После огня идёт снег (ЛП) [Moonraykir] (fb2) читать постранично, страница - 153

они испускали нежный тонкий аромат.

- Я думаю, что не должен по ним ходить, не так…

Гном стянул с себя сапоги; сначала один, потом другой. Лепестки под его босыми ногами были мягкими и приятно холодили ступни. Тауриэль тоже склонилась, чтобы разуться.

- Вот, позволь мне, - Кили усадил жену на низкий валун и встал перед ней на колени.

Чтобы добраться до её лодыжек, ему пришлось отодвинуть в сторону её юбки, и она помогла ему, поднимая слои драгоценных шелков и воздушных тканей, открывая сапоги до самого верха. Он нащупал шнуровку, осторожно и медленно, чтобы не запутаться, дрожащими руками распустил все серебристые петельки. Когда всё было готово, Кили приподнял её ногу, и Тауриэль испустила чуть слышный вздох, когда он коснулся её икры.

Он был уверен, что обращённая к ней улыбка была ужасно глупой. Стянув с неё второй сапог, гном сомкнул пальцы вокруг её лодыжки, медленно заскользил вверх, и его прикосновение сейчас было твёрдым и уверенным. Он смахнул юбки с её колен, и эльфийка вздрогнула от его прикосновений. Очерчивая рукой внешнюю линию её бедра до самого верха, Кили подумал, что, возможно, она боится щекотки.

- Кили, - прошептала она, склоняясь, и поцеловала его.

Он выпутался из её юбок и встал меж её ног, целуя в ответ. Тауриэль провела пальцами по его лицу, по волосам, и он услышал, как венец упал с его головы и с тихим звоном ударился об одну из ламп на земле. Он провёл ладонями от её бёдер до самой груди, нежно лаская, и эльфийка забормотала в ответ что-то невнятно-счастливое. Ободрённый её реакцией, Кили нашёл шнуровку корсажа и принялся распутывать её. Ему потребовалось какое-то время; у платья было слишком много слоёв, но в конце концов он был вознаграждён прикосновением к тёплой коже вместо холодных шелков.

Но когда он прикоснулся к её груди, Тауриэль вздохнула и так крепко стиснула его запястье, что он вдруг испугался, что чем-то обидел её. Неужели он был слишком нетерпелив? Кили знал, что в отношении её желаний к нему она всегда была рассудительной, даже сдержанной, но сегодня он был уверен, что она так же ждёт этой ночи, как и он. Он осознал, что возможно, прежде чем начать её раздевать, ему всё-таки стоило дождаться её разрешения. В этот момент он испытывал необъяснимую боль и злился на самого себя.

Он посмотрел на Тауриэль, и её лицо на какой-то момент тоже показалось ему обеспокоенным.

- Кили, ты не сделал ничего плохого, - она чуть ослабила хватку, - Не думай, что я этого не хочу. Но сначала… Мы можем провести эльфийский брачный обряд?

Кили пытался собраться с мыслями и вспомнить всё, что она рассказывала ему о свадебных обычаях своего народа: обещания и молитвы, свидетели, подарки, ещё один пир… В любом случае, было уже слишком поздно. Слишком поздно, чтобы подготавливать всё это, поздно прерывать этот момент. Он хотел её каждой частичкой своего существа, душой и телом. И всё же он не мог взять её, если она этого не хотела.

Увидев его испуганное лицо, Тауриэль тихо рассмеялась.

- Это займёт всего несколько минут. Помимо соединения тел всё, что требуется для истинного эльфийского брака, это призвать в свидетели Единого Всеотца.

- А… - горькое разочарование и досада, которые он испытывал, таяли под её нежным взглядом.

Несмотря на бурлящее в крови нетерпение, он знал,что в это мгновение даст ей всё, что угодно. Сделает всё, чтобы она была счастлива, даже если для этого ему придётся отвезти её в Лихолесье и произнести брачные обеты перед всеми её сородичами, прежде чем он сможет коснуться её хоть одним пальцем.

- Прости меня, любимый, - Тауриэль погладила большим пальцем внутреннюю сторону его запястья, - В нашей гномьей церемонии не было никаких недостатков. Просто я поняла, что хочу и этого тоже. Поняла, что должна остановить тебя сейчас или никогда.

Эльфийка нежно взяла его за руку и подвела к центру освещённой низины, ближе к кровати.

- Тебе нужно только повторять за мной, - сказала она.

Она поудобнее устроила свою ладонь в его руке, мягко и неторопливо переплела с ним пальцы и как и в первый раз ощутила, как это странно и чудесно, быть с ним. Потом она заговорила, её голос был таким нежным и интимным, как будто слова предназначались только ему одному.

- Я, Тауриэль, призываю Эру в свидетели и сим полностью связываю себя с Кили.

Она наклонилась вперёд, соприкоснулась с ним лбом, и он ощутил её дыхание на своём лице. Кили легонько обнял её, пальцем погладил кожу за ухом.

- Я, Кили, призываю Эру в свидетели своего союза с Тауриэль, - повторил он, нежно её целуя.

Она смотрела на него сверху вниз с таким выражением, какого он никогда раньше не видел у неё на лице. Кили не мог решить, испытывала ли она смущение, облегчение или чего-то ждала? Пока он стоял и смотрел на