Пиво у толстого дракона (ЛП) [Дон Бэссингтвейт] (fb2) читать постранично

Дон Бэссингтвейт ПИВО У ТОЛСТОГО ДРАКОНА

РАССКАЗ

Поздний Тарсак^[1], Год Неуправляемых Драконов.

Караван медленно двигался вниз по песчаной дюне к оазису. Солнце, тонувшее в закате за спинами всадников, создавало длинные тени, проходя сквозь заросли сухого кустарника и жухлой травы. Туйганские женщины наблюдали за наездниками со скамеек, стоявших у покрытых войлоком юрт, в то время как дети носились вокруг в наступающей вечерней прохладе, пробегая мимо лошадей, мулов и повозок, запряженных буйволами. Некоторые караванщики смеялись и бросали неугомонной ребятне всякие побрякушки, но Тайко Арисанн улыбался только смотревшим женщинам. Особенно симпатичным.

Девушка с правильным, утонченным лицом и красивым загаром, какой может быть только у степняков, одарила его улыбкой и томно посмотрела в ответ. Когда караван повернул и остановился у одного из камней, указывавших направление Золотого Пути на восток сквозь Бескрайние Пустоши, Тайко улыбнулся своему компаньону:

— Дома одни женщины, Ли! — возликовал он. — Все мужчины, должно быть, уехали.

— Странно, что они не оставили нескольких присматривать за оазисом.

Куан Ли Чен откинул назад широкую соломенную шляпу, защищавшую его от палящего солнца, и окинул взглядом оазис. Его лицо тут же стало мрачнее тучи.

— Пёсья мать, — пробормотал он. — Я знаю, где мы. Я помню это место по путешествию на запад.

Тайко проследил за его взглядом: помимо туйганских юрт на берегу мутного водоёма, в самом сердце оазиса, небрежно раскинулся огромный шатёр. Крупная фигура — самый толстый человек, которого Тайко когда-либо видел — откинула полог и вышла с поднятой в знаке приветствия толстенной рукой:

— Добро пожаловать, жаждущие путешественники! — проревел он голосом, разнесшимся по всему оазису. — Входите! Войдите и утолите жажду в таверне Онга!

— Таверна? — остальная часть каравана издала радостные возгласе, а Тайко посмотрел на Ли. Тот выглядел угрюмым.

— Ли, мы не видели ни одной таверны с тех пор, как покинули Алморел на озере Туманов. Что-то не так с этим местом?

— Сначала, займись своей лошадью, — сказал Ли выскальзывая из седла. — А потом пойдём со мной, и ты увидишь, что здесь не так.

Откинув полог, Тайко шагнул внутрь, и его тотчас окутало тепло вперемежку с вонью. Главный зал этой так называемой таверны уже был заполнен караванщиками и их охраной. Кто-то сидел за грубо сколоченными столами, кто-то на покосившихся стульях, но большинство развалились на подушках неопределённого цвета и возраста. Все держали в руках кружки — сделанные из глины или из промасленной кожи — и усиленно предавались веселью. Многие женщины из оазиса тоже были здесь: некоторые из них обслуживали посетителей, но многие сами отдыхали, разделившись на маленькие группки, чтобы поговорить или сыграть за столом в какую-то шумную игру с применением покрытых рунами костяных пластинок и ножей.

— Хой! — выкрикнули женщины за одним из столов; затем схватили кружки и выпили. Их ножи ударяли о столешницу в замысловатом ритме.

Жаровни, заполненные углём, добавляли тепла в помещении. С длинных вертелов с мясом, шипя и разбрызгиваясь, прямо на угли, капал жир; его тяжелый запах соперничал с дымом и ароматом немытых тел. Тканые стены зала возле жаровен покрывали сажа и жирные блестящие пятна. Наверху, в складках крыши павильона, словно ядовитые сосульки, покачивались пряди копоти. Ковры на полу казались настолько грязными, что на них можно было бы вырастить целый сад. Нога Тайко ступила во влажное место, где что-то пролили да так и оставили впитываться.

— Ну ты даёшь, Ли! Тебе что, не нравится таверна, потому что тут грязно?

Ли сделал такое выражение лица, словно заскучал по своей тяжёлой сабле дао, оставленной в лагере каравана:

— Мне не нравится здесь потому, что это самая отвратительная таверна, которую я когда-либо видел!

— Тогда жду не дождусь, когда увижу питейные заведения Шу Луна. Их, наверное, моют каждый вечер и красят каждое утро.

Сделав глубокий вдох, Тайко наслаждался запахом жареного мяса и…

— Пиво! — задыхаясь произнес он. — Блаженная Ллиира, наконец-то не та бурда из лошадиного молока, которую делают туйганцы!

Схватив две кружки у проходящей мимо женщины и сунув одну Ли, он приказал: «Пей!» и осушил кружку залпом.

Пиво было сильно разбавленным и кисловатым; плававшие в нём мягкие комочки попали в горло, и Тайко подавился. Ли злорадно заулыбался.

— Просяное пиво, — произнёс он как ни в чём ни бывало. — Варится трактирщиком в больших чанах из козьей кожи.

— М-да, — Тайко с недоумением уставился на осадок в кружке. — А по вкусу как будто коза плавает там до сих пор.

— Так, так! — прогремел громкий и раскатистый голос. — Кто это выдаёт мои секреты?

Тяжёлая ручища опустилась на плечо