоить несчастного Давида.

Наконец, Демон порока остановился и окинул взглядом Авиталь и Ярона.

— Ярон, я прошу тебя помочь мне, — в голосе его слышалась сталь, а взгляд был полон решимости, — Отведи меня к твоему Хозяину, я хочу попросить его вмешаться…

========== Глава 12 ==========

Снова выжженная земля Гадеса хрустела под ногами, отзываясь звуками где — то в глубине души Давида.

Это место казалось ему сейчас каким — то неправильным, будто не должен он был быть здесь. Быть может, причина заключалась в том, что ему необходимо было физически находиться рядом с Милой, а, может, сущность Ангела сейчас взяла верх. Хоть Ангел и был падшим, и пути назад у него не было.

Ярон молчаливо шел рядом, уже находясь в своей истинной сущности. Он был хмур и задумчив, однако ни словом, ни намеком не пытался отговорить Давида от этой затеи.

В Гадесе было пустынно. Только бесчисленное количество дорог, расходящихся на перекрестке в разные стороны, да красновато — тусклое солнц светило, затопляя все кругом жутковатым светом.

— Думаешь, это не очень хорошая идея? — приподняв брови, спросил Давид, поворачиваясь к Ярону.

Тот в ответ только пожал плечами.

— Встретиться с Хозяином? Почему же. Идея неплохая, вот только сможет ли он помочь тебе, я не знаю. В Адаме будет часть от Ангелов и в тебе она тоже есть, а Хозяин такое не любит.

Давид приостановился и нахмурил брови.

— Но ведь и Сатана сам — это падший ангел, разве не так?

Ярон обернулся, будто их кто — то мог услышать, а потом перевел взгляд на Дава.

— Так, но он давно убил в себе все ангельское, и назад дороги для него нет. Наши судьбы уже решены. Твоя — пока нет.

— Что это означает? — удивился Давид, искренне недоумевая, к чему ведет Ярон.

— Это означает лишь то, что все сбудется в самое ближайшее время, — раздался невесомо — шелестящий голос и Давид с удивлением обнаружил, что вокруг них стоят демоны. Много демонов… Только с правой стороны было относительно пусто, и в центре полукруга стоял человек в длинном черном плаще. Его можно было бы назвать чертовски привлекательным, и даже красивым, если бы не одно «но». Эти привлекательность и красота были настолько опасными, что страх ощущался физически. Сомнений не было: перед Давидом стоял тот, к которому он и пришел сюда. Сатана поднял руку и лениво взмахнул длинными белыми пальцами, давая понять что — то своим демонам. И демоны повиновались без единого слова, просто исчезли, оставив Хозяина и Давида один на один.

— Я знаю, зачем ты пришел сюда, — раздался звучный голос Дьявола, а сам он развернулся и зашагал по одной из бесчисленных дорог Гадеса. Давид постоял так некоторое время и пошел за Сатаной, быстро приноравливаясь к его шагу.

— У меня больше нет иного выхода, — начал он, но тут же услышал, что — то вроде смешка.

— Выход есть всегда, — лениво и быть может, даже устало ответил Сатана, — приостанавливаясь и втягивая носом раскаленных воздух Ада. — Но твоя проблема не совсем в этом.

Давид нахмурился, потому что не любил, когда с ним говорили подобным образом. Полунамеками.

— Что это означает? — просто спросил он, скрещиваясь взглядом с черными глазами Дьявола. Тот улыбнулся, холодно и криво, превращая и без того опасное выражение лица в оскал хищника.

— Я не могу помочь тебе. И не могу вмешаться. Не потому что не могу физически или морально. Я просто этого не хочу. — ответил Сатана, отворачиваясь от Давида, словно сразу потеряв к нему интерес.

— Но почему? — тупо спросил Демон порока, искренне не понимая того, отчего дьявол не хочет помочь спасти того, кто встанет во главе его же демонов.

— Потому что мне всегда было интересно в таких случаях, насколько силен тот, кто противопоставит себя мне. Хотя, все же Адаму, если он выживет, предстоит встать рядом, но не наравне. Ощущаешь разницу?

Давид автоматически кивнул, хотя мало что понимал из сказанного, — уж слишком убийственно прозвучали слова об отказе в помощи.

— Адаму предстоит занять свое отдельное место, которое суждено только ему. Именно поэтому я бездействую сейчас. Если он останется жив, — хорошо. Нет, значит, нет.

Сатана снова оскалился холодной неприятной усмешкой и поднял руку, взмахивая ей. К нему подбежал огромный черный пес, который материализовался практически из ниоткуда, и они стали удаляться. Высокий падший ангел в черной одежде и черный пес с горящим взглядом.

А Давид остался один, с жутким ощущением безысходности и беспомощности. Нужно было уходить отсюда, чтобы теперь точно быть с Милой и принять ее судьбу, а в случае, если она, если ей… В случае, если ей не суждено остаться в живых, участь Давида была решена. Он попросит о развоплощении. Хотя… существовал еще один способ, оставалось только решиться использовать еще и эту возможность…

Белоснежные Врата обжигали своим светом, и Давид жмурился, пытаясь хоть на миг отстраниться от лучей, и в тоже время неосознанно тянулся к ним, будто они наполняли собой какую — то пустоту в его душе. Он часто видел эти Врата, но никогда они не казались ему настолько светлыми и чистыми. Врата, как Врата. Самые обычные двери в самый обычный Рай. И только сейчас он, наверное, понял, насколько недоступна теперь для него эта обитель. Одно дело было знать, что ты никогда сюда больше не попадешь, вот за эти сияющие ворота, и совсем другое физически прочувствовать, что доступа больше нет и не будет. И тем не менее, именно за этими воротами жила последняя надежда Давида.

Он стоял и не знал, что ему делать, как вообще не знал, увидит ли кто — то его, а через несколько мгновений все его тревоги разлетелись как стая перепуганных птичек, потому что Врата стали отворяться. Давид замер, ожидая, кто же выйдет к нему, и с какой целью. Прогонят? Посмеются? Помогут?

И когда из Врат вышел Гавриил, Давид крепко зажмурил глаза, не в силах смотреть на слепящую белизну его крыльев. Сам Гавриил пришел к нему, и оставалось только гадать: дадут ли ему помощь здесь или же его ждет смерть? Он был недостоин того, чтобы просто стоять рядом с Гавриилом рядом и все же. Все же он был здесь для того, чтобы вымолить шанс для Милы и Адама, а значит, был обязан пойти для этого на все.

— Открой глаза, Давид, — раздался тихий и спокойный голос Гавриила и Дав перестал жмуриться.

Теперь Высший Архангел предстал перед ним в виде обычного человека, и его свет уже не так слепил Демона, но все равно, любой, кто увидел бы их со стороны рядом, понял бы, насколько они разные.

— Я знаю, зачем ты здесь, Давид, — Гавриил сложил руки перед собой и окинул Демона долгим изучающим взглядом. — И я знаю, что ты сегодня уже просил помощи.

От этих слов внутри Дава разлился жгучий стыд, который, правда, довольно быстро ушел, будто стыдиться было не нужно, а Гавриил произнес, словно знал обо всех чувствах Давида:

— Не нужно стыдиться этого, Давид. Я на твоем месте поступил бы точно также, поверь мне.

Дав нахмурился, вглядываясь в глубокие и усталые глаза Архангела.

— Ты бы тоже обратился за помощью в Гадес? — удивленно спросил он, слыша, как абсурдно звучит этот вопрос.

— Нет, Давид, — ни капли, не удивляясь вопросу, ответил Гавриил, — Я бы обратился за помощью к своим, а то, что теперь тебя демоны во главе с Сатаной «свои», не стоит сомневаться.

Он снова помолчал, произнеся эту совершенно очевидную истину, и задумчиво склонил голову набок.

— И, как бы это тебя ни отвратило от нас еще больше, но мы не можем тебе помочь, Демон порока.

Давид вскинул голову, потому что этот удар был для него совершенно неожиданным. Только не так быстро! Только не так мгновенно отнять надежду на помощь! Это жестоко!

— И дело не в том, что мы не хотим. Как раз Рай заинтересован в том, чтобы Адам выжил как никто иной, но мы не можем. Так сошлись все обстоятельства. Помочь себе может только сам Адам, когда в нем перестанут бороться все сущности и возобладает какая — то одна. И если это будет правильная сущность, он останется жив. Если нет — в его существовании нет смысла.

Гавриил поднял вверх руку, давая понять, что не закончил, и Дав, с губ которого так и рвались вопросы, не стал задавать их.

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Что любая жизнь имеет право на существование, и ты прав, но есть одно весомое «но». Это не тот случай, Давид, поэтому я могу сказать тебе только одно: Адам сам будет волен выбрать свою судьбу, и он выберет ее в ближайшее время, а пока, — Архангел развел руками, — Пока нам остается только ждать, а сейчас мне нужно идти, прости.

Гавриил развернулся и, больше не прибавив ни слова, скрылся за воротами, оставив Давида стоять и смотреть ему вслед ненавидящими глазами. Сколько он так стоял, он и сам не знал. На него просто нашло какое — то блаженное оцепенение, в котором не хотелось ничего: ни думать, ни идти куда — то, ни говорить с кем — то. Он все стоял и смотрел на Врата, ощущая, как с каждой секундой он все дальше от них. И зная, что это был последний раз, когда ему дали возможность прийти сюда, а потом повернулся и направился прочь.

Ему предстояло вернуться на землю как можно скорее, чтобы увидеть Милу, побыть с ней, прочувствовать ее запах, кожу под пальцами, запечатлеть образ. Он разучился молить, и он не мог молить Адама, чтобы тот дал возможность им обоим с Милой выжить, потому сегодня понял одну вещь: это будет только выбор его сына, в который отказывались вмешиваться и силы Рая, и силы Ада. И значит оставалось только ждать того, когда Адам сделает этот выбор.

Давид и сам не понял, как оказался у дверей в больницу, наверное, выполнял все действия автоматически. На улице все также бушевала безумная непогода, и было неясно, какое именно время суток сейчас. Да это было и не важно. Толкнув перед собой стеклянные двери, Давид вошел в холл больницы с одним осознанием: надежды на кого — то у него больше не осталось…

========== Глава 13 ==========

Сколько прошло времени с тех пор, как Мила оказалась здесь, по его вине, Давид не знал. Каждую минуту он ожидал, что ему скажут, что Милы больше нет. Надежда на то, что все окончится хорошо, таяла с каждой секундой, а ожидание беды убивало одним только фактом своего существования.

Давид сидел возле постели Милы, подперев ладонями подбородок и глядя только на лицо любимой, которое было пепельно — серого цвета. Как бы ему хотелось сейчас оказаться на ее месте, он бы даже готов был умереть, чтобы только она могла выздороветь, лишь бы ему знать, что с ней все будет в порядке. Дав протянул руку и взял ледяную ладонь Милы. Она казалась такой хрупкой и невесомой, что становилось страшно от одного взгляда на эти прозрачные пальцы, которые он держал в своей ладони, но он все равно чувствовал, как под его горячими пальцами бьется точка ее пульса, и это было самое желанное ощущение. Демон настолько ушел в свои мысли, что не сразу заметил, как веки девушки затрепетали, и она приоткрыла глаза.

— Давид, — почти беззвучно прошептали ее пересохшие губы, но Демон расслышал. Его взгляд метнулся к лицу любимой, потому что он был готов даже к тому, что сейчас поймет, что ему показалось. Настолько сильно он хотел, чтобы это оказалось правдой, но Мила смотрела на него потухшими глазами, которые блестели в скудном свете больничных ламп, а в глазах ее плескалась любовь. Темная, мрачная, нежная… Такая нужная ему любовь.

— Мила! — он шепнул ее имя, опускаясь перед ней на колени, и заглянул в темноту в ее взгляде. Пытаясь привыкнуть к ней и пытаясь принять. Пытаясь поверить в том, что темная сущность Адама победила, и в тоже время отрицая этот факт, как будто не желая его. Это был выбор его сына, и назад дороги не было. И пусть Давид понимал, что именно сейчас жизнь Милы и жизни его сына ничто больше не угрожает, все внутри Демона восставало против. Только сейчас он осознал, что выбор сделан. Жребий брошен и остается только ждать.

— Я люблю тебя, — шепнула Мила, с трудом делая вдох, и едва улыбаясь одними губами, как будто не хотела позволить улыбке осветить ее взгляд, в котором навечно поселилась Тьма.

— Я тоже тебя люблю. Если бы ты только знала, как сильно я тебя люблю! — шептал Дав, покрывая поцелуями тонкую кисть любимой.

Если бы только любовь умещалась в словах, если бы было такое слово, которое могло бы донести до нее все те чувства, что он испытывал к ней, он бы сказал его, но то жгучее чувство любви, которое пылало под его кожей, невозможно было облечь во что — то. И пусть эта любовь была порочной, демонической, пусть она была не той любовью, которая так сильно ценилась у ангелов, он ни за что бы не променял ее ни на одно богатство мира. Была ценна только Мила: ее аромат, ее кожа под пальцами, ее хрупкая, почти прозрачная ладонь…

Пальцы девушки на удивление сильно вцепились в его руку, словно она пыталась ухватиться за что — то, падая в бездну. Она сделала судорожный вдох и выгнулась дугой на постели, а Давид вскочил на ноги, в которых ушла тьма, и застыл покой, который пугал Давида еще больше.

— Мила, великая тьма! Что с тобой? — он снова упал на колени, хватая ее руку в свою ладонь, но она с удивительной силой выдернула ладошку из его пальцев, а в глазах ее продолжало разливаться удивительное спокойствие, совершенно не вяжущееся с тем взглядом, которым она буквально пригвоздила Давида к месту.

— Ненавижу тебя! — звонко произнесла Мила, выбивая почву из — под ног Демона порока, который был не в силах поверить услышанному.

— Мила, — шепнул он, пытаясь достучаться до девушки, но она смотрела на него сос месью ненависти, злости и… смеха?

Давид мог побиться об заклад — дай сейчас Миле автомат, и она без раздумий нажмет на курок, направляя ствол на него. И будет жать до тех пор, пока он, Давид, не упадет бездыханным к ее ногам. С такой лютой ненавистью он сталкивался редко. Как будто какое — то начало в Миле, вставшее сейчас на первое место, настолько нетерпимо относилось к демоническому началу Дава, что ненависть переполняла ее всю, переливаясь через край и затопляя все кругом.

— Мила, это я, Давид, — он попытался прикоснуться ладонью к ее щеке, но она дернулась от него, словно могла обжечься.

— Я знаю, — таким же высоким и звонким голосом ответила Мила, не сводя своего взгляда с Давида, — И я ненавижу тебя! Всей душой!

А потом случилось страшное. Мила снова выгнулась дугой на постели, захватила одеяло в кулаки и закричала:

— Я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу!!! — она кричала это слово изо всехсил, а Дав стоял в стороне, в ужасе глядя на любимую и хватаясь за волосы. Он не знал, что ему делать: до ступора, до жуткой тревоги, которая стучала в самом сердце, отдавалась в ушах и удерживала его на месте. Он не мог пошевелиться, словно невидимые цели так крепко опутали его, что не давали сделать ни единого движения.

— Давид, выйди отсюда, быстро! — этот голос принадлежал Авиталь, которая кинулась к Миле, мечущейся на постели, одновременно кивая кому — то, кто стоял сзади Дава, но он слышал ее словно сквозь толщу воды, а потом чьи — то сильные руки обхватили его, и повели из палаты, а Давид не стал сопротивляться. похоже, его присутствие так сильно действовало на Милу, что это был единственный шанс на то, что она успокоится. Он очнулся от забытья, только когда его почти что насильно усадили в одно из кресел, стоящих в коридоре, но перед его глазами то и дело вставала жуткая картина: неестественная поза любимой, которая билась в конвульсиях на постели.

— Ты как? — кто — то спросил у него, как он… Интересно, а как он мог себя чувствовать после того, как увидел то, что увидел? Давид медленно повернул голову, сталкиваясь с глазами Дана, которые, казалось, смотрели прямо ему в душу.

— Нормально, — машинально ответил Демон совершенно чужим голосом.

И все… Дальше ему уже ничего не хотелось. Ни отвечать на что — либо, ни думать, о чем — то. Он только знал одну вещь: если Мила умрет, он не сможет существовать без нее. Это как отдать свою душу и ходить по земле будто зомби. Ему не нужна жизнь без Милы, это было решено, и, наверное, сейчас он был уже готов к тому, что это конец. Чувствовал, что на этом все и окончится. Он нарочно позволил блаженному ступору снова принять себя в гостеприимные объятия и замер, уставившись в одну точку. Если бы он снова начал обдумывать все то, что с ним случилось, то он просто сошел бы с ума…

— Давид, — нежный голосок Авиталь достиг его слуха и Дав встрепенулся, надеясь на то, что Ангел принесла ему хорошие вести, но едва ему стоило заглянуть в глубину ее печальных глаз, как эта надежда растаяла, как дым. Она пришла, чтобы принести ему совершенно иные вести. Те, которых он так отчаянно страшился.

— Мила? — спросил он хриплым, не своим голосом, тут же вскакивая с места, чтобы броситься в ее палату, но его перехватил Дан.

— Давид, послушай меня, — начала Авиталь, кладя ладонь ему на грудь, на том место, где ровно билось сердце. Интересно, почему сердце бьется так ровно, если понимаешь, что все? Это конец. Быть может, от этого понимания и бьется?

Дав посмотрел в лицо Ангела ненавидящим взглядом, но ничего не ответил.

—Тебе нельзя к Миле. Ты сам видел, что произошло с ней от одного твоего присутствия. — Авиталь сделала глубокий вдох и продолжила, — Ей стало хуже, и мы боимся, — она запнулась, не в силах произнести то, что Давид знал итак, — Мы боимся, что это конец…

Последние слова Авиталь произнесла еле слышно, но Давид понял, потому что знал это всем своим существом.

— Отдохни, я очень прошу тебя! — воззвала к нему Авиталь, — На тебя страшно смотреть. Если что — то произойдет, мы найдем, как уведомить тебя.

Давид машинально кивнул и повернулся, шагая к выходу из больницы. Ему хотелось кричать, чтобы вызвали врачей, чтобы попытались сделать хоть что — то, но он знал, что это не поможет. Участь Милы была решена. Впрочем, как и его…

Глаза слезились от густого сигаретного дыма, который Давид с жадностью втягивал в легкие, а может, это были слезы отчаяния, потому что хотелось рыдать. Хотелось рвать и метать, рыдать и молить о том, чтобы ему вернули Милу. То отчаяние, которое поглотило Давида в этот момент, было настолько велико, что ему казалось, если он позволит ему убить себя, он умрет от отчаяния в ту же секунду. Седьмой бокал виски лишь немного притупил жуткую, всепоглощающую боль, которая давила на сердце свинцовым грузом. Не было эйфории от алкогольного опьянения, и не было ощущения, что все хорошо. Все та же боль, которая текла по венам Демона, давила, убивала, терзала…

— Ты можешь сразу отказаться выслушать меня, но я знаю, как можно будет спасти Милу, — раздался вкрадчивый голос Натана, и Дав вздрогнул, лениво поднимая бокал виски и делая глоток.

Ненависть, охватившая его в первый момент, испарилась, оставив место полному безразличию. Какая разница, что и когда делал Натан, если сейчас все решено?

Демон желаний, очевидно, поняв, что Давид не опасен, приземлился рядом с ним на высокий стул и кивнул бармену, чтобы тот принял заказ.

— Я знаю, что Мила находится в критическом состоянии, — как ни в чем не бывало, продолжал Натан, прикуривая сигарету и выпуская вверх струйку дыма, — И я знаю, как помочь ей.

Давид вздрогнул, отчаянно борясь с желанием послушать Натана, чувствуя, что тот лжет, но и встать и уйти сил не оставалось.

— Зачем тебе спасать Милу? — хрипло прошептал он, залпом допивая виски и поставив стакан на стойку. — Она все равно никогда не достанется тебе, потому что твоя сущность открыта для всех.

— Это так, — с ленцой в голосе протянул Натан, отпивая крошечный глоток виски, — Но если с Адамом демоны обретут большую силу, грешно этим не воспользоваться.

Давид вскинул бровь, пытаясь сфокусировать взгляд на пустом бокале.

— Разумно, но я почему — то тебе не верю, — ответил он, снова переходя на шепот.

— Ну, это твое дело, верить или нет, — Натан пожал плечами, допил свою порцию виски и, бросив на стойку крупную купюру, встал и пошел в сторону выхода из бара.

— Подожди! — Дав сам не понял, как эти слова вырвались из его рта. Неужели он снова готов поверить Натану, после всего того, что было?

Натан неспешно вернулся на свое место, с трудом скрывая триумф на лице, но Давид не обращал внимания ни на что. А, в принципе, что он теряет, согласившись на этот шанс? Ничего. Потому что он чувствовал, что это конец.

— Что мне нужно делать, чтобы вернуть Милу к жизни? — прошептал Демон порока, не глядя на Натана.

Натан не спешил. Он задумчиво потер подбородок, а потом наклонился ближе к Даву и заговорил так тихо, чтобы его расслышал только собеседник.

— Есть такой вариант, при котором должно выделиться столько энергии, что ее должно хватить на поддержание верного выбора, который сделает твой сын. Ты просто, как отец, подтолкнешь его к этому. Я бы даже сказал, направишь. Если ты готов, то воспользуйся этим способом.

Давид нахмурился, пытаясь прогнать алкогольный дурман, и повернулся к Натану, наталкиваясь взглядом на черноту его глаз.

— И что же это за способ? — проговорил он, пытаясь прогнать ощущение, что кто — то копается в его голове.

— Развоплощение, — просто ответил Натан, снова потянувшись к карману за сигаретами, — Ты можешь пойти к Сатане и попросить его о развоплощении. Только так ты сможешь помочь Миле и Адаму.

Натан отодвинулся от Дава, затягиваясь только что зажженной сигаретой, а Давид судорожно вздохнул. Вопроса, сделать ли это или нет, у него просто не возникло…

========== Глава 14 ==========

«Это фантастика!» — подумала Мила, нежась в лучах удивительного яркого и гостеприимного света. Ощущение, что она находится в теплой и уютной постели, не покидало девушку ни на секунду. Мила нехотя приоткрыла глаза, оглядывая то место, в котором оказалась и тут же улыбнулась сама себе. Это место было похоже на Рай. По крайней мере, если бы ее спросили, как выглядит Рай, она бы описала его именно так.

Перед ее взором расстилалась бескрайняя зеркальная поверхность воды, на которой играли разноцветные блики, а справа и слева берег был усажен великолепными деревьями. Почему — то Мила ни на секунду не испугалась, оказавшись в этом неизвестном месте, ее вообще охватило удивительное чувство неземного покоя. Она не хотела думать ни о чем и ни о ком, просто отдаваясь на волю ощущениям.

— Здесь хорошо, правда? — рядом с Милой присел высокий мужчина в белоснежной одежде, чьему присутствию она тоже ни капли не удивилась. Как и тому, что у мужчины за спиной сложились крылья. Мила медленно протянула к ним руку и едва коснулась великолепных перьев.

— Вы ангел? — зачем — то уточнила она, хотя причастность этого мужчины к ангелам была абсолютно ясна.

— Ангел, — улыбнулся тот, прикрывая глаза и опираясь на руки, расставленные позади, — Но ты можешь звать меня просто Габриэль, Мила. или Габ. Так меня называет Да… Так меня зовут друзья.

Мила улыбнулась Габриэлю и тоже откинулась назад, всматриваясь в бесконечную гладь воды перед собой.

— А если пойти по этой воде, то она выдержит вес? — поинтересовалась она, склонив голову набок.

Габ рассмеялся, открывая глаза и окидывая Милу озорным взглядом.

— Любая вода может выдержать вес, Мила. Это только вопросы веры, — неожиданно посерьезнев ответил он, — Просто меня забавляет именно этот вопрос. Обычно люди, попав в Рай начинают переживать о тех, кто еще остался на земле.

— У меня никого нет, — грустно улыбнулась девушка, впрочем, тут же прогоняя печаль прочь, — И мне не о ком беспокоиться.

Габ хмыкнул, будто сомневался в ее словах, а потом сел ровно и Мила последовала его примеру.

— Сейчас я покажу тебе кое — что, возможно, переубедит тебя в этом, — Дав сделал невесомый жест рукой и в воздухе замерцало пятно света, которое стало расти, пока не превратилось в своего рода экран. Мила всмотрелась в очертания мужчины, шедшего по одной из дорог, которые в изобилии расходились по этому жутковатому миру.

Она пыталась припомнить, где видела его, и не могла, но что — то, — Мила сама не знала, что именно, — влекло ее к нему. Что — то в нем было очень дорогим и тем, что принадлежало ее сердцу.

Габриэль смотрел на Милу, молясь всей своей сущностью, чтобы девушка вспомнила, чтобы она не захотела остаться здесь и поняла, что ей нужен Давид. его друг шел на самый последний отчаянный шаг, жертвуя своей жизнью ради спасения любимой. Вот только и эта жертва ничему бы не помогла, потому что сейчас все зависело от любви. От любви Милы к Давиду, от демонической любви Адама к их светлой Еве.

И было совершенно неважно, что Адам еще не родился, а Ева была крошкой. Любовь — это то, что было всегда, что никогда не зарождалось, и чему никогда не было суждено умереть. И вставал только вопрос: что выберет тот или иной человек. Или ангел, или демон. Пустит ли он любовь в свое сердце, даст ли ей стать частью своей жизни. Весь выбор был только в этом, а любовь ждала, просто находясь рядом. Готовая стать частью жизни любого живого существа.

— Что хочет этот человек? — шепнула Мила, охваченная чувством странной тревоги.

— Он хочет пойти на последний шаг и принести себя в жертву во имя жизни любимой. — тихо ответил Габ, следя за выражением лица Милы.

— Он так сильно ее любит? — девушка нахмурилась, следя за тем, как Давид решительно шагает по дороге Гадеса.

— Очень сильно. Так сильно, что готов обмануться, готов принять любой способ, чтобы только его любимая могла спастись.

Тонкие брови Милы еще больше сошлись на переносице, как будто она пыталась припомнить что — то и не могла.

— А его никак нельзя спасти? Почему его любимая в опасности? Она может это сделать?

Габриэль перевернулся на живот, подпирая руками подбородок и стал наблюдать за Милой, которая жадно всматривалась в видение перед собой.

— Сейчас я расскажу тебе о ней и о ее выборе. Или вообще о выборе в целом. Понимаешь, выбор, это такая материя, которая постоянна. Она существовала всегда, и будет существовать вечно. Это свобода, которая дана каждому. Сейчас эта девушка должна выбрать, останется ли она там, где она сейчас, или позволит себе стать матерью главы Демонов, а это действительно роскошь. Мрачная, тяжелая, гнетущая… Нужная ей, как воздух, но, видишь ли, она просто пока не понимает, что должна выбирать. Как и не понимает, что выбрать. И если она выберет спасение Давида, понимая, что этот Демон и есть причина всех тех тревог, которые бушевали у нее внутри. И в тоже время, совершенно не предполагая, что же ей делать дальше.

— Как же помочь ему? Как? — повторяла она, сжимая руки кулачки до боли в ладонях, в которые впивались ногти. Тревога все росла, с каждым шагом Давида усиливалась, обволакивая сознание Милы, не давая ей мыслить здраво.

— Не размышляй, Мила, слышишь? — Габ поднялся, вставая на колени и прикладывая руку к груди Милы с той стороны, где билось сердце. — Просто чувствуй! Вот тут, чувствуй! Дай этому чувству подсказать тебе, хочешь ли ты спасти Давида, дай ему завладеть тобой, дай объяснить все, и выбирай! Ведь это так просто! просто дай ему стать своей частью.

Мила сделал резкий вдох, ощущая, как в груди разливается тепло, а на глаза навернулись слезы облегчения. Это светлое, горячее тепло разливалось от груди по всему телу, вибрируя где — то внизу живота девушки, словно там она была нужна больше всего, а потом Мила поняла, что ей тут не место.

Габриэль видел метания Милы, и на лице его расцвела довольная улыбка, а когда он посмотрел на экран, где перед Давидом стала воплощаться фигура в черном, улыбка его стала еще шире…

Давид шел уверенным шагом по одной из дорог Ада, совершенно точно зная, что идет к своей смерти.

Хотя, это было не совсем так, ведь все же он станет кем — то после того, как Сатана развоплотит его. Пусть он даже станет бестелесным духом, если такова цена за спасение Милы, он готов заплатить ее, не раздумывая. Он усиленно пытался прогнать ощущение, что за ним наблюдают и хотят остановить. Это вызывало жуткую досаду и злость, вперемежку с желанием, чтобы его действительно остановили. И Давид отчаянно ругал себя за это желание, потому что оно было ужасно эгоистичным. Если уж он решился без раздумий на этот способ, сейчас сомнениям не было места! И в тоже время, они были, заставляя его злиться на самого себя и ускорять шаги, чтобы как можно скорее найти Сатану.

Он даже не предполагал, где именно искать Хозяина, не зная, что тот всегда сам находит того, кто ему нужен. Сейчас Гадес не был безлюдным: то тут, то там по дорогам справа и слева от Давида возникали люди и демоны, которые почти также быстро исчезали, как и появлялись. Люди были настолько запуганными, что, если бы Давид был до сих пор Ангелом, все его существо кричало бы от ужаса. Хотя, часть его существа действительно кричала. Это было неправильное здесь, здесь не должно было быть людей, оно было чуждым для них, но они находились здесь, по вине своего же собственного выбора, сделанного при жизни. Демоны же наоборот, были какими — то мрачно — спокойными, словно то, чего они ожидали, наконец, произошло, а Давид все шел и шел вперед, стараясь прогнать навязчивое желание остаться в живых.

Наконец, впереди на дороге, по которой он шел, замаячила фигура в черном, и Дав сначала на минуту замер, а потом ускорил шаги. Вот он и нашел Сатану, и теперь эти шаги станут последними в его существовании. Он боялся. Боялся ни боли и ни каких — либо неприятных ощущений при этой процедуре. Он боялся неизвестности.

Стиснув зубы и в который раз прогоняя это кажущееся ему ужасным чувство, Давид приблизился к мужчине в черном и выдохнул с разочарованием и облегчением. Этот мужчина был не Сатана. Он почувствовал это. Давид остановился напротив этого неизвестного Демона и попытался разглядеть его лицо, скрытое капюшоном, но демон не торопился открывать его.

— Мне нужен Сатана. Ты не знаешь, как мне его найти? — задал он парню свой вопрос, чувствуя, что ему нужно торопиться.

— Знаю, — раздался низкий и глубокий голос мужчины напротив, от которого Дав вздрогнул. Такой голос мог быть только у повелителя, способного повести за собой армию. — Но ты не попадешь к нему.

Дав вскинул брови, начиная злиться на этого Демона, вставшего у него на пути.

— Позволь узнать, кто же мне запретит? — Давид сделал пару шагов к парню, но тот стоял, не шевелясь.

— Я — раздался его уверенный голос, который пробирал до костей.

— Вынужден тебя разочаровать, но я пройду к Сатане, чего бы мне это ни стоило, — процедил Дав, обходя Демона стороной и… натыкаясь на невидимый барьер. Дальше хода не было.

Злость вскипела внутри Дава, который повернулся в сторону мужчины, стоящего рядом, с нескрываемой яростью, но то, что случилось дальше, окончательно выбило почву из — под ног Демона порока. Неизвестный Демон откинул капюшон, являя на обозрение красивое, мужественное лицо, и проговорил.

— Я не пущу тебя к Сатане ни под каким предлогом, отец…

========== Глава 15 и эпилог ==========

Давид молчаливо смотрел в глаза своего сына, уже веря, что перед ним действительно Адам, и не желая принимать это всем своим существом. Слишком часто его обманывали, стоило ему только попасть в ряды демонов, поэтому сейчас он гнал от себя эту правду, боясь принять ее. И в тоже время ему так хотелось поверить в то, что Адам существует и что находится в том месте, в котором и должен был находиться. Это означало только одно: Мила останется жива, станет матерью там, на земле, и они будут ждать, когда же грядет война. И в тоже время, разве опыт не подсказывает ему, что это может быть вовсе не Адам, а кто — то под его личиной? Поэтому, пока было рано делать какие — либо выводы.

— Я понимаю, все это кажется тебе странным и ты не веришь в то, что видишь перед собой, но не стану же я объяснять тебе основы существования Ада и Рая?

Адам окинул цепким взглядом дорогу, на которой они стояли, будто ожидал, что кто — то должен присоединиться к ним и снова перевел взгляд на Давида.

— Я здесь только по одной причине. Выбор сделан и здесь, в вечности, все решено. Я сделал свой выбор, хоть во мне и боролись сразу три начала. И мама сделала свой выбор сегодня.

Дав вскинул брови, ощущая, как в груди разливается нежное и светлое тепло. Только от одного упоминания Милы, тем более произнесенного Адамом в таком контексте, внутри разлилась такая невыносимая любовь, что хотелось кричать о ней на весь этот чертов мрачный Гадес.

— Мила сделала свой выбор? Что это означает? — Давид замер, ожидая ответа и боясь поверить в то, что теперь все будет хорошо.

Он вообще пребывал в жутком состоянии растерянности, такого с ним еще не бывало. Даже будучи ангелом и имея над собой начало ангелов высших порядков, он все равно всегда знал, что хочет и знал, что будет, если поступить так или иначе, а сейчас он был потерянным, пытаясь продумать, вспомнить, понять все свои поступки и какой именно из них привел к тому, что творилось вокруг. Он не знал, кому верить, кого слушать, куда идти, что делать. Не знал, кто врет и какую цель при этом преследует.

— Она отказалось от Рая, чтобы быть с тобой. У нее был шанс остаться в Раю, несмотря ан то, что она должна была стать матерью демона, который бы повел за собой армию в войне. Думаю, не нужно пояснять, что, если бы мама выбрала Рай, меня бы не существовало, но она выбрала тебя и меня.

— Где она сейчас? — прошептал Давид, отчаянно борясь поверить услышанному. Так желанно и неожиданно это было.

Адам улыбнулся, снова окидывая дорогу пристальным взглядом. Он видел, что его отец сомневается, и это было правильно в его случае, но Адаму оставалось только ждать.

— Адам, — раздался вкрадчивый голос за его спиной, и он обернулся, растягивая губы в усмешке и встречаясь взглядом с Дьяволом.

— Сатана, — чуть нараспев протянул он, вставая так, чтобы прикрыть Давида, — Очень рад знакомству с тобой.

Он не добавил ничего, никакого слова вроде «хозяин» или чего — то подобного. Сатана бросил быстрый взгляд за спину Адама и хищно осклабился.

— У твоего отца было ком не какое — то важное дело, — проговорил он, делая небольшой шаг в сторону.

Адам тут же повторил его движение и ответил лениво, словно этот разговор был для него в некотором роде развлечением.

— У моего отца было к тебе дело, но теперь этого дела нет, — просто ответил Адам, говоря так, будто вопрос был закрыт.

— Хм, а как же там вопрос выбора? Личного, — недоверчиво хмыкнул Сатана, снова делая крошечный шаг в сторону, который одновременно с ним повторил Адам.

— Сатана, ты же знаешь, что не всегда выбор можно сделать сразу. Сейчас тебе от скуки, или по какой — то другой причине вдруг захотелось исполнить просьбу моего отца, в то время, как все изменится совсем скоро. И ты это прекрасно знаешь.

Давид стоял не в силах пошевелиться, наблюдая за разворачивающимся действом во все глаза. Его сын был с Сатаной на равных, и Дьявол знал об этом. Просто делал хорошую мину при плохой игре. Давид испытал гордость за сына, плоть от его плоти, кровь от его крови…

— Кстати, а зачем тебе понадобилось развоплощение, Давид? — Сатана наклонился вправо, чтобы увидеть Дава, и тот вздрогнул.

— Я хотел помочь сыну сделать правильный выбор. Натан сказал, что только так я могу направить его. — тихо ответил он, понимая, что это звучит несколько глупо.

— Натан соврал, — рассмеялся Сатана, жестом подзывая к себе черного пса, который, подбежав, лизнул ему руку и сел рядом. — Это в любом случае был бы только выбор Адама, и ты никак не мог бы на него повлиять, а вот злость Натана на тебя вылилась в то, что теперь ты здесь по собственному желанию, готовый к тому, чтобы я тебя развоплотил. Так ты хочешь этого до сих пор?

Давид сделал глубокий вдох, пытаясь выстроить мысли в логическом порядке. Кто врал, кто говорил правду, кто был настоящим, а кто нет. Все это угнетало, давило, приводило в состояние полной прострации.

А что, если сейчас окажется, что развоплощение все же единственный шанс на то, чтобы спасти Милу, а сейчас ему просто врут? Только кто врет? Сатана или Адам? Давид потряс головой, словно старался попытаться сделать так, чтобы мысли встали в нужном порядке, и подошел к Адаму, вставая с ним рядом.

Пес Сатаны приглушенно зарычал, но не предпринял ни одной попытки броситься на Адама и Дава.

— Так что с развоплощением, Давид? Твоя просьба в силе? — повторил Дьявол, скалясь в хищной усмешке.

И прежде, чем кто — либо успел ответить, сзади Давида раздался такой до боли знакомый и такой родной голос.

— Развоплощение не понадобится, Сатана, — услышал Дав голос Милы и молниеносно обернулся, вглядываясь в хрупкую фигуру женщины, которая подошла к ним и встала рядом. Такая же сильная и властная, будущая жена и мать двух демонов, которые стояли рядом с ней.

— Как пожелаете, — прошелестел Сатана, будто разом потеряв к ним всяческий интерес.

А Давид всматривался в лицо Милы, на котором расцвела такая нежная улыбка, что от нее захватывало дух.

— Я пришла за тобой, Давид, — проговорила она, вкладывая свою теплую ладошку в его руку, — Сын успел остановить тебя, пока я спешила к тебе.

Она подарила улыбку Адаму, который тепло улыбнулся в ответ. И в этот момент Давид поверил. В Аду не было места такой любви, которая светилась в глазах тех людей, что стояли рядом с ним. Это не могли быть демоны, принявшие облик Адама и Милы.

— Я пришла за тобой, мы идем на землю. «Теперь вопрос «захочешь ли ты пойти со мной?» — это вопрос только твоей веры», — произнесла Мила, становясь серьезной и глядя прямо в глаза Дава.

Демон порока сделал глубокий вдох и прошептал одними губами:

— Я верю.

И в этот момент по аду прошел подземный толчок.

— Тогда уходите, я за вами, — шепнул Адам, снова становясь между ними и Сатаной.

Давид крепко сжал руку Милы в ладони, и они направились назад по дороге к тому месту, с которого они могли попасть на землю.

Давид не сразу понял, в чем дело, а, быть может, всему виной был еле уловимый жест Сатаны. Через его тело словно прошел огромный поток воздуха, который выбил дыхание и заставил скорчиться от боли, а потом свет в сознании демона померк.

Давид приоткрыл глаз, тут же зажмуриваясь от нестерпимого яркого света и уже было решил, что он снова оказался в Раю, но в Раю уж точно не было таких ламп, которые обычно были в больницах. Дав попытался сделать глубокий вдох, который ему дался через силу, и снова приоткрыл глаза.

Так и есть, он был в больнице, на земле, каким — то чудесным образом оказавшись в одной из палат. В роли пациента. Рядом, как ни в чем не бывло сидел и мило переговаривались между собой Авиталь и Мила.

Дав выдохнул, ощущая, как по телу волнами расходится облегчение. Он на земле, Мила рядом. Все кончено.

Авиталь и Мила, словно услышав его выдох, разом замолчали и посмотрели на него. Потом Мила вскочила, роняя с колен какой — то журнал, и бросилась к Давиду.

— Дав, слава Господу, ты пришел в себя! Как ты?

Давид моргнул несколько раз и даже попытался сесть, потому что кроме какой — то странной тяжести в груди, его ничего не беспокоило.

— Я в порядке, — поспешил он заверить Милу, — Только мне интересно, как я здесь оказался?

Мила улыбнулась, устраивая за спиной Дава подушку так, чтобы ему было удобнее сидеть, и бросила взгляд на ангела.

— Сатана лишил тебя возможности быть демоном, Давид, — раздался мелодичный голосок Авиталь, и ангел подошла чуть ближе, — А здесь ты оказался по причине автокатастрофы, — Авиталь сделала пальцами жест в воздухе, будто ставила невидимые кавычки. — Так что тебе остается только выздороветь и можешь жить с Милой как человек, о чем ты и мечтал в последнее время, а мне теперь пора. И теперь уже надолго.

— Мы больше не увидимся с тобой? — прошептал Давид, понимая, что видит Авиталь в последний раз. Ангел покачала светловолосой головой.

— Нет, Давид, бывший ангел первого порядка. С тобой нет, а с Адамом я увижусь точно.

Взгляд Дава метнулся к Миле, которая приложила ладонь к плоскому животику, и бывший ангел снова выдохнул. Значит, с Адамом тоже все в порядке.

— Не грусти, Давид. Теперь тебя ждет счастливая жизнь, — подмигнула ему Авиталь и просто исчезла.

В груди Дава действительно разлилась грусть. Щемящая и какая — то сладко — болезненная. Вот и конец его ангельско — демонической жизни, но впереди то, к чему он так сильно стремился.

Он повернулся к Миле и провел рукой по ее лицу, бесконечно нежно и трепетно.

— Расскажи мне все, малыш. Все то, что случилось с того времени, как мы были в Аду.

Мила взяла его ладонь в руку и посмотрела в глаза серьезным взглядом.

— Разве это важно сейчас, Давид? — шепнула она ему.

И Дав понял, что это действительно неважно. Важно только то, что есть сейчас, а еще важен вот этот любящий взгляд бесконечно любимой им женщины. Все остальное — прах…

Эпилог

— Адам, уже холодает, простудишься, — Мила присела рядом с пятилетним сыном и накинула ему на плечи свою куртку.

Август стоял на удивление жарким, но все равно, ночами было морозно, и лето, изо всех сил заявляющее о своих правах днем, ночью отступало, словно готовилось к заслуженному отдыху.

На западе пролегла тонкая алая полоска заката, которая выделялась на темнеющем небе, будто кровавый шрам. Адам неотрывно смотрел на эту полоску, то ли размышляя о чем — то, доступном лишь ему, то ли силясь запомнить очередной закат.

— Ты же знаешь, что мне не холодно, мам, — проговорил он ровным голосом, бросая на Милу быстрый взгляд, в котором сквозила нежность, и снова переводя глаза на полоску заката.

Мила улыбнулась. Адаму действительно никогда не было холодно, его кожа всегда поддерживала нужную температуру, несмотря на то, какое время года было на земле.

— А еще я снова чувствую пустоту, — тихо, словно стараясь сделать так, чтобы не услышала Мила, добавил он.

Мила вздрогнула. Слишком сильно она боялась таких вот разговоров, хотя они происходили довольно часто.

Их с Давидом сын с самого рождения был необычным, и хоть они оба знали о его предназначении, оно их пугало. Адам был на удивление умным, серьезным и смышленым мальчиков, а в глазах его светились такое понимание и печаль, что иногда, при взгляде в эту бездну, захватывало дух. Подобные разговоры о пустоте случались довольно часто, но Мила все равно боялась их, нередко представляя себе, что ее сына призовут для управления армией в Ад со дня на день. И все же, она ни за что бы не хотела, чтобы у нее был другой сын. Только Адам, только главнокомандующий армией демонов, только такой, серьезный и мудрый…

— Что за пустота, Адам? — Мила сделала глубокий вдох, в очередной раз пытаясь понять причину таких ощущений у сына. Обычно он отмахивался от таких разговоров, быстро переводя тему на что — то другое и становясь почти обычным ребенком, но сейчас он, кажется, решил поделиться с матерью.

— Это странная пустота, мам. Будто какой — то моей части нет, а я ищу ее и не могу найти.

Мила снова тяжело вздохнула, с облегчением замечая фигуру мужа, который шел к ним по лужайке. С ним она всегда чувствовала себя гораздо спокойнее, как и чувствовал себя спокойнее с ним Адам.

— О чем разговор ведете? — он взглянул на Милу и, увидев, что она обеспокоена, ободряюще улыбнулся ей и подмигнул.

— Я рассказывал маме, что чувствую странную пустоту внутри и не могу понять ее причину. Как будто мне чего — то не хватает, — тихо проговорил Адам, будто жалея о том, что затеял этот разговор.

— Это нормально, Адам. Все мы до поры до времени чувствуем пустоту, пока не находим то, что эту пустоту может заполнить. Так что остается только ждать.

Адам поднял голову и посмотрел в глаза отца долгим взглядом, словно старался прочесть, говорит ли он правду или просто пытается успокоить. Наконец, на его личике проступило заметное облегчение, и он улыбнулся, снова поворачивая голову в сторону заката. Тонкая полоска почти исчезла, и сумерки полностью вступили в свои права. Давид, Мила и Адам молчали, каждый думая о своем и пытаясь постичь какую — то истину, доступную им одним, но ясно было только одно: оставалось только ждать…