10 колоритных фигур [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать онлайн

10 КОЛОРИТНЫХ ФИГУР

Фигура 1. Мосол болеть не может

Трофим Солодовников со своим многочисленным семейством жил на Прилуцком шляху (ныне – улица им. Цыбаня). Специальности, как и большинство его годков, не имел. И то: юность пришлась на предвоенные и военные годы. Перебивался сезонными заработками на кирпичном заводе. Этих копеек, естественно, не хватало даже на то, чтобы элементарно свести концы с концами. Но так в послевоенные годы жило большинство. Особенно трудно приходилось тем, у кого не осталось родственников в селе (оттуда счастливцам перепадала и огородина, и фрукты, а то и шмат сала). Вот и у Солодовников царила бедность даже по средним понятиям того времени.

В то же время примитивные витрины зачастую дощатых магазинов украшали колбасы, сыры, сладости и даже черная икра в бочонках. Увы, видит око, да зуб неймет. Удовольствие, да и то – весьма сомнительное! – возможность сколь угодно бесплатно распускать слюнки. Хоть до колен!

И Трофим, стоило собраться мужикам, всякий раз начинал роптать, имея в виду кремлевские власти:

- Что им бумаги жалко, что ли, денег напечатать? Столько, чтобы всем хватало вволю. Чтобы каждый мог пойти и накупить, чего душа желает…

Конечно, остальные мужики тоже никогда не слышали о товарной и денежной массах, но интуитивно понимали: нет, так быть не может. Однако товарищу тактично не возражали.

А еще Трофим, если слышал, что у кого-то заболела кость, возмущался:

- Кому ты этот бред рассказываешь?! Мосол не может болеть. Это же не мясо. Это – КОСТЬ, кусок дерева…

Фигура 2. Бумажные герои

Федор Телюк-старший - молчаливый медведь. Рот открывает только в крайнем случае. Но зато как сказанет!

В тот раз разговор у взрослых, среди которых шастали и мы, подростки, зашел о Великой Отечественно войне, о победителях, заслуживающих всяческой благодарности потомков. А Телюк вдруг и говорит:

– Какие герои? Кому благодарность?!

– ?!

– Показывают в кино: бежит, а ему навстречу немцы снаряд выпускают. Он его, расставив ноги пошире, перепрыгивает и бежит дальше. Он, что ли, герой?!!

Все герои остались лежать на полях боев. А награды вручали тем, кто оставался жив. Передвигаясь позади...

Конечно, не во всем, думаю, «критикун» прав. Хотя значительная доля правды в его словах, безусловно, присутствует.

Фигура 3. Предок-хулиган

Аркадий Нечаев – единственный годящийся нам в отцы мужик на «кутку», который с пацанами наравне (кстати, воспитывал двух своих отпрысков). Более того, водил с ними дружбу. Из-за этого остальные взрослые считали его немного не от мира сего. В свою очередь, ребята Аркадия боготворили. Небезосновательно считая его своим в доску. Любую нашу шалость он не только прикроет, но и оправдает. Даже если это – откровенное хулиганство. И это еще не все: Аркадий нередко …хулиганил наравне с нами!

Окидывая прошлое с вершины прожитых лет и накопленного опыта, пытаюсь найти ответ на один-единственный вопрос: почему Аркадий, поощряя наши, иногда не совсем адекватные, забавы, не отвращал нас от опасных? Ведь это научил пацанов находить на бывшем пороховом складе мины, разбирать их, приводить в боевое состояние головки и взрывать (см. «?????» и «???»). Просто невероятное везение, что никто не погиб и даже не стал инвалидом. Да, мы были мало что соображающими подростками. Но он-то – взрослый мужчина!

Нет ответа…

Фигура 4. Совмещение несовместимого

Феофан Пташенчук впервые поехал к сыну Алексею в Москву, где тот получил квартиру. И что же наиболее необычного вынес из этого визита?

А то, что, оказывается, в больших городах – уму непостижимо! – «где едят, там и серут».

Уже позже, прибыв к родителям на лето, сами москвичи рассказали: отец справить естественные надобности …непременно уходил на улицу, где долго искал или общественный туалет, или подходящее «природное» место.

Кстати, подумав, я пришел к выводу, что не так уж гость и не прав. В погоне за благами цивилизации мы, в самом деле, частично оскотинились.

Фигура 5. Отшельница

Дарья Кабушка еще молодой уехала в Москву. Та подвизалась, если информация соответствует действительности, в роли домработницы - не в семьях слесарей-сантехников. Уже в среднем возрасте вернулась в родной город. В родительском доме жил брат Николай со своей семьей. По обоюдному согласию сестре отрезали участок в конце огорода, где она со временем построила хату. И стала в ней полноправной хозяйкой.

Оставаясь весьма загадочной личностью. Например, внутрь своего пристанища она практически никого не пускала. И сама практически ни к кому не ходила. Не видел я ее и разговаривающей с кем-нибудь на улице.

Одевалась по-старинному – в темные длинные одежды.

От тех, кому удалось побывать в хате, стало известно, что пол в ней - земляной. Электричества и радио (впрочем, это было видно и снаружи по отсутствию проводов).

Да, и зимой, и летом окна всегда были плотно завешены – чтобы никто – случайно или специально – не смог заглянуть.

Живущий напротив Виктор Степура как-то мне пожаловался: соседка подала на него заявление в милицию. Обвинив в том, что ночами он светит ей фонарем в окна, пугая и мешая спать.

Фигура 6. Морозоустойчивый Андрей

Об Андрее Пороло вскользь я уже писал (см. «????»). А теперь – о его ленивых метаморфозах после смерти жены.

Газа он в дом не провел. Заготовкой топлива тоже себя не обременял. И однажды зимой, пытаясь разжечь сырые дрова, не придумал ничего лучшего, как вылить на них изрядное количество то ли керосина, то ли бензина. И сунул спичку.

Результат не замедлил сказаться. Взрыв почище гранатного разворотил плиту, нарушил интерьер и частично закоптил стены. Если вы подумали, что хозяин тут же пригласил печника, то глубоко заблуждаетесь. Нет, он, собрав минимум пожитков, перешел жить в летнюю кухню, где тоже была плита. И обитал там, имея приличную хату, многие годы - до конца дней своих.

Топлива по-прежнему не покупал: перебивался тем, что где-то подберет. Помню, когда во дворе матери мы спилили грушу и выволокли ее за ворота на улицу, она буквально тут же попала на глаза Андрею. Завернул во двор. Поинтересовался, нужен ли нам ствол? Услышав отрицательный ответ, уточнил:

- Значит, я могу забрать его себе?

- А нам какая разница? Пусть берет, кто хочет.

- Как хорошо! На много дней мне топлива хватит.

И ушел. А через часок-другой я случайно увидел, что грушу при помощи сыновей потащил к себе домой другой сосед – Владимир Фоминых. «Ну, что ж, - философски рассудил я,- кто рано встает, тому бог дает».

На следующее утро мы с женой уехали в ее деревню. Когда через неделю вернулись, я поинтересовался у матери, видела ли Андрея, и что он говорил по поводу груши.

- Не только видела – он снова заходил. Спрашивал, куда делось дерево. И все сокрушался, что потерял столько дров. Даже всплакнул…

Фигура 7. Дочери о кончине – ни слова

Нина Павловна Медведева (пожалуй, только ее и инженера кирпичного завода Веру Ивановну Черненко величали по имени-отчеству), русская по национальности, до пенсии трудилась в регистратуре районной поликлиники. А после выхода на заслуженный отдых увлекалась …велосипедными прогулками и флорой.

Дочь ее Галина, моря ровесница, после школы уехала в Мурманск, где и осталась навсегда. Наведывалась в Пирятин лишь в отпуск. Сначала сама, потом – с мужем, дальше – с мужем и дочкой, а под конец – только с дочкой.

Практически ежедневно Нина Павловна отправлялась на двухколесном в лес. Изучала травы, собирала их, сушила, наконец, употребляла в профилактических и лечебных целях. Но не только в этом состояла ее «колоритность». А еще и в том, что она практически никогда не готовила дома – дело для Украины невиданное.

В десяти минутах ходьбы от наших домов находился кирпичный завод. А на нем – рабочая столовая. И каждый день, по расписанию, Нина Павловна с кастрюльками-судками-банками отправлялась туда. И накупала еды для семьи на весь день. Независимо от того, одна она дома или, например, гостят дочь, зять и внучка: зачем тратить время на столь неблагодарную домашнюю работу? Причем ела и расхваливала столовскую вкуснотищу!

Когда уже здоровье начало подкачивать и пора было задуматься о вечном, Нина Павловна предупредила наиболее близких из соседок:

- Девочки, когда я умру, заклинаю, не сообщайте Гале. Не нужно ее волновать! Похороните меня как-нибудь – и все. А уж потом, через некоторое время, сообщите дочери. Ей будет не так больно…

Фигура 8. С ног валящий березовый сок

Весна. Все – от мала до велика - заняты заготовкой березового сока. Иван Волык, сосед моей матери, стоит у калитки. Естественно, с бодуна – это его нормальное состояние.

Мимо рулит сосед Василий (живет через три дома). Само собой, с двумя полулитровыми пластмассовыми бутылками из-под «Миргородской».

– Уже из леса? – интересуется Иван.

– Причем – второй раз! – ответствует Василий (он не зря слывет на «кутке» хозяином). – А у тебя что, головка – бо-бо?

– Не то слово, Вася!

– На, глотни свеженького холодненького сочка! – протягивает емкость. – А я возле тебя пока перекурю.

И, достав сигарету, начинает прикуривать.

Иван с жаждой глотает сок. И мгновенно поперхивается. Выпучив глаза, смотрит на соседа:

– Вась! Так это ж не сок. Это – самогон. Причем очень крепкий, почти первак.

– Тьфу ты, – сокрушается Василий. – Это я бутылки перепутал. На, запей быстренько соком!

Иван хватает вторую емкость и льет внутрь жидкость, которая тоже… оказывается тем самым самогоном.

Василий довольно хохочет. Иван тоже не в расстроенных чувствах – опохмелился на халяву. Вдоволь посмеявшись, они, довольные, расходятся.

Фигура 9. Мандарины поштучно

C Галиной Цапенко моя мать дружила с девичьих лет. И получилось так, что дома их оказались на одной улице через усадьбу (№2 и №6). Так что тесные отношения продолжались десятилетиями.

Ее муж, добрейший и тишайший человек, закройщик сетного ателье, от разрыва сердца умер довольно рано. Люди судачили, и вдова эту молву поддерживала, что причиной смерти стал сожитель владелицы «промежуточной» хаты №4 Николай. Накануне рокового приступа он публично настолько грубо оскорбил соседа, что, придя домой, тот слег. И, как показало время, уже не поднялся.

Галина впоследствии рассказывала моей матери:

- Еще не было до конца понятно, выкарабкается Шура или нет. Но в какой-то момент я присела на его кровать, взяла руку в свою и спросила «Скажи мне честно, как на духу: как тебе со мной жилось?» И он, мгновенье подумав, ответил: «Все было чудесно. Единственное: ты всегда была очень экономной».

В развитие темы. Во времена дефицита сын и дочь этой пары частенько присылал родителям из Москвы, где жили, посылки невиданными в Пирятине цитрусовыми. И вместо того, что гостинец съесть, Галина носила мандарины и апельсины на базар, где продавала их поштучно. Случалось, диковинный товар шел туго и слегка портился. Гниль аккуратно вырезали и снова несли в торговые ряды – уже за более низкую цену.

Фигура 10. Помесь кареты с тачанкой

Василий (фамилию, к сожалению, запамятовал) по прозвищу Канарейка жил в конце нашей улицы Чкалова. Мужичок невысокого роста и подвижный, как ртуть. Несмотря на то, что во времена СССР частная собственность не приветствовалась, он, кроме коровы, еще молодым заимел сразу двух (у, кулак!) лошадей. Естественно, телегу. А потом собственными руками соорудил некую помесь кареты с тачанкой. И с шиком вывозил жену – на базар, в гости или просто прокататься.

Довелось совершить на этом чуде «техники» путешествие из Пирятина в село Каплинцы и назад и мне. Впечатление? Оригинально, но шибко тряско без рессор.

Годам к тридцати Василий к тому же не на шутку увлекся различной живностью. Первыми появились кенари и канарейки (отсюда – и уличная кичка). Плотом пошли куры, утки, гуси, банкивские куры и прочая экзотическая птица.

Дело кончилось тем, что из школ к мужику водили детей на экскурсию.