Долгожданный любовник [Дж Р Уорд] (fb2) читать постранично, страница - 4

перворожденный сын, готовый продолжать кровную линию путем размножения в аристократическом духе, без стонов и пота, с женщиной, выбранной для него семьей.

Черт, приемник его спермы уже выбран. Он обручится с ней, как только пройдет через свое превращение…

— Как ты чувствуешь себя, сын мой? — спросил его отец сомнительно.

— Устал, отец, — донесся в ответ низкий голос. — Но это поможет.

Холодок пробежался по спине Куина. Этот голос не был похож на голос его брата. Слишком мужественный. Слишком…

Срань Господня, парень прошел через превращение.

Сейчас «Эды Харди» Куина, освоив программу, понесли его вперед, пока ему не удалось заглянуть в столовую. Отец сидел на своем месте во главе стола. Проверка. Мать тоже была на своем месте, у основания стола, напротив двери в кухню. Проверка. Сестра сидела напротив выхода, буквально облизывая от голода золотую каемку своей тарелки. Проверка.

Мужчина, сидевший спиной к Куину, выбивался из повседневной рутины.

Лукас был в два раза больше чем в тот день, когда доджен подошел к Куину, сказал собрать свои вещи и ехать к Блэю.

Ну, это объясняло его каникулы. Он решил, что отец, наконец, смягчился и сдался на недельные уговоры Куина. Но нет, парень просто хотел, чтобы Куин убрался из дома, потому, что превращение подошло вплотную к золотому ребенку их генофонда.

Парень перепихнулся с вампиршей? Кого они использовали для крови…

Его отец, никогда не позволявший сантиментов, протянул руку и неловко похлопал Лукаса по предплечью.

— Мы так гордимся тобой. Ты выглядишь… идеально.

— Это так, — вставила его мать. — Просто идеально. Соланж, разве твой брат не выглядит идеально?

— Да. Идеально.

— И у меня есть кое-что для тебя, — сказал Лостронг.

Мужчина запустил руку во внутренний карман своего пиджака спортивного покроя и достал черную бархатную коробочку размером с бейсбольный мяч.

Мать Куина начала плакать и промокнула глаза салфеткой.

— Это для тебя, мой драгоценный сын.

Коробочка скользнула по белому полотенцу из дамаста, и сейчас-слишком-большие руки его брата дрожали, когда он взял ее и открыл.

Куин, стоя в фойе, увидел блеск золота.

Когда все сидящие за столом замолчали, его брат, очевидно, охваченный эмоциями, уставился на перстень. Их мать продолжила смахивать слезы, и даже взгляд отца заволокло влажной пеленой. А его сестра, тем временем, стянула булочку из корзинки с хлебом.

— Спасибо, отец мой, — сказал Лукас, надев массивное золотое кольцо на указательный палец.

— Оно подходит, не так ли? — спросил Лостронг.

— Да отец. Идеально.

— Значит. У нас с тобой один размер.

Ну, разумеется.

В это мгновение его отец отвел взгляд, будто надеялся, что движение глаз позаботится о слезах, которые замутнили его зрение.

Он заметил Куина, крадущегося за пределами столовой.

В его глазах отразилось мгновенное узнавание. Не в духе «привет-как-дела» или «о-боже-мой-сын-вернулся-домой». Такое встречается, когда идешь по траве и замечаешь собачью кучу слишком поздно, чтобы не вляпаться в нее ногой.

Мужчина снова перевел взгляд на свою семью, отгораживаясь от Куина.

Очевидно, последнее, чего желал Лостронг — чтобы такое историческое событие было испорчено…. Возможно, поэтому он не сделал жестами отворот от сглаза. Обычно все жильцы дома проводили этот ритуал, когда встречали Куина. Но не этой ночью. Папуля не хотел, чтобы остальные знали.

Куин потянулся за вещевым мешком. Водрузив его на плечо, он поднялся в свою комнату по парадной лестнице. Обычно его мать требовала, чтобы он ходил по ступенькам для прислуги, но тогда ему бы пришлось нарушить воцарившуюся атмосферу любви и обожания.

Его комната располагалась в максимальном отдалении от остальных спален, в самом конце, если повернуть направо. Он всегда гадал, почему они не пошли дальше и не поселили его с додженами… но, в таком случае, персонал бы уволился.

Закрывшись в своей спальне, Куин бросил свои пожитки на голые половицы и сел на кровать. Смотря на свои единственные шмотки, он решил, что лучше поскорее их выстирать, потому что в сумке лежали влажные купальные трусы.

Прислуга отказывалась прикасаться к его вещам… будто жившее в нем зло задерживалось в волокнах его джинсов и футболок. Преимущество того, что он никогда не присутствовал на официальных приемах, — его гардероб можно было просто выстирать и сразу носить…

Куин понял, что плачет, когда посмотрел вниз на свои «Эды Харди» и заметил несколько капель воды прямо посередине шнурков.

Он никогда не получит кольцо.

И, черт… от этого было больно.

Когда зазвонил телефон, он вытирал лицо ладонями. Достав штуковину из байкерской куртки, он моргнул пару раз, чтобы сфокусировать взгляд.

Он нажал «ответить», чтобы принять вызов, но не произнес ни слова.

— Я только узнал, — сказал Блэй по телефону. — Как ты?

Куин открыл рот, чтобы ответить, его мозг изрыгал всевозможные «Все в порядке,