Мадам Дортея [Сигрид Унсет] (fb2) читать постранично, страница - 2

господина Даббелстеена нельзя было особенно полагаться, тем более в такой день, то на дорогах было достаточно возчиков и повозок. Она немного успокоилась, когда Ларс вернулся домой с сообщением, что в середине дня Даббелстеена в Лервикене уже не видели. Он заезжал в трактир Элсе Драгун, но детей с ним там не было — они катались на санках с горы перед трактиром. Так сказала Элсе…

Со всех крыш стекали потоки воды. Порывы ветра сотрясали старые ясени. Дортея с сочувствием подумала, что установившуюся было дорогу, которой так радовался ее муж, опять развезло. Оттепель началась внезапно. Ветер с яростью рвал ставни.

Дортея уловила приглушенные голоса, доносившиеся из кухни. Пусть работники поедят спокойно. Если дети не вернутся домой до конца их обеда, придется им всем отправиться на поиски. Ларс запряжет сани и поедет в Фенстад к капитану Колду. Если учитель решил навестить капитана, он вряд ли будет способен самостоятельно добраться до дому.

Раньше учитель никогда не позволял себе уезжать надолго, тем более если с ним были мальчики. Дортея строго следила за ним, хотя и должна была согласиться с мужем, что Даббелстеен, чрезвычайно способный молодой человек, как наставник был крайне ненадежен. Нельзя отрицать, она по-матерински относилась к этому не совсем положительному человеку, однако настояла на том, чтобы взять его учителем к своим сыновьям главным образом затем, чтобы еще хоть год не отправлять их учиться в Христианию…

Можно было послать к Шарлахам Хокона или кого-нибудь из служанок. Но ей хотелось самой… Она была уверена, что у Шарлахов детей нет, но ей хотелось поговорить со старым немцем. Когда на заводе что-нибудь случалось, все обычно искали утешения у этого стеклодува. А она была не на шутку напугана, хотя и пыталась всячески урезонить себя… К тому же было уже поздно. Правда, прежде не раз бывало, что увлеченные чем-то сыновья забывали о еде и опаздывали к ужину…

Если они, к примеру, попали под копыта лошади или их сбили чужие сани, ей бы уже давно сообщили об этом.

Дортея надела накидку с капюшоном и, поплевав на пальцы, погасила свечу.

Не успела она открыть дверь, как ветер, чуть не сбив ее с ног, вырвал створку у нее из рук и грохнул об стену. За спиной у Дортеи что-то загремело и покатилось по передней. Вспотев от страха, она ухватилась за скобку и затворила за собой дверь. На крыльце Дортея поскользнулась и едва не упала — капель с крыши покрыла ступени ледяной коркой. Сердце у нее екнуло — какая жуткая ночь! И куда же могли подеваться ее сыновья?..

Ветер выл и ярился, свистел в голых кронах старых деревьев. Почти круглая луна то вырывалась из сонма бегущих облаков, то скрывалась за ними, чтобы вскоре снова освободиться от них. В долине на черных холмах, покрытых белыми сугробами, блестели, как ртуть, заледеневшие скалы.

Дортея помедлила. Потом надвинула пониже капюшон, подобрала юбки и нырнула навстречу ветру, который тут же ледяными иглами капели исколол ей лицо.

Сугробы вдоль расчищенных дорожек двора заметно съежились по сравнению с утром, дорога была мокрая и скользкая. Отбрасывая черные тени, дремали хлев и амбары, тускло поблескивала черепица, почти весь снег уже сошел. Прячась за домами, еще можно было идти. Но у калитки бешеный порыв ветра остановил Дортею.

Луна выглянула из-за облака, и на полях, с которых ветер сдул снег, засверкала покрытая льдом стерня. Дортея опять подумала о муже — ему так нужно, чтобы санный путь продержался еще немного!.. А эта страшная буря!.. В такую погоду он всегда опасался за заводские печи и, как бы ни устал за день, часто оставался в конторе на всю ночь.

Неужели ей придется послать к нему человека с известием, что мальчики не вернулись домой, да и господин Даббелстеен тоже?.. Если с ними случилась беда, то только по ее вине, ведь это она взяла в дом такого ненадежного человека.

На минуту ветер затих. Дортея бросилась вниз по склону. Дорога была скользкая, между обледеневшими колдобинами намело кучки мусора и конского навоза.

У подножия холма по другую сторону дороги стояли два длинных дома для рабочих стекольного завода. Лунный свет превратил их в сказочных чудовищ, которые, поджав ноги, отдыхали, лежа животом на земле, — перед каждым домом было высокое крыльцо с крытыми сенями, ведущими в кухню. В том конце дома, где жили Шарлахи, из трубы шел дым — ветер прижимал его к земле и закручивал спиралью.

За домами река делала петлю, а потом скрывалась за поросшим кустами мысом, на котором стоял завод. Лунный свет отражался в черных полыньях, и снег на льду был пропитан влагой… Вильхельм и Клаус, добрые и послушные мальчики… А вдруг у господина Даббелстеена были дела на том берегу реки и он даже не заметил, как наступил вечер? На него нельзя полагаться. Он вполне мог решить, что на обратном пути они переберутся через реку там, где лед выглядел относительно крепким, чтобы сократить путь и не идти через мост.

Где же они сейчас могут быть? И какой жуткий