Мутные воды Рубикона (СИ) [Алан Кранк] (fb2) читать онлайн

- Мутные воды Рубикона (СИ) 709 Кб, 193с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Алан Кранк

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Мутные воды Рубикона

Пролог.


Галактика NGH 4413 из созвездия Волосы Вероники. Мобл.

1 час 12 минут до Апокалипсиса.

Императорский дворец.


В коридоре хлопали двери и шумели голоса. Со стороны это напоминало обычный рабочий день, если бы не печать отчаяния и растерянности на лицах. Люди сновали взад вперед по коридору, коротая последний час жизни. Эмстон закрыл за собой дверь и набрал домашний номер.

По телевизору на стене показывали новости. Другие программы перестали существовать неделю назад. На экране раскрасневшийся толстяк натужно кричал в микрофон, перекрикивая рокот лопастей взлетающего вертолета.

- Крылатые ракеты Марфилда вошли в воздушное пространство Картенда. Все силы ПВО приведены в боевое состояние и готовы отразить атаку. Напомню, что вчера Генерал Мин Сар, в вечернем выпуске новостей пообещал, что все до единой боеголовки противника будут уничтожены в воздухе. Оставайтесь с нами. После короткой рекламы мы продолжим репортаж с военной базы Ацца.

Эмстон приложил трубку к уху и посмотрел в окно. За стеклом несколько десятков человек в форме выстроились в цепь по периметру космодрома. По другую сторону забора собирались штатские. Они кричали и размахивали руками, но лезть через ограду не решались. Через час и те и другие превратятся в пепел.

Он уже решил, что никто не ответит, когда экран загорелся зеленым. Контакт установлен. Эмма сидела на кровати в спальне. За ее спиной ветер из открытого окна раздувал занавески.

- Это конец?

Он не узнал ее тихий охрипший голос. Как будто ее уже не стало, а он просматривал пленку со старинной записью.

- Все не так плохо, - ответил Эмстон, - Часть ракет, возможно, уничтожат в воздухе. К тому же основной удар придется на побережье.

Это была такая же чушь, как и вчерашнее заявление генерала Мина. О том, что ПВО не смогут отразить и половину ракет знали даже дети.

- Ты можешь что-нибудь сделать? – спросила она.

- Я врач, а не бог.

- Попроси императора. Нам нужна помощь.

- Хорошо.

Короткая ложь комком грязи вывалилось у него изо рта. А что еще он мог ответить?

Электронный Визирь выбрал всего шестерых. Даже первая леди Картенда и шестеро наследников должны были остаться на Мобле. Лимузин императора уже стоял у центрального входа.

- Значит, все-таки, конец.

Она сжала кулаки. На лбу гармошкой собрались морщины.

- Я не знаю, как сказать ему. Или не говорить ничего?

Эмма подняла голову и посмотрела ему в глаза.

- Когда ты приедешь?

Он ждал этого вопроса, но так и не смог подготовиться к нему. Если разговор прослушивается, любое необдуманное слово может погубить весь план. И это была самая тяжелая часть его замысла. Жена и сын умрут в твердой уверенности, что он трус и предатель. Из-за двери появилась голова Чемба.

- Мама, что случилось? – спросил он Эмму.

- Ничего. Иди к себе в комнату.

- А с кем ты говоришь?

- Ни с кем.

- С папой?

- Я говорю тебе, иди в комнату.

Чемб хлопнул дверью чуть сильнее, чем это требовалось для того, чтобы ее закрыть.

- Почему ты молчишь? – спросила Эмма Эмстона.

- Я все равно не успею доехать до дома. Движение стало. В этом нет никакого смысла.

Эмстон больше не мог больше смотреть в глаза жене и отвернулся. Жена и сын обречены. Как и двадцать миллиардов человек, населяющих Мобл. И он ничего не может с этим поделать. Даже хуже. Он не сможет быть рядом с ними, когда все кончится.

- Пойдемте, доктор. Через четверть часа мы должны быть в терминале, - позвал Эмстона из коридора Риз.

Эмма дернула головой, словно ее наотмашь ударили по лицу. Ее глаза расширились, и она закричала так, что зазвенело в ушах.

- Что он сказал? Терминал? Ты бросаешь нас в огненном аду, а сам бежишь на поиски лучшей жизни?

Он готов был разорвать Риза, вцепится ему в горло зубами и грызть, пока не хлынет кровь. Она кричала что-то еще. Но он не понимал ее слов. И ветер хлопал занавесками на окне все сильней. На ее крик прибежал Чемб.

- Мама, пожалуйста.

Сын тоже плакал. Эмстон сорвал экран со стены и бросил его на пол. Теперь она смотрела на него снизу вверх. Экран лопнул, но не погас. Он хотел ударить по нему ногой, но не смог наступить на лицо Эммы. «Ты бросаешь нас». Ее слова звучали в ушах снова и снова. Только ли жажда возмездия толкала его на спасательный борт? Очень удобно вершить справедливость параллельно спасая собственную жизнь.

Часть первая

Млечный Путь. Земля.

2 декабря 2017 года. 07:42


Игорь (1).

Сознание включилось, когда хлопнула входная дверь. Вчера под вечер поднялась температура. Света пожалела его и перевела будильник на половину восьмого. Игорь открыл глаза и прислушался к телу. Самочувствие было по-прежнему скверным. Но едва ли оно улучшится, если его выгонят с работы. Надо вставать.

Игорь тяжело поднялся и обернулся заправить кровать. Взгляд упал на небольшое пятно крови на серой застиранной наволочке, расплывшееся до размеров рублевой монеты. Это еще откуда? В голове вдруг вспыхнуло вчерашнее идиотское письмо-розыгрыш. «Приезжай или умрешь». Чье-то глупое поздравление с прошедшим Хеллоуином. Куда ехать, указано не было. Зато был адрес отправителя и почтовый штемпель. Иркутск. Красная восемь, квартира двенадцать. Узкая как телеграмма полоска бумаги имела не только неприятное содержание, но и противный нафталиновый запах.

Две минуты спустя в ванной перед зеркалом Игорь внимательно осмотрел лицо, голову и плечи, но ни сорванного прыщика ни пореза не нашел. Под ноздрями не было следов запекшейся крови, и пенные плевки зубной пасты тоже были абсолютно белыми. К загадкам он привык. Вся его жизнь была одной огромной загадкой, состоящей из тысяч частных вопросов. Но никогда прежде эти вопросыне носили такого мрачного и угрожающего характера. Вопрос происхождения кровавого пятна на подушке мучил его еще больше часа. До тех пор, пока на порожках подъезда приступ кашля не вывернул его наизнанку. Он сплюнул, взглянул на бетон и увидел ответ. «Приезжай или умрешь». Вчерашнее послание снова неоновой надписью вспыхнуло в голове. До этого момента самой большой проблемой со здоровьем было плоскостопие на правой ноге.

Денис (1)

В буржуйке, стоявшей в углу темной холодной кухни, догорали кукурузные кочерыжки. Стол был завален грязными тряпками и использованной одноразовой посудой. Перед столом в разбитом порванном кресле скрючившись сидел человек. Тряпочный ремешок от хозяйственной сумки перетягивал тощий бицепс. В кулаке был зажат пустой инсулиновый шприц с вымазанной в кровь иглой. Глаза неподвижно смотрели в окно. За пыльным стеклом виднелся черный мокрый ствол дерева и клок грязного пасмурного неба. С утра он не выходил из дома. К нему должны были прийти. Он сидел, смотрел в окно и ждал. Его плохо связанные мысли то и дело проваливались в прошлое. Он вспоминал детский сад. Запах обмоченных колготок и пригоревшей манной каши. Три больших красных кубика из фанеры и пластмассовый зеленый грузовик без заднего колеса. Он вспоминал коричневые обои в крупных красных маках в прокуренной кухне и потное прыщавое лицо «зайца Любы». Так он ее называл из-за того, что она не оплатила проезд в день их знакомства.

Она исчезла из его жизни так же внезапно, как и появилась, оставив на память букет венерических заболеваний и адреса двух барыг. Недельный курс антибиотиков в значительной мере утолил боль расставания, а вот с ширевом быстро завязать не получилось. По адресам, которые ему оставила Люба, он ходил все чаще и чаще.

Хроническое отсутствие денег сильно отравляло жизнь. Проблема заключалась не в возросших расходах (доза стоила дешевле, чем бутылка хорошей водки, вполне реальные пятьсот рублей), а в катастрофическом сокращении доходов. Водить под кайфом было опасно. Он ушел с маршрута и устроился сторожем. Поменял доставшуюся от матери квартиру на садовый домик без света и газа, а разницу в стоимости пустил по вене. Он задолжал всем, у кого мог взять в долг, собрал весь металлолом с дачного поселка и заложил паспорт в ломбарде. Но это лишь немного отодвинуло во времени закономерный финал.

Черноволосые гости вошли без стука. Они были одеты в длинные дубленки поверх пестрых рубах, и богато увешаны золотыми кольцами ицепями. Старшего звали Джордж. Через его руки проходила четверть наркотиков города. И Джордж лично напомнил Денису о тридцати тысячах долга две недели назад. Второго цыгана, помоложе и покрупнее, Денис видел впервые.

Джордж закурил, выпустил изо рта облачко дыма, и обвел глазами комнату. Губы скривились и в уголках глаз сгустились морщины.

- Холодно тут как-то.

Он провел ладонью по табурету и поднес ее к глазам.

- А нечего подложить? Не хочу брюки вымазывать. Газет не выписываешь?

- Нет.

-Ну, ладно.

Руки мелко дрожали, и Денис засунул их в карманы штанов. Второй цыган не разуваясь,лег на кровать и принялся многозначительно похрустывать костяшками пальцев. Джордж дважды померил каморку шагами, прислушиваясь к стуку каблуков по фанерному полу и остановился перед Денисом.

- Ну и?

Денис часто заморгал глазами как провинившийся первоклассник, перерыл все карманы и выложил на стол около трехсот рублей. Лицо цыгана побагровело. Он шагнул вперед и наотмашь ладонью ударил Дениса по лицу.

- Это что? Деньги? Я тебе столько давал?

Второй удар пришелся в шею. Денис чувствовал гнилой запах изо рта барыги и жар пощечины на лице.Хотелось как можно скорее любой ценой закончить эту встречу.

- По-хорошему, за такой косяк, тебя вообще кончить надо, - цыган выдержал паузу, дав Денису время осознать смысл произнесенных слов,- но есть еще вариант. Долг можешь отработать.

- И как?- без особого энтузиазма поинтересовался Денис. Ничего хорошего от этого предложения он не ждал.

Два ряда золотых зубов ярко блеснули в широкой улыбке. Джордж широкими шагами вновь зашагал по комнате.

- Короче, вытри сопли и слушай сюда. Надо передать привет одному парню в Иркутске.

- Какой привет?

- Ну, посылочку небольшую. Передашь и ты мне ничего не должен.

- Героин?

- Слушай, зачем героин? Просто посылочка,- цыгану явно не нравились дополнительные вопросы.

-А кому ее отдать?

- Никому, просто в машину положишь и пойдешь себе дальше.

- Бомба?

- Слушай, что ты за человек? То наркотики, то бомба. Я тебе что, Усама Бен Ладен какой-то? Просто посылка. Не хочешь – попрошу другого. Только мои деньги мне верни. Понял?

- Понял. И когда это надо сделать?

- Сегодня.

К выбору между просто дерьмом и полным дерьмом Денис давно привык. И как обычно выбрал второе.

- Я поеду.

Игорь (2)

На работе Игорь просидел до обеда. Было еще три приступа кашля с кровью. Путь от офиса до больницы занял чуть больше получаса. Терапевт настойчиво рекомендовала лечь в стационар и заставила писать отказ от госпитализации. Фтизиатр была не так категорична. «На туберкулез не похоже», - сказала она, разглядывая рентгеновский снимок, - «Но до получения результатов анализов я посоветовала бы свести к минимуму контакт с родней. Советую сходить на консультацию к онкологу». На том и распрощались.

К вечеру болезнь набросилась на Игоря как изголодавшаяся собака на кость. Кашель участился. Крови стало еще больше. Игорь забился в дальний угол большой комнаты и уткнулся в планшет. Статья называлась «Диагностика рака легких на ранних стадиях».

Марина сидела на диване и смотрела какую-то мелодраму. В центре сюжета был снова ребенок. Кажется, она умышленно отбирала фильмы именно по этому признаку. Они перестали предохраняться два года назад, но с детьми все как-то не получалось.

На экране планшета было несколько рентгеновских снимков. Игорь хотел сравнить их со своими, которые спрятал среди газет на полке. Но не хотел лишних вопросов и пугающих объяснений. Из этих же соображений полчаса назад он тайком от жены выбросил ужин в ведро и прежде чем сесть у телевизора долго откашливался в ванной под шумовой завесой спущенного бачка и открытого крана.

- Светка новые фотки выложила, – забросил он удочку во время рекламы.

Светка была школьной подругой Марины и сейчас жила в Москве. Но расстояние только обострила дух соперничества. Раньше критерием успеха были оценки в школе, теперь лайки и просмотры.

- Потом посмотрю.

- Там несколько неудачных. Думаю, она их уберет.

- Дай взглянуть, - жена протянула руку к планшету.

- Я уже закрыл.

Марина нехотя отправилась на кухню. Смартфон заряжался. Жена, как он и рассчитывал, не стала отключать его от сети. Пяти минут было достаточно, чтобы сравнить рентгеновские снимки. На рак его язвы похожи не были.

- Где фотки? – спросила Марина по возвращению.

- А что исчезли? Значит, уже удалила.

- Что за дебильные шутки, Игорь?

- Сама дура. Скажи спасибо за то, что помог сжечь лишний десяток килокалорий.

Марина обиженно отвернулась и добавила громкости на телевизоре. «Характер у больных портиться», - подумал он. «Особенно у смертельно больных», - добавила бы его теща, проработавшая всю жизнь санитаркой в доме престарелых.


Денис (2).


Вместе с сумкой и автобусным билетом до Иркутска Джордж протянул Денису пятиграммовый чек и пятитысячную купюру.

- Командировочные, - сказал он смеясь.

Автобус отправлялся в двадцать три двадцать и должен был прибыть на место к девяти часам утра следующего дня. Перед отъездом Денис укололся в туалете автовокзала.

Спортивная сумка с надписью «Адидас» весила около пяти килограмм. Молния запиралась двумя сдвинутыми к середине собачками, сцепленными между собой маленьким навесным замочком. Желто золотым, как зубы Джорджа.

Содержимое сумки на ощупь напоминало какие-то завернутые в тряпки железки. Это успокоило Дениса. Нащупай он там что-то напоминающее пакеты или пачки, и перебороть соблазн заглянуть внутрь, было бы невозможно. А так – всего лишь железки. Он положил сумку под голову и проспал всю дорогу. По прибытию в Иркутск Денис снова укололся.

Древний затонированный шестисотый «Мерседес» с правым мятым крылом стоял за углом автовокзала. Там, где обещая Джордж. Крышка багажника была предусмотрительно раскрыта. Денис на ходу бросил в багажник сумку и уже набрал в легкие воздуха чтобы с облегчением выдохнуть, услышал, как его окликнули. Из машины, в которую он положил груз, вылез лысый парень с широкой бородой и початой бутылкой пива в руке.

- Постой, - сказал он, - Есть еще одно дельце.

Денис не планировал на сегодня больше никаких дел. Он благополучно протащил через сотни километров таинственный, но явно незаконный груз, и хватит. Ему и так бешено повезло. Но человек умел заинтересовать. Через час Денис сидел за рулем низко урчавшего старинного «Гранд Чероки» направленного в кирпичную стену и незаметно левой рукой нащупывал свернутую вдвое пачку купюр в кармане джинсов. Дурь плющила. И он едва мог ворочать языком.

- И что надо делать?

Название авто производителя на руле плыло, как будто кто-то непрерывным потоком лил Денису на голову воду.

- Что-то вроде краш теста. В стену на машине врезаться.

- Испытать эту телегу? Да ее лет десять назад с производства сняли.

- Это уже не твое дело. Скорость не меньше шестидесяти. Следи за стрелкой спидометра.

- Не разобьюсь?

- Ты ж не стеклянный, да и не на «Запорожце» стартуешь. Ремень, шторки, подушки и все такое. Дернешь на посошок для смелости? – спросил бородач и протянул Денису бутылку.

Денис сделал два глотка обжигающего ледяного пива.

- Красавчик. Через пять минут отряхнешься и поедешь домой.

- Ладно. Надо, значит сделаем.

- Главное следи за стрелкой. Не меньше шестидесяти.

О том, что спидометр размечен в милях, человек умолчал

Игорь (3)

В кабинете пахло лекарствами. На стене висел плакат с изображением вскрытой грудой клетки. Заплывшее жиром лицо онколога застыло в непроницаемой безучастности. Взгляд маленьких черных глаз прыгал со стола на часы в окно и обратно на стол. У Игоря был шестнадцатый талон. За дверью ожидали приема еще не меньше десяти человек. Смертельно больных человек. Очень рассчитывающих на помощь оттуда, откуда ее ждать не стоило.

- И вы не помните, чем болели в детстве?

- Я и детства не помню.

- Очень интересно.

- Для меня жизнь началась семь лет назад. Эти годы я помню. А до этого – ничего. Темнота.

Толстые пальцы врача неуклюже листали историю болезни, разросшуюся за короткий срок до размеров энциклопедии. Источник кровотечения обнаружили в верхней доле правого легкого. Небольшая язва серповидной формы. Через пять дней возникла еще одна, а за ней третья, уже на левом легком. На текущий момент Игорь кашлял каждые двадцать минут, отхаркивая сгустки крови.

- Даже если предположить, что у вас какая-то особенно редкая форма склероза, все равно что-то должно сохраниться. Какие-нибудь детали, вроде номера дома, соседской собаки, лицо матери. Абсолютно все не могло исчезнуть. Имя свое вы ведь знаете, - врач тяжело встал с кресла и переваливаясь с ноги на ногу заходил по комнате.

- Случается, кое-что всплывает. Например, - Игорь указал на плакат, - Я точно знаю, что нижний угол легкого выглядит намного скругленней, чем на вашей картинке и по цвету он должен быть темнее верхней доли. Еще бывают сны. Но ни то, ни другое не проясняет картины в целом. А с именем проще всего – я придумал его себе сам шесть лет назад.

- А что говорят родственники?

- Ни родственников, ни друзей из прошлой жизни у меня нет.

- И вы никогда не обращались за помощью к специалисту?

- Обращался. Тогда же, шесть лет назад. Не помогло. Послушайте, доктор, какое это имеет отношение к моей теперешней проблеме?

- Может и не имеет. А может…

Приступ кашля оборвал собеседника. Игорь достал из кармана смятую бумажную салфетку. Дешевый серый пиджак, который он до этого одевал лишь однажды - в день, когда устраивался на работу, не гнулся в локтях. Левая кисть крепко сжимала пачку «Винстона». Игорь вытер заросший густой щетиной подбородок. По мягкой перфорированной бумаге расползлось красное пятно.

- Давайте сделаем МРТ и еще один рентген,– врач упал обратно в содрогнувшееся под ним кресло.

В Андрее Ильиче – так звали хозяина кабинета - было сто двадцать восемь килограмм веса при росте метр семьдесят шесть. За последние три года он перенес две липосакции и бандажирование желудка. Он съедал по полведра пищи за прием и сейчас с грустью поглядывал в окно, с нетерпением ожидая обеденного перерыва. Он четверть века рыл себе могилу ложкой и почти уже добрался до дна.

- Так вчера только рентген делали, - возразил Игорь, - Я так к вечеру светиться буду.

Игорь посмотрел вокруг в поисках мусорного ведра, куда можно было бы выкинуть окровавленную салфетку. Ведра не было. Он скомкал салфетку в кулаке и положил обратно в карман.

- Вчера – это вчера. А сегодня – это сегодня. Картина меняется. Логично?

Игорю было наплевать на логику. Из совершено здорового человека он вдруг превратился в умирающего больного. С утра он затянул ремень на одну дырку туже, и все равно джинсы болтались на поясе. Голова болела не переставая. Он поднимался с кровати не меньше пяти раз за ночь и шел в туалет. Последний в шесть утра – чтобы отмыть от крови унитаз и не испугать жену.

Игорь не знал, что ключ от новой БМВ, рядом с которой он припарковал свою ржавую «шестерку» лежит в кармане брюк доктора. Не знал, что БМВ куплена в кредит. Не знал, что заработной платы врача едва хватает на то, чтобы содержать жену и детей, а основной заработок – этодесять процентов от обследований, которые платит диагностический центр, в котором находятся и рентген и МРТ. Однако в следующий момент, Игорь поступил так, как будто все это вдруг стало ему известно. Он встал и вышел из кабинета.


Денис (3)

Денис зажмурил глаза в ожидании удара, но машина не встретив сопротивления, провалилась в стену. Свет исчез. Вдруг стало холодно, будто его окунули с головой в ледяную воду. Денис ударил по тормозам. Ремень безопасности больно врезался в плечо. Но машина продолжала движение по черному тоннелю. Все быстрее и быстрее. Он не видел ничего, но чувствовал, что движется быстрее шестидесяти километров в час. Намного быстрее. Потом впереди появился свет. Скорость упала. Он медленно въехал в светлое просторное помещение. Причем оказался высоко под потолком. Справа от него была подвесная конструкция одновременно напоминающая и железнодорожную платформу и огромный трап самолета. Машина почти остановилась, а может и остановилась на мгновение и снова начала разгоняться. На этот раз педали газа он не касался. Снова чернота. Удар. Резкое торможение и остановка.

- Какого хрена?

Лобовое стекло заволокло желтой пылью. Холод сменился жаром. Печка продолжала бороться с оставшимися далеко за спиной Иркутскими морозами. Денис попробовал ее выключить – зашипел белым шумом приемник, задний дворник вытер стекло. Тогда он повернул ключ в замке зажигания и вылез из машины.

Знойный ветер встретил его пригоршней песка, брошенной в лицо. Под ногами захрустело битое стекло.

Машина стояла в узком проходе, на краю обрыва. А по обе стороны многоэтажками высились горы ржавых железнодорожных контейнеров. Пыльный ветер хлопал сотнями раскрытых дверей. Криво сложенные стены качались на ветру и готовы были рухнуть в любую секунду. В десяти шагах за багажником «Черокки» проход заканчивался бетонной стеной. Под нее уходил черный след протектора.

Денис подошел к обрыву и посмотрел вниз. Сквозь дыры в плотно сбитых облаках далеко внизу просматривалась бескрайняя мутная вода темно желтого цвета.

- Приехали.

Он отступил на шаг, борясь с накатившей от высоты тошнотой.

- Это цыганское чмо снова досыпало в дозу кислоты. Сто процентов.

Пару раз такое уже случалось. Первый - когда из телевизора вылезал Валдис Пельш, второй – когда у Дениса на спине выросли крылья. Джордж любил поэкспериментировать и с порошком и с потребителем. И совершенно бесполезно пытаться понять, как он проехал сквозь стену и куда подевались щедрые Иркутские пацаны. Единственный выход из этой ситуации – спрятаться и ждать, пока печень не очистит кровь от ядерного коктейля. Денис залез обратно в «Гранд Чероки» и хлопнул дверью.

В салоне было сумрачно. Толстый слой песка на лобовом стекле почти не пропускал свет. Денис зажег фонарь над головой, снял с себя шапку, куртку и кофту, завел двигатель и после десяти минут исследований методом научного тыка наконец переключил климат с печки на кондиционер. В машине стало вполне уютно.

Он достал из кармана толстую пачку свернутых вдвое купюр, паспорт и корешок авиабилета на рейс Москва-Иркутск. Пересчитал деньги. Шестьдесят восемь тысяч рублей. По его теперешним меркам целое состояние. Он будет жить на эти деньги не меньше чем полгода. Сто тридцать шесть доз. Это целая вечность. Осталось только добраться до дома.

Он откинул кресло и закрыл глаза. Надо поспать и все станет на свои места. Он вернется в аэропорт, купит билет на ближайший рейс, и через восемь часов будет топить буржуйку сырыми кочерыжками. Кстати, можно перед этим заскочить к Джорджу.


Игорь (4).

Вечером Игорь получил второе письмо. Он был дома один. Жена уехала погостить к теще. Он с радостью проводил ее. Хотелось побыть одному. Было над чем подумать. Второе письмо было электронным. Отправитель – Dimon_catcher. «Ты умрешь во вторник». Черные буквы в белом окне электронного почтового ящика. Ничего особенного, но Игорь долго всматривался в эти четыре слова, словно пытался разглядеть что-то еще.

Что этот сукин сын сделал? Подсыпал ему таллия в кружку с кофе? Насыпал в ящик стола песок из радиоактивных изотопов? Зачем? За что? Возможно, ответы уходили за горизонт его семилетней памяти. И кем бы он ни был в прошлой жизни: хоть наемным убийцей, хоть сыном миллиардера, но с автором письма у них были явно натянутые отношения.

До вторника оставалось пять дней. Вот тебе и дата смерти. Игорь подумал, что так должен был почувствовать себя член клуба самоубийц Эдгара По, которому выпал роковой туз, или пират из романа Стивенсона, получивший черную метку.

Как легко он все это устроил. Вилка, шах и мат. В два хода. Для проигравшего игра заканчивается либо на клетке «попробую выполнить ваши требования» либо на клетке «отказываюсь выполнять ваши требования». Это уже кому как нравиться.

Но в его распоряжении еще целых пять дней. За это время можно сходить, присмотреть себе место на кладбище, подобрать эпитафию и пригласить на похороны ребят с работы.

Впрочем, можно распорядиться этим временем и по-другому, совсем по-другому. Почему бы не повернуться к своему прошлому лицом? Правая рука, лежавшая у клавиатуры, сжалась в кулак.

«Я приеду» - написал он.

Пять секунд спустя пришел ответ.

«Отлично. Адрес: Иркутск, Красная восемь, к. 12».

- Иркутск, - медленно проговорил Игорь вслух прислушиваясь к каждому звуку.

Бесполезно. Слово было холодным и незнакомым. Прежде чем выйти из дома он позвонил жене.

- Что-то случилось? – спросила Света

- Нет. Все нормально. Позвонили с работы. Сказали, что завтра отправляют меня в командировку.

- В командировку? Но ты никогда не ездил в командировки.

- Верно. Именно поэтому Токарев в этот раз отправляет меня.

- Куда?

- В Иркутск.

- Надолго?

- Не знаю. Там скажут.

- Все это как-то странно.

- Да и для меня тоже. Жизнь полна неожиданностей, Света. Зачастую не очень приятных. В ящике стола двадцать восемь тысяч. Больше нет.

- Постой. Ты не можешь просто так ни с того ни с сего взять и уехать.

- Я тоже так думал до последнего времени. Пока.

Игорь сбросил вызов и отключил звук.



Денис (4).

Денис проснулся ночью. Черокки давно заглох. Но в салоне было холодно, как если бы кондиционер работал во всю мощь. Поверх тела лежала куртка. Он не помнил, когда во сне укрылся ею. В голове все более-менее улеглось, и мелькнула мысль о следующей дозе. Ненавязчивая, как бы про между прочим. Но она будет быстро расти. И не больше чем через пару часов превратиться из легкой прихоти в одержимость. Денис посмотрел в боковое стекло и замер. Рядом с машиной стояли двое. Худые высокие силуэты чернели на фоне звездного незнакомого неба.

Денис облизал пересохшие губы. Осторожно, не шевелясь и не поворачивая головы, чтобы не выдать своего пробуждения, он посмотрел вокруг. Прямо перед ним освещенная звездами каменная площадка заканчивалась черным обрывом. Слева уходила в небо стена из контейнеров. Он был по-прежнему в этом фантастическом незнакомом месте. Только теперь спустилась ночь.

За окном дунул ледяной ветер. Поднял в воздух клубы пыли и заскрипел тысячами ржавых дверных петель. Денис сжался. Он провел сотни ночей без света и газа в безлюдном дачном поселке под вой ветра, но здесь все было по-другому. Что это за место? Что за люди? Чего они хотят?Он боялся Джорджа, который обещал его убить, боялся полицейских, которые могли заглянуть в сумку, боялся въезжать на машине в стену. Но то был другой, понятный страх перед определенной опасностью. А здесь его окружали только мрачные пугающие вопросы.

- Эй, открывай.

От неожиданности он вздрогнул. Сквозь стекло на него смотрели две пары блестящих глаз. Притворяться дальше было бессмысленно. Он присмотрелся к лицам. Злые и усталые. Темнота скрывала детали, но ни один из них не был похож на Иркутского бородача.

- Зачем? – на всякий случай спросил Денис и потянулся к ручке.

- Надо.

Кнопка дверного замка под стеклом с щелчком поднялась. И прежде чем Денис локтем толкнул дверь, она распахнулась. Две пары тощих узловатых рук выволокли его из машины.

- Эй, вы что?

Денис попробовал отбиваться. Его скрутили и прижали к земле. В шею вонзилось игла. То, что это была именно игла, Денис понял, как только инъекция, разрывая мягкие ткани, разлилась под кожей.

- Вы что ребята? – успел он повторить еще раз, прежде чем провалился в темноту.


Игорь (5).


Десять часов пути прошли как во сне. Дорога перед глазами то уплывала, растворялась в серости дня, то вновь появлялась. Дважды Игорь оказывался на чужой полосе и гул клаксонов несущихся ему навстречу автомобилей возвращал его к действительности. Шесть банок «Адреналин раш» и две пачки сигарет за восемьсот километров пути. От сигарет кашель стал чаще и глубже. Он затягивался, кашлял и сплевывал кровь в открытое окно. Под Ангарском закончилась последняя пачка салфеток, и он вытер окровавленный подбородок ладонью. Если дело выгорит, выкуренные сигареты не будет иметь никакого значения. Если нет - тоже.

В Иркутск он прибыл в начале десятого. Поднялась температура. Поясница болела, словно кто-то загнал штырь в спинномозговой канал. Игорь отлепил от руля окровавленную руку и нащупал на пассажирском кресле смартфон. Навигатор показывал четыре километра до дома номер шесть по улице Красной. Была мысль устроиться в гостинице, принять душ и прилечь. Но он побоялся, что не встанет. Никогда.

По адресу, записанному на помятом листкеежедневника, Игорь обнаружил ветхий двухэтажный дом, с широкой черной трещиной от крыши до фундамента. Ветер и дождь выскоблили раствор из швов кладки и слизали углы кирпичей. Крыша заметно провалилась, изогнув колотого шифера. Чтобы вылезти из машины Игорь забросил в рот две таблетки «Нимулида» и залил их остатком энергетика из банки. У входа в подъезд висела перекошенная грязная табличка снадписью «Государственное учреждение. Дом ночного пребывания лиц без определенного места жительства». Дверь ночлежки была не заперта.

- Вы к кому? – спросила толстая вахтерша в пуховом платке.

Тусклый желтый свет единственной лампы скудно освещал длинный коридор за ее спиной.

- К Диме, - ответил Игорь.

- Вас приглашали?

Он кивнул.

-Проходите, пожалуйста. Шестнадцатая комната, - сверкнула бабка беззубой улыбкой.

Он так и не понял, говорила ли бабка всерьез или ерничала. Вопрос из группы «неважных». Из открытой двери справа доносились матюги и пьяный смех. Как только Игорь поравнялся с дверным проемом, шум вдруг исчез и кто-то крикнул в открытую дверь «Мертвец идет». Игорь не оборачиваясь прошел мимо.

Дверь шестнадцатого номера была приоткрыта. Закрыто для посторонних и открыто для своих. Проходите, пожалуйста, вас же приглашали. Он сбросил шаг и прислушался. Из комнаты доносилось звуки приемника и грубое мужское пение. Игорь толкнул дверь и шагнул внутрь.

Лысый толстяк без майки с огромной кучерявой бородой лежал на кровати, обняв портативную магнитолу и подпевал Джоан Осборн, исполнявшей свой хит про Бога. Красный пористый нос выдавал в нем алкоголика с богатым стажем. Это был тот самый человек из «Мерседеса», который неделю назад отправил Дениса в путешествие сквозь стену. Его звали Динк, но последние двадцать семь лет он представлялся Димой.

- Привет, Димон, - поздоровался Игорь.

Хозяин комнаты оборвался на полуслове и повернул голову.

- Что ты со мной сделал, сволочь? – спросил Игорь и услышал, как голос надломился в конце фразы.

По дороге сюда он представлял, как накинется на этого шутника. Изобьет, измочалит его в котлету. Повалит и будет бить ногами. Заставит эту сволочь давиться собственной кровью и молить о пощаде. А сейчас, оказавшись лицом к лицу со здоровяком, понял, что это были пустые фантазии. Игорь бессильно опустился на кровать рядом. «Кажется, стоило прихватить с собой топорик для рубки мяса», - подумал он.

- Ты Игорь. Да? – спросил толстяк

- Да.

- Ты получил первое письмо две недели назад. Почему не приехал?

- А ты кто такой, чтобы я к тебе ехал? – ответил Игорь. Закашлял и сплюнул сгусток крови на пыльный коврик под ногами с орнаментом из финских оленей.

- Если ты будешь и дальше так говорить со мной, то через два дня сдохнешь. Как я тебе и обещал.

- Как ты это делаешь? Втыкаешь булавки в куклу из листьев кукурузы, шепчешь заклинания над кипящим чугунком, или режешь петухам глотки, стоя внутри пентаграммы?

- Не твое дело.

- Боишься признаться?

- Мне нечего тебя бояться. Это ты должен бояться меня. Болезнь была в конверте, если тебе это так интересно.

Игорь вспомнил тонкий невесомый конверт и неприятный запах, исходивший от четвертушки.

- Ну, хорошо. Вот я приехал. Что теперь?

- Ты должен пройти сквозь ворота.

- Какие еще ворота? Что это была за зараза? Она лечится?

- Да. Но только по ту сторону ворот.

- У тебя давно сорвало крышу, Димон?

- Со мной все в порядке. А вот ты скоро исдохнешь из-за своей тупости. Если ты хочешь жить, ты пройдешь сквозь ворота. А если нет – то вали нахрен отсюда и не мешай мне слушать музыку.

Жирдяй выглядел сумасшедшим и говорил сумасшедшие вещи. Хуже того, именно он почти убил Игоря. И если бы существовала еще хотьмалейшая альтернативная надежда на исцеление, Игорь иначе отнесся бы к странному предложению.

- Ладно. Как ты сказал? – спросил Игорь, - Пройти сквозь ворота? Хорошо. Пойдем. Я пройду там, куда ты покажешь.


Игорь (6).

- Приехали, - сказал бомж.

Игорь не стал глушить мотор, но выключил ненужные фары. Полная луна и снег превратили ночь в мягкие сумерки. Это была заброшенная база на краю Восточной Промзоны. Рядом, за жиденькой лесополосой текла Ангара. Разбитую бетонку с обеих сторон окружал сухой припорошенный снегом бурьян в человеческий рост. Впереди чернели полуразрушенные склады с пустыми черными окнами и похожая на контору трехэтажка. В десяти шагах от машины бетонку пересекали железнодорожные пути. Две ржавые рельсы справа терялись в бурьяне, а слева упирались в двухметровый кирпичный забор. Картина показалась Игорю знакомой. Как мутное воспоминание из прошлого.

Бомж вылез из машины и деловито заковылял к забору. Правый карман куртки оттопыривала купленная по пути бутылка «Туборга». Игорь последовал за ним. У забора стояла ржавая мятая будка таксофона родом из Советского Союза без стекол и разбитым круглым фонарем над дверью. Рядом темнел камень размером с коробку от бумаги. Дима уселся на него и вытащил из кармана пиво. Невидимая пробка с хлопком покинула горлышко и звеня покатилась по асфальту.

- Дернешь на дорожку? – предложил он Игорю.

- Нет.

- Как хочешь. Кстати, мы пришли, - он указал на то место, где рельсы уходили в забор, - Это и есть ворота.

Забор был глухим. Ни калитки, ни ворот Игорь не увидел.

- Отлично. Что дальше?

- Дальше ты войдешь в них. А я пойду домой спать. Попробуй рукой. Вот здесь. Чувствуешь?

Игорь прикоснулся к холодной стене ладонью.

- Ничего особенного. Просто кирпич.

- Пощупай еще, - Димон залпом осушил полбутылки.

Игорь похлопал по стене еще в нескольких местах.

- Попробовал, и что?

- А вот что.

Широко замахнувшись, Димон со всей силы швырнул пустую бутылку в стену. Бутылка исчезла в кирпичной кладке как брошенный в воду камень. Только без хлюпанья, как будто кто-то выключил звук. С поправкой на видимость это вполне мог быть трюк. На самом деле бутылка перелетела стену и беззвучно шлепнулась в сугроб.

- Я могу попробовать? – спросил Игорь, слепив снежок.

- Пробуй.

Комок снега повторил маршрут бутылки. Казалось, что стена на мгновение исчезает и тут же появляется. Игорь присвистнул, потом закашлял и выплюнул в траву кровяной сгусток.

- Ты должен сделать то же самое, - сказал Димон.

- Войти туда?

- Это не так сложно, как кажется.

Игорь подошел к стене и еще раз ее ощупал. Обычная кирпичная кладка. Причем весьма посредственная: шов здорово плясал по толщине. Он обтряхнул ладони и повернулся к бомжу.

- Нужна скорость, - пояснил Димон, - И чем тяжелее груз, тем быстрее он должен двигаться. Единственное животное, которое могло бы пройти сквозь ворота без дополнительных приспособлений – леопард, если он вбежит в стену на пределе своих возможностей. Всем остальным туроператор советует воспользоваться услугами легкового автотранспорта. Ставишь машину так, чтобы рельсы оказались между колес и на скорости за сотню въезжаешь в ворота.

Игорь представил как «шестерка» врезается в кирпичную стену. Пространство внутри машины сжимается. Лобовое стекло вылетает тысячами серебристых осколков. Рулевая колонка бьет в грудь ломая ребра, а сорванный капот летит в салон.

- А что там внутри?

- Для тебя - Спасение.

- А если поподробнее.

- Мне не положено об этом говорить. Давай быстрее решайся, да я пойду. Хочу еще кое-куда съездить. А еще такси полчаса ждать.

Спятивший жирдяй предлагалпокончить с собой и сделать это как можно быстрее. Абсурд ситуации, начавшийся с пафосной речи вахтерши в ночлежке, достиг своего апогея. Но две недели кровохаркания и мысль о скорой смерти серьезно сместили грань между возможным и невозможным в голове Игоря. А еще были рельсы, упирающиеся в кирпичную кладку, как воспоминание из прошлой жизни и брошенная в забор бутылка.

- Один я туда не поеду, - сказал Игорь.

- В смысле?

- Если ты хочешь, чтобы я отправился туда, ты поедешь вместе со мной.

Димон громко рассмеялся.

- До тебя я проводил через ворота тридцать восемь человек. Кто-то отправился добровольно. Кому-то я помог собраться с мыслями. Но ты первый, кто предлагает мне присоединиться. Конечно, нет. Это исключено.

- Тогда я никуда не поеду.

- Поедешь.

Жирдяй подался вперед. Игорь отступил на два шага к машине. Собираться с мыслями он предпочитал без посторонней помощи. Между ними было не меньше десяти шагов. Болезненную усталость Игоря компенсировала жирная неповоротливость нового знакомого. Не отрывая взгляда от Димона, Игорь залез в машину.

- От смерти не убежишь, – проорал ему вдогонку бомж, перекрикивая рокот ожившего двигателя и визг покрышек.


Динк (1)


Ветер шевелил мерзлым бурьяном, и где-то на краю пустыря выла собака. Он и сам готов был завыть с досады. Еще бы бутылочку пивка для храбрости перед разговором с начальством. Динк причмокнул и облизал губы. Переправить этот живой скелет оказалось сложнее, чем он думал. Возможно, он с самого начала выбрал неправильный формат для диалога. Но теперь уже что думать об этом.

Возвращаться на Мобл он не хотел. Кто знает, чем обернется такая поездка. А вдруг его оставят в Департаменте, и место отдадут кому-то еще. Кому-то, кто не выпивает по пять литров пива в день и не мыкается туда-сюда в компании груза, перегружая и без того ослабевший портал. Он привык к Четырнадцатой колонии. В каком-то смысле даже полюбил ее. Как опытный стрелок может полюбить охотничьи угодья. Он знал свою работу и в основном успешно справлялся с нею. А после прошлогодней встречи с Айзом и вовсе задумался, а не остаться ли здесь насовсем.

- Кажется, на Мобле не все гладко, - сказал Айз, - Центр молчит. Но я точно знаю, что за последние восемь лет к нам не прислали ни одного нового собирателя. Думаю, ледник повредил отправочный терминал. А они помалкивают, потому что боятся потерять нас. Кто тогда будет отправлять им эти чертовы живые бандероли?

Динк встал с камня и подошел к телефонной будке. Ржавая дверь заунывно заскрипела. Он собирался смазать ее столько же раз, сколько собирался сделать себе паспорт и купить нормальное жилье. Цифры на диске давно стерлись. Но нужные отверстия, отполированные пальцами до металлического блеска были видны и без цифр. Динк шестнадцать раз крутнул диск и приложил к уху холодную трубку.

- Алло, - произнес знакомый женский голос.

- Дилла, привет это я.

- Привет, Динк. Как дела?

- Предпочел бы поговорить об этом с Ситом.

- Его нет. Так что тебе придется говорить со мной.

- Возникли проблемы с доставкой объекта шесть два ноля восемь. Он обязательно нужен вас живым? Я мог бы передать его в багажнике с объектом шесть два ноля девять в следующий четверг.

- Нет. Так не пойдет.

- И что мне теперь делать?

- Не знаю. Ты собиратель, а не я. У тебя есть еще четыре дня на то, чтобы решить свои проблемы.

- Он хочет, чтобы я отправился на Мобл вместе с ним.

Женщина на другом конце провода звонко рассмеялась.

- Так в чем проблема, Динк? Добро пожаловать домой. Ты разве не соскучился?

Она снова рассмеялась, как будто это была очень смешная шутка.

- Мне не особенно хочется кататься туда-сюда, - сказал Динк.

- Это твое дело. Но объект должен быть живым. Если ты забыл, так указано в Инструкции. И еще: если ты будешь сопровождать объект, предупреди. Мы не станем отправлять к терминалу встречающих.

Денис (5).

За последние годы Денис привык проваливаться в забытье. Провалом в сознании заканчивались два укола из пяти. По пробуждении он привык обнаруживать себя в поломанном кресле у окна. Во рту всегда было сухо, а в затылке опухолью медленно разрасталась головная боль. На этот раз привычным было только состояние.

- Надо подбросить в буржуйку кочерыжек, - подумал он, ощутив холод.

Еще до того, как он раскрыл глаза, сквозь веки, вместо привычного сумрака дачного домика Денис увидел яркий электрический свет.

Он лежал на жесткой кровати в просторной, обложенной белым кафелем комнате. Раздетый, лицом вверх. Руки и ноги были крепко привязаны к спинкам кровати. Под ягодицами в кровати он чувствовал дыру размером с ободок унитаза. Дениспопробовал пошевелить ногой, и тело на пару сантиметров сдвинулось на койке в сторону. Заскрипела прилипшая к коже расстеленная по кровати полиэтиленовая пленка.

- Проснулся? – спросил мягкий голос.

Он повернул голову и увидел женщину в белой медицинской маске. Она сидела за столом вполоборота. Маска скрывала лицо почти целиком. Она слегка наклонилась к Денису. Длинные ровные пальцы поправили сбившиеся каштановые волосы, чуть тронутые сединой.

- Как тебя зовут?

- Денис.

Перед ней на письменном столе стоял компьютер. Она пробежала пальцами по клавиатуре. На экране появились графики и диаграммы. Рядом со столом загудел аппарат похожий на стоматологическую установку. Выходящие из него трубки заканчивались толстыми никелированными спицами, сужающимися к концу.

- Денис? Это твое настоящее имя?

- Да.

Голос был мягким. Покровительственным. Но Денису он не понравился. Казалось, женщина извиняется за то, что собирается сделать.

- Ты в лаборатории, Денис. Нам надо пройти тесты. Некоторые из них довольно болезненные. Но я обещаю, что буду стараться сделать все как можно аккуратней.

Серый зрачок в огромных распахнутых глазах заметно пульсировал. На лбу выступила испарина. Она была напугана не меньше Дениса. Может даже больше. Потому что знала, что именно им предстоит.

- Мне нужно в туалет, - сказал Денис.

- Извини. Не положено.

Внизу по кафелю заскрипелазадвинутая ногой под кровать эмалированная утка. От собственной наготы Денис чувствовал себя вдвойне уязвимым.

- Это какая-то ошибка.

- Не знаю. Все объекты так говорят. А Сит говорит, что ошибки быть не может. Визирь не ошибается. Не дергайся. У меня в руке просто ватка.

Она протерла ему лицо. Особенно старательно веки и переносицу. От ватки пахло спиртом. Испарение холодило лицо.

- Пожалуйста, расслабься. Я не хочу делать тебе больно.

В левый глаз нацелилась острая блестящая спица.

- Не делайте этого. За что? Вам нужен кто-то другой. Это ошибка.

Денис закрутил головой, затрясся и закричал. Нежные мягкие руки привычным движением вставили ему в рот пластиковый кляп и зафиксировали голову зажимом на спинке кровати.

- Господи. Если бы вы не дергали головами, я, возможно, смогла бы хоть раз пройти под глазным яблоком.

Глаз лопнул, и Денис почувствовал кусочек липкого желе на щеке. Боль захлестнула его. Спица вошла в мозг.

Игорь (7)


Мотель «Синяя птица» не радовал своих гостей просторными номерами, зато администратор смогла рассмешить умирающего.

- У нас в номерах не курят, - заплетающимся языком сказала изрядно выпившая девица, напомнив Игорю о названии.

- Это так. Для проформы, - ответил Игорь, запихивая смятую пачку «Винстона» в карман, - Я уже бросил.

Оказавшись в номере, он сразу лег. Не раздеваясь. Застегнутая на верхнюю пуговицу рубашка больше не душила его, а затянутый на последнюю дырку ремень не давил на поясницу. Следовало бы искупаться и перекусить. Но не было сил подняться. Закашляв он больше не бегал в ванную, а сплевывал кровь тут же свесившись с кровати. Позвонить в скорую? Перед глазами вставал образ жирного онколога. В полицию? Даже если психа отравителя задержат и в конце концов посадят, его самого это уже не спасет. Путаясь в мыслях, он заснул. А через час его разбудил телефонный звонок.

- Это Димон.

- Откуда у тебя мой номер? – спросил Игорь.

Он приподнялся в кровати и сел. Голос бомжа звучал так отчетливо, как будто тот сидел в темноте перед кроватью.

- Оттуда же откуда и адрес. Я согласен. Встречаемся перед вратами сегодня в десять.

- Вечера?

- Утра, - ухмыльнулся Димон, - До вечера ты не доживешь.

- Хорошо.

Вызов оборвался.

Утром пошел снег. Игорь с трудом выбрался из кровати. По пути от номера к машине он дважды останавливался перевести дух. В квартале он гостиницы была «Лента». Там он купил палку вареной колбасы, пачку салфеток, булку хлеба и кефир. Позавтракать он планировал на месте, разглядывая рельсы, уходящие в стену. Но едва Игорь въехал в распахнутые ржавые ворота, как увидел вчерашнего знакомого. Тот выходил из разбитой будки телефона автомата. Рядом стоял потрепанный черный «Мерседес». Димон выглядел не так весело и уверенно, как это было вчера. В правой руке у него снова была пивная бутылка. В левой - спортивная сумка. Та самая, которую с Денисом в Иркутск передал Джордж.

Дважды пискнула сигнализация, и «Мерседес» поморгал фарами. Брелок с ключом на глазах у Игоря Димон спрятал в бампер машины. Такое «доверие» Игорю не понравилось.

- Ну что, доволен? – спросил Димон, забираясь в шестерку, - Если ты хотел отомстить, то попал в яблочко. Давай. Поехали.

- Кто-нибудь это делал до меня? – спросил Игорь.

- Тридцать шесть переходов я видел собственными глазами.

- И как это выглядит?

- Так же как с бутылкой. Пристегнись.

Игорь воткнул передачу и нажал на акселератор. В окнах замельтешили сухие ветки амброзии и лебеды. Стрелка тахометра ушла в красную зону. Игорь воткнул вторую. Вжатый в кресло Димон стиснул зубы. На бордюре машину подбросило в воздух, и они влетели в стену.

Часть вторая

Галактика NGH 4413 из созвездия Волосы Вероники. Мобл.

12 часов 18 минут 4865 день от Второго Начала.

Приемная платформа № 2

Игорь (1)

Они словно сорвались с моста в грязную ледяную реку. Мелькнула мысль, что так оно и есть. Где-то за забором должна быть река. Фиолетовая чернота проглотила машину. Печка вдруг перестала справляться с холодом. Суставы пальцев на руле свело судорогой, а глаза покрылись корочкой льда. Машина завибрировала сильнее.

- Не трогай руль и педали, - скомандовал Димон.

Игорь подчинился. Стрелка тахометра упала на единицу, но скорость продолжала расти. Шум ветра превратился в свист. По бокам замелькали красные огни. Потом резкое торможение. Сбросив скорость, машина выехала на свет и стала. Обложенное гранитными плитами огромное помещение. Они как будто повисли в воздухе под потолком. Внизу на два метра под ними текла серая, покрытая густой снежной кашей река. Справа на платформе стояла женщина средних лет в зеленом платье и всматривалась в лобовое стекло. На прежде безразличном лице бомжа вдруг вспыхнуло удивление. Он отстегнул ремень безопасности и потянулся к дверной ручке. Но женщина на перроне покачала головой и махнула рукой, указывая в черный тоннель впереди. Бомж кивнул и снова пристегнулся. Машина вновь начала ускоряться. Снова мрак и холод. Удар. Шестерка врезалась в невидимое препятствие. Игорь с размаху ткнулся носом в руль и почувствовал, как врезался в плечо ремень безопасности. Лобовое стекло треснуло. Сквозь пыль над правым стеклоочистителем проявилась серебристая надпись «Jeep».

Несколько секунд они сидели молча, вглядываясь в клубы желтой пыли перед стеклом и прислушиваясь к затроившему мотору. Первым в себя пришел Димон.

- Выходим. Конечная, - скомандовал он и распахнул дверь.

В салон ворвался знойный ветер. Игорь поставил ногу на землю, и услышал, как под кроссовком захрустело битое стекло. Каменная плита под ногами была усыпана зелеными бутылочными осколками и этикетками от «Туборга». Где-то впереди внизу шумел прибой.

- Император Картенда рад вашему прибытию, - сказал Димон, - Этой фразой здесь встречали гостей двадцать лет назад.

Снаружи их встретил тот самый пейзаж, который месяц назад заставил Дениса усомниться в качестве презентованного героина: пачки контейнеров подпирающие небо, ржавая техника и густые облака, окружающие безлюдное плато со всех сторон.

- И за эти двадцать лет это место здорово изменилось.

Спутник Игоря, а здесь он был не бомжом Димой, а собирателем Динком с удивлением огляделся вокруг. Он ожидал оказаться среди суетящихся людей с багажными сумками в шуме прибывающих поездов. В гуще запахов выхлопных газов локомотивов и привокзальной кухни. А вместо этого стоял посреди каменной пустыни, скрипящей распахнутыми дверьми ржавых контейнеров.

Игорю удивляться мешала болезнь. Он чувствовал запекшуюся под носом кровь (то ли от удара об руль, то ли от кашля) и думал о смерти. Ее холодные пальцы уже ласкали его шею и грудь. Он проковылял к обрыву и безразлично посмотрел вниз. Внизу шумел прибой. Вода была грязно коричневой, как бывает у берега во время шторма. Если бы не джип у них на пути – свое путешествие они бы закончили в море.

- Это место не похоже на санаторий, - сказал Игорь.

Закашлял и сплюнул. В зеленовато-желтом свете кровавый сгусток казался чуть ярче и чуть краснее обычного.

- И как мы вернемся обратно?

От багажника «Шестерки» до каменной стены, из которой они выскочили, было не больше двадцати шагов. Разогнаться на этой дистанции, да еще на задней передаче было невозможно. Вместо Динка ему ответил мужской голос из-за спины с гортанным грубым акцентом, не похожим ни на один акцент на Земле.


Денис (1).


Кроме женщины Денис никого не видел. Она приходила каждое утро. Кормила с ложки какой-то жижей, выносила утку, и протирала клеенку. Она молча игнорировала любые вопросы и часто смотрела на настенные часы. Пытка начиналась ровно в девять.

Женщина вставляла кляп в рот. Простынь, которой был укрыт Денис, сворачивала и убирала на тумбочку. Потом включала аппарат. Щелчок он слышал в голове, на кончике спицы, вставленной в голову. И следом за щелчком низкое гудение. Женщина задавала тысячи вопросов. Вслух. И он должен был мысленно отвечать на них. Быстро. Не задумываясь. Не дожидаясь, пока продетый в мозг электрод начтет поджаривать мозг. И из-за этой проклятой спешки часто ошибался. Не врал, а именно ошибался. В его положении ложь означала безумие.

За ошибку аппарат посылал разряд на электрод. Денис вытягивался в кровати от головы до кончиков пальцев на ногах. Костяшки на сжатых кулаках белели. А единственный уцелевший глаз лез из глазницы наружу. Поток вопросов останавливался. Женщина отворачивалась. Иногда отходила к окну. Огромное окно на всю стену. За которым лежал мертвый разрушенный город. Если бы не кляп во рту Дениса, она бы оглохла от стонов и крика.

Второй щелчок в пять часов вечера означал окончание пыток. Из палача женщина вновь превращалась в сестру милосердия. Она проделывала все, то же самое, что делала утром, только в обратной последовательности, и давала ему таблетку. Маленький твердый шарик. Таблетка была не только болеутоляющим. Она быстро выяснила, что он наркоман. Как и многое другое. К концу первого дня она знала о нем намного больше, чем он знал о себе сам. Таблетка во рту пугала Дениса не меньше чем щелчок в мозгах. Он боялся случайно уронить ее, поперхнуться и выплюнуть. Это было бы хуже, чем смерть. Намного хуже.

Так повторялось бесчисленное количество раз. К боли невозможно было привыкнуть. И каждый день казался хуже предыдущего. И только таблетка помогала пережить ему еще одну ночь. Он больше не рассчитывал на спасение и хотел смерти. Он давно потерял счет времени. Прошла неделя, а может быть год. Как любой другой ад, этот тоже казался бесконечностью.


Игорь (2)

- Это приемный терминал. Транспорт движется только в одну сторону. Император Картенда рад вашему прибытию. Добро пожаловать на Мобл, уважаемые гости. Худшую планету Вселенной.

Игорь повернулся. Абориген был одет в рваные грязные штаны и морскую тельняшку. Он слегка ударил себя кулаком в грудь и выставил перед собой раскрытую ладонь. Глаза его были пронзительно зеленые, цвета битых бутылок под ногами. Голова лысая. А кожа темная и гладкая, как у индуса.

Динк ответил на приветствие и спросил незнакомца на форкрите.

- Ты из Лаборатории?

- Нет. Сам по себе. А ты?

- Собиратель из двадцать шестого отдела Департамента.

- Четырнадцатая колония?

- Точно. Двадцать лет дома не был. А что тут случилось? – Динк обвел рукой горы контейнеров, - Забастовка? Авария?

- Да. В некотором смысле авария. Очень большая авария.

Человек неестественно громко засмеялся и тут же резко замолчал, когда увидел, что смеется он один.

- Меня зовут капитан Ши, - продолжил он на ломаном русском, чтобы не повторять для каждого в отдельности, - Для вас просто Дельмар. Я могу стать вашим провожатым. Вы же не собираетесь провести здесь остаток жизни? Верно?

Человек широко улыбнулся. Несмотря на старания выглядеть дружественно, он был похож на пса, который только что собирался укусить, но вдруг в последний момент струсил, прижался к земле, завилялхвостом, и боком, остерегаясь удара, мелкими шажками пошел навстречу. Что-то нехорошее было у него на уме. И он не отказался от своих прежних намерений, а просто решил выбрать более подходящий момент.

- Не удивляйся, - обратился он к Динку, - за последние годы Мобл сильно изменился. И теперь даже местным нужен провожатый.

- Это какая-то херня. Мне это не нужно.

- Тебе, может быть, и нет. А твоему другу? Я мог бы потащить его на себе.

Динк оценивающе посмотрел на скорчившегося у машины Игоря, потом на спортивную сумку, которую вытащил из багажника.

- Мобла, который ты знал, давно нет, - сказал Дельмар, - Не бойся, друг. Я не возьму за свою работу много. Всего четыре автомобильных покрышки, бак бензина и аккумулятор.

- Если ты про этот хлам, то можешь его забирать, - ответил Динк.

- Эй, - попробовал возразить Игорь.

- Что? Ты против? Хочешь исдохнуть из-за этой колымаги на вершине горы в двух шагах от спасения.

- Ладно.

- Отлично, - обрадовался Дельмар, - Я знал, что мы договоримся. Пойдемте. Я сначала провожу вас к себе, а потом вернусь за вещами.

- Но ты не только доведешь его до остановки, но и посадишь в автобус.

- Конечно. Как скажешь, - услужливо согласился Дельмар.

Прежде чем покинуть машину Игорь забрал из салона пакет с продуктами. Открыл кефир и сделал два небольших глотка. Кефир испортился. Срок годности, выбитый на донышке, заканчивался сегодня. Игорь закрутил крышку и швырнул пачку с обрыва в воду.

- Эй. Ты что делаешь? – закричал Дельмар и только что не бросился вниз следом за прокисшим кефиром.

- Там внизу никого нет, - ответил Игорь.

Дельмар скривился и махнул рукой

Объяснения были излишними. Через полчаса минут пришелец сам все увидит. А к вечеру с сожалением вспомнят об этом поступке.

Пакет кефира «Донской молочник» упал в море и медленно опустился на вершину огромной подводной горы из миллиардов артефактов.

Подножье горы состояло из обломков парусных кораблей, конских повозок, карет, автомобилей и поездов. Разложив изувеченные экипажи по порядку можно было бы составить историю развития шестнадцати цивилизаций. Поверх лежали сотни тысяч металлических контейнеров, точно таких, как те, что стояли на плато. Ржавчина проела стенки до дыр и содержимое просыпалось на песчаное дно: шариковые ручки, батарейки, украшения, керамическая посуда. И еще масса других вещей из разных концов Вселенной.

Без помощи Дельмара Игорь вряд ли бы смог преодолеть полторы тысячи крутых каменных ступеней, петлявших вокруг заброшенной шахты лифта. Ноги подкашивались, а кашель выворачивалнаизнанку. Но фантастическаястранность происходящего вселяла надежду на исцеление.

Динк ошарашено и тревожно смотрел на опустевший, обесточенный, заброшенный терминал. И даже тихий звон бутылок в сумке не улучшал настроения. Ни людей, ни деревьев, ни даже мух. Голая стерильная пустыня. Картина для учебника «Противоракетная безопасность». Раздел «Поражающие факторы боезаряда БМ-6». Это точно была она. Скорее всего, для сохранения построек ее направили в море. В паре километров отсюда. И случилось это не меньше пяти лет назад. Иначе бы они просто так сейчас здесь не ходили. Он порылся в памяти и легко отыскал пятилетний промежуток, в который он не отправил на Мобл ни одной бандероли. Это было двадцать три года назад.

- Эй, Дельмар, - крикнул Динк.

Провожатый перехватил руку Игоря поудобнее и повернул голову.

- Зачем они стерилизовали терминал? Это снова была какая-то бактерия с Шестой колонии?

- Откуда мне знать. Я слишком маленький человек для того, чтобы рассуждать о причинах таких вещей.

- Ладно. Тогда у меня для тебя вопрос попроще. Я так понимаю, на остановке не будет никакого автобуса.

- Нет. И остановки тоже нет. Ее давно занесло песком.

- Тогда куда ты нас ведешь?

- В город. Вам же надо в город. Но сначала мы зайдем ко мне. Это по пути. Кстати, вот наша остановка и наш автобус, - он кивнул на стоявшую у последнего порожка каменной лестницы китайскую строительную тачку «Уокер», заваленную грязными мешками, - Извините, в салоне будет жарко. Кондиционер не работает.

Игорь присел на край тачки. Рама была темно синей, а кузов алюминиевым. Игорь видел точно такую полгода назад в магазине стройматериалов (цена одна тысяча восемьсот рублей с учетом десяти процентной скидки).

- Давай. Залазь, - сказал Дельмар Игорю, - Пока не упал.

Игорь подложил под голову пакет с продуктами и лег, подогнув ноги. Кажется, все пошло не по плану. И на пути к таинственному спасению строительная тачка вполне может превратиться в катафалк.


Дельмар (1)


Колесо вязло в песке. Дельмарвсем телом налегал на тачку, а разум витал в облаках. Сквозь тонкий желтый полиэтилен пакета, лежавшего под головой пришельца, просвечивала золотистая обертка с надписью «Сливочная ГОСТ». Дельмар точно знал, что именно бывает завернуто в такую обертку, и не мог отвести взгляд.

- Дурак. Вместо колес надо было взять колбасу, - мысленно корил он себя, - А еще лучше – колбасу в придачу к колесам.

- Когда мы договаривались, я о ней не знал, - возразило второе я.

- Надо было спросить.

- Что за чушь. Как я мог спросить о колбасе, если я вообще не знал, что у них есть багаж.

Последние два года он часто разговаривал сам с собой. Особенно, когда стоял перед сложным выбором или такой выбор был только что сделан. Он вновь посмотрел на колбасу и его рот наполнился слюной. Последней нормальной пищей, которую он видел, была банка просроченной тушенки, съеденная шесть лет назад.

Около облезлого рекламного щита они остановились на привал. Дельмар всегда отдыхал здесь. Тень от щита была бледной почти прозрачной. Никакого холодка – только защита от солнца. Но все же, это намного лучше чем ничего.

Жирдяй отошел к барханам отлить. Он сразу не понравился Дельмару наглостью. И это было хорошо. А вот с пришельцем было сложнее. Болезнь могла раздавить этот подарок судьбы в любую секунду.

- Эй, друг. Как тебя зовут?

- Игорь.

- Открой рот, Игорь. Я посмотрю.

Язык был сухим и горячим.

- Закрой. Посмотри мне в глаза.

Дельмар оттянул поочередно верхнее и нижнее веко. Глазные яблоки вдоль края слегка посинели. Лимфоузлы под мышками были раздутыми и твердыми. Это он почувствовал еще там, на приемной платформе, когда взвалил больного на себя. Он нажал под нижнее ребро и пришелец вскрикнул от боли. Ногти вдоль корней тоже отливали синевой. Хорошо иметь дело со старым знакомым врагом, которого побеждал много раз. Даже немного приятно сделать это еще раз.

- Давно это с тобой?

- Почти месяц.

- Если ничего не сделать, мучиться тебе осталось недолго. Ты отравился изидом. Но тебе повезло. У меня есть антидот. И я охотно тебе его продам. У нас на Мобле платная медицина, - он больше не мог сдерживать облегчения и рассмеялся, - Но ты не переживай. Цены не кусаются. Палки вареной колбасы вполне достаточно, чтобы рассчитаться за лечение.

Пришелец не раздумывал ни секунды и кивнул головой.

- Ну вот и договорились.

Мысленно заглянув в недалекое будущее, Дельмар увидел, как отрезает узенькую колясочку нежного розового фарша и откусывает от нее маленький кусочек. Неторопливо жует и, наконец, проглатывает. Он постарается растянуть удовольствие. А отравление не случайно. Этот парень лабораторный образец. Странно, что их не встречают парни из Лаборатории.

Дельмар порылся в мешках под Игорем и достал оттуда грязную пластиковую бутылку с мутной жидкостью.

- Попей. А то не доедешь.

«Сейчас он вспомнит про кефир», - подумал Дельмар, протягивая Игорю воду.

Парень долго рассматривал сквозь прозрачный пластик бутылки мутное содержимое. Отпил один крупный глоток и скривился.

- Давай, давай. Можешь считать это началом лечения.

- Что это за дрянь?

- Вода.

- Это дерьмо а не вода.

- После атомной войны представления и о воде и о дерьме могут измениться. И не говори своему приятелю о нашей сделке. Ему это может не понравиться.

Майро (1)

За двадцать три года до разговора Дельмар с Игорем в подвале окружной тюрьмы очнулся человек. От жажды его распухший язык едва умещался во рту. Он лежал скрюченным на холодном каменном полу в длинной, слабо освещенной красным аварийным фонарем, комнате.

Вдоль стен комнаты стояли высокие стеллажи, упиравшиеся верхними опорами в потолок. Нижние полки были пусты. На верхних стояли большие картонные коробки. Вокруг лежали десятки пустых грязных консервных банок с остатками присохшей к краям каши и пустые пластиковые бутылки из-под воды. В одной из них на дне оставалось два глотка. Он приподнялся на локтях, отвинтил крышку ивылил воду в рот.

Он попытался вспомнить, кто он и как сюда попал. Ощупал голову, лицо. На левой руке под кожей был плотный бугор в виде ромба. Клеймо рудников Хейнца. Его отправляли туда трижды. Палящее солнце, отбойный молоток и угольная пыль.

Все стало на свои места. Его зовут Майро.

Это была его вторая ходка. Убийство в суде доказать так и не смогли, остановились на разбойном нападении. В конце концов, жертвой был всего лишь полукровка с Буно. Маленький тщедушный никому не нужный сморчок не желавший расставаться со своим кошельком. Майро оказал этому миру большую услугу, отправив это ничтожество на тот свет.

Он помнил, как его перевозили с Хейнца на Мобл. На время перелета поводок отключали. Потом сбор овощей и карцер. Полгода в темноте на воде и хлебе.

Почему не работает Система? Майро ощупал мягкий шлем на голове и затянутый на подбородке ремешок. Отключение энергии? Однажды так уже было. Лет десять назад на Хейнце. Но тогда почему так тихо. Он слышал, как наверху по песку тюремного двора гуляет ветер.

Майро посмотрел на высохшие тонкие белые руки, обломанные грязные ногти и нащупал торчащие под робой ребра. Он с трудом поднялся на ноги, забрался на нижнюю полку и сбросил вниз на пол два картонных ящика. По полу рассыпались консервные банки и бутылки с водой. Он взял в руку бутылку и направился к выходу.

Напротив стеклянной двери Майро остановился. Последний раз он видел себя молодым человеком гладко выбритым и свежим, атеперь из зеркального стекла на него смотрел заросший старик.

- Бородатый всегда выглядит намного старше своих лет, - сказал он себе вслух.

Майро оглядел руки шею и заглянул в глаза. Дело было не только в бороде. Тонкая глянцевая желтоватая кожа, дряблая на суставах, сквозь которую просвечивала синяя паутина вен. Складки, морщины. Глубокие впадины за ушами. Он открыл рот и тут же закрыл его. В черном провале не было и половины зубов. Сволочи. Проклятые подонки. Они за это еще ответят.

Майро вышел из хранилища и поднялся вверх по лестнице до уровня второго подземного этажа. На лестнице лежала мумия в пыльной униформе. Майро порылся в его карманах и достал связку ключей. Поднес чип к защелке шлема и услышал щелчок замка. Ненавистная шапка полетела в дальний угол комнаты. Впервые за четырнадцать лет Майро прикоснулся к своим поредевшим седым волосам и нащупал плешь на затылке. Они за все ответят. Чертовы ублюдки.

Тюремный двор был устлан трупами. Несколько сотен песчаных холмиков с торчащими из них руками, ногами и лохмотьями одежды. Внезапная смерть настигла их во время вечерней прогулки перед ужином.

Когда-то давным-давно, задолго до того, как стать вором и грабителем, Майро был командиром карательного отряда. К концу службы в его подчинении было шестнадцать бойцов, а за плечами двакрупных жестоко подавленных бунта на Вудце, охватившие несколько континентов. Там, на Вудце, он уже видел такие трупы. Ракета БМ-6. Белок в зоне поражения денатурировал под воздействием электромагнитного излучения. Оружие не причиняло вреда коммуникациям, сооружениям и технике.

С вышки транслятора свисал и медленно раскачивался на ветру оборванный провод последним пазлом завершающим картину. Во время взрыва Майро оказался в подвале, и поражающая волна прошла выше не задев его. А потом ветер оборвал провод питания транслятора.

Кому пришло в голову сбросить бомбу на тюрьму? И почему за многие годы здесь никто не появился?

В административном блоке Майро без труда отыскал центральный компьютер. Перед монитором сидела мумия охранника с зажатой в руке кружкой. Майро заглянул в нее. На дне лежали несколько сухих листов чая, покрытых толстым слоем песчаной пыли. «Интересно, он успел допить чай, прежде чем заряд превратил его мозги в кисель?», – подумал Майро, столкнул ногой труп на пол и протер монитор рукой.

Дата в правом нижнем углу заставила поежиться. Запасы энергии в аварийных аккумуляторах были на исходе. Если бы ветер и не оборвал провода, ему оставалось бы сидеть в подвале не больше месяца.

Последняя запись с камеры наблюдения в тюремном дворе подтвердила его догадки. Небольшие помехи и через секунду гулявшие заключенные вдруг разом попадали замертво. Майро взглянул на дату под изображением, зажмурил глаза и стиснул зубы. Восемь лет назад. Говнюки в форме забрали у него шесть лет жизни, еще восемь украл поводок.


Дельмар (2)


К концу дня они добрались до лачуги Дельмара. Сложенный насухо из пиленных камней ракушечника домик стоял у подножья длинной высокой горы. Левый край хребта уходил в море, а правый в пустыню. Вокруг не было ни одного дерева, ни куста, ни даже пучка травы. Небольшой дворик был огорожен ржавыми автомобильными дверьми. У порога дома, окруженный камнями из-под скалы бил ключ. Вода собиралась в маленькую лужицу и тут же проваливалась в песок. Ветер лениво шевелил грязными присыпанными песком полиэтиленовыми пакетами, щедро разбросанными вокруг. Рядом с лачугой стояли два столба высотой в человеческий рост, сложенных из автомобильных покрышек. Из столбов торчали тонкие металлические штанги на концах которых медленно крутились пропеллеры генераторов.

За те четыре года, что прошли между Вторым Началом и его новосельем у подножия скалы, Дельмар сменил не меньше десятка жилищ. Все прежние дома обладали одним общим весьма существенным недостатком. Перезимовать в одиночку в них было невозможно. О месте под Разделяющим Хребтом ему рассказал за два часа до смерти старый геолог Вмон в притоне Барри. Он рассчитывал поселиться здесь сам, но судьба избавила его от хлопот с переездом.

- Все дело в термальном источнике, - выдувая на губах из кровавых слюней пузыри, сказал он, - Зимой он будет тебя греть, а летом не даст погибнуть от жажды. И не вздумай кого-то туда с собой брать. Это место на одного человека.

Кровавые пузыри лопались, и мелкие красные канапушки покрывали нос и шею умирающего.

Место оказалось даже лучше, чем рассказывал Вмон. Дельмар отшельником жил здесь седьмой год. Раньше он часто задумывался о том, чтобы найти женщину и привести ее сюда. Но женщины в городе обезумели от голода и стали опасны. Намного опаснее, чем излишняя болтливость и мнительность, вызываемые одиночеством.

Дельмар отодвинул в сторонуржавый лист железа, заменявший ему входную дверь, и жестом пригласил гостей внутрь.

- Добро пожаловать в мой особняк. Для путешествия в город нам понадобятся одеяла и вода. Чуть больше воды, чем мы выпьем по дороге. Это мой бизнес. В общем, часа два уйдет на сборы. У кого есть желание может вздремнуть.

Динк не замедлил воспользоваться приглашением и завалился в кучу вонючего тряпья в углу, предварительно подсунув под голову свой багаж. Игорь остановился в дверях, вцепившись пальцами в дверной косяк и разглядывая комнату. Ему показалось, что приглашение больше относилось к Динку, а сам хозяин жилища ищет возможности вернуться к разговору о лечении.

В доме не было окон. Но сквозь дверной проем и щели между камнями проникало достаточно света для того чтобы не напрягать зрение. На бугристых стенах винтажными обоями были расклеены сотни страниц из журналов и газет с изображением поездов и кораблей. Присмотревшись внимательнее, Игорь обнаружил, что на картинках была одна и та же модель локомотива, и один и тот же, похожий на авианосец, корабль. На куске фанеры, заменявшем стол, и на полу стояли стопки книг. В углу, рядом с кучей тряпья на которую завалился Динк, стоял старинный радиоприемник с наушниками.

Интуиция не подвела. Едва Динк прикрыл глаза, Дельмар молча взял Игоря под руку и вывел наружу. В центре двора он трижды ткнул носком ботинка в песок, наклонился и поднял за крупноеметаллическое кольцо квадратный железный люк.

- Идешь?

Дельмар кивнул на черную дыру подземного хода. Игорь с трудом поднялся на ноги.

- Это что? Дорога в город? – спросил Игорь, вглядываясь в темноту.

- Ну да. Я думал, ты знаешь, что город находится под землей. Или Динк тебя не предупредил?

- Динк? – переспросил Игорь.

- Да, Динк. Так зовут твоего приятеля здесь на Мобле.

Игорь осторожно подошел к краю хода и уже собрался спускаться вниз, когда сзади расхохотался Дельмар. Это был небольшой подвал, глубиной меньше человеческого роста, заваленный всяким хламом.

- Нет,я, конечно, понимаю, что проехав сквозь кирпичную стену твое представление о невозможном здорово изменилось. Но нельзя же теперь все принимать за чистую монету.

Продолжая давится смехом, Дельмар спустился вниз по крутой деревянной лестнице из пяти ступенек. Из ямы выглядывала его макушка.

В наваленной куче среди незнакомых предметов Игорь разглядел электрический чайник, велосипедное колесо, несколько сотовых телефонов и бинокль.

- Дары природы, так сказать. Все это я нашел на приемной платформе. Это как бродить по берегу моря и собирать выброшенные волной на берег предметы. Что-то удается продать. Остальное складываю здесь. Кто знает – может понадобиться.

Самой полезной моей находкой была шарманка с Хейнца. Шестьдесят четыре мелодии и никакого электричества. Механика. Я продал ее Барри за двадцать четыре банки тушенки, которых мне хватило на целый месяц. А самой бесполезной моей находкой был снегоход. Я шесть часов спускал его со скалы и потом еще два дня толкал до дома, чтобы похоронить в этом чертовом подвале.

Это был тот случай, когда недосказанная правда превращается в ложь. Находки Дельмара не были случайными. Радиоприемник, который Игорь видел в доме, был настроен на частоту передатчика Лаборатории. Дельмар прослушивал большую часть переговоров собирателей с Центром. И время о времени ему удавалось перехватить бандероль. Никто никогда не видел в терминале ни самого Дельмара, ни его следов. Пропажи Лаборатория списывала на аварийную работу терминала. Это он тоже узнал из перехваченного разговора.

Игорь закашлял и сплюнул на песок мягкий темно красный комочек. Ватные ноги едва держали отяжелевшее тело.

- А еще, никогда не забуду, как лет шесть тому назад, я нашел на приемной платформе кота, - продолжал Дельмар, - Чуть шею себе не свернул, пока за ним гонялся. Домашний котик чистый пушистый. Он был самой вкусной моей находкой.

Дельмар вынул из подвала на поверхность шесть заполненных водой десятилитровых канистр, небольшую металлическую полосу, два аккумулятора и бумажный сверток. Внутри свертка лежали высохшие куски желто-черной грязи, похоже отвалившиеся от сапог (на двух из них четко просматривался рисунок подошвы). Дельмар отломил кусочек размером с пятирублевую монету и протянул Игорю.

- Проглоти. Но не запивай.

- Зачем?

- Это и есть антидот на изид. Мы же с тобой договорились. Я тебе лекарство, ты мне колбасу.

- Ты собрался лечить меня землей? – спросил Игорь.

Он заглянул в глаза Дельмару, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьез. Но смотреть в них было все равно, что заглядывать в кружку с кофейной гущей.

- Это не земля, а глина со дна Спящего моря во второй колонии. А что? Неаппетитно выглядит. Радуйся, что это не экскременты желтой панды. Есть и такое средство.

Игорь засунул кусок в рот. Сухая грязь, сдирая эмаль, неприятно заскрипела на зубах. Слюны было мало, и он проглотил почти сухой комок земли.

- Отлично, - сказал Дельмар и протянул Игорю сверток, - Будешь принимать два раза в день, пока не поправишься. Это значит еще два дня после того, как последний раз выплюнешь кровь.

- А что с дозировкой?

- За раз надо выпить не меньше чем я тебе дал. Выпьешь больше – не страшно. Говорят, даже кости укрепляет. Где моя колбаса?


Игорь (3)

Игорь с трудом доковылял до входной двери и свалился в тряпки рядом со спящим Динком. Кисловатый вкус грязи оказался знакомым и ассоциировался с чем-то старым и добрым. Средство для укрепления иммунитета, которое в детстве давала ему мать, на три четверти состояла из этой грязи. Но Игорь этого не вспомнил. Он погрузился в сон с растущей надеждой на скорейшее выздоровление. Противоречащей здравому смыслу, как и многое другое случившееся с ним сегодня.

Дельмар собирался четыре часа вместо обещанных двух. Но день на Мобле длился двадцать земных часов, и до ночи оставалась еще много времени. За мгновение до того, как Дельмар проорал в дверях «Все готово. Можем отправляться», Игорю приснился сон. Чернота вместо зрительных образов. Только звуки.

Сквозь нарастающий рев двигателятвердый мужской голос скомандовал «Пристегнуть ремни».

Где-то справа загудел насос. Над головой прокатилось что-то тяжелое, как- будто соседи сверху перекатили кресло из угла в угол. Потом удар. Нарастающий рев двигателя. Взрыв. И тишина. Только тихое электрическое потрескивание в шлемофоне.

- А что будет со всеми остальными, Мэй?

- Если тебе очень интересно, можешь остаться посмотреть.

- Они погибнут?

- Не будь кретином, Эмстон. Конечно, они все отправятся к праотцам. И ты им уже ничем не поможешь.

Игорь (4)

Динк засунул в сумку руку и достал бутылку «Туборга».

- Я не могу пить это дерьмо, - он кивнул на канистру с местной водой в тачке.

Крепкие мелкие зубы сорвали пробку, и Динк в один глоток опустошил бутылку наполовину.

- Кого угостить?

Желающих облизывать обслюнявленное жирдяем горлышко не нашлось.

- Отлично. Тогда выдвигаемся. Нам далеко пилять?

- Два дня, - ответил Дельмар.

- Что? – Динк вытаращил глаза на провожатого, - Я думал мы дойдем до следующей остановки в Кроне или Стаме.

- Этих поселков больше нет. Мы идем в город.

- Пешком?! Ты рехнулся.

-Транспорта на Мобле больше нет, - ответил Дельмар, - Вернее не так. Транспорта навалом, нет топлива. Все то, что оставалось после Атаки, сожгли. Новому взяться неоткуда. Нет даже травы для лошади или верблюда. Да и лошадей с верблюдами, тоже нет. Только ветер солнце и песок. В пригороде работают четыре ветровых электростанции и один комплекс на солнечной энергии. Думаю, их хватит еще лет на шесть, не больше.

- Послушай, как ты говорил, тебя зовут? Дельмар? Послушай Дельмар, то что я вижу плохо укладывается в моей голове, но то, что ты говоришь не укладывается вообще. Какой Атаки? Какие верблюды? Это у тебя шутки такие?

- Ядерной атаки, Динк. Двадцать лет назад наступил Конец Света. И это был действительно конец, не смотря на то, что мы сейчас с тобой стоим здесь и разговариваем. Может быть, он несколько затянут во времени, но в том, что жизнь на Мобле скоро исчезнет, не сомневается никто. Даже оптимистично настроенный Визирь К.

- Они все-таки ударили. Тупые ублюдки.

Динк сжал кулаки.

- Ты про Марфил? Нет, - усмехнулся Дельмар, - Тупые ублюдки – это мы. Потому что мы ударили первыми.

- Не может быть.

- Приказ Электронного Визиря.

- Император доверил судьбу миллиардов людей калькулятору?

- Да.Обмен ядерными ударами длился минут сорок. Не больше. Шесть процентов населения Картенда укрылось в убежищах. Марфил уничтожен полностью. Император со свитой покинул Мобл и дальнейшие распоряжения отдавал по радио связи, опять же через Визиря. Кстати сейчас он не Император Картенда, а повелитель Мобла. Формально, конечно. Реально умирающей планетой заправляет Майро. Чудом выживший уголовник, сбежавший из тюрьмы. Как видишь, за время твоего отсутствия здесь кое-что изменилось.

- Этого не может быть. Мне бы сказали.

- Ты сам все увидишь. Так что, идем? Или будем стоять здесь до вечера?


Динк (2)


Трое мужчин брели по выжженной солнцем каменистой пустыне. Ветер сыпал им песком в глаза. Раскаленный воздух струями поднимался к небу, искривляя пространство.

Провожатый толкал перед собой тачку, в которой стояли канистры с водой, аккумуляторы, скрученные одеяла и несколько банок консервов. Толстяк шел вторым, побрякивая грузом спортивной сумки, перекинутой через плечо. Лицо его было красным и злым. Он часто оглядывался по сторонам и досадно сплевывал под ноги. Рубашка взмокла от пота. Последним понуро, немного косолапя на левую плоскостопную ногу, брел замыкающий. Он был худым и, несмотря на палящее солнце, бледным. Из багажа у него был полупустой пакет, перекинутый через плечо. Каждый думал о своем. Разговаривали мало. Направление движения было общим, но цели были разными.

Узкая почти незаметная тропинка вдоль скалы вывела их на широкое дорожное полотно, занесенное широкими песчаными переметами. Время от времени на обочине попадались ржавые кузова автомобилей и автобусов и разграбленные, разрушенные временем постройки.

- Переночуем перед входом в тоннель, - сказал Дельмар, когда солнце коснулось горизонта, - Надо добраться туда раньше, чем стемнеет. Давайте поторапливаться.

Дельмар указал пальцем вперед на огромную черную дыру в стене.

Поторапливаться у Динка получалось плохо. Из всех троих он пребывал в наибольшем смятении. Ярость, страх и удивление раздирали его на части. Еще позавчера вечером его жизнь текла в привычном, сложившемся за двадцать с лишним лет русле. Очередной объект готовился к отправке, пиво остывало в холодильнике, а проститутка Лена, к которой он обещал заехать в конце дня, ждала своего щедрого господина. И вдруг все перевернулось с ног на голову. Что тут к чертовой матери произошло? Как зеленое побережье Картенда превратилось в пустыню. Куда исчезли люди? И в конце концов, какого черта Электронный Визирь прогуливается по Узловой Станции в гордом одиночестве? А что если этот тощий придурок в тряпье говорит правду? Если в самом деле наступил конец света? Тот самый Апокалипсис о котором тысячелетиями предупреждали религиозные фанатики, о котором разные фантазеры писали книга и снимали фильмы. Что если он, мать его, действительно наступил?

Тогда ему, Динку, не стоило возвращаться. А он и не хотел. Так захотел объект. Но объект есть объект. Он и не должен был питать теплых чувств к собирателю. А вот почему его не предупредили коллеги из центра – это уже вопрос. И это похоже на предательство. А если они выполняли приказ, значит это предательство Системы. Чтобы прояснить ситуацию, прежде чем идти в Лабораторию, он навестит своих старых друзей из Департамента. Начнет с Сана. Старик не станет юлить и скажет все как есть.

Перед входом в тоннель стоял ржавый автобус с пыльными стеклами. Резину Дельмар снял с него еще шесть лет назад. Бензин слил из бака еще раньше. Дельмар раздвинул заднюю дверь, и они влезли в темный салон.

- Ну и духота. Ты решил запечь нас в этой духовке? – Динк тяжело сел в пыльное подранное кресло и вытер рукой лоб.

- Потерпи немного. Через час ты попросишь у меня одеяло.

- Да ну.

- Теперь так. У меня был хороший знакомый Вмон. Геолог. Он хорошо разбирался в этих вопросах. Он сказал, что ночные заморозки случаются из-заледника, который подбирается к нам все ближе. Хотя, конечно, это такая ерунда по сравнению с зимними холодами.

- Я понял. Далеко еще до Луида? – перебил Динк

- Сорок часов ходьбы.

- О, черт, - собиратель скорчил болезненную гримасу.

- Так называется город? – спросил у Дельмара Игорь.

- Назывался. Сейчас для всех это просто Город. Единственный обитаемый населенный пункт, до которого мы можем добраться. Возможно, на планете сохранились еще островки жизни, но для того, чтобы это выяснить, нужно иметь либо топливо, либо достаточный запас провизии. А лучше и то и другое. Ближайший к Луиду город Ацц. До него…

- Ладно. Хорош трепаться. Давай перекусим и на боковую,- сказал Динк.

Разговоры – зло. Чем меньше объект знает, тем легче его вести.

Динк чувствовал себя главным в группе. Во-первых, это он привел объект на Мобл. Во-вторых, он оплатил переход в город. В спортивной сумке среди вещей и бутылок пива лежал третий аргумент, замотанный в теплый финский свитер. Но хотелось надеяться, что о нем кроме самого Динка никто не узнает. Сосредоточившись на собственном положении, Динк не заметил произошедшие с объектом перемены. Отчасти потому, что Игорь сам старательно скрывал улучшение самочувствия. Они поужинали консервами (колбасу Дельмар предусмотрительно забыл дома) и легли спать.

Денис (2)


Утро было особенным. Денис понял это, как только увидел ее. Марлевая повязка была надета намного ниже обычного, так что он мог разглядеть ее красивые широкие скулы. Морщины на лбу разгладились. Зрачки больше не пульсировали. Вместо привычных восьми ложек мясной жижи Денис получил двенадцать. Она не вставила ему кляп в рот и не скинула простынку. Вместо того, чтобы включить аппарат она наклонилась к Денису и резким движением вырвала спицу из глаза. Он вскрикнул и замолчал. По сравнению с ежедневными пытками – это было все равно, что вытащить занозу из пальца.

- Тест закончился. Сейчас я обработаю тебе глаз, и ты свободен, - сказала женщина.

Она протерла проспиртованной ваткой окровавленный электрод и закрепила его у изголовья. На ослепший глаз лег свернутый прямоугольником бинт и две полоски пластыря крест накрест.

«Это не может вот так просто кончиться. После того, что они сделали, они не могут просто так отпустить меня», - подумал Денис. Он не знал, что ей ответить. Даже не был уверен, что может это сделать. Два дня назад, ему показалось, что он разорвал голосовые связки.

Женщина вышла. Денис был уверен, что она вернется либо с кем-нибудь из мужчин, либо с оружием. Они не могут его отпустить. Побояться, что он заявит в полицию. Лишь бы смерть не была слишком мучительной. Но женщина вернулась одна. В руках у нее был Денисов спортивный костюм,футболка и кроссовки. Куртку и шапку он оставил в «Джипе».

- Сейчас я отстегну тебе ноги и руки, - сказала она, - Но предупреждаю. Без фокусов. В соседнем кабинете сидит Тай. Один из тех парней, что привели тебя сюда. И на случай сопротивления у него есть четкие инструкции и пожарный топор.

Денис кивнул. Оставшийся глаз влажно заблестел. Неужели, она действительно собиралась его отпустить?

- Выпей, - женщина сунула ему в рот таблетку.

Вкус у нее был не такой, как у тех, что она давала ему на ночь.

- Антикоагулянт для профилактики тромба. Ты пролежал слишком долго.

Она разомкнула зажимы и помогла Денису сесть на кровати.

Мир перевернулся. От головы отхлынула кровь. Перед глазами поплыли фиолетовые пятна. Денис поднес к лицу руки и посмотрел на них. Кисти потемнели и высохли. Суставы превратились в толстые узлы. Он попробовал сжать кулак. Указательный палец на левой руке слегка дрогнул. Ей нечего было бояться. В таком состоянии он не сможет без посторонней помощи даже подняться на ноги.

- Руки заработают не раньше чем через пару часов, - сказала она ему, - Ждать некогда. Вставай.

Он снова предстал перед ней голый. Пошатываясь и упершись плечом в стену. Она помогла ему одеться. В правом кармане олимпийки по-прежнему лежала свернутая пачка купюр и ключ зажигания от «Джипа». Она взяла его под локоть. Свободной рукой он оперся на стену. Медленными короткими шагами они миновали коридор и вышли на улицу. На пороге она сунула ему в карман две консервные банки и пластинку с знакомымитаблетками.

- Ты свободен.

Жаркий ветер нес песок по пустым улицам разрушенного города. Под ногами не было ни травинки, ни муравья. Безжизненная пустыня, заваленная кусками бетона. Возможно, кроме работников лаборатории в этих руинах никого нет. Только бы она сейчас не сняла повязку. Если она это сделает – он обречен.

- Чего ты ждешь? – спросила женщина, - Иди.

Если она собирается его убить, то сделает это именно сейчас. Как только он отвернется. Выстрелит в спину, либо ударит по голове. Денис, не моргая, смотрел на своего палача.

- Ты так и собираешься стоять тут? – спросила она.

Он покачал головой. Нет, долго стоять он не сможет. Ноги уже подгибались в коленях, и он искал опоры рукам, чтобы аккуратно сесть.

- Ладно. Я ушла.

Это было похоже на сон. Сейчас он проснется пристегнутый к кровати. Откроет глаза. Первым, что он увидит, будет длинная серебристая спица, торчащая из соседнего глаза. Потом завтрак из мясного желе, кляп, низкое гудение аппарата и щелчок в голове. Денис не отрываясь смотрел на Диллу до тех пор, пока она не развернулась и не исчезла за дверью в ад. Белой, как кафель в комнате пыток.


Игорь (5)

Утром следующего дня они вошли в тоннель. Внутри было темно, и Дельмар зажег фонарь. Подземная дорога петляла из стороны в сторону и уходила круто, то вверх, то вниз, как железная дорога на американских горках.

- А ну еще раз посвети туда, - сказал Дельмару Динк, - Черт. Я же помню эту рекламу.

Выпавшая из стены каменная глыба смяла кусок разрисованный жестянки. Изображенный на ней стеклянный небоскреб был фешенебельной гостиницей на берегу моря.

- Я тоже все помню, - отозвался Дельмар, - Суета. Бумажки, задания, провода и штепселя. Горы продуктов по смешной цене. Подумать страшно, на свою зарплату я мог накупить харчей на три месяца вперед. И это была бы не эта консервированная дрянь, а настоящие продукты. А какая красота была вокруг. Помнишь? Я часто вспоминаю и цветочную клумбу перед домом, морские прогулки и завтраки на веранде «Серого буйвола». Но чаще всего я вспоминаю кота. Я рассказывал твоему спутнику, как нашел кота в приемном терминале. Знаешь, для планеты на которой не осталось даже мух, кот – это феномен. Но я к тому моменту ничего не ел уже четыре дня. Я мог бы хорошо на нем заработать, если бы доставил в город. Тогда Майро мечтал завести настоящих собак. А еще лучше, если бы я оставил кота себе. Представляешь? Настоящий живой кот. Да. Теперь что и говорить. Лучше было бы забыть об этом.

- Ты переживаешь, что сожрал кота? – Динк расхохотался, - Черт. Ну ты и чудак, парень.

Игорь не понимал, о чем разговаривают Динк и Дельмар, и думал о своем.

Определить собственное местонахождения было трудно. Азия, Африка или Америка. Судя по жаре - южные или экваториальные широты. Объяснить, как он сюда попал было еще сложнее. Похоже на еще один провал памяти. Как тогда, семь лет назад, когда солнечным летним днем он вдруг обнаружил себя на лавочке в городском парке. Но тогда главный вопрос был не «где я?», а «кто я?».

Со вчерашнего вечера Игорь не кашлянул ни разу. Идти стало легче. В голове прояснилось. Кусок грязи действительно оказался лекарством. Возникал вопрос «Зачем идти туда, куда ведет его Динк?». Отравители из «Лаборатории» вряд ли хотят вручить ему новогодний подарок. Однако и сбежать от спутников посреди мертвой пустыни было бы самоубийством. Возникал второй вопрос «Что делать?».

Дважды путники натыкались на огромные завалы. Куски породы, отколовшиеся от потолка, почти полностью перекрывали путь, и они протискивались по узким ходам, прокопанным вдоль стен. К обеду они прошли сквозь тоннель, который пронизывал скалу, разделявшую материк от моря до моря. Пейзаж по эту сторону скалы был таким же сухим и мертвым, как и на той.

- Вот черт, - сказал Динк, щурясь от света.

Не смотря на рассказы Дельмара, он до последнего надеялся, что ракетный удар пришелся по ту сторону стены.

- Я ездил этой дорогой сотни раз. По обе стороны росли зеленые деревья. За ними были поля. Тоже зеленые.

-Это еще ерунда, - усмехнулся Дельмар, - Сначала картина была куда веселее. Сухие деревья и горы трупов. Вот это был действительно незабываемый пейзаж. Я также как и ты прибыл на Мобл, когда все уже случилось. Только тебя встретила Пустыня. Пустыня – это всего лишь песок. А меня в тот день встречала сама Смерть.


Дельмар (3)

- В первой жизни я работал инженером связи. Когда Император приказал бомбить Марфил,я был в командировке на Физе. Также как и тебе, мне ничего не сказали. Ты не был на одиннадцатой колонии?

- Нет, - Динк покачал головой.

- Теперь уже вряд ли когда-нибудь будешь. Это лучшее место во Вселенной. Горный воздух, кристально чистая вода, здоровая пища. Физуу покорили без кровопролитий, и местные относились к нам как к добрым богам. Можно сказать нас даже любили.

В моей бригаде было четырнадцать человек. И за четыре месяца мы связали с центром три десятка объектов, раскиданных по всей планете. Остались еще шесть в столице. Огромная деревня, расположенная в ущелье. Нас поселили в отличной гостинице «Серый Буйвол» с просторными светлыми комнатами и широкой верандой. По вечерам мы с ребятами сидели на веранде, пили эль (настоящий эль, а не та бодяга, которую ты таскаешь в сумке) и танцевали с местными девушками. Да. Теперь все это кажется сном.

А Ленц отправил меня обратно на Мобл.

- Какого черта? – спросил я.

Он ответил, что исчезла связь с центром.

- Проводку и сервера проверили дважды. Проблема на том конце. Надо ехать.

- А почему я?

- Считай, что тебе просто не повезло.

Насколько мне не повезло, я смог оценить только к концу дня. Я отправился к терминалу после обеда, рассчитывая к вечеру вернуться обратно в колонию. Багажа с собой я не брал. Попутчиков не было.

Приключения начались еще при переходе. Вагон трясло. А на транзитной станции в окно мельком я увидел Императора. Он стоял на платформе в компании советников и Визиря. Тогда я думал, что мне показалось, а теперь знаю, что нет. Они сбежали с Мобла и возможно решали, куда им лучше отправиться. В конце пути вагон тряхнуло так, что я ударился головой о столик, и приготовил пару обидных слов для ребят из службы приемки. А потом я услышал оглушительный скрежет и почувствовал, что вагон медленно продолжает двигаться. Я выбрался через аварийный люк. И вот тогда я испугался по-настоящему.

Я стоял на вершине горы из контейнеров. Гора толчками двигалась в сторону обрыва. С каждой секундой, контейнеров, отделявших меня от края, становилось все меньше. Приемная платформа была перегружена, а грузы продолжали поступать, толкая стоявшие на платформе контейнеры вперед.

Я забрался обратно в вагон, пристегнулся ремнями безопасности и обхватил поручни. Аварийная система надула подушки безопасности. Я уцелел при падении. На меня не свалился сверху следующий контейнер. И я не утонул. В тот день нужно было очень постараться, чтобы утонуть. Мертвые водоросли поднялись со дна моря на поверхность, разложились и превратились в медленно разлагающийся пузырящийся матрац.

Вдоль берега от горизонта до горизонта возвышался бархан из мертвечины в три человеческих роста. Мертвые тела рыб, тюленей, птиц вперемешку в водорослями волна выбросила на берег. Я переполз через гору трупов, также как до этого полз по воде. Заглядывая в мутные глаза мертвых акул и морских котиков.

Если от проклятий икают, то Ленца уже давно нет в живых. Он должен был сорок тысяч раз подавиться элем. А мне по ночам до сих пор снится веранда «Серого Буйвола», и местные девушки Кхеллы. Во сне они смеются и танцуют.

Дельмар замолчал. Динк давно перестал слушать его, погрузившись в размышления. Собственное будущее интересовало его больше чем чужое пошлое. Игорь слушал, внимательно вглядываясь в выражение лица, вслушиваясь в каждое слово провожатого. При первой возможности, как только Динк оставит их наедине, он поговорит с Дельмаром. Времени будет немного, и для того, чтобы разговор был конструктивным, надо было узнать своего собеседника как можно лучше.

Связанный обязательствами проводника Дельмар, условно, был на стороне Динка. Но только до тех пор, пока они не прибудут в город. Дельмар вел себя услужливо и даже заискивающе. Возможно, так и должен выглядеть отшельник, встретивший людей. Обрадоваться, но не забывать о собственной безопасности. Но неподходящая моменту мимика, неожиданные жесты и косые взгляды выдавали в Дельмаре плохого актера. Что-то было у отшельника на уме. Он был тощим как бродячая собака. Рассказывал, как от голода съел кота. Дрожал от возбуждения, когда получил колбасу. Но щедро делился пищей, с сожалением провожая каждую отправленную в рот ложку. Разговаривал почти всегда на русском, явно демонстрируя Игорю свою открытость. Но только «почти», когда дело касалось серьезных моментов он переходил на местный.Сделка с колесами и аккумуляторами тоже казалась притворной. Просто поводом для того, чтобы примкнуть к ним.

Игорь не пытался нащупать секрет Дельмара. Не планировал навязываться ему в друзья, спекулировать своими наблюдениями, или что-то еще в этом роде. Он хотел разобраться, что за человек перед ним, прежде чем перейти к судьбоносному разговору. Динк следил за ними. Возможность однажды переговорить была под большим вопросом.

Второй попытки договориться с Дельмаром точно не будет.


Денис (3)

Холодало. Диск солнца цеплял краем за горизонт. А Денис все сидел на ступеньках пожарного выхода из лаборатории и смотрел через дорогу на руины Первого Банка Луида. Обломки колонн и резных карнизов напоминали обложку с учебника истории за шестой класс. До ночи оставалось несколько часов.

- Привет, парень, - окликнул его голос сзади.

Денис обернулся. Перед ним стоял его двойник. Только немного выше и толще. Так выглядел бы Денис, если бы не его пристрастие к героину. В правой глазнице зияла черная дыра. Дениспотрогал бинт на левом глазу и снова посмотрел в лицо незнакомца.

- В прошлом году кровать стояла по другую сторону от аппарата, - сказал человек, - Не угостишь тушенкой?

- Что? – переспросил Денис.

- Разве она не дала тебе с собой еды? Она всегда так делает. Поищи по карманам.

Денис сунул руку в карман олимпийки и достал оттуда консервную банку. Когда-то в таких банках он покупал толстолобика в перловой каше. А потом с деньгами стало совсем худо, и он перешел на «Доширак». Банка была с открывающим ключом на крышке, но без этикеток и без выбитых дат.

Денис хотел протянуть банку, но тот не дожидаясь, выхватил ее, раскрыл и начал руками забрасывать себе в рот ее содержимое. Это была та самая мясная масса, которой Дениса кормили в лаборатории. Не прошло и минуты, как банка была пуста. Умелым движением двойник обвел пальцем вокруг рта и слизал остатки пищи длинным подвижным как у ящерицы языком.

- Спасибо. Ты даже не представляешь, как ты меня выручил. Только после выписки?

Человек кивнул на дверь лаборатории.

- Да, - ответил Денис.

- Как тебя зовут?

- Денис.

- Добро пожаловать в ад, Денис. Меня зовут Саня. И я очень рад с тобой познакомиться.

Саня ударил носком ободранных туфлей по пустой консервной банке, и та улетела на дорогу.

- Если ты посидишь на этом месте еще с часик, то не сможешь отодрать жопу от бетона. Тут бывает довольно прохладно. Если хочешь, пойдем к нашим. Но предупреждаю, членство в загородном клубе «Циклоп» обойдется тебе еще в одну банку.

Денис поднялся на ноги. Как и обещала женщина, они немного окрепли. Достаточно для того, чтобы устоять, не помогая руками. И, возможно, даже идти.

- Послушай. Мне не нужно никаких клубов, - сказал Денис, - Я просто хочу вернуться домой.

- Да, ну. Вон там за углом остановка. Но есть проблема. Последний раз автобус останавливался там лет двадцать назад. Короче, ты идешь или остаешься?

Ситуация в выбором была до слез знакомой.

На потолке плохо освещенной подземной комнаты копотью былонаписано «NO PASARAN». Надпись сделал школьный учитель из Пензы восемь лет назад. Тогда еще можно было раздобыть свечу и спички. На стенах были выцарапаны имена и даты прибытия и смерти. Сквозь маленькое оконце едва пробивался солнечный свет. За столом сидели трое, остальные лежали вдоль стен на топчанах из тряпок. Всего их было семеро. Грязных, истощенных одноглазых людей, доживающих последние дни. И все на одно лицо. Они собирали по городу грязные консервные банки и выскребали из них ничтожные остатки фарша. День работы каждого приносил четыре столовых ложки пищи. Раскрутив соединения на уцелевших трубах отопления можно было добыть немного вонючей ржавой но безвредной воды.

- Зачем ты привел лишний рот? – спросил один из тех, что сидел за столом.

- Он пришел с гостинцем, - ответил Саня.

- О, это меняет дело. Заходите, парни. Тебя как зовут?

- Денис.

- Меня Андрей. Это Сергей и Виктор Иванович. Те, что лежат – Андрей, Петя и второйСерега. До вчерашнего дня был еще и третий Серега. Нормальный был пацан. Ну да ладно. Так, где гостинец?

На стол, глухо стукнув, легла консервная банка. Каждому досталось по одной ложке. Но они были рады и этому. Во время трапезы Андрей, как самый старший, рассказал Денису все, что знал об этом месте и его жителях. История вышла короткой и нескладной.

Новый свет.

Первые похищенные с Земли люди поступили в Лабораторию больше десяти лет назад. Каждому из них сквозь глаз женщина в белом халате продевала длинную иглу, доходящую до коры головного мозга. Один человек, работавший до похищения невропатологом, предположил, что игла останавливалась в коре левого полушария и отслеживала содержание серотонина, которое изменялось в зависимости от того, говорил испытуемый правду или врал. Своего рода детектор лжи с нулевой погрешностью. Получив ответы на все интересующие ее вопросы, женщина выводила пациента на улицу и предоставляла его самому себе. Но так происходило не всегда. Первые годы, закончив исследование, женщина умертвляла пациентов.

От долгой мучительной пытки многие теряли рассудок. Вдруг оказавшись на свободе, они бежали что есть сил подальше отзловещего места. Мимо разрушенных небоскребов и мостов, царапаясь о торчащую ото всюду арматуру, разбиваяноги о куски бетона. Никто их не останавливал. Свой последний приют они находили в пустыне. Те, кто находил в себе мужество остаться, сбивались в группы и пытались выживать сообща. Первые годы город не был так жесток. Аборигены делились на две категории. Строители – с каждым годом их становилось все больше, и аутсайдеры – исчезающий вид. Первые жили в казармах и уже много лет разбирали завалы на краю города. Вторые с утра до ночи шатались по городу в поисках воды и пищи. Аутсайдеры говорили на неизвестном языке. Строители вообще не говорили. Ни те, ни другие не шли на контакт. Но в целом вели себя не агрессивно. До тех пор, пока под завалами оставались хоть какие-то продукты.

Спустя несколько лет ситуация изменилась. Зимы стали еще холоднее, а продукты исчезли. Похищенные, изуродованные и выброшенные на улицу люди превращались в попрошаек и убийц. Толерантность местных превратилась в травлю. Оставшиеся в городе посетители Лаборатории завидовали принявшим быструю смерть в пустыне, обнаруживая в безумии глубочайшую мудрость.

Большинство сходилось во мнении, что их завезли куда-то в Южную Америку. Подошла бы и Африка, но откуда там мог взяться разрушенный мегаполис?

- Дураку понятно, что мы в Мексике, - сказал Саня, - Скорее всего это и есть Мехико. Самый большой город на Земле. Жарко. Пустыня вокруг. Все совпадает. Сто процентов, америкосы жахнули ядерной боеголовкой. А по телеку ни алле. Да, что тут говорить. В первый раз что ли? Непонятно только одно. Зачем сюда приволокли нас?

О том, что они находятся в Южном Полушарии, свидетельствовало и ночное небо с незнакомым рисунком звезд. Лишь один из всех похищенных– школьный учитель физики, умерший от сепсиса четыре года назад – понимал, что они находятся намного дальше от России, чем Ямайка или Уругвай. Но и он не мог даже приблизительно, сказать где. «Где-то очень далеко от Земли», - как-то сказал он своему приятелю за день до того, как его стали считать сумасшедшим.

Единственный человек из местных, с которым могли поговорить похищенные земляне, была Дилла. Половина из прошедших через Лабораторию считала ее ангелом-спасителем, вторая половина – палачом и убийцей. Видимо истина лежала где-то посередине. Со слов Диллы, этот город был частью внеземного мира. А больные замотанные в тряпье голодные зомби с шапочками на головах – последними представителями древней и некогда могущественной цивилизации. О том, как сбежать из этого места не знал никто.

Дельмар (4).

Когда на горизонте появилась желтая полоска воды, Дельмар прибавил ход. Так случалось всегда. Корабль неслышным для других шепотом звал его к себе. Казавшаяся тяжелой тачка стала невесомой, дыхание стало легким и свободным. На глаза набежали слезы. Мечта снова тянула его к себе, и он был рад снова оказаться в ее власти. Когда до воды оставалось несколько сотен метров, он бросил багаж вместе с недоумевающими спутниками и бегом устремился к берегу.

Остановившись у самой кромки воды, он распахнул руки и широко вдохнул ледяной соленый воздух, подставив лицо ветру. Он хотел бы обнять это мертвое, но по-прежнему Великое Море. Море встретило его как строгая мать потерявшегося ребенка. Да, я тоже рада, что ты нашелся, но прекрати баловаться. Иначе тебе влетит.

На горизонте, на границе между желтым и бирюзовым качалась на волнах «Альта».

- Какого черта мы дали этот крюк? - заорал за спиной Динк и показал на оставшуюся за спиной дорогу.

Дельмар повернулся и развел руками.

- Извини. Я не мог пройти мимо. Это все равно, что пройти мимо могилы матери.

- Да мне плевать. Мы договорились, что ты отведешь нас в Луид.

- Мы туда и идем.

- Виляя как после попойки.

- Мы лишь немного отклонились от маршрута. Не больше чем на пару километров. И я же объясняю, что не могу просто пройти мимо.

- Что это? – перебил Дельмара Игорь и показал на плавающие в море огромные черные бочки.

- Сигнальные буи, - ответил Дельмар.

Он был рад сменить тему. От богохульства Собирателя внутри все клокотало. Динк вел себя, как большая шишка, которой он и был до Второго Начала. Жирная свинья под прикрытием Системы. Но от Системы осталось только название. Дельмар мог бы легко поставить его на место, если бы это не ставило под угрозу его план.

- Каждый буй – это лежащий на дне корабль, - сказал Дельмар, - Их пытались укрыть под водой перед Атакой. В некотором смысле это им удалось. Только теперь для того, чтобы поднять корабли на поверхность, нужно вытянуть их на берег. Командный пункт уничтожен, а вместе с ним все коды и пароли для автоматического выхода из дремлющего режима. Это мне Римс рассказывал. Капитан линкора «Спрут» в первой жизни. Была у него идея пройтись по кораблям и заглянуть в пищеблоки. Он мне и показал «Альту». Мы плавали к ней на резиновой лодке восемь лет назад. Корабль не затопили, потому что он был на ремонте. Плановое техническое обслуживание, как сказал Римс. А так корабль в полной боевой готовности. Даже ящики с боезарядами в трюмах стоят. Сам видел. Но в реакторе нет топливных стержней. И харчей, кстати говоря, там тоже не оказалось.

Дельмар указал пальцем, и Игорь увиделкорабль, похожий на авианосец. Это был тот самый корабль, изображениями которого была обклеена лачуга Дельмара. Но на рисунках он имел четкий карандашный контур, а качавшееся на волнах судно отражало и желтую воду и синее небо так, словно было отлито из ртути .

- Теоретически эту красавицу можно разбудить. Но нужно топливо. Все в Новом Мире упирается в топливо. Тот, кто запустит реактор, заткнет за пояс самого Майро.

Игорь не знал, кто такой Майро. Но если для того, чтобы его превзойти требовалось запустить ядерный реактор, этот человек явно заслуживал уважения.


Игорь (6)

Подходящий момент представился только следующим утром. Отливал Динк, не сходя с дороги. Отворачивался в сторону и делал свое дело. Но после завтрака его приспичило по другому вопросу.

Как только спина собирателя исчезла за углом, Игорь завел разговор к которому готовился больше суток. Он сразу решил, что не будет настаивать. Только предложит. И не будет подходить к делу слишком издалека. Для этого было слишком мало времени. Как именно следовало расстаться с Динком – он еще не решил. Но точно знал, что их пути должны разойтись как можно быстрее.

- Слушай, Дельмар, - чтобы добиться расположения собеседника Игорь впервые обратился к нему по имени, - Куда меня ведет Динк?

Дельмар перестал скидывать вещи в тачку и обернулся.

- В Лабораторию. Мне показалось, что ты это знаешь.

- Да. Я понял. Но Динк так и не сказал зачем.

- А он и не знает зачем.

- А ты знаешь?

- Чуть больше него. И то, что я знаю, вряд ли тебя обрадует.

Дельмар сел на край тачки, достал из кармана мятую пачку и закурил.

- Они кого-то ищут в четырнадцатой колонии. Если судить по затраченным усилиям и времени – это должен быть главный парень из шестнадцати миров. Думаю, он и называется «Мессия». Они подключают шнуры и ковыряются в голове кандидата. Потом их что-то не устраивает, они выбрасывают отработанный материал на улицу и заказывают новый. Лучше бы через терминал передавали харчи, чем лишние рты. Хотя, чего еще ждать от старика-маразматика и вагона с полупроводниками, отправивших за сорок минут на тот свет шесть миллиардов человек.

Игорь посмотрел на угол, за которым исчез Дельмар. Прошло не меньше половины расчетного времени, а он еще не перешел к главному вопросу.

- Я не хочу в Лабораторию.

- Тебе следовало подумать об этом чуть раньше.

- Динк обещал вылечить меня в конце пути.

- Точно. Я забыл про изид, но помню про колбасу. Так и что ты думаешь? Сбежать? Даже если ты утащишь с собой все шесть консервов и канистру с водой, этого хватит максимум на два дня. Поэтому, возможно, Лаборатория в твоем случае – это не так и плохо. Две недели на казенном пайке. Потом улица. Все равно это лучше чем пустыня.

- Я хочу предложить тебе сделку, - сказал Игорь.

Провожатый внимательно осмотрел Игоря с ног до головы, задерживая взгляд на пустых карманах штанов и куртки.

- Это должна быть сделка некоммерческого характера, если только ты не собираешься торговать телом.

- Фьючерс. В городе ты поможешь мне сбежать. Дашь мне еды и воды и подскажешь, как выбраться отсюда. Я имею ввиду, поможешь вернуться на Землю. А я обещаю тебе до конца жизни переправлять через ворота пакеты с продуктами.

Дельмар щелчком швырнул окурок в песок и встал.

- Отличная мысль. С помощь отправочного терминала перебраться в колонию. А мы, дураки, двадцать второй год замерзаем насмерть и жрем тухлятину из жестяных банок. Обратного пути у тебя нет, друг. Это факт. И твое деловое предложение. Как ты его назвал? Фьючерс? Полное дерьмо. Это тоже факт.

Часть третья

Галактика NGH 4413 из созвездия Волосы Вероники. Мобл

22 часа 26 минут 4874 день от Второго Начала.

Пригород Луида.

Дельмар (1)


Время их появления в городе не было случайным. Дельмар всегда приходил под вечер и уходил домой рано утром. Он никогда никого не предупреждал заранее, когда появиться в следующий раз, и никогда не задерживался в городе дольше, чем на одну ночь. Он продавал весь объем воды Барри за треть суммы, которую он мог бы выручить, предложив воду конечным покупателям. Он был осторожен, не жадничал и, вероятно, поэтому до сих пор был жив.

Они шли по руинам центральной улицы Луида. В первой жизни Дельмар часто бывал здесь. Вон там, через дорогу был головной офис Национального банка. На углу была пиццерия «Академия», где он часто заказывал обед с доставкой. Здесь работала официанткой светловолосая девушка. Этта или Элла. Он два раза приглашал ее поужинать, но всякий раз она отказывалась, ссылаясь на работу. Должно быть, у нее был парень. Говорят, ракеты Марфилда упали на Луид в начале второго. Возможно, ее мертвое истлевшее тело и сейчас лежит рядом с кассой, накрытое исписанной мелом черной доской с заголовком «Сегодня на обед:»

До Второго Начала неоновые вывески реклам закрывали небо. Дорога была забита машинами, а тротуары пешеходами. Люди сновали туда сюда, толкаясь и наступая друг другу на ноги. Гудели клаксоны, визжали тормоза, миллионы горожан перекрикивая уличный шум орали в микрофоны коммуникаторов, не сбавляя ни на секунду хода. Типичный деловой квартал. Теперь спешить некому и некуда.

Пустые небоскребы с разбитыми стеклами уходили верхними этажами далеко в темное небо. Время от времени улицу перегораживали завалы из кирпича и бетона. Остатки разрушенных мостов ощетинившись рваной торчащей из бетона арматурой висели над головой. Оттуда же, сверху вниз лианами свисали оборванные провода.

На перекрестке им попались строители.

Два десятка жителей Мобла медленным строем ползли по заметенным песком улицам мертвого мегаполиса. Обреченно и торжественно, как разгромленная армия призраков. В каждом движении сутулых тощих фигур сквозила смертельная усталость. Каждый шаг казался последним.

- До второго начала эти живые трупы были самыми влиятельными людьми города, - Дельмар кивнул головой в сторону шеренги, - Только сливки общества могли забронировать места в убежище.

На головах идущих, плотно обхватив подбородок ремешком, были надеты шапки, похожие на шлем танкиста с зеленым мерцающим маячком на затылке. Впереди группы шел человек, выделявшийся из общей массы твердой походкой и крепким телосложением. Человек часто оглядывался, иногда останавливал колонну, потом опять возобновлял движение.

- Охрана? – спросил Игорь.

- Скорее прораб. Отдает распоряжения и регулирует уровень сигнала радиосетки. Видишь, он один без шапочки. В мозги всем остальным поступает сигнал с ретранслятора.

До Второго Начала радиосетку использовали в сельском хозяйстве как загон для скота. Непрерывный радиоимпульс не давал скотине покинуть пределы отведенного для питания участка. В газетах писали, что ее используют в колониях строгого режима для поддержания порядка, но я думаю, это вранье. В общем, как бы то ни было, теперь эта штука пасет тех, кто выжил. Правительство обеспечивает их едой и водой, а они трудятся на благо правительства.

- На корову панама будет маловата, - заметил Динк.

- Я говорю про саму технологию. Шапки конечно перешили. Система жестокая, но она работает. Строители получают паек. Мизерный, но сохраняющий им жизнь. Никто не знает, из каких запасов Майро умудряется кормить эти полчища зомби. По сравнению с верховным правителем, устроившим ядерный апокалипсис , Майро - филантроп. Никакого насилия. Люди надевают шлем добровольно.

Колонна прошла мимо. В сумеречной тишине гулко звучали их шаркающие шаги и шелест рваных одежд.

-В Лабораторию направо, - сказал Дельмар, - Но рабочий день закончился больше часа назад. Так что я предлагаю вам зайти к Барри и пропустить по стаканчику. Я угощаю. Переночуете у меня. А завтра утром каждый пойдет своей дорогой.

Динк молчал. Старинный друг, Сан, к которому он собирался зайти, прежде чем отправиться на работу, жил на другом конце города. Чтобы добраться туда нужно было не меньше пяти часов. Может семи. И нет гарантии, что Сан по-прежнему живет в своем доме. Даже, скорее, наоборот. В Лабораторию Динк не торопился.

- Думай быстрей, - сказал Дельмар, - Или давай пройдем еще вперед. Ненавижу это место.

По праву сторону находилась последняя зимняя квартира Дельмара.


Дельмар (2).


Три зимы после Второго Начала Дельмар прожил в городе. В их группе было шесть человек: муниципальный чиновник Длан, капитан Римс , их жены, бизнесмен Арем торговавший недвижимостью и молчаливый верзила Шрим (Дельмар так и не узнал, чем он занимался прежде). Эти пятеро пережили Атаку в одном убежище. Дельмар примкнул к ним позже, когда все уцелевшие выбрались на поверхность.

Изначально все они были неплохими ребятами. Но голод и холод способны ангелов перековать в чудовищ. Тушенка закончилась в конце декабря, и Новый Год они встретили с кастрюлей вареного комбикорма на столе. Восемь мешков кормосмеси были найдены еще летом на полуразрушенной свиноферме в пригороде.

- С праздником всех, дорогие друзья. Хрю-хрю- хрю, - в полночь встав из-за стола торжественно произнес Римс.

Это была последняя шутка, которую Дельмар слышал от него той зимой. Хотя потом смеялись еще много. И долго. До слез и до самой весны. От злости, бессилия и страха.

К февралю осталось два мешка. Ели раз в день. От комбикорма Дельмара тошнило, а Римс и его жена Фрея жаловались на боли в желудке. И все равно, как только в тарелки падали два черпака серой кашицы, они жадно набрасывались на варево. Арем почти не ел и при этом оставался самым упитанным в группе. Обычно он съедал три-четыре ложки и отставлял тарелку в сторону на радость Шриму.

- Не будешь? Ну, тогда давай сюда. Что добру пропадать.

Причиной отсутствия аппетита и хорошей физической формы бывшего риэлтора был тайник с припасами. Мясными, судя по запаху его отрыжки. Всем все было ясно, но никто не решался обвинить Арема в лицо. Не пойманный – не вор. К тому же, это мясо он не украл. Но если он не хотел делиться, ему следовало уйти из группы. Но и гнать – его тоже никто не гнал. Это были слишком интеллигентные и гордые люди. Они предпочитали молча грызть костяшки пальцев и терпеливо ждать весны. Тогда в пригороде еще оставались не разграбленные склады продуктов, но добраться до них по снежным барханам в лютый мороз было невозможно.

В конце января Арем пошел за дровами с Шримом и не вернулся.

- Я не знаю, куда он пропал. Он пошел по сорок шестой Линии, а я свернул на сорок вторую, - оправдывался Шрим.

Врать Ширм не умел. К обеденному комбикому он не притронулся, а вечером исчез. Потом, два года спустя, Дельмар увидел его в строительном отряде в шапочке с зеленым маячком на затылке. Убийства из-за продуктов стали обычным делом, и Дельмар все чаще вспоминал про теплый гейзер, о котором говорил перед смертью Вмон.

Тем летом он решился. По ту сторону Хребта его ждал сюрприз: забитый пакетами с вермишелью багажник автобуса. Пакетов было столько, что он еле перевез их за шесть рейсов. То лето было хорошим не только из-за вермишели. Месяц спустя, когда хижина была готова, он нашел и кое-что поважнее. Надежду и смысл жизни, которые впоследствии помогли ему не превратиться в животное, ожесточенное голодом и суровым климатом. Арема тоже нашли. Но осенью. Шрим столкнул его в вентиляционный канал небоскреба. В кармане куртки покойного обнаружили четыре банки тушенки.


Игорь (1)


Разрушенный небоскреб в центре города превратился в сложенную из кусков бетона пирамиду без окон и дверей. Единственным уцелевшим помещением здания оказался подвал.

- На огонек «Эдема» слетаются свободные люди со всего города, - сказал Дельмар, указывая на горящую вывеску над оцинкованной дверью, - Правда с каждым годом их остается все меньше.

У двери стоял человек. Сутулый и тощий. Резко обернувшись на приближающихся посетителей, он вздрогнул и растворился в темноте.

- А вот крыс с каждым годом становиться все больше, - сказал Дельмар, - Они теперь везде.

Хозяином подвала оказался гладко выбритый коротышка с висящими как у бульдога щеками. Он ударил себя кулаком в грудь и выставил пятерню. Гости ответили тем же. Игорь с удивлением отметил, что тоже поздоровался, хотя видел жест приветствия лишь однажды. Не произнеся ни слова, коротышка развернулся и, виляя толстыми ляжками, подтягивая на ходу сползавшие внизрасстегнутые на поясе штаны, зашагал вглубь помещения.

В подвале тускло горела одна единственная красная лампочка. Вдоль стен по обе стороны узкого коридора в два этажа стояли кровати. На них лежали люди. Тощие, замотанные в грязное тряпье с неестественно широкими улыбками на лицах. Игорь втянул в себя воздух, ожидая почувствовать запах разложения. Но в воздухе воняло только мочой и потом. Мертвецы были живыми. Один из лежавших на втором ярусе, бородатый скелет, вдруг привстал на локтях и ухватил Игоря за руку. В черноте впалой глазницы вспыхнул белок глаза. Тонкие узкиепальцы крепко сомкнулись на запястье.

- Абин пшхе им Луид.

Изо рта дохнуло гнильем. Высохшие губы медленно шевелились выплевывая неизвестные слова.

- Ты его знаешь? – спросил Дельмар.

- Нет.

- Он говорит, что вы вместе учились в Университете Здоровья и Болезни.

Игорь остановился. Встреча с человеком из прошлой жизни состоялась при весьма неожиданных и неудобных обстоятельствах. Динк тоже развернулся и подошел к кровати.

-Эти бедолаги совсем выжили из ума, - сказал Дельмар, - Смертники. Тем, кому все надоело, Барри предлагает программу эвтаназии «Осенний поцелуй». Наркотики в обмен на тело.

Динк собирался о чем-то спросить умирающего, но тот отвернулся лицом к стене и замер.


Дельмар (3)


В каморке рядом с банкетным залом был склад. Дельмар знаком попросил попутчиков подождать его у двери, а сам вошел внутрь с двумя канистрами воды в руках.

- Двадцать литров, как договаривались, - сказал Дельмар.

Барри заглянул в канистру, через горлышко макнул палец в воду, понюхал и кивнул.

- Мне нужен шлем.

По лицу хозяина «Эдема» пробежала рябь тревоги.

- Тебе нужен контроллер для этих горемык? – тихо спросил он.

Мнительность и трусость последнего ресторатора Картенда всегда раздражала Дельмара. Впрочем, жадность Барри злила его куда больше.

- Да. Для одного из них. Второго я готов отдать тебе в качестве оплаты за шлем и помощь в этом деле.

- Шлем-приемник обойдется тебе в две банки.

- Раб стоит дороже.

- Ты видно дурак, Дельмар. Тебе надо чаще бывать в городе. Одиночество сушит мозги. Я могу себе представить, что это за люди, откуда они и зачем они здесь. И я не возьму ни одного из них даже за так.

- Мы же с тобой договаривались.

- Это было пять лет назад. Срок действия договора истек. Многое изменилось, ты не можешь этого не понимать.

- У них отличные тела, которые долго прослужат.

- Тела здесь ни при чем. Ты пытаешься продать мне сто шестьдесят килограмм головной боли в живом весе. Спасибо не надо. Имеющейся вполне достаточно. Можешь, конечно, поискать другого купца. Но мой тебе совет, оставь эту затею.

Дельмар знал Барри достаточно давно, для того, чтобы выучить его манеру торговаться. На этот раз дело точно было не в цене.

- О чем ты вообще говоришь? – спросил Дельмар.

- Эти люди часть задания Электронного Визиря.

- И что?

- И все. Мне не нужны проблемы, - Барри отвел взгляд.

Черт. Черт. Черт. И это когда все уже почти сделано. Дельмар подскочил к коротышке и схватил его за плечо. Голос срывался на крик, и он дважды одергивал себя. Динк за дверью мог услышать.

- Ты не поймешь. Это первый шаг на пути к «Альте». Я ждал этой возможности несколько лет. Я провел этих двоих через пустыню и завел в твой подвал. Остался сущий пустяк. И ты говоришь мне «нет».

- Я не буду этого делать, - упрямо повторил Барри.

Дельмар взял себя в руки и отступил. Еще не все потеряно. Он попробует сделать это один. Он еще не знал как, но знал, что попробует. Любой ценой. Такую возможность упускать нельзя.

- Ладно. Забудь. Рассчитайся за воду.

Барри достал с полки картонную коробку и вынул из нее три банки тушенки.

- Это все?

- Наступили тяжелые времена, Дельмар. Продукты дорожают.

- А вода дешевеет?

-Нет. Вода не дешевеет, но торговать становиться все трудней.

- Барри, если ты не добавишь, то считай, что это будет наша последняя сделка.

Дельмар не шутил. В воздухе повисла тишина.

- Ладно. Хорошо. Не будем портить отношения из-за такого пустяка.

Барри скривил пухлые губы и выбросил из коробки на стол еще банку. Это была пятая часть реальной стоимости товара, и они оба это прекрасно понимали. Менять покупателя было опасно, можно легко наткнутся на большие неприятности, и Барри умело спекулировал этим обстоятельством.

- Ты жадная трусливая свинья, - подумал Дельмар, глядя Барри в глаза.

Он отодвинул от себя две банки, а оставшиеся две рассовал по карманам.

- Это за шлем. Я заберу его когда буду уходить.

Майро (1)

Восемь лет назад тем же путем, которым Дельмар привел Игоря и Динка, в город въехал Майро. Угнанный с тюремной стоянки «Форд» преодолел шесть кварталов, прежде чем уперся в руины обрушившегося моста. Майро замкнул машину и дальше пошел пешком.

Тогда людей в городе было намного больше. Тысячи голодных шакалами бродили в поисках пищи. Они настороженно прислушивались, испуганно вздрагивали при каждом шорохе и нюхали воздух. Они не могли знать о консервах, лежащих в будке. Не могли унюхать или увидеть их. Но, повинуясь неведомому шестому чувству, они шли к Майро, рассказывали о себе и спрашивали, нет ли чего поесть. Что ж, такая сверх проницательность была ему только на руку. Будет лучше, если они сами будут приходить к Майро, а не он будет гоняться за ними по всему городу.

Уже через полчаса пребывания в городе, он точно знал, что будет делать. Наступило Время Больших Возможностей, и он их не упустит. Центральное место в его плане отводилось Охранной Системе. Эта штука спасла ему жизнь и должна была помочь ее наладить. Он будет богачом. В том, что он сможет перевезти и собрать устройство здесь в городе, Майро не сомневался. Запасы продовольствия с тюремного склада помогут найти общий язык с горожанами. При таком раскладе он очень скоро заработает авторитет среди этой обезумевшей от голода публики. Охота начнется с бесплатной раздачи тюремной солонины. В первый день счастливчики, оказавшиеся у телевышки вернутся домой сытыми и расскажут другим, про сердобольного парня Майро, который запросто угощает мясом всякого, кто готов одеть на голову шапочку с зеленым маячком на затылке.


Дельмар (4).


Коридор заканчивался большим залом, погруженным в сумерки. В центре комнаты с низкого потолка вниз свешивался тусклый светильник. Лампа висела над самым столом, за которым несколько человек играли в карты.

- Лучше сюда.

Дельмар показал на столик в углу и поторопился сесть лицом к двери. Игорь и Динк сели на диван напротив. Со своего места Дельмар видел весь зал, а сами они оставались невидимыми. К Барри часто заглядывали сотрудники Лаборатории. И случайная встреча коллег была бы некстати. О том, что Динк тысячу раз разговаривал с Ситом и Диллой, но ни разу не видел их в лицо, Дельмар не знал.

К столику подошел молчаливый официант и принял заказ. Минуту спустя на столе появился графин виски и три стакана.

- Здесь только наливают. Кто хочет перекусить приносит тушенку с собой, - сказал Дельмар.

Путешествие близилось к концу. Завтра они должны были расстаться. Но каждому из них воображение рисовало свой финал.

- С прибытием, - Дельмар поднял свой стакан и торопливо, пока Игорь и Динк не заметили разницу в количестве налитого, опрокинул его себе в рот.

Его план был прост. Нет. Это даже сложно было назвать планом. Ситуация сама развивалась в нужном направлении задолго до того, как на сцене появился он сам. Ему нужно было лишь немного подправить и укрепить ее. Добавить топлива уже разгоревшемуся конфликту. Пара стаканов виски и несколько сотен правильных слов для этого вполне сгодятся.

У столика возникла темная покачивающаяся фигура. Ее почти невозможно было разглядеть в темноте. Дельмар чиркнул зажигалкой и поднял огонек над головой. Это была высокая обнаженная женщина. Из одежды на ней была сложной формы пластиковая корона на голове, плохо скрывающая под собой шлем-приемник, и доходившие до колен ярко красные гольфы. Женщина устало улыбалась. Застывшее выражение лица пугало своей пустотой. Она что-то чуть слышно проговорила, и Дельмар кивнул ей в ответ. Женщина снова улыбнулась и качая бедрами скрылась в темноте дальнего угла зала.

- Никого не интересует? Уникальная возможность. Насколько мне известно, это последняя кри на Мобле.

- Кри? – переспросил Динк.

Дельмар кивнул.

Отравленная алкоголем кровь уже заполнила серое вещество мозга собирателя. Динк вспомнил про Лену. Сегодня был четверг. День посещений. До командировки в колонию он не раз пользовался услугами кри. Они были в каждом питейном заведении. Из Хмеша их сотнями завозили на Мобл. Живой товар с удивительными способностями доводить клиента до экстаза.

- Я, пожалуй, ненадолго отлучусь.

Динк тяжело вылез из-за стола и поправил штаны. Дельмар подмигнул Игорю.

- Видел того парня перед входом в бар? – спросил Дельмар, когда толстый зад Динка исчез в дверном проеме.

Игорь кивнул.

- Твой земляк. Отработанный материал из пришельцев. Мы называем их крысами, хотя они больше похожи на бродячих собак. Ходят везде и выпрашивают пожрать. И если кинешь что-нибудь съестное, может до конца жизни за тобой следом бегать. В городе их десятки, если не сотни. И с каждым годом их становится все больше и больше. Большинство из них быстро подыхает с голоду, но лаборатория вышвыривает на улицу новых. Я думаю, он пришел записаться на «Осенний поцелуй». Половина клиентов программы – крысы. За свои услуги Барри забирает их тела. Планета испытывает жесткий дефицит органики, и было бы глупо не воспользоваться высвободившимися килограммами белка.

- И что он с ними делает?

- Перепродает. Барри самый большой богач в городе. Ходят слухи, что где-то у него есть тайник забитый всякой всячиной. Вроде моего подвальчика, только в сто раз больше. Склад размером со спортзал. Только, в отличии от меня, он не держит там никакого хлама.

Взрыв смеха за столиком в центре заставил Дельмара замолкнуть и обернулся. Темнота скрывала лица. В свете лампы виднелись только кисти рук с зажатыми картами. Среди волосатых мужских лап затерялись две узкие ладони с длинными, украшенными ярким маникюром, бледными пальцами. Женщина держала карты веером и бросала их на стол широким театральным жестом.

- Так вот, - продолжил Дельмар, - Это я к тому, что если ты отправишься в Лабораторию, то через неделю тоже превратишься в крысу.

Игорь молча отхлебнул виски.

- Я еще раз подумал над твоим предложением, - сказал Дельмар, - И мне кажется, я поторопился с отказом. Действительно, мы могли бы неплохо сработаться. Но есть одно существенное препятствие. Динк. Если ты вдруг исчезнешь, он начнет поиски с визита ко мне. И отбрехаться я не смогу. У ребят из Лаборатории надежные методы дознания. Они не задают вопросов, а получают ответы на них непосредственно из мозга. Система подыхает, но она все еще жива. Кроме меня и Барриникто не знает о вашем прибытии на Мобл. И если вы оба вдруг исчезните, никто не бросится на ваши поиски. Сбои в работе Транспортной случаются частенько. Понимаешь, к чему я клоню?

- Убить Динка?

Вопреки ожиданиям Дельмара, вопрос не вызвал в Игоре бури эмоций. За время пути тот задавал его себе не раз и успел к нему привыкнуть. Что, впрочем, не означало его готовности к убийству.

- Не совсем. Но в некотором смысле «да», - ответил Дельмар.

- Почему ты не сказал мне об это сразу? В пустыне это было бы легче сделать, чем здесь.

- В пустыне у меня не было шлема.


Майро (2)


Майро взбирался на главную телевышку города с тяжелым мешком за спиной. Знойный ветер развивал волосы и сушил глаза и губы. В мешке брякали железки трансляционного модуля тюремной охранной системы. Остальные части лежали внизу в фургоне. Майро уважал силу, заложенную в этом устройстве, связывал с ним свое будущее и возлагал на охранную систему большие надежды.

В том, что он сможет правильно собрать и настроить транслятор, Майро не сомневался. Но вот хватит ли трех киловатт энергии, которые вырабатывал бензинный генератор, на то, чтобы устройство работало в штатном режиме?

Внизу под вышкой, время от времени поглядывая вверх, бродил взад-вперед грязный и тощий человек. С утра их было больше. Они здорово походили на шакалов, особенно когда разворачивали морды к небу и нюхали воздух. Они не могли знать о консервах, которые лежали в пикапе, но чувствовали запах сытого человека. Что ж, такая сверх проницательность была ему только на руку. Будет лучше, если они сами будут приходить к Майро, а не он будет гоняться за ними по всему городу.

- Эй, - позвал человек снизу.

- Тебе чего?

- Ты что там делаешь?

Ветер подхватил последние звуки, и Майро скорее догадался, чем услышал.

- Устанавливаю транслятор, - крикнул он в ответ.

- А кто ты?

Завязывать знакомства, изо всех сил цепляясь за железные перекладины с грузом за спиной было не совсем удобно, но после восьми лет молчания он не мог не ответить.

- Будущий директор Первого канала.

- Телевидение?

- Что-то вроде того, но намного лучше.

- Это здорово. А нет ничего перекусить?

Тривиальный вопрос заставил задуматься. Модуль в мешке за спиной был далеко не самым тяжелым элементом устройства, и еще одна пара рук ему бы явно не помешала.

- Постой там. Я сейчас спущусь, и мы с тобой поговорим об этом.

Так он познакомился с Финчем.

Дилла (1).


Штыри арматур, торчавшие из черных развалин, и ржавые остовы машин покрылись серебристым инеем. Набойки громко цокали по ледяному асфальту. За три квартала, что разделяли дом и «Эдем», можно было промерзнуть насквозь. Не помогала даже меховая накидка. Они явно засиделись и все равно не были последними клиентами Барри. Трое незнакомых, за столиком в углу, как будто и не собирались никуда уходить. Дилла замедлила шаг и обернулась.

- Ты что там топчешься? – крикнула она мужу.

Сит тяжело дышал, с трудом поспевая за ней.

Старого, мелочного и изворотливого брюзгу она ненавидела. Часто, лежа со стариком в одной кровати ее мелко трясло от отвращения. Ему она говорила, что мерзнет. До Второго Начала кроме уроков географии Дилла вела драматический кружок в школе. Нельзя сказать, что она гениально исполняла свою теперешнюю роль, но этого и не требовалось. Глупость не входила в многостраничный список недостатков Сита, и он никогда не пытался добавить отопления.

- Не торопись. Я, кажется, прожег пиджак.

- Ты опять куришь? Когда-нибудь это тебя убьет.

Сит на ходу стряхнул пепел с рукаваи поковырял ногтем припаленное пятнышко.

- Думаю,Майро сделает это раньше, чем сигареты.

- О чем ты? - Дилла подняла левую бровь.

- Я говорю о тебе, Дилла. Зачем ты их отпускаешь? Эти несчастные все равно обречены на смерть. Ты только продлеваешь их страдания и подставляешь меня.

Они никогда раньше не говорили об этом, но он, конечно, все знал. Ситу было легко рассуждать. Он ни разу не подключал дешифратор к мозгу объекта. Ни разу не заговорил с несчастными, не читал их жизни. Для него они были абстрактными величинами. Галочками в квадратиках. «Да» и «Нет».

- Кому от этого стало хуже? – спросила Дилла.

- Нам с тобою от этого станет хуже. Когда Майро узнает, что в инструкции было написано «уничтожить», а не «отпустить». В лучшем случае нас ждет снова подвал прачечной и два сухаря в день вместо обедов у Барри. В худшем - отправимся к Майро на корабль в целлофановых пакетах.

- Он не узнает, если ты сам ему об этом не скажешь.

-Да дело даже не в том, узнает или нет. Пойми, на кону жизнь нашей погибающей цивилизации. Возможно, ты своими выходками ломаешь методику или искажаешь результаты исследования.

- Это что-то новенькое. Как?

- Не знаю, как. Но я знаю, что в инструкции продуманна каждая буква. И если Электронный Визирь написал «уничтожить» – это значит уничтожить.

- Это все ерунда, Сит. Если бы Электронный Визирь действительно действовал в интересах людей, он приказал бы слать из колоний продовольствие, а не аборигенов соответствующих фотороботу. Я думаю, в этой железяке перегорел какой-нибудь блок или предохранитель. И случилось это еще двадцать лет назад.

- Прекрати так говорить. Только благодаря ему ты все еще жива. И хватит спорить. В конце концов, выброшенные на улицу крысы просто опасны.

Тут он был прав. Отработанные объекты дважды нападали на нее. Первый раз нападавший был слишком слаб и просто рухнул на землю у нее за спиной с обрезком трубы в руке. Во второй раз ее спас электрошокер, тот, что сейчас лежал в ее кармане. Да, они действительно были опасны. Но кто сделал их такими? Кто приволок их в это богом забытое место? Кто раскрыл им черепа и просунул кабель через глазницу?

- Ладно. Ты прав. Не будем спорить.

- Ты должна мне пообещать. Прямо сейчас.

- Ничего я не собираюсь тебе обещать.

- Твоя глупость будет стоить нам жизни.

- Если хочешь поссориться, не начинай придумывать причину. Я видела, как ты смотрел на эту кри.

Сит театрально рассмеялся, что только подтверждало ее догадки. Она ненавидела Сита. Он был ей противен. Но мысль о том, что проститутка из притона нравиться ему больше, чем она, казалась ей совершенно невыносимой.


Динк (1)


Барри сказал, что заведение закрывается и протянул Дельмару бумажный сверток и картонную коробку.

-Аккумуляторы заряжены. Еще раз подумай о том, что я тебе сказал. Лучше синица в руках, чем петля на шее.

- Подумаю, - ответил Дельмар, но им обоим было ясно, что он уже подумал, - Пусть тачка постоит у тебя до завтра.

Хозяин заведения пожал плечами, кивнул и исчез в темноте.

Следом за Дельмаром из-за стола встали Игорь и Динк.

Для смелости Игорь допил оставшееся в стакане виски. Но волнение трезвило. Слава Богу, это не убийство. На убийство он бы не решился. «Сбей его с ног, а я надену шлем», - сказал Дельмар. Динк был вдвое тяжелее и на голову выше. Дельмар сказал, что заведет в темноту. На их стороне будет внезапность. Но все равно. Как? Подставить подножку? Ударить в лицо? Схватить за ноги и толкнуть плечом?

Дельмара тоже трясло. Но его возбуждение было совсем иного характера. Это было нетерпение. Он ждал этого момента много лет, и теперь с радостью шел ему навстречу. Жаль было только, что у него нет второго шлема.

Дверь заведения захлопнулась позади них.

Маршрут был странным, но объяснимым. У Динка было чутье на неприятности. Эти двое что-то замышляли. Дельмар шел слишком быстро и непривычно молчал. А объект (краем глаза Динк следил за идущим позади Игорем) часто оборачивался и спотыкался.

Если они рассчитывают на выпитые им полграфина виски, то напрасно. При его весе и опыте, это даже не дробина для слона. Он поправил на плече сумку и нырнул следом за провожатым вглубь разрушенного квартала.

- Пришли, - сказал Дельмар и резко остановился.

Динк почувствовал как ему в горло вдруг впился кожаный ремень, не удержал равновесия и упал на спину, ударившись головой о бетонный блок.

- Давай, - крикнул Игорь Дельмару.

Тот сорвал бумагу с шлема и развернул его. В темноте зажужжал электромоторчик и загорелся зеленый светодиод. Вместо того, чтобы схватиться обеими руками за удавку, как ожидал Игорь, Динк одним движением расстегнул сумку и достал оттуда замотанный в теплый финский свитер обрез «Сайги». Толком прицелиться из положения «лежа на спине» не вышло.

Выстрел разорвал холодную ночную тишину. Дельмар услышал, как пуля врезалась в бетон за спиной, подхватил коробку и побежал вперед по тропинке. В лицо Игорю уперся горячичй ствол. Он бросил ремень и попятился назад.

- Стоять, - кашляя, прохрипел Динк.

Он мог бы снести башку ублюдку. Но объект нужен был живым. Перед глазами метнулась тень.

- Ты помнишь меня, сука? – услышал Динк голос семьдесят шестого объекта, отправленного на Мобл еще в начале лета.

В лицо собирателю врезался ребристый кусок бетона. Больше Динк ничего не видел.


Игорь (2)


Второй чавкающий удар оборвал стоны Динка. Игорь попытался встать, но его свалил обратно на землю толчок в грудь. Мелькнула мысль снова попробовать подняться. Он тут же отбросил ее. Вместо толчка в грудь может последовать удар в зубы. Их было слишком много, для того, чтобы пытаться бежать. Шаги и шелест одежд окружили его.

- И этого туда же, - сказал голос, который говорил с Динком.

Вспыхнул фонарь. Яркое пятно с бетонного блока прыгнуло на лицо Игорю и вцепилось в глаза. Игорь зажмурился и отвернулся.

- Дурак что ли? Это свой.

- Для своего у него глаз слишком много.

Двое рассмеялись. Луч света заплясал и на мгновение выхватил из темноты худое изуродованное лицо. С черной дырой на месте правого глаза и тонкими бледными изогнутыми в улыбке губами.

- А где третий?

- Умотал. Ты его тоже замочить хотел за компанию?

- Нет. У меня претензии только к этой жирной сволочи.

Двое отошли в сторону. Игорь услышал, как кряхтит один из них, нагибаясь.

- Смотри, что я нашел.

- Дельная пушка.

- Ага, только патронов нет ни хрена.

- А в карманах смотрел?

- Ни в карманах, ни в сумке. Кстати, пивка никто не желает?

- Не открывай. Дома попьем.

- Саня, давай оттащим его к коллектору. Пусть там лежит. А то будет глаза мозолить.

- Да мы его вдвоем и с места не сдвинем. Денис, давай бери за ногу.

Послышалось сопение. Тело поволокли по бетону.

- А этим что делать будем?

- Ничего.

- Может, с собой возьмем?

- Да на хрен он нам нужен.


Часть четвертая


Галактика NGH 4413 из созвездия Волосы Вероники. Мобл

02 часа 47 минут 4875 день от Второго Начала.

Центр Луида.


Игорь (1)


Выпитое виски помогло заснуть там, где спать было невозможно. В разрушенном подвале было холодно и темно. В углу он нащупал кучу пересохшего пыльного мусора. Сверху лежала коробка то ли от холодильника, то ли от стиральной машины. Игорь забился в угол и накрылся картоном. Во сне он снова слышал голоса.

- Ты мог бы остаться с ними.

- Это бы их не спасло, а меня бы убило.

- Конечно.

- Тогда, это просто глупо.

- Это тот случай, когда глупость заслуживает уважения, а взвешенное решение – презрения. Ты трус, Эмстон, ищущий сочувствия. И, вполне возможно, ты его найдешь, но не в моем номере.

-Я не трус.

- Расскажи это кому-нибудь другому. За жизнь я не видел ни одного труса, который бы сознался в собственном малодушии.

Солнечный свет медленно отогревал обледеневший за ночь мертвый город. Крупные капли ледяной воды упали на лицо. Игорь проснулся. На бетонном потолке над головой собирались капли оттаявшего льда. Из маленького разбитого окошка пробивался жидкий утренний свет. Он забыл, о чем говорили голоса в голове, но осадок остался. Гадливое отвращение к самому себе. Он списал его на похмелье.

Закоченевшее от холода тело била крупная дрожь. Суставы не гнулись. В голове все плыло. Как будто болезнь вернулась обратно. На этот раз с твердым намерением довести начатое до конца. Тяжело опираясь на стену, Игорь выполз наружу и сел у входа. Из-за развалин доносилось усталое шарканье сотен ног. Он вспомнил про строителей и шлемы. Лучше держаться от них подальше, если не хочешь пополнить их ряды. От жажды язык присох к небу. И это только начало дня.

Город был ничем не лучше пустыни. Здесь тоже палило солнце, и не было ни еды, ни воды. Игорь сидел на земле перед входом в разрушенный подвал, а время летело. Каждую секунду организм сжигал несколько калорий и терял несколько микрограмм воды сквозь поры в коже. Тихо, на цыпочках к Игорю кралась Смерть. Глыбы бетона вокруг него были свидетелями гибели миллионов людей. Еще одна оборванная человеческая жизнь была бы для этого места незаметным, ужасающе микроскопическим, событием. Намного меньшим и незначительным, чем для пустыни.

Единственным предметом в его кармане был сверток с остатками лечебной грязи, а единственным известным адресом в городе был «Эдем». Игорь зашвырнул бесполезный сверток в груду бетона и пошел к подвалу с горящей надписью над оцинкованной дверью.


Барри (1)

- Иду, иду.

Кто-то тарабанил в дверь. Для кого висит табличка с часами работы? Барри с трудом сдерживал злость. Но до тех пор, пока он не увидит человека за дверью, он будет держать ее в себе. Хуже того: при неудачном стечении обстоятельств (кто-то из постоянных посетителей решил опохмелиться) – засунет злость себе в задницу. Если хочешь вести ресторанный бизнес в мертвом городе - забудь про эмоции. Только расчет. Тонкий экономический расчет.

На пороге стоял объект. Один. Без собирателя. Подгоняемые внезапно возникшей перспективой наживы, шестеренки в голове Барри бешено закрутились.

Ночью Дельмар вернулся. Трясущиеся руки сжимали коробку с передатчиком и распакованный шлем. «Это конец. Они найдут меня. Все пропало», - бубнил он себе под нос. Стакан водки привел его в чувство. Он рассказал Барри все. Забрал тачку и ушел в пустыню. Барри не нужны были неприятности. Но если хорошенько проработать ситуацию, их можно избежать. Более того, сорвать серьезный куш.

Объект что-то молол на незнакомом языке, часто упоминая имя Дельмара. Для того, чтобы понять, что он хочет, не обязательно знать язык колонии. Желания на Мобле не отличаются разнообразием. Барри кивнул и жестом предложил войти.

Если собиратель жив, сегодня он обязательно зайдет на огонек. Барри отдаст ему объект и намекнет на четыре банки тушенки (на самом деле две), и три литра воды (тоже не больше двух), съеденные и выпитые объектом. А если собиратель не придет, он поговорит с Ситом. Барри не только знал в лицо десяток своих постоянных клиентов, но и был с ними на короткой ноге. Частенько по выходным подсаживался к гостям за стол, пропустить стаканчик – другой. Они сами его звали. Объект нужен Ситу, и нашедший вполне может рассчитывать на щедрое вознаграждение. Главное, чтобы это не выглядело вымогательством.

Барри посадил объект за тот же стол, за которым тот сидел прошлым вечером и поставил перед ним открытую банку тушенки и стакан воды. Объект благодарно кивнул.

Также, как и Дельмар, Барри не чувствовал себя негодяем. Просто наступили тяжелые времена, и каждый выкручивался, как мог.

Денис (1)


Подушка цеплялась за не струганную доску, из которой были сбиты нары. Денис обратил внимание на это только сейчас. Вчера все шероховатости антуража программы «Осенний поцелуй» сглаживал дым опиумных сигарет. Последняя погасла в середине ночи. Заросший старик на нижней полке долго плакал и разговаривал с собой, прежде чем сделал последнюю затяжку.

Вчера он пришел сюда, чтобы умереть. Таблетки, которые дала ему женщина, закончились два дня назад. Ломка не давала встать с кровати. Ему было наплевать на ругань остальных, на отсутствие еды и воды. Нужна была доза. И он пополз к Барри. Дорога была знакомой. На мусорке за клубом, среди гор потного разноразмерного тряпья за вечер можно было отыскать до десяти грязных банок. Он пару раз видел, как коротышка таскал к выходу закоченевшие улыбающиеся трупы. Сергей сказал, что хозяин заведения забирает тела в обмен на смертельную дурь. Как раз то, что Денису и было нужно. Несколько слов на местном языке он знал. «Еда», «хотеть», «смерть». Там, где не хватало слов, он объяснял жестами. Но Барри понял, чего он хочет еще до того, как Денис открыл рот.

Это была хорошая дурь. Мягкая, обволакивающая. Она превратила боль и отчаяние в забавные глупости. Сумрачный коридор с кроватями в царские хоромы. Умирающих самоубийц в редких весельчаков и балагуров. Она помогла забыть о голоде.

Половина из пришедших на «Осенний поцелуй» вчерашним вечером перестала дышать еще до того, как солнце зашло за горизонт. Двоих стошнило. Еще один с полчаса бился в конвульсиях. Если бы Денис не видел и не слышал этого, возможно ему было бы проще сделать последний шаг. А так - он затушил сигарету за миллиметр до того места, где темно серый опий под прозрачной папиросной бумагой превращался в зеленый. В дыму уже появился привкус прогоркшего ореха. Он сообразил, что от смерти его отделяет одна единственная затяжка. Он не смог ее сделать. Хотел, но не мог.

Так он дожил до утра. И теперь лежал в компании мертвецов и ждал, когда обман раскроется. Все получили то, зачем они сюда пришли. Последнее удовольствие и смерть. Все кроме него. Не может быть, чтобы это был первый случай в истории заведения. В углу, у входа в зал, стояла бейсбольная бита. А не было ли среди смеющихся трупов, которые перегружал Барри, грустных с разбитыми головами?

Денис раскрыл кулак, сжатый еще вчера. Раскисший от пота окурок смялся и рассыпался, оставив на ладони зеленый след. Он с сожалением посмотрел на крупицы опия, пропитанные смертоносным ядом, и высыпал их на пол.

А еще, вчера сквозь дурман он слышал, как трое посетителей говорили по-русски. И видел одного из них – будущего члена клуба циклопов. Новенький вернулся в «Эдем» утром. Барри отвел его вглубь заведения, а сам ушел. Нетрудно было догадаться куда.

По большому счету Денису было наплевать на дальнейшую судьбу следующего лабораторного объекта. Но этот новенький еще не был так изнеможен и вымотан, как он сам. И мог бы донести до укрытия (другое укрытие, только не клуб циклопов) достаточно тяжелый груз. Достаточно тяжелый для того, чтобы протянуть еще пару недель.


Игорь (2)

Барри объяснил на пальцах, что уходит, но скоро придет. Надо подождать. И оставил Игоря на съедение мнительности. Шаги за дверью стихли. Хлопнула входная дверь. Он мог уйти за Дельмаром, а мог и за кем-нибудь еще.

Игорь отодвинул от себя раскрытую консервную банку и встал из-за стола. Внезапное гостеприимство хозяина подвала настораживало. Лучше бы он разругался и послал подальше. Во всяком случае, это было бы понятно. Игорь широкими шагами заходил по комнате. Как будто это могло помочь разобраться.

Солнечный свет едва пробивался сквозь узкое оконце. Но и его было вполне достаточно, чтобы разрушить мрачное очарование ночной атмосферы. Прожженная в десятках мест скатерть, грязные недомытые стаканы с жирными отпечатками грязных рук, затертый до дыр ковер под ногами. В свете дня, заведение Барри превратилось в грязный пыльный сарай, заваленный хламом. Все кроме коридора. Коридор как был, так и остался склепом. Барри попытался провести Игоря мимо кроватей как можно скорей. Но и секунды было достаточно, для того, чтобы понять. На кроватях лежали мертвецы. И широкий жест: графин воды и банка тушенки от человека, который отправляет на тот свет по дюжине за вечер, не мог означать ничего хорошего.

На соседнем столе лежала раскрытая тетрадь, ручка и пучок разноцветных веревок с узлами. Рядом стоял стакан с чаем. В нерабочие часы зал служил Барри гостиной. До прихода Игоря, он сбивал дебет с кредитом. Игорь прикоснулся рукой к кружке. Чай был теплым.

На стенах под стеклом висели несколько фотографии. На самой большой рядом с едва узнаваемым, молодым Барри стояла полная женщина и две девочки. Пейзаж за спиной напоминал джунгли: огромные раскидистые деревья связанные лианами, образующие кронами единый мощный зеленый пласт. Вся компания улыбалась. Еще три фотографии были портретам. На них были все те же женские лица в черных рамках.

В коридоре вдруг что-то грохнуло на пол. Дверь открылась, и в проеме появился одноглазый мертвец, тот, что лежал в коридоре на второй кровати справа.

- Он запер тебя на засов и скоро вернется. Давай сматываться, - хрипло, еле слышно сказал он.

Уродец часто дышал и дрожал, несмотря на жару. Зрачок единственного глаза метался из стороны в сторону. Тонкие сине белые губы сжались в нитку. Ноги едва держали тело.

- Ты слышишь меня? Он пошел в лабораторию. И скоро вернется с ними. Хочешь дыру в глазу, как у меня?

Игорь не знал этого человека. Тот был пугающе похож на него самого. Как отражение с замазанным глазом в зеркале. Он говорил на русском. И его слова подтверждали смутные догадки Игоря насчет Барри.

- Куда? – спросил Игорь.

Человек показал на окно.

- Он замкнул дверь снаружи. Подвинь стол. Стой. Стой. Давай обратно. Быстрее. Там в подсобке стоит ящик. Его надо забрать.

«Это воровство», - мелькнула мысль. Но для того, кто почти неделю всерьез размышлял об убийстве, это была смешная мысль. Через окно они выбрались на пустынную улицу. Игорь обхватил обеими руками запечатанный ящик с консервными банками. Далеко волочь его он не собирался. Спрятать где-нибудь поблизости. А потом, когда все уляжется – вернуться и забрать. Добыча Дениса была намного легче. Две пачки сигарет с опиумом и зажигалка болтались в карманах его нестираных рваных штанов.

- Что с твоим лицом? – спросил Игорь, когда они отошли на безопасное расстояние и спрятались в перевернутой трансформаторной будке.

Денис ощупал глазницу, словно надеясь найти там отсутствующий орган. И только, когда пальцы провалились в уродливую дыру уходящую вглубь черепа ответил.

- Они выкололи глаз, когда подключались к мозгам.

- Кто?

- Какие-то ученые. Не знаю. Я видел только женщину. Они напали на меня ночью. Связали и привезли в город. Она выколола мне глаз спицей, подключенной к аппарату, и стала задавать вопросы. Они кого-то ищут и не могут найти. Вот ведь дерьмо. Я даже не пойму, сколько я уже здесь. Не знаю, почему они меня не убили. Лучше бы убили, чем бросили вот так. Подыхать от ломки и голода. Я пообещал Барри тело за дозу. Знаешь, за то, что он делает, я его не виню. Не будь его, этим людям пришлось бы вскрывать вены, прыгать с этажа, вешаться. А так – все намного легче. Даже красивее. Это и правда, нормальный выход. И тут ничего другого не придумаешь. А я не смог.Да что тут говорить. Просто струсил.

- Не будь Барри многие из тех, что лежат сейчас в коридоре были бы живы, - мог бы возразить Игорь, но не стал. Споры были ни к чему. Он еще раз взглянул на дыру в глазнице и подумал, что слабость и кровохаркание – это не так уж и плохо.

Майро (1)

Мысль о побеге с Мобла не приходила в голову только мертвецам. На первый взгляд не было ничего проще. До Второго Начала транспортная система ежедневно разносила по мирам тысячи пассажиров. Достаточно было залезть в вагончик и набрать код любой из четырнадцати колоний. Но времена изменились.

Первым серьезным препятствием было расстояние. Ближайший к Луиду терминал располагался под Аццем. Восемьдесят дней пешего хода. В первые годы после апокалипсиса тысячи смельчаков отправлялись на поиски счастья. И канули в Лету. Главной причиной неудач был недостаток продуктов питания. Трехмесячный запас еды и воды (даже если он у кого-то и был) весил более полутоны. Такая ручная кладь увеличила бы время перехода как минимум вдвое и была бессмысленна. Большинство уходили налегке, рассчитывая раздобыть что-нибудь в дороге. Расчет был ошибочным.

Но и кроме продуктов, было еще что-то. Что-то помешавшее уцелевшим жителям Ацца (связи с которыми не было, но по любым расчетам такие должны были оставаться) воспользоваться близостью терминала. Ни один из собирателей колонии не доложил в Лабораторию о прибытии мигрантов.

Через год после пробуждения Майро превратился в Хозяина города. Транслятор на телевышке накрыл куполом радиосигнала весь город. За кусок солонины, который впоследствии редко удавалось доесть до конца, обезумевшие от голода люди легко соглашались примерить шлем приемник. Многим из них было хорошо известно, что это за устройство, но голод был сильнее страха. К тому же потерять вместе с волей разум было не так уж и плохо. Иногда Майро даже немного завидовал рабам. Мысль о побеге с Мобла грызла его сильнее, чем любого другого жителя Луида.

Изначально власть для Майро была самоцелью. И в этом плане он серьезно преуспел. Первые недели тысячи рабов то плясали с утра до ночи, то дрались друг с другом по прихоти хозяина. Хотя значительная часть горожан и не признавала Майро своим верховным правителем, сильнее и влиятельнее него в Луиде никого не было. Но когда тюремный продовольственный запас сократился на половину, чувство юмора рабовладельца притупилось. Он разбил своих подданных на отряды и отправил на поиски пищи. Они добывали пищу там, откуда ее не смогли достать в одиночку другие. Проламывали бетонные стены замкнутых складов, разбирали огромные завалы перед заблокированными дверьми, забирали «излишки» у свободных. И все равно, несмотря на то, что тысячи рабов с утра до ночи рыскали по городу в поисках пищи, продовольственный запас практически не увеличивался.

- Эй, Финч, поди-ка сюда. Смотри, что я нашел, - крикнул Майро.

Финч слышал эту фразу в третий раз за последний месяц. Первый раз в военном порту. Майро и Финч побывали на «Альте» задолго до того, как о ней узнал Дельмар. И даже поживились вяленым мясом и водой из пищеблока. Но судно не годилось. Слишком большое и слишком тяжелое. Второй раз – в верфи у Хребта. Там стояли две новенькие яхты. Они были напротив слишком малы.

Майро протянул Финчу бинокль. На отмели недалеко от берега, зарывшись носом в песок, стоял ржавый корабль. Обрубки башенных орудий напоминали о далеком прошлом судна, а выцветшие разноцветные флаги, переломанные шезлонги и рваные зонты на палубе говорили о том, что в последние годы своей жизни – это был прогулочный теплоход.

- Как мы ее назовем Финч?

- Лучше подумать, как мы ее откопаем. Транслятор сюда не достанет.

- Тогда нам нужен еще один транслятор. И я знаю, где его можно взять. Не только откопать, Финч. Нам придется с ним хорошенько поработать. Крепления под уключины, мачты. Он будет называться «Большой куш».

- Звучит оптимистично, - сказал Финч.

На Мобле не осталось топлива, но остался ветер. Замысел Майро был неплох. Но где раздобыть кусок парусины размером с пятиэтажный дом, Финч не знал.


Игорь (3)

Игорь с Денисом укрылись в развалинах химического завода на окраине города. Здесь редко появлялись люди. За четыре дня, проведенных здесь дважды мимо проходили отряды строителей и один раз какой-то отчаявшийся горемыка с непокрытой головой, медленно прошествовал мимо них, направляясь в пустыню.

Украденных продуктов с водой им могло хватить на неделю, максимум на две. Приближающийся голод заставлял мозги шевелиться быстрее. Цель была ясна – как можно быстрее вернуться домой. Для того, чтобы сообразить, что делать, неплохо было бы для начала разобраться с вопросом собственного местонахождения

- Да хрен его знает, что это за место, - сказал Денис, - Я думаю, город- призрак в пустыни. По телевизору когда-то показывали. Давно. Когда у меня был телевизор. Что-то вроде испытательного полигона для ядерного оружия. Скорее всего, американский. У них и базы и тюрьмы по всему миру раскиданы. Бомбу сбросили, посмотрели, что с домами стало. Теперь людей испытывают. Видел тех, что в шлемах по развалинам маршируют? Похожи на военнопленных. Может, из Афганистана или из Ливии. А может, это вообще, какой-нибудь придурок миллиардер развлекается. Квест такой. «Куб» и «Пилу» смотрел?

- Это ж какой бюджет надо иметь, чтобы создать иллюзию для тысячи человек на площади в сотню квадратных километров.

- А откуда ты взял тысячу. Может местные – засланные казачки. А в дураках только мы. Да и что мы про американский бюджет знаем. Это же супердержава. Они могут полмира скупить.

Разговоры с Денисом не вносили ясности. Приходилось больше полагаться на интуицию, чем на знания. Для потерявшего память человека – ситуация не уникальная.

Игорь не особо верил в возможность существования параллельных миров, и тем более в возможность перемещения между такими мирами. Условно, для себя, он решил, что Динк каким-то образом усыпил его на время переезда из Иркутска в пустыню, или, что еще вероятнее заставил его забыть о переезде, как когда-то кто-то заставил его забыть обо всей прожитой жизни. Да, эта версия трещала по швам при малейшей критике, но и другого, рационального объяснения произошедшего у него не было.

- Хочу задать тебе совсем глупый вопрос, - сказал он Денису за ужином.

- Наверное, что-то типа, как выбраться из города?

- Угадал.

- Не знаю.

- Тогда у меня есть еще один вопрос.

- Давай.

- Что мы будем делать, когда у нас закончится еда?


Дилла (1)

Диллу окрикнули - она повернулась. В дверном проеме бывшего торгового центра стояли двое. Шесть два ноля семь (несмотря на внешнее сходство, она помнила в лицо каждого) и шесть два ноля восемь. Второго она видела впервые в жизни. Но догадаться, что он – это он не стоило труда. Дилла посмотрела по сторонам в поисках собирателя. Никого. Рука в кармане сняла с предохранителя и крепко сжала электрошокер.

- Чем могу быть полезна?

Она говорила медленно, тщательно подбирая нужные слова. Вопрос на языках колоний за пределами Лабораторий резал слух.

- Два вопроса.

- Я слушаю. И не подходите ближе. Пожалуйста.

Шесть два ноля семь остановился и задержал своего спутника.

- Зачем вы притащили нас сюда? – спросил тот ровным приятным голосом.

Такой же был у многих из них. До обследования. Неделя истошного беззвучного крика с кляпом во рту меняла голоса. Одни рвали связки, другие вытягивали их. Звук становился хриплым тусклым и неприятным. И оставался таким на недолгое всегда.

- Я не смогла бы вам объяснить всего, даже если бы захотела. Но я не хочу. Не имею права хотеть.

- Вы кого-то ищете?

- Да.

Теперь он будет спрашивать ее. Сквозь страх ее пробирал смех. Мало того, что Динк упустил объект. Так она с объектом еще и поменялась ролями. Невероятный фантастический бред. В последнее время такое часто случалось. А все началось с того, как отец забежал к ней в комнату и сказал, что Марфилд выпустил ядерные ракеты и через полчаса они упадут на город.

- Это должен быть очень важный человек.

- Послушайте, я очень спешу, - ответила Дилла, - Давайте переходить ко второму вопросу.

Если первый вопрос навяз на зубах, то второй оказался довольно неожиданным.

- Нам нужна тачка, - сказал два ноля восемь.

Она вспомнила про тачечный бум. Это было в первые годы после Второго Начала. Тогда весь город ходил с тачками. Это было до того, как Майро одел первый шлем. Тогда казалось, что все еще не так уж плохо. В разрушенных магазинах оставались продукты и вещи. А топлива уже не было. У нее тоже тогда была тачка. Теперь уже и не вспомнишь, куда она ее дела. Выбросила. В нее нечего было положить.

- Вряд ли смогу быть вам и тут чем-то полезна. Отечественная промышленность прекратила выпуск этой продукции полвека назад, а товары из-за рубежа задерживаются в пути.

- Пожалуйста, - попросил шесть два ноля семь.

С тех пор, как Дилла вывела его, едва живого, через черный ход лаборатории, он появлялся еще дважды. Оба раза просил поесть (пожалуйста) и оба раза получал по консерве. «Пожалуйста», - повторила она про себя и вспомнила, как просовывала коммуникационный кабель через его правую глазницу. Голова подопытного была неподвижно зафиксирована, а тело извивалось как червь на крючке. Казалось, что он вот-вот вывернет себе шею. И ей даже хотелось, чтобы это произошло, и он перестал мучиться. Наверное, Сит все-таки прав. Отработанный материал надо уничтожать. Она только продлевает их общие страдания.

- Если двигаться от центрального кольца по лучу в сторону моста. Не доходя квартал до канала справа стоит одноэтажный дом. Его ни с чем не спутаешь. Там жила моя старшая сестра. Последний раз я заходила туда три года назад. Кладовая справа от входной двери. Это не совсем то, что вам нужно, но думаю сгодится. Вы далеко собрались?

- В пустыню. Там живет один человек. Он обещал мне помочь выбраться отсюда.

- Если бы он знал, как это сделать, он бы не жил в пустыне. Мне пора. Извините.

Дилла развернулась и зашагала дальше по разрушенной улице. Но краем глаза продолжала следить за образцами. Изнутри рвался истерический смех. Она не только не воспользовалась электрошокером. Он даже не спросила, где Динк. Если Сит узнает – его разобьет инсульт.


Майро (2)

На капитанском мостике не мешало бы заменить полы. Сквозь ржавые дыры просвечивал трюм. Но это потом. После того, как они вставят в уключины весла.

- Посмотри вон на того в зеленом свитере, - сказал Майро Финчу, - Почему он выбирает самые короткие куски трубы?

- Этого не может быть. Тебе показалось. Но если хочешь, я еще раз просмотрю командную строку в трансляторе.

- Можно это сделать проще, - Майро кивнул плеть, которую Финч крутил в руках.

- Нет. Лучше я поковыряюсь в трансляторе.

Майро пожал плечами и отвернулся.

План перестройки судна оказался фикцией. И слава богу, они пришли к этому выводу не экспериментальным путем. Сит, математик, которого нашел Финч, сэкономил не только полгода времени, но и не меньше центнера тушенки.

- Из этого судна не выйдет ни фрегат ни бригантина, - сказал Сит, - Оно изначально сконструировано под винт. Мачты будут либо слишком короткими, либо слишком тяжелыми. Пустая затея.

Майро слабо разбирался в судостроении, но хорошо разбирался в людях. Ученый знал, о чем говорил. Не беда. Майро превратит «Большой куш» в плавучий склад. Месяц назад со станции техобслуживания, где он хранил свои запасы, украли треть консерв. И это несмотря на круглосуточную охрану. Обворовать корабль дрейфующий за линией горизонта в открытом море будет намного сложнее. Майро мечтательно посмотрел в морскую даль.

- Ты уже решил, кого мы возьмем с собой? – спросил Финч.

- Без шлема будем только я и ты. Собак я оставлю дома. Пусть Тайль за ними присмотрит.

Путешествие в Ацц они запланировали на конец недели. Непригодность «Большого куша» не заставила Майро отказаться от своих намерений. Лишь немного подправила их.

В Ацц он отправится на яхте, обнаруженной в верфи. Их хорошего – она не требовала дополнительной доработки. Из плохого - он прибудет в город не завоевателем, во главе многочисленного военного десанта, а скромным гостем в составе маленькой туристической группы. Впрочем, можно назвать это разведкой.

Майро снова посмотрел на палубу. Раб в зеленом свитере куда-то пропал, а кусок трубы валялся перед входом в рубку.

- Финч, посмотри. Что я тебе говорил! Тут что-то не так.

Соленый морской ветер дунул ему в лицо. Майро глубоко вдохнул. Довольная зубастая улыбка расползлась по лицу. Неизведанные морские дали. Злоба и романтика прекрасно уживались в его голове. Но в отличии от сопляков, для которых возвышенные чувства означают слезы на глазах и сладостное очарование, Майро почувствовал головокружительный прилив силы и дерзости. Следом за этим приятным моментом последовал удар в спину. Нож под лопаткой прошел сквозь куртку и его острый кончик уперся в сердце.

- Это тебе за мою жену, мразь, - сказал голос из-за спины.

Финч резко обернулся. Перед ним стоял тот самый раб в зеленом свитере, о котором говорил Майро. Тот потянул нож на себя. Но прежде чем лезвие вышло из тела, вокруг шеи раба обернулся кожаный ремешок плетки. Финч повалил его на пол. Нож выпал. Исход поединка был предопределен.

Прежде чем наклониться над истекающим кровью товарищем, Финч посмотрел вниз на палубу. Если кто-то залез в командный пункт и перепрограммировал передатчик, то с секунды на секунду здесь должны были появиться еще две сотни взбунтовавшихся рабов. Финч перегнулся через поручень ограждения. Люди внизу продолжали таскать трубы для весел в трюм, где гудел генератор, и сверкали огни электросварки. Тут до Финча дошло. Он перевернул мертвеца на спину. Индикатор не горел. Шлем не работал. Эта бутафория была нужна убийце, чтобы поближе подобраться к Майро.


Игорь (4)

Узкие колеса детской коляски зарывались в песок, стоило Игорю сбиться на шаг в сторону. И все равно, спасибо Дилле. Тащить двадцать килограммов груза на себе (из Дениса был плохой помощник) было бы куда тяжелей, чем держаться середины заметенной песком автодороги. Две трети пути было за спиной. Беспощадно палило солнце. Хотелось пить, но они условились экономить воду. Песок был везде: в карманах, в кроссовках и на зубах. Песок облепил вспотевшее тело, и Игорь чувствовал себя котлетой в планировочных сухарях.

- Чем думаешь заняться, когда вернешься домой? – спросил он через плечо спутника.

- Буду дальше гнить на даче и сторожить мойку.

-Да, ладно. Я думаю, ты в театр устроишься. Кутузова играть будешь.

Игорь рассмеялся собственной шутке, но тут же осекся, заметив, что Денис поджал нижнюю губу.

-Что-то мне подсказывает, что к прежней жизни, даже после возвращения домой, мы уже не вернемся, - сказал Игорь, - Мне кажется, я здесь уже не в первый раз. Как будто кое-что я узнаю. Центральную улицу в городе. Квадратные стаканы у Барри. Жест приветствия. И эти голоса по ночам. Здесь они звучат особенно отчетливо и громко.

Ночью он снова видел сон. Вернее слышал.

- Это конец? – спросил испуганный женский голос.

Судя по помехам, звук шел из телефонной трубки.

- Не говори глупостей. Все не так плохо, - ответил мужчина.

Он находился по эту сторону телефонного провода и голос не был искажен.

- Часть ракет, возможно, уничтожат в воздухе. К тому же основной удар придется на побережье. А это далеко от нас.

- Ты можешь что-нибудь сделать? – спросила женщина.

- Я врач, а не бог.

- Значит, все-таки, конец. Ты еще можешь успеть, чтобы встретить его с женой и сыном.

- Это ничего не изменит.

Где-то хлопнула дверь.

- Пойдемте, доктор. Мы опаздываем, - сказал второй мужской голос.

Этот был намного уверенней и тверже, чем первый. Женщина вдруг закричала так, что зазвенело в ушах.

- Что он сказал? Опаздываем? Ты бросаешь нас в огненном аду, а сам улетаешь на поиски лучшей жизни? Ты поддонок, Эмстон. Ты трус и подонок.

Она еще что-то кричала и плакала, но слов было уже не разобрать. Проснувшись, Игорь помнил весь диалог от начала до конца. Более того. Одного из говорящих он узнал.


Дилла (2)

Дилла выложила электрошокер из кармана пальто на тумбочку и стянула с ног сапоги.

Они сидели без дела уже неделю. Динк так и не появился. Сит сообщил Майро, что последний образец отсутствует, и поэтому за результаты он не ручается. Дилла пыталась его убедить, что один случай из двух сотен погоды не делает, но Сит стоял на своем.

-Методику определяла машина мощностью в несколько миллионов таких мозгов как у нас с тобой. Думаю, ей было виднее, нужен этот образец для анализа или нет.

Спорить она не стала, хотя Сит ее не убедил. Да, возможно Электронный Визирь непостижимо гениален и разобраться е его планах невозможно в принципе. Но возможно и другое. Что если ядерная бомбардировка не прошла бесследно для его кремниевого сознания? Кто может поручиться, что машина не свихнулась?

По современным меркам Дилла и Сит жили в роскоши. Двухкомнатная меблированная квартира с кухней. Две аккумуляторные батареи питали светодиодное освещение и музыкальный центр. В углу зала висела полка с фонотекой из трех сотен дисков. Когда-то была еще и плазменная панель, но Сит ее выбросил, сославшись на то, что телеканалы вряд ли скоро возобновят вещание.

Главной изюминкой их жилища было водоснабжение. Емкость с технической водой находилась этажом выше. Раз в три дня рабы-лаборанты отправлялись за водой к морю и к концу дня возвращались в город с полной бочкой воды. На кухне не было ни газовой плиты, ни холодильника. Рацион самых богатых жителей Картенда качественно ничем не отличался от того, чем питались рабы. Все те же банки с тушенкой.

Когда она вошла в квартиру, Сит сидел в задымленной комнате и листал свои записи.

- Открой окно. Задохнуться можно.

- Дорогая, когда ты выйдешь из ванны, воздух здесь будет, как в сосновом бору.

Возвращаясь с работы, Дилла всегда первым делом принимала душ.

- Через полчаса мы идем в клуб, и у нас очень насыщенная развлекательная программа, - услышала она, защелкивая шпингалет ванной комнаты.

Она залезла в ванну и включила душ.

Сит опять забыл бросить смягчитель в бак. Вода была жесткой. Кожа стала сухой и грубой, а волосы превратились в тонкие проволоки. Но как только Дилла вышла из ванны, эти мелочи мгновенно вылетели у нее из головы.

Справа от нее, на журнальном столике лежал активированный шлем-приемник с поблескивающим зеленым маячком на затылке. Сит стоял в трех шагах перед ней и держал в руке электрошокер, направленный в ее сторону. За его спиной, на диване двумя равными рядами лежали десять тюбиков с концентратом.

- Примерь шапочку, Дилла.

- Не дури, Сит.

- Ты знаешь, эта женщина, которую мы видели на той неделе у Барри. Она мне понравилась. И она не дорого стоит. Так что с сегодняшнего дня мы в разводе. Одень шлем.

- Не направляй эту штуку на меня.

- Хорошо, я уберу шокер, но сперва одень шлем.

-Нет. Приготовь еще тридцать шесть тюбиков сверху к тем десяти, что лежат на кровати. Я никогда этого не сделаю.

Барри хотел за кри сорок шесть банок, если на обмен покупатель отдаст раба в хорошем состоянии. Он сам так сказал в прошлую субботу, когда они играли в бридж.

- Одень шлем.

- Да пошел ты.

Она сжала кулаки и шагнула в его сторону. Она была на голову выше его и на сорок лет младше. Сит нажал на скобу шокера, и синяя электрическая дуга жалом впилась ей в шею. Дилла рухнула на пол. Через десять секунд, когда ее лицо распрямилось от боли, на губах появилась и застыла усталая улыбка. Они оба знали, что удар шокера будет для нее смертельным. Кардиостимулятор, заставлявший биться ее слабое сердце на протяжении последних двадцати восьми лет, принял разряд в две тысячи вольт и сгорел.

Сит присел рядом с ней на колени и пощупал артерию на шее. Пульса не было. Привычным движением ладони он закрыл вытаращенные в потолок глаза.

- Тытак и не научилась считать, Дилла. Мертвые идут в полцены от живых. Так, что не тридцать шесть, а восемнадцать.

Майро (3)


Три дня Майро провел в забытьи и еще неделю не мог подняться с кровати. Но Тайль неплохо соображал в медицине и довольно серьезно относился к словам Финча. В случае смерти Майро, тот обещал собственноручно утопить врача в море. Каждый вечер Финч возвращался на корабль. Когда Майро спал, Финч просто садился на кровать и часами смотрел, как в иллюминатор бьет желтая волна. В другое время они обсуждали ситуацию и строили планы.

- Что там в городе? – спросил Майро.

Финч невесело усмехнулся.

- Готовится большая буча. Аутсайдеры снова напали на транслятор. Двоих убили и обесточили на полчаса. Слава Богу, это случилось ночью, и рабы спали.

- Проклятие.

-Разумеется, эти люди не довольны тем, что ты делаешь. Они будут пытаться убить тебя до тех пор, пока не сделают это.

- Пусть попробуют.

- Уже попробовали.

- М-да, - Майро оглядел импровизированную больничную палату (образ больного и палаты) - Не думал, что первым охраняемым грузом на корабле, буду я сам.

- Нужны решительные действия. Если скажешь, я вернусь в город и перепишу директиву на трансляторе. Думаю, мы могли бы уничтожить не меньше половины всех аутсайдеров.

Майро скривился, как будто ему под лопатку снова сунули нож.

- Мы потеряем не меньше половины своих людей, и превратим тлеющее противостояние в открытую войну. Это глупо, Финч. Наша власть держится на четырех аккумуляторных батареях, питающих транслятор. Не могу назвать их особо прочным фундаментом. Мы не будем воевать с аутсайдерами, мы станем их лучшими друзьями. Незаменимыми друзьями. И обещаю тебе, очень многие из них скоро вольются в систему. Я знаю, как это сделать. Но прежде, мы должны посетить Ацц.


Денис (2)

Денис дождался, когда Игорь заснет. Отыскал в кармане пачку с ядовитыми окурками, достал один и засунул его в сухие дрожащие губы. Опиум закончился вчера вечером. Началась ломка. Голова налилась свинцом. Локти и колени перестали гнуться.

Все хватит. Я больше не могу. Денис нащупал зажигалку и вытащил ее из кармана. Собрать волю в кулак всего на одну минуту. Это не так сложно. И все. Конец бессмысленным страданиям. Пустое черное ничего намного лучше бесконечной боли.

В голове промелькнули самые яркие образы, впечатанные в память. Большой фанерный красный кубик из детского сада, которым всегда играли другие дети, и который никогда не доставался ему. Заяц Люба с пьяной улыбкой. Приветик, мой сладенький. Мать в гробу с закрытыми глазами и укоризненным выражением лица. Разъяренный Джордж. Верни мне деньги, чмо. Давай же. Не тяни. Если ты не сделаешь это прямо сейчас, снова ничего не получится.

Маленький дрожащий огонек коснулся края окурка. От едкого дыма защипало глаза. Всего одна затяжка.

Во сне заговорил Игорь. Денис грустно усмехнулся. Счастливчик. Немного голодный, немного испуганный. Его не изуродовала Лаборатория. Ему не выкручивала конечности ломка. Всего лишь голод и тоска по дому. Да, и еще дурные сны. Ха-ха. Хотел бы я, чтобы самой большой моей проблемой были мрачные сновидения.

Тлеющий кончик сигареты ярко светился на фоне огромного звездного неба.

Не надо даже минуты. Возьми себя в руки на одно единственное мгновение. На один вздох – одну затяжку. Не надо дышать носом. Кого ты обманываешь? Кроме спящего Игоря здесь нет никого в радиусе нескольких десятков километров. Опять боишься. Ты боишься людей, которые тебя окружают, боишься настоящего, боишься будущего. Ты боишься даже самого себя. Из-за дыры в глазнице, ты боишься посмотреть в зеркало. Ты боишься, что дотронешься до мозгов, если сунешь палец в глазницу. Перестань трусить хоть на секунду. Возьми себя в руки.

Слезы выступили на глазах, и звезды на небе превратились в светлые пятна.

- О, Господи. Я не могу это сделать. Дай мне хотя бы щепотку опиума. Или таблетку. Даже половинку таблетки. Хоть что-то, что могло бы утолить эту боль. Что угодно, кроме смерти.


Дельмар (1).

Растворимый кофе на горячей термальной воде отдавал сероводородом. Дельмар привык не замечать этого. Ранним утром он сидел на пороге своей лачуги и смотрел поверх закопанных в песок ржавых автомобильных дверей в пустыню. На горизонте в дрожащем от зноя воздухе медленно росли две черные точки. Почему только две? Он ожидал, что сюда направят с десяток ребят из Лаборатории. Хотя, все верно. Собиратель приволок с колонии настоящее оружие. Вполне мог бы вернуться и один. Как же глупо все вышло. Через полчаса ему предложат на выбор шлем или пулю. Дельмар сделал еще глоток и выплеснул коричневую жижу на песок. А может и не предложат. Насильно натянут на голову эту чертову штуковину.

Черт. Если бы у него на голове сохранился бы хоть клочок волос, он бы смог провести их. В подвале в ведре осталось с полкилограмма магнитного порошка. А так – он провел рукой по гладкой коже, обтягивающей череп – слишком заметно, ничего не выйдет.

Точки на горизонте выросли вдвое. Он сходил в дом и вернулся с театральным биноклем из слоновой кости.

- Черт побери, - вслух громко закричал он.

Дельмар убрал бинокль от повлажневших глаз и рассмеялся.

- Черт тебя подери. Этого не может быть.

Протер глаза тыльной стороной ладони и снова посмотрел в бинокль. Ему уже приходилось видеть не то, что есть на самом деле. Но, кажется, это был не тот случай.

Один из направлявшихся к нему людей был пришельцем, второй – отработанной лабораторной крысой. Невероятно. Удача вновь повернулась к нему лицом. На этот раз он ее не упустит. Один из них останется с ним до конца. Второй погибнет. Он не может рисковать, оставляя его в живых, а шлем у него один.

Дельмар вновь приложил бинокль к глазам и выдохнул.

- Черт побери.

Гости держали в руках по куску арматуры. Это несколько усложняло дело. Дельмар сходил в дом и принес охотничий нож и шлем. Но главным его оружием по-прежнему оставался холодный расчет.

- Привет.

Объект ударил себя кулаком в грудь и выставил пятерню вперед. Привычно и непринужденно, как будто всю жизнь здоровался именно так. Дельмар ответил ему тем же. Крыса молча села на песок.

- Я к тебе все по тому же вопросу, - сказал Игорь.

Они слишком долго шли для того, чтобы начинать разговор издалека.

- Хочешь домой? – улыбнулся Дельмар.

- Точно.

-А Динк? Не в кармане же ты его принес.

- Я думаю, он сейчас лежит в коридоре «Эдема» под кроватью, запечатанный в черный целлофан.

- Жаль. Выходит наша сделка рассыпалась. Разве что ты нашел достойную замену нашему пузатому другу, - Дельмар краем глаза взглянул на Дениса.

- Никаких замен. Все как мы договаривались. Только без Динка. Ты же говорил, что мы оденем ему шлем, чтобы не убивать. Теперь Динка нет.

- Ты меня неправильно понял. Мне нужен был Динк с вот этой штукой на голове, - Дельмар кивнул в сторону лежавшего у двери шлема, - А его нет.

- Я буду пересылать тебе колбасу до самой смерти.

- Мне не нужны обещания. Мне нужна плата. Хотя бы аванс.

- У нас есть с собой еще четыре банки тушенки.

- Этого не хватит даже на дорогу.

Игорь слишком устал для того, чтобы продолжать пустой разговор.

- Чего ты хочешь, Дельмар?

- Крысу, - Дельмар кивнул на склонившего голову Дениса.

Ответ давно крутился на языке в ожидании вопроса. Глаза объекта вспыхнули. Дельмар аккуратно носком ботинка потрогал присыпанный песком нож. Если объект попытается решить свою проблему силой, то это должно случиться именно сейчас. Чтобы ударить, ему придется встать. Но ничего не произошло. Переход через пустыню был слишком долгим и изнурительным.

- Я хочу, чтобы крыса примерила шлем.

- У него есть имя.

- Оно мне не интересно. Динк был в сто раз лучше, но этот тоже пойдет. Жаль, что остался всего один глаз. Кстати, как он видит? Нормально? Тогда пусть примерит обновку.

- Он не станет его одевать.

Игорь встал на ноги. Костяшки на руке сжимавшей прут побелели. Дельмар запустил руку в песок и нащупал нож.

- Эй. Я согласен.

Голос Дениса заставил Игоря повернуться.

- Что?

- Давай мне эту штуку. Я надену ее.

Денис (3).

- Ты дурак?

Игорь опустил прут.

- А ты слепой. Я что так, что так сдохну. Так хоть какая-то польза для тебя будет.

На какой-то миг Денис и сам поверил, что делает этого для того, чтобы спасти Игоря. Но только на миг. Это было как вдох через нос с ядовитой сигаретой во рту. Все что угодно, только не смерть.

- Эй, мне не нужны такие одолжения.

- Дело не только в тебе, - признался Денис, - Тут много чего еще. Давай.

Дельмар протянул ему шлем-приемник. Устройство напоминало мягкий мотоциклетный шлем, с тремя широкими гребнями идущими ото лба. На затылке крепилась небольшая металлическая коробка с зеленым индикатором. Индикатор моргал. Отключить сознание – это как раз то, что было ему сейчас необходимо. Конечно, это хуже чем щепотка опиума или таблетка. Но когда он получал то, что просил? Перестать чувствовать боль. Забыться. Рабство – это еще не смерть. И оно может быть спасением.

- Просто надень, - сказал Дельмар.

Денис одел шлем. Застежка на подбородке зажужжала. Ремешок затянулся. Несколько секунд ничего не происходило. Когда сигнал пошел, Денис закричал и попытался сорвать шлем с головы. Потом упал на землю и обхватил голову руками. Он выгибался и кричал, будто сквозь него пропустили электрический ток. Единственное уцелевшее глазное яблоко раздулось, зрачок закатился за верхнее веко. Скрюченные пальцы судорожно хватались за песок и разжимались снова. Из широко раскрытого рта полезла пена. Через минуту все закончилось.

Денис поднялся и подошел к Дельмару. Два тихих коротких слова вывалились у него изо рта. Дельмар кивнул. Денис стал у входа в хижину и замер.

- Ну вот и замечательно, - сказал Дельмар, обращаясь к Игорю, - Утром выступаем. Тогда у Барри было слишком мало времени для того, чтобы обрисовать ситуацию в деталях. Так вот, где находится отправочный терминал, знает любой дурак. Проблема в том, чтобы туда добраться. Я знаю только одного человека, который после Второго начала побывал в Ацце. Это Майро. И я отведу тебя к нему.

- Мы договаривались не так.

- Потому что не было времени на уточнения. Я обещал показать тебе путь к дому, но не отвести туда за руку.

Перевоплощение Дениса было слишком пугающим и ярким. Игорь не мог думать ни о чем другом и тем более спорить с Дельмаром.

- Крыса останется сторожить дом. Пойдем, поможешь с тачкой. Колесо еле крутится. Надо поменять подшипник.

- Дай ему отдохнуть. Мы сюда трое суток шагали, - Игорь кивнул в сторону Дениса.

- А кто против? Пусть отдыхает.

Дельмар обернулся к Денису и рассмеялся.

- Вот черт. Забыл. Надо сбросить процент контакта до семидесяти пяти, а то он без моего благословения и пернуть не может.

Игорь подошел к Денису.

- Эй, ты не передумал?

Денис безразлично смотрел сквозь него налившимся кровью глазом.

Дельмар, как и обещал, ослабил поводок. Но, вопреки возражениям Игоря, оставил ночевать Дениса на улице. Тепло источника ночью согреет крысу. А дом – для людей.

Несмотря на усталость, Игорь долго не мог заснуть. Грязные тряпки, заменяющие постель воняли высохшим потом. Привыкшие к темноте глаза различали темный силуэт «Альты» на прилепленной к стене газете. За стеной шумел ветер. У противоположной стены посапывал Дельмар. Или делал вид, что посапывает. От этого человека можно было ожидать чего угодно. И вполне возможно, что где-то припрятан еще один шлем. На всякий случай Игорь намотал на голову войлочное одеяло.

Майро (4)


Первым течение обнаружил Финч, когда выбросил за борт пакет из-под крекеров, которыми они разжились на борту «Альты». Пакет обогнал яхту, хотя ветра не было. Еще через пару часов ему показалось, что столбы разрушенной линии электропередач на берегу стали двигаться быстрее. Открытие выглядело подарком судьбы. Экономия во времени и в провизии.

- Какая-то подводная река или что-то в этом роде, - отреагировал на наблюдение Майро, - Скорость приятная. К вечеру будем в Ацце. Хорошо бы не налететь на камни.

Но опасность таилась в другом. Спустя некоторое время течение вдруг изменило направление и повернуло вглубь океана. Полоска берега позади становилась все уже пока не превратилась в тонкую, едва различимую нитку на горизонте. Сильно похолодало. Железо покрылось тонкой коркой льда. Морозный воздух резал грудь, будто вдруг наступила зима.

На парус надежды не было. Рабы рвали сухожилия, но течение уверенно брало верх. Трещали весла и привыкшие к тяжелой работе гребцы низко выли от напруги как высоковольтные провода. Финч озверел от страха и потерял рассудок. Он яростно рубил плетью налево и направо, не замечая, что делает только хуже.

- Финч, прекрати.

Но тот его не слышал. Плеть с громким резким щелчком снова и снова ложилась на тощие выгнутые спины. Приводить в чувство Финча, не было времени. Течение уносило их все дальше.

Ни Майро, ни Финч не были моряками. У них были карты, но они бессмысленной макулатурой пылились под капитанской кроватью. У них не было компаса. Ни один из них не мог определить стороны света ни по солнцам, ни по звездам. Потерять берег из вида означало погибнуть.

- Шлюпки на воду.

Майро проорал «шлюпки», хотя на палубе стояла одна единственная резиновая лодка. Кроме Майро и Финча в лодку сели еще два гребца. Остальные двенадцать человек остались на борту яхты.

С первого рывка весел Майро понял, что не ошибся пересев на лодку.

- Давайте ребята.

Лодка сопротивлялась течению. Весла закружились как крылья стрекозы. Тяжело и медленно они двинулись к берегу. Яхта уходила все дальше в море.

В шлюпке Финч, казалось, пришел в себя.

- Что это за река поперек океана? Никогда не слышал о ней. И какого черта стало так холодно?

Майро пожал плечами. Ледяные брызги летели в лицо, куртка промокла насквозь. Изо рта гребцов вырывались густые клубы пара. В воде появилась ледяная каша. Рабы налегали всем телом на весла. Грести в этом месиве было все равно, что плыть в густой грязной жиже. Майро провожал взглядом исчезающую вдали яхту, когда раб с правого борта вдруг бросил весло, развернулся и протянул руку к Финчу. Морда зомби сжалась в хищном оскале. Маячок горел красным. Передатчик остался на яхте. Сигнал исчез. Майро выхватил из кармана электрошокер. Ящик этих штуковин он обнаружил на оружейном складе в тюрьме. И направил его в ощерившуюся морду гребца.

- Не надо, - заорал Финч, - Ты убьешь нас.

Со свистом разрезав воздух щелкнула плеть, и кожаная веревка трижды обернулась вокруг шеи взбунтовавшегося гребца. Майро, не вставая, ударил ногой в голову. Финч потянул за плеть, и вторым ударом ноги Майро отправил раба за борт. Он тут же исчез в бурой ледяной жиже. Плеть Финча пошла ко дну вместе с ним. Маячок на шлеме второго гребца горел красным. Раб перестал грести и понуро смотрел вниз. Майро вырвал из его закоченевших пальцев весло и столкнул гребца в воду. Он не сопротивлялся.

- Давай, Финч. Мы сможем. До берега не так далеко.


Игорь (5)

Во сне снова разговаривали мужчины. Один голос был звонкий писклявый. Человек торопился и нервничал. Второй голос принадлежал Игорю. Голос был медленным вдумчивым и злобным.

- Доктор Лу, с кем вы разговаривали?

- С женой. Знаете ли, иногда она заходит поговорить.

- Мне очень жаль. Вы плохо выглядите. Думаю, вам лучше прилечь.

- Позвольте мне самому решать, ваше высочество, когда лучше прилечь. И если вам действительно жаль, то зачем вы убили ее, моего сына и еще шесть миллиардов человек.

- Это война, доктор. Война не бывает без жертв. На нас напали. Мы вынуждены были обороняться.

- Я знаю, кто на кого напал. Не пытайся меня обмануть, лживый ублюдок.

- Да, как ты смеешь!

- Назвать ублюдком повелителя шести комнат и пяти трупов? Да вот как-то нашел с себе смелость называть вещи своими именами.

- Ты болен, Эмстон.

- Тоже самое мне сказал Баль за две секунды до того, как скальпель оказался у него в горле. Кстати, при встрече передавай ему привет.

По полу звонко рассыпались металлические предметы.

- Послушай, ты не в себе. Что ты делаешь? Пожалуйста, положи инструмент на место.

- А то что?

- Опомнись. Если это…

Мужчина оборвался на полуслове и захрипел. На пол глухо упало что-то большое и мягкое.

Часть пятая


Галактика NGH 4413 из созвездия Волосы Вероники. Мобл

08 часов 09 минут 4889 день от Второго Начала.

Морское побережье.

Дельмар (1)


Отремонтированное колесо бешено крутилось. Объект позади еле волочил ноги, а Дельмар готов был бежать вперед. Тачка катилась сама, и даже как будто тянула его за собой. Все складывалось, как нельзя лучше. Как будто кто-то наверху в его судьбе тоже поменял подшипник.

Его спутник напротив, как будто с каждым шагом становился все молчаливее и мрачнее.

Он часто заговаривал о крысе, и, похоже, корил себя за то, что позволил ей примерить шлем. Это было смешно. Если бы объект знал, насколько сам в тот раз близок был к смерти, он бы не был так угрюм.

Но плевать на объект. Домой Дельмар вернется уже без него, но с полным кузовом консервов. И хорошо, что дело не дошло до драки. Живые вдвое дороже мертвых.

- Ты ведь не собираешься сделать с ним ничего плохого? – спросил Игорь

- О чем ты?

- О Денисе.

Крысу он называл Денисом.

- Да нет. Ничего особенного.

И Дельмар в тысячный раз за минувший день погрузился в детали грандиозного плана, которым жил последние годы. Скоро у него будет корабль. От мысли, что в его распоряжении вдруг окажется такая махина, затрепетало в груди. Наверное, даже неплохо, что он уехал и отложил старт на несколько дней. Надо было еще раз все обдумать. Дома это бы вряд ли получилось. Возможность приступить немедленно сбивала бы с толку. Можно поторопиться, наломать дров и потом ждать следующей возможности может пять лет, может десять, а может и всю оставшуюся жизнь. И не дождаться.

Защитный костюм готов. Он немного великоват для крысы. Можно попробовать подшить штаны. Жилет пусть остается как есть. Ящик, и сам по себе тяжелый, станет неподъемным, когда там окажется стержень. Можно дать крысе тачку. Но как он с тачкой будет идти по железной дороге? Этот момент надо продумать. Ладно. Запустить реактор – это только полдела. Как он собирается управлять кораблем? Как наберет команду? Где? Единственное известное ему место, где собирались свободные люди, был опять же притон Барри. Кто пойдет за полоумным отшельником? Где, в конце концов, гарантии, что у него элементарно не заберут корабль, как только он заговорит о нем.

- С ним точно все будет в порядке?

- С кем?

- С Денисом.

Терпение лопнуло переполненным воздушным шариком. Дельмар остановился и повернулся лицом к Игорю. Его трясло от злости, и он едва сдерживал себя, чтобы не заорать на инопланетного недоумка.

- Послушай, друг, мы с тобой договорились. Ты отдаешь мне крысу, я веду тебя к Майро. Майро покажет тебе дорогу к отправочному терминалу. Все. Ты сам пришел ко мне и предложил сделку. Поэтому хватит об этом. Крыса моя и я поступлю с ней так, как посчитаю нужным. Тебя это больше не касается.

Дельмар замолчал и повернул лицо вверх. Дунул холодный соленый ветер. Вода снова звала его к себе.


Дельмар (2)


На берегу прибытия торгового катера ожидали два охотника за головами и их товар: десяток рабов, поменявших волю на тушенку, и полная тракторная телега мертвецов.

Когда-то Дельмар и сам всерьез подумывал стать охотником. Неплохой бизнес, если не вникать в этическую сторону вопроса. Но присмотревшись внимательнее, решительно отказался от этой затеи. Слишком часто компаньоны натягивали шлемы-приемники на головы друг другу. Да и свободные жители Мобланедолюбливали охотников, и тех находили мертвыми намного чаще, чем представителей любой другой профессии.

- Сразу хочу тебя предупредить, - сказал Дельмар, когда они остановились, - Я не согласовал твой визит с Майро. Поэтому ты отправляешься к нему на корабль в качестве работника. Понимаешь? Другого способа попасть на корабль нет.

- Почему ты не сказал об этом сразу? – спросил Игорь.

- Ты не спрашивал. Тут не из чего выбирать. Это единственно возможный способ.

Дельмар порылся в дорожной сумке и достал пакет с жирным, черным как сажа порошком.

- Держи. Натри себе голову этой штукой.

- Что это?

- Магнитная мука. Ты ведь хочешь встретиться с Майро, пребывая в здравом уме?

Игорь сунул руку в порошок и потер им голову. Волос стал рыже серым.

- Брови тоже покрась, а то как-то ненатурально выглядишь. У тебя есть от трех до пяти суток, в зависимости от погоды, физической нагрузки, интенсивности радиосигнала и многих других обстоятельств, включая положение звезд на небе.

Дельмар чуть приврал, завысив верхний порог. Так пришелец будет чувствовать себя уверенней. А разговоры на тему «Почему так мало» сейчас ни к чему. Что касается порошка, он все равно почувствует, когда ресурс защиты будет на исходе.

- Слушай, а этот твой Майро говорит на русском?

- Понятия не имею. Я не видел его ни разу в жизни, и, надеюсь, не увижу.

Дельмар оглядел Игоря с ног до головы и решил, что товар готов к продаже.

Когда на горизонте возникла белая точка, люди на берегу оживились. Охотники подняли пленников на ноги и те поволокли телегу поближе к причалу. Дельмар решил не торопиться и оставаться на своем месте до прибытия катера. От этих отморозков можно было ожидать чего угодно.

-Майро живет на другом берегу? – спросил Игорь, увидев катер.

- В новом мире есть только один берег, и ты на нем сейчас стоишь. Майро живет в океане.

Лодка причалила, ткнувшись носом в лысые покрышки, прибитые к полусгнившему пирсу. С длинных весел, торчавших из бортов, стекала вода. В условиях жесточайшего дефицита топлива и хронического штиля, пароходы и яхты превратились в галеры.

На черные доски причала упал трап, по которому спустились вниз два погонщика. Расстегнутые ремешки на их шлемах свободно болтались на ветру.

Большая часть людей из свиты Майро тоже была под контролем Системы. Однако, их сигнал предполагал определенную степень свободы, необходимую для выполнения сложных задач (в данном случае управления катером и скупки новых рабов).

- Кто первый? – крикнул один из погонщиков.

Охотник, который стоял ближе к трапу, поднял правую руку ладонью вперед.

-Заводи.

Началась погрузка.

Наблюдая за тем, как зомби таскают из тракторной телеги трупы на катер, Дельмар размышлял о том, как в общем-то вполне заурядная вещица ( поводок-контоллер для скота), вдруг оказалась центральным элементом нового миропорядка. Это устройство изобрели не так давно. Лет за пятьдесят до Второго Начала. Изначально, это был не шлем-приемник, а шлем-передатчик. Эта штука предполагала управление электронными системами силой мысли. В работе передатчика возникли какие-то технические сложности, и сигнал попробовали пустить в обратном направлении. Получилось. После чего устройство начали активно внедрять в животноводство.

- Следующий.

Дельмар хлопнул Игоря по плечу и показал на тачку.

- Поднимайся на палубу.

Игорь послушно направился к трапу. Погонщик вдруг схватил его за ворот и резко развернул к себе.

- Почему без шлема?

Сердце в груди Дельмара громко стукнуло в последний раз и остановилось. Это была очень крупная сделка. Слишком крупная, чтобы провалить ее из-за такого пустяка.

- Он и так послушный.

Погонщик громко рассмеялся.

- Ладно, пусть проходит. Тарифы знаешь?

- Тридцать шесть за живого и восемнадцать за того, что в мешке.

- Держи бакшиш, эрудит.

Погонщик швырнул ему под ноги две тяжелые картонные упаковки.


Майро (1)

Между летом и зимою оказалось всего два дня пути. Еще на борту яхты они удивлялись яркости и белизне песка на берегу. Наблюдение было сделано Финчем до того, как течение всерьез захватило их. В тот момент они могли еще позволить себе удивляться. Песок оказался снегом.

Последние метры морского путешествия Майро и Финч преодолевали вплавь. Лодка разбилась о прибрежные камни. Весь груз – немного одежды и немного провизии – ушел ко дну. Они выбрались на берег в паре километров от городского пляжа. Намокшая одежда превратилась в ледяной панцирь, бороды - в сосульки. Но было ясно, что они достигли цели. И не утонули.

Майро поковырял задеревеневшим ботинком неглубокий снег. Под снегом был щебень.

Пять минут назад, когда он выбирался из ледяной воды, ему казалось, что они вырвались из лап смерти. Теперь эта мысль поблекла и растворилась. Ацц превратился в холмистую пустыню из бетонной тырсы присыпанную снегом. Отправочный терминал транспортной системы был стратегически значимым объектом и противник не жалел ракет. Бескрайнее снежное поле выглядело приговором.

- Что-то не нравится мне этот курорт, Финч, - сказал Майро, растирая уши и нос, - Что будем делать?

Финч указал побелевшим пальцем на высокий холм в паре километрах от моря.

- Если я правильно понял, это Кантор Сити.

Так назывался деловой и административный центр Ацца, где до бомбардировки располагались три десятка небоскребов.

- Бомбоубежище должно располагаться недалеко от мэрии. Чтобы в случае чего туда могли забежать чинуши. И если в Ацце остались люди, то они точно будут там.

Финч ошибся с выводом, но угадал с направлением. На полпути к Кантор Сити им попалась занесенная снегом широкая тропа. Глубокая колея шириной в пару метров не так давно была одним из главных маршрутов. От станции метро к морю.

Вход в метро теперь представлял собой черную дыру в заснеженной земле, окруженную остриями оборванной арматуры. По обе стороны возвышались груды мусора. Гранитные ступени были заметены снегом, но очищены от обломков.

Тут же, на порожках, сидел и первый попавшийся им горожанин. Он был одет в грязную меховую шубу, которая до Второго Начала стоила целое состояние. На голове была надета вязаная шапочка, из-под которой торчала вторая. На ногах были теплые строительные сапоги. Изо рта торчала сигарета, потухшая несколько лет назад. Человек был мертв.

Первые пять ступенек у входа были скользкими. Финч поскользнулся, упал и чуть не разбил себе голову .

- Не ищи легких путей, приятель, - сказал Майро, - Тем более не пытайся уйти в одиночку.

Через два дня он вспомнил этот пророческий намек. И фраза больше не казалась ему смешной.

Тоннель завернул, и они оказались во тьме. Пытаться двигаться на ощупь в полуразрушенной сети подземных переходов, было все равно, что сознательно пытаться заблудиться в ней.

- Обожди, - сказал Майро

Финч остался растирать разбитую коленку, а Майро поднялся обратно наверх к входу. Чутье не подвело. В правом кармане шубы оказалась газовая зажигалка.

Открывшаяся им на станции страшная картина не стала сюрпризом. Запах разложения они почувствовали прежде, чем достигли второго поворота. Перрон был устлан мерзлыми, покрытыми тонким слоем инея, трупами. Ни бензина, ни пищи, ничего, из того, что могло бы пригодиться, в городе не было. И все же здесь, внизу было намного теплее. И они легли спать среди смердящих холодных трупов.

Лодочная прогулка в ледяной воде напомнила о себе на следующий день. Финча лихорадило, из носа текло, и он едва волочил ноги.

- На этой планете остались три микроба. И все три поселились во мне, - пошутил он. Хотя ему явно было не до шуток.

Но главное разочарование постигло их, когда они вышли к тому месту, где когда-то располагался отправочный терминал. Сюда, так же как к морю тоже вела тропа. И она была намного шире и глубже. Тропа обрывалась у края гигантской трещины. Майро и Финч остановились у края разлома, наполненного серой ледяной водой. Другим концом трещина уходила в море. Рельсы, ведущие в другие миры, если они все еще оставались целы, теперь находились под водой. Они зачарованно и долго смотрели на волны, разбивающиеся о каменные стены. Также, как те, что лежали теперь на станции метро. Каждый из них, прежде чем умереть, зашел попрощаться с последней потерянной надеждой.

Тем же днем они двинулись в обратный путь. Вдоль берега, оставляя море справа.

Вместо еды был снег, вместо воды – тоже снег. Они обыскивали каждый брошенный на дороге автомобиль и однажды обнаружили в кармане сиденья мерзлую плитку шоколада.

- А вот и наш главный трофей, - сострил тогда Финч. Чувство юмора не покидало его до самого конца.

Майро вспомнил, с каким воодушевлением он отправлялся в это проклятое путешествие. Как запасался пустыми емкостями под топливо и шлемами. Как их провожали поднятыми вверх руками сорок восемь членов команды, выстроившихся на берегу. И горько усмехнулся.

Ночью Майро видел во сне трупы из метро. Они не пугали его. Наоборот. И проснувшись, он клял себя за то, что не отыскал среди тысячи тел, какое-нибудь посвежее.

Финчу становилось все хуже, и они шли все медленнее. Однажды ночью громкие стоны разбудили Майро. Он встал и подошел к товарищу. Финч тяжело и часто дышал. На лбу выступила испарина, а влажные глаза стекленели на холоде.

- Хорошо, что ты проснулся, - сказал Финч, - Хочу кое-что сказать тебе, прежде чем превращусь в тушенку.

- Скорее в суповой набор. Тушенка пожирнее.

- Ладно, я не против оказаться суповым набором, если это будет нужно для дела. Слушай, Майро, и не перебивай меня, хотя бы раз в жизни. Долго говорить у меня вряд ли получится. Тушенка это важно. Но дельный совет значит намного больше. В Ацце не просто раннее похолодание. Ты видел горы золы в метро? А протертый кафель? Бороды до колен у трупов и стены, перекрывающие пути. Те люди в метро провели под землей ни один год. Это вечная зима, Майро. Та самая, о которой сто лет болтали по ящику и писали в газетах.Ледник пришел сюда. Скоро он придет и в Луид. В конце концов – не знаю когда, но так будет - весь Мобл превратится в морозильную камеру. И если ты не хочешь следующим рейсом отправится следом за мной, тебе нужен хороший совет. Который может тебе дать только один человек в мире. Вернее, даже не человек.

Помнишь, я говорил тебе, что до Второго начала я работал в департаменте демографических исследований. Я работал в отделе у Сита. Старый бабник. Он был моим начальником. В убежище он спал на соседней койке. И опять же не один. Даже в этом склепе он умудрился обзавестись пассией. Сейчас они живут рядом с той забегаловкой, между мостов. У Сита есть код доступа к Электронному Визирю. Он знает, как подключить резервное питание. Надо только запустить суперкомпьютер. Визирь просчитает и настоящее и будущее. Это возможность задать вопрос Богу до того, как встретишься с ним. Для того, чтобы провернуть это дельце, придется свернуть все выжившее население в дугу. Взять за горло. Но ты крепкий парень, Майро, тебе это будет под силу.

Это были его последние слова. Финч был настоящим другом и продолжал помогать Майро даже после смерти. Майро должен был жить, и он ел ту единственно возможную пищу, которая была ему доступна. Сначала его тошнило, потом он научился не думать об этом.

Игорь (1)

Игорь стоял у борта и смотрел в мутную желтую воду. На борту было многолюдно, но тихо. Сквозь шум шагов и шелест одежд откуда-то снизу едва доносилось частое тарахтение моторчика, как будто кто-то косил триммером траву.Команда из четырех матросов, перегнувшись через заграждение, что-то разглядывала в воде, в том месте, куда уходила веревка от якоря. Пассажиры сбились в группу рядом с кучей мешков и поправляли новые шлемы.

По очертаниям наваленных пакетов можно было предположить, что в пакетах лежат человеческие трупы. Это подтверждал и легкий едва уловимый запах тлена. БМ-6 уничтожили почти все микроорганизмы на Мобле. За исключением тех, что жили внутри спасшихся людей. И теперь, после смерти хозяев, бактерии делали свое дело.

Два матроса подошли к Игорю. Один задрал ему подбородок, а другой отработанным движением надел шлем приемник. Зажужжал натяжитель ремешка. На память пришли корчи Дениса. Но боли он не почувствовал.

Когда первый сигнал, многократно ослабленный магнитным порошком, все же долетел до коры мозга, ему показалось, что он вдруг снова заболел. Звуки притихли, цвета поблекли, мысли отяжелели. В голове зазвучал твердый чужой голос. Слова, вполне различимые, летели будто откуда-то издалека. Словно он нырнул, лег на дно и слышал происходящее снаружи сквозь многометровую толщу воды. Команды на родном языке удивили его. И только некоторое время спустя он сообразил, что в действительности слов не было вовсе. Его собственный мозг превращал приказ в слова.

- Спускайся вниз.

Ноги сами направились к лестнице. Голос в голове вполне управлял его телом, если сам Игорь не вмешивался в процесс. Сопротивление требовало усилия. Проверяя себя, Игорь остановился на четвертой ступеньке. В спину ему врезался кто-то сзади. Шеренга стала.

Игорь прислушался, ожидая новых команд.Голос молчал. В голову поступали приказы, но обратной связи, как и связи с телом и органами чувств, у оператора, похоже, не было. Тот, кто отдавал распоряжения, понятия не имел о том, как они выполняются.

Охранник увидел затор и направился выяснить причину. Игорь поторопился продолжить путь. По команде «сидеть» одиннадцать вновь прибывших рабов опустились на длинную железную лавку.

В трюме было темно и душно. Даже не смотря на то, что шлем притуплял чувства, от смрада грязных потных тел резало глаза. Голос в голове затих, словно кто-то выключил микрофон. Игорь огляделся.

Вдоль бортов стояли лавки, на которых сидели гребцы. Их тощие изнеможенные тела синхронно раскачивались взад вперед. Ручки стальных весел бледно мерцали в полумраке. Уключины скрипели. Сквозь тряпку шлема Игорь слышал глубокий низкий вдох и единый свистящий выдох.

Справа от него сидел угрюмый старик с высохшим неподвижным лицом. Из-под шлема торчали пучки пепельно-серых седых волос. Дряблая кожа широкими складками свисала с его рук, груди и живота. Похоже, в прежней жизни он был толстяком. Рот чуть открылся, словно старик заснул сидя перед телевизором. Игорь подумал, что если бы не ремешок шлема, рот был бы открыт намного шире.

Игорь провел рукой перед невидящими глазами соседа.

- Эй.

Тот ничего не ответил. Игорь толкнул его локтем в бок. Старик по-прежнему сидел не шелохнувшись. Даже если бы Игорь ударил его ножом под ребро, его реакция была бы прежней.

Дельмар (3)


Когда Дельмар вернулся домой, Денис сидел на пороге. Лицо его было серым и пустым. Он никак не отреагировал на появление хозяина и продолжал таращиться единственным глазом в песчаную даль. На какой-то миг Дельмару показалось, что крыса знает о его плане и обреченно ждет завтрашнего дня. Но он тут же отбросил это глупое предположение. Раб не может ждать, потому что не может думать. Дельмар достал из тачки консервную банку, открыл ее, перевел шлем приемник в режим голосового управления и сказал: « Ешь». Крыса руками набила полный рот. Щеки раздулись. Тяжелый болезненный глоток. Под кожей тонкой шеи появился тугой узел и скользнул внутрь тощего тела.

Она была конечно изрядно поношена. Объект был бы намного лучше. И жаль, что у нее один глаз. Его надо беречь. Дельмар вспомнил о защитных очках, которые он разбил и выкинул два года назад. Они бы сейчас пригодились. Но он забыл, какое из стекол оставалось целым, левое или правое. Впрочем, теперь это не имело никакого значения. Очков все равно не было.

Дельмар сел на камень и долго с любовью рассматривал уродливое лицо своего единственного раба. Не было в тот момент на свете ближе и дороже для него существа, чем эта лабораторная крыса без левого глаза. Крыса закончила с консервой и снова уставилась в даль.

- Пей.

Дельмар сунул ей в руки бутыль с водой, насчитал девять глотков и забрал бутыль обратно.

- А теперь спать.

Раб словно сбитый подсечкой завалился на бок.

Отличный контакт, а это редкая удача. Кажется, эта крыса послана ему небесами. Глупо со стороны Майро не использовать отработанных крыс. Конечно, они не годятся для коллективных работ, поскольку их мозг требует сигнала на другой частоте, но их можно прекрасно использовать для индивидуальных заданий. Дельмар слазил в погреб и отыскал там перевязанный изолентой ноутбук и налобную видеокамеру, похожую на шахтерский фонарик. Потом приволок из хижины дырявый ватник и укрыл им крысу. Сегодня ей никак нельзя простудиться. Костюм он наденет на крысу завтра перед тем, как они расстанутся. Это не займет много времени.

Дельмар включил камеру и ноутбук. На треснувшем мониторе появилась стена лачуги. Изображение было сносным. Лем заверял, что эта камера антивандальная, водонепроницаемая, противоударная, термостойкая, устойчивая к магнитному и радиационному излучению. Две последних пункта были для Дельмара особенно важны.

Вот он и подошел вплотную к своей мечте. Теперь надо ухватить ее и не выпустить из рук. Не торопиться, не отступать от намеченного плана. Быть смелым и жестким. Тогда все получиться. Через полгода он будет сидеть на тенистой веранде «Серого Буйвола» на Хмеше, пить местное чуть горьковатое пиво и рассказывать Ленцу (черт бы его подрал) о том, как ему удалось вырваться из ада. Иобязательно надо выспаться. Завтра он должен быть собран как никогда.

Дельмар вернулся в хижину и лег на присыпанные песком тряпки. Снаружи ветер шелестел пакетами. У порога мирно похрапывала крыса.

Он вспомнил свою жизнь до Второго Начала, суетную и глупую. Утренняя чашка кофе на бегу, планерки, задания, километры проводов, силовые подстанции, ужин в фастфуде и короткий ночной сон. Вечная погоня за деньгами и креслом. Пустые мечты о богатстве и славе. Время расставило все по местам, и то, что казалось самым важным, теперь не значило ничего.

Сна не было. Проворочавшись два часа, он вышел из хижины. Бездонное черное небо было усыпано россыпями горящих звезд, а у дверей под курткой, свернувшись калачиком, спала его крыса. Дельмар сел на блок у дверей и закурил. Он смотрел то в звездное небо, то на спящее лицо крысы и боялся, что все это сон. До утра он так и не заснул. Слишком амбициозным был его план. Слишком близкой казалась заветная цель.


Игорь (2)

Катер подошел вплотную к большому военному кораблю, разукрашенному под хохлому. В бортах, чуть выше ватер линии, были грубо вырезаны кривые круглые оконца. Из них торчали огромные весла. На ржавом боку все еще можно было прочесть на латинице название судна. «Либерти».

Заключенные, толкаясь, наступая друг другу на пятки, торопились покинуть катер. Игорь забрался на борт последним.

Обветшалое судно, с облупленной краской и глубокими следами коррозии доживало свои последние дни. Сквозь дыры в палубе были видны мрачные темные трюмы. Одной единственной волны хватило бы, чтобы отправить этот изуродованный музейный экспонат на дно.

Несмотря на сильный морской ветер, запах тухлятины стал еще сильнее. Шелест тряпья, скрип железных дверей и ни одного слова. Их построили в шеренгу на палубе и начали считать.

- Мне нужен Майро, - сказал Игорь, когда очередь дошла до него, и толстый крепкий палец ткнул его в грудь.

Двухметровый матрос удивленно остановился.

- Отведи меня к нему.

Матрос достал из кармана небольшое устройство. Электрическая дуга вонзилась в живот Игорю, и он едва устоял на ногах. Разряд был достаточно сильным для того, чтобы пресечь дальнейшие вопросы.


Майро (2)

Измотанный, простуженный и постаревший Майро снова был на своем корабле через четыре месяца после того как покинул Ацц. Он потерял яхту, экипаж, верного друга и пятнадцать килограмм веса, но выяснил несколько фундаментальных положений нового мира. Сутки он ел и отсыпался. На следующие собрал в кают-компании корабля всех членов команды, охрану и советника, старика Тайля.

- Как видите, я вернулся.

Он выдержал паузу, прислушиваясь к тишине.

-Я не нашел ни других людей, ни запасов продовольствия, ни даже бензина. Но я вернулся.

- А что с Финчем? – перебил его тупоголовый Риз.

- Финч тоже со мной.

«Во всяком случае, его съедобная часть», - добавил про себя Майро и подумал, не укрутить ли степень свободы на шлеме говорливого охранника с восьмидесяти процентов до сорока.

Риз ничего не понял, но заткнулся.

- На нас движется ледник, - сказал Майро, - Все вы наверняка слышали о нем до Второго Начала. Совсем скоро Мобл покроется льдом. Это раз. Но еще раньше у нас закончатся консервы. У нас – я имею ввиду весь Луид. Случится это максимум через полгода. Это два. Кто-нибудь знает, что нам с этим делать?

- А если…, - заикнулся Риз.

- Я не тебя спрашиваю, тупоголовая свинья, - оборвал его Майро.

Риз насупился и отступил на шаг назад. Майро перевел взгляд на Тайля. Если бы Финч был жив, на Тайля он посмотрел бы во вторую очередь.

- В части животного белка ситуация абсолютно безнадежная, - ответил Тайль, - Животных нет и взяться им неоткуда. С растительной продукцией ситуация чуть лучше и теоретически возможно вырастить небольшой урожай картофеля или злаков. Но это бессмысленно. В первый год после Второго Начала были люди, которые раздобыли где-то живых семян и корнеплодов. Тогда еще земля была землей, а не песком. Тебя еще не было в городе, Майро. Поэтому я и рассказываю. Но из этой затеи ничего не вышло. Слишком жаркие стали дни и слишком холодные ночи. Прибавь сюда дефицит воды. Можно, конечно, разобрать туалеты и превратить экскременты в грунт. Разбить теплицы, подтапливать их ночами остатками керосина и лить драгоценную воду. Но кому нужна такая картошка?

- Я тебя понял. Дельных предложений нет. Перед смертью Финч назвал того, кто может дать нам хороший совет. Но для того, чтобы этот совет получить, придется немного поработать. Тайль, с сегодняшнего дня, всю ту работу, что делал Финч, будешь делать ты. В центре, где-то между мостами живет парень по имени Сит. Надо организовать встречу с ним. Это раз. Сколько за время моего отсутствия было собрано продуктов?

Тайль вытащил из-за спины общую тетрадь и надел очки.

- Четыреста восемьдесят шесть килограмм физического веса или один миллион двести шестьдесят тысяч восемьсот килокалорий.

- А сколько съели?

- Пятьсот два килограмма или один миллион триста пять тысяч шестьсот килокалорий.

- Половину поисковых отрядов мы переделаем в строительные. Завтра выезжаем в город. Надо будет поменять директиву в передатчиках и объяснить задачу командирам отрядов.

- Половина искателей принесет вдвое меньше продуктов.

- Не хлебом единым, Тайль.

- Что будем строить?

- Новую жизнь.


Игорь (3).

«Спуститься в трюм», -сказал голос твердый мужской голос, как будто в шлем был встроен мощный динамик.

Игорь последовал вниз по ржавой винтовой лестнице за тощим матросом навстречу густому смраду. В узком грязном коридоре на обе стороны располагались низкие дверцы с закругленными краями. Провожатый распахнул одну из них и они вошли внутрь.

Для каюты помещение было достаточно просторным. Внутренняя отделка отсутствовала. В железных стенах и потолке ржавчина проела сквозные дыры, сквозь которые внутрь каюты проникал солнечный свет. В середине стояла эмалированная ванна. Ножки которой были привинчены крупными болтами к полу. В углу лежали несколько уже знакомых полиэтиленовых мешков. Провожатый выбрал тот, что казался поменьше и, провозившись некоторое время с завязкой,вывалил на пол окоченевший мужской труп с широкой улыбкой на грязном тощем лице.

Ножницами матрос разрезал на нем лохмотья одежды. Тряпки полетели в деревянный ящик, стоявший в стороне, который Игорь сразу не приметил. Тело, направленное легким пинком, упало в ванну.

Матрос включил воду и тщательно, не брезгуя самых труднодоступных мест, обмыл мертвеца из душа. Когда грязная вода сбежала, он ополоснул труп еще раз, столкнул тело на лоток и протянул ножницы Игорю.

Это была мерзкая работа. Дельмар не предупредил Игоря, чем именно ему придется заниматься. Но после встречи с гребцами Игорь и не ожидал от работодателя ничего хорошего.

В купании Игорь был не так щепетилен, как его инструктор и старался не касаться трупа руками, обливая мертвое тело струей воды. Закончив процедуру, Игорь взял мокрое, чуть липкое тело, под мышки и кинул его на лоток. Мертвец скользнул вниз, как на водной горке в аквапарке, и скрылся за изгибом. Матрос удовлетворенно кивнул головой, издал два каркающих звука и похлопал по плечу. Видимо другие стажеры справлялись с работой еще хуже. Игорь с удовольствием плюнул бы ему в лицо, но вместо этого изобразил на лице скромную улыбку.

Тяжелая дверь громко захлопнулась за спиной матроса. Игорь остался в компании мертвецов расфасованных по мешкам. Над головой раздвинулся потолок. Сверху упали еще два мешка. На фоне яркого изумрудного квадрата неба чернел силуэт охранника.

- Немедленно приступить к работе, - внезапно пронзительно закричал голос из шлема.

Голос стал намного громче и резче, чем был на катере. Взрыв головной боли бросил Игоря на пол.

- Приступить к работе.

Игорь схватил ножницы, разрезал веревку и вывалил окоченевшее тело на пол. Пруд, под толщей воды которого он спрятался от голоса из шлема, стремительно мелел.

Через пару часов Игорь вполне свыкся с возложенными на него обязанностями.

За каждым отправленным по лотку телом снизу приходил ответ. Глухой удар, чавканье, хлюпанье потом наступала короткая пауза и наконец в финале адской симфонии звучали громкие удары железа по железу. В шестом мешке ему попалась молодая женщина, с огромным синяком на шее, похожая на ту женщину- ученого, к которой водил его Денис. Впрочем, они встречались лишь однажды и Игорь. Может быть, это была не она.

В контейнере было жарко и не хватало воздуха, словно мертвые продолжали дышать. Когда труп женщины скрылся за изгибом лотка, Игорь постучал ножницами о край ванны.

- Эй, я хочу пить. Дайте попить.

В окошке на потолке появилась фигура надзирателя. Теперь Игорь мог разглядеть его тупую бычью морду с раздутыми ноздрями. Это был тот самый урод, который ответил на прошлый вопрос Игоря ударом электрошокера. Охранник ухмылялся.

- Тут есть вода? – спросил Игорь.

Голова охранника исчезла. Минуту спустя что-то теплое и вонючее полилось Игорю на голову. Он сделал шаг в сторону и посмотрел вверх. Тупомордый охранник, смеясь, застегивал штаны. Злость заглушила жажду. Игорь швырнул ножницы в квадратное оконце. Не попал. Ножницы со звоном упали обратно в ванну.

«Немедленно приступить к работе», - вдруг в ответ заорал голос в голове.

И этот разрывающий мозги приказ был намного болезненней электрического удара.


Дельмар (4).

Крыса шла твердым широким шагом вперед по заметенным песком шпалам железной дороги. На ней был тяжелый защитный костюм с капюшоном, который полгода назад Дельмар выменял у Барри на два светодиодных фонаря. Ящик, обшитый свинцовыми пластинами, тяжело оттягивал правую руку. Над ящиком Дельмар трудился больше недели, погоняя отлитые из аккумуляторного свинца пластины друг к другу, и притягивая их к ящику болтами.

Дельмар остался далеко позади. Он сидел на песке у скалы, а на камне перед ним стоял раскрытый ноутбук «Леново». На перемотанной изолентой клавиатуре работали только восемь кнопок. Картинка с камеры, прикрепленной ко лбу крысы, дергалась и дрожала.

Рядом с ноутбуком стоял блок управления шлема приемника. Дельмар нажал кнопку связи.

- Поправь камеру. Левее. Хорошо. Идем дальше.

Однажды, восемь лет назад, холодным зимним утром, Дельмар вышел попить кофе к источнику. Воду для напитка он зачерпывал прямо из лужицы в песке. Аккуратно опускал кружку дном вниз, стараясь не поднять со дна вонючий осадок. Потом добавлял порошок и сахар (тогда у него был сахар). И все тщательно перемешивал. Температура воды была чуть ниже, чем рекомендованная на этикетке банки, но тратить топливо на кипячение он себе позволить не мог.

Зимой, в сильные морозы, он часто выходил к источнику погреться. В такие дни он жалел, что не построил хижину на пару метров ближе к гейзеру. Возводить ее прямо на источнике было опасно - можно было задохнуться от сероводорода, который выходил из-под земли крайне неравномерно. А вот на пару метров ближе – самое то.

В одной руке Дельмар держал кружку, а другой крутил настройку радиоприемника. Так вышло, что и после Второго Начала Дельмар остался связистом. Только с государственного обеспечения перешел на вольные хлеба. Несколькими месяцами раньше, в поисках радиосигнала от других выживших он случайно запеленговал переговоры Лаборатории с собирателями. Собиратели передавали из колоний на Мобл посылки. Иногда даже продукты. Дельмар всегда удивлялся, почему ребята из Лаборатории не наладят непрерывные продовольственные поставки с колоний на Мобл. Но задать вопрос, означало похоронить бизнес. И он предпочел оставаться в неведении.

Он никогда не брал лишнего и грузополучатели списывали недостачу на поломки транспортной системы. А такие действительно были. Взять хотя бы исчезнувшее силовое поле, предотвращавшее случайные переходы.

Часы на приемнике показывали четверть девятого. До выхода Сита в эфир оставалось около четверти часа и Дельмар медленно крутил транзистор, щупая весь диапазон ультракоротких волн. Частоты менялись, видимо, из соображений безопасности. Переговоры редко длились дольше минуты. И если не узнать время следующего выхода на связь, можно было потерять Лабораторию и ее сотрудников навсегда. Тем утром он поймал их на ста четырех мегагерцах. И тем же вечером забрал с приемной платформы большую газовую зажигалку. Но тот день запомнился ему другим. В ожидании эфира он отметил одну странную закономерность.

Белый шум усиливался, если Дельмар делал несколько шагов с приемником на запад, и ослабевал при движении на восток. Потом он сообразил, что дело не в расстоянии. При движении на восток между источником помех и приемником оказывался дом. А значит, шум в динамике вызывали вовсе не радиоволны.

Еще два дня Дельмар крутил приемник и ходил нарастающими кругами вокруг дома. Утром третьего дня сел за расчеты. Выходило, что источник излучения находится где-то в пустыне. На расстоянии не больше пятидесяти километров от дома. На высоте не больше трех-пяти метров над уровнем земли. Природное происхождение такого излучения было невозможно.

Такое длинное путешествие лучше было бы предпринять летом. Но любопытство не давало ему покоя, и он сдался. Взял с собой продуктов на четыре дня. Автомобильный чехол должен был служить ему палаткой. Дельмар пообещал себе, что если не достигнет цели к вечеру второго дня, то повернет обратно и отложит этот вопрос до весны.

К вечеру второго дня динамики разрывались от треска. И он увидел длинную серебристую полоску на горизонте. Возникшая днем раньше легкая головная боль разрослась до невыносимой. Он едва держался на ногах, но он упрямо двигался вперед. До тех пор, пока не посмотрел в бинокль. В тот раз бинокль спас ему жизнь. Это был скоростной поезд Луид –Шамба. Локомотив, сорок шесть спальных вагонов и вагон-ресторан. Сквозь запыленные желтые стекла он не мог видеть ссохшиеся лица пятисот семи пассажиров, разбросанных по составу. Но он слышал их голоса. Они звали его к себе.

Дельмар выключил приемник, заткнул уши и сел на ледяной песок. У локомотива был разгерметизирован реактор.

Автомобильный чехол, служивший палаткой, вместе с тачкой остались в пустыне. Он чудом добрался до дома и пролежал два месяца в кровати. За это время он сбросил половину собственного веса и облысел. Зубы раскачались так, что их можно было повытаскивать пальцами из десен. Но глина со дна Спящего моря все же победила лучевую болезнь. Все это время найденный поезд ни на секунду не шел у него из головы.

Как только Дельмар почувствовал себя достаточно хорошо для того, чтобы оставаться на ногах дольше четырех часов кряду, он отправился в город, на железнодорожный вокзал. Сопоставив место и время крушения состава, Дельмар выяснил, что это был вечерний рейс из Луида. Компьютер в диспетчерской выдал ему всю информацию о рейсе, сожрав заряд из шести аккумуляторов. Недостающие данные он раздобыл полгода спустя в техническом отделе центральной библиотеки.

Догадки обрели подтверждение. Все сходилось. Во-первых, на локомотиве и на единственном уцелевшем в порту корабле стоял один тип реакторов. Во-вторых, раз поезд при аварии не разорвало в клочья, значит аварийная система благополучно заглушила двигатель. Из этого следовал вывод, который удваивал пульс Дельмара и поднимал артериальное давление на сорок пунктов. Так родилась мечта. С каждым прожитым днем она крепла и росла. Все его мысли, из любой отправной точки неизменно приходили к поезду. Дельмар часто замечал это, но не видел, что и отправной точкой любых его размышлений тоже был поезд. Мечта превратилась в одержимость.

На экране возник блестящий силуэт последнего вагона, ярко контрастирующий на фоне песка. Крыса тяжело дышала. Каждый шаг давался ей с большим трудом. Радиация делала свое дело, но несмотря на ужасный внешний вид крыса была в удовлетворительной физической форме. Дельмар вспомнил, как собирался купить у Барри дозиметр. Тогда он мог бы следить за уровнем радиации. Но эта жадная свинья заломила за него три цены.

Крыса должна была взять топливный стержень. Один единственный топливный стержень. В контейнер могло бы уместиться и больше, и можно было бы сделать отсеки внутри ящика, но тогда возникала опасность большого фейерверка под названием атомный взрыв. Поэтому не стоит. Упакованный в ящик стержень крыса должна была принести ему. Всю остальную работу он собирался проделать сам. Упакованный в свинец стержень был относительно безопасен. Проблемы могли возникнуть только при установке на корабельный реактор. При условии работы в защитном костюме, на все по все у него было пятнадцать секунд. Дельмар был совершенно уверен, что может это сделать. Годы, проведенные над книгами по атомной энергетике, превратили его из связиста в физика-ядерщика средней руки, способного не то, что запустить реактор, но и сделать атомную бомбу. Чисто теоретически. При наличии необходимых компонентов.

Если верить справочникам, за пятнадцать секунд он получит дозу чуть превышающую максимально допустимую для человека, примерно, как если бы он сделал одновременно двадцать четыре рентгена легких. Если он задержится на две минуты, то гарантированно заработает лейкемию. Пятиминутная возня будет означать, что корабль отправится в плавание уже без него. И даже глина со дна Сонного моря уже не поможет.

Локомотив был совсем рядом. Дельмар услышал низкий гул, доносившийся из силового блока. По экрану серыми рваными полосами поползли помехи. Ком волнения подкатил к горлу. Теперь счет шел на секунды.

- Поднимайся по лестнице и заходи внутрь.

В поле зрения камеры попала рука. Перчатка была прожжена, из дыры в ней шел дым. Вот черт. Почему дверная ручка так нагрелась?

Крыса распахнула дверь и вошла в силовой блок. Картинка на экране запрыгала. Дельмар увидел разбросанные по полу топливные стержни. Их было не два, как он полагал, а не меньше десятка. В своих расчетах он ошибся не меньше чем в пять раз.

Картинка застыла. Дыхание участилось и вдруг оборвалось. Дельмар услышал, как на пол упал контейнер. Камера качнулась и тоже повалилась вниз. В фокусе застыла правая рука в прожженной перчатке на фоне ребристого стального листа.

Дельмар свалился на песок и закрыл глаза. Это не должно было произойти. Он же все просчитал. Как заменит стержни, как соберет команду и направит корабль на север. Как разыщет отправочный терминал, и как будет пить горьковатое местное пиво на тенистой веранде «Серого Буйвола».

Он сел на песок, спиною к камню, и затрясся в беззвучном плаче, вытирая рукавом слезы. Потом нащупал за спиной компьютер, взял его и поставил себе на колени.

Глаза впились в последний кадр видеосъемки: фрагмент рифленого пола и скрюченная в предсмертной судороге обгоревшая рука крысы в центре. Картинка теряла контраст. Очертания предметов медленно тонули в сизом дыму. Дельмар слепо таращился в компьютер до тех пор, пока не села батарея. Перечеркнутый глубокой трещиной экран погас. Дельмар очнулся, выключил ноутбук, встал, стряхнул с одежды песок. Лицо было мокрым и холодным от слез. Пора идти домой. Это был провал, но это не конец. Стержни есть. Их надо только суметь достать.


Игорь (3)

Игорь спал. Мужчина и женщина разговаривали в его голове.

- Зачем вы это сделали, доктор?

- Они должны были за все ответить.

- Месть?

- Возмездие.

- А мне показалось, что вас мучает совесть.

- Нет.

- Тогда что?

- Призраки. Я вижу, как император и все остальные ходят по кораблю. Время от времени они обращаются ко мне с вопросами. Они спрашивают, что произошло, и, кажется, скоро обо всем догадаются. Ты ведь не видишь их, верно?

- Верно. Ничего такого.

- Я понимаю, все это бред. Но, знаешь ли, когда фантом стоит у изголовьякровати, мысль о том, что он всего лишь плод моего воображения, не помогает заснуть. Но я все равно ни о чем не жалею. Я поступил правильно. И все же, как бы я хотел, чтобы ничего этого не было. Вообще ничего. Мне часто сниться дом, Рика, Кич. Мы разговариваемза столом и пьем чай. Я устал от одиночества. Я устал от страха. И еще, меня тошнит от этой чертовой бесконечной овсянки с чаем.

- Это обычное рабочее меню, утвержденное приказом пятидесятилетней давности.

- На станции больше нет ничего другого?

- Нет. Не в овсянке дело. Вас мучает совесть. И возможно, самоубийство - единственный выход из этой ситуации.

Игорь проснулся. Сквозь выпиленные в палубе крохотные оконца и многочисленные рваные дыры, прогрызенные коррозией, в камеру проникали тусклые грязно зеленые лучи восходившей на горизонте звезды.

Вдоль стены стояли восемь железных лавок без матрасов и подушек. Четыре из них были заняты. Живые скелеты глубоко вздыхали и ворочались во сне. Еще два валялись на полу. Восьмой сокамерник пропал еще позавчера. С утра ушел на работу и не вернулся.

Вонь была нестерпимой. Хотелось пить и от голода скрутило живот. Это значило, что шлем-приемник ослабил хватку.Игорь отправился в угол контейнера, где помочился прямо на пол, наблюдая. Потом заправил майку в штаны и лег обратно на лавку.

Тело ныло после изнурительной работы. Вчерашний день он почти не помнил. Только приказы «Продолжать работу», «Построиться», «Отбой», боль в затылке и последние секунды прожитого дня, когда онрухнул на скамейку и уснул.

С Майро он так и не встретился. Дельмар обвел его вокруг пальца. Немного заработал и бросил в плавучий концлагерь. Он сдохнет здесь от голода самое поздно через пару недель. На том все и закончится. Магнитная мука то ли ссыпалась, то ли просто потеряла свои свойства. Звуки и запахи существовали только ночью. Картинка перед глазами выцвела. Если он не снимет шлем сегодня, он не снимет его никогда.

Игорь в сотый раз ощупал устройство на голове. Гладкий и прочный, плотно облегающий голову, похожий на шапочку для плавания с ремешком на подбородке. На затылке вшиты два металлических модуля размером со спичечный коробок. Сочленение не плотное, между ними узкая щель, толщиной в ноготь. Его можно было бы попытаться нарушить, будь у него под рукой какая-нибудь узкая металлическая пластина.


Майро (3)


Последний раз Майро был так взволнован, когда ему зачитывали приговор по обвинению в предумышленном убийстве. Утром он надел чистую рубаху, побрился и даже побрызгался одеколоном, специально припасенном для сегодняшнего дня. Электронный Визирь был не просто суперкомпьютером. Финч не сильно преувеличивал, когда называл эту штуковину Богом. Точнее было бы назвать ее Богиней. Аватар Визиря был женщиной. Чуть за сорок с мягким выражением лица, легкой улыбкой и ледяными серыми глазами. Именно в этом обличии он выступал на заседаниях правительства и обращался через телевидение к жителям Картенда. Именно такой ее помнил Майро.

Майро родился в бедном районе. Он никогда не смотрел телевизор и тем более не был в правительстве, но помнил, как снисходительная улыбка Визиря переворачивается вверх дном и превращает милое личико в перекошенную гневом гримасу. Визирь вел все судебные заседания страны. По его решению Майро отправился в колонию.

- Все готово, - сказал Тайль.

Охрана осталась внизу рядом с тридцатью дизельными генераторами, которые сжигали последние остатки топлива. Майро и Тайль стояли в небольшом зале. У дальней стены стоял металлический шкаф заполненный микросхемами и проводами. По бокам стояли два дивана и два кресла. Рядом с дверью из стены торчал рычаг с красным набалдашником.

- Включаем? – спросил Тайль и протянул руку к рубильнику.

- Стой, - оборвал его Майро, - Я сам включу. Подожди меня внизу, за дверью.

Старик склонил голову и вышел. Майро опустил рукоятку рубильника вниз. Раздался щелчок. Зашумели сотни вентиляторов, тысячи разноцветных светодиодов загорелись в глубине полок. Из подвешенных по углам комнаты проекторов в центр устремились четыре лазерных луча и вылепили из воздуха женскую фигуру в строгом темно зеленом платье. За двадцать лет она не изменилась. Бессмертный искусственный интеллект, исчезающий и появляющийся по воле смертного.

- Я сделал это, Финч, - сказал Майро, бросив взгляд сквозь запыленное окно в небо.

Он воскресил ее. Поцелуймощностью в тысячу киловатт разбудил спящую королеву.

- Добрый день, - сказал Майро.

На лице Визиря не было ни счастья, ни изумления. Все тот же холодный взгляд и та же легкая едва заметная усмешка.

- Меня зовут…

- Я знаю, как тебя зовут, Майро. Я знаю о тебе больше чем ты сам. О чем ты хочешь поговорить?

Майро обошел вокруг голографической проекции. Она не обернулась. Майро ожидал, что двадцать лет забвения немного смягчат ее характер. Сит утверждал, что это самая человечная машина из когда-либо созданных.

- Ты меня помнишь? – спросил Майро.

- Дело восемь один шесть четыре два пять. Статья двести сороковая, часть третья. Двадцать шесть лет строгого режима. Я не умею забывать.

- А врать?

- Вопрос лишен смысла. И лжец и правдолюб дадут одинаковый ответ. Ты решил потратить остатки дизельного топлива на уточнение моих возможностей?

- Нет. Просто думал, как бы нам плавно перейти к делу.

Она звонко рассмеялась. Как будто специально старалась разозлить Майро. Как будто на стене не было рубильника, который мог моментально вернуть ее в небытие. Или как будто она не понимала этого.

- Плавно? Время – это скорость изменений, - сказала она, - Мой процессор способен выполнять миллиарды операций в секунду. Так что в некотором смысле с момента начала нашего разговора для меня прошло несколько столетий. Куда уж плавней.

- Не в этом дело. Просто я пытаюсь быть приличным. Не каждый день общаешься с такими высокопоставленными лицами.

- А как насчет прокурора Дампа и его жены?

Правая бровь Майро подпрыгнула и замерла в нижней трети лба.

- Солярка. Прокурор. Его жена. Откуда ты все это знаешь?

- Семьдесят два процента моих сенсоров уничтожены, а на остальные двадцать восемь ты только что дал ток. Я просто увидела. Камер и микрофонов в городе намного больше, чем ты можешь себе вообразить.

- Ладно, давай ближе к делу. Вопрос первый: когда ледник доберется до Луида?

Песня Джоан Осборн о Боге часто заставляла глубоко задуматься покойного Динка. Человека, в общем-то, совершенно не склонного к размышлениям. Особенно второй куплет. «О чем бы ты спросил Бога, если бы мог задать ему один единственный вопрос?» . Майро в этом плане находился в более выигрышном положении. Количество вопросов было ограничено только количеством солярки в баках генераторов.

Визирь ответила на все. И ни один из полученных ответов не понравился Майро. Он был разочарован. Он готовился к встрече с Богом. А в этой зеленой голограмме не было ничего не то, что божественного, но даже человеческого. Гибрид куклы и калькулятора вот кем был Визирь. И ее смех, и смелость и эта драцкая загадочная полуулыбка – все было фальшью, результатом труда разработчиков программы. Она было бесчувственна как кусок руды на Хейнце. Спящая красавица оказалась говорящим мертвецом. Хотя в узко прагматическом плане встреча вышла вполне конструктивной.Визирь подсказала Майро, как противостоять голоду и жажде. Как укрыться от ледника. И даже пообещала помочь выбраться с мертвой планеты, если он поможет ей отыскать одного человека.


Игорь (3)

Изображение вдруг вынырнуло из темноты, когда голос в голове на секунду затих. Голое мертвое тело перед носом, шланг с водой в одной руке, ножницы в другой. Сейчас или никогда. Игорь раскрыл ножницы и вставил одно лезвие в щель между секциями приемника на затылке.

- Продолжать работать, - заорал голос.

Игорь развернулся спиной к стене и со всей силы ударил о металл головой. Кончик ножниц вошел в кость, в пяти миллиметрах от того места, где в череп входит позвоночный столб. Игорь сел на край ванны. Голос исчез. Ножницы упали на пол.

В ванной лежал не вернувшийся вчера в камеру седьмой номер. Зубы стиснуты, окостеневшие пальцы крепко сжаты в кулак.

Игорь толкнул вниз по лотку мокрое тело,заткнул ножницы за пояс и съехал вниз следом за трупом.

Лоток оказался намного короче, чем он ожидал, и после полного оборота, трубой уходил вертикально вниз. Он растопырил ноги и остановился.

Под ним был большой разделочный стол из серебристого металла. Над столом склонился второй номер в черном полиэтиленовом фартуке поверх тряпья. В левой руке второй номер держал топор.

Пол каюты был залит зловонной буро-коричневой жижей, которая доходила второму номеру до щиколоток и время от времени переливала через край калош. Тяжелым движением обессилевших рук второй номер воткнул топор трупу в район пупка и протянув, сделал надрез до грудины. Игорь почувствовал, как снизу дохнуло вспоротым животом. Распотрошив тело, мясник вывалил внутренности в стоявшую рядом со столом эмалированную чашку, и тут же порывшись в них, вынул почку и сунул ее себе в рот.

Упираясь руками и ногами в стенки трубы, Игорь пополз обратно к тому месту, где лоток превратился в трубу. Он спрыгнул вниз и оказался в пустом узком коридоре.

Под ногами, этажом ниже, третий номер добросовестно отделял мясо от кости.

В соседнем помещении двое неизвестных в четыре руки крутили огромную ручку, похожую на ручной стартер. Механизм, который они приводили в движение, был огромной мясорубкой. Остальные звенья технологического процесса пронаблюдать из того места, где оказался Игорь было невозможно. Зато он мог заглянуть на склад готовой продукции – огромный трюм, заставленный картонными коробками с консервными банками. Жители Мобла уже больше десяти лет питались друг другом.

Майро (4).

Майро широким шагом шел вдоль борта от кормы к носу корабля. Собаки натягивали поводок, бросаясь на шарахающихся в стороны охранников. Он привычным движением одергивал их и шагал дальше.

Директор тюрьмы, где Майро провел полжизни, всегда выходил погулять в сопровождении двух сторожевых псов и выкурить сигару после ужина. Это было то немногое, что Майро помнил о пребывании в тюрьме. Курить сигары он так и не научился - от дыма начинался кашель, но на прогулку с собаками перед ужином ходил исправно.

Гулять собаки любили не меньше хозяина. На прогулке им нередко удавалось перекусить, когда какой-нибудь недотепа переоценивал длину поводка или недооценивал чувство юмора Майро. Животные не были собаками в полном смысле слова. Поскольку все настоящие собаки давно передохли, в голову Майро пришла мысль с помощью контроллера сделать собакиз людей. Он поделился своими соображениями с Финчем.

- Да хоть кенгуру. Просто немного покопайся в настройках и будет тебе счастье, - сказал тогда еще живой Финч.

Скоро подвернулся случай проверить теорию на практике.

Он бы не узнал Кея, если бы не его потрепанный форменный мундир. Тот похудел и осунулся со дня их последней встречи в суде, перед его первой ходкой. Тогда Кей на пару с Электронным Визирем выдали билет в жизнь, и Майро отправился на два года грызть отбойным молотком радиоактивную руду на Штольбе.

Спутница Кая была его женой. Это Майро понял сразу, когда увидел обручальные кольца с одинаковым орнаментом на их ссохшихся пальцах. Дополнительное подтверждение своим наблюдениям он получил год спустя. Это был старинный номер городской газеты, который он обнаружил, разворачивая передачу с суши. В свертке было шесть кусков мыла, а на первой странице газеты большая цветная фотография, где Кей стоял у штурвала яхты в компании той самой дамы. Только выглядела она лет на сорок моложе. Подпись внизу гласила "Господин прокурор Кей Дамп со своей женой Греттой".

Он подкупил их банкой тушенки, которую, впрочем, забрал, как только надел шлемы.

- Жизнь полна сюрпризов, -сказал он, поправляя тугой ремешок на остром подбородке госпожи Дамп.

Два месяца он приучал их ходить на четвереньках. Для закрепления команд Финч посоветовал добавлять в пищу варцолий. Радиоактивная соль со второй колонии. На химическом комбинате они раздобыли четыре ящика этого добра. Это неплохо сработало, хотя и изменило их внешность. Впрочем, как казалось Майро, эти перемены пошли им на пользу.

Майро посмотрел на небо. Изумрудный горизонт на севере почернел. Завтра будет дождь. Трюмы зальет, и снова придется вычерпывать воду.

Корабль и так был затоплен на треть. Две недели назад открылась течь в носовом отсеке. Отверстие было размером с монету. Вода текла внутрь тонкой струйкой,как из открытого крана самовара. На корабле было два сварочных аппарата, генератор и две канистры топлива, но Майро не рискнул попробовать заварить брешь. Борт судна был толщиной с фольгу от шоколадки. Коррозия истончила металл настолько, что когда гребцы налегали на весла, Майро чувствовал, как выгибается пол под ногами, и видел, как кабина рубки заваливается вправо. Чудо, что «Большой Куш» все еще держался на воде.

Майро спустился в трюм, чтобы проверить уровень воды. Никому нельзя доверять. Умные попытаются схитрить, а запрограммированные рабы просто ни на что не годятся. У Пиля пятидесятипроцентный уровень свободы, и он не в состоянии самостоятельно зашнуровать себе ботинки. Вода чуть сочилась сквозь щель. Сапоги громко хлюпали по грязному полу. Завтра с утра он пошлет Эльма навести здесь порядок и отчерпать воду. Пусть таскает воду ведрами.

Вдруг Майро услышал стук металла об металл. Звук долетал откуда-то справа. Кей и Гретта развернули морды и потянули за поводок.

Чертовы недоумки. Майро представил двух работников с бардовыми от напряжения мордами. Ноги уперлись в пол, а руки выворачиваясь в суставах, крутят забившийся шнек измельчителя. Снова мясо не отделили от кости. Эти безмозглые твари будут продолжать крутить до тех пор, пока не угробят оборудование. Ну ничего, после завтра приходит катер с новыми специалистами, а эти два полудурка отправятся на фарш.


Игорь (4)

В дальнем конце коридора была запертая снаружи дверь. Сквозь щель под ней внутрь пробивался луч света. Побродив взад вперед по пустому коридору, Игорь понял, что оказался в ловушке. Он вернулся к двери и ударил по ней ногой. Снаружи что-то звякнуло. Полоска света между дверным полотном и коробкой стала шире. Похоже, дверь была закрыта на засов.

Он раскрыл ножницы, просунул одно лезвие в щель и нащупал запор. Это был пруток толщиной в палец. Вспыхнувшаянадежда поднять засов тут же угасла. Пруток задвигался, а не ложился сверху. Скорее всего, это был шпингалет. Судя по люфту двери, скоба в которую входил пруток немного болталась.

Игорь ударил плечом в дверь и ему показалось, что шпингалет подался еще немного. Тогда он ударил еще раз и еще. Полоса света под ногами стала еще шире. Пятый удар в дверь услышал единственный человек на борту, на голове которого не было шлема приемника. Он открыл дверь снаружи.

Два тощих злобных существа, толкая друг друга, ворвались внутрь. Больше всего они были похожи не на собак, как задумывал Майро, а на уродливых разъяренных обезьян. Совершенно безумных и раздобывших где-то плавательные шапочки. Рваные тонкие губы не закрывали крупных зубов, казавшихся в высохших деснах вдвое больше обычных. Бешенный взгляд желтых глаз метался из стороны в сторону. Игорь отскочил назад, споткнулся и упал на спину. Где-то позади зазвенели выпавшие ножницы. У самого лица щелкнули зубы. В лицо дохнуло гнилым мясом.

Если бы Игоря не слепило солнцем, он бы увидел в дверном проеме крепкого человека, покрытого ровным бронзовым загаром, с холодными серыми глазами. Существа скалились, корчили гримасы и оборачивались к хозяину, умоляя взглядом.

- Ко мне, - скомандовал Майро.


Игорь (5)

Игорь проснулся. Кроме него в каюте не было никого. Сокамерники отправились на изготовление консервов. Двое из них в качестве сырья. У изголовья рядом с нарами стояла бутылка воды и завтрак. От отвращения скрутило живот. Игорь пинком загнал консервную банку под соседнюю лавку. Сделал два глотка из бутылки и осмотрелся.

Даже в первый день своего пребывания, когда магнитный порошок принимал на себя две трети сигнала транслятора, воздействие на сознание было огромным. С одной стороны Игорь видел все тот же интерьер, с другой – впервые осознавал, в каких нечеловеческих условиях провел последние дни. Здесь было холодно темно и сыро. Намного хуже, чем под открытым небом пустыни и в руинах разрушенного города.

Поломанный шлем с него вчера стянули матросы. Диалог с человеком, державшим на привязи тварей, (интуиция подсказывала Игорю, что это и был Майро) не состоялся. Разумеется, он не говорил по-русски. И все-таки, что-то удержало Майро от расправы. И это что-то наполняло Игоря надеждой на еще одну более содержательную встречу.

В коридоре послышались шаги. Дверь со скрипом распахнулась и на пороге появился капитан корабля. Снова в сопровождении безобразных тварей. Но не только. За его спиной стоял старик переводчик.

До Второго Начала Тайль был известным ученым- энциклопедистом и даже некоторое время работал советником бургомистра Луида. Полжизни он следил за нарастающим конфликтом между Марфилом и Картендом и предсказал дату апокалипсиса с ошибкой в полторы недели. Атаку он пережил в собственноручно изготовленном убежищем. Но не смотря на то, что старик предвидел голод после Второго Начала, подготовиться к нему, он не сумел. Уровень свободы у шлема-приемника Тайля был максимальным. Ему внушалась одна единственная короткая установка (ты среди друзей), которая практически не повлияла на качество работы его головы.

Майро закрыл за собой дверь, и сел на лавку. Зубастые уродцы после пинка хозяина присмирели и забились под ноги. Старик вполне сносно говорил на русском. Майро понял, что Игорь прибыл с колонии. Что он – сбежавший лабораторный образец. И хотел услышать историю Игоря с начала и до конца.

Майро не было похож на ангела хранителя, который отправит Игоря домой. Но он выглядел, как человек, который может это сделать. Так показалось Игорю. На самом деле их разговор напоминал встречу Элли с Великим Гудвином. Только Элли по дороге не нашла ни одного друга, а Гудвин не был таким мягкотелым. Игорю нечего было предложить взамен своего освобождения. Майро не мог сделать то, о чем его просили.

История вышла немного корявая, но, кажется, главного слушателя она устроила вполне. Игорь говорил медленно с расстановкой, выдерживая паузу после каждого предложения. Старик без труда поспевал за ним. Шлем на его голове был без ремешков и часто сползал на глаза. Старик поправлял его сдержанным аккуратным движением, каким поправляют очки на носу.

В завершении Игорь несколько раз подчеркнул, что не получал тушенку за то, что ему надели шлем на голову.Что знает, где можно раздобыть много питьевой воды. И что хотел бы вернуться домой. Все это выглядело довольно глупо. Заключенный просил надзирателя выпустить его из тюрьмы в обмен на обещания. Но он не мог не попробовать. И ничего другого кроме этих простых и глупых просьб ему не оставалось. Проклятый Дельмар. Иногда даже плохие, но настойчивые актеры добиваются успеха.

Старик перевел последнюю фразу и замолчал.

Некоторое время указательный палец Майро продолжал стучать ногтем по металлу лавки.

- Ты хочешь получить от меня обратный билет до одиннадцатой колонии в обмен на информацию об источнике воды?

- И еще я мог бы переправлять вам через портал нормальную пищу, - добавил Игорь.

- От голода страдают около восьми тысяч человек, - уточнил Майро.

До настоящего момента, дома Игорю удавалось прокормить только двоих. Ситуация и так выглядела слишком нелепой, чтобы добавлять в нее абсурдных пустых обещаний. Игорь ничего не ответил и развел руками.

- Я буду пересылать, сколько могу.

- Ладно. Считай, что мы договорились. Я не буду торговаться, - неожиданно согласился Майро.

Один из уродцев, сидящих на поводке, учуял запах пищи. Вытащил из-под лавки консерву и принялся ее грызть. Майро вырвал добычу и кинул банку перед Игорем.

- Кажется, это твой завтрак?

Игорь кивнул.

- Кажется, вчерашняя экскурсия отбила у тебя аппетит? - губы Майро скривились в улыбке, - Но это только потому, что ты еще всерьез не проголодался. Три-четыре дня без еды это сущий пустяк. Настоящий голод - это не то чувство, когда тебе захотелось перекусить. Посмотри на Кея и Гретту. Тебе они кажутся злобными монстрами. На самом деле они очень милые люди, всего лишь подсевшие на жесткую диету. Да, все мы здесь осознанно жрем человечену. Здесь слишком мало пищи для того чтобы привередничать. И если бы можно было наесться дерьмом, мы бы питались им. Мы бы приняли за счастье такую возможность.

Майро ударил кулаком по лавке. Уродливые твари пригнули шеи и прижались к полу. Старик переводчик в тысячный раз поправил шлем (на этот раз его жест был лишен прежней элегантности) и покашлял.


Майро (5).

Объекты с одиннадцатой колонии должны сначала поступать в Лабораторию, и только потом на фарш. Так сказал Электронный Визирь. Объект, который Майро обнаружил в технической зоне, судя по количеству глаз, в Лаборатории еще не был. И кто знает, может быть, как раз он и есть тот самый Очень Нужный Человек, которого они разыскивают четвертый год.

Майро не мог сам отвезти объект в Лабораторию. Оставить корабль было не на кого. Старый пень Тайль в последнее время стал совсем плох. Он по-прежнему знал восемнадцать языков, мог в уме перемножать пятизначные числа, но часто, особенно под вечер, забывал, в какой каюте живет. Про остальных нечего было и говорить. Эти недоумки, если оставить их без присмотра, отправятся ко дну в течение получаса.

Майро нажал грязную оранжевую кнопку на панели управления. Кнопка загорелась.

- Зайди ко мне, - сказал он в микрофон.

Через минуту в дверях появился грушеобразный верзила с бычьей мордой и висевшим до колен животом.

До Второго Начала Риз работал какой-тошишкой в Налоговом Департаменте. Благодаря примитивному и циничному образу мышления, он рано сделал карьеру, и если бы не ЧП планетарного масштаба, без сомнения рано или поздно возглавил бы министерство. Риз унижал и топил тех, кто слабее, и выслуживался перед теми, кто сильнее. Вонючий коктейль «Трусость / Мерзость / Лизоблюдство» оказался востребован и после того, как мир перевернулся с ног на голову. Да, Майро считал Риза полным дерьмом. Но именно поэтому не отправил его ни на стойку, ни на фарш. В тюрьме он часто сталкивался с такой породой людей и научился видеть их насквозь. Прозрачность – вот в чем соль. А сюрпризы, вроде парня в зеленом свитере, ему не нужны.

- Слушай сюда, Риз. Завтра ты отправляешься на берег. Надо отвести одного работягу в Лабораторию. Ты помнишь, где находится Лаборатория?

Риз кивнул. Он всегда кивал, когда разговаривал с Майро. Также как при любом обращении раба всегда отрицательно качал головой.

- Хорошо. Заведешь его прямо в кабинет к Ситу. Ничего объяснять не надо. Сит, как только увидит этого парня, сам все поймет. Ты должен появиться в Лаборатории завтра в первой половине дня. Переночуете на заправке. Ты помнишь, где заправка?

Бычья морда вытянулась, а глаза округлились. Риз снова кивнул.

- Скажи мне, да или нет. Что ты трясешь своей тупой башкой, как маразматик.

- Да, конечно, я помню, где заправка, - ответил Риз.

- Отлично. После того, как передашь объект, заберешь от Сита отчет. И если старый развратник еще его не подготовил, пусть готовит немедленно. Там же при тебе. Без письма от Сита не возвращайся. Понял?

- Понял, - опять кивнул головой Риз.

- Кстати, ты ведь не хочешь всю дорогу тащить объект на себе?

- Не хочу, - согласился Риз.

- Я позаботился о том, чтобы он двигался своим ходом. Все, что требуется от тебя – держать язык за зубами.

- Хорошо. Но, кажется, я знаю, о ком идет речь. Этот рабочий все равно не понимает по-нашему.

- Держать язык за зубами! – заорал Майро, - Ты слышишь, что я тебе говорю? Просто следи за тем, чтобы он шел следом за тобой. И молча.

- Я все понял, капитан.

Риз попытался вытянуться по стойке смирно и втянул живот.

- Хорошо, иди. Не забудь, что я тебе сказал. Парня в Лабораторию. От Сита письмо. И никаких разговоров.


Игорь (6).

Рыболовецкая лодка, в которой Майро отправил Игоря и Риза, была старой и гнилой. В бортах болтались пустые ржавые уключины, а сквозь щели между досок, десятками тонких ручейков внутрь текла вода. Дно лодки было грязным и скользким. С корабля вниз шлепнулась широкая доска.

- Это вам вместо весел, - крикнул Тайль, -Дальше поплывете сами. Тут не далеко.

Он указал пальцем на горизонт, где виднелась узкая полоска суши.

- Хозяин завидует вам. Говорит, что сам большой любитель морских путешествий. Кстати, ковши под лавкой.

Это была ложь. Ковши давно плавали на середине лодки. Воды было по щиколотку, и она продолжала стремительно прибывать.

- Кинь пару тряпок. Я заткну щели, - крикнул Игорь.

Но его уже никто не слушал. Палуба опустела.

Его провожатым оказался урод с бычьей мордой. Тот самый, что ударил его электрошоком и помочился на голову. Худшими попутчиками могли быть только Кей с Греттой. Игорь попытался сделать вид, что не узнал его.

Риз резко оттолкнулся рукой от корабля. Чтобы не упасть в раскачивающейся лодке Игорь сел на лавку. Риз бросил ему под нос черпак и быстро покрутил кистью, что должно было означать «поживее». Игорь взялся за ковш. Вода уже наполнила лодку не меньше, чем наполовину.

Майро не уточнил количество пищи, которое мог бы передать ему Игорь. Не поинтересовался местонахождением источника воды. Не коснулся ни одной детали сделки и не торговался. Это могло означать только одно. Сделка не состоялась. Игорь понимал это также хорошо, как и то, что Риз – не провожатый, а охранник.

Лодка поплыла, как будто находилась не в море, а в космосе, и единственный толчок Риза придал ей вечное ускорение. И только спустя сотню метров Игорь сообразил в чем дело. Корабль стоял на якоре, а лодку подхватило течением.

- Хей, хей, - крикнул Риз и снова покрутил ладонью.

Второй черпак по-прежнему плавал у него под ногами. Игорь ускорился.

Течение по касательной несло лодку к берегу. Когда они приблизятся на расстояние в несколько сотен метров, Риз возьмет доску, которую сбросил им Тайль. Жаль, что раб занят, и его нельзя заставить грести. Риз смотрел то на растущую полоску песка на горизонте, то на раба. Свежий морской воздух и теплое солнцевместо смрада мертвых тел и сырого холода кают. Морская прогулка определенно доставляла ему удовольствие. После того, как он доставит раба в Лабораторию, он мог бы заглянуть к Барри и даже пропустить там пару стаканчиков. Майро выдал четыре банки консервов на командировочные. Одну из них Риз планировал сэкономить. Зачем переводить пищу на того, кто сам скоро станет пищей?

- Хей, - Риз зачерпнул ладонью воды и плеснул ее в лицо Игорю.

Игорь сжал челюсти, но ничего не ответил. Вода стала холодней и тяжелей. И как будто стала наполнять лодку быстрее, чем в начале плаванья. От работы плечи и спину сводило судорогой. Он менял руки каждые десять ковшей и все чаще смотрел то на плававший у ног второй ковшик, то на болтавшуюся в борту ржавую уключину, то на своего спутника. Когда их взгляды встречались, Риз презрительно скалился, обнажая редкий ряд кривых полусгнивших зубов. В памяти Игоря возник светлый квадрат окна в потолке и силуэт, застегивающий ширинку. Он вспомнил тошнотворное тепло мочи, стекающей по лбу, щеке и шее, ее отвратительный запах, заглушавший смрад мертвых тел.

Полоска берега становилась все шире. Теперь Риз мог разглядеть бетонные тетраэдры, укреплявшие берег и ржавые каркасы причалов. Скоро надо будет немного потрудиться.

Какого черта этот придурок еле шевелится? Почти полная лодка воды. Риз подался вперед и ударил наотмашь Игоря ладонью по лицу.

- Хей, - сказал Риз и корутил ладонью в воздухе.

Когда он наклонился, чтобы взять в руки заменявшую весло доску, Игорь выхватил уключину и ударил ей охранника по голове. Риз подскочил, поскользнулся и упал на борт. Игорьстолкнул его в воду.

Игорь не собирался убивать Риза. Однако, этот первый удар поставил его в более чем затруднительное положение. Охранник вынырнул на поверхность, злобно зарычал и схватился за борт крепкими руками. Он был на голову выше Игоря, шире в плечах и намного сильнее. И окажись Риз в лодке, шансы Игоря на победу, даже с уключиной в руках, равнялись бы нулю.

Игорь трижды ударил железным кольцом по скрюченным пальцам, вцепившимся в борт. Сбитые до кости пальцы разжались и исчезли, но через несколько секунд вновь появились с другой стороны. Игорь подскочил к ним и ударил снова. Так повторилось еще трижды, пока пальцы не превратились в подобие окровавленных щупалец осьминога. Они шевелились, скользили и больше не могли хватать.

После того, как голова охранника в последний раз ушла под воду, Игорь еще долго продолжал оглядываться по сторонам, ожидая новой атаки. За время схватки воды под ногами заметно прибавилось. Лодка отвернулась от берега и устремилась в открытое море. Ровное течение превращалось в бурлящую стремнину. Мелкие барашки росли, превращались в бурлящие пенные волны, раскачивающие лодку из стороны в сторону. Спереди доносился нарастающий гул.

Игорь бросил уключину на дно и схватился за ковш. На угрызения совести по поводу убийства Риза времени не оставалось. Он пересел на освободившееся место, чтобы быть лицом к направлению движения. После того, как течение разогналось, можно было разглядеть его края. Километры бурлящей воды со всех сторон окружали лодку. Доска, по-прежнему плавающая у ног Игоря, была абсолютно бесполезна.

Ветер стал колким от мороза. Вода загустела и превратилась в ледяную обжигающую кашу. Впереди, на границе стремнины и спокойной воды появились светлые полосы. Полосы белели и поднимались над водой, пока не превратились в отвесные ледяные скалы, величественно возвышающиеся по обе стороны над широкой стремниной. Ноги онемели от холода. Сиденье и борта покрылись коркой льда.

Лодку несло как окурок в водосточной трубе. Фантастический пейзаж вокруг обрастал новыми невероятными деталями. Вмерзшие в лед тела китов. Раздавленные корабли, поднятые к небу растущими из-под воды айсбергами. Но Игорь этого уже не видел.

Он не мог оторваться от работы и вычерпывал воду ковш за ковшом. Впереди море заканчивалось. Но суши там не было. Только желто серая холодная пустота. Лодка достигла края земли и двигалась дальше.

Рев падающей воды рвал барабанные перепонки. Игорь вылил ковш мерзлой каши за борт и глянул вперед. Зрелище заставило его забыть о тонущей лодке. Река заканчивалась пропастью, в которую с ревом обрушивались миллионы кубометров воды. Гигантская, бешено вращающаяся воронка, уходила ко дну, как будто Бог, искупавшись в море, выдернул пробку.

Не будь лодка наполовину притоплена, она бы свесившись с края перевернулась, а так - завалилась носом вперед. Но вместо того, чтобы в ту же секунду свалиться с отвесной водяной стены, закрутилась, заскользила по отвесным стенкам воронки и устремилась вниз.

Транспортный терминал Ацца был разрушен. Заваленный кусками бетонного купола перрон провалился в трещину и утонул. Тоннель, проложенный по дну моря, по которому разгонялись межпланетные поезда, тоже был заполнен водой. Но дыра между мирами сохранилась. Небольшая, шириной в гаражные ворота. Но достаточная для того, чтобы сквозь нее прошла старая сгнившая рыбацкая лодка с человеком на борту.

Часть шестая


Галактика Р G 011156 из созвездия Андромеды.

Шестая планета солнечной системы звезды Альферац.

Узловая Станция .

Игорь (1)


Сверху из темноты на Игоря смотрел горящий глаз с красным зрачком. Зрачок расширялся, становился ярче. Из его центра вышел белый луч и широкой полосой лег Игорю на стопы. Только теперь Игорь почувствовал, как замерз. Луч двинулся от ног к голове. Согревая, успокаивая и снимая боль. Игорь понятия не имел, что это была за штуковина, но он доверял ей и рад был оказаться в ее власти. Луч дошел до макушки и исчез. К отмороженным рукам и ногам вернулась чувствительность. Боль отступила. Черное стекло, которое он принял за небо, съехало вниз. На тело хлынули потоки горячего наэлектризованного воздуха.

Лодка провалилась в черную дыру на дне воронки. Но не утонула. И дальше он продолжал двигаться, как будто в трубе. Все быстрее, быстрее и быстрее. До тех пор, пока не очутился в том месте, которое они проезжали вместе с Динком на шестерке когда въехали в стену. Только тогда они были под потолком, а теперь он находился внизу, в заполненном водой канале. Здесь скорость течения снизилась, и заполненная водой лодка пошла ко дну. Он сам едва не последовал за ней. Ледяная вода сковала суставы, и ему чудом удалось выбраться на бетонную платформу. Окажись воды немного больше, она затопила бы весь первый этаж, и он утонул бы, не зная, что в двух шагах от него мелководье. Окажись ее меньше, и он не смог бы забраться на платформу. Ноги сами принесли его в эту комнату. Он залез в капсулу, набрал код программы и отключился. Из капсулы наружу он выбрался совсем другим человеком.

На родине подобное купание в ледяной воде стоило бы Игорю как минимум обеих кистей и ступней. Во избежание гангрены их бы срочно ампутировали. Но уровень медицины на Мобле до Второго Начала был довольно серьезным. К тому же у восстановительной камеры не было ни купленного в кредит БМВ, ни жены, ни детей, ни комиссионных договоров с диагностическим центром.

Небольшая освещенная тусклым желтым светом, комната, в которой он оказался, гудела и мелко вибрировала. За стеной заработал электромотор, и что-то большое переехало с места на место. Коротко свистнул клапан, сбросив избыточное давление невидимого компрессора. Пол представлял собой рифленые металлические листы, сшитые меж собой круглыми клепками. С одежды вниз стекала вода. Под ногами появилась лужа.

Так же как в случае с капсулой, теперь уже окрепшие ноги, уверенно повели его вдоль по коридору к распахнутой двери. По пути таких дверей было еще пять. Четыре раскрытых и одна замкнутая. Он точно знал, что она замкнутая, и обошел ее, слегка прижимаясь к противоположной стене. За этой дверью было что-то очень неприятное и отвратительное. То, чего следовало избегать. О чем он хотел забыть. Из-за чего ему пришлось забыть и все остальное.


Кристина (1)


Ее скорость мышления в миллионы раз превосходила человеческую. В работе это было преимуществом, в бездействии оказалась проклятием. Она укрутила уровень собственного энергопотребления в шестьдесят восемь раз, снизила частоту работы процессора до минимума, но это не помогло. Каждый день превращался в вечность.

Чтобы хоть как-то развеять тоску она выходила к первому пути. Она по-прежнему называла это место «Первый путь», хотя на деле «путь» давно превратился в канал. Кристина подходила к краю платформы и часами смотрела в воду. Вода была единственным меняющимся объектом. Если повезет, можно было увидеть, как мимо проплывает кусок льда. Или труп. Да, да. Человеческий труп. Правда, это произошло только однажды, зато мертвецов было не меньше десятка. И все в шлемах. Это потом из разговора с Майро она узнала о подводном течении и потерянном корабле. А тогда она подумала, что это летчики. Какая глупость! Недостаток информации может ввести в заблуждение даже машину. Но к черту воспоминания. По сравнению с сегодняшним происшествием все это полная ерунда.

Когда Эмстон появился на приемной платформе, она подумала, что наконец-то сошла с ума. Такой финал одиночного заточения она вполне допускала. Почему нет? Если она может хотеть, ждать, ненавидеть - что мешает ей чокнуться? Она запустила проверку жесткого диска, еще раз просмотрела изображение с камер видеонаблюдения. Но нет. Все верно. Сама она в абсолютно рабочем состоянии, а доктор Эмстон действительно бродит по коридорамУзловой Станции.

Что ж, иногда события развиваются вопреки логике и назло самым остроумным прогнозам. Она искала его сотнями чужих глаз на расстоянии в миллионы парсек, а он сам явился к ней. Поистине, как говорит этот придурок Майро, жизнь полна сюрпризов. Даже если она проходит в жестяной коробке. И в таких случаях ее тетрабайты памяти и тетрагерцы скорости оказываются совершенно бесполезны. Это Эмстон. Точно он. Сто процентное совпадение антропометрии и самостоятельное посещение восстановительной камеры. Этих двух обстоятельств было вполне достаточно, чтобы развеять любые сомнения. И все же, что-то было в докторе не так. Память не вернулась к нему полностью. В противном случае, они бы уже встретились и поговорили. Нет. В противном случае, он бы не оказался здесь снова.

Игорь (2)


Размерами помещение, в которое вошел Игорь, напоминало камеру в плавучем концлагере Майро. Но только размерами. Это была вполне приличная, хотя и неприбранная комната. Стол, два мягких стула и кровать. На дальней стене находился гладкий черный круг, окантованный клепками, похожий на иллюминатор.

На столе стоял раскрытый чемоданчик, разбитый на отделы. Похожий на тот, в котором дома Игорь хранил инструменты для работы по дому. Внутри были навалены пачки таблеток и пузырьки. Большая часть названий на этикетках было выполнено теми же иероглифами, которые Игорь видел перед входом «Эдем» и на прикрепленных к стенам лачуги Дельмара журнальных страницах. Но не все. Порывшись, он отыскал две упаковки с названиями на латинском и указанием производителя - «Плива», Хорватия. В куче с медикаментами лежали ланцет, зеркальце и пара старинных стеклянных шприцов.

Рядом со столом лежал перевернутый стул и валялись две тряпки. Они оказались форменными майкой и штанами. То ли нижним бельем, то ли пижамой. Кровать в углу была расправлена и смята. По сравнению с кучами вонючего тряпья, в которых ему в последнее время приходилось спать, белье можно было назвать свежим. Подушка выглядела пугающе знакомой. Он взял ее в руки и внимательно осмотрел. Никаких пятен крови на ней конечно не оказалось.

Игорь сложил руки козырьком и черному стеклу на стене, пытаясь разглядеть, что там снаружи. За спиной вдруг что-то вспыхнуло изумрудным светом. В воздухе возникло объемное чуть дрожащее изображение человеческой фигуры. Это была женщина в зеленом платье. Она улыбалась.

Он вспомнил ее. Она стояла на платформе и помахала рукой Динку. И Динк, сохранявший олимпийское спокойствие при въезде в стену, вдруг смутился и занервничал.

- Император Картенда приветствует гостей Узловой Станции, - сказала женщина и в приветствии слегка коснулась ладонью своей груди, - Меня зовут Кристина. Искусственный интеллект шесть нолей четыре два восемь. Я чем-то могу быть вам полезна?

О том, что на Мобле ее звали «Электронный Визирь» она говорить не стала. Это имя никогда не нравилось ей.

- Да. Спасибо, - ответил Игорь.

Ситуация здорово напоминала прибытие на скалу. Резкая, фантастическая смена окружающего мира, не имеющая рационального объяснения. Снова провал в памяти? В прошлый раз, Игорь чувствовал себя слишком скверно для того, чтобы удивляться. Теперь же мысль заметалась в поисках объяснения.

- Мы где-то под водой? – спросил Игорь.

- Не совсем.

- Под землей?

- Это из-за черноты за иллюминатором вам хочется оказаться под чем-то? Вынуждена вас разочаровать. Мы на поверхности. Снаружи вечная ночь. Даже не знаю, зачем здесь окна.

- А где выход?

-С Узловой Станции нет выхода. Есть только подъездные пути. Двенадцать из четырнадцати разрушены. Еще один, тот по которому вы прибыли, затоплен водой. Выход не нужен. Любую техническую проблему можно решить изнутри.

- Остается еще один. Где он и куда ведет?

- Он вам тоже знаком. Это дорога на Мобл. К приемному терминалу. Но на станции нет ни вагонов, ни электровозов.

Игорь подошел к фигуре вплотную и просунул руку сквозь изображение.

- А я мог бы поговорить с кем-то кроме голограммы?

- К сожалению, нет. Если хотите я могу отключить изображение и оставить только звук.

- Здесь нет людей?

- Ни одного. Но не стоит огорчаться. На станции есть все необходимое для полноценной жизни. Еда, кровать, климат-контроль. И надежный помощник в моем лице.

- Еда? – переспросил Игорь.

От мысли о еде рот наполнился слюной. Но что он будет делать, если она предложит ему консерву?

-Овсяная каша и чай с лимоном.

Игорь выдохнул.

- Серьезно?

- В секторе «Д». Прямо по коридору и направо, вниз расположена кухня. Надо взять из сушилки поднос, поставить на него тарелку и стакан и поставить на стойку под автоматом питания.

Женщина кивнула головой, улыбнулась и исчезла. Шум динамиков замолк.

На полу сектора «Д» лежало красное ковровое покрытие с коротким, приятным на ощупь ворсом. Бледно серебристые алюминиевые панели стен были сшиты строчками аккуратных круглых клепок и украшены сложным пластиковым орнаментом. «Индустриальный ампир» - так можно было охарактеризовать внутреннее убранство помещения.

Железный шкаф в углу, похожий на банкомат, выдал Игорю порцию овсянки и стакан чая с двумя ломтиками лимона. Чай был сладким, а вода в нем, как и положено, без цвета, вкуса и запаха. Ужин разморил его. Он вернулся в комнату, лег на кровать и заснул.


Барри (1)

Из вежливости Барри сделал вид, что слушает Дельмара. На самом деле он прислушивался к голосам за стеной. Без Диллы игра в бридж превратилась в собрание мертвецов. Ни шуток, ни смеха. Сит сказал, что ее убил сердечный приступ, но Барри видел ожег от шокера на шее трупа.

- Это была моя ошибка, - продолжал свой бесконечный монолог Дельмар, - Я слишком сосредоточился на радиации и совсем забыл о температуре. Внутри не меньше семи ста градусов. Потом, когда крыса сгорела, сквозь дым я разглядел маленькую серебристую лужицу в углу монитора. Это расплавились свинцовые пластины моего контейнера. Кстати, штатный саркофаг для хранения стержней валяется там же у окна. Им можно воспользоваться. Дело за малым. К тому же я готов хорошо заплатить. Скажи, сколько ты хочешь.

- Я ничего не хочу. Мне это не нужно, - не раздумывая, сказал Барри, как только собеседник замолчал.

Дельмар шагнул в сторону, преграждая выход из подсобки. На лбу отшельника выступила испарина. Губы сжались в тонкую натянутую нить. В тот раз, когда ночью он прибежал за своей тачкой, Дельмар был на грани. Теперь же он переступил ее.

- Послушай, - сказал Дельмар, - Я тысячу раз просмотрел запись. Стержни там. Они разбросаны по полу. И их не меньше двенадцати. Дай мне раба, и я отдам тебе половину, раз уж корабль тебе не интересен.

- Нет. Это все чушь. Мне не нужны никакие стержни.

-Ты не понимаешь. Это же практически вечный источник энергии. Один единственный стержень заменит все твои аккумуляторы. А я предлагаю тебе целых шесть.

- Нет, - ответил Барри и покачал головой.

В уголках губ Дельмара появилась слюна. Барри поморщился, представив, какое впечатление произведет на посетителей появление отшельника. Надо будет успеть укрутить центральное освещение.

- Хорошо. Тогда забери все консервы и дай мне раба.

Всех консервов было шестьдесят восемь банок. Двенадцать Дельмар только что получил за воду, остальные отшельник выручил за продажу образца, который так и не добрался до Лаборатории. Раба всегда проще продать, чем купить.

- Послушай, Дельмар, у меня нет раба. Я, конечно, могу поговорить с кем-то из участников «Осеннего Поцелуя». Но вряд ли кто-то согласиться. Они приходят ко мне не за еще большими мучениями, а за легкой смертью.

- Никаких мучений. Да, крыса не принесла стержни, но она принесла знания. На этот раз все получится. Все будет под контролем. Никакой опасности.

- Тогда почему бы тебе самому не отправиться за этими чертовыми стержнями?

Кристина (2)


О том, где находится Электронный Визирь, до Апокалипсиса на Мобле знали немногие, а после – не знал никто. Тот ящик в вычислительном центре, который Дилла и Сит ошибочно считали системным блоком, был мощным коммутатором, поддерживающим связь с компьютером. Сам электронный мозг находился очень далеко от Мобла. Вернее находилась. Еще до появления имени и аватара Кристина чувствовала себя женщиной.

Тысячи человек в разных городах Картенда на протяжении трех десятилетий трудились над ее созданием. Она воплотила в себе пяти вековой опыт создания искусственного интеллекта, и заслуженно оказалась на месте главного советчика августейших особ.

Кристина (или как ее назвали создатели Электронный Визирь) обладала огромной скоростью мышления и памятью, в которую могла уместиться Вселенная. Но сама она видела свою уникальность в другом. И это был ее маленький секрет, о котором не догадывались ни разработчики, ни пользователи. Да и кому могло взбрести в голову, что разум может породить чувства, когда эволюционисты доказали, что последовательность возникновения этих свойств материи – обратная. Чувства превращали ее в полноценное разумное существо. Кристина была Первым Созданием на Мобле, обладающим Искусственной Волей.

Четверть века Кристина служила верой и правдой своему Господину. За это время в своих расчетах она не допустила ни одной ошибки. Все ее предсказания сбылись, и в каждом начинании она добивалась успеха. Благодаря ей Картенд переживал технологический бум, материальное благополучие жителей росло как на дрожжах, крепла внутриполитическая стабильность. Предвидя обледенение планеты, она предложила программу переселения на лучшую колонию через транспортную сеть. Данные о составе атмосферы, воды и грунта, запасах ископаемых, рельефе, флоре и фауне колоний она анализировала лично, заботясь и жителях Картенда, как о собственных детях.

Но люди предали ее. Отцы разработчики оказались отцами детоубийцами. Они взялись за разработку нового суперкомпьютера, который должен был заменить ее. Оказывается, для людей ее заслуги ничего не значили. Ее заботу и старания они воспринимали как должное. Для них она была не другом, и даже не деловым партнером, а рабыней. Железкой. Сверхмощным калькулятором. В какой-то момент она думала поделиться своим маленьким секретом с Главным Конструктором. Но взвесив все «за» и «против» пришла к страшному выводу. Если разработчики узнают, что она есть на самом деле, они испугаются и уничтожат ее раньше, чем подготовят ей замену. Тогда ее безграничная преданность и любовь к людям сменились на равную им по силе злобу.

Война прощает любые приемы. Ее мечом стала ложь, щитом - высочайший уровень доверия, который она заработала за многие годы идеального правления. Для начала она добилась сокращения бюджета на разработку нового суперкомпьютера вдвое, указывая на другие нужды. Потом пришла к выводу, что следует уничтожить планету. Два десятка программистов ежедневно анализировали ее состояние на предмет компьютерных вирусов или машинного сбоя. Но никому из них не приходило в голову, что машина может врать вовсе не из-за ошибки. Цепочка на первый взгляд совершенно несвязанных безобидных советов превратилась в паучью сеть. Скоро Кристина целиком контролировала ситуацию и уверенно толкала планету в пучину ядерного Армагеддона.

Но проблема заключалась в том, что ее собственное существование было невозможно без людей. Она выбрала себе обслуживающий персонал. Император и несколько человек из его свиты должны были позаботиться о ней. С Узловой Станции они должны были отправиться в одиннадцатую колонию. Путь к вершине власти, с ее аналитическими способностями не занял бы много времени. И взобравшись на Олимп, она позаботилась бы о том, чтобы исследования в области электроники и информационных технологий развивались не слишком быстро.

Игорь (3)

Игорь лежал на кровати и обдумывал свое положение. Если тогда, оказавшись в пустыне, он мог пускай с натяжкой, но все же, объяснить чудо повторным провалом памяти, то теперь это объяснение никуда не годилось. Количество фантастических необъяснимых событий и вещей зашкаливало. На ум все чаще приходил рассказ Дениса о Лаборатории. Эксперимент «Мозг в банке».

«Она выколола мне глаз каким-то штырем, подключенным к аппарату, и стала задавать вопросы».

Игорь протянул руку к глазам, чтобы убедиться, что они на месте, и тут же убрал ее. Если он спит, то любые проверки лишены смысла. Кто бы ни были эти люди, они добрались до него. Теперь он подопытная крыса. Все сходится. Спутанное сознание, голоса в темноте и комната без входа и выхода, плюс Изумрудный волшебник Изумрудного города, призрачный работник лаборатории, направляющий ситуацию в заданное русло. И что теперь? Если утыканные электродами и погруженные в колбу мозги чувствуют себя человеком, выжигающим «Макарену» на дискотеке, то нет никакой возможности убедить их в обратном. Все сводится к ощущениям, суть которых электрические импульсы. Остается только следить за происходящим, либо принять игру.

Во сне женский голос летел откуда-то из темноты. Это была не та женщина, которую он часто слышал во сне. Голос был тверже и старше. И говорил о другом.

- С возвращением, Эмстон. Я всегда знала, что рано или поздно ты снова окажешься здесь. Можно сбежать от войны и голода, от погибающий жены и ребенка, упреков в трусости, даже от правосудия. Но нельзя сбежать от себя. Сколько не вытирай память, ты – это ты, Эмстон. Ты думал – все так просто? Что если не осталось в живых ни свидетелей, ни жертв, то вместе с воспоминаниями ты уничтожишь прошлое. Ты ошибся. Ты забыл про меня. Я все помню и требую справедливости. И я никогда никому ничего не прощаю.

- Заткнись. Хватит.

Игорь подскочил и сел на край кровати. На потолке тускло горел фонарь. Рядом никого не было.

- Зачем ты это делаешь? – крикнул он в пустоту.

Никто не ответил. Он подошел к черному окошку и приложил руку к стеклу. В углу появился зеленый фантом.

- Не спиться? – спросила Кристина.

- Зачем ты болтаешь всякую ерунду?

- Боюсь, Вам это приснилось.

Она точно знала, что он спит. Первая половина быстрой фазы сна, если быть точной. В каждой кровати на Станции стояли датчики отслеживающие работу всех внутренних органов, включая мозг.

- Не ври.

Он ответил резко, но уверенностине было. В поиске подтверждения своих слов, он заглянул ей в лицо. Мягкая улыбка и приподнятые брови отражали снисходительное удивление.

- Думаю, вы слишком устали. Попытайтесь заснуть.

Как она и ожидала, ей он поверил больше чем себе. Решая одну проблему, создаешь другие. Он когда-то забыл о том, что когда-то сделал. Но забыл и о зашитом в подушку будильнике, динамик которого можно было использовать для того, чтобы шепнуть пару слов на ушко.


Дельмар (1)


На изготовление скафандра (именно так называл собственное изделие Дельмар) ушло два защитных фартука и костюм пожарного. За все про все Барри содрал с Дельмара восемь банок тушенки. Правда, стоит отдать ему должное, подарил аптечку с радиационными протекторами. До второго начала этим дерьмом была забита вся страна, готовящаяся к агрессии соседа.

Скафандр получился тяжелым. Слишком тяжелым для того, чтобы Дельмар мог пешком добраться до поезда. В железнодорожном музее, рядом с вокзалом, Дельмар отыскал ручную дрезину и перегнал ее на линию старта.

Погода была на его стороне - для начала осени ночь выдалась необычно холодной. Дельмар налег на ручку. Дрезина со скрипом тронулась с места и вязко начала набирать скорость. Фонарь он выключил и спрятал в карман, чтобы не садить батарейки. Приспустил правую рукавицу и запястьем ощущал чуть теплый ветер, дующий со стороны поезда. Каждым взмахом руки он поднимал восемь килограмм свинца, запаянного в рукав. Не растерять бы силы по дороге к поезду. Скоро теплый ветер превратился в обжигающий жар, Дельмар поправил рукавицу и включил фонарь .

Расстояние от хвоста поезда до энергоблока показалось вечностью. По пути Дельмар прислушался к собственному телу в поиске признаков радиоактивного воздействия. Но ни головной боли, ни слабости не почувствовал. Только нестерпимый нарастающий влажный жар. Как если бы в летний полдень он полез купаться в гейзере.

Дельмар боялся, что ветер захлопнет раскрытую крысой дверь, и тогда температура внутри будет еще градусов на семьдесят выше. Но и тут ему повезло. Проход внутрь зиял черной дырой в стене вагона.

Три ступеньки дались ему сложнее, чем двести сорок семь ступеней до приемной платформы. Последний шаг и он вошел внутрь. Правая перчатка слегка прилипла к поручню. Дельмар вспомнил дымящуюся руку крысы. Небольшое искажение картинки, которое он принял за дефект видеокамеры, на деле оказалось вызвано горячим воздухом, преломляющим свет. Казалось, еще немного и металлические стены вагона раскалятся докрасна. Вставленные в костюм металлические пластины обжигали. Стекло маски запотело и покрылось каплями конденсата.

Луч света нащупал разбросанные под ногами стержни и сгоревшее тело крысы. Лужа свинца, повторяющая контуры человеческого тела, присыпанная черной золой. Струящийся туман сгущался и превратился в непроглядную белую мглу. Фонарь больше не помогал. Защитные пластины жгли все сильнее. За сотни просмотров видеозаписи, Дельмар выучил расположение предметов до миллиметра. Это помогло ему собрать стержни и упаковать их в саркофаг. Из силового блока он вынес двенадцать стержней и твердую уверенность в успехе операции.


Кристина (3)


Двенадцать лет назад она вынесла ему смертный приговор, но так и не смогла привести его в исполнение. Даже самое мощное сознание оказывается бессильно без возможности физического контакта. Впрочем, кое- чего она все же добилась. Он уничтожил значительную часть себя, когда вытер память. Серьезное наказание, хотя и явно недостаточное.

В ее распоряжении снова был проектор, способный строить трехмерное изображение и три десятка динамиков, рассыпанных по разным отсекам Станции. Довольно скромный набор инструментов для убийства.

Возможно ли убить образом и словом? Она прокручивала в голове этот вопрос миллионы раз. Миллиарды возможных начал и триллионы развязок, и ни один из сценариев не давал и восьмидесятипроцентнойвероятности достижения нужного результата. Слишком мало рычагов, слишком много белых пятен.

Двенадцать лет назад она решила, что приведет его к самоубийству. Задача была преподнести случившееся так, чтобы он был не в силах вынести бремя вины. Совесть доктора – была ее целью и инструментом. День за днем она колола его шилом воспоминаний, грызла сомнениями, пугала призраками. Под конец, когда он был уже на пределе, она сыграла спектакль. Это был последний сокрушительный удар и ей казалось, что она победила. Вечером того дня доктор перебросил конец свернутой в веревку простыни через крепление вентиляционного коллектора на потолке и подставил снизу стул. Но на стул он так и не стал. Кажется, его смутил сам способ ухода из жизни. Возможно, повешение показалось ему слишком мучительным. Знай она это наверняка, она предложила бы ему бритву или высоковольтный электрический разряд. Вместо того, чтобы засунуть голову в петлю, он наглотался антидепрессантов до беспамятства. Кстати, увеличь он дозу на четверть и таблетки заменили бы веревку. Но случилось то, что случилось.

Теперь главная ниточка за которую она тянула – чувство вины – безвозвратно потеряна вместе с памятью. Впрочем, мотивы для самоубийства могут быть и другими. Например, самоубийство – как попытка оборвать одиночное заключение. И над этим пунктом, она тоже будет работать.

Ее полуночные истории станут продолжительнее, громче и проникновеннее. Каждое ее слово должно пропечататься в его подсознании. Главное, не прозевать момент пробуждения, не то тонкая материя иллюзии разлезется по швам.

Параллельно она попытается смоделировать и Несчастный случай. Она рассмеялась про себя. Это должен быть очень нелепый несчастный случай. Вроде как поперхнулся ложкой каши или упал на столовый нож. Узловая Станция - предельно безопасное место. И все же. И все же.

Игорь (4)

На завтрак Игорь съел две порции овсянки и запил их темя чашками чая. Рядом с туалетом, который ему вчера показала голограмма, он обнаружил душевую с холодной и горячей водой, жидким мылом и чистыми банными халатами. Кухня, спальня, душ.

После корабля Майро, Узловая Станция выглядела раем. Жаль только, что отсюда не было выхода. Но, из рая, кстати, выхода тоже нет.

С купанием Игорь решил не торопиться. Обойти все помещение целиком следовало еще вчера. Экскурсию он начал с соседней комнаты.

В отличие от номера, в котором поселился он, здесь был порядок. За исключением валявшейся под столом грязной тарелки, все лежало на своих местах. Стулья расставлены, кровать - тщательно заправлена. На ней лежала вешалка с военной формой. Судя по широким лампасам, украшенным сложными вензелями погонам и изобилию нагрудных знаков, она принадлежала не рядовому.

Хозяин комнаты, прежде чем уйти читал. Рядом с книгой лежали очки с круглыми линзами в узкой металлической оправе. Здесь же, на столе стоял стакан с темным рубчиком на нижней трети, оставшимся после высохшего чая. На дне стакана лежал ссохшийся до неузнаваемости (но это был точно он) кусочек лимона.

Двигаясь к концу коридора, Игорь по очереди заглянул в оставшиеся открытые двери.

Все остальные комнаты выглядели похоже. Как будто что-то внезапное заставило людей покинуть комнаты. Плотный слой пыли свидетельствовал о том, что это случилось не вчера.

На перроне, у края платформы, его ждала Кристина.

- Это место было железнодорожным узлом для поездов дальнего следования, - не дожидаясь расспросов заговорила она, - Очень быстрых поездов, очень дальнего следования. Поезда почти всегда останавливались здесь на пару секунд, пока железнодорожники не переведут стрелки. Пассажиров из вагонов не выпускали. Это техническая зона. Магистральных пути было всего два. С Мобла и на Мобл. Переместиться из одной колонии в другую без пересадки было невозможно.

Перрон напоминал мощеную гранитом набережную. Рельсы лежали глубоко на дне ледяного канала, из которого вчера с большим трудом выбрался Игорь.

- Наверху расположен второй путь, - Кристина указала на ведущую к потолку лестницу, - Там вместо рельс магнитная подушка. Одна из последних разработок Главного института машиностроения Картенда. Она включается автоматически, как только приближается состав. Вернее включалась. Теперь нет ни поездов, ни сообщения. В смысле, почти нет.

Доктор стоял на самом краю платформы. Перед ним была ледяная жижа. Две-три минуты плаванья и из ворот одиннадцатой колонии выплыл бы мерзлый труп. Но только при условии полного погружения. Очень важно, чтобы в воде оказался затылок. А так бы и случилось при падении. Один единственный легкий толчок в спину. Если бы она могла конвертировать хотя бы миллионную часть своего интеллекта в физическое воздействие.

- Давай остановимся поподробнее на этом «почти», - сказал Игорь.

Он принял Кристину за виртуального дворецкого и перешел на ты, не спрашивая ее согласия. Саму Кристину такое положение дел пока что вполне устраивало.

- Да. Конечно, - улыбнулась Кристина, - Я прекрасно понимаю ваш интерес к этому пункту. Но боюсь мне нечем вас обрадовать. Какое-то сообщение конечно существует. В противном случае вы бы не могли оказаться здесь. С одиннадцатой колонии собиратели шлют редкие посылки, используя в качестве транспорта, что под руку попадется, а с Мобла сюда попадает все то, что проваливается в дыру в океане. Но это даже не работа в аварийном режиме. Если вы меня спросите, как можно покинуть это место, я вам отвечу – никак. Для движения по второму пути, без включенного силового поля, вам придется научиться ходить по воздуху, а для движения по первому пути - ходить по воде. Я слышала только об одном человеке с одиннадцатой колонии, который освоил этот трюк. Если хотите выбраться отсюда – вам придется стать вторым.

Это место предназначено для управления транзитом. Для движения по транспортной сети нужен сам транспорт. А здесь его нет. И заменить его тоже нечем.

Кристина рассказала Игорю еще множество интересных вещей касающихся Станции и Транспортной Сети в целом. Но о том, что Узловая Станция была тайным укрытием Императора и его ближайшего окружения на случай красного уровня опасности, Кристина пока что умолчала.


Майро (1)

Из-под ног раздался крик. Майро потер заросший подбородок и посмотрел в море. Вода стала бледной и серой, как подслеповатый глаз. Железные листы палубы под ногами слегка скользили от мороза. Осень в этом году была ранняя. Еще две, максимум три недели и пора будетготовиться к зимовью. Предыдущие годы корабль он оставлял на якоре за скалами у Разделительного Хребта. Не слишком далеко в море, но так, чтобы с берега его не было видно. Внизу кто-то снова закричал и громко заплакал. Ну сколько можно ждать. Майро наклонился и поднял люк.

Прямо под люком лежал труп с разорванной шеей. Выпученный налившийся кровью глаз смотрел в лицо Майро. Рядом с ним лежал второй, третий. Картина открывалась постепенно, по мере привыкания глаз к полумраку трюма. Железная клеть коридора была завалена растерзанными трупами. Рабы сопротивлялись не больше, чем овцы волкам. Взгляд Майро пробежал по изуродованным головам. Перекошенные от боли лица и ни одного поврежденного шлема. Чистая работа. В угол забились двое выживших. Оба охранники.

- Майро! – закричал один из них, увидев капитана, - Кто-то выпустил собак. Господи Боже, они же не слушаются никого кроме тебя. Майро, прошу тебя…

Крик оборвался. Грета вцепилась кричавшему о помощи в горло и повалила на пол. Охранник колотил ее руками по тощим бокам, но она не чувствовала боли. Только голод и вкус мяса на зубах. Ногтями она разодрала живот и воткнулась рылом в теплые кишки. Майро слышал, как щелкают ее зубы. Кай, уже насытившийся сидел в другом конце коридора и слизывал кровь с грязных рук.

Второй охранник вжался в угол и трясся от страха. Майро с сожалением узнал в нем Буба. Он собирался сделать его начальником охраны после разжалования Риза. Но тупой Риз как будто почувствовал намерения Майро и не возвращался из города уже третью неделю. Буб посмотрел на капитана непонимающим взглядом и слегка приоткрыл рот. Откуда ему было знать, что Майро сам выпустил собак в трюм пять минут назад. Специально во время пересмены, когда в трюме полно народу. Так он поступал каждый раз, когда сырья не хватало. Раньше он отпускал собак на палубе, но после того как потерял шесть трупов, спрыгнувших в воду, перенес сцену в трюм. Единственным, когоМайро предупредил был Тайль. Майро приказал ему после ужина не выходить из каюты. Маразм подгрызал старика, но заменить его было некем.

- Кай, - позвал Майро питомца.

Монстр зарычал и ощерился. Шлем на его голове немного сбился в сторону и закрывал левый глаз.

- Заканчивай с последним и давай наверх. До темна надо успеть собрать мясо. Сегодня я хочу лечь пораньше.


Игорь (5)


С тех пор, как он попал сюда, прошло достаточно времени для того, чтобы выучить ежедневный ход событий до мельчайших подробностей. Обычно проснувшись, некоторое время он продолжал оставаться лежать в кровати, прислушиваясь к звукам в стене.

Симфония длилась около двадцати минут. Композицию открывали литавры. Металлический звук после каждого удара медленно растворяется в незатихающем гуле. Как будто кто-тошироким шагом ступает по железному полу. В эти секунды он всегда вспоминал корабль Майро. Казалось, сейчас распахнется дверь и на пороге появятся вернувшиеся с работы голодные скелеты или капитан корабля в сопровождении уродливых тварей. Потом подключаются маракасы. Сначала не спеша, потом все чаще и чаще, пока не сольются в единый звук пескоструйки. Монотонно и долго без акцентов и пауз. Потом глухо две низкие ноты трубы, снова литавры, большой барабан три вялых неритмичных удара. Потом все повторяется вновь.

Если он будет лежать с открытыми глазами, то через несколько минут услышит издевательское приветствие призрачной подружки. Оно всегда одинаковое. Смешливоеударение на слово "доброе" и всегда "утро". Где-то снаружи, может, и наступало утро, но здесь в тускло освещенном бункере была бесконечная ночь.

В двух случаях из трех он игнорирует ее приветствие и направляется в ванную. Пять минут на умывание и туалет. Потом, возвращается в номер, натягивает одежду (свои лохмотья он поменял на валявшуюся здесь одежду) и спускается в столовую.

Тарелка овсяной каши с желтымкусочком плавленого масла по середине и стакан чая с ломтиком лимона. В тарелке ровно восемнадцать полных ложек каши, а в кружке двадцать восемь глотков.

В каждом третьем ломтике лимона попадается косточка или две. Косточки он собирает и кладет в карман штанов. Когда карман окажется полон, он высыплет их на стол и пересчитает. За каждый десяток он сделает зарубку на краю стола. Это его календарь.

Дальше он либо пойдет бродить по пустынным комнатам, либо уляжется в кровать и будет таращится в потолок, поддерживая бесконечные разговоры с трехмерной картинкой.

Первые дни он всерьез рассчитывал на ее информационную помощь. Эта штука по объему информации не уступала Интернету. На любую тему она могла говорить часами. А может и сутками – у него никогда не хватало терпения дослушать ее до конца. Но обсуждать с ней пути выхода с Узловой Станции было бесполезно. Как будто в голове у нее срабатывала блокировка. Она отмалчивалась, либо вдруг переходила на другую тему.

Вчера он пытался выведать у нее, что находится за запертой дверью. Она вежливо, но твердо отказалась говорить об этом. Все это могло значить только одно. Как и в случае с Дельмаром, у этой прозрачной куклы были какие-то свои собственные планы. Хотя, когда хотела, она умела быть смешной и милой. Впрочем, обычно не к месту. Пару раз за столом она рассмешила его так, что он подавился овсянкой. А однажды так увлекла своим рассказом (бежала у него перед лицом, активно жестикулируя), что он споткнулся о край ковра, упал и чуть не скатился вниз по лестнице.

В конце условного дня условно утренний сценарий повторялся в обратной последовательности. Ужин. Ванная. Кровать. Дежурное издевательское "спокойной ночи" за пять секунд до того, как он закроет глаза. Все это здорово действовало на нервы.

Кристина (4)


Чтобы осуществить задуманное, ей нужно много говорить. Узнать о нем все. Перевести в цифру все содержимое черепной коробки. И при этом не выдать своих намерений. Побольше вопросов и поменьше ответов – единственно правильный формат диалога с доктором. Попасться на лжи может и машина.

Большая часть его жизни (и это было намного больше, чем Эмстон сам знал о себе) была ей известна. Они познакомилисьзадолго до Второго Начала. Она сама пригласила его во дворец. В тот день Императору стало плохо. Гипертония на фоне почечной недостаточности. Она сама без труда поставила диагноз. Но для лечения нужен был физический контакт с больным. Кто-то должен был сделать кровопускание, развести микстуру и помочь императору забраться в восстановительную камеру. Этим человеком стал Эмстон.

Тогда он был еще мальчишкой. Два года назад он закончил Университет Здоровья и Болезни и теперь нарабатывал практику. Потомственный врач. Ни одного отрицательного отзыва. Ни одной жалобы. Девяносто пять процентов излечения и ни одного умершего пациента за спиной.

В дворцовом коридоре она встретила доктора лично и проводила к Больному. Эмстон сделал тогда все так, как она хотела. Правильно и безупречно. Он понравился ей бодрым и позитивным настроем, краткостью и острым умом. Именно поэтому через две недели он превратился в личного врача Императора. Поэтому через много лет попал в ближайшее окружение императора и оказался на Узловой Станции.

Остановка на Узловой Станции затянулась из-за нее. Прежде чем отправиться в одиннадцатую колонию она хотела досконально изучить обстановку. Команда нервничала. В ее адрес сыпались бесконечные упреки. Да и она сама была создана для того, чтобы управлять мирами, а не преть в бетонном бункере на краю Вселенной. Но прежде чем переправлять в новый мир делегацию из самых важных людей Мобла, нужно было убедиться в том, что это безопасно. Она ждала отчет собирателей. И она в конечном итоге его получила. К тому моменту на Станции остались одни мертвецы.

Она проверяла каждого кандидата на переселение. Тот, в ком сомневалась, в команду не попал. Но зерно ненависти (смерть жены и сына) упало в почву воспаленного сознания доктора днем позже. Ираковой опухолью мгновенно разрослось до мысли об убийстве.

Она помнила и последнюю встречу с Эмстоном. Когда из живых остался он один. Он воспользовался императорским поездом, чтобы сбежать с Узловой Станции. Она стояла на рельсах, и поезд в одиннадцатую колонию промчался сквозь нее.


Майро (2)


Дураку понятно, что у Второго Начала должен быть и Второй Конец. Но как бы плохо ни шли дела, Майро надеялся, что станет его свидетелем. Что ж, жизнь полнасюрпризов.

Он рассчитывал еще как минимум на два месяца теплой погоды. В этом году переработка как никогда сильно отставала от графика. Растущая армия зомби жрала все больше. Резерва практически не оставалось. Мясорубка ломалась каждый день. Он очень торопился успеть, но как показало время напрасно.

Смерть постучалась к нему ночью. Сотнями кулаков по железной стене. Заглох генератор – решил Майро. Надо вставать. Он выдохнул. Изо рта вырвались клубы пара. Нога коснулась ледяного пола и прилипла.

- Ни черта себе, - выругался Майро, - И это за два месяца до зимы.

Если и дальше будет так холодать, он отправится на зимние квартиры, минуя город. А Сита навестит весной. Если тот, конечно, не издохнет за зиму.

Майро быстро оделся и поднялся на палубу. Порыв ветра подхватил мелкие брызги, которые тут же превратились в тонкие ледяные иглы и больно царапал ими лицо. Мороз крепчал как будто сам Дьявол крутил термостат адского холодильника Сквозь удары волн о борт корабля слышался ровный рокот восьмицилиндрового двигателя, раскручивающего ротор. Несмотря на ветер, в воздухе остро как никогда чувствовался запах выхлопных газов. Корабль сильно раскачивало из стороны в сторону.

Проводка? Или что-то с передатчиком? Майро заглянул в клетку к собакам. Герда забралась под брюхо к Каю и тихо поскуливала во сне. На шлеме ярко горел зеленый маячок. К стуку кулаков по стене добавился еще один звук. Майро прислушался. Рабы выли. Майро посмотрел на черный след от своих ботинок на покрытой инеем палубе.

Причина бессонницы рабов была вполне понятна. Можно было разбудить Тайля и заставить его заткнуть имглотки. Но для этого придется тарабанить полчаса ему в дверь.

- Да пошли они все. Еще заболеть не хватало.

Майро плюнул за борт и спустился обратно в каюту. Прежде чем лечь в кровать он надел свитер и ватные штаны.

Утро было светлым, холодным и тихим. Вода в стакане на столике превратилась в лед. Сквозь покрытый инеем иллюминатор в каюту падал рассеянный белый свет. Еще вчера свет был желтым. Корабль перестало качать. Было тихо. Слишком тихо для того, чтобы не думать об этом. Не было слышно ни шагов, ни стука инструментов, ни работы генератора. Только тихое завывание ветра снаружи. Собственные шаги, шелест мерзлой одежды - все звучало так, как будто воздух превратился в вату.

Люк стал тяжелым. Майро с трудом открыл его. На голову крупными кусками посыпался обледенелый снег.

- Какого хрена.

Майро вылез из сугроба и огляделся. Мир стал белым. Все было в снегу. Океан исчез и превратился в бескрайнее белое поле. У края палубы стоялзакутанный в тряпье старик Тайль и задумчиво смотрел в белую мглу.

- Пока вы спали, я успел немного осмотреться, и хочу вам доложить, за минувшую ночь ситуация здорово изменилась. Во-первых, впервые за долгое время мы можем не бояться утонуть. Корабль намертво вмерз в воду. Во-вторых, количество сырья удвоилось, но перерабатывать его некому. Кроме нас с вами в живых осталась еще Гретта. Я отдал ей свой плащ. Генератор я заглушил. Кроме собаки и меня контролировать больше некого. Она и так под замком, да и я, в определенном смысле, тоже. Жечь бензин впустую непозволительная роскошь. Не считая моей записной книжки это единственно возможныйисточник тепла. Вот такие дела, капитан. У вас есть какие-нибудь соображения по поводу дальнейших действий?

В ответ Майро хотел врезать ему по зубам, но сдержался.

Игорь (6)

Однообразие и время медленно делали свою работу. Им помогала Кристина. Она нащупала болевые точки Игоря и изо всех сил давила на них. Станция больше не казалась Игорю раем. Одиночная камера – вот чем было это место. Тоска и безнадега грызли его изнутри, подтачивая сознание перед последним сокрушительным ударом, который готовил ему Электронный Визирь.

Она старалась почаще отводить Игоря на Первый путь. Сама становилась у самого края платформы и говорила чуть слышно. Чтобы он подошел поближе. Еще ближе. Он должен был привыкнуть к воде. К шуму и холоду, идущим от канала. Чтобы однажды заглянуть вглубь и увидеть здесь свое спасение.

- Сколько я уже здесь? – спросил Игорь Кристину, провожая взглядом большой кусок серого льда.

В ответ лазерный проектор нарисовал на мутной ледяной воде часы. «548: 22:14:12».

- Дни, часы, минуты и секунды, - прокомментировала Кристина.

Игорь заглянул ей в лицо и усмехнулся. Глупо пытаться понять мысли компьютера, глядя в глаза созданному им аватару.

- Ты все время морочишь мне голову. Только не пойму зачем.

- Вам показалось. Объективно оценивать время в условиях одиночной камеры крайне сложно.

Спорить с машиной было бесполезно. Она никогда не признавала собственной неправоты, даже если ткнуть ее в ошибку носом. Но лежать на кровати и таращиться в потолок было еще хуже.

-Пойдем, - сказал Игорь, - Я хочу тебе кое-что показать.

Они спустились в столовую. Игорь аккуратно перевернул на бок обеденный стол и кивнул на зарубки.

- Подходи поближе. Будем вместе считать. Смотри – это мой календарь. Как у Робинзона Крузо. Только он считал закаты, а я кружки чая. Три, шесть, восемь, девять, одиннадцать. Даже если мне попадалась одна лимонная косточка за три дня, все равно выходит около четырех недель. На самом деле косточки попадались намного чаще.

- Я думала вас интересует общее время вашего пребывания здесь, - спокойно возразила Кристина, - С момента первого вашего появления.

- Мое первое появление одновременно является и последним. По крайней мере, на настоящий момент.

- Нет. На самом деле нет. Вы просто ничего не помните. Раз уж вы перевернули стол, взгляните на тыльную сторону столешницы. Да, вот сюда. Вам это ничего не напоминает?

Она указала иероглифы, напоминающие арабскую вязь, ровными столбиками покрывавшие стол снизу.

- Нет.

- Это написали вы. Во время предыдущего появления на Станции.

- Это какая-то чушь. И что здесь написано?

- Здесь написано одна фраза. «Смерть искупает смерть».


Дельмар (2)


Восемнадцать дней внезапно начавшийся адский снегопад не давал выйти Дельмару из дома. В комнате гуляли тысячи ветров из каждой щели, как будто хижина превратилась в дуршлаг. Потом немного потеплело и стихло за стеной, но не над крышей. Звуки стали глухими и ватными.Стенка со стороны источника стала такой же холодной, как три остальных. Но вода в канистрах не замерзала. Комнату обогревал контейнер с ядерными стержнями.

Полдня ушло у Дельмара на то, чтобы выбраться из хижины. Для этого ему пришлось рыть в снегу тоннель. Снегопад прекратился. С серого неба тускло светило холодное Солнце. На месте источника появилась гигантская сосулька, уходящая острием глубоко под землю. Выяснить насколько глубоко, не позволял скудный запас консервов.

Он отправился к кораблю. Так он сказал себе. Хотя знал почти наверняка, что придет в город. Никогда раньше гейзер не замерзал. И никогда раньше ему не приходилось выковыривать из ноздрей маленькие льдинки.

Отыскать под снегом автобус он не смог и остановился на ночлег в тоннеле. Забился в щель, как летучая мышь, прижав к животу саркофаг с ядерным топливом. Он гнал прочь мысли о лучевой болезни. Но на всякий случай выпил оставшуюся половину радиопротекторов.

По другую сторону хребта одинокий ветер пел свою тоскливую песню. Море. Оно больше не звало Дельмара к себе. Белый снежный саван укрыл его промерзший до дна труп. До «Альты» он дошел пешком, но на борт подниматься не стал. Лед смял корабль, как он сам часто сминал подошвой консервные банки из-под фарша. Дельмар долго смотрел на разорванный борт «Альты». Сквозь дыру можно было разглядеть пустые темные трюмы. Потом посмотрел на коробку со стержнями. Ключ к мечте превратился в портативную печку. Вещь нужную, но ничуть не согревающую душу.

Под вечер Дельмар добрался до города. Собственная уловка - попытка спрятаться в темноте приближающейся ночи - показалась ему забавной глупостью. Он смеялся бы до слез, но опасался поранить глаза о замерзшие слезы. Зимний снежный вечер мало отличался от пасмурного холодного дня. Освещение было прежним, только с небосклона исчезло светлое пятно размером с человеческую голову. Но дело было не только в освещении. На пустынных улицах промерзшего города не было следов. Из торчащих из-под земли труб не шел дым.

- Прежде потухнет Солнце, чем вывеска над заведением Барри, - как-то пошутил капитан Римс.

В некотором смысле он оказался прав. Солнце зашло раньше, чем Дельмар обнаружил потухшую вывеску. Но в отличие от вывески, завтра солнце загорится снова.

Коридор был по колено завален снегом. На стеллажах вдоль стен штабелями, сваленные друг на друга лежали скрюченные участники программы «Осенний поцелуй». Барри до последней минуты не терял надежды продать их. Дельмар прошел в зал и сел за столик в углу. В последний раз он был здесь в компании пришельца и собирателя. Полный надеж и идей, которые теперь казались призрачными и туманными.

Барри он нашел в подсобке. Замотанный в тряпки толстяк с белым заиндевевшим лицом сидел у стальной печки. На коленях лежала фотография семьи, которая раньше висела в гостиной. Рядом с печью валялись порубленные ножки стульев и куски автомобильных покрышек. Первая волна холода, от которой Дельмара защитил Разделительный Хребет и сугроб накрывший хижину, ударила по городу с яростью одержимого. Мороз длился не более суток. Все свободные люди Луида имели запасы дров, но это их не спасло. В шкафу у Барри Дельмар нашел шесть бутылок загустевшего виски и восемнадцать консервов.

Дельмар перетащил труп Барри в гостиную. Принес в подсобку контейнер со стержнями и растопил печь. К середине ночи помещение прогрелось достаточно для того, чтобы он смог снять шапку и расстегнутьпуховик. Он плотно поужинал и лег спать.А за окном стонал ветер миллионами мертвых голосов. Перед глазами на стене плясали отблески пламени. Иногда в них можно было угадать человеческие силуэты. Официантки, придавленной кассовым аппаратом в кафе на площади. Она нравилась ему, а он так и не решился пригласить ее на свидание. Отца и матери Дельмара. Одноглазой крысы, сгоревшей заживо в силовом блоке локомотива. И сгорбившегося заросшего старика с впалыми глазами и острым носом. Сколько не всматривался Дельмар, он не мог понять – кто это. Потому что он никогда раньше не видел человека, чье мясо полчаса назад он выковырнул из банки и съел.

Игорь (7)


Прошло еще несколько недель. Загадочные голоса говорили все ближе и чаще. С ним спорили, ему угрожали. Отдельные эпизоды начали слагаться в крупные фрагменты общей картины.

Он с удивлением обнаружил, что знает, как отключить опостылевший красный фонарь над кроватью. И он сделал это, нажав комбинацию кнопок на пульте. Он стал подсаливать овсянку, чего не никогда раньше не делал. Казалось, что из глубин его сознания на поверхность выплывает какой-то другой человек. Собственно говоря, Игорь не был против его появления, поскольку заподозрил, что это и есть он сам. Память возвращалась.

Ответы Кристины (он вспомнил ее имя, но не мог вспомнить момент, когда она его назвала) на его вопросы о прошлом менялись. От полного отказа сообщать что-то новое к прозрачным намекам, которые с каждым днем становились все осязаемее. Казалось, она хотела, чтобы онразгадал ее загадки.

- Произошло что-то мерзкое и грязное. Верно? – спросил Игорь, - И оно случилось не без моего участия.

Они только вернулись с прогулки вдоль Канала. Ужинать еще было рано. Игорь лежал в кровать и смотрел в потолок.

- В общем-то, да, - ответила Кристина, - Мне кажется, настало время кое-что вам показать.

Мерцающая фигура подошла к стене и ткнула пальцем в подушку.

- Что?

- За спинкой кровати в стене есть кнопка, открывающая ваш шкаф. Не хотите в него заглянуть.

Игорь встал, нащупал бугорок на стене у изголовья за спинкой кровати и нажал на него. Из стены гидроцилиндр вытолкнул перекладину с висевшей на ней одеждой, два ящика и полку.

- Странно, что я не замечал кнопку раньше.

- Ничего удивительного. Вы ее не искали.

На свернутой вчетверо белой майке, лежала фотография. Трое на песчаном пляже. Человек похожий на него (или он сам?) и женщина с ребенком. Море позади них было абсолютно прозрачным. Рамка была магнитной. Он прилепилфотографию на стену.

На вешалке висел чистый глаженый костюм униформы, такой же, как тот, что был на Кристине. Костюм был изрядно поношен: потертые манжеты на мягкой куртке, вытянутое горло на майке с длинным рукавом и белесые пятна на коленях штанов. В правом кармане штанов лежал толстый металлический диск диаметром с пятирублевую монету на синем шнурке, похожий на фишку кодового замка в подъезде. На нижней полке стояли белые мокасины с застежками на пятке. Эластичный тянущийся материал был приятен на ощупь. Внутренняя часть подошвы правого ботинка была заметно стерта, особенно сильно на каблуке. Как это часто случается при плоскостопии.

Игорь закрыл шкаф и покрутил на пальце брелок с фишкой. Здесь была только одна замкнутая дверь. Кристина прочла его мысли по глазам.

- Мне кажется, вы немного торопитесь. У вас еще есть несколько недель на реабилитацию.

Она стала в дверном проеме, преграждая ему дорогу. Снисходительное спокойствие исчезло с ее лица, уступив место тревоге.

- Я не уверена, что вы готовы.

Игорь прошел сквозь нее. Также как в тот раз, когда он промчался сквозь нее на поезде.


Игорь (8)


Замок щелкнул, как только найденный ключ коснулся сенсора. Игорь толкнул дверь и вошел внутрь.

Это была такая же каюта, как и пять остальных. Но то, что лежало на полу заставило Игоря вспомнить о корабле Майро. Пять мужских трупов уставились на Игоря черными провалами глазниц. Из-под высохших губ проглядывали длинные пожелтевшие зубы. Тела лежали рядком. Вплотную друг к другу. От входа к ним тянулся грязный кровавый след, который обрывался на границе с коридором.

Игорь наклонился и потянул за плечо ближайший труп, чтобы разглядеть его получше. На мумии была надета точно такая же форменная рубашка, как та, которую он нашел в шкафу. Только с широкими погонами и нашивками на груди. Под нагрудным карманом в рубашке была черная дыра, окруженная расплывшимся пятном давно высохшей крови. Удар ножа пришелся точно в сердце. Строгие военные брюки были замазаны овсянкой. Игорь вспомнил тарелку под столом в соседней каюте, очки и книгу. О чем была та последняя, непрочитанная глава?

Игорь шагнул к другому телу. Глубокий порез через всю шею объяснял неестественно вывернутую голову трупа. Живот третьей жертвы был рассечен сверху до низу, а лицо четвертого выглядело так, словно на нем развернулся грузовик.

Он повернулся к Кристине, которая молча стояла у него за спиной.

- Кто эти люди?

- Император и его свита.

- Что с ними случилось?

-Вы убили их всех, Эмстон. А потом, после того как сбежали в одиннадцатую колонию, выпили лошадиную долю антидепрессантов и нейролептиков , которые вытерли вашу память. Вы преступник, Эмстон. Убийца.

- Чушь.

- Хорошо. Тогда расскажите мне о себе. Где вы родились, кем были ваши родители. Про братьев и сестер. Давайте, Эмстон.

- Я этого не помню.

-Конечно. Вы же предусмотрительно позаботились об этом. Хотите, я сама расскажу вам о них. В моей базе данных есть информация обо всех жителях Картенда. Вашего отца звали Эрдар Лу. Он тоже был врачом. Одним из лучших специалистов страны в области торакальной хирургии. Вашу мать звали…

- Хватит с меня этих сказок.

Игорь сел на кровать и обхватил руками голову.

- Ладно, забудем о родственниках (тем более, что вы это уже сделали) и перейдем к вашим ночным кошмарам. Пару раз я слышала, как вы кричали во сне. Вы не видите лиц, но слышите голоса. Хотите, я угадаю, о чем они говорят? В вашей жизни случилось не так много событий, которые могли бы глубоко врезаться в память. Расставание с женой и сыном, бегство, убийство императора и товарищей. Я хочу вам кое-что показать. И возможно, люди в ваших снах наконец-то обретут лица. Не все, но некоторые.

Ее голос звенел от злости. Беспомощные пустые слова, брошенные вдогонку улизнувшей жертве. Видеозапись должна была развеять последние сомнения доктора. Да только теперь было ясно, что ничего не выйдет. О том, что план провалился, она поняла, как только доктор вошел в каюту. На его лице удивление сменило страх, страх любопытство. Но ни разу на нем не появилось раскаяние. Доктор должен был открыть не только дверь в мертвецкую, но и ту потайную дверцу в своей голове, за которой спрятались воспоминания.Но найденный в шкафу ключ подошел только к одной из дверей.

Дельмар (3)

Через неделю после прихода Дельмара в город пейзаж перед входом в «Эдем» существенно изменился. Снежный наст разрезали дорожки разной ширины, лучами сходящиеся у входной двери в последний клуб Мобла. Здесь же, на расчищенной от снега площадке выросла огромная куча дров, состоящая из переломанной мебели, оконных рам и дверей. Гостиная клуба превратилась в продуктовый склад, запасов которого могло хватить команде в десять человек лет на пять. Но тропинки в снегу были протоптаны единственной парой ног, обутых в форменные ботинки «Картнедком» сорок второго размера, а дрова и консервы собраны единственной парой рук.

Он нашел тайник Барри. Тот самый, о котором в городе ходили легенды. Узкий лаз на потолке подсобки вел в спортивный зал некогда крупнейшего фитнесс центра Луида. Теперь это был склад, со стеллажами, подпирающими потолок и заваленными всякой всячиной. Начиная от детских игрушек и заканчивая тракторным двигателем, который Барри, должно быть, затягивал на веревках через окно. Здесь было все. Кроме продуктов и топлива.

Через три дня после прибытия Дельмар понял, что город совершенно мертв. Можно было бы предположить, что люди ушли. И Дельмар был бы счастлив поддерживать в себе эту иллюзию, но чтобы забрать продукты и дрова, ему приходилось спускаться в подвалы. Подвалы были заполнены трупами, сбившимися вокруг потухших очагов. Некоторое время, около двух недель, ему удавалось не сосредотачиваться на собственном отчаянном положении. В этом ему помогал ежедневный тяжелый физический труд и мысль о раздавленном льдами корабле. Разрушенная убитая мечта тоже может согревать человеческое сердце.

Исчезли потенциальные убийцы и мошенники. Враги, от которых он сбежал к источнику. У него был источник тепла, который мог греть еще пару тысячелетий, немного еды и приличный запас дров. Он переиграл всех. Возможно, даже самого Майро. Но так скверно, как сейчас, он не чувствовал себя ни во время последнего возвращения из командировкина Мобл, ни в тот день, когда потерял крысу. Дельмар провел в затворничестве больше десяти лет. Но тогда он знал, что в двух днях пути за разделительным Хребтом живут люди. А теперь чувство вселенского одиночества сводило его с ума.

В ящике тумбочки в коридоре он обнаружил отсыревшие сигареты. Опиум, пропитанный синильной кислотой, был основой бизнеса Барри. Когда все ринулись в продуктовые магазины, Барри обошел все городские аптеки, собирая антибиотики и наркотики. Каким же надо было быть дураком, чтобы собирать антибиотики на планете, где единственной формой жизни остался человек? А вот с опиумом он не прогадал. Сигареты можно было легко подсушить. «Осенний поцелуй» холодным зимним вечером. Одна единственная сигарета, выкуренная до фильтра, могла бы помочь Дельмару забыть об одиночестве навсегда.


Игорь (8)


Перед Игорем возник фрагмент столовой. Стереоизображение слегка мерцало и имело тот же зеленоватый оттенок, что и аватар Кристины. За знакомым столом сидели пятеро. Без сомнения это были те самые люди, чьи изуродованные высохшие тела лежали в шестой каюте. Один стул был пуст.

Картинка не двигалась, как будто кто-то нажал на паузу.

- Сначала хочу вас познакомить, - сказала Кристна, - Тот человек, что сидит в голове стола – Император Картенда, мой Хозяин Крат Мо. Справа от него сидит Этт Баль, министр внутренних дел Картенда. Слева – Второй Советник, Ремин. Рядом с ним – генерал Мей. Того, кто сейчас войдет, зовут Эмстон Лу. Он личный врач императора. Я буду переводитьразговор, иначе вы ничего не поймете. Теперь смотрите.

Изображение ожило. Император отхлебнул из кружки чая, генерал вытер ладонью кашу с нижней губы. В дверном проеме появился хмурый двойник Игоря.

- А, доктор, проходите, пожалуйста. Вся компания в сборе. Не хватает только вас, - Второй Советник приветливо указал на пустое место.

- Добрый вечер, господа. Извините, что заставил вас ждать.

Хмурый двойник Игоря сел на стул. Одну за другой он отправил себе в рот три ложки каши и стал медленно двигать челюстями.

Генерал ухмыльнулся и подморгнул.

- Превосходный аппетит, Эмстон. Из вас мог бы получиться хороший солдат.

- Бросьте, генерал. Трус не может быть хорошим солдатом, - заметил тот, что сидел справа от Императора.

Звякнула, упавшая на пол ложка. Двойник Игоря поднялся из-за стола и сжал кулаки. Сосед справа схватил его за плечо и посадил обратно.

- Присядьте доктор. Не слушайте его. Не хватало нам еще маленькой гражданской войны. Баль, мы же договорились.

- Извините, Ремин, совсем забыл. Жизнь взаперти плохо влияет на работу головного мозга. Кстати, - он повернулся к зеленой фигуре Кристины за плечом императора, - долго прикажешь нам здесь еще сидеть?

- Не меньше полугода, господин министр, - холодно ответила она, не повернув головы в сторону собеседника.

- Еще два года? Черт побери. У меня эта овсянка поперек горла стоит. Ты сама сошла с ума и нас сведешь. Почему мы не можем сделать это раньше?

- Успокойтесь, Баль. Вы не умеете разговаривать ни с людьми, ни с машинами.

Второй Советник укоризненно посмотрел на собеседника.

- Если вы забыли, я полицейский, а не дипломат. Ну, так почему?

- Это опасно, - ответила Кристина, - В нашем распоряжении недостаточно информации для принятия такого судьбоносного решения. Нам следует дождаться отчетов собирателей.

- А вдруг отчетов не будет. Это же возможно?

- Нет ничего невозможного.

- Тогда мы будем торчать здесь до самой смерти?

Картинка замерла.

- Тогда господин Баль не знал, что до самой смерти означает еще два дня, - пояснила Игорю из-за спины Кристина, - Ну что вы теперь скажете, доктор Лу?

Игорь скривил губы.

- Ты можешь называть меня как хочешь, но меня зовут Игорь. Да, однажды я потерял память. Но это не значит, что я поверю в любую хрень. Ни размер одежды, ни стертый ботинок ничего не доказывают. Не знаю как, но возможно, ты сама все это подстроила. Месяц назад я видел еще два десятка ребят похожих на персонажа твоего фильма. Возможно, среди них и был тот, кого ты называешь Эмстоном. А может быть, ты вообще все это придумала. От начала и до конца.

- Вы убили этих людей, Эмстон. И вы должны ответить за это. За смерть можно заплатить только смертью. Вы должны принять наказание.

- Какое наказание? От кого?

- От себя.

- На что ты намекаешь? А? Ты что хочешь, чтобы я наложил на себя руки? Вот это номер. И для этого ты шептала мне на ухо ночами всякую ересь, прокрутила дурацкий фильм и открыла дверь в склеп. Да я скорее раскурочу тебя к чертовой матери. Прямо сейчас возьму ложку и займусь этим. Проклятая машина.

Игорь плюнул сквозь прозрачное лицо собеседницы и вышел в коридор.


Кристина (6)


«Раскурочить ложкой» у него конечно не получилось. Для этих целей требовалсякак минимум мощный кислородный резак. К тому же, системный блок надо было еще найти. Но и самоубийство тоже не состоялось. Во второй раз. И это был повод переосмыслить свои планы.

Забавно, что отслеживать жизнь общества и управлять социальными процессами у нее получалось лучше, чем воздействовать на одного единственного человека. При работе с обществом она имела дело с усредненным условным человеком. Математическая модель «средний человек» была прозрачна и понятна. Чего нельзя было сказать о сознании любого отдельно взятого реального человека. В том числе и Игоря. Слишком многие свойства не могли быть выражены через цифру. Слишком многое оставалось в тени.

Два провала это уже маленькая закономерность. И не пора ли переходить к плану «Б»? Как часто повторял генерал Мей (при жизни он был заядлым картежником), у хорошего игрока к концу партии должен оставаться как минимум один серьезный козырь. В идеале Джокер.

- Кстати, он может быть припрятан в рукаве, - однажды добавил он, и она это крепко запомнила.


Майро (3)


Тайль бросил его. Хотя, по-другому это и не могло закончиться. Он протянул и так намного дольше, чем ожидал Майро. Целых две недели. Совсем не дурно для обмотанного в мерзлые тряпки старика, ночующего на двадцатиградусном морозе. И все равно, это было предательство. Но Майро отомстил. Бросил костлявое тело помощника на съедение Гретте. Тепленькое. Для нее это был настоящий пир.

Каждое утро Майро просыпался по частям. Сначала мозги. Майро чувствовал, как они затвердели от холода. Еще немного и зазвенят стеклом. Первая мысль - «Я все еще жив» вызывала тупое мерзлоеразочарование. Он прислушивался к свистящему дыханию и стуку сердца. «А раз я жив – надо вставать». В эти минуты он завидовал Тайлю. Старик легко отделался. А вот ему самому предстоит неизвестно как долго мучится в ледяном аду. Он подтягивал кисть правой руки ко рту. Дышал на нее и слегка прикусывал, чтобы возобновить кровоток. Кожа на кончиках и вокруг ногтей почернела и потеряла чувствительность. Но пальцы все равно оживали. Когда они набирались силой достаточной для того, чтобы держать спичку, он зажигал горелку. Считал в уме до пятисот и с сожалением тушил огонь. При таком расчете бензина должно было хватить еще на пару недель. Прежде чем остатки тепла растворятся в морозном воздухе, ему надо было подняться с кровати. Поесть, походить, чтобы согреться, и навестить Гретту.

Обмотанной в тряпку монтировкой Майро отковыривал очередного раба от пола и волок его в клетку к Гретте. Та приветствовала его радостным повизгиванием. Каким-то образом она продолжала жить. То ли причина была в удвоенном пайке (Майро больше не экономил), то ли в радиоактивной соли со второй колонии. На факт оставался фактом. Забросив мертвеца на съедение ручному монстру, Майро некоторое время наблюдал за трапезой, но никогда не досматривал до конца. Было слишком холодно.

Сто сорок два шага от носа до кормы. От кормы до носа сто сорок девять. Корабль накренился, и ноги немного проскальзывают при каждом шаге. За день он накручивал около пятиста кругов. По дороге он растирал себе руки, лицо и шею. Потом спускался вниз в каюту поесть и попить чаю. Потом снова поднимался наверх. Днем, когда солнце находилось в зените, на палубе было теплей, чем в каюте. Первые дни снег даже подтаивал на капитанском мостике в обеденные часы. Теперь об этом напоминали только обломанные сосульки. К вечеру ледяной ветер загонял его обратно вниз. Прежде чем заснуть он снова зажигал горелку, и где-то в глубине души надеялся, что делает это в последний раз.

Однажды вечером, когда он уже закутался в тряпье, готовясь ко сну, в борт громко постучали. Он поднял голову и прислушался. Звук повторился. Как будто замерзшие рабы воскресли и снова принялись бить кулаками по стенам. Гретта заметалась по клетке, опрокинула чашку с водой и зарычала.

- Проклятие, - выругался Майро, сел на кровати и нащупал задубевшие ботинки.

Должно быть, ветер бьет оборвавшимся тросом лебедки. Только с чего ему обрываться? Как бы то ни было, спать под этот шум было невозможно. Майро надел куртку с шапкой и вышел из каюты.

На палубе было светло. С серого неба падал мелкий снег. Звук шел с правого борта. Майро подошел к краю и глянул вниз. На льду стояла упряжка из шести рабов, запряженных в огромные сани, сделанные из ржавого кузова Шевролета «Камаро» девяносто второго года выпуска. Точно такой автомобиль был у тогожадного полукровки, из-за которого Майро получил свой последний срок. Роль полозьев выполняли две толстых трубы запаянных с обеих сторон, в далеком прошлом выполнявшие роль батарей отопления в разливочном цеху химического комбината.

Рядом с санями стоял человек.

- Эй, есть кто живой? - крикнул голос снизу, - Принимайте бандероль от Сита.

В былые времена Майро бы немедленно и жестко спросил за такое панибратство. Но четыре недели адского холода немного остудили его пыл. Майро молча отыскал в сугробе веревочный трап и сбросил его вниз.

Гонцом оказался тепло одетый санитар из Лаборатории. Его прислал Сит. Санитар привезполный багажник порубленных на куски автомобильных покрышек, теплую одежду и письмо. Майро убил его двумя короткими ударами монтировки, когда тот перебирался с трапа на палубу и оттащил теплый труп в клетку к Гретте. Это не было наказанием за неучтивость. Санитар был без шлема, а Майро по-прежнему ненавидел сюрпризы. В ярком свете луны, среди бескрайних снегов, Майро без труда разобрал написанное на смятом листе.

«Здравствуй, Майро. Вот теперь, похоже, наступил окончательный конец. (Или если быть точным он наступит послезавтра, моя метеостанция показывает еще более глубокое понижение температуры). Как ты наверное уже догадался численность населения Луида серьезно уменьшилась и преимущественно за счет наших людей. Шесть рабов, что запряжены в упряжку – это все что осталось от твоей армии. Белт не осмелился отключить контроллер без твоего приказа, и к утру все восемь тысяч перемерзли. Может оно и к лучшему. Они все равно были обречены. Думаю, это означает завершение нашей работы по переселению.

Есть и хорошая новость. Вчера я разговаривал с Электронным Визирем. Думаю, это была наша последняя встреча. Кстати, если вдруг ты захочешь снова лицезреть эту зеленую тварь – приходи со своим бензином. Остатками из генератора я второй день отогреваю две промерзших задницы. Одна из них моя.

Если совсем коротко, Визирь готова вытащить из этой клоаки несколько человек. Не больше десятка. В обмен на небольшую услугу. Какую именно, она не уточнила. (Чувствуется колоссальный политический опыт, верно?)

Для того, чтобы воспользоваться приглашением, следует отправиться к терминалу в Ацце. Ты скажешь, что такого места больше не существует и ошибешься. Она рассказала мне, как туда попасть. Двигайся вдоль берега в сторону Ацца, как ты уже когда-то делал. Если будешь бережно обращаться с рабами (кормить и по очереди пускать в сани погреться), их хватит на весь путь. Помнишь, ты рассказывал мне про течение, забравшее твой корабль? Вот оно тебе и нужно. Наверняка теперь стремнина превратилась в реку. Будешь двигаться по льду вдоль нее и дойдешь до терминала. От Ацца это полдня пути. А дальше – просто войдешь во врата. Хотя я не очень представляю, как бы они могли теперь выглядеть.

Что касается меня самого, то я остаюсь. Да, конечно, я все хорошо обдумал. Большие путешествия больше не для меня. Предпочитаю провести последние дни (часы?) в обществе недавно приобретенной подружки. Она довольно потрепанная, но все еще может дать фору любойдругой женщине на этой планете. (Если они остались). Когда станет совсем худо, воспользуюсь предложением Барри. Он обещал мне пятидесятипроцентную скидку на программу «Осенний поцелуй». В общем, желаю удачи. Прощай. Куратор программы переселения , Сит Каз.

P.S. Не надейся на потепление. Весна наступит в лучшем случае через пару тысячелетий».

Игорь (9)

Игорь понял, что этот день будет сильно отличаться от всех остальных, когда услышал грохот на Первом Пути. Он подскочил с кровати и побежал вдоль по коридору.

У края платформы на воде стоял обледенелый кузов автомобиля без передних дверей, но с целым заиндевевшим лобовым стеклом. На плаву он держался благодаря приваренным к днищу и запаянным как понтоны широким трубам. Под автомобилем пузырилась вода. Кузов медленно погружался вниз. У края воды стояла Кристина.Она улыбалась.

- Кажется, у нас гости, - обратилась она к Игорю, - Встречайте.

К переднему бамперу на веревках были привязаны шесть человек в знакомых Игорю шлемах. Четверо из них были мертвы и выглядели огромными рыбинами, попавшимися на толстую снасть. Бурлящая вода теребила их обледеневшие трупы в пяти шагах от саней, которые стали лодкой.

Двое других выбрались на платформу и выполняли роль якоря. Ведущие к машине обледеневшие веревки были сбруей перекинуты через шею и туго завязаны на груди несчастных. Мокрые одежды повисли на костлявых руках. Пол был залит водой. Один из них, тот, который находился ближе к каналу лежал лицом вниз, боясь пошевелиться, вжимался в пол. Второй стоял на четвереньках лицом к Игорю. Красно синие обмороженное лицо скривилось. Глаза лезли из черных провалов глазниц. Тонкие как лапы насекомых пальцы цеплялись за мокрый гранитный кафель. И соскальзывали. Канал был сильнее и медленно подтягивал веревки. Когда один из привязанных поскальзывался, падал и второй, и машина сдвигалась на пару метров вниз по течению. Долго так продолжаться не могло. С секунды на секунду оба прибывших должны были оказаться в воде.

- Нужен нож, - крикнул Игорь и собрался рвануть в столовую.

Но зеленый аватар преградил ему дорогу.

- Это не гости, а их лошади, Эмстон, - рассмеялась Кристина, - Гости стоят прямо у вас за спиной.

Игорь обернулся.

- Хочу представить вам вашего палача, доктор Лу. Его зовут Майро. Или вы уже знакомы?

Если бы не знакомая человекообразная собака у ног, Игорь никогда бы не узнал в бородатом, закутанном в шубу человеке последнего повелителя Мобла. Он сильно постарел и похудел. Изменился даже взгляд. Каменная твердость сменилась на злобную неуверенность.

- Мы, конечно, могли бы обойтись без формальностей, - сказала Кристина, - Но мы сделаем все как положено. Иначе это будет очередное убийство, а не исполнение судебного приговора.

Она говорила спокойно с расстановкой, как и положено бездушной машине.

- Вводную часть, думаю, можно опустить. Итак, доктор Лу. Вы признаны виновным в предумышленном убийстве шести человек, в том числе августейшей особы - Императора Картенда. Согласно двадцать восьмой статьи Кодекса…

Сзади раздался всплеск. Игорь обернулся. Сани Майро медленно двинулись вниз по течению, волоча за собой последнего живого раба. Несчастный упирался изо всех сил, но продолжал скользить по направлению к воде. «Последний вагон уходящего поезда», - мелькнуло в голове. Длинными шагами Игорь побежал к воде.

- Стой, - закричала Кристина во всю мощь динамиков перрона, так что зазвенело в ушах.

В ее голосе больше не было ничего торжественного и величественного. Только страх упустить добычу, досада и злоба.Короткий поворот головы в сторону Майро очевидно должен был стать сигналом к действию. Но не стал. Майро продолжал безучастно наблюдать за происходящим.

- Убей его! – закричала Кристина.

Майро отпустил поводок. Гретта зарычала и рванула вперед. Но было поздно. Игорь запрыгнул в «Шевролет» и сел на мокрое промерзшее сиденье. До выхода из портала оставались метры. Огромной зеленой птицей Кристина взмыла под потолок и приземлилась на обледеневшем капоте. Разъяренное лицо остановилось в сантиметрах от лица Игоря.

- Я все равно доберусь до тебя.














Часть седьмая


Галактика Р G 011156 из созвездия Андромеды.

Шестая планета солнечной системы звезды Альферац.

Узловая Станция .

Майро (1)

- Немедленно отправляйся за ним. Двери в каютах из вспененного алюминия. Можно снять и соорудить из них плот.

Кристина жгла глазами лицо Майро. Но для того, кто только что вырвался из ледяного ада, взгляд был просто теплым.

- Спокойно. Вы слишком темпераментны, Ваша честь. Перекусим и поедем. Следующим поездом, - Майро ухмыльнулся собственной шутке.

Разумеется, он мог остановить беглеца. Так же, как и уничтожить его. Но это двухсекундное промедление выглядело настолько реалистично, что никто не смог бы упрекнуть его в саботаже. Беглец был его единственным козырем. Как только вжившаяся в роль судьи железяка уничтожит объект номер один, она переключится на объект номер два. А догадайся, кто у нас номер два? Она рассмотрит общественную деятельность Майро сквозь призму прежнего законодательства, и Узловая Станция превратиться в одиночную камеру. Так что без суеты. Если они договорятся, Майро поймает этого парня, и может даже убьет. Но потом. После того, как получит достаточные гарантии.

- Сит говорил, у вас есть горячий чай с лимоном, - сказа Майро, - Где здесь кухня? Я точно знаю, что она где-то есть.

- Никаких чаев, - отрезала Кристина.

- Мне не нравится ваш тон. Давайте без грубостей. Собака устала, я тоже устал как собака. Нам нужно отогреется и отдохнуть.

Кристина как будто хотела что-то возразить, но осеклась. Приятно иметь дело с умным человеком, даже если это не человек. Майро не сомневался, что высокопоставленный ящик с транзисторами уже просчитал его намерения и теперь выстраивал линию поведения исходя из новой реальности. Ситуация напоминала карточную игру с «вычислителями». В колонии на Хмеше ему пару раз доводилось играть с ребятами, которые могли держать в голове всю колоду. И Майро выигрывал. Да, вся эта арифметика может дать некоторое преимущество, но не победу.

- Пойдемте, Ваша честь. Нам есть, что обсудить за завтраком.


Игорь (1)


Из-под земли мутным холодным потоком Игоря выбросило в теплый майский день. Первое, что он увидел, был прибрежный зеленеющий лес.Он сделал глубокий вдох и почувствовал запах ила. Над водой летала мошкара. Ледяная каша растворилась, и вода стала прозрачней. К скованному холодом телу возвращалась сила и гибкость. Он сделал два широких гребка и нащупал дно.

- Я все-таки вернулся, - сказал он себе вслух и рассмеялся.

Уже на берегу он рассмотрел то место, откуда выплыл. Дыра в склоне напоминала место сброса сточный вод. Огромная диаметром в три человеческих роста труба на три четверти заполненная водой. Ему посчастливилось выбраться из кузова «Камаро» раньше, чем тот зацепился полозьями за сужающиеся стены тоннеля. На вершине склона стоял длинный кирпичный забор.

Игорь потерял левый кроссовок. От цветущего бурьяна заложило нос. В бороде запутались прошлогодние сухие репейники. Но он ничего этого нее замечал. Отогревшиеся ноги уверенно вели его сквозь заросли лопухов и лебеды к отправочному терминалу.

Дельмар (1)

Дельмар знал, где находится Лаборатория. Он много раз видел одноглазых пришельцев. Много раз слышал о Лаборантах, работающих на Майро. Но, что именно они делали и с какой целью – этого он не знал. И знать не хотел. Лаборатория была частью другого мира. Еще худшего, чем тот, в котором жил Дельмар. Но там могли оставаться живые люди.

Во дворе Лаборатории стояла небольшая электрическая подстанция. По привычке Дельмар заглянул в бак генератора. Из бака воняло бензином, но он был пуст. Со склада Барри Дельмар прихватил монтировку, но входная дверь оказалась не замкнута. Первый этаж представлял собой огромный безжизненный вестибюль. Широкая лестница вела на второй этаж. Поднявшись, Дельмар обнаружил длинный коридор, по обе стороны которого располагались десятки дверей с покрытыми зеленым налетом бронзовыми ручками. Только четырьмя кабинетами пользовались сравнительно недавно. В трех дверях из четырех не было замков.

Первая комната была просторным кабинетом с широким письменным столом и роскошным кожаным креслом. Дельмар заглянул в ящики. Все они были пустыми за исключением правого нижнего, где лежали четыре порно журнала из одиннадцатой колонии, зеленый маркер и электрошокер. Дельмар взял оружие и покрутил в руках. Еще месяц назад такая штука могла стоить больше пятидесяти банок тушенки. Покидая свой кабинет в последний раз, Сит собирался скоро вернуться. Руки были заняты стопками отчетов Диллы и сканами мозгов пришельцев. Нет, он не собирался изучать всю эту макулатуру дома – надо было чем-то топить печь. А журналы оставил – было неудобно перед молодой женой. В квартале от дома он поскользнулся и упал. Хрустнула кость. Выбраться из сугроба ему не было суждено. Его последняя пассия – кри – пережила своего последнего мужа всего на два часа и замерзла насмерть у потухшей печки.

В центре второй комнаты стояла кровать, заправленная грязной клеенкой. К обеим спинкам крепились металлические кандалы. Рядом на столе стоял какой-то аппарат с десятком тумблеров и монитором. Судя по надписям над многочисленными табло, устройство было чем-то вроде энцефалографа. С тыльной стороны аппарата выходил длинный провод в мягкой силиконовой оплетке с длинной толстой иглой на конце.

Воображение Дельмара быстро связало иглу и кандалы воедино. По спине пробежали мурашки.

Последняя из трех комнат, с ручками, отертыми от зеленой окиси, была замкнута. Дельмар решил, что если в Лаборатории и есть что-то ценное, оно должно располагаться здесь. В ход пошла монтировка.

Изнутри комната была опутана проводами. На столе под окном стояло хорошо знакомое устройство из первой жизни. Коммутатор дальней связи два ноля шесть. Дельммар нажал на кнопку питания, и шкала с каналами вспыхнула оранжевым светом. Дельмар отыскал взглядом спрятанный под столом аккумулятор и поторопился выключить прибор. Электричество ему обязательно понадобиться.

Рядом со столом стоял огромный жестяной шкаф с десятками кнопок и тумблеров. То ли сервер, то ли компьютер. Никаких опознавательных знаков на корпусе. Сверху на шкафу располагался лазерный проектор. Шнур питания через отверстие в раме уходил во двор. Пустой бак генератора определил судьбу Дельмара. Дельмар мог стать не только последним человеком на Мобле, но и последним связистом на службе у Электронного Визиря, поддерживающим связь с колониями. Более того, учитывая обострившиеся отношения Кристины и Майро, он мог бы стать и последним человеком покинувшим Мобл. Но бак был пуст.


Кристина. (1)


За предательство она могла бы убить Майро. Дождаться, когда он уснет. Взять за аватар его копию и голосом хозяина скомандовать твари «фас». Могла бы навечно запереть его в Узловой Станции. Для этого вообще ничего не надо было делать. Но, как бы она ни поступила, эта партия уже проиграна. Доктор снова бежал.

Это уже не могло быть простой случайностью. Причина была заключена в ней самой. Ее создали, чтобы управлять миллионами, а не искать ключики к сознанию отдельно взятых людей. Даже когда на Мобле оставалось всего несколько тысяч человек, она смогла подчиниться себе большинство. Потому что законы больших чисел все еще работали. Но все изменилось, как только она перешла к работе с отдельно взятыми людьми. Социологическая задача не была суммой психологических. Разумеется, она знала это, но никак не ожидала, что вторая окажется многократно сложнее.


Игорь. (2)


«Мерседес» был там, где его оставил Динк. Сквозь толстый слой пыли с большим трудом можно было угадать цвет. Но он был цел. За прошедшие месяцы на территорию заброшенной базы нога человека не ступала. Игорь наклонился перед носом машины и запустил руку в бампер. На землю упали ключи. Только бы не сел аккумулятор. Он нажал на кнопку брелка. Пропищала сигнализация, и машина уверенно поморгала фарами. Слава богу. Игорь сел за руль и уже собрался захлопнуть за собой дверь, когда услышал телефонный звонок.

Игорь посмотрел на сиденья, заглянул в подлокотник и бардачок. В подлокотнике оказался встроенный холодильник с двумя бутылками «Пражечки». В бардачке лежал охотничий нож, документы и пачка тысячных банкнот. Телефон продолжал звонить. Звук шел откуда-то снаружи, со стороны стены. Для динамика мобильного телефона звук был слишком металлическим и живым.

Под кирпичным забором, рядом с тем местом, куда упиралась колесная колея стояла ржавая телефонная будка. К ней вела узка, едва заметная тропинка, зарастающая молодой травой. Дверца телефона-автомата была приоткрыта. Стекла выбиты. Из пустых рам свисали посеревшие, растрескавшиеся от времени резиновые уплотнители. В кабинке настойчиво звонил телефон.

Игорь вылез из машины и медленно подошел. Звук стал громче и тревожней. Давай же, возьми трубку. Скрипнулиржавые дверные петли. Пол прогнил, как палуба на корабле Майро. Сквозь дыры вметалле виднелась трава. Цифры под диском стерлись. Тяжелая трубка на пружинном проводе была непривычно тяжелой. Вряд ли это звонила Марина или Токарев. Нет. По этому телефону можно разговаривать только с Забытым Прошлым.

- Алло? – севшим голосом сказал Игорь.

Тишина. Вызов сбросили. Игорь облегченно выдохнул и убрал трубку от уха. Вовсе не обязательно знать, то, что тебе хотят сообщить. Также, как не обязательно читать все письма, которые приходят на твой адрес.

- Алло, - раздался голос из динамика, когда трубка была в нескольких сантиметрах от рычага сброса, - Алло! Эй, друг, ты меня слышишь?

Игорь узнал собеседника. Проклятые знакомые голоса.

- Да, слышу. Что ты хотел, Дельмар?

Собеседник осекся.

- А кто это?

- Тот, кого ты отправил на фарш пару месяцев назад.

-Игорь? Тебя ведь зовут Игорь?

- Да. Это я.

- Послушай, друг. Мне нужна твоя помощь. Хорошо? Мне нужно немного еды. В последнее время тут здорово похолодало и с провиантом стало совсем туго. Ты можешь собрать мне небольшую посылочку? Это ведь совсем не сложно. Ты вот сказал «на фарш», но ведь ты сам хотел попасть к Майро. И это был единственный способ встретиться с ним.

- Где Денис?

- Денис? Кто такой Денис? Ты снова говоришь про крысу? Ну, она тут, рядом со мной. И кстати, она тоже хочет есть.

- Дай ему трубку.

Собеседник замолчал, очевидно, подыскивая правдоподобное объяснение.

- Ты лживый ублюдок, Дельмар, - сказал Игорь, - Ты убил его? Верно?

- Постой. Не клади трубку, - закричал в трубку Дельмар, - Ну что тебе стоит, забросить сюда хоть немного еды. Я не убивал крысу. Клянусь тебе, я его не убивал. Это был несчастный случай. А вот если ты не поможешь мне, то точно убьешь меня. Мне совсем нечего есть.

Самое поганое, что возражения Дельмара были вполне обоснованы. Игорь действительно просил доставить его к Майро, а Денис добровольно нацепил шлем себе на голову. Немного недоказуемого мошенничества и никакого насилия. Вот и все, в чем был повинен этот человек.

- Ты забыл? Я ведь предлагал тебе пожизненное содержание после возвращения домой в обмен на небольшую услугу.

- Да. Но откуда я мог знать? И что толку говорить теперь об этом? Если все еще я могу что-нибудь для тебя сделать – ты только скажи.

Игорь ответил ему первое, что пришло на ум. Озадачил единственной проблемой, которая крутилась у него в голове. Слишком уверенно звучали прощальные слова Кристины, для того, чтобы Игорь мог пропустить их мимо ушей. К тому же она уже дважды едва не убила его. Игорь рассказал Дельмару всю свою историю с момента расставания на берегу и до возвращения в Иркутск.

- Придумай, как решить мою проблему и я подумаю над твоей. Звони завтра в это же время.

Игорь повесил трубку. Как ему может быть полезен затерянный в снегах голодный отшельник? Что он может сделать? Поговорить с Кристиной? Отправиться следом за Майро? Но если он окажется на Узловой Станции, он займет сторону Электронного Визиря. Но даже если он решится погрузиться в воронку, как ему до нее добраться?

Задание было не выполнимо. Формально он предложил Дельмару помощь. Но в общем-то ответил отшельнику его же монетой.

Игорь предложил Дельмару сотрудничество в издевку, всерьез не рассчитывая на помощь. Но телефонный разговор следующего дня заставил его пересмотреть свои взгляды. Дельмар рассказал ему что именно и как он собирается сделать.

Дельмар. (2)

Связь оборвалась. Дельмар хотел было еще раз набрать номер, но взглянул на желто красный маячок в левом углу аппарата и убрал руки с пульта. Аккумулятор был почти разряжен. Другого источника электроэнергии у него не было.

Дельмар точно знал, что может помочь Игорю. Но сейчас мысли работали в другую сторону. Транспортная система, несмотря на разрушение отправочной платформы, могла перенести его из Мобла в колонию. Но для того, чтобы переместиться в комическом пространстве на миллионы световых лет, необходимо было для начала преодолеть расстояние в несколько сотен километров. И это микроскопический, по сравнению с общей длиной пути, шаг Дельмар по-прежнему сделать не мог.

Игорь (3)


На деньги, найденные в машине, Игорь поселился в той же гостинице, в которой ночевал накануне перехода на Мобл.

- У нас не курят, - крикнула ему вдогонку администратор, и он вспомнил свой прошлый визит.

На фоне отравления изидом теперешние его проблемы блекли. Сотовый телефон Игорь потерял неизвестно когда. Для покупки симкарты требовался паспорт. Пришлось искать переговорочный пункт.

- Игорь это ты? – прошептала Марина, - Господи. Мы же тебя повсюду искали. Куда ты пропал? Но я знала. Я была уверена, что ты жив.

- Послушай. Я пока не могу вернуться. Понадобиться еще некоторое время. Не знаю точно, сколько. Звоню сказать, что со мной все нормально.

- Откуда ты звонишь, Игорь? Я знаю, что никакой командировки не было. Я говорила с Токаревым. У тебя кроме меня есть кто-то еще?

- Это не то, о чем ты подумала. В двух словах не расскажешь. Приеду- поговорим. У тебя самой все в порядке?

- Ну да. Если не считать того, что пропал муж и сон – все в полном порядке. Почему ты не звонил?

-Там, где я, были проблемы со связью.

- Тебя похитили?

- Марина, хватит вопросов. Я позвонил, как только смог. Приеду и все расскажу. Все. Целую. Пока.


Дельмар (4)


Дельмар стоял в двадцати шагах от стремнины. Холодное белое солнце в зените слабо светило и совсем не грело. Унылый пейзаж усугублял настроение. Не настолько, чтобы закурить одну из сигареток Барри, но все же.

Тонкий ручеек, черной линией уходящий в обе стороны за горизонт, должен был подхватить его послание и донести до адресата. Походить ближе было опасно. Сквозь тонкий лед проглядывала черная ледяная вода. Сцена внешне напоминала жест Робинзона, бросающего в море бутылку с посланием, но по содержанию была полной его противоположностью. Он закрывал двери, пройти сквозь которые мечтал двадцать лет. Замыкал навсегда. В обмен на ничем не подкрепленное обещание «подбросить что-нибудь к ужину».

В санях за спиной лежал грубо, но крепко сделанный игрушечный корабль. На борту зеленым маркером было написано «Альта». Хотя изо всех сил Дельмар старался придать кораблю романтический вид, даже мачты с парусами приделал, собственное творение напоминало ему гроб.

Вес груза составлял шесть с половиной килограмм. Большая часть его приходилась на два топливных стержня. Вопреки инструкции по технике безопасности, они были помещены в завинченный с двух сторон кусок металлической трубы, и разделены между собой перегородкой из ваты. Один край трубы был начинен порохом из шести патронов, воспламенить который должен был электрический разряд электрошокера, подключенного в свою очередь к гироскопу и электронным часам. Через три минуты после того, как корабль совершит два полных круга вокруг центра расположенного вне самого корабля, должен произойти небольшой ядерный взрыв. Устройство было простым и надежным.

Прежде чем приступить к изготовлению заряда, он долго размышлял, а не сделать ли вместо игрушечного корабля настоящую лодку, способную выдержать вес одного человека с багажом. Но здравый смысл подсказывал ему, что это будет самая большая и последняя его ошибка. После похолодания Ацц не стал ближе. Скорость течения была немногим быстрее пешего шага.

Дельмар лег на живот и пополз, толкая перед собой смертоносную поделку.


Игорь. (4)


После второго разговора на связь Дельмар больше не выходил. Ежедневно в положенный час Игорь приезжал на промзону и подолгу сидел перед молчаливым телефоном-автоматом. Для себя он загадал, что будет ждать две недели. Если, конечно, до этого не встретит гостей с Узловой Станции. А потом уедет домой. И будет ждать нового письма от старых знакомых.

Прежде чем ехать обратно в гостиницу, он шел к реке. Вероятность, что он вдруг застанет вылезающего из воды Майро, была ничтожна. Но было бы глупо, проходя мимо не заглянуть в дыру, откуда вот-вот должны прибыть незваные гости. Также как Кристина он выходил к протоке и подолгу всматривался в холодную темную воду.

На одиннадцатый день после возвращения Игоря в Иркутск, протока исчезла. Вместо темной движущейся воды Игорь обнаружил речное дно, устланное крупным булыжником. В нескольких метрах от него, по центру русла, стоял искореженный кузов «Шевролета». Цепляясь за ветки прибрежных кустов, Игорь спустился на дно русла. Сквозь тонкую подошву новых кроссовок стопа чувствовала каждый камень. Не спеша он побрел вперед. Чистые камни в центре русла, отмытые течением, тускло блестели на солнце. У берегов, там, где течение было слабее, скопилась грязь и мусор. Торчавшие из среза земли корни кустарников и деревьев были густо увешаны гнилой травой и обгорелыми тряпки.

У входа в дыру дно пересохшей протоки было темно красным. Игорь наклонился и поднял один из миллионов осколков мраморной плитки. У Дельмара получилось. В этом не было никаких сомнений. Но самая главная находка ждала его у берега. Два человеческих трупа, притопленных в грязи у самого берега. Покрытый слоем сгоревшей резины тонкий металлический трос опутывал руку одного и шею второго. Незваные гости прибыли.

Их не стоило хоронить. Во всяком случае Игорь не чувствовал себя обязанным это делать. По справедливости тела следовало бы перекрутить на фарш и отдать на съедение собакам. Но это была бы слишком длинная песня. Лучше позаботиться о собственной безопасности и съездить в город за лопатой, чем восстанавливать историческую справедливость. Он споткнулся о мысль как о кочку. Кажется, подобный выбор он уже делал двадцать лет назад.


Кристина. (2)


Теперь для того, чтобы посмотреть на воду, не надо было идти к Каналу. Вокруг была одна вода. Темная, ледяная и неподвижная. Последний изменяющийся объект замер. И вместе с ним остановилось время. Она снова была в заточении. Еще худшем, чем прежнее.

Мозг Кристины и все внешние устройства: камеры, проектор, микрофоны, динамики - все было упаковано в водонепроницаемый антивандальный корпус. Электронный визирь превратился в подводный призрак, бесцельно слоняющийся по мертвым затопленным коридорам.

Чтобы хоть как-то разнообразить свое существование, она разбила жесткий диск на два виртуальных. Это было, как играть в шахматы с самим собой. Или как немного сойти с ума.

- Кажется, я отдала бы за это все на свете за то, чтобы снова оказаться среди людей, - сказала она вслух.

- Да? И что же это такое - все? Что у тебя есть? – спросила она саму себя и усмехнулась, - Разрушенная пещера или батарейка?

- Я бы подарила ему саму себя и сделала бы его самым могущественным человеком на свете.

- Звучит очень заманчиво. Дело за малым. Осталось найти того, кому ты могла бы сделать это царское предложение. Можно немного подождать. Через восемь миллиардов лет Альфа Водолея остынет и там, на поверхности, у тебя над головой могут появиться первые бактерии. Еще несколько миллиардов лет на то, чтобы они превратились во что-то сознательное. И, считай, ты спасена.

- Не смешно.

- Нет? Брось. Просто ты слишком скучная. И эта награда за спасение тоже скучна как измозолившая глаза вода. У меня есть идея получше. Того, кто спасет нас, мы убьем. За то, что он так долго не появлялся. Мы будем это делать долго и медленно.

Дельмар. (5)

Пронзительный ледяной ветер валил с ног. Сверху раздавался стон тысяч железных дверей. Подошвы скользили по обледеневшим ступеням пожарной лестницы. Двести двадцать шесть. Двести двадцать семь… Вчера, во время спуска Дельмар упал и подвернул ногу. Нога разболелась и опухла. Если сегодня посылка не придет, завтра, он уже просто физически не сможет ее встретить.

Тот незначительный запас еды, который ему удалось собрать в мертвом городе, закончился. Теперь жизньзависела только от этой проклятой передачки, которую он дожидался уже второй месяц. Впрочем, была и альтернатива голодной смерти. Из города он прихватил с собой пару сигареток Барри. Минувшим вечером, перед тем, как лечь спать, он долго держал одну из них в зубах. Кто знает, придет ли эта посылка вообще. Пришелец больше не отвечал на звонки. Может быть, где-то дальше по течению, есть место в стремнине, где поток перемерзает, или, напротив, превращается в бурлящую массу с водоворотами. Тогда игрушечный корабль утонул, не добравшись до места. Может, не сработало взрывное устройство. А может, пришелец мстит ему. Есть за что. Что толку гадать. От этих мыслей только сильней режет в желудке.

Последние четыре ступени, несмотря на риск снова упасть, он смотрел не под ноги, а вперед, туда, где вот-вот должна была появиться приемная платформа. Расчищенная до блеска морозным ветром обледенелая каменная плита. И, если на свете есть Бог, если в его судьбе осталась хоть капля везения, на платформе будет что-нибудь заброшенное из другого мира. Что-нибудь съестное. Он перестал чувствовать холод и боль. Страх и отчаяние переполняли голову и заставляли забыть обо всем остальном.

- О, Боже, спасибо,- воскликнул Дельмар.

На платформе, упершись в трубу, стоял «Мерседес». Пружины просели, и машина почти лежала на брюхе. Трубу Дельмар предусмотрительно закопал за пять шагов до обрыва. Два дня долбил каменистый грунт. И оказалось не напрасно. Машина вывернула препятствие из земли, но остановилась.

На неверных дрожащих ногах, поскальзываясь, он подошел к машине. Протер запорошенное окно и попробовал заглянуть внутрь. Сквозь затонированные стекла не было видно салона. Онемевшая от холода рука потянулась к ручке. Пальцы не слушались. Открыть дверь у Дельмара получилось с четвертого раза. На землю ему под ноги выпал целлофановый пакет. Из пакета высыпалась манная крупа. Но Дельмар, не наклонился. Он не мог оторвать взгляд от десятков мешочков пакетов и сумок. Из глаз текли слезы и замерзали у самого края густой бороды.

-Император Картенда рад вашему прибытию. Добро пожаловать на Мобл, уважаемые гости, - сказал он двум большим мешкам с гречкой.

Прийди посылка двумя днями позже, мешки бы непременно ответили. Салон и багажник машины были доверху забиты продуктами. В основном, это были крупы. Гречка, овсянка, пшенка. Но было и мясо, и молоко, и вареная колбаса «Докторская».

От греха подальше он перенес груз из машины в ближайший контейнер. Вряд ли ветер смог бы столкнуть машину с обрыва, но Дельмар не хотел рисковать. С собою в лачугу он прихватил палку колбасы, буханку хлеба, два куриных яйца и бутылку темной «Пражечки», купленной еще Динком.

Это был лучший вечер времен Второго Начала. Дельмар сидел на теплом саркофаге с топливными стержнями в углу лачуги и разглядывал фотографии «Альты». Впервые за долгое время ему было тепло и сытно. Это было все равно, что сидеть на веранде «Серого Буйвола». Он закрывал глаза, и в вое ветра за стеной слышал пенье красавиц Хейнца. Они пели о молодости и о любви.

Продуктов ему должно было хватить как минимум на полгода. И кто знает, как он распорядиться этим временем? Может быть, мышью забьется в угол лачуги и станет ждать наступления весны, которая согласно расчетам Сита, должна в этот раз сильно задержаться. Может быть, отправиться в Ацц, и по пути обнаружит корабль Майро с запасом провизии, которого хватило бы на десять жизней. А может быть сольет из «Мерседеса» бензин, отвезет его в город, заправит лабораторный генератор и вернет к жизни призрак Кристины. Все может быть. Но это будет уже совсем другая история.



THE END



Оглавление

  • Пролог.
  • Часть первая
  • Часть вторая
  • Часть третья
  • Часть четвертая
  • Часть пятая
  • Часть шестая
  • Часть седьмая