10 ПОВОРОТОВ ОТ ВОРОТ Поворот 1.Фатальная щепка
(1967 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
Вернулись документы из Киевского госуниверситета им. Т.Г. Шевченко со стандартным сообщением «Вам отказано в зачислении по причинам конкурса». Так что нужно устраиваться на работу.
Увы, выбор рабочих профессий для юноши, обдумывающего житье до следующих приемных экзаменов в вуз, в райцентре невелик. Предприятий, куда берут без блата, по сути, всего два: мебельная фабрика и кирпичный завод. Первое считается куда престижнее. Туда и направляю стопы.
Встречают нормально. И направляют на медкомиссию. Вот я уже почти на финише. И то: молодой, здоровый. Испытываю чувство удовлетворения – предстоит начинать трудовую биографию на «интеллигентном» производстве. И вдруг…
Вдруг - красный свет. Зажигает его офтальмолог ввиду моей близорукости. На уговоры типа «Зачем острое зрение человеку, таскающему плиты ДСП и ДВП?» следует неумолимый ответ:
–А, не приведи господи, тебе в глаз попадет щепка, и ты на него ослепнешь. Кто будет отвечать? Я! А я - не хочу.
Сколько ни канючил подписать «бегунок» - ни в какую!
Так что я уже вскоре обеспечивал надежную крышу социализму чернорабочим в черепичном цеху кирпичного завода. В грязи, мокроте, глине и холоде. И где никого мое здоровье не интересует. Поворот 2. Курсы поваров
(1969 год; г. Полтава, УССР)
После того, как «забрили» в Пирятине я трое суток кантовался на областном пересыльном пункте. Нет, новые «покупатели» (офицеры, отбирающие в свои части будущих солдат) появлялись ежедневно, однако меня «браковали». Из-за зрения, которое даже с натяжкой трудно было назвать хорошим.
Что же касается личных желаний, то мечтал попасть в войска, где получение специальности – гарантировано.
Увы, сколько ни упрашивал «покупателя» с заветными эмблемами связистов – напрасно. Последняя фраза:
- У нас – километры разноцветных проводов и проводков, а ты вдруг их перепутаешь.
Многочисленные попытки объяснить разницу между близорукостью, как у меня, и дальтонизмом – ни к чему не приводят. И меня вскоре увозит офицер …охранять арсенал ракетных войск. Видимо, приходит к выводу, что со своим зрением я врага от друга отличу и «правильно» всажу пулю.
Добавлю: в воинской части в первую же неделю я предпринял еще одну попытку обрести специальность. Дело было так.
Комбат построил всех новобранцев на плацу и объявил:
- Нужен человек на курсы поваров. Кто желает поехать, два шага вперед!
Вышло всего пятеро и среди них первым – я.
Последовал вопрос к каждому:
- Какую гражданскую специальность имеешь?
Двое ее назвали: я – тракторист-машинист и второй – сантехник. Трое ее не имели.
- Так, - вынес вердикт комбат, - поедешь ты, - и ткнул пальцем в сторону моего конкурента.
- Но почему? – вырвалось у меня, еще не усвоившего золотого армейского правила «Вопросов командирам не задавать».
Может, тот учел, что я – зеленый салага, а, может, просто был в хорошем настроении, однако ответил. В душе я согласился со столь необычным аргументом, но чувствовал себя – не ахти. Понимая, что теперь уж точно никакой специальности в армии не приобрету.
Да, а ответил комбат следующее:
- Он – сантехник, что куда ближе к кухне, чем тракторист. Сломается что-то – он и починит! Поворот 3. Недоверчивое доверие
(1980 год; г. Ашхабад, ТССР)
Год назад меня перевели из Красноводска, где я был собкором, в штат редакции «Туркменской искры», назначив старшим корреспондентом отдела партийной жизни. В кабинете сидим вдвоем: я и ветеран журналистики Галина Васильева: она уже на пенсии, но время от времени откликается на просьбу помочь. Спокойная интеллигентная дама. Профи. Так что относительно взаимопонимания проблем у нас не возникло.
И вот однажды она ко мне обращается с виновато-загадочной улыбкой:
- Николай Михайлович, долго думала, говорить вам или нет, и все-таки решилась – скажу.
- Слушаю!
- На прошлой неделе ко мне обращались из ЦК Компартии. Их интересовала ваша персона. Я сказала все, как есть. И, в свою очередь, спросила: а в связи с чем эта процедура? Ответили, что хотят пригласить вас к себе на работу. Уточнив: «Как лично вы на такое решение смотрите?»
И я заявила, что, несмотря на кучу положительных черт, по возрасту вы еще слишком молоды для столь ответственной работы. Вы не обижайтесь! Через годик-другой, раз уже занесены в резерв, все равно там будете. Уже более опытным!
Расстроился ли я? Точно не скажу. Но, скорее всего, как говорят в Одессе, таки да. Из «Дома со шпилем» нетрудно было взять курс на Москву – в центральную прессу. А кто не мечтал в ней трудиться? Однако коллеге, естественно, ничего об этом не сказал. Еще расстроиться, что поступила неправильно!
Через несколько месяцев, уже окончательно и бесповоротно уходя на покой по причине не шибко крепкого здоровья, Галина Васильева протянула мне через стол газету:
- Это – один из первых номеров «Туркменской искры». Он уже не одно десятилетие переходит из рук в руки: старший передает кому-то младшему. Для истории! И, представьте себе. Несмотря, что в газете прошли все мои годы, реликвию я передаю именно вам. В Вас я уверена!
Я был тронут таким поступком. И газету «на хранение» принял (до сих пор ее берегу). Не преминув, правда, несколько язвительно подумать: как для этого, так я – не слишком молод. Поворот 4. Не та категория
(1987 год; г. Ашхабад, ТССР)
После окончания ВПШ против моего желания меня направили в обком КПТ (см. «????»). Но еще до отъезда в Ташкент на учебу я несколько лет через собкора «Правды» в Туркмении Анатолия Грачева сотрудничал с этим изданием. Одно время даже заведовал общественной приемной газеты в Ашхабаде.
И вот вечером выходного дня – телефонный звонок. На связь вышел Анатолий. По секрету рассказал, что навострил лыжи из Средней Азии на родную Брянщину, и дело выгорело: в течение двух-трех месяцев он покидает свой пост. Интересуется:
- Пойдешь на мое место?
Вопрос мне кажется совершенно излишним. Кто откажется от столь заманчивого предложения? Ведь это ко всему прочему – и никакого начальства над тобой здесь - в республике, и отдельный коттедж, и государственная дача, и персональная машина, и … Но самое главное – перспектива через пять лет укатить практически в любом направлении страны (попасть в загранку – более чем проблематично). Естественно, отвечаю утвердительно.
- Тогда приготовь стандартный набор документов плюс газетные вырезки. То, что печатал у нас. И завези утречком. Я фельдсвязью в Москву и отправлю. Еще до обеда.
Потянулись недели ожидания. Честно признаюсь, внутренне (вида не подавал!) нетерпеливого. И вот снова – звонок. На этот раз на работе. Поднимаю трубку.
- Это Николай?
- Да!
- С вами говорит Юрий Фомич Петухов, заведующий корреспондентской сетью «Правды». Грачев рекомендует вас на вакантную должность, открывающуюся в Ашхабаде. Вот я и звоню: уточнить, нет ли у вас возражений, а заодно – хотя бы шапочно познакомиться…
Под конец небесной мелодией прозвучала фраза «Ждите вызова на собеседование».
Увы, я его так и не дождался. А дождался визита в мой новый кабинет (проработав в обкоме всего полгода я переместился в кресло заместителя главного редактора республиканской газеты «Туркменская искра» - см. «????») Михаила Волкова, представившегося …собкором «Правды». Кстати, мы с ним быстро нашли общий язык и до моего отъезда из Средней Азии дружили.
По информации Грачева, рекомендующий Михаила оказался в более тяжелой весовой категории. Поворот 5. Юрий смекнул
(1993 год; г. Екатеринбург, РФ)
На Урале мы – что на Марсе: никого знакомого. Все друзья-товарищи остались в Туркмении. Так что даже на минимальную поддержку рассчитывать не приходится. Да и не станешь первому встречному рассказывать о своих проблемах. Тем более, с целью вызвать сочувствие. Это, как минимум, унизительно!
Однако ситуация постепенно зашла в тупик. Сельскохозяйственный бизнес у Рафига Масимова, нас приютившего, хиреет. Да и не по душе мне такой род деятельности!
В который раз прихожу к печальному выводу: кроме писанины, я больше ни к чему в жизни не приспособлен.
Возникает вопрос: как и, главное, – где жить? Звучит более, чем актуально. Особенно если учесть отсутствие жилья, сгоревшие в огне реформ сбережения и легко прогнозируемую потерю год назад усилиями друга обретенной работы.
Пойти в одну из екатеринбургских редакций и предложить свои услуги - наивно. Чужой человек, неизвестно кто. К тому же, предпоследнее место работы – коммунистическое издание. Да меня «демократы» и на порог не пустят!
После долгих колебаний, задвинув в одно место все свои принципы, набираю по междугородке московский телефонный номер своего однокурсника, с которым мы были в нормальных отношениях, Юрия П. После работы в ЦК ВЛКСМ он уже второй год возглавлял популярную московскую газету. Смелости напрямую просить помощи не хватило – слишком унизительно. Поэтому, как бы между прочим, рассказываю о ситуации, в которой очутился после развала Союза. Юрийвсе прочухал, так как сразу сказал: место собственного корреспондента в Екатеринбурге занято (как будто я на него претендовал!)
Просить, чтобы заслал хоть на Чукотку или рекомендовал в любую из областных газет или даже районных, не стал.
Не догадался – так тому и быть! Поворот 6. Алла: «Ла-ла-ла»
(1993 год; г. Екатеринбург, РФ)
Итак, дилемма остается: как все-таки быть?! Фирма, считай, завалилась - уже не платят. Имеющихся денег на несколько месяцев хватит. А дальше? И тут я вспомнил, что в Первопрестольной очень даже неплохо устроена еще и моя однокурсница Алла Я. На «ты» даже с министром печати Михаилом Полтораниным.
Причем, в отличие от Юрия, который считался просто товарищем, у Аллы мы с женой, единственные из однокурсников, были на свадьбе. А после - дружили семьями.
Когда же в силу определенных причин у будущей московской гранд-дамы не сложилось в родной газете (дошло до форменной травли), я пригласил ее в свою.
Звоню. Рассказываю, что очутились с супругой в ситуации «хуже не придумаешь»: без крыши над головой, без сбережений и, вдобавок, еще и без работы.
Разговор идет в форме диалога слепого с глухим: я - своих бедах, визави – о собственных достижениях. Причем ее голос в трубке звучит чаще. И – финальный аккорд:
- Получила шикарную квартиру в элитном жилмассиве. Запиши домашний телефон. И если будешь в Москве, милости просим в гости!
Я тактично не уточнил: а на какие шиши я попаду в Белокаменную?! Если остался без жилья, без работы, без денег и каких-либо, даже туманных, перспектив… Поворот 7. Сверхштатная единица
(1996 год; г. Макеевка, Донецкая обл., Украина)
С работы я ушел резко, не имея запасного аэродрома. Да и какой аэродром в чужом краю, где ни меня никто не знает, ни я – кого-либо? Так что оседлали с супругой квартирный насест и …несем, нет, не золотые яйца, а идеи, зачастую – сумасбродные. Касающимися нашего трудоустройства. Это – теоретическая часть.
Практическая же выглядит следующим образом. Берем наши записные книжки и – строго по алфавиту! – изучаем. Фамилии и номера телефонов прежних по жизни знакомцев, к кому можно обратиться за поддержкой, выписываем. Когда их набирается несколько десятков, берм о очереди трубку и начинаем по полной эксплуатировать междугородку. Больше всего адресов, конечно, туркменских, где осталось большинство друзей и просто хороших «коллег по застольям».
Мы понимали: подставить плечо на таком расстоянии да еще в другом государстве – архипроблематично. Но не сидеть же сложа рука, проедая последние гроши...
Предложений, как и предполагали, возникало мало. Если не считать такие экзотичных как предложение безвозмездно ссудить деньгами или вернуться в Ашхабад. Возник и вариант с местом брокера одной из киевских бирж, однако я не рискнул заняться неведомым мне делом.
В один из дней возникла мысль прозондировать возможность попасть в аппарат недавно открывшегося посольства Туркменистана в Украине. Тем более, первоначальную консультацию получить было у кого: многолетний друг Батыр Бердыев – мы это знали - занимал должность Чрезвычайного и Полномочного Посла Туркменистана в Австрийской Республике, Словацкой Республике и Чешской Республике, являясь одновременно - представитель при ОБСЕ. Не без труда телефонную связь установили. Тот посоветовал, продиктовав телефон, обратиться еще к одному нашему общему товарищу, в недавнем общем прошлом – журналисту, Михаилу Шалаеву. К этому времени он – мы этого не знали – уже работал в администрации президенты, в отделе, курирующем международное направление.
Параллельно имели разговор с еще одним нашим близким товарищем, деканом одного из факультетов инженерно-строительного института Пахрутдином Бегиевым (в свое время он организовал студентов на погрузку нашего скарба в железнодорожные контейнеры):
- Николай и Надя! – Радостно приветствовал тот. – Как я раз вас слышать! А относительно знакомых в нашем посольстве в Киеве, так сам посол – мой сосед. Вы его не раз видел. У него еще топчан во дворе рядом с моим, на котором мы все так часто сидели. Семья его, кстати, здесь и остается... Как только он появится в Ашхабаде, обязательно переговорю…
Выходим на Шалаева. Тот помочь бы рад, но …штат, увы, заполнен. Единственный реальны вариант (не ждать же, когда кто-то уволится или кого-то отзовут) – пробить для посольства еще одну единицу. Взяться за это товарищ готов. Однако, как мы прекрасно пронимаем: за неделю и даже месяц такие пертурбации не совершаются. Итог: сотрудником дипломатической миссии я так и не стал. Поворот 8. Пресс-секретарь Кабмина
(2005 год; г. Киев, Украина)
Походя во время встречи генеральный директор УНИАНа Олег Наливайко спросил меня:
- А ты почему отказался идти пресс-секретарем к Сергею Леонидовичу (Тигипко – вице-премьер правительства)?
- Каким пресс-секретарем?!
- Как «каким»?! Обычным! А когда ты оказался, он взял Юрия Бондаря.
- Ты, наверное, не поверишь, однако я обо всем этом впервые слышу!
…И тут придется вернуться на несколько лет назад.
Мы с женой приехали в 1996 г. в Киев, имея кое-какой запас валюты. В должности главреда «Комсомольской правды» в Украине» мне назначили оклад в $250 (по курсу). На работе пропадал день и ночь, ибо коллектива еще не было, и он нескоро появился, а супруга занималась поиском жилья – сначала временного, а потом – и постоянного.
Четыре месяца занял подготовительный период выходу газеты, но и после я получал голый оклад, ибо писать свои статьи, чтобы получать гонорар, времени не находилось: редактировал, а зачастую и просто переписывал, материалы других. Да, генеральный директор СП ООО «Киев-PRESS» (учредитель ЗАО «Комсомольская Правда - Украина», в свою очередь, учредителя самого издания) обещал ежемесячно доплачивать премиальные, но заплатил только единожды. Кстати, когда я казался в командировке в Донецке, мой коллега по донецкому выпуску «КП» Александр Максюк в то, что я в столице получаю столь мизерную зарплату, просто не поверил!
Вернемся, однако, к разговору, с которого я начал. Из него выплывало следующее. Понадобился пресс-секретарь Сергею Тигипко. После обсуждения вариантов вице-премьер остановился на моей кандидатуре. Об этом было решено поставить в известность моего непосредственного шефа. Его пригласили для беседы в узком кругу.
Финиш беседы последовал после вопроса моего руководителя:
- А какую зарплату вы ему обещаете?
- Пятьсот условных единиц – естественно, в национальной валюте, - ответил Сергей Леонидович.
- В таком случае вам с ним не стоит даже говорить. Он однозначно не пойдет, ибо у меня получает гораздо больше.
И это в то время, когда я имел ровно вдвое меньше!
Вопрос закрыли. Поворот 9. «Давай подумаем…»
(2009 год; г. Киев, Украина)
Недаром говорят «Часы идут, дни – бегут, а годы - летят». Казалось бы, не успел перевести дыхание после первого крика в роддоме, а полет подошел к концу: пора думать о пенсии. И для того, чтобы ее хватало на хлеб с маслом, несмотря на наличие и даже переналичие стажа, нужно уйти не с «творчества», а с конкретного служебного места. Да не абыкакого, а «золотого»! То бишь, с государственного или муниципального издания. Задержавшись там хотя бы на месяц.
«Да, - подумал, - у кое-кого другого могла бы возникнуть проблема. А мне чего трепыхаться?! Вон генеральным директором Укринформа Виктор Чамара. Учились вместе (он – на курс старше), жили в одном общежитии, чарку, случалось, пивали. Нашего общего друга Владимира Слизкоуха, когда у того возникли проблемы в газете «День», я тут же выручил: взял к себе в «Комсомольскую правду» в Украине». Да и послужной журналистский список за мной – дай бог каждому! Четверть века – только руководящей работы (при этом «тренером» был активно играющим). Уж простым корреспондентом-то агентству – честь окажу.
Созвонился с Виктором. Набрал кучу своих книг – на презент. И – вперед на танки!
Встреча, как говорится, прошла в теплой дружеской обстановке. Особенно до того момента, когда я озвучил цель появления в его кабинете. Одной из первых фраз была:
- А давай подумаем, какие у нас еще есть государственные и муниципальные издания, куда можно было бы обратиться…
Я тут же сказал, что у меня все схвачено, так что на просьбе своей не настаиваю. Коллегу это явно обрадовало. А я, не затягивая «свиданки», пошустрее распрощался. C тех пор мы, оба уже пенсионеры, не виделись… Поворот 10. Береженого бог бережет
(2009 год; г. Киев, Украина)
Итак, с Укринформом не получилось. Плюнуть на свою затею? Но ведь имею такой характер, ч о потом все оставшиеся годы будут себя корить: не сходил, вот и получаешь копейки! Категорически «против» выступала и жена:
- Не заблуждайся! Никому вне коммерческих изданий не нужны даже самые расталантливые журналисты: туда берут исключительно по указанию вышестоящего начальства, по блату и за взятки.
Все это я прекрасно понимал. Однако ведь потом обязательно буду себя чихвостить «Не пошел, а вдруг?!!»
В этот раз объектом выбрал киевскую областную газету «Киевская правда». И находится недалеко – в одноименном издательстве – четыре остановки троллейбусом №26. И уровень – откровенно портяночный, ниже плинтуса. Может, не откажутся от услуг профессионала. Тем более, решил, что от заработной платы откажусь.
Главного редактора Ирины Павловской на месте не оказалось. Равно, как и секретарши. Но сотрудники подсказали, что шеф – «где-то здесь, неподалеку и скоро появится».
Отираю углы в приемной. Появляется, судя по тому, в какой кабинет он заходит, заместитель главного редактора – весь из себя глубокий пенсионер. И ко мне:
- Вы кого ждете?
- Ирину Борисовну.
- Может, я могу решить вопрос, чтобы вам не ждать?
- Нет! Нужна она.
- Что, такой сложный вопрос?
- Да, не то чтобы…, - мнусь я.
- Тогда слушаю! Не решу, так, может, что-то дельное посоветую.
- Возникло желание на месячишко на работу к вам устроиться.
- Скуден бюджет - нет денег на зарплату.
- А я …без денег!
- Как …это?
- А так! Мне вот-вот – на пенсию. И нужно уходить с живого мета, а не просто по стажу. Вот и хочу, так сказать, применить свои знания на безвозмездной основе.
- Не получится!
- Почему? – удивляюсь.
- В наше время все компьютеризованно, - многозначительно поднимает палец кверху.
- И что?! Какое это имеет отношение ко мне и вашей редакции?
- А там увидят, что вы только месяц проработали.
- Во-первых, кто «увидит»? И, во-вторых, ну и что, если увидит.
- Увидят контролирующие органы. И редактора по голове не погладят.
- Разве в этом есть какой-то криминал?
- Ну, знаете ли, береженого бог бережет…
На этом диалог закончился.
Я таки дождался появления Ирины Борисовны. Познакомились. За полчаса перетолковали. Сказав «Я вам помогу», шеф «Киевской правды» вручила мне свою визитку, и попросила перезвонить через неделю. Процентов на девяносто я был уверен, что дело - в шляпе, а приличная пенсия - в портмоне.
Набираю рабочий телефон г-жи Павловской в оговоренный день. И слышу сбивчивое:
- Увы, ничего у нас не получится. В областной администрации мне запрещают брать…
- Не нужно ничего объяснять, - прервал я «оправдательную» тираду. – Извините за беспокойство и – всего доброго!
Не стану же я говорить, что меня собирались брать не заместителем главного редактора и даже не заведующим отделом, а корреспондентом, до которого в обладминистрации – никому никакого дела. Что, на самом деле, Ирину Борисовну запугал «продвинутый» заместитель.
Последние комментарии
9 часов 7 минут назад
11 часов 32 минут назад
11 часов 49 минут назад
12 часов 13 минут назад
13 часов 38 минут назад
13 часов 40 минут назад
15 часов 57 минут назад
17 часов 6 минут назад
1 день 50 минут назад
1 день 9 часов назад