Эксклюзивная версия (СИ) [Оксэн] (fb2) читать онлайн

========== Разнообразное скучное существование ==========

Я — маленькая, не совсем простая, но с такой распространенной фамилией Ким, девчонка из Кореи. Мои родители достаточно известны в определенных кругах. Папа — посол Кореи в ООН, а мама — посол России в ООН. На очередном приеме в посольстве они и познакомились. Их любовь не остановило даже то, что папа был корейцем, а мама — русской. Слишком спокойные и сдержанные по характеру, они сбежали и без роскоши и огласки поженились в Корее. Желанию папы особо никто не противился, ведь из близких у него был лишь лучший друг Шихек, который поддерживал редкие безумные решения отца.

Шихек-ачжосси и мой папа, Ким ЁнХо, познакомились в детском доме. Когда мой папа попал туда, ему было четыре года, он был напуган и растерян. Отсутствие рядом матери, незнакомые люди вокруг и новая обстановка сильно пугали его. Сложно было объяснить четырехлетнему малышу, что его мама умерла от алкогольного отравления. Отец их бросил сразу после рождения сына, а других родственников у малыша не было — никто не мог забрать его в новый дом, заключить в объятия и сказать, что «теперь все беды позади, и все будет хорошо».

Он бродил по помещениям словно тень, не пытался с кем-то подружиться, но и в неприятности старался не влезать. Его оберегал старший ангел-хранитель — Бан Шихек. Шихек не навязывал малышу Ёну свое внимание и общение, но всегда наблюдал за ним со стороны и молча помогал, когда младшему нужна была помощь. Так потихоньку они стали друзьями.

Мальчишки упорно учились, работали над собой, как губка, впитывали знания. Они понимали — чтобы добиться в этой жизни высот, признания, денег, нужно пахать, а не просто учиться и работать, как все их соратники по детскому дому. Они хотели лучшей жизни — для себя и для своих будущих семей.

Отец увлекся политикой ещё в подростковые годы, ему легко давались иностранные языки. Дядя Шихек любил музыку, творчество, движение и выбрал другой путь. И они стали теми, кем стали.

На очередном приеме моему отцу случилось плотно работать с послом России для налаживания отношений между странами. Так они познакомились. Он не мог не очароваться милой девушкой с прекрасными, голубыми, как солнечное небо, глазами.

Мамочку воспитывала бабушка, больше некому было. Ее мать родила ее в восемнадцать, оставила на бабушку и сбежала со своим избранником. Мама, так же как и папа, понимала, что в этой жизни важно не просто получать высшие отметки в школе, но и нужно стремиться к чему-то, определиться со своими желаниями и целями, и идти к ним. Чем раньше, тем лучше. Время не бесконечно и возможности тоже. Мама поступила в МГИМО на бюджетное обучение благодаря своим выдающимся знаниям языков, острому уму и влиятельному доброму папе лучшей подружки. Окончив институт с отличием, вскоре она заняла высокую должность.

Свадьба родителей стала неожиданностью для Бан Шихека. Он не отговаривал отца, просто не мог поверить — русская девушка, но столь красивая и безумно влюбленная в Ким ЁнХо, также как и он в нее. Они были счастливы, и Шихек был счастлив за них.

Позже мама переехала в Корею, забрала к себе бабушку, и так они и жили втроем, пока не появилась на свет я и не пополнила эту прекрасную семью. При рождении было много споров, ведь когда семья интернациональная, сложно решить, как назвать ребёнка. Прабабушка звала меня по-русски Оксаной, по документам мое имя было Оксэн, а близкие звали меня просто — Окс. Позже, когда я выучила английский, мне казалось мое имя смешным, ведь в переводе с английского оно означает «бык».

Почти во всех семьях из нашего общества, в связи с занятостью старших, за детьми приглядывали няни, и только за мной моя любимая прабабушка. Мне было хорошо с ней. В нашем доме разговаривали на корейском, но мама с бабушкой и русскому меня учили тоже. Мои родители послы — значит, я должна была знать минимум два языка, включая родной. Также у меня появился учитель английского с тех пор, как мне исполнилось пять.

Жить в семье людей, привыкших крутиться постоянно в высшем обществе, значило придерживаться манер, знать правила приличия, соответствующе одеваться и вести себя подобающе. Баловаться разрешалось только дома. А еще родители не знали, что может пригодиться мне в жизни — никто этого не знает — поэтому я обучалась в лучшей музыкальной школе в Ильсане, играла на фортепиано и пела в хоре. Позже мама сказала, что у меня неплохой голос, есть над чем работать, и меня отдали на частные уроки пения. Вот так и проходило мое детство, загруженное правилами и обучением в разных областях.

Когда наступило время пойти в школу, чтобы заняться стандартным обучением, как все дети в моем возрасте, я почувствовала первые свои проблемы в общении со сверстниками. Когда большую часть своей жизни проводишь на приемах или за индивидуальными занятиями, становится легко общаться со взрослыми, одергиваешь себя в нужные моменты, чтобы не сболтнуть чего глупого или лишнего. Приходится, как минимум, знать хотя бы самые главные мировые новости, чтобы поддержать разговор с подошедшим к тебе очередным важным господином и удивить его своей эрудированностью. Из-за своей внешности я с детства комплексовала, что меня будут воспринимать только как маленькую хорошенькую глупую девочку. Мне хотелось доказать всем и каждому, что я умна и начитана, что я интересный собеседник несмотря на столь юный возраст. Но мои светло-русые кудряшки и голубые, как у мамы глаза, не помогали мне в этом. Первое впечатление было неизменным всегда, до тех пор, пока я не открывала рот, и не вступала с позволения родителей в разговоры.

В школе оказалось сложно находить общий язык с одноклассниками. Они шумели, баловались на переменах, шептались на уроках. Я впадала в отчаяние, глядя на их поведение. Мы явно были не на одной волне.

После пары месяцев тщетных попыток подружиться хоть с кем-то из одноклассниц, я сдалась. Отвечала, когда со мной заговаривали, давала списать, когда об этом просили. Помогала с домашними заданиями в школе. Но сама старалась не становиться инициатором общения. Я чувствовала себя комфортно в своем собственном мире. У меня была прабабушка, которая обсуждала со мной всякие домашние мелочи. Были мама с папой, которые любили меня, заботились обо мне и давали столько тепла, что его хватило бы на детей всего мира. Да и частые приемы не давали скучать и расслабиться, всегда держали меня в тонусе — я старалась быть собранной, спокойной и остроумной, много читала.

Мне было девять, когда умерла прабабушка, оставив пустоту в моем сердце. Она была моей самой лучшей подружкой. С ней я всегда чувствовала себя легко. Ее рассказы о России, истории о ее детстве и детстве и молодости мамы — замечательные, порой грустные, но всегда интересные — никогда не надоедали мне. С ее уходом в доме стало совсем тихо, а я стала еще усерднее учиться, больше времени проводить за занятиями. Родители тоже были подавлены ее смертью, а тут еще и я стала чаще просиживать за книгами. Конечно, это была хорошая новость, что меня переводят в следующий класс, когда мои одноклассники только начали учебный год, но родители понимали, каким трудом мне это дается — учеба на отлично и «перескакивание» через класс. Через полгода такой усердной работы и обучения меня перевели еще на класс выше. Я старалась заполнить пустоту, оставшуюся после прабабушки, забить голову знаниями и новой информацией, только чтобы заглушить боль утраты.

В тот же год сразу после смерти прабабушки в нашем доме появилась мисс Мэй — наша домработница и моя няня. Я не нуждалась в няньке в прямом смысле, но кто-то должен был возить меня на дополнительные занятия и забирать с них. Спокойная, с теплой улыбкой и приятным мягким голосом, она не лезла мне в душу, не заводила лишний раз разговоров и не пыталась навязываться. Не скажу, что она мне сразу понравилась, но я старалась хотя бы не расстраивать ее. Я понимала, что мисс Мэй не виновата, что сейчас в машине рядом со мной едет она, а не моя прабабушка, моя милая, ласковая бабушка. Со временем я привыкла к няне и даже стала время от времени болтать с ней на отвлеченные темы, а не только говорить время от времени «я сама уберусь у себя в комнате, мисс Мэй» и «что у нас сегодня на ужин?».

Комментарий к Разнообразное скучное существование

https://www.k-pop.ru/article/300655

Сегодня, 10.02.19г. наткнулась на статью, где упоминается имя Ким Ен Хо - журналист в Южной Корее. Когда я писала фик, взяла это имя из головы и тут на тебе - это имя реально существует)

========== Мальчик с прекрасными ямочками ==========

Мне было десять, когда случилось событие, перевернувшее мою жизнь и прекратившее мое одинокое существование. Случился малыш Намджун.

Его семья, такая же обычная, как и все — мама, папа и маленькая сестренка — переехала в соседний дом. Я увидела его, когда они заносили вещи. Ничего особенного, обыкновенный маленький темноволосый мальчишка с пухлыми щечками.

Я качалась на качелях на детской площадке, смотря вперед и не мигая. Я зависла, думая о своем. Напевала песню на английском еле слышно.

— Красиво поешь, жаль, что тихо, — сказал мальчишка.

Черт, меньше всего мне хотелось, чтоб кто-то вторгался в мое личное пространство в тот момент. И еще меньше хотелось, чтоб кто-то слышал, как я пою. Это было личное.

Когда поешь в Корее песню на английском, можно с уверенностью ожидать, что никто не поймет смысла слов. В эту песню я вкладывала все свое одиночество. Он понял:

— Почему такая грустная песня? Мне кажется, она слишком грустная для тебя.

— Как ты понял, о чем я пою? — спросила я.

— Это же английский язык, — ответил он. — Я его с семи лет учу. Несложно понять смысл песни, зная перевод почти всех слов из нее. Кстати, я — Намджун, Ким Намджун. Мы теперь ваши соседи. Я видел тебя на лужайке соседнего дома.

Вот пристал, зачем он начал представляться? Ну, понял песню, молодец. Не лезь в душу. Мои переживания были слишком личными, почти интимными, чтоб делиться ими с кем-то еще, тем более, с незнакомым соседским мальчишкой.

— Поздравляю, сосед, — резко бросила я. — До свидания. Спасибо, что испортил мою душевную идиллию в гордом одиночестве.

Я встала с качели, повернулась, чтоб уйти… и не смогла. Я увидела его взгляд. Он всеми силами держался, чтоб не разреветься. Я видела, как он пытается надеть маску безразличия, но глаза были на мокром месте. Я не могла себе простить это — вот так нахамить невиноватому в моем плохом настроении мальчишке. Совесть не позволяла мне просто уйти и оставить его в смятении, оскорбленному моими грубыми словами.

— Эй, Намджун. Я — Ким Оксэн, можно просто Окс. Раз мы теперь соседи, увидимся еще.

Увиделись мы достаточно скоро, нежели я ожидала. Через какое-то время его мама, миссис Ким, зашла к нам в гости. Я только вернулась с музыкальной школы. Моя мама и миссис Ким пили чай в гостиной и разговаривали.

— Оксэн, двенадцатого числа у Намджуна день рождения, ему исполнится двенадцать лет. У Джуна немного друзей, я бы хотела пригласить тебя на этот праздник, — сказала миссис Ким.

— Эм, у Окси на самом деле день рождения тоже двенадцатого числа, ей будет одиннадцать, — сказала моя мама. — Как вы смотрите на то, чтобы отпраздновать два дня рождения вместе? Может, это станет началом доброй дружбы между ними? Лучше узнают друг друга.

— Отличная идея, — улыбнулась миссис Ким. — Скажу Намджуну об этом вечером, надеюсь, он не будет против.

Судя по тому, что два дня рождения состоялись в одном доме — Джун, видимо, не был против или противился слабо инициативе своей мамы. Отмечали у соседей — у Джуна, в отличие от меня, была парочка друзей-одноклассников и еще сестренка. Я же классы меняла с младшего на старший так часто, что просто не успевала (да и не хотела) с кем-то дружить.

Это был долгий день. Мэй, моя мама и миссис Ким готовили угощения. Нам с Джуном поручили накрывать праздничный стол — носить все с кухни и красиво расставлять.

— Эй, а почему я ни разу не видел тебя в классе с младшими, ты же младше меня, так? Почему я тебя ни разу не встретил в школе? — спросил Джун.

— Эмм… Я не учусь в начальной школе, Намджун.

Вот же черт, ну зачем ты спросил? Мне стало неловко. Я не любила об этом говорить, просто чувствовала себя в этот момент еще больше не похожей на всех. Он смотрел на меня непонимающими глазами, полными удивления. Вот это новость.

— А где же ты тогда учишься?

— Я… Меня переводили пару раз за несколько лет в старшие классы. Я сейчас оканчиваю среднюю школу.

— Ого, ничего себе — пару раз, ты такая умная!

— Я не считаю себя умной, просто очень много учусь и стараюсь схватывать все налету. Мне повезло в жизни быть упорной и я стараюсь использовать это с пользой для себя.

— И красивой, — шепотом добавил Намджун, опустив при этом взгляд в пол.

Я улыбнулась. Он покраснел. Впервые я дольше минуты разговаривала с кем-то примерно моего возраста о себе самой. Не о решении задачи на доске или домашнем задании, а о себе.

— Спасибо, — сказала я, улыбаясь. — Ты очень милый.

Намджун покраснел и улыбнулся в ответ. Самое милое, что я видела в жизни, после померанского шпица Бу — красные пухлые щечки малыша Джуна и такие замечательные ямочки на его щеках.

Дальше мы накрывали стол в молчании, лишь изредка нарушаемом разговорами наших мам и мисс Мэй и позвякиванием посуды на кухне. Я чувствовала себя с ним легко, это молчание не напрягало, а казалось таким уютным. Намджун стал первым человеком в моей жизни, присутствие которого воспринималось так легко.

Прошло совсем немного времени, все собрались за общим столом. Наши отцы вернулись с работы и присоединились ко всем. Для нас, детворы, это был праздник. У взрослых наш праздник перетек, скорее, в знакомство соседей.

За столом царила непринужденная обстановка. С друзьями Джуна разговаривать мне было неинтересно, да и не о чем, и я вступила в спор с мистером Кимом о политике. Кто ж меня за язык тянул, но привычки с приемов так просто не забываются. Он немного опешил от моих познаний и собственного достаточно глубокого мнения по этому вопросу. В общем, как и все присутствующие. Мама посмотрела на меня с улыбкой и сказала:

— Дети, если все наелись, почему бы вам не пойти поиграть. Чуть попозже будет праздничный торт.

Мы все пошли в комнату к Джуну. Он стал показывать все игры, которые у него есть, а еще самые крутые девайсы, которые пока были только у единиц. Играли в дженгу. Намджун оказался самым криворуким. Я ведь тогда не знала о его «суперспособности» все ломать. Вскоре ребятам надоело играть, и, видимо, им было неловко находиться в моей компании. Разговор не очень клеился, и они, попрощавшись, ушли домой, так и не оставшись на торт даже после наших с Джуном уговоров.

Родители позвали нас. Мы объяснили, что ребята ушли раньше времени, им стало скучно. Мистер Ким приготовил фотоаппарат. Мама вынесла торт. Огромный торт, наполовину голубой, наполовину розовый. Ооооо, ну что за стереотипность: мальчики — голубой цвет, девочки — розовый. Но торт был шикарен, обе половины украшали разные шоколадные фигурки и мелочи из наших предпочтений. И весь утыкан свечами. На двоих нам досталось двадцать три свечи.

Мы встали по обе стороны. Мама предупредила, что сначала нужно загадать желание. Мы, не сговариваясь, посмотрели с Джуном друг другу в глаза, помедлили несколько секунд и начали дуть на свечи что есть мочи.

Позже мисс Мэй подала чай и тарелки для торта. Намджун раскладывал всем торт со своей голубой половины, я — со своей розовой. После торта и чаепития мы сказали родителям, что пойдем на улицу на качели во дворе нашего дома.

Мы сидели на качелях и молчали. Была теплая лунная ночь. Первый не выдержал Намджун.

— Расскажи о себе. Откуда ты такая грамотная, почему учишься так усердно? Зачем все это?

Эх, Намджуни, что тебе сказать? Что я изгой в Корее, потому что наполовину русская? Не хотелось бы сейчас жаловаться, никогда этого не делала. Тем более, не особо знакомому человеку.

— Ну, ты уже заметил, наверное, моя мама — русская. Мои родители — послы в ООН. Мне с детства приходилось «держать лицо», — я улыбнулась. — Ну, знаешь, все эти приемы в высшем обществе. Напыщенные важные люди, уверенные в собственном превосходстве потому, что жизнь у них сложилась намного лучше, чем у других.

— Как ты еще не умерла со скуки? — засмеялся он. Я хохотнула в ответ.

— Я учусь в музыкальной школе, играю на фортепиано и учусь вокалу. Еще учу английский, приходится, знаешь ли, — слегка пожала я плечами. — Также знаю корейский и русский языки.

— Ого, ты знаешь три языка? Русский-то зачем? — округлил глаза Джун.

— Бабушка учила, и мама, когда укладывала меня маленькую спать, пела колыбельные песни на русском. Многогранный язык, я тебе скажу, интересный. На любую эмоцию есть слово. А я заметила у тебя на торте фигурки ручки и блокнота. Ты с ними не расстаешься, верно, раз твоя мама их даже на торте изобразила? Что ты делаешь?

— Ну, я люблю писать. Мне в голову часто приходят всякие рифмы и строчки. Для этого блокнот, чтоб ничего не упустить и все записать.

— Ты прочитаешь что-нибудь для меня? — спросила я, невинно посмотрев на него с улыбкой и мольбой в глазах.

— Эмм… Я… Это личное, и обычно я ни с кем не делюсь своим творчеством. — Он посмотрел в мои умоляющие глаза и улыбнулся. Потом шутливо поднял руки, будто сдается. — Ну ладно, ладно. Только обещай, что скажешь честное мнение. Я не люблю, когда обманывают.

Джун прокашлялся, начал читать. Сначала это было похоже на стихи, но потом он расслабился, видимо, и начал читать рэп. С интонациями, переходами. Я завороженно слушала и наблюдала. Он весь был поглощен тем, что делал. И делал это так экспрессивно, с такими эмоциями, что у меня сердце стало биться чаще.

Джун закончил. Повисла тишина. Я ушла в свои мысли, так была поражена. Черт, меня это зацепило.

— Ну как? — тихо спросил он.

Я начала мямлить что-то невнятное, все еще пораженная.

— Аааа… Ээээ… Это было чертовски круто. Честно. Я поражена. Столько чувств, энергии, такой смысл вложен в эти строки. Это… У тебя талант, Намджун. Действительно талант. Я не поклонница рэпа, но твоя работа меня зацепила. Давно ты это делаешь? Пишешь, в смысле.

— Эм, года два, наверное. Я просто в один момент стал записывать свои мысли, ну, это можно было бы назвать личным дневником, но это не совсем так. Потом я сократил свои записи до строк и рифм, которые мне казались действительно интересными и важными, чтобы просто не забыть их. Так я начал писать. А ты в первую нашу встречу пела песню. Что за песня? Я ее никогда не слышал.

— Я… Я сама ее написала. Так, ничего особенного, просто порой эмоции только так и могу выразить. Мне нравится петь. Нравится то, чем я занимаюсь. Действительно нравится. Музыкальная и вокальная школа дала мне возможность облечь свои мысли в музыку и слова. Мне не приходится ни с кем делиться своими переживаниями, при этом я чувствую облегчение, когда пою об этом. Предполагаю, в этом я не одинока? — улыбнулась я. — Ты ведь также делаешь.

Он улыбнулся мне такой теплой улыбкой, и я снова залюбовалась его замечательными ямочками на щеках. Так этот вечер откровений сблизил нас.

— Спой для меня, пожалуйста. Я ведь сделал это, — сказал он, в его взгляде читался вызов.

Не люблю петь публично, но с ним было так легко, что я не испытывала никакого волнения и неловкости. Я запела сначала тихо, затем все громче, проникаясь смыслом слов песни. Это было отражением моей жизни, на меня все время глазели, ведь внешне я не была похожа на кореянку. Слезы выступили на глазах, было обидно, когда все время ловила на себе неприязненные взгляды. Я думала об этом, когда сочиняла эту песню и вспомнила сейчас, когда пела.

— Это очень красиво, — он протянул руку и вытер одинокую слезу с моей щеки. — Видимо, ты много смысла вложила в эту песню, о чем она?

Его рука на моей щеке задержалась чуть дольше положенного. Такая тёплая и мягкая. Успокаивающая.

Я объяснила ему дословный перевод, и что имела в виду, когда сочиняла это. Он, кажется, проникся моей идеей.

Мама вышла на улицу позвать меня, дядя Шихек заехал с подарком. Он никогда не пропускал важные для меня события — будь то мой день рождения, выступление в школе музыки или официальная церемония моего перехода из младшей школы в среднюю.

Когда мы с Намджуном вошли в дом, дядя Шихек разговаривал с родителями Джуна. Вот мистер Ким сказал какую-то шутку, все засмеялись. Такие счастливые улыбки. Отец обнял Шихека-ачжосси и похлопал по спине одной рукой.

Я любила дядю, он всегда был добр ко мне и интересовался моими достижениями. Хвалил мое стремление все успевать и много знать, развиваться. Когда я пошла в музыкальную школу, дядя подарил мне фортепиано. Сказал, что я одаренная и у меня отлично получается писать и петь песни.

Мы с самого детства договорились с дядей, когда я подрасту, то буду работать у него в студии. Я любила приходить туда, когда у меня было время, смотреть, как в студии записывают песни, как хореографы учат будущих айдолов танцевальным движениям. Я даже танцевала вместе с ними где-нибудь в стороне. Когда я была в студии, меня захватывал этот мир музыки и танцев и не хотелось уходить оттуда.

Дядя Шихек, конечно же, приехал на мой день рождения с подарком, он никогда не приезжал с пустыми руками. Он торжественно при всех поставил передо мной огромную коробку. Коробку с синтезатором. Боже, я так давно его хотела. Понимала, что фортепиано уже не может удовлетворить все мои потребности. Мне хотелось не только писать музыку на бумаге, но и записывать её на флэшку, чтобы можно было слушать и исправлять раз за разом, дополнять и сохранять. Я кинулась дяде на шею и, смеясь от радости, чмокнула в щеку. Дядя улыбался. Улыбался так, как делал крайне редко — широко и от всей души.

Намджун подошёл ближе к моей коробке, чтоб рассмотреть получше.

— Я слышал, Окси тут не единственная именинница, — сказал дядя и достал еще одну коробку. Он посмотрел на Джуна: — Это тебе, малыш. Надеюсь, эта штука заинтересует тебя.

В коробке оказался лаунчпад. Намджун пока не очень понимал, что с ним делать, но поблагодарил дядю за столь дорогой подарок.

Вскоре все разошлись по домам. Я ещё раз поздравила Намджуна с днем рождения напоследок, и мы пожелали друг другу доброй ночи.

С тех пор мы стали часто видеться. Я делилась идеями по части написания музыки, мы осваивали наши подарки. Писали тексты, делали вместе уроки, я проверяла домашние задания Джуна — он был очень умным, но невнимательным и порой допускал глупые ошибки. Между собой мы разговаривали в основном на английском — нужно было свои знания языка подкреплять частой практикой. Наши дни проходили размеренно, интересно, с энтузиазмом. Дядя Шихек разрешил Джуна брать иногда с собой в студию.

Так у меня появился первый и единственный лучший друг, с которым можно было быть самой собой, с которым было интересно общаться и который поддерживал меня в трудные моменты.

Комментарий к Мальчик с прекрасными ямочками

https://www.youtube.com/watch?v=ap1wq0V91zY - в тему о песне (безумно нравится этот голос)

========== Когда я падаю, держи меня крепче ==========

Прошло два года.

Я стояла у холмика перед надгробьями. Слез уже не было, за несколько дней до похорон все выплакала. Мне говорили, что это был несчастный случай, что это воля судьбы. Как может в жизни случиться так, что у ребёнка, у которого была счастливая семья, не остаётся ничего? Как судьба может быть так жестока? Автомобильная авария забрала моих родителей, когда мне было тринадцать.

Мэй гладила меня по плечу и тихо вытирала свои слезы, бесконтрольно катившиеся по щекам. Джун держал меня за руку и тоже плакал. И только мои глаза были сухи, а сердце разбито вдребезги.

Больно было, когда меня попросили пройти к директору, а там в кабинете сидели Мэй и дядя Шихек. Оба взволнованные, Мэй всхлипывала. Я не поверила, когда мне сообщили, кричала, что мне врут, что такого не может быть и это чьи-то другие мама и папа, только не мои. Только не мои, почему мои?

Меня освободили от школы на неопределённый срок, дали время оправиться. Но разве можно такие события легко пережить?

Бан Шихек стал моим официальным опекуном. Разве могло быть иначе? Он моего отца оберегал с детства, теперь чувствовал ответственность за меня. И Мэй сказала, что слишком привязалась ко мне и не может оставить меня в такой непростой период жизни. Все равно у нее кроме меня никого не было. Она переехала жить ко мне насовсем по настоянию дяди, ведь кому-то нужно было приглядывать за мной.

Так мы стали жить вдвоем с Мэй в нашем доме. Намджун старался всеми силами вытащить меня из этого черно-белого мира. Скорее, серого.

Когда прошло пару месяцев, он устал смотреть на меня такую подавленную. Я заметила, что и его настроение от моего не особо отличается изо дня в день. Он был подобно мне — апатичным и подавленным.

В один из таких одинаковых, похожий на все предыдущие, дней Джун попросил Мэй вызвать такси, насильно затолкал меня в машину, да и я не особо сопротивлялась. Мне было наплевать, куда мы едем. Через полчаса мы ехали вдоль реки. Намджун попросил остановить машину, когда мы совсем приблизились к реке.

Был отличный солнечный день. Джун расплатился с водителем, вышел из машины, поднял руки вверх и потянулся, как будто хотел потрогать солнце. Я смотрела на него, не понимая, что мы здесь делаем. Но мне пришлось тоже вылезти из машины и пойти за ним, так как он просто пошел вперед и не обернулся посмотреть, иду ли я за ним. Наверное, был уверен, что мое любопытство и нежелание оставаться одной в машине с незнакомым человеком пересилят апатию.

Он был прав, я пошла за ним. Ушел он достаточно далеко, пришлось перейти на легкий бег.

— Джун, что происходит? Зачем мы здесь?

Он молча шел дальше и не оборачивался ко мне. Так мы дошли в полной тишине, нарушаемой лишь криками чаек и шумом волн, до скрытого от посторонних глаз места. Его не было видно с дороги. Я не могла больше терпеть, схватила его за локоть и дернула на себя, чтоб он повернулся.

— Зачем. Ты. Меня. Сюда. Притащил? — отчетливо выделяя каждое слово, произнесла я немного громче, чем нужно было.

— Окси, малышка, я понимаю, как тебе тяжело, но хватит хоронить себя заживо. — Я резко отпустила его локоть. — Твоя жизнь не закончилась. Ты должна продолжать жить, а не существовать. Заниматься всем, чем занималась раньше, совершенствоваться. Тебе всего тринадцать, твоя жизнь только начинается. Ты талантлива и не можешь все вот так похоронить вместе с собой.

— Да что ты, черт побери, можешь знать о том, каково мне? — закричала я. — С твоей семьёй, к счастью, все в порядке. Как я могу о чем-то писать, когда в голове только одна картина. Они мертвы, Намджун. У меня больше нет семьи.

Я заплакала. Все, что так долго копилось во мне, вырвалось наружу. Намджун обнял меня и легко поцеловал в макушку.

— Ты не одна, малышка. У тебя есть дядя и Мэй. Они любят тебя и очень за тебя переживают. — И, чуть помедлив, добавил: — И у тебя есть я. Ты можешь быть несчастной, но в то же время и быть счастливой, когда кто-то есть рядом. Я всегда буду рядом.

Он ещё раз чмокнул меня в макушку и обнял покрепче. Через некоторое время я перестала плакать, со слезами ушла и боль, стало легче. Только всхлипывала время от времени, все ещё прижимаясь к Джуну. Он был таким родным и тёплым. Он был рядом со мной.

— Я действительно понимаю, как тебе больно, — внезапно нарушил тишину он. — Правда. Понимаю весь этот ужас. Я чувствую это саморазрушение изнутри. Кажется, что это мои эмоции и ощущения, но они в то же время будто за пеленой. Я будто вижу их через прозрачное стекло. Ощущаю твою боль, как свою, но различаю внутри себя невидимую преграду между мной и ими, твоими переживаниями. Я не сразу понял, что это, когда стало невыносимо больно. Не сразу понял, что это ты и твои ощущения, а не мои. Я до сих пор в растерянности от этого. Было настолько невыносимо больно, что я плакал ночами.

Черт, я действительно плакала несколько ночей подряд потому, что была невыносима одна мысль жизни без них. Мои самые родные, они любили меня. А я безумно любила их.

Я не придавала значения настроению Намджуна последнее время, мне ни до кого не было дела. Он был подавлен столько же времени, сколько и я. Я видела это, но отмахивалась, мне то было во сто раз больнее. Оказывается, нет. Что это за чертовщина? Или Джун настолько переживал эту ситуацию, что решил, будто испытывает мои чувства, а не собственные? Я отстранилась от него и внимательно посмотрела ему в глаза, пытаясь понять серьёзно он говорит или все-таки шутит неудачно. Его взгляд был серьёзен и твёрд, без малейшего намёка на смех.

— Невероятно, — прошептала я, пораженная. — Не может быть.

— Вот и я сначала так думал. Не понимал, почему мне так больно, будто погибли мои собственные родители. Я чувствовал это, но не отчётливо, как будто в тумане. Ладно, это неважно. Пойдём, прогуляемся.

Он взял меня за руку и мы молча шли, каждый в своих мыслях, вдоль берега, наслаждаясь теплом солнца и шумом волн. Через какое-то время он просто опустился на песок и потянул меня за руку сесть рядом с ним. Без лишних слов мы сидели и просто смотрели, как солнце садится за горизонт.

Первый раз за долгое время я чувствовала себя легко и умиротворенно. Первый раз за долгое время мне нравилось то, что окружало меня — тепло и запах воды, песок под ногами. Я думала о словах Джуна, о том, что он прав — надо жить дальше.

Комментарий к Когда я падаю, держи меня крепче

“Ты можешь быть несчастной, но в то же время и быть счастливой, когда кто-то есть рядом” - реальная цитата Ким Нам Джуна

========== Обещай, что вернешься ==========

После того дня с Намджуном я вернулась в школу, закончила последний год обучения и получила диплом. Также мне не хотелось затягивать с музыкальной школой, я точно знала, чем займусь после её окончания.

Для завершения обучения и получения диплома об окончании в музыкальной школе нужно было сочинить песню и сыграть её. Чем сложнее будет мотив, тем больше шансов получить высокую оценку. Тут мне точно нужна была помощь.

— Ты просишь меня помочь тебе написать песню к экзамену? — спросил, смеясь, Намджун. — Серьёзно? Я думал, что ничем не могу тебе помочь, ты слишком самостоятельна и талантлива по части музыки.

— Ты согласишься мне помочь, если я скажу, что дядя Шихек разрешил пользоваться для записи заключительной песни аппаратурой в студии? — Я посмотрела на него лукавыми глазами, зная, что он любил студию также, как и я.

— Черт, как я могу тебе отказать, когда ты смотришь на меня так? — засмеялся Намджун.

— Я знаю тебя, Намджун. Ты просто любишь студию и не готов пропустить ни одну возможность побывать там и уж, тем более, воспользоваться аппаратурой, — парировала я.

— Твоя взяла, но взгляд у тебя, когда что-то надо, все равно как у кота из Шрека — невозможно противиться.

Мы месяц упорно работали над заключительной песней, писали фоновую музыку, текст. Переделывали и редактировали все до мелочей. Намджун отлично освоил лаунчпад и писал биты, которые затем вводил в музыкальное сопровождение. Это была его стихия. Порой мы баловались в студии, кричали всякий бред в микрофоны или пели песни других авторов. Намджун любил устраивать со мной рэп-баттлы. Рифмовать на ходу у меня выходило из рук вон плохо, и мы хохотали, как ненормальные. Ну хотя бы с интонацией и скоростью я справлялась. Он же был богом в этом направлении.

— Да ты просто монстр, — сказала я ему в очередной раз после такого развлечения. — Рэп-Монстр.

— Ммммм, «рэп-монстр» — круто звучит. Действительно круто. Пожалуй, я оставлю это звание за собой.

Дядя договорился с директором о моей досрочной сдаче экзамена в музыкальной школе и день «икс» был назначен. Я не волновалась, находясь на сцене — со мной рядом стоял Джун. Безусловно, петь полагалось мне, но помощь дозволялась. Я играла на фортепиано, он на лаунчпаде. Мы сочетали несочетаемое. Это звучание было прекрасно, как и дуэт наших голосов.

Дядя, конечно же, пришёл на наше выступление. Мы не показывали ему готовый вариант, и он не знал, чего от нашего совместного творчества ждать. После выступления он сказал, что наша песня и музыка к ней были просто потрясающие.

Позже, по приезде домой, когда Намджун ушёл, дядя сказал, что хочет со мной серьёзно поговорить. Он предложил мне стать айдолом, лицом его студии — голос у меня отличный, песни писать получается и танцевать выходило неплохо. Я отказалась, мягко, но категорично. У меня были другие планы на будущее. Я рассказала дяде, что тоже хочу работать в студии, хочу придумывать и продвигать свои проекты. Рассказала, как планирую этого добиться. Мы долго разговаривали на тему моего будущего, учитывая, что музыкальную и общеобразовательную школы я закончила.

Через несколько дней в нашем с Мэй доме был праздничный ужин по случаю получения мной аттестата и красного диплома об окончании музыкальной школы. Приехал дядя Шихек, также была семья Ким полным составом. Мы с миссис Ким помогали Мэй готовить на кухне, шутили. Миссис Ким интересовалась, что же я намерена делать в столь юном возрасте — в университет в четырнадцать не возьмут, а школа уже пройдена. Я не знала, с чего начать, но знала, чего хочу. Все решил дядя.

Мы сидели за праздничным столом в гостиной, ужинали, разговаривали. И тут дядя встал, подняв бокал:

— Окси, ты много говорила о том, как тебе нравится развиваться, работать в агентстве, работать с ребятами — айдолами. Я договорился с другом в Америке. Он генеральный директор в крупном музыкальном агентстве. И готов взять тебя на стажировку менеджером, а также берет на себя продолжение твоего обучения вокалу и танцам. У него лучшие из лучших учителя. Мэй поедет с тобой, как твой опекун.

Я растерялась — такие перемены и так резко. Новости были слишком неожиданные. Мама Джуна восхитилась идеей дяди, говорила, что это отличный шанс научиться чему-то новому, повидать Америку и попрактиковать английский язык. Я посмотрела на Джуна. Его глаза были копией моих — полные растерянности. Он не ожидал такого резкого поворота в моей жизни, не ожидал, что мне придется куда-то уезжать, тем более, так далеко. Я понимала, что разговоров и споров еще будет много, но не сейчас, не за столом. Улыбнулась дяде и поблагодарила его за прекрасный подарок и за его заботу обо мне.

Когда ужин закончился, мы поднялись в мою комнату. Джун пропустил меня вперед и плотно закрыл за собой дверь.

— Окс, Америка? Это ж охренеть, как далеко… — Он запустил руку в волосы, прошел по комнате и плюхнулся на кровать.

— Я не знала о том, что дядя задумал это, я правда не знала, Джуни. Я сейчас в полной растерянности.

Он встал с кровати, подошел ко мне и посмотрел мне в глаза:

— Я верю тебе, не надо передо мной оправдываться. Ты же понимаешь, что это действительно твой шанс достичь желаемого. Ты должна поехать. — Потом положил руки мне на плечи, все еще глядя в глаза, задержался на мгновение, а затем просто притянул к себе и крепко обнял. — Но я безумно буду по тебе скучать, — сказал он полушепотом. Из-за его дыхания на моей шее кожа покрылась мурашками.

— Так, я еще никуда не поехала, что за упадническое настроение, — воскликнула я, обнимая его в ответ.

Да, я тоже буду скучать по тебе, малыш Намджун. Безумно буду скучать. С первого дня нашего знакомства ты был и навсегда останешься единственным и лучшим другом для меня.

Этого я, конечно, не сказала вслух. Я все еще обнимала его и смотрела невидящим взглядом в стену. Эти новости неожиданные. Моя жизнь всегда походила на бурную реку, в ней не было ничего обычного и неизменного. Но только с Джуном я чувствовала, что прекращаю наконец-то нестись вперед и просто спокойно стою, наслаждаясь моментом.

Прошел счастливый последний месяц лета, а с ним и летние каникулы. Джуну нужно было снова ходить в школу, а мне пришла пора уезжать.

Мы стояли перед нашим домом. Дядя давал мне последние наставления, родители Джуна обняли меня по очереди, миссис Ким даже всплакнула, напоследок сказав, что очень привязалась ко мне и будет скучать. Дядя пошел грузить наш с Мэй багаж в машину и поговорить на дорогу с Мэй. Семья Ким пошли проводить их и дать нам с Намджуном время попрощаться.

— Учись хорошо, Джуни. Надеюсь, ты не будешь косячить в домашних заданиях, когда некому будет их проверять, — улыбнулась я. Мне так хотелось реветь, хотелось затолкать его с собой в машину и сказать, что без него я никуда не поеду. Но я старалась смеяться, чтоб прощание не вышло слишком тяжелым.

— Обещай мне, что вернешься. Обещай мне, что через год ты вернешься, а не потеряешься, — сказал Джун, глядя с мольбой мне в глаза. Я не выдержала и кинулась к нему на шею. Из глаз потекли слезы.

— Обещаю, — горячо прошептала я. — Как я могу поступить иначе? Я вернусь к тебе. Пожалуйста, пиши мне хоть иногда.

— Хочешь, я буду писать тебе каждый день? И я очень постараюсь к тебе приехать на новый год. Я тут с ума без тебя сойду, — протянул он.

— Я буду безумно по тебе скучать, — я не выдержала и разревелась ему в плечо.

— Я тоже буду очень сильно по тебе скучать, малышка, — сказал он, целуя меня в макушку. — Ну иди, иди в машину. Тебе пора.

Он взял меня за руку и повел к машине. Открыл заднюю дверь, и помахал Мэй, которая уже сидела внутри и ждала меня. Я взялась за ручку и уже хотела было сесть, но внезапный порыв не позволил мне этого сделать. Я встала на носочки, дотянулась до него и чмокнула в щеку. Не знаю, что на меня нашло. Намджун улыбнулся и на его пухлых щечках появились такие замечательные ямочки.

========== Персональный автор песен ==========

Когда дядя говорил, что я поеду в Америку, я и представить не могла, что именно в Лос-Анджелес. Нас ждали шикарные апартаменты с бассейном и музыкальной комнатой, с тренажерным залом и целыми шестью гостевыми комнатами, огромной гостиной и прекрасным садом за домом. В гостиной стоял большой диван, настолько большой, что в длину на него бы поместилось полторы меня. А я к тому моменту доросла до, ни много, ни мало, ста пятидесяти пяти сантиметров. Но мне не светило проводить много времени в этом потрясающем доме, меня ждала новая обитель.

Агентство мистера Редфорда было большим и известным, там постоянно суетились толпы народа. В этой шикарнейшей, огромнейшей студии звукозаписи записывали свои песни многие знаменитые певцы. В мои обязанности входило помогать стаффу работать. Начинать карьеру нужно с самых низов, так сказал мистер Редфорд. Я много уставала, потому что также, как и весь стафф, носилась туда-сюда по поручениям знаменитостей, помогала визажистам и стилистам по-мелочи, а в перерывах писала песни.

На прощание Намджун подарил мне блокнот, и с тех пор я с ним не расставалась и, так же, как и Джун, записывала все строки, что приходили мне в голову.

Эта стажировка должна была меня многому научить, но я составила себе расписание и строго придерживалась его: три дня в неделю помогала стаффу, была в составе их команды; оставшиеся четыре дня пела с мастером вокала, училась танцевать с преподавателями хореографии и писала песни.

Как-то мистер Редфорд услышал мое пение в студии, когда все ушли по домам, а я попросила у Мэй разрешения задержаться.

— Малышка, ты отлично поешь. Я знаю, Бан Шихек предлагал тебе стать айдолом, у тебя для этого есть все данные, ты талантлива. Почему ты отказалась? Для любого агентства ты — редкий самородок.

— Я не хочу публичности, мистер Редфорд. Не хочу всю жизнь жить под прицелом камер. Моя жизнь и так местами не самая счастливая была. Не хочу и остальную ее часть превращать в фарс. Я хочу быть свободной от этого.

— Но ты уже попала в газеты, когда родилась в семье послов, когда окончила школу на четыре года раньше, когда в музыкальной школе произвела фурор своим выступлением — да, я читал об этом, также мистер Бан отправлял мне запись выступления. Твой друг, кстати, тоже весьма талантлив. Из него выйдет отличный рэпер.

— Намджун, — улыбнулась я, — действительно талантлив. Без него наше выступление в школе не произвело бы такой шумихи. Он достоин того, чтобы его узнал весь мир, а не просто несколько людей с видеозаписи. Его тексты — это совсем не то, о чем обычно думают подростки, их смысл слишком глубок для его возраста. И эту песню, что я пела, когда вы пришли, мы написали вместе.

— Вы написали прекрасную песню. Я бы хотел послушать все твои песни, Окси. У меня для тебя есть деловое предложение. Как насчет писать песни для певцов, выступающих под началом моего агентства? Твои песни должны быть услышаны миром, даже если ты сама не хочешь их петь публично.

— Я не знаю, что сказать, мистер Редфорд. Это крайне заманчивое предложение, я бы хотела, чтоб они жили не только на бумаге и в студии, но и в сердцах людей. Мне нужнообдумать это.

Выйдя из студии, я сделала первое, что всегда делала в таких ситуациях — позвонила Джуну.

Мы с ним переписывались каждый день по смс и электронными письмами, пару раз пытались созвониться видеозвонком, но связь была никудышная. Все расплывалось.

Он рассказал мне, что стал ходить на андеграундные выступления по вечерам и познакомился там с крутыми парнями — Хосоком и Юнги. Юнги был немногим старше него, а Хосок одногодкой. Парни, так же, как и Джун, писали и читали рэп, продвигали свои направления. При этом Хосок еще и круто танцевал в направлении хип-хоп. Сначала Намджун только слушал выступления, но когда парни, зная, что он и сам отличный рэпер, насильно вытолкнули его на сцену, он стал местной знаменитостью с псевдонимом Рэп Монстр. Он действительно был крут и рэповал со скоростью света, за что стал в этой тусовке звездой.

Нашему частому общению мешала и разница в часовых поясах — когда я уходила со студии, Джун обычно был еще на учебе. Телефоны ученикам с собой разрешали брать в школу, но пользоваться ими на уроках нельзя было никому. Я, не задумываясь, который час, набрала Намджуну и, слушая долгие гудки, уже отчаялась услышать его голос.

— Да, — в последний момент раздался шепот. — Окс, ты издеваешься?

Я знала, что он не мог это видеть, но на лице моем было выражение — «Упс».

— Ты же знаешь, что нам нельзя пользоваться телефонами на уроках, пришлось отпроситься в туалет и сказать, что мне уже совсем невтерпеж. Меня из-за общения с тобой уже несколько раз выгоняли с уроков. — Джун застонал в трубку с досады.

— Прости, прости, прости, но у меня новости. Я просто не могла ждать, и да, я поздно вспомнила, что ты на учебе. Намджуни, мистер Редфорд предложил мне писать тексты для певцов его агентства. Я буду его личным автором песен. Это такая замечательная возможность дать моим песням жизнь.

— Это потрясающе, Окс, действительно круто. Я очень рад за тебя. Надеюсь, ты сказала ему, что ты согласна? Окс, ты же сказала «да»?

— Ну… Я сказала, что подумаю, — замялась я.

— Что значит подумаешь? О чем тут думать? Ты хочешь сама петь свои песни, стать певицей?

— Нет, категорически не хочу публичной жизни.

— Ты хочешь, чтобы люди услышали то, что ты говоришь, твои мысли, слова твоих песен?

— Да, конечно хочу, — воскликнула я. — Я об этом мечтаю.

— Это твой шанс, малышка. Ты замечательный автор. Пусть об этом узнают все, не только я, твой дядя и мистер Редфорд. Действуй и никаких «подумаю». И дай мне нормально доучиться этот чертов день. Тебе, кстати, давно пора быть дома. Где ты?

— Еду со студии домой. Я уже еду домой, Намджун, не волнуйся.

— Высыпайся, пожалуйста, и береги себя. Я скучаю по тебе.

— Я тоже скучаю по тебе, малыш. Сильно скучаю.

Я положила трубку и залипла в окно автомобиля. Вот так всегда, разговор с Джуном выбивал меня из колеи. Весь день я работала, была чем-то занята, общалась с окружающими меня людьми. И ему обычно звонила, когда освобождалась от всех дел. И тогда больше нечем было занять голову, там был только он. Я безумно скучала по нему. Разговоры по телефону никогда не заменят живого общения и успокаивающих прикосновений.

========== Рождество - семейный праздник ==========

Наступила предрождественская суета. Намджун сказал, что у его родителей другие планы на отдых и он не сможет приехать. Потом позвонил дядя и с сожалением в голосе сообщил, что навалилось много дел и он будет работать без выходных. От этого мне стало совсем тоскливо — мы с Мэй оставались одни на праздник, который считается самым семейным.

В очередной вечер, в канун Рождества, я как всегда возвращалась из агентства, на этот раз на несколько часов раньше, чем обычно. Даже успевала на ужин и застать еще не спящую Мэй.

Машина остановилась перед домом. Рядом стояла еще одна машина, и я удивилась — кто мог приехать к нам в такой час? Я вошла в дом и услышала голоса, такие родные голоса! В гостиной дядя Шихек и мистер Ким пили виски и разговаривали. На кухне Мэй с миссис Ким готовили праздничный ужин. Сестренка Джуна и он сам украшали елку в гостиной. Я стояла словно громом пораженная, слишком обрадованная, чтоб поверить в это. Те, кто стал мне семьей, были вместе. Вместе со мной.

— Вы приехали? Вы все приехали? — Я была счастлива, действительно счастлива в этот момент. — Дядя, ты же сказал, что не сможешь? И Джуни, обманщик, — сказала я мягко.

Намджун встал с пола, на котором сидел возле елки и украшал ее. Черт, когда этот парень успел так вырасти? И похудеть? Куда делся маленький пухлый малыш Намджуни? Теперь язык не поворачивался назвать его малышом.

— Привет, Окси. — Он подошел ко мне и обнял. Черт, да он на голову выше меня, я теперь ему в грудь при объятиях утыкаюсь носом. Неловко. — Я соскучился.

— Я тоже сильно соскучилась. И так рада, что вы все приехали. Что ты приехал. Мне тебя не хватало, — сказала я, обнимая его в ответ. Он чмокнул меня в макушку, как раньше любил это делать. Теперь ему приходилось наклоняться, чтоб это сделать.

— Поможешь нам нарядить елку? — спросил он.

— Конечно, сейчас только вещи наверх унесу и переоденусь. Хочешь, я покажу тебе свою комнату?

Вместо ответа он взял меня за руку, разрешая вести за собой. Мы поднялись по лестнице, на мой вопрос «в какой он комнате расположился?», Джун ткнул пальцем в соседнюю от моей дверь. Здорово. Мне понравилась эта комната в доме следующей, после моей.

На потолке моей комнаты в синих тонах были наклеены фосфорные звездочки, я сама их лепила. Мне нравилось, как они светятся, когда я ночью возвращалась со студии. Я всегда не сразу включала свет, любовалась потолком. Вот и в этот раз…

— Постой, не включай свет, — сказал Намджун. — Дай посмотреть на это.

— Это была моя идея, и я сама это сделала на потолке, — улыбнулась я.

— Нереально красиво! Похоже на ночное небо.

Щелкнул включатель и комнату залил свет. Мы зажмурились на секунду. Я отпустила руку Джуна и пошла к шкафу, чтобы переодеться к праздничному столу и разобрать тренировочную сумку.

— У тебя шикарная комната, — сказал Джун. — Соответствует тебе. Ты ведь любишь синий цвет? Но эти яркие элементы в декоре говорят о твоей любви к баловству, — улыбнулся Джун.

Как же мне его не хватало! Стоило ему зайти в эту комнату, и она перестала быть пустой и неяркой. Его улыбка сделала всю мою комнату теплее.

Я зашла за ширму, чтобы переодеться. Надела синее кружевное платье с пышной юбкой до колен — синий отлично подчеркивал цвет моих глаз — но вот длины рук не хватило, чтоб застегнуть молнию полностью. Черт, и, как назло, Мэй не попросишь, она внизу, а из-за ширмы не выйдешь, в комнате Джун. Была не была.

— Джуни, не мог бы ты мне помочь, — выходя из-за ширмы, сказала я, виновато опуская взгляд, и повернулась спиной. Он застегнул молнию на платье до верха и задел кожу на плече. Его руки были такие теплые и нежные, а прикосновение такое легкое, что у меня мурашки пошли по коже. Чтоб скрыть свою реакцию, я забежала обратно за ширму, чтобы собрать волосы в прическу. Когда закончила с небрежным пучком, вышла к нему. Джун сидел на моей кровати и рассматривал мелочи — картину на стене с изображением пляжа; блокнот, ручку и часы на прикроватном столике. Он посмотрел на меня, и его взгляд изменился, глаза расширились.

— Ты очень красиво выглядишь… Просто потрясающе.

— Тебе тоже черная рубашка очень идёт, — улыбнулась я.

Мы спустились вниз. Младшая сестренка Джуна и Мэй уже успели закончить наряжать елку, и ужин был почти готов. Миссис Ким позвала всех к столу. Когда мы расселись, начались обычные рутинные, но такие приятные, разговоры. Миссис Ким расспрашивала меня о работе в студии, и я похвасталась, что работаю штатным автором песен и уже успела на этом прилично заработать, рассказывала о жизни в Лос Анджелесе. Затем я поинтересовалась, как учёба Намджуна. И теперь уже она с гордостью стала рассказывать, что её сын пишет все школьные задания на отлично. Джун смотрел на нее взглядом «ну, маааам, не надо». Я улыбалась такой картине.

Когда ужин был окончен, все переместились в гостиную смотреть телевизор и играть в настольные игры. А наутро был черёд дарить и получать подарки.

Ночью мне снились кошмары, я видела маму и папу. Папа ушёл в туман, а мама будто стояла в нерешительности, не зная, пойти за ним или остаться со мной. Я звала её, плакала и звала. Проснулась я от голоса Намджуна:

— Окс, Окси, черт, проснись. Проснись, пожалуйста, малышка.

Я открыла глаза, сказав последний раз «мама». Посмотрела на Джуна, ещё до конца не понимая, где нахожусь. Он обнимал меня. Неловкости добавляло то, что он был в одних пижамных штанах. Я все время спала в огромных не по размеру футболках. Конечно, у меня были пижамы и ночные рубашки, но я любила футболки. Вот и сейчас мои ноги были оголены, но его это не заботило. Он с тревогой смотрел мне в глаза. Вытер свободной рукой слезы с моего лица.

— Что произошло? Я проснулся от того, что плачу. А потом услышал через дверь твой голос.

— Мне приснились родители. Мама не могла решиться уйти или остаться со мной. Я звала её остаться, хотя бы во сне… — Я разрыдалась и уткнулась ему в грудь, обнимая за плечи.

В этот момент нам обоим было плевать, что мы не одеты толком. Он гладил меня по голове и прижимал к себе.

— Ну все, тише, тише, Окси. Ложись. Надо поспать. Я останусь с тобой.

Он положил меня на кровать, не убирая руку из-под моей головы, а другой рукой накрыл нас одеялом. Я все ещё всхлипывала, но присутствие и тепло тела Джуна успокаивали. Я вдыхала такой родной запах и вскоре затихла совсем, уснув у него на груди.

— Сладких снов, моя маленькая девочка, — прошептал он, поцеловав меня в макушку.

Утром я проснулась рано от того, что мне было жарко. Судя по ощущениям, Джун обвил меня всеми руками и ногами. Черт, и как выбираться? Да и неловко будет обоим проснуться в одной постели. А что подумают родители Джуна? Мы ж еще совсем дети, а тут такое. Я начала, извиваясь, выбираться из кольца рук и ног. Джун пошевелился, я замерла. Он перевернулся на другой бок и освободил меня. Стало значительно легче просто тихонько подняться и пойти в тренажерный зал на первом этаже, пока все спали. Все равно уснуть уже не получится. Я переоделась за ширмой в шорты и футболку, собрала волосы и собралась пойти умываться в ванную. Намджун что-то промычал во сне. Я остановилась в дверях и посмотрела на него. Ночью он пришел в одних пижамных штанах, а сейчас спал, скинув одеяло, и грудь его мерно вздымалась в такт дыханию. Он такой расслабленный и безмятежный.

Я тихо закрыла за собой дверь и пошла вниз. Мне нужно было подумать обо всем. Мда, неловко вышло. Мы впервые спали вместе. Он сказал ночью, что проснулся от того, что слезы текли по его щекам. Но плакала во сне я. Неужто он снова почувствовал меня? И как после этой ночи разговаривать с ним и смотреть ему в глаза?

Я включила музыку, надела наушники и начала тренировку. Когда я заканчивала бег на дорожке, подошел Намджун. Я, естественно, его не слышала — была в наушниках и при этом пыхтела, как слон. Как целое стадо слонов. Джун к этому моменту переоделся и привел себя в порядок. Подошел к дорожке и нажал на кнопку «стоп». Я остановилась и сняла наушники.

— Доброе утро, — сказал он. — Как ты себя чувствуешь?

— Доброе. Хорошо, на удивление я крепко спала и чувствую себя бодрой, — улыбнулась я. — Спасибо тебе.

— Мы друзья, Окс, а друзья всегда должны быть рядом, когда плохо. Иначе это хреновые друзья, — сказал он серьезно.

— Почему ты так рано встал?

— Встречный вопрос.

— Ну, мне было жарко, и я проснулась. Уснуть уже не смогла и решила потратить время с пользой. Ты выспался?

— Да, и даже успел убраться из твоей комнаты незамеченным, — ухмыльнулся он.

Я хохотнула в ответ. Какое облегчение, все по-прежнему легко и просто между нами, и эта ночь ничего не изменила в худшую сторону.

Намджун ушел на кухню в поисках чего-нибудь съедобного, а я пошла в душ и переодеваться. Выйдя из комнаты, я услышала звук разбивающейся посуды. Не видя, было непонятно, что конкретно он разбил. Я бегом спустилась вниз по лестнице. Намджун, ругаясь, смотрел на ручку от кружки в своих пальцах и стекло вперемешку с кофе под ногами.

— Ты не обжегся? — спросила я.

— Я в порядке. Она просто отвалилась от ручки. Кружка решила жить своей жизнью. Какого хрена?

— Ахахах, ты серьезно? Это была любимая кружка Мэй. Она тебя прикончит, — веселилась я. — Только с тобой, наверное, могла случиться такая дурацкая ситуация.

— Ладно, закончили, — нахмурился он. — Я приготовил нам бутерброды. Пойду налью себе еще кофе, надеюсь, другая кружка не надумает сваливать от меня.

Я быстренько смела все осколки - боялась, если Джун начнет это убирать, мы еще и в травмпункт поедем с ранением. Вытерла остатки кофе с пола и села к нему за стол завтракать.

— Чем займемся сегодня? — спросила я.

— Разве тебе не надо в агентство?

— Нет, меня мистер Редфорд отпустил на неделю отдохнуть и выспаться, так что я всю неделю могу посвятить тебе и всем остальным членам семьи.

— Ну, в первую очередь нужно купить Мэй новую кружку, — улыбнулся он. — Может, просто погуляем? Сходим в галерею, пройдемся по магазинам, попьем где-нибудь горячий шоколад?

— Мне нравится твой план, — улыбнулась я. Мне было без разницы, чем заниматься. Главное, чтобы Джун был со мной.

Через десять минут спустилась Мэй. Увидев, что мы завтракаем, посетовала, что на двух членов семьи ей кормить меньше и принялась готовить завтрак для остальных. Через минуту к ней присоединилась миссис Ким.

Вскоре все спустились к завтраку. Мы с Джуном уже хотели убежать из дома, когда миссис Ким остановила нас.

— Эй, куда вы? А как же подарки? Сегодня же Рождество, — улыбнулась она.

Черт, точно, Рождество. Сегодня наступило Рождество. Я приготовила для Намджуна подарок, только не надеялась подарить вовремя, так как он говорил, что не приедет. Я, хохоча, первая понеслась к елке. Подарков под ней была куча. Больших и маленьких коробок. Я взяла одну маленькую, эту я приготовила для Джуна. Это был, скорее, подарок на двоих. Я протянула ему коробочку, он должен сам ее открыть. Джун дернул за ленточку, разорвал обертку и снял крышку.

— Что это? Набор бижутерии? — пошутил он.

— Это наш подарок, — сказала я, посмотрев ему в глаза. В коробочке лежал черный кожаный браслет и цепочка. На обоих вещицах висели по паре одинаковых подвесок в виде ключика и ноты. — Я хотела, чтобы подарок был символичный. Ключ нашей дружбы, то, что нас связывает крепче всего — музыка. С нее все началось, — улыбнулась я.

— Надеюсь, у меня есть право выбора, так как это вроде мой подарок? — засмеялся он. Я кивнула. — Тогда я выбираю браслет.

— Ахаха, я знала, потому что у него ремешок черный, — усмехнулась я.

Я вытащила браслет из коробочки и застегнула ему на вытянутой правой руке. Джун встряхнул рукой, привыкая к новому ощущению, и внимательно посмотрел на него еще раз. А я достала цепочку и надела себе на шею. Потом Джун взял из-под елки коробочку еще меньше той, что была у меня в руках — это был его подарок мне. Охохо, мое сердце забилось быстрее в предвкушении. Я любила подарки со смыслом или нужные в обиходе. Настала моя очередь открывать коробочку, она была не запакована.

— Кольца? Ким Намджун, так быстро? Ты всего одну ночь спал в моей кровати и сразу кольца? — я смеялась.

— Эти кольца также символичны, как и твой подарок, — он достал кольцо поменьше и надел мне на средний палец. — Они одинаковые, такие же, как и мы с тобой внутри.

— Ох, — я перестала смеяться. Не думала, что он вложит такой глубокий смысл в подарок. Ну, это был бы не он, если бы хоть куда-то не вкладывал смысла. Джун надел второе кольцо себе на средний палец. Теперь нашу дружбу связывало еще и это — наши символичные подарки.

Мы кинулись разворачивать остальные подарки. В итоге я имела новую спортивную сумку от Мэй, «а то ходишь со старой сумкой, как бомж», крутые наушники для записи песен от дяди Бана, шар со снегом, сделанный своими руками, от сестренки Джуна и новенький плеер от мистера и миссис Ким, потому что телефон приходилось часто заряжать из-за использования его как блокнота, компьютера, плеера и пр. Теперь слушать песни я могла и с плеера.

Мы пожелали друг другу счастливого Рождества и поблагодарили за подарки. Сказали, что хотим пойти погулять с Джуном и договорились все вместе встретиться в кафе в торговом центре.

Мы надели куртки, шапки и решили поехать на автобусе, так веселее. Всюду витала атмосфера Рождества — люди в костюмах Санты, ёлки и еловые венки, яркие разноцветные ёлочные игрушки и подарки.

Первым делом мы поехали в галерею на выставку картин о море. Я любила воду и все, что с ней связано — пляж, солнце, песок, река, море, океан; вода — прозрачная и зеленоватая. Не любила только оставаться мокрой, выходя из неё и всегда сразу вытиралась.

Я ходила и долго разглядывала каждую картину, особенно меня впечатлил корабль на фоне бушующего моря. Я обернулась и не нашла Намджуна. Походила по залам и увидела его. Он рассматривал песчаный пляж и голубые, почти прозрачные волны. И маленький домик на опорах, лестница которого уходила в воду. Я подошла к нему, он выглядел зачарованным.

— Когда-нибудь мы тоже окажемся там, в этом райском месте. Оно такое спокойное и безмятежное, — благоговейно сказал он.

Мы любовались картиной ещё какое-то время, а затем поехали в центр города, где было много всяких развлечений и магазинов. Намджун оказался тем ещё любителем шопинга. Я ходила за ним и нудила, что устала и ненавижу шопинг. Джун накупил много одежды и меня заставил купить пару вещей, которые ему понравились. А ещё мы купили себе одинаковые чёрные очки, хотя для них был ещё не сезон.

Нагулявшись, мы подошли в кафе, где нас уже ждали родители.

========== Это теперь двусторонняя связь ==========

На следующий день мы все вместе поехали кататься на горнолыжный курорт Сноу Велли в полутора часах езды от Лос Анджелеса. Я выбрала борд, как и Джун. Миссис Ким и Мэй взяли лыжи. Мы отбили себе все пятые точки, но к концу дня я неплохо стояла на доске и даже научилась делать некоторые лёгкие трюки. Чего нельзя было сказать о Джуне. Этот «бог разрушения» умудрился оторвать крепление от борда. В итоге он просто снял сноуборд и начал закидывать меня снежками. Мы как малые дети резвились, а взрослые смотрели на нас, смеясь. Не долго думая, мы и их втянули в наши игры.

Вечером, как обычно, нас ждал семейный ужин. Перед ужином я решила поговорить с дядей. Мы сидели в гостиной, пока все остальные помогали мамам на кухне.

— Дядя, ты же понимаешь, что я не просто так до изнеможения работаю в студии? — начала я.

— Ммм, ты передумала и решила принять моё предложение стать айдолом после обучения здесь? — спросил он с надеждой.

— Нет, я не передумала, и не думаю, что это вообще когда-нибудь случится, — категорично ответила я. — Но я хочу быть похожей на тебя. Ты знаешь, я люблю работу в агентстве и хочу работать там всегда. В этом я точно уверена. Возьми меня к себе после стажировки здесь, пожалуйста? Я буду также писать песни для айдолов. И ещё у меня есть одна задумка. Над этим проектом я работаю уже долгое время. Я дам тебе айдола, которого ты так жаждешь. Он прославит твоё агентство. Он достоин того, чтобы о нем и его творчестве узнал весь мир, — горячо сказала я.

— Ким Намджун?

— Ким Намджун, — улыбнулась я.

— Мне нравится твоя идея. Если ты хочешь работать в агентстве, я буду только за. Ты можешь многому научить айдолов. Мистер Редфорд сказал, что ты учишься танцам у нескольких разных по стилю хореографов. Но к теме подготовки айдолов, мы вернёмся тогда, когда ты закончишь обучение здесь и вернёшься в Корею.

— И ещё, дядя Шихек, я хочу переехать, — твёрдо сказала я.

— Тебе не нравится это дом? Мне казалось, ты в восторге от своей комнаты, — сказал он в растерянности.

— Нет, дядя, ты не понял. Я хочу продать дом в Ильсане и переехать в Сеул насовсем. Ты должен меня понять, мне тяжело будет туда вернуться. Там все напоминает о родителях. Да и до агентства будет ездить ближе.

Намджун в это время стоял в дверях и успел услышать только фразу про покупку нового дома и переезд. Но и этого хватило, чтобы понять, что так часто, как прежде, мы видеться не будем. Ох, если бы он знал, насколько сильно он ошибался.

На следующий день мистер Ким и мой дядя улетели обратно в Корею — работа не ждала. А миссис Ким с детьми осталась гостить у нас ещё на несколько дней.

Мы с Джуном много времени проводили за написанием песен и музыки, как и прежде. А в перерывах гуляли и много болтали о всяких мелочах. Однажды я даже поехала с ним в студию мистера Редфорда, показала ему все изнутри. Мы заходили в каждую комнату и комнатушку. В студии звукозаписи как раз группа «Fall out boy» записывала свой новый трек.

— Ммм, а они хороши, — сказал Намджун, глядя на них сквозь стекло.

— Ага, люблю их песни и их стиль исполнения, они талантливы. Я их частый гость на записи.

— И не только гость. Ещё и идейный вдохновитель, — сказали они, выходя из кабинета для записи. — Привет, Окси. Какими судьбами сегодня? — Каждый по очереди обнял меня. — О, ты не одна. Это тот самый твой друг?

— Тот самый? — удивился Намджун.

— Ооооо, она много про тебя говорит. Да тебя тут все агентство знает благодаря этой болтушке, — засмеялись парни.

— Ну, парни, — протянула я, краснея. — Не обязательно было об этом говорить.

И тут они решили добить:

— Великий Рэп Монстр, — провозгласили они.

— Черт, — резюмировала я. — Вот это точно не нужно было говорить.

Теперь пришла очередь Намджуна краснеть. Он не ожидал, что все здесь в курсе, кто он такой и тем более, какой у него сценический псевдоним.

— Зачитаешь нам что-нибудь из своего творчества? Очень уж хочется знать, почему Монстр.

Намджун замялся и посмотрел на меня.

— Эм, Окс, ты поможешь мне? — спросил он.

Я видела его смятение. Он включил запись музыки с флэшки, и мы зашли в звукозаписывающую комнату. Когда мы пели вместе или по очереди, когда мы были рядом, мы не волновались. Мы не смотрели за стекло, только друг на друга. Мне нравилось смотреть, как он читает. Как помогает себе руками, как растворяется в своём творчестве. Его напор и эмоции вдохновляли. А в это время ребята за стеклом снимали нас на камеру и даже делали запись песни. Мы не видели всего этого, пока нам не сказали. Когда мы закончили, то всей группой слушали запись. Ребята похвалили Джуна и сказали, что у него талант и, возможно, когда-нибудь, они запишут вместе песню*. Видеозапись с тех пор хранилась у нас на телефонах и в моменты, когда я больше всего по нему скучала, я смотрела её. Мне нравилось, как он смотрит на меня во время выступления.

Попрощавшись с ребятами, мы поехали домой. Дома Мэй сказала, что нужно купить кое-что по мелочи из продуктов и отправила Джуна в магазин, а я осталась помогать ей с ужином.

Я перемешивала салат в миске, когда от резкой боли в запястье левой руки у меня из руки выпала ложка. Я взвыла и отложила второй столовый прибор.

— Черт, как больно. Я чувствую, будто у меня перелом. Это невыносимо просто.

Пока Мэй заботливо осматривала мою руку и обеспокоено бормотала, что там ничего нет, у меня закружилась голова и пришлось схватиться за стол, чтоб не упасть.

— Боже, моя голова, больно здесь, — я прикоснулась к затылку, но и там ничего не было. — Да что происходит?

И тут я почувствовала это. То, о чем говорил Джун. Боль была сильной, но будто фантомной. Создавалось ощущение, что у меня ноют те части тела, которые когда-то ампутировали. Я чувствовала адскую боль, но при этом физически не была травмирована.

— Не может быть, — прошептала я.

— Что? Окси, что происходит? — спрашивала Мэй, обеспокоенно глядя на меня.

— Это не я. Это не моя боль. Это Намджун, — сказала я, пораженно. — Ему сейчас больно.

Я кинулась из дома без куртки, держась здоровой рукой за голову. Через пару домов от нашего Намджун сидел на асфальте и держал безвольно повисшую левую руку правой, рядом с ним лежал пакет с рассыпанными продуктами и суетился велосипедист. Он кричал что-то о том, что по сторонам смотреть надо и «как же это тебя угораздило попасться мне на пути, парень». Видимо, велосипедист в него неслабо въехал, раз у Джуна такие травмы. Я позвонила миссис Ким, объяснила ситуацию, попросила взять машину в гараже и подъехать, чтобы отвезти Джуна в больницу. Мэй собрала продукты и убежала в дом за моей курткой. На некоторое время мы остались вдвоём, не считая велосипедиста, собиравшего свои выпавшие вещи с переднего багажника.

Я взяла Джуна за здоровую руку, положила её себе на плечо и усадила на ближайшую лавочку.

— Черт, безумно больно, как ты терпишь это молча? — сказала я, прижимаясь к нему, так как на улице было холодно. — И ещё голова кружится ужасно.

— Что? — сказал Джун, не понимая.

— Я чувствую, Джун. Я чувствую эту ноющую боль в запястье. Мне стало больно ещё на кухне, видимо, тогда он только въехал в тебя. Я не поняла сначала ничего, когда ни с того ни с сего начала адски болеть рука. А потом я это почувствовала — боль будто фантомная. Моя и не моя одновременно. Физически-то со мной все в порядке. Поэтому я прибежала ещё до того, как ты смог сообщить.

— Охренеть, — воскликнул Джун. — Просто охренеть. Это теперь двусторонняя связь. Теперь придётся быть аккуратнее, чтоб не делать больно нам обоим. С моими талантами все разрушать, в том числе и самого себя, я заранее извиняюсь.

Он помолчал какое-то время, осознавая происходящее и снова прошептал, скорее, в пространство, чем мне:

— Охренеть…

Подъехала миссис Ким и Мэй. Я помогла Джуну сесть в машину и положила его голову себе на плечо, чувствуя, что ею он очень сильно ударился при падении. В травмпункте нам сказали неутешительные факты — перелом запястья и лёгкое сотрясение. Намджуна оставили на пару дней в больнице для наблюдения.

После первичного осмотра, пока Намджуну накладывали гипс и кололи обезболивающее, Мэй и мама Джуна были со мной в коридоре. Мэй внимательно посмотрела на меня и спросила:

— И давно это? Давно ты чувствуешь Джуна?

— Нет, — ошарашенно ответила я. Я не ожидала, что она про это спросит. Надеялась, что забудет. — Это был первый раз. Видимо, потому, что ему так больно было впервые и ещё он перепугался сильно, когда упал. Он испытал очень сильный всплеск эмоций.

— А он? — спросила миссис Ким. — Он чувствует твои эмоции также?

— Да, миссис Ким. — Я понуро опустила голову. Обезболивающее начинало действовать и я чувствовала и его, и свое, облегчение. — Он первый заметил эту связь. Когда… Когда погибли мои родители. Он через пару месяцев сказал мне об этом.

— Верно, он просыпался с опухшими глазами, будто плакал всю ночь. Я не задавала тогда вопросов, думала, что он очень сильно переживает за тебя.

— А он переживал вместе с тобой, хотел он того или нет, — подытожила Мэй.

— Обезболивающее подействовало, — сообщила я им. Тут вышел врач и сказал, что мы можем пройти к нему.

Джун лежал на постели с загипсованным запястьем. Доктор запретил ему вставать с постели без надобности.

— Доктор сказал, что я должен буду остаться здесь на пару дней. Блин, это последние дни моих каникул, — он застонал с досады.

— Джуни, мне надо вернуться к твоей сестрёнке и собрать тебе вещей на эти дни, — сказала его мама и поцеловала сына нежно в лоб.

— Я привезу ему все необходимое, — сказала Мэй. — Не волнуйтесь. Окс, ты останешься или, может, хочешь поехать домой — покушать, переодеться?

— Я останусь с ним, Мэй. Не могла бы ты привезти нам ужин? И мне чистую футболку захватить?

— Хорошо, дорогая. Я все сделаю, — сказала Мэй, улыбнувшись. Поцеловав меня и Джуна на прощание, они ушли, оставив нас вдвоём в палате.

— Как ты? — спросил обеспокоенно Намджун. Он взял меня здоровой рукой, на которой был подаренный мной браслет, за мою правую. Боялся, что моя левая тоже может болеть.

— Так же, как и ты, Джуни, — ответила я, поглаживая большим пальцем его ладонь. — Он сберег твою правую руку, — пошутила я, прикасаясь к браслету. — Хорошо, что рука, которая записывает твои шедевры рэпа, цела.

Он улыбнулся и закрыл глаза. А я смотрела на его, такие любимые, ямочки.

Позже Мэй привезла нам ужин. Я вышла переодеться. На обратном пути, купив кофе в кафетерии для нас всех, я подходила к двери, когда услышала их разговор.

— Ты же понимаешь, что дальше будет только хуже? — говорила Мэй. — Если сейчас вы чувствуете только сильные всплески эмоций друг друга, чувствуете боль друг друга, где гарантия, что вы не будете в будущем чувствовать настроение друг друга постоянно? Это будет отражаться на вас обоих. Кто знает, сможете ли вы отличать свои собственные чувства от ощущений друг друга?

— Я понимаю, Мэй, — сказал Намджун спокойно. — У меня, в отличие от Окси, было время над этим подумать. Я морально уже готовлюсь к тому, как объяснять ей про особенности полового взросления. Нас ждут эти проблемы достаточно скоро и от этого никуда не деться, а просто игнорировать не получится, иначе мы начнём избегать друг друга. В нашем положении избегать друг друга — не выход.

— Ох, малыш, — сказала Мэй с тоской, аккуратно погладив его по голове, — что же с вами происходит? Я счастлива, что вы есть друг у друга и всегда поддерживаете друг друга. Но эта связь между вами — она пугает.

Я стояла за дверью и пыталась переварить услышанное. Мэй права. Эта связь между нами пугала, теперь не будет ничего личного, только общее. Какие еще проблемы взросления, о чем он? Мы вляпались и разгребать нам это придется вместе, главное в процессе не сойти с ума, путаясь в своих и не своих эмоциях. Я тихо отошла от двери на несколько шагов и, специально громко топая, подошла обратно, распахивая плечом дверь.

— А вот и бодрящий кофе. Тебе я захватила ещё пончиков, — сказала я Намджуну.

— Эй, а почему только ему? — возмутилась в шутку Мэй и откусила у него.

Все засмеялись. Мы разговаривали ещё целый час обо всяких мелочах, а потом Мэй уехала. Она звала меня с собой домой — покушать, спать в своей комнате. Но я не могла оставить Джуна, я видела по его лицу, что он не хотел меня отпускать. Тем более в палате был вполне приличный диван. Кровать Джуна не была большой, но мы вдвоём поместились.

Я писала в блокнот новые слова и строки, а Намджун смотрел на меня, потом не выдержал:

— Окси, поделишься? Мой блокнот остался дома, а мне тоже есть что записать.

В итоге я стала его стенографисткой. Не то, чтобы он не мог писать сам, но если листок я могла для него вырвать, то ручка все равно была одна. Позже перед глазами все плыло и Джун забрал у меня блокнот, чтоб писать самому. И под мерные звуки его голоса я уснула, так и не перебравшись на диван. Кровать была тесной и Намджуну пришлось подвинуться ко мне поближе. Он убрал одну руку мне под голову, а вторую в гипсе аккуратно положил поверх моего живота. И как всегда поцеловал меня в макушку.

Я проснулась рано утром. Наверное, такова участь сна с Джуном — быть зажатой в тисках его рук. Пытаясь выбраться из кольца, я нечаянно разбудила его.

— Спать жарко и рука ноет. — Я дала ему таблетку обезболивающего. В другой ситуации он бы терпел и не принял ее, но понимал, что доставляет дискомфорт и мне.

— Прости, — сказал он обреченно.

— За что? Ты же помнишь, что это теперь обоюдно. И это наша первая, но не последняя ситуация. Где гарантии, что со мной ничего не случится, и я не доставлю тебе дискомфорт? Все нормально, только пей обезболивающее первое время, пока болит рука, пожалуйста.

— Хорошо, я буду, ради тебя. Кстати, ты уходишь? Снова сбегаешь от меня под утро? — улыбнулся он.

— Ничего я не сбегаю, — я обиженно надула губы. — Просто съезжу домой, приведу себя в порядок и вернусь. Привезу что-нибудь вкусненького на завтрак. А теперь поспи, пожалуйста, еще раннее утро. Я вернусь скоро. — Я подошла к кровати и поцеловала его в ямочку на щеке. Мне так не хотелось оставлять его одного.

На следующий день его выписали. Состояние было удовлетворительное. Рука еще ныла по утрам, нужно было пить таблетки. Вечером их рейс вылетал обратно в Корею. Наша неделя чудесных каникул подходила к концу. Еще на полгода мы расставались в этот раз. И, как всегда, это было безумно тяжело.

И опять полгода разговоров по телефону и общения электронными письмами. Опять непопадание в часовой цикл друг друга. Только теперь мы были ближе, чем казалось. Мы чувствовали друг друга в моменты крайне сильного проявления эмоций. Я чувствовала чаще всего моменты, когда он выступал на андеграундной вечеринке. В этот момент его сердце учащенно билось, восторг плескался через край, он был счастлив. И я. Я чувствовала все это и тоже ощущала переполняющие меня восторг и счастье. А когда случалось что-то действительно плохое, когда мы испытывали сильный страх или боль, мы чувствовали это и незамедлительно созванивались. Я не хотела, чтобы Джун ощущал мои негативные эмоции и училась ограждать его от этого. Училась менять направление своих мыслей, успокаивать себя. Однажды это получилось потому, что он позвонил и сказал, что почувствовал что-то странное. Сначала мою злость, у меня не получалось пару сложных движений в хореографии, которая резко исчезла. Он такого не ожидал, это был всплеск всего на несколько секунд. Пришлось рассказать ему о практике ограждения своих негативных эмоций от него. Тогда и он стал это использовать. Но не всегда у нас получалось все идеально. В особенно эмоциональные моменты мы не могли с этим бороться.

Комментарий к Это теперь двусторонняя связь

*Намёк на песню champion - fall out boy feat. RM

========== Один вечер из андеграундной жизни ==========

Прошли долгие полгода моей стажировки. Я стала действительно профессиональным хореографом и вокалистом. А также за это время познакомилась со многими американскими звездами. Но мы не только знакомились в звукозаписывающей студии, я писала для них песни, занималась с ними вокалом и хореографией. Про такую талантливую маленькую девочку узнали и не имеющие отношения к агентству ребята. Меня приглашали на вечеринки селебрити. Я чувствовала себя расслабленно и уверенно — у меня был опыт участия в различных приемах и вечеринках с детства. В газетах я стала мелькать чаще, хоть и не хотела этого. Все норовили со мной сфотографироваться, как с обезьянкой в цирке.

Закончилась стажировка и настало время возвращаться в родные края, к тем, кто меня любил и ждал.

В аэропорту нас с Мэй встречал дядя и семья Ким. Без Намджуна. Я знала, что он уехал в Новую Зеландию практиковать свой английский. Но огорчилась, не увидев его в компании встречающих. Дядя любил меня называть «наша звезда» с тех пор, как я начала мелькать с разными селебрити в газетах.

— Охохо, наша звезда вернулась. Моя девочка, как ты повзрослела, и подросла чуток вроде, — сказал дядя, обнимая меня. — И вы, Мэй, тоже похорошели, — улыбнулся он. — Кажется, поездка в Америку вам обеим пошла на пользу.

Мэй что-то неразборчиво сказала, смущаясь такому комплименту. К счастью, в аэропорту люди на меня не особо пялились. Видимо, не много народу в Корее смотрит американские новости. Я спросила первым делом, после приветствия родителей Джуна, когда он вернется. Его мама улыбнулась. Она всегда так тепло улыбалась мне. Она сказала, что еще пару месяцев он там пробудет. Я огорченно вздохнула, но вслух сказала, как рада, что он поехал. Это отличная возможность попрактиковать язык и посмотреть хоть немного мир.

Мне тут же пришло сообщение на телефон: «Что огорчило мою маленькую девочку? Я чувствую, что тебя что-то расстроило. Как долетела?». Я улыбнулась, читая, и напечатала в ответ: «Известие о том, что ты вернешься только через пару месяцев. Долетела хорошо. Дядя сделал комплимент Мэй. Она смутилась, как девочка))))) Скучаю и жду тебя».

Мы поехали перекусить в ресторан после длительного пути. Во время обеда мне пришло ещё одно послание: «Мне так нравится, как ты радуешься моим сообщениям. Я чувствую, что хоть ненадолго могу сделать тебя счастливой. Тоже очень скучаю».

Мдэ, надо поаккуратнее радоваться, а то еще подумает, что я влюбилась.

Позже дядя привез нас с Мэй в наш новый дом и все время, что Намджун был в отъезде, я превращала его в копию того дома, в котором мы целый год жили с Мэй в Лос-Анджелесе. Мне нравились те апартаменты, в особенности комната, где я столько времени провела. Мне хотелось воссоздать ее с точностью до мелочей. Я даже картину выкупила у хозяина и еще несколько элементов интерьера.

Также меня взяли в университет на сокращенную программу обучения, после заверений дяди, что я все потяну и не буду отставать по учебе. В остальное время я работала в агентстве, писала песни, приумножала свое финансовое состояние, иногда давала интервью на радио или в журналах как известный автор песен и вынашивала планы о создании собственного проекта, центром которого был Ким Намджун.

Когда Джун вернулся домой, миссис Ким позвонила мне и спросила, приеду ли я к ним пожить на несколько дней. Я была счастлива, что она меня пригласила. Учитывая, что мне было уже полных пятнадцать лет и самостоятельна я была не по годам, Мэй отпустила меня одну. После того, как я взяла часть работы дяди на себя, он подозрительно часто стал захаживать к нам на ужин, ссылаясь на то, что часто видит меня, но не может проводить со мной столько времени, сколько ему бы хотелось. И Мэй слишком быстро сдалась, отпустив меня одну к семье Ким.

Много времени на сборы мне не понадобилось, и уже вечером я была в Ильсане. Я попросила миссис Ким не говорить Джуну о том, что приеду. Это должен был быть сюрприз для него, но и он для меня сделал сюрприз. Его не оказалось дома, когда я приехала. Я быстро переоделась, надела черную кепку, чтоб не было видно моего лица и поехала на андеграундные выступления, где так часто пропадал Джун.

Это был как будто другой мир. Много молодежи, разные музыкальные направления, все высказывают свои чувства и мировоззрения в своих сочинениях, пишут о своих проблемах и переживаниях. И вот мне повезло попасть вовремя именно на его выступление. Я узнала его по голосу. Он заметно вырос по сравнению с прошлым разом и стал стройнее. На голове была стрижка, а не длинные волосы, как раньше. И он был в очках, тех самых, таких же, как у меня из Лос-Анджелеса. Выглядел он круто, немного агрессивно и уверенно. Я любовалась им. Мальчик вырос и стал красивым парнем.

Он посмотрел в мою сторону и я резко опустила голову, чтобы из-под козырька кепки не было видно лица. Мои волосы стали намного длиннее и темнее из-за палящего солнца Лос-Анджелеса. Я немного подросла и фигура изменилась с возрастом и благодаря тренировкам в тренажерном и танцевальном залах. Надеялась, что он меня не узнает.

Его выступление закончилось. В зале раздался свист. Он спустился со сцены и присоединился к двум парням — видимо, это о них он столько рассказывал. Они дали ему «пять», и он плюхнулся на диван рядом с ними. Я незаметно подошла, все еще держа лицо в тени.

— Хэй, это ты Рэп Монстр? Ты очень круто выступаешь. Дашь мне автограф? — спросила я с вызовом, специально понизив голос.

— Ахах, и где тебе расписаться? — сказал он, держа черный маркер наготове, который передали парни. — У тебя ведь нет ни блокнота, ни тетради. Никакого намека на лист бумаги, — усмехнулся он.

Я подняла низ белой футболки, оголяя живот. Парни рядом с ним открыли рты. Намджун тоже растерялся.

— Здесь, — я указала пальцем на правый бок. — Ну, чего ты? Сложно расписаться? — подначивала я его.

Он сглотнул и, положив левую руку мне на бок, подтянул меня к себе поближе, чтобы удобнее было писать. Его рука была такой теплой, знакомой, что у меня мурашки пошли по коже. Черт, дурацкая реакция на его прикосновения.

— Ну, чего ты медлишь, видишь, я замерзла уже с поднятой футболкой стоять? — выкрутилась я. — О, и можешь еще мое имя написать над подписью и пару слов? — невинно хлопая глазками, спросила я. Джун в растерянности еще раз нервно сглотнул. Наверное не каждый день перед ним девчонки живот оголяют. Меня развеселила эта ситуация. Сердце учащенно билось от его руки на моей обнаженной коже.

— Окей, — сказал он и начал писать фразу из нескольких слов и в конце поставил подпись. Мне нравилось, как он водил маркером по моему телу. Он закончил. — Осталось только сверху написать имя. Как тебя зовут?

— Оксэн, но можно сократить до «Окси», — не выдержала я, сняла кепку и расхохоталась, глядя в растерянное лицо Намджуну.

— Сумасшедшая девчонка, он же теперь не скоро смоется, — сказал он в сердцах, резко отдернул руку с моей талии, а второй опустил футболку на место. Затем встал с дивана и обнял меня, отрывая от пола. — Привет, малышка. Я скучал по тебе.

— Ахах, я тоже сильно скучала. Видел бы ты свое лицо, — хохотала я. — И парни выражениями не сильно от тебя отличались.

Он покружил меня, крепко обнимая и зарываясь лицом мне в волосы. Намджун не просто вырос, а был теперь на полторы головы выше меня. Офигеть. Когда он успел, мы же всего полгода не виделись?

— А можно и я автограф оставлю, я тоже крутой рэпер? — сказал парень с яркой, словно солнышко, улыбкой. С первого момента всей этой шутки он очень громко и энергично выражал свои эмоции. Я улыбнулась ему.

— Но, но, но. Руки прочь. Она еще маленькая. Я и так достаточно попортил ее тело на сегодня, — вскинулся Намджун. — Парни, это та самая девчонка. Знакомьтесь, Ким Оксэн, мой лучший друг.

Парни пожали мне руку и представились. «Эмоциональным солнышком» оказался Хосок, а угрюмый парень с «похерфэйсом» — Юнги. Намджун потянул меня за руку, усаживая на диван между собой и Хосоком.

— Выпьешь чего-нибудь? Сок, энергетик, еще пиво здесь продают подросткам, — улыбнулся он.

— Воды, я, пожалуй, выпью просто воды.

— А мне захвати бутылочку пива, — сказал Юнги.

Намджун ушел за напитками, а я осталась с парнями. Хосок постоянно радостно улыбался и трещал без умолку, рассказывая обо всех и всем здесь, в этой обители талантов. Спрашивал меня, чем я занималась в Америке, как там вообще и сказал, что видел мои фото в интернете. Я покраснела немного от этой фразы. Меня спас Джун, принеся всем напитки и подсаживаясь ко мне с краю. Он по-свойски закинул руку на спинку дивана за моей спиной, отмечая свою территорию, и сказал мне на ухо, так как в зале началось следующее выступление и на сцену вышел Юнги:

— Вот этот талантище на сцене — Шуга. Это его сценический псевдоним. Он так же, как и я, сам пишет свои тексты и музыку к ним. На фоне этого мы и подружились. Он только с виду кажется колючим, на самом деле он очень заботливый, только не умеет выражать свои чувства словами. А вот этому солнышку имя еще не придумали. Он хорош не только в рэпе, но и танцует весьма и весьма недурно. Короче, подаёт большие надежды.

Когда Юнги закончил выступление, я единственная в зале аплодировала. Вышло неловко. Джун сказал, что здесь не принято хлопать, а Юнги, приближаясь, посмотрел на меня, как на умалишенную.

— Я видела твое выступление, — сказала я Намджуну. — Я как раз в этот момент пришла, во время.

— Мммм, серьезно? И как вы оцените мое выступление, мастер Ким? — улыбнулся он.

— Скажем, я оцениваю твое выступление, твой талант, твои работы в общем на звание «айдола». Как тебе?

— Звучит неплохо, я прям почувствовал себя знаменитостью, — ухмыльнулся он.

— Джун, я хочу, чтобы ты не просто чувствовал себя знаменитостью, а действительно был ей, — сказала я серьезно, поворачиваясь и глядя ему в глаза. Я ждала его реакции. Это было предложение, которое я так давно ему хотела сделать и для которого так долго готовилась морально и материально. Он молчал, пытаясь по моим глазам понять, шучу я или нет. Мое сердце билось где-то в горле.

— Почему ты так волнуешься? У меня сердце сейчас из груди выскочит, — улыбнулся он, пытаясь разрядить обстановку.

— Я просто боюсь услышать ответ. Какой бы он ни был. Это моя мечта. Я очень долго хотела, чтобы мир услышал твои песни, твои мысли, тебя.

— Не волнуйся так, — сказал он и протянул руку, чтобы затем дотронуться до моего лица и погладить большим пальцем по щеке. — Это действительно заманчивое предложение. Но не здесь его подробности нужно обсуждать. Мы поговорим об этом дома, хорошо? А пока отдыхай и наслаждайся обстановкой.

Хосок привлёк моё внимание и сказал:

— Я слышал от Джуна, ты сенсей в танцах? Училась у лучших из лучших, может, батл? — Он улыбнулся и после этой улыбки я не могла отказать. Хосок радостно издал какой-то нечленораздельный вопль и вышел в центр танцпола, чтобы разогнать народ и освободить место. Я тяжело вздохнула и поплелась за ним. Чего мне больше всего не хотелось, так это блеснуть своими талантами в первый же вечер на незнакомой тусовке. Сначала мы танцевали попеременно, а затем заиграла знакомая песня и я вспомнила танец звёзд, которые пели эту песню и танцевали под неё в клипе. На удивление, Хосок тоже знал этот танец и мы начали отлично двигаться в тандеме. Толпа одобрительно загудела, особенно, когда мы с Хосоком одновременно с прыжка сели на шпагат и закончилась песня.

— Охохо, это было круто, ребят, — Юнги дал «пять» Хосоку, а затем, немного помедлив, и мне. — Ты действительно хороша в этом. Танцы — это твоё.

— Подожди, ты ещё не слышал, как она поёт, ты бы верещал от восторга, как девчонка, — сказал Намджун, обнимая меня одной рукой за плечи.

Юнги достал невесть откуда микрофон и сказал громко на весь зал:

— Господа и дамы, разумеется, наша новенькая гостья, оказывается, не только танцует круче Хосока, но и поёт отлично, по заверениям Арэма. Попросим её спеть для нас?

Толпа одобрительно загудела. Все скандировали «просим, просим», кто-то выкрикнул «давай, удиви нас». Фак, я в полной жопе. Надеялась, что после танца мне дадут спокойно посидеть и поболтать с ребятами. Юнги встал передо мной и протянул вперёд руку с микрофоном. Я сказала ему одними губами, чтоб никто не слышал — «засранец», он в ответ показал мне язык и вложил в мою руку микрофон.

— Намджун, выручай, — я посмотрела на него умоляющими глазами. — Я же спела с тобой в студии в Лос-Анджелесе.

— Порвем этот зал, — сказал он. Взял меня за руку и повёл на сцену. — Ты ещё помнишь ту песню, что пела в день нашего рождения?

Я кивнула. Что он задумал? Джун подошёл к диджею, передал ему флэшку, показал, что нужно включить и взял ещё один микрофон. В один, из-за разницы в росте, петь было не удобно. Он подошёл ко мне и повернул меня лицом к себе и боком к зрителям. Он переживал, что я буду сильно волноваться, но он был со мной рядом и это успокаивало.

Началась музыка, и я была немного шокирована. Джун написал мелодию на ту песню, что я пела ему четыре года назад. Он не забыл мотив. Я запела, глядя ему в глаза. Руки бессознательно начали двигаться в такт с песней. На припеве я выложилась по полной, сердце бешено стучало от восторга. И тут он начал мне подпевать. И читать свою партию. Он дописал слова к песне, офигеть. На русском слова. Да когда он успел и почему не говорил? Когда успел русский язык изучить? Мы стояли друг напротив друга и тяжело дышали по окончании песни. Секундная тишина сменилась овациями и свистом. Юнги подошёл ко мне, чтобы забрать микрофон.

— Это было круто и очень эмоционально. Вы вместе действительно профи. Какой это язык?

— Русский. И спасибо, Юнги, — улыбнулась я.

— Расскажешь, в чем смысл песни? Интересно стало.

Тут подлетел Хосок и стал обнимать нас одновременно.

— Вау, вы серьёзно? Вы так круто вместе поёте. Спой ещё, Окс, одна. Спой, ну пожалуйста.

И он начал подначивать присутствующих поддержать его. Ему вообще хоть кто-нибудь отказывает, когда он такой милый? Намджун отдал мне микрофон, который держал в руке. Я увидела синтезатор за спиной. Села за него, подключила флэшку с битом к песне и начала играть. Эта песня была нежнее, тише сначала. Весь зал замер, некоторые даже перестали разговаривать между собой. Джун стоял у меня за спиной, положив руки мне на плечи. Когда я закончила, он наклонился и сказал мне на ухо:

— Ты умничка, малышка. Это было очень красиво, — и чмокнул меня в макушку. — Пойдём, — он протянул мне руку.

Мы спустились со сцены, и Хосок на все лады начал расхваливать мою манеру исполнения и спрашивать, о чем были песни. Юнги подошёл следом и сдержанно сказал:

— Ты действительно хороша в этом, Окс. Намджун и вполовину не был близок к правде, когда рассказывал о тебе и твоих талантах. Она — драгоценный камень, парень, береги её, — сказал он Джуну. — Или это за тебя буду делать я, — хохотнул Шуга.

Я покраснела. А Джун смотрел на Юнги таким взглядом, что стало не по себе.

Мы посидели ещё немного и пошли домой. Ребята предложили прогуляться пешком и ещё поболтать по дороге.

— Когда ты успел написать продолжение и музыку? — спросила я Намджуна. — Почему мне ничего не говорил?

— Музыку я написал в тот же день, когда услышал твою часть. Но постоянно её менял в течении этих лет. Мне все не нравилось. Как и слова. Сначала я написал на английском, менял все время что-то. А потом, когда поднабрался от тебя русских слов на удовлетворительном уровне, перевёл текст и все.

— Почему ты столько времени посвятил этой песне? — удивилась я. У меня в голове не укладывалось, почему именно она, ведь у нас совместно есть работы лучше.

— Она была твоей первой для меня, — просто ответил он.

— Окс, — ко мне пристал Хосок. Они бегали с Юнги друг за другом, пока мы разговаривали. — Скажи что-нибудь на русском.

Я сказала слово «здравствуйте» — оно безобидное и уважительное. Хосок пытался произнести его правильно, а мы смеялись над его произношением. Шуга присоединился к нему, и мы по очереди повторяли это слово — мы с Джуном правильно, парни — коверкая. Джун ржал над ними, как конь, и ребята, недолго думая, затащили его в ближайший фонтан. Парни веселились и поднимали миллионы брызг в воздух. Мне нравилось их веселье и я снимала их. Пока Намджун не подошёл ко мне и не выхватил мой телефон из рук, снимая, как парни тащат меня в фонтан.

Дальше мы шли домой мокрые, как мыши. Повезло мне, что под футболку я надела спортивный топ, а не лиф. Чувствовала бы себя более неловко. Намджун накинул мне на плечи свою джинсовку. Она была такая же мокрая, как и вся одежда, но хотя бы скрыла ставшую прозрачной от воды футболку.

Вернулись мы поздно. На столе нас ждала записка о том, что ужин в холодильнике, и что мы обязательно должны покушать перед сном. Мы были настолько голодны, что сели кушать в мокрой одежде. Я стянула с себя джинсовку Джуна и мокрую майку, оставаясь в топе и штанах, и закинула все в стирку. Мы быстро поели, убрали за собой посуду и разошлись спать по комнатам, напоследок пожелав друг другу сладких снов.

Я стояла после душа перед зеркалом и рассматривала надпись у себя на боку. Вода ни капли не стёрла её. Джун был прав, ходить мне с ней теперь, как с временной татуировкой. Но выглядела она прекрасно и чрезвычайно нравилась мне. Он написал свое изречение, а не чью-то цитату — «если ты не идеальна, то ты — эксклюзивная версия». Я до сих пор считала себя не такой, как все, как минимум потому, что была наполовину русской.

Комментарий к Один вечер из андеграундной жизни

Здесь имелась ввиду первая песня - все та же Дана Соколова feat. Скруджи - Индиго (можно представить, что партию Скруджа исполняет Ким Намджун), и следующая песня - Даны, только уже не дуэтом - Стрела. Мне очень нравится ее голос и ее песни.

========== Начало ==========

Утром я спустилась к завтраку. Родители Намджуна к этому времени уже ушли на работу и увели малышку в школу. Мы остались вдвоём, так как долго спали из-за позднего возвращения.

— Доброе утро. Завтрак? — спросила я Джуна, спускающегося вниз по лестнице и натягивающего на ходу футболку.

— Да, не отказался бы сейчас от большой кружки кофе. Не мог долго уснуть ночью, думал над твоим предложением. — Он сел напротив меня.

— Мммм, и что ты надумал? — оживилась я.

— Конечно же, я согласен. Я безумно хочу выпускать треки от лица агенства. Вот только я хочу это делать не один. С тобой. — Джун смотрел на меня, ожидая моей реакции.

— Джуни, ты же знаешь, я не могу. Не хочу. Это лишит меня стольких возможностей. Многое из того, что я делаю, мне придётся прекратить. После окончания обучения в университете здесь я не смогу поехать для продолжения обучения за границу. Да и поклонникам не понравится пара. Они привыкли думать, что сердце айдола свободно только для них. Я не хочу постоянно прятаться от поклонников, на меня и так из-за новостей все пялятся на улицах. Это доставляет дискомфорт, — сказала я с отчаянием в голосе.

— На другое я не согласен. Я не буду это делать один, Окси, — сказал он категорично.

— Вот же упрямый, — сказала я в сердцах. — Я могу предложить тебе другой вариант — команда. Над концептом я позже подумаю, но как насчёт команды парней?

— Мммм, это интересная идея. Может получиться отличная группа. Только у меня условие — я участвую в отборе мемберов.

— Само собой, ведь это будет твоя команда.

— Что значит — моя? А где будешь ты?

— Я буду за кадром. Ты станешь официальным лидером команды. Пойми, ты достоин того, чтобы быть лидером. Это не обсуждается. Я буду курировать вас, писать вместе с тобой песни. В общем, делать то, что делаю обычно. Но к этому всему у меня добавятся подопечные, — улыбнулась я, — и все получат то, что хотят. Я буду второстепенным менеджером.

— Главным, — настойчиво сказал он.

— Что?

— Главным менеджером команды. А также основным хореографом и учителем вокала. Ещё одно моё условие. Ты можешь многому научить будущих айдолов. Я хочу быть в группе только с лучшими, и только ты способна сделать их и меня таковыми.

Я растерялась. С одной стороны, Джун не сомневался в моих лидерских качествах, с другой стороны, я не настолько была уверена в собственных силах, чтобы взять на себя главенство над несколькими мемберами вместо одного. Он смотрел на меня выжидающе. Условия были серьёзными. Это была огромная ответственность. Но если меня поддерживал Джун, я, наверное, могла бы со всем этим справиться.

— Давай попробуем. Начнём, а дальше будь что будет, — сдалась я. Я понимала, что трудности нас ждали впереди немалые. И дяде как-то нужно было об этом сообщить, что мемберов вместо одного будет неизвестно сколько. Работа предстояла огромная.

========== Старшие вперед, макнэ-после ==========

Позже с дядей мы все обсудили. Я все ещё не была уверена, что потяну такой масштабный проект, такую группу. Но дяде сказала, что мы с Джуном хорошо подумали и точно уверены в успехе всей этой затеи. Дядя дал мне три года на подготовку и дебют группы. Я понимала, что скорее умру от переутомления и недосыпа, чем эта идея действительно принесёт агентству финансовую выгоду. Также я вложила в развитие группы все свои заработанные от продажи песен сбережения. Джуну пришлось перебраться в Сеул и перевестись в местную школу. Я переехала в общежитие при агентстве. Добираться было ближе и работать с Намджуном проще. По выходным мы все вместе с дядей приезжали на ужин к Мэй. Я любила свою комнату, но пока пришлось её поменять на комнату в общежитии ради продуктивной работы. Мне было не привыкать.

Первый мембер оказался в группе случайно. Я была в университете на парах и увидела его. Он выделялся своей нереальной красотой. Я никогда не испытывала комплексы в общении и поэтому подошла к нему.

— Привет. Меня зовут Ким Оксэн.

— Эм, привет. Я — Ким Сокджин, — в растерянности ответил он.

— Прости, что так внезапно подошла к тебе. Я из персонала компании БигХит. — Я показала свой пропуск-удостоверение. — Компания набирает мемберов для нового проекта. Не хотел бы ты принять участие в нем? Как певец и вижуал группы.

— Это очень неожиданное предложение, — сказал он. — Я… Мне нужно подумать над этим. Я только поступил в университет и мне нужно хорошо учиться.

— Давай обменяемся телефонами, Сокджин. Я действительно хочу, чтобы ты присоединился к группе.

Он всё с таким же полным непонимания лицом дал мне свой номер и записал мой. На следующий день после пар я позвонила ему. Сокджин оказался не занят и согласился приехать на прослушивание. Судя по выражению лица, Джун был не очень рад присутствию незнакомого красавчика в студии, но я с таким энтузиазмом говорила, что этот парень мог бы стать вижуалом группы, что Намджун согласился послушать его.

Когда Джин пел, было понятно, что они с Джуном споются. У Джина был мелодичный, лёгкий, романтичный голос. Из них бы вышел отличный дуэт.

Сокджин познакомился с Джуном и дал добро на участие в группе. Я провела ему экскурсию по агентству и показала комнаты в общежитии, где жили на тот момент только я с Джуном. Через пару дней он переехал, и мы начали уже втроём работать над песнями, что сочинили с Намджуном.

Каждый вечер после университета мы возвращались с Сокджином в общежитие и я тренировала его. Если с вокалом все было неплохо, то танцевал он ужасно. Хуже него в танцах был только Намджун. Я называла Джуна в шутку — «чудо танцев».

Каждый свободный вечер после учёбы мы с мальчишками проводили в танцевальном зале. Джина я отпускала спать раньше. Намджун пахал вместе со мной до седьмого пота и каждый вечер говорил, как он ненавидит танцевать.

Однажды по возвращении с учёбы в общежитие парни затащили меня в студию и включили мне совместный трек — очень горячий и сексуальный*. Не думала, что у них уже наступил тот самый возраст, чтобы думать о таком, но этот трек был достоин выпуска из студии на записи. Дядя тоже одобрил их песню, и она стала первым треком будущих участников группы БТС, попавшим в айтюнс, не считая сольных композиций Намджуна.

Проживая под одной крышей, сложно было не заметить, что Джин чаще стал заводить со мной разговоры во время тренировок, спрашивать о моих интересах и предлагать делать задания по учебе вместе. Готовить завтрак по утрам для всех и дожидаться меня с учёбы. Звать меня на прогулки и смотреть на меня долгим взглядом.

Это продолжалось до тех пор, пока однажды не случилась ситуация, которая надолго выбила меня из колеи и сделала наши взаимоотношения с Намджуном ближе. В очередной раз выходя из душа поздно ночью после репетиций, я шла к себе. Уже вытирая мокрые волосы полотенцем в своей комнате перед зеркалом, я почувствовала возбуждение. Настолько сильное, что растерялась от этого. Раньше я никогда такого не испытывала, и сейчас ясно понимала, что это не мои эмоции. Черт, было отвратительно и одновременно приятно. Против своей воли я вторгалась в чужую личную жизнь, и на этот раз это были не просто яркие эмоции, а физические ощущения. Через какое-то время я испытала оргазм. Его оргазм, но так ощутимо и ярко, будто это у меня случился первый секс в жизни, но физически не со мной. Я была потрясена, только сейчас поняв, о чем Мэй и Намджун говорили в палате в Лос-Анджелесе. Половое взросление и наша с ним связь. Неужели и у него со мной будут такие же ощущения?

Наутро мне было ужасно стыдно смотреть ему в глаза, потому что мы оба понимали, что произошло. Мы оба понимали, что это нельзя было не почувствовать. Я быстро съела свой завтрак и, чтобы не встретиться с ним случайно, убежала в студию хореографии пораньше, так как занятий у меня в университете в этот день не было.

После занятий с Джином в студии я, чтоб попытаться не думать о прошлой ночи, позвала его пообедать в кафе. Намджун в этот день был на учёбе.

— Намджун скоро должен подойти, я написал ему где мы и позвал обедать, — сказал Джин.

— Окей, — ответила я на автомате, все ещё пребывая в прострации.

— Мммм, Окс… — начал нерешительно Джин.

— Да?

— Вы с Намджуном очень близко общаетесь. Порой мне кажется, что между вами…

— Прекрати, Джини. Ты же знаешь, что мы с Джуном дружим уже несколько лет.

— А я думал….

— Мы лучшие друзья, и это все, — улыбнулась я.

— Если так, то, может, ты согласишься пойти со мной на свидание? — спросил Джин, видимо, обрадованный моими словами.

Вот же черт, служебного романа мне ещё не хватало. Сокджин очень красив, конечно, по корейским меркам и к тому же старше меня на три года, ему уже восемнадцать. Он вкусно готовил и был очень заботлив не только ко мне, но вот шуточки его просто «убивали».

— Джин, понимаешь… — Я вспомнила прошлую ночь и поняла, что в моих отношениях с кем бы то ни было всегда будет присутствовать Намджун. — Это сложно объяснить. Между мной и Намджуном существует связь. Эмоциональная и в некотором роде физическая.

— Так между вами все-таки что-то есть?

— Нет, ты не так понял. Он чувствует все, что я ощущаю — мое счастье, мой страх, любой всплеск эмоций и физическую боль, так же, как и я его. В моих отношениях с кем-либо Намджун всегда будет третьим. И от осознания этого мне становится не по себе, если честно. Поэтому я не могу встречаться ни с тобой, ни с кем-то другим.

— Окси, я бы понял, если бы ты сказала, что я тебе не нравлюсь, что тебе еще рано думать о серьезных отношениях, или что служебные романы будут мешать продуктивной работе. Но это? Зачем придумывать такое?

Я чертыхнулась. Конечно, он в это не поверил. Никто в это не поверил бы. Это не просто необычно, а вообще из разряда сверхъестественного. Сокджин перевел взгляд с моего лица на дверь у меня за спиной. Я обернулась — Намджун стоял в проходе и осматривал столики в поисках нас. Мне не хотелось, чтобы Джин думал, будто я вру, тем более что нам предстояло еще долго вместе работать и жить в соседних комнатах.

— Ладно, смотри на реакцию Намджуна, — сказала я быстро и со всей силы стукнула указательный палец об стол так, чтоб Джун этого не видел. Черт, это больно, доказывать кому-то, что ты не лжешь. После удара я сразу же обернулась на Джуна и также, как и Джин, заметила, что он схватился за указательный палец левой руки и сказал что-то похожее на «Фак».

— Окс, что ты творишь? — сказал он, подходя к нам. — Больно же. Сумасшедшая.

— Охренеть, — сказал Сокджин с округлившимися глазами, смотря на нас с недоверием. — Ты не лгала, это действительно происходит.

— Что происходит? — спросил Намджун, пытаясь замять ситуацию. Мы обычно никому не говорили об этой связи, знали только его родители и дядя с Мэй. Остальным знать было не обязательно.

— Я доказывала Джину, что между нами существует связь.

— Зачем, Окси? Мы же говорили об этом, и ты знаешь, почему нам нельзя это афишировать.

— Прости, Намджун. Просто я не хотела, чтобы Сокджин считал меня лгуньей.

— Да зачем вообще было что-то объяснять? — не понял Намджун.

— Я хотел пригласить ее на свидание, — сказал все еще находящийся под впечатлением Джин. — А она мне отказала, ссылаясь на связь между вами. Я не хочу быть третьим в таких обстоятельствах.

Намджун посмотрел на Джина, приподнимая одну бровь. Он был удивлён таким поворотом. Затем перевёл взгляд на меня, будто изучая мою реакцию на предложение Джина. Я понимала, нас ждал серьезный разговор о прошлой ночи, но при Сокджине он не будет поднимать эту тему, поэтому мы молча принялись за обед. Время поджимало и нужно было возвращаться к тренировкам.

Поздно вечером после тренировок я делала задания по учебе в своей комнате. В дверь постучали. Нет, пожалуйста, нет. Только не сейчас. Лучше вообще никогда.

— Окси, можно? — спросил Намджун.

Я тяжело вздохнула, откладывать в долгий ящик этот разговор не получилось. И сделала музыку тише, под которую любила заниматься.

— Входи. Как сегодня день в школе прошел? — попыталась я перевести тему. Судя по его лицу, ему было также неловко, как и мне. Он подвинул стул поближе к моему рабочему креслу и сел напротив.

— Окс, я знаю, что ты почувствовала то, что было прошлой ночью, не надо говорить, что ничего не произошло, — заранее прервал Джун мои отнекивания. — Нам нужно об этом поговорить. Я же вижу, как ты избегаешь меня весь день, и мне это не нравится. Детка, мне шестнадцать, я взрослый мальчик для того, чтоб быть уже зрелым в половом плане. И мне нужно как-то выпускать пар в связи с этой напряженной работой и тренировками.

— Намджун, мне всего пятнадцать, я знать не знала о физической зрелости ничего до этой ночи. Мне вообще рано о таком думать, не то что чувствовать, — возмутилась я. — У меня будто был секс без секса в прямом его понятии.

— Я понимаю, но с этим придется смириться. И в твоей жизни наступит момент, когда ты поймешь, что пора. И я уверен, что тоже буду чувствовать твое физическое состояние. Нам просто придется жить с этим. Дай нам время, и ты будешь спокойнее реагировать на такие ощущения своего тела, а я перестану испытывать неловкость. Мне сквозь землю провалиться хочется, честно. Мне жаль, малышка, что тебе пришлось узнать об этом в столь раннем возрасте и физически это прочувствовать.

Он был прав, нам придется жить с этим и стараться спокойно реагировать на подобный отклик тела. Мы связаны, какие у нас еще есть варианты? Он ожидал моего ответа. Я встала со стула, подошла к нему и обняла, услышав его вздох облегчения. Придется с этим смириться и нормально смотреть Джуну в глаза. Иначе будет сложно работать вместе дальше**.

Через какое-то время я поняла, что двух парней мало для группы. Хотелось больше разных голосов, да и танцевали парни так себе. Хотя бы Намджун перестал говорить, что ненавидит танцы, даже начал импровизировать на тренировках, и это было убийственно.

— Юнги вчера писал, — сказал в один из дней Намджун. — Спрашивал, как у нас дела и когда собираемся в Ильсан. Соскучился, видимо.

— А с виду такая колючка, — засмеялась я и резко прекратила. Меня осенило. Намджун почувствовал это.

— Что опять происходит в твоей голове?

— Юнги и Хосок, — прошептала я. — Юнги и Хосок, точно! Нам не хватает парней в команду, талантливых парней. Почему я о них раньше не вспомнила? Намджун, мы едем в гости. Надо только тебя в школе с занятий отпросить и меня в универе.

— Я думаю, с ними мы отлично сработаемся, — улыбнулся он.

На следующий день мы поехали в Ильсан. Семья Джуна была счастлива, что впервые за месяц мы приехали домой. За обедом расспрашивали, как у нас продвигается работа, все ли мы успеваем по учебе, и смеялись над «дикими» танцами Джуна. Сокджин называл их «душевнобольными».

Вечером предстояли серьезные переговоры. И когда парни согласились, на следующий день предстояло обсудить это с их родителями. Юнги и Хосок не были еще совершеннолетними и требовалось разрешение родителей на то, чтобы забрать их в Сеул, перевести в местную школу. Творчество — творчеством, а учебу никто не отменял. Также мы с Джуном объясняли, к чему стоит быть готовыми, говорили, что легко не будет, придется тренироваться все свободное от школы и уроков время.

В расписание мемберов входили занятия танцами и вокалом, занятия в тренажерном зале и в свободное время написание песен. Это отнимало очень много времени и сил, спали парни всего по пять-шесть часов в сутки. А я итого меньше из-за индивидуальных занятий с каждым.

С Джином ребята подружились почти сразу, только Юнги свободное время проводил один в своей комнате. Ему требовалось больше времени наедине с собой, чем остальным. Вокруг постоянно был кто-то из стаффа, я проводила с ними очень много времени, тренируя парней. Один на один с собой они оставались крайне редко и то, наверное, только на время сна. Юнги использовал любую возможность, чтоб поспать, и во время перерывов на обед умудрялся заснуть в считанные минуты. Будить его никто не любил — ни стафф, ни парни. Приходилось мне. Так мы и подружились на фоне моего терпеливого отношения к его бурчанию по поводу отсутствия возможностей нормально вздремнуть.

Парни поддерживали меня во всем, хоть я и была для каждого из них макнэ. Они видели, сколько сил и времени я вкладывала в каждого, и за это уважали меня. Я работала наравне с ними, хоть и была девчонкой.

Мы понимали, что в команду нужны исключительно талантливые люди. В такое редкое свободное время мы все вместе или по два-три человека ходили на разные вокальные конкурсы. Но только как зрители. Мы слышали много талантливых мальчишек, но все они были не теми, кого я бы хотела видеть в команде.

Так, находясь на очередном прослушивании, я услышала макнэ — малыша Чонгука. Он был крайне стеснителен и зажат, но его голос покорил меня.

— Ребята, это он — ещё один участник группы, — сказала я, не отрывая глаз от него.

— Оксэн, ты спятила? Он ведь ещё совсем ребёнок, — ответил Юнги-хён. — Он не выдержит работы в таком сумасшедшем режиме.

— У нас достаточно времени на подготовку. За три года он подрастёт и многому научится. Вы сможете научить парня всему, что знаете сами. Он как раз в том возрасте, когда на нем сказывается влияние окружающих.

После прослушивания мы с Намджуном вдвоём подошли к пареньку. Ребята остались ждать в стороне, чтобы не напугать мальчишку нечаянно. Мы разговаривали с ним об участии в группе, о его дальнейших планах, а неподалеку стояла его мама и ждала его. Энтузиазма у меня было хоть отбавляй в разговоре с ним, и Намджун улыбался, глядя на меня. Позже, когда мы с его мамой обсудили все условия и фронт работы, обязательное проживание в общежитии с парнями и со мной и перевод в школу Сеула, малыш Чонгук присоединился к нам. Помимо меня, ещё шесть агентств предлагали ему сотрудничество, но Чонгук выбрал нас с Джуном, потому что лидер впечатлил его своими способностями, и я обещала его маме заботиться о нем.

Поначалу макнэ чувствовал себя неловко. Парни были старше его, тренировались уже несколько месяцев и писали песни сами. Он больше проводил времени со мной, так как я была младше парней и потому, что я обещала его маме во всем ему помогать и не давать в обиду. Ему на тот момент было всего тринадцать лет. Его подселили к Хосоку, так как свободных комнат больше не было, остальные парни жили в комнатах по одному. Хосок помогал макнэ делать уроки после школы.

Кроме меня заботу о Чонгуке и остальных членах группы взял на себя и Джин, как старший хён. Мы вдвоём вставали на час раньше, чтобы приготовить завтрак для всех, будили парней по утрам в школу. Малыша Гука мы с Джином лично сопровождали в школу по очереди, когда у нас не было занятий в университете и забирали обратно. Я часто проводила с ним индивидуальные занятия, так как он был очень талантлив, но об этом пока никто не догадывался, включая его самого. Малыш редко звал меня по имени, все больше я была для него «нуна».

Однажды я закончила с учёбой в универе пораньше и поехала забирать его из школы. Мы сидели на заднем сиденье, впереди, как всегда, водитель. Мы все были ещё слишком малы, чтоб водить машину самостоятельно. Только Джин имел водительские права и увозил остальных хенов в школу с утра, ему для этих целей была выделена отдельная корпоративная машина.

— Нуна, давай заедем пообедать куда-нибудь, — протянул жалостливо макнэ.

— Чон Чонгук, ты кушал час назад в школе и уже проголодался?

— Да, сильно есть хочется, — виновато опустил он голову. — А ты когда кушала последний раз, нуна?

— Утром, вместе со всеми, — жёстко ответила я, но водителя все-таки попросила остановиться возле ближайшего кафе. Я в принципе ни с кем из парней не сюсюкала. Только с Намджуном у нас были близкие взаимоотношения, но на работе это не сильно отражалось. Мы работали жёстко, без каких-либо поблажек. Парни часто пытались разжалобить меня и выбить лишний часок отдыха. Я понимала, что им невыносимо тяжело так много работать, при этом успевать хорошо учиться и так мало спать. Я понимала их, но не делала поблажек потому, что сама хоть и выглядела сильной, жёсткой и собранной все время, от переутомления и мне хотелось сдохнуть. Я единственная не говорила об этом вслух и только Намджун время от времени отправлял меня насильно отдохнуть или закрывал в комнате, когда они с хёнами могли и без меня справиться в студии записи. Он чувствовал мою переутомленность и пытался с ней бороться своими методами, из-за чего я дулась на него, но недолго — мягкая кровать и уставший организм были сильнее.

— Нуна, ты слишком жёсткая, и не только по отношению к хёнам, — сказал Гука уже сидя в кафе и ожидая свой заказ.

— Не только с хёнами? — хмыкнула я. — С кем ещё? С тобой, со стаффом, со всеми, кто меня в принципе окружает? — сарказм из меня так шёл.

— Нет, нуна. По отношению к себе ты жёсткая. Ты себя не любишь и не бережешь совсем. Я же вижу, ты за нас переживаешь, кормишь обязательно завтраком. Вот и сейчас кормишь меня, когда мы уже десять минут как должны заниматься вокалом. Ты кажешься колючей, но на самом деле ты очень заботлива по отношению к окружающим и их потребностям. Только не по отношению к себе. И другим не позволяешь заботиться о тебе, только немного Намджун-хёну. Нуна, принимать помощь и заботу окружающих — это не слабость. Ты от этого не будешь казаться слабее, просто делай сама себе иногда поблажки. Береги себя, нуна, и дай нам это делать для тебя тоже.

Малыш Чонгука, когда ты стал таким мудрым, ты ведь совсем ещё мальчишка? Его слова смягчили меня. Он был прав, я берегла их и лишний раз старалась дать возможность отдохнуть. Но себе самой я такого не позволяла — понимала, что их успех зависит от того, насколько я для них полностью выложусь.

— Спасибо, мой золотой мальчик, — я тепло улыбнулась и потрепала его по волосам. — А теперь быстренько кушаем и поехали в агентство. Да и уроки тебя ещё ожидают вечером. И никому не говори об этом разговоре, — заговорщицки прошептала я, улыбаясь.

Комментарий к Старшие вперед, макнэ-после

*написав про трек Намджуна и Сокджина, я имела ввиду их песню https://www.youtube.com/watch?v=ZVLCfT763i8

** https://www.pinterest.ru/pin/498703358726613642/

========== Как прежде, уже не будет ==========

На очередных прослушиваниях в нашей компании мы сидели за разными столами в агентстве, так как было очень много народу и пришлось разделиться на несколько комиссий. Всех претендентов записывали на камеры, чтобы для нас с командой никого не упустить.

Когда прослушивания были окончены, мы сидели уже вечером большой компанией на диванах перед большим телевизором и жевали попкорн и чипсы за просмотром записей. Прошло много времени, тысячи претендентов на место в группе и сотни разных видеозаписей. Слипались глаза, я дремала под звуки голосов в комнате и песен на плече Джуна. Он гладил меня по волосам, и я уже почти совсем заснула, когда услышала вопль Чонгука:

— Нуна, смотри. Нуна, проснись же. Смотри, какой милый парень. Ким Тэхен, — прочитал он запись данных по журналу. Пришлось взбодриться и обратить внимание на парня на видео. — О, он твой одногодка, нуна.

— Ммммм, — протянула я сонно, — а поёт он действительно неплохо и очень мило выглядит. Голос у него ниже почему-то, чем ожидается на первый взгляд. Это интересно. Что думаете, парни? — спросила я у команды.

— Давайте устроим ему завтра прослушивание, ну, пожалуйста, хёны, — умолял макнэ.

— Успокойся, Чонгука, — осадил макнэ Хосок. — Мне нравится этот парень, Окси. Нам как раз не хватает голосов, чтоб разбавить нашу рэп-лайн.

Я называла Хосока, Юнги и Намджуна — рэп-лайн. Так было проще, когда они работали втроём, чем звать каждого по имени. Так и привязалось к ним это определение их направления творчества.

— Окей, завтра приглашу его на прослушивания. Во сколько вам всем будет удобно?

Тэхена заметно нервничал, увидев столь большую комиссию — пять парней, девушку примерно его возраста или младше и несколько человек стаффа. Я просила Тэ петь те или иные песни, октавой выше или ниже, и подпевала ему дуэтом, чтоб он чувствовал себя уверенно. Его голос оказался поистине удивителен — он умел отлично петь не только верхние тона, но и на нижних его голос был настолько сильным и твёрдым, что все удивились. Такого чуть грубоватого сильного звучания от маленького хрупкого парня никто не ожидал. Положительный ответ был дан незамедлительно и единогласно. После обсуждения всех условий и правил, через некоторое время Тэ заселился к Джуну. А в нашей группе стало шесть парней.

Два года парни пахали из последних сил. Кроме тренировок для меня важно было, чтобы все хорошо учились, нормально закончили школу и поступили в университет — образование имело огромное значение в жизни, даже если у парней навсегда карьера будет связана с музыкой.

За эти пару лет ребята сильно повзрослели, и я с ними. Макнэ уже не были такими малышами, как раньше. Все мальчишки были минимум на голову меня выше, даже милый зайчик Чонгука. О Джуне и говорить не приходилось, он выделялся ростом среди всех. За два года трейни Намджун и Хосок успели окончить школу, при этом оба получили аттестаты с хорошими оценками, а Джун набрал самое большое количество баллов IQ в стране.

Юнги же не только окончил школу, но и уже поступил в университет. Когда он стал студентом, мы все тяжело вздохнули — предстояло ещё несколько лет помогать ему с учёбой, потому что его девизом была фраза «есть, работать, спать». А так как на учёбе нельзя было ни есть, ни работать — он спал на последней парте, из-за чего многое пропускал, а мы с Джином потом помогали ему с уроками и готовили к тестам. Юнги редко выражал благодарность словами и ещё реже говорил о своём теплом, дружеском отношении ко всем, но его действия все говорили за него. Когда Тэхен первый раз заболел простудой, я дала всем ребятам несколько дней отдыха и, в то время, когда не было учёбы, Юнги не отходил от него и настаивал, чтобы макнэ не вставал с кровати без нужды.

Изредка я давала им два-три дня отдыха, когда видела, что они засыпали на ходу от переутомления. Они не сознавались, что силы у них на исходе, но я внимательно следила за их состоянием и настроением. В такие дни отдыха они могли ходить в кино, на аттракционы, гулять, спать до обеда — в общем, жить как нормальные парни их возраста.

В такие дни я отдыхала от них, уезжала пожить на несколько дней в свой дом. Мэй несказанно радовалась таким моим вылазкам из студии — она очень скучала по мне и по нескольку раз в неделю приезжала навестить меня. Парни влюбились в выпечку Мэй и её способность ставить меня в неловкие положения перед всеми.

Намджун обычно уезжал из общежития вместе со мной и редко случалось, что он не делал этого. В моем доме была и для него комната, обставленная исключительно по его вкусу. Мэй и по нему скучала тоже. Она беспокоилась о нас и за нас, учитывая нашу связь. В дни отдыха мы с Джуном валялись на огромном диване в гостиной и смотрели по полдня фильмы, спали подолгу. Гуляли, ходили по магазинам и часто ездили на пляж к реке в солнечные дни. Там мы черпали силы и вдохновение.

Иногда я заранее предупреждала родителей Джуна о планирующемся отдыхе и они приезжали проведать его и погостить у нас. Я любила такие редкие теплые семейные вечера.

Время от времени я также приглашала парней к себе в гости, где мы играли в разные игры, арендовали иногда приставку для игр (телевизор у меня был огромный), купались в бассейне, жарили мясо на заднем дворе или выбирались в караоке. За время трейни мы сблизились. Я перестала относиться к ним исключительно как к стажерам. Они стали моими друзьями, научили меня по-настоящему смеяться, веселиться, дурачиться — тому, чего у меня в детстве не было.

Однажды очередной отдых выдался из-за моральной усталости парней. Первым начал впадать в депрессию Джун. Он, также, как и все, был не железный. При этом на его плечах лежала ответственность за группу как лидера. Это была тяжёлая ноша, он сомневался в себе, очень много думал об этом. Я почувствовала, что мир теряет краски. Чем глубже он уходил в себя в своих мыслях, тем темнее становился мир вокруг него. Это были первые признаки депрессии. Я очень испугалась, когда первый раз столкнулась с этим его миром.

Ребята позвали меня свободным вечером поиграть с ними в настольный теннис. Не было только Юнги, он отдыхал в своей комнате от всех, и Джуна. И тут я почувствовала, как моя сосредоточенность на игре и веселое настроение сменяется депрессией и беспокойством, которые затягивают в пучину сомнений. Я сказала ребятам, что мне нужно ненадолго отойти и кинулась искать Намджуна. После того, как я обошла места, где он мог быть — его комнату, студию для записи, комнату отдыха — я выглянула с балкона во двор. Джун сидел в пластиковом кресле перед бассейном. Я спустилась к нему, подошла со спины и обняла его. Уткнувшись носом ему в волосы, я вдохнула. Мне нравилось чувствовать его запах. Он положил руку мне на плечо, как бы приветствуя меня, и снова убрал её на ручку кресла.

На улице было лето, и Джун сидел в светлой майке, шортах-бермудах и босиком на самом краю бассейна. Мой наряд не особо отличался — распущенные волосы рассыпались по плечам, ноги были босыми, так как шлепки я скинула, подходя к нему, короткие джинсовые шорты и свободная рубашка с рукавами ¾ в черно-красную клетку.

Я обошла кресло и присела между ним и бассейном на корточки, заглядывая в глаза своего друга:

— Намджун, о чем ты думаешь? Из-за чего твои мысли такие мрачные?

— Прости, малышка, не хотел тебя отвлекать от игры. Просто я… — он замялся.

— Что? Расскажи мне, пожалуйста, — я взяла его руки в свои. — Какие между нами могут быть тайны?

— Мне кажется, я не справляюсь. Я смотрю на тебя и вижу, каким лидер должен быть: сильным, заботливым, неутомимым, с твёрдой рукой. Я стараюсь быть похожим на тебя, но все равно я не такой. Что, еслипосле дебюта я не справлюсь? Это огромная ответственность отвечать не только за себя, но и за команду.

— Джун, послушай меня. Ты отличный лидер. Ты справляешься лучше, чем кто бы то ни был. Даже самый старший хён Джин не смог бы заменить тебя. В твоих сомнениях твоя сила. Если ты не будешь сомневаться в себе, ты перестанешь работать над собой и, соответственно, развиваться и двигаться вперёд.

После этих слов я резко, неожиданно для него и себя, потянула его за лямки майки на себя, и мы оба нырнули в бассейн. Я выплыла первая, так как в отличие от Джуна плюхнулась неглубоко в воду, и потянула его за руку на поверхность. Он всплыл и, вытерев воду с лица рукой, смотрел ошеломленно на меня. Не дав ему начать возмущаться, я продолжила:

— Сомневаться в себе — это нормально. Только не тони в этом, не уходи так глубоко в свои сомнения. — Одной рукой я держалась за его плечо, так как для меня бассейн был глубоким и я не доставала ногами до дна. Второй рукой я пыталась уложить его волосы во что-то, похожее на причёску. — Будь у меня шанс вернуться назад и выбрать лидера группы снова из всех хёнов, это снова был бы ты. — Я чувствовала, как моя уверенность в нем растёт все больше и больше и надеялась, что он тоже чувствует это. — Я никогда не передумаю, ясно? Я верю в тебя, и ребята верят. Мы справимся, мы с тобой. Ты самый лучший лидер, РэпМон.

Я впервые назвала его сценическим именем за пределами студии. Он пристально смотрел мне в глаза. Я чувствовала, как его темные мысли отступили и на смену им пришла уверенность. Джун улыбнулся, и в глазах его была искорка смеха… и тёмный огонь. Я нервно сглотнула и опустила взгляд на его губы. Улыбка на его лице пропала, а вместе с ней и я. Я закрыла глаза и почувствовала лёгкое прикосновение его губ к моим. Его губы были такими мягкими и желанными, как глоток воды. Я не сдержалась и провела языком по его верхней губе. Он застонал и углубил поцелуй. Поцелуи стали настойчивее, он притянул меня к себе и закинул мои ноги себе на талию — находясь в бассейне, это было достаточно легко сделать. Одну руку Джун держал у меня на скуле, а вторую запустил под рубашку чуть выше линии шорт и стал двигать ей плавно вверх. Казалось, его руки на моем теле оставляли следы ожогов, которые никогда не исчезнут. Я чувствовала его и своё возбуждение одновременно. Мне нравился контраст между прохладой воды и разгоряченной кожей Джуна. Я запустила руки ему под майку и гладила его плечи, волосы на затылке. Мы стонали в унисон от горячих прикосновений друг друга. Нас не волновало в тот момент, что нас могли увидеть, что мы находимся в бассейне в мокрой одежде, что с волос течёт вода по лицу, попадая на наши губы.

Джун нехотя разорвал поцелуй.

— Окси, полегче, — сказал он шёпотом, выдыхая мне в губы, — мои лидерские качества и самообладание отказываются работать в твоём присутствии. И связь между нами только усугубляет все — твоё возбуждение вместе с моим просто сводят с ума. Я удивлён, что смог остановиться, — улыбнулся он и легко чмокнул меня в губы напоследок.

Я все ещё пребывала в прострации после того, что только что произошло. Боже, я впервые целовалась в своей жизни, да ещё как. Милым и невинным это нельзя было назвать точно. Не знала, что вообще на такое способна. Я опустила ноги обратно вниз, только плечо Джуна не отпускала. Мы оба тяжело и прерывисто дышали, будто пробежали марафон и молча смотрели друг на друга.

— Уху, ночные купания, — воскликнул макнэ, выбегая к бассейну и с разбегу прыгнул к нам.

Мы расцепили руки и бросились с Джуном в разные стороны, хохоча. Позже к нам присоединились остальные ребята. Даже Юнги спустился посмотреть, что там за шум на улице. Наблюдая с края бассейна за весельем, брызгами и играми, Юнги и Джин перекинулись парой фраз типа «дети малые» и «лидеры умеют веселиться?» и смеялись вместе с нами. Позже и их удалось затащить в бассейн. Не сильно получается противостоять банде макнэ — Тэ, Гуку и мне.

С тех пор у нас не было возможности обсудить произошедшее между нами. Приходилось много работать, и дебют был не за горами. Директор Бан дал мне три года на подготовку мемберов, и два из них истекли. Мы усиленно работали над вокалом с макнэ-лайн и старшим хёном, сочиняли песни для дебюта, распределяли очередность в песнях. Рэп-лайн работали очень много вместе со мной над написанием песен. У нас не было времени с Намджуном оставаться наедине, и мы просто на какое-то время замяли случившееся между нами, но я все чаще ловила себя на мысли, что смотрю на его губы и такие нежные, длинные пальцы. И он ощущал это. Приходилось делать над собой усилие, чтобы думать о чем-то другом и не чувствовать желания.

Юнги все чаще становился мрачным, неразговорчивым, замкнутым. Меня это безумно волновало. Я паниковала, когда парни переживали из-за чего-либо. Вот и в этот вечер с тренировками мы закончили поздно, а ещё нужно было помочь Юнги с учебными заданиями и выполнить свои. Мы договорились с Джином, что я помогаю Юнги с учёбой сама и даю Джину лечь спать пораньше, а он с утра один готовит завтрак и дает мне поспать на полчаса подольше. Я постучала в дверь, и за час до этого мы договорились о выполнении заданий. Юнги не любил, когда к нему врывались без предупреждения.

— Входи, Окс, — услышала я спокойный голос из-за двери. Я подвинула стул к столу и разложила свои принадлежности. Мы разобрали его задания и, пока он писал решение, я делала свою работу. От написания моего эссе меня все время отвлекали мысли о Намджуне.

— Окс, ты уже несколько минут залипаешь в страницу, что-то не так? — сказал Юнги, обращая моё внимание на это.

— Эм, нет, все в норме. А с тобой что? — вопросом на вопрос ответила я. — Я же заметила, что ты не просто хмурый как всегда, но и потерянный последнее время. Ты стал апатичным, даже к своей музыке. Я волнуюсь за тебя, Юнги, — сказала я, с беспокойством глядя ему в глаза. — Единственное, чего я не хочу, чтобы ты был несчастлив.

— Со мной все в норме, — буркнул он, заканчивая писать задание и приступая к другому.

Я собралась с мыслями и быстро дописала эссе. Я знала, что нам может помочь. Мне, правда, ещё рановато это делать, но один раз можно — до своей комнаты же рукой подать. Кинув короткое «сейчас вернусь», я пошла на кухню. Старшим хенам уже можно было пить алкоголь, поэтому в холодильнике стояло пару бутылок соджу. Я схватила одну, захватила две стопки, апельсин со стола и опрометью бросилась обратно, пока никто меня не увидел, или кому-нибудь не приспичило устроить ночной набег на холодильник. Я быстро забежала в комнату и закрыла плотно дверь. Все равно к Юнги без веского повода никто не заходил, так что можно было не опасаться, что кто-то увидит или узнает, если мы сами не накосячим. Он увидел бутылку в моей руке и стопки.

— Окс, ты спятила? — возмутился хён. — Тебе ещё нельзя.

— Серьёзно? А я и забыла совсем, — с сарказмом сказала я. — Ты закончил с домашкой?

— Да, — в полной растерянности сказал он.

— Отлично, наливай. Нам надо расслабиться, — сказала я уверенно. — Ты же не позволишь мне пить в одиночестве.

Последний аргумент был веским — вдруг я напьюсь и натворю глупостей без присмотра? Он посмотрел на меня с опаской, но подчинился. Налил пару полных стопок, пока я чистила апельсин, и передал одну мне. Мы молча чокнулись и выпили. В отличие от Юнги, я соджу пила впервые, поэтому делила стопку на три части, чтоб не склеиться раньше времени. После третьей стопки Юнги нарушил наше молчаливое времяпрепровождение.

— Ну, и почему мы пьём? — мрачно спросил он.

— Потому что у тебя проблемы, — просто ответила я. Я считала, что на тот момент у меня проблем не было, но, оказалось, ошиблась.

Выпив полбутылки, я стала расспрашивать захмелевшего и расслабленного хёна о его тревогах. О том, что его волнует, и почему он такой мрачный последнее время. Юнги сначала слабо сопротивлялся, а затем рассказал про депрессию. Незаметно за разговором и я начала делиться своими проблемами и даже рассказала про сцену в бассейне до появления парней. На этот моменте у нас закончилась соджу, и Юнги пошёл за второй, потому что я отказывалась говорить о том, что думаю по поводу сложившихся обстоятельств, и что намерена делать. Вернувшись со второй бутылкой, он сел напротив меня, наливая нам ещё по стопке:

— Ты же понимаешь, что так не может продолжаться? Ты же не сможешь избегать Намджуна вечно? Об этом придется поговорить с ним рано или поздно, — сказал настойчиво Юнги. — Окси, вам еще работать вместе черт знает сколько.

— Я знаю, хённим, я знаю, — сказал я обреченно и стукнула своей стопкой о его, следом выпивая ее.

Так мы изливали друг другу душу, два не самых близких, но понимающих человека. Пойти с этими проблемами к психологу, конечно, можно было, но мы справлялись своими методами.

— Ты любишь его, Окси? — внезапно спросил хён.

— Я не знаю, я ведь никогда не любила. Мне лет маловато, да и времени не было вообще на парней как на парней смотреть, — воскликнула я.

— Мне ты можешь соврать, но не ври себе, детка. Подумай над этим, и тогда все станет проще, — улыбнулся он хмельной улыбкой. Мы выпили по последней стопке, так и не прикончив бутылку, и я, попрощавшись с Юнги, пошла к себе, стараясь не шуметь, чтоб никто меня не увидел в таком состоянии.

Улегшись в постель и выпив на ночь сорбента, чтобы с утра наверняка не мучило похмелье, я лежала и думала о нашем разговоре. Намджун был со мной во все тяжелые времена вот уже шесть лет. Я привыкла к этому, воспринимала его заботу обо мне как должное, и только сейчас осознала, как он мне нужен. Я могла пережить смерть бабушки, даже смерть родителей тяжело, но пережила потому, что Джун был со мной. Его уход же сломал бы меня наверняка. Я без него была никем, без него не было смысла добиваться чего-то в этой жизни. Все, что я делала раньше, было для него и с ним. Я не могла его потерять.

========== Больше, чем друзья ==========

В один из дней мы с группой пели в студии новые песни для дебюта. Ребята сидели в ряд напротив меня. Мне нужно было слышать каждого, чтобы уметь подстраиваться под их голоса. Неофициально являясь седьмым певцом группы, я тренировалась вместе с ними, подпевала в общих моментах. Но и верхние партии обоих макнэ могла петь в случае форс-мажора с голосом у парней. Хотя всё равно чего-то не хватало. Не хватало еще одного голоса — выдающегося, лёгкого на верхних тонах. Я четко осознала, что нам не хватает еще одного певца и по совместительству профессионального танцора. А времени оставался всего год. По окончании репетиции я рассказала ребятам о своих мыслях. Реакция была бурной.

— Ты серьезно, Окс? — возмутился Юнги. Он всегда был голосом разума среди группы. — Остался всего год на подготовку. Мы два года пахали как проклятые, чтобы уметь сейчас делать то, что делаем. Два года, Окси.

— Прости, Окс, но Юнги прав, — сказал обречённо Хосок, — придётся вам обоим с новеньким не спать, не есть, а только тренироваться. И то не факт, что всего за год он дотянет до нашего уровня.

Я часто прислушивалась к мнению группы, хёны всегда давали отличные советы, когда не давали дурацких. Но сейчас я понимала, что нельзя сдаваться, не попробовав. И я понимала, как это будет сложно и изнурительно.

— Окси, со мной в школе учился один парень, — нерешительно начал Тэтэ, — Пак Чимин. Он очень здорово танцует. С самого детства этим занимается и до сих пор, наверное. Можно даже выступление танцевальной группы, в которой он занимается, посмотреть в интернете. Они хороши.

— Спасибо, Тэ, — улыбнулась я ему и положила руку на плечо в знак благодарности. — Возможно, сейчас ты повысил успех группы.

Я не обольщалась заранее. Могло сложиться так, что Чимин из Пусана не имел бы достойного для вокала голоса, например. Я поговорила тем же вечером с дядей, попросила, чтоб он отпустил меня и Джуна в Пусан. Всех парней бы не отпустили, а Джун был лидером группы. Дядя сказал то же самое, что и парни — что остался всего год на подготовку, а это очень мало времени, чтобы создать достойного мембера. Также он мне сказал, что через год, с новеньким или без, парни дебютируют — больше времени он просто не может мне дать, официальное заявление уже сделано о дебюте парней летом 2013 года от агентства БигХит. Я понимала, как я рискую, но не собиралась сдаваться. Если я начну сомневаться в своей затее, то дам заднюю. А седьмой участник нужен нам для полноценного звучания и хореографии.

Я настолько была поглощена своими мыслями об этом, что не сразу осознала — мы с Джуном вдвоём едем. Впервые вдвоём после произошедшего в бассейне. Черт, если думать об этом, он почувствует мою неловкость. Надо отвлечься, думать о новом участнике и о том, с чего начать его подготовку, чтоб сократить курс обучения до года и при этом научить его всему, что остальные уже знают.

Дядя дал нам машину из автопарка компании, так как ехать нужно было всего часа четыре. Намджуну уже исполнилось восемнадцать, и водительское удостоверение он получил при первой же возможности. Вернувшись к обеду с учёбы, мы быстро перекусили, собрали самое необходимое из вещей на пару дней и положили сумки в багажник двухместного компактного доджа. Чтоб в дороге было удобнее, мы оделись практично. На мне была любимая чёрная кепка, чтоб распущенные волосы не лезли в лицо, очки, чтоб лишний раз скрывать лицо, чёрные зауженные джинсы с кожаными вставками сбоку, в тон чёрная джинсовка, белый кроп-топ и красные завышенные конверсы. Намджун оделся тоже удобно и просто — в тёмные кроссы, голубые джинсы с дырами на коленях, черную футболку и очки.

Мы попрощались с мемберами и сели в машину, пообещав вернуться через пару дней без задержек и строго наказав Джину смотреть за младшими. Как только дверь машины за мной закрылась, я сняла очки, откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. В отличие от Джуна за рулём эти несколько часов пути я могла поспать. Намджун включил негромко музыку, чтобы самому не уснуть в полной тишине. Прошло примерно полчаса, может, чуть больше, когда я услышала:

— Ты так и будешь молчать? Когда ты спишь, Окс, я не чувствую от тебя ничего, идёт совершенно ровный эмоциональный фон, за исключением тех моментов, когда тебе снятся сны. И сейчас я уверен, что ты не спишь. Тебя также разъедает изнутри то, что произошло с нами в бассейне, как и меня.

Мда, опять не получилось отвертеться от разговора. Честное слово, эта связь начинала бесить в такие моменты. Лучше бы мы молча забыли о том, что было, и все.

— Ты хочешь об этом поговорить? — спросила я, поворачиваясь к нему и на миг ловя его взгляд, пока он снова не перевёл его на дорогу. Я опустила глаза на его левую руку, что так уверенно лежала на руле. Ветер, врываясь в окно от быстрой езды, раздувал его волосы на макушке. Он был таким красивым в этот момент, на фоне заходящего солнца.

— А ты нет? — ответил он вопросом на вопрос.

— Это был просто поцелуй, Джуни. Тебе нужна была поддержка, а мне в тот момент хотелось быть той самой поддержкой. Ничего не изменилось, мы друзья, как и прежде.

Кого я пыталась убедить в этом? Его или больше себя? Я же понимала, что снова хочу попробовать его губы на вкус. Почувствовать тепло его рук на моем теле, его прикосновения. Я почувствовала, как во мне закипает злость, его злость.

— Оксэн, — он впервые назвал меня полным именем, — друзья ТАК не целуются. Друзья в принципе не целуются, а я был готов… Черт.

Он с силой стукнул ладонью по рулю со злости, видимо, не осознав, что и я это почувствовала. Съехал на обочину, остановил машину и вышел из неё. Я чувствовала, что он был зол, как черт, и тщетно пытался успокоиться. Поэтому вышла за ним следом. Джун облокотился бедром на багажник и смотрел неотрывно, как за горизонтом садится солнце. Я подошла к нему, повернула ладонью его лицо к себе, заставив обратить на меня внимание. Я не могла ничего сказать, но в глазах моих было отчаяние. Я уже ничего не понимала — когда наша дружба успела перерасти во что-то большее, когда мы успели так вырасти? Но, что бы между нами ни случилось, больше всего в жизни я боялась его потерять. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь, и погладил меня по голове.

— Почему, Окс? Почему ты берёшь на себя огромную ответственность, заключая контракты с группами на авторство их песен, создавая свою группу, но при этом убегаешь, когда между нами случаются ситуации, от которых нельзя просто отмахнуться? Ты кажешься смелой, но на самом деле ты такая трусиха.

Джун был прав — я была смелой во всем, что не касалось лично моих чувств.

— Эта ситуация… Она все усложнила, понимаешь? Раньше наши отношения были дружескими — легкими и понятными. Но ты упорно не хочешь стоять ногами на твердой земле и почему-то рвешься вперед на шаткий мост неизвестности. Почему ты не можешь просто забыть то, что было, и постараться вернуться к прежним отношениям?

— Потому что я хочу большего, — сказал он с вызовом, глядя мне в глаза и не давая отвести взгляд. — Я хочу, чтоб ты перестала бояться неизвестности и пошла со мной на этот шаткий мост. Вдруг он намного крепче, чем кажется? Я же вижу, как ты смотришь на меня, Окс, и чувствую, что наши желания взаимны. У тебя хреново получается это скрывать, — закончил он и, сняв с меня кепку, обхватил лицо ладонями.

— Зато ты даже не пытаешься это скрывать, — растерянно ответила я, пока его губы неумолимо приближались.

Как только его губы накрыли мои, у меня больше не осталось сил сопротивляться нашему притяжению. Я будто заново научилась дышать, только теперь моим кислородом был он. Теперь точно отмазаться не получится, и как прежде уже не будет. Он подхватил меня под бедра и посадил на багажник, одновременно наклоняя меня назад. Я обхватила его ногами за талию, чтоб удержаться и не лечь совсем спиной на машину. Его руки гладили мои обнажённые плечи, постепенно стягивая с них джинсовку. От губ он перешёл к шее, оттянув мои волосы назад, чтоб я запрокинула голову, открывая ему лучший обзор. Одной рукой я гладила его волосы на затылке, притягивая его ближе, а вторая блуждала под футболкой. Когда он провел языком от низа шеи вверх к уху, я застонала. Мурашки были по всей коже от его прикосновений. Я уже не отдавала себе отчёта в том, что мы делаем. Я хотела его здесь и сейчас. Желание, удвоенное нашей связью, было настолько сильным, что я потянулась к ремню его джинсов. Он резко положил свою руку на мои, останавливая, и оторвался от меня, все ещё держа меня за волосы и заглядывая в глаза. Я не хотела расцеплять свои ноги за его спиной, наше возбуждение сводило с ума. В его глазах я видела только огонь желания, так же, как и пожар в душе. Он отпустил мои волосы.

— Отпусти, Окси, — сказал он мне, пытаясь вырваться из кольца моих ног и отодвинуться от меня. Мы оба тяжело дышали. Я видела по его оттопыривающимся штанам, что до спокойного состояния ему ещё далеко, да и мои плавки были безумно мокрыми. — Или я за себя не отвечаю. Моё самообладание буквально на волоске сейчас от того, чтобы не сорваться и не лишить тебя девственности прямо на этой тачке. Это охренеть как сложно контролировать, если мы оба этого хотим.

— Так почему тогда мы должны останавливаться? — прошептала я ему в губы. Он застонал от бессилия.

— Потому что я не хочу, чтоб твой первый раз был в таком месте и в таких обстоятельствах… И мой тоже, — добавил он.

Джун был прав. Наверное, позже я бы об этом пожалела. Он снова обнял меня, только теперь нежно, как раньше, я прижалась щекой к его груди и мы любовались закатом, все ещё не меняя позы. Через некоторое время я почувствовала, что мы оба успокоились. Я чувствовала лишь умиротворение после столь сильного всплеска эмоций.

— Нам пора ехать дальше, — прошептал Джун, наклонившись к моему уху.

Я оторвалась от его груди и посмотрела на него устало. Он нежно поцеловал меня в губы и спустил за талию с машины на землю. Я села на свое место, пока Намджун доставал что-то с сумки. Солнце опустилось за горизонт, в салоне машины было темно, лишь фары освещали дорогу. Намджун вернулся на водительское место и, прежде чем тронуться дальше, накинул на меня свою кофту. Я быстро уснула, ощущая такой родной запах от его кофты и спокойствие от его присутствия рядом.

Джун разбудил меня уже когда остановил машину на парковке отеля. Я потерла глаза, просыпаясь.

— Я тебе раньше никогда не говорил, ты очень милая, когда спишь? Прям глаз не оторвать, — улыбнулся он.

— Это потому, что я молчу? — пошутила я и вышла вслед за ним из машины. По плану мы должны были переночевать в отеле, а с утра отправиться в школу, где учился Пак Чимин. Джун закинул свой рюкзак на плечо, в одну руку взял мою сумку, а второй рукой взял меня за руку, переплетая наши пальцы.

Мы подошли на ресепшен. Я не совсем ещё проснулась и предоставила Джуну решать вопрос с комнатами.

— Один двухместный номер, — уверенно сказал он. Я оторопела. Девушка за стойкой, видимо, тоже. — Мы молодожены, — сказал он уверенно и поднял вверх наши сцепленные руки, демонстрируя мою с кольцом на безымянном пальце.

Вот же черт. Мы подарили друг другу эти кольца три года назад. С тех пор мои пальцы росли также, как и я, и на средний оно уже стало мало. Пришлось передвинуть на палец поуже. Мне никогда бы и в голову не пришло, что Джун может повернуть это в такую сторону. Остатки сна как рукой сняло.

— Могу я отвести невесту в номер, она очень устала с дороги, и вернуться к вам оформить и оплатить заселение? — невинно спросил Намджун. Видимо, чувствовал моё негодование, которое было готово вырваться наружу. Я осталась в номере, пока он оплачивал сутки проживания и заказывал нам ужин.

— Ты спятил? — накинулась я на него, негодуя, как только он вернулся. — Молодожёны, серьёзно? Намджун, мне ещё и восемнадцати нет, ты думаешь она не поняла? — Потом, помолчав немного, добавила: — А ты вообще раньше 30 жениться не собирался.

— О, обстоятельства изменились, — хохотнул он.

— Черт! — Я все еще была зла, но на него невозможно было долго злиться. — Ну и кто после этого из нас сумасшедший? — улыбнулась я.

Ужин должны были доставить только через двадцать минут, и Намджун пошёл пока в душ освежиться с дороги. Я разбирала свои вещи и переживала о том, как мы будем вместе спать после того, что чувствовали друг к другу. Наше притяжение было подобно искре, из которой незамедлительно разгоралось пламя.

Я проверила косметичку с таблетками, все ли взяла. На противозачаточные меня подсадил гинеколог ещё когда мне было пятнадцать. Цикл никак не хотел устанавливаться, невозможно было знать наверняка, когда и где меня настигнет эта напасть, и боли во время месячных я испытывала ужасные. В моем положении я не могла себе такое позволить и пришлось согласиться с гинекологом. Намджун знал об этом потому, что наша связь и здесь заставила меня краснеть и объяснять, почему у меня, а, следовательно, и у него, так дико болит низ живота. Это было самое унизительное, что я когда-либо делала.

Он вышел из душа в одних тренировочных свободных штанах, босой, вытирая мокрые волосы полотенцем. Черт, что он творит. Такой сексуальный. Безумно захотелось поцеловать его живот, плечи, почувствовать его запах. Я увлеклась и постаралась переключить свои мысли на предстоящий душ. Собирая чистые вещи, чтоб переодеться после, я чувствовала, как он провожает меня взглядом. Ох, не к добру это все. Я чувствовала одновременно страх и восторг, как перед прыжком с парашютом.

Стоило только встать под теплый душ, как расслабление пришло незамедлительно, а с ним из головы улетучились все мысли. Будь что будет. Уже ничего не изменить, мы можем только двигаться дальше, привыкнуть к этим новым взаимоотношениям между нами и продолжать работать. Я смывала с себя всю моральную усталость, переживания, тепло рук Намджуна, его следы поцелуев, оставляя чистый лист после всего, новую страницу нашей истории.

Я услышала стук в дверь номера, приглушенный шумом воды, — привезли ужин, наверное. Интересно, что он заказал? Надо быстрее выбираться из душа, есть хотелось невероятно. За пять часов пути, заселения, долгой остановки в дороге, мы перекусили только раз блинчиками с кофе. На полноценный ужин это слабо тянуло. В голову снова полезли непрошеные мысли — поцелуи Намджуна, мои ноги вокруг его талии, его обнаженный торс после душа. Черт, отсюда пора выбираться и занять себя чем-нибудь серьезным, чтобы он не чувствовал мое возбуждение от этих мыслей. Но было поздно. Я почувствовала, как по ногам потянуло прохладой, а затем он обнял меня со спины и поцеловал в обнаженное плечо.

— Ужин привезли, — прошептал он, лениво водя руками по моим бедрам и животу. Я замерла, практически не дыша. Боже, я совершенно голая, да и на нем нет майки. Джун встал ко мне под душ, и его штаны намокли и прилипли к ногам. Я чувствовала его возбуждение. И мое начинало расти со скоростью света. Он опустил руку мне между ног и начал нежно поглаживать чувствительное место.

— Что ты заказал на ужин? — хрипло прошептала я, пытаясь цепляться за остатки самообладания.

— Тебя, — выдохнул Джун и развернул меня к себе лицом, чтобы незамедлительно захватить мои губы в плен поцелуем.

Связь с землей оборвалась, я хотела его сильно, до боли. Он прижал меня спиной к стене и настойчиво целовал, все больше и больше углубляя поцелуй. Его прикосновения к моей обнаженной коже заставляли непроизвольно стонать. Он чуть стянул штаны вместе с боксерами и закинул мою ногу себе на талию. Джун был почти на голову меня выше, хорошо, растяжка позволяла закинуть ногу хоть на плечо.

Джун оторвался от моих губ и смотрел мне в глаза с немым вопросом — готова ли я, давая мне последний шанс передумать. Но как я могла, когда наше возбуждение съедало изнутри, когда он, самый родной и любимый, целовал меня так. Я притянула его за шею и снова впилась ему в губы, это был ответ. Он аккуратно приставил головку члена к половым губам и начал медленно вводить его в меня, целуя при этом мою шею, плечи и давая мне привыкнуть к новым ощущениям. Я знала, что должно быть больно первый раз, но Джун был настолько нежен со мной, что я почти ничего не почувствовала, только как исчезает преграда между нами. Он вошел полностью и остановился, давая легкой боли утихнуть совсем.

— Прости, — еле слышно прошептал он на ухо. В ответ я приподнялась на одной ноге и сделала первое движение.

Джун впился зубами мне в плечо, застонал и начал двигаться, держа руки на моих ягодицах. В тот момент я поняла, что больше ни с кем, кроме него, такого не повторю. Таких ощущений, такого желания, связанных между собой, ни с кем не будет. Мы чувствовали каждое малейшее изменение в ощущениях друг друга, благодаря нашей связи. Из-за неё я точно чувствовала, когда нужно ускориться, куда поцеловать его и с какой силой впиваться пальцами в спину, чтобы это доставляло ему удовольствие. Мы стонали в унисон, приближаясь к разрядке. Я чувствовала, что он вот-вот закончит, и меня это ощущение подгоняло. Я последний раз выдохнула и выгнулась, сокращаясь и кончая. Громко застонав, и он закончил в меня следом, останавливаясь. Мы стояли, прижавшись лбами друг к другу, и пытались отдышаться. По спине Джуна все ещё текла вода из душа. Он опустил мою ногу и начал ополаскивать мои бедра от крови и спермы. Смущения больше не было. Все казалось таким идеально правильным, будто мы давно уже изучили друг друга вдоль и поперёк.

Ополоснувшись в душе, мы, удовлетворенные и немного уставшие, вышли из ванны. Я вытирала волосы, пока Намджун, закрепив полотенце на талии, накрывал на стол. Я накинула халат на голое тело и пошла к нему. Сев напротив, я стала накладывать еду себе в тарелку. Он захватил палочками мой любимый ролл и поднёс к моим губам. Я улыбнулась, открыла рот и съела предложенное.

— Надеюсь, теперь ты не будешь говорить, что между нами был просто секс, и мы друзья, как и прежде? — спросил он с усмешкой, отправляя еду в рот.

— Ммммм, — ответила я, жуя. — Между нами что угодно, только не «просто дружба» и «просто секс», — на этих фразах я сделала кавычки пальцами и заманчиво улыбнулась.

Мы быстро поели, так как были сильно голодны и переместились на кровать, включив телевизор. Я удобно устроилась на груди Джуна, ощущая его, такой любимый, запах и тепло его рук вокруг меня. От усталости я уснула довольно скоро.

— Сладких снов, моя любимая девочка, — прошептал он, целуя меня. Только я этого уже не слышала.

Комментарий к Больше, чем друзья

https://w-dog.ru/wallpapers/1/4/446869175210618.jpg - тот самый додж

========== Стоило только уехать ==========

Первый раз, засыпая с ним, проснулась первая не я. Видимо, меня так утомила дорога и близость между нами, что я спала как убитая.

Пробудилась я от того, что Джун меня целовал — нежно и так интимно. От губ дорожки поцелуев плавно спустились по щеке и шее. Ммммм, он сводил меня с ума. Не успела я открыть глаза, как уже была мокрая от возбуждения. Он стянул с нас одеяло и столкнул его на пол ногой. Продвигаясь от шеи ниже, к груди, он развязывал халат на мне. Моя кожа покрылась мурашками. Такое пробуждение смахнуло с меня весь сон. Я стонала от прикосновений его губ и рук к моему телу. Вцепилась ему в плечи, подтягивая на себя. Джун поднялся выше и устроился у меня между ног. Не спеша, мучительно медленно, вошёл в меня, наблюдая за моей реакцией. Он боялся сделать мне больно после вчерашнего. Я выгнулась под ним, и он ускорил темп. Нам было наплевать, что нас могли услышать за стеной. Мы растворялись друг в друге, сходили с ума от удвоенного возбуждения. Застонав, он пришёл к разрядке и я, почувствовав это, не смогла сдержаться тоже.

Джун расслабил руки и лёг на меня сверху, не выходя и прерывисто дыша. Я все ещё обвивала его ногами и гладила по волосам.

— Доброе утро, малыш, — улыбнулась я, легко целуя его в висок. Вместо ответа он приподнялся и поцеловал меня в губы.

— Хочешь в душ? — спросил он, оторвавшись от моих губ и, дождавшись моего кивка головой, поднялся, взял меня на руки и понёс в ванную. Мне так нравились его объятия, сильные руки, быстрое биение сердца под моей рукой в его груди. Я начала целовать его в шею, пока он меня нёс.

— Окси, не заводи меня, я сейчас готов вернуться в постель вместе с тобой от малейшего твоего прикосновения. Нам нужно поторопиться, если мы хотим все успеть сегодня, — сказал Джун, опустив меня на пол в душе и включив прохладную воду. Я завизжала.

— Нам обоим надо остыть, — сказал он, крепко прижимая меня к себе, чтоб я не сбежала.

— Тебе это не светит, — засмеялась я, обнимая его и заглядывая ему в глаза снизу вверх. — Ты слишком горяч, Ким Намджун.

— Ты сейчас безумно сексуальная и одновременно милая до невозможности, — сказал он, чмокнув меня в нос.

Мы быстро приняли душ, собрались и поехали в школу, по дороге заскочив в кафе, чтобы позавтракать. По приезде пришлось поспрашивать народ в школе, чтобы найти этого мальчишку. Нам повезло, у танцевальной группы, в которой он участвовал, как раз была репетиция и нам выдался шанс увидеть парня в деле. Он был настолько хорош, что я твёрдо решила сделать его седьмым участником во чтобы то ни стало. Намджун, похоже, почувствовал мой восторг при взгляде на этого парня и его пластику, потому что я почувствовала в ответ лёгкое раздражение и ещё что-то незнакомое. После репетиции я подошла к парню, а Намджуна с его раздражением оставила чуть поодаль. И чем ему Чимин так не понравился?

— Привет, я — Ким Оксэн, — протянула я руку для знакомства. Он был немного ошарашен таким внезапным вниманием.

— Пак Чимин, — растерянно ответил он и улыбнулся, отвечая на рукопожатие. — Чем могу помочь?

— Ты отлично двигаешься, Чимин. Я представитель компании БигХит и нам не хватает мембера. Не хотел бы ты пройти прослушивание и стать частью команды? — спросила я, чувствуя нарастающее раздражение Джуна. Черт, да что с ним?

Мы обменялись с Чимином контактами, договорились, что я даю ему пару дней на раздумья и обсуждения с родителями и попрощавшись, я пошла к Джуну, который к тому времени уже ушёл к машине. А этот парнишка очень милый. Он бы отлично вписался в группу.

— Почему ты раздражен? — спросила я, подходя к Намджуну. — Он хорош, ты же его видел на сцене. Я уверена, он нам подойдёт.

— Он так мило улыбался тебе, — ровно сказал Джун.

— Что? Да о чем ты вообще?

— Он тебе понравился, я же вижу, — и снова это странное чувство внутри меня. Это ревность, черт, он ревнует. Впервые в жизни так явно.

Вместо того, чтобы что-то говорить, переубеждать его, я обхватила его лицо ладонями, поднялась на цыпочки и поцеловала в нижнюю губу.

— Ким Намджун, — сказала я, отрываясь и смотря ему в глаза, — никто не сравнится с тобой.

Он расслабился и поцеловал меня в ответ.

Наша миссия была окончена на ближайшие пару дней. Мы погуляли ещё немного по Пусану и решили, что пора ехать обратно — нас там ждали, да и за парней я беспокоилась.

В дороге мы больше молчали, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Мы провели отличную ночь вместе и тут не было смысла что-то обсуждать. Все и так было понятно. Эту близость с ним просто забыть не получится, и я все больше ловила себя на мысли, что часто думаю о нем. Может, это любовь?

Джун смотрел неотрывно на дорогу, напевая песню, что лилась из радио. А потом внезапно переместил правую руку с руля на моё обнажённое бедро, так как я была в коротком платье, и сжал на мгновение. Мы ничего не обсуждали, все и так было понятно — в ту ночь я отдала ему не только девственность, но и сердце.

Домой мы вернулись только к вечеру. И там нас ждал полный хаос.

Юнги проспал утром на учёбу, потому что я уехала, а старший хён Сокджин, как и все остальные, не любил его будить, чтоб не портить себе настроение с утра ворчанием Юнги. Макнэ Чонгук на тренировке по танцам запутался в собственных ногах и упал так эпично, что ободрал кожу на обеих ладошках и разбил нос. Хосок обработал ему все раны, и к нашему возвращению они уже не кровоточили, но с тренировками пришлось пока повременить.

Когда мы собрались на кухне, Джин рассказывал мне все эти новости, пока провинившийся Юнги готовил ужин и накрывал на стол.

— Вы издеваетесь, что ли? Мы всего на день уехали. Один, блин, день, — негодовала я. Даже Намджун предпочел отойти от меня подальше. — Ким Сокджин, я оставила тебя за главного, как ты мог такое допустить? Мин Юнги, ты взрослый парень, ты самый старший после Джина, как ты мог позволить себе проспать универ?

Я называла их полными именами, когда они выводили меня из себя, чтобы прочувствовали, что уже не мальчишки и сами должны отвечать за свои поступки.

— Окс, меня никто не разбудил, — ответил Юнги.

— Как я могу заниматься чем-то другим, когда вас без присмотра оставить нельзя?

Старшие хёны молча опустили глаза, и только Юнги еще усерднее начал раскладывать еду по тарелкам.

Дядя знал, что они провинились, но предпочел не ругать их — был уверен, что я устрою им выволочку за такие выходки. На кухне были только рэп-лайн и Джин. Чонгука лежал у себя в комнате, Джин, видимо, решил, что он хороший доктор и прописал ему постельный режим. Тэхен остался в комнате Гука, чтобы младший не умер со скуки.

В этой зловещей тишине я вышла с кухни и направилась в комнату макнэ. Аккуратно постучав и получив разрешение Тэ войти, я открыла дверь. Тэтэ и Чонгук делали уроки сидя за столом. Старший макнэ помогал младшему писать. Ладошки Гука все еще нестерпимо болели.

— Нуна, — кинулся ко мне Гук, обнимая меня и кривя губы от невыплаканных слез и боли. — Я запнулся, нуна, — заплакал он, уткнувшись мне в плечо. Такой высокий, но еще такой маленький мальчик, постоянно требующий заботы и внимания. Ему было всего пятнадцать.

— Ничего страшного, мой золотой, — гладила я его по волосам, обнимая. — Все заживет. Ты еще в том возрасте, когда все быстро заживает. — Чонгук начал успокаиваться. — Эй, ты видел свой нос? Он теперь похож на картошку, — засмеялась я. Макнэ отлип от моего плеча и тоже смеялся сквозь слезы. Хоть Джин и приложил лед вовремя, и нос опух несильно, выглядело это все равно умильно. Я вытерла пальцами последние слезы с глаз макнэ и сказала обоим: — Пойдемте кушать, потом я помогу вам с уроками.

При возвращении обратно уже с парнями стол был накрыт, еда дымилась в тарелках и ребята сидели в ожидании младших. Ужин в исполнении Юнги выглядел вполне привлекательно и на вкус оказался съедобным.

— Предлагаю впредь не будить Юнги-хёна, — сказал Джин, веселясь. — Он неплохо готовит.

— Ага, а на пары за него ты будешь ходить, — хмыкнула я. Джин насупился и все засмеялись.

— Как вы съездили, нуна? — спросил Чонгук, набивая полный рот еды.

Эм, мы неловко переглянулись с Джуном. По дороге сюда я очень просила его не рассказывать парням пока о том, что произошло между нами. И вообще никому не рассказывать.

— Ммм, Тэ был прав, этот парень действительно хорош, — начала я. — Нам с Намджуном повезло увидеть его на репетиции. Мы договорились, что он позвонит через пару дней и даст ответ. Оооо, и он очень милый, — улыбнулась я.

Я опять это почувствовала на несколько секунд — ревность! — и посмотрела на Джуна. Его лицо оставалось совершенно непроницаемым.

— Ну, и еще мы немного погуляли по Пусану, разглядывая местные достопримечательности, — добавил Намджун.

Дальше мы ужинали под разговоры младших о событиях в школе и шутки старших, включая Сокджина.

После ужина все разбрелись по своим комнатам, и только я пошла к дяде проведать его. В его кабинете кроме него оказалась и Мэй, на удивление. Они пили чай, сидя напротив друг друга. Я сначала не придала этому значения — они оба мои опекуны и заботятся обо мне. Но выяснилось, что новости на сегодня не закончились. Увидев меня, Мэй быстро встала и неловко обняла, сказав, что соскучилась по мне и по-матерински поцеловала в лоб. Дядя тоже улыбнулся и спросил про успехи в Пусане с тем парнем, но как-то все было натянуто и неловко.

— Эммм, мне кажется, или вы что-то от меня скрываете? — начала я. Они еще больше заволновались.

— Окси, малышка, я и Шихек… — Мэй замялась.

Шихек? Когда дядя стал для нее просто Шихеком, а не директором Баном? Дядя прочистил горло.

— Оксэн, мы с Мэй любим друг друга, — уверенно выдал он прямо в лоб, — и решили жить вместе. Ты уже взрослая девочка и сможешь жить одна, когда у стажеров закончатся трейни и ты вернёшься из общежития домой.

Он замолчал, давая мне время переварить услышанное. Охренеть. Когда, блин, они успели? Почему я ничего не замечала? Ну да, когда мне, я ж все время проводила за работой с парнями или обдумыванием, что же между мной и Джуном происходит? Мой дядя и моя Мэй. И тут мозг зацепился за фразу, что сначала ускользнула.

— Что значит — жить одна? Вы решили жить вместе не в нашем доме? Он же такой большой, всем бы хватило места.

— Мэй переезжает ко мне через неделю, мы так решили. Пока не приведет все в порядок в вашем доме. Ты достаточно взрослая и самостоятельная, чтобы жить одной. Мэй будет навещать тебя. Тебе уже семнадцать, детка, и твоя взрослая жизнь не за горами, — выдал дядя.

Ооооо, такие разговоры он поднимал впервые — о взрослой и самостоятельной жизни. Мне казалось, он всегда относился ко мне как к маленькой. Я была в полном замешательстве. Что, черт возьми, в этом агентстве происходит?

— Я… Мне надо переварить услышанное, — ответила я.

— Окси, — сказала обеспокоенно Мэй, — ты не злишься на нас?

— Нет, конечно нет! — быстро воскликнула я. — Я люблю вас и очень хочу, чтобы вы оба были счастливы, честно. И если друг с другом, то это вообще отлично. Мне просто нужно время, чтобы к этому привыкнуть.

Мэй обняла меня в очередной раз и прошептала со слезами на глазах:

— Спасибо, моя дорогая.

А дядя за ее спиной счастливо улыбался.

Я плелась к себе в комнату, все еще пребывая в прострации. В голове кишел рой мыслей. Черт, когда все успело так осложниться? Мэй, дядя, Намджун, не справляющийся один Сокджин, парни, за которыми глаз да глаз, возможно, новенький. И тогда вообще жизнь будет адом. Целый год.

========== Последний бантан ==========

Через пару дней моей жизни в прострации мне позвонили с проходной агентства и сказали, что какой-то парень очень желает попасть внутрь, ссылаясь на моё приглашение. Блин, что там ещё за очередной фанат или репортёр?

Оставив парней отрабатывать движения, я побежала вниз, немного раздраженная, что меня оторвали от занятий. Дойдя до проходной, я увидела смущенного Чимина за спиной у охранника. Поблагодарив его за бдительность, я попросила пропустить Чима и выдать ему пропуск на будущее.

— С приездом, — улыбнулась ему я и легко обняла, отстраняясь. — Почему ты не позвонил? Мы же договорились. Тогда тебя не остановили бы на проходной.

— Я был так взволнован, когда родители отпустили меня, что совсем из головы вылетело позвонить тебе, — ответил он растерянно.

— Не страшно, — сказала я, заходя первая в лифт, — ты готов к долгому и упорному труду?

— Честно? Я пока ещё не знаю, — оглядываясь по сторонам, сказал Чим, следуя за мной. Мы вошли в зал, где тренировались ребята.

— Эй, парни, перерыв, — сказала я. — Знакомьтесь, этоПак Чимин, новый мембер, — представила его я. Он поклонился ребятам. Все по очереди пожали ему руку.

— Окс сказала, что в танцах ты профи, — сказал Юнги, пожимая его руку последним. — Покажешь нам?

Парень явно смутился после этой фразы. Но он был здесь именно для того, чтобы танцевать, поэтому отступить уже не мог. Я включила музыку в хореографическом зале и парни освободили ему центр. Кто-то даже достал камеру, приготовившись снимать. Чимин сначала продумывал движения и слушал музыку несколько секунд, а затем начал двигаться. Даже я такого не ожидала, хотя уже видела его на репетиции. Все были впечатлены, он выложился на все сто пятьдесят процентов! Когда музыка закончилась, парни начали громко хлопать и даже свистеть.

— Поздравляю, ты прошёл боевое крещение группы, — сказала я, пораженная только что увиденным. И начала представлять ему парней, начиная с первого: — Знакомься, Ким Намджун — лидер, главный рэпер группы, философ и просто «чудо танцев».

— Чон Хосок — рэпер и яркое солнышко этой команды.

— Мин Юнги — рэпер и огромный любитель поспать.

— Ким Сокджин — старший хён, солист и просто всемирный красавчик.

— Ким Тэхен — солист, стильный макнэ и второй всемирный красавчик, — подмигнула я Тэ, улыбаясь.

— И последний по очереди, но не по значению — Чон Чонгук — золотой макнэ с ангельским голосом.

Парни улыбались такому шуточному представлению.

— Сокджин, Чимин может заселиться к тебе? — сказала я, спрашивая разрешения.

— Почему ко мне? — возмутился Джин.

— Потому что с Хобби и Джуном уже живут макнэ, а к Юнги я не могу его поселить — его характер совсем не сахар, — пошутила я. — Как думаешь, как быстро Чимин уедет обратно домой, если их вместе поселить?

Тяжело вздохнув, Джин кивнул; он понимал, что я права и повёл Чима показывать комнату. Парни вышли за ними следом, и только Намджун остался у меня за спиной. Когда я пошла вслед за парнями, он взял меня за руку. Я остановилась, поворачиваясь к нему. Он сделал ко мне шаг и впился поцелуем мне в губы.

— Я скучаю по тебе, — оторвавшись, прошептал он мне.

— Но мы ведь видимся каждый день, — улыбнулась я, поглаживая его щеку.

— Да, мы вместе каждый день, но ты так далека от меня. У нас постоянно занятия, учёба и снова занятия. Я хочу проводить время наедине с тобой, хочу заниматься с тобой обычными вещами, как все.

Я нежно поцеловала его руку, в которой он держал мою. Не будет больше как прежде, Намджун. Мы добиваемся своего, работаем как проклятые и дальше будет только хуже.

— Просто не забывай про меня, хорошо? — сказал он, снова целуя меня. — Я также, как и все, жажду твоего внимания. И, желательно, почаще, — улыбнулся он.

Мы поздно закончили работать в студии над записями песен втроем с Джуном и Юнги. Намджун повернулся, чтобы уйти, замер на мгновение, глядя на меня и будто собираясь что-то сказать. Мы с Юнги оба смотрели на него, ожидая его слов, но он просто повернулся и вышел.

— И что это сейчас было? — усмехнулся Юнги.

— Да черт знает.

— Окси, я все видел.

— Что? — включила я дурочку.

— Ваши взгляды друг на друга и прикосновения, когда вы думаете, что никто не видит. Они далеко не дружеские. Иди за ним или ты рано или поздно все испортишь своей нерешительностью и преданностью исключительно работе. Иди за ним, — настойчиво повторил он.

Бросив на ходу «спасибо», я выбежала из студии и припустила за Джуном по коридору, пока он не дошёл до их с Тэ комнаты.

— Джун, — позвала я негромко, так как уже все спали. Он остановился, и я обняла его со спины, уткнувшись носом в лопатки. — Я очень хочу с тобой на этот чертов мост, и будь что будет, — прошептала я ему в спину, устав бороться с самой собой.

Он поцеловал мою руку и повернулся ко мне, широко улыбаясь.

— Ты хочешь остаться у меня на ночь? — спросила я прерывающимся голосом, боясь услышать отказ.

— Очень, — ответил он пылко и поцеловал меня.

Когда мы отстранились друг от друга, Джун взял меня за руку, прошёл мимо своей комнаты и завёл меня в мою, закрывая за спиной дверь на замок. Преодолев расстояние между нами в два шага, он схватил моё лицо обеими ладонями и, падая вместе со мной на кровать, завладел моими губами. Боже, мне этого чертовски не хватало — его тепла, его поцелуев, его страсти. Я стянула его футболку через голову, продолжая целовать в ответ. Перевернув Джуна на спину и оказавшись сверху, я и с себя стянула футболку. Его руки расстегнули лифчик у меня за спиной с ловкостью ювелира. Я приподнялась немного и начала спускаться вниз дорожкой из поцелуев. Джун стонал. Расстегнув его джинсы и выпуская на свободу нежным движением член, я медленно прошлась языком от основания до самой головки. Он удивленно уставился на меня, явно такого не ожидая. Его удивление сменилось стонами, когда я полностью взяла его орган в рот. Через некоторое время такой пытки он потянул меня к себе и, целуя, перевернул на спину. Снял с меня шорты вместе с трусиками и устроился у меня между ног, набирая темп. Я застонала, и он закрыл мне рот ладонью (стены тут были почти картонные), продолжая набирать темп. Это было чертовски горячо, его рука на моих губах, мои приглушённые стоны. Он закусывал с силой свою губу, чтобы громко не стонать. Затем вышел из меня, неожиданно перевернул меня на живот и заставил немного приподняться на коленях. В такой позе не нужно было закрывать мне рот, я просто уткнулась в подушку, а он в процессе целовал мои шею, плечи, лопатки. Он взял меня за волосы, оттягивая голову назад, и принялся покусывать мою шею. Я была на грани, и он тоже. Оргазм настиг нас одновременно. Поцеловав последний раз меня в шею, он вышел из меня, и потянул за руку в душ. На меня напала такая расслабленность, что я просто стояла под струями душа и любовалась его обнажённым телом. Выключив воду, Джун вытер нас обоих и понёс меня на кровать. Мы лежали совершенно голые в объятиях друг друга.

— Я скучала по тебе, — прошептала я, глядя ему в глаза.

— Я тоже, — он наклонился и поцеловал меня.

— Сладких снов, — я оторвалась от его губ, поцеловала чуть ниже ключицы и улеглась поудобнее на его плече.

— Спи сладко, моя девочка.

========== Финишная прямая трейни ==========

Проснувшись рано утром, я обнаружила, что осталась одна. Это было к лучшему — ребята не знали о нас, ну все, кроме Юнги, он всегда был чертовски наблюдательным и просто внимательным ко мне. Я собралась быстро и вышла на кухню, куда через несколько минут подошёл Джин и стал помогать мне готовить завтрак теперь уже для восьми человек.

— Ммм, ты выглядишь отдохнувшей и счастливой сегодня, — заметил Джин. — И мне это нравится больше, чем твоя вечная собранность и мрачность по утрам. Я уж было начал думать, что вы с Юнги родственники.

Ахах, шутки Джина. Я улыбнулась:

— Мы вчера с ребятами очень продуктивно поработали, я довольна результатом. Парни с каждым разом все лучше и лучше пишут аранжировки. Они молодцы. А как прошла твоя ночь с новым соседом в одной комнате?

— Ну, приходится привыкать, что я теперь в комнате не один. Главное, мне повезло больше, чем Тэхену — мой сосед не храпит, так что, думаю, мы нормально уживемся.

Мы оставили завтрак и пошли будить ребят. Предстоял длинный день и много забот.

Все стали потихоньку собираться на кухне.

— Хэй, ребят, а кто-нибудь видел Намджун-хёна? Мне кажется, я всю ночь спал один в комнате, даже непривычно, когда стены не трясутся, — растерянно сказал Тэ, входя на кухню.

— Мммм, я видел этого парня, — промычал сонный Намджун, входя в кухню, и отпивая кофе из кружки у меня в руках.

— И где же ты был всю ночь, бро? — подколол Джуна Юнги.

— Не поверишь, в танцевальной студии на диване спал, — сказал он, усаживаясь за стол. — Не спалось, и чтобы не разбудить Тэ, я ушёл в студию.

Юнги хмыкнул, слушая столь правдоподобную ложь. Дальше завтракали молча, все были сонными. Я время от времени раздавала указания по планированию дня.

Договорились, что Джин и рэп-лайн уедут на одной машине, тем более что недавно и Хоби с Джуном окончили школу и теперь тоже только начинали учиться в университете. Им было по пути. У меня занятий сегодня не было, но предстояло много дел. Нужно отвезти всех макнэ в школу и ещё оформить официальный перевод Чимина в школу Сеула. Им с Тэ оставался последний год обучения в старшей школе, поэтому за них я переживала сильнее всего.

Мы позавтракали, убрали все со стола и поехали по своим делам. Нас с парнями должен был уже внизу ожидать водитель. Направляясь к разным со мной машинам, Намджун украдкой приобнял меня и чмокнул в губы. Мои глаза расширились от ужаса, вдруг кто-то увидит, но настроение стало еще лучше, и я улыбнулась ему, следуя за Чонгуком, Тэхеном и Чимином. Чимин еще пребывал в прострации, понемногу привыкая к новой жизни с этого дня.

После того, как я уладила все дела в школе и съездила на короткое интервью в одно достаточно известное издание, пишущее о молодых, но знаменитых авторах песен для известных певцов, у меня оставалось еще немного времени. У макнэ-лайн уроки заканчивались только через несколько часов, и водитель должен был привезти их обратно в общежитие на обед и занятия после. Сегодня, видимо, готовить кушать предстояло мне.

Мы делали это по очереди, когда у кого-то из команды выдавалось свободное время или даже иногда помогали друг другу на кухне. Намджуна на кухне никогда не оставляли одного, а Джин в плане готовки был просто богом и к нему никто не решался лезть. Чаще со временем была напряженка, и ребята просто заскакивали на обед в кафе после учебы. Каждый обязательно имел карманные деньги на подобные расходы. Обычно последний, возвращающийся в общагу, покупал еду для всех на ужин, это стало почти традицией, и все старались вернуться не поздно. Но завтрак был неизменен, его всегда готовили мы с Джином и собирали всех за столом перед началом тяжелого рабочего дня.

После того, как все прибыли и пообедали, я представила ребятам нового хореографа и учителя вокала. Ребята не особо обрадовались смене преподавателя, они уже так привыкли ко мне. Теперь я занималась с ними только индивидуально, а общие тренировки вели новые специалисты. Мое же время было полностью сосредоточено на Пак Чимине. Мы тренировались до седьмого пота, оба буквально валились с ног. Когда он оставался один в зале, чтоб продолжить тренировки, я проводила занятия с ребятами по отдельности, или мы писали в студии песни. Мы с Чимином работали больше всех, и оба спали по три часа в сутки. Так продолжалось довольно долго.

Как всегда, надо было встать пораньше, чтобы успеть приготовить для всех завтрак. Я чувствовала себя разбитой и решила, что ванна поможет мне выглядеть лучше. У меня в комнате был душ, но ванные комнаты были общие. Я не была уверена, что кто-то проснется еще до того, как я выйду из ванны, но на всякий случай я закрыла дверь. Набрав полную ванну почти горячей воды, я расслабилась и задумалась обо всем, что происходило — Чимин выглядел сильно измотанным и похудевшим, отсутствие нормального количества сна сказывалось на нем, конечно же. Юнги снова впадал в депрессию, как мне казалось, и в такое редкое свободное время я старалась проводить с ним больше времени под предлогом учебы. Чонгук очень скучал по родителям, и это нельзя было не заметить. С Намджуном моменты близости были такими редкими и в ущерб моему сну, которого тоже было катастрофически мало. И только Хосок, Джин и Тэ держались и не давали остальным расклеиться совсем. Я не заметила, как крепко уснула.

— Окс, — постучал в дверь моей комнаты Джин, не обнаружив меня на кухне, — просыпайся. Пора готовить завтрак.

Тут из соседней комнаты, рывком открывая дверь, буквально вылетел Намджун. Его глаза были полны страха. Он увидел, что Джин постучал в мою дверь и не услышал оттуда ни звука. Не к добру это было. Намджун бросился по коридору в ванну и подергал ручку двери, из-под порога которой лился свет. Он громко барабанил в дверь и звал меня, а рядом с ним стоял в полном недоумении Джин. Он понимал, что произошло что-то серьезное, раз Джун проснулся на час раньше, раз он паникуя ломится в дверь ванной. Намджун, поняв, что стучаться тщетно, вынес дверь плечом, от чего замок сломался и дверь открылась.

Я уснула в ванной, и голова моя все больше и больше клонилась к плечу. Настолько сильно, что наполовину погрузилась в воду. Я начала задыхаться, видимо, но усталость была настолько сильной, что я от этого не проснулась. Намджун все понял сразу. Он проснулся от чувства, будто ему не хватает воздуха, захлебывается водой. Проснувшись, он понял, что это не сон — ощущение недостатка кислорода не исчезло, а наоборот — усилилось. И он, резко вскочив, кинулся меня искать.

— Черт, — ругнулся он, влетая в ванную и сказав Джину подождать снаружи немного. — Окс. Окси, очнись, давай же, — тряс он меня за плечи, вытащив из ванной.

Я закашлялась и открыла глаза. Изо рта и носа текла вода — я не хило нахлебалась. Осознав не сразу, что произошло и могло произойти, у меня от ужаса расширились глаза. Намджун, не дав мне запаниковать, быстро завернул меня в халат и крепко обнял, целуя в волосы, в губы, в лоб и щеки.

— Сумасшедшая девчонка, — шептал он между поцелуями, — как тебе вообще мозгов хватило позволить себе такое с твоим вечным недосыпом?

— Не смей никому говорить об этом, — жестко сказала я, потуже завязывая на себе халат и отстраняясь от него. В проходе показался обеспокоенный Джин: — И ты тоже. Никому ни слова, дяде тем более. Или он отстранит меня от тренировок, и я не успею окончить подготовку ЧимЧима. А мы с ним слишком много работали, чтоб его вот так отослали обратно домой.

Надеюсь, Джин не видел меня голой, будет неловко смотреть ему в глаза. В его обеспокоенные до ужаса глаза. Он подошел и обнял меня, говоря, что нам с Чимином нужно отдохнуть, хотя бы день нормально выспаться.

Чуть попозже, разбудив всех, и собравшись за столом, Намджун встал за моей спиной и положил руки мне на плечи.

— Завтра у всех выходной от тренировок, — жестко сказал он. — Как удачно, что он совпал с выходным на учебе. Всех касается, я повторюсь, — и он посмотрел грозно на Чимина, но слова относились больше ко мне. Это были слова лидера, беспокоящегося за свою команду.

Я хотела было подскочить от возмущения, но он молча прижал меня руками к стулу, пока никто не заметил моего протеста. Я сдалась, он был прав. Не жалею себя, Чимина пожалеть надо было. Да и ребята тоже выдохлись.

На следующий день все спали до обеда, ели пиццу и смотрели фильмы, периодически засыпая и просыпаясь во время просмотра. А затем наступили еще полгода жестких тренировок, дебют был не за горами. Мы освобождались после тренировок раньше только в те дни, когда у кого-то из участников случался день рождения.

========== Отныне вы - группа BTS ==========

Оставалась пара месяцев до дебюта. В зале собралось много народа — стафф, директор Бан, менеджеры и мы с ребятами. Мы сидели в кругу в центре.

— Парни, мы не просто так все здесь собрались. Люди, которые сейчас находятся вокруг, теперь ваши помощники во всем, что касается вас — стрижка, сценический макияж, настройка микрофонов для выступлений, ваша одежда и прочее. Запомните их. Через два месяца у вас дебют, и сегодня мы должны решить, станет ли Чимин одним из вас, дебютирует ли вместе с вами. Решаем только мы, потому что только мы знаем, как он старался, работал и что еще он может показать. Я верю в вашу объективность. Кто против дебюта Чимина вместе с командой? — спросила серьезно я.

Чимин волновался от напряжения, сейчас определялась его дальнейшая судьба. Окружающие его парни, ставшие ему за этот год ближе, чем друзья, решали, достаточно ли он подготовлен и достаточно ли много сил он вложил для того, чтобы официально стать частью группы. Юнги единственный поднял руку, голосуя против. На лице Чима отразилось разочарование.

— Кто «за»? — сказала я. Я была в нем уверена так же сильно, как во всех остальных. Дядя не вмешивался в голосование, потому что доверял мне. Он дал мне время на подготовку мемберов, студии для тренировок и записей, подарил шанс осуществить свою мечту и дать жизнь этой группе. Все остальные парни, кто еще не голосовал, подняли руки вверх следом за первой рукой Тэхена.

— Спасибо, — продолжила я, — за то, что верите в меня и в него. Он нас еще всех удивит своими талантами и голосом, впрочем, как и все вы. У вас еще все впереди и тренировки будут длиться постоянно, развивая ваши лучшие качества. На столе лежат бумаги. После того, как вы подпишете их, вы перестанете быть стажерами.

Парни встали с пола и подошли к столу, что стоял в углу. Пока они читали, я делала их фото себе на память. Я так любила иногда снимать их, когда было время, — их развлечения, их тренировки, их пародии, их баловство.

В зале только стафф перешептывался время от времени. Мемберы были сосредоточены на чтении и подписании документов. Я заметила, как по щекам Юнги текли слезы. Чимин тоже был на грани. Они добились этого, они справились — работали как проклятые, чтобы быть вознагражденными после. Я гордилась ими в этот момент больше, чем раньше. Дядя подошел и похлопал меня по спине, давая понять, что и я также справилась со всем, как и они, и что он гордится мной.

— Поздравляю вас, ребята, отныне вы — группа BTS, — сказала я с гордостью, когда они закончили. — Пуленепробиваемые, бантан соньёндан. Мы решили назвать вас именно так, потому что вы доказали, что вас невозможно сломить, что вы готовы на все, чтобы достичь своей цели. Также и я с вами готова ко всему, потому что вы вдохновляете меня, — я прослезилась от счастья. Парни стали радостно кричать и обниматься между собой. Потом они по очереди обняли меня и поблагодарили за этот шанс.

Через два месяца должен был состояться их первый официальный выход на сцену, нас впереди еще ждало много трудностей, но не сегодня. Сегодня мы отмечали во дворе общежития окончание их стажировки. На улице готовили барбекю, алкоголь был разрешен в тот день всем, кроме самого младшенького.

Первый тост был за новообразовавшуюся группу бантан. Пока я наблюдала за происходящим на лужайке весельем, ко мне подошел дядя, чтобы поговорить о планах на ближайшее будущее относительно команды, о дебюте и обо мне, как оказалось.

— Окси, ты уверена, что ваши отношения с Намджуном не повлияют на вашу работу и команду в целом? — неожиданно спросил дядя.

— Какие отношения, дядя? — сделала я круглые глаза. Мдэ, игра на публику была ненатуральной. — Все, как и прежде, мы слишком давно друг друга знаем.

— Окси, я же вижу, что между вами что-то происходит. Да и вы давно уже не дети, тебе совсем скоро восемнадцать исполнится.

— Откуда ты узнал, мы специально это никому не рассказывали, особенно парням, чтобы не было проблем в работе и общении.

— Я не знал… — замялся он. — Мне Мэй сказала.

Вот же хрень. Откуда она знает? Она нас вместе вообще редко видела последнее время, особенно после того, как переехала к дяде. Мы были осторожны и на публике ничего лишнего не позволяли себе. Надо бы расспросить ее.

— Все будет хорошо, дядя, ты же меня знаешь. Я не позволю чему-либо мешать работе и команде. Слишком они важны для меня, чтобы из-за отношений все похерить.

— Поэтому я и переживаю, детка. Ты всю себя отдаешь работе и совершенно забываешь о своей личной жизни.

Дядя посмотрел с волнением мне в глаза и потрепал по плечу. Он, как и все родные люди, хотел, чтобы я, в первую очередь, была счастлива.

Через какое-то время ко мне подошел надежда команды — Хосок — и передал мне одну из стопок. Чокнувшись со мной, он поблагодарил меня за все старания, веру в команду и в него конкретно, и мы выпили. Мы стояли и разговаривали, наблюдая, как Чонгук бегает с Джином вокруг барбекю, пока остальные занимаются мясом.

— Поздравляю вас с Намджуном, кстати. Жаль, конечно, что вы не сказали нам о ваших отношениях сами, но я рад за вас. Мы уж между собой начали делать ставки на то, как долго вы будете тупить, прежде чем поймете, что пора бы начать встречаться.

— Так, блин, — возмутилась я, — откуда ты узнал об этом? Это была личная информация.

— Аааа, да? — растерялся он. — Мне Джин сказал за обедом несколько дней назад.

Итак, что мы имеем: Мэй знает, дядя знает от Мэй о наших отношениях. Юнги в курсе был, пожалуй, самый первый, также в курсе Джин и теперь Хоби. Не в курсе остались только макнэ-лайн и то с уверенностью нельзя утверждать. Те новости, что знает Джин — знают все. Я застонала от безысходности. Вот и пытайся в этом дурдоме хранить тайны. Сзади меня обняли такие знакомые нежные руки, и я почувствовала дыхание на своей макушке.

— Что ты делаешь? — зашипела я на подошедшего Намджуна, когда он засунул большие пальцы рук мне в передние карманы джинсов крест накрест.

— Не парься, малышка, все уже в курсе. Не поверишь, даже самый младший, — спокойно ответил он и поцеловал меня в висок, наклонившись. — Джин-хён та еще сплетница.

— Откуда узнал Джин? Я понимаю — Мэй. Она очень проницательная девушка, да и нас с тобой знает с детства. Но Джин, который по уровню психологического возраста рядом с макнэ?

— Ему Юнги сказал. Подозреваю, Юнги узнал из первоисточника, — сказал он, улыбнувшись.

— Мин Юнги — засранец, я, блин, доверилась ему. Вообще думала, что он надежнее всех способен хранить тайны.

— Зато теперь жить стало значительно проще, и я могу позволять себе все, что угодно в отношении тебя, — подытожил Джун. Я злобно посмотрела на него. — В пределах нормы, разумеется, — быстро добавил он.

— Эй, парни, какие у вас будут сценические имена? — сказала я громко, чтобы все меня услышали. — Все себе придумали?

Все во дворе оживились. Начали перекидываться фразами и смеяться.

— Рэп Монстр, я полагаю, останется неизменным? — улыбнулась я Намджуну.

— Само собой, — легко улыбнулся он в ответ.

— Юнги-хён, ты тоже останешься при своем прежнем? — спросила я его.

— А у тебя есть варианты лучше для такого сладкого парня, как я? — спросил он, хохотнув. Я улыбнулась. Нет, вариантов лучше точно нет, ведь этим псевдонимом его часто называли.

— Тэ? — обратился к нему Намджун, когда мы расселись к ужину за столом на улице.

— Может Тэтэ? — предложил Чимин. — Мы тебя так часто называем и звучит прикольно.

— Я буду Ви, — гордо сказал Тэхен.

— Почему Ви? — все в недоумении уставились на него.

— Не знаю, — ответил он. — Просто мне нравится, — и сделал жест пальцами около глаза в виде галочки. У этого парня всегда странные мысли в голове.

— Учитывая, что моё имя звучит интернационально, — сказал Сокджин, — я останусь просто Джином.

— Ну, а ты, Хоби-хён? — спросил его Джин.

— Ну… Мне нравится Хоуп, да и привязалось оно ко мне.

— Это как-то просто, может добавить Джей? Джей-Хоуп? — сказал Чонгук.

— Почему Джей? — спросил Хосок.

— По первой букве имени разумеется, — усмехнулась я, поняв задумку макнэ.

— Охохо, а я тогда буду «золотой макнэ» группы, — сказал вдохновленный Чонгук.

— Воу, воу, воу, притормози, Чон Чонгук, — сказала я. — Тебе не кажется это слишком самоуверенным и громким именем?

— Ну, нууууна, я только придумал крутой сценический псевдоним… — начал он.

— И поэтому останешься просто Чонгуком, — закончив за него фразу, засмеялась я. — И ты плюшка — Чимин тоже не нуждаешься в псевдониме.

Мы шутили весь вечер, смеялись и наслаждались компанией друг друга. Позже, когда все начали расходиться, Намджун взял меня за руку и потянул в сторону гаража, пока никто не видел.

— Прокатимся? — предложил он, заманчиво улыбаясь.

— С тобой хоть на край света. Ммм, и почему мне кажется, что ты что-то замыслил? — мечтательно сказала я, глядя ему в глаза и пытаясь понять, что у него в голове. Джун в ответ просто поцеловал меня долгим, сладким и многообещающим поцелуем.

Мы сели в тот же додж, на котором ездили в Пусан чуть меньше года назад за последним бантаном. Джун уверенно вёл машину в одному ему известном направлении. Я держала свою руку поверх его на рычаге передач и смотрела на него из-под полуприкрытых век. Когда же я успела так безоговорочно влюбиться в него, готовая отдать ему всю себя?

Мы приехали на крутой берег реки, с которого отлично было видно мост, скоростное движение машин по нему, горящий яркими огнями город. Это было безумно интимно и романтично. Намджун остановил машину, вышел, чтобы обойти и открыть дверь с моей стороны. Я вышла за ним следом, вкладывая свою руку в его. Он облокотился на капот машины и прижал меня к себе, мерно поглаживая по спине. Мы стояли, молча любуясь видом вечно неспящего города. Через какое-то время я почувствовала, что его прикосновения перестали быть просто нежными. Джун стал водить руками по чувствительным местам на коже, запустил руку под платье и гладил обнажённое бедро. Я повернулась в кольце его рук и посмотрела в глаза, потемневшие от желания. Он целовал сначала нежно и почти невесомо, но желание в нас обоих стирало все преграды в голове. Джун потянул меня в машину, сел на пассажирское место и усадил меня к себе на колени. В этот момент для меня ничего не существовало, кроме его страсти, его желания, его рук на моем теле, поднимающих подол платья, и его длинных пальцев, обхватывающих бедра. Он сдвинул в сторону трусики на мне и посадил меня верхом на разгоряченную плоть. Черт, так глубоко, боль, граничащая с наслаждением. Джун положил руки мне на бедра и начал двигаться в такт со мной, время от времени отрываясь от моих губ и целуя оголенное плечо, шею и ключицы. То наращивая темп, то снова замедляясь, мы пришли к разрядке одновременно. Мы привели себя в порядок, благо я всегда носила в сумочке влажные салфетки, и вышли из машины. Начинался рассвет, ночь подходила к концу. Волшебная ночь, полная любви. Джун накинул мне на плечи свою куртку и обнял меня со спины. Мы смотрели, как солнце вставало на горизонте.

— Когда-то, чуть меньше года назад, ты готова была отдаться мне прямо на капоте этой машины, — вспомнил он, улыбаясь и глядя на горизонт. — Невероятно долго мечтал о том, чтобы мы это повторили. Глядя на неё, я все время вспоминал тот раз между нами. Но то, что люблю тебя до безумия сильно, я понял намного раньше, — он посмотрел мне в глаза на последней фразе.

Я была на седьмом небе от счастья. Намджун признался мне в любви. Бантаны и мои близкие люди наконец-то узнали про нас. Не нужно больше скрываться. Я улыбнулась ему самой счастливой своей улыбкой.

— Я тоже безумно люблю тебя, малыш, — и поцеловала его со всей страстью, на которую была способна.

========== Преображение и дебют ==========

А на следующий день снова начались репетиции. Песни для дебюта мы написали, теперь нужно было учить хореографию и выпустить записи песен. Перед самым дебютом парней ждало перевоплощение. Стилисты и парикмахеры колдовали над ними весь день, а затем по плану была фотосессия. Я доверилась профессионалам и, оставив парней в студии, уехала по своим делам. Один известный певец ждал меня на очередную встречу для доработки придуманной песни и полной её аранжировки. Это должно было занять у меня несколько долгих часов.

По окончании работы я поехала в студию посмотреть на результаты усилий стилистов, по пути заскочив в кафе и прихватив еду на вынос для парней и стаффа. Я даже не догадывалась, что меня там ждало.

Я была потрясена, и это мягко сказано. Волосы парней перекрасили в чёрный цвет. Один Ви был светловолосым, и то не по всей длине. Парней подкрасили и переодели для фотосессии. Они выглядели агрессивно, сексуально и очень по-взрослому. Даже макнэ будто было не шестнадцать, а гораздо больше.

— Черт, — выругалась я, находясь в полном шоке, — какого хрена?

— Не ругайся, Окс, — сказал Юнги, — девушкам это не к лицу, тем более таким, как ты.

— Что с вами сделали? — офигевала я. — Почему макнэ-лайн выглядят так, будто они старше меня на несколько лет, включая Гука?

— Скажи, мы круто выглядим, нуна? — улыбался довольный преображением Чонгук.

— Чья это была вообще идея? — недоумевала я.

— Моя, — сказал спокойно Намджун, возвращаясь из соседнего помещения, где он первый участвовал в фотосессии.

— Твою мать, — не сдержалась я, увидев его. — У тебя ирокез на голове?

Охренеть. Просто охренеть. Где мальчишки, которых я видела каждый день? Кто эти взрослые парни? Их образы немного пугали.

— Мммм, да, я решил, что это придаст агрессивности образу и будет в тему песен для дебюта.

Намджун выглядел опасно и сексуально, это невозможно было игнорировать. Он заметил мой взгляд и ухмыльнулся. Ну форменный бэд бой.

Во время дебюта я решила их поддержать и показать, что мы одна команда. Я заплела объемную косу от самого основания, надела черную высокую кепку, такую же, как у Чимина, кожанку с шипами, чёрные завышенные кроссовки на танкетке и обычные темно-серые джинсы с прорезями на коленях. Под куртку я надела майку золотистого цвета с длинными рукавами и шнуровкой на груди. После того, как парни были готовы к выходу, визажисты и с моим лицом поработали, и к обычному естественному макияжу добавили туши на ресницы и подвели глаза карандашом.

— Воу, нуна, выглядишь классно, так же, как и мы, — сказал удивлённый Чонгук.

— Я к этому и стремилась, — улыбнулась я.

— Теперь я снова выгляжу младше тебя, — в шутку надул губы макнэ. Тут подошли остальные бантаны, чтобы получить последние наставления.

— Парни, если в наушнике перестала играть музыка, микрофон отключился или вы его выронили, любая другая ситуация — ведём себя максимально естественно. Не истерим, не теряемся. Ок? Если кто-то по какой-то причине не может петь свою партию, помогаем. Помните, вы команда. Намджун? — я посмотрела на него, давая слово лидеру.

— Один, два, три! Бантан Соньендан! — начал он и ребята подхватили. Он, видимо, решил больше ничего не добавлять к моим словам, все важное уже было сказано.

— Ребят, вы очень круто выглядите, — добавила я. — Просто сделайте это.

Мне все дали «пять» и начали выходить на сцену, так как их выступление уже объявили.

— Ты очень сексуальная в этой одежде, — шепнул мне на ухо Намджун, улыбаясь и почти невесомо касаясь губами моего уха и щеки. И ушёл за парнями на сцену, оставив меня в смятении. Ух, это было жарко. Я всеми силами пыталась подавить в себе желание, зная, что ему на сцене будет с этим чувством некомфортно.

В тот день они представили всему миру команду талантливых парней, и о бантанах заговорили. Дебют удался на славу. После этого начались выступления на разных мероприятиях, нескончаемые фотосессии и съёмки. А в промежутках между всем этим мы, как всегда, писали песни для альбомов, репетировали, тренировались. Только теперь уже было больше времени на сон. Я старалась не попадать в кадры с группой. Съёмки всегда велись с нескольких ракурсов — только парни и парни вместе со мной и стаффом, и последние видео обычно хранились под моим личным присмотром, чтобы ненароком не утечь в сеть. Официальным представителем группы была компания БигХит и директор Бан.

Я постоянно находилась вместе с парнями во время съёмок, репетиций, путешествий и иногда все же попадала в кадр, поэтому постоянно носила головные уборы и очки, чтобы никто не узнал в менеджере бантан известного музыкального автора. И пока все шло неплохо.

Пока не случился «Мост в Корею» в России. Когда представительство предложило выделить для участников переводчика, довольный макнэ сказал, что у них есть свой. Стоя в этот момент неподалеку, я пыталась незаметно улизнуть. Но он для пущей убедительности повернулся, а за ним и все следом, в мою сторону и указал на меня пальцем.

Фак, ну просила же, никакой огласки. Если в России меня не знали и действительно приняли бы за переводчика, то в Корее пойдут слухи и сплетни. Чего очень не хотелось на фоне растущей популярности БТС.

Я повернулась ко всем с самой дружелюбной своей улыбкой:

— Да, я смогу нормально общаться с ребятами и переводить разговор. Я знаю русский.

Организаторы пожали плечами и согласились на такие условия, предварительно проверив, действительно ли я справлюсь и побеседовав со мной на двух языках.

Ну держись, Чон Чонгук. Всыплю я тебе после за такие выкрутасы.

Я улыбалась на сцене и вела себя расслабленно, хотя понимала, что ничем хорошим это не кончится. Старшие ребята тоже понимали, что что-то не так, и я зла. Намджун это не только понимал, но и чувствовал. Но я была прекрасным переводчиком и, зная парней, могла не просто дословно переводить, но и правильно передавать смысл их слов. Я понимала, что они имели в виду под той или иной фразой.

— Чонгука, ты не имел права так делать, — жёстко сказала я, когда интервью закончилось, и мы с командой были одни в гримерке. Стафф я попросила выйти, парню и так сейчас будет не сладко, не хотела ругать его на глазах у всех.

— Да что я сделал не так, нуна? — недоумевал он. Он действительно не видел ничего страшного в своем необдуманном поступке.

— Ты только что доставил мне и агентству кучу проблем, — тяжело вздохнула я. — Я достаточно известный автор, появляюсь на фоне набирающей обороты группы. Все решат, что я пиарюсь за ваш счёт. И если в этой стране всем наплевать, кто ваш переводчик, то в Корее после этого видео репортеры нам жить спокойно не дадут. Нам всем.

Мда, жопа уже случилась, поэтому стенать буду после, а пока надо решать, как из этого выбираться с минимальным ущербом или без оного. Я придумала версию более менее безопасную. Все в Корее знали, что директор Бан Шихек — мой дядя, мой опекун. Значит, я имела полное право находиться в агентстве и даже контактировать с мемберами. По официальной версии, дядя отправил меня со всей командой в Россию, чтобы я присмотрела за ними и помогла им в стране, язык которой знаю я одна. И больше никакого отношения к ним я не имею.

Дядя одобрил мою версию, тем более что вариантов лучше не было. Бантаны заучили её наизусть. По возвращении нас ждали пресс-конференции и интервью.

Мне задавали каверзные вопросы. Ссылаясь на то, что в агентстве я имею возможность часто видеться с парнями, нравится ли мне кто-то из них. Мило улыбаясь, говорила, что мне нравятся парни постарше, и что я никогда не хотела бы встречаться с айдолом — это непременно закончится крахом отношений из-за несовпадающих графиков работы. Кажется, мой ответ всех удовлетворил.

Намджун же в свою очередь сказал, что они очень уважают меня и относятся ко мне как к старшему учителю, хоть я и младше четверых из них, и стремятся стать такими же талантливыми, как я. На этом скандал поутих, пресса переключилась на другие сплетни и мы вышли практически сухими из воды, а репутация агентства осталась незапятнанной.

После всех этих событий Намджун в очередной раз приехал ко мне. Я после дебюта бантан вернулась жить в свой, теперь такой одинокий без Мэй, дом. Мы лежали на диване и читали каждый свою книгу.

— Значит, нравятся парни постарше, — улыбнувшись, сказал Намджун, отрываясь от книги и глядя на меня.

— Я хотела сказать — повыше, но меня бы неправильно поняли. Или, наоборот, поняли бы совершенно правильно, — засмеялась я, глядя на него в ответ. — Но тогда проблем было бы… На самом деле безумно хотелось ответить, что действительно в группе я нашла любимого человека, — серьёзно сказала я, перестав смеяться, — парня с сексуальным мозгом и такими замечательными ямочками на щеках.

Мгновение Джун смотрел на меня, а затем так медленно и нежно поцеловал. И в этом поцелуе было столько любви! Через несколько секунд я засмеялась и легко оттолкнула его.

— Эй, Ким Намджун, старших учителей вообще-то не целуют.

— Ты всегда будешь для меня маленькой любимой девочкой, — ответил он серьёзно и снова поцеловал меня, прерывая мой смех. — Правда — только то, что я говорю тебе о моей любви и о нас. Все остальное не важно.

После этого уже ничто не имело значения. Он целовал меня со всей нежностью мира, а я растворялась в нем. Мой навсегда.

Комментарий к Преображение и дебют

http://www.k-pop.ru/wp-content/uploads/2013/06/20130617_BTS_NoMoreDream_DanceMV.jpg

преображение парней

https://2.bp.blogspot.com/-A_CZwyu7QFE/Vxhk-dPCcrI/AAAAAAAAAEg/oRZ0QuQQ8CUXuWiirXSXXowe57CbzKFTACLcB/s1600/040_o.jpg

https://www.youtube.com/watch?v=4SER8QlO4uc - видео с мероприятия “Мост в Корею”

========== Обучение в России ==========

Через полтора года после дебюта ребят я собралась уехать довольно надолго. Поступая в университет, планировала получить диплом об окончании по программе дабл-дигри. А значит, по окончании университета в Корее нужно было ещё некоторое время учиться в России.

Ребята знали об этом, но все равно огорчились. Мы договорились, что я буду прилетать так часто, как это возможно, и на все праздничные дни в России. Перед отъездом лично отбирала хореографа и других учителей для работы с ребятами. С моим отъездом не должно было ничего измениться в работе группы.

В России я училась в престижном институте международных отношений в Москве. У меня была финансовая возможность снимать квартиру для себя одной, но мне хотелось найти друзей среди студентов, приехавших с разных концов мира. Поэтому я остановилась на общежитии. В комнате жила одна, учитывая род деятельности. После личного разговора дяди с директором общежития и объяснения ему ситуации с работой с группой за рубежом, ко мне никого не подселяли. В соседней комнате со мной жили три девушки. Нас с ними связывали некоторые общие предметы по учебе и кухня-гостиная, что находилась между нашими комнатами.

Из всех соседок я привязалась только к одной — она была очень сильно похожа на меня. Цветом волос и глаз, овалом лица и ростом (мы отличались всего на пару сантиметров), фигурой и размером ноги. Все говорили, что мы вполне могли бы сойти за двойняшек, если бы между нами не было небольших различий. Хорошенько приглядевшись, можно было заметить разную форму носа и полноту губ, также мои плечи были шире, грудь чуть меньше (она обладала шикарным размером) и телосложение спортивнее.

Её звали Катрин, и она приехала учиться в Россию из Канады. В отличие от меня, Катрин была очень дружелюбной, общительной и мягкой. Воздушной и женственной. Мне казалось, она не умеет ругаться и злиться в принципе. Она любила всякие сомнительные затеи и идеи, что казались самыми обычными, но заканчивались приключениями. Мы были такими разными, но она стала единственной девушкой, с которой я подружилась за всю жизнь. Свободное время Катрин любила проводить в моей комнате, ведь у меня не было соседок.

Однажды вечером мы смотрели с ней фильм, и я заснула. Через какое-то время мой ноутбук подал признаки жизни — видеозвонок от Намджуна. Кэти, любопытная девушка, нажала «ответить» и офигела, когда увидела корейца. У меня, конечно, стояла наша совместная фотография на заставке телефона, но телефон — это личное, а в комнате я поставить наши фото не могла — у меня были через стенку соседки, а группа набирала популярность. Я не могла рисковать своим детищем.

— Эм, привет, — замялась она. — Я Катрин, соседка Окси.

— Приятно познакомиться, — ответил он на английском. — Я Ким Намджун, парень Окс. Я так понимаю, ты её подруга? Она мне много о тебе рассказывала.

— Да? А вот мне о тебе ничего, я даже не знала, что у неё есть бойфренд. Только каждый раз глупо улыбается, когда я об этом спрашиваю. Она, кстати, уснула. Мы фильм смотрели. Разбудить её?

— Нет, не надо, Катрин. Пусть спит. Передай ей, чтоб утром написала, как проснётся. Я буду ждать. И, кстати, ты знаешь, вы с ней безумно похожи, — улыбнулся он. — Пока.

— Пока, — ответила она и прервала звонок.

Ох, наутро меня ждал допрос и муки совести. Я не просто так жила одна, работы с моим отъездом не должна была прекращаться. Временные пояса у нас не совпадали, в Корее было на шесть часов больше, чем у меня, и когда я поздно ложилась спать, Джун только просыпался. Поэтому иногда, засиживаясь до двух-трех часов ночи, я желала ему доброго утра, а он мне сладких снов.

Просыпаться приходилось в три-четыре часа утра — работу в агентстве как автора никто не отменял. Сначала я обычно работала с бантанами, потом с другими артистами над их песнями. А после учёбы созванивалась с Намджуном, если у него было время. Высыпаться за три часа я научилась ещё во времена трейни, и нужно было всего лишь полгода потерпеть до окончания обучения.

В перерыве на обед мы встретились в кафетерии с Катрин. Охохо, не сносить мне головы. Я болтала без умолку, чтобы отвлечь её от темы. Она рассказывала, что познакомилась утром со сногсшибательным парнем из нашего института. Его звали Алекс. И не смогла не вставить:

— А как, кстати, у тебя с твоим парнем дела? — как бы невзначай спросила она.

— Мммм, — промычала я, жуя пончик, — с каким? — всеми силами пытаясь прикинуться, что действительно не в курсе, о каком парне она мнетолкует.

— Симпатичный такой, с милыми ямочками на щеках, Намджун его зовут, кажется, — Катрин лукаво улыбнулась.

— Да, у меня есть парень. Он живёт в Корее, мы знакомы с самого детства и встречаемся уже больше двух лет, — выпалила я на одном дыхании. — Только, блин, это огромный секрет. Давай вечером за бокалом вина обсудим, а? — мне так не хотелось, чтобы она расспрашивала меня, и уж, тем более, кому-то разболтала.

— Люблю вечер в твоей компании и вино, — улыбнулась она. — Теперь понятно, почему ты даже самых крутых парней отшила. Девчонки распустили слух, что ты любишь девочек и уже начали на меня косо посматривать, — она рассмеялась.

Вечером, закончив с уроками, я принесла с кухни бутылку вина, бокалы и штопор. Мы устроились поудобнее. Я даже не знала, с чего начать, столько всего о нем хотелось говорить.

— Как вы с ним вообще познакомились? — начала Катрин.

— Эм, это долгая история. Устраивайся поудобнее.

Она не особо интересовалась раньше моей жизнью до института. Да и я не любила рассказывать. Пришлось начать с того, как к нам переехала семья в соседний дом, со смерти родителей, про связь между нами, я не хотела ничего утаивать. Я верила Катрин и верила в то, что она сохранит все в тайне. Закончила я на первой поездке в Пусан, дебюте группы, их успехе и моем отъезде на учёбу. Она сидела немного в прострации и переваривала услышанное. За разговором мы не заметили, как выпили всю бутылку вина. Тут раздался сигнал с компьютера — Намджун.

— Привет, — сказала я после того, как нажала «ответить». Он сидел в своём кабинете звукозаписи, в обычной чёрной футболке. Она так сексуально смотрелась на нем, или у меня уже конкретный недосекс просто. — Я соскучилась по тебе, безумно сильно соскучилась.

— Я тоже, моя девочка, — улыбнулся он. — И чтобы занять свои мысли хоть чем-то, кроме тебя, я работал. Во всяком случае, усиленно пытался, пока кто-то не выпил чуть больше положенного. Судя по ощущениям, это вино, — сказал мой экстрасенс.

— Прости, любимый, время у тебя позднее, и я надеялась, что ты уже спишь, — я сделала самое виноватое лицо.

— Вот это да, это реально работает, — впервые подала голос молчавшая во время нашего разговора Катрин и тоже появилась на экране рядом со мной.

— Окс, ну ты серьёзно? — посмотрел на меня строго Джун. — Блин, ты и ей рассказала?

— Джуни, Катрин моя близкая подруга. А больше никому, честно, — я сделала самое милое выражение лица.

— Ну вот, как на тебя ругаться, моя сладкая? — улыбнулся он. — Привет, Катрин. Рад снова видеть тебя.

— Привет, мистер суперзвезда, — пошутила она.

-Мдэ, судя по вашему состоянию, дамы, за вином вы обсудили все или почти все, — улыбнулся он.

— Нууу, вечер был долгим. Как там парни, дорогой? — перевела я тему, переживая за этих бунтарей.

— Сама у них спроси, — ухмыльнулся он и, словно в подтверждение его слов, Чим прилип к стеклу двери с обратной стороны. — Они все ещё не спят. Ну, большая их часть. — Дверь открылась, и в комнату ввалились Чим, Юнги и Джин.

— Привет, Окси.

— Привет.

— Окс, мы скучаем, — наперебой говорили они, и тут все замерли.

— Окс? — с изумлением спросил Шуга.

— Да? — в тон ему ответила я.

— Вот ты где? Вы чертовски похожи. Это твоя соседка? — спросил Чимин.

— Ребят, знакомьтесь, это Катрин. Она из Канады.

Парни поздоровались с ней почти одновременно. Было неудивительно, что они нас перепутали, в комнате царил полумрак и освещалась она только светом с экрана ноутбука. Мы разговаривали обо всяких мелочах, я слушала последние новости за сутки, поругалась на них за то, что они все ещё не спят. При этом мы вместе с Намджуном переводили для Катрин и для парней наши разговоры. Я поделилась новостью — маленькой тату на плече чуть выше лопатки. Мнения разделились, старшие (Джин и Юнги) говорили, что в этом не было смысла, младшие сказали, что тату очень красивое и выглядит круто. Через полчаса ребята начали зевать, время в Корее было сильно позднее, и я настойчиво отправила их спать. Пожелав напоследок друг другу доброй ночи и разъединившись, я проводила Катрин из комнаты и отправила Намджуну аудиосообщение о том, как сильно его люблю. И, получив подобное в ответ, счастливая заснула.

Через несколько месяцев у бантан выдалось пару недель выходных — кто-то из ребят поехал домой к родителям, Намджун же на четыре дня решил приехать ко мне. Но мне об этом не сказал.

Я мирно спала у себя в комнате, когда услышала радостный крик Катрин из гостиной. Черт, да что там такое, даст эта девчонка мне поспать сегодня или нет?

Раздался стук в мою комнату.

— Да, Катрин, я уже не сплю, входи. Твой визг и мёртвого разбудит, — пробурчала я, переворачиваясь на другой бок. Послышался глухой стук, и через мгновение кровать рядом со мной прогнулась. Меня обняли такие родные и тёплые руки. Черт, мне не показались звуки упавшей на пол сумки и снимаемой обуви. Намджун! Я резко открыла глаза и перевернулась. Он смотрел на меня и улыбался.

— Доброе утро, моя девочка, — он поцеловал меня. — Безумно по тебе соскучился.

— Боже, ты действительно приехал, — теперь и я визжала от восторга. Моё сердце готово было выскочить из груди от радости. — Я тоже по тебе соскучилась, — и кинулась ему на шею, целуя его в ответ.

— Как долетел? Все хорошо? Ты надолго? — заваливала я его вопросами, пока приводила себя в порядок и переодевалась.

— Все хорошо, малышка, — улыбнулся Джун. — Нам в агентстве дали выходные, парни поехали домой, а я к тебе. Ты говорила, что у вас тут в праздники все отдыхают. Потом к родителям и сестренке вернусь.

— Ты голоден? — спросила я, имея ввиду завтрак.

— Безумно, — ответил он, глядя на меня потемневшими от желания глазами. Блин, надо было не тупить полчаса возле шкафа в одном нижнем белье, думая, что надеть. Он закрыл дверь комнаты на замок и, подхватив меня на руки, отнес на кровать. В перерыве между поцелуями я прошептала:

— Катрин за дверью, наверное, ждет нас… — и застонала от нежности его руки у меня в трусиках, выгибаясь.

— Мммм, она что-то говорила про покупку продуктов. Когда она мне открыла, то собиралась уже уходить, судя по всему. Так что, думаю, у нас есть немного времени, — лениво улыбнулся он и снова припал поцелуем к моим губам. После этого было уже неважно, есть кто-то в блоке или нет, услышат нас или всем без разницы, потому что сейчас мой мир сократился до размеров моей постели и Намджуна в ней.

Секса между нами не было достаточно давно, поэтому мы особо не затягивали с окончанием. Вернув кровать и себя в прежний вид, мы вышли на кухню в поисках завтрака. Я стояла и залипала в холодильник, думая — приготовить что-то сытное на скорую руку или же просто пойти в кафе за углом. Ситуация осложнялась еще тем, что Намджуна теперь уже все знали не только в Корее, но и в России. Их группа стала очень популярной.

Открылась дверь и вошли Катрин с Алексом. Он помог ей снять верхнюю одежду, и они прошли к нам.

— Привет, бро, — легко обняла я его, — доброе утро, Кэт.

Они с Алексом начали встречаться почти сразу, как познакомились, и сейчас за пару месяцев их отношения развивались со скоростью несущегося поезда. Они понимали друг друга с полуслова и, глядя на них, я точно знала — это любовь. Они так подходили друг другу.

В этом институте учились либо талантливые люди, либо талантливые и знаменитые. Вот эта парочка была из второй категории. Родители Катрин были известными кантри-музыкантами в Америке, но яблоко от яблони упало далеко и Кэт не захотела связывать свою жизнь с музыкой в будущем, говоря, что она ей и в детстве успела надоесть. Отец Алекса был достаточно богатым и известным бизнесменом, поэтому и Алекс в новостях часто мелькал. И вот с такими людьми меня угораздило подружиться. С Алексом было очень легко общаться, невозможно на него злиться, и мы стали хорошими друзьями. Я радовалась за них с Катрин и желала им только счастья.

— Впервые твое утро «доброе», — улыбнулась Кэт, подмигивая мне. Я покраснела, вот же вредная девчонка, никакого чувства такта. — Как добрался, Намджун? Знакомься, это мой парень — Алекс.

— Можно просто Джун, — сказал он, протягивая руку Алексу для рукопожатия. — Все хорошо, спасибо, — ответил он Кэт.

— Окс, не залипай бессмысленно в холодильник, мы принесли на завтрак еды из кафе, — сказал Алекс.

— Ооооо, вы прекрасные, замечательные люди, — сказала я с благоговением, и все засмеялись.

Так как в институте училось очень много иностранцев и международным языком, изучаемым в первую очередь, был английский, проблем в общении между нами не было.

Я помогла Кэт разобрать пакеты с продуктами, накрыть по-быстрому на стол, и мы уселись вчетвером завтракать.

— Ммм, ребят, — промычал, жуя, Алекс, — какие у вас планы на ближайшие пару дней?

— Ну, вообще-то у нас не было времени это обсудить, — сказала я, глядя на Джуна и снова краснея.

— Как насчет провести время вместе за городом, в спокойном месте, без назойливых журналистов? — сказал он, намекая на коттедж отца. — Устроим вечеринку, барбекю.

— Заманчивая идея, — улыбнулся Намджун.

Это была самая замечательная пара дней. На вечеринку пригласили только близких знакомых. Мы заняли комнату с выходом на балкон и огромными окнами. Территория была просто огромная — мы гуляли по лесу, купались в озере после бани, хотя на улице было достаточно холодно, жарили барбекю, вечером сидели в гостиной у камина, пели песни под гитару.

К сожалению, все хорошее длится не вечно, вот и эти несколько дней с Намджуном пролетели со скоростью света. Настало время расставания ещё на долгое время. Мне казалось, я когда-нибудь привыкну к этому, но больно было как впервые. Я держалась, как всегда, понимала, что он чувствует меня, но слез показывать не хотела. Вернувшись в комнату и плотно закрыв дверь, я заревела. Теперь и в этой комнате все будет напоминать о нем. К счастью, обучению в институте оставалось длиться всего три месяца. Но и это долгий срок.

Алекс и Катрин отвлекали меня от мыслей о Джуне, как могли, в такое редкое моё свободное время. Я старалась общаться с ними чаще и не унывать, особенно когда такие счастливые события были впереди.

Алекс решился сделать предложение Катрин. Он рассказывал в один из дней, пока мы гуляли по городу и ждали ее, о своих планах и полной растерянности по поводу их осуществления. Он привёл меня к ювелирному магазину и попросил помочь ему выбрать кольцо. Я не могла так поступить с Катрин и уже у самой двери сказала, что это должен быть исключительно его выбор. Он должен руководствоваться в выборе кольца только своими чувствами, а я осталась ждать его снаружи. После уже, выходя за дверь, он дал мне коробочку в руки для оценки его выбора.

Позже подошла Катрин и мы все вместе гуляли. Они выглядели такими счастливыми, что я не удержалась и, взяв камеру у Алекса, начала фотографировать их.

========== Значит это конец ==========

Через несколько месяцев обучение было окончено и мне так хотелось быстрее попасть домой, что я не осталась на официальное вручение дипломов — просто забрала его на неделю раньше и уехала, пообещав новоиспеченным жениху и невесте приехать на их свадьбу вместе с Намджуном и часто их навещать. Бантаны расстроились, когда узнали, что не смогут присутствовать на моей церемонии награждения, т.к. я вернулась домой раньше.

Мне уже не приходилось так много, как раньше работать с бантанами — у них были свои учителя, помощники, менеджеры, которые отлично со всем справлялись. Время от времени я контролировала их работу и присутствовала на важных репетициях и мероприятиях, а также мы работали над новыми песнями и хореографией. В остальное время я трудилась над песнями с другими артистами, была ведущей на разных церемониях и передачах.

Со времени окончания обучения прошла пара месяцев. Я сидела в студии звукозаписи Намджуна и писала песню, слова все казались неверными и хотелось больше смысла. Ребята должны были уже скоро вернуться.

Я услышала гул голосов в коридоре — напряженных голосов, которые спорили и что-то обсуждали. Похоже, случилось нечто серьезное. Дверь распахнулась с такой силой, что стукнула ручкой в стену. Я испуганно обернулась. Намджун быстро закрыл за собой дверь и преодолел расстояние до меня в несколько больших шагов. Он был чертовски зол. Я чувствовала его злость и разочарование.

— Что случилось? — я была напугана и растеряна одновременно.

— Объясни мне, как это понимать? — жестко сказал он, набрал в поисковике запрос и открыл статью.

На экране большими буквами был кричащий заголовок «Неужели неприступный сын бизнесмена нашел свою избранницу?», и в конце статьи опубликованы фото: вот мы с Алексом спорим у ювелирного магазина, на следующем я держу коробочку с кольцом и на моем лице детский восторг, вот я целую Алекса. Черт, это не я. Я — автор этого фото, а на нем Катрин целовала Алекса. Она стояла почти спиной в камеру и хорошо было видно только его лицо. Мало того, что мы с ней похожи со стороны, так еще и журналист для правдоподобности добавил ей чуть выше правой лопатки тату — моё тату.

— Боооже, — выдохнула я и взялась за голову руками. — Что это вообще такое?

— Ты мне скажи, когда вас с Алексом успели сфотографировать, и когда ты мне собиралась рассказать о ваших отношениях? — жестко сказал Намджун. Он держал себя в руках из последних сил. Я видела, как он был напряжен, сжимал с силой кулаки так, что костяшки побелели.

— Черт, ты все не так понял, — воскликнула я, надеясь на его благоразумие. — Алекс просил меня помочь выбрать кольцо для Катрин. На последнем фото не я с ним, это его невеста, Джун. Я точно уверена в этом потому, что я сделала это фото. Я стояла за кадром. Поверь мне, пожалуйста.

— Насколько я знаю, у Катрин нет такой тату, как у тебя. Как я могу после этого верить тебе? — с горечью в голосе сказал он.

— Это не я, Намджун, — с мольбой в голосе сказала я. — Я бы никогда так с тобой не поступила, потому что слишком сильно люблю тебя, чтобы быть с кем-то другим.

Я протянула к нему руку, пытаясь дотянуться до него. Мне так хотелось почувствовать его тепло. Джун отшатнулся. У меня из глаз потекли слезы. Он не верит мне. Что бы я сейчас ни сказала, я не изменю его мнение. Он уже все для себя решил.

— Как ты могла так со мной поступить, Окс? — сказал он с отвращением. — Я любил тебя, я безумно скучал по тебе, пока ты была там с ним. — Он развернулся и пошел в сторону двери.

Остался последний шаг, и все — между нами будет пропасть. Огромная пропасть, мост через которую вряд ли будет построен. Не то, чтобы я смирилась с этим, но его недоверие все убивало. Я собралась и вытерла слезы.

— Ким Намджун, я не виновата в случившемся, — сказала я жестко. Он остановился, взявшись за ручку двери и не повернув ее. — Видимо, этот журналистишка решил досадить Алексу, задев при это меня и Катрин. Я такая же жертва этого абсурда, как и мои друзья. И вместо того, чтобы в этой нелепой, неправдоподобной ситуации поддерживать меня, ты отворачиваешься. Любовь, Намджун, — значит доверие. Как ты мог говорить мне, что любишь, если не веришь мне? Ты нужен мне сейчас, но если переступишь порог этой комнаты, между нами все кончено. Без всяких «но», это будет конец отношений.

— Значит, это конец, — бросил он и быстро вышел.

Я не выдержала и заревела. Сползла по стене и плакала так горько, как никогда в своей жизни. Даже родители не оставили после себя такую боль, как он. Каждый раз, когда мне было плохо, Джун был рядом. Мой любимый мальчик, как он мог не поверить мне? Нас всегда было двое, и мы все переносили стойко вместе. И вот плечо, на которое я опиралась, просто исчезло. В этот момент я чувствовала только свою боль — боль предательства. Мои глаза расширились от шока, я даже плакать перестала. Я чувствовала только свою боль. Связь между нами исчезла, ее просто не стало. Я не ощущала со стороны Джуна ничего. Совсем. Это действительно был конец.

Через какое-то время я собралась, привела себя в порядок и позвонила Алексу и Кэт. Они не знали про статью. Для них это было такой же огромной новостью, как и для меня полчаса назад. Алекс сказал, что разберется с этим и с журналистом тоже. Также спросил, как у нас дела с Джуном, и как мы оба это восприняли. Пришлось ответить, что нормально. Жалеть меня позволялось только одному человеку, а он этого сейчас делать как раз не хотел.

Я пожелала им удачи с этим делом и подготовкой к свадьбе и извинилась за то, что так редко звоню. Надо было решать, что делать дальше. К Мэй идти со своими проблемами не хотелось — она была беременна и волновать ее не стоило. Дяде об этом тоже рассказать было нельзя, он бы радикально решил эту проблему в мою пользу, а бантаны — не бантаны без любого из парней. Оставалось только одно — напиться. Проблема не решится, но хоть на некоторое время полегчает.

Комментарий к Значит это конец

https://pic.asiapoisk.com//uploads/cache/data/people2/1507469552_rmon-465x600.jpg

http://pm1.narvii.com/6561/b6dbb183320049461fa0cc732e96fb4f45f419c1_00.jpg

========== Неожиданный союзник и друг ==========

Я вызвала такси и, пока меня никто не видел, уехала домой. Приняла быстро душ и вышла на террасу, прихватив по дороге бутылку виски из бара в кухне. Пила виски мелкими глотками, которые обжигали горло и приносили такое нужное сейчас облегчение и четкое направление мыслей. Бантаны не идиоты, они явно видели и статью, и Намджуна после разговора со мной. Точно уже все поняли. Черт. Надо собраться. Работу никто не отменял. Я обещала дяде, что мои личные отношения не повлияют на работу команды. Значит, придется работать бок о бок и при этом нормально попытаться общаться. Это будет тяжело. Я чувствовала себя преданной. Недоверие — есть предательство.

Стук в дверь ворот со стороны улицы вырвал меня из потока мыслей. Кого еще там притащило? Почему сейчас?

— Окс, я знаю, ты дома, впусти. Я все равно не уйду, — услышала я голос Юнги. Тяжело вздохнув и поставив наполовину опустевшую бутылку виски на столик, пошла открывать. Видеть мне сейчас никого не хотелось, но он хотя бы собутыльник подходящий. Открыв дверь, первым, что я увидела, был пакет в вытянутой руке, потом сам Юнги.

— Входи, — безразлично бросила я ему и повернулась, зашагав в сторону насиженного места.

— Разрешишь присоединиться? — спросил он, присаживаясь в кресло напротив.

Я просто в ответ хмыкнула, понимая, что вопрос был риторический. Юнги достал из пакета ещё бутылку виски и разного рода закуску.

— Предусмотрительно, — ухмыльнулась я.

— Я знал, куда и зачем шел, — также ухмыльнулся он и, сходив нам за стаканами, протянул мне один, наполненный огненным напитком.

Так мы пили в полной тишине, нарушаемой лишь изредка проезжающими за забором машинами и сверчками в траве.

— Почему ты здесь? — не выдержала я.

Мне казалось, что все бантаны на стороне своего лидера. Он же лучший, а значит не может ошибаться. Он не может быть неправ.

— Я верю тебе, Окс, — горячо сказал Юнги и, взяв мою руку в свою, посмотрел мне в глаза. Судя по его взгляду, он действительно верил. — Я верю в то, что это недоразумение.

— Хм, хоть кто-то, — сказала я с сарказмом. — Только это ничего не меняет теперь.

— Для меня меняет, я все еще на твоей стороне, Окси, — категорично ответил он. — Что думаешь делать?

— Ни-че-го, — апатично по слогам ответила я. — Все, что я могла, я сделала — пыталась объяснить Намджуну, что все это ложь в статье. Он не поверил мне. Все кончено между нами. Выпьем, — горько сказала я и подняла стакан. Он не хотел за это пить, но и не хотел оставлять меня без поддержки.

— Будем работать также, как и раньше, — через какое-то время сказала я. — Отношения между нами — это наши проблемы, исключительно нас двоих. Я надеюсь, ему хватит его ученого ума, чтобы не переносить свое личностное отношение в работу. Нам всем придется смириться с этим и делать вид, что все в порядке.

— Окс, ваше отношение друг к другу, я имею в виду связь, будет влиять на вас. Боюсь, ты вечно будешь дерганной и злобной потому, что он сегодня, после разговора с тобой, именно такой. Ну, ты и сама это чувствуешь, — подытожил он.

— Нет, не чувствую, — устало сказала я и сделала глоток из бокала.

— Что? — он уставился на меня.

— Связи между нами больше нет. Я ее не чувствую, Юнги. Мы оба стали свободными от этого. Он ненавидит меня, и я счастлива, что не чувствую его ненависти. Иначе я бы не была сейчас такой спокойной.

— Видимо, вы, ребята, чертовски серьезно поругались из-за этой статьи, — резюмировал он.

— Видимо, серьезно, — эхом повторила я за ним, четко осознавая, что навсегда. Я не перестану его любить, такая сильная любовь за одно мгновение не проходит. Не уверена, что вообще когда-нибудь пройдет. Но вместе мы уже не будем — я не пущу его в своё сердце больше, предательство непростительно. Надо просто научиться заново жить одной.

В тот вечер мы знатно надрались. Похоже, я отъехала раньше, потому что утром проснулась уже на диване в гостиной. Голова нестерпимо болела. Приподнявшись на локтях, увидела спящего Юнги на полу с мягкой игрушкой под головой и за стеклянной дверью веранды две пустых бутылки виски на столе. Похоже, Юнги хватило сил дотащить меня до дивана и самому упасть рядом на толстый ковер. Ох, хорошо, что сегодня выходной у всех до обеда, а съемки клипа у бантан начнутся только вечером. Попробую привести Юнги в надлежащий вид, а то мне за его похмелье первой влетит.

— Эй, сладкий*, просыпайся, — пошутила я.

— Ммм, — раздалось мычание с пола. Юнги перевернулся на спину и открыл глаза. — Сколько время, Окси?

— Достаточно, чтобы успеть превратиться снова в людей, — снова пошутила я.

— Как ты? — спросил он обеспокоено, все еще боясь шевелиться.

— Так же, как и ты — болею с похмелья, — констатировала я.

— Я не это имел ввиду, — настаивал Юнги.

— Я поняла, пошутить не вышло. Черт, — выругалась я.

— Не ругайся, тебе это не к лицу.

— Ахахаха, сказал человек, который научил меня ругаться, — рассмеялась я. — Отлипни уже от пола и пошли на кухню поправлять здоровье.

Юнги отказался. Он вообще отказывался чем-либо шевелить, кроме как губами во время разговора. На кухне в ящике я нашла обезболивающие таблетки и похмельное саше, проверенное временем. Заварила нам восстановительный эликсир и понесла все это обратно.

— Открывай рот, — скомандовала я.

— Ннн…нет, — уперся Юнги, — эта жидкость в стакане выглядит устрашающе. Черт, и пахнет также, — резюмировал он, понюхав.

— Съешь таблетки и запей этим, я не прошу тебя выпивать весь стакан, — упрашивала я его. — Юнги, это правда поможет быстро прийти в себя и не болеть целый день. Я на себе опробовала это, честно.

Он послушно выполнил все, что я сказала. Я проделала тоже самое и, поставив все на стол, улеглась рядом с ним на пол, давая время лекарству подействовать.

— Спасибо, — шепотом сказала я, поворачивая голову в его сторону. — За доверие. И за то, что ты здесь со мной.

Он повернулся на бок, глядя мне в глаза, и легко провел пальцами по моей щеке.

— Малышка, я верю тебе. Этот мир не заслуживает тебя. Вас обоих, если честно. Но сейчас, когда вам обоим так нужна поддержка, у него есть бантаны, а у тебя был только он. Поэтому я не мог поступить иначе. Ты тоже всегда была рядом, когда нужна была мне, хоть я этого и не понимал, — сказал он серьезно.

— Охохо, Мин Юнги только что завуалированно поблагодарил меня? — усмехнулась я. Он смутился. Ну да, ему всегда сложно давались слова, и он свои чувства проявлял только действиями.

— Мне, кажется, полегчало, — сказал он и, кряхтя, встал с пола. Протянул руку, чтобы помочь мне подняться.

— Давай-ка, наверное, в душ, а потом я соображу нам что-нибудь поесть, — сказала я, вкладывая свою руку в его и вставая за ним с пола.

Я выдала ему полотенце, и мы разбрелись по разным комнатам. Приняв душ и высушив волосы, я начала наводить на своем лице порядок. От таких припухлостей и синяков под глазами мог спасти только профессиональный макияж. Много макияжа. Я накрасилась, старательно замазывая кожу под глазами вместе со своими проблемами, оставляя все болезненные события в прошлом дне. Сегодня жизнь снова с чистого листа.

Спустившись вниз, я увидела, что Юнги уже жует какой-то странного вида бутер и греет еду в микроволновке для нас обоих.

— Воу, ты выглядишь свежо, будто и не было слёз и алкоголя прошлым вечером. В общем, лучше, чем минут сорок назад. Расскажешь секрет? — спросил он.

— Профессиональный макияж решает многие проблемы, поэтому мое лицо выглядит хорошо. Чего нельзя сказать о твоем, — сказала я, глядя на его посвежевшее после душа, но все же помятое лицо и мокрые волосы. На плечах Юнги лежало полотенце, чтоб вода с волос не текла на футболку. Время от времени он брал край полотенца и вытирал волосы. — Что ты ешь? — спросила я с отвращением.

— Эм, бутер со всем, что нашел в холодильнике. И еще я боялся умереть с голода и погрел еду раньше, чем ты обещала меня накормить.

Я резко схватила его за руку, в которой он держал бутерброд и откусила его. Элемент неожиданности. На вид он выглядел хуже, чем был на вкус.

— Мммм, это даже съедобно, — сказала я, жуя.

Он посмотрел на меня злобным взглядом.

— Ладно, ладно, — засмеялась я, поднимая руки вверх, говоря этим жестом, что сдаюсь, — это действительно вкусно. Но не говори мне, что ты положил туда. Я хочу оставаться в счастливом неведении, потому что точно знаю, что из пригодного для бутера в холодильнике был только сыр.

Мы забрали погревшуюся еду и расположились на диване перед телевизором, включив какой-то фильм. У нас оставалось еще немного времени, прежде чем нужно было ехать в агентство работать. По просьбе Юнги, я подправила немного цвет его лица тональным кремом, чтобы не было лишних расспросов о его внешнем виде. Не стоило всем знать, что мы вчера пили крепкий алкоголь в больших количествах.

Покончив с едой и убрав после себя все беспорядки и посуду, мы пошли в гараж. Охохох, это был не гараж, а целая галерея, только вместо картин произведениями искусства в ней были мои средства передвижения — три машины и мотоцикл. С тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, я тратила свои деньги на покупку дорогих, самых лучших, быстрых машин и за два с половиной года успела приобрести три красотки — двухместный форд GT500, кабриолет мустанг шелби и огромную черную шевроле тахо. На фоне этой девочки я значительно терялась, настолько она была большой и вместительной. Мотоцикл же стал моим последним приобретением на свое двадцатилетие, и я всего полгода, как научилась на нем ездить.

— Проветримся? — спросила я с соблазнительной улыбкой на лице, передавая Юнги мотоциклетный шлем.

— На этом? Конечно, да. — Его глаза загорелись восторгом.

Комментарий к Неожиданный союзник и друг

*Ну тут все догадались что “сладкий” - это не уменьшительно-ласкательное, а интерпретация перевода слова “Шуга”.

https://www.avtorinok.ru/news/pics/Ford_GT_pic_26500.jpg

https://fishki.net/picsw/022010/09/auto/ford/tn.jpg

http://www.major-chevrolet.ru/images/collages/107.jpg

http://bazamoto.ru/img/suzuki/gsx-r-600/gsx-r-600_2013_1.jpg

========== Гребаное недоразумение ==========

Мы заехали на парковку агентства именно тогда, когда Джин привез ребят с обеда и припарковал машину рядом, так как все остальные места были заняты. Ну, не раньше, не позже, фак. Поздоровавшись со всеми и улыбнувшись, я пошла следом за Джином в здание, пока он мне рассказывал какую-то увлекательную историю, что случилась с ними по дороге сюда. На удивление, мои предположения были в корне неверны — далеко не все бантаны ополчились на меня. Никто не высказывал мне свои мысли в открытую про статью в интернете, только Тэ немного с недоверием смотрел на меня. Чонгук все также называл меня нуной, спросил, как прошел мой день до обеда, и готова ли я к долгим, изнурительным съемкам. Я успокоилась, атмосфера в общем была дружелюбной.

Тут я заметила, что Юнги и Намджун отстали от всех позади. Я напрягла слух и сделала вид, что очень заинтересована рассказом Джина.

— Ты не ночевал в общежитии? — спросил его Намджун.

— Нет, не ночевал, и это не твоего ума дело, где я вообще шлялся, — Юнги был довольно груб.

— Ты был с ней, да? Так ты веришь ей? — спросил Джун зло у Юнги.

— Само собой, — хмыкнул Юнги. — Я верю, что Окси и благоразумие — это две половины одного целого. Она бы ни за что не стала целоваться с известным парнем на улице, где велика вероятность быть замеченными, если бы действительно этого хотела. Подумай и ты над этим своим умным мозгом, — с презрением бросил Юнги и ускорил шаг, чтобы присоединиться ко всем. Я отвела от них глаза, но Намджун успел перехватить мой взгляд. Он понял, что я все слышала.

Дальше работа шла как обычно. Только чувствовалась натянутость между мной и Намджуном, и это напрягало всех. Я, переборов себя, подошла к нему, схватила его за рукав и потащила в сторону, пока все прервались на отдых. Джун вырвал с силой руку из моей хватки.

— Прекрати, — грубо сказала я, отойдя ото всех на безопасное расстояние.

— Прекратить что? — спросил он, делая вид, что не понимает.

— Мне наплевать, зол ты на меня, дуешься или ненавидишь, просто соберись и веди себя нормально. Отношения между нами не должны задевать остальных ребят и стафф. Тем более, не должны сказываться на работе. Ясно? — сказала я жестко. — Соберись, — повторила я и зашагала обратно.

И дальше работать стало значительно проще. В этот день и в последующие тоже. Между нами было напряжение, ненависть Джуна, моя жесткость, но, работая в команде с остальными, мы спокойно разговаривали друг с другом и принимали советы и пожелания друг друга.

А через неделю действия Алекса дали огромные результаты.

— Окси, подожди минуту, — остановил меня Тэхен у выхода из танцевального зала. Все бантаны стояли за его спиной, кроме Джуна. Он в дальнем углу разговаривал с оператором или делал вид, что разговаривал. Юнги отделился от всех и подошел ко мне ближе в знак поддержки.

— Окс, мы бы все хотели извиниться перед тобой. Мы не верили этой лживой статье также, как и Шуга, — сказал Джин, — но все равно виноваты перед тобой за то, что не поддержали тогда, когда нужны были тебе.

— Прости, Окси, — сказал Тэ, — за то, что позволил себе думать о тебе плохо. Прости меня. Я действительно сожалею.

— Ооооо, — я улыбнулась им, — ребят, спасибо за ваши слова и вашу поддержку. Я благодарна вам, правда.

Все по очереди меня обняли, и мы вышли из зала, разделяясь. Каждый пошел по своим делам.

— Прости, макнэ, — сказал Намджун, хватая меня за локоть и отводя от Чонгука, который в этот момент что-то спрашивал у меня, — мне нужно поговорить с Окси, — улыбнулся он ему.

Я опешила, просто потеряла дар речи и всю силу воли, и дала дотащить себя до его студии звукозаписи в агентстве. Джун посадил меня в кресло, закрыл дверь за собой и открыл еще одну статью на компе. В этот раз заголовок гласил, что журналист оказался лгуном и подделал фото в фотошопе. Но мне было наплевать. Понятно, почему бантаны извинились. Статья-опровержение.

Я из любопытства пролистала ее и выхватила глазами строчки о том, что на последнем фото Алекс целует свою невесту Катрин, что я — лучший друг этой парочки, и что журналиста ждет судебный процесс. В качестве неопровержимых доказательств Алекс выложил это же фото, где он целует Катрин, только оригинал и еще несколько с того же дня, только с других ракурсов. По этим фото было понятно, что это Кэт, а никак не я. Также он добавил фото, на которых делает предложение Кэт, и это колечко прекрасно сидит на ее пальчике. Я улыбалась, глядя на эти фото. Они были такими добрыми, радостными. И ребята на фото выглядели безумно счастливыми и яркими, атмосфера счастья окружала их. Впервые за долгое время я улыбалась.

— Я так скучал по твоей улыбке, такой искренней и счастливой, — сказал Намджун, напомнив о своем присутствии.

Черт, он со мной здесь, в студии. Улыбка погасла. Мое лицо снова стало непроницаемым. Джун опустился на корточки возле стула, на котором сидела я, и посмотрел мне в глаза. Его были полны боли и сожаления.

— Малышка, прости меня. Я сделал тебе больно, прости, — сказал он с мольбой в голосе, изучая мое выражение лица.

— Пытаешься понять, что в моей голове? — хмыкнула я. — Без связи сложновато, правда?

— Я чувствую тебя снова, только ничего не понимаю, — сказал он растерянно. — Я чувствую от тебя как будто темноту и пустоту. Даже когда ты спала, твой фон был светлее и теплее. Сейчас же каждый раз, пытаясь почувствовать тебя, мне хочется завернуться в одеяло, так чертовски холодно внутри мне становится. Что это, Окс? — спросил он в полном недоумении.

— Это я теперь, Ким Намджун. Привыкай к этому. К счастью, мне повезло больше — я тебя не чувствую уже неделю и надеюсь, не почувствую больше никогда. Теперь я живу только своими эмоциями и своей жизнью, — ответила я совершенно спокойно.

— Окси, пожалуйста, прекрати это. Мне очень жаль, я правда виноват перед тобой, но я прошу тебя, вернись, — его голос сорвался, в глазах стояли слезы, — вернись ко мне, пожалуйста, мне тяжело без тебя. Я потерял часть себя вместе с тобой, малышка. Я люблю тебя.

— Нет, не любишь, или только думаешь, что любишь. Настоящая любовь не знает предательства и недоверия, Намджун. Или ты думаешь, я была не серьезна, когда сказала, что между нами все будет кончено, если ты уйдешь? — спросила я его с сарказмом.

— Нет, но… — растерялся он.

— Ты отвернулся от меня в тот момент, когда твоя поддержка, именно твоя, мне была нужнее всего на свете. Ты не поверил мне, хотя я запомнила твои слова, сказанные почти десять лет назад о том, что больше всего ты ненавидишь, когда тебе лгут, и ни разу не дала тебе повода сомневаться в моей честности. Тогда ты ушел, а теперь я не хочу, чтобы ты возвращался. Твоя гребаная ревность сыграла с тобой злую шутку, Намджун, и мне жаль, что ты прислушался к ней, а не ко мне, — сказала я с болью в голосе, вставая со стула. Он уронил лицо в ладони. Мне было плевать. Я его не чувствовала больше, а моего чувства горечи и обиды хватило бы на двоих, наверное.

Время шло, и каждый новый день был похож на предыдущий: вечно виноватый взгляд Намджуна и его попытки достучаться до моих чувств; тренировки и репетиции с бантанами; ночи в барах и клубах города знакомых владельцев, куда не пускали журналистов; алкоголь по ночам и утреннее, такое частое, похмелье; снова тренировки — нужно было поддерживать тело в форме несмотря ни на что; попытки Юнги воззвать к моему разуму. Хорошо что Мэй с дядей жили отдельно и видели меня всегда свежей и отдохнувшей, я не позволяла себе появляться перед ними в похмельном виде. Так прошел месяц.

— Дорогая, — ко мне подошел дядя. — Звонил мистер Редфорд. Ты помнишь его?

— Да, конечно, дядя. Такого талантливого и интересного человека сложно забыть, — улыбнулась я.

— Он приглашает тебя поработать в его студии. Он сказал, к нему скоро приедет его старый знакомый — Эндрю Честерфилд. Лучший, между прочим…

— Я знаю, кто такой мистер Честерфилд, — перебила я его, и мои глаза загорелись. — Он лучший хореограф в Австралии. Я его самая главная фанатка, — сказала я с восторгом.

— Эндрю очень интересовался у Реда, сможет ли он поработать с тобой, — как бы невзначай добавил дядя.

Это была самая прекрасная новость за последние несколько недель, конечно, после той с опровержением статьи. Я завизжала от восторга, как фанатки на концерте бантан, и кинулась дяде на шею, целуя его в обе щеки.

— Да, да, да, конечно, сможет! Как же я счастлива, дядя, спасибо огромное, ты самый лучший, — я была безумно рада такой возможности.

О работе с этим сенсеем хореографии я могла только мечтать. Также это была отличная возможность вырваться из однообразной череды дней, что неумолимо тянула меня на дно.

На следующий день, раздав все указания по плану работы, попрощавшись со всеми, взяв с Мэй обещание беречь себя — она была уже на шестом месяце — я поехала в аэропорт. В предвкушении очередной продуктивной практики, жизни в Лос-Анджелесе, я пребывала в приподнятом настроении.

Комментарий к Гребаное недоразумение

Все имена выдуманы. Предполагаю, что и совпадений тупо нет)

========== Веселая жизнь В ЭлЭй ==========

Работать в агентстве мистера Редфорда предстояло всего пару недель. По этому случаю, да и воспоминания не оставляли меня, я решила выкупить дом, в котором впервые прошло мое счастливое Рождество в Лос-Анджелесе.

Мне нравился город, и я была уверена, что вернусь сюда еще не раз. А этот дом полюбится ещё и потому, что мой в Сеуле был точной его копией. Заработанных за несколько лет денег на продюсировании и авторстве песен с лихвой хватало, чтобы иметь возможность приобрести его. Также Алекс и Катрин давно решили сыграть свадьбу в Лос-Анджелесе. Ну, отчасти это была моя идея — еще несколько месяцев назад я предложила им пожениться именно в этом городе — городе ангелов. Церемония должна была состояться через пару недель.

Три дня я уже трудилась в агентстве. Знакомые ребята — группа Fall out boys — писали новый альбом, и меня подключили к работе, как автора. В свободное от репетиций время я занималась в студии хореографии до изнеможения. За две недели мне хотелось получить от мистера Честерфилда столько практики и опыта, на сколько у нас обоих хватит сил, чтобы работать и не умереть на танцевальной площадке.

По плану дяди через полмесяца после меня сюда должны были приехать бантаны. Если я могла оставить их на три недели, и с ними было кому работать, то бантаны не могли оставить свою работу, репетиции, съемки, подготовку к туру на такое длительное время. Им дядя выделил всего неделю, чтобы отдохнуть перед туром как следует, подтянуть немного английский в Америке и побывать на свадьбе ребят, которые пригласили всю группу.

В студии появилось еще одно известное своим талантом лицо — один из лучших диджеев Америки. Тогда я подумала о Юнги. Ему бы понравилось работать с таким специалистом, Юнги любил создавать треки, писать музыку. В тот же вечер я устроила скайп-конференцию двух студий — мистер Редфорд, великий диджей и я, и директор Бан с Юнги. Мои доводы были вескими, желание Юнги приехать в Лос-Анджелес для работы и практики было огромным, а согласие диджея еще больше перевесило чашу весов в пользу положительного решения, и дядя согласился отправить Юнги в агентство Редфорда на неделю раньше остальных бантан. Мы с Юнги были счастливы такому раскладу, понимая, что это редкая возможность получить неоценимый опыт, которую нельзя упускать.

Через три дня прилетел Юнги. Я встретила его в аэропорту.

— Привет, малышка, — улыбнулся он. — Спасибо тебе огромное за этот шанс, — сказал он, обнимая меня.

— Мин Юнги, кто, как не ты, его больше всех достоин? — сказала я, обнимая его в ответ. — Ты устал? Поедем домой или есть силы работать?

— Я всю дорогу спал и теперь готов к работе, поехали в студию, — сказал он, настраивая нас обоих на рабочий лад.

После первого дня работы в агентстве он был в полном восторге. Небольшие сложности по части языкового барьера — Юнги хорошо понимал английский, но говорил плохо — особых проблем не создавали. Все свое свободное время я проводила рядом с ним за работой и была его переводчиком.

Поселила я его в своем доме — комнат было много, да и по городу передвигаться вместе со мной ему было проще. Каждое утро мы ездили в агентство работать, развиваться и учиться.

Через неделю закончилось и его и мое обучение, на следующий день должны были прилететь бантаны. Их тоже планировалось поселить в моем доме.

В тот вечер у меня было отличное настроение. Стояла теплая ночь, и я плавала в бассейне. Юнги вернулся позже меня со студии.

— Ммм, развлекаешься? — улыбнулся он, выходя из дома к бассейну.

— Тоже хочешь? — подмигнула я ему.

— Заманчиво, но у меня есть предложение получше, — сказал он, сделав драматическую паузу. — Клуб Кристалл.

— Это же клуб мистера Редфорда, — сказала я в недоумении.

— Именно, — подтвердил Юнги. — И он приглашает нас обоих на вечеринку, которая начнется через пару часов. И самое главное, гвоздь программы — лучший из лучших диджей Эрик, — улыбнулся он. — Он последнюю ночь в Лос-Анджелесе и тоже, кстати, приглашал нас.

— Охохохо, такое событие мы не можем пропустить, тем более, когда там ТАКИЕ гости, — хохотнула я, заряжаясь его весельем.

— Для начала я бы хотел кое-что отметить. Полагаю, у тебя бар с алкоголем в этом доме там же, где и в Сеуле? — спросил Юнги.

Я кивнула, и пока он пошел в дом, вылезла из бассейна, вытерлась и надела халат. Юнги вернулся с двумя бокалами виски. Передал мне одини торжественно сказал:

— Поздравляю с удачным завершением практики, это была замечательная неделя. Благодаря тебе.

— Скорее, не мне, а нашему продюсеру и мистеру Редфорду. Это они все устроили, — улыбнулась я и чокнулась с ним. Сделав по глотку, мы оставили бокалы в кухне и пошли собираться. Юнги требовался только душ и свежая одежда. Мне же, как девочке, предстояло побольше времени на сборы потратить.

Спустившись через час в гостиную, я увидела Юнги. Он стоял у стеклянной стены, любуясь на огни простирающегося внизу города, и держал в руке бокал с виски. Выглядел он шикарно — черного цвета пиджак и брюки, белая рубашка и галстук, в тон костюму и цвету его волос*. Я не могла упустить такой момент и достала телефон, чтобы сделать фото. Он услышал, как я спускаюсь, и повернулся.

— Воу, выглядишь потрясающе, бунтарка, — сказал он, улыбаясь.

На мне было черное короткое блестящее платье с длинными рукавами, кожаная кепка с золотистым львом по центру и кроссовки на танкетке в тон наряду.

— Спасибо, мы в одной цветовой гамме, — улыбнулась я в ответ.

— Я вызвал такси, через пару минут уже будет, — сказал Юнги, протягивая мой недопитый бокал. Я взяла его и машинально сделала глоток, все еще разглядывая своего спутника на сегодняшний вечер.

— Ты тоже шикарно выглядишь, и я не смогла удержаться, — улыбнулась я немного виновато, показывая ему фото на телефоне.

— Ммм, да я действительно красавчик, — сказал он серьезно. Я легко стукнула его по плечу, и мы оба засмеялись.

Юнги помог мне выбраться из такси возле клуба. Перед входом толпилось очень много народа, но пускали исключительно по списку приглашенных. Я назвала нас, когда мы подошли к охраннику, и нас пропустили внутрь. Юнги по-джентльменски предложил мне руку, и я подхватила его под локоть. Он вертел головой ежеминутно из стороны в сторону и ахал. Я, в отличие от него, была здесь не впервые. Но обстановка со времени моего последнего посещения поменялась кардинально. Мы прошли к барной стойке, которая находилась выше уровня всего остального зала. Бармен только поставил перед нами два бокала виски, когда к нам подошли мистер Редфорд и Эрик.

— Малышка, Шуга, рад, что вы приняли наше приглашение. Вечер обещает быть интересным, — подмигнул Ред и поднял бокал. Мы чокнулись и выпили. Он поднялся на сцену.

— Дамы и господа, сегодня у нас необычная вечеринка из-за присутствующих здесь необычных гостей. Представляю вам девушку, которую все знают, но помнят её совсем ещё девочкой — малышка Окси.

Раздались громкие аплодисменты и одобрительный свист. Я широко улыбнулась и встала, чтобы затем картинно снять кепку и поклониться всем.

— Да, да, девочка выросла, — улыбнулся он. — Следующий наш гость не менее знаменит — талантливый рэпер, продюсер, автор и диджей, Шуга из группы Би-Ти-Эс.

Опять раздались аплодисменты и приветственные крики. Шуга улыбнулся и помахал всем рукой в знак приветствия.

— И последний по очереди, но не по значению, известный, самый-самый, талантливейший диджей всей Америки — Эрик.

Эрик поднес микрофон ко рту, подождал пока все утихнут, и крикнул:

— Всем привет, как настроение? Вы готовы сегодня оторваться по полной? — На что получил в ответ новую волну приветственных криков. — Потому что я, Шуга и Окс готовы сегодня ночью раскачать это место и сделать эту вечеринку вечеринкой года! — выкрикнул он, и толпа просто сошла с ума.

— Что? Нет, я думала мы сюда просто немного развлечься заехали, — сказала я мистеру Реду, когда он снова подошёл к нам и повёл нас с Юнги за свой столик.

— А разве вы, ребята, умеете развлекаться, как обычные люди? — подмигнул он. Вот черт, ехали спокойно отдохнуть, а стали звездами вечеринки. Юнги обнял меня за плечи, когда услышал мой вздох. Я подняла бокал. — За вечеринку года, — сказала я и все повторили, чокаясь.

А дальше началось веселье небывалых масштабов. Сначала толпу разогревал местный диджей клуба, затем бразды правления аппаратурой перехватил Эрик. Я достаточно выпила, чтобы быть в своём ещё уме, но настроиться на волну сумасшествия. Эрик посмотрел в нашу сторону и сделал жест рукой, зазывая нас обоих к себе за диджейский пульт на сцене. Я встала и потянула Юнги за руку танцевать. Его глаза расширились от удивления. Вот так-то, Мин Юнги, не всегда благоразумие держит меня за руку, порой и оно делает жест «рука-лицо» и отворачивается от меня.

Он скинул пиджак на диван, залпом допил содержимое бокала и, взяв меня за руку, пошёл за мной. Хорошо, что он догадался надеть не классические туфли к костюму, а удобные чёрные кеды. Мы танцевали, как последний раз в своей жизни.

С повышением градуса вечеринки повышался и градус алкоголя в крови. Эрик уступил место для Юнги за диджейским пультом. Он снял с меня кепку и, подмигнув мне, надел её на себя, а поверх неё наушники. Для полноты образа не хватало одного — я протянула руки, развязала и сняла его галстук, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. Он выглядел круто.

Пока он выступал, мы с Эриком танцевали рядом. Время от времени я смотрела на Юнги и видела его счастливое лицо, он наслаждался процессом и показывал все, чему научился за неделю. Он поймал мой взгляд и улыбнулся. Это была замечательная ночь.

Через несколько часов веселье пошло на убыль, а мы устали до безумия, были достаточно пьяны и хотели спать. Я пыталась поймать такси возле клуба, когда Юнги, попрощавшись с Эриком и договорившись ещё поработать вместе, вышел ко мне на улицу. Он все ещё был в моей кепке, только надел её козырьком назад — она ему очень подходила. Он накинул мне на плечи свой пиджак, на улицу с рассветом пришла спасительная утренняя прохлада.

— Может, пешком прогуляемся до дома? — спросил он. — Идти недалеко и проветриться перед сном надо бы, меньше шансов будет болеть с утра.

— Если ты не заметил, уже утро, — засмеялась я.

— Точно, — Юнги улыбнулся в ответ и взял меня за руку. Я была удивлена этим жестом, но руку отдергивать не стала. Так мы дошли молча до дома, наслаждаясь спокойствием вечно неспящего города, красотой рассвета и прохладной.

— Во сколько парни будут в аэропорту? — спросил Юнги.

— В четыре часа дня, нам нужно будет встретить их и стафф. Значит, у нас есть примерно двенадцать часов на то, чтобы выспаться, привести себя в порядок и сделать ещё некоторые дела перед тем, как мы встретим их, — ответила я, открывая дверь в дом.

Юнги положил ладонь поверх моей на ручку двери. Зажатая между дверью и крепким сексуальным телом, я остро ощутила его присутствие слишком близко ко мне. Наклонившись, Юнги откинул мои волосы с плеча на спину и прикоснулся губами к обнажённой шее, одновременно медленно опуская свою руку вдоль моей. Чеееееерт, как же это было приятно. Мурашки пошли по моей коже от шеи вниз. Он спускался поцелуями по моей щеке к губам, одновременно разворачивая меня к себе. И тут я ощутила вместе с желанием отвращение. Отвращение к себе, к происходящему. В других обстоятельствах я была бы не против продолжить это безумие в доме, на любой плоской поверхности. Только моё нутро протестовало. Я отклонила голову назад, не давая поцеловать себя в губы.

— Стой, — резко сказала я, — пожалуйста, Юнги, не надо. Я не могу. Прости, — тихо сказала я и опустила взгляд вниз. Я не могла смотреть ему в глаза. Мне было стыдно. В этот момент я поняла, что хочу этого только с одним человеком, и он меньше чем через двенадцать часов будет здесь, в этом доме.

— Намджун? — с разочарованием спросил Юнги, поднимая мою голову пальцем за подбородок и заставляя посмотреть ему в глаза.

— Да, — выдохнула я.

— Я знал, но попробовать стоило, — горько улыбнулся он. — Вернись к нему, Окс, ради вас обоих. Ему без тебя хреново, это все заметили. И ты без него сама не своя.

— Я не могу. Не после того, что произошло, — обреченно ответила я.

— Окси, любовь значит не только доверие, но и прощение.

Юнги прижал меня к себе, обнял и гладил рукой по спине. Он стал для меня лучшим другом. Я поняла это сейчас, но не смогла вспомнить, когда именно это произошло. Когда мы стали настолько близки.

— Пойдем спать, пока ещё есть возможность нормально выспаться, — сказал он, чмокнув меня целомудренно в лоб и открывая дверь в дом. Мы поднялись на второй этаж и пожелали друг другу доброй ночи. Юнги напоследок попросил как всегда его разбудить.

Комментарий к Веселая жизнь В ЭлЭй

*https://i.pinimg.com/564x/c7/d6/ad/c7d6ad3347ee3ed1fa84107240b49a32.jpg - Юнги

https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/1386308/58a570d4-d82e-42c8-809b-8a166a25e372/orig - платье

https://shopogolik-club.ru/media/catalog/product/cache/1/image/700x700/17f82f742ffe127f42dca9de82fb58b1/1/7/1700_1__1_8.jpg

https://irecommend.ru/sites/default/files/product-images/37716/TacoTk8eskLnhzZbttRgA.jpg - кросы

========== Монстр ==========

Проснувшись после семи часов крепкого сна, я чувствовала себя отдохнувшей и выспавшейся. Времени до приезда группы было ещё достаточно, поэтому я умылась, легко перекусила и спустилась в тренажёрный зал немного потренироваться и побегать на дорожке.

После тренировки, сходив в душ, я вышла на кухню. Для стаффа сняли соседний домик с личным поваром, поэтому о них я не волновалась, а вот для бантан нужно было что-то приготовить.

Я включила подходящую под настроение музыку и принялась за дело. Прошло добрых пару часов прежде, чем с готовкой было покончено, и я уже перемывала за собой посуду, когда услышала шаги на лестнице.

— Добрый день, ранняя пташка, — сказал, спускаясь, Юнги.

— Ранняя пташка? — удивилась я. — Вообще-то уже два часа дня. Я удивлена, Юнги, — сказала я с улыбкой.

— Чему? — он подошёл к плите и попробовал ложкой содержимое кастрюли.

— Что ты проснулся сам, а не решил спать все максимально возможное время, — я снова улыбнулась.

— Я вообще-то и в душ уже успел сходить, — проворчал он. — Я проснулся на запах, если честно. Безумно вкусно пахло даже у меня в комнате, — он тоже улыбнулся.

— Завтрак?

— Не откажусь. Что предложишь?

— Ну, я испекла банановые блинчики и ещё могу приготовить для тебя омлет, — перечислила я варианты.

— А что я сейчас попробовал? На вкус прикольно, да и цвет тоже веселенький.

— Эммм, это борщ, — сказала я по-русски.

— Борщ? — повторил он на русском с акцентом. — Что это? — перешёл он на корейский.

— Русский овощной суп с мясом. Блин, это сложно объяснить. Давай ты просто попробуешь и сам все поймёшь, — предложила я. — Не понравится, в духовке есть ещё лазанья.

Он кивнул головой, и я налила ему тарелку борща. Ахах, кореец пробует русскую кухню. Это надо заснять. Я достала телефон и снимала, как Юнги с самым серьёзным выражением лица пытается понять состав только что съеденного из тарелки. Сомелье с такими серьезными лицами вино не дегустируют.

— Бооооже, — протянула я, смеясь, — бантаны умрут со смеху с этого видео. Ты б видел свое лицо.

— Почему он красный, Окс? Окей, я чувствую здесь картофель, капусту и еще морковь. Но почему красный, черт возьми?

— Это свекла. Она дает такой цвет, — хохотала я.

— Кому вообще могло прийти в голову накидать в одну кастрюлю столько овощей? Только чокнутым русским. Но вышло вкусно, — резюмировал он.

Я тоже налила себе тарелку борща, так как у меня уже наступило время обеда. Мы быстро поели и пошли собираться в путь. Время в запасе было, но нужно еще заскочить в магазин за продуктами — один парень немного ест, но семь! — еды требовалось много, в том числе и быстрого приготовления. Также надо было заехать в прокат машин и взять пару вместительных внедорожников для бантан и стаффа. Из дома мы уехали на такси.

Взяв в прокате мою любимую семиместную Шевроле Тахо и попросив, чтобы вторую такую же нам доставили в аэропорт через час, мы поехали в супермаркет. Юнги катил перед собой тележку, а я шла впереди и накладывала в нее продукты. Времени было в обрез, поэтому я заранее подготовила список покупок с утра. Мы управились за двадцать минут, и Юнги ворчал, перекладывая кучу пакетов в багажник, что невозможно чисто физически за такое время столько накупить, и что я собралась целую роту кормить, а не семь мальчишек. Когда дело было сделано, мы двинули в аэропорт.

Учитывая, что мы встречали популярную группу, а не просто друзей, на табличке предусмотрительно написали смешное послание корейскими иероглифами, чтобы никто в аэропорту не понял смысл надписи.

Ждать пришлось долго, самолет задержали из-за дозаправки и дополнительной посадки по этому поводу. Мы стояли минут пятнадцать, когда объявили, что рейс задерживается на полчаса. Пока я бегала принимать ключи от второй машины из проката, которую подогнали вовремя, Юнги умудрился уснуть, сидя на жестком кресле в зале ожидания. Я подошла и молча присела рядом, положив аккуратно его голову себе на плечо, чтобы этому коту было удобнее спать.

Пришло очередное сообщение от Намджуна о том, что из-за задержки рейса у него уже зад стал плоским, и что он соскучился. Я хохотнула над шуткой про его зад. На протяжении моей жизни в Лос-Анджелесе он писал каждый день. Мы общались довольно часто, но не было между нами той легкости, что раньше. Каждый раз, когда он звонил, я сбрасывала звонок, отправляя следом сообщение о том, что занята. Джун знал, что я лгала. Он всегда писал Юнги после и выяснял, где я и чем занята. Но никогда не предъявлял мне доказательства моей лжи, делая вид, что понимает мою занятость. Мы каждый день общались по работе, перекидывались удачными фразами для очередной песни, я все время интересовалась, как парни себя чувствуют, и все ли в порядке. Но мы никогда не сводили разговоры к нам двоим и отношениям между нами. Так было проще поддерживать дружеский контакт.

Я увидела их раньше, чем они нас. Сложно не заметить группу из одиннадцати человек. Повернувшись к мирно спящему на моем плече Юнги и погладив его по щеке, сказала тихо, что пора просыпаться. Подняв голову, я заметила, как Джун смотрит на нас обоих. Выражение его лица резко сменилось с довольного на изучающе-ревнивое. Улыбка погасла.

Юнги открыл глаза, резко подскочил и рванул к парням обниматься. Они были счастливы видеть друг друга. Неделю парни могли только общаться с ним по вебке. Я улыбалась им и держала табличку повыше, чтобы они все могли прочитать, что я о них думаю. Парни посмеялись над надписью и начали по очереди меня обнимать. Джин оторвал меня от пола и покружил. Я тоже по ним безумно скучала, но за работой не замечала этого.

Когда меня все оставили в покое и переключились на разговор с Юнги о том, как мы тут без них время проводили и чем занимались, Намджун подошел ко мне. Я чувствовала напряжение между нами из-за того, что он только что увидел, но обняв его за талию и уткнувшись ему в грудь лицом, крепко обняла его. Он замер на мгновение, а потом расслабился и обнял меня в ответ, положив одну руку на мою макушку. Я скучала по нему, безумно скучала, но ни за что ему об этом не скажу.

— Как добрались? — спросила я его, поднимая глаза вверх.

— Могло быть и лучше, — улыбнулся он, и я расхохоталась, вспомнив шутку про плоский зад.

— Господа, нам пора, по машинам, — сказала я всем, все ещё хохоча и шагая вперед, чтобы показать, где парковка.

— Мммм, Шевроле Тахо, как это неожиданно, — сказал с сарказмом Тэ, увидев две стоящие рядом друг с другом тачки.

— По-моему, у кого-то комплексы, — подыграл ему Хосок и подмигнул мне. — Небольшой рост, большие машины.

— Вот вы гады, — ответил за нас обоих Чимин.

На этом моменте заржали все, поняв глубину смысла шутки. Никто не хотел задевать Чима, ребята в этот момент даже не думали о его комплексе и хотели поддеть только меня. Мы с Чимином не смогли сдержаться и тоже засмеялись. Действительно смешно вышло.

Все расселись по машинам. Со мной в первую, конечно, сел Намджун, Чонгук и Тэхен. А также трое человек из стаффа. Я села за руль, Джун со мной рядом.

Когда парни поехали в Лос-Анджелес, продюсеры решили убить сразу двух зайцев — и парней по приглашению на свадьбу отправить и заодно бон вояж снять. Поэтому съёмки их путешествия начали уже с аэропорта. Снимали ребят так, чтобы не захватить водителя в кадр.

По приезде я попросила Юнги показать ребятам дом и комнаты, а сама пошла проводить экскурсию команде в соседнем доме, чтобы помочь им расположиться и дать отдохнуть после долгого и утомительного перелёта.

Парни расселились ожидаемо. Намджун заехал в комнату, которую знал давно, рядом с моей. Чонгук и Тэхен выбрали комнату с одной огромной кроватью на двоих. Джин тоже был не против жить в одной комнате с Чимином — также, как и в общежитии. Хосок захотел жить в одной комнате с Намджуном — она ему очень понравилась по оформлению — и парни занесли туда еще одну кровать для Хобби.

Когда я вернулась домой, устроив стафф и убедившись, что у них все хорошо, парни уже определились со спальными местами и переносили пакеты с продуктами из машины на кухню. Я пришла как раз вовремя, чтобы помочь Джину и Юнги все разложить в холодильник и ящики. Юнги привык уже к этой кухне и знал, где и что лежит, а Джин сам по себе хозяйственный и легко справлялся с разбором продуктов.

— Нуна, я есть хочу, — подошел Гукки.

— И я, и я, — крикнул Чимин, развалившись на диване в гостиной.

— Мы б, наверное, тоже не отказались, — сказали, спускаясь Хосок и Намджун, закончив перестановку кроватей в комнате.

— Охохох, парни, она тут полдня феячила на кухне еды на целую роту, — хохотнул Юнги и получил от меня легкий удар кулаком в плечо.

Пока Джин и Юнги заканчивали разбор продуктов, макнэ-лайн взялись мне помогать накрывать на стол. Младшие наотрез отказались есть борщ, резюмируя тем, что там огромное количество овощей и вообще выглядит он странно, и принялись за лазанью.

Это можно было назвать ранним ужином, так как время клонилось к вечеру. За приезд решили немного выпить, и я сходила в кладовую за вином. Позвонили дядя и Мэй и спросили, как все добрались, все ли хорошо. Все дружно помахали им, наперебой рассказывая, как добрались до дома и расселились. Пожелав им спокойной ночи и получив в ответ «доброго вечера», мы продолжили ужин.

От празднования приезда команды меня оторвал звонок мистера Реда.

— Окс, ты уже видела на ютубе видео с клуба? Просмотры набираются со скоростью света. Неожиданно! — сказал он после обмена приветствиями.

— Эм, не знала, что его так быстро смонтировали. Мистер Редфорд, его можно посмотреть со всеми бантанами или не стоит? — с опаской спросила я. Черт, да я некоторых моментов не помнила. Провалы просто в памяти, черные дыры. Что мы там творили вообще?

— Окс, обижаешь, нецензурный контент в интернет не пропустили бы, так что все можно, — засмеялся он.

— Спасибо, мы обязательно посмотрим, и я Вам отпишусь. Это была отличная вечеринка, мистер Ред, — улыбнулась я, кладя трубку.

— Что посмотрим, Окс? — услышал Хосок мои последние слова, когда я возвращалась за стол.

— Уже есть видео со вчерашней вечеринки? — спросил Юнги. Я кивнула головой. — Охохо, как быстро однако.

— Вот и я тоже самое сказала, — ответила я.

Мы быстро убрали все со стола и, взяв бокалы, переместились на диваны в гостиную. Я подключила смартфон к телевизору и нажала на воспроизведение. Мда, название уже многообещающее.

Вечеринка была действительно жаркой, музыка классной, а народ достаточно пьяным и веселым. В конечную версию видео попал и Эрик, и Шуга за диджейским пультом. И вот тут случился неожиданный момент — мы с Юнги тоже попали в кадр. И не мельком. Тот момент, когда мы танцевали на сцене вдвоем возле Эрика. Черт, со стороны это выглядело жарче, чем ощущалось там. Боооже, что мы творили. Хорошо хоть до раздевания не дошло. А потом он снимает с меня кепку, а я развязываю его бабочку.

Некоторые бантаны свистели и аплодировали нам в этот момент, говоря, что отожгли мы на славу. Тэ и Чонгук сидели, разинув рты. Ребята явно такого не ожидали от одного из старших хёнов и нуны. Я сама пребывала в полной прострации. Не ожидала, что именно это не опустят и вставят в ролик. Фак.

— Мда, эпично, — изрек Юнги с офигевшим лицом.

— Не то слово, — сказал ровным голосом Намджун, — на этой ноте я вас покину, пойду поработаю над треком перед сном, — придумал он причину, чтобы уйти.

После просмотра видео и ухода Намджуна ребята еще долго обсуждали вечеринку, болтали и играли в настольные игры. Учитывая, что я спала почти до обеда, спать не хотелось и надо было себя чем-то занять. Я позвонила будущим молодоженам, которые несколько месяцев назад насовсем переехали в Лос-Анджелес и активно готовились к свадьбе. После разговора с ними я оставила Джина и Юнги за главных и пошла в гараж. Надо было проветриться и отвлечь себя от разного рода мыслей.

Надев мотоциклетный шлем и кожанку, я села на байк и уже завела мотор, когда ворота гаража начали закрываться. Я посмотрела туда, где находился пульт управления воротами и увидела Намджуна. Да что он творит, блин.

— Я не дам тебе выехать из гаража, Окс, — твердо сказал он.

— Почему? — устало спросила я и стянула шлем.

— Ты выпила, как и все. Тебе ли не знать, что нельзя за руль садиться нетрезвой? — строго сказал он.

— Твою мать, — выругалась я. Он прав, нельзя быть настолько безответственной.

— И не ругайся, тебе это не к лицу, — он улыбнулся, увидев, что я заглушила мотор и слезла с байка.

— Да, папочка, — огрызнулась я в ответ.

Я поплелась за ним следом в дом. Парни разошлись по комнатам — перелет был долгим и тяжелым, и все устали. В гостиной царила тишина и только подушки, лежащие не на местах и игры на столе напоминали о приезде бантан. Я пошла наверх, чтобы полежать и расслабиться в ванной, раз прокатиться сегодня не удалось. Намджун задержался на кухне, чтобы прихватить бутылку воды с холодильника.

Он настолько хорошо держал себя в руках, а я до сих пор его не чувствовала, что не поняла, насколько он зол после видео с вечеринки. Через пару часов самокопания он не выдержал и постучал в комнату к Юнги, к которому и я собиралась зайти перед сном, чтобы обсудить видео с вечеринки. Подойдя к двери Юна, я невольно подслушала их разговор.

— Да я сплю вообще-то, — проворчал Юнги.

— Уже нет, — констатировал Намджун, закрыв за собой дверь.

Судя по скрипу ножек, Юнги сел на кровати:

— В чем дело, Арэм? До утра не подождет?

— Не подождет, — отрезал Джун. — Я видел вас в аэропорту. Я думал, мне это показалось — она была так нежна с тобой. А потом понял, что не показалось, когда увидел вас двоих на видео. Какого черта ты творишь вообще?

— Выполняю обещание, данное тебе шесть лет назад. В тот вечер, когда ты впервые нас познакомил, я сказал тебе, чтобы ты берег ее, или это буду делать я. Я не шутил тогда. Ты сделал ей больно, а я оказался единственным, кто был рядом с ней в тот момент, когда все отвернулись. Так же, как и она была рядом со мной, когда мне было особенно хреново. Я просто стараюсь беречь ее, Джун.

— Ну так ты слишком увлекся, я тебе скажу. И она, кажется, тоже. Ваша дружба переходит все границы, — зло сказал Джун. — Ты спал с ней? — Вопрос прозвучал неуверенно, словно Джун сам был удивлен, что задал его.

— Поверь мне, такое ты бы почувствовал, — самоуверенно сказал Юнги, потом вскрикнул и послышались звуки возни. Наверное, Джун ударил его, потому что Юнги воскликнул: — Вот дерьмо, какого хрена? Нет, я не спал с ней, она была против. Из-за тебя. Я видел отвращение на ее лице к себе самой в тот момент. Мне даже поцеловать ее не удалось. Она любит тебя, все это время, — устало закончил он.

— Черт, прости, я не знаю, что на меня нашло, — ошеломленно сказал Намджун. — Последнее время сам не своей из-за чёртовой ревности, из-за того, что она не отвечала на мои звонки и из-за вашего близкого общения, — Джун начал ходить по комнате.

— Если бы она не любила тебя, я б добивался её всеми возможными и невозможными способами, — сказал Юнги. — Подумай об этом. Прошлой ночью я сказал ей, что она должна вернуться к тебе и покончить с этим недоразумением. Ради вас обоих. Я просто хочу, чтобы вы оба были счастливы, и чтобы команда снова продуктивно работала.

— Спасибо бро, — сказал Намджун, — и прости меня. Мы все ещё друзья?

— Мы всегда были друзьями, Арэм, — подтвердил Юнги.

Не дожидаясь, когда меня обнаружат, я на цыпочках прокралась к себе в комнату, чтобы переварить услышанное.

В ту ночь парни решили закрепить восстановленную дружбу бутылкой текилы из моего бара. Они спустились на кухню и устроились за барной стойкой. Следующий день обещал быть не особо тяжелым, поэтому можно было и с похмелья поболеть ради такого дела.

Сначала они пили текилу, как нормальные люди — с солью и лаймом, делая длинные перерывы между стопками. Они разговаривали и смеялись так, будто и не было этих нескольких месяцев раздора из-за меня. Юнги рассказывал все обо мне, что успел узнать за время, проведённое со мной в Лос-Анджелесе и за прошлыми беседами за алкоголем. В процессе разговора парни перестали уже закусывать. Так незаметно заканчивалась бутылка, а наши с Юнги секреты переставали быть секретами. И, возможно, я об этом никогда не узнала, если бы достаточно набравшиеся парни не начали разговаривать громче.

Я выбралась из ванны, когда вода в ней совсем остыла. Подсушив волосы и собрав их в свободную косу, прихватила книгу из коллекции еще не читанных произведений и пошла вниз, чтобы почитать на веранде на улице. Открыв дверь из комнаты, я вышла на лестницу и услышала голоса, а затем смех. По голосам стало понятно, что это Намджун и Юнги были внизу. Но почему так громко? Остальные бантаны давно уже спали. Я услышала, что Юнги начал рассказывать обо мне и поспешила вниз, чтобы остановить его.

Спустившись аккуратно и тихо, я заметила, что ребята уже допивают бутылку текилы.

— Мин Юнги, — прервала я его на полуслове, — ты засранец. Я доверилась тебе, а ты так безжалостно выворачиваешь мою душу наизнанку перед Намджуном. Как тебе после этого вообще можно доверять какие-либо секреты? — возмутилась я.

— Вот дерьмо, — констатировал Юнги, понимая, что отпираться бессмысленно. — Окси, я хотел как лучше.

— Почему ты думаешь, что знаешь, как для меня лучше?

— Потому что я твой друг, Окс. Потому что я переживаю за тебя, — взорвался он. — Хватит уже динамить этого идиота, — он указал неопределенно рукой в сторону Намджуна, который пребывал в полной растерянности от того, что я застала их врасплох. — Он и так уже давно понял, что сделал тебе больно и безумно сожалеет об этом.

— Хватит, — прервала я его, — ты просто не имел права кому бы то ни было рассказывать то, что было сказано только между нами.

— Прости, детка, — Юнги подошел ко мне и обнял, — я правда очень переживаю за тебя. За вас обоих. Это должно закончиться, — сказал он устало.

Мой гнев исчез также быстро, как и появился. Пьяный парень языку не хозяин. Я обняла его в ответ и, отстранившись, похлопала по плечу. Повернувшись к Намджуну, мы были крайне удивлены. Я ожидала чего угодно — вопросов, просьбы поговорить наедине, — но не этого. Он сложил руки на стойку и, уронив на них голову, уснул. Пока мы разговаривали с Юнги на повышенных тонах, он просто уснул. Ну да, Юнги-то по части алкоголя покрепче будет. Охренеть. И что теперь с ним делать?

— Какого хрена вы вообще решили надраться? — спросила я с возмущением.

— Мы зарывали топор войны, — хмыкнул он.

— Мда, глубоко походу зарыли, раз бутылка почти кончилась, — сказала я задумчиво.

Не спрашивая, я вылила остатки текилы в две стопки и одну протянула Юнги. Смысл оставлять немного алкоголя на дне? Он ухмыльнулся и взял одну.

— За перемирие, — сказала я, и мы чокнулись.

Мы залпом выпили по стопке, я сморщилась. Черт, где тут чем можно закусить или запить? Алкоголики, блин. Мы аккуратно подняли Намджуна со стула и, взяв с обеих сторон под руки, повели наверх. Подходя к двери комнаты Намджуна и Хосока, мы начали тупить — в комнату его нельзя, Хобби разбудим, не хотелось бы. Он и так с дороги сильно устал. Что делать, блин?

— Давай его ко мне, — сказала я. — Я посплю в свободной комнате сегодня, не критично.

— А почему бы его в свободную не положить?

— Юнги, включи мозги, — прошипела я, — до моей рукой подать, она соседняя с его комнатой. А свободная на другом конце коридора. Мы его пока дотащим, всех разбудим к чертям. Я не хочу, чтобы парни видели лидера в ТАКОМ состоянии. Да и ты тоже не особо трезв.

Согласившись с моими доводами, мы затащили Джуна в соседнюю комнату, и Юнги придерживал его, пока я расстилала постель. Юнги самому было тяжело стоять, не то, что держать еще и невменяемое тело. Он опустил почти аккуратно Джуна на кровать и, пожелав мне спокойной ночи, ушел к себе. Я осталась ненадолго, чтобы раздеть Намджуна и укрыть его. Проще простого, из-за за жары на нем были надеты всего лишь бермуды, футболка и рубашка с коротким рукавом. Я уже стянула с него обувь, носки и рубашку, и только добралась до футболки, как он открыл глаза. Я ожидала увидеть затуманенные глаза хорошо набравшегося человека, но его взгляд был абсолютно осознанный.

— Малышка, прости меня, я так много не знал о тебе, — сказал он с болью в голосе. — Даже связь между нами не исправила этого.

— Не сегодня об этом, Намджун, тебе нужно поспать, — сказала я с притворной улыбкой.

— Окс, пожалуйста, не отталкивай меня, нам нужно поговорить, — в его голосе слышалось отчаяние.

— Это твои проблемы. Я сказала, не сегодня, — сказала я жестко. Я злилась — на Юнги, который рассказал ему все, зная, что я точно буду против; на Джуна, которому приспичило поговорить на пьяную голову именно сейчас, хотя лучше бы вообще никогда, пошел он к черту; на себя — за то, что осталась раздеть его, уложить поудобнее, хотя надо было вообще вместе с Юнги свалить сразу. Злость переполняла меня через край.

И тут он резко перевернулся, слишком быстро для пьяного человека, и подмял меня под себя, придавив всем своим весом к кровати. Он перенес вес на руку около моей головы, а второй впился мне в шею. Слишком сильно, синяки точно останутся. Такие длинные и теплые пальцы. В другой ситуации мне, возможно бы, это понравилось, но сейчас я была безумно напугана. Из груди весь воздух вышибло.

— Нет, сегодня. Зная тебя, твое «не сегодня» значит «никогда». Ты же так любишь сбегать от проблем, — прошипел он, глядя мне в глаза. Его глаза были практически черными. — А меня такой вариант не устраивает, детка. Я очень сильно скучал по тебе все это время. — В темноте комнаты он выглядел безумным. Бооооже, я была напугана до одури, совершенно не понимая, кто этот человек, и где мой любимый мальчик, который никогда бы себе не позволил такого.

— От…пусти, — прохрипела я, вцепляясь в его руку и пытаясь ослабить хватку на моей шее.

Мои глаза расширились от ужаса осознания ситуации. Если попробовать закричать, бантаны проснутся. Увидев это, они не оставят Намджуна в покое, команда точно распадется. Это будет катастрофой. Чисто физически я не могла толком дышать, не то чтобы кричать. Страх и злость придали мне сил, и я, сжав руку в кулак, ударила его в челюсть. Промазала, и рука вскользь прошла по челюсти, разбивая губу. Жутковатая улыбка появилась на его лице, обнажая зубы и кровь на губе. Он убрал ладонь с моего горла и перехватил мою руку у меня над головой, которой только что получил удар по лицу.

И тут меня осенило. Он меня чувствует. Это не только его гнев в его действиях, но и мой. Мы никогда не испытывали одновременно одинаковые негативные эмоции по отношению друг к другу. Тем более, злость друг на друга. Значит, мне надо успокоиться, изменить ход мыслей, чтобы он не натворил того, о чем мы оба будем жалеть на волне наших общих эмоций.

Я пыталась вспомнить что-нибудь приятное, чтобы перестать злиться. И в голову пришёл снова он. Его дурманяще-нежные прикосновения, поцелуи, его запах, не алкоголя, что был сейчас. Я вспомнила наш первый раз. Не самая лучшая идея. Он жёстко впился поцелуем в мои губы, оставляя привкус крови и алкоголя у меня на языке. Он никогда не был так груб со мной. Все моё нутро кричало о том, что я должна оттолкнуть его, прекратить это, а он больно впивался мне в губы, углубляя поцелуй и стягивая с меня через голову майку. Он причинял мне физическую боль, а я пыталась расслабиться под ним, чтобы успокоить его.

Он расслабился и стал нежнее. Поцелуи не причиняли больше боли, а пальцы перестали впиваться мне в ребра. Это был мой шанс. Я сгруппировалась, резко выдернула свою руку над головой из его, уперлась руками ему в грудь и с силой толкнула. Он не ожидал такой прыти от меня и попятился на несколько шагов назад, запнулся за свой кроссовок ногой и упал, стукнувшись затылком о дверь — не смертельно, но ощутимо.

— Ммм, как больно, — Джун посмотрел на меня, и я снова в его глазах увидела моего любимого мальчика. Он будто пришёл в себя. — Черт, что я натворил, — простонал он, все ещё сидя спиной к двери и опуская голову. Я сидела, оцепенев, на кровати и боялась пошевелиться. — Окси, я конченый ублюдок. Но выслушай меня, — сказал он, с отчаянием глядя мне в глаза. — Я чувствовал твою злость… И свою… Бооооже, мы никогда одновременно не испытывали столько злости друг к другу. Хорошо, что ты не чувствуешь меня, боюсь, все было бы ещё плачевнее. Мне нужно держаться от тебя подальше. Я боюсь себя, Окс. Это действительно было страшно.

Слезы потекли по моим щекам. Этот кошмар закончился. Страх и злость придавали мне сил бороться, теперь же адреналин отпустил, и слезы текли сами собой от облегчения.

Джун резко встал и подошёл ко мне. Я инстинктивно сжалась, все ещё напуганная произошедшим. Он заметил это, и боль отразилась в его глазах. Видимо, он хотел вытереть слезы с моего лица, но увидев, как я шарахнулась от него, опустил руку, так и не прикоснувшись ко мне.

— Боже, что я натворил, — повторил он, глядя на меня. Я встала, чтобы обойти его и убежать из комнаты. — Пожалуйста, девочка моя, не уходи, я прошу тебя. Если ты выйдешь сейчас за дверь, я чувствую, что ты уйдёшь насовсем. Прошу тебя, не уходи сейчас, когда ты так нужна мне, — он протянул ко мне руку, не смея приблизиться. — Прости меня, пожалуйста.

Ситуация повторялась. Тогда я протягивала к нему руку, но он меня отверг. Я помню, что чувствовала тогда. Наверное, сейчас ему также плохо, или даже хуже. Я не могу ответить тем же, хотя бы потому, что боюсь за него. За нас.

Я несмело, почти невесомо, вложила свою руку в его и услышала его вздох облегчения. Он притянул меня к себе и крепко прижал. Я не могла больше сдерживать в себе столько эмоций и разревелась. Я ревела и между всхлипами говорила ему о том, как сильно ненавижу его, и о том, что он монстр, давая только что пережитому стрессу выход. А он гладил меня по голове, прижимая одной рукой к себе. И, кажется, я чувствовала на своей щеке и его слезы. Он подхватил меня на руки и понёс на кровать.

Я обнимала его, как в последний раз, и в этих объятиях было все — страх, любовь, боль, нежность, ненависть. А он шептал о том, как сильно любит меня и как ему жаль. Под его мерные поглаживая по голове и успокаивающий шёпот я уснула тяжёлым, беспокойным сном в его объятиях.

Проснулась я с рассветом от того, что нестерпимо болело горло. Я выбралась из кольца его рук и пошла в ванную. Надо было умыться и хоть немного привести опухшее от слез лицо в порядок. Посмотрев в зеркало, я замерла. Если б с голосом не было проблем, я бы, наверное, закричала. На шее остались синие следы от его пальцев, горло хрипело и нещадно болело. На подбородке следы крови, его крови. Выглядело все это жутко.

Черт, через несколько дней свадьба, а у меня такое. Это надо было скрыть от ребят любым способом до того, как они проснутся. После умывания я распустила волосы, чтобы прикрыть этот ужас от собственных глаз. Пожалуй, попозже надену какой-нибудь шарфик. Горло хрипело и можно было все свалить на простуду.

Выбравшись из комнаты, я пошла в студию. В голове после произошедшего крутились слова, надо было записать. Я корпела несколько часов, прежде чем из слов в моей голове получилась песня. Монстр*. Я думала о нем, когда писала. Я пела в последний раз, чтобы записать уже готовый черновой вариант в программу, когда увидела его отражение за спиной в экране монитора. Ох, он стоял в одних шортах, без майки и обуви. Не подав вида, я заканчивала запись**.

— Тебя не было рядом, когда я проснулся. Твоё отсутствие меня напугало. Кстати, песня очень красивая, жаль, что обо мне, — сказал он мрачно и обнял меня со спины, когда я закончила запись. — Что с твоим голосом, Окси? — он был обеспокоен. Он потянулся рукой, чтобы заправить мне волосы за ухо.

— Не трогай, — резко сказала я, но не успела.

Его глаза округлились от следов на шее.

— Бооооже, — протянул Джун, легко прикасаясь пальцами, — это я оставил? Твою мать, как ты себя чувствуешь? — спросил он, присаживаясь передо мной на колени.

— Всё нормально, — сказала я ровно. Да, ситуация вышла из-под контроля. И никто к этому не был готов. Надо учиться с этим справляться в будущем.

— Об этом Мэй говорила, когда я попал в больницу. Я тогда думал, что знаю, о чем она. Совершенно не понимал, что влияние этой связи может зайти так далеко. Нам надо держаться подальше друг от друга, я не хочу, чтобы это повторилось. Я не переживу, если ещё раз сделаю это с тобой, — сказал отстранено Намджун, глядя мне в глаза.

— Ты не посмеешь. — Мой голос сорвался. Я поверить не могла. — Ты не можешь просить меня довериться тебе, простить тебя, любить тебя, а потом снова отстраниться от меня. — Я была в отчаянии.

— Я делаю тебе больно, именно этого я не хочу больше всего на свете. Поэтому мне нужно держаться от тебя подальше.

— Как ты можешь решать за меня? — возмутилась я. Да они издеваются! Я будто ребёнок, не способный за себя думать, и все норовят сделать так, как для меня лучше. По их мнению, но не по моему. Сил на эмоции больше не осталось. — Пожалуйста, — прошептала я, — не беги. Мы сможем справиться со всем этим вместе. С этой связью и влиянием чувств. Только не оставляй меня. — Я смотрела на него с мольбой в глазах. Мне было наплевать на собственную гордость, на обстоятельства, что были раньше, на его недоверие в прошлом.

— Я не смогу. Даже если мозгом буду понимать, что так правильно, моё сердце принадлежит тебе. Ты нужна мне. Всегда, — сказал он также тихо и провел большим пальцем по моим губам.

Я почувствовала тепло и нежность его прикосновения. Как же я по нему скучала. Он поднял взгляд с моих губ и посмотрел мне в глаза как-то странно, будто пытаясь увидеть меня изнутри, понять мои мысли.

— Помнишь наш первый совместный день рождения? — спросил он серьезно. — Перед тем, как задуть свечи, каждый из нас загадывал желание. Что ты тогда загадала? — Он взял мои руки в свои.

Я растерялась. Мы никогда не разговаривали на эту тему, поэтому его вопрос был неожиданным. Я опустила глаза вниз, разглядывая наши сцепленные руки и собираясь с мыслями.

— Эээ… Эм, именно в тот момент мне хотелось, чтобы наша только что родившаяся дружба никогда не заканчивалась. Тогда я загадала дружбу — настоящую и крепкую. Мне ведь было всего одиннадцать, о большем я и не думала, — улыбнулась я, поднимая на него глаза.

— Я тоже был тогда совсем ещё маленьким и не думал ни о каких физических проявлениях симпатии. Но ты, с твоей непохожестью на кого-либо не только внешне, безумно понравилась мне, и я загадал тебя на всю жизнь, — сказал он взволнованно. — Перед тем, как подумать о желании, мы посмотрели друг на друга, и я тогда понял, глядя в твои счастливые голубые глаза, что больше всего на свете хочу всегда видеть тебя рядом.

Воу, вот это поворот. Никогда бы не подумала, что уже тогда он ко мне так сильно привязался. Мы смотрели, не отрываясь, друг другу в глаза, переваривая только что сказанное. Я видела в его шоколадных глазах огонь, но он легко поцеловал меня и отстранился всего на пару миллиметров.

Учитывая, что секса между нами не было почти два месяца, я хотела большего. Хотела его тепла, его жарких поцелуев, его нежных рук на моем теле, его страсти. Он меня чувствовал, и я всеми силами была намерена сломить его сдержанность. Положив руки ему на затылок, я резко притянула его к себе и впилась поцелуем в его такие мягкие и податливые губы. Это была последняя капля его терпения.

Джун подхватил меня со стула на руки и посадил на стол, раздвигая мои ноги и устраиваясь между ними. Оторвавшись от губ, он спускался ниже поцелуями, покрывал каждый синяк на шее влажными губами. Я застонала и запустила руки в его волосы, откидывая голову назад. Сдерживаться больше не было сил, он расстегнул ширинку и, задрав короткое платье повыше и сдвинув мои трусики, не торопясь вошёл в меня. Я обвила его ногами вокруг талии, позволяя проникнуть глубже. Он двигался, одной рукой подхватив меня под ягодицы, а второй откидывая мою голову назад за волосы, и стонал мне в шею между поцелуями. Я чувствовала его только физически, но и этого было достаточно, чтобы оргазм приближался довольно быстро. Накрыло насодновременно, и Джун закрыл мне рот поцелуем, чтобы никто не услышал наши стоны ненароком. Рассвет только начинался, и всем предстояло ещё довольно долго спать, но мало ли кому захочется проснуться не вовремя.

Меня уже перестало трясти после мощного оргазма, но мы все продолжали целоваться. Казалось, это никогда не закончится, и мы снова займёмся сексом. Джун с трудом разорвал поцелуй и вышел из меня. Я поправила на себе белье и платье, пока он застегивал ширинку. Чмокнув его в обнаженное плечо (выше я не дотягивалась), я захохотала как ненормальная и понеслась из студии в комнату к себе, чтобы принять душ. Он не ожидал от меня такого идиотизма и смотрел на это несколько мгновений в ступоре, пока я бежала по лестнице.

Пустившись вслед за мной, Джун настиг меня уже у двери в комнату, и мы вместе ввалились в нее. Захлопнув дверь за собой, он подхватил меня на руки и потащил в ванную прямо в одежде. Я хохотала и отбивалась. Впрочем, это было бессмысленно. Он намного выше и больше меня. Мои старания не увенчались успехом, и вот мы уже стояли в мокрой одежде под душем. Джун опустил меня на пол и начал стаскивать платье через голову. Следом за ним последовали мои трусики и его немногочисленная одежда. Покончив с одеждой, он принялся за меня, целуя так, что не хватало воздуха. Он повернул меня спиной к себе и заставил опереться о стенку душа. Аккуратно вошел в меня и придерживал одной рукой, положив ее на живот, а второй уперся в стену чуть выше моей головы. У меня подкашивались ноги, и только его рука на моем теле не давала мне упасть.

Через некоторое время мы кончили, и Джун повернул меня к себе лицом. Я обняла его чуть выше талии, кладя руки на спину и утыкаясь носом в грудь. Мне так нравился его запах. Он крепко обнял меня и поцеловал в макушку. Я подняла на него взгляд.

— Я люблю тебя, моя девочка, безумно сильно люблю, — сказал он серьезно, глядя мне в глаза.

Я хотела ответить ему тем же, но меня накрыло. Все чувства вернулись разом, его чувства. Меня переполняло изнутри. Моих собственных ощущений было достаточно много для меня самой, но к этому добавились еще и его. Мда, я успела отвыкнуть от такого огромного спектра чувств внутри себя.

— Ох, — я вздрогнула в кольце его рук, и мои глаза округлились.

— Что? — сказал он обеспокоенно.

— Чертовски много ощущений разом, — сказала я. — Она вернулась. Связь с тобой. Я чувствую тебя. Непривычно снова это ощущать. — Я была в смятении.

— А я уж думал она так и останется односторонней, несправедливо было бы. — Джун улыбнулся.

Мы быстро помылись, намыливая друг друга и смывая пену с тела. Я вышла первой, вытираясь полотенцем насухо и надевая любимую футболку большого размера и чистые плавки. Намджун вышел следом, завязывая полотенце на поясе. Его одежда лежала в чемодане в соседней комнате.

Когда он вышел, я уже лежала на кровати. До общего подъёма оставалось еще несколько часов. Нужно было использовать их с пользой, например, поспать, пока это возможно. Я откинула одеяло и провела рукой по свободной половине, зазывая Джуна в постель. Он заманчиво улыбнулся и лёг со мной рядом, укрываясь. После недосыпа ночью, бурного секса и пережитых эмоций, я довольно быстро уснула, устроившись на его руке и прижимаясь к нему спиной.

Комментарий к Монстр

http://www.1gai.ru/uploads/posts/2018-08/1534262454_wq.jpg - отличная визуализация описания

*Meg&Dia - Monster.

А также спасибо KESHA за крутые кряки на ютубе, а именно #18 с 07:14 минуты и #14 с 07:27 минуты и отличное музыкальное сопровождение к ним. Именно эти видео нарезки с лидером вдохновили меня на эту часть.

http://doramakun.ru/thumbs/users/26682/BTS/CGCd3a2odQg-466.jpg - “мы все еще друзья?”

**Во время чтения части в студии мне казалась в тему песня The Weeknd ft. Twenty One Two - The Hills

========== Обычный день из жизни бантан ==========

Проснулась я не от звука будильника, как ожидала, и даже не от рук и ног Намджуна вокруг меня, как это часто бывало. Меня придавило тело, достаточно тяжелое. Когда зазвонил будильник, и настало время просыпаться, я не подорвалась сразу с кровати, как это обычно делаю — Джун решил, что я крепко сплю и мне нужно хорошенько отдохнуть, потянулся через меня, чтобы выключить мой телефон, но отлежал руку во время сна и просто упал на меня всем весом. Я охнула и резко открыла глаза. Он, поняв, что попал, улыбнулся мне самой милой своей улыбкой.

— Доброе утро, — жизнерадостно сказал он.

— Могло быть, наверное, — пробурчала я, сталкивая его с себя. — Надо сказать стаффу, что ты слишком потолстел, чтобы они посадили тебя на диету, — мстительно улыбнулась я.

— По утрам ты такая милая, никак у Юнги научилась, — ухмыльнулся Джун и чмокнул меня в губы.

— Мы родственники в этом плане, — сказала я, окончательно убрав все его части тела с себя и, повернувшись спиной, укрылась с головой одеялом.

Он встал с кровати и пошел к себе одеваться, напоследок сказав, что поможет на кухне с завтраком, и я могу еще немного поспать. Я минут пять усиленно пыталась уснуть, но поняв, что это бесперспективно и я выспалась, встала с кровати и потопала умываться и приводить себя в порядок. День обещал быть длинным.

Подправив лицо после бурной ночи и замазав тонной тональника синяки, я надела платье без рукавов с высоким воротом. Если замуровать себя полностью в одежду, ребята могут что-то заподозрить. Лишние вопросы ни к чему.

Прошло примерно полчаса, и я спустилась следом за Джуном на кухню. Намджун и Тэ готовили завтрак под командованием старшего хёна. Нас, по видимому, ожидало нечто эпичное, так как парни очень старались, и в кухне царил беспорядок: повсюду рассыпанная мука и горы грязной посуды. В зале на огромном диване лежали перед телевизором Хосок, Чонгук и Чимин. Когда ребята проснулись сами, то разбудили и своих соседей, а так как на кухне было достаточно и трех человек (находиться рядом с Джуном на кухне вообще опасно), остальные переползли на диван спать дальше. Чим с Гуком обнялись и укрылись одеялом, чтобы спалось лучше, а Хобби спал в своей любимой позе — ногами кверху. Я посмотрела на эту картину, сфотографировала с разных ракурсов и подошла к ребятам.

— Доброе утро, парни, — сказала я тихо, чтобы не мешать ребятам в гостиной спать.

— Привет, Окси, — сказал Тэ. — Как спалось?

— Мало, — резюмировала я. — Но продуктивно, я написала песню.

— Что, прямо во сне? — удивился Джин.

— Ага, как Менделеев, — заржала я. — Во сне ее увидела. Нет, конечно, не спалось, вот и записала то, что в голове крутилось.

— Да фиг вас, на всю голову талантливых, разберешь, могла и присниться. Я б ни разу не удивился, — проворчал Джин.

— А что с голосом? — спросил удивленно Тэхен.

— Хотела бы я знать, куда он за ночь делся, — включила я дурочку. — Наверное, простыла после ванны, — я посмотрела на Джуна, пока никто не видел. В его взгляде крупными буквами читалось «прости».

Мне хотелось чем-то помочь на кухне. Готовили они и сами нормально, Джин не давал даже сахар насыпать в тесто без его присмотра. Я встала к раковине, чтобы мыть за ними посуду. Не знала, что в моем доме так много посуды в принципе. Закончив со всеми грязными мисками, тарелками и кастрюлями и убедившись, что больше ничего марать парни не намерены, пошла будить Юнги, пока наши повара доготавливали завтрак и накрывали на стол.

Я поднялась и постучала в дверь. Тишина. Повернула ручку, и дверь открылась. Из комнаты нестерпимо несло перегаром. Я прошла через всю комнату и отворила окно. Сквозняк принес с собой свежий воздух. На улице ярко светило солнце. Прекрасный день, но Юнги так не считал.

— Ммммм, выключи свет, какого хрена? — проворчал он.

— Доброе утро, — ухмыльнулась я. Мы, похоже, действительно с ним родственники.

— Как голова гудит, — сказал он, усаживаясь на кровати и пялясь в пространство немигающим взглядом.

— Ты еще не в курсе, какое амбре у тебя в комнате — плотное, как туман? — хохотнула я.

— Фак, нихрена не помню. Провалы размером с кратеры. Айщ, — он поднял руку к подбородку и потрогал его. — Челюсть болит. Теперь еще больше нихрена не понятно.

— Ммм, у тебя тут еле заметный синяк. Мин Юнги, вы точно топор зарыли? — прищурилась я.

— Какой топор? — уставился он на меня округлившимися глазами. Его лицо было сейчас открытой книгой — удивление сменилось пониманием происходящего и осознанием воспоминаний о прошлом вечере. — А, да, зарыли. Но уже после того, как Арэм мне по челюсти вмазал. Сильно заметно?

— Нет, не сильно. Иди умывайся, добрая фея Окси вернет тебя к жизни, — на этих словах я повернулась и пошла к себе. Неизменный набор — таблетки от головной боли и тональник для Юнги. После первого такого раза купила специально для него самый светлый под тон его кожи.

Вернувшись к нему в комнату, застала, как он натягивал майку, уже умывшись и надев предварительно штаны. Пока он поправлял майку на себе, я замазывала ему синяк на челюсти. Закончив, сунула таблетку ему в рот и подала стакан воды.

— Ты — великая спасительница, Ким Оксэн. За спасение моей жизни я готов служить тебе верой и правдой, — сказал Юнги, встав на колено на манер рыцарей. При виде такой серьезности и помпезности нельзя было не засмеяться. Когда он, вставая, закряхтел — ему было еще крайне тяжело физически с похмелья — я, уже не сдерживаясь, ржала как припадочная. В таком состоянии и вышла из его комнаты и направилась к столу завтракать. Юнги поплелся следом за мной. Парни уже все накрыли и ждали только нас.

Прошло всего минут десять за завтраком, когда пришел стафф. Начался первый день съемок. Я уже успела покушать и мыла тарелку за собой, чтобы уйти из кадра и дать операторам нормально снимать. День распланировали почти до мелочей. Ребята с группой должны были поехать на пляж и снимать там видео, затем их ждал самый большой крытый каток в Лос-Анджелесе. Я хотела в свободное от них время поехать по магазинам. Учитывая обстоятельства, мне нужно необычное платье на свадьбу. Свадьба должна была состояться через пару дней. Я еще обещала помочь Катрин выучить их с Алексом песню для гостей. Меня они решили тоже задействовать.

Завтрак был окончен, как и съемки в гостиной, и ребят решили поснимать в их комнатах за компанию — никогда не знаешь, какие кадры попадут в конечную версию видео. После завтрака все быстро убрали за собой и пошли собираться для поездки на пляж. Я обещала присоединиться позже.

Ребята с командой забрали взятые напрокат для них машины. Я накинула джинсовую куртку, надела светлые кроссы на танкетке и расстегнула боковые замочки на платье, чтобы было удобно ехать на байке.

Свадьба намечалась в красно-черных оттенках, но белые рубашки не возбранялись. И только невеста выбрала белоснежное платье с красными вставками. Значит, я могла выбрать любое красного оттенка платье, черное мне казалось совсем траурным. У парней с выбором одежды проблем не возникло — у всех были костюмы, как и белые, красные и черные рубашки. Но они пошли дальше и прихватили с собой либо красные пиджаки, либо полностью бордовые смокинги с надлежащими аксессуарами, чтобы полностью соответствовать цветовой гамме праздника.

Я ненавидела таскаться по магазинам и через два часа пустой траты времени совсем отчаялась найти платье. На автомате забрела в маленький отдел вечерних платьев, и оно само нашло меня — просто бросилось мне в глаза: длинное в пол, с пышной юбкой, темно-бордовое, почти черное, с открытыми плечами. Шея ничем не прикрывалась, и с этим нужно было что-то сделать. Оставалось найти только туфли и аксессуары. Здесь же я купила маленький клатч и длинные серьги с широким колье-воротником. Такой вариант подходил идеально. За туфлями же поехала в уже известный любимый для меня отдел в модном торговом центре.

Оформив доставку всех покупок и решив все вопросы с укладкой и макияжем в день свадьбы, я поехала к парням. Съемки на пляже должны были уже закончиться, но они не спешили оттуда уходить. Я подъехала как раз во время, когда парни лежали в ряд на песке и загорали. Я припарковала байк недалеко и сняла шлем, запустив свободную руку в волосы, чтобы распушить их немного. Послышался свист, и принадлежал он не только бантанам. Уф.

— Нуна, это было круто, будто съемки для рекламы известного бренда, — восхитился Гук.

— Спасибо, спасибо, — я сделала жест шлемом, как шляпой и поклонилась, засмеявшись.

— Присоединишься к нам? — спросил Хосок.

— Ооооо, горю желанием просто поваляться, ничего не делая. Я вам, кстати, кое-что привезла, — сказала я, отвязывая с заднего сиденья пару коробок.

По пути сюда я позвонила девушке-стилисту, узнать, как у них обстоят дела со съемками, и хотят ли они пообедать. Договорившись со стаффом встретиться на парковке через час, я отправила их обедать, а бантанам привезла еду прямо на пляж. Мы расстелили большое покрывало и приступили к еде. Быстро расправившись с вкуснейшими хотдогами и напитками, мы растянулись как попало на покрывалах. Я скинула джинсовку и кроссы и зарылась пальцами ног в песок. Ммммм, безумно приятно. Чего-то не хватает. Я стянула с уснувшего Джуна темные очки, взамен накрыв его лицо кепкой Гука, и улеглась головой на его бедро рядом с Джином. Чимин лежал головой на животе Юнги. Юнги, так же, как и Чим, спал. И лишь Тэхен под боком у Чимина ворочался. Я только задремала, как мою руку окатила прохладная вода. Гуки и Хобби не в меру развеселились и начали не просто бегать по кромке воды, закатав штанины джинсов, но и обливаться водой из пустых стаканчиков от сока.

— Ммммм, — промычала я, открывая глаза. — Кто-то напросился, Чон Чонгук.

— Это не я, — возмущенно ответил тот.

Мне было все равно. Я резко подскочила и, схватив бутылку с водой возле себя, открутила пробку. Замахнулась, чтобы облить его, но бутылка выскользнула, окатив Намджуна и задев немного Джина. Черт, кто жирными руками трогал бутылку с водой?

Джин перевернулся на другой бок, зато Намджун не мог оставить такое нахальство не отмщенным. Он выхватил стаканчик с водой у Хосока и облил мне всю спину. Мда, бегать надо быстрее. Обернувшись на бегу и крикнув Джуну, что он, задница, сильно меня намочил, я увидела руку Тэ со стаканчиком воды над головой Намджуна. Я не сдержалась и засмеялась одновременно с тем, как вода потекла на голову и дальше по лицу Джуна. Он стоял, раскрыв рот от неожиданности, это было дико смешно. Смеялась я недолго — Чонгук сделал тоже самое со мной, отвечая на мои беспочвенные обвинения в его адрес ранее. Теперь смеялся надо мной Намджун. Услышав наш смех, проснулись Джин, Юнги и Чимин и присоединились к нашему веселью. Все обливались, смеялись и бегали по пляжу как дети малые.

Я хотела отомстить Намджуну и бежала на него со стаканом, полным воды. Он решил, что лучшая защита — нападение и кинулся мне навстречу, приняв всю порцию воды на одежду. Резко подхватил меня на руки и закинул на плечо, сказав остальным, что веселье окончено, надо сохнуть и ехать дальше, время поджимало. Через несколько минут подошли остальные с обеда и начали возмущаться, что мы все мокрые и как мы поедем домой в машине. Я и Намджун были особенно мокрые, вода с одежды так и капала. Мы отряхнули ноги, обулись и постелили для ребят на задних сиденьях покрывала, чтоб они не утопили машины, пока едут домой. Ребята по трое сели на задние сиденья и старались не шевелиться. Намджуну я достала из кофра байка еще один шлем. Надев джинсовку, чтобы не простыть в мокром платье, я села на мотоцикл. Намджун обсудил с остальной командой план действий и сел сзади меня, надев шлем.

Машины, одна за другой, тронулись первые. Мы поехали следом, и я отжала педаль газа до упора, зная, что Джун скорости не боялся. Да и я была отличным водителем. Платье было сильно расстегнуто и ноги почти полностью оголены. Как только мы обогнали обе тачки, Джун переместил руки с моей талии на бедра по обе стороны. Мои плавки незамедлительно намокли. Я прибавила скорости, чтобы отвлечься от ощущений и думать только о дороге. Его пальцы сильнее впились мне в бедра.

До дома мы долетели за считанные минуты, тогда как остальные, учитывая пробки и светофоры, должны были прибыть минут через двадцать только. Я заехала в гараж и сняла шлем. Я чувствовала его возбуждение — от скоростной езды и от нашей близости — и находилась в таком же состоянии. Заглушив двигатель, потянула его за руку. Джун снял шлем и развернул меня к себе. Я обвила руки вокруг его шеи и, целуя на ходу, стала продвигаться в кухню. Подойдя уже к барной стойке, стянула с него мокрую футболку и начала целовать его грудь. Он застонал от моего напора и посадил меня на стойку, легко затем откидывая на нее. Быстро пристроился и вошел в меня, помогая себе руками на моих бедрах. Через некоторое время, приближаясь к разрядке, я поднялась и обвила руками его шею, жестко целуя. Сейчас мне не хотелось нежности или тепла, хотелось просто секса. Впервые. Мы кончили и, отрываясь от его губ, я молча слезла со стойки и пошла в свою комнату приводить себя в порядок, чтобы затем заняться обедом. Намджун в недоумении смотрел, как я поднимаюсь по лестнице и пошел к себе, захватив мокрую майку с пола.

Когда бантаны и стафф приехали домой, я уже накрывала на стол и разогревала еду для всех. Намджун спустился именно в тот момент, когда ребята входили в дом. Они перебросились парой фраз по поводу дороги и пробок, и парни пошли наверх переодеваться. До съёмок на катке у нас осталось не больше двух часов. Ради пары-тройки минут в готовом ролике я забронировала один из лучших катков города на пару часов. Этого должно было хватить, чтобы отснять хороший материал и не укатать бантан до смерти.

Пока парни переодевались и принимали душ, Намджун помогал мне с обедом.

— Какие планы на вечер? — спросила я его, чтобы нарушить ставшую такой неуютной тишину.

— Алекс просил помочь ему после съёмок с песней на свадьбу, — ответил Джун, поднимая на меня глаза.

— Хмм, вот как? Катрин просила меня о том же. Интересно, кого они ещё задействовали? — улыбнулась я ему.

— Ты поедешь с нами на съёмки? — спросил он, переключаясь на ближайшее событие.

— Конечно, я же не могу упустить возможность покататься на коньках и посмотреть, как эпично ты будешь падать, — я засмеялась. В этот момент Джун стоял напротив меня и расставлял тарелки. Он резко вытянул руку вперёд, пытаясь меня схватить, но я вовремя отпрыгнула. Мы начали бегать вокруг стола. Из комнаты наверху вышел Джин, и я кинулась бежать в его сторону, хохоча.

— Я слышала, Джин-хен тоже та ещё корова на льду, — сквозь смех, взбегая вверх по лестнице, крикнула я.

— Ээээ, я не так уж и плох, — сказал тот возмущенно и кинул в меня игрушкой-антистрессом, что была у него в руке. Я увернулась уже около комнаты Джуна и Хосока, и игрушка прилетела точно Хобби в плечо, который только что выходил оттуда.

— Вы тут с ума посходили, хены? — возмутился Хосок, ещё не подозревая, что весь сыр бор из-за меня. Тут он прикрыл дверь и обнаружил, что за ней стою я и пытаюсь слиться со стеной с самым невинным взглядом. Потом захлопнул дверь полностью и уже достаточно успел отойти, чтобы я немного разбежалась и запрыгнула неожиданно ему на спину. Я постаралась сгруппироваться, чтобы Хосок не упал от моего прыжка. Он подхватил мои ноги руками под колени и с диким воплем понёсся вниз.

Веселье на пляже приехало с нами сюда. Джин в это время, забрав тарелки у Джуна на всякий случай и расставляя их на столе, смеялся до слез. Хосок добежал до дивана и плюхнулся на спину, придавливая меня собой и хохоча. Я пыталась лупить его в шутку, но из-за смеха скинуть его с себя не получалось. Чимин и Тэ, увидев, что мы смеёмся, решили присоединиться, и один за другим попадали на Хосока. Я взвыла — меня придавило сразу три тела. К нам немедленно подлетел Намджун и начал растаскивать с меня парней в разные стороны. Я лежала не шевелясь и пыталась отдышаться после смеха. Последним с меня встал Хоби-хен и подал руку, чтобы помочь подняться и пойти вместе к столу.

Мы обедали, шутя и смеясь, а на ужин договорились заказать пиццу. Я помогла младшим убрать все со стола и помыть посуду, а потом все развалились на диване и полу. На диване парни улеглись впятером, и я прилегла на полу, кинув под голову подушку и укрывшись тонким одеялом. Ко мне незамедлительно завалился рядом Юнги, перетягивая одеяло на себя. Закончив мыть посуду, рядом с ним упал Чимин. Одеяло с меня переехало совсем.

— Мммм, парни, — промычала я лениво, — дайте еще одеяло с дивана, а то эти ЮнМины у меня все отжали.

Все дружно заржали, а я получила пинок под зад от Юнги, и одеяло с дивана в лицо. Укрывшись, попыталась посмотреть вместе со всеми фильм, но ночной недосып сказывался, и я уснула. Впрочем, как и ребята на полу следом за мной. У нас было немного времени поспать.

Минут через сорок проснулась от храпа. Юнги спал как убитый и ничего не слышал. Намджун уснул головой в неудобном положении и «запел серенады» в своём стиле. Тэ часто жаловался, что тот храпит, когда сильно запрокидывает голову назад. Я не замечала раньше, видимо, спала очень крепко. Чимин смеялся, прикрывая рот ладошкой, чтоб не быть слишком громким и снимал это на камеру. Я смеялась над этой картиной вместе с ребятами, но будить Джуна никто не стал, просто сделали телевизор чуть громче, раз уж поспать больше не получится.

Вскоре пришло время всем ехать на очередные съемки. Я обошла диван и, встав в изголовье Намджуна, поцеловала его в лоб.

— Просыпайся, малыш, через десять минут нужно выходить уже, — сказала я нежно, наклонившись к его уху. В это время Чимин будил Юнги. Резко стянул с него одеяло и отбежал на безопасное расстояние, но в него все равно прилетела подушка.

— Парни, притормозите, хватит уже беситься, — строго сказала я. — На катке еще успеете. Пора ехать. По коням, — сказала я последнюю фразу по-русски.

— Чтоооо? — протянул Джин. — Что она опять несет? — спросил он, обращаясь к остальным.

— Не обращай внимания, — махнул рукой в мою сторону Хосок и потащил Джина наверх за вещами в дорогу.

Я быстро вбежала по лестнице к себе. Надо было прихватить сумку, закинуть пакеты с покупками в комнату, которые привезли полчаса назад, и взять флэшку с записями для песни Катрин и Алекса. Я уже успела кое-что накидать с утра.

Когда стафф подошел к дому, все стояли на улице, а Джин сидел за рулем одной из машин. Все расселись в две машины. В дороге решили тоже снимать, поэтому я поехала за ними следом на своем байке (в Лос-Анджелесе, кроме байка, я пока не успела ничего прикупить). Приехав на каток, я пошла решать последние вопросы с уединенностью для съемок и охраной, пока бантаны надевали коньки. Как и предполагалось, съемки закончили довольно быстро. После того, как стафф удовлетворился отснятым материалом, у нас оставалось еще немного времени, чтобы просто покататься. Мы с командой тоже обули коньки и пошли на лед. Я довольно уверенно стояла, но не умела делать чего-то особенного на льду, просто каталась взад-вперед. Чего нельзя было сказать о паре ребят из стаффа и Намджуне с Хобби. На начало съемок они стояли посреди катка, растопырив руки в стороны, парни катали их за руки и отпускали. Потом они начали кататься вдоль бортика, чтобы было, за что держаться. Когда я вышла на лед, Джун уже уверенно стоял на коньках. И все. Только стоял. Я взяла его за руку, второй рукой взяла Тэ. Ребята подъехали и сцепили руки между собой. Так мы начали ездить паровозиком по кругу. Потом я катала Намджуна, держа его за руку. Девушка-оператор сказала, что мы очень милые. Мы развлекались и веселились, а оператор решил поснимать еще, и это для архива, который хранился у меня и который никогда не увидит мир.

По окончании съемок и небольшого отдыха нам с Джуном нужно было ехать в студию к мистеру Реду. Когда Кэти попросила меня помочь ей, я забронировала у мистера Реда студию для звукозаписи на несколько часов. Он, конечно же, не отказал ради такого дела. Бантаны не захотели ехать домой, и я позвонила Алексу, чтобы узнать, можно ли и им приехать с нами. Когда он дал добро, они загрузились в машину, я обсудила план работы на следующий день со стаффом и отпустила их отдыхать домой. Прыгнула на байк и стартанула догонять ребят.

В этот раз за рулем сидел Хобби. Ох, зря, ему же только кинь вызов. Я обогнала на полкорпуса машину, держась рядом. И тут услышала, как движок Тахо набирает обороты. Я посмотрела на Хосока, который мстительно улыбался. Ну что ж, потягаемся, Чон Хосок. Чим опустил стекло окна и начал снимать, крича что-то с восторгом в камеру. Я не слышала из-за ветра и быстрой езды. Чувствовался только прилив адреналина и восторг. Сидевший рядом с водителем Чонгук прибавил звука в динамиках, и Хоуп стал выжимать из тачки по максимуму. Я тоже не отставала, это же гоночный байк. Я на несколько секунд оторвала переднее колесо от асфальта и ехала только на заднем. И тут увидела взгляд Намджуна, он смотрел на меня обеспокоенно и легко качал головой в знак протеста. Я поняла его и сбросила немного скорость, отстав. Надеясь, что Хосок смотрит в боковое зеркало, я подняла руку вверх, и Хосок тоже сбросил скорость. Намджун был прав, не хватало нам еще в аварию попасть, тем более, стать ее инициаторами. Дальше добирались до места, не превышая установленную на трассе скорость.

Когда мы заехали на крытую стоянку студии, Катрин и Алекс уже ждали нас там. Я слезла с байка и первая кинулась к ним обниматься. До этого момента и не догадывалась, как сильно по ним скучала. Парни, выбравшись следом из машины, подошли и тоже начали здороваться с будущими молодоженами. Алекс не просто пожал руку Джуну, но и притянул его к себе и похлопал по плечу.

— Не знала, что вы приедете с группой поддержки, — улыбнулась Катрин, когда мы ушли с ней вперед, а парни шли позади, что-то бурно обсуждая.

— Я говорила Алексу, но для тебя он, видимо, решил оставить это сюрпризом, — улыбнулась я. — Я скучаю по тебе, Кэт. Мне тебя не хватает.

— Я тоже по тебе скучаю, Окси, — она на ходу меня крепко обняла, потом отпустила, и дальше мы пошли, держась за руки.

— Ну и какой у вас план? — спросила я, когда мы зашли в студию и расположились в ней. — Я накидала пару рабочих вариантов песни.

— Ох, мы хотим нечто грандиозное и масштабное. Я уже вижу это. Петь будут все.

— Все? — спросил Намджун.

— Вообще все, — сказал Алекс, обводя всех присутствующих восторженным взглядом и особо задерживаясь на удивленной Катрин. — Скоро должны подъехать еще две подружки невесты. Ваши соседки по комнате, ты их знаешь, Окс.

— Совсем все? И мы? — удивился Тэ. — Я думал, мы будем смотреть, как вы репетируете и поможем не сделать это «провалом месяца» на свадьбе.

— Не получится так просто отделаться, Тэхен, — сказал Алекс и Тэ удивился, что он запомнил их всех.

По плану главные партии песни пели, конечно же, жених с невестой, но многоголосие звучало прекрасно. Намджун, оказывается, успел накидать слова, когда Алекс его попросил помочь с песней. Мы выбрали один из двух вариантов музыки с моей флэшки, долго корпели над словами, чтобы они отлично вписались, и Юнги сделал отличную аранжировку, однако отказавшись петь на самой свадьбе.

У Алекса и Кэт оказались прекрасные голоса. С танцевальным сопровождением к песне все обстояло немного хуже — парни обычно тренировались только со мной и больше девушек-хореографов в команде не было, а тут пришлось танцевать в парах. Бантаны стеснялись, а я умилялась их смущению. Взрослые парни, не по шестнадцать ведь. Даже макнэ уже совершеннолетний, а краснеет, как подросток. Зато Джин был просто «мистером обольщение» и вел себя как истинный джентльмен. Не зря же он всемирный красавчик. Через несколько часов мы закончили с репетициями и договорились, что Алекс, Кэт и девчонки завтра приедут ко мне домой, чтоб продолжить подготовку номера. Свадьба была уже через пару дней, и мы не хотели оставлять все достаточно неотрепетированным.

Все вышли на улицу и разъехались. Остались только мы с бантанами на парковке. Мы заказали пиццу заранее, чтобы потом ее долго не ждать и поехали домой.

— Эй парни, кто хочет прокатиться на байке? — сказала я, держа второй шлем в руке.

— Ооооо, я, можно я! — выкрикнул Чонгук и подошел ко мне прежде, чем остальные успели что-то ответить. Он взял у меня шлем, быстро надел и уселся сзади, пока его никто не опередил.

— Я тоже хотел, — сказал Тэхен, огорчаясь.

— Я поняла, домой мы едем с остановками, — я улыбнулась Тэ.

Мы запрыгнули на байк и сделали круг по парковке, пока парни садились в машину. В этот раз за руль сел Намджун, пресекая выкрутасы на дороге. Мы ехали совсем рядом, и время от времени ловили взгляд друг друга. Парни не видели мою улыбку, но Чонгука, кричащего от восторга, слышали все. Хосок снимал на камеру телефона происходящее в машине, а Джин опустил заднее стекло и старался захватить и мотоцикл тоже в кадр. Окно водителя было опущено, и Намджун протянул руку в мою сторону, второй крепко держа руль и глядя на дорогу. Я вытянула руку в ответ и крепко сжала его пальцы. Джин чуть с ума не сошел от восторга, снимая такой красивый кадр. Чонгук дал пять Тэхену, высунувшему руку в заднее окно. Все веселились и кричали нам с Гуком. Я немного обогнала Джуна и показала жестом, чтобы он притормозил и заехал за мной на стоянку. Наступила очередь Тэ прокатиться. К этому мальчишке у меня была особая любовь, но я старалась не лезть к нему в душу из-за его странности, ранимости и индивидуальности. Решила, что можно позволить ему чуть больше, если уж макнэ опередил его по очереди. Тэ сел сзади, и я переместила его руки на руль.

— Окс, с ума сошла? Я же никогда байк не водил, мы так разобьемся к чертям, — возмущался Тэ.

— Тебе сидеть так удобно? Нормально дотягиваешься до руля? — прервала я его возмущения. — Не переживай, я поведу, ты мне веришь?

— Да, — растерянно протянул он, — но мне все равно страшно. — Это он сказал шепотом так, что услышала только я.

Ребята расселись в машине, и мы одновременно тронулись. Выезжая медленно с парковки, я положила руки на руки Тэ. Я управляла рычагами и рулем, но он чувствовал, что тоже принимает в этом участие. В окно вылез Чонгук и возмутился, что тоже так хотел бы, и ему я так не разрешила повести байк. Я захохотала и рванула с места настолько сильно, что переднее колесо оторвалось от земли. Руки Тэ напряглись и крепче вцепились в руль. Я крикнула ему, чтобы он расслабился, ехать оставалось недалеко. Джун время от времени посматривал на нас с волнением, я чувствовала его переживания. Мда, из серьезного лидера и менеджера команды они совсем превратили меня в избалованную девчонку. В нескольких кварталах от дома я прибавила газу рукой Тэ. Он начал кричать что-то со страхом в голосе. Оставалось ехать по прямой. На подъезде к дому я сбросила скорость и плавно остановилась возле гаража.

— Ух, это было офигенно круто, но ты все равно сумасшедшая, — сказал Тэ, слезая с байка и снимая шлем. Он часто дышал, как после пробежки.

— Захочешь еще прокатиться — только скажи, ТэТэ, — улыбнулась я и легко стукнула его кулаком в плечо по-дружески. Он единственный, с кем мне с трудом удавалось находить общий язык. Но ему я старалась уделять столько же внимания, сколько остальным, за исключением моего любимого лидера.

— Что стало с тем серьезным менеджером, который был с нами во время трейни? — сказал он шутливо.

— Вы научили его веселиться и радоваться всяким мелочам в этой жизни, — улыбнулась я. Это было правдой.

Он притянул меня к себе и обнял, потрепав рукой по волосам. Первый раз за все время, проведенное вместе, Ким Тэхен проявил ко мне нежные чувства. От неожиданности я не сразу обняла его в ответ. На этой ноте и подъехала машина к гаражу. Тэхен резко опустил руки и откашлялся от нахлынувшей на него неловкости.

— От волнения аж расчувствовался, Тэ? — хохотнул Гукки, выходя из машины.

— Отстань, — беззлобно сказал Тэ. — Но было действительно круто. Непередаваемые ощущения. Спасибо, Окс.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулась я и обняв за талию только что подошедшего Намджуна, потянула его в дом.

— Тэтэ наконец-то идет на контакт? — улыбнулся Джун и сказал это шепотом мне на ухо, чтоб остальные не слышали.

— Он сложный человек, ты же знаешь. Я просто не хочу, чтобы он или кто-то другой думали, что я кого-то особо выделяю.

— В итоге ты выделяешь всех, кроме меня, — проворчал он.

— Ооооо, ты — особая тема, — улыбнулась я ему заманчиво и подмигнула.

— Да у тебя даже милые прозвища для всех есть кроме меня: Хобби — солнышко, Юнги — сахарный, Чонгук — золотой макнэ, Тэ — вишенка, Джин — красавчик, а Чимчим — плюшка. Так и быть, на вишенку и плюшку не претендую, но почему я не могу быть солнышком, красавчиком или сладким? — возмущался Джун.

— Потому что ты «чудо танцев», бро, смирись с этим, — хлопнув его по плечу, хохотнул Джин, проходя мимо нас первым в дом.

— Потому что тебя я люблю больше, чем кого-либо в этом мире. Ты — мой смысл жизни, но я не думаю, что тебе понравится, если я буду называть тебя так длинно, — засмеялась я, и он прервал мой смех поцелуем, наклонившись ко мне. Оторвавшись от моих губ, он закинул меня на плечо, хлопнув ладонью по заду и назвав вредной девчонкой. Парни захохотали.

Вскоре приехала пицца, и дальше вечер пошел по накатанной: ужин, диван, телевизор, видео игры, смех и веселье.

После ужина я уединилась в танцевальном зале. Нужно было расслабиться и собраться с мыслями. Прошли всего сутки с прошлой ночи, а я даже подумать о произошедшем не могла — было совершенно некогда. Я включила в наушниках музыку и начала двигаться. Так я отдыхала и раскладывала все по полочкам в голове.

Через некоторое время собственного самокопания одновременно позвонила Мэй в скайпе и в зал зашёл Джун. Я ответила на звонок, и мы очень долго разговаривали. Я была рада её слышать. Она показывала, как малыш в её животике уже шевелится вовсю, вещички, которые накупила, и игрушки. Она была безумно счастлива, и я улыбалась вместе с ней. Они разговаривали с Намджуном о его родителях. Мы вкратце рассказали о проявлениях связи, умалчивая все негативные последствия, и сказали, что отлично справляемся. После того, как мы все обсудили и она настоятельно советовала нам высыпаться и хорошо кушать и просила передать привет парням, мы отключились.

— Я почувствовал твоё смятение, — начал Намджун после того, как я положила трубку, обнимая меня. — Что не так, малышка? — спросил он с беспокойством, заглядывая мне в глаза.

— Всё хорошо, Джун, все хорошо. Я просто разбираюсь в себе и своих ощущениях, — сказала я устало, обнимая его в ответ и утыкаясь лицом ему в грудь.

— Ты о прошлой ночи сейчас думала? — спросил он с осторожностью.

— В том числе. Все слишком быстро происходит. Вот я была зла на тебя, а вот я уже обнимаю тебя и поверить не могу, что мы столько времени провели не вместе. Какой я была глупой. И эта связь… Ты чертовски меня напугал. Я смотрела в твои глаза и не видела в них тебя.

— Прости меня, детка, я совершенно потерял контроль над собой. И я не меньше тебя был напуган, когда понял, что натворил. Это гребаная ревность заставляла меня злиться, — сказал он, целуя меня в макушку и крепче обнимая.

— Мдээээ, с ревностью беда. Полагаю, это было не в последний раз. Надо учиться контролировать себя, любимый, нам обоим. Последствия могут быть гораздо хуже, — я подняла глаза вверх, глядя на него.

— Я никогда больше не сделаю тебе больно, девочка моя. Обещаю, — прошептал он и поцеловал меня в губы, одновременно вытаскивая у меня один наушник из уха и надевая себе. — Ммм, красивая мелодия. Потанцуем?

У меня не особо был выбор, я уже стояла в его объятиях. Положила одну руку ему на плечо, другую в его предложенную ладонь и мы начали качаться в такт, стоя довольно близко, чтобы наушники надёжно держались.

Комментарий к Обычный день из жизни бантан

https://st3.depositphotos.com/3662505/17392/i/1600/depositphotos_173922154-stock-photo-a-young-guy-and-a.jpg - это для визуализации

https://www.youtube.com/watch?v=V9CY04ImYdY - в то момент, когда я писала диалог про “петь будут все”, мне вспомнилось именно это видео.

========== День свадьбы ==========

Наступил день свадьбы. Торжество должно было состояться ближе к вечеру, поэтому до обеда запланировали фотосессию и параллельно видеосъемку в парке для парней. Мы с командой надеялись, что все успеем.

В этот день меня разбудили нежные прикосновения Джуна. Он проснулся первым и, решив, что мои волосы закрывают ему весь обзор, убрал их с моего лица.

— И что тебе по утрам не спится? — проворчала я, но все-таки улыбнулась. Его присутствие в моей постели казалось таким идеально правильным и логичным, что я уже не могла вспомнить те холодные ночи, когда спала одна. Казалось, это было так давно.

— Доброе утро, детка, — промурлыкал он, глядя на меня, как на восьмое чудо света. Наверное, так влюбленные парни смотрят на объект своего обожания.

— Чтооо? — меня смутил его взгляд.

— У тебя в волосах запуталось солнышко, и теперь они золотые, — он пропустил мою прядь сквозь пальцы.

— Что за романтические настроения, — шутливо сказала я и чмокнула его в нос. Хотелось навсегда остаться в постели с ним и просто лежать. Но реальная жизнь ждала за дверью.

— Окси, подъем, пора завтрак готовить, — сказал Джин, стуча в дверь и, судя по удаляющимся шагам, пошёл на кухню.

— Пора вставать, красавица, — сказал с улыбкой Джун и поцеловал меня.

— Не хочуууу, — я сморщила нос и изобразила на лице все муки мира. Посмотрела на его скептическое лицо и поняла — моя игра не прокатила.

Умывшись и выйдя из ванны в комнату, я увидела, что Намджун ещё валяется в постели.

— Вставай, я знаю, ты не спишь, пойдём завтрак готовить.

— Меня Джин на кухню не пустит после моего вчерашнего шедевра, — сказал он невнятно в подушку. — И вообще, он звал только тебя.

— Тооочно, — протянула я в недоумении. И тут меня осенило. — Парни не знают, что ты третью ночь спишь у меня? Хобби — твой сосед, уж он-то должен был заметить.

— Он и заметил, но взял с меня обещание, что и дальше будет спать один и не слышать моего храпа, а в благодарность пообещал никому не рассказывать об этом. Ну, пока мы сами не засветимся перед ребятами. Ведь все тайное всегда становится явным, — подытожил он.

— Вот же хитрая солнечная задница, — высказалась я. Намджун засмеялся и тоже встав с постели, начал одеваться.

После того, как мы покончили с завтраком, договорились, что встретимся уже на свадьбе вечером. Мне предстояло провести день в косметическом салоне. Праздник обещал быть грандиозным и нужно было выглядеть на все сто. Я попросила команду стаффа помочь парням привести костюмы в порядок и сделать укладки, когда они закончат со съёмками.

Переступив порог салона, я чувствовала себя так, будто попала в рай. После общих расслабляющих процедур, на которых я умудрилась заснуть, меня ожидали маникюр и педикюр. А также прическа, макияж и последние завершающие штрихи. Я привезла платье и аксессуары с собой, чтобы мне помогли тут одеться. Байк пришлось бросить на стоянке салона — в шикарном праздничном платье не поедешь на нем, пришлось вызвать такси.

Хоть я и приехала в салон значительно заранее, прибыть на свадьбу пораньше, как просила Кэт, все же не получилось. Я взбежала по ступеням церкви и увидела уже готовящуюся к выходу невесту.

— Окси, наконец-то. Я же попросила пораньше. Все подруги невесты уже у алтаря. Иди к ним, красавица, — улыбнулась Катрин.

— Кэти, ты такая красивая, самая шикарная невеста во всем мире, — сказала я, обнимая её. На глаза навернулись слезы. Я смахнула их и поторопилась в зал.

Как только распахнулись двери и я, подхватив пышный подол платья, пошла к алтарю, чтобы занять свое место рядом с другими девушками, то почувствовала, как у меня перехватило дыхание и участилось сердцебиение. Намджун. Он увидел меня первый. Я прекратила смотреть под ноги, чтобы ненароком не расстелиться посреди зала у всех на глазах, и подняла взгляд. У алтаря стоял счастливый жених и заметно нервничал. Следом за ним выстроились все приглашённые парни и первым после жениха стоял Намджун. Он не отрываясь смотрел на меня и будто притягивал к себе взглядом. Теперь я почувствовала, что и моё собственное сердцебиение участилось. Намджун выглядел сногсшибательно. Бордовый, очень тёмный костюм и белая шёлковая рубашка. Наряд дополнял блестящий галстук в тон лацканам пиджака. Боже, у меня от его сексуальности в горле пересохло. Он наверняка почувствовал это, потому что заманчиво улыбнулся мне и подмигнул. Трусики незамедлительно намокли. Он встал чуть боком, чтобы сменить позу и запахнул поплотнее полы пиджака. Поджав недовольно губы, посмотрел на меня с укором. Я хмыкнула и встала на свое место, ожидая Катрин.

Заиграла музыка, и снова открылись двери. Кэти вёл папа. Она была так прекрасна и, скорее, не шла, а плыла по проходу к алтарю, где ждал её жених. Алекс, видимо, сильно переволновался ранее, и по его щеке покатилась слеза. Он совершенно не обращал на это внимания, глядя в этот момент на Катрин, как на единственного человека в мире.

Папа подвёл Кэти к алтарю и, вложив её руку в руку жениха, сел на своеместо. В этот момент мои глаза намокли, но я всеми силами старалась сдерживать слезы — мой папа уже никогда не сделает этого для меня.

Намджун пристально смотрел на меня, почувствовав это мгновение грусти во мне, и в его глазах читалось сожаление. Теперь, когда Кэт и Алекс стояли перед алтарем, нам ничто не мешало видеть друг друга — казалось, можно руку протянуть и коснуться, настолько близко мы были.

Когда жених и невеста обменялись клятвами и надели друг другу кольца, я, как и многие в зале, не сдерживаясь, заплакала от счастья. Я практически пребывала в эйфории, потому что Джун тоже был безумно счастлив в этот момент. Одинаковые чувства в квадрате давали поразительный эффект.

Все начали обнимать жениха и невесту, поздравляя их. Намджун обнял жениха и поздравил со свадьбой и красавицей-невестой. Алекс с сияющей улыбкой сказал, что мы следующие. В этот момент я буквально рыдала, обнимая Кэти. Джин и Тэ тоже вытирали мокрые глаза.

— Окси, ну что ты, — успокаивала меня Кэт, сама начиная плакать. — Хватит, пожалуйста, иначе у меня весь макияж потечёт, — пыталась она развеселить меня.

— Будьте счастливы, вы такая красивая пара, — я говорила с перерывами на всхлипы.

— Ооооо, по-моему нам пора вмешаться, а то девчонки весь зал затопят, — сказал Намджун, глядя, как мы с Кэт обнимаемся и ревем. Он взял меня за руку, чтобы отвести от Кэт.

— Иди ко мне, маленькая моя, — сказал Джун, обнимая меня и улыбаясь. — Ну все, все, тише. Кэти замуж вышла, а не в трауре. Прекращай слезы лить, — улыбаясь, шептал он ласково.

Я заметила краем глаза, что Алекс что-то говорит в это время Катрин и вытирает слезы с её лица. Она засмеялась над его шуткой. Они такие замечательные.

Я сказала, что уже в порядке и отлучилась в уборную привести свое лицо в нормальный вид. Когда вернулась в зал, большая часть гостей уже уехали в поместье для банкета. На ходу крикнув Джуну «догоняйте», бантаны тоже последовали к выходу. Он стоял в проходе, и солнце с улицы освещало его ореолом. Он был невероятно прекрасен. Как звезда с обложки. Моя звезда.

— Ты тоже шикарно выглядишь, малышка, — сказал он мне, когда я подошла ближе. — Я испытываю тот же восторг при виде тебя. Ты безумно красивая, моя девочка, и такая желанная, — он притянул меня ближе и завладел моими губами в долгом поцелуе. Ещё немного и, кажется, мы бы поехали не в поместье ко всем, а домой. Я оторвалась от него, кладя руку ему на локоть. Мы вышли на улицу в тот момент, когда терпение бантан закончилось и они отправили Хосока поторопить нас. Мы чуть не столкнулись лицом к лицу.

— Мы думали, вы там под шумок, пока священник не ушёл, тоже решили пожениться, — пошутил он, спускаясь вместе с нами к машине.

— Парни, отлично выглядите, — воскликнула я, — надо вас в красные оттенки почаще на выступления одевать. Очень горячо и сексуально. Фанаток точно прибавится, — хохотнула я.

— Ты тоже шикарна, Окси, — сказал Юнги, садясь в машину следом за мной и парнями.

После фуршета, множества тостов и пожеланий настал наш черед. Мы вышли всей компанией на сцену и приготовились петь. Алкоголь добавлял игривого настроения в песню. Перед номером я отстегнула верхнюю юбку и осталась в платье, длиной до колена. Мы веселились на сцене, танцевали друг с другом и отлично пели. После этого гости настроились на волну веселья и весь вечер танцевали. По просьбе всех собравшихся бантаны спели несколько песен, предварительно насильно вытащив меня на сцену и сунув в руки микрофон. Пришлось петь с ними. Позже, скинув туфли, я ещё и танцевать вместе с ними начала. Все аплодировали, в восторге от такого поворота. Парни раскрепостились и стали приглашать танцевать девушек. Про меня, конечно, тоже не забыли.

Веселье подходило к концу, некоторые гости разъехались по домам, дальше праздновать остались мы с парнями, молодожёны и несколько подруг невесты. Джин ещё с первого дня репетиции запал на одну из наших с Кэт соседок по комнате — Анну — и первый вышел с ней на танцпол под начавшуюся медленную песню. За ними следом пошли молодожёны и Хосок с Чимом со своими партнёршами. Юнги решил быть на сегодня диджеем, с девушками у него не очень клеилось. Я убеждала его, что всему свое время.

— Потанцуешь со мной? — спросил вернувшийся от диджея Шуги Намджун и, не дожидаясь ответа, повёл меня на танцпол.

В отличие от парней, Джун мог позволить себе со мной большее. Его нежные пальцы легли на мою талию, и он крепче притянул меня к себе. Я положила руку ему на грудь, пиджак он давно уже снял и остался в рубашке с расстегнутыми сверху пуговицами и ослабленным галстуком. Во время танца я краем глаза заметила ещё нечто, на что ранее не обратила внимание. Тэхен и Чонгук сидели за столиком и болтали сразу с тремя девчонками. Все смеялись, и девчонки, казалось, были совершенно очарованы младшими бантанами. Мдэээ, выросли мальчишки. Когда успели?

Из мыслей вернул обратно Джун, который закружил меня в такт музыке, снова притянув ближе к себе. В этот момент я закинула ногу ему на талию, и он наклонил меня. Танец становился жарким, и я радовалась, что у меня по максимуму открытое платье.

— Я хочу тебя, — прошептал он мне, наклонившись и касаясь губами уха. Моя сдержанность, как и терпение, были посланы ко всем чертям. Попрощавшись со всеми и наказав бантанам вернуться ночевать домой, мы вызвали такси.

Уже в машине мы не стали себя сдерживать. Как только водитель поднял стекло между водительским и пассажирскими местами, я запустила руку в волосы Джуна и принялась целовать губы, подбородок, любимые ямочки, опускаясь ниже. Одной его фразы вкупе с этим чертовски сексуальным костюмом хватило, чтобы завести меня. Оторвавшись и стянув с него галстук, я продолжила целовать его шею и ключицы, расстегивая рубашку сильнее. Моя рука переместилась на его колом стоявший член, и я принялась гладить его сквозь штаны.

Руки Джуна давно уже блуждали у меня в трусиках, доставляя наслаждение. Его влажные губы оставляли горячие следы на шее и плечах. Это сводило с ума. Он прикусил мочку уха, я сдавленно застонала. Черт, мы же практически сексом занимаемся в такси. Долго там ещё ехать? Мне безумно хотелось его раздеть и почувствовать в себе. Подъезжая к дому, мы немного привели себя в порядок, расплатились с водителем и побежали, держась за руки, в дом.

На лестнице Джун подхватил меня на руки и, целуя, понёс в комнату. Поставив меня и закрыв дверь, продолжил меня целовать, направляя к кровати и расстегивая платье на спине. Оно упало к ногам, как и его рубашка, оставшаяся в порыве страсти без нескольких пуговиц. Туда же последовали мои трусики. Он жёстко опрокинул меня на кровать спиной, спускаясь поцелуями от губ к шее. Положив на одну грудь руку и нежно сминая её, принялся целовать и водить языком по второй. Я, уже не сдерживаясь, стонала и была рада, что мы одни в доме. Джун медлил, специально растягивал удовольствие, хотя я чувствовала, что ему безумно трудно сдерживаться. Он опустился еще ниже, и я удивленно раскрыла глаза. Черт, вот такого он еще со мной не делал. Когда его язык начал выписывать узоры на самом чувствительном месте, я запустила руки ему в волосы и выгнулась. Он чувствовал меня полностью и знал, как доставить мне удовольствие и довести до оргазма. Чувствуя его приближение, он остановился. Я застонала от разочарования, но вполне понимала Джуна. Если я сейчас закончу, он сделает это вместе со мной, независимо от того, во мне он или нет. Связь, мать ее дери. Он подтянулся выше на руках и стал жадно целовать меня. Чтобы немного остыть, я перевернула его и стала спускаться вниз поцелуями, расстегивая штаны. Он помог мне их спустить, и я обвила тонкими пальчиками его член. Чувствовала, что достаточно немного поразвлечься с ним, и мой мальчик кончит. Посмотрев зазывно в потемневшие глаза Джуна, я взяла в рот его член и начала двигать языком по всей длине. Чувствуя приближение разрядки, Джун пытался остановить меня, но мне так хотелось попробовать его. У него не оставалось выбора. Следом за ним кончила и я, хотя ему для этого совершенно ничего не нужно было делать. Я сглотнула и потянулась к бутылке с водой на тумбочке. Он не дал мне расслабиться. Схватив за руку и потянув на себя, посадил сверху, целуя. Похоже, нас ждет бессонная ночь.

Уснули мы только с рассветом. Я была настолько обессилена, что наплевала на все правила приличия и не пошла в душ, просто уснув рядом с ним, совершенно голая. Уже засыпая, я почувствовала, как он накрывает меня одеялом и обнимает.

Комментарий к День свадьбы

https://pp.userapi.com/c846019/v846019317/1249f0/-ZeWGS0-ZEA.jpg - Чимин

https://lh3.googleusercontent.com/BsBT4gLUMymmatSLbmPc3fHCF28ISx-gCHOahoDWNeNeO3_jpi_xy7nlkWso9kvuOkGYKtu6RNkDU6wvzcQSPlr37rED5jjQ=w1600-rj - Хосок

http://www.hikpop.ru/wp-content/uploads/2017/05/2-8FePmaGtc.jpg - Сокджин

https://pm1.narvii.com/6571/d92cdf5174df5b69367a6261fe1e117b9038ff92_hq.jpg - Юнги

http://doramakun.ru/thumbs/users/26682/BTS/0OHeqbCoitE-407.jpg - Чонгук

https://i.pinimg.com/236x/f2/64/4d/f2644d364f0abb4eec6cddcdf755d6b8—bts-tae-kim-taehyung.jpg - Тэхен

https://encrypted-tbn0.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcTLzHl5fBuOI7O2FmASQ89PGEetwZdjwBgV7TRHo-inq-5UbcFx-Лидер

========== Все тайное становится явным ==========

После всех этих событий мы вернулись в Корею. Опять начались нескончаемые репетиции с бантанами. Дядя запретил мне отлучаться на стажировки в ближайший год в связи с тем, что их популярность набирала обороты по всему миру и сейчас им нужен был тренер как никогда сильно. Каждое шоу становилось все круче, ярче и сложнее.

Свободного времени опять стало крайне мало, но тогда, когда ребята во мне не нуждались — на фотосессиях или телешоу, я писала спокойно песни. Росли они, а вместе с ними и я. Никто не знал, что я их менеджер, только тренер и ещё один лидер, за пределами агентства. Но как автор я себя зарекомендовала на весь мир. Теперь не у меня заказывали песни, а я писала их для того или иного артиста на свое усмотрение. Если мне казалось, что под мою песню подходит голос именно этого артиста, я связывалась с ним и мы записывали для него трек. Моё хобби стало приносить небывалый доход, при этом публика знала меня как автора лишь одной трети написанных мной песен. Остальное моё авторство в песнях не афишировалось, особенно в песнях бантан.

Мы готовились к выступлению на ММА (MelOn Music Awards). Бантан номинировали на премии в разных категориях также, как и другие группы. Нужно было подготовить номера к выступлению. Меня пригласили ведущей объявлять одну из номинаций, но я отказалась, сославшись на какую-то глупую причину. Я знала, что мои подопечные друзья будут нервничать на награждении и хотела быть с ними, чтобы поддержать.

Мы с утра до вечера тренировались. Всю хореографию ставили вдвоем вместе с Хосоком, работали с ним над номерами, не зная усталости. Когда заканчивали учить один номер с ребятами, они шли отдыхать, а мы придумывали следующую партию, чтобы показать её наутро. Джуна и Сокджина приходилось учить дольше всех и, чтобы не нервничать и не срываться, мы с Хосоком менялись партнерами. Нервы были на пределе из-за усталости, недосыпа, только что закончившегося тура.

За пару дней до церемонии награждения мы, как обычно, тренировались. Парни отлично заучили свои партии, и я уже не переживала за них, зная, что все, как обычно, будет блестяще. Мы прервались на обед и отпустили покушать стафф, договорившись продолжить через час. Еду нам привозили прямо в танцевальный зал, ходить куда-то не было времени. Макнэ, как всегда, тратил больше всех энергии на репетициях, поэтому съел все со скоростью света и лежал, откинувшись на диван, переваривая. Я стояла и залипала в окно, время от времени доставая палочками из коробочки в руке кусочки овощей с лапшой. Мне нравилось смотреть, как за окном жил своей жизнью город — люди шли на обед в кафе или просто в торговый центр, чтобы скоротать свободное время, машины останавливались на красный и снова продолжали движение, когда загорался зеленый. В такие моменты я не думала о действительно важном, о том, что происходило сейчас в этом зале.

— Снова снег пошёл, — высказала я свои мысли вслух.

— Снег? — Чонгук подскочил резко с дивана и подошёл к окну, встав рядом. — Здорово. Нуна, пойдём на улицу? — сказал он с восторгом.

— Гуки, у нас всего минут сорок отдыха осталось, я хотела ещё кое-какие слова записать, — начала я отнекиваться. Мне было совсем не до веселья. Постоянные тренировки и полное отсутствие личного пространства вымотали меня.

— Нууууна, ну давай, — упрашивал он меня. Поняв, что уговоры бесполезны, он упёрся руками мне в спину и начал толкать к двери. Я успела только лапшу поставить на стол.

— Ну хватит, Чон Чонгук, нам сейчас не до отдыха. Церемония уже совсем скоро, — рассердилась я.

Тэ и Чимин не дали мне вспылить. Они схватили меня с обоих сторон за руки и потащили вниз. Поняв, что смысла что-то говорить нет, я сорвалась с места и побежала, перепрыгивая через ступеньки и обгоняя их. Мы выскочили на улицу с младшими и начали кидаться друг в друга снежками, собирая то малое количество снега, что успело скопиться на капотах машин на стоянке, лавочках и бордюрах. Снег очень хорошо слипался в комки и снежки достаточно больно били при попадании. Мальчишки так быстро утащили меня вниз, что мы не то что куртки и перчатки прихватить не успели, но и тренировочную обувь не переобули. Бегая по двору и стоянке, мы поскальзывались и падали.

Следом за нами вышли старшие хены. Они немного задержались, чтобы переобуться, надеть куртки и прихватить куртки для младших. Чимин начал снимать все это безумие на телефон, убегая и уворачиваясь от снежков. Я остановилась вдали от перекидывающихся снежками макнэ и захохотала, когда Тэ сделал подножку Чиму, уронил его и Чимин стал снимать такое интересное небо. Я увидела движение в окне на уровне третьего этажа и подняла глаза. Дядя смотрел в окно и смеялся над нами. Я улыбнулась ему и помахала рукой. В этот момент ко мне подошёл Джун и накинул на плечи пуховик.

— Спасибо, любимый, — посмотрела я на него с благодарностью.

— Они тебя совсем раздетую на улицу вытащили. Боялся, что простынешь, — ответил он и присел рядом, чтобы набрать в ладони снега.

Юнги подошёл к младшим с кучей курток и, передавая им, попал под обстрел от нас с Джуном. Хосок же для Тэ даже перчатки прихватил. Мда, без перчаток — это мы опрометчиво. Пальцы начинало неприятно ломить от холода. Мне довольно ощутимо прилетел снежок в поясницу от Чимина. Я погналась за этой плюшкой, чтобы отомстить и вывалять его в снегу. Намджун опередил меня и кинул в Чимина снежком. Именно в этот момент Чим повернулся, чтобы посмотреть, бегу ли я за ним или отстала, и снежок прилетел чётко в его телефон, выбив тот из рук.

— Фак, фак, фак, — выражался Чимин, счищая снег с телефона и осматривая его на наличие повреждений.

— Не ругайся, Пак Чимин, — сказала я, подбежав к нему первой, так как была ближе всех. — Как он? Жив?

— Фак, Чиминщи, мне так жаль. Телефон в порядке? — спросил, волнуясь, подошедший Намджун.

— Телефон-то в порядке, к счастью, — сказал Чим, — но ты, Намджун-хен, рукожоп редкостный.

Все дружно засмеялись, а Джун вздохнул с облегчением, что все обошлось. Мы продолжили бегать друг за другом и кидаться снежками, но Чимин предпочел убрать телефон поглубже в карман. Меня догнал Джун, обхватил сзади за талию, оторвал от земли и начал кружить. Я хохотала и цеплялась за его руки. Потом заметила, как дядя открыл окно и сфотографировал нас всех. Благодаря выходке младших бантан, все немного расслабились и выпустили пар.

Чуть погодя мы отряхнулись и пошли обратно внутрь, чтобы продолжить подготовку. На входе в зал нас уже ждал стафф с тряпками. Старшие хены предусмотрительно переобулись перед тем, как выйти на улицу, а нам с младшими пришлось минут пять вытирать кроссовки насухо, чтобы никто не намочил пол в зале и не поскользнулся. Подошва кросс Тэ была слишком сильно рифленой и он, психанув выколупывать из нее снег, просто оставил их на тряпке и дальше пошёл в зал в одних носках.

За день до церемонии назначили генеральный прогон. Пока в зале присутствовал только стафф, я раздавала указания. Заставляла ребят петь и повторять хореографию ещё и ещё. Снова и снова. Они жаловались и некоторые команды выполняли неточно. Это очень сильно злило. Хотелось все быстро и по возможности идеально прогнать, чтобы уйти отсюда раньше, чем меня увидит кто-то лишний. Мне показалось, что со звуком что-то не так или проблемы были в аранжировке.

— Короткий перерыв всем, — сказала я громко и пошла в будку к звуковику выяснять в чем дело.

Бантаны начали баловаться на сцене. Макнэ с Джином бегали вдвоём друг от друга. Чим напевал какую-то мелодию. Юнги в это время читал только что придуманные строки. Получалась не очень приятная слуху какофония.

— Бля, парни, — не выдержала я, глядя на этот хаос, и сказала это в микрофон по-русски. Фразу продолжить не успела.

— Не ругайся, Окс, — на автопилоте сказали в микрофоны Джун, Юнги, Чимин и Хосок, не отрываясь от своих занятий.

— Что? Какого черта, вы же не знаете русский? — возмутилась я.

— Язык не знаем, а мата от тебя уже набрались, — веселился Чонгук, улыбаясь.

— Да епт. Короче, хватит бегать, угомонились все и рты закрыли. Я хочу хоть немного тишины. Голова уже гудит.

Гук, Юнги и Джин надули губы и сели, успокоившись. Тэ что-то сказал Намджуну, оторвав того от залипания в телефоне. Он пошёл ко мне.

— Ты сегодня нервная, малышка, — сказал он, подходя. Всю неделю я ночевала в общежитии, не жертвуя ни одной драгоценной минутой сна, которые бы тратила на дорогу до дома. Джун спал со своим прежним соседом, если пять часов сна вообще можно назвать сном. Виделись мы с ним только на репетициях и за завтраком, и то по утрам все быстро молча ели, так как время поджимало и я всех подгоняла.

— Само собой, — сказала я чуть грубовато, подтверждая очевидное. Он не обнял меня как всегда. Во время генеральных репетиций в больших концертных залах мы не позволяли себе прикосновений и лишних взглядов друг на друга, боялись случайно попасть в камеры.

Морально и физически я измоталась больше остальных, также, как и Хобби-хен, который за первую минуту перерыва уснул прямо на стуле, откинув голову назад. Это сказывалось на нас. Я была все время раздражительной, а Хобби все больше молчал и меньше улыбался. Джун чувствовал это и старался лишний раз не нервировать меня. Он все понимал.

— Детка, полегче, моё терпение тоже не резиновое, — сказал он нежно.

— Да, прости, ты прав. Мы просто все измотаны. Я счастлива на самом деле, что церемония уже завтра. Потом будет несколько дней отдыха, — мечтательно протянула я. — Я скучаю по тебе и не могу нормально без тебя спать, — сказала я с грустью.

— Мне тоже безумно сильно тебя не хватает, моя девочка, — ответил он и потянулся ко мне рукой, но спохватившись, резко её опустил. Я с сожалением посмотрела на него, мне так хотелось почувствовать его прикосновение, его объятия. Только ощущая его нежные руки на своём теле, я верила, что все будет хорошо и могла расслабиться.

— Да, я тоже очень хочу обнять тебя, малышка, — сказал он, почувствовав мою тоску по нему. — Держи, — он протянул мне мой микрофон, взяв его с тумбы у входа в будку. Он знал, что это лучший выход сейчас. Во время перерыва я стояла и пела все песни, одну за другой, что были у меня в голове, моего сочинения и не моего. Выходило этакое попурри. Это успокаивало меня. Нервное напряжение сменялось приливом энергии и расслаблением.

— Эмм, Окси, — сказал Тэхен нерешительно минут через десять, — кажется, ты увлеклась. Поешь ты, конечно, супер, но репетиция не ждёт.

— Кхм, — откашлялась я, смущаясь, — ты прав. Извините.

Последняя моя фраза относилась ко всей команде, так как я тратила их личное время.

— Успокоилась? — спросил заботливо Юнги, когда я поднялась к ним на сцену и встала за кулисы так, чтобы видеть их.

Я кивнула головой и улыбнулась ему. Он поднял большой палец вверх, и мы продолжили. Являясь восьмым всадником группы, я пела из-за кулис, не показывалась никому на глаза и была на бэках.

Однажды вечером, за день до выступления, макнэ объелись мороженого. Тэхен с Чонгуком нормально это пережили, а вот Чимин почти потерял голос — пришлось петь его партии за него и сочинять правдоподобную легенду, почему пел он хорошо, а под конец концерта вдруг стал хрипеть. Знатных лещей тогда он на получил от меня, и я весь день перед концертом слушала его партии, чтобы подстроиться под его голос.

Мы продолжили репетицию в уже более спокойном и дружелюбном настроении.

В день церемонии парни шли по красной дорожке. Я шла одна совершенно отдельно от них, давая всем присутствующим понять, что мы все лишь коллеги по агентству и не более. Во время интервью мне задавали каверзные вопросы по поводу моей личной жизни, мужчины мечты и как скоро я собираюсь замуж. Конечно, всех интересовала личная жизнь скрытного, но очень знаменитого автора песен. Пришлось, как всегда, с холодным, непроницаемым лицом снежной королевы сказать, что я замужем за агентством и работой и мне не до отношений. Да и возраст у меня ещё ранний для чего-то серьёзного по корейским меркам.

Хотя после истории в 2014 году в Москве некоторые самые дотошные и подозрительные фанаты пытались найти доказательства моей связи и, возможно, даже отношений, с бантанами. Пока что все эти видео не переступали безобидного, неспособного подпортить имидж обеим сторонам, порога.

Парней, как всегда, спрашивали о творчестве, чего они ждут от сегодняшней церемонии и какие дальнейшие планы.

Начались выступления и награждения. Когда дошла очередь до вручения дэсанов в разных номинациях, один достался мне, уже третий год подряд, в номинации «автор года». Я забрала его, произнесла речь и, как всегда, поблагодарила дядю за все, что он для меня сделал. И впервые в жизни я заплакала прямо на сцене и сказала, что очень сильно люблю его и Мэй, и они лучшее, что есть в моей жизни. Забрав награду, я вернулась за свой столик в зал, промокая глаза салфеткой.

При объявлении следующей номинации «артист года», я видела, как все волновались. Но Намджун переживал больше всех, потому что чувствовал и моё волнение вместе со своим. Когда их назвали, они не поверили в это. Их первый дэсан. Наконец-то они заслужили первую высшую награду. Я снова начала плакать и старалась делать это незаметно. Все моё напряжение, копившееся неделями, вылилось в слезы. Джун чувствовал моё состояние и тоже пытался собраться, стоя у микрофона, чтобы произнести речь. Глядя на него, я сделала несколько глубоких вздохов, чтобы перестать реветь и дать ему возможность нормально сказать. Он начал говорить о том, как благодарен всем, кто их поддерживал. Парни плакали, не скрывая слез. Столько сил и труда, все не напрасно. И тут Юнги сорвался. Боже, мне так хотелось обнять его в тот момент.

Джун заканчивал речь словами благодарности всем, обнимая парней, и назвал моё имя. Я поверить не могла, может, мне показалось. Нет, пожалуйста, нет. Бооооже.

— Спасибо, Окси, — повторил он, глядя прямо на меня и не давая шанса всей этой ситуации иметь двоякое значение. — Эта награда принадлежит тебе в большей степени. Ты вложила всю себя без остатка в нас, чтобы мы оказались сейчас здесь, на этой сцене и получили эту награду.

— Мы любим тебя, нуна, — крикнул в микрофон радостный Чонгук.

— Поднимайся к нам, — добавил Чимин, и в этот момент я поняла, что пути назад нет. Это будет скандал мирового масштаба. Но лицо нельзя было терять. Я ослепительно улыбнулась, борясь в душе со страхом за будущее, и пошла к ним. Они обняли меня по очереди, а я вытирала их слезы и поздравляла.

Спустившись за сцену, я выбежала из зала и через чёрный ход вышла к стоянке. Сев в машину и уже почти добравшись до агентства, я разревелась. Как он мог это сказать во всеуслышание? Меня не волновало, что будет со мной. Каждый раз, когда в жизни случалось что-то катастрофическое, подобно этой ситуации, я не давала себе впадать в отчаяние и думала всегда о решении. Сейчас не осталось сил — стресс, недосып, эти слова не по сценарию не играли мне на руку.

Больше всего я боялась скандала вокруг агентства. Боялась, что имя дяди вываляют в грязи именно сейчас, когда он только стал папой их с Мэй малышки Ани. Боялась, что это скажется на репутации бантан и мой проект, моё детище канет в небытие, когда они только стали набирать популярность в мире и получать свои заслуженные награды.

Я почти бегом добралась до видеозала, скинув туфли ещё в машине. Ворвавшись, я увидела весь стафф и Бан Шихека. Все выглядели шокированными таким поворотом. По телевизору показывали, как охрана уводит парней с церемонии, не давая больше сказать ни слова. Я упала на колени перед дядей, наплевав на то, что подумает стафф.

— Прости, прости меня, дядя, — ревела я утыкаясь лицом ему в колени. — Это я виновата. Я должна была знать, что рано или поздно они выкинут подобное. Мы должны были быть готовыми к этому, но я не справилась.

— Всё будет хорошо, малышка, — на удивление спокойно сказал дядя. — В этой жизни много может ещё случиться неприятных непредвиденных ситуаций, но они не достойны твоих слез. Не думаю, что твои родители хотели бы, чтоб ты из-за чего-либо плакала. Я очень сильно люблю тебя, моя маленькая, — закончил он, отвечая на мои слова на сцене, адресованные ему, и, подняв моё лицо, стал вытирать слезы.

Стафф ожил. Все начали суетиться, решать, что делать дальше. Старший менеджер предложил наказать бантан. Я отвергла категорически эту идею.

— Они сами себя наказали, — сказала я грустно, уже успокоившись и начав вместе со всеми думать. — Их затаскают теперь по всяким интервью и пресс-конференциям. Под нас начнут копать и плотно. Нужно не упасть в грязь лицом, не навредить агентству. Надо решить, что мы можем сказать из правды, а о чем лучше умолчать. Наши с лидером отношения — тема табу. Все ясно? Ни слова. Фанаты должны и дальше думать, что все мальчики свободны и ждут только ту самую, одну единственную.

— Окси, а ваша дружба с детского возраста с Намджуном? Об этом точно все узнают.

— Окс, там такой ажиотаж возле дверей, — сказал взволнованно зашедший Юнги и опешил, увидев, что прервал активные переговоры. Парней только привезли в агентство и по дороге пришлось нарушать все мыслимые и немыслимые правила движения, чтобы оторваться от журналистов. Юнги уставился на нас, не ожидая, что в зале вся команда во главе с директором. Я, сидевшая до этого у ног дяди на полу, встала, снова переключая своё внимание на стафф.

— Бантан сюда и всю команду, вообще всех. Будет инструктаж, — сказала я жёстко, надевая маску спокойствия. Хотелось от безысходности бить кулаками в стены и кричать. Что же они натворили! Хотя, рано или поздно, это должно было случиться.

Когда команда собралась в зале через некоторое время, я прекратила метаться из угла в угол, как загнанный зверь.

— Нам придётся это расхлебывать, и все без исключения теперь следуют плану. Первое, придётся сказать правду о том, что я собрала группу BTS и курировала её под эгидой БигХит. Будь что будет. Они все равно это раскопают, только если мы соврем, будет хуже.

— Окси, я хотел извиниться… — начал Намджун.

— Не сейчас, Ким Намджун, у нас есть дела поважнее, — жёстко сказала я. Дядя положил мне руку на плечо, пытаясь успокоить меня, чтобы я не сорвалась. — Дядя, — обратилась я, немного оборачиваясь в его сторону и положив руку поверх его на моем плече, — нам придётся дать завтра пресс-конференцию. Для начала вдвоём.

— Да, малышка, это будет правильно, — согласился он.

— На все звонки отвечать, что завтра состоится конференция в одиннадцать, мы ждём журналистов. Отменить все участия в ток-шоу бантан на ближайшие три дня, пока все не уладим. Следующее, о теме дружбы с детства, — я посмотрела на Джуна, — придётся тоже рассказать. Только об этом. Я надеюсь, мы были достаточно осторожны, чтобы ничего лишнего больше не всплыло. Бооооже, — протянула я устало, осознавая, что нас ждёт, и плюхнулась на стул.

— Всем перерыв до вечера. В девять сбор на территории общежития, — сказал дядя, и все на него в недоумении посмотрели. — Наш первый дэсан, это надо отметить, — прокомментировал он очевидное.

Пока стафф готовился к празднеству, я поплелась из зала. На ближайшее время все указания получили, и я могла пойти поспать. Парни потянулись за мной следом. Все были вымотаны прошедшими неделями и сегодняшним форс-мажором.

— Окс, если хочешь, можешь поспать в нашей комнате до вечера, — сказал Тэ, тронув меня за плечо. Он все ещё делил комнату с Джуном.

— А как же ты, вишенка? — спросила я. Даже улыбнуться ему сил уже не осталось.

— Я посплю пока на кровати Чонгука. Он все равно спит где угодно, только не на ней, — улыбнулся он.

— Спасибо, Тэхен, — я с благодарностью посмотрела на него.

Ребята расползлись по комнатам, всем было без разницы уже, где и с кем спать, лишь бы никто не мешал. Чонгук вообще остался спать в зале на диване. Тэхен позже принёс ему подушку и одеяло.

— Я могу взять твою футболку? — спросила я, когда мы с Намджуном вошли в комнату. Он незамедлительно направился к шкафу в поисках чистой футболки.

— Держи, это моя любимая, — протянул он мне длинную черную футболку с рисунком на груди. Я повернулась к нему спиной, чтобы он помог мне расстегнуть платье. Вместо этого он просто обнял меня.

— Прости за то, что тебе из-за меня придется пройти через это. Я знаю, больше всего ты не любишь, когда копаются в твоей жизни, твоих отношениях. Ты так долго строила стену, скрывающую от общественности свою личную жизнь, нашу жизнь, а я все разрушил. Я не знаю даже, какого черта так вышло.

— Уже ничего не изменишь, малыш, — сказала я шёпотом, — остаётся только принимать все удары стоически. Главное, мы вместе. Не поможешь? — указала я на замок платья.

Джун прикоснулся легко губами к моей щеке и расстегнул замок, нежно проводя тёплой ладонью по спине сверху вниз. Это было безумно приятно. Я повесила платье в шкаф и, надев футболку, занырнула под одеяло. Мы оба понимали, что сейчас обоим совершенно не до секса. Он быстро разделся и лёг ко мне, затягивая в кольцо своих рук.

— Спасибо, моя девочка, за то, что не злишься на меня за эту глупость, — прошептал он мне на ухо. — Мы со всем справимся.

— Я злюсь, но не на тебя, малыш, а на всю ситуацию в целом, — сказала я с горечью, — ведь все тайное всегда становится явным, — процитировала я его.

========== Тайный мембер ==========

В одиннадцать утра конференц-зал агентства был битком набит журналистами, всем не терпелось узнать новости из первых уст. Утренние газеты цитировали Намджуна, на первых полосах красовались наши общие фото. Дядя держал меня за руку, когда мы садились за стол на подиуме — наверное, я всегда буду для него маленькой девочкой. Дядя поприветствовал всех за то, что они собрались в зале, и перешел к важной части, не затягивая.

— Директор Бан, скажите, чья была инициатива создать группу BTS — ваша или Оксэн? Я так понимаю, на момент начала трейни ей было всего пятнадцать, — спросил один из журналистов известного издания.

— Это была идея Оксэн. Моя девочка работала в агентстве еще с младых ногтей. Также всем известно, что она проходила стажировку целый год в известном американском агентстве. Когда Оксэн предложила эту идею, она была на сто процентов подготовлена к руководству группой.

— Оксэн, начиная работу над формированием группы, ты использовала только ресурсы агентства или же внесла и свой вклад? — прозвучал следующий вопрос уже лично мне.

— Я участвую в создании песен, музыки к ним. Также я учу ребят вокалу и хореографии. Когда мы с дядей вели переговоры по поводу создания группы, я поставила условие, что все финансовые расходы беру на себя. Я сдержала свое слово. Но если бы не мой дядя и стафф, думаю, группы пуленепробиваемых сейчас бы не существовало.

— Но если ты уверенно руководишь командой и всю финансовую сторону сама смогла осилить, почему бы тебе тогда просто не пойти с такими ресурсами в другое агентство, если бы в БигХит директор Бан отказал? — удивление журналиста было искренним.

— Кто доверит репутацию целого агентства пятнадцатилетней девчонке? — засмеялась я. — Мой дядя верил в меня и поэтому имя БигХит теперь известно во всем мире.

— Я и сейчас верю в тебя, Окси. Ты всегда была собранной, умной и взрослой не по годам, — сказал дядя, беря мою руку в свои ладони. Я посмотрела на него с благодарностью.

— Принимал ли участие директор Бан в отборе мемберов, и как вообще происходил отбор? — задали следующий вопрос.

— Дядя Шихек лично участвовал в отборе мемберов. Первым в команде появился Ким Намджун. Я планировала изначально сольный проект, но Намджун сказал, что будет выступать либо со мной, либо никак. Поэтому мы решили создать группу парней. Следом в группе появился Ким Сокджин. За ним Чон Хосок и Мин Юнги. И затем младшие мемберы. Приоткрою немного завесу тайны и скажу, что если бы не Чон Чонгук, в команде бы не было Ким Тэхена. А благодаря Тэхену за год до дебюта в группе появился Пак Чимин.

— Мемберы тоже участвовали в отборе остальных участников? — удивилась девушка-журналист.

— Да, они имеют такое же право голоса, как и я, и Окси, и наша команда. Мы все стараемся прислушиваться друг к другу, — ответил дядя.

— Оксэн, почему Ким Намджун был первым, и почему у тебя возникла мысль сделать его сольным проектом?

— Мы с Намджуном знакомы с одиннадцати лет. — Удивленных возгласов было немного. — Когда мне было почти одиннадцать, а ему, соответственно, двенадцать, его родители переехали в соседний дом с нашим. Так мы и познакомились. Этот мальчишка уже тогда писал рэп. Он очень талантлив, и с четырнадцати я мечтала о том, чтобы об этом узнали все.

— Как он отреагировал на смерть твоих родителей? — кто-то вставил бестактный вопрос. Умеют задеть больное место. У меня на глаза навернулись слезы и перехватило дыхание.

— Когда погибли родители Окси, — заговорил за меня дядя, — Намджун был единственным, кто смог вытащить ее из депрессии. И всячески поддерживал. Я благодарен Ким Намджуну за то, что он не дал моей племяннице опустить руки и не оставил ее в трудную минуту. Наверное, именно тогда они стали друзьями на века.

— Только ли друзьями? — прозвучал очередной каверзный вопрос.

— Лучшими друзьями, — улыбнулась я.

— Какие у вас отношения с мемберами? — вот прям копают глубоко. Главное, чтоб ни один мускул на лице не дрогнул.

— Во времена трейни я старалась быть строгой с ними и отчужденной. Я считала себя только лидером и все. Они доказали мне, что это было лишним. С тех пор, как мы начали вместе работать, они стали для меня больше, чем друзьями, они стали семьей.

Дальше пресс-конференция проходила на легкой ноте. Все каверзные вопросы переводились в шутку, и дядя поддерживал меня в этом. Закончился час, отведенный для вопросов, и мы вновь поблагодарили всех за присутствие, пообещав, что следующая конференция будет с участием бантан. Раз уж всплыли такие обстоятельства насчет меня, и бантанам теперь можно было говорить обо мне, все хотели знать их мнение.

Мы с дядей поднялись на наш этаж и зашли в танцевальный зал, где нас уже все ждали. Как только открылась дверь, вся команда начала хлопать. Я улыбнулась и напряжение начало понемногу отпускать. Сложно было впервые говорить не о себе, а о команде, взвешивая при этом каждое произнесенное слово.

— Ты умничка, Окси, — сказал дядя и пошел в свой кабинет, где его уже ждала Мэй с малышкой. Я обещала подойти к ним попозже.

— Вы отлично справились, — сказал, обнимая меня, Джун и легко поцеловал. — Я чувствовал твое напряжение.

— Да уж, было действительно сложно держаться и не сболтнуть лишнего, — с облегчением сказала я.

— Когда ты говорила про семью, у меня аж слезы на глаза навернулись, — сказал, смеясь, Юнги.

— Я не играла там, — серьезно ответила я, — это действительно правда. Все, что я говорила — правда. Вы для меня стали семьей.

Все присутствующие опешили, даже команда. Я никогда не была откровенна, особенно при большом количестве народа. Тэхен подошел ко мне и обнял.

— Спасибо, — с чувством прошептал он. Намджун обнял нас обоих.

Все парни следом за ним обняли нас, кто-то даже, расчувствовавшись, всплакнул, включая меня. Я радовалась, что они, наконец, это узнали.

Через несколько дней ажиотаж немного поутих. Пропиарились мы основательно и журналисты теперь искали любые новости и фото от очевидцев, чтобы снова вытащить сенсацию на свет. Чтобы поддерживать повышенное внимание к группе на фоне новых обстоятельств о моем участие, стафф время от времени публиковал видео, которое ранее очень надежно прятали, потому что на нем была крупным планом я. Все ролики перед публикацией обязательно просматривались всей командой и мной лично, чтобы ничего лишнего, даже малейшего намёка на отношения с Намджуном, не утекло в сеть.

Когда наступил день пресс-конференции с парнями, никто и подумать не мог, что нас всех неприятно удивят.

— Раньше считалось, что тайный мембер — это ты, Тэхен. Теперь же становится очевидно, что это, скорее всего, Оксэн, — задали вопрос Тэ.

— Ооооо, Оксэн действительно огромная тайна, — загадочно улыбнулся он, — но она никогда не была мембером. Она легко могла бы стать айдолом — директор Бан и многие другие продюсеры предлагали ей. Но Окс это не интересно, поэтому она решила сделать айдолами нас и посвятить себя работе.

— Мы слышали, вы с Оксэн лучшие друзья? А как же её дружба с Намджуном? — спросили Юнги.

— Кхм, одно другому не мешает. Окс всегда старалась уделять всем одинаковое количество своего внимания. Мы настолько много проводим времени все вместе, что уже давно стали друг другу близкими друзья. Окси помогала нам с учебой, занималась танцами отдельно с Джином и Арэмом, чтобы подтянуть их уровень. Тратила много сил на то, чтобы развить голос Чонгука и Чимина, и послушайте, как они поют сейчас в сравнении с временами трейни! Она устроила для меня недельную практику в Америке с диджеем Эриком. А хореографию на ММА вы видели? Она сделала это вместе с Хосоком, лично попросив его помочь с постановкой. Окс ко всем относится одинаково, как к лучшим друзьям, — закончил он свою пламенную речь. Сказав ему «спасибо» одними губами, я улыбнулась.

— Ким Оксэн — известный автор не только в Корее, но и в Америке. Она писала для вас песни? — очередной каверзный вопрос.

— Все песни нашей группы написаны в соавторстве, — взял на себя инициативу Намджун. — Есть песни, которые написали только мы с парнями. Но большинство композиций мы писали вместе с Окс. Песни, которые Окси пишет без нашего участия, в наши альбомы не попадают. Для нас важно именно наше с мемберами творчество в альбомах.

— В продолжение темы авторства Оксэн, знали ли вы, что она писала также песни для таких известных корейских групп, как BLACK PINK, GOT7 и EXO?

В зале повисла тишина. Все были ошарашены этой новостью. Парни уставились на меня, ожидая, что я опровергну эту чепуху. Как журналисты вообще раскопали это, мы же все тайно делали с другими агентствами?

— Это правда? — спросил у меня Юнги. Он злился, и ему было плевать на присутствующих в этот момент.

— Да, — ровно сказала я. Я не могла ему соврать, да и не хотела. Ведь он верил мне.

— Ты знал? — посмотрел он на Джуна. Его взгляд уже метал молнии.

— Да, я знал об этом, — не моргнув глазом, соврал Намджун и, встав за моей спиной, положил руки мне на плечи, будто отгораживая меня от агрессии Юнги.

— Чертовы предатели, — психанул Юнги, резко вставая и отпинывая стул ногой в сторону. Быстрыми шагами он вышел из зала. Мне хотелось реветь в этот момент. Я не хотела терять друга.

Зал просто взорвался вопросами. Мне пришлось заканчивать конференцию. Руки Джуна на моих плечах чуть сжались, то ли давая мне понять, что я должна собраться, то ли от злости на происходящее и меня.

Мы вышли в коридор и в гнетущей давящей тишине дошли до танцевального зала. Как только дверь за нами плотно закрылась и стафф остался за дверью следить, чтоб за нами никто с камерой не проскользнул, парни дали себе волю.

— Как ты могла нам этого не сказать, Окси? — возмущался Тэхен.

— Ты правда это сделала — написала песни для наших конкурентов? Мы бились несколько лет и до сих пор стараемся быть лучшими из всех к-поп групп, а ты писала песни на два фронта? — Хосок был расстроен таким поворотом.

— А ты? Как ты мог смотреть на это спокойно? — спросил Намджуна Юнги.

— Она ни в чем не виновата, — прорычал Джун, хватая одной рукой Юнги за воротник.

— Парни, хватит, вы необоснованно сейчас злитесь на Окс и друг на друга, — сказал Джин. — Как же твои слова, Юнги? Обо всем, что она для каждого из нас сделала. Это была игра на камеру? Окси всю себя в нас вложила.

— Вот именно. Наши песни — это наши песни, и она принимала участие в их создании. Но, в отличие от других групп, свое мы создали сами. Нуна — автор в первую очередь. Она зарабатывала на нашу раскрутку своими песнями и песнями для этих групп в том числе. Мы должны быть благодарны ей, — с презрением закончил Чонгук.

—Пожалуйста, хватит, — заплакала я. — Умоляю вас, не ругайтесь. Вы можете злиться на меня, но не злитесь друг на друга. Вы — команда, и перед лицом любой неприятности вы должны быть сплоченными. Только не ссорьтесь между собой, — закончила я шёпотом и села на стул, закрывая лицо ладонями. Я уже рыдала, не сдерживаясь.

— Придурки конченные, — прошипел Чимин и обнял меня, успокаивая.

Юнги резко дёрнулся из рук Джуна и вышел, ударив кулаком со злости в дверь. Тэхен пошёл следом за ним, в то время как Хосок, услышав голос разума в лице Джина, Джуна и Гука, присел передо мной на корточки. Он отнял мои руки от лица, глядя мне в глаза и держа мои руки в своих.

— Парни правы. Прости меня, Окси. Из всей команды больше всех я всегда боялся расстроить тебя, и вот теперь я один из тех, кто виноват в твоих слезах. Прости, малышка, я был несправедлив в своих обвинениях, — сказал он с горечью, вытирая мои слезы с щёк. Я улыбнулась ему.

— Чем сегодня будем ужинать? — спросила я, улыбаясь, и пытаясь не думать о Тэ и Юнги, доверие которых мне предстояло ещё вернуть.

— Пицца, — воскликнул радостный макнэ.

— Чон Чонгук, мы последние пару дней питаемся одной пиццей благодаря Окс, которая тебе доверила заказ еды, — сказал укоризненно Джин и посмотрел на меня.

— Я хочу рамен, — сказал Намджун.

— Тоже хочу какой-нибудь суп, — протянула я, вытирая мокрые глаза.

Дальше вечер прошел относительно спокойно, если в этой ситуации вообще что-то могло быть спокойно. Тэ и Юнги закрылись в своих комнатах и заказали еду на ужин через стафф. По телевизору все время крутили нашу ссору во время пресс-конференции и злого Юнги, пинающего стул. Я вздрогнула, увидев это снова. Джин предложил просто посмотреть фильм, чтоб не видеть всего этого в новостях.

Позже, когда все разошлись по комнатам, мы с Джуном поехали ко мне. В их комнате закрылся Тэхена, который и Джуна считал предателем. Тэхен всегда все воспринимал слишком близко к сердцу.

Улегшись в постель, мы некоторое время молчали.

— Почему ты этого не говорила раньше? — нарушил неуютную тишину Намджун.

— Не думала, что моё авторство в нескольких песнях других групп вызовет такую реакцию у парней. Ты же знаешь, моё участие во многих песнях держится в тайне.

— Об этом ты должна была сказать нам всем. Я не виню тебя, детка, но огорчен, что ты просто не сказала раньше. Раньше, чем это откопали журналисты и так грязно вывернули. Помнишь про все тайное? Если бы парням ты сказала лично, я уверен, они бы не отреагировали так резко.

— Знаю, что должна была. Я просто не подумала о последствиях этой тайны, и теперь мои друзья считают меня предателем, — вздохнула я. Джун поцеловал меня и притянул к себе поближе. Я все исправлю, я была настроена на это.

Прошло несколько дней, а шумиха вокруг скандала только набирала обороты. В агентство каждый день приходила куча писем для меня с пожеланиями смерти от АРМИ и требованиями оставить парней в покое и уйти из агентства навсегда. Я чувствовала давление, но старалась не показывать, как меня все это расстраивает — выступления парней, концерты, фотосессии, видеосъемки не остановили, мы продолжали деятельность, как и раньше. Юнги и Тэхен со мной не разговаривали даже во время репетиций.

Члены комиссии по награждению артистов пригласили меня на личную встречу. Мне пришлось поехать с охраной, так как дядя запретил передвигаться одной по городу и вообще выходить из агентства без лишней надобности. Даже жить пришлось переехать в общежитие снова, в свою бывшую комнату, пока все не уладится. Намджун, чувствуя неладное, поехал со мной, хотя все его отговаривали — АРМИ однозначно высказывались против нашей дружбы и меня конкретно. Ради группы нам с Джуном нужно было вести себя на публике сдержанно и отстранено. Он наплевал на все советы и повел меня за руку вниз, говоря, что будет там со мной, и это не обсуждается.

Я стояла перед комиссией и чувствовала себя провинившейся девчонкой. От моей уверенности не осталось и следа, и вся эта шумиха выбивала из колеи. Некоторые члены комиссии смотрели на меня неодобрительно, поджав губы.

— Ким Оксэн, мы надеемся, Вы понимаете зачем мы Вас сюда пригласили? — строго спросила женщина лет пятидесяти.

— Предполагаю, из-за скандала, связанного с группой, — сказала я спокойно, взяв себя в руки. Сердце ушло в пятки, лицо члена комиссии не предвещало ничего хорошего.

— За последнее время слишком много слухов и даже скандалов связано именно с вами, мисс. В нашей стране артистам непозволительно быть скандальной личностью. Артисты Южной Кореи — пример для подражания. Ваше поведение неприемлемо, — закончила женщина строго.

— Возможно, конечно, ваши русские корни имеют значение в данной ситуации, — презрительно бросил мужчина лет тридцати.

— Мы посовещались с членами комиссии и пришли к выводу о лишении вас всех высших наград.

— За что? — прошептала я, шокированная таким решением. — Я ведь ничего плохого не сделала. — Мне с трудом верилось в такое зверство с их стороны, причем совершенно необоснованное.

— Решение, принятое членами комиссии, обжалованию не подлежит, — строго сказал все тот же высокомерный парень.

— Ясно. Я пришлю сегодня все в течение дня, — сказала я мертвым голосом и, не дожидаясь их разрешения, не поклонившись на прощание, пошла к выходу.

За дверью стоял Намджун и два человека из охраны агентства. Он увидел мое мертвенно-бледное, ничего не выражающее лицо.

— Что, Окси? Что они сказали? Зачем тебя вызывали? — обеспокоенно спрашивал он, пока вел меня до машины.

— Решением совета было единогласно принято забрать все мои награды. Все до единой. Мое поведение, как артиста Кореи, посчитали неприемлемым.

— Что? — Джун поразился сейчас не меньше меня в кабинете перед коллегией. — Они не могут так поступить. Ты одна из тех, кто прославил нашу страну на весь мир. Ты — международный автор, пользующийся огромным авторитетом, — сказал он с возмущением, садясь следом за мной в машину на заднее сиденье.

— Они уже так поступили, — заплакала я, утыкаясь ему в грудь. — Со мной больше никто не будет работать в Корее. Мне запретили. Боже, хоть бы они не забрали ваши награды. Хоть бы они не затронули группу. Я так боюсь этого. Парни не заслужили такого отношения из-за меня. — Мне было действительно страшно сейчас не за себя, а за них — они столько работали, только прославились за пределами страны. Они не могли все это потерять из-за меня и моих ошибок.

— Тише, моя девочка, — погладил Джун меня по голове, — все будет хорошо. Все уладится, просто нужно немного времени.

Мои слезы вскоре иссякли, и усталость взяла вверх. Я уснула у него на руках, пока мы ехали обратно в агентство. Подъезжая, я почувствовала, как Джун пошевелил плечом под моей щекой. Я открыла глаза на секунду, чтобы увидеть, что мы уже приехали, и снова закрыла. Это была последняя капля. Я устала бороться.

Джун открыл дверь с моей стороны и, аккуратно взяв меня под колени и спину, вытащил из машины. Он пошел к лифту немного впереди со мной на руках, охрана чуть поодаль.

— Мне так жаль, малышка, что на протяжении всей жизни с тобой это происходит. Но судьба никогда не посылает нам тех испытаний, которые мы не способны осилить. Не сдавайся, я прошу тебя. Мы через все пройдем и будем счастливы, вот увидишь, — шептал он нежно, подбадривая меня.

— Я люблю тебя, малыш, — сказала я устало, сильнее обнимая его за шею.

========== Борьба со всем миром и проигрыш ==========

Очередной день начался с хреновых новостей. Фанаты давно уже, глядя на нас с Джуном, искали подтверждение нашей связи и выкладывали фото с разных уголков мира с хештегами «НамОкс» и «ОксДжун». В поисковике мелькало огромное количество снимков и на половине, как минимум, были не мы. Или только кто-то один из нас со стаффом. Кто-то слил фото с пляжа, как Джун садится на байк сзади меня и обнимает. В основном, фото были безобидными и выглядели невинно — мы шифровались в общественных местах с Джуном как агенты со стажем. Некоторые кадры вызывали подозрения, но без точных доказательств любовной связи между нами. Этого оказалось достаточно, чтобы АРМИ разделились на два лагеря и в большинстве своем высказывались против наших с Джуном отношений.

С утра в дверь моей комнаты начали сильно барабанить — и не кто-то из парней шутки ради, а сам менеджер Чонхе. Я взяла в руки телефон и включила его. Ну блиииин, только шесть утра, я спала всего три-четыре часа, до будильника оставалось еще целых два часа.

— Окси, подъем, у нас очередной форс-мажор. Быть всему стаффу в зале через минуту, — услышала я голос мистера Чонхе в коридоре.

— Да фак, — выругалась я и резко подскочила. — Спи, малыш, — погладила я по волосам проснувшегося Джуна и, как была, в черной шелковой пижаме* и с распущенными волосами, вышла из комнаты и пошла в зал, вливаясь в общий поток команды. Я потерла лицо ладонями, чтобы взбодриться и не выглядеть заспанной. В общем-то, это не имело значения, вся команда, собравшаяся в зале, казалась сонной и помятой, только в отличие от меня, в одежде. Когда все расселись, мистер Чонхе, заранее предупреждая все вопросы, открыл на экране большого телевизора ютуб и ввел запрос. Мое сердце стало биться так быстро, что, казалось, могло выскочить из груди.

На видео мы вдвоем с Намджуном в студии звукозаписи о чем-то спорили. Я сидела на стуле перед компьютером и аппаратурой, а он стоял за моей спиной.

— Так лучше? — спросила я с возмущением, когда он настоял на своей аранжировке и я все-таки переделала немного музыку в песне. Я повернулась к нему, глядя снизу вверх и ожидая ответа.

— Лучше, моя девочка, — улыбнулся он, потому что выиграл эту маленькую битву и, наклонившись, поцеловал меня в губы, поощряя за подчинение его воле.

— Вредный, — проворчала я и улыбнулась.

Буквально минуты этого видео хватило, чтобы понять, что между нами далеко не дружба. Давно уже не дружба. Но и это было не все. Таких видео, где мы с Намджуном целовались, примерно в час ночи, когда все спали, на ютуб залили штук пять. Под всеми видео уже пестрели комментарии, в основном, негативные.

— Это кто-то из стаффа слил, — сказал зло Намджун, давая понять, что он здесь и тоже это видел. Я не знала, как долго он стоял в дверном проеме. — Больше некому. Все эти видео хранились на компе Окси, и доступ к нему имели только свои.

— Мы тоже пришли к такому выводу и уже выясняем, кто это, — сказал менеджер Чонхе.

Стафф пребывал в оцепенении, как и я. Не то, чтобы команда не видела эти ролики, но никто их не видел ранее на ютубе. Я поверить не могла, что кто-то из команды, с которой я работала бок о бок с самого детства, так мог нас подставить.

— Намджун, сегодня у тебя прямой эфир, скажем, в восемь вечера во vlive. Ребят, напишите во всех аккаунтах группы о времени прямого эфира, — начала я брать ситуацию в свои руки, собираясь с силами.

— Зачем вообще это делать? — спросила девушка-визажист.

— Это очередная сенсационная новость, касающаяся группы, и мы должны дать объяснения этим видео. Нельзя просто молчать, или фанаты сами себе лишнего напридумывают. А если мы созовем пресс-конференцию, боюсь, она станет очередным скандалом, потому что журналисты будут опять задавать каверзные вопросы. В прямом эфире же Джун может рассказать только то, что мы посчитаем нужным, — ответила я.

— Да что уж тут еще можно придумать, когда все предельно ясно? — сказал с сарказмом Джун и обнял меня, подходя со спины. — Что говорить в эфире, Окси? — спросил он с растерянностью.

— Речь мы подготовим с ребятами. В первую очередь, нужно будет извиниться перед всеми фанатами за то, что мы с тобой врали о наших отношениях. Самое главное, будь честным, — сказала я, поворачиваясь к нему и глядя в глаза. — Больше никакой лжи.

— Хорошо, малышка, — он поцеловал меня. Уже совершенно не было смысла скрывать что-то, так почему бы и нет?

Всем дали отбой, и мы вышли из зала. Я сомневалась, что смогу уснуть сейчас в такой ситуации, хотя время было раннее. Мозг снова изводил мыслями, и эти негативные комментарии под видео не добавляли спокойствия. Джун остановил меня.

— Хватит себя мучить, — он положил руку мне на шею, поглаживая скулу большим пальцем. — Я же чувствую это, и мне твое состояние спокойствия не прибавляет. Детка, рано или поздно это должно было случиться.

— Обещай мне, любимый, если встанет выбор между мной и бантанами — ты выберешь их, — сказала я с мольбой в голосе.

— Окси, я не… — растерялся он.

— Обещай, — настаивала я. — Вы вместе через многое прошли и добились таких высот, что не вправе сейчас отступить. Ты и представить не можешь, сколько достижений у группы еще впереди. Ты — лидер и должен думать о команде. Не ради себя, ради них, обещай мне, — у меня слезы на глаза навернулись. Но я понимала, что так будет правильно. Без меня они смогут справиться, но без него — бантаны не бантаны. Он притянул меня к себе и крепко обнял.

— Я обещаю тебе, — прошептал он и голос его дрогнул.

Через пару часов я написала в своем аккаунте в фейсбуке пост — ответ на все гневные сообщения и комментарии. Я извинилась за то, что лгала раньше в разных интервью о том, что у меня никого нет, серьезные отношения не для меня пока, и я замужем за своей работой. Извинилась также за то, что так долго держала в тайне информацию о наших отношениях с Намджуном.

Ну что могу сказать? Мой пост стал самым актуальным в сети буквально за несколько часов. Только вот комментарии лились настолько гневные, что, казалось, эту злость можно было физически ощутить. Очень многие люди писали, что мне не место рядом с Джуном, не место в группе и в агентстве вообще. Писали, что только русская девчонка могла так все испортить. Кто-то даже написал о том, что рад, что мои родители погибли и не видят сейчас моего позора, в отличие от дяди и Мэй.

— Не читай это, пожалуйста, — сказал Намджун, глядя, как я просматриваю комментарии и впадаю в отчаяние на глазах. Мы обедали в этот момент на кухне. Тэхен все еще дулся, но хотя бы разговаривал со мной время от времени и обедал сейчас со всеми. Чего нельзя было сказать о Юнги — он всегда оставался верным своему слову человеком независимо от того, чего это касалось.

— Лучше кушай давай, — пододвинул ко мне тарелку с лапшой Джин и забрал из рук телефон.

— Парни, вы это видели? — воскликнул Юнги, влетая на кухню и неся телефон в вытянутой руке экраном вперед, демонстрируя видео с нашим участием. Он зашел и опешил, увидев меня. То ли потому, что до сих пор злился на меня, то ли потому, что на моем лице была написана вся горечь мира.

— Давно уже, — прошипел Чонгук, бросая на него злой взгляд.

— Ээээ, я не знал, что вы все здесь и уже в курсе, — растерялся Юнги, глядя на меня.

— Само собой мы в курсе, вся сеть гудит об этих видео и посте Окси в фейсбуке. Ты бы еще дольше в своей комнате дулся и тогда был бы не в курсе, что вечером у Намджуна прямая трансляция, — сказал с сарказмом Хобби-хен.

— Вот дерьмо, — констатировал с чувством Юнги. На этот раз его никто не одернул, сейчас было совсем не до того, чтобы обращать внимания на ругательства.

Когда настало время трансляции Намджуна, я сидела вместе со всей командой в зале и смотрела ее. Сначала он сказал вступительное слово, написанное ранее командой. Извинился перед АРМИ за свою ложь о том, что совершенно свободен и ждет только ее — свою одну-единственную. Также, опережая обвинения в сторону группы, сказал, что только он состоит в отношениях из всех бантан. Связь Джина и Анны нельзя было назвать отношениями — после свадьбы Алекса и Кэти они стали часто общаться, но жили не просто в разных городах, но в разных странах и даже на разных континентах, поэтому отношений на расстоянии бы не вышло, и с этим они оба согласились, не прекращая, однако, ежедневное общение друг с другом. Вопросы в чате мелькали с огромной скоростью. Он вообще успевает их там читать?

— Как думаешь, ты мог бы полюбить кого-то, кроме Оксэн? — прочитал он вслух вопрос, выхватывая его из общего потока. — Думаю, не подружись мы с ней в детстве, я бы все равно нашел ее, рано или поздно мы бы встретились. Она — моя судьба, моя любимая девочка. Не думаю, что я смог бы любить кого-то так же сильно, — ответил он.

— Я тоже люблю тебя, мой родной, — прошептала я, не отрываясь от экрана. «Уооооо» прокатились по залу возгласы команды. Я улыбалась и краснела одновременно. Наша команда переживала за нас обоих.

— Как давно вы решили, что стали друг для друга больше, чем друзьями? — выхватил взглядом очередной адекватный комментарий Намджун из потока злых слов. — За год до окончания трейни. Окси тогда было семнадцать. К этому моменту мы перестали быть детьми, хотя по ней этого сейчас не скажешь, — пошутил он и улыбнулся, — и притяжению между нами было сложно препятствовать. Я решил, зачем бороться, если по уши в нее влюблен, нужно просто плыть по течению и быть счастливыми вместе.

— Почему вы скрывали ваши отношения? — очередной вопрос, который попался ему на глаза.

— Вы читали комментарии под видео с нашим участием на ютубе? А под ее постом в фейсбуке? Сейчас в чате? Столько злости и негатива. Мы скрывали наши отношения именно поэтому. Это ужасно давит, если честно. Фанатам важно, чтобы сердце их любимого артиста всегда было свободно, но как это влияет на нас? Ведь никто об этом не задумывается. Порой я жалею о том, что повелся на ее уговоры и стал лидером, рэпером и артистом вообще. Вы можете сказать ей спасибо — благодаря ей существует группа бантан, а я ненавижу теперь тот день, когда сказал ей «да», — закончил он с горечью и злостью. Он опустил лицо и потер его ладонями, будто собираясь с силами.

Только сейчас я заметила, как он устал. Я чувствовала себя постоянно под давлением и не замечала, что он чувствует это вместе со мной и также обессилен происходящим. Мой мальчик. В этот момент решение все изменить пришло в мою голову. Я должна оставить их в покое, чтобы агентство, дядя и группа перестали подвергаться нападкам. Все эти проблемы обрушились на них из-за меня, и только я могла с этим покончить. Я вышла в коридор, пока все были заняты. Я знала, что камеры висят везде, кроме комнат парней и ванных комнат, но надеялась, что о моих планах узнают не раньше положенного времени. Связавшись со знакомым репортером с известного канала, мы договорились на личное интервью в прямом эфире завтра в восемь утра. Дав отбой, я позвонила в аэропорт и забронировала место в самолете на частный рейс, который вылетал в ЭлЭй сразу, как я приеду туда со студии. На сердце давила тяжесть, но я не видела другого выхода, я должна была их оставить. А пока…

Намджун закончил трансляцию и вышел в коридор, когда я только возвращалась в зал к стаффу и бантанам. Он быстро подошел ко мне и крепко обнял прямо в проходе, кружа меня по залу. Ребята засвистели и захлопали. Команда была счастлива, что мы наконец-то могли больше не скрываться.

— Предлагаю за это выпить, — сказал счастливый дядя. Ребята открыли несколько бутылок шампанского, из которого с характерным звуком вылетели пробки. — За сплоченный коллектив, — поднял бокал дядя.

— За то, через что мы уже прошли вместе и еще пройдем, — сказала я, чокаясь со всеми.

Нас ждал последний вечер вместе, только они об этом не знали. Я старалась не думать о том, что мне предстоит завтра, чтобы Намджун этого не почувствовал. Завтра снова будет боль, горечь и борьба со всем миром. Но сегодня я с ними, сегодня моя семья со мной. Сегодня меня ждет последняя ночь с Джуном…

Вечером мы выпили достаточно много, и я надеялась, что никто не проснется раньше, чем я выберусь из агентства незамеченной. После маленького праздника в зале хореографии, мы с парнями перебрались в комнату Чонгука и Хосока пить соджу и играть в разные игры. Юнги, как всегда, ушел из зала к себе.

Я проснулась в шесть утра и, стараясь не разбудить Джуна, очень медленно выбралась из постели. Умываться пошла в общие ванные комнаты, чтобы не шуметь лишний раз. Накрасилась в гостиной и побежала вниз, пока еще был шанс свалить незамеченной. Надела шлем и, прыгнув на байк, помчалась в студию для записи интервью. Ехать на машине было бы безопаснее, но в шлеме меньше шансов, что меня кто-то узнает, да и ехать можно быстрее. Забегая на седьмой этаж студии, я рывком открыла дверь. Ли Чжи Ин уже ждал меня.

— Окс, почему ты бежала по лестнице? У нас же есть лифт, — спросил он меня в недоумении, обнимая и протягивая стаканчик с кофе.

— Я просто не вытерпела бы стоять на месте, пока он едет, — сказала я. — Спасибо, Чжи Ин, за кофе и за то, что не отказал мне.

— Ты издеваешься? Через двадцать минут случится очередная сенсация, которая поднимет рейтинги канала. Как я мог тебе отказать? — воскликнул он.

— Корыстный, — улыбнулась я.

Меня привели в порядок, и мы устроились на высоких стульях полубоком друг к другу. Три, два, один, поехали.

— Доброе утро страна, — сказал бодро Чжи Ин. — У нас сегодня не просто интервью, а спецвыпуск со знаменитым автором, продюсером и создателем группы BTS — Ким Оксэн. Она хотела бы кое-что сказать всем фанатам группы, — закончил он свою речь, передавая мне слово.

— Доброе утро всем, — улыбнулась я. — В связи с последними событиями и слухами, что связаны со мной, агентством БигХит и группой пуленепробиваемых, я бы хотела сделать заявление. Очень много комментариев от фанатов было о том, что я недостойна работать с бантанами и также недостойна работать в агентстве, позоря имя моего дяди — директора Бана. Я приняла решение уйти из агентства, — сказала я уверенно.

— Оксэн, я не ослышался, ты уходишь, оставляешь свою команду и все, чего ты достигла? — сказал ошарашенно Чжи Ин, не ожидая от меня ТАКОГО.

— Меня огорчает весь негатив, который АРМИ пишут в комментариях и письмах лично мне. Еще больше меня огорчает то, что весь этот негатив задевает не только меня, но и команду в первую очередь. Мой дядя, стафф, бантаны не заслужили всего этого. Отныне с моим уходом я прошу прекратить и гневные комментарии в отношении тех, кто этого не заслуживает. Я для вас, как и раньше, открыта двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю и готова выслушать все претензии.

— А как на это отреагировала твоя команда? Директор Бан и группа? — спросил Чжи, все еще пребывая в ступоре.

— Это известие стало новостью не только для тебя, Чжи Ин, — улыбнулась я, хотя на душе была грусть. — Если бы мои близкие люди знали об этом, они бы не дали мне уйти. Закрыли бы в комнате, если понадобится. Моя команда — моя семья. Они слишком любят меня, чтобы дать просто так уйти, поэтому все было сделано в тайне. Это ради них всех, — закончила я шепотом и слезы навернулись на глаза. Соберись, надо закончить, совсем немного осталось.

— Окси, — с теплом в голосе сказал Чжи, — если бы твоя команда видела тебя, чтобы ты им сказала?

— Кхм, — я откашлялась. — Моя команда — весь стафф — стали для меня семьей. Мои родители погибли рано, и с самого детства я очень много времени проводила в агентстве. Они дали мне столько нежности и заботы, сколько некоторые родители не дают своим детям за всю их жизнь. Спасибо вам большое за вашу любовь. Я никогда вам этого не говорила, но я люблю вас, всех до единого. Вы отличная команда и замечательные люди, — я глубоко вздохнула пару раз, сдерживая слезы в себе.

— Дядя, Мэй, простите меня за все, — продолжила я, собравшись. — Я была не самым послушным ребенком, да и во взрослом возрасте часто спорила с вами. Но вы всегда поддерживали меня, всегда были рядом и всегда любили меня просто за то, что я — это я. Я счастлива, что вы у меня есть и счастлива, что мы стали полноценной семьей, и у меня теперь есть сестренка. Спасибо Мэй, что назвала ОксАни в мою честь, — улыбнулась я. — Я безумно люблю вас.

— Ты так долго работала с пуленепробиваемыми парнями. Думаю, они тоже заслужили услышать от тебя несколько слов, — сказал Чжи.

— Да, конечно, — ответила я, собираясь с мыслями. — Первое, что хочу сказать — Намджун не знал о том, что я писала песни для других к-поп групп. Он сказал обратное только для того, чтобы поддержать меня и не дать мне участвовать в этом сражении в одиночку. Парни, вы должны его простить, он правда ничего не знал. Спасибо тебе, любимый, за то, что всегда был рядом, поддерживал меня и не давал опустить руки. И прости за то, что мало ценила это. Ты стал смыслом моей жизни. Мое сердце разрывается на части, когда я думаю о том, что нам придется расстаться. Помни, Джуни, ты обещал мне. Отпусти меня и будь счастлив, — по моим щекам потекли слезы, но я не обращала на это внимание.

— Джин, Джини, хоть ты и находишься на одном психологическом уровне с макнэ, — улыбнулась я сквозь слезы, — оставайся всегда таким же непосредственным, добрым и заботливым. Позаботься о парнях, прошу тебя. И извини меня за то, что перекладываю эту ответственность на тебя.

— Юнги-хен, прости меня. Я не хотела, чтобы все так вышло. Я должна была рассказать раньше о моем авторстве в Корее. Из-за моей ошибки я потеряла друга. Спасибо за то, что был рядом тогда, когда нужен был мне больше всего. Я была не права, и ты всегда был замечательным другом. Береги себя и свою ранимую натуру. Умоляю, если сможешь, прости меня, — я снова сделала глубокий вздох и вытерла слезы, которые градом катились по щекам.

— Хосок, Хобби-хен. Ты яркий лучик команды, наша надежда. Пожалуйста, впредь, как и всегда, гори ярко, солнышко, но никогда не сгорай дотла. И я жду твой микстейп, — улыбнулась я вымучено.

— Чимини, спасибо тебе за поддержку, а также за твой усердный труд. Ты смог войти в команду, тренируясь всего год. Я всегда тебе говорила, твои таланты развиваются из года в год, но и это еще не предел. Только, Чимини, давай себе больше отдыхать, ты слишком строг к себе. Люби себя, — улыбнулась я.

— Тэтэ, ты странный и порой тебя сложно понять. С тобой я пыталась подружиться дольше всех. И теперь я поняла, почему. Ты очень ранимый и чувствительный парень, ты все принимаешь близко к сердцу. Ты неординарный и этим не похож ни на кого. Не слушай никого, Тэ, ты замечательный. Береги свое большое сердечко и не давай никому причинять тебе боль. Прости меня, Тэхена, за все обиды, — я снова вытерла слезы и отпила воды из стакана. Нужно было немного успокоиться, чтобы договорить и покончить с этим навсегда.

— Чонгука, ты появился в команде, когда тебе было всего тринадцать. Ты навсегда останешься для меня малышом Гуки. Я не просто так называю тебя золотым мальчиком — ты научил меня быть не только менеджером и тренером группы, ты научил меня бережно относиться ко всем, заботиться о вас. Благодаря тебе мне захотелось стать вашим другом, а не только лидером. Спасибо тебе, мой золотой.

— Парни, простите за всю боль, что я вам причинила. Я никогда этого не хотела и то, что я делаю сейчас, снова делаю ради вас. Берегите себя и друг друга и будьте счастливы. Всегда помните — вы можете гораздо больше. Даже если вы считаете, что сейчас на пике, готовьте следующий. Вы очень талантливы. Спасибо за вашу любовь, дружбу и заботу. Я люблю вас, я очень очень сильно люблю вас. Вы лучшие. BTS — лучшие, — уже шепотом закончила я и разревелась. У меня больше не осталось сил сдерживать всю ту боль, что я чувствовала от осознания потери всех любимых мне людей.

— Эм, что ж, — сказал несмело Чжи, вытирая выступившие на глазах слезы и прочищая горло, — это было очень трогательно, Окси. Не верится, что кто-то в этом мире способен так сильно любить. Если вы слышали эти слова, АРМИ, я лично прошу вас прекратить травлю в социальных сетях агентства БигХит, группы BTS и лично малышки Окси. Разве для вас ничего не значат ее слова и слезы? Разве для вас ничего не значит ее любовь к команде и семье?

— Спасибо за добрые слова, — прошептала я, похлопав Чжи по руке и вскакивая с места. Мое время вышло, и мне нужно уйти сейчас, или моя решительность растает так же, как и собранность ранее. Я выбежала из студии на лестницу, хватая шлем по дороге. Слезы катились по щекам. Я плакала, и сердце мое разрывалось на части. Но если агентство и группу перестанут травить, если разные арткомиссии перестанут косо смотреть на бантан после моего отъезда, я готова все это принять.

Я гнала в аэропорт так быстро, как никогда в жизни не гоняла. Больше всего я боялась преследования. Только когда самолет начал взлетать, я пристегнулась и успокоилась. Очередной новый этап моей жизни начался.

Прибыв в ЭлЭй, я не поехала в свой любимый дом. Там все напоминало о них. Да и о ситуации в сетях после моего интервью я не знала, боялась, что там меня будут ждать все еще разъяренные фанаты.

Заселившись в отель под вымышленным именем, не распаковывая вещи, я упала на кровать и крепко уснула. После перелета, слез, боли, сил просто не осталось. Я морально вымоталась.

Хорошо выспавшись, я начала заниматься насущными делами. Нужно было снять домик, подальше от центра, от всего, что связывало с внешним миром. Телефона я лишилась в первую очередь.

Потратив полдня на осмотр домов на побережье с риэлтором, я смирилась с тем, что и эту ночь придется провести в отеле. Ни один из домов мне не подходил. Финансово я могла позволить себе все, что угодно. Но они все были слишком вычурными, огромными и сплошь заставлены различной техникой. И соседние дома располагались достаточно плотно друг к другу.

Уже сворачивая с подъездной дорожки на главную, я увидела маленький домик вдалеке.

— А вот тот? — спросила я. — Он сдается? Его можно посмотреть?

— Эммм, он свободен, но зачем вам такой маленький дом, когда здесь рядом такой огромный выбор и до центра недалеко? — удивился риэлтор.

— Я ищу уединения и тишины, — тихо ответила я, не отрывая от него глаз.

Это было прекрасное место. Просторный зал, камин и три комнаты. В зале стоял рояль, что способствовало принятию моего положительного решения о жизни здесь. Все было оформлено в светлых тонах и очень много света во всем доме. Задняя дверь выходила прямо к маленькому, скрытому от посторонних глаз, пляжу. Вода мерно накатывала и плескалась о пальцы ног. Здесь я чувствовала себя спокойно, расслабленно и умиротворенно. Тот самый мир, которого я так долго искала. То самое место с картины в галерее шесть лет назад, в котором мы так хотели оказаться вдвоем когда-нибудь. И вот я здесь. Одна.

Комментарий к Борьба со всем миром и проигрыш

*пижама подразумевалась не короткая и кружевная, а рубашка и штаны.

Итак, обещанное продолжение и конец этой главы. В комментариях ранее были слова, что все настолько подробно написано, будто автор проживает все эти моменты сам. Это действительно так. Я живу жизнью этой истории. Надеюсь, вы чувствуете все эмоции вместе со мной. Все время, что я писала интервью в студии, я сдерживала ком слез в горле. На моменте слов для Чон Чонгука у меня заиграла песня 2U в его исполнении и тут уж я не выдержала и начала плакать.

========== Ты-мой дом ==========

С тех событий прошел месяц. Живя вдали от цивилизации, я обрела душевное равновесие и спокойствие. Я скучала по всем, кого оставила, но уже не так сильно, и молилась, чтобы все у них наладилось после моего отъезда. Решив, что мне уже хватит постигать дзен в гордом одиночестве, я доехала до ближайшего таксофона и позвонила Катрин.

— Окс? — удивилась она, не ожидая меня услышать. — Окси, как ты? Господи, ты пропала на месяц. Как ты могла? Мы тут все чуть с ума не сошли, — ругалась на меня Кэти.

— Я знаю, дорогая, прости меня. Кэти, я в ЭлЭй. На побережье, — сказала я и назвала ей адрес.

— Ты все это время жила в Лос-Анджелесе? Совсем рядом со мной и Алексом, и не звонила? Я приеду через полчаса и убью тебя, глупая девчонка, — сказала она со злостью.

Может, я зря позвонила ей, но одиночество уже сводило с ума. К тому же тоска Джуна слишком сильно давила на меня. Я пыталась расслабиться, успокоиться и закрыться от него. Но это оказалось сложно, настолько сильными были его чувства. Даже на таком расстоянии, вдали от него я его чувствовала. Я нуждалась в близком человеке.

Кэти приехала, как и обещала, через полчаса. Не представляю, как она так быстро добралась, но нагоняй я сейчас получать не горела желанием.

— Ты такая глупая, как ты могла всех бросить, Окс? — кричала она на меня. — Ты и представить не можешь, что творилось после твоего интервью. Фанаты…

— Хватит, Кэт, — прервала я ее. — Я честно не хочу ничего знать. Если ты не заметила, у меня нет ни радио, ни телефона, ни телевизора, ни компьютера. Ничего.

— Дорогая, я так волновалась за тебя, — сказала Катрин и обняла меня крепко.

— Я очень скучаю по всем, — прошептала я, утыкаясь в ее плечо. — Я не хочу знать, что происходит в этом сумасшедшем мире. Мне важно только одно — парни в порядке? У них все нормально? Как… как мой мальчик?

— С ними все хорошо. Парни выступают, как и раньше, и вроде у них намечается мировое турне. С репутацией группы и агентства все устаканилось, они очень пропиарились тогда и до сих пор. Известность растет с каждым днем. Намджун… Он тоскует по тебе. Ты слышала его последний моно плейлист?

— Нет, — ответила я в растерянности. — А как моя семья, Кэти?

— Давай присядем, и я отвечу на все твои вопросы, — сказала, успокоившись, Кэти.

Мы взяли бутылку вина, фрукты и бокалы. Вышли на пляж и устроились в беседке. Она оценила выбор места моего убежища, подметив, что оно чудесное, и я будто расцвела здесь после всех невзгод, только немного похудела.

Я все спрашивала ее и спрашивала о парнях, дяде и моей семье, агентстве и его команде, о ней и Алексе, избегая говорить о ситуации в мире к-попа и соцсетях. Перед тем, как она собралась возвращаться домой, я попросила ее привезти мне плеер с песнями бантан — всеми их треками, каверами и микстейпами. И очень просила никому не говорить, где я. Это должно было остаться нашей тайной.

Так прошло еще пару недель. Кэти время от времени навещала меня и привозила продукты, так что у меня совсем отпала необходимость выбираться за пределы дома.

Вечером я открыла все окна, чтобы почувствовать прохладу морского бриза и играла на рояле песню, которая полюбилась мне больше всего из Моно — Forever rain*.

— Forever rain, серьезно? — спросил такой знакомый, любимый голос.

— Она понравилась мне больше всех из твоего нового плейлиста, — ответила спокойно я, не оборачиваясь, хотя сердце готово было выскочить из груди.

— Я думал о тебе, когда дописал его, но именно эта песня посвящена тебе. Надеялся, что ты вернешься, когда услышишь ее, — сказал он шепотом, и я ощущала его взгляд всем существом.

Я притворялась спокойной, а он стоял там, у меня за спиной, совсем рядом. Но зачем все это притворство, если он все равно меня чувствует? Не выдержав, я подскочила со стула и повернулась к нему. В этот момент он тоже стремительно пошел ко мне навстречу, преодолевая расстояние между нами большими шагами. Я практически бросилась в его объятия, вставая на носочки и утыкаясь носом ему в шею.

— Я скучала по тебе, любимый, я так скучала по тебе, — шептала я ему.

— Как ты могла, Окси? — сказал он с горечью, крепко прижимая меня к себе. — Как ты могла тогда решить за нас обоих? Вместе мы бы нашли выход.

— Ты обещал мне, помнишь? Но ты бы не смог этого сделать. Я чувствовала, что ты мне соврал. И я сделала это за тебя, выполнила обещание.

— Впервые в жизни ты сбежала, испугавшись не за себя, — сказал он с горечью.

— Я надеялась, что так всем станет лучше. Я не могла рисковать родными людьми. Репутация катилась к чертям только из-за меня одной.

— Прошло столько времени, детка, почему ты не вернулась? — спросил он в недоумении.

— Я… Я не знаю, — сказала в растерянности. — Я не знаю, малыш, что происходит за пределами стен этого дома.

— Катрин совсем ничего тебе не говорила? — спросил он, не веря своим ушам. — Она что, держала тебя в неведении?

— По моей просьбе, исключительно. Я только успокоилась и научилась дышать полной грудью, не хотела снова все это чувствовать. Злость и негатив, — объяснила я.

— Серьезно? Ситуация в корне изменилась относительно тебя и нас после твоего интервью. Как ты могла этого не знать? — спросил он потрясённо. — Ты должна вернуться домой, Окси. Вернуться к своей семье.

— Куда вернуться, Намджун? — воскликнула я, отстраняясь от него. — Мне запретили работать с артистами в Корее. У меня забрали все, чего я добивалась годами. На вас начали давить из-за меня. Юнги и Тэхен до сих пор злы на меня. Я не хочу этого снова. Мне там нет места.

— А как же люди, которые тебя любят? Ты гребаная эгоистка, — сказал он со злостью, крепко вцепившись мне в плечи и встряхивая. — Тебя волнует только то, что тебе перекрыли кислород там. То, что у тебя отняли. А как же мы, Окси, твоя семья? Как же я? — его голос сорвался.

Эта боль, невыносимая, разрывающая сердце на части, вернулась вместе с ним в мою жизнь. Я прикусила губу, чтобы сдержать слезы.

— Посмотри это, — сказал он грубо и сунул мне телефон в руки, забивая на ютубе название видео. — Посмотри это и повтори снова, скажи мне в глаза, что у тебя больше ничего нет.

Я нажала плей. Когда я уехала, все спали и подъем должен был быть только в восемь утра, когда началось интервью. Видео началось с камеры в коридоре. Из нашей комнаты вылетел Намджун в одних пижамных штанах.

— Окс, — позвал он громко. Ответом ему была лишь тишина. — Окси, — крикнул он еще громче.

— Что случилось, Намджун? — спросил менеджер Чонхе, двигаясь ему навстречу по коридору и собираясь будить парней для начала очередного рабочего дня.

— Окси нет, — в растерянности сказал Джун. Тут к менеджеру подошел оператор и что-то сказал.

— Парни, всем подъем, — громко крикнул менеджер Чонхе и стал стучать во все двери, проходя мимо. Оператор все снимал. — Окс сейчас в прямом эфире.

Из всех комнат повыскакивали парни, как были — в пижамах и сонные. Все бегом кинулись в общий зал, где уже включили нужный канал, в недоумении спрашивая друг у друга, какого хрена я удумала.

Парни сидели кучно в центре, уставясь в экран. Стафф остался за кадром камеры, но их комментарии я слышала. Оператор снимал так, чтобы очень хорошо было видно бантан и экран телевизора, где сейчас показывали меня.

Когда я заговорила о своей команде, о своей благодарности и о том, насколько близки они мне стали, за кадром видео послышались женские рыдания. Они переживали за меня, они слышали мои слова.

Судя по звуку, открылась дверь за спиной оператора, и в центр к парням прошел Юнги. На его лице читалось недоумение, когда он увидел всю команду в таком напряжении. Он перевел взгляд на экран.

— Какого хрена она делает? — спросил он, и парни шикнули на него, прерывая его возмущение.

Я заговорила о том, что Джун ничего не знал. Что он соврал, и они должны простить его.

— Мы давно простили, Окс, — сказал Тэ с болью в голосе, не отрываясь от экрана, — вас обоих.

На видео я начала обращаться к каждому мемберу по очереди. Мой мальчик.

— Ты не можешь так поступить с нами**, — прошептал Джун потрясенно. — Ведь ты тоже стала смыслом моей жизни. Как я могу быть счастлив без тебя?

Юнги похлопал его по плечу в знак поддержки, а потом и вовсе притянул к себе, когда по щекам Джуна побежали две дорожки.

Джин уже плакал, вместе со мной там в студии, и каждую секунду вытирал слезы рукавом рубашки, не скрывая. Когда я в своей речи дошла до него, он уткнулся лицом в ладони и плечи его вздрагивали время от времени. Хобби положил ему руку на плечо. Следом я перешла к словам для Юнги. Он отстранился от Намджуна.

— Ты должна была в глаза мне это сказать, — заорал он в бешенстве, срывая так свою боль, когда я просила у него прощения. — Ведь я давно тебя простил и только ждал этих слов. — Он ударил с силой в стену и осел на стул, смахивая непрошенные слезы. Теперь уже все не сдерживались. Тэхен и Чонгука молча вытирали мокрые щеки и продолжали ловить каждое мое слово. Чимин пребывал, казалось, в полной прострации, еще не до конца осознав, что происходит. Когда я дошла до Хобби, он очень тепло поблагодарил меня за мои слова и сказал, что любит меня.

— Я буду следовать твоим советам ради тебя, Окси, — прошептал ЧимЧим и его глаза тоже стали влажными.

Я перешла к Тэхену и сказала ему немного больше, чем остальным. Он плакал в этот момент, и его красивое лицо кривилось от слез и эмоций. Чонгук притянул его к себе, успокаивая. Но когда услышал мое обращение к нему самому, слезы с новой силой потекли по его щекам.

— Мы любим тебя, нуна, — сказал Гуки сквозь слезы.

— Она ушлаааа, — рыдал Тэхен в плечо Гука. — Почему она бросила нас?

— Она не бросила, Тэ, — сказал с грустью Хосок. — Она просто посчитала, что так будет лучше для нас всех.

— Где эта студия? — оживился Намджун. — Я еду за ней.

— Намджун, ты не успеешь уже, — сказал кто-то из стаффа с сожалением.

— Я. Еду. Туда, — сказал он с напором, разделяя слова.

— Жду в машине, — бросил Хобби ивышел из зала.

Дальше кадр сменился. Ребята уже были в студии и менеджер Чонхе разговаривал с опешившим от такого напора и количества гостей Ли Чжи Ином. Он говорил, что я уехала буквально десять минут назад. Он мог не отвечать, куда я поехала, Намджун точно знал, что в аэропорт. Тут Намджун замер на мгновение и взял что-то с тумбочки у самого выхода. Резкость увеличилась и у него в руках оказался стаканчик от кофе. На стаканчике моей рукой было нарисовано сердечко, внутри которого виднелась надпись из двух букв «N+O». Я написала это, пока готовилась к эфиру и оставила его, когда убегала оттуда. Он нежно провел пальцем по этому рисунку.

— Я опоздал, — обреченно прошептал он.

Видео закончилось. Я не заметила, как у меня текли слезы, пока я его смотрела. Я думала, что выплакала все на три жизни вперед еще полтора месяца назад. Оказалось не все.

— Боже, — потрясенно прошептала я. — Неужели всем действительно было так больно? Неужели это случилось из-за моего ухода? Я только хотела, чтобы всем было лучше. Как же я ошибалась. — Я опустила лицо в ладони.

Намджун, все это время смотревший на мою реакцию, опустился со мной рядом на диван и обнял меня.

— Это только первое, но не единственное видео, — сказал он и заставил меня снова обратить внимание на экран его телефона. Он набрал новый запрос.

В тот же день, после моего интервью, стафф выложил сначала первое видео с нашей ссоры. Тогда мы вышли из зала с бантанами. Юнги, злой, как черт, вылетел оттуда ранее. Когда мы добрались до общего зала, Намджун попросил остаться всех за дверью, кроме парней. Репортер тоже не попал в зал, но Джун забыл о том, что в общих помещениях дополнительно для безопасности стояли камеры. С этой-то камеры в зале и продолжили видео. Парни высказывали свои возмущения друг другу и мне. Я умоляла их не ссориться. Юнги, после гневной отповеди, вылетел из комнаты. Хосок присел возле меня и, вытерев мои слезы, взял мои ладони в свои. Ракурс был не самым лучшим, но звук было слышно прекрасно.

Следующим оказалось то, чего я вообще не ожидала увидеть. Я думала, такое ни за что не сольют в сеть, но команда, видимо, была настроена решительно выставить меня в самом лучшем свете перед пользователями и фанатами. Мы стояли с Намджуном в коридоре после раннего подъема и очередного форс-мажора, пока все остальные бантаны спали. Я насильно взяла с него обещание, что если придется выбирать, то команда важнее. Я готова была пожертвовать нашими отношениями, нашей любовью ради парней, ради всей команды.

— Почитай комментарии, — сказал он, откидываясь на диван и положив голову мне на колени. Увидев мою нерешительность он добавил: — Ты приятно удивишься. Фанаты настолько переживают за тебя и любят тебя, что запустили даже хештеги, надеясь, что ты их увидишь.

Я открывала комментарии ко всем видео со мной и читала сотни, тысячи комментариев о том, какая я замечательная, сильная и самоотверженная. Желали никогда не сдаваться и не слушать хейтеров. Очень многие люди писали о том, что жалеют о своих негативных словах в мой адрес. Почти под каждым постом стояли хештеги #OxComebackHome, #OxGobackToRM, #OxComebackToBTS. Невероятно, сколько людей переживали за меня. Не за группу и их репутацию, не за моего дядю и его семью, а за меня саму, за нас с Намджуном. Я была потрясена. Я жила здесь полтора месяца и не знала, что столько людей тоскуют по мне, любят меня и ждут моего возвращения домой. Моя слеза капнула на щеку Джуна, который лежал все это время с закрытыми глазами, пока я читала и осознавала, что не только я умею сильно любить. Меня любили в ответ и даже больше. Я снова почувствовала все, от чего так долго отрекалась. Любовь к своей семье и близким, тоску по ним и дому. Он открыл глаза, почувствовав влагу на своей щеке и мои эмоции.

— Мы все скучаем по тебе, малышка, — сказал он нежно, вытирая мои слезы и проводя большим пальцем по моим губам. — Вернись домой. Вернись ко мне.

Я наклонилась и поцеловала такие теплые, нежные губы. Соленые слезы чувствовались на наших губах, но нам было наплевать. Он снова сломал мою стену спокойствия. Сколько бы я ни бежала — от него, от своих страхов, от собственного бессилия, от себя самой — он всегда находил меня и возвращал домой. Он стал моим домом. Нам не нужно было ничего друг другу говорить, ведь мы чувствовали друг друга, и это значило намного больше. Он легко перевернулся, подмяв меня под себя и углубляя поцелуй. И в этой близости ощущалась вся невыносимая тоска друг по другу.

Слезы высохли, желание стало невыносимо сильным и одежда полетела к чертям. Только сейчас мы не торопились. Мне нравилось дотрагиваться до него, чувствовать его тепло и нежность его кожи, его прикосновения и поцелуи. Я обвивала его ногами, а он двигался сверху, не торопясь и давая прочувствовать каждый его сантиметр во мне. Я целовала его везде, куда могла дотянуться, находясь под ним — ключицы, его ямочки, пульсирующую вену на шее, плечи. Его длинные пальцы легко блуждали по моему телу и оставляли мурашки за собой.

Я проснулась очень рано. Наверное, отвыкла спать с ним за эти полтора месяца. Открыв глаза, боялась, что мне все это лишь приснилось. Я больше не хотела терять его. Теплая рука, обнимающая меня за плечи, вернула в реальность. Он здесь, он мой. Я повернулась в его сторону. В лунном свете он был безумно красив и так безмятежно спал. На удивление, даже не храпел, как это бывало обычно. Я улыбнулась этой мысли и поцеловала его в подбородок. Осторожно убрав его руку с плеча и поцеловав в раскрытую ладонь, я встала и, накинув халат на голое тело, вышла на пляж.

Луна еще светила на небе, но дело уже шло к рассвету. Дул приятный, прохладный ветерок, от которого кожа покрывалась мурашками. Я обняла себя за плечи, чтобы почувствовать немного тепла, и уставилась вдаль — туда, где виднелось светлеющее небо. Не знаю, долго ли я так стояла, но за моей спиной послышались легкие шаги босых ног по лестнице и, следом, плотное кольцо рук вокруг меня выбило весь воздух из легких.

— Любимый, ты так задушишь меня в своих объятиях, — пошутила я.

— Тебя снова не было рядом, и я испугался, что ты мне только приснилась. Пожалуйста, не уходи, когда я сплю, — сказал он с мольбой в голосе, целуя меня в шею.

— Больше никогда, — повернувшись к нему лицом, сказала я. — Я люблю тебя. Каждой клеточкой тела я очень очень люблю тебя.

Он одарил меня долгим и нежным поцелуем, полным любви. Оторвавшись от моих губ, погладил ладонью по щеке.

— Ты знаешь, это место похоже… — начал он.

— На то, что было на картине в галерее больше шести лет назад, — закончила я за него и улыбнулась. — Да, мне кажется, это то самое место и мы с тобой оба здесь.

— Мы все-таки оказались здесь вместе, — улыбнулся он. — Солнце встает. С добрым утром, моя девочка.

На этот раз уже я его поцеловала и счастливо прижалась к его груди. Очередной этап жизни начинался вместе с этим восходящим солнцем. Этап счастливой жизни.

Вернувшись с пляжа в дом, мы еще некоторое время провели в постели, стараясь насытиться друг другом за все время разлуки. После душа я накинула полотенце на плечи поверх халата, чтобы с волос не капала вода, и села за рояль.

— Ты знаешь, — начала я, — когда я писала, я тоже не могла думать ни о чем, кроме тебя. Все время. Ты стал моим вдохновением, малыш. Я бы хотела, чтобы ты кое-что услышал, — сказала я, глядя ему в глаза. Он должен был знать, что я тоже его безумно люблю и моя жизнь превращается в обычное существование без него.

Он устроился на диване напротив меня, вытирая мокрые волосы, и включил видеосъемку на телефоне.

— Ты снимаешь? — смутилась я. — Зачем?

— Я хочу запомнить этот счастливый момент навсегда, — сказал он, устраивая поудобнее руку, чтобы камера не дрожала.

Когда я начала петь, пропускать через себя все эмоции, что хотела вложить в эти слова, я смотрела прямо на него. Я чувствовала то же, что и тогда, когда писала. По его лицу было понятно, что и он это чувствует. Я закончила песню и мелодию, смахнула слезы с глаз и все время смотрела на него, не отрываясь. Мне хотелось понять, о чем он думает.

— Я люблю тебя, моя девочка, больше жизни, — сказал он нежно хриплым голосом. Мы смотрели друг на друга, и в наших взглядах было столько любви, что хватило бы на весь мир. Он, кажется, забыл, что камера все еще снимает, и хоть сам и не попал в кадр, слова записались.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я ему с щемящей нежностью. — Эммм, — протянула я, мило улыбаясь и подходя к нему, — кажется, ты забыл выключить камеру.

Он отбросил телефон в сторону и притянул меня к себе, роняя на диван и целуя. И тут его пальцы легко прошлись по моим ребрам. Ах ты ж, черт, какой хитрый прием. Я начала хохотать и извиваться, как ненормальная. До безумия боюсь щекотки. Вырвавшись из крепкого захвата, я рванула на кухню.

Успокоившись, мы позавтракали и начали не спеша собираться. Самолет обратно отправлялся только вечером, но нужно было решить вопрос с домом — собрать все свои вещи, привести дом в первозданный вид и сдать его владельцу.

За полчаса до отъезда мы сидели на лестнице, последние ступеньки которой уходили в воду, и любовались закатом, как несколько лет назад на берегу реки, когда я впала в депрессию после потери родителей, а Джун старался всеми силами не дать мне увязнуть в этом. Я чувствовала умиротворение, находясь в его объятиях и ощущая, как его дыхание легко колышет мои волосы. Я приехала сюда, чтобы найти покой, но реально ощутила его только сейчас. Здесь. С ним. Он был моим миром и душевным равновесием.

— Твои чувства… Это прекрасно, — прошептал он. — Я бы хотел ощущать постоянно это умиротворение.

— Это все благодаря тебе. Я наконец-то нашла то, что искала, благодаря тебе, — ответила я, глядя, как последние лучи солнца ласкают море там, где соприкасаются с ним, и прикасаясь губами нежно к его пальцам на моей руке.

Самолет приземлился в аэропорту Сеула. Мы оба почти не спали последние сутки, и я практически весь полет проспала у Джуна на плече. Время от времени просыпалась от того, что чувствовала, как он смотрит на меня не отрываясь или крепче сжимает мою руку. Удивительно, как он умудрялся не засыпать при соприкосновении с твердой поверхностью.

Мы предупредили стафф о нашем возвращении, но парням попросили не говорить. Пусть для них это будет сюрпризом. Я дико нервничала, не зная, чего от них ждать.

В аэропорту мы быстро, стараясь не привлекать внимания, прошли контроль, досмотр личных вещей и двинулись на парковку. Оба были в кепках и очках, тех самых, одинаковых, что когда-то купили вместе. Все время Джун держал меня за руку, боясь, что я растеряюсь после долгого отсутствия и нахлынувших воспоминаний, или отстану.

Я увидела свой байк на парковке издалека.

— Он стоял здесь все это время? — спросила я в недоумении.

— Нет. После того, как ты поехала сюда с телестудии, я не вернулся со всеми в агентство. Я поехал в аэропорт, все еще надеясь, не хотел верить. Я предполагал, что ты сюда так быстро не на такси добралась и пошёл искать твой транспорт. Только охранник сказал, что ключи от байка ты менеджеру Чонхе оставила.

— Да, я написала тогда записку и приложила к ключам, очень надеясь, что его заберут отсюда рано или поздно.

— В общем, правдами и неправдами я выпросил эти ключи и нашёл в бардачке твой телефон. Тогда-то и понял, что ты просто исчезла. Я вернулся обратно на нем.

— Ты сам вел байк? — глаза расширились от удивления.

— Не так легко, как это делаешь ты. Я хотел оставить себе воспоминания о нас, связанные с этим байком. Уже возвращаясь в студию, я понял, почему ты так любишь байки. В общем, за это время я научился его водить, — сказал смущённо Намджун.

Я печально улыбнулась. Его слова ранили, в них я чувствовала его переживания и отчаяние, которые он испытывал в тот момент.

Он протянул ко мне руку ладошкой вверх, в которой лежали ключи. Я хотела взять их, ужасно сильно хотелось снова прокатиться. Но не сейчас. Я сжала его пальцы, давая понять, что ключи не возьму и сегодня он за рулём. Сегодня все изменилось.

Мы надели шлемы, я закинула лямки рюкзака на плечи и села позади Джуна, обнимая его. Потом крепко прижалась — не потому, что боялась упасть, мне просто было так комфортно и спокойно.

Возле агентства обстановка казалась спокойной. Уже заезжая в гараж, я понимала, что отдохнуть в ближайшее время не получится — нас ждала вся команда прямо на парковке. Я соскочила с мотоцикла, когда Джун ещё не успел его полностью остановить, и кинулась всех обнимать. После приветствия, улыбок счастья и смеха, тёплых объятий, команда поднялась наверх, а мы остались парковать байк и оставить шлемы. Когда Джун разворачивал моего железного коня, я не удержалась и сфотографировала его — он выглядел очень круто и сексуально.

— Неужто действительно так круто выгляжу? — улыбнулся он, чувствуя меня. — Каждый раз, вставляя ключ в зажигание, чувствую себя так, будто делаю это впервые.

— Пожалуй, я даже готова подарить тебе этот байк, если буду видеть тебя на нем почаще, — заманчиво подмигнула я ему.

Он засмеялся, и положив наши шлемы на место, взял меня за руку и повёл к лифту. Выходя на нашем этаже, я чувствовала — что-то назревает. Джун был моим путеводителем. У команды имелся план, и он контролировал, чтобы я все не испортила. Первым был кабинет дяди.

— Девочка моя, он все-таки смог, — кинулся ко мне дядя и крепко обнял.

— Что смог? — застыла я в дверях, не ожидая такого начала.

— Вы во мне сомневались? — сказал, ухмыляясь, Джун и обнял своих родителей, которые тоже были здесь.

— Когда позвонила Катрин и сообщила, что ты вышла на связь, Намджун практически рванул в аэропорт, взяв с собой только паспорт и карточку. Пришлось привести ему массу веских аргументов, почему нельзя прямо сейчас. Когда же все решилось, я наказал ему, чтоб без тебя не возвращался, — улыбнулся дядя.

— Мистер Бан разрешил сделать это любыми способами, — подмигнул мне Джун.

— Так уж любыми. Если бы я не захотела, ты бы потащил меня силой в аэропорт? — смеясь, спросила я.

— Сомневаешься? Я бы что угодно сделал, чтобы ты снова была здесь, — сказал он решительно. Мда, хорошо, что я добровольно это сделала, а то хорошенькое бы мы устроили шоу в аэропорту. Я представила, как Намджун тащит меня с заклеенным ртом на плече.

— С возвращением, малышка, — сказала миссис Ким, обнимая меня. Мистер Ким тоже обнял меня крепкими, как и дядя, объятиями.

Мэй передала Ани папе на ручки и, подходя ближе, взяла моё лицо в ладони.

— Ты сильно похудела, моя девочка, — сказала она с тоской в голосе. — Мы тут чуть с ума не сошли, когда ты уехала. Доставила же ты нам хлопот. Спасибо тебе за тёплые слова, дорогая, мы тоже очень-очень сильно тебя любим. Ты всегда будешь нашей маленькой девочкой. — Я вытерла слезы Мэй и обняла её, пытаясь передать в этих объятиях всю свою любовь.

Нас отвлекла от такого светлого и одновременно грустного момента моя маленькая сестрёнка. Ани не являлась мне кровной сестричкой, так как ни Мэй, ни дядя не были мне родственниками. Но они заменили мне семью и эту маленькую и жизнерадостную девчушку, не так давно ставшую ее членом, невозможно было не любить. Я старалась проводить с ней больше свободного времени до отъезда.

— А кто это тут у нас самая сладкая девочка? — засмеялась я и, подхватив её на руки, стала кружить. Она звонко смеялась. — Так выросла, наша красавица, — сказала я, передавая её маме.

— Нас ждут, Окс. Только они ещё пока об этом не знают, — засмеялся Намджун и потянул меня за руку дальше. — Увидимся чуть позже в общем зале, — сказал он нашим родителям.

Мы дошли до студии звукозаписи. Парней там сегодня тренировали особенно упорно с самого утра, чтобы у них не было времени увидеть готовящееся в общем зале. Их загрузили работой настолько, что и телефон им некогда было в руки взять, а в новостях уже показывали нас с Джуном в аэропорту и по дороге в агентство. Мы успели попасть в камеры, как бы ни старались оставаться незамеченными. Джун зашёл первый, а я осталась за дверью.

— Почему ты один?

— Ты не нашёл её?

— Ты недостаточно её уговаривал?

— Окс отказалась возвращаться? — наперебой заговорили парни, прерывая запись.

— Я сделал все, что мог, парни, — сказал он огорченно.

— И поэтому я здесь, — радостно сказала я, входя в зал. — И безумно по вам всем соскучилась.

— Нуна! — воскликнул радостно Чонгука и бросился обнимать меня.

— Бооооже, какой ты стал высокий. Тэхен тебя, наверно, на полголовы теперь ниже, — я засмеялась и посмотрела на Тэ. Он надул губы. — Ой, хорош дуться, Ви, иди ко мне, — я заграбастала и его в объятия и почувствовала, как его руки крепко сомкнулись вокруг меня. Я, наверное, была единственным человеком, к которому Чонгук не ревновал Тэ, потому что знал, что я их обоих одинаково люблю и к обоим отношусь, как к маленьким.

Парни по очереди обнимали меня и наперебой говорили о том, что сильно скучали и очень рады меня видеть. Последним был Юнги. Он остановился на расстоянии вытянутой руки.

— Прости меня, — сказала я искренне, — я давно должна была тебе это сказать.

— Так ты все-таки увидела видео? — хмыкнул он. — И года не прошло, как ты вернулась. Иди сюда, — сказал он с сарказмом и обнял меня.

— Ты всегда будешь для меня лучшим другом, чтобы ни случилось, — прошептала я, обнимая его.

— Я виноват перед тобой, Окс, прости меня. Я соскучился по тебе, — также тихо ответил он.

С моим появлением все решили, что работа на сегодня окончена и стали собираться в общем зале. Я сказала, что подойду через минуту. Хотелось заскочить в свою комнату и переодеться с дороги, да и Джуну бы тоже не помешало.

— Я так счастлива наконец-то вернуться домой, — сказал я, открывая дверь нашей комнаты. И…

Остолбенела, замирая на месте. Намджун чуть не налетел на меня. Черт, вся комната была сплошь завалена цветами и подарками. Не было свободного места, чтобы банально присесть. Десятки букетов и коробок разных расцветок и из разных цветов.

— Когда я оставлял здесь свой подарок перед отъездом, всего этого не было, — растерянно сказал он.

Я несколько секунд в ступоре пялилась на все это безумие, пока не начала выхватывать взглядом карточки. Сотни карточек, торчащих из букетов и привязанных к коробочкам. Я кинулась читать каждую и в каждой были написаны слова любви и ободрения — от бантан, от стаффа, от моих любимых дяди и Мэй, от Намджуна, от поклонников и поклонниц. И все писали слова поддержки, писали о том, какая я замечательная и талантливая и что я не должна никогда сдаваться. Всё это показалось мне яркими лучами солнца после сильного затяжного дождя. Я чувствовала себя абсолютно счастливой в этот момент, и стало совершенно наплевать на все, чего меня лишили когда-то. Главное, в моей жизни были люди, которые в меня верили.

— Люблю видеть тебя счастливой, — улыбнулся Джун вместе со мной.

Комментарий к Ты-мой дом

* - https://www.youtube.com/watch?v=Cvb76hBX_Oc

Ты не можешь так поступить с нами** - под этой фразой подразумевалась не команда, а именно отношения Окс и Лидера (ты не можешь так поступит с нами двоими).

========== Я счастлива, когда счастлива моя семья ==========

Со дня моего возвращения жизнь круто поменялась. Фанаты жаждали видеть теперь не только бантан, но и мое взаимодействие с командой. Наше появление вместе за пределами агентства каждый раз становилось новостью. Операторы снимали нас, не боясь, а, наоборот, стараясь захватить меня в кадр. Видео с моим участием в тренировках бантан выкладывали теперь каждый день, учитывая, что их в моем архиве хранилось огромное множество. Популярность группы и агентства ни на йоту не уменьшалась, а, наоборот, росла с каждым днем все больше и больше. Узнав полтора месяца назад, что реальный основатель группы — я, АРМИ было интересно, как реально проходила подготовка группы от трейни и до нынешнего дня.

Мы с ребятами спокойно могли теперь появляться на публике вместе — ходить по магазинам, на аттракционы, в караоке. Мы с Джуном катались по городу, гуляли в парках и на набережных, проводили редкое свободное время вместе.

Но по приезде не все оказалось гладко. Чонгук был в ссоре с Тэхеном, и это сказывалось на работе команды. Они крайне редко разговаривали, не держались за руки, как это было обычно, и сторонились друг друга. Я не любила лезть в личные отношения, но Гукки с Тэ это особая тема, тем более, что через несколько дней начиналось турне. Гук всегда ревниво относился к Тэ и был мстительным, если ему что-то не нравилось. А Тэ, будучи очень ранимым, страдал от каждого действия Чонгука, сделанного ему назло, виду не подавал и вел себя отстраненно и холодно.

Закончив с тренировками и подготовкой к очередному туру на сегодня, мы с Джуном сидели в студии звукозаписи и писали аранжировку к моей песне. За время разлуки не только он успел дописать наши наработки и превратить их в «моно плейлист». Я тоже писала песни о нем и для него, хотя бы так представляя, что он рядом. Песен накопилось достаточно много, но все они были записаны только в нотную тетрадь.

— Я рада, что ты закончил наши наработки и выпустил моно, — сказала я между делом.

— Мне хотелось закончить плейлист для тебя. Ты слышала вторую партию?

— Да, конечно. Ты отлично справился с главной партией и бэками. Я впечатлена и аранжировкой и голосом. Говорила же — ты умеешь петь, — улыбнулась я.

— Вторую партию должна была петь ты. Мы же так это планировали. Там чертовски не хватает нашего дуэта, — сказал он с горечью.

— Все случилось, как случилось. Ты выпустил отличное моно и прекрасно со всем справился сам. Мне жаль, что меня не было рядом, и мы не закончили его вместе. Но теперь уже поздно менять прошлое, в наших руках только будущее — такое, каким мы его видим. И дальше мы будем работать вместе над нашей музыкой, обещаю. — Я посмотрела пристально в его теплые, цвета шоколада, глаза и погладила нежно по щеке, опуская руку ниже. Он притянул меня к себе ближе и неторопливо поцеловал.

— Нуна, ты мне нужна… — влетел без стука макнэ. — Ой, извините, — смутился он.

— Что случилось, мой золотой? — нежно сказала я, однако не отпрыгивая от Джуна, словно ошпаренная, как раньше, когда про наши отношения никто не знал. Я все также обнимала его, повернувшись в сторону Гука.

— Я… Я поговорить с тобой хотел, — замялся он.

— Закончим песню позже, — сказал Джун, легко целуя меня и выходя. Мой мальчик, как всегда, все понял и оставил нас с макнэ наедине.

— Выкладывай, Чонгука, что стряслось? — сказала я со вздохом. Так не хотелось отпускать Намджуна.

— Тэ, — сказал он тихо, опуская голову. — Он дуется на меня, нуна. Я виноват перед ним, но он заставляет меня ревновать, общаясь со всеми этими многочисленными друзьями.

— Иди сюда, — я указала рукой на место напротив меня, понимая, что разговор будет долгий. Он прошел и сел в кресло.

— Как у вас с Намджун-хёном выходит не ругаться? Вокруг тебя столько парней крутится, и ещё ваша близкая дружба с Юнги-хёном, — сказал он, краснея. О личных отношениях мы с ним никогда не разговаривали.

— Гукки, мы с лидером проходим через все то же, что и вы с Тэ. В отношениях никуда без ссор, ревности и сомнений. И Намджун-оппа ревновал меня к Юнги-хёну. Мы тоже ругались, ты же знаешь. Только мы научились доверять друг другу. Нужно уметь прощать и делать шаги навстречу друг другу. Если ты не сделаешь первый шаг к нему, то и Тэхен не шагнет к тебе. Понимаешь? Любовь — это умение прощать, переступать через свою гордость. Между нами, по секрету, когда мы поругались с Джуном из-за той статьи, он сделал мне больно. Между нами все было кончено. Юнги сказал мне тогда одну важную вещь, которая показала мне, как ничтожны были мои обиды. Он сказал, что любовь — это не только доверие, но и прощение. Если любишь, ни в коем случае нельзя отвечать на обиду обидой.

— Как мне вернуть его, нуна? Я безумно по нему скучаю, — сказал с грустью Чонгук.

— Так, как ты умеешь это делать лучше всего, как делаешь именно ты, — сказала я, вдохновленная своими мыслями, и потрепала его по волосам. Он с непониманием уставился на меня. — Расскажи, как ты по нему скучаешь песней. У меня, кстати, есть одна подходящая в черновом варианте, — я улыбнулась и подмигнула ему.

— Ну я же не могу просто спеть ему. Нам, в отличие от вас с хеном, нельзя открыто на камеру показывать наши отношения, — сказал он и посмотрел на меня с укором.

— А как же «бомбочки»? Парные выступления. Споем вместе, — улыбнулась я ему.

Хорошо, что все репетиции закончились в восемь вечера и времени до сна еще было достаточно. Хотя совсем не так мне его хотелось провести. Впервые со мной над песней работали не рэп-лайн. Мы с Чонгуком редактировали слова и писали музыку, пели в два голоса и повторяли снова и снова, чтобы не просто запомнить слова, но и передать именно те эмоции, которые вкладывались изначально в песню.

Прошло часа два, не меньше, прежде, чем мне на телефон пришло сообщение от Юнги: «Окси, я закончил с треками для микстейпа. Зайдешь?». Я тяжело вздохнула. Так надеялась провести вечер с Намджуном, прокатиться перед сном с ним по городу, посмотреть фильм после. Но не судьба, сегодня я была нарасхват. Написав в ответ: «Дай мне минут 15, закончу с Гуком и приду», я поняла, что нужно еще заскочить к Джуну, предупредить его об изменившихся планах на вечер.

Мы с макнэ прогнали последний раз песню и, удостоверившись, что все получается идеально, я отпустила его отдыхать, а сама отправилась искать Намджуна. В нашей комнате его не оказалось. Я постаралась сконцентрироваться на ощущениях — моих и его. Я чувствовала исходящее от него еле уловимое чувство одиночества и спокойствие. Такое умиротворение он получал только от созерцания воды так же, как и я — будь то река, океан в Лос-Анджелесе или бассейн во дворе.

— Малыш, планы немного изменились, — сказала я с сожалением, подходя к бассейну и обнимая его со спины.

— Кто опять? — спросил он, совершенно не удивляясь такому повороту.

— Юнги-хен закончил микстейп. Хочет, чтобы я послушала, — ответила я, обходя его и садясь ему сверху на колени так, чтобы видеть его глаза.

— Ооооо, тогда тебя можно не ждать сегодня спать, — засмеялся он. — В холодильнике, кстати, только сегодня было пополнение алкоголя.

— Я с вашими микстейпами сопьюсь, — сказала я, недовольно поджав губы. В каждом человеке есть странность, и моя была самой неординарной. От треков Шуги и Арэма уши в трубочку сворачивались. А потом они говорят мне не ругаться матом. Будешь тут, когда в их треках он самый отборнейший.

Я писала песни разных направлений, жанров и на разных языках. Но рэп у меня выходил хорошо только тогда, когда я выпивала алкоголь. Когда мы отдыхали компанией и выпивали, я выдавала шедевры покруче рэп-лайн вместе взятых, не уступая по скорости Юнги. Поэтому к Юнги без пары бутылочек пива можно даже не ходить, толку от меня было ровно ноль.

— Мне так жаль, любимый, что я снова уделяю время всем, кроме тебя, — я с сожалением посмотрела ему в глаза. Ну почему он никогда не злится? Почему с такой нежностью смотрит, когда должен ругаться, обижаться, ногами топать. Хотя в нашем случае взаимосвязи друг с другом, это было страшновато порой.

— Я понимаю, детка. Ты для парней продюсер и друг в одном лице. На тебе держится вся команда. Ночи ты все равно проводишь со мной, — пошло ухмыльнулся он на последней фразе и соблазнительно облизал губы. Фак, вот зачем он так?

Мое дыхание участилось, когда он медленно приблизил свои губы к моим, однако не прикасаясь, оставляя каких-то пару миллиметров между нами. Я чувствовала его дыхание на своих губах. Он забрался руками мне под футболку и начал легко водить пальцами по спине, глядя на меня потемневшими глазами. Я выгнулась, сильнее прижимаясь промежностью к его паху, и вцепилась пальцами ему в плечи. Он легко укусил меня за подбородок, спускаясь ниже поцелуями.

— Мммм, — застонала я, — может, Юнги подождет полчаса, а? — с мольбой спросила я, чувствуя, как намокают мои трусики и член Джуна упирается в меня сильнее.

— Ты обещала ему быть через пятнадцать минут и тринадцать из них уже прошли, — прошептал он мне в шею, поцеловал наконец-то в губы и посмотрел в глаза. Эта пытка закончилась так же неожиданно, как и началась.

— Как тебе удается быть таким горячим и хладнокровным одновременно, — посмотрела я на него, приходя в себя. Он улыбнулся и легко чмокнул меня, давая понять, что мне пора. — Если я сильно задержусь, приходи. Не думаю, что Юнги будет против, — бросила я напоследок, вставая с него и направляясь обратно в здание.

Вот умеет он раззадорить и обломать — наш девиз непобедим, возбудим и не дадим, блин. Я стала думать о кислых лимонах и прочей ерунде, лишь бы успокоить возбужденное тело. Заскочив на кухню по пути и прихватив две бутылки пива, я дошла до нужной двери и постучала. Юнги принадлежало на данный момент две комнаты, соединенных между собой дверью — спальня и студия записи, чтобы ему проще было работать. Зайти я могла и в одну, и в другую.

— Да, Окси, входи, — услышала я из-за двери.

— Привет, у меня для тебя кое-что есть, — сказала я, входя в студию и протягивая ему одну бутылку. — Завершение рабочего дня.

— Ахах, ожидаемо, — рассмеялся он.

— Почему у меня такое чувство, что ты сразу после репетиций сел в это кресло и больше не вставал с него? — спросила я, присаживаясь напротив и глядя в его горящие глаза. По взгляду и до сих пор мокрой майке было понятно, что он работал здесь, не приняв душ после тренировки. Когда Юнги занимался музыкой, то забывал обо всем.

— Блин, Окс, я сейчас пойду в душ, честно. Только закончил доделывать интро. В общем, садись, слушай, на рабочем столе найдешь папку, — сказал он и пошёл в соседнюю комнату.

Я пересела на его место, надела наушники и включила первый трек. Выпив залпом полбутылки от жажды, скинула Джуну смс: «еле выгнала этого фанатика в душ))))». Меня захватила его подборка и, время от времени попивая пиво, я делала пометки и замечания, чтобы потом внести изменения с его согласия. На шестом треке Юнги зашёл в студию, вытирая мокрые волосы. Я слушала, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, поэтому заметила, что он без майки, только когда он тронул меня за плечо, давая понять, что вернулся. Меня уже не шокировали такие выходки парней, потому что мы слишком давно вместе жили, тренировались и общались.

— Мин Юнги, ну где твои манеры, — возмутилась я.

— Что? — уставился он на меня непонимающим взглядом.

— Надень майку, будь любезен. И, кстати, с легким душем, — сказала я чуть громче в спину удаляющегося обратно в комнату Юнги.

— Лучше? — спросил он, возвращаясь и расправляя футболку на себе по всей длине.

— Да, — улыбнулась я.

— Ну? — спросил он, снова переходя к микстейпу. — Что скажешь? — Он волновался, ожидая моего мнения.

— Пиво закончилось, — поджала я недовольно губы.

— Окс, ты издеваешься? — не выдержал он.

— Тише, я еще не все прослушала. У меня есть кое-какие мысли. Давай так, ты сходишь на кухню, покушаешь и захватишь ещё нам пива, а я пока закончу слушать твои музыкальные шедевры. Я знаю, что ты не ужинал, хен, — сказала я строго, и это был решающий аргумент. Он сначала хотел возразить, потом понял, что я все равно еще не закончила и ему ничего не остаётся, кроме как пойти поесть.

— Если бы не твоя забота обо мне… — начал он.

— Ты бы стал вешалкой для своей футболки, сладкий, — ехидно улыбнулась я, заканчивая за него. Он чмокнул меня в макушку и ушёл.

Вернулся он раньше, чем я ожидала. Я успела прослушать всего пару треков, когда он вошёл в комнату с большой тарелкой картошки фри и двумя бутылками пива.

— Это ты называешь едой? — возмутилась я, снимая наушники.

— Окс, я уже поел. Это закуска к пиву, — сказал он так, будто это было очевидно.

— Быстро ты, — ответила я растерянно.

Он присел рядом, ожидая, пока я закончу. На последней песне* я начала подпевать. Она мне больше всех понравилась и отлично вписывалась в завершение микстейпа. Закончив слушать, я сняла наушники и посмотрела в его сторону. Блин, он снимал меня. Только сейчас увидела телефон в его руке.

— Зачем? — улыбнулась я.

— Мне понравилось, как ты пела. Я не слышал через наушники песню, но понял, что именно ты слушала. Эта вставка круто впишется, мне кажется, всю подборку отлично разбавит твой голос, хотя бы в одной песне, — сказал он вдохновленно.

— Хм, — хмыкнула я, — ну раз тебе нравится, то хозяин — барин.

— Что? -удивленно уставился он на меня. — Опять этот твой русский.

— Не ворчи, — улыбнулась я, забирая у него картошку из пальцев и отправив её в рот. Мы чокнулись, выпили и приступили к работе.

Не знаю, как долго мы работали, но время летело незаметно. Я предлагала свои варианты переходов, исправления, вставки, а он либо отвергал их категорически, говоря, что есть определенный смысл во всем миксе, который нельзя нарушать, либо соглашался со мной, говоря, что такая интерпретация звучит круче. В дверь постучали.

— Входи, Арэм, — сказал Юнги, даже не повернувшись к двери.

— Моё появление настолько ожидаемо? — ухмыльнулся он, закрыв за собой дверь.

— Твоя девушка здесь, — констатировал Юнги, поворачиваясь к нему. — Присоединишься к нам? — спросил Юнги, заметив в руках Джуна бутылку пива.

— А я не буду мешать? — спросил он и наклонился поцеловать меня.

— Мы закончили на сегодня, — сказала я, чмокнув его. — Я, во всяком случае, точно. От меня больше пользы миксу Юнги-хена не будет.

— Завтра ещё пропишем партию Окс для последнего трека, и дальше я буду сам дорабатывать, — сказал Юнги. Я почувствовала лёгкий укол ревности Джуна. Она была обоснованной — в его моно я должна была петь дуэтом с ним, но меня рядом не было. И песня Юнги станет первым микстейпом, где мой голос будет официально записан.

Я посмотрела на Джуна с сожалением, извиняясь за это.

— Ну, тогда за продуктивную работу, — сказал он, взбодрившись, и протянул руку с пивом вперёд, чтобы чокнуться. Мы болтали, попивая пиво и слушая песни Юнги, время от времени советуя что-то ещё для микстейпа.

Разошлись мы только часа в два ночи. Собрав все бутылки и тарелку из студии Юнги, мы с Джуном зашли на кухню, чтобы все оставить и пошли спать. Хорошо, что душ приняли сразу после тренировки. Намджун скинул одежду, и оставшись в одних боксерах, растянулся на кровати, лёг на живот, открывая ноутбук и просматривая новости. Я аккуратно убрала вещи в шкаф и настроилась закончить начатое у бассейна. Мне необходимо было удостовериться, что он не обижен на меня за бэки в песне Юнги.

Я села аккуратно ему на поясницу сверху, наклоняясь ближе и кусая за ухо.

— Прости меня. Это вышло не специально, — сказала я виновато.

— Ммм, ты о чем? -промычал он, не отрываясь от чтения.

— О песне Юнги. Я чувствовала, малыш. Я понимаю твою ревность. Наше моно должно было стать первым с моим участием и моим голосом. Но меня не было с тобой, когда ты его записал, — горько сказала я. Он отодвинул ноутбук подальше и перевернулся подо мной, глядя внимательно мне в глаза.

— Рано или поздно это должно было случиться — твоё участие в песнях группы, раз уж тебе официально дали карт-бланш. Естественно, я расстроен, что впервые твой голос появится не в наших с тобой песнях. Но ты сама говорила, прошлое не изменить, — закончил он тихо и посмотрел на мои губы, опуская взгляд ниже. Я лежала на нем совершенно голая. Все неприятные разговоры так быстрее заканчивались.

— Почему ты такой? Мне было бы легче, если бы ты ругался на меня.

— А смысл, когда ты используешь запрещенные приемы? — он соблазнительно улыбнулся и положил руку на мою ягодицу, легко сжимая её.

— Я люблю тебя, — прошептала я ему в губы, и он грубо закрыл мне рот поцелуем. Эта ночь грозила стать очередным недосыпом.

С утра я договорилась о съемках очередного дуэта и синтезаторе на сцене. Время от времени ребята готовили номера в привычной и непривычной им манере. Совместный танец Чимина и Чонгука был ожидаем и очень крут. Но вот песня Хосока и Юнги, когда они все время рэп читают, или дуэт Сокджина-рэпера и Юнги-певца выбивали из колеи и помогали парням всесторонне развиваться. Эти выступления в зале нашего агентства записывали и выкладывали в ютуб с пометкой «Bomb home party». Мы называли их бомбочками между собой.

О нашем выступлении с макнэ никто не знал, даже стафф. Это стало для всех сюрпризом. Через два дня вся команда должна была уехать в Токио, откуда начиналось турне, и парней нужно было срочно мирить. Я надеялась, что это сработает — Тэ казался холодным, но на самом деле был очень чувствительным.

После обеда все собрались в зале. Мы репетировали с Чонгуком утром не как все, в общем зале, а закрывшись в нашей с Джуном студии. Команда находилась в предвкушении, это было первое мое выступление на камеру для общего пользования, а не для меня лично.

Я вышла на сцену и села за синтезатор. Все смотрели на меня, не отрываясь и совершенно не ожидая второго участника этого номера. Надо мной загорелся прожектор, топя меня в лучах света. Когда заиграли первые аккорды, послышался голос Гука и его осветил второй прожектор, раскрывая наш тайный замысел. Мы запели дуэтом**. Он смотрел на удивленного Тэхена, не отрываясь. У всех отвисла челюсть от такого поворота. Я отводила время от времени глаза от клавиш и смотрела по очереди то в зал, то на них. Гук и Тэ смотрели друг на друга так, будто в мире существовали только они вдвоём и никого больше. На втором куплете по щеке Гука потекла слеза, и я поняла, что все именно так, как и должно быть. Он вкладывал в песню чувства, всю свою любовь и Тэ услышал его. Он заплакал и закрыл лицо руками.

Когда я писала черновой вариант песни, я думала о Намджуне. Я действительно считала, что нет таких, как мы, как я и он, таких людей, что связаны чувствами друг с другом. Глядя сейчас на макнэ и Тэхена, мне казалось, что я ошибалась. Я перевела взгляд на Джуна. Он улыбнулся мне и сложил из пальцев сердечко. Я нежно улыбнулась ему в ответ.

Когда мы закончили петь, в зале на несколько мгновений повисла тишина, а потом раздались аплодисменты и свист. Я встала и поклонившись всем, встретилась взглядом с Чонгуком.

— Иди ко мне, мой золотой, — раскрыла я ему на встречу руки.

Со стороны казалось, что мы просто обнимаемся, поздравляя так друг друга с успехом песни и моим первым официальным выходом. Гуки наклонил голову к моему плечу.

— Я понял, что ты имела ввиду, нуна, когда говорила о чувствах в песне, — сказал он, стараясь незаметно от всех вытереть слезы.

— Ты отлично справился, Чон Чонгук. Ты и сам это видел. Иди к нему, — тихо сказала я, отстраняясь.

Все начали подниматься ко мне и поздравлять со своеобразным дебютом. Намджун обнял меня одной рукой за плечи, и мы разговаривали с командой, стоя вкруг напротив друг друга. Никто и не заметил, что Чонгук спустился с другой стороны сцены и теперь обнимал и гладил по волосам уткнувшегося ему в плечо Тэхена, что-то говоря ему на ухо. Я незаметно отвернулась от всех, пока они были заняты бурными обсуждениями, и посмотрела в их сторону. Гук поднял голову, встретился со мной взглядом на мгновение и улыбнулся мне. Я облегченно выдохнула.

— Кто-то безгранично счастлив? — спросил Намджун.

— Я счастлива, когда моя семья счастлива, — ответила я, широко улыбаясь. — И когда ты со мной, — чуть помедлив, добавила шепотом, глядя ему в глаза.

— Ты одна такая во всем мире, моя маленькая, ни на кого непохожая, — сказал нежно Джун. — Моя эксклюзивная версия.