Угощение на Хэллоуин [Тиффани Райз] (fb2) читать постранично, страница - 2

пункт, — Кира указала наманикюренным пальцем прямо на нос Джоуи. — Займись страстным жарким, ничего незначащим сексом, пока не осознаешь, какая ты богиня и пока не забудешь имя Бена, потому что будешь занята выкрикиванием имени другого парня.

Джоуи схватила палец Киры и сжала.

— Ты — хороший друг. Спасибо, что избавляешь меня от плохих привычек.

— Для этого и нужны друзья.

Подъездная площадка была забита машинами. Джоуи уже не могла дождаться, когда останется одна.

— Спасибо. Я напишу, как приземлюсь.

— Так и сделай. А потом напиши мне, как найдешь нового парня.

Джоуи улыбнулась.

— Напишу. Если найду нового парня.

— Ты найдешь. Я в этом уверена. Просто помни — это Орегон. Территория хипстеров и лесорубов.

— И что?

Она показала на внутреннюю сторону бедер.

— Будь осторожна. Раздражение от бороды. Я говорю из собственного опыта.

* * *

Джоуи села на свой рейс — слава Богу, без задержек, что означает, что она приземлится в Портленде меньше, чем через два часа. Быть в самолете отрезанной от всего мира в компании лишь своих мыслей не совсем хорошо для женщины, которая узнала, что имела неосторожность любить женатого мужчину два года. Сейчас у нее не было интернета, который бы отвлек ее, поэтому все, что она могла делать, это вспоминать прошлое. Казалось, Бен был идеальным парнем — всегда внимательный, всегда заботливый. Если ему приходилось пропустить ее день рождения, потому что он должен был быть в Лос-Анджелесе, он обязательно дарил ей запоздалое самое лучшее поздравление на следующей неделе, когда снова возвращался в Гонолулу. Две ночи в пятизвездочном отеле. Обслуживание номера. Вино. Экскурсия на вертолете на следующий день.

И секс, очень много секса, всю ночь напролет. И было неважно, насколько она отвечала ему взаимностью, он ее все равно не отпускал. Она прилагала усилия со своей стороны, предлагала приехать к нему, даже получить перевод в Калифорнию. Он ничего не принимал. Он говорил, что она была его храмом, что он не мог представить Гавайи без нее. Он говорил, что когда-нибудь станет президентом компании и будет жить с ней в Гонолулу. Ей просто нужно подождать еще пару лет, и все будет улажено.

Подождать еще пару лет? Да, ей пришлось бы ждать еще несколько лет, пока у него не будет достаточно денег или мужества, чтобы бросить жену. Если это вообще было у него в планах. Может быть, он ее просто водил за нос. Она никогда не забудет утро субботы, когда приехала на такси к его дому в западном Лос-Анджелесе. Конечно, у нее был его адрес. Она видела его на чеках, на рабочих бумагах, на водительских правах. Она надеялась, что Бен будет дома. И он был дома. Он был дома, так же, как и его жена Шеннон. Шеннон открыла ей, застенчиво улыбаясь, и спросила:

— Да? Могу ли я вам помочь?

Джоуи в смущении ответила:

— Я ищу своего парня. Бен дома?

Как раз в эту минуту в прихожую вышел Бен, его найковские кроссовки заскрипели на плиточном полу цвета морской волны. Он был симпатичным, почти шесть футов роста, с темными волосами и темными глазами, его обаятельная улыбка и ямочки на щеках заставляли любую девушку простить его дьявольскую сторону.

Если до этого у нее была хотя бы слабая надежда, что это ошибка, та испарилась, как только Бен открыл свой рот:

— Какого черта ты здесь делаешь? — заявил Бен с неподдельной яростью. Он никогда так не смотрел на нее раньше, никогда так не говорил с ней раньше. Он всегда был рад ее видеть. Если он не был рад ее видеть, то это все из-за того, что эта милая леди, держащая дверь и смотрящая на него и на нее, снова и снова переводя взгляд с мужа на любовницу, была не просто хорошо одетой горничной, а была его женой. И у жены Бена был такой же плохой день, как и у девушки Бена.

«Сюрприз» было единственным словом, которое смогла сказать Джоуи. У Шеннон был более богатый выбор слов для озвучивания, и Джоуи услышала их все, пока шла к обочине, где ее ждало такси на случай, если Бена не окажется дома. Как только машина тронулась, Джоуи повернулась и увидела, что Бен бежит за ней. Она не смогла понять, что выражает его лицо — не злость, но и не огорчение. Ей было плевать, почему он бежит за ней. Абсолютно. Она онемела от шока и горя. Она ничего не чувствовала и никогда больше не сможет чувствовать. По крайней мере, она говорила это себе, пока поправляла макияж в туалете портлендского аэропорта. Если она никогда не будет любить, то никогда не будет страдать, разве это не здорово?

После всех спасательных манипуляций с макияжем она взяла багаж и направилась к автомобилю, взятому напрокат. Как же хорошо заниматься обычными делами, как же хорошо заниматься скучными человеческими делами. Жизнь продолжалась. Машины все еще брали напрокат. Багаж все еще было необходимо поднимать. Братья все еще женились. Сестры все еще приезжали к ним на свадьбу. Мир не разрушился только потому, что один мужчина солгал. И это хорошо. Потому что мир уже должен был много и много раз разрушиться, если бы