Алексей Толстой [Виктор Васильевич Петелин] (fb2) читать постранично

В. Петелин АЛЕКСЕЙ ТОЛСТОЙ

ПРОЛОГ

На высоком левом берегу Волги, при впадении в нее реки Самары, широко, просторно раскинулся губернский город. Около трех веков назад, в 1586 году, русский царь Федор Иоаннович распорядился поставить городок-крепость «для бережения» ногайских мурз и для охраны торговли с ними от волжских казаков. Беспрепятственно кочевали здесь башкиры, калмыки, ногайские татары и киргизы со своими стадами. Со второй половины XVI века, после покорения Казанского царства, сюда устремились русские поселенцы, беглые раскольники и крестьяне; когда границы отечества отодвинулись, крепость превратилась в обычный уездный городок. Развивалась торговля, строились кожевенные, маслобойные, кирпичные, чугунолитейный и канатный заводы, хлебная и лесная пристани, амбары.

Став губернским городом в 1851 году, Самара начала быстро разрастаться, с каждым годом приобретая все больший удельный вес в Поволжье. Обильная самарская земля заселялась предприимчивыми людьми и вскоре стала центром обширного края. За четверть века Самара выросла в город, ничуть не уступающий крупнейшим центрам России. «Самара в начале 70-х годов из небольшого уездного города стала превращаться в довольно значительный торгово-промышленный центр, — писал современник. — Из всех городов Поволжья она заняла если не первое, то одно из первых мест. Удобно расположенная на берегу реки Волги, Самара с постройкой Самаро-Оренбургской, а впоследствии Самаро-Златоустовской железной дороги сделалась транзитным пунктом, соединяющим Россию о Сибирью и с Средней Азией. По быстрому росту Самару стали звать американским городом».

Самарское общество ничем не отличалось от любого тогдашнего губернского общества. Жизнь высшего и среднего сословий проходила в клубах за картами или в танцах, маскарадах и в театре, в ресторациях.

Зимой 1883 года состоятельные самаряне, как обычно, закружились в вихре привычных удовольствий. Но отгремела музыка, и закончились новогодние балы с танцами до упаду и катаниями. Другое надолго привлекло внимание, захватило самарских жителей: необычное для той поры судебное разбирательство. Что же произошло здесь?

Юго-западнее Самары, в городе Николаевске, расположенном на самой ровной части степного Заволжья, несколько ближе к Вольску и Саратову, чем к Самаре и Сызрани, в канун 1883 года, 29 декабря (здесь и далее все дореволюционные даты — по старому стилю) родился Алексей Николаевич Толстой, сын графа Николая Александровича Толстого, но родился не в отчем доме, а в доме председателя земской управы Алексея Аполлоновича Бострома. Сложные и драматические события предшествовали его рождению.

Прошло всего лишь три недели со дня рождения Алеши, когда его родители должны были предстать перед Самарским окружным судом. Должны были… Но Александра Леонтьевна Толстая не появилась в суде, она пребывала в семидесяти верстах от Самары, на хуторе Сосновка, с новорожденным сыном. Ей было не до суда, куда вызывалась она в качестве свидетельницы.

На скамье же подсудимых сидел предводитель дворянства Самарского уезда граф Николай Александрович Толстой. О предстоящем слушании дела объявили «Самарские губернские ведомости» и «Ежедневные прибавления к Самарским губернским ведомостям». А в казанском еженедельнике «Волжский вестник» 23 января 1883 года в хронике о деле графа Толстого говорилось как о «весьма любопытном и несколько романтическом процессе».

Объявления в газетах, слухи, обраставшие подробностями, как снежный ком, громкий титул обвиняемого, а главное — романтичность драмы, разыгравшейся в семье Николая Толстого, — все это взбудоражило широкие слои самарской публики, падкой, как и везде в провинции, до острых, скандальных сенсаций.

В двухэтажное здание окружного суда, казалось, сошлась вся Самара: дворяне, купцы, мещане, земские служащие. Слушалось дело о покушении на убийство. Обвиняемый — граф Толстой. Многие сейчас смотрели на него с пониманием и сочувствием, а некоторые — с тайным злорадством и мелким мстительным чувством. Гордый красавец, известный своими похождениями и независимостью характера, выглядел каким-то неуверенным.

30 января 1883 года в петербургской «Неделе» и «Московском телеграфе» был дан подробный отчет о слушании (этого дела.

Отношение к процессу либеральной части самарского общества было изложено в письме в «Неделю». В нем с большой симпатией говорилось об Александре Леонтьевне Тургеневой, расцветшей «пышным цветком» в Самаре в начале 70-х годов и получившей воспитание в местной женской гимназии, известной своими строгими правилами. Из этого письма можно было узнать, что семейство Тургеневых всегда отличалось набожностью: отец внушал своим детям благонравие, послушание, резко отрицательно относился ко всяким «новинкам века», вроде Высших женских курсов или так называемых «Бестужевских».