вопрос о моей вменяемости.
– Вы все сумасшедшие! – настаивал Руди. – Вы, и Джил, и Альда, и стражники... Как, черт возьми, получается, что меня всегда окружают чокнутые?
Старик удобно устроился среди одеял и снова взял свой чай.
– Вопрос – это ответ, Руди.
Обдумав дело в таком свете, Руди не был наверняка уверен, что он этого хотел.
Альда ждала его в своей комнате. Стражники ушли. По ту сторону черной узкой арки двери, в следующем помещении, слышен был голос Януса, спорившего с теми же торговцами. В углу спал Ледяной Сокол.
– Альда... – начал Руди, и она приложила палец к его губам.
– Я слышала, – тихо сказала она.
– Послушай... – он пытался объяснить.
Она снова заставила его замолчать.
– Конечно, ты должен пойти с ним, – ее пальцы, холодные и легкие, сомкнулись вокруг его. – Разве стоял вопрос о том, чтобы ты не пошел?
Он тихо засмеялся, вспоминая свои опасения.
– Но я действительно не думал, что ты поймешь, – они стояли рядом так близко друг к другу, как совсем недавно, когда в пути они обычно вместе закутывались в плащ ночью на посту. Ослабевшее желтое мерцание огня укрыло их тусклой пульсирующей тенью, и он чувствовал запах сладкой травы, вплетенной в ее волосы. – Я не думал, что кто-нибудь поймет или сможет понять. Потому что я сам еще толком многого не понимаю.
Она тихо усмехнулась.
– Он твой наставник, Руди, – сказала она. – И твоя потребность – учиться. Даже если бы я хотела, я никогда бы не смогла отвратить тебя от этого. – И она тут же подвинулась ближе к нему, противореча своим же собственным словам.
«Все мы имеем свои предпочтения, – подумал Руди и отодвинул в сторону черный шелк ее волос, чтобы поцеловать в губы. – Если надо будет выбирать между мной и Тиром, я отлично знаю, кого выберет Альда».
У нее тоже был выбор между любимыми.
Угли в очаге потрещали и погасли, послав вспышку желтого пламени и почти немедленно погрузив их обоих в более глубокую тень. Снаружи постоянный гул голосов в зале доносился, как шум потока. Руди уже обнаружил, что привык к Убежищу, шумам, теням, запахам. Он мог чувствовать вес этой каменной горы, давящей на них, как она давила тысячи лет. Но когда он опять поцеловал Альду, крепко прижимая к себе ее хрупкое тело, он осознал, как это было здорово – покой, тишина и любовь без страха.
Ее дыхание шелестело у его губ, она шептала:
– Я понимаю, Руди, но я буду очень сильно скучать по тебе.
Его рука конвульсивно сжала ее плечи. Обрывки бесед проскакивали в памяти, то, что было сказано в Карсте и в ночных лагерях вдоль той опасной дороги. Она потеряла тот мир, который знала, и все, что любила в нем, кроме своего сына. И теперь он, Руди, тоже покидал ее.
Все же она не сказала: «Не уходи».
«Она действительно любит, – удивлялся он, – если поняла эту потребность и попыталась сделать расставание более легким, чем оно могло быть».
Ничего подобного он еще не встречал.
– Альда, ты такая женщина, что встречается один раз в жизни. Я не хочу, чтобы ты была королевой. Я хочу взять с собой тебя и Тира, когда вернусь.
Но вряд ли это было возможным.
Когда она выскользнула из его объятий, натягивая плащ на плечи, исчезая в темноте далекого дверного проема, ему пришло в голову, что она даже не спросила: «А ты-то будешь скучать по мне?»
На фоне неясного свечения за грязной дверной занавеской Джил различала тени – мужчины и женщины, обнявшихся, слившихся и разделившихся. В тишине комнаты она услышала вздох Ингольда.
– Бедное дитя, – тихо сказал он. – Бедное дитя.
Она взглянула на него, невидимого, кроме блеска его глаз в темноте и забинтованных рук, скрещенных на груди.
– Ингольд?
– Да, дорогая?
– Вы действительно верите, что совпадений не существует?
Вопрос, казалось, не удивил его, но было что-то... Джил знала людей – свою мать, например – которые бы ответили: «Что за вопрос в такое время!». Но это был вопрос, который мог быть задан только в такое время, когда все дневные мелочи отступили прочь и было только взаимопонимание людей, хорошо знавших друг друга.
Ингольд немного подумал и сказал наконец:
– Да. Я верю, что ничего не происходит случайно, что нет такой вещи, как случай. Откуда он может взяться? – послышался слабый скрипящий шелест, когда он устраивался, опираясь на мешки с зерном. – Почему ты спросила?
– Ну, – неуверенно сказала Джил, – я думаю, что поняла, зачем сюда попал Руди – стать колдуном, найти самого себя, потому что он был рожден им. Но я – нет. И если не бывает случайных событий, почему я здесь? Почему я, а не кто-нибудь другой? Почему я была вырвана из своей жизни, почему потеряла все, что имела, – учебу, и друзей, и... и жизнь, действительно жизнь, которая у меня была? Я не понимаю.
Голос Ингольда стал серьезным:
– Ты однажды обвинила меня в свойственных магу двусмысленных речах. Но, правда, Джил, я не знаю. Я понимаю не больше, чем ты. Но верю, что есть цель твоего пребывания здесь. Поверь мне, Джил. Пожалуйста, поверь мне. Своего рода миссия.
Она пожала
Последние комментарии
8 часов 49 минут назад
9 часов 43 минут назад
9 часов 46 минут назад
20 часов 38 минут назад
20 часов 40 минут назад
1 день 9 часов назад