Под каменным небом. В глубинах пещер. Том IV [Николай Иванович Сладков] (pdf) читать постранично, страница - 5

камней — называют погребки ЗАНОРЫШАМИ.
Находят их только случайно, ведь у погребка ни входа,
ни выхода.
Погребок — настоящий подземный клад. Клад земли,
ларец, переполненный самоцветами.
Стены, пол и потолок погребка усажены кристаллами
цветных камней: розовыми, голубыми и желтыми топазами, лиловыми аметистами, бирюзовыми аквамаринами, синими, зелеными и красными шерлами. Глыбы горного хрусталя, граненого, как лед, и прозрачного, как вода родника.
Находят хрустальные погреба горщики.
Ювелиры выгранивают из самоцветов красивые вещи.
Техники вытачивают из них детали для тонких и точных приборов.
Так клад земли служит людям.

29

ВСПОТЕВШИЕ ПОТОЛКИ

Уж этого-то я никак не ждал!
Где еще можно надежнее спрятаться от дождя? Тут над
головой не зонт, не палатка, даже не крыша — каменная
толща в несколько этажей!
И все-таки я до нитки промок.
А не было ни ветра, ни туч, ни громыхания грома. Но
неожиданно по шее ударила первая капля. И, как всякая
дождевая капля, змейкой скользнула по спине.
Я поднял лицо — в лоб угодила вторая. И хлынул холодный дождь!
Не тихий обложной дождь — сеногной.
Не частый и дробный — грибной.
Даже не бешено сверкающий — грозовой.
Хлынул неведомый подземный ливень!
Не из тучи, а с потолка. Не косо, не боком, а сверху вниз.
Тут весь потолок набряк водой.
И капли на нем набухали тяжелые, как увеличительные стекла.
Дождь был холодный и гулкий. И некуда было укрыться. Капли долбили в спину. Брызги летели на колени.
Дождь звенел, как сосулечная капель.
Я пробежал чуть вверх и вперед, и сразу дождя не стало. Под ногами пухлая пыль. Сушь и тишина. От подземного дождя трудно укрыться, но от него нетрудно уйти.
Здесь вечная сушь рядом вечный дождь.
И между ними — сотня шагов!
Вот как оно под землей.
Такого нигде не бывает.
Да и не может быть.

31

ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ

Мы заблудились.
Когда потеряешься в лесу, там все приходит к тебе на
помощь: мхи, травы, деревья, пни, муравейники, даже само солнце.
Совсем не то под землей.
Ручей не обязательно выведет к реке.
Тропа может завести в тупик.
Даже ветер, холодный подземный сквозняк, часто дует
совсем не от входа.
Под землей и от компаса пользы не много. Что толку
знать, что выход на юге, если каменный коридор ведет на
запад или восток.
Мы уже не шли, а ползли.
Лежу плашмя, втиснутый в каменную трубу. Позади хрипло дышит товарищ. Упираюсь носками ботинок в уступ и
с силой проталкиваюсь вперед. Ой, как трудно дышать! А
нет ничего страшнее тесноты и удушья. Помню, в детстве
меня повалили и прижали лицо подушкой. Откуда только
силы взялись: я расшвырял своих «врагов» и вырвался изпод них. Но в каменной трубе бессмысленна сила, только
терпение и расчет.
Выдыхаю и чуть протискиваюсь вперед. Глубоко вдыхаю
грудью, поджимаю живот и чуть подтягиваю ноги. Так и
ползу на дыхании, выкручиваюсь, как червяк.
Товарищ нарочно отстал: если я заклинюсь, он вытащит меня за ноги.
Фонарь я держу в зубах, он здорово мешает дышать.
Нет, дальше так нельзя. Буду сигналить ногой — пусть тащит назад.
Разжимаю зубы и выпускаю фонарь. Он упал и погас.
И я сразу увидел свет!

32

Свет слабый, зеленоватый, как через толщу воды. Но
что из того: свет под землей это путеводная звезда в ночи!
Велика сила света. Все живое тянется к свету. Цветы
поворачиваются за солнцем. Птицы летят на свет маяков.
Бабочки мчатся на свет ночного костра. Рыбы сплываются
на свет фонаря. Но сильнее других тянется к свету человек.
Свет —это жизнь. Это выход из подземного мрака.
Опять вдыхаю, то грудью, то животом. Выплевываю песок. То вытягиваюсь, то сжимаюсь. И вот вывалился из
каменного горла, как вываливается весной из водосточной
трубы подтаявшая глыба льда.
Но выхода не видно. Стены зальца светятся сами по себе!
Свет струится со стен, с потолка. Он под ногами и над
головой. Все усыпано изумрудными капельками росы. Нигде на земле мы не встречали такого света. Только однажды, в глубине лесного озера, у затененного деревьями берега, видел я что-то подобное. Блики солнца качались по
дну и выхватывали из темноты изумрудные пятна подводного мха.
Мох! Трогаем ладонями стены — под руками махровый
ковер. Стены затянуты мхом — особым, мерцающим изнутри, диковинным, светящимся пещерным мхом!
Мы подносим руки к глазам — и видим свои зеленые
пальцы. Мы вытягиваем руки — черные растопыренные
ладони беззвучно скользят по зеленому сиянию. В глазах
товарища я вижу зеленые искры!
А скоро нашли и лазейку наверх: она оказалась рядом.
Солнце наверху ослепило глаза. У ног яркий и пестрый —
даже в глазах зарябило! — альпийский луг. Над нами лиловые скалы. Под нами внизу деревья — как зеленые фонтаны, бьющие из-под земли. Все в тысячу раз чудесней и
сказочней, чем под землей. И все же видение чудесного
грота, мерцание мохового ковра с изумрудной росой все возникает вновь, стоит лишь только закрыть