В шестнадцать лет Энтони Ньютон был солдатом и защищал отечество. В двадцать шесть он тщетно искал заработка, терпеливо обходя многочисленные конторы.
С каждым днем Энтони все более убеждался, что полученного им среднего образования и проявленного в войне мужества недостаточно, чтобы иметь право на существование и не умереть с голоду. Вот уже восемь лет он перепробовал всякие занятия. Сбереженные гроши он вложил в небольшую ферму и попробовал заняться разведением кур. Но… прогорел.
Отчаяние, безысходность привели Энтони Ньютона к непростому решению: преступить закон. Нет, не разбойником с большой дороги, а несколько иначе.
…Энтони глубоко задумался. Взгляд его рассеянно скользил по скудному убранству невзрачной комнаты, дешевеньким литографиям на стенах, потертому коврику.
В дверь постучали. На пороге стояла тучная миссис Кренбойль.
— Не ожидаете же вы, что я буду давать вам стол и комнату бесплатно, мистер Ньютон? — вывел его из задумчивости возмущенный голос квартирной хозяйки.
Она уже не в первый раз повторяла эту фразу.
— Тише, пожалуйста… — прервал ее Энтони. — Я размышляю…
Миссис Кренбойль раздраженно пожала плечами и патетически воскликнула:
— Размышляю! Все, что вы видите в моем доме, досталось мне тяжким трудом! Вам должно быть стыдно одалживаться у бедной вдовы, и без того не знающей, как свести концы с концами…
— У вас же есть сбережения… — прервал ее молодой человек, — на семьсот пятьдесят фунтов облигаций Военного займа, на двести пятьдесят фунтов железнодорожных облигаций и текущий счет в Лондонском и Манчестерском банках — фунтов приблизительно в пятьсот.
Миссис Кренбойль от изумления и возмущения начала глотать воздух.
— На каком основании… — выдавила она наконец.
— На основании документов, забытых вами в гостиной пару дней назад… — невозмутимо продолжал молодой человек. — Я провел несколько приятных минут за их чтением.
Миссис Кренбойль снова ненадолго лишилась речи.
— Каков наглец! — воскликнула она наконец. — Теперь уж мое решение неизменно: сегодня же потрудитесь выехать из моего дома!..
— Отлично! Я тотчас же отправлюсь на поиски новой квартиры и пришлю кого-нибудь за своим чемоданом…
— Пришлю за чемоданом! — взвизгнула хозяйка. — Но прежде заплатите за шесть недель полного пансиона!.. Вы думаете, я даром буду держать у себя в доме бездельников и шалопаев!..
Миссис Кренбойль неоднократно пыталась упрекнуть его в мотовстве. В ответ Тони улыбался:
— Вы хотите сказать, что я — игрок? Что же, я не отрицаю, что однажды поставил на «Голд Тейт» в гандикапе.
И назидательно добавил:
— И все-таки вы напрасно роетесь в бумагах жильцов! Ваше любопытство погубит вас…
Миссис Кренбойль побагровела от негодования.
Энтони взялся за шляпу и, как бы не замечая гнева хозяйки, заявил на прощанье:
— Самое меньшее, что вы можете сделать для меня, миссис Кренбойль, — это одолжить мне десять шиллингов…
Хозяйка, казалось, вышла, наконец, из состояния оцепенения.
— Вы не получите от меня ни пенса!.. — гневно воскликнула она.
— Что делать?! Вы упускаете прекрасный шанс искупить свою вину передо мной…
С этими словами он подошел к зеркалу, тщательно пригладил волосы, надел шляпу.
— За своими вещами я пришлю позже… — гордо бросил Тони на прощанье.
Обычно по утрам он отправлялся в Национальную галерею: пребывание в этом храме искусств неизменно порождало в его голове фантастические планы.
Однако на этот раз вид картин и скульптур возбудил в нем лишь сильный голод.
Выйдя из Национальной галереи в полдень, он остановился в самом центре города.
Полицейский, принявший его за провинциала или колониста, незнакомого с Лондоном, полюбопытствовал:
— Вы что-нибудь ищете, сэр?
— Не подскажете ли, где здесь поблизости можно хорошо позавтракать? — вежливо спросил молодой человек.
— Советую вам пойти в «Пальтрим», — не задумываясь, ответил полисмен, — недавно один джентльмен сказал мне, что это один из лучших ресторанов в Лондоне…
— Благодарю вас, констебль, — с достоинством промолвил Энтони, совершенно искренне пожалев, что не может дать полисмену полкроны за добрый совет. Он начинал новую жизнь, и в этот миг забыл о том, что не в состоянии заплатить за свой собственный завтрак…
Приветливо кивнув полисмену, он направился в «Пальтрим» и решительно толкнул массивную дверь. Невозмутимо и небрежно Энтони вошел в громадный вестибюль в этот час, напоминающий разворошенный улей. Кого здесь только не было: бизнесмены, модные писатели, богатые бездельники, крупные мошенники — за ленчем здесь можно было встретить пол-Лондона.
Энтони опустился в глубокое мягкое кресло, с наслаждением вытянул ноги и принялся наблюдать.
Из поминутно раскрывавшихся дверей ресторана несся раздражающий
Последние комментарии
20 минут 11 секунд назад
28 минут 51 секунд назад
50 минут 16 секунд назад
54 минут 46 секунд назад
56 минут 53 секунд назад
2 часов 18 минут назад