Гимназия С.О.Р. Чёртов Побег. [Вероника Кияница] (fb2) читать онлайн

Кияница Вероника
Гимназия С.О.Р. Чёртов Побег.

- Ничего деточка, ничего. Сейчас устроим тебя. Там и отдохнёшь и оправишься, - причитал серобородый домовой, представившийся Подушкиным Нафаном Валерьевичем. Я тем временем шла с ним рядом и старательно выдавливала из себя слёзы покрупнее. Не держи он меня за руку, уже давно бы сбежала, но вот что обидно - домовые то мелкие, мне до плеча не достанут, а сильные - даже пытаться вырываться бессмысленно

Вместо ответа я громко и выразительно всхлипнула. Ну домовой он, или кто, в конце-то концов? Пора ему разжалобиться уже.

- Лаврентий Никифорович у нас леший с добрым сердцем, - тут же заверил домовой, говоря о славно-известном ректоре гимназии Социализации Опасных Рас. Мужичок ободряюще похлопал меня руке. - Он рассудит по справедливости и направит куда следует.

- Это ошибка, - всхлипнув еще разок, заговорила я. - Зачем вы ведёте меня к нему? Отпустите, а? Нафан Валерьевич...

- Что ты, что ты, девочка? - взволновано покачал головой домовой, от чего его борода заболталась в воздухе. - Мне тебя с письмом от службы надзора доставили, а не абы как, с просьбой перевоспитать привели. Ежели письмо от надзора к абитуриенту приложено - приказано сразу к ректору вести.

Я еще раз жалобно всхлипнула. Мои руки и даже подбородок дрожали так, словно я вот-вот лишусь чувств. А изобразить это как следует не так-то просто! Но, результат моих упорных тренировок, был безупречен - даже мне самой становилось себя всё жальче, от чего я снова всхлипнула. Бросив на меня взволнованный взгляд, домовой покрепче ухватил мою руку и зашагал еще быстрее.

- Лаврентий Никифорович! Лаврентий Никифорович! - заголосил он еще до того, как открыл дверь приёмной. - Лаврентий Никифорович, дела! Ну дела! - веско закончил он, поставив меня напротив стола ректора и наконец отпустив руку.

- Мавка? - осведомился ректор, который совершенно точно был лешим, вот только выглядел очень странно. Пиджак, галстук бабочка, опрятно расчесанные волосы, и даже длинные рыжие брови уложены и приглажены, как у выставочного кота.

Это здесь такое из леших делают? - с ужасом подумала я. Как можно так унижать природную сущность, зов сердца, истинный нрав? Чтобы леший и причесывался? Галстук бабочку носил? Да это же позор на головы всех леших вместе взятых!

Я осмотрелась по сторонам изучая то, что должно было быть берлогой лешего, и чуть не расплакалась, теперь совершенно искренне - от жалости к этому убогому. Светлый ковёр с высоким ворсом, пихтовая лакированная мебель, полки с книгами в опрятных переплётах и хрустальные подсвечники... целая полка хрустальных подсвечников всех мастей и разновидностей. Еще и блестят, словно их без конца полируют. Так могла бы выглядеть комната моего отца - чистокровного водяного, но лешего? Кощунство чистой воды.

- Вот это и странно, Лаврентий Никифорович! - прижав руки к груди, ответил домовой. - На конверте-то значится что черт! - на этих словах Подушкин протянул ректору уже триста раз проклятое мною письмо службы надзора. Жаль, что мы черти не умеем сжигать глазами, а то уже давно бы избавилась от этой гадости. - Бедняжечка говорит, что обознались они, - жалостливо добавил домовой.

- Ну коли она черт, то другого и не скажет, - веско аргументировал леший, что с одной стороны заставило меня проникнуться к ректору уважением - не глуп и наших знает. А вот с другой, мне то это совсем ни к чему.

Спохватившись, что слишком долго стою без дела, я убийственно несчастно всхлипнула. Вздрогнув осиновым листочком, прижала к груди ладони и так замерла - эффектно, красиво.

- Любезный Нафан Валерьевич, сходите за Митей. Скажите, что гимназистку ему новую привели, - окинув меня печальным взглядом, сказал ректор.

Домовой тоже бросил на меня беспокойный взгляд и быстро засеменил к лешему на своих коротких ножках.

- Может и правда ошибка? - едва слышно прошептал он на ухо ректора, но я услышала. Чертов слух всё же поострее нежели слух водяных на суше, вот только показывать, что слышу нельзя, так что всхлипываю. Лишним не будет.

- Ну вот Димитрий Авдеевич придёт, с ним вместе и разберёмся, его тут гимназистка или не его, - ответил ректор Лаврентий Никифорович и двумя пальцами покрутил рыжую бровь, снова укладывая опрятной завитушкой. - А то, ведь случаи всяческие бывают. Пусть и он со мной ученицу оценит.

Домовой нахмурился, преисполнился важностью и кивнул.

- Разберутся они сейчас, деточка, - пообещал мужичок, направляясь к выходу из приёмной. - Димитрий Авдеевич у нас человек чистого сердца, благородных помыслов. То, что надо, человек! - заверив меня в этом, домовой выскочил за дверь.

И вот стою я и думаю: "Вот хоть бы он преувеличивал!" А лучше - пусть бы с три короба соврал и про то что чистого сердца и про благородные помыслы! Еще и человек! Это же кошмар! Это же беда на мою голову! Как мне - загнанному в ловушку бедному разнесчастному чертёнку с человеком благородных помыслов справляться? Они же чертовой магии и обаянию ни на грамм не поддаются. Сколь черту передними слёзы не лить, так благородным плачущий черт - то только в радость. Они, благородные, черта и сами пнуть рады, лишь бы повыл - на то и уродились, чтобы нашу чертову породу с колыбели не любить.

- Уууу... Э воно как, - говорил сам с собой леший, читая письмо и качая рыжей головой. - На половину водяная, на четверть ведьма и на четверть черт. А надзор выходит именно в чертей тебя определил.

- Да какой же из меня черт? - всхлипнула я и невинно заморгала своими огромными васильковыми глазами. Глаза у меня по папиной линии всё же, пусть внимание обратит, что как у чистокровных водяных. И белоснежные волосы до бёдер, в него же. Ростом, правда в папу не пошла. Папа высокий у меня, статный водяной, а я ростом даже не в маму, а скорее в деда Леонида - чистокровного черта. Правда дед еще ниже.

Леший на мою печальную реплику отреагировал странно - оскалился в улыбке на все двадцать четыре клыка. И вот улыбка эта мне не понравилась, но подумать об этом я не успела, так как отвлеклась на громко хлопнувшую за спиной дверь.

Вошедший в помещение человек, прошел мимо так быстро, что я не сразу смогла его рассмотреть. "Высоченный-то какой" - было моей первой мыслью. Его кудрявые каштановые волосы, падающие на лоб и виски, несмотря на короткий хвост под затылком, делали вошедшего похожим на лешего. Челюсть правда не волчья, а человеческая. Это наблюдение вновь насторожило. Только бы не чистокровный человек! Вот только бы не благородных помыслов!

Мужчина резким движение отодвинул от стены стул. Придвинул его поближе к ректору и повернув, сел лицом ко мне. Он в недовольном жесте сложил руки на груди и только после этого посмотрел на меня.

- Нет, я не согласен, - покривившись, отрезал он. - Это гимназистка Вениамина Игнатьевича.

- Ну как же, Митенька, - мягко возразил ректор. - Надзор нам четко пишет, без вариантов, что это гимназистка чертового факультета.

"Митенька" покривился пуще прежнего.

- Вы мне третью чертову дюжины замыкаете, Лаврентий Никифорович. Прошлые деканы уже на двух дюжинах увольнялись по причине слабого здоровья. Как я за ними усмотреть должен? - но это он не спрашивал, а так, высказывался скорее. - Гимназистка вылитая мавка, её то зачем ко мне?

Я как бы в подтверждение его слов, робко расправила подол своего василькового платья. Смотрите же - черти такое не носят. Спасибо, папеньке и бабуле, что привили мне любовь к платьям.

- Митенька, вот представьте, отправим мы с вами её к водяным, а коли она черт, так сбежит уже на следующий день. Зачем Вениамину Игнатьевичу такие хлопоты в его-то возрасте? Да и жалко чертовку, люди не пожалеют если снова оплошает.

"Митенька" продолжал хмуриться и осматривать меня придирчивым взглядом. Казалось, что увиденное ему совершенно не нравится, а это знаете, как обидно! Меня всю жизнь прекраснейшим из существ называли! Куколкой, мавочкой, красавицей и умницей иногда даже. И вот я стою в своём васильковом платье под цвет глаз - длинном, скромном, опрятном. Локоны всю дорогу на палец крутила, так даже прическа в лучшем виде, а он - кривится! Вот если бы он не чистокровным человеком был, да еще и с чистым сердцем, как заверяли некоторые, то я бы ему высказала. Но раз человек, то как-то боязно, потому, всхлипнув, я потупила взгляд в пол. В глаза смотреть опасно - раскусить еще.

- Эх, а ведь и правда на чертовку смахивает, - с досадой произнёс "Митенька" после короткой паузы.

Мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы скрыть своё разочарование.

Я что... прокололась?! Но как? Когда?

- Только уж больно взрослая, как для абитуриентки моего факультета, - добавил он.

Еще бы. Черти обычно лет в одиннадцать-двенадцать на пакостях попадаются, за что их и посылают вот в такие гимназии. А я аж до семнадцати продержалась, что весьма почетно и дед мой гордился этим страшно. У нас же, у чертей, шестнадцать - это уже совершеннолетие. А до совершеннолетия дорасти и ни разу по рогам, ну или по затылку, как в моей ситуации, не получить за свою породу, нужно еще уметь!

- По правде говоря, - вздохнул леший, осторожно расправляя воротник, - даже мне не приходилось встречать чертей-абитуриентов семнадцати лет.

- Вот! - довольно согласился чертов декан. - Быть может, и правда не ко мне... Ты на чем попалась, - спросил он меня, наклоняясь к письму, которое держал леший, - Заболоцкая Марена ВадИмировна?

- ВадимИровна, - привычно поправила я.

- ВадимИровна, - снисходительно повторил он. - Так на чем?

Я опустила взгляд и потупилась в пол. Пересказывать произошедшее не хотелось.

- Ладно, - бодро прокомментировал Димитрий Авдеевич протягивая руки и беря у лешего письмо, - Почитаем. Так. Так. Хм, - бормотал он в процессе. - И за что ты его так?

Я решила еще помолчать. Если уж я изображаю водяную, то в теории, мне очень стыдно.

- Надеюсь у тебя был веский мотив, когда ты поджигала кузнецу и дом кузнеца... Хм, - снова пробормотал он. Я аккуратно подняла взгляд, и увидела, что чертов декан опять читает письмо службы надзора. - И сарай с телегой в придачу.

- Сарай я не поджигала, - совершенно честно, сказала я. - На него огонь из-за ветра перекинулся.

Леший и чистокровный человек понимающе и даже как-то участливо закивали.

- Хорошо. А остальное зачем подожгла? - не отставал 'Митенька'.

Я нахмурилась и снова опустила взгляд. Просто мне было нужно мгновение, для настройки перед грандиозным представлением. Сконцентрировалась, приготовившись врать так, как не врала никогда в жизни. Безупречно искренне, красиво, убедительно. Легенда продумывалась заранее, потому я была способна выдать её гладко, без сучка без задоринки, без единой паузы.

- Говори же, девонька, - ласково произнёс леший. - Как было, так и говори.

- Он моего щенка ногой пнул, - выдала я и ошарашено застыла с открытым ртом. Я же и не думала правду говорить! Это он что... чары применил? Так ведь не законно! За это леших и самих в исправительные учреждения отправляют.

Судорожно сглотнув, я посмотрела на рыжего ректора. Тот добродушно мне подмигнул и накинул руку на плечо чертовому декану.

- Ну вполне справедливо, - бодро и уверенно заявил породистый человек, отвечая на немой вопрос ректора. - Я вот тоже живодёров не люблю.

Леший вскинул густую бровь.

- Ты уверен, Димитрий Авдеевич? - прищурившись, спросил он.

Чертов декан запрокинул голову и раздражённо простонал.

- Третья чертова дюжина, - полным безнадёги голосом, подытожил он. - Третья, Лаврентий Никифорович.

- Берёшь, значит? - улыбнулся леший.

- А что с ней еще делать? От носа до пяток же полная чертовка, - заговорил он, рассматривая меня понурым взглядом. - Еще и это, - он поднял письмо, возвращая его ректору. - Попалась из-за того, что вернулась к горящему сараю, спасать коз. Коз. Не курей. Не свиней. Коз.

Этот человек как бы намекал на нашу с козами родственность. Что с одной стороны справедливо - коз мы в обиду не даём. Всё же родственники. Но в одном он был не прав.

- Если бы там были куры, я бы и их спасла. Там просто только козы и были, - сказала я, всё еще не теряя надежды убедить их в том, что я больше водяная нежели черт. Да и что за глупости этот чертов декан тут несёт? Ни носа, ни пяток чертовых у меня нет. У чистокровных чертей вообще вместо пяток копытца, а носы все в веснушках. Меня же моя внешность всю жизнь и спасала - никто в белокурой мавке черта не распознавал.

Чертов декан наградил меня невесёлым взглядом, потом поднял к лицу запястье, обвешенное грудой магических браслетов, и сжал пальцами один из них.

- Борис, пройдите к кабинету ректора. Заберёте нашего нового абитуриента.

Я взволновано сжала кулаки.

- Да как кой же я вам абитуриент? - в сердцах возмутилась я. - Да, неправа была, но почему к чертям? Направьте меня тогда к водяным. Мой отец же чистокровный водяной, посмотрите на меня - я вся в него, - заверила я.

- Димитрий Авдеевич, - в комнату заглянул взволнованный секретарь-домовой. - Там Борис пришел. Сказал, что за абитуриентом.

Я опять ошарашено распахнула глаза, пытаясь понять: тот, кого позвал чистокровный человек, всё это время стоял прямо под дверью, или это он так быстро передвигается по гимназии?

- Всё верно, - подтвердил чертов декан.

- Так неужто чертовка! - всплеснул руками домовой, недоверчиво косясь на меня.

- Чертовка, - радужно улыбаясь, подтвердил леший.

- Да водяная я, - я с надеждой посмотрела на домового. - Нужно папеньке моему письмо написать. Он всё объяснит. Нельзя мне к чертям. Замучают ведь! - жалобно подытожила я. Пусть их совесть грызёт.

- Где там Борис? - недовольно поинтересовался чертов декан.

- Тут я, - студящим кровь басом, ответил вошедший в комнату... шибун.

Я шибунов до этого лишь на картинках видела. Они - сильные как лешие, низкие как домовые и волосатее породистых чертов, из своих подземных лабиринтов не вылезают никогда! По той простой причине, что ненавидят всё живое! Как людей, так и чертей с водяными вместе взятыми. Только с кикиморами иногда и дружат.

Это что за место такое, что у них даже шибуны социализированы?

Одно я знала точно, я не имела никакого желания испробовать на себе местные методы перевоспитания.

- Её? - пробасил шибун кивая в мою строну.

- Её, наш уважаемый Борис Топнизубович, - подтвердил леший.

- Сама пойдёшь? - без интереса спросил у меня Борис.

- Никуда я с вами не пойду! - звонко отрезала я.

Шибун кивнул, а потом достал из-за пазухи большой конопляный мешок. Я попятилась, но он быстрым привычным движением накинул его на мою голову. Тут же потянул вниз до самых пят и стянул его у моих ног. Потом меня резким движением перевернули, похоже, вешая мешок на плечо.

- Да как вы смеете! - взвизгнула я и попыталась вырваться, пока не случилось 'это'. Но 'это' не заставило себя долго ждать. На нас, на чертей, мешки действуют так, что попадая в них мы сразу чувствуем усталость, сонливость. А в конопляных и того хуже - сразу засыпаем. Вот я и заснула, полная решимости проснувшись отомстить всем виновникам за такое унижение.

***

- Чей это они её к нам приволокли? - услышала я мальчишечий голос сквозь сон. В тот же момент кто-то потянул меня за прядь. - Ну и патлатая!

- Это мавка да? - осведомился другой мальчишка. - Симпатичная. Только слишком чистая. Аж неприятно.

- Ха! Сейчас поправим! - заголосил первый.

- Рога по обламываю, - не открывая глаз, заверила я.

- Да как не стыдно тебе такое детям говорить! - возмутился первый. - Ты лучше скажи - у тебя деньги есть? Дай... на печеньки.

Малец уж очень старался наложить на меня чары, вот только промахнулся. Это водяных черт очаровать может, а черт черта - никак.

- Это ты мне лучше на печеньки дай, - садясь и отряхиваясь, сказала я. - Пригодятся, когда сбегу... - увидев место, в которое меня притащил шибун я на мгновение онемела и даже открыла рот, - отсюда...

Я была в лесу древ. Могучих разумных дубов, живущих общинами в самых глубоких чащах. Вот только сейчас мы находили не в дали от людей и городов. Лес был скорее не лесом, а садом, примыкавшим к одной из стен гимназии, и по периметру окруженным высоченным, метров в пятнадцать забором. Древы, а здесь их было около десяти, были облеплены чертятами, которые бесились на их кронах, прыгали с ветки на ветку, вскарабкивались по стволам. Всё это сопровождалось весёлыми взвизгами чертей, и жалобными причитаниями и скрипами дубов.

Отвернувшись от завораживающей своей неестественностью картины, я посмотрела на собеседников. Двое чертят лет по двенадцать, в ободранных до колен штанишках и грязных рубашонках, подозрительно хмурясь смотрели на меня.

- Ну что, конопатый? - спросила я у чистокровного - с копытцами, рожками и ростом мне по грудь. - Есть деньги? - подмигнув, я толкнула его в плечо.

- Ты наша, что ли? - спросил он, поморщив конопатый нос и презрительным взглядом окинув моё длинное васильковое платье.

- Ваша. Но, если что, то вы такого не знаете, - предупредила я.

- Ааа, - протянул второй. Мелкий, но без копытец. - Ты в образе? Зря надеешься. Здесь декан человек чистого сердца. Он наших за версту чувствует.

- Да познакомилась уже, - вздохнула я. - Но ничего. Для начала, попробуем по старинке.

Подскочив на ноги, я бодро зашагала к высоченному забору. Туфли я носила без каблуков, но босиком всё равно привычней, потому разулась, а туфли ремешками привязала к поясу.

Разбежавшись, я запрыгнула на нижнюю ветку дуба.

- А ты куда лезешь, переросток? - скрипуче возмутилось древо. - Слезай давай, - потряхивая веткой и пытаясь от меня отцепиться, сказал дуб. - Слазь говорю!

- Да я ненадолго, - пообещала я, цепляясь за ветку повыше и подтягиваясь. - Ты спокойно постой, быстрее в покое оставлю.

Не обращая внимание на попытки дуба от меня избавиться, я цапко хваталась за ветви, карабкаясь дальше.

- Тяжелющя какая, - стонало дерево, не оставляя попыток от меня избавиться. - Всю гриву мне оборвёшь. Отцепись кому говорю!

- А я говорю - терпи, - шикнула, продолжая пробираться вверх.

- Димитрию Авдеевичу доложу, если не отцепишься. Накажет - мало не покажется, - пригрозил дуб.

- Докладывай кому хочешь, - взбираясь на самую верхушку и обхватывая ствол руками аккурат там, где из него торчали вращающиеся во все стороны глаза древа, ответила я. - Вот толь дайте мне отсюда уйти для начала.

Сгруппировавшись, и оттолкнувшись ногами, я прыгнула туда, где между листвой белели кирпичи забора.

Еще в полёте я успела поздравить себя с победой. Так быстро, так просто и - вот она вершина забора. И чего все эти черти тут только сидят, а не...

Дальше додумать я не успела, ведь древо выставило ветку так, что вместо забора я приземлилась прямо на её сучья. Не успела ухватиться, как древо стряхнуло меня, и я упала на ветку ниже. Потом еще ниже. Еще. И так пока не свалилась на покрытый высоким мхом пригорок.

- Ах ты гадость! - в сердцах возмутилась я, всё еще лежа на земле. Пытаясь сдуть упавшие на лицо волосы и одновременно отцепить от платья веточки и листочки, я быстро села. - Да тебе что жалко?! Не отпустишь - все листья тебе по обрываю!

- А отпущу - меня ваш декан здесь еще на двадцать лет запрёт! А мне всего пять осталось отбывать повинность!

- Я тебе конечно сочувствую, - кивнула я. Наказание суровое, ничего не скажешь. - Но не настолько чтобы здесь остаться.

Разбежавшись, я снова запрыгнула на ветку и полезла наверх. Внизу за моим сражением с дубом наблюдала орда чертят, которые голосили и тыкали во все стороны пальцами.

- Сюда все залазьте! - крикнула я им. - Может вместе прорвёмся!

- Наверх! - завопил уже знаковый мне чертёнок, прыгая на ветку.

- Ура!! - кричали другие, прыгая следом.

- Димитрий Авдеевич!! - в один голос заорали все древы в саду.

Игнорируя вопли древ, я упрямо лезла наверх. Десятки рыжих чертят карабкались следом. Некоторые меня даже обогнали. Мелкие мальчишки и девчонки один за другим пытались запрыгнуть на забор, но пока ни одному из них это не удалось. Забор был далековато, да и тех что половчее ветками отлавливали древы.

- А ну все вниз! - рявкнул уже знакомый голос.

- Димитрий Авдеевич, это всё она! - взвыло древо по которому я перебиралась с ветки на ветку, пытаясь найти удобную позицию для прыжка. Дуб же назло тряс сучками под моими ногами, а сейчас и все ветки в мою сторону выгнул, чтобы чертов декан уж точно не спутал того, о ком речь. - Она всех надоумила!

- В таком случае тебя, Марина, приглашаю вниз отдельно, - сказал декан, зачем-то подходя к дубу ближе и закатывая рукава.

- Я Марена, - огрызнувшись я воспользовалась тем, что древо замешкалось, пробежалась по ветке и оттолкнувшись прыгнула на забор. Очень удачно и надёжно зацепившись за край руками, я начала медленно подтягиваться.

- Вы все в шеренгу! - тем временем командовал декан чертятами, которых продолжали ему сбрасывать древы. - И ровно стойте! Кто еще раз к древу ринется, будет притащен обратно за ухо мной лично!

Про меня декан словно забыл, чему я была несказанно рада. Забросив коленку на край, я окончательно вскарабкаюсь на вершину забора и облегченно выдохнула. Облегчение длилось недолго, правда. С внешней стороны забор оказался еще выше, ведь возвышался над глубоким лесным оврагом. Но овраг был покрыт зарослями деревьев увитых плотной сетью плюща и в целом я решила, что мой скромный вес поможет мне спрыгнуть на одну из веток, не сломав её.

- Еще раз дернешься, рыжий, и будешь в мешке сидеть, - тем временем продолжал строить чертей декан, а мне на мгновенье даже обидно стало. Вот я такая красивая, чудесная и ловкая, уже сбежала почти, а на меня никакого внимания. Нет, ну погоня, конечно, мне ни к чему, но как же переживания за здоровье и целостность не случившейся гимназистки, где просьбы остановиться? Хамство. Сплошное хамство и отвратительнейшее отношение к чертям у этих людей. Не зря мы их десятой дорогой обходим.

Ну была, не была!

Вдохнув, я раскинула руки, и собралась прыгать на дерево, растущее на вершине оврага. Я сфокусировала на нём взгляд, выбрала подходящую ветку и... получила по лбу клювом налетевшего на меня соловья.

И налетел он не абы как. Не как голубь заблудший, а как пушечное ядро. И удар по лбу был соответствующей силы. Я была настолько оглушена произошедшем, что даже не перевернулась в воздухе, продолжая падать всё так же - спиной вниз. Древо пару раз ветками смягчило моё падения, но где-то глубоко, эхом, пронеслась мысль: 'Ох и грохнусь же я сейчас'.

Хотя в итоге приземление получилось вполне сносным. Как ни странно, занятой и не обращавший внимание на мой побег декан, подхватил меня буквально за мгновение до столкновения с землёй.

- Вот теперь ты вылитый черт, Марина, - прокомментировал он, ставя меня на ноги.

Я пошатнулась, не очень понимая, о чем он говорит, а еще не очень понимая почему земля плывёт под ногами.

- Стоишь? - осведомился декан, придерживающий меня за плечи.

Не дожидаясь ответа он отпустил, а я белокурой березкой начала кренится и падать влево.

- Не стоишь, - сделал вывод он, опять хватая меня за плечи. Перехватив покрепче, он так и оторвал меня от земли и понёс на вытянутых руках к остальным чертятам. - Отныне, Марина, как старшая и самая буйная, стоишь во главе шеренги.

На этих словах он разжал пальцы, от чего я плюхнулась попой на мох и действительно оказалась в начале шеренги растрёпанных, оборванных и лохматых чертят, которые чесали затылки, подтягивали драные штаны и крутились, потому что по природе своей не любили стоять ровно.

- Ну что, - декан сделал паузу, - гимназисты, - издевательски протянул он, обводя взглядом растрёпанную и перепачканную публику. - Поздравляю вас с вашей первой попыткой побега. На первом курсе чертового факультета, как правило, насчитывается от семи, до пятнадцати попыток групповых побегов, и около сотни одиночных. Не думайте, что кто-то из вас особенен удивить преподавательский состав этой гимназии.

Он снова сделал паузу и обвёл взглядом нестройную шеренгу нахохленных от обиды подростков, подом бросил отдельный взгляд на меня и снова обратился ко всем.

- Место в котором я имею честь с вами разговаривать мы называем Чертовым садом, - продолжил декан.

- Чертов, - понуро загудели древы. - Чертов сад. Адское место.

Я тем временем начала немного приходить в себя и принялась растирать отчего-то занемевшую шею.

- Это ваша спальня, комната отдыха и личное пространство, - продолжил Димитрий Авдеевич. - Как видите, после долгих лет непростого опыта, мы решили, что мебель на первом году жизни в гимназии вам не пригодится. Ваши предшественники всё равно не использовали её по назначению.

Я с досадой фыркнула. Мебель - это же гвозди, болты, столешницы. Да из этого столько всего смастерить для побега можно!

- Очень рекомендую вам хоть здесь расслабляться, спать, и восстанавливать силы между занятиями. Так как это наиболее защищенное место гимназии, сбежать вы всё равно не сможете.

- Ха. Еще посмотрим, - тихо, но для чертового слуха вполне отчетливо произнесла девчонка, стоящая прямо возле меня.

Декан тут же обернулся и посмотрел на говорившую. От чего та испуганно сжалась, ведь человеческий слух не должен был уловить столь тихо произнесённые слова чертёнка! Я снова посмотрела на усеянные магическими браслетами запястья Димитрия Авдеевича. Кто его знает, что за магия у него там навешена?

- Ваши соседи, - продолжил чертов декан, - древы, будут следить за порядком. Они же докладывают мне о нарушителях. Соловьи разбойничей масти будут сбивать самых шустрых с забора. Обычно они подбивают глаз. Или оба. Ну, или как Марине, ставят на лоб дополнительные рога. Это уж как повезёт. Чем чаще будете их тревожить - тем ярче разукрасят.

- Я Марена, - напомнила я, но чертов декан на моё замечание внимания не обратил.

- Еще, прямо под стеной лежбище серых волков. Они по настроению, либо приносят беглецов обратно, либо съедают, если охота на зайцев не задалась. Но хорошая новость в том, что до волков последние три года никто не добирался, так как деревья в овраге укутаны зачарованным плющом, который втягивает в чертов сад всё, что упало сверху. А теперь, - он снова сделал выразительную паузу и продолжил торжественнее, - гимназисты, пройдёмте за мной. Сегодня вам выдадут форму.

Все черти как один презрительно скривились. Я, потому что ни за что не сменю свою прекрасное васильковое платье на унылую форму. Остальные черти потому, что ни за что не согласятся одеваться аккуратно. Лохмотья коричневых и землистых оттенков - вот лучшая одежда для чистопородного черта.

Конечно же ни один из нас даже не сдвинулся с места, всем своим видом демонстрируя отношение к одному только слову - форма!

- И так каждый год, - скучно выдохнул чертов декан и поднёс запястье к губам. - Борис, соберите наших гимназистов.

- Нести к складам? - студящим душу басом спросил Борис из-за моей спины. Я быстро поднялась на ноги и отошла в сторону. После конопляного мешка стоять рядом с шибуном не хотелось совершенно.

- Нет. Сразу в Чертог Раскаянья, - деловито ответил декан поправляя рукава и застёгивая пуговицы на манжетах.

- Как скажите, - низко ответил шибун и вдруг выкатил глаза. Его щеки надулись, словно вот-вот лопнут, а из ноздрей раздался оглушительный свист, от которого все чертята по затыкали уши, и только декан покривился, но закрывать уши не стал.

В тот же момент в чертовом саду появилось с десяток коренастых и суровых шибунов с огромными мешками на плечах.

- Ну нееет, - простонала я, и тут же огромный мешок накрыл меня с головой, погружая в сон.

***

Пробуждение было... бодрым. То, что меня брызгают не просто водой, а именно отваром чертополоха я поняла по тому приливу бодрости, который вдруг испытала.

Быстро сев и оглянувшись я увидела серобородого шибуна, который смачивал в кастрюльке метёлку и брызгал на лежащих на длинной и пушистой ковровой дорожке чертят. Едва он взмахивал своим соломенным веником и капли падали на лица, как чертята тут же подскакивали. И так, стройной вереницей, мы все поднимались на ноги.

- А теперь, еще раз поговорим о вашей форме, - заговорил чертов декан, который всё это время стоял перед нашей шеренгой и следил за тем, как мы просыпаемся. - Вот собственно и она, - Димитрий Авдеевич взмахом руки показал на тележку с горкой одинаковых серо-коричневых жилеток. Ни брюк, ни юбок тут не наблюдалось. С одной стороны, одна жилетка - это не так и плохо, с другой - к моему платью она никак не пойдёт.

Упрямо поджав губы и скрестив на груди руки я приготовилась слушать, что еще он нам скажет.

- Здесь, как видите, - он взял одну из жилеток, показывая нам, - всего один предмет одежды. Черти первого курса не носят весь комплект.

- Экономите? - нахально осведомился один из чертят.

- При чем здорово экономим, - кивнул декан. - Раньше приходилось шить до двадцати комплектов формы на каждого черта первокурсника. Теперь мы шьём только это. Хотя и их порвёте не счесть сколько. Но сейчас не об этом. Прошу вас подойти сюда и встать в очередь. Борис выдаст каждому его размер.

Никто не сдвинулся с места.

- Борис откройте врата чертога, - спокойно произнёс Димитрий Авдеевич, продолжая стоять на своём месте.

А вот мы все удивлённо обернулись, ведь за нашими спинами что-то заскрипело. Там были огромные двери, но не это поразило, а снег... Шибун тянул на себя тяжелую створку, а оттуда с ветром и вихрями летели колючие хлопья снега. Я конечно же, тут же попятилась назад. Снег - это же ужас! Он холодный! Он мокрый! А черти любят жару, сухость и угли из печки! Никак не снег!

Но не тут-то было!

Ковровая дорожка, на которой мы стояли, неожиданно полетела к дверям, крепко удерживая ворсом щиколотки всех новоиспеченный гимназистов. Вылетев посреди ослепляюще-светлой снежной долины, в которой не было ничего кроме снега, одиноко стоящей двери и ледяных гор на горизонте, ковровая дорожка вытряхнула нас в сугробы и преспокойно улетела обратно.

Мы все как один подскочили на ноги и бросились туда же, но та тут же захлопнулись прямо перед нашими носами.

- Пустите! - закричала я, стуча ладошкой по деревянной двери. - Немедленно пустите!

Но нам никто не ответил.

Так тридцать девять ничего не понимающих чертят оказались на ужасном морозе.

- Это чё такое? - завопил чистокровный чертёнок, бегая вокруг стоящих без стены ворот. - Это как?

- Магия, - пробубнила девчонка черт, стоящая до этого в шеренге сразу после меня. У рыжей чертовки были симпатичные рожки, а вот ноги, как и у меня - с пятками да пальцами. Тоже помесь. - Сожри их леший, здесь же холодно, - сердито выплюнула она.

Чистокровные черти уже вовсю прыгали на месте - тем, кто с копытцами, холод больше остальных противен. Даже мне, с моими то примесями терпимых к холоду водяных это место было глубоко отвратительно и неприятно. Обняв плечи, я пыталась не вздрагивать от каждого порыва ветра, но получалось так себе. Снежинки, холодные и колючие бились об лицо, прилипали к ресницам и через несколько минут у меня уже зуб на зуб не попадал.

- Ненавижу это место, а декана еще больше ненавижу, - бормотала рыжая чертовка, как и я трясясь от холода, в ожидании, когда ворота откроются.

- Тебя как зовут? - постукивая зубами, спросила я.

- Рася, - ответила она, и громко сглотнула, снова затрясшись от холода. - А тебя?

- Мара, - ответила я, потерев ладонью замёрзший нос. Дома меня водяным именем 'Марена' не звал никто. Чертей редко кто полными именами называет. Мы любим, чтобы кратко и выговаривать долго не приходилось.

Рася покивала и выжидающе уставилась на ворота.

Словно послушавшись, они со скрипом отворились, и мы рванули туда, где было тепло. Снова оказавшись в тёмном освещенным факелами зале, я облегченно выдохнула и поспешила к одному из них. Так хотелось погрузить ладони в пламя. Вот только сделать мне это не дали - декан преградил путь.

- Встань на дорожку, Марина, - улыбнувшись, сказал он.

- Марена, - насупившись, исправила я и не сдвинулась с места.

- На дорожку или снова в сугроб - выбирай, - так же добродушно, добавил он.

Черти конечно не кусаются, но вот в тот момент я была готова забыть обо всех своих корнях и предках и начать от злости клацать зубами, как кикимора.

- Ладно. Сугроб, - пожал плечами он и подхватив меня одной рукой поперёк тела, потащил к воротам.

- Отпустите меня! - потребовала я, брыкаясь ногами и руками. - Отпустите.

- Отпускаю, - согласился он и через мгновение я шлёпнулась в глубокий сугроб. Ворота тут же закрылись, и я оказалась в этом жутко ледяном месте совсем одна...

Правда ненадолго. Совсем скоро ворота открылись вновь и в сугробы прилетело еще четверо чертят.

- А вас за что? - шмыгнув замёрзшим носом, спросила я.

- Он там жилетки раздаёт, - ответила вынырнувшая из соседнего сугроба Рася. - Мы не взяли.

- Предатели! - возмутился знакомый мне чистокровный чертёнок с завитыми рогами. - Совсем гордости не имеют! Вот так, один раз им нос холодом обдуло и уже на всё согласны!

- Слабаки! - подтвердил его друг.

- Эх, надо было брать, - вздохнул самый мелкий из нас, чистокровный чертёнок лет восьми.

- Ты, Фанька, не дури, - ответил тот, что с рогами. - А то папке всё расскажу! Как ты тут нас позорил!

- Гошка, ну холодно же, - возмутился мелкий. - Давай возьмём эти жилетки. У них даже цвет хороший.

- Ты петельки на спине видел? - спросил Гошка, вытирая снег с крученых рог и обнимая себя за плечи. - Это они нас так ловить и тягать куда им вздумается будут. Мне друг рассказывал. Ни за что эту дрянь не надену!

- Да здесь даже хуже, чем в той гимназии, где я была, - нахмурившись вставила Рася.

- Ты была в другой гимназии? - высунув нос из ладошек, в которых его грела, спросила я.

- Да. Но я оттуда сбежала и тогда меня приволокли сюда. Сказали, что от этого декана мне не уйти, - Рася недовольно морщила нос и враждебно посматривала на дверь.

- Да этот декан... да я ему... - захлебнулся возмущением Гошкин друг.

- Тсс, - зашипел Гошка. - Изька!

Я видела то же, что и Гошка. А именно декана, открывшего ворота, на этот раз почему-то бесшумно, и стоящего за спиной Изьки.

- Этот благородно сердечный у нас еще попляшет! Еще поплачет! - разошелся Изька не на шутку.

- Так, - громко окликнул Димитрий Авдеевич, перекрикивая, поднявшуюся буру. - Все выходят, кроме этого, - ткнул он пальцем в сжавшегося Изьку.

Изька разочарованно заныл и даже всхлипнул, но нашего декана это не проняло.

Мы же с остальными чертями снова зашли в тёмный тёплый зал. Сейчас здесь был лишь наш декан и Борис.

- Еще одна попытка, - бодро объявил декан, беря с тележки несколько жилеток. - Ваша форма. Берете?

- Да! - воскликнул мелкий Фанька и подбежал к декану, выхватывая жилет.

Рася молча и сурово нахмурив брови прошла к декану и тоже выхватила одну из жилеток, тут же натягивая на себя.

А мне так обидно стало! Это что же?! Вот так? Меня просто заставят надеть эту гадость против моей воли, измучив каким-то морозом? Да ведь черти не простужаются, и мёрзни не мёрзни, а ничего серьёзного всё равно не будет! А я так вообще водяная наполовину. У меня отец под льдинами плавает и жарко ему говорит. Должно же было и мне хоть что-то от терпимости к холоду передаться? 'Ну уж нет' - решила я. 'Не позволю себя как зверюшку воспитывать!'

- Ну что? - спросил декан нас с Гошкой. - В сугроб?

Не сговариваясь, мы с Гошкой повернулись и пошли к воротам. Борис, тут же открыл нам, но пройти сразу мы не смогли ведь оттуда вырвался Изька.

- Я согласен! Я согласен! - завопил чертёнок, бросаясь к декану и хватая жилетку.

Гошка неодобрительно покачал головой, и фыркнул.

- Вот и отлично. Двое осталось, - произнёс Димитрий Авдеевич, разминая шею. - Чего стоите? Идите. Сугробы ждут.

Вскинув подбородки, мы с Гошкой снова вышли в слепяще-светлую, заледеневшую степь.

И тут же это всё показалось мне плохой идеей. Прямо очень плохой. Но отступать поздно! Мы черти, свою чертову честь должны блюсти. Тем более перед людьми! Тем более, перед чистокровными и чистосердечными!

И вот мы с Гошкой стоим и молча мёрзнем.

Стояли долго. Я замёрзла так, что зубы стучали, а плечи дрожали словно я вот-вот пущусь в пляс. Гошка сначала, кстати, танцевал. У него копытца мерзли. Потом бедняга сел и совсем пригорюнился.

А когда врата наконец открылись, декан даже не дал нам выйти. Зашел сам. Поправил ворот рубашки так, чтобы шею закрывал, а потом бросил нам по жилетке.

- Кто наденет, может выйти.

- Прости, - выдохнул Гошка, глядя на меня, и накинул жилетку. Декан отступил в сторону выпуская чертёнка. Вскинув бровь, человек посмотрел на меня.

Я вместо ответа пнула жилетку ногой подальше и села на корточки, сжимаясь в комочек.

Не позволю, чтобы человек мной командовал! Не позволю! Этот холод - просто холод! Ничего со мной не станется. Не будет же этот чистосердечный меня тут до смерти держать? Его за такое уволят, а может и в тюрьму посадят - так что ничего он мне не сделает. Да и породу человеческую я отлично знаю. Попытается уговорить, пока дел не сотворилось. Вот тут я и смогу себе выгоду раздобыть, быть может это и сбежать мне поможет.

Когда спустя какое-то время я подняла взгляд - декана не было.

- Ненавижу, - прошипела я, и снова уткнулась носом в колени, воображая самые злые варианты мести.

То время, что мне пришлось просидеть там одной, я старалась не думать о том, как холодно и о том, как стучат мои зубы. Ноги замёрзли так, что даже пальцы болели!

- А в жилетке тепло будет, - произнёс чертов декан, беззвучно севший рядом со мной на притоптанный снег. - Я тебе еще одну принёс. Она возле огня висела.

Димитрий Авдеевич потряс жилеткой прямо у моего носа. Я поджала губы и снова уткнулась носом в колени.

- Не наденешь? - спросил он.

Я не ответила, решив потянуть время. Пока он сидел рядом, я хоть с одной стороны от ветра была закрыта.

- Как у ректора тебя увидел, так и понял, что самой проблемной будешь, - вздохнул он.

А я молчу и не смотрю даже в его сторону.

- Ты же понимаешь, что хоть черти с водяными не подхватывают простуду, но твоя ведьмовская четверть вполне на это способна? Можешь и слечь.

- Вот вы об этом и думайте, - буркнула я. - Если со мной что случится - вам первому влетит.

- Я же всё равно не выпущу тебя, Марина, пока форму не наденешь.

- Я не Марина.

- Ну, я так думаю, что ты и не Марена, - хмыкнул он. - Как ты себя называешь, когда не изображаешь водяную?

- Идите к лешему, Димитрий Авдеевич, - поёжившись, и опять уткнувшись в колени носом ответила я.

- Пойду, как только наденешь форму.

- Не надену.

- Раньше тебе нужно было в гимназию попасть. Чем вы старше, тем с вами сложнее, - философски отметил он. - Давай уговор? Ты надеваешь форму, а я устрою для тебя усиленное питание? Как тебе?

Я подняла на него полный презрения взгляд.

- Я вам не зверюшка, чтобы едой меня задабривать!

- Ладно, давай что-то другое... Могу освободить тебя от уроков гигиены!

Еще лучше. С гигиеной у меня и так проблем не было.

- Я скажу вам своё условие. Я надену эту гадость, а вы больше никогда... НИКОГДА не будете сажать меня в мешок, - заявила я.

- Ну это уж слишком, - хмыкнул он. - Сиди значит тут дальше.

'Блефует' - решила я. У меня вон уже и пальчики были почти такие же синие как платье. Явно не захочет он меня дольше тут держать. Ибо рискованно. Вдруг моей ведьмовской четверти болеть вздумается?

Я уткнулась в колени носом и стала ждать.

- Вот чертовка, - с досадой произнёс он, так и продолжая сидеть рядом. - Мороки с тобой не оберешься теперь. Будет так - будешь вести себя прилежно, и в мешок не попадёшь. Поймаю на попытке бежать - уговор отменяется. Давай уже, - он накинул на мои плечи жилет, - Надевай.

Я зябко потянулась к вырезам для рук, но окоченевшие конечности, слушались так себе.

Чертов декан нетерпеливо выдохнул, подхватил меня одной рукой и пронёс сквозь ворота. Там, в тепле, он скрестив руки на груди ждал, пока я оденусь и зашнурую на груди тесёмки.

Совсем ненарядная штука, но если меня не будут периодически усыплять, и по гимназии я смогу ходить своими ногами, то быстрее найду способ сбежать. Ради этого можно и потерпеть.

- Пошли. Отведу тебя в Чертов сад, - недовольно произнёс Димитрий Авдеевич. - Еще столько нужно успеть за сегодня.

- Идёмте, - закивала я. - Покажите мне тут всё.

Чертов декан подозрительно прищурился, но тему знакомства маленькой чертовки с местными достопримечательностями развивать не стал.

- Не отставай, - сказав это, человек быстро пошел к выходу из чертога.

Я поспешила следом, вот только это оказалось не так просто! Один его шаг - это три моих! А он своих шагов сотни четыре за считанные минуты сделал! Да и это не просто гимназия оказалась, а это целый город в одном здании.

А мы черти долго ходить, тем более бегать, не умеем! Быстро - да, а вот долго - это не по нам. Перемещаться на большие расстояния нам помогает магия или люди. Можно перекинуться зверем - змеёй, ящерицей, котом, козлёнком... ну, кто кем умеет, в общем, и тогда долго и упорно двигаться к цели, а вот в истинном обличии это слишком утомительно. Либо, можно сесть человеку на плечо (на левое, чтобы сердце билось прямо под пяткой) и нашептывать, куда идти и что делать - это любимый наш способ. Обычные люди и не замечают, что мы у них на плече сидим и командуем. Им кажется, что сами идут, а нам хорошо - тепло и приятно. Это для нашей породы самый правильный метод передвижения. Но вот этому на плечу же не взберёшься. Чистосердечные наши чары через себя не пропускают.

- Я не могу больше, - хныкнула я, когда мы снова свернули за угол и мне открылся очередной удручающе длинный коридор.

- Могу позвать Бориса, - широко улыбнулся чертов декан. - Через миг тут с мешком будет.

- Не нужно Бориса, - нахмурилась я, вцепившись в рукав человека, и пытаясь облегчить страдание своих ножек. Димитрий Авдеевич то, что я едва не вишу на его руке, кажется не заметил, продолжая идти с той же скоростью.

- А вы всегда так быстро ходите, или это сейчас просто назло? - поинтересовалась я, покрепче перехватывая рукав, и скача как коза.

- Это вы, черти, всё назло делаете. А мы, люди, совсем другие, - ответил декан, не сбавляя темп.

- Ну вы за всех людей не расписывайтесь. Я лично знаю таких, кто по зловредности любому черту форы дать сможет.

- Это, как тот кузнец? - хмыкнул Димитрий Авдеевич, и даже ход немного сбавил.

- Гадкий тип, - покривилась я, и тут же забыла про своего собеседника, ведь мы вышли в общее крыло. Здесь нам навстречу шли и ведьмы, и водяные, и домовые с лешими, и даже черти старших классов. Их, в отличие от первокурсников, взаперти не держали.

Вот это место нужно хорошо рассмотреть! Тут явно нет такой защиты, как в чертовом саду. Мой взгляд скользнул по огромным витражным окнам, по десяткам разномастных дверей - тяжелым деревянным, тонким стеклянным, огромным двухстворчатым и низким, явно только для домовых.

- А шибуны тоже здесь учатся? - спросила я. Где шибуны, тамвсегда есть пещеры и подземные ходы. Такой вариант тоже нужно учитывать, почему нет?

- Нет. Шибуны вместе с кикиморами и особо вредными древами в отдельном заведении. Их там иногда по тридцать лет держат, а у нас тут порядки лояльнее.

- И что? Там удаётся даже кикимор социализировать? - удивлённо выдохнула я.

- Ну как сказать... - покривился человек. - Тому заведению в этом году тридцать лет исполняется. Большая часть их первых абитуриентов на тридцать первый год обучения остаётся. Но нескольких, говорят, перевоспитали.

Я покачала головой. Кикимор перевоспитывать - гиблое дело. Их чем больше воспитывай - тем злее становятся.

- Маренушка! Маренушка, что ты здесь делаешь?! - услышала я знакомый голос и от радости подпрыгнула, одновременно отцепляясь от рукава декана.

- Савельюшка! - взвыла я, кидаясь к родному белобрысому водяному из нашей общины. Мы с Савелием росли вместе, вот только он постарше и в гимназию, как и полагается чистокровным водяным ушел добровольно в свои шестнадцать. Мы не виделись года три или четыре уже, и я даже подумала о том, что мой друг вполне возможно окажется в этом же заведении. Гимназий то у нас много.

А тем временем рослый детина, ничуть не ниже нашего декана, подхватил меня на руки и прижал к груди под удивлённым взглядом оного.

- И ты к нам? Не уж то путников топить потянуло, Маренушка? - удивлённо запричитал он, удерживая меня одной рукой, а второй, братской привычкой поправляя мои волосы. - Ну ничего, ничего. Здесь тебя научат с этим справляться. Я, веришь, вообще соблазна больше не чувствую.

- Да, нет, Савельюшка, - прервала я. Во мне не то что тяга водяных утопленников множить не проснулась, я по-прежнему как любой черт, воды больше смерти боялась. По уголькам голыми пяточками пробежаться, это я могу, а вот в воду по грудь зайти - упасите черти. - Топить я никого не топила и не хотела. Меня силой сюда приволокли, - громко всхлипнув, пожаловалась я другу.

- Да как же так?! - в сердцах воскликнул друг.

- Ну! - громко всхлипнув, я прижала к груди руки, чем окончательно растрогала и так проникшегося моим горем друга.

- Кхм, - подал голос декан. - Поставь-ка мою гимназистку на место, водяной. Мы спешим, а вы еще пообщаетесь. Как она на второй курс перейдёт, так и пообщаетесь.

- Так ты же чертов декан, - выдохнул Савелий, признав Димитрия Авдеевича, и меня инстинктивно у себя на груди пряча. - Это что такое, вообще?

- 'Это', которое у тебя на руках - гимназистка моего факультета, - спокойно ответил чертов декан.

- Да какой из неё черт! - возмутился Савелий. У него вообще эта фраза до привычки отточена. Отец его в детстве за меня заступаться просил и Савелий всем водяным всегда доказывал что я не черт, и даже не ведьма, а мавка. Своя. Вот и сейчас, он с тем же напором принялся доказывать Димитрию Авдеевичу, что тот ошибся. - Да я её мальком знал. Её отец мой троюродный дядька по маминой сводной сестре. Да она же добрая, даже для мавки добрее не придумаешь, да какой из неё черт?!

А я так растрогалась, что аж всхлипнула. Потом еще раз. Еще. И разревелась.

Вот! Савельюшка знает, что я не заслужила на чертовом факультете сидеть. Да я же вредничаю и пакостничаю так, что даже самые близкие не знают! Ну не честно это!

- Ты не плачь, не плачь, Маренушка, - спохватился водяной. - Ошибка это. Сейчас решим. Если уж учить тебя - так у нас. У водяных.

- Отлично. Ты можешь написать об этом заявление в ректорат. А пока, - на этих словах декан бесцеремонно отобрал меня у водяного и поставил на пол. - Я её забираю.

- Савельюшка, - тихо подвывала я сквозь слёзы. - Помоги.

- Мы всё поправим, - заверил водяной, прикрикнув мне вдогонку, ведь декан, прихватив меня за шкирку, а точнее за петельку на жилетке, тянул следом.

Я бросила на него прощальный слезливый взгляд, всхлипнула, и тут же успокоилась. Хорошо. Савелий свой. Он подсобит, если что.

- Вот чертовка, - покачав головой, пробормотал декан. - Ох и замаюсь я с тобой, чувствую. Явно замаюсь.

Говорил то он будто бы сам с собой, но я не удержалась от встречной реплики.

- Так может вы меня тогда того... водяным отдадите? - невзначай предложила я и невинно ресницами похлопала, едва он на меня беглый взгляд бросил.

- Ага. А ты сбежишь тут же и меня заставят поисками заниматься. Нет уж. Давай ты лучше притихнешь и мы с тобой мирно проживём следующие три года? Можем даже четыре, если на учителя выучиться захочешь.

Не выдержав, я покривилась.

- Так я и думал, - хмыкнул декан, и мы опять свернули в длиннющий безлюдный коридор.

- А что мы будем делать в чертовом саду? Отдыхать? - с надеждой спросила я. После такой пробежки я бы не отказалась вытянуть ножки на травке и повалятся часок другой.

- Нет. Я отправлю вас на первый урок, - с важностью произнёс Димитрий Авдеевич.

- И что за урок?

- Увидишь.

- А вести будете вы?

- Нет.

- А кто? - не унималась я.

- Увидишь.

- Да чего же вы такой противный?! - возмутилась так, что аж споткнулась.

- Не отвлекайся и лучше под ноги смотри. Почти пришли.

Последние слова немного подбодрили, и я начала внимательно осматриваться по сторонам.

Здесь коридоры были темнее. Не потому, что плохо освещены, а от того, что от пола до потолка обшиты тёмным деревом. Мимо изредка проходили группки чертят старшеклассников. Едва завидев декана большинство из них расплывалось в дружелюбных улыбках или же просто вежливо кивали. На маленькую, совсем не бережно волочимую деканом по коридору мавочку, черти внимания не обращали. Ну никакого! И это даже несмотря на все мои попытки подмигивать, округлять глаза, и взглядом посылать сообщения СОС.

Так, всеми покинутую и никому не нужную, меня затащили в Чертов сад. Там, объявив о начале уроков, декан свистнул Борису и попросил шибуна проводить чертей в аудиторию. Меня же, снова зацепив рукой за петлю, потянул за собой.

К счастью, на этот раз долго идти не пришлось. Едва попав в холл здания, мы поднялись по лестнице на второй этаж и зашли в аудиторию.

Я конечно же надеялась, что урок будет проводить кто-то, в отличие от декана, подвластный чарам чертов, полагалась на это не сильно.

И хоть сначала очень удивилась, увидев на кафедре старую ведьму, ведь ведьмы и ведьмаки к чертям особую слабость питают, но потом убедилась - не в этом случае. Данная особа пожилых лет смотрела на новых гимназистов с отвращением, достойным лица кикиморы.

- Ну что же, гимназисты, - не скрывая презрения, заговорила она. - Я Матильда Ибрамовна Ромашкина - декан ведьмовского факультета и ваш учитель по гигиене и половому воспитанию.

Мы все застыли где стояли, а стояли у входа в аудиторию, отнюдь не горя желанием пройти к партам. Да и кто нас заставит? Мы черти за столами редко сидим. Чаще - на.

- Матильда Ибрамовна, если я вам больше не нужен, то я вас оставляю, - широко, и даже радостно произнёс чертов декан.

- Идите, Митенька, - неожиданно мягко ответила ведьма. - Идите, конечно. Представляю, как вас эти чертяки уже загоняли с самой-то ночи.

'Митенька' приложил ладонь к груди и вежливо склонил голову, после чего, с ребячески довольной улыбкой покинул кабинет.

А я посмотрела ему в спину, и ощутила такую обиду! Что же он так радуется? А ведь я ему компанию добрый час составляла! Мог бы не демонстрировать, что прям так рад от неё избавиться.

- Чего встали, черти чумазые?! - вдруг рявкнула старуха. - А ну уселись за парты!

От её резкого и скрипучего голоса, мы все дёрнулись, а некоторые даже подпрыгнули на месте, но на этом и всё. Стоим. Ждём что еще скажет.

- За парты, я сказала, - понизив голос и угрожающе сузив глаза, прошипела Матильда.

Ну а мы... стоим. Интересно же, а что дальше сделает? Заорёт? Угрожать начнёт? Подмогу позовёт?

- Как знаете, - махнула рукой ведьма.

В тот же момент, откуда-то из-за огромного стеллажа на нас полетел рой метёлок! Мелких, средних, больших и огромных. Из перьев, из прутьев, из лоскутков ткани... каких попало! И как стали нас эти метёлки метелить! По ногам, по шеям, по местам мягким. Только тех, кто за парты садился, тех в покое и оставляли, остальных гоняли без устали по классу.

Я одна из первых уселась. И так по коридорам бегать выдохлась, еще и с метёлками бездушными бодаться? Ну нет! Прости дед Леонид, не поборюсь я за чертову гордость в этот раз. Уж лучше посижу да отдохну.

Когда наконец и самые упрямые уселись, метёлки никуда не исчезли. Наоборот! У каждой парты, возле каждого гимназиста по одной прислонилось и вроде притихли, но на самом деле бдили. Я это попой чувствовала, по которой вот этим мелким веником из перьев и получила. И вот удивительно, эта мелочь должна бережно стряхивать пыль с картин и хрусталя, а так не бережно бьётся. Еще и синяк однозначно оставила. Опасливо косясь на метёлку, которая небось на меня тоже косилась, я приготовилась слушать ведьминского декана.

- Ну вот и чудно, - пропела Матильда и деловито поправила белый воротник своего строгого платья. - Начнём с урока полового воспитания. Вы должны знать, что есть вещи, которые в гимназии не терпят.

Все черти, как один, покривились.

Еще не хватало! Половое воспитание от ведьмы! Да они девственницами ходят чуть ли не до двадцати пяти лет! Да они манжеты рукавов расстегнуть при мужчинах стыдятся! Такие моралистки, что плеваться хочется. А то, что чертовки с шестнадцати лет уже замуж выходят да детёнышей рожают (а кто и в пятнадцать, кстати) их раздражает. Завидуют явно, нашим страстным натурам, вот и бесятся. А тут такое раздолье старой ведьме - целый поток чертей и армия метёлок, не дающих пошевелиться.

Но все эти мысли не стояли и рядом с суровой действительностью!

Когда ведьма хлопнула в ладоши и одна из иллюстраций на её столе увеличилась до размера огромной простыни я обомлела.

Там, во всей 'красе' и натурализме изображалось сношение черта с козой!

У меня конечно нет никаких предрассудков на этот счет - козы наши близкие родственники и всё такое. Некоторые черти заводят с козами семьи. Я этого не сильно понимаю, всё же они слишком добрые, да и глупые часто (чего скрывать), но некоторым именно это для счастья и нужно... Разве можно семьи за счастье судить? У каждого оно своё. Но вот подсматривать как такие пары сношаются - вот это разврат и извращение!

- Это, - зазвенел голос ведьмы, - недопустимо. И хоть в наше время подобное варварство встречается всё реже, мы намереваемся искоренить его в корне! - такими были вступительными слова Матильды.

Что было дальше и вспоминать не хочется. Описания разных случаев из истории, рассказы о детёнышах таких браков, которые иногда рождались просто очень умными козами и козлами, а иногда слишком добрыми и наивными чертями.

Когда перешли к части о съеденных людьми разумных козлятах, я уже рыдала навзрыд.

Стоящая у моих ног метёлка сначала по велению ведьмы давала мне подзатыльники, чтобы я не шумела и не отвлекала остальных, а потом как-то прониклась и к щеке прижалась. Я её тогда обняла и даже чуть-чуть легче стало. По крайней мере теперь от слёз промокало не только моё платье и волосы, но и она.

Вернувшийся за своими гимназистами спустя целую вечность, декан застал сцену, когда старшие чертята с пеной у рта спорили с ведьмой, доказывая, что чертям козы по крови ничуть не дальше ведьм. И потому мы имеем равное право создавать семьи с обоими. Ведьма же заняла неожиданную позицию, сказав, что она бы запретила чертям и с ведьма водиться.

- И с водяными, - ткнув в мою сторону пальцем, добавила она. - Вот только учебная программа мне подобное не дозволяет, - и сказав это она обернулась к вошедшему чертовому декану и по-матерински нежно улыбнулась. - Ах, Митенька, каждый год одно и тоже. Как же хочется козу в гимназии завести, да молочко по утрам парное пить, так изведут же эти ухажеры!

- Не расстраивайтесь, уважаемая Матильда Ибрамовна, - улыбаясь, ответил чертов декан. - В следующий свой выходной непременно вам козьего молока из города привезу.

- Балуешь ты меня, Митенька, - зарокотала ведьма, - Всегда балуешь. Ну забирай своих тунеядцев.

- Гимназисты, на выход, - тут же посуровел декан.

Я быстро подскочила со своего места, помахав на прощанье метёлке и поспешила к выходу.

- Чего ревешь? - чертов декан задержал меня, с любопытством заглядывая в моё лицо. - Не уж то дома тебя возлюбленный козёл ждёт?

- Да идите вы к лешему, Димитрий Авдеевич, - махнув на него рукой и утерев нос, ответила я, и вышла из кабинета.

- Потом. Еще куча дел, - подмигнув, ответил чертов декан

- Даже знать не хочу, - проворчала я, разглаживая платье. Очередные гадские пытки нас ждут, не иначе.

- Уверен, что хочешь, - ответил Димитрий Авдеевич жестом показывая Борису и другим шибунам собирать чертят. Что те и делали. Шибуны подхватывали гимназистов и подвешивали на крючочки своих курток. Такие крючочки были пришиты к их наплечникам и воротникам. Картина та еще. Низкие, но широкоплечие шибуны, обвешанные мелкими щуплыми чертятами, медленно шагали по лестницам вниз. Я с подозрением покосилась на нашего декана. Уж очень не хотелось вот так же перемещаться по академии.

- А почему их несут не в мешках?

- Так не далеко же, - пожал плечами декан. - В чертов сад только спуститься.

- Я туда и сама дойду! - заверила я, надеясь избавиться от какой либо-компании.

- А нам в другую сторону, - 'обрадовал' декан.

- Почему?

- Секретарь Подушкин принёс записку от твоего отца. Он ждёт у входа в гимназию. Пошли.

- К папеньке? - я радостно всплеснула руками.

- К нему, - радостно, при чем так же искренне, как и я, ответил декан.

- А чего вы так радуетесь? - не переставая улыбаться, спросила я. - Думаете, заберёт?

- Надеюсь, - сияя, кивнул Димитрий Авдеевич. - Может ему захочется перевести тебя в гимназию ближе к дому.

Ага! Еще чего! Домой - вот куда он захочет меня перевести.

- Так ведите же уже! Веди! - едва не прыгая от счастья, просила я.

- Пошли, - декан подхватил меня под локоть, и мы практически побежали к выходу. Вернее, он быстро и бодро вышагивал, а я вприпрыжку бежала рядом, и даже усталости не чувствовала.

Главный выход из гимназии был далеко. Мы снова прошли сквозь общее крыло, но на этот раз я этим местом не сильно интересовалась. Тут же папенька! Он точно что-то придумает.

Приёмная для гостей находилась на улице. Прямо перед главным входом в саду стояло около дюжины больших беседок, затянутых в светлую тюль и увитых белыми розами. Красиво. Сейчас, готовясь покинуть это место, я даже могла позволить себе его не ненавидеть, а искренне оценить его внешний вид.

- Нам в пятую, - сказал декан так, будто я могла знать которая из них пятая, и сам же потянул меня куда следует.

Мой беловолосый папенька уже был там. Хмурый и серьёзный, что поистине только украшало его бледное лицо.

- Папа, - жалобно проныла я, подходя ближе и обнимая его.

- Маренушка, я привёз тебе вещи, - вздохнув, сказал папенька.

- Ты что? - пискнула я. - Мне не нужны вещи! Забери меня отсюда.

- Не могу пока, - угрюмо ответил папа. - Григорян сказал, если увидит тебя, ткнёт в мешок и закопает. Мне сначала с ним разобраться нужно, а потом уже тобой займусь.

- Но папа... - выдохнула я.

- Я могу поспособствовать её переводу в гимназию СОР южнее от вашего города, - тут же бодро предложил декан. - Оттуда вам до неё часа на два меньше езды будет.

Отец поджал губы и с сомнением посмотрел на меня. А я поглаживала его по локтю, уткнувшись подбородком в живот (ведь папа мой был повыше Димитрия Авдеевича даже) и надеялась, что он воспользуется этим предложением. Почему нет, в конце-то концов? Тем более, возможно там не такая продуманная охрана на чертовом факультете...

- Мне говорили, что у вас уже два года ни одного черта не сбегало? - зачем-то поинтересовался папа.

- Так и есть, - неохотно признал декан. Так неохотно, что аж покривился. Видимо, как и я почувствовал, что папа не к тому, на что мы оба надеялись клонит.

- Вот и хорошо. Дней пятнадцать-двадцать у вас посидит, а потом заберу.

- Папа! - возмутилась я.

- Мара, - начал папа мягко. Он всегда очень старался не будить во мне черта. - Марёныш, - еще нежнее произнёс он увидев, как я отступаю на шаг и скрещиваю на груди руки. Эта привычка у меня от мамы. - Ты задержишься здесь совсем ненадолго и это для твоей же безопасности. Там же не только Григорян озлобился там вся община и... - а вот теперь папа уже сам начал злиться, что куда хуже. - Пол деревни. И проблемы эти коснулись не только тебя, но и всех чертей и водяных. И мне все это теперь за тобой разгребать!

Так как отец становился всё злее, стало очевидно - гимназия, это моё наказание. Придётся ждать пока заберёт, ну либо выбираться самой. Второе конечно.

- Как мой щенок? - буркнула я.

- Больше не хромает, - ответил папа и наклонившись поднял с пола мой чемодан. Потом ткнул его в руки удивившегося декана. - Обидишь мою мавочку - утоплю, - пообещал ему отец. Ну вроде как в шутку.

- Если хотите найти 'свою мавочку' по возвращению на том же месте - не ставьте мне условий, - улыбнувшись ответил чертов декан и невозмутимо ткнул чемодан мне.

Я обняла неожиданно оказавшуюся в руках ношу и поняла - вот сейчас упаду. Вот прямо здесь. Но успела таки руки разжать и чемодан с грохотом повалился на пол сам, без моей персоны.

Декан в свою очередь скрестил руки на груди, демонстрируя что он носильщиком моих вещей быть отказывается.

Отец подошел к Димитрию Авдеевичу ближе, и сощурившись посмотрел сверху вниз.

- Ты проследишь за тем, чтобы она не смылась? - спросил он.

- Прослежу, - кивнул декан.

- Тогда делай, что нужно.

- Папа! - в очередной раз возмутилась я.

- Возьми самое необходимое, Маренушка, да побыстрее. Мне идти пора, - папа присел и бодро расстегнул чемодан.

Я обиженно шмыгнула носом и вытянула из сумки два васильковых платья, пижаму, да зубную щетку с расческой. Завернула это всё в полотенце и прижала свёрток к груди.

- Не сердись, Марёныш - скоро тебя заберу. Мама с бабулями твоими просили передать, что тебя любят, - папа снова взял примирительный тон. - А теперь иди, - поцеловав мою макушку, он подтолкнул меня к декану.

- Пошли, Мара, - вздохнул тот, и прихватив меня за локоть потянул следом. - До встречи.

- До встречи, - ответил ему папа, и хлопком закрыл мой чемодан, чтобы забрать с собой обратно.

Я шла рядом с деканом и недовольно кусала губы. Такое невезение! Кошмар. Декан тоже думал о чем-то, но кривился не так явно, как делала это я. Похоже решил, что потерпеть меня дней пятнадцать-двадцать всё же лучше, чем несколько лет.

Мы зашли в холл лицея, прошли до нужного коридора и остановились.

Вернее, остановился декан, пропуская выходящую нам навстречу вереницу мавок и нимф старших классов. Ну а мне просто пришлось стоять рядом и смотреть, как он с довольной улыбкой смотрит на высоких блондинок в светлых, местами прозрачных платьях, словно плывущих мимо нас.

- Добрый день, Димитрий Авдеевич.

- Здравствуйте, Димитрий Авдеевич, - едва не пропели разномастные водяные нежнейшими голосами, увидев моего неожиданно галантного декана.

- Митенька! Как я рада вас видеть, - восторженно выдохнула одна из нимф, подлетая прямо к нам. Она была почти его роста, а значит опять же на три головы меня выше, но даже отсюда, снизу, я видела, как заливаются румянцем её щеки, а ресницы хлопают толи от смущения, толи от восторга.

- Улааа, - с наигранным упрёком, протянул чертов декан.

Я удивлённо перевела взгляд с неё на него. Это что такое вообще? Чего он как кот объевшийся баюн-травы щурится да лыбится? Не уж то эта высоченная ему нравится?

- Простите. Простите, Димитрий Авдеевич, - невинно залепетала та. - Просто это имя, которым вас называют в кругу друзей, идёт вам значительно больше. Оно само всегда вылетает.

Ага. Так я и поверила. Само.

- Это не страшно Ула, - снисходительно успокоил её декан, - Но всё же постарайтесь обращаться ко мне как к декану. Тем более, в людных местах.

- А вы что, и не в людных встречаетесь? - возмущенно спросила я.

Декан опустил на меня пренебрежительный взгляд. Явно забыл, что я здесь. А вот Ула... Этот взгляд я не забуду! Да в ней явно тоже чертовы гены бродят. Эта водяная моим присутствием была дико раздражена. И вот я её - тоже, между прочим! Мой декан на неё и других нимф смотрел, как на неземных созданий, а ведь я ничем не хуже. Мавки - те же нимфы, только в миниатюре. У меня такое же красивое платье, волосы, глаза... Но на меня как на вошь, а на неё вон - щурится, да довольный весь.

- Мара, друг твой в этом же классе. Пойди посмотри. Пообщайся, расскажи о сложной жизни, - с этими словами декан у меня даже учтиво свёрток с одеждой забрал, тут же правда на пол под стенкой, на которую плечом опирался, бросил.

Выпроваживает, значит. Чтобы с нимфой не мешала разговаривать, значит. Ну и ладно. Где там Савелий? Нужно уходить от этого декана и к водяным присоединяться.

Но мои планы искать Савелия, очень быстро отпали за ненадобностью. Пройдя шагов пять в сторону я увидела на другом конце холла его... Молодого и статного ведьмака. Брюнет, серьёзный как грозовая туча, весь в черном, решительно шел по своим делам еще не зная, что теперь его дело - это я.

А ведьмак тем временем решительно шагал дальше, и его траектория явно пролегала мимо меня. Но я девочка не чрезмерно гордая, так что немножко пробежалась ему наперерез, а потом застыла прекрасным изваянием прямо на пути незнакомца. Стала дожидаться, когда он, наконец, подойдёт достаточно близко и оценит какое счастье его тут ожидает. Пока ждала, все полторы минуты, время даром не теряла, и наводила на своё лицо безмолвную печаль.

И вот, подойдя ближе, ведьмак бросил на меня беглый взгляд, чтобы не натолкнуться, огибая, но тут же замер. Обернулся и посмотрел снова, на этот раз очень внимательно.

Как же это было просто!

Всё внутри меня ликовало!

Он очарован. Мгновение - и сработало. Сомневаюсь, что местные ведьмаки ходят без артефактов от чертовых чар. Но выходит - я ему понравилась. Когда чертовка ведьмаку нравится, его уже никакой артефакт не спасёт, ведь по барьеру бьют с двух сторон. Я чарами с одной, и ведьмак, своей симпатией с другой.

Ну это всё хорошо, но ведь главное дело моё провернуть, пока он не понял, что я чертовыми чарами его 'кручу'.

- Помоги мне, - одними губами прошептала я, с тоской и мольбой смотря в черные глаза ведьмака.

- Что у тебя стряслось? - как-то невыносимо мило нахмурив брови, спросил он. И ближе шагнул.

Я глубоко и томно вздохнула, как и полагается девице, увидевшей такого неимоверного красавца. Совершенно искренне, кстати. Что поделаешь? Химия то между ведьмаками и чертями абсолютно взаимная. И чары мы тоже взаимно наводить умеем. Ведьмы да ведьмаки, правда, зельями для этого пользуются, а мы черти только взглядом и голосом.

- Меня у чертей заперли, - прошептала я, не отрывая взгляда от его глаз. - Мучают. Издеваются.

Ведьмак не моргая смотрел на меня. Совсем не моргая. Ух как его накрыло то.

- Издеваются, - повторила я громче, чтобы вырвать его из гипнотического оцепенения.

- Соколов ополоумел что ли? - моргнув и снова посмотрев на меня, возмутился ведьмак. - На кой чер... кхм... - решив чертей в моём присутствии всё же не ругать он сбился, подбирая другие слова. - То есть, с какой радости он водяную у чертей запер?

- Во мне есть четверть их крови, как и ведьмовской, впрочем...

- Маренушка! Вот ты где! - если бы Савелий был моего роста, то взревел бы это мне прямо на ухо. Но так как был на три головы выше, то взревел над макушкой. И вот как бы я не любила своего старого друга, сейчас радоваться его компании ну никак не получалось! У меня тут красивейший ведьмак всей гимназии! У меня может любовь вот-вот случится! Че он прибежал?

- Ты её знаешь? - тут же спросил ведьмак.

- Да Мстислав Святозарович, - кивнул Савелий. - Сестра моя, в дальнем колене. Её по ошибке к чертям отправили, но я с Вениамином Игнатовичем поговорил уже. Он на неё посмотрит, и к нам, я уверен, заберёт.

- Марина, что за консилиум ты тут собрала? - услышала я вздох чертового декана за своей спиной. В следующий момент узелок с одеждой появился перед моим носом, а потом его бесцеремонно ткнули в мои же руки.

И вот стою я несчастная, одежду к груди прижимаю и смотрю на ведьмака.

- Он меня на снегу раздетой морозил, - слёзно прошептала я. Обращалась к ведьмаку, но слышали конечно все. Так было и задумано. - Я думала, что умру там. Что никогда не выпустит...

Савелий не особо впечатлился. Он-то знает, что хоть холод я и терпеть не могу, но вот болеть - не болею. Зато ведьмак мою жалобу оценил.

- Если она на четверть ведьма, то ты её покалечить мог, - негромко, но зло произнёс он - Мстислав. Имя то какое! Любой черт обзавидуется!

- Ядский, я в твои дела не лезу, и ты в мои не лезь, - ответил чертов декан, прибирая меня за локоть и кажется собираясь вести дальше.

- А еще, меня заставляли смотреть как черти с козами совокупляются! - выпалила я, пока не поздно. - И я даже уйти не могла! Боялась что опять заморозит, замучает.

Ведьмак на мгновение окаменел, Савелий прыснул от смеха, а мой декан нахмурился.

- Да это учебная программа такая. Она для всех чертей одинаковая, - как-то смявшись ответил Димитрий Авдеевич, словно оправдываясь, и так аккуратненько меня на себя потянул. Мол: пошли уже.

- А ну-ка стой, Соколов. Мы еще не договорили, - притормозил чёртового декана Мстислав. А я смотрела на него и думала - вот не работай ведьмак тут, ну точно бы влюбилась! Ну как пить дать! А так... уж очень мне это место не по вкусу. Не хочу тут никого любить, но ведьмак хорош. Ой как хорош.

- Ядский, что это с тобой? Успеется. На завтрашней летучке обсудим, - отрезал чертов декан.

- Нет, подождите, - тут же вклинился Савелий. - Я Вениамина Игнатьевича позвал. Он сейчас будет.

- Да я и сам бы рад эту пародию на водяную кому-нибудь сдать, - посетовал Димитрий Авдеевич. - Да только без толку. Моя гимназистка, вот и не возьмёт её никто.

- Вениамин Игнатьевич обязательно возьмёт! - заверил Савелий, пока ведьмак всё еще хмуря брови и скрестив на груди руки, внимательно смотрел на меня. - Да как не взять, если мы с ней у одного озера росли!

- Ага. Ага, - закивал чертов декан. - 'У'. Сомневаюсь, что эта 'водяная' помимо 'у' еще и 'в' озере бывала.

Ну тут мы с Савелием тактично промолчали. Ну в смысле тактика у нас такая - молчать, когда спрашивают о моём отношении к воде. Тяжеловато доказывать, что я водяная, когда люди узнают, что я не умею плавать и вообще воды боюсь. Савелий правда считал, что всё это потому, что папенька переборщил, бросая меня младенцев воду и ожидая, когда же я дышать не выныривая научусь. А вот я знала, что вода это в принципе противно, и нечего там лазить и плавать в этой сырости. Фу.

- Ждём Вениамина, - хмуро сказал ведьмак. - Пусть он скажет, что видит.

- Ядский, - чертов декан широко улыбнулся, - А чего ты на неё так смотришь? Нормально себя чувствуешь вообще? Потемнение в глазах? Учащенный пульс? Повышение температуры тела? Может еще какие тревожные симптомы?

- Со мной всё в порядке.

- Слушай, давай я её с глаз твоих уберу, и мы без свидетелей поговорим? - не унимался Димитрий Авдеевич.

- Мы ждём Вениамина...

- Тут я, - произнёс подходящий к нам водяной. Старый как вековой дуб у нашего озера. - Она?

- Она, - с сопереживанием заверил Савелий. - Сестрица моя.

- Очень дальняя, - отчетливым шепотом, подсказал чертов декан.

- Давайте её сюда. Посмотрю.

- Да на здоровье, - Димитрий Авдеевич отобрал у меня узелок с одеждой, ткнул Савелию, а меня поднял, держа подмышки и вручил престарелому водяному.

Тот, несмотря на почтенный возраст, взял меня за плечи не менее сильными и уверенными руками. И вот так я висела лицом к этому Вениамину и ждала приговора. Ну и тем временем изображала невинную прекрасную мавку, с надеждой и мольбой смотря на старика. Но вот что-то мне не нравился взгляд его бесцветных, как речная вода глаз. И не нравился он мне не спроста.

- Это твоя, Митенька. Чистой воды, твоя, - сказал свой вердикт водяной, и протянул меня декану. - Держи и унеси поскорей, пока дел не натворила.

- Что? - выдохнул Савелий. - Нееет. Вениамин Игнатович, не...

- Говорил же, - от чего-то довольно ответил чертов декан, беря меня левой рукой и зажимая у себя подмышкой.

Я тихонечко так, и жалобно, взвыла, из-под этой же подмышки. А декан меня тут же рукой сжал покрепче - видать намекал, что б не выла.

- Не отдавайте меня ему, - продолжала всхлипывать я, а то когда унесёт, уже будет бессмысленно. - Я боюсь его.

Надеюсь поверят. Он всё-таки дылда высокая, в теории могу же я его бояться?

- Да вы с ума оба посходили, - возмутился ведьмак. Поверил значит. Хорошо! - Несчастная мавка напугана до полусмерти...

- Он меня замучит. Он меня до смерти заморозит, - подвывала я. - Теперь, когда я пожаловалась, точно на холод выбросит.

- Сколов, поставь мавку. Я отведу её к ректору, - решил ведьмак.

- Мстиславушка, сходи сам, - подбодрил его водяной. - Сходи. Так правильней будет. Потолкуй, объясни ситуацию. Так лучше. Нечего гимназистку у всех на виду таскать, да показывать сложившуюся ситуацию. Кривой толк об гимназии пойдёт. Некрасиво.

- Ладно, - выдохнул ведьмак. - Схожу сам. Но смотри мне, - обратился он к чертовому декану. - Шкуру спущу, если издеваться над ней будешь.

- Не буду, Ядский, - заверил мой декан, да так искренне, что я почти поверила. Вот только мне под его подмышкой хорошо ощущалось, что Димитрий Авдеевич посмеивается и грудь от этого беззвучного смеха подпрыгивает.

А ведьмак бросил на меня еще один серьёзный взгляд, и на пятках развернулся в другую сторону.

Я тут собиралась снова заныть, но чертов декан мне рот ладонью прикрыл.

- Бедный, Мстиславушка, - вздохнул старый водяной. - От макушки до пят, всего чарами окутала.

- Ничего, - теперь уже откровенно посмеиваясь, ответил мой декан. - Сейчас Лаврентий Никифорович его зельями отпоит и защиту восстановит. В следующий раз осторожнее будет.

- Вениамин... - было начал Савелий, но декан водяных остановил его взмахом руки.

- Если она тебе дорога, то прими - у чертей ей безопасней, - произнёс противный старик. - Митенька за ней присмотрит лучше, чем я.

- Но... - Савелий снова сбился, на этот раз потому, что чертов декан у него из рук узелок с моей одеждой вырвал и, кивнув старику, зашагал со мной наперевес по холлу.

Дальше разговора водяных я не слышала. А жаль.

- Ты же понимаешь, что нарушила наш уговор? - поинтересовался чертов декан, когда свернул в менее людный коридор.

- Я? - изумлённо округлив глаза, я запрокинула голову, чтобы он это увидел, но Димитрия Авдеевича моё лицо не особо интересовало. Продолжая всё так же быстро шагать вперёд, он даже не опустил взгляда на свою ношу. На меня, то бишь. А мне кстати, вот в такой позе, словно я бревно какое-то, было не особо удобно, но жаловаться я не стала. Бежать вприпрыжку за ним следом было бы еще хуже, - Я ничего такого не делала и не нарушала.

- Наложение чар на замдекана ведьмовского факультета - это ничего такого?

- Ну договор же о другом был, - запротестовала я. - Я же не сбежала!

- Выходит, Ядского ты просто так чарами опутала? - спросил он. - Без злого умысла?

- Конечно, - покивала я. - Он мне понравился просто.

- Так я и поверил, - хмыкнул декан.

Вот тут я искренне удивилась, а еще мне за Мстислава даже обидно стало.

- А почему нет? Он же красивый. Не справедливо выходит: вам той дылде глазки строить можно, а мне и минуточку с ведьмаком поговорить не дали.

Декан на мгновение остановился и наконец окинул меня недоумевающим взглядом.

- Ула не дылда, а очень милая водяная с прекрасным воспитанием. И мы просто старые знакомые. Я в прошлом году на их теоретических уроках подопытным был.

- И часто деканы тут выступают в качестве подопытных? - ну почти ни на что такое не намекая, спросила я.

- Нас, чистокровных людей, в гимназии всего четверо, а практики проводятся на всех курсах... Так что - частенько. Лаврентий Никифорович всё грозится еще людей в штат набрать, да никто дольше недели не держится. Для гимназистов начальных курсов это слишком большой соблазн, а для людей слишком тяжелое испытание.

- По вам, Димитрий Авдеевич, и не скажешь, что тяжелое.

- Так я же в гимназии педагогов для Опасных Рас лучшим выпускником года был, - не без гордости заявил он. - Лаврентий Никифорович меня сразу после защиты позвал сюда работать.

- Вот взял такого молодого, а вы теперь дылдам глазки строите, - отчего-то проворчала я. И это было так глупо! Ну дед за язык меня дёрнул, не иначе. И вот на последнем моем высказывании, иссякли и последние капли терпения чертового декана.

- И чего я только с тобой таскаюсь, мелочь противная. Борис, подойдите ко мне, - подняв запястье к губам, произнёс Димитрий Авдеевич.

- Я больше не буду, - пискнула я, но вот Борис уже стоял напротив.

- В сад её и объявите о подготовке к празднику, - на этих словах декан ловким движением подвесил меня на спину к шибуну и ткнул мне мой узелок. - Одежонку свою не потеряй.

Таким глупейшим образом шибун и потащил меня дальше. И вот что самое противное, если мелкие черти на шибуне висели, средние весели, но касались носочками пола, то меня он едва ли не попой по полу волочил. Ну ладно, попой я до пола не доставала, но подол! Подол! Мой прекрасный, васильковый подол, шитый ведьмовским швом ручками моей бабули, он просто тянулся по полу и... О ужас! Пачкался!

- Я ногами пойду! - запротестовала я, пытаясь подскочить и снять петельку своей жилетки с крючка, но ничего не получилось. Шибун уверенно шел вперёд и мне никак не удавалось встать на ноги. - Борис! Ты же Борис? Остановись!

Но шибун оставался к моему горю безучастен, и останавливаться не собирался.

Все объяснения что платье испачкается, порвётся, что без бабули я его и починить то не смогу, Бориса не трогали.

Пришлось снять туфельки, ведь они, цепляясь за пол норовили слететь. Я прижала их к груди вместе с узелком, и совершенно несчастная ждала пока меня как какую-то куклу приволокут к другим чертятам.

И вот когда наконец притащил и рывком поставил на устланную мхом землю, я конечно, первым делом, начала рассматривать свое платье.

Дырка. И еще одна. Словно мыши проели. И испачкалось. Уууу...

- Сегодня праздник в честь начала года. Скоро торжество, - пробасил Борис и проигнорировав посыпавшиеся на него вопросы чертят, ушел.

- А куда тебя водили? - спросил подскочивший ко мне Гошка.

- А нас на празднике кормить будут? - залепетал мелкий Фанька. Я потрепала пацана по лохматой голове, это ж надо было такому малышу сюда попасть.

- Надеюсь, - вздохнув, ответила сначала младшему из братьев, потом повернулась к Гошке. - К отцу водили. Думала заберёт, но он сказал, что не сейчас.

- Ууу, - посочувствовал Гошка. - Обидно.

- Еще как, - покривившись я показала ему подол. - Еще и платье порвали.

- Ну платье. Подумаешь, - отмахнулся он. - Зачем тебе вообще такое длинное? В нём же по деревьям лазать не удобно.

- Эх, - махнув на него рукой, я встала. - Это красиво, а тебе ж не понять.

С чертями говорить о красоте - гиблое дело. Это я так бабулей да папкой перевоспитана, что мне наряжаться хочется, а так чертятам чем оборванней и грязней, тем лучше же.

И вот думая о несправедливости житейской, я побрела к небольшому ручейку, который тут все обходили стороной. Мне тоже не сильно хотелось к нему подходить, но пришлось. Платье то нужно застирать.

Дело это нервное. Я постаралась сесть от воды как можно дальше, не важно, что ручей мне по щиколотку - всё равно не приятно же! Кое-как дотянувшись и смочив подол, я тщательно растирала его, сидя на берегу. Потом несколько раз сполоснула и, оставшись довольной результатом, повесила платье сушиться на ветку. Потом вернулась к ручью и тщательно умыла лицо. Солёное же. Столько слёз за день из себя нацедила.

Тут же были маленькие уборные, где я смогла переодеться в чистое. И вот, чистая, нарядная и аккуратно вычесанная, я села под одним из древ, и игнорируя то, как оно бубнило какие-то жалобы стала ждать праздника.

Праздник - это хорошо. На празднике все отдыхают, веселятся, расслабляются. А что может быть лучше, чем расслабленные сторожа для того, кто хочет сбежать?

Готовилась к мероприятию я одна. Остальные чертята, даже не умылись и встретили нашего декана чумазыми улыбающимися рожицами. Тот, кстати, с на удивление аккуратно зачесанными назад волосами и при костюме, окинул своих гимназистов немного уставшим взглядом.

- Ну что, - заговорил он, - образцовые мои. Вижу к празднику уже готовы.

- А кормить нас будут? - тут же подскочил к нему Фанька.

- Будут, - подтвердил декан и подхватил на руки чертёнка, который был ростом немногим выше его колена. - Надеюсь, чем-то вкусным. А то я сам голодный. Борис?

- Что? - пробасил Борис, которого, могу поклясться, мгновение назад здесь еще не было.

- Отведите гимназистов на праздник. Чертово ложе уже подготовили, - на этих словах, он передал Фаньку Борису, и зашагал к выходу.

А вот мне как-то не понравились слова про ложе. Подозрительно это...

- А ну не трожь! - опомнившись взвизгнула я, когда ко мне приблизился один из шибунов. - Димитрий Авдеевич! - ринувшись за деканом, я подхватила подол, дабы не порвать об ветки второе за сегодня платье. - Димитрий Авдеевич, я с вами пойду!

- Марина, ты чего расшумелась? - декан удивленно посмотрел на локоть, в который я вцепилась.

- Я из-за вашего шибуна платье себе порвала! - возмутилась я. - А у меня всего два осталось и рвать мне их никак нельзя. Я с вами пойду.

- А не притомилась за день? Идти-то далеко, - спросил он с усмешкой.

- Да уж дойду, как-нибудь, - вскинув подбородок, заявила я.

- Ну как знаешь, - декан окинул взглядом шибунов, которые уже переловили чертят и обвешались ими как ёлки новогодними игрушками, потом недоверчивым взглядом окинул и меня, но всё же зашагал к выходу, так и не отцепляя меня от своего рукава.

Так мы и шли - красиво! Я с деканом под руку и свита из шибунов и чертят за нами. Ну или вернее я скакала, жалко цепляясь за рукав Димитрия Авдеевича. Но в целом, даже несмотря на то, что скорость декана никак не позволяла мне сделать величественный вид и пройти на торжество горделивой походкой от бедра, я всё же не выглядела так жалко, как остальные чертята. Это грело, хотя бы потому, что мне хотелось сохранить лицо на случай встречи с Мстиславом.

Почему-то думалось, что нужно с ним поговорить обязательно. Он же просто мимо шел, а я его чарами по голове огрела. Вдруг обиделся? Нужно помириться, а еще объяснить, что мне тут не место... Ну и попытаться снова чары наложить. Авось выведет меня под шумок.

Но моим мечтам не суждено было сбыться. Я поняла это как только увидела чертово ложе. Это произошло не сразу. Сначала я успела восхититься убранству этой части сада гимназии: тысячам небольших фонариков, висящих на качающихся древах и на самых обычных деревьях; удивиться количеству открытых как в самый солнечный день цветов, и это при том, что на улице давно стемнело; ну и количеству празднующих. Здесь были все обитатели гимназии! Сотни и сотни гимназистов со всех факультетов!

Ну а уже потом я увидела где предстояло провести праздник именно нам.

- Я не хочууу тудааа, - заныла я тут же.

- Первый год черти сидят здесь. А потом, если переходят на второй курс, то уже со всеми, - 'ободрил' меня декан, кивая стоящему рядом черту, лет двадцати пяти. Тот предатель, потянул за какую-то верёвку и ворота украшенного белыми цветами вольера открылись. Декан подтолкнул меня внутрь. - Весёлого праздника, - радостно пожелал он, и отступив в сторону смотрел на то, как шибуны заносят сюда же остальных чертят.

Под дружное возмущение гимназистов первого курса чертового факультета, Борис запер вольер. Ну или может это такая беседка была, кованная, украшенная витыми прутьями и с вратами на замке.

- Тут есть еда! - завопил Фанька, и бросился вслед за старшим братом уплетать угощения, расставленные на длинном, но низком столе. Стульев не было, столовых приборов тоже. Только стол да миски с едой.

- Ну так не честно, - вздохнула я, смотря на то как чертята похватали еду руками и с ней же побежали к ограде из прутьев, чтобы посмотреть на праздник. - Я то ем ножом и вилкой...

Я бы могла долго сокрушаться, что меня причислили к этим мелким поросятам, и мне придётся есть руками, да еще и сидя на земле, или стоя, но по саду раскатился громогласный рык лешего, оповещающий начало праздника. Решив оставить печали и упоение жалостью к самой себе на потом, я схватила кусок пирога и побежала к остальным, смотреть что же там происходит.

А происходило следующее: гимназистов поздравляли с началом учебного года, называли лучших, раздавали им какие-то поощрительные подарки в виде талонов на пропуск уроков, на заказ особых вкусностей в столовой и билетов на всякие экскурсии. Тоска-скукотища как по мне, но гимназисты, включая чертей, от чего-то радовались и смеялись, хвастаясь друг другу призами.

А всё моё внимание было приковано к скрестившему руки на груди ведьмаку. Он хмурился, и периодически поглядывал в мою сторону, но что-то мне подсказывало - не подойдёт.

- А что там? А что там? - Фанька, которому перекрывали вид кусты, высаженные вдоль кованной ограды, прыгал, пытаясь рассмотреть происходящее.

- Фанька, молчи уже, - отмахнулся его старший брат.

- Там подарки раздают, - нудно ответила я. Нудно ведь это не мне подарки, и не меня ведьмак поздравляет рукопожатьями и наилучшими пожеланиями.

- Возьми меня на руки! Ну возьми! Ты же самая большая и сильная! Ну возьми! - заныл Фанька, дёргая меня за рукав.

Как-то быть самой большой и сильной меня не прельщало. Таскать на себе пацана тем более. Но, решив побыть для вселенского равновесия хорошей, я таки взяла мелкого на руки, а подумав, помогла вскарабкаться к себе на шею. Покачнулась, но всё же устояла.

- Ура!!! - завопил чертёнок. - Я самый высокий! Я самый большой черт на свете!

И вот что странно, на этот раз переведя на меня взгляд, ведьмак больше не хмурился, а просто окинул с интересом и прищурившись смотрел еще какое-то время. А вот чертов декан так вообще улыбнулся. Будто похвалил. Не уж то решили, что перевоспитываюсь? Наивные.

Хотя, в общем, какое мне до этого дела? Сбежать бы.

Дальше, я долго и нудно наблюдала за праздником. Всем, кто за пределами этих чертовых ясель, кажется было весело. Даже чертям, что казалось почти предательством. Администрация гимназии устраивала им нелепые конкурсы, а те хохотали и просились участвовать. Возможно дело было в призах. Вот сейчас, к примеру, разыгрывался как назвал его ректор 'Главный приз'. А именно победившая в следующем конкурсе команда получит право на организацию Ежегодного Дня Гимназиста.

- В этот день гимназисты могут строить свои порядки в гимназии, и даже заставлять учиться преподавателей. Устраивать им ранний отбой, а самим веселится до утра, - объяснила Рася, вытерев рукавом нос. - Правда мало кто пользуется этой возможностью в полную силу.

- Местибоятся? - уточнила я.

- Ну да.

А там, на свободе, гимназисты разбивались на группы. Команд, решивших побороться за право проведения праздника, было пять. В каждой по двое водяных, двое чертей и столько же ведьм с домовыми. Видимо, чтобы во время праздника ни один из факультетов не оказался обделён вниманием.

Ректор, он же чересчур социализированный леший, в ярко оранжевом пиджаке и с брюками надетыми швами навыворот, рокочущим голосом объяснял весьма странное задание.

И вот начался первый этап соревнований. Водяным раздали ведьмовские рецепты, по которым они должны были сварить зелье, превращающее домовых в пеньки. И вот дилемма - из всех водяных я знала только двоих, но вот прямо болеть за их команду не получалось. Ибо там был мой Савелий и дылда Ула, которые сейчас ожесточенно спорили о том, сколько и чего надобно сыпать в котёл. Вот двое водяных из другой команды уже наварили зелье и побежали к ждущим в назначенном месте домовым.

- А черт с вами, - выругалась я. - Савелий, давай! Поднажми!! Чего стоишь, Ула? Стоишь чего?! Сыпь уже этот чертов порошок!

- Мы за кого болеем? - спросил сидящий на моей шее Фанька.

- Да за тех, - я ткнула пальцем в сторону Савелия с Улой. - За громадин белобрысых.

- Так они все там белобрысые и громадные, - растерялся паренёк.

- Кричи: Савелий вперёд!

- Хорошо! Савелий!! Савелий, вперёд!!!

- Вперёд, Савелий!!! - орала и я.

Друг даже обернулся и радостно помахал мне рукой.

- Да не маши ты! - заорала я. - Зелье вари! Вари тебе говорят!

Приятель расхохотался, а потом снова посерьёзнел и начал обсуждать что-то с Улой. Когда они доварили зелье, несколько домовых от других команд уже брели в образе пеньков, по полянке недалеко от нашего чертового вольера. Тут их высматривал взрослый черт, которого я видела чуть раньше. Он то отворачивался спиной, позволяя пенькам сделать несколько шагов, то оборачивался вновь и пристально рассматривал. Тех, кто не успел остановиться, когда он обернулся, отправляли обратно к началу дистанции. Бедные пеньки, то есть домовые, уже по второму разу пытались пересечь поляну.

А вот у одного из пеньков выросла маленькая такая аккуратная ручка. Он попытался идти боком, чтобы это скрыть, но черт просек его сразу и исключил из игры. Пеньки Савелия уже шли по дистанции, когда там появлялось всё больше торчащих из коры конечностей. Лично мне больше всего нравился пенёк с ушами. Увидев, как отрастают вот эти самые уши я расхохоталась так, что чуть не уронила Фаньку на пол. А вот вцепившийся в меня чертёнок больше всего оценил пенёк с большими стопами. Просто маленькие стопы то были у всех пеньков. Такие маленькие что их почти не удавалось различить, когда те топали, а уж когда приседали, то вообще пеньки и пеньки. А у этого отросли громадные, даже не такого размера как у домовых, а скорее, как у леших. Явно чего-то не того в зелье ему наболтали. Вообще мне этот конкурс смешнее всего был тем, что превращаться в пеньков и в таком виде пробираться мимо диких зверей к примеру, умели только черти. И я точно знала как в таком виде можно ловко прошмыгнуть. А тут эти неумёхи! Детский сад, да и только. Домовые врезались друг в друга, падали, переворачивались... Ну обхохочешься!

Но вот начали появляться первые прошедшие. Среди них были и пеньки из команды Савелия. Они, гордо покачиваясь, протопали к ведьмам. Те поливали их противоядием, и как только пеньки обращались обратно в домовых, бежали к небольшому озерцу поодаль. Там им приходилось нырять. Судя по тому, что исчезали они под водой надолго, то ныряли глубоко, после чего снова и снова выныривали ни с чем. Как объяснил ректор, ведьмам с ведьмаками предстояло выполнить работу водяных и достать со дна последнее задание, которое исполнять будут уже черти. И вот, один из ведьмаков, и кажется даже, он был из команды Савелия достал бутылку с пробкой. К берегу подбежали два чертёнка и забрав эту бутылку растворились в толпе. Потом тоже сделали и другие черти. Потом еще и еще. А из шумной разномастной публики наблюдавшей за действом начали раздаваться вскрики, ойканья, и ругательства. Периодически вылетали, перепуганные чертята, за которыми гнались с угрозами дать по шее.

Оказалось, чертей отправили стащить что-то, но вот воровать мы не очень умели - это мастерство домовых. Те могли раздобыть что угодно и где угодно, им бы что стащить - и вот она радость!

Наконец к ректору подбежал первый чертёнок и протянул бирюзовый пояс и записку из бутылки.

- У тебя написано 'Пояс с водяного', а это пояс с водяной, - покачал головой леший и вернул принесённое черту. Тот расстроенно вздохнул и снова исчез в толпе.

- Вот! Вот! - заголосила чертовка лет тринадцати, подбегая второй и протягивая маленький клетчатый чепчик.

Ректор взял её записку с заданием, перечитал и заулыбался во все свои клыки.

- А вот и наши победители! - подняв руку чертовки огласил он. - Домовую с чьей головы был незаметно похищен чепчик, прошу пройти и забрать его обратно!

- Ура!!! - завопил Савелий и обнял визжащую, хлопающую и скачущую на месте Улу.

- Мы победили? - спросила я то ли Фаньку, то ли саму себя. - Победили?

- Ура!!! - завопил на моей шее Фанька.

- Ааааа! - запищала я от радости, при этом даже умудрилась попрыгать на месте. Не долго. Фанька всё же довольно увесистый был, несмотря на мелкий рост.

- Празднуем!! - рокочуще проревел леший и тут вслед за ним заорал и наш чертов декан.

- Разгребаем чертят!

- Кого разгребаем? - переспросил стоящий возле меня Гошка. - Это чего они?

- Не знаю, - ошарашенно пробормотала я, смотря на то как из толпы выныривают черти старших курсов и бегут к нашему вольеру. Его же уже открывал черт учитель, а наш декан с широкой улыбкой наблюдал за происходящим.

- Выбираем, выбираем не топчемся на месте, - огласил взрослый черт, впуская в наш вольер других чертей.

- Ух ты, какая! Я тебя беру, - заявил чертёнок лет пятнадцати, хватая меня за руку.

Я от такой наглости аж онемела, и лишь удивлённо проследила за чертёнком того же возраста, который стянул с моей шеи Фаньку.

- Ты куда меня тянешь? - поинтересовалась я, не став сопротивляться, потому как мы уже вышли из вольера.

- Как куда?! Гулять! - бодро отрапортовал он. - Первокурсникам можно на первом празднике прокатиться на каруселях и потанцевать немного, но только под присмотром старших.

- Это ты то, старший, что ли? - хмыкнула я, смотря на 'этого' недостающего ростом мне и до носа.

- Ну коли и не старший, так более умный! Так что усмотрю уж. Не сбежишь.

- А может я и не собираюсь сбегать, - загадочно произнесла я.

- Ага. Знаем, как не хочешь, - расхохотался он и схватив меня за ладошки, потянул на поляну, где все бодро скакали под музыку зачарованной флейты и барабана с бубном, которые сами висели в воздухе и играли задорную мелодию.

Очень весёлую!

Такую весёлую, что я решила сбегать позже, а пока потанцевать!

И вот хорошо, что меня не видела бабуля! Потому что я хохотала и скакала, как совсем не положено водяным и уж тем более ведьмам. Но мне понравилось! Этот чертик так задорно смеялся, что я просто не могла оставаться серьёзной, и поддавшись всеобщему веселью скакала по всей поляне со своим провожатым за руку.

- Маренушка! - завопил Савелий подхватывая меня на руки. - Ты видела?! Видела?! Мы будем устраивать день расплаты учителям!

- Эй! - возмутился чертёнок всё еще держащий меня за ладонь. - Это моя первокурсница! Я за неё отвечаю!

- А я победил, - пропел довольный водяной, ставя меня на землю и начиная пританцовывать. - А я победил! - повторил он пританцовывая и ускакивая куда-то одновременно.

- Савелий! Подожди! - спохватилась я, - А как же... - но он меня уже не слышал, и план побега было решено отодвинуть еще немного на попозже.

Тем более, что ведьмы намешивали что-то в огромных бочках и мой провожатый обещал, что это самый вкусный кисель, который я когда-либо пробовала. А еще по секрету шепнул, что вон та ведьма, третья слева, в свой всегда креплёное вино подливает, так что как закончит готовить, то нам туда. Где достать чашки побольше, мой приятель тоже уже знал. Должна сказать, этот черт нравился мне всё больше и больше.

А потом случилось странное...

Откуда ни возьмись, с громким противным скрипом, прямо на поляну выехала большая повозка, запряженная ослами, а в ней... семь пьяных мужиков. Людей. Самых обычных и пьяных таких, что на ногах толком не стояли.

- Нечисть! Чтоб меня! - заорал один из них изумлённо, оглядываясь на сотни удивлённо застывших гимназистов.

- Аааа!!! - заорал другой, спрыгивая с повозки и пытаясь бежать, но получилось, что ползти туда откуда приехал.

- Мать честная спаси-помоги как же таааак! - завыл третий, ползя следом.

А вот я прямо почувствовала, как чертовая часть учащихся напряглась.

Пьяные люди - это же самое то. Мы на них садимся и ездим как хотим. Мы ими управляем, заставляем делать что угодно. Это как наркотик, это невозможно забыть, если попробовал хоть раз.

- Чертят на место! Держите чертят! - услышала я голос чертового декана, одновременно наблюдая, как на повозку с алкашами налетела туча чертей всех возрастов. Часть из них, правда хватала тех что поменьше и тянула в сторону, а часть с менее благородной целью.

Мой провожатый стоял рядом и был как сам не свой. Его глаза округлились, лицо побледнело, и черт явно не собирался меня сейчас держать, а вполне себе готовился идти туда же.

- Эй, ты чего? - я потормошила его плечо, но он бросил на меня беглый взгляд и снова уставился туда, где под десятками чертят просто утонули невезучие алкаши. Там же, со скоростью, на грани человеческой, наш декан, пытался оттаскивать нарушителей от потенциальных жертв. Ему помогал и ведьмак, который выхватывал чертят и вышвыривал в сторону где тех ловили ведьмы и водяные. Туда же влезло еще с десяток учителей и их становилось всё больше.

- Слушай, пойдём со мной, а? - скорее не спрашивала, а так, для формальности сказала я, потащим своего оглушенного провожатого к вольеру. Оставлю его там, пожалуй, и потом попытаюсь сбежать. Там где-то защита в периметре пробита, раз люди к нам на праздник прорвались. Может как раз получится там пробраться. Чертёнка просто жалко было, он так меня веселил, а если не выдержит и побежит туда, то его же накажут. Нехорошо за добро равнодушием платить, мне бабуля всегда так говорила.

- Где седьмой? Кто видит седьмого? - тем временем разрывался наш декан.

- Ищите седьмого человека! - рокочущим голосом объявил ректор.

- Ох если эти ироды его загубили!.. - причитала противная ведьма Матильда, - Ох если они его погубили...

Я подвела своего провожатого к вольеру, посадила на землю, погладила по голове - жалко. Вот замучили ведь своей социализацией. Так долго он свои чертовские инстинкты сдерживал, что сейчас от вида людей аж ломка у бедняги.

- Ты тут посиди, ладно? - пробормотала я. - А я пойду...

Чертёнок решил не спорить. Он покивал, продолжая следить за нашим деканом, который нервно носился по саду, ища вон того седьмого. Я тоже бросила прощальный взгляд в его сторону. Гадкий ты человек, Димитрий Авдеевич, но чет прям грустно мне стало. И на ведьмака посмотрела-повздыхала, аккурат когда обходила его по кругу, прячась за кустами.

И вот - праздник за спиной и шум там же. Там же ищут седьмого алкаша, а я иду себе между деревьев, и думаю где бы тут найти выход.

Тут слышу - хихиканье и еще бульканье странное.

'Не моё дело', - твёрдо решила я, и почему-то потопала не вперёд, а направо, посмотреть, что там за не моё дело происходит.

И вот! На те!

Стоит Изька, Гошкин друг, с ним черт постарше, видимо провожатый, а еще в натюрморте имелась бочка с зелёным киселём и пьяный мужик. Бочек здесь было много - запас на праздник что ли. Но вот эта конкретно была единственной открытой.

- А другу своему завидовал не добрым образом? - похихикивая, спросил чертёнок постарше.

- Ик! Угу! - честно признался мужик который выглядел еще более жалко, чем до того. У него всё лицо и голова в киселе были.

- Опять ныряй! - подытожил черт.

- Ик! - запротестовал пьяница, но не в силах сопротивляться чарам, засунул голову в кисель.

- Да вы совсем дурачье что ли? - возмутилась я. - Вам же сейчас влетит.

- Да он не вспомнит кто с ним шутил! - махнул на меня рукой Изька. - Если хочешь можешь с нами. А не хочешь, то и иди себе.

Мужик вынырнул и заморгал, пытаясь открыть глаза, пока по нему тёк яркий кисель.

- А воровал? - спросил Изька.

- Ага! Ик!

- А снова ныряй тогда, да поглубже!

И вот тут мужик, послушно нырнул поглубже и провалился в бочку так что на поверхности торчали только ноги.

- Ой, - пискнул Изька.

- Вытаскивайте! - выдохнула я, подбегая и пытаясь уцепиться за болтающуюся в ведре ногу. - Он же оттуда сам не вылезет.

Чертята хохотать перестали, и тоже уцепились в ботинок алкаша, да вот только этот ботинок и стянули, а тот черт что постарше еще и пяткой в нос получил.

- Да что б вам в болоте всю жизнь плавать! - начала ругаться я. - Да вы мне всё испортили, дурни вы круглые! - и уже выбегая из леска на открытое место, я рванула туда, где все шумно искали 'седьмого' - Димитрий Авдеевич! Димитрий Авдеевич! Спасай!

Мне пришлось порядочно пробежаться, прежде чем из всей снующей толпы на меня вылетел чертов декан.

- А ну за ограж...

- Человек там, - схватив его за руку, и таща за собой, перебила я. - Спасать его надо!

Димитрий Авдеевич тут же обогнал меня, и отцепившись от моей руки рванул вперёд. Да с такой скоростью, что мне его было никак не догнать.

- Правее, - заорала я ему в след, корректируя маршрут, и пытаясь бежать следом. Но когда мне наконец удалось нашего декана догнать, он уже вытащил алкаша из бочки, и хлопал того ладонью по щеке, потому что мужик, похоже, собирался с перепугу лишаться чувств.

- Нежный какой, - согнувшись пополам и пытаясь восстановить дыхание, сказала я. - Может ему нюхательных солей дать? Ведьмы для себя их вечно носят. Тоже нежные.

- По-твоему это смешно? - не оценив шутки, гаркнул на меня декан, которые едва удерживал обмякшего мужика. Тем временем кисель бойко растекался по одежде обоих. - Борис, сюда, - подняв к губам запястье, позвал он.

- Да, - пробасил Борис за моей спиной, и я от испуга аж подпрыгнула.

- Чертей в Чертог Раскаянья, - бросил декан своему помощнику и снова занялся алкашом, который теперь что-то там жалобно напевал себе под нос. - Они там задержатся, учти, выбирая температуру.

- Да, - пробасил Борис, подхватывая меня, и резким движением подвешивая на свою спину.

- Что?! - выдохнула я. - Да я тут ни причем! Я же наоборот помогла!

- И я ни причем! - заголосил Изька.

- Мы его таким и нашли! Достать пытались! - завопил и Изькин дружок, когда его вешали рядом со мной.

- Да вы гады! А ну скажите ему правду! - потребовала я.

- Не виноваты мы! Не виноваты! - причитали эти предатели, пока Борис волочил нас прочь.

- Вот вы черти! - пытаясь подтянуть подол, пока он не порвался, ругалась я. - Ну я вам покажу! Ну я вам задам, - и тут моя душа не выдержала и, сняв туфельку, я стала лупить Изьку подошвой по макушке.

- За что?! За что?! - вопил этот, врун. А мне объяснять было некогда, потому что теперь я лупила второго, и нужно было успеть отлупить как следует, пока эти гадёныши на крючки подвешены и не могут сбежать.

- Дылда! Верзила! - обзывался тот, пытаясь прикрываться руками. - Переросток! Гадина! Больно!!

- Так и надо тебе! - шлёпая его подошвой, ответила я. - Вруну паршивому!

- Можно подумать ты никогда не врешь! - обиженно отозвался Изька, всё еще опасливо прикрывая макушку.

- А ты молчи! - огрызнулась я, и перестала драться. Всё же подол важнее. Но беда была всё та же, что и в прошлый раз. Я пыталась подтянуть к груди колени, пыталась задрать юбку, ну хоть что-то, но... когда Борис выгрузил нас по ту сторону от огромных дверей в Чертоге Раскаянья, я схватилась за юбку и увидела там дырку.

Поняв, что порвала второе из трёх имеющихся платьев, а третье с такими успехами порвётся уже завтра, я так расстроилась, что села на сырую землю и расплакалась. Тут кстати, снега больше не было. Только голая земля, и завывающий ветер. Обняв плечи я всхлипнула и заплакала еще громче.

- Ну не плачь, - Изькин товарищ присел возле меня, и погладил по плечу. - Тебе холодно, да? Хочешь я тебя погрею?

- Иди ты, - буркнула я, и уткнулась носом в колени.

- Слушай, ну мне признаваться никак нельзя было... меня же теперь к вам, на первый курс отправят. Я думал, может он поверит...

- Мара, да тут в этот раз не так и холодно! - заявил Изька, пританцовывая на месте.

Я поёжилась от очередного порыва ветра.

Мы сидели там очень долго. Изькин друг рассказывал нам сколько раз тут побывал и что когда придёт декан нужно сразу извиняться, тогда и выпустит. Главное не доказывать, что незаслуженно посадили - может температуру опустить и досиживать придётся в сугробе.

Изька и этот, его Емель звали, решили просить прощения, как только Димитрий Авдеевич окажется на пороге. А я обиделась так, что решили ни с этими двумя ни с деканом вообще не разговаривать.

Через какое-то время врата открылись, но вместо декана, там оказалась Рася. Вся перепачканная, с листьями и ветками в волосах. Она разочарованно выдохнула и опустилась на землю рядом со мной.

- Почти сбежала. Уже по лесу шла, а он нагнал...

- Декан? - буркнул Изька.

- Угу.

Так мы сидели дальше. Уже расширенной компанией.

Потом к нам закинули еще одного чертёнка с нашего же курса. Через какое-то время декан, наконец, объявился лично, при этом он волочил к нам шестого.

- Я больше не буду! Попутало меня! Не помню, даже что в голове было! Как в бред упал! - запричитал Емель и толкнул Изьку локтём.

- Мне так стыдно! Так стыдно! - завыл и тот. - Как прекратить это?! Как справиться с этим наконец?! Помогите Димитрий Авдеевич! Помогите!

Димитрий Авдеевич этими речами, что-то не сильно проникся. Бросил строгий взгляд в мою сторону. Но я и виду не подала, что заметила. Так и сидела уткнувшись носом в колени и изредка поглядывая в его сторону сквозь волосы.

- Борис вас двоих скоро выпустит, - произнёс декан и вышел.

И тут я так обиделась! Так! Что решила замёрзнуть насмерть и пусть он всю жизнь плачет и жалеет, что извёл меня ни за что, ни про что. И вот сидела я, представляла, как найдут меня тут красивую и бездыханную, а декану скажут правду и будет он сидеть и рыдать, сожалея о содеянном. Да так меня эта картина тронула, что снова слёзы покатились. Так и сидела, мечтая о горьком раскаянье этого бесчувственного человека, зная, что не бывать тому. Моя ведьмовская четверть никогда не болела и сейчас, гадкая, тоже, даже насморка мне не обещала.

Когда я сидела уже совсем околевшая и посиневшая, Борис пришел за Изькой и Емелей. Рася и еще двое чертят стали просить прощения и Борис поспрашивал их имена.

- А ты раскаиваешься? - прогромыхал своим жутким басом он, обращаясь ко мне.

- А я ни в чем не виновата.

Борис кивнул и ушел.

Все чертята понуро опустились на землю и продолжили дрожать.

Декан явился, когда я уж было решила, что в этот раз моя ведьмовская четверть точно заболеет. Ну уж такой повод! Околела, на сыром сидела, ветер ледяной по пояснице, не говоря уже про стресс. Вот еще чуть-чуть и слягу, и буду мучиться от жара и беспрерывного кашля, обидчикам назло.

Но, как уже говорила, тогда и заявился Димитрий Авдеевич. Молча прошел ко мне, подхватил на руки и вынес.

Я была замёрзшей и чудовищно обиженной, так что разговаривать с ним не стала. Наоборот! Была готова вернуться на холод и молча мёрзнуть, чтобы ему потом еще хуже было! Ведь раз он чистосердечный, то обязательно будет!

- Прости, как за попытку побега - тебе слишком строгое наказание перепало. И спасибо, что вернулась.

Я шмыгнула носом. Как же за себя обидно! Человека защитила, а он только о побеге и думает! Всё! Отныне я не люблю его еще больше, чем раньше не любила. Теперь - терпеть не могу со всей силы.

Решив так, я выкрутилась и слезла с рук декана. Сама пойду.

Тот спорить не стал, но накинул на мои плечи свой пиджак, который кстати мне совсем не нравился, ведь был в листьях пыли и не пойми в чем. Но так как ткань после тела декана была аж горячей, то решила его не сбрасывать. Согреюсь, тогда и сброшу. И потопчусь еще. Жаль, что туфли у меня без каблуков - а то бы еще и дыру проткнула, как в моём платье.

Размышлять об это всём мне ничего не мешало, ведь Димитрий Авдеевич шел очень медленно. Так медленно что даже я на ходу засыпала от такой скорости. Но это точно лучше, чем бежать за ним в припрыжку. Шли мы куда-то в незнакомом направлении. Я не стала спрашивать куда, потому что решила больше никогда с деканом не разговаривать. Хотя интересно было очень!

- Сюда, - сказал он, открывая маленькую дверку, которая была как раз под мой рост. А вот Димитрий Авдеевич согнулся вдвое, чтобы сквозь неё пройти, да и в помещении, в которое мы попали он стоял склонив голову.

- Митенька, дорогой, вам помощь нужна? Вы садитесь, садитесь, Митенька, - хором запричитали три домовые, перевязанные белыми фартуками. Одна из них бойко пододвинула к столу, за которым они сидели, широкий пуф, усаживая на него декана. Вторая усадила на стульчик по его правую руку и меня.

- Отогреть нужно, - кивнув в мою сторону, расстроено сказал Димитрий Авдеевич.

- И откормить! - всплеснув руками, выдвинула предложение одна из домовых.

- И откормить можно, - подтвердил декан и устало подпёр ладошкой щеку.

- Посмотри на меня. Посмотри девонька, - запричитала белокурая домовая, пышная как бабушкин пирог. Она взяла моё лицо в руки и внимательно посмотрела в глаза. - Ах вот оно что. Блинчики с ягодами любишь.

Я кивнула. Люблю.

- Сейчас милая. Ты не плачь больше, всё достану, - пообещала она, а декан бросил на меня тяжелый взгляд и снова уставился на огонь, что так уютно трещал в печке.

- Что же там случилось, Митенька? Лаврентий Никифорович наш у себя заперлись и хрусталь свой труть и труть, - всхлипнула совершенно седая домовая, утирая слезу, выкатившуюся из-под очков. - Они всегда так делають, когда сильно расстраиваются.

- Не знаю, Зося Ивановна, сами ничего понять не можем.

- Так защита она сама, или кто-то из гимназистов сломал? - встряла третья, которая проворно наливала нам кружки с чаем одной рукой, а второй добавляла туда же большой ложкой варенье.

- Похоже на то, что сама, но раньше такого ни здесь ни в других гимназиях не случалось...

- Ох Митенька, - заговорила белокурая домовая, которая откуда-то принесла огромное блюдо со свёрнутыми блинами. - Ты как болезный бледный. Покушай хорошо, давай. Вот смотри, тут с клубникой и голубикой и с творогом есть. Ты же любишь с творогом, я знаю.

- Спасибо вам, Марьюшка, - грустно улыбнулся он и начал мне на тарелку выкладывать блины.

Я тем временем была занята тем, что отпивала чай из огромной кружки. Горячий, но вкусный как у бабули. Вспомнив о доме, я снова чуть не расплакалась и сделала еще один глоток.

- А с ней что? - спросила та, что Зося.

- Обидел я её, - вдохнул Димитрий Авдеевич, перемешивая ложечкой свой чай и одновременно поглаживая меня по волосам. - Не разговаривает со мной теперь.

- Ох Митенька, да как же так! - всплеснула руками Марьюшка.

- Да я не специально, - посетовал декан, продолжая наглаживать мой затылок, и при этом ко мне даже не оборачиваясь. Моя бабуля, вот так же кота своего начесывала, когда мне что-то рассказывала. Почувствовав себя зверушкой, я разозлилась еще больше, но не стала отмахиваться и огрызаться - потому что я его игнорирую. - Мужик причитал что в мир иной отлететь готовится, черти все одно и тоже тараторили, я у меня амулеты гудели, что чертята сквозь периметр прорываются. Ну я её и отправил вместе со всеми, на наказание, не разобравшись.

- Так девонька твоя что ли? Чертовка? - удивилась седая.

- Моя, - вздохнув, подтвердил декан, и тут я уж не выдержала и по руке его всё-таки стукнула.

Он внимания не обратил и, опять вздохнув, принялся есть блины. Я поступила так же. Блины то вкусные были! С голубикой просто сказочные!

- Борис, - обратился Димитрий Авдеевич к своему запястью. - Отведите оставшихся чертей в сад. Уже раскаялись там, поди, - и опустив руку и снова болтая ложкой чай, уже под нос буркнул. - Надеюсь.

- Митенька, поспать бы тебе. Совсем лица нет. Это тебя первокурсники сегодня так измотали?

- Да были осложнения и на старших курсах, но больше из-за соловьёв устал, - объяснил он. - Не хватает нам их с такой-то нагрузкой. Вот и дрессирую новых. Не присел за день, а тут эти еще человека похитили. Хорошо, что Мара помогла, - на этих словах он снова начал накладывать в мою тарелку блинчики и поливать их сметаной. - И думать не хочу, что с гимназий и гимназистами могло произойти, если б вовремя мужик не нашелся.

- Ох, Митенька! Ох, Митенька! - запричитали домовые и начали лить слёзы да жаловаться, как сами переживают. А я... а я захотела спать. Сытая, согретая, я всё меньше слушала разговор домовых с деканом и всё больше погружалась в звуки потрескивания брёвен в печи, и свист ветра за окном. Хорошо так.

Отодвинув тарелку я положила руки на стол и опустила на них голову. Ноги совсем отогрелись, и плечам было хорошо под большим тёплым пиджаком.

Потом сквозь сон я чувствовала, что декан опять поглаживает меня по голове, но отбиваться не стала. В полудрёме, то как его тёплые пальцы касаются моего виска, показалось даже приятным.

***

Пробуждение было довольно приятным. К счастью, я спала не просто на мху или на ветке, как остальные черти, а в отличие от других была завёрнута в большое клетчатое одеяло. Я конечно же первым делом подумала, что одеяло надо бы припрятать. Другие черти им вряд ли заинтересуются, им в ветках да траве спать больше по нраву... Но вот если вдруг декан потребует обратно - точно не верну.

- Ишь, проснулась наконец. Барыня, - заворчало древо над моей головой. - Уроки у тебя скоро, а ты разлеглась тут.

- Уроки да? - сонно переспросила я.

- А то. Борис вас всех скоро поведёт.

- Ох, в чем же идти, - я тут же села, распахивая одеяло, в котором чуть ли не утопала. - У меня же и это платье порванное.

- Ну и че? - удивилось древо. - Тут все в рваном. В другом и не ходят.

- И то правда, - задумчиво пробормотала я, следя за тем как на ветке чуть поодаль болтается Емель. Перевели значит всё-таки обратно на первый курс. Так ему и надо.

Встав, я кое-как сложила одеяло и поволокла его к ручью, туда где черти особо не ходят. Там нашла большой пушистый куст. В нём свою добычу и спрятала. Потом я долго рассматривала своё платье и всё не решалась надеть последнее целое. Порвут же, а мне потом даже по важному случаю надеть будет нечего.

Повздыхав, подумав о том о сем, я придумала план. Для этого, мне понадобится помощь моих должников.

- Емель! - громка позвала я, уже практически подойдя к нашему новому первокурснику.

- А?! Что?! Не бей только! - отпрыгивая на безопасное расстояние, заголосил он.

- Больно ты мне нужен, - махнула рукой я.

- А раз не нужен, то чего зовёшь?

- Одежда мне нужна. Ты тут самый высокий после меня, - скрестив руки на груди, объяснила я.

- Тебе моя одежда нужна? - переспросил он.

- Да. Я из-за тебя чуть не околела вчера. Так что делись давай. Что там у тебя есть?

- Ну шорты есть. Майки, фуфайки... Как у всех, - деловито ответил он и махнув рукой, поманил идти следом.

Его вещи лежали в мешке, а мешок в свою очередь в расщелине одного из древ. Тут действительно были вещи, как и у всех чертей. Серо-коричневые драные шорты, такие же футболки. Выбирать, по-правде сказать, было не из чего. Так что, не долго думая я взяла себе что попало под руку, буркнула Емелю спасибо, и побрела к ручью переодеваться.

И хоть это было крайне сложно, к счастью, мне удалось в эту одежду втиснуться. Ну ладно футболка еще налезла вполне сносно. Я в плечах узкая, как и все черти, так втиснулась. Жаль что коротковата и низ живота торчит. А вот с шортами обстояло сложнее.

Мавки хоть и мелкие, но сидя на берегу, к путникам спиной, должны заметно отличаться от детей. Более того, выглядеть так, чтобы путник к этой самой мавке пошел и утоп даже добровольно, пытаясь достать её из воды. Вот для этих целей нам природа даровала то, что пониже спины, весьма пышных габаритов. И вот это смертельное оружие, которое обычно скрывали мои васильковые юбки, пришлось втискивать в короткие рваные шорты. Втиснуть удалось. И на том и порадовалась.

Выйдя из раздевалки и сложив платье, я с удовольствием потянулась. Когда я была маленькой, то часто бегала вот так, как и другие черти - в незамысловатой подранной одежде. Это воспоминание подняло мне настроение. Улыбнувшись я побежала к ближайшему дереву и ловко забралась на одну из веток. Потом на другую повыше и рассмеялась. Хорошо быть чертом! А в платье и правда лазить не так удобно.

- Мара! - позвала Рася откуда-то сверху. - Иди к нам!

- Иду! - крикнула я в ответ и цепляясь за ветки, взлетела наверх самого высокого древа. Оно стояло в самом центре сада, подальше от забора и потому я не интересовалась им раньше, а зря. Сейчас, оказавшись наверху и сев рядом с мелким Фанькой на ветку, я забыла, как дышать, от увиденного.

Отсюда было видна вся гимназия. Огромное, невероятно огромное здание, и всё такое разное. Видно его строили много поколений, и каждое поколение по-своему.

- Вот там, в центре, видишь, - сказала Рася показывая на округлую башню из крупного камня. На пике башня не сужалась, а наоборот, становилась еще шире, и вся переливалась от блеска пёстрых витражей. - Это самая старая часть гимназии, - продолжила Рася. - Говорят, там источник подпитывающий все заклинания которыми охраняется эта земля. А вон там, где всё белое, голубое и по стене бежит водопад...

- Живут водяные, - и без объяснений поняла я. Красивое место. Даже мне - черту не любящему воду, стоило это признать.

- Ух ты! - воскликнул Гошка, толкая меня локтём. - Там ведьмы полетели!

- Здооорово! - выдохнула я. Вот единственное, чего я действительно хотела научиться у бабули, так это летать на метле. Но увы, ни одна метла со мной дружить не захотела. Сколько бы бабуля их в дом не приносила.

- Черти на выход! - пробасил снизу Борис.

- Интересно, а если не спускаться, полезет на дерево? - произнесла я.

- Да, - ответил Борис, оказавшийся за моей спиной в одно мгновение. При чем стоял он на такой тонкой ветке, что я ожидала что шибун тут же рухнет. И он рухнул, каким-то образом умудрившись прихватить за собой и нас четверых.

Мы все за ойкали, потирая ушибленные места, а Борис деловита развешивал нас на спинах своих коллег.

- Что за урок то у нас? - проворчала я, когда меня уже передали другому шибуну и тот потащил меня с Расей из сада. Мои пятки как всегда волочились по земле, но на этот раз это не грозило мне порчей одежды, так что я была спокойна. Так и буду одеваться теперь.

- У вас политология, - загробно-мрачным голосом ответил шибун.

- Вот радость то, - вздохнула я.

Притащили нас в уже знакомый кабинет к не менее знакомой Матильде с мётлами.

Я не долго думая, села за парту, как и большинство чертят, но часть нашего курса всё же сначала побегали от мётел, а потом уже сели.

- Ну что, вредители, - начала ведьма. - В связи с произошедшим вчера, мы приняли решение сегодняшний день полностью посвятить изучению законов сожительства людей с представителями магических рас. Открывайте тетради.

- А у нас есть тетради? - шепнул мне с соседней парты Гошка.

Я пожала плечами. У меня точно нет.

Но через мгновение залетали мётлы, разнося те самые тетрадки и карандаши по партам. Ко мне подлетела знакомая метёлка от пыли и принесла письменные принадлежности. После чего опустилась ко мне на колени.

- Спасибо, - шепнула ей я и принялась записывать за ведьмой наши совершенно несправедливые законы.

Дело в том, что люди в нашем королевстве считались правящей расой. Преимущество их было не в силе, а исключительно в количестве. Только потому что на три сотни людей приходился один представитель магической расы, нам приходилось под них подстраиваться.

Ну а так как люди считались хозяевами этих земель, то и законы писались под них. Преступление магических рас против людей наказывались очень строго - ссылками, каторгой, это если по закону. А чаще и того хуже - человеческим самосудом. Вот на этой части Матильда и решила заострить своё внимание, как бы намекая, что с нами будет, если снова полезем людьми крутить.

На этой лекции я опять сидела и утирала сопли и слёзы. Рассказы про чертей, которых запихивали в холщевые мешки и сбрасывали в реку, всегда пугали меня до ночных кошмаров.

Небольшая передышка наступила только когда в класс зашла молодая женщина. Человек. Она очень быстро прошла к Матильде, стараясь даже не смотреть в нашу сторону и начала ей передавать какие-то новости с ведьмовской кафедры. Я не сильно прислушивалась, поняла только, что там кто-то у них перессорился, и часть ведьмочек сейчас бегали в бородавках. Но мне интереснее была сама женщина, в учительском платье. Она побаивалась нас, а значит не такая уж чистосердечная и может попасть под чары. Это заметила не только я. Многие чертята начали к ней внимательно присматриваться, перешептываться.

- Тамара, позовите Митеньку. Скажите, что я вынуждена прервать свою лекцию.

- Конечно, - молодая женщина кивнула и снова несмотря в нашу сторону быстро покинула класс.

Матильда недовольно листала свои бумажки. Она продолжала этим заниматься и бурчать под нос ведьмовские ругательства, пока в класс не вошел наш декан с чертом учителем.

- Матильда, что-то случилось? - на ходу произнёс Димитрий Авдеевич, который явно торопился от чего его дыхание сбилось. Черт, шедший за ним следом, выглядел не лучше. - Мои гимназисты сорвали урок?

- Не ваши, Митенька. Мои. Нужно бежать на ведьмовскую кафедру, а этих же самих не оставишь, - она махнула рукой в сторону парт. - Вот и отправила за вами Тамару.

- Я понимаю, - кивнул он и окинул класс взглядом. - Гимназисты, поднимайтесь, вы переходите в другую аудиторию. У вас будет урок физической культуры. Борис?

- Да, - пробасил объявившийся Борис.

- Проводите гимназистов вслед за Николаем в спортивный зал, - объяснил декан, кивнув в знак прощанья, вылетевшей как ветер из класса Матильде.

- Да, - Борис сделал паузу, а потом округлил глаза и засвистел. В кабинете начали объявляться всё новые и новые шибуны.

Я вздохнула и встала из-за парты, готовясь к очередному позорному перемещению. Но с другой стороны физкультура всё же лучше политологи... наверное. Ну хотя бы потому, что её ведёт черт, а не старая ведьма, там должно быть веселее.

Думая об этом, я брела к выходу, чтобы там меня подхватил один из шибунов. Но вместо этого меня вздёрнул подмышки декан. Окинул изумлённым взглядом и тут же развернул прямо в воздухе к себе спиной.

- Это что такое?! - не то возмущенно, не то действительно непонимающе выдохнул он. - Ты почему в это вынарядилась?

Я обернулась, что было не так-то просто, но я всё же выгнулась и проследила за его взглядом. Смотрел декан на мои шорты, и ему похоже не нравилось то, что он видит.

Отвечать я не собиралась. Еще чего! Он мой враг навеки! Скрестив руки на груди, я в гордом молчании дождалась, когда меня поставят на пол.

- Ты сейчас же пойдёшь и нормально оденешься, - не дожидаясь моего ответа, декан прихватил меня за локоть и повёл за собой. - Это гимназистку я приведу чуть позже, Николай.

- Конечно, Димитрий, - ответил черт, не обратив внимание на то, что бедную меня непонятно чего и куда тянут.

- Чего вы придираетесь? - решив всё же нарушить обет безмолвия, прошипела я. - Тут все так одеваются!

- А ты не все, - нахмурив брови, буркнул он. - Ты тут старшая, и должна показывать положительный пример, а не раздетая шастать.

- Я не раздетая и не шастаю. И платье я не надену! У меня всего одно осталось и рвать я его не хочу.

- Так не рви. Кто тебе мешает следить за своей одеждой? - фыркнул он.

- Вы и мешаете с шибунами своими! Уже два подола мне порвали, когда по полу тащили!

- Если там что-то порвалось, чего не зашила просто? - буркнул бесчувственный декан, когда мы спускались вниз по лестнице.

-Так платья же ведьмовским стежком шиты! Я не умею!

- Платья, ведьмовским стежком шитые, носишь, а заштопывать их не умеешь, - хмыкнул он. - Ты у нас же ведьма по... по бабке, если правильно помню. Что ж она тебя не научила?

- Понимаете. У меня просто ноги растут из того места, что надо, а вот руки, к сожалению, растут оттуда же, - вздохнув, признала я. - Бабуля старалась, но шитьё не обнаружилось в списке моих талантов. Зато обнаружилось в списке противоположном.

- Длинный список? - хмыкнул чертов декан.

- Не талантов? - переспросила я.

- Ага.

- Длиннющий. Но папенька всё еще упорно борется и надеется его укоротить.

- И что так волнует вашего папеньку? - декан перестал спешить, и сейчас мы спокойно шли по коридору, разговаривая.

- Больше всего то, что дочь водяного не умеет плавать, - покривилась я.

- Для водяного это должно быть важно, тем более, когда дочь - вылитая мавка, - сказал декан, задумавшись.

Я тяжело вздохнула вспомнив то, как усердно отец снова и снова затягивал меня в воду.

- Отведите меня к остальным чертям. Я всё равно не переоденусь.

- Давай так, - заговорил декан примирительно. - Ты носишь нормальную одежду, показываешь младшим хороший пример, а я скажу Борису чтобы тебя больше не таскали. Но придётся ногами ходить, - предупредил он, так будто от последнего аргумента я могу передумать.

- Мне всё равно одного платья не хватит. Его же нужно когда-то стирать и сушить.

- Давай, что порвала, - проворчал декан, заводя меня в чертов сад и отпуская мой локоть.

- Зачем?

- Отнесу к тем, кто знает, что с этим делать, - поймав мой удивлённый взгляд, декан закатил глаза, - И поторопись, пока не передумал.

- Хорошо! - не стала спорить я. - Мне к ручью только сбегать и обратно! Не вздумайте передумать за это время! - кричала я уже на бегу.

- Переодеться не забудь, - напомнил он мне вслед.

Я не забыла. Более того, теперь, когда меня обещали не таскать, я нарядилась в своё чудесное васильковое платье, а вот гадкую жилетку с петелькой на спине, бросила в раздевалке.

Когда я возвращалась назад, декан, скрестив на груди руки и опершись плечом на стену, ждал меня на том же месте.

- Как, оказывается, ты быстро бегаешь, когда тебе это нужно, - улыбнувшись, не преминул поддеть он.

- Нашли чему удивляться, - ткнув ему в руки свои платья, ответила я, и приложив ладонь к груди, попыталась отдышаться.

- Борис.

Услышав из уст декана это имя, я аж покривилась.

- Да?! - гаркнул тот у декана за спиной.

- Проведите Марену к остальным. Но пусть идёт сама. Нести не нужно.

- Да, - пробасил Борис, беря меня за локоть.

Декан удовлетворённо кивнул и бодро шагнул к двери, но тут же остановился.

- Обратно в сад тоже, - резко обернувшись, добавил Димитрий Авдеевич.

- Да, - протянул Борис всё так же безэмоционально.

После этого декан, пребывающий в довольно неплохом настроении, зажал мои платья подмышкой и потопал по своим делам. Ну и по делам моих платьев, надеюсь.

Мы с Борисом какое-то время шли за ним следом, но здорово отставали, ведь Димитрий Авдеевич, как всегда, ходил очень быстро. Ну а потом мы и вовсе свернули в другую сторону.

- Сюда, - пробасил шибун, открывая мне огромную дверь и пропуская вперёд. - Гимназистка! - огласил он так, чтобы единственный взрослый черт услышал это сквозь гомон всех чертят первокурсников. Те прыгали, кувыркались, лазали на канатах. Всё сразу. Действие проходило в огромном зале заполненном спортивными снарядами.

Черт учитель махнул Борису, продемонстрировав, что увидел и шибун тут же исчез. Но вот чудо! Бориса уже и след простыл, а вот дверь за ним всё еще закрывалась и так медленно-медленно. Ну и я... Ну просто не удержалась! Я шмыгнула туда! В коридор.

Оглянулась - никого. Черт либо еще не заметил, либо до двери не добежал. Ну почему бы не рискнуть?

И я побежала! Со всех ног! Я столько в жизни не бегала, как в этот день. Меня очень подгонял страх, ведь если сейчас не сбегу, то влетит по самое не балуйся!

В итоге конечно заблудилась. Но, оббежав пол гимназии, наверное, наконец выскочила в большой светлый холл. Я хорошо помнила это место. Отсюда мы выходили с чертовым деканом на улицу, когда папенька приходил.

Моё лицо и васильковое платье ни коим образом не выдавали во мне чертовку, и потому в толпе ведьм, водяных и домовых, я была ничем не примечательной гимназисткой. Правда я боялась что за ворота меня могут не пропустить. Там точно стояла охрана, когда меня привезли.

Медленно и не очень решительно, если честно, я шла к ним - к главным дверям, ведущим на улицу. Ну а потом удача улыбнулась мне второй раз за день.

Ведьмак Ядский вышел из коридора, довольно далеко от меня, но я просто не могла его не заметить. И он меня, наверное, тоже. Конечно оставить всё как есть было нельзя - он то знает, что я чертовка, а значит, вариант один. Нужно наложить чары, пока не выдал.

А вот Мстислав, кажется, со мной общаться не спешил. Заметив меня издалека, он остановился и оглянулся в поиске кого-то. Кого-бы безупречный красавец там не искал, явно не находил, а я тем временем подошла поближе. Встала прямо перед ним и стала ждать, когда тот опустит взгляд и на меня. Ведьмак, с этим откровенно тянул, но потом, вздохнув, всё же посмотрел мне в глаза.

- Привет, - робко улыбнувшись, поздоровалась я. Глаза ведьмака в одно мгновение стали темнеть, а его лицо из пренебрежительного, стало таким заинтересованным и сосредоточенным одновременно, и я заулыбалась шире.

- Ну привет, - тихо ответил он и тоже едва заметно улыбнулся.

- Прости, что пристаю, но похоже, без твоей помощи мне никак не справится.

- С чем?

- С выходом с территории. Ты же можешь меня вывести? - с надеждой спросила я. Его глаза были такими тёмными, а сам он выглядел таким оглушенным моими чарами, что шанс и правда был.

- Конечно могу, - улыбнувшись только уголками губ, подтвердил он и, немного склонившись ко мне, добавил. - Но может не нужно?

- Нужно, - покачав головой, заверила я. - Я не такая вредная, чтобы меня здесь держать. И вообще, можете считать: всё поняла, раскаялась... а теперь домой хочу, - ну а то, что домой я пока явно не попаду, раз уж там проблемы, объяснять не стала. Поеду к дедуле с бабулей. Может на этот раз мне всё-таки удастся ведьмовский стежок освоить.

- Ну пошли тогда, - выпрямившись, спокойно сказал он, и направился к выходу.

Я от такой радости аж растерялась. Но быстро собралась и побежала следом. Не удержавшись, взялась за локоть ведьмака - так и идти легче, и уж приятнее насколько! Мстислав накрыл мою руку своей и так мы вышли на улицу. Мне было так тепло и уютно, что на какую-то кроху я пожалела, что, похоже, ухожу. А значит и не увижу его больше.

- Ты меня только злым словом не поминай потом, ладно? - зачем-то сказала я. - Я совсем не хотела тебя обидеть.

- Не бойся, -улыбнувшись, ответил он. - Не буду.

И вот идём мы к воротам. Медленно, чинно. Ничего не предвещает беды, но я на всякий случай оборачивалась на каждом втором шагу, ведь боялась чертового декана. Но не от него нужно было ждать подвоха.

Проходя мимо самой последней из беседок, ведьмак вдруг подхватил меня на руки, и занёс внутрь.

Я испугалась, что с чарами перестаралась! Под чарами мужики иногда себя совсем не контролируют и с желанием справиться не могут. А это может нести весьма неприятные последствия.

- Хорошо! Хорошо! - запричитала я, пытаясь слезть с его рук. - Можешь меня не провожать! Я сама пойду!

- Сиди спокойно, - шикнул ведьмак, сажая меня на высокий стол, стоящий посреди беседки.

- Послушай, Мстислав, - позвала я, пытаясь взять в руки его лицо и заглянуть в глаза. Нужно попытаться его контролировать, потому что сейчас что-то идёт не так. Но ведьмак моего жеста даже не заметил. Шагнув в сторону, он поставил на тот же стол свою наплечную сумку и достал из неё пузырёк с каким-то зельем. Выпил.

Всё еще не глядя на меня, прошелся по беседке из угла в угол. Так несколько раз. Поморгал и снова обернулся ко мне. Его взгляд посветлел. Чары спали.

Я от обиды аж губу прикусила.

Выходит, он под чарами себя контролировал? Обманул! Заманил! Негодяй!

- А ну попытайся снова, - уперев ладони в стол по обе стороны от меня, сказал он. И так деловито, с любопытством, что ли... Ну а мне что делать? Мне от Димитрия Авдеевича так влетит, что сейчас уж лучше попытаться, чем ничего не делать. Потому, шмыгнув мокрым от расстройства носом, я действительно попыталась снова. Посмотрела ему в глаза и послала чары с той силой, на которую только была способна.

Ведьмак окаменел. Не моргая и не дыша он смотрел на меня черными, как ночь, глазами. Я медленно, боясь вырвать его из оцепенения, отодвинулась назад, но он тут же вцепился в мою ладонь и быстро заморгал.

- Вот же, чертовка! - выдохнул он и, отклонившись, потёр рукой веки.

Тут же раздался какой-то топот, грохот, пыхтение и не пойми что, а полог беседки распахнулся и в неё влетел чертов декан. Тут настала моя очередь каменеть, сжиматься и изображать из себя садовый декор. Но, конечно моя игра в 'фигура замри' никого не обманула.

Декан, тот что чертов и тот что обычно весь бодрый, чистосердечный, да улыбчивый, сейчас казался очень злым и вообще страшным. Я вжала голову в плечи, и молчала.

- Это как понимать, Ядский? - гаркнул он и сейчас голос Димитрия Авдеевича чем-то был похож на голос Бориса. - Ты что, забыл куда нужно вести сбежавших чертят?

- Не кипятись, - ответил тот, и в этот же момент, без зазрения совести, отрезал с моей макушки тонкую прядь. Тут же забросил её в небольшую ступку, которую достал пока мы с деканом взглядами мерялись. - Привёл бы через несколько минут. Просто проверить кое-что нужно, - добавил он разминая в ступе мои волосы и засыпая туда еще какие-то ингредиенты.

- Не работают твои болтушки? - хмыкнул чертов декан и подошел ближе с интересом заглядывая в ступку. Неужто понимает, что ведьмак там магичит?

Ядский домешал, потом добавил полученную смесь всё в тот же пузырёк. Выпил. Потёр лицо и весело рассмеялся.

- Не понимаю, как твоя взломщица это делает, - признался он. - Я-то думал, что меня уже ничего не возьмёт и тут это. Похоже, в ней каким-то образом смешались и чертовские и водяные чары, это бы объяснило...

А я заулыбалась. Мне же доподлинно известно, что водяных чар во мне ну ни капли! А значит, объяснение только одно - понравилась. Очень понравилась.

- Что улыбаешься, чудовище? - весело спросил ведьмак. - Давай пробуй снова, - и склонившись над моим лицом внимательно посмотрел в глаза.

Ну это уже был вызов! На слабо берёт? Так получай! Наблюдая за тем, как чернеют глаза ведьмака, я улыбалась всё шире.

Мстислав жалобно простонал и закрыл глаза.

- Всё, - выдохнул он и повернулся к чертовому декану, который с кислым выражением лица следил за происходящим. - Забирай эту рецидивистку и держи от меня подальше пока не перевоспитаешь.

- Уж сделаю, что смогу, - хмуро ответил Димитрий Авдеевич. - А ты здесь лучше не задерживайся. У тебя своих проблемных гимназисток хватает.

Не знаю, о чем говорил наш декан, но ведьмак после этих слов поджал губы, и принялся складывать свои вещи.

- Там скорее один или два проблемных гимназиста. Остальные жертвы розыгрыша, - ответил он.

- Вы выяснили в чем проблема?

- Зелье капризности. Мы подобной ерунде их даже не обучаем, естественно, но кто-то раздобыл рецепт, сварил и подлил в утренний чай всему факультету.

Чертов декан вскинул бровь.

- Подозреваемые есть? - спросил он с живым интересом.

- Нет пока. Разбираемся, - на этих словах ведьмак мне подмигнул, потом кивнул моему декану и вышел из беседки.

И вот мы с Димитрием Авдеевичем остались наедине.

До этого я успела немного отвлечься, пока слушала о житие-бытие ведьм, но сейчас снова вжала голову в плечи и замерла под отнюдь не доброжелательным взглядом декана. Я ждала что он вычитает меня, или расскажет о наказании, которое меня ждёт...

- Борис, - позвал декан, и это тоже было вполне ожидаемо. В горле тут же встал ком. Сейчас мне порвут последнее платье и даже нет смысла о чем-либо просить. Сама нарвалась.

- Да, - пробасил Борис объявившись прямо возле меня.

- Отведите гимназисту к остальным. И в этот раз проследите за тем, как за ней закрывается дверь.

- Не нести? - уточнил он тот же вопрос, что интересовал и меня.

- Нет. Пусть идёт сама, - и на мгновение обернувшись, декан добавил. - Я умею держать своё слово.

А потом он вышел, даже не дав мне шанса что-то ответить. А мне хотелось! В его взгляде было столько укора, и я даже собралась извиниться, но он мне просто не дал. Прикусив губу, я слезла со стола и пошла вслед за Борисом. Спина декана еще какое-то время маячила перед нами, но совсем скоро он пропал из поля зрения.

Мы с Борисом в гробовой тишине шли по коридорам. Шибун, в отличие от декана зол не был. На его лице, как и всегда не читалось ни единой эмоции. Э как его тут социализировали крепко. Шибуны страшно мстительны, мне вполне могло от него и влететь, за побег. Но нет. Борис пакостей не строил. Молча довёл меня всё до того же зала, завёл, и собственноручно запер за мной дверь.

- А вот и пропажа, - хлопнул в ладоши черт учитель и широко улыбнулся.

Я оглянулась по сторонам. Все чертята лежали кто где, тяжело дыша, а некоторые еще и постанывали. Затренировал до полусмерти...

- Свеженькая, - одобрительно покивал учитель. - Бодренькая. То, что нужно! Иди сюда.

Я покривилась, но что делать? Пошла.

- Высокая какая, - обойдя меня, подвёл итог черт. Сам он доставал мне максимум до носа. - Подниму козла.

- Козла?

- Да. Ты должна уметь прыгать через высокого, - он подошел к спортивному снаряду и начал подкручивать у него ножки, делая выше.

- Я не могу... и я в платье! - нашлась я, тут же демонстрируя длинную юбку.

- Ничего, у меня тут есть парочку дежурных шорт. Сейчас переоденешься.

Ну а дальше меня гоняли. Учитель черт, хоть, в теории, и был социализированным, всё же оказался тем единственным, кто отомстил мне за всех. И за декана, и за Бориса, потратившего сегодня на меня уйму времени и даже за ведьмака, похоже. Я прыгала через козла, взбиралась по канату, отжималась... так устала, что уже не то что из гимназии бежать, вообще ходить не могла. Больше всего хотелось лечь и спать прямо здесь. А потом, когда за нами пришли шибуны и понесли всех чертят на обед, я была единственной кто шел своими ногами, но в этот раз меня это не сильно радовало. Вот только шорты учитель забрал, и на мне снова было платье, которое приходилось оберегать и потому - смиренно топать собственными ножками.

После обеда в чертовом саду, нас снова собрали и отвели на урок к Матильде. Которая была теперь еще злее чем обычно. В глазах ведьмы чуть ли не молнии сверкали, когда чертята пытались лечь на партах и вздремнуть. Она посылала на нас метёлки, а те, в свою очередь, давали подзатыльники. Одной мне повезло. Моя перьевая метёлка только делала вид, что подзатыльники даёт, а на деле, просто смахивала с меня пыль.

Вечером, когда нас уже вернули в сад, мне было грустно. Всё никак не давало покоя то, что я декана подвела, а он даже не наказал. Вот если бы наказал - то не переживала бы, а так... Ну всё как назло делает! То накажет, где не нужно, то не накажет, а мне теперь мучайся от совести. Совесть то у меня какая-то для чертей не правильная. Слишком надоедливая.

И вот так меня эта совесть заела, что решила я извиниться. От меня то не убудет, а совесть может успокоится, да поспать нормально даст. А то ведь сейчас не давала.

Несмотря на то, что я уже переоделась в пижаму, натянула тёплые носки и укуталась в огромное одеяло декана, она точила меня неприятными мыслями. Я лежала на боку и бездумно смотрела на стену. Вернее, на единственные выходящие на сад окна. Все четыре располагались на третьем этаже и сейчас там горел свет. Чертов декан, а это был он, я узнала по силуэту, стоял там и пил чай, смотря на нас, освещаемых только светом из этих окон. Похоже, там был его кабинет и спальня. Какое-то время декан сидел за столом и что-то писал. Потом встал, снял пиджак, и зашторил окна. Свет погас и я, наконец, уснула.

***

Утром, потянувшись, я почувствовала странную штуку. Одной пятке тепло, а вот второй, как будто наоборот.

Сев и еще не открывая глаз, я начала шарить под одеялом в поиске скатившегося носка. Потом глаза открыла и поискала основательней. Носка не было.

- А где мой носочек? - захныкал где-то Фанька.

- И у меня носок пропал! - возмутился еще один четёнок.

- А у меня, - Гошка вывалил на землю мешок своих вещей. - Вообще всех носков по одному осталось. Ни одной пары.

По чертовому саду разнеслись возгласы полные возмущения. Тут же дверь лицея открылась и оттуда вылетел декан в ботинках на босую ногу.

- И у вас носки пропали? - выдохнул он.

- Да!

- Да! А что случи...

Но декан уже залетел обратно в здание.

- Ну где мой носочек? - Фанька присел возле меня и расстроенно вытер нос.

- Похоже, домовые пакостничают, - вздохнула я, потрепав его по голове. Украсть один носок из пары - для домовых любимейшее дело вообще.

- А разве они тут не социализированные все? - удивился Фанька.

Я подумала-подумала и поджала плечами.

Еще недавно я-то думала, что здесь все социализированные дальше некуда, но вижу и домовые шалят и ведьмы местные не такие уж благовоспитанные. А значит - не так тут и скучно! Хорошо, если и взаправду так. Мне ведь в этой гимназии возможно еще какое-то время просидеть придётся и папеньку ждать.

Размышляя об этом, я глянула в строну и тут... увидела платья, отданные декану. Они лежали прямо у меня за спиной. Я тут же схватила первое и проверила подол - цел. Будто никогда и не рвала. Второе платье тоже оказалось починенным.

Ну декан! Ну что за человек-то такой?! Разозлиться бы на него, а не получается теперь. Вшивый, паршивый... Ладно. Извинюсь перед ним за нарушенный с моей стороны уговор, когда увижу. Но не слишком расшаркиваться буду. Чтобы не зазнавался.

А дальше был завтрак и уроки, на которые я по-прежнему ходила сама. Учитель черт, мы его Коляном прозвали, рассказывал нам о важности самоконтроля, давал упражнения на тренировку силы воли, еще вещал истории из собственной жизни. Интересно было. Еще он же нам и поведал, что на факультете домовых сегодня разнос и сплошные наказания с лишениями, так как все до единого домовые, как с цепи сорвались и всю ночь воровали носки у гимназистов и учителей даже. Колян считал, что это настоящий бунт, ведь носки не просто украли, а забросили вникуда, что является самым прямым вредительством и нанесением ущерба. Из вникуда-то уже ничего не достанешь. Прощайте носочки.

С другой стороны, Колян не был уверен в своих выводах, ведь всё самое интересное сейчас происходило на другом факультете, а черт был вынужден проводить день с нами и последних новостей не знал.

Вообще, он мне даже понравился, хоть и согласился учителем работать в этой колонии для чертят. Весёлый такой. День с Коляном пролетел быстро и весело, это тебе не с Матильдой в кабинете сидеть. За всё время нас всего раз проведывал чертов декан. Он забежал, когда мы ужинали. Окинул чертов сад внимательным взглядом и быстро прошел к старшему черту, который ел сегодня с нами. Димитрий Авдеевич перекинулся с Коляном парой фраз, да так тихо, что я ничего не расслышала. Колян смеяться перестал и вообще стал очень серьёзным. Они с деканом обменялись выразительными взглядами и Димитрий Авдеевич ушел. И на меня он даже не взглянул, кстати, хоть я и встала со своего места, собираясь подойти к нему и заговорить.

- Чой ты встала? Не будешь доедать? Я тогда твою порцию себе заберу, - Изька уже наложил свои шкодливые руки на мою тарелку.

- Я тебе заберу, - дав ему подзатыльник, буркнула я и, передвинув тарелку на место, снова села. - Просто ноги размяла.

- Странная ты какая, - буркнул Изька обижено.

Я показала язык и принялась есть. Вообще обидненько было, что декан и не глянул. Я ж тут с благими намереньями.

Сразу после ухода Димитрия Авдеевича начало твориться что-то странное. В сад зашли шибуны и стали щупать да шкрябать стену. Потом пришло несколько ведьм и ведьмаков, которые разговаривали с древами и спрашивали их о самочувствии. Часть чертят тут же ринулись к ним, остальные продолжали есть.

Я кушать перестала. Уж очень хотелось знать, что это всё значит, и потому, увидев Ядского, присоединившегося к коллеги ведьм чуть позже, сразу ринулась к нему.

- Уйди чудовище, - вместо приветствия произнёс ведьмак, еще до того, как я успела открыть рот. Он развернул меня к себе спиной, и пошел дальше. Я хотела крутануться и снова пойти за ним, но летящая за Мстиславом метла шустро шлёпнула меня пониже спины, отгоняя в сторону.

- Да я просто хотела спросить, что происходит! - обиженно воскликнула ему вслед.

- Николай, - позвал Мстислав, - Мы не можем ждать, а твои гимназисты путаются под ногами.

- Младшие доедают, и я их забираю, - ответил Колян, который сейчас сидел рядом с усердно жующим Фанькой. Мелкий ел медленно, так что я вполне успевала сделать еще одну попытку.

- Что-то случилось с нашими древами? - оббежав метлу, когда та попыталась еще раз огреть меня по мягкому месту, я снова заговорила с ведьмаком. - Они больны? - я сделала еще один шаг, пытаясь встать перед Мстиславом, и увидеть его лицо.

- Надеюсь, что нет, - ответил тот, опять разворачивая меня к себе спиной и отодвигая в сторонку. Игнорируя мою персону, он взял у одной из ведьм блокнот. Там она делала записи, осматривая древо.

- А можно я чем-то помогу? - пролепетала я, с интересом заглядывая в записи. Ничего не понять. Числа какие-то, да слова незнакомые.

- Зачем тебе это?

- Ну мне скучно, а еще будет жаль, если с ними что-то случится, - 'хоть они и вредные' - подумала я, но вслух говорить не стала.

Ведьмак посомневался, но всё же обернулся ко мне. Я чары наводить не стала. Честным образом сдержалась, хоть и хотелось, естественно. Но Мстислав покривился, так как его глаза опять начали темнеть. Не сильно, но всё же.

- С ними ничего не случится. Мы просто проверяем состояние их организмов, - спокойно объяснил он. - Сейчас вы с Николаем пройдёте в ближайшую аудиторию, и посидите там, пока мы работаем. Если не станешь мешать и отвлекать, это будет лучшей помощью.

Общий смысл конечно заключался в том, что меня спроваживают, но мне не особо-то и обидно было. Я посмотрела в его тёмные глаза и опять почувствовала себя крайне довольной. Такой красивый ведьмак, а я ему нравлюсь. Ну как не возгордиться! От того и широко улыбнулась, а он взял и улыбнулся в ответ.

- Мара! - позвал меня Колян, который вместе с шибунами уже выводил чертят из сада.

- Иду! - ответила я, и побежала к нему.

Вечер мы провели в одной из аудиторий где преподавали анатомию. Колян, правда, решил не читать нам лекцию. Сказав, что если бы не древы, которых понадобилось осмотреть, то и у нас, и у него уже бы было свободное время, и вообще он устал. Посему, разлёгшись на одной из парт и свесив с неё руку, он попросту валялся и болтал с нами о всякой всячине. Ну, с теми, кто хотел болтать, ведь большинство чертят ходили по аудитории и рассматривали анатомические манекены представителей разных рас, либо вообще спали, так же устроившись на партах и лавках. Но вот мне было интересно послушать учителя. Он рассказывал, как отучился в этой же гимназии. Оказалось, что последний год его совпал с первым годом работы нашего чертового декана. Колян очень смешно рассказывал, как Димитрий Авдеевич, по случайности попавший на пост заместителя декана сразу после собственного выпуска, носился по кафедре, словно ошпаренный, пытаясь справиться с навалившейся работой. Никто не думал, что он задержится. Прошлый чертов декан, доктор педагогических наук и светило из столицы, на пару с собственным замом, попросту сбежали, не оставив и прощальной записки. Поговаривали, что на замену исчезнувшему руководству кафедры леший-ректор выбрал другого большого знатока, и долго вёл переговоры, ну а потом... Потом увидел, что Димитрий Авдеевич справляется, да хорошо справляется, потому оставил всё как есть. И не прогадал. Вот сейчас по округе даже слухи пошли о самом надёжном чертовом факультете королевства.

- Почему ты остался? - спросила я, когда почти все разошлись по углам. Только Гошка, со спящим на его коленях Фанькой всё еще сидели рядом. - Почему не ушел, когда мог?

- Мне здесь понравилось, - ответил Колян. - Тут весело. Всё время что-то интересное происходит. Да и дело хорошее, а оклад, - он приподнялся на локте и самодовольно улыбнулся. - Несколько лет работы, и я смогу купить неплохой дом в деревне. Где-нибудь в ведьмовской общине...

- Хороший план, - покивал Гошка.

- А то! - поучительно подняв указательный палец, подтвердил Колян и снова лёг, на этот раз и глаза прикрыл.

Спустя какое-то время нас вернули в сад. Ведьм и ведьмаков уже не было, и я решила спросить всё ли в порядке у самих древ.

- Иди ты, - отмахнулось то, под которым я спала.

- Измучат нас черти! Изведут! - вторило соседнее.

- Да вы сами кого хотите изведёте, вредные, - возмутилась я.

Одно из древ потрусило над моей головой веткой, обсыпая меня листвой.

- Ну и ладно, - фыркнула я. - И так вижу, что не хвораете.

Потом я залезла на самое высокое древо и стала рассматривать академию. Сейчас стемнело и здание казалось красивым и мрачным одновременно. Жители гимназии постепенно гасили свет в аудиториях и спальнях, и горизонт становился всё темнее.

Когда же в чертовом саду совсем стемнело, я думала о нашем декане, который до сих пор не вернулся в свои комнаты, а ведь была уже глубокая ночь. И вот мне, конечно, стоило пойти спать, но я отчего-то ждала, когда он вернётся в свою спальню. Вспомнились рассказы Коляна, о сложной работе Димитрия Авдеевича, и я гадала чем тот мог быть занят. Ждала-ждала, но он всё никак не приходил. Тогда подумалось, что может 'Митенька' уже и спит давно, а я непонятно чего жду?

Была не была, решила заглянуть в его окно. И вот, прыгая с ветки на ветку, я подобралась как смогла близко к стене и довольно удачно спрыгнула на подоконник. По ту сторону окна была непроглядная темень и я прижалась лбом и ладонями к стеклу, пытаясь рассмотреть хоть что-то. А окно возьми и откройся!

Очень удивлённая такой беспечности декана я слезла с подоконника и оказалась в столовой с прихожей. Но ни здесь, ни в соседней спальне декана не было. Обстановка в апартаментах была весьма уютной, и я подумала, что можно его подождать вот тут на мягком диванчике. Всё равно же поговорить хотела.

- Ух ты! Вот это ты здорово придумала! - от Гошкиного голоса раздавшегося прямо за спиной я аж подпрыгнула. - Входную дверь уже проверяла?

Гошка ринулся к двери и тут же подёргал за ручку. Я обернулась к окну, а там через подоконники перелазили всё новые и новые чертята.

- Чего вы все сюда лезете? - зашипела на них я, подскакивая к окну и запирая его изнутри. С той стороны послышались возмущенные возгласы и стуки. - Тихо! Тш!

- Заперто! - разочаровано огласил Изька который вместе с Гошкой дёргал за дверную ручку.

- Дурни! - услышала я приглушенный запертой ставней голос Емеля. Переведённый к нам старшекурсник сидел на подоконнике с той стороны и крутил у виска пальцем. - Ловушка там. Войти можно, а вот выйти ни у кого не получается. Накажет. Как есть теперь накажет.

- А раньше сказать? - гаркнула я.

- А не спрашивали! - гордо заявил Емель и спрыгнул вниз.

- Да быть не может, что нельзя выйти, - сказал Гошка и, отодвинув меня в сторону, распахнул окно. - Вот же!

В помещение тут же заскочил еще один чертёнок.

- Ой хорошо, - выдохнула я облегченно. С дюжину чертят уже носились по спальне декана и переворачивали там всё подряд. Я совсем не хотела быть к этому причастна. - Уже испугаться успела.

- Не боИсь! - гордо заговорил Гошка и прыгнул на подоконник, но вдруг отлетел, будто в стенку лбом врезался. - Ой-йойой! Ай!

Я аккуратно протянула руку туда же и пальцы упёрлись во что-то твёрдое и невидимое.

- Это еще что? - прошептала я, продолжая щупать воздух и пытаясь найти лазейку. Гошка с Изькой и еще пара чертят присоединились к этому занятию. Мы открывали все окна и везде было одно и тоже - не пройти.

- Мамочки, - простонал Изька. - Я не хочу в чертог раскаянья!

- Я боюсь!

- Что делать? Что делать?! - чертята начали носиться по спальне декана с еще большей прытью, ища убежище.

- Нужно спрятаться, а когда придёт, снова попытаться выскочить в дверь! - выпалил Гошка.

Я хотела сказать, что план глупый и не сработает, но тут кто-то смертельно испуганным голосом застонал: 'Он открывает дверь' и я поддалась всеобщей панике, потому дальше воспоминания как в тумане. Я бежала, как все чертята, мечась из угла в угол, и искала укромное место. Но уже и за шторами, и под кроватью, и в шкафу - везде сидели гимназисты нашего факультета. Кто-то от испуга вообще перекинулся пеньком, да прямо посреди прихожей. Я об него споткнулась, обругала, услышала глухие ругательства и в свой адрес и рванула дальше. Открыв дверь я заскочила, о ужас, в ванную комнату. Из хорошего - здесь прятаться не решился бы никто из чертовой породы, из плохого - будь у меня выбор, я бы тоже тут прятаться не стала. Но, за спиной скрипнула дверь и раздались уверенные шаги Димитрия Авдеевича. Едва не пища от испуга я запрыгнула в душевую и задвинула штору.

- Борис, захватите ко мне парочку шибунов, - услышала я спокойный голос Димитрия Авдеевича.

- Мы здесь, - пробасил где-то в прихожей Борис.

Я стояла в душевой и вздрагивала от каждого писка моих приятелей чертят, которых Димитрий Авдеевич спокойно и монотонно собирал по комнате.

- Я не буду больше! Не буду! Попутало! - душераздирающе завывал Гошка.

- Хорошо если так. А то ведь каждое повторное заключение в чертоге раскаянья всегда строже предыдущего. Тебе там сегодня ночь спать.

- Ыыыыыы, - выл Изька.

- Ууууууу, - вторил ему Гошка, которого судя по звукам Димитрий Авдеевич вытягивал откуда-то силой. Он кажется под кроватью прятался.

Чертов декан спокойно обошел свои апартаменты, даже в ванную заглянул, но заходить не стал.

- Можете идти Борис, только вот эти два пенька и черного кота на карнизе не забудьте.

- Да, - ответил Борис, и тут же раздался истошный кошачий вой. Кто бы там в своего зверя не обернулся, ему явно не повезло вдвойне - еще и за хвост потягали.

И вот декан запер дверь. Чего-то там походил по своей прихожей, кажется сел на стул... А я стою в убойно-страшной и думаю: 'Что делать?'. Выйти боюсь, тут стоять тоже боюсь, да и вообще, так себе план. Значит нужно всё же выходить и попытаться поговорить. Вот только дам ему еще немного времени успокоиться, а то вдруг он там злой? Потом выйду скромно, глазки в пол, и попытаюсь как-то договориться. Я конечно с побегом прошлым его разозлила, но он же меня холодом морил, так что можно мне и простить некоторые прегрешения... Ведь правда?

И вот пока я сама с собой договаривалась и аргументировала почему должна выйти и что сказать, декан сам зашел в ванную комнату. Зажег свет и встал напротив душа. Я это чувствовала хоть и не видела его сквозь плотную шторку. И вот я решилась! Выхожу! А декан возьми и просунь руку между шторкой и стеной... и это был сущий кошмар, ведь прежде чем я поняла, что он открутил вентиль, мне на голову полилась вода! Много ледяной воды!

Она залила моё лицо, глаза, уши! Рот! Я завизжала и попыталась вырваться из душащей меня струи, но запуталась в шторке, вдохнула воду, закашляла.

- Что за?!.

- Ааааааааа!!! - заорала я, набрав воздух, когда декан отдёрнул штору и выдернул меня из душевой. - Ааааааааа!!!

- Сумасшедший дом, - простонал полураздетый декан и накинув мне на голову большое полотенце, вынес меня из ванной комнаты.

Продолжая всхлипывать, я оттирала лицо от воды. Казалось она заливает мои ноздри и рот, и я вот-вот снова не смогу вдохнуть.

- Что же ты неугомонная такая? - ругался садист, усаживая меня на кровать и накидывая сверху плед. - Сколько еще ты будешь убегать? Да отец же тебя скоро заберёт! Да досиди уже эти дни!

- Я ппр... я ппро... ппро... - попыталась заговорить я, но как не пыталась, так и не смогла выдавить ни единого слова.

- Марен, ты чего? - тише спросил декан, садясь рядом со мной.

- Я х... я хх.. ххоте... ыыыы! - поняв, что заикаюсь, я закрыла лицо руками и заплакала.

В детстве я несколько месяцев была заикой, папенькиными стараньями. После этого мама с бабулей пригрозили ему разводом, смертоубийством и рогами, если еще раз попытается меня к воде приучить. Да папенька и без того сам раскаялся и переживал очень. А бабушка всеми силами меня успокаивала да зельями отпаивала, чтобы голос вернуть.

- Так испугалась? Ты прости, я и не подумал душ проверить. Черти же к нему и не подходят даже...

И почему я не вышла? Нужно было выйти! Всё! Замучили! Голоса лишили!

- Ыыыы!

- Давай я тебе чай заварю? С вареньем? Тебе же нравится... - декан укутал меня в плед покрепче и погладил по спине. - А хочешь блинчики?

- Нн... ннн... нне... ыыыыыыы!

- Сейчас что-нибудь придумаем, не плачь. У нас тут заикающиеся по несколько раз за год образовываются, на всех факультетах. Матильда, говорят, одна из лучших целителей королевства от этой напасти.

И вот я бы очень хотела высказать что думаю и о нём, и о Матильде, и о гимназии, где гимназисты заиками становятся, но не могла же!

- Ыыыы!

- Это ты плачешь или ругаешься?

- Ы!

- Ясно, - улыбнулся декан и, встав, натянул майку.

Но я ему расслабиться не дала и снова залилась горькими слезами.

Декан тут же засуетился. Налил воды, поднёс к моим губам стакан.

- Пей. Ну же, - и едва я сделала глоток, тут же поднёс запястье к губам, - Борис, найдите Матильду. Попросите её ко мне зайти. Если она не может, скажите, что я приду сам. Дело срочное.

На этот раз Борис объявился не сразу. Декан всё это время, продолжал меня отпаивать водой, и кутать в одеяло.

- Не... не... - попыталась объяснить я. Если не поймёт - начну квакать. Может хоть тонкий намёк разгадает.

- Не хочешь больше пить? - всё же понял он.

Я активно закивала.

- Ты уже немного успокоилась, - решил он, отставив стакан и положив ладони мне на плечи, заглянул в глаза. - Давай попробуем. Спокойно повторяй за мной. Хорошо?

Кивнула.

- Ди-мит-рий Ав-дее-вич, - медленно произнёс он.

Я округлила глаза. Он это серьёзно, да?

- Ну попробуй.

- Д... Ди... Ддд... ммм...

- Ладно. Давай проще. Ми-тя.

Я покривилась. Как-то не хотелось с деканом фамильярничать. Я же не какая-то там швабра водяная... ой... да ну её. Вспомнится же ни с того ни с сего.

- Ну давай. Ми, - снова произнёс декан.

- М.. Ми.

- Тя.

- Т... т... ття, - через силу выдавила я.

- Ми-тя.

- Мм... Мми... Ми... ття, - на глаза навернулись слёзы. Всё еще хуже, чем в прошлый раз. Совсем кошмар.

- Похоже, тут только зельями, - вздохнул Димитрий Авдеевич.

Я закрыла лицо ладонями. Это что же мне делать? Как я буду немой ходить? Тетрадь. Мне нужна тетрадь. Буду писать тогда.

И вот представила я себя - такую красивую, раненую этим зверьём человеческим, не способную сказать ни слова, с тетрадкой в дрожащих руках. Картина печальная и трагичная одновременно. Жалко меня. Так и слёзы опять брызнули.

Декан вздохнул, и крепко обнял одной рукой, притягивая к себе. Я его в этот момент, конечно, терпеть не могла, но когда так грустно, то хочется к кому-то прижаться, так что прижалась. Уткнулась в него мокрым носом и закрыв глаза, ждала, когда он уже это как-то исправлять начнёт.

- Это еще что такое?! - я не видела, но уверена - Матильда всплеснула руками и впилась в меня яростным взглядом. Но вот мне расстраиваться никак нельзя, я и так расстроена, так что я зажмурилась и вжалась в декана еще крепче.

- Это моя первая заика... в этом учебном году, - ответил Димитрий Авдеевич.

- Так. Ясно, - тон Матильды из возмущенного стал деловым. - А ну на меня глянь, кучерявая.

- Марена, - подсказал ей декан, но я и так уже смотрела на ведьму. Сама она кучерявая! А у меня имя есть!

- Повторяй за мной. Ма-тиль-да Иб-ра-мов-на.

Да они издеваются...

Я скрестила руки на груди и посмотрела на декана.

- Она не сможет. Четко произносит только первую букву слога. Полный слог со второй-третьей попытки.

- Как вышло? - кивнув на меня, сказала ведьма.

- Водой облил случайно.

- Ох уж эти немытые черти, - закатила глаза она.

- Я... я... я не... не! - попыталась возмутиться я. Это я немытая? Я? Да я моюсь каждый день дольше чем они оба вместе взятые! Мне приходится из ковшика поливаться, а это долго! Но моюсь я тщательно! Главное, чтобы рядом глубокой воды не было и в нос она не затекала.

- Думаю, она пытается сказать, что моется, - улыбнулся декан.

- А тебе почем знать? - скептично отметила Матильда открывая мой рот и заглядывая внутрь. Достав из сумки медную ложку, ведьма принялась ей мять мой язык. - Аааа. - Посмотрев мне в глаза и высунув язык, продемонстрировала она.

Вздохнув я высунула язык и повторила.

- Аааа.

- Она васильками и ромашковым мылом пахнет, а не землёй и мхом, как другие чертята. Да и платья стирает. Видно, что воды не так, как остальные, боится. Вот только заикание это не предотвратило.

- Не правильная какая-то чертовка, - пожала плечами ведьма, продолжая копошиться в моём рту. - Аааа. Не останавливайся, гимназистка.

- Ааааа.

- Ну что там? - спросил Димитрий Авдеевич.

- Язык сильно зажат. А учитывая рост... Нужно тройную дозу давать, иначе не скоро заговорит. Это, хоть первый раз у тебя, деваха?

- Ыыы... уу... аа... оа... - говорить, когда заикаешься, а кто-то подложил под твой язык ложку, ну совсем не просто. Но Матильда моей попыткой заговорить заинтересовалась и ложку достала. Я быстро покачала головой.

- Ты раньше заикалась? - переспросила ведьма.

Я закивала.

- Еще лучше, - всплеснула руками она. - Придётся каждый день готовить свежее зелье с огонь травой. Повторное заикание, снимается хуже.

- Я могу помочь? - не глядя на меня, Димитрий Авдеевич ткнул мне же стакан воды.

- Да куда тебе? Зелье-то сложное, - и, отойдя к столу, начала копошиться в своей сумке. - Не пугать, не утомлять, не нервировать. Свободное посещение уроков по меньшей мере на один день. Потом посмотрим. Эту ночь каждые пол часа давать три капли валерьяны на язык. Вот пузырёк. Вот пипетка. Как только зелье будет готово, или я или Мстислав принесёт. Всё. Я пошла.

- Каждые пол часа? - переспросил ей в спину декан. - Это до рассвета?

- До завтрака, - и, хлопнув дверью, ведьма оставила нас одних.

Димитрий Авдеевич нахмурил брови и встал. Набрал лекарство в пипетку и подошел ко мне.

- Язык, - скомандовал он и, дождавшись, когда я открою рот, капнул лекарство.

- Вас ректор вызывает! - громко пробасил Борис, возникший в полушаге от меня. От неожиданности я чуть не подавилась даже теми тремя каплями.

- Это не может подождать до утра? - декана эти прыжки и возникновения шибуна не пугали. Привык, похоже.

- Нет. Срочно собирают всех деканов.

- Это касательно расследования? - лицо Димитрия Авдеевича в мгновение стало очень серьёзным и таким... будто бы он на много старше, чем есть на самом деле.

- Да.

- Что за день? - выдохнул декан устало, обращаясь к потолку. Быть может там у него домовой. Не знаю. - Борис, спуститесь в чертов сад. Возьмите сухое платье Марены и принесите сюда. Придется взять её с собой.

- Платье где? - хмуро спросил у меня Борис.

- У... уу... - попыталась объяснять я, махая рукой в сторону окна, левее. Ну в той стороне ручей был.

- На дереве? - предположил Борис, которого мое заикание не удивило и не смутило.

- Ннн... нне... нне...

- У ручья. Там, где раздевалки посмотреть? - предположил декан.

Я закивала. Обернулась к Борису, а он уже с платьем стоит.

- Вот и отлично, - кивнул Димитрий Авдеевич. - Ты тут переодевайся Марена, а потом Борис тебя отведёт в приёмную ректора. Подождёшь под кабинетом, пока я освобожусь.

- А... а... мм... м-мо... ммо...

- Не может, - огрызнулся декан и, подхватив со спинки стула свою рубашку и пиджак, зашагал к двери.

Борис, к сожалению, мои мычания совсем не разбирал, потому вытолкнуть шибуна из спальни не удалось. Он просто встал в дверях и повернулся ко мне спиной. Ждал. Шипя как кикимора, я переоделась и потыкала его пальцем меж лопаток, дав знать, что готова. Волосы всё еще были сырые, но что поделаешь? По-видимому, декан решил, что раз я не простужаюсь, то можно меня и с мокрой головой по гимназии водить.

Шибун повёл меня к ректору. Ужасно хотелось спать, с другой стороны загадочные слова декана и непонятные хождения ведьм вокруг древ, будили во мне любопытство. А что это тут происходит? Ведь мне не показалось, что у них тут какие-то неполадки?

Бориса спрашивать не имело смысла. Если даже черт Колян ничего не рассказывал, то этот и подавно не станет.

А тем временем мы дошли до кабинета ректора. Борис показал на красный стул. Стульев здесь было много и все абсолютно разные. Этот стоял возле стола отсутствующего секретаря Подушкина. Убедившись, что я села, зашагал к дверям за которыми восседал леший. В тот момент, когда шибун открыл дверь, выяснилось, что не только леший. На мгновение я увидела множество спин, а потом, когда дверь прикрылась, стали слышны и голоса. Борис не заметил, что дверь не захлопнулась. И хоть я ничего не видела, но спасибо чертовому слуху, слышала, о чем вещал декан.

Хотелось встать, да подойти ближе к двери, но стул тут оказался хитрый. Села я нормально, а вот встать не могла.

- Старшие уже притихли, а вот первокурсников никак не угомоним, - услышала я знакомый голос домовой Марьюшки, которая меня блинами кормила. - Воруют! Как последние подлецы всё что могут тащат и вникуда забрасывают. Уже столько валерьяны на них ведьмы перевели, а всё никак.

- Матильда? - а это уже сам леший заговорил.

- Варим зелье взвешенности и зелье совести. Такие объёмы, что просто не успеваем. Но к утру всех напоим. Я ручаюсь

- Ваши-то гимназисты уже все в норме? - уточнил он.

- Практически. Самые эмоциональные еще рыдают и хотят пакостить, но мы следим за ними, - вздохнула Матильда.

- Хорошо. Как прошла проверка древ? - продолжил ректор.

- Все в норме, - а это уже Мстислав говорил. - Если не считать жалоб на душевные боли из-за соседства с чертями.

- Ну, это нормально, - облегченно ответил леший. - Здесь, значит, еще не навредили... Что-то не так, Митя?

- Я проверил территорию по ту сторону от стены, - заговорил мой декан. - Весь плющ увял, - гробовым тоном, произнёс он. - Стебли поражены грибком, которого я раньше не видел. Он убил растения, несмотря на магическую защиту сферы.

- А сферу проверяли? - взволнованно спросила Матильда.

- Да, - ответил леший. - Сфера не ослабла. Все защитные заклинания должны работать, как прежде.

- Может вызвать службу Надзора? - я узнала беспокойный голос секретаря Подушкина.

- Да, - таким же тонким голосом домового, согласился с ним кто-то. - Пусть они ищут, кто нам вредит.

- А вы подумали, что будет, если вредитель один из обитателей гимназии? - прогремел голос ректора. И вот тут я поверила, что он настоящий леший. Просто у них в ярости был такой голос страшный - рычащий и вибрирующий. Жуткие они, вообще-то, до мурашек, если их не социализировать. Даже черти и водяные их стороной обходят. - Нас обвинят в том, что мы не способны контролировать несоциализированную молодёжь и обеспечить безопасность людям в соседних селениях. Авторитет гимназии рухнет и с ней возникнут сомнения в качестве нашего образования. Если наших гимназистов посчитают плохо обученными, опасными, они все окажутся под угрозой.

В кабинете повисла тишина.

- Ну не может, это кто-то из наших быть. Тут же все свои, - расстроенно заговорил незнакомый мне домовой.

- Мы все надеемся, что не может, Нафёний, - это декан водяных говорил. - Но рисковать нельзя. Я пошлю голубей всем своим группам, отправленным на практику за периметр. Пусть возвращаются.

- Правильно, - голос ректора стал спокойнее. - Все так сделайте. А...

- Я вернусь через мгновение, - услышала я голос чертового декана совсем близко. В этот момент он распахнул дверь и удивлённо посмотрел на створку. Понял, что не заперта была. Глаза декана недобро сощурились и он вышел из кабинета. Плотно закрыл дверь и подошел ко мне.

- Язык.

Я открыла рот и почувствовала горьковатый вкус валерьяны.

- Не вздумай никому говорить о том, что услышала, - склонившись ко мне, прошептал он. - И сама забудь.

- Я... яяя... нн... не.., - 'бодро' врала я о том, что как бы не слышала. Еще лицо такое удивлённое ему продемонстрировала.

- За периметром опасно. Не подговаривай других сбегать. Потом и сама себе не простишь, - не поверив, продолжил он. Окинул меня хмурым взглядом, пощупал мой затылок и, накинув на меня свой пиджак, вернулся обратно. Дверь закрыл плотно и больше ничего не слышала.

Разговор ректора с деканами меня заинтересовал, но не настолько, чтобы не ощущать усталость. Который сейчас час? Наверное, уже и утро не так далеко. Ужасно хотелось спать. Я могла бы устроится здесь, вон на том большом синем кресле, да вздремнуть, но стул заставлял меня сидеть на месте. Ну я и сидела. Прикрыв глаза, и пытаясь в этой неудобной позе дремать.

- Так зелье для тебя? - открыв глаза, я увидела Мстислава. Он сел в соседнее кресло и озадаченно смотрел на меня.

- Дд.. ддд... ля... мм... - вздохнув, я прекратила попытку объясниться. И так уже ясно.

Мимо проходили деканы и их помощники, и только Димитрий Авдеевич всё еще стоял в кабинете ректора и разговаривал с главой гимназии. Наблюдая за ними, я не заметила, что ведьмак потянулся к моей руке и потому, когда он прикоснулся, вздрогнула.

Уже через мгновение его действия стали ясны. Мстислав сжимал моё запястье одним пальцем, слушая пульс. Потом потянулся к моей шее и начал прощупывать её. Осторожно и мягко. Так, что казалось, он просто делает мне массаж. Я не удержалась и улыбнулась ему, ведь было приятно, и он улыбнулся в ответ.

- Несладко тебе на чертовом факультете, - не переставая массировать теперь мой подбородок, сказал он.

Я покачала головой, насколько это возможно, когда твоё лицо в двух огромных руках.

- Не крутись и постарайся расслабится, - посоветовал он. - Нужно снять тонус. Массаж ускорит этот процесс.

Я кивать не стала и губы поджала, стараясь не улыбаться. Массаж всё-таки. Такие красивые ведьмаки мне массаж еще никогда не делали. Да и по Мстиславу было заметно, что рассматривать моё лицо во время массажа ему нравилось. Его глаза опять немного потемнели, а сам он казался каким-то задумчивым.

- Ты только посмотри Митенька, какая пара, - леший-ректор оказался прямо возле нас, но я так увлеклась рассматриванием ведьмака, что не заметила, как он подошел. - Я говорил тебе, что лично отгулял сорок две ведьмовско-чертовские свадьбы прямо в нашей гимназии? Не уж то и сорок третья у нас не за горами? - на этих словах леший смотрел на меня по-отцовски растроганным взглядом. Это было ну дико странно. Не будь у этого стула своеобразных способностей, я бы уже встала и пошла бочком в сторонку.

- Лаврентий Никифорович, - не прекращая своё занятие, заговорил ведьмак с улыбкой. - Вы смущаете девочку своими шутками, и она напрягается. А я пытаюсь ей тонус снять.

- Да какие уж тут шутки, - не унимался ректор. - Готов поспорить на хрустальный подсвечник. Спорим, Митя?

- У меня еще дела есть, а ей отдыхать нужно. Не до глупостей, - сухо ответил Димитрий Авдеевич и, подойдя к моему стулу, постучал по нему кулаком. Стул тут же отпустил. - Пойдём, Марена.

- Я могу забрать её к себе на факультет до завтрака. Мне всё равно всю ночь зелья варить, в том числе и для неё. Так что не проблема, - тут же вставил ведьмак.

- Не нужно, - так же сухо ответил чертов декан, и взяв меня за локоть, повёл с собой.

Ректор же, у нас за спиной, попытался предложить спор и Мстиславу, но чем закончилось я не услышала - Димитрий Авдеевич крепко запер дверь в приёмную и звуки исчезли.

Мы молча пошли по тёмным и пустым коридорам. И вот странно - меня не отпускало чувство, будто что-то не так. Декан был не в настроении, и бесконечно хмурил брови.

Потом он посмотрел на часы и вздохнул.

- Ты как? Устала?

- Дд.. дда.

- И замерзла, небось. Потерпи. Сейчас уже сможешь прилечь, - и обняв меня одной рукой, от чего сразу стало теплее, повел не прямо, где располагался чертов сад и его комнаты, а налево.

Спустя какое-то время мы дошли до большой двери и вышли в сад. Но здесь не было ни чертей, ни древ. Только высокие дубы у не менее высокого забора, большое поле, поросшее низким и густым кустарником и странные деревянные конструкции, установленные вдоль стены здания. Но самым удивительным было не это. Пенье соловьёв. Оно звенело сотнями тонких голосов одновременно, что после тишины ночной гимназии, просто застало меня врасплох.

- Чтобы они привыкали охранять чертов сад круглые сутки, часть их тренировок проходит в ночное время, - объяснил Димитрий Авдеевич. - Я иногда здесь ночую, так что оборудовал для этого место. Ты сможешь вздремнуть, пока я с ними занимаюсь.

Он подвёл меня к высокой перине, совершенно незаметной в зарослях плюща. Это укромное местечко, похожее на зелёную палатку, понравилось мне сразу. Я сбросила туфли и юркнула под большое и мягкое одеяло, лежавшее на перине. Устроившись на подушке, блаженно прикрыв глаза, приготовилась спать.

Хоть соловьи и пели довольно громко, это не мешало. У нашего озера тоже немало соловьев, и я с детства привыкла к их ночным напевам.

- Подожди несколько минут. Не засыпай пока, - тихо произнёс Димитрий Авдеевич, садясь на землю и облокачиваясь на перину. - Скоро опять лекарство принимать.

Я вздохнула и открыла глаза. Моё тело казалось свинцовым от ужасной усталости.

- Потом я дам соловьям команду петь тише, чтобы ты выспалась... насколько это возможно. Придётся будить тебя каждые пол часа.

Что-то не нравится мне это лечение. Наверное,вредная Матильда специально устроила мне такой ужасный график.

В этот момент в моё убежище впорхнул соловей. Сев прямо возле моего лица, птица стала заглядывать мне в глаза. А взгляд то у него был такой заинтересованный. Можно сказать - анализирующий и угрожающий. И макушка не такая, как у обычных соловьев, а широкая и твёрдая, как рог. Я вжалась в подушку, побаиваясь, опять получить от одного из этих пернатых по лбу. Декан протянул гостю руку, и тот тут же на неё запрыгнул.

- Узнал? - спросил Димитрий Авдеевич у птицы.

Соловей закивал.

- Чччеррр-уить-тоувка, - вдруг звонко ответил он.

- Сегодня она наша гостья. Её сторожить не нужно, - декан почесал птицу, и подкинул в воздух.

- А... а о... он... пп... по...

- Понимает, - кивнул декан. - Это же не обычные соловьи. Эти на много умнее и сильнее обычных. Да и крупнее, как видишь.

Я кивнула и, перегнувшись через перину, начала рассматривать вышагивающую из стороны в сторону, как постовой, птицу.

- Я решил использовать их для защиты чертового сада из-за их целеустремлённости и выносливости, - хмыкнул декан, и жестом отогнал птицу подальше. Соловей отлетел на три декановских шага и встал там по стойке смирно, по-прежнему не спуская с меня глаз. С вызовом при чем смотрел. Явно эта зараза мне по лбу и врезала. Сощурившись, я так же внимательно смотрела на него. Вот пусть только попробует еще раз. - Ты знаешь, что самцы даже обычного соловья, когда ищут пару, могут практически не спать до десяти дней? - спросил он, поправив на моём плече одеяло, которое сползло, пока мы с соловьём играли в гляделки. Я покачала головой. - Всё это время они зовут будущую возлюбленную. Очень крепкие птицы.

- Аа... а кк.. ка...

- На ладони пиши, - улыбнувшись, Димитрий Авдеевич протянул мне ладонь. Я удивлённо посмотрела на неё. - Просто выводи пальцем буквы. Я пойму.

Я нахмурилась, но решила попробовать. Медленно вычертив на его ладони первое слово, я вопросительно глянула на декана.

- 'Как...', - кивнул он с улыбкой.

Я тоже кивнула и, перевернувшись на живот, подтянула его ладонь ближе. Продолжила писать.

- '...вы вообще поняли, что их можно дрессировать?' - озвучил декан.

Кивнула.

- Мой отец выращивает охотничьих соколов. Тонкости этой профессии передаются в нашей семье уже не первое поколение. Ну и я, найдя в детстве птенца соловья, стал пробовать на нём то, что делал отец со своими птицами, - бодро рассказал он. Потом, он чуть помолчал. Откинулся спиной на перину и заговорил тише. - Родители относились к этому как к детской забаве, и думали, что повзрослев, я тоже перейду на соколов. Но мы с этими ребятами, - он кивнул на соловьёв, которые слетались со всех сторон и присаживались неподалёку, ожидая урока. - Сдружились...

Я снова улеглась на подушку и сонно рассматривала прыгающих птиц, и сидящего возле меня декана.

- Так. Пора.

На этих словах декан достал валерьянку и набрал в пипетку. Я покривилась, но послушно приготовилась принимать лекарство. В очередной раз поразилась до чего гадкая валерьяна то у Матильды. Противная прямо, как и сама ведьма.

- Ну что? Будешь спать?

Я кивнула.

- Больше ничего не нужно? Вода, еда, комната для чертовок? - декан с готовностью протянул ладонь, ожидая ответа.

Покачала головой, и вывела на тёплой ладони 'Спасибо'.

- Тогда, хороших снов, - улыбнувшись, тихо пожелал он.

Декан поднялся и лениво потянулся, от чего показался мне еще больше. Засунув два пальца в рот, Димитрий Авдеевич пронзительно засвистел и голоса соловьёв тут же стихли. Птицы взмыли в воздух и расселись на деревянных конструкциях. Я хотела узнать, что же будет дальше, но заснула...

Спала я урывками, просыпаясь каждые пол часа от вкуса валерьяны во рту. Иногда сквозь сон наблюдала за деканом и за тем, как он дрессировал птиц. Это было красиво. Огромная стая в едином порыве следовала за его жестами. Засыпая снова, я думала о том, что Димитрий Авдеевич не случайно занимает свой пост. Умел он, всё таки, дрессировать да воспитывать.

В очередное пробуждение меня ждала неожиданность. Я открыла глаза, почувствовав, как кто-то сел рядом и увидела Мстислава.

- Ну, привет, - поздоровался ведьмак.

Я села, кивнула и сонно осмотрелась. Димитрия Авдеевича не было, а вот соловьи окружали нас со всех сторон. Прожигая меня взглядами своих маленьких черненьких глазок, они переминались на своих тонких ножках. Ужас-то какой.

- Принёс твоё лекарство, - Ядский показал колбу и тут же её открыл. Капнул немного средства в ложку.

- Ггг... горрр... горррьк?..

- Нет. Не горькое. Не бойся, - улыбнулся ведьмак протягивая ложку.

Лекарство, тугое как сироп, и в правду оказалось не таким гадким как валерьяна.

- Сегодня разговариваешь получше, - сказал Мстислав, забрав ложку, и коснувшись моей шеи. Я поняла, что сейчас он снова будет прощупывать и массажировать горло, потому закрыла глаза, готовясь к процедуре.

Сегодня и правда, говорить было чуть легче. Того глядишь и к завтрашнему дню всё пройдёт.

- Ядский, у тебя других дел нет?

Услышав голос чертового декана, я открыла глаза. Димитрий Авдеевич подходил к нам, на ходу застёгивая манжеты. Его волосы были мокрыми и от того непривычно прямыми. В таком виде он слегка походил на столичных модников. Правда очень отдалённо. Не выдержав, я прыснула со смеху. Декан наградил меня прищуренным взглядом.

- Есть, но это дело самое приятное на сегодня. Так что я никуда не спешу, - улыбнулся ведьмак, продолжая прощупывать что-то у меня под подбородком.

- Дай сюда лекарство. Как часто его давать? - декан навис над нами и Мстиславу пришлось таки оторваться от своего занятия и передать пузырёк.

- Утром и вечером, - поведал тот. - Я пришел её забрать. Матильда нашла ей занятие.

- Мара освобождена от уроков, - возразил декан.

- Матильда считает, что не стоит тратить время попусту. Мара посидит в нашем крыле, в кабинете для самостоятельной работы. Ей уже приготовили пару книг для ознакомления.

- Ясно...

- Отвести?

- Не нужно, - тут же опомнился декан. - Пусть умоется, позавтракает и Борис приведёт.

- Ну как знаешь, - встав, ведьмак посмотрел на меня и весело улыбнулся, - Выздоравливай, чертёнок.

- Спаа... сс... ссибо.

Димитрий Авдеевич проводит ведьмака внимательным взглядом и только после этого посмотрел на меня. Нахмурился, чего-то. Потом сел рядом.

- Как самочувствие?

- Ллуч... ччше...

- Хорошо. Лекарство уже приняла?

Я кивнула.

Димитрий Авдеевич какое-то время сидел молча. Я смотрела на соловьёв, которые протаптывали дорожки по кругу, не переставая за мной следить.

- Думаю, ты им нравишься.

- Нне... ннеет, - покачала головой я и посмотрела на декана. Его глаза хитро блестели. Он и сам понимал, что не нравлюсь.

- Если плохо себя чувствуешь, я отпрошу тебя у Матильды. Останешься в саду, - Димитрий Авдеевич протянул ладонь, и вопросительно посмотрел на меня.

Я засомневалась, но потом подумала, что просидеть весь день с противными древами, мне никак не хотелось. Уж лучше я проведу день с книжками.

'Лучше почитаю' - вывела я на его ладони. Декан кивнул и встал.

- Тогда пошли. Скоро завтрак.

Я слезла с перины и обулась. Декан тем временем расчесал пальцами волосы, стянул их на затылке и, увидев, что я готова, повёл меня в чертов сад.

Там я осталась на попечение Бориса, который, в свою очередь, охотно передал меня Матильде сразу после завтрака.

- Ну что, злостная нарушительница, еще заикаешься? - спросила ведьма, открывая дверь в небольшой кабинет заставленный книжными шкафами.

Я кивнула.

Сощурив глаза, ведьма принялась щупать мою шею. Должна сказать, Мстислав это делал куда приятнее. Я едва вытерпела экзекуцию, но всё же решила не противиться, на случай, если это и правда меня лечит.

- Ладно. Тонус еще не сошел, так что сильно не напрягайся. Вот тебе несколько книг, можешь выбрать любую. Читай. Спрошу с тебя, когда вернётся голос. Бежать не пытайся. Тебя постерегут мётлы, - ведьма показала на стопку мирно стоящих в углу метёлок.

Я пожала плечами. Пока меня не вылечат, я из гимназии и шагу не ступлю. Сами напортачили - вот пусть и исправляют.

Ведьма ушла, оставив меня с огромными пыльными талмудами.

Я принялась читать названия: 'Теория вредоносности смешанных браков' - как тонкий намёк лежала сверху. Но так как я сама была результатом смешенного брака, то только фыркнула и отодвинула в сторону. 'Основные принципы общения в обществе, для рас наделённых чарами контроля' - тоже не интересно. И так ясно, внутри будет 'нельзя, нельзя, нельзя использовать чары'. Дальше лежало 'Народные сказания о казнённых чертях' - занимательное чтиво, после которого мне не спать неделю. Ну и напоследок 'Как обуздать похоть плоти. Пособие для половозрелых чертей'.

Раздраженно выдохнув, я осмотрелась по сторонам. Должно же в этой комнате найтись хоть что-то помимо нравоучений. Я прошлась вдоль полок, но многие переплёты были очень пыльными, и я едва разбирала выведенные на них буквы.

Вспомнив про метёлки, я пошла к ним и отыскала там свою знакомую метёлку от пыли, которая прилетала ко мне на уроках Матильды. Вооружившись этим орудием, пошла оттряхивать книги.

Прошло совсем немного времени, и мне удалось откопать действительно неплохую 'Сказки о кознях кикимор'.

Вытащив огромный том с верхней полки, я чуть не свалилась с ней на пару с лестницы, но, всё же, добралась до стола. Открыла и принялась читать. Было так весело, что я хохотала в голос! Метёлка проснулась и принялась летать и заглядывать через плечо. Мне кажется, и она смеялась, рассматривая картинки. Просто кикиморы - они кошмарные! Они самые вредные существа на свете! Что эти прохвосты только не творили! И путников путали, и в болото утягивали, и деньги с едой забирали, и терема себе строить заставляли, и грядки полоть. Упаси доля мимо дома кикиморы идти. Не пропустит, пока работы на год вперёд не переделаешь. А может и вообще не отпустит.

И вот хохотала я и хохотала, читая как кикиморы одурачивают всех подряд, даже леших с водяными, и тут услышала за спиной стуки. Обернулась, а там мётлы, подлетели и бьются об стены, полки, окна... Я на мгновенье застыла от увиденного, но когда метёлка от пыли понеслась в мою сторону, словно намереваясь в лоб дать, нашлась и пригнулась.

- Ввы... ввыы... ччто этто? - взвизгнула я, прикрываясь руками и прячась под стол.

А мётлы как сума посходили. Они носились по комнате, сбивали книги с полок, разбивали зеркала. С ними явно что-то нехорошее сделали. Таких ударов им долго не вынести. Когда одна метла разбила окно и вылетела на улицу, я поняла - нужно что-то делать. Если их не остановить - переломаются все. Решив сбегать, я вылезла из убежища. Тут уж я получила, как никогда ранее. Будто за все шалости вместе взятые. И по ноге и по мягкому месту, по затылку и под глаз еще. Выскочив из кабинета, я насилу закрыла за собой дверь, не давая злодейкам полететь следом. Подперев ручку стулом, я побежала к ближайшей двери. Дернула на себя и перегнулась через порог. В том классе сидели ведьмы с младших курсов и пересыпали свои порошки из одной кучки в другую.

- Зза... За ммнной! - что есть мочи позвала я.

Ведьмы удивлённо переглянулись, но через мгновение подскочили и действительно побежали следом.

Я рванула к кабинету с сумасшедшими мётлами, которые с одурением выбивали дверь с той стороны.

- Гггот... ттовы?!

Ведьмы пораженно смотрели на меня, не понимая, что происходит.

- Ллов... вввите! - и распахнув дверь, я выпустила злобные веники наружу.

Сама я схватила свою подружку метёлку для пыли, которая билась об пол, как умалишенная. Повиснув на ней, я с удивлением поняла, что лечу, так как у неё хватило сил меня поднять. Летели мы не долго. Аж до ближайшей стены. Там врезались и упали. Ведьмочки тоже оказались не промах. Проявив не хилое проворство, они отлавливали мётлы, при этом вереща во всё горло и призывая учителей.

Появление Мстислава было счастьем. Ведьмак на мгновение застыл, ошарашенно смотря на происходящее, а потом рывком достал какой-то порошок и сдул его с ладони. Все мётлы разом упали на пол.

- Тттам ещщ... ещщще, - затараторила я, давясь словами. Ведьмак подошел ближе и, присев на корточки, коснулся моего лица. Я дёрнулась от боли и показала в сторону окон. - Ннна улл... уллл... лицццц... тьфу! Ттам! - ткнув туда, где разбитое окно, закончила я.

Ведьмак кивнул и подскочил на ноги.

- Связать их и обезвредить! - скомандовал он своим гимназисткам, и быстро зашагал к лестнице. Ловить пошел. Облегченно выдохнув, я легла на пол и раскинула руки. Хоть отдышусь.

Метёлка от пыли лежала рядом. Потрепанная. Половину перьев растеряла, если не больше. Мне было жалко её. Хотелось верить, что починят.

- Что здесь? Что происходит? - Матильда фурией пронеслась по коридору, и остановилась прямо надо мной. - Это ты натворила?

Я удивлённо посмотрела на неё. Даже говорить не могла, от такого наглого обвинения. Я тут их мётлы от суицида спасаю, а она... а они...

- Она нас позвала и вместе с нами ловила, - вступилась русая кудрявая ведьмочка, подбирая мою метёлку и неся её к остальным. Тех уже связывали.

- А началось с чего всё? Ну? - Матильда рывком поставила на ноги и устремила на меня строгий взор своих очей. - Пошли. Напишешь мне всё.

Вздохнув, я поплелась за Матильдой. Нога болела, скула болела, а платье было всё в затяжках и испачкано. Грустно, обидно и вообще несправедливо. Вздыхая и думая о том, что вот сейчас буду плакать, я зашла в кабинет ведьмы и принялась писать объяснительную. Из хорошего - две ведьмочки принесли мне какую-то мазь и сказали смазать ушибы. Потом они ушли и Матильда, дождавшись, когда я закончу, схватила листок и тоже убежала. Не забыв запереть меня снаружи на ключ, кстати.

Кое-как, на ощупь, смазав скулу, и остальное, что достала, я положило голову на руки, и принялась хандрить.

Это место явно было небезопасным. Стоило вылечить своё заикание и бежать куда глаза глядят. А то если еще кто-то сума сойдёт... древа например, от меня вообще косточек могут не собрать.

Услышав в коридоре чьи-то спешные шаги, я села ровно. Дверь открылась, но вместо Матильды в кабинет быстро зашел Димитрий Авдеевич. Он остановился у стола, напряженно смотря на меня. Потом сел на соседний стул, и прикоснулся к моему подбородку, поворачивая лицо так, чтобы рассмотреть со всех сторон. Выглядел он при этом до того злым, что я вжала голову в плечи, и отвела взгляд в сторону.

Когда декан протянул мне ладонь, я непонимающе посмотрела на неё.

- Что еще болит? - спросил он.

Я шмыгнула носом и честно написала: 'Всё'.

Димитрий Адеевич поджал губы, а потом так резко потянулся ко мне, что я дёрнулась. Не обращая на это внимание, декан завёл ладони под мои колени и спину, беря на руки. Я покривилась, и попыталась лечь удобнее, ведь у меня, после падения с метлой на пол, и правда болело всё. Димитрий Авдеевич подождал пока я устроюсь и, убедившись, что я, наконец, расслабилась, вынес из кабинета.

Шел он молча. Лицо декана было непривычно холодным и отстранённым, от чего я чувствовала себя не особо уютно. С другой стороны, передвигаться с той же скоростью, что и он, я не могла, потому притихнув как мышка, ждала пока меня отнесут куда нужно. Возможно в чертов сад, где я смогу закутаться в большое одеяло, а если повезёт, то к соловьям, на мягкую перину.

- Димитрий Авдеевич, что случилось с вашим чертёнком?! - на нашем пути неожиданно возникла водяная дылда и, нависнув надо мной, перепугано заморгала.

- Несчастный случай, - ответил декан, и пошел дальше.

- Я могу чем-то помочь? - водяная засеменила рядом, продолжая рассматривать меня на ходу.

- Не думаю, Ула.

Ула ответила не сразу, но пробежавшись за деканом до следующего поворота, придумала новую реплику.

- За ней же уход нужен. А я получила высший бал по основам первой медицинской помощи. И вообще детей люблю, - так пылко и чистосердечно заявила та, что удивившись, я не сразу осознала... это я-то - дитё?! - Я ведь правда могу помочь.

- Я нне... ннее... рре...

- А знаешь, - декан резко остановился и посмотрел на водяную. - Возможно, ты права. Марену нужно переодеть, и смазать ушибы. Я не хочу её смущать.

- Конечно я помогу, Митя. Вы всегда можете на меня рассчитывать.

Декан кивнул и понёс меня дальше. А вот я косилась на Улу и пыталась понять: Как это так получилось? И ничего Димитрий Авдеевич меня не смущает! Я б ему это даже сказала, но того глядишь не так поймёт и от похотливой плоти лечить возьмётся. А вот дылда мне однозначно не нравилась. Теперь, когда ребёнком назвала, и подавно.

Но противиться было чревато, потому смолчала.

Отнесли меня не в сад, и не к соловьям, а к декану в комнаты. Там Димитрий Авдеевеч передал Уле свою футболку, аптечку и велел той идти мыть руки. Едва водяная скрылась за дверью ванной, декан сел рядом и протянул ладонь.

- Меня какое-то время не будет. Борис принесёт еду. Еще что-нибудь нужно?

Я подумала и покачала головой. Спать - вот чего я хочу. Ночь была не очень, да и день тоже не задался.

- Уверена? - не убирая протянутой ладони, осведомился он.

Кивнула.

- Хорошо, - выдохнул Димитрий Авдеевич и встал. - Я постараюсь выяснить, кто это сделал.

- Вы уже уходите, Димитрий Авдеевич? - выпалила Ула, застигнув декана в дверях. - Мне вас подождать?

- Нет, Ула. Когда справишься, можешь быть свободна. Марене нужен покой. Мы лечим у неё заикание.

- Ох бедняжечка, - всплеснула руками Ула. - Такая кроха и всё на неё навалилось.

- Спасибо, за помощь, Ула.

- Не за что, Димитрий Авдеевич. Вы то и сами мне столько раз помогали!

Димитрий Авдеевич кивнул и вышел, оставив меня с этой подлизой наедине.

- Ну что, малышка? Давай я помогу тебе раздеться. Не волнуйся - окна я зашторю, - Ула действительно зашторила окно, и подошла ко мне. - У тебя чудесное платье. Мама выбирала?

- Я нне рр... ррееб...

- Ой ой, молчи-молчи, - затараторила она. - Я забыла. Ты же заика! Не говори ничего, не напрягайся.

Вот же угодил декан. Чудесная у меня компания. Отодвинув от себя руки водяной, я самостоятельно разделась и пошла к зеркалу.

- Ой, а ты не ребёнок, что ли? - выдала Ула, увидев меня без одежды.

- Нннет, - буркнула я, рассматривая своё отражение.

Да уж... Такой побитой мавке было бы сложно путников совращать.

Под скулой синяк, на спине, ногах, попе - тоже. Локти и колени вообще сбитые. Гадство.

- Ты не расстраивайся. Мы быстро тебя вылечим. Вот Димитрий Авдеевич собственную аптечку оставил. Тут чего только нет. Хорошие средства и дорогие. А уж разнообразие какое! Ты золотухой случайно не страдаешь? - захихикала она. - А то я тут вижу и от такого!

Я продолжала рассматривать свою скулу, когда она подошла ко мне с двумя тюбиками.

- Это на ссадины, а это на синяки. Приступаем, - скомандовала она, поставив их на стол.

Я взяла тот, что от синяков, и принялась мазать лицо.

- Ну и досталось тебе. Жаль, что не можешь рассказать... А я тебя вспомнила! Ты же Марена - сестрёнка Савелия?

Я кивнула.

- Повезло же тебе с факультетом, - вздохнула она. - Я бы с радостью жила у чертей, лишь бы с таким деканом. У нас знаешь какой старый и строгий зануда? Эх.

А вот я бы не отказалась от их факультета. На нём по крайней мере гимназистов не охраняют как заключенных.

- А Димитрий Авдеевич хороший. С ним и поговорить можно и посмеяться, и о помощи попросить - не откажет. Мы все радуемся, когда с ним практику ставят. Вот и завтра Димитрий Авдеевич у нас урок проводит, так что я у него обязательно справлюсь, как твоё самочувствие.

Вот я мазалась и думала: 'Вроде помогает, водяная, вроде старается быть милой... но до чего же она меня раздражает! Ну невыносимо! Пусть бы уже шла восвояси!'

- Жаль, сегодня с ним поговорить не удалось. Наш декан срочно собирает всех гимназистов, которые на практики за периметр поехали. Это так странно, и никто не объясняет почему. Митя может объяснил бы. Придётся Савелия ждать. Он как раз с учителем и еще пятью парнями в город поехали. Их там учат бороться с соблазном.

- Савв... Савв... ттам? - взволновано спросила я. Если я правильно поняла то, что слышала вчера, то гимназисты, вышедшие за периметр могут быть в опасности.

- Да, но сегодня уже вернётся. А должен был в городе неделю пробыть. Так готовились они все. Там же особое испытание! - не без гордости добавила Ула. - Им зелья дали, которое усиливает водяные инстинкты и жажду вредить людям. Они под присмотром учителя должны продемонстрировать как справляются с жаждой в экстремальных условиях.

Ула и дальше рассказывала, упиваясь деталями того, как это сложно, и о какой выдержке говорит сдача такого теста, а я слушала и понимала одно - не нравится мне это. Ой как не нравится.

К счастью, она скоро ушла. Не добровольно правда. Похоже, эта вертихвостка собиралась дождаться возвращения Димитрия Авдеевича, но я буквально выпихнула её за дверь. Приличия ради проикала 'Спасибо' и отправилась в деканскую кровать. Искать бельё да стелить на диване у меня сил не было. Проснуться, когда Борис принёс еду, тоже. Его загробное 'Твой ужин' я проигнорировала. Только отмахнулась.

Как в комнату вернулся чертов декан, я слышала, но не сразу уговорила себя встать. Боль в спине стала убедительным аргументом полежать еще немножко. Но вот когда в комнаты вошел кто-то третий, любопытство заставило меня наконец сесть.

- Ну что тут? Как самочувствие? - раздался из прихожей голос ведьмака. Похоже, он стоял в дверях, от того так гулко раздавалось коридорное эхо.

- Еще отдыхает, - ответил Димитрий Авдеевич. Про меня говорят?

- Пойду осмотрю.

- Не нужно.

- Ты серьёзно? - с насмешкой переспросил Мстислав.

- Я серьёзно, Ядский. Иди занимайся своими гимназистами. Тут я и без тебя справлюсь.

Ведьмак хмыкнул, а потом раздался щелчок закрываемой двери.

Декан тут же объявился в спальне и увидел меня сидящей на кровати. Я смотрела на него и думаю мой взгляд выражал явный вопрос. Это они всегда так общаются? Димитрий Авдеевич покривился, простоял несколько мгновений на одном месте, но потом всё же сел рядом.

- Тебе лучше?

- Нне зззнаю, - я прислушалась к себе, пытаясь понять стало ли мне легче.

А Димитрий Авдеевич вдруг прикоснулся к мой шее и, нахмурившись, начал её щупать. Я напряглась. По ощущениям это было не особо приятно. Будто сонную артерию ищет, планируя придушить. Лицо еще было таким сосредоточенным. Прям теорему решает.

- А ччтто ввы...

- Массаж, - буркнул он, почти обижено, но измывательств не прекратил. - Ведьмы говорят, это поможет тебе быстрее оправиться.

Теперь я знала, что массажист из нашего декана был так себе, а вот как ему об этом сказать, еще нет.

- А ммож... жет нне ннадо?

- Больно? Нужно мягче?

- Нник... ккак нне нн... ннуж...

- Я же как лучше хочу, - возмутился он.

- Нне пполуч... ччаеттся - огрызнулась я.

Декан недовольно прищурился и убрал руки.

- Ужинать пошли. Я тоже еще не ел, - к счастью не став продолжать этой темы, позвал он и, взяв меня под локоть, помог встать с кровати.

Одета я была вполне прилично - его футболка доставала мне до колен и рукава висели ниже локтя, но Димитрий Авдеевич рассмотрел меня придирчиво.

- Переодеться хочешь?

Я окинула себя взглядом и пожала плечами. Мне и так нормально.

- Ладно, пошли тогда.

Мы молча накрывали на стол. Димитрий Авдеевич ставил еду и тарелки на буфет, я перекладывала и расставляла на столе. Ужинать у декана мне понравилось больше, чем в чертовом саду. Там детский сад с шумной детворой, а здесь мы ужинали по-домашнему уютно.

- А ввод... ддяные вв...

Димитрий Авдеевич, державший до этого чашку чая обеими руками, протянул мне ладонь. При этом он продолжал пить, и с интересом рассматривать ватрушку у себя на тарелке.

'А водяные уже вернулись в гимназию?' - написала я.

- Я же просил тебя забыть об услышанном, - строго ответил декан.

'Ула сказала, что Савелий в городе'.

- Брат твой?

Я кивнула. Так себе брат конечно. Седьмая вода на киселе. Но брат звучало весомей, чем друг, так что будет брат.

- Насколько я знаю, две из трёх групп уже в гимназии. Так что, скорее всего, он уже вернулся. В любом случае, до утра все водяные должны быть здесь.

Поджав губы, я смотрела на него.

'Я смогу как-то узнать, когда он вернётся?'

- Утром спрошу у Вениамина Игнатовича.

'Спасибо'.

- Мётлы были повреждены, - помолчав, сказал Димитрий Авдеевич. - Мы ищем причину.

'А как их повредили... и выходит это всё же делает кто-то из гимназии? Из-за него и домовые и ведьмы?' - я отодвинула тарелку, и устроив его руку перед собой, как собственную тетрадь, приготовилась жарко обсуждать эту тему.

Но Димитрий Авдеевич как назло сжал ладонь и руку убрал.

- Забудь, что слышала, Марена. Это не та тема, которую должны обсуждать ученики. Ты Уле рассказала?

И вот так неприятно стало. До глубины души обидно! Можно подумать я сплетница какая. Скрестив руки на груди, я покачала головой.

Декан кивнул и встал из-за стола. Он взял с полки пузырёк с лекарством и принёс мне.

- Держи. Выпей чайную ложку.

Я вздохнула, и принялась отмерять сироп.

- Ты можешь на ночь здесь остаться. Я постелю себе на диване, - помешивая чай ложкой и внимательно рассматривая содержимое чашки, предложил он.

И вот тут во мне проснулась ведьма... Про поиски вредителя не рассказал, в чрезмерной болтливости заподозрил - самое время уйти и обидеться! Но так хотелось остаться тут и спать в мягкой кроватке... но нет. Ведьмовская вредность она зверь еще тот. Загрызет. Так что ухожу!

И бодро глотнув сироп, я поднялась на ноги и уверенно заявила:

- Ухх... ххожу в ссад.

- Зачем? Здесь же удобнее, - его реплика с совершенно нормальной чертовской логикой, разбила мою уверенность в принятом решении. Ну ведь и правда удобнее. А может ну их, эти ведьмовские гены? Обижусь как-нибудь в другой раз? - А утром Бориса к водяным отправлю и сразу о брате узнаешь, - добил он.

- Ллад... ддно, - кивнула я, усаживаясь на место. - Зздесь осст... таннусь.

- Хорошо, - тихо засмеялся декан, поднимаясь. - Пошли спать тогда. Я с ног валюсь.

Еще бы, прошлую ночь не спал же. Я вот, и после того как проспала весь день, не с меньшим удовольствием отдыхала и до рассвета.

- Марен, просыпайся. Уже время, - прозвучало так скоро, будто едва глаза закрыть успела. Но как оказалось уже давно рассвело, а Димитрий Авдеевич успел и душ принять, вон опять мокрый стоял, и одеться.

- Вы ппро Саввелия не узнаавали? - первым делом спросила я.

- Борис, - позвал декан и, не дожидаясь шибуна, коснулся моей шеи, по всей видимости опять 'массажируя'.

- Да? - жутко пробасил шибун. Но вот в этот раз я даже не подпрыгнула, кстати. Рассматривая шибуна, я ждала хоть какой-то реакции на то, что в деканской кровати сидит гимназистка, а сам декан что-то там делает с её шеей. Но Бориса это явно не удивляло.

- Сходите к Мирному Вениамину и спросите все ли его гимназисты вернулись на факультет.

- Да, - ответил Борис и тут же исчез.

- Ты разговариваешь значительно лучше, - внимательно смотря на мою шею и продолжая массажировать, сказал Димитрий Авдеевич.

'Это точно не благодаря массажу' - подумала я, но вместо ответа просто кивнула.

- Сегодня вернёшься к занятиям.

Ну вот.

- Мирный сказал, что одна из групп так и не вернулась, - произнёс возникший из воздуха шибун. - Их ищут.

Димитрий Авдеевич тут же убрал от моей шеи руки и посмотрел на шибуна.

- Марену в сад, к остальным. Она посещает уроки со всеми, ходит сама, - быстро, словно скороговоркой, произнёс декан, вставая с кровати и вручая мне новый пузырёк с лекарством. - Чайную ложку прямо сейчас. Борис проследи, - и больше ничего не объясняя, он вышел из своих комнат, оставив меня с шибуном.

Сжав пузырёк крепче, я пыталась придумать, как узнать, есть ли среди не вернувшихся в гимназию мой друг.

- Пей, - пробасил шибун.

Вздохнув, я побрела за ложкой. Выпив лекарство побрела обратно в спальню. Потом вспомнила, что переодеться мне тут не во что, и сказала Борису вести меня в сад, как есть. Тот не стал спорить и повёл.

- О, Мара! Ты где была? - завопил Гошка, едва увидел.

- Нна леччении, - буркнула я и побрела переодеваться.

- Ой! Ты заикаешься? - заскакал за мной Фанька. - И побитая вся!

- Агга, - и прибавив ходу, я нырнула в раздевалку.

- Мар, а Мар, - позвала Рася, подтягиваясь на стенке раздевалки и наблюдая за мной сверху, - А ты чо, у декана ночевала?

- Агга, - покивала я, стягивая футболку и беря в руки своё платье.

- Слушай, он побил тебя да? - зашептала она так, чтоб другие не слышали.

- Да нет. Он мменя от иккоты леечил. После ттого как ссам и ппокалечил, - объяснила я.

- Обидел, злыдень? - с сочувствием прошептала она.

- Обидел, - пожаловалась я. - Вводой облил!

- Вот злыдень!

- Злыддень!

- Хочешь, я ему отомщу за тебя? Гадость какую сделаю? - тут же вызвалась Рася.

- Ннет, - сразу запротестовала я, завязывая пояс. - Не надо.

И вот ответила и только потом задумалась, почему именно так. Расю жалко, может? Ну да, по идее жалко, но не об этом первом подумалось. Раньше всплыло то, что там проблемы какие-то, и Димитрий Авдеевич их решает. Не до пакостей сейчас. Вот решит и можно пакостничать... наверное.

День для меня прошел беспокойно. Возможности узнать о друге у меня не было. Шибун мои просьбы смотаться к водяным и спросить какие там новости, напрочь игнорировал. Даже ухом не вёл! Я надеялась поговорить с кем-нибудь другим, но хоть мы с Борисом и проходили пару раз в общих коридорах, ни одного водяного мне не встретилось. И только под вечер, когда я возвращалась с шибуном в сад, мне наконец повезло. Навстречу вышла группа водяных, в том числе и Ула.

- Ула! Улла! - позвала я, и водяная тут же широко улыбнулась.

- Мара! Ты хорошо сегодня выглядишь! Ничего и не видно почти. Ну тут чуть сине-чёрного отлива и на руке вот вижу... но так намного лучше. Если со вчерашним сравнивать, то...

- Ссавелий верннулся? - не став дожидаться конца её тирады, вставила я.

- Нет.

- Нет?!

- Их группа еще не вернулась, - простодушно ответила та.

- Ппочему? - выдохнула я.

- А мне как знать? В городе еще, видимо.

- Идём, - мрачно позвал Борис, взяв меня за локоть.

- Борис, пподожди! - сердито рявкнула я. - Ула, их ищщут? - это я уже спрашивала на ходу, ведь шибун преспокойно тащил меня дальше.

- Ой смешная ты! - захихикала мне в след Ула. - Такая милая и трясущаяся за братца сестричка. Не бойся! Он скоро вернётся! - последние слова она уже кричала, чтобы я услышала их и из-за угла, за который меня уже утащил Борис.

А вот 'смешной' мне, было не смешно. А еще мне было невкусно есть ужин, из-за моего волнения. Из-за него же мне не спалось вечером. Я ждала чертового декана.

Он вернулся поздно. Зажег в прихожей свет, сел за стол и сидел там. Даже чая не пил. Думал похоже.

Я ему долго наслаждаться тишиной не дала. Взобравшись на подоконник, постучала по стеклу и стала ждать, когда меня впустят.

- Ты чего не спишь? - спросил декан, открывая окно и снимая меня с подоконника.

- Ссавелий еще не вернулся?

- Нет, - вздохнул он. - Но их скоро найдут. Я уверен, - на этих словах он отодвинул стул, чтобы я села.

- Ттам ббеда может быть, да? - тихо спросила я, опускаясь на него.

- Там взрослые ребята и их провожает отличный учитель. Мы надеемся, что в любой непредвиденной ситуации, они справятся.

Я обняла себя за плечи и, смотря на тёмное окно, думала над его словами.

- Ты лекарство вечером пила?

Я кивнула.

- Может массаж?

Я тут же перевела взгляд на него, и грозно свела брови.

Но декан, похоже, и не собирался меня массажировать, беззвучно посмеиваясь, он следил за моей реакцией.

- Ты знаешь, я не люблю, когда у меня что-то не получается. Это прямо-таки вызов.

- На Бборисе учитесь, - огрызнулась я.

Декан хмыкнул и, встал. Подошел к печи и поставил чайник.

- Чаем тебя угостить?

Так как я не ужинала, то чай бы мне точно не помешал.

- А к ччаю есть что-ниббудь? - полюбопытствовала я.

- Что-нибудь, да найдётся.

- Хорошо. Тогда и ччай и что-нибудь.

- Я завариваю заварку, а ты ищи что-нибудь в буфете, - не торопясь меня обслуживать, ответил он.

Ну ладно. Не гордые.

В буфете нашлись пряники. Черствые, но мы с деканом бойко угрызли добрую дюжину. При этом мы даже не разговаривали. Каждый думал о своём, уткнувшись носом в собственную кружку. Правда иногда я ловила взгляд Димитрия Авдеевича и на себе. Небось думал, как так вышло, что я опять здесь сижу и подъедаю его запасы. Но я никогда не страдала ложной скромностью, потому, пока не наелась, не ушла. А потом, распрощавшись, и отказавшись идти вниз по лестнице, я выбралась в окно, которое декан открыл для меня, нажав на один из своих браслетов.

- Если ббудут новости...

- Я тебе скажу, - кивнул он.

- Сппокойной ночи.

- Спокойной ночи, Марена.

Вздремнуть и правда хотелось. Забравшись в своё огромное одеяло, я решила спать аж до завтрака. Ну, то есть, до того момента, как домовые придут в сад и начнут накрывать здесь стол. Пока накроют, я успею глаза продрать и умыться. Я так думала. На деле же, моё утро выглядело совсем иначе.

- Уаааа!!!!

- Ыыыыы!

То, что чертята дружно скитались по саду еще с середины ночи, я слышала, но игнорировала. А вот дружные завывания и причитания игнорировать не получалось. Сев, я осмотрелась. Вокруг творилось какое-то безобразие. Первое что бросилось в глаза - листья. Они покрывали всю землю. А вот нижние ветви древ, наоборот оказались общипаны подчистую.

- Пить! Пить хочу! - всхлипывал Фанька, жуя ободранные листья.

- Фанька, ты чего? - подскочив к нему, спросила я.

Многие чертята делали тоже самое. Сидя на ветках, или под ними, они обдирали листья и пытались высасывать из них сок. Некоторые даже обернулись в своих зверей и делали это в виде козлят и котов.

- Фанька я воды ппринесу... - выдохнула я, поворачиваясь к столу, но котором на ночь только кувшины с водой и оставляли.

- Там нет! - заплакал чертёнок, утирая слёзы. Да я и сама видела, что нет. Все кувшины были перевернуты, многие лежали на земле.

- Я из ручья наберу, - ответила я, и побежала за кувшинами. - Ддимитрий Авдеевич! Димитрий Авдеевич! - на ходу звала я. - Тут что-то не так!

Схватив кувшин, я бросилась к ручью и увидела неожиданное... Чертята, плача и подвывая от страха, подползали к самому берегу, надеясь напиться.

- Дддд... Ддимитрий Авдеевич!! - во всё горло завопила я, увидев, как кто-то из чертят не удержался и рухнул в воду, а следом за ним посыпалось еще несколько.

Отшвырнув кувшины, я бросилась туда. Чертята барахтались в воде и отчаянно кричали. Несмотря на небольшую глубину, многие из-за паники падали снова и снова, захлёбываясь и теряя силы. Мелкий Фанька же и подавно успел как-то оказаться на середине, а ему там с головой.

Взвизгивая от страха и отвращения, я бежала по воде, туда, где недавно видела мокрую макушку Фаньки. Здесь мне было почти по грудь, и идти стало совсем сложно.

Всё больше чертят оказывалось в воде и не могло выбраться, захлёбываясь. Самый кошмар происходящего был в том, что по берегу ползло не меньше плачущих и умирающих от жажды гимназистов чертового факультета.

- Фанька, дыши, - вытянув мальца, я хлопнула его по спине, а потом попыталась, помочь упавшему лицом в воду Гошке. Тот вообще не понимал, что творится, и хватался за меня так, что я и сама едва не ушла с головой под воду.

Я пыталась устоять на ногах и подталкивать барахтающихся чертят к берегу, и тут, хвала углям, появился Борис. Он начал быстро вынимать одного утопленника за другим. Я держала Фаньку, подталкивала Гошку и ждала нашей очереди, но она не наступала... Даже те, кого едва вытянули из воды, обливаясь слезами и подвывая, ползли к ней снова.

Каким счастьем было увидеть Димитрия Авдеевича! Он прыгнул в ручей. Сразу на самое глубокое место. Туда где стояла я. Рывком вытянул меня с Фанькой и Гошкой, удерживая одной охапкой на руках.

- Борис! За домовыми и ведьмами! - заорал он, коленом поддевая еще одного чертёнка и подталкивая к берегу.

Дальше всё происходило очень быстро. Практически сразу в саду появилось множество домовых, они вытягивали чертят и не давали им ползти к воде. Потом в саду показалась Матильда. Кажется, Борис принёс её на руках. Потом так же Мстислава. Постепенно в саду появлялось всё больше других ведьм и ведьмаков. Матильда громко, перекрикивая плач гимназистов, называла ингредиенты лекарства каждому новоприбывшему. Те засыпали порошки в рты сопротивляющихся чертят.

Когда из воды вытянули всех, Димитрий Авдеевич тоже поспешил на берег.

- Потерпи. Сейчас, - протараторил он, вручая Гошку и Фаньку в чьи-то протянутые руки и быстро укладывая меня на мох.

- Тамара, - окликнул он, кажется, женщину, помогавшую Матильде.

- Я ннормально, - попыталась заговорить я.

- Лежи! - рявкнул декан, прижимая меня ладонью к земле. - Тамара!

- Здесь я, - ответила та, садясь возле меня и вытягивая из карманов бумажные свёртки с порошками.

- Им помогайте! Я здорова! - выпалила я, вырываясь.

- Что? - не поверил декан, начиная крутить моё лицо, ища на нём признаки непонятно чего. - Точно?

- Дай мне, Мить, - сказала Тамара и тоже принялась крутить мою голову из стороны в сторону. Даже веки оттягивать. - Здорова. Я пошла дальше. - и встав, женщина поспешила к другим.

- Как ты в воде оказалась? - непонимающе произнёс декан.

- Фаньку доставала.

Декан кивнул и подскочив на ноги, поспешил к Матильде.

- Яд? - спросил он тихо.

- Пустынное зелье. Развеивается сразу после смерти. Мы бы могли найти целый курс утопленников без признаков насильственной смерти. Ищи, как он к ним попал.

Декан кивнул и встал. Я тоже встала. Обняв себя за плечи, я смотрела по сторонам. Чертята притихали. Многие уже спали. Хотя были и те, кого всё еще пичкали сухими порошками.

- Борис, сколько осталось до конца пересмены? - спросил декан.

- Сейчас будут уже, - ответил Борис на лице которого я впервые увидела какие-то эмоции. Усталость и даже растерянность. Едва он умолк как в саду начали появляться шибуны. Так вот чья была пересмена...

- С чертят глаз не спускать, - сказал декан новоприбывшим. - Любые инструкции Матильды выполнять как мои.

Вид у него был грозный, и потому, когда Димитрий Авдеевич посмотрел на меня, я ждала толи приказов, толи непонятно чего.

- Ты вечером была голодной, - смотря на меня пронизывающим взглядом, сказал он.

- Ммм... да... - растерянно ответила я.

- Не ужинала?

- Нет...

- Обедала?

- Да.

- Напитки на ужин пила?

- Пила.

- Зося Ивановна, - Димитрий Авдеевич перевёл взгляд на пожилую домовую, стоящую поодаль и наблюдающую за нами. - Кто вчера готовил чертятам ужин?

- Я, - едва слышно пискнула она, и залилась слезами.

- Пей, - пробасил шибун.

Вздохнув, я побрела за ложкой. Выпив лекарство побрела обратно в спальню. Потом вспомнила, что переодеться мне тут не во что, и сказала Борису вести меня в сад, как есть. Тот не стал спорить и повёл.

- О, Мара! Ты где была? - завопил Гошка, едва увидел.

- Нна леччении, - буркнула я и побрела переодеваться.

- Ой! Ты заикаешься? - заскакал за мной Фанька. - И побитая вся!

- Агга, - и прибавив ходу, я нырнула в раздевалку.

- Мар, а Мар, - позвала Рася, подтягиваясь на стенке раздевалки и наблюдая за мной сверху, - А ты чо, у декана ночевала?

- Агга, - покивала я, стягивая футболку и беря в руки своё платье.

- Слушай, он побил тебя да? - зашептала она так, чтоб другие не слышали.

- Да нет. Он мменя от иккоты леечил. После ттого как ссам и ппокалечил, - объяснила я.

- Обидел, злыдень? - с сочувствием прошептала она.

- Обидел, - пожаловалась я. - Вводой облил!

- Вот злыдень!

- Злыддень!

- Хочешь, я ему отомщу за тебя? Гадость какую сделаю? - тут же вызвалась Рася.

- Ннет, - сразу запротестовала я, завязывая пояс. - Не надо.

И вот ответила и только потом задумалась, почему именно так. Расю жалко, может? Ну да, по идее жалко, но не об этом первом подумалось. Раньше всплыло то, что там проблемы какие-то, и Димитрий Авдеевич их решает. Не до пакостей сейчас. Вот решит и можно пакостничать... наверное.

День для меня прошел беспокойно. Возможности узнать о друге у меня не было. Шибун мои просьбы смотаться к водяным и спросить какие там новости, напрочь игнорировал. Даже ухом не вёл! Я надеялась поговорить с кем-нибудь другим, но хоть мы с Борисом и проходили пару раз в общих коридорах, ни одного водяного мне не встретилось. И только под вечер, когда я возвращалась с шибуном в сад, мне наконец повезло. Навстречу вышла группа водяных, в том числе и Ула.

- Ула! Улла! - позвала я, и водяная тут же широко улыбнулась.

- Мара! Ты хорошо сегодня выглядишь! Ничего и не видно почти. Ну тут чуть сине-чёрного отлива и на руке вот вижу... но так намного лучше. Если со вчерашним сравнивать, то...

- Ссавелий верннулся? - не став дожидаться конца её тирады, вставила я.

- Нет.

- Нет?!

- Их группа еще не вернулась, - простодушно ответила та.

- Ппочему? - выдохнула я.

- А мне как знать? В городе еще, видимо.

- Идём, - мрачно позвал Борис, взяв меня за локоть.

- Борис, пподожди! - сердито рявкнула я. - Ула, их ищщут? - это я уже спрашивала на ходу, ведь шибун преспокойно тащил меня дальше.

- Ой смешная ты! - захихикала мне в след Ула. - Такая милая и трясущаяся за братца сестричка. Не бойся! Он скоро вернётся! - последние слова она уже кричала, чтобы я услышала их и из-за угла, за который меня уже утащил Борис.

А вот 'смешной' мне, было не смешно. А еще мне было невкусно есть ужин, из-за моего волнения. Из-за него же мне не спалось вечером. Я ждала чертового декана.

Он вернулся поздно. Зажег в прихожей свет, сел за стол и сидел там. Даже чая не пил. Думал похоже.

Я ему долго наслаждаться тишиной не дала. Взобравшись на подоконник, постучала по стеклу и стала ждать, когда меня впустят.

- Ты чего не спишь? - спросил декан, открывая окно и снимая меня с подоконника.

- Ссавелий еще не вернулся?

- Нет, - вздохнул он. - Но их скоро найдут. Я уверен, - на этих словах он отодвинул стул, чтобы я села.

- Ттам ббеда может быть, да? - тихо спросила я, опускаясь на него.

- Там взрослые ребята и их провожает отличный учитель. Мы надеемся, что в любой непредвиденной ситуации, они справятся.

Я обняла себя за плечи и, смотря на тёмное окно, думала над его словами.

- Ты лекарство вечером пила?

Я кивнула.

- Может массаж?

Я тут же перевела взгляд на него, и грозно свела брови.

Но декан, похоже, и не собирался меня массажировать, беззвучно посмеиваясь, он следил за моей реакцией.

- Ты знаешь, я не люблю, когда у меня что-то не получается. Это прямо-таки вызов.

- На Бборисе учитесь, - огрызнулась я.

Декан хмыкнул и, встал. Подошел к печи и поставил чайник.

- Чаем тебя угостить?

Так как я не ужинала, то чай бы мне точно не помешал.

- А к ччаю есть что-ниббудь? - полюбопытствовала я.

- Что-нибудь, да найдётся.

- Хорошо. Тогда и ччай и что-нибудь.

- Я завариваю заварку, а ты ищи что-нибудь в буфете, - не торопясь меня обслуживать, ответил он.

Нуладно. Не гордые.

В буфете нашлись пряники. Черствые, но мы с деканом бойко угрызли добрую дюжину. При этом мы даже не разговаривали. Каждый думал о своём, уткнувшись носом в собственную кружку. Правда иногда я ловила взгляд Димитрия Авдеевича и на себе. Небось думал, как так вышло, что я опять здесь сижу и подъедаю его запасы. Но я никогда не страдала ложной скромностью, потому, пока не наелась, не ушла. А потом, распрощавшись, и отказавшись идти вниз по лестнице, я выбралась в окно, которое декан открыл для меня, нажав на один из своих браслетов.

- Если ббудут новости...

- Я тебе скажу, - кивнул он.

- Сппокойной ночи.

- Спокойной ночи, Марена.

Вздремнуть и правда хотелось. Забравшись в своё огромное одеяло, я решила спать аж до завтрака. Ну, то есть, до того момента, как домовые придут в сад и начнут накрывать здесь стол. Пока накроют, я успею глаза продрать и умыться. Я так думала. На деле же, моё утро выглядело совсем иначе.

- Уаааа!!!!

- Ыыыыы!

То, что чертята дружно скитались по саду еще с середины ночи, я слышала, но игнорировала. А вот дружные завывания и причитания игнорировать не получалось. Сев, я осмотрелась. Вокруг творилось какое-то безобразие. Первое что бросилось в глаза - листья. Они покрывали всю землю. А вот нижние ветви древ, наоборот оказались общипаны подчистую.

- Пить! Пить хочу! - всхлипывал Фанька, жуя ободранные листья.

- Фанька, ты чего? - подскочив к нему, спросила я.

Многие чертята делали тоже самое. Сидя на ветках, или под ними, они обдирали листья и пытались высасывать из них сок. Некоторые даже обернулись в своих зверей и делали это в виде козлят и котов.

- Фанька я воды ппринесу... - выдохнула я, поворачиваясь к столу, но котором на ночь только кувшины с водой и оставляли.

- Там нет! - заплакал чертёнок, утирая слёзы. Да я и сама видела, что нет. Все кувшины были перевернуты, многие лежали на земле.

- Я из ручья наберу, - ответила я, и побежала за кувшинами. - Ддимитрий Авдеевич! Димитрий Авдеевич! - на ходу звала я. - Тут что-то не так!

Схватив кувшин, я бросилась к ручью и увидела неожиданное... Чертята, плача и подвывая от страха, подползали к самому берегу, надеясь напиться.

- Дддд... Ддимитрий Авдеевич!! - во всё горло завопила я, увидев, как кто-то из чертят не удержался и рухнул в воду, а следом за ним посыпалось еще несколько.

Отшвырнув кувшины, я бросилась туда. Чертята барахтались в воде и отчаянно кричали. Несмотря на небольшую глубину, многие из-за паники падали снова и снова, захлёбываясь и теряя силы. Мелкий Фанька же и подавно успел как-то оказаться на середине, а ему там с головой.

Взвизгивая от страха и отвращения, я бежала по воде, туда, где недавно видела мокрую макушку Фаньки. Здесь мне было почти по грудь, и идти стало совсем сложно.

Всё больше чертят оказывалось в воде и не могло выбраться, захлёбываясь. Самый кошмар происходящего был в том, что по берегу ползло не меньше плачущих и умирающих от жажды гимназистов чертового факультета.

- Фанька, дыши, - вытянув мальца, я хлопнула его по спине, а потом попыталась, помочь упавшему лицом в воду Гошке. Тот вообще не понимал, что творится, и хватался за меня так, что я и сама едва не ушла с головой под воду.

Я пыталась устоять на ногах и подталкивать барахтающихся чертят к берегу, и тут, хвала углям, появился Борис. Он начал быстро вынимать одного утопленника за другим. Я держала Фаньку, подталкивала Гошку и ждала нашей очереди, но она не наступала... Даже те, кого едва вытянули из воды, обливаясь слезами и подвывая, ползли к ней снова.

Каким счастьем было увидеть Димитрия Авдеевича! Он прыгнул в ручей. Сразу на самое глубокое место. Туда где стояла я. Рывком вытянул меня с Фанькой и Гошкой, удерживая одной охапкой на руках.

- Борис! За домовыми и ведьмами! - заорал он, коленом поддевая еще одного чертёнка и подталкивая к берегу.

Дальше всё происходило очень быстро. Практически сразу в саду появилось множество домовых, они вытягивали чертят и не давали им ползти к воде. Потом в саду показалась Матильда. Кажется, Борис принёс её на руках. Потом так же Мстислава. Постепенно в саду появлялось всё больше других ведьм и ведьмаков. Матильда громко, перекрикивая плач гимназистов, называла ингредиенты лекарства каждому новоприбывшему. Те засыпали порошки в рты сопротивляющихся чертят.

Когда из воды вытянули всех, Димитрий Авдеевич тоже поспешил на берег.

- Потерпи. Сейчас, - протараторил он, вручая Гошку и Фаньку в чьи-то протянутые руки и быстро укладывая меня на мох.

- Тамара, - окликнул он, кажется, женщину, помогавшую Матильде.

- Я ннормально, - попыталась заговорить я.

- Лежи! - рявкнул декан, прижимая меня ладонью к земле. - Тамара!

- Здесь я, - ответила та, садясь возле меня и вытягивая из карманов бумажные свёртки с порошками.

- Им помогайте! Я здорова! - выпалила я, вырываясь.

- Что? - не поверил декан, начиная крутить моё лицо, ища на нём признаки непонятно чего. - Точно?

- Дай мне, Мить, - сказала Тамара и тоже принялась крутить мою голову из стороны в сторону. Даже веки оттягивать. - Здорова. Я пошла дальше. - и встав, женщина поспешила к другим.

- Как ты в воде оказалась? - непонимающе произнёс декан.

- Фаньку доставала.

Декан кивнул и подскочив на ноги, поспешил к Матильде.

- Яд? - спросил он тихо.

- Пустынное зелье. Развеивается сразу после смерти. Мы бы могли найти целый курс утопленников без признаков насильственной смерти. Ищи, как он к ним попал.

Декан кивнул и встал. Я тоже встала. Обняв себя за плечи, я смотрела по сторонам. Чертята притихали. Многие уже спали. Хотя были и те, кого всё еще пичкали сухими порошками.

- Борис, сколько осталось до конца пересмены? - спросил декан.

- Сейчас будут уже, - ответил Борис на лице которого я впервые увидела какие-то эмоции. Усталость и даже растерянность. Едва он умолк как в саду начали появляться шибуны. Так вот чья была пересмена...

- С чертят глаз не спускать, - сказал декан новоприбывшим. - Любые инструкции Матильды выполнять как мои.

Вид у него был грозный, и потому, когда Димитрий Авдеевич посмотрел на меня, я ждала толи приказов, толи непонятно чего.

- Ты вечером была голодной, - смотря на меня пронизывающим взглядом, сказал он.

- Ммм... да... - растерянно ответила я.

- Не ужинала?

- Нет...

- Обедала?

- Да.

- Напитки на ужин пила?

- Пила.

- Зося Ивановна, - Димитрий Авдеевич перевёл взгляд на пожилую домовую, стоящую поодаль и наблюдающую за нами. - Кто вчера готовил чертятам ужин?

- Я, - едва слышно пискнула

Декан поджал губы и повернулся к ведьмаку, который стоял обняв дерево и прижавшись к коре лбом.

- Мстислав, что с древами? - обратился к нему Димитрий Авдеевич.

- Спят.

- Чем усыпили видишь?

- Ведьмовским зельем, - хмуро ответил тот, посмотрев в глаза собеседнику.

- Зося Ивановна, - позвал Димитрий Авдеевич, и взглядом пригласил идти за ним.

Остальные домовые тоже поплелись следом. В саду остались только спящие чертята, шибуны и несколько ведьм. Ну и я. Меня, кстати, начало трясти. Я только сейчас поняла произошедшее. Если бы вчера поужинала, это утро могла не пережить.

Берег выглядел ужасно. И чертята тоже. Какое-то месиво из грязи и тины. Ведьмы отмывали спящих пострадавших и переодевали в принесённую шибунами чистую форму.

- А я как раз доваривал твоё зелье, - подошедший со спины Мстислав, положил ладонь на моё плечо. По сравнению с моей продрогшей кожей, она казалась раскалённой. От такого контраста меня передёрнуло еще сильнее. - Пойдём. Не нужно тебе на это смотреть.

Ведьмак набросил на меня свою куртку и подхватил на руки.

- Борис, забираю на лечение, - предупредил он, и вынес меня из сада.

Я, кутаясь и подрагивая, смотрела по сторонам. Таким ранним утром коридоры были совсем пусты.

- Чего молчишь, герой? Ты хоть не начала заикаться еще сильнее?

- Я не герой. Я ннеудачник, - пробубнила себе под нос, но он услышал.

- Ну это как посмотреть, - хмыкнул Мстислав. - Если разобраться, то все герои неудачники, раз встревают в передряги.

- Герои из них еще и ввыпутываются...

- Это да, - засмеялся он, толкая ногой тяжелую деревянную дверь.

Кабинет с добрым десятком длиннющих столов, был похож на лабораторию. Здесь сильно пахло травами. Возле окна на медленном огне выкипали колбы, с потолка свисали пучки трав, повсюду стояли ступы и котелки, но больше всего бросались в глаза огромные горы измельченных трав в широких бочках.

- Так, - усадив меня на лавку, ведьмак отошел к одному из больших шкафов в углу помещения. - Давай подберём тебе сухую одежду. У нас бывают студентки твоего роста, так что есть шанс... О! Вот как раз есть. Держи.

Ведьмак протянул мне светло-бежевое ведьмовское платье. Не став спорить, я взяла его и побрела в подсобку, где и переоделась в сухое. Платье было из скромной ткани, лишь слегка украшенное кружевным воротом и манжетами, но в нём было тепло и удобно. Правда подол приходилось придерживать, иначе могла наступить.

Здесь же, в подсобке, я увидела связанные мётлы. Среди них и знакомую метёлку от пыли. Осторожно вынув её из стопки, я расправила оставшиеся на метёлке потрёпанные перья.

- Нужно будет тебе нновых перьев найти. А то выглядишь не очень.

Метёлка в моих руках проснулась, подлетела, выхватила у меня сырую пижаму и понесла её в лабораторию.

Я побрела следом, наблюдая за тем, как она развешивает пижаму на карнизе.

- Иди сюда, - позвал Мстислав, стоящий у окна и что-то капающий в колбу. Он тоже поглядывал на метёлку и едва заметно улыбался. - Готово.

- Лекарство?

- Да. Думаю, сегодня последний день. Ты почти в норме, - на этих словах он протянул мне колбу и потемневшую серебряную ложку.

Я выпила сироп, и спрятала остаток лекарства в карман.

- У нас тут много работы. Как смотришь на то, чтобы немного помочь? В чертовом саду, как ни крути, сегодня невесело.

Я кивнула. Мне совершенно не хотелось сидеть в саду, смотреть на чертят в отключке и думать о произошедшем.

- Так. Давай несложную, но полезную задачу тебе поручу. Будешь взвешивать и рассыпать порционно тысячелистник, - он похлопал ладонью по лавке, показывая мне место. Метёлка тут же подлетела и это же место отряхнула от пыли. Хотя пыли тут и не было. Но я оценила её старания.

Я села. При этом немного волновалась, сама не понимая почему. Дело то привычное. Я часто помогала бабушке с травами.

- Вот весы, лопатка. Отмеряй по двенадцать грамм, - начал объяснять он, склонившись над моим плечом и демонстрируя, как это правильно делать. - Потом берешь отсюда лист бумаги и сворачиваешь вот...

- Я умею, - сказала я, тоже взяв лист, и сворачивая его одновременно с ведьмаком. - Подписывать тоже умею. Меня бабушка научила.

- Тогда, не мешаю, - улыбнулся Мстислав и выпрямился.

Он занялся завариванием каких-то зелий, а я пересыпанием тёртых трав. Метёлка активно помогала, подталкивая мне под руку новые листочки. Очень скоро в лабораторию стали заходить ведьмочки. Все в светлых платья, и с туго заплетёнными косами. Они скромно здоровались с зам. деканом своего факультета и рассаживались кто куда. Каждая хорошо понимала, чем именно должна заниматься. Мстислав только кивал им, и иногда проходил вдоль рядов, смотря как работают гимназисты. Только когда два молодых ведьмака в белых рубахах полезли со мной знакомиться, Мстислав заговорил с учениками.

- Захар, Святозар, не отвлекайте Мару от работы. Садитесь. Сегодня у нас особенно плотный график и новый набор рецептов, - спокойно произнёс он, подойдя сзади и положив ладонь на моё плечо. Когда Ядский, принялся рассказывать гимназистам план работ на день, всё еще не убирая руки, по моей коже побежали мурашки, ведь его ладонь чуть сжималась в процессе речи.

Так было у моих бабушки с дедушкой. Ведьмовско-чертова химия. Бабуле так нравилось это чувство, что сейчас, когда они с дедулей прожили добрые пол века, она опаивала его специальными зельями, заставляя сердце деда Леонида томиться от жарких чувств даже на пенсии. Он знал, и каждое утро напоминал ей подлить эти зелья им обоим в чай. Ему это тоже нравилось.

Тем не менее, когда Мстислав отошел в сторону, помогая одной из ведьмочек, я облегченно вздохнула. Хватит с меня эмоций на сегодня. Устала.

Я перебирала травы, стараясь не замечать подмигиваний Захара. Но тут в лабораторию зашел Савелий и еще двое молодых водяных. Их сопровождал декан Мирный Вениамин Игнатович. Мстислав быстро подошел к главе факультета водяных, и они обменялись несколькими фразами. Так тихо, что я не расслышала. Это было сложно тем более, что я не могла оторвать взгляда от Савелия. Друг был бледным и мрачным. Совсем на себя не похожим.

Закусив губу, я ждала удачного момента, когда смогу подойти и поговорить с ним без свидетелей. Я же ничего не знаю о происходящих бедах, по легенде.

Тем временем Мирный ушел, а Мстислав быстро намешал каких-то зелий и дал водяным. Затем отправил их в подсобку.

- Мара, оставайся здесь, - сказал мне ведьмак, идя к выходу. - Захар, Святозар проследите, чтобы не выходила. Если у кого какие вопросы, то я в своём кабинете.

- А она кто? - растерянно спросил Захар.

- Помесь чертёнка. Потому пока под присмотром, - ответил Мстислав, остановившись возле одной из ведьмочек и кладя перед ней лист бумаги. - Варя, вот этот рецепт. Десять порций. Чем быстрее, тем лучше.

- Да Мстислав Любомирович, - кивнула она, а потом бросила взгляд на меня. Странный такой. Не скажу, что добрый.

Мстислав вышел. Раздалось всего несколько гулких шагов, а потом скрип двери. Похоже кабинет ведьмака находился прямо через стену от лаборатории.

Едва он ушел, как Захар со Святозаром сияя улыбками повернулись ко мне.

- Чертовка, значит, - подвёл итог довольный Захар.

- Я наполовину водяная. А там, - я взмахнула рукой на дверь подсобки, - Мой брат сидит. Пойду схожу к нему.

- Нельзя, - тут же решил Святозар.

- Да там окон нет, - махнул рукой Захар. - Нам же не к лавке её приклеить сказали. Просто проследить.

Святозар пожал плечами и отвернулся к своей ступке, в которой молол травы.

Ну я скромненько так поднялась и быстро зашагала к подсобке.

Трое водяных, высоких, статных, забились в разные углы и сидели там поджав колени. Не разговаривали. На то, что у них гостья, тоже внимания не обращали. Я на цыпочках подошла к Савелию. Метёлка бодро отряхнула от пыли стоящим рядом мешок. На него я и присела.

- Савельюшка, что случилось? - потрепав друга по плечу, позвала я.

- А?! Что?! - дёрнулся он и, заморгав, посмотрелся на моё лицо. Тут было довольно темно, но я видела его хорошо, значит и он мог меня рассмотреть.

- Маренушка, ты что ли?

- Я. Что случилось? На тебе лица нет. Вы давно вернулись?

- Мы не все вернулись... - мрачно, едва слышно ответил он. Тон у него был странным. Бормочущим, как у пьяных бывает. - Нельзя об этом говорить. Запретили но... - а дальше он тараторил так, что я едва разбирала слова, - Беги отсюда, Маренка. Ты же помесь. Главное не попадайся больше! Убеди всех что магия изжилась вся из-за смешения. Ведь полукровок таких много и дипломы им для жизни в королевстве не нужны. Это у нас, у чистокровных, других вариантов просто нет.

- Сав, ты что? Ты же всегда хотел учиться...

- Маренка, ты меня знаешь. Я просто так бы тебе не сказал... Тебе нужно бежать. Лучше всего к бабке. Она же далеко отсюда живёт.

- Савелий, почему не все вернулись? - перебила его я.

Савелий горько, действительно пьяно, улыбнулся и склонился к моему уху.

- Не все выжили, - едва слышно прошептал он, голосом которого я не узнала. - Я слышал, что об этом говорил Мирный... за срыв ребят могут не только они сами поплатиться, но и все, кто здесь, в гимназии.

- Саве...

- Уходи отсюда, - подталкивая меня и заставляя встать, затараторил он. - Никому не говори, об этом. Быстро иди, пока не поняли они, что я рассказал.

Я не хотела усугублять проблемы друга и потому быстро зашагала на своё рабочее место. Прикусив губу, я дрожащими руками сворачивала листы бумаги в конверты для трав. Метёлка, прижавшись к моему боку, казалось переживала тоже. Ей вон самой жутко досталось.

Что же тут происходит? Кому понадобилось вредить и водяным и чертятам... да так...

В кабинете заместителя декана, гулко грохнула дверь.

- Где она? - раздалось там же, и от того, как резко Димитрий Авдеевич задал этот вопрос, я аж дёрнулась. А вот другие гимназисты сидели спокойно. Похоже только я со своим чертовым слухом была в курсе происходящего за стеной.

- В соседнем кабинете. Занимается травами с моими гимназистами.

- Ядский, она не твоя гимназистка, и не должна этого делать. Впредь не смей самовольно забирать чертят на свой факультет.

- А мне вот начинает казаться, что эта гимназистка скорее моя, чем твоя, - как будто между прочим заметил ведьмак. - Мало того, что она с травничеством знакома, так она сегодня метёлку приручила. Чем не ведьма?

- Ядский, выпей болтушек своих, - хмыкнул чертов декан. - Нездоровится тебе явно.

Потом снова стукнула дверь, раздался гул шагов, и Димитрий Авдеевич зашел уже к нам. Удивлённо посмотрел на меня, должно быть из-за платья, потом на пристроившуюся у моего бока метёлку.

- Пошли Марен, - нахмурив брови, позвал он.

Я подскочила с места и быстро пошла к нему.

- Как там все?

- Выйдем и поговорим, - сказал он мне тихо, а потом перевёл строгий взгляд на пристроившуюся лететь следом метлу. - А ты, кыш, - махнул на неё он.

Метла тут же отлетела, я прям удивилась её сговорчивости, но она только слетала за моей пижамой и сразу вернулась.

- Ой спасибо, - поблагодарила я, забирая одежду.

- Пошли уже, Мар, - вздохнул декан, открывая дверь.

Я кивнула и пошла к выходу.

- Кыш, метла, - зашикал Димитрий Авдеевич у меня за спиной. - Иди в свой угол!

Он крепко запер за нами дверь, игнорируя настойчивый стук метёлки.

- Мара, на кой тебе сдалась метла? - возмутился декан, беря меня за локоть и ведя за собой.

- Да мы просто подружились, - я пожала плечами.

- Не нужно дружить с мётлами. В саду три дюжины чертят, почему бы не дружить с ними?

- Как они? Им лучше? - тут же спросила я.

- Лучше, - тихо и невесело ответил он. - Немного захмелевшие от ведьмовских зелий, но лучше. И толком ничего не помнят... Не говори им, что мы их из воды вылавливали, а то весь первый курс от заикания лечить придётся.

- Это же больше не повторится? Понимаете... - я осмотрелась по сторонам и, убедившись что вокруг ни души, продолжила шепотом. - Я не хочу говорить, но если они в опасности, то им лучше об этом знать.

- Теперь еду и напитки будут проверять особенно тщательно, - громким шепотом, ответил он, тоже осмотревшись. - Как бы то ни было, паника очень повредит их здоровью, после случившейся травмы, и... мы ждём проверку, - он замялся. - Прости, я совсем забыл тебе сказать. Твой брат вернулся, с ним всё в порядке.

Я кивнула. Знаю я, что он почти в порядке, а вот друзья его нет.

- Но есть определённые проблемы... из-за них к нам едет комиссия, проверить надлежащий уровень преподавания в академии. Нельзя допускать сплетен. Если решат, что мы вас плохо учим - быть беде для всех кто здесь и даже тех, кто уже выпустился.

Выходит, о друзьях Савелия он говорить мне не собирался. Обидно было ужасно, но я 'ничего не знала', потому обижалась так, чтобы декан не догадался. Что они еще не говорят, эти ректоры-деканы? Может тут уже и черти, и домовые погибали, а нам об этом ни слова? Прав Савелий. Бежать нужно из этого места.

Дальше мы шли молча. Чертов декан почему-то повёл меня не в сад, а в свои комнаты. Я думала запротестовать, я в конце концов обижена, но увидев щедро накрытый стол, решила с этим подождать.

Тут были и блины, и творог, и пирожки всех мастей и размеров. Каша с курагой и изюмом! Компот вишнёвый. А я же не ела! Да и в чертовом саду нам никогда не накрывали стол с таким разнообразием и сплошной вкуснятиной! Не став ждать особых приглашения, я отправилась за стол. Да и было видно - на гостей накрыто. Сев на лавку, пододвинула тарелку, нагребла блинов и принялась жевать.

Димитрий Авдеевич сел рядом. Налил нам компота и тоже принялся есть.

- Как ты относишься к чертовско-ведьмовской химии? - невзначай спросил он, попивая компот, и крутя в руках пирожок с картошкой.

- Нормально отношусь, - пожала плечами я, продолжая жевать.

- Нормально? - он повернулся ко мне в пол оборота и будто даже интонацию изменил. Я нахмурилась, предчувствуя неприятный разговор, и решила на него вообще не смотреть. Укусив свой пирожок, я попыталась сосредоточиться на вкусе. И правда вкусно. - То есть, ты не считаешь это морально нездоровым принципом построения отношений? Примитивным?

- Нет, - с чего мне его таковым считать? Что естественно, то не безобразно. Вон мои бабуля с дедулей счастливы и довольны, что их жизнь сложилась именно таким образом.

- Знаешь, мы на втором курсе проводим больше пятнадцати лекций, объясняя почему не стоит связываться с первым встречным, только из-за биохимических реакций тела.

Молчу.

- По сути, эта реакция ничего не значит, - продолжал разглагольствовать декан, периодически кусая пирожок и размахивая то им, то стаканом компота. - Такой ведьмак... ну или черт, может не иметь со своей биохимической парой ничего общего в духовном плане. Я про вкусы, интересы, моральные принципы. Химии для счастливой жизни недостаточно. А когда находишь того, кто действительно подходит, химия всё равно появляется. Просто иногда не сразу.

- Ой, да какая разница, - выдохнула я. - Ну у кого-то так, у других иначе.

- Есть разница, - сказал, как отрезал декан.

- Нету, - упёрлась я. - У моих бабушки с дедушкой так, и у них всё замечательно.

- Это, скорее всего, самообман, ну или случайное везение, - фыркнул Димитрий Авдеевич. - А вообще, разумные существа не должны пароваться как кролики.

- Вы назвали мою бабулю и деда - кроликами?! - возмутилась я.

- Нет, но я попытался тебе сказать, что они сформировали у тебя превратный взгляд на этот вопрос, - и, помолчав, декан добавил тише и спокойнее. - Знаешь, ты уже не ребёнок и, похоже, не стоит ждать второго курса. Нужно начать читать тебе этот предмет уже сейчас... Чтобы сформировать трезвое отношение к ничего незначащим физиологическим процессам.

Так он усиленную учебную нагрузку решил мне устроить? Ну это уже слишком!

- Да я здесь вообще учиться не должна, - поднявшись и упёршись руками в стол, заявила я. - Меня папа скоро заберёт. И если решит учить, так переведёт к водяным или ведьмам. Так что не напрягайтесь уж, Димитрий Авдеевич. Моё образование - не ваша забота.

- Да если я не позабочусь о твоём образовании, - заговорил он на порядок громче, - то тебе, горе пакостник, там, - он тоже встал из-за стола и как-то прямо-таки угрожающе ткнул пальцем в сторону окна, - люди свернут шею. И я всё больше убеждаюсь, что переводить тебя в другие гимназии и на другие факультеты нельзя, ради твоей же безопасности. И когда придёт твой отец, я планирую именно это ему и объяснить.

- Да вы не посмеете! - выдохнула я.

- Да это моя работа! Я постоянно говорю подобное родителям своих гимназистов.

- Да я... - задохнувшись от возмущения, я смотрела на него. - Да я знаю ваши грязные секреты! Только попробуйте меня здесь запереть - и я всем расскажу!

- Ничего ты не расскажешь, - спокойно ответил он.

Я удивлённо захлопала глазами. По моим представлениям сей аргумент, должен был отправить его в нокаут. Полное и позорное поражение. И тут такое.

- Да скажу! Всё что слышала скажу! А если увижу вашу комиссию, так трижды расскажу всё что знаю, еще и приукрашу!

- Ты вредная, но ты не злая, - говорил Димитрий Авдеевич сдержанно, но вот лицо декана было никак не добрым. - Ты не навредишь всем здешним гимназистам, только ради мести мне.

Ненавижу, но молчу.

- Я здесь, чтобы научить вас всех жить, а вернее выживать в этом мире. Это моя единственная задача и ты выйдешь из этой гимназии, только когда будешь готова. Думаю, даже, что скоро. Но точно не через две недели!

Просто закипая от злости, я сжала губы и смотрела на него. Объясняю - не понимает! Угрожаю - не боится! Аргументы закончились и от того только больше раздражения копилось внутри и хотелось топать ногами, одновременно швыряя в него пироги и булки! Но потом же отцу перескажет, как аргумент! Нет. Отныне я сама святость, а с ним не общаюсь. Вообще!

Сжав кулаки, я подошла к окну и повернулась к декану.

- Выпустите.

- Сядь и доешь нормально, - заложив руки в карманы и потупившись в стену ответил он.

- Не хочу.

- Тогда возьми еду с собой.

Это взбесило меня еще больше, но я хотела уйти и как можно скорее! Так что подошла к столу, развернула большую тканую салфетку, туда сложила разных пирожков. Увлеклась и еле смогла поднять эту огромную охапку. Чуть не рассыпала.

- Идём, отведу тебя, - пробормотал декан.

- Окно мне только откройте. Так быстрее, - буркнула я.

Димитрий Авдеевич спорить не стал. Открыл окно, покрутил один из браслетов на запястье, и я смогла свободно выбраться наружу.

Прыгнув на землю, я применила все свои недюжинные способности, удерживая пирожки в охапке.

- Мара! Мара здесь! - воскликнул Гошка и, похоже, собирался бежать ко мне, но вместо этого как-то странно, змейкой заскакал. Как пьяный козлик, в общем. Вроде и ко мне, но то вправо, то влево.

- Гошка, ты чего это?

- Ой Мара, у нас тут такое странное творится, - не оставляя надежды до меня дойти, сказал Гошка сворачивая налево и делая шага три-четыре. - Тут эпидемия какого-то чертового гриппа, ведьмы нас отпаивают, - не сводя с меня глаз, но сворачивая направо, продолжил он, - Мы ни черта не помним... Что утром-то было и ночью?

- Ммм... не помню.

- У? - Гошка наконец доковылял и ухватился за мою руку. Согнувшись пополам, он явно боролся с головокружением. - А ты не болеешь?

- Нет.

- Странно. Нас всех подкосило. Сказали такой грипп, которыми только черти болеют. Никогда о таком не слышал.

- Ммм... Я тоже... А пирожков хочешь?

- Пирожки? Это можно. Фанька! Мара пирожки принесла!

В этот день я наелась пирогами и опять не ужинала. Настроение было так себе потому, когда чертята ужинали и вокруг них хлопотали ведьмы и водяные, отпаивая зельями, я просто сидела под своим древом. Укутавшись в одеяло, я смотрела на окна декана. На душе было тошно и тоскливо. Ну ведь быть не может, что здесь меня оставит? Ну ведь не может?

К счастью, усталость быстро взяла своё и я скоро заснула. А когда проснулась, чертят снова кормили и отпаивали зельями. Прям одно и тоже. Казалось я тут сойду с ума от этого однообразия. Эта мысль так меня расстроила, что я покрепче обняла одеяло и всхлипнула. Плакать решила лёжа, но не успела лечь, как увидела свёрток. Прямо тут же. Развернув белое кухонное полотенце, я обнаружила гору горячих ватрушек. Утёрла мокрый нос, взяла одну из них и принялась есть.

В тот день уроки проводили прямо в саду. К нам дважды приходили ведьмы. Они раздавали всем, кроме меня, пузырьки с лекарством. Чертята попивали его в течении дня, едва ощущали жажду. А мне вот перепал осмотр от Матильды и всё. Диагноз - здорова.

День обещал быть скучным, да он таким и был аж до вечера. А вот к вечеру в саду стало необычно оживлённо. Ведьмы и все шибуны разом ворвались в наше пристанище. Ведьмы поили чертят, шибуны носились как ветер, собирая разбросанные повсюду пузырьки с лекарствами. Это длилось минут пять, не больше. Потом все исчезли. Прям разом выбежали из сада. Я всё думала к чему бы это, но думать пришлось недолго.

- Так вот, значит, где вы держите чертей? - раздался брюзгливый голос. В чертов сад зашла группа людей. Первым шел мужчина лет шестидесяти и моё чертовое чутьё говорило, что о благородстве души там и задумываться не стоит.

- Здесь только первый курс, - Димитрий Авдеевич, шедший за ними, выглядел напряженным.

- На улице? Без клетки? - не менее брезгливо добавила женщина лет тридцати.

- Их охраняют другие обитатели сада, - коротко ответил наш декан.

Я смотрела на последнего человека в веренице. Там был мужчина из службы надзора, не так давно привёзший меня сюда. Его душа была тухлой как гнилое яблоко. Любой черт мог бы из него верёвки вить, если бы не защитные амулеты на шее проходимца. Мне не нравилось то, как медленно и внимательно он шарил своим бесцветным взглядом по нашему саду. Будто вынюхивал, выискивал что-то. Я следила за ним. На что он смотрит? А потом... я увидела на траве пузырёк от лекарств, забытый шибунами. Человек из надзора его еще не заметил, но его взгляд скользил именно в ту сторону.

- Зачем эти новшества? Клетки доказывают свою эффективность уже не первое столетие. Потери минимальны, а это, - хмыкнула женщина. - Выглядит крайне ненадёжно.

Я была недалеко от того места, потому несколько моих спешных шагов, не выглядели подозрительными. Аккуратно встав так, чтобы подол юбки накрыл оброненный пузырёк, я подняла взгляд и поняла, по меньшей мере один человек проделанное мною заметил - Димитрий Авдеевич, на мгновение округлив глаза, смотрел на траву у моих ног.

- Димитрий Авдеевич? - окликнул его мужчина, шедший первый. - Вы можете объяснить причину ваших новшеств? Понимаю, молодежь ищет способ заявить о себе, но стоит помнить о людях за периметром этой академии. Ваши новшества могут угрожать их жизням.

- Нет, - Димитрий Авдеевич отвёл взгляд от моих ног и прочистил горло. - Эта система эффективнее, и она поможет сократить обучение чертей на год, и больше.

- Каким образом?

- Мы формируем у них более позитивный настрой. Они быстрее перевоспитываются в таких условиях. Кроме того, за два года у нас не сбежало ни одного гимназиста.

Женщина закатила глаза, мужчина шедший первым пренебрежительно вскинул брови и направился ко мне. Тогда же на меня посмотрел и человек из надзора. Уголок его рта скривился в насмешке.

- А это что? Мавка? - спросил пожилой представитель комиссии, если я правильно поняла, кто передо мной.

- Это, Алесанд Орестович, я поймал собственноручно, - ответил вместо Димитрия Авдеевича, человек из надзора и противно улыбнулся. - На редкость изворотливая чертовка.

- Вот оно что, - старший, Орестович, окинул меня внимательным взглядом от стоп до макушки. Очень хотелось уйти, а не стоять напротив троих этих совершенно отвратительных людей и еще одного, на которого обижена, но я стояла. Бутылку ведьмовскую то прикрыть больше некому.

- Ой, а кто это, Мар? - подскочившая ко мне Рася, ткнула пальцем на стоявших перед нами членов комиссии.

- Не знаю, - пробубнила я.

- Ух ты, люди! - подошедший с другой стороны Изька сверкнул белыми зубами.

- Довольные, смотри какие, - хмыкнула женщина. - Даже странно.

Не странно, на самом то деле. Их ведьмы чем-то увеселительным уже сутки поили.

- Кстати, об этом, - тот человек, который старший, окинул взглядом сначала меня, потом подходящих со всех сторон чертят, - Скажите-ка, любезные, как вам здесь живётся?

Чертов декан неотрывно смотрел мне в глаза. Вид у него был такой, словно кол проглотил. Вот уж, подтаяла его уверенность в том, что не отомщу. Так ему и надо, злыдню такому.

- Ой, а тут вчера тако... - мне пришлось незаметно ткнуть Изьку меж рёбер, чтобы прервать.

- Хорошо живётся, - заверила я, широко улыбнувшись.

Все чертята ошарашенно обернулись в мою сторону. Я бросила молниеносный взгляд на своих сокурсников. Все черти знают этот взгляд - он означает 'я в деле' и 'не мешайте врать'.

- Хорошо? - поймавший меня мужчина, гадко улыбнулся, шаря взглядом.

- Да, - не стушевалась я. - Нам тут... вещи умные говорят, - ох как не хотелось этого говорить, но пришлось. А тем временем Димитрий Авдеевич смотрел на меня во все глаза и сейчас казался не столько напряженным, сколько удивлённым. - Мы начинаем на мир иначе смотреть. Людей уважать.

- Аа... - Изька пытался что-то сказать, но оборвался едва я на него посмотрела. Я тут старшая как никак. И по шее надавать могу.

- Хорошо всё! - выдохнула я, толкнув плечом Раську. Она чертовка умная. Должна понять.

- Ммм... да, - согласилась она, косясь на меня. - Я вот в других гимназиях была, так тут прям... лучше, - последнее слово она выдавила с укором глядя на меня. На меня вообще все чертята смотрели.

- Да! - звонко заявил самый мелкий Фанька, подскакивая к Димитрию Авдеевичу. - Димитрий Авдеевич хороший! - он протянул руки и декан поднял его. - Я, правда всё равно к маме хочу... Это можно говорить?

- Можно, конечно.

- Можно! - ответила я, одновременно с чертовым деканом. Люди из комиссии переводили взгляд с него на меня и обратно, явно удивляясь такой идиллии.

- А... Алесанд Орестович, я вам еще не показал, как обучаю соловьёв, - вставил декан.

- Ваши гимназисты ведут себя странно, Димитрий Авдеевич, - поймавший меня человек, рассматривал наши стройные ряды своим прищуренным взглядом.

- Вы ранее не общались с гимназистами воспитываемыми по моей системе, Дьяник Архипович. Для них это вполне обычное поведение, - заверил декан, спуская Фаньку с рук и жестом приглашая членов комиссии идти следом.

А хорошо же врёт! Я аж залюбовалась! Умеет, когда нужно.

Женщина и пожилой мужчина послушались сразу и охотно, а третий медлил. Но покрутившись на месте и еще раз рассмотрев сад, он всё же пошел вслед за нашим деканом.

Чертята всем курсом проводили их взглядами. А как только за комиссией закрылась дверь, эти же взгляды обернулись ко мне.

- Это че ваще было? - осведомился Гошка.

- Это комиссия, - я махнула рукой туда, где недавно стояли визитёры. - Если они решат, что здесь плохо учат, нам несдобровать. В лучшем случае, отправят учиться в место, где все учителя будут такими же гадкими людьми, как эти.

- А в худшем? - испуганно округлив глаза, спросил Изька.

- Даже думать не хочу, - призналась я.

Чертята нахмурились, помолчали, а потом стали расходиться. Я облегченно выдохнула и, наклонившись, подхватила с травы пузырёк.

Вечером, ложась спать, я спрятала его в своё сложенное под деревом платье. Хотела бы отдать эту улику кому-нибудь из ведьм, но никто не приходил, и я была вынуждена её прятать.

К счастью, комиссия больше не должна была прийти. Наверное... И тем не менее, взгляд Дьяника не давал мне покоя, продолжая пугать даже сейчас. Он вспоминался мне, даже когда я засыпала. А потом во всей красе приснился ночью. От чего я вздрогнула и проснулась.

- Плохой сон? - услышав голос Димитрия Авдеевича, дёрнулась снова. Теперь от неожиданности.

Он сидел на земле, откинувшись спиной на древо, под которым я спала. Прямо у моей макушки.

- Вы что тут делаете? - поплотнее кутаясь в одеяло, сонно пробубнила я.

- Тут у нас... неполадки, как видишь. А я за вас отвечаю.

- Сторожите?

- Сторожу.

Ну и ладненько. Пусть сторожит. Дотянувшись до своего платья и нашарив в нём пузырёк, я передала улику декану.

Потом, закрыв глаза и немного поворочавшись, я нашла удобную позу. Решила спать дальше.

- Я не хотел твою родню кролями называть, - тихо сказал он вдруг. - Прости, если обидел.

- Зачем тогда назвали? - буркнула я, не открывая глаз.

- Хотел объяснить, почему тебе важно получить образование. Увлёкся...

Да уж.

Говорить с деканом не хотелось. А вот спать очень даже.

Ну он и не мешал. То ли вздохнул, то ли зевнул, когда я как гусеница вместе с одеялом отползла в сторону, но промолчал и развивать разговор не попытался.

Когда я проснулась утром, декана уже не было.

День выдался непростой. Сначала нас отправили на уроки. Первый вела чертовка Зоя и там нам рассказывали всякие умности касательно запрещённых к выращиванию и распространению растений. А то ведь черти любили травкой да самогоном приторговывать, не без этого. Круг общения у нас, снова-таки, обычно подходящий. Потом были уроки у Матильды. Нам пришлось вынести лекцию и практику по 'Искренности и великодушию'. Такой злой и язвительной, как после этого урока я еще никогда не бывала! Это же надо было меня так довести!

К вечеру легче не стало. По возвращенью в чертов сад, где я надеялась отдохнуть, меня ждал сюрприз. Вернее, гость. Ула.

- Привеееет! - до оскомины радостно протянула она и бросилась меня обнимать. - Ты как тут? Как поживаешь?

На Улу удивлённо смотрела не я одна, но и другие чертята. Но вскоре потеряли интерес, ведь наводить чары на мою гостью, всё равно никто бы не решился. А значит, и пользы от моей 'подружки' им не поиметь.

Я односложно ответила на её формальные вопросы. Потом с вполне искренним интересом выслушала её рассказ о визите комиссии. Они обошли все факультеты. Многих опрашивали. Нам еще повезло, как оказалось. У водяных там совсем всё печально было. Ула подтвердила, что трое их гимназистов и руководитель группы не вернулись. Им не рассказали подробностей, но, очевидно, все проблемы и проверки результат того происшествия.

Ула долго жаловалась как грубы и невежливы были люди. По секрету шепнула, что с радостью бы их всех утопила. От чего сидящий неподалёку Гошка начал тихо укатываться со смеху. Потом посетовала, что Савелий сам не свой. Грустный и не хочет с ней разговаривать. Затем было несколько реплик о погоде, и о том, как плохо вымыли их озеро в последний раз... Я уж думала, что её темы иссякают и скоро водяная меня покинет, но, как оказалось, это был лишь разогрев перед другим разговором.

- А как там Димитрий Авдеевич? - спросила она, сразу после обсуждения свежести брокколи на обед, чем совершенно застала врасплох.

- Не знаю. Не видела его сегодня.

- И я тоже... - нахмурившись, ответила водяная. Она посидела молча, оглянулась по сторонам и снова перевела взгляд на меня. - Знаешь, у нас же и спросить на факультете некого о том, как дела обстоят. А Димитрий Авдеевич может хоть поговорит с нами об этом. Успокоит, ну или подскажет как нам себя вести.

- Нам? - я надеялась, что она о водяных.

- Ну да, - жизнерадостно улыбнулась Ула и закивала. - Нам с тобой.

- А мне зачем?

- Ну тебе же интересно, как тут всё проходит? Ну с комиссией?

- Не особо, - пожала плечами я. Я вообще сбежать хочу. Вот что мне интересно.

- Ну Марена, ну не будь букой. Ты же мавка и чертовка, а не мавка и кикимора...

Вот уж приятно!

- Ула, сходи и спроси его сама, - уверенно заявила я.

- Я не могу сама, - заныла она. - Во-первых: нам запретили без дела шататься по коридорам. А значит, я не могу ждать его под дверью, нужно в прихожую зайти. Но тут есть во-вторых: его приёмная теперь заперта... то есть открыта только для гимназистов его факультета и их сопровождающих. Значит я могу войти туда только с тобой.

- Это его комнаты что ли? Ты хочешь туда? - удивилась я.

- Ну да, - кивнула она. - Раньше там была заперта только спальня, а в прихожей могли ждать любые гимназисты. Но Димитрий Авдеевич поменял там защиту и нас предупредил что свободный вход только чертям и тем, кто с ними.

- А он не говорил, что выход потом только с его разрешения?

- Да какая разница? Мы ж его ждать и будем!

- Знаешь что, давай так, Я тебе окно открою, и ты лезь, - мне нравилась эта идея. Пусть бы уже шла себе, а меня оставила на травке поваляться, да отдохнуть.

- Нет. Ну это как-то плохо смотреться будет, - Ула нервно захихикала, - Будто даже неприлично. Самой сидеть его там ждать в комнате. Давай ты со мной подождёшь, а потом, когда он придёт, пару вопросов ему зададим и ты пойдёшь в сад. А? Буквально через несколько минут.

Вот же наглая.

- Нет.

- Ну Марееена, - заныла она, - Ну будь другом.

- Нет. Нет. Нет. Пущу, но с тобой не пойду.

Мне она вообще не нравилась, и то что она к декану лезет не нравилось отдельно. Но раз он гад такой решил меня в гимназии силой держать пусть знает, что я к нему всех встречных поперечных пропускать буду.

- Слушай, ну я должницей твоей буду, - взмолилась она. - Обещаю: что хочешь исполню, всё по чести. Ну помоги. Так увидеться с ним хочется!

Я скривилась, но призадумалась. Должник - это хорошо. Черту всегда долги с лихвой отдают, потому в долгу у нас бывать не любят. А тут такая ситуация у меня, что и подавно везение должника под боком иметь.

- Хорошо, - решилась я и кивнула. - Пошли.

Ула взвизгнула и захлопала в ладоши. Радостно смеясь она побежала к стене и запрокинула голову, глядя на окна декана. Я, как всегда, залезла на древо и уже с его веток перепрыгнула на подоконник. Открыла окно. Подождала водяную и вместе с ней уже ступила на пол деканской прихожей.

- Спасибо, спасибо, - пища от радости Ула принялась меня обнимать, но не долго. Тут же отскочив, она принялась накрывать к чаю. На две персоны...

Ждали мы долго. Уже стемнело, а декана всё не было. Ула прожужжала мне уши так, что я раскаялась в своём решении. Такие муки. Такие муки!

В какой-то момент я устала окончательно и бесповоротно. Отправившись 'как бы в туалет', я на самом деле закрылась в санузле и села там под дверью, с опаской косясь на душ. Передышка в несколько минут была нужна мне как воздух. Тогда-то и пришел декан.

- Димитрий Авдеевич! Какая радость, что вы наконец пришли! - необычайно нежным голосом поприветствовала его Ула. Я аж покривилась. Появилось огромное желание её передразнить.

- Ула? Как ты здесь оказалась? - удивился Димитрий Авдеевич.

Я вздохнула и поднялась на ноги. Пора выходить.

- Я просто хотела поговорить с вами. Знаете, в последнее время мне так тревожно, а вы всегда умеете успокоить и поддержать даже самых непутёвых гимназистов.

- Ула, сейчас не лучший момент. Я завтра или послезавтра зайду к вам на факультет, тогда и поговорим нормально.

- Ох я не хотела вас утруждать, - заверила она, когда я вышла из ванной и побрела к ней. - Позвольте я вам чая только сделаю и пойду.

В этот момент я обошла декана и понуро встала возле водяной. Димитрий Авдеевич, вскинув брови, не без удивления смотрел на мою объявившуюся персону.

- А я могу и сразу уйти, - буркнула я.

- Ммм... ну раз уже пришли, то ладно, - вдруг ответил он и поставил на стол принесённую с собой миску под крышкой. - Вы тут и стол смотрю... почти накрыли.

Ага. На две персоны полностью, вообще-то.

- Можем и поужинать.

- Ой я с радостью, - всплеснула руками Ула. - Марена, правда, жаловалась, что устала.

- Устала, - подтвердила я.

- Плохо, - скорбно кивнул декан. - Но у меня тут блины с ягодами и их нужно срочно съесть, пока горячие. Так что садись.

Ну блины с ягодами - это другое дело. Так что я тут же села и туда где накрыто, конечно.

Димитрий Авдеевич тут же пододвинул мне стул, и стал накладывать блины с такой доброй улыбкой, будто бы это не он тут недавно грозился меня запереть да воспитывать без устали. Ула накрыла на стол еще на одну персону и тоже села. По всей видимости блины она не любила, так как взяла лишь один и мучительно медленно ела его в то время как мы с деканом уминали уже по пятому.

- Так вы поделитесь с нами последними новостями, Димитрий Авдеевич? - спросила водяная, когда декан откинулся на спинку стула, лениво попивая чай.

- Есть одна хорошая новость, - кивнул он. - Завтра вечером, если за день ничего не найдут, комиссия отбывает восвояси.

- Вот так радость! - сплеснула руками Ула и широко улыбнулась. - Нам из-заних запретили свободно по коридорам ходить! - от души пожаловалась она.

- Но ни вас, ни моих старшекурсников это не остановило, - хмыкнул декан.

Ула, кажется, смутилась, но как-то ненадолго.

- Я просто хотела убедиться, что у вас всё в порядке, - чуть тише обычного сказала она. - И у нас... у всех. А спросить то не у кого больше. С комиссией говорили только декан и Катерина Изольдовна, а они вы знаете какие.

Димитрий Авдеевич промолчал. Задумчиво глядя в сторону окна, он продолжал пить чай.

- Ребята не вернутся? - спросила водяная после паузы.

- Нет, - покачал головой Димитрий Авдеевич.

- А наш учитель по самоконтролю?

- Мы не знаем. Не можем его найти, - мысли Димитрия Авдеевича летали где-то далеко отсюда. Сейчас он кажется не замечал ничего вокруг, и казался совсем невесёлым.

- Но как так? Он же пошел с ними? Отвечал за них.

- Мы не знаем Ула, но пытаемся разобраться ради их родителей. Хоть это...

Я ела молча. Говорить не хотелось и вообще было как-то грустно. И к бабуле хотелось, к бабуле.

- У меня еще пряники есть свежие. Хотите? - глядя на меня, спросил декан.

Я кивнула, Ула согласилась вслух. Дальше мы все жевали пряники. Через какое-то время я окончательно объелась, и решила, что мне пора, но Ула снова принялась болтать.

- Димитрий Авдеевич, а завтра ваш урок у нас будет? - спросила она.

- Нет еще.

- А почему?

- Ну как бы так объяснить... Комиссия, как ты заметила, представлена людьми не сильно жалующими другие расы. Чтобы смягчить их настрой, ректор решил им в провожатых ставить людей. У нас на факультете это я, у вас Катерина Изольдовна, у ведьм Тамара, а вот у домовых людей нет, потому завтра эта честь снова предстоит мне, - он улыбнулся и поднял чашку, как бокал.

- Злые-злые люди, - посетовала Ула. - Это же надо быть такими злыми.

- Издержки профессии, - пожал плечами декан.

- Так вы их оправдываете? - возмутилась я, хоть секунду назад совершенно не собиралась с ним говорить. Но это то было слишком!

- Отчасти, - признал он. Улыбнувшись, декан принялся наливать мне чай. - Понимаешь, это мы - люди работающие здесь, видим как вы учитесь не вредить окружающим, а они видят другое. Члены этой комиссии изо дня в день сталкиваются с преступлениями ваших рас против человечности. Ловят преступников, убийц.

- Вас послушать, так их нужно пожалеть, - фыркнула я.

- Можешь не жалеть, просто не принимай слишком на свой счет, - ответил он.

- Ой, Димитрий Авдеевич, вы так говорите со знанием дела и я вспомнила, - Ула захихикала в ладошку. - Это просто сплетни, наверное, но мне так хотелось спросить об этом.

- О чем?

- Ну тут один раз ваша мама была и она, если честно, многих перепугала прямо. Она знаете такая... ну знаете... властная женщина, - Ула кинула на меня смеющийся заговорщицкий взгляд. Уж не знаю, что это значило, я о матери декана ни сном, ни духом. И не думала о том, есть ли она у него.

- Знаю не понаслышке.

- Так у нас поговаривали, что она такая из-за работы, - говоря это Ула едва сдерживалась, стараясь не хихикать. - Сплетничали, что она глава колонии для несовершеннолетних людей.

- Так и есть, - спокойно подтвердил декан, протягивая мне очередной пряник. А я и так уже есть не могла, но после такой новости так вообще обомлела. Ничего себе кому-то свекровь перепадёт! И кому-то - вероятнее всего, Уле. От этой мысли мне стало смешно, и я злорадно захихикала.

- Ой, - расстроенно выдохнула Ула. - Так правда значит.

Димитрий Авдеевич смотрел на хихикающую меня и улыбался.

- Поздно что-то, - заявила я, а мои губы тем временем сами растянулись от уха до уха. - Пойду я спать.

- И правда поздно, - согласился декан. - Тебя Ула хватиться могут. Такой час, комиссия, а ты не на месте.

- Да я думаю, никто не заметит, - пробубнила она.

- Не нужно нервировать Вениамина Игнотовича, особенно когда здесь проверка, - декан поднялся и отодвинул Уле стул. Водяная тоже поднялась и растерянно посмотрела на него.

- Но если у вас завтра будет время, зайдёте?

- Посмотрим. Не знаю пока, - провожая её к двери, ответил он.

- Ясно... Пока, Марен! Спокойной ночи! - опомнившись, попрощалась она.

- Пока, - попрощалась и я, поднимаясь из-за стола.

Когда дверь за водяной закрылась, декан повернулся ко мне. Улыбаться он перестал и наоборот выглядел довольно серьёзно.

- Ну и я пойду, - кивнула я, и собралась идти к окну.

- Погоди, - ловя меня за локоть, остановил декан. - У меня сегодня не было времени на ваш курс заскочить. Даже не знаю, как тут день прошел. Сядь, - подтягивая меня к дивану и садясь первым, позвал он, - расскажи.

- Да нечего рассказывать, - пожала плечами я.

- А ты подумай, можешь даже не спешить, - всё же заставив меня сесть сказал он. Смотрел на меня декан странно. Очень внимательно, прямо пытливо. Казалось дырку своим взглядом на виске прожжет.

Что я там конкретно мямлила уже и не вспомнить. Кажется, довольно честно сказала, что уроки великодушия с Матильдой мне не пошли. Декан почему-то посмеивался, и даже не стал угрожать дополнительными занятиями. Пожаловалась, что надоели ведьмы, каждый день шатающиеся по саду как по собственной спальне, навещая древ. Рассказала о страхах чертят из-за комиссии. Самые маленькие были напуганы не на шутку.

Зачем декан взял меня после этого за руку, я не поняла и даже рассердилась. Если уж решил запирать, то пусть другом не притворяется! Я забрала свою ладонь и скрестила руки на груди. На него старалась не смотреть. Да я и до этого, когда говорила, тоже не смотрела.

Повисла тишина. Почему-то мне стало некомфортно и вообще душно.

- Могу я пойти уже? - подскакивая с дивана и направляясь к окну, буркнула я.

- Можешь, - ответил он подходя ближе. Декан помолчал с минуту, а потом, наконец, открыл окно.

Не прощаясь и стараясь на него не смотреть, я выпрыгнула наружу.

Перед сном, правда, мне было немного стыдно, ведь и за блины спасибо не сказала. Но с другой стороны он сам виноват. Не нужно было меня за руку брать. Это же совсем странно! Даже думать об этом было странно. Так странно, что я несколько раз перевернулась с бока на бок, а потом улеглась на живот, уткнулась носом в лежащее подомной одеяло и простонала. Как странно и как неудобно. Забыть бы об этом и не вспоминать больше.

Но увы забываться это не спешило. Сначала я просто ворочалась, пытаясь понять: 'Что же заснуть никак не получается?', а потом стало еще хуже. К полуночи чертов декан пришел к моему древу со своей подушкой. Уселся в шаге от меня и там, полусидя, дремал. Заговорить не пытался, даже слова не сказал, но мне всё равно мешал одним своим присутствием. Я ведь спиной к нему лежала и теперь не могла на другой бок повернуться, еще разговаривать начнёт. А я не хотела разговаривать. И вообще...

На рассвете, он, наконец, ушел и я задремала. Недолго спала. Вскоре накрыли завтрак, а там и занятия начались.

Из-за ужасной ночи, днём я ходила злая и сонная, как кикимора после мухоморного супа. Отсчитывала часы до окончания уроков и когда нас привели в чертов сад, даже есть не пошла - сразу спать.

Заснула сразу. Так глубоко и так сладко, что могла бы проспать до рассвета. И вот надо же мне было ночью потянуться да глаза открыть...

Димитрий Авдеевич опять сидел здесь. Откинувшись спиной на древо, он молча смотрел на меня.

Ну и я молча. Сна опять ни в одном глазу, но сделала вид засыпаю - умираю. Сонно поморгала и решила повернуться к нему спиной.

- Комиссия уехала, - негромко сказал декан.

Я кивнула, и всё же отвернулась. В этой позе я и лежала до утра, не в силах сомкнуть глаз. И вот что странно, злилась то я на него... ну за то, что негодяй эдакий и вообще жизни не даёт, но при этом испытывала жгучее желание, чтобы он же и пожалел. Ну за руку снова взял что ли. Или ладно, пусть вот так просто рядом сидит. Хотя нет. Пусть уходит поскорее. Да. Пусть лучше уходит.

Когда на рассвете он, наконец, ушел, я облегченно вздохнула ну и расстроилась. Что-то со мной не так было.

Мне это не нравилось, но как справляться, я не понимала. Да и думать не хотелось об этом. Пусть бы само развеялось ушло.

К счастью, в тот день я смогла отвлечься, ведь меня посетил гость. Во время обеденного перерыва в саду объявился Савелий. Друг выглядел значительно лучше. Практически нормально, даже. Права казался серьёзнее обычного.

- Пошли отойдём, - позвал он и мы побрели к ручью. Там, где чертята и мимо не ходили, мы уселись на соседних пнях и обнялись.

- Тебе уже лучше? - спросила я.

- Да, - вздохнув, сказал друг. - Я плохо помню, что тебе говорил, но явно сказал больше, чем можно было.

- Ага.

- Давай так - сделаем вид, что мы этого не обсуждали, но ты, если будет такая возможность, мотай к бабке. Поняла?

- Меня папа должен забрать скоро... - и тут вспомнилось - это только если декан отпустит, а он не планирует.

- Это хорошо, - кивнул Савелий. - Но если получится раньше, то мотай раньше.

Я потянула носом воздух и кивнула.

Друг посидел совсем немного, и вскоре побрёл восвояси. Проводив его, я загрустила, но ненадолго. Меня развеселил следующий гость, навестивший чертов сад вечером.

Едва я отужинала ко мне подлетела знакомая перьевая метёлка и закружила в воздухе.

- Ой! А ты тут как оказалась! - всплеснув руками, засмеялась я.

- Это - что это? - спросил Гошка, тыкая в мою знакомую пальцем. - Чего это она здесь разлеталась? Ни одной ведьмы же поблизости.

Я рассмеялась еще громче и решила попробовать метлой покомандовать, раз Мстислав назвал её прирученной.

- Метёлка! Вверх! - та сразу послушалась и взлетела в небо. - Ко мне! - метла вернулась обратно. - А меня поднимешь? - метла тут же боднула меня под попу и я на неё прямо таки упала. А потом мы взлетели.

Я запищала от страха! Всё же это не нормальная метла, за которую взяться как следует можно. Эта покороче, и сидеть на ней было очень непривычно.

- Ой вниз! Вниз! Вниз! - заголосила я.

И вот приземление было бы вполне мягким, если бы не Борис, схвативший меня за шкирку.

- Ловите метлу! - пробасил он, и я увидела, как тенями по саду заносились другие шибуны. Вот только бегали они быстро, а летать не умели. Метёлка носилась над их головами и в руки не давалась. Я даже загордилась. Моя метёлка и правда.

Мелкий Фанька хохотал, наблюдая эту картину. Его брат Гошка тоже хихикал над беспомощностью наших охранников, но, как полагается старшему, старался выглядеть серьёзнее. Все чертята стали собираться, наблюдая происходящее.

И как же я сразу не подумала? Метлой через забор перемахнуть можно в считанные минуты. Вот от того-то шибуны и занервничали.

- Семён! - загромыхал Борис. - Иди к ведьмам. Скажи про метлу.

Дальше наблюдать мне было не так и весело. Было ясно - меня из рук не отпустят, пока не выловят метёлку и побег я свой профукала. Хоть бы метёлке ничего не сделали. А то ведь чертям не положено иметь при себе такой транспорт.

- Эй ты! А ну ко мне быстро! - спустя время строго позвал вошедший в сад Ядский.

Метла в воздухе замерла, а потом неуверенно, как-то даже виновато, полетела к заместителю декана.

- А ну быстро в мой кабинет, - глядя на неё, сказал он. Метла не послушалась и осталась висеть на месте. - Ну как знаешь, - Ядский быстро выбросил вперёд руку и в нарушительницу полетел розовый порошок. Жертва упала на землю...

- Ой нет, - выдохнула я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. - Не ломайте её!

- В порядке она. Отдыхает, - хмурый ведьмак наклонился и поднял метёлку с земли. - Можешь отпускать Борис.

Борис тут же меня оставил и исчез. В саду снова были только чертята ну и ведьмак. Я подошла ближе и притронулась к метёлке.

- Что с ней будет? - взволновано спросила я.

- Еще не знаю, - покачал головой Ядский. - Метла, слушающаяся чертёнка первокурсника, это очень скверно.

- А если... - мысль пришла так быстро и неожиданно, но так удачно! - А если не чертёнка, а ведьму? Вы же можете забрать меня на свой факультет, да?

Ядский, вскинув брови, смотрел на меня.

- Во мне же ведьмовской крови ровно столько же, сколько и чертовой. Так какая разница? - прижав руки к груди я изо всех сил подбирала нужные слова и интонацию. Хотелось казаться убедительной. - Возьмите меня на свой, факультет, пожалуйста. Возьмёте?

Ведьмак с ответом не торопился. Но после долгого и внимательного взгляда в мои глаза, всё же ответил.

- Я бы хотел тебя забрать. Вот только еще понимать нужно, ты просишься к нам учиться, или сбегать, - он криво улыбнулся.

- Учиться! - уверенно заявила я. Но на самом деле сбегать скорее, конечно. Бабуле моя метёлка ой как понравится!

- Здесь будешь учиться, - таким студящим тоном произнёс Димитрий Авдеевич, что я аж сжалась.

- Похоже, у нас и правда спорный гимназист, - пробормотал Ядский, не оборачиваясь к пришедшему и всё еще смотря на меня.

- Это не обсуждается, - отрезал чертов декан.

- Ну, обсуждается ли это, решать не тебе, а ректору, - бросив взгляд на собеседника, возразил Ядский. - У меня не все ведьмы мётлы приручают, а твоя гимназистка смогла. Выходит, неплохо выражена её ведьмовская четверть.

- Да это не метла даже, - возмутился чертов декан. - Мелкое черти-что в перьях.

- Ну каков гимназист - такова и метла, - хохотнул Ядский.

- Да вы... - выдохнула я.

- Убери, - Димитрий Авдеевич кивнул на мою несчастную метёлку. - Чтобы больше здесь не объявлялась.

- Пожалуйста, не делайте ей ничего, - взмолилась я.

- Я поговорю с Лаврентием Никифоровичем о сложившейся ситуации, - вдруг сказал ведьмак и это наполнило моё сердце надеждой. Переведут! Метлу отдадут! Сяду, привяжусь к ней, а то страшно, и к бабуле полечу!

- Сколько угодно, - прибирая меня за локоть, ответил чертов декан. - Пошли, Мара.

- Куда? - рассержено спросила я.

- Будешь выслушивать наставления своего декана, - холодно ответил Димитрий Авдеевич, утягивая меня за собой. Я бросила жалостливый взгляд на Мстислава, надеясь укрепить его в решимости перевести меня на ведьмовский факультет. А потом, вздохнув, перестала сопротивляться и пошла вслед за деканом.

В комнаты Димитрия Авдеевича я зашла злая как кикимора. Вихрем пролетела через весь холл, встала у окна, скрестила руки на груди. Собиралась не столько слушать, сколько спорить.

- Сядь.

- Постою, - буркнула я.

- К тебе друг сегодня приходил?

- Вы за мной следите? - вот и так злая была, а это вывело окончательно.

- Мара, я хочу поговорить с тобой. Поговорить очень серьёзно. Перестань так жутко крутить глазами. И я не конкретно за тобой слежу. Мне всегда дают список заходивших в чертов сад в течении суток. Мера безопасности. Савелий тут навещать мог только тебя.

- Ну раз всё и сами знаете, то зачем спрашиваете?

- Савелий говорил с тобой о произошедшем? - напрямую спросил декан.

- Он не помнит ничего, - не моргнув соврала я.

Димитрий Авдеевич вздохнул, а потом пожевал щеку, с сомнением смотря на меня. А я - скала! Смотрю уверено и зло. Не моргаю даже. Пусть считает, поговорили уже.

- Мар, - заговорил он неожиданно мягко, - ты, наверное, сильно напугана происходящим.

Еще бы. Тут и того что было с чертятами достаточно для перепуга. Что уж говорить об истории с Савелием.

Декан продолжал смотреть на меня полным сомнения взглядом. Я уже думала проситься уйти, когда он снова заговорил.

- Мы не знаем кто это делает, но очевидно одно - вред хотят причинить именно вам, нашим гимназистам... - декан оборвался, а потом медленно подошел ко мне. Остановился в двух шагах, но после паузы снова шагнул еще и еще раз. Мне задирать голову не хотелось, потому я отвернулась от него к окну, - Я понимаю, ты чертовка и ты очень хочешь сбежать, но сейчас это опасно, как никогда, понимаешь? Мы не смогли вовремя спрятать водяных за стенами гимназии, и это привело к ужасным последствиям. Я не должен этого говорить своим гимназистам, но тебе говорю. Не хочу, чтобы ты пострадала.

Молчу. Злиться уже сложнее, и я кажется уже не скала, но всё равно молчу.

- Я лично вручу тебе метлу, едва на второй курс перейдешь. А ты, похоже, перейдешь скоро. Будешь у нас первой чертовкой при ведьмовском транспорте. Не вижу в этом проблемы. Но пока общаться с 'питомцем' будешь в закрытых помещениях и при учительском составе.

Снова злюсь. Снова скала.

- Хочу верить, ты ко мне прислушаешься... но не могу рисковать. Прости. Никаких ведьмовских факультетов я не позволю.

Стою и думаю, что ж обидно то так? Желания бежать после его слов и правда поубавилось. Подумать хорошо об этом нужно... но всё равно. У меня метёлка! Это же такое событие, радость! А её у меня забрали и встречи ограничили, да будь я чистой ведьмой, то рыдала бы навзрыд и слала в декана проклятья. Но я черт и потому я просто злая и пакостить хочу.

И тут, так удачно, на буфете рядом сервиз стоял. Белый весь такой, с голубой каёмочкой. Ну я стопку взяла да из вредности толкнула. Она с оглушительным звоном разбилась об пол.

Повисла тишина. На декана даже смотреть было страшно. Появилась мысль, что с этим сервизом я психанула.

- Может тебя выпороть пора? Действенный, говорят, метод, - и вот произнёс это декан прямо-таки очень зло. Не как моя бабуля. Та умела угрожать ремнём так, что это выглядело шуткой. А тут аж мороз по коже.

Но я же скала. Так что напустила на лицо показную смелость и наконец посмотрела декану прямо в злые очи.

- Могу идти, или пороть будете?

- Иди, - сухо ответил он, резким движением открывая окно.

Спорить не стала, а то, судя по лицу еще мгновение и правда выпорет.

Ну я и полезла на подоконник. Так торопилась и даже волновалась, что потеряла равновесие и чуть не свалилась спиной обратно в помещение. Декан придержал и дождался, пока наконец выпрыгну.

Коснувшись ногами земли, я облегченно выдохнула.

Не задался разговор чего-то. Прямо совсем мне тяжело с Димитрием Авдеевичем говорить стало. Видимо из-за всех этих происшествий нервы разыгрались. И с сервизом нехорошо получилось. Вот если так подумать: приду к нему на блины, а у него для меня и тарелки не найдётся. Разбита! Эх. И о чем я только думала?

Но я решила не сильно этим озабочиваться, нужно о побеге думать. Точнее о том, стоит ли, или лучше посидеть тихо на попе, да папу подождать.

- Мара! Мара! - заголосил Гошка, скача ко мне на встречу. - Вот же здорово ты! Ух как же здорово!

- Видел?! - радостно завопила я. Ну хоть с кем-то разделю такое событие. - Так страшно было! Она как подлетит... а я не думала даже! И испугалась!

- Ты так верезжала! - засмеялся Гошка размахивая руками. - Я думал - падаешь.

- Неее. Это я от неожиданности!

- Ой Мара, а мне покататься дашь?! - завопил Изька.

- Еще чего, ирод. Тебе не дам!

- Ну, Маааара...

- Ну ладно, - засмеялась я. - Но пока только по классу разрешили.

- Всё равно здорово, - запищал мелкий Фанька.

- И я хочу! - вставила Рася.

Так мой план по обдумыванию побега отложился. Вместо этого, мы с чертятами до вечера обсуждали, что еще такое весёлое можно придумать используя мою ведьмовскую силу.

Хороший вечер был, весёлый. Я думала мы засидимся до темноты, но когда солнце едва коснулось горизонта раздался странный хлопок. Негромкий, но достаточно звонкий, чтобы его расслышали все три дюжины и еще один черт, находящиеся в саду. Не сговариваясь мы встали и побрели в ту сторону, откуда услышали странный звук.

- Что это было? - прошептала, Раська вместе с остальным ползая в кустах у забора. Звук исходил отсюда, но ничего странного поблизости не было.

- Может защиту какую накладывают, - предположил Емель. - Тут же есть магический шар такой в башне. Он защиты всякие держит. Иногда, когда с ним химичат, бывают странные звуки.

- Может... - пробормотала я. Вроде и ничего страшного, но, наверное, стоило позвать декана. Решив так и сделать, я повернулась к зданию и даже сделала несколько шагов.

- Видишь? Ты видишь? - заголосил один из чертят.

А потом все зашумели, загалдели и вдруг один за другим стали оборачиваться в своих зверей.

- Димитрий Авдеевич!! - хором заорали все древы, почуяв неладное.

Я бросилась к чертятам, а там... за кустами, в стене образовалась щель. Низкая и узкая, чертову голову не просунуть. Потому гимназисты оборачивались в котов, змей и козлят, кто во что мог, пытаясь протиснуться наружу. И им удавалось.

Как я не пыталась пробраться сквозь кусты и преградить им путь - не могла. Ветки цеплялись за мои волосы, платье, не подпуская. А чертята вереницей ныряли в щель, исчезая с глаз.

Тогда, подпрыгнув и сжавшись в воздухе, я и сама обернулась в своего зверя - черного козлёнка. Дед сильно гордился моей ипостасью, ведь обычно зверь имел тот же цвет что и волосы хозяина. А у меня такая маскировка!

Козлёнком я сквозь заросли прорвалась лихо. Здесь, у разлома, творился какой-то кошмар. Клубень змей, шипящих котов, кучка козлят и все рвутся к проходу. Я втиснулась и преградила дорогу, бодаясь и скача на месте, ведь змеи кусались! Конечно яд чертовых змей черта же не убивает, но больно! Раз вцепились, два, а потом... Я поняла, что одна из змей не была чертёнком. Прямо из разлома, который я сейчас прикрывала, на нас выползала самая настоящая черная гадюка.

Это был ужас... просто кошмар, который невозможно вообразить. Чертята не видели, не понимали. Толкаясь, шипя, извиваясь, они рвались наружу, а я теперь прыгала, боясь попасть под зубы гадюки.

Вокруг крутились шибуны. Они вырывали с корнями кусты, доставая обернувшихся чертят. Еще перед глазами мелькали стопы декана. В какой-то момент схватили и меня, хоть я и отбивалась сколько могла, пытаясь привлечь внимание к змее! Но её, забившуюся в щели под каменной кладкой, никто не видел.

Димитрий Авдеевич раздавал приказы. Шибуны уже носились за периметром.

Меня запихнули в холщевый мешок и без того набитый чертятами в разных ипостасях.

Я вырывалась, но сознание смазывалось. Нездоровый сон окутывал напряженное тело, как я не пыталась противиться.

- Где черный козлёнок? - услышала я нервный голос Димитрия Авдеевича.

- У меня здесь три черных, - ответил один из шибунов.

- И в моём мешке два, - ответил другой. Прямо над моей головой.

- Нет. Не этот, - где-то, как будто далеко, говорил наш декан. Сейчас я слушала безучастно, почти не понимая, что происходит. А потом меня уверено подхватила человеческая рука и вытянула из мешка.

Я пыталась нормально открыть глаза, но не получалось. Чувствовала только, что Димитрий Авдеевич сильно хромал, когда нёс меня на одной руке.

Жаль, что мы - молодые черти, не умеем мгновенно обращаться обратно. Превращение в животную ипостась забрало слишком много сил, и теперь их не хватало на возвращение истинного облика. А нужно же сказать про змею....

Я даже не могла поднять голову. А еще, было холодно. От страха.

Димитрий Авдеевич занёс меня свою спальню и положил на кровать. Мне иногда удавалось приоткрывать глаза и я видела, как он разувался и ругался сквозь зубы. Закатав штаны до колен и простонав, он обернулся ко мне и погладил между рожек.

- Пойдём, погреемся, - тихо произнёс он, снова беря меня под живот одной рукой и неся к камину, в который предварительно забросил горящую спичку.

Огонь разгорался, становилось теплее, но у меня никак не получалось побороть слабость и поднять голову.

- Отдохни, - аккуратно поглаживая меня по голове и спине, сказал Димитрий Авдеевич. - Ты попала в мешок сразу после обращения, понадобится больше времени на восстановление. И мне тоже, - он болезненно выдохнул и протянул босые искусанные змеями ноги к огню. - Твои однокурсники меня изгрызли. Придётся переждать, пока амулет нейтрализует яд.

Но ведь... если его укусила настоящая змея, то амулет не поможет!

Я снова попыталась поднять голову. Задергалась. Мне нужно согнать с себя это оцепенение и обернуться. Я должна объяснить ему!

- Тш тш тшш, - удерживая меня и продолжая поглаживать, декан еще крепче прижал к своему животу. - Чем больше напрягаешься, тем дольше будешь восстанавливаться. Полежи спокойно. Не бойся ничего. Твоих друзей ищет Лаврентий Никифорович вместе с Борисом.

В одном он был прав - чем больше напрягалась, тем хуже себя чувствовала. Сейчас я лежала без сил на его руке и не могла пошевелиться. Тело словно парализовало от усталости.

- Ты же не пыталась бежать... Ведь правда? - пробормотал он, продолжая меня гладить. - Мой самый умный чертёнок. Досталось тебе от них? - Димитрий Авдеевич осторожно приподнял моё покусанное копытце. - Бедная. Что ж такое. Опять вся побитая. Поспи. К утру нам обоим станет легче.

А я понимала - спать нельзя! Нужно про змею предупредить. И дёргаться нельзя, иначе еще долго обернуться не смогу. Значит, немного полежу и попробую снова.

Димитрий Авдеевич тоже не спал. Он медленно поглаживал меня по спине и копытцам, смотря на огонь. Я чувствовала, как постепенно его руки становились всё горячее, и сейчас от них исходило жара не меньше чем от камина.

Из моих глаз покатились слёзы. Яд черной гадюки убивает за несколько часов. Я должна была что-то сделать.

Собравшись, изо всех сил сжавшись и закрыв глаза, я, наконец, обернулась в свою истинную форму. Не сразу поняв, что происходит, Димитрий Авдеевич дернулся, сильнее прижимая меня к себе. А я смотрела на его ошарашенное лицо, словно сквозь пелену. Веки слипались, губы не слушались, а голова была до того тяжелой, что мне оставалось просто лежать на его, ставшей от напряжения твёрдой руке, и стараться не терять сознания.

Только потом до меня стала доходить причина оцепенения декана. Я лежала на его коленях совершенно голой. И не то чтобы я стеснялась своего тела, да и декан явно не единожды видал мавок в их обычном нагом виде, но именно сейчас всё было очень... странно.

Сглотнув, я постаралась не думать об этом.

- Там... - пересохшими губами прошептала я. - Была черная Веслорская гадюка.

- В этой местности они не водятся, - хрипло ответил декан и прочистил горло. Потом он попытался медленно достать из-под меня руку. Я перестала дышать, когда горячая ладонь медленно скользнула по моему животу вверх. Вдохнула только после того как ощутила все его пальцы на своей спине. - Ты просто перепугалась, - еще тише произнёс Димитрий Авдеевич, неотрывно смотря в мои глаза.

- Позовите, Бориса, - попросила я, когда декан осторожно перевернул меня на бок, удобнее устраивая на своих коленях.

- Да... - замявшись, ответил он. - Я как раз собирался... Совсем нет сил встать и отнести тебя на кровать.

Димитрий Авдеевич аккуратно отпустил мои колени, и подтянул запястье к лицу. Резко замер.

- Я потерял связной амулет, - с удивлением рассматривая свою руку, сказал он. - Не заметил даже.

- Нужно позвать кого-то, - пытаясь встать, пробормотала я.

- Мар, всё хорошо, - заверил он, пытаясь удержать. Но я видела его влажные лихорадочные глаза и не верила. - Ты просто перепугалась.

- Нет. Не хорошо, - упёршись в его грудь руками, я всё же высвободилась. Так странно было ощущать, что в моих руках больше силы чем в его.

Уцепившись за его плечо, я встала на дрожавшие ноги.

Димитрий Авдеевич молча смотрел на меня. Неотрывно. Я медленно шагнула назад. Происходящее меня не столько смущало, сколько заставляло испытывать странные, незнакомые ощущения. Жар по коже и желание тоже смотреть на него. Что-то в его глазах было такое, что мне нравилось... очень.

- Я позову кого-нибудь... - пробормотала я и облизнула пересохшие губы. Сделав несколько неуверенных шагов к кровати, стянула с неё плед.

- Марен, ты на ногах едва стоишь, - мягко заговорил Димитрий Авдеевич. - Куда ты пойдёшь?

- Мне кажется, она вас укусила.

- Ты просто испугалась. Не нужно никуда ходить, - он говорил таким успокаивающим тоном, что мне и правда хотелось остаться. Закутаться в плед, сесть с ним у камина и закрыть глаза. Или может даже не кутаясь в плед... что совсем странно...

Вот только лицо моего декана становилось всё бледнее. Руки безвольно лежали на коленях, а голова, казалось, в любой момент упадёт на плечо.

- Выпустите меня, пожалуйста, - кутаясь в ткань, попросила я и медленно побрела к двери.

- Нет, - несмотря на отказ, в его тоне звучало сомнение.

- Я не убегу. Честно, - сказала я. - Просто остановлю первого встречного... попрошу позвать кого-то из ведьм.

Димитрий Авдеевич смотрел на меня слезящимися, больными глазами и кажется уже плохо понимал, что именно я ему говорю.

- Пожалуйста, - взмолилась я. - Если вы заснёте, я уже не смогу отсюда выйти.

Димитрий Авдеевич кивнул. Прихрамывая из-за укуса на пятке, я поспешила к входной двери. Она без труда открылась.

Время было позднее и поблизости прохожих не наблюдалось. Что очень жаль, ведь идти мне было сложно. Вдохнув и подоткнувшись поплотнее пледом, я медленно захромала вперёд. То и дело оглядываясь по сторонам и стуча во все двери на моём пути, надеялась, как можно быстрее найти хоть одну живую душу.

- Помогите?! - спустя минут десять безрезультатного шатания, пискнула я. Будто сама с собой говорю. Да и сил громко звать нет. - Помогите.

И хоть я почти не надеялась быть услышанной именно в этот момент из-за одной из дверей вышла Тамара - человеческая женщина, преподававшая у ведьм.

- Ты тут что делаешь? - рассерженно произнесла она, быстро подходя и хватая меня за локоть. - Все черти должны быть гимнастическом зале.

- Подождите, - простонала я, не в силах опираться, когда женщина потащила меня по коридору. - Нужно чтобы вы к Димитрию Авдеевичу пошли. Его кажется гадюка укусила.

- Конечно укусила. Твои одноклассники и покусали.

- Там настоящая змея была. Вы должны его проверить. И чертят.

- Не мели ерунды, - зло ответила она. - И без твоего вранья проблем хватает. Будешь сидеть с остальными, пока декан не оправится и не скажет, как наказать тебя за очередной побег!

И вот это злое человеческое создание тащило меня под благородным предлогом, к остальным, а я... а я смотрела на неё и что-то странное закралось в мою душу.

- Отпустите меня, - холодно потребовала я.

- Молча иди.

Я дёрнула руку, вырываясь. Но проворная тётка тут же ухватила меня за плечи. Это она зря, потому что тогда же я увидела на её запястье браслет с защитой от чар. Бабуля мне объясняла, как они выглядят, чтобы я чары на таких людях зазря не применяла. Не долго думая, я вцепилась в браслет зубами и перекусила нить...

Ох и влетит же мне за это!

- Отпусти меня, - на этот раз приказа я.

Женщина дернулась как от пощечины, а потом безвольно опустила руки. Я смотрела ей в глаза, постепенно подавляя. Душа там была так себе, так что я смогла взять контроль, после чего рывком взобралась на её левое плечо и села. Почувствовав, как под пятками бьётся человеческое сердце, я глубоко вдохнула, вытягивая из неё часть сил. Иначе упаду просто. Всё шло легко. Не благородному сердцу сложно сопротивляться чертовому влиянию.

- Иди к Ядскому, - сказала я, кутаясь плотнее в плед.

Нужно было бы применить чары и отвести глаза возможных встречных, но своих сил не было, а тянуть из женщины еще больше мне не позволяла совесть. Ей же еще и мой вес нести нужно. Она этого сейчас не осознавала, но её тело тратило очень много энергии на то, чтобы двигаться как ни в чем не бывало. Вес черта он же не по мышцам бьёт, а по духовным силам. Так что ехала как есть. У всех на виду. Но ушли мы недалеко. Ядский оказался в нескольких минутах ходьбы от того места, и наше шествие обошлось без свидетелей.

- Ты что творишь? - рассерженно выдохнул ведьмак, стоявший вместе с одним из шибунов над развёрнутым на столе большим листом бумаги. Подскочив, он сдёрнул меня с плеча Тамары и поставил на пол. - Не ожидал от тебя такого, Мара. Тем более в такой момент.

- Димитрия Авдеевича укусила черная Веслорская гадюка, - держась одной рукой за его рукав, а то могла и упасть, а второй сжимая на груди плед, протараторила я. - Ты должен ему помочь.

- Ты шутишь? - даже близко не поверив в мои слова, раздраженно ответил он. - Ты сейчас же пойдёшь к остальным...

- Там была Веслорская гадюка! - громко перебила я. - Она, - я ткнула пальцем в сторону женщины. - Мне не поверила и пыталась запереть. Я пришла к тебе, ведь ты должен поверить! Я почти уверена, что Димитрия Авдеевича та змея укусила! Иди и проверь!

Ядский удивлённо и напряженно смотрел на меня.

- Иди и проверь! - еще громче крикнула я.

Ведьмак без слов закинул меня на плечо и побежал к двери.

- Пусть ведьмы проверят чертят! - бросил он шибуну, выбегая в коридор.

- Что происходит?!

Я не видела, но по голосу узнала. Нам на пути попался ректор.

- Митю могла укусить Веслорская гадюка, - не останавливаясь, выпалил ведьмак. Я изогнулась, смотря вперёд, через его плечо и увидела только как леший начинает бежать. С каждым шагом его ноги становятся всё длиннее, а стопы всё больше, разрывая ботинки. Он практически мгновенно скрылся от нашего взора, но ведьмак быстро нагнал его в комнатах чертового декана. Открывшаяся картина заставила меня закрыть лицо руками и расплакаться - Димитрий Авдеевич сидел в той же позе... только его голова запрокинулась назад, лицо выглядело мертвенно бледным, а рот был широко открыт. Леший щупал то его шею, то, ногу, и ведьмак, буквально скинув меня на пол, бросился туда же. Мстислав доставал из карманов какие-то порошки и всё сыпал и сыпал их то декану в рот, то на рану...

Я сидела на полу и плакала, пока Ядский не обернулся ко мне и не швырнул какой-то порошок. Не успев задержать дыхание, я вдохнула розовую пыль и тут же заснула.

***

- Мар, Мар, - просыпайся уже.

Резко сев, я посмотрела на Раську. Её лицо было грустным и скучающим.

- Ты так долго спала, - пожаловалась она.

Я оглянулась. Мы находились в спортивном зале.

- А Гошка с Изькой и Фанькой смогли убежать, - надув губы продолжила Рася. - Я тоже успела за забор выбежать, но меня шибун обратно притащил почти сразу.

- Ты знаешь, что с Димитрием Авдеевичем?

- А что с ним? Помню ловил он нас... и всё. Потом не видела.

Я встала и быстро зашагала к двери.

- Есть там кто? - стуча кулаком позвала я. - Эй! Откройте!

- Что тебе? - дверь открыл Борис.

- Димитрий Авдеевич он... жив? - прошептала я.

- Жив, - без единой эмоции пробасил Борис.

- Мможно мне к нему? - начав от волнения заикаться, начала я.

- Нет.

- Пожалуйста...

- Нет. Все черти сидят здесь.

Сказав это шибун дверь захлопнул.

- Ой, Мар, ты чего? - Емель, который выглядел, к слову, неважно, подошел ближе. Он был бледный. Почти зелёный.

- Ты чего зелёный такой?

- Да змея покусала. Настоящая представляешь. Тут у них змеи водятся. Зря наши сбежали.

Тут до меня дошло, что та страшная опасность, от которой меня предостерегал Димитрий Авдеевич нависла над моими друзьями.

***

Через несколько дней нас вернули в чертов сад с полностью починенной стеной. Троих сбежавших чертят так и не нашли.

Первым делом, едва дождавшись пока все шибуны уйдут из сада, я взобралась на окно декана. Попыталась заглянуть, но едва не свалилась, потому что с той стороны, на меня хмуро смотрела рыжая да кудрявая, человеческая женщина лет пятидесяти.

- А ну кыш отсюда! - рявкнула она так уверенно, что я почти послушалась. Но через мгновение одумалась.

- Я к Димитрию Авдеевичу, - ответила я, потерев нос. Это еще кто?

- Вот коли позовут, тогда и придёшь. А пока не звали, брысь отсюда, водяная!

- Я не водяная, я чертовка...

- А тогда тем более, - и открыв в окно, она высунулась и посмотрела мне прямо в лицо. - Моему сыну нужен отдых. Будешь лезть да шуметь - велю шибунам тебя в чертог раскаянья посадить. Там, если палатку поставить, можно тебя на недельку поселить.

- Ух злая вы какая! - выдохнула я.

- А то, - не без гордости подтвердила она. - Помни об этом, если решишь снова сюда сунуться.

И, закрыв перед моим носом окно, женщина ушла в спальню декана. Его самого видно не было. Ккно спальни было зашторено, так что и туда не заглянуть.

Раздраженно потянув носом воздух, я спрыгнула.

В конце концов не вечно же она там будет сидеть? Уйдёт, тогда Димитрия Авдеевича и навещу. Неважно, что она там говорит. Я была уверена - Димитрий Авдеевич будет рад меня видеть. А я буду рада видеть его живого-здорового. А еще я, вот уж неприятно сравнивать себя с Улой, но всё же, я как и она, хотела к нашему человеческому декану, потому что только с ним я сейчас могла поговорить о том, что беспокоило.

Кстати, про Улу - совсем скоро к декану пришла и она. Я видела, сидя на ветке недалеко от окна, как неприветливо её выпроводила деканская матушка. Причем как старую не лучшую знакомую. Видимо, водяная пыталась навестить Димитрия Авдеевича уже не единожды. Я едва досидела до конца сцены - оставаться на этом месте было не уютно, ведь соседство десятков соловьёв, тоже ожидающих декана, комфорта не прибавляло. Эти пернатые явно меня недолюбливали. Шатаясь то по подоконникам деканских комнат то по ближайшим веткам, они с вызовом смотрели на меня.

Я несколько раз спускалась, гуляла с другими чертятам (уроков у нас сейчас было мало и только в утренние часы), потом снова поднималась на окно, ожидая, когда та жуткая женщина уже уйдёт. Дождалась я этого счастливого момента аж вечером. Её увёл Борис.

Едва за женщиной хлопнула дверь, я отогнала топающих по оконным ручкам птиц, распахнула створку, отодвинула штору и увидела нашего декана. Он лежал на спине, будто крепко спал, но вот его лицо было очень бледным. Медленно спустившись с подоконника, я неуверенно подошла к нему и села рядом.

- Димитрий Авдеевич? - шепотом позвала я. Димитрий Авдеевич не реагировал. - Это я... Мара.

Растрёпанные кудри сегодня делали нашего декана особенно похожим на лешего. Ну, если бы у леших могли бы быть такие красивые подбородки. У них то они огромные, да выдвинутые вперёд, а у Димитрия Авдеевича совсем не такой.

Не знаю зачем, но я придвинулась ближе и погладила его по колючей щеке.

- А мне так хотелось поговорить с вами, - посетовала я, взяв его за руку и продолжая рассматривать лицо. - Выздоравливайте уже поскорее.

Конечно, стоило уйти. Димитрий Авдеевич все равно не мог со мной поговорить и даже не знал, что я здесь, но мне не хотелось его оставлять, и потому, подтянув пуфик к его изголовью и поудобнее устроившись щекой на кровати декана, я осталась там.

Я лежала и думала о разном. О том, что опасно оставлять его без присмотра... Он считал, что гимназистов нужно защищать, и вот пострадал сам. Вдруг его попытаются убить? Ведь на нём так много здесь держится. Еще было стыдно, что я тогда руку отдёрнула. Вот если бы он сейчас, когда я сжимала его ладонь, отдёрнулся, было бы очень обидно.

Наверно часа через полтора я услышала звук открывающейся двери. Не сильно хотелось подскакивать и позорно мотать. Потому я позволила матери декана застать меня на 'горячем'. Руку декана отпустила, конечно, ну и села ровно, но осталась на том же месте, где и была.

- Таак, - угрожающе протянула женщина, закатывая рукава. Тогда я увидела на её запястьях несколько браслетов в точности копировавших браслеты сына. - Я предупреждала, а теперь ты отправишься в чертог раскаянья.

- Не трогай её, - пробормотал декан, не открывая глаз. Пошарив рукой, он нашел мою покоившуюся на колене ладонь и, сжав, подтянул туда, где она и лежала до этого. - Пусть Мара посидит со мной.

Маму декана то, что декан наш и близко не в отключке не удивляло, зато её явно шокировала ситуация со мной. Женщина смотрела пристально и крайне недоброжелательно, рассматривала мою персону с головы до пят.

А вот я думала о другом... Это что, Димитрий Авдеевич всё это время был в сознании??

- Митюш, - заговорила деканская маманя обманчиво мягко, но я чувствовала за её тоном возмущение. - Помни что ты сейчас на ведьмовских травах, и потому стоит хорошо думать, что говоришь.

- Да что тут думать, - пробормотал декан и уткнулся носом в мою ладонь. - Пусть Мара сидит.

Вот тут в шоке уже была не только человеческая женщина, но и я сама. Ситуация, скажем прямо, странная.

- И сделай ей чай, мам. Она уже проголодалась наверняка.

Я хлопала глазами, смотря на безмятежное лицо Димитрия Авдеевича. Может он думает, что спит? Или просто бредит? Глаз то он так и не открывал...

- Чай, так чай, - неожиданно согласилась женщина и вышла из спальни. В приёмной загремели чашки. Хорошо, что я хоть чашки не разбила и блюдца кажется тоже. И правда не отказалась бы от чая и чего-нибудь съестного. Декан замер и будто обмяк.

- Димитрий Авдеевич, вы спите что ли опять? - шепотом спросила я.

- Не знаю, - пробормотал он.

- Димитрий Авдеевич, мне Тамара не нравится, - я старалась говорить тихо, но быстро, пока мамаша не вернулась. Тут вопрос тонкий. Сначала с Димитрием Авдеевичем обсудить нужно. - Она не хотела вам помогать. Пусть её запрут где-то...

- Тамара просто не поверила в то, что здесь была черная гадюка. Я и сам не поверил.

- Она не добрая, - покачала головой я. - У неё не такая душа, как у вас. Вы же знаете, что я больше вижу.

- Её душа и на твою не похожа, - вздохнул он, сильнее вжимаясь носом в мою ладонь. - В мире не так много по-настоящему добрых созданий. Не обижайся на неё. Она просто тебя не знает, потому и не поверила.

- Не обижаться? Да вы погибнуть могли! - зашипела я. - Пусть её запрут.

А лучше выпорют еще.

- Это ты в таком настроении кузницу жечь ходила? - тихо засмеялся декан и, наконец приоткрыв глаза, посмотрел на меня.

- В таком, - буркнула я.

- Не натвори с горяча дел, - попросил он. - По крайней мере, пока я на ноги не встану. А то тебя точно в чертоге раскаянья запрут.

- Не знаете, что там с Гошкой и Фанькой? - после паузы тоскливо спросила я. Ужасно за них волновалась. Особенно за Фаньку. Он же совсем малыш, кровь стыла от мысли что ему вред причинить могут.

- Не знаю, - мрачно ответил Димитрий Авдеевич. - Их не нашли, но в двух соседних деревнях чертовщина творится. Возможно они там на плечах каких-то алкашей поселились.

Если нашли подходящих людей, то чертята могли преспокойно тянуть из них силы и отводить взгляд пока алкаши замертво не свалятся. А это, при сильном мужике, лет на десять растянуться может.

- Так отправьте туда чертей других их искать, - предложила я.

- Уже. Но не нашли.

- Значит их там нет...

- Не факт, - вздохнул он. - Крестьяне из-за творящейся чертовщины раздражены и чертей гонят едва завидят. Николая вообще чуть не побили. Нужен черт, в котором они черта не рассмотрят. Учителей наших люди в окрестности знают, так что им идти нет смысла. Сам я, как на ногах буду, пойду, но могу увидеть, а могу и не увидеть, - размышлял он вслух, подтянув мою руку к своей груди и там крутя её то так, то сяк. - А вот тебя никто из местных не знает, и если переодеть, да волосы собрать - от человека не отличить. Попрошу Лаврентия Никифоровича нас вместе отправить. Ты ведь поможешь?

Я на мгновение остолбенела. Но, опомнившись, кивнула.

- Вот и хорошо, - Димитрий Авдеевич облегченно выдохнул. - Если они там, то с тобой мы их точно найдём.

- Мара, я приготовила Вам чай, - оповестила зашедшая в комнату деканская мать. Я от перехода на подчеркнуто вежливый тон, обомлела. День сюрпризов, не иначе. - Можете пройти ко столу.

- Спасибо, я лучше здесь попью, - уверенноответила я.

- Ну что Вы, Мара. Я вам пирогов с вишней приготовила. Не будете же вы крошить над постелью больного? Да и Митюше этого пока нельзя, не стоит его мучить демонстрацией сладостей.

Эх. Ну если нельзя.

- Ладно, - вздохнула я. - Я тогда просто чай попью. А пирог с собой возьму. Можно? - спросила я у Димитрия Авдеевича. Он сейчас смотрел на меня таким тёплым добрым взглядом и у него, кажется, я могла выпросить что угодно.

Как и предполагала, Димитрий Авдеевич кивнул.

- И всё же я буду рада, если Вы составите мне компанию, - очень настойчиво произнесла деканская мать.

Да что ж от меня нужно этой женщине?!

- Сделайте мне приятно.

Димитрий Авдеевич внимательно посмотрел на мать, потом на меня, подумал о чем-то...

- А и правда, посиди с мамой. Поболтаете о своём о женском. Маме тут скучно.

- Ммм... - как бы так, чтобы вежливо, но дать понять, что не хочу.

- Устал я что-то, - вдруг признался он, снова закрывая глаза.

- Ммм... ладно. Отдыхайте.

Съем пирог и пойду. Забрав у декана руку, я встала и пошла за женщиной в холл. Та демонстративно закрыла дверь в спальню Димитрия Авдеевича, и указала мне на накрытый стол.

- Меня зовут Никалина Михайловна, - представилась она.

- Марена, - кивнула я, пододвигая белую тарелку, которая была из сервиза явно попроще разбитого.

- И часто Вы, Марена, навещаете моего сына в его комнатах?

- Ммм. Нет. Но иногда я здесь бываю, - честно ответила я, и впилась в пирог зубами.

- Вот как.

Никалина Михайловна помешивала чай ложкой и внимательно рассматривала моё лицо.

Какое-то время мы сидели молча.

- Знаете, недавно читала статью в газете, интересно было бы узнать ваше мнение, - чуть позже заговорила она. - Там обсуждалось какие чертовы отношения скорее обречены на успех: с людьми или с козами. Мне всегда казалось, что козы, вам всё же ближе и с ними больше шансов на взаимное счастье. А Вы, Марена, как считаете?

- Я считаю, что каждому своё. Иногда знаете, как бывает: черт встречает женщину, а она та еще коза, - очень хотелось добавить 'прям как вы', но я продолжила, - и казалось бы - то что надо смесь, но всё равно счастья нет.

- Как печально.

Я пожала плечами и укусила булку. Печально то, что у декана нашего мать такая вредная. Пусть уезжает уже.

- Мне вот жаль, что сейчас мой сын болен и рядом с ним нет достойной девушки, чтобы поддержать. Хотя что и ждать, когда имеешь такой узкий круг общения.

- Отчего же он узкий?

- Ну я имею в виду равных ему по уму и моральным ценностям. Того глядишь и одичает тут.

- А мне сдаётся, Димитрию Авдеевичу его круг общения нравится, - проглотив последний кусок, ответила я и принялась допивать чай.

- Да под ведьмовскими травами, что угодно понравится может.

- Ну давайте дождёмся, когда травы принимать перестанет и спросим, - предложила я, поднимаясь из-за стола. Наелась. - Возможно, что-то новое о сыне узнаете, заодно.

- Я своего сына и так отлично знаю.

- Ой ли, - не выдержав, огрызнулась я, и направилась к двери декана.

- Пока Митя болен, меня попросили его заменить на должности вашего декана, потому слушайте внимательно, Мара. Прямо сейчас, вы идёте в сад и беспокоить моего сына не будете. Попытаетесь - отправлю в чертог раскаянья. Борис, - подняв запястье к губам, позвала она.

- Да, - пробасил Борис.

- Чертовку к остальным.

- Да, - ответил шибун беря меня за локоть.

Я смотрела на кудрявую тётку и злилась. Сама не знаю из-за чего больше - из-за тона, или из-за того, что к Димитрию Авдеевичу не пустила попрощаться. В любом случае, это я ей еще припомню.

Следующие пять дней я нашего декана не видела. Уроков нам назначили больше чем обычно и все чертята буквально валились с ног, измученные учебой. Временная деканша регулярно посещала нас на занятиях и следила за дисциплиной. Несмотря на мои худшие ожидания, меня гнобить она не пыталась, и вообще внимания не обращала. Будто и не знакомы вовсе. Даже обидно.

На четвёртый день я засыпала, смотря на распахнутое настежь окно Димитрия Авдеевича, куда то и дело залетали соловьи. Да и он сам иногда подходил к окну и смотрел на своих гимназистов. И на меня тоже. Вид у него был болезненный, но я была рада тому, что наш декан наконец встал на ноги. Того глядишь и совсем оправится и мамку свою восвояси вышлет. Тогда я снова смогу к нему сходить и поспрашивать. Хотя если честно, я немного расстраивалась, ведь мы давно не виделись, а декан меня не звал. Должно быть Никалина была сыном довольна.

На шестой день, совсем под вечер, когда мы только вернулись с занятий и еще не ужинали, Борис попросил меня идти за ним. Мы зашли в здание, поднялись по лестнице и непривычным для меня способом - через дверь, зашли в комнаты Димитрия Авдеевича.

Декан ждал, присев на край стола.

- Спасибо, Борис, - поблагодарил он, смотря только на шибуна, а я почему-то выпрямила спину от волнения, как делают малолетние школьницы.

- Могу идти?

- Можешь.

Шибун исчез, а Димитрий Авдеевич пожевал щеку, какое-то время смотря в пол, но потом, наконец, перевёл взгляд на меня.

- Здравствуйте, - поздоровалась я, и зачем-то присела в книксене. Сегодняшние уроки Благовоспитания окончательно меня довели. Да и, непонятно откуда взявшееся, волнение тоже покидать не спешило.

Лицо декана оставалось серьёзным, хоть на мгновение он и вскинул от удивления брови.

- Здравствуй, - после паузы поздоровался он.

- Вам лучше, - зачем-то сообщила я, то, что он и сам знал.

- Лучше, - согласился декан при этом очень странно, как-то мрачно, смотря на меня.

Тут отчего-то закончились идеи о чем еще говорить. Конечно, можно было пожаловаться на голод, у него и стол вон накрыт, но декан сегодня казался странным и неуютным. Он молчал, а мне не хотелось эту тишину нарушать первой.

- Я, наверное, должен извиниться за нашу прошлую встречу, - после затянувшегося молчания, сказал Димитрий Авдеевич, отведя взгляд. - Ведьмовские зелья сильно дурманят. Я плохо соображал, что делаю.

Я кисло и натянуто улыбнулась. А как еще реагировать? Я то думала, что он за руку держит, потому что ему приятна моя поддержка, а оказывается от того как 'плохо соображал'. Предательски захотелось плакать. Что ж такое? Подумаешь декан человеческий... Подумаешь...

- Я пойду, ладно? - пробормотала я, опуская лицо и отворачиваясь к двери. Пусть бы выпустил поскорее, а то стоять здесь сил не было. Еще противнее от воспоминания слов деканской мамаши: 'под ведьмовскими зельями что угодно понравится может'.

- Марен, я не хотел правда, - выдохнул он.

- Ладно... - стараясь говорить ровно, ответила я. - Выпустите теперь.

- Дай мне объяснить, - декан вздохнул и кажется пошел ко мне, но в шаге остановился. - Произошедшее не должно тебя пугать. Как декан я всегда буду относится к тебе справедливо, и никакие личные... - он замялся подбирая слово, - ситуации... этого не изменят. И если я позволил себе недопустимое, нужно было об этом сказать сразу, ничего не боясь... Не нужно меня теперь избегать.

Услышанное так меня удивило, что я обернулась.

- Разве я вас избегаю?

Димитрий Авдеевич молчал, напряженно смотря на моё лицо. Скорее на слёзы, которые всё же успели брызнуть из глаз.

- После той встречи, я думал, ты придёшь проведать меня снова. Но ты не пришла, хотя раньше навещать и без причины не стеснялась... Я и окно тебе открывал. Бред, конечно, - вдруг потерев ладонями глаза, пробормотал он и отвернулся. - Конечно не избегала. Ты просто занималась своими делами.

- Я хотела к вам прийти, - ответила я. - Но мне запретили.

Декан резко обернулся, удивлённо смотря на меня.

- Ты... кто запретил? Ааа... - похоже правильно поняв кто, раздраженно протянул он.

Я кисло улыбнулась и пожала плечами.

Димитрий Авдеевич тяжело вдохнул, медленно выдохнул и шагнул ко мне. Я стояла поджав губы, и опять не знала, о чем говорить. Настроение было паршивым. А декан, он тоже выглядел невесёлым. Похоже сначала посомневавшись, он всё же коснулся моего лица и вытер влажную полоску, оставленную слезой.

- Это я тебя расстроил? Она? Уже ничего не понимаю. Не хочу, чтобы ты плакала.

И вот когда он это сказал у меня по какой-то невообразимой, но однозначно совершенно идиотской причине, слёзы покатились в три ручья. И если бы кто-то спросил почему вдруг - объяснить точно не смогла бы.

- Мар, ну ты что? - выдохнул Димитрий Авдеевич почти испуганно и явно не зная, что со мной делать.

А я и сама не знала! И стыдно то как! Я закрыла лицо ладонями, но вместо того, чтобы успокоится, еще и начала всхлипывать!

- Мар, Маренушка, ну не надо так, - подхватывая меня на руки и неся к креслу, попросил он.

- Вы тут как мёртвый сидели, - рыдая, зачем-то начала рассказывать я, едва декан положил меня поперёк кресла. - Вам порошки эти сыпали-сыпали, а вы будто и не дышали даже.

- Ты испугалась, да? - хватаясь за эту причину, как утопающий за соломинку, выдохнул он и присел у кресла на корточки. - Перенервничала, просто.

- Еще и говорите, что плохо соображали, когда я вас навещала. А если бы хорошо соображали, то что? 'Иди Марена и даже пирогов не получишь'?

Декан укора и намёка не оценил, а почему-то рассмеялся и прижался губами к моей руке. Я от удивления плакать перестала и негодующе уставилась на него. Вот пусть уже решает 'плохо он соображал' тогда или как.

- А мама тебе что сказала? - подталкивая меня на дальнейший рассказ, спросил Димитрий Авдеевич.

- Что в чертоге раскаянья запрёт, если без приглашения приду.

- Ох мама, - устало выдохнул декан. - Прости. Я объясню ей... - так и не закончив мысль, декан пожевал губу. - А в чертог раскаянья тебя сажать уже никто и никогда не будет. Обещаю.

- Даже если что-то плохое сотворю? - спросила я. Ну ведь интересно. Аж слёзы высохли.

- Даже если что-то плохое сотворишь, - кивнул он. - Твоя ведьмовская четверть всё больше проявляется, а значит есть риск тебя простудить.

- Вот, - согласилась я. Не нужно меня морозить. - И маме своей скажите!

- Уже сказал. И маме и Борису. По части дисциплины у тебя теперь меры как для ведьм.

- Это какие такие меры?

- Исправительные работы.

Я покривилась. Тоже - не прям радость.

- А когда мы за Фанькой и Гошкой пойдём?

Теперь покривился декан.

- А я это вслух говорил, да? - озадаченно осведомился он.

- Вслух и очень четко, - подтвердила я.

Декан снова жевал щеку и с сомнением смотрел на меня.

- Мне за друзей очень страшно и я хочу вам помочь, их вернуть побыстрее.

- Мар, ты первокурсница... я подумываю, взять кого-то из выпускников. Они больше подготовлены к выходу к людям.

- Ну уж нет! - запротестовала я. - Вы не можете так со мной! Мы же договорились. Да и какая разница на каком я курсе, если всё равно тут старшая?

- Люди в этих деревнях агрессивно настроены и мы ждём, что в любой момент могут начать отлов чертей... возможно и королевскими служащими.

- Тогда спешить нужно.

- Не боишься? - улыбнулся Димитрий Авдеевич.

- Не боюсь. И вы не бойтесь. Мы с вами быстро справимся.

Декан тихо засмеялся, притянул мою ладонь к своему носу, и так, уткнувшись, какое-то время смотрел на меня.

- Хорошо. Я поговорю с Лаврентием Никифоровичем. Если он даст согласие, то пойдём вместе.

- Сейчас поговорим? - с надеждой спросила я.

- Поужинаем и пойдём, - сказал декан, поднимаясь на ноги и помогая встать мне.

Я активно закивала и пошла за стол.

Сначала мы сидели молча. Жевали, пили и всё время поглядывали друг на друга. Было в этом что-то странное, но сегодня странности меня не пугали. Даже наоборот. Ловя на себе взгляды Димитрия Авдеевича я улыбалась, а он улыбался в ответ.

Потом мы вместе прибрали со стола, декан выпил каких-то зелий и позвал Бориса.

- Да? - пробасил шибун.

- Борис, где сейчас Лаврентий Никифорович.

Шибун исчез и объявился вновь.

- На ведьмовском факультете. Они с Мстиславом Любомировичем у травниц.

- Спасибо, Борис. Больше ничего не нужно.

Шибун кивнул и испарился.

- Ну пошли, помощница, - и подставив мне локоть, за который я охотно уцепилась, декан повёл меня к лешему.

Шли мы не спеша. Мне показалось, что Димитрий Авдеевич еще не вполне оправился, потому идёт медленнее обычного.

- Я спасибо тебе говорил? Не помню, - вдруг спросил он.

- За то, что Мстислава привела? - уточнила я.

- Да.

- Не говорили, кажется, - покачала головой я. Столько всего произошло, что и не упомнить.

- Тогда спасибо, - улыбнулся Димитрий Авдеевич.

- Не за что. Лучше Тамару заприте. Я не доверяю ей.

Декан хмыкнул, но ответить не успел, ведь нам на встречу вышел Ядский. Вышел из своего кабинета, если я правильно поняла. Широко улыбнулся мне, потом посмотрел на Димитрия Авдеевича.

- Вы к нам? - спросил он.

- К Лаврентию Никифоровичу, - ответил чертов декан.

- Ректор, - кивнул ведьмак на дверь помещения, где я как-то провела целый день. - Мы как раз заканчиваем.

Мстислав скользнул за дверь первым, мы с деканом последовали за ним.

Леший, в ярко-оранжевом пиджаке навыворот, гордо стоял перед трудящимися за столами ведьмочками.

- Митя? Ты ко мне? - понял он.

- Да Лаврентий Никифорович. Завтра хочу в деревню поехать по вопросу... - Димитрий Авдеевич оглянулся на ведьм и прервался, - который мы с вами обсуждали.

- Давай отойдём, - леший кивнул моему декану в сторону углового окна, потом щипнул меня за нос, подмигнул и пошел с Димитрием Авдеевичем подальше от посторонних ушей.

Там, где они встали, ведьмы их слышать не могли. А вот я запросто. Это я и собиралась делать как вдруг меня под бок боднула моя метёлка. Вся такая красивая, с новыми пёрышками, вместо продранных залысин. Жива и здорова.

Димитрий Авдеевич тем временем объяснял лешему, почему хочет взять с собой именно меня. Слушать было приятно. Меня назвали и надёжной, и доброй и даже умной.

- Показать тебе как с ней управляться? - вдруг спросил подошедший со спины ведьмак.

- Покажи, - кивнула я и улыбнулась. Гордая тем, какая оказывается у меня замечательная репутация, я решила не останавливаться на достигнутом.

Ведьмак поймал метлу, перевернул горизонтально и завёл мне за спину так, что я оказалась зажата между ним и ею.

- Присаживайся и левое колено чуть вперёд, - скомандовал он всё еще придерживая метёлку и наклоняясь ко мне. - Не бойся. Тебя она выдержит.

- Хорошо... - неуверенно пробормотала я, всё еще стараясь слушать разговор чертового декана с ректором.

Одновременно с этим я пыталась умоститься на тонком прутике, но моя нижняя часть всё норовила соскользнуть то так, то эдак. В тот раз, когда метёлка резко взмыла воздух, я удержалась просто чудом. Повторить этот успех снова мне никак не удавалось.

Ведьмак посмеивался, теперь лишь одной рукой придерживая метлу, а второй меня.

- Что-то... как-то... - бормотала я, хватаясь за полы его рубашки, - Не держится. Может она по размеру мне не подходит?

- Всё подходит, - уже откровенно смеялся ведьмак, держа меня двумя руками. Метла добросовестно застыла в одном положении. - Тебе есть чем на ней надёжно устроится. Просто равновесие держи.

Я нахмурилась. Когда это он увидел, чем я на ней устраиваюсь?

- Держись, говорю. Не то нос разобьёшь.

- Да держусь я, держусь! - возмутилась я, цепляясь покрепче.

- Отпускаю! - предупредил ведьмак. - Отпускаю, а ты, метла, медленно поднимись повыше.

Так они и сделали. Мстислав отпустил, метла начала взлетать. Я взвизгнула, цепляясь за деревяшку что есть мочи.

- Ой что-то... - занервничала я. - Вниз лучше! Вниз! - запросилась одна не совсем ведьма, когда колени висели уже напротив носа Мстислава.

- Нет-нет. Так и сидим. Метла, медленно по кругу. А ты привыкай, - придерживая меня за щиколотку, сказал ведьмак. - Я тут Лаврентию Никифоровичу на днях говорил какой у тебя потенциал, - улыбнулся он. - Пусть сам посмотрит.

О да - на меня смотрели все! И леший, оскалившись в весёлой улыбке. И Димитрий Авдеевич, тот правда не улыбался. И ведьмочки травницы, не скрывая любопытства.

- Не отвлекаемся - летим! - отдернул меня ведьмак, подхватывая под бедро, когда я чуть не соскользнула, засмотревшись на зрителей. Еще бы тут не отвлекаться. - Получается у тебя. Расслабься просто, - улыбнулся Мстислав, снова придерживая за одну щиколотку и смотря на меня снизу-вверх. Я тоже старалась смотреть только на него, потому как на пол страшно.

- Какая пара, да? - вдруг прервав разговор о чертятах, сказал Димитрию Авдеевичу ректор. - Вот спорим на подсвечник, что поженятся?

- Мне не нужен подсвечник, - как-то странно ответил наш декан...

Я повернула голову в его сторону и, не справившись с равновесием, тут же соскользнула с метёлки. Полетев вниз, угодила в руки учителя.

Димитрий Авдеевич отвернулся к окну.

- А мне нужен. Хрустальный и с гравировкой 'проспорил Митя Соколов', - не унимался Леший. - А у тебя, Никалина сказала, сервиз разбился с ведьмовской эмалью. Давай так: ты мне, если что, подсвечник, а я тебе тарелки. Четыре.

Димитрий Авдеевич промолчал.

- Еще раз? - спросил Мстислав, спуская меня на пол.

- Ладно восемь! - настаивал Леший.

- В следующий раз, ладно? - попросила я ведьмака. Слушать там, и говорить тут, было непросто, а уж осваивать при этом технику полёта на метле, тем более. Еще меня смущало что-то. Беспокоил Димитрий Авдеевич. Он казался мрачным, и я чувствовала себя в чем-то виноватой.

- Как хочешь, - ответил Мстислав. - Если что - обращайся.

- Восемь тарелок и сахарница, - вдруг повернувшись к ректору ответил Димитрий Авдеевич. - А на сахарнице подпись 'Я был не прав. Л.Н.'

- Ха! - уперев руки в бока, выдохнул леший. - Вот это я понимаю! Призы по стоимости не сопоставимы, конечно, но на что не пойдёшь ради хорошего пари, да?! По рукам!

Декан с ректором крепко пожали руки, а я стояла с метёлкой в обнимку и смотрела на них. Наверное, когда Димитрий Авдеевич обернулся и увидел моё лицо, сразу понял, что подслушивала. Губы декана сжались в тонкую полосу, глаза отчего-то рассерженно сверкнули, но ругать меня он не стал.

- Идём Марена. Завтра выезжаем, а сегодня нужно хорошо выспаться.

Я кивнула, потом покрепче обняла метёлку и отдала её Мстиславу.

- Спасибо, что присматриваешь за ней, - сказала я, улыбнувшись ведьмаку.

- Мне не сложно, - забирая мою подружку, ответил он.

Я кивнула и поспешили к Димитрию Авдеевичу, который ждал, открыв для меня дверь.

Когда мы вышли в коридор, я резко повернулась к нему.

- Вы что это? Спорите там?

- Спорю, - кивнул он, беря меня за локоть и ведя за собой.

Что-то это меня раздражало. Не сильно, но всё же.

- А у вас что, подсвечник есть лишний? - осведомилась я.

- Нет, - буркнул он.

- Так чего вы тогда?

Декан молча шел дальше. Лицо его было уж очень суровым, и объясняться Димитрий Авдеевич явно не собирался.

- Вот я на вашем месте не рискнула бы, - продолжила я тему спустя пару минут. Вот на его месте точно бы нет. - Сами посудите: я ж вам говорила, что нормально к таким отношениям отношусь и тут вы на подсвечник спорите.

- Относишься нормально, но не верю, что и сама станешь, - ответил он, продолжая идти и даже лица ко мне не поворачивая.

- Почему не верите? - я вот, кстати, тоже не особо верила. У меня вообще план - чертят найти и к бабуле потом. Но он то не мог этого знать.

- Не верю и всё, - едва слышно произнёс он, но я расслышала.

- Мы когда выезжаем? - я решила больше не вредничать и поговорить о полезном.

- Завтра утром. Позавтракаем и поедем.

- Хорошо, - я кивнула, но декан этого не увидел. Он был не в настроении и на меня вообще не смотрел.

Дальше мы шли молча. Мне что-то стало грустно, и даже захотелось поговорить с деканом, но темы не придумывались. И вот когда я решила спросить где мне завтракать, со всеми или с ним, все надежды на нормальный разговор разбила объявившаяся на нашем пути Никалина.

Мать декана впервые за несколько дней посмотрела прямо на меня, но довольно скоро перевела взгляд на сына.

- Я искала тебя, Митя. Нужно обсудить оборудование тридцать восьмого кабинета...

- Сначала, я проведу Мару, а потом мы поговорим. Мне тоже есть, что тебе сказать, - ответил декан и повёл меня дальше. Я оглянулась на Никалину, но та на нас уже не смотрела, а пошла, как мне показалось, к комнатам Димитрия Авдеевича.

- Я вашей маме явно не нравлюсь.

- Пусть тебя это не беспокоит, - произнёс Димитрий Авдеевич, подводя меня к двери, ведущей в чертов сад. - Постарайся лечь пораньше.

- Ладно, - буркнула, отчего-то расстраиваясь. Декан всё еще казался неприветливым и сухим, как деревяшка. - Пойду я тогда.

Декан открыл мне дверь, и он же её за мной запер. Шмыгнула носом, и поплелась к ручью умываться.

***

Утром я завтракала с чертятами. Постоянно крутясь и оглядываясь, ждала или Бориса или нашего декана. И вот когда уже доедала, за мной и правда пришел Борис. Оправив платье, и покрутив пальцам пряди на виске, чтобы красивее легли, я пошла за шибуном в комнаты декана. Настроение улучшалось с каждым шагом, и переступая порог я светилась как бабушкина настольная лампа.

- Я привёл её, Никалина Михайловна, - отчитался шибун перед матерью декана, которая ждала меня в холе.

- Спасибо, Борис. Вы свободны.

Борис исчез, а я озадаченно смотрела на мамашу Димитрия Авдеевича, и мысленно сетовала, что его самого тут нет.

- Мой сын сейчас придёт, - словно поняв, о чем я думаю, сказала она. - Пока ты можешь переодеться.

- Переодеться? - я посмотрела на своё васильковое платье - оно было совершенно чистым, только из стирки.

- Ты должна выглядеть как человеческая девушка, вернее ребёнок. Я достала тебе соответствующую одежду.

- Прямо ребёнок?

- Да. На вопросы окружающих будешь отвечать, что тебе тринадцать, - женщина вытащила из коробки тёмно-коричневое платье и протянула мне.

- Оно некрасивое. Не хочу надевать, - скрестив руки на груди, ответила я.

Я думала, Никалина разозлится, но она выглядела совершенно спокойной.

- У нас с сыном вчера был серьёзный разговор. Он объяснил, чем я тебе обязана. Платье не самое изысканное, но я выбрала такое специально. Тебе лучше быть неприметной, когда окажетесь среди людей.

Я с сомнением смотрела на неё. Доброй и дружелюбной она не казалась. Хотя и раздражения, как раньше, я тоже не ощущала.

- Переодевайся. Потом я покажу как заплетать волосы. Возможно вы потратите на поиски несколько дней, и тебе придётся поддерживать образ человеческого подростка.

Покривившись, я взяла платье и пошла в ванну. Там переоделась в землисто-печальное нечто и вышла к Никалине. Та, чуть прищурив глаза, с каким-то странным интересом смотрела на меня.

- Думаю мы поднимем волосы и сплетём колос. Юные девушки любят такую прическу. Она похожа на праздничный венок.

Я знала о какой прическе она говорила. Однажды бабушка даже учила меня её делать.

- Я попробую. Бабушка учила, - пробормотала я, становясь перед зеркалом и оглядываясь в поиске гребня.

- Держи, - протягивая именно то, что нужно, сказала женщина.

Я взяла из её рук деревянный гребень и начала делить волосы на пряди. Когда я заплетала волосы, Никалина внимательно следила за моими движениями и подсказывала, когда я путалась. В итоге у меня вышла довольно симпатичная хоть и растрёпанная прическа.

- Хорошо, - кивнула Никалина. - Поправлять не будем. Девочка подросток так и должна выглядеть.

Я спорить не стала, хоть и чувствовала себя странно в этом плотном платье и сплетёнными волосами.

- Я собрала вам вещи в дорогу. Эта сумка для тебя. Посмотри нужно ли еще что-то, - протянув мне серую тканую котомку сказала она. Я заглянула во внутрь и удивилась её педантичности. Тут было много всего, о чем я сама могла и не подумать. И бинт, и нитка с иголкой, и всякие девичьи принадлежности.

- Мне нужен ковшик еще.

- Ковшик? Зачем? - удивилась женщина.

- Чтобы мыться.

Никалина странно на меня посмотрела, а потом кивнула.

- Борис, - позвала она.

- Да? - пробасил шибун.

- Сходи к домовым и скажи, что я прошу у них ковшик.

Борис исчез и вернулся через минуту. Шибун был буквально обвешен ковшами и кастрюлями.

- Домовые не знали какой лучше, - объяснил он.

- Вот этот, - снимая тот, что весел на его шее, сказала я. Он был небольшой и лёгкий. - То, что нужно.

Никалина отпустила Бориса и помогла мне сложить последний предмет в сумку. Тогда же и появился Димитрий Авдеевич.

- Всё готово? - спросил он за моей спиной.

- Да сынок.

Я обернулась к нашему декану и вымученно улыбнулась. Мой собственный вид казался мне странным и нелепым. Декан, должен был подумать так же. Но, увидев меня, Димитрий Авдеевич тихо и по-доброму засмеялся. Он подошел ближе, потрогал мои волосы, что-то там подправил и какое-то время просто рассматривал.

- От человека не отличить, - подвёл итог он, не переставая улыбаться и смотреть на меня. - Пойдём?

- Будьте осторожны, - попросила Никалина, посмотрев на сына.

- Не волнуйся. Будем, - ответил, тот и, подхватив свою и мою сумку, повёл меня за локоть к выходу.

Меня переполняло какой-то нездоровое волнение. Руки похолодели, по щекам, наоборот, ударил горячий румянец. Хотелось скакать от радости и быстрее-быстрее в путь! В то же время, что-то смущало и сковывало. Смущало! Откуда это вообще? Меня никак и никогда нельзя было назвать скромной. И тут это.

- А как мы поедем?

- На моей лошади, - ответил декан, который сегодня был в хорошем настроении.

- А она большая?

- Ну... обычная.

- А она нас не скинет? - взволнованно спросила я. Обычная для человека лошадь, это для меня громадина ужасная.

- Не будешь вредничать, не скинет, - пообещал он, хитро сощурившись.

- Шутите так, да? - хмуро спросила я.

- Нет, - потряс головой он, посмеиваясь. - Абсолютно серьёзен.

- Не верю я вам, - пробормотала я.

- Ты лошадей боишься? - посмеиваясь, спросил декан. В этот момент мы вышли на улицу и на его плечо сел соловей.

- Я на них верхом не ездила никогда. Только в телеге, - пока говорила, косилась на соловья, который медленно топал по рукаву декана прямо ко мне и при этом недобро поглядывал на мой глаз.

- Не волнуйся. Тебе понравится, - пообещал Димитрий Авдеевич. - Бойко, не вздумай её клевать.

Соловей, уже явно это вздумавший, замер прямо на ходу. Покачавшись на одной ножке, покрутив головой, и с сомнением смотря то на меня, то на декана, птица всё же передумала и деловито замаршировала по рукаву декана обратно к плечу. Там Бойко нахохлился и сел.

- А он улетать и не собирается будто, - оповестила я.

- Нет конечно. Он с нами.

Тут-то мы подошли к... обычной лошади, которую за поводья удерживал шибун. Мне она казалась огромной. Просто гигантской. И страшной. С такими зубами кобыла могла откусить мне не только пальцы, но и кисть, наверное.

- Привет, Забава, - декан потрепал лошадь по шее, и привязал к седлу сумки.

- А... может пешком пойдём? - спросила я шепотом.

- Я конечно не уверен, но думаю, - на этих словах Димитрий Авдеевич подхватил меня под бёдра и рывком подсадил на лошадь, - это проще, чем с метлой.

Перестав от страха дышать, я вцепилась двумя руками в седло. Вот уж не понятно, что проще. Мне лично что первое, что второе давалось так себе.

Декан через мгновение тоже взлетел в седло, оказавшись у меня за спиной.

- И! - пискнула я, от того что лошадь пошевелилась. - Я боюсь свалиться!

- Не волнуйся, - сказал Димитрий Авдеевич, одной рукой прижимая к себе. - Я буду крепко держать.

Он встряхнул поводья, и Забава пошла вперёд. Я что есть мочи вцепилась в руку декана.

Ладонь Димитрия Авдеевича скользнула по моему плечу, потом легла на затылок, притягивая к его груди. Уткнувшись лицом в велюровый пиджак, я начала успокаиваться. Сидеть так - было тепло, почти не страшно. И даже почти уютно, если не считать твёрдое седло. А еще от нашего декана вкусно пахло человеком. Люди вообще хорошо пахли, если не злоупотребляли спиртным.

Решив, что это оптимальное положение для езды, я уцепилась за пиджак, и так и сидела. Правда долго усидеть не смогла. Твёрдо и лошадь эта так вышагивала, что я иногда подпрыгивала и приземлялась мягким местом на не самое мягкое седло. Пришлось покрутиться, в поисках не отбитой области, на которой я еще смогу посидеть.

В результате села так же, как декан, откинулась на него спиной и начала рассматривать округу.

- Здесь есть волки, да? - спросила я.

- Есть. Но в основном наши, прикормленные.

- Это те, что чертов сад охраняют?

- Охраняли, - поправил Димитрий Авдеевич. - Во время происшествия волки ушли.

- Как ушли? Куда?

- Хотел бы я знать.

- Они могут напасть на нас? - шепотом спросила я и осмотрелась.

- У нас есть чем их отпугнуть, - на этих словах декан похлопал ладонью по своей сумке.

- А что со змеёй? Несколько чертят тоже покусали, ведь так?

- Мы её не нашли. Хотя она, по всей видимости, какое-то время находилась в одном из мешков с чертятами. Но когда их доставали, её там уже не было.

- Выходит, её вытащили раньше?

- Выходит так, - Димитрий Авдеевич кивнул.

- Почему ваш ректор не опросит всех служащих? - возмутилась я. - Нужно же найти, кто это делает!

- Он опрашивал. Даже меня с пристрастием, - хмыкнул декан.

- Пусть чары наложит. Чтобы правду все ему говорили, - не унималась я. - Со мной же он это проделал, когда вам первый раз показывал. Умеет значит.

Димитрий Авдеевич удивлённо посмотрел на меня.

- Вот пройдоха! - выдохнул он.

Я пожала плечами и надулась. До сих пор обидно было. Я такую легенду про кузницу выдумала, а он взял и заставил правду сказать.

- Это грубое нарушение закона. Если кто узнает, чем наш Лаврентий Никифорович балуется, гимназию еще скорее закроют. А если он преступника так найдёт, то точно узнают. Следы чар лешего долго держатся. Думаю и на тебе еще нащупать можно.

- Так не честно.

Димитрий Авдеевич пожал плечами. Я снова устала сидеть и начала крутиться.

- Давай разомнёмся, - решил декан.

Он остановил лошадь и спрыгнул. Протянул руки мне, помогая спуститься. Но на землю спустил не сразу, а пронёс на несколько шагов в сторону, туда, где под его ногами переслала чавкать земля.

- Здесь сыро, - предупредил он, наконец ставя меня на землю.

- Спасибо, Димитрий Авдеевич, - улыбнулась я. Мне было приятно, что он не дал мне испачкаться.

- Меня местные знают, тебя я буду представлять другом семьи. Мариной.

- Хорошо, - кивнула я, потирая поясницу. Мы всё еще стояли друг напротив друга. Я не отходила, потому что декан явно собирался сказать еще что-то.

- Тебе лучше обращаться ко мне на ты и просто по имени.

- Ам... - подобное предложение застало меня врасплох. - Как-то неудобно мне вас по имени и на ты, - призналась я.

- Почему? - Димитрий Авдеевич смотрел не просто внимательно - неотрывно.

- Не знаю, - почесав шею, пробормотала я. - Может из-за того, что вы из учительского состава.

- С Ядским ты говоришь на ты, - напомнил он.

- Ну там другое... как будто...

- Разве?

- Просто там сразу так получилось... - я хотела объяснить, но не смогла бы. - Ладно, буду говорить с вами на ты, - твёрдо решила я.

Димитрий Авдеевич вопросительно смотрел на меня, вскинув бровь.

- Что-то не так?

- Как меня зовут?

- Димитрий Авдеевич, - удивлённо ответила я.

- А если подумать? - хмыкнул декан.

Ах ну да. По и имени и на ты.

- Димитрий?

- Лучше - Митя, - сказал он, улыбнувшись.

Я поморщилась. Называть декана Митей казалось чем-то крайне нелепым.

- Не уж то это так сложно? - понял он, но, впрочем, сердиться не стал и остался в хорошем настроении.

- Ну вы же декан, и строгий, и наказывали меня... а ладно, - махнула я. - Буду звать вас Митей.

Я осторожно зашагала в сторону по сырой траве. В паре шагов от нас к земле спускалась длинная и не очень толстая ветка. Я подпрыгнула и повисла на ней. Подрыгала ногами, запрокинула голову и так висела какое-то время. Потом спрыгнула, несколько раз наклонилась в разные стороны, помахала руками.

- Отдохнула? - спросил декан, который всё это время стоял опершись на дерево и наблюдая за мной.

- Вроде да... Митя, - закатив глаза, добавила я.

- Вот и хорошо, - ответил тот, тихо засмеявшись. - В путь.

В первую деревню мы добрались ближе к вечеру. Оставив Забаву на небольшом постоялом дворе, решили перекусить в местной таверне и там же осмотреться. Просто чертят, если они к людям прицепились, мы вероятнее всего найдём именно в подобном месте - самом злачном месте.

Увы, удача нам не сопутствовала. В таверне было необычайно тихо, а хозяин сказал, что сегодня большинство местных гуляк ушли на свадьбу в другое село. А свадьба эта будет длится три дня.

Поблагодарив хозяина заведения, мы вышли на улицу.

- Нам всё равно нужно проверить остальных. Пошли побродим по улицам, пока не стемнело. Вдруг наткнёмся на наших беженцев.

Я кивнула, и пошла вслед за деканом.

Мы бродили по небольшой деревушке кругами. Местные жители занимались своими делами, и всё выглядело более чем чинно и благородно. Совершенно ничего не предвещало беды.

- Не похоже на то, что тут какие-то проблемы... - сказала я, спустя какое-то время.

- Нам уже несколько раз присылали письма с жалобами. Думаю, в службе надзора их тоже получали. Вопрос времени, когда в деревню приедут проверяющие. Будет лучше, если мы проверим сами.

- Может чертята уже добрались до своих семей? - предположила я.

- Они очень молодые и не опытные. Вероятнее, зацепились в одного из первых пьяниц на своём пути.

- Вы так говорите, будто у нас мозгов нет, и мы мимо пройти не можем, когда нужно, - возмутилась я.

- Мозги есть, но вот пройти мимо, даже если нужно, у неопытного черта получается далеко не всегда. И не забывай, что мы на ты.

Я собиралась огрызнуться, но в этот момент декана заприметил пузатый мужик и неловко засеменил к нам на встречу.

- Митька! Вот так встреча! Что-то ты к нам всё реже и реже!

- Привет, Степан, - улыбнулся декан, пожимая руку человеку в белом от муки фартуке. - Работы всё больше. Не отпускает.

- Да понятно, - отмахнулся тот и перевёл взгляд на меня. - А это что за юная барышня с тобой?

- Это Марина, - привычно представил меня декан. Он сегодня меня уже с пятым местным знакомил. - Старая знакомая.

- А к нам какими судьбами? - спросил тот, с улыбкой рассматривая меня.

- Да вот, показывая округу и гимназию. Думаю, может однажды в помощницы к себе возьму.

- А она что, тоже чистосердечная? - удивился Степан рассматривая меня с еще большим интересом.

- Других я бы и рассматривать не стал, - заверил декан.

- Через несколько лет невеста будет, - задумчиво произнёс мужик. - Слушай, Маринка, у меня сын растёт. Ему пятнадцать. Ты коли соберешься тут работать, то я вас познакомлю. Он парень видный!

- Мммм... хорошо, - решила не спорить я.

- Степан, ты мне лучше скажи, всё нормально у вас тут? А то письма с жалобами приходили, - вставил декан.

- Ну это, Мить, как сказать, - отвлёкшись от меня и почесав затылок, пробурчал мужик. - За последние дни козы раз пять сбегали, а мужичье дерётся всё время. Прямо беда. Дерутся и дерутся. Утихомирить нельзя.

- А кто именно? - перебил декан.

Про то, что козы сбегали и мужики дерутся нам уже несколько раз говорили, а вот что-то конкретнее не упоминали.

- Да все дерутся. И я дрался, будто черт попутал и жена моя. Да все перессорились. Ну компашка Федора, больше всех конечно. Но они же того, всегда больше всех и влипают.

- А Федор на свадьбе что ли? Не видел его сегодня в таверне. Даже не привычно.

- Федор то? Конечно на свадьбе. Там всех за стол сажают да самогона наливают полну чарку. Я б и сам пошел, да жена не пустила.

- А мы вот с Мариной решили навестить и поздравить Марфу с Артемием. Может завтра, - поделился Димитрий Авдеевич. - А пока пойдём. Поздно уже.

- Рад был видеть, Митя, А ты, Марина, не забудь. Теперь у нас договор.

- Ааа... мнэээ... хорошо.

- Пока, Степан, - декан взял меня за локоть и повёл обратно к таверне.

Солнце уже село, и сейчас на улице почти никого не было. А вот в таверне люду стало больше.

- Смотри в оба, - сказал Димитрий Авдеевич, подводя меня к свободному столику. Отсюда я могла видеть практически всех.

По правде говоря, ощущала я себя не вполне комфортно... Совсем некомфортно. Пьющие мужики раздражали. Пьющая с ними девица еще больше. Моя чертова сущность так и просилась сделать им какую пакость или покомандовать. Но я, конечно, держалась. Не маленькая уже - знаю, что нельзя.

- Ты их не видишь? - шепотом спросил Димитрий Авдеевич, и коснулся моей руки. Это вырвало меня из оцепенения. Я перевела на него взгляд и покачала головой. Если бы друзья сидели на плечах этих людей, я бы заметила сразу. Но стоило еще подождать на случай, если они опутали их чарами, а сами отошли куда-то.

Мы ждали довольно долго. Поели. Посидели. Потом поели снова. Когда молодой парень из шумной компашки начал зазывать нас выпить с ними, декан извинился и, взяв меня за руку, повёл наверх.

- Не похоже на то, что они тут, - открывая дверь нашей комнаты, сказал он. - Ничего странного в поведении местных я не заметил.

- Не похоже, - согласилась я, заходя в комнату. Тут под противоположными стенами стояли две узкие кровати. Между ними две тумбы. Это всё.

- Прости, но я не могу оставлять тебя без присмотра.

Я кивнула. Стыдно признать, но мне и правда нужен был присмотр. Близость такого количества пьяных, легко поддающихся чарам, людей влияла на меня не лучшим образом. Я всё время вспоминала слова мамы: 'Не лезь к ним. Просто не лезь', стараясь не поддаваться соблазну.

Вся надежда была на сон. Вот засну - и проблема решена! Но мне не спалось. Пьяная компания шумела очень громко и хуже того, они начали играть в карты и бесконечно чертыхаться. И вот это их 'Черт!' по ощущения, словно кто-то дергает меня за привязанную к позвоночнику ниточку. А они ругались снова и снова, от чего я уже едва соображала, входя в какое-то нездоровое, гипнотическое оцепенение. Всё мое тело просилось туда, где зовут черта. Ну зовут же! Зовут!

Димитрий Авдеевич уже спал. Он мирно дышал, уткнувшись носом в подушку... А я встала и стояла над ним. Потом, словно в тумане побрела к двери. Остановилась. Взялась за ручку... Что же я делаю? Ведь нельзя!

- Димитрий Авдеевич... - простонала я, стараясь расцепить пальцы. Не получалось. Тут же скрипнула кровать и декан встал за моей спиной. - Кажется... кажется нужно, чтобы вы меня подержали.

Одна его ладонь легла на мой живот, вторая накрыла сжимающие дверную ручку пальцы. Димитрий Авдеевич осторожно отцепил мою руку и потянул к своей кровати.

Закрыв глаза, я послушно шла за ним. Мне было очень стыдно за свою слабость и хотелось справиться с этим наваждением как можно быстрее.

Декан помог мне лечь и сам лёг рядом.

Открыв глаза, я увидела, что взгляд Димитрия Авдеевича был совершенно спокоен. А я то думала, моё поведение его разочарует. Ведь сама напросилась в помощницы и вот.

Мы лежали лицом друг к другу и не разговаривали. Димитрий Авдеевич и правда держал, осторожно сжимая моё плечо. Это, почему-то, было приятно. В моём глухом нездоровом оцепенении его рука была тем тёплым и надёжным, что придавало силы.

В таверне продолжали чертыхаться. Иногда мне удавалось это игнорировать, иногда я дёргалась, как от укола. Димитрий Авдеевич моих вздрагиваний словно не замечал. Его лицо сохраняло умиротворённое спокойствие.

- Простите, - прошептала я.

- Всё хорошо, - одними губами ответил он и сонно улыбнулся. Продолжая держать за плечо и успокаивающе поглаживать мой затылок, декан закрыл глаза. Смотря на него, я вдруг подумала, что он мне нравится. Вот прямо нравится... такой расслабленный, с едва уловимой улыбкой на губах.

Это открытие меня ошарашило. Теперь я лежала и рассматривала Димитрия Авдеевича с особым интересом. Нравится? Что, правда нравится? Или как нашло, так и пройдёт? Возможно, причиной стал красивый лунный свет из окна. Или то, как Димитрий Авдеевич касался моих волос...

***

А на следующее утро всё было как обычно. Димитрий Авдеевич говорил о наших планах, о предстоящей дороге. Выезжали мы на рассвете и если сильно повезёт, то до второй деревни должны были добраться к закату. Если не повезёт, то ночью. Плотно позавтракав и запасшись провизией, мы отправились в путь.

По правде говоря, я совершенно не соскучилась по Забаве. Вот совершенно! Всё что перестало болеть за ночь, начало снова ныть, едва мои глаза заприметили кобылу. А уж когда декан посадил меня верхом, физическая и душевная боль навалились в унисон.

Димитрий Авдеевич хоть и говорил, что ему меня искренне жалко, на деле ехал почти без остановок. Редкие наши передышки скорее посвящались Забаве, чем мне. Вот и сейчас мы остановились у широкой реки, чтобы лошадь могла напиться.

- Не дуйся, Мар. Мы не можем останавливаться еще чаще, - сказал декан, наконец поняв, что я не просто так не разговариваю с ним уж битый час, а таким образом высказываю свой протест.

Повиснув на ветке и вытягивая позвоночник, я и дальше хранила суровое молчание. Димитрий Авдеевич умывался, присев на берегу речки.

Изведёт. Замучает, злыдень. Весь день же на этом ужасном громадном звере продержал. Казалось всё что пониже спины скоро превратится в один большой и красный мозоль. Но ему же не объяснишь. Да и какое ему дело до моих мук?

- Как ребёнок, - пробормотал он, протирая теперь шею.

А я висела и молчала. Всё. Обиделась.

Еще и кобыла эта глупая. Она почему-то стала в воду всё глубже заходить еще и на меня как-то непонятно поглядывать.

- Мар, - резко выпрямившись, позвал декан. Он тоже смотрел странно. Вроде и на меня, но не совсем. Чуть мимо. - Не делай резких движений, - едва слышно добавил Димитрий Авдеевич, медленно поднимая с земли палку, но при этом не прекращая смотреть в ту же точку.

Продолжая висеть, я осторожно повернула голову и увидела стоящего недалеко от меня волка... Первой мыслью было - карабкаться выше, но в этот момент декан сдёрнул меня одной рукой с ветки и потянул к воде. Палку он продолжал держать наготове. Из кусов показалось еще две серые морды.

- Эттто... не ваши? - испуганно спросила я.

- Наши, - выдохнул он. - Но с ними что-то не так.

Как в подтверждение его слов один из волков оскалился. Под ногами Димитрия Авдеевича захлюпала вода и я поняла, он заносит меня в реку.

- Нет. Нет. Нет, - затараторила я, вцепляясь в его руку. - Я на дерево полезу. На дерево.

- И долго ты там без еды высидишь? - продолжая утягивать, отрезал он. Всё это время декан смотрел только на волков, коих становилось с каждым мгновением больше. Они медленно подходили к берегу.

Вот вода коснулась и моих ног. Я взвизгнула. Мы уходили всё глубже. Вода охватила бёдра, потом и грудь. От страха моё тело била крупная дрожь. Вода везде. Со всех сторон. Еще и течение. Если упадём в воду, оно меня подхватит и утянет на дно... и я умру.

- Всё хорошо, Мар, - бросив палку, и поворачивая меня к себе, заверил декан. - Волки не станут охотится на такой глубине.

- Ыыыы... - вцепившись в его ворот и закрыв глаза, только и выдавила я.

- Забаву испугали... - крутясь на месте, сказал Димитрий Авдеевич. - К тому берегу плывёт.

- Ыыыы...

- Дальше брод был. Там и перейдёмреку.

Я молчала, думая о том, как не хочу умирать. Ведь я такая еще молодая, и красивая и добрая. Это так несправедливо.

- Всё, всё. Успокойся теперь, - попросил он.

Я покачала головой и залилась слезами.

Тогда Димитрий Авдеевич сделал неожиданное. Он перехватил меня под бёдра, и резко выдернул из воды, сажая на своё левое плечо. В добавок, собственной рукой прижал мои стопы туда, где билось его сердце.

- Так спокойнее? - спросил он, и я растерянно кивнула. Пусть я и не могла опутать это сердце чарами, но одно только ощущение его ровного ритма под пятками, очень успокаивало. - Вот и хорошо, - бросив еще один взгляд на волков, Димитрий Авдеевич зашагал вдоль русла.

Это меня удивило, ведь до этого мы ехали против.

- Я думала, нам в другую сторону, - держась за руку, которой декан придерживал мои колени, пробормотала я.

- Там мост и волки перейдут вместе с нами. Придётся вернуться к броду.

- А Забавы уже и не видно... - говорить и одновременно звонко отстукивать зубами оказалось весьма непросто.

- Думаю, мы найдём её в деревне. Она оттуда родом и знает дорогу.

- Вы можете помочь мне разуться? - попросила я. Кожаные ботинки размокали и медленно соскальзывали с пяток.

Декан молча развязал шнурки, одной рукой запрокинул мою обувку, выливая воду, и вручил мне.

- Спасибо, - я быстро привязала ботинки к поясу и опять вцепилась в декана.

Димитрий Авдеевич уверенно шел по воде, а волки преследовали нас, перетаптываясь вдоль берега. Пару раз некоторые из них даже пытались заходить в реку, но быстро бросали эту затею.

- Здесь, - оповестил декан и направился к другому берегу. Я еще крепче уцепилась за его руку и голову. Хоть он и обещал брод, пока с каждым шагом мы погружались всё глубже, аж пока вода не коснулась подбородка Димитрия Авдеевича. Я опять чуть не плакала, двумя руками обнимая голову декана и уткнувшись лицом ему в макушку.

- Мар, вода поднялась. Здесь придётся немного проплыть.

- Ыыы...

Он сделал несколько шагов назад, где вода достигала его груди, и попытался спустить меня с плеча. Я не далась! Извернувшись, села ему на шею и обвила её ногами, а голову руками.

- Марена! - пытаясь призвать меня к порядку, окликнул декан. В тоже время снова попытался стянуть меня со своей шеи.

- Нет!

- Да мы тут околеем скоро! Уже пора из воды выбираться.

И правда холодно было. Вон и солнце почти село, но...

- Я туда не полезу!

- Твои ноги будут мешать мне плыть, - доказывал декан. - Тебе нужно зацепиться за шею руками и лечь на мою спину. Через две минуты будем на берегу, - в этот момент он подлым образом пытался отлепить мои ладони от своего лица.

- Ыыы... - завыла я, когда декан всё же их отцепил и перехватил мои кисти одной рукой, а второй стянул с плеча моё колено.

- Всё уже! - опять призвал меня к порядку он, держа на вытянутых руках перед собой. Меня по грудь охватывала вода и это было ужасно. Я тянулась к декану стопами, надеясь обхватить ногами. - Марена.

- Мне страшно... страшно, - цепляясь пальцами ног за его одежду, я пыталась подтянуть декана к себе.

- Ну что ты творишь? - не то возмущался, не то потешался он. - За спину цепляйся, ясно?

- Ыыы...

- Специально для тебя уроки плаванья потом устрою.

- Ы! - я собиралась повыть дольше и выразительнее, но не было времени! Декан резким движением закинул меня к себе на спину и поплыл. Всё что мне оставалось - это вцепиться в его шею, и пытаться держать голову выше. Вода брызгала мне на подбородок и губы. Я прощалась с жизнью...

- Всё! - оповестил он, выдёргивая меня из-за спины, и неся подмышкой. - А ты боялась!

А я и сейчас боялась. Меня трясло!

- Столько мороки на пустом месте. И где этот гад соловей?!

Лично я Бойко еще с утра не видела. Он всё время улетал куда-то, а нас проведывал лишь изредка.

- Надеру ему хвост, лодырю, - всё еще бормотал рассерженный декан. При чем тут соловей я и понятия не имела, у меня была своя боль - мокро и холодно, аж зубы стучат.

Декан посадил меня под деревом, оглянулся и присел на корточки рядом.

- Ты как?

Я, дрожа осиновым листом, сидела напротив и не могла выдавить из себя ни слова.

- Скажи что-нибудь... Как меня зовут, Мар? Ну? - потирая мою щеку, попросил декан. - Давай. Ми-тя. Ми-тя.

- Митя, - отстукивая зубами, подтвердила я.

Наклонив голову набок, декан с сомнением смотрел на меня.

- Не заикаешься вроде...

И тут на мокрое плечо декана бодро присел пропавший соловей. Он даже принялся что-то задорно напевать Димитрию Авдеевичу прямо в ухо, но был схвачен мужской рукой, после чего еще и щелчок по клюву получил.

- Зараза ты такая, где летал? - риторически спросил декан, тут же сажая птицу мне на голову. И я, и, кажется, сама птица от такой выходки остолбенели. Пока мы с Бойко поражались деканской бестактности, он достал из кармана плоский сверток из непромокаемой ткани. Извлёк оттуда тонкую полоску бумаги, грифель и что-то написал. - Волков по близости не видел? - скручивая записку, спросил он.

- Ннет! Уить!

Записка в это же мгновение была привязана к ноге Бойко.

- Неси в деревню. К прошлому хозяину, Забавы. Приведёшь его к нам.

- Уить... - как-то виновато добавил соловей и спрыгнул на моё плечо. Кажется, он хотел попросить у декана прощение, но сесть на него побоялся, потому остался восседать на мне.

- Лети давай. Видеть тебя не хочу.

Соловей расстроено посмотрел на меня. А что я? Меня этот злыдень вот тоже обидел. Такой уж день - неудачный. Бойко нахохлился, а потом подпрыгнул и улетел.

- Нужно согреться. Сейчас огонь разведём, - поднимаясь на ноги и стягивая с себя мокрую куртку, сказал декан.

Он скинул и кофту с обувью, после чего принялся собирать хворост. Подрагивая, я встала и принялась ему помогать. Собрав всё, что нужно для костра, Димитрий Авдеевич начал выбивать искру из не известно откуда взявшихся зажигательных камней.

- А еды у вас случайно при себе нет? - с надеждой спросила я, покосившись на его брюки. Там было много карманов. Два даже на уровне коленей. Вдруг там есть что-то съестное.

- Прости, Маренка. Чего нет, того нет, - декан продолжал высекать искру и смотреть только на мох, который собирался подпалить. Огонь бы был очень кстати. Небо сегодня затянули тучи и ночь будет совершенно тёмной. Я уже едва видела место, куда мы сложили дрова для будущего костра.

Наконец, мох вспыхнул. Димитрий Авдеевич начал подбрасывать в огонь мелкий хворост, потом веточки потолще.

Я обрадовалась возможности согреться и начала сбрасывать одежду. В мокром то как согреешься? Да и платье просушить бы, пока огонь есть.

Меня немного смущала мысль о том, что люди друг при друге не раздеваются и, возможно, Димитрий Авдеевич примет мой поступок за похоть плоти или еще за какую белиберду. Но желание ощутить тепло победило эти доводы.

Раздевшись, я тут же прикрылась волосами и ближе подошла к огню. Садясь напротив пламени, я старательно игнорировала ошарашенный взгляд декана. У меня тут такой момент! Тепло! Даже горячо! Ничего не хочу знать! В конце концов, он на факультете водяных часто бывает, небось голых мавок регулярно видит.

Димитрий Авдеевич выхватил мою нижнюю рубашку, которую я пыталась постелить тут же рядом, и, отойдя в сторону, принялся её выкручивать, потом вытряхивать. После соорудил из кривой ветки поручень и повесил рубашку у огня. Очень близко. Я даже побаивалась, как бы не сгорела.

- Я поражаюсь, как в тебе одной уживаются все 'прелести' предков одновременно, - и вот это его 'прелести' явно не комплиментом было.

- Чего это вы ёрничаете? - нахмурилась я.

- Тебе отец не говорил, что водяным не стоит ходить голышом за пределами своей общины? Тем более при людях? - подхватив с импровизированного поручня мою рубашку, он резко перевернул её и повесил другой стороной.

- Говорил, - буркнула я. Вот. Как я и боялась. Хочешь согреться, а тут подстраиваться под злыдня этого нужно. - Но мне же холодно и я подумала, что вы же видели мавок и какая разница...

- Не нужно думать, - огрызнулся декан, снова поднимая и отряхивая мою рубашку. - В этом вопросе тебе просто стоит поверить отцу на слово, - он протянул рубашку мне.

Ткань оказалась почти сухой и главное очень горячей. Я быстро её натянула и отвернулась от декана. Обидно стало. Мне казалось что он из тех людей, которые к другим расам относятся с пониманием... А он вон как. Будто я плохое что-то сделала. Я и так же почти никогда и ни при ком не раздеваюсь. Бабуля отучила. Но я ведь замерзала... И сейчас вот ткань на спине опять остывала и снова становилось холодно. А вдруг моя ведьмовская четверть заболеет и что тогда?

Думая о всём этом я, крутила его и свои ботинки у огня и обливалась горькими слезами. Декан этого всего не видел. Нахмурившись, он сушил остальные наши вещи. Вытряхивал их, грел на поручне. Мне всё обиднее становилось. Вот слёзы же уже на рубашку капают, а он и не видит, и не жалко ему, и не стыдно.

С укором смотря на деловитого декана, я громко всхлипнула. Это заставило его перевести на меня свой взгляд.

Вздохнув, он оставил одежду чуть подальше от пламени и сел рядом со мной.

Я не сводила с декана оскорблённого взгляда, но он глаз не отвёл, и в свою очередь тоже выглядел не очень довольным. Правда, куда спокойнее, чем недавно.

- Обиделась?

- А чего вы меня обижаете?

- Я тебя не обижаю. Я хочу для тебя как лучше, - не согласился он.

Ага. Сам то в одних плавках ходил-просыхал, а я сидела в сырой рубашке.

Словно поняв, о чем я думаю, декан коснулся мой спины.

- Холодно тебе?

Я кивнула.

- Если хочешь, я у тебя за спиной сяду, чтобы не дуло. Пока ткань досыхает... - как-то неуверенно предложил он, но я тут же кивнула. Всё что согреет - всё подходит.

Декан пересел и я без зазрений совести вжалась в него спиной, от чего сразу стало теплее. Димитрий Авдеевич прогонять не стал. Даже обнял одной рукой, помогая устроится удобнее.

Мне это понравилось и потому я покрепче ухватилась за ладонь декана. Мало ли. Пусть и не думает убирать. Наконец стало тепло, но увы не спокойно. Димитрий Авдеевич был очень напряжен и это напоминало об опасности.

- Если приду волки, мы снова полезем в воду? - тихо спросила я.

- Скорее всего. Парочку я бы отогнал, но если будет больше... Но ты не бойся. Подмога прибудет в любой момент.

Мы снова сидели молча. Я вжималась в грудь декана и радовалась, что в этой ситуации имею полное право на подобное поведение. Правда расслабиться не получалось. Димитрий Авдеевич резко оборачивался на любой звук, а иногда и на подозрительную тишину. От того мне становилось всё страшнее. Вздрогнув от очередного его поворота головы, я залепетала первое пришедшее на ум.

- А как вы тогда меня узнали?

- М?

- Когда чертята сбегали...

- Ну все лезли-ползли в ту пробоину и только один козлёнок упрямо скакал и бодался, пытаясь остальных задержать, - он наконец отвёл взгляд от чернеющего за нами леса и посмотрел на меня. Улыбнулся. - Это могла быть только ты.

Вроде ничего такого Димитрий Авдеевич не сказал, но мне стало так тепло и приятно. Улыбаясь от уха до уха, я смотрела на него и хотела продолжения этого разговора. Еще приятных слов, улыбок... Мы сидели так еще какое-то время. Просто улыбались друг другу, иногда оборачивались и смотрели на лес, а потом снова друг другу в глаза. Эта ночь уже начинала мне нравится, а потом в темноте раздался треск и ржание лошадей.

- Мить, ты тут? - услышала я мужской бас.

- Здесь, - откликнулся Димитрий Авдеевич, поднимаясь на ноги, и помогая встать мне. К нам на коне выехал большой тучный мужик. За ним лениво плелась Забава.

- Привёл твою, - сказал крестьянин, кивнув на лошадь.

- Спасибо, Стёп. Выручил, - подхватив моё платье декан вручил его мне и сам тоже принялся одеваться.

Степан с интересом рассматривал меня. Хоть Димитрий Авдеевич и встал так, чтобы прикрыть спиной, но мужика это не остановило. Он нагнулся, продолжая таращится.

- Она мавка что ли, Мить? - спросил он в полголоса. - Я мавок с детства не видел...

- Для всех кто сегодня спросит, она человек, - неопределённо ответил декан, подходя к Забаве и хлопая её по шее. - Понимаешь?

- Ну чего ж не понять, - доброжелательно улыбнулся мужик. - Человек так человек. Подросток уже тогда. Фигурой только пусть не сверкает.

- Подросток, - подтвердил декан, сажая меня на лошадь и садясь рядом.

- Тебя как зовут, подросток? - разворачивая лошадь спросил Степан.

- Марина... - я с сомнением посмотрела на Димитрия Авдеевича. Этому человеку он не пытался врать. Может и я не должна?

- Ну Марина, так Марина, - хмыкнул мужик и поскакал вперёд.

В деревню мы приехали утром. Мне удалось немного подремать, уткнувшись декану в грудь, но сна этого для отдыха оказалось недостаточно и чувствовала я себя помятой и измученной. А когда Димитрий Авдеевич попросил меня заплести волосы, долго не могла вспомнить как это делается.

В деревне праздник шел полным ходом. Даже сейчас, днём, женщины продолжали готовить и накрывать длинные столы на поляне, дети резвились и плясали под дудки, мужики резались в карты.

- Ну что, Мар. Смотри, - шепнул декан.

А я уже смотрела, но чертят опять же не видела.

Поздравив молодых, которых Димитрий Авдеевич тоже знал лично, мы стали бродить между столами, на ходу перекусывая и рассматривая гостей. Людей собралась толпа. Мне отсюда, снизу, было сложно рассмотреть их всех.

- Воздушных змеев любишь? - вдруг спросил Димитрий Авдеевич, который прищурившись наблюдал за девушками и юношами, которые в свою очередь бегали по лугу с воздушными змеями.

- Ну как... Нормальные змеи. Чего их не любить... - пробормотала я, поднявшись на цыпочки и пытаясь рассмотреть гостей, стоявших чуть дальше.

- Мы участвуем! - вдруг закричал декан, хватая меня за руку и утягивая за собой.

- В чем участвуем? - не поняла я, но тут же всё стало очевидно. На поляне намечалось состязание. Правила были просты - чей змей сможет взлететь выше остальных, тот и победитель.

Декан всучил мне в руки змея и тут же подсадил на своё плечо. Я качнулась, ухватилась рукой за его голову и оглянулась. Да. Вот так я видела гораздо больше и во все стороны.

- Есть? - шепотом спросил Димитрий Авдеевич.

- Не вижу, - так же тихо ответила я, продолжая осматриваться.

- Начали! - закричал парнишка лет пятнадцати и все стоявшие рядом с нами побежали вперёд.

- Ну, запускай тогда! - крикнул мне декан, и тоже побежал.

Я запустить не успела, змея вырвало из моих пальцев потоком ветра, а я едва успела перехватить нитку крепче. Змеи других участников уже были высоко, когда наш только поднимался, но как поднимался!! Красиво, стремительно.

- Быстрее! Быстрее беги! - скандировала девочка, болевшая за кудрявого мальчишку. И правда, чем быстрее бежали игроки, тем выше взлетали их змеи. А вот у тех, кто медлил, они иногда и вовсе падали на землю.

Молодой мужчина, показательно отстукивающий танец пятками, словно победа уже за ним, вообще споткнулся и покатился кубарем.

Все неслись вперёд и мы за ними. А потом с ними. Потом уже первые. Я хваталась за голову декана и за нитку, боясь упасть не столько от скорости, сколько от смеха!

- Д... Митя беги! - завизжала я, видя, как стремительно раскручивается наша нитка. Еще чуть-чуть и победим! - Митя! Аааа!!!

- Победил Димитрий Авдеевич! - огласил пацан.

Димитрий Авдеевич рассмеялся и посадил меня на свой локоть. Теперь мы оба могли держать нитку и контролировать полёт змея. Это было здорово. Не знаю почему, но здорово. Мы держали нить, не давая ей расслабится, смотрели на полёт нашего змея и улыбались. Жаль, но потом Димитрий Авдеевич устал держать меня одной рукой. Поставил на землю, передал змея новым участникам и довольно потёр ладони.

- Кушать хочу, - заявил он.

- И я хочу!

- Пошли, - взяв меня за руку, Димитрий Авдеевич повёл за собой.

- Митенька! И ты здесь! - нам навстречу вышла женщина лет сорока с огромной грудью и бёдрами какие и самой фигуристой мавке не снились. - Видел какую мы свадьбу сыну развернули?

- Роскошная свадьба. Вижу и жених, и невеста просто счастливы, - улыбнулся он продолжая, сжимать мои пальцы.

- У нас тут стол есть отдельный. Для самых близких. Милости просим, - запричитала она, указывая на стол, стоявший поодаль.

Я было глянула на то, чем там угощают, но... Лицо человека, стоявшего не у стола, а дальше - я узнала его сразу. Сначала испугалась. Потом сама себе не поверила. Ведь не могло же этого быть! Не могло. А потом окончательно осознала, что это он, человек поймавший меня у кузницы. Он был здесь, во многих днях пути от моего дома, но к счастью, меня пока не видел.

- Там самые лучшие блюда. И блины есть тонкие, как ты Митенька любишь, - обещала хозяйка, приглашая идти следом. Довольный приглашением Димитрий Авдеевич потянул меня за собой, а я не могла в присутствии чужого человека ему объяснить... еще и тётка тараторила без умолку.

Мы остановились, пропустить новых игроков, бегущих со змеями, а женщина продолжала говорить и говорить. Димитрий Авдеевич же слушал, улыбался, а моего смятения не замечал.

Нужно было сказать, что туда идти нельзя. Но прежде чем заговорить вслух, я попыталась иначе.

Шевельнула пальцами, заставляя его немного разжать руку, но свою не убрала, а осторожно, так, чтобы другие не заметили, начала выводить на его полу-сжатой ладони буквы. Димитрий Авдеевич этого словно не замечал, продолжая слушать собеседницу, улыбаться и отвечать на её вопросы. Но я, не останавливаясь вывела все буквы.

'Не иди. Там враг'.

Растерянно посмотрев на декана, я думала, как еще привлечь его внимание. Он не посмотрел на меня. Засмеялся, ответил на очередной вопрос женщины, а потом очень крепко сжал мою руку.

- Спасибо за приглашение. Мы чуть позже подойдём, - бодро пообещал он.

- Но ведь всё горячее, прямо из печи...

- Ох мы такие сытые, что просто не осилим. Как проветримся, так и подойдём, - еще шире улыбнулся он и потянул меня в обратную сторону.

Так мы и шли. Димитрий Авдеевич улыбался, опять с кем-то здоровался, но больше не останавливался. Всё шел и шел. Аж пока мы не зашли в лес. Там он резко задвинул меня за дерево и сам встал рядом.

- Враг? Какой враг? - он на мгновение выглянул из-за дерева, рассматривая гостей.

- Человек, который поймал меня - он здесь, - простонала я. - И он точно меня узнает, если увидит.

- Он из надзора? - выглядывая снова, пробормотал декан.

- Не знаю, Мить. Я думала, что да, но он тогда и сейчас ходит в обычной одежде.

Димитрий Авдеевич перестал рассматривать гостей и встал ровно, смотря на меня. Рассеяно улыбнулся и почесал висок.

- Ааа... Так. Который? - помедлив, вдруг спохватился он. - Покажи мне его.

- Вооон тот. В зелёном, - выглянув из-за дерева, я украдкой ткнула пальцем в злодея.

- Этот рыжий что ли?

- Нет. Не рыжий. Вон тот с грязной головой. Брюнет он там, наверное. Не понять, - поморщившись, сказала я. Кто его знает. Может если эти патлы помыть, то шатен. - С хвостом длинным.

- А как он тебя поймал? Поблизости был?

- Нет, - вздохнула я. - Кузнец за ним побежал и привёл. А этот ловил. Я козлёнком обернулась, думала в стаде меня не увидят, и по-тихому улизну. Но он порошок достал... ну и я заснула. Потом проснулась уже когда дозору отдал.

- Дела...

- Угу...

- Нельзя тебе ему на глаза попадаться. А если он из дозора, то и мне тоже.

- Мить... - выдохнула я, увидев, как между столов идут трое весёлых подвыпивших мужиков. На их плечах сидели трое еще более весёлых чертят. Изька бесконечно давал своей жертве подзатыльники и тыкал пальцем, отдавая приказы, Гошка что-то пил из огромной кружки и еле сидел, а Фанька радостно хлопал в ладоши, наблюдая за воздушными змеями. Мужчина, которым он управлял отделился от остальных и шатаясь побрёл туда, где собирались желающие участвовать в следующем забеге со змеями.

- Ты что-то видишь? - Митя коснулся моего плеча.

- Они здесь, - прошептала я, и взволнованно сжала его руку. - Фанька повёл вот того мужика к змеям. А вон там два алкаша видишь? На том, что руками машет - Изька сидит. На втором Гошка.

- Вот уж, - декан поджал губы. - Самых развязных, конечно, выбрали.

- Ты их знаешь?

- Да и ты их знаешь, - пожал плечами Митя. - Изька на Фёдоре сидит. Он и его дружок Жора тогда сквозь защиту гимназии на телеге проехали. А Гошка сидит на Иване. Его тогда не было.

- А утопленника нет тут?

- Не вижу. А зачем он тебе? - удивился декан.

- Просто любопытно, - призналась я, улыбнувшись. - Я его таким перепачканным видела, что теперь бы и не узнала.

Митя тоже улыбнулся и, накинув, на мои плечи руку, подтянул ближе.

- Подождём, когда стемнеет, и аккуратно чертят снимем без лишних свидетелей. А пока нам лучше спрятаться. А то еще дёру дадут.

Я печально смотрела на стол с самыми парадными яствами.

- Кушать хочу, - жалобно простонала я.

- Пойдём, - утягивая меня глубже в лес, позвал Митя, - У Стёпы что-нибудь перекусим.

- У Стёпы небось не так вкусно, - захныкала я.

- Вернёмся в гимназию и попрошу домовых приготовить нам всё, что только захочешь.

- Прям всё? - не поверила я.

- Всё в переделах разумного, - посмеивался Митя, утаскивая меня дальше в лес.

- Так не интересно... И куда мы идём?

- В обход. Но и так недалеко.

Пропетляв по лесу, мы наконец вышли к дому, который располагался с другой стороны от праздничной поляны. Митя уверенно зашел в дом (тот был даже не заперт), прошел к печке, откапал в корзинах кулич не первой свежести и с гордостью показал мне. На лице его при этом светилась самодовольная улыбка. Вроде как добытчик.

Я поморщилась. Сморщенный кулич - не предел мечтаний когда там столько вкусностей.

- Как стемнеет, за чертятами пойдём и попытаемся со столов что повкуснее прихватить, - ободряюще заверил декан. - Пока перебьёмся этим.

- Можете еще груш взять или еще чего. Чего уж, - в дом вошел хозяин. Остановившись у порога, он задумчиво почесывал пузо. - Молока еще козьего дать могу.

- Ой, только не козьего, - поморщившись, пробубнила я.

- Стёп, мы над конюшней в сеннике спрячемся, - тут же произнёс декан, начиная набирать за пазуху большие желтые груши. - Не говори никому. Но если что странное происходить будет... особенно с Федором и его дружками, позови меня, ладно?

- Ладно, Мить. Но всё веселье пропустите.

- Мы после заката спустимся.

Едва удерживая охапку еды, в которой как-то оказались еще огурцы и большая морковка с ботвой, декан побрёл к выходу. Я за ним.

Мы прошли к конюшне. Там декан продемонстрировал чудеса ловкости, поднявшись по приставной лестнице без помощи рук.

Сверху было навалено сено с соломой. Запах травы настолько сильный, что почти полностью заглушал запах лошадей, вполне позволял мне поесть в этом месте.

Первым делом выхватив из рук декана морковь, я села на стог и принялась её грызть.

- Так и знал, что ты оценишь, - улыбнулся декан, выкладывая еду неподалёку.

- Почему? - удивилась я и принялась отгрызать следующий кусок.

- Ты же козлёнок. Я бы тебе и капусты взял, да не было, - хмыкнул он, кусая кулич.

- Ну тебя, - шикнула я, но улыбнулась.

Мы быстро съели всё, что принёс декан. Потом просто повалялись в сене. После бессонной ночи глаза просто слипались. До заката оставалось уйма времени, а силы приближались к исходу.

- Мы можем вздремнуть... - сказал Митя, когда я в очередной раз зевнула. - Но будет лучше если я тебя придержу.

- Да, - тут же согласилась я, подползая к человеческому декану ближе, и утыкаясь носом ему в грудь. Так во всех отношениях было гораздо-гораздо лучше. И безопаснее, и приятнее в стократ. А уж когда он обнял меня за плечи, я вообще разомлела. Хорошо, что с ним поехала. В чертовом саду с таким комфортом не поспать.

Дремали мы долго. Я вдоволь выспалась, но продолжала лежать там же и ждать заката. В просвете ворот конюшни виднелось краснеющее небо. Значит уже недолго.

- Выспалась? - шепотом спросил Митя.

- Кажется, - так же тихо ответила я и села. В волосы набилась солома и я принялась её доставать.

- Заберём чертят и сразу поедем. К утру будем в гимназии... Если не придётся часто останавливаться, - хмыкнул он.

Я вздохнула.

- Мужайся, козлёнок, - сев рядом и накинув на моё плечо руку, произнёс он. - Еще одна поездка и сможешь отдохнуть.

Я завороженно смотрела на его губы, которые вдруг оказались очень близко. От этого открытия по моей коже пробежались мурашки, а потом наоборот бросило в жар. Я еще никогда так не хотела кого-то поцеловать. Просто попробовать... просто понять, как это будет. Всё еще не зная, решусь ли, я медленно тянулась губами к его губам.

А декан неотрывно смотрел на меня. Он не шевелился, или... нет. Наверное, это только показалось, что и он тоже, медленно наклоняется ко мне. Наши губы были совсем близко. Я ощущала горячее дыхание на своей коже и... так хотела к ним прикоснуться. Хоть на секунду, хоть на мгновение почувствовать их на своей коже. Пусть нельзя и пусть потом от похоти плоти заучат-залечат, но не было сил устоять. Закрыв глаза, я уцепилась за Митины плечи и неуверенно прижалась к губам.

Это было так... здорово. И вкусно. Я не знала, мне не говорили, что поцелуи бывают вкусные. Я осторожно и одновременно испуганно целовала его снова и снова, не пытаясь понять, как быть дальше и потом объясняться. Просто хотелось еще немного, еще и еще. Ладони декана едва ощутимо касались моих плеч. Может он собирался меня оторвать, не знаю, но пока они лишь едва касались, от чего становилось только жарче. А потом он тоже поцеловал. Его руки, его дыхание задрожали, и я так хотела, чтобы ему тоже нравилось. Так же сильно, как нравилось мне. Тогда он не будет злиться. Не прогонит так быстро.

- Вот же черт! - я вздрогнула от голоса Степана, который, кажется, споткнулся где-то недалеко от конюшни. Митя тут же отпрянул, смотря на меня широко распахнутыми глазами.

- Прости...те... простите... - затараторила я, осознавая, что сделала и заливаясь краской.

- Извини, - одновременно пробормотал он, убирая от меня руки и расставляя их в стороны.

- Не знаю, как так вышло... - попыталась объясниться я.

- Мить? - позвал Стёпа. - Там что-то неладное творится. Чертовщина какая-то.

Митя, который всё еще неотрывно смотрел на меня, моргнул и отвернулся.

- Мы идём.

Мне было жаль, что всё так быстро закончилось. С другой стороны, то, что сюда пришел человек, избавляло меня от не самого приятного разговора.

Вместо нотаций, Митя молчал. Не стал обсуждать моё поведение при постороннем. Стоило порадоваться и этому, но почему-то стало отчаянно обидно, ведь он не подавал и виду... будто и не целовались.

Мы молча шли за человеком. Мой декан всё время оглядывался, наверно ища поймавшего меня незнакомца. Но толпа сейчас прямо-таки гудела и бесновалась и рассмотреть в этом постоянно движущемся месиве хоть кого-то было сложно. Вообще, многие люди вели себя как будто не вполне адекватно. Они кричали, визжали, скакали, скандировали кому-то 'Давай! Давай!'. Митя оборачивался ко мне после каждого второго шага - явно боялся, как бы его гимназистку не затоптали ненароком. Я и сама опасалась, потому шла крепко уцепившись обеими руками за его куртку.

Тут как-то странно пахло. Вроде дымом, но каким-то странным. Сладковатым.

Мы подошли ближе к центру поляны. Здесь запах усилился, и я сразу поняла почему. Тот человек, который меня поймал, сидел рядом с компанией громко смеющихся и одновременно бранящихся мужиков и раскуривал трубку. Он щедро угощал своим табаком всех подряд... Вокруг многие курили и от их трубок и самокруток исходил этот едкий дым.

На большом деревянном столе шли соревнования на силу. Мужики, а иногда и большие крепкие тётки, сцеплялись кистями и пытались положить на стол руку противника. Когда кто-то выигрывал, все болевшие за победителя выпивали чарки наливки до дна. Поймавший меня человек, кстати, охотно подливал желающим и просто мимо-проходящим.

Тут же рядом, в столбе пыли и табачного дыма, были танцы и драка. И то и другое выглядело странно. Танцы безумные, не скажу, что красивые. Люди просто дрыгались не в такт играющим, тоже как попало, музыкантам. А драчуны часто валились наземь. Едва вставали, утирали разбитые лица и дрались снова. Периодически их пытались разнять, но в итоге энтузиасты тоже ввязывались в разборки и свалка побитых тел только увеличивалась.

- Чертята сидят на тех же людях? - нагнувшись ко мне, спросил Митя шепотом.

- Не вижу, - тихо ответила я, пытаясь пройти вперёд и осмотреться.

Мимо меня прошел низкорослый пацан, лет одиннадцати. Он попыхивал самокруткой и не стесняясь выдул несколько колец дыма прямо мне в лицо. Теперь я вспомнила этот запах. Хотела сказать Мите... но икнула. И еще раз. А потом громко расхохоталась.

От того, как округлились глаза декана, который непонимающе смотрел на меня, я расхохоталась еще громче. Такой смешной и такой милый, ну прям сил нет. Только и хочется, что хохотать и хохотать. Ну и поцеловать можно... А еще танцевать охота! Вот ноги и руки сами пошли в пляс и хорошо то как и весело!

- Мар... Маренка, - Митя держал моё лицо, что очень мешало! Я же танцевала, а тут он.

- Мить, что с ней? - спросил Степа.

- Дурман-трава... Мар, - всё еще мешая мне танцевать, и пытаясь заглянуть в глаза, повторил он. - Ты мне очень сейчас нужна. Где они?

Так хотелось, чтобы уже оставил и потанцевать дал! А то вилять бёдрами, махать руками, и отстукивать пятками весело, но, если даст крутить головой, так еще веселее же будет!

- Посмотри на меня. Мар, посмотри.

А я смотрела на Гошку, который теперь сидел на плече у грудастой хозяйки и вместе с ней пил наливку. Он так смешно кривлялся, что я едва не покатилась со смеху! А Изька сидел на одном из драчунов. Тот уже и встать то не мог, но Изька пинал его пяткой и мужик снова лез драться. Всё больше спотыкался и вместе с пьяным Изькой катался по земле кубарем. Гошка у огромного толстяка на лысине выплясывает... Ой! А вон еще какой-то черт кольца дыма ртом ловит и глазами безумно вращает.

Схватившись за живот, я смеялась во весь голос. Пыталась согнуться пополам, а Митя мне мешал!

- Мар, где чертята? - он выхватил у кого-то кувшин с водой и всучил его Стёпе. Тут же окунул в кувшин кисть и этой мокрой холодной ладонью растёр моё лицо.

- Фу! Перестань! - взвизгнула я.

- Мар! Они в опасности!

Это заявление меня удивило. Я перестала смеяться и посмотрела на Митю. Что это он говорит? Ведь так здорово здесь! Так весело!

- Покажи, - отчетливо произнёс Митя, снова протирая мою щеку и шею влажной ладонью.

Я нахмурилась и потёрла лоб. И правда же за чертятами пришли. Митя неотрывно смотрел на меня. А еще на меня смотрел его соловей, который как-то оказался на плече декана. Снова потерев лоб и еще нос, я ткнула пальцем в хозяйку, потом еще в двух мужиков и в девчонку лет пятнадцати. Она напитки за столом с играющими разливала.

- На ней еще какой-то черт сидит. Я его раньше не видела, - объяснила я, удивившемуся Мите.

- Стёп, веди её к Забаве. Только в глаза не смотри, - отчеканил мой декан, натянул на нос шарф, и тут же растворился в топе.

Вот так подлость! Я помогла, а он мне и потанцевать не даст?!

Стёпа тащил меня за руку, и уже почти увёл с поляны... Я почему-то не сразу это поняла.

- Ай! Айайай! Моя нога! - завыла я.

- Что случилось?! Ушиблась? - мужик озадаченно посмотрел на меня. Так просто. Даже после Митиных слов не побоялся.

- Танцуй, Стёпа, - вместо ответа сказала я.

- Но...

- Я сказала - танцуй!

И Стёпа затанцевал. Стал так весело прыгать, и хлопать в ладоши! И даже его огромный живот не мешал выделывать все эти виражи.

- А теперь как птичка! - засмеялась я. - Будто ты соловей!

Стёпа изображал поющего соловья, приставив пониже спины руку и растопырив пальцы. Это точно был хвост! Я скакала вокруг, размахивая руками... будто и я летаю! И хохотала. Стёпа здорово танцевал! Мы взялись за руки и стали кружится...

А потом меня перехватили поперёк туловища и потащили. Это Митя пришел, всё веселье испортил. Я сначала мстительно пощипала его за спину, а потом увидела висящий на втором деканском плече конопляный мешок, полный кстати, и решила не щипаться. А то можно и самой туда угодить.

- А ты чертят уже всех поймал что ли? - удивилась я. Вроде только танцевать начала.

- Да. Целых пять, - недовольно пробурчал Митя.

- А я не черт! Я птичка! - захохотала я. - И Стёпа птичка!

- Из Стёпы и правда чудная птичка вышла, - посмеиваясь, подтвердил он. Мы уже были возле Забавы. Митя привязал мешок и посадил меня в седло, - Но в ближайшее время в гости нас точно не позовёт.

- Почемууу? - обижено протянула я, поворачиваясь к севшему за мной декану и крепко обнимая его вокруг талии. Так тепло было и уютно. - Мне показалось, что мы подружились...

Митя хмыкнул, но отвечать не стал. Стегнул Забаву, и мы поехали в лес.

- А мы не можем еще чуть-чуть задержаться, Мить? Там так весело. И я кушать хочу...

- Нет, Маренка. Нельзя. После такого шабаша там точно начнут искать чертей. Потому лучше увезти вас отсюда подальше.

Я печально вздохнула. Покрепче его обняла и вжалась носом в грудь. Ну и ладно. Мне и так хорошо.

- А давай потом как-нибудь потанцуем? - попросила я.

- Обязательно потанцуем, - хмыкнув, ответил он. - А сейчас, лучше поспи.

- Ты знаешь... мне что-то страшно стало, - вдруг поняла я, резко выпрямившись и осмотревшись. Тут же волки. Лес, ночь.

- Знаю. Потому лучше спи, - с нажимом повторил декан. - Быстрее отпустит.

- Мить, этот дым он...

- Наркотик вперемешку с чертополохом. От такого дыма чертей пробирает куда сильнее чем людей. Людям чертополох вообще ни к чему.

- Так он что... понимал, что там есть черти?

- Понимал и хотел спровоцировать... Отвезём чертят в гимназию и расскажем Лаврентию Никифоровичу. Нужно будет отыскать этого человека и разобраться кто он. Говоришь, кузнец тот его знает?

- Знает, - вздохнула я, снова уткнувшись носом в Митину грудь. - Точно знает.

***

Как заснула не помню, а вот то гадостное пробуждение мне точно не забыть. В горле першило, глаза жгло, язык казался сухим и будто распухшим.

- Уууу... - провыла я, чтобы декан осознал всю глубину трагедии. - Ыыыы...

- Ууу, - протянул Митя, как бы подтверждая - он услышал.

- Что ж так паршиво? - просипела я.

- Наркота у того мужика была дешевая, вот и паршиво, - объяснил Митя.

- А после дорогой лучше? - хрипло спросила я, задрав голову и щурясь от яркого солнечного света. Хотелось увидеть Митино лицо.

- Пожалуй, как твоему декану, мне стоит от ответа воздержаться, - он беззвучно посмеивался.

- Ой, да я никому не скажу, - махнула рукой я, и опустила тяжелую голову обратно ему на грудь.

- Лучше, - будто по секрету шепнул он. - Воды?

- Да, - протянула я. - Пожалуйста воды.

- Держи, - Митя достал из сумки бутылку и вручил мне.

- А чертята всё еще в мешке? - вдруг сообразила я.

- И будут там пока до гимназии не доберёмся.

- Мить, это же так... унизительно, - покачала головой я, смотря на огромный мешок. - Давай хоть Фаньку достанем? Он маленький, я его на руки взять могу.

- Мы почти добрались. В гимназии распакую и разберусь со всеми.

- Но...

- Нет, Мар. Не нужно их жалеть. Они по глупости могли и сами погибнуть и людей тех погубить. Их ждёт куда более суровое наказание, чем сон в мешке.

- Фанька маленький. Он просто за братом шел.

- Я это учту, - успокоил Митя, - Смотри. Приехали.

Деревья расступались и за ними показались башни гимназии. Я завороженно смотрела на них. Издали, гимназия казалась очень красивой, а летающие над ней ведьмы мелкими, как стрекозы. Нас очень скоро заметили. Ведьмы что-то выкрикивали и махали руками. Едва ворота открылись и мы въехали на территорию гимназии, как прямо возле нас, спрыгнув с большой тёмной метлы, приземлился Мстислав.

- Нашли? - спросил он у Мити и тут же протянул ко мне руки, предлагая помощь. Я возражать не стала. Уж очень хотелось наконец слезть с лошади.

- Все здесь, - похлопав по мешку, ответил мой декан, - И еще один новый в придачу.

Ведьмак присвистнул, одновременно стягивая меня с Забавы.

- Ректор хочет вас обоих видеть. Прямо сейчас.

- Борис, - позвал Митя.

- Да? - пробасил шибун.

- Здесь черти. Всех в отдельный кабинет и разбудить. Я приду позже.

- Да, - Борис с мешком тут же исчезли.

- Устала? - мягко улыбнувшись, спросил у меня ведьмак.

- Да, - посетовала я. Ну её, эту скромность. - М... - вдруг осознав, что Митей называть декана уже нельзя, я исправилась. - Димитрий Авдеевич еще и не останавливался в пути почти. Всё болит.

Ведьмак хмыкнул, а Митя сделался каким-то недовольным. Так и шел до кабинета ректора хмурой тучей. И подумать не могла, что такой обидчивый. Тем более, ведь правду сказала.

- Борис сказал, что нашли! - вместо приветствия ректор вылетел нам навстречу и начал трясти Митину руку. Потом судорожно пожал и мою. При этом Лаврентий Никифорович очень широко улыбался. А у леших широкая улыбка скорее на оскал похожа, как у волка или собаки. Не поймешь - рад или вот сейчас укусит. - Справились, голубчики мои. Справились!

- К счастью, успели, - кивнул Митя, и облегченно вздохнул. - Мара мне очень помогла.

- Замечательно! Замечательно! - не унимался леший, теперь потрепав меня по плечу. - Хорошо-то как.

Он перевёл дыхание, с серьёзным видом поправил свой оранжевый, надетый шиворот на выворот пиджак, и прошел к своему большому ректорскому столу. За ним же он сидел, когда меня впервые привели в это место.

- Думаю, это повод обсудить интересующий вас всех вопрос! - бодро сказал леший.

- Какой вопрос? - не понял Митя.

Я тоже не поняла, но вот говорить не хотелось. Стоять на ногах было совсем не здОрово. Голова кружилась, в горле всё так же першило и вообще было паршиво по многочисленным симптомам. Потому, я просто оперлась локтем об полку и рассматривала стоящие на ней подсвечники. Все они были хрустальными с памятными гравировками. Ох и любил же Леший спорить! Тут было масса имён. Несколько даже знакомых. Как Борис и Матильда. Подсвечник с надписью: 'Проспорила декан ведьмовского факультета Матильда' кстати, вообще первым стоял, как самый почетный трофей.

- Все мы знаем, что в сложившейся ситуации, ты, Митя, оказался в худшем положении. Чертов факультет и без того переполнен... А Марена Вадимировна изначально была спорным студентом, но я настоял на чертовом факультете опасаясь её побега. Теперь же очевидно - она куда разумнее, чем показалось изначально и потому, в виду её сознательно помощи, я решил перевести твою гимназистку на ведьмовский факультет.

Я оторвала взгляд от подсвечников и с удивлением посмотрела на лешего. Такого я никак не ожидала. Сквозь наркотическое похмелье это всё казалось не совсем реальным. Сам леший собой был доволен и снова скалился вот в этой клыкастой улыбке. Мстислав стоял расслабленно, заложив руки за спину. Его происходящее явно не удивляло.

- Нет, - скрестив руки на груди, отрезал Митя. - Я взял её, и я за неё отвечаю. На ведьмовском факультете нет необходимых условий для её обучения.

- Митя, - мягко заговорил ректор. - Все это понимают, конечно же. По этой причине, первое время Мстислав будет приглядывать за ней, как куратор. В любом случае, уже очевидно - девочке не место среди чертей первокурсников. Своей помощью она заслужила шанс показать себя с другой стороны. Думаю, при правильном подходе, она выучится в образцовую ведьму.

- Она не ведьма. Она чертовка. Пусть даже и приручила тот пипидастр, - упрямо возразил Митя. - Я не согласен и не отпущу свою гимназистку на другой факультет.

- Она не твоя личная гимназистка, а гимназистка этого заведения, - спокойно произнёс ведьмак. - Мы ищем для неё оптимальную обучающую программу. Сам сказал, что она тебе очень помогла, и ты изначально был уверен, что поможет. Для ведьмовского факультета это норма, полагаться на гимназистов, а вот для чертового нет.

- Для домовых тоже норма, - резко ответил Митя. - Еще туда её переведите.

- Митенька, - опять примиряюще заговорил Леший, но вот взгляд у него был как тогда, когда он меня на чертовый факультет против воли запихивал.

Ну а мне как-то так паршиво было. Прямо со всей силы. И эти двое что-то говорили-доказывали моему декану. Надоели. Хотелось лечь. А для этого, стоило побыстрее со всем закончить.

Ну я вздохнула, да рукой и махнула. Сонно как-то вышло, но подсвечников штук пять одним движением снесла точно. Хотелось правда больше, но что с меня взять в таком-то состоянии?

Грохот оборвал речь лешего. Повисла неловкая тишина. Все взгляды явно обернулись ко мне. Я, правда, в этот момент рассматривая блестящие осколки, лежащие у стоп, но очень хорошо эти взгляды ощущала.

- Зачем?.. - севшим голосом спросил леший.

Я вздохнула и посмотрела на него. Вид у ректора был тот еще: огромные густые брови ощетинились и стояли торчком, желваки ходили по лицу, от чего подергивались то губы, то нижнее веко под левым глазом. Жуть да и только.

- Ничего не могу поделать со своей чертовой натурой... - вздохнула я. - Перевоспитывать её еще и перевоспитывать...

Леший плотно сжал губы, и кажется разлюбил меня навеки. Мстислав отвёл взгляд, и смотрел куда-то на стену. Зато Митя, который в целом казался совершенно спокойным и невозмутимым, в уголках глаз улыбался. Такой ясной светлой улыбкой, которую, наверное, видела одна я. Не выдержав, я виновато улыбнулась в ответ.

Лаврентий Никифорович, увидев мою улыбку, тяжело опустил ладони на поверхность стола и поднялся.

- Пойду наказывать, - тут же вставил Митя, подхватив меня одной рукой и неся к выходу. - По всей строгости наказывать.

- И чтобы я её неделю как минимум не видел! - прорычал вслед ректор.

Митя шел молча, но казался довольным. Уткнув нос в его шею, я ждала пока декан донесёт меня хоть куда-то. И хорошо бы к себе, если честно.

Он так и сделал.

Я с предвкушением ждала, когда доберусь до дивана, а лучше кровати, где смогу прилечь и дать своему измученному телу отдых.

Митя поднёс меня к кровати.

Я собиралась сесть, но он стянул и откинул мою обувь, а меня на кровать поставил.

На минуту между нами повисла тишина. Было непривычно видеть его лицо так близко, ведь обычно оно возвышалось где-то над моей макушкой. Митя смотрел внимательно, будто чего-то ждал. Мне под его неотрывным взглядом стало немного неловко.

- Почему ты это сделала? - тихо спросил он.

И вот тут меня неожиданно бросило в жар. Щеки пылали и, наверное, я была похожа на румяную куклу с самовара. Опустив взгляд, я решила, что хочу побыстрее уйти, можно даже сбежать, а то неловко до ужаса. Очень неуютно.

Ну, так и решив, я, не поднимая взгляда на декана, шагнула по кровати в сторону. План был таков - обогнуть и быстренько к окну. А там он откроет, конечно, и прыгать...

Митя тоже шагнул в сторону и выставил руку, преграждая путь.

Это ломало все мои планы! Я загнанно посмотрела на него. Ну нельзя же так!

- Мар, я твой декан и не могу заговорить первым, - так же тихо произнёс он. - Не имею права, пока ты от меня зависишь. Ты не должна думать... - Митя запнулся и пожевал щеку, похоже, тоже чувствуя себянеловко. - Не должна думать, что я хочу воспользоваться своим положением. Из-за этого мне приходится молчать. Если тебе так комфортнее - я буду молчать и дальше, но... Мар, если ты хочешь мне что-то сказать, то скажи.

Я сжалась и растерянно смотрела на него. Во взгляде декана застыл немой вопрос, почти мольба, а я... запаниковала. Прижав руки к груди и уставившись на его плечо, я просто застыла, не зная, что делать.

Мне хотелось ему что-то сказать... Хотелось! Но было страшно и совершенно непонятно, как выдавить хоть что-то вразумительное.

Будто поняв, Митя протянул ладонь и положил на неё мои пальцы. Едва придерживая мою руку, он неотрывно смотрел на меня.

Я сначала не поняла, а потом неуверенно вывела первую букву. Митя не торопил, не говорил, и кажется даже не дышал, пока я не закончила писать:

'Поцелуй меня'.

И он послушался. С каждым движением поцелуй становился смелее, глубже. Это завораживало и разбивало мысли вдребезги. Я в жизни не испытывала ничего приятнее. Митя крепко сжимал мои плечи, а я еще крепче держалась за его куртку и собиралась держать так очень долго. Потом такая необходимость просто отпала. В какой-то момент я поняла, что лежу, а Митя, лишь отчасти облокачиваясь на матрас, лежал на мне. Он был тяжелым, и так вжимал меня в покрывала, что я не могла даже пошевелиться. Но это ничего. Мне безумно понравилось ощущать его так близко к себе.

- Черти проснулись и готовы к допросу.

Я испуганно взвизгнула, услышав басистый голос Бориса, который возник прямо у изголовья кровати.

Митя простонал, взял моё лицо в ладони, и несколько раз невпопад поцеловал то лоб, то нос. А я застыла, с ужасом смотря на него. Борис здесь, а Митя всё еще лежал на мне, и вскакивать не спешил.

- Димитрий Авдеевич!.. - пискнула я и покосилась на невозмутимо стоящего над нами Бориса.

Митя покривился.

- Не называй меня так больше, - выдохнул он, садясь на край кровати. - Я сейчас подойду, Борис.

Шибун исчез.

Я потянула на себя край покрывала, на котором лежала. И не важно, что я и так была полностью одета, всё равно хотелось закрыться.

- За него не волнуйся. Борису неинтересно и болтать он не станет.

Я слушала и тянула покрывало повыше - к подбородку.

Декан улыбнулся и поправил мои волосы.

- Мне нужно разобраться с нашими нарушителями. Подождёшь меня здесь?

Я уже натянула одеяло на нос, но, думаю, он видел, как я кивнула.

- Вот и хорошо, - хмыкнул Митя. Он поднялся, скинул с себя куртку, закатал рукава и вышел из комнаты.

Оставшись в кровати, я думала о том, как это так получилось. Никак не ожидались эти объясненья, но на душе было радостно от того, как Митя меня поцеловал. Я перевернулась на живот, обняла подушку и вот так, глупо улыбаясь, заснула.

Спала хорошо. Крепко. Всё тело ломило и будто умоляло меня: 'Ты только спи, а обо всём подумаем попозже'. Я покорно слушалась и проснулась только когда наш декан вернулся в свои комнаты и сел рядом.

Потянувшись и с трудом разлепив веки, я посмотрела на него. В комнате было довольно темно.

- Как там чертята? - спросила я, садясь и подтягивая к груди колени.

- Изька с Гошкой в чертоге раскаянья. Наш случайный гость у ректора.

- А Фанька?

- С Николаем, - устало улыбнувшись, ответил Митя.

Я покивала. Декан выждал недолгую паузу и снова заговорил.

- Пока нас не было, пришло письмо от твоего отца... Моя мать на него ответила.

- Что? - выдохнула я. - Почему письмо? Он же собирался приехать сам.

- Не смог. Об этом и писал.

- А когда сможет? - я постаралась отодвинуть мысли об учебе или наоборот переезде из гимназии. На самом деле мне просто хотелось увидеть папу и маму. Я по ним скучала.

- Он не знает. Говорит, у них возникло много непредвиденных дел.

Я нахмурилась и отвечать не стала. В свете последних событий даже такие банальные новости как 'много дел' меня беспокоили.

- Мама ответила, что ты успешно влилась в социальную жизнь гимназии и без особых огорчений подождёшь, когда он сможет тебя навестить.

- Вот уж спасибо...

- Мне даже кажется, что она хотела, как лучше, - тихо засмеялся Митя.

- Думаешь?

- Иначе попыталась бы побыстрее выселить, - кивнул он.

- Мамаша у тебя та еще, - хмыкнула я.

- Ну уж какая есть.

- Теперь, когда ты здесь и оправился, она уедет?

- Думаю да.

На этом мои вопросы закончились. Мы сидели рядом на кровати и смотрели друг на друга. Я поджала губы, думая о том, как теперь себя вести. И можно ли мне теперь его целовать, когда хочется? А то хочется...

Митя улыбнулся и наклонился ко мне. Осторожно коснулся губами губ и посмотрел в глаза.

- Знаешь, теоретически, если рассказать о нас ректору, то он возместит мне разбитый сервиз, - заулыбавшись во все зубы, заявил он.

- Ну знаешь ли! - выдохнула я.

- А что?

- Тебя мама не учила, что спорить на других - нехорошо?

- А тебя мама не учила, что разбивать чужие сервизы - плохо? - засмеялся он, снова наклоняясь и целуя.

Ну я вообще собиралась ответить, но не получилось. А потом уже и забылось как-то.

Мы долго валялись в обнимку на его кровати то целуясь, то просто рассматривая друг друга. Кажется, ему смотреть на меня было так же интересно, как и мне на него. Вообще, иногда он вёл себя немного странно. Например, когда то принимался щупать мои уши, то нюхать шею.

- Что ты делаешь? - хихикала я. Сейчас он щупал мой бок, по всей видимости усердно считая рёбра. - Щекотно!

- Тут столько кровей намешалось... интересно, - пробормотал он, продолжая считать рёбра. - Рёбра вот от водяных. Уши от ведьм. А зубы понять не могу, - на этих словах он оттянул мою верхнюю губу. - На вид как у ведьм, но острые.

- Ничего они у меня не острые, - возмутилась я.

Митя снова тихо засмеялся и полез целоваться. Я его конечно цапнула, чтоб не болтал.

Уже совсем поздней ночью я пошла к себе в чертов сад. С Митей было хорошо, но хотелось уже помыться и переодеться в своё и чистое. Остаток ночи я с удовольствием проспала. Я бы и утром поспала подольше, но вместо этого проснулась от гомона окруживших меня чертят.

- Мара вернулась!

- Вы видели? Здесь Мара! - на перебой галдели они.

- А я подумала, что ты сбежала, - грустно сказала Рася, устраиваясь рядом со мной. - И меня не взяла.

- Я решила не сбегать, - вздохнув, призналась я.

- Почему? - удивилась она.

- Нашему декану тут навредить пытались, и я теперь собираюсь навредить тому, кто это сделал.

Преисполнившись и вдохновившись это затеей, я думала чего бы такого сделать с Тамарой. Митя, конечно, не одобрил бы мои планы, потому ему говорить и не собиралась. Но кое-что обсудить, таки предстояло.

Наш декан пришел во время завтрака. Окинул гимназистов внимательным взглядом, который только на миг задержал на мне, и громко обратился ко всем присутствующим.

Как оказалось, нам сменили расписание. Добавили новых предметов. Судя по названиям - нас ждал устрашающий курс где подробно объяснят, что ждёт непутёвого чертёнка на воле.

После этого декан собирался уйти, но я подскочила из-за стола и ринулась следом.

- Ми... тьфу! Димитрий Авдеевич! - заголосила я, прежде чем он успел закрыть за собой дверь.

Декан дверь придержал и позволил мне вслед за ним зайти в здание. Запер. В коридоре мы были одни, к счастью.

- Привет, - улыбнувшись поздоровался он.

- Мить, это как вообще? - возмутилась я.

- Что как?

- Мне ж вчера все толковали, что я героиня и заслуживаю другого отношения, а по всему выходит, ты не торопишься меня отсюда выпускать, - скрестив руки на груди, сказала я.

- Ну героиней, допустим, ты была вчера, - улыбнулся он и погладил мою щеку. - А сегодня ты у нас чертёнок, наказанный за разбитые подсвечники.

- Да это же...

- Неделю потерпи, - попросил он, не дав договорить. - Лаврентий Никифорович в гневе до сих пор, и лучше тебе ему на глаза не попадаться. На этой неделе нужно будет соблюсти некоторые формальности, а там переселю тебя к чертям старшекурсникам.

Я, насупившись, смотрела на него. На самом деле звучало неплохо, но вот Тамару мне из чертового сада не достать, а это не устраивало.

- Ты можешь попросить Улу ко мне зайти? - эта идея пришла внезапно, но очень кстати.

- Улу? - переспросил Митя. - Могу, если нужно.

- Нужно, - я кивнула.

Митя тоже покивал. Постоял, а потом стал как-то загадочно улыбаться, разглядывая моё лицо.

- Чего это ты такая деловая? - вдруг спросил он.

Не уж-то спалилась?

- Не знаю о чем это ты, - я потрясла головой, и принялась поправлять платье.

- Она же тебе не нравится.

- Ну как она может не нравиться? - возразила я. - Такая хорошо воспитанная молодая девушка...

- Ох Маренка, ты хоть неделю без приключений проведи, а? - Митя шагнул ко мне и взял за подбородок, поворачивая к себе. - Мне тебя воспитывать да наказывать вот совсем не хочется.

- А чего меня воспитывать? Я ж тоже... молодая, да хорошо воспитанная, - вот почему-то вспоминая эту его фразу, когда-то адресованную Уле, я зверела. Аж уши горели!

- Угу, - невнятно выдавил он.

Вот если скажет, что она воспитанней - убью.

- Я сегодня от матери дела принимаю, - перевёл тему он. - Идти нужно. Улу точно звать?

- Точно, - буркнула я.

- Не издевайся над ней только.

- Да ничего я с ней не сделаю. Дружим мы. Не видно, что ли?

- Ага, - покривился декан. - Очень видно. Ладно. Я пойду, а ты помни, что тебе стыдно за нанесение финансового и морального ущерба нашему ректору. Будь тихой и кроткой - я же тебя вчера, вроде как, сильно и строго наказывал. Не подставляй меня смотри.

- Ладно. Буду кроткая, наказанная и посрамлённая.

Митя хмыкнул наклонился и несколько раз поцеловал меня в губы.

- Придёшь вечером?

- На наказание? - прошептала я, замерев и ожидая очередного поцелуя.

- На наказания и плюшки, - он заговорщицки улыбнулся.

- Ну раз и плюшки...

Когда мы с Митей попрощались, я приготовилась ко дню всеобщего осуждения и порицания от лица педагогов. Но вместо этого Колян пожал мне руку, а потом еще всё занятие подходил и хлопал по плечу, как старого друга. Митина мать просто вежливо поздоровалась, перед началом лекции... А вот Матильда просто порвала мои представления об устройстве этого мира! Увидев меня, ведьма стала улыбаться и взяв за руки посадила на первую парту прямо перед собой. При этом деканша ведьмовского факультета всё время повторяла 'Ох милочка ты наша. Ох милочка'. Вот кого разбитые подсвечники совсем не расстроили.

Я весь день удивлённо моргала и старалась помнить - виновата, посрамлена, раскаялась. Пусть все думают - наказывал страшно.

Митя мою просьбу, кстати, тоже выполнил. Сразу после занятий к нам пришла Ула, которая прямо-таки сияла.

- Мара, привет! - согнувшись пополам, она тут же полезла меня обнимать. - Как же я рада что и ты и Димитрий Авдеевич в порядке! Такие слухи ужасные про ваш факультет ходили, а меня не пускали! Никого не пускали! - тут она вдруг перестала улыбаться и разревелась.

- Ммм... Да всё нормально, что ты...

- Я уж думала случилось что с ним и с вами всеми, - завыла она, обливаясь слезами пуще прежнего. - Все говорили, что Димитрий Авдеевич ранен и при смерти. Он сегодня даже не отрицал, когда я спросила. Так и было да?

- Да, - спокойно сказала я.

Ула села на землю.

- И я знаю кто виноват, - решив довести её до нужного мне состояния, нагнетала я.

- Виноват? Что ему сделали? - выдохнула, пораженная до глубины души Ула.

- Это тайна большая, мне нельзя тебе говорить.

- Я же никому! - взвизгнула водяная.

- Ну тогда ладно! - я покивала, осмотрелась и сказала чуть тише. - Женщина с ведьмовского факультета по имени Тамара едва не довела его до могилы.

- Не может быть!

- Точно говорю.

- Тогда почему она ходит свободная?!

- А доказательств нет, вот мне и не верят, - посетовала я.

- Может ты ошиблась просто? И это кто-то другой, - Ула перестала плакать, и перешла на более деловой тон.

- Может, но вряд ли. Нужно, чтобы ты помогла это проверить.

- Я?

- Да. Последишь за ней, внеурочное время эту неделю, - объяснила я.

- Марена, но я не умею и не хочу ни за кем следить...

- Придётся, - пожала плечами я. - Ведь ты моя должница.

Ула озадаченно заморгала, а я улыбнулась и пожала плечами. Долг платежом красен.

***

Несколько дней Ула морила меня жалобами.

- Мара, да ты точно ошиблась, - убеждала она каждый вечер, заходя отчитаться о том, что узнала днём. - Нормальная она женщина. Как все учителя ведьмовского факультета только то и делает что шатается по кабинетам, лабораториям и кладовым.

- Ты явно плохо ищешь.

- Да я делаю всё что могу! - возмущалась она. - Ну может хватит уже? Мне вообще страшно, что поймают и накажут. Еще и за 'просто так'. Всё равно никакой пользы.

- Вот может пока ты тут ноешь, она готовит новое покушение на Димитрия Авдеевича.

- Опять ты так, - как всегда надувалась она и уходила следить дальше.

С каждым днём Ула становилась всё угрюмее, недовольнее. Её волосы больше не лежали уложенными локонами, а были стянуты в растрёпанный хвост, глаза выглядели уставшими, но спустя пять дней Ула и сама решила, что с Тамарой что-то нечисто. Она пришла в обед, когда чертята ели, и села на берегу ручья. Я устроилась на камне чуть повыше и приготовилась слушать.

- Она уже дважды ночью выходила в кладовую этажом выше лаборатории. И она туда не просто ходила, она там сидела добрые пол часа оба раза. Первый раз я подумала: 'Ну мало ли что', а после второго попыталась понять, чем она могла там заниматься... - рассуждала непривычно серьёзная и сосредоточенная Ула, дёргая выбившийся из хвоста спутанный локон.

- И что? Ты смогла зайти в ту кладовую?

- Смогла, но там ничего необычного. Там посуда. Миски всякие, колбы, да полотенца. Всё чистое и пустое. Я каждую полку перерыла.

- Может ящик какой потайной?

- Не знаю. Решила в следующий раз подсмотреть. Даже щепку из дверной планки выбила, чтобы щель для подглядывания была. Надеюсь домовые не сразу её заметят.

- А при чем тут домовые? - переспросила я.

- Они туда стиранные полотенца носят. Если любители порядка щель заметят, то чинить тут же примутся...

- Будем надеяться, свезёт, - посомневавшись, я добавила. - Ты там по осторожнее сама. Нехороший она человек.

- Если это она Димитрия Авдеевича чуть не погубила - я её лично утоплю, - подняв на меня упрямый взор, заявила водяная.

- Хорошо. Но сначала я её придушу, - не стала спорить я.

Той ночью я сильно волновалась за Улу. Пусть я и не прониклась к ней любовью, и вряд ли когда-нибудь проникнусь, то, как она пыталась наказать виновного, заслуживало уважения. Моя совесть бесконечно шипела на меня, из-за того, что я подвергаю эту девушку опасности.

Митя мои моральные стенания будто ощущал. Пытался допрашивать и расспрашивать. Пришлось ретироваться из его комнат пораньше. Ну и пусть обиделся - если скажу, может сорвать нам всё расследование.

Ула пришла очень поздно. Я и не думала, что в такое время сюда могут войти посторонние.

- Ты как здесь оказалась? - быстро прошептала я, оглядываясь. Все спали.

- Борис был рядом и впустил. Сказал на минуту и уходить, - тем же диким шепотом ответила она, тоже озираясь.

- Что-то узнала?

- В той кладовой карман домового! - ликующе прошептала Ула.

- Не может быть! - воскликнула я и тут же вжала голову в плечи, надеясь, что меня не услышали. Оглянулась - все спят.

- Тшшш! - не тише моего зашипела Ула.

- Ты видела, как она его открыла? Скажи, что видела! - выдохнула я. Просто карман домового - это такой тайник, который только создавший домовой видеть и может, да те, кому показали где он и как открыть. Остальным не найти. Если Ула и видела его открытым, но как открывали не разглядела...

- Видела. Всё видела, - закивала та. - Он огромный, как комната. Тамара в него зашла и час там сидела. Я проследила за тем как она вышла и ушла в спальню. Пришла тебе сказать. А теперь пойду. Пока не наругали.

- Ты что? Какое пойду?! - возмутилась я.

- Ну я хотела с тобой посоветоваться к кому идти... Димитрию Авдеевичу сказать пойти? Да? Пусть он проверит.

Ну Ула...

- И не вздумай. Он может не поверить, а проверить нужно прямо сейчас. У неё там явно дела какие, в том кармане.

- Я туда не полезу! - зашипела она. - Она же травница и специалист по ядам. У неё какие угодно штуки в том кармане могут быть. Нужно старших звать.

- А я говорю пока доказательств не найдём, старшие проигнорируют. Еще и спугнуть могут, если слушок о твоей слежке пройдёт. Я уже не говорю про то, что она может захотеть тебя убрать...

- Ой мамочки! - прикрыв лицо руками, взвизгнула Ула.

- Я сама в карман полезу. Ты только выведи меня отсюда и покажи.

- Да как я тебя выведу? - устало возразила водяная.

Я отошла от неё на несколько шагов. Осмотрела. Ох не нравилась мне моя идея, но другой не было.

- Я под юбкой твоей спрячусь. Ты главное иди не спеша.

- Мар, ты маленькая конечно, но не настолько же...

- Настолько, - уверенно кивнула я и нырнула ей под пышную юбку, где пришлось сложитmся в три погибели. - Иди давай, - щипнув Улу за колено, прошептала я.

- Если нас поймают, меня тут еще на два года запрут...

- Вот и постарайся не попасться.

Водяная пошла к двери, и согнутая изогнутая я, посеменила под её юбкой следом.

- Спасибо. Я всё, - пролепетала взволнованно Ула, едва открыла дверь.

- Декан будет оповещен, - пробасил Борис в ответ.

- Конечно, я понимаю, - бормотала Ула, продолжая идти.

Так мы шли ужасно долго. Целую вечность!

А потом водяная задрала юбку и я выпрыгнула на волю. Вдохнула свежего воздуха, а то под множественными слоями тканей чуть не задохнулась.

- Я вдруг поняла, что тебя еще обратно провести придётся до подъёма, - едва не плача, сказала Ула. - Вот точно поймают нас. Точно!

- Давай об этом потом подумаем. Пошли в эту кладовую, пока декан не заметил моего исчезновения.

- А он что же и ночью заметить может?

Ой как может! Митя часто приходил спать со мной в чертовом саду. А уж сегодня, после моего преждевременного бегства, я не сомневалась - придёт. Как только с соловьями тренировку закончит, сразу придёт.

- Ну он непредсказуемый такой весь... кто его знает, - махнула рукой я и поспешила вперёд.

- Да погоди! Нам направо!

- А. Ладно, - я вернулась и свернула куда сказала водяная.

Едва не ползком пробираясь по некоторым из коридоров, мы наконец пробрались к той самой кладовой.

- Ой мне что-то страшно, - прошептала Ула, сжав мою руку. Мы стояли и нерешительно смотрели на деревянную дверь, с отбитой щепкой.

- Ты постой на стрёме, - выдохнув, скомандовала я, - а я всё проверю.

Водяная кивнула и зашла в кладовую. Сняла с одной из полок несколько мисок, раздвинула полотенца, а потом начала натирать ладонью одну из стен. Сначала три раза по часовой стрелке, потом два раза против. Стена скрипнула, залилась голубоватым светом, после чего один из её краёв будто треснул. Ула упёрлась руками прямо у трещины, и стена легко ушла туда, где и мерцал голубоватый свет.

- Как он здесь оказался! - воскликнула вдруг водяная.

- Кто? - отодвигая её в сторону и тоже заглядывая в карман, спросила я. Там, в просторной белой комнате, располагался странный предмет - на кованной подставке стоял большой полупрозрачный шар, источающий голубое сияние. - А что это за штука?

- Вся охранная магия гимназии питается вот от такого шара. Он стоит в центральной башне. Нас туда на экскурсию водили...

- Ясно. Нужно достать и отволочь ректору. Пусть разбирается.

Я схватила тележку, приставленную к противоположной стене кладовой и попыталась завезти её в карман. Но та не проходила.

- Ладно. Я его сейчас сюда подтащу, а ты проход держи открытым, - попросила я, заметив, что карман норовит захлопнуться. Проследив за тем, как Ула упёрлась ладонями в стену, я вошла. Здесь всё было слепяще белым, и я не могла понять где пол переходит в стены, а стены в потолок. Возможно помещение было круглым. Очень не хотелось оказаться тут запертой, ведь как открыть дверь изнутри ни я, ни Ула не видели.

Подойдя к шару, я прикинула как лучше за него ухватиться. Сам шар трогать было боязно, казалось такой и шандарахнуть может. Потому, ухватившись за подставку, я потащила к выходу всю конструкцию.

- Ох и тяжеленный! - пожаловалась я, едва сдвигая его с места. Но потом рывок и еще рывок и дело пошло. Я почти дотянула свой трофей до выхода до приёма, как вдруг он застопорился, словно зацепившись. Никакой преграды видно не было, но сдвинуть всё равно не получалось. - Ула помоги!

- Я туда не войду! - взвизгнула та. - Если проход захлопнется, нас отсюда никто кроме Тамары достать не сможет.

- Да знаю я! Попробуй до меня дотянуться, оставаясь на месте.

Ула кряхтя и жалуясь, таки дотянулась до моего платья и уцепилась за пояс.

- Тяни!

И вот так, дружно, мы всё же выдернули шар из невидимой преграды. Раздался звонкий щелчок, а потом шар так легко и быстро заскользил к нам, что буквально вылетел из кармана, сбивая и меня и Улу с ног.

- Фух. Не шандарахнул, - выдохнула я, обнимая руками шар, который придавил меня сверху. - Давай на тележку его загрузим.

- Я к ректору боюсь, - тоже обнимая шар руками, и пытаясь его поднять, призналась Ула. - Давай лучше к Мите его отвезём.

- К Димитрию Авдеевичу, ты сказать хотела.

- Да. К нему.

Нам наконец удалось водрузить шар на телегу. Я облегченно выдохнула, принялась поправлять платье и тут услышала в коридоре шум шагов.

- Ой, - только и успела проронить как...

В кладовую влетела Тамара и в тот же момент мне в глаза полетел какой-то порошок. Жгучий, ужасно пекущий. Я схватилась за лицо, пытаясь оттереть то, что на меня попало, но жжение не прошло, а только усиливалось. Хуже того! Я ничего не видела! В глазах было темно, даже когда я попыталась их открыть. Рядом взвыла Ула и тут же умолкла. Потом замычала. Меня схватили за волосы и потащили по полу. Я принялась брыкаться, кусаться, но Тамара тащила и тащила не останавливаясь. Потом бросила и попыталась уйти, но я вцепилась в её ногу, догадываясь, что могу находиться в кармане. Если запрёт здесь - то всё!

- Помогите! - заверещала я. - Помогите!

- Ах ты мелкая дрянь, - прошипела тётка, пытаясь отодрать меня от своей ноги. Снова вцепившись в волосы, она запрокинула мою голову, и начала лить что-то шипящее на мои губы.

Мне пришлось отпустить её ногу. Я закрыла рот руками, пытаясь защитится от шипящей гадости, но и попавшей на язык капли, хватило - язык онемел. Я мычала, как мычала и Ула, где-то чуть дальше от меня.

Я не видела Тамару, но сейчас она ко мне не прикасалась и я решилась на отчаянный шаг - бежать. Очень боялась вместо спасения угодить прямо в карман, из которого возможно выбралась, но пришлось рискнуть.

Подскочив на ноги, я побежала и тут же врезалась в стену.

Тамара подскочила сзади и потянула направо. Значит там карман, а мне вперёд!

Изогнувшись, и ухватившись за её передник, я выдрала из её карманов наугад каких-то пакетов и колб. Стала всё это рвать и бросать туда, где предположительно было лицо тётки. Она отпустила меня и завизжала. А я, кажется, нащупала выход из кладовой и побежала.

Пыталась закричать, но не вышло.

Тамара нагнала почти сразу, ведь я почти сразу снова врезалась. Пока она тянула меня, я ожесточенно топала ногами, потом сняла туфель и со всей дури швырнула его в сторону. Он с грохотом врезался в стену. Потом второй послала с надеждой на то, что в тёткину голову. Судя по шлепку - попала.

Моё плечо вдруг оцарапалось о простенок и я уцепилась за него что было мочи. Надеялась, что это вход в кладовую... но возможно меня заталкивали уже в карман?!

А потом Тамара отпустила, и кажется даже отлетела в сторону.

Раздался крик, звуки борьбы, свист чего-то летающего в воздухе. Свист. Свист. Свист. Всё вокруг свистело.

Я узнала голос Мстислава. Пусть он только что-то сдавлено пробормотал, но точно он. А схватка продолжалась. Опять свист, и звуки сыплющегося песка. Тысячи песчинок с тонким звоном падали на пол. Сейчас, лишившись зрения и возможности говорить, я слышала их особенно отчетливо.

Потом сбежались гимназисты. Прибежал и леший. Совсем близко что-то пробасил Борис.

Мне становилась совсем не хорошо, и потому, когда Ядский начал похлопывать меня по щеке, я даже не мычала в ответ. Леший кричал - приказывал домовым унести шар, а Ядскому увести Тамару. И хоть я не могла проявить своей радости, меня озарило истинное счастье, когда где-то издали раздался взволнованный голос Мити.

***

- Мар, Маренушка, - звал он, но я спала. - Маренушка.

По ощущениям, лежала я в этой позе уже долго. Спина затекла и я неловко потянулась. Митя тут же бесцеремонно оттянул моё веко и что капнул в глаз.

- Ой!

Потом во второй.

Я заморгала и посмотрела на него. Зрение ко мне вернулось. Мы были в Митиной спальне.

- Это что бы не чесались, - объяснил он, и грустно улыбнулся.

Я улыбнулась в ответ.

Вот что именно в моей улыбке было не так - не знаю, но лицо Мити резко посерьёзнело. Брови рассерженно сдвинулись на переносице.

- Ты куда полезла?

Я удивлённо заморгала.

- Гадость ты такая, - с чувством обозвался он и наклонился ко мне, попеременно целуя то щеки, то губы. - Ну куда ты полезла, да еще и одна? Мелочь недокормленная. Одни глаза, да кудри и везде лезешь...

- Ну я же не одна, - возразила, придерживая его за ворот. Пусть еще целует. - Я же с Улой. А она дылда огромная вообще.

- С Улой? - отклонившись, переспросил Митя.

Его лицо была настолько удивлённым...

- Вы не нашли Улу? - выдохнула я.

Митя моргнул и медленно покачал головой.

Я простонала, и попыталась сесть. Голова кружилась.

- Она в кармане, Мить. Её достать нужно.

- Вот оно что... значит в кармане прятала, - сам себе пробормотал Митя. - Где он?

- В кладовой, возле которой мы с Тамарой сцепились, - наконец сев, ответила я.

- Открыть сможешь? - тихо спросил он, придерживая меня за плечи.

- Да.

Митя кивнул и, подхватив меня на руки, понёс к выходу.

- Я долго спала? - сощурившись от удовольствия, когда он поцеловал мою макушку, спросила я.

- Часов десять, - опять уткнувшись в мои волосы носом, пробормотал Митя.

И вот я еще вчера собиралась поймать Тамару, а потом тысячу раз повторять 'Я говорила. Вот видишь? А ты не верил!', но сейчас это желание отпало напрочь. Мне так нравилось то, как бережно Митя прижимает меня к себе, и ни за что на свете я не стала бы ссориться с ним прямо сейчас.

- Бедная, Ула, - пробормотала я, по правде говоря не особо сейчас переживая за водяную, а больше наслаждаясь моментом.

- И правда бедная. Тамара не сказала, что она была с тобой.

- Где сейчас Тамара? - опомнившись, уточнила я.

- Её всё это время допрашивали и продолжают допрашивать. В свете некоторых новых фактов, Лаврентий Никифорович хотел с тобой поговорить... Ну вот и пришли. Стоять можешь?

Вообще, у меня на этот счет были сомнения, но я кивнула. На ноги я встала неуверенно но, пошатываясь, всё же прошла к нужной полке.

- Борис, срочно ко мне, - позвал Митя, пока я открывала карман.

Шибун тут же возник возле нас. Едва увидев, как отодвигается стенка кармана, Митя отодвинул меня в сторону и преклонился через порог.

Оттуда раздался сдавленный девичий писк.

- Ула, это я. Не бойся, - тут же произнёс Митя, помогая водяной подняться на ноги, и перешагнуть через порог кармана. - Как ты себя чувствуешь?

Ула, вроде и смотрела на него, но кажется не видела. Её лицо выглядело взволнованным, испуганным, и растроганным одновременно.

- Ты пришел за мной, - всхлипнула она, обвила шею декана руками и вдруг поцеловала.

Время вокруг меня застыло. Момент, в который губы водяной коснулись Митиных, был вечным и тяжелым как гиря каторжника. Я не успела ни о чем подумать. Просто в тот же момент в моих ногах появилась небывалая прыть, и разбежавшись в два шага я уже летела, расставив пальцы, которыми собиралась расцарапать дылде лицо. Ошарашенный взгляд декана, который резким движением перехватил меня буквально на подлёте к цели, я проигнорировала.

- Митя? - испуганно позвала водяная, не видя моё злое лицо, когда я махала руками и пыталась до неё таки дотянуться, зато явно слышала моё шипение.

- Борис, отведи Улу к ведьмам, - скомандовал чертов декан, уверенно вытягивая меня из кладовой. При этом все мои попытки вырваться из капкана его руки, Димитрий Авдеевич игнорировал.

- Пусти меня. Пусти, сказала, - шипела я, всё еще пытаясь дорваться до водяной.

Декан молча нёс меня дальше.

Тогда я начала лупить его по плечу и руке - не помогло.

И так обидно стало! Так горько!

Ну он же мой! Мой! Как она могла! Как посмела?!

От такой обиды, от такого осквернения моих чувств, моего человека, я разревелась. Заливаясь слезами и подвывая, я принялась оттирать Митины губы, потом спохватилась и начала вытирать об себя ладони... фу! Фу! Фу!

- Мар, ну что ты творишь? - укоризненно заговорил декан.

- Ыыы! - только и выдавила я, снова обеими ладошками оттирая его губы.

- Ммрр... Ма... Марен, - пытаясь отплеваться от моих рук, уже откровенно возмущался он.

- Ы!

- Ну ничего же не случилось...

И вот тут я от обиды даже выть перестала. Ничего не случилось?! Ничего?!

- Отпусти меня, - скрестив руки на груди, холодно потребовала я.

- Ох и угораздило меня, - себе под нос, пробормотал декан.

- Отпусти!

- Мар, это просто ваша чертова ревность. Сейчас отпустит.

- Куда вы, Димитрий Авдеевич, меня тащите? - холодно осведомилась я.

- Да всё к ректору, Марена ВадимИровна. Всё к нему же, - даже пародируя мой тон, декан выглядел спокойным и расслабленным.

- Дайте мне пойти самой или сейчас как заору...

- Извольте, Марена ВадимИровна, - ставя меня на ноги, ответил декан. - Идите сами, не орите. Только смотрите не расшибите себе лоб.

- Это мой лоб. Хочу - расшибаю, - ляпнула я.

- Это так по-взрослому, Марена Вадимировна, - едва заметно улыбнувшись, поддел меня декан. - Так по-взрослому.

Я гордо вскинула голову и пошла вперёд. Не столь уверенно, как бы мне хотелось... Но я старалась! Ведь обидно и гадко. За всё обидно и всё гадко. И вообще, чего это я так к нему душой прикипать стала? Вон он какой - дылде поцеловать себя дал и считает мол нормально? Ничего не произошло?

Такого я принимать не собиралась. Нет, нет и нет! Потому упрямо шла дальше. Остановилась только перед дверью в приёмную лешего. Взялась за ручку, но не сразу смогла на неё нажать. Ручка оказалась тяжелой, неподатливой.

- Веди себя хорошо и помни, что сильно раскаиваешься, - подсказал декан и, прижавшись к моей макушке губами, на мгновение замер. А потом накрыл мою руку своей и помог открыть дверь.

Мы миновали прихожую, чинно сидящего домового Подушкина и подошли к двери в кабинет лешего. Чертов декан постучал и сразу отворил, пропуская меня вперёд.

Внутри был ректор и Ядский. Ведьмак стоял скрестив руки на груди и выглядел крайне недовольным. А вот Леший, ровно до того момента как увидел меня, выглядел крайне воодушевлённым. Сейчас же, окинув взглядом мою скромную персону, Лаврентий Никифорович нахмурился. Чертов декан показательно встал между мной и полкой с ректорскими 'сувенирами', но лешему и того было мало. Он встал из-за стола, поправил свои странные укороченные брюки, из-под которых виднелись яркие носки в желто-фиолетовую полоску, и подошел. Взял меня за плечи и заставил сделать еще один шаг в сторону - подальше от хрустальных подсвечников. Потом сам себе кивнул, поправил галстук и снова вернулся за стол.

- Мы вас заждались, Митенька, - оскалившись в улыбке, обратился леший к моему декану.

- Марена прояснила мне некоторые детали произошедшего. Тамара прятала кристалл в кармане домового. Там же она заперла подругу Марены - гимназистку водяного факультета.

- Больше находок в кармане не обнаружилось? - уточнил ректор.

- Нет. Теперь он пуст, - ответил декан.

Леший покивал, и перевёл взгляд на меня.

- Рассказывай, деточка. Как узнали. Как нашли, - даже учитывая его 'деточка' обращение милым не казалось. Думаю, ректор всё еще помнил происшествие с подсвечниками, ну и я, следуя совету декана, опустила глаза в пол, чтобы казаться раскаявшейся, да сильно наказанной. А то еще чего доброго решит наказывать сам.

- Она мне не нравилась просто. Плохая у неё душа. Гадкая. Я попросила Улу за ней проследить - так про карман и выяснилось. А уж когда мы в него полезли проверить что там да как, вот это всё и стряслось.

- Так другая гимназистка следила за нашей травницей просто потому, что ты попросила? - переспросил леший недоверчиво.

- Ну... я её сильно попросила, - пробубнила я.

- Выходит, нам даже повезло, что черти таки умеют сильно просить, - весело ответил леший и подмигнул, едва я подняла на него 'виноватый взгляд'. - Но пожалуй поговорим не об этом. Лучше объясню, ради чего просил тебя позвать.

Я вопросительно глянула на чертового декана, надеясь на его лице прочитать хорошее меня ждёт, али нет. Но Димитрий Авдеевич явно был не в курсе.

- Это касается человека-провокатор, которого вы видели на свадьбе и с которым ты, Марена, по стечению обстоятельств давно знакома. Так вот, нам необходимо его найти. Срочно. К сожалению, сейчас мы не можем привлекать к расследованию королевские службы и должны справляться своими силами. Потому я решил отправить тебя и Мстислава Любомировича в твою деревню, на поиски следов оного...

- Лаврений Никифорович, - прочистив горло, перебил мой декан. - Со всем уважением, но не думаю, что стоит отправлять несоциализированную чертовку под присмотром ведьмака. Тем более, он подвластен её чарам.

- Я понимаю ваше волнение, Димитрий Авдеевич, мы все встревожены. В тоже время, несмотря на... 'нюансы' в поведении вашей гимназистки, которые, несомненно, произрастают из её генетических склонностей, в целом она зарекомендовала себя как очень сознательная личность, способная поддержать гимназию в это непростое время. Я ведь правильно сужу, Марена Вадимировна?

Я растерянно смотрела на лешего. В моей голове порхала одна единственная мысль: 'Мне можно будет съездить домой? Домой? К маме, папе, друзьям? К моему щенку?'. Да ради этого я вообще лучшей гимназисткой этого заведения буду! Лучшей!

Опомнившись, я закивала.

Ректор довольно оскалился в клыкастой улыбке. Ядский довольным не выглядел, но и пусть. Сама я, кажется, стала невесомой от счастья. Домой! Домой!

- Лаврентий Никифорович, если хотите выйти на след провокатора, отправляйте с ней меня. Я не подвластен чарам и без сомнений справлюсь со сложностями, которые могут возникнуть в пути, - уверено заявил чертов декан.

- В этом я не сомневаюсь, Димитрий Авдеевич, - мягко заверил леший. Продолжая улыбаться. - Вот только вы человек, а мы имеем дела с опасной группировкой. Конечно, задачей Мстислава будет избежать разоблачения и столкновения с преступниками, но в случае неудачи, у него куда больше резервов, для самозащиты.

Лицо Димитрия Авдеевича казалось непроницаемо-холодным, но я уже хорошо знала своего декана и понимала - он сейчас страшно зол. И, по правде говоря, мне так обидно за него стало! Ну и что, что декан наш без магии! Зато он самый умный, и ловкий, и... Хотя нет. Показалась. Ничего мне за него и не обидно. Ула его чуть ли не с ног до головы облизала, а ему нипочем. Вот пусть и обижает его леший. Так и надо!

- Я свою гимназистку без присмотра из гимназии не выпущу, - тем временем холодно произнёс чертов декан.

- Митенька, милый, у тебя целый факультет гимназистов. И здесь ты куда нужнее. Осознай это, прими. А о твоей лучшей ученице мы уж как-то позаботимся, - заверил леший, улыбка которого становилась всё более клыкастой. Ну потому что ректор тоже злился и клыки от этого отрастали.

Ядский похоже в разговор вступать не собирался, и на меня вообще не смотрел. А вот мне было интересно: Ему такая идея вообще как? Кажется не очень.

- Моя мать присматривала за факультетом, когда мы с Мареной отлавливали беженцев. Уверен, она не откажется задержаться еще ненадолго ради успешности такого предприятий. Всё же на кону очень многое, Лаврентий Никифорович, а Марена еще не готова ходить среди людей, - с напором продолжал Димитрий Авдеевич.

На минуту в кабинете повисла тишина. Декан и ректор сверлили взглядами друг друга. Ядский окно. Я с интересом и в прекрасном настроении рассматривала их всех. Домой-домой-домой.

- Ладно, - недовольно ответил ректор. - Втроём пойдёте. И попробуйте только не справиться. А теперь все вон с глаз моих, - последнюю фразу он уже прорычал своим звериным тембром. Чертов декан сжал мой локоть и потянул из кабинета, а я по-правде говоря засмотрелась - не каждый день лешего в зверином подобии увидишь. А там же уже и клыки до подбородка доросли и брови до нижних век. Эх красота!

Ядский резким движением захлопнул дверь и посмотрел на нас.

- Выходим завтра на рассвете, - ровным голосом проинформировал он, и пошел восвояси.

Чертов декан закивал и тоже поспешил уйти, попутно увлекая меня следом.

Мы шли молча аж до тех пор, пока не очутились в пустом коридоре чертового факультета.

- Я должен поговорить с матерью и подготовиться к отъезду. Хорошо подумай, что тебе нужно в дорогу. Если я не смогу сегодня зайти - скажи Борису, - на ходу вещал декан.

Я шла молча, всё еще думая какой он гад и что терпеть его не могу. Вот уж точно теперь. Декан будто моё настроение понял и резко обернулся. Удивлённо поморгал, оглянулся и снова посмотрел на меня.

- Маренушка, - прошептал он, осторожно шагнув ближе.

Я тут же вырвала из его лап свою ладонь и скрестила руки на груди.

- Маренушка, ну так не честно, - всё так же тихо произнёс он и коснулся моего плеча. - Я же ничего не сделал.

Вот именно что ничего. Мог бы на Улу разозлиться, мог испытать досаду, раздражение, брезгливость, а он ничегошеньки из этого не сделал.

- Мар, - уже будто с укором протянул он, но я даже смотреть на этого долговязого не собиралась. Высвободив из его пальцев плечо, гордо затопала в сторону чертового сада.

Декан молча пошел следом. Проводил до входа, открыл мне дверь, а потом ушел. Чем разозлил меня еще больше! Не знаю почему, но разозлил.

- Мар, ты где опять пропала? - воскликнула Рася, подбегая ко мне с широкой улыбкой на всё лицо. - А нам Фаньку привели!

- Ух ты! - порадовалась я, осматриваясь в поисках самого мелкого чертёнка. Но прежде чем я его нашла, он собственной персоной свалился мне на голову прямо с ветки. - Фанька, гадёныш ты мелкий, - завыла я, обнимая мелкого.

- Что ж ты с нами не сбежала, Мар? - звонко заявил сорванец. - Нам тааак весело было!

Я засмеялась и потащила его ко столу. Все там что-то жевали, а я как раз так проголодалась!

***

Наш декан тем вечером так и не зашел. Это всё больше укрепляло меня во мнении, что Димитрий Авдеевич негодяй и подлец! Я тоскливо сидела в саду, поджав к груди колени и смотрела на его окно, оно оставалось тёмным. Моими приготовленьями в дорогу занимался беспристрастный Борис. Я уж было собралась спросить шибуна где же декана, но всё же не стала.

А декан пришел на рассвете. Разбудил, погладив по спине, и сказал одеваться.

Я хмурой тучкой пошла за ним следом, он же мягко улыбался и тащил на плече наши сумки.

- Мы с ректором и Ядским полночи обсуждали все детали этой поездки, - заговорил он спустя какое-то время. - На лошадях нам идти не долго, не волнуйся. Завтра к обеду оставим их в порту, а к твоей деревне поплывём вверх по реке.

- П.. ппо реке? - испуганно переспросила я.

- Не вплавь, - улыбнулся он. - Возьмём лодку.

- Ыы...

- Вот жешь... что, и это плохо?

- Со всех сторон вода, - простонала я. - Глубокая... а лодка качается.

- Мар, я же рядом буду. С тобой ничего не случится.

Я поджала губы и решила промолчать. В общем ведь главное то, что скоро я увижу свою семью. Остальное нужно просто пережить. Не утонуть.

Ядский уже ждал нас, придерживая огромного белого скакуна под узды. Сегодня он выглядел не таким хмурым, как вчера и, кажется, даже был вполне довольным.

Димитрий Авдеевич похлопал стоящую рядом Забаву и повернулся ко мне, явно намереваясь подсадить на лошадь. И тут меня такая вредность взяла! Ну такая! Аж захлестнула!

- А можно мне с Мстиславом? - вдруг выпалила я, оборачиваясь к ведьмаку.

- Да не вопрос, - пожал плечами тот, - подсаживая меня на своего коня, под ошарашенным взглядом Димитрия Авдеевича. Впрочем, он тут же отвернулся, а когда взобрался на Забаву, то выглядел уже спокойным, даже равнодушным.

Я, если честно, довольно скоро пожалела о том, что напросилась к ведьмаку. Его конь тряс меня ничуть не нежнее Забавы, при этом прижаться к Ядскому, устраиваясь поудобнее, как к Димитрию Авдеевичу я не могла. Но гордость в этот день мне была важнее моих мук, и я решила изобразить удовольствие от поездки. Сидела, улыбалась. Всё прекрасно, всё прекрасно. Вот только копчик болел так, будто его калёным железом жгли, и спина еще, и шея, а ноги затекли...

За весь пыточный день посчастливилось размяться лишь дважды. Я страдальчески мялась с ноги на ногу, слушая разговоры ведьмака с породистым человеком. Похоже, от меня, наконец, решили ничего не скрывать. Чертов декан так и заявил, что раз уж я и так везде лезу и всё знаю, то нет смысла скрывать от меня подробности и задачи поставленные перед этой вылазкой. Потому, на этот раз, и мой декан и Ядский спокойно отвечали на все мои вопросы.

Например, про шар Тамары - он оказался полной копией того, который стоял в высокой башне и держал защитную магию над гимназией. При помощи своего образца, женщина посылала первому помехи. Так ломались барьеры, оставались необнаруженными яды, и многое другое. Откуда она этот шар взяла, до сих пор доподлинно не известно. Ректор имел очень серьёзные подозрения касательно каких-то людей, и горел страстным желанием проверить свою теорию. Действовать приходилось исподтишка, ведь без должных доказательств к подозреваемым и подходить не стоило. Люди эти, я так поняла, крайне влиятельные. Простые такой шар раздобыть бы просто не смогли. Леший лично ходил за таким аж в Чистополе! А туда даже без приключений месяцами скакать, плыть, да топать. С приключеньями, да неприятностями и подавно.

Еще мне говорили про то, как мы человека искать станем. Тоже не афишируя.

Много чего рассказали. Интересно было, но ужасно утомительно из-за зверей этих копытных.

Едва мы остановились на ночлег, я сама соскочила с коня. Вскарабкалась на дерево и повисла на ветке, вытягивая позвоночник. Счастье.

Мой декан возился, разжигая огонь. Ядский сыпал, что-то из колбы в колбу и неразборчиво бормотал. Моя персона никого не интересовала, чему я была только рада. Хоть делать ничего не придётся.

Дождавшись пока декан расстелет плед для сна, поставит на огонь кашу и спокойно сядет, я побрела к нему. Мы оба молча наблюдали за тем как закипает вода в казанке, а ведьмак что-то бормочет, на этот раз говоря не с колбами а с большим деревом, у которого мы и обосновались.

- Что он делает? - прошептала я.

- Заговаривает опушку, - ответил чертов декан. - Чтобы в этом месте удача была с нами, а врагов обходила стороной.

- А так можно? - удивиласья.

- Можно, - улыбнулся Димитрий Авдеевич. - Просто мало кому по силам.

- И что будет, если к нам... ну, к примеру, волки придут?

- Да что угодно. Может лапы вывихнут, или хвосты подожгут, ветки, снова же, большие здесь тяжелые - запросто прибьют, если что.

- Вот это здорово! Я тоже так хочу! - выдохнула я.

- А для этого нужно учиться и очень долго. При чем только на ведьмовском факультете, - отойдя от дерева, парировал Ядский и уселся рядом, поглядывая на кипящую в казанке воду.

Я поморщилась, и отвечать не стала. Может и стоило к ведьмам перевестись. Там и с дисциплиной попроще, и вот такие полезные штуки освоить можно, да только... хотя мне и самой не было ясно, что не так, и почему желание перевестись всё равно не объявлялось.

К счастью, каша была сварена, и я занялась едой, вместо того, чтобы думать об этой ерунде. Декан с ведьмаком наелись раньше и готовились ко сну.

Чертов декан без тени смущения, даже не спросив, обустроил моё место прямо возле себя. Доев, я так же уверенно своё покрывало забрала и постелила с другой стороны от огня.

И демонстративно развернувшись к человеку спиной, тут же заснула.

Крепкого сна, к сожалению, не получилось, ведь очень скоро стало холодно. Огонь прогорел, а на его месте лишь тлели последние небольшие угольки. Сначала я пододвинулась к ним поближе, потом, устроила в кострище ноги... ну а потом, не особо думая, улеглась на горячую землю и, наконец, по-настоящему крепко заснула.

***

- Придётся новые покрывала покупать.

Я проснулась, услышав голос Ядского, и приоткрыла один глаз. Не помогло. Тяжелая ткань накрывала меня с головой - от того так хорошо и тепло спалось. Немного пошевелившись, я стянула сначала одно, а потом и второе покрывало, к подбородку.

- Моё не сильно пострадало, а Марено точно придётся обновить, - ответил декан, который сидел неподалёку и что-то перемешивал в казанке. - И платье тоже.

Я еще ниже стянула покрывала и покосилась на человеческое платье, в котором путешествовала. Мдаааа... всё в саже, но даже это не скрывало подпаленными углями пятен.

- Иди умойся, чертяка, - заметив моё пробуждение, декан улыбнулся. Ядский вздохнул, покачал головой, и продолжил собирать свои колбы.

Я потянулась и нехотя выбралась из-под тёплого укрытия. Видок у меня был тот еще. Дедуля бы по-доброму посмеялся, а вот бабуля бы ой как ругалась.

С другой стороны, такое скучное платье и не жалко вовсе. Правда платьев у меня с собой было аж это и еще одно, потому второй раз на угольках, да с комфортом мне поспать не светило. Осторожно, стараясь не пачкать, я достала из сумки второй комплект одежды и ковшик. Так, во всеоружии, побрела к ручью, что был неподалёку.

Там пришлось задержаться. Я долго отмывала руки и плечи, натирала лицо. Вода оказалась совсем холодной и происходящее не доставляло никакого удовольствия. Но что поделаешь? Не ехать же чумазой.

- Мар, нам уже пора, - от раздавшегося совсем рядом голоса декана, я дёрнулась.

- Я еще не готова, - прошипела я, оглядываясь. Декана видно не было, но он явно стоял за большим кустом в паре шагов от меня.

- Долго тебе еще?

- Долго.

- Помочь может? - предложил он.

- Еще чего, - фыркнула я.

- Давай тогда так - или через десять минут выходишь, или я через десять минут приду помогать, -предупредил декан. - Мы не можем сидеть здесь всё утро.

Я после такого заявления решила, что за десять минут точно должна справиться. Еще не хватало, чтобы он мне помогал! Если на то пошло, мне и говорить с ним не хотела. Не то что мыться на пару.

Так что уже через несколько минут мы с деканом встретились по ту сторону от куста. Я чистая и с ковшиком наперевес, декан с закатанными рукавами и разочарованием на лице.

- Так и будешь злиться? - покривившись, спросил он.

- Больно надо, - фыркнула я, огибая декана, но так и не успев уйти, ведь человек придержал меня за локоть.

- Мар, давай поговорим.

- Нам ехать пора, Димитрий Авдеевич, - напомнила я, уверенно отнимая руку и направляясь к месту ночлега.

К моей великой обиде, декан настаивать не стал. Даже не попытался уговорить! В тот день вообще никаких других попыток говорить не последовало. Эх!

Я снова ехала с Мстиславом. Мы много болтали, о том, о сем. Собеседником он был интересным и это немного скрашивало непростой для моей поясницы с копчиком день.

Но вот истинной радостью стал показавшийся за лесом портовой городок и трактир, куда мы зашли перекусить. Декан с ведьмаком опять обсуждали то, каким образом будут связываться с королевским следователем, если обнаружат провокатора. Мне это слушать надоело, тем более я нашла в этом месте развлечение поинтереснее - двумя столами далее, среди шумной компании, разместилась самая настоящая кикимора! Ну то есть, это я знала, что она кикимора вся в бородавках и папилломах, а вот остальным она казалась юной девой в декольтированном платье.

Старуха всё время заливисто хохотала, от чего её морщинистая грудь подпрыгивала, привлекая внимание сидящего рядом мужика. Ему-то эта грудь казалась упругой и красивой! Мужичок осоловевшими глазами рассматривал 'красотку', пока та продолжала хихикать и незаметно подсыпать в его чарку снадобье. Так же незаметно ловкача копошилась в его сумке и карманах.

За то время, что мы ели, кикимора успела обокрасть четверых постояльцев. Двух опоили, и еще двух очень удачно толкнула, унеся после этого их кошельки.

Я хихикала в свою чашку с компотом и на все вопросы декана: 'что тебя так насмешило?' отвечала: 'Да так. Вспомнилось'. Ну не выдавать же кикимору, ну правда? Их и так на свободе почти не осталось. А они здОровские такие. Умные, хитрые. Даже нам, чертям, иногда завидно.

Но вот 'красотка' присела на лавку между деканом и путником сидевшего до этого рядом. Я думала, она пристанет к тому - незнакомому, а она возьми, и насыпь своих травок моему декану! Он так был болтовнёй занят, что новую соседку и её манипуляции и не заметил.

Гадина будто поняла кто он, и привлекать к себе внимание не стала. Снадобий насыпала и сидит потирая ручки. Ждёт, чтобы выпил сначала.

Я быстренько подскочила со своего места и, схватив одновременно кружку и старухину руку, потянула кикимору к выходу.

- Мар, ты чего? - тут же спросил Димитрий Авдеевич, оборачиваясь.

- Ой, да на воздух надо, на минутку. И кваса вашего глотнуть, ладно? - прикрывая кикимору собой, я продолжала выталкивать ничего не понимающую 'красотку' наружу.

Димитрий Авдеевич ничего не сказал, с подозрением косясь на меня и на выталкиваемую мною персону.

Ой, что-то сейчас будет!

Шустро пнув дверь, я вытолкнула старуху из трактира, и выскочила следом.

- А ну шустро беги отсюда! - выпалила я, выплескивая квас декана на землю. - Он коли увидит твои глаза, сразу признает.

- Да чтоб тебя, чертовка, за ногу! Я ж его почти опоила! Ты чего влезла?!

- А нечего моего декана опаивать! Прячься, говорю, а то в гимназию затащит, социализироваться. А надо оно тебе, в твои то годы?

- Ой не надо... - потирая бок, старушечьим голосом заскрежетала кикимора.

Тут дверь отворилась и на секунду я стала свидетелем немой сцены - декан не моргая смотрит кикиморе в глаза, а кикимора меееедленно так съеживается, как поганка, превращаясь в старушенцию.

Димитрий Авдеевич было рот открыл, да дёрнулся, а та как дала маху! Как поковыляла к лесу! Да на такой скорости, что и Борис бы оценил!

Декан бы бросился за ней, но я тут же упёрлась в его живот ладонями.

- Ну зачем она нам? И своих же дел полно, - выпалила я, пытаясь удержать его на месте.

- Мар, ты зачем кикимору отпустила?

- Ну их же и так едва не истребили, - жалобно произнесла я. - А они ведь не виноваты, что перевоспитаться не могут...

- Не делай так больше, - похоже, передумав бежать за уковылявшей старухой, произнёс он строго.

- Конечно! Конечно, не буду! - заверила я тут же, на что декан лишь покачал головой.

- Что здесь у нас? - спросил вышедший на улицу Ядский. - Куда унеслись?

- Да Мара тут родственную душу встретила, - покривившись, сказал декан. - Провожали в путь.

- Далеко? - хмыкнул Ядский.

- Хорошо бы куда-то в Небывальщину, не ближе, - ответил декан, обнимая меня одной рукой за плечи. И я поняла - даже ругать не будет.

Ну я и стояла, притихнув. Хорошая, смирная, чтоб не злился и не передумал кикимору отпускать. Ну пусть живёт себе старушка.

- У нас тут время поджимает, - почесав висок, перевёл Ядский тему. Он, видимо, тоже не был настроен кого-то отлавливать. - Вы доедать будете или как? Паром уже подошел.

- Да я наелся уже, - пожал плечами декан.

- А я буду, - тут же вставила я и поспешила в трактир. Еще не хватало голодной на верную смерть идти. Если уж головой рисковать, так хоть наемся перед этим.

И вот "эти" их взгляды остановить меня никак не могли. Да - я много ем. Да - придётся им еще подождать. Да - не наелась и еще долго не наемся. Ядский сел, недовольно поджал губы и смотрел по сторонам. Декан принялся пить мой компот, одновременно подкладывая в мою тарелку картошку, которую сам не доел. Зря. Хорошая картошка.

- Мар, я знаю, ты так долго можешь, но нам пора идти, - улыбнулся Димитрий Авдеевич, когда я доела всё что было и на моей и на его тарелке. - Правда пора. И тянуть нет смысла.

А мне тааак не хотелось!

- Мар, - с укором позвал он, поднявшись.

- Иду я. Ладно... - прохныкала я, поднимаясь следом.

К счастью паром оказался большим и потому почти не качался. Это немного смягчало панику, нахлынувшую едва я ступила на борт. Оставшееся до вечера время, я сидела крепко вцепившись в поручень. Перед этим натянув спасательный круг. Так на всякий случай. Это придавало уверенности. Не то что бы много, но чуть придавало. Когда же на закате меня повели в трюм, где рядком висели многочисленные гамаки, стало очевидно - круг придётся снять. Ну, либо спать сидя.

Решила сидя. Кое-как усевшись с кругом в гамак, я поначалу решила, мол не так всё и плохо. Вполне терпимо... Но очень скоро усталость взяла своё. Спина, до того измученная путешествием верхом, ужасно ныла. Пришлось на свой страх и риск снять круг и наконец лечь.

Вот тут, казалось бы, я могла уже и заснуть. Но не тут-то было! В трюме с приходом ночи стало совсем темно и снующие туда-сюда пассажиры вечно спотыкались, одновременно ворча и ругаясь. Ну и когда черта помянули первый раз, я еще сдержалась... а вот на второй собралась идти! Ну зовут же. Как не пойти?

Остановила тёплая рука, лёгшая поверх моей. Вздохнув, я подтянула ладонь декана к своему подбородку, уткнулась в неё и так заснула.

Несмотря на непреходящую нервозность, путешествие по воде не показалось мне долгим. Казалось, я вот только на борт ступила, но уже видела родные берега. Придерживая одной рукой спасательный круг, а второй сжимая перила, я подпрыгивала на месте от радости и нетерпения. Вот это место я знаю! Я тут бывала сотни раз. Порт находится в городе людей, но за ним, всего в получасе ходьбы было наше поселение. Там, вокруг большого озера располагались бунгало водяных, а чуть дальше, в лесу, еще несколько домов с ведьмами и чертями.

- Еще чуть-чуть и ты выпрыгнешь за борт, - пошутил Ядский, встав рядом.

Я конечно выпрыгнуть никак не могла - перила то до подбородка, но прыгать всё же перестала.

- Узнаешь места?

- Да, - заулыбалась я. - Мы почти у меня дома. Осталось только до озера дойти.

- И чего вам у реки не жилось? - устало потерев шею, Ядский покривился.

- Да нам жилось, но говорят моряки в порт входить боялись, из-за поселения водяных, вот и пришлось отселяться.

- Молодые водяные - соседство и правда нервное, - хмыкнул Димитрий Авдеевич. - Я тоже у такого поселения рос. Приключений было невпроворот! - засмеялся он.

- Топили? - расстроилась я.

- Все кому не лень, - кивнул он. - Я с местными ребятами дружил и пока мы все были мелкими, проблем не возникало, но потом...

- Твои друзья стали подростками.

- Ага. Весёлое было время.

Я вздохнула и по правде говоря расстроилась. Хорошо, что декан мой человек чистого сердца, но ведь и таких утопить можно. Если не чарами так обманом. Зря он с нами поехал. Поселение у нас большое и подростки всегда имелись. Подумав, я решила не спускать с декана глаз.

Миг, когда мои стопы коснулись земли был счастливейшим за последние дни.

- Доом! - протянула я, и потянула носом воздух. Здесь пахло портом и бранящимися матросами, но вон там, вверх по улице будет запах лип и васильков. Не дожидаясь декана с ведьмаком, я вприпрыжку поскакала вперёд. Догонят. И, нужно сказать, несмотря на то, что скакала я резво, а они тащили сумки, всё равно догоняли.

Сейчас я уже пересекала огромное бело-голубое от ромашек и васильков поле. Оно отделяло город от нашего селения. Я бегала сюда плести венки. Вот и сейчас, мастерила привычное украшение прямо на ходу.

- Ой вы только посмотрите! - услышала я знакомый голос нимфы из нашего селения. - Это же наша сахарная вернулась! - засмеялась водяная, привлекая ко мне внимание подружек. Их там было трое.

Я вот этих дылд не любила, особенно за эту кличку, которую мне присвоили с малых лет.

- Сахарная, это правда, что тебя социализировать к чертям отправили?! - воскликнула Мириам, побежав мне навстречу. - Ой, а это кто? - тут же потеряв интерес к моей персоне, водяная обернулась к чертовому декану. Я не сомневалась, что именно к нему, ведь ведьмаки нимфам нравились куда меньше чистопородных людей. А Димитрий Авдеевич был не просто человеком, он был очень красивым человеком.

Я быстрым движением нахлобучила на голову венок и побежала к Мите. Взяла под локоть, и гордо улыбнулась нимфам.

- А это мой декан! - звонко ответила я.

- Добрый день, - поздоровался Митя. - Меня зовут Димитрий. Это мой коллега Мстислав, - показав рукой, представил он Ядского. Ведьмак просто кивнул.

- Приветствуем вас! - за всех ответила другая водяная - Марьяна.

- Это твои друзья? - шепнул мне Митя.

- Знакомые, - буркнула я. - Старые.

- Ну не сказал бы, что старые, - хмыкнул ведьмак, который теперь шел первым.

- А вы что? Прямо к нам в селение идёте? - пристроившись идти рядом, спросила, тощая Марта. Её удивление понять можно было. Незнакомцы сюда наведывались редко. Да и те что наведывались, как правило, забредали случайно.

- Да, - ответил Митя.

- Ого какие смелые! - захихикала Марьяна. - И даже обереги не надели. Не боитесь?

- Нет. У нас как раз на факультете водяных недобор в этом году, - лучезарно улыбнулся мой декан.

- Ууу... - протянула Мириам и поджала губы. - Я уже отучилась.

- Повторенье - мать ученья! - уверенно вставила я.

Митя улыбнулся, а я с удовольствием наблюдала то, как задумались нимфы. Эти Митю топить уж точно не станут. Уже спокойнее.

Впервые мне казалось что мой декан и ведьмак ходят медленно. Вон ноги длиннющие, а мы всё никак не дойдём! Сама бы я шустрее домой доскакала, но нужно же за ними приглядывать. Но вот когда я увидела наш белый домик у старой липы, отпустила руку декана и бросилась бежать.

- Мааам! Пап! Маааам! - звала я, подбегая к дому. Первым выбежал мой щенок! Ну как щенок! Теперь он каким то образом мне по пояс был. А на лапы как поднялся, да как толкнул легонько - так я и упала.

- Шарик, ты балбес! - засмеялась я.

- Мам! Ну где вы там?! - позвала я громче, натирая рыжую морду пса.

Но вместо этого мне навстречу выбежали...

- Бабуля? Дедуля?! А вы тут откуда?! - последние слова я выдохнула уже подпрыгнув и повиснув у бабули на шее. Тут же обернулась к деду и расцеловала того в щеки.

- Так предупредил же, декан твой, что приедешь. Вот и захотели повидаться, - ответила бабуля, рассматривая моих провожатых и одновременно поправляя свой светлый кружевной фартук. - Это они, чтоль из гимназии?

- Они, - кивнула я.

- Хорош ведьмак, - тут же вставила бабуля.

- Э жена! Получишь сейчас, - угрожающе щипнул её бок дед Леонид. Он кстати был одет почти нарядно - в длинных, по самые копыта коричневых брюках и светлую рубашку с коротким рукавом.

- Да не для меня хорош, дурень. Для неё!

- И для неё нечего. Ишь! Чужому мужику деточку мою отдать хочешь?

- Дед, ну услышат же, - цыкнула я.

- Проходите гости дорогие! - воскликнула бабуля погромче, во все, до сих пор белые, зубы улыбаясь Мстиславу. - Мы вас ждали!

- А мама с папой где? - буркнула я.

- А мы здесь, - ответил из-за моей спины папа, тащивший огромную корзину живых раков и рыбы. - Думали успеем обед к вашему приезду приготовить.

Папа тоже был на редкость одетым. Обычно по селению он, как и все водяные, в набедренной повязке ходил, но сегодня приоделся как на выход - и в брюки и в рубашку. Моя черноглазая кудрявая мама, как всегда неслась ко мне в светлом кружевном платье.

Я обняла родителей, а затем познакомила их с Митей и Мстиславом. Папа держался серьёзно, мама вместе с бабулей едва ли не с нежностью смотрели на ведьмака, а дедуля ходил вокруг, пиная по тропинке камешки, и бранился себе под нос.

Как оказалось, все мои родные в общих чертах знали о цели нашего визита. Митя написал им, что хочет найти определённого человека. Правда о том, что человек возможно опасен и потому нас отправилось трое, мои спутники умолчали. Ну и я не стала разглагольствовать. Родственники у меня порой нервные, так что лучше уж без подробностей. Дедуля вон и так не находил себе места. Папа тоже не казался особо счастливым - знаю, они оба с радостью забрали бы мне из гимназии. А вот бабуля с мамой всем оставались довольны. И вообще, кажется мысленно уже выдавали меня замуж.

Совсем скоро мама пригласила всех за стол. За едой Митю с Мстиславом даже пригласили переночевать в нашей же прихожей. Я удивлялась папиному радушию, но, видимо, мама хорошо постаралась. Она тот еще переговорщик. Любого уговорить может.

- Маренушка, покажи нашим гостям окрестности, - заговорила мама, едва мы доели.

Я что-то от этой идеи не в восторге была. Нам посчастливилось до дома дойти почти в тишине, но если по набережной прогуляться, то моего человека здесь узреют все. Зачем мне это нужно?

- Я с удовольствием, - тут же вставил декан.

- И я не против, - согласился ведьмак.

- Может посидим еще... - робко вставила я, уже вроде и понимая, что бесполезно, но всё же...

- Насиделись уже, - потянувшись, ответил Мстислав и встал. - Пора размяться.

Я нехотя вышла вместе с ними из дома. Догадывалась - нимфы моего декана точно не забыли, и явно поджидают, но того, что предстало перед нашими глазами никак не ожидала. Эти трое дылд и еще с десяток нимф да мавок устроили купание прямо у нашего дома. И конечно же голышом!

- Смотрите! Там наши гости! - воскликнула Марта, привлекая к нам внимание остальных.

- Идите к нам!

- Идите к нам купаться! - на разные голоса звали водяные. Часть из них осталась в воде, а несколько выскочили на берег, прыгая и хохоча.

- Давайте с нами! Вода, как парное молоко. Или струсили? - напевали они.

- Ах вы... - зашипела я, как раз планируя скандалить, но Митя крепко сжал мою руку и улыбнулся нимфам.

- Может в другой раз, - без зазрения совести смотря на голых девиц, ответил он.

- А я воду не люблю. А уж воду, кишащую малолетними водяными, и подавно, - хмыкнул ведьмак.

- Неужто боитесь, Димитий? - заливалась соблазнительным смехом Марьяна, подключив все свои чары. - Мы вас не обидим. Наоборот.

- А ну брысь отсюда! - выставив перед собой палец, сказала я подошедшей девице. Моряков пусть идёт обольщать, а то удумала. - Не лезь к моим гостям.

- Сейчас водичкой брызну, и растаешь, сахарная, - огрызнулась та, на секунду сменив обольстительное выражение лица, на вредное и мстительное.

- Да ты до той водички не доберёшься, - пообещала я, вырывая у декана руку и собираясь выдрать дылде все патлы.

Но декан руки не отпустил, и даже попытался к себе притянуть. Я только и успела, что ногтями у нимфы перед носом сверкнуть.

- Ну и вредная ты, Мара! - возмутилась подскочившая Марта. - Мы же их просто купаться зовём.

- Она не вредная. У неё дело важное, а вы отвлекаете, - хмыкнул ведьмак. - К кузнецу идёт. Прощения просить.

Вот лучше бы не напоминал! Мне их план и так поперёк горла стоял, а уж сейчас и подавно. К кузницу подлизываться да 'за жизнь' с ним говорит, чтобы про провокатора разузнать.

- Ой и мне в ту сторону нужно! - вставила Мириам. - Я с вам до поля пойду!

- Ну идём, - пожал плечами ведьмак, поворачиваясь в нужном направлении. Улыбающийся декан, которому происходящее будто смешным казалось, потянул меня следом. Голая водяная скакала вокруг нас, рассказывая Мите всё подряд.

Но когда она наконец ушла, я не почувствовала облегчения. Всё это время я аж закипала от злости!

- Маренка, ну ты чего опять? - шепнул мне декан, когда ведьмак, обнаруживший между деревьев поросли какой-то синей травы, отстал.

- Эти голышом скачут, и тебе нормально! Не смущают, - обиженно выдала я, снова обернувшись, и убедившись, что нас никто не слышит.

- Это естественное поведение для водяных, - пожал плечами декан, - а я их столько повидал, что конечно не смущаюсь.

- Но вот когда я при тебе разделась, так ты на меня волком смотрел, еще и вычитал.

- Мар, ну ты себя с ними не сравнивай даже, - тихо засмеялся он.

- Почему же? Я выросла среди них, и выгляжу так, как и другие мавки.

- Нет. Для меня нет, - ответил декан, вдруг потянув за большое дерево. Склонившись и прикрыв глаза, он медленно провел губами по моей щеке. - Когда я смогу прикасаться, - прошептал он, - будешь при мне хоть каждый день нагая бродить. А пока не нужно. Понимаешь? - тихо произнёс он, целуя.

Обвив его шею, я едва не застонала, отвечая на поцелуй. Просто и правда вдруг поняла, о чем он говорит.

Вдруг стало ясно, что я так скучала по нему. И... да ну её! Эту Улу...

- Мить, ты только ни на кого не смотри больше, - оторвавшись, прошептала я в его губы. - А то я тебя или побью, или покусаю... или еще чего.

Митя тихо засмеялся и опять поцеловал. В процессе он опустился на колени, и теперь его лицо оказалось как раз напротив моего.

- Я кроме тебя никого не вижу, Маренка, - улыбнувшись, ответил он. - Хоть одетые, хоть голые передо мной скачут, я их всех всё равно не вижу. Незачем ревновать. Плохое это чувство. Деструктивное.

- Я не ревную, - возразила тут же.

- Нет. Конечно, не ревнуешь, - принявшись снова целовать, посмеивался он.

- Мне просто неприятно.

- Угу, - глухо выдохнул Митя, целуя моё плечо. Я закрыла глаза и покрепче вжалась носом в его волосы. Так хорошо было сейчас. Сердце колотилось как безумное, лицо горело, а в голову лезли разные мысли... Эти мысли мне однозначно нравились, потому я их не гнала, а прокручивала снова и снова.

Я так увлеклась происходящим, что не сразу услышала и не успела предупредить Митю, что к нам явно бежал какой-то пёс.

Пёс оказался не каким-то, а моим собственным Шариком. Не понятно, как он выбрался из комнаты, где я его старательно заперла. Не успела я и пискнуть, как Шарик прыгнул и повалил Митю на землю.

- Эй! Ты чего, зверь?! - выдохнул мой декан.

Пёс ответил выразительным рычанием.

- Шарик, ну ты чего за нами побежал? - оттягивая упирающегося пса за шкирку, простонала я. - Тебе нельзя к кузнецу!

Мой щенок переросток тут же радостно завилял хвостом, демонстрируя - он точно с нами.

- Шарик, домой! - грозно произнесла я. - Домой говорю.

Шарик продолжал меня внимательно слушать и радоваться.

- Ну пожалуйста...

- Гав! - самодовольно выдал пёс и сел, одновременно виляя хвостом.

- Мить, его нельзя с собой брать. Он кузнецу двух кур задушил, с тех пор и все проблемы...

Митя, который уже встал, отряхнулся и теперь присел на корточки напротив пса, протянул Шарику руку. Зверь недоверчиво покосился на меня.

- Он наш, Шарик, - заверила я пса. - Можно.

Митя конечно не был готов к переменам в поведении моего питомца. Шарик вдруг испытал непреодолимый прилив счастья, ведь есть еще кто-то 'наш' и с ним можно дружить, от того тут же кинулся на декана, снова повалив на землю. Радостно поскуливая, и крутя хвостом, Шарик принялся прыгать и толкать декана носом.

- Шарик, ну хватит уже! Ну хватит! Балбес, - пытаясь поймать скачущего пса, ругалась я. В этот момент его перехватил Митя и, подмяв под себя, с хохотом начал растирать счастливую собачью морду. - Балбесы... Может к кузнецу не пойдём тогда? - с надеждой предложила я.

- Пойдём, - продолжая мучить моего счастливого питомца, ответил Митя. - Я его подержу, а вы с кузнецом поговорите. Мы всё равно с Ядским не хотели втроём идти, чтобы не спугнуть мужика.

- Он испугается только от моего вида, Мить. Я же говорила вам. Не сработает ваш план.

- И всё же, попытаемся, - еще раз помяв пса, Митя встал и улыбнулся.

- Грязный весь, - вздохнула я, снимая с него травинки.

- Да, руки бы помыть, - рассматривая испачканные землёй ладони, сказал он.

- Тут озерцо поблизости есть. Я покажу.

- Что тут у вас? Пёс? Ты разве его не заперла, Марен? - спросил подошедший к нам ведьмак. Он нёс охапку каких-то трав, которые скручивал и стягивал бечёвкой прямо на ходу.

- Вырвался, - посетовала я.

- К домам людей дойдём, а там я его придержу, - ответил Митя.

- А удержишь? Он с виду не очень дружелюбен, - Шарик и правда на ведьмака смотрел отнюдь не дружелюбно.

- Удержу, - хмыкнул Митя, похлопав моего рыжика по холке. - Так где руки помыть можно?

Я провела их к небольшому озеру, куда редко кто ходил. Люди так близко к нашему селению старались не приближаться, а водяным здесь было не интересно. Озерцо совсем небольшое и по их меркам и неглубокое. Но вот мне нравилось сидеть здесь на бережку повыше. Красивое место.

Митя быстро отмыл руки, умылся и мы пошли к кузнице.

Я всё пыталась подключить всё своё мастерство и красиво соврать кузнецу с три короба. Вот только я этого мужика терпеть не могла и потому меня аж воротило. Так и хотелось глаза этому гаду выцарапать.

Довольно скоро мы подошли к кромке леса. За деревьями уже виднелись дома.

- Кузница вон там. Справа, - буркнула я, показав рукой.

- Ты главное не волнуйся. Если не выйдет - ничего страшного. Придумаем еще что-то, - тихо произнёс мой декан, и погладил мой локоть. Этот жест не укрылся от Мстислава. Вскинув брови, он удивлённо смотрел на нас. А Митя не заметил... - Иди сюда, дружище, - тем временем позвал декан Шарика, и уселся под деревом, обняв пса за шею.

- Ну пойдём, - позвал Мстислав, ставший вдруг каким-то странным. Задумчивым.

Я насторожено пошла следом.

- Постарайся сейчас выглядеть дружелюбной и искренне раскаявшейся, - напомнил он.

- Да поняла я.

- Улыбаться ему не нужно, не поверит, а ты должна выглядеть максимально естественной.

- Да знаю я как вести себя нужно, - фыркнула я. - Нашел кого учить. У чертей прирождённый талант к чарам и манипулированию. Забыл?

- Ну чары, ты говоришь с ним не сработают, потому не расслабляйся.

Я вздохнула. Не будь у кузнеца десятка защитных амулетов я б его чарами... а так. Хотя, может он расслабился пока меня не было, да ободок от магии от чертей снял?

- Всё, соберись, - шикнул Мстислав, услышав стук по наковальне.

Я тяжело выдохнула и зашла в кузницу.

Едва мой взгляд скользнул по здоровенному детине, кующему топор, настроение полетело в тартарары.

- Привет кузнец, - без удовольствия произнесла я.

Бородатая детина, едва меня увидел, чуть не уронил молот. Широко открыв рот и страшно вращая глазами, кузнец принялся ощупывать свои запястья, проверяя наличие амулетов. Все на месте. Настроение из тартарары поплелось куда-то на дно болота.

- Ты это... - кисло пробормотала я. - Прости кузнец. Не права была.

- Ты!! Ты что тут делаешь?! Да кто тебя выпустил?! - завопил детина так, что сквозь заросли его усов и бороды на наковальню полетели слюни.

- Марена студентка нашей гимназии, у неё исправительная программа, - спокойно ответил стоящий за мной Мстислав. - В её рамках она учится мирно сосуществовать с соседями.

- А ты еще кто? Ведьмак? - выплюнул кузнец. - Какого припёрся в людское селение без разрешения?

- В законе такие нормы не прописаны, - всё так же спокойно ответил Мстислав.

- Да вам всем плевать на законы! - бесновался детина. - Лезете к нам как тараканы!

- Ну в общем ты прости, кузнец, - без энтузиазма отыгрывала я свою роль. - Я прощения пришла просить у тебя и того человека, который меня ловил. Я ж его исцарапала. Где он кстати?

Кузнец удивлённо моргнул, даже голос потерял на мгновение. Только после этого он наконец опустил раскалённые щипцы на наковальню.

- Значит так, ведьмак. Бери эту умалишенную, и тащи в свою гимназию, пока я её в холщевом мешке не прикопал.

Ну тут уж как-то само получилось. Нога из под юбки скользнула вправо и задела ножку стола для инструментов. Стол был старый дряхлый, и так едва стоял от того и не выдержал. Так-то я не сильно стукнула! Он и правда дряхлый был. Ну вот с него инструменты и посыпались, да гвоздей с несколько сотен.

- Прости, кузнец, - под повисшее молчание пробурчала я. - Не хотела. Случайно вышло.

Детина задыхаясь от злобы, вдруг зашагал к выходу из кузни.

- Нет, нет! - запротестовала я, раскинув руки и прыгая перед ним. - Я же еще не извинилась толком, кузнец!

- Уйди, дрянь. Если не уйдёшь, позову соседей и мы на виллы вас поднимем.

И вот тут на одного злого в кузнице стало больше. Глаза Мстислава почернели и клянусь, если бы я в него не вцепилась вылетел бы из кузницы вслед за детиной.

- Валим, Мстислав, - затараторила я, дёргая его за полы рубашки. Злющий ведьмак всё же соизволил опустить на меня взгляд. - Слушай они и правда с вилами придут. Он не шутит.

- Ладно. Иначе с ним разберёмся, - сквозь зубы ответил тот и, схватив меня за руку, потащил к лесу.

Шли мы молча. Мстислав смотрел только перед собой, явно буравя взглядом горизонт, а я всё время оборачивалась. Этот мстительный гад мог и припереться с вилами.

- Так себе прошло? - догадался Митя, поднимаясь с земли.

- Мара была права, - ответил ведьмак, не останавливаясь затаскивая меня вглубь леса. - Там нет шанса договориться мирным путём.

- Ты как? Всё в порядке? - спросил мой декан, похоже, поняв масштаб возникших трудностей.

- Да нормально. Он всегда такой, - пожала плечами я.

- Всегда?! - изумился ведьмак, обернувшись.

Я снова пожала плечами и кивнула.

- Ну и подонок, - выдохнул он. - Так... - потянув воздух носом, ведьмак задумался. - Я знаю самый короткий способ найти на него управу, - сказал он, но как-то странно, многозначительно.

- И какая со способом проблема? - тут же понял Митя.

- Он вне закона, - ответил ведьмак.

- Я согласна!

Оба обернулись на меня. Я пожала плечами. Ну правда же согласна.

- Хорошо. И я в деле, - нахмурившись, ответил Митя.

- Без помощи мне не справиться, - пробормотал Мстислав, отпустив мою руку. Он решительно направился к бледным поганкам, что торчали под деревом.

Встав на четвереньки, ведьмак склонился над грибами и начал что-то шептать, едва не касаясь их губами. Мне не удалось нормально расслышать его шепот, но что-то про 'Приди. Дело есть'.

- А что это он делает? - спросила я Митю шепотом.

- Зазывает кого-то... нелегала, - покривился Митя, оглянувшись через плечо.

- Я не знаю, кого так позвать можно... - пробормотала я.

- Я тоже, - ответил декан и взял меня за руку.

Мне пришлось её быстро забрать, ведь ведьмак снова обернулся к нам.

Домой мы возвращались в тишине. Ну как в тишине... Мстислав шептался со всеми поганками на нашем пути, а Шарик то лаял, то порыкивал, то поскуливал от переполнявшей его радости.

Возле дома, кто бы сомневался, нас по прежнему ждали нимфы да мавки. Разведя огромный костёр, они водили вокруг него хороводы, и пленительно пели.

Я точно знала, что будет дальше - набегут и начнут хватать за руки, да тянуть к себе. Да я и сама так делала огого сколько раз. Но вот сегодня это не подходит. А значит, оставалось либо отбиваться от десятка рук... либо еще одно.

- Ах! - выдохнула я, картинно закатывая глаза и прижимая ладонь ко лбу. - Дурно... - тут я стала красиво оседать. Старалась небыстро, а то кто его знает, этого декана? Вдруг не сразу сообразит, а падать то больно.

- Мар, - хмыкнув, декан подхватил меня на руки. - Чего это ты?

Декан моему выступлению явно не поверил, что, кстати, обидно.

- Обморок, - безжизненно откинув голову, объяснила я.

- Я и вижу, - посмеиваясь, он перехватил меня покрепче.

И тут началось! К нам побежали мавки и нимфы. Я слышала, как они неслись по песку, и звонко хохотали.

- Давайте к нам! Давайте с нами! - переливались их голоса.

- Э-э, - услышала я возмущённый голос Ядского. - Не нужно меня хватать.

Ага. Так они его и послушают.

Я мёртвой тушкой повисла на руках декана, и окружившим нас нимфам оставалось только прыгать вокруг и звать. Ни безжизненную меня, ни занятого делом его, хватать за руки они не решались. Так Митя и шел дальше. Ядского правда было жалко, хотя, кто знает... может ему еще и понравится.

В любом случае, мне было вполне удобно, так что туда я не вмешивалась и ждала, когда меня уже донесут до дома.

Митя постучал в дверь ногой, и ту тут же отворили.

- Достали, лохудры? - понимающе спросил, отворивший дед Леонид, которого вид моего безжизненного тела тоже не смутил.

- Да не то слово, - тут же подняв голову, ответила я. - Спасенья от них нет.

- А где Мстислав то? - засуетилась бабуля, оправляя моё платье и прическу, когда Митя спустил с рук.

- К себе утащили, - пожала плечами я.

- Гость мой, дорогой, - запричитала бабуля, поправляя фартук и спеша на улицу, - Что ж ты его не прикрыла? - последний укор показался несправедливым - обоих я бы никак собой не закрыла.

- Чего налетели, паршивки лохматые?! - уперев руки в бока, заголосила бабуля с порога. - А ну оставили гостя моей дочери в покое!

- Да мы ж его не обижаем, бабуленька ведьма, - заныла одна из нимф.

- Идите других не обижать, а этого не троньте!

Водяные и дальше пытались пререкаться, но Ядский уже входил в дом, попутно отряхиваясь.

- Заходите Мстислав. Заходите, дорогой, - заворковала теперь мама, которая тоже принялась пиджак Ядского оттряхивать от песка. Зря стараются. Когда мавки танцуют, песок стеной летит. Ведьмака теперь только раздевать, да мыть-обстирывать, иначе так и будет с него сыпаться.

- Мам, а поесть есть чего? Голодная что-то, - пожаловалась я.

- Конечно, Маренушка. Вас только ждали. Как с кузнецом прошло? Отец помогал ему кузнецу отстраивать, но не заметила, чтобы подобрел, мерзавец.

- Да где уж там... не подобрел, конечно, - я пожала плечами и побрела в зал.

- Садись, доченька, - встретил меня весёлый папа, который как раз вино откупоривал. - Ты здесь садись. Возле блинов.

- Ооо, - протянула я, там и усаживаясь. - Спасибо!

- А вы Мстислав рядом, - тут же вставила бабуля, подсаживая ко мне ведьмака. - Тут стул удобный.

Митя было хотел сесть тоже поближе, но его настойчиво отсадили на другой край стола.

- Так расскажите подробнее, как с кузнецом поговорили, - обратилась к Ядскому мама. - Вы же с Маренушкой ходили, Мстислав?

Ядский кивнул, и начал рассказывать. Всё бы ничего, но дальше вечер выглядел странно. Мои родственники просто топили Мстислава во внимании и радушии, разговаривая с ним невероятно вежливо и почтительно. Потом тема перешла ко мне и уж сколько хорошего я о себе узнала! Мама с бабулей наперебой рассказывали какая я у них молодец. Аж сама возгордилась - вот я диамант всё же, изумруд, жемчужина этого селения.

- Нам без Маренушки сложно очень, - делилась мама. - Она и душу каждому в семье согреет, и по хозяйству всегда поможет, и скучно с ней не бывает. Кровиночка моя... Но мы не в обиде, что её забрали и учат. Понимаем всё. И ей наука в прок, да и девочка выросла уже наша. Пора бы и ей своим домом и своей семьёй зажить.

- Ну не очень и пора, - возразил папа, на которого тут же обратились полные возмущения взгляды мамы с бабулей. - Ну то есть, не к спеху, но уже и подумывать можно... - тише добавил он.

- Конечно можно, - тут же продолжила бабуля. - И гимназия в этом смысле место правильное... У водяных знаете одни купанья на уме, другое дело ведьмы. Ведь девочка наша сильно в ведьмовскую породу пошла. Что ей вода да болотца? Её наукам учить нужно. Вы бы присмотрелись к ней Мстислав. Может, взяли бы на свой факультет?

Вот тут повисла неловкая пауза. Все смотрели на Ядского, а он как-то странно покосился на моего декана, который всеми забытый сидел с противоположной стороны и всё время пил то квас то пиво. Прямо нос из кружки не показывал.

- А вы знает, я как раз предложил это Маре накануне нашей поездки. Вот только она сомневается, осилит ли программу.

Теперь все взгляды обратились ко мне.

- Мнэээ... - протянула я, пытаясь сообразить, что им говорить то всем.

- Маренушка, ты что, - косясь на Ядского, зашептала бабушка. - Какие могут быть сомнения?

- Бабуль, там и правда программа такая... ну как это...

- Ой простите её Мстислав, - проронила мама, подливая ведьмаку вино. - Она бывает смутится, а чего и сама не знает. Конечно, она с радостью к вам перейдёт.

- Не перейдёт. Я не разрешаю, - подал голос Митя, который теперь ожесточенно резал отбивную.

- Что? Да вам какое дело? - возмутилась мама.

- Мне - самое прямое, - подняв на неё взгляд, уверенно ответил Митя, а потом вернулся к терзанию отбивной.

- Вы же видите - девочка из приличной семьи, - затараторила мама в ответ, - уже воспитанная и практически социализированная. Маренушке нужны лишь правильные примеры для подражания. Вот на ведьмовском факультете ей будет чему поучится и на что посмотреть. А на чертовом, давайте уж откровенно - вряд ли.

- Должен признать - дочь вы воспитали прекрасно, - продолжая нарезать своё мясо, сдержанно заговорил Митя. - Но то, что её привезли ко мне - тоже не случайность.

- Ааа... - попыталась встрять я, но не тут-то было.

- Пусть и не случайность, - вставила мама рассерженно. - Но ей достаточно хорошего наставника, чтобы справиться со своими чертовыми порывами и просто нет никакого смысла сидеть несколько лет взаперти без подобающего общения.

- На нашем факультете помимо гимназистов еще штат педагогов, способных составить достойное общение даже для вашей дочери.

- Ты что серьёзно её не отпустишь? - отец выглядел обескураженным. - Сам же хотел побыстрее избавиться.

Вот этого мне лучше было не напоминать! Обидно! Скрестив руки на груди, я жевала губы. Вот жешь родня разошлась. Такие вкусные блины и почти отбили аппетит.

- В принципе, - заговорил Мстислав. - Если он отпустит, то я Мару возьму. С ректором вопрос улажен.

- Ядский, давай выйдем, - отложив приборы, Митя встал.

- Зачем вам выходить? - тут же подскочила и бабуля. - Это семейное дело, и решаться должно общим советом.

- Ну я бы сказал, что дело скорее ректората нашей гимназии, но там уже всё согласовано, - под всеобщий гул, подлил масла в огонь ведьмак.

- Это не дело ректората. Это моё дело и дело Мары. Всё, - Митя завершил свою реплику во внезапно повисшей тишине. Сначала все взгляды впились в него, а потом с огрооомным таким вопросом обратились ко мне.

- Нет, ну а что?.. - пробормотала я, пожав плечами, и едва не поёжившись под взглядом родни.

- Мар, это он что ввиду имеет, - прошептала мама, кажется уже поняв.

- Ну и нужно было так? - я с укором посмотрела на Митю. Вот уж не лучшее знакомство парня с роднёй получается.

- А какой смысл скрывать? - буркнул он, выпрямившись и тоже скрестив руки на груди.

- Ну я бы их хоть подготовила. Ты же человек, как никак... - наверное, приведи я родителям бродячего певца с проколотым носом, они бы так не изумились.

- С человеком? - выдохнул молчавший до этого дед. - Но...

- Как? - вторил отец.

- Да он же без магии, - выдохнула бабуля. - Дети без магии и чар родятся.

- Бабуль, ну какие дети? - вспылила я. - При чем тут это?

- А при том! О таком не нужно забывать! - и тут же понизив тон, до примирительного, бабуля добавила. - Маренушка, тебе же всегда нравились ведьмаки. Ну что же ты? Пойди к Мстиславу на факультет. Осмотрись там, подумай...

- Пфф... - шумно выдохнул Митя. - Ладно. Вы тут поговорите. А я выйду.

И он уже было отправился к выходу, как я подскочила следом.

- Ты куда собрался?! Там же водяные! - выдохнула я.

- Не съедят, - коротко ответил мой декан. - Пусть твои родственники новость переварят, потом и поговорим, уже спокойно.

- Сам ты не пойдёшь, - хватая его за руку, заявила я. - И я тоже хочу выйти. Мам, пап, мы пойдём погуляем, - и уже не разводя долгих объяснений, я сама потянула Митю к выходу. Не парадному, а к запасному, через подсобку. - Ты что творишь? Я не хотела никому говорить, ты же знал об этом, - шипела я, таща его за собой и всё время оглядываясь через плечо. С другой стороны от дома мавки всё еще хороводили. Я слышала их голоса, и старалась оттянуть Митю подальше. Расслабиться удалось только зайдя в уже почерневший лес. Здесь мы были одни.

Отпустив деканскую ладонь, я скрестила руки на груди и окатила чертового декана полным осуждения взглядом.

- Мар, ну я не ребёнок, чтобы прятаться и самого себя стыдиться, - заложив руки в карманы, ответил он на немой вопрос. - Какой смысл изворачиваться, если есть правда. Абсолютно 'нормальная', - выделил он слово, - правда. Ничего противозаконного мы не делаем. Ты совершеннолетняя, кодекс гимназии добровольных отношений не запрещает...

- Ты совсем не понял? - гаркнула я. - Мне теперь родственники покоя не дадут.

- Так ты от них вечно скрывать собиралась, или думаешь что не надолго это у нас? - как-то неприятно улыбнулся он.

- Я еще ничего не думала и не собиралась, но я точно не хотела говорить им так. Чего ты разошелся и всё им выложил?

- Да они же тебя при мне к Ядскому откровенно сватали! - возмутился он.

- Да не обязательно к нему, - пожала я плечами, и призадумалась... ведь к нему тоже. - Больше к ведьмакам как к породе. Бабуля правнуков хочет. Не обижайся уж, она же ведьма. Еще и старая, вот характер портится... да и муж черт...

- Мар, ты меня любишь? - вдруг спросил Митя.

- Люблю, - не успев даже задуматься, ответила я.

Мы замолчали. Митя неотрывно смотрел на меня и едва заметно улыбался. Я стояла и пыталась осознать, что только что сказала. Люблю. А ведь и правда люблю.

И когда подхватил и поцеловал, еще раз убедилась - люблю, умираю просто, так люблю. И за что его только так обидели? И даже если дети без магии, ну и пусть. Меня не пугает. Страшнее вообще мысль о детях, но ничего, тоже вроде можно пережить. А вот обидели его зря. Всё им выскажу потом.

- Дурак ты, - пробормотала я, прижавшись носом к его уху. - Как ты мне говорил? Не нужно ревновать. Плохое чувство. Деструктивное.

Митя тихо засмеялся и сильно прижался губами к моей шее.

- Пошли купаться, Мар.

- Что? Нет! И не думай.

- Раз любишь, то должна доверять. Идём купаться, - твёрдо решил он и почему-то потащил меня в лес.

- А ну-ка, пусти меня, Димитрий Авдеевич, - строго потребовала я.

- Нет, - прыснув со смеху, ответил он.

- Я в воду не полезу!

- Ничего. Я сам занесу, - чмокнув меня в макушку, ответил декан.

Ну раз словами не доходит - я принялась брыкаться! Брыкалась-брыкалась и устала. Реакции никакой.

- Мар, ну ты же знаешь, что я тебя не обижу? - спросил он, когда я обессиленно повисла на его руках,восстанавливая дыхание. - Мне не нравится, что тебя окружающие дразнят и водой пугают. Разве ты сама не хочешь перестать бояться?

Я скрестила руки на груди и молчала.

- Я тебя с рук спускать не буду. И глубоко не полезем. Согласна?

Я пожевала губу, потёрла плечо и всё же кивнула. И правда достало, что дразнят.

- Вот, - радостно выдохнул он. - Я и не сомневался.

Вот зря. Я так до сих пор сомневалась. И пока он долго по лесу топал, продолжала сомневаться и готовилась передумать.

- Пришли, - тем временем оповестил Митя.

Я подняла взгляд и увидела знакомое озерцо в лесу. Ночью здесь было даже тише, чем днём. Ни души. Только филин ухает, да луна висит низко, будто смотрит.

- Ты знаешь, я передумала, - уверенно произнесла я.

- Разожгу костёр, чтобы потом согреться, - проигнорировав мои слова, декан опустил меня на траву и принялся ломать ветки с поваленного дерева. Справился он до обидного быстро. Раз-раз - и уже костёр трещит.

- Мить... - простонала я, когда он присел на корточках передо мной.

- У тебя что-то есть под платьем? - улыбнувшись, спросил он.

- Бельё...

- Тогда уверенно снимаем, - и на этих словах начал тянуть мой подол вверх.

- Ммм... Мить, - растерянно пробормотала я, когда моё лицо оказалось, опутано моей же юбкой, а платье скользнуло по животу вверх.

- М? - сдёрнув платье с моей головы, декан отложил его в сторону. А я как-то подзабыла, о чем хотела сказать, ведь он принялся раздеваться, и мне было очень интересно на это смотреть. И приятно, нужно признать.

Расслабилась я зря, уже через пару минут Митя подхватил меня на руки и понёс к воде.

- Ой неееет, - простонав, я уткнулась носом в его шею. - И зачем я только согласилась?..

- Чтобы мне было спокойнее, - нелогично ответил чертов декан, закидывая мои ноги к себе на бёдра. В такой позе было лучше. Обвив руками его шею, я взвизгивала на каждом Митином шагу. Шагал он правда недолго. Зашел по колено и остановился. - Готова?

Я приготовилась к худшему - прыгнет да нырнёт на самую глубину. Утащит под воду с головой. Утопит.

- Ыыы, - еще крепче вжимаясь в его шею, провыла я.

- Вот и молодец! - посмеиваясь, похвалил он и... сел.

Сначала я ждала подвоха. Не шевелилась. Ждала-ждала, что вот сейчас, прямо сейчас утопит. Но нет. Сидит, по спине поглаживает, и я с ним сижу. А вода мне только до рёбер и дальше, кажется, меня не потянут.

Неуверенно оторвав лоб от Митиной шеи, я заглянула в его глаза. Он едва заметно улыбался, и выглядел необычайно счастливым.

- Страшно? - спросил Митя, наклоняясь и целуя моё плечо.

- Не могу понять, - призналась я, оглядываясь. - Добровольно я бы сюда точно не полезла, но сейчас... кажется не страшно. Только глубже меня не затаскивай.

Митя тихо засмеялся и потянулся к моим губам. Я с облегчением ответила на поцелуй, вдруг поняв, что тут даже неплохо. Вода была тёплой, а Митя близко. Как никогда близко... Мне очень нравилось прикасаться к его коже, еще больше нравилось то, как его ладони медленно гладят мою.

В какой-то момент я твёрдо решила, что это лучшее свидание в моей жизни, несмотря на озеро, воду и разборки за ужином. Ради того тепла, которое сейчас разливалось по моему телу, и не такое простить можно. А еще, возможно во мне взбунтовались мавкины гены, ведь прямо сейчас я хотела этого конкретного человека куда-то утянуть от всех подальше, там спрятать, и зацеловать, возможно, до смерти. К счастью он не сопротивлялся и даже наоборот, а то грубой силой мне бы с ним не удалось справиться.

Глубже мы не заходили, но Митя в воде уже лежал, и я вместе с ним, наплевав на промокшие волосы и плечи. Мне вот только целовать его, и больше ничего не хотелось.

Но это обжигающее удовольствие прервал не кто-либо, а моя собственная бабуля, да дедуля, шедший за ней следом.

-Ушла посреди разговора, - скрипела старая ведьма, продираясь к озеру сквозь кусты. Перед её носом жужжал зачарованный светлячок, летящий по моему следу. - По тьме такой утопала.

Мы с Митей снова сели. Я отвела с лица мокрые волосы, чтобы нормально рассмотреть вышагивающую к нам чету пенсионеров. А вот они нас увидели не сразу. Посмотрели на костёр, потом вдоль берега и уж потом, будто случайно, увидели нас сидящих в воде.

- Бабуль, ты чего? - удивлённо спросила я.

- Мара в воде! - в голосе деда, хоть говорил он и негромко, прозвучали панические нотки.

Бабуля ошарашено смотрела на нас, тоже не зная как реагировать.

Я тут уже собралась вступиться за Митю, если снова начнёт. Слова подобрала, гневные да праведные, воздух в грудь набрала, а бабуля взяла и заулыбалась.

- Вижу, - выдохнула она, смотря на нас влажными от слёз глазами. - Вижу что в воде.

Дед растерянно смотрел то на меня, то на бабуля, а та улыбнулась и, прихрамывая, поплелась обратно в кусты.

- Пойдём, Лёнь, - вздохнув, позвала она деда. - Пусть дети сидят. Нечего нам старым подглядывать.

Дед постоял еще с пару секунд, а когда бабулина спина уже скрылась, погрозил Мите пальцем.

- Глубоко не заходить, - предупредил он и, преисполнившись важности своего совета, тоже зашагал домой.

Мы с Митей какое-то время сидели молча, и смотрели туда, где скрылись мои родственники. Я всё думала, что эта сцена означала, а вот декан вдруг тихо засмеялся и вернулся к тому, на чем нас прервали.

- Мне кажется, это тебя только что приняли, - поделилась я значимым наблюдением.

- Похоже на то, - посмеиваясь, пробормотал Митя, не прерывая своего занятия. - Но давай об этом потом. Я так соскучился за эти дни, - простонал он, целуя моё плечо всё крепче, от чего горячей волной во мне снова взбунтовалась мавка. Я опрокинула декана на спину и принялась целовать как никогда и никого раньше.

Это и правда было лучшее свидание в моей жизни. Из воды мы выбрались спустя час, не меньше. При чем сама я не просилась, это Митя, сказавший что, кажется, нащупал у меня растущий русаличий хвост, повёл меня к едва тлевшему костру. Я конечно обиделась, ведь никакого хвоста у меня не было! Пока обижалась, поняла - из воды я вышла сама. Прямо ногами!

Удивлённая, села у углей и поражалась своей дерзкой смелости. Сама по озеру шла! Ничего себе!

Декан ломал об колено палки, подбрасывал их в кострище, и одновременно косился на меня, усмехаясь. Я на него внимания не обращала, и преисполнившись важностью, улыбалась самой себе от уха до уха. Я даже думала, что сама теперь в воду зайти смогу. По щиколотку...

- Несколько недель регулярных тренировок и ты у меня поплывёшь, - Митя сел за моей спиной, притягивая к себе. - Нужно только придумать где тренироваться.

- Ну в чертовом саду же есть ручей.

- Он мелкий, и там вокруг дети, - многозначительно хмыкнул декан. - К водяным тоже не пойдём... В любом случае нам еще нужно освоить мой душ. В этот раз без заиканий.

- Ой не напоминай, - покривилась я. - В твой душ я больше не пойду.

Митя тихо посмеялся, но промолчал.

- Я вдруг подумала...

- М?

- Твоя мама когда узнает...

- Уже знает, - спокойно ответил он.

- Знает?!

- Знает.

- Пожалуй, мне и правда нужно помириться с кузнецом, - твёрдо решила я.

- Это тут при чем? - не понял декан.

- Он клинки куёт. И топоры, - подумав, я кивнула. - Да. Мне нужен топор.

Митя засмеялся, обнял меня крепче и зевнул.

- Не волнуйся, я уже всё уладил.

Я поёжилась. Слабо верилось, что там можно что-то уладить.

- Когда мы собирались идти за чертятами, я сказал ей, что люблю тебя, и что обидев тебя, она рассорится со мной. А я у неё единственный сын, знаешь ли. Так что - это аргумент.

Я закрыла глаза и улыбнулась. Всё, что было после 'люблю тебя', уже и не слушала. Обернувшись, я вжалась носом в его грудь и вот так, совершенно счастливая, сидела, пока не заснула.

Как мы добирались домой, помнилось смутно. Помню, какое-то время Митя меня нёс, потом я шла сама, но едва волочила ноги, и меня снова тащили подмышкой, ведь вторая рука декана была занята нашими вещами.

Самым грустным было отпускать его спать на софу в гостевую. Но мелькавший в дверном приёме моей спальни папа, как бы намекал, что именно там Мите и место.

Как бы то ни было, уснула я счастливой и такой же счастливой проснулась. Да так рано, что едва поднималось солнце. В доме все мирно отдыхали. Я прокралась в гостевую, полюбовалась на то, как декан и ведьмак спят. Первый на животе, второй на спине и оба широко раскинув руки и ноги, так что по комнате было не пройти. Решив их не трогать, я пошла гулять на улицу.

Мне нравилось бродить у дома на рассвете, когда воздух был таким прохладным и свежим.

Встав у самой кромки воды, так, что мои пальцы даже намокли, я с удовольствием потянулась.

- Мне Месть Славящий нужен. Позвать надобно, - вдруг произнёс кто-то хрипло прямо мне в колено.

Я взвизгнула и отпрыгнула в сторону.

- Чё дергаешься, девонька? Месть Славящего зови. Искал он меня.

Я удивлённо смотрела на миниатюрного старика с грибной шапкой на голове вместо волос.

- Ты кто? - выдохнула я, на самом деле уже понимая, кто к нам пожаловал.

- Боровик я, - ответил тот хрипло и плюнул себе под маленькие, как кукольные, кожаные сапоги. - Звать будешь? А то уйду сейчас. Надоело.

- Я... ээээ. Тебе Мстислав нужен?

- Ну, - закивал тот важно. - Сказал же уже. Что ж глупенькая-то такая? Рост то вон, а ума как бэ и поменьше.

- А ты дед не задирайся, - оскорбилась я.

- А ты меня не задерживай. Коли поймают из-за тебя - весь дом твой грибами заселю. До конца дней будешь хлебушек в поганках кушать.

- Вот противный то!

- А чего звали, коль противный?

- Да сейчас я... приведу тебе... Месть Славящего. У него и спросишь, - я уверенно зашагала к дому, но опомнившись, снова обернулась к старику. - И если ответ его тебе не понравится, то ты на него грибы насылай.

- Ладно уж. У меня грибов на всех хватит. Так что не мешкай давай.

Решив и правда не мешкать, я побежала за ведьмаком. Влетела в гостиную, зацепилась за Митину ногу, упала на его же руку, к счастью поймал, и дёрнула ведьмака за ухо.

- Эй! Ты чего? - возмутился ведьмак.

- Маренка, ты чего? - сипло вторил сонный, Митя, помогая мне встать.

- Ты кого это нам вызвал? Он там прийти не успел, а уже поганок на дом наслать грозит!

- О! - оживился ведьмак, подскакивая и натягивая брюки. - Боровик пожаловал.

- Боровик? - хриплым шепотом переспросил Митя. - Серьёзно?

Но ведьмак уже выскочил из комнаты, на ходу схватив сумку, а я лишь посмотрела на Митю своим самым выразительным взглядом.

- Ничего себе, - выдохнул декан, тоже подскакивая, и натягивая брюки. - Никогда боровиков не видел, - и на этих словах побежал вслед за Мстиславом.

- Мить, он злой какой-то, - пожаловалась я, торопясь следом. - Ты с ним поаккуратнее.

- Так он же боровик! Конечно злой. Ты с ним лучше не говори, Мар. Не нужно.

- А чего?

- Вот просто поверь мне - не нужно, - обернувшись и быстро поцеловав, сказал Митя. После чего улыбнулся и выскочил во двор.

Там с боровиком уже вовсю общался ведьмак. Мстислав поштучно протягивал старику какие-то прутья-ветки, осколки цветных бутылок, сухие сорняки, а боровик всё это с важным видом брал, рассматривал и клеил к липкой грибной шапке на голове. Вид у них был как у заядлых торгашей. За что торговались, правда, мне было не ясно. Но вот когда Мстислав протянул погнутую оловянную вилку, с последним едва держащимся зубцом, стало очевидно - ведьмак победил. Боровик алчно выхватил давно погибший столовый прибор и приклеил к своей голове, потом деловито кивнул и засеменил в лес.

- Эй! Куда это ты? - растерялась я. - Тебе вон, сколько всего, а нам...

- Марена тсс, - зашипел ведьмак.

- Принесу, коли в настроении буду, - гордо вскинув голову, ответил дед, вот только от движения этого вилка отлипла и отпала. Старик тут же её подхватил, снова приклеил к липкой шапке и посеменил дальше.

- Но...

- Мар, Мстислав сейчас объяснит, - перебил меня Митя, подтягивая к себе и обнимая.

Мстислав внимательно проследил за его жестом и кивнул.

- Сыворотку он сварганит. После неё кузнеца от Мариных чар уже ничего не спасёт. Сможешь крутить им как захочешь, а он и не поймёт.

- Ох! - выдохнула я, вспомнив всю ту защиту, которой облепил себя кузнец. - А так можно?!

- Нельзя, - покачал головой Мстислав. - Только не в Залесье. А вас я, по всей видимости, должен поздравить?

- Ну как поздравить... - смутилась я, не зная, как отвечать. Разве с тем, что нашла парня, поздравляют?

- Спасибо, - широко улыбнувшись, ответил Митя.

Ядский кивнул, закусил щеку и пошел обратно к дому.

- У меня такое чувство неприятное, будто я перед ним виновата... - призналась я Мите шепотом.

- Ничего подобного, - фыркнул мой декан. - Это он перед тобой виноват.

- Да нет. Зачем ты так? - посетовала я. - Мстислав хороший и мне жаль, что ему сейчас неприятно.

- Он, похоже, был не прочь завести отношения с гимназисткой, заручившись одной лишь химией. Неприятно - это меньшее что он заслужил.

- Но отношения с гимназистами не запрещены.

- Взаимные и без какого либо давления и принуждения, - отрезал Митя, посмотрев мне в глаза. - А химия - это принуждение, как ни крути. Он не имел морального права этим пользоваться.

- А ректор, похоже, относится к этому иначе...

- Скажу тебе по секрету, - Митя осмотрелся, а потом склонился к самому моему уху и прошептал. - Я бы нашего ректора самого еще на годик или два на перевоспитание отправил.

Я удивлённо посмотрела на декана, представила нашего ректора в вывернутой наизнанку форме гимназистов и рассмеялась.

- Строгий ты, Митя. Всё у тебя так по-человечески, - улыбнулась я, обняв его покрепче и закрыв глаза. А вообще, может он и прав. А может и нет. Я решила подумать об этом в другой раз.

- Чего вы все так рано подскочили? - спросила, вышедшая из дома мама.

- Гуляем...

- Гуляем, - ответили мы с Митей хором.

- Далеко не ходите. Мы уже завтрак готовим.

Мы далеко не ходили. Сели на берегу в обнимку и так сидели. Приплывавшие к нашему дому нимфы и мавки завидев нас, раздраженно булькали и уходили под воду. Выйти, и попытаться вырвать из моих объятий собственного парня никто из них не рискнул. Тех, кто мешкали, я награждала пронзительным и многообещающим взглядом. Митя, наблюдая за моей немой разборкой с местными прилипалами, только тихо посмеивался.

- Видишь, насколько проще, когда все знают? - спросил он, когда разочарованная Марьяна поджала губы и нырнула под воду, ретируясь.

- Да. Нужно было сразу сказать, - кивнула я.

Дальше нам предстоял оживлённый завтрак. Теперь вся родня, сговорившись, переключилась на Митю. Его расспрашивали обо всём! Кто сам, кто родители, где родился, где учился, какие планы на жизнь, сколько хочет детей. Когда Митя уверенно ответил 'много', я чуть не поперхнулась. А уж когда похвастался 'что умеет с ними справляться' - я аж раскашлялась, представив загон моих белобрысых детишек, маршем идущих в огромную комнату, охраняемую толпой нянек. А за углом еще дверца в небольшой такой, домашний и практически уютный, чертог раскаянья с сугробами.

Кошмар.

Нащупав его ладонь, лежащую на лавке, я принялась под столом выводить на ней буквы.

'Не дам издеваться над моими детьми', - твёрдо и письменно заявила я.

Митя, продолжавший беспечно болтать с моим дедом, перехватил мою ладонь и начал на ней тоже что-то выводить. Вот только как не пыталась - что там не поняла. Разобрала только первую букву 'Я'.

Бросив на меня взгляд, декан понял - не дошло.

- Я тоже, - улыбнувшись, тихо ответил он.

Все за столом с интересом уставились на нас, но Митя уже вернулся к прежней теме, и скоро эти слова были забыты.

Митин разговор с дедом затянулся. Я уже хотела куда-то пойти и что-то делать, но дед задавал всё новые вопросы и декан отвечал. Сначала это походило на допрос, но сейчас все уже смеялись, и расходиться не спешили. Гадая, куда хочу пойти и чем заняться, я молча строила планы.

- Жрёте? - недовольно проворчал Боровик, деловито взбираясь рядом со мной на лавку. Сидя ему до стола было не дотянуться, так что он взобрался на неё и встал во весь рост. Пока Мама с папой находились в глубоком шоке, а бабуля смотрела на незваного гостя распахнутыми от неожиданности глазами, гость взобрался на стол, и на коленках прополз до середины. Там взял и понюхал беляш, удовлетворенно крякнул и прилепил его к своей голове. Там же оказалось еще парочка блинов. Напоследок гость захватил дедову кружку с чаем, и пополз на крачках обратно - к моей лавке. Там снова встал в полный рост, отлепил от головы беляш и принялся есть.

- Боровик! - пискнула бабушка таким тонким голосом, словно ей шестнадцать было не больше.

- А ты похорошела, чертова подружка, - выдал тот, жуя беляш.

- Так жена уже, Боровик. Пятьдесят лет прошло, - ответила бабуля довольно зардевшись и поправляя прическу.

- Давно тебя здесь не было, - произнёс дед Леонид.

- Да что мне тут? Сиди да прячься. Скучно, - посетовал гость. - Чуть-чуть на селение порчу наведёшь, так уже бегают, ищут, лопухи. В лесу ветки ломают, - отклеив блин, боровик придирчиво его рассмотрел. - А варенье есть?

- Так вот же! - засуетилась бабуля, пододвигая ему пиалу. - А сейчас чего пришел?

- Так звали же. Эти! - он кивнул на нашу компанию (мы с Митей и Ядским на одной лавке сидели). - Дары предложили за дело. Решил посмотреть, что за дары.

Тут я ждала от семьи упрёков, укоров, но вместо этого бабуля произнесла неожиданное.

- А ко мне чего не пришел, когда звала?

- Так надурила же в последний раз, - проворчал боровик пальцами выбирая из пиалки последние капли варенья и эти пальцы самозабвенно облизывая. - Нож дала мне, старый сказала, в драке погнутый, злобой пропитанный, а я из него ни единого мало-мальски приличного зелья не соорудил. Хотел лешего одного бородавками неизлечимыми наградить, а он получил только чесотку и ту на неделю.

- Ой, ну я думала нормально он там злостью напитан, - снова поправив волосы, сказала бабуля. Но что-то мне не верилось.

- Вот врёшь ты всё, - не стал деликатничать Боровик и снова пополз по столу, заглядывая в тарелки. Прихватив в итоге миску сметаны, он пополз ко мне. - А этот, - кивнул он на Ядского. - Хорошие штуки мне принёс. Вилка аж пропитана скверной. Любую гадость из неё сотворить можно. Думаю, даже два раза.

- За скверну отвечаю, - заверил Ядский. - Я сквернее вилки в жизни не видывал.

- Вилка и правда что надо, - покивал Боровик и принялся всеми пятью пальцами выгребать из миски сметану. - Сварил я вам, что просили. А еще этой, - он кивнул на меня. - Зелье немоты.

Я ахнула. Митя весь подобрался.

- Да лёгонькое. Вдруг изведёт вас? Хоть отдохнёте, сердешные, недельку-другую.

- Бабуль, это он всегда садюга такой? - спросила я и почесала шею. Во мне боролись два желания: первое - Боровика не злить, второе - отлупить этого гада тапкой.

- Так он же кикиморам ближайший родственник, деточка. Каким ему еще быть?

- Ууу, - протянула я, косясь на гостя, самозабвенно обсасывающего грязные пальцы. - Кикиморам значит...

- Че то я тут подзадержался у вас, - довольно поглаживая заметно округлившийся живот, произнёс Боровик. - Пора и честь знать. Вот, - деловито похлопав по карманам, старик вытянул небольшой пузырёк похожий на те, в которых бабуля духи хранила. - За что уплачено, то сделано.

Ядский, которому 'заказ' был протянут, выглядел ошарашенным.

- Зачем так много? - выдохнул он, держа пузырёк с опаской.

- Так говорю ж: скверна хорошая! Я себе три литра наварил, ну вот и вам плеснул, чтоб точно хватило.

- А сколько нам нужно было? - шепотом спросила я ведьмака. Пузырёк то с виду небольшой, с пол моего кулака.

- Одна двенадцатая капли... - севшим голосом ответил Ядский.

- Ого! Так этим несколько деревень опоить можно!

- Ты не о том думаешь, Маренка, - как-то мрачно произнёс Митя. - Если нас с таким пузырьком поймают...

Вот тут все замолчали и стали напряженно думать.

- Ну а я пойду. Мне мой бутылёк надо бы спрятать подальше! - Боровик, поставил на стол зелёную колбу, покосился на меня и бодро соскочил с лавки. Перекатываясь с ноги на ногу, зашагал к двери.

- А где прятать будешь? - вдогонку спросил Мстислав.

- Ну не в вашем залесье, небось, - крякнул старик, даже не оборачиваясь и продолжая вышагивать вперёд. - Рано мне на тот свет смертью мученической. Жить еще и жить, народ радовать. В межгорье понесу, хотя бы. А то и в небывальщину. Чтоб уж совсем спокойно.

- А нам что делать? - спросила я у Мити. Боровика уже и след простыл. - Вылить?

- Я те вылью, - возмутилась бабушка.

- Учили мы тебя, учили, да не доучили, - вторила ей мама.

- Скверну нельзя лить ни в землю, ни в воду, - зашептала бабуля, оглядываясь.

- А чего? - спросила я.

- Корешки пустит, прорастёт и из людей полезет, - страшным шепотом поведала бабуля.

- Ну не только из людей, - возразил Митя. - Из ведьм и водяных тоже лезет что надо.

- Зато нас не трогает, - задорно улыбнулся дед и подставил мне ладонь, по которой я охотно хлопнула. Ну хорошо хоть где-то черти не крайние.

- В книгах моих что-то было про утилизацию, - почесав шею, произнёс ведьмак. - Но давайте по порядку. Завтракаем и к кузнецу идём.

Я обреченно вздохнула, Митя поджал губы и тоже тяжело перевёл дыхание, а Ядский продолжил с аппетитом жевать и лихорадочно о чем-то думать. Утилизировал там в своей голове явно этот бутылёк. То так, то эдак утилизировал.

А мне вот есть уже совсем не хотелось. Нырнув под Митину руку, я сидела там и думала, как говорить с кузнецом. О чем спрашивать.

В итоге оказалось, что напрягалась зря. Всю дорогу к кузнице Митя проводил мне подробный инструктаж, что и как говорить. Ядский объяснял, что делать.

Оказалось, зелье на кузнеца нужно намазать. Поить вовсе необязательно, если ты черт и скверна к тебе не липнет. Палец смочить и к коже прикоснуться. Делов-то... Хотя кузнец от меня шарахается так, как не шарахается от калёного железа. Но это ничего. Догоню, если понадобится, а там дело техники. Скажу, что не было такого никогда и пусть забудет.

- Главное, - напутствовал Митя, ведя меня за руку, - не перестарайся. Мы и так закон нарушаем, так что только по делу. Понимаешь о чем я, Мар?

- Угу.

- Если не получится нанести ему на кожу зелье, возвращайся к нам, - продолжал мой декан. - Я разберусь.

- Он не будет с незнакомцем пить, - покачала головой я. - Очень осторожный.

- Я что-то придумаю. Ты главное не переусердствуй. Мне и так не нравится, что ты туда одна пойдёшь.

- Иначе нельзя, Мить. Если опять Мстислава или еще кого увидит - тут же взвоет. Меня-то он всю жизнь знает и хоть не выносит, но не слишком пугается.

- Ладно. Несколько минут ждём, а потом либо выходи оттуда, либо зови нас. Иначе сами зайдём, - произнёс молчавший всё это время Ядский. Он там явно всё еще зелье утилизировал по всем закоулкам своей головы.

- Угу, - буркнула я и, отпустив Митину руку, в одиночку пошла к кузнице. Кузнец уже работал. Звон стоял такой, что уши закладывало.

Перед тем как нырнуть в здание, я аккуратно смочила палец в зелье. Ядский настаивал на одной двенадцатой от капли... Ну не знаю... Главное чтоб не меньше же?!

Вздохнув, я переступила порог.

- Привет, кузнец, - пробормотала я, недовольно. Вот уж с кем не хотелось видеться так вот с этим здоровым детиной с глазами навыкат.

- Ты чего опять припёрлась, нечисть облезлая?! - завопил тот, едва не уронив молот.

- Ну почему облезлая? - не согласилась я, вдруг почувствовав, что вот прибила бы, и не жалко даже.

- Пошла вон, пока ноги не повыкручивал!

Ох, ну и достал же!

А дальше я просто прыгнула. Мы черти прыгаем здоровски. Мгновение и я уже у него на плече и шею потную пальцем тру. Фу, конечно, но работа такая.

Кузнец завопил, ухватил меня за ногу и как дёрнет! А вот как быстро зелье-то подействует я и не знала!

- А ну не тронь! - рявкнула я и кузнец застыл со мной на вытянутых руках. Испуганно моргнул и тут же посадил обратно к себе на плечо. Так застыл. Только сердце его мутное под моими пятками билось.

Я не удержалась, и сил из него потянула как никогда раньше! А это как глоток очень крепкого напитка! Кузнец, ослабев, покачнулся, а я отчего-то икнула и расхохоталась. Странное чувство, приятное. Смешно и даже не противно на его плече сидеть. Только пить, есть, да плясать хочется.

- Пляши! - тут же приказала я.

Ну кузнец и заплясал. Я покрепче уцепилась за его шею и рассмеялась. Он танцевал как корова на льду. Во всё врезался, всё валил на пол, ойкал, айкал. Я прямо радовалась, ведь так ему и надо! Ведь заслужил, гад!

- Кружись давай! Быстрее кружись!

И даже возникшие на пороге Митя с Ядским не смущали. Ведьмак меня вообще не видел, кстати, я ведь спряталась. А вот Митя, прищурившись, кажется, меня улавливал. А уж когда посмотрел прямо в глаза, стало ясно - рассмотрел.

- Мара, прекрати это, - строго сказал он.

- Скачи, кузнец! - вместо этого рассмеялась я. - На одной ноге!

- Мара! - еще строже позвал мой декан, хотя не должен был слышать.

А кузнец уже скакал, и я смеялась. Недолго правда. В один момент твёрдая рука просто сорвала меня с плеча мужика.

- Ну чего тыыыы, - протянула я. - Ну он же щенка моего пнул, ну пусть поскачет.

- Что-то он совсем как масло послушный. Ты много на него намазала? - спросил Ядский.

Я, всё еще удерживаемая моим Димитрием, тем что Авдеевичем, несколько раз пожала плечами.

- Наклюкалась, - произнёс тот. - Ой Мара, не вовремя. Ты помнишь, что спросить должна?

- Да помню я, - возмутившись, попыталась отойти, но меня предательски шатало.

- Останови его и спрашивай, - крутанув меня так, чтобы я стала лицом к скачущему, крутящемуся и одновременно танцующему кузнецу, декан крепко сжал мои плечи.

- Кузнец, сюда иди, - позвала я и снова захихикала.

Кузнец шел, на каждом втором шагу проворачиваясь, как уличная танцовщица.

- Кузнец, стой, - приказала я. Тот встал и посмотрел на нас всех.

- А это кто? - пробасил он растерянно.

- Никто. Их тут нет.

- Ладно, - согласился кузнец, теперь смотря только на меня.

- Скажи, где тот человек, который меня поймал, - приказала я.

- Да откуда мне знать? - пробубнил мужик.

- Но как-то же ты его в прошлый раз нашел?

- Не я его, - покачал головой кузнец. - Он меня.

- Зачем ты ему? - спросил Митя, но кузнец его не слышал. Мити же здесь нет.

- Зачем? - повторила я.

- Сказал денег даст, если я черта разозлю. Ну, я и разозлил.

Я от такой неожиданности потеряла дар речи. Митя с Ядским обменялись тяжелыми взглядами.

- Так ты потому моего щенка ударил?

- Да, - кивнул кузнец. - Думал ты сразу на меня накинешься, мужик за углом тоже этого ждал.

- А ты кузню когда подожгла? - уточнил Митя.

- Через два дня, - ответила я, скрестив руки на груди. - А ну, танцуй кузнец. А то давно стоишь без дела.

На удивление, в этот раз ни Митя, ни Мстислав меня отговаривать не стали.

- Долго ждал. И правда черт был нужен, - отметил Ядский.

- Скажи, что тот мужик так и не заплатил ему, - наблюдая за танцем кузнеца, произнёс мой декан. - А если сегодня его не найдёт, то и не заплатит.

Я покосилась на Митю, тот был совсем не в духе и прожигал скачущего мужика недобрым взглядом.

- Кузнец! - позвала я.

- Чо? - продолжая прыгать, отозвался танцор.

- А мужик-то тебе не заплатил.

- Вот же гадёныш! - выдохнул кузнец.

- Найти его надо! Сегодня еще заплатит, а вот завтра уже точно нет, - заверила я.

- В городе его видел с дружками как-то, - продолжая танцевать, задумчиво закивал кузнец. - В городе пошатаюсь, поищу, - приплясывая, мужик побрёл к выходу из кузни.

- Скажи ему чтобы шел нормально, - посоветовал Мстислав. - Мы за ним пойдём. Не нужно внимание привлекать.

- Спокойно иди, кузнец, - вздохнув, приказала я. Мне, правда, куда больше нравились его пляски.

- Возможно он приведёт нас к провокатору или покажет его дружков. Тебе лучше с родными остаться, Маренка, - вдруг сказал Митя.

- Ну уж нет, - покачала головой я. - А вдруг вам понадобиться от него еще что? Вы же без чар!

- Ничего. Основное, ты уже сделала, - вставил мой декан.

- Она права, Мить, - не согласился Ядский. - Заклинание не будет длиться вечно, мы должны использовать это время как можно эффективнее.

- Этот... собиратель чертей, - похоже едва сдержав ругательство, выдавил Митя, - может увидеть её первым, и тогда не известно, что ждать от него дальше.

- Кузнец, не беги так! - крикнула я, а то тот шел очень быстро, и я почти бежала. Да и Митя с Ядским шагали очень быстро.

- Я её замаскирую, - уверенно ответил Мите ведьмак.

- Сам сказал, что у нас мало времени.

- А я быстро справлюсь. Могу прямо на ходу, - пожав плечами ответил Мстислав. - Мар, правда хочешь с нами?

- Да! Конечно! - выдохнула я.

- Ну тогда двое против одного, - пожал плечами Ядский и начал на ходу доставать какие-то порошки и мешать их в ладонях.

- Когда зайдём в город, сядешь мне на плечо, и спрячешься.

И я и Ядский удивлённо посмотрели на Митю. Редко кто черта зовёт сесть и силушку из себя потянуть.

- Нет необходимости. Я её загримирую, - вставил ведьмак.

- Загримируй, - кивнул Митя. - Если придётся спустить, пусть будет готова.

- Ладненько, - на

этих словах ведьмак обрушил на мою голову некий порошок и резко растёр.

Не успела я ахнуть, как мои волосы стали черными как крыло ворона.

- Это... - икнув, я прервалась. - Это смоется??

- Ну или смоется, или отрастёт, - философски ответил Ядский.

Тут я думала ему врезать, но судя по улыбке ведьмака, всё он специально подначивает. Смоется. Обязательно. Бабуля уж точно придумает, как смыть.

Тем временем Мстислав опять копошился в своих порошках.

- Чего это ты? - с подозрением прищурилась я.

- Да платье твоё за милю видно же, - ответил тот и дунув на ладонь, присыпал моё васильковое платье красным порошком.

А дальше этот порошок пополз по ткани, очень быстро пропитывая каждый сантиметр. Платье вдруг потемнело и стало бурым, почти черным.

- А это?.. - совсем опечалившись, спросила я.

- А это точно не отмоется.

- Мить? - жалобно пискнула я, сама не зная, чего ожидая от своего декана.

- Напросилась, Маренка, теперь терпи.

- Ыыы.

Митя снисходительно улыбнулся и, покрепче сжав мою руку, потянул быстрее, а то кузнец снова ускорился.

До города мы дошли так быстро, что я и удивиться не успела, как пришли. Раньше эта дорога казалась мне куда длиннее. Зато скитания успели мне вдоволь надоесть в самом городе. И пусть теперь ходить мне не приходилось, ведь я сидела на Митином плече, шатания по одинаково шумным и грязным улицам очень скоро наскучили до смерти. Коме того, я волновалась за своего человеческого декана. Конечно тянуть из людей силу - это дело обычное, и не самое вредное для их породы... но это же Митя. Я чувствовала себя плохо, используя его силы для своей маскировки, пусть даже он сам посадил меня на своё плечо и добровольно открыл сердце чарам.

- Мить, ты устал, наверное. Я сама пойду, - в очередной раз ныла я.

- Я тебя даже не ощущаю. Расслабься, - отвечал тот, не особо обращая внимание на мои слова и продолжая пытливо всматриваться в лица прохожих.

- Ах вот они, свиньи отродья! - воскликнул вдруг кузнец и побежал. Ядский рванул за ним, чертов декан тоже.

- Мар, спрыгни! - на ходу воскликнул он.

Я, не успев подумать: 'Что?' 'Зачем?' 'Почему?', прыгнула, а потом несколько мгновений удивлённо наблюдала как Митя с Ядским на бегу налетели на кузнеца и кубарем закатились с ним в очередной переулок. Побежав следом, застала сцену, в которой совершенно точно не хотела бы участвовать - кузнец валялся грудью в луже, а мой декан и ведьмак крутили ему руки и зажимали рот.

- Прикажи ему успокоиться и молчать, - сквозь зубы потребовал Ядский, едва удерживая совсем обезумевшего от моих чар кузнеца.

- А ну успокойся и не шуми! - топнув, сказала я.

Кузнец обмяк.

Митя тут же подскочил на ноги и подбежал к углу переулка. Осторожно выглянул.

- Они всё еще там. Нас не заметили, - облегченно выдохнул он.

- Там тот человек? Ты его видишь? - пискнула я, подходя и собираясь посмотреть.

- Стой где стоишь, - ухватив меня за плечо и продолжая выглядывать, произнёс чертов декан. - Иди лучше скажи кузнецу всё забыть и домой возвращаться.

- Пусть уходит другой дорогой, - добавил Ядский.

Вздохнув, я подошла к лежащему в луже кузнецу.

- Домой иди. Сегодняшний день забудь. Пил ты утром. Самогон плохой был, вот и не помнишь ничего.

- Не буду у Петра больше самогон брать, - свёл на переносице брови кузнец.

- Ага, - кивнула я. - Из города через трущобы выходи. Туда тебе, - и ткнув пальцем в нужном направлении, проследила за тем, как кузнец уходит.

- Нужно идти, - быстро произнёс Митя, нырнув за угол. Мы с Ядским поспешили следом.

Очень скоро и я увидела провокатора, вальяжно идущего по улице в компании еще трёх человек. Они остановились у большого трактира, вход в который преграждали два высоченных мужика.

Меня мои спутники заткнули за повозку торговца, а сами принялись рассматривать лежащие на ней товары - горшки и глиняные ложки, одновременно косясь на подозреваемого.

Тем временем провокатор что-то рассказывал своим дружкам, при этом эмоционально размахивая руками. Он тыкал им на соседнее здание, тоже забегаловку. Там, прямо над входом, висел огромный плакат: 'Предлагаем работу только чистокровным людям!'

Там они и разделились. Дружки пошли к зданию с плакатом, а провокатор кивнул головорезам на входе в большой трактир, и был пропущен внутрь.

- Идём, - переглянувшись с Митей, бросил ведьмак и поспешил к трактиру.

- На плечо, - скомандовал Митя, подставляя ладонь, которую я использовала как ступеньку, взбираясь. Подождав мгновение, и перестав меня ощущать, едва я применила чары, чертов декан поспешил за Мстиславом.

Я волновалась. Меня волновало это место и эта ситуация. Честно говоря, я, кажется, немного побаивалась того человека, ведь в прошлый раз он поймал меня там, где не должен был поймать. Вдруг и сейчас увидит?!

- Стоять, - преграждая путь Ядскому, произнёс охранник таверны. - Частная вечеринка.

- Здорово. А сколько стоит присоединиться? - не растерялся ведьмак.

- У тебя столько нет, - усмехнулся тот.

- А вдруг? - улыбнулся Мстислав.

- Только для своих. Пошел отсюда, ведьмак, - верзила тоже улыбнулся, но как-то нехорошо.

Мстиславу тон тоже явно не понравился, и я быстро ухватила его за плечо, намереваясь оттаскивать. Ну или попытаться оттащить.

- Нормально всё, - буркнул он, отворачиваясь и идя к углу здания. - Пошли.

Митя, всё это время неотрывно смотревший на закрытое окно таверны, пошел за ним

- Стоять, - снова раздалось за спиной. Митя остановился, но не обернулся. И правильно сделал. Охранник обращался не к нам. К нему подошло еще двое мужчин. Их тоже пускать не стали.

- Нам обещали работу, - возмутился один из мужиков в сильно подранной куртке.

- Сначала туда, - охранник кивнул на здание, куда пошли дружки провокатора. - Если там одобрят, сюда пригласят на следующий слёт.

Митя, который, я уверена, тоже слушал, отмер, и зашагал к Мстиславу.

- Мар, ты можешь расслышать что происходит внутри? - спросил мой декан, когда мы остановились за углом трактира, где нас точно не могли видеть охранники. Я прислушалась. Ничего. Подошла ближе, приложила ухо к плотно закрытой ставне - совсем ничего. Это странно. Обычно в трактирах такой шум что не то что черти, но и люди вполне могут его расслышать.

- Глушат, - вдруг понял ведьмак и закопошился в своих карманах. Оглянулся по сторонам и принялся на ставне что-то выцарапывать ножом. К моему ужасу, деревянная ставня несколько раз била его током, один раз загорелась. Но Мстислав, метко плюнув в место возгорания, тут же погасил огонь и продолжил.

- Ну-ка, снова попробуй, - попытавшись сдуть наэлектризованную и от того настойчиво липшую ко лбу челку, предложил он.

Я опасливо подошла к ставне, еще более настороженно прижалась к ней ухом (уж очень не хотелось разряд тока получить) и прислушалась.

- Ай! - вскрикнула я, отскакивая и закрывая уши ладонями.

Митя тут же подхватил меня на руки, что-то спрашивая, но я не слышала. Зато во все уши мне верещал отвратительно высокий и одновременно рычащий крик-визг. Наверно, так верещат сирены. Я не слышала, но говорят у них самые отвратительные голоса. Этот - точно был из отвратительнейших.

- Марен, что? - эхом пробивался взволнованный голос Мити. - Болит? Мар?!

- Ууууу, - заныла я, растирая уши. Голос становился тише.

- Вот же... зараза, - почесывая затылок, побормотал ведьмак. - Не пойму, как они это нахимичили.

- Марен, тебе лучше? - снова спросил Митя.

- Визг противный там и только. Не просите меня больше слушать. Голова лопнет, - простонала я, продолжая растирать уши.

- Так, - выдохнул Митя, аккуратно усаживая меня на бордюр. - Давайте иначе. Я пойду разузнаю, что за работу они предлагают людям, а вы проследите, чтобы подозреваемый не ушел отсюда.

- Я посмотрю, что еще могу тут сделать, - сказал Ядский.

- Осторожнее тут. Свистнешь, если понадоблюсь, - посмотрев на меня, и потрепав мои волосы, Митя улыбнулся. - Я быстро.

Я кивнула.

Чертов декан поспешил прочь, а мы с ведьмаком обменялись взглядами.

- Еще раз попробуем? - спросил Ядский.

- Я против.

- Ладно. Давай, поищем другой способ, - ведьмак протянул мне руку и, воспользовавшись его помощью, я поднялась.

Мы обошли трактир сзади. Здесь был черный ход. Беда в том, что заперт он был наглухо. Мстислав снова подоставал свои порошки да какие-то железяки, и принялся бороться с бьющейся током дверью.

- Да чем они всю эту магию питают только! - зашипел он и облизал обожжённый палец. - У них там явно нехилый источник магии. Слишком дорогой, как для такого захудалого места.

- Не открыть? - поникла я.

- У меня нет с собой ничего настолько же мощного, - признал Мстислав, тем не менее продолжая бодаться с дверью.

- А может туда? - спросила я, показав дымоход, из которого сейчас не шло дыма.

- Чертова логика, - хмыкнул ведьмак. - Ну давай попробуем. Вдруг что выйдет. Простенький отвод глаз на несколько минут я наболтать могу.

Сказав это, Мстислав начал перемешивать какие-то зелья.

- Нужно было больше взять, - бормотал он. - Надолго не хватит.

Когда зелье было готово и выпито, мы полезли на крышу. Добрались до дымохода. Камин, как оказалось, располагался аккурат посреди зала. Сквозь широченную трубу я иногда даже видела ноги и тени посетителей. Правда их голосов расслышать так и не смогла.

- Сейчас. Надеюсь, они не додумались камин защищать так же щепетильно.

Мстислав принялся царапать ножом трубу. Она, в ответ, долбанула его током и тут же раздались голоса.

- Нам обещали всю сумму еще вчера! - злобно ревел кто-то.

- Мы договаривались иначе! - в тон возмущался другой.

- Вам заплатят даже больше условленного, - пытался успокоить их человек с холодным спокойным голосом. - Заказчики тоже недовольны ситуацией.

- И что они теперь хотят? - возмущался еще кто-то. - Продолжать нервировать нечисть? Хотят результата? Дайте нам их сжечь всех и заплатите наконец!

От услышанного меня как молнией пронзило. Глаза Мстислава округлились. Он тоже слышал.

- Да! - голосил народ.

- Да!

- Я уважаю ваш настрой, - согласился спокойный голос. - Но заказчик по-прежнему не хочет дискредитировать чистых.

Я вспомнила, как однажды подслушала разговор кузнеца с дружками. 'Чистыми' - расисты называли чистокровных людей.

- И тем не менее, - продолжил спокойный мужчина, - невинных жертв нам не избежать. Но мы должны понимать - жертвы погибнут не зря. За всех нас.

В зале повисла тишина.

- Заказчик не хочет, чтобы мы убивали нечисть, но заплатит за убийства людей?

Я растерянно посмотрела на напряженного Мстислава, совершенно не понимая что это за люди и чего они хотят. Ведьмак смотрел вниз, будто всматриваясь в тени людей мог рассмотреть их лица.

- Да, - согласился холодный голос. - Только убивать их вы должны так, чтобы подозрения падали на нечисть. Ведьмовские зелья мы вам предоставим. Как подставлять чертей и водяных разберётесь сами.

Я не верила своим ушам. Я ждала, что кто-то начнёт спорить, а лучше орать о законе, о том, что их всех посадят.

- Скольких нечисть должна перебить, чтобы нам заплатили? - с сарказмом уточнил кто-то.

- Около сотни человек должно быть достаточно. Это по три жертвы от каждого. Кроме тех, кто работает у гимназии лешего. От вас мы ждём по четыре.

- Это еще почему? - от знакомого голоса, поймавшего меня человека, меня пробила такая злость, что я едва не зашипела. Так его только количество смущает? Не сама работёнка?

- Скоро там будет очередной побег чертей. БОльшее количество жертв станет хорошим аргументов против лешего и вообще системы социализации.

В зале опять повисла тишина. Всё что я слышала - это как люди делали большие нервные глотки своих напитков.

- Когда начинать? - спросил хриплый голос.

- Ну вот сегодня мы угощаем вас ужином и выпивкой, а как выйдете - можете начинать.

Я не верила своим ушам! Да там же полный зал больных психопатов!

- Мар, спускайся, - прошептал Мстислав. Сам он спускаться не спешил. - Отвод глаз сейчас испарится.

- Нужно звать королевских следователей, - прошептала я, взволновано.

- Главный следователь этого города уже там. Он отдаёт приказ, - голос ведьмака был студёным, как морозное утро.

- Что? Откуда ты знаешь?

- Увидел плечо, со всеми медалями и регалиями. Спускайся. Еще две минуты и нас увидят.

- Но тогда нужно звать других следователей... Столичных... Или тех, с кем знакома мама Мити! - вдруг нашлась я. Да. Нам нужны проверенные люди.

- Вот только эти разойдутся быстрее, - ответил Ядский, начавший что-то намешивать. И вот мне не нравились ингредиенты. Бабушка говорила их и рядом класть нельзя, не то что смешивать.

- Эта штука не взорвётся? - спросила я, покривившись.

- Я очень рассчитываю, что взорвётся, - сквозь зубы ответил Мстислав, продолжая намешивать... бомбу.

- Ты с ума сошел?! Ты хочешь взорвать их?

- Всех не смогу, но большая часть отсюда не выйдет.

- Нельзя!

- Они выйдут и начнут убивать невинных! - осадил меня ведьмак.

- Но если ты их убьёшь, то они станут теми 'жертвами' которые нужны их заказчикам!

Мои слова заставили ведьмака остановиться и раздраженно стиснуть зубы.

- Дай мне нож, - попросила я.

- Зачем? - спросил Ядский, протягивая свой кинжал. Я натянула на лицо широкую прядь, зажмурилась и отрезала длинную челку, закрывающую половину лица. Так меня будет еще сложнее узнать.

- Мне нужно зелье Боровика, - я уверенно залезла во внутренний карман куртки ведьмака, где лежал тот самый пузырёк и забрала его себе. Ох я им сейчас задам. - Я задержу их на день, если смогу, то и дольше. Только поторопитесь.

- Мар, они обвешаны защитой куда серьёзнее той, что на кузнеце. Зелье ослабит такую защиту, но не уберёт её полностью.

- Тем более ПОТОРОПИТЕСЬ! - громко прошептала я и, вдохнув полной грудью, нырнула в дымоход, пока не испарился отвод глаз.

Цепляясь за камни, я постаралась как можно тише приземлиться на решетку для жарки мяса. Как же повезло, что огонь еще не разожгли, а то испортила бы туфли. Оказавшись внизу, я замерла. Открытаяпечь оказалась аккурат посреди зала. Возле неё стоял мужчина в форме королевского следователя, а вокруг сидело мужичьё бандитского вида. Боясь даже дышать, я медленно оглянулась. К счастью, меня, всё еще не видели.

Аккуратно спустившись на пол, я на цыпочках побежала к двери, возможно ведущей в кухню. Прежде чем её отворить, я снова оглянулась и увидела, что следователь внимательно смотрит на сажу, которую я случайно стряхнула с решетки на пол. Следов моих там не осталось, и он быстро потерял интерес, но мне стало настолько страшно, что сердце подпрыгнуло к горлу. Не медля больше ни секунды я заскочила за дверь. Там оказался небольшой и тёмный коридорчик, а вот дальше, шагах в пяти, судя по звукам и была кухня.

Похлопав себя ладонями по щекам, я постаралась взбодриться и начать думать о плане.

План. План. Какой же у меня план?

Откупорив бутылку с зельем, я щедро смочила пальцы.

- А ты кто та... - попытался воскликнуть тощий официант, но я успела закрыть его рот влажной ладонью.

- Марина я, - произнесла, внимательно глядя в глаза щуплого. - Я всегда здесь работала же. Меня сегодня на напитки поставили. Тебя как звать?

Парень удивлённо моргнул и тут же расслабился. Не наёмник всё же. Чарам сопротивляться не подкован.

- Так это же я, Марина, Деник, - обижено ответил тот. - Ты что моё имя забыла?

- Я все имена забыла... А знаешь что? Вот как мы поступим... - схватив его за руку, я быстро оттащила парня в небольшую кладовую. - Ты сюда ко мне всех, кто сегодня работает, по одному заводи. Да только не говори, что я зову, а что другое придумай.

- А зачем?

- Да тебе не интересно! - заверила я. - Я вообще, что не попрошу, ты делай, но не спрашивай. Так надо.

- Ну надо, так надо, - пожал плечами Деник и вышел из кладовой.

Очень скоро, по одному я перезнакомилась со всем персоналом. Сложнее всего было договориться с хозяином таверны. Он, в отличие от официантов, щеголял в серьёзных защитных амулетах. Мне пришлось напрячь свои воровские навыки, и незаметно срезать с его запястья одну из ниток. Там и договорились.

- Ты, Матвеюшка, - сказала ему я, ткнув пальцем в толстый живот. - Вино сегодня не разбавляй. А то заказчик по спине отхлестает.

- Так я же не сильно. Он не заметит ничего, - ответил тот, утирая резко вспотевший лоб.

- Этот заметит. Он уже подозрительно на кружку косится, - заверила я, подогревая страхи толстяка.

У того забегали глаза.

- Я тогда... тогда я самое дорогое им принесу! Моё лучшее! - нервно заверил хозяин трактира.

- Не нужно лучшее. Ты самое крепкое неси. И не вздумай разбавлять! - акцентировала я. Мне то, чем пьянее эта свора будет, тем легче.

- Да. Крепкое. Да. Самое крепкое, - тараторя под нос, Матвей заспешил в погреб. - Деник! Деник со мной!

Спустя считанные минуты, которые я потратила на переодевание в платье официантки, Деник прикатил большую бочку. При мне откупорил и громко чихнул, вдохнув пряные испарения. Пойло было настолько крепким, что одним запахом могло коня свалить.

- Молодец, Матвей. То, что нужно, - подбодрила я мужика, которого даже жалко стало. Он от испуга сделался красный да мокрый. - Нормально теперь всё будет. Разливайте по кувшинам. Я сама гостям отнесу.

Когда в моих руках оказался первый увесистый кувшин, я отошла с ним в сторонку, да плеснула туда немного зелья. Им же опять смочила пальцы.

Зачесав на лицо свежеобрезанную челку, я подошла к висящей на стене сковородке и сама себя не узнала в отражении. Платье черное, волосы черные, еще и пол лица спутанными прядями прикрыты. Жуткая человеческая девчонка - не иначе. Мавку во мне никому не разглядеть. Вид ужасный, но прикрытие что надо. Решив быть довольной и этим, я направилась в главный зал таверны.

Монолог следователя уже прекратился, но он всё еще стоял на своём месте, периодически отвечая на вопросы наёмников. Его ответы мало кто слушал. Почти все пили, и громко болтали, хвастаясь успехами.

Плеснув вино ближайшему ко мне человеку, я чуть задержалась, смотря как он пьёт.

- Вино сегодня хорошее хозяин открыл, - сказала я, улыбнувшись. - Такое нужно пить впрок.

- И мне плесни, мелюзга. Что ты там хвалишь? - встрял сидящий за тем же столом мужик.

- Конечно, - ответила я, до краёв наливая подставленную кружку. Затем молча прошлась вдоль стола наливая остальным. - Хорошее вино. Редким гостям везёт такое опробовать, - заверяла я.

- Мне не надо, - сухо сказал один из мужиков, едва не отталкивая меня в сторону.

- Как скажете, дяденька, - кротко ответила я и тут же споткнулась, ухватившись за его голое плечо влажными пальцами.

- Пошла отсюда, неряха!

- Простите-простите, - изобразила раскаянье я. - Отдыхайте дяденька. Вам спешить некуда. Можно сидеть тут спокойно и отдыхать еще хоть сутки. Где ж еще так знатно накормят и денег не возьмут?

'Дяденька', кажется, проникся, но я не была в этом полностью уверена. В любом случае, не стоило привлекать к себе внимание, потому убеждать его и дальше пока не стала. Побрела к следующему столу.

Таская всё новые кувшины и разливая вино всем сидящим, я делилась с ними мыслями о том, как хорошо в этом месте. И уходить никуда не нужно. Ведь вот только-только пришли. И не наелись же еще совсем. И не напились...

Некоторые согласно кивали, другие слали меня к черту (как удачно), но я надеялась, что эта мысль закрадывалась и в их головы.

Больше остальных меня волновал следователь. Он не пил и стоял в стороне. Я не рисковала к нему подходить. Будь он пьяным, как остальные, был бы шанс пробить его защиту, а вот трезвенников и без защиты не всегда пробьёшь, а уж этого. И тем не менее, с ним нужно было что-то делать. Больше всего хотелось как-то выпроводить да поскорее. Но как?

- Хорошее вино сегодня. Расщедрился хозяин. Пользуйтесь случаем и пейте пока наливают, - вещала я, очередному мужлану, искоса глядя на следователя. Тот говорил с подошедшим к нему мужиком. Мужик был одет ужасно неряшливо, махал руками, и возможно плевался. Это бы объяснило отвращение на лице следователя, который достал из кармана белоснежный платок и вытер подбородок.

Брезгливый значит. Это хорошо. Это очень хорошо.

- Эй! Псссть! Деник! - позвала я тощего мальчишку, который убирал со стола объедки.

- Что, Марин?

- Деник, ты побольше объедков на поднос набери, а потом неси их мимо следователя.

- Так зачем туда? Мне же на кухню под стеной удобнее пройти.

- Всё верно, - закивала я. - Но ты по дурости своей мимо камина пойдёшь, а потом так возле следователя поскользнёшься, что все объедки перед ним и вывалишь.

- Ох, - расстроенно выдохнул щуплый.

- Да, Деник. Не твой день сегодня. Иди.

Официант печально потупил взгляд и принялся нагребать на свой поднос еще больше объедков.

Я тем временем подошла к наёмнику, которому подливала и раньше. Он казался совсем пьяным. Даже голову держать не мог нормально.

- Ты поспал бы, дяденька, - прошептала я, со всех сил опутывая его чарами. - Торопиться некуда тебе, а здесь удобно так, свет приглушен, песни мужики распевают. Спи.

И он заснул!

Я так обрадовалась, что едва не запрыгала от радости! Есть! Первый точно есть! Конечно, если мужик заподозрит что не по своему желанию заснул, а из-за чар, то чары и стряхнуть может... Потому главная задача опутать наёмников так, чтобы те сами не догадывались.

Тогда же и Деник подоспел. Визгливо, как девица, вскрикнув, он растянулся на полу перед ногами следователя. Объедки с противным чавканьем разлетелись во все стороны.

Та гамма чувств, что пролетела по лицу следователя меня ой как порадовала! Там было всё: и отвращение, и раздражение, и усталость.

'Уходи же' - мысленно стонала я. 'Пока ты здесь, я не смогу сделать то, что обещала Мстиславу'.

К сожалению, Ползающего в объедках Деника оказалось недостаточно. Следователь лишь отступил на два шага, а совсем уходить не спешил.

Я покривилась и продолжила разливать вино по кружкам. Всё больше наёмников казались мне смирными и сговорчивыми. Правда некоторые реагировали на меня по-прежнему: не прислушивались, не реагировали. Когда один из таких 'неручных' засобирался, я начала нервничать.

- Давайте я вам еще плесну, - поспешила я к высокому мужчине лет сорока.

Наёмник залпом осушил кружку, громко выдохнул и поднял с лавки сумку.

- На дорожку, - кивнул он, собираясь уходить.

- Как на дорожку? - выдохнула я. - А как же... А как же призы?!

- Какие призы? - удивился наёмник. Я и сама удивилась, ведь еще не знала.

- Сюрприз от хозяина, - тем не менее уверенно заявила я. - Сегодня, в виду особого его уважения, здесь будут ооочень ценные призы раздавать.

- Да чушь, - отмахнулся непробиваемый мужлан.

- Да вот сами увидите, - заверила я. - А я прям чувствую, что вам сегодня повезёт. Прям чувствую. Выигрыш, точно ваш будет!

И вот я правда уже не сомневалась, что его. Бутылка чего покрепче ему прилетит непременно. Может даже снотворного. Иначе на месте не удержать.

- Ха, - хмыкнул тот, азартно блеснув глазами. Игрок значит. Подгадала. - Ну посмотрим, что за призы.

- Правильно дяденька. Правильно. А то вы мне нравитесь. Жалко будет, коли победу свою упустите.

Радостно заулыбавшись, я собиралась уходить, когда мужлан неожиданно положил руку мне пониже спины.

- А ты хоть и мелкая, но такая ничего... - довольно произнёс наёмник, принявшись меня щупать.

- Да что вы, дяденька. Меня же все 'рожа-да-кожа' зовут, - отдирая громадную ладонь от своего бедра, убеждала я. - Ничего такого!

- А я бы так не назвал. Ты в призы не входишь, а?

- Ой что вы, что вы, дяденька! - старательно изобразив смущение я захихикала и поспешила уйти от этого извращенца. К счастью, больше он приставать не стал. А то ведь был соблазн разбить ему об голову кувшин. Так и задержать попутно. Вздремнул бы в отключке. Боюсь только - окружающие могли не оценить.

Вскоре я определила еще одного наёмника, надёжно опутанного моими чарами. Довольно молодой, одетый весьма опрятно, но напившийся так, что его, похоже, вот-вот вывернет.

- Мне казалось, вы весь вечер следователю сказать что-то хотите, - подливая ему снова, сказала я.

- Да фиг этот хрен меня послушает, - пьяно возмутился тот и сделал большой глоток.

- Вас он послушать обязан, - заверила я, снова подливая. - Пойти бы вам и сказать всё... Обязан вас послушать. Пусть только посмеет проигнорировать.

Наёмник снова выпил, решительно кивнул и встал. Продолжая наливать остальным, я поглядывала как мужчина идёт к следователю. Двигался он резко, нервно, иногда останавливался, чтобы сдержать рвотные позывы. К моей удаче дотерпел аж до камина. А там, согнувшись пополам выплеснул всё содержимое желудка аккурат под ноги следователя.

Кто-то в зале заржал, кто-то заулюлюкал, и главное все одновременно обернулись туда. Воспользовавшись этим, я аккуратно плеснула вино провокатору, с которым была знакома. С ним говорить я не рисковала, и даже стоять рядом боялась. Вдруг узнает? Потому, подлив ему напиток через плечо, я спешно ретировалась подальше.

Следователь, прижавший белоснежный платок к лицу, зашагал к выходу. Всё! Достала!

Тут я заулыбалась до того неприлично, что оставаться в зале с наёмниками стало рискованно. Поспешив в кухню, я нашла хозяина трактира.

- Матвеюшка, ты же призы раздать хотел нашим гостям... Вино в бутылках! - 'напомнила' я.

- Да? - толстяк принялся чесать голову.

- Ну конечно!

- А что я... а как?

- Придумай что-нибудь. Ты же так хотел гостей порадовать! Гости особые сегодня! Платят тебе славно.

- И правда, - закивал трактирщик.

- Матвей, а нет ли у тебя снотворного?

- Есть в аптечке. Я ж плохо сплю, когда подагра...

- Бедный, - пожалела я. - Отдай мне. Мне оно нужнее.

- Почему? - удивился тот. Я смочила пальцы в зелье и коснулась его руки. Давно я уже здесь. Время должно быть за полночь, вдруг зелье уже выветривается.

- Не думай об этом, - окутывая его чарами, прошептала я. - Принеси мне снотворное.

Трактирщик ушел и вскоре вернулся с тем, что я просила. Добавив порошок в вино и тщательно перемешав, я вернулась в главный зал. Снотворного напитка вышло не так много, потому целенаправленно прошлась возле самых стойких мужиков, подливая им снотворного. Не пожалела и провокатору. Ему налила дважды.

Очень скоро, Матвей вышел к камину и объявил жеребьёвку призов. Наёмники охотно тянули свои длинные и короткие соломинки хохоча и распивая напитки из разноцветных бутылок. Они становились всё пьянее, а мне только это и было нужно. Самые устойчивые к чарам (с ними и провокатор) мирно спали на столах, остальные резвились и хохотали, не понимая сколько времени уже находятся в этом месте. А время шло к рассвету...

Вспомнив, что вдвое охранников всё еще стоят снаружи и в любой момент могут заподозрить неладное, я потянулась за зельем. В флакончике осталось не так много, но всё же вполне достаточно для этих двоих. Вот только пробьюсь ли я к ним чарами? Они совершенно трезвые и, судя по серьёзным лицам, пить откажутся. Так что же делать?

- Деник! Псссть! Деник! - позвала я щуплого к себе.

- Что?

- Мне нужно, чтобы ты сбегал в город, - сказала я, прикидывая какое из бабушкиных зелий можно замешать и использовать в сложившейся ситуации. Ингредиенты только бы достать.

- Так нельзя же, - покачал головой тот.

- Что значит нельзя? Говорю сбегай.

- Так мы же заперты, - объяснил Деник. - Выйти можно только через главную дверь. А там охранники. Они нас не выпустят. Пока всех не обслужим, отдыхать не пойдём.

- Вот же... не везёт, - пробормотала я, потерев нос. - Ладно, иди. А нет, - спохватившись, я схватила щуплого за локоть и повернула к себе. - Постой. Наркотический порошок есть?

- Тебе какой? Нюхательный, самокрутка, глотательный... - перечислял он.

- Да любой! - прервала я.

- Нет. Никакого нет, - покачал головой Деник.

- Ну ты и балда, - расстроилась я. - В таком месте работаешь, и нет ничего.

- Ничего, - подтвердил парень.

- А у кого здесь можно найти знаешь?

- Неа. Наши не торгуют никто.

- А Матвей? Пользуется?

- Да почем мне знать? - пожал щуплыми плечами Деник.

- Ладно. Иди ты. Никой с тебя пользы. Молчи только об этом разговоре.

Парень опять пожал плечами, и пошел убирать со столов.

Я провела еще несколько задушевных разговоров с двумя кухарками, поваром и еще одним официантом. Поговорила с Матвеем. Ни у кого ничего. Совсем обнаглев, я намекнула что именно ищу парочке наёмников. Из тех, кто покладистее. Тоже ничего.

Осмотрев зал, я подметила несколько мужиков, явно злоупотребляющих наркотическими средствами. Пораскинув мозгами, я решилась идти к одному из них.

- Дяденька. Дяденька, - шепотом позвала я, склонившись над ухом наёмника с ужасно красными глазами. - Дяденька, меня хозяин таверны попросил спросить, не продаёте ли вы порошок или траву. Он вам в три цены заплатит. Ему просто срочно нужно.

Красноглазый мужик повернул ко мне лицо. Он казался удивлённым, но и заинтересованным.

- А коли товар хороший так может и в четыре раза ваши расходы покроет. Ему правда срочно нужно.

- Можно и поговорить, - согласился красноглазый 'дяденька'.

- Я вас провожу. Идёмте, - позвала я, оглядываясь. На нас никто не смотрел.

Я провела наёмника в комнату к Матвею, которому приказала сидеть там и не высовываться.

- Матвей, вы хотели купить наркотических веществ. Я привела вам человека с товаром.

Матвей удивлённо моргнул. Я ж его не предупредила.

- Да? - посмотрел он на меня.

- Три цены вы хотели заплатить, за срочность.

- Четыре, - вставил наёмник, пьяно пошатнувшись.

- Товар покажи сначала, - потребовала я, а потом стушевалась и отступила. А то забылась. Не я же покупатель...

Наёмник достал пару бумажных свёртков с нюхательным порошком. Маленьких таких. Для моего дела бы побольше... но будем рады и этому.

Матвей щедро расплатился с наёмником и тот ушел.

- А теперь, Матвеюшка, позови сюда одного из охранников. Скажи пусть перекусит один, а потом второй. Они голодные же. Утро на дворе. Я всё приготовлю.

Хозяин таверны ушел, а я и правда приготовила ужин, щедро справив его порошком. Если не подействует, то прям беда!

Когда в помещении кухни зашел суровый охранник, я встала в сторонке, наблюдая. Ел он быстро и когда встал на ноги, я не увидела на его лице никаких признаков наркотического опьянения.

- Может еще поедите, дяденька? - робко спросила я.

- Наелся уж, - сухо ответил тот, выходя из кухни.

Я расстроенно проводила его взглядом. Скормила ему весь наркотик, а он не успел подействовать.

Когда на кухню пришел второй охранник и принялся есть свою обычную еду, попутно отказываясь от спиртного, я совсем разозлилась.

Так разозлилась что перехватила стул... вот только тот оказался тяжелым. Раздраженно потянув воздух носом, я быстро зашагала в комнату Матвея.

- У тебя на кухне охранник сидит - он вор и хочет тебя обокрасть. Возьми стул и дай ему по голове. Быстро! Беги!

Хозяин таверны, страшно выпучив глаза, понёсся в кухню. Перехватил стул, который я не смогла понять, и дал ничего не прозревающему охраннику по голове. Стул с грохотом раскололся, охранник повалился на пол.

- Вы ничего не видели, - сказала я кухаркам и повару. - А ты, - обратилась к Матвею. - Его свяжи, вставь кляп и закрой в каморе. Где у тебя табличка 'закрыто'?

Толстяк таверны удивлённо моргнул, потом прошел к ящику и достал оттуда табличку. Протянул мне.

- За дело, - забрав дощечку, поторопила его я и пошла к оставшемуся охраннику.

Когда я открыла дверь на улицу, моему взору представилась милейшая картина. Охранник словно кот терся лбом об стену и улыбался. Прохожие (а их на улице уже было не мало) подозрительно косились на его наркоманскую рожу.

- Хозяин сказал, что ты уже можешь расслабиться, - коснувшись его плеча, и посмотрев в глаза я обвила охранника чарами. - Ты сделал свою работу, - нежно шептала я. - Зайди и выпей с остальными.

Это было так просто. Он не спорил, не сопротивлялся. Я пропустила его внутрь. Повесила на дверь табличку и заперла дверь. Задвинула изнутри огромный засов и самодовольно улыбнулась, рассматривая бессознательную публику. Вот бы дед меня видел! Еще ни разу я не давала себе такой свободы! Чувство своей силы и власти буквально окрыляло меня. Как же я их всех! Как я!

Но бдительность терять было рано. Я не знала, как скоро выветрится зелье, а мне этот сброд здесь еще держать и держать.

Взяв кувшин с вином я и дальше побрела по залу.

- Дяденька, дяденька! - шептала я то одному то другому. - А вон тот мужик на вас косо смотрит! И гадости про вас говорит!

Это работало каждый раз. Мужики подскакивали и лезли в драку. Кого-то вырубали. Людей которых нужно отвлекать становилось понемногу меньше.

Так проходил день. Я сильно устала, и хотела спать, и тем не менее мне было весело. Наблюдая за драками, я уже открыто смеялась. Окружающим, похоже, уже давно не обращали на меня внимания. Таверна превратилась в сумасшедший дом, где люди кричали, пили, играли в карты, дрались и спали на столах уже как сутки взаперти. Чтобы оставаться на ногах и не упасть от усталости я стала тянуть их силы. Это пьянило, и я хохотала всё громче, наблюдая за бестолковыми наёмниками.

Но потом...

- Ты!.. - мой смех оборвал резкий толчок в спину. Пролетев несколько метров, я упала на пол и испуганно обернулась. Провокатор, однажды поймавший меня у кузницы, стоял полусогнувшись у стола и прожигал полным ненависти взглядом.

- Дяденька... - роптала я, потянувшись за флаконом с зельем.

- Эта девка - черт! - так заорал провокатор, что в зале резко повисла тишина. - Вы под чарами, свиньи безвольные!

И в тот же миг десятки наёмников перевели на меня тяжелые озлобленные взгляды.

Поняв, что у меня секунда, а дальше просто снесут, я заорала:

- Защищайте меня любой ценой! - в тот же момент из ринувшейся ко мне толпы отделилось трое наёмников, и начали расталкивать остальных. Из кухни вылетели официанты с поварихами, тоже бросаясь прикрывать меня грудью. Пока я, прыгая как коза, увиливала от нападавших, моих защитников на глазах становилось меньше. Силы были не равны и уже через пол минуты разъярённые наёмники безжалостно вырубили почти всех, кто находился под моими чарами. Самым стойким оказался хозяин трактира. Толстый как бегемот Матвей поднимал над головой и швырял в толпу огромные лавки и кажется даже не замечал ударов по голове.

Я запрыгнула на карниз, понимая, что всё - бежать некуда... и тут!

Из каминной трубы посыпались ведьмаки и черти.

Они просто посыпались!

Новоприбывшие выскакивали из камина и кидались на наёмников. Ведьмаки обливали их зельями, обдували порошками. Черти крутили руки и ноги.

Обо мне все попросту забыли!

Наёмники кинулись к двери, к окнам. Они выбивали створки и выскакивали на улицу, пытаясь скрыться, но там их тоже ждали.

Я никогда не видела столько чертей и ведьмаков в одном месте! Целая армия! Откуда они все?

Спустившись с карниза, я осторожно шагала к выходу и с удивлением рассматривала происходящее.

В то время, как в таверне становилось тише, на улице, наоборот, крики звучали всё громче. Из подворотни начали выходить зеваки-люди. Они громко возмущались и требовали отпустить наёмников, которых в этой потасовке считали жертвами. Ни черти ни ведьмаки их не слушали и постепенно тон прохожих становился всё агрессивнее. Кто-то выкрикивал угрозы, кто-то размахивал палками. Людей становилось всё больше. Местные жители были не на шутку возмущенные таким наплывом чертей и ведьмаков в их город. Ну и картиной драки...

А дальше стало еще хуже. Кто-то из людей бросился на ближайшего черта. Тому на выручку кинулись ведьмаки. Из переулка на них вылетели люди с вилами.

Я стояла посреди этой нарастающей потасовки и не знала, что делать. Бежать? Тоже драться?

Люди и наши дрались повсюду. Некоторые из наёмников, пытались воспользоваться неразберихой и сбежать.

Я крутилась из стороны в сторону, не зная куда кидаться.

Митю заметила только когда он оказался прямо передо мной. Не успела и рот открыть, как меня, прижатую носом к горячему плечу, уже несли в таверну. В несколько резких шагов оказавшись в здании, Митя прижался лбом к стене и попытался восстановить тяжелое сбившееся дыхание. Я оказалась зажатой между ним и стенкой, но жаловаться не стала. Теперь, когда он держал меня крепко обвив плечи и сжимая затылок, я поняла, как устала. Так что, ладно. Согласна висеть вот так, как тряпичная кукла, пусть только он будет рядом.

А на улице тем временем раздался свист.

- Именем закона! - кричали там. - Именем закона приказываю разойтись!

Вот и подмога. Значит успели.

- Мить, как она? - услышала я голос Ядского.

- Кажется цела, - выдохнул Митя, резко поднимая меня на вытянутых руках и рассматривая.

- Две руки, две ноги и даже голова на месте, - подытожил, стоящий рядом Мстислав. - Похоже, и правда цела.

Мой декан продолжал блуждать по моим конечностям внимательным взглядом.

Я попыталась ему улыбнуться, но вышло наверное жалкое подобие улыбки. Усталость наваливалась совершенно невыносимая.

- Поверить не могу, она и правда продержала их там сутки, - произнёс Мстислав и к своему удовольствию я услышала нотки уважения в его голосе. - Наши говорят, что устали просто сидеть на той крыше, а она тут всё это время гарцевала без остановки.

- Видели бы вы как я их всех окрутила! - не выдержав, похвасталась я. И вот тут, чертов декан наконец посмотрел мне в глаза, да до того неодобрительно, что я тут же замолчала и поджала губы. И обидно стало ужасно. Я же молодец, я же герой, а он зыркает так, что хочется голову в плечи втянуть.

Ничего не ответив, декан снова прижал меня к своему плечу и зашагал на улицу.

Уличный гомон начал стихать, едва Митя переступил порог таверны. Здесь было много королевских следователей. Они вязали наёмников. Ведьмаки и черти стояли в стороне, наблюдая за происходящим. Местные люди тоже наблюдали, стоя подальше ото всех.

- Это та чертовка! - вдруг выкрикнул один из чертей, тыкая в нашу с Митей сторону пальцем. - Эгегей, девчонка! Да ты войдёшь в фольклор!

- Молодец, девчонка! Молодец! - закричал еще кто-то и громко засвистел.

Со всех сторон посыпались возгласы, и смех. Ведьмаки и черти поздравляли меня и себя. Жали друг другу руки, громко обсуждали кто скольких скрутил.

Это был такой радостный момент! Триумф, облегчение, радость! Я улыбалась и буквально раздувалась от осознания своей значимости. Покрепче обвив Митину шею, я посмотрела на него.

- Выпорю, - уверенно произнёс мой декан, глядя мне прямо в глаза.

- Да ведь я же справилась. Я же...

- Выпорю да так, что эта порка войдёт в фольклор, - так же спокойно и уверенно добавил декан. И тут же сам тихо рассмеялся и несколько раз крепко поцеловал.

- Злой ты, - проворчала я, закрыв глаза и подставляя губы для поцелуя, а то он всё не попадал и целовал то нос, то лоб, то ухо. - Нельзя со мной так. Я не заслужила...

- Всё равно выпорю, - мстительно пообещал он прямо мне в губы, вместо того чтобы поцеловать их и выпрямился. Открыв глаза, я увидела вокруг много людей в форме.

- Нам нужны показания девушки, - сухо заговорил по всей видимости главный человек, к которому Митя меня и поднёс. - Посредника сейчас арестовывают. Она должна подтвердить, что именно его видела в таверне.

- Она даст показания утром, - к моему облегчению, ответил Митя. - Девушка истощена и находится в шоке, после всего пережитого, потому не способна связно говорить. Ей нужен отдых.

Я тут же закатила глаза и обмякла на руках своего декана.

- Хм... Хорошо. Переночуйте в городе. Я приставлю к вам охрану. Делайте что хотите, отпаивайте её любыми запретными зельями, но утром она должна быть в форме.

- Будет, - кивнул Митя и понёс меня дальше.

Я притворялась обморочной, потому не участвовала, но слышала, как одного из наших охранников Митя послал к моим родным с вестями. Второго оставил в гостинице за дверью спальни. Едва эта самая дверь захлопнулась я открыла глаза и заискивающе улыбнулась. Ну ведь пошутил про пороть? Ну ведь пошутил?

А Митя объяснять не стал. Просто прижался к моим губам и целовал до тех пор, пока я была в состоянии ему отвечать. А потом не помню... Наверное, я просто заснула. Но заснула как надо - правильно. Даже во сне я понимала, что Митя рядом, и всё у нас совершенно точно будет хорошо.