10 казусов с коллегами [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать постранично, страница - 3

class="book">– Это же неслыханное кощунство! – раздавался ее возмущенный голос из редакторского кабинета. – Даже мы, взрослые, находимся в шоке! А вы представьте себе детей! Вы понимаете, насколько все это серьезно?!

Когда читательница, наконец, ушла, в приемной показался редактор Антон Янышевский. Он был мрачнее тучи.

– Пригласите ко мне …! – голос его напоминал звук ножниц по металлу.

Что же оказалось?

Фотокорреспондент поленился идти на демонстрацию и подсунул ответственному секретарю аналогичный снимок двухгодичной давности. И все бы ничего (подобный «подлог» хоть раз в жизни приходилось совершать каждому владельцу профессионального фотоаппарата), да надо же случится такому совпадению. В одном из знаменосцев, шагающих в праздничной колонне, читательница узнала собственного мужа, похороненного полтора года тому назад. А так как в воскрешение мертвеца не поверила не только она, но и редактор, фотокору зас вой «прикол» пришлось держать ответ по полной программе.

Правда, с работы его не уволили.

Казус 4. Плагиатор в мойке

(1975 год; пгт. Чернухи, Полтавская обл., УССР)

В районной газете «Нова праця» заведующий сельхозотделом Оленид Склищенко пьет просто безбожно. Наверное, по этой причине и смахивает на бомжа.

Но пишет! В час по статье – на любую тему.

Имеет, правда, один не то чтобы пунктик, однако… Когда пишет, всех выгоняет из кабинета. Даже тех, кто не в курсе и заходит.

Редактор сотрудником не нахвалится! Все премии – его.

И надо же, мне как-то срочно понадобилась сводка по надоям молока для радиопередачи. Оленида в этот момент на месте не оказалось, и я рискнул сам взять бумагу.

Каким же было мое удивление, когда я увидел на столе оржицкую районную газету с подчеркнутым материалом. Думаю: «Что там коллеги такого интересного наваяли?»

Начинаю просматривать статью и понимаю, что это уже сегодня читал. Слово в слово.

В нашей районной газете!

Это даже не плагиат. Это – беспредел!

Признаюсь, никому ничего не сказал – типа не хотел стать «стукачом». Но начал просматривать другие издания, которые выписывала редакция.

И очень быстро убедился: «лучший журналист» отовсюду нагло передирает все, что только можно.

А вскоре передовик снова «отличился». Переночевав... в ресторане.

Каким образом?

Вечером после получки там засел: дело привычное, клиент он – уважаемый. Сидел до позднего вечера, надрался по самые надбровные дуги. Рабочий день у тружеников бокала и вилки закончился, они закрыли заведение и разошлись по домам.

Каким же было их удивление, когда на следующий день утром, открыв ресторан, они увидели там Оленида, преспокойно похмеляющегося у барной стойки.

Оказалось, ему накануне перед закрытием приспичило в туалет, который он перепутал с хозблоком. Зайдя туда, справил малую нужду, залез в… ванную (в ней мыли картошку) и уснул. Пришел в себя, когда уже взошло солнце. Хотел заказать 150 граммов «на коня» и отправиться домой спать, так как думал, что дневное светило только заходит, но не дозвался официантки. И вообще никого из обслуживающего персонала не мог найти.

Тогда, поскольку «трубы горели», решил действовать сам. За утренней трапезой его и застали.

Поскольку в том, что посторонний на ночь остался в ресторане были повинны и сотрудники, а журналист без всяких-яких за выпитое и съеденное утром рассчитался, шума никто не стал поднимать.

Казус 5. Шкурки от «Краковской»

(1982 год; г. Сумы, УССР)

Судьбе было угодно, чтобы мой земляк Василий Мыленко женился на моей однокурснице Кильке Кривец. Стали они жить-поживать, да добро наживать.

Долго ли коротко, но что-то в семенных отношениях не так складывалось. По мнению Василия, супруга не то, чтобы манкировала ролью хозяйки очага, однако выполняла ее так, что мужу, подобно Станиславскому, все чаще хотелось заявить: «Не верю!»

И вот как-то вечером, набив до отвала пузо набившими оскомину макаронами, он традиционно пошел выбросить мусор. И, о, всевышний, увидел в баке вывалившиеся со дна ведра …шкурки от колбасы. Причем не какой-то там «Отдельной» или «Докторской», а полукопченой «Краковской».

Обидно, да?!

И стал супруг присматриваться. Нет, не ко второй половине. А к кухонным отходам.

Скажете, не по-джентльменски? А трескать колбасы, кормя в то же время благоверного макаронами, благородно? Или хотя бы по-людски?!

Короче, самые старшине подозрения Василия подтвердились – причем десятки раз. Не удивительно, что вскоре семейный союз, подобно Андрею Миронову в «Бриллиантовой руке», поскользнулся. Не на банановой, правда, а на колбасной шкурке. И стали супруги