Рисунок П. Караченцова к повести В. Немцова «Огненный шар»
Сигналы из тайги
— Мне не пришлось быть на фронте, — начал свой рассказ Петров. — В ту пору я был еще очень молод и работал учеником в радиолаборатории.
Где-то далеко, над полем боя, проносились истребители, самолеты-корректировщики по радио указывали цель, разговаривали между собой штурманы бомбардировщиков. Сквозь треск разрядов и писк телеграфных сигналов прорывались их глухие голоса.
Все это слышал я на чувствительном приемнике в лаборатории.
Затихали голоса в приемнике, фронт уходил все дальше и дальше, а с ним и мои надежды, что когда-нибудь я буду военным радистом.
Командование института так и не отпустило меня в армию. Но радистом на танке мне все же удалось побывать. Произошло это уже после войны.
По заданию института я прилетел в небольшой сибирский городок для установки на ионосферной станции нового записывающего прибора, разработанного у нас в лаборатории. Попутно меня просили ознакомиться с аккумуляторами нового типа, изготовленными местными изобретателями, и если это дело окажется стоящим, то выяснить возможность перевода изобретателя в наш институт.
В ту пору я мечтал сделать совершенно необычный аппарат, мысленно называя его «Всевидящий глаз», но для него нужны были легкие и мощные аккумуляторы, которых еще никто не придумал.
Вот почему я с радостью согласился посмотреть, что вышло у сибирского изобретателя. А вдруг это то, что мне нужно!
Но кто мог предположить, какие необыкновенные приключения мне придется там пережить!
Правда, о них я вспоминаю с некоторым чувством неловкости — ведь молодость романтична, а подчас и наивна. Сейчас я бы несколько иначе оценивал свои поступки и более трезво смотрел,бы на окружающее, но тогда мне все представлялось в ином свете и, главное, в преувеличенных масштабах.
Не судите слишком строго, до сих пор я сам не могу отличить в этих событиях правду от вымысла.
Буду рассказывать о том, как это мне представлялось тогда.
Вечером того дня, с которого начинается этот рассказ, я сидел у раскрытого окна в номере маленькой гостиницы и вертел ручку своего портативного радиоприемника. Я его сам сконструировал и никогда с ним не расставался.
Из крохотного репродуктора доносились какие-то визгливые мелодии, обрывки разговоров, бульканье телеграфных станций. Светящаяся стрелка ползла по шкале. Интересных передач не было, да и к тому же мешали грозовые разряды.
Я откинулся на спинку кресла. Стрелка на шкале остановилась против цифры «68».
Тихо шипел приемник, надоедливый комар жужжал над ухом. За окном звенела трава. Она высохла до того, что мне казалось — стоит тронуть один стебелек, он хрустнет, а за ним, как стеклянные трубочки, начнут лопаться соседние травинки. И побежит этот стеклянный звон до самой тайги.
На горизонте едва проступала неровная полоска далекого леса. Над ним висело звездное августовское небо.
Оставляя за собой бледно-голубую полосу, пронеслась падающая звезда. «Нужно загадать самое сокровенное желание», — невольно вспомнилась старинная примета.
И я подумал о дерзких мечтах далекого детства — о межпланетном корабле. Как промелькнувшая звезда, он вычертит в небе светящийся след. Что, если это желание вдруг осуществится? Я уже был не мальчиком, но по-прежнему мечтал о необыкновенных путешествиях, хотел побывать в таких местах, где не ступала нога человека.
Глухой отдаленный взрыв донесся из тайги. Я высунулся из окна и прислушался. Но взрыв не повторился.
Тишина. Теплый ветер шевелил волосы, тоненько звенела неотвязная песня комара. Все было обычным.
Но что это за взрыв? Я не знал этих мест — много ли увидишь с самолета, когда под тобой бесконечная тайга? Возможно, здесь идут взрывные работы: прокладывают дорогу, взрывают пни.
Спать не хотелось, и я раскрыл книгу, которую взял с собой в дорогу. По странной случайности, это оказался сборник романов Уэллса.
Перелистывая страницы, я вновь увидел знакомые с детства снаряды марсиан и вновь — в который раз! — перечитал об их прибытии на Землю. Невольно улыбнулся, вспомнив о том, как реально представлял себе эту возможность в двенадцать лет! Затем мысли сосредоточились ка том, что я должен сделать завтра. Это моя первая командировка. Я встречусь со своим бывшим учителем — начальником ионосферной станции профессором Черниховым. Интересно, изменился ли Николай Спиридонович? Ведь мы не виделись два года.
Из репродуктора послышались странные телеграфные сигналы, прерывистые и неразборчивые, будто кто-то неумело и нервно работал ключом.
Я попробовал разобрать их. Три коротких импульса подряд — возможно, что это буква С, — затем три тире. Неужели сигналы бедствия?
Над светящимся диском шкалы кружились
Последние комментарии
10 часов 17 минут назад
10 часов 35 минут назад
10 часов 59 минут назад
11 часов 31 минут назад
12 часов 38 минут назад
14 часов 19 минут назад