Свобода и Радость (СИ) [Eirik] (fb2) читать постранично, страница - 7

его ЗАМЕЧАЛИ, и Джокер чувствовал эйфорию даже не вкалывая себе “лекарства” из таинственных пакетиков, которыми щедро одаривали его восхищённые поклонники.

Впрочем, Артур Джерри не ненавидел. Когда Джокер капризно заявлял, что устал, и оставлял его, Артура, наедине с Рэндаллом и своими громилами, итальянец даже не думал издеваться над ним.

Джерри обычно бурчал что - то вроде “опять на босса это накатило” и начинал заботиться о нём с удвоенным вниманием, как - будто он, Артур, был тяжелобольным.

Артур чувствовал, что Джокер рвётся на свободу - обратно на грязные улицы Готэма, в свою Империю Хаоса. Сама мысль о семье была для Джокера пыткой. Отец? Мать? Брат?

Джокеру нужен был его верный Джерри, револьвер тридцать восьмого калибра и…может быть, ещё он, Артур? Совсем немного нужен, как тело, которое можно использовать.

Но Артуру нравилось быть в Аркхэме. Это было его убежище. Там он чувствовал себя в безопасности - от всего. От своих ужасных видений, от мучающих мыслей, от воспоминаний, от того, что Джокер мог натворить. Пусть Джокер мучает только его одного. Артур не хотел причинять другим людям боль. Раз он не может нести в мир радость, пусть мир существует сам по себе, вне наличия в нём никому не нужного человека по имени Артур Флек.

То, что отец забрал его из убежища, из Аркхэма, было ужасно. И одновременно приятно.

Артур помнил сказки, которые иногда рассказывала ему мать: измученный, исстрадавшийся герой оказывался принцем, все его беды завершались как по мановению волшебной палочки, несчастный воцарялся на троне, обласканный умилёнными родителями и будущее подразумевалось, конечно же, светлым и счастливым.

Так и случилось - в один миг он оказался вознесён к вершинам, туда, где холодный горный воздух приносил уже не облегчение, а борьбу за каждый вдох этого чистого, режущего, как стеклом горло, эфира богов. Эфира людей, правящих слабыми мира сего.

Быть принцем, обласканным своим отцом.

Он стал принцем, но что касается отца…

Артур вздрогнул, вспомнив взгляд человека, называющего его сыном.

Томас Уэйн, хищно и презрительно смотрящий на свою невзрачную копию в туалете кинотеатра, был откровенен в своей холодности, непринятии того, что не вписывалось в привычный ход его жизни.

Томас Уэйн, тянущий к нему руку - не для удара, а чтобы приласкать - был страшен.

Артур знал, что сказки остаются сказками, что все его наивные мысли о любящем отце существовали только в его больной голове. Люди, правящие этим миром, не испытывают нужды в обожании тех, кто умирает от голода.

Так зачем он был нужен небожителю Уэйну, способному купить весь Готэм?

Почему Уэйн признал его сыном?

Артур не смог прочитать, что написано на бумаге, которую жуткий дворецкий, представившийся ему Альфредом Пенниуортом, сунул ему под нос, слишком он был испуган, озадачен и дезориентирован. Но Альфред медленно и подробно прочитал ему весь текст, и в завершение так же сунул под нос печать.

Зачем? Почему Уэйн сделал это?

- До чего же ты тупой, Флек, - нахохотавшись, заметил Джокер, как только Альфред ушёл. - Что тут непонятно? Тебя купили, Радость. Даже документ есть с печатью. Ты теперь любимая папочкина игрушка. Он будет тебя приручать, переделывать под себя, а потом, когда ты ему надоешь,…

- Он мой отец! - не выдержал Артур. - Почему он не может просто любить меня? Я не хочу его деньги. Просто…немного тепла. Я…

- Тебе больно? - в свою очередь перебил его Джокер. - Больно вспоминать, как ты заливал кровью раковину в нужнике, как Уэйн смотрел на тебя. Как отказался от тебя. Тебе больно, Радость?

Артур промолчал, понимая, что Джокер сейчас скажет что - то страшное. Настолько страшное, что он начнёт кричать, потому что это будет…правда?

- Больно. - ответил за него Джокер. - Но самую ужасную боль он тебе ещё не причинил. Знаешь, как это будет? Он приручит тебя, заставит себя любить. Постарается сделать из тебя свой идеал. А когда поймёт, что это невозможно, отшвырнёт тебя, как сломанную вещь. Так может прекратишь ныть и мечтать о любви тех, кому ты не нужен, и вернёшься со мной домой?

- Домой? - Артур обвёл взглядом свою комнату. - А что, если мы дома, Джокер? Что, если ты ошибаешься?

- На окнах решётки, Флек. - усмехнулся Джокер. - Дверь заперта. Дворецкий Уэйна успеет сто раз убить тебя, если ты попытаешься сбежать. Это ты назвал домом?

Артур опустил голову. Джокер всегда был прав. Но почему тогда ему хотелось разбить эту правоту одним ударом кулака, заставить Джокера заткнуться, потому что…

- Ты сам знаешь всё это. И ты хочешь променять мою свободу на временный интерес к тебе Уэйна? - голос Джокера стал холодным и усталым. - Слушай меня, Флек. Я сбегу, хочешь ты этого