Мутант [Владимир Ярош] (fb2) читать постранично, страница - 3

Сопротивляться у меня уже не было сил. Ольга Ивановна положила в вазочку очередной огрызок и задумчиво произнесла мою фамилию.

— Кушлис, Кушлис. Редкая фамилия. А ведь это Ваш отец работал мастером в цехе регенерации. Коля забрал его из Верх-Нейвинска, он там начальником участка работал. Помнится, на каком-то юбилее мы даже разговаривали с Вашим отцом. Вот только пить он совсем не умел. Напивался после второй рюмки. Ха-ха-ха, как сейчас помню.

— Нет, это не мой отец. Может быть, дядя. Он жил где-то там, на Урале. А отец всю жизнь служил в Армии и умер в ГДР за год до выслуги.

— Вы что-то путаете, молодой человек. Верно, Петя?

— А? Что?

— Кухлис ведь не мог поехать в Германию? У него ведь была вторая форма допуска.

— Конечно, нет. Хотя, ты знаешь, дорогая, я ни чему сейчас не удивлюсь. Разбазарили все секреты.

В комнаты вошел ещё один восковой манекен: высохшая копия Ольги Ивановны.

— А это моя сестра, Эмилия. Познакомься, Олег Кушлис. Только что прибыл из Красноярска на такси.

— Я подозревала, что кого-то пригласили сегодня на ужин. Не зря Петя купил две булки. Но что гость будет из Красноярска, да ещё приедет на машине…

— Да нет же, — вмешался старик, — он приехал на поезде. Свою машину он оставил дома. Сейчас, говорят, такие отвратительные дороги. Так ведь? — Посмотрел он на меня. Я кивнул головой:

— И это лишь полбеды.

— Ну и замечательно, — согласилась тётя Эмилия и, отвернувшись, пробормотала, — А говорили, вроде, он на автобусе приедет.

2

К ужину мой ученик не вышел.

— Вам, наверное, уже насплетничали, что он у нас со странностями.

Я пожал плечами и спросил:

— Сам-то он как относится к этой затее?

— Каждый раз, когда сообщаешь ему о каком-нибудь нашем решении, боишься его реакции. Всегда непредсказуемо. Миля, ты видела его после завтрака?

— Мне кажется, пора сказать Олегу всю правду про Владика.

Ольга Ивановна вздохнула, а старик опустил глаза.

— Понимаете, он родился, когда его матери, нашей сестре, было пятьдесят. До этого она вообще не могла забеременеть, поэтому решилась рожать любой ценой. Ценой оказалась её собственная жизнь. А ребенок выжил. Его отец, Иван Николаевич, умер, когда мальчику было шесть лет. Всю заботу о его воспитании взяли на себя мы. Очень скоро заметили отклонения в его развитии.

— А что вы хотели, — вмешалась Эмилия, — когда отцу к моменту рождения несчастного перевалило за шестьдесят, половину из которых он провел под радиацией.

Перехватив мой настороженный взгляд, старик успокоил:

— Нет, ребёнок совершенно безопасен для окружающих. Напротив, весьма раним и беззащитен. Поэтому с шестого класса мы перевели его на домашнее обучение. Вначале приглашали учителей. Но вы знаете, какие сейчас учителя, — посмотрел он на меня ища поддержки.

— Куда деваться.

— Деваться, действительно, было некуда, и я сам стал с ним заниматься.

— По какому предмету?

— А по всем. Что вы так смотрите? Разве нормальный человек с классическим естественным образованием чего-то не сможет объяснить из школьной программы?

— Ну, я понимаю, физика, математика. А всякие там пестики и тычинки?

— И даже дезоксирибонуклеиновые кислоты. Не говоря о полном курсе болтологии.

— А иностранный?

— Языками с ним Миля занималась. Это не обсуждается.

Видели бы вы выражение торжества и гордости на лицах этой троицы! Принесли десерт: огромное блюдо с мармеладками.

— Не бойтесь, консервантов и ароматизаторов здесь нет. Приготовлено из наших ранеток.

Ольга Ивановна съела четыре.

— Ему семнадцать? — Спросил я, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

— Да. И он лишь раз выезжал из города. Когда ему было пять лет отец брал его в санаторий.

— Аттестат получил?

— Всего две четверки: по трудам и физкультуре. К сожалении, высшего образования мы ему здесь дать не сможем.

— А вы уверены, что он сдаст вступительные?

— Мы говорим про коммерческий ВУЗ. Проблема не в этом. Мальчик кроме всего несколько одичал.

— Петр! — Поправила его супруга.

— Я хотел сказать, отстал в социальном развитии.

— Возможно, придётся купить ему новую одежду, — оглядела меня с ног до головы Эмилия, — сам он совсем за собой не следит.

3

Причина, по которой меня отчислили из университета, не позволяла мне рассчитывать в ближайшее время на приличную работу, поэтому щепетильничать не приходилось. Но чтобы провести месяц в Москве с дегенератом, нужны были особые качества. Я засомневался, что обладаю ими и начал мысленно подбирать необидную формулировку для отказа, как дверь в столовую открылась и на пороге замер этот самый мальчик. Он смотрел смущенно, но одновременно и с вызовом.

— Привет. А вы уже поели? Тетя Оля, можно мне мармеладку?

С виду он был вовсе не агрессивный, ладный, выше среднего роста. Голос его звучал без нарочитой грубости, свойственной нынешним подросткам, но достаточно