Глаза Ангела [Эрик ван Ластбадер] (fb2) читать постранично, страница - 2

Бьела» и заказывала уже вторую чашку самого густого, самого вкусного в мире горячего шоколада. Вслед за чашкой непременно последует серебряный поднос со сладостями — Тори выла совершенно уверена в этом, так же как и в том, что за ней пристально наблюдают пылкие и необузданные чантас, заглянувшие в кафе со своими подружками, чтобы отдохнуть здесь часок-другой от сексуальных упражнений.

«Чантас» в Буэнос-Айресе называли любителей повыпендриваться, показушников, лицемеров. Тори они интересовали только тогда, когда она спала с кем-нибудь из них, что было, впрочем, довольно редко. Подобные связи были непродолжительны, — мужчины находили ее чересчур спокойной, и очень удивлялись, заметив как она разглядывает их в самые кульминационные моменты близости.

«Что с тобой? — спрашивали они ее в такие минуты, — расслабься, о чем ты сейчас думаешь?» Они не понимали, а Тори и не собиралась им объяснять, что интимные отношения с ними имели для нее особое значение, это был секс, подлежащий изучению, именно во время акта ей удавалось проникнуть в глубину их существа, где скрывались стыд и боль, и сравнить эти чувства со своими собственными. Такая неуместная и непонятная мужчинам сосредоточенность доставляла Тори истинное наслаждение, это было так же вкусно, как шоколад, подаваемый в «Ла Бьеле».

Любопытно, что у чантас подобная «странность», как они ее называли, вызывала лишь уважение к Тори, как и все, что они слышали о ней. Рассказывали, что она могла босиком добраться до водопада Игуасу; что не раз выручала из беды своих товарищей-мужчин, помогала им в минуты слабости, что была храброй и не знающей усталости женщиной. Такие качества Тори неизменно вызывали интерес к ней у противоположного пола, и многие стремились узнать ее поближе.

Тори все сидела в кафе, смакуя шоколад и угощаясь конфетами. Неожиданно откуда-то с проспекта Кинтана донесся звук аккордеона и мелодия аргентинского танго в исполнении тягучего мужского голоса, поющего о страданиях влюбленных, безответной любви, кровавой мести.

На проспекте Кинтана, одной из главных улиц ныне модного шикарного района Реколета, всегда было людно: по нему не спеша прогуливались портеньос; тут и там виднелись группки эмоциональных японских туристов.

День клонился к вечеру; солнце висело низко, окрасив белоснежные высотки в оранжево-пурпурный цвет. Тори решила, что пора уходить. Синие мертвые тени ложились на землю, словно напоминая о тех людях, которые исчезли, пропали без вести во время репрессий очередного военного правительства, решившего раз и навсегда покончить с группой молодых террористов. В семидесятые годы, когда происходили многочисленные аресты, быть членом какой-либо организации или просто слыть образованным человеком означало легко стать жертвой так называемого процесса («просесо») — суда без адвокатов и присяжных и быть стертым с лица земли.

Тори совсем помрачнела от невеселых мыслей, как вдруг увидела Эстило. Этот немолодой уже человек — ему было за пятьдесят — наполовину аргентинец, наполовину немец, принадлежал к кругу чантас; один из немногих, он искал общества Тори не ради секса. Эстило отличала исключительная элегантность, какой не найти ни у одного чистокровного немца; у него был квадратный подбородок, стального оттенка седые волосы, зачесанные назад, роскошные усы и резковатые манеры, но Тори все прощала ему за то, что он говорил правду гораздо чаще других чантас.

Эстило уж шел к столику Тори, улыбаясь от радости, что встретил ее. За ним следовал интересный молодой мужчина лет тридцати или постарше, может быть, ровесник Тори, по виду землевладелец, большую часть времени проводящий на свежем воздухе. У него было загорелое обветренное лицо, черные волосы и кофейного цвета типичные глаза портеньос, обрамленные густыми ресницами. Поношенные шелковые брюки, видавшая виды шелковая рубашка с открытым воротом и спортивное пальто не скрывали стройную широкоплечую фигуру.

Эстило перехватил оценивающий взгляд Тори.

— Моя дорогая! — воскликнул он, прижав ее к себе. — Что же ты не предупредила о своем приезде, я бы тебя встретил!

— Я и сама до последней минуты не знала, что выберусь сюда, ты ведь знаешь, как я живу, — ответила Тори. Эстило изобразил печаль на лице:

— Я все время тебе говорю: ищи работу по душе, а не найдешь — у меня устроишься; для такой женщины, как ты, всегда найдется место, — и он широко улыбнулся, показав желтые от курения зубы.

— А чем ты занимаешься? — поинтересовалась Тори. Тут ее приятель весело расхохотался, закинув назад голову, схватил за рукав своего знакомого и усадил его за столик.

— Тори Нан, позволь представить тебе Ариеля Солареса. Это мой друг из Северной Америки, самое сильное его желание — стать настоящим портеньо, правда, Ариель?

— Эстило, как обычно, преувеличивает, — обратился молодой землевладелец к Тори, — просто я хочу понять этих людей. Я и в Буэнос-Айрес приехал специально, чтобы подышать воздухом сказочно