Стихотворения и поэмы [Вера Кимовна Зубарева] (fb2) читать постранично, страница - 3

- Стихотворения и поэмы (а.с. Сборники) 558 Кб, 102с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Вера Кимовна Зубарева

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]

Бессмертья, чей образ бессонницы смертных заклинил.

Не веришь ли? Веришь ли? Скоро об этом прочтёшь,

И выпадут листья на тайно лысеющем древе.

«Уже?» удивишься. И перепишу это в дождь,

Чтоб снова вернуться к тебе полосой наводнений.

* * *

Что-то чайка на песке начертала

И унес прибой письмо

В вечер,

Всколыхнулась глубина вдоль причала

С поплавком луны в звездным вече.

То ль фрегатом, то ли греческой вазой

Облако росло в лунных складках.

Ветер дунул, контуры смазал,

Навсегда оставив загадкой.

Завихрили по песку тени

Улетевших птиц, мореходов,

А прибой беседовал с теми,

Кто зажег по ним звезды в водах.

* * *

Стеариновый оттиск луны.

Всплеск пера по чернильной волне.

Недописанных букв валуны

С затонувшей строкой в глубине.

И попутные мысли-ветра

Чуть ерошат тетрадную гладь.

Сотни лет стиховых до утра,

Коль удастся его написать.

* * *

Облезлые больные лежаки

Пустыми изголовьями к закату

Поставлены, чтоб демону с руки

Сдирать с уснувших кожу, словно плату,

В июле душном, полном нечистот

И преющих вдоль берега красот —

Огрызков и медуз, разваленных и мутных,

Составивших прибрежный натюрморт.

Покамест же весна. И пляж мой пуст.

На нем лишь я да труженик Прокруст,

Меня не зазывая, не тревожа,

С ведром и кистью обновляет ложа.

В ДОЖДЬ

В дождь сильнее привязанность к дому,

Дольше улицы вьются к теплу,

Придается значенье подъему

И разрытой трубе на углу.

В дождь все земли приходят к единству

По слезе, по струе, по реке —

По земному размазавшись диску —

И молчат на одном языке.

Как с педали не снятая нота,

Резонируют капли в окно.

В дождь всегда вспоминается что-то,

Что, казалось, просохло давно.

* * *

Нищенка на ступенях подземного перехода

Разглядывает проходящих, будто она

Constanta мира,

Его определение и свобода —

От всех независима

И с каждым объединена.

В переходе тепло.

Цыганки торгуют жвачкой.

Девушки прицениваются

К развешенным поясам.

Квадратный мужчина в белом халате

Зазывает к весам

И тянет пухлую руку,

Как за подачкой.

Сквозит в проёмах

И раздувает фалды плаща.

Нищенка роется в свежих объедках,

Шепчет молитву, поминает предков,

И ест, как деревенская женщина, —

Бережно и не спеша.

* * *

Смерть присела на лавочку возле калитки.

Вечерело.

Гуси, как со старинной открытки,

Слонялись без дела.

Вдали, раздавая коврам затрещины,

По-лилипутски бодро

Переговаривались женщины,

Выплёскивая напёрстки-вёдра.

В конце переулка

Торжественно заколыхалось стадо

Десьтикратным повторением вымени,

Будто зрителями парада

Этих Ио-Исид были римляне.

Щедро шлёпались на землю лепёшки

Под выразительное «му-у!»,

И пугались гуси, будто понарошке,

Отступая к забору, каждый к своему.

В печи расталкивали хлебное тело дрожжи,

Переваливались через трубу

Прямо туда, где деревенский Боже

Выпятил нижнюю губу.

Невмоготу было старому коню.

Зажёгся свет. Вышел мужик из хаты,

Окинул двор, запустив пятерню

В затылок и без того кудлатый.

Плыли тестовидные облака,

Смешиваясь с хлебными парами.

Конь повернул голову в сторону мужика

И зашевелил ноздрями.

Мужик буркнул хмуро: «Не трусь!» —

Впервые пообщавшись со скотиной.

Загоготал ошарашенный гусь,

Должно быть, под хворостиной.

Мужик постоял и вернулся в дом,

Пробормотав смущённое «что ты?»,

Смерть встала с лавочки

И, не оборачиваясь: «Пойдём.

Время охоты».

* * *

Ничего,