появились у него в Эквадоре. Мать жила на даче, окружив заботой драгоценного голубого пуделя Тироля и совершая по вечерам моционные прогулки с композитором Благовым, соседом по даче. Сын оказался предоставленный самому себе.
Миляев пошел в ванную, включил воду. Пока подбирал холодную и горячую, посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на него глянул волосатый человек, точно Иисус Христос, снятый с креста. Лицо худощавое, большие серые глаза, а по глазному яблоку расходились красные воспаленные прожилки. Под жидкими белесыми усами проглядывались тонкие губы. Он открыл рот, посмотрел внимательно на зубы. Зубы были в порядке, немного чернели у корней (от курения), а так были крупные, белые и разные. И ни одной коронки, ни одной пломбы.
«Хм, как у коня на ярмарке - годен!»
Зазвонил телефон, и Женя сначала вздрогнул, а потом кинулся к аппарату, будто в нем было спасение. Едва узнав, кто говорит, закричал:
- Старик, меня в армию забрили! Вот только повестку принесли! Быстрей приезжай!..
Это был приятель по Пекину Максим Нефедов, с которым вместе ходили в школу, вместе тосковали на посольском подворье, играли суперигрушками, а позже, чуть повзрослев, тискали девчонок-одноклассниц, насмотревшись западных видеофильмов.
Ждать долго не пришлось. Максим жил в высотном доме на площади Восстания, а работал дворником на бывших Патриарших прудах, нигде не учился и не стремился к этому. Шумный Нефедов ввалился в незапертую дверь квартиры с возгласами, смехом, будто хлынул вдруг мощный поток воды.
- Привет, Миля, будущий бравый солдат Швейк, верный подданный императора Франца-Иосифа Виссарионовича! Защитник царя и Отечества! Принимай толпу жрецов-буддистов, ярых противников насилия, членов формально-неформальной группы «Линия».
Максим был высок, но нельзя сказать, что строен. Брюшко туго обозначилось под линялой красной майкой, и бицепсы были рыхлыми, обтянутые бледной кожей. Он был коротко стрижен, почти налысо, только сзади опускалась на шею небольшая косичка. Щеки покрывала трехдневная, не меньше, щетинка.
- Мы спасем тебя, Швейк!
За ним в квартиру вошли еще трое ребят и одна девушка. Ребят Женя видел несколько раз: двое были хиппи, третий играл в оркестре на гитаре в «Хрустальном». А вот девушку он видел впервые. Она была заметной, стрижена очень коротко, прическа почти такая же, как у Нефедова, но этот мягкий бобрик волос, словно потертая об асфальт кожура каштана, был необычайно ей -к лицу. Большие глаза блестели живо, а взгляд был задумчивый, немного рассеянный. Она смело подошла к хозяину квартиры, положила руку на плечо.
- Привет, Женя! Меня зовут Ася. Я видела твои картины и, чтобы ты не сомневался в этом, скажу, что «Полет удава» мне понравился больше всего.
- Спасибо.- Миляев движением головы откинул волосы с лица.
Ему почему-то стало очень приятно, что она наслышана о нем, и совсем не волновало, откуда эта информация. Впрочем, «Полет» он подарил Нефедову, картина висит у него в комнате на площади Восстания. Ася уже давно убрала руку с плеча, а тепло ее пальцев как бы осталось. Но другая рука, потяжелее, хлопнулась на то же место.
- Миля,- громогласно возвестил Максим,- перед тобой главный идеолог пацифистского движения «Линия» Ася Сологуб. Ее боятся все генеральные штабы, маршалы дрожат при упоминании ее имени, солдаты перестают стрелять, когда звучит ее голос. В ее армии высший чин - ефрейтор пацифизма!
Ася отошла от них, стояла задумчиво у мольберта, глядя на беспорядочное буйство красок, смотрела и будто не видела ничего. Женя подошел к ней, заглянул в лицо, явно ожидая оценки.
- Страшно, - сказала Ася.
«Хм, это точное слово»,- подумал Миляев, но сказал совсем другое:
- Меня в армию забирают.
Она повернулась к нему, чуть склонив голову, твердо сказала:
- Мы будем бороться.
- Кто это «мы»?
- «Линия».
Женя удивился. Он думал, что это обычный треп Нефедова, но, глядя в посерьезневшие глаза Аси, понял- необычная группа действительно существует.
- Бороться - значит оказывать сопротивление, а это не мой принцип.
- Но опереться можно только на то, что оказывает сопротивление.
- Стендаль прав по-своему, а Толстой по-своему.
Женя почувствовал, что с ней интересно. Прогнать бы всех и остаться с Асей. Не часто встретишь девчонку, способную мыслить.
Но компания уже расположилась. Двое одинаково волосатых хиппи упали на диван, один, которого, кажется, звали Виктор, открыл квадратный кожаный саквояж с потертыми углами, достал оттуда сиамскую голубоглазую кошку и бросил на пол. Кошка некоторое время принюхивалась к необычным запахам квартиры-мастерской, потом мяукнула и, крадучись, пошла вдоль стенки, затравленно оглядываясь, а Виктор мудро изрек:
- Сейчас мы будем искать в светлой комнате синюю кошку.
Его напарник хохотнул и достал из такого же саквояжа маленького сиамского котенка. Дернул его за хвост, и тот протяжно мяукнул. Кошка, забравшаяся было под стол, подальше от черного ящика,
Последние комментарии
12 часов 55 минут назад
13 часов 13 минут назад
13 часов 22 минут назад
13 часов 24 минут назад
13 часов 26 минут назад
13 часов 44 минут назад