Повстанец (СИ) [Татьяна Павловна Шульгина] (fb2) читать онлайн

Татьяна Шульгина Повстанец

Пролог

После длительных войн и нескольких пандемий, сокративших численность населения планеты в пять раз, человечество, наконец, смогло найти решение и вернуться к мирному существованию. Были найдены лекарства от неизлечимых болезней, сделаны революционные открытия во многих областях науки и техники, освоены Луна и Марс. Но все это лишь малые достижения в сравнении с тем, чего смогли добиться люди в области семьи и брака, основополагающих и фундаментальных ценностях человечества. Абсолютный матриархат, как единая форма общественного устройства, смог спасти человечество, находящееся на грани вымирания. Только полностью отстранив мужчин от власти и управления на всех уровнях, женщины смогли вернуть мир и процветание уцелевшим после войн и катаклизмов государствам.

Государств осталось всего три, но они были достаточно большими и включали в себя все земли на уцелевших материках. Дэвра – государство в северном полушарии, на месте древней Азии, Шакра – государство в южном полушарии, на материке, некогда называвшемся Южной Америкой, и Либра – мой дом, на материке, бывшем в прошлом Северной Америкой. Остальные материки и острова почти исчезли с лица Земли, уйдя под воду или став безжизненными островками после ядерных ударов и природных катаклизмов. Да и оставшиеся части суши заметно уменьшились и стали отдаленными друг от друга островами цивилизации в бескрайнем океане.

Первое время мужчины еще имели довольно большой вес в обществе и занимали высокие посты, но начавшаяся еще в девятнадцатом веке феминизация и борьба женщин за свои права быстро набирала обороты. Мужчины массово гибли в бесконечных войнах, а женщинам приходилось брать на себя все больше обязанностей и забот, пока в один судьбоносный день не оказалось, что главы всех трех государств – женщины. После длительных переговоров эти умные дамы смогли прийти к согласию и заключить перемирие, ставшее позднее миром. Начатая мужчинами война была закончена женщинами, после чего первым уже достаточно сложно было вернуть былое влияние на умы простых людей. Все изрядно устали от разрухи и лишений и лозунги новых профеминистских партий были восприняты более чем благодушно. Получившие власть женщины сделали все, чтобы она у них и оставалась.

Поначалу мужчины были в статусе редкого и исчезающего вида. Их всячески оберегали, предоставляли всевозможные льготы и оказывали почести. Мужчины стали меньше работать, получали правительственные дотации. Основной их обязанностью стало воспроизведение потомства, за что они награждались отдельно. Новые технологии и изобретения давали возможность освободить от тяжелой работы не только мужчин, но и женщин. Для работы с оборудованием теперь не нужно было много физической силы, и ее вполне могли делать женщины. Вскоре именно женщина стала главным добытчиком средств в семье и, соответственно, ее главой. Сменившееся поколение восприняло подобное общественное устройство как норму.

Но на этом женщины не остановились. Чтобы избежать войн и доминирования мужчин в будущем, у них было отнято право голоса и право занимать руководящие должности. Не прошло и десятка лет, как был принят новый закон, ограничивающий права мужчин, за ним еще один и еще, пока в двадцать втором веке на них не надели ошейники и не поставили каждого на учет. В этот день мужчины официально потеряли статус людей равных женщинам и стали существами, стоящими на ступень ниже социально. Теперь они были всего лишь домашними животными, призванными облегчить жизнь женщине, на которой и держалось все процветающее общество.

В это же время зародилось оппозиционное движение, боровшееся за возвращение мужчинам отнятых прав. Среди приверженцев оппозиционеров нашлось немало богатых и влиятельных женщин. Дэвра быстро решила эту проблему, казнив всех глав оппозиционной партии, чем надолго сделала свою страну свободной не только от подобного рода идей, но и от любых либеральных идей вообще. В Шакре права мужчин отчасти вернули, но ровно столько, сколько требовалось, чтоб избежать гражданской войны. Позднее это государство стало самым либеральным в отношении мужчин. И только Либра никак не могла разрешить этой проблемы.

Правящая императрица, возглавлявшая государство, позволила своим сенаторам создать несколько партий, чтобы они могли высказывать свои взгляды, опираясь на мнения простых женщин, входивших в ту или иную партию. Так можно было узнать, какой процент населения каких взглядов придерживается. Вскоре выяснилось, что большинство настроено более чем лояльно по отношению к мужчинам и считает их полезными и необходимыми в хозяйстве, но менять ничего не хочет. Радикально настроенных феминисток, назвавших свою партию неоамазонками, было меньше двадцати процентов, как и их противниц, крайне либеральных защитниц прав мужчин.

После ряда митингов, переросших в стычки с полицией и нескольких дерзких актов неповиновения мужчин, ультралиберальная партия была распущена, а их политическая деятельность запрещена. Тогда руководители ее ушли в подполье, назвавшись повстанцами, и начали вести партизанскую деятельность, подрывая спокойствие страны изнутри. Меньше чем за сотню лет ее деятельность сильно не продвинулась и приобрела характер скорее мелких террористических актов и провокаций, а ее сторонники карались смертью, что довольно быстро свело их число к минимуму.

В мое время повстанцы стали мифом, далеким от реалий повседневной жизни большинства, но все же не исчезли совсем, продолжая нарушать спокойствие и мирную жизнь в Либре.

Часть первая

Глава первая Покупка

Либра. Саннибэй

2310 год. Пятница. 8 июля

День не задался с самого утра. Еще бы он задался, если первый звонок, поднявший с постели, был от врача. Не то чтобы я была больна, но ежемесячный осмотр необходимо было пройти. Это непременное правило существовало для всех без исключения женщин, будь то верховная императрица или простая горничная. Я, как законопослушная гражданка, намеревалась явиться на прием не позднее следующей рабочей недели, точнее через шесть дней, поскольку эта рабочая неделя уже подошла к концу. Три дня выходных, три рабочих и я в просторном белоснежном кабинете, в кресле для унизительных экзекуций. Мысль об этом уже сейчас вгоняла меня в тоску, а впереди долгих шесть дней.

Из задумчивости вывел очередной звонок. Я не стала включать экран, надеясь, что это ненадолго. Я все еще лежала в постели. Через штору не видно было какой день, солнечный или пасмурный. Лето выдалось на удивление теплое и дождливое.

– Ты еще спишь?! – послышался голос из всех углов. Я мгновенно проснулась, проклиная свою забывчивость. Смотрела старый фильм и забыла переключить канал. Теперь сигнал от телефона транслировался по всей просторной спальне, наполняя ее истерическим голосом подруги. Она уже успела пересказать мне свое содержательное утро и наполненный событиями предыдущий вечер, а я только поняла, кто звонит и который час. Все же доктор звонила не так уж рано, поскольку Мили, подруга, просыпалась не раньше полудня.

– Ты меня слушаешь? – спохватилась Мили, заметив, что я не отвечаю уже минут десять.

– Я ищу пульт, чтоб увидеть тебя, – ответила я, лежа с закрытыми глазами среди белоснежных подушек.

– Голосовое управление установить трудно? – продолжала девушка. С ее скоростью передачи сигнала, это было очень удобно, сто слов в секунду. Мне больше подходил старомодный способ, плоский прозрачный прямоугольный пульт от всего, что нужно нормальной женщине для существования. Тем более что пульты вновь возвращались в моду, как и высокие каблуки и прочая чушь, придуманная бог знает когда.

– Есть какие-нибудь планы на эти выходные? – спросила подруга. Я уже успела узнать планы ее самой, трех ее подруг и почти всех родственниц.

– Да, буду мужа искать, – ответила я, вновь вспомнив издевательский тон проклятой докторши.

Стало тихо. Я даже глаза открыла, чтобы проверить, соединены ли мы еще или связь прервана.

– Включи экран, – попросила приказным тоном Мили. – Я должна видеть твое лицо. По-моему, ты нездорова.

– Да, вот и доктор то же самое говорит, – произнесла я, коснувшись пальцем гладкой поверхности пульта, и на большом, встроенном в стену, экране появилась бледная рыжеволосая девушка. Как я и думала, она была в своей спальне, почти без одежды, если только не называть одеждой ее пеньюар, состоявший из каких-то невесомых кружев. Рядом спал мужчина. Я поморщилась.

– Ну что? Здорова? – спросила я.

– Нет, я тебя почти не вижу, – ответила Мили, лучисто улыбаясь. В ее комнате все заливал солнечный свет. Значит, на улице солнце, будь оно неладно.

– Зачем тебе мужчина? Ты же их не переносишь. Говорила, что в жизни не станешь брать в дом. Ну после того, как… Ну ты понимаешь, о чем я, – продолжала тараторить подруга, пока я открывала шторы. Мой милый пульт справился на отлично, мне даже шевелиться не пришлось. Голосовыми командами можно было голос сорвать, а со стороны казалось, что разговариваешь с мебелью, хотя на самом деле так оно и есть. Другое дело по кнопкам скользить.

– Выглядишь ужасно, – как всегда прямолинейно заключила подруга. – Опять работала допоздна? Это тебе на работе подали такую гениальную идею? Так куда ты собираешься вечером? Я хочу пойти в новый клуб, в центре. Там установили какие-то новые голограммы, ты должна знать. Что-то про космос, там звезды всякие, планеты. Тебе точно понравится, ты же любишь старые фантастические фильмы.

– Да, – ответила я, продолжая думать о визите к врачу. Но не осмотр и не заполнение форм угнетало меня, а косые взгляды медсестер и самой миссис Джонс. Старая ведьма была ярой либералкой, ненавидящей неоамазонок, а мой образ жизни становился все более подозрительным. Даже на работе уже начали появляться нелепые слухи, что скоро я вступлю в партию, и наша корпорация станет частью оборонного комплекса.

– Поедешь со мной в агентство? – спросила я, прервав рассказ о покупке платья для старшей сестры ее подруги.

– Конечно, – кивнула Мили и сообщила, что теперь ей придется пересмотреть кое-какие планы на день. Я прослушала, соображая, в какое именно агентство податься. Не то чтоб я была знаменитостью, но достаточно известной в узких кругах. Мое появление в одном из брачных агентств обязательно попадет в газеты, и в понедельник все начнут засыпать вопросами.

– Давай через час у меня, – сказала я, задумчиво разглядывая шпили небоскребов, которые было видно из моего окна. Дальше раскинулся бескрайний океан, поблескивавший на солнце. Только из-за океана я взяла эту квартиру на самом верху, откуда открывался лучший вид на залив.

– Поедем на моей машине, – сразу предупредила Мили. Мои спортивные машины и скорость, с которой я их водила, до смерти пугали ее. Хотя такой вид передвижения был гораздо безопаснее пешего или общественного транспорта.

– Хорошо, – я быстро отключила экран, пока она не начала очередную историю из жизни малознакомых мне женщин.

Я заправила постель и пошла в ванную. Горничная тоже отдыхала три дня, поэтому я старалась поддерживать порядок в ее отсутствие.

Выглядела я действительно неважно. Из зеркала на меня смотрела худощавая, бледная девушка неопределенного возраста. С одной стороны я вполне могла бы дать себе свои двадцать, но иногда казалось, что мне уже тридцать-сорок, особенно в такие дни как этот. Предки моей матери были из Японии, что оставило след и в ее внешности. Изящная брюнетка с по-детски милым личиком и карими глазами. Я унаследовала почти все, кроме цвета кожи и кукольных черт лица. В моей внешности уже отчетливо заметны были европейские черты отца, и еще от него мне достался молочно-белый цвет кожи. Сегодня, правда, под глазами появились темные круги, а веки покраснели и припухли, отчего и без того узкие глаза стали вообще двумя щелками. Короткие черные волосы торчали в разные стороны, и еще больше подчеркивали мою нездоровую бледность. После душа я все же смогла их уложить в более-менее приличную прическу. Достижения косметологии помогли скрыть недостатки, коих я насчитала бесчисленное множество. Волшебная косметика преобразила невыразительное лицо, придав карим глазам загадочности, а бледным губам аппетитный розовый блеск.

В гардеробе я опять встретилась с этой худосочной девицей. Теперь нужно было еще и одеть ее прилично. Строгий брючный костюм из тонкой хлопковой ткани, к которому руки потянулись в первую очередь, я твердо вернула на место. Это была пятница, и Мили со свету сжила бы меня за такое кощунство. Бежевая короткая, в рамках приличия, юбка и темно-коричневый топ без рукавов вполне меня удовлетворили. Кожаные босоножки из тонких ремешков и маленькая сумка закончили нелепый наряд. Я понадеялась, что в таком тинейджерском виде сотрудники меня точно не узнают, а если и узнают, то не подойдут.

Позавтракав чашкой сливочного капучино, я вышла во двор. Возле нашего дома был отличный маленький дворик с вечнозелеными хвойными деревьями и милой травкой. Я подумала о загородном домике, строительство которого, наконец, было окончено. Сейчас там делали последние приготовления, и в конце месяца можно будет послать всех к черту и отдохнуть пару дней вдали от города и шума.

Мили подлетела на своем сверхзвуковом Porsche. Я опять поморщилась, наблюдая, как это светло-розовое чудо делает круг и приближается ко мне. Привычки подруги немного изумляли меня, но ее детская непосредственность и веселый нрав перекрывали все, и розовые машины и бесчисленных любовников.

– Привет! – воскликнула девушка, оглядывая мой легкомысленный наряд. – Вот, уже лучше. Сразу видно, девушки поехали развлекаться.

– Я думаю, для начала заедем в «Дженис и сестры» на Вашингтон стрит, – сказала я, поудобней устроившись на фиолетовой алькантаре.

– Это черт знает где, – возмутилась Мили, но ввела адрес в бортовой компьютер. Машина завелась и тронулась с места. Оказалось не так уж далеко, хотя район был мне незнаком.

– Ну, выкладывай, зачем тебе муж? – спросила подруга, закончив описывать свой вчерашний день и вспомнив, куда мы едем и зачем.

– А что, всем можно, а мне нет? – удивленно приподняв брови, поинтересовалась я.

– Ой, ладно, – отмахнулась девушка. – Ты их не терпишь с детства.

– Не с детства, а всего три года, – уточнила я, хмуро взирая на пролетавший мимо город. Машин было немного. В пятницу все устремлялись за город на отдых, и деловой центр столицы замирал до понедельника. Много работать тут никто не любил и считал это дурным тоном. Только такие дуры и зануды как я засиживались в офисе допоздна, проверяя и перепроверяя все по десять раз. – И потом, мне уже двадцать лет.

– Ну и что с того?! – возмутилась Мили. – Мы свободные женщины, можем жить, как хотим! Кто это вообще придумал, жениться?! Я вот не собираюсь никогда.

– А что твои родители? – спросила я, не желая посвящать подругу в неинтересные ей политические тонкости, поскольку мое намерение обзавестись жутким примитивным существом было исключительно деловым решением.

– Папа, конечно, во всем меня поддерживает, – начала она. – Но он мужчина, кто его слушать будет. Мама и так говорит, что это он меня испортил своими потаканиями. Бедняжка папа.

– Ну, хоть какой-нибудь, – я пожала плечами. Отцы были очень большой редкостью в наше время победившего матриархата и феминизма. Большинство женщин предпочитали молодых любовников своим стареющим мужьям. Те, оставшись одни, доживали век на содержании жены, но где-нибудь подальше от глаз благоверной.

– Мама меня уже достала с этими наследницами, – продолжала Мили. – Она спит и видит меня с пухлым младенцем на руках.

– Так сделай ей одолжение, – посоветовала я, усмехнувшись. Мне уже было жаль карапуза. Мать из Мелани была бы посредственная.

– Ну уж нет, – возмутилась девушка. – Придется забыть о беззаботной жизни.

– Обещай помочь мне, – попросила я, заметив, что мы притормаживаем возле небольшого здания без опознавательных знаков. – Я ничего в них не смыслю.

– Тоже мне, наука, – усмехнулась подруга.

Мы оставили машину и вошли в агентство. Оно оказалось вполне приличным, даже с претензией на солидность. Дизайн мебели и картины на стенах вселили в меня надежду, что и предоставляемый товар будет не абсолютным барахлом.

Девушка из администрации была весьма приветлива, и вскоре перед нами лежали два планшета с предлагаемым ассортиментом. Увидев список, я с тоской подумала о потраченном выходном. Чтобы их пересмотреть придется потратить весь день, но Мили опытным глазом быстро отбросила половину и подобрала мне пару вариантов.

– Зачем было вообще сюда ехать? – спрашивала она, попивая чай, принесенный администратором. – Не могла в интернете заказать? Прислали бы на дом.

– Гадость какая, – я поморщилась, уже третий раз за утро. – Грязное бестолковое место. Распространяет всякую дрянь и глупости. Знаешь, что туда уже и повстанцы просочились? Ведут свою пропаганду.

– Нет, – покачала головой девушка, поразившись такому невероятному факту. – То-то я смотрю, какие-то странные дела. Мужчин там стало тьма. И нет, чтобы красавчики какие-нибудь, а простые, страшные.

– Скоро вообще закроют его, как за границей, – я опустила планшет с открытой страницей, читая лекцию подруге, и не сразу обратила внимание на изображенного на ней мужчину. Он особенно ничем не отличался от остальных, разве что странным взглядом, но это могло быть просто из-за качества видео.

– Вот приличный, – сказала Мили, развернув ко мне свой экземпляр. Смуглый мускулистый блондин, поигрывающий бицепсами. Я мотнула головой, отметая уже седьмого ее кандидата.

– Твой лучше? – возмутилась она, заметив, что я не перелистываю. – Злой какой-то.

Я, недоумевая, перевела взгляд на свой каталог.

– Почему это злой? – спросила я. Он, конечно, не танцевал польку и не лез из кожи, как остальные, но все же был довольно мил.

– Ты на рост посмотри, – продолжала критику Мили. – Шесть футов три дюйма. Это сколько вообще? Потолка хватит?

– Не так уж и много, – я улыбнулась, помня, что единственное, что не устраивает в себе подругу это рост пять футов четыре дюйма.

– Он старый, – Мили забрала у меня каталог, изучая данные. – Двадцать пять. Столько не живут. По гороскопу стрелец. Боже, ну ты и выбрала.

Она принялась листать его файл, заговорщически хихикая.

– Мисс, – я позвала администратора. Та приблизилась, подобострастно улыбаясь.

– Ох, это старый каталог… – извинилась она, взяв у Мили планшет.

– Вы не поняли, я хочу его, – произнесла я повелительно. Подруга рада была, что мы так быстро управились, и не протестовала. Она, похоже, не была уверена в серьезности моих намерений. Я и сама была не уверена.

– О, это замечательно, – продолжая глупо улыбаться, произнесла девушка. – Будете смотреть другие записи?

– А есть ню? – опять захихикала Мили. Ей сложно было испортить настроение.

– Нет, у меня нет времени на мультики, – ответила я. После работы в своей корпорации, я привыкла со всеми разговаривать как с подчиненными.

– Хотите ехать на место? – спросила она удивленно. – Но они неподготовлены.

– Мне все равно, – возразила я. – Так даже лучше. Увижу, что он из себя представляет. А то вы до завтра из любого неандертальца сделаете фотомодель.

Администратор нервно рассмеялась, но поспешила за адресом.

Через час мы были в еще более убогом районе, где предположительно обитали экземпляры. Девица из агентства лично нас сопровождала на своем авто. Мили вновь всю дорогу причитала, а вид бедного квартала и вовсе навевал на нее тоску. Я же, напротив, оживилась. Мне даже стало интересно, как живут эти самые мужчины, из-за которых столько шума. Конечно, в нашей корпорации служили мужчины, у моих подруг были мужья и наложники. Я часто встречала известных мужчин на вечеринках, но то были люди из высшего общества, воспитанные, образованные. Теперь же предстояло познакомиться с низами. Я уже начала жалеть, что подалась в такое убогое заведение.

– Вот тут, – сказала администратор, покинув свою машину и остановившись около нашей.

– Я туда не пойду, – подруга поежилась, взглянув на двухэтажное здание прошлого века с массивными железными дверьми и решетками на окнах. Я вышла из машины и пошла следом за девушкой. Она представилась охране на входе, опустив кончики пальцев на белый прямоугольник сканера. Я сделала то же самое. Затем мы миновали просторный пустой холл, поднялись по лестнице и остановились около двери, тоже весьма внушительной, но уже деревянной. Коридор был узкий, с темно-зелеными дверями вдоль стен, на полу даже имелась потертая дорожка. Я улыбнулась, уже не в силах припомнить, когда в последний раз видела такую обстановку. Словно вернулась в прошлое лет на пятнадцать. В новых районах все теперь было совсем по-другому. Редко где были такие темные глухие коридоры и убогие квартирки на пару комнат. Хотя, это был не обычный жилой дом, а общежитие для мужчин.

Моя спутница поправила массивный браслет на своем запястье. Я невольно поправила свой.

– Не бойтесь, все под контролем, – предупредила она, улыбаясь. Я удивленно вскинула брови.

Девушка вставила в узкое отверстие плоскую серую карточку. Замок щелкнул, дверь открылась. В крохотной передней было пусто, никакой мебели или признаков обитаемого жилища. Из двери напротив появился мужчина в одних штанах и босой.

– Номер Z2538, – сказала администратор, держа руку так, чтоб ему было хорошо видно браслет. У него на шее, как и у всех мужчин в нашем государстве, был надет специальный ошейник. Тонкий прозрачный обруч, полый внутри. Это было инновационное изобретение, сложный механизм, взаимодействующий с нервной системой того, кто его надевал. Конечно же, разрабатывался он в первую очередь для мужчин и был устроен в соответствии с их физиологией. Ошейник улавливал психоэмоциональные изменения и мгновенно реагировал. Основная его задача была – подавление агрессии. Стоило мужчине превысить рамки дозволенного, как ошейник начинал приобретать слабый алый оттенок. Чем интенсивней были эмоции, тем ярче светился прибор. Женщина легко могла понять, что мужчина в данный момент представляет угрозу. Для таких случаев и носили специальные браслеты. Женщина без особых затруднений, одним лишь нажатием пальца, могла активировать стимулятор, встроенный в ошейник. Мужчина получал довольно мощную стимуляцию нервной системы, вплоть до полной парализации. Это гарантировало безопасность и послушание столь непредсказуемых и агрессивных существ.

Услышав номер, мужчина кивнул и прошел в другую комнату. Я затаила дыхание, впервые оказавшись в таком месте среди полудиких голых мужчин, которые не умеют вести себя прилично и поздороваться с незнакомой женщиной. Пожалела только, что Мили не видит. Ей хватило бы впечатлений на все выходные.

Вместо моего номера появилось трое других, в числе которых и первый незнакомец. Все были так же бедно одеты в потертые свободные штаны. Возможно, так они спасались от жары. Климат-контроля в этом музее древнего дизайна не наблюдалось. Я сама начала покрываться испариной. Тем более что они, нисколько не смущаясь, сами глазели на меня, как на пришельца из космоса, и взгляды их мне не сильно нравились, как у голодных животных при виде обеда.

Но вот вышел и он. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Он действительно был очень высоким, и взгляд его был именно таким как на записи, но в остальном он весьма отличался от рекламной брошюры. Темно-каштановые волосы порядком отросли, были грязными и непричесанными, пол-лица скрывала густая щетина. В каталоге он был одет в костюм, и я не могла видеть его нездоровой худобы. Теперь, когда он, как и его спутники, вышел к нам в одних штанах, этот недостаток был налицо.

– Добрый день, друзья, – произнесла я, стараясь не смеяться. Я представила себя на приеме или в опере рядом с таким вот экземпляром. Безусловно, мои друзья оценили бы такую шутку, но не коллеги по работе и деловые партнеры.

– Будете брать? – робко спросила администратор.

Я поняла, что отвечать зверюшки не умеют или не научены, и хотела уже вежливо отказаться, но бросила последний взгляд на брюнета. Его взгляд изменился. Теперь он действительно казался злым, презрительно взирая на нас с девицей. Я задумалась, глядя на него.

– Можем вернуться в агентство, посмотреть еще, – продолжала моя спутница.

– Нет, я возьму его, – сказала я, чем немало удивила свою покупку. Мужчина переглянулся со своими товарищами и вновь посмотрел на меня. Теперь подозрительно и с опаской. Те похлопали его по плечу и вернулись в комнату.

– Отлично, – продолжала щебетать администратор, предчувствуя свои комиссионные за удачную сделку. Вряд ли нашлась бы еще одна такая дура как я, которая купила бы такое дремучее существо.

– Завтра утром его доставят к вам на дом, – говорила она. Мужчина стоял, опустив глаза и слушая ее с безразличным видом. – Его, конечно, приведут в порядок.

– Нет, в таком виде и доставьте, – произнесла я, заметив, что он перевел взгляд на меня, но потом снова устремил его в пол. – Боюсь, с вашим подходом, вы его еще налысо побреете.

– Хорошо, как пожелаете, – она показала на дверь, предлагая мне покинуть квартиру первой. Больше не было необходимости оставаться тут.

– До свидания, – сказала я, еще раз взглянув на странного мужчину. Он коротко кивнул и закрыл дверь.

– Документы и контракт будут у вас уже вечером, – говорила администратор, спускаясь следом за мной. Я слушала вполуха, думая обо всей этой глупой затее. Теперь придется как-то объяснять все друзьям, потом отказываться от покупки, пока не прошло две недели. После истечения этого срока, деньги уже не возвращали. И все из-за того, что через неделю предстоит вновь писать в графе «социальный статус» – свободная женщина, девственница. А когда-то это звучало гордо, и не было признаком мужененавистничества и радикальных взглядов.

– Ну как? – спросила Мили, хитро улыбаясь. Она-то сразу поняла, что я не в восторге от товара.

– Сама увидишь, – ответила я уныло.

Мы поехали в центр, чтоб где-нибудь пообедать.

– Ты возьмешь его? Отсюда? – не понимала она, глядя на дорогу перед собой, но вряд ли хорошо ее видела. Благо, что из них двоих Porsche хорошо знал свое дело.

– У меня нет сил, искать другого, – ответила я, пытаясь хоть как-то оправдать свое странное поведение. Зачем он мне понадобился? Почему именно он?

– Взяла бы моего Алекса, – усмехнулась Мили. Ее настроению ничто не угрожало. – Он такое умеет, просто в обморок упадешь. И посмеялась бы над своей ведьмой потом.

– Да? – я взглянула на нее. – И как бы я объяснила эту связь? Взяла любовника подруги?

– Нет, ну про него лучше не упоминать, – замялась девушка. – Но почему ты вообще обязана отвечать на этот вопрос?!

– Потому что миссис Джонс не просто доктор, – я не могла понять, шутит она или просто настолько глупа. – Она состоит в либеральной партии, и ее соратницы сразу узнают, что я завела любовника. Я должна буду кого-то им представить, как своего мужчину. Иначе эта старая ведьма решит, что я просто безнравственная девица, таскающая к себе в постель чужих мужчин или наложников.

Мили захихикала:

– Ага, такая как я.

Я отрицательно мотнула головой, поражаясь ее легкомыслию.

– Жаль, что твой социальный статус не позволяет тебе завести гарем, – Мили все же была не совсем глупа. – Наложники – это наше величайшее достижение.

– Это бич нашего века, – возразила я. – Обычные продажные шлюхи. Они переносят всякую заразу. В век полетов на Марс люди продолжают болеть сифилисом.

– Все, кончай лекцию, – взмолилась подруга. – Ты понимаешь, что я имею в виду. Конечно, все нужно делать с умом, даже сексом заниматься.

– Я рада, что ты это осознаешь, и теперь могу быть спокойна, – я улыбнулась ей.

Мой назидательный тон и манера общения с Мили были отчасти обусловлены тем, что я была старше ее и не имела собственной семьи, поэтому всегда воспринимала ее как свою младшую сестру. В ее доме меня тоже любили и всегда были рады. А мама Мелани так и вовсе ставила меня в пример дочери. В душе я завидовала подруге. У нее была беззаботная жизнь, наполненная развлечениями и любовью. Мать, одна из акционеров нашего концерна и владелица своего солидного предприятия, вполне могла обеспечить дочери такое существование.

Мы припарковали машину и вошли в кафе, где уже ждали остальные наши подруги. Их было четыре.

– Где вы все утро пропадали? – спросила Лоран. Статная брюнетка, художница и модельер. Все, за исключением меня, носили ее одежду. Я бы тоже носила, но дресс-код в офисе не позволял подобные наряды. Чтобы как-то искупить свою вину, я заказала у Лоран дюжину вечерних платьев на все случаи жизни. Из них уже осталось три, и вскоре подругу следовало завалить новыми заказами.

– Вы не поверите, – Мелани так и распирало, но она сохраняла интригу, выдерживая паузу.

– Ну, говорите! – не выдержала Карина, тоже брюнетка, но худенькая и миниатюрная. Блондинка с ней рядом, Тина, быстро закивала, тоже желая все узнать.

– Мы заказали столик, – сказала она.

Девушки взяли нас под руки, и мы прошли в просторный зал, залитый солнечным светом. Между столиками, занимавшими все пространство, стояли горшочки с цветами и аквариумы, словно мало было океана под боком. Огромные окна выходили на площадь, и можно было видеть проходящих мимо людей, в то время как им не видно было посетителей заведения.

– Ничего интересного, – возразила я, пока Мили не начала приукрашивать. – Я купила мужа.

Девушки даже забыли, что хотели сесть, а Лоран так и замерла в сантиметре от стула.

– По-моему, я говорила, что в двадцать обзаведусь мужем, – я села и вызвала на сенсорной панели столешницы меню с ассортиментом блюд и напитков.

– Наша «мисс недотрога» возьмет в дом… – Лоран задумалась, желая точнее сформулировать, – «глупое, пресмыкающееся, бесхребетное существо с волосами по всему телу»?

Все рассмеялись, потому что процитировала она очень точно и даже тон мой сохранила, а поморщилась и вовсе прямо как я.

– У тебя талант, – ответила я, сама не удержавшись от улыбки.

– И какой он? – спросила Анжелина, до сих пор хранившая молчание. Она была самой серьезной из собравшейся компании, даже серьезней меня.

– Смазливый. Стрелец, – сообщила Мелани. – Рост шесть футов три дюйма.

– Мой Ник шесть футов четыре дюйма, – встала на мою защиту Лоран, сама довольно высокая. Ей и в самом деле необходим был парень повыше, чем всем нам, крошкам. – Вы не представляете, как это классно.

– Чипы менять в потолочных панелях? – рассмеявшись, спросила Мелани.

– Для этого есть прислуга, – Лоран ничуть не смущали нападки Мили, как и всех нас.

– Блондин, брюнет? – наседала Анжелина.

– Брюнет, если файл не старый, – ответила Мили. – Он хоть похож на себя? – она посмотрела на меня.

– Ну, не совсем, – я вспомнила странного небритого мужчину, которого утром мне предстоит впустить в свою уютную квартирку. – Записи у них действительно устаревшие.

– Вообще какой-то прошлый век, – поддакивала Мили. – Каталоги на планшетах.

– Это китч, – возразила Лоран. – Теперь все делают под старину, не имея понятия, как совместить тот или иной стиль.

– Нет, это просто захолустное агентство, – ответила я. – Но из топовых я ассортимент знаю. Все их кандидаты каждый день у нас на глазах.

– Да, тут ничего не скажешь, – вздохнула Тина. – Приличных мужчин все меньше.

– Приличные мужчины попадают в наложники, – возразила Мили. – Они не обделены умом и понимают, где лучше. Что проку быть мужем у какой-нибудь старой вешалки, когда можно менять красоток-любовниц каждый месяц.

– Да, особенно богатых красоток, – усмехнулась Лоран. Мы рассмеялись, но тут смех наш мгновенно стих. В зал вошла еще одна наша подруга, Синди. Она заметила нас и присоединилась.

– Привет, о чем щебечите? – спросила она, поправляя свою безукоризненную прическу. У нее были платиновые кудри, и большие светло-серые глаза. Каждая из нас в тайне мечтала быть хоть вполовину такой же красавицей как она. Синди была хозяйкой элитного закрытого клуба для женщин. Все мои подруги состояли в нем, и все их парни были оттуда. Вышколенные умопомрачительные красавцы, безупречно воспитанные и готовые на все, лишь бы их госпожа осталась довольна. Мои подруги были довольны, все без исключения. Только я пока не обзавелась любовником из ассортимента Синди, но исключительно из-за своей личной неприязни к мужчинам в целом и к продажным мужчинам в частности.

– Ни о чем, – ответила Мелани, многозначительно взглянув на подруг. Никто и не стал бы выдавать моей тайны. К счастью, принесли наш заказ, и нашлась другая тема.

Пообщавшись с подругами и перекусив, я вернулась домой. Вечерело, город вспыхнул миллионами огней. Я закрыла шторы, не желая отвлекаться на эту красоту. Прозрачные панели внешних стен медленно потемнели и перестали пропускать свет извне. Никто уже не использовал шторы в старинном их понимании. Разве что для особого дизайна. В наш век куски ткани заменили сложные технологии специально устроенных стен. Они могли пропускать свет снаружи, могли наоборот, а могли и вовсе его не пропускать, становясь по желанию хозяина непроницаемой стеной любого выбранного цвета и фактуры. Мои были на вид как простые матерчатые шторы в тон с мебелью, темно-синие. Иногда я задавала им программу и они имитировали космос с галактиками и созвездиями. Иногда я превращала мегаполис за окном в дикий бескрайний лес, тянувшийся, сколько хватало взгляда. Тогда легко можно было представить себя прекрасной дамой в глухом заброшенном замке на вершине горы, покрытой хвойным лесом. Но сегодня было не до развлечений.

На экране мелькали новости, но я не слушала, погруженная в документы, принесенные с работы. В гостиной, где я расположилась, все было устроено по моему вкусу. Низкий столик из черного пластика и стекла, два диванчика, коврик в тон с обивкой и шторами, и несколько стеллажей для всякой всячины. В моей квартире были низкие потолки, но зато огромные во всю стену окна в каждой из восьми комнат. Даже сидя в столовой, отделенной от кухни барной стойкой, можно было любоваться пейзажем. Комнаты шли вдоль внешней стены здания, а все прочие необходимые помещения, будь то гардеробная, ванные или уборные, располагались в центре. Проходя по коридору мимо комнат, можно было сделать полный круг и выйти в холл.

В дверь позвонили, и консьерж сообщил, что прибыли документы. Я попросила поднять их ко мне. Пожилой лысоватый мужчина, служивший в этом доме еще при моих родителях, вскоре принес доставку. Это был контракт и досье на мою покупку. Я поблагодарила старика и вернулась в комнату. Агенство все же было не таким убогим, как я о нем подумала. Кроме бумажного варианта документации был и цифровой носитель. Я вставила чип в компьютер и села на диванчик, предвкушая порцию рекламных роликов о незаменимости мужчины в хозяйстве и старинных традициях, когда без него не обходилась ни одна нормальная семья. Иногда я все же понимала амазонок, только за эту глупую рекламу можно было возненавидеть либералок, защищавших права мужчин. Но обошлось благополучно. Чип содержал только данные о моем новом муже и копию контракта. Я прочла все, чтобы не было сюрпризов. Меня насторожили только сроки, в которые можно было вернуть товар. Не традиционные две недели, как везде, а пятнадцать дней. Словно в этот последний день я все же передумаю и верну его. Я нервно хихикнула, принявшись за биографию. Родился, учился и прочее, ничего необычного. Простой парень из захолустья, которому повезло приглянуться брачному агенту из столицы.

Я закрыла папку и включила телевидение. На экране вспыхнули языки пламени. Повстанцы взорвали очередную станцию метро, переполненную людьми. Море крови, пожар, раненые и убитые. Даже несколько детишек пострадало. Я выключила и пошла в спальню. Эти повстанцы начинали нервировать. Будто мало им было убить моих родителей. В тот момент я ненавидела всех мужчин без исключения, хотя и понимала, что несправедлива.

Глава вторая Мафусаил

Суббота

Утром меня разбудил звонок в дверь. Я позволила консьержу пропустить посетителей. Пока они поднимались, я кое-как оделась и вышла в холл. В зеркало смотреть не стала, чтобы не испугаться. Дверь медленно открылась, и на пороге возникли они, мои любимые, неоамазонки в полицейской форме. Вернее, я думаю, что они принадлежали к этой партии, раз выбрали такую профессию. Обычно так и случалось. Все агрессивные и радикально настроенные женщины, вроде меня, шли на службу в армию или в полицию. Я вспомнила вечерний выпуск новостей и не могла с ними не согласиться. Мир нуждался в очищении, а кому как не нам его очистить?

Следом вошла девушка из агентства, я узнала ее по толстой папке и подобострастному взгляду. Просто как у администратора вчера. За ней вошел сам виновник визита. Он был таким же только одет в приличный костюм и причесан.

– Вы живете одна? – спросила девушка в форме, вынимая из портфеля прозрачный планшет.

– Да, мисс, – ответила я. – Это проблема?

– Вы берете в дом мужчину, – продолжала она стандартную процедуру. – Распишитесь о получении.

Она протянула формуляр и стилус. Я расписалась, подтверждая, что теперь вся ответственность за него ложится на меня. Если он сбежит и убьет кого-то, платить придется мне.

– Благодарю, – женщина полицейский забрала планшет.

– Ваш браслет исправен? – продолжала она. Я взглянула на свой полупрозрачный браслет и кивнула.

– Я дам вам код стимулятора, он активирует два последних уровня.

Она набрала на моем браслете комбинацию цифр, и сектора, которые прежде не были подсвечены, загорелись алым и черным индикаторами.

– Прошу, нужно протестировать, – торопила бесцеремонная, как все полицейские, девица. – Иди сюда.

Она схватила мужчину за локоть и вытолкнула вперед. Он повиновался, глядя в пол. Мне затея нравилась все меньше. Как сильно отличались эти дикие мужчины от тех, к которым я привыкла в своей повседневной жизни. Ни у кого из них не было такого покорного и отрешенного вида, и вряд ли бы кто-нибудь из них промолчал при таком фамильярном отношении.

– Это модель класса «5», то есть, пять уровней, – пояснила девица, вынув из-за воротника его рубашки прозрачный ошейник.

Они ждали, чтобы убедиться, что я умею обращаться с подобной техникой. Он тоже ждал, оторвав взгляд от своих туфель и взглянув на меня. Последний раз я применяла браслет, когда была еще ребенком и только получила его. Но то было совсем другое, я просто училась, и мужчина, к которому я его применяла, добровольно согласился терпеть ради моих занятий. Больше необходимости в его применении не было. Все знакомые и незнакомые мужчины вокруг были послушными, мирными и воспитанными. Преступниками в нашем мире были только повстанцы, но на них не бывало ошейников, и браслет против них был бесполезен, а обычному жителю Либры вряд ли придет в голову угрожать женщине и, тем самым, заставить ее применить стимуляцию. Эти правила были придуманы давно и приносили свои плоды, избавив женщину от угрозы со стороны мужчины.

Я коснулась указательным пальцем крайней светло-зеленой секции. Такая же вспыхнула у него на шее и погасла.

– Почувствовал? – спросила девица.

– Да, – ответил он, продолжая наблюдать за мной. Я поняла, что это в первый раз услышала его голос. Он был низким и довольно приятным.

– Давайте быстрее, мисс Вуд, – попросила девица, явно заскучав. – Синий, оранжевый и красный. Черный можете не проверять, если передержать красный, где-то секунд десять, эффект будет схожим.

Я вдохнула и нажала сначала синий сектор, потом оранжевый и, наконец, красный. Мужчина напрягся, закрыл глаза и схватился за ошейник, после красного упал на колени, хоть и не проронил ни звука.

– Отлично, все исправно работает, и вы вполне разобрались, – усмехнулась одна из полицейских и они вышли, бросив взгляд на мою покупку. Он медленно поднялся с пола, отпустив ошейник, еще слабо мерцавший алым, и опять уставился на меня. Готова поспорить, что я видела мелькнувший гнев в его взгляде. Словно это я придумала такую процедуру и набрала на работу этих садисток.

– Благодарим за покупку, – пролепетала девушка от агентства. – Пятнадцать дней тестовых, после можете оплатить полную стоимость.

Она кивнула и тоже вышла. Я закрыла дверь и посмотрела на мужчину. Он облегченно вздохнул и запустил руки в карманы брюк, глядя на меня исподлобья.

– Ну что ж, добро пожаловать, – сказала я, приветливо улыбаясь. Хотя это было крайне нелепо, после того, как я причинила ему боль для проверки оборудования.

– Это теперь твоя квартира, можешь везде ходить, – продолжала я, направившись в гостиную. Он пошел следом. – Только мой кабинет и спальня пусть останутся только моими. Договорились?

Я обернулась и посмотрела на него. Он кивнул, продолжая разглядывать обстановку. Должно быть, ему редко приходилось бывать в таком доме, поскольку лицо его все вытягивалось, а глаза все быстрее перебегали с одного предмета на другой.

– Это гостиная, – рассказывала я, махнув рукой в сторону диванчиков. – Тут я принимаю своих подруг. Но это бывает редко.

Я вздохнула, думая, не устроить ли в это воскресенье прием в честь моего замужества. Конечно, я еще не окончательно решила, но он нравился мне все больше. Когда ушли полицейские, он совершенно преобразился. Вся смиренность с него слетела, как и покорность с отрешенностью, а глаза озорно заблестели.

– Тут моя спальня и кабинет, – мы шли по коридору мимо моих личных апартаментов. Я не стала открывать дверь, чтоб демонстрировать беспорядок за ней. Кабинет показать было не стыдно. Несколько стеллажей с разными безделушками, письменный стол, портативный компьютер и еще кое-какая техника, нужная мне для работы. Мой любимый диванчик у окна, который частозаменял мне кровать, и телескоп, чтобы смотреть на звезды или подсматривать за соседями, когда как.

– Тут столовая и кухня, – мы вошли в светлое просторное помещение с длинным столом и двумя рядами стульев. Барная стойка отделяла столовую от кухни, оснащенной всевозможной техникой.

– Есть не хочешь? – спросила я, заметив, как он внимательно изучает холодильник.

– Хочу, – ответил он, присаживаясь на высокий стул возле стойки.

Я поняла, что готовить и угощать его придется мне.

– Чего бы ты хотел? – спросила я, погрузившись в холодильник. Экскурсию пришлось отложить.

– Не знаю, – ответил он задумчиво. – Еду.

– Очень смешно, – я вынула поднос с быстрым завтраком, которые держала про запас, когда готовить нет времени, а есть что-то просто необходимо. Вот этот случай настал. Я поставила его в печку и установила время. Мужчина с любопытством наблюдал за моими действиями. Я вдруг подумала, как выгляжу сейчас? Нечесаная и неумытая, только с постели вставши.

– Надеюсь, ты знаешь, как этим пользоваться? – спросила я, включая кофеварку.

– Научусь, – ответил он, уперев локти в крышку стола, и опустив подбородок на руки.

– Это не самая модная техника, – я засыпала кофе в отверстие и выставляла программу. – Я за модой не гонюсь.

– Да, я это уже понял, – пробормотал он, рассматривая остальные приборы.

– Что это значит? – резко спросила я, обернувшись к нему. Он убрал руки со стола и сел ровно, наблюдая за мной.

– Что? – спросил он недоумевая.

– Как ты это понял? – спросила я сурово. Не хватало еще, чтобы всякие неандертальцы небритые мне замечания делали. Пусть я невыспавшаяся и в халате, но и он не фотомодель из кинофильма.

– Не думаю, что дешевые мужья сейчас в моде, – объяснил он сдержанно, хотя и с некоторым раздражением в тоне.

– Ах, ты об этом, – я облегченно вздохнула. Все же собственные комплексы мешали трезво рассуждать.

Печка щелкнула и дверца открылась. Я вынула поднос и сняла защитную пленку.

– Вот, это пока все, что могу предложить, – я поставила еду перед ним и налила в две чашки кофе.

Он, даже не поблагодарив, принялся уплетать, будто сто лет не ел. Я сидела напротив, тоже придвинув себе высокий стул, и попивала кофе. Его не смущало, что я внимательно его рассматриваю, словно уже привык к такому. Хотя чего ожидать от мужчины? Он всего лишь вещь. Теперь он был моей вещью, и я могла делать с ним, что пожелаю. И как я до такого докатилась?

Мне никогда не нравились такие порядки, когда одни люди помыкали другими как рабами в Древнем Риме. Мне это с детства казалось нелепым и диким. Пусть они были примитивны, глупы и агрессивны, но все же мужчины тоже были людьми. В моей семье, да и в семьях маминых подруг, мужчины не были бесправными вещами. Они получали хорошее образование, умели вести себя в обществе, могли проявить себя в какой-нибудь сфере. Мои подруги вели себя со своими любовниками, тоже купленными за деньги, почти как с равными. Позволяли мужчинам высказывать свое мнение, держаться свободно, и тем никогда на ум не приходило как-то злоупотребить этим. В наше время женщины давали мужчинам столько свободы и независимости, что больше сложно было и представить.

Конечно, лучше всего жилось тем, кто родился с хорошими физическими данными и был более всего пригоден для репродукции. При хороших внешних данных такой экземпляр был уже ценен сам по себе. Одно из брачных агентств брало его из семьи или приюта, где тот достигал мужского совершеннолетия, и давало образование за свой счет. Мужчину учили всему необходимому. Конечно, в первую очередь это было базовое образование, науки, искусство, ведение домашнего хозяйства, этикет, умение вести беседу, педагогика, поскольку именно на мужчину ложилась забота о малолетних детях. Затем агентство продавало мужчину за соответствующую его уровню цену. Самому мужчине ничего не нужно было делать, только ждать, когда женщина, располагающая средствами и возможностью завести детей, купит его, чтобы этих самых детей зачать. От наложников и просто любовников детей рожать было запрещено, другое дело муж.

Мой оказался тоже довольно неплох. Я, конечно, попыталась представить его без бороды и с приличной прической, но не получалось. Даже цвет глаз невозможно было рассмотреть, потому что он постоянно смотрел то в тарелку, то на свои ноги, а если и поднимал взгляд на меня, то их скрывали длинные волосы, которые сколько ни расчесывай, все равно падали на глаза. Он был неплохо сложен, но слишком худой, как на мой вкус. Не широкоплечий, хотя при таком росте будь он широкоплечий, затмевал бы солнечный свет. У него были красивые руки с длинными тонкими пальцами, как у музыкантов, правильная форма ногтей, без дефектов. Физически его можно было бы назвать идеальным представителем своего вида, но вот интеллектуально… Я сомневалась, что он блещет умом или хотя бы хорошо воспитан. Хороших манер, во всяком случае, я еще не наблюдала.

– Где ты учился? – спросила я после долгой паузы, пока он утолял голод. Я надеялась, что со временем он сбавит темп, но он ел как в последний раз, полностью набивая рот и быстро прожевывая. Меня начало мутить от его вида.

– В школе, – ответил он с полным ртом, но я поняла.

– В твоем файле значится школа для мальчиков в Истбридже? Ты оттуда родом? – продолжала я ничего не значащую беседу, попивая свой кофе и стараясь не замечать, что часть еды уже лежит на столе.

– Да, – кивнул он, отпив из чашки. Теперь на белоснежном мраморе появилось еще и пятно кофе. Неандерталец, честное слово.

– Кто была твоя мать? – это был обычный вопрос, как о погоде, только более личный, но его он почему-то разозлил.

– Я рос в приюте, – буркнул он, выскабливая остатки завтрака из всех закоулков подноса.

– Но ты должен знать, кто она, – продолжала я дружелюбно, хотя терпение мое имело границы. – Пусть у нее родился мальчик, это еще не повод отказываться от ребенка.

– Если у тебя родится мальчик, ты его себе оставишь? – спросил он с вызовом, подняв глаза на меня. Злобный, горящий ненавистью взгляд. Я даже поежилась, никак не ожидая такой бурной реакции.

– Ну, я еще не думала о детях, – начала я. Он оскалился. Хотя, наверное, пытался улыбаться. Просто дикий зверь.

– Отдашь его в приличный приют, и забудешь об этом неприятном факте, – произнес он холодно. – Такая как ты может позволить себе сколько угодно попыток, прежде чем получится долгожданная девочка, наследница и продолжательница рода.

Я замерла на миг, полностью лишившись дара речи. Так со мной даже Синди не разговаривала, а она была самой ужасной хамкой среди всех моих знакомых. Он продолжал ехидно улыбаться, наблюдая за мной. Ему, видимо, нравилось дразнить меня.

– Во-первых, смени тон, – начала я невозмутимо. – Ты разговариваешь не со своими сожителями из трущоб. Я воспитанная женщина и не привыкла к таким манерам, вернее к полному их отсутствию.

Он опустил голову, только лишь услышал мой повелительный тон. Сложил руки на коленях и молча слушал.

– Во-вторых, что и как делать, я буду решать сама, потому что я – женщина, – продолжала я, глядя на него сурово, пусть он и не видел этого. – Твоя задача в этом доме не учить меня морали и этике, а прибирать, готовить и развлекать меня. За это я заплатила пятьдесят тысяч долларов. И, в-третьих, постарайся впредь быть аккуратней, я люблю чистоту.

Я поднялась из-за стола. Он начал вытирать со стола руками.

– Оставь! – воскликнула я, брезгливо поморщившись. – Потом уберешь.

Это уже было выше моих сил. Он вытер руки о свой пиджак, но глаз не поднимал. Еще и неряха ко всем достоинствам.

– Ты все уяснил? – спросила я, с ужасом представив, что теперь весь мой идеальный быт навсегда разрушен. Придется мириться с крошками и объедками по всей квартире, грязными дверными ручками и пятнами на коврах. Страшных историй о совместной жизни с этими представителями фауны я наслушалась достаточно, а теперь могла с легкостью в них поверить.

– Да, мисс, мадам, – ответил он. – То есть, госпожа.

– Можешь звать меня по имени, – его невнятное бормотание ужасно раздражало. – Наоми или Номи. Так меня зовут подруги.

– Хорошо, – он кивнул, опять запустив руки в карманы и глядя в пол.

– А тебя как зовут? – я решила дать ему еще шанс и смягчила тон, о чем тут же и пожалела, услышав его ответ.

– У вас есть мои данные, разве там не написано?

Я сложила руки на груди, испепеляя наглеца взглядом.

– Я задала тебе вопрос, – процедила я сквозь зубы. – Отвечай.

– Z 25 38, – ответил он.

– Ты мне грубишь?! – я толкнула его в плечо, желая, чтобы он все же посмотрел на меня. – Хочешь в свою дыру вернуться?! Я быстро это организую.

Он не отвечал, продолжая отворачиваться, но по сжатым губам и напряженной позе я поняла, что он вряд ли боится меня, скорее сдерживает свой собственный гнев.

– Отвечай! – я теряла терпение. Чтобы общаться с такими субъектами, нужно специальные курсы проходить.

– Это единственное мое имя уже больше пяти лет, – ответил он. Я поняла, что не ошиблась в своих догадках, голос выдавал его. Никакого раскаяния или страха.

– Да, в твоем досье оно и значится, – произнесла я, сама теперь не зная, как с ним разговаривать. – Но разве друзья называют тебя так?

– Какие друзья? – спросил он хмыкнув.

– Все, убирайся с глаз моих! – я указала на комнату. – Там все есть, можешь привести себя в порядок.

Он проследил за моей рукой и поплелся в открытую дверь его спальни. Ни имени, ни «спасибо» я не услышала.

Когда за ним закрылась дверь, я бессильно опустилась на стул, назвала номер подруги и попросила перевести звонок на мой мобильный. Теперь можно было забыть о громкой связи, в доме лишняя пара ушей. Через несколько секунд в наушнике пискнул сигнал, и я услышала взволнованный голос подруги. Маленькое устройство, похожее по дизайну на замысловатую сережку, всегда было со мной. Утром я надевала его даже раньше, чем открывала глаза. Президент корпорации всегда должна быть на связи.

– Номи? Ты слышишь меня? – истеричным шепотом спрашивала подруга. – Почему без картинки, опять спишь?

– Нет, я по мобильному, – ответила я. – Ты же помнишь, какой сегодня знаменательный день?

Я позабыла о грязном столе и облокотилась на него.

– О, точно! – девушка окончательно проснулась. – И как он? Вы уже познакомились поближе? Он хороший любовник? Я хочу подробностей.

– Он свинья! – воскликнула я, почувствовав на локте остатки картофеля, и брезгливо вскочила, оттирая руку. – Он тут полчаса, а моя кухня похожа на хлев.

– Хлев? – не поняла Мили.

– У тебя что, телевидение отключено? – спросила я, начиная злиться и на подругу. Утро у меня явно не задалось, а день обещал быть еще лучше. На панели главного компьютера появился датчик о включении воды. Мой неандерталец все же решил помыться.

– Да, я его вообще не смотрю, – ответила девушка, чувствуя мое негодование. – Но я поняла, о чем ты.

– Поняла? – я нервно рассмеялась.

– Мои тоже мусорят, – девушка понизила голос. Скорее всего, эти самые «они» были где-то поблизости. – Но я и сама не чистюля. Горничная все убирает.

– Моя придет в понедельник, – вздохнула я, глядя на мелькающий датчик. – Боюсь, до этого времени от моей квартиры мало что останется.

Мили рассмеялась и завела речь о своих проблемах, связанных с совместным проживанием с мужчинами. Я вытерла со стола и выбросила поднос в утилизатор. Потом вымыла чашки и выключила кофеварку. Кухня более менее приобрела прежний девственный вид, нетронутой грязными мужскими руками чистоты.

Потом я вернулась в спальню и привела себя в порядок. Подруга уже успела описать всех своих любовников, о которых я слышала уже в сотый раз. Но голова моя была занята и я могла позволить ей высказаться. Вернувшись через полчаса на кухню, я обнаружила, что вода все еще включена и запас ее на исходе.

Я подошла к двери в берлогу, постучала, и, не получив ответа, вошла. Он стоял перед окном, рассматривая пейзаж. По мокрым волосам и каплям на обнаженной спине я догадалась, что водой все же пользовался он.

– Ты выключил воду? – спросила я, оставаясь стоять у двери. Он не оборачивался, словно и вовсе не слышал. Я быстро подошла и развернула его к себе лицом, готовая по этому лицу надавать. Он испуганно отшатнулся от меня, словно увидел привидение. Я поняла, почему он не слышал ничего и не заметил моего приближения. Мужчина слушал музыку, заткнув оба уха маленькими наушниками. Теперь, когда он стоял лицом, я могла их увидеть. Он быстро вынул наушники и посмотрел на меня.

– Ты выключил воду? – спросила я, указав на мигающую панель компьютера.

– Ой, забыл, – спохватился он, но не сдвинулся с места. – Там не было полотенца, я пошел его искать…

– Так выключи, ради всего святого! Идиот несчастный! – я пошла прочь, проклиная тот день, когда решила обзавестись этим ослом. Он медленно побрел в ванную.

Я вернулась в кабинет и занялась делами. Из офиса пришло несколько сообщений и документация, с которой необходимо было ознакомиться до понедельника. От министерства обороны поступил новый большой заказ, и дел было много. Я не заметила, как солнце начало клониться к горизонту. В животе заурчало. Я весь день пила только кофе, теперь следовало хоть что-то съесть.

– Собирайся, пойдем в ресторан, – сказала я, включив связь между комнатами и, не дожидаясь ответа, выключила. Мне его согласие не нужно, он моя вещь, хоть и крайне бестолковая. Самые глупо потраченные пятьдесят тысяч. Лучше бы машину новую купила или съездила в Нью-Вегас на неделю, поиграла в казино.

Я привела в порядок документы. Потом неспешно собралась, надев простой вечерний брючный костюм из черной легкой ткани и уложила волосы. Украшением мне служил наушник от мобильного, теперь черный, с золотым узором, под вечерний наряд. Шею украсила золотая цепочка с черным кулоном, ложившимся на грудь в глубоком вырезе пиджака. Этот костюм не предусматривал нижнего белья и рубашек, и был весьма откровенным. Я решила, что хоть так заинтересую своего мужа. Хотелось испробовать его полностью, прежде чем вернуть обратно. А это становилось все более реальной перспективой. Жить с такой глупой свиньей мне было бы сложно.

Вскоре я опять имела удовольствие убедиться в этом. Не достучавшись до него и в этот раз, я опять вошла, но так и замерла на месте. Моя комната для гостей превратилась в сарай с кучей какого-то хлама. На полу валялись микросхемы, провода и детали непригодной более техники. Мебель тоже сменила адрес. Он переставил почти все, что можно было переставить. Кровать стояла спинкой ко входу и лицом к окну. На ней возлежал господин владений, все в том же костюме Адама, обернутый лишь белоснежной махрой полотенца, и с наушниками в ушах. Только теперь он не любовался пейзажем, а играл в какую-то глупую игру, используя для этого часть моей домашней техники. Я немного удивилась тому, как он смог собрать столь замысловатую конструкцию. Мне бы и в голову не пришло таким образом использовать технику. То, что после его манипуляций она пришла в негодность, я оставила без внимания. В конце концов, я сама впустила в дом этого вандала.

Голограммы он проецировал прямо на большое стекло окна, сорокадюймового экрана ему показалось мало. Весь квартал мог любоваться кровавыми баталиями каких-то монстров в непроходимых джунглях. Когда мой герой снес голову очередному гаду, чрезвычайно извращенным и садистским способом, комнату огласил такой визг, что я невольно содрогнулась.

Это было уже вне всяких границ. Я вновь приблизилась и нажала на оранжевый сектор браслета. Он замер. Монстры крайне жестоко поиздевались над его героем, и экран вновь стал просто темным окном.

– Я сказала, что мы идем в ресторан, – произнесла я, когда он сел на постели, вынимая из ушей наушники.

– Ты пробовала когда-нибудь эту штуку на себе? – спросил он, глядя на меня. Таким взглядом можно было бы убить всех монстров и очистить джунгли навсегда.

– Мы идем в ресторан, чтобы через пятнадцать минут ты был в гостиной одетым и причесанным, – ответила я, одарив его не менее грозным взглядом, и вышла, хлопнув дверью.

Конечно, немного поостынув, сидя в гостиной перед мелькающим экраном, я поняла, что поступила жестоко. Подкралась и ударила в спину, когда он меньше всего этого ожидал, но у меня были смягчающие обстоятельства. Во всяком случае, я пыталась оправдать себя. Я целый день работала, а он пока не сделал ничего, чтобы хоть как-то оправдать свое пребывание в этом доме. Он воспринимал все как данность, не пытался понравиться мне, хоть как-то угодить. Он вообще вел себя по-хамски. Но я все равно была излишне жестокой.

Все эти размышления окончательно испортили настроение. Я выключила телевидение и пошла в его комнату, желая извиниться. Но он уже оделся и вышел в коридор.

– Я спешил, как мог, – начал он оправдываться, завидев меня, направляющуюся к нему.

– Почему не побрился? – спросила я вместо извинений.

– Чем? – последовал ответ.

– Ты все там выключил? Дом не сгорит, пока мы будем в ресторане? – спросила я, понимая, что он прав. Бриться мужчине в моем доме действительно было нечем. Но на мой тон это никак не повлияло. Почему-то его дерзость вызывала во мне непреодолимое желание избить его. Я не на шутку испугалась этих мыслей. Не хватало еще поднять руку на мужчину.

– Думаю, все, – ответил он, опустив взгляд. Возможно, инстинкт самосохранения у него все же был и он не стал меня испытывать своим хамским обращением.

– Я проверю, иди, жди меня в холле, – я вошла к нему в комнату и закрыла за собой дверь. Во тьме и тишине мысли немного вернулись в норму, и гнев опять сменился раскаянием. Все же я была к нему неравнодушна.

Конечно же, он забыл выключить свет в ванной и экран компьютера. Я настроила автоматический режим, чтобы все выключалось, когда он покидает комнату. По-другому эту проблему не решить. И кто только разрешил ему воспроизводить себе подобных?!

Он покорно ждал в холле, стоя под дверью, как послушная собачка. Одной стимуляции в первый день знакомства было вполне достаточно, чтобы сбить с него спесь.

– Нужно купить тебе одежды, – произнесла я, скептично оглядывая его наряд. Костюм из агентства был никудышным, а теперь, когда он валялся весь день неизвестно где, и вовсе выглядел удручающе. Я прикидывала в уме, куда бы пойти, чтобы не встретить знакомых. С таким чучелом под руку можно было рассчитывать на первую страницу в утреннем дайджесте в понедельник.

Он кивнул, продолжая пялиться на свои туфли.

– Ты теперь так и будешь себя вести? – спросила я, открывая дверь и дав компьютеру команду погасить везде свет и включить сигнализацию. Не то чтобы я боялась воров, в этом доме их еще никогда не видели, но хорошая привычка должна соблюдаться, чтобы не соблазнять их в дальнейшем.

– Как? – безразличным тоном спросил он, выходя в коридор и ожидая меня.

Я пошла к лифту, игнорируя его локоть. Идти под руку с таким вот экземпляром было бы просто смешно. Он поплелся следом.

– Будто я тебя наказала, – ответила я.

Мы остановились, ожидая лифт.

– Ты наказала, – ответил он.

– Поверь, это было просто ласковое поглаживание, – усмехнулась я. – Тот день, когда я накажу тебя, ты запомнишь на всю жизнь.

Он посмотрел на меня, не понимая, шучу я или пугаю.

– Ты думаешь, я совсем дура? – спросила я, взглянув на него. – Я прекрасно знаю таких, как ты. Можешь не пытаться изображать покорность, ты понятия не имеешь, что значит быть послушным. Но я научу тебя, обещаю.

Лифт приехал, и его двери медленно раскрылись. Я вошла, он продолжал стоять в коридоре, недоверчиво глядя на меня.

– Ко мне! – приказала я и рассмеялась, когда он вздрогнул. – Лифт сейчас уедет без тебя.

Он медленно вошел следом и встал рядом, не проронив ни слова, хотя взгляд говорил за него. Он был зол, ненавидел меня от всей души, но все же слова мои возымели действие. Он перестал изображать покорность и просто смотрел перед собой.

Я взяла такси и через двадцать минут мы были в нужном месте. Я часто слышала о нем от Мили. Тут было тихо и уютно, а главное достаточно дешево, чтобы мои знакомые из офиса обходили его десятой дорогой. Мили ходила сюда с новыми любовниками, взятыми не у Синди, а где-нибудь на стороне.

В просторном зале, освещенном лишь свечами в позолоченных подсвечниках, каждый столик стоял отдельно за высокими ширмами. Это было то, что нужно, я подумала, что стоит поблагодарить подругу за совет. Лучшего места для уединения было не найти.

Мы сели за столик и заказали себе еды. Я предложила своему безымянному другу взять что-нибудь индийское, чтобы он мог есть руками и не боялся испачкаться. Он не оценил шутку, и советом не воспользовался. Даже намека на улыбку не было на его лице, словно я опять оскорбила его до глубины души.

– Мне так и называть тебя номером и буквой? – спросила я, когда официант принес напитки и удалился. Мужская обслуга заведения говорила не в пользу его статуса, поэтому я окончательно успокоилась.

– Можешь называть меня, как тебе больше нравится, – ответил он, попивая из своего стакана. В выборе напитков он тоже был непритязательным, заказав себе обычного яблочного сока.

– Хорошо, – я злобно прищурилась. – Будешь Мафусаил. Очень стильно, правда?

Он поперхнулся, но промолчал.

– Ну что ж, расскажи о себе, – попросила я, откинувшись на спинку. – Или биографию тоже придумать?

– В досье все есть. Что тебя интересует? – ответил он, отпив свой напиток и вернув стакан на стол.

Но я не успела задать свои вопросы, нас прервали. Это была моя знакомая и первая любовь, высокая загорелая брюнетка, известная певица Кайла. Возможно, на месте неандертальца сейчас была бы она, но тогда я не была готова к серьезным отношениям.

Девушка приветливо улыбнулась.

– Наоми, вот так встреча, – начала она, поглядывая на моего небритого спутника, поглощавшего сок. – Ты просто ослепительна, как всегда.

– Благодарю, – я одарила ее не менее лучистой улыбкой, позабыв о своем приобретении и связанными с ним неудобствами.

Кайла была в коротеньком платьице, обтягивающем ее идеальную фигуру. Темно-лиловая ткань выгодно подчеркивала ее достоинства, глубокий вырез декольте обнажал нежную гладкую кожу. На шее и запястьях красовались массивные яркие украшения в тон с изящными туфлями на высоком каблуке. Кайла всегда следовала моде, одеваясь с шиком в наряды именитых дизайнеров. Вот и сегодня на ней было коктейльное платье из последней коллекции.

– Ты тоже отлично выглядишь, – продолжала я, любуясь ею. – Я купила твой новый сингл.

– Зачем? – возмутилась она. – Нужно было только позвонить, и я лично привезла бы его тебе домой, только бы ты взяла.

Я улыбнулась, стараясь не покраснеть. Мой спутник поставил стакан на стол, издав звук громче приличного. Я одарила его хмурым взглядом. Он виновато потупился и извинился.

– Вижу, ты все же решилась, – Кайла посмотрела на мужчину. – А я еще надеялась.

– Познакомься, Мафусаил, – я протянула руку, представив мужа. Тот понял, что со мной шутки плохи и одарил мою подругу недоверчивым взглядом.

– Кайлу ты, наверное, знаешь, она слишком популярна, чтобы ее представлять, – продолжала я, переводя взгляд на девушку.

– Я такой музыки не слушаю, – буркнул мой муж.

– А ты слушаешь музыку? – язвительно уточнила Кайла и тоже перевела взгляд на меня. – Наоми, я была очень рада этой случайной встрече. Обещаю, следующую свою песню я доставлю тебе лично, раз уж мое творчество до сих пор интересно тебе.

– Ты так заботлива, – я улыбнулась, понимая, что вовсе не о творчестве сейчас речь.

– Буду ждать, – она склонилась и коснулась губами моей щеки. У меня голова закружилась от запаха ее духов и кожи. Нахлынули воспоминания о том времени, когда мы были близки.

Она уже отошла и скрылась среди столиков, а я все смотрела ей вслед, как зачарованная.

– Почему она так смотрела на тебя? – услышала я голос своего спутника и вернулась с облаков. – Вы что, встречались?

– Интересуют подробности моей личной жизни? – спросила я, пытаясь примириться с его бесцеремонностью.

– Беседу поддерживаю, – ответил он холодно.

– Пошел ты, – произнесла я, задетая его иронией. Конечно же, ему было наплевать и на меня и на Кайлу. Его интересовала только собственная персона.

Подошел официант с нашим заказом. Я ела только потому что нужно было хоть чем-то подпитывать организм, аппетита совсем не было. Теперь, когда я встретила Кайлу и вспомнила, что всегда предпочитала женщин, сомнений не осталось. В понедельник он поедет в агентство, и будет показывать свой норов кому-то другому.

Мы ели молча. Его аппетит ничуть не пострадал. Он подчистил все тарелки, коих заказал бесчисленное множество.

– Вас что, совсем не кормили в вашей богадельне? – спросила я, наблюдая, как он уплетает десерт.

– Все необходимое для нормального функционирования организма, – ответил он, не поднимая глаз от тарелки. Ну просто животное в зоопарке, понятия не имеет о хороших манерах. Со стороны, наверное, казалось, что я впервые вывела его из закрытого подвала и решила покормить. Особенно при его ужасной небритости в это легко можно было поверить.

– Почему тогда ты такой худой? – не понимала я. Вряд ли он врал. Кандидатов в мужья нельзя было морить голодом, иначе какое потомство он сможет дать?

– Я худой? – изумился он. Вот теперь точно врал. Ужасный актер из него получился бы.

– Да, очень, – ответила я, тоже изображая дурочку, которой он меня считал.

– Ты тоже не страдаешь от лишнего веса, почему? Плохо кормят? – произнес он, ехидно усмехнувшись. Меня опять захлестнула волна небывалого гнева. Но наказывать его в общественном месте было бы неприлично, а дома я уже остыну. Да это и к лучшему, доживет до понедельника.

– Я руководитель огромного предприятия, – произнесла я, пытаясь контролировать себя и не дать ему по голове вазой с цветами. – У меня в подчинении тысячи людей. Я работаю пять дней в неделю по десять-двенадцать часов. А сегодня, в свой законный выходной, опять работала и ем в первый раз.

– Я, возможно, и не работаю по пятьдесят-шестьдесят часов в неделю, но моя жизнь тоже не сахар, знаешь ли, – ответил он. Я поразилась, как он со своими куриными мозгами так быстро посчитал мои рабочие часы. – Вряд ли тебя когда-нибудь будили утром ударом тока.

– Ты ошибаешься, это не ток, – произнесла я, понимая, что он еще злится на меня за то, как я оторвала его от игры. – Это заблуждение.

– Мне плевать, что это, – произнес он, все больше мрачнея. – Я называю, как чувствую.

– Это необходимо, потому что еще встречаются в природе хамы и негодяи, которым нужна хорошая стимуляция, – я попыталась втолковать ему то, что знает каждый десятилетний ребенок. Именно в таком возрасте каждый мальчик получал свой первый ошейник и уже никогда не снимал его до самой смерти. – Это не я придумала, а природа.

– Это? – он взял свой ошейник в кулак, вынув из-за воротника.

– Нет, – ответила я, не понимая, как вообще мы перешли на такую тему. – Я имею в виду, что мужчины бывают агрессивны и представляют опасность.

– Да, особенно спящие, – пробормотал он, опустив глаза.

Мне стало неловко и противно из-за моего поступка.

– Закон обязывает носить его, – только и смогла сказать я в свое оправдание.

– Да, я знаю, – ответил он, по-прежнему не глядя на меня. – Мое имя Кит.

– Сразу трудно было сказать? – я поднялась из-за стола, считая, что ужин можно закончить. Он не ответил, следуя за мной.

Мы возвращались в тишине и до самого дома больше не разговаривали. Я решила дать ему еще одну попытку. Что-то в нем определенно было, а из агентства его вряд ли уже кто-то возьмет. С таким характером и воспитанием ему одна дорога, на шахты или нефтяные платформы, куда берут всех мужчин подряд без разбора. Там он состарится до тридцати лет и умрет до сорока, не дожив до положенной мужчинам пенсии в сорок пять, когда можно уже не работать и жить на содержании правительства в одном из закрытых пансионатов.

Мы вошли в квартиру. Он сразу направился к себе. Я тоже пошла переодеться, понимая, что мой вечерний наряд оставил его равнодушным. Нужно было вновь все делать самой.

Я приняла душ и надела легкий халатик. Кит тоже был в душе, расходуя остатки дневной нормы воды. Несмотря на то, что город располагался на берегу океана, воду необходимо было экономить. После бесчисленных войн, устроенных мужчинами, женщины должны были позаботиться о планете, оказавшейся на грани природной катастрофы.

– На мониторе есть датчик расхода воды, – сказала я, открыв полупрозрачную дверцу душевой. Он вздрогнул, резко обернувшись. – Экономь, пожалуйста.

– Хорошо, – ответил он и сразу выключил кран.

– Тебе нравится у меня? – спросила я, приблизившись. Он догадался, зачем я пришла, я видела это по его взгляду.

– Да, – ответил он, взяв полотенце и обернув бедра.

– Хочешь остаться? – продолжала я вкрадчиво. С его длинных волос на грудь капала вода. Я протянула руку и стерла ее. Он не двигался, глядя мимо меня куда-то в пол.

– Да, – повторил он как-то безрадостно.

– У тебя были женщины? – спросила я, еще приблизившись и обняв его за шею. Конечно, заросли на лице не особо возбуждали, но можно было представить себя Джейн, а его Тарзаном. Я усмехнулась аналогии.

– Да, – опять односложно ответил он. Возможно, он воспринял мою улыбку как насмешку, но энтузиазма он не проявлял никакого.

Я не стала больше ничего спрашивать и просто поцеловала его, прижавшись всем телом. Он ответил на поцелуй, но совершенно безжизненно, холодно, а руки положил на талию, скорее желая оттолкнуть, чем привлечь к себе.

Я отстранилась.

– Что-то не так? Я тебе противна? – спросила я, до глубины души оскорбленная такой реакцией. Ведь я была еще достаточно молодой и привлекательной женщиной. Во всяком случае, не уродиной уж точно.

– Нет, все хорошо, – ответил он, и когда я отпустила его, пошел в комнату.

Он снял полотенце и лег на кровать, ожидая меня с таким лицом, словно я буду его током бить, а не сексом заниматься.

– Когда в последний раз? – спросила я, тоже снимая халатик. Надеялась, хоть это его как-то заинтересует.

– Полгода назад, – ответил он, глядя перед собой в потолок.

– Боишься что ли? – спросила я, присаживаясь рядом и коснувшись его щеки.

– Нет, – ответил он равнодушно.

– Тогда в чем проблема? – я легла рядом, поглаживая его тело. На животе у него был длинный вертикальный шрам, ровный, почти хирургический. После операций их обычно не оставляли. Технологии позволяли скрывать последствия подобного вмешательства. Хотя мне трудно было представить, зачем понадобилось делать такой огромный надрез, разве чтоб вынуть все внутренние органы. Да и на спине у него были какие-то рубцы. Я не сразу обратила внимание, но теперь вспомнила и о них.

– Нет проблем, – сказал он, даже не пытаясь притворяться, что ему приятно. Он совершенно не хотел оставаться со мной, иначе уже сделал бы хоть какую-нибудь попытку.

– Кит, посмотри на меня, – попросила я, взяв его за подбородок и повернув к себе лицом. Он повиновался. Я, наконец, увидела его глаза. Темно-зеленые, холодные и безразличные. Словно рядом с ним лежала не обнаженная девушка, а палач со смертельной инъекцией в шприце.

– У тебя полгода не было секса, а ты ведешь себя так, будто пресыщен им сверх меры, – произнесла я улыбаясь. – Проблема налицо.

– Я не дрессированный песик, прости, – ответил он и отвернулся.

Я замерла, услышав подобное. И это была моя первая ночь с мужчиной. Отличное начало супружеской жизни.

– Что ж, раз так, я не стану тебя больше донимать своим присутствием, – я поднялась, подобрав свой халатик и надев его. Было такое чувство, будто меня переехал поезд. Он ничего не ответил, продолжая лежать.

– Спокойной ночи, – я быстро вышла, пытаясь не хлопнуть дверью.

Было ужасно обидно, до слез. Я заперлась в своей комнате и уткнулась в подушку, чтобы не рыдать в голос. Вот он, мой блестящий план в действии. Решила сразу все проблемы: и мужа нашла, и личную жизнь устроила. Президент корпорации, железная леди, светская львица взяла себе мужчину в надежде обрести семейное счастье и познать радости взаимной любви.

И кто только распускает эти враки о том, что все мужчины просто помешаны на сексе?! Что их только помани, и они голову теряют. Мой совсем не потерял, даже глазом не моргнул, остался абсолютно спокойным, абсолютно.

Проплакав неизвестно сколько я все же уснула.

Глава третья Ссора

Воскресенье

Утром опять позвонила Мили. Добрая подруга мечтала узнать, как прошла брачная ночь, но, услышав в ответ мои рыдания, испуганно замолчала.

– Что случилось? Он был грубым? Тебе было больно? Я сейчас приеду. Я позвоню Синди, и она мокрое место от него оставит, – голос Мелани стал угрожающим. Я усмехнулась, представив, что может сделать Синди с Китом. Она была известной укротительницей мужчин, порядочной садисткой и напрочь лишена всяческих комплексов.

– Я уже еду, жди меня, – Мили была настроена решительно, раз сразу отключила связь. Может, и приедет.

Я надела халат и поплелась в ванную. Потом выбралась из своего убежища и пошла на кухню. Он был там. Ел разогретый завтрак, как ни в чем не бывало. Конечно, для меня ничего приготовлено не было. Я молча подошла к холодильнику и достала молочный десерт, полезный для фигуры и очень питательный. Хотя после его «комплиментов» на заботу о фигуре пришлось посмотреть по-другому. Я задумалась, не моя ли худоба виновата в том, что он не проявил ко мне интерес. Может, его возбуждают толстушки, а я своими костями только вогнала его в уныние? Вот, теперь еще один комплекс ко всем прочим.

Я ждала от него извинений, объяснений, хоть доброго утра, но он молча ел, даже не глядя в мою сторону. Я была для него пустым местом. Но почему? Неужели из-за того поступка?

– Послушай, – начала я, сев на стул.

Он не поднимал глаз.

– Я хочу попросить прощения за свою выходку вчера, – я теребила баночку, отрывая этикетку по кусочку. – Обещаю впредь предупреждать, перед тем как применить браслет.

– Это очень великодушно, – усмехнулся он, не глядя на меня. – Можешь еще на колени ставить, чтобы я не боялся, что упаду и переверну что-нибудь ценное.

Его издевательский тон вывел меня из меланхоличного самобичевания. В конце концов, я женщина, богатая, молодая, красивая, а он всего лишь самоуверенный неандерталец с непомерным эго. Я вскочила, отшвырнув свой завтрак.

– Как ты разговариваешь со мной?! – воскликнула я. – Ты забываешь свое место!

Он отложил еду, но молчал.

– Смотри на меня, когда я обращаюсь к тебе, мужчина!

Он повернул голову и посмотрел. Зря он это сделал. Его наглый взгляд только еще больше разозлил меня.

– Что ты о себе возомнил?! Кто ты такой?! – я нервно крутила браслет на запястье. Он следил за моими движениями.

– Что я сказал? – спросил он, глядя на меня исподлобья. – Ты злишься из-за вчерашнего? Так давай я трахну тебя, если тебе это так нужно.

Я глубоко вдохнула, выставив руку вперед.

– Предупреждаю, – тихо произнесла я, нажав на красный сектор.

Он закрыл глаза и схватился за ошейник, но я не отпускала, наблюдая за его мучениями. Тело мужчины мелко дрожало, он начал стонать, сползая на пол. Лицо исказила гримаса боли. Он свернулся на полу, не выпуская ошейник из рук, словно пытался снять. Я убрала руку, дав ему время, чтобы вдохнуть. Во время экзекуции сделать это было невозможно, а после непродолжительного воздействия самым интенсивным сектором, мужчина терял сознание. Это было предусмотрено из гуманности, во избежание злоупотреблений.

– Думаешь, это нас сблизит? – спросил он, встав на четвереньки и судорожно вдыхая.

– Если бы не закон, я сейчас же вышвырнула бы тебя на улицу, – ответила я. – Тебе повезло, можешь остаться тут до понедельника.

– А я доживу? – он сел и мерзко засмеялся.

Я вновь применила самую интенсивную стимуляцию, желая заткнуть ему рот. Он коротко вскрикнул, опять рухнул на пол, и его стошнило.

Я брезгливо отступила на шаг и прекратила стимуляцию, но его продолжало тошнить на мой несчастный ковер.

– Не забудь все прибрать за собой, – сказала я, поспешив уйти в свою комнату.

Он стоял на четвереньках посреди столовой, шумно переводя дыхание. Смеха и иронии больше не было.

Закрывшись в комнате, я постаралась избавиться от картины, стоявшей перед глазами, но не могла. Я лишь хотела проучить его, поставить на место, но вышло как-то совсем не так как надо.

Я включила монитор и нашла инструкцию от стимулятора, прилагавшуюся к документам из агентства. Оказалось, что там было гораздо больше информации о правилах пользования, чем я думала. В числе прочих противопоказаний не рекомендовалось применять его в ряде случаев, а в частности во время и после еды. Я почувствовала что-то вроде угрызений совести, но поспешила напомнить себе его слова, и все как рукой сняло. Я решила прочитать до конца, чтобы избежать подобных недоразумений в будущем. Включать стимуляцию не рекомендовалось без предупреждения, то есть так, как я сделала вчера. Нельзя было и будить таким способом. Наверное, такое тоже с ним случалось, иначе он не стал бы упоминать этого за ужином. Нельзя было применять его во время секса. Хотя я точно знала, что это было самым распространенным развлечением. Для чего же эта инструкция, если женщины только и делают, что нарушают все правила?

Я набрала номер Мелани, чтобы она не вздумала приехать или еще чего доброго, рассказать все Синди, но дозвониться не получилось.

Я осторожно вышла из спальни. Теперь я кралась по собственной квартире как воровка, опасаясь встретить собственного мужа. Выходные выдались богатыми на впечатления.

Он оттирал ковер, раздобыв в кладовой все что нужно. Навыки уборщицы были у него гораздо лучше развиты, чем прочие таланты. Я затаилась за косяком, чтобы он не видел меня и опять не нагрубил. Мой самоконтроль был далек от идеала.

Он иногда прерывался и быстро уходил в свою комнату, думаю, его снова тошнило. Потом возвращался и продолжал. Грязную рубашку он снял и теперь был только в штанах, в которых ходил уже второй день. Я опять разозлилась на себя. Я так и не заказала ему хоть какой-нибудь одежды и бритвенных принадлежностей. Жена из меня получилась никудышная.

Кит закончил, собрал щетки и средства для чистки.

– Можешь проверить, – сказал он, не глядя в мою сторону. Я поняла, что он обнаружил меня, хотя ничем не выдавал этого. Я вышла из-за двери. Прятаться дальше не имело смысла.

– Я не хотела, чтоб так получилось, – начала я, опять чувствуя себя виноватой. – Я не читала инструкцию. Извини.

Он обернулся и смерил меня презрительным взглядом.

– Пошла ты, – сказал мужчина и встал на колени, приготовившись к наказанию.

Я дернула руку к браслету, но остановилась. Он ждал, закрыв глаза и стиснув зубы.

– Считаешь себя крутым? – спросила я, убрав руку за спину. – Думаешь, у меня не хватит сил воспитать тебя?

– Мне наплевать, делай, что хочешь, – ответил он, подтверждая слова красноречивым взглядом. Такой наглости мне еще видеть не приходилось. А главное, я не могла понять ее причину. За что он так возненавидел меня с первой минуты? Он еще там, в своей убогой квартирке, уже смотрел на меня с презрением. Нет, еще со страницы каталога.

– За эти испытательные две недели ты у меня пройдешь все круги ада, а потом я вышвырну тебя, как паршивого пса, – пообещала я, даже не представляя толком, что могу с ним сделать. Я просто хотела напугать его, стереть эту гнусную ухмылку с его лица.

– Не ты первая. Желаю удачи, – усмехнулся он, его ошейник опять стал прозрачным. Он не злился, а насмехался надо мной.

– Пошел вон! – крикнула я, теряя терпение.

Он поднялся и ушел к себе.

В дверь позвонили. Я открыла. Я знала, что консьерж не пропустил бы постороннего, а значит, это была Мили. Она все же примчалась, как хорошая подруга.

– Боже мой, Номи, – прошептала она, приблизившись и обняв меня. – Ты жутко выглядишь. Что он с тобой делал?

– О чем ты? – я подошла к зеркалу. Вид у меня действительно был неважный. После ночных рыданий веки припухли. Волосы торчали в разные стороны, глаза лихорадочно блестели.

– Чем тут пахнет? – поморщилась подруга, входя в столовую. Я шла за ней, решая, все ей рассказывать или детали опустить.

– Где этот негодяй? Дай взглянуть на него, – попросила она, заваривая кофе. Это было лучшим средством для меня, чтобы прийти в норму.

– Нет, не сегодня, – ответила я. – Завтра. Приходи со своими ребятами. Я позову девчонок и представлю вам свое приобретение.

– Завтра? – переспросила она. – Разве ты не работаешь?

– Я освобожусь пораньше ради такого случая, – я, наконец, придумала, что с ним сделать. – Обещаю, будет весело.

– Ты меня пугаешь, – Мили налила кофе и протянула одну чашку мне.

Я села на стул, радуясь своей сообразительности.

– Ведь он обидел тебя, я же поняла, – продолжала девушка, понизив голос. – А ты хочешь его со всеми знакомить. Разве ты его не вернешь?

– У меня есть законные четырнадцать дней, чтобы отомстить за свое унижение, – ответила я. – Я приглашу Синди.

Мелани поставила чашку, изумленно глядя на меня.

– Что он сделал? – спросила она, приблизив свое лицо ко мне, как заговорщица. Словно мы обсуждали, как убить его и спрятать тело.

– Ничего, в этом-то и проблема, – ответила я, чувствуя, как краснеют щеки. – Он меня проигнорировал, будто я пустое место.

– Но почему? – не понимала она. – Ты сказала ему, что девственница?

– Какое это имеет значение? – не поняла я. – Что, обязательно нужно предоставить вескую причину, чтобы он снизошел и сделал несколько несложных телодвижений?

– Может, он больной какой-нибудь? – продолжала строить догадки Мили. – Знаешь, всякое бывает, а агентство еще то. В суд на них подать надо за надувательство.

– Не знаю, по документам все в порядке, – ответила я. –Он просто гаденыш, каких мало.

– Что он говорит об этом? Как объясняет? – не понимала подруга, впервые столкнувшись с таким странным обстоятельством.

– Объясняет? – нервно рассмеялась я. – Он хамит мне, как повстанец на допросе. Наверное, у них в глуши считается нормальным грубить женщине.

– Это непостижимо, верни его, завтра же, – посоветовала Мили. – Зачем тебе эти проблемы?

– Вернуть? Ну уж нет, – я хищно оскалилась, чувствуя непреодолимое желание свернуть ему шею своими руками. – Не раньше, чем он будет тут ползать и просить прощения.

– Номи, это незаконно, – напомнила Мили. – За жестокое обращение с мужчиной можно получить большой штраф и на репутации может отразиться. Что скажут у тебя в офисе?

– Я убивать его не собираюсь, и увечить тоже, – успокоила я подругу. – Зачем мне, по-твоему, Синди?

– Страшно представить, – она улыбнулась, понимая, что я действительно не собираюсь делать что-то противозаконное.

– А потом верну его, как ни в чем не бывало, – продолжала я. – Окажу услугу следующей дурочке. Будет шелковый.

Мелани только головой покачала, но продолжала улыбаться.

– Я вчера встретила Кайлу, – сменила я тему, не желая более говорить о негодяе.

– Как она? Такая же хорошенькая? – спросила Мили. – Мама в ней души не чает. Скупает все записи и видео.

– Стала еще лучше, – мечтательно рассказывала я. Хорошее настроение начало возвращаться.

– И почему вы не вместе, – не понимала подруга. – Зачем нужен этот…? – она махнула в сторону комнаты, намекая на мое приобретение.

Откуда ей было знать, что я чувствую. Такая, как я, вряд ли смогла бы составить счастье женщины подобной Кайле. Она всегда была на виду, на людях. Чтоб быть рядом с ней, нужно приготовиться к публичной жизни и круглосуточному вниманию. А мне это было чуждо и пугало. Даже когда я унаследовала семейное дело, после смерти матери, я долго привыкала к своей неожиданной популярности в деловом мире. А в мире шоу-бизнеса все было гораздо серьезней и откровенней. Будь Кайла обычной девушкой, я, возможно, и подумала бы о возможности серьезных отношений с ней, но звезда сцены и покорительница миллионов сердец была не для меня.

– Боже, Номи, – вздохнула подруга, прочитав ответ в моих глазах. – Ты все еще недооцениваешь себя? Да на тебя молились бы, как на икону стиля и красоты.

– Да, точно, – я скептично усмехнулась. – И иголки втыкали в мою фотографию.

– Ну хотя бы провела с ней пару месяцев, – не отставала Мили. Она сама была без ума от Кайлы, но лишь в том, что касалось творчества. Мили интересовали исключительно особи мужского пола. – Она вполне могла бы помочь тебе с твоей придуманной проблемой.

– Да, конечно, – горько усмехнулась я. – Знаешь ведь, что это будет значить. «Мисс Вуд любовница известной певицы Кайлы». Амазонки завалят меня предложениями сотрудничества, а мамины подруги либералки скажут, что я предала идеалы своей семьи.

– Глупости, – улыбнулась Мили. – Что же теперь, нельзя влюбиться в того, в кого хочешь? Из-за этой глупой корпорации будешь держать возле себя мужчину? Твоя мама позволила бы тебе жениться на Кайле. Ведь ваши семьи дружили.

– Мама одобрила бы брак, но не интрижку, как и мама Кайлы, – ответила я. – А жениться на звезде шоу-бизнеса я не хочу. Да и наш роман остался в прошлом. Это было детское увлечение.

– А если бы она оставила ради тебя сцену? – предположила подруга. – Тогда фанатки не донимали бы вас.

– Сцена – это ее жизнь, – я вздохнула, понимая, что слишком многое разделяет нас с Кайлой, и в семнадцать я уже осознавала это, потому и прекратила еще не начавшиеся отношения.

– У тебя просто железные нервы и золотое сердце, – подруга обошла стол и обняла меня, прижавшись щекой. Я вспомнила, как истязала тут Кита, и мое золотое сердце покрылось тонким налетом ржавчины. Что-то с ним было не так, ведь золото ржаветь не должно, значит, никакое оно не золотое. Наверное, железное, как и нервы.

– Ты опять плачешь, – Мили вытерла мои мокрые щеки, заглядывая в глаза. – Из-за Кайлы? – спросила она участливо и опять обняла.

– Да, – соврала я.

– Бедняжка ты моя, – приговаривала она. – Ну ничего, завтра повеселимся. Я приведу своих ребят, они тебя развлекут. На руках будут носить. А твоего гаденыша выпорем прилюдно, будет знать.

Мы рассмеялись, как ведьмы, затевающие очередную гадость.

– Тогда до завтра, – я вытерла лицо рукавом.

– До завтра, – подруга взяла свою сумочку и выпорхнула в гостиную. Потом хлопнула дверь. Я вздохнула и тоже пошла в свою комнату.

Выходной прошел без приключений. Я собралась и остаток воскресенья провела в салоне красоты. Не хотелось появляться в офисе в таком ужасном виде. Под милое щебетание девушек-операторов, управлявших сложной техникой, призванной сделать из каждой женщины красавицу, я немного подремала. Потом прошла еще пару процедур, но ничего радикального, только поддержка того, чем наградила природа, хотя при большом желании и достаточных средствах возможным было любое чудо.

Своему ненавистному мужу я тоже отправила парочку специалистов. Все же завтра предстояло показать его приличным людям. За двойную плату, ведь день был выходной, мои знакомые стилисты навестили его и привели в порядок. Они сняли все нужные мерки и обещали в понедельник прислать небольшой, но модный гардероб для него.

Вечером я встретилась с другими своими друзьями, которые еще ничего не знали о моей новой жизни, поскольку были не такими близкими, как Мили и компания. Мы провели время в новом клубе, и я почти забыла о Ките и предстоящем приеме у меня дома.

Вернулась я пораньше, чтобы выспаться как следует и, не желая его видеть, ушла к себе. Утром встала на рассвете и уехала в офис. Мне было все равно, что с ним, как он выглядит, и что будет делать весь день в мое отсутствие. Я предвкушала вечернее развлечение. Только раз я была на вечеринке в доме Синди, но впечатлений хватило на всю жизнь. Конечно, я была неискушена в любовных делах, но, думаю, немногие замужние дамы могли бы позволить себе такие шалости, как наша свободная подруга Синди. Она лично находила интересных мужчин и обучала их, прежде чем отправить работать. Наложники в наше время были явлением законным, но многие моралистки требовали запретить этот вид услуг и закрыть заведения подобные клубу Синди. Пока законов, запрещающих наложников, не было, многие девушки без зазрения совести пользовались их услугами.

Синди всегда держала при себе не меньше троих мужчин, но долго ни на ком не останавливалась. Возможно, потому что долго никто бы и не смог. Лоран, Анжелина и Карина часто бывали у нее на приватных вечеринках, тоже не стесненные комплексами, только мы с Мили и Тиной обходили ее шикарный особняк стороной. Нашей дружбе это нисколько не мешало и когда дело не касалось мужчин, мы могли вполне прилично проводить время всей своей дружной компанией.

Глава четвертая Вечеринка

Понедельник

Вечером Мелани заехала за мной. Мы встретились в моем офисе. Я закончила все дела еще до шести и теперь отдавала последние распоряжения секретарю. Та внимательно слушала, записывая в свой портативный блокнот.

– Добрый вечер, – поприветствовала она появившуюся девушку. Мили кивнула, ожидая меня у двери.

– Только ничего не забудь, Жанна, – продолжала я, коротко кивнув подруге и безмолвно попросив дать мне еще минуту. – Это очень важный договор, он должен быть у Дэниз уже сегодня. Она все проверит и внесет коррективы.

– Конечно, мисс Вуд, я все сделаю, – кивала секретарь с самым серьезным видом. Я часто поручала ей довольно ответственные задания, но лишний раз напомнить об их важности никогда не бывало лишним.

После мы с Мелани покинули офис и спустились в гараж.

– Ты просто железная леди, – усмехнулась подруга, глядя на меня. – Особенно среди своих подчиненных.

– Да уж, железная, – кивнула я, занимая место рядом с ней в ее машине. Сегодня она взяла свой роскошный светло-фиолетовый седан, поскольку пассажиров было четверо. На заднем сидении автомобиля расположились двое ее наложников. Одного я знала, это был тот самый Алекс, который жил у нее уже больше полугода. Второй был тоже ему под стать, мускулистый блондин с широкой приветливой улыбкой.

– Добрый вечер, мисс Вуд, – поприветствовали они меня, причем блондин улыбнулся так многозначительно, что я невольно покраснела.

– Миссис, – поправила Мили, вводя в компьютер адрес.

– Мои поздравления, – сказал Алекс, уже представленный мне.

– Благодарю, – я мысленно сравнила этих холеных сексуальных красавцев со своим голодным волком, и настроение начало портиться.

– Позвольте представить вам Энджела, – продолжал Алекс, пока мы ехали по скоростной трассе к моему дому.

Второй учтиво кивнул.

– Наоми Вуд, – ответила я, изучая его фигуру. Тонкая ткань футболки и обтягивающие джинсы не могли скрыть рельефную мускулатуру его тела.

– Если хочешь, Энджел будет твоим спутником в этот вечер, – предложила Мили, заметив мой заинтересованный взгляд. – Уверена, Синди не обидится, если я одолжу его тебе.

– Ты не против? – спросила я у него. Конечно же, он был бы не против. Я была богаче Мелани, и со мной ему было бы намного выгоднее спать.

– Это честь для меня, Наоми, – он опять одарил меня своей обворожительной улыбкой, от которой по всему телу пробежали мурашки.

– Ну что ж, тогда пусть так и будет, – кивнула я.

Теперь, когда у меня был муж, я могла спать с кем угодно, не называя имени настоящего своего любовника. Так делали почти все, кому нужно было сохранять репутацию в свете или выглядеть более нравственной, чем было на самом деле. Только детей нужно было заводить от мужа, иначе анализ мог открыть все семейные секреты. За такой промах полагался штраф, а беременность прерывалась. Идеальному обществу не нужны были случайные дети. Я, конечно, пока о детях не думала, поэтому решила избавиться от ненавистной целомудренности с этим прекрасным Энджелом, а старухе Джонс представлю Кита, как законного мужа, исправно выполняющего свои обязанности. Возможно, его даже не нужно будет возвращать в агентство. Запру его в комнате, и будет у меня ширма, как у всех аморальных и лицемерных либералок. Эта идея мне очень понравилась и я даже немного развеселилась.

Мили истолковала мое веселье по-своему, но я не стала ее переубеждать. Когда мы приехали, Энджел принялся за свою новую роль. Он галантно открывал передо мной двери и предоставлял локоть, не переставая сыпать комплименты. Они были очень милыми и не пошлыми.

В гостиной мы встретили Анжелину и ее спутника, высокого брюнета, тоже весьма недурного. Предупрежденный мной консьерж успешно справился со своими обязанностями. Гости были обеспечены коктейлями и развлекательными каналами.

Девушки радостно обнялись, словно не виделись сто лет. Анжелина, как и Мелани, была в длинном вечернем платье с глубоким декольте. У Анжелины платье было красным из легкого шифона, у Мили темно-розовое. Мужчины тем временем тоже поприветствовали друг друга и расположились на диванчиках.

Я не стала нанимать прислугу для обслуживания вечеринки. Просто заказала угощения и напитки, а наложники могли без труда ухаживать за дамами своего сердца, считая это почетной обязанностью. Вот и теперь они открыли игристое вино и разлили его по бокалам. Девушки продолжали пересказывать друг другу новости, хотя скорее Мили рассказывала, а Анжелина слушала. Мой спутник тоже был очень внимателен и развлекал меня беседой.

– Карина попросила прощения, что не сможет прийти, – сообщила мне Анжелина, пока рот Мелани был занят вином. – Зато Тина и Лоран уже на подходе.

– Отлично, до восьми соберемся, – кивнула я и включила музыкальный канал, по которому передавали новинки современной эстрады в лучшем качестве. Звук можно было перенаправить на стереодинамики и наслаждаться музыкой.

– А Синди? – спросила Мили, взглянув на меня, как заговорщица.

– Она уже здесь, – ответила Анжелина. – Прости, я совсем забыла. Мы приехали вместе. Она пошла поприветствовать твоего мужа. Мы не стали, ведь он сам к нам не вышел, но ты знаешь Синди, ее не смущают эти условности.

– Вы у себя дома, – махнула я рукой, сгорая от желания посмотреть, что там сейчас происходило.

– Это очень кстати, – Мили поднялась, поставив фужер на стол. – Мне нужно в комнату для девочек.

Я рассмеялась и взяла ее под руку.

– Идем, я заодно поздороваюсь с подругой, а то она и меня посчитает невоспитанной.

Мы прошли по коридору, и я оставила Мили у двери в гостевую спальню, где она могла воспользоваться и ванной и туалетом. Сама пошла дальше, прислушиваясь к разговорам в квартире. Из гостиной доносился смех и звон посуды. Трое мужчин развлекали Анжелину.

Дверь в комнату Кита была закрыта, я не стала подслушивать под дверью и вошла. В его спальне теперь все было опять на своих местах, как до его переезда в нее. Он вернул все на прежнее место и прибрал. Сам он, как всегда, стоял у окна, прислонившись к нему спиной. Синди стояла рядом, опустив одну руку ему на плечо, а второй поглаживая его грудь в вырезе рубашки. Стилисты поработали на славу. Костюм на нем был отличный, из темной ткани и по фигуре. Он был чисто выбрит и аккуратно пострижен. Я даже не сразу узнала его, так он переменился. Только взгляд остался от прежнего небритого негодяя. Моя подруга, как и я, нисколько его не интересовала. Он смотрел в пол мимо нее, пока она что-то шептала ему, касаясь кончиками пальцев кожи на груди.

– Добрый вечер, – произнесла я, догадываясь, что мое появление осталось незамеченным.

Кит скользнул по мне взглядом и опять отвел его в сторону. Синди обернулась, но рук от него не убрала.

– Наоми, ты скрываешь от нас такое сокровище, – сказала она, широко улыбаясь. – Он просто прелесть. Я уже без ума.

– Я купила его только в субботу, – ответила я, краем глаза наблюдая за предметом обсуждения. Он не краснел от комплиментов, не злился, просто безразлично слушал, как о нем говорят.

– Этот вечер в его честь, – продолжала я. – Теперь вы можете познакомиться с моим мужем.

– Мили вчера мне рассказала о вашей поездке в агентство, – ответила Синди, обвив его шею и поглаживая по щеке. Я поняла, что рассказала она гораздо больше и Синди приехала, отлично понимая зачем. Иначе она не прикоснулась бы к моему мужчине. Она ждала моего ответа, от которого зависело, будет она продолжать или оставит его в покое.

– Что ж, тогда ты все знаешь, – произнесла я, надеясь, что он все же удостоит меня взглядом, и я смогу простить ему все. Тогда вечер не будет омрачен местью, а можно будет просто повеселиться в приятной компании. – У меня есть еще время на обдумывание, но я решила оставить его.

Я ждала. Он все же посмотрел на меня, но ни благодарности, ни хотя бы уважения не было в его глазах. Тот же волчий взгляд, злой, ненавидящий, хоть и удивленный, но скорее неприятно.

– Прекрасно, – произнесла Синди улыбаясь. – Тогда это не последняя наша встреча.

Она посмотрела на него. Он одарил ее таким же взглядом, как и меня, даже не пытаясь притворяться. Но Синди была не так проста, как я, она только еще больше вошла в азарт.

– Думаю, вы можете ближе познакомиться, – вынесла я свой приговор. Он и не догадывался, что я позволяю подруге делать с ним все, что той заблагорассудится. – Мне будет приятно, если он станет частью нашей компании и разделит с нами наши развлечения.

Синди кивнула, глаза ее хищно сверкнули. Она предвкушала веселье и у нее была очень интересная жертва. Мне он был не по зубам, а для нее оказался просто находкой.

– В таком случае, пойдем, – она улыбнулась ему, взяв под локоть. Мне показалось, что он понял, что мы затеваем, но отступать было уже поздно. Он сам был виноват в этом, и мне было все равно.

Мы как цивилизованные люди вернулись в гостиную. Тина и Лоран уже прибыли, тоже в сопровождении наложников. Двое мужчин сидели на полу у ног хозяек. Я облегченно вздохнула. Мой муж теперь ничем не уступал им и не бросался в глаза своей дикой внешностью. Хотя вряд ли он воспринял с восторгом наши правила.

На таких вечеринках мы были владычицами, а наши мужчины рабами. Они сидели у ног на полу и подносили угощения и напитки. Их это тоже забавляло, ведь все это было лишь игрой, но не для Кита. Он был бледным и злым, наблюдая, как ему подобные пресмыкаются и пытаются угодить. Меня забавляла его ярость и бессилие. Он один сидел в кресле и не утруждал себя прислуживанием, благо, у меня был Энджел. Парня абсолютно не волновало, что рядом мой муж. На его взгляды и комплименты это не имело ровным счетом никакого влияния. Он даже позволял себе целовать мои руки и касаться волос, восхищаясь их чудным оттенком.

Мы сидели вокруг маленького столика с закусками и вином. Шла веселая беседа, играла приятная музыка и только Синди не сводила взгляда с Кита. Она была без спутника и наслаждалась тем, что время от времени каждый из наложников оставлял свою госпожу, чтобы поухаживать за ней. Кит не ел и не пил, настороженно наблюдая за всеми. После того, как я всем его представила, более внимания на него никто не обращал. Мелани все же надеялась, что я оставлю свою затею и верну его в агентство, Тина вообще была не в курсе событий. Анжелина и Лоран предвкушали развлечение, зная, что Синди не пришла бы, не соблазни я ее перспективой нового знакомства. Все мужчины в комнате, кроме Кита, были из ее клуба и уже ничем не могли удивить.

– Может, потанцуем? – спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно. Лоран поддержала ее идею. Мужчины быстро освободили немного пространства между столиком и диванчиками. Девушки, уже порядочно разомлев от алкоголя и веселья, полулежали на них. Мелани сняла обувь, позволив Алексу взять ее ступни себе на колени. Синди и Лоран начали танцевать, сначала достаточно прилично, просто двигаясь в такт с музыкой. Я даже забыла о Ките, тоже веселясь вместе со всеми. Энджел осмелел и облокотился на мои колени, я поглаживала его кудри, не отдавая себе в этом отчет, как любимую собачку.

Танцы девушек становились все откровеннее, а глаза мужчин все больше разгорались желанием. Анжелина первая отбросила скромность и принялась, не стесняясь, целоваться со своим спутником. Он не позволял себе лишнего, помня, что вокруг все же люди.

– Я знаю хороший канал, – усмехнулась Синди, приблизившись ко мне и шепнув код на ухо. Я ввела в компьютер. Это была закрытая платная частота, имеющая возрастные ограничения. Девушки рассмеялись, узнав канал, стоило только лишь смениться картинке. У каждой из них он был, только я, как всегда, отставала от подруг.

Музыка стала медленней и была скорее фоновой. Видео более чем откровенного содержания, но не порнография. Это был развлекательный канал, призванный не столько показывать сцены секса, сколько располагать зрителей к нему. Я редко его смотрела, не имея куда применять появлявшиеся позывы. Но теперь, когда рядом сидел Энджел, я немного расслабилась и позволила этой разработке психологов воздействовать и на меня. Кит на экран не смотрел, продолжая сидеть со скучающим видом.

– Ты волнуешься о своем муже? – спросила Синди, заметив мои заинтересованные взгляды. – Он скучает, и ты не можешь расслабиться.

Все тут же переключили свое внимание на него. Я видела, как Кит напрягся, хотя и пытался сохранять невозмутимый вид.

– Он, наверное, не привык еще к нашей компании, – предположила Лоран.

– Мы не кусаемся, котик, – Синди села рядом с ним, запустив пальцы ему в волосы и развернув лицом к себе. Он молчал, как всегда.

Девушки рассмеялись. Парни переглянулись. Они все отлично знали, что их хозяйка нашла новую игрушку и впереди веселье.

– Ты ревнуешь свою жену? – спросила Синди, продолжая трепать его волосы. – Мне кажется, Энджел очень вольно с ней обращается. Может, и в спальню проводит после вечеринки.

– Он умеет разговаривать? – спросила Лоран с улыбкой.

Я положила руку на плечо своего нового друга, давая понять, что ему не стоит беспокоиться. Энджел улыбнулся, взяв ее в свои и поцеловав.

– Отвечай, – ласково попросила Синди, проводя кончиками пальцев по подбородку Кита. – Ревнуешь?

– Нет, – ответил он, не глядя ни на кого.

Я почувствовала неприятный холодок, хотя знала, что он так и ответит. С чего бы ему меня ревновать? Разве я ему не безразлична?

Смех прекратился. Это был грубый ответ.

– Давайте выпьем, – Синди встала и пошла искать свою сумку.

Все решили, что лучше сменить тему и сделать вид, что не заметили невоспитанности Кита. Я была благодарна им за это. Анжелина вернулась к своему возлюбленному. Мелани и Тина решили перекусить, позволяя своим парням кормить их с рук. Лоран наблюдала за мной, попивая вино. Ее глаза озорно блестели.

Вскоре Синди вернулась с большой бутылкой прозрачной ядовито-зеленой жидкости.

– Прошу любить и жаловать, – она поставила ее на стол.

Все ахнули, узнав напиток.

– Это незаконно, – первая намекнула Мелани, самая законопослушная из собравшихся.

– Абсент? – рассмеялась Лоран. – Я ждала ром или водку на худой конец.

– Я берегла его для особого случая, – ответила Синди. Для нее не составляло большого труда добывать запрещенное спиртное. С ее обаянием и связями все было возможно.

– Я не буду, – сразу предупредила Мили.

– Тебе и не дам, – успокоила ее Синди. – Только для взрослых.

Все опять рассмеялись, пока девушка разливала запрещенный алкоголь по стаканам. Парни уже успели слетать в кухню за нужной тарой и сахаром.

– Прошу, не стесняйся, – она многозначительно посмотрела на Кита, но он не двигался с места. – Ты ждешь разрешения? – продолжала она, взяв стакан и бесцеремонно усевшись ему на колени. Ее коротенькое платье обнажило загорелую гладкую кожу длинных стройных ног. Кит молчал, только сжал подлокотники так, что костяшки побледнели.

– Наоми, ты разрешаешь? – она улыбнулась, обвив его шею и прижавшись своей роскошной грудью к его щеке.

– Нет, – ответила я.

Синди насторожилась, не понимая, отчего это я так ответила. Но она не знала его так, как успела узнать я.

– Фу, нельзя! – повторила я команду.

Он одарил меня злобным взглядом, схватил стакан и залпом осушил. Конечно же, это был безрассудный поступок. Мужчина выронил стакан и закашлял. Синди удовлетворенно улыбнулась, не выпуская его из своей мертвой хватки.

– Глупенький, – проговорила она ласково.

– Плохая собачка! – рассмеялась Лоран.

Девушки, уже порядочно разогретые алкоголем, покатились со смеху. Мужчины только усмехались, хотя и сочувствовали глупцу, посмевшему противостоять женщинам.

– Вот оно как, – продолжала Синди, жестом велев ближайшему налить еще абсента. – Значит, ты вредничаешь.

Кит продолжал упорно молчать, как партизан в тылу врага. Меня эта сцена очень веселила. Синди могла достать кого угодно. Энджел уже сидел со мной рядом, покрывая поцелуями плечо и шею. Я же его не замечала, наслаждаясь своей сладкой местью.

– Порченый попался муж, – хихикнула Мелани. Ей вполне хватило игристого вина, чтобы отбросить стыд и страхи. Алекс сидел рядом, обнимая ее за плечи, но не позволял себе таких вольностей, как парень Анжелины.

– Это так печально, – закивала Синди.

Любовник Лоран, тот самый Ник, стоял неподалеку, тоже попивая абсент. Я попросила Энджела принести мне еще вина. Зеленая гадость меня не интересовала.

– Но в чем же тут дело? – продолжала Синди, коснувшись ошейника надетого на Ките. – Мы так поняли, что это ничуть не помогает.

Ошейники были на всех парнях, но это были новые модели, более гуманные и намного изящнее, хотя назначение имели то же самое.

– Ты пробовала? – спросила Лоран, хищно усмехнувшись. Все посмотрели на меня и он тоже.

– Да, – кивнула я, пытаясь оставаться абсолютно безразличной. – Никакого эффекта.

Энджел вернулся и поставил на столик бутылку вина. Девушки оживились, отвлекаясь от своих кавалеров, и тоже попросили добавки.

– Может, ты неправильно что-то делала по неопытности? – предположила Синди, скользнув Киту под рубашку. Я и не заметила, когда она успела расстегнуть все пуговицы на ней. Кит был бледнее снега, продолжая сидеть молча и стиснув зубы.

– Мальчики, – привлекла она внимание мужчин, не отвлекаясь при этом от своего занятия. Ее рука скользила по его груди, открыв ее для всеобщего обозрения. – Кто-нибудь из вас был с девственницей?

Я была уже немного пьяна, но то, что увидела, было на самом деле. Кит вдруг переменился в лице. Его холодная отстраненность сменилась искренним удивлением. Он смотрел на меня, словно впервые увидел. Его взгляд неожиданно стал совсем другим, но я не смогла понять, что он чувствует. Решила, что просто удивлен.

– Нет, это миф, – ответил Алекс. Все встретили это наблюдение дружным хохотом.

– Да, редкая девушка, имея возможность получить любого мужчину, не воспользуется этим, – продолжала Синди. – Но все же они существуют, и я даже знаю одну, которая при этом не состоит в феминистической партии и не амазонка.

Стало тихо. Никто из парней не шутил с таким. О радикальных настроениях этих дам было известно всем. Приди неоамазонки к власти, и судьба мужчин очень изменилась бы, особенно таких мужчин, как наложники.

– Но вот перед нами мужчина, оказавшийся в постели у такой редкой девушки, – Синди не стала больше пугать парней упоминаниями амазонок. – И что же он? Он не смог оценить такой чести.

Все взгляды устремились на бедолагу. Мне даже стало жаль его. Он опустил глаза, совершенно переменившись в лице.

– Может, он болен? – предположил любовник Лоран, глядя на них сверху.

– Я тоже так считаю, – подала голос Мелани.

– Это легко проверить, – усмехнулась Синди, скользнув ниже и попытавшись расстегнуть его брюки. Кит вскочил, сбросив девушку. Но она не упала, готовая к такой реакции.

– Ай-ай-ай, – она цокнула языком.

Пока Кит оглядывал всех, словно ища поддержки, Ник и Энджел зашли ему за спину, отрезая путь к отступлению.

– Я теперь накажу тебя, – неизменно ласковым голоском продолжала Синди.

Мелани и Тина посмотрели на меня. Они не знали, как она накажет. Они вообще плохо ее знали. Анжелина и Лоран подались вперед, оставаясь сидеть на своих местах.

Я промолчала, зная, что бить его никто не будет, а небольшое унижение такому как он только на пользу. Кит затравленно озирался, понимая, что убежать ему не удастся, да и некуда было ему бежать. Он мог только умолять меня, я была его хозяйкой, и это был мой дом.

– Лучше не пытайся сопротивляться, – предупредила Синди, заметив, что прозрачный ошейник на шее мужчины начал приобретать алый оттенок. – Применять стимуляцию не в моих правилах. Так ты просто отключишься и будет совсем не интересно. Мне ты нужен в сознании, котик.

Она хищно облизала губы и кивнула парням. Энджел и Ник взяли его под руки. Все же банда у нее была слаженная.

– Если будешь хорошим мальчиком, тебе будет приятно, – девушка тем временем все же освободила его от брюк. Кит неотрывно наблюдал за ней, вцепившись в одежду удерживавших его мужчин. Он тяжело дышал, был бледен и взъерошен, как пойманный дикий зверь. Ник склонился к его уху и что-то сказал. На лице наложника было искреннее сочувствие, скорее всего, он пытался уговорить Кита не сопротивляться.

Синди обвила шею моего мужа одной рукой и поцеловала в губы, второй продолжая ласкать. Ее умелые действия все же не оставили его безучастным. Пусть он был зол, сопротивлялся изо всех сил, но тело его не могло не отреагировать на столь откровенные ласки.

Мелани и Тина были так поражены этой сценой, что даже забыли о выпивке. Их парни, к такому привычные, наблюдали с ухмылками. Энджел не сводил глаз с моего бледнеющего лица. Лоран, перебрав абсента, пришла на помощь Синди. Она подмигнула подруге и обошла жертву сзади. Кит застонал, предприняв еще одну безуспешную попытку вырваться.

– Пожалуйста, отпустите, – попросил он, подняв на меня свой затравленный взгляд. – Наоми…

Мелани сглотнула и перевела взгляд на меня. Тина, казалось, вот-вот упадет в обморок.

– Синди, – позвала я.

Девушки оставили Кита и тоже взглянули вопросительно.

– Кристина на грани обморока, – сказала я спокойно, хотя чувствовала как бешено бьется сердце. – Думаю, можно сделать перерыв.

Парни отпустили Кита также слаженно, как схватили. Они помнили, что это мой дом и я богатая влиятельная женщина. Раз я желаю прекратить, значит, нужно подчиняться.

– Тина, что с тобой? – встревоженно спросила Лоран, приблизившись к ней.

Синди кивнула мне. Она хоть и не была полностью удовлетворена, но понимала, что большего от меня требовать не стоит. Пока все суетились вокруг Тины, жертва благополучно сбежала в свою комнату. Я попросила Энджела принести воды. Он повиновался, будто всегда был моим.

– Все кружится, – лепетала бледная девушка, лежа на диване. – Хочу домой.

– Я вызову такси, – я набрала номер.

– У меня есть таблетки, – начала рыться в сумке Мелани.

Пока продолжалась суматоха вокруг Тины, я незаметно выбралась из гостиной и вошла в комнату Кита. Он не заперся, и в комнате его не было. Я насторожилась и прислушалась. Он был в темной ванной. Я вошла и включила свет. Он сидел на полу, перегнувшись через бортик душевой. Его тошнило. На этот раз абсентом. Вся белоснежная поверхность поддона стала мутно-зеленой.

– Принести тебе воды? – спросила я, не участливо и не извиняясь. Простым будничным тоном, словно мне было на него наплевать. Хотя я могла обмануть его, но не себя. Я его ненавидела, презирала, хотела убить, но в то же самое время безумно желала. Даже сейчас, наблюдая, как его выворачивает наизнанку, я не могла не думать о нем, как о мужчине.

– Ненавижу тебя, – произнес он дрожащим голосом. – Хорошо повеселилась?

– Да, неплохо, – я вышла и выключила свет.

Тину уже проводили к машине. Лоран и Анжелина поехали с ней, прихватив своих парней. Синди и Мелани сидели в гостиной, продолжая вечер, хотя уже и не так бурно. Играла тихая фоновая музыка, экран был погашен. На столике горели свечи, стоя рядом с пустой бутылкой от абсента.

– Не волнуйся, я заберу ее с собой, – сказала Синди, проследив за моим взглядом. – Как он там?

– Его тошнит, – ответила я, устало опустившись в кресло. Энджел тут же принялся массировать мне лодыжки. Я не имела сил прогнать его.

– Еще бы, – усмехнулась Синди. – Залпом выпил весь стакан.

– Ему, наверное, пить вообще нельзя, – Мелани хмурилась, она очень не любила попадать в неприятности. – А вы его абсентом напоили.

– Никто его не поил, он сам выпил, – возразила Синди. – Ты что же не видела?

– Номи его спровоцировала, – взгляд Мелани говорил: «А я предупреждала».

– Не умрет, – усмехнулась Синди. – Ты удовлетворена или хочешь, чтоб я над ним поработала? – спросила она, взглянув на меня.

– Его не изменить, – ответила я со вздохом.

Мужчины молча слушали, не смея вмешиваться со своими замечаниями. Они, в отличие от Кита, были всего лишь наложниками и могли потерять свое теплое местечко рядом с нами очень легко. Их готовность помогать в этот вечер была отчасти вызвана завистью, которую испытывали наложники к мужьям. Если первые были всего лишь развлечением и не могли рассчитывать на пожизненное содержание, то ко вторым судьба была более благосклонна. Только благодаря своим физическим данным мужья могли жить в достатке и на содержании всю жизнь.

– Завидую тебе, – Синди улыбнулась загадочно, заставив нас с Мили недоуменно переглянуться. – Он хоть и неотесанный, но зато с характером. Алекс тоже был таким.

Девушка взглянула на него. Мы с Мили тоже. Мне показалось, что подруга немало удивилась. Ее спутник молчал, не глядя ни на кого.

– Правда, малыш? – Синди улыбнулась.

Алекс кивнул, продолжая рассматривать узор ковра.

– Но… чем только не пожертвуешь ради лучшей подруги, – Синди улыбнулась удивленной Мелани. – Цени мой подарок, не обижай его.

Не знаю, поняли ли ее парни, но мы с Мили могли только догадываться, о чем она говорит.

Наша подруга поднялась, спрятала пустую бутылку в свою сумку и направилась в холл. Я поспешила за ней.

– Синди, погоди, – я взяла ее за руку. – Ты извини, что я все испортила.

Мне было очень неловко из-за того, как кончался этот вечер.

– Послушай, ты все правильно сделала. Другого я и не ждала, – сказала она, прикоснувшись к моей щеке кончиками пальцев. – Я ведь думала, что он какой-нибудь выродок, а он просто упрямится. С этим ты сама справишься, просто смени тактику. Кнут тут не поможет, попробуй пряником. Да и, по-моему, он уже понял, что ты ему не враг.

– Он сказал, что ненавидит меня, – ответила я со вздохом.

– От ненависти до любви один шаг, – с улыбкой ответила она, потом склонилась и поцеловала меня. – Завидую и ему тоже, – шепнула она, усмехнулась и вышла за дверь.

Я закрыла за ней, еще не придя в себя после поцелуя. Синди всегда была странной, но сегодня больше, чем обычно.

Я вернулась в гостиную. Мои оставшиеся гости попивали вино, отдыхая в полудреме. Свечи плохо освещали комнату, и полутьма навевала сон.

– Мили, ты знаешь, где у меня гостевая спальня, – сказала я, заметив многозначительный взгляд Энджела. – Вы с Алексом можете ее занять.

– Ох, это очень кстати, – промурлыкала девушка, утомленная весельем и едва ворочавшая языком. Алекс бережно поднял ее на руки и понес в комнату. Это был не первый раз, когда они оставались у меня на ночь, засидевшись после вечеринки, и он отлично знал дорогу.

– Что делать мне? – спросил Энджел, поднявшись. Он был очень красивым мужчиной, а мне до смерти не хотелось оставаться сейчас одной.

– Что-то придумаем, – я протянула руку, приглашая его присоединиться ко мне.

Он подошел, взяв мою ладонь в свою руку. Я пошла по коридору ко второй гостевой спальне. Конечно же я не буду сегодня с ним. Не для того я до двадцати лет избегала близких отношений, чтоб вот так броситься в объятия первого встречного любовника. Пусть он очень хорош, и Синди может гарантировать, что он абсолютно здоров, пусть он умеет в постели то, что мне и не снилось, но я не хотела его. Была совершенно холодна, и ему не удастся растопить этот лед, что бы он ни делал. Так зачем в таком случае морочить парню голову, если я уже сейчас знаю, что все будет зря? Я точно знала, кого хочу видеть в своей постели. После той унизительной ночи, когда Кит отверг меня, я ни о чем не могла думать, вспоминая наш поцелуй и его тело. Синди была права, от ненависти до любви всего шаг, и я его уже сделала.

– Тут еще три спальни, выбирай любую, – произнесла я, улыбнувшись спутнику.

– В свою не пригласишь? – он понял, что не приглашу, но попытку сделать был обязан.

– Прости, ты мне очень понравился, но я так устала, что вряд ли способна на большее, чем сон.

– Это правда, что у тебя еще не было мужчин? – спросил он, следуя за мной по коридору.

– Да, но вряд ли стоит придавать это огласке, – заметила я. Он кивнул.

– Это очень мило, – произнес Энджел, остановившись возле двери в предложенную спальню.

– Да уж, мило, – я пошла дальше, оставив его. Мне не хотелось продолжать этот разговор. И так за этот вечер всплыло столько интимных подробностей, что ни на один выпуск таблоида хватит.

Я сделала круг по коридору и остановилась возле двери моей измученной жертвы. В комнате по-прежнему было темно. Я не стала зажигать свет, вполне хватало того, что струился из коридора и лунного. Кит спал на своей постели. Он свернулся в клубок, подобрав ноги, собрав все одеяло и обхватив его руками. Будто у него болел живот. Так же он сворачивался, когда терпел наказание. Я подошла ближе, желая убедиться, что он не умер после такой дозы алкоголя. Его лицо было очень бледным, особенно был виден контраст на темной ткани постельного белья. Он спал одетым, только туфли снял. Рубашка и волосы были влажные, длинные ресницы слиплись, а веки припухли, на щеке блестели следы от слез. Он был жив, но дышал тяжело и поверхностно, как больной.

Я поправила его волосы и вытерла щеку, пообещав себе больше никогда не причинять ему боль. Что бы он ни говорил или делал, я поклялась, что не применю браслет. Я была так решительно настроена, что в сердцах сорвала его с руки и отшвырнула в сторону.

Глава пятая Рита

Вторник

Рано утром мне нужно было идти на работу, и я не стала будить гостей. Пришла горничная, молодая симпатичная девушка, Рита. Она работала у меня уже не первый год, я считала ее едва ли ни родной и полностью доверяла. Я попросила ее проследить, чтобы у Мелани и ее спутников было все необходимое. О Ките я попросила позаботиться более тщательно. Я предупредила, что он, возможно, болен и ему нужен покой и хорошая еда. Рита пообещала все сделать. Я понадеялась, что Кит все же не заболеет серьезно.

Весь день я не могла сосредоточиться на работе, постоянно думая о нем и прокручивая в голове предыдущий вечер. Теперь, в свете дня, когда алкоголь уже не оказывал своего туманящего действия на мозг, все воспоминания были отчетливыми. Наша выходка казалось ужасно гадкой и отвратительной, а моя интрижка с Энджелом жалкой показухой.

Звонок Мелани не придал оптимизма. Она сообщила, что они остались у меня, чтобы позавтракать, но Кит к ним не присоединился и вообще не выходил из своей комнаты. Никто не смел его тревожить, помня о моем решении оставить его в покое. Им самим, наверное, было бы неловко смотреть ему в глаза после всего. После завтрака они все трое убрались из моей квартиры.

Потом позвонила Рита и попросила вызвать на дом какого-нибудь врача, потому что Кит, как оказалось, не спит, а в бреду. Я, сохраняя хладнокровие, вызвала к себе секретаря и сообщила, что уеду из офиса раньше. После сама заехала за миссис Джонс, которая лечила меня с детства, и привезла ее домой. Старушка хоть и была ведьмой, но дело свое знала.

В холле, пока я снимала плащ, Рита вынула из кармана фартука браслет и дала мне. Я поблагодарила и надела его. Мне было все равно, работает он или нет. Я не хотела привлекать внимание миссис Джонс, не носить браслет было противозаконно.

– Как он? – спросила я у горничной, пока мы шли по коридору.

Миссис Джонс шла следом, разговаривая с кем-то по своему мобильному.

– Что-то бормочет, горячий, – ответила Рита встревоженно.

– Приготовь зеленого чая и принеси нам, когда я скажу, – велела я, открывая дверь в комнату.

Не знаю, Рита ли была так заботлива или он сам разделся, но теперь Кит лежал под одеялом. Он был бледен, как и ночью, волосы намокли от пота и прилипли ко лбу. Крупные капли блестели на лице и груди. Сухие губы тоже побледнели и были приоткрыты. Он судорожно вдыхал ртом воздух, мечась на постели, и действительно что-то бормотал.

Доктор поставила свою сумку на кровать возле него и сама села рядом. Я молчаливо наблюдала за ее манипуляциями. Женщина внимательно осмотрела больного. Потом взяла пробу крови, прикоснувшись специальным аппаратом к коже Кита на внутренней стороне предплечья. Я отвернулась, с детства не перенося все эти медицинские процедуры.

– Вы что, давали ему алкоголь? – спросила она сурово, просматривая результаты анализа крови на своем портативном приборе.

– Да, – ответила я, не желая отпираться или сваливать вину на него.

– Судя по всему, у вас был веселый вечер, – продолжала миссис Джонс, все больше хмурясь. Я с ужасом увидела синяки у него на руках. На плечах, где его держали ребята, остались темные отметины, теперь явно проступившие.

– Мисс Вуд, вы же знаете, что за жестокое обращение его могут у вас забрать, – напомнила доктор, знавшая, что такие синяки не набьешь об косяк.

– Его заберут у меня только тогда, когда я обанкрочусь, и все мамины влиятельные подруги умрут, – ответила я, намекая на свое положение.

– Наоми, – старушка немного смягчила тон, но была серьезной. – Я не пугаю вас, просто пытаюсь понять. Когда женщина выбирает себе путь, она вольна в своем выборе. Можно пойти в полицию, армию, стать ультрарадикалкой, но это будет выбор. Я уважаю этих женщин за их открытость и прямоту. Те же, что берут себе мужей для прикрытия и дома истязают их, вымещая свою ненависть ко всему их роду, вызывают у меня отвращение. Для них нужно отдельное слово придумать.

– Миссис Джонс, – я улыбнулась, прекрасно зная ее взгляды и подозрения касательно меня. – Поверьте, никто не станет истязать его. Я обещаю вам. Вчера действительно была веселая вечеринка, не более.

– Я закрою глаза на алкоголь и то, что вы его морите голодом, но синяки придется занести в файл, для вашего же блага, – миссис Джонс вводила данные в свою портативную записную книжку, набирая текст на сенсорном экране.

– Послушайте, я взяла его только в субботу, и он уже был таким худым, – запротестовала я. Конечно, я была виновата в его болезни, но голодом его не морила. Сознательно, во всяком случае.

– Нет, вы неправильно меня поняли, – миссис Джонс вернула одеяло на место, прикрыв грудь мужчины. – Я имею в виду анализ крови. Его худоба вызвана не голоданием. Это, скорее всего, нервное расстройство. Частые стрессы, возможно, продолжительные депрессии. Странно, что его вам продали с такими отклонениями. Я предложила бы вам вернуть его, но, вижу, вы этого не хотите.

– Но ведь это не болезнь. Можно легко вернуть все в норму, – я посмотрела на Кита, понимая теперь, откуда такой скверный характер и резкие перемены. Похоже, мы оба ошибались друг в друге.

– Да, это не рак, и вылечить эти расстройства можно при определенных условиях. Прежде нужно избавить его от жара и последствий отравления.

Она сделала ему инъекцию, пока объясняла мне какой нужен уход и чем его кормить. Мужчина немного успокоился и стал дышать ровно. Я села рядом, когда миссис Джонс переместилась за стол, чтобы сложить свои вещи и внести данные в компьютер. Она подключилась к моей сети, чтобы заказать лекарства и оставить письменные инструкции.

Я осторожно прикоснулась к горячей щеке Кита и поправила прилипшие ко лбу волосы.

– Я все записала, чтобы вы могли найти всюнеобходимую информацию, – она улыбнулась, заметив это.

– Он поправится? – спросила я, отдернув руку, словно меня застали за чем-то неприличным и компрометирующим.

– Конечно. Это просто алкогольное отравление, – миссис Джонс отвечала мягко, продолжая улыбаться. Такой я ее видела очень редко, еще когда была ребенком и ходила к ней с матерью. – Он еще немного поспит, а когда проснется, ему будет гораздо лучше.

– Поверьте, если бы я только могла предположить, что ему будет так плохо, я ни за что не позволила бы ему пить, – я говорила твердо, хотя внутренне чувствовала угрызения совести.

– Вы же образованная девушка, – доктор покачала головой, но прежней суровости уже не было. – Он же потенциальный отец, ему нельзя пить крепкие спиртные напитки и злоупотреблять слабоалкогольными. Если в его досье есть пункт, указывающий на способность к репродукции здорового потомства, он вообще мог никогда не пить алкоголь прежде.

Я еще раз обозвала себя дурой.

– А в сочетании с недоеданием это очень опасное дело, – продолжала миссис Джонс.

– Возможно, это все же моя вина, – согласилась я. – У меня было много работы в выходные, и я не позаботилась о нем.

А последний завтрак, который он ел на моих глазах, потом оказался на ковре. Получалось, что прежде чем выпить абсент он толком не ел почти сутки. Я хотела бы провалиться сквозь землю от стыда. Я была так занята мыслями о своем достоинстве, так хотела укротить его, что напрочь забыла об элементарном человеческом отношении.

– Уверена, теперь вы серьезней отнесетесь к своим обязанностям, – произнесла миссис Джонс, поднявшись. – Вы взяли мужчину и должны заботиться о нем.

– Да, я поняла, – я кивнула, пытаясь убедить не столько ее, сколько себя.

– Я не стала упоминать синяки, – добавила доктор, остановившись у двери. – Это могло получиться, когда вы пытались довести его до кровати или раздеть. Ведь он большой мужчина и тяжелый.

– Я клянусь, что не понимаю, как это получилось, – врала я, пока она мне верила. Конечно, я воспользовалась бы своими связями, чтобы не отдать его, но проблем лучше избегать, чем решать их.

– Хорошо, вы уже доказали мне, что не со злым умыслом обзавелись мужем, – успокоила меня миссис Джонс. – Я жду вас в четверг, но если хотите, перенесем на следующую неделю?

– Конечно. Я позвоню вашему секретарю, – я улыбнулась и проводила ее до двери. Как я и предполагала, мое замужество убедило ее, что я не феминистка и не амазонка.

Я вернулась в спальню Кита. Времени у меня теперь было много, раз уж я бросила работу в середине дня. Инъекция помогла, он стал выглядеть лучше и спал спокойно. Я какое-то время смотрела на него, пользуясь тем, что он спит и не может грубить или испепелять меня взглядом. В таком виде он, конечно, был более привлекательным.

Потом я решила ознакомиться с записями, оставленными доктором. Рите велела дежурить у кровати и звать меня, как только он проснется. Девушка спросила о чае, но я не сразу поняла, о чем она говорит. Я была так шокирована всем, что услышала от миссис Джонс, что позабыла угостить ее чаем, вообще обо всем позабыла. Рита рада была новым обязанностям и вместо уборки сидела в комнате Кита.

Он проснулся, когда солнце уже село за горизонт и город начал погружаться в сумерки. Рита тут же позвала меня по громкой связи. Я оставила работу и поспешила к ним. Конечно, он был не очень рад мне. Как только я вошла, на его измученном бледном лице вновь появилось холодное безразличное выражение.

Рита оставила нас, не дожидаясь распоряжения.

– Как ты? – спросила я без излишней участливости, но мягко.

– Жалею, что не умер, – ответил он, переводя свой презрительный взгляд за окно.

– Как ты себя чувствуешь? – уточнила я, немного приблизившись. Он напрягся и взгляд его стал переходить с одного предмета на другой. Он боялся меня.

– Хорошо, – ответил он, пытаясь говорить прежним тоном, но я уловила тревогу.

– Болит что-то? – продолжала я, не приближаясь больше, но глаз с него не сводила.

– Живот, – ответил он и посмотрел на меня.

Возможно, мне показалось, потому что он вновь опустил глаза, но в них мелькнуло отчаяние, затравленность, как вчера вечером. Он не понимал, отчего мои вопросы, боялся новых издевательств, но не мог оставаться как всегда безучастным. У него не было сил на эту игру и все страхи и внутренняя борьба теперь отражались на его лице и во взгляде.

– Тебя осматривала доктор, – сообщила я прежним тоном.

Я старалась держаться как можно более официально и непринужденно. Излишняя мягкость только разозлила бы его, как и мои извинения.

– Ты скоро поправишься. Рита будет ухаживать за тобой, – я собралась уйти, не желая больше утомлять его своим присутствием.

Он откинул одеяло и сел. Его покачивало от слабости.

– Куда ты собрался? – сурово спросила я, заметив это.

– В туалет, – ответил он, не глядя на меня.

– Я позову горничную, она поможет дойти, – я взялась за ручку. Я и сама бы помогла, но ведь он побрезгует.

– Нет, не надо, – попросил он. От его дерзкого тона не осталось и следа. Возможно, пока он слаб он будет таким, но вряд ли потом. – Я ее едва знаю, – он поднялся, но пошатнулся, ухватившись за спинку кровати.

– В таком случае придется принять помощь от меня, – я подошла решительным шагом и обняла его за талию, положив его руку на свои плечи. Он не сопротивлялся, и я довела его до двери в ванную. Там он справился сам. Я не стала смущать его еще больше и сопровождать, оставаясь в комнате. Я позвала горничную и велела быстро перестелить простыни, пока больного не было.

Рита сняла старое белье и убежала за чистым. Она была почти одного возраста со мной и очень расторопная. Ее жизненный оптимизм часто помогал мне справиться со своими внутренними переживаниями. Вот и теперь она была веселой и беззаботной, порхая по комнате и выполняя мои поручения. Конечно, я понимала, что ее жизнерадостность во многом обусловлена незнанием этой самой жизни и небогатым умом, но мне она нравилась.

Кит вышел, все еще покачиваясь и бледный.

– Тебя что опять тошнило? – спросила я.

Он начал вытирать лицо, решив, что я догадалась по оставшимся на нем следам. Но я уже достаточно хорошо его изучила, чтобы понять и без этого.

– Да, – кивнул он, наблюдая, как Рита возится с его постелью.

Девушка время от времени поглядывала на нас, стоящих возле двери в ванную.

– Слушай, оставь это, – сказала я, понизив голос, когда он начал взглядом искать свою одежду. – И откуда ты такой скромный взялся? – я принесла из ванной полотенце и дала ему. Он обернул бедра, опираясь плечом о дверной косяк. – В наше время голым мужчиной уже и ребенка не удивишь. Думаешь, она тебя еще не видела?

Он посмотрел на меня. Рита закончила и, одарив нас улыбкой, упорхнула.

– По-моему, ты в одежде ложился, – намекнула я.

Он понял, что раздела его горничная, но промолчал.

– Пошли, хватит гулять, – я опять взяла его за талию и довела до кровати. Он лег и устало закрыл глаза. – Я закажу тебе пижаму, раз уж ты такой скромник.

– Ты не вернешь меня? – спросил он, прозвучало скорее удивленно.

– Нет, – ответила я, наблюдая за его реакцией. Он опять как-то неправильно все себе истолковал, потому что лицо его помрачнело. Он отвернулся, накрывшись по самые уши. Я поняла, что разговор окончен.

– Если тебе что-нибудь понадобится, зови Риту по громкой связи, – велела я тоном, не приемлющим возражений, переключила компьютер на голосовое управление и вышла.

Было очень любопытно, что он опять себе надумал. Неужели решил, что я оставляю его для того, чтобы продолжить издеваться? По выражению его лица можно было сделать только такой вывод. А опасливые взгляды говорили о его искреннем страхе. Своими экзекуциями я порядком его запугала.

Я набрала доктора и рассказала ей о новых симптомах. Она велела покормить его специальным блюдом и передала список ингредиентов. Диета оказалась несложной, но на дом такое не закажешь. Я собралась и поехала в ближайший большой магазин. Это было в нескольких кварталах от моего дома, так что я добралась меньше чем за полчаса. Если бы пошла пешком, конечно, было бы быстрее, но я не могла отказать себе в удовольствии прокатиться на своем любимом Aston Martin. Новая модель была воплощением всех лучших качеств этой марки. Изящное, матово-черное спортивное купе скользило по мелькающему огнями мегаполису, привлекая восторженные взгляды. Таких было еще слишком мало, чтобы не обратить на них внимание.

Ассортимент магазина состоял исключительно из продуктов питания и напитков. Я купила все необходимое и сложила в корзинку. После прошлась по другим отделам и взяла еды для себя, а потом вовсе решила хорошенько наполнить холодильник, раз уж выпал случай. Конечно, все в мою машину не влезло бы, я и не думала делать из нее вагон для овощей. Взяла только то, что нужно было Киту, а остальное велела доставить по моему адресу.

Когда вернулась, Рита сообщила, что больной спит, отказавшись от еды. Только воды попил. Я не стала ничего предпринимать, но строго велела звать меня, как только он проснется. Время было уже позднее, но я не ложилась. Сама приготовила все, что рекомендовала доктор. Потом сложила в отдельную посуду, чтоб можно было без проблем разогреть. Рита была рядом и внимательно запоминала, что, с чем и сколько ему давать. Она была свободной девушкой и, за приличное вознаграждение, согласилась пожить у меня, пока за Китом нужен уход. Я могла бы нанять квалифицированную сиделку или даже двух, но с недавних пор научилась никому не доверять, и не терпела посторонних в своем доме. Я не желала оставлять Кита неизвестно с кем, а Риту я долго знала и могла быть спокойной.

До рассвета оставалось немного, и я уже не стала ложиться. У меня за эти дни накопилась уйма работы. Перед уходом я еще раз проинструктировала горничную, и, позавтракав кофе и парой пирожных, доставленных из магазина, уехала.

Рита исправно выполняла свои функции, докладывая мне обстановку каждый час. Кит проснулся, поел, в уборную ходил уже без посторонней помощи. Его больше не тошнило, и жара не было. Перед возвращением я узнала, что он даже музыку начал слушать.

Вернулась я, когда уже стемнело. В квартире было чисто и тихо. Я прошла к себе, чтобы принять душ и переодеться. После приготовила себе на кухне ужин. Рита оставила на мониторе сообщение, что она покормила больного и он спит. Сама она тоже легла, чтоб быть свежей, если понадобится ему.

Я села перед монитором в гостиной и начала вяло есть, слушая новости по телевидению. Повстанцы опять организовали теракт, теперь возле неоамазонского административного комплекса. Никто не погиб. Я только головой покачала. Как в метро, так десятки невинных людей, а как у этих ведьм, так никого. И что за бестолковые люди эти повстанцы?!

Следующая новость повергла меня в состояние глубокого шока. Была убита первый министр императрицы, ее правая рука. Я отложила еду и сделала громче. Убийца, мужчина, нанес несколько ножевых ранений. Орудие найдено в его вещах со следами крови жертвы и его частицами, как установили пробы ДНК.

Я не могла поверить. Зачем? Тильда была либералкой, самой ярой поборницей прав мужчин. Вся ее жизнь была посвящена этому. Моя мать была ее подругой. В этом убийстве было столько же смысла, сколько в убийстве моей матери. Обе женщины не представляли никакой угрозы для повстанцев, кроме того, что были высокопоставленными особами.

Но второе сообщение повергло меня в еще больший шок. Убийца – повстанец, втершийся к ней в доверие, и проживавший с ней как муж. Я уронила пульт. Она взяла его в дом год тому назад, и до этого дня он ничем не выдал себя. Теперь его ждал суд и казнь, поскольку доказательства были неопровержимы. Другие пойманные повстанцы подтвердили, что он их лидер. За содействие их не казнят, как его, а лишь пошлют на исправительные работы.

Я не могла поверить ушам. Мысль о том, что можно жить год с повстанцем и не заметить этого повергала в ужас. Какой силой обладают эти негодяи, если сумели пробраться в дом к первому министру? Год жить среди высшего света и не выдать себя. А я знала Тильду, она была не из глупых, она сразу распознала бы фальшь. Неужели этот повстанец был таким искусным актером, что одурачил ее? В то, что он мог ее полюбить я не поверила бы ни на минуту. Эти ублюдки могли только убивать и ненавидеть. Сколько раз императрица пыталась вести переговоры с их лидерами, но те лишь убивали невинных, а потом еще и не желали признавать свою вину. В последние пять лет эта война вышла на новый уровень, словно у повстанцев появился более уверенный и наглый лидер. Стало больше терактов и громких убийств, среди которых и убийство моей матери.

Теперь этот лидер был пойман. Повстанцы должны были на время успокоиться. Глупцы. Разве они не понимают, что своими выходками только придают сил неоамазонкам? Те уже стали более популярными. За последние годы они набрали столько последователей, что стали полноправной партией в правительстве. А это убийство нанесло удар по их оппонентам. Ужасный, сокрушительный удар.

Я подписалась на новости по этой теме и выключила экран. Из головы не выходили кадры с места преступления. Квартира Тильды в крови. Я была у нее вот только на прошлой неделе. Сидела в этой самой комнате, где нашли ее тело. Она боролась до последнего, пыталась спастись, стены и мебель хранили отпечатки этих попыток.

А он, лицемер и убийца, я видела его, разговаривала. Кто бы мог подумать? Такой воспитанный утонченный мужчина. Он мог вести беседу на любую тему, разбирался в живописи, литературе. А нам пытаются внушить будто повстанцы неотесанные мужланы, неандертальцы, дикари.

Я вдруг подумала о Ките. Вот кто идеально вписывался в образ повстанца. Полудикий, дерзкий, непокорный. Вот и в моем доме живет мужчина, о котором я толком ничего не знаю. Что мешает ему убить меня во сне? Хотя, по правде говоря, будь он повстанцем, убил бы меня еще в воскресенье, пока никого не было. А после вечеринки Мелани и ее парни вовсе не проснулись бы утром. Нет, Кит хоть и дикарь, но не мстительный убийца. Я посмеялась над своими подозрениями.

После этих новостей всегда так, начинаешь всех подозревать. Просто паранойя развивается.

Я отнесла посуду на кухню и пошла к себе. Нужно было, наконец, выспаться. От этих бессонных ночей только цвет лица портится. Утром я опять уехала на рассвете. Это был последний рабочий день и необходимо было подтянуть все за неделю. Я опять задержалась допоздна. Когда приехала сразу ушла к себе в кабинет.

Доктор Джонс наведывалась к Киту и позвонила мне на работу, чтобы сообщить, что с ним все в порядке. Рита благополучно его выхаживала. Я могла посвятить себя работе. Подруги тоже пару раз звонили и робко интересовались как у нас дела. Я рассказала им о болезни Кита, и всех замучили угрызения совести. К концу недели гостиная была завалена плюшевыми мишками, корзинами с фруктами и открытками с пожеланиями выздоравливать. Рита относила все Киту в комнату. Он дарил все ей, поэтому квартира моя особо не пострадала. Девушка благополучно оттаскивала игрушки и угощения к себе домой. Кит оставлял себе только яблоки. Так я узнала о его пищевых пристрастиях.

Закончив работу, я пошла на кухню перекусить. Пока мой ужин разогревался в печке, я решила проведать, наконец, больного. После вторника я не надоедала ему своим присутствием.

Еще в коридоре я услышала милый щебет Риты и смех Кита. Это был очень непривычный звук. Я даже не видела его улыбки, а смех казался чем-то вообще нереальным. Но он смеялся и отвечал горничной. Я заглянула в неплотно прикрытую дверь. Он учил ее играть в компьютерную игру. Я не стала мешать и вернулась на кухню. Ужин был готов. Я медленно ела, переваривая увиденное. Конечно, я почувствовала ревность, ведь я была обычной женщиной, но в то же время разум подсказывал, что это нормально. Рита ухаживала за ним все эти дни, она была веселой девушкой, способной вывести из меланхолии любого, даже Кита. И она не устраивала ему экзекуций.

Я вздохнула и убрала недоеденный ужин в переработку. В конце концов он заслужил немного радости после того, что я ему устроила. Пусть веселится в свое удовольствие.

На следующий день я запланировала встречу с подругами. Они долго уговаривали меня, и вот я нашла время, чтобы увидеться с ними. Я надела джинсы, футболку и кроссовки, радуясь, что, наконец, смогу отдохнуть от делового стиля и каблуков. Перед уходом решила все же наведаться к Киту. Он лежал на кровати с закрытыми глазами. Я хотела уже уйти, решив, что он спит, но он поднял голову и посмотрел на меня. Я остановилась. Он резко сел, вынимая наушники.

– Привет, – я вошла и встала в ногах кровати.

– Привет, – он уже не лежал под одеялом как больной. На нем были свободные домашние штаны из заказанного мной гардероба.

– Тебе лучше? – спросила я, глядя на него. Он тоже смотрел на меня. Конечно, презрения поубавилось, но он, безусловно, по-прежнему ненавидел меня, хотя и смирился с тем, что придется подчиняться.

– Да, – ответил он настороженно, словно ожидал, что я опять начну его отчитывать.

– Я ухожу, – произнесла я после паузы. Я вдруг поняла, что мне абсолютно не о чем с ним разговаривать. – Вернусь поздно. Ты не скучаешь тут?

– Нет, – опять односложно ответил он.

– Что ж, хорошо, – я вышла.

Весь этот нелепый разговор почему-то меня расстроил. Я молча спустилась в гараж и поехала на встречу. Он был холоден со мной, я его пугала. Хотя чего я хотела после всего. Теперь он уж точно никогда не захочет меня, даже если перестанет ненавидеть. Его безразличие было для меня невыносимым. Я всерьез задумалась, почему. Неужели я могла полюбить его? За какую-то неделю, из которой толком общалась с ним раза три, и то в двух случаях разговор оканчивался очень плохо.

У меня была еще неделя на размышления. Я чувствовала, что не смогу жить с ним рядом, зная о его безразличии, но и отдавать его не хотелось. Только при одной мысли, что он опять вернется в ту дыру или попадет в руки такой же негодяйки как я, становилось не по себе. Хотелось сделать его счастливым, дать возможность жить нормальной, полноценной жизнью. Возможно, желание это было продиктовано чувством вины, особенно после того, как миссис Джонс открыла мне глаза на некоторые вещи.

Надеялась только на то, что подруги помогут развеяться. Конечно, поначалу и они были немного скованы, еще помня понедельник, но, когда я сказала, что Киту уже лучше, они немного развеселились. Потом мы поехали к Анжелине, пообедали у нее и отправились в ночной клуб. Ритмичная музыка и танцы окончательно избавили меня от тягостных мыслей. Казалось, вечер выдался удачный, но я рано порадовалась. Неожиданно, как из-под земли, передо мной появилась Кайла. Она была все также прекрасна, даже еще лучше. Каскад струящихся темных локонов, обтягивающее коротенькое платье цвета спелой вишни, пьянящий запах ее дорогих духов, все это в один миг обрушилось на меня. Меня, ослабленную душевными терзаниями, одинокую, безумно тоскующую по теплу и ласке.

– Добрый вечер, – промурлыкала она, обняв меня за талию. Мы были на танцполе в полумраке, среди толпы людей. Кайла была выше меня ростом, так что ее полноватые губки оказались на уровне моих глаз. Они медленно растянулись в улыбке, обнажив ряд белоснежных зубов.

– Привет, – ответила я, не теряя самообладания, и тоже положила руки на ее талию.

– Выглядишь отлично, – продолжала она, склонившись к моему уху. Музыка была громкой и по-другому я бы просто не услышала.

– Ты тоже, – улыбнулась я.

– Я видела вас, – сказала она, грациозно двигаясь под музыку. – Ты без кавалера. Что с Мафусаилом, так его, кажется, зовут?

Она хихикнула, взглянув мне в глаза.

– Да, я одна, – улыбнулась я, – но тогда я немного ошиблась. Его зовут Кит.

Что бы там ни было, я определенно что-то испытывала к этому дикарю. Только одно упоминание его имени словно протрезвило меня, и чары Кайлы немного отпустили. Я вспомнила наш ужин в ресторане, как Кит удивился, услышав имя, которым я его окрестила. Я улыбнулась.

– И ты всерьез решила взять себе мужа?

Я уловила в голосе Кайлы удивление и отчаяние, словно она, наконец, поверила в это. Может, ее убедило мое мечтательное выражение лица при упоминании Кита.

– Да, ты же знаешь, я должна была сделать это рано или поздно, – почему-то начала оправдываться я. – Вскоре я смогу вступить в партию. Моя мама хотела, чтоб я продолжила ее дело.

– К черту, Наоми, – не выдержала Кайла, неожиданно крепче прижав меня к себе. – Ты ничего никому не должна.

– Кайла, – мы остановились. Она отстранилась, вытирая кончиками пальцев слезы. – Что ты, не плачь.

Она посмотрела на меня. Ее большие красивые глаза блестели от слез.

– Кайла, милая, – я коснулась ее щеки. – Ну что ты? Ведь я не умираю и не уезжаю на край света. То, что у меня будет муж, не помешает нам дружить.

– Дружить? – она горько усмехнулась. – Неужели ты все забыла, Наоми?

– Давай не будем сейчас говорить об этом, – попросила я мягко. – Завтра я тебе позвоню, встретимся. Я познакомлю тебя с Китом. Он тебе понравится.

– Прости, – Кайла улыбнулась, хотя на ресницах заблестели новые слезы. – Наверное, это все вино. Не нужно было столько пить.

– Брось, все нормально, – я взяла ее за руку, сжав тонкие бледные пальчики с аккуратным маникюром.

– Я люблю тебя, моя малышка, – она поднесла мою руку к лицу и коснулась губами ладони. – Прощай. Желаю тебе семейного счастья.

Я не успела ответить. Она отпустила мою руку и быстро скрылась в движущейся толпе. Только тонкий аромат духов напоминал, что все это произошло наяву, а не привиделось.

Трудно было поверить, что Кайла до сих пор испытывала ко мне какие-то чувства. Она была достаточно популярной певицей, кумиром сотен тысяч женщин и мужчин. Могла позволить себе роман с любой понравившейся женщиной, располагала деньгами и связями, чтоб получить любого мужчину. Отчего вдруг такая девушка опечалилась тем, что я взяла себе мужа?

Весь оставшийся вечер и дорога домой были как в тумане. Я сто раз прокручивала разговор в голове и не могла поверить в его реальность. Мы не виделись с Кайлой больше полугода, хотя вращались в одном обществе и посещали одни и те же места. Но та встреча в ресторане, которую я почти забыла, повлияла на нее. Она словно вспомнила все, что нас связывало.

Мы встречались около года, когда мне было шестнадцать. У меня еще не было опыта романтических отношений, она же уже успела попробовать и мужчин и женщин. Я училась в колледже, она в консерватории. Мы вместе с нашими матерями проводили летние каникулы на островах. Там и завязался наш роман. Мы целовались, сидели на закате, обнявшись, плавали и дурачились. Когда пришла пора возвращаться в город, поклялись не забывать друг друга. Писали письма на бумаге, слали друг другу локоны волос, засушенные цветы и фотографии из своей учебной жизни. По ночам созванивались и разговаривали до рассвета обо все на свете. Планировали нашу будущую супружескую жизнь, решив, что жениться следует лишь только на женщинах. Мужчин мы благополучно исключили из своей жизни вовсе. Но оказалось, что все не так просто. Наши матери предпочитали мужчин и были ярыми поборницами их прав. Нам, конечно, разрешили встречаться, но с условием, что одна из нас все же возьмет мужчину и детей будет воспитывать он. Кайла тогда протестовала, мне же было все равно. Я знала, что как только стану совершеннолетней, смогу сама решать, что делать со своей жизнью.

К несчастью, за меня решила судьба. Повстанцы совершили покушение, моя мать погибла. Я взяла управление делами семьи на себя. Мне было уже семнадцать и я имела законное право руководить делами. Я училась и работала. У меня было много ассистентов и подруги матери помогали. Я была полностью погружена в дела корпорации и учебу. Связь с Кайлой на время оборвалась. Она тоже была занята.

Когда мы встретились с ней на похоронах, она рассказала, что бросила консерваторию и создала группу. Они заключили контракт со звукозаписывающей компанией. Мы решили на время расстаться, у каждого было чем заняться. И мы расстались. Вскоре она прославилась, стала популярной певицей. Ее снимали в кино и приглашали на телевидение. Она ездила с концертами даже за границу. У меня была моя работа и тысячи людей в подчинении. Когда мы вновь встретились, уже обе знали, что это конец. Я думала, что так оно и будет, но не она. Теперь оказалось, она ничего не забыла.

Я вернулась домой, еще думая о ней, полностью погруженная в воспоминания. Даже начала сомневаться, такое ли правильное решение приняла. Разве она не была достойна тех жертв, которые я не хотела приносить? Ведь я всегда верила, что искренне полюбить можно только женщину, существо равное тебе интеллектуально и социально. Возможно, я смогла бы и выполнить волю матери и воплотить свои детские мечты? Кит был бы отцом моих детей, а Кайла любимой женой.

Я прошла в столовую, позабыв включить свет. В квартире было тихо, только из спальни Кита доносился какой-то шум. Я пошла туда, гадая, где может быть Рита. Я совсем забыла, что сегодня выходной, и она могла улизнуть пораньше. Особенно теперь, когда Кит был здоров и не нуждался более в уходе. Я подошла к его комнате и открыла дверь.

Рита была тут. Она, видимо, решила, что он еще нуждается в уходе и этот уход ему предоставляла, сидя на нем сверху в костюме Евы. Кит не слишком отбивался от такой заботы, скорее наоборот. Стоны их обоих ясно давали понять, что все происходит по обоюдному согласию.

Я глубоко вдохнула и сняла браслет. Я бросила его по коридору так далеко, как смогла и вошла в комнату. Они заметили меня не сразу, настолько были увлечены. Я молча приблизилась, впервые наблюдая подобную сцену так близко и еще вживую. Было даже немного интересно, хотя злость и обида не давали трезво оценить уровень их мастерства.

Первым меня заметил Кит, поскольку лежал лицом к двери. Рита почувствовала неладное и остановилась. Как я и думала, он сразу же скользнул взглядом по моей руке. Отсутствие браслета его удивило больше, чем мое появление.

– Мисс Вуд, – пролепетала Рита, спрыгнув на пол, как ошпаренная. Кит сразу сел, натянув на себя одеяло. Все же он был подозрительно стыдливым. Рита, нисколько не смущаясь своей наготы, собирала одежду, продолжая что-то лепетать. Кит был даже больше испуган, чем она. Он, наверное, гадал, что еще ужасного я теперь ему сделаю.

– Рита, – прервала я поток извинений, – на кухне меня подожди.

Она поспешила прочь, довольная тем, что можно уйти.

– Приготовь чай, – добавила я, сохраняя самообладание. Мой безразличный вид и тон нагнали на Кита еще больше страха. Он сидел, опустив голову, в ожидании моего гнева.

– И давно это у вас? – спросила я прежним тоном.

– Это случайно получилось, – ответил он тихо, не глядя на меня.

– Чья идея? – продолжала я.

Мне вдруг стало как-то не по себе. Конечно, я ревновала, но не злилась на него. В конце концов, Рита была добра к нему, ухаживала, а он всего лишь слабый мужчина.

– Моя, – ответил он. – Она не виновата, не наказывай ее.

– Кто я, чтоб наказывать женщину? – хмыкнула я. – Она свободный человек.

– В отличие от меня? – опять этот взгляд, опять вызов. – Какое меня ждет наказание? Где твой браслет?

– У вас что, любовь? – спросила я, проигнорировав его вопросы. – Я могу устроить вашу совместную жизнь. Отдам тебя ей бесплатно.

Он удивленно посмотрел на меня. Его словно громом поразило. Я даже улыбнулась, глядя на его физиономию.

– Я не шучу, отвечай, – попросила я, заметив, как он опять опускает голову.

– Нет, я не люблю ее, – пробормотал он.

– Но и меня не любишь, – добавила я.

Он промолчал.

Боже мой, первый галантный поступок. Я ожидала громкого «нет», а он лишь тактично промолчал.

– Что ж, выбор у тебя небольшой, – продолжала я вполне серьезно. – Бедная женщина, с которой ты хочешь спать, или богатая, с которой спать не хочешь. Можешь подумать.

Я повернулась к двери.

– Зачем ты взяла меня? Ведь ты детей не хочешь, – спросил он, прозвучало просто, без вызова.

– Знаешь, я объясню тебе, – я вернулась, вновь взявшись руками за спинку кровати.

Он посмотрел на меня, казалось, поверив в мои мирные намерения.

– Мне двадцать лет. В этом возрасте, как тебе известно, женщина получает право участвовать в политической жизни страны. Я президент очень большой корпорации и должна вступить в одну из партий. Моя мама и все ее влиятельные подруги, входящие в совет директоров, либералки. Соответственно, я тоже должна выбрать этот курс. Пока мне удавалось сохранять нейтралитет, это позволяло получать заказы от обоих лагерей, а не стать дочерней фирмой военно-промышленного комплекса амазонок или благотворительным фондом либералок. Но теперь пришло время делать выбор и принять одну из сторон. Я – лицо корпорации, моя жизнь на виду, и с годами она становится все более проамазонская. Я живу одна, у меня нет мужей, нет наложников, и я еще и девственница ко всему. Все вокруг считают, что я ненавижу мужчин. Может, тебя это удивит, но я всегда была настроена либерально по отношению к вам. Все друзья моей матери состоят в либеральной партии. Я росла в обществе, где мужчина был не рабом, а полноценным членом этого общества.

Он опять опустил глаза, но не перебивал.

– Я взяла тебя, чтоб подруги моей матери, в числе которых миссис Джонс, оставили меня в покое. Я хочу жить, не думая о том, как мое поведение повлияет на политическую обстановку в стране. Да, я поторопилась с тобой, но на четверг у меня был назначен прием у врача, и я хотела, наконец, доказать, что я нормальная женщина, а не злобная феминистка, взявшая мужчину, как ширму.

– Нужно было сразу мне сказать об этом, – ответил Кит, глядя на меня. – Я бы понял.

– Это уже не имеет значения, – я улыбнулась. – Реши, чего ты хочешь, остаться или вернуться в агентство.

Он молчал.

– Думай, я не тороплю, – я пошла к двери.

– Зачем тебе оставлять меня, после всего? – спросил он.

– Ложись спать, утром продолжим, – я закрыла дверь и пошла на кухню.

Я понимала, что он не может сказать, что хочет остаться, даже если хочет.

Теперь нужно было решить, как быть с Ритой. К ней у меня было двойственное отношение. С одной стороны она была моей горничной уже долгое время, я доверяла ей, до этого вечера. С другой, она слишком обнаглела, раз решила переспать с моим мужем. Он хоть и мужчина, но мой. Даже если поверить ему и предположить, что инициатива исходила от него, она должна была отвергнуть его.

Девушка ждала меня на кухне, несмотря на поздний час. Она привела себя в порядок и приготовила чай, как я ее и просила. Я села напротив, взяв чашку.

– Мисс Вуд, простите меня. Это ужасно с моей стороны, – начала она.

– Рита, успокойся, – остановила я ее, поражаясь своему хладнокровию. Я, конечно, была президентом корпорации, но все же женщина. – Я не стану ничего предпринимать против тебя, – успокоила я горничную, – но ты должна понимать, что после этого мне придется расстаться с кем-то из вас. Дальнейшее сосуществование просто немыслимо, принимая во внимание сложившуюся ситуацию.

Она слушала, не перебивая извинениями.

– Ответь мне на несколько вопросов, чтоб я могла решить.

Она кивнула.

– Это в первый раз? – спросила я.

– Да, мисс Вуд. Не понимаю, как это получилось. Мы сидели, смотрели кино. Я разогрела ужин. Потом собиралась уже идти к себе спать. Вы ведь не сказали, уйти мне или остаться на выходные.

– Это была его инициатива, – подсказала я.

Она на миг запнулась, прервав повествование, потом кивнула. Возможно, я выдавала желаемое за действительное, но я не поверила ей. Ее минутное замешательство и горячие заверения Кита были очень красноречивым опровержением их слов.

– Хорошо, понятно, – я улыбнулась, чтоб она доверилась мне. – Ты очень хорошая горничная, а он не очень хороший муж. Я верну его в агентство.

Она не спешила протестовать, желая сохранить место.

– Сомневаюсь, что его еще кто-нибудь возьмет, – рассуждала я словно сама с собой, попивая чай. – Но на нефтяных платформах тоже неплохо. Будет работать.

– Мисс Вуд, – подала голос Рита. Все же она не была бессердечной. – По правде говоря, лучше вам его оставить. Я найду другое место.

Я наблюдала за ней.

– Он хороший парень, это я полезла к нему целоваться, – призналась она, смущенно отводя взгляд. – На этих платформах они быстро мрут. А он такой слабый, долго не протянет.

– Но как же ты? – я улыбнулась.

– Я на выходных убираю у одной дамы, – Рита вздохнула. – Может, она захочет взять меня на полный рабочий график. Мужчины у нее не ахти какие работники.

– Я заплачу тебе за месяц вперед и дам хорошие рекомендации, – добавила я, вполне удовлетворенная результатом. – Сможешь не спеша искать новое место.

– Спасибо, мисс Вуд, – она опять виновато опустила глаза. – Вы такая добрая.

– Ладно, сейчас иди спать, – я отдала ей кружку, она взяла посуду и сложила в раковину. – Надеюсь, вы будете ночевать в разных комнатах, пока я сплю?

Она испуганно на меня посмотрела.

– Ну что вы?! Я больше никогда не повторю такого, никогда!

В моей спальне было непривычно холодно и пусто, или мне так казалось после горячей сцены, увиденной в комнате Кита. Она не выходила из головы. Я легла в постель, но стоило закрыть глаза, как в памяти всплывало его лицо с отражающимся на нем удовольствием, мужская грудь с явно обозначенными мускулами, скользящие по телу девушки руки, нежные прикосновения.

Я перевернулась на другой бок и подумала о Кайле. Вспомнила наше счастливое лето на островах. Уснуть все же удалось, хоть и не сразу.

Глава шестая Кайла

Суббота

Утром Риты уже не было. Деньги и рекомендации я перечислила на ее имя, понимая, что мы больше не увидимся. Я разогрела себе завтрак, но есть не хотелось абсолютно. Я сидела в столовой, глядя на город через огромное окно во всю стену. Каша остыла. Я выпила только кофе.

Я была так погружена в свои размышления, что не заметила, как подошел Кит. Он сел рядом за стол.

– Я подумал, – произнес он, глядя на меня.

Я перевела взгляд обратно на город. Возможно, мой безразличный, отрешенный вид вызвал у него сочувствие, но он не грубил и говорил просто, без вызова и претензий.

– Я останусь, если ты этого хочешь, – закончил он и ждал моего ответа.

– Почему ты вчера мне соврал? – спросила я, изучая бескрайний океан за окном. – Рита призналась, что сама поцеловала тебя.

– Я думал, что мне это уже не поможет, – ответил он. – А она могла остаться.

– Неужели думаешь, что я оставила бы ее после такого? – усмехнулась я.

– Она женщина, ей такие ошибки простительны.

Вот она, ирония, вернулась.

– Больше мне не ври, – попросила я серьезно. – Иначе не получится дружбы.

– Дружбы? – не понял он.

– Я тебя не буду больше трогать, – пообещала я, зная, что смогу сдержать свое слово. – Но мы не можем жить под одной крышей врагами. Это утомительно.

– Я понимаю, – он кивнул.

Не знаю, что он там понял, но я не стала уточнять.

– Закажи себе все, что нужно, – продолжала я монотонным безжизненным голосом. Наверное, со стороны меня можно было бы принять за андроида. Усталого и побитого жизнью. – Можешь обустраивать свою комнату, как хочешь, и проводить время, как тебе будет угодно. Я не против и скандалить больше не буду.

– Я не понимаю, – он недоверчиво на меня посмотрел. – Почему?

– Я уже объясняла, – вздохнула я. – Ты мне нужен, чтоб все от меня отстали. Когда мне захочется секса, я найду кого-нибудь для этого. Ты не волнуйся, тебя не трону.

– Я тебе не нравлюсь? – спросил он, опустив взгляд.

– Ты мне? – переспросила я, вдруг проснувшись. Такого вопроса я никак не ожидала услышать от него. – Это я тебе не нравлюсь.

Я встала, желая закончить разговор. Стало как-то неловко и непривычно жарко. Он остановил меня, взяв за руку. Я посмотрела на него. Он поспешно отнял руку, словно испугавшись собственной смелости.

– Ты ошибаешься, – сказал он, не глядя на меня.

Я так и застыла на месте.

– Просто… просто я растерялся, – продолжал он, понизив голос. – Ты немного напугала меня. Я ошибался на твой счет. Прости.

Что ж, тут он был прав, я и себя немного напугала.

– Ну я тоже ожидала чего-то другого, когда подписывала контракт с агентством, – улыбнулась я, желая разрядить обстановку.

Он посмотрел на меня.

– Хотела такого, как тот пижон на вечеринке? – спросил он презрительно сощурившись. Красивые губы вновь изогнулись в недовольной гримасе.

Я нахмурилась, вспомнив и наши ссоры, и Энджела, и свой гнусный поступок.

– Не надо смотреть на меня так, – попросила я, удивляясь себе. Почему нельзя было сразу вот так начать, без ругани и издевательств?

– Прости, – кивнул он, как видно пытаясь понять, как так смотрел на меня.

Мне стало смешно от его попыток контролировать собственное выражение лица.

– Хочешь есть? – спросила я, помня о словах миссис Джонс.

Он энергично закивал.

Я приготовила ему завтрак и стойко перенесла все пятна и крошки, оставленные им в столовой. Он, в свою очередь, попытался свести их к минимуму. Хотя есть с такой скоростью и не намусорить было просто физически невозможно. Я не стала опять донимать его расспросами, помня предыдущий печальный опыт. По-видимому, вопросы о прошлом доставляли ему неудобства и раздражали, раз он так неожиданно выходил из себя.

– Я, наверное, возьму несколько выходных. Хочу поехать за город, – начала я, следуя в гостиную. Он шел за мной, попивая сок из пачки. – У меня там дом. Хочешь со мной поехать?

Он кивнул. Мы сели на диванчик перед самым большим экраном в доме. Я включила телевидение. Накопилось порядочно новостей на интересующую меня тему.

– Все о повстанцах? – спросил Кит, читая заголовки, пока я пробегала взглядом и отсеивала повторяющиеся или те, что уже видела.

– Нет, только те, что связаны с убийством Тильды Свон, – ответила я, выбрав одну из новостей.

– Министра? – встревоженно переспросил он.

– Да, ты что, на луне был? – я посмотрела на него. – В твоей комнате тоже можно подключаться к телевидению.

– Я последнюю неделю проспал, – ответил он с улыбкой. – Только вчера проснулся, когда Рита на меня взобралась.

– Не то чтоб ты был очень против, – заметила я иронично.

– Я живой мужчина, – хмыкнул он, деловито сложив руки на груди.

– Знаешь, я в этом начинала сомневаться, – ответила я, приподняв бровь и окинув его изучающим взглядом. Он виновато потупился.

Я включила ролик, чтоб сменить тему. На экране появилась диктор и сообщила, что расследование окончено. Подозреваемый повстанец свою вину отрицает, суд был назначен на следующий месяц. Дальше шли биографические выкладки из жизни Тильды.

– Бедолага, – пробормотал Кит.

Я удивленно на него посмотрела:

– Этот негодяй?

– Ты, конечно, не веришь, что это не он убил? – скептично спросил Кит.

– Конечно, нет, – я не понимала, отчего он встал на сторону террориста и убийцы, неужели из мужской солидарности?

– Но ведь он говорит, что не убивал, – возразил Кит.

Аргумент был железный. Я улыбнулась.

– А факты и улики говорят, что убивал, – ответила я.

В следующем ролике было все, чтоб в этом убедиться.

– Он был весь в ее крови, нож с его отпечатками, – перечисляла я. – Больше никого в квартире не было.

– Надо быть совсем идиотом, чтоб вот так убить женщину, а потом сидеть рядом с ее телом, дожидаясь полиции, – возразил Кит. – Почему он не пытался убежать? Почему она не применила стимулятор, когда защищалась? Ошейник же до сих пор на нем.

– Наверное, он был из тех, что жертвуют собой ради достижения цели, – я даже мысли не хотела допускать, что убийца Тильды кто-то другой, что он еще на свободе, а полиция его даже не ищет. – Наверное, Тильда так верила ему, что потеряла бдительность.

– А, по-моему, его просто подставили, – не сдавался Кит.

– Кто? – я улыбнулась и покачала головой. – Амазонки?

– Да, – мой собеседник неуверенно пожал плечами.

– Если бы они обладали такой силой и наглостью, то убили бы императрицу, – ответила я. – Ее родная сестра радикальная неоамазонка и право наследия престола в ее пользу.

– Может, это было бы слишком явно, вот так убить сестру, – не желал уступать Кит. – А убить либерального министра и свалить все на повстанца, это очень удобно.

– Да, согласна, это убийство на руку радикалам, но все же слишком глупо и нелепо вот так подставлять мужчину.

– Но ведь сработало? Никто и не верит в это. Все лишний раз на повстанцев разозлились.

– Они сами виноваты, – защищать этих негодяев в моем доме я не позволила бы. – Не смей их оправдывать.

– Нет, я не оправдываю, – возмутился Кит. – Просто это убийство кажется мне подозрительным.

– Еще бы, – согласилась я. – Лидер повстанцев год жил среди нас и никто не догадался. Как он подобрался к Тильде? Как вообще попал в город, в самое его сердце?

Кит напрягся, но пожал плечами, все же соглашаясь со мной.

– Он бессердечный гад, – продолжала я. – Тильда его любила, а он обманывал ее.

– Думаю, если бы он ей признался, что повстанец, будущее их отношений было бы под угрозой, – усмехнулся Кит.

Меня немного удивило то, как он отстаивал убийцу, защищал его.

– Как цинично, – я выключила телевидение и задумалась.

Он молча сидел рядом, наблюдая за мной. Мне это казалось странным, было непривычно, но приятно. Он меня рассматривал, как когда-то я его.

– А если бы ты узнала, что я повстанец? – спросил он.

Я удивленно на него посмотрела.

– Ты сдала бы меня амазонкам?

– Нет, – ответила я. На размышление ушло секунды две. Он удивился.

– Почему, нет? Ты же их ненавидишь, – его глаза озорно сверкнули.

– Их да, тебя нет, – ответила я.

Он продолжал смотреть мне в глаза. Его взгляд стал необычным, загадочным, словно он знал какую-то тайну и думал, делиться со мной или нет. У меня даже мелькнула мысль, не повстанец ли онна самом деле.

– За укрывательство повстанцев смертная казнь, – напомнил он.

Я рассмеялась:

– Женщин не казнят. Штраф, да, большой.

– Ужасно, очень большой? – он тоже улыбнулся.

– Понятия не имею, я повстанцев не прятала, пока, – мне приятен был этот бессмысленный разговор и его смех. Он перестал бояться меня и недоверчиво коситься. Вчера ночью я убедила его, что вовсе не монстр.

– Почему ты так переменилась ко мне? – спросил он, словно угадав мои мысли.

– Я совсем не знала таких мужчин как ты, – ответила я откровенно. – Все мои знакомые мужчины воспитанные образованные и очень вежливые. Они никогда не разговаривают так как ты, не грубят. Я не была готова к такому.

Он опустил голову. Я взяла его за руку, и он опять посмотрел на меня.

– Но потом я увидела, какой ты ранимый, хрупкий, – я погладила его по руке, которую все еще держала в своих.

Ему не понравились мои слова, но он молчал.

– Просто жалеешь меня? – спросил он после паузы. – Поэтому и оставила?

– Нет, – я подумала об истинной причине и покраснела.

– Тогда зачем? – он смотрел на меня своими красивыми темно-зелеными глазами, словно хотел услышать признание. Я вдохнула глубже, решаясь на этот шаг. Что бы там ни было, я точно знала, зачем оставила его.

– Я не теряю надежду, что когда-нибудь все же понравлюсь тебе настолько, что ты захочешь меня, – ответила я, глядя ему в глаза. Я даже перестала смущаться. – Я не хочу, чтоб моим первым любовником был наложник.

– Хочешь, чтоб это был я? – он тоже не смущался, задавая такие откровенные вопросы. Мы сидели рядом, держались за руки и смотрели друг другу в глаза. Каждый мог бы сделать первый шаг и поцеловать другого, но оба медлили, продолжая разговор.

– Да, – ответила я.

– Почему? – последовал очередной вопрос. Мне стало жарко.

– Ты мой муж, – я решила схитрить.

– Я привлекаю тебя как мужчина? – Кит ловил каждое слово, будто они придавали ему уверенности в себе.

– Да, – я отпустила его руку, потому что мои начали дрожать. Он не отнял ее, а поднял и коснулся моей щеки. Я почувствовала, как от этого простого прикосновения по коже побежали мурашки, а сердце забилось еще быстрее. Или дело было в его глазах, во взгляде.

– После того, что ты видела и делала со мной? – прежний взгляд, ни тени злобы.

– Благодаря этому, – я говорила и удивлялась своей откровенности.

– Значит, я был прав, ты получала удовольствие, унижая меня? – его вопросы были все жестче, но касания оставались нежными. Он пробежал кончиками пальцев по моей шее и, взяв за затылок, привлек к себе. Я подалась вперед, как загипнотизированная.

– Другого удовольствия ты меня лишил.

Он хотел поцеловать меня, уже приблизился достаточно, но тут компьютер сообщил о поступившем вызове. Я бы не обратила на него внимания, но Кит остановился. Момент был упущен. Я могла бы сама продолжить, но не стала. Хотелось, чтоб он был инициатором.

– Миссис Драйвер, – сообщал компьютер, проверив номер. Он был в моей базе, но я уже очень давно не набирала его и не принимала с него звонков.

– Принять, – велела я, не представляя, зачем понадобилась матери Кайлы.

Кит вернулся на прежнее место, ожидая, пока я закончу свои дела.

На экране появилась немолодая, но достаточно привлекательная женщина. Она вытирала глаза платком. Заметив, что нас уже соединили, она убрала платок от покрасневших заплаканных глаз.

– Наоми, девочка моя, – начала она жалобно.

Я встревожилась не на шутку. Миссис Драйвер была не из тех, кто плачет по пустякам.

– Ты уже, наверное, все видела в новостях, – говорила она. – Но я хотела лично сообщить.

– Я ничего не знаю, – быстро ответила я, затаив дыхание. – Что случилось?

– Кайла… – она закрыла лицо руками и зарыдала.

Я вскочила и быстро включила параллельно телевидение.

– Новости, – назвала я программу. – Все о певице Кайле.

Увидев первое изображение и надпись в названии ролика, я замерла. Над прекрасным улыбающимся лицом Кайлы красными буквами значилось: «Популярная певица, молодая звезда эстрады, Кайла, покончила с собой!»

Я выронила пульт. Больше ничего не помню из того, что происходило потом.

Когда открыла глаза, обнаружила себя лежащей на диване в гостиной.

– Кайла, – тихо произнесла я, вспомнив все, что увидела до обморока. Думаю, это был обморок.

– Она жива, – сказал сидящий рядом Кит. Я удивленно на него посмотрела. Он улыбнулся.

– Как можно доверять заголовкам? – продолжал он тоном заботливой сиделки. – Они для рейтингов всегда врут.

– Она жива? Но миссис Драйвер… – не понимала я, хотя и была безумно рада.

– Она все мне объяснила, пока я пытался привести тебя в чувство. Кайла хотела покончить с собой сегодня ночью, но врачи успели спасти ее.

– Где она? – я села, голова немного закружилась.

Он назвал клинику, хотя я и сама уже догадывалась, куда могли доставить звезду эстрады. В центре было только одно подходящее место.

– Я поеду туда, – я взяла со стола мобильный. Потом поднялась на ноги, еще немного покачиваясь.

– Может, мне с тобой поехать? – робко предложил Кит, поддержав меня под локоть.

– Хорошо, – ответила я, решая, что надеть.

Там наверняка будет куча журналистов. Я изо всех сил старалась не думать о том, что она сделала это из-за меня. Хотя в клубе она выглядела очень странно, а ее слова не на шутку меня взволновали.

– Что надеть? – спросил Кит.

Я поняла, что стою в задумчивости посреди комнаты, глядя в одну точку.

– Что-нибудь стильное, – порекомендовала я. – Завтра твоя фотография может оказаться в газетах.

Он насторожился:

– Зачем это?

– Она популярная певица, – объяснила я. – Я друг их семьи, а ты мой муж. Еще вопросы?

– Я могу подождать в машине. Зачем мне эта популярность? – ему идея явно была не по душе.

– Не хочешь прославиться? – я пошла в гардероб.

– Не особо, – он ушел к себе.

Через четверть часа оба были готовы. Я вызвала такси, чтоб не думать о парковке.

– Чего это она вдруг? – спросил Кит, сидя рядом на заднем сидении машины.

– О чем ты? – не сразу поняла я, занятая своими душевными переживаниями.

– Зачем пыталась убить себя? – пояснил Кит. – Чего ее не хватает? Богатая, знаменитая, красотка. Я бы не спешил на тот свет.

– Не знаю, – ответила я, не желая произносить вслух свои догадки. Сказать, что из-за меня, было бы слишком самонадеянно.

– Долго вы встречались? – спросил Кит, глядя на мое сосредоточенное лицо. Я не замечала его, думая только о Кайле.

– Год, – ответила я, даже не задумавшись, откуда он мог узнать об этом.

– Год? – его очень удивил мой ответ. Он даже подсел ближе.

– Да, – кивнула я, не понимая, что в этом необычного.

– И ни разу…? Ну, ты понимаешь.

Он многозначительно посмотрел на меня.

Я поняла, хоть и не сразу.

– Мы не хотели торопиться, – призналась я. – А потом мы расстались и поддерживали отношения на расстоянии. Фактически мы были вместе меньше месяца.

Я вздохнула и посмотрела в окно, вспомнив последние беззаботные дни моего детства.

– Давно это было? – Кит начал догадываться, что я не просто одна из поклонниц, сумевшая захомутать звезду.

– Мне тогда было шестнадцать, ей семнадцать, – усмехнулась я. – Сам понимаешь, в таком возрасте еще не думаешь о серьезных отношениях.

– И ты ее до сих пор любишь? – неожиданно спросил Кит.

– О чем ты? – удивилась я, никак не ожидая такого вопроса. – Конечно, нет.

– Нет? Чего тогда в обморок упала?

– Она очень близкий человек. Мы давно знакомы, – меня начал волновать этот разговор. Я сама себе таких вопросов не задавала, не то чтоб отвечать Киту. – Ты такой наглый, потому что я браслет забыла?

Он перестал улыбаться, испуганно взглянув на меня.

– Я шучу, глупый, – я улыбнулась, потрепав его по волосам.

– Хорошо, если шутишь, – он вынул из кармана пиджака браслет и протянул мне. – Без него нельзя выходить.

Я недоумевая смотрела на Кита. Он сам протягивал мне орудие, которым я еще недавно пытала его. А мог и не делать этого, наказана была бы я, а не он.

– Лучше быть под твоим присмотром, чем под полицейским, – пояснил он, заметив мое недоумение.

– Боюсь, он неисправен, – я взяла браслет, указав на потухший датчик.

– Это неважно. Обещаю хорошо себя вести, пока не купишь новый, – сказал он, не догадываясь, как именно я повредила это экстравагантное украшение.

– Я больше никогда не применю его, обещаю, – ответила я.

Такси остановилось у главного входа. Как я и думала, журналистов было достаточно. Поклонницы в слезах и с цветами отрезали все подступы к клинике. Охрана не пропускала никого внутрь, получив четкие инструкции.

Нас уже ждали, поэтому на входе не возникло проблем. Фотографы не особо усердствовали, не узнав во мне ни знаменитость, ни политика. Сделали пару дежурных записей и вернулись к беседе. Кит отворачивался от объективов, следуя за мной.

– Наоми! – миссис Драйвер обняла меня как родную. Я тоже обняла ее. Джейми была лучшей подругой моей матери и после гибели родителей долгое время помогала мне, пока я не отгородилась от всего мира в своей квартире, погрузившись с головой в дела корпорации.

– Как она? – спросила я, глядя на женщину. Она выглядела моложе своих лет, прибегая к новейшим достижениям в области косметологии и пластики. Джейми обязана была выглядеть хорошо, она была не только матерью известной певицы, но и главой большой компании.

– В коме, – вздохнула она. – Врачи говорят, что если она не придет в себя в ближайшие дни, то уже не встанет с постели никогда.

– Нет, – я отрицательно мотала головой, не желая верить этому. Кайле был двадцать один год, она не могла стать беспомощной калекой, не должна была.

– Что она с собой сделала? – спросила я.

Мы остановились возле двери в палату. Возле нее дежурила женщина-полицейский, чтобы не допустить к больной сумасшедших фанатов и журналистов.

– Приняла какие-то таблетки, – вздохнула Джейми. – Ты же ее знаешь. Она всегда была эмоциональной. Психолог говорит – творческая личность.

Она вытерла слезы платком. Я молчала, глядя на пустой коридор. Был выходной день. Отделение пустовало. Кит стоял неподалеку, глядя в окно. Я заметила, что он всегда смотрит в окно, в какой бы комнате не оказался. Вот и теперь, несмотря на обилие журналов на столе, монитор с новостями и симпатичную сестру за конторкой, все его внимание занимал вид на город с высоты птичьего полета.

– Ее доктор предупреждала, чтоб мы следили за ней, – продолжала миссис Драйвер. – Но где там, разве за ней уследишь? Концерты, записи, интервью, вечеринки.

Я кивала, прекрасно представляя, что за жизнь у звезд. Совсем не сахар, как думают многие.

– Когда она рассказала, что встретила тебя в ресторане, я была так рада. Думала, ты зайдешь к нам.

– Мы случайно встретились, – кивнула я, удивляясь, зачем Кайла рассказала матери о столь незначительном событии.

– Она была так рада, – Джейми улыбнулась сквозь слезы. – Весь день о тебе говорила. Вспоминала то лето. Вы ведь пожениться хотели. Какое было отличное время.

Я сама вспомнила светло-бирюзовый океан, кокосовые пальмы, домики у самой воды.

– Но потом засела за работу и опять не показывалась дома почти неделю. Ее друзья говорят, она начала новый сингл. А вчера ее нашли в ее квартире. Если бы раньше, хоть на пару часов.

Я прикрыла глаза рукой, чувствуя, как в носу защипало. Джейми плакала не стесняясь:

– Она никому ничего не сказала, не оставила записки. Просто выпила те проклятые таблетки и сидела в гостиной, пока не упала на пол, где ее и нашли.

– Может, она просто ошиблась дозой, Джейми, – пыталась утешить я. – Перепутала или не рассчитала. Может, алкоголь пила накануне? Она же была в ночном клубе.

Я знала, что это не так, но очень хотела успокоить женщину, искавшую ответ, почему ее молодая успешная дочь пыталась покончить с собой.

Кайла была не так глупа, чтоб ошибиться. Она твердо решила уйти, если даже не позвонила никому, не оставила записки, не делала драмы. Просто решила и воплотила.

– Откуда ты знаешь, что она была в клубе? – спросила Джейми.

– Я встретила ее, – ответила я. – Разве она…

Я осеклась. Конечно, она не рассказала. После нашей встречи в клубе она уже никому ничего не рассказала, не успела.

– Вы разговаривали? – встревоженно спросила женщина.

Получалось, что я последняя видела ее перед попыткой самоубийства.

– Да, – кивнула я.

– Что, что она говорила? – умоляла она, взяв меня за руку.

– Мы поздоровались, – начала я, абсолютно не намереваясь передавать весь разговор. Может, я и была виновна в несчастье, случившемся с их семьей, но зачем рассказывать об этом безутешной матери? Ведь Кайла могла поправиться, а наша вражда только омрачит все.

– Она спросила, как мои дела. Я спросила, как ее. Она была веселой, обычной, – врала я не краснея.

– Может, действительно, она пила алкоголь, а потом приняла таблетку, – вздохнула Джейми.

Если Кайла поправится, эта версия поможет ей избежать глупых вопросов: зачем и почему.

– Конечно, – кивала я. – Она не такая, она сильная. Она не сдалась бы без боя.

– Ты так помогла мне, – Джейми обняла меня.

Я ничуть не жалела о своей лжи. Пусть все это будет на моей совести, но ей пусть станет легче.

– Нужно еще журналистов в этом убедить, – посоветовала я. – А то они уже раструбили о ее смерти.

– Стервятники, – вздохнула она.

– Я посмотрю на нее? – попросила я робко.

– Она ужасно выглядит, ты уверена? – она кивнула охране и та открыла дверь.

Я вошла в полупустую светлую палату. Белые стены, ширма, кровать, приборы и стул для посетителей. Из широкого окна открывался вид на мегаполис. За ним поблескивал на солнце океан.

Кайла лежала на кровати. Она была мертвенно-бледна, прекрасное юное лицо стало восковой маской с застывшим на нем выражением страдания и боли. Хотя, возможно, это только мне так казалось, после того вечера в клубе. Грудь, накрытая тонкой простыней, иногда тяжело вздымалась, и на приборе вспыхивал датчик. Она дышала слишком медленно. Я поняла, почему врачи дают ей так мало времени, чтоб вернуться. Пока жизнь в ней поддерживали приборы, но если она не придет в себя в скором времени, то только на них и сможет рассчитывать.

Я почувствовала горячие слезы на щеках и поняла, что давно уже плачу. Трудно было поверить, что эта прекрасная девушка никогда больше не откроет глаза, не напишет замечательную песню, не споет ее своим низким бархатным голосом, заставляющим сердца миллионов людей сжиматься от тоски и сладкой грусти.

– Кайла, – прошептала я, склонившись к ней, – не смей умирать. Это очень эгоистично с твоей стороны, вот так бросить всех нас.

Я вытерла слезы, начавшие капать на подушку возле нее.

– Пожалуйста, поправляйся. Я знаю, ты слышишь меня, так что не вздумай вот так сбежать и бросить меня со всем этим. Ты же самая моя близкая подруга. Я люблю тебя.

Я поцеловала ее в лоб и пошла к двери, чувствуя, что еще немного и сама наложу на себя руки. Невыносимо было думать, что она умрет. Такая красивая, такая талантливая. И все по моей вине, потому что я когда-то вбила себе в голову, что должна непременно обзавестись мужчиной, как делали все женщины в нашей семье. Решила, что не могу стать частью ее мира, где каждый шаг на виду. Теперь все это было неважно. Я готова была пойти на что угодно, лишь бы она выжила, лишь бы не повторила попытку.

– Наоми, – Кит осторожно тронул меня за плечо. Я и не заметила, что стою посреди коридора и смотрю перед собой уже неизвестно сколько. – Ты в порядке?

– Нет, – я посмотрела на него.

Наверное, что-то в моем взгляде испугало его, но он напрягся и недоверчиво прищурился, глядя на меня.

– Это все по моей вине, – прошептала я. – Она это из-за меня сделала. Если она умрет, это будет на моей совести. Я бессердечная ведьма, гордячка, дура.

Он обнял меня. Я даже не заметила, как оказалась прижатой лицом к его груди. Кит крепко держал меня, поглаживая по спине.

– Дура, дура, – повторяла я, тоже обхватив его за талию.

– Не могу не согласиться, – произнес он, ласково погладив мои волосы и щеку, коснувшись кончиками пальцев. – Но этим уже не поможешь. Успокойся, мисс Вуд, президент тысяч подчиненных.

Он улыбнулся. Я посмотрела на него, в его хитро прищуренные глаза.

– Я хочу уехать отсюда, – сказала я. Он все еще держал меня за плечи. – Из города.

– О'кей, – он вытер мои щеки ладонью. Она оказалась на удивление грубой и шероховатой. Это было странно для парня, который всю жизнь провел в праздности, ожидая, что его купит богачка, решившая обзавестись детьми.

Всю дорогу домой я пребывала в молчаливой задумчивости, глядя на город за окном. Кит сидел рядом, глядя на меня. Когда он заметил, что я в очередной раз собираюсь заплакать, обнял за плечи и привлек к себе. Я уткнулась лицом ему в грудь и позволила себе слабость просто поплакать. Он оказался очень заботливым и внимательным. Возможно, действительно разглядел во мне человека.

Кит помог мне подняться в квартиру, раздеться и, когда я легла в постель, накрыл одеялом и сел рядом.

– Лучше поспи, – предложил он. – Уехать всегда успеешь.

– Если позвонит Джейми, буди меня, – попросила я. Он кивнул, не двигаясь с места.

– Ты мне очень помог, спасибо, – я взяла его руку.

– Мы же друзья, – он хитро усмехнулся и склонился ко мне. Конечно, он не поцеловал меня в губы, момент был неподходящим. Он коснулся губами моей щеки. Это тоже было приятно. Его губы были мягкими и теплыми. От него хорошо пахло, не парфюмом, скорее каким-нибудь средством после бритья. Мне этот запах очень понравился, я даже прикрыла глаза, еще раз вдохнув его.

Нет, мы определенно не будем с ним друзьями, во всяком случае не просто друзьями.

– Спи, – он отстранился и ушел.

Я попыталась уснуть, не думая ни о чем.

Проснулась под вечер. Везде было тихо и темно. Я приняла душ, чтоб окончательно проснуться и смыть больничный запах, которым, как мне казалось, пропахла вся постель.

Потом порылась в холодильнике и поставила разогреваться ужин. Пока на датчике мелькали цифры, ведя обратный отсчет, я пошла проверить, не сбежал ли Кит.

Он лежал на кровати в полутьме и слушал музыку. Вернее, я уже могла определить это, хотя наушники нельзя было увидеть издалека. На мониторе высвечивался список песен, эквалайзер и визуализатор. Он опять словно почувствовал мое присутствие и открыл глаза.

– Привет, – сказала я, когда он вынул два крошечных наушника и отложил их на постель.

– Тебе лучше? – спросил он, коснувшись пульта, и экран на стене погас. Остался только свет ночника за спинкой кровати.

– Да, – я подошла и села на край кровати с другой стороны. – Что слушаешь?

– Да так, немного того, немного другого, – неопределенно ответил он.

– Ты любишь музыку, как я погляжу, – я отвернулась и посмотрела на ночной город. Слабое зеленоватое свечение ночной подсветки не мешало видеть огни мегаполиса по ту сторону прозрачной стены.

– Да, есть такая слабость, – произнес он приблизившись. Простыни зашуршали от его движений.

– Я тоже иногда слушаю, но реже, чем хотелось бы, – ответила я. – Времени никогда нет.

– Неужели так много работы? – спросил он, глядя на меня. Я кожей чувствовала его взгляд, но не оборачивалась к нему.

– Да, в последнее время прибавилось, – я опустила голову, еще думая о Кайле и ее поступке. Не могла выбросить из головы ее слова, сказанные в клубе.

– А что ты делаешь? – допытывался Кит, сидя рядом, скрестив ноги и руки, как индийский йог.

– В основном контролирую то, что делают другие, – пожав плечами, отвечала я.

– Хм, круто, – Кит улыбнулся, но, заметив, что я не слушаю его, стал серьезен. – Думаешь о ней?

Я посмотрела на него:

– Да.

– Все будет хорошо, – попытался успокоить меня он. – Врачи у нас хоть куда, чудеса творят, я бы сказал.

– Знаешь по своему опыту? – я кивнула на его обнаженный живот, где красовался странный шрам.

Он на миг смутился, но быстро взял себя в руки и кивнул. Я поняла, что правды и в этот раз не дождусь.

– Порезался, когда брился? – с улыбкой спросила я.

– Я расскажу тебе, обещаю, – опустив взгляд, произнес он. – Но не сейчас, ладно? Это такая дурацкая история, и начинать надо издалека, и много чего объяснять. Не хочу, чтоб наша только начавшаяся дружба опять дала трещину.

Он бросил взгляд на мое запястье. Это было у него как рефлекс. Каждый раз, говоря что-нибудь резкое или смелое, он готовился к наказанию. Я не желала верить, что это по моей вине. Он не мог так быстро привыкнуть к наказаниям и подсознательно ожидать их. Неужели ему и до меня «везло» с женщинами?

– Смотри, я не забуду, так что придется рассказать, – усмехнулась я, сняв браслет и опустив его в карман. Он тоже улыбнулся, так тепло и открыто, что я задержала взгляд на его лице и забыла, о чем мы говорим. Кит смутился и опустил глаза.

– Я там ужин разогрела, – я тоже не стала больше глазеть. – Присоединишься?

– Да, – кивнул он. – Можем тут поесть. Посмотрим какое-нибудь кино.

– Хорошо, мне нравится твоя идея, – согласилась я.

– Я принесу, – он поднялся. Никак не ожидала от него столько энтузиазма.

– Давай, – не протестовала я.

Он ушел, а я решила подготовить место для трапезы.

Маленький столик, специально оборудованный для завтраков в кровати, пришелся как нельзя кстати. Я поправила покрывало и поставила его в центре. Включила экран, чтоб подсоединиться к базе фильмов. Я оплачивала полный пакет медиауслуг, чтоб всегда иметь доступ ко всем новинкам кино и музыки, а заодно и к архиву, хранящему все фильмы, снятые в последние пару сотен лет. Конечно, это была лишняя трата денег, учитывая мой график работы, но иногда все же хотелось расслабиться и просто поваляться перед экраном, погрузившись с головой в какой-нибудь старый фильм.

Я не стала сама выбирать, желая, чтоб Кит тоже высказал свое мнение. Мне даже интересно было, что он любит, захотелось узнать его получше. Я взбила подушки и устроила из них удобные спинки в нашем импровизированном кинозале. Постель хранила его запах, я прикрыла глаза, уткнувшись носом с темную ткань. В таком виде он и застал меня.

– Что ты делаешь? – спросил он, опуская поднос на столик в центре кровати.

Я усмехнулась, медленно отпустив подушку, и села.

– Мне нравится, как ты пахнешь, – честно ответила я. – Это какая-то косметика?

Кит приблизился и тоже ткнулся носом в свою подушку.

– Ничего не чувствую, – ответил он, пожав плечами. – Те девушки, что ты ко мне присылала, оставили какие-то одеколоны, но я еще не открывал.

– Почему? – я подвинулась, он сел рядом.

Я взяла его за локоть и приблизила свое лицо к его шее, чувствуя тот же запах. Это пахла его кожа, так сладко, соблазнительно. Я почувствовала приятное волнение и поспешно отстранилась.

– Я не привык к этому, – пожав плечами, ответил мужчина, пока я производила свои странные манипуляции. Он не мешал мне.

– Не пользовался парфюмерией? – усмехнулась я, вспомнив, как он выглядел в день нашего знакомства.

– Нет, только когда… – он осекся, бросив взгляд на мое запястье.

Я посерьезнела, заметив это.

– Когда меня брали на испытательный срок, – закончил он фразу.

– Я так поняла, ты нигде не прижился, – я не стала излишне любопытствовать, придвинулась к столику и принялась за еду.

Кит последовал моему примеру, тоже вооружившись вилкой.

– Что посмотрим? – спросила я, сменив тему, потому что он стал напряженным и хмурым, и на мой комментарий не ответил.

– На твой выбор, – ответил он, немного расслабившись.

– А я думала, выбирать будешь ты, – недовольно возразила я. – Хотела узнать, что ты любишь.

– О, да? – удивился он. – Тебе это интересно?

– Ну конечно, – я не поняла, почему его это так удивляет. – Это, по-моему, нормально, если хочешь лучше узнать кого-то. Пристрастия в музыке и кино многое могут сказать о человеке. Ну еще в литературе, если он читает книги. Конечно, если ты интересуешься каким-то видом спорта, я тоже хотела бы знать, каким. Что любишь из еды, как проводишь досуг? Есть ли у тебя хобби?

Я перечисляла, а его лицо все удлинялось. Я поняла, что удивила его еще больше, чем в прошлую ночь.

– А что? – не поняла я.

– Ничего, – он улыбнулся, опять так же, как когда увидел, что я сняла браслет. – Это так необычно. Ты хочешь узнать меня. Я привык к тому, что нужно узнавать женщину и быть таким, каким она хочет меня видеть. Ведь этому учат в агентстве. У нас не должно быть своей индивидуальности, мы должны угождать.

– Боже мой, – я перестала улыбаться, услышав такой вот аргумент. – Это тебе в вашем агентстве такое сказали?

Он кивнул.

– Это бред, – конечно, мужчин учили послушанию, они должны были быть чуткими и понимать желания женщины, но чтоб вот так радикально. Такого я еще не слышала. – Кому понравится жить с таким вот человеком, без собственного мнения и вкуса?

– Всем нравится, – он пожал плечами.

– Нет, не всем, – возразила я. – У моих подруг даже наложники вредничают. То им не так, это не эдак. И ничего, за это их еще больше балуют.

– Мне вредничать? Я думал, тебе не понравилось, – Кит выглядел совершенно растерянным, вяло ковыряя ужин вилкой.

– Нет, не надо путать хамство с капризами, – ответила я. – Ты открыто грубил, это уже что-то совсем неприемлемое.

– Извини, – он опустил глаза, – я не знаю, почему так вел себя. Просто устал от всего. Думал, что вот еще одна богачка решила повеселиться. Сорвался. Потом ты опять… в общем. Я не оправдываюсь, не думай. Просто не хочу, чтоб ты решила, будто я какой-то неуравновешенный…

– Кит, – остановила его я, взяв за руку. Он поднял на меня взгляд. – Перестань, я ничего не думаю. Я все понимаю. Миссис Джонс сказала, что у тебя какое-то нервное расстройство. Что ты был подвержен стрессам. Я не знаю, отчего все это, но понимаю, какие последствия дают такие состояния. И потом, я тоже была груба. Ты просто защищался.

– Я больше не позволю себе такого, обещаю, – заверил меня он. – Ты не пожалеешь, что оставила меня. Я буду все делать, я все умею.

– Ладно, перестань, – я улыбнулась, кивнув на его нетронутую тарелку. – Ешь, остынет же все.

Он покорно взялся за еду, одарив меня благодарным взглядом. Я думала о его словах, наблюдая, как он опять быстро уплетает ужин. Стало очень любопытно, что же такого с ним было, если он так сорвался, стоило мне его задеть. Если принял меня за еще одну богачку, значит, были другие. В файле не было ни слова о том, сколько раз его брали и кто. Расспрашивать пока было рано, да и вряд ли его эти вопросы порадуют. Если уж они плохо обходились с ним, то и вспоминать об этом неприятно. А мне не хотелось больше мучить его, даже простыми разговорами.

Я тоже неспешно ела, вспоминая наше с ним общение. Когда я пообещала ему ад, он сказал, что не я первая. Теперь это уже не казалось пустой бравадой, он не лгал, я была не первая. Как минимум раз его разбудили при помощи стимулятора, что тоже жестоко и против правил. Значит, та его женщина была либо как я, донельзя глупа, либо садистка. Что если она заходила дальше? Что если она была не одна такая?

– Ты спешишь куда-то? – осторожно поинтересовалась я, когда он закончил и перевел дыхание. Просто солдат в окопе. Меня удивило такое сравнение. На солдата он никак не тянул, в солдаты брали мужчин крепких, мускулистых, коренастых и выносливых. Они выполняли самую тяжелую работу. Когда повстанцы наглели, в бой бросали именно пехоту, состоящую преимущественно из мужчин. Амазонки не брезговали такой помощью, несмотря на свои взгляды.

– Вкусно, – он улыбнулся, пожав плечами.

После такого изящного комплимента, я не могла ничего возразить.

– Ну, так что будем смотреть? – я вытерла кончиками пальцев соус с его верхней губы.

Он взял салфетку и попытался привести себя в порядок, потом собрал крошки со столика. Я тоже закончила, так что он смог освободить кровать, убрав столик на пол.

– Да, я знаю, я свинья еще та, прости, – пробормотал он, приводя в порядок свою часть постели.

– Если есть немного медленней, не будешь ронять еду в процессе, – посоветовала я. – Тебя же никто не гонит, еду никто не отберет.

– Я понял, я постараюсь, – закивал он. Я поражалась тому, каким он стал. Стоило ему немного расслабиться, как он совершенно преобразился, стал таким милым, понятливым, покорным. Мне не хотелось терять его такого, поэтому я продолжала общаться с ним шутливо-ласковым тоном.

– Иди сюда и выбирай фильм, – велела я, похлопав по постели рядом с собой.

Он подобрался ближе и сел, откинувшись на подушку. Я вручила ему пульт. Он задумчиво перелистывал каталог на экране, комментируя свои действия.

Его пристрастия в кино меня порадовали. Вкусы у нас во многом были схожи. Он тоже любил фантастику со множеством спецэффектов, красивые панорамные съемки, динамичные сюжеты, отдавая предпочтение картинам с некоторой философской идеей, заставляющие все же задумываться, несмотря на легкость жанра. Одним словом, он тоже любил добрые сказки. Прозу жизни мы оба отмели, вдоволь наевшись ею.

На экране появились далекие галактики, россыпи звезд, мерцающие туманности и неизвестные далекие планеты, как ни странно, тоже населенные людьми, как мы. У них оказались схожие с нашими проблемы, с одним отличием, их прекрасной цветущей планете угрожала смертельная опасность.

– Я видела этот фильм, – заметила я, опустив голову на плечо своему соседу по кинозалу. Он поднял руку, чтоб я могла опереться ему на грудь, и опустил ее мне на плечи.

– Я тоже, – ответил он с улыбкой.

Глава седьмая Марс

Воскресенье

Утром я открыла глаза и зажмурилась от яркого солнечного света. Кит не закрывал на ночь шторы, чтоб любоваться спящим городом с высоты птичьего полета. Я совсем забыла, что уснула в его комнате. Мы смотрели фильм за фильмом почти до рассвета. Обсуждали их, делились мнением. Потом взяли на кухне пирожных и горячий шоколад, и продолжили просмотр, выбрав легкую комедию. Я, должно быть, уснула где-то на середине. Кит уложил меня на подушки и накрыл. Судя по смятым простыням, он тоже спал тут. Кровать была достаточно большая, так что мы не помешали друг другу.

Я зевнула, подумав, что надо бы научить его затемнять окно с одной стороны. Так можно и не ослепнуть утром и город видеть круглые сутки. Мысль, что мы провели ночь вместе, как-то странно взволновала. Я решила не придавать этому большого значения. Это пока что ничего не значило, хоть и было приятно.

Нащупав пульт в складках простыни, я активировала громкую связь.

– Кит, где ты? – спросила я. Получилось как-то по-детски капризно. Я прочистила горло и повторила более спокойно.

Он открыл дверь и внес поднос с кофе и тостами. Я даже села в постели. Он осторожно поставил все на столик и придвинул его ко мне.

– Я ничего не разбил и все, что разлил, вытер, – отрапортовал он, опустившись рядом. Себе он взял яблочного сока.

– Спасибо, – я улыбнулась, чувствуя себя на вершине блаженства.

Солнце заливало комнату и освещало моего мужчину. При дневном свете он выглядел ничуть не хуже чем в ночном полумраке. Растрепанные темные волосы скрывали уши и падали на лоб, глаза уже не были виноватыми, а озорно блестели. Он улыбался, попивая свой сок и глядя в окно, иногда, правда, я тоже удостаивалась взгляда. Он был все в тех же широких штанах, державшихся низко на бедрах и не скрывавших его совершенное, хоть и худое тело. Все же сложен он был очень хорошо и если бы не его загадочные проблемы в прошлом, то со своей внешностью он мог бы стать манекенщиком или фотомоделью.

– Я люблю тебя, – произнесла я, сделав глоток довольно приличного кофе. С сахаром он, конечно, немного не угадал, но лишь немного.

Он посмотрел на меня.

– Да ладно, это просто кофе, – усмехнувшись ответил он, хотя и смутился. – Звонила миссис Драйвер. Я не стал будить тебя.

– Почему?! – спросила я.

Все хорошее настроение улетучилось. Кайла была в коме, лежала там одна из-за меня, а я посмела забыть о ней. Кит заставил меня забыть. Я почувствовала себя предательницей.

– Извини, – он опустил голову.

Меня эти рефлексы начинали злить. Хотелось поджечь чертово агентство.

– Она сказала, что состояние прежнее, никаких изменений. Доктора проводят дополнительные анализы, – тихо рассказывал он.

– Все хорошо, не стоит извиняться, – я поставила чашку на поднос и села рядом с ним, обняв за талию.

– Привычка, – он привлек меня к себе и поцеловал в шею. Я резко вдохнула, не ожидая такого. Он хмыкнул, продолжив касаться губами моей кожи. Я испугалась, что сейчас он дойдет и до губ, а зубы я еще почистить не успела.

– Ешь, – он отпустил меня и опять придвинул столик. – Я зря их что ли жарил?

– Спасибо, – выдавила из себя я, совершенно ошеломленная внезапными поцелуями и столь же внезапным появлением перед моим носом тоста.

– Я, наверное, должна заехать в больницу перед тем, как уехать из города, – размышляла я, отгрызая край от зажаренного хлеба.

– О'кей, – Кит тоже взял себе один.

– Спасибо за кофе, – я улыбнулась и спрыгнула с кровати.

Все же мне было хорошо, несмотря ни на что. Кит только плечами пожал, уплетая тосты.

Я ушла к себе и приняла душ. Потом собрала немного вещей и сложила в сумку. Киту велела сделать то же самое. Набрала номер Джейми и сообщила, что через полчаса заеду к Кайле. Она пообещала встретить меня, чтоб не возникло проблем с охраной.

– А на чем поедем? – спросил Кит, когда мы встретились в гостиной. Он был в светлой облегающей футболке, джинсах и кроссовках. Я задержала взгляд на его фигуре, еще раз отметив, как все же он хорош. И почему я увидела это только сейчас?

– Возьму внедорожник, – ответила я, отгоняя воспоминания о его обнаженном теле.

Мы спускались в лифте. Кит нес мою сумку, пока я набирала сообщение для секретаря. Нужно было уладить кое-какие вопросы. В частности навести справки относительно брачного агентства, в котором я недавно сделала приобретение.

– Я могу сесть за руль, – предложил Кит, не подозревая о моих планах. – Я умею.

– Хорошо, – согласилась я, взглянув на него. Он надел куртку с воротником, чтоб не видно было ошейника. Я поправила свой браслет, который обязана была носить вне дома.

– Спасибо, – он обрадовался как ребенок. Вряд ли ему часто выпадало садиться за руль. Мужчины могли водить только по специальной лицензии, будучи профессиональными шоферами или сопровождающими даму, которая водить не умела или не желала.

– Будешь моим личным водителем, – я отвлеклась от своих мыслей и, обняв его за шею, поцеловала. Это был простой невинный поцелуй. Я сразу отстранилась, не желая смущать его, хотя он только улыбнулся в ответ.

Мы погрузили багаж в машину и поехали в больницу. Кит отлично справлялся с управлением. Около больницы я вышла. Кита на этот раз оставила в машине, чтоб не привлекать к себе лишнего внимания. Он не возражал, уже чувствуя себя в машине, как дома. Я позволила ему сделать круг по району. В выходные патрули встречались редко, город пустовал. Номер моей машины можно было быстро вычислить по базе, так что ему ничто не угрожало.

Я встретилась с Джейми. Она выглядела лучше чем накануне, но следы от слез и бессонной ночи трудно было скрыть косметикой.

– Как она? – спросила я, надеясь, что мой цветущий вид не оскорбит ее чувств.

– Без изменений, – ответила женщина, улыбнувшись мне. – Я же оставила сообщение твоему парню.

– Да, он передал, – кивнула я. – Просто хотела еще раз увидеть ее.

Джейми понимающе закивала в ответ и проводила меня к палате. Я вошла.

Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Кайла была по-прежнему плоха. Я села на стул возле ее кровати и взяла ее бледную холодную руку.

– Привет, – сказала я тихо. – Как ты?

Возможно, со стороны это выглядело очень глупо, но я искренне верила, что она меня слышит.

– Я уеду на пару дней, – продолжала я серьезно. – Ты обязательно поправляйся. Я тебе должна много чего рассказать. Мы с тобой ошибались насчет мужчин. Они совсем не примитивные. Кит, ты его должна помнить, он такой интересный. Он мне очень нравится. Мне с ним так хорошо. Он тебе тоже понравится, вот увидишь.

Я вздохнула и поднялась, вернув руку подруги на постель. Приборы показывали ее состояние, по-прежнему неважное. Все показатели были в критической отметке. Я наклонилась к ней и поцеловала в лоб.

Джейми ждала в коридоре, когда я выйду. Она поблагодарила меня за заботу и пошла к дочери. Я отправилась на стоянку, где мы договорились встретиться с Китом. Его еще не было. Я встревожилась.

Словно повинуясь моей воле, раздался сигнал мобильного. Я включила наушник.

– Мисс Вуд? – поинтересовался женский голос. Без сомнения, полиция.

– Да, – ответила я.

– Ваша машина задержана патрулем. За рулем мужчина, утверждает, что он ваш муж, – сообщила девушка официально.

– Я стою на месте, – проговорила я ледяным тоном. – Верните моего мужа и машину в течение четверти часа, иначе у вас будут крупные неприятности.

Я отключилась, оставив работать только систему спутникового позиционирования, чтоб они могли отследить мое местоположение.

Через десять минут подъехал мой внедорожник и полицейская машина. Кит был цел и невредим, даже улыбался, сидя на заднем сидении патрульного седана.

– Мисс Вуд, – начала одна из полицейских, выбравшись на свет из салона. Ее коллега помогла выйти Киту. Он был в наручниках. – Это ваш муж?

– Снимите немедленно, – потребовала я, указав взглядом на его запястья.

– У него не было лицензии на вождение, – возразила девица в форме. – Это противозаконно. Он мог оказаться повстанцем, угнавшим машину для очередного теракта.

– Снимите наручники, – повторила я, глядя на нее.

– Мисс Вуд… – начала она.

Кит улыбался, наблюдая за нами. Я подняла руку, пресекая ее слова и включила гарнитуру.

– Дэниз, – произнесла я, глядя на полицейских. Они стояли по двум сторонам от пойманного ими нарушителя. Обе в обтягивающей черной форме блюстительниц закона и порядка. Стильные сапоги и фуражки, специальные браслеты, действующие на любой ошейник без исключений. Наручники на запястьях Кита тоже подпадали под их действие, хотя и были не так эффективны, как ошейник. Целью их было скорее ограничить его движения.

– Мне нужна твоя помощь, – продолжала я, обращаясь к своему юристу. – Тут полицейский патруль что-то бредит о повстанцах, взяв моего мужа в кандалы.

Девушки переглянулись. Я переключила звонок на мобильный и дала его одной из них. Та приложила к уху.

Я переводила ледяной взгляд с Кита на девиц. Одна небрежно держала его под локоть, словно он мог в любую минуту сбежать. Ее коллега тем временем все больше бледнела, слушая Дэниз. Моего юриста даже дети боялись, не говоря уже о мелких чиновниках.

– Простите, мисс Вуд, – произнесла женщина из патруля, вернув мне мобильный. – Все понятно.

Она кивнула своей напарнице. Та с недовольным лицом сняла с Кита наручники и он подошел ко мне.

– Вот номер штрафа за вождение мужчиной транспортного средства без соответствующего документа. Вы можете оплатить любым удобным для вас способом в течение трех дней. До свидания.

Она коротко кивнула, протянув мне квитанцию, и они обе убрались на своей колымаге. Кит присвистнул.

– Не следовало отпускать тебя одного, – я пошла к машине.

Он сел за руль. Я спрятала квитанцию.

– Если когда-нибудь еще попадешь в руки полиции, сразу говори, что ты мой муж. Называй мое имя и должность, чтоб наверняка знали, на кого замахнулись, – попросила я серьезно.

– О'кей, – кивнул он беспечно.

– Главное, сразу требуй, чтоб меня поставили в известность, – я очень надеялась, что он не попадет в неприятности, но следовало перестраховаться.

– Да, я понял, – он посмотрел на меня. Я кивнула на дорогу, не желая отвлекать его.

Мой загородный домик находился на побережье, на приличном отдалении от соседних коттеджей богатых жительниц мегаполиса. Престижность этого места состояла в том, что здесь в придачу к особняку и благовоспитанным соседям прилагался покой охраняемой территории в радиусе мили вокруг дома. Я не пожелала изменять ландшафт вокруг постройки, оставив песчаный пляж преходящий в редкие заросли лиственных деревьев и кустарники позади дома.

Подъездная дорожка к парадному входу была выложена древним булыжником и обсажена аккуратно постриженными кустами. Сам коттедж был построен из новых материалов и по современному дизайну. Никакой старины и артефактов. Прежде на его месте красовался одноэтажный домик из камня и дерева, типичная рухлядь позапрошлого века. Какая-то кинозвезда разорилась и продала его по кусочку с аукциона. Остался только фундамент. За приличную сумму я возвела на его месте совершенно другое здание из стеклопластика и гипсобетона, новейших достижений в области строительных материалов, из которых было построено почти все в городе. Только те, кто хотел чувствовать вокруг себя живую историю, оставляли старинные железобетонные конструкции с вкраплениями пластика, оргстекла и силикона.

– Ого, – только и сказал Кит, въехав на дорожку, ведущую к дому.

Фасад был действительно впечатляющим, хотя со стороны океана коттедж не выглядел так футуристично и казался намного меньше.

– Сколько там комнат? – спросил Кит, безошибочно определив, где тут гараж.

– Три, – ответила я усмехнувшись.

Он недоуменно взглянул на меня.

– Сам увидишь, – мне понравилось его удивление и неподдельный интерес.

Он улыбнулся, догадываясь, что я хочу похвастать. Дверь гаража медленно открылась, распознав номер моей машины, внесенный в базу компьютера. Из гаража тоже можно было попасть в дом, но я не хотела портить эффект и взяла Кита за руку, чтобпровести через парадный вход. Он повиновался, следуя за мной и не отнимая руки. Она была теплой и прикосновение мне было приятно, я больше была увлечена им, чем предстоящей экскурсией. Кит же был весь поглощен созерцанием, не замечая, что мы по-прежнему держимся за руки, хотя уже вошли в дом.

За матовым стеклом входной двери была просторная комната, занимавшая весь первый этаж. Напротив входной двери была прозрачная дверь, ведущая на пляж. Прозрачной была вся восточная стена и часть южной. Между двумя дверями параллельно друг другу располагались две лестницы, ведущие на второй этаж. Они условно разделяли комнату на две равные зоны, образуя нечто наподобие сквозного коридора. Справа была столовая и кухня, слева гостиная.

– Одна, – посчитал Кит, взглянув на меня.

– И две наверху, – кивнула я в сторону лестницы.

Он крепче сжал мою руку и пошел наверх. Мне ничего не оставалось, как следовать за ним.

Восточная внешняя стена второго этажа была продолжением прозрачной стены первого. Обе комнаты и коридор между ними были разделены вполне ощутимыми перегородками, выкрашенными в светло-бежевый оттенок. После огромного зала на первом этаже две большие спальни показались достаточно уютными. Одна была чуть больше из-за архитектурной особенности дома, левая часть которого была неправильной геометрической формы. Стены, мебель и постельное белье были выдержаны в бежево-коричневой гамме, с вкраплениями бордовых и алых деталей.

– Нормально, – заключил Кит, обследовав обе спальни и даже заглянув в ванные. – Одна мне, одна тебе.

Он выпустил мою руку и подошел к окну. Мы были в меньшей спальне.

– Хорошо, – я отошла и неслышно покинула комнату.

Почему-то его решение меня не очень порадовало. Возможно, подсознательно я все же надеялась, что он захочет, чтоб мы спали вместе.

Я опустила лестницу, крепившуюся в невысоком потолке коридора. Она вела на крышу. Там было обустроено нечто наподобие веранды. Обнесенная со всех сторон балкончиками из матового пластика площадка с небольшим навесом. На ней размещалась ванна с подогревом и столик с несколькими стульями. Но больше всего мне нравился открывавшийся вид на океан. Я стояла, любуясь им, и не услышала, как приблизился Кит.

– Я что-то не то сказал? – спросил он, остановившись рядом. Его пейзаж нисколько не заинтересовал, что было странно.

– Почему ты так думаешь? – удивилась я. – Все хорошо.

– Ты печальна, – заметил он, продолжая пристально рассматривать меня.

– Просто, понимаешь, – я пыталась как-то объяснить свое странное поведение. – Ты хочешь спать отдельно?

Я взглянула на него, спросив прямо.

Он улыбнулся и неожиданно обнял меня, ласково, как несмышленого ребенка.

– Я лягу там, где ты мне скажешь, – произнес он тихо в самое ухо. Я тоже улыбнулась.

– Моя спальня такая большая, – ответила я жалобно, взглянув ему в глаза. – Как я буду спать там одна?

– О'кей, – ответил он в своей обычной манере.

– О'кей? – повторила я удивленно.

– Вдвоем веселей, – кивнул он, не отпуская меня из объятий. В его руках, без особого труда обхвативших меня как игрушечную, было тепло даже на ветру. – Сегодня мне понравилось.

– Хочешь есть? – спросила я, проведя кончиком носа по его шее. Запах его кожи вновь заставил меня ощутить волнение и трепет.

– Да, – ответил он как-то неожиданно хрипло. Я почувствовала, как он напрягся.

– Что-то не так? – спросила я, отстранившись и взглянув ему в лицо. Он тяжело дышал, хотя и улыбался, как ни в чем не бывало.

– Почему ты спрашиваешь? – он отрицательно мотнул головой и пожал плечами.

Я приписала все своей фантазии. Он был обычным, или пытался выглядеть как обычно.

– Пойдем, – я спустилась и закрыла люк на крышу, когда он тоже спустился следом.

Потом мы пошли на кухню, чтоб, наконец, позавтракать. В холодильнике было все, что я велела закупить к моему приезду. Я быстро выбрала меню и принялась готовить. Кита отправила за нашими вещами, оставленными в машине. Он отнес сумки наверх и разложил все в шкаф. Я позволила разобрать мои вещи тоже, вполне доверяя ему выложить на полки несколько пар джинсов, футболки и немного белья. Дом следовало обжить, чтоб под рукой всегда были необходимые вещи, и не приходилось возить с собой каждый раз весь гардероб.

Вскоре он вернулся. Рассказывая мне свои впечатления о доме, он накрыл на стол, и мы сели завтракать. Длинный стол из прозрачного стеклопластика на стальных ножках, стоял вдоль восточной стены и, сидя за ним, можно было смотреть на океан и небо. После обеда его начало затягивать внушительными грозовыми тучами.

Кит ел быстро и сосредоточенно, поэтому разговаривала в основном я. Рассказала о себе, своей работе, предложила ему как-то побывать там, чтоб все увидеть своими глазами. Он кивнул, давая понять, что ничего не имеет против. Я съела немного каши и свежих фруктов и тоже замолчала, не зная, что еще ему рассказать. Пауза затянулась.

– Ты так хорошо готовишь, – сказал он, опустошив свою тарелку, и облизал ложку.

Я улыбнулась:

– Недавно прошла курс. Я ведь одна живу, вот пришлось научиться. Не люблю ресторанную еду и быстрые обеды.

– Женщины редко утруждают себя таким нудным занятием, – хмыкнул Кит. – Во всяком случае, те женщины, которых видел я.

– Сейчас это очень модно, – возразила я. – Конечно, не все долго выдерживают. Готовка действительно немного утомительное занятие. Надо быть мужчиной, чтоб получать от нее удовольствие.

– Я умею готовить, правда не знаю, насколько хорошо, – сказал Кит, взглянув на меня. – Вот уборщица из меня посредственная.

– Нет, я видела, ты прекрасно справляешься, – не согласилась я.

– Это у тебя хорошие щетки, – ответил он. – С ними и обезьяна сможет квартиру почистить.

– Я купила их для Риты, чтоб ей было легче, – не подумав, ответила я.

Воцарилось неловкое молчание. Упоминание горничной освежило воспоминания нам обоим.

– Что будешь пить? Есть чай, сок, кофе, молоко, – я поднялась из-за стола.

– Сок, – ответил Кит с виноватой улыбкой. Я тоже улыбнулась ему.

– А там, где ты жил, кто готовил? – осторожно поинтересовалась я, решив приготовить себе капучино. Это заняло немного больше времени, так что я разговаривала, не глядя на собеседника.

Он какое-то время молчал.

– Имеешь в виду общагу? – уточнил он.

– Да, тот мрачный дом с охраной и решетками, – кивнула я, бросив на него осторожный взгляд. Как я и думала, он хмурился.

– Нам приносили еду, – ответил он. – Мы только разогревали.

– Ты говорил, что у тебя не было друзей, – я вернулась за стол. – Разве вы с теми ребятами не дружили? Вы, должно быть, некоторое время жили вместе?

– Тебе интересна моя жизнь в общаге? – прямо спросил он.

– Кит, мне интересна вся твоя жизнь, – я протянула руку и прикоснулась к его пальцам. – Ты же теперь мой муж, мы будем вместе долгое время. Я хочу узнать тебя получше.

– Извини, – он опустил глаза.

– И перестань извиняться, – попросила я мягко.

– О'кей.

– И смотреть на мои руки, – продолжала я список требований. – Я же обещала, что никогда больше не применю его.

Я сняла браслет и отложила в сторону.

– Ты так доверяешь мне? Если я разозлюсь? – он посмотрел на украшение каким-то обреченным взглядом.

– Постараюсь, чтоб не разозлился, – пообещала я. – И потом, из нас двоих я представляю большую угрозу.

Он улыбнулся моей шутке.

– Если не хочешь, не рассказывай ничего, – сказала я посерьезнев. – Я не тороплю. Можем отложить этот разговор. У нас теперь будет много времени, чтоб поговорить обо всем на свете.

– Если можно, я хотел бы отложить, – кивнул он, не поднимая глаз.

– Ладно, – согласилась я. – Тогда я расскажу тебе о себе, если хочешь.

– Хочу, расскажи, – он посмотрел на меня.

– Что тебе интересно? – я отпила из чашки и облизала пенку с верхней губы.

– Почему ты до двадцати лет не обзавелась мужчиной, если в вашей семье были такие либеральные взгляды? – спросил он, глядя на меня.

Я немного удивилась, не ожидая услышать такой вот вопрос, и задумалась.

– Ну, у меня было чем заняться, – ответила я после паузы. – Понимаешь, моя мама погибла во время покушения. У нее больше не было детей, все дела корпорации, где она была президентом, легли на плечи ее заместителей и мои. Я должна была взять на себя заботу о нашем наследии, иначе его заграбастал бы кто-нибудь другой. Я не желала отдавать то, во что моя мама и бабушка вложили душу. Я училась и работала, так что было не до мужчин.

– Прости, я не знал, – он виновато пожал плечами. – Давно это случилось?

– Три года назад, – я вздохнула, вспомнив маму и свое беззаботное детство.

– Тебе было семнадцать, – уточнил он. – А в шестнадцать ты начала встречаться с Кайлой. А до этого?

– Нет, до этого я даже не думала о таком, – я улыбнулась, чувствуя, как краснеют щеки. – Меня больше занимали книги. Я мечтала отправиться в экспедицию на Марс.

– Серьезно? – он улыбнулся, скептично наморщив лоб. – На Марс?

– Да, ты знал, что там уже около сотни баз с условиями пригодными для жизни? – спросила я, вновь чувствуя тот же азарт, что и в детстве.

– Да, как и то, что там равноправие полов, – ответил он, взглянув на меня.

Это действительно было так. Первые поселенцы, ученые и исследователи, предположили, что более удачного места для подобного эксперимента не найти. Во время первых полетов и освоения планеты добровольцев сложно было найти. Мало кто решался на такой шаг, бросить все и рискнуть жизнью, обустраивая чужую непригодную для жизни человека территорию. Да и по закону всех трех государств Марс оставался свободной землей, где не действовали наши законы. Теперь же Марс стал неким символом идеального общества, где нет неравенства, ни социального, ни какого-либо другого. Но несмотря на такое положение вещей, немногие желали бросать привычную жизнь на Земле и отправляться туда. Только идеалисты и мечтатели. Первые чаще встречались среди женщин, вторые среди мужчин. И если первые могли себе позволить такую роскошь, как жизнь в идеальном мире, лишь только накопив достаточную сумму денег на перелет и обустройство своего жилья на новом месте, то вторым оставалось только надеяться, что такая женщина возьмет их с собой.

– Ты хотел бы туда? – спросила я с улыбкой, еще не веря, что нашла единомышленника. Никто из моих подруг не понимал моей заинтересованности далекой планетой. Все вокруг считали это не более чем забавным хобби. Людей, бросавших Землю ради неизвестности, считали чудаками, поэтому, повзрослев, я больше не упоминала об этом, оставив свои мечты при себе.

– Смеешься надо мной? – спросил Кит, опустив взгляд.

– Нет, – посерьезнев, ответила я.

– То, что я люблю смотреть фантастику, не значит, что я в нее верю, – он вздохнул.

– Не веришь, что там можно нормально жить? – не поняла я.

– Не верю, что я когда-то смогу позволить себе мечтать об этом, – ответил он.

– Мечтать можно о чем угодно, – я улыбнулась, глядя на его хмурое лицо – Эта роскошь доступна всем без исключения. И потом, теоретически у тебя больше шансов попасть когда-нибудь туда, чем у меня.

Он недоверчиво покосился на меня, не понимая, что я имею в виду.

– Я никогда не смогу бросить Землю, у меня тут слишком много обязательств, – пояснила я. – А вот тебя, при большом твоем желании, могу туда отправить. Денег у меня достаточно.

Он какое-то время смотрел на меня. Сначала хмуро, считая, как видно, что я продолжаю издеваться, потом кивнул и улыбнулся.

– О'кей, – заключил он. – Когда надоем тебе так, что видеть меня не сможешь, отправь меня на Марс.

Я рассмеялась и заверила его, что так и поступлю.

Мы поднялись из-за стола и прошли в гостиную. Я включила телевидение. Свежих новостей о Кайле не было, только репортажи об известных людях, посещавших ее в больнице. Кит сидел рядом, откинувшись на спинку дивана.

– Я как-то рассказала ей о своей мечте, – продолжила я тему, кивнув на экран, где приветливо улыбалась здоровая и счастливая Кайла. – Она тоже не любит существующий в нашем обществе порядок вещей.

– Серьезно? – недоверчиво переспросил Кит.

– Да, – закивала я. – Все, конечно, думают, что она не любит мужчин, но она просто не любит неравенство, то, что мужчины позволяют так обходиться с собой. Она считает, если бы в подобном положении оказалась женщина, она скорее умерла бы, но не позволила унижать себя.

Кит напрягся и перевел взгляд за окно.

– Сам подумай, ведь вы можете быть свободны, можете быть равны нам, но не хотите этого, – продолжала я. – Вам удобней жить на содержании, ничего не решать, не думать о будущем. А равноправие возможно, Марс это доказал нам. Там оно существует и нет того, чем пугают нас амазонки. Мужчины не убивают и не насилуют. Так почему тут не может быть того же? Разве обязательно, что освободив вас, мы вернемся к первобытному строю?

Он молчал.

– Нет, только не думай, что я о тебе, – поспешила добавить я. – Ты-то как раз доказал, что более цивилизован чем я. Это на меня нужно надеть ошейник.

Он перевел взгляд на меня и улыбнулся, отрицательно мотнув головой.

– Не говори ерунды, ладно, – попросил он. – Никто не должен носить ошейники, вот и вся истина.

– Я так рада, что ты понимаешь меня, – я улыбнулась, взяв его за руку. – Вот уж не думала, что моим единомышленником станет мужчина. Тебе обязательно нужно будет познакомиться с Кайлой. Ты изменишь ее взгляды на мужчин.

– Сомневаюсь, – скептично наморщив лоб, ответил он.

– Да, она-то считает, что мужчины вырождаются, что скоро вы вообще вымрете, – продолжала я. – В наше время девочек рождается все больше, а мужская смертность превышает все допустимые нормы.

Он хмыкнул.

– Но ведь ты не такой, как все, – я сжала его ладонь. – Ты отличаешься от всех моих знакомых мужчин. В тебе есть что-то необычное, будто ты не из нашего общества, будто только недавно надел его.

Я кивнула на ошейник.

Мой собеседник неожиданно переменился в лице, слово я сказала что-то очень его взволновавшее. В следующий миг он опустил глаза, а его рука дрогнула.

– Что? – спросила я, отпустив ее.

Он сложил руки на груди, его взгляд переходил с одного предмета на другой.

– Я не думаю, что ты так вел себя из-за каких-то трудностей в прошлом, – заметила я осторожно. – Тут дело в характере. Ты иначе воспитан.

Кит по-прежнему молчал, никак не комментируя мои догадки. Он не подтверждал, что я права, но и не отрицал. Это было странно, я придвинулась ближе и тронула его за локоть.

– Почему так? Ты можешь мне хоть что-то рассказать о себе? – попросила я ласково. – Я обещаю, что не стану судить. Хотя мне трудно даже представить, где ты мог получить такое воспитание. Разве что…

Он резко отнял руку, и поднялся. Я недоумевая смотрела на него, позабыв, что хотела сказать.

– Я самый обычный, – произнес он взволнованно. – Ты же не можешь утверждать, что знаешь всех мужчин в Либре. Это тут у вас в столице все белые и пушистые, а на задворках, где я рос, быть таким как я нормально. Там и женщины и мужчины другие. Там полно повстанцев, идет война. Там трудно сохранять невозмутимость и делать вид, что все хорошо.

– Кит, успокойся, – попросила я, заметив, что он быстро дышит, а глаза лихорадочно блестят, точь-в-точь как в первые дни его пребывания в моем доме. – Пожалуйста, не волнуйся так. Я же не утверждаю, просто делюсь своими наблюдениями.

– Я обещал, что все расскажу, и расскажу, но дай мне немного времени, – попросил он, умоляюще взглянув на меня.

– Хорошо, прости, что начала все эти расспросы, – я поманила его к себе, чтоб он сел рядом.

На него жалко было смотреть. В нем явно происходила какая-то внутренняя борьба, но он не хотел или не мог поделиться со мной своими мыслями. Я знала, что врать он не умеет, и начни, я сразу распознала бы ложь, а значит, правду знать мне не следовало. Вернее, он надеялся, что выиграв немного времени, сможет посвятить меня во все позже.

– Ты понимаешь, что своими недомолвками только разжигаешь мое любопытство? – произнесла я, когда он опустился рядом, опять глядя в пол. – Хочешь придать своему образу загадочности? С этим уже перебор, загадочней некуда.

– Наоми, – он взял меня за руку и посмотрел в глаза. Я замерла, увидев в них так много противоречивых чувств: надежду, страх, отчаяние. – Ты очень хороший человек. Ты простила мне все, позволила остаться с тобой после всех моих выходок. Ты удивительная женщина, совсем не такая, как те, что встречались мне прежде. Я больше всего на свете хочу остаться рядом с тобой. Я верю, что ты искренна в своих словах о равноправии, о том, что видишь в мужчинах прежде всего людей. Я всю свою жизнь мечтал встретить такого человека как ты, такую женщину. Я понимаю, что тебе хочется узнать меня, это нормальное желание, логичное, и я сам хочу все рассказать тебе. И я расскажу, я обещал. Но не сейчас, пожалуйста. Дай мне время. Доверься мне.

Я улыбнулась, погладив его по щеке кончиками пальцев. Он был так взволнован, его глаза были полны надежды.

– Тебе трудно вспоминать, да? – я не знала, что еще такого страшного может быть в его прошлом. Не повстанец же он, в конце концов. – Те женщины, что были до меня, они мучили тебя?

Он опустил голову. Я приблизилась и обняла его. Он обхватил меня за талию, прижав к себе.

– Я ничего не буду спрашивать, – пообещала я. – Мне не важно, что там было у тебя в прошлом. Теперь ты мой и все это позади. Я буду заботиться о тебе, тебе будет хорошо со мной.

Я шептала, поглаживая его по волосам. Он дрожал от переполнявших его противоречивых чувств.

– Тебе не нужно бояться, ты сам можешь доверять мне, – я немного отстранилась и коснулась губами его щеки.

Он повернул голову и накрыл мои губы своими. Я забыла, как дышать, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Его поцелуй был таким страстным, таким настойчивым. Он повалил меня на диван, продолжая этот горячий жадный поцелуй, его язык уже вовсю хозяйничал у меня во рту. Я успевала только неловко отвечать, не имея слишком богатого опыта в таком деле. У меня была только Кайла, да пара наложников, которых Мили заставляла развлекать меня. Дальше невинных поцелуев я не пускала. Они не смели настаивать. Кит же не стеснялся, жадно вторгаясь в мой рот языком, покусывая губы, лаская меня под футболкой. Меня захлестнула волна такого невыносимого желания, что я невольно застонала, вцепившись в его одежду и прижавшись сильней.

Он отстранился, вопросительно взглянув на меня.

– Я сделал тебе больно? – спросил он, переводя дыхание. Его глаза горели желанием, грудь тяжело вздымалась. Я не смела опустить глаза ниже.

– Нет, – я начала краснеть. – Скорее наоборот.

Он улыбнулся и опять обнял меня, теперь действуя с меньшей страстью, но уверенней. Кит подарил мне еще несколько умопомрачительных поцелуев, наполненных таким искренним чувством и таких горячих, что я окончательно потеряла голову. Я даже не заметила, как он умудрился стянуть с меня джинсы. Потом его поцелуи достались моей шее и груди. Футболку я сняла сама, чтоб она не мешала наблюдать за его неспешными действиями. Он гладил мое тело, касался так нежно. Его горячие губы надолго приникали к коже в самых чувствительных местах. Он закрывал глаза и выделывал языком что-то невообразимое. Я зажмуривалась и хихикала, когда становилось щекотно. Он тоже начинал улыбаться и перемещался дальше, не оставив без внимания ни одного стратегически важного участка женского тела.

Я затаила дыхание, когда он в третий раз оторвался от моей кожи, после того как одарил вниманием пупок. Кит скользнул рукой ниже и посмотрел на меня вопросительно. Я улыбнулась кокетливо и кивнула, дав добро.

Больше ничего не помню. Вернее помню, как моя душа покинула тело и витала под потолком, наблюдая за Китом.

Я летала и думала, как можно таких милых и нежных существ обряжать в ошейники и ставить на уровень домашних животных?! Как можно относиться к ним как к вещам, продавать, обменивать и делить с подругами?! Я бы никогда не позволила кому-то даже пальцем притронуться к моему Киту. Нет, к моему Кристоферу, потому что именно так звучит его имя. Это женщины упрощают прекрасные мужские имена до размеров собачьих кличек. Разве недостойны они хоть какой-то свободы выбора, хоть права отказаться быть собственностью любой, что больше заплатит? Как вообще мы дошли до такого варварства? Мы – просвещенные гуманные женщины.

Конечно, все это пронеслось в голове за какой-то миг. Остальное время я пребывала в полной нирване. С небес вернуло тихое ругательство, сорвавшееся с губ Кита. Я даже не сразу поняла, что это ругательство, приняв его за стон.

– Черт, – бормотал он, отползая от меня. – Проклятье.

Я приоткрыла глаза. Думаю, мой взгляд можно было назвать затуманенным страстью или что-то в этом роде.

– Извини, – он заметил мой вопросительный взгляд. – Черт.

– Что случилось? – я немного заволновалась и приподнялась на локтях. Увидев его полностью, я поняла, в чем проблема, и попыталась сделать вид, что ничего не вижу.

– В свое оправдание могу сказать только, что… – он вздохнул. – Ничего не могу сказать.

– Глупости, – улыбнулась я, быстро поднявшись и обвив его шею, чтоб он не сбежал, хотя он явно порывался. – Не смей оправдываться. Все нормально.

– Чувствую себя подростком, – пробормотал он хмуро.

– Иди, помойся, а я выберу какой-нибудь фильм, – сказала я ему на ухо, лаская кончиками пальцев его розовеющие щеки. – Что хочешь на десерт?

Я улыбнулась.

– Тебя, – он тоже обнял меня и коснулся губами шеи.

– О'кей – я хихикнула.

– Я быстро, – он поднялся и отправился к себе.

Я легла обратно, нуждаясь в небольшой передышке.

За окном начал накрапывать дождь. Небо затянули тяжелые серые тучи. Приближалась гроза. Океан был неспокоен. Большие темные волны накатывали на берег, разбиваясь на тысячи мелких брызг.

Я включила экран и неспешно выбирала фильм. Сегодня хотелось чего-то романтичного, какой-нибудь истории любви, но пролистав с десяток новинок, я убедилась, что все не то. В наши дни главными героями мелодрам были в основном женщины. Про любовь между мужчиной и женщиной было как-то не принято снимать фильмы, да и прочие области искусства деликатно обходили эту тему. Творчество подобного содержания считалось нетрадиционным, и было скорее чем-то авторским, для узкой аудитории ценителей. Либерально настроенные женщины часто представляли широкой аудитории истории, где любовь между людьми разного пола подавалась как вполне допустимая вещь, но эти работы, будь то книги или фильмы, зачастую попросту копировали что-то из классики периода патриархата. Ремейки старинных памятников культуры имели успех более ста лет назад, когда почти все области искусства претерпевали кризис жанра. Новые произведения, воспевающие феминизацию и матриархат, всем порядком приелись, вот и писатели, и музыканты, и режиссеры принялись реанимировать старые сюжеты, где царило равноправие. В то время колонизация Марса была на самом пике популярности, и новое творчество пришлось как никогда кстати. Но мода на равноправие и либерализм прошла, а с ней и повальное увлечение стариной. Теперь те фильмы можно было найти разве что в архивах музеев искусства, равно как и музыку того периода.

Я вздохнула, чувствуя себя странно. Я понимала, что мои чувства к Киту слишком сильны, чтоб назвать их просто физиологической потребностью организма. Конечно, я не была привязана к нему как к Кайле, не считала его самым важным человеком в моей жизни. В ней вообще не было такого человека после смерти матери. Если бы хоть отец остался жив, но и он погиб. Я осталась совсем одна, и ближе всех стала подруга детства и первая любовь. Но в последнее время мы и с ней не виделись и очень отдалились. Эту разлуку я переживала легко, иногда вовсе забывала о Кайле. Стало интересно, могу ли я расстаться с Китом? Насколько он важен для меня. Ведь нельзя же считать заботу и жалость любовью?

Он прервал мои размышления, опустившись рядом. Кит сменил одежду и помылся. Я улыбнулась ему.

– Выбрала что-то? – спросил он, заметив пульт у меня в руках. Я так и сидела, сжимая его в пальцах.

– Нет, – ответила я, тоже переводя взгляд на список фильмов. – Хотела что-то о любви, но тут все не то.

– Почему? – он взял из-под спины небольшую подушку, положил ее мне на колени и лег, умостив на нее свою голову.

Я задумчиво поглаживала его влажные волосы, запуская в них пальцы.

– Как ты думаешь, можно считать любовь к мужчине настоящей? – спросила я, взглянув на него сверху.

– Я думаю, влюбляешься в человека, а не в его пол, – ответил он, пожав плечами.

– Но разве можно говорить о таком понятии применительно к заведомо неравным социально существам? – я вздохнула, любуясь его красивым задумчивым лицом. Он закрыл глаза, я выводила на его коже узоры кончиками пальцев. Нежно очертила линию подбородка, провела по нижней губе. Он улыбнулся.

– Любить женщин вас обязывает воспитание и положение, а мы лишь только позволяем любить себя, принимая вашу преданность и верность, как должное, – продолжала я. – Мы же, даже если привяжемся к вам, вряд ли любим. Иначе я не знаю как объяснить то, что матери без зазрения совести отдают сыновей в приюты, а когда-то любимых мужей в пансионаты, где те доживают свой век. Как можно любимого человека отдать на выходные подруге? Даже либералки такое себе позволяют.

– Уверен, среди твоих знакомых есть женщины, которые любят мужчин достаточно, чтоб посчитать эту любовь настоящей, – ответил на это Кит. – Просто в нашем обществе не принято афишировать такие привязанности. Я знал такие пары, но их любовь длилась недолго, потому что в обществе это считается недопустимым. Когда женщина любит своего мужчину, она пытается освободить его и защитить, а это невозможно. Мы рабы, даже если снять с нас ошейники и позволить свободно передвигаться. Пока не принят закон, дающий нам те же права, что и у женщин, мы несвободны.

– Но я могу снять с тебя ошейник и дома ты будешь свободен, равен мне, – я подумала о Кайле и ее семье. Миссис Драйвер, в самом деле, уже больше двадцати лет жила с одним единственным мужчиной, а их сына не отдала в приют.

– А если подруга попросит меня на пару дней? – он опустил взгляд. От ресниц на скулы легли длинные тени. Я улыбнулась и покачала головой:

– Нет, тебя я не отдам никому. Во-первых, ты не наложник, чтоб делиться тобой, а во-вторых, я ужасная собственница.

– Это ты сейчас так говоришь, а пройдет пара месяцев или год, я надоем тебе, и ты не будешь уже так категорична, – проговорил он тихо.

– Вот если будешь так говорить, то точно отдам, – пообещала я сурово, еще и пальцем погрозила.

Он сделал виноватое лицо, взглянув на меня снизу. Я рассмеялась.

– Все, оставим эти разговоры, – решила я. – Они вгоняют в тоску.

Кит кивнул.

– Ты садись и выбирай фильм, а я пошла за десертом, – я помогла ему принять вертикальное положение, поднялась и пошла в кухню, точно помня, что видела в холодильнике торт.

Глава восьмая Кошмары

Мы опять засиделись далеко за полночь, устроив себе еще один киновечер. Обедали в гостиной, расположившись на диване, а ужин взяли с собой в спальню. В этот раз я позволила Киту показать свой кулинарный талант. Мы выбрали блюдо, для приготовления которого имелись все необходимые ингредиенты, и взялись за дело. У меня была почетная должность ассистента, Кит взял на себя самую ответственную часть. Через полчаса совместных усилий перед нами на подносе красовались две тарелки спагетти с сыром и базиликом. Мой мужчина принимал восторженные поздравления благодарной зрительницы и участницы эксперимента.

Затем, дополнив изысканное блюдо бутылкой вина, мы отправились наверх. В большой спальне имелся неприлично огромный плоский экран, вмонтированный в стену напротив кровати. Это оказалось и в самом деле выгодным решением, поскольку именно кровать мы и намеревались занять. Она тоже поразила впечатлительного Кита своим размером. Он сразу определил, что на ней могли бы без проблем спать четверо, и еще один, если не пренебрег бы местом в ногах. Я приняла комментарий как комплимент, поскольку выбор мебели был моей заслугой.

– И скольких мужчин ты планировала уложить вокруг себя? – спросил он, установив творение своих рук на маленький столик в центре ложа.

– С чего ты взял, что это непременно должны были быть мужчины? – поддерживая его шутливый тон, спросила я, поставив между тарелок бутылку и два бокала на тонких ножках.

– Просто представил тебя в центре этих шелковых владений, одетую только лишь в золотые браслеты, а вокруг штук пять мускулистых ребят, в леопардовых набедренных повязках, – на последних словах Кит не выдержал и сам рассмеялся.

Я покусывала губы, глядя на него и тоже едва сдерживая смех, но пыталась изобразить гнев.

– Я тебе куплю такую и будешь носить, – пригрозила я.

Мы взобрались на кровать и принялись за еду. На экране шел очередной фантастический фильм, на этот раз с элементами ужасов. Обилие крови и мертвых тел совершенно не мешало нам наслаждаться пищей. Я отметила, что Кит довольно неплохо справился с готовкой, и решила переложить заботу о нашем питании на его плечи.

– Нет, кроме шуток, получилось очень неплохо, – сказала я, с аппетитом уплетая спагетти. – Ты молодец.

– Спасибо. Я думал, что уже разучился, – ответил Кит, все же сбавив скорость, но все равно доел раньше меня и теперь попивал вино, откинувшись на подушки.

– Ты умеешь пользоваться внутренней городской сетью? – спросила я, глядя на экран.

– Да, а что? – настороженно спросил он.

– Ну если будешь у нас готовить, тебе придется самому заказывать продукты, – объяснила я. – Удобней всего делать это по внутренней сети.

– Да, я знаю, – он поставил бокал на столик, выпив меньше половины его содержимого. Все же алкоголем он не злоупотреблял, должно быть помня о своих обязанностях.

– Очень хорошо, что ты умеешь ей пользоваться, – я обернулась, взглянув на него. Он опять хмурился. – Там, конечно, все просто, но есть ряд вещей, которые надо знать. Та же безопасность. Не хочу, чтоб моя база стала достоянием общественности.

– Так закрой доступ к ней, – предложил Кит, пожав плечами.

– Ну, вообще-то, он и без того уже закрыт, – я посмотрела на него многозначительно, чтоб он не принимал меня за дурочку. – Я имею в виду хакеров. Их сейчас развелось много. Еще и повстанцы постоянно атакуют базы данных Саннибэй. Столица все-таки.

– Да, я знаю, – он опустил взгляд, вновь став каким-то напряженным. – Я понял, Наоми, я буду осторожен.

– Ты в технике разбираешься, насколько я могу судить по тому разгрому, что ты устроил в первые дни, – я вернулась к еде. – Думаю, и с ее начинкой дружишь.

– Дружу, это мой талант, – проговорил он тихо.

– Да? – я обернулась к нему. – Наша корпорация разрабатывает программное обеспечение и занимается производством специализированного оборудования.

– Ты хранишь дома какие-то секретные рабочие материалы? – спросил Кит, взглянув на меня.

– Нет, я никогда не беру домой документацию, содержащую элементы засекреченных разработок, – ответила я, улыбнувшись. – Но все же моя база может заинтересовать и конкурентов и повстанцев, да и мало ли кого еще.

– А здесь ничего нет? – он не отвечал на мой шутливый тон, оставаясь серьезным.

– Нет, тут еще девственно чисто, – я наелась и тоже откинулась на подушки. – Я и не собираюсь здесь что-то хранить. Только основные настройки, адресную книгу, контакты, медиацентр, и так, по мелочи, какой-нибудь семейный архив. Вдруг захочу вспомнить детство или тебе показать, какая у меня была семья.

– Если хочешь, я могу немного поработать над твоей системой безопасности, – предложил Кит. – Только мне нужно будет подключиться к интернету.

– К международной сети? – я недоверчиво покачала головой. – Это небезопасно. Ты уверен, что сможешь не нахватать там вирусов?

Он улыбнулся, словно я сказала что-то смешное.

– В Саннибэй для того и создали собственную независимую сеть, чтоб избежать контакта с международной, – я пожала плечами. – В интернете повстанцы всем заправляют. Императрица рассматривает закон о его закрытии.

– Невозможно его закрыть, если почти все им пользуются, – возразил Кит. – Внутренняя сеть, безусловно, очень удобная вещь, если хочешь заказать пиццу или купить билет в оперу, но когда дело касается запрещенных или полулегальных вещей, то все ищут это в интернете.

Я слушала, гадая, где это он успел узнать обо всем этом. Уж точно не в общаге, музее древней архитектуры. Там не то что интернета, наверное, даже беспроводного покрытия нет.

– Никакой ресурс в сети Саннибэй не разместит у себя рекламу борделя, – продолжал Кит. – А запретить интернет, где все будут искать себе наложников?

– Наложники не запрещены, – я пожала плечами. – Но ты прав, никто не любит говорить об этом.

– Хотя, я готов смириться с закрытием доступа в интернет, если только это хоть как-то повредит этому «милому» бизнесу, – мой собеседник перевел взгляд на экран.

– Не любишь наложников? – меня это немного удивило.

– Мутанты чертовы, – пробормотал он, не глядя на меня.

– Почему? – я, конечно, тоже не любила это явление, но парни Синди все же мне нравились.

Кит не отвечал, казалось, погрузившись в сюжет картины.

– Ты зол, за ту выходку на вечеринке? – я вздохнула. – Но ребята не виноваты, они ничего не могли поделать. Это все наша вина.

– Наоми, если бы мне приказали изнасиловать тебя, то я бы не стал даже под страхом смерти, – он посмотрел мне в глаза. В его взгляде появился какой-то хищный огонек, хотя внешне он оставался абсолютно спокойным. Тема явно задевала его за живое. – А вот насчет тех ребят не уверен.

– Хочешь сказать, они не должны были нам помогать? Должны были ослушаться своих хозяек? – я задумалась.

– Они же не просто помогали, им даже было весело, – Кит опустил глаза.

Мне стало неловко. В конце концов, все это была моя вина и моя затея. Пусть сейчас мы говорили о другом, но я чувствовала в словах Кита боль и гнев.

– Ты не можешь знать наверняка, – я тоже нахмурилась, не понимая, отчего вдруг защищаю наложников. Я сама прекрасно знала, что это за люди. Амбиции в них затмевали все. Для этих мужчин не существовало никаких правил, они стремились всеми правдами и неправдами зацепиться за женщину побогаче и жить на ее содержании как можно дольше.

– Я и не знаю, – Кит поднялся с кровати.

– Куда ты? – спросила я, заметив, что он направился к двери в коридор, а не в ванную, как я надеялась.

– Если можно, я лягу в той комнате? – спросил он, не глядя на меня. Я не могла понять, чем обидела его. Неужели эти разговоры и воспоминания о злосчастной вечеринке так подействовали на него?

– Но… – я хотела возразить, что он обещал остаться в эту ночь со мной, но не стала. Он хотел побыть один, и если я не лицемерила, разводя все эти беседы о равноправии, то должна позволить ему эту роскошь. – Да, конечно. Можешь спать, где тебе больше нравится.

– Спасибо, Наоми, – он благодарно улыбнулся, все же взглянув на меня. – Прости.

Не дожидаясь моего ответа он вышел. Я смотрела на закрывшуюся за ним дверь и не могла понять, что вообще происходит. С ним, со мной, с нами обоими. Он, без сомнения, уже доверял мне и не боялся, отчего же тогда все эти недомолвки? Что мешает ему рассказать о себе хоть что-то? Почему любая тема заканчивается напряженным молчанием и хмурыми взглядами? Почему я так болезненно реагирую на все это? Почему мне не все равно? Почему вдруг так остро стала чувствовать одиночество? Раньше меня не заботило то, что вокруг ни души. А вот сейчас, оставшись одна в комнате, почувствовала себя бесконечно одинокой и несчастной. Почему, когда Кит был рядом, я забывала обо всем, даже о Кайле, находившейся на пороге смерти? И почему, черт возьми, он не остался в эту ночь со мной, если я точно знаю, что он хочет меня не меньше, чем я его?! Равнодушный мужчина не целовал бы так страстно, не смотрел бы полным желания взглядом. Он не был равнодушен, и я не была. Так почему же сейчас мы лежим в разных комнатах? Что по-прежнему стоит между нами? Что не позволяет ему стать веселым и беззаботным, отбросив страхи? Что мешает мне проявить немного настойчивости?

Я даже не заметила, как фильм закончился, и по экрану поползли финальные титры. Я продолжала смотреть на закрытую дверь и вспоминать прошедшую неделю. Я вспоминала ее во всех подробностях, желая по-новому взглянуть на нашу ситуацию, а заодно восстановить в памяти кое-какие детали, касавшиеся Кита.

Получалась довольно необычная картина. В агентстве мне сказали, что каталог старый, да и Киту уже двадцать пять, не самый популярный возраст. Женщины в большинстве своем предпочитали мужей помоложе, чтоб легче было воспитать под себя. В двадцать пять мужчина уже представлял собой редкий и специфический товар на любителя. В эту категорию отбирали лучших из невостребованных. Все же если не находилось никого, кто взял бы его, это что-то да значило. Мужчин в наше время в самом деле становилось все меньше, а способных к воспроизведению, соответственно, еще меньше. Агентства редко несли убытки из-за невостребованности их товара. Тех, что оставались, продавали дешевле.

Из этого я сделала вывод, что Кита либо никто не выбрал, что вряд ли, либо его вернули после испытательного срока. Тут возникал еще ряд вопросов. Почему за годы пребывания в агентстве его так никто и не взял в мужья? Будь он глупым и серым существом, я бы еще допустила, что не нашлось охотниц, но Кит был достаточно сообразительным, остроумным, а главное, очень красивым. И это сейчас, в двадцать пять, после пережитых невзгод. В более юном возрасте он должен был выглядеть куда выгоднее, если конечно он не принадлежал к тому типу мужчин, что с возрастом становятся только лучше. Даже если и так, то пара лет тут не играет большой роли. Кит был красавцем, а значит, его возвращали из-за скверного характера или еще какого-нибудь существенного недостатка. Возможно, виной тому была его свободолюбивая натура. В отличие от наложников, которым было все равно, как выглядит госпожа, Кит мог отказаться спать с непонравившейся ему женщиной, как отказал поначалу и мне. Это казалось наиболее правдоподобным вариантом. Он не желал мириться с тем, что его хозяйкой станет какая-нибудь недалекая дурнушка и вредничал. Соответственно, получал по шее и возвращался в агентство.

Такое объяснение немного прояснило ситуацию и успокоило меня. Но все же если бы кто-то из женщин злоупотребил своей властью над мужчиной, ей пришлось бы неминуемо отвечать перед судом. Такие вещи вносятся в личный файл мужчины, но у Кита ничего подобного не было. Тут мои догадки шли вразрез с фактами. Кита без сомнения мучили именно женщины, бравшие на испытательный срок, больше некому. Не друзья же в общежитии доводили его до нервных срывов? Да и браслетов у них не было. Нет, издевались над ним женщины, а агентство это как-то скрывало. Подозрительное агентство нравилось мне все меньше. Что-то в нем определенно было не так.

Мои напряженные размышления прервал звонок. Экран зажегся и компьютер сообщил, что поступил вызов от миссис Драйвер. Я скользнула по сенсорной поверхности пульта.

– Наоми! – послышался взволнованный голос Джейми. – Наоми, девочка!

Я села в кровати, готовая услышать ужасную новость.

– Кайла пришла в себя! – продолжала радостно Джейми. На экране, наконец, появилось ее заплаканное счастливое лицо. – Она проснулась. С ней теперь все будет хорошо.

– Это замечательно, Джейми! – я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Это была действительно отличная новость.

– Ты прости, что я так поздно, – женщина тоже улыбалась сквозь слезы. – Ты спала, наверное.

– Нет, перестань, – поспешила разубедить ее я. – Я не спала и очень рада, что ты позвонила. Я же тоже переживаю о ней.

– Кайла сказала, чтоб я обязательно связалась с тобой, – продолжала оправдываться она. – Чтоб попросила тебя заехать. Ты ведь сможешь? Сегодня, конечно, уже поздно, да и непогода.

– Я приеду, – ответила я. – Утром уже буду у вас.

– Спасибо. Не знаю, почему она так взволнована, но она очень просила меня позвонить тебе, – Джейми виновато улыбнулась, промокнув платком слезы.

– Передай ей, что я буду утром, – попросила я. – И что я люблю ее.

– Конечно, Наоми, – Джейми одарила меня благодарной теплой улыбкой. – Доброй ночи. Еще раз прости.

– Доброй ночи.

Экран погас, стало тихо. Я смотрела на него и улыбалась, чувствуя себя как никогда счастливой. Кайла выкарабкалась, с ней теперь все будет хорошо. А я должна все прояснить и не допустить второй попытки. Я должна все для этого сделать, и я сделаю, чего бы мне это ни стоило.

После такой новости сон окончательно покинул меня. Я и не мечтала теперь уснуть. Пришлось чем-то заняться. Я включила телевидение и попыталась сосредоточиться на новостях. Обычно монотонный голос диктора помогал уснуть, но сегодня новости о повстанцах и истории из жизни звезд раздражали. Я поискала кулинарный канал и внимательно просмотрела три или четыре рецепта. На большее меня не хватило. Вместо сонливости появился голод. Я поднялась и оделась, чтоб поискать что-нибудь в холодильнике.

В коридоре, проходя мимо двери Кита, я не удержалась и заглянула к нему. В его спальне царил полумрак. Он не затемнил стену, и отдаленные вспышки молний освещали его спящую фигуру. Он лежал в центре кровати, раскинув руки, и что-то бормотал. Я вошла, прислушиваясь. Потом зажгла ночную подсветку, чтоб лучше видеть его. Кит выглядел неважно, волосы намокли от пота и слиплись. Кожа на лице и груди тоже была в крупных каплях. Он метался на постели уже какое-то время, потому что простыни были смяты и сбились в сторону. Я села рядом, намереваясь разбудить его от кошмара. Протянула руку и коснулась его плеча. Он застонал и изогнулся, опять что-то бормоча. Я разобрала только: «не надо, отпустите».

Стало не по себе. Я взобралась на постель и тряхнула его за плечи какследует, чтоб избавить от жуткого кошмара. Он открыл глаза, но не сразу понял, что происходит. В его глазах еще был ужас.

– Кит, это я. Все хорошо, ты в безопасности. Тебя никто не тронет, – говорила я, удерживая его за плечи.

Он смотрел на меня еще несколько мгновений, словно не узнавал. Я легла рядом и обняла его.

– Все хорошо, мой бедный малыш. Уже все хорошо, – приговаривала я ласково, продолжая поглаживать его по волосам.

Он вздохнул и, наконец, расслабился. Я устроилась поудобней, он уткнулся лицом в мое плечо и тоже обнял. Он так крепко прижал меня к себе, что я не сразу поняла, что он плачет. Я улыбнулась и поцеловала его в макушку, ласково погладив по спине. Потом опустила голову и прижалась щекой к его волосам.

– Тише, тише, мой хороший, – шептала я, желая его успокоить. – Это просто плохой сон. Просто сон.

Он вздохнул и шмыгнул носом.

– Тебе сегодня везет, у меня с собой есть салфетки, – я извлекла из кармана свободных домашних штанов свернутый прямоугольник ткани. Когда ужинаешь в постели, нужно иметь запас этих полезных вещиц.

Он немного отстранился и, не поднимая глаз, принял салфетку.

– Принести тебе чего-нибудь? – спросила я, пока он сморкался и вытирал глаза. – Воды, чая из трав?

– Нет, ничего не надо, – ответил он тихо. – Спасибо. Извини.

– Иди сюда, – я взяла его за руку и вернула обратно. Он повиновался, снова устроив голову на моем плече. – Постарайся не думать ни о чем и снова уснуть, – посоветовала я, имея большой опыт в ночных кошмарах.

Мне они тоже частенько снились. Я, конечно, не металась так как он, но бывало просыпалась в холодном поту. Чаще всего мне снился день гибели моих родителей. Миссис Джонс сообщала мне эту новость, я бросала все свои дела и мчалась в больницу, где в морге лежали их тела. Я бежала по бесконечному коридору, выкрашенному в белый цвет, но не могла достигнуть его конца. Освещен был только тот отрезок, по которому шла я, впереди же было темно. Нужная дверь терялась во тьме, и я никак не могла добраться до нее. Я ускоряла шаг, пыталась бежать, но не могла, ноги были словно чужие, отказывались слушаться. Я злилась, пыталась еще сильней, выбивалась из сил, плакала от отчаяния, что не могу увидеть маму. Мысль, что ее похоронят, а я так и не увижу ее, сводила меня с ума. Проснувшись, я понимала, что кошмар лишь отчасти был сном. Что родители и в самом деле мертвы и больше я их уже никогда не увижу. Что я совсем одна и вокруг нет никого, кто мог мы обнять меня, сказать что-то ласковое, утешить. Вот тогда бы я тоже расплакалась, как Кит. Всегда трудно совладать с эмоциями, если кто-то рядом жалеет тебя. Гораздо легче быть сдержанным, если ты один, если можешь рассчитывать только на себя.

Он уснул, и на этот раз спал спокойно. Его грудь двигалась мерно, пальцы, сжимавшие мое тело, расслабились, на ресницах еще поблескивали слезы. Я коснулась губами его волос. Мне стало так хорошо и спокойно, как давно уже не было. Кайла пришла в сознание, завтра я увижу ее. Кит перестал бояться меня и доверился. Будущее представлялось очень радужным.

Откуда мне было знать тогда, что впереди еще много испытаний и кошмаров наяву.

Часть вторая

Глава девятая Втроем

Понедельник

Я неплохо выспалась, если учесть тот факт, что спала я одетая и полулежа. Кит лежал рядом, свернувшись калачиком и уткнувшись макушкой мне в бок. Я улыбнулась и погладила его по волосам. За окном было раннее утро, солнце только показалось над горизонтом. Гроза прошла и небо было чистым. Я осторожно поднялась с постели. Кит не проснулся. Я накрыла его свободной частью одеяла и пошла в ванную. Нужно было принять душ и ехать в город. Кайла ждала меня. Было интересно, что она скажет. Зачем хотела видеть меня так срочно.

Когда я вышла из ванной, Кит все еще спал. Я села рядом на кровать и тронула его за плечо.

– Кит, просыпайся, – позвала я.

Он что-то пробормотал и открыл глаза.

– Доброе утро, – поприветствовала его я с широкой улыбкой на лице. – Мне, конечно, очень не хочется тебя будить в такую рань, но нам надо возвращаться в город.

Он смотрел на меня, как видно еще не до конца проснувшись.

– Ночью звонила Джейми, Кайла пришла в себя, – сообщила я радостную новость. – С ней все хорошо и она хочет видеть меня. Я обещала заехать утром.

Кит кивнул и сел. Выглядел он не очень, заспанный и взъерошенный, под глазами залегли тени, а веки припухли. Я вздохнула, понимая, что всему виной мучившие его кошмары.

– Ты иди в ванную, а я пока все здесь закрою и активирую систему безопасности, – сказала я, погладив его по щеке. Его бледная кожа покрылась жесткой колючей щетиной, а бриться тут ему было нечем. Я не предусматривала таких вещей, когда обустраивала дом.

– Хорошо, я быстро, – ответил он, отстранившись, и слез с кровати.

Я привела себя в порядок, оделась и спустилась вниз. На уборку в доме времени не осталось, но к счастью мы не особо и намусорили. Я выбросила в переработку то, что могло испортиться за время моего отсутствия, выключила все системы и активировала систему безопасности. Как только мы покинем гараж, компьютер начнет функционировать в спящем режиме, поддерживая только вентиляцию и сигнализацию.

Кит спустился через двадцать минут. Он тоже оделся и выглядел уже лучше, хотя и был небритым.

– Доброе утро, – сказал он, когда я приблизилась.

Мы стояли в коридоре между ступенями на второй этаж.

– Ну я же не сказал этого в спальне, – объяснил он, заметив мой вопросительный взгляд.

– Как ты? – я взяла его за руку, заглянув в глаза. Он понял, что я имею в виду.

– Я напугал тебя? – спросил он, тоже посерьезнев.

– Нет… – начала я.

– Мне лучше спать отдельно, – продолжал он, не дав мне закончить. – Я буду мешать тебе.

– Не выдумывай, – оборвала я его и тоже сделала суровое лицо. – С чего ты взял, что помешаешь мне? У меня, между прочим, тоже бывают кошмары.

Кит виновато улыбнулся.

– А так сможем будить друг друга, если что, – предложила я. – По-моему, очень удобно, тебе не кажется?

– Это все слишком хорошо, чтоб быть правдой, – недоверчиво взглянув на меня, заметил он.

– Ну, чтоб омрачить тебе эту радость и сделать все более реальным, сообщу, что ты разговариваешь во сне, – заметила я, наблюдая за его реакцией.

Как я и думала, он опять напрягся, и взгляд его стал таким как при каждом нашем разговоре о его прошлом.

– Что я говорил? – спросил он, опустив взгляд.

– Просил отпустить тебя, – ответила я, не задавая никаких лишних вопросов. Он все равно не ответил бы на них.

– Я не помню, что мне снилось, – проговорил он, пожав плечами. Прозвучало довольно искренне. – Помню только, что ты разбудила меня.

Я улыбнулась.

– Это было так неожиданно, но приятно, – продолжал он, тоже улыбнувшись. – Ты говорила такие ласковые слова, была так нежна. Я должен радоваться этому кошмару.

– Не думала, что ты запомнишь это, – я опустила глаза, немного смутившись. Я тоже отлично помнила, что молола, какую-то несусветную чушь.

– Я запомню это на всю жизнь, – он взял мою руку и нежно сжал пальцы. – Мне никто никогда не говорил таких слов.

– Поверь, я тоже еще никому не говорила таких слов, – ответила я, чувствуя, как щеки начинают гореть. Стало как-то неловко.

Он приблизился и неожиданно обнял меня. Я обхватила его за талию. Кит склонился и накрыл мои губы губами, вновь подарив сладкий поцелуй. Я закрыла глаза, отвечая на него. Получилось довольно неплохо. Я умудрилась вытолкнуть его язык из своего рта и проникнуть своим на его территорию. Он улыбнулся и отстранился, переводя дыхание. Я поняла, что эти игры слишком быстро заводят нас обоих, а сейчас мы собирались ехать в город, так что следовало отложить их до более удобного случая. Вот приедем домой из больницы, заберемся на его кровать, включим какой-нибудь фильм, и тогда можно будет рискнуть и опять поцеловаться.

– Едем? – спросил он хрипловато, еще удерживая меня в объятиях.

Я кивнула, переводя дыхание и пытаясь заставить свои руки отпустить его.

Мы сели в машину и направились в сторону города. Кит опять был за рулем. Ему это очень нравилось, а мне хотелось его порадовать. Мы ехали по живописным местам пригорода. Мимо мелькали деревья и зеленые луга. Салон наполняли звуки электронной музыки, ритмичной и легкой. Кит, насколько я поняла, отдавал предпочтение ей. Я прежде такой не слушала, но отметила, что она довольно неплоха. Несмотря на достаточно быстрый темп, повторяющиеся мелодии и фразы, как часто бывает в танцевальной электронной музыке, присутствовала некая легкость и мелодичность. Вокальные партии, исполнявшиеся приятными голосами, не резали слух, а очень органично дополняли инструментальную композицию. Часто переливы электронных мелодий и ударные аккорды сменялись звуками природы, шумом ветра, гулом океана, раскатами грома, голосами зверей и птиц, погружая слушателя в медитативное состояние и отвлекая от окружающей действительности. Я сама не заметила, как начала думать не о цели поездки, а о таинственных глубинах космоса, о холодной поверхности Марса, о песчаных бурях, пересекавших его бескрайние красные пустыни, о фиолетовом рассветном небе.

– Под эту музыку, наверное, здорово танцевать, – заметила я, переводя взгляд на моего молчаливого спутника.

Он тоже посмотрел на меня и кивнул.

– Надо будет сходить в клуб, – я вспомнила все же о своем последнем выходе в свет и Кайле. Тогда играла совсем другая музыка, последние новинки эстрады, среди которых и ее собственные песни.

– Ты танцуешь? – продолжала я, желая отвлечься от мыслей о Кайле. Радость, что она вышла из комы, немного ослабла, и я задумалась о предстоящем разговоре. Ведь она не просто так пыталась свести счеты с жизнью, а значит, от меня во многом зависит, повторит ли она попытку.

– Ну, у меня есть ноги, а значит, я танцую, – ответил Кит с улыбкой. – Другое дело, как я танцую.

– Ты бывал в ночных клубах? – я тоже улыбнулась, уже предвкушая наш поход туда. Возьму с собой Мили, чтоб было веселей, а то мы уже сто лет никуда не выбирались с ней.

– Нет, – он отрицательно мотнул головой, глядя на дорогу.

– Бедный, а где же ты танцуешь под свою музыку? – я смотрела на него с сожалением. Подумать только, до двадцати пяти лет не бывать в клубах. Я уже в пятнадцать сбегала из дома, чтоб до утра прыгать на танцполе среди мерцания голографических звезд и вспышек стробоскопа.

– Чтоб танцевать, не обязательно нужен клуб, – Кит пожал плечами. – Бывает, танцую просто в комнате. Чаще, конечно, когда один.

– Надо будет подсматривать за тобой, – на моем лице расплылась широкая улыбка, когда я представила себе его, в наушниках, танцующего без музыки посреди комнаты.

– Зачем? – он подозрительно покосился на меня.

– Хочу посмотреть, как ты танцуешь, – пояснила я хихикая.

– Не обязательно подсматривать, – ответил он с улыбкой. – Включишь музыку погромче, я тебя порадую.

– Ой, серьезно? – я потерла руки, предвкушая развлечение.

– Я люблю танцевать, – кивнул он. – Музыка очень помогает в трудные периоды жизни.

– Никогда не думала об этом, – я рассматривала его красивое улыбающееся лицо. – Когда мне тяжело, я закрываюсь в комнате и сплю.

– Тоже ничего, – он кивнул. – Если можешь спать в таком состоянии, это даже лучше.

– Когда погибли родители, я спала по двенадцать часов в сутки, – я перевела взгляд за окно. – Иногда больше. Но потом прошло. Нужно было браться за учебу, решать юридические вопросы.

– Ты говоришь «родители», не «мама», – Кит смотрел на дорогу, но иногда переводил взгляд на меня. Вот и сейчас посмотрел заинтересованно. Мне нравилось, что он интересуется моей жизнью. Я рада была все рассказать, чтоб он лучше узнал меня, понял и полюбил. Мне очень этого хотелось. Мысль, что он когда-то искренне скажет мне эти слова, уже сейчас делала меня счастливой.

– Да, у меня был отец, и я очень его любила, – ответила я. Это была чистая правда.

Кит немного удивился, это легко можно было прочитать по его лицу.

– Вообще-то, у моей мамы было два мужа, – продолжала я, чувствуя, что эти воспоминания не угнетают, как прежде, а вызывают лишь печаль, тоску по тому времени, когда я была еще ребенком, а родители были живы. – Первого она взяла, когда была еще совсем девчонкой, в шестнадцать лет. Он был старше ее на пять лет, и был обучен как телохранитель. Бабушка взяла его из приюта и выучила, чтоб он охранял ее дочь. А мама взяла и влюбилась в него. Захотела, чтоб он стал ее мужем.

– И бабушка не была против? – скептично наморщив лоб, поинтересовался Кит.

– Нет, – я улыбнулась. – Вик был очень хорошим. Бабушке он нравился, ведь она сама его выбрала когда-то. Так что она не протестовала.

– Но…

– Но Вик не мог быть отцом, – со вздохом ответила я, помня всю историю своей семьи очень хорошо, словно только вчера бабушка в который раз пересказала ее, пока я сидела у нее на коленях. – Он болел чем-то в детстве, и не прошел тесты на отцовство.

Кит кивнул, зная не понаслышке, о каких тестах речь.

– Поэтому мама взяла второго мужа, – продолжала я. – Но от первого не отказалась. Вик всегда знал, что второй рано или поздно появится, и не протестовал. Они с моим отцом были хорошими друзьями. Мама иногда устраивала настоящие скандалы из-за того, что они оба поддерживали какую-нибудь мою идею и из солидарности оба ее игнорировали.

– Что? – Кит удивленно раскрыл глаза, позабыв о дороге.

– А ты думал, я вру, когда говорю, что капризничать и вредничать вам позволено? – я улыбнулась. – И я не помню ни одного раза, чтоб мама применила стимулятор. По-моему, он у нее вообще не был активирован.

– А ты? Когда попробовала? – Кит опустил взгляд на мое запястье. Я поняла, что забыла браслет в коттедже. Дома у меня был запасной, поэтому я не стала возвращаться. В больнице я надену куртку, и никто не заметит его отсутствия.

– Имеешь в виду, когда я применила свой браслет в первый раз? – уточнила я. Он кивнул. – Отец, то есть, второй отец, Вик, учил меня им пользоваться. Мне было тринадцать, когда мама принесла мне мой первый браслет. Это означало, что я уже взрослая, могу сама выходить из дома и иметь мужскую прислугу.

– Да, я знаю это, – Кит смотрел на дорогу.

– Вик тогда позвал меня к себе и ввел в мой браслет код своего ошейника, чтоб активировать все уровни, – я вздохнула, вспоминая этот не самый приятный эпизод. – Он объяснил мне, что эта вещь придумана для моей безопасности. Что я должна уметь быстро реагировать в случае угрозы. А главное, что у меня должна быть практика.

– Ты на нем тренировалась? – удивленно спросил Кит.

– Да, – я опустила глаза. – Он настаивал на этом. Говорил, что практика очень важна. Я должна была видеть, как это работает, чтоб не бояться применять. Но в то же время я научилась еще одной вещи.

Кит посмотрел на меня.

– Я поняла, что причиняю боль, – ответила я. – Я видела, какая это страшная вещь, и пообещала себе, что не стану ее применять никогда. Только если мне, в самом деле, будет угрожать опасность.

Я вздохнула, робко взглянув на него.

– И вот, что из меня выросло, – проговорила я с виноватым видом. – Только лишь взяла мужчину, как начала издеваться. Вик был бы разочарован во мне.

– Наоми, прекращай, – Кит одарил меня хмурым взглядом. – Хочешь, чтоб я сказал, что ты умница, что отделала меня? Я, конечно, говнюк, но все же не пытался тебя убить.

– Я знаю, Кит, – я закрыла пылающее от стыда лицо руками. – Я знаю, я виновата. Я не прошу меня оправдывать. Оправдать это нельзя. Могу только еще раз пообещать, что не посмею опять повторить это.

– Не обещай, делай, – попросил он с печальной улыбкой.

Я энергично закивала, тоже улыбнувшись. Он усмехнулся, отрицательно мотнув головой.

Мы и не заметили, как за разговорами прошло время пути. Мимо уже проносились многоэтажные дома и машины. День был будний, и все спешили на работу или по делам. Мы свернули на широкую улицу, ведущую к центральной городской больнице Саннибэй. Выходной пролетел незаметно, хотя и был более чем насыщен событиями и впечатлениями. Я порадовалась, что в запасе еще один. Пусть завтра с утра нужно возвращаться в офис, впереди еще целый день, который можно посвятить себе, Киту и Кайле.

В больнице царило непривычное оживление. Было полно народа, так что припарковаться удалось с трудом. Несколько репортеров еще дежурили у входа, но на нас внимания не обратили. В этот раз я взяла Кита с собой, опасаясь отпускать его одного.

Солнце поднялось высоко над горизонтом, заливая просторные коридоры престижной клиники, где лечились самые богатые и влиятельные женщины Саннибэй. Тут и в помине не было таких коридоров, что снились мне в кошмарах. Везде были зеркала, живая зелень и широкие двери из матового стеклопластика, а внешняя стена многоэтажного здания вся была прозрачной, с функцией затемнения. Почти все высотные строения в Саннибэй были устроены так, чтоб при желании солнечным светом можно было залить все помещения за внешней стеной.

Я оставила Кита в просторном зале для посетителей и вошла в палату Кайлы. Мой муж как всегда пренебрег периодикой и интерактивным экраном в пользу вида из окна. Палата Кайлы была на одном из верхних этажей, так что вид открывался впечатляющий.

Сегодня возле кровати девушки собралось целое общество. На постели рядом с дочерью сидела миссис Драйвер. Ее муж, высокий широкоплечий блондин, занял место на стуле у стены. Двоюродная сестра Джейми, молодая женщина с модной укладкой и в деловом костюме, стояла в ногах кровати. Кайла слушала ее, недовольно поджав губы, когда я переступила порог палаты. Все взгляды устремились на меня.

– Доброе утро, – поприветствовала я счастливое семейство.

– Наоми, – Джейми поднялась и приблизилась ко мне. Она поспешно взяла меня под локоть и подвела к дочери. – А мы вот только вспоминали о тебе. Кайла капризничает, не хочет никого видеть. Но тебя не посмеет прогнать.

– Мама, – бледная девушка с темными кругами под красивыми большими глазами, одарила ее хмурым взглядом. – Я не хотела видеть только вас, Наоми я всегда рада.

– Хамка, – фыркнула тетя, сложив руки на груди. – Мы чуть с ума не сошли. Я должна была всем объяснять, что ты отравилась морепродуктами. У тебя, между прочим, гастроли осенью. Как ты намерена отправиться в тур?

– Об этом не может быть и речи, – вмешалась Джейми. – О чем ты говоришь? Какие гастроли? Она теперь должна отдыхать.

Кайла закатила глаза, качая головой. Тетя была ее агентом, менеджером и еще бог знает кем, но карьера Кайлы во многом зависела от нее. Миссис Драйвер вступила в оживленную полемику с сестрой.

Я посмотрела на ее мужа, молчаливо наблюдавшего за сценой. Это был красивый мужчина с длинными пшеничного цвета волосами и светло-голубыми глазами. Я знала, что ему уже около сорока, но выглядел он гораздо моложе. Высокий, подтянутый, с открытым приветливым лицом. Кайла унаследовала от него свои замечательные большие глаза цвета небесной лазури. В сочетании с темными волосами и тонкими чертами юного лица, они делали ее настоящей красавицей.

Миссис Драйвер взяла себе мужа тоже довольно рано и больше уже не рассталась с ним, родив от него двоих детей. Старшая была Кайла, гордость семьи Драйвер, и младший сын, Кай. Я не сразу заметила его, стоящего у окна и скрытого ширмой.

Кайлеб Драйвер был младше сестры на три года, но не уступал ей красотой. Почти полная копия отца, с единственным отличием, глаза у Кая были карие. Заметив мой взгляд, он робко улыбнулся и кивнул. Я тоже улыбнулась ему. Он всегда мне нравился, еще когда мы были детьми и играли все вместе. Конечно, ему всегда доставалось от старшей сестры, иногда она была излишне жестока с ним, но он все равно любил ее и вырос добрым и открытым парнем. В шестнадцать Джейми устроила его в «королевскую школу». По сути, это было то же самое, что простое брачное агентство, с единственным отличием, мужчины там не просто дожидались своих будущих жен в праздности или обучаясь необходимым дисциплинам, а еще и служили моделями для рекламы и прочих съемок. В такие школы брали самых лучших и за год-два делали из своих подопечных настоящих звезд. Такие мужья пользовались особым спросом и были очень дорогими. Их могли позволить себе самые богатые женщины Либры. Даже императрица взяла всех своих мужчин в «королевской школе». Кай пока еще проходил обучение, но уже успел появиться на экране в нескольких рекламных роликах и паре музыкальных клипов.

Владелица школы, подруга Джейми, прочила ему большое будущее, обещая отдать его не меньше чем дочери министра или особе приближенной к императрице. Я же знала, что Джейми всегда мечтала о том, что ее сына возьму я. Она не оставила эту идею даже когда мы с Кайлой начали встречаться. Они с моей матерью решили, что это будет очень удобно, если мы с Кайлой поженимся, а я возьму ее младшего брата, чтоб от него родить детей. Кайлу такой подход матерей страшно взбесил. Она и слышать не хотела об этом, а злость вымещала на брате. Я пыталась убедить ее, что он тут ни при чем и не виноват в решении женщин, но Кайла редко меня слушала. Она была упрямой и своенравной. Когда наш роман сошел на нет, она немного успокоилась и оставила брата в покое.

– Может быть, вы все, наконец, уберетесь отсюда и дадите мне спокойно поговорить с Наоми? – услышала я недовольный голос Кайлы и перевела взгляд на нее.

– Мы будем тут, – Джейми поправила ее волосы и подушку и направилась к двери.

Муж уже ждал ее там, взявшись за ручку. Тетя поджала губы, но тоже пошла следом за сестрой.

– И этого с собой заберите, – девушка кивнула в сторону брата.

Он явно не намеревался оставаться, просто ждал, пока все выйдут, но Кайле не терпелось остаться со мной наедине.

Я приблизилась и села на край кровати рядом с ней, чтоб отвлечь от родни. Она перевела взгляд на меня. Палата опустела, и мы остались одни.

– Как они все мне надоели, – вздохнула Кайла и устало закрыла глаза. – Слава богу, ты пришла, и я могу хоть так от них отделаться.

– Как ты? – я не желала развивать эту тему и выслушивать ее жалобы на родственников.

– Да неплохо, если учесть, что я тут валяюсь уже черт знает сколько, – ответила она и закатила глаза. – Ненавижу все эти больницы. И почему я не сдохла? Проклятые таблетки, надо было все выпить.

– Зачем ты это сделала? – спросила я, с жалостью глядя на ее измученное бледное лицо.

Она не ответила, опустив взгляд.

– Кайла, что с тобой происходит? Ты же сильная, – я взяла ее за руку.

– Зачем Ты это сделала? – спросила она вместо ответа.

Я недоумевая смотрела на нее.

– Ведь ты же знаешь, что это сплошное лицемерие, – продолжала она, качая головой. – Неужели ради матери и ее желания, во что бы то ни стало свести тебя с самцом?

– Кайла, о чем ты говоришь? – искренне не понимала я.

– Я говорю о той особи, что теперь живет с тобой рядом, – объяснила она с презрительной усмешкой. – Ведь это же смешно, Наоми. Ты и мужчина.

Я была так поражена и взволнована, что не сразу нашлась с ответом.

– Не верю, что за три года ты стала такой же, как все эти лицемерки и шлюхи, – продолжала она. – Эти твои подруги, что не мыслят себя без наложников. Ты же не такая. Зачем тебе понадобился мужчина, Наоми? Разве тебе недостаточно было моей любви? Я же на все ради тебя готова.

– Кайла, – я отрицательно мотнула головой, и подняла руку, чтоб она замолчала хоть на миг. – Я не понимаю, о чем ты говоришь? О какой любви? За эти три года я тебя видела всего несколько раз. Ты всегда в окружении поклонниц, ты выглядела счастливой. Я была уверена, что у тебя все хорошо. И вот ты появляешься, говоришь о своей любви, пытаешься свести счеты с жизнью, и хочешь, чтоб я поняла тебя?

– Не было ни дня, чтоб я не думала о тебе, – она взяла меня за руку. – Но ты всегда так занята. Мисс Вуд не до подруги детства, она руководит, она отдает приказы, а в свободное время она со своими маленькими шлюшками и толпой самцов. Прости, но я не могу понять, как можно водить дружбу с держательницей борделя?

– Ты не знаешь Синди, она хороший человек, – я опустила взгляд. Конечно, это было не самое выгодное общество для приличной женщины, тем более женщины такого уровня как я, но все же Синди была моей подругой и ни разу не подвела.

– Она держит бордель, – Кайла поморщилась. – Это все равно что рабовладелец, даже еще хуже.

– Оставим моих подруг, ладно? Разговор сейчас не о них, а о тебе, – сказала я сурово. – Ты наглоталась таблеток, потому что у меня неприемлемые знакомства?

– Нет, Наоми, – она сощурилась, глядя на меня как на предателя. – Я наглоталась таблеток, потому что разочаровалась.

– В ком? – я опустила взгляд. Было очень неприятно видеть такое ее лицо. – Во мне?

– В жизни, – ответила она. – Если даже ты, моя идеальная Наоми, предпочла глупого самца, то чего еще ждать от этого мира? Он обречен.

– Кайла, – мягко проговорила я, сжав ее пальцы. – Он не глупый и не самец. Его имя Кит и он очень хороший человек.

– У тебя все хорошие люди, – фыркнула она. – Мадам борделя – хороший человек, шлюшка Мили – хороший человек, и этот Кит, имя-то какое, тоже хороший человек.

Она покачала головой.

– Кристофер тебе нравится больше? – я не стала ничего говорить о Синди и Мили. Для меня не было секретом, что Кайла недолюбливает моих подруг за их пристрастие к наложникам.

– Нет, мне не нравится ни так, ни так, – возразила она. – Зачем он тебе? Ну что ты с ним делаешь? Ведь это же смешно. Они же жалкие.

– Я так поняла, причина твоей выходки в моем замужестве, – догадалась я, выслушивая ее тирады. – Ты в принципе не приемлешь этот вариант, или у меня есть шанс переубедить тебя?

– Я не какая-нибудь узколобая амазонка, не надо, – возмутилась Кайла. – Я дам тебе шанс, надеюсь, ты вернешь мне веру в светлое будущее для людей.

– Я ни в чем не буду тебя убеждать, пока ты так категорично настроена, – не согласилась я. – Ты еще не знаешь его, а уже ненавидишь. Просто за то, что он мужчина. Но если пообещаешь быть объективной, я докажу, что он такой же как мы. Он ничем не уступает.

– Ты сейчас о том небритом чучеле говоришь? – уточнила она посерьезнев. В ее лазурных глазах вспыхнуло любопытство.

– Да, именно о нем, – кивнула я.

– Ну что ж, ты меня заинтриговала, – Кайла улыбнулась, став прежней, такой, какой я ее всегда знала. – Я знаю, ты бы не жила с мужчиной из принципа или из вредности. Я могла еще допустить, что это из-за желания следовать заветам твоей матери. Все же в наших семьях мужчины считаются нормой. Но если ты говоришь, что он какой-то особенный, я хочу сама в этом убедиться.

– Пообещай не обижать его, как Кая, – попросила я, еще помня ее издевательства над младшим братом. Не хватало еще, чтоб моя собственная подруга навредила Киту, и без того побитому жизнью.

– Если он такой же бесхребетный, как Кай, то даже не стоит затевать всех этих экспериментов, – отрицательно мотнув головой, произнесла девушка. – Ты говоришь, он равен нам, так пусть защищается, если я нападу. Я лишь могу пообещать, что буду играть по-честному.

– Кайла, ведь это не игра, – я вздохнула. – И он не игрушка.

– Вот пусть докажет мне, что не игрушка, – она улыбнулась. – Если сможет, я стану его другом и признаю, что мужчины достойны того, чтоб с ними считаться.

– И жизнь снова будет иметь смысл? – я все еще держала ее руку в своих. – Ты не повторишь попытку? Ведь это было очень жестоко по отношению ко всем нам. Мы же любим тебя.

– Ну, чтоб вернуть смысл жизни, одного достойного мужчины мало, – она потянула меня к себе. Я поддалась, приблизившись. – Я люблю тебя, и докажу, что достойна твоей любви.

Я замерла, растерянно глядя на нее. Конечно, я знала, что между нами всегда будет эта привязанность и взаимная симпатия, но никак не ожидала, что она захочет серьезных отношений.

– Кайла, – начала я с виноватой улыбкой, – я тоже люблю тебя, не нужно мне ничего доказывать.

– Нет, ты уже забыла ту детскую влюбленность, – не сдавалась она, глядя мне в глаза. – Для тебя все это осталось в прошлом. Но я сделаю все, чтоб ты вспомнила, как хорошо нам было вместе.

– Кайла, у меня есть муж, не забывай, – я опустила глаза. – И я оставлю его навсегда.

– Значит, будем втроем, – беззаботно отвечала она. – Ты можешь делать с ним все, что твоя фантазия подскажет. Удовлетворяй низменные инстинкты, строй воздушные замки, заводи детей. Мне же нужна только ты. С тобой у нас будет настоящая любовь, любовь двух равных людей.

– Втроем, – повторила я, вспомнив собственные размышления на этот счет. Теперь эта перспектива уже не казалась мне такой радужной, как прежде. В шестнадцать, когда я понятия не имела, что такое любовь и отношения, все эти разговоры о семье были чем-то абстрактным и далеким. Да и семья, где мы с Кайлой любим друг друга, а Кай кто-то вроде нашего общего младшего брата, казалась забавной идеей. Теперь, представив, что кроме нас с Китом будет еще кто-то, пусть даже Кайла, я не обрадовалась. Я не хотела этого. Мне не нужна была такая семья. Я уже привыкла, что Кайла всего лишь подруга, но она, как видно, была другого мнения.

Но, несмотря на собственную внутреннюю убежденность, я не возразила. Я не могла сейчас сказать ей, что не люблю ее так, как ей того хочется, и вряд ли полюблю. Что не хочу третьего в моей семье с Китом. Что предпочитаю его ей. Я ни за что на свете не сказала бы ей этого сейчас и не была уверена, что скажу это когда-нибудь потом. Сказать такое человеку, совершившему попытку самоубийства, отобрать только лишь появившуюся надежду, это было слишком жестоко.

Я вдруг осознала всю нелепость и тупиковость моего положения. Только лишь определившись, чего я хочу, я это отдалила и поставила под угрозу. Хотела поступить как лучше, а вышло что-то совсем не то. И как теперь из этого выпутаться, я не представляла.

Кайла смотрела на меня, как видно, заметив, что ее слова не порадовали меня. Она тоже нахмурилась.

– Втроем, так втроем, – изобразив самую правдоподобную улыбку, на какую была способна, проговорила я. – Начнем со знакомства. Я представлю тебе Кита еще раз, теперь в более цивилизованной обстановке. Поужинаем где-нибудь.

– Меня выпишут через несколько дней, – она поверила моей улыбке и расслабилась. – Я отменю тур и все свои выступления. Мне, в самом деле, нужен небольшой отдых. Да и ты не любишь всю эту шумиху.

– Джейми обрадуется, – улыбнулась я.

– Ага, а вот Алиса нет, – Кайла захихикала.

– Ну я пойду, пока меня доктор за шиворот не выволокла, – я поднялась.

– Спасибо, что навестила, – девушка отпустила мою руку.

– Завтра я снова приду, сразу после работы, – пообещала я.

– Буду ждать, – она улыбалась, провожая меня взглядом.

Я вышла за дверь, из последних сил удерживая на лице улыбку, хотя на глаза наворачивались слезы. Опять все стало непросто.

Глава десятая Признание

В холле я нашла Кита в компании Кая и мистера Драйвера. Мужчины расположились на диванчиках вокруг низкого столика и попивали кофе. Муж Джейми что-то спрашивал у моего, Кай молчаливо слушал, рассматривая нового знакомого. Когда я приблизилась, Кит замолчал и перевел на меня взгляд.

– Вижу, вы уже познакомились, – я тоже опустилась на диванчик рядом с ним. Меня тут же тоже угостили чашкой кофе.

– Кристофер сказал, вы были за городом, – кивнув, ответил мистер Драйвер. – Коттедж уже закончили?

– Да, он уже готов, – я улыбнулась собеседнику. Он был почти одного возраста с мужьями моей матери, и они все дружили когда-то. Марк часто бывал у нас вместе с женой и я относилась к нему как к хорошему знакомому. – Надо будет как-то вам с Джейми наведаться туда.

– Я от тебя не отстану, пока не похвастаешь им, – улыбнувшись, согласился мужчина. – Должно быть, это нечто неординарное.

– Папа так хочет посмотреть на этот дом, потому что его спроектировал Крис, – пояснил Кай недоумевающему Киту.

– Крис – мой отец, – поспешила объяснить я, вспомнив, что так и не назвала имя родного отца.

Кит кивнул, я видела, что его тема очень заинтересовала.

– Жаль, что он так и не увидел, как его замысел будет воплощен, – со вздохом проговорил Марк.

Я согласилась, заметив Джейми и Алису, приближающихся к нашей компании.

– Мальчишки развлекают тебя? – улыбнулась миссис Драйвер. Она была очень счастлива, что ее любимая дочь вне опасности. – А это тот самый Кит, о котором столько разговоров.

Она посмотрела на моего мужа. Он смущенно улыбнулся. Они хоть и виделись прежде, но так и не были представлены. Алиса обошла сестру, чтоб лучше видеть обсуждаемого мужчину.

– О, какой хорошенький, – заметила женщина, окинув его оценивающим взглядом. – И высокий. Наоми, мне нужны такие мужчины для съемок. Даже не вздумай запереть его дома.

– Я и не думаю, – ответила я с улыбкой.

Кит отчаянно краснел. Меня это позабавило.

– Они с Каем составят отличную пару. Сыграем на контрасте, блондин и брюнет, то, что я искала, – развивала свои творческие планы Алиса.

Джейми только головой качала.

– Я тебе разрешаю таскать Кая на свои съемки, но дочь пока оставь в покое, – сказала она, взяв сестру под руку. – Пусть отдохнет.

– У меня и без Кайлы есть артисты, нуждающиеся в поддержке и продвижении, так что пусть она себе отдыхает, сколько угодно, – отвечала та, пока обе шли к палате. Джейми кивнула мне на прощанье.

– Но когда она захочет вернуться, а никто не вспомнит, кто она, я не виновата, – продолжала Алиса.

– Она это серьезно, про съемки? – тихо поинтересовался Кит, когда мы опять остались вчетвером.

– Еще как серьезно, – ответил за меня Кай. Он по-прежнему хмурился. – Теперь не отстанет.

– Не вижу в этом ничего страшного, – возразила я. – Может, тебе еще понравится, сам потом будешь проситься.

– Это вряд ли, – пробормотал Кит. Они с Каем оба насупились, в самом деле, составив замечательную пару. Хоть сейчас снимай для обложки.

– Ну, мы пойдем, – я поднялась.

– Рад был встрече, – ответил мистер Драйвер.

– Не хмурься, Кайлеб, – я потрепала юношу по волосам.

Он улыбнулся мне, поправляя прическу.

Кит тоже попрощался, и мы пошли к лифту.

– Ну как они тебе? – спросила я, пока мы дожидались его, стоя перед зеркальной поверхностью раздвижных дверей.

Кит был задумчивым и рассеянным. Я взяла его за руку.

– Хорошие люди, – ответил он, глядя на свое отражение.

– Да, это правда, – я кивнула, вспомнив Кайлу, ее слова, и настроение опять начало стремительно падать. – Они хорошие люди.

– Тебе повезло, – Кит тоже погрустнел, и я сомневалась, что из-за перспективы стать моделью. – В твоей жизни много хороших людей.

– А в твоей их было мало? – решилась я на личный вопрос о прошлом.

Нужно было разговорить его, хоть что-то узнать, прежде чем в нашу жизнь ворвется Кайла. Уж она-то не станет церемониться и прямо потребует выкладывать всю подноготную. Я пожалела о своем предложении.

– Да, – он кивнул.

Лифт приехал. Из него вышла девушка. Мы вошли, и я коснулась пометки, обозначавшей подземную парковку. Светлая просторная кабинка с одной прозрачной стенкой неощутимо, но с внушительной скоростью понесла нас вниз. Кит повернул голову, взглянув на город.

– Ты всегда смотришь в окно, – озвучила я свои наблюдения. – Нравится пейзаж?

– Очень нравится, – ответил он, не отрывая взгляд от мегаполиса.

– Ты еще не привык к этой панораме за неделю? – я улыбнулась, все еще удерживая его руку в своей.

– Недели мало, – он перевел взгляд на меня. – Из единственного окна нашей квартиры в общежитии был виден дом напротив и часть улицы. Я любовался его темно-серой краской пять лет.

– Ты всегда жил там?

Дверь лифта открылась. Там ждали люди, поэтому разговор на время оборвался. Мы вышли и направились к машине. Кит сел за руль. Он не ответил на вопрос, включил музыку и смотрел на дорогу.

– А мы с родителями жили в том же доме, где сейчас живу я, но несколькими этажами ниже, – возобновила я разговор. – Я продала ее и купила эту, поменьше, но с лучшим видом. Рада, что теперь есть кому оценить это по достоинству.

Кит не отвечал, сжимая колесо руля. Светящаяся сенсорная панель приборов показывала скорость, обороты двигателя, состояние механизмов и заряд батареи.

– Нужно заправиться, – сказал он таким бесстрастным тоном, словно мы были абсолютно чужими людьми.

– Заедем по дороге домой, – предложила я, глядя на него. – Что-то не так? Ты как-то изменился.

– Нет, все нормально, – он пожал плечами, так и не удостоив меня взглядом. Потом молча ввел в компьютер новый маршрут, чтоб на пути к дому была заправка. У него очень здорово получалось управляться с машиной и ее компьютерной начинкой. Мне всегда казалось, что несмотря на дружелюбный интерфейс и сравнительно простое управление, машины в наше время были механизмами весьма сложными. Многие использовали стандартные настройки и программы автоуправления, лишь только задавая адрес. Кит же делал все сам, не прибегая к помощи компьютерных подсказок.

– Где ты научился водить? – спросила я, когда он закончил.

– Что? – он перевел на меня взгляд, словно я отвлекла его от глубоких размышлений. Возможно, так и было, во всяком случае, вид у него был крайне озабоченный.

– Ты так хорошо управляешься с машиной, – повторила я.

– Я говорил тебе, что компьютеры для меня не проблема, – пожав плечами, ответил он. – Так что тут все просто. Вот если захочешь, чтоб я влез под капот, то тогда разочарую тебя. В механизмах я не силен.

– А где ты научился так хорошо разбираться в программном обеспечении? У вас не самое продвинутое общежитие, насколько я могу судить по обстановке, – я ждала, как он увильнет на этот раз. Вопрос был прямым, и ему пришлось бы ответить и приоткрыть хоть часть своего таинственного прошлого, которое он так отчаянно скрывал от меня.

– В Истбридже, в приюте, где я рос, – ответил он, глядя на дорогу. Движение было оживленным, мимо проезжали другие машины, а я даже не знала, насколько хорошо он умеет водить в условиях городских заторов. – Мой талант проявился довольно рано и вскоре со всеми проблемами в компьютерной системе взрослые приходили ко мне. Вызывать квалифицированного специалиста было дорого, а приют наш был не самым престижным. Так что у меня была масса времени и бесконечное количество попыток, чтоб в результате решить проблему. Со временем я очень преуспел. Там и в интернет начал выходить.

– Хочешь, я возьму тебя к себе в офис? Тебе будет очень интересно, – предложила я в полной уверенности, что он обрадуется этой возможности. Мы занимались именно тем, в чем он разбирался. Но он не обрадовался, скорее наоборот.

– Нет, – ответил он, не успела я еще и предложение закончить. – Не сейчас. Потом как-нибудь, о'кей?

Он улыбнулся, но все же слишком поздно. Я поняла, что идти туда он не хочет совершенно, что было более чем странно.

– О'кей, – я и не собиралась настаивать.

Мы какое-то время ехали молча. До дома было не так далеко, поэтому и затевать долгие разговоры не имело смысла. Он опять ушел бы от ответа. Но все же я узнала о его жизни в приюте.

Оставив машину в гараже, мы поднялись в квартиру. Между нами опять появилось какое-то напряжение. Кит отгораживался от меня. Как только мы вошли в квартиру, он направился к себе. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Я приняла душ, надела удобную домашнюю одежду: серую футболку и лосины, и пошла в кухню, чтоб приготовить завтрак, хотя время было уже обеденное.

Я совсем забыла, что поручила эту часть хозяйства мужу, поэтому была немного удивлена, застав его на кухне с пачкой макарон и кастрюлей в руках. Он набрал воды и поставил ее на плиту, задав на сенсорной поверхности температуру нагрева. Потом открыл макароны и ссыпал их в металлическую миску.

– Опять макароны? – спросила я, заглянув в нее.

– Больше ничего нет, – он пожал плечами. – Мы же не собирались сегодня возвращаться. В холодильнике еще быстрые обеды, но я не могу их уже есть.

– Да, надоедают они быстро, – я улыбнулась. – А ты ел их неделю.

– Я ел их пять лет, Наоми, – он улыбнулся, опять открыв холодильник в поисках еще чего-нибудь.

Я была немного удивлена. Хотя, чего еще ждать от такого заведения, как это агентство? Мужчины из их ассортимента жили в бараке, были замученными и несчастными. И кто только продлевает им лицензию?

– Тебе помочь? – я не стала развивать тему. Мне самой этого не хотелось.

– Да, – он выложил на стол банку оливок и томатный концентрат.

Я с готовностью спрыгнула со стула и обошла барную стойку, за которой сидела, чтоб прийти ему на помощь.

– Ну, и что мне делать, шеф? – спросила я, заглядывая ему через плечо.

Он поставил на стол бутылку оливкового масла и закрыл дверцу холодильника. Потом обернулся ко мне с задумчивым видом.

– У тебя будет очень ответственное задание, так что я на тебя рассчитываю, – сказал он со всей серьезностью.

Я ждала, хлопая глазами.

– Перед тем, как начать ссыпать макароны в кипяток, мне понадобится от тебя одна вещь, – он покусывал губы в нерешительности.

– Ну что? Что мне делать? – я нервно топталась на месте, глядя на его серьезное лицо.

– Тебе нужно будет очень аккуратно и нежно… поцеловать меня, – ответил он, наконец, и улыбнулся. Я поджала губы, одарив его хмурым взглядом, но потом тоже не удержалась от улыбки.

– Ну не знаю, справлюсь ли я, – начала я неуверенно. – Это такое трудное дело…

Он обхватил меня за талию и привлек к себе, подарив поцелуй. Я обвила его шею, жадно впившись в его губы. Мне так нравилось целоваться с ним, что я невольно начинала прижиматься теснее и стискивала его так, что возможно даже причиняла боль, но ничего не могла с собой поделать. Кит сводил меня с ума, заставляя в эти мгновения забывать обо всем. Он продолжал удерживать меня за талию, нежно касаясь губами моих губ, в то время как я все норовила забраться в его рот языком.

– И как только тыумудрилась остаться девственницей до двадцати лет с таким темпераментом? – спросил он. Его низкий голос опять стал хрипловатым, а дыхание порывистым. Темно-зеленые глаза стали еще темнее, да и все прочие признаки возбуждения были налицо.

– С каким это «таким»? – прошептала я, и не думая выпускать его из объятий. – То, что я набрасываюсь на тебя, не значит, что то же самое будет и с другими.

– О, так это я виноват? – он улыбнулся. Я так любила его улыбку, что почувствовала острое желание снова поцеловать эти полноватые сладкие губы.

– Конечно, кто же еще? – я поддалась желанию. Он ответил.

Вода закипела. Плита подала сигнал, предупреждая, что отключится через несколько секунд, если не ввести новую команду.

– Будем готовить или ну это все к черту? – спросил Кит, уже покрывая поцелуями мою шею. Его рука была где-то под моей футболкой, моя у него.

– Надо поесть, – неохотно отстраняясь, ответила я. – Не хочу в обморок упасть на самом интересном месте.

– О'кей, – прошептал он, обжигая мою кожу своим горячим дыханием и коснулся ее губами в последний раз. Потом отстранился и ссыпал макароны в воду. Плиту пришлось включать вновь.

Я расставила на обеденном столе тарелки и вилки. Достала из буфета бутылку вина и бокалы. Зажгла голографические свечи, мысленно поставив галочку в графе напротив пункта «зайти в антикварную лавку и купить восковых». Легким касанием указательного пальца по поверхности внешней стены, я вызвала меню и затемнила ее, как если бы на улице была ночь. Столовая погрузилась в романтический полумрак. Последним штрихом стала легкая фоновая музыка из списка песен Кита, названная им таинственно «разное». Он одобрительно кивнул мне с кухни, услышав первые аккорды. Я улыбнулась, очень довольная тем, что угодила ему. Из скрытых в стенах динамиков текла плавная воздушная мелодия, исполненная на каких-то невообразимых инструментах, хотя я знала, что инструмент там всего один – компьютер. Потом к ненавязчивому ритму добавился приятный низкий женский голос.

Я сидела за столом, наблюдая, как Кит управляется с нашим ужином. Он готовил какой-то соус из того, что нашел в холодильнике. Пахло неплохо, так что я не волновалась. Он ссыпал готовые макароны в большую глубокую чашу и поставил на барную стойку, чтоб я могла отнести их на стол. Я улыбнулась, заметив, что он начал кивать, а потом и двигаться в такт с музыкой. У него выходило довольно неплохо и я решила, что танцевать он умеет, что бы там ни говорил.

Закончив с соусом, он тоже присоединился ко мне. Мы, наконец, сели за стол и поели. Я так проголодалась, что даже не очень сильно отстала от Кита. Утолив первый голод, мы оба откинулись на спинки стульев и начали разговор. Сначала я похвалила блюдо, потом услышала комплименты в свой адрес, за мою неоценимую помощь. Мы болтали о разных глупостях, дурачились и смеялись. Я расслабилась и совсем позабыла о Кайле и ее предложении. Кит рассказывал, как жил в приюте. Он даже не хмурился, описывая мне убогое заведение для мальчиков сирот, куда попал в шесть лет после смерти родителей. О них он говорить не захотел, и я не настаивала. Поняла только, что у них в семье порядок был почти как в нашей, любящие мама и папа, воспитавшие сына с мыслью, что он достоин большего, чем роль вещи. Меня это нисколько не удивило. Кит не был похож на того, кого оставили жить в семье, чтоб иметь лишнюю бесплатную прислугу, как часто случалось с нежеланными сыновьями. В приюте, по его словам, он был вполне счастлив. Его никто не донимал, с одногодками он дружил, девочек там не было, так что и унижать его было некому. Он, конечно, прекрасно знал, что не должен рассчитывать на что-то большее, чем работа в поле или на каком-нибудь другом закрытом предприятии. Но все же детство во многом определило его характер и будущие взгляды на мир.

– А потом, после приюта? Там ведь до шестнадцати лет только держат? – я пила вино из бокала, глядя на собеседника.

– Теперь твоя очередь рассказывать, – возразил он, вскинув тонкую бровь. – Я тоже хочу послушать про детство мисс Вуд.

– Так нечестно, – я нахмурилась. – Только дошли до самого интересного…

– Ах, значит, до этого было неинтересно, – возмутился он. – Больше вообще ничего не расскажу.

Он сложил руки на груди, картинно обидевшись. Я захихикала, глядя на это умилительное зрелище. Он вредничал, как я его просила. Вышло даже лучше, чем я могла себе представить.

– Ну что ты, было очень интересно, – поспешила исправиться я. – Мне все о тебе интересно. Можешь даже рассказать, как ходил на горшок. Увлекательно, должно быть, было.

– Да, можешь не сомневаться, – он тоже улыбнулся. – Встану, бывало, посреди ночи и вперед, на горшок.

Я рассмеялась, чуть не разбрызгав вино.

– Что на горшке делал, тоже рассказать? – поинтересовался он, продолжая сидеть, скрестив руки.

– Не за столом, – пытаясь взять себя в руки и не ржать как лошадь, попросила я.

– О'кей, – кивнул он. – Хочешь чего-нибудь на десерт?

– Вот так смена темы, – я поставила бокал на стол, от греха подальше.

– Я видел там банку с консервированными персиками, – он поднялся, игнорируя мои комментарии. – В последний раз спрашиваю, будешь?

– Нет, я пас, – ответила я.

Он обошел барную стойку, опять погрузившись в холодильник. Выудил оттуда прозрачную баночку с аппетитными сочными персиками в сиропе и вернулся, вооружившись вилкой.

– Ты готова? – спросил он, подцепив ломтик фрукта и отправив его в рот. Мне захотелось стать этим персиком.

– К чему? – спросила я, недоуменно глядя на него.

– Рассказывать о себе, включая походы на горшок, – ответил он с самым серьезным видом.

– А, да, – закивала я. – С чего начать?

– Мы закончили на одном из твоих отцов, – ответил он, взглянув на меня. – Может, расскажешь мне о родном?

– О'кей, – переняв его манеру отвечать, опять закивала я. – Его звали Крис. Кристофер.

Кит отрицательно мотнул головой, удивляясь совпадению.

– Да, я сама не сразу сообразила, – я улыбнулась. – Но факт остается фактом.

– Забавно, – хмыкнул он.

– Мама взяла его из агентства, – продолжала я, взяв бокал.

Кит наполнил его из бутылки. Я отметила, что он может быть чертовски галантным и все замечает. Это как-то не очень вписывалось в его образ, который я составила себе в первые дни. Он вообще словно стал другим человеком. Он больше не забывал выключать свет и воду, не ронял крошки и не оставлял пятен на столе. Он даже готовил аккуратно. От его прямоты и хамства тоже не осталось и следа. Кит был само совершенство, умный, чуткий, внимательный. Я гадала, для чего нужен был весь тот спектакль в первые дни нашего общения, если из-за него он так пострадал.

– Спасибо, – я кивнула и вновь откинулась на спинку стула.

Кит продолжал есть персики с нескрываемым наслаждением. Мне даже стало завидно.

– Так вот, – я откашлялась, заставляя себя выбросить из головы мысли о его губах со вкусом персикового сиропа. – Она взяла отца, и он поселился с ней и ее первым мужем в их квартире. Потом родилась я.

– Всё? – уточнил Кит, вскинув брови.

– Да, а что еще? – я улыбнулась.

– Я битый час описывал тебе истбриджский приют и своих товарищей, а ты рассказала о родном отце двумя предложениями, – возмутился он. – Это нечестно.

– А кто говорил, что все будет по-честному? – захихикала я и показала ему язык.

Он нахмурился и переключил все свое внимание на персики.

– Ладно, расскажу тебе самую увлекательную историю из архива семьи Вуд, – со вздохом проговорила я. – Мне ее бабушка рассказала, уже когда они погибли. Я тогда наткнулась на кое-какие бумаги в файлах мамы. Это были материалы расследования, которое она приказала провести. У нее были для этого все необходимые связи и средства, так что она узнала, что хотела.

Кит настороженно смотрел на меня.

– Так что, мой дорогой, когда мне надоест твоя молчанка, я все узнаю, – погрозила я пальцем. Он сжал банку и опустил на нее взгляд. – И не злись. Я же не собираюсь делать это прямо с завтрашнего дня. У тебя еще есть время собраться с мыслями.

– Что твоя мама хотела узнать? – спросил он у персиков. – Зачем затеяла целое расследование? Он что, был каким-то подозрительным?

– Не знаю, бабушка говорила, что в то время он был очень тихим и замкнутым, – я пожала плечами. – Мама со временем очень привязалась к нему, а когда родилась я, то полюбила еще больше. Он тоже любил ее, но иногда впадал в какое-то подавленное состояние, в затяжные депрессии.

– Может, просто бывал расстроен, – Кит доел все и поставил пустую емкость на стол. – Почему вам всегда кажется, что есть какая-то страшная тайна?

– Потому что она всегда есть, – я улыбнулась, догадываясь, что его не обрадовали мои слова о его прошлом. – И у отца была.

– Он сам рассказал или твоя мама приперла его к стенке результатами расследования? – спросил Кит хмуро.

– Нет, она ничего ему не сказала, он рассказал все сам, когда пришло время, – я поднялась из-за стола и обошла его, приблизившись к Киту. – И я дождусь, не волнуйся.

Он поднял на меня взгляд.

– Что же там было? – спросил он.

– О, тебе любопытно? – я ударила его по носу указательным пальцем. Он улыбнулся, обхватил мою талию и усадил меня к себе на колени. Я почувствовала, как его руки легли мне на бедра, а губы коснулись кожи на шее. Мурашки не заставили себя долго ждать.

– Может, переместимся в спальню? – предложила я, уже запустив пальцы в его густые темные волосы. Он кивнул. Я нашла его губы и поцеловала. Он прижал меня к себе, тоже целуя в ответ. Поцелуй получился со вкусом персика. Я едва не застонала от удовольствия.

– Мне так хорошо с тобой, – прошептал он между поцелуями, озвучив мои собственные мысли. – Ты лучшая из женщин, я люблю тебя.

Я никак не ожидала услышать что-то подобное сейчас, сидя в столовой, едва закончив дурачиться. Но неожиданность была приятной. Как я и предполагала, эти простые слова заставили мое сердце замереть в сладком томлении. Кит продолжал покрывать мое лицо короткими нежными поцелуями, лаская кожу под футболкой кончиками пальцев.

– Я тоже люблю тебя, – ответила я, закрыв глаза и подставляя лицо под его поцелуи. Но они неожиданно прекратились.

Я открыла глаза, недоуменно взглянув на Кита. Выражение его лица меня немного напугало. Словно я не призналась ему в ответном чувстве, а ударила. Во всяком случае, я не могла придумать, отчего еще можно смотреть с такой тоской и болью.

– Что? – спросила я, заметив, что он поспешно опустил взгляд, но я уже успела все увидеть. – Ты не ждал, что я тоже могу влюбиться? После того, как ты был таким милым, так целовал меня, подарил столько нежности.

– Прости, – он опустил голову, уткнувшись лбом мне в плечо. – Я не ждал, но не в том дело.

– А в чем? – я улыбалась, не понимая, что вообще происходит. Минуту назад все было замечательно и вот, он опять отстранился и холоден. – Почему ты так себя ведешь? Я не понимаю тебя.

– Прости, Наоми, – он опять посмотрел на меня так, с бесконечной тоской. Сердце сжималось от этого взгляда. Что же он чувствовал, если смотрел так?

– За что? Ты еще пока ничего не сделал, – я отпустила его и поднялась, продолжая всматриваться в лицо.

– О боже! – тоска сменилась гневом, он опустил голову и сжал виски кулаками, как если бы у него вдруг заболела голова.

Я испугалась не на шутку. С ним явно было не все хорошо, а я даже не знала причины его терзаний.

– Кит, – позвала я, коснувшись его плеча. – Пожалуйста, не волнуйся так.

Он резко поднялся, отстранившись от моих рук. Я только глазами хлопала.

– Я хочу побыть один, можно? – спросил он, взглянув на меня.

– Почему? – я хотела дотронуться до него, но он отходил. – Что с тобой происходит? Ты пугаешь меня.

– Прости, Наоми, пожалуйста, прости, – говорил он, отрицательно мотая головой. – Я недостоин тебя, твоей любви и доверия. Недостоин.

– А можно мне это решить? – я хотела схватить его за руку, чтоб он перестал пятиться, но он отвернулся и пошел в свою комнату.

Я не желала сдаваться и шла следом.

– Кит, ну куда ты? – спрашивала я, всплеснув руками. – Это все просто смешно. Давай поговорим.

– Я хочу побыть один, – он вошел к себе и взялся за дверь, желая закрыть ее. – Пожалуйста, позволь мне.

Он посмотрел мне в глаза. Это была даже не просьба, а мольба. Я невольно отступила обратно в коридор. В конце концов, он имеет право закрыться в своей комнате. Я не должна припирать его к стенке. Этот разговор неизбежно приведет нас туда, куда он меня пускать не намерен.

– Прости, – сказал он тихо, и дверь закрылась перед моим носом.

Я стояла и смотрела на нее, не просто растерянная, а совершенно ошеломленная.

Что все это значило, можно было только гадать.

Глава одиннадцатая Близость

Мелани рассказывала мне уже пятую или шестую новость, пока я наводила порядок в столовой. Вернула дневной свет и выключила музыку, навевавшую теперь тоску.

Оказалось, что в эти дни у подруги родилась троюродная племянница, которую назвали в честь бабки, но матери имя не понравилась и теперь в семье родни Мили разлад. Лоран порвала новое платье, но вместо того, чтоб выбросить, решила всю новую коллекцию превратить в лохмотья, объявив это новым видением. Мелани отказалась от ее услуг, не желая ходить в дизайнерских вещах, похожих на обноски. Анжелина рассталась со своим наложником и требовала Мелани поделиться своими, потому что Синди куда-то пропала и все остались без мужчин. Теперь Мелани, в свою очередь, раздумывала, кого отдать подруге, Алекса или Энджела.

Я на миг отвлеклась от созерцания панорамы города, вспомнив вечеринку, Энджела, Алекса и слова Синди.

– Энджела отдай, – посоветовала я.

Тогда Синди сказала, что Кит во многом напоминает ей Алекса. Он, в самом деле, был самым приятным из всех парней подруг, отличаясь от прочих скромностью и чувством меры, что остальным наложникам и не снилось.

– Да? А почему это? – уточнила подруга, на мгновение умолкнув. – Я как раз подумывала о том, чтоб отдать Алекса. Он у меня уже слишком долго. Вдвое дольше, чем Том, а Тома я любила, ты сама знаешь. Еще решит, что я его люблю. Не хочу давать ему ложную надежду.

– Нет, Мили, ты, конечно, делай как знаешь, – я не стала настаивать, зная, что подруга из вредности захочет сделать наперекор. Такая уж она была натура. – Но сначала послушай, почему я советую тебе именно Алекса.

– Конечно, скажи, – закивала она. – Ты же знаешь, что я всегда прислушиваюсь к твоим советам. Ты же у нас самая умная.

Я поджала губы, слушая ее грубую лесть, не имевшую с реальной действительностью ничего общего.

– Я оставлю Кита себе, – начала я, оборвав ее комплименты. – Он станет моим мужем и везде будет сопровождать. Я хотела на днях пойти куда-то, и позвать тебя с нами.

– Ой, это было бы здорово…

– Но, Мили, – продолжала я, взглянув на нее многозначительно, – я не хочу, чтоб в нашей компании был Энджел, и ты должна понять, почему я этого не хочу.

– О, из-за той вечеринки? – она смущенно улыбнулась. – Думаешь, он будет ревновать?

– Нет, он не будет ревновать, – отрицательно мотнув головой, ответила я. – Но я знаю, что ему будет неприятно видеть Энджела. Мне, кстати, тоже не очень хочется его видеть.

– Бедный мой Энджи, – вздохнула подруга, надув губки.

– Я не против ваших отношений, – я пожала плечами, глядя на экран. – Ты можешь хоть мужем его взять, но когда мы будем идти куда-то с тобой, я не хочу его видеть.

– Я поняла, – она вздохнула. – Если я отдам Алекса, то с тобой в клуб пойду одна, или придется искать кого-то в сети.

Я отрицательно мотнула головой. Она знала, что я об этом думаю и виновато улыбнулась.

– Но, с другой стороны, это знак свыше, – продолжала она. – Значит, сам Бог велит мне оставить Алекса. Все же я очень к нему привязалась. Он такой хороший, так жаль его кому-то отдавать. Когда одалживаю его девчонкам, спать спокойно не могу. Да и он не рад, мне кажется. Как думаешь, что это значит?

Я молчаливо слушала ее рассуждения о том, как она отдает своего мужчину подругам, причем зная, что ему это неприятно. Вспомнились слова Кайлы в адрес подруг. Мне самой стало гадко. До чего же мы докатились, просвещенные гуманные женщины.

Я опустила взгляд, опять чувствуя себя как в детстве, когда только начала сталкиваться с реальной действительностью, где мои отцы были всего лишь рабами, а маленький милый Кай просто живой игрушкой в руках сестры.

– А что с Синди? – я решила сменить тему, чтоб не поссориться с подругой.

– С Синди? Ничего, – Мили задумалась. – Ну, сначала мы думали, что она уехала за город или ищет новые таланты.

Подруга заговорщически захихикала. Я поняла, о чем речь.

– Но потом оказалось, что она никуда не уезжала, а заперлась дома и пьет не просыхая, – продолжала Мелани. – Парней всех раздала, новых не ищет. Совсем одна, представь.

– Это странно, – проговорила я скорее сама с собой.

– Еще бы, – фыркнула моя собеседница. – Оставила нас без мальчиков. Что теперь, самим искать?

– Может, пора уже остановиться на одном? – предложила я сурово.

– Боже, ты как моя мама, – в ужасе проговорила Мили, округлив глаза. – Хорошо, что ты у нас моногамна и серьезна, а я не могу на одном. Я люблю разнообразие.

– Мили, может, хватит о тебе говорить? – не выдержала я. – Ты звонила Синди? Она вообще отвечает на звонки?

– Нет, – пожала она плечами, не обидевшись на меня. За это я ее тоже ценила. Не многие могли похвастать таким ценным качеством. – Никаких признаков жизни.

– Но с ней же все хорошо? Ты уверена? – я чувствовала себя предательницей. Даже не знала, что у Синди проблемы, так занята была своей личной жизнью. А еще подруга.

– Да, она жива-здорова, – отмахнулась Мили. – Лоран к ней заходила. Они поболтали.

– Поболтали? Но если она пьет, надо же как-то вытаскивать ее из этого состояния, – негодовала я. – Вы без меня вообще ничего не можете? Я же не разорвусь. У меня и Кайла, и Кит только выздоровел. А теперь Синди переняла эстафету?

– Зато я в порядке, – гордо заявила Мили с беззаботной улыбкой. Ее мои истерики не задевали. – Когда пойдем в клуб?

– Я тебе позвоню, когда точно буду знать, – я сомневалась, что сегодня Кит изъявит желание куда-то идти. Я своими признаниями довела его до депрессии. И кто меня за язык тянул?!

– Ты что? – Мили удивленно на меня смотрела.

Я поняла, что ударила себя по лбу ладонью не мысленно.

– Голова болит, – соврала я.

– Тогда я отключаюсь, ты отдыхай, – Мелани могла быть чуткой, когда хотела этого. А может просто ей надоело, что еще и я ее распекаю. Так или иначе, она отключила связь, помахав мне на прощание. В столовой опять стало тихо.

Я пошла к Киту, чтоб проверить, чем он занят. Он сидел на полу перед окном и смотрел на город. Он не слышал, как я открыла дверь, значит, слушает свою странную музыку. Я закрыла дверь и пошла прочь.

Нужно было подумать о Синди. На мой звонок она тоже не ответила. Я погасила экран и задумалась. Она была не из тех, кто впадает в меланхолию или самобичевание. Бывало, она уходила в загулы, напивалась и кутила с друзьями и любовниками обоих полов, но чтоб в одиночку, да еще и тайком от нас, это было очень необычно. Я боялась, не из-за моей ли вечеринки она впала в такое уныние, что ушла в затворничество на неделю. Но я ничего ей не говорила и даже извинилась тогда. Я усмехнулась, подумав, что уподобляюсь Мили. Мир не должен крутиться вокруг меня. У Синди был миллион знакомых и столько же друзей. Она могла расстроиться из-за любого из них. А я всего лишь испортила ей вечер, не более.

Когда день начал клониться к закату, и незаконченных дел у меня уже не осталось, я решила развлечься приготовлением ужина. К счастью, к этому времени уже привезли мой заказ из продуктового магазина. Я заполнила холодильник свежими овощами, морепродуктами и десертами, чтоб как следует побаловать моего несчастного малыша. Мне доставляла какое-то странное удовольствие забота о нем. Так хотелось его порадовать, чтоб он улыбался, был веселым и позабыл о своей жизни в чертовом агентстве. Мысль об этом самом агентстве не выходила из головы. Что-то с ним было не так, но чтоб узнать, что именно, нужно сунуть нос в прошлое Кита. Сделав это, я нарушу обещание. Значит, пока гады могут жить спокойно, но вот насколько хватит моего терпения, я не знала.

Когда ужин был готов, я опять пошла к нему, чтоб позвать к столу. В этот раз Кит лежал в постели, накрывшись одеялом. Его футболка висела на стуле, значит, он уже лег спать. Я вздохнула и вышла.

Ужинала в одиночестве. Не хотелось никого слышать и видеть. Я даже отключила связь с внешним миром, чтоб не принимать звонки. Они постоянно поступали в самые неподходящие моменты.

После ужина смотрела телевидение в гостиной, в надежде отвлечься, но ничего не помогало. Все мои мысли были в спальне Кита. Я поняла, что теперь постоянно думаю о нем. Мне его не хватало. Я чувствовала себя бесконечно одинокой и несчастной, если он не сидел рядом. И когда только я успела так привязаться к нему?

Я выключила экран, побродила по квартире, проверяя, везде ли погашен свет, и остановилась возле двери в комнату Кита. Я не могла заставить себя пройти мимо, войти в свою спальню, и лечь в свою постель. Вся вселенная вдруг сосредоточилась для меня в этом месте, там, за дверью. Она сжалась до одного единственного существа. Странного, загадочного, но такого родного.

Я надавила на дверь, она поддалась и впустила меня в полутемную спальню. Свет луны заливал ее, проникая через незатемненное окно. Кит спал, лежа на боку. Одеяло сползло, обнажив его спину. Я приблизилась и села рядом, глядя на него спящего. Он спал крепко, потому что не почувствовал моего присутствия. Тогда я немного осмелела и легла рядом, обняв его сзади. Решила, если не могу спать у себя, буду спать тут. Его кожа приятно пахла. Я зарылась носом в его темные волосы на затылке и коснулась губами шеи.

Думаю, в этот момент он все же почувствовал чужое присутствие, потому что перестал сопеть. Я осторожно водила кончиками пальцев по его груди, продолжая целовать его шею и плечи. Мне не хотелось будить его, но я просто не могла держать руки при себе, когда он был рядом. Я не могла долго быть без него. Даже забыла, что через несколько часов нужно будет вставать и собираться в офис. Перед работой нужно заехать в больницу, повидаться с Кайлой.

Кит проснулся. Я поняла это по его напряженной позе. Он замер и не шевелился, казалось, даже не дышал.

– Прости, я не хотела разбудить тебя, – прошептала я.

– Который час? – пробормотал он сонным голосом.

– Два часа ночи, – ответила я с улыбкой.

– Почему ты не спишь? – спросил он. – Тебе утром на работу.

– Как я могу спать, зная, что ты расстроен? – я вернулась к поцелуям, разговаривая с его спиной.

– Я не расстроен. Все хорошо, – попытался врать мне Кит.

– Ты тут полдня просидел и лег без ужина, – я улыбнулась этой неумелой попытке. Он и впрямь не умел ни врать, ни притворяться. – А я, между прочим, расстаралась.

– Прости, просто спать очень хотел, – он все же обернулся, осторожно, чтоб не задеть меня локтем. Я отстранилась, но лишь на миг, после вновь припав к нему.

– А вот я не могу уснуть, – сказала я, глядя на его заспанное лицо. Он и сейчас казался мне очень милым, сонный и удивленный моим появлением. – Бродила по квартире, как лунатик.

– Это из-за меня? Из-за моего неадекватного поведения? – он вздохнул.

– Нет… да, – я опустила взгляд. – Не знаю.

– Хочешь тут спать? – спросил он, перестав хмуриться, и тоже поцеловал меня в макушку.

– Нет, – я немного отстранилась и заговорщически улыбнулась.

– Нет? – переспросил он, недоумевая.

– Нет, – повторила я, приблизив свое лицо к нему, так, чтоб можно было без усилий поцеловать, когда будет нужно. Рукой я продолжала гладить его грудь, хотя, по-моему, это был уже живот. Я нашарила пальцами пупок и начала водить вокруг него, взъерошив рукой темные мягкие волоски. – Я хочу быть тут, но не спать.

Он понял, о чем я, и улыбнулся.

Я повела руку ниже. Резинка на его штанах была не тугой, ведь в них полагалось спать, и я без труда преодолела эту преграду. Кит еще шире улыбнулся, замерев, как мраморное изваяние, только грудь стала чаще вздыматься.

– И вообще, – продолжала я, глядя в его темные глаза. – Ты мой муж. Я хочу брачную ночь. Мы и так откладываем ее уже очень долго.

Я осторожно прикоснулась к нему, уже абсолютно готовому удовлетворить это мое желание. Я даже немного растерялась, впервые вот так бесцеремонно лапая мужчину. Но мне было так любопытно, что я даже и не подумала останавливаться, и продолжала свои неумелые исследования. Он закрыл глаза, втянув воздух носом. Я улыбнулась, довольная эффектом. Ему были приятны мои касания, пусть я и не была такой мастерицей, как Синди.

– Ты не против? – учтиво поинтересовалась я, очень правдоподобно изобразив смущение.

– Нет, – ответил он и закусил губу, поскольку рука моя не скучала без дела.

– Тогда делай что-нибудь, – попросила я с улыбкой. – У меня фантазия на исходе.

Он взял мою руку за локоть и вытащил из своих штанов, переводя дыхание.

– Я еще никогда не был с девственницей, – начал он, продолжая удерживать ее в своей, чтоб я опять не полезла к нему. – Я не знаю, как начать. Не хочу причинить тебе боль.

– Да уж, затянула я с этим, – согласилась я. – Но не думаю, что должно быть так уж больно.

– Понятия не имею, – ответил он.

Я рассмеялась.

– И еще одно, – он покусывал губы в нерешительности. – Я не самый лучший любовник.

– Ну, об этом Я буду судить, – я освободила руку и погладила его по груди. – Ты просто делай то, что тебе хочется, а если мне будет больно, я скажу.

– О'кей, – согласился он, потом приблизился и поцеловал меня.

Я была так рада, что вновь обхватила его, едва не задушив в объятиях. Его поцелуй был прежним, как тот, что он подарил мне днем. Горячий, страстный, нежный. Я забыла, что мы собирались делать, прижавшись к нему всем телом, и отвечала с не меньшей страстью.

Не знаю, сколько это длилось, в такие моменты я совершенно забывала о времени и пространстве вокруг, словно выпадая из реальности. Кит вернул меня с облаков, немного отстранившись. Я с любопытством наблюдала за ним. Он стянул с меня футболку и шортики. Все это с предельно сосредоточенным видом, словно я ему должна оценку поставить в конце. Я усмехнулась, нисколько не смущаясь собственной наготы. Он тоже разделся, представив моему изголодавшемуся взору то, чего я так жаждала. Всего лишь за неделю пребывания в моем доме, он очень изменился. Уже не был так болезненно бледен и худ, гладко выбрит, с аккуратной стрижкой, но главное, он был уверен в том, что его никто не станет мучить. Он действовал уверенно, не боялся меня больше и доверял, пусть и не до конца.

– Да, вот теперь мне действительно страшно, – с улыбкой заметила я, скользнув взглядом по его животу вниз, когда он снял штаны и приблизился.

– Что? – недоумевая переспросил он.

Я повторила свой многозначительный взгляд. Он проследил за ним и понял мой прозрачный намек.

– Спасибо, конечно, за комплимент, но ты напрасно боишься, – с улыбкой отвечал он.

– Что? Какой еще комплимент? – возмутилась я. – Это истинная правда. Я, знаешь ли, может и девственница, но повидала на вечеринках у Синди и по телику. Не прибедняйся.

– Уж поверь мне, Наоми, размер не имеет никакого значения, – он вздохнул и сел возле меня на кровать.

– Не знаю, об этом судить тоже не могу, – я ухватила его за локоть и потянула к себе, чтоб скорее составить собственное мнение о предмете.

Он поддался и лег рядом. Я приникла к нему, чувствуя обнаженной кожей, какой он горячий. Кит дышал быстро, должно быть, с трудом сдерживая собственное желание. Если не считать Риту и Синди, больше женщин у него не было в последние полгода, а я только то и делала, что заводила его своими поцелуями и приставаниями. Он обнял меня, положив ладонь мне на спину, и прижал меня к своей груди. Я обняла его за шею одной рукой, вторая была подо мной и упиралась ему в грудь. Мы снова целовались, на этот раз не просто так, а тесно прижимаясь друг к другу обнаженными телами. Это было куда приятней и ужасно заводило. Я уже не могла просто так лежать, позволяя ему целовать меня. Я нетерпеливо ерзала, двигая бедром, которым чувствовала его возбуждение. Он не остался безучастным и решил отомстить мне. Я почувствовала, как его рука скользнула по спине вниз и переместилась на мое обнаглевшее бедро. Думала, что он просто хочет прекратить мои неприличные заигрывания, но он только погладил его своей шероховатой ладонью и повел руку дальше. Я открыла глаза, почувствовав, как его длинные ловкие пальцы без труда проникли в меня. Это было так неожиданно, но вместе с тем так приятно. Большим пальцем он продолжал ласкать меня, чтоб я не могла вернуть себе ясность мысли.

– Не должно быть больно, – прошептал он, заметив мой удивленный взгляд.

– Нет, не больно, но ты бы хоть предупредил… – я не смогла толком закончить предложение, хотя мне казалось, что все же закончила, но вышло невнятно. Он опять проделывал рукой те же штуки, что и тогда, в коттедже, на диване в гостиной. Я забыла, о чем речь, и о том, что это еще не все. Мне и этого хватало. Я не сразу поняла, что это больше одного пальца. Уж не знаю сколько, два или три. Честно говоря, меня больше волновала другая часть его тела. Все еще невероятно далекая и, казалось, недосягаемая. Я боялась вообразить, что со мной будет, когда он войдет в меня, если одни только пальцы заставляли забыть обо всем. Кит не прекращал поцелуи, касаясь губами моей шеи, щеки, целуя в губы. Я же могла только дышать и стонать от переполнявших чувств.

– Наоми, есть еще один вопрос, который нужно решить, – услышала я его голос и открыла глаза. – Следует предохраняться, если ты не планируешь заводить ребенка.

– Что? – я плохо соображала, глядя на него.

– Нужен контрацептив, – пояснил он без тени улыбки. – Я не пил никаких таблеток, так что могу сделать тебе ребенка.

А я и не подумала об этом. Он ведь и в самом деле не должен был пить их, ведь он муж, потенциальный отец. Ему и не положено их пить. Мужья должны использовать барьерную контрацепцию, а я даже не знаю, где сейчас взять презерватив.

– В таком случае, пусть будет ребенок, – решила я. В конце концов, я ничего не имела против такого варианта развития событий. У Кита получится замечательный малыш. Мне даже захотелось, чтоб сегодняшняя ночь имела такой вот результат. Я, в самом деле, хотела от него ребенка, меня это удивило.

Кита это удивило больше. Он даже отстранился. Стало как-то прохладно без его жарких объятий.

– Ты не понимаешь, что говоришь, – сказал он серьезно. – Давай сегодня я просто сделаю тебе приятно, а завтра купим все необходимое и я избавлю тебя от девственности.

– Кит, – я улыбнулась, – ты можешь забыть об этом? Не обязательно, что я забеременею после сегодняшней ночи. Так что расслабься и доверься мне. Если я говорю, что это не важно, значит, так оно и есть.

Он смотрел на меня, не решаясь продолжать. Тогда я взяла инициативу в свои руки и опять прижалась к нему, впившись в его губы поцелуем. Он обнял меня, все же сдавшись. Больше мы не тратили времени на разговоры. Он уложил меня на спину и опустился сверху. Я согнула ноги в коленях, подавшись ему навстречу. Он действовал очень аккуратно, хорошо владея собой. Я закрыла глаза, прислушиваясь к новым ощущениям.

Без сомнения, было немного больно, когда он вошел в первый раз, но потом боль прошла. Я улыбнулась, открыв глаза и глядя на его сосредоточенное лицо с крупными капельками пота на лбу. Он был так серьезен и так мило морщил брови, что у меня невольно вырвался смешок.

– Все хорошо, Кит, – прошептала я, желая, чтоб он расслабился. – Уже не больно.

– Да? – он улыбнулся. – А было?

– Потом, – я обвила его шею, привлекая к себе, чтоб поцеловать.

Он повиновался, целуя меня в ответ и двигаясь уверенней. Я гладила его кожу и придерживала за плечи, стараясь понять, что такого особенного в сексе. Отчего все столько внимания уделяют этой области и возводят ее в культ. Конечно, было приятно, но не от физических ощущений. Гораздо больше наслаждения мне доставляли редкие стоны Кита, срывающиеся с его губ. Хотя он, видимо, пытался их сдерживать, сжав губы. Я наблюдала за его лицом, пользуясь тем, что он закрыл глаза и не видит моего любопытного взгляда. Сексом стоило заниматься хотя бы только для того, чтобы видеть его лицо и отражавшееся на нем удовольствие. Может, тогда в коттедже, когда он доставлял удовольствие мне, видел мое лицо и слышал стоны, ему было также приятно, как мне сейчас? Может, в этом было преимущество секса с любимым? Разве могла бы я почувствовать подобное с Энджелом? Будь он трижды лучшим любовником, чем Кит, но только с Китом я могла наслаждаться близостью, а не техникой.

– Черт, – опять простонал Кит.

Я не сразу поняла, в чем проблема. Он напрягся и замер, а потом открыл глаза.

– Что-то не так? – встревоженно спросила я, тоже глядя на него.

– Ну вот, собственно, и все, – проговорил он, сползая с меня с виноватым видом. – Я предупреждал.

– Ничего не поняла, – я легла на бок, желая видеть его во время разговора. Пошевелившись, я ощутила, что «все».

– Не ты первая, – усмехнулся он, глядя на меня исподлобья.

– Кит, говори нормально, – предельно серьезно проговорила я. – В чем проблема? Что было не так? Тебе не понравилось?

Он, недоумевая, смотрел на меня.

– Ты шутишь? – переспросил он. – Это же длилось минуты четыре.

– Да? – я не поняла, как он может так точно следить за временем.

– Может, пять, но не шесть уж точно, – продолжал иронизировать он.

– Ну и? В чем проблема-то? – я наморщила лоб, надеясь только, что он все объяснит и не оставит меня в мучительном неведении. Я искренне не понимала, чем плохи четыре минуты. Для меня они длились дольше ночи. Я вообще плохо понимала, сколько времени прошло.

– Подрастешь, узнаешь, – хмыкнул он.

– Я тебя сейчас ударю, – пообещала я, продемонстрировав кулак.

– Наоми, ты вообще хоть что-то почувствовала? – спросил он, перестав улыбаться.

– Конечно, было приятно, – ответила я со всей честностью. – А тебе?

– Причем тут я? – возмутился он. – Я мужчина, мне и в узких штанах приятно.

– Серьезно? – я еще шире улыбнулась.

– Ты не понимаешь, потому что не имеешь опыта, – объяснил он, не разделяя моей веселости. – Я всегда так быстро кончаю. Это годится для оплодотворения, но не для постельных утех.

– Поэтому ты считаешь себя плохим любовником? – заключила я.

– Не я считаю, а женщины, которые успели переспать с большим количеством мужчин, чем ты, – ответил он.

– Меня мало интересует чужое мнение, – сказала я, сохраняя прежний тон. – Я тебе не все остальные женщины. Я – это я, запомни это.

Он кивнул, опустив взгляд.

– Мне все понравилось, – продолжала я, вновь прижавшись к нему. – Я счастлива и всем довольна.

– Это пока, – пробормотал он хмуро.

– Неужели все любят заниматься этим ночи напролет? – спросила я со скептической улыбкой.

Кит обнял меня за талию.

– Большинство, – ответил он тихо.

– Но ведь это утомительно, – не понимала я, безотчетно выводя кончиками пальцев узоры у него на груди. – А так раз и все, и можно спать. Утром же на работу вставать.

Он засмеялся, слушая мои умозаключения.

– И потом, – продолжала я, ничуть не шутя, – ты же долго не был с женщиной, это нормально, по-моему.

– Нет, – он отрицательно мотнул головой. – Можешь проверить. Во второй раз будет то же самое.

– Давай, – я с готовностью отстранилась и легла на спину, потянув его на себя.

Кит, повинуясь моему желанию, лег сверху.

Я решила помочь ему вернуться в нужную форму, скользнув по животу вниз, но к немалому моему изумлению, помощь ему не требовалась. Я улыбнулась, предвкушая новую порцию его стонов и вздохов. От одной мысли мурашки пробегали по коже. Он был очень нежен и не торопился, помня, что я еще новичок в этом деле. Но мне самой не терпелось побыстрее почувствовать его внутри. Во второй раз было уже гораздо приятней, появились какие-то новые ощущения.

Мы снова сплелись в страстном любовном танце, одаривая друг друга поцелуями и ласками. Я сполна насладилась сладкой музыкой его сдержанного мурлыкания. Пусть он не мог делать этого часами, но те минуты, что мы занимались любовью, были исполнены им мастерски. Я не стала задумываться, где и когда он набрался такого опыта, рада была, что результат достался мне. Он мог двигаться в одном темпе в продолжение всего времени, и был неутомим. Он лежал сверху, но опирался на локти и колени, оставив мне достаточно пространства, чтоб я не чувствовала дискомфорт и не была придавлена мужским телом, гораздо превосходившем мое. Он умудрялся целовать меня, ласкать кожу и при этом помнил, что нужно быть осторожным и нежным. По моим меркам, это было довольно неплохо, а что там со временем, не важно.

Неизменное «черт» опять ознаменовало завершение всего. Он припал к моей шее губами, обдав кожу обжигающим дыханием. Я сжала его тело бедрами, позволив прижаться сильнее.

– Ну, сколько минут, по-твоему, в этот раз? – спросил он с улыбкой, отстранившись и переводя дыхание.

Я хитро прищурилась, заметив, что, несмотря на то, что все закончилось, он по-прежнему в состоянии готовности.

– А в третий раз сможешь? – спросила я, прикидывая в уме, сколько времени до рассвета.

Кит перестал улыбаться, глаза его заблестели.

– И в четвертый смогу, – пообещал он. – Ты решила так суммировать?

– Да, мне это кажется рациональным, – кивнула я. – Не отпущу тебя, пока он не скажет «хватит».

Я скосила глаза вниз. Он проследил за моим взглядом.

– Он не скажет, – сдерживая улыбку, ответил Кит. – Это моя привилегия.

– Так не бывает, – я отмахнулась. – Это физиология, ты не можешь тут ничего поделать.

– Я могу, – возразил он. – Не всегда, конечно. Когда женщины, вроде твоей подруги, излишне настойчивы, то, конечно, контролировать свое тело труднее, но обычно я неплохо справляюсь.

– Пожалуйста, не напоминай мне об этой жуткой выходке, – я опустила взгляд, чувствуя себя неловко.

– Наоми, поверь мне, твоя маленькая месть ничто в сравнении с тем, чему меня подвергали другие женщины, – посерьезнев, проговорил он и коснулся моей щеки. – Ты ничего плохого не сделала.

– Все равно я чувствую себя виноватой, – мне стало безумно интересно, что с ним было, но я не смела спрашивать. Не сейчас. Сейчас я хотела, чтоб он был веселым и потратил на меня еще минут шесть. – И хочу искупить свою вину.

Я погладила его по животу, коснувшись такой послушной части его тела. Кит улыбнулся, наблюдая за мной.

– Давай еще раз и все, и будем спать, – я подняла на него взгляд и хихикнула.

– Тебе нравится? Честно? – спросил он, обхватив мою талию и прижав меня к себе.

– Да, – я кивнула смущенно. – Ты так мило стонешь.

– Что? – он наморщил лоб, недоуменно глядя на меня.

– Ну, мурлычешь, так сладко, – мне казалось, что у меня краснеют щеки. Хорошо, что в спальне было темно. – Меня это заводит.

– Мурлычу? – Кит, как мне показалось, тоже смутился.

– Да, вот так, – я попыталась повторить, приблизив свое лицо к его уху. Он держал меня в объятиях, так что мы вновь прижались друг к другу. Это и мои стоны подействовали на него по-своему, именно так, как мне было нужно.

– И тебе это нравится? – поинтересовался он, повалив меня на спину в третий раз за ночь. Я уже знала, что делать и куда положить руки, а куда ноги.

– Да, очень, – ответила я и прикрыла глаза от удовольствия, почувствовав его внутри. – Ведь это значит, что тебе приятно.

– Еще бы мне не было приятно, – хмыкнул он, вновь двигаясь медленно и отвлекая свои мысли на разговор.

– Я доставляю тебе удовольствие? – спросила я, хитро усмехнувшись. – Но я ничего не делаю.

– Если ты начнешь что-то делать, я кончу не начав, – предупредил он.

Я поняла намек и перестала гладить его и двигаться в такт. Он благодарно кивнул. Я прикрыла глаза, не понимая, что не устраивает всех этих женщин? Эти минуты с Китом я не променяла бы на часы с наложником. Он застонал. Я улыбнулась, и тут до меня дошло запоздалое понимание всего происходящего. Не знаю, оргазм это был или что-то другое, но я замерла, чувствуя, что не могу сделать вдох. Тело пронзило резкое, непривычное ощущение, безусловно приятное. Приятнее я прежде ничего не ощущала. Я не знаю, сколько это продолжалось, я выпала из времени и пространства в какой-то астрал. Когда вернулась в свою земную оболочку и открыла глаза, первое, что увидела, было удивленное лицо Кита.

– Что? – спросила я, не понимая, чем так изумила его. Неужели стонала и царапала его, как пишут в романах?

– Да ну, я не верю, – ответил он, уже тоже благополучно выполнивший свою супружескую обязанность, но оставался сверху.

– Во что это ты не веришь? – спросила я.

– На моей памяти нет ни одного такого случая, – ответил он и слез с меня.

Стало непривычно прохладно и неуютно. Я в полной мере ощутила, что лежу без одежды и одеяла, а за окном предрассветные сумерки.

– Думаешь, это был оргазм? – прямо спросила я, не зная, как еще объяснить свой выход в астрал.

– Уверен, – кивнул он.

– Откуда знаешь, если это первый случай на твоей памяти? – лукаво прищурившись, спросила я, натянув на себя и на него одеяло.

– В кино видел, – его, казалось, обидел мой вопрос.

– Я, знаешь ли, тоже фильмов насмотрелась в свое время, но в реальности все и близко не так, – проговорила я, зевнув и примостившись рядом с ним.

– Я редко бывал единственным мужчиной в постели, – попытался объяснить он, обняв меня одной рукой за плечи и прижав к себе. – Двое, это вообще архаизм.

– Не понимаю, – я как-то была у Синди на довольно веселом мероприятии, но все же это была вечеринка, а не зачатие детей.

– Моя первая женщина… – он замолчал, задумавшись. Я не перебивала, вся обратившись в слух. – У нее было еще два мужа, кроме меня. Вотя и получил представление о предмете.

– Она была сразу с тремя? Одновременно? – я захихикала, воображая себе эту пикантную сцену. И это был его первый раз. Я перестала смеяться, стало неловко. Но Кит был человеком добрым и на меня не обижался.

– Ну не одновременно, – он пожал плечами.

Я видела, что ему неловко рассказывать, но раз начал, то следовало уже хоть как-то мне все объяснить.

– Я смотрел, а она была с ними, – он поднял на меня взгляд, желая узнать, поняла я его или нет.

– И как? Интересно было наблюдать? – меня тема почему-то абсолютно не смущала. Я в свои годы уже насмотрелась разного.

– Нет, было противно и страшно, – хмуро ответил он.

– Почему? – удивилась я. Хотя потом вспомнила, каким он был скромником. Закралась смутная догадка. – Сколько тебе было лет?

– Четырнадцать, – подтвердил он мои подозрения.

– Что? – я отстранилась, чтоб увидеть его лицо. – Как ты мог попасть к женщине в таком возрасте? Это в твоем приюте были такие дамочки?

– Я не могу тебе ответить, – он опустил взгляд. – Не сейчас.

– Хорошо, я поняла, – кивнула я, погладив его по щеке. – Это часть твоей страшной тайны. Откроешь мне ее в другой раз.

Он благодарно улыбнулся, одарив меня поцелуем.

– Но могу я хотя бы узнать, зачем ей понадобился совсем еще мальчишка? – спросила я, опять нахмурившись. – Это просто извращение какое-то.

– Ее мужья были бесплодны, а я уже прошел тесты, – ответил Кит, спрятав лицо в моих волосах.

– Понятно, – хмыкнула я. – Могла бы проявить больше чуткости.

– Зачем? – спросил иронично Кит. – Мы всего лишь мужчины.

– Ненавижу это, – пробормотала я, сжав кулаки. – С детства ненавижу.

– Что? – уточнил Кит, немного удивленный моей бурной реакцией.

– Это отношение к мужчинам, – пояснила я.

– В твоей семье такого не было, да? – спросил он, поглаживая мое плечо, чтоб я успокоилась.

– Нет, – я вздохнула. – Не знаю. Когда родители хотели развлечься, меня запирали в другом конце дома или отправляли к бабушке. Так что я не знаю, что они там выделывали в спальне, слава богу.

– А я как-то застукал своих – усмехнулся Кит. – Ох и получил я тогда от отца.

Я тоже улыбнулась. Мы еще немного поболтали о методах воспитания детей и понадеялись, что сегодняшняя ночь не принесет таких результатов. Хотя я по-прежнему была уверена, что лучшего отца для моего ребенка не найду.

Глава двенадцатая История Кристофера

Вторник

Когда я проснулась, за окном уже вовсю светило солнце. К счастью Кит был так внимателен, что предусмотрительно затемнил стену, чтоб в спальне царил приятный полумрак, несмотря на яркое палящее солнце снаружи. Его самого не было в постели.

Я потянулась, зевнув, и спустила ноги с кровати. Смятые простыни в пятнах и разбросанные вокруг салфетки напомнили о ночных приключениях. Я сделала глубокий вдох, желая избавиться от охватившего меня трепета. Одних воспоминаний хватило, чтоб захотеть повторить все вновь. Хорошо, что Кита не было рядом, и я не смогла воплотить появившиеся фантазии.

Одеваться не стала, а прямиком направилась в ванную, жалея, что не сделала этого ночью. Отмыться сейчас мне не представлялось возможным. Хотя после двадцати минут горячего душа я все же стала более-менее чистой.

Выходя из ванной, я вдруг вспомнила, что сегодня уже рабочий день. Я взглянула на монитор, где в режиме ожидания отображались часы, и замерла на месте. Был полдень. Я включила громкую связь, контролируя свои эмоции и не срываясь с места. Спешить было просто бессмысленно, после того, как я проспала половину рабочего дня, и пропустила встречу с Джейми.

– Кит, ты где? – спросила я спокойно, но в тоне моем было что-то от мисс Вуд, руководителя «Wood Technology Industries».

– В столовой, – ответил он, тоже довольно сдержанно, наверное, предчувствуя надвигавшуюся грозу в моем лице.

– Я задала компьютеру разбудить меня в семь. Почему я до сих пор спала? – говорила я, глядя на стену перед собой.

– Почему ты спрашиваешь об этом у меня? – деловито поинтересовался он.

Я сделала глубокий вдох. Тут он был прав, откуда ему знать, почему я дрыхну до обеда, а моя техника меня игнорирует.

– Когда ты проснулся? – задала я очередной вопрос. Теперь он уж точно не выкрутится.

– Около десяти, – ответил он настороженно.

– Так какого черта, скажи мне на милость, ты не разбудил меня?! – взорвалась я.

– Ты всю ночь не спала, – ответил он, открыв дверь и остановившись на пороге.

Кит был хмурым, но все так же хорош. В своих свободных штанах, державшихся на бедрах, и футболке. Волосы растрепаны, но зато чисто выбрит.

Я собрала всю свою волю и не поддалась сиюминутному желанию заключить его в объятия и расцеловать.

– И в прошлую ночь тоже, – продолжал он, пока я разглядывала его. – Я подумал, что тебе нужно выспаться.

– А ты не подумал, что мне нужно на работу и в больницу к Кайле? – спросила я, вернув официально-деловой тон.

– Не умрет твоя Кайла, – ответил он, злобно прищурившись и сложив руки на груди.

– Я должна была встретиться с Джейми, – я попыталась не обращать внимания на его хамское поведение.

– Она звонила, я сказал, что ты заболела и не можешь приехать сегодня, – продолжал он, решив, как видно, за меня все мои проблемы.

– И чем я заболела? – не уступала я.

– Простудилась, после того как вчера намокла под дождем, – просветил он меня.

– Хорошо, – я сдалась, отвернувшись от него и включив монитор. – Из офиса не звонили?

– Я сам им позвонил, – ответил он. Я замерла, удивленно уставившись на него. – И предупредил, что ты заболела и не приедешь сегодня в офис. Жанна обещала прислать все документы на дом. Они уже здесь, в твоем компьютере в кабинете.

Минуту в комнате было тихо.

– Ты считаешь, раз трахнул меня, теперь можешь вот так запросто распоряжаться моей жизнью? – спросила я предельно сдержанно, хотя внутри все кипело.

Он сузил глаза и сжал губы.

– Вот только не надо этого обиженного лица, – сразу попросила я. – Мне не нужна нянька. Я вполне справляюсь со своей жизнью.

– Это не повторится, – проговорил он, опустив голову. – Я забыл свое место, извини.

– Черт, Кит, причем тут это?! – я подошла, но он отступил на шаг. – Не будь ребенком, – возмутилась я.

– Я хотел как лучше, – произнес он, вновь отступив, избегая моего прикосновения. – Почему ты опять недовольна? Черт, я же о тебе думал! Разве они в твоем офисе без тебя не смогут один день?!

Он вышел, хлопнув дверью. Я осталась в комнате в полной растерянности.

Немного придя в себя, я пошла за ним. Он вернулся в столовую, где меня уже ждал завтрак.

– Кит, как это мило, – произнесла я, приблизившись.

Он больше не убегал, стоя около кухонного стола.

– Ты приготовил нам завтрак, – я коснулась его плеча, сменив гнев на милость. Он одарил меня хмурым взглядом.

– Наверное, то, что я тебя трахнул, так повлияло на меня, – ответил он с иронией, отводя взгляд в сторону.

– Ладно, я все поняла, – я заглянула ему в лицо. – Не обижайся.

– Я не обижаюсь, – ответил он, – но твое непостоянство меня немного пугает. Я думал, ты хочешь, чтоб я был собой, так вот, это я. Но если тебе это не по душе, то так и говори. Я буду тем, кем ты хочешь.

– Нет, я от своих слов не отказываюсь, – возмутилась я. – Причем тут вообще это?! Ты просто слишком много на себя взял. Ты решил все за меня.

– Ты спала, как убитая, – ответил он, сменив свой злобный взгляд на печальный. – Я пытался разбудить тебя, когда проснулся. Тогда решил, что лучше предупредить твою секретаршу, чтоб не названивала. А миссис Драйвер сама позвонила и сказала, что Кайла пробудет в больнице еще минимум дня два. Ты за это время успеешь с ней обо всем договориться.

Я, наконец, сдалась и признала, что опять была неправа и груба.

– И знаешь что, – продолжал он, – я тебя не трахнул, мы любовью занимались.

Я поджала губы. Тут он тоже был прав. Я сама была хамкой, каких свет не видел.

– Извини, – попыталась я. Он выглядел таким несчастным, что мне стало не по себе. Я обняла его за талию, прижавшись к груди. – Ну извини.

– Я извиню, и опять забуду свое место, а ты опять ткнешь меня в него носом. Мне больно, ты понимаешь это? – спросил он, не прикасаясь ко мне.

– Я все поняла, – я поцеловала его грудь, к которой прижималась щекой. – Я исправлюсь, обещаю. Я буду стараться.

– Не целуй меня, – он отстранился, взяв меня за плечи. – Я себя чувствую шлюхой какой-то.

– Почему? – искренне изумилась я, глядя на него. То, что он отталкивал меня, было ужасно неприятно, невыносимо больно. Я представила, что будет со мной, если он больше не посмотрит на меня как прежде, как вчера.

– Не знаю, – ответил он и быстро пошел обратно в свою комнату.

Я смотрела ему вслед, проклиная свою глупость и несдержанность. Все же я еще не готова была к серьезным отношениям с мужчиной, а с таким мужчиной, как Кит, все было еще сложнее.

Не желая вот так все оставлять, я направилась к нему. Но меня ждал сюрприз, он заперся. Впервые за все время пребывания в моем доме он запер дверь. Он не сделал этого даже после вечеринки, когда я обидела его гораздо сильнее. Я не понимала, почему он решил спрятаться от меня сейчас, когда между нами уже все наладилось? Возможно, в этот раз я причинила ему больше боли, чем раньше.

Размышляя обо всем этом, я поплелась обратно в кухню и села за стол. Завтрак был обычным, не было никаких цветов или прочей романтической чепухи. Кит просто накрыл для меня, измученной и невыспавшейся. Я опять почувствовала укол совести.

После завтрака я связалась с Жанной, чтоб все прояснить. Она заверила меня, что сама со всем справляется, а я могу отдыхать и набираться сил. Джейми тоже не имела возражений, согласившись встретиться завтра после работы. Кайла уже успела поставить ее в известность, что после выписки поживет у меня, под моим присмотром. Иначе ей светило поселиться в родительском доме, где ее будет опекать сразу вся родня, что для Кайлы было хуже, чем смерть. Синди опять не брала трубку. К ней тоже следовало заехать, а значит, домой я завтра вернусь очень поздно. Я подумала, не взять ли мне Кита с собой в офис, но отбросила эту идею. В офис он ехать не захотел, а в больнице будет скучать. Да и к Синди его лучше не брать. Мысль, что я не увижу его целый день, уже сейчас портила настроение. Из-за моей глупой выходки он не выходил из своей комнаты, а завтра меня не будет целый день. Возможно, хотя бы ночью удастся пообщаться. Воспоминания о предыдущей заставили сердце сладко заныть в груди. Я закрыла глаза, чтоб лучше все представить. Очень захотелось почувствовать прикосновения Кита, его поцелуи.

Я вздохнула и вернулась с облаков на землю. Была еще одна встреча, которую я проспала из-за своей глупости. На сегодня был назначен прием у миссис Джонс. Меня удивило, что она не позвонила и не потребовала объяснений. Я сама набрала ее и извинилась, представив версию, придуманную Китом. Старушка и не подумала меня отчитывать и с радостью перенесла прием на завтра. Я немного успокоилась и решила заняться делами, чтоб закончив пораньше, приготовить обед.

Часы показали пять, когда до моего слуха донесся какой-то шум. В кухне я обнаружила Кита. Он сосредоточенно нарезал овощи, ловко орудуя большим кухонным ножом. Почему-то вспомнился выпуск новостей, сообщавший о смерти Тильды. Ее убили таким же вот ножом. Он был представлен как основное вещественное доказательство. Но ее муж, Дэниэл, в самом деле, часто пользовался им, когда готовил еду. Кит посеял в моем сознании сомнения в виновности мужчины. Дэниэл был слишком утонченным, слишком воспитанным, чтоб вот так хладнокровно убить жену, заколоть обычным кухонным ножом. Но тут появлялся новый вопрос, кто, в таком случае, сделал это?

Кит обернулся и взглянул на меня.

– Извини, Наоми, – сказал он, отложив свое занятие и приблизившись ко мне. – Не знаю, что на меня нашло. Веду себя как ребенок.

Я улыбнулась, чувствуя, как быстро забилось сердце от охватившей меня радости.

– Я не лучше, – мы взялись за руки, а потом он обнял меня и прижал к себе.

– Я понимаю, что не должен был решать за тебя, – продолжал он. – Я тебе не облегчил жизнь, а усложнил. Все же придется перенести на завтра.

– Ты не виноват, я же сама проспала, – ответила я с улыбкой. – Совсем забыла, что сигнал прозвучит в моей спальне.

– Я честно пытался тебя разбудить, – он коснулся губами моей макушки, удерживая в объятиях. – Но ты так сладко спала, улыбалась во сне. У меня рука не поднялась.

– Надо было меня поцеловать, – я захихикала, прижимаясь щекой к его груди и наслаждаясь этим мгновением. Мне казалось, что я могу часами вот так стоять в его объятиях и дышать запахом его тела.

– Я целовал, – признался он смутившись.

– Серьезно? Я же пошутила, – я запрокинула голову, чтоб посмотреть ему в лицо.

Он смутился еще больше, но кивнул.

– Думал, я проснусь как спящая красавица? – рассмеялась я, представляя себе эту картину.

– Нет, я проснулся, а ты лежала рядом, обнимала меня, – рассказывал он, отводя взгляд. – Я увидел, который час и потряс тебя за плечо. А ты улыбнулась и прижалась ко мне сильней. Ну вот я и поцеловал тебя, думал, ты уже проснулась.

– Черт, жаль, я ничего не помню, – вздохнула я. – Пропустила поцелуй.

– Я могу повторить, – предложил Кит, скользнув рукой ниже и забравшись рукой мне за пояс. Я обвила его шею и прикрыла глаза. Он поцеловал меня, продолжая ласкать мою кожу под одеждой. На мне были свободные штаны и футболка. Он ловко стянул с меня сначала штаны, а потом и футболку. Я и не думала сопротивляться, позволив ему делать то, что задумал. Меня его замысел только обрадовал. Кит с легкостью приподнял меня и усадил на край кухонного стола. Я тоже стянула с него футболку. Штаны он спустил самостоятельно. На несколько минут я опять забыла обо всем, обхватив его за плечи руками, а ногами обвила его талию.

Конечно, позднее все же пришлось вернуться к готовке, но после такого аперитива это было гораздо веселее. Мы разделили обязанности и справились довольно быстро. Вновь расположились в столовой, как вчера, и взялись за еду. Но сегодня все уже было совсем по-другому. Эта ночь очень сблизила нас. Кит больше не хмурился, а я непрерывно болтала. Рассказывала ему о своих планах на завтра, о том, что нужно заехать к миссис Джонс. Потом осторожно упомянула Синди и ее странное поведение. Кит продолжал есть, никак не реагируя на мои слова о ней.

– Скажи, если мы с ней случайно где-то встретимся, ты же не будешь чувствовать неловкость? – с надеждой спросила я, бросив на него осторожный взгляд. Он вздохнул, отложив вилку и взяв стакан с соком.

– Не знаю, – он пожал плечами. – Смотря, как она будет вести себя со мной.

– Я дам всем понять, что ты очень дорог мне, – заверила его я. – Они знают, что со мной шутки плохи. Так что можешь быть уверен, тебя больше никто не обидит.

– И когда все их наложники будут на брюхе ползать у ваших ног, я смогу не присоединяться к ним? – спросил он с иронической улыбкой. Я знала, что этот упрек вполне заслужен.

– Мне это польстит, – ответила я со всей серьезностью. – Надеюсь, своим примером я отучу их обращаться с мужчинами как с вещами.

– Не верю, что изменил твои взгляды на жизнь, – Кит смотрел на меня скептически. – Ты же раньше считала это нормой.

– Нет, как раз раньше я считала это недопустимым, – возразила я. – Но потом Кайла заставила меня посмотреть на все по-другому.

Кит заинтересовался.

– В ее семье тоже либеральные порядки, – продолжала я. – Ты сам видел. Но Кайла считала, что за время доминирования женщин, мужчины стали слабыми и глупыми. Что они больше не равны нам. Что вести себя с ними, как с равными, лицемерие.

– И ты тоже стала считать мужчин разумными зверюшками? – предположил Кит. – Потому что влюбилась в нее, и любовь к мужчине показалась тебе неприемлемой.

– Да, – я опустила взгляд. – Она была моей первой любовью, я слушала ее, открыв рот, верила каждому ее слову. Мне тогда казалось, что она права. Ведь мужчины и в самом деле слабые и беспомощные.

– Но твои отцы? Ее отец? – не понимал Кит. – Вы должны были уважать хотя бы их.

– Мои отцы очень любили маму, – я вздохнула. – Тогда я принимала их любовь за слабость. Ведь они не смели ни в чем ослушаться ее, были преданы ей. Кайла сказала, что будь она на месте Вика, не потерпела бы соперника в доме. Она предпочла бы умереть, но не делить свою женщину с другим.

– Она и сейчас так думает? – настороженно поинтересовался Кит.

– Не волнуйся, тебя она соперником не считает, – виновато улыбнувшись, ответила я.

– И что ты думаешь о тех ее словах? – спросил он, опустив взгляд на свой стакан, который все еще сжимал в руке.

– Думаю, решение Вика принять второго мужа, проявление не слабости, а силы, – ответила я. – Он слишком любил мою маму, чтоб диктовать ей свои условия, быть эгоистичным и отстаивать только свои интересы.

– Но Кайла, как я понял, твои взгляды не разделяет, – кивнул он. – И своего отца не ставит ни во что, как и брата, да?

– Да, – я опустила взгляд.

– Почему ты только сейчас изменила свои взгляды? Почему больше не считаешь, что она права? – спросил Кит.

– Эта неделя была очень сложной, – начала я. Мне давно нужно было выговориться и разобраться, наконец, в своих мыслях и чувствах. – Сначала я получила очень веский довод в поддержку аргументов Кайлы. Ты был первым мужчиной, которого я подпустила настолько близко к себе. Наложников я не беру в расчет. Они лицемерны и хотят только угодить, поэтому искать в них личности трудно. И ты воплощал в себе все, чего я боялась и что презирала в мужчинах.

Кит никак не объяснил свое странное поведение, явно не присущее ему. Он только отвел взгляд и сжал в руке уже опустевший стакан.

– Но потом я сама начала поступать так, как не должна была, – продолжала я. – Я была ничуть не лучше. Ты заставил меня понять, что мы тоже далеки от идеала, и что нам ошейники нужны не меньше. Мы жестоки, грубы, нетерпимы и близоруки. Собственные интересы и собственное благополучие, вот все, что нам нужно. Так чем же мы лучше вас?

Кит посмотрел на меня. Что-то в его взгляде изменилось. Теперь он, казалось, искренне верил мне, но от этого не выглядел счастливее. Опять появилась та тоска, что и прежде.

– А потом Кайла окончательно убедила меня, что женщина такое же слабое и ранимое существо, как и мужчина, – я перевела взгляд на предметы на столе, чтоб не видеть его печальных глаз. – Она всегда подчеркивала, как слабохарактерны и малодушны мужчины, но сама решилась на такой глупый и трусливый шаг, как самоубийство. И из-за чего?! Потому что ее иллюзии были разрушены? Потому что что-то в ее жизни случилось не так, как ей того хотелось?

Теперь я действительно разозлилась на подругу, которой было наплевать на чувства близких. Ее поступок не вызывал ничего, кроме обиды и злости.

– Она сказала, из-за чего пыталась покончить с собой? – спросил Кит.

– Да, – я посмотрела на него. – Потому что я взяла мужа.

Он был немного удивлен.

– Да, я разрушила ее идеалы, – я хмыкнула. – Она считает, что женщина не должна строить отношения с мужчиной. Что вы нужны только для продолжения рода и вас нельзя любить так же, как женщину.

– Но ты любишь меня, – Кит поставил, наконец, стакан на стол и обхватил себя за плечи, не поднимая глаз.

– Да, и я докажу ей, что она ошибается, – продолжала я. – Ты сам докажешь.

– Я? – он удивленно вскинул брови.

– Да, – я кивнула. – Она поживет у меня какое-то время, а ты просто будь собой. Больше от тебя ничего не прошу.

– Но зачем? – не понимал он. – Зачем тебе что-то ей доказывать?

– Нет, не думай, что это ради забавы, – поспешила разубедить его я. – Я хочу, чтоб она сама узнала тебя, увидела, какой ты, чтоб поняла, почему я люблю тебя. Для меня важно ее понимание, ведь она мне не чужая. Я не могу просто отгородиться от нее. И потом, я не хочу, чтоб она повторила попытку, но в то же время, она должна понять, что манипулировать мной не сможет.

– Поэтому она поселится у нас? – Кит отрицательно мотнул головой. – Ей от созерцания нашей гармонии не станет хуже?

– Она сама это предложила, и не возражала против того, что я буду с тобой.

– Как мило с ее стороны, – иронично заметил он.

– Я не могла отказать, – я опустила глаза. – Не могла вот так взять и в лоб сказать, что мне никто не нужен кроме тебя. Представь, что с ней будет?

– Ты это знала еще вчера? Когда мы были в больнице, ты уже чувствовала это ко мне? – искренне изумился Кит. Я не понимала, почему его так удивляет моя любовь.

– Да, – я пожала плечами. – Сама не знаю, когда успела вот так влюбиться в тебя, – я осторожно подняла взгляд, посмотрев ему в глаза.

– Но ты меня совсем не знаешь, Наоми, – он опять погрустнел. – Я же тебе ничего о себе не рассказал. И еще у меня есть от тебя тайна, которую ты даже не пытаешься узнать. Как ты можешь любить меня и доверять?

В его голосе было так много эмоций. Он искренне не понимал меня, был очень расстроен и зол, скорее всего, на себя за свою страшную тайну.

– Да, ты у нас полон загадок, – согласилась я. – Но я помню, что ты обещал мне все рассказать. Так что меня они не пугают. В остальном я более чем довольна. Мне с тобой так хорошо и легко, как не бывает ни с одной из подруг и как никогда не было с Кайлой. И еще ты привлекаешь меня как мужчина, просто сводишь с ума.

Он смутился и улыбнулся.

– Почему ты не хочешь быть со мной до конца откровенным? – спросила я после паузы. – Расскажи все и проверим, люблю я тебя или просто развлекаюсь.

– То, что ты узнаешь обо мне, все изменит, – ответил он. – А у нас все только наладилось. Я хотел, чтоб это состояние, когда между нами все так хорошо, продлилось подольше. Хотя бы еще три дня. Обещаю, на четвертый ты все узнаешь.

Я задумалась.

– Это будет суббота, – сообразила я. – Конец испытательного срока. Пятнадцатый день.

– Да, – он вздохнул. – И ты еще сможешь вернуть меня.

– Я не верну тебя, будь ты хоть повстанец, – ответила я со всей серьезностью. – Я люблю тебя. Ты мой муж, и будешь моим всегда.

Он не поднимал глаз, еще сжимая свои плечи.

– Кит, – позвала я, улыбнувшись, – поверь, что бы там ни было, если ты тоже любишь меня и хочешь быть со мной, мне все равно, можешь даже не рассказывать. Я тоже хочу, чтоб между нами все было как сейчас еще очень-очень долго. А еще лучше, всегда.

– Тогда, давай закроем эту тему и поговорим о чем-то другом, – улыбнувшись, попросил он. То, как светились его глаза, как печаль без следа исчезла из них, натолкнуло меня на мысль, что у него появилась надежда. Мои слова заставили его поверить в то, что я люблю его и та тайна, что гнетет его, не разрушит все. Я поклялась себе, что не разочарую его. Будь он хоть сам дьявол, я не оттолкну его, не предам и не брошу.

– Я хочу все же услышать историю твоих родителей, – сказал он, расслабившись.

– Ладно, только пойдем в комнату, – я поднялась и приблизилась к нему.

Кит тоже встал из-за стола. Я обхватила его за талию.

– Потом приберем тут, – кивнула я в сторону стола.

– О'кей, – ответил он.

Мы переместились в гостиную и расположились на диванчике. Я включила музыку, на экране отображались ролики к песням или просто какие-нибудь виды, в зависимости от того, какая музыка звучала. Кит устроился рядом, приняв горизонтальное положение и умостив голову у меня на коленях. Я тут же запустила пальцы в его локоны, почесывая за ушком, как кота. Он улыбнулся и прикрыл веки.

– Так на чем я остановилась? – начала я задумчиво. – Ах, да, история Кристофера.

Кит кивнул, не открывая глаз.

– Он был самым обычным мужчиной, – продолжала я рассказ. – Мать отдала его в приют. Там он рос до шестнадцати лет. Потом его взяло одно из агентств. Он был очень красивым мужчиной. Высокого роста, темноволосый, с кожей нежного светлого оттенка. Там его присмотрела агент из «королевской школы» и перекупила. Он стал учеником и получил очень хорошее образование как на мужчину. Там же у него проявился талант к дизайну и архитектуре. Ему позволили их развивать. Он проектировал дома и интерьеры для многих богатых и известных дам. Многие с нетерпением ждали, когда школа включит его в ассортимент и выставит на продажу.

– А что делать, если сразу несколько женщин хотят купить такого вот редкого мужчину? – спросил Кит, взглянув на меня.

– Ты не знаешь? – удивилась я. – В «королевской школе» все мужчины продаются на живых торгах.

– Как бывшие заключенные и повстанцы? – он удивился еще больше.

– Нет, ну не сравнивай, – я нахмурилась, вспомнив несколько передач о том, как на задворках страны торгуют мужчинами на специальных аукционах. – Там же одни бандиты, годятся только в шахты или для черной работы. Тут все проходит в закрытом салоне при ограниченном количестве женщин, что сделали заявки заранее. Вот они и предлагают цифры школе, а те уже решают, отдавать своего воспитанника женщине или нет. Мужчина даже не присутствует.

– Ну хоть что-то, – хмыкнул он. – Не стоишь как баран с цепью на шее, пока за тебя торгуются.

– Ты бывал на таких аукционах? – спросила я, предположив, что там, где он рос, вполне могли проходить подобные мероприятия. – Видел, как продают мужчин?

– Один раз, случайно, – ответил он. – Давай не будем об этом.

– Так вот, – мне и самой не хотелось лишний раз вспоминать о подобной дикости, существующей в наш век, – моего отца тоже должны были продать на торгах, как только он закончит обучение и достигнет восемнадцати лет.

– Твоя мама купила его? – спросил Кит.

– Нет, подожди, – велела я. – У мужчин, обучающихся в «королевской школе», довольно много свободы. Ты видел Кая. Ему позволяют навещать мать и гостить в ее доме. Его может брать к себе тетя. Школа позволяет своим ученикам выступать моделями, быть актерами, петь, если есть талант. Потом, когда его возьмет женщина, уже ей решать, будет ее муж развивать свой талант дальше, или же станет сидеть дома. Но пока они ученики, они более-менее свободны.

– Круто, – резюмировал Кит.

– Да, жаль только, что школ так мало и берут в них немногих, – ответила я. – Мужчины оттуда выходят очень интересные, умные, воспитанные. А в простых агентствах им не уделяют так много времени, а просто дрессируют.

– Не все готовы платить космические суммы за мужчину, – пожал плечами Кит, глядя на меня.

– Не знаю, я там для себя никого не нашла, – ответила я с улыбкой.

– Неужели ни один не понравился? – не верил он. – Там же лучшие из лучших, плюс идеальные манеры.

– Да, но я не была уверена, что поступаю правильно, – со вздохом отвечала я. – Я не хотела потратить кучу времени и денег, чтоб в результате вернуть им его. Я почему-то была уверена, что верну мужа. Может, хотела просто попробовать, как это, жить с мужчиной. Ну плюс надо было распрощаться с девственностью. В школе, если переспишь с мужчиной, вернуть его уже нельзя. Они гарантируют чистоту и непорочность своих мужчин. Чтоб ты была у него первая и единственная.

– Боже, умом тронуться можно, – закатил глаза Кит.

– Как показывает практика, это работает безотказно, – пожала плечами я.

– Значит, ты хотела переспать со мной и вернуть? – спросил он, взглянув мне в глаза.

– Нет, – возмущенно возразила я. – Ты мне понравился. Конечно, я сомневалась, что оставлю тебя, ведь ты вел себя не лучшим образом. Но да, ты прав, прежде чем вернуть, я хотела с тобой переспать.

– Я никогда не сплю с женщиной в испытательный срок, – с улыбкой ответил мне Кит. – Так учит агентство. Иначе тебя всю жизнь могут просто пробовать и возвращать. А ведь нам положено задерживаться всеми правдами неправдами.

– Серьезно? И ты все эти годы в агентстве ни с кем не спал? – недоверчиво уточнила я. – А как же полгода назад?

– Спать не следует с госпожой, прислуга не в счет, – ответил он. – Но ты опять ушла от основной темы. Что было с твоим отцом? Если его не купила твоя мама, то кто? Ее подруга?

Я улыбнулась тому, как ловко он меняет неудобную для него тему.

– Нет, не угадал, – ответила я. – Кристофер спутал все планы своих покровителей. Он переспал с девушкой вопреки запрету школы. Она тоже ходила на курсы дизайна, которые посещал и он. Их тайный роман длился чуть больше месяца, пока на очередном осмотре не выяснилось, что она беременна. Она долго скрывала, кто был ее мужчиной. У него, как и у нее, были бы только неприятности. Но ее мать пошла на хитрость и пообещала, что позволит ей купить его и они смогут сохранить и ребенка и свою любовь. Девушке было шестнадцать, конечно она поверила и все рассказала.

– Кто была ее мать? – Кит напрягся, глядя перед собой в потолок.

– Она была министром обороны, – ответила я мрачно. – А ее жена одна из членов неоамазонской партии. Возлюбленная Кристофера была их единственной дочерью.

– Он что, совсем дурак был? – не выдержал Кит. Я понимала, что он переживает, от того и злится.

– Да, влюбился, – я пожала плечами и погладила его по волосам, чтоб он успокоился.

– Прости, – он улыбнулся.

– Я понимаю. Самой сложно представить, как можно быть такими беспечными, – ответила я. – Но все же они попались и были наказаны. Из «королевской школы» отца забрали прямиком в полицию. Матери девушки обвинили его в изнасиловании, шантаже и преследовании.

– Ох, боже, – поежился Кит.

– Девушка ничем не могла ему помочь, – я печально вздохнула. – Ее положили в лечебницу для душевно больных и прервали незаконную беременность. А отец ждал суда.

– Это самая мрачная история из всех, что я слышал, – Кит сел, глядя на меня и ожидая продолжения.

– Да, согласна, – я кивнула. – Не удивительно, что мне ее никто так и не удосужился рассказать. Бабушка и та долго отнекивалась.

– Но он выжил, да еще и попал к твоей матери, – поторопил Кит.

– Судья была человеком справедливым и не реагировала на требования амазонок казнить наглеца, – продолжала я. – Она тщательно изучала материалы дела и вызвала свидетелем девушку, несмотря на то, что матери приложили максимум усилий, чтоб не допустить этого. Девушка явилась в суд в таком плачевном состоянии, а отец был так потрясен тем, что с ней сделали родители, что всем и без слов и свидетельств стало очевидно, что там произошло. Оба дали показания, и все встало на свои места. Его оправдали и из тюрьмы перевели на биржу труда, где его могли взять работодатели или другие агентства. Девушка была еще несовершеннолетней и ее судьбой распоряжались родители. После такого громкого скандала они на какое-то время все уехали из столицы, а министр потеряла свой пост. Либералки очень выгодно использовали это дело, чтоб склонить императрицу на некоторые важные решения.

– А что было с девушкой? Она жива еще? – спросил Кит печально.

– Нет, она недолго прожила, – ответила я. – Год или около того.

– А Кристофер? – мой собеседник подсел ближе и взял мою руку в свои.

– Попал в какое-то второсортное агентство, – я посмотрела на наши руки, думая, как хорошо, что я не взяла какого-нибудь красавца в «королевской школе», а тоже пошла в простое агентство. – Но он был болен, тяжело все это переживал и его долго никто не брал. Мама не хотела брать мужа из дорогих, потому что не намеревалась завязывать с ним серьезных отношений. Она, как и я впрочем, хотела взять первого попавшегося, получить ребенка, и отправить его куда подальше, с глаз долой, чтоб Вик не чувствовал себя лишним. Но получилось немного не так, как задумывалось.

– Ну почти что счастливый конец, – подвел итог Кит.

– Да, и жили они долго и счастливо, пока в один черный день их не расстреляли повстанцы, – я опустила глаза, чувствуя подступающие слезы.

– Прости, я не то имел в виду, – попытался извиниться Кит, обхватив мои плечи и привлекая меня к своей груди. – Не плачь.

– Я не плачу, – отмахнулась я, чувствуя, как слезы побежали по щекам.

– Наоми, – он взял мой подбородок большим и указательным пальцами и приподнял, чтоб я посмотрела на него. – Я люблю тебя.

– Я знаю, – я улыбнулась сквозь слезы, взяв его руку в свою, и поцеловала его пальцы. – Я тоже люблю тебя.

– Давай пойдем куда-нибудь, – предложил он. – В клуб. Ты обещала мне.

– Хочешь потанцевать? – я погладила его по щеке.

Он кивнул.

– Я позову Мелани, ты не возражаешь? – спросила я на всякий случай.

– Конечно, нет, – Кит продолжал держать меня за плечи, ласково поглаживая кожу кончиками пальцев. – Почему я должен возражать?

– Ну, из-за того раза, – я опустила взгляд. – Я попросила ее не брать с собой Энджела. С ней будет только Алекс. Он нормальный парень. Вообще не понимаю, как он попал к Синди.

– Я ничего не имею против твоей подруги и ее наложников, пока они не лапают тебя и не выворачивают мне руки, – ответил Кит с прежней улыбкой. – Но, как я понимаю, этого больше не будет, так что не беспокойся.

Я не стала откладывать в долгий ящик и набрала номер Мили. Она ответила почти сразу. Как видно тоже только закончила обед и теперь убирала со стола посуду. Алекс помогал ей.

– Привет, – произнесла я, помахав ей.

– Привет, – она оставила свое занятие и присела на край стола, оставив работу на мужчину. – О, и тебе привет.

Девушка увидела, что рядом со мной Кит и поприветствовала его тоже.

– Добрый день, – кивнул он.

– Здравствуйте, мисс Вуд, – Алекс тоже учтиво кивнул. Потом друг друга поприветствовали мужчины, обменявшись короткими кивками. Наложник Мелани поспешил удалиться, чтоб не мешать нашему разговору.

– Как смотришь на то, чтоб через час встретиться в «Paradox»? – спросила я у подруги.

Та была немного удивлена, но явно обрадована моим неожиданным предложением.

– Я-то всегда рада выбраться в какой-нибудь клуб, – начала она. – Но там еще не была. Не знаю, что за музыку они крутят.

– Танцевальную, – я заговорщически переглянулась с мужем. Он понял, куда я собралась вести ничего не подозревающую подругу.

– Ну тогда ладно, – Мили задумалась. – Если на сборы всего час, я отключаюсь.

– Помни о моей просьбе, – сказала я на прощание.

– Я уже отдала его, не волнуйся, – заверила меня девушка. – Только Алекс. Если судьба велит мне быть с ним, кто я, чтоб противиться ей?!

Экран погас, опять появились клипы, и уровень звука в динамиках вернулся к прежней настройке. Во время разговора играющая музыка автоматически приглушалась, чтоб не мешать, а после возобновлялась.

– О чем это она? – спросил Кит, вернув руку на мое плечо. Пока я разговаривала с Мили, он вел себя прилично и держался на расстоянии. Наверное, думал, что следует быть сдержанным и не тискать меня на глазах у людей, уподобляясь наложникам. Меня умиляла эта его учтивость и галантность.

– Понятия не имею, – соврала я, не желая посвящать его во все тонкости наших с Мили душевных бесед.

Он кивнул, хитро прищурившись. Не поверил. Я обвила его шею, прижавшись к груди, и коснулась губами его губ.

– Нам тоже нужно собираться, – сказал он, заметив, что я уже одной рукой у него под футболкой.

– Ты же слышал, на сборы час, – напомнила я, следуя второй рукой за первой. – Тебе же все равно нужно переодеться. Да и мне тоже. И еще принять душ. И еще…

Он не дал мне закончить, повалив на диван и опустившись сверху.

– Ну да, точно, – прошептал он, покрывая поцелуями мою шею и грудь. – И потом, мы же быстро.

Я захихикала и кивнула. Он все правильно понял.

Глава тринадцатая Paradox

Названный мной клуб открылся недавно и был местом слишком дорогим, чтоб там день и ночь околачивалась толпа. Владельцы, знакомые моих друзей, делали ставку на узкий круг ценителей, предпочитавших комфорт и высокий класс во всем, будь то музыка, напитки, интерьер или обслуживание. В «Paradox» все это было на высшем уровне, за что и предлагалось заплатить кругленькую сумму, причем только за вход. Напитки следовало оплачивать отдельно и цена их здорово отличалась от тех, что были в местах попроще. Благодаря этому клуб сразу после открытия стал местом для избранных, и посещали его всегда одни и те же женщины, что, впрочем, не мешало все новым посетителям время от времени захаживать сюда. Я узнала о нем недавно от одной из подруг. Заведение держала ее знакомая, так что мне предоставили щедрую скидку, лишь бы я посетила его и тем самым сделала рекламу среди своих состоятельных подруг, что были не чужды ночной жизни и любили потратить деньги в заведении подобном этому.

Клуб занимал три этажа в многоэтажном развлекательном комплексе. Внешние стены были из затемняющегося стекла, как и во всех прочих строениях центра столицы. Многоугольный монолит, украшенный лишь мерцающим названием, отливал черным глянцем затемненных стен. Все декорации были внутри, снаружи здание не выделялось и не бросалось в глаза.

Мы с Китом оставили свой Aston Martin на подземной парковке, занимавшей добрых четыре этажа вниз, и направились к скоростному лифту, чтоб подняться в интересующий нас клуб. Мелани должна была самостоятельно добраться сюда и встретиться с нами уже в клубе. В этот вечер я не стала особенно наряжаться, надела прямые темные брюки с заниженной талией, черный топ до пояса, так чтоб оставить живот открытым, и босоножки на высокой платформе, чтоб не выглядеть рядом со своим рослым спутником, как школьница. Волосы уложила, на ухе, как обычно красовалась гарнитура от мобильного. Сегодня это украшение было темно-бордового оттенка, в тон с маникюром и сумочкой. Кит одевался самостоятельно, без каких-либо подсказок с моей стороны. Его выбор меня вполне удовлетворил. Он тоже был непритязателен в одежде и остановился на дорогом сером костюме, черной рубашке и стильных черных туфлях из своего нового гардероба. Украшения, галстуки и прочие аксессуары, которыми его снабдили девушки, подбиравшие гардероб, он оставил без внимания. Я ничего не имела против, мне самой излишества в наряде не нравились. Вместе мы составили вполне приличную пару, одетую просто, но дорого и со вкусом. Типичные холеные толстосумы, знающие меру во всем. Ну, конечно, кроме секса. Тут нас нельзя было назвать людьми адекватными. С прошлой ночи, когда я только попробовала, что это такое, мы занимались им уже раза три, во всех уголках квартиры, абсолютно спонтанно, и останавливаться не намеревались. Мы бы непременно задержались на парковке, чтоб заняться сексом в четвертый раз, салон авто был вполне удобным местом, но все же ограничились только объятиями и поцелуем. Нам следовало еще предстать перед друзьями и прочими посетителями клуба, куда измятых и перепачканных нас могли и не впустить. Желание потанцевать пересилило все прочие и мы договорились, что обязательно наверстаем, вернувшись домой.

Мне было так весело и легко, как не было уже очень давно. Кит тоже расслабился, шутил и был в приподнятом настроении. Таких нас и заметила Мелани, когда мы миновали стойку администратора. Там я опустила ладонь на сканер, чтоб девушка, приветствовавшая гостей, смогла получить все мои данные и номер, куда прислать сегодняшний счет. Кит сделал то же самое, чтоб идентифицировать себя и иметь свободу передвижений в пределах клуба.

Подруга сидела за одним из столиков в компании Алекса. Они тоже были одеты по-вечернему, Мили в коротеньком обтягивающем платьице, а ее спутник в темном костюме. Сопровождавшая нас девушка-консультант, ставшая в этот вечер нашей личной помощницей, пожелала хорошего вечера и указала на свое имя, значившееся на поверхности сенсорной столешницы. Прикоснувшись к нему, мы могли без лишних затруднений позвать ее, если нужна будет ее помощь в выборе напитков или еще что-нибудь. Столик был низкий и совсем небольшой. Как раз чтоб вызвать в центре меню и расположить на его поверхности бокалы. Зато диванчики вокруг были королевские, из темно-коричневого велюра, широкие и удобные. Эргономичные спинки, достаточно мягкие, но не слишком, отделяли наш столик от соседних, расположенных на небольшом расстоянии. Завидное уединение, как для развлекательного клуба. Рассчитанный на четверых столик легко мог вместить еще столько же. Приглушенный мягкий свет, источник которого невозможно было определить сразу, создавал уютную атмосферу, но в то же время был достаточно ярок и интенсивный оранжевый и алый спектры не позволяли впасть в дремоту.

Не дала бы уснуть и ритмичная электронная музыка, доносившаяся с танцплощадки, расположенной этажом ниже. С нашего столика ее было очень хорошо видно и танцующие были как на ладони. Просторный зал с мерцающим темным полом и искры голографических проекций, парящих в воздухе, создавали располагающую к танцам атмосферу. Места было предостаточно, чтоб посетители, желающие потанцевать, не ощущали дискомфорт и не боялись задеть друг друга локтями. Пространство вокруг было освещено меньше и терялось в полумраке. Только длинная стойка бара была подсвечена темно-синим и ряды бутылок и бокалов всевозможных форм отражали огни танцпола. Возле стойки бара тоже находились посетители, другие занимали столики, как и мы. В целом клуб был полон народа, но это совершенно не ощущалось.

– Привет! – радостно воскликнула Мили, когда мы, наконец, остались вчетвером. – Я так рада, что мы, наконец, выбрались куда-то вместе. Сто лет уже тебя не видела!

Я села рядом с ней. Наши мужчины занимали места по бокам, молчаливо дожидаясь, когда мы закончим приветствовать друг друга и позволим им тоже поздороваться. Между собой они поздоровались, как только мы приблизились к столику. Кит и Алекс коротко кивнули и обменялись сдержанными улыбками.

– Я тоже рада, – ответила я. – Привет, Алекс.

– Здравствуйте, – мужчина кивнул.

– А он хорошенький, – Мили не сводила глаз с Кита, внимательно его рассматривая. – Так изменился.

– Не говори о нем в третьем лице, – попросила я, взглянув на подругу. – Он тебя слышит.

По вытянувшемуся лицу подруги я поняла, что очень удивила ее своим замечанием.

– Ну, я хотела сказать, ты классно выглядишь, – исправилась она и обратилась непосредственно к Киту.

– Спасибо, вы тоже, – ответил Кит,сдержав улыбку, и отвесил ей кивок.

– Закажи что-нибудь, – попросила я его, ткнув указательным пальцем в имя помощницы. – Пусть она объяснит, что у них тут подают.

– А что ты хочешь? – спросил он.

– Пусть принесет мне их фирменный коктейль, тот, что с алкоголем, – я оставила Кита наедине со списком напитков, появившимся на панели столешницы. Названия были проиллюстрированы, и к ним прилагался подробный список ингредиентов.

Мелани велела Алексу последовать примеру моего мужа. Они оба углубились в изучение меню. Из полутьмы зала им на помощь уже спешила девушка-консультант.

– Не верится, что это тот же парень, что в каталоге, – Мили перевела взгляд на меня, понизив голос. – Что ты с ним делала? Он просто расцвел. Такой милый.

– Спасибо, – я улыбнулась ее непосредственности. – Ничего я с ним не делала. Просто больше не доставала, ну и кормлю нормально.

– Ага, – Мили усмехнулась, – знать бы, что это за диета, я бы тоже на нее села. Тоже хочу красавицей стать.

– Ты и так красавица, – отмахнулась я, повернув голову и взглянув на сосредоточенное лицо мужа. В новом модном костюме, аккуратно причесанный, в изысканной обстановке полутемного клуба он и в самом деле выглядел чертовки привлекательно. Небрежно расстегнутая верхняя пуговица рубашки, тонкий аромат одеколона, которым он все же воспользовался сегодня, уверенные изящные движения, все в его образе было пронизано какой-то мистической сексуальностью, исключительно мужским очарованием. Не удивительно, что Мили пустила слюни, она-то была ценительницей мужской красоты. В то время как я была просто влюблена и видела в Ките лучшего из мужчин, самого желанного.

Он словно почувствовал, что его изучают две пары исполненных обожанием женских глаз, поднял голову и взглянул на нас. Я улыбнулась, Мили нервно захихикала.

– Я все сделал, – произнес он. От звука его голоса и взгляда, я почувствовала, как учащенно забилось сердце.

– Отлично, – в горле пересохло, а глаза предательски заблестели, выдавая охватившее меня желание. Он улыбнулся, протянул руку и накрыл мою, мелко дрожавшую.

– Пойдем танцевать? – предложил он.

Это было сейчас как нельзя кстати. Танцевать. Приблизиться к нему, прикоснуться, может быть, даже обнять.

– О, точно! – Мили первая вскочила, жестами велев Алексу следовать ее примеру. Он повиновался и тоже встал.

Мы спустились по винтовой металлической лестнице вниз и оказались окруженными мелодичной и ритмичной музыкой, от которой тело непроизвольно начинало двигаться в такт. Мелодия подхватила и понесла на танцпол, где можно было отдаться ей и забыть об окружающей действительности. Кит танцевал отлично, хорошо чувствовал ритм и не стеснялся двигаться под музыку. Я тоже не стала смущаться и развлекалась по полной. Мили и Алекс поглядывали в нашу сторону, тоже танцуя рядом. Я совсем позабыла о времени и танцевала, пока в горле не пересохло и не захотелось на миг перевести дыхание. Я взяла Кита за руку и потянула за собой наверх. Мы рухнули на диванчик и рассмеялись.

– Давно я так не веселилась, – заметила я, пытаясь отдышаться. – Ты здорово танцуешь.

– Да ладно, – отмахнулся Кит, взяв со столика бокал, и протянул его мне. – Попей, это сок.

– Ты себе и тут яблочный сок заказал? – я удивленно посмотрела в бокал и попробовала. Это был именно он.

– Да, мне нравится, – ответил он, пожимая плечами.

– Но тут сотни напитков, – я выпила весь его сок и перевела дух. В самом деле, полегчало. – Разве не интересно попробовать что-то новое? Тем более что ты можешь заказать все, что хочешь.

Он подсел ближе, скользнув рукой по моей талии, и привлек к себе. Мы были за столиком одни, Мили и Алекс оставались внизу.

– Я не прочь попробовать что-то новое, – прошептал он мне на ухо, коснувшись его губами. – Но вряд ли я могу заказать то, что хочу.

– И чего же ты хочешь? – спросила я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Его пальцы касались моей обнаженной кожи, заставляя сердце биться быстрей, а мысли путаться. Горячие губы уже касались моей шеи. Аромат одеколона смешанный с запахом его разгоряченного танцем тела заставлял все мысли устремляться в одном единственном направлении. Я хотела его прямо здесь и сейчас. А он не делал ничего, чтоб остановить меня, скорее наоборот.

– Хочу тебя, – прошептал он, крепче сжав объятия.

– Хорошо, – ответила я.

Он отстранился, немного удивленный.

– Пойдем, – я поднялась, удерживая его руку в своей. Он последовал за мной.

Мы пересекли полутемный зал и вошли в уборную. Я выбрала мужской туалет для своей непристойной задумки. Мужчинам вряд ли пришла бы в голову мысль жаловаться владельцам клуба или протестовать.

Удача сопутствовала мне, в просторном светлом помещении было пусто. Все двери кабинок были открыты.

– Иди ко мне, – я прижалась спиной к столешнице умывальников и поманила его к себе.

Он приблизился и, не успела я сказать, что вот теперь он может взять то, что хочет, как он сам поцеловал меня. Это был страстный горячий поцелуй. От таких я обычно забывала даже дышать. Кит прижал меня к себе так крепко, что я почувствовала, как быстро бьется его сердце. Он сжимал меня в объятиях и целовал, жадно, неистово, как, впрочем, и я его.

– Кит, – выдохнула я, когда он освободил мои губы, но не для того, чтобы говорить, а чтоб целовать лицо, шею, грудь. Он не стал снимать с меня топ, мы были не дома и не в своей машине, зато он расстегнул мои брюки. Я почувствовала, как меня буквально окатило волной желания, животной безумной страсти. Я держала Кита за полы пиджака, глядя на него широко раскрытыми глазами, но это длилось секунды, потом я закрыла их, чувствуя, как он стаскивает с меня брюки и целует кожу под ними.

– Боже, что мы делаем? – прошептала я, оставшись без них, а заодно и без белья.

Он легко приподнял меня и посадил на широкую столешницу умывальников. Искусственный мрамор холодил кожу, но я не чувствовала этого. Огонь наполнил мои вены. Кит целовал меня, прижавшись и взяв мои ноги под коленями. Я обхватила его бедрами, когда он расстегнул штаны и вошел в меня.

Не знаю, входил ли кто-то в уборную или нет, я ничего не видела и не слышала. Кит обнял меня и продолжал целовать, двигаясь с такой силой и скоростью, что я невольно вцепилась в его плечи. Возможно, я что-то говорила, возможно, стонала или даже кричала. Это стерлось из памяти, все стерлось. Я видела только его глаза, горевшие желанием, как и мои, слышала его стоны, чувствовала его обжигающее дыхание. Этого мне хватило, чтоб тоже прийти к финишу одновременно с ним.

И вот все закончилось. Он припал к моей груди и замер. Его руки еще сжимали меня, а я удерживала его и руками и ногами. Мы не двигались, словно стали одним существом, даже дышали в унисон.

– Я люблю тебя, – прошептала я ему на ухо. – Ты меня с ума сводишь.

– Похоже, что это помешательство заразно, – ответил он, переводя дыхание. – Я все время думаю о тебе, хочу тебя каждую минуту, не могу насытиться тобой.

– Ну, мы можем пробовать, – предложила я.

Он отстранился, все еще тяжело дыша.

– Возможно, когда-нибудь насытимся или даже пресытимся друг другом, – продолжала я, лукаво усмехаясь. – Главное, делать это почаще, чтоб быстрее надоело.

Я представила, как выгляжу. Сижу без штанов на умывальнике, в одном топе, и кокетливо улыбаюсь.

– О да, я согласен, – ответил он, вновь приблизившись и накрыв губами мои губы.

Все повторилось, и было еще лучше. Кто-то все же входил, но ретировался, застав странную парочку на умывальнике. Потом, осмелев или не в силах терпеть, мужчины стали входить в уборную и закрываться в кабинках. Я сообщила об этом Киту. Он улыбнулся, но отпустил меня только после того, как я в очередной раз вцепилась в его пиджак, позабыв обо всем. Он тоже замер, одновременно со мной.

– Я бы еще раз повторила, но боюсь отморозить себе кое-что, – я усмехнулась, сползая с умывальника.

– Прости, – Кит виновато улыбнулся и собрал мою одежду.

Благо, в уборной было все необходимое, чтоб ликвидировать последствия нашего небольшого безумия. Входившие мужчины меня абсолютно не смущали, скорее я их. Кит старательно загораживал меня собой.

Вскоре мы опять присоединились к Мили. Они с Алексом уже сидели за столиком, тоже жадно поглощая напитки.

– Вы где это пропадаете? – спросила подруга, оглядывая нас, взлохмаченных и раскрасневшихся, с горящими глазами и хитрыми улыбками на лицах.

– Ходили в уборную, – ответила я честно.

– Мне тоже надо, – Мили нашего странного вида не заметила или не придала ему значения. Вот кто все понял, так это Алекс. Он всегда казался мне смышленым.

– Пойти с тобой или сама справишься? – поинтересовалась я для приличия.

– Нет, ты же только оттуда, – отмахнулась она.

– Да, – согласилась я, жадно припав губами к бокалу со своим напитком. Он был слабоалкогольным и очень вкусным. Я быстро осушила бокал и попросила Кита заказать еще. Он ввел заказ в меню на сенсорной столешнице.

– Ну как тебе тут? – спросила я у мужа, взглянув на его довольное улыбчивое лицо.

– Я словно в кино попал, – ответил он. – Все такое необычное, так красиво.

– А тебе как? – обратилась я к нашему соседу, чтоб он не чувствовал себя пустым местом.

– Мне нравится, – ответил он и улыбнулся. Алекс тоже был очень красивым мужчиной, что в сочетании с незаурядным умом было редкостью. Я подумала, что Мили должна быть полной дурой, если отпустит его.

– Скажи, Алекс, ты не знаешь, что с вашей хозяйкой? – спросила я, немного придвинувшись к нему. Кит попивал сок, принесенный нашей девушкой.

– Нет, Наоми, я не знаю, – он пожал плечами. – У нее раньше бывали депрессии, но в этот раз что-то другое.

– А что она вам сказала? – я заметила Мили, приближавшуюся к нашему столику. Она поправляла платье, удерживая свою сумочку подмышкой. – Вы ведь принадлежите ей. Куда вам идти, если ваши покровительницы захотят расстаться?

– У нас есть свой дом, где мы все жили, пока проходили обучение, – ответил он. – Наши покровительницы должны отвезти нас туда и сообщить ей об этом. Там есть охрана, и мы там ждем новых подруг.

– Понятно, – я задумалась.

Чтоб Синди вот так все бросила, свой бизнес, своих парней, которых сама отыскивала и обучала. Это было не похоже на нее. Загулы загулами, но чтоб вот так терять деньги и клиентов.

– Эй, Наоми, – напустилась на меня Мили, увидев, что мы с Алексом сидим рядом и общаемся. – Если тебе понравился мой мальчик, то бери, но взамен отдай мне своего.

Кит, услышав ее, перевел на меня встревоженный взгляд. Я медленно отодвинулась от Алекса и одарила подругу тяжелым взглядом.

– Знаешь, Мили, это просто смешно, – проговорила я сурово. – Они кто, по-твоему?

– Ну что ты? – она испуганно хлопала длинными ресницами.

Мужчины опустили глаза, понимая, что сейчас кому-то устроят головомойку, и лучше не глазеть на это.

– Что я?! – продолжала я, тоже поднявшись. – А то, что если ты так глупа, что можешь отдавать своего мужчину всем подряд, то я нет. Кит мой и только мой. И его пальцем никто не тронет. Даже лучшие подруги и родственницы. Да хоть бы императрица его у меня попросила. А ты… ты просто не понимаешь, что теряешь.

Мили готова была расплакаться, мне ее даже стало жаль. Но я не желала отступаться от своих слов. Алекс был достоин лучшего, чем роль игрушки для нее и ее друзей. Меня вдруг начало невыносимо бесить подобное отношение к мужчинам вообще. Я невольно представляла на месте Алекса Кита и кровь закипала. Отдать его подруге, чтоб она развлекалась, а что будет чувствовать он?

– Мы пойдем танцевать, – я взяла Кита за руку. Он рад был уйти. Мы спустились на танцпол. Я видела, как подруга опустилась на диванчик, а ее спутник обнял ее за плечи и погладил по волосам. Я очень надеялась, что Мили подумает о моих словах, хоть что-то они донесут до нее.

– Я ужасный человек, – я прижалась к Киту. Мелодия была переходной от одного отрывка танцевального рисунка к другому и музыка пока фоном струилась из динамиков, давая людям пару мгновений, чтоб перевести дух.

Кит обнял меня за плечи.

– Но она поступает жестоко, – продолжала я. – И дураку понятно, что ему не по душе такое отношение.

– Думаю, да, – согласился со мной Кит.

– Надеюсь, она простит меня, – вздохнула я.

– Меня твоя речь впечатлила, – заметил он с улыбкой.

– Прости, я понимаю, что заявление вроде «ты мой и точка» не делает тебя равным мне, – я посмотрела на него.

– Мне достаточно того, что я только твой, – ответил Кит с прежней снисходительной улыбкой.

– Но не могла же я сказать ей, что мужчины не вещи и у них тоже есть чувства? – продолжала я. – Прозвучит как лозунг ультралибералок, или повстанцев, что одно и то же.

– Плевать повстанцы хотели на чьи-то чувства, мужчины это или женщины, – проговорил Кит, глядя куда-то в сторону.

Я посмотрела на него, немного удивившись его словам.

– Я тоже так думаю, – ответила я.

Он улыбнулся. Мелодия становилась все быстрей, и нам пришлось расстаться, но зато вновь можно было отдаться танцу. Это очень помогало от гнетущих мыслей.

Вернувшись за столик, мы нашли Мили в одиночестве. Она была печальной и пила свой коктейль, глядя на танцпол.

– Почему не идете танцевать? – спросила я, стараясь делать вид, что ничего не произошло.

– Кит, ты не посмотришь, где там Алекс? – попросила подруга, взглянув на моего мужа. – Он вроде бы пошел в туалет, но что-то его долго нет.

Кит кивнул и, получив мое согласие, удалился.

– Мили, ты чего? Обиделась на меня? – спросила я, когда мы остались одни.

– Нет, ты права, – девушка вздохнула, отставив бокал. – Я просто дура.

– Я не хотела тебя обидеть, просто высказала свое мнение, – я тоже взяла бокал с напитком. Я понемногу начинала любить яблочный сок, который теперь всегда был под рукой.

– Я спросила его мнение, – продолжала Мили, опустив взгляд. – Не понимаю, как раньше не додумалась до этого. Но ведь они всегда рады угодить, наложники находят удовольствие в сексе, какое им дело, кто их партнерша? Я же отдавала его только красивым девушкам, своим лучшим подругам. Я была уверена, что они хорошо с ним обращались.

– Ты права, но все люди разные, и мужчины разные, – я вздохнула, придвинувшись, и взяла ее за руку.

– Он был со мной честным, как я и просила, – Мили говорила, продолжая изучать свои колени. – Сказал, что хочет быть только со мной. А я даже не подозревала, что ему неприятно. Думала, он это так, для виду, чтоб мое самолюбие потешить. Все они клянутся, что любят тебя одну, но говорят это каждой.

Я задумалась. Это тоже было верно. У Мили опыта в отношениях с мужчинами было гораздо больше, а я только лишь взяла своего первого мужчину. На какой-то короткий миг в сознание закралась мысль, что Кит мог бы говорить все эти слова любви и прежде. Как я могу быть уверена, что первая и единственная? Пусть это была не та развратница, что затащила его четырнадцатилетнего к себе в постель, но за эти годы мог быть еще кто-то, и я была более чем уверена, что кто-то был.

– Я не отдам его Синди, – Мили посмотрела на меня. – Я его выкуплю и сделаю мужем. Все равно, что скажет мама. Я детей все равно не хочу. А если вдруг захочу, когда начну стареть, возьму второго или прибегну к искусственному оплодотворению, как амазонки.

Я рада была, что она приняла это решение и поддержала ее, но закравшаяся в сознание мысль, не давала покоя.

Когда парни вернулись, мы уже смеялись и сидели в обнимку, как самые настоящие лучшие подруги.

– Я что-то устала, – сказала я, когда Кит опустился рядом. – Вы оставайтесь, а мы поедем домой.

– Ты уверена, еще совсем рано? – Мили опять обняла меня. Она уже немного захмелела после выпитых коктейлей.

– Да, еще не рассвет, но мне завтра на работу, – я пожала плечами. – И так сегодня бездельничала.

– Ладно, пока, – мы снова обнялись. – Спасибо, что просветила меня, глупую, – прошептала Мили мне на ухо.

– Ой, не напоминай, чувствую себя Синди, – отмахнулась я. – Наверное, пока ее нет, буду хамить вместо нее.

– Тебе до нее далеко.

Мы с Китом еще раз попрощались с друзьями, и пошли домой.

Я всю дорогу хранила молчание, обдумывая слова подруги. Я открыла ей глаза на некоторые вещи, но и она заронила в мою душу зерно сомнения. Кит вел молча, не мешая мне думать. Он был по-прежнему в хорошем настроении. В клубе ему понравилось, и с Алексом они успели подружиться, насколько я могла судить.

Дома мы молча разошлись по комнатам. Я приняла душ и вернулась в спальню. Кит сидел на краю моей кровати, ожидая меня. Я поняла, что он рассчитывает остаться тут на ночь.

– Ты устала? – спросил он, заметив мой хмурый взгляд, и перестал улыбаться. – Мне уйти?

– Скажи, почему ты любишь меня? – спросила я, отвернувшись к своему туалетному столику и делая вид, что привожу себя в порядок.

– Почему ты спрашиваешь? – вместо ответа, спросил он.

– Любопытно, – ответила я. – Ты красивый мужчина, нежный, внимательный. В последнее время очень внимательный. И мне жаль тебя. Думаю, мое чувство можно объяснить логически. Но почему ты любишь меня?

Я обернулась, вопросительно взглянув на него. Он напрягся, весь подобрался, словно опять был в опасности, среди врагов.

– Тебе жаль меня? Почему? – его, казалось, задел этот факт.

– Я задала тебе вопрос, перестань увиливать, – попросила я сдержанно, чтоб он не обиделся. Хотя, по-моему, было уже поздно.

– Я не увиливаю, – он встал, направившись к двери.

– Куда ты? Я хочу услышать ответ, – возможно, из-за волнения я переборщила с повелительным тоном.

Он остановился, медленно обернулся и посмотрел на меня.

– А я не хочу отвечать, – проговорил он. – Сейчас я не знаю, что тебе ответить.

– То есть, ты понятия не имеешь, почему любишь меня? – сделала я вывод, не задумавшись над тем, что мой допрос не располагает к признаниям и излитию чувств. – А ты уверен, что любишь? Возможно, это просто привычка, говорить женщинам слова любви вместо обычного «спасибо».

– Ты опять делаешь это, – он опустил глаза. Его гнев сменился грустью. – Ты причиняешь мне боль. Чем я не угодил? Что я сделал не так? За что ты злишься на меня?

Я замерла, услышав его слова и тон, каким они были сказаны.

– Я просто хотела услышать, за что ты любишь меня. Хотела убедиться, что ты сам это осознаешь, а не просто благодарен, – попыталась объяснить я, смягчив тон. Я не приближалась к нему, зная, что он сбежит, стоит мне сделать это.

– Я не знаю, почему люблю тебя, – ответил он, продолжая рассматривать ковер у нас под ногами. – Я не пытался это анализировать. Я просто говорю то, что чувствую. Почему это имеет для тебя значение? Зачем тебе нужны доказательства? Ты сомневаешься, думаешь, я просто так болтаю? Что мне не отличить одно чувство от другого?

– Кит, не обижайся на меня, прошу, – я почувствовала себя не просто дурой, а полнейшей кретинкой. И для чего мне, в самом деле, его логические выводы, что из чего проистекает? Почему я сомневаюсь? Он же не наложник, чтоб врать по поводу и без повода.

– Наоми, я не собака, я человек, – он посмотрел на меня печально. – Я отличаю благодарность от любви. Я не знаю, что ты вкладываешь в это понятие, что любовь для тебя. Если говоришь, что тебе просто жаль меня, тогда нет, я не люблю тебя, потому что мне тебя не жаль.

– Но почему тебя так задевает моя жалость? – не понимала я. – Ты же настрадался там в своем агентстве, это и мне понятно, хоть я ничего не знаю о твоем прошлом. Тебя там плохо кормили, держали в каком-то бараке. Тебя мучают жуткие кошмары, что тоже не может быть без причины. Да и я сама заставила тебя страдать. Как мне не жалеть тебя после этого?

– Знаешь, почему твой отец ничего не рассказал твоей матери о своем прошлом? Почему я не хочу рассказывать? – спросил он холодно, опять обхватив себя за плечи. – Потому что это очень неприятно, когда тебя любят из жалости. Это заставляет чувствовать себя жалким, ничтожным существом.

– Это не так, – возразила я, не заметив, что мы уже перешли на повышенные тона. – Твое прошлое часть тебя. И я не могу не жалеть тебя, но это не то чувство, что испытываешь к просто несчастным существам. Мне очень много кого жаль, жаль погибших в терактах, на войне, во время несчастных случаев, но это совсем не то. То, что я испытываю к тебе, это нежность, любовь. Мне хочется окружить тебя внимание, хочется, чтоб ты был счастлив, чтоб не страдал больше. Ведь я знаю, что ты страдал до этого. Эта жалость заставляет меня любить тебя еще сильней, хотеть тебя.

– Я не понимаю, – он отрицательно мотнул головой, но и хмуриться перестал.

– Возможно, потому что ты мужчина? – предположила я. – Вот я и хотела услышать, почему вы любите, почему конкретно ты любишь?

– Потому что я доверяю тебе, – ответил он, опустив взгляд. – Я знаю, что ты мой друг. Потому что когда ты рядом, когда обнимаешь, мне так хорошо, как не было еще никогда. Я хочу быть всегда с тобой, быть твоим. Заслужить твое доверие и любовь, а не просто жалость. Ты сама уверена, что это не просто жалость?

– Уверена, – я приблизилась и обняла его за талию, прижавшись к груди.

Он обнял меня за плечи.

– Ты меня не разлюбишь за мои выходки? – спросила я тихо, чувствуя, как быстро бьется его сердце.

– Я скоро привыкну, – пообещал он печально. – Возможно, узнаю тебя лучше и не буду обижаться, буду понимать, чего ты хочешь.

– Ох, вот бы мне научиться этому, – я отстранилась. – Ты еще хочешь остаться со мной тут?

– Если ты хочешь, чтоб я остался, – ответил он уклончиво.

– Я хочу, – я улыбнулась, взяв его за руки.

Глава четырнадцатая Исчезновение

Среда

Компьютер исправно выполнил поставленную перед ним задачу, издав несколько протяжных сигналов. Я открыла глаза и зевнула. За окном светало. Нужно было собираться на работу.

Я осторожно перевернулась на спину, немного отстранившись от спящего Кита. Он вздохнул и тоже отстранился, убрав с меня руку. Я накрыла его одеялом, радуясь, что не разбудила. Несмотря на то, что он простил меня, и мы опять занимались любовью, этой ночью его кошмары вернулись. Конечно, я понимала, что вина за это на мне. Что это я расстроила его вечером, так что ночью он опять стонал во сне и метался. Теперь я уже не смогла так просто разбудить его, и была напугана не меньше первого раза. Кит сжимал свой ошейник, словно тот работал, хотя это безусловно было не так. Я носила браслет только вне дома. Мужчина отчаянно пытался сорвать его с шеи, стонал так, словно его жгли каленым железом. Мне пришлось включить свет и как следует потрясти его, чтоб разбудить, а потом вновь успокаивать, потому что он никак не мог поверить, что все ему снилось. Я не задала ему ни одного вопроса, напоила чаем и потом долго держала в объятиях, пока он не уснул.

Я поднялась с постели с твердым намерением провести собственное расследование, как когда-то моя мама. Что бы он там ни говорил, это не могло продолжаться. Ему необходима была помощь психолога, а значит, он должен будет все рассказать.

Выйдя из душа, я неспешно собралась, нанесла на лицо немного косметики и ушла в кухню, чтоб выпить кофе. После вернулась, чтоб поцеловать мужа перед уходом. Он по-прежнему безмятежно спал. Я склонилась и легко коснулась его губ губами, не желая разбудить. Он улыбнулся во сне и произнес мое имя. Это было так приятно, я едва сдержалась, чтоб не повторить поцелуй. Конечно, он любил меня, как я могла сомневаться?

Оставшись мыслями в спальне, я поехала на работу. Накопилось слишком много дел. По дороге нужно было посетить кабинет миссис Джонс, пройти тесты и заполнить формы. Доктор встретила меня приветливой улыбкой.

– Наоми, ты так хорошо выглядишь, – заметила она ласково. – Так похожа на маму.

Я улыбнулась. Это было лучшим комплиментом. Мама у меня была красавицей.

– Спасибо, миссис Джонс, – ответила я, чувствуя, что краснею от смущения.

– Я не отниму у тебя много времени, – пообещала доктор, вызвав в кабинет сестру.

Девушка вошла и проводила меня в манипуляционную, просторный светлый кабинет с несколькими кушетками и компьютерами для диагностики. Я уже не в первый раз была тут и знала, куда взбираться, чтоб доктор могла провести осмотр.

Когда я освободилась от брюк и белья и была готова, пришла миссис Джонс. Она сменила халат и надела перчатки.

– Я так понимаю, никаких проблем не возникло? – спросила она, вооружившись небольшим сканером.

Я не стала рассматривать его, и перевела взгляд на узорчатый потолок, словно специально так замысловато украшенный, чтоб женщины могли рассматривать его во время процедур. К счастью, доктор была деликатна и я почти ничего не почувствовала.

– Вы о чем? – не поняла я, сосредоточенно изучая узор.

– Я о близости, – по ее голосу я поняла, что она улыбается.

– А, нет, никаких проблем, – отрапортовала я. – Кит отлично со всем справился.

– Если нужно, я пропишу таблетки, чтоб вы могли планировать семью, – продолжала она.

– О, вообще-то, мы уже все спланировали, – призналась я. – Это ведь не проблема? Мы оба здоровы. Вы дадите мне разрешение?

– Ну, следовало заранее его взять, – пожурила меня доктор. – Но раз вы хотите детей, я дам вам все необходимые справки и разрешение.

– Спасибо, – я опустила взгляд, потому что она встала со своего места и отложила сканер.

– Меня радует ваше решение, – продолжала она, вводя данные в компьютер.

Я тем временем благополучно спустилась с кресла и начала одеваться.

– Можете воспользоваться ванной, – предложила доктор.

– О, нет, – отказалась я. – Спешу на работу.

– Когда забеременеете, рабочие часы придется сократить, – напомнила мне она.

– А я еще не беременна? – я даже немного расстроилась. Мы так старались с Китом, и вот, никакого результата.

– Сейчас еще рано говорить об этом, – успокоила меня доктор. – Я не отбрасываю эту возможность. Точно узнаете через полторы недели.

– Господи, так много техники, столько всего понапридумывали, а узнать о беременности нельзя, – вздохнула я.

– Это привилегия природы, – усмехнулась миссис Джонс, взглянув на меня. – Хотите ребенка от вашего мужчины?

– Да, очень хочу, – я не могла сдержать улыбку, говоря о Ките.

– Как его здоровье? – поинтересовалась учтиво доктор.

Мы переместились в ее кабинет, где я могла неспешно заполнить необходимые формы.

– Хорошо, вы бы его видели, – отвечала я, вооружившись стилусом и тыкая галочки напротив пунктов. – Такой красивый стал.

– Должно быть, условия жизни в агентстве были не лучшими, – предположила миссис Джонс. – Многое зависит от питания, условий сна и окружения.

– Его мучают кошмары, – я решила, что доктор сможет мне кого-то порекомендовать для Кита. – Он плохо спит.

– Это нехорошо, – согласилась она.

– Я хочу показать его психологу. Хочу, чтоб его избавили от них. Это же возможно? Мне помогли сеансы миссис Уиллоу после гибели родителей, – сыпала я вопросами.

– Конечно, это легко устроить, – кивнула доктор. – Я дам направление. Есть хороший специалист, ее профиль мужская психология.

– Спасибо, миссис Джонс, – я протянула ей формуляр.

– Я подам запрос на разрешение завести ребенка, – ответила она, приняв его. – Как только законно оформите брак, оно будет у вас.

Я мысленно выругалась, вспомнив, что до сих пор не сделала этого.

– Конечно, – проговорила я вслух. – Я передам вам все необходимые документы уже завтра.

– Правильно, чем раньше, тем лучше, – согласилась она. – Если ребенок все же зачат, это не должно расходиться с датой вступления в брак.

– Мы только вчера ночью… – я запнулась. – А сегодня я уже оформлю все бумаги.

– Вчера? Но он у вас уже давно, – доктор приподняла бровь, вопросительно взглянув на меня.

– Ну, понимаете, он болел, – начала я смущенно. – Я не хотела давить на него.

– Простите, Наоми, я не должна в это вмешиваться, – остановила меня доктор. – Просто знайте, что я очень рада за вас. Думаю, и ваша мама была бы рада узнать, что ее дочь счастлива.

– Да, – я улыбнулась. – Я очень счастлива.

Мы с миссис Джонс тепло попрощались, и я поехала в офис. Там меня уже ждала Жанна с чашкой эспрессо и гигабайтом документов на подпись. Около пяти вечера, когда появилось немного свободного времени, я велела ей соединить меня с моей квартирой. Жанна долго не отвечала, но потом, наконец, уведомила меня, что никто не отвечает.

– Как это? – не поняла я. – Возможно, он в душе. Ты продолжай звонить, как только он ответит, соединяй.

– Конечно, мисс Вуд, – ответила секретарь.

Ее обращение напомнило мне, о еще одном важном деле.

– Пригласи ко мне Дэниз, – велела я.

– Да, она уже у себя, – ответила Жанна и отключила связь.

Я почувствовала смутное волнение, неприятный холодок внутри. Я понимала, что с Китом все хорошо, ведь он был дома, в безопасности. Наверное, опять слушает музыку или играет в игру и не слышит сигнала вызова. А может, танцует, включив музыку на полную мощность. Я улыбнулась, вспомнив предыдущий вечер. Потом подкрались воспоминания о ночи, когда Кит все время шептал, за что любит меня. У него это стало игрой. Каждый раз, как он что-то замечал или вспоминал, он говорил мне, что любит и почему. Столько комплиментов и приятных слов я не слышала за всю жизнь. Оказалось, он любил меня чуть ли ни за каждый мой вздох и вообще за мое существование в природе.

Я перевела взгляд на город. Прозрачная стена в моем кабинете находилась как раз у меня за спиной. Напротив была дверь в кабинет секретаря, а оттуда в холл. У одной стены, декорированной под темное дерево, стоял стеллаж с разными дизайнерскими безделушками, украшавшими помещение и немного оживлявшими его. В противоположной стене был встроен экран. В этой части кабинета стоял низкий столик и диванчики вокруг. Все тут осталось нетронутым с тех времен, как моя мама руководила корпорацией. Я не стала ничего менять. Это была память о ней и о детстве, когда я играла тут, пока она работала. Я и тогда частенько приникала к толстому стеклопластику внешней стены и смотрела на город с головокружительной высоты.

Солнце, клонившееся к закату, освещало кабинет мягким теплым светом, придавая интерьеру, выдержанному в приглушенных бежево-коричневых тонах, домашний уют.

– Мисс Вуд, – раздался голосок Жанны. – Мисс Ричардсон здесь.

– А Кит? – спросила я, затаив дыхание.

– Не отвечает, – робко сообщила секретарь.

Дверь открылась и на пороге появилась мой адвокат, мисс Дэниз Ричардсон. Высокая привлекательная брюнетка, достаточно богатая, чтоб открыть собственную контору, но предпочитавшая работать на меня. Мужчины и дети ее не интересовали, поэтому она полностью отдавалась любимой работе и своему хобби, азартным играм.

– Продолжай звонить, – велела я, закрыла окошко связи с секретарем на экране своего компьютера, и вздохнула. Захотелось бросить все и поехать домой, чтоб убедиться, что с Китом все хорошо. От мысли, что с ним могло что-то случиться, все переворачивалось внутри. Меня охватывали приступы самой настоящей паники. Только вообразив себе, что он поранился, упал или еще как-то навредил себе и не может ответить на звонок, я холодела. Я знала, что если он исчезнет из моей жизни, мне сама эта жизнь будет не нужна.

– Мисс Вуд, – встревоженно позвала Дэниз. Она была не из робких, и уж точно не впечатлительной, так что я, должно быть, выглядела неважно, если заставила ее понервничать.

– Все хорошо, садись, – я перевела взгляд на нее.

– Может, стоило еще денек отдохнуть, – проявила она участие.

– Стоило, – согласилась я. – Завтра возьму выходной. Тем более что у меня свадьба.

– Что? – девушка была немного удивлена.

– Да, ты не ослышалась, – ответила я. – Я для того и позвала тебя. Мне нужно брачное свидетельство. Уже сегодня.

– Хорошо, – Дэниз начала набирать на своем планшете задание. – Имя вашего мужа?

– Кристофер Вуд, – я переслала ей файл Кита со своего компьютера. – Это он.

– Номер Z2538, – прочитала она. – Понятно. Все будет готово через час. Даже меньше.

– Это еще не все, – я вздохнула. – Тот файл, что у тебя, его надо проверить. Мне нужно все, что есть по этому мужчине. Вся информация.

– Так мне сначала проверить его, а потом оформить свидетельство? – уточнила она.

– Нет, свидетельство нужно мне до конца рабочего дня, а я собираюсь уйти пораньше, – ответила я серьезно. – На поиски информации даю тебе три дня. Мне нужно все о нем и об агентстве «Дженис и сестры». Адрес есть в файле.

– Еще что-то? – Дэниз записывала.

– Все, что найдешь, держи в своем компьютере, мне расскажешь лично, и никто не должен ничего знать, – продолжала я.

– Он что, повстанец? – спросила адвокат, наморщив лоб.

– Кто знает, Дэниз, – вздохнула я. – В любом случае, я не хочу, чтоб эта информация стала достоянием общественности.

– Вы можете на меня рассчитывать, – она кивнула. – Я наведу справки, и никто даже не догадается, что за этим стоите вы.

– Я знаю, лучше тебя не справится никто, – я улыбнулась. – В средствах тебя не ограничиваю. Через три дня расскажешь, что нашла, а там посмотрим.

– Значит, завтра банкет? – она сменила тему, и без того понимая, что дело серьезное.

– Нет, скромная вечеринка, – ответила я. – Ты приглашена. В восемь в «Royal Cafe».

– Спасибо, обязательно буду, – Дэниз улыбнулась.

– Значит, я на тебя рассчитываю, – подытожила я.

– Я сейчас же составлю брачное свидетельство и перешлю его Жанне, – адвокат поднялась, поправив стильную юбку, и направилась к двери.

– Вам звонок, – сообщила секретарь.

– Кит? – я с надеждой посмотрела на нее, появившуюся на экране, но по ее виноватому виду поняла, что не угадала.

– Мисс Филипс, – ответила она.

– Соединяй, – я опустила голову на руки, закрыв лицо. – И позвони консьержке моего дома. Пусть объяснит, какого черта мой муж не отвечает на звонки.

– Я уже звонила, – поспешила сообщить мне секретарь. Все же я не зря наняла ее, еще совсем девчонку, но очень способную. – Она сказала, что в доме были неполадки с системой безопасности, но уже все устранено. Так что связь с квартирами пока невозможно установить.

– Спасибо, Жанна, соединяй с Мелани, – я откинулась на спинку кресла. Почему-то новости не успокоили меня. На душе по-прежнему было неспокойно. Я знала, что помочь тут может только Кит, живой и здоровый, и его объятия.

– Привет, что так занята? Я тут на линии полчаса уже торчу, – начала Мили, едва успела появиться на экране. – Ты как, долго еще будешь вкалывать? Я хотела тебе рассказать, что поговорила сегодня с мамой. Она не протестовала против Алекса. Представляешь себе? Я-то думала, она заведет свою волынку о детях, а она так обрадовалась, даже Алекса расцеловала. Я думала, у меня будет сердечный приступ. Алекс покраснел, представь. Я, конечно, знала, что он может, но еще никогда не видела. А тут мама набросилась на него, он и покраснел. Я его теперь буду чаще смущать, так мило.

Я немного отвлеклась от своих переживаний, слушая этот щебет. Все же мой замысел удался, чему я была очень рада. Пусть Мили и не станет добропорядочной матроной, но все же остановится на одном мужчине, что для нее уже прогресс.

– Потом я дозвонилась-таки до Синди, – продолжала Мили, окончательно завладев моим вниманием. – Я ей оставила сообщение, что хочу выкупить Алекса, и беру его мужем. Она соизволила ответить на мое сообщение.

– И как она? – смогла я вставить реплику.

– Не знаю, – отмахнулась Мили. – Написала так туманно, мол: все ясно, созвонимся позже и решим этот вопрос.

– Странно, что бы это могло значить? – я задумалась.

– Цену набивает, представляю, сколько заломит мне по дружбе, – отмахнулась Мили.

– Он стоит того, – возразила я. – Если даром достанется, не будешь ценить. Так что сколько бы она ни заломила, плати и радуйся, что продает.

– Если она начнет упираться, я уговаривать не стану, – бросила Мили, тряхнув рыжими локонами. – Это она должна радоваться, что покупаю у нее подержанного наложника.

– Только ей об этом не говори, – попросила я, не придав значения ее циничным словам.

– Я ей уже сделала предложение, по-моему, очень для нее выгодное, – Мили вздернула носик. – Как бы нам с тобой встретиться? Так много надо обсудить, спланировать мою вечеринку.

– Прости, но прежде моя, – возразила я.

– В честь чего? – глаза подруги заблестели.

– У меня свадьба, – ответила я с улыбкой.

– О, хочешь официально наложить лапу на своего сексуального красавца, понимаю, – она опять захихикала. Я поражалась, как Кит в один миг из странного дикаря превратился в сексуального красавца, но Мили было видней, если она говорила, значит, так оно и было. Я уж точно не намеревалась с ней спорить.

– Жанна пришлет приглашение тебе и твоей маме. Она тоже пусть обязательно придет, – добавила я.

– Здорово, – восхитилась подруга.

– Девчонкам Жанна пришлет приглашения, но ты тоже их обзвони и убедись, что все будут, – попросила я. – У меня еще есть дела, я не успею.

– Ладно, я все сделаю, – для Мили это было не заданием, а подарком. Обзвонить всех подруг и рассказать новость.

– Не буду тебя задерживать. Список возьми у Жанны, – я помахала ей на прощание.

Она послала мне воздушный поцелуй и отключила связь.

Распрощавшись со своей неунывающей подругой, я занялась еще одним важным вопросом. Поискала в сети всю доступную широким массам информацию по делу Тильды Свон. В ее убийстве что-то было не так, и это не давало мне покоя. Когда убили моих родителей, я была слишком мала и беспомощна, чтоб что-либо предпринять и узнать, кто сделал это и по какой причине. Полиция тогда провела тщательное расследование, и все указывало на повстанцев. Сейчас у них была та же версия, еще и главный подозреваемый в придачу. Но мне почему-то не верилось, что все так просто. Поэтому я собрала все, что нашла, еще раз перечитала и попыталась посмотреть на преступление с учетом того, что его совершил не Дэниэл. Конечно, для полноты картины не хватало его свидетельств. Прессе удалось добыть только его слова о собственной невиновности, но что конкретно он говорил следствию, это умалчивалось. А ведь он должен был что-то говорить, иначе как оправдаться? Он был там в момент убийства, значит, мог видеть настоящего убийцу. В дом никто не вламывался, охрана на входе пропускала только тех, кого велели пропустить жильцы. Поэтому и пало подозрение на Дэниэла, он-то был дома. Но что если Тильда сама впустила своего убийцу? Если знала его? Вырисовывался какой-то детективный сюжет. Жертва знала убийцу, впустила его в дом, а он пришел, чтоб убить ее и все свалить на мужчину. И при этом полиция больше никого не ищет и не задержала по подозрению, следовательно, Дэниэл не назвал этого человека. Он его не знал или покрывает?

Я закрыла папку с файлами и откинулась на спинку. Голова начала болеть. Я вспомнила, что еще ничего нет от Кита, и опять позвала секретаря.

– Мисс Вуд, – начала она нерешительно. – Консьержка утверждает, что все неполадки устранены. Бригада уехала, все системы функционируют нормально. Но я по-прежнему не могу дозвониться до вашего мужа. Он или не подходит или его там нет.

– Я поняла, спасибо, – я вздохнула, уже не испытывая больше той паники, что час назад. Я вдруг стала собранной и спокойной. Следовало заканчивать работу и ехать туда самой, чтоб разобраться, чем так занят Кит, что не может подойти к телефону. – Дэниз уже передала тебе свидетельство?

– Да, я распечатываю, – закивала Жанна.

– Два экземпляра и сложи их в папку, я сейчас заберу, – я поднялась из-за стола. Мобильный сложила в карман, на ухо надела гарнитуру. Лэптоп, куда сгрузила все нужные для работы дома файлы, упаковала в сумку.

– Уже уходите? – Жанна протянула мне папку с документами, распечатанными на бумаге, когда я приблизилась к ее столу.

– Да, хочу выяснить, что за чертовщина творится у меня в квартире, – ответила я, сложив бумаги к лэптопу в плоскую прямоугольную сумку. Толщиной компьютер не очень отличался от папки для бумаг и весил немногим больше, так что со стороны можно было подумать, что это простая женская сумочка. Очень стильная, прямоугольной формы и без лишних украшений, но все же не строгий громадный портфель. Для того и существовала наша корпорация, чтоб разрабатывать такие устройства, удобные не только по своей функциональности, но и не занимавшие много пространства и выглядевшие как стильный аксессуар.

По дороге домой, сидя за рулем своего серебристого седана, на котором ездила в офис, я безуспешно пыталась дозвониться до Кита. Никто не отвечал, компьютерный автоответчик, призванный сообщать звонившим, куда запропастились хозяева и почему не хотят общаться, не был активирован. Я очень надеялась, что Кит просто забыл его включить по рассеянности, или спит, отключив все звуковые сигналы компьютера, что тоже было делом распространенным. А может неполадки все же не удалось устранить полностью, и именно наша квартира осталась отрезанной от внешнего мира. Я придумала еще с десяток причин, почему он уже больше трех часов не отвечает. Я кляла себя в лучших традициях, за то, что не позвонила ему утром, по приезде в офис. Проклинала свою работу и горы тех чертовых документов, из-за которых даже поесть опять не успела. Обещала себе взять не один выходной, а целый месяц отпуска и посвятить его Киту. Не выпускать его из объятий ни на минуту в течение этого отпуска. Свозить его на острова в южной части материка, где климат был еще достаточно мягкий, а океан достаточно теплый, чтоб в определенное время года можно было понежиться на солнышке и поплавать в теплой, как парное молоко, воде.

Эти мысли и мечты позволили мне не сойти с ума и добраться до дома благополучно. Уже подъезжая, я вспомнила о Кайле и ударила себя по лбу. Активировав гарнитуру, я назвала имя Джейми. Кайле звонить было бесполезно, телефон у нее вряд ли был. В больнице строго следили, чтоб пациентов не беспокоили по пустякам. Только родня и только в часы посещений.

– Наоми, –Джейми обрадовалась, услышав мой голос. – Как ты? Еще на работе?

– Нет, я с мобильного, – ответила я, позволив автомобилю перейти на автоматический режим. Он уже знал, куда ехать, и я могла пока спокойно поговорить, без риска врезаться в столб или другую машину на дороге. – Еду домой. Там какие-то неполадки, что-то с системой безопасности, а ты знаешь, что моя база слишком дорога мне, чтоб вот так игнорировать подобный инцидент.

– Ой, конечно, проверь, – согласилась женщина. – Мало ли что. Сейчас такое неспокойное время.

– А когда оно было спокойным? – вздохнула я. – Как там наша разбойница? Все еще вредничает?

– Ох, я с ней с ума сойду, – начала Джейми, но по тону я поняла, что она все же не злится на дочь. – Требовала выписать ее уже сегодня. Доктор ничего не может ей возразить, она ведь и в самом деле уже здорова. Еще слаба, но угрозы для жизни нет. Слава Богу и нашей медицине. Я пожертвовала в фонд больницы десять тысяч. Они заслужили, вернули мне мою красавицу.

– Так она еще в больнице? – уточнила я.

– Нет, час назад ее выписали, – вздохнула женщина. – Она сразу поехала к себе. Сказала, что соберет вещи и примет ванну. Видите ли после больницы нужно как следует помыться.

– Я ее понимаю, – улыбнулась я. – Сама не люблю больницы и после всегда принимаю душ.

– Это психологическое, – Джейми тоже улыбалась. – Там гораздо чище, чем где-либо в Саннибэй.

– Спасибо, Джейми, я сейчас позвоню ей домой, если она еще там, – мы попрощались, и я отключила гарнитуру.

Конечно, я не успела позвонить Кайле. Машина остановилась на парковке. Я взяла сумку и вышла. Лифт я остановила на первом этаже, чтоб узнать у Дженис последние новости. Консьержка увидела меня еще в коридоре и поспешила выйти из своей конторки с прозрачной стеной, для удобства обозрения.

– Мисс Вуд, – начала она, – я хотела вам звонить.

Ее обеспокоенный вид нагнал на меня нешуточного страха.

– У нас тут были неполадки, – продолжала она. Я не перебивала. – Еще утром компьютер что-то барахлил. Знаете эту технику. То помехи в связи, то в городскую сеть нельзя было выйти. Потом электрика накрылась, свет везде погас. Работал только запасной лифт, что питается от собственного генератора, аварийного.

– Я знаю, как устроен этот дом, Дженис, я тут всю жизнь прожила, – остановила ее я, чтоб она не вдавалась в подробности.

– Ну вот, я позвонила по запасной линии, вызвала наладчиков, – продолжала женщина. – Через час они приехали. Уж не знаю, чего так копались долго. Еще оперативная бригада называется. Словно не в Саннибэй живем, а на горных перевалах.

– Дженис, – я нахмурилась.

– Так вот, приехали все-таки, шесть человек, – она виновато улыбнулась. – Четыре женщины, высокие такие, статные, ни дать ни взять, амазонки. Но с ними были еще двое мужчин. Я думала, для работы какой-нибудь черновой. Генератор все же сложная штука, если еще вручную его запускать. В общем, я в этом не очень разбираюсь.

Я начала нервно постукивать носком туфли.

– Вы поймите меня, мисс Вуд, – женщина опустила глаза, сцепив пальцы. Я затаила дыхание. – Я же была так всем этим занята. Муж помогал мне, но мы старики уже, за всем не углядишь.

– Что случилось, Дженис? – не выдержала я.

– Боюсь, не наладчики это были вовсе, – вздохнула она, – а бандиты. Квартиру вашу взломали. Муж говорит, что дверь в нее открыта.

Я не дослушала, бросившись к лифту. Он был еще открыт, и я сразу нажала цифру своего этажа.

– Мисс Вуд, я в полицию еще не звонила, – донеслось до меня.

Но мне было все равно, я сжимала сумку, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и всеми известными мне ругательствами помогала лифту ехать быстрей. Как только дверь открылась, я побежала по коридору к своей квартире. На этаже их было всего две, вторая уже месяц пустовала, после того, как ее жительница переселилась за город в собственный дом.

Дверь моей квартиры, в самом деле, была приоткрыта. Я вошла, рассматривая холл. Все было на местах, ни следа того, что тут орудовала шайка воров. Я быстро шла по коридору, заглядывая во все спальни, и звала Кита. Везде было тихо и царил идеальный порядок. Даже в моей спальне было прибрано, постель аккуратно заправлена. Я опустила сумку на покрывало и поспешила дальше, надеясь найти его в его комнате. Но там тоже было пусто, как и в ванной. Его не было. Квартира была пуста. Я обшарила каждый ее уголок, даже под кроватями и в гардеробных смотрела, что выглядело со стороны более чем странно, но я уже не отдавала себе отчет в своих действиях, двигаясь как андроид. У меня была цель, проверить все, прежде чем впасть в отчаяние. Я не позволяла себе даже думать о том, что с Китом, где он. Я искала и надеялась его найти. Я звала и звала, переворачивая все вверх дном. Его домашняя одежда лежала на кровати. Я не знала его гардероб наперечет, но догадалась, что он надел один из костюмов. Не голый же он ушел, в конце концов.

Последняя мысль все же заставила меня прийти в себя. Он ушел. Его не связали, не избили, он просто ушел. Судя по идеальному порядку, он не оказал никакого сопротивления. Я опустилась на край кровати и закрыла лицо руками. Но не успели слезы появиться, как я решительно поднялась и пошла в свой кабинет.

Как я и подумала, моя база была взломана. Я бы и не заметила чужого вмешательства, если бы заранее не оставила одну ловушку. Это была новая разработка нашей корпорации, еще не поступившая в продажу, но уже прошедшая тестирование. Я установила ее себе, зная, что лучше меня никто не сможет опробовать и дать оценку. Тот, кто влез в мою базу, знал все пароли или обошел их. Очень искусно, надо отметить. Только новая программа могла выдать мне его действия, не будь ее, я так и не узнала бы, что кто-то чужой шарил тут. Злодей открыл доступ и скопировал все мои файлы на съемный носитель. Потом аккуратно удалил следы своего присутствия, вышел и закрыл все, как было. Даже предметы на столе стояли, как всегда, словно он знал, как я оставляю их.

Я отогнала стучавшуюся в сознание догадку. Это не могло быть правдой. Он не мог.

Я встала из-за стола. В дверь кто-то звонил. Консьержка вошла, неловко переминаясь. Мы с ней стояли в гостиной, я была как в тумане, пытаясь понять, что все это значит и где Кит.

– Я не звонила еще в полицию, – продолжала она, глядя на меня с сожалением. Наверное, я выглядела не очень хорошо. Чувствовала себя не лучше. – Дело это внутреннее. Ничего ведь не пропало, линию они починили. Все работает. Только вот ваша квартира открыта и ваш муж ушел.

– Ушел? – уточнила я.

– Я бы и не заметила, – вздохнула она. – Их же целая толпа была, я не считала. И уходили по нескольку человек. Мужчины входили и выходили. Они носили оборудование из машины. А мы с мужем жильцов успокаивали, все разъясняли. Хорошо, что день будний, многие на работе, как вы.

– Как вы узнали, что он ушел? – спросила я безразличным тоном. Голос у меня был замогильный. Женщина даже побледнела.

– Я просматривала записи камер слежения, чтоб потом представить все жильцам, – ответила она поспешно. – Ну чтоб не было вопросов.

– И что там? – я опустилась на диванчик, чувствуя, что ноги не слушаются.

– Я вам покажу, – она попросила меня подключиться к внутренней сети дома и вызвать меню системы безопасности. Потом она ввела код и выбрала из списка запись.

На экране появился главный коридор. Там камера вела наблюдение круглосуточно. По нему ходили люди в специальной форме службы устранения неполадок в компьютерных системах. Консьержка промотала вперед и остановила.

– Вот, – тихо сказала она.

Я и сама видела. По коридору шли две женщины в той же форме, а между ними шел Кит. Я без труда узнала его, даже в форме работника службы и в специальной фуражке. Проходя перед камерой, он поднял голову и посмотрел прямо в объектив. Это было очень глупо, если учесть, что он хотел сбежать незамеченным. Он отлично знал, что там камера и что видео будут просматривать, обнаружив его исчезновение. И все равно он посмотрел, и взгляд его был таким печальным, будто он не на свободу сбегал, а наоборот, шел на расстрел.

Я опустила глаза, когда коридор опустел. Он ушел. Сам, по своей воле, обчистив предварительно мой компьютер. Но почему тогда вот так посмотрел? Что все это значило? Кто были эти женщины, назвавшиеся работниками службы, а сами помогавшие ему сбежать?

– Что нам делать, мисс Вуд? – консьержка тоже погрустнела, видя, что я еще больше расстроилась. – Полиция нам тут все на уши поставит. Скажут, что это повстанцы. Они ведь все на них валят.

– Да уж, повстанцы, – хмыкнула я. – Пришли, чтоб мужа у меня украсть. Может, и он их лидер?! Что за бред, господи!

Я поднялась, не в силах более сдерживать эмоции. Меня захлестнуло такое отчаяние, я едва сдержала слезы, не желая плакать перед женщиной. Хотя она, по-моему, отлично понимала, что я чувствую.

– Я вот тоже так подумала, – кивнула она.

– Я сама разберусь, – сделав глубокий вдох, проговорила я. – Они приходили ко мне и все это из-за меня. Весь дом не должен расплачиваться за это. Обойдемся без полиции.

– Тогда я дам вам код от этого раздела, – она сделала так, чтоб введенные в строку символы отобразились. – Все записи в вашем распоряжении. Вы ведь не кто-нибудь, вы наш самый почетный жилец и кому как не вам позаботиться о нас.

– Я все сделаю, положитесь на меня, – я кивнула. – Подключу людей из службы безопасности корпорации. Будет тут охрана лучше, чем в Fort Knox.

– Спасибо, мисс Вуд, – она еще немного порассуждала и удалилась.

Я отправилась в свой кабинет, тяжело опустилась в кресло, сняла с уха гарнитуру, а с запястья браслет. Я уже привыкла делать это и даже не отдавала себе отчет в своих действиях. Потом набрала номер и дождалась, когда на экране передо мной появится женщина, начальник службы безопасности нашей корпорации.

– Мисс Вуд, – встревоженно начала она, увидев мое лицо. – Что-то случилось?

– Да, Алиса, меня обокрали, – ответила я прежним безразличным тоном, без каких-либо эмоций. Словно и не было никогда у меня никаких эмоций. – Кто-то влез в компьютер и скопировал все данные.

– Я буду через двадцать минут, – проговорила та решительно и, получив мой согласный кивок, отключила связь.

Я набрала другой номер, по-прежнему действуя хладнокровно и собранно.

– Жанна.

– Да, мисс Вуд, – девушка перестала улыбаться, заметив, что я серьезна.

– Ты еще в офисе, это очень кстати, – продолжала я. – Отмени, пожалуйста, завтрашнюю вечеринку. Принеси всем извинения от моего имени. Это отнимет немного времени, но завтра можешь взять выходной. Меня тоже не будет, так что пусть Кэрол поработает.

– Хорошо, мисс Вуд. Я все сделаю, не беспокойтесь, – закивала Жанна.

– Спасибо, ты очень выручишь меня.

Я отключила связь и набрала номер Мили.

Подруга была удивлена не меньше, чем предыдущие две девушки.

– Наоми, с тобой все хорошо? – спросила она, всматриваясь в мое лицо. – Мне кажется, у тебя какой-то нездоровый цвет лица, или это освещение?

– Я, в самом деле, нездорова, – ответила я, опустив взгляд. – Не ела целый день, потом что-то купила по дороге домой. Думаю, это отравление. Не знаю, что делать с завтрашней вечеринкой.

– Конечно, отмени, – закивала подруга. – Ты доктору звонила?

– Да, она прописала мне лекарства и диету, – я даже не думала о том, что говорила. Говорил кто-то другой, а я думала и думала обо всем произошедшем. Надеялась только, что с Китом все хорошо. Что те женщины не причинят ему вреда, что он в безопасности. Почему-то я волновалась только об этом. Все остальное не имело значения.

– Вот и соблюдай ее предписания. Спать ложись. Я еще только Лоран позвонила, но, думаю, она поймет, – Мили еще что-то говорила, но я не слушала и только кивала.

Потом экран погас. Должно быть, мы попрощались.

Затем примчалась Алиса в сопровождении отряда девушек в черной облегающей форме службы безопасности. Она сообщила мне, что в здании теперь круглосуточно будут дежурить три человека. Еще двое следят за улицей. Остальные уже проводили тщательный осмотр дома и всех помещений, где были работники. Я знала, что после их осмотра бояться жильцам будет нечего. Даже если эти злодеи оставили бомбу, девчонки Алисы ее найдут и обезвредят.

– Я проверю вашу базу и установлю новую защиту, – сказала сама начальница службы.

Я кивнула, не имея возражений. Пока вокруг были люди, я не могла позволить себе слабость лить слезы. Я оставалась собранной и думала, что еще нужно сделать. Пока мозг лихорадочно работал, сердце не смело напоминать о себе и своей боли. Я знала, что если поддамся сейчас этой боли, позволю ей захватить себя, то непременно сойду с ума. От разочарования, тоски и бессилия.

– Нам следует искать вашего мужа? – осведомилась Алиса, подняв глаза от экрана компьютера.

– Да, в полицию не хочу заявлять, – ответила я, не глядя на нее. Я отвернулась к окну и смотрела на ночной город. – Но помни, что бы ни случилось, он не должен пострадать.

– Конечно, я понимаю, – кивнула девушка.

Вряд ли она понимала, но должна была беспрекословно выполнять мои задания, а если я не желала причинять вред обокравшему меня мужчине, значит, на то есть причины.

– Дэниз поможет тебе со своей стороны, – я вспомнила об адвокате и набрала номер на своем мобильном.

– Дэниз, – сказала я в трубку, приложив телефон к уху.

– Да, мисс Вуд, – отозвалась адвокат.

– Прошу тебя, свяжись с агентством, координаты которого я тебе дала, и скажи, что я беру мужа и хочу внести всю сумму на счет, – говорила я безразлично, уже зная, что там никто и не догадывается, где мой муж на самом деле. – Внимательно следи за их реакцией. Он пропал, и я думаю, не у них ли он.

– Пропал? – удивилась девушка. – Надо в полицию заявить.

– Дэниз, никакой полиции. Ты же понимаешь, что все это не должно пойти дальше тебя?

– Простите, мисс Вуд, – поспешила исправиться она. – Я все поняла. Можете на меня положиться. Если они что-то там замышляют в своей богадельне, я их выведу на чистую воду.

– Алиса тебе в этом поможет, – добавила я, удовлетворенная ответом. – Спасибо.

Я отложила телефон. Алиса опять посмотрела на меня.

– Думаете, тут замешано агентство? – спросила она задумчиво.

– Не знаю, – я пожала плечами.

– Уже завтра утром я сообщу вам, что узнала, – пообещала девушка, понимая, что я расстроена происшествием. Сама информация, хранившаяся в моей домашней базе, не была столь существенной и важной, тревожным был факт проникновения в дом посторонних и побег Кита. Это заставляло задуматься об истинной причине его пребывания здесь и о том, на кого он работал.

В дверях кабинета показалась Кайла, встревоженная и удивленная. Ее волосы были собраны на затылке, но несколько прядей выбились из прически и падали на лицо. Платок, видимо снятый с волос в спешке, она держала в руке, второй расстегивала легкий плащик.

Ее появление немного облегчило мое положение. В этом кошмаре, в который вдруг превратилась моя жизнь, был еще теплый светлый лучик.

– Наоми, что случилось? – спросила она, приближаясь. – Мама мне позвонила и сказала, что твоя вечеринка в честь свадьбы отменена. Что ты заболела. А тут мне пришлось пройти пост усиленной охраны и предъявить документы. Если бы Дженис не вмешалась и не сказала тем девицам, что я твоя подруга, они не пропустили бы меня.

– Простите, это моя вина, – Алиса поднялась из-за стола, закончив с базой. – Я скажу им, чтоб не усердствовали.

– Да, уж скажите, – Кайла приблизилась ко мне, опустив свой платок на крышку стола.

– Я более не задерживаю тебя, – обратилась я к Алисе.

Она кивнула и, еще раз пообещав, что утром позвонит с докладом, удалилась. Я слышала ее шаги, а потом звук захлопнувшейся двери. Мы с Кайлой остались одни. Подруга неожиданно привлекла меня к себе и обняла. Я тоже обняла ее и опустила голову, поддавшись, наконец, эмоциям. По щекам потекли слезы, плечи вздрогнули, я сильнее сжала пальцы, уткнувшись лицом в ткань ее плаща.

– Ну, не надо, – она гладила меня по волосам, успокаивая, как ребенка. – Ну что ты? Что случилось?

– Он ушел, – пробормотала я сквозь слезы, вздрагивая от рыданий. – Они забрали его у меня.

– Кто? Ты о чем вообще? – не понимала она.

– Они забрали Кита, – повторила я. – Или он сам ушел. Я не знаю. Мне все равно, главное, его нет. Кайла, я его потеряла.

– Успокойся, все будет хорошо, – она гладила меня по спине, утешая. – Не переживай так. Пойдем в твою спальню, приляжешь.

Я перевела дыхание, отстранилась и кивнула, вытирая щеки тыльной стороной ладони.

– Пойдем, – она взяла меня под локоть. Я повиновалась, следуя за ней в спальню.

Кайла расстелила постель, помогла мне освободиться от одежды и лечь под одеяло. Я не сопротивлялась, действуя как в тумане. Только слезы продолжали течь по щекам, и я никак не могла их остановить.

– Поспи, я все узнаю у Дженис, – сказала Кайла, поправив мои волосы, когда я опустила голову на подушку и закрыла глаза. – А ты утром дополнишь ее рассказ.

– Только никому не рассказывай об этом, – попросила я, всхлипнув. – Это очень важно. Никто не должен узнать, что его нет.

Она удивилась, но задавать вопросы не стала, понимая, что меня лучше оставить в покое.

Когда она вышла и свет погас, я опять закрыла глаза и подумала о Ките. О том, как мы вчера вечером ложились в эту постель вдвоем. Его глаза, руки, губы, его слова. Он был таким ласковым, заботливым и нежным. Мы занимались любовью и смеялись, вспоминая глупую ссору.

Больше я не увижу его. Никто его не найдет. Я буду каждый день ложиться в эту холодную постель одна и вспоминать его.

Слезы катились по щекам, я задыхалась от рыданий, но не могла успокоиться.

Возможно, когда сознание не могло уже выдержать пытку мрачными мыслями и черным отчаянием, оно затуманилось, и я уснула.

Глава пятнадцатая Подруга

Четверг

Я не могла точно определить, который час. В комнате царил полумрак. Я лежала в своей постели, раздетая и накрытая одеялом. Я повернулась и осмотрелась, еще не до конца проснувшись. Кита не было рядом. Я нахмурилась, подумав, что он опять проснулся раньше и не потрудился разбудить меня.

– Кит, – позвала я, садясь в постели и пытаясь в полутьме разглядеть часы на мониторе. – Кит, где ты? Опять завтрак готовишь?

Тут мой взгляд наткнулся на сумку, где все еще лежал лэптоп и папка с брачным свидетельством. В один миг все воспоминания вернулись, оглушив меня ужасной правдой. Кит не был в кухне, и уж точно не готовил завтрак. Он ушел, неизвестно куда, неизвестно с кем, и, скорее всего, навсегда.

Наступила запоздалая реакция на это событие. Я почувствовала, как в груди все сжалось, потом ее пронзила резкая боль и слезы опять хлынули из глаз. Я не смогла сдержать рыдание, упала на подушку и закричала. Я не знала, почему делаю это, что мной движет, но я просто не могла это сдержать. Не могла унять рыдания, задыхалась от слез, не могла даже сделать вдох. На выдохе из горла рвались нечленораздельные крики, отвратительные, хриплые, заглушенные подушкой, словно выло какое-то животное. Я понимала, что должна успокоиться, взять себя в руки, но просто физически не могла этого сделать, тело не слушалось. Руки сжимали подушку, плечи дрожали, а откуда-то изнутри рвался утробный гортанный вой. Я и не представляла, что способна на такие эмоции, что могу вот так сорваться, выть как раненый зверь. Но это было еще не все, что со мной творилось. Все тело словно было в огне, я извивалась, чувствуя жуткий дискомфорт. Не могла найти себе места, тискала несчастную подушку, сбила простыню и сбросила одеяло на пол. О том, как выгляжу со стороны, я и не думала. Я вообще не думала, не знала, как это. Все сознание затмила жгучая ослепляющая боль. Все вокруг казалось бессмысленным и пустым, весь мир, вся вселенная была огромным черным пятном, жестоким и причинявшим только страдание. Хотелось только одного – умереть. Чтоб не чувствовать, не знать, не быть.

Неожиданно хлесткий удар по лицу привел меня в чувство. Я опомнилась и смогла увидеть того, кто так вовремя отрезвил мое теряющееся в безумии сознание. Это была Кайла. Она сидела рядом на кровати, глядя на меня испуганно. На ней был легкий домашний халатик, волосы собраны на затылке. Красивое бледное лицо, никакого макияжа. Он и не нужен был ей, от природы одаренной выразительными большими глазами, точеным носиком, пухлыми яркими губами. Я не сводила с нее глаз, хватаясь за этот любимый образ, как за последний оплот реальности. Я не должна была умереть, потому что я нужна ей. Я не могу поступить так малодушно и бросить ее сейчас, когда она нуждается во мне.

– Наоми! – она опять потрясла меня за плечи. – Наоми, ты меня слышишь?! Сейчас же успокойся! Возьми себя в руки!

Я перестала всхлипывать и стискивать кулаки, вонзая ногти в ладони, обхватила себя за плечи и опустила глаза.

– Вот, уже лучше, – похвалила она, сама, как видно, напуганная моей истерикой. – Ты же взрослая женщина. Будь сильной.

– Прости, – пробормотала я, продолжая отводить взгляд. Меня еще трясло после приступа, по лбу скатилась капля пота. Я поспешно стерла ее, и опять обхватила себя.

– Держись, слышишь? – продолжала наседать она, чтоб я не успела опомниться и опять начать лить слезы. – Ты сможешь с этим справиться. Ты и не с таким справлялась. Ты всегда была сильной.

Я кивнула, опомнившись достаточно, чтоб почувствовать себя глупо.

– Давай, иди в душ и приведи себя в порядок, – Кайла погладила меня по волосам, смягчившись. – Я буду ждать тебя на кухне. Сварю кофе.

– Хорошо, спасибо, – я окончательно оправилась после своей глупой истерики и слабо улыбнулась.

– Вот, другое дело, – похвалила она.

Я поднялась с постели и пошла в ванную. Конечно, боль никуда не ушла, она осталась, засев в груди, словно заноза. Каждое движение, каждая мысль, касались ее и доставляли новую боль, но с этим можно было жить. Со стороны я выглядела нормальной. Пусть каждый нерв разрывался, стоило увидеть за окном пейзаж, который так любил Кит, или папку, где лежало свидетельство о браке, или собственную постель, где мы спали вдвоем, но следовало жить дальше, заглушать эту боль и надеяться, что когда-то она утихнет или хотя бы станет меньше.

Подругу я нашла в кухне. Кайла заварила крепкий кофе и поставила передо мной чашку. Я сделала глоток, продолжая изучать узор столешницы. Подруга села напротив, как когда-то я садилась перед Китом.

– Давай уедем за город, – предложила она, тоже попивая кофе.

– Нет, я не могу, – ответила я монотонно. – Я должна все выяснить прежде.

– Что? Что он, гаденыш, сбежал при помощи своих дружков, обчистив предварительно твой компьютер? – хмыкнула она. – Так это и без того ясно.

– Не обзывай его, – попросила я, взглянув на нее умоляюще. Хотела злобно, но не получилось.

– А почему нет? – поинтересовалась она деловито. – Ведь не станешь отрицать, что они из одной банды? Он и дверь им открыл, скорее всего. Может, и предупредил, когда тебя дома не будет. Передал им все коды, пароли. Дом ваш мастерски замкнули. Всё знали, что как работает, куда звонить станут, в случае поломки. Явно не дети замышляли все это.

– Мне просто неприятно, – ответила я на ее первый вопрос, пропустив все прочее мимо ушей.

– Ты же не станешь слезы по нему лить? – не сдавалась она, подав мне вторую чашку. Первую я осушила одним глотком. – Он этого недостоин. Он мизинца твоего не стоит.

– Кайла, поможешь мне? – я даже усилий не прилагала, просто не слышала ее и все. Я знала, что она Кита не любила заочно, и теперь, скорее всего, просто пытается меня вывести из уныния, чтоб я хотя бы разозлилась.

– С чем? – поинтересовалась она деловито.

– Сейчас, – я поднялась и через минуту вернулась с папкой. Я вынула свидетельство о браке и положила перед ней.

Она смотрела на меня, не понимая, что я делаю.

– Вот, можешь сюда скопировать вот эту подпись, – я положила рядом еще один листок, взятый из файла Кита, где были его данные и подпись. – Я помню, как ты мастерски умеешь подделывать почерк. Прошу, сделай это для меня.

Она прочла документ, и ее красивое лицо удлинилось, а взгляд явно говорил, что она сомневается в моем душевном здоровье.

– Прости, я должна спросить, – начала она, вглядываясь в мое лицо. – Ты хочешь законно оформить брак с мужчиной, который сбежал?

– Да, – я кивнула, отпив из крохотной белоснежной чашечки. Кофе вернуло мне немного сил и душевного равновесия. – Пожалуйста, Кай.

– Не называй меня так, – фыркнула она. – Знаешь ведь, я это ненавижу.

– Неправда, тебе нравится, когда Я тебя так называю, – я продемонстрировала самую настоящую улыбку. Она смягчилась.

– Ладно, давай стилус, – пробормотала она.

Я протянула ей специальную ручку для письма на бумаге. Она удивленно ее рассматривала, не часто имея дело с бумагой и подобными приспособлениями. Бумага в наши дни использовалась очень редко и только для важных официальных документов.

– Ну и почерк, – пыхтела она, тренируясь на чистом листке, тоже предоставленном мной.

– Вот, эта очень похожа, – я ткнула в росчерк. – Даже лучше, чем у него.

– Еще бы, – хмыкнула Кайла с самодовольной улыбкой. – Давай сюда эту грамоту, подмахну. Станешь законной владелицей несуществующего мужа.

Она поставила подпись, очень похожую на оригинальную. Отличить было бы сложно, да и вряд ли кто-то будет этим заниматься. Это свидетельство было простой формальностью.

– А теперь объясняй, зачем? – потребовала она, пока я прятала документ в папку.

– Понимаешь, – начала я, отложив ее в сторону и взглянув на подругу, – у нас был секс, и я, возможно, беременна. Хочу перестраховаться. Для получения разрешения, нужно это свидетельство.

– Ты сохранишь его ребенка? – не поняла она. – Но Наоми, если вскроется обман, тебя заставят прервать беременность. Уж лучше сейчас.

– Никто не сможет меня заставить, Кайла, я же не кто-нибудь, – ответила я с печальной улыбкой. – Моим адвокатам хватит этого свидетельства, квитанции об оплате из агентства, и свидетельств моих знакомых, что мужчина был не выдуманным, а реальным, чтоб моему ребенку ничего не угрожало.

– Ну если так, – сдалась она. – Но я не понимаю, зачем тебе его ребенок?

– Еще нет никаких оснований думать, что он вообще будет, – ответила я, сама сомневаясь, что мне так повезет и Кит оставит о себе такую память. Это было бы слишком хорошо, чтоб случиться со мной. В этой жизни мне суждено было только терять и разочаровываться.

– И ты будешь делать вид, что у тебя есть муж? – развивала мысль Кайла.

– Да, мне это кажется самым легким выходом из сложившейся ситуации, – я пожала плечами, взглянув на нее. – Если сказать, что он сбежал, придется полицию привлечь. А потом взять другого, чтоб не прослыть феминисткой.

– Напомни, почему нельзя привлечь полицию? – попросила подруга, театрально изобразив забывчивость. – И почему эта старуха ее вчера не вызвала?

– Дженис отчасти несет ответственность за все случившееся, – ответила я. – Ее недосмотр. Я ее поддерживаю. Полиция нам ни к чему. Они объявят Кита в розыск, он может пострадать.

– И что с того? – Кайла презрительно прищурилась. – Поделом.

– Он мужчина, он не принадлежит себе, – я опустила голову на руки, уперев локти в стол. – Не думаю, что у него был выбор. Я даже рада, что он не оказал им сопротивление и ушел по-хорошему. Что если они угрожали ему? Что он мог?

– Он мог все рассказать, – Кайла смягчилась, но поблажек Киту делать не намеревалась.

– Он обещал рассказать, – я кивнула, вспомнив его слова и клятвы. – Попросил три дня. Не хотел, чтоб это встало между нами.

– А ты уверена, что он не лгал? – подруга поднялась из-за стола и направилась к холодильнику.

– Уверена, он не лгал, – со вздохом ответила я. – Возможно, сам не ждал их. Что если в их шайке с мужчинами не считаются, как и везде?

– Если только они не повстанцы, – Кайла извлекла упаковку фруктового ассорти и ссыпала в большую глубокую миску.

– Вряд ли моя домашняя база представляет интерес для повстанцев, – я пожала плечами. – Вот если бы им попасть в мой офис. Но Кит отказался туда ехать, хотя я сама его приглашала.

– А что ты тут хранила? – Кайла задумалась, вооружившись вилкой и положив вторую передо мной.

– Да ничего, в том-то и дело, – я сама не понимала, какой смысл был во всем этом мероприятии. Из-за чего эти люди подняли столько шума? Зачем подослали ко мне Кита? У меня не было ничего важного.

– Но они все скопировали, – размышляла подруга.

– Думаю, это сделал Кит, – признала я. – Он знал все мои пароли, а те, что не знал, обошел. Он говорил, что разбирается в этом, что компьютеры его талант.

Я вспомнила наше пребывание за городом, как весело нам было там. Его слова о компьютерах. А я еще сомневалась, справится ли он с внутренней сетью. Теперь понятно было, почему мои вопросы его насмешили.

– Так, может, им был нужен он? Если он так хорош в этом. Хакер что ли? – Кайла облизала вилку и задумчиво размахивала ей в воздухе.

Я сама задумалась. Но чем больше я думала обо всем этом, тем больше запутывалась. Кто эти «они»? Почему не прибрали Кита к рукам, когда он был еще в агентстве? Почему он сам не рассказал мне все это?

– Возможно, – я взяла вилку и съела кусочек персика, отыскав его среди фруктов. Какими сладкими были губы Кита после того, как он наелся этого сочного лакомства. Я сделала над собой усилие, чтоб не плакать вновь.

– Тебе следует связаться с той девушкой, что была вчера тут, Алисой, – вспомнила Кайла. – Она звонила, но я не стала тебя будить. Ты уж прости.

– Да, я сейчас позвоню ей, – я отложила вилку и, прихватив папку, направилась в свой кабинет.

Нужно было срочно чем-то занять и руки и голову, потому что услужливая память воскресила все подробности последних дней. Лучших дней за прошедшие несколько лет.

Я вызвала курьера, чтоб отправить документы в офис, где Дэниз должна была все оформить и переслать миссис Джонс. Об этом я с ней договорилась, получив от нее информацию о том, что в агентстве ей выдали все необходимые бумаги и свидетельства, но администратор и в самом деле была удивлена, услышав, что я беру Кита. Это было уже что-то. Алиса получила задание как следует прощупать само агентство и его работников. Дэниз должна была поднять все материалы об их деятельности за последние годы. У нее были свои связи и неограниченная сумма денег, чтоб при необходимости купить всех работников агентства оптом или по одной, но вытрясти нужные сведения.

Потом я позвонила Мили и под ее щебет немного отвлеклась от этих шпионских страстей. Подруга рада была меня повеселить, видя, что я нездорова. К тому моменту я уже перебралась в свою спальню и опять устроилась под одеялом. Все же моим средством от всех житейских бед был сон.

Кайла не позволила мне ни поплакать, ни уснуть, прежде накормив какой-то полезной кашей с фруктами и сливками. Я, не желая ее обидеть, все съела.

– Вообще-то, это я должна была о тебе заботиться, – пробормотала я, доедая кашу.

Она сидела рядом на кровати, глядя на меня с улыбкой.

– Позаботишься еще, – пообещала она. – Я не тороплюсь.

– А твоя карьера? Тебе же нужно нагонять, – я вздохнула и протянула ей пустую тарелку.

– Моя выходка обеспечила интерес аудитории к моей персоне еще месяца на два, как минимум, – отмахнулась она. – Так что могу пофилонить. Да и нет у меня никакого желания петь. С таким настроем лучше не лезть на сцену.

– Прости, я тебе настроение не подниму, уж точно, – я взяла ее за руку. – Но вместе мы как-нибудь да справимся со всем этим.

– Наоми, – она приблизила ко мне свое лицо, тепло улыбнувшись. – Вместе мы справимся с чем угодно. Я тебя не оставлю, я же люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – ответила я, сжав ее пальцы. – Но, боюсь, не так, как тебе хочется.

– Мне не важно, – она поднесла мою руку к губам и поцеловала пальцы. – Пусть сейчас ты не готова к чему-то большему, чем просто дружба, но кто знает, как оно будет дальше. Когда-то ты не хотела никого кроме меня. Возможно, ты вспомнишь, что мы всегда могли найти общий язык и были интересны друг другу.

– Если бы только можно было вернуть то время.

Она отпустила мою руку, и я легла на подушку.

Кайла накрыла меня одеялом и погладила по щеке. Ее рука была теплой, а кожа нежной. Она улыбалась мне.

– Мы вернем, – пообещала она.

Я не слышала, как она вышла, потому что довольно быстро уснула. Пока Кайла была рядом, мне становилось легче и как-то спокойней. Возможно, мне действительно следовало попытаться опять полюбить ее. Теперь выбирать было не из чего. У меня осталась только Кайла.

Я проснулась, когда за окном уже стемнело. В спальне тоже было темно, только зеленоватый свет ночника позволял увидеть очертания предметов обстановки. Я рассматривала ее и огни города за стеклом и думала, как теперь быть. Кайла была права, я женщина и должна быть сильной. Не следовало впадать в истерики и лить слезы, тем более, если окажется, что я беременна. Я хваталась за эту спасительную надежду, как утопающий за соломинку. Она нужна была мне, чтоб жить дальше. Мысль, что Кит навсегда ушел из моей жизни, я старательно заглушала и вместо нее вспоминала о том, как счастливы мы были в эти последние дни испытательного срока. Пусть он ушел навсегда, но прежде подарил мне любовь, и я теперь знала, как это – любить и быть любимой.

Я нашла на столике рядом пульт и включила экран.

Дэниз оставила сообщение. Она все выполнила и сейчас работала над поручением, касавшимся агентства. Алиса в своем сообщении рассказала, что ее девушки смогли отследить псевдобригаду и найти брошенный ими автомобиль и все приспособления для наладки систем. Все это было украдено вчера утром, непосредственно перед аферой с нашим домом. Полиция все списала на обычное хулиганство, так что моя тайна осталась нераскрытой. Дальше следы банды терялись, а с ними и следы Кита.

Кайла приготовила ужин и пришла меня будить.

– Ну ничего себе, – удивилась она, застав меня за просмотром сообщений. – Я думала, ты спишь.

– Только что проснулась, – я зевнула и погасила экран.

– Тебе сюда принести или на кухне поедим? – спросила подруга, уже сменив халатик на светлые легинсы и свободную тунику с короткими рукавами. Не верилось, что эта красавица вот только вчера вышла из больницы, что еще несколько дней назад находилась между жизнью и смертью.

– Давай обе тут поедим, – предложила я. Очень не хотелось выбираться из-под одеяла. После ужина я собиралась опять влезть под него с головой и спать дальше.

– Ладно, – она кивнула и скрылась в дверном проеме.

Я подняла подушку повыше, чтоб опереться на нее спиной и стала ждать, щелкая пультом. На экране мелькали новости, какие-то передачи, музыкальные клипы. Я не могла остановиться на каком-то определенном канале и выбирала, что смотреть за едой. В первую очередь отмела клипы. Любая музыка напоминала мне поход в «Paradox». Это было больно и совершенно лишним. Фильмы тоже не брала в расчет. Даже любимые сейчас не хотелось пересматривать. Я была уверена, что не смогу сосредоточиться на сюжете, и начну терзать себя воспоминаниями. Остались новости, кулинарные каналы, передачи о путешествиях, научно-популярные, о животных. Я погасила экран и отложила пульт.

В спальне стало тихо, слышен был шум в кухне, где орудовала Кайла. Я прикрыла глаза, перебирая в памяти события последних дней. Не покидало ощущение, словно я что-то забыла. Что-то важное.

Вечеринку я отменила. Разговор с амазонками и расследование дела Тильды тоже можно было отложить. До суда еще было время, да и не делаются так быстро такие серьезные дела. На работе я все уладила, там тоже не было ничего, что не могло бы решиться без моего вмешательства. Алиса идет по следу банды, Дэниз проверяет агентство. Но что-то еще осталось без моего внимания. Синди!

Я набрала номер и затаила дыхание. Конечно, она не отвечала. Появилась Кайла с подносом.

– Кому звонишь? – спросила она деловито, расставляя ужин на маленьком столике.

– Подруге, – я отложила пульт.

– Своей неугомонной шлюшке? – язвительно уточнила она.

– Нет, и не называй ее так, – попросила я, одарив ее недобрым взглядом. – Мелани хорошая девушка и уже намерена обзавестись мужем.

– Будто это гарантирует, что она не станет таскать в дом наложников, – фыркнула Кайла. Иногда мне казалось, что к Мили она меня тоже ревнует.

– Мне все равно, это ее личное дело, – продолжала я отстаивать подругу.

– Хорошо, мне тоже, – отмахнулась Кайла, села рядом и принялась за еду. – Дружи, с кем хочешь.

Я тоже взяла тарелку, но аппетита не было.

– Я, вообще-то, так и делаю, – ответила я.

– Может, кино какое-нибудь посмотрим? – предложила Кайла, уплетая свой салат.

Готовила она, мягко говоря, не очень. Я съела немного овощей, чтоб сделать ей приятно.

– Не хочу, – пробормотала я. – Вот доем, и спать опять завалюсь.

– Не надоело еще спать? – она нахмурилась. Должно быть из-за моего мрачного вида и замогильного голоса. Хотя мне казалось, что я еще очень бодро держусь.

– А что делать? В клуб пойти? – спросила я, отставив тарелку и взяв стакан с соком.

– Да хоть бы и в клуб, – она поняла, что ее стряпня меня не заинтересовала. – Или в театр. На клубах свет клином не сошелся. Можем в планетарий сходить. Я знаю, ты любишь всю эту космическую фигню.

– Но ты ее не любишь, – возразила я, чувствуя себя неловко.

Подруга хотела развеселить меня, развлечь, а я только то и делала, что вредничала.

– Кайла, – начала я, взяв ее за руку, – мне сейчас так хреново, что я руки на себя готова наложить. Так что уж лучше мне пока спать и никуда не ходить. Но это не значит, что ты должна сидеть со мной рядом. Пойди сама куда-нибудь, развейся.

– С ума сошла? – возмутилась она, одарив меня взглядом, полным негодования. – Ага, сейчас. Пойду на танцы. Мне, заешь ли, тоже не до веселья, когда ты в таком состоянии.

– Почему? – я посмотрела на нее. – Мы же в последнее время не были так близки. Вон Мили, гораздо ближе мне подруга, но и она не спешит сюда, меня утешать.

– Она не знает, что с тобой творится, – возразила Кайла, вернувшись к еде. Мне показалось, что она смутилась.

– Потому что я уже давно привыкла решать свои проблемы сама, – продолжала я. – И мои подруги знают это.

– Никакие они тебе не подруги, в таком случае, – возразила Кайла. – Конечно, личное пространство – это святое, но ведь должен же кто-то быть рядом.

Я подумала, что рядом с ней тоже должен был быть друг, когда она разочаровалась во всем до такой степени, что решила свести счеты с жизнью. Но его не оказалось, несмотря на всю ее популярность.

– Почему ты не звонила мне? – спросила я после паузы. Мы сидели в полутьме и тишине. Обе уже поели, и теперь, откинувшись на спинку кровати, попивали свои напитки. Я сок, она вино. – Мы могли бы чаще встречаться.

– А ты почему не звонила? – задала она встречный вопрос.

– Я думала, ты слишком занята, – честно ответила я. – У тебя толпы поклонников, карьера.

– То же самое могу сказать о тебе, – возразила она. – Ну разве что кроме толпы поклонников.

– Признай, что мы обе не особенно стремились встретиться, – сказала я задумчиво. – Хотя после того лета на острове должны были уже не расставаться. Но мы обе повзрослели, у каждой теперь своя жизнь.

– Я тоже так думала, поначалу, – Кайла отставила свой бокал и посмотрела на меня. – Но теперь понимаю, что мне никто не был так дорог, как ты. С того лета никто больше не заинтересовал меня достаточно, чтоб позабыть тебя. Все романы были быстротечны и ничего не значили.

– Ты это поняла, когда узнала, что я мужчиной обзавелась? – скептично наморщив лоб, уточнила я.

– Да, – не стала запираться она. – Я всегда была уверена, что ты любишь меня. Что рано или поздно, мы будем вместе. Да и пока ты была одна, мне было как-то спокойней.

– Как это эгоистично, Кайла, – пожурила я ее, качая головой.

– Да, согласна, – кивнула она. – В глубине души я надеялась, что ты сама придешь ко мне и признаешься, что любишь и тебе никто не нужен. А ты, вместо этого, взяла мужчину.

Она отвернулась и последние слова произнесла тише. Я улыбнулась и взяла ее за руку.

– За эти три года я очень изменилась, – проговорила я мягко, – и больше не та маленькая глупая девчонка. Ты узнаешь меня лучше и поймешь это. Просто сейчас мне трудно и я совсем раскисла, но пройдет время, я оправлюсь и снова стану мисс Вуд, серьезной и сильной. Тебе она не понравится, ты же любила неопытную глупышку, которая не то что жизни, вообще ничего еще не знала.

– Не знаю, Наоми, – она вздохнула. – Может, ты права. Я совсем не знаю, что делать. Не жизнь, а сплошной сумбур. Хотела бы я встретить ту глупышку, чтоб опять все стало просто.

– Тебе одиноко? – меня посетила неожиданная догадка. И как я раньше об этом не подумала?

Она не ответила, только немного сползла на постели и легла поудобней.

– Но ведь у тебя есть Джейми, Марк, – я отрицательно покачала головой, не понимая, как можно чувствовать одиночество в окружении стольких родственников и обожателей. – Твои тети, бабушки, Кай.

Кайла фыркнула, но по-прежнему не смотрела на меня.

– Все они любят тебя, всегда рядом, – я вздохнула. Мне оставалось только мечтать о такой большой семье. После смерти бабушки я осталась совсем одна.

– Это только так кажется, что они любят меня, – ответила Кайла после паузы. – Мама любит Марка, да и Кая тоже. Только о нем и разговоров с тех пор, как его взяли в «королевскую школу». Как он там? Кто возьмет его? Будет ли ему хорошо у чужих людей? Как будто не все равно, что с ним будет. А что со мной, чем я живу, никого не волнует. Кайла – звезда, и все, какие у нее могут быть проблемы?!

Я слушала и не верила ушам. Теперь ясно стало, почему она всегда была холодна с отцом и донимала брата при любой удобной возможности. Старшая дочь хотела, чтоб любовь матери принадлежала только ей, а та делила ее между всеми.

– Разбалованная эгоистка, – поставила я диагноз. – Не ценишь то, что у тебя есть. Из нас двоих теперь тыглупая девчонка.

– Да, ты явно повзрослела, – она одарила меня хмурым взглядом. – За словом в карман не лезешь.

– Ну извини, льстить тебе не стану, – ответила я. – В том и состоит дружба, чтоб прямо высказывать свои мысли, а не лицемерить. Могу сказать, что ты бедная-несчастная, но зачем? Тебе от этого легче не будет. А вот отшлепать тебя было бы полезно. Какая нежная, мало ее любят.

– Все, прекрати, – Кайла поднялась, пряча от меня лицо.

Думаю, мой выговор достиг цели.

– И почему Джейми волнует судьба Кая? – спросила я, глядя, как она собирает посуду, чтоб был предлог сбежать на кухню. – Разве его мнение не спросят, когда придет время отбирать кандидаток для торгов? Он не кто-нибудь, сын миссис Драйвер.

– И ты туда же, – фыркнула недовольно Кайла, подняв поднос и направившись к двери.

Я не желала вот так оставлять, и пошла за ней.

– Ну, давай, рассказывай, что у вас там за проблемы? – наседала я, следуя по коридору. – Такие важные, что любимой дочери некогда уделить минутку.

– Наоми! – Кайла обернулась, одарив меня негодующим взглядом. – Перестань, это не смешно.

– Ну почему? Смешно, – я улыбнулась. Она все же вывела меня из меланхолии, хотя и такой дорогой ценой, пожертвовав собственным самолюбием.

– Да ничего там страшного, – сдалась она.

Мы вошли в кухню. Подруга сгрузила посуду в раковину, продолжая рассказывать. По недовольному тону я поняла, что предмет обсуждения ее раздражает:

– Будто ты Кая не знаешь. Божий одуванчик. Восемнадцать лет уже, а он все только ноет и ноет.

– И что его не устраивает? Мало свободы дают? – не понимала я.

– Я бы их вообще не выпускала, – Кайла закончила и села передо мной на стул. – Сидели бы в четырех стенах, было бы меньше норова.

– О, Кай показывает норов? Как интересно, – я тоже села напротив, за барную стойку.

– Да, не хочет покидать школу, – ответила Кайла. – Вообще не хочет к женщине. Ему, видите ли, это неинтересно. Он, видите ли, певец.

– Ну он неплохо поет, – согласилась я, хотя и была немного удивлена таким вот заявлением юноши. – Был бы как и ты, женщиной, заткнул бы тебя за пояс.

– Я не отрицаю, у него несомненный талант, но мог бы петь для своей жены, – подруга стала печальной. – Заявки уже подали. Ты бы видела этот список, только из королевской семьи женщины не хватает, а так почти весь цвет Саннибэй. Озверели они что ли? Мужиков им мало? На какой им Кай? Слизняк.

– Ты не можешь быть объективна, – усмехнулась я. – Он твой брат.

– Скажи еще, что тебе нравится, – она засмеялась.

– Нравится, он очень красивый, – я не поддержала ее веселья. – И это неудивительно. В вашей семье природа всех наделила щедро. А он еще молод, чист.

– Фу, перестань, – Кайла поморщилась. – Это же Кайлеб.

– Ладно, – я улыбнулась.

– Может, все же посмотрим что-нибудь или сходим в парк? – она протянула руку и накрыла мои ладони.

– Нет, не сегодня, – я опустила взгляд, вспомнив о Ките и всем прочем. Вернее, я не вспомнила, а опять думала только о нем.

– Пойдешь спать? – подруга тоже погрустнела.

– Да, – я освободила руку и положила поверх ее руки. – Спасибо за ужин.

– Да ладно, ты едва притронулась, – отмахнулась она. – Готовлю я паршиво.

– Просто нет аппетита, – объяснила я.

– Я поживу у тебя? Ты не против? – спросила она, когда я отпустила ее руку и поднялась.

– Конечно, нет, – ответила я. – Ты мне очень помогаешь. Да и за тобой надо присматривать, а то ты у нас натура чувствительная тонкая.

– Все, иди спать! – возмущенно воскликнула она, указав на дверной проем.

– Утром разбуди меня, – попросила я уже в коридоре. – Не хочу проспать весь день.

– Разбужу, есть же тоже надо, а не только спать, – заверила меня подруга с самой искренней улыбкой.

Я еще раз ее поблагодарила и ушла к себе в спальню. Забралась под одеяло и почти сразу уснула.

Глава шестнадцатая Нападение

Пятница

Кайла разбудила меня, осторожно встряхнув за плечо. Я открыла глаза, пытаясь сообразить, где нахожусь, который час и какой день. Подруга была очень серьезна и продолжала трясти мое плечо.

– Эй, просыпайся, тут к тебе пришли.

– Что? Пришли? Кто? – бормотала я, отстраняясь от ее рук. Судя по всему, было еще раннее утро.

– Не знаю, какие-то люди, – ответила Кайла хмуро. – Сказали, что из министерства. Документы у них в порядке, так что охрана их пропустила без проблем.

– Из министерства, – повторила я и задумалась.

– Да, две женщины, деловые такие, и их охрана, тоже женщины, – Кайла поднялась и открыла штору, убрав затемнение. Спальню залил солнечный свет. Я зажмурилась.

– Вот так, ко мне в дом, без звонка, – продолжала я бормотать, выбираясь из-под одеяла. – Что за жизнь, ни дня покоя. Какого черта им надо?

– Говорят, у них что-то важное, – подруга пожала плечами.

– Пожалуйста, скажи им, чтоб подождали, – попросила я. – Я приведу себя в порядок. Кофе их напои, что ли.

– Как мило, я теперь личный секретарь мисс Вуд, – Кайла покачала головой, глядя как я, помятая и взлохмаченная, бреду в ванную.

– Привыкай, если хочешь со мной жить, – ответила я уже в дверях. – Моя жизнь далека от спокойствия.

– Я заметила, – Кайла вышла.

Я умылась и надела легкий хлопковый костюм, состоящий из свободных светлых брюк и пиджака. Достаточно официально, но в то же время просто и удобно. Краситься не стала, хотя веки немного припухли после вчерашних истерик, да и ночью я просыпалась в слезах, но не могла вспомнить сон.

В гостиной меня ожидали две дамы тоже одетые строго и дорого. Обе были мне знакомы. Их охрана ждала за дверью в холле. Кайла уже налила всем кофе и теперь сидела перед экраном, просматривая новости.

– Доброе утро, – начала я, присаживаясь напротив. – Натали, Алекса, очень рада встрече.

– Здравствуй, Наоми, – ответила первая, среднего роста и сложения женщина, Натали Николсон. Ей было около сорока, светлые волосы, проницательный взгляд.

Ее спутница, Алекса Митчелл, была чуть младше, с вьющимися темными волосами до плеч. Она тоже кивнула в знак приветствия. Обе они работали в министерстве и были хорошими подругами императрицы.

– Ты уже успела выставить у дома охрану, – продолжала Натали. – Очень предусмотрительно.

Я не отвечала, переводя взгляд с одной на другую. Странной казалась их осведомленность. Неужели кто-то все же проговорился?

– Верное решение, – заметила Алекса. – Тебе и в самом деле нужно позаботиться об усилении охраны.

– Наоми, – позвала Кайла, остановив на одном из информационных каналов, и сделала погромче.

Я перевела взгляд на экран и замерла, увидев главное здание нашей корпорации, оцепленное полицией. Возле входа толпились люди, стояла специальная техника, устранявшая неполадки во внутренней системе. Диктор сообщила, что вчера вечером было совершено нападение повстанцев. Они проникли внутрь и орудовали там, пока их не обнаружила служба безопасности. Это случилось почти сразу, но те не пожелали просто сдаться и открыли огонь из своего, хоть и примитивного, но еще пока опасного оружия. В результате перестрелки погибли люди с обеих сторон, оставшиеся в живых были задержаны полицией.

Я, наконец, поняла, о чем говорят гостьи, и приложила все силы, чтоб не выглядеть удивленной.

– Это просто немыслимо, – фыркнула Натали.

– Чертовы журналисты уже обо всем раструбили, – поддержала ее спутница.

Я упорно молчала, желая, чтоб прежде высказались они.

– Ты уже знаешь, что все твои люди сейчас в полиции, дают свидетельства, – Натали перевела взгляд с экрана на меня.

Казалось, это какой-то странный кошмар, который никак не кончится.

– Лучше бы допрашивали тех негодяев, которых удалось взять живыми, – процедила я сквозь зубы.

– Это лишь формальность, – Натали улыбнулась. – Знаешь ведь, как работает полиция. Главное, поднять всех на уши.

– И почему решили, что это повстанцы, – рассуждала я. – Они сами признались?

– Нет, разве нормальный здравомыслящий человек признается в таком? – отмахнулась Натали. – Просто это их почерк. Да и мужчины, что были с ними, без ошейников. Оружие, опять же. Но это сейчас неважно.

– Еще как важно, – возразила я. – В мое здание вломились какие-то гады, убили моих людей.

Я подумала об Алисе. Только бы она не пострадала.

– Не волнуйся, уже все под контролем, – отвечала моя собеседница.

Кайла все больше хмурилась, слушая наш разговор.

– Важно, что они успели добраться до базы, – продолжала Натали.

Я отрицательно покачала головой, осознавая всю сложность ситуации. В компьютерной базе главного офиса хранилось много важной информации, в том числе и последние заказы министерства обороны. Все это было защищено, но толковый хакер мог бы и обойти защиту. А переслать нужную информацию за пределы офиса уже не составило бы труда.

– За ней они и охотились, – продолжала Натали. – И систему безопасности обошли очень грамотно. Складывается впечатление, что у них была часть кодов доступа. Но главное, сканер распознал твои отпечатки.

– Мои? – я удивленно переглянулась с Кайлой.

– Да, компьютер зафиксировал, что именно ты вошла в здание и впустила злоумышленников. Поэтому охрана не сразу заподозрила подвох, – произнесла Алекса. – Поэтому мы тут. Думали, ты нам объяснишь, что все это значит.

– Пойми, Наоми, – опять заговорила Натали, – это не шутки, если повстанцы обнаглели до такой степени, что воруют информацию прямо у нас из-под носа. А раз использовали твои отпечатки, это кто-то из твоего окружения. Не ты же была там вчера, в самом деле.

– Я была здесь, – ответила я, чувствуя острое желание найти этих повстанцев и свернуть им шею, за то, что выдали себя за меня и наделали бед.

– Конечно, полиция не станет даже близко подходить к твоему дому, – пообещала Натали. – Это уже наша забота, узнать все у тебя и решить, что делать дальше.

– Я понятия не имею, что все это значит, – ответила я. – Что они намерены делать с этой информацией, зачем им все это? Возможно, просто хотят что-то доказать? Чтоб вы не расслаблялись.

– Мы возьмем на себя расследование, – сказала Алекса. – Это дело в компетенции министерства обороны.

– Да уж, повстанцы ваша головная боль, – согласилась я.

– Когда мы заберем из полиции все материалы, тела погибших бандитов и задержанных, тебе нужно будет приехать в наш главный офис, чтоб посмотреть на них, – добавила Натали. – Возможно, узнаешь кого-то из своего окружения. Это мог быть кто угодно. Нам необходимо отслеживать этих людей, выяснять, как они умудряются внедряться в наше общество и оставаться незамеченными.

– А когда вы их заберете? – уточнила я. Смутная тревожная догадка закралась в сознание и я молилась, чтоб она не подтвердилась. Если среди бандитов был толковый хакер, что обошел систему безопасности, то он либо среди мертвых, либо среди смертников.

– Завтра, – ответила Алекса. – Наши люди уже работают над этим.

– Я заеду, – пообещала я, холодея при мысли, что Кит часть этого всего или как-то замешан. Уж лучше бы он просто сбежал.

– Можно и в понедельник, – Натали рада была, что я проявила столько энтузиазма. Хотя меня тоже можно было понять, напали на мой офис, использовали мои отпечатки.

– Держите меня в курсе, – попросила я, когда они поднялись, удовлетворившись нашей беседой.

– Непременно, Наоми, – пообещала Натали.

– Прощай, – сказала Алекса, следуя в холл перед подругой.

Обе вышли за дверь и в сопровождении охраны покинули мою квартиру. Кайла ждала в гостиной, просматривая новости. Но когда я вошла, она погасила экран и взглянула на меня вопросительно.

– Почему ты ничего не сказала о своем беглом муже? – спросила она прямо.

Я села рядом и вызвала на экране меню внутренней системы безопасности дома, в которую теперь могла входить без труда.

– Зачем? Причем тут он? – спросила я, не глядя на нее.

– Наоми, только из меня дуру не делай, ладно? – попросила подруга. – Если бы они узнали, что тут позавчера было, сразу бы поняли, что к чему.

– Вот ты и ответила на свой вопрос, – я нашла запись камеры, на которой был Кит.

– Будешь покрывать его? – удивилась она. – После всего? После того, как он помогал вашу базу обчистить? Твоих девчонок из службы безопасности перестрелял?

– Ты не знаешь этого наверняка, – возразила я, глядя на печальное лицо Кита. Сердце заныло в груди, все воспоминания разом нахлынули, угрожая пошатнуть мое душевное равновесие и решимость. Но я велела себе быть сильной и твердой рукой удалила запись из базы.

– Что ты делаешь?! – Кайла была изумлена до крайности, наблюдая за моими действиями. – Уничтожаешь улики? Ты вообще с ума сошла? Если он повстанец, а ты скроешь все это, у тебя будут неприятности.

– Не будет у меня никаких неприятностей, – отмахнулась я, просматривая прочие записи. Кита больше нигде не было. Теперь эта база могла только рассказать о том, как в наш дом обманом проникли неизвестные и бродили тут. – Они, – я кивнула на дверь в холл, имея в виду недавних гостей, – скорее поверят, что я сошла с ума или в горячке, но не в то, что я покрываю мужчину, тем более повстанца.

– Ты так уверена? – покачала головой Кайла. – А если он у них, среди задержанных? Ты же не сдержишься, захочешь освободить его.

Я удалила все следы своей преступной деятельности и закрыла меню.

– Конечно, не сомневайся, – кивнула я. – И освобожу.

– А как объяснишь свое намерение? – не сдавалась она.

– Скажу, что они его заставили силой, – я пожала плечами, отвечая первое, что приходило на ум. С одной стороны мне очень хотелось найти Кита, но с другой, уж лучше больше никогда его не увидеть, чем обнаружить среди повстанцев, напавших на мой офис. Я верила в свои слова, в то, что его действительно могли заставить, но все же это не изменило бы сути, он был бы повстанцем. Одним из тех, кто устраивал теракты, убивал мирных жителей Либры, тех, кто причастен к убийству моих родителей. С этим трудно было бы смириться.

– Ладно, сдаюсь, – Кайла собрала чашки на поднос и пошла на кухню.

Я взобралась на диван с ногами и набрала Дэниз. На экране появилось ее хмурое озабоченное лицо.

– Мисс Вуд, – начала она, тоже увидев меня. – Простите, что до сих пор не поставила вас в известность.

– Я понимаю, Дэниз, тебе было чем заняться, – остановила я ее. – Мне уже все рассказали люди из министерства обороны.

– Да, они берут расследование под свой контроль, – закивала адвокат. – Я ничего не говорила полиции о вашем муже, но это может как-то выплыть. Вы уверены, что не нужно рассказать?

– В любом случае, вы подчиняетесь мне, и я несу ответственность за то, что вы умолчали кое о чем, – успокоила ее я. – Тем более, уверена, они не задавали прямых вопросов, так что вам и врать не пришлось. В понедельник я буду в главном офисе министерства, там и посмотрю по обстоятельствам, стоит им рассказывать о взломе моей личной базы или нет.

– Мы так и подумали, Наоми, – согласилась Дэниз. – Алиса намерена вести собственное расследование, поэтому тоже ничего не говорила полиции. Я перешлю ее отчет о нападении, надежней будет через меня. Ее все еще держат в полиции, да и дела с девчонками из охраны нужно уладить.

– Корпорация возьмет на себя все расходы, – заметила я. – Пусть Жанна все устроит. Мы оплатим лечение раненых и похороны убитых.

– Это очень неприятная ситуация, – вздохнула девушка, опустив глаза. – Вся работа парализована из-за этого нападения.

– Я буду в офисе через час, – попыталась приободрить ее я. – Мы все быстро вернем в норму. А эти ублюдки ответят мне лично.

– Нет, вам пока не следует приезжать, – поспешила возразить Дэниз. – Ваш доступ временно заблокирован, потому что его использовали преступники. Нужно сначала восстановить систему безопасности, все перенастроить. Над этим уже работают. Завтра, скорее всего, уже можно будет ее запустить.

– А, ну да, – я задумалась. – В таком случае, пересылай мне все на дом.

– Да, я уже собрала вам с десяток отчетов, – закивала адвокат. – И еще штук пять от Жанны.

– Хорошо, я жду, – мы попрощались, и я отключила экран.

– Мне понравилась та часть, где про ублюдков, – заметила Кайла, стоявшая в дверном проеме. – Одного ты намерена освободить и приволочь сюда. Сомневаюсь, что для наказания.

– Ты же знаешь, что это все наши догадки, не более, – возразила я, поднявшись с дивана.

Экран опять показал входящий вызов. Меня немного удивило имя звонившего. Кайла тоже прочитала и поджала губы, скрестив руки на груди.

– Да, Синди, – поприветствовала я подругу. Изображения не было, только звук. – Рада тебя слышать.

– Привет, – ответила та. Голос выдавал ее волнение. – Я тут под твоим домом, впустишь?

– Конечно, – я набрала консьержа и велела открыть дверь моей подруге и проводить ее до лифта. – Ты как?

– Нормально, сейчас поднимусь, поболтаем, – она отключила связь.

– Я буду в своей комнате, – Кайла повернулась к двери.

– Не будь ребенком, – попросила я с улыбкой.

– Только не проси кофе вам варить, – обернувшись, ответила она.

– Почему ты такая вредная? – спросила я, приблизившись и взяв ее за руку. – Тебе никто не нравится. У тебя вообще есть подруги?

– Да, ты, – ответила она хмуро, опустив взгляд на наши руки.

– А кроме меня? – я сжала пальцы, продолжая смотреть на нее с улыбкой.

– Нет, только ты, – она вздохнула.

До меня не сразу дошел смысл ее слов. Я сказала все это не подумав, просто хотела ее подразнить, а услышала такое вот неожиданное признание.

– Кайла, ты это всерьез? – спросила я, заглядывая ей в лицо.

– Почему тебя это удивляет? Ты знаешь мой характер, – она пожала плечами, подняв на меня взгляд. – Мне сложно угодить.

– Мне, вообще-то, тоже, – я смотрела на ее красивое лицо, в большие светло-голубые глаза, обрамленные длинными ресницами. Когда-то, еще в те дни, когда мы вместе отдыхали на островах, мне казалось, что ее глаза точно такого же цвета, как вода в океане, бирюзовые. А нежная загорелая кожа цвета песчаных отмелей среди воды. Кайла заметила мой изучающий взгляд и улыбнулась. Я опустила взгляд на ее губы.

Замок входной двери щелкнул и она открылась. В холле послышались торопливые шаги.

– Наоми, – услышала я голос Синди.

Кайла отрицательно мотнула головой и пошла в свою комнату. Я так и осталась стоять возле двери в коридор, думая, что вот только что чуть не поцеловала ее.

– Наоми, вот ты где, – гостья приблизилась и неожиданно обняла меня.

Я опешила, никак не ожидая от Синди подобной чувствительности. Она сжала мои плечи и прижалась щекой к моему лицу. Я невольно обхватила ее за плечи.

– Ну и напугала ты нас всех, – продолжала она, не заметив моего ошеломленного «привет». – Мили тут мне пыталась врать, что ты болеешь, но я-то сразу поняла, что у тебя какие-то проблемы, раз даже на работу не ходишь. А потом случайно услышала от одной знакомой, что на ваш офис было совершено нападение.

– Вот это плохо, – я покачала головой. – Весь город уже в курсе.

– Еще бы он не был в курсе, – она отстранилась и немного успокоилась, убедившись, что со мной все в порядке. – Повстанцы в самом центре делового Саннибэй. После убийства министра это второе громкое их преступление.

– Синди, тебя никогда не интересовала политика, – с улыбкой заметила я.

Мы направились в кухню. Следовало угостить ее хотя бы чашкой кофе.

– Зато всегда интересовала ты, – возразила она, следуя за мной.

Я обернулась, взглянув на нее вопросительно. Сегодня подруга была одета просто, но все равно выглядела отлично. Только стала немного бледнее за те дни, что мы не виделись. Длинные платиновые локоны она собрала на затылке.

– Только не придумывай себе ничего, ладно? – поспешила добавить она, заметив мое изумление. – Просто ты моя подруга, я беспокоилась о тебе.

– Я ничего и не придумываю, – я поспешила отвернуться и продолжила путь. Щеки предательски краснели. После признаний Кайлы я возомнила, что и Синди начнет какие-то поползновения в этом направлении. Поцеловала же она меня после вечеринки.

– Мне так нравится у тебя, – заметила она, осматривая столовую.

Я углубилась в шкафчик, чтоб найти пакетик свежих зерен. Потом ссыпала их в автомат и набрала программу, чтоб в результате получить несколько порций ароматного кофе.

– Тебе какой кофе? – спросила я, раздобыв в холодильнике сливок.

– Как обычно, – ответила подруга, усаживаясь на высокий стул.

– Где ты пропадала все это время? – спросила я, заливая сливки в специальный отсек в автомате. Кухню уже наполнял аромат перемолотых зерен. – Мы, между прочим, волновались. Я тебе звонила раз сто.

– Всего-то восемь раз, – усмехнувшись, уточнила Синди. – Ты побила рекорд моей мамы. А она волнуется обо мне больше всех.

Я посмотрела на нее недоверчиво.

– А Мили? Она тебе тоже звонила, и Лоран, – не верилось, что я, больше других занятая своей сумасшедшей жизнью, успела столько назвонить.

– Да, пару раз набрали, для приличия, – отмахнулась Синди. – И чего вы шум подняли? Ну посидела я пару дней дома.

– Что-то случилось? – спросила я, поставив перед ней чашку латте с пышной пенкой. Она вдохнула аромат, прикрыв глаза, и улыбнулась.

– Сомневаюсь, что Мили или Лоран помнят, какой кофе я люблю, – проговорила она, опять взглянув на меня. – Возможно, тебе это кажется обычным делом, но ты очень внимательный человек.

– Синди, ты пришла петь мне дифирамбы? – возмутилась я. – Давай, рассказывай, что у тебя случилось? Почему ушла в подполье? Я уж было подумала, что из-за меня и моей вечеринки.

– Ну и самомнение, – восхитилась подруга. Она не спешила пробовать, любуясь чашкой с напитком.

– Да, есть такое, – улыбнулась я. – Особенно обостряется, когда все вокруг только то и делают, что нахваливают.

– Что ты сделала с Мелани? – вновь ушла от ответа Синди. – Она хочет выкупить у меня Алекса.

– О… ничего, – я приложилась губами к своей чашке, и уделила все внимание ей.

– Ничего, – покачала головой подруга. – Она сказала, что это ты ее, цитирую: «заставила понять, что Алекс ее судьба». У меня чуть инфаркт не случился. Мелани рассуждает о судьбе и прислушивается к советам.

– Ну знаешь, если бы ты присутствовала при том нашем разговоре, то вряд ли и дальше считала бы меня достойной твоего внимания, – ответила я с улыбкой. – Я только что о правах мужчин не завела речь, а так ну просто ультралибералка в действии.

Я хотела свести все в шутку. Воспоминание о том вечере было слишком болезненным.

– Допекла она тебя, да? – усмехнулась Синди.

– Пусть сама рассказывает, – отмахнулась я. – Это теперь ее любимая тема, как я понимаю. Просветление Мелани.

– Да, она очень рада, что нашла себе подходящего мужчину, который ее любит и не раздражает очень сильно. Но вот только я не собираюсь облегчать ей жизнь.

Я недоумевая смотрела на нее, но Синди решила помучить меня и начала неспешно пить кофе.

– Я дала ей два дня, чтоб вернуть его в мой особняк, – с улыбкой продолжила она, насладившись напитком.

– Что? – я уставилась на нее, пораженная еще больше. – Но почему? Зачем он тебе?

– Алекс лучший наложник из моей коллекции, – ответила она с прежней милой улыбкой на своем безупречном лице. – Почему я должна продать его ей?

– Она сделает его мужем, – мне стало грустно и жаль мужчину, ставшего всего лишь разменной монетой в споре двух подруг.

– А мне что с того? – фыркнула Синди. – Она не заплатит и половины того, что я могу получить с него.

– Во сколько ты его оцениваешь? – спросила я посерьезнев.

– Два миллиона, – не задумываясь ответила она. – Так, чтоб не остаться в проигрыше. Я обучала его полтора года, и нервов он мне попортил массу, прежде чем стал таким вот лапочкой. Знаешь, где я его подобрала? На распродаже в предместье Бристоля. Он сын повстанцев, рос как дикое животное среди таких же дикарей. Амазонки зачистили район и всех, кто сдался, отправили на распродажу.

– Он повстанец? – удивилась я, слушая ее рассказ.

– Возможно, хотя он отрицает, – Синди отпила из чашки, пока я переваривала новую информацию.

Такой изысканный мужчина, красавец и умница – бывший повстанец. Такой же как и мой муж.

– Он знает что-то о повстанцах? Как они живут, что это за люди вообще? Чего добиваются? Зачем устраивают все эти теракты, набеги? – сыпала я вопросами.

– Знаешь, меня повстанцы как-то мало волнуют, только выше шести футов и смазливые, – усмехнулась Синди. – Вот возьми его себе на месяц и расспроси. Конечно, если не боишься оскорбить Мили в лучших чувствах. Она уже объявила мне, что больше меня не знает.

– Еще бы, – проговорила я, представив, как взбешена Мелани. – Но я, ты знаешь, не могу себе позволить наложника. Я все же девушка с репутацией.

– Жаль, твоему волчонку такая компания понравилась бы, – ответила Синди, картинно опечалившись, словно и впрямь сожалела об этом.

Я опустила взгляд, стиснув чашку, на глаза навернулись слезы. Я изо всех сил пыталась сдержать их, отгоняя мысли о Ките, но Синди опять напомнила, и все они вновь нахлынули, сметая мою слабую защиту.

– Наоми, – позвала встревоженно подруга. – Ты чего? Я же шучу, прости.

– Нет, Синди, – я поспешно промокала ресницы салфеткой. – Все нормально.

– Что-то с твоим парнем? У вас все хорошо? – она осмотрелась и прислушалась. – Он еще с тобой?

– Нет, – я опустила голову и заплакала, закрыв лицо ладонями.

Подруга поспешила ко мне и обняла за плечи. Я сделала глубокий вдох, чтоб успокоиться.

– Нет? – удивилась она.

– Нет, он ушел, – я вытирала щеки салфеткой и всхлипывала. Синди продолжала держать меня за плечи. – Только никому ни слова.

– О чем? Куда ушел? Как? – не понимала она.

– Он, скорее всего, повстанец, или как-то связан с ними, – начала я, переводя дыхание. Потом коротко пересказала ей события того дня и наши с Кайлой догадки.

– Я так и знала, – Синди покачала головой, усевшись на соседний стул. – Знала, что он такой же как Алекс. Но тот еще совсем мальчишкой был, когда попал ко мне, так что я преуспела в перевоспитании.

– Я тоже преуспела, – я мяла в ладонях хлопковую салфетку во влажных пятнах. – Кит хотел быть со мной, любил меня, а они пришли и забрали его. Он не хотел уходить, я точно знаю.

Синди не стала возражать, понимая, что мне необходима эта надежда. Мы сидели рядом, она смотрела на меня сочувственно, а я продолжала сморкаться и вытирать слезы.

– Прости, я сейчас успокоюсь, я думаю, – я вздохнула.

– Я узнаю по своим каналам, вдруг что-нибудь всплывет, – пообещала подруга, взяв мою руку в свои. – Сама знаешь, я не брезгую никакими связями. А на самом дне нашего общества обычно и можно найти что-то стоящее и интересное высшему свету. Найдем твоего заморыша, не такой уж он и неприметный.

– Я уже Алису из службы безопасности и Дэниз, адвоката, по его следу пустила, но пока ничего, – ответила я. – Еще и нападение это проклятое. Скорее всего, те же самые повстанцы, что сюда влезли. И если Кит был с ними, то он или мертв, или в руках амазонок. И как я его у них отобью?

Я закрыла лицо руками, чувствуя подступавшие новые слезы. Подруга положила руку мне на плечо, желая поддержать и приободрить.

– Это еще неизвестно, так что не надо преждевременно отчаиваться, – сказала она с печальной улыбкой. – Вот сначала убедись, что он у них, а там посмотрим.

– Отдай Алекса Мелани, будь человеком, – попросила я, взглянув на нее покрасневшими от слез глазами.

– Она его не заслуживает, – твердо отрезала Синди, не поддавшись на мои уговоры и жалобные взгляды. – Обойдется. Вот выложит два миллиона, тогда будет ценить.

– Ты так заботишься о нем? Сама неравнодушна? – улыбнулась я сквозь слезы и шмыгнула носом.

– Нет, Наоми, была бы я неравнодушна, не отдала бы никому даже на ночь, – честно ответила подруга. – Он мне нравился первое время, пока сопротивлялся, но потом, когда я сделала из него того, кого хотела, все прошло.

– Тебе не кажется, что это жестоко по отношению к нему? – сделала я последнюю попытку, хотя и понимала, что Синди во многом права. – Он мог бы стать мужем, был бы обеспечен на всю жизнь. Ведь он любит ее. А у тебя, сколько он еще будет востребован? Что ждет его потом?

– Поверь, он будет востребован еще очень-очень долго, – усмехнулась Синди. – Такие мужчины с возрастом становятся только лучше, а я умею находить ценительниц, готовых платить. Потом я продам его какой-нибудь удачливой женщине, которой хватит мозгов по достоинству оценить этот подарок. А не просто разбалованной девчонке, которая поиграет в любовь, а потом бросит, чтоб не мешал играть с новыми игрушками. И он не любит ее, уж поверь мне, я его знаю.

– Я, конечно, не стану утверждать, что знаю его лучше, – начала я недоверчиво. – Но, по-моему, он выглядит счастливым рядом с ней.

– Ох, Наоми, – она покачала головой. – Ты видишь только одну сторону их отношений. Мелани молода привлекательна и очень любвеобильна, и пока что мужчина интересует ее. Но очень скоро это пройдет. Наша подруга по природе своей полигамна, любит разнообразие, и муж – это не для нее. Пусть экспериментирует с кем-то подешевле.

– А мне так хотелось верить, что они будут счастливы, – про себя я добавила: «как мы с Китом», но теперь это уже не было хорошим сравнением. Больше не было «нас», была я – здесь, и он – неизвестно где.

– Они будут счастливы, но каждый по отдельности, – проговорила Синди. Ее слова показались мне пророческими и относящимися ко мне. Возможно, и мы с Китом будем счастливы, но каждый по отдельности? Нет, это вряд ли. Ни он, ни я не будем счастливы. Наше счастье осталось в прошлом, впереди только боль и разочарования.

– И не забивай себе голову чужими проблемами, – продолжала тем временем подруга. – Ни Мелани, ни моими.

Я посмотрела на нее, надеясь, что она все же поделится ими, но она только усмехнулась.

– А чем мне забивать голову? – вздохнула я. – Мыслями о том, что вся моя жизнь катится к черту?

– Никуда она не катится, – возмутилась Синди. – Подумаешь, немного неприятностей на работе и в личной жизни. Зато у тебя есть я.

– Спасибо, Синди, – я поднялась и обняла ее. – Ты и Кайла, вы так помогаете мне. Останешься, позавтракаешь с нами?

– А что на завтрак? – спросила она, озорно улыбнувшись.

Я подошла к компьютерной панели и включила громкую связь с комнатой Кайлы. Она отозвалась.

– Что ты хочешь на завтрак? – спросила я, сообщив предварительно, что пригласила Синди. – Я сама приготовлю, вы только скажите, что.

– Я не голодна, – ответила Кайла. Меня это не удивило.

– Попьешь с нами чаю, – предложила я, хотя вышло скорее повелительно. – Ты тут осталась, чтоб в комнате сидеть? У тебя дома комнаты нет?

– Дома в мою комнату постоянно кто-то вваливается, – отвечала подруга, но уже немного смягчившись. – Ладно, готовь что хочешь. Я с вами посижу, попью чаю.

– Хорошо, – я улыбнулась Синди, слушавшей наш разговор.

Пока я рылась в холодильнике, выбирала овощи и рыбу, она развлекала меня беседой. Я заметила, что Синди опечалена, хотя и пыталась выглядеть веселой.

– Послушай, – начала я, воспользовавшись паузой. – Может, все же расскажешь, что у тебя на душе творится? Обещаю, что не буду лезть с советами и сочувствовать. Просто выслушаю, удовлетворю свое нездоровое любопытство и все, оставлю тебя в покое.

Подруга, вновь занявшая стул с другой стороны барной стойки и наблюдавшая за моей возней с продуктами, задумалась. Я подняла правую руку, развернув ее открытой ладонью к ней.

– Клянусь, – торжественно пообещала я.

Синди рассмеялась. Я поняла, что во второй держу внушительный нож для разделки.

– Намек поняла, – отсмеявшись, проговорила она. – Рассказывать особо нечего.

– Ничего, – я вернулась к готовке.

– Мне уже двадцать восемь, – начала она, глядя перед собой. – Старушка совсем.

– Ага, – я отрицательно покачала головой и закатила глаза, поражаясь такому выводу, но больше не комментировала, помня свою клятву.

– Я всегда думала, что живу именно той жизнью, какую сама выбрала, – продолжала Синди. – Не все же мечтают о детях, уютной квартирке и заботливой второй половинке. У меня всегда было то, чего я хотела. Я умею добиваться поставленной цели. У меня было много мужчин. В этом плане я воплотила все свои фантазии, даже самые смелые. У меня были романы с женщинами. Я влюблялась, ревновала, расставалась, как все. Рамок никаких я не ставила, решив, что если влюблюсь в мужчину, остановлюсь на мужчине, если повезет найти свою единственную, что ж, постараюсь не потерять ее. Но годы идут, а я по-прежнему одна. Да, я окружена тьмой мужчин, лучшими подругами, родней, есть несколько серьезных сердечных привязанностей, но все это не то. Нет важного человека, ради которого я готова была бы на любое безумие, на все. Вспыхивающая страсть так быстро проходит, что я порой впадаю в отчаяние.

Я смотрела на нее, отложив нож и рыбу. Мне такие проблемы и в самых странных снах не снились. Мне так сложно было решиться на отношения, для меня смелым шагом был даже флирт. Оказалось, что бывают и прямо противоположные сложности, когда отношений и любви слишком много, так что уже и не можешь отличить, что есть что. Кто дорог тебе, а кто просто увлечение. Я не представляла, что когда-то наступил бы момент, и Кит надоел бы мне, просто наскучил, перестал бы интересовать. Конечно, теперь я уже не проверю это на практике, но все же я была уверена, что такой день не наступил бы никогда. Влюбившись однажды, только в двадцать лет, я влюбилась основательно и надолго.

– На той вечеринке, признаюсь, я всерьез заинтересовалась твоим волчонком, – Синди виновато улыбнулась, увидев мой удивленный взгляд. – Я уже давно не пополняла свой запас и отвыкла от таких вот парней. А тут такой приятый сюрприз. Но не буду сыпать тебе соль на рану.

Я благодарно улыбнулась, вернувшись к готовке. Сложила рыбу и овощи в печку и выставила программу.

– Не знаю, ты ли, он ли или еще что-то, но я несколько дней провела в напряженных раздумьях, – Синди поставила локти на стол и уперлась подбородком на руки. – Все думала, чего мне хочется. Первым порывом было уехать куда-то на север, на окраины, чтоб найти и себе такого мальчишку. Все же они заставляют кровь зажечься. Я собрала вещи, уладила все дела, раздала парней, чтоб не торчали без пользы в особняке. Но так и не уехала. В последний момент я поняла, что не в мужчине дело, а во мне. Я опять наиграюсь и заскучаю. И вот тут-то мной овладел страх, даже паника, я бы сказала.

Я сложила посуду, в которой готовила, в моечную машину, убрала все и села напротив подруги. Кухня понемногу превращалась в беседку для задушевных разговоров. Это действовало умиротворяюще на мою растревоженную душу. Выслушивая чужие проблемы можно было лишний раз убедиться, что я не центр вселенной и не следует быть эгоистичной, заставляя всех вокруг озаботиться исключительно тобой и твоими переживаниями.

– Представь, я – еще пока молодая, не обделена умом и довольно привлекательная, располагающая немалыми средствами, и вдруг напугана, боюсь отношений. Не желаю влюбляться, даже заинтересоваться кем-то боюсь. Не хочу опять разочароваться в себе, разлюбить, охладеть. А в последнее время это все болезненней и неприятней. Тот, кто нравился, вдруг в один миг начинает раздражать. Я смотрю на него и не могу понять, за что выбрала его, что находила в нем. Страх опять испытать это разочарование, не позволяет мне даже думать об отношениях с понравившимся человеком. Только старые знакомые и возлюбленные остались. Их недостатки я уже знаю и смирилась с ними, могу не бояться новых разочарований. Но полюбить того, кого уже однажды разлюбил, сложно. Да я и не хочу. Если не получилось тогда, зачем опять все повторять?

Я кивнула, но неожиданно подумала о Кайле. Один раз у нас уже не получилось, стоило ли повторять? Да, мы другие, и время теперь другое, но не было и тех условий, что свели нас тогда.

– Вот, собственно, и все, – Синди вздохнула. – Вот такие причуды. Мама сказала, что я из-за своей распущенности теперь никому не верю. Она меня даже не поняла. Подумала, что я не могу завести отношения, потому что не доверяю и боюсь измены. А это не так. Я-то, как раз и рада бы довериться, но боюсь, что мне мой предмет надоест быстрее, чем успеет изменить.

– Что же делать? – я, в отличие от ее матери, поняла Синди очень хорошо. Страшнее всего не доверять себе самой. Бояться своих чувств, которые не можешь контролировать. – Ты не можешь бегать от себя.

– Могу, – она улыбнулась. – Я больше не завожу отношений, только секс.

– Как мило, – я тоже улыбнулась. – Надо взять на заметку.

– Может, все же возьмешь у меня пару наложников? – тут же предложила она. Чувствовалась профессиональная хватка знатока своего дела. – Скрасят твое одиночество.

– Боюсь, Кайла не поймет меня, – прибегла я к последнему средству, чтоб Синди не продолжала уговаривать. Мне не хотелось оскорблять ее в ее лучших чувствах.

– Да? Почему это? Ей тоже могу предложить, – тут же нашлась Синди.

К счастью, а может и, напротив, на беду, в столовую вошла Кайла. Она услышала последние несколько фраз и свое имя, и теперь вопросительно на нас смотрела.

– О чем речь? – спросила она, переводя взгляд с одной на другую. – Я хочу услышать, от чего это отказываюсь.

Я улыбнулась. Синди развернулась к ней, окинув взглядом.

– Наложника не хотите? – предложила она совершенно серьезно.

Кайла так удивилась, что не сразу нашлась с ответом.

– Наложника? – уточнила она, брезгливо поморщившись.

Синди поняла, что скорее всего ответ будет отрицательный.

– Чтоб меня обманывали за мои собственные деньги? – продолжала Кайла. – Платить за мужчину, который по закону принадлежит другой?

Они обе составили забавную пару, возмущенная до глубины души брюнетка и спокойная и серьезная блондинка. Обе красавицы, загорелые и высокие. Я подумала, что они могли бы стать подругами, если бы не придерживались противоположных взглядов.

– О каком обмане вы говорите? – поинтересовалась Синди. – У меня все честно. Еще никто не жаловался.

– Ну что вы, не думайте, что я обвиняю в мошенничестве вас, – не уступая ей в иронической вежливости, отвечала Кайла. – Я говорю о том, что ваши мужчины будут лгать мне во всем, начиная от простых комплиментов и заканчивая признаниями в любви. Наложники – это все фальшь, иллюзия для малоумных девиц, верящих в то, что за деньги можно купить любовь.

– О, конечно же нет, – оскорбилась Синди. – Я разве упоминала любовь? Я предлагаю любовников, не прекрасных принцев. Ну а те девушки, что хотят за деньги купить любовь, возможно, другой любви и не желают. Другую любовь нужно делать самой, своими руками, а не покупать.

Обе на миг замолчали, вглядываясь друг в друга. Кайла медленно кивнула.

– Не могу не согласиться, – ответила она.

Я не услышала в их последних фразах иронии, обе стали серьезны.

– Кайла, это моя подруга Синди, – опомнилась я, когда они обе замолчали. – Я тебе о ней рассказывала. Кайлу представлять нет нужды. Синди поклонница твоего творчества.

Я посмотрела на брюнетку, закончив официальное представление. Кайла удивилась, но улыбнулась.

– Спасибо, – сказала она блондинке. – Рада, что мое творчество кому-то доставляет удовольствие.

– Под ваши песни хорошо заниматься сексом, – Синди не сводила глаз со своего кумира. Хотя этот взгляд сложно было назвать благоговейным, каким обычно смотрят на кумиров. – Особенно под лирические, а их у вас большинство.

– Как мило, – рассмеялась Кайла. – Такого комплимента моему творчеству еще не делали. Вы оригиналка, Синди.

– О, еще какая, – вставила я, чтоб они не забыли о моем существовании. Конечно, я хотела, чтоб они подружились, но не позабыв при этом обо мне.

Часть третья

Глава семнадцатая Выходка Мелани

После обеда, который, к моему немалому удивлению, прошел в непринужденной дружеской атмосфере, я удалилась в свой кабинет, желая заняться делами. Кайла и Синди, болтавшие за столом и успевшие неплохо поладить, остались в гостиной пить кофе. У них нашлись общие темы для беседы.

Я бы поверила в их внезапную взаимную симпатию, но другая мысль казалась мне более вероятной. Обе они волновались обо мне и нашли благовидный предлог околачиваться в моей квартире еще какое-то время. Если бы не накопившаяся куча дел, я непременно выставила бы их обеих за дверь, чтоб пошли заниматься своей жизнью и бросили свою опеку надо мной. Но в кабинете уже ждали сообщения и отчеты.

Прежде всего я отметила и отложила на потом сообщения от Мили. Их было штук пять и я догадывалась об их содержании. Сейчас, к сожалению, было не до них. Да я и не представляла, как буду утешать ее. После того, как именно я внушила ей, что следует оставить Алекса себе. Ситуация была не из приятных.

Сообщения от Дэниз содержали подробные отчеты о нападении на административное здание и записи камер слежения, где были запечатлены основные важные моменты. Я все просмотрела, внимательно вглядываясь в лица злоумышленников. Два человека в черной одежде и масках на лицах успели добраться до моего кабинета. Один из них сел в мое кресло и, обойдя всю защиту, получил доступ к файлам. Я могла поклясться чем угодно, что среди этих двоих не было Кита. Скорее всего, это были женщины. Без сомнения, крупные, физически развитые и сильные, но все же женщины. Движения и некоторые жесты, их манера поведения говорили об этом. Я облегченно вздохнула, убедившись хотя бы, что Кит не был тем, кто так навредил моей корпорации.

Остальные записи были трудными для просмотра, там была запечатлена перестрелка с охраной, убийство моих людей, смерть злодеев. Я отложила эти материалы, не в силах смотреть на убийства. В последние дни и без того мучили кошмары и все казалось мрачным и беспросветным, чтоб еще добавлять такие впечатления.

Отчет Алисы тоже излагал события ночи. Она написала его уже побывав в полиции, куда всех без исключения забрали прямо из офиса, а некоторых подняли просто с постели. Странно, как полиция не ввалилась ко мне с ордером на арест, после того, как я оказалась замешана в покушении. Все же у амазонок был здравый смысл. Хватать без пяти минут члена либеральной партии – не самая лучшая реклама. Вот появиться с ранним визитом и пригласить на беседу в свое министерство, это совсем другое дело.

Алиса, побывав в полиции и повидав своих подчиненных, уцелевших после перестрелки, имела удовольствие увидеть нападавших. Она подробно описала мне их всех. Выжили три женщины. Одна была еще молодой, двадцать три года, высокая блондинка. Вторая тридцатилетняя темнокожая. Третья коротко стриженная русоволосая, тридцати трех лет от роду. Погибли две их подруги и двое мужчин, тоже участвовавших в нападении. Алиса отлично знала моего мужа в лицо, получив от меня материалы его файла, но и словом не обмолвилась о том, что он был одним из тех двоих. Я облегченно вздохнула. Пусть я не нашла его, но он был жив и не попал к амазонкам. До понедельника я могла спать спокойно, не терзаясь сомнениями и напрасной надеждой.

Успокоившись, я углубилась в работу. Необходимо было наверстывать и латать дыры. Следовало лично связаться с важными клиентами, объяснить все и успокоить. Потом оценить масштабы случившейся катастрофы и ликвидировать последствия. Дать указания, проверить состояние текущих дел и восстановить нормальное функционирование главного офиса корпорации.

Я работала до поздней ночи.

Кайла заглядывала ко мне и приносила поесть. Она сообщила мне, что Синди ушла, пообещав завтра опять наведаться. Пока я ела, она как бы между прочим отметила, что пусть та и сутенерша, но очень интересная личность, и что она, Кайла, не против ее визитов. Я не стала обострять на этом внимание, желая развить их дружбу и не спугнуть своим чрезмерным энтузиазмом. Потом она принесла мне кофе и какое-то время развлекала шутками на тему ее нового статуса моего личного секретаря. Ужинала я тоже за рабочим столом. Подруга поняла, что не следует отвлекать меня от дел, чтоб я хоть спать легла не на рассвете.

Когда я, наконец, все более-менее уладила, вернее, уже не могла держать глаза открытыми и кофе больше не помогал в этом, пришлось отправиться спать. Я решила дать мозгу передышку на пару часов. Сигнал будильника направила на мобильный и взяла его с собой, чтоб не проспать, понадеявшись на главный компьютер.

В квартире было чисто и тихо. Кайла неплохо приглядывала за моим жильем, пока я занималась исключительно своими собственными делами, опять оставив ее одну. Я решила загладить вину и пожелать ей доброй ночи, если она, конечно, еще не спала.

Подруга выбрала себе уютную гостевую. Я приоткрыла дверь и заглянула к ней. В спальне было тихо и темно. Воспоминания о Ките, отступившие на время, пока я нагружала себя делами под завязку, опять нахлынули. Мной овладело острое болезненное желание, чтоб он был сейчас тут, в своей спальне. Чтоб я могла прийти и забраться к нему под одеяло. Чтоб он сонный и удивленный обнял меня и прижал к себе. Мне так сильно этого захотелось, что слезы навернулись на глаза от осознания несбыточности желания.

Я вздохнула и хотела уже уйти, посчитав, что Кайла спит, когда она вдруг позвала меня.

– Прости, я тебя разбудила? – спросила я, увидев ее лицо.

Она села в постели и жестом поманила меня к себе.

– Нет, я только легла, – сказала подруга.

Я приблизилась и села на край кровати.

– Ты уже закончила? – спросила она, зажигая ночную подсветку. Позади спинки кровати появилось зеленоватое мерцание, осветив мою собеседницу. Ее длинные темные волосы тяжелой волной легли на плечи, кожа стала бледнее в неясном свете ночника. В полутьме Кайла выглядела как сказочная принцесса или эльф, загадочная пленительная.

Я улыбнулась, протянув руку и коснувшись ее волос.

– Ты такая красавица, – сказала я с печальной улыбкой. – Почему ты до сих пор одна?

– Потому что ты никак не придешь ко мне, – ответила она, тоже усмехнувшись.

– Я все время думаю о нем, – я опустила глаза, обхватив себя за плечи. – Пока работала, не думала, но больше не могу, глаза закрываются. А лягу в постель, и сон уйдет. Я с ума сойду, зачем тебе сумасшедшая я?

– С тобой весело, – ответила она беззаботно. – И еще с тобой уютно. Вокруг тебя какая-то особая атмосфера, не знаю, годится ли это слово. Но только в твоем обществе я могу сказать, что мне по-настоящему хорошо и комфортно. Будто я на своем месте.

– Хочешь остаться со мной? – спросила я, глядя на ее улыбающееся лицо. – Зная, что я схожу с ума по беглому преступнику?

– Ты – это ты, – она пожала плечами. – Моя Наоми, маленькая и милая. Я хочу остаться с тобой, даже зная, что ты обзаведешься ребенком от несуществующего мужа. Должен же кто-то помогать тебе с этим.

– Не знаю, что сказать, – я взяла ее за руку. – «Спасибо» – это очень мало.

– Пока хватит, – она потянула меня к себе. – Иди сюда и ложись со мной. Буду отгонять твои кошмары.

– У меня будильник стоит на шесть, – я вынула из кармана шортиков мобильный и показала ей.

– Значит, я тебя аккуратно столкну на пол, когда вы оба будете мне мешать, – пообещала подруга, откинув одеяло и приглашая меня к себе.

Я положила мобильный на столик и влезла к ней под одеяло. Она накрыла меня и легла обратно на свою подушку, погасив ночник.

– Прям как в детстве, – усмехнулась я.

– Да, с братом такое не замутишь, – согласилась подруга. – А всегда так хотелось, чтоб ночью кто-то прижался, теплый и родной.

– Я тоже хотела сестренку, – захихикала я.

Мы обнялись и разговаривали, глядя в темноту. Правда я недолго смотрела, глаза начали закрываться, как только в комнате воцарился полумрак. Голос и тепло тела Кайлы действовали умиротворяюще. Я даже плакать не хотела, впервые после побега Кита.

– Ну вот тебе сестренка, – ответила она с улыбкой.

– Я тебя люблю, – засыпая, пробормотала я.

Она погладила меня по волосам и коснулась губами лба.

– И я тебя люблю, – прошептала Кайла. – Спи давай.

Утром меня разбудила легкая ненавязчивая, но звучащая все громче мелодия. Кайла, спавшая рядом, недовольно заворочалась и что-то пробормотала, поэтому я постаралась как можно скорее отключить сигнал будильника. Потом выбралась из-под одеяла и накрыла подругу. Она отвернулась и, подложив ладони под щеку, продолжила мирно посапывать.

Я ушла в свою спальню, приняла душ, надела костюм и включила экран. Меня уже ждали два сообщения. Алиса написала о том, что система безопасности в главном здании исправна и полиция позволила нам продолжить работу в обычном режиме. Дэниз сообщала, что все формальности, касавшиеся моего замужества, улажены. Разрешение, врученное миссис Джонс, она переслала мне домой, чтоб я могла включить его в свой файл. Я не стала проверять его, это было бы слишком больно.

Я предупредила адвоката, что сегодня буду в офисе, и она будет нужна мне. Я не стала звонить ей, потому что было еще слишком рано, а она, судя по дате отправки ее сообщения, легла далеко за полночь. Я тоже оставила ей голосовое сообщение и отключила экран. Потом пошла на кухню, чтоб выпить кофе перед тем, как отправиться в офис.

Сонная Кайла тоже вышла из двери напротив, когда я приблизилась к кухонному столу.

– Зачем ты так рано поднялась? – спросила я с улыбкой. Все же приятно было, что она рядом, что я не одна в этой большой квартире, в этом огромном мире. – Семь часов.

– А ты на работу собралась? – она оглядела мой наряд, строгий деловой костюм и туфли.

– Да, – я заправила автомат и включила программу, чтоб приготовить кофе.

– Ну тогда я попью кофе и опять завалюсь в кровать, – Кайла зевнула и взгромоздилась на стул, дожидаясь своей порции. – Поваляюсь до обеда, потом приеду к тебе, буду надоедать и там.

Я кивнула, не поднимая на нее взгляда. Она нахмурилась и наклонилась в сторону, чтоб заглянуть мне в лицо.

– Эй, ты чего отворачиваешься? – спросила она, заметив мои маневры. – Не приезжать? Я тебя в самом деле достала?

– Нет, ну что ты болтаешь?! – возмутилась я, поставила на стол две чашки и тоже села на стул. – Просто, чувствую себя неловко.

– Почему? Мы ничего такого не делали, чтоб теперь чувствовать неловкость, – она улыбнулась.

– Я не должна была спать с тобой, – ответила я. – Это нехорошо. Ты же что-то чувствуешь ко мне, хочешь большего, чем я сейчас могу тебе дать, а я тебя еще и дразню, получается. Это свинство с моей стороны. Пользуюсь тем, что ты любишь меня, чтоб плакаться тебе в жилетку и не быть одной.

– Ого, – она отрицательно мотнула головой. – Ты вот была в душе, проснулась, а я еще нет. Так что не наваливай на меня сразу столько информации.

– Хорошо, просто хочу сказать, что не надо нам вместе спать, – медленней повторила я. – Это здорово, не спорю. Гораздо уютней и веселей, но больше не надо.

– Не надо, так не надо, – недовольно хмыкнула она.

– Ну что ты, я же хочу как лучше, – мне стало неловко. – О тебе же думаю.

– Да со мной все нормально, – Кайла отпила кофе и посмотрела на меня. – Не думай, что мне до смерти хочется секса или еще чего-то в этом роде. Ты же об этом, да?

– В общем да, – я пожала плечами и улыбнулась.

– Ну так значит нет проблем, – подруга протянула руку и накрыла мою, лежавшую на столе возле чашки. – Мне тоже одиноко сейчас, как и тебе, и что плохого в том, чтоб вместе спать? Мне приятно знать, что мы по-прежнему друзья и можем довериться друг другу. Я вовсе не думала о том, чтоб склонять тебя к чему-то такому. Я же понимаю, ты любишь своего мужчину, скучаешь по нему, тебе он нужен, а не я.

– Но ты же говорила, что хочешь все вернуть, доказать мне что-то, – я чувствовала себя глупо. И с чего я решила, что она захочет чего-то большего? Кайла в самом деле не пыталась даже поцеловать меня, не говоря уже о большем. Это я все время думала об этом. Испытывала неловкость, угрызения совести. В общем, все как обычно, делала из мухи слона. В то время как она просто хотела компанию и родную душу, а не всякие глупости.

– Это все было до того, как я убедилась в серьезности твоих чувств, – ответила она. – Возможно, я и не считаю его достойным твоей любви, но тот факт, что эта любовь существует, я отрицать не могу. Я знала тебя еще маленькой, но ты и тогда уже проявляла завидную твердость характера, умела держать себя в руках, быть рассудительной. Тем более теперь, когда ты стала главой такого огромного предприятия, живешь самостоятельно, ты должна бы быть непоколебимой и сдержанной, как скала. И тут я вижу, как ты льешь слезы, бьешься в истерике, впадаешь в черную меланхолию, и все из-за мужчины. Надо быть очень глупой, чтоб надеяться затмить его, избавить тебя от этого чувства.

– Это все правильно, – согласилась я, – но тебя я тоже люблю. Ты моя близкая подруга, почти что сестра. Пусть мы долго не общались, но того, что было между нами, у нас не отнять. Мы теперь всегда будем близки.

– Поверь, Наоми, то эгоистичное чувство, что я испытываю к тебе, я пытаюсь изжить, – Кайла опустила взгляд на свою чашку, обхватив ее руками. – Я уже взрослая и должна понимать, что ты не моя. Женщина не может принадлежать кому-то, только себе самой.

– Почему же, может, – возразила я с улыбкой. – Если полюбит кого-то, то очень даже может, даже мужчине, как странно бы это ни звучало.

– Да, действительно, забавно, – согласилась Кайла. – Принадлежать мужчине. Наверное, очень интересное состояние.

– Ты ведь была с мужчинами, разве тебе совсем не понравилось? – спросила я, став серьезной.

– Это другое, – отмахнулась она. – Ты же знаешь, что я думаю по этому поводу. Как можно говорить о любви или еще чем-то таком применительно к тем, кто ищет твоего расположения и благосклонности всеми силами, или просто боится? Они от рождения учатся угождать и быть полезными, дрессированные зверюшки, вот они кто. Не спорю, можно их жалеть, заботиться, даже баловать, но они всегда будут просто прислугой, средством, вещью. Как отдаться вещи? Принадлежать ей?

– Как думаешь, если дать им свободу и права, они изменятся? – спросила я, согласившись с ней отчасти.

– Они не будут знать, что делать с этой свободой, – ответила Кайла. – Ведь им придется работать, думать о будущем, принимать решения, выбирать. Не верю, что многие захотят такой жизни. А ради тех единиц, что захотят, нельзя освобождать всех. Это все очень плохо, но как исправить, я не знаю. Такие рассуждения вгоняют меня в тоску.

– Интересно, чего хотят повстанцы, чего добиваются? – я посмотрела на город за окном, вспомнив Синди и ее рассказ об Алексе. – Ведь точно не свободы для мужчин. Будь так, они бы просто делали набеги на шахты и базары, где продают мужчин, и освобождали тех, брали в свои ряды. Но ведь нет, они и не думают заниматься подобными глупостями. Они просто портят жизнь нам, здесь в столице и других больших городах.

– Это подтверждает мои слова, – кивнула Кайла. – Зачем им «освобождать» мужчин? Что они могут предложить взамен? Оружие и гордое звание «повстанца»? А чем тем, освобожденным, заниматься? Воевать? Не все хотят умереть за идею. Большинство предпочитает свою обычную, но жизнь, героической смерти.

– Мне уже прислали официальное приглашение на прием у миссис Йорк, – сказала я, опустив взгляд. – Там они позовут меня в свою партию, как и было намечено моей матерью. Я должна стать либералкой, но понятия не имею, чем придется заниматься. Что будет с корпорацией, со мной?

– Будешь как все, делать пожертвования на сиротские приюты и больницы для мужчин, – отмахнулась Кайла, мать которой тоже состояла в либеральной партии. – По-моему, основная цель либералок – не отвоевать мужчинам немного прав, а досадить амазонкам.

– Не знаю, кроме того, что амазонки воюют на окраинах с повстанцами и предпочитают обходиться вовсе без мужчин, ничего особенно отличного от либералок они не делают, – рассуждала я. – Почему же они считаются оппонентами? Для разнообразия? Ведь либералки не желают освобождать мужчин, а амазонки не пытаются их истребить. Да, однозначно, бордели бы они запретили, но их и я бы запретила. Уж лучше бы мужчины получили право на образование и работу, если уж не могут стать отцами. Тогда они смогли бы выжить и без женщины.

– Какая ты жестокая, – усмехнулась Кайла. – Лишила бы подругу основного дохода.

– Возможно, это пошло бы ей на пользу, – я тоже улыбнулась, радуясь, что Синди не слышит моих рассуждений.

– На работу не опоздаешь? – спросила Кайла, взглянув на экран компьютера, вмонтированного в стену над столешницей. Часы, отображавшиеся на нем, показывали половину восьмого.

– Сегодня выходной, – отмахнулась я. – Там почти никого нет. Я еду, чтоб проконтролировать, как они разобрались со всем, после нападения. Хочу, чтоб в понедельник мы уже работали в обычном режиме.

– Ты сама-то как? В порядке? – спросила подруга участливо.

– Пока есть чем занять голову, да, – честно ответила я. – Поэтому буду в офисе допоздна, пока не начну с ног валиться. Если хочешь, приезжай ко мне, но предупреждаю, развлечений там мало.

– Нет, я не хочу тебе мешать, – Кайла улыбнулась. – Поеду домой, увижусь с мамой. Она вчера звонила, взывала к моей совести.

– Передавай им привет, – я вздохнула, подумав о Джейми, Марке и Кае. Нам всегда было о чем поговорить, и собравшись, мы редко скучали.

– Я передам им, что завтра ты наведаешься в гости, – ответила Кайла. – Мама затеяла какой-то званый обед, я одна не стану там торчать. Особенно после моей глупости. Все начнут лезть со своими соболезнованиями, вопросами. Я этого не вынесу.

– Много народу будет? – уточнила я, поднявшись со стула. Следовало отправляться в офис.

– Нет, человек восемь-десять, плюс родня, – Кайла собрала чашки и отнесла в раковину.

– Хорошо, пойдем туда вместе, – кивнула я.

Мы попрощались и я уехала в офис. В гараже взяла своего вороного красавца, чтоб насладиться быстрой ездой по опустевшему деловому центру Саннибэй.

Возле входа еще дежурили две женщины-полицейские. Они узнали меня и не приставали с расспросами. Пост охраны я прошла без проблем, сканирование моей правой ладони прошло успешно. В кабинете уже ждала Жанна. Она сообщила о том, что журналисты не прекращают атаковать наш офис, желая договориться со мной или моим заместителем об интервью. Я предложила секретарю обратиться к Кэрол. Она, без сомнения, знает, что отвечать прессе в подобных чрезвычайных ситуациях. Конечно, прежде я проинструктирую ее касательно некоторых деталей, но в остальном она справится сама.

Затем приехала Дэниз, уставшая и явно не выспавшаяся. От нее я узнала последние новости о ходе расследования. Дело о нападении на офис уже было передано в министерство обороны, меня еще раз официально пригласили наведаться в течение рабочей недели.

– Сейчас я поеду на встречу с девушкой из агентства «Дженис и сестры», – сообщила Дэниз, когда мы закончили с предыдущей проблемой. – Это как раз и есть сестра, мисс Кларисса Джонсон. Дженис Джонсон старшая дочь в их семье и владелица трех агентств под таким же названием.

– Дженис Джонсон, – фыркнула я, просматривая на своем мониторе информацию, добытую Дэниз. – Не удивительно, что она не стала так называть свое заведение. Более банального сочетания имени и фамилии поискать.

– Так вот, – продолжала адвокат, улыбнувшись, – Кларисса – младшая дочь, соответственно, ей досталось не так уж много от семейного дела. Вернее, почти ничего. Я вышла на нее случайно, когда прощупывала почву в поисках человека, согласного поделиться информацией за соответствующую награду. Я сказала, что моя клиентка, очень влиятельная дама, наводит справки об агентствах, чтоб потом не было неприятных сюрпризов. Я оставила свои контактные номера одной из менеджеров. Вчера вечером мне позвонила Кларисса и назначила встречу. Сказала, что за определенную плату возьмется все устроить.

– Интересно, что они там себе надумали? – я вопросительно смотрела на Дэниз.

– Я намекнула, что моя клиентка очень своеобразная женщина и очень придирчива, – ответила та. – Проще говоря, что она готова платить, а уж они пусть расстараются. Думаю, они решили, что мы грешим чем-то незаконным, и ищем себе агентство, готовое закрывать глаза на некоторые вещи за определенную плату.

– Думаешь, они пойдут на это? – мне вспомнились кошмары Кита и его плачевный вид. В «Дженис и сестрах», похоже, глаза закрывали и довольно часто. Теперь необходимо было узнать, что за аферы они там прокручивают, и не знают ли, куда мог податься Кит.

– Уверена, – кивнула Дэниз. – Я не говорила ничего конкретного, и не получала никаких обещаний с их стороны. Пока придраться не к чему, но то, что они передали мои слова своим хозяйкам, уже говорит само за себя.

– Продолжай собирать информацию об этих сестрах и их агентствах, – кивнула я. – Встреться с Клариссой и развивай свою легенду. Интересно, на что они готовы ради денег. Не скупись и не сдерживай своих фантазий.

Адвокат хихикнула. Я вспомнила, что мужчины ее не особенно интересуют и задумалась.

– Для начала скажи, что твоя клиентка хочет получить доступ к самим мужчинам, чтоб не выбирать в каталоге, – произнесла я после паузы. – Если получится, нужно поговорить с их мужчинами, они могут рассказать что-нибудь интересное об агентстве и его методах работы.

– Моя помощница, что оформляла оплату за вашего мужа, тоже обратилась в это агентство, как будто уже для себя лично, – вспомнила адвокат. – Она прямо спросила у менеджера, отчего ту так удивило, что мисс Вуд все же оставила их мужчину себе после испытательного срока.

– Она ответила? – я подалась вперед, заинтересованная этой немаловажной деталью.

– Да, – кивнула Дэниз. – Сказала, что удивлена, потому что Z2538 никогда не пытается остаться и в девяти случаях из десяти возвращается обратно.

– Что бы это могло значить? – произнесла я свои мысли вслух.

– Что не все так просто, – предположила Дэниз. – Редко кого держат в агентстве больше трех лет, а тут целых пять. Возможно, им было выгодно то, что его возвращают. Задаток остается у агентства, даже если мужчину вернули в первый же день. Возможно, он заработал им уже больше денег, чем стоит.

– Почему он не пытался остаться? – не понимала я, хотя вряд ли Дэниз могла мне ответить на этот вопрос. – Та девушка больше ничего о нем не рассказывала?

– Нет, – адвокат помрачнела и продолжила. – Но ее молчание и то, как она избегала расспросов о нем, говорит больше слов. Что-то там определенно нечисто.

Я отпустила ее, желая поскорее получить хоть какие-то более-менее точные сведения о махинациях агентства и о Ките. Дэниз обещала сразу же после встречи обо всем подробно рассказать.

Затем меня навестила Алиса. Разговор с ней был недолгим, но очень тяжелым. Я внимательно выслушала ее рассказ о нападении и обстоятельствах гибели четырех наших сотрудниц из службы безопасности. Теперь, когда передо мной были их личные дела, эти женщины стали не просто безликими безымянными жертвами, а свидетельством того, что здесь было совершено убийство. Злодеи не просто нарушили покой Саннибэй еще одним дерзким нападением, они отняли жизни четырех хороших женщин. И Кит был как-то замешан во всем этом, возможно, тоже был убийцей.

Я отпустила Алису, освободив ее от обязанностей до понедельника, чтоб она пришла в себя и смогла продолжить расследование. Она отказывалась, уверяла, что с ней все хорошо, но я настояла. Кроме нее было еще много людей, которым можно было доверить безопасность административного здания, а ей явно нужен был отдых.

Когда она вышла, на экране монитора появилось взволнованное лицо Жанны. Ей, бедняжке, тоже пришлось выйти на работу в выходной по моей милости. И это после посещения полицейского участка вчера. Я отметила в электронном ежедневнике, что надо дать ей недельный отпуск и отправить куда-нибудь на курорт за счет работодателя. Все мои девчонки настрадались, и вполне возможно, по моей вине. Потому что именно я была так беспечна, что взяла мужчину из подозрительного дешевого агентства. Что, даже не зная ничего о нем, оставляла его в своей квартире, где он получал полный доступ к моей личной базе данных. Он мог узнать обо мне всё, все коды и пароли, адреса и личные данные моих друзей и знакомых, среди которых много важных и значительных людей. И конечно, мои отпечатки.

В наши дни сканирующее устройство на постах охраны считывало не просто рисунок ладони, это был более глубокий и сложный анализ, вплоть до силы прижатия ладони к устройству, температуры кожи, реакции кожи на устройство. Чтоб подделать такой отпечаток, нельзя было просто скопировать рисунок линий на руке и отобразить их на искусственной коже реципиента, а потом коснуться сканирующего устройства и выдать себя за другого. Компьютер сразу определит несоответствия, потому что другой не сможет полностью сымитировать прикосновения владельца отпечатка, распознает малейшие неточности и нервные импульсы в руке. Нельзя и просто отрезать нужную руку, как часто бывало прежде, пока техника реагировала исключительно на отпечаток. Мертвая рука никогда не прикоснется к сканеру, да и нервных импульсов в ней больше нет. В наши дни, чтоб подделать отпечаток или всего владельца кода доступа, нужен всего лишь хороший хакер, который при помощи собственной руки и пары-тройки программ может убедить компьютер, что это именно он и есть. Только одна трудность – нужна личная компьютерная база хозяина отпечатка, где хранится информация, считывающаяся каждый день с его руки. Домашний компьютер больше прочих обладает этой информацией. Хозяин постоянно касается всего, чтоб пользоваться благами цивилизации, в том числе и интерфейса интерактивных устройств, от затемняющихся окон до программируемой кофеварки. Вся бытовая техника и мебель слушается своего хозяина и считывает информацию с его рук и голоса, если управление голосовое. И вся эта информация накапливается в базе домашнего компьютера, чтоб действовать эффективней, реагировать быстрее, приспосабливаться под хозяина. А хакер собирает эти обрывки и создает виртуальный отпечаток, чтоб потом прикоснуться им к компьютеру сканера и обмануть его.

Это очень сложная задача, под силу только самым одаренным специалистам, но все же вполне осуществимая, если иметь достаточно времени и полный доступ к владельцу отпечатка.

Даже такие аргументы из титана не могли заставить меня отказаться от мысли, что Кит не врал мне, когда говорил, что любит. Без сомнения, это он собрал данные из моего компьютера и благодаря ему злодеи проникли в здание, но я не винила его, просто не могла. Наверное, он должен был приставить оружие к моей голове, чтоб я, наконец, поверила, что он враг.

– Мисс Вуд, – Жанна виновато улыбнулась.

Я вспомнила о ней и вопросительно приподняла брови.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Тут мисс Филипс, – отвечала секретарь. – Она уже три раза просила соединить с вами, но вы были заняты, и я взяла на себя смелость перенести ее звонок. Но сейчас вы свободны? Мне позвонить ей?

– Да, ты все правильно сделала, – кивнула я, предвкушая разговор с Мили. И что мне ей говорить?! – Сейчас я могу поговорить с ней.

– Тут прислали приглашение на прием у министра образования, – добавила Жанна. – С приглашением пришло несколько дополнений. Дресс-код для вас и вашего мужчины…

– Что, они приглашают с мужчинами? – переспросила я взволнованно.

– Да, миссис Йорк уже осведомлена о вашем новом социальном статусе и указала пожелание увидеть вас в сопровождении мужа, – все тише отвечала секретарь, читая на моем лице и в тоне негодование.

– Ничего ей не отвечай, – велела я. – Я уже дала ей ответ, что буду там. Так что нет необходимости в официальном ответе.

– Да, я поняла, – закивала Жанна. – Еще приглашение в Императорский Дворец на ежегодный прием.

– Ох, точно, ведь уже середина лета, – я покачала головой, совсем позабыв о таком важном событии, как прием у самой императрицы. Это будет уже третий мой выход в свет на подобном мероприятии. Во дворец приглашали только избранных, приближенных ко двору и важных людей. Я пока была среди важных, но подруги императрицы, либеральная их часть, благоволила моей матери, а теперь желала приобщить к этому обществу меня. Конечно, все это была политика и не более. Мне принадлежала важная часть в промышленной сфере, а значит, меня нужно было куда-то приобщить.

– Приглашение тоже на двоих, – добавила Жанна и робко взглянула на меня с экрана монитора, ожидая, как видно, еще одной волны негодования. – Но тут не указано, с кем вам приходить. Можно, наверное, и с подругой.

Я улыбнулась. Попытка была хорошая. Но вот только теперь я обзавелась мужчиной, а ко времени приема во дворце уже буду состоять в либеральной партии, следовательно, это приглашение подразумевает не подругу, а именно мужчину. Спутники мужского пола на этих мероприятиях были как значок или бейдж, сообщавшие всем о наших взглядах.

– Соедини с мисс Филипс, – попросила я, оставив ее предположение без комментария. – Она, наверное, уже заждалась.

– Да, я уже звоню ей, – закивала секретарь, и окошко с ее лицом погасло.

Я смотрела на экран, дожидаясь появления Мили. Вид подруги и ее хмурое выражение лица немало меня взволновали. Я невольно подалась вперед, жалея, что мы общаемся виртуально. Сейчас ее нужно было обнять или хотя бы взять за руку.

– Привет, Наоми, – поздоровалась она таким вялым и безжизненным тоном, что я испугалась еще больше. – Ты сегодня работаешь? Из-за того, что случилось?

– Привет, да, – кивнула я. – Нужно все уладить до понедельника. А ты как? Я говорила с Синди и все знаю.

– Змея, – злобно прошипела всегда жизнерадостная и веселая девушка. Я ее не узнала. По припухшим векам я догадалась, что эту ночь, а возможно и предыдущую она проплакала.

– Мили, – начала я, пытаясь ее утешить, – не волнуйся так, мы что-нибудь придумаем. Я тебе обещаю. Ну купим его, в крайнем случае. Она же сказала, что продаст. Значит, он все равно будет твой.

– Он мне не нужен больше, – Мелани ехидно усмехнулась. Я не поняла, но выражение ее лица меня напугало еще больше, чем тоскливое.

– Не нужен? – переспросила я.

– Нет, конечно, – она продолжала загадочно усмехаться. – Два миллиона. Синди, наверное, хлебнула лишнего. Чтоб я дала столько за наложника.

– Послушай, – я попыталась улыбаться, хотя получалось с трудом. Меня настораживала ехидная ухмылка подруги. Я никогда прежде не видела ее такой. – Ты расстроена, это понятно. Я сама не ожидала от Синди такого.

– Я не расстроена, – отмахнулась Мили. – Это она сейчас, наверное, расстроена. Думаю, она уже получила своего ненаглядного наложника за два миллиона. Интересно, сколько он теперь будет стоить, если, конечно, найдутся желающие на такой вот товар.

Я осознала смысл ее слов и похолодела.

– Что ты сделала? – спросила я, догадываясь, что значит ее улыбка и злорадный блеск глаз.

– Ничего, передала ей привет, – Мелани скрестила руки на груди. – Пусть подаст на меня в суд.

– Мили! Что ты сделала?! – я вскочила, упершись ладонями в крышку стола и глядя на нее гневно.

– Не ори на меня, – прежним убийственно-спокойным тоном отвечала та. – И не вздумай защищать эту сволочь, после того, как она обошлась со мной.

– Да мне плевать на ваши разборки! – фыркнула я. – Что ты сделала с Алексом?!

– О! – она вскинула брови. – Неужели тебя так волнует этот наложник? Ты же их терпеть не можешь. Какое тебе дело, как я обошлась со своей шлюхой?

– Мелани, ты же не такая, – я отрицательно покачала головой. – Ты же добрая девочка. Что на тебя нашло? Ну разозлилась на Синди, но при чем тут мужчина? Он же не виноват.

– Я уже не девочка, – возразила подруга. Тут с ней сложно было не согласиться. Передо мной была рыжеволосая фурия, метавшая молнии. Я проклинала и себя и Синди. Мы обе были виноваты в том, что случилось с нашей подругой, милой кроткой Мелани.

– Я рада, что так все случилось, – продолжала она. – Не нужны мне никакие мужья. Мужчины созданы для того, чтоб развлекать нас, вот пусть развлекают. Алекс мне надоел, теперь возьму другого.

– Давай я заеду к тебе вечером, – предложила я примирительно. – Поговорим спокойно. Просто ты сейчас зла на весь мир, я тебя понимаю.

– Нет, раньше ты меня не понимала по одной причине, теперь не поймешь по другой, – отмахнулась она. – Теперь мы поменялись ролями. Ты стала ярой защитницей и любительницей мужчин, а я их больше не стану жалеть и воспринимать иначе, чем игрушки.

– Ты это не всерьез, Мили, – я отрицательно мотнула головой. – В тебе говорит злость и задетое самолюбие.

– Я больше никому не могу доверять, – вздохнула Мелани. – Синди предала меня, ты ее защищаешь, да и об Алексе так беспокоишься. Я ведь заметила, еще тогда, в клубе, как ты на него смотрела. Может, это ты попросила Синди его мне не отдавать? Хочешь себе прибрать? Ну так бери, теперь он тебе еще больше понравится.

– Мили, прекрати, – велела я сурово, отгоняя страшные мысли. Я не верила, что она могла причинить мужчине вред, тем более Алексу. Ведь она любила его, хотела сделать мужем. – Я не защищаю Синди и Алекс мне не нужен. Мне нужна моя подруга, та милая девушка, которую я видела еще пару дней назад.

– Я тоже знала другую Наоми, – ответила печально Мили. – Хотела рассказать ей, как меня все предали, но она стала защищать всех, кроме меня.

– Я никого не защищаю, о чем ты? Я хотела помочь тебе, – начала я, опять смягчив тон. – Я даже хотела помочь тебе купить его.

– Ой, Наоми, – отмахнулась она. – Синди специально такую цену задрала, чтоб я и не думала покупать. А ты готова выбросить на ветер эти деньги? Я же тебе их не отдам и за год. Да и не стоит Алекс столько. Он самый обычный мужчина. Я видала и лучше за более сходную цену. Вон твой, пятьдесят тысяч всего, а какой хорошенький.

– Насчет Алекса, ты же пошутила, да? – спросила я, не желая говорить о Ките.

Подруга промолчала, виновато потупившись.

– Мелани, ты же пошутила? – повторила я, отлично осознавая, что она не шутила, но желая хоть так вывести ее на этот разговор.

– Нет, Наоми, – она вздохнула и слезы заблестели в ее глазах. – Просто, понимаешь, я так разозлилась. Я была так зла на нее. Это ее вина!

– Не плачь, не надо, – попросила я. – Хочешь, я прямо сейчас приеду?

– Приедешь, ко мне? – она усмехнулась сквозь слезы. – После того, что я сделала?

– Ты моя подруга, – я разговаривала, собирая вещи в сумочку. – Я уже еду.

– Я у мамы, – отмахнулась Мелани. – Она отлично меня успокаивает.

– Прости, что я вчера не позвонила, – стало неловко. Возможно, если бы мы поговорили, она не сорвалась бы на Алексе.

– Я понимаю, у всех свои дела, – она вытерла щеки и опять улыбалась, фальшиво и холодно. – Наоми, я буду с тобой общаться, только если пообещаешь не разговаривать больше с этой змеей.

– Но Мили, это нечестно, – начала я.

– Если я узнаю, что вы продолжаете дружить, я и с тобой не буду разговаривать, – оборвала она меня. – Мне не нужны такие подруги, как эта.

– Мелани, не все в этом мире происходит так, как нам того хочется, – попыталась вразумить ее я. – У Синди есть полное право не позволить тебе оставить себе Алекса. Он принадлежит ей. Она его нашла, учила, привязалась к нему. Думаю, она потому и не захотела его тебе так просто отдать. Она к нему неравнодушна.

Мелани захихикала. Я замолчала, глядя на нее изумленно.

– О, все же я не жалею, что разукрасила его, – произнесла она. – Я знала, что достану ее так. Поделом ей. Им обоим.

– Перестань, – сурово велела я. – Ты рискуешь и вправду потерять сразу обеих подруг.

– Вы никогда и не были моими подругами, – обиженно ответила Мили, по-детски надув губы. Меня ужаснула непосредственность, с какой она говорила все эти страшные вещи. Словно это была игра, а не серьезная жизненная ситуация. Я знала, что она инфантильна, но не ожидала, что еще и жестока как несмышленый ребенок.

– Вы обе меня предали, – продолжала она. – Можешь не утруждаться и не приезжать.

– Надеюсь, ты когда-нибудь повзрослеешь и поймешь, как глупо поступила, – ответила я холодно.

Мелани не ответила. Экран погас.

Я опустила голову на руки и расплакалась. Я теперь так часто плакала, что уже не удивлялась этому и позволяла себе эту слабость. Неудачи в моей жизни шли сплошной чередой, одна за другой, не давая и дня передышки. Я потеряла Кита, потеряла подругу, возможно, Синди я тоже потеряю. В случившемся с ее наложником была и моя вина. Что же дальше? Что еще свалится на меня? Какие еще сюрпризы ждут впереди?

– Мисс Вуд, – Жанна приоткрыла дверь и стояла на пороге. – С вами все хорошо? Может, позвонить миссис Джонс?

– Я сегодня больше никого не буду принимать, – ответила я, не поднимая головы. – Сейчас соберусь и поеду домой. Ты тоже свободна до понедельника.

– Я налью вам воды, – она ушла, прикрыв плотно дверь.

Я села прямо и начала вытирать лицо, хотя слезы продолжали катиться по щекам. Ужасно жаль было Мелани и Алекса, да и Синди тоже. В конце концов, пострадали все трое.

Глава восемнадцатая Претендентка

Дома меня ждала Кайла. Она наведывалась к родителям и уже вернулась. Ужин она привезла с собой и теперь разогревала его. Я поздоровалась с ней и сразу ушла в свою спальню, чтоб принять душ и привести себя в порядок. Веки все еще были припухшими после того, как я всю дорогу домой плакала, вспоминая разговор с Мили. Конечно, Кайла заметит и придется все ей рассказать. Это не расположит ее к Мелани, хотя, теперь это уже неважно. Я сама не намерена была встречаться с ней. По крайней мере, в ближайшие дни.

– Мама уже все приготовила и даже дала мне немного из запасов, – рассказывала Кайла, выкладывая на тарелки ужин. Я не обратила внимания на то, что это было. – А еще есть торт. Кай утащил мне один из кухни. Все же от него иногда бывает польза.

Она расставляла тарелки на столе. Я села на свое привычное место и наблюдала за ней. Подруга выглядела такой веселой, словно эти хлопоты доставляли ей удовольствие.

– Как он? Еще не передумал? По-прежнему не хочет к женщине? – спросила я, прикоснувшись кончиком указательного пальца к шоколадному крему на своем кусочке торта.

– Он меня пугает, если честно, – ответила Кайла посерьезнев. – Я сегодня застала его с баночкой своих таблеток в руках. Мама все мои лекарства забрала, чтоб в моей квартире и капсулы от бессонницы не осталось. Кай эти запасы нашел и утащил себе все успокоительное. Его если с алкоголем смешать…

Она осеклась, взглянув на меня. Я поняла, что именно так она сама и поступила тогда.

– В общем, я как следует его поколотила и отобрала все, – продолжала она, потому что я тактично промолчала. – А он заявил, что нужно было на голодный желудок выпить и всю упаковку сразу, тогда бы не откачали. Представляешь, какой умный вырос, сволочь. Советы мне практические дает, как лучше руки на себя наложить.

– Ты сама виновата, какой пример ему подала, – ответила я, чувствуя, что схожу с ума. Или это они все с ума посходили вокруг?

– Идиот несчастный, – бормотала Кайла, закончив сервировку и усаживаясь за стол.

– Чего это он вдруг? – я попробовала свой салат и взглянула на собеседницу. – Ты, надеюсь, спросила?

– Нет, мне не пофиг? – отмахнулась она. – Пусть себе травится, если такой трус. Не удивлюсь, если он там в своей школе влюбился в какого-нибудь друга, вот и не хочет теперь, чтоб его брали. Всегда знала, что вырастет уродом.

– С ума сошла? – я отложила вилку. – Думай, в чем обвиняешь его. Это запрещено, и если так и есть, то нам следовало бы позаботиться о сохранности этой тайны.

– Ой, не казнят же его, в самом деле, – Кайла тоже посерьезнела, но продолжала есть. – И чего все делают такую проблему из этих несчастных гомосексуалов? Как по мне, так очень даже нормальное явление. Они как раз друг другу подходят. Уж больше чем нам.

– Тебя послушать, так это еще нормой жизни покажется, – я улыбнулась, чтоб она не дулась на меня. – Мне-то, конечно, тоже все равно, кто кого любит. Тем более если может женщина любить женщину, почему мужчинам этого нельзя? Но все же пока это запрещено законом, так что лучше бы Каю хорошо подумать, прежде чем свою жизнь разрушать.

– Чем ему думать, Наоми? У него голова для того, что прическу делать, – она вздохнула. – Если честно, я его спрашивала, что у него творится в этой самой голове. Он сказал, что это никого не касается. Так что моя совесть чиста. Я попыталась.

– А когда его школа будет объявлять о торгах? Возможно, он еще передумает, – я всерьез задумалась над рассказом подруги. Кай был очень чувствительным молодым человеком. Наделенный талантом, как и его сестра, но гораздо более ранимый и нежный. Он хорошо пел, был красавцем, изящным и утонченным. Без сомнения, его купят на первых же торгах, но вот кто? От этого зависела его будущая жизнь и судьба. Женщине следовало учитывать, что он не просто хорошенькая мордашка и тело, а еще и ранимая добрая душа и невинное чистое сердце. Для меня самой Кайлеб всегда был как младший брат, и его будущее не могло оставить равнодушным.

– В первых числах августа, – ответила Кайла. – Я тебе уже говорила, какой там внушительный список претенденток.

– Не верится, что мы отдадим нашего Кайлеба какой-нибудь ведьме, – вздохнула я. – А если она будет плохо с ним обращаться? Кайла, может, я его куплю? Пусть лучше у меня живет. Занимается своей музыкой, любит, кого хочет.

Подруга смотрела на меня в крайнем изумлении.

– А что? – я пожала плечами. – Я же не говорю, что между нами что-то будет. Он мне как и тебе, как брат.

– Ты с ума сошла, Наоми? – выговорила она, наконец. – Кая себе мужем возьмешь? Ты в курсе, какая там стартовая цена? И это ради того, чтоб он и дальше жил в своем сказочном мире, далеком от реального?

– Я, знаешь ли, не нищая, – ответила я гордо. Вот уже вторая подруга за сегодня говорит мне о деньгах. Хотя думали бы лучше о мужчинах, которые из-за этих денег только страдают. – И я готова заплатить любую сумму. Это же Кайлеб.

– Да ну его к черту, – отмахнулась Кайла. – Тоже мне, принц нашелся. Ничего, не умрет. Может, жена из него человека сделает.

– Ты невозможна, – я продолжила есть, не желая поссориться сегодня еще и с ней.

– Как на работе? – сменила тему подруга. Как видно, тоже не хотела спорить.

– Нормально, – ответила я. – В понедельник вернемся к прежнему режиму. Пока что еще есть кое-какие трудности. Нужно в министерство заехать, за ними последнее слово. Оставят они нас в покое или дальше будут рыскать по зданию.

– О твоем беглеце ничего не слышно? – осторожно поинтересовалась Кайла, как видно, решив, что в этом причина моих слез.

– Нет, пока агентство проверяем, – ответила я. – Там что-то нечисто.

– Знаешь, я вот тут думала обо всем этом и вспомнила кое-что, – проговорила задумчиво подруга. Я посмотрела на нее. – Я еще когда список претенденток на Кая просматривала, вспомнила, но потом опять вылетело из головы. Там есть одна дама, мисс Хильда Лефевр. Так вот она была замешана в одном скандале, как раз связанном с каким-то второсортным агентством. Скандал, конечно, это очень громкое слово, но слухи в свете ходили самые разные. До меня доходили такие, что она так увлеклась в своих играх, что искалечила какого-то мужчину и потом быстренько избавилась от него. Агентство будто бы его забрало и за приличную компенсацию не стало ничего ей предъявлять. Я бы не вспомнила, если бы ни ее имя в списке и название агентства «Дженис и сестры». То, что тебя интересует.

– Ты уверена? – я была так поражена этим совпадением, что не сразу поверила. – И теперь эта сволочь хочет купить Кая?

– Но это всего лишь слухи, – Кайла пожала плечами. – Обо мне тоже ходят, будто я наложников к себе беру. Хотя я их даже в глаза не видела. Не хватало мне еще такого счастья.

– Нет дыма без огня, – возразила я. – Видела ты их или нет, но мужчина у тебя был, а ты пока мужем не обзавелась и не планируешь. Так кто же это был? Призрак?

– Ну подумаешь, пару раз брала, – Кайла сдвинула брови иподжала губки.

– Эта Хильда Лефевр, боже, вот имечко-то, – я покачала головой, – она кто?

– Да никто, – ответила Кайла, почесав лоб указательным пальцем. – Какая-то новоиспеченная миллионерша. Удачно разбогатела на продаже фирмы, доставшейся ей от какой-то троюродной тетки или типа того. Я точно не знаю.

– Так значит эта мисс Лефевр клиентка «Дженис и сестры», как интересно.

Я надолго умолкла, обдумывая новую информацию.

– Я могу узнать ее контактные номера, если тебе нужно, – предложила Кайла. – Не думаю, конечно, что она сходу расскажет все, но можно хотя бы пообщаться, посмотреть, что за девица.

– Я встречусь с ней, но не из-за агентства, – кивнула я. – Если там были какие-то неприятности, она не станет говорить, а из-за Кая. Хочу посмотреть, что за дама, возможно, станет вашей родственницей.

– Скажешь тоже, – отмахнулась подруга. – То, что она возьмет себе моего брата, не сделает ее моей родственницей. Вот мама, та да, будет навязываться в подруги.

– Как она вообще решилась отдать его в эту школу? – не понимала я.

– А что тут такого? – не поняла меня Кайла. – Это же реальный шанс для него стать мужем значительной и богатой женщины. Будет как сыр в масле.

– Джейми сама могла бы найти ему женщину, кого-нибудь из подруг или их дочерей, – я вздохнула. Очень не хотелось расставаться с Каем. Мне уж точно сложно будет с ним видеться, когда его заберет себе одна из женщин.

– Сама знаешь, что она надеялась на тебя, – разговор все меньше нравился Кайле. – И потом, такого воспитания, как в «королевской школе», больше нигде нет. Ему там и голос поставили как надо, и одеваться научили стильно. Вспомни, каким он был еще три года назад. Чучело гороховое.

– Все равно, – не сдавалась я. – Своего сына я не отдам в эти агентства, как бы они ни назывались. Он будет жить со мной, пока не найдется та, что оценит его по достоинству и не полюбит достаточно, чтоб я смогла со спокойной совестью подписать отказ от прав на него.

– Говоришь, как истинная либералка, – восхитилась Кайла, хотя и иронически. – Можешь эту речь толкнуть на приеме у Элизабет. Там все прослезятся.

– Значит, я правильно поступлю, если соглашусь на их предложение, стать членом партии, – ответила я.

– Только одна проблема, – посерьезнев, заметила Кайла. – Редко кто из этих либеральных любящих мамаш находят достойных. Сыновья их вырастают разбалованными и совершенно непригодными к жизни с какой-нибудь другой женщиной кроме матери. Моя мама поняла это и вовремя отпустила Кая. Теперь его судьба в его руках, и если он не сглупит, может быть счастлив.

– Вы что-то получите от сделки? – спросила я, думая, как все же странно устроено наше общество. И чем мы лучше древних людей?

– Сорок процентов, – подруга закончила ужин и отложила вилку, глядя на ночной город за окном.

– Я пойду спать, – сказала я после продолжительной паузы. – Устала сегодня страшно.

– Я тут все уберу, – ответила Кайла. – Еще немного и сможем обходиться вовсе без горничной. Я уже почти все умею чистить и мыть.

– Прости, завтра займусь поисками прислуги, – пообещала я.

– Трудно будет хранить твой секрет, если в доме будет посторонний, – напомнила Кайла.

Я вспомнила о Ките и своем фальшивом замужестве.

– Не волнуйся, я пока могу заменить тебе прислугу, – продолжала она. – А там будет видно. Может, наймем кого-то, а твоего мужа как будто отправим жить за город, чтоб не было вопросов.

– Это все так глупо и по-детски, – я отрицательно мотнула головой, чувствуя себя бесконечно уставшей и опустошенной. Мир вокруг понемногу рушился и никак не хотел возвращаться в нормальное свое состояние. Я понимала всю сложность сложившейся ситуации и бредовость своей задумки. Но пока мне нужно было поддерживать легенду женщины, имеющей мужа. Пока я не получу доказательства того, что не беременна или не обзаведусь вторым мужем, чтоб с ним выходить в свет. До августа мне необходимо было найти еще одного, теперь реального мужа. Иначе я рисковала попасть в глупую ситуацию перед подругами матери и влиятельными женщинами Либры.

– Не будем сейчас думать, глупо или нет, – ответила подруга. – Пока оставим как есть, раз уж затеяли все это.

– Не затеяли, а затеяла, – уточнила я с благодарной улыбкой. – Ты тут ни при чем.

– Если тебе так больше нравится, можешь думать, что ты, – отмахнулась Кайла. – Ладно, иди, ложись. Выглядишь и в самом деле неважно. Неужели все так плохо на работе?

– И на работе, и в личной жизни, и с подругами, – кивнула я, поднимаясь из-за стола. – Завтра тебе все расскажу. Или лучше позвони Синди, скажи, что я попросила. Я бы сама это сделала, но мне уже просто не хватит сил узнать еще одну плохую новость.

– С ней что-то? – настороженно поинтересовалась Кайла.

– Нет, с одним из ее мужчин, – я почувствовала, как в носу защипало. Я не знала, что с Алексом, но догадывалась, что ничего хорошего. А он так нравился мне. Он напоминал мне Кита. – Узнай, пожалуйста, что с ним, и не нужна ли помощь. Ладно? Сделаешь это для меня?

– Да, конечно, – закивала подруга. – Я позвоню, и если она мне расскажет, я утром тебе все передам.

– Спасибо, Кай, – я улыбнулась ей, уже стоя в дверях. – Что бы я без тебя делала?

– Не знаю, – она тоже улыбнулась, погрозив мне пальцем. – Не называй меня так.

– Ладно, но ведь это не я вам имена придумывала, – ответила я, радуясь, что подруга помогла мне не расплакаться вновь.

– Я твое тоже как-нибудь сокращу, – пообещала девушка, поднявшись из-за стола и собирая тарелки. – Оми, Ми, Ми-ми.

Она продолжала кривляться, корча рожицы. Я отмахнулась и пошла к себе.

Прежде чем лечь в постель, я упорядочила свои задачи на ближайшие дни. Следовало, во-первых: наведаться в министерство обороны, чтоб своими глазами посмотреть на пойманных повстанцев, тех самых трех женщин. Во-вторых: выяснить, что не так с агентством «Дженис и сестры» и что за инцидент у них произошел с мисс Лефевр. В-третьих: найти себе настоящего мужа из плоти и крови, чтоб представить его на приеме у сенатора, лидера либеральной партии, миссис Элизабет Йорк.

Третий пункт волновал меня больше прочих. Эта вновь возникшая необходимость в приобретении мужчины теперь пугала. Однажды я уже взяла мужчину по необходимости, и вот, что получила в итоге. Конечно, будь у меня возможность повернуть время вспять и вновь оказаться в своей полутемной спальне утром пятницы, когда я еще была одинокой девушкой, я бы не изменила ничего. Я поехала бы прямиком в агентство и сразу уплатила бы всю сумму за Кита, а потом глаз бы с него не сводила и не отпускала от себя ни на шаг, чтоб и сейчас он был со мной. Я не жалела о нашей встрече, а лишь о том, что все сложилось так печально и теперь я осталась одна с разбитым сердцем и рушащейся на глазах жизнью.

И вот, опять начинать все с начала. Искать себе мужчину, приводить его в дом, позволить себе доверять ему. А главное, никаких гарантий, что все сложится удачно. Я вообще сомневалась, что смогу выбрать кого-то, когда перед глазами только Кит, в сердце и мыслях только он один, и никто мне больше не нужен. Как выбрать другого, заставить себя хотя бы заинтересоваться им?

Следующая, посетившая меня мысль, казалась спасительной. И почему я сразу не ухватилась за нее, когда она посетила меня меньше часа назад, во время разговора с Кайлой? Я быстро набрала сообщение на сенсорной панели своего портативного компьютера и отправила его Жанне, чтоб она, получив его утром, тут же все выполнила.

Только после этого, немного успокоившись, я легла под одеяло и заснула, предвкушая, как расскажу новость Кайле и ее удивленное лицо. Она меня со свету сживет и обидится на всю оставшуюся жизнь.

Утром она разбудила меня. Я тут же взглянула на часы. Поспать мне дали достаточно, почти до полудня. Я потянулась и зевнула. Подруга опять выглядела потрясающе, хотя была без косметики и в обычной домашней одежде. Я начала испытывать что-то напоминающее зависть и комплекс неполноценности. Ее свежее, сияющее молодостью и красотой личико, с нежной загорелой кожей, было печальным и озабоченным.

– Что-то случилось? – спросила я, опять прикрыв глаза. Безумно хотелось попасть на необитаемый остров, где утром не ждали бы плохие новости, и вообще не было бы никаких новостей. Чтоб там была только теплая бирюзовая вода, кокосовые пальмы, белоснежный песочек и Кит. Мой единственный любимый малыш, встречающий меня по утрам приветливой улыбкой и теплыми объятиями.

Я отогнала эти губительные фантазии. Пока я не на этом острове, следует жить реальностью и не расслабляться.

– Я сварила кофе, – ответила Кайла, погладив меня по волосам. – Подумала, что ты уже должна бы проснуться.

– Я и проснулась, – я открыла глаза и улыбнулась ей. – Мне звонили? Есть какие-нибудь сообщения?

– Конечно, ты сомневалась? – она тоже улыбнулась.

– Тогда я уже встаю, – пришлось сесть и выбраться из-под одеяла.

В комнате все заливал солнечный свет. Кайла убрала затемнение и впустила его в мою спальню, чтоб я быстрее проснулась. За полоской многоэтажек поблескивал океан. Небо было бесконечным и невероятно голубым. Все же вид открывался впечатляющий.

– Я звонила Синди, как ты просила, – начала Кайла, когда я вышла из душа.

Она собрала простыни и теперь стелила новые. Я решила, что следует все же нанять горничную, пока подруга окончательно не превратилась в мою рабыню, обремененную исключительно моими личными проблемами и заботами. Ей это было ни к чему. Кайла должна была заниматься творчеством и чем-то более возвышенным, чем уборка и готовка.

– Ее наложник жив, но в больнице, – продолжала она. Я поняла, что ее мрачный вид связан с этой новостью. – Я всегда знала, что эта малолетняя шлюха неуравновешенная сучка.

– Что она с ним сделала? – спросила я, понимая, о ком речь.

– Исполосовала ножом, он потерял много крови, – ответила Кайла холодно, продолжая свои хлопоты. Я понимала, что ей это нужно, чтоб хоть так выместить злость. Пусть подруга и не считала мужчин существами равными нам, но подобные инциденты выводили ее из себя. Кайла даже новости не смотрела, потому что не любила насилие и жестокость. В ее мире этого не было.

– Господи, – выдохнула я, опустившись на край кровати, уже заправленной темным покрывалом. Она села рядом, взглянув на меня.

– Похоже на то, что она просто съехала с катушек и набросилась на него с ножом, а он не сделал ничего, чтоб отнять у нее нож или защититься, – продолжала Кайла. – Идиот он что ли?

Я посмотрела ей в лицо, не зная, что ответить. Все это было так глупо и странно. Словно весь мир в один миг сошел с ума вместе со мной. Я не могла найти логического объяснения действиям Мелани, куда уж там объяснить, почему Алекс не защищал свою жизнь. Возможно, сам хотел умереть. Я бы его поняла.

– Не плачь, ну что ты? – услышала я голос Кайлы и поняла, что неотрывно смотрю на нее, а по щекам текут слезы. – Он не умрет, просто шрамы останутся. А если твоя Синди не поскупится, то и шрамы уберут.

– Кайла, как мы дожили до такого? – спросила я, всхлипнув. – Ведь мы же женщины, сильные существа. Мы должны заботиться о них, помогать, а не калечить. Зачем они это делают? Как это оправдать? Нельзя же так.

– Успокойся, – подруга привлекла меня к себе и погладила по спине, кода я обхватила ее талию. – Ну что ты? Он ведь жив. Тебе разве не все равно? Подумаешь, наложник. Такое сплошь случается. Мужьям больше достается.

– Ты так спокойно об этом говоришь, – я опустила голову ей на плечо. – Тебе совсем не жаль этих мужчин? Ведь Кай тоже может попасть в такую ситуацию. Ведь у него нет никаких прав, за него никто не вступится.

– Наоми, мы же не в каменном веке, – попыталась успокоить меня она. – За жестокое обращение с мужчинами положен большой штраф. Мужчину у нее отнимут, а могут даже запрет наложить на приобретение другого. Так что не плачь, есть у них защита. Верховный суд.

– Да какой, к черту, суд?! – взорвалась я, отстранившись и поднявшись. – Я еще не слышала, чтоб за убийство мужчины кого-то наказали не штрафом, а хотя бы тюремным заключением. А они даже защищаться не могут! Эти ошейники чертовы, они же просто парализуют! Как можно спасти свою жизнь, когда ты в полной власти неадекватной девчонки, а на шее эта штуковина?!

– Наоми, прошу, не волнуйся ты так, – попросила Кайла, не на шутку взволнованная моей пламенной речью.

– Да как мне не волноваться, когда моя близкая подруга, которую я знаю полжизни, вдруг стала Джеком Потрошителем?! – отвечала я, активно жестикулируя. – Когда ты и Джейми отдаете Кая бог знает кому, возможно, такой же идиотке как Мили! Когда мой Кит неизвестно где, с этим проклятым ошейником на шее!

– Такова жизнь, – философски заключила Кайла, пожимая плечами.

– Мне это все не нравится! – я, не знаю почему, указала на окно. Возможно, имела в виду город или Либру вообще. – Я терпеть и молча наблюдать за этими бесчинствами не стану! Я вступлю в эту дурацкую партию, но пусть не думают, что я буду деньги на приюты жертвовать, чем и ограничится мое участие в судьбе мужчин. Я… я положу конец этому беспределу.

Кайла наблюдала за мной, пока я мерила спальню быстрыми шагами и усиленно придумывала, как изменить существующий порядок вещей и государственное устройство. Я понимала, что выгляжу глупо и несу полнейший бред, но это шло от сердца.

– С чего начнешь? – усмехнулась она. – Подружку свою оттаскаешь за волосы?

Я вспомнила, с чего начался разговор, и немного успокоилась.

– Надо Синди позвонить, – я взяла со столика пульт и вызвала на экране монитора адресную книгу.

– Я подожду тебя на кухне, – подруга поднялась и вышла.

На экране появилась надпись, сообщающая, что Синди получила запрос с моего компьютера. В следующий миг я услышала ее голос, спокойный и приветливый. Изображения не было, значит, она не дома.

– Привет, Синди, это Наоми, – начала я торопливо, не зная, видит ли она меня.

– Привет, – ответила подруга. – Рада слышать.

– Как Алекс? – задала я волнующий вопрос.

– Нормально, – судя по голосу, Синди улыбалась. – Что ему сделается? Лежит вон, все мороженое сожрал.

– Мороженое? – тупо повторила я, ожидая совсем другого от подруги. Слез, жалоб, проклятий в адрес Мелани. Хотя, почему я так решила? Синди же не волнует судьба мужского населения Либры, а Алекс для нее всего лишь капиталовложение. Если он жив, значит, его можно вылечить, и он дальше будет приносить ей деньги.

– Да, я принесла ему мороженого, – пояснила подруга прежним беззаботным тоном. – Он его любит. Думала, хоть поделится со мной.

– Можно, я приеду? Вы где? – робко спросила я, потеряв весь свой прежний запал борца за права мужчин.

– Приезжай, если больше нечем заняться в выходной день, – Синди опять улыбалась. В ее тоне чувствовалась ирония.

– Пока нечем, – кивнула я, глядя на город за окном. – Вечером званый ужин, а пока я абсолютно свободна.

– Званый ужин? Как здорово, – веселилась подруга.

– Да ладно, это у Кайлы, так что почти семейный ужин, – отмахнулась я.

– Привези ее с собой, – неожиданно предложила Синди. – Эта клиника для мужчин очень любопытное место.

– Она чем-то отличается от обычных? – не поняла я, решая, брать ли Кайлу с собой. Она не любила ни мужчин, ни мест их обитания.

– А ты думала, что для них строят такие же роскошные апартаменты, как и для женщин? – потешалась Синди над моим невежеством. – Ты же была в общежитии, где агентства содержат свой товар. Можешь составить мнение о том, как выглядит мир мужчин, у которых нет таких богатых покровительниц, как мы с тобой.

– Что, больница тоже похожа на барак? – брезгливо поморщившись, уточнила я.

– Не похожа, это и есть барак, – усмехнулась Синди. – Я тут нахожусь в душной громадной комнате на двадцать кроватей. Свободных мест нет, так что можешь нарисовать себе картину. Ни климат-контроля, ни выхода в городскую сеть, ничего. Это просто четыре стены и дырка в одной из них, чтоб воздух свежий впускать раз в неделю.

– Ты шутишь? – я поежилась.

– О, Наоми, я бы тебя свозила на север страны, где есть такие милые места, как живые торги, – Синди отвлеклась, как видно, чтоб ответить кому-то рядом с ней.

Я вспомнила слова Кита о подобном месте в Истбридже, где мужчин продают с аукциона.

– Включи свой навигатор, пусть отследит мой звонок, и приезжай, – продолжала Синди. – Предупреждаю, ехать придется далеко. Это в пригороде, на северо-западе.

– Я уже определила адрес, – кивнула я. – Попью кофе и выеду.

– Хорошо, мы тебя ждем, – ответила подруга. – Алекс не верит мне, что ты собралась приехать.

– Какое мороженое он любит? Я привезу, – вспомнила я, улыбнувшись.

– Хватит ему на сегодня, – решительно возразила Синди. – Лучше привези стерильных перевязочных материалов, с ними тут напряженка.

– Это же больница, как там может не быть таких вещей? – не поняла я.

– Наоми, ты вообще кроме офиса и клубов еще где-то бываешь? – подруга рассмеялась. – Все, я тебя жду. Сама все увидишь.

Она отключилась. Я тоже погасила экран, продолжая задумчиво сжимать свои плечи. Потом вспомнила о своих вечерних распоряжениях и проверила почту. Там, в числе прочих, было сообщение от Жанны. Она все выполнила и в понедельник я могу ехать на собеседование в «королевскую школу», где меня уже будут ждать с распростертыми объятиями. Еще бы они не ждали. Женщина моего уровня была желанным гостем и клиентом везде.

Я взглянула на свой понедельник, уже распланированный по часам. Первым и самым важным в списке был визит в главный офис министерства обороны. Нужно было принять кое-какие меры предосторожности, чтоб полиция, отслеживая мои отпечатки по всей стране, знала, где я, а где самозванцы. Хотя вряд ли они так глупы, чтоб пользоваться моим отпечатком и дальше. Это тут же выдаст их местоположение. А через несколько недель он уже будет недействителен. База данных, считывающая отпечатки, постоянно обновляется и трансформируется, потому что меняется сам владелец отпечатка. Такая предосторожность необходима, чтоб инциденты, подобные тому, что случился со мной, не были частыми и успешными.

Потом меня ждала встреча с тремя женщинами, повстанцами. Подумать только, женщины-повстанцы. А еще говорят, будто повстанцы все сплошь мужчины-женоненавистники. Почему-то складывалось впечатление, будто и среди повстанцев у мужчин не особенно много прав. Они все погибли во время нападения на офис. Да и Кита вели чуть ли не под конвоем две девицы, запечатленные на камеру слежения. Что-то с этими повстанцами было не так. Тем любопытнее было встретиться с их непосредственными представителями.

Я вспомнила о Дэниэле. Он тоже находился в здании министерства, под стражей. Расследование его дела уже было закончено, но до суда амазонки предпочитали держать его под присмотром. Необходимо было уговорить Натали позволить мне встретиться и с ним. Наверняка они сами уже допросили его с учетом новых обстоятельств. Если его назвали лидером, значит, он должен знать, зачем его приспешники влезли в мой офис.

Таким образом, полдня я проторчу в министерстве. Но ничего, оно того стоило. Перебирая свои записи, я наткнулась на сообщение от Дэниз. Она звонила вечером, но я уже спала к тому времени. Я открыла послание и прочитала.

Адвокат не стала в письме сообщать обо всем, о чем узнала в беседе с Клариссой Джонсон. Даже имен не называла. Написала только, что у нее есть важные сведения и что она готова мне их предоставить, когда я найду удобное время для личной встречи. Я выругалась про себя, что не могу прямо сейчас с ней увидеться. Нужно было ехать в больницу. А потом собираться на прием у Джейми. Мне не хотелось беспокоить Дэниз в воскресный вечер, когда я, возможно, буду свободна. Я послала ей сообщение о том, что с радостью приму ее в офисе во второй половине дня завтра. После внесла час на эту беседу в свой плотный график.

От Алисы пока ничего не было. Ей сложнее было действовать, да и забот пока хватало. Я не стала ее заваливать вопросами и наставлениями. У меня самой не было и минуты, чтоб выслушать отчет о проделанной работе.

Кайла была на кухне, уже доедала свой завтрак. Я присоединилась к ней. Подругу немало удивило, что я обрядилась в костюм и туфли, а волосы уложила, будто собралась выходить на улицу.

– Идешь куда-то? – спросила она, прожевав хрустящие кукурузные хлопья, обогащенные витаминами и прочими полезными веществами. У меня все шкафы в кухне были забиты ими по настоянию миссис Джонс. Киту они нравились и шли на пользу, поэтому я решила, что неплохо сделать запас.

– Да, поеду в больницу, – ответила я. – Синди ждет меня там.

– А к нам? Не поедешь? – Кайла нахмурилась.

– Поеду, я же обещала, – я тоже попробовала хлопьев, залив их в глубокой пиале свежим йогуртом.

– Гости приглашены к семи, но я хотела пораньше поехать, чтоб пообщаться с мамой до того, как дом превратится в улей, – продолжала мрачно подруга.

– Ладно, поедем пораньше, – беззаботно согласилась я. – Я тоже хочу поговорить с Джейми тет-а-тет.

– О чем? – настороженно поинтересовалась Кайла.

– Секрет, – я улыбнулась. – Не хочешь со мной поехать в больницу? Синди тебя тоже звала. Сказала, тебе будет любопытно взглянуть.

– На что? На больницу? – в глазах Кайлы отразился ужас.

Я кивнула:

– Это не простая больница, а для мужчин, – уточнила я. – В одной палате двадцать человек. Представляешь? Я не пропущу такое зрелище.

– Гадость какая, – она поежилась. – А если там можно чем-то заразиться? Ты уверена, что стоит туда ехать?

– Я была в общаге, где агентства держат мужчин, – ответила я с прежней улыбкой. – Теперь хочу посмотреть на их больницу. Если придется вступить в партию, что жертвует на них деньги, то следует самой посмотреть, куда эти деньги уходят. Что-то мне не верится, что на улучшение условий для мужчин.

– Они еще пожалеют, что позвали тебя в свою партию, – усмехнулась Кайла. – Ты их всех со свету сживешь, а потом возьмешься за амазонок.

– Спасибо за комплимент, – ответила я самодовольно. – Давай, быстро ешь, и иди собирайся.

– Ладно, – подруга закончила завтрак и удалилась к себе.

Глава девятнадцатая Алекс

Через два часа мы добрались, наконец, в нужный нам район города. Хотя, возможно, это был уже пригород. Саннибэй в воскресный день был непривычно пустынным, так что можно было разогнаться, конечно, в рамках допустимых норм. Я взяла своего вороного, чтоб домчал нас быстрее и с максимальным комфортом. Кайле мое вождение нравилось, как нравится детям карусель. Мы не приближались к деловому центру, обогнув его западнее, где находились жилые районы с ухоженными особнячками и огромными садами. Где-то тут жили семьи Мелани и Кристины. Дальше был район различных развлекательных комплексов и парковых зон. Несколько обширных искусственных озер для украшения зеленой зоны запада мегаполиса. Затем вновь шел жилой массив, но теперь дома встречались многоэтажные и лишь тесные дворики между ними засажены были зеленью. В этом районе жили люди попроще, из среднего класса, что не могли позволить себе особняк, или не желали менять уютную квартирку в многоэтажке на что-то другое. Затем вновь супермаркеты и развлекательные комплексы, окруженные парками. И, наконец, район победнее, где и дома были постарше и люди жили поскромнее. Но и это еще не были те трущобы, где жилье арендовалось для мужчин. Даже самые бедные женщины в наши дни могли позволить себе вполне приличные апартаменты и авто, пусть в таком отдаленном от центра районе.

Зелени становилось все меньше, за чертой Саннибэй на западе земли тянулись пустынные. Почва тут была песчаной, и ничего не росло, кроме кактусов и перекати-поле. С двух сторон от шоссе громоздились старые здания: магазины, школы, автосервисы и жилые постройки. Решетки на окнах и высокие заборы вокруг давали понять, что это места для мужчин. Тут они жили без хозяек и содержались под охраной. Я знала, что где-то в этом районе находилась и тюрьма для мужчин, совершивших преступления не достаточно тяжкие, чтоб их казнить, но все же посягнувшие на законы, установленные в обществе. Дальше, за пределами пустыни, протянувшейся на многие мили, были шахты по добыче полезных ископаемых.

Мы не забирались так далеко, свернув с шоссе на узкую пыльную дорогу между школой закрытого типа и супермаркетом. Кайла смотрела в окно. Настроение ее все больше портилось, потому что она почти не разговаривала, а только вздыхала, глядя на убогую заброшенную местность.

Больница нашлась среди трехэтажных кирпичных построек за одним из перекрестков. Здание тоже было из красного кирпича, с широкими окнами, какие остались в старых домах, хоть и застекленные новым стеклопластиком, но еще с пластиковыми рамами и открывающиеся. В планировании новых построек всегда был предусмотрен климат-контроль, воздух извне проходил сложную систему очистки, прежде чем попасть в вентиляцию здания. Окна в многоэтажных домах больше не открывались, не было никаких форточек или слуховых окон. Только в особняках, построенных в особом стиле, где хозяева предусматривали подобные окошки, но скорее для красоты, чем для практической пользы.

Мы с подругой оставили машину на парковке возле здания, и пошли к главному входу. Подобные места тоже свидетельствовали о классе заведения. В центре все здания были оснащены подземными гаражами и стоянками, чтоб не засорять тротуары и дворы нагромождая в них автомобили.

У входа нас встретила женщина из охраны и поприветствовала. Мы оставили свои отпечатки на сканере и вошли внутрь. Я прикрыла лицо рукой, Кайла чихнула. В нос ударил едкий неприятный запах каких-то лекарств, средства для дезинфекции и немытых тел. Так пахло и в квартирке Кита, когда я приходила взглянуть на него, только в разы слабее. Так пахли мужчины, которых тут была тьма. Сквозь прозрачные двери громадных палат их можно было видеть из коридоров, по которым мы шли. Все полуодетые, потому что на улице была жара.

Я взглянула на Кайлу, опасаясь, что ей станет плохо, но она держалась на удивление бодро. Казалось, ей даже любопытно. Она усмехалась, заметив на себе изучающие взгляды мужчин с той стороны стеклопластика. По коридору мимо нас проходили доктора и медсестры в белоснежных костюмах и шапочках.

Мы осведомились у администратора в конце коридора, где нам найти мисс Синди Мур. Девушка ввела в компьютер имя и через минуту указала нам нужное направление, назвав номер палаты и этаж.

Мы не стали пользоваться лифтом в этом месте и прошлись по широкой лестнице. Из окон открывался вид на песчаные равнины и часть пригорода с невысокими строениями и редкими деревцами.

Синди мы нашли в указанном месте. Она сидела в обтрепанном кресле возле кровати Алекса. Я прежде увидела его, а уж потом подругу. Он был бледен, осунулся, под глазами залегли тени. У мужчины были темные волосы, светлая кожа и красивые большие темно-карие глаза. В свои неполные двадцать Алекс уже выглядел мужественно, уверенный открытый взгляд, четко очерченный широкий подбородок. Сейчас его лицо «украшал» свежий шрам, протянувшийся от высокого лба, через правый глаз, к счастью не задев его, разрезая скулу и оканчиваясь на подбородке. Порез воспалился и немного припух, после того как его зашили и обработали. Теперь на привлекательном когда-то лице красовалась ровная вертикальная алая полоса, изуродовав мужчину. Еще один шрам был на обнаженном плече. Грудь и обе руки, от плеч до кончиков пальцев, были перебинтованы, остальное тело скрывало одеяло, так что оставалось только гадать, сколько еще на нем подобных порезов.

Несмотря на свои ранения, Алекс встретил нас с Кайлой приветливой широкой улыбкой, хотя она доставила ему небольшой дискомфорт, затронув шрам на щеке. Я опомнилась и перевела взгляд на Синди, тоже наблюдавшую за мной уже какое-то время. Мне стало неловко.

– Привет, как ты? – спросила я, бросив взгляд на грудь мужчины и, почему-то, не решаясь опять взглянуть в глаза.

– Хорошо, – ответил Алекс.

– Хорошо, – фыркнула Кайла.

Я вспомнила о ней и обернулась.

– Кайла, это Алекс, – представила я их друг другу. Синди сдержала улыбку, наблюдая за моими метаниями и церемонией знакомства. – Кайлу ты должен знать.

Мужчина учтиво кивнул.

– Я поклонник вашего творчества, – произнес он, продолжая улыбаться, хотя это должно было доставлять ему боль. Возможно, действовал какой-то наркоз, потому что улыбка была искренней, а не вымученной.

– Да? Надо же, – иронично усмехнувшись, ответила Кайла. Мне показалось, что и ей неловко, и эта ирония скорее защита.

– Да, я же говорила, что под такую музыку сексом хорошо заниматься, – подала, наконец, голос Синди. – Вот с ним я и занималась под ваши замечательные песни. Теперь у парня исключительно положительные ассоциации.

Я не удержалась и засмеялась. Алекс глазел на Кайлу, как ни в чем не бывало. Он уж точно привык к своей хозяйке и ее манерам. Только Кайла, новенькая в нашей компании, смутилась и разозлилась.

– Приятно слышать, что мое творчество так разнообразило ваш досуг, – процедила она сквозь зубы, одарив Синди недобрым взглядом.

– Я купила разных медикаментов и дала адрес больницы, – вспомнила я, желая разрядить обстановку. – Сегодня обещали все доставить.

– Ты просто Мать Тереза, – улыбнулась мне Синди. – И что бы мы все без тебя делали?

– Даже не знаю, – поддержав ее шутливый тон, ответила я. – Можно тебя на пару слов? – я кивнула на дверь в коридор.

В палате было полно народа, и все они слушали нас, не говоря уже об откровенно изучающих взглядах. Подруга поднялась из кресла, предложив Кайле занять его. Та, брезгливо поморщившись, приняла предложение.

Когда мы выходили, я успела увидеть любопытную сцену. Кайла была личностью известной, да и просто красивой женщиной. Не удивительно, что многие из пациентов, не сдерживаемые жесткой дисциплиной в подобном месте, решили взглянуть на знаменитость поближе. Тут Алекс одарил их многозначительным взглядом и произнес одну, но очень внушительную фразу, после которой мужчины с недовольным ропотом ретировались, а Кайла удивленно раскрыла не только глаза, но и рот.

– А ну проваливайте, иначе я встану, и ноги вам всем переломаю! – сказал милый и кроткий молодой человек, с виду ну просто чернявый ангел Рафаэля.

Я хихикнула и закрыла дверь. Синди тоже улыбнулась. Мы отошли в конец коридора, где было открыто окно, и сели на диванчик для посетителей.

– Какой он, – восхитилась я, продолжая улыбаться. – Грозный.

– Дурак малолетний, – отмахнулась подруга. – Лучше бы с этой дурехой неадекватной был грозным. Теперь как пират, честное слово.

– Разве он что-то мог? – вздохнула я, прекратив веселиться.

– Конечно, мог, – ответила Синди с прежней улыбкой. – Отобрать у нее нож и закрыться где-нибудь, пока она не перебесится.

– Он рассказал, как все было? – не могла не спросить я, мучимая сочувствием и любопытством в равной степени.

– Да, в пятницу, после нашего с ней разговора, когда я прямо ей сказала, чтоб она привезла или его или два миллиона, наша милашка-подруга разъярилась, – начала Синди тоже посерьезнев. – Устроила в квартире погром, разбросала все. Конечно, она злилась на меня, кляла последними словами. Пообещала, что не отдаст его, но приехала мать и разъяснила ей, что к чему. Алекс, ясное дело, мальчик воспитанный, не вмешивался и молчал. Ему и не положено было вмешиваться, с этим же не будешь спорить?

– Я вообще-то еще ни с чем не спорила, – ответила я растерянно.

– Мелани восприняла его молчание и безучастность, как равнодушие, – Синди вздохнула, взглянув на унылый пейзаж за окном. – Миссис Филипс убедила ее, отдать мужчину и не устраивать сцен. Но она не может без сцен. Мелани начала допытываться у Алекса, почему он молчит, почему никак не реагирует на то, что их хотят разлучить. Вопросы ее плавно переросли в собственные догадки. Оказалось, что он ее никогда не любил, что он просто пользовался ее благосклонностью, и дальше по списку, стандартный набор подобного бреда. Неделю назад она одолжила его Лоран, а спустя пару дней он уже должен был быть предан ей и душой и телом!

Синди, негодуя, всплеснула руками. Я молчаливо слушала.

– Он не пересказывал мне все дословно, но я могу представить, – подруга покачала головой, продолжая рассказ. – Знаю ведь эту поганку уже три года, успела изучить. Истерика набирала обороты. Мать пошла за помощью, видя, что с дочкой плохо, а та, тем временем, решила: не мой – значит, ничей. Схватилась за нож и давай им махать. Она хотела его убить, хорошо, что он ловкий, уворачивался, она только оцарапала его, но махала ножом долго, пока из сил не выбилась. Алекс как зебра, одежда как спагетти.

Синди сжала кулаки, взглянув на меня.

– Что скажешь? Подать на нее жалобу? – спросила она неожиданно. – Он ведь и вправду мог умереть. Пусть она в него и не всадила нож, но крови ему пустила достаточно. Я когда приехала и увидела эту нарезку, меня прямо в коридоре и стошнило. Его всю ночь зашивали. Глубокие шрамы останутся, их убрать не удастся. Только через пару лет, и то, если в приличной клинике, не в этой богадельне. А как он будет работать со шрамами? У меня нет клиенток с такими фантазиями. Все хотят чистеньких, идеальных, а не изувеченных.

– Но Синди, ты же не бросишь его сейчас? – я чуть не плакала, слушая эту жуткую историю. Не верилось, что Мили пошла на подобное. Что оказалась так жестока. – Пусть работает у тебя в доме, убирает, готовит. Не всем же быть наложниками.

– Конечно, не брошу, – отмахнулась Синди, – но о том, чтоб заработать на нем, можно забыть. Замысел Мелани удался. Он больше не нужен ни мне, ни ей. Вообще никому. Черт, а ведь он такой красивый был!

– Он и сейчас красивый, – возразила я. – Подумаешь, пара шрамов.

– Тот, что на лице, уберут, но ты не видела на теле, – возразила Синди. – Оно безвозвратно испорчено.

– У моего Кита тоже есть шрамы, и ничего, я его люблю, – ответила я, позабыв в пылу спора, что следует употреблять все это в прошедшем времени.

– Ну так возьми Алекса себе! – фыркнула подруга. – Легко рассуждать, когда тебя не касается, а у меня не приют для обездоленных. Я вообще подумывала сворачивать всю эту деятельность и доживать на то, что накопила. Так что содержать еще кого-то не смогу. Да и не хочу. Прости, если разочаровала тебя.

– Хорошо, – неожиданно для себя самой, ответила я.

Синди удивленно вскинула тонкие брови.

– Что? – не поняла она.

– Я возьму его, – пояснила я. – Мне думать о деньгах не надо, я свою деятельность только развернула. Так что вполне могу себе позволить мужчину. Сколько? Два миллиона?

– Ты издеваешься надо мной, да? – нахмурилась подруга.

– Нет, я серьезно. Он мне нравится, и я готова купить его, – ответила я. – Пусть хоть только для того, чтоб хозяйством занимался. Мне достаточно. Горничным в последнее время не доверяю, а Алекс доказал, что не поднимет руку на женщину, даже под страхом смерти. Так что, сколько?

– Мне надо подумать, – смущенно отводя взгляд, ответила Синди. – Просить теперь столько, просто смешно. Кто бы даром взял.

– Думай, я не тороплю, – кивнула я. – Только давай переведем его отсюда куда-нибудь в более цивилизованное место.

– Ты рассудком помутилась, как мне кажется, – констатировала подруга. – С чего это все вдруг? Ты же его в упор не замечала. Он наложник. С ним такое выделывали, тебе во сне не снилось. Ты не суди по его милой мордашке, это всего лишь иллюзия невинности. Он уже прошел и огонь, и воду.

– Ты вот все говоришь и говоришь, в полной уверенности, что это минусы, – мягко улыбнулась я к немалому изумлению Синди. Так забавно было видеть ее искреннее недоумение и растерянность. – А мне, возможно, такого и хочется. Одного такого я уже приручила, так что он полюбил меня. Кто знает, вдруг и Алекс твой мне доверится и полюбит. Я теперь одна и готова влюбиться хоть бы и в тень Кита, а Алекс на него очень похож.

– Лечиться тебе надо, подруга, – сочувственно проговорила Синди с печальной улыбкой. – На Ките своем помешалась. Вы сколько вместе были? Неделю?

– Меньше, – гордо отвечала я. – Неделю мы цапались. Потом помирились и были счастливы почти пять дней.

– Миссис Джонс следует тебе голову проверить, – вернула свой ироничный тон подруга. – Пять дней. Тоже мне срок.

– Завидуешь? – усмехнулась я.

– Отстань, – она поднялась. – Забирай его даром. Я пришлю все документы твоей секретарше в понедельник. Не могу его видеть таким, руки чешутся Мили всю рожу расцарапать.

– Ох, Мили, – вспомнила я и представила, что будет с ней, когда она узнает, что я взяла Алекса себе. – Ей пока лучше не говорить обо всем этом.

– Я уж точно не скажу, – пообещала Синди. – Вряд ли мы с ней вообще увидимся.

– Мы тоже поругались, – вздохнула я. – Так глупо вышло.

– Если возьмешь Алекса, забудь о Мили, – предупредила Синди.

– Думаешь, она всерьез на нас обиделась? – спросила я, поднявшись.

– Мне все равно, – отмахнулась Синди. Мы возвращались к палате. – Я обиделась всерьез. Больше знать ее не желаю.

– А мне что делать? Я желаю знать и тебя и ее, – я вздохнула, понимая, что Мили, возможно, потеряна для меня навсегда. Она уж точно не поймет моего широкого жеста в отношении ее бывшего возлюбленного.

– Ничем не могу помочь, – Синди пожала плечами. – Я, как и прежде, твоя подруга, особенно теперь, когда ты меня так выручишь с наложником. Но Мили вряд ли одобрит и твой поступок и нашу дружбу.

– Детский сад какой-то, – возмутилась я.

Когда мы вошли в палату, к моему немалому изумлению Кайла и Алекс вели милую беседу о музыке. Подруга даже смеялась, когда мужчина удачно шутил и делал ей комплименты. Все же Синди его выучила отлично, если даже Кайла не устояла.

– Ну что, котик, тебе, наконец-то, действительно крупно повезло, – начала Синди, присаживаясь на кровать возле него. Кайла освободила кресло и встала возле меня. – Мисс Вуд хочет тебя купить. Она девушка адекватная, так что за свою жизнь не волнуйся.

На меня обратились две пары удивленных глаз и еще с десяток любопытных. Пациенты, судя по всему, догадались, что мисс Вуд, это я, а не Кайла.

– Я, к сожалению, собираюсь закрыть свой бизнес и вас всех распродам, – продолжала Синди, обращаясь к мужчине. Он снова смотрел на нее, но и на меня изредка бросал настороженные взгляды.

Кайла же откровенно недоумевала.

– Ты с ума сошла? – прошептала она, стараясь, чтоб ее не услышали остальные.

– Давай не сейчас, – попросила я, примирительно улыбнувшись. – Ты как, Алекс, не против? – обратилась я к мужчине.

– Нет, мисс Вуд, я не против, – с учтивым кивком, ответил он. Даже если он и был взволнован, то очень искусно скрывал это.

– Сегодня же тебя переведут отсюда в другую клинику, – пообещала я. – А когда ты окрепнешь достаточно, чтоб покинуть пределы больницы, я заберу тебя к себе.

Синди и Кайла молчаливо наблюдали за нашей светской беседой. Одна улыбалась, вторая хмурилась. Алекс вел себя сдержанно, ничем не выдавая своих истинных переживаний.

– Спасибо, Наоми, вы не пожалеете, что взяли меня, – ответил он. – Я буду вам полезен, вернее, я постараюсь быть полезным.

– Очень хорошо, – кивнула я. – Рада, что мы нашли общий язык.

– Сколько пафоса, – Синди рассмеялась. – Я как будто при дворе.

– Ну, мы пойдем, – я покачала головой и шутливо погрозила ей пальцем. – Не забудь отослать все Жанне и счета за лечение тоже.

– Не сомневайся, я не так глупа, чтоб пренебрегать твоей благосклонностью, – заверила меня Синди.

Мы все трое вышли в коридор, попрощавшись с Алексом. Кайла едва кивнула ему, как видно, собираясь с силами, чтоб устроить мне допрос с пристрастием.

– Я не так много тут заплатила, – говорила мне Синди, пока мы шли по коридору. – Но если захочешь его перевести в более дорогое место, не знаю, сколько они там загнут.

– Это неважно, – отмахнулась я. – Теперь это мои заботы.

– И что бы я без тебя делала? – Синди перестала валять дурака и вздохнула. – Хорошо, что помимо одной подруги кретинки, есть другая, ангел во плоти.

– Синди, ну что ты? – я нахмурилась, но она неожиданно обняла меня.

Кайла, ожидавшая у лестницы, демонстративно отвернулась. Я закатила глаза, чувствуя себя словно в младшей школе.

– Спасибо, Наоми, – проговорила Синди и отстранилась. – Ты очень меня выручила, и я не только о деньгах говорю.

– Я понимаю, – тоже понизив голос, ответила я. – Я все прекрасно понимаю.

– Я позвоню, – она кивнула и пошла обратно.

Кайла уже спускалась вниз. Я догнала ее на лестнице.

– Зачем тебе все это? – спросила она, не глядя на меня. – Хочешь от меня избавиться, просто скажи. Не обязательно тащить в дом наложника.

– Кайла, о чем ты говоришь? – я взяла ее за локоть, чтоб она посмотрела на меня. – Причем тут ты вообще? Я не хочу от тебя избавляться. Ты что, теперь уйдешь?

– Конечно, уйду, – ответила она, глядя куда угодно, только не на меня. – Зачем тебе я, если рядом будет исполнитель всех твоих желаний, существо, цель жизни которого, угождать и пресмыкаться? Я не хочу смотреть на это. И вообще, он наложник, проститутка, ты это понимаешь?

Я отпустила ее и пошла дальше, оставив без ответа столь длинную и вдохновенную речь. Кайла растерялась, но пошла за мной следом. Я не хотела ничего отвечать. Я вообще не хотела ее видеть. Передо мной вдруг возник мой собственный портрет, какой я была еще две недели назад, когда высказывалась вот также и думала только о себе любимой и своих интересах, делила мир на черное и белое, а людей на правильных и неправильных. За эти две недели изменилось так много, что оставаться прежней было просто невозможно. Я больше не могла безучастно наблюдать, я должна была вмешаться, попытаться исправить хотя бы собственные ошибки.

– Наоми! – позвала Кайла возмущенно. – Что с тобой?!

– Что со мной?! – я обернулась, одарив ее негодующим взглядом. – Да с вами что?!

Не дожидаясь ответа, я поспешила на улицу. Мне необходим был свежий воздух. От запаха этой убогой больницы начало мутить. Я вышла и направилась к машине. Кайла шласледом. Я прикоснулась к дверце, активировав бортовой компьютер. Когда замок был разблокирован и дверца открылась, мы обе заняли места в салоне, по-прежнему храня молчание. Я выбрала домашний адрес и включила зажигание. Автомобиль сорвался с места, чтоб вернуть нас в цивилизованную часть города.

– Наоми, ты что, обиделась? – вновь заговорила Кайла, на этот раз смягчив тон. – Давай еще из-за мужчины поссоримся.

– А что, мужчины не стоят того, чтоб из-за них ссориться? – спросила я с вызовом, глядя перед собой на дорогу. Меня переполняло негодование. Я сжимала рулевое колесо так, что костяшки побледнели. – Я больше не желаю слышать о шлюхах, ничтожных пресмыкающихся и прочий бред. Алекс умный, воспитанный и добрый человек, мне этого достаточно. Я хотела взять его просто как прислугу, но теперь сделаю его мужем. Я буду брать его с собой в свет, к императрице пойду с ним. И мне плевать, что вы все думаете по этому поводу.

– Ты это делаешь назло? Кому? Мне? – не понимала меня подруга. – Я же просто спросила. Мне не понятно, зачем тебе вообще брать его?

– Потому что я так хочу, – ответила я.

– Ты меня пугаешь, – теперь она заглядывала мне в лицо с виноватым видом. – Это из-за твоего убогого мужа? Ты теперь всех обездоленных мужчин будешь собирать?

– Кайла, – я одарила ее таким взглядом, что она невольно подалась назад. – Не надо называть Кита убогим. Ты его видела один раз. А Алекса я вылечу, и мне еще все завидовать будут. Так о каких обездоленных ты говоришь?

– Хорошо, я поняла, – подруга подняла руки, показывая, что сдается. – Сходишь с ума, пожалуйста, имеешь полное право. Но я не стану жить в одном доме с наложником, пусть и бывшим. Я его не знаю и не доверяю.

– Как интересно, – усмехнулась я. – Чего же ты боишься?

– Я не сказала, что боюсь, – возмутилась Кайла. – Я сказала, что не доверяю.

– А мне все равно, – я вдруг развеселилась. – Я больше мужчин не боюсь и не опасаюсь. Я теперь боюсь своих подруг, которых, как мне казалось, я знала очень хорошо.

– Подруг? – уточнила она.

– Да, – кивнула я. – После этой выходки Мили, я не могу сказать, что доверяю кому-то. Оказывается, я понятия не имею, что из себя представляют женщины. Если уж она, божья коровка, схватилась за нож и исполосовала возлюбленного, то чего ждать от остальных? А мужчина, к слову, даже не посмел оружие у нее отнять.

– Не приписывай это его смирению, – поспешила возразить Кайла. – Я готова поспорить, что он просто струсил.

– Ты смеешься? – я посмотрела на подругу. – Ты видела Мили? Она ему по плечо.

Кайла поджала губы, но не возражала.

– Я не берусь утверждать что-либо, – продолжала я. – Я не знаю, как все было. Но то, что Алекс из страха не отнял у нее нож, кажется мне полнейшим бредом.

– У него спроси, – фыркнула Кайла. – Вы же теперь будете много времени вместе проводить, если он к тебе переедет.

– Есть еще одна причина, зачем мне это нужно, – сказала я задумчиво.

Подруга вопросительно взглянула на меня.

– Он, возможно, был повстанцем, – я тоже посмотрела на нее, ожидая реакции на это признание.

– О боже, еще лучше, – она всплеснула руками. – Где эта Синди его нашла? Это вообще законно? Может, его в полицию сдать?

– Кайла, что ты болтаешь? – я отрицательно мотнула головой, поражаясь ее глупости. – Какая полиция? Синди его купила на распродаже, где-то на окраине Либры. Все законно. Теперь он принадлежит ей.

– Поверить не могу, – подруга задумалась. – Хотя, то, как он одним махом заставил десяток парней поджать хвосты, меня впечатлило. И ведь блефовал. Сомневаюсь, что он смог бы встать, а тем более ломать кому-то ноги.

– Я хочу расспросить его о его прежней жизни, – я улыбнулась, вспомнив эту милую картину. – Чтоб он все мне рассказал о повстанцах. Возможно, тогда я смогу понять, с какой стороны мне начинать поиски Кита. Узнаю хоть что-то, что смогло бы пригодиться.

– Думаешь, он тебе что-то расскажет? – Кайла не стала обострять внимание на моей одержимости идеей найти мужа. Это было бесполезно. – Начнет отпираться и все.

– Я хотя бы попробую, – я пожала плечами, глядя на дорогу. Мы покинули бедный район пригорода и теперь ехали через тенистую парковую зону. – Я вылечу его, обеспечу его безбедное существование. Он будет обязан мне.

– Ну это при условии, что у него есть совесть, – Кайла сомневалась в успехе моего предприятия. – Насколько я знаю, наложники существа лицемерные и корыстные. Наплетет тебе с три короба, только бы ты осталась им довольна, и дальше держала при себе.

– Я не дура, Кайла, – усмехнулась я. – Неужели думаешь, что не замечу ложь?

– Не знаю, – она пожала плечами. – Я пока с ним сидела, он меня успел здорово очаровать. А ты у нас девушка с разбитым сердцем, легкая добыча.

– Алекс тебе понравился? – усмехнулась я, одарив ее недоверчивым взглядом. – Он и правда молодец.

– Я не отрицаю, что он очень милый и внимательный, – Кайла, как мне показалось, смутилась и перевела взгляд за окно. – И песни мои слушал, не соврал об этом. Но я же знаю, что это все лесть и он так ведет себя всегда и со всеми женщинами. Будь перед ним хоть старушка семидесятилетняя, он ей скажет, как она прекрасна. А меня раздражает это лицемерие.

– Не понимаю, тебя злит, что он не тебе одной говорил комплименты? – поддразнила ее я. – Пусть со старушками он лицемерит, но если с тобой был мил, то поверь, он не лгал и не притворялся, потому что ты красавица и хорошая певица.

– Не меняй тему, – возмутилась Кайла, в самом деле, краснея как школьница. – Мы не обо мне сейчас говорим. Зачем брать в дом мужчину, да еще и мужем его делать, если можно просто поговорить и выяснить все, что тебе нужно?

– Это одна из нескольких причин, – ответила я. – Но не основная. Синди сейчас в сложном положении, так я выручу ее. И мне в самом деле нужен кто-то, кто присматривал бы за домом.

– Дело в деньгах? – предположила Кайла.

– Не только, – ответила я с улыбкой. – Конечно, Синди никогда не признает, но ей очень трудно сейчас видеть Алекса. Он у нее больше трех лет, она с ним спала, все равно что-то чувствует. А теперь он, по ее мнению, безвозвратно испорчен и на его будущем можно ставить крест. Я решила избавить ее от этого бремени.

– И ты берешь к себе в дом мужчину, чтоб помочь подруге и узнать о повстанцах? – уточнила Кайла. – Наоми, ты хорошо подумала?

– Да, я хорошо подумала, – соврала я. Мое решение зародилось и созрело в течение десяти секунд, пока Синди разглагольствовала. – Он мне нравится. Он напоминает мне Кита.

– О бо-оже, – простонала подруга и отвернулась к окну. – Я никуда не уйду от тебя. Тебе просто необходим рядом друг, который не позволит окончательно сойти с ума. И это буду я, а не какая-то сутенерша или одна из тех нимфоманок, что зовутся твоими подругами.

– Я рада, что ты передумала, – улыбнувшись, сказала я, притормаживая возле торгового центра.

Мы с Кайлой пообедали в небольшом кафе и посетили салон красоты, чтоб привести себя в порядок перед походом к ней домой на званый ужин. Пока я расслаблялась на столе массажиста, позвонила Синди и сообщила, что все устроила как можно лучше. Алекса должны были уже к вечеру перевести в другую клинику, где его осмотрит более квалифицированный специалист. Сама она пока оформляла документы о продаже. Я поблагодарила и позволила себе до понедельника забыть об этой проблеме. Очень хотелось немного развеяться и просто пообщаться со знакомыми. Семья Драйвер была для меня почти что родной, и я надеялась, что у них дома верну себе хоть чуть-чуть душевного спокойствия.

Кайла тоже была у визажиста и выглядела сногсшибательно. Пока она шла ко мне по светлому фойе здания, я могла беззастенчиво любоваться своей красавицей-подругой. Темные шелковистые волосы ей собрали наверх, открыв длинную шею и спину. Немного темного атласа на веках и бледно-розового перламутра на губах, белоснежная жемчужная улыбка, длинные угольно-черные ресницы, тонкие изящные брови. Девушка была неотразима, и я не могла понять, отчего такая, как она, никак не может найти свою половинку, познать счастье взаимной любви? Всеми силами цепляется за меня, вместо того, чтоб обратить внимание на какого-нибудь красавца. А если не по душе мужчины, то вокруг было много замечательных женщин. Вот и сейчас многие из них поворачивали головы и провожали высокую стройную красавицу взглядом. А она смотрела на меня и улыбалась.

Я перевела взгляд на зеркальную поверхность витрины кафе. В ней отражалась невысокая худощавая девчонка, больше похожая на подростка, чем на зрелую двадцатилетнюю женщину. Только озабоченное выражение лица и темные тени под глазами выдавали мой истинный возраст. Не помогли даже оздоровительные процедуры, а от косметики я отказалась. Визажист нанесла лишь пару штрихов, придав немного выразительности глазам. Я взъерошила волосы, слишком гладко уложенные, и вздохнула. И что они все во мне находят? За что так привязываются и любят? Я не заслуживала этого и не желала.

– Ну что опять надулась, как мышь на крупу? – упрекнула меня Кайла, остановившись рядом и тоже взглянув на меня в витрине. Теперь контраст стал еще очевиднее. Она была выше меня и одарена более выразительными формами. Костюм выгодно облегал фигуру девушки, а благодаря каблукам, она казалась еще стройнее.

– Смотрю на себя и не понимаю, что ты во мне нашла, – честно ответила я. – Я слишком простая и серая. Может, цвет волос сменить?

– Ты не простая, а естественная, – ответила Кайла с улыбкой. – Много переживаешь, вот и такой унылый вид. А мордашка у тебя что надо, просто куколка.

– Скажешь тоже, – рассмеялась я.

Мы пошли на стоянку, где оставили машину. Нужно было еще заехать домой и переодеться.

Драйверы жили в просторном особняке в одном из престижных районов Саннибэй. Трехэтажный дом в современном стиле был окружен аккуратной зеленой лужайкой и клумбами с живыми цветами, радовавшими своих хозяев круглый год. Джейми платила огромные деньги специалистам, чтоб они поддерживали ее цветник в идеальном порядке. Те старались на славу и оправдывали каждый заплаченный им цент. Не успевали отцвести одни растения, как на их месте уже появлялись другие, и так далее целый год. Только в более прохладные месяцы зимы, когда температура в этой местности опускалась до семнадцати градусов по Цельсию, девушки из центра озеленения высаживали устойчивые к холодам растения. Не такие эффектные как гибриды лилий и роз, но тоже довольно милые. Сейчас же нас порадовала пестрая палитра из летних цветов. У изгороди росли невысокие аккуратно обстриженные деревья. К входной двери вела мощеная темным камнем дорожка.

В зеркальных стенах особняка, затемненных изнутри, отражался оранжевый диск солнца. Драйверы не стали мудрствовать, планируя свое жилище. Все его внешние стены были из затемняющегося стеклопластика, потому недостатка в дневном свете не было. Позади дома был овальный бассейн, украшенный натуральным камнем и окруженный зеленью, словно озерцо в чаще леса. Небольшая беседка и несколько аллей позволяли уединиться или погулять в тени деревьев.

В просторном холле, куда мы вошли с улицы, все было убрано просто и вместе с тем изысканно. В тех незначительных мелочах, что украшали собой интерьер, чувствовался хороший вкус и достаток владелицы дома. Широкая лестница напротив главного входа вела наверх, разветвляясь в разные стороны на уровне второго этажа. Там стена была прозрачной и пропускала свет с улицы сквозь несколько разноцветных узоров, составлявших замысловатый сюжет, словно огромная картина или витраж. Из холла вели также несколько сквозных арок без дверей. Когда мы вошли, из одной к нам навстречу вышла сама хозяйка дома.

Джейми была в строгом брючном костюме жемчужного цвета. Темные волосы ее были уложены в высокую прическу, на шее красовалась нить черного жемчуга. Она приветливо улыбнулась нам и обняла обеих. Сначала меня, как почетную гостью, потом дочь. Кайле достался так же теплый поцелуй в щеку. Я вздохнула украдкой, наблюдая, как мать не может налюбоваться своей красавицей-дочерью.

– Как хорошо, что вы раньше, – сказала миссис Драйвер, следуя в арку напротив, где была гостиная. Мы шли с ней рядом. – Сможем поболтать.

– Как ты, Джейми? – спросила я. Мы сели на один из удобных диванчиков, обтянутых бежевым шелком с золотым шитьем. Убранство дома было в классическом стиле, никаких излишеств, но дорого. В центре, между тремя диванчиками, стоял низкий столик с прозрачной сенсорной столешницей. Пол под ним покрывал бежевый ковер с коротким ворсом и завитками узоров, того же цвета, но другой текстуры. Во внутренней стене, за матовым стеклом, подрагивали языки пламени камина. Над ним висела картина современной художницы, несколько абстрактных фигур и цветных пятен. Я не очень любила современное изобразительное искусство, да и вообще не считала традицию, украшать жилище картинами, хорошей идеей. Мне гораздо больше нравились технологические новинки, позволявшие превращать все внешние стены в полотна на свой вкус. Зачем же покупать картину на планшете, если можно превратить в картину любую из стен своего дома?

Кроме диванов и мягких кресел, в гостиной было несколько декоративных столиков, специально купленных под дорогие вазы ручной работы. В каждой такой вазе стояли свежие букеты, наполняя гостиную мягким тонким ароматом цветов.

– Что-нибудь выпьете? – спросила Джейми, коснувшись кончиками пальцев столешницы. На ней тут же отобразилось меню домашнего компьютера.

– Белое вино, что у вас там сегодня припасено? – Кайла расстегнула пуговицу своего светлого пиджака и откинулась на спинку дивана.

– Ты вчера утащила две бутылки и еще спрашиваешь, – усмехнулась миссис Драйвер. – Наоми? Тоже вина?

– Нет, я пока воздержусь, – ответила я, наблюдая, как она отдает распоряжения на кухню. – Мне минеральной воды.

– Наоми, возможно, беременна, – пояснила Кайла.

Ее мать улыбнулась, удивленно взглянув на меня.

– Это правда? Как замечательно, – сказала она.

– Еще рано говорить, – отмахнулась я. – Но такая вероятность существует.

– Это от того мальчика? – спросила Джейми, распрямившись и продолжая улыбаться. – Это хорошая новость. Я так рада за вас.

– Спасибо, Джейми, но пока лучше не говорить об этом, точно еще ничего не известно, – я одарила подругу многозначительным взглядом.

– Не волнуйся, Номи, – успокоила меня миссис Драйвер. – Кайла знает, что я не буду болтать, поэтому и проговорилась. А мне не лишним будет помнить об этом новом обстоятельстве. Я позабочусь, чтоб тебе не досаждали и не подавали алкоголь.

Вошла девушка с подносом и опустила его перед нами на столик. Драйверы пользовались услугами двух девушек, помогавших по хозяйству и на кухне. Имели своего собственного повара, очень умелую женщину, получавшую от Джейми специальное жалование за свои неоценимые услуги. Кроме того, миссис Драйвер купила двоих мужчин для работы по дому. Все эти люди жили в их особняке. У моей матери тоже были слуги, но после смерти бабушки я всех распустила, и наняла Риту. Мужскую прислугу мы не держали, все делали отцы.

– Я пойду в свою комнату, хочу кое-что проверить, – Кайла взяла бокал с вином и поднялась. – Кстати, где этот мелкий вредитель?

– Если ты о брате, он наверху с отцом, – ответила Джейми.

– Он долго еще будет тут околачиваться? – возмутилась девушка. – В школу не надо возвращаться?

– Он вернется уже на торги, – со вздохом отвечала ей мать. – Его обучение закончено.

– О боже, еще месяц терпеть его тут, – бормотала Кайла удаляясь.

– Меньше месяца, – Джейми погрустнела, переведя взгляд за окно на зелень сада.

– Ты не рада, что скоро торги? – спросила я.

– Нет, почему же, рада, – ответила она, опять взглянув на меня, и улыбнулась. – Претендентки все достойные. Кайлеб будет счастлив, к какой бы ни попал.

– Я тоже подала заявку.

Она удивленно вскинула брови.

– Не хочу, чтоб его взяла какая-нибудь чужая женщина, – попыталась я объяснить свое решение. – У меня ему будет лучше.

– Но у тебя есть муж, – заметила Джейми, казалось, совершенно не желая меня отговаривать, скорее из любопытства. – Он не будет против?

– Нет, не будет, – я приложила все силы, чтоб голос не дрогнул. – Кай мне как брат. Я хочу, чтоб он был счастлив, а Кайла сказала, что он не хочет к женщине, хочет посвятить себя творчеству. Со мной у него будет такая возможность.

– Прости, но ты хочешь сказать, что как мужчина он тебя не интересует? – уточнила Джейми. – Не думаю, что для него это хорошо. Он должен жить полноценной жизнью, он не прислуга.

– Я понимаю и отдаю себе отчет, что когда-то ему потребуется женщина, – ответила я. – Но пока он не хочет таких отношений.

– Да, это правда, – она вздохнула, сцепив руки на коленях. – Хотя ему уже восемнадцать. Не понимаю, что с ним происходит.

– У тебя есть какие-то предположения? – прямо спросила я. – Возможно, его женщины вообще не интересуют?

– Нет, он не такой, – она резко замотала головой, испуганно раскрыв глаза. – Я бы знала, поверь. Возможно, такая мысль может закрасться из-за его характера и внешности, но будь у него подобные наклонности, я бы заметила. Да и Марк тоже. Они много времени проводят вместе.

– Это всего лишь предположение, – поспешила успокоить ее я. – Но если оно подтвердится, лучше ему быть моим мужем. Я сумею его защитить.

– Наоми, я очень рада, что ты решила все же взять его, – Джейми опять улыбнулась. – Если бы я знала, что ты захочешь, я бы не отдала его в «королевскую школу». Он был бы твоим и без аукциона.

– Не страшно, – улыбнулась я. – Кайла сказала, что школа пошла ему на пользу.

– Да, это истинная правда, – закивала Джейми. – Он теперь так изыскан, хорошие манеры, все необходимые навыки. Ты не пожалеешь.

– Это лишь для того, чтоб оградить его от опасности, – мне стало неловко от мысли, что Кай станет третьим мужем. Пусть я и не планировала требовать от него чего-то большего, чем просто дружба, но факт остается фактом. В августе к Алексу присоединится Кай, и в моей квартирке станет очень оживленно. Но зато я не буду скучать.

– Не верится, что это все же случится, – улыбнулась Джейми. – Ты возьмешь Кайлеба, как мы планировали с твоей мамой. Боюсь только одного, как отреагирует Кайла.

Я на миг представила, что скажет мне подруга, услышав, что я в один день решила обзавестись двумя мужчинами.

– Пока не будем ей говорить, – предложила я с улыбкой. – Я еще не прошла собеседование, только подала заявку.

– Смеешься? – отрицательно покачала головой Джейми, не сомневаясь, как видно, в моем успехе. – Да они в лепешку расшибутся, чтоб заполучить тебя в претендентки. А Кай, без сомнения, возражать не станет. Так что дело можно считать решенным.

Я улыбнулась и кивнула.

– Не представляешь, как я рада, – она поднялась и, присев рядом со мной на диванчик, заключила в объятия. – Пусть так, но мы все же породнимся.

– Я тоже рада, ведь вы мне и так уже были родными, – я почувствовала, что тоже плачу.

Мы обе отстранились и привели макияж в порядок, посмеиваясь и продолжая обмениваться искренними любезностями.

Глава двадцатая Правда

Понедельник

Как я и предполагала, первый день недели выдался непростой. У Драйверов мы с Кайлой засиделись далеко за полночь. Даже когда последние гости разошлись, мы остались, чтоб пообщаться за чашкой кофе и десертом, перебравшись из просторной столовой в сад. В беседке нам накрыли столик, и мы впятером еще долго болтали и шутили. Развлекали нас Марк и Кайла. Они постоянно затевали споры на самые разные темы, и каждый доказывал свою правоту, приводя множество аргументов. Я, Джейми и Кайлеб были зрителями, даже не пытаясь встать на чью-либо сторону. Миссис Драйвер весь вечер просто сияла от счастья, а ее сын, узнавший от нее новость, сначала не верил и бросал на меня удивленные взгляды. Потом, когда я лично заверила его, что подала заявку и намереваюсь взять его к себе, он расслабился и заметно повеселел. Он знал, что я не обижу его и если стану хозяйкой, то уж точно не буду претендовать на большее, чем просто дружба, ведь у меня уже были Кит и Кайла.

Дома мы с подругой разошлись по своим комнатам и уснули, едва коснулись подушки. Утром я встала пораньше, чтоб успеть сделать намеченную тысячу дел. Я собралась, не создавая много шума, и поехала в министерство обороны, где меня уже ждали. Я предвкушала встречу с повстанцами, но и подумать не могла, чем она обернется.

Главное административное здание находилось в правительственном районе, там же где располагалась резиденция императрицы, прочие важные политические объекты и главный банк с золотым запасом страны. Соответственно, охранялось оно лучше любой крепости и чтоб попасть туда, следовало пройти с десяток постов охраны и подвергнуться полному сканированию. Вместе с дорогой это заняло не так много времени. К девяти часам я уже закончила заполнять бланки и отвечать на вопросы Натали и Алексы, принимавших меня лично. После мне позволили спуститься в тюремный блок, находившийся тут же в подвале здания.

Лифт доставил меня и моих спутниц вниз. Мы долго шли по извилистым коридорам и пересекали несколько обширных подземных залов. Везде было светло и уютно, словно это не тюрьма, а загородный клуб. Светлые ковровые дорожки и картины на стенах, удобная мебель в залах и приветливые девушки из охраны. Только сами камеры, где содержали арестанток, были обставлены скромно, но всем необходимым. Я могла увидеть их через прозрачную стену, отделявшую их от коридора.

Все трое находились рядом, отделенные друг от друга звуконепроницаемой тонкой стеной. Они же не могли видеть нас, поскольку стена с их стороны была затемнена. Меня проводили в отдельный кабинет и предложили подождать. Натали сказала, что мне любопытно будет пообщаться с одной из арестанток, явно возглавлявшей отряд. Я согласилась, не имея возражений против лидера. Так же я попросила о встрече с Дэниэлом, но оказалось, что он в другом месте, потому что расследование по его делу уже закончено и он ждет суда. Натали пообещала посодействовать мне в моем желании все же встретиться с ним.

Я сидела в кресле, обтянутом темной искусственной кожей, в кабинете, обшитом панелями под дерево. Словно на даче у бабушки, а не в подземелье министерства обороны. Передо мной стоял массивный стол в тон с панелями и дверью. На нем лежал планшет для вызова меню компьютера, поскольку стол был антикварным и не имел сенсорной поверхности. Хозяин кабинета явно придерживался консервативных взглядов и любил старину.

Ждать пришлось недолго. Дверь открылась и на пороге появилась невысокая женщина с коротко остриженными русыми волосами в сопровождении двух амазонок из охраны. Они подвели ее к столу и усадили на стул прямо напротив меня. Я внимательно ее рассматривала и заметила, как она криво усмехнулась, одарив меня презрительным взглядом.

– Ошейник активирован, – заметила одна из конвоя. – Если мы понадобимся, только прикоснитесь к планшету.

Она набрала на нем комбинацию чисел и оставила открытым меню вызова охраны. Я легко могла дотянуться и позвать их. Стимулятор на шее арестантки обеспечивал мою безопасность. Было странно видеть его на женщине. Хотя женщиной ее можно было назвать с натяжкой. Это было какое-то бесполое существо, худощавое, с коротким ежиком волос, в бесформенной одежде работника службы ремонта внутренних систем, с помощью которой они пробрались в мой офис. Лицо женщины тоже было слишком грубым и обветренным, широкие скулы, массивный, почти мужской подбородок, большие глубоко посаженные карие глаза. Густые брови она хмурила и они почти сошлись на переносице. Нет, она не была уродливой, но и красавицей ее тоже сложно было бы назвать. Эта бесполость портила ее и без того непритязательную внешность. Длинные светлые кудри и немного косметики, облегающее платье, безусловно, вернули бы ей милое очарование, которое присуще каждой женщине без исключения, но эта явно намеренно пыталась избавиться от всего, что могло указать на ее пол. Возможно, такова была их политика, отказаться от своего пола в знак солидарности.

– Что, не нравлюсь? – спросила она низким хрипловатым голосом, как только за амазонкой закрылась дверь. – Ты тоже не королева красоты, мисс Вуд.

– Где Кит? – спросила я, не реагируя на ее выпады. Я знала, что комплиментов ждать не стоит и не удивлялась их осведомленности. Они выпотрошили мою личную базу и, скорее всего, ненавидели меня, как члена ненавистного им общества поработителей.

– О, он назвал тебе свое имя? – искренне удивилась она. – Вот дурак.

– Где он? – повторила я, хотя на этот раз была немного удивлена.

– А почему ты решила, будто я знаю? – она сложила руки на груди, глядя на меня с мерзкой улыбкой. Как похожа была эта злая улыбка на ту, что демонстрировал мне Кит в первые дни. – Он помог нам разжиться твоими данными и отпечатком, а дальше пусть жена его опекает. Что? Что тебя так удивило?

Она улыбнулась еще шире. Я не могла контролировать свои эмоции и сохранять каменное выражение лица. Ее слова в самом деле удивили меня. О какой жене она говорила? Уж точно не обо мне.

– У него есть жена и ребенок, – она поняла, чем задела меня. – И не госпожа, как ты, а настоящая, равная ему. Она его в ошейнике не держит.

– Где он? – в третий раз спросила я, хотя понимала, что ее слова достигли цели. В груди все сжалось, острая боль пронзила сердце. Не знаю, как удержалась от слез. Наверное, не хотела показывать свою слабость этой женщине. И я еще не узнала главного, где Кит.

– Что ты так побледнела? Неужели втрескалась в нашего Кита? – продолжала арестантка очень довольная собой. Я пожалела, что не смогла совладать с эмоциями и дала ей повод насмехаться. – Неприятно, наверное, знать, что тебя использовали.

– Амазонки вытрясут из вас все, – проговорила я, прилагая все силы, чтоб голос не дрожал. – Когда дело касается повстанцев, разрешено применять все методы, даже пытки. Я попрошу включить в список вопросов еще один, куда вы дели моего мужа.

– А если я отвечу им, что твой муж – наш лидер? – она продолжала улыбаться, как ни в чем не бывало. – Что это он все спланировал, а уж потом дам его координаты. Ты не против?

– Нет, не против, – я тоже отвечала ей спокойно, хотя внутри все кипело гневом, а руки чесались свернуть ей шею. – Мне все равно, кто он.

– А твоим подругам не все равно, – возразила она. – Они захотят его казнить, если он один из нас. Или ты для этого его разыскиваешь? Хочешь лично отомстить за то, что водил тебя за нос? За то, что трахнул такую влиятельную богатую даму, а потом бросил, как дешевую шлюху?

– Понятно, отвечать ты мне не хочешь, – я протянула руку к планшету. – Я поговорю с твоими подругами. Мне все равно, сегодня или через неделю, но я узнаю, зачем вы все это затеяли и куда спрятали своего хакера.

– Думаешь, тебе станет легче, если ты все узнаешь? – она резко подалась вперед, но я не пошевелилась и не вздрогнула. Моя ладонь по-прежнему находилась в паре сантиметров от поверхности планшета. – Зачем тебе Кит? Он ничего не знает о наших планах и вряд ли поможет вашей милой организации прояснить, что к чему.

– Он мой муж, и нужен мне, – ответила я ледяным тоном. – Зачем, тебя не касается.

– То, что он нужен тебе, не означает, что ты нужна ему, – огрызнулась она. – Я же сказала, он со своей настоящей женой. Он выполнил свое задание и вернулся домой. Я не знаю, где его семья. Мы не делимся такой информацией, чтоб под пытками не сдать своих. Ты довольна?

– В последний раз где ты его видела? – продолжала я тоном беспристрастного следователя, но чувствовала, что хватит меня ненадолго. Слова этой женщины врезались в сердце тысячей ледяных игл, разрывая его на части. У Кита была настоящая жена, другая женщина, которую он, скорее всего, любил. У него была семья. А я была всего лишь заданием, ненавистной рабовладелицей, госпожой, врагом.

– На точке сбора, где мы получили от него отпечаток и программу для обхода компьютера, – ответила она, потеряв запал и злобную ироничность. Мне на миг стало ее жаль. Впереди у этой женщины была только боль и смерть. Хотя она, похоже, знала, на что шла. – Потом он уехал с одной из своих. Мы не знаем их, они нас. Я знала только Кита, потому что поддерживала с ним связь в эти пять лет, что он жил под прикрытием в Саннибэй.

– Зачем? – спросила я, стиснув зубы и загнав свою гордость и прочую ерунду подальше в темные уголки души. Сейчас надо узнать как можно больше о нем, пусть все это уже бессмысленно. – Почему он жил тут все эти годы? Ведь он был рабом, попадал в дома разных женщин, подвергался насилию.

– Малая плата за то, что иногда среди этих женщин были очень полезные, – ответила она с самодовольным видом. – Даже отпечаток банковской служащей или стилиста сестры императрицы могут очень облегчить нам жизнь и дать доступ в ваш мир. Кит оплачивал наши расходы при помощи базы своих потенциальных жен. Вся взрывчатка, что мы использовали в терактах, куплена на ваши деньги. Вы сами не знали, что спонсируете нас. А все благодаря тому, что дома держите не прислугу и игрушку, а хакера, для которого незаметно переводить деньги со счетов и добывать все коды доступа просто детская забава. Да, его здорово потрепали все эти шлюхи, но зато это придало ему больше решимости и позволило нам провернуть несколько важных предприятий. Ты была последним и самым удачным его делом. Получив твой отпечаток, он мог быть свободен и вернуться домой.

Я опустила голову и закрыла лицо руками. Мне было все равно, что она видит мою слабость. Мне уже на все было наплевать. Я догадывалась, что Кит замешан в чем-то нехорошем, что он повстанец, но что он погряз так глубоко, так подло использовал меня и всех до меня, этого я выдержать уже не могла. Это было слишком больно, за пределами того, что я могла терпеть.

– Если ты хоть что-то к нему чувствовала, то сделай одолжение и не преследуй его, – сказала арестантка, глядя на меня, пока я сжимала пылающую голову руками. – Он сам лично не планировал убийств и не знал, на что идут те деньги, что он перечислял. Он просто солдат, выполнявший приказ. Пожалей хотя бы его детей, которые пять лет его не видели. Ты же женщина, не амазонка, не преследуй его.

– Я что-то не пойму, – я подняла на нее взгляд. – Ты сказала, что у него есть жена и ребенок. Теперь детей уже несколько? Ты на ходу сочиняешь?

Она на мгновение замолчала, и ее замешательство дало мне ту необходимую надежду, без которой я могла и не выжить. Я поняла, что могу поставить все ее слова под сомнение. Что она могла все это выдумать, чтоб досадить мне, видя, что это работает. Пусть Кит повстанец, пусть он крал информацию у своих женщин, пусть он ушел от меня сам, и теперь был где-то среди своих, но он не лгал, когда говорил мне, что любит, что хочет быть моим. Эта мысль, воспоминание о нем и его образ, вернули меня к жизни. Я чувствовала, как сердце вновь быстро бьется, что оно горячее и живое, и что мне потребуется что-то большее, чем слова одной негодяйки, злой на весь мир, чтоб потерять эту надежду и веру в Кита.

– Все это правда, – сказала женщина, одарив меня хмурым взглядом. – У него есть жена и ребенок. Девочка. Ей десять лет. Я видела ее своими глазами.

– Десять лет? – уточнила я, вскинув брови. Кит рассказывал мне о своей первой женщине. Ему было четырнадцать, он был третьим мужем и не мог мне сказать, кто она. Потому что не мог сказать, что он повстанец, что она тоже одна из них. И эта женщина имела троих мужей? Заставила совсем еще мальчишку сделать ей ребенка? Чем же эти повстанцы лучше? Чем они вообще отличаются?!

– А что? – не поняла она.

– Ему двадцать пять лет! – ответила я, теряя самообладание. – Вы, любительницы равноправия, часто тащите к себе в постель малолетних детей?!

Она поняла, что допустила промашку и поджала губы. По ее позе и выражению лица было ясно, что больше она мне ничего не скажет. Я коснулась планшета, чтоб ее увели. Дверь открылась и на пороге появилась девушка из охраны.

– Вы закончили? – спросила она, взглянув на нас вопросительно.

Я кивнула. Арестантка поднялась, одарив меня на прощание насмешливым взглядом. Я сохраняла невозмутимость.

Вторая девушка из охраны проводила меня в соседний кабинет, где ждали Натали и Алекса. Обе женщины сидели в креслах и о чем-то беседовали, но разговор прекратился, как только я вошла. Натали поднялась и испытующе взглянула на меня.

– Вы, наверное, все слышали? – я не сомневалась, что слышали. Ведь это была их территория и их расследование. Они должны были все знать.

Натали мягко улыбнулась, вернувшись в свое кресло и указала мне на соседнее. Алекса оставалась с другой стороны письменного стола, внимательно наблюдая за нами, и хранила молчание. Она вообще не была разговорчивой, но зато слышала больше других и обладала редким талантом проницательности.

– Простите, что не рассказала вам все сразу, – начала я, опустив взгляд на свои сцепленные на коленях пальцы. – Я хотела защитить своего мужчину. Но теперь молчание бессмысленно, а быть может и во вред ему.

– Кристофер Саммер, твой муж? – уточнила Натали, глядя на меня сочувственно. Я кивнула. – Он повстанец и содействовал им в нападении на офис, насколько я могу судить.

– Да, думаю, он хакер и помог им обойти систему безопасности, – ответила я. – Но я не хочу, чтоб он пострадал. Я хочу вернуть его, живого и невредимого.

– Расскажи все с самого начала, – попросила Алекса.

Я постаралась, чтоб мой рассказ был связным и коротким. Опустила лишь некоторые детали и свои переживания. Женщины внимательно слушали и ни разу не перебили вопросом или комментарием. Не стали они и возмущаться, что я сразу все не рассказала им.

– Очень хорошо, что ты все же доверилась нам, – заключила Натали, улыбнувшись мне. – Это немаловажная информация. Нам следует в первую очередь проверить агентство.

– Я тоже так думаю, – закивала я. – Мой адвокат встречалась с одной из совладелиц и узнала что-то важное. Сегодня я поговорю с ней и предоставлю вам всю новую информацию. Алису тоже направлю к вам.

– Лучше будет, если мы объединим наши усилия, – согласилась Натали. – У тебя личные мотивы, у нас вопрос государственной безопасности.

– Я понимаю, что прошу очень много, но пожалуйста, верните мне мужчину, – попросила я, переводя взгляд с одной на другую.

– Он повстанец, и, судя по всему, натворил дел, – покачала головой Алекса.

– Если тебе удастся найти его первой, то его судьба будет в твоих руках, – заметила Натали. – Он твоя частная собственность. Если пообещаешь держать его при себе и позволишь нам допросить его, мы не станем требовать выдачи.

– Допросить? – уточнила я на всякий случай.

– В его интересах рассказать нам все, что ему известно о повстанцах, – кивнула Алекса. – Если мы не сможем найти его товарищей, где гарантия, что они снова не заявятся по его душу, или он сам опять не захочет сбежать к ним?

– Хорошо, я обещаю, что не стану препятствовать вам, если вы укажете мне, где его найти, – согласилась я.

– В конце концов, – заключила Натали, – он всего лишь мужчина. Управление в руках женщин.

– Это так странно, – я задумалась, посчитав, что Натали права. Я сама начала склоняться к подобной мысли.

– Это логично, – Алекса поднялась из-за стола. – У нас к тебе будет еще одно дело, раз уж мы теперь на одной стороне.

Я вопросительно посмотрела на нее.

– То, что ты сейчас узнаешь – секретная информация, – продолжала Алекса. – Ты не должна никому об этом рассказывать. Тем более своим будущим коллегам по партии.

– Я обещаю, вы ведь мне повстанца разрешили забрать, – кивнула я. – Так что я ваша должница.

– В твоем доме есть система слежения, – просветила меня собеседница. – Не удивляйся, она есть почти во всех домах Либры. Это не афишируется, но уже несколько лет министерство обороны внедряет новый проект. Между прочим, часть оборудования изготавливала твоя корпорация.

– Что за проект? – заинтересовалась я, не припоминая ничего особенного в их заказах.

– В каждом доме мы устанавливаем наблюдение, это не какие-то камеры или прослушки, все заключено в домашней компьютерной базе, – посвящала меня Алекса. – Сам твой компьютер постоянно наблюдает за тобой, каждую минуту. Все экраны и интерактивные затемняющиеся окна круглосуточно считывают информацию и хранят ее в базе твоего домашнего компьютера. Раз в год она обновляется.

– Все эти данные попадают к вам? – мне стало не по себе при мысли, что каждый мой шаг записан маленькими шпионами, которых я считала верными друзьями и помощниками.

– Нет, – ответила Натали, сменив подругу. – Мы не ставим себе целью тотальный контроль над жителями Либры. Это простая предосторожность. Система безопасности.

– Не понимаю, – я отрицательно мотнула головой. – Зачем программа слежения, если вы не следите?

– Следит компьютер и все хранит в своей базе, – ответила Натали. – Если что-то случается, например, убийство, ограбление, какое-нибудь другое преступление, а свидетелей нет или они заинтересованные лица, тут появляемся мы, люди из министерства обороны, и берем на себя расследование. Оно состоит в том, что мы извлекаем из компьютерной базы записи и просматриваем. Все, что случается в доме, все записано.

– Ничего себе, – изумилась я. – И многие знают об этой системе слежения?

– Да, к сожалению, многие, – вздохнула Натали. – База Тильды Свон пуста. Секретный пароль взломан и все данные уничтожены. Мы не знаем, кто ее убил.

– Разработка долго держалась в секрете, в этом был залог успеха всего предприятия, – Алекса тоже нахмурилась. – Все, кто внедрял новую программу в базы компьютеров, понятия не имели, что делают. Мы замаскировали ее под одно из обновлений для антивирусной системы. Для расследований выезжали одни и те же люди. Их было ограниченное число, но все равно, утечки неизбежны. Знала императрица и ее окружение. А если такой вот Саммер мог проникнуть в домашнюю базу кого-то из посвященных, секрет мог стать достоянием повстанцев. Представь, если они получили доступ к архиву такого масштаба. Все разговоры, встречи, вся жизнь.

– Думаете, они знают? – спросила я, гадая, знал ли Кит, что за нами постоянно ведется наблюдение. Передал ли он эти архивы своим подругам?

– Возможно, догадываются, или не знают реальных масштабов, – пожала плечами Натали. – Мы внедрили программу почти в каждый дом, в каждую компьютерную базу. Они же пока выдали себя лишь в случае с Тильдой и с тобой.

– Что вам рассказал Дэниэл? – спросила я, вспомнив о нем. – Он же был там. Неужели не узнал убийцу?

– О чем ты? – не поняла Натали. – Он и есть убийца. Пусть нет записи, но есть другие доказательства.

– Что он сам говорит? Как оправдывает себя? – сформулировала я по-другому.

– Он не оправдывает себя, – ответила женщина. – Он просто говорит, что не убивал ее. Но на вопрос, кто же тогда, ответить не может.

– Вам это не кажется странным? – поинтересовалась я.

– Кажется, – кивнули обе. – Но либералки потребовали результатов расследования. Нам пришлось закрыть дело. То, что нам что-то кажется странным, не аргумент. Им нужно кого-то распять за убийство Тильды Свон, мы никого другого предложить не можем.

– Разве не в их интересах найти настоящего убийцу, а не козла отпущения? – негодовала я, все больше сомневаясь в правильности своего решения вступить в либеральную партию. Пока что компания амазонок нравилась мне больше, как бы странно это ни звучало.

– Мы не посвящены в дела либеральной партии, – Алекса улыбнулась. – Вот ты вступишь в нее и задашь им свои вопросы. Нам самим любопытно, отчего они так торопятся с судом и приговором. Они хотят казнить мужчину, а ведь он, возможно, единственный свидетель.

– Еще есть время, – я вздохнула, понимая, что они правы. А вот мои будущие коллеги вели себя более чем странно. – Можете быть уверены, я этого так не оставлю.

– Если хочешь, чтоб они доверяли тебе, не рассказывай о нашем уговоре и обо всем, что мы сейчас предпринимаем, – посоветовала Натали. – Им не понравится, что ты в таких хороших отношениях с людьми из министерства обороны.

– Мое вступление в либеральную партию – дань памяти погибшей матери, – ответила я печально. – Мои взгляды иные. Я не считаю, что благотворительная деятельность – это то, что нужно мужчинам.

Натали усмехнулась.

– Не считаю я так же, что мужчины существа низшие, – добавила я, заметив ее улыбку.

– Это потому что ты влюблена, – отмахнулась она. Разговор стал непринужденным. – Но возвращения к временам патриархата не будет. Пока я жива, я приложу все силы, чтоб мужчины оставались там, где есть сейчас.

– Больше не будет того, что раньше, – подхватила Алекса с серьезным видом. – Что женщин сначала никуда не допускают, а потом обвиняют в том, что они ни на что не годны.

– Пусть я всего лишь влюблена, но мое мнение такое – мужчины заслуживают права выбирать свою судьбу и не быть вещами, – ответила я обеим. – Мы не в темные века живем, чтоб поступать с ними подобным образом. Мы должны быть выше этого, должны дать им свободу и права.

– Ты идеалистка, – усмехнулась Натали. – Как все влюбленные.

– Пусть так, – кивнула я, поднимаясь. Предстояло еще встретиться с Дэниз и узнать, что такого важного она узнала.

Женщины проводили меня наверх и я покинула здание министерства, направившись в сторону делового центра. В офисе уже ждала адвокат и чашка эспрессо. Я попросила Жанну заказать мне обед, потому что утром так спешила, что даже кофе не выпила. Секретарь обо всем позаботилась, уже зная мои гастрономические предпочтения.

Я вошла в офис, снимая плащ и бросив сумку на диванчик.

– Привет, – кивнула я Дэниз, дожидавшейся меня с чашкой латте в руках.

Она широко улыбнулась, заметив, что я в приподнятом настроении. Новая надежда подарила мне несколько мгновений искренней радости. Меня переполняло предвкушение будущей встречи с Китом. Я знала, что амазонки найдут его. Это был только вопрос времени.

– Привет, – ответила я. – Я буду есть, а ты рассказывай, как все прошло.

– Хорошо, нопостарайтесь быстрее управиться с едой, – предупредила адвокат, взглянув на меня многозначительно. – Мой рассказ испортит аппетит.

– Давай по порядку, – я решила не паниковать раньше времени, посчитав, что худшего, чем рассказала мне арестантка в министерстве, уже не услышу.

Но Дэниз удивила меня.

– Я встретилась с Клариссой Джонсон, – начала она.

Я села за свой стол и отпила из чашки.

– Это еще молодая женщина, на вид лет двадцать, не больше, – рассказывала адвокат. – Привлекательная. Одевается со вкусом. Я раздобыла ее фото.

Она переслала на мой монитор файлы, содержавшие информацию. Я кивнула, рассматривая симпатичную девушку, совладелицу «Дженис и сестры».

– Мы встретились и около десяти минут болтали о разной ерунде, – Дэниз опустила маловажные детали и перешла к сути. – Я прямо сказала, что моей клиентке нужен мужчина красивый, но выносливый. Что она любит жесткий секс и разные запрещенные вещи.

Я одобрительно кивнула и она продолжала:

– Кларисса сказала, что их агентство располагает достаточно большим ассортиментом, и красавцев у них хватает, – Дэниз понизила голос. – За отдельную плату, на ее личный счет, она обещала предоставить мне мужчину, с которым моя клиентка может сделать все, что угодно. Заверила, что он ничего не расскажет и все стерпит.

Я почувствовала волнение, молясь про себя, чтоб Кит не был одним из таких мужчин.

– Как она это объясняет? – спросила я.

– Я не задавала такие вопросы, опасаясь спугнуть, – Дэниз виновато пожала плечами. – Да и в этом не было необходимости. Она увлеклась коктейлями, которые я не забывала заказывать за свой счет, и очень скоро рассказала мне, что их агентство только благодаря таким вот мальчикам до сих пор на плаву. Что покупать мужчин дело хлопотное и нужно ездить по захолустьям, разыскивать. А им мужчин поставляют, и таких, что поискать. Но не просто так. Владельцы, она и ее сестры, должны закрывать глаза на то, что те не задерживаются у клиенток. Это было невыгодно первое время, но потом оказалось, что многие женщины для того и берут мужчин, чтоб поразвлечься и вернуть обратно. Многие злоупотребляли и калечили мужчин. Владелицы решали все полюбовно. Клиентки платили небольшую сумму сверх того, что полагалось оставлять в залог, мужчина, по неизвестным причинам, молчал, и все оставались довольны.

– Я так и знала, что они промышляют чем-то незаконным, – я сжала кулаки и сузила глаза.

– Кларисса рассказала, что ваш муж, Z2538, был лучшим в их коллекции, – понизив голос, продолжала Дэниз. – Они все очень удивились, что он не вернулся. Прежде его ни разу не оставляли. Он сам делал все, чтоб его вернули. И знаете, какой метод был безотказным?

Я вопросительно на нее смотрела, отлично помня все, что выделывал Кит в первые дни. Зачем ему это было нужно, пока оставалось загадкой, но что все это было не более чем представление, уже не оставляло сомнений.

– Он изменял, – закончила адвокат. – Спал с кем-то из окружения госпожи.

Я почувствовала, как челюсть медленно опускается, а лицо вытягивается.

– Я, признаться, не понимаю, зачем мужчине так рисковать, чтоб вернуться в чертово агентство, – продолжала Дэниз. – Ведь за измену можно убить и ни один суд не оштрафует.

Я знала, что это чистая правда. Если женщина, застав своего мужчину с другой, докажет в суде, что был факт измены, ей могли простить все, даже убийство. Чтоб изменить госпоже, нужно быть самоубийцей, не меньше.

– А этот проделывал, – девушка покачала головой. – Спал с подругами своих женщин, с прислугой, с охраной, с любой, что попадалась. Только бы его вернули. Он очень хорош собой, так что мог легко соблазнить какую-нибудь глупую горничную.

Я почувствовала, как щеки заливает краска смущения. Моя глупая горничная не стала исключением. Неужели это была его последняя попытка освободиться от меня? А я не вернула его в агентство и после измены. Нет, я предложила ему выбор, но он остался. Почему? Если его заданием было вернуться. Я запуталась.

– Наоми, – Дэниз понизила голос. – Вы уверены, что хотите знать, что с ним было за то, что он вытворял?

Я подняла на нее вопросительный взгляд.

– Кларисса мне рассказала, – объяснила девушка. – Она сама не прочь поиздеваться над мужчинами, как я поняла. Так что детали приключений вашего мужа описала очень подробно. Я была рада, что не ела перед встречей, иначе не знаю, выдержал бы мой желудок ее рассказ или нет.

– Прости, что заставляю тебя повторять, но мне нужно знать, – ответила я, собирая все душевные силы, чтоб слушать.

– Она не называла имен, только рассказывала, в каком состоянии он возвращался от тех женщин, – Дэниз рассказывала, сцепив пальцы на коленях. – Иногда они платили, чувствуя что-то вроде угрызений совести, иногда агентство нанимало ему врача, чтоб та зашила раны и срастила кости. Несколько раз оплачивали психолога, потому что он пытался наложить на себя руки. Последний раз его брали полгода назад. Затем долго вообще никто не интересовался, так что они уже подумывали о том, чтоб отправить его на биржу труда.

– Интересно, они все это документировали? Есть какие-то записи? – размышляла я вслух. – Одних слов мало, чтоб припереть их к стенке.

– Не знаю, возможно, что-то есть, – Дэниз пожала плечами. – После пятого посещения врач предупредила их, что если Z2538 еще раз по неосторожности упадет с лестницы или порежется, то она сообщит в полицию. Больше к доктору они не обращались, он сам лечился.

– Значит, Дэниз, нам нужна эта доктор, – заметила я между делом.

– Это еще не все, – она кивнула, давая понять, что все выполнит. – Кларисса сама брала его.

– Что? – я подняла на нее взгляд.

– Она и ее подруга, мисс Лефевр, – ответила адвокат. – Они взяли его на одну из вечеринок. Она дала мне запись, чтоб я смогла показать своей клиентке. Она решила, что это сделает им неплохую рекламу. Она тогда уже здорово перебрала и сказала, что я ей внушаю доверие. Это и понятно, на записи не видно ни ее, ни ее подруг. Только наложники и он.

– Она у тебя с собой? – спросила я, догадываясь, что содержание записи жуткое, судя по бледному лицу моей железной леди-адвоката.

Дэниз кивнула и переслала мне файл со своего портативного компьютера. Я посмотрела на файл, обозначенный как видеоматериал.

– Что там? – спросила я, прежде чем смотреть.

– Его насилуют, – ответила она, с трудом сдерживая гнев. – Наложники. Женщин не видно, но по смеху и редким репликам можно догадаться, что их там две или три.

Я замерла, холодея и стискивая кулаки в бессильной ярости. Конечно, а чего я ждала? После чего мог он так стонать во сне, так метаться и просыпаться в холодном поту? Что нужно сделать с человеком, чтоб он стал таким загнанным и злобным?

Я не стала смотреть. Я знала, что не выдержу этого зрелища. И потом, Кларисса Джонсон нужна была нам живой, а я чувствовала, что после просмотра не сдержусь. Что прямо из офиса поеду к ней, войду в комнату, мило поприветствую ее, а потом схвачу за голову и большими пальцами вдавлю ей глаза в череп. И мне было все равно, что со мной произойдет после. Я буду вгонять пальцы в ее глазницы, пока она не испустит дух от болевого шока и потери крови. Если удастся, я проделаю то же самое с мисс Лефевр. Чтоб больше они не могли смотреть на издевательства и смеяться. За то, что не просто поиздевались над Китом, за то, что засняли все и еще имели наглость хвастать этим перед другими потенциальными садистками. Я так замечталась, что даже почувствовала запах крови и услышала их предсмертные крики.

Дэниз смотрела на меня еще более бледная и напуганная.

– Наоми, – позвала она, – с вами все хорошо? У вас такое лицо.

– Какое? – спросила я, гневно раздувая ноздри и сжимая кулаки.

– Страшное, – ответила она. – Вы их убьете, да? Киллера нанять?

– Не сейчас, – ответила я, не реагируя на шутку. Вернее, не воспринимая ее как шутку. – Я прежде должна все узнать.

Она кивнула, тоже не смея и улыбнуться.

– Ты проделала большую работу, – проговорила я. – Я дам тебе месяц отпуска, когда все это закончится. Но сейчас еще раз изложи все, что было вчера на встрече, письменно. Файл перешли мне. Всю информацию по агентству, даже самую незначительную, тоже. Извини, что загружаю тебя этим сейчас, когда и без того много работы, но это не просто мой каприз, это все очень серьезно и важно.

– Наоми, ну что вы, я все понимаю, – ответила она, с готовностью поднявшись и сжав свой компьютер. – Это не шутки. Это агентство просто жуткое место. Я, конечно, никогда не была с мужчиной и не знаю, как это, но, по-моему, это все неправильно и жестоко. Они же живые, как можно так вот обращаться с ними?

– Так нельзя и это все незаконно, – согласилась я. – Мы прикроем этот бордель, а его владелиц…

Я не закончила, только губы поджала, вновь представляя себе, как буду медленно снимать с мисс Джонсон и мисс Лефевр полоски кожи, а раны посыпать солью. Как вдруг внезапная мысль, запоздалое воспоминание, ударило меня словно током. Мисс Лефевр, миллионерша, клиентка «Дженис и сестры», претендентка на Кайлеба. Я похолодела при мысли, что малыша Кая может ожидать такая же участь, как Кита. А Кайла еще отговаривала меня. Да после этого рассказа, узнав, на какие шалости способна мисс Лефевр, я Кая куплю, пусть за него десять миллионов запросят. Я продам контрольный пакет акций, но его выкуплю и не позволю этой сучке наложить лапу и на Кайлеба.

– Ты не узнала имя этой Лефевр? – спросила я Дэниз. Она была уже в дверях.

– Нет, я удивилась, что Кларисса вообще проболталась о ней, – ответила адвокат.

Я отпустила ее, взглянув на файл с записью. Он обжигал мне глаза своим красноречивым названием «вечеринка». У меня тоже была вечеринка. Девчонки, их наложники, выпивка. И мы тоже развлекались гнусным способом, пусть и не таким жестоким. Что подумал тогда Кит? Чего он ждал? Неужели умолял меня отпустить его, потому что решил, будто и я захочу вот так поразвлечься? И как он не убил всех нас утром? Как мог простить меня, полюбить?

Я набрала номер Натали, не прибегая к услугам Жанны.

– Да, – появившаяся на экране амазонка посмотрела на меня вопросительно. – Есть что-то интересное?

– Да, много чего, – отвечала я хмуро. Она, должно быть, догадалась по моему мрачному виду, что информация важная. – Я расскажу в двух словах, а письменный отчет отправлю позже.

– Хорошо, – кивнула Натали, тоже посерьезнев.

– И еще немного развлекательного видео, чтоб вы составили мнение о предмете разговора, – добавила я, пересылая файл непосредственно на ее компьютер.

Глава двадцать первая Запись

За ужином я почти ничего не ела. Кайла, сидевшая напротив, тоже вяло ковыряла вилкой в салате. Она несколько раз пыталась завязать разговор, но я отвечала односложно и неохотно. Я не хотела обижать ее, но просто физически не могла сейчас вести непринужденную беседу. Весь день я вспоминала рассказ Дэниз и разговор с арестанткой. То, что у Кита была другая жена и ребенок, взволновало меня, то, чему он подвергся в агентстве, взбесило и повергло в шок. Немного отвлекла меня Синди. Она позвонила, когда я заканчивала дела в офисе, и уже собиралась ехать в «королевскую школу» на собеседование. Подруга рассказала, что Алекса устроили в новой клинике, доктор осмотрела его раны и назначила несколько операций. Сегодня утром провели первую, обработав шрам на лице и особенно опасную рану на ключице. Мой новый мужчина теперь спал. Его окружили заботой девушки из персонала больницы. Синди рассказала, что он уже стал всеобщим любимцем и вполне может обойтись без моих ежедневных посещений. Тем более что она сама частенько заглядывала к нему. Я понимала, что она делает это не из дружеских чувств ко мне, а потому что сама волнуется о бывшем наложнике. Жанна получила все документы и все оформила. Вскоре я должна была стать обладательницей второго мужа. Это немного успокаивало мою совесть. Пусть я не могу изменить того, что случилось с Китом, но могу помочь другому.

Кайла откашлялась, привлекая мое внимание. Я вздохнула, виновато взглянув на нее.

– Прости, я совсем выбита из колеи, – сказала я, пытаясь хоть как-то оправдать свое молчание и подавленный вид. – Сегодня полдня оформляла заявление в министерстве, потом в офисе завалили работой…

– Еще эта поездка в «королевскую школу», – закончила за меня подруга, глядя исподлобья. – Я же не дура, Наоми. Неужели ты думала, что сможешь скрыть это от меня?

– Я не намеревалась скрывать, – я опустила взгляд в свою тарелку. – Просто боялась, что ты вот так отреагируешь.

– Как? Я еще не высказала всего, что думаю по этому поводу, – возразила подруга, явно подготовив целую речь. – Бояться меня, конечно, не следует. Я тебе не мать и не сестра, но все же хочу сказать пару слов.

– Кайла, ты для меня больше чем сестра, – сделала я подлую попытку задобрить ее. Я даже рада была сейчас выслушать ее возмущенную речь. Мне нужно было хоть что-то, что смогло бы вытеснить из головы слова Дэниз, тот проклятый видеофайл, который так и лежал в моем компьютере. Мне нужна была крепкая пощечина, чтоб вернуться к нормальной жизни, а не сжимать ежеминутно кулаки в бессильной ярости, переполнявшей душу.

– Оставь свою лесть для другого случая, ладно, – попросила Кайла, одарив меня ледяным взглядом. – Я понимаю, ты одинока, ты потеряла любимого человека. Понимаю, что тебе нужен мужчина, чтоб выходить с ним в свет, чтоб помогал по хозяйству. Я даже могу понять, что тебе его просто жаль, ведь он в самом деле попал в переплет, но Кай!

Она всплеснула руками. Я радовалась, что с Алексом она смирилась. Значит, смирится и с Каем, главное, найти третьего. Моя мысленная шутка вызвала на лице только тень улыбки. Все мужчины Либры не заменят мне Кита. Никто и никогда не займет его место в моем сердце. Это просто невозможно, потому что мое сердце переполнено им, оно хранит все мгновения, которые мы были вместе, все его улыбки, поцелуи и слова. Кит всегда будет со мной в моем сердце, как бы глупо и банально это ни звучало. Вот когда начинаешь понимать всю эту романтическую чушь, когда ощутишь на своей шкуре, каково это, потерять его, одного единственного, любимого, смысл всей жизни.

– Он не убогий израненный наложник, брошенный на произвол судьбы, – продолжала негодовать Кайла. – Он не нуждается в твоем покровительстве и жалости. Пусть его купит Кэролайн Макалистер, дочь сенатора Макалистер, или Шарлотта Галлахер, художница. Она тоже творческая натура, поймет его. Да хоть та же Хильда Лефевр, у нее тоже денег куча, а постоянные мужчины только прислуга…

– Кайла! – оборвала я подругу, почувствовав все же пощечину, но не ту, которую хотела. Имя одной из сук, поиздевавшихся так гнусно над Китом, меня словно током ударило. Я ощутила самую настоящую боль во всем теле, в каждой клеточке, и просто взбесилась.

Кайла замерла в недоумении.

– Я больше не желаю слышать имя этой… женщины, – начала я, пылая самым настоящим гневом. – Она подлая, низкая, отвратительная развратница и садистка. Именно тот факт, что она будет участвовать в торгах за Кая, что есть хотя бы один ничтожный шанс, что он попадет к ней, и заставил меня окончательно решиться на этот шаг. Я куплю твоего брата, сколько бы они не затребовали, только бы он не попал к ней. И он будет моим, а что будет с ним дальше, уже не столь важно. Главное, что его судьба будет зависеть от меня, а я не позволю обидеть его никому, ни мужчине, ни женщине, ни даже тебе.

Подруга была ошеломлена моей речью, эмоциями, вложенными в каждое слово, а главное, моей решимостью. Тишина воцарилась на несколько долгих минут. Вопрос о том, буду я покупать Кая или нет, больше не стоял.

– Ты что-то узнала? – спросила Кайла, нарушив молчание. – О том агентстве.

– Да, ты мыслишь в правильном направлении, – ответила я, успокаиваясь и вновь взявшись за еду. – Эта… особа… замешана в ужасном деле. Она и ее подружка, владелица агентства, любят весело провести время в компании мужчин, после чего некоторые из мужчин попадают в больницу или на кладбище. У меня в компьютере есть видео, если любишь гнусности и садизм. Там эта милая леди забавляется, а знаешь, кто ее любимая зверушка?! Кит!

Я отложила вилку, ударив по столу громче, чем хотела, и поднялась, не в силах совладать с эмоциями. Все, что я так тщательно сдерживала целый день, нашло выход. Бедная Кайла опять стала свидетелем моего срыва.

– Дэниз мне рассказала, но я до сих пор не могу заставить себя посмотреть, – я понимала, что уже плачу, рассказывая все подруге. Я нервно расхаживала по столовой, размахивая руками, обхватывая свою пылающую голову, вытирая слезы и злясь на себя за них. – Господи, это какой-то кошмар.

Я закрыла лицо руками, не сумев сдержать рыдания. Кайла поспешно приблизилась и обняла меня за плечи.

– И ты хочешь отдать ей Кая? – между всхлипываниями, спрашивала я. – Чтоб она и его замучила, чтоб он мечтал о смерти, как об избавлении?

– Нет, я же не знала, – тихо ответила Кайла.

Она повела меня в ванную. Я повиновалась, не чувствуя под собой ног и повторяя что-то. Думаю, это были проклятия в адрес агентства, Клариссы и Хильды.

Кайла отпустила меня и включила холодную воду. Я опустила руки под струи, умываясь и всхлипывая.

– Ты передашь полиции эту информацию? – спросила она, наблюдая за мной. – Надо наказать их за все. Это просто жуть какая-то.

– Я сделала лучше, – зло усмехнулась я, прикладывая ледяные ладони к пылающему лицу. – Я передала все Натали Николсон, а уж она позаботится об этом агентстве. Амазонки страшно «любят» подобные заведения. Ведь по сути, это еще хуже, чем бордель. Они же портят лучших мужчин.

Дальше последовал поток нецензурной брани, я даже не знала, что способна на такие обороты речи.

– Все, успокойся, прошу, – Кайла была напугана почти так же, как в то утро, когда я устроила сцену. – Больше не будем об этом. Пусть разбираются и наказывают преступниц. Тебе нужно подумать о другом. Где ты поселишь свой гарем? В этой квартире будет тесновато.

– Шутишь? – я посмотрела на нее. – Тут пять спален. Думаю, по одной на мужа – очень демократично. Столовая и гостиная будут общими. Даже для тебя комната останется, если не передумаешь съезжать.

– Еще чего, я тебя не брошу, – возмутилась Кайла.

Мы переместились в мою спальню. Я сняла блузку и брюки, и растянулась на кровати, оставшись в одном белье. Подруга села рядом, взяв со столика пульт и переключая каналы телевидения.

– Тебе самой нужен серьезный человек рядом, а твоим новым подопечным и подавно, – продолжала она, нахмурившись. – Это я просто пугала тебя, что уйду. Думала, тебя хоть это остановит.

– Какая ты жестокая интриганка, – возмутилась я устало, и полезла под одеяло. Топ и трусики были из мягкой облегающей ткани без швов, поэтому я решила, что могу обойтись и без пижамы, и спать прямо в них. – Не смей бросать меня. Ты мой последний луч надежды. Без тебя я сойду с ума.

– Ой, хватит подлизываться, – отмахнулась Кайла, подобравшись и лежа рядом, но сверху на одеяле.

Я подложила ладони под щеку и задремала.

– Я все тут подготовлю. Надо будет перевезти кое-что из вещей Кая, – бормотала она. – Конечно, у мужчины не должно быть никаких вещей, и если бы его купила какая-нибудь овца, то все осталось бы у мамы, но раз уж ты его берешь, то и выбрасывать не придется. Освобожу немного места в особняке. А то знаешь, сколько у него барахла. Мама ему покупала все, что он только пожелает. У иной женщины нет столько хлама в комнате, сколько у этого принца. А одежды… У тебя шкаф вместительный?

Я улыбнулась сквозь сон и ответила, что у меня есть свободная комната.

– Нет, устраивать из гостевой спальни гардероб это последнее дело, – ответила Кайла. – Интересно, у Алекса есть личные вещи? Эта Синди хоть что-то им покупала? Придется, наверное, одеть его. Ему пойдет элегантный или богемный стиль, несколько темных рубашек, брюки, туфли под кожу. А еще неплохо бы его постричь покороче и дать отрасти небольшой щетине. Так он выглядел бы более мужественно что ли. Ненавижу этих сладких куколок, которых делают из всех наложников подряд. Будто женщинам мало женщин, чтоб еще из мужчин женщин делать.

Я уснула, не расслышав последние ее рассуждения, иначе раньше догадалась бы о том, что поняла спустя некоторое время после моего тройного замужества.

Мой сон, вопреки надеждам, продлился недолго. Все же я была слишком возбуждена и взволнована, чтоб спокойно спать всю ночь. Приснился новый кошмар, ужаснее предыдущих. Возможно, потому что приснился первый раз и поразил своей четкостью и насыщенностью событиями. Конечно, мне приснился Кит. Но лучше бы не снился вовсе, чем в том виде, в каком предстал передо мной. Я часто видела в новостях репортажи с окраин Либры, где иногда вспыхивали самые настоящие бои. Солдаты с обеих сторон стреляли друг в друга и умирали. Повстанцев находили в заброшенных районах пригородов какого-нибудь умирающего мегаполиса. Амазонки выкуривали их из зданий специальным газом, но те не сдавались без боя, открывая ответный огонь из своего примитивного оружия. Иногда съемки велись прямо с улицы, где шла перестрелка. Можно было видеть мужчин и женщин в испачканной бесформенной одежде и старинных касках времен последней войны. Они прятались за колоннами зданий, в окнах и подъездах, но более точное и смертоносное оружие амазонок настигало их даже в укрытии и они падали на землю, окровавленные, обожженные, перепачканные пылью и грязью. Мне приснился Кит в такой вот грязной порванной одежде. Он был мертв. Лежал неподвижно на пыльной дороге заброшенного города, где уже не жили люди и не ездили автомобили. Перестрелка закончилась, все выжившие повстанцы были пленены и отправлены в ближайший город, где их должны были судить и казнить. Но Кит уже не боялся суда, он погиб. Его красивое лицо было мертвенно бледным, на разбитых губах запеклась кровь, скулы и нос оцарапаны, под глазами темные круги, грязные волосы под нелепой каской прилипли ко лбу. Но главное, что заставило мою кровь холодеть в жилах, а сердце сжаться в ледяной комок, были его открытые глаза и взгляд этих мертвых глаз, устремленный в небо. Застывший и остекленевший взгляд.

Я вскрикнула и проснулась. В спальне было темно. Кайла все выключила и ушла, оставив меня спать до утра. Но я больше не могла сомкнуть глаз. Я боялась, что опять увижу жуткий кошмар. Не было ничего в мире страшнее, чем этот мертвый взгляд любимых глаз, чем видеть своего возлюбленного бездыханным и неподвижным, застывшим навсегда. Я тряхнула головой, разозлившись на себя за эту глупую слабость. Он был жив. Я намерена была верить в это до тех пор, пока мои глаза не убедят меня в обратном. Пока я наяву не увижу свой сон. Только тогда и не раньше, я позволю себе думать, как быть дальше, вернее, как умереть, чтоб больше не быть вообще. Если не будет его, не будет и меня.

Откинув одеяло, я поднялась и пошла в ванную, чтоб еще раз как следует умыться. После того, как я наплакалась вечером, веки опухли и покраснели. Теперь я выглядела по-настоящему жутко. Взъерошенная, сонная, бледная, с припухшим лицом и отсутствующим взглядом. Я уже начинала исчезать из этой реальности, а пока что еще не известно, жив Кит или нет. Еще месяц без него и от меня останется тень, а потом вообще ничего не останется. И это к лучшему. Уж лучше вообще исчезнуть, чем такая вот жизнь.

Я снова обругала себя за глупость и слабость. Запретила своему отражению жалеть себя и ныть о несбыточном, даже кулаком себе погрозила, чтоб та мрачная девица взяла себя в руки и была женщиной, в конце концов.

В квартире было тихо. Зеленоватая подсветка освещала только компьютерные панели в стенах, чтоб не свернуть себе шею в темноте коридора. Я решила взглянуть, чем занята Кайла, а при случае, опять забраться к ней, как трусливая и малодушная подружка, которой и была для нее.

Меня ждал еще один кошмар, теперь наяву. Я пожалела, что поднялась с кровати. Кайла была у себя, но не спала и не смотрела кино, она решила все же ознакомиться с содержанием записи, как видно, не удержавшись от любопытства. Все же ее не пугала эта запись как меня. Не ее возлюбленного на ней рвали на части. Я пожалела, что упомянула об этом файле. Уж лучше бы и Кайле не видеть такого. Но вот она теперь смотрит, а я все слышу, стоя под дверью. Пусть не отчетливо, она боялась, как видно, разбудить меня и звук приглушила. В своей комнате я бы конечно не услышала, но тут могла уловить характерные звуки. Я вспомнила, Дэниз рассказала, что на записи не видно женщин, но слышен их смех. Я тоже услышала его, дьявольский мерзкий хохот нескольких девиц. Их мужчины что-то говорили, тоже смеялись. Кит же, похоже, не издал ни звука, я, сколько ни прислушивалась, не могла уловить среди хохота ни стонов ни мольбы. Уж лучше бы мне было посмотреть, потому что воображение рисовало просто жуткие картины. Особенно после сна, где я так отчетливо увидела Кита мертвым. Мужской голос сказал громче: «Еще?». Женский ответил: «Нет, надоело. Пусть проваливает». «Если сможет ходить», – взрыв хохота.

Стало тихо. Я услышала торопливые шаги, хлопнула дверь. Я повернула ручку и вошла. Экран мерцал в полутьме пустой спальни Кайлы. Постель ее была еще не тронута. Она, как видно, не ложилась. Взглянув на название файла, я поняла, что не ошиблась.

В ванной послышался шум воды. Подруга вышла и удивленно на меня посмотрела. Она была бледна, это можно было видеть даже при таком освещении. Она умывалась, глаза покраснели.

– Ты в порядке? – спросила я встревоженно.

– Да, просто стошнило, – отмахнулась она. – Потому и не смотрю никогда новости. Не выношу вида крови.

– Крови, – повторила я как эхо.

– Ты и вправду не смотрела? – спросила она, убрав с экрана список воспроизведения и включив какую-то ненавязчивую музыку. Потом включила ночную подсветку за спинкой кровати. Я села на край, глядя перед собой остекленевшим взглядом.

– Там все не так уж страшно, Наоми, – сказала она, опустившись рядом и обняв меня за плечи. – Ты, конечно, лучше не смотри. Но они не били его и не издевались. Это скорее моральное издевательство.

– Но ведь они… – я отрицательно мотнула головой.

– Секс есть секс, – философски заметила подруга. – Да, видно, что против воли, но все же те наложники не звери. Вот женщины, конечно, заслуживают как минимум, чтоб их в меду извалять и на муравейник посадить.

Я хихикнула, скорее нервно. Пусть это было малое утешение, но все же утешение.

– Голоса хорошо слышны, – продолжала Кайла, поглаживая меня по плечу. – Даже я узнала Лефевр. Так что уже за одну эту запись можно ее задержать. Конечно, выкрутится штрафом, зараза.

– Я ее убью, если она выкрутится штрафом, – проговорила я хмуро. – Я их всех убью. Даже наложников.

– Они не виноваты, они рабы, – неожиданно заступилась Кайла.

– Все равно, – я не обратила внимания на этот странный факт. – Натали найдет мне все их имена. Я выжду какое-то время, пока все утрясется, а потом произойдет ряд несчастных случаев. Все они умрут, за то, что сделали с ним.

Я поднялась и пошла к себе в кабинет. Раз уж я не могла спать, нужно было использовать это время для работы.

– Ты меня пугаешь, – Кайла шла следом по коридору. – А если попадешься?

– Все равно, – отмахнулась я. – Я готова ответить за все, но сначала отомщу.

– А если найдешь Кита? – спросила подруга.

Я села за стол, включила лампу и монитор.

– Ты не сможешь защитить его, если сядешь в тюрьму за убийство, – заметила она, тоже опустившись на диванчик. – Кто позаботится о нем и о двух других твоих мужчинах? Их отправят на биржу труда или на аукцион.

– Ладно, – сдалась я. – Если найду Кита, не стану мстить. Но если не найду, лучше им самим наложить на себя руки. Потому что пока моя фантазия подсказывает только очень извращенные способы убийства.

– Найдешь, – отмахнулась Кайла. – Либра не какая-то там дикая трущоба. Тут трудно потеряться, если известно твое имя, лицо и все отпечатки. Разве что в пустыню подастся, где компьютеров вообще нет.

– Надо было сразу амазонкам все рассказать, – вздохнула я. – Они могли его засечь. А теперь, кто знает, где он.

– Во-от, никогда меня не слушаешь, – самодовольно протянула подруга.

Я кивнула, продолжая листать один из документов.

– Ты лучше ложись спать, – посоветовала я после паузы. – Рано утром придут люди из министерства. Они хотят еще раз все тут проверить, просмотреть записи камер слежения.

– Смысл? Самую важную запись ты удалила, – фыркнула Кайла. – Да и что тут еще можно искать?

– Не знаю, у них свои методы, я не вмешиваюсь, – ответила я, не глядя на нее.

– Опять намусорят, устроят беспорядок, – возмущалась девушка, поднимаясь с диванчика. – Ладно, тогда в самом деле пойду, посплю. Предпочитаю убраться на время, что они будут тут шарить.

– Я тоже лягу, но попозже, – кивнула я. Она улыбнулась мне и ушла.

Утром, еще не было и шести, консьержка сообщила, что ко мне пришли. Я велела пропустить и быстро привела себя в порядок. Это были две девушки в обычной одежде, но по их уверенному виду и манере держаться, я догадалась, что это амазонки. У меня в компьютере уже было сообщение от Натали и фото обеих, с их данными. Так что я без страха впустила в квартиру незнакомок и пошла будить Кайлу.

Подруга была очень недовольна нахальством и методами работы людей из министерства обороны. Пока она собиралась, я напоила гостий кофе. Они расслабились и оказались очень милыми девушками. Потом к нам присоединилась Кайла. Обе взяли у нее автографы, пользуясь редким случаем. Это растопило сердце подруги и она уехала к себе домой в хорошем расположении. Мы же приступили к работе с базой. Обычно хозяев квартиры тоже спроваживали, но в этот раз руководство позволило мне присутствовать.

Одна из девушек, Ники, как она преставилась, села за мой рабочий компьютер, откуда удобней всего было войти в базу. Вторая просматривала записи базы дома, подключившись к внутренней сети. Я дала ей все коды, хотя она сама могла узнать все необходимое.

Сначала мы с Ники проверили, проникал ли кто-то в секретную архивную базу системы слежения. Там была установлена такая же программа, как и на моем компьютере. Новая, еще не поступившая в продажу. Наша корпорация разработала ее специально по заказу министерства обороны, и они получили ее гораздо раньше, чем даже я сама. Теперь стало понятно, для чего нужна была такая спешка.

– Странно, – Ники быстро бегала кончиками пальцев по поверхности сенсорной клавиатуры, где всплывали мигающие разноцветные окошки и меню. На экране отображались ее действия. – «Guard» говорит, что в архив никто не проникал, но, тем не менее, части его удалены. Это восемнадцатое июля. Но потом все есть. Правда, тоже местами.

Я посмотрела в своем ежедневнике, напрягая память. Это был понедельник, мы вернулись из особняка и навестили Кайлу. Потом поругались и провели вместе нашу первую ночь. Именно этой записи не было. Ее аккуратно стерли, оставив все прочее. Неужели это сделал Кит? Значит, стер он и все остальное, все следы своей деятельности в моем доме.

– Если он сумел обойти «Guard» здесь, то почему позволил ему засечь чужое вмешательство в мой компьютер? – задумчиво проговорила я, прекрасно помня, что сразу обнаружила вторжение в мою базу после посещения непрошеных гостей.

– Может, это не он входил в вашу базу? – предположила Ники. – А те, что приходили за ним?

– Нет, он собирал информацию долгое время, – возразила я. – С самого первого дня пребывания в моем доме.

– Тогда я не понимаю, зачем он выдал себя? Неужели намеренно? – девушка тоже была удивлена.

– Хотел, чтоб я знала, что он делал за моей спиной, – заключила я.

– Но те части архива, что на них? Вы не помните? – спросила она, указав на темную комнату, где Кит мирно спал за минуту до моего прихода. Дальше запись обрывалась, и было уже утро.

– Мы занимались сексом, – безразличным тоном ответила я.

Она задумалась, проматывая вперед. Не осталось ни одной записи, где это повторялось. Аккуратно подчищено, словно и не было между нами никакого секса. Даже поцелуи он убрал.

– Если он умеет обходить «Guard» это очень плохо, – размышляла вслух Ники. – Если повстанцы узнают, как это делается, вся система безопасности станет бесполезной. Они смогут обходить и другие варианты этой программы.

– Может быть, он именно поэтому и не обошел эту программу при своих друзьях, чтоб они не знали, что он умеет это, – предположила я. – Он воспользовался своим умением в личных целях, чтоб интимные моменты остались только в нашей памяти, и никто не смог подсмотреть. Он ужасно стеснительный.

Я улыбнулась. Ники приподняла бровь, но промолчала.

– И еще, я думаю, он хотел, чтоб я знала о его проникновении в мою личную базу, – развивала я свою мысль. – Чтоб не сомневалась, что это он и его друзья.

– Вы правы, мисс Вуд, – сказала неожиданно Ники, увеличивая разрешение окна с записью. – Иначе он удалил бы и это, прежде чем уйти.

На экране появилась его спальня. Он лежал на кровати, слушал музыку. Его голова кивала в такт музыки, он улыбался и смотрел в окно. Я почувствовала как заныло сердце. Невыносимо было видеть его, такого беззаботного, веселого, и знать, что очень скоро все это закончится, что ему придется уйти. И я не ошиблась, его заставили уйти.

Он встрепенулся, возможно, почувствовал что-то. Отложил наушники и подошел к компьютеру. Его пальцы быстро двигались по панели интерактивного экрана.

– Насколько я могу судить, он что-то уничтожает, – заметила Ники, вглядываясь в изображение. – Удаляет какие-то файлы.

Потом он погасил экран. Картинка исчезла.

– Это место, где исчезло электричество, – пояснила Ники.

– Думаешь, это он? – я вспомнила, что рассказывала консьержка.

– Нет, это невозможно сделать так, – отрицательно мотнула головой девушка. – Только механическим вмешательством, где-то внутри дома.

Следующая запись появилась спустя десять минут. Включился запасной генератор. Кит был в моем кабинете, там, где сидели сейчас мы. Он что-то опять удалял. В этот раз мы могли видеть все его действия. Окно было сзади и камеры, установленные в его поверхности, считывали всю интересующую нас информацию.

– Он удаляет ваши рабочие материалы, всю важную информацию, – проговорила Ники. Я и сама это видела. – Он знал, что его видят, что все записывается.

– Он ничего не оставил своим друзьям, – вздохнула я. – А я и не знала, что на моем домашнем компьютере было все это.

– Он установил программу, которая копировала все данные, загружающиеся в ваш лэптоп, – пояснила Ники. – Все, что вы делали на работе в своем портативном компьютере, потом оставляли в офисе, он мог получить здесь. Но сейчас он все это удаляет и программу тоже. Не вижу в его действиях никакой логики. Он что, передумал доводить начатое до конца?

– Похоже на то, – вздохнула я, помня его поведение, когда он боролся сам с собой. Неужели решил предать своих товарищей ради меня, уничтожить добытую информацию?

В мой кабинет на экране вошли две девушки в форме ремонтной бригады. Их же я видела на записи камеры внизу, когда они вели Кита по коридору. Высокие статные в фуражках и перчатках. Кит, увидев их, вскинул голову и вызвал на экране перед собой главное меню.

– Пошли, мы за тобой, – сказала одна, приблизившись.

– Что-то не так с отпечатком? – спросил Кит, поднявшись из моего кресла и сделав шаг назад.

– Ты должен будешь пойти с группой, чтоб они ничего не напутали, – сказала девица, приближаясь к нему. Но он отходил, пятясь назад.

– Там и ребенок разберется, – возразил он. – Оставьте меня в покое, я все сделал.

– Это я тебе скажу, когда ты все сделаешь, – повысила голос девица.

Вторая зашла Киту за спину, отрезая дорогу к выходу.

– Так нечестно, вы обещали, что это будет последнее задание, – теперь Кит стоял лицом к нам, и я могла видеть, сколько грусти в его взгляде. Вряд ли так разговаривают с друзьями, разве что только если эти друзья очень обидят тебя.

– Не ной, Саммер, – первая девица злилась. – Провернем это дельце и будешь свободен. Вернешься домой. Жена тебя уже заждалась.

Я не пропускала ни слова, но выражение отчаяния на лице Кита заставило меня на миг позабыть о том факте, что у него есть жена. Его явно не порадовала перспектива.

– Я никуда не пойду, – сказал он твердо. – Так и передайте Элеонор. Я больше не служу ей. Вы все меня достали. Вам дела не было до меня, пока я сюда не попал. Где вы были, когда с меня кожу снимали в том агентстве?! Я вообще не должен был для вас ничего делать! Вы меня бросили! Отдали тем ведьмам!

– Заткнись! – крикнула первая. – Ты прекрасно знал, на что шел!

– Я больше не хочу в этом участвовать, – упорствовал Кит. – Я останусь здесь.

– Как ты запел, – изумилась его собеседница, извлекая из-за пояса нож с широким лезвием. – Что, решил сдать нас? Если ты хоть что-то рассказал…

– Я ничего не говорил о вас, – он бросил быстрый взгляд на панель окна, записывающую все происходящее, и перевел его обратно на собеседницу. – И если оставите меня в покое, заберу ваши секреты в могилу.

– Ты отправишься в могилу гораздо раньше, чем рассчитываешь, если не пойдешь со мной, – пригрозила гостья, взмахнув ножом.

– Если я уйду, станет ясно, что это я сделал отпечаток и помогал вам, – попытался убедить их Кит, но безуспешно. Его собеседница только усмехнулась:

– И что с того?

– Начнут проверять агентство, узнают, что те в тесном сотрудничестве с повстанцами, что практически филиал повстанцев в центре Саннибэй, – Кит улыбнулся. Ему доставило немало удовольствия утопить ненавистное агентство. Он знал, что эта запись попадет в руки полиции или другого контролирующего органа, установившего слежение. А тем, в свою очередь, будет очень любопытно проверить правдивость его слов.

– Мне плевать на них, – отмахнулась девица. – Они обнаглели, толку меньше чем хлопот. Если бы ты не попал так удачно к этой сучке, мы бы вообще прекратили поставлять им мужчин.

– Через них выйдут на агентство в Нортпорте, – продолжал сдавать своих Кит, понимая, как видно, что ему не удастся остаться, а значит, он может смело послать их всех к чертям. Они первые нарушили свои обязательства. – Мисс Харпер не понравится, что полиция будет вынюхивать. Так и до Элеонор доберутся, пусть она и прячется в пригороде, как самая нормальная жительница Либры.

– Заткнись! – оборвала его гостья. – Из ума выжил? Зная столько, еще надеешься остаться?

– Я не уйду, можешь убить меня, – Кит сложил руки на груди.

– Ты мне нужен живой, так что я лучше убью твою шлюху, – она махнула лезвием в сторону моего стола. – Вижу, ты очень привязался к ней, если готов своих товарищей бросить.

– Я готов их бросить, потому что они уже давно бросили меня, – возразил Кит.

– Не испытывай мое терпение, – тон девицы стал угрожающим. – Иди, переодевайся.

– Нет.

Собеседница кивнула, ее подруга, стоявшая позади, толкнула мужчину. Он, не ожидая этого, подался вперед, к первой. Та схватила его за ошейник и прижала лезвие ножа к его паху. Она была чуть ниже ростом, но сложения внушительного. Хотя Кит не сопротивлялся, только обхватил ее запястье, а второй рукой схватил за плечо.

– Ты пойдешь с нами, все сделаешь и отправишься к Элеонор, – повторила она. – Иначе я тебя кастрирую, а твою богатую сучку поджарю на медленном огне. Я теперь знаю о ней достаточно, чтоб застать одну в подходящем месте. Еще и позабавлюсь, прежде чем убить. Ты меня знаешь, я их ненавижу.

– Ты блефуешь, – процедил сквозь зубы Кит, глядя на нее гневно.

– Набери Джес, – велела гостья своей подруге. – Узнай, где сейчас наша драгоценная мисс Вуд.

Кит дернулся назад, но его знакомая, как видно, прижала нож сильнее, так что он замер, только продолжал сверлить ее злобным взглядом и стиснул зубы.

– В офисе, – ответила вторая.

– Пусть оставит в ее драгоценном кабриолете подарочек, – усмехнувшись, велела гостья, глядя на Кита.

Он все больше бледнел, видимо, догадался, о чем речь.

– Когда мисс Вуд активирует компьютер, то не пройдет и пары секунд, как она уже встретится с мамашей на небесах, – издевательским тоном объясняла девица, подняв нож и прижав его к щеке мужчины.

Он дрожал от ярости, сжимая ее руку.

– Ты все еще хочешь остаться? – спросила она, выписывая узоры на его коже. Острое лезвие оставляло маленькие неглубокие порезы, из которых потекла кровь. Кит же даже не пытался отстраниться, только глаза закрыл.

– Нет, Джейн, – сказал он, убрав руки и подняв их, демонстрируя открытые ладони. – Я все сделаю. Не надо ее убивать.

– Так-то лучше, – она оттолкнула его. – И что ты так сопротивляешься? Наивный дурачок. Думаешь, она лучше других?

Кит опустил голову, глядя себе под ноги.

– Пошли, переоденешься, – велела девица.

Вторая вышла за дверь. Кит пошел следом.

– И не вздумай ничего выкинуть, – говорила первая. – Я остаюсь тут, присмотрю за ней. Если что-то пойдет не так, она заплатит за твою ошибку.

Кит ничего не ответил. Они вошли в его спальню. Там он надел форму, как и у девиц, оставил свои вещи на кровати и, еще раз взглянув в окно, ушел. Они все ушли. Стало тихо.

– Ого, – только и нашла, что сказать Ники, делая копию для Натали.

– Да уж, вот вам и повстанцы, борцы за равноправие, – ответила я, поднявшись и отвернувшись к окну.

– Нет, я о том, как он защищал вас, – с печальной улыбкой пояснила Ники. – Он так предан. Ни за что бы не поверила, что он повстанец.

– Он и не повстанец никакой, – отмахнулась я, глядя на город. – Он просто попал к ним в руки и делает то, что они прикажут. Настоящие повстанцы, это те две девицы.

– Он их всех сдал, и агентство и их человека в Нортпорте, – качала головой Ники. – Жаль, что они сумели его забрать. Он мог бы многое рассказать.

– И этого достаточно, – я посмотрела на собеседницу. – Когда Натали просмотрит все эти записи, пусть найдет время для встречи со мной.

– Конечно, мисс Вуд, – закивала Ники. – Думаю, она сама захочет вас видеть.

– Ты заканчивай, я пойду, сделаю еще кофе, – мне нужно было побыть одной и подумать.

Теперь хотя быбыла маленькая надежда на то, что Кит жив и находится где-то на севере страны, в большом портовом городе, на берегу океана. Скорее всего у этой самой Элеонор, его жены. Но разве в их мире, где должно быть равенство, муж может служить жене? Да и не хотел он к ней возвращаться, его словно отправляли обратно в агентство, а не к любимой на свободу. Что это вообще за общество такое, где с мужчинами обращаются подобным образом, а они все равно воюют на стороне этих ведьм?

Я подумала об Алексе. Он должен был знать хоть что-то о повстанцах, если жил в их среде. Конечно, расспрашивать его сейчас не было никакой возможности. Во-первых, он слаб, а во-вторых, больница не самое подходящее место для таких бесед. Нужно было ждать.

Ждать, когда в министерстве обороны изучат записи, когда примут решение и проверят агентство. Но как могла я просто сидеть и ждать, зная, что Кит в такой компании? Мне невыносимо было думать, что он сейчас, возможно, уже с этой Элеонор, и она ведет себя с ним не лучше, чем ее подруги. Кто знает, какие нравы царят у этих людей. Я страшно тосковала, могла думать только о нем и о том, как обниму его, прижмусь к его груди, когда найду. Я заберу его у этих бессердечных женщин и он опять будет со мной. Больше не отпущу его ни на шаг от себя. Только бы он нашелся. Ради этого можно было жить и ждать.

Глава двадцать вторая Миледи

Распрощавшись с людьми Натали, я поехала в офис. Впереди еще был рабочий день, хотя сосредоточиться на работе никак не удавалось. Жанна приносила только самые срочные и важные документы, заметив, что я в дурном расположении. Девушка готовила мне сладкий латте и болтала о всяких незначительных вещах, вроде погоды и предстоящего празднования дня мира. Это был один из государственных праздников и отмечался с размахом. Министерство здравоохранения, социального развития и репродукции устраивало грандиозный бал в своей резиденции. Мне тоже пришло приглашение и следовало появиться там хотя бы ненадолго.

Жанна переслала мне файл с информацией об Алексе и спросила, составлять ли брачное свидетельство. Я решила повременить с этим. Договор о его продаже уже был оформлен и мужчина принадлежал мне, делать его мужем пока не было особой необходимости. Почему-то я никак не могла решиться на этот шаг. Все доводы, что я приводила Кайле, не говорили в пользу именно такого решения. А делать его мужем ради официальных приемов и выходов в свет, казалось поступком легкомысленным. Обдумав все еще раз, я велела секретарю составить свидетельство, но вписать Алекса третьим мужем, вторым должен был стать Кайлеб. Вот с ним я и буду выходить в свет. Алекса же оставлю в покое, он на людей уже насмотрелся и немного уединения пойдет ему на пользу.

Секретарь все оформила, чтоб, когда оба они будут у меня дома, я могла получить обе подписи и не возвращаться больше к этому вопросу. То, что Кая куплю именно я, сомнений не вызывало. «Королевская школа» прислала официальное приглашение на торги, намеченные на пятое августа. Мне был присвоен номер аукционера и переслан файл, содержащий информацию о предмете торгов. Кроме Кая в этот день будут продаваться еще девять мужчин, тоже выпускники школы. Я посмотрела все файлы, но Кай был лучшим. Даже я, знавшая его всю жизнь, отметила, каким красивым мужчиной он стал. Это была именно та красота, что ценилась сейчас в нашем обществе и которую Кайла не понимала.

В файле были записи, на которых Кайлеб представал в разных нарядах и образах. Длинноволосый изящный блондин, худощавый и утонченный, как сказочный принц. Милое женственное личико, большие невинные карие глаза с длинными ресницами. Стилисты школы не пренебрегали макияжем, подготавливая своего фаворита к съемке, а наряды в стиле готической неоклассики, изобиловавшие кружевами и бархатом, подчеркивали изысканную утонченность модели. Перелистывая изображения, я поймала себя на мысли, что уже полчаса любуюсь молодым человеком, позабыв о работе. Кай был не просто красивым мужчиной, он был неземным существом, воплощением самой красоты, не знающей деления на мужское и женское. Он был красивейшим созданием природы, виденным мной.

Что ж, подумала я, откладывая в сторону каталог, этот редкий цветок не достанется какой-нибудь взбалмошной дурочке, дочери богачки-мамаши, или распущенной миллионерше, он будет моим. А я позабочусь о нем, окружу роскошью, к которой он привык, дам свободу и возможность вести прежний образ жизни. Он сможет жить у матери, когда ему того захочется, а когда он полюбит, я отпущу его к той счастливице. Что касается предположений Кайлы, то и в этом случае я придумаю, как решить проблему. Пусть даже мне придется купить еще одного мужчину. Если Кай захочет подобную игрушку, что ж, он заслуживает ее.

Я улыбнулась, представив себе такой вариант развития событий. Кайла сжила бы меня со свету за такое кощунство. Но мне было все равно, что подумает подруга и общество. Если оно допускает существование в нем таких садисток и развратниц как Джонсон и Лефевр, то пусть потерпит и меня с моим нетрадиционным гаремом.

Вспомнив об этих двух ведьмах, я вспомнила и о том, что на торгах придется встретиться с одной из них. Следовало поработать над собой и своим самообладанием. Все же я должна была подумать о Кае, ведь если наброшусь на одну из гостий, о нем можно будет забыть. Ради него стоило на время отложить мечты о ее вырванных волосах. И потом, как говорится, месть – это блюдо, которое надо подавать холодным.

Я взглянула на часы. Натали до сих пор не связалась со мной, и я начинала волноваться. Очень любопытно было узнать, что она думает о записи и словах Кита. Знает ли, что он имел в виду и можно ли найти его, опираясь на эту новую информацию? Я готова была бросить все, и уже сегодня отправиться ближайшим рейсом в Нортпорт. Я согласна была перевернуть весь город, обшарить все агентства, только бы знать наверняка, что он где-то там, ждет меня, надеется на спасение. Ведь не зря же он сказал все это, зная, что каждый его шаг и слово записывается в секретный архив компьютерной базы. Он надеялся, что после его исчезновения и нападения на офис, полиция проверит запись. Только я оказалась так глупа, что не рассказала все сразу. Потеряла ценное время. Возможно, скажи я полиции о вторжении в мой дом, люди из министерства обороны сразу проверили бы свои записи. Возможно, нападение можно было предотвратить, повстанцев пленить, и через них выйти на Кита. Теперь, когда они провернули свое дело, скорее всего удачно, он был им не нужен, и найти его будет куда сложнее.

Жанна сообщила, что со мной желает поговорить мисс Мур. Я велела соединить и откинулась на спинку кресла. Синди улыбалась и выглядела как всегда замечательно. Даже неприятности с Алексом не выбили ее из колеи. Она поприветствовала меня и поинтересовалась, как продвигается расследование. Я рассказала ей, что подозреваю агентство, как и раньше, и что знакомые амазонки обещали проверить его.

– Тебе надо взять отпуск, – сказала подруга, заметив, должно быть, мой неважный вид. – Как ты еще можешь думать о работе со всем этим?

– С чем? Пока что половина неприятностей связана как раз с работой, – ответила я, отпив латте. Пока мы болтали, можно было устроить себе ленч.

– Какие планы на вечер? – спросила Синди, не возражая. Она знала, что работа для меня важнее всего прочего, даже собственного вида и самочувствия. – Может, сходим куда-нибудь, развеемся? В «East City» есть классное местечко, как раз то, что нам с тобой сейчас нужно.

– Только не клуб, – попросила я, еще очень хорошо помня сказочный вечер в «Paradox».

– Нет, не клуб, – усмехнулась подруга, довольная собой. – Спа-центр. Только представь: огромный бассейн с минеральной водой, расслабляющий массаж в четыре руки, а потом можно поваляться в шезлонге в полутьме купальни и поболтать или просто музыку послушать. Я забронировала отдельную, чтоб нам никто не мешал. Пойдешь?

– Ты дьявол, – пожурила ее я, уже представляя, какое это все удовольствие. Оно было мне сейчас жизненно необходимо. После всех кошмаров и переживаний.

– Да, дьяволица Лилит, – хихикнула светловолосая красотка, уверенная в себе и неугомонная, как солнечный зайчик.

– Я ничего не обещаю, жду новостей и могу сорваться в любой момент, – ответила я неопределенно. – Но если ничего срочного не будет, обязательно приеду.

– Между прочим, твоя суровая звезда уже согласилась, – лукаво усмехнувшись, добавила Синди.

– Кайла? – удивилась я.

– Да, – Синди только язык не показала, так довольна была эффектом.

– Не поняла, вы подругами стали? – поинтересовалась я. Не то чтоб меня это не устраивало, но все равно странно было, что Синди позвала сначала ее, а не нас вместе, вернее меня, и ее в придачу.

Я отогнала эти эгоистичные мысли. Если они хотят дружить, почему я должна ревновать? Кайла меня интересует исключительно как подруга, так что я не должна препятствовать ей в поисках другой. Но все же представить их с Синди было сложно.

– Да, похоже на то, – усмехнулась девушка. – Она заезжала в больницу, мы поболтали. Я рассказала ей о «Cleopatra Balm», она заметила, что уже бывала там. Я спросила, не хочет ли она составить мне компанию, как знаток. Она согласилась, даже не раздумывала. Я только рада компании, расходов меньше.

– Постой, – я подняла руку, желая уточнить. – Кайла была в больнице? Зачем?

– Ну, она сказала, что ты вся в делах, – протянула задумчиво подруга, рассматривая обстановку своей комнаты. Насколько я могла судить, Синди была в гостиной. Позади иногда проходили ее наложники. Они учтиво кивали мне, не смея прерывать наш разговор. Я улыбалась им и тоже кивала в ответ. Подруга не обращала внимания на наши переглядывания. – Жаловалась, что ее выставили из дому, что там все вверх дном. Амазонки в действии.

Она захихикала. Я покачала головой.

– В общем, она скучала и решила заехать к Алексу, узнать, как он, – продолжала Синди. – Привезла ему мангового мороженого. Дорогущее, между прочим. Он только ноги ей не целовал, так был доволен.

– Ты была там? В такую рань? – уточнила я.

– Нет, когда я приехала, они уже миленько проводили время за беседой, – ответила Синди. Ее отвлекли, она попросила меня подождать минуту.

Я попросила Жанну принести мне сэндвич. Пока Синди распекала одного из своих парней, я успела получить его и дополнительную порцию латте.

– Прости, – подруга села обратно на диванчик, еще хмурая. – Бестолочи. Трое осталось, никак не пристрою.

– Ты всерьез решила завязать? – спросила я.

– Да, – она кивнула и погрустнела. – После этой истории с Алексом больше не хочу. Знаешь, Анжелина выкупила у меня Энджела. Не знаю, что она будет с ним делать, когда он ей надоест, но это больше не мои проблемы.

– Ты не спрашивала о Мелани? – спросила я, надеясь, что с подругой все хорошо, и она не страдает из-за нашего с Синди предательства.

– Нет, мне на нее наплевать, пусть она хоть с моста прыгает, рыжая курица, – Синди вышла из себя. Она взяла со стола бокал вермута и отпила половину.

– Прости, я просто так спросила, – я почувствовала себя немного неловко. – Думала, может, Анжелина что-то знает о ней. Я сама звонить не хочу.

– Да все с ней хорошо, – отмахнулась Синди, опустошив бокал и вернув на столик. – Уже обзавелась тремя наложниками и горя не знает. Думаешь, ее совесть мучает? Как же, дождешься. Кстати, Кристина и Карина на ее стороне, считают, что мы с тобой поступили неправильно. Так что нам объявили бойкот.

– А то, что Мили с ножом на людей бросается, они считают нормальным? – поинтересовалась я, удивляясь, отчего это подруги вдруг разделились на два противоборствующих лагеря.

– Они считают, что ссориться из-за наложников – последнее дело, – усмехнулась Синди. – А ты, между прочим, еще хуже меня, раз посмела взять Алекса, в то время как он предмет разногласий.

– Права была Кайла, – горько усмехнулась я. – Нет у меня никаких подруг. Может, хоть мужчины, которыми я намерена обзавестись, будут людьми. Иначе я вообще брошу все и уеду на какой-нибудь коралловый остров, жить в одиночестве.

– А ну-ка, поподробнее, – Синди вернула себе хорошее настроение, как только испортила его мне. – Ты сказала «мужчины». Я что-то пропустила?

– Хочу купить Кая Драйвера, брата Кайлы, ты могла видеть его в ее клипах, – ответила я, не обижаясь на нее. – Такой изящный длинноволосый блондин.

– Я знаю, я же в Саннибэй живу, – с улыбкой ответила Синди. – Кто в свете не слышал о главном красавце, выпускнике «королевской школы» в этом году? Вот уж не думала, что ты будешь участвовать в торгах.

– Хочу, чтоб мне все завидовали, – я ехидно улыбалась, мысленно потирая руки. – Особенно бывшие подруги.

– Ох, ты их всех удивишь, – заверила меня Синди. – Три мужа в течение месяца.

– А что Лоран и Анжелина? – спросила я с надеждой. – Они-то хоть меня не осуждают?

– Нет, они девушки попроще, – подруга улыбнулась. – Им до чужой личной жизни дела нет. Так что ты поспешила отправить всех нас в переработку. Есть еще у тебя адекватные подруги.

– Прости, тебя я не имела в виду, – мы с Синди уже откровенно веселились, подшучивая друг над другом. – И если они на моей стороне, то и их тоже.

– Ну слава богу, – Синди подняла глаза к небу. – А то я так боялась, что мы тебя потеряем. Что вправду сбежишь на безлюдный остров в компании Кая Драйвера. Жуткая перспектива: теплый океан, красавчик-муж и никого вокруг, кто совал бы нос в твою жизнь.

Жанна прислала сообщение, что со мной хочет связаться Натали Николсон. Я велела ей соединить, как только я попрощаюсь с Синди. Та уже поняла по моему лицу, что у меня вторая линия.

– Ну, я отключаюсь, – сказала она. – Вижу, ты опять за работу.

– Да, прости, – я улыбнулась, предвкушая разговор с Натали. Не терпелось услышать ее выводы. – Насчет спа, я тебе позднее сообщу свое решение.

– Буду ждать, не забудь.

Экран погас, и в следующий миг на нем появилась Натали. Она была в своем кабинете, в министерстве. Мы поприветствовали друг друга.

– Прости, что я так долго, – сказала она. Я заверила, что понимаю всю важность дела. – Да, дело более чем важное. Твой мужчина сказал немного, но дал нам направление.

– Нортпорт? – кивнула я.

– Да. Мы и не предполагали, что там могут быть повстанцы, как и их присутствие тут, в Саннибэй, – Натали на миг задумалась. – Тебе будет интересно узнать, что мы задержали все руководство «Дженис и сестры» за связи с повстанцами. Если мы найдем хоть одно прямое доказательство, все они попадут под суд. Мисс Лефевр тоже задержана для дачи свидетельств. Ей как минимум придется ответить за жестокое обращение. Это тоже суд.

– Та запись поможет? – спросила я, понимая, что теперь злодейке не видать Кая как своих ушей.

– Да, это прямое доказательство, – кивнула Натали. – Вряд ли она отделается одним только штрафом. Это не единичный случай, а значит, ее лишат права приобретения мужчин. Только наложники, пока и их не запретят. Над этим мы тоже работаем.

– Да, я знаю ваши взгляды на проблему, – я подумала о подругах, которым туго придется без такого вида услуг.

– Это всем на пользу, и клиенткам и самим мужчинам, – Натали была непреклонна, как и все ее коллеги по партии.

– Такие, как Лефевр, смогут купить себе недорогих, где-нибудь на окраине, – возразила я. – Пусть они будут прислугой, но все же рабы.

– Тех, что на окраинах, никто не учит всяким глупостям, вроде того, чем обычно занимаются наложники, – ответила Натали. – Не стоит сравнивать вышколенных угодников и полудиких бродяг.

– Об этом я не подумала, – возможно, действительно стоило бы прикрыть бордели, чтоб отношение к мужчинам стало хоть немного серьезней.

– Еще одно, – добавила моя собеседница, – мы приставим к тебе охрану. Ты не против?

– Нет. Если думаете, что мне угрожает опасность, то почему бы нет, – кивнула я. За мной и так уже хвостиком ходили девушки Алисы, что меня совершенно не тяготило.

– Думаем, угрожает, – ответила Натали. – Ты сама слышала слова повстанцев. Они следят за тобой.

– Пусть только покажутся, я им устрою, – я сжала кулаки и сузила глаза, представляя, с каким удовольствием свернула бы шею той ведьме, что угрожала Киту. – Я им не мужчина, глаза выцарапаю.

– Допекли они тебя, – усмехнулась собеседница. – Не горячись, поймаем, тогда и выцарапаешь. Пока будь осторожней. Они близко не подойдут, но бомбу вполне могут подкинуть.

– Пусть только испортят мне машину, – я отрицательно мотнула головой, говоря, что это будет последней каплей.

Женщина сдержанно засмеялась. Я тоже улыбнулась, понимая, что выгляжу нелепо.

– Мы продолжим расследование, – проговорила Натали после паузы. – Ты нам очень помогла, и твой парень тоже. Мы постараемся его найти.

– Спасибо, я буду ждать новостей, – мы попрощались и экран погас.

Я улыбнулась, посчитав, что хоть чего-то добилась. Агентство прикроют на время, а может и вовсе. Лефевр потеряла возможность претендовать на Кая. Кита ищет не кто-нибудь, а амазонки из министерства обороны, и настроены они решительно. Слова Натали о моем муже немало удивили. Из уст этой женщины они звучали как редкий комплимент. Не часто она говорила о мужчине подобное, да и судьба какого-то повстанца не должна была ее интересовать, но Кит, в самом деле, помог им, а значит, заслужил немного уважения.

Я попросила Жанну сообщить Синди, что я буду в спа-центре в назначенное время. До тех пор нужно было успеть закончить дела и заехать домой.

Подруги устроили мне настоящий праздник со всевозможными водными процедурами, расслабляющим массажем, ароматерапией и в довершение разговором по душам в полутемной купальне, наполненной только плеском воды в огромной белоснежной ванне, подрагивающим светом свечей и легкой музыкой. Мы все трое заняли емкость причудливой формы с округлыми краями и наполненной теплой минеральной водой с добавлением смягчающего средства для кожи и ароматической пеной. В облаках белоснежной пены плавали лепестки, а подчас и целые головки цветов. Все они были специально обработаны и выполняли свои целебные функции.

Я полулежала, опираясь на подголовник, и дремала, слушая болтовню подруг. Они невольно понизили голоса в этом царстве спокойствия и неги. Синди рассказывала Кайле о своей бурной жизни, наполненной всевозможными приключениями. Кайла иногда, по ее просьбе, рассказывала о своей. Мисс Драйвер уже немного привыкла к манере общения Синди и не раздражалась. Со стороны их можно было принять за самых настоящих подруг. Меня это позабавило. Синди начала рассказывать о местах, в которых побывала и где ей больше понравилось. Упомянула она в своем рассказе и Нортпорт, где, по ее словам, были очень любопытные заведения. Я не открывала глаз, но вся превратилась в слух.

– Ты, конечно, назовешь это борделем, – усмехнулась Синди, – и будешь права. Это самый настоящий бордель, как в патриархальные века. Только вместо девчонок в неглиже, там парни.

Кайла фыркнула, я не видела ее лица, но отлично знала, что на нем брезгливое выражение.

– В неглиже? – уточнила она. Брезгливость сменило любопытство.

– Ну, почти, – ответила ей собеседница. – Когда я туда попала, по специальному приглашению, между прочим, там были разные. Одни в строгих классических костюмах, другие в одежде попроще, но тоже вечерней. Знаешь, как у нас на вечеринках после премьер или концертов, где можно в кроссовках и в коктейльном платье быть. Третьи мальчики были одеты тематически, как по мне, это для самых отъявленных развратниц. Зайчики, котики, тигры, волки.

Кайла не сдержалась и расхохоталась. Я даже глаза открыла, взглянув на нее. Синди ждала, когда та успокоится, с невозмутимым видом.

– Простите, – попросила Кайла, вытирая слезы, выступившие на глазах. – Боже, зайчики.

Новый приступ смеха и волны, несущие пену и цветы за борт.

– Да, в общем, весь животный мир, можете представить, – продолжала Синди, потому что Кайла уже тихонько билась в судорогах смеха, не мешая разговору. – Но меня больше заинтересовала четвертая группа, абсолютно без костюмов.

– Голые? – Кайла смогла справиться со смехом и заинтересованно посмотрела на Синди.

– Да, совершенно, – кивнула та. – Только в ошейниках. Но так просто этого вам не представить. Весь салон, а он немаленький, делится на несколько зон. Пара больших залов, где есть столы с напитками и закусками, диванчики для отдыха. Все в позолоте, бархате, кристаллах и зеркалах. Там был живой инструментальный квартет, голографические проекции, в общем, самый обычный салон. Приходишь с подругой и проводишь время за беседой. Мужчины одеты прилично, даже строго. Они прислуживают, развлекают беседой, всячески угождают, чтоб гостьи не скучали. В противоположном конце салона, в зале со звукоизоляцией можно потанцевать. Там играет музыка поживей и десяток парней к твоим услугам, выбирай любого и хоть до утра скачи как коза. Зоопарк в отдельном зале, там творится что-то дикое, я заглянула из чистого любопытства и пошла дальше. Это не для слабонервных.

– Что? Что там? – не выдержала Кайла.

Я удивленно на нее посмотрела. Синди вообще открывала мне старую подругу с совершенно новой стороны.

– Вообразите на миг, но только на миг, даму лет так под пятьдесят, – удовлетворила ее любопытство Синди. – Так вот она сидит на диванчике, диванчик тоже под стать джунглям, какое-то плюшевое бревно, и гладит за ушками такого себе мускулистого загорелого зайчика с розовыми ушками и пушистым хвостиком. Ее подруга же может предпочесть покататься на льве. Еще кому-то нужен похотливый поросенок.

– Перестань, хватит, – взмолилась я. – Хотите, чтоб меня стошнило прямо в нашу божественную ванну? Я уже близка к этому.

– Да, поддерживаю, – закивала Кайла. – Зря я спросила. Моя фантазия не так богата.

– Что происходит в последнем зале, на втором этаже, я тоже не буду рассказывать, – Синди откровенно насмехалась над нами. – Там есть зал побольше, где все предаются утехам публично, и отдельные спальни, куда можно переместиться из любого из нижних салонов. Будь твоим избранником принц из золоченой гостиной или плюшевый котик. Наверху все мужчины становятся одинаковыми.

– Фу, это мерзко, – Кайла вздохнула.

– Согласна, – кивнула я.

– Вы зануды, – Синди взяла с полочки стакан сока. – Мне там понравилось. И не так уж дорого, если заплатить за ночь. По часам, конечно, цена сказочная.

– И что там делать всю ночь? – я тоже решила попить. В горле вдруг пересохло. – Если, конечно, не посещать зоопарк.

– Не знаю, я нашла себе занятие, – усмехнулась подруга. – Потанцевала, окруженная такими способными красавчиками, что просто растерялась, не зная, кого выбрать.

– И кого выбрала? – опять начала любопытствовать Кайла.

– Никого, – беззаботно отвечала Синди. – Я туда пришла в первый раз, так что намеревалась сначала как следует осмотреться, а уж потом выбрать.

– А можно просто посмотреть, но так никого и не выбрать? – задала новый вопрос Кайла.

– Ты что, собралась посетить бордель? – спросила я у нее.

– Нет, конечно, – возмутилась она.

– Можно, – прервала нас Синди. – Ты же платишь за вход. Дальше полная свобода действий, хоть спать ложись. Но спать дешевле дома.

– И когда только ты стала такой экономной? – я улыбнулась, заметив, что Синди теперь не бросает деньги на ветер и ведет себя до неприличия благоразумно.

– Когда решила бросить работу, – ответила она беззаботно.

– Не пробовала себя в какой-то области кроме сутенерства? – спросила Кайла.

Я только головой покачала. Все же они были идеальной парой. Синди на подругу не обиделась.

– Вообще-то, да, – ответила она задумчиво. – В юности я неплохо рисовала. Окончила школу живописи, даже выставлялась, пока там училась.

– Как интересно, – заметила Кайла серьезно. – Почему забросила? Неужели интересней водиться с этими зверушками?

– Да, надоело, – отмахнулась Синди. – Скучное это занятие. Куда веселей по стране колесить, искать новые таланты.

Она засмеялась, но как-то натянуто. Я знала, что Синди не всегда занималась наложниками, но никогда не расспрашивала о ее детстве и юности. Она очень умело избегала этих тем, и я не настаивала. Если она не хотела рассказывать, значит, не следует совать свой нос.

Кайла, наверное, тоже поняла, что Синди недоговаривает. Она завела речь о своей карьере певицы. Рассказала, что тоже хотела бросить в самом начале, и только благодаря тете Алисе довела все до ума. Поставила голос, записала сингл, выступила на нескольких концертах в составе групп, а уж потом пришла слава и популярность.

– А мне захотелось стать самостоятельной, не зависеть от матери, – проговорила Синди после паузы. – А это был реальный заработок. Покупаешь пару мальчишек на окраине, отмываешь их, учишь манерам, даешь понять, какое удовольствие можно получить от секса, и все, их глаза уже блестят, они хотят попасть к следующей богатой красавице, что позволит им жить в роскошном доме, спать до полудня, носить модную одежду, выходить в свет. А взамен от них требуется то, что они и сами рады дать. Только Алекс был каким-то странным.

Синди вздохнула, вспомнив о нем. Я тоже опечалилась. Кайла сохраняла невозмутимость, попивая свой сок.

– Что, не захотел богатства и секса? – спросила она с ироничной улыбкой.

– Да, – Синди удивила ответом нас обеих. – Не захотел. Он и меня-то не хотел. Вообще был какой-то дикий. В семнадцать лет отказываться от женщины. От меня!

– Скромнее будь, – усмехнулась я.

– Может, он гей? – предположила Кайла.

Я всплеснула руками:

– У тебя все геи.

– А что? Нормальный не стал бы так себя вести, – Кайла нахмурилась.

– Не знаю, мне тоже не пришло в голову такое предположение, – Синди пожала плечами. – Я с ним намучилась, но все же сломала.

– Обязательно было? – я одарила ее хмурым взглядом. – Ну попался один такой, могла и продать кому-нибудь попроще.

– Я же его не била, – возмутилась Синди, задетая нашей критикой. – Манерам и этикету он обучался без проблем. Он, кстати, по дому все умеет. Он вообще талант, все схватывает на лету, чему его ни учи. Но вот только спать ни с кем не хотел. Заявил, что лучше будет прислугой, только не шлюхой.

Кайла удивленно вскинула брови. Мне показалось, она даже восхищена.

– А я тогда в прислуге не нуждалась, – продолжала Синди. – Наложники и так вместо прислуги. Еще и деньги приносят. Хотя, должна признаться, мне не столько хотелось заставить его спать с клиентками, сколько со мной.

– Ох, Синди, – я покачала головой. – Влюбилась в строптивого?

– Да, а что нельзя? – огрызнулась она смутившись. – Хотя, это скорее было дело принципа.

– И что? Я так поняла, он все равно стал шлюхой, – Кайла погрустнела.

– Мы с ним договорились, – ответила Синди. – Я не прельстила его ни посулами безбедной жизни, ни незабываемым сексом, ни перспективой стать мужем одной из клиенток в будущем. Только когда пообещала, что оставлю его себе навсегда, он сдался.

– Он хотел быть твоим? – удивилась я.

– Да, влюбился в меня, пока я его отмывала и учила, – вздохнула Синди. – Мне это польстило. Я даже всерьез подумала о том, что сдержу свое слово. Мы почти полгода были вместе.

– Но, – Кайла смотрела на нее холодным взглядом.

– Но он мне надоел, – призналась Синди. – Мне вообще все быстро надоедают. Такой я человек. А он еще был так влюблен, как щенок. Это начало страшно раздражать. Я прекратила наши отношения и сказала, что он меня больше не интересует.

– Синди, если ты сейчас скажешь, что после такого вот, отдала его другой, я с тобой больше не буду общаться, – предупредила Кайла.

– Он сам захотел! – возмутилась та. – Я бы не отдала. Что я чудовище какое-то?!

– Сам захотел? – не поняла я.

– Да, представь, – ответила подруга, глядя на нас виновато. – Я-то думала, он будет страдать, плакать, а он выслушал меня, молча ушел, а на следующей день заявил, что готов работать. Я, дура, разозлилась. Подумала, что он совсем не любил меня, если так спокоен, да еще и к другой хочет. Ну и отдала его Лоран.

Я опустила взгляд, подумав, что ума у Синди не больше чем у Мили.

– А Лоран у нас девица тоже не промах, знаешь ее не хуже меня, – продолжала Синди, сама как видно понимая, что была неправа. – Она не церемонилась, оторвалась по полной. После нее он уже был другим. Думаю, это и к лучшему. Он стал тверже, сильней. Иначе им не выжить в нашем мире.

– С такими как вы, им уж точно не выжить, – заметила я язвительно.

– Наоми, ну не злись, – попросила Синди с виноватым видом. Кайла продолжала молчать и хмуриться. – Я давала его только близким подругам. Он ни в чем не нуждался. Выходил с ними в свет, ездил на крутых машинах, носил дизайнерские вещи. Его никто не обижал, только вот эта история с Мелани.

– Не будем сейчас о ней, – попросила я, заметив, что Кайла совсем сникла. – Никто от нее такого не ожидал.

– Я рада, что в результате он достался тебе, – вздохнула Синди. – Ты лучше всех нас. Ты его не обидишь.

– Его никто больше не обидит, – уточнила я холодно. – Но вот, боюсь, уже поздно для этого. Вы действительно сломали его. Сомневаюсь, что он когда-то еще сможет довериться женщине или полюбить.

Обе подруги посмотрели на меня. Кайла кивнула, соглашаясь. Синди, казалось, готова расплакаться.

– Я же не отрицаю, что поступила глупо, – сказала она. – Я потому и не хотела отдавать его Мили. Ведь она его не любила, не заслуживала.

– Ладно, девушки, – отмахнулась я и улыбнулась. – Мы отклонились от темы. Я вот тут подумала, не съездить ли нам в Нортпорт? Я там еще не бывала.

– Что? – переспросила Кайла удивленно. – Захотела наведаться в элитный бордель?

– Ну да, тут же скука смертная, – ответила я со всей серьезностью. – Развеемся, повеселимся. Я прихвачу своих новых мужей, они будут нас развлекать.

Обе подруги смотрели на меня в крайнем изумлении, не веря ни глазам, ни ушам. Хотя Синди, по-моему, начала подозревать, что я их разыгрываю.

– Нет, если хочешь, то, конечно, можно, – сказала Кайла.

Я улыбнулась и отрицательно мотнула головой. Синди рассмеялась.

– Издеваешься, да? – Кайла нахмурилась, одарив нас обеих негодующим взглядом.

– Насчет борделя, да, – ответила я, не чувствуя за собой вины. – Но вот в Нортпорт я бы съездила.

– Там еще музеи есть и опера, – невинно хлопая ресницами, заметила Синди. Кайла метнула в нее гневный взгляд и опять посмотрела на меня.

– Я подумаю, – ответила она. – Посмотрю, какое будет настроение.

– Подумай, – кивнула я, удовлетворенная таким ответом. – А ты, составишь мне компанию? Может, будешь моим гидом?

Я посмотрела на вторую подругу.

– Прокатиться в Нортпорт, – задумчиво протянула она, рассматривая потолок. – Почему бы нет. Загляну к миледи на огонек. Тебя с ней познакомлю.

– Отлично, ловлю тебя на слове, – я улыбнулась, довольная собой. – Если покажешь мне город и его злачные места, обещаю оплачивать все твои дорожные расходы.

– Миледи, – фыркнула Кайла, пока я воодушевленно соблазняла Синди перспективой прокатиться за чужой счет.

– О, Наоми, ты слишком великодушна, – подруга отрицательно мотнула головой. – Я хоть и экономлю, но не до такой степени.

Она перевела взгляд на Кайлу.

– Да, это хозяйка того миленького местечка, о котором я рассказывала, – уточнила она. – В миру мисс Харпер, но предпочитает, чтоб ее называли миледи. Она носит все черное, кружева, атлас, бархат, самая настоящая патриархальная аристократка. Даже не скажешь, что ей уже под пятьдесят.

Я не слышала, что еще рассказывала Синди. Имя заставило меня на время покинуть общество подруг и мысленно перенестись в сегодняшнее утро, когда Кит назвал имя владелицы агентства в Нортпорте. Значит, мисс Харпер владеет не только агентством, но еще и борделем. Или именно этот бордель он имел в виду? Я постаралась не выдать волнения, охватившего меня. Подруги не должны были догадаться о том, зачем мне нужен Нортпорт и вся эта поездка. Они просто развлекутся, пока я буду искать Кита.

– Меня с ней познакомила одна подруга, – продолжала Синди беззаботно. Кайла смотрела на нее и моего минутного замешательства никто не заметил. – Мы тогда вместе путешествовали.

– Мне нужно позвонить, – я поднялась и выбралась из ванны.

Девушки смолкли, удивленно взглянув на меня.

– Тут есть экран, можешь поговорить, не вылезая из воды, – Кайла потянулась к панели управления, но я ее остановила.

– Нет, это по работе, не хочу вам тут сейчас портить все удовольствие своими отчетами и цифрами, – я попыталась улыбнуться, закутываясь в мягкий длинный халатик. – Я скоро вернусь.

Глава двадцать третья Аукцион

Пятница

Прошло почти две недели. Несмотря на все неприятности и волнения, жизнь шла своим чередом. Я перестала видеть кошмары и плакать по ночам. Во многом это случилось благодаря подругам, как видно поставившим себе целью вернуть меня к нормальной жизни. Каждый день, после работы, мы втроем отправлялись развлекаться. Кайла доставала билеты на концерты, после которых предусматривались вечеринки, затягивающиеся порой до рассвета. Ей, как звезде эстрады, удавалось добывать самые лучшие места, проходить за кулисы и попадать на закрытые вечеринки. Синди была от этого в восторге. Она в этой компании была как рыба в воде, чего я не могла сказать о себе. Звезды сцены меня мало интересовали, другое дело возможность отдохнуть в узком кругу избранных, где нет толчеи и разного сброда, как в обычных клубах. Я отдавалась музыке и танцевала, пока хватало сил. Подруги составляли мне компанию, но все же я умудрялась продержаться дольше всех. Возможно, виной тому была моя новая одержимость. С некоторых пор я перестала избегать клубов, танцев и ритмичной электронной музыки, что прежде напоминала о Ките. Теперь я наоборот стремилась в такие места как «Paradox», надеясь, что приятные воспоминания хоть на время заглушат боль и вернут меня в тот день, когда мы с Китом танцевали вместе и были счастливы. Я закрывала глаза и он оказывался рядом. Я двигалась под музыку, словно впадая в транс, и он возвращался ко мне, как материализовавшийся призрак. В те минуты я была хоть немного счастлива. До утра оставалось мало времени, я валилась с ног и те несколько часов, что приходились на сон, проходили без сновидений. Затем утром я поднималась и ехала на работу, в которую уходила с головой. Я не делала перерывов и выходных. Работала по десять часов семь дней в неделю.

Поначалу подруги волновались и даже угрожали, что пожалуются миссис Джонс, но я выглядела лучше, чем когда предавалась праздности и печали, так что они оставили меня в покое. Вернее, они позволяли мне работать, а потом увлекали куда-нибудь, в очередное место отдыха, где я расслаблялась в их обществе.

Кайла и Синди стали настоящими подругами, чему я не удивилась, отметив, что у них много общего. То, что Синди все же прикрыла свой бизнес, подняло ее в глазах Кайлы. А Кайла, в свою очередь, сделала несколько уступок, в том, что касалось мужчин и пристрастия к ним Синди. Я все чаще замечала, что подруг развлекают мужчины из обслуги заведений и наложники их знакомых. Кайла больше не воротила нос, когда мужчина предлагал принести ей напиток или составить компанию на танцполе.

Они обе навещали Алекса в больнице. Я несколько раз присоединялась к ним, желая убедиться, что мужчина выздоравливает. Мои деньги не пропали зря, Алекс быстро шел на поправку. Рана на лице почти исчезла, вместо нее теперь был алый свежий рубец, но доктор обещала, что и он исчезнет меньше чем через месяц. Теперь дело было за самим мужчиной и силами его организма, наука и техника сделали все возможное. На теле же рубцы могли продержаться еще как минимум полгода, хотя порезы почти сразу обработали и аккуратно зашили. Доктор заверила, что благодаря специальным лекарствам со временем ничего не будет напоминать о том, что он вообще был ранен. Медицина в наши дни способна была и на такие чудеса, нужны были только деньги.

Как-то раз, на одной из вечеринок, мы столкнулись с Мелани. Она сделала вид, что не знает нас. Синди вышла из себя и только Кайла смогла ее успокоить. Мы тут же покинули мероприятие, и нашли себе другое место, где провести вечер.

Расследование тоже продвигалось, хоть и медленно. Агентство «Дженис и сестры» было закрыто, а владелицы и некоторые сотрудницы задержаны на более длительный срок для дачи свидетельств. Натали держала меня в курсе событий, хотя и недоговаривала. Я не винила ее, все же я была посторонним человеком и могла разболтать. Мне сообщалось только то, что касалось Кита. После очередной папки с файлами я долго приходила в себя. Это были медицинские отчеты, составленные тем врачом, что осматривала и лечила его после очередного испытательного срока. Ту женщину нашли без особого труда, и она вбила еще один гвоздь в гроб владелиц агентства, рассказав, что ее вызывали довольно часто и даже пару раз угрожали, чтоб она молчала обо всем. Она хранила все записи и предоставила их Натали. Мне досталась та, что касалась Кита. Это были только слова, никаких видеоматериалов, но мне и их хватило. Порезы, ожоги, переломы, сотрясения, ушибы. Я словно читала медицинскую энциклопедию, не представляя, как можно пережить столько всего и не сойти с ума. Пять лет пыток, время между которыми измерялось степенью тяжести полученной травмы. Когда все заживало, он опять попадал в каталог, и его брала следующая женщина. Он выполнял свое задание, данное повстанцами, копировал компьютерную базу, устанавливал вредоносные программы, запускал вирусы во внутреннюю сеть, параллельно изображая грубого хама, или изменял своей госпоже. После чего возвращался в агентство, где какое-то время мог жить спокойно, пока заживут все раны, нанесенные разгневанной и обиженной женщиной. Затем все повторялось. В последние два года его брали всего три раза, но уже клиентки не старшей сестры Джонсон, а Клариссы. После первого возврата доктор, осматривавшая Кита, и заявила, что обратится в полицию. Больше к ее услугам не прибегали. Я так и не узнала, благодаря чему он остался жив. Знала только, что между пытками проходило по нескольку месяцев, а значит, раны были серьезные.

Подруги не догадывались, каким чтением я «развлекаюсь» на досуге. Я по-прежнему не хотела посвящать их во все это. Хватало и того, что официально я была замужем, а мой воображаемый муж жил за городом. В этом они обе помогали мне. Сложнее всего было врать миссис Джонс. Доктор интересовалась, обратилась ли я к психологу и как себя чувствует мой муж. Я врала и не краснела, опасаясь, что она раскроет правду и аннулирует разрешение на рождение ребенка. Теперь этого нельзя было допустить, потому что я была уверена в том, что беременна. У меня уже неделю была задержка, хотя до этого сбоев в цикле я не наблюдала. До следующего приема у доктора еще оставалось достаточно времени, так что я решила, что все должно идти своим чередом. Если до тех пор мои подозрения не будут подтверждены, то я узнаю все от доктора и уже буду уверена на сто процентов.

Новости о моей возможной беременности подруги восприняли без энтузиазма. Кайла распекала меня и строила мрачные прогнозы, Синди печально вздыхала и пожимала плечами. Они не понимали, зачем мне эти трудности. Вернее, понимали, но не разделяли моих взглядов.

Со всеми этими заботами я не заметила, что прошло уже больше недели, и наступил день аукциона. Сегодня я должна была ехать в «королевскую школу», откуда вернусь в сопровождении мужчины. Кайла уже перевезла все его вещи из родительского дома, обустроив ему одну из гостевых спален. Я не ожидала от нее столько участия, но была благодарна за помощь. Это был ее брат, и она лучше знала его вкусы и привычки. Я надеялась только, что смогу справиться с возложенной на себя ответственностью.

Еще эта пятница осложнялась тем, что Алекса должны были выписать из больницы. Синди, в свою очередь, обустроила комнату для него. У них с Кайлой это стало какой-то игрой. Обе дни напролет превращали мою квартиру в какой-то мини-отель. Не хватало только, чтоб Синди переехала ко мне, но она, к счастью, предпочитала свой особняк. Вещей у наложника было мало, а в сравнении с Каем, их у него вообще не было. Кайла взялась это исправлять. Синди помогала ей с параметрами и предпочтениями бывшего любовника, а Кайла, пользуясь моим банковским счетом, покупала мужчине новый гардероб. Досталось и мне. Я каждый день обнаруживала среди вещей новые и совершенно незнакомые наряды. Обе клялись, что ничего не знают, а мне было не до расследований таинственного явления.

Сегодня подруги тоже пообещали помочь. Синди должна была забрать Алекса и привезти ко мне, а Кайла обещала поехать в «королевскую школу» со мной. Мы проснулись и, позавтракав, отправились туда.

Административное здание школы находилось в одном из престижных районов Саннибэй. Вокруг располагались учебные корпусы, и другие подсобные помещения, образуя целый городок. Окружала его высокая каменная стена, богато декорированная, но все же выполнявшая ту же функцию, что и ее коллеги в других местах содержания мужчин. Ворота из причудливой ковки, но вдвое прочнее, чем старинные ее варианты из металла. Камеры слежения и неизменный сканер на входе. Мы с Кайлой без помех прошли пост и продолжили путь к нужному зданию. Охрана, повсеместно сопровождавшая меня, осталась снаружи, впустили только девушку из министерства обороны на ее неприметном темном авто. Хотя вряд ли в «королевской школе» мне что-то угрожало. Тут уж точно не было повстанцев. Полиция проверяла ее лучше любого борделя, потому что мужчины отсюда попадали к самым богатым и влиятельным дамам, а порой и в королевскую семью.

Мы оставили машину на подземной парковке и поднялись наверх. Здание было построено в старом стиле, просторное и невысокое, всего три этажа. Следуя через светлые коридоры в сопровождении встретившей нас девушки, мы добрались до нужного зала. Там уже собралось небольшое общество. Дамы разных возрастов, но примерно одного социального положения, расхаживали с бокалами в руках или сидели на диванчиках. Все тут были более-менее знакомы между собой. Случайные люди сюда не попадали. Я поприветствовалазнакомых, обменялась парой вежливых фраз и попыталась в двух словах объяснить им, зачем, собственно, пожаловала. Многих мое появление удивило, некоторых даже взволновало. Я была реальной конкуренткой со своими миллионами.

Кайла не обращала ни на кого внимания, взяв себе вина и расположившись на удобном диванчике. Я не могла сохранять такое спокойствие и расхаживала недалеко от нее, любуясь обстановкой. Высокий потолок и стены были обшиты темным деревом, вернее, искусной имитацией. В большие окна проникал солнечный свет, отражаясь в зеркалах и приумножаясь. На стенах висели портеры основательниц школы и почетные воспитатели. Напротив огромного камина из белого искусственного мрамора, поставлен был круглый высокий столик на тонких ножках и символический деревянный молоточек, как на самых обычных торгах.

Я села рядом с Кайлой и вздохнула.

– Что, передумала? – усмехнулась она, взглянув на меня вопросительно.

– Нет, просто чувствую себя как-то странно, – ответила я. – Будем сейчас торговаться, как будто тут антиквариат продают, а не людей.

– Ты меня удивляешь, – Кайла вернула бокал на поднос приблизившейся официантки. – Я тебе сколько твердила, что все это отвратительно? Сама захотела в этом поучаствовать.

– Ты твердила? – я недоверчиво на нее покосилась. – Ты только носом крутила и фыркала: мужчины то, мужчины се. А мужчины, между прочим, совсем не так безнадежны.

– Единицы, – подруга перевела взгляд на камин, изучая его богатую отделку.

– Видишь, уже прогресс, – усмехнулась я. – Тебе больше и не нужно. Найди хоть одного.

– Я? – она опять посмотрела на меня в крайнем изумлении. – Нет, спасибо. Обойдусь как-нибудь без них.

Я не успела ответить, потому что в зал вошли несколько женщин, привлекших мое внимание. Первая была директором школы, невысокая пожилая дама в строгом брючном костюме темно-вишневого цвета. С ней я уже была знакома, потому что именно она принимала меня для собеседования и подачи заявки. Следом шла высокая молодая женщина в темном пиджаке и узкой юбке до колен. Черные волосы она собрала наверх в высокий хвост. Она заняла место возле столика, опустила на него планшет и взяла в руки молоточек, из чего я заключила, что это аукционист. Третья женщина вошла, когда первые две уже заняли места возле столика. Она была в солнцезащитных очках, но я сразу узнала ее.

Я не слышала слов приветствия директрисы, не замечала, что Кайла толкает меня в бок и что-то шепчет на ухо. Я была ошеломлена.

На удобный диванчик, лучезарно улыбаясь прочим гостям и директору «королевской школы», опускалась мисс Хильда Лефевр. Я прежде не имела удовольствия видеть ее лично, но у меня имелся целый том информации об этой леди. Были там и записи с ее изображением. Конечно, сейчас она выглядела несколько иначе. Была бледнее, глаза скрыты за стеклами огромных очков, одета непривычно строго. Я перевела недоуменный взгляд на директора и хозяйку мероприятия. Я не понимала, как эта особа оказалась здесь? Как ее допустили к торгам после всего? После заверений Натали о том, что ей не видать мужчин как своих ушей. И вот она сидит в роскошном зале и в руках у нее табличка с номером, а значит, она будет торговаться, чтоб купить себе мужчину.

– Вот, это она, – продолжала дергать меня за рукав и шептать Кайла. – Та сучка, о которой мы говорили. Лефевр. Вот сволочь. Как она сюда попала?!

– Тише, успокойся, – велела я, заметив, что на шепот начали оборачиваться другие дамы. Собственная просьба подействовала и на меня. Я успокоилась и сделала глубокий вдох. Конечно, позднее я разберусь, в чем тут причина, но сейчас я должна купить Кая, а значит следует держать себя в руках.

Кайла удивленно на меня смотрела, как будто я упала с луны. Я многозначительно подвигала бровями, окинув зал взглядом, намекая, что мы тут с определенной целью. Она кивнула, поджав губы.

– … а теперь можем переходить к торгам, – закончила тем временем свою вдохновенную речь директор.

Ее место по ту сторону столика заняла молодая женщина-аукционист. Она перечислила правила и предложила всем взять у помощниц планшеты с каталогом. В это время к нам приблизились девушки, обслуживающие аукцион, и раздали каждой гостье сенсорный планшет, чтоб потенциальные покупательницы могли видеть предоставляемый товар и всю информацию о нем.

Кайла не отводила глаз от Лефевр, сверля ее гневным взглядом и цедя сквозь зубы ругательства. Девушка, протянувшая мне планшет, удивленно вскинула брови, уловив несколько красочных эпитетов.

– Они купили два одинаковых платья, – пояснила я со снисходительной улыбкой.

Девушка понимающе кивнула и, сдержав улыбку, удалилась.

– Если нас из-за тебя выставят отсюда, я тебя выселю, – пообещала я, взглянув на подругу. Та смолкла на пару минут, раздувая ноздри и сжимая кулаки. Я удивилась, как ее гнев успокаивает меня. Наблюдая за ней и усмиряя ее пыл, я сама становилась спокойней. Возможно, будь я одна, не смогла бы сохранять такую невозмутимость.

– Лот номер один, – начала аукционист. – A7833. Рост – 6 футов. Волосы черные. Цвет глаз – синий. Кожа белая. Помимо блестящего образования, наделен поэтическим даром. Прекрасно рисует…

– Боже! – прошептала Кайла, оттолкнув планшет. Я едва успела подхватить его. – Убери это. Тут есть все их параметры. Все!

Я покачала головой, взглянув на страницу, которую она рассматривала. Там был предлагаемый сейчас лот. Симпатичный брюнет с широкой приветливой улыбкой.

– Я не хочу знать, сколько дюймов у брата в штанах, – Кайла даже побледнела.

– Не думаю, что она это озвучит, – с улыбкой успокоила ее я, кивнув на девушку, перечисляющую достоинства первого лота.

– Стартовая цена – пятьсот тысяч долларов, – объявила та.

Послышался шепот и вверх взметнулись несколько табличек. Ни я, ни Лефевр не заинтересовались черноволосым поэтом. Кайла осторожно взяла свой планшет, словно это была ядовитая змея, и отключила. Теперь в ее руках лежал просто прозрачный кусок пластика, начиненного едва заметными микросхемами. Я же не опасаясь перелистывала свой, в поисках Кая. Он был последним лотом под номером десять. Я улыбнулась, взглянув на его милое улыбающееся лицо. Мне даже пришла смелая мысль, узнать, сколько же там у него дюймов и добить подругу, озвучив добытую информацию. Но, взглянув на нее, я передумала. Мне самой было неловко представлять Кая в подобной роли. Для меня он тоже был не более чем брат, как мужчину воспринимать его было сложно.

– Два миллиона четыреста тысяч, раз… – объявляла аукционист.

Я посмотрела на счастливую претендентку, тянувшую свою табличку вверх. Если она купит поэта, то уж точно не будет бороться за Кая. Это была молодая женщина, довольно приятная. Я знала ее по бизнесу, но не очень близко.

Молоточек издал резкий отрывистый звук, и желанный лот номер один был продан светловолосой бизнес-леди. К ней тут же приблизилась девушка из обслуги и обе удалились. Действительно, зачем еще торчать тут, когда ты уже обзавелась всем необходимым? Я бы сама желала поскорее убраться, но мне не так повезло. И потом, я хотела узнать, кого купит себе Лефевр.

Она сидела, положив ногу на ногу, и нервно покачивала носком лакированной черной туфли. Распущенные по плечам белоснежные кудри резко контрастировали с черным костюмом. Я поморщилась, подумав про себя, что она выглядит как агент похоронного бюро, в своих черных очках и шмотках. А сама бледная как привидение, и волосы под стать. Повыдергивать бы их все…

– Лот номер два, – голос аукциониста оторвал меня от сладких грез.

Аукцион продолжался. Долго никто не торговался. Тут все знали, за чем пришли. Иногда две или три женщины спорили за лот, но каждая примерно знала, на какую сумму рассчитывает соперница, поэтому победительница была заранее известна. На меня поначалу косились с опаской, ведь я могла перебить любую ставку и купить любого из десяти. Потом страсти поутихли. Дамы, как видно догадались, а может быть поверили слухам, появившимся после моего посещения школы и подачи заявки, что я пришла за Каем. Недаром же со мной была его сестра.

Лефевр тоже ни разу не подняла своей таблички, чем немало заинтриговала публику и меня. Неужели она посмеет конкурировать со мной? Я уже предвкушала, как поумерю ее пыл, перебивая каждую ее ставку. Предвкушали зрелище и гостьи. Даже те, что уже благополучно обзавелись мужчинами, изъявляли желание остаться. Кайла нервно трепала край планшета, возможно, сдерживаясь, чтоб не запустить его в Лефевр на диванчике неподалеку. Мы с ней сидели почти рядом, разделенные лишь небольшим пустым пространством, но она ни разу не повернула голову в нашу сторону, наблюдая лишь за аукционистом.

– Лот номер десть!

Я вздрогнула, понимая, что время пришло. Это был Кайлеб. Публика оживилась. Дамы распрямились на своих сидениях, перелистывая каталог в конец. До моего слуха доносились сдержанные вздохи и комплименты. Кайла закатила глаза и покачала головой.

– Номер A1781, – объявляла девушка.

Я подумала о Ките и его номере. Не таком престижном, как у выпускников «королевской школы». «Z» в начале номера означала то, что он мужчина низшей категории, самый дешевый и без образования. Годится разве что в прислугу. Кроме этих двух категорий были еще четыре, промежуточные, но эти две были как полюсы, северный и южный, принцы и бродяги. И вот я покупала себе принца, хотя не задумываясь отдала бы все свои деньги за бродягу, будь он сейчас одним из лотов.

– Рост – 6 футов 1 дюйм. Цвет волос – золотистый блондин. Цвет глаз – карий, – продолжала аукционист так торжественно, словно продавала не мужчину, а бриллиантовую корону императрицы. – Кожа белая. Вокальный талант.

Я сжала табличку, уже зная, сколько они запросят за этот талант. Немного больше, чем за предпоследний, второй по ценности лот, длинноволосого смуглого брюнета, несравненного танцовщика. Начав с миллиона, его продали художнице за три, после того как одна из сенаторов сдалась и перестала поднимать цену.

– Один миллион двести пятьдесят тысяч долларов! – объявила аукционист.

Все прекрасно знали эту цифру, но все равно поднялся тихий ропот. Уже благополучно купив себе мужчин, они могли поболтать. Обсуждать было что. Столько не стоило ничего, разве что редкие машины и особняки. На миллион долларов можно было жить в Саннибэй и не думать о работе до самой смерти, если не покупать себе таких машин и мужей. Но цена на выпускников «королевской школы» была частью престижа. Купив мужа за три миллиона не стыдно появиться с ним даже при дворе. Не говоря уже о таких обязательных вещах, как блестящее образование и воспитание, идеальные гены, плюс такая приятная мелочь, как непорочность. Несмотря на то, что за мужчин просили баснословные деньги, нигде нельзя было найти даже изображения, где те были бы представлены обнаженными. Увидеть выпускника «королевской школы» без одежды могла только его владелица. Это был определенный риск, но в то же время такой факт тешил самолюбие многих дам. По закону в течение четырнадцати дней, как и в любом другом заведении, мужчину можно было вернуть. Он терял свой прежний престиж и цену, часто отправлялся прямиком в одно из агентств, готовых выкупить у школы такой редкий товар за сходную цену. Но теряла так же и легкомысленная покупательница. «Королевская школа» брала в залог не часть суммы, а ее всю. Сумму следовало внести сразу по окончании торга. В случае если мужчина не нравился или не подходил клиентке, школа вычитала процент, потраченный на образование и содержание мужчины, а остальную сумму возвращала. Подобных прецедентов было не так много, и все они чаще были выходками какой-нибудь взбалмошной дочери миллиардерши, желавшей досадить матери. Те, кто зарабатывал свои состояния сам, ценили свое время и деньги.

– Один миллион триста тысяч долларов, – зазвенел голосок девушки, когда я подняла свою табличку.

Никто не удивился, уже догадавшись, за кем я пришла сюда.

– Один миллион триста пятьдесят тысяч!

Я повернула голову, взглянув на нахалку. Мои предположения подтвердились, Лефевр тоже пришла за Каем.

Кайла зашипела, царапая планшет ноготками.

– Маникюр испортишь, – заметила я, подняв табличку.

– Один миллион четыреста тысяч! – почти обрадованно объявила аукционист.

Лефевр, не задумываясь, взмахнула своей табличкой.

– Один миллион четыреста пятьдесят тысяч!

Я ответила. Мне было наплевать. Я готова была и не опускать свою табличку. Кайлеб этой ведьме не достанется.

– Один миллион пятьсот тысяч!

Ничего, за танцовщика выложили три миллиона, а Кай лучше него.

– Один миллион пятьсот пятьдесят тысяч! Мисс даст два миллиона?! – спросила аукционист, решив не затягивать. Было ясно, что мы готовы платить.

Я кивнула, подняв свою табличку.

– Два миллиона долларов, мисс Вуд! – торжественно объявила девушка, предчувствуя скорую развязку.

– Три миллиона, – услышала я голос белобрысой нахалки.

«Если сможет ходить». Воспоминание словно окатило ледяной водой. Кайла поняла, что я узнала голос соперницы.

– Три миллиона долларов, мисс Лефевр! – аукционист начала терять свою невозмутимость и надменность. Темные глаза заблестели, а на щеках появился румянец.

В зале царило напряженное молчание.

– Четыре миллиона! – я повернула голову, надеясь, что соперница удостоит меня взглядом.

– Четыре миллиона долларов, мисс Вуд! – объявила девушка. Мы превзошли последнего, самого дорого мужчину на этих торгах.

Лефевр взмахнула табличкой. Я почувствовала волнение. Пять миллионов были суммой значительной даже для меня.

– Пять миллионов долларов! – аукционист сжимала молоточек, переводя взгляд с меня на Лефевр. Теперь он замер на мне. Я думала, не торопясь продолжать торг. Мне нужно было время, чтоб понять, зачем она это делает. Ведь все это смахивало на какую-то игру, словно она намеренно хотела перебить мою ставку и купить Кая. Назло мне.

– Пять миллионов долларов, раз! – девушка ждала, растягивая слова.

– Шесть, – кивнула я, взмахнув табличкой.

Кайлу начала бить дрожь. Зал волновался и перешептывался. Лефевр только посмеивалась, сидя как и прежде в своих огромных очках, закинув ногу на ногу.

– Шесть миллионов долларов, мисс Вуд! – объявила девушка. – Мисс Лефевр даст семь?

Кивок. Взмах. Шепот и обсуждения.

– Семь миллионов долларов, мисс Лефевр! – аукционист явно сомневалась, что я пойду дальше, я чаще заминалась и думала. Соперница не думала ни секунды, словно ей вообще было все равно, сколько запросят за Кая. За простого мужчину, которых она ценила не больше пыли под ногами, над которыми любила поиздеваться, а потом избавиться. И зачем ей понадобился Кай?

– Семь миллионов долларов, раз! – раздался голос девушки.

– Не надо, Наоми, – Кайла схватила меня за руку, когда я хотела поднять табличку. – Ты с ума сошла? Он не стоит таких денег. Никто не стоит.

– Семь миллионов долларов, два!

Я освободила руку.

– С ума сошла? Ей отдашь своего брата? – я успела поднять табличку, прежде чем аукционист объявила сумму в третий раз.

– Восемь миллионов!

Я чувствовала, как воздух в зале начал звенеть от напряжения. Зрители развивающейся трагикомедии боялись даже дышать. Кайла нещадно тискала мой локоть, пытаясь привлечь к себе внимание.

– Восемь миллионов? Ты вообще соображаешь, сколько это денег? – шипела она.

– Девять миллионов долларов, мисс Лефевр! – аукционист бросила взгляд на директора, теперь уже растерянный.

Ни она, ни все прочие не понимали, что происходит.

– Наоми! – почти в полный голос воскликнула Кайла, когда моя табличка последовала за табличкой соперницы.

– Десять миллионов! – голос девушки зазвенел, как колокольчик. Будто деньги пойдут непосредственно в ее карман. – Десять миллионов долларов, мисс Вуд!

Тут некоторые зрители не выдержали и начали обсуждение в полголоса. Наверное, посчитали, что мы с белобрысой ведьмой сошли с ума или ведем какую-то свою игру.

– Одиннадцать миллионов! – последовала ставка Лефевр.

Я постаралась ухватить ускользающую мысль. Она явно вела какую-то игру, вот только я не знала правил. Не могла же она, в самом деле, позволить себе мужчину за одиннадцать миллионов? У нее все состояние было около пятнадцати, если посчитать недвижимость, и то, по выгодной цене.

– Одиннадцать миллионов долларов, мисс Лефевр! – аукционист теперь смотрела на меня, гадая, как видно, дам я двенадцать или уступлю.

– Наоми, даже не думай, – шептала разгневанно Кайла, сжав мою руку так, что я поморщилась. – Она нарочно все это делает. Она поднимет и до миллиарда.

– Двенадцать! Двенадцать миллионов долларов! – едва не подпрыгнув, объявила девушка.

– Боже, – Кайла, наконец, отпустила мою настрадавшуюся руку и опять сжала планшет.

– Тринадцать миллионов долларов! – перебила мою ставку Лефевр и все же одарила меня насмешливым взглядом.

Я тоже повернула голову, но не стала ни испепелять ее, ни метать молнии. Я улыбнулась, опустила свою табличку на колени, и демонстративно сложила руки на груди. Директор «королевской школы», сидевшая чуть дальше, побледнела, явно удивленная и обеспокоенная моим решением. Мне это показалось странным. Уж кто-кто, а она должна бы радоваться, как глупенькая аукционистка. В ее кассу придет баснословная сумма, все равно от кого. Мы с ней не были ни подругами, ни даже хорошими знакомыми, чтоб ей так волноваться из-за моего проигрыша. Я же просто хотела посмотреть, как Лефевр оплатит счет, когда все ее состояние едва дотягивает до нужной суммы.

– Тринадцать миллионов долларов, раз! – считала аукционист, не сводя с меня глаз.

Зал пришел в движение. До моего слуха доносились предположения. Теперь решено было, что это я для Драйверов затеяла, чтоб им получить побольше от продажи сына. Хотя вряд ли Кайла останавливала бы меня, будь это правдой.

– Тринадцать миллионов долларов, два, – произнесла дрожащим голосом девушка.

Я не сводила глаз с соперницы. Та сняла очки, глядя на меня вопросительно. Я, похоже, очень удивила ее.

– Тринадцать миллионов долларов за лот номер десять, три! – молоточек стремительно понесся вниз, намереваясь сделать Лефевр счастливой обладательницей парня, стоившего как остров среднего размера.

– Я передумала! – воскликнула та, вскочив на ноги.

– Простите? – аукционист замерла.

– Я передумала, – повторила Лефевр, одарив ее надменным взглядом. Она бросила свою табличку на пол и направилась к выходу.

Все провожали ее недоуменными взглядами, храня гробовое молчание. Директор тоже поднялась и поспешила к своей подчиненной, отгоняя ее от столика.

– Дамы, прошу вашего внимания, – начала она, заметно волнуясь. – Мы сделаем небольшой перерыв. Вам принесут напитки. Простите за неудобства.

Кайла смотрела на меня в крайнем изумлении. Я пыталась понять, что стояло за всем этим фарсом.

– Ты что, знала, что она не купит его? – спрашивала она, опять схватив меня за локоть.

Мы поднялись со своих мест и отошли к окну, где, я надеялась, нас никто не слышал. Несколько гостий все же покинули зал, но большая часть осталась, намереваясь узнать, чем все кончится. Я вздохнула, понимая, что теперь мое имя будет долго фигурировать в светских сплетнях.

Несколько женщин подошли и высказали мне свои соображения обо всем происходящем. Это были мои знакомые, так что я узнала из первых рук, какие предположения зародились в головах зрителей во время спектакля.

Часть предполагала, что Лефевр влюблена в Кая до безумия и поэтому чуть не спустила на него все деньги. Кайла только фыркнула в своей традиционной манере, услышав такой вариант. Я улыбнулась и пожала плечами, не разубеждая знакомых. Но другие, более здравомыслящие и не такие романтичные особы, указали мне другую возможную причину. По их мнению, тут была замешана директор. Не только я заметила, как та волновалась, когда Лефевр могла купить Кая, а я в это время медлила с ответной ставкой. Не у меня одной мелькнула мысль о сговоре этих двух леди с целью выудить у меня побольше денег, зная мой решительный настрой, приобрести Кая. Меня эта версия заинтересовала больше.

Когда все опять заняли места, директор обратилась ко мне с вопросом, не желаю ли я приобрести лот под номером десять, по цене последней своей ставки, то есть, за двенадцать миллионов долларов.

– Нет, – ответила я холодно. Никто не смел нарушать тишину. – Я вообще не знаю, почему до сих пор сижу тут и слушаю вас. Я думала, «королевская школа» следит за своей репутацией, а вы приглашаете на торги таких вот неуравновешенных особ. Вы знаете, мисс Норингтон, что мисс Лефевр еще только на прошлой неделе была вызвана в полицию для дачи показаний по делу о жестоком обращении с мужчиной?

Зал пришел в волнение, получив новую информацию и тему для обсуждений.

– И после этого я вижу ее здесь, – продолжала я. – И она намерена купить у вас мужчину. Я повышала ставку единственно с целью не дать ей заполучить столь ценный экземпляр для своих гнусных целей. Не питайте иллюзий, что кто-то заплатит вам за мужчину столько денег. Она сама не намеревалась, как видно. Просто морочила нам всем голову. Пришла, чтоб посмеяться надо мной и над вами.

Директор молчала, не желая спорить со мной или грубить. Ей еще предстояло продать Кая, и жить в Саннибэй, а мое заявление подмочило ее репутацию.

– Предлагаю вам за лот его начальную стоимость, миллион двести пятьдесят тысяч, – закончила я. – Если есть желающие, мы можем начать торг заново.

Я оглядела зал, отлично зная, что никто тут больше и не подумает играть со мной в игры.

– Хорошо, начнем заново, – согласилась мисс Норингтон с глупой улыбкой. – Забудем неприятный эпизод. Я уверяю вас, что разберусь во всем.

– Надеюсь на это, – я одарила ее недоброй улыбкой и перевела взгляд на девушку, уже готовую занять свое место между камином и столиком, вновь вооружившись молоточком.

– Лот номер десять, – начала она и опять повторила все, что следовало, в конце озвучив стартовую цену.

Я подняла табличку, представляя, что сейчас думает обо мне директор. Для нее это станет хорошим уроком. Я готова была заплатить за Кая и четыре миллиона, но ей этого показалось мало, если она пошла на такой подлый шаг, да еще и нашла столь неподходящую сообщницу. Или это Лефевр предложила ей свои услуги, узнав, кто посодействовал тому, что она попала к амазонкам?

– Один миллион двести пятьдесят тысяч долларов, раз, – продолжала девушка, оглядывая зал, но никто не давал больше. – Один миллион двести пятьдесят тысяч долларов, два.

Кайла едва не подпрыгивала на месте от восторга, радуясь больше чем я.

– Один миллион двести пятьдесят тысяч долларов, три! – удар деревянного молоточка. – Продано! Мисс Вуд! Поздравляю.

Я усмехнулась, чувствуя разочарование в голосе аукциониста. Директор хмуро взирала на нее.

– С вашего счета будет снята эта сумма, и в течение четырнадцати дней будет находиться на счету школы, – сообщала мне подоспевшая помощница с планшетом, в котором делала пометки. – Вы можете вернуть ее, за вычетом процентов, до окончания этого срока, если мужчина вам не понравится.

Гости медленно расходились, следуя за девушками, которые должны были проводить их к выходу. Некоторых там уже ждали их приобретения. Почти все клиентки предпочитали сразу забирать своих дорогостоящих мужчин. Я не стала исключением.

– Я хочу уже сегодня оформить бумаги по покупке, – ответила я, когда мы с помощницей остались в опустевшем зале. Кайла пошла за машиной, чтоб подогнать ее к выходу. – Это возможно?

– Да, конечно, если вы откажетесь от испытательного срока, – девушка поискала в своем портативном компьютере. – Перевод денег уже завершен. Вам нужно подписать тут.

Она протянула мне стилус и развернула планшет, чтоб я могла поставить подпись. Я внимательно все прочла и подписала.

– Официальный документ будет доставлен к вам домой, – сказала она, вернув себе стилус и планшет. – А так же все файлы и права собственности.

– Когда? – уточнила я. Мы направились к выходу.

– Уже сегодня, – ответила девушка. – Как только было объявлено о покупке, информация пошла в отдел продаж и, возможно, курьер доставит все бумаги уже к вашему возвращению. Я только внесла корректив, о вашем желании выкупить лот без испытательного срока.

Мы шли по коридору, мило беседуя. Ей уж точно было все равно, как я купила этот лот, чего нельзя было сказать об их директоре. Та скрылась прежде, чем ушла последняя гостья, что было поступком бестактным. Но теперь бестактность была меньшей из ее проблем.

– Вот, код стимулятора и личный файл, – девушка протянула мне микрочип с информацией. – Спасибо, что взяли выпускника «королевской школы». Он будет хорошим мужем и отличным помощником.

– Благодарю, – я улыбнулась, слушая стандартную фразу и принимая небольшую коробочку, хранившую в себе все важные данные о Кае, а также волшебный набор чисел, с помощью которых можно причинять ему боль. Хорошо, что эти числа достались мне.

Глава двадцать четвертая

Замужество

Брат и сестра уже ждали в моей машине. Кайла села за руль и нетерпеливо постукивала по нему ноготками. Кайлеб занял место на заднем сидении. Когда я приблизилась к машине, он поспешно вышел и открыл для меня дверцу, лучезарно улыбаясь.

– Привет, Наоми, – сказал он, стоя рядом с моим темно-зеленым седаном как вышколенный лакей. – Спасибо, что взяла меня себе. Ты не пожалеешь, обещаю.

– Интересно знать, как ты собрался оправдать вложенные в тебя деньги? – хмуро заметила Кайла. – Женщины тебя, насколько я поняла, не интересуют.

Кай, услышав слова сестры, смутился и растерялся.

– Не слушай ее, ладно? – попросила я ласково, протянув руку и прикоснувшись к его щеке. Кожа юноши была гладкой и мягкой, как бархат. Я опустила руку к нему на шею, продолжая ласкать розовеющую щеку большим пальцем. – Теперь ты мой мужчина и должен обращать внимание только на мои слова. Я уверена, что не пожалею.

Он опять широко улыбнулся и глаза его заблестели. Я убрала руку, но не могла отвести взгляд от его совершенного лица.

– Ты так вырос, – заметила я с улыбкой. – Стал таким красавцем.

– Спасибо, я рад, что нравлюсь тебе, – беззаботно отвечал он.

Я поймала себя на мысли, что, несмотря на то, что он теперь принадлежит мне и вскоре станет моим вторым мужем, я не видела в нем мужчину. Он тоже смотрел на меня чистым открытым взглядом, как ребенок. И хотя мы говорили друг другу такие слова, в них не было кокетства и флирта. Кай был для меня просто другом, и я для него тоже. Это исключило всякую неловкость и двусмысленность ситуации. Поэтому я не стесняясь говорила ему комплименты, считая, что он достоин их, а он искренне радовался, что стал моим и нравится мне.

– Поедем уже, – попросила Кайла, единственная не находившая во всей этой ситуации ничего нормального. – Я хочу есть.

Мы с Каем обменялись заговорщическими улыбками и сели в автомобиль.

Дома нас уже ждал обед. Синди заказала все в ресторане и сервировала стол. Кайла ее буквально расцеловала, увидев роскошное угощение и бутылки дорогого вина. Обед был накрыт в просторной светлой столовой. За окном раскинулся мегаполис и поблескивающий на солнце океан. Я на миг задержала взгляд на пейзаже, почувствовав грусть. Но подруги не позволили мне предаваться печали и воспоминаниям. Они шумно сновали вокруг, делая последние приготовления. Я стояла около барной стойки, наблюдая за их возней. Кай встал возле меня, но Кайла велела ему сесть за стол и не путаться под ногами.

– А где Алекс? – спросила я у Синди, помня и о нем.

– А, он в комнате, которую мы для него приготовили, – ответила подруга. – Я сказала, что позову его, когда вы вернетесь. Он, наверное, музыку слушает, поэтому до сих пор не заметил всей этой суеты.

– Пойду позову его, – я решила, что лучше поприветствовать его и все объяснить наедине.

Подруги оставили мои слова без ответа, полностью поглощенные откупориванием бутылки. Кай попытался предложить им помощь, но обе решительно отказались. Я улыбнулась, глядя, как юноша пожал плечами и вернулся на свое место.

Комната для Алекса была выбрана из одной из гостевых спален. Я попросила подруг обустроить ту, что находилась недалеко от моей. Прежде она пустовала и гости никогда не останавливались в ней. Во всех прочих Алексу уже доводилось проводить ночи, когда они с Мили засиживались у меня в гостях. Я не хотела, чтоб он вспоминал о том времени теперь, когда одна из них станет его комнатой на долгое время. Кайла расценила мою просьбу как желание быть поближе к нему, Синди только усмехнулась, не сомневаясь, что я уже успела влюбиться в ее бывшего наложника. Конечно, обе, как всегда, ошибались. Алекс пока интересовал меня только как источник информации о повстанцах. Хотя у него, без сомнения, было больше шансов, чем у Кая.

Я постучала и, не дождавшись ответа, вошла. Мужчина полулежал на кровати, опираясь на подушки. Его глаза были закрыты, в ушах темнели маленькие наушники. У Кита я редко могла их заметить, потому что уши скрывали волосы. Алекс был пострижен короче и наушники у него были другой модели. Я не хотела напугать его, надеясь, что он почувствует чужое присутствие и откроет глаза. Я закрыла дверь и оставалась стоять возле нее, рассматривая нового мужа. Он был одет в темные брюки и рубашку, на ногах туфли. Из-за воротника виднелся рубец. Красивые бледные кисти с тонкими запястьями и длинными пальцами тоже были в шрамах. Больше всего досталось его рукам, когда он прикрывался от ударов.

Я медленно приблизилась и села на край кровати с другой стороны, но он не открыл глаз. Тогда я взобралась на постель и подсела ближе, двигаясь медленно и создавая побольше шума. Веки мужчины дрогнули и открылись. Он посмотрел на меня и улыбнулся, совсем не испугавшись. Я вздохнула, подумав, отчего все они вот так улыбаются мне? Неужели такое счастье попасть ко мне? Ладно Кай, он с детства меня знает и помнит, что я ни разу не обидела его. Но Алекс знал другую Наоми Вуд, подругу его госпожи, нетерпимую к мужчинам, одинокую гордячку, которая воротила нос даже от него, лучшего из наложников подруг. Он был на вечеринке, где мы издевались над Китом, но все равно сейчас улыбнулся мне. И я готова была поклясться, что это не та фальшивая улыбка, которую он должен был дарить любой, кто заплатит. Он был искренне рад мне.

– Здравствуйте, мисс Вуд, – сказал он, вынимая из ушей наушники и принимая вертикальное положение. Несмотря на то, что Алекс был немного заспанным, а на правой стороне лица темнел шрам, он оставался привлекательным мужчиной, даже красавцем. Конечно, это была совсем не та красота, что восхищала меня в Кае. Алекс был воплощением мужественности в патриархальном ее понимании. Такими, наверное, были мужчины до того, как потеряли власть. Статные, широкоплечие, с волевыми лицами древних воинов. Теперь это было редкостью и нравилось не всем. Мало кто мог понять такую красоту, но кто понимал, ценили таких редких мужчин именно за нее. Я отметила про себя, что и Кит рядом с Алексом кажется хрупким подростком, хотя он старше и выше ростом.

– Наоми, о'кей? – попросила я, немного смутившись. Его улыбка и взгляд, в отличие от Кая, были наполнены именно тем самым смыслом, какой вкладывали мужчины, глядя на интересующую их женщину.

– О'кей, – ответил он, продолжая мягко улыбаться. Сдержанно, одними глазами и уголками губ. – Что-то не так?

Я поняла, что больше не улыбаюсь и, должно быть, смотрю на него отсутствующим взглядом. Странно было снова услышать от мужчины «о'кей». Напрасно я рассчитывала заменить Кита Алексом. Они были совершенно разные.

– Нет, все хорошо, – я попыталась вернуть прежнюю веселость, хотя бы часть. – Просто… понимаешь, Кит всегда говорил это слово. Вот я набралась от него.

Я опустила глаза, чувствуя, что говорю что-то совсем не то.

– Я понимаю, – кивнул он. – Он оказался повстанцем, сбежал, но ты не хочешь, чтоб кто-то об этом узнал.

Я подумала, что надо будет хорошенько проинструктировать Синди на тему хранения чужих секретов.

– Я попробую заменить его, – продолжал Алекс, протянув руку и накрыв мою. – Хотя бы отчасти.

Я смутилась, не смея отнять руку, но опасаясь, что он предпримет еще какие-нибудь шаги.

– Нет, Алекс, – мягко начала я, глядя в его темные глаза. – Не думай, что я взяла тебя для этого.

– А для чего? – спросил он, убрав руку, и выглядел так, словно совершил какую-то непростительную ошибку. – Из жалости? – он опустил взгляд.

Я могла искренне ответить, что это одна из причин, но вспомнила, как Кит отреагировал на такое мое признание. Возможно, Алекса тоже задела бы моя жалость? Возможно, таких мужчин, как эти двое, жалеть стоило тайно?

– Нет, – ответила я решительно. – Причем тут жалость? Эти несколько царапин просто позволили немного сэкономить.

Он улыбнулся. Я поняла, что он догадывается о моей хитрости, но предпочитает тактично молчать о своих догадках.

– Синди продавала тебя, я решила, что не должна упускать такой шанс, – продолжала я деловито. – У меня теперь, в самом деле, нет мужчины, на которого я могла бы положиться. Я, скорее всего, беременна, так что в доме просто необходим мужчина. Ты будешь смотреть за хозяйством, помогать мне. Конечно, с нами еще будет жить Кай, но он скорее еще один ребенок. Так его и воспринимай.

– Хорошо, но я не уверен, что из меня получится достойная нянька, – Алекс виновато пожал плечами. – Я не учился этому и не имею опыта в таком деле.

– Пока я поручаю тебе только Кая, – усмехнулась я, и не пытаясь представить его с младенцем среди пеленок. – С ним ты, надеюсь, справишься? Он хороший мальчик, добрый и очень чувствительный. Наверное, тебе следует больше общаться с ним, чтоб он набрался от тебя твердости и уверенности.

– Я попробую, – кивнул Алекс.

– Ты сам как? – спросила я после паузы, глядя на его руки.

Он проследил за моим взглядом:

– Хорошо. Немного болит, но доктор выписала мне лекарств, так что все терпимо.

– Я не об этих ранах волнуюсь, – пояснила я. – Ты ведь любил Мелани, разве нет?

Он не отвечал, продолжая изучать взглядом свои руки и покрывало.

– Пусть Синди говорит, что хочет, но я видела, как ты смотрел на нее, – продолжала я, не понимая, отчего он молчит и не смотрит в глаза. – Вряд ли эта выходка Мили заставила тебя все забыть и ничего больше не чувствовать.

– Наоми, – начал он тихо, – я не должен говорить с тобой о других женщинах.

– Почему? – не поняла я. – Я же сама спросила.

– Нельзя, это неправильно и непозволительно, – упорствовал он. – Разве только…

– Что за бред, – рассмеялась я. – Почему это неправильно? И что значит «разве только»? Разве только что?

– Только если это заводит и является частью прелюдии, – ответил он, вдруг став каким-то отстраненным и мрачным.

Я поняла, о чем он говорит и почему нахмурился. Вспомнил, кто он и для чего нужен.

– О боже, вот это да, – я продолжала веселиться, желая свести все это в шутку. – Хорошенькая прелюдия, послушать о другой. Хотя, у всех свои причуды. Я тоже не идеал непорочности.

– Прости, – он посмотрел на меня и улыбнулся. – Я понимаю, что у тебя не этот случай. Поэтому не хочу говорить о мисс Филипс.

– Ладно, Алекс, – я взяла его за руку. – Отложим это на потом. Ты теперь мой, так что будет время для задушевных бесед. Я от тебя не отстану так просто. А сейчас пойдем в столовую, пока они там все не съели без нас.

– Странно, что еще сюда не нагрянули, – заметил он, поднявшись с кровати и помогая мне слезть на пол.

Кайла, появившаяся в дверях, застала нас в самой двусмысленной позе. Я поднималась с кровати и потеряла равновесие, Алекс стоял рядом, удерживая меня под руку, поэтому успел подхватить и невольно прижал к себе. Я рассмеялась, схватив его за плечи.

– У меня кровать ниже, – попыталась объяснить я свою неуклюжесть. – И покрывало не такое скользкое.

– Да, у тебя вам будет значительно удобней, – язвительно заметила подруга.

Мы оба, не ожидая увидеть ее, обернулись на голос и на миг замерли, продолжая держать друг друга за руки.

– Вы не могли бы отложить более близкое знакомство на послеобеденное время? – Кайла сверлила нас гневным взглядом, уперев руки в бока. – Стол уже давно накрыт.

– Прости, мы уже идем, – я отпустила Алекса, чувствуя себя малолетней девчонкой, которую мама застала в кладовой в объятиях мальчика. Он тоже отстранился, приводя свою одежду в приличный вид.

Кайла развернулась и пошла прочь.

– И почему я оправдываюсь?! – возмутилась я, следуя к двери. – Я в своем доме, со своим мужчиной. Что она о себе думает?!

– Я ей не нравлюсь, – заметил Алекс, не отставая от меня.

– Ей никто не нравится, – отмахнулась я. – Вообще никто. Ни одна живая душа на этой планете. Да и на других тоже. Она идеальная и поэтому требует от всех того же, а нам это не дано.

– Не знаю, Синди ей нравится, – поделился своими наблюдениями Алекс. – И ты.

– Нет, это так кажется, – улыбаясь, ответила я. – Просто нас она не любит чуть меньше, чем всех остальных.

– Хорошо, что она не слышит, – он с опаской смотрел на удаляющуюся решительным шагом Кайлу.

Я сдержанно засмеялась, взяв его под руку. Мы вошли в столовую, где все уже расселись и ждали нас.

– Какая пара, – восхитилась Синди, явно издеваясь.

Кай, любовавшийся пейзажем, тоже посмотрел на нас.

– Это Кайлеб, – представила я его Алексу. – Брат Кайлы.

Девушки молчаливо наблюдали за знакомством моих мужей. Кай с любопытством рассматривал мужчину, украшенного жутким шрамом через все лицо, и как всегда мило улыбался.

– А это Александр, – я жестом указала на мужчину рядом. – Он был наложником Синди, а теперь мой муж.

– Муж? – вмешалась Кайла. – Ты это всерьез?

– Рад знакомству, – Кай поднялся и протянул руку для рукопожатия, игнорируя слова сестры. Алекс улыбнулся ему и пожал предложенную руку.

– Успокойся, – попросила я подругу. – Мы, кажется, уже обсуждали мою личную жизнь.

– Давайте есть, – Синди разливала вино по бокалам, пока все рассаживались. – У нас же сегодня праздник. Перестаньте ссориться.

– Никто не ссорится, – ответила я. Мне отвели место между мужчинами. Подруги сели с другой стороны стола. Кайла напротив Алекса, а Синди напротив меня. Каю достался вид на город.

– Мы с Кайлой поспорили, – продолжала бесцеремонно Синди, накладывая себе салат. – С кем из них ты переспишь раньше.

Я, в отличие от подруг, не пренебрегала галантностью мужчин и позволяла им ухаживать за мной. Услышав слова девушки ни один не выказал эмоций, продолжая наполнять мою тарелку и бокал. Я же компенсировала их сдержанность и одарила Синди недобрым взглядом.

– Как мило, – произнесла я, ядовито улыбаясь. – Поспорили, значит.

– Нет, – Кайла оставалась в своем прежнем образе оскорбленного достоинства. – Это она делала ставки, я лишь отвергла ее предположение, что это будет Кай. Ему ничего не светит.

– А кто из вас победит, если я пересплю с ними обоими сразу? – спросила я, стараясь не запустить в нахалок салатом.

Алекс не сдержался и рассмеялся. Синди и Кайла смотрели на меня с одинаковым выражением лиц, шокированные моей репликой. Кай, казалось, вообще ничего не слышал, продолжая уделять все свое внимание блюдам.

– Простите, – сказал Алекс, взяв себя в руки.

– Что? Таких ставок не было? – я взяла бокал. – Значит, так и поступлю.

– Очень смешно, – пробормотала Кайла.

Синди, справившись с замешательством, улыбнулась.

– За вас, мои мужчины, – я подняла бокал, взглянув сначала на Кая, а потом на Алекса. Оба одарили меня теплыми улыбками. – И за вас, фурии.

Я улыбнулась подругам примирительно. Они оттаяли и тоже улыбнулись.

Так, в веселой и слегка развязной обстановке, прошел весь праздничный обед, устроенный в честь появления в моем доме двух новых мужчин.

После Синди уехала, пообещав заглянуть в гости завтра. Кайла тоже должна была встретиться с тетей, потому что та уже начала устраивать скандалы из-за отсутствия племянницы в студии. История с попыткой самоубийства осталась в прошлом, и нужно было продолжать работу, чтоб поклонники вовсе не позабыли ее имя и лицо.

Девушки попрощались со мной и моими мужьями и вместе уехали.

– Не знал бы я Синди, подумал бы, что она увлеклась мисс Драйвер, – заметил вполголоса Алекс, когда мы с ним остались вдвоем в гостиной. Кай провожать дам не пошел, поскольку ему было поручена почетная миссия убирать со стола.

– По-твоему, это исключено? – я села на диванчик и включила экран. Мужчина дождался, когда я жестом приглашу его сесть рядом, и только после продолжил.

– Да, исключено, – ответил он с печальной улыбкой. – Она не захочет испортить дружбу.

– А, ты о том, что она никак по-настоящему не влюбится? – с улыбкой уточнила я. – Возможно, это тот самый случай?

– Вряд ли, – не согласился Алекс. – Она даже пробовать не станет.

– Чтоб в случае неудачи не потерять подругу? – развивала я мысль. – Может, в этом ее проблема? Иногда стоит рискнуть.

Мужчина не отвечал, глядя на меня опять тем же заинтересованным взглядом. Я почувствовала волнение и перевела взгляд на экран.

– Могу я что-то для тебя сделать? – спросил он после паузы, всем своим видом показывая готовность выполнить любое мое пожелание.

– Хочешь быть полезным, да? – улыбнулась я, глядя на него.

Он кивнул.

– Тогда удовлетвори мое любопытство, – попросила я посерьезнев. – Расскажи мне о себе. О периоде до Синди.

Алекс тоже был серьезен и, когда я закончила, надолго задумался, рассматривая комнату. Я смотрела на него и ждала.

– Ты хочешь знать о повстанцах, – сказал он, наконец. – Ведь Кит повстанец и ты думаешь, что я тоже такой. Но я никогда не воевал. Я просто рос в таком месте, где постоянно шла война. Моя мать погибла случайно, в перестрелке, хотя и была самой обычной жительницей предместья Бристоля. Ее мужа отправили на биржу, а меня в приют. Вот и вся история. Прости, я не могу помочь тебе найтиКита. Я ничего не знаю о повстанцах.

Я опустила голову, обхватив себя за плечи.

– Ты разочарована? Я не оправдал твоих надежд? – спросил Алекс мрачно. – Ты много заплатила за меня?

– Ничего, – я посмотрела на него и покачала головой, слушая его глупые предположения. – Так что брось эти мысли. Я и не возлагала никаких надежд.

– Я видел, как живут повстанцы, – он выглядел несчастным, должно быть, считая себя бесполезным. – Они не прячутся где-то в подполье, как все тут думают. На окраинах вообще трудно понять, кто есть кто. Ведь их быт не отличается от нашего. У них те же нравы, просто им зачем-то надо постоянно устраивать везде беспорядок, мутить воду. Я вообще не понимаю, каковы их мотивы. Зачем они делают то, что делают.

– Хочешь сказать, мужчины у них так же бесправны? – уточнила я. – Зачем же они воюют?

– Я не знаю, – он пожал плечами. – Это вопрос не ко мне.

Опять стало тихо. Мы оба смотрели на большой экран, но вряд ли видели, что там шло. Картинки сменялись, был какой-то звук, я даже улавливала обрывки фраз, в то время как перед глазами был сон, где Кит воевал и был убит. Возможно, он и сейчас где-то воевал. Иначе нашел бы способ как со мной связаться. Я знала, что он не хотел уходить, верил, что я его пойму и прощу, а значит, должен был попытаться хоть как-то дать о себе знать.

– Значит, они живут среди нас, – произнесла я вслух свои мысли.

Алекс кивнул. В гостиную вошел Кай, глядя то на нас, то на экран.

– Что это вы смотрите такое? – спросил он, останавливаясь возле дивана. – Кулинарный канал?

– Что? – я, наконец, поняла, что и в самом деле уже с минуту слушаю, как правильно готовить витаминный салат. – А, нет, мы разговариваем.

– Я все убрал, – Кай улыбнулся и сел рядом с нами.

Алекс откинулся на спинку, чтоб я могла видеть их обоих. Сидя рядом, мужчины составляли забавный контраст, утонченный изящный блондин и атлетичный мужественный брюнет. Я сама невольно начала улыбаться.

– Послушайте, – произнесла я, погасив экран и отложив пульт, – раз уж мы тут все собрались, давайте обсудим один вопрос.

На меня посмотрели две пары карих глаз, но если у Кая они были светлого оттенка с золотыми искрами, то у Алекса почти черные. Оба молчали, дав мне возможность продолжать.

– Официально у меня есть муж, – объясняла я. – Ты, Кай, еще не знаешь об этом, но мой муж уже больше двух недель как исчез.

Кай не стал перебивать расспросами, хотя и был удивлен.

– Я пока не хочу афишировать его исчезновение, потому что надеюсь его найти, – я опустила глаза, стало трудно сохранять спокойствие. Мысль о том, что я все же не смогу найти Кита, все чаще посещала меня и причиняла невыносимую боль. – Но разговор сейчас не о нем. Просто хочу, чтоб вы знали: формально, муж у меня есть. Поэтому, если я решу присвоить такой же статус вам, вы станете вторым и третьим мужьями, соответственно.

Я помолчала, собираясь с мыслями. Я вообще смутно представляла, чего хочу от них и зачем начала разговор о мужьях. Просто хотела все сразу разъяснить и спросить их мнение. Чтоб не одной принимать такое решение. Все же наша ситуация была уж слишком странной. Я взяла их обоих не для того, чтоб создать обычную семью, и уж точно не для личного пользования. Хотелось, чтоб они это понимали и не чувствовали себя обязанными угождать мне, или, что пугало меня больше, пытаться полюбить меня и ждать взаимности.

– Хотя, должна признаться, я не хочу делать вас мужьями, – я вздохнула, опустив взгляд. – Это будет нечестно.

– Наоми, я и не прошу об этом, – горячо возразил Кай, подавшись вперед, и невольно опустил руку на колено Алекса. Тот не заметил жеста или не обратил на это внимания, продолжая сидеть, сложив руки на груди.

– Я понимаю, что ты взяла меня не для себя, а чтоб избавить от необходимости служить кому-то другому, – продолжал юноша, глядя на меня. – Я с радостью буду всего лишь твоим слугой. Мне больше ничего не надо.

– Но это сейчас, – я улыбнулась.

Он заметил, наконец, что держит руку на колене Алекса, и поспешно убрал ее, немного смутившись.

– Через год или даже раньше ты поймешь, что тебе нужно больше, чем возможность заниматься творчеством, – объясняла я терпеливо. Алекс понимал, о чем я, и едва заметно кивнул. – Ты, возможно, полюбишь кого-то.

– Нет, – отрицательно мотнул головой Кай.

Мы оба посмотрели на него недоумевая.

– Я не полюблю, мне это не интересно, – уточнил юноша, опустив взгляд. – Я не верю в любовь. Это просто физическое влечение, потребность организма. В наше время технологии позволяют удовлетворить эту потребность, так что не обязательно заниматься самообманом и думать, что другой человек даст тебе что-то особенное.

– Сколько тебе лет? – не удержался от вопроса Алекс. Его речь Кая удивила еще больше, чем меня. – Прости, но рассуждаешь, как законченный циник.

– Я не хочу никого обидеть, – юноша смутился еще больше. – Это всего лишь мое мнение. Я просто пытаюсь объяснить Наоми, что не нуждаюсь ни в ком в таком смысле. И если она согласна терпеть меня рядом, я никогда не буду роптать на судьбу.

– Я согласна терпеть тебя, – с улыбкой ответила я. Алекс удивленно вскинул брови и отрицательно качал головой, еще переваривая слова собеседника. – Просто думаю, в каком статусе тебе будет лучше.

– Ты не хочешь, чтоб я был твоим мужем, – ответил Кай, вновь глядя на меня. – Я это понимаю. Мне самому странно было бы называть себя так. Поэтому, я согласен быть просто слугой.

– Нет, не годится, – не согласилась я. – Ты слишком хорош, чтоб быть прислугой.

– Третьего не бывает, – усмехнулся Алекс, взглянув на меня. – Или слуги или мужья, по сути те же слуги, просто с привилегией помыкать остальными.

– Тогда будете мужьями, – решила я.

– Но ты не хотела, – попытался возражать Кай.

– Я передумала, – я поднялась, жестом велев им оставаться на своем месте.

Они следили за мной глазами, пока я шла к двери, потом переглянулись.

Я вернулась с папкой и документами.

– Вот, подпишите, и закончим с этим, – я положила перед ними на столик документы и специальную ручку.

– Наоми, – начал Алекс нерешительно, пока Кай склонился к столу и читал, хотя в руки документ не брал. – Я вполне гожусь и в прислугу. Я не возражаю против того, чтоб Кай был моим господином наравне с тобой.

– Он все же будет иметь небольшое превосходство, но вряд ли станет тебе господином, – усмехнулась я. – Если один станет мужем, то уж пусть и второй тоже. Так будет справедливо.

– Это слишком хорошо, чтоб быть правдой, – с улыбкой ответил Алекс, глядя на меня.

Кай поднял листок и передал ему, чтоб и он прочел.

– Я буду вторым, как почетно, – гордо проговорил он. – Жаль, что Кит пропал. А как это случилось? Кайла ничего мне не рассказывала. Это секрет, да?

– Да, и ты тоже никому не рассказывай, – попросила я посерьезнев. – Теперь ты должен хранить мои секреты как свои.

– Но теперь и мы должны рассказать свои секреты, если ты потребуешь, – уточнил Алекс, как бы между прочим.

– Я ничего не буду требовать, – успокоила его я. – Если не захотите, не рассказывайте. Но о том, что происходит тут, никто не должен знать. Я посвящаю только Кайлу и Синди. Они мои самые близкие подруги, а вы теперь еще ближе них ко мне. Я могу вам доверять?

Кай быстро закивал, по-детски широко улыбаясь.

– Да, можешь, – Алекс опустил глаза, еще удерживая в руках свидетельство. – Ты взяла меня к себе несмотря ни на что, поэтому я должен быть редким кретином, чтоб решить предать или подвести тебя.

Он положил бумагу на стол и подписал. Кай взял у него ручку и тоже поставил свою размашистую подпись. Я наблюдала за ними, посчитав, что так тоже неплохо. Пусть они будут мужьями лишь формально, меня это избавит от многих проблем. Теперь ребенок будет расти в полной семье, у него будут заботливые отцы, пусть и не родные. Будет кому следить за домом и ждать меня с работы. Не все же Кайле и Синди этим заниматься. Им надо устраивать свою личную жизнь, а не быть мне няньками. Теперь, когда со мной рядом будут мужчины, они обе оставят меня в покое и жизнь вернется в норму, какой она была месяц назад.

– Вот и все, – я вздохнула, чувствуя, как в носу защипало, а на глаза навернулись слезы. Все вернется в норму, только Кита не будет рядом. – Я должна отослать это своему адвокату.

Я поспешно поднялась, избегая смотреть на мужчин, чтоб они не заметили моего замешательства. Взяла со стола документ и ушла в кабинет. Там, закрыв дверь, я опустилась на диванчик и дала волю слезам. Мужья не беспокоили меня, возможно, догадались, что я хочу побыть одна.

До вечера я сидела в своем кабинете, решая разные вопросы, как рабочие, так и личные. От Натали новостей не было, на мои сообщения, оставленные днем, она не отвечала. Я написала еще одно и, закончив, занялась тем, что еще хоть как-то помогало жить и не сойти с ума от отчаяния.

Откинувшись на спинку кресла, я ввела в компьютер код и запустила запись. Никто не знал, что я сделала себе эту копию. Ники, занимавшаяся сбором информации из моего компьютера, ненадолго выходила. Я воспользовалась и записала на свой лэптоп часть архива системы слежения. Теперь в моем распоряжении было несколько часов этих записей. Я выбрала места, где был только Кит. Первые дни его пребывания в моем доме. Последние он почти все удалил, да и дома мы почти не бывали.

Теперь я могла наблюдать, как он, еще небритый и лохматый, выходил из ванной, где тогда намеренно забыл выключить воду, и становился перед окном. Должно быть, уже тогда знал, что так его не видно. У самого стекла была мертвая зона, если только не был включен монитор на одной из других стен. Но мне достаточно было и того недолгого времени, пока он шел по комнате. По бледной коже стекали капли воды, бедра обернуты полотенцем, длинные волосы почти скрыли глаза и уши. Вот отчего он так смущался и всегда вел себя сковано. Еще бы, когда вокруг такие милые устройства и неизвестно зачем и кому они служат.

На следующей записи Кит переворачивал свою спальню, обустраивая игровую, мастерил что-то из аппаратуры. Эта запись была самой продолжительной, и на ней он был веселым, занятие явно доставляло ему удовольствие. Потом изображение стало непригодным для просмотра, потому что он решил проецировать на затемненное окно свою игру. Оригинальный способ избавиться от слежения. Все, что записала камера, это кровавые баталии в джунглях. Я виновато улыбнулась, вспомнив, как помешала ему в тот день. Как он сверлил меня гневным взглядом. Наш поход в ресторан, мои домогательства. Эту часть он тоже аккуратно удалил. Я была благодарна ему за это. Мой позор остался только в нашей памяти.

Потом он спал, оставшись один в своей комнате. Эти места я проматывала, было слишком тяжело наблюдать, как ему из ночи в ночь приходилось бороться с кошмарами. Как он подолгу метался на постели, пока не просыпался. Но пробуждение не давало облегчения, он надолго уходил в ванную. Я догадалась, что он мылся, по его мокрым волосам и коже. После он садился за компьютер и уже больше в эту ночь не спал. Он вообще спал редко и по паре часов. Только после вечеринки, когда едва добрел до кровати, где уснул прямо в одежде, он спал до самого утра. Но то был не просто сон, а полуобморочное состояние. Я пропустила мое посещение его спальни, визит доктора, возню Риты. Остановилась только, когда он немного поправился и они с горничной весело проводили время. Конечно, последнюю веселую ночь он тоже удалил. Я и не сомневалась в этом. Как галантно с его стороны.

Последние записи смотреть было еще сложнее. Я помнила эти дни так, будто они были вчера. Наши ночные киносеансы, утренний кофе, его шутливые поцелуи и сборы в дорогу. И везде он был счастлив, улыбался, иногда, слушая музыку, он танцевал, прикрыв глаза. Эти мгновения были самые прекрасные. Я смотрела на монитор, чувствуя, что плачу, но была хоть немного счастлива.

Потом экран становился черным, запись обрывалась. Я видела свое заплаканное лицо, отражающееся в сенсорной гладкой поверхности, пустой отсутствующий взгляд, и понимала, что безвозвратно гублю себя. Эти мысли и переживания, эти воспоминания, значившие для меня теперь больше, чем нормальная реальная жизнь, сводили мои шансы на возвращение в норму к нулю. Я больше не радовалась ни чему, что не было связано с Китом. Меня вообще больше ничего не интересовало, кроме него и нашего общего прошлого. Даже мысль, что наш ребенок будет частью него самого, не давала необходимого покоя. Пусть ребенок будет копией отца, даже в этом случае я не успокоюсь и не смирюсь. Мне нужен был Кит, именно он, и никто другой. Я чувствовала, что эта зависимость в конечном счете сведет меня с ума или убьет, но не могла избавиться от нее. Он был мне жизненно необходим. Он был моим воздухом и светом. Была ли я для него так же важна? Думал ли он обо мне? Лучше бы нет. Такого не пожелаешь и врагу, а Киту я желала только лучшего. Надеялась, что те женщины, в чьих руках сейчас была его судьба, будут ценить его хоть немного и не позволят опять мучить. Это была моя единственная молитва, обращенная к Богу. Чтоб он не страдал больше.

Часть четвертая

Глава двадцать пятая Намерение

Понедельник

– Мисс Вуд, звонок от мисс Николсон, соединять? – спросила Жанна, появившись в окошке на экране моего рабочего компьютера.

Кабинет заливал утренний солнечный свет. В Саннибэй опять была хорошая погода, как всегда.

– Да, конечно, – ответила я, с нетерпением глядя на экран. От Натали давно уже ничего не было слышно, и я начинала впадать в отчаяние. Рушилась моя последняя хрупкая надежда, что хотя бы амазонки найдут Кита.

Все выходные я провела дома в своей спальне. Как и предполагалось, подруги оставили меня в покое на время. Синди была в полной уверенности, что я не удержусь, и кто-то из новых мужчин окажется в моей постели, поэтому не звонила и не надоедала визитами. Она придумала какой-то благовидный предлог, чтоб не появляться несколько дней. Кайла тоже меня покинула, но по другой причине. Она была уверена, что я найду утешение в объятиях Алекса, и ее это не радовало. Поэтому и вторая подруга предпочла заниматься своими делами, раз уж я остановила выбор на мужчине и больше не нуждалась в ней. Все это я узнавала от Алекса, с которым Синди продолжала делиться своими соображениями. Она отлично знала, что он передаст все мне, поэтому я не буду обижаться на их отсутствие.

Мужчины в эти дни были предоставлены сами себе и друг другу. Я даже порадовалась тому, что взяла двоих. Они много общались, чтоб узнать друг друга лучше, вместе готовили и убирали в доме. По-очереди приносили мне еду в спальню, пока я спала как сурок. Пару раз, когда я, проснувшись ненадолго, проходила мимо, замечала, как они заняты очередным делом и весело проводят время. Это немного успокаивало мою совесть, и я могла вернуться к себе, чтоб забыть обо всем. Я даже удивилась поначалу, как легко стала засыпать и как долго спала без сновидений. Сон возвращал мне силы и в понедельник, проснувшись пораньше, чтоб ехать на работу, я обнаружила, что выгляжу не так плачевно, как в пятницу.

– Здравствуй, Наоми, – поприветствовала меня Натали, отвлекая от мыслей о пролетевших выходных. – Прости еще раз, я вот только что прочла твои сообщения.

– Ничего, я понимаю, у вас масса дел поважнее, – отмахнулась я, тоже поприветствовав знакомую. – Скоро прием у императрицы, наверное, у вас там все вверх дном.

– Это да, ты угадала, – усмехнулась женщина. – Но твое дело важнее. Именно от повстанцев мы должны беречь нашу императрицу, а если они так обнаглели, что пробрались в Саннибэй, надо постараться распутать этот клубок еще до приема. Чтоб не было сюрпризов.

– Вы продвинулись в своем расследовании? Что-то узнали у этих трех? – я презрительно скривила губы, вспомнив о женщинах, захваченных во время покушения на мой офис.

– Да, кое-что, – с улыбкой ответила Натали. – Но не знаю, хорошая это новость или плохая.

– Все равно, это новость, – я затаила дыхание, даже не пытаясь гадать, о чем речь.

– Ты помнишь, что твой муж должен был идти на эту операцию с ними, – начала Натали. Я кивнула. – Но если бы он был там, то мы бы сейчас имели в распоряжении или его, или его тело. Но ни одна из камер Саммера не запечатлела, значит, его там мне было, что странно.

Я молча кивала, уже и без того зная все это.

– Мы допрашивали повстанцев, – продолжала собеседница, не заставляя меня теряться в догадках. – Одна из них обмолвилась, возможно, даже не представляя, что это будет важно для нас, что хакер, который делал отпечаток, сбежал.

Я отрицательно мотнула головой, не представляя, как он решился на это, зачем так рисковал. Хотя с другой стороны, он был бы убит во время нападения на офис. Выбор небольшой.

– Не волнуйся, это еще не все, – поспешила успокоить меня Натали, заметив, должно быть, как я бледнею. – Нам удалось задержать тех людей, что были оставлены следить за тобой. Это люди из твоего ближайшего окружения, Наоми. Одна жила в твоем доме, вторая работала в административном здании твоей корпорации. Я перешлю информацию о них.

Я поежилась, подумав, как самонадеянны мы все, считая, что в безопасности.

– Одна поддерживала связь с той, что на записи, Джейн, – Натали дождалась моего кивка. – Они смогли поймать его, когда он попытался выйти во внутреннюю сеть. Он отправил тебе сообщение, а они перехватывали их все, так и нашли его.

Я опустила голову и сжала кулаки. Как хотелось сейчас увидеть тех женщин, чтоб собственноручно свернуть им шеи.

– Теперь доступа к твоей базе у них нет, можешь не волноваться, – поспешила успокоить меня Натали. – Мы позаботились об этом. Да и те, кто следил за тобой, тоже пойманы.

– Еще что-то известно о Ките? – спросила я в волнении. Мне было все равно, как хорошо защищены теперь мои данные и я сама. – Что еще рассказали шпионки?

– Что его отослали обратно, – Натали пожала плечами, не имея более точных сведений. – Они не знают, откуда он. Та, Джейн, уже покинула Саннибэй, как только их операция провалилась, а хакер был пойман. Он, похоже, ценен для них, если они не убили его после побега. Он сорвал им операцию. Отпечаток был сделан правильно, но все же без него и впрямь не справились, бестолочи.

– Натали, может все же он в Нортпорте? – спросила я с надеждой. – Зачем он упомянул этот город? Я каждый день думаю, не поехать ли туда, чтоб поискать по притонам. Я даже знаю, что за заведение держит мисс Харпер. У меня есть возможность попасть в один из ее борделей.

– Наоми, не горячись, – успокоила меня женщина. – Мы сразу отправили людей проверять Нортпорт, как только получили запись, ты же знаешь. Если бы были результаты, я сообщила бы тебе первой. Я помню о нашем уговоре. Но его там нет, а все места этой мисс Харпер кристально чисты, ничего, связывающего с повстанцами или с агентством Джонсон. Мы не хотим спугнуть их, поэтому проверяем все тихо. Никто вообще не знает, что нам известно. В этом наше преимущество. Они не подозревают, что за ними наблюдают. И еще, мы нашли некую Элеонор, клиентку мисс Харпер.

Я закивала, вся обратившись в слух.

– Она живет в пригороде Нортпорта, как и говорил Саммер, – продолжала Натали. – Ее файл я тебе тоже перешлю, чтоб ты имела представление. Сейчас мои девочки следят за ее домом и если заметят, что твой мужчина у нее, они дадут знать.

– Если она его еще куда-нибудь не заслала за это время, – я отрицательно покачала головой, и не надеясь, что все так просто. – Почему все это так медленно движется? Ведь важна каждая минута. Что если они отошлют его еще дальше, на окраины, чтоб он воевал? Может, он уже мертв.

– Нет, не болтай ерунды, – пресекла мою истерику Натали. – Он хакер, не солдат. Толку от него больше в городе. Даже если Элеонор и избавилась от него, то не так. Возможно, он где-то еще, в другом их логове. Прости, но быстрее не получается. Нортпорт – город с многомиллионным населением. А в розыск мы его объявить не можем, сама понимаешь. Тогда они точно отправят его в подполье на окраины. Да и полиция вряд ли будет деликатна с беглым мужчиной. Я не слежу за всеми лично, и не смогу гарантировать его безопасность. А вот мои девочки предупреждены, что мужчина ценный информатор, поэтому должен быть доставлен нам живым.

– Прости, Натали, я все это понимаю, – я виновато улыбнулась. – Просто уже не верю, что найду его.

– Разве Драйвер не скрасил твое одиночество? – хитро усмехнувшись, поинтересовалась собеседница, желая сменить мрачную тему. – Я тут уже три дня устраиваю нагоняи своим. У каждой в компьютере свежая статья о скандальном аукционе. Не министерство, а какой-то детский фан-клуб.

– Кстати, о Драйвере, – я перестала улыбаться, вспомнив аукцион. – Как ты объяснишь появление там Лефевр? Это же просто вопиющая наглость. Что она о себе думает?

– Она богата, Наоми, – Натали развела руками, показывая свою полную беспомощность в этом деле. – Ее адвокаты одни из лучших в Саннибэй. Она, кстати, грозилась выдвинуть обвинение против тебя, за клевету.

– Ах, она грозилась, – я сузила глаза и поджала губы.

Натали улыбнулась, глядя на мое хищное выражение.

– Только без глупостей, Наоми, – предупредила она. – Найдем Саммера, вот тогда пусть она посмеет утверждать, что он сам просил сделать это с ним.

– Что?! – я чуть не вскочила, так разгневана была. – Это она сказала?!

– Наоми, – Натали стала серьезна. – Ты только все испортишь, если объявишь ей вендетту. Никто всерьез не воспринимает мужчин и преступления, связанные с ними. Ты не сможешь оправдаться, если причинишь ей вред из-за такой мелочи, как гнусная вечеринка. Нужно больше доказательств, а лучше свидетель. Если Саммер в суде под присягой скажет, что было совершено насилие, ей выпишут штраф, и она получит не самую лучшую славу в обществе. Дальше уже будет легче следить за ней и не позволять расслабляться.

– Штраф, – фыркнула я.

– А что? Ты же не думаешь, что за такую мелочь ее осудят на тюремное заключение, – Натали покачала головой. – Она, возможно, даже не прикасалась к нему. Тут нет состава преступления, прости.

– Да, я понимаю, – я взяла себя в руки, чувствуя, что не вполне адекватна сейчас. То, что Кит подвергся унижению и насилию, было важно только для него и меня. Для остальных это было мелким хулиганством, не более. Отчего же Лефевр должна отвечать перед законом? Наши законы позволяли издеваться над мужчинами. Что ж, в таком случае, это останется между нами.

– Вот Джонсон, там дело серьезней, – продолжала Натали. – Связи с повстанцами, это не шутки.

– Ну хоть что-то, – я вернула самообладание и улыбнулась. – Это не вызывает сомнений? Доказательств хватает?

– Вполне, – кивнула Натали. – Такие, как твой муж, охотно поделились с нами информацией. После той жизни, что им устроили в агентстве, желающих покрывать бывших товарищей мало. Мы подняли архив агентства, проверили всех, кого уже выкупили. Нашли парочку повстанцев. Сейчас они у нас, тоже отвечают на вопросы.

– А что их женщины? – поинтересовалась я. – Как восприняли эту новость?

– Желающих оставить повстанцев у себя не нашлось, – усмехнулась Натали. – Ты одна такая, Наоми. И это при том, что твой наделал бед больше всех прочих. Те просто шпионили.

– Если бы мои предшественницы вели себя по-человечески, бед было бы значительно меньше, – возразила я. – Да и чего ждать от мужчин, которые как между молотом и наковальней? С одной стороны мы, с другой их женщины, ничуть не лучше. Мы сами сделали из своих мужчин цепных зверей, и у кого в руках поводок, тот и натравливает.

Натали молчала, задумчиво гладя на свой экран. Я вздохнула, понимая, что говорю с амазонкой, для которой мужчины всего лишь разумные говорящие зверюшки.

– А сестры Джонсон не рассказали, с кем поддерживали связь? – спросила я после паузы.

– Пока они вообще отрицают свою связь с повстанцами, так что говорить о каких-то подробностях рано, – отмахнулась Натали. – Сначала мы припрем их к стенке достаточным количеством доказательств и свидетелей, а уж потом будем требовать рассказать все.

– Вы уже две недели их держите, разве они еще на что-то надеются? – я отрицательно мотнула головой.

– Их счета заморожены, но у них есть богатые и влиятельные подруги, бывшие клиентки, – ответила Натали. – Немного, но есть. Они наняли адвокатов, так что дело идет медленно.

– Это просто смешно, – я не верила ушам. – Эти женщины связаны с повстанцами, поставляли их в дома жительниц столицы, где те могли свободно делать разные мелкие пакости. А теперь оказывается, и у них есть защита. Что нужно сделать повстанцам, чтоб их уничтожили без суда и адвокатов?

– Не забывай, что и ты просишь о снисхождении к преступнику, – напомнила Натали посерьезнев. – А они женщины, их нельзя вот так просто казнить. Мы не в темные века живем.

– Они не женщины, а монстры, – фыркнула я, презрительно сощурившись. – Они превратили свое агентство в подпольный бордель. Они уничтожили неизвестно сколько мужчин, хороших, пригодных к отцовству. Помогали повстанцам использовать мужчин в своих гнусных целях. А мой Кит виноват только в том, что имел неосторожность попасть в руки повстанцев в таком возрасте, когда даже женщины еще не способны принимать правильные решения. Больше он уже не принадлежал себе, а делал то, что ему велели. Он никого не убил, хотя мы с тобой, на его месте, уж точно не пожалели бы своих обидчиков. И после этого он преступник, заслуживающий смерти, а те сучки всего лишь подозреваемые, имеющие право на адвоката и защиту в суде. Я разочарована в нашем обществе. Мы движемся в тупик, а возможно, мы уже в тупике.

– Ты судишь обо всем обществе по одному мужчине и паре жадных дур, – ответила на мою вдохновенную речь собеседница. – Причем, мужчина этот не самый обычный. Он скорее исключение из правил, его товарищи по несчастью не так благородны и великодушны. Многие хладнокровно убивают своих хозяек, не испытывая никаких угрызений совести. Теперь, наконец-то, у нас есть хоть какое-то объяснение этим преступлениям. Повстанцы проникли везде, во все слои общества, во все города. Больше нельзя быть спокойной, имея в доме мужчину. Раз уж мы не можем обезопасить себя, полностью исключив их из нашего общества, мы должны ужесточить меры предосторожности.

– Мы с тобой говорим на разных языках, – я вздохнула. – Они не враги, не были бы ими, если бы мы не пытались так отчаянно сломать их.

– Конечно, не враги, – усмехнулась женщина. – Куда им. Настоящие враги, это их хозяйки.

– Зачем они делают это? Чего добиваются? – не понимала я, растерянно глядя на Натали.

– А ты не догадываешься? – она покачала головой. – Им нужна власть, всего-то. Повстанцы и не думают о мужчинах, это просто предлог, чтоб воевать с нами. Вот вступишь в партию матери, тогда и узнаешь, каков на самом деле интерес всех женщин не зависимо от политических взглядов.

– Я не знаю, нужно ли мне это все, – призналась я неожиданно. – Меня тошнит от политики. Это все сплошное лицемерие.

– Да, лицемерие, но иначе ты не сможешь ни на что влиять, – Натали пожала плечами. – Деньги еще не все, нужны связи, знакомства и единомышленники.

– Единомышленники, – повторила я задумчиво. – Ты права. Одних денег мало, чтоб что-то решать в нашем обществе.

– Жаль, что ты уже пошла по стопам матери, – проговорила женщина после паузы, пока я обдумывала свою новую сумасшедшую идею. – Тебе бы комфортней было у нас. Мы с тобой хоть и по-разному смотрим на вещи, но курс у нас один.

– Ну нет, – улыбнулась я. – Я мужчин хочу освободить, а не еще больше загнать в рабство.

– Мечтательница, – усмехнулась Натали. – Ты еще слишком молода.

– Ничего, я быстро взрослею, – отмахнулась я. – Спасибо, что рассказала все. Держи меня в курсе и дальше.

– Конечно, ты тоже очень помогаешь нам в расследовании, – она попрощалась, и экран погас на миг. Потом появилась рабочая поверхность со множеством мелких окошек и меню. Я рассматривала их, обдумывая зарождающуюся идею.

Я уже давно была недовольна нашим обществом, еще ребенком не понимала, отчего отцы должны носить ошейники и не могут ходить, где хотят. А когда узнала, что делает невинный с виду браслет и какое это жуткое устройство, в полной мере осознала всю несправедливость общественного устройства Либры. И вот спустя годы я вновь почувствовала это благополучно забытое чувство. Кит заставил меня проснуться от сладкого забытья, в котором я пребывала последние годы. Ничего не изменилось, мир по-прежнему был жесток и ужасен, и я была частью этого мира. Значит, я должна что-то сделать, хотя бы попытаться изменить существующий порядок вещей. Если амазонки видят выход в ужесточении правил, либералки только лишь делают вид, что их волнует судьба мужчин, а повстанцы вовсе используют их в своих низких целях, то должен быть кто-то, кто по-настоящему возьмется за это дело. Кто будет смелым настолько, что бросит вызов всем трем противоборствующим силам. Если я возьмусь отстаивать права мужчин, то в первую очередь должна заручиться поддержкой именно этих самых мужчин. И не запугивать их, не давать им подачки в виде благотворительной помощи, а убедить, что может быть и по-другому. Что они могут быть свободны. Я первая освобожу своих мужчин и сделаю это своим политическим кредо. Если уж я верю в свободу для мужчин, то я сама дам им эту свободу. И это не будет правонарушением или блажью богачки. Я решила, что создам свою собственную партию и буду на вполне законных основаниях выводить мужчин в общество без ошейников. И все мои последовательницы получат такое право. Только так я смогу убедить мужчин, что в самом деле думаю о них, а не о прибыли и популярности.

Мои размышления прервала Жанна, сообщив, что со мной хочет говорить миссис Йорк. Я разрешила соединить.

На экране появилась красивая светловолосая женщина средних лет. Она сидела в своем рабочем кабинете, как и я. Позади раскинулся живописный сад, окружающий здание парламента. Элизабет была сенатором и главой либеральной партии.

– Наоми, здравствуй, – поприветствовала она меня с широкой приветливой улыбкой на своем безупречном загорелом лице. – Давно мы уже не виделись, как ты?

– Здравствуй, Элизабет, – кивнула я, тоже улыбнувшись в ответ. – У меня все хорошо. Разве ты не в курсе последних столичных сплетен?

– О, ты о Драйвере, – усмехнулась женщина, продемонстрировав ряд ровных белоснежных зубов. – Джейми мне рассказала еще две недели назад, что ты возьмешь его. Я даже не сомневалась в исходе торгов.

– Похоже, все стало слишком предсказуемым и директор «королевской школы», заскучав, решила привнести интригу, – язвительно заметила я.

– Это возмутительно, – согласилась со мной знакомая. – Я не ожидала от мисс Норингтон чего-то подобного. Хотя, возможно, она просто не знала, что Лефевр успела подмочить свою репутацию подозрительными связями.

– Это ее работа знать такие вещи, – отмахнулась я. – Значит, пора на пенсию.

– Как вы, молодые, суровы, – шутливо пожурила меня Элизабет, сама уже в летах. – Чаще старшие знают лучше. Обладают большим опытом.

– Если только не впадают в маразм, как случилось с мисс Норингтон, – я не намеревалась спускать директору школы ее коварную выходу и уж тем более списывать это на невнимательность. Не обнаглей Лефевр до крайности и не приди мне светлая мысль проверить свою догадку, я заплатила бы за Кая четырнадцать миллионов, если не больше. Конечно, это не сделало бы меня банкротом, но «королевская школа» ничем не заслужила таких щедрых комиссионных. Разве что проценты от суммы, доставшиеся Джейми, немного успокоили бы мою совесть. Хотя вряд ли бы она обрадовалась тому, что меня так обчистили ее «подруги» из «королевской школы».

– Будь уверена, это не пройдет ей даром, – успокоила меня Элизабет, примирительно улыбнувшись. – Она же знала, что Джейми хочет, чтоб сын попал к тебе. Могла бы намекнуть Лефевр, что не стоит так усердствовать.

– Вот, о чем я и говорю, – кивнула я. – Мисс Норингтон пора на покой. Я и императрице об этом намекну. Не годится делать такие промашки в таком ответственном деле.

– Ты уже получила приглашение? – сменила тему собеседница. – До приема уже не так много времени осталось.

– Еще нет, а ты?

– Нет, – она отрицательно мотнула головой. – Нашей императрице исполнится сорок пять. Ей тоже предлагаешь отправиться на пенсию?

– Что за коварные вопросы, Элизабет? – возмутилась я. – Наша императрица – это наша надежда на мир и процветание. Я желаю видеть ее на престоле до моей собственной смерти, и чтоб еще моим детям жить при ее правлении.

– Да, это чистая правда, – согласилась мисс Йорк, тоже посерьезнев. – В интересах нашей партии, чтоб правила именно она, а не ее сестра, в чью пользу должен перейти престол. Кстати, прием у меня уже в субботу. Ты готова к своей новой роли?

– Я хотела поговорить об этом, – начала я, подбирая правильные слова. Подруги матери мне еще пригодятся, несмотря ни на что. – Я не буду вступать в вашу партию.

– Что? Почему? – удивленно спросила женщина, подавшись вперед. – Наоми, я думала, это вопрос решенный. Мы ждали только твоего совершеннолетия. Разве ты не хочешь сделать жизнь мужчин лучше? Ведь у тебя теперь их двое, ты должна понимать, что…

– У меня их трое, – уточнила я, сдерживая улыбку. – И именно потому, что я желаю сделать жизнь мужчин Либры лучше, я не вступлю в вашу партию.

– Это твоя новая дружба с Николсон, да? – Элизабет сузила глаза, чувствуя, как видно, что из рук ускользает огромный капитал в моем лице. – Это она тебе заморочила голову? Подумай, Наоми, разве могут амазонки что-то знать о мужчинах, если вообще не имеют с ними никаких отношений?

– Нет, Элизабет, – отрицательно мотнула головой я. – Ты неправильно понимаешь, к ним я тоже не примкну. Что бы там ни говорили в свете. Я, в самом деле, общаюсь с Натали, но исключительно по вопросам расследования нападения на офис. Она просто держит меня в курсе.

– В чем же дело? Почему ты передумала? – не понимала собеседница, теперь глядя на меня растерянно. – Может, тебе нужно время? Я не тороплю. Это ответственный шаг.

– Меня всерьез волнует положение мужчин в Либре, – начала я. – То, что они абсолютно бесправны – неправильно. Мы живем в двадцать четвертом веке и должны хоть чем-то отличаться от своих предшественниц. Но ни либеральная партия, ни повстанцы не думают о мужчинах, об их свободе. У меня вообще складывается впечатление, что всех устраивает существующий порядок, и никто не хочет ничего менять.

– Ты рассуждаешь верно, – закивала Элизабет. – Но почему тебе кажется, что мы не думаем о мужчинах? Мы очень многое сделали для них за последние годы. Открыто множество школ и больниц. Смягчены наказания за небольшие проступки и увеличен штраф за жестокое обращение с ними.

– Это все не то, – я отрицательно мотнула головой. – Я хочу, чтоб мужчины получили свободу. Чтоб их труд оплачивался деньгами. И чтоб они не носили ошейники. Ваша партия может внести такие требования?

– Это слишком радикально, – собеседница улыбнулась, явно считая меня глупой девчонкой идеалисткой. – Однажды женщины уже высказывали такие требования, и в результате все закончилось роспуском их партии. Теперь их последователи стали обычными бандитами, и вряд ли люди станут воспринимать всерьез партию, проповедующую идеалы повстанцев.

– Элизабет, повстанцы уже давно ничего не проповедуют, – я вздохнула, качая головой. – Ты права, это просто шайка анархистов, цель которых – хаос. О мужчинах тут вообще речи нет. Они лишь предлог. Но разве из-за того, что бандиты спекулируют этим, мы должны забыть прежние идеалы предшественниц?

– Если ты вступишь в нашу партию, то сможешь вынести эти вопросы на собрании сама, – предложила собеседница, задумавшись над моими словами. – Возможно, мы сможем внести предложение об отмене двух последних уровней. Но вряд ли кто-то будет всерьез воспринимать предложение снять ошейники вовсе.

– А что в этом особенного? – я отрицательно покачала головой. – При желании мужчина может убить и в ошейнике. Натали мне рассказала о нескольких случаях. Если мужчина задумал убийство, то он хладнокровен и ошейник не сигнализирует об опасности, а жертва не успевает активировать его. Чаще мужчины убивают своих хозяек, когда те спят. Ошейник больше не гарантируют нам безопасность. Это пережиток прошлого, просто еще один способ унизить мужчин, а они и без того уже унижены дальше некуда. Скоро они озлобятся и вовсе станут неуправляемыми. Перестанут доверять нам. Вот тогда появятся настоящие повстанцы, что будут просто убивать своих мучительниц, без лозунгов и не объединяясь. Просто наши мужчины, те, что сейчас есть почти в каждом доме, однажды устанут от издевательств и восстанут. И это случится, дай только время. Они же не звери и не андроиды, они такие же как мы, а значит, им надоест все это.

– Все же Натали тебя сбивает с правильного пути, – заметила Элизабет. – Убийства были всегда, наше общество еще не идеально. Нужно ужесточить ответственность за плохое обращение с мужчинами, тогда и мстительных убийц станет меньше.

– Вы, либералки, не далеко ушли от амазонок, – ответила я. – Вы все видите решение проблемы в ужесточении правил. Они – для мужчин, вы – для женщин. А нужно не ужесточать правила и наказания, надо дать мужчинам свободу. Тогда они не будут вещами, безмолвными игрушками. Равноправие повлечет за собой ответственность. Нельзя безнаказанно издеваться над равным тебе человеком. И запирать их не нужно. Они должны стать абсолютно свободны, как мы.

– Это радикализм, Наоми, – предупредила Элизабет. – Опасно высказывать всерьез такие суждения. Дальше нужно будет дать мужчинам права, чтоб могли выбрать власть и участвовать в политической жизни страны. А там, глядишь, и в парламенте появятся мужчины. Ты хочешь вернуть нас в прошлое? Когда мужчины правили и разрушали все вокруг?

– Нет, я хочу двигаться в будущее, где нет рабства, – ответила я. – Я создам свою партию.

– Ты? – собеседница немало удивилась. – Ты не политик. У тебя нет нужных знаний.

– У меня есть друзья и единомышленники, – я пожала плечами, улыбнувшись. – И я рассчитываю на вашу помощь тоже. Все же, моя партия ближе по своим идеям к вашей. Разве вы не хотите свободы для мужчин?

– Безусловно, это наша цель тоже, – Элизабет кивнула. – Но я думала, мы объединимся, а не станем соперничать.

– Нет-нет, мы не будем соперничать, – поспешила возразить я. – Просто я буду поднимать такие вопросы, на которые вы пока не решаетесь. Если у меня получится заинтересовать своими идеями, у вас и подавно прибавится сторонников.

– С другой стороны, если твои идеи не будут восприняты всерьез, на нас это тоже отразится. Как бы твоя затея не возымела обратный эффект, – скептично заметила женщина.

– Все возможно, Элизабет, но так жить дальше просто немыслимо, – я почувствовала волнение. Почему-то вспомнился Кит, его наполненная ужасом жизнь. Все же Натали была права, говоря, что я сужу общество по одному мужчине. Только из-за него я решилась на такой сумасбродный шаг, изменить мир вокруг. – Если у меня не получится, если я потерплю поражение и за мной никто не последует, тогда я уеду. Я больше не могу так жить, и не хочу, чтоб в таком мире жил мой ребенок.

– Уедешь? – переспросила она, встревоженная моими словами и видом. – Куда? В Шакру? Более либерального места нет на нашей планете. Но и там у мужчин нет свободы.

– Значит, эта планета мне не подходит, – печально улыбнулась я. – Хорошо, что есть еще одна.

– Нет, ты же это не всерьез? – Элизабет отрицательно мотнула головой. – Марс?

Я кивнула, опустив взгляд на панель управления.

– Наоми, не глупи, – собеседница смотрела на меня умоляюще. – Что за настроение? Неужели ты так разочарована? Что-то не так с твоими парнями? Почему вдруг такой радикализм?

– Надоело прятать голову в песок, – ответила я, продолжая изучать свой стол. – Мы движемся в тупик. Существующее положение вещей не может продолжаться долго. Нам придется или уничтожить мужчин как вид, или дать им свободу. Пока все идет к уничтожению. И не так цивилизованно, как предлагают амазонки, а самым примитивным и беспощадным способом. Все приложили к этому руку, даже повстанцы. Всем на них наплевать.

– Не спеши с решениями, подумай еще, – попросила собеседница печально, понимая, как видно, что я не в лучшем расположении духа. – Если будешь твердо намерена, я помогу тебе, обещаю.

– Спасибо, Элизабет, – мы попрощались.

Я отвернулась к окну, взглянув на город. На экране было несколько сообщений, и Жанна ждала, появившись вместо Элизабет, но мне необходим был перерыв. Я думала, затевать ли мне все это. Даже добившись своего и освободив мужчин, я не верну Кита. На такие проекты, какой намеревалась затеять я, нужны были годы, десятки лет. Смогу ли я всем этим управлять, если каждый вечер засыпаю с желанием не проснуться? А если Натали в один черный день сообщит, что он мертв? Когда я потеряю всякую волю к жизни и ее смысл. Что тогда будет с моей партией и единомышленниками, которых я организую и поведу неизвестно куда? А я точно знала, что без надежды увидеть его еще раз, быть с ним, не смогу прожить долго. Я даже пытаться убить себя не буду, потому что умру и без этого. Возможно, мне в самом деле не следовало мутить общество.

Я решила, что поговорю обо всем этом с подругами и мужьями. Теперь они четверо самые близкие мои люди, а значит, им можно довериться и прислушаться к мнению. Только они знают истинную причину всех моих последних действий и настроений, а значит, будут объективны. И потом, именно их я считала своими единомышленниками, на которых намеревалась опереться в будущем, создавая свою новую партию.

Обернувшись к столу, я извинилась и попросила Жанну продолжать.

Глава двадцать шестая Предложение

В холле царил полумрак. Было уже около девяти вечера, когда я вернулась домой. Миновав гостиную, я неслышно приблизилась к комнате одного из моих новых жильцов. Было любопытно, чем они заняты и почему везде так темно и тихо. После всех кошмаров, очень не хотелось новых сюрпризов. Немного успокаивало, что внизу встретилисьлюди Алисы, а на улице дежурили еще амазонки из министерства. Мой дом и всех его жильцов тоже тщательно проверили, после того, как оказалось, что одна из них шпионит для повстанцев. Поэтому я скорее была склонна думать, что ребята просто спят или слушают музыку у себя в комнатах, а не подверглись нападению или похищению.

Комната Кая была ближе от холла, поэтому я решила проведать сначала его. Около двери я остановилась и прислушалась. Он был там не один. Я различила голос Алекса, а Кай смеялся. Мне стало любопытно, чем они развлекаются. Я помнила, что сама просила Алекса присматривать за вторым моим мужем. Видимо, он выполнял мою просьбу. Я отчетливо слышала его голос, и предмет разговора немало меня заинтересовал, поэтому я не спешила входить.

– Это не смешно, – произнес мужчина, как видно, немного обидевшись на смех юноши. – Если тебе это все понятно, то для меня это территория совершенно незнакомая.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Кай, еще посмеиваясь. – Ничего особенного. Не думаю, что очень отличается от женщины.

– Я бы понял, если бы тебе было с чем сравнить, – фыркнул Алекс. – Сам-то пробовал? Наверное, только в интернете и видел, как это делается.

Теперь смешно стало Алексу, а фыркнул Кай.

Я была заинтригована до крайности, силясь понять, о чем речь.

– Да мне это все вообще не нужно, – произнес юноша с оттенком надменности. – Тоже мне, нашли из чего раздувать шумиху.

– Знаешь, забудь обо всем, – послышались шаги, Алекс приближался к двери. – Я жалею, что вообще начал этот разговор.

– Ну чего ты, – Кай шел за ним следом. Теперь они стояли по другую сторону двери.

Я старалась вести себя как можно тише, хотя едва сдерживала смех, уже догадываясь, что за тему обсуждают эти двое.

– Алекс, я же хочу помочь, не злись, – говорил юноша.

– Я не злюсь, просто чувствую себя глупо, – ответил ему собеседник. – Сам что-нибудь придумаю. Не умру.

– Послушай, давай, я сам закажу, и вместе разберемся, как оно работает? – предложил Кай своим обычным веселым тоном. Я даже представляла, какая у него сейчас широкая открытая улыбка на лице.

– Шутишь? – Алекс тоже улыбался. – Еще не хватало. Давай уже лучше сразу без игрушек, друг с другом переспим.

Я прикрыла рот ладонью, вздрагивая от беззвучного смеха. Кай не отвечал какое-то время, как видно хмурился, потому что Алекс извинился.

– Ты бы переспал со мной? – спросил Кай после паузы. Я уловила в тоне иронию и искреннее любопытство.

– Ну причем тут это? Я не то имел в виду, – замялся Алекс, должно быть, жалея о своих словах. Кто-то из них взялся за ручку двери.

– Нет, ну серьезно, ответь, – допытывался Кай, придержав дверь и не позволив Алексу выйти.

Я отошла к стене, дожидаясь их появления и продолжая подслушивать.

– Что тебе ответить? – мужчина начал раздражаться.

– Ты переспал бы со мной? – повторил Кай, теперь с надеждой.

Я покачала головой, поражаясь его тщеславию.

– С тобой? – уточнил Алекс ледяным тоном.

– Да, – ответил Кай.

– Да, – ответил Алекс. – Если еще пару недель буду заниматься самоудовлетворением и видеть женщин только на экране, то непременно воспользуюсь твоим предложением…

– Это не предложение! – воскликнул Кай, не дав ему договорить. – Ты что, дурак? Я просто так спросил. Я не такой.

– Просто так? – усмехнулся Алекс.

– Да, черт, – разозлился юноша. – Интересно было, такой я красивый, как все говорят. А ты…

– Да успокойся, – попытался оправдаться Алекс.

– Не трогай меня! Черт, – продолжал негодовать юноша. – Вы – наложники, вообще трахаете все, что движется и дышит?!

– Ах, вот значит как, – разозлился его собеседник. – Наложники.

– Ну, я не…

– Да пошел ты, нарцисс, – Алекс резко распахнул дверь, намереваясь уйти.

Тут оба увидели меня и замерли на месте.

Я переводила взгляд с одного на другого, стоя у стены в коридоре и сложив руки на груди. Оба были взволнованны и растерянны, гадая, как видно, что я слышала.

– Привет, – я помахала им и улыбнулась. – Чего ссоритесь?

– Мы не ссоримся, – ответили они в один голос и переглянулись, опять нахмурились и отвернулись в разные стороны.

– Да, я вижу, – кивнула я.

– Мы не ссоримся, просто небольшие разногласия, – ответил Алекс с улыбкой.

– Да, пытаемся лучше узнать другу друга, – язвительно заметил Кай. – Чтоб не было недоразумений.

– Хорошо, я поняла, – после рабочего дня сил осталось не так много, чтоб еще с двумя мальчишками спорить. – Если вы не ссоритесь, значит, я могу со спокойной совестью доверить вам приготовление ужина.

– Мы его уже приготовили, почти, – поспешил сообщить Кай.

– Да, подадим, когда скажешь, – кивнул Алекс.

Я одарила обоих благодарной улыбкой. Все же они были хорошими мужьями, пусть и ссорились из-за своих маленьких недоразумений.

– Я только переоденусь, и можем есть, – сказала я, подобрала с пола свой портфель и пошла дальше по коридору.

Они тоже вышли из комнаты и направились в кухню.

Когда я сменила костюм на домашнюю удобную футболку и шорты, и пришла в столовую, ужин был накрыт, а мужья сидели за столом со смиренным видом. Они попивали свои напитки, не начиная трапезу без госпожи. Я похвалила сервировку и чистоту кухни. Оба расслабились и даже заулыбались.

– Интересно, чем занята Кайла, – произнесла я, взглянув на ее брата.

Мы все принялись за еду, хотя ни у кого не было большого аппетита. Я была вымотана и в последнее время вообще ела просто потому, что так было необходимо, а не потому что мне это доставляло удовольствие. Будь я менее организована и более безответственна, я забывала бы о еде вовсе. Ребята явно были расстроены ссорой или тем, что я ее подслушала, и тоже теперь едва касались своих блюд.

– Я говорил с мамой, она сказала, что Кайла целыми днями в студии, – ответил Кай. – У нее какие-то новые идеи для следующего клипа.

– Как интересно, – я кивнула и вздохнула.

– На работе все хорошо? – осторожно поинтересовался Алекс, заметив мое стремительно падающее настроение.

– Да, – я улыбнулась ему. – Просто устала сегодня.

– Понедельник, – он тоже улыбнулся.

Кай молчал. Он еще не знал, что значит для работающего человека это слово.

– У вас тут все в порядке? Не было никаких звонков или сообщений? – спросила я, вспомнив слова Натали о Ките. Как мне хотелось, чтоб он смог все же связаться со мной, сообщить, где он. Я примчалась бы туда и забрала бы его. Я готова была отправиться хоть на край света и отбивать его у целой армии повстанцев, только бы он сказал мне, где искать.

– Нет, только Синди звонила, но она хотела говорить со мной, – ответил Алекс. – Тебе она позвонила бы в офис.

– Проверяет, не обижаю ли я тебя? – усмехнулась я.

– Нет, – поспешил возразить Алекс.

– Я шучу. Я знаю, что вы очень близки и ничего не имею против вашего общения, – ответила я искренне, но мужчина почему-то нахмурился.

– Она звонит мне, потому что хочет расспросить о тебе, – проговорил он холодно.

Кай еще ниже опустил голову, усиленно делая вид, что не слушает нас.

– Я ей совершенно безразличен, поверь, – закончил Алекс свою мысль.

Казалось, его это очень задевает. У меня закралось подозрение, не влюблен ли он до сих пор в свою бывшую хозяйку. Это было бы очень печально, ведь я знала наверняка, что та уже никогда не возьмет его обратно.

– Совсем нет, – возразила я. – Она волнуется о тебе, что бы ни говорила.

– Это уже не имеет никакого значения, – мужчина, как мне казалось, пытался выглядеть непринужденным, будто ему все равно, но все его слова и тон выдавали печаль и разочарование. Мне стало жаль его.

– Может, сходим куда-нибудь? – предложила я, желая сменить тему. – В клуб или в кино?

– Нет, ты же устала, лучше пораньше лечь спать, – удивленно ответил Алекс.

– Но вы, наверное, скучаете тут целый день, – я виновато улыбнулась. – Раньше вы оба вели жизнь куда более насыщенную.

– Вовсе мы не скучаем, – подал голос Кай.

Мы оба посмотрели на него, он улыбнулся.

– Я не скучаю, – уточнил он. – Мне нравится у тебя. Тут так тихо, никто не мельтешит перед глазами.

– Я тоже не скучаю, – присоединился к нему Алекс. – Если надоедает смотреть телевидение или фильмы, мы играем в компьютерные игры вдвоем.

– А еще звонят его друзья и рассказывают всякие забавные сплетни, – усмехнулся Кай, но тут же спохватился. Алекс одарил его встревоженным взглядом, я вопросительным.

– Ну, один раз звонили, – попытался выкрутиться он.

– Кай, – я погрозила ему пальцем. – Даже не пробуй врать, ты это плохо умеешь.

– Я не вру, – возмутился тот.

– Врешь, и я не понимаю, зачем, – продолжала я сурово.

– Наоми, не злись на него, это мои друзья звонят, – пришел ему на помощь Алекс, чувствуя, что Каю может от меня достаться за вранье. – Просто я не знал, можно ли мне это, и попросил его не рассказывать.

– Во-первых, я не злюсь, – внесла я ясность. – С чего вы взяли? Просто если начнете мне врать, я обижусь, всего-то. А во-вторых, ты можешь общаться с кем угодно, только не разболтай лишнего. Лучше вообще не распространяйся особенно о моих делах, договорились?

– Я ничего не рассказываю, – заверил меня Алекс, казалось, обиженный таким предположением. – Ну, из важных вещей. Так, по мелочам. О том, чем занимаюсь, как мне живется у тебя. Какая ты.

Он опустил взгляд, смутившись.

– Ого, и какая я? – спросила я с улыбкой.

Кая веселила наша беседа. Я опять погрозила ему, чтоб не расслаблялся.

– Я не говорю ничего плохого, – тихо ответил Алекс, продолжая изучать свою тарелку. – Мне тут хорошо.

– Это радует. А они что? – я закончила ужин и пила сок.

– Они завидуют, – хмыкнул он, взглянув на меня, и опять опустив взгляд.

– Почему? – не поняла я. – Потому что я богата?

– Потому что я счастлив, – еще тише ответил Алекс.

Я перестала улыбаться, почувствовав волнение. Мне казалось, я уже никогда не почувствую такого, не смогу ощутить, как сердце сладко замирает. Слова Алекса затронули что-то в моей душе, что откликалось, только когда я думала о Ките. Это забытое переживание, вдруг такое свежее и неожиданное, вернуло с собой и часть боли. Словно разряд электричества оживил сердце, но оно хоть и забилось, но было таким истерзанным, что эта проснувшаяся чувствительность причинила новую боль.

Мужчины заметили, что я молчу и бледнею. Оба встревоженно переглянулись и поднялись с мест.

– Наоми, что-то случилось? – спросил Кай.

– Нет, все хорошо, – я попыталась улыбнуться.

– Это из-за моих слов? – Алекс выглядел виноватым.

– Это хорошо, что ты счастлив тут, у меня, – ответила я, взяв его за руку. – Очень приятно это осознавать.

– Конечно, я счастлив, – он опустился рядом на пол, встав на колени и удерживая мою руку в своих. – Ты сделала меня мужем, хотя я не заслуживаю и того, чтоб быть прислугой в таком доме. Я поверить не могу, что мне так повезло. Что моя госпожа такая добрая и порядочная женщина.

– Боже, Алекс, прекрати, – я смутилась и начала краснеть.

Кай сидел рядом на стуле, глядя на нас с непонятным мне выражением лица. Он не хмурился, но и не был доволен, как всегда. Что-то его определенно задевало во всей этой ситуации.

– Почему ты так смотришь? – спросила я прямо, взглянув на него.

Алекс поднялся и отпустил мою руку.

– Я подумал, что тоже счастлив, – ответил Кай, взглянув на него. – Мне тоже повезло, как и Алексу.

– Спасибо, – я решила идти к себе, чувствуя, что еще немного и начну рыдать от умиления и счастья. – Я рада, что вам хорошо у меня.

Я поднялась, избегая смотреть на них.

– Пойду спать, завтра опять с утра в офис ехать, – я пошла прочь, делая над собой усилие и сдерживая слезы.

В спальне они все же победили мое самообладание. Я разделась и пошла в душ, вытирая щеки и всхлипывая.

Стоя под струями воды, я думала, что не так уж ошибалась днем. Даже освободи я всех мужчин Либры, все равно не найду покоя. Вот мои мужья счастливы, несмотря ни на что. Им хорошо у меня, они мне благодарны, но боль никуда не уходит, и легче не становится. Пусть я осчастливлю еще хоть сотню мужчин, это не изменит того, что пережил Кит. В памяти все равно останется его израненное тело, его кошмары и его прошлое. А время, на которое я так надеялась, не лечит. Я страдала и мучилась точно так же, как в день его исчезновения. Я не могла забыть его, даже пытаться не хотела. Возможно, в этом была причина всех бед? Возможно, нужно было просто захотеть забыть Кита, отпустить его? Найти новый смысл, попытаться снова полюбить?

В спальне царил полумрак. Из-за спинки кровати лился мягкий зеленоватый свет ночника. За окном мерцали огни города. Не было еще и одиннадцати, но я решила лечь в постель. Это было безотказное средство от душевных переживаний.

Я уже надела пижаму и откинула одеяло, когда в дверь тихо постучали.

– Прости, – проговорил Алекс, получив мое разрешение войти.

– Что-то случилось? – спросила я, присев на край кровати и поманив его к себе. Мой наряд для сна был довольно закрытым и строгим, так что я не переживала о том, что невольно соблазню его своим непристойным видом.

Мужчина вошел и сел рядом.

– Нет, все в порядке, – ответил он. Алекс тоже, как видно, собирался спать, потому что был в одних только домашних штанах, а волосы еще были влажными. Я задержала взгляд на его обнаженном торсе, идеально рельефном и гладком. Но меня больше заинтересовали длинные алые шрамы, казавшиеся еще совсем свежими. Я не представляла, как могла Мили решиться на такой шаг. Как у нее поднялась рука?

– Я просто хотел спросить, – произнес он тише. – Почему ты не хочешь… воспользоваться мной?

Я удивленно вскинула брови.

– Нет, это неудачное слово, – поспешил исправиться он. – Я имел в виду…

– Я понимаю, что ты имел в виду, – помогла я, видя, что ему сложно подобрать слова.

– Я, конечно, выгляжу жутко, но если в темноте, то тебе не придется видеть меня, – сбивчиво продолжал он, заметно волнуясь. – Я могу доставить тебе удовольствие. Я…

– Алекс, – перебила я его.

Он замолчал, не решаясь смотреть на меня.

– Я понимаю, ты привык к другой жизни, – я взяла его за руку. – Теперь тебе непривычно и, наверное, трудно, но надо найти какой-то другой выход. Может, все же позволишь Каю заказать те игрушки? Уверена, это поможет.

Он вскинул голову, удивленно глядя на меня. Я подумала, что его задело то, что я подслушала разговор.

– Ты думаешь, я пришел, чтоб просить тебя о сексе? – спросил он, отрицательно мотая головой.

– Ну, вообще-то, да, – мне стало как-то неловко.

Я почувствовала, что мы сидим слишком близко, и тема слишком откровенная. Я видела в неясном свете ночника его красивое хоть и хмурое лицо, его широкие плечи и грудь. Все же я была женщиной, и теперь уже не девственницей. Я знала, какое удовольствие приносит секс. На миг представила, как это может быть с Алексом. Какой он в такие моменты.

– Нет, Наоми, – он опять замотал головой. – Я не так зависим. Пусть последний год я делал это чаще чем ел, но все же могу прожить и без секса какое-то время. Я бы никогда не посмел роптать, или тем более просить тебя о таком. Ты женщина, ты даже думать обо мне не должна.

– Но о чем тогда речь? – смущенно спросила я, отгоняя мысли о его теле и близости с ним.

– Речь, конечно, о сексе, но не потому, что это нужно мне, – ответил он с улыбкой. – Я думал, это нужно тебе. Ты уже так долго одна. Кай тебя в этом плане не интересует, вот я и подумал, что все же смогу так пригодиться. Я ни на что не претендую. Это не заставит меня возомнить о себе что-то, чего нет. Можем даже не говорить на эту тему, словно ничего и не было ночью. Я обещаю, что ни одна душа не узнает об этом.

Я улыбнулась, глядя на него и чувствуя себя глупо. И как мне пришло в голову, что он заявится просить чего-то для себя? Его заботила исключительно его новая добрая госпожа. Он, как и все прочие, видел, что я медленно, но неуклонно гублю себя. Он просто хотел помочь и быть полезным. Возможно, именно этого мне не хватало. Искренней заботы и преданности, а еще тепла и близости.

Я опустила взгляд на его губы. Он, видя, что я молчу и не протестую, приблизился и поцеловал меня. Я закрыла глаза, чувствуя, как он обнял меня, и стал целовать увереннее, смелее. Я ощутила его запах, почувствовала его вкус. Он был весьма умелым и нежным, но я не отвечала на поцелуй. Я замерла, как кукла, и не шевелилась, но и не отталкивала. Я все ждала, когда же появится влечение, желание обнять его, разомкнуть губы и впустить его язык, а потом и его самого в свое тело. Ведь он был таким хорошим, красивым и нежным, но я оставалась совершенно безучастной. Я даже о Ките не подумала, не сравнила. Просто сейчас я была мисс Вуд, той, что вела обычный образ жизни, работала, встречалась с подругами. У которой не было эмоций и чувств. Я не могла открыться Алексу так, как открывалась Киту. Я не принадлежала никому кроме Кита. Только он мог одним взглядом зажечь во мне огонь, только Кита я могла сжимать в объятиях, забывая обо всем. Он был ключом к моей душе, моему сознанию, одним своим присутствием он заставлял меня оживать. Я становилась безумной, неудержимой и страстной, не боялась ничего.

Алекс почувствовал, что я не отвечаю и отстранился. Я открыла глаза, но не могла поднять на него взгляд.

– Должно быть, мужчины и женщины все же устроены по-разному, – сказал он тихо. – Я не смог вот так, когда она оставила меня. Я думал, что никогда никого не полюблю, и не полюбил, но что бы ни чувствовал, тело живет своей жизнью, ему все равно, что там в сердце.

Я поняла все и вздохнула.

– Тебе хотя бы стало легче? – спросила я с надеждой.

– Нет, – ответил он печально. – Не важно, у скольких женщин в постели я был, это просто не дает сойти с ума, но легче не становится. Только время помогло.

– Ты знал, что она жива и счастлива, пусть и с другими, – проговорила я тихо, глядя на свои руки, сложенные на коленях. – А я не знаю ничего. Время мне не поможет. Ничего не поможет.

– Это так несправедливо, – он отрицательно мотнул головой. – Так жестоко.

– Это жизнь, – я посмотрела на него и погладила по плечу. – Я еще не потеряла надежду, и ты не теряй. Ты еще найдешь свою любовь, я знаю. Если кто-то полюбит тебя, я не стану препятствовать и отпущу к ней.

– Я и без того счастлив, – он перехватил мою руку и нежно сжал. – Я могу видеть ее и не должен больше спать с ее подругами. А еще у меня теперь есть друзья.

– Не ссорьтесь с Каем, – попросила я, пользуясь случаем. – Он, конечно, нарцисс, ты прав, но красивым людям позволено больше, чем обычным. Красота их талант и проклятье. Будь снисходителен.

– Я же ничего не имею против, – усмехнулся Алекс. – Просто он меня ошарашил своими вопросами. Я, конечно, сам ляпнул глупость, но не думал, что он ухватится и начнет допытываться.

– Думаю, ты его тоже ошарашил своим ответом, – усмехнулась я.

– Это я назло. По-детски, понимаю, – он виновато потупился, но улыбка оставалась на его лице.

– Ему не говори, что соврал, – предупредила я. – Это больно ударит по его самолюбию.

– Нет-нет, конечно, я не скажу, – заверил меня собеседник. – Пусть тешит себя мыслью, что все вокруг покорены его красотой.

– Ох, Алекс, – я рассмеялась. – Ты еще не слышал, как он поет. Боюсь, после этого уже не будешь так категоричен. Кай – ангел, зачем-то спустившийся в наш грешный мир. Меня даже его высказывания о нежелании иметь отношения не удивляют. Трудно представить, чтоб он полюбил кого-то больше чем себя.

– Пока у него есть все основания так себя вести, – согласился мужчина с улыбкой. – Я не видел никого красивее. Ну разве что Син… Ой, прости. Я что-то не то говорю.

Я продолжала смеяться, отмахнувшись от его извинений.

– Все, пора спать, – он встал, еще смущенный и растерянный. – Я явно перегрелся или много телевидение смотрел.

– Да, я так и подумала, когда ты заявился полуголый, – я хитро прищурилась, окинув взглядом его фигуру.

– Чувствую себя идиотом, – он пошел к двери.

– Спасибо, что заботишься о моем благополучии, – сказала я на прощание, одарив его улыбкой. – Ты мне помог немного, пусть и не так, как намеревался.

– Ну хоть что-то, – он развел руками. – Еще раз прости.

– Иди уже, хватит извиняться, – я взобралась на кровать и накрылась одеялом, еще посмеиваясь.

Что бы там ни было, Алекс в самом деле развеселил меня. И еще любопытно было услышать о его чувствах. Оказалось, я ошибалась, он не любил Мелани, а до сих пор страдал по Синди. А она страдала от того, что не может полюбить по-настоящему. Кайла вздыхала по мне. Я по Киту. И только Кай, самое разумное существо, любовью не интересовался.

Глава двадцать седьмая Отказ

Вторник

– У меня возникла новая идея для альбома, – Кайла пила кофе, сидя в моей гостиной на диванчике. – Это будет новый взгляд, совсем другая музыка и проблематика. Надоело петь о неразделенной любви. В конце концов, в мире много других вещей.

Я улыбнулась и кивнула. Ладони согревала большая белая чашка орехового капучино. За окном стемнело, мы затемнили стену, чтоб не видеть город и создать более уютную обстановку. Кайла выбрала одну из программ, превратив мое окно в каменную стену, обшитую дубом, а в центре полыхал огромный камин. Я даже забыла, что там есть такое. Получилось довольно необычно. На экране мы запустили клипы к классическим композициям, звучавшим в динамиках. На плоской поверхности появились впечатляющие красотой виды природы, какой она была когда-то давно, еще до начала последней войны. Теперь все это хранилось лишь на записях. Не было больше ни экваториальных лесов, ни зеркальных озер в горах, ни их заснеженных вершин. Остались лишь города и пустыни между ними, и еще редкие островки зеленых насаждений, выращенные искусственно, благодаря новым технологиям.

– Алиса уже выслушала идею для нового клипа, – продолжала Кайла, заговорщически улыбаясь. – Она в ужасе, а значит, я двигаюсь в правильном направлении. Песню я тоже написала, сейчас девчонки подбирают подходящую аранжировку на мой мотив. Думаю, будет что-то похожее на сочетание речитатива и резкого электронного ритма.

– Звучит зловеще, – заметила я, мотнув головой.

– Подожди, ты еще не знаешь, о чем песня, – подруга подалась вперед, глаза ее блестели.

Меня радовало, что Кайла вновь увлеклась творчеством и погрузилась с головой в работу. Все случившиеся со мной передряги помогли и ей справиться со своей хандрой. Теперь мы вместе посмеивались над прошлыми проблемами.

– Она о мужчинах, – торжественно объявила девушка, распрямившись и гордо расправив плечи.

– В смысле? – не поняла я.

– О том, что творят с ними женщины, думая, что никто об этом не узнает, – пояснила подруга. – Об их плачевном положении, о несправедливости. Можно мне попросить у тебя Алекса, пока его раны еще не зажили? О таком, как он, и пойдет речь. А еще о твоем Ките. Прости, но я кое-что позаимствую из вашей личной жизни.

Я была так удивлена, что не сразу нашлась с ответом.

– Вместо него помучаю Кайлеба, ему полезно будет, – продолжала беззаботно Кайла. – В одной из сюжетных линий его герой попадет к такой сволочи, как Лефевр. Вот тут я отыграюсь по полной. Я ее полностью скопирую, двух мнений не будет, с кого срисована.

– Ты шутишь? – остановила ее я. – Ты же не будешь тот ужас воссоздавать?

– Нет, конечно, но намекну, как у нас богачки резвятся, – ответила невозмутимо подруга. – Я когда объявила о своих идеях, слухи ко мне так и потекли. У каждой женщины в моей тусовке есть история. Кто сам бывал на таких вечеринках, кому подруги рассказывали. Конечно, все божатся, что слышали от знакомых каких-то знакомых, но факт остается фактом: это уже норма в наши дни. Особенно в нашей среде, где есть деньги. Средний класс, те попроще. Они своими мужчинами дорожат.

– А об Алексе что? Ты же не будешь Мили копировать? Я прошу тебя, она не заслуживает, – проговорила я, опасаясь, что Кайла теперь превратит всю мою жизнь в фильм.

– Не заслуживает? – возмутилась она. – После того, как исполосовала его? Да ее оштрафовать надо было, и то мало.

– Нет, Кайла, прошу, Мили не трогай, – я опустила глаза, вспомнив нашу вечеринку. Мелани тогда была шокирована, даже напугана. Возможно, мы сами развратили ее, заставили смотреть на мужчин как на вещи. Еще не так давно я сама их людьми не считала. И вот мы обе с Кайлой решили встать на их защиту, что было делом неслыханным.

– Ладно, я и не собиралась, – отмахнулась подруга. – Алекс сказал, что не держит на нее зла и такой мести не желает.

– Ты у него спрашивала? – изумилась я, мысленно поставив еще один плюс в графу достоинств нового мужа.

– Просто разговаривала с ним на эту тему, – Кайла, казалось, смутилась. – Мне хотелось узнать немного подробностей для будущего клипа.

– И что, он рассказал тебе все? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Нет, так, немного деталей, – она пожала плечами. – Мне кажется, он что-то недоговаривает. Чтоб такая овца, как эта твоя Мили, схватилась за нож, нужна веская причина.

– Что же он недоговаривает, по-твоему? – я нахмурилась.

– Я думаю, он еще любит Синди, и когда узнал, что она не хочет продавать его, обрадовался, – поделилась соображениями Кайла. – Представь, решил, что она из каких-нибудь светлых чувств не захотела с ним расставаться. Дурачок не смог скрыть своей радости и получил от ревнивой подружки.

– Ты ему высказывала свою гипотезу? – спросила я, посчитав, что это вполне могло быть правдой.

– Нет, но мне этот вариант кажется вполне логичным, – пожав плечами, ответила подруга. – И чего он так влюбился? Синди же просто заноза. Еще и развратница, каких свет не видел.

– Я думала, вы подруги, – я удивилась. – Она тебе совсем не нравится?

– Ну почему, нравится, – не поняла меня Кайла. – С ней весело. Просто характер у нее сложный. Да и поступила она с ним не очень хорошо, за что такая любовь? Вот скажи мне, почему эти мужчины такие глупые?

– Ты же не знаешь, как оно у них было, – я попыталась оправдать Синди. – Может, она была с ним другой, заботилась, учила. Просто потом остыла и все. Не все отношения длятся до самой старости. Иногда любовь проходит.

– Да, что-что, а это я очень хорошо знаю, – Кайла посмотрела на меня печально.

Мне стало не по себе. Я осознала двойной смысл сказанного.

– Так о чем твоя песня, если точнее? – я решила сменить тему.

– О несправедливости, – ответила она, печально улыбнувшись. – Пока просто констатация факта: мужчины – безмолвные вещи, которые все чувствуют. Покажу, что они тоже живые, тоже плачут и страдают. Они будут главными героями, а не шоу балетом или фоном.

– Не боишься критики? – спросила я, глядя на пляшущие языки пламени. В памяти всплыл вчерашний разговор и мои намерения организовать партию. Я сама затеяла опасную и рискованную игру.

– Нет, я творческий человек, – отмахнулась Кайла. – Я творю, потому что не могу иначе, а что там все остальные думают по этому поводу, меня не тревожит. Кому не нравится, пусть не смотрят и заткнут уши.

– А я хочу партию создать, – произнесла я неожиданно для самой себя. – Чтоб ошейники с Кая и Алекса снять.

– Что? – переспросила подруга, удивленно глядя на меня.

– Ну понимаешь, если сделать это просто так, то это нарушение общественного порядка, – попыталась объяснить я. – А если я создам партию и провозглашу это своим лозунгом, то тут полиция ко мне не придерется. И потом, я всерьез хочу добиться хоть какой-то справедливости для мужчин. Зачем мне все эти деньги и связи, если я даже Лефевр достать не могу?

– Ты подумай, – Кайла чуть не подпрыгнула на месте. – Мы можем объединить усилия. Я буду твоим голосом. Я в своих песнях буду провозглашать идеи твоей партии. Мои поклонники станут твоими единомышленниками. Мы всей своей студией к тебе запишемся. Алисе все равно во что верить, только бы сборы были. А если мое творчество будет иметь политический оттенок, будет частью такого серьезного проекта, тот это точно привлечет внимание и ко мне и к тебе.

– Да, в этом есть смысл, – кивнула я. – Так на раскрутку меньше сил потрачу. Ты у нас звезда, тебя все послушают.

– О! В следующем клипе сниму с них ошейники, – Кайла уже вовсю жестикулировала и подпрыгивала от восторга, строя планы. – Это будет продолжение истории.

– Введем в моду свободных мужчин? – с улыбкой предложила я и подмигнула.

– Это будет хит сезона!

За ужином к нам присоединилась Синди. Она выглядела как всегда ослепительно. В темном обтягивающем ее роскошную фигуру платье и туфлях на каблуках. Платиновые локоны она собрала в высокий хвост, затянув их темной лентой. Немного макияжа подчеркнули ее выразительные серые глаза и полноватые губы, а загорелая кожа была идеально гладкой.

Мы пятеро опять расположились в столовой, пробуя, что приготовили Алекс и Кай. Подруга принесла бутылку вина, которую они тут же и принялись дегустировать.

– Нет, я не хочу, – сказал Кайлеб, когда Алекс хотел наполнить и его бокал.

Я и Синди удивленно на него посмотрели.

– Ты уже не в школе, можешь пить, – усмехнулась его сестра.

Алекс пропустил бокал юноши и налил себе.

– Я не хочу. Не люблю вино и вообще алкоголь, – ответил сестре Кай, взяв кувшин с соком.

– Как мило, – заметила Синди с загадочной улыбкой. – Наш ангелоподобный красавец не пьет вина, не интересуется любовью. Ты и правда существо не из нашего мира.

Я одарила Алекса многозначительным взглядом, понимая, что наши разговоры уже больше не секрет. Он догадался, что меня не радует этот факт и напрягся, опустив взгляд.

– Оставь его, Синди, – проговорила я, заметив, что Кай смутился. – Он еще ребенок, зачем ему все это?

– Ребенок? – усмехнулась та, продолжая смотреть на юношу. – Это с семью дюймами-то?

Кай вскинул голову, удивленно взглянув на нее, после чего начал отчаянно краснеть. Я покачала головой, прилагая усилия, чтоб не вышвырнуть невоспитанную подругу из-за стола.

– Боже! Синди! – завопила Кайла, догадавшись, что та имела в виду.

– Ты-то откуда знаешь? – процедила я сквозь зубы.

Парни вернулись к еде, помалкивая и не решаясь смотреть на нас. Алекс предвкушал серьезное объяснение со мной, Кай старался не краснеть.

– Все уже знают, – беззаботно отвечала Синди, попивая вино. – Неужели думаешь, что эта информация осталась конфиденциальной после аукциона. Должны же мы, простые смертные, знать, за что вы там торговались.

– Понятно, потом поговорим, – я тоже взяла свой бокал с соком.

– Ты вообще хоть иногда думаешь перед тем, как что-то ляпнуть?! – продолжала возмущаться Кайла, до которой все же дошла запретная информация. – Я же его сестра. Как я теперь буду есть?

– А что в этом особенного? – усмехнулась Синди.

Я уже и забыла, какие они, мои подруги, два стихийных бедствия. Мне даже стало жаль Кая, невольную причину их спора. Он пытался есть, иногда поглядывая на меня. Я улыбнулась ему сочувственно, и он немного расслабился.

– Ты что же, не знала, что твой брат мужчина? – не унималась Синди. – А у мужчин, представь себе, есть такие штуковины…

– Не за столом! – рявкнула я на них обеих.

Кай захихикал. Алекс сдержался.

– Ханжи, – фыркнула Синди.

– Если угодно, – отмахнулась я. – Лучше расскажи, как там девчонки. Я уже сто лет никого не видела. Они меня бойкотируют?

– Не все, – ответила подруга. – Лоран делает новую коллекцию, ей вообще ни до кого нет дела. Анжелина мается с Энджелом, не знает теперь, куда его деть. А я ее предупреждала.

Я заметила злорадную усмешку Алекса. Синди тоже посмотрела на него.

– Что еще за Энджел? – поинтересовалась Кайла, немного успокоившись.

– Один из моих наложников, – ответила девушка, переводя взгляд на собеседницу. – Последнее мое приобретение. Такой милашка, не хочешь? Думаю, Анжелина с радостью его тебе продаст и не дорого возьмет. Уж точно меньше того, что я ей заломила.

– Это отвратительно, Синди, вот так обращаться с живыми людьми, – Кайла поджала губы, одарив ее презрительным взглядом.

– Я просто называю вещи своими именами, – нисколько не обижаясь, отвечала Синди. – Мужчины пока что еще всего лишь товар. Даже такие ангелы как Кайлеб. Наоми его тоже купила, и Алекса, и Кита. Это не я придумала, такое устройство в нашем обществе.

– Да, все это правда, но можно же иметь хоть немного такта, – Кайла усмирила пыл и улыбнулась печально. – Если бы я захотела связать свою судьбу с мужчиной, я бы не позволила никому так о нем отзываться.

– Я с Энджелом свою судьбу не связывала, он просто мужчина, которому повезло попасть ко мне, – Синди разглагольствовала, размахивая вилкой. – Я никогда не намеревалась держать его при себе. Знала, что когда-нибудь пристрою в хорошие руки. Устрою его будущее, если так тебе нравится больше.

– Больше, – кивнула Кайла удовлетворенно. – Вообще буду тебе благодарна, если ты оставишь этот базарный сленг. Ты больше не держишь бордель вот и не говори так.

– Как скажете, моя леди, – усмехнулась Синди.

– Значит, ты всех распродала и ни о ком не жалеешь? – продолжала Кайла, бросив взгляд на Алекса. Он не видел этого, продолжая сосредоточенно есть.

– Я решила, что одной мне будет гораздо лучше, – ответила девушка. – Больше вообще не буду заводить серьезных отношений. Просто секс и все. Благо, наложников пока еще хватает, да и подруг у меня много и они охотно делятся даже мужьями.

Я покачала головой, закатив глаза. Кайла фыркнула.

– Может, и ты мне будешь одалживать своих? – Синди усмехнулась, взглянув на меня. – Алекс без секса на стенку полезет, да и от ангелочка я бы не отказалась. Проверю, правду ли болтают.

Я была немного шокирована ее словами, так что не сразу ответила. Кайла подняла руки, демонстрируя своим жестом, что сдается и больше не желает и пытаться просить от подруги манер.

– Конечно, Кита я бы не посмела просить, – продолжала добивать нас Синди. – Хотя, он тоже лакомый кусочек.

– Спасибо, я это ценю, – произнесла я серьезно. – А что касается Алекса и Кая, тут уж сама у них спрашивай, хотят они подарить тебе свое общество или нет. Это полностью их привилегия, принять твое предложение или послать тебя куда подальше.

Я перевела взгляд на мужчин, они тоже посмотрели на меня.

– Я даю вам полное право послать ее, если таково будет ваше желание, – внесла я ясность. – Но если вдруг и в самом деле захотите острых ощущений, я не против. Я не буду собакой на сене, сама не трогаю и другим не позволяю.

– А ты не трогаешь? – уточнила Кайла иронично. – Неужели до сих пор не соблазнилась?

– Не ваше дело, мои милые, – не менее ядовито ответила я.

– Какой либерализм, – восхитилась Синди. – Тогда, возможно, Алекс составит мне компанию сегодня? Ангела не трогаю, он еще не созрел для таких грешных дел.

Все взгляды обратились на несчастного мужчину. Он же смотрел в свою тарелку, ничего не отвечая.

– Ну же, моя любовь, не будь грубым, – с улыбкой поторопила Синди. – Я тебя манерам обучала.

– Может, ты сделала бы это наедине? – я поняла, что подруга поставила мужчину в неловкое положение. – Не ужин, а цирк, честное слово.

– Ой, подумаешь, не во дворце, – Синди, казалось, не сомневалась, что Алекс согласится.

Кайла была злой и бледной. Ее, похоже, выходки Синди раздражали, а не веселили. Вообще вся ситуация перестала быть смешной.

– Я не хочу, – проговорил Алекс и опять стал центром всеобщего внимания. Только теперь все смотрели на него с нескрываемым удивлением, даже Кай, и тот отвлекся от еды.

– Прости, что? – Синди перестала улыбаться.

Кайла хмыкнула и на ее лице расплылась самодовольная улыбка.

– Я не хочу, – повторил Алекс, подняв взгляд на девушку. Они сидели напротив и теперь смотрели друг на друга в упор. – Я муж Наоми и буду ей верен.

– Что? – Синди хлопала глазами, будто к ней обращались на незнакомом языке.

Я улыбнулась, наблюдая за сценой. Странным казалось решение мужчины, но я дала ему право выбора и он его сделал.

– Но она позволила тебе развлечься, – объяснила подруга, решив, как видно, что дурачок не понимает своего счастья. – Она не против. Она отдает тебя мне.

– Эй, такого не было, – я помахала указательным пальцем и отрицательно покачала головой. – Я никого никому не отдаю. Тут все свободные люди и вольны в своих решениях.

– Что? – опять удивленно спросила Синди. – Свободные люди?

Алекс тоже посмотрел на меня. Кай вернулся к еде, краснея и улыбаясь. Кайла была рада, что Синди получила такой неожиданный отказ.

– Да, я хотела позже посвятить тебя в наши с Кайлой планы, но раз уж зашел разговор, – я обвела всех взглядом, выдержав паузу. – Я намерена создать партию и отстаивать права мужчин. В первую очередь, я сниму со своих мужей ошейники и дам им свободу. Конечно, это будет в пределах моего дома, но хотя бы так. Поэтому если Алекс сейчас говорит тебе «нет», это его личное решение. Я ему ничего не буду приказывать.

Не знаю, кто больше удивился, Синди или мои мужья. Несколько долгих минут было тихо. Кайла одна продолжала трапезу, посмеиваясь исподтишка над подругой.

– И зачем тебе это все? – спросила Синди. От ее приподнятого настроения и улыбки не осталось и следа. – Они и без того уже готовы молиться на тебя.

Мне показалось, что в ее замечании проскользнула насмешка. Возможно, отказ Алекса задел ее больше, чем я думала.

– Я не ради одних своих мужей стараюсь, – ответила я серьезно. – Меня всерьез беспокоит то, в каком положении находятся мужчины.

– А в каком они положении? По-моему, на своем месте, – Синди все больше мрачнела. – Едят, спят и дают потомство. Чего еще от них можно требовать? Что ты затеваешь? Революцию?

– Да, именно революцию, – я тоже начала злиться, не понимая, отчего Синди вдруг стала такой непонятливой. – Хочу уровнять всех в правах и обязанностях.

– Делать тебе нечего, – она перевела взгляд на свой бокал. – Доливать вино тоже будешь только своей жене?! – спросила она резко у Алекса, одарив его презрительным взглядом.

Он поспешил наполнить ее бокал, но его рука дрогнула и вино попало мимо, пролившись на стол.

– Мне повезло, что она согласилась взять тебя и не попросила приплатить, – язвительно бросила Синди, наблюдая, как пятно расползается от ножки бокала. – Мало того, что урод, так еще и руки кривые.

Кайла резко поднялась, бросив салфетку в тарелку, и покинула столовую. Кай вздохнул украдкой, не поднимая глаз от своей тарелки. Алекс молчаливо вытирал вино салфетками.

– Я не понимаю, – сказала я, сидя на своем месте и глядя на подругу. – Я что со стеной только что разговаривала?

– О чем ты? – Синди демонстративно не обращала внимания на возню мужчины возле нее. Алекс ликвидировал последствия своей неосторожности и ушел на кухню за чистым бокалом.

– Как ты с ним разговариваешь? – продолжала я холодно. – Думаю, меня или Кайлу ты бы не посмела обзывать.

– Я еще не привыкла к новым правилам, извини, – усмехнулась Синди. – После того, как они ползали у меня в ногах и рады были, что я позволяю целовать мои следы, общаться с ним как с равными сложно.

– Ты всегда можешь извиниться, – предложила я, заметив, что Алекс возвращается с бокалом и чистыми салфетками.

– Извиниться? Перед ним? – уточнила подруга, удивленно хлопая ресницами.

Я кивнула.

– Я ничего обидного не сказала, – возразила она. – Это все констатация факта. Или ты обиделся?

Она перевела взгляд на Алекса.

Тут на сцене опять появилась Кайла, еще взбешенная и растрепанная. Темные локоны выбились из прически, а глаза метали молнии.

– Пошли, – она схватила растерянного Алекса за руку. – Десерт можно поесть и в другом месте. Тут плохо пахнет.

Она одарила Синди негодующим взглядом и пошла прочь, увлекая моего мужа за собой. Он охотно повиновался, как видно, не желая добиваться от Синди извинений.

– Я тоже пойду, если можно, – Кай посмотрел на меня и робко улыбнулся.

– Конечно, можно, малыш, – я тоже улыбнулась ему. – Тебе все это не нужно. Иди, отдыхай и не думай ни о чем.

– Простите, – он перевел взгляд на Синди. – Я с радостью составлю вам компанию, если вы захотите. Только не злитесь на Алекса.

Девушка была удивлена и невольно улыбнулась, глядя на него.

– Очень мило с твоей стороны, – ответила она после паузы.

Юноша вышел. Я покачала головой. Синди вздохнула.

– Он отверг меня, – произнесла она мрачно, глядя перед собой на опустевшую комнату. – После всего, что я для него сделала. Не захотел меня. Опять. Он это нарочно сделал, чтоб меня позлить.

– Синди, ты разбила ему сердце, – ответила я тихо, сложив руки на груди. – Превратила в шлюху, без зазрения совести отдавала другим, сама резвилась у него на глазах. А теперь тебя удивляет, что он не хочет тебя? Наверное, у него еще остался здравый смысл, который подсказывает, что от тебя нужно держаться подальше.

– Я думала, что всегда смогу получить его обратно, – подруга все больше мрачнела и грустнела. Я опасалась, что она заплачет, если так пойдет дальше. – Он всегда возвращался. Даже когда ты его сделала мужем, я знала, что смогу его брать. Ведь ты не любишь его. Он тебе не нужен.

– Нужен, – возразила я. Она удивленно на меня посмотрела. – Он очень хороший человек и мой друг. Пусть мы не спим, но это не значит, что мне безразлична его судьба. Я рада, что дала ему возможность выбирать. Теперь ты поймешь, каково это, быть отвергнутой. Возможно, теперь твоя любовь к нему опять оживет? Теперь он снова недоступен.

– Не знала бы я вас обоих, решила бы, что это заговор, – фыркнула Синди. – Он-то, ладно, имеет право отыграться, но ты-то что злорадствуешь? Я хотела как лучше. Я брала бы его, у него был бы секс, а так, что ты будешь с ним делать? Еще неделька другая и он волком завоет. Это тебе не девственный ангелочек, это наложник.

– Он не родился наложником, – ответила я холодно. – Он был нормальным, это ты из него сделала секс-игрушку. Возможно, немного отдыха от постельных утех пойдетему на пользу.

– Просто монастырь какой-то, честное слово, – усмехнулась Синди. – Ты хранишь верность призрачному мужу, твой ангелочек еще не знает, от чего отказывается, а мой бывший наложник из вредности примет обет безбрачия. Интересно, Кайла тоже в вашей секте? Что-то она уж больно нервозная. Не иначе недостаток секса.

– Не знаю, я не лезу в чужую личную жизнь и не выспрашиваю интимные подробности у подруг за ужином, – иронично ответила я.

– Поняла, я лишняя в вашей дружной целомудренной компании, – Синди поднялась из-за стола. – Прости, что испортила тебе вечер. Больше не побеспокою.

Она повернулась и пошла к двери.

– Ты неправа, так что не строй из себя обиженную, – я тоже встала, но не пошла за ней. Я отвернулась к окну, глядя на ночной город. – Ваши с Алексом отношения меня не касаются, и я не стану в них влезать. Но обзывать и унижать его я тоже не позволю. Если не можешь пересилить себя и нормально относиться к людям, то нам и в самом деле не стоит отнимать друг у друга время.

– Да что я такого сказала, что вы так взбесились? – Синди передумала уходить, вернувшись и стоя у стола. – Как же я его унизила? Подумаешь, пожурила за неосторожность.

– Разве он урод? – я повернулась к ней. – Это просто шрамы и они очень скоро сойдут. Ты же намеренно его обозвала. Еще и при нас. Поставь себя на его место, хотя бы попробуй. Это очень полезная способность.

– А отшить меня при всех, это, по-твоему, невинная шалость? – девушка обхватила себя за плечи, опустив глаза. – Гад несчастный. Все они такие, неблагодарные.

Я улыбнулась, приблизившись к ней.

– Ты как маленькая, честное слово, – проговорила я смягчившись. – Определись, что чувствуешь к нему. Если хочешь быть с ним, попробуй вернуть. Я препятствовать вам не стану.

– После его сегодняшней выходки, пусть забудет мое имя, – холодно проговорила Синди и глаза ее сверкнули. – Никому не позволено вот так обходиться со мной, ни женщинам, ни мужчинам. Он меня хорошо знает, и если решился на такую глупость, должен понимать, что это конец всему. Я его больше видеть не хочу. Свинья неблагодарная.

– Как он тебя задел, – продолжала потешаться над ее яростью я. – Ты уверена, что не влюблена? Очень похоже.

– Не путай, это здоровое самолюбие, которое было задето, – усмехнулась подруга. – Алекс интересовал меня исключительно как любовник. Это у него получается отлично, уж не знаю, откуда такой талант.

– Дура ты, – я вздохнула и села обратно на стул во главе стола. – У него так отлично получается, потому что он любит тебя. Неужели веришь, что все дело в технике? А еще взрослая женщина. Ума до сих пор нет.

– Любил, – фыркнула она. – Сомневаюсь, что еще интересую его, иначе не строил бы из себя преданного мужа.

Я пожала плечами, сама не вполне понимая мотивы поступка Алекса.

– Этого следовало ожидать, – заметила я после паузы. Подруга тоже села рядом за стол и взяла свой бокал. – Что если он надеялся, что ты оставишь его себе? Что из-за того, что любишь сама, не захотела отдавать Мили. А ты не задумываясь тут же продала его мне. Наверное, это был тяжелый удар для него. И теперь ты заявляешь, что хочешь, чтоб я одалживала его тебе на время. Возможно, за те годы, что он был наложником, он не лишился чувств окончательно и не стал пустой куклой для утех. Меня это только радует.

– Почему? Зачем тебе все это? – спросила печально Синди, взбалтывая вино в бокале и глядя на него. – Ну жаль его, ладно. Это я еще могу понять. Но почему вдруг ты так озаботилась его судьбой? Кита он тебе не заменил, насколько я могу судить.

– Я уже ответила тебе на этот вопрос. Он мой друг, – сказала я, глядя на собеседницу сочувственно.

– Друг, – фыркнула она. – Забавно.

Мы некоторое время сидели в тишине. Синди пила вино, я яблочный сок, ставший моим любимым. Потом подруга извинилась за грубость и попросила передать ее извинения Кайле, после чего мы распрощались. Я знала, что Синди не обиделась и завтра позвонит или придет в гости, словно ничего и не было. Такой уж у нее был характер.

Я проводила ее и пошла к себе, но в коридоре вспомнила, что Кайла все еще у меня в гостях. Я нашла ее в комнате Алекса. Молодые люди сидели в полутьме, беседуя. Из динамиков лился легкий джаз, который Кайла любила больше всего. Их фигуры освещал мягкий приглушенный свет ночной подсветки, хотя его было достаточно, чтоб видеть все в комнате. Алекс сидел в кресле у окна, Кайла на его кровати.

– Чем занимаетесь? – спросила я, заглянув к ним в неплотно прикрытую дверь.

Оба посмотрели на меня. Алекс улыбнулся.

– Как обычно, я нападаю на Синди, он ее защищает, – ответила Кайла и похлопала по постели рядом с собой, приглашая меня присоединиться. – Я так понимаю, она уже ушла?

– Да, – кивнула я, приблизившись и заняв предложенное место.

У Алекса было довольно уютно. Он уже успел немного обжить свою комнату. Я заметила несколько новых вещиц и небольшую перестановку. Теперь ощущалось, что тут живет мужчина, а еще пахло его одеколоном, едва уловимо, но безусловно приятно. Я невольно вспомнила наш поцелуй вчера вечером.

– Кстати, она попросила прощения, – добавила я, отгоняя эти мысли. – Ты должна простить ее, и перестать так реагировать. Она такая, как есть, и такой мы ее любим.

Я бросила взгляд на мужа, он поддержал меня кивком.

– Если она хочет видеть меня среди своих друзей, пусть поработает над собой, – не согласилась Кайла. – Я не терплю, когда при мне открыто грубят, тем более моим близким людям. Это просто невоспитанность.

– Да, тут я с тобой согласна, – опять кивнула я, заметив удивление на лице Алекса. Должно быть, не ожидал, что Кайла зачислит его в близких людей. Но это объяснялось просто: у нее были на него планы, а значит, он теперь в числе избранных. – Я провела с ней разъяснительную беседу, и теперь она будет вести себя сдержанней.

– Да уж, что-то сомневаюсь, – усмехнулась Кайла.

– Ты не обиделся? – спросила я у мужчины.

– Я бы не заметил, если бы вы не устроили из этого скандал, – ответил он, пожав плечами. – Она, бывает, выражается и покрепче. Я привык.

– Отвыкай, – посоветовала я посерьезнев. – Ты мой мужчина, скоро будешь представлять мои новые взгляды. Ты должен уважать себя и не позволять никому так с тобой разговаривать, даже мне и Синди. Я знаю, у тебя было чувство собственного достоинства, вот верни его и не забывай о нем больше.

– Это так странно, – он перевел свой задумчивый взгляд за окно. – Она так долго воспитывала меня, заставляла забыть о своих чувствах и достоинстве, а теперь надо все это вернуть. А если через год или раньше я опять сменю хозяйку, мне снова придется выворачиваться наизнанку? Боюсь, это слишком для одного человека.

– Я думала, ты будешь рад, ведь это лучше, чем пресмыкаться и льстить, – проговорила я печально. Кайла хмурилась, не вступая в разговор.

– Лучше, и я постараюсь изжить все, чему научился в последние годы, – ответил мужчина. – Но не потому, что хочу стать прежним, высокомерным и необузданным, а потому что ты это от меня просишь. Я хочу быть таким, каким ты хочешь меня видеть.

Я отрицательно покачала головой. Кайла сложила руки на груди, тоже недовольная.

– Это именно то, против чего я борюсь, – объяснила я. – Ты можешь быть собой, никому не угождать больше?

– Но это я и есть, – он улыбнулся, словно это мы были несмышлеными детьми, а не он. – Я – это все, что было в моей жизни. Может, я менялся, но от этого не стал кем-то другим, это по-прежнему я.

Кайла сдержанно засмеялась. Я посмотрела на нее.

– Он прав, Наоми, – объяснила она. – Ты сейчас не лучше Синди, тоже навязываешь ему свой взгляд на мир. Оставь его в покое, пусть живет, как хочет. И потом, в самом деле, это мы с тобой раздули скандал, в то время как он просто проигнорировал ее. Вот это, по-моему, самое обидное.

Я была немного удивлена, но к словам подруги прислушалась.

– Он ее отшил, вот она и взбесилась, – продолжала с улыбкой Кайла. – И не делай губы бантиком, – обратилась она к мужчине. – Отшил, сам знаешь.

Алекс пожал плечами, но не ответил.

– Чем не поступок? – Кайла была довольна собой и им. – По-моему, показал свой характер, дальше некуда. Знал, что теперь в таком положении, что может вредничать, и воспользовался им. Так что не волнуйся о его чувстве собственного достоинства, тут все в порядке.

– Ушам не верю, – произнесла я, немало удивленная. – И это говоришь мне ты.

– А что? Я же обещала, что попробую, вот, теперь вижу, что ошибалась, – ответила она. – Алекс прав, не обязательно плескать в лицо вином, получив оскорбление, можно быть умнее и просто проигнорировать глупую блажь. Тем более что Синди была в тот момент неадекватна.

– Признаешь, что мужчины равны нам? Что не глупые животные? – усмехнулась я.

Алекс, услышав мои слова, посмотрел на Кайлу. Она тоже не ожидала, что я озвучу ее прежние взгляды при нем, и бросила обеспокоенный взгляд в его сторону. Я наблюдала, и мне показалось, что между ними произошел целый беззвучный диалог. Кайла выглядела виноватой, что немало удивляло, Алекс был разочарован и перевел взгляд на город.

– Наоми, – гневно начала она, раздосадованная реакцией мужчины. – Мне уже не пятнадцать, я понимаю, что они нормальные люди.

– Месяц назад тебе было гораздо больше, но взгляды были именно такие, – настаивала я на своем. Я понимала, что мои слова сейчас разрушают едва зародившуюся хрупкую дружбу между ними. Алекс напрягся и стал отстраненным. Но мне зачем-то это было нужно, я делала это намеренно. Я не хотела их сближения, чтоб он опять не попал в ту же ловушку, что и с Синди. Кайла могла легко его увлечь, она была красавицей и умела нравиться, если хотела. А я все чаще замечала, что она заинтересована Алексом больше, чем каким-либо другим мужчиной прежде. Но вот только вряд ли она когда-то признается в этом себе самой, а значит, у Алекса не было никаких шансов. Следовало прекратить все это в зародыше. Я очень надеялась, что делаю это из добрых побуждений, а не из ревности.

– Не ты ли говорила, что полюбить мужчину нельзя, потому что они слишком примитивны и зависимы от нас? – продолжала я иронично, ожидая яростной отповеди, но подруга лишь смутилась и опустила взгляд.

– Ты тоже так говорила, пока не нашла своего Кита, – заметила она, поднимаясь. – Я пойду, уже поздно.

Мне стало неловко из-за своих интриг.

– Пока, Алекс, – обратилась она к мужчине, взглянув на него.

– Доброй ночи, – холодно ответил он, едва кивнув, и опять отвернулся.

Я пошла следом за гостьей. Она молчаливо вышла в коридор, сохраняя свою обычную невозмутимость. Мы дошли до холла в полной тишине.

– Наверное, сегодня какой-то плохой день, – заметила я, открывая перед ней дверь.

– Да, скорее всего, – ответила она безразлично.

– Прости, я не должна была…, – все же совесть замучила меня. Оказалось, я самая настоящая собака на сене.

– Я понимаю, ты отстаиваешь свои интересы, – неожиданно ответила она и улыбнулась мне. – Он очень хороший и настоящая умница. Уверена, он сможет заменить тебе Кита и со временем вернет нам нашу Наоми, живую и веселую.

Я опустила глаза, никак не ожидая, что она, разгадав мой подлый замысел, будет так добра и снисходительна.

– Я не успела узнать Кита, но уверена, он был достоин тебя, – продолжала она ласково, взяв меня за руку и нежно сжав пальцы. – Ты умеешь распознать среди мужчин настоящих, живых. Не лицемерных глупых кукол, каких я чаще всего встречала прежде, а именно настоящих.

– Кайла…

– Я не знаю, что на меня нашло, – не дала мне продолжить подруга. – Я не думала становиться между вами, просто хотела узнать его поближе. Я больше не буду навязываться.

– Кайла, я совсем не против вашей дружбы, – все же сумела возразить я. – Просто не хочу, чтоб получилось как с Синди. Ты же никогда не будешь с мужчиной, ты сама говорила. А я на него не претендую. Мне нужен только Кит, я никогда не забуду его и не променяю на другого.

– Очень надеюсь, что ты сейчас ошибаешься, – Кайла печально вздохнула, отпустив мою руку, и вышла в коридор. – Чтобы жить дальше, тебе нужен кто-то близкий. Кто-то, кто заменит Кита. Это не я, к сожалению, так пусть это будет Алекс, он достоин.

– Кайла, ну о чем мы говорим? – возмутилась я, но она только мотнула головой и пошла к лифту.

Я вернулась в квартиру, когда зеркальные двери лифта скрыли ее фигуру. На душе было тоскливо. За один вечер я обидела двух подруг, а возможно, и одного из мужей.

Глава двадцать восьмая Обстоятельства

Проходя мимо комнаты Алекса, я на миг задержалась, решая, сейчас поговорить с ним, или дождаться завтрашнего дня. Кроме всего прочего, мне хотелось попросить его не болтать с Синди о наших внутренних делах.

Мужчина подошел к двери и открыл ее, глядя на меня.

– Мы можем поговорить тут, если ты не против, – предложил он.

Я удивленно на него смотрела, гадая, о чем он.

– Ты ведь хотела поговорить со мной? – уточнил он, пропуская меня в комнату.

– Да, но не думала, что ты этого ждешь, – призналась я.

– Мне казалось, ты ждешь, когда все уйдут, чтоб задать мне трепку, – сказал он.

Я села на край кровати, пригласив его сесть рядом. Кресло у окна было одно, и мне не хотелось чтоб наш разговор начался с перетаскивания мебели, поэтому предпочла занять краешек его кровати. Он повиновался, опустившись рядом, но на достаточном расстоянии, чтоб я не подумала ничего дурного о его манерах.

– Я думала об этом, – кивнула я, глядя перед собой на просторную полутемную комнату.

В противоположной стене был большой плоский экран компьютера. На нем мерцало звездное небо с туманностями и галактиками. На полу стоял низкий темный столик с игровыми манипуляторами. У другой стены был раздвижной шкаф для разных необходимых мелочей и стеллаж, украшенный декоративными статуэтками и вазочками. Алекс, как мне казалось, даже не трогал его. Только на одной из полок лежал планшет, явно приобретенный уже самим мужчиной, чтоб коротать досуг за чтением или рисованием. Мне стало неловко из-за того, что я даже не поинтересовалась, чем заняты мои мужчины, пока я с головой погружена в дела и собственные переживания. Я не удосужилась узнать, что они любят читать, какая музыка им нравится, какие фильмы. И если о Кайлебе я еще имела кое-какую информацию, то Алекс был для меня абсолютным незнакомцем.

– Прости, Наоми, – сказал он, перебирая длинными пальцами манжеты своей темной рубашки. – Позволь, я все объясню.

– Объясни, – ответила я, переводя взгляд на самого владельца комнаты.

Алекс был одет как обычно, в дорогую рубашку из темно-бордовой ткани и черные брюки. Он не носил украшений, как Кай, у него даже не были проколоты уши. Ему это очень шло, и совсем не портило. Простая короткая стрижка прямых черных волос, аккуратно выбритый подбородок, тонкий аромат одеколона, вот только взгляд был печальным и растерянным.

Я улыбнулась.

– Синди часто звонит и болтает без умолку, – начал он, немного расслабившись. – Я и не заметил, как разболтал ей о Кае. Она все выспрашивала о нем, говорила такие глупости, вот я и охладил ее пыл немного, сказав, что мальчика это все не волнует. Она, конечно, еще больше заинтересовалась. Мне следовало предугадать это. Пришлось кое-как все объяснить. Но больше я ничего не рассказывал. А теперь уже она и не станет мне звонить.

Последние слова он произнес тише и опустил глаза.

– Почему ты не принял ее предложение? – спросила я прямо.

– Я объяснил, – он удивленно посмотрел на меня. – Я твой муж, и если есть выбор, я предпочитаю быть верным тебе.

– И это не из вредности и желания насолить ей? – с улыбкой поинтересовалась я. – Только честно, тебе ведь понравилось.

– Ну, скажем так, это был приятный бонус, но не причина, – ответил он вполне искренне. – Вы с Кайлой ошибаетесь, я не обиделся и не хотел отомстить.

– Но ты мог быть с ней, разве тебе этого не хочется? – я не понимала, как можно отказаться от того, кого любишь. Пусть она оттолкнула его, бросила, но все же согласна была проводить вместе ночи. – Наверное, я простила бы все, лишь бы еще хоть миг провести рядом с любимым человеком.

– Синди в прошлом, – просто ответил он. – Я больше не хочу быть с ней. Если ты позволяешь мне, я хочу именно этого. Она отдала меня, пусть теперь забудет.

– Все же ты злорадствуешь, – усмехнулась я, глядя на него.

– Я рад, что свободен, – ответил он, тоже повернув голову в мою сторону. – Что больше не должен выполнять ее прихоти.

– Она еще поймет, что потеряла, – я протянула руку и коснулась его плеча. – Они все поймут. Вот сойдут эти царапины, я тебя разбалую, и ты станешь таким, что еще и Кая переплюнешь. Тогда они поймут, как недооценивали тебя.

– Спасибо, Наоми, – он улыбнулся, накрыл мою руку ладонью и сжал. – Я постараюсь не разочаровать. Буду самым надменным и заносчивым мужчиной Либры.

– Любопытно будет взглянуть, – я захихикала. Мне стало легко и весело рядом с ним. Он смог отвлечь меня от всего, мы просто болтали о разных глупостях. – Пока я вижу только покорность и желание угодить. Даже не верю, что ты можешь быть заносчивым.

– Я приложу максимум усилий, – кивнул он.

Я хотела отнять руку, но он не отпустил. Я опустила взгляд и заметила, что мы сидим уже гораздо ближе и держимся за руки.

– Все хорошо? – спросил он, заглядывая мне в лицо.

Я кивнула, чувствуя, как в груди быстрее бьется сердце, а где-то в животе щекочет приятное волнение. Я сглотнула и мотнула головой, желая отогнать наваждение. Но ощущения никуда не делись. Я поняла, что мной овладевает желание. Алекс ничего не делал, просто держал меня за руки и смотрел в глаза. Он вдруг так напомнил мне Кита, словно и в самом деле был им. Я с трудом отделяла реальность от своих тайных фантазий. В полутьме его фигура казалась такой знакомой, родной. Его теплые ладони, еще сжимавшие мои, его нежный взгляд.

Я не успела опомниться, как подалась вперед и поцеловала его. Мужчина не стал отстраняться, ответив на поцелуй. Его теплые губы накрыли мои, сильные руки обвили мою талию и прижали крепче. Я закрыла глаза и поняла, что целую не Алекса, а Кита. Я видела его перед собой, чувствовала его прикосновения, запах его кожи. Мне стало так хорошо, что я невольно застонала, прижавшись сильнее. Мужчина отвечал на мои поцелуи, лаская кожу через тонкую ткань кофточки.

Потом он повалил меня на кровать и поцелуи стали более страстными. Он проник в мой рот языком, я отвечала, запустив пальцы в его волосы и прижимаясь всем телом. Мужчина покрывал поцелуями мою шею, грудь, живот. Мы уже были без одежды. Я не обращала внимания ни на что, кроме своих переживаний и чувств. Я отдавалась ему, как если бы со мной был Кит. Истосковавшееся по теплу тело отвечало на его прикосновения, я стонала и заставляла его двигаться быстрее. Мне было мало его, хотелось, чтоб прикосновений было больше, чтоб поцелуи не прекращались ни на миг. Я шептала его имя, говорила, что люблю, не отдавая себе в этом отчет. Все было как в тумане, реальными были только прикосновения и стоны, мои и его.

Свет солнца, заливавший комнату, заставил открыть глаза. Я обнаружила, что лежу накрытая одеялом в комнате Алекса. Я была в кофточке и брюках, которые надевала вчера перед ужином. Только туфли валялись возле кровати. Я повернулась, пытаясь выпутаться из одеяла, и окинула взглядом комнату. Алекс спал рядом, но поверх одеяла и был раздет до пояса. Вместо брюк на нем были удобные домашние штаны. Я собралась с мыслями, силясь понять, что было сном, а что явью.

Моя возня разбудила мужчину. Он открыл глаза и улыбнулся, заметив мое удивление и замешательство.

– Ничего не было, – коротко ответил он, вернув мне душевное спокойствие и остатки доброго имени.

– Точно? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Точно, – кивнул он и зевнул. – Я даже раздевать тебя не посмел, чтоб ты мне поверила утром.

– Я что, пила вчера? – я напрягала память.

– Нет, ты же ждешь ребенка, – отрицательно мотнув головой, ответил он. – Просто устала, наверное.

– Мы целовались? – я прикоснулась к своим губам кончиками пальцев. Слишком реальным был тот поцелуй, чтоб оказаться просто сном.

– Да, – он опустил взгляд. – Прости, я знаю, что не должен был.

– Я что уснула?! – я покачала головой, не представляя, как можно наброситься на мужчину с поцелуями, а потом уснуть на самом интересном месте. Хотя сейчас я рада была этому. Значит, все было просто сном, и я не использовала Алекса так мерзко.

– Да, – он усмехнулся. – Со мной такого еще не бывало. Я не стал тебя будить, положил прямо тут, в свою постель. Это ничего?

– Я что-то говорила во сне? – уточнила я на всякий случай, отлично помня, что вытворяла.

– Ну, сначала ты просто спала, тихонько так, – он выводил на одеяле узоры, сосредоточенно глядя в сторону.

– Ладно уже, рассказывай, – я толкнула его руку, он посмотрел на меня.

– Я просто хотел удостовериться, что ты в порядке, – он виновато пожал плечами. – Ну одеяло поправил, волосы…

– Какой ты заботливый, – я умиленно улыбалась, тоже протянув руку и погладив его по щеке. – Вот, значит, кого мне благодарить за приятные сны.

– Я понял, что тебе снится он, – продолжал Алекс. – Ты произносила его имя, говорила, что любишь его. Это было так мило, но в то же время так больно.

Я опустила взгляд.

– Я просто обнял тебя и сказал, что люблю, – признался он. – Не знаю, зачем сделал это. Я дурак.

– А я что? Начала приставать к тебе? – усмехнулась я, вообразив себе эту безумную сцену. Получилась какая-то сюрреалистическая «Спящая красавица».

– Нет, конечно, – возмутился мужчина. – Ты успокоилась, стала дышать ровно и опять уснула крепко. Больше не металась и не разговаривала. Я расслабился и тоже уснул. Я не собирался спать тут. Хотел лечь в одной из гостевых, но сам не заметил, как отключился.

– Подумаешь, беда, – отмахнулась я. – Это твоя спальня. Извини, что не дала тебе нормально выспаться.

– Я задал компьютеру разбудить тебя, чтоб ты не проспала работу, – он сел и потянулся к пульту, лежавшему на широкой полочке в изголовье. – Но ты проснулась раньше.

– Рефлекс, – я тоже выбралась из-под одеяла. – Пойду собираться, а ты спи.

– Нет, я лучше приготовлю тебе завтрак, – он отключил сигнал и отложил пульт. Потом взял из шкафа футболку.

– Спасибо тебе, – я приблизилась, рассматривая его шрамы. Теперь, в самом деле, стало ясно, что все было сном. Там его тело было гладким, без единого рубца. В моем сне был не Алекс и не Кит, а некий таинственный бог сновидений, снизошедший до несчастной измученной души. – Ты лучший.

Он улыбнулся, стоя со своей футболкой в руках. Я обняла его за талию и прижалась к груди. Он тоже обнял меня.

– Это ты лучшая, – ответил он. – Я таких женщин еще не встречал. Мили была добра ко мне, Синди многое для меня сделала, но только ты так относишься ко мне, что я чувствую себя нормальным, полноценным человеком, а не прислугой. Я понимаю, звучит как-то уж очень пафосно, но по-другому выразить свои чувства не могу.

– Нормально звучит, – улыбнулась я и отстранилась, взглянув на него. – Я рада, что так. Думаю, я так отношусь к тебе, потому что ты достоин этого и оправдываешь мои ожидания. Не лицемеришь, не льстишь, это приятно.

– Я немного знаю тебя и успел понять, что тебе это не нравится, – усмехнулся он.

Мы вышли из комнаты. Он одевался на ходу, я несла свои туфли.

– Ты мог когда-то подумать, что мы проведем ночь в одной постели? – с улыбкой спросила я, остановившись около двери в свою спальню. – Что я буду твоей хозяйкой?

– Мили часто говорила, что хотела бы дать меня тебе на время, – ответил он, тоже остановившись и глядя на меня. – Что ты одинока и неплохо бы тебе развлечься. Я не очень любил, когда она меня одалживала, поэтому был рад, что ты не хочешь меня брать. Но теперь жалею, что все же не попал к тебе тогда. Возможно, если бы ты хоть раз уступила ее уговорам, все сложилось бы иначе.

Он протянул руку и провел по моим волосам, заправив их за ухо, потом коснулся кончиками пальцев шеи и положил ладонь на плечо. Я улыбнулась.

– Возможно, ты прав. Скорее всего, я влюбилась бы в тебя, но все сложилось иначе.

– К сожалению… – он убрал руку и вздохнул. – Я пойду готовить. Чего бы ты хотела?

– Кофе и какое-нибудь пирожное, – весело ответила я. – Десерт вчера так никто и не ел. Разве что Кай.

– Да, он тот еще сладкоежка, – тоже улыбнувшись, заметил Алекс. – Надеюсь, хоть что-то нам оставил.

Позавтракав в компании Алекса, я уехала на работу. Дежурившая около дома охрана напомнила мне о повстанцах и исходящей от них угрозе. Я позвонила Алисе и попросила прислать еще пару девушек, чтоб те дежурили непосредственно в моей квартире. Своих мужей я предупредила об этом, они не высказывали возражений, даже порадовались, что будет компания. Почему-то меня не отпускало беспокойство за них. Я боялась, что повстанцы могут попасть ко мне и как-то навредить им. Возможно, потеряв так Кита, я опасалась за Кая и Алекса.

Приехав в офис, я получила от начальницы службы безопасности отчет о том, что ее люди уже в дороге и скоро займут предписанные им позиции. Она также заверила, что дом надежно охраняют не только ее люди, но и военные из министерства.

От Натали не было новостей, только короткое сообщение, что расследование продолжается, и я должна быть осмотрительной. Потом началась атака со стороны подруг матери, всем не терпелось узнать о моих планах. Новость о моем решении создать собственную партию облетела весь Саннибэй. Первой реакцией было удивление и все женщины уговаривали одуматься и не впадать в крайности. Только миссис Джонс проявила такт и просто поинтересовалась моим самочувствием. Узнав о задержке в цикле, она озадачила меня неожиданной просьбой. Оказалось, что для процедуры официального оформления беременности нужен Кит. Он должен был сдать дополнительные анализы и подтвердить, что здоров. В идеале это все следовало сделать до зачатия, но наше близкое знакомство и уверенность доктора во мне и моем мужчине позволили ей пойти на такие уступки. Теперь же следовало делать все по правилам, пусть и задним числом. Я пообещала в ближайшие дни прийти на прием, а Кита привести чуть позже, потому как он за городом, обустраивает мой новый дом. Миссис Джонс не возражала, но велела не затягивать.

После этого разговора сосредоточиться на работе я уже просто не могла. Дэниз пришла мне на выручку. Я в общих чертах высказывала ей свои идеи, а она уже взялась все устроить. Следовало в ближайшие дни собрать заседание акционеров, где я намеревалась объявить о том, что наша корпорация теперь будет финансировать мою партию, и о создании самой этой партии. Потом необходимо было подать все необходимые документы в министерство юстиции, где регистрировали новые партии. Дальше стоял более важный вопрос, непосредственно члены моей партии и ее название. До подачи заявки мы должны были собрать правление и придумать себе имя. В том, что членов соберется достаточно, я не сомневалась, все мои подчиненные и большая часть акционеров с радостью примкнут ко мне, что бы я ни пропагандировала. Эти люди зависели от меня и большого выбора у них не было. Остальные акционеры либо уже состояли в либеральной партии, либо были достаточно влиятельными и богатыми, чтоб пойти мне наперекор. Их необходимо было уговорить лично. В двоих я более-менее была уверена, еще одна могла и не захотеть ввязаться в политику. Дэниз выбрала для меня удобные дни и Жанна назначила встречи. В правление пока были назначены только мы с Кайлой. Дэниз получила предложение и обещала обдумать его. Так же я намеревалась привлечь нескольких своих подруг, с которыми была знакома всю жизнь. Они, как и я, до сих пор были свободны от политики, в то время как их матери состояли в либеральной партии.

После обеда, когда все эти вопросы были решены, я осмелилась позвонить Кайле. Очень хотелось убедиться, что она не злится за вчерашнее, и еще сделать одно неожиданное предложение. Девушка была на студии.

– Привет, – начала я, когда она заняла место в своем кабинете и перевела звонок на экран компьютера. Теперь мы видели друг друга. Она была немного бледной и казалась невыспавшейся, хотя в остальном выглядела замечательно. Темноволосая, в черном пуловере и с ярко алой помадой на пухлых губах. – Ты как вчера добралась, нормально? Я хотела позвонить, но как-то неожиданно уснула.

– Да, Кай мне сказал, – ответила она, не глядя на меня, а куда-то в сторону. – Ты прости, но у меня тут масса дел. Ты что-то хотела? Если это не срочно, давай вечером обсудим.

– Это не срочно, прости, что отвлекаю, – я почувствовала неприятный холодок. Было непривычно видеть ее такой отстраненной, безразличной.

– А о чем речь? Что-то о наших планах? – все же любопытство в ней победило обиду. Пусть я и не понимала, за что она дуется. Неужели из-за Алекса?

– Нет, там пока рано что-то предпринимать, – ответила я. – Сначала нужно успокоить либералок и перетянуть на нашу сторону, чтоб не мешали. Я дала им неделю на переваривание новости. Потом начну обрабатывать по одной, давить на жалость. Пока будем заниматься организационными вопросами. Тут Дэниз и Жанна справятся куда лучше нас с тобой.

– Да уж, я в этом ничего не понимаю, – вздохнула Кайла.

– Тебе и не надо, ты наш голос, – успокоила я ее. – Я хотела попросить тебя о другом. Мне нужно съездить в Нортпорт, ты не составишь мне компанию? Конечно, если ты очень занята в студии, я попрошу Синди…

Правда, я сомневалась в том, что та согласится. Я обидела их обеих.

– Зачем тебе в Нортпорт? – удивленно спросила Кайла. – Что, по работе?

– Нет, по личному вопросу, – опустив взгляд, ответила я. – Я хочу найти Кита. Вероятнее всего, что он где-то там.

– Чего это вдруг ты решила его искать сама? – как-то резко спросила подруга.

Я удивленно на нее посмотрела:

– А почему нет?

– Я думала, Кит уже в прошлом, – ответила она. – Разве ты не утешилась Алексом? Для чего вдруг ехать бог знает куда, когда с тобой рядом другой?

– О чем ты? – не поняла я. – Алекс просто друг. Я не для утешения его взяла.

– Наоми, я же не осуждаю, помнишь? – смягчилась она. – Я сама рада была бы, если бы ты выбросила из головы повстанца и всю эту паранойю.

– Кайла, это не паранойя, – резко возразила я. – Я найду его, он в Нортпорте. Мне никто не нужен больше.

– Тогда это нечестно, – она опустила глаза, нахмурившись. – Он не заслуживает такого отношения, быть утешением на ночь. Где твои идеалы? Ты сама используешь мужчин, как вещи.

– Я не очень понимаю тебя, – искренне призналась я. – Ты сейчас о чем вообще?

– Об Алексе, – ответила она холодно. – Любишь Кита, а спишь с ним. Это как-то не вяжется у меня с образом женщины, уважающей чувства мужчин.

– Я не спала с Алексом, Кайла! – возмутилась я. – Что ты выдумываешь?

– Я никому не скажу, не волнуйся, – ответила она. – Можешь дальше изображать порядочную.

– Какого черта, Кайла? – я готова была расплакаться, выслушивая ее упреки. Вот уж в самом деле защитница прав мужчин. – Почему ты мне не веришь? Разве я тебя обманывала?

– Я вчера звонила тебе, но так и не дозвонилась, – объяснила она прежним тоном. – Кай подошел, и я отправила его проверить, все ли с тобой в порядке. Он сказал, что ты либо крепко спишь, либо не у себя. Я накричала на него и заставила удостовериться, что ты жива-здорова и в самом деле спишь. Он тебя не нашел в твоей спальне.

– Кайла… – попыталась объяснить я, догадываясь, в чем тут дело.

– Что? Скажешь сейчас, что просто поболтала с Алексом в его спальне и уснула прямо там? – язвительно поинтересовалась она. – Кай видел вас, хоть и пытался мне врать, сволочь.

– Что бы ты там себе ни надумала, но Кай говорил тебе правду, – улыбнувшись, ответила я. – Мы с Алексом действительно поболтали, а потом я и не заметила, как отключилась. Просто уснула. Он не стал меня никуда нести, накрыл одеялом и оставил у себя. Уверена, Кай видел именно это.

– Зачем ты выкручиваешься? Я же не осуждаю тебя, – не верила мне подруга. – Алекс очень хороший человек, красавец, чего тут стесняться? Вот только проведя с ним ночь, зачем бросаться на поиски Кита?

– Кит нужен миссис Джонс, – ответила я, не желая больше оправдываться. Если она не верила мне, это была ее проблема. И потом, я вчера вполне могла и переспать с Алексом, а значит ее упреки были отчасти справедливыми. – Если я не предоставлю его, беременность прервут. Мы не прошли диагностику перед зачатием. А если эту беременность прервут, я наложу на себя руки. Это ребенок Кита, все, что мне осталось от него.

Я сжала кулаки, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

– Ты поедешь со мной в Нортпорт или будешь обвинять и злиться дальше? – закончила я, тоже став отстраненной и мрачной.

– Наоми, что это за разговоры? – возмутилась она в своей обычной манере. – Руки она на себя наложит. Ты не творческая личность, тебе это делать не полагается. Это наша привилегия. Так бы сразу и сказала. Извини, что я не выслушала и набросилась.

– Ничего, – я сделала глубокий вдох, желая справиться с эмоциями. – Я хочу выехать уже сегодня вечером. Жанна арендовала для меня частный самолет, чтоб не было задержек.

– Сегодня? – удивилась подруга.

– Да, время дорого, – кивнула я.

– Хорошо, – она кивнула. – Во сколько нужно быть?

– Давай, в восемь у меня дома, – предложила я.

– Хорошо, я буду, – Кайла печально улыбнулась.

Мы попрощались и экран погас. Я вздохнула, проклиная себя за неосторожность. Теперь подруга будет думать, что я жалкая лицемерка. Я бы на ее месте не поняла такого поступка и тоже не поверила бы в правду. История с Алексом в самом деле звучала как глупое оправдание.

Вернувшись домой, я обнаружила там милую компанию. Девушки из службы безопасности коротали досуг в обществе моих мужей. Конечно, больше всего внимания, вздохов и восторгов досталось Каю. Я попросила их не обращать на меня внимания и продолжать общение.

В столовой для меня уже был накрыт ужин, но я не стала есть, а сразу отправилась собираться в дорогу. До вылета оставалось чуть больше двух часов, а я еще даже не поставила в известность Натали. Укладывая сумку, я набрала ее номер.

– Что-то случилось? – спросила она, когда мы поприветствовали друг друга. – Куда-то едешь?

– Да, в Нортпорт, – ответила я, не отрываясь от дела. – Поэтому и звоню. Предупреди своих людей, что я заявлюсь прямо на порог к этой Элеонор и, возможно, выбью ей пару зубов, прежде чем начну задавать вопросы.

– Вижу, отговаривать тебя, смысла нет, – усмехнулась собеседница, не удивленная моей резкостью. – Я предупрежу, но разбираться с полицией будешь сама, когда ничего не найдешь в ее доме, а зубы уже будут выбиты.

– Разберусь как-нибудь, – успокоила ее я. – Оплачу стоматолога. Хотя вряд ли она доберется до полиции. Не раньше, чем я узнаю, где Кит. Обещаю, она выживет.

– Ох, не нравится мне все это, – покачала головой Натали. – Я отправлю с тобой Ники. Она подчиняется непосредственно мне, так что даже если ты там устроишь мордобой, не станет тебя задерживать и вести в ближайший участок.

– Не имею возражений, чем больше будет со мной людей, тем лучше, – согласилась я. – Они там не вооружены?

Я вынула из сейфа в стене свой пистолет и проверила заряды. После гибели родителей это было первым моим приобретением, но оружие нужно было не для самообороны. Я научилась им пользоваться, прошла все необходимые тренировки и достигла неплохих результатов, хотя так и не воспользовалась оружием в желаемых целях. Повстанцы мне не попадались. Во всяком случае такие, которых хотелось бы застрелить. Теперь появился реальный шанс.

– Не знаю, мы только начали вести наблюдение за этим домом, – ответила Натали, наблюдая за мной с неизменной улыбкой. – Точно не хочешь к амазонкам? Ты явно из наших.

– Я подумаю, – тоже улыбнувшись, ответила я. – Вот когда провалится моя затея с партией и освобождением мужчин, возможно, примкну к вам. Но только чтоб уничтожить повстанцев. Сгонять мужчин в закрытую зону и использовать исключительно как доноров спермы я не буду.

– Ну, мы не совсем этого добиваемся, – усмехнулась она смущенно.

– А, точно, я забыла о принудительном сокращении их численности, – добавила я. – Не думала, что такое важное достижение, как возможность определить пол ребенка на ранней стадии беременности, будет использовано в таких негуманных целях.

– Многие женщины рады, что могут прервать нежелательную беременность, – пожав плечами, ответила Натали. – Все лучше, чем потом сдать мальчика в интернат или издеваться над ним дома.

– Я бы таким мамашам вообще разрешение на продолжение рода не выдавала, – зло заметила я. – Раз готовы избавиться от ребенка, то не заслуживают такой чести.

– Да, тут я согласна, честь стать матерью надо заслужить, – закивала Натали. – Тогда и девочки были бы качественней, а то плодятся все подряд, а потом имеем разных повстанцев и плохих певиц.

Мы обе рассмеялись.

– Когда будешь на месте, свяжись со мной, – продолжала собеседница, вновь став серьезной. – Я дам тебе координаты моих хороших знакомых, чтоб было куда обратиться в случае чего. Если найдешь своего мужчину у этой Элеонор, не вздумай ее убить или отпугнуть. Она нам пригодится.

– Обещаю, она будет к твоим услугам, – заверила ее я.

– Телохранители тоже поедут с тобой, – продолжала наставлять меня Натали. – Они вмешиваться не станут, но в случае чего, смогут тебя защитить.

– Я возьму с собой подругу, она проследит, чтоб я не наделала глупостей, – вспомнила я о Кайле.

– Твоя поездка уже сама по себе глупость, – усмехнулась Натали. – Через пару недель мы бы точно знали, есть в доме кто-то кроме хозяйки или нет, а она даже не догадалась бы, что за ней следили.

– У меня нет пары недель, – вздохнула я, в душе радуясь, что миссис Джонс поставила меня в такое положение, что я просто обязана найти Кита. Я вкратце пересказала собеседнице причину, побудившую ехать в Нортпорт. Она внимательно выслушала. Лицо ее все больше мрачнело.

– Но ты же понимаешь, что шанс найти его ничтожно мал? – со вздохом заметила женщина, разделяя мою обеспокоенность. – Мы сами не уверены в том, что он вообще был в Нортпорте. Элеонор Миллс самая обычная женщина, в городе у нее сеть магазинов, на доход с которых она живет. Все легально, придраться не к чему. Это может быть вовсе не она.

– Тогда я проверю мисс Харпер, – процедила я сквозь зубы. – Кит не просто так болтал. Я сама его найду.

– Я искренне желаю тебе удачи, – с улыбкой ответила Натали. – И не волнуйся, если не найдем твоего мужчину, как-то договоримся с миссис Джонс. Я не вижу больших проблем в том, что его сейчас нет. Он был мужем, взят из легального агентства, по закону ты имеешь полное право требовать разрешения на рождение этого ребенка.

– Спасибо, Натали, – улыбнулась я, очень благодарная ей за помощь и поддержку. – Если уж ты меня поддержишь, мне вообще никто не страшен.

– Не подлизывайся, – отмахнулась она. – Если застрелишь ни в чем не повинную горожанку, я тебе помогу только удобной камерой предварительного задержания.

– Договорились, – кивнула я.

Мы попрощались. Я закончила с вещами и поставила небольшую сумку у двери. Я не намеревалась долго жить в Нортпорте или посещать там светские мероприятия, так что пары джинсов и нескольких футболок вполне должно было хватить. Еще я собрала в сумку лэптоп с необходимой информацией, хотя все важное и секретное предусмотрительно переместила на съемный носитель и заперла в сейфе.

Раздался осторожный стук в дверь. Я разрешила войти и села на свою кровать, размышляя, ничего ли не позабыла.

– Прости, можно? – спросил Алекс, появившись в дверном проеме. Он был одет в свой домашний наряд: свободные темные штаны из мягкой ткани и обтягивающую его внушительный торс белую футболку. Я мысленно дала себе по голове, чтоб не пялиться на него.

– Конечно, – ответила я с улыбкой. – Охрана еще здесь? Мне нужно будет с ними поговорить.

– Да, они в гостиной, – кивнул Алекс, приблизившись и стоя передо мной. – Кай их развлекает. Или они его, – он пожал плечами. Я опять улыбнулась, глядя на него.

– Садись. Что ты хотел? – спросила я, когда он опустился рядом.

– Ты едешь куда-то? – начал он, заметив мою сумку у двери и ворох одежды, которую я отмела, выбирая нужную.

– Да, в Нортпорт, – кивнула я.

– Работа? – предположил он.

– Нет, буду искать Кита, – ответила я. – Только никому ни слова, помнишь? То, что я рассказываю все тебе, не значит, что этим можно делиться еще с кем-то.

– Конечно, я все понимаю, – закивал он. – Я больше ни слова никому не скажу. Я даже с бывшими знакомыми больше не общаюсь.

– Нет, ну это лишнее, – усмехнулась я. – Ты общайся, просто не рассказывай о наших делах. Надо еще с Каем поговорить, а то Кайла мне сегодня устроила головомойку.

– Почему? Причем тут Кай? – не понял Алекс.

– Она его вчера заставила удостовериться, все ли со мной в порядке, – вздохнув, рассказывала я. – До меня она не дозвонилась. Я же у тебя была. Вот малыш и пошел меня искать и нашел в твоей постели.

– Ну и… – Алекс так и не понял, за что я получила нагоняй.

– Ох, Алекс, это так сложно, – улыбнулась я. – Давай как-нибудь потом вернемся к этой теме. У меня самолет в восемь.

– Можно мне поехать с тобой? Я могу пригодиться. Я жил в Нортпорте несколько лет, – предложил мужчина.

– В самом деле? Когда это ты успел? – удивилась я.

Он молчал некоторое время, словно вспомнив о чем-то.

– Я рос там, а не в Бристоле, – признался он, виновато потупившись. – В Бристоль меня привезли торговцы, чтоб продать на распродаже.

– Темнишь ты что-то, мой красавец, – я погрозила ему указательным пальцем. – Хорошо, поедешь со мной, если хочется. Ты мне, действительно, можешь пригодиться. Ты у нас мужчина большой, сильный, ноги ломать умеешь. Это сейчас очень кстати.

Он удивленно на меня смотрел. Я рассмеялась.

– Не бойся, все в рамках закона, – пообещала я. – Только надо куда-то Кая пристроить. Его уж точно брать с собой не следует.

– А мынадолго? – поинтересовался Алекс.

– Не знаю точно, но надеюсь, что нет, – ответила я честно. – Иди, собирай вещи, но много не бери.

– Я понял, – он поднялся.

Мы вместе вышли из комнаты, еще обмениваясь наставлениями и шутками.

В коридоре нас встретила Кайла, уже готовая к путешествию. Ее тонкую точеную фигурку облегали светлые джинсы и коротенькая матерчатая куртка в тон. На ногах были легкие балетки, волосы забраны в высокий хвост.

– Привет, – она помахала нам, хотя улыбка ее немного померкла, когда она нас увидела.

– Привет, – ответила я приблизившись. – Ты уже готова?

– Да, мои вещи внизу в машине, – сообщила она, и перевела взгляд на Алекса. – Привет.

– Добрый вечер, – вежливо, но холодно ответил он, избегая смотреть ей в глаза. – Я пойду, – он посмотрел на меня. – Буду через десять минут.

– У тебя полчаса, не волнуйся, – ответила я с улыбкой.

Он ушел, а Кайла удивленно на меня посмотрела. Я же направилась в гостиную, чтоб поговорить с девушками Алисы и дать им новые распоряжения. Следовало позаботиться об охране Кая в мое отсутствие. Прежде я хотела поручить это Алексу, но теперь нужно было подыскать кого-то другого.

– Он что, с нами поедет? – спросила Кайла, понизив голос.

– Да, почему тебя это так удивляет? – я посмотрела на нее, задержавшись на пороге гостиной. – Разве тебе не нравится его компания?

– Нет, с некоторых пор не особенно, – язвительно заметила она. – Как-то это странно, что ты берешь его. Ты что, решила устроить l'amour a trois? Он ты и Кит?

– Кайла, ты нашла самое неподходящее время для этого бессмысленного разговора, когда я оправдываюсь, а ты мне не веришь и так до бесконечности, – устало вздохнув, ответила я. – Просто смирись с тем фактом, что Алекс часть моей жизни.

Девушка поджала губы, но ничего не ответила. Я сама не очень понимала, что с ней происходит и отчего она так реагирует на все.

В гостиной наш разговор прекратился. Две девушки из охраны и Кай тоже замолчали, увидев нас. Я приблизилась и села рядом с юношей. Он выглядел растерянным и не смотрел в глаза. Это настораживало, но сейчас не было времени выяснять, что еще он натворил.

– Кай, мне нужно уехать, – начала я, глядя на него. – Алекса я беру с собой, так что ты остаешься один. Может, будет лучше, если ты в наше отсутствие поживешь у Джейми? Мне так было бы спокойней.

– Уедешь? – удивленно переспросил он. – Куда? Надолго?

– Я тебе потом все расскажу, ладно? Сейчас я спешу, – мне не хотелось распространяться при девушках Алисы. Да и Каю не нужно было много знать, для его же блага. – Ты подумай, где хочешь пожить. Если останешься тут, я попрошу их пожить с тобой до моего возвращения, – я кивнула на охрану.

Девушки, как и Кайла, хранили молчание, но слушали нас.

– Алекс тебе не рассказал, – со вздохом проговорил юноша. Я вспомнила о визите мужа и его желании о чем-то со мной говорить.

– Нет, а что он должен был рассказать? – я посмотрела на девушек. – Вы не оставите нас на пару минут?

Охрана без лишних разговоров переместилась в столовую. Кайла уходить не намеревалась, вопросительно глядя на брата. Ее, похоже, тоже заинтересовала тема.

– Ну, понимаешь, – начал смущенно Кай, – я пообещал Синди сопровождать ее сегодня на вечеринку. Конечно, я предупредил, что спрошу твоего разрешения. Хотя она сказала, раз мы с Алексом теперь вольны в выборе, я должен сам принять ее приглашение или отклонить. Я принял. Мне хочется пойти. Это будет у Дженнифер Голдинг. Все знают, какие крутые у нее вечеринки. Там бывают все знаменитости Саннибэй.

Он смолк, заметив гневный взгляд сестры.

– Вот гаденыш, – процедила та сквозь зубы. – Знаменитости ему нужны. В шлюхи подайся, будет у тебя весь их набор.

– Кайла, ну зачем? – остановила ее я, глядя на несчастное лицо Кая. – Так причем тут Алекс? Иди, если хочешь, я не против. Просто позвоню Синди и проинструктирую ее, чтоб вела себя с тобой прилично и не потащила в постель.

– Думаешь, он против? – язвительно заметила Кайла.

– Кай, – я взяла его за руку.

Он улыбнулся виновато.

– Я попросил Алекса, чтоб он сказал тебе и спросил, можно ли мне пойти, – объяснил юноша.

– Будем считать, что он сказал мне, – ответила я. – Когда вечеринка, сегодня?

– Да, – он кивнул.

– Обещай, что будешь осторожен и от Синди ни на шаг, – наставляла я его. – Потом она привезет тебя сюда или к матери, сам выберешь. Охрану я оставлю снаружи, будешь в безопасности.

– Спасибо, Наоми, – он радостно улыбнулся и обнял меня.

Я рассмеялась, тоже обхватив его за талию:

– Повеселись, а то заскучал, наверное.

– Нет, я не скучаю тут, – он отстранился, продолжая улыбаться.

Кайла отвернулась к окну и смотрела на город.

– Я буду звонить, – пообещала я, поцеловав его в щеку на прощание, и поднялась. – Ты и не заметишь, что нас не было.

В дверях гостиной появился Алекс. Он надел темные полотняные штаны, футболку и легкую куртку. На плече висела сумка, мою он взял в руку.

– Я готов, – сообщил он. – Ой, Кай. Я совсем забыл…

– Мы уже все выяснили, – я приблизилась. – Интересно только, почему ты должен был сообщить мне эту новость.

– Синди – это по моей части, – пожав плечами, ответил он.

Кайла тоже подошла к нам, показав брату язык. Он нахмурился.

Еще раз проинструктировав девушек из охраны, я со спокойной душой оставила Кая одного дома. Мы с его сестрой и Алексом спустились в гараж и сели в мой внедорожник. Мужчине позволили управлять автомобилем, а сами заняли заднее сидение. Кайла по-прежнему хмурилась. Алекс был с ней вежлив, но холоден. Меня как обычно мучила совесть, что все это по моей милости.

Глава двадцать девятая Нортпорт

Нортпорт встретил нас холодным проливным дождем. В этой части страны погода была не так постоянна, как в столице и ее окрестностях. Город лежал гораздо севернее и в неблагоприятной климатической зоне. Хотя для любителей дождей и туманов летом, и снега и метелей зимой, север страны был местом райским.

В иллюминатор можно было разглядеть раскинувшийся под нами мегаполис, сплошь застроенный высотными домами. В некоторых районах дома были пониже и окружены зелеными насаждениями, другие же выдавались вверх острыми шпилями небоскребов. Вдалеке темнел неспокойный океан, по другую сторону тянулась голая пустошь. Город казался пестрым кусочком мозаики между двух этих созданий природы.

Взлетно-посадочная полоса находилась на дальней оконечности западного района, так что мы смогли насладиться видом, пролетая над частью города. Дождь заливал иллюминаторы, штормовой ветер раскачивал самолет, но это не помешало совершить посадку. Самолет остановился возле здания аэропорта, и мы покинули уютный салон, где коротали досуг почти восемь часов.

В аэропорту Саннибэй нас ждала девушка, посланная Натали. Та самая Ники, что приходила ко мне просматривать записи секретных камер слежения. Высокая, хорошо сложенная и спортивная, со светлыми вьющимися волосами, забранными назад. У нее было симпатичное открытое лицо, неизменная приветливая улыбка и умный взгляд проницательных зеленых глаз. С Кайлой они уже были знакомы, так что я представила ее только Алексу. Ники, хоть и была амазонкой, но с мужчиной вела себя учтиво и даже пожала ему руку, протянув свою первой. Алексу жест очень польстил, я догадалась об этом по его сдержанной улыбке и взгляду. Все же я успела немного изучить мужа за то недолгое время, что мы жили вместе.

Ники передала мне чип от Натали, предупредив, что информация конфиденциальна и только для моих глаз. В самолете я ознакомилась с ней, получив необходимые инструкции и сведения. Нужная мне дама жила в пригороде, на запад от Нортпорта. Я получила даже план ее дома и тщательно изучила его, поскольку намеревалась буквально обшарить каждый сантиметр ее жилища. Я понимала, что это полнейшая глупость и вряд ли она прячет Кита где-нибудь в подвале, но другого плана действий у меня не было. Я надеялась, что хоть немного напугаю ее и заставлю проболтаться, куда они заслали его. Потом необходимо было повидаться с мисс Харпер. Ее я пугать не собиралась, для этого нужно было больше людей и разрешение Натали. Я решила, что просто посещу ее заведение и сама посмотрю на эту даму.

Кроме изучения секретных данных, во время полета у меня было еще одно развлечение – наблюдение за Кайлой и Алексом. Вначале полета мы все расположились в той части салона, где были удобные диванчики и столики. Самолет был рассчитан не более чем на шесть-восемь человек, так что всем хватило личного пространства. Ники сразу погрузилась в свой портативный компьютер, расположившись за отдельным столиком, а мы трое сели вокруг другого.

Пока я читала досье мисс Миллс, Кайла и Алекс скучали, глядя в иллюминатор. Девушка пыталась завязать разговор, но мой муж отвечал односложно и не помогал ей развить тему. Я иногда что-то говорила, но чаще невпопад. После часа такого унылого времяпрепровождения, Кайла решила лечь спать. Для таких случаев имелся второй салон со спальными местами. Я не стала ее отговаривать, полностью погруженная в компьютер. Алекс заказал для меня ужин и все расставил, помогая бортпроводнице. Мы вместе поели и я отправила его спать, потому что он начал зевать. Мужчина повиновался, понимая, что только отвлекает меня своим присутствием.

Когда веки начали тяжелеть, а строчки танцевать перед глазами, я сама решила лечь. Все мои спутники уже давно покинули меня, отправившись спать. Собрав свой лэптоп, чтоб секретная информация не попала в чужие руки, я направилась по узкому коридорчику между сидений в соседний салон. Свет там был приглушенным, царила тишина и было довольно уютно. Низкие потолки, закругленные стены и мягкий пол, все в одной цветовой гамме. Ширмы отделяли спальные кабинки одну от другой, оставляя небольшой проход посередине. Я не могла узнать, за которой из них мои спутники, только догадывалась, поскольку в свободных было открыто.

Возле одной я остановилась и прислушалась, узнав голоса. К немалому удивлению, собеседниками были Кайла и Алекс. У меня даже мысли не мелькнуло, пойти дальше, оставив разговор без внимания. Я вся обратилась в слух и замерла. Было до смерти любопытно, что подруга делает с моим мужем. Я очень сомневалась, что это он обнаглел до такой степени, что пришел к ней.

– Тебе лучше уйти, – сказал Алекс. Он старался говорить тихо, но тут это было бесполезно. Ширмы, хоть и сделанные из прочного твердого материала, пропускали звуки лучше, чем стены и двери в обычных домах. Даже несмотря на шум двигателей, разговор было слышно очень отчетливо. – Я все понял, и еще раз прошу простить меня.

– Ничего ты не понял, если извиняешься, – ответила взволнованно Кайла.

Она намеревалась выйти. Я поспешно ретировалась, делая вид, что только вошла в салон. Она появилась из-за ширмы и, увидев меня, замерла на месте.

– Привет, а я иду спать, – начала я, как ни в чем не бывало. Очень не хотелось смущать ее своим присутствием во время их разговора, тем более что я толком ничего и не успела услышать.

– Да? – она немного растерялась, как мне показалось. – А мне надо в туалет.

– Ладно, – я отошла с дороги, прижавшись спиной к ширме, чтоб пропустить подругу.

Она прошла мимо, смущенно улыбаясь.

– Кайла, – я взяла ее за руку, когда мы почти разминулись в проходе.

Она остановилась, вопросительно взглянув на меня.

– Что происходит? – продолжила я, не отпуская ее локоть и глядя в глаза.

– О чем ты? – она очень правдоподобно изобразила удивление.

– О тебе, обо мне и о нем, – я кивнула на ширму, за которой спал Алекс.

– Я не понимаю тебя, – она опустила взгляд.

Мы стояли почти вплотную, а я была чуть ниже, так что без труда заглянула ей в лицо.

– Это я тебя не понимаю, – я взяла ее за второй локоть, чтоб она перестала отворачиваться. – Вижу только, что с тобой не все ладно. Если ты ревнуешь меня к нему, то это напрасно, мы в самом деле просто друзья. Ничего не было, поверь мне.

Она удивленно посмотрела на меня, а потом неожиданно улыбнулась. Я в сотый раз отметила, как же все-таки она красива. В полутьме спального салона, немного растрепанная и печальная.

– Это действительно так? – поверив мне, переспросила подруга. – Отчего же он так цепляется за тебя? Всегда ходит следом, старается угодить, смотрит, как будто влюблен? Неужели просто так, из-за твоего доброго отношения?

– Ты преувеличиваешь, – улыбнулась я. – Я не замечала за ним такого. Ну разве что следит, чтоб я не забывала есть. Мне кажется, – я понизила голос, помня, как отлично тут все слышно, – что он относится ко мне как к Каю. Считает себя кем-то вроде отца, пусть и говорит, что у него это плохо получается. Папаша из него выйдет еще тот.

– И он не пытался влезть в твою постель? – Кайла тоже улыбнулась, возможно, поверила.

– Нет, ну о чем ты? – я привлекла ее к себе и обняла, опустив голову ей на плечо. – Алекс отлично знает, что там есть место только для одного мужчины, и это не он. Думаю, он просто хочет быть полезным, чтоб и я не вышвырнула его как Синди.

– Я такая дура, – со вздохом ответила подруга, тоже удерживая меня в объятиях. – Сама не понимаю, что со мной творится.

– Если будешь верить мне и дальше, это очень облегчит жизнь нам обеим, – я отстранилась и улыбнулась ей.

– Еще одно, – она опять погрустнела. – Объясни как-нибудь Алексу, что я вовсе не думаю о нем, как о примитивном глупом животном. Ты должна мне эту услугу. Благодаря тебе он теперь избегает меня. А ведь я хотела его снять в своем клипе.

– Я поговорю, обещаю, – заверила ее я. – Если бы знала, что он так отреагирует, то вовсе не упоминала бы тех твоих слов.

Тут мне стало ужасно неловко. Моя собственная ревность и подлость теперь казались жестокой детской выходкой. Я намеренно поссорила двух дорогих мне людей, и вот плоды.

– Могла бы догадаться, – укоризненно заметила она. – Неужели по нему не видно, как он воспринимает подобные вещи?

– Нет, не видно, – отрицательно мотнув головой, ответила я. – Думала, ему все равно, что ты там думаешь о мужчинах. Он же мой муж, не твой.

Она нервно хихикнула, шутливо оттолкнув мои руки.

– Еще не хватало, – фыркнула девушка. – Связать свою жизнь с мужчиной, я еще не выжила из ума.

– Да, в этом есть смысл, – со вздохом проговорила я, опустив голову.

Кайла удивленно вскинула бровь.

– Возможно, лучше бы мне вовсе не знать Кита, чем теперь так страдать, – объяснила я, стараясь не расплакаться. Надежда, что я найду его в Нортпорте, таяла с каждой минутой приближения к пункту назначения.

– Я отдала бы все, что имею, за такое чувство, – не согласилась со мной подруга. – Полюбить кого-то так сильно, буквально сойти с ума, мне казалось, такое только в книгах бывает.

– Не знаю, – я пожала плечами. – Я не жалею, но тебе бы не пожелала. Во всяком случае, если полюбишь кого-то, никогда не отпускай его от себя, не расставайся с ним. Цени каждую минуту с ним как единственную и последнюю, чтоб потом не жалеть об утраченном и невысказанном.

– Наоми, – Кайла опять обняла меня, ласково погладив по волосам. – Мы найдем его. Я это чувствую, знаю, что найдем. Ты просто не можешь быть одна, ты создана для любви, для счастья. А он так настрадался, что просто заслуживает быть с тобой рядом. Если в этом проклятом мире осталась хоть какая-то справедливость, если есть этот чертов Бог, вы должны быть вместе. Иначе я не знаю, во что верить и на что надеяться.

– Спасибо, Кай, – прошептала я, шмыгая носом. Слезы все же потекли по щекам.

– Пойдем спать, – она обняла меня за плечи одной рукой, провожая к свободному месту за ширмой. – Завтра вставать ни свет, ни заря.

– Ты хотела в туалет, – напомнила я ей с улыбкой, переводя дыхание и вытирая щеки.

– Да? – она искренне удивилась моим словам. – Не помню.

– Понятно, – усмехнулась я.

Мы разошлись по спальным местам и я сразу уснула.

Прибыв в Нортпорт, мы отправились в ближайшую гостиницу. Было раннее утро. Все зевали и были сонными. Ники заняла место рядом с водителем такси, а мы трое расположились сзади. Машина была довольно большой и неудобств никто не испытывал. Я сидела посередине. Алекс и Кайла, справа и слева от меня, разглядывали город через мутное от дождя стекло автомобиля. Дорога была почти пустой. Время и погодные условия не способствовали оживленному движению, поэтому до гостиницы добрались быстро. Водитель помогла нам выгрузить немногочисленный багаж и, получив от меня немного сверх положенной суммы, уехала очень довольная.

В гостинице мы взяли три номера. Ники предпочла простой одноместный и расплатилась сама, заверив, что таково было распоряжение Натали. Кайлу я заставила взять приличные апартаменты класса люкс, и сама за нее заплатила. Алекса, конечно же, без лишних разговоров определили в мои апартаменты, предусматривавшие наличие места для сопровождающих мужчин.

Приветливая и улыбающаяся, несмотря на ранний час, администратор пожелала нам хорошего отдыха и велела мужчине из обслуги отнести наши вещи наверх. Мы поднялись к себе в скоростном лифте и смогли оценить все достоинства и недостатки не самого дешевого в Нортпорте отеля. Достоинств было гораздо больше. Нам с Алексом достался просторный номер, включающий скромный светлый холл, переходящий в огромную гостиную, две спальни, не считая той, где следовало спать не одной, а в компании, гардероб, кабинет, столовую и ванную с мини-бассейном.

– А на сколько людей рассчитан этот номер? – поинтересовался Алекс, когда мы остались одни. Носильщик поставил наши сумки в гостиной и, закончив экскурсию и получив чаевые, удалился.

– На одну женщину в сопровождении двух мужчин, – ответила я с улыбкой.

Алекс был очень впечатлен размером комнат, высотой потолков, видом из огромных окон, богатством обстановки и вычурностью дизайна. Я, признаться, тоже ходила по номеру, глазея на мебель и украшения, но по другой причине. Меня радовала смена обстановки. Я очень любила свою квартиру и офис, но за последние дни они мне надоели до смерти. Теперь вокруг было все новое, незнакомое и немного непривычное.

– Двух? – уточнил Алекс, сопровождая меня в моей неспешной прогулке по комнатам.

Спальни для мужчин были поменьше и обставлены скромнее, чем смежная с ними спальня госпожи. В центре просторной комнаты на небольшом возвышении изголовьем между двух огромных окон стояла невообразимого размера кровать. Для сравнения, моя родная в Саннибэй могла поместиться в эту и вокруг осталось бы еще достаточно свободного пространства. Императорское ложе было аккуратно заправлено светло-лиловым покрывалом. Четыре высокие стойки из светлого материала под дерево были украшены искусной резьбой, как и изголовье. Пол был выстелен мягким белоснежным покрытием с ворсом таким длинным, что тонули ступни. Кроме кровати у стены располагались низкие диванчики в тон с покрывалом и шторами. Противоположную стену украшал декоративный камин и огромное зеркало в резной раме, составлявшей один ансамбль с отделкой кровати, ножками диванчиков и столиками, на которых красовались чудесные вазы с живыми цветами. Лиловые ирисы наполняли комнату чудным тонким едва уловимым ароматом.

Экран компьютера я обнаружила, остановившись ненадолго перед зеркалом. Его поверхность померкла и через несколько мгновений превратилась в интерактивный монитор, с помощью которого можно было управлять всем в номере. На столике рядом нашелся пульт.

– Ты пока разложи вещи, а я позвоню Синди, – сказала я Алексу.

Он изумленно смотрел на бывшее зеркало, возможно, впервые столкнувшись с таким устройством. Я усмехнулась, скользнув по сенсорному пульту, и черная поверхность вновь отразила нас и комнату.

– Это новая разработка, – заметила я. – Слышал про невидимок?

– Да, – он кивнул, переводя взгляд на меня. – Ты не голодна? Я могу заказать завтрак.

Я не смогла сдержать улыбку, услышав его слова о завтраке. А я-то думала, что он удивлен.

– Что? – не понял он моей реакции. – Тебе нужно правильно питаться, а думать о еде некогда. Мне не делать этого?

– В смысле? – я перестала улыбаться, недовольная последними словами. И когда только они отучатся от этого?!

– Тебе не нравится моя забота? – он тоже нахмурился. – Много на себя беру? Я понимаю, ты просила меня заботиться только о Кае, но вы, в самом деле, для меня одинаково важны.

– Ты слышал наш разговор? – удивленно вскинув брови, спросила я.

– Мне жаль, я не прилагал усилий, просто слышал, – начал оправдываться он.

– Алекс! – я поджала губы и сузила глаза. Он опустил взгляд. Я взяла себя в руки. – Все нормально.

– Про… ну, в смысле, я понял, – он пытался изобразить непринужденность.

– О чем вы с Кайлой говорили? – спросила я, поубавив пыл и вспомнив полет.

– Я расскажу, но ты не говори ей, что я рассказал, – начал он, как-то неловко переминаясь на месте.

– Я не скажу, – кивнула я, очень довольная тем, что он ставит условия.

– Она хотела поговорить о своем клипе, спросила, не передумал ли я еще, – Алекс сел на диванчик, избегая смотреть на меня. – Я сказал, что передумал.

Я сдержалась и не задала рвущийся с губ вопрос. Ответ мне был очевиден.

– Она спросила, не из-за твоих ли слов, – продолжал он. – Я ответил честно, что да.

– Алекс, – я хотела попросить его забыть их и не воспринимать так близко.

– Нет, Наоми, – не дал мне договорить он. – Если уж я могу выбирать и ты не прикажешь мне обратного, я не хочу иметь ничего общего с твоей подругой. В Саннибэй полно мужчин и ради съемок в ее клипе они сами себе шрамов наделают, так что проблем не будет.

– Но тут не в шрамах дело, – с печальной улыбкой ответила я, понимая, что из-за моей глупой эгоистичной выходки теперь возникнут проблемы. – Нам нужен был именно ты.

– Вам? Я не понимаю, – он посмотрел на меня вопросительно.

Я объяснила ему коротко о наших планах создать партию и сюжете клипов, что станут своего рода лозунгом. О том, что в следующем с него и Кая Кайла снимет ошейники и это так и останется. Что это не просто художественный прием, а политическое кредо новой партии.

Мужчина выслушал и понимающе кивнул.

– Ей следовало объяснить мне все, – почему-то печально ответил он. – Это все меняет. Передай, я согласен.

– Сам скажешь, – с улыбкой заметила я. – Что же теперь и разговаривать с ней не хочешь? Ну не любила она мужчин в детстве, что же теперь ее игнорировать? И потом, ты не знаешь причину такого ее поведения. Она просто ревновала мать к брату и отцу. Теперь же она взрослая женщина и признает, что есть мужчины достойные уважения и внимания.

– Тем не менее, она еще не выжила из ума, чтоб связать свою жизнь с мужчиной, – припомнил слова Кайлы Алекс с ехидной ухмылкой.

– Но…

– Я уважаю амазонок, – опять не дал мне возразить он. – Вот мисс Уэйд, она мужчин не воспринимает всерьез, как людей равных ей. Я это вижу, понимаю и не питаю иллюзий, что может быть иначе. Она честна и с собой и со мной. А Кайла… – он поджал губы, хмуро оглядывая комнату. – Я думал, она как ты. Думал, что могу быть ее другом, но это всего лишь лицемерие, как у либералок. Они говорят, что мы заслуживаем лучшего, что должны уважать себя, в то время как не уважают нас сами. Я это ненавижу. Уж лучше иметь дело с амазонкой, что открыто говорит, что думает, а не с такими вот женщинами, у которых не понять, где лицо, а где маска.

– Ты ошибаешься, Алекс, – я взяла его за руку, заметив, как он взволнован. – Кайла самое открытое и честное существо. Если она назвала тебя ее другом, значит, так она и думает на самом деле.

– Прости, Наоми, – он виновато улыбнулся, посмотрев на меня. – Я понимаю, что она твоя близкая подруга, но я привык доверять только себе.

– Я тебя прошу только об одном, дай ей шанс, – я сжала его руку в ладонях. – Ты увидишь, что она совсем другая, а ее слова часто всего лишь пустая бравада. Возможно, ей самой сложно смириться с тем, что мужчины могут значить для нее больше, чем ей того хотелось бы.

– Мне жаль, что ей приходится так страдать по нашей вине, – язвительно заметил он, не глядя на меня.

– Ты ведь знаешь, я и сама была такой же, пока не встретила Кита, – напомнила ему я.

– Нет, ты никогда не изображала из себя ту, кем не была, – не согласился он.

– Я поняла, ты просто разочарован, – я встала, отпустив его руки. – Может быть это к лучшему. Если честно, я не хотела вашего сближения, чтоб ты не влюбился в нее и не получилось как с Синди.

– Я не так глуп, – он усмехнулся, тоже поднявшись.

Я набрала номер своей квартиры в Саннибэй. Алекс пошел раскладывать наши вещи.

На экране появился Кай, заспанный и взлохмаченный. Он сидел в своей постели в спальне. Я вспомнила, что еще раннее утро и виновато улыбнулась, поприветствовав его.

– Вы уже добрались? – зевнув, спросил он. Сейчас Кай был таким милым и казался еще более юным. Светлые длинные пряди ниспадали на узкие обнаженные плечи, на груди и руках ни намека на рельефную мускулатуру, самый обычный мальчишка. Большие светло-карие глаза озорно блестели, и на лице появилась неизменная открытая улыбка. – А мы только час как вернулись. Синди осталась в гостевой. Она такая классная, мы так здорово повеселились. Она всем говорила, что я на самом деле девушка, но хочу попробовать, как это быть мужчиной и поэтому надеваю мужскую одежду. Конечно, ей никто не поверил, но было забавно. Она пообещала, что в следующий раз нарядит меня женщиной, чтоб всех провести. Не знаю, хорошая ли это идея, но я согласился.

Я молча слушала, не успевая вставить и слово в этот поток информации.

– Хотя, по-моему, нужно снять ошейник, чтоб все поверили, – продолжал размышлять он, сидя среди одеял и подушек с задумчивым видом. Я опустила взгляд на его шею, где красовался предмет обсуждения и заметила темный синяк, очень отчетливо видневшийся на бледной коже юноши.

– Что это у тебя? – спросила я, перебив его. – На шее.

Я показала на себе. Он потрогал шею, недоуменно глядя на меня.

– Что? – не понимал он.

– Это что, засос? – теперь я внимательней оглядела его спальню, решив, что возможно упустила что-то.

– А, ой, – его взгляд начал перебегать с одного предмета на другой, пока он мялся в поисках объяснений.

– Это Синди, да? – я пожалела, что так и не удосужилась позвонить ей и как следует проинструктировать.

– Нет, – замотал он головой. – Это другая девушка. Мы играли в одну игру. Я был ставкой. Синди проиграла, вот мне пришлось выполнять желание…

– Что?! – я чуть не раздавила в кулаке пульт. – Где она? Я хочу с ней поговорить!

– Но мне не было больно, – пытался защитить ее Кай. – Я сам согласился участвовать. Это было весело. Просто шуточный проигрыш. Я мог отказаться. Синди мне разрешила не выполнять условий. Но ведь так нечестно, если уж мы взялись играть, нужно до конца довести.

– Боже мой, Кай, ты ребенок, – я покачала головой. – И я тебя оставила с самой несерьезной и безответственной женщиной во всей столице. Я сейчас же позвоню Джейми и она заберет тебя к себе до моего приезда.

– Нет, Наоми, я не хочу к маме, – возмутился юноша.

– Тебя никто не спрашивает, что ты там хочешь, – отрезала я.

– Но так нечестно, – он, казалось, собрался плакать. – Ты же говорила, мы свободны.

– Нет, я ошиблась, – сурово отвечала я. – Свободен станешь, когда повзрослеешь. А пока ты дитя несмышленое и будешь слушать меня.

– Черт, и кто меня за язык тянул, – бормотал он, опустив голову.

– Тебе в самом деле было весело? – спросила я после паузы, немного смягчившись. Он был прав, я не должна была так себя с ним вести. Кайлеб был мужчиной, взрослым достаточно, чтоб его продали женщине. И потом, он доверял мне, все рассказал. Не хотелось, чтоб он пожалел об этом и больше никогда не повторил такой ошибки. – Тебя никто не обидел? Ведь я просто очень волнуюсь. Ты же под моей ответственностью.

– Нет, никто не обидел, – отрицательно мотнул головой он. – Там были еще мужчины и никто нас не унижал. Это же просто вечеринка, почему ты так волнуешься? Синди там всех знала и не волновалась обо мне.

– А зря, следовало волноваться, – хмуро заметила я. – Если бы тебя кто-то тронул, ей пришлось бы несладко.

– Ты бы поругалась с подругой из-за меня? – улыбнувшись, спросил он.

– Так, прекрати, я знаю, чего ты добиваешься, – остановила его я. – Если у вас все хорошо, я могу вернуться к своим делам. Я не буду звонить Джейми, но если ты опять будешь выполнять чьи-то желания или Синди тебя сдаст в аренду, я это сделаю.

– Мы с той девушкой просто поцеловались, – Кай, как видно, не понимал, отчего я так негодую. – Мне даже понравилось. Необычно.

– Смотри, как бы в следующий раз не пришлось с парнем целоваться после проигрыша, – решила попугать его я. – Мало ли что за ставки будут. Ты готов, а? Ты же у нас тайная девушка. Вот нарядит тебя Синди в женщину, а там и наложника тебе раздобудет.

По его широко раскрытым глазам и испуганному выражению лица, я поняла, что добилась поставленной цели.

– Смотри мне, – я погрозила пальцем. – Потом не говори, что тебя не предупреждали.

– Черт, я уже согласился, – он нервно покусывал нижнюю губу, придумывая выход из затруднительного положения.

– Скажи, я запретила и грозила Синди бойкотом, – помогла я.

– А ты запрещаешь, правда? – с надеждой спросил он.

– Конечно, еще чего придумали, мужчин в женщин наряжать, – сурово выговаривала я. – Это вам что, театр из темных веков? В наше время, слава богу, таким грешат только дизайнеры одежды, но у них высокая цель, их можно оправдать. А вы не модельеры и даже не модели. Так что нечего цирк устраивать.

– Да-да, я все передам, – кивал юноша. – И про театр и про моделей.

– Ты моя умница, – я улыбнулась. – Передавай ей привет.

– А ты от меня Алексу передай. Без него тут так скучно, – Кай помахал мне на прощание и экран погас.

Я покачала головой, очень надеясь, что не пожалею о своей снисходительности и не застану к возвращению развращенного переодетого в женскую одежду наложника, вместо моего милого невинного ангелочка.

Глава тридцатая Пленник

В полдень мы подъехали к небольшому двухэтажному дому в пригороде Нортпорта. На место нас доставили на двух машинах люди Натали, с которыми связалась Ники. Когда я поняла, что помимо мисс Уэйд, меня будут сопровождать еще три высокие внушительного вида амазонки, я предложила подруге и мужу остаться в гостинице или посмотреть город. На что оба ответили решительным отказом и не слушая никаких увещеваний последовали за мной.

Мисс Элеонор Миллс жила в собственном доме, выкрашенном светлой краской и окруженном чудными безвкусными клумбами. Когда два внушительных черных внедорожника остановились напротив входной двери, я заметила ее лицо в одном из окон первого этажа. Но вопреки моим ожиданиям, она не поспешила к двери, чтоб узнать, кто и зачем к ней пожаловал. Ники и ее коллеги покинули свой автомобиль, а мы трое и наш водитель свой.

– Вы хотите сами с ней разговаривать? – спросила Ники, безмолвно руководившая остальными. Девушки осматривали дом и двор. Две обошли его и скрылись за углом.

– Да, я начну, – кивнула я и прикоснулась к поверхности небольшого прямоугольника в стене у двери. – Мисс Наоми Вуд, – назвалась я, пока поверхность считывала мой отпечаток.

– Я вас не знаю, – последовал ответ. Хрипловатый женский голос почему-то подействовал на меня отталкивающе, было что-то неприятное в интонации этой женщины. Возможно, потому что я подозревала ее в причастности к похищению Кита.

– Я просто хочу задать вам несколько вопросов, – продолжала разговаривать с компьютером я, сохраняя хладнокровие и даже проявляя вежливость. – Я приехала из Саннибэй, чтоб поговорить с вами. Ваше имя мне назвали, сказав, что вы сможете мне помочь. Прошу, это очень важно.

Кайла покачала головой, как видно оценив мой актерский талант. Но я готова была и плакать и умолять, только бы эта особа открыла дверь и впустила меня внутрь. Пока мы не попадем в ее дом, шумихи и вызова полиции не избежать, а мне очень не хотелось подводить Натали, да и уходить так сразу тоже.

– Я не понимаю, о чем нам разговаривать, – продолжала упираться собеседница.

– Вы меня не знаете? Даже не слышали моего имени? – удивленно поинтересовалась я. – Разве Джейн вам ничего обо мне не говорила?

Некоторое время было тихо. Я прекрасно знала, что всей их шайке очень хорошо известно и мое имя и мое лицо. Возможно, эта Элеонор уже догадалась о цели моего визита. Но было одно «но». Она изображала приличную законопослушную жительницу Либры, а значит, не должна избегать встречи со мной и прятаться за дверью.

Мои надежды оправдались. Дверь медленно открылась и на пороге возникла невысокая худощавая женщина лет сорока пяти-пятидесяти на вид. Темные волосы собраны назад, открывая уже покрытое морщинами лицо. Макияж и загар немного скрывали их, но все же годы уже брали свое. Но старила ее не столько внешность, сколько наряд и взгляд небольших темных глаз. Она буквально прожигала меня взглядом, даже не пыталась скрыть свою враждебность.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, и не знаю никакую Джейн, – произнесла она своим мерзким скрипучим голосом, поправив на плечах широкую длинную шаль, скрывавшую почти всю ее фигуру.

– Да? А она вас знает, мисс Миллс, – я не стала больше церемониться и открыла дверь, входя в холл. Ноздри неприятно защекотал запах плохо кондиционируемого помещения, сдобренный смесью приторно сладких ароматов и лекарств. Возможно, этой даме было больше, чем я дала ей в первые минуты знакомства. Во всяком случае ее жилье мало напоминало обиталище современной молодой женщины.

– Я вас не приглашала, – возмутилась она, когда я, оттеснив ее, вошла в холл и осмотрелась.

Тут мисс Миллс совершила еще одну ошибку, она пошла за мной, выражая свое негодование. Дверь осталась открытой и все мои спутники вошли следом, тоже не дожидаясь приглашения. Она спохватилась, но вокруг нее уже собралась целая компания мрачных незнакомцев, смотревших на нее с подозрением и недоверием. Амазонки были в темной одежде, Алекс и Кайла тоже не стали наряжаться, предпочитая простые неброские удобные вещи.

– Что вам нужно? – поубавив пыл и став более вежливой, поинтересовалась хозяйка дома. – Может быть, вы назовете причину, по которой потревожили меня?

– Да, конечно, – я пошла в гостиную, изучая обстановку, все входы и выходы. За окном промелькнули две тени, наши спутницы, проверявшие внутренний двор.

– Ну же, в чем дело? – не унималась возмущенная женщина, следуя за мной.

– Где Кит? – спросила я без лишних прелюдий. Спрашивать, знает ли она его, было бессмысленно. Конечно, она ответила бы, что не знает и впервые слышит его имя.

– Кто? – изображая удивление, спросила она.

– Кристофер Саммер, – ответила я, произнося имя медленно и четко.

– Впервые…

– Очень хорошо подумайте, прежде чем отвечать, – остановила я ее.

Мои спутники уже благополучно рассеялись по дому, обшаривая все его углы. Только Кайла оставалась в дверном проеме, наблюдая за мной и хозяйкой дома. Та бросила взгляд на пульт управления компьютером. Вызвать полицию голосовой командой она не рисковала.

– Я знаю, что он был тут, – продолжала я, подняв пульт со столика и поигрывая им. – Если ответите мне, где он сейчас, я уйду и забуду о вашем существовании. Не обещаю, что люди из министерства обороны забудут, но они хотя бы не будут простреливать вам коленные чашечки.

Она изумленно раскрыла глаза, готовая вновь возмутиться.

– Где он? – я отвернулась и начала рассматривать рамки с изображениями людей.

– Я повторяю, что понятия не имею, о ком вы спрашиваете, – процедила она сквозь зубы. – Ваши подружки могут хоть весь дом на голову поставить, мне скрывать нечего.

Тут мой взгляд наткнулся на сменившееся изображение в одной из рамок, украшавших стенную панель. На изображении была маленькая девочка, длинные темные косички, живой открытый взгляд, милое личико в озорных веснушках. У нее не было ничего общего с моей собеседницей, но зато она была как две капли похожа на отца.

– Чей это ребенок? – я указала на рамку, украшенную мерцающими сердечками и бабочками.

– Что? – она перевела взгляд на нее. – Это моя дочь, Шерилин. Зачем она вам? Будете мне угрожать? Так вам ее не достать, она в Шакре.

– Ваша дочь? – я чуть не села на пол, где стояла. Ноги медленно подкашивались.

– Да, – она бросила взгляд на дверь, но Кайла сложила руки на груди, попытавшись занять собой весь дверной проем.

– Так вы его жена? – моему удивлению не было предела. Я оглядывала с головы до ног эту сухую старуху, пахнущую жасмином и успокоительным, и не верила, что вот она была женой Кита, его первой женщиной. Возможно, десять лет назад она выглядела не так удручающе, но от этого не становилось легче. А та наглая арестантка еще пыталась убедить меня, что Кит спит и видит, как бы вернуться к семье, любимой жене и дочери. В то время как его жена – мерзкая старушенция, а дочь за тридевять земель!

– У меня нет мужей, – ответила мисс Миллс, вздернув подбородок. – Шерилин была зачата искусственно.

– Да она копия отец! – не выдержала я. – И не рассказывайте, что это случайность. Он сам сказал мне о вас. О том, что вы его сюда отправите. Где он?!

– Вы несете какую-то околесицу, – фыркнула хозяйка убогого особнячка. – Лучше вам уйти, пока я не вызвала полицию.

Я бросила взгляд на Кайлу. Возле нее уже стояла Ники. По ее лицу я поняла, что они ничего не нашли.

– Послушайте меня внимательно, Элеонор, – я приблизилась, извлекая из-за пояса пистолет, и приставила его к ее подбородку. – Я знаю, что Кит был тут. Я в последний раз спрашиваю, где он? Лучше вам ответить, потому что я начинаю терять терпение.

В глазах женщины отразился ужас, когда холодная сталь дула уперлась в ее тело.

– Наоми, – услышала я голос Алекса.

Все взгляды обратились к мужчине. Он стоял позади Кайлы и смотрел на меня.

– Пойдем, я нашел кое-что, – добавил он.

Я посмотрела на мисс Миллс. Она побледнела. Я не знала, из-за моей угрозы или из-за слов Алекса. Нужно было проверить, что он там нашел.

– Ники, пожалуйста, посторожите ее, – попросила я, пряча оружие. – У меня есть кое-какие доказательства для Натали, так что можно везти ее в участок или где вы там обосновались.

– Хорошо, – кивнула девушка, приблизившись и взяв хозяйку дома под локоть.

Та негодовала и пыталась освободиться, но на нее никто не обращал особого внимания.

– И базу компьютера прихватите, – посоветовала я. – Я уверена, Кит отец ее дочери, так что выводы делайте сами. Десять лет назад он еще не был в агентстве.

– Мы еще достанем и тебя и этого предателя, – процедила сквозь зубы Элеонор.

Я не обратила внимания на ее злобные нападки, и пошла за Алексом, нетерпеливо переминавшимся на месте. Кайла презрительно фыркнула, одарив хозяйку дома недобрым взглядом. Амазонки повели задержанную к машине.

– Я не знаю, что она там прячет, – рассказывал Алекс, пока мы спускались по узкой лестнице в подвал. – Но это определенно тайник. У нас дома тоже был такой. Мама прятала меня там, когда в районе случались перестрелки.

Я пыталась понять, о чем речь. Подвал, куда мы спустились, был завален разным хламом, самым обычным в старых домах. Вокруг было четыре стены, над головой низкий потолок, под ногами грязный каменный пол из твердой породы. Так строили в прошлом веке. Теперь использовались новые технологии и материалы.

– Что мы ищем? – не понимала Кайла, тоже брезгливо осматриваясь. – Тут, наверное, даже компьютера нет. Я не вижу экрана.

– Все ищут экран, или сканер для отпечатка, или другой электронный замок, – ответил Алекс, взяв на грязной пыльной полке подсвечник. Но предмет не оторвался от полки, а отклонился вперед, приводя в действие какой-то скрытый механизм. В стене что-то заскрипело, послышался щелчок и мужчина не без усилий отодвинул весь стеллаж, оказавшийся единой конструкцией. Позади появился узкий темный проход.

Мы с Кайлой изумленно смотрели на чудесное преображение шкафа в дверь. Это было до смешного просто и примитивно, особенно в наш век. Алекс первым протиснулся в проход, мы следовали за ним. В руках мужчина держал свой плеер, служивший теперь фонариком в этом лабиринте, вернувшем нас в темные века мрачного прошлого. Нужная дверь оказалась не так далеко, в нескольких шагах от входа. Все же я переоценила масштабы катакомб.

– Подожди, – Кайла взяла Алекса за руку, когда он схватился за ручку железной двери, чтоб открыть ее.

Мы оба удивленно на нее посмотрели.

– Там был слой пыли, – она кивнула на слабый свет, струившийся из подвала. – Мы первые потревожили его. Значит, эта дверь закрыта уже очень давно. Больше месяца, это точно.

– Пусть так, – твердо ответила я. – Значит, Кита тут нет, но мы должны посмотреть, что она тут прячет.

– Возможно, что и ничего, – предположила подруга. – А может, тут лежат чьи-то кости. Запах, скажу вам, неважный.

– Неважный, но это не труп, – усмехнулся Алекс, пробуя открыть дверь, но та не поддавалась.

– Откуда тебе знать, как пахнет труп? – недоверчиво поинтересовалась девушка.

– Я бывал в местах, где этого добра хватает, – ответил мужчина посерьезнев. – Некоторые знакомые становились трупами прямо у меня на глазах.

– Если дверь заперта, значит, что-то там спрятано, – сделала я вывод, пресекая их милую беседу.

– Одолжишь мне свой пистолет? – спросил Алекс, взглянув на меня.

Кайле он доверил освещать наше собрание его плеером.

– Бери, только не убей нас или себя, – предупредила я. Если он просил оружие, возможно, умел им пользоваться.

Алекс попросил нас отойти подальше, прицелился и нажал на курок. В двери появилось небольшое отверстие. Мы с подругой убрали руки от ушей и вернулись к нему. Мужчина ногой выбил остатки замка, и часть дверной коробки. Нас присыпало какой-то строительной пылью. Дверь с грохотом ударилась о стену. За ней было темно. Пахло неважно, но все же не смертельно.Казалось, тут даже больше воздуха, чем в тайном коридоре.

– Тут должен быть выключатель, – сказал Алекс, обшаривая стену и освещая ее своим плеером.

– Что? – не поняли мы с Кайлой, вглядываясь во тьму.

Мне показалось, что на полу что-то лежит. Я могла различить белый предмет на темном фоне.

– Ручное управление освещением, – пояснил мужчина.

Неожиданно все залил яркий свет. Мы зажмурились, никак не ожидая, что его будет столько и сразу.

– Вот вы где, – донесся до нас голос Ники. – Я так и думала, что мы что-то пропустили.

Я с трудом открыла глаза, взглянув на потолок. Там было окошко, через которое на нас смотрела наша спутница.

– Наоми! – Кайла вцепилась в мою руку, я чуть не вскрикнула от боли.

– С ума сошла… – я обернулась к ней.

Она смотрела на пол. Я тоже опустила взгляд и забыла обо всем. То, что белело во тьме, было телом человека. Раздетый до пояса и босой мужчина. Он лежал на боку, лицом к стене и обхватив голову руками. Только бросив взгляд на фигуру, на волосы, спину и руки, я узнала его.

– Боже мой, – я бросилась к нему, схватила за плечо и повернула на спину.

Он не очнулся. Упал на спину, руки раскинулись в стороны, на лице было спокойное выражение, словно он просто спал.

– Что с ним?! – крикнула я, не обращаясь ни к кому конкретно. – Ники, спроси у этой ведьмы, что с ним?!

Алекс незаметно присел рядом и приложил пальцы к шее Кита.

– Он жив, – сказал мужчина, убрав волосы с бледного лица пленника. – Просто без сознания.

– Надо забрать его отсюда, – я ни на миг не выпускала бесчувственное тело мужа из рук, прижимая его к себе. Теперь уже я сама чувствовала, что он жив. Его кожа была теплой, и можно было уловить ровное дыхание.

– Можно? Я помогу, – Алекс взял меня за плечи, заставляя отстраниться.

Я выпустила Кита из объятий, продолжая сидеть на грязном дощатом полу. Алекс довольно ловко взвалил его себе на одно плечо и поднялся на ноги. Кит выглядел словно мертвый, руки и голова безвольно свесились, он не проронил ни звука, даже не стонал.

– Тут есть лестница, – сообщила Ники сверху. – Его засадили сюда через это отверстие и кормили так же, но вряд ли вы его вынесете так.

– Мы пойдем через подвал, – я пошла впереди, освобождая Алексу путь. Он аккуратно шел следом, придерживая Кита и стараясь ничего не задеть в узком проходе.

Кайла задержалась, осматривая маленькую грязную камеру. Это было прямоугольное помещение, примерно тринадцати футов в длину и шести с половиной в ширину. На каменном полу настелены были доски для утепления, применявшиеся раньше в строительстве. Пленник, судя по всему, должен был спать просто на них. Не было никакой кровати, ни матраса, ни даже простого покрывала. Только куртка от костюма работника ремонтной службы, в которую его обрядили похитительницы, служила ему подстилкой. В одном из углов для пленника был устроен туалет, представлявший зрелище столь же убогое, что и вся остальная комната. Больше в помещении не было ничего. Пустая, узкая, душная клетка. Подруга недолго оставалась там. Почувствовав подступавшую тошноту, она поспешила за нами.

Через несколько минут мы уже были на улице. Алекс уложил Кита на заднее сидение машины. Я села и взяла себе на колени его голову. Я не могла поверить, что нашла его и что он жив. Я сжимала его плечи, глядя в любимое лицо, вновь поросшее густой бородой, и не могла сдержать слез счастья. Мой Кит был со мной. Больше я не выпущу его из поля зрения, не оставлю без охраны и присмотра, если вообще смогу расстаться с ним хоть на миг.

Я что-то шептала, наверняка опять какие-то глупости, целовала его лицо, глаза, нос, губы, прижималась к его прохладному лбу щекой. Я волновалась о нем, надеялась, что этот обморок не признак чего-то непоправимого, но была счастлива как никогда в жизни.

Ники сообщила, что их штатный доктор осмотрит моего мужа, а девушки помогут привести его в порядок. Я была очень благодарна им за помощь, сомневаясь, что сама смогу справиться с этим всем. Тем более когда голова занята совсем другими мыслями.

Когда мы добрались до гостиницы, доктор уже ждала там. Алекс помог служащим гостиницы уложить Кита на носилки и поднять в номер. Везти его в больницу не было необходимости. Элеонор, прижатая Ники к стенке, рассказала, что это всего лишь действие наркотика, которым она пичкала пленника в последнее время. Он стал буйным и доставлял ей неудобства, поэтому она подсыпала препарат ему в воду.

Доктор сделала анализ крови и осмотрела его раны. Я сидела рядом и тоже видела, что кожа на руках Кита изранена почти по локоть. Несколько ногтей были сорваны, костяшки и локти разбиты в кровь. На его теле были и другие ссадины, на плечах, коленях, лодыжках. Я поняла, что значит «буйствовал». Не похоже было, что кто-то избил его, скорее уж он сам так поранился, пытаясь выбраться или привлечь к себе внимание.

Девушки Ники и Алекс перенесли его в ванную, чтоб отмыть перед тем, как доктор наложит повязки и заживляющие лекарства. Я пыталась помогать им, но Алекс с завидным усердием всегда оттеснял меня. Кайла была с ним полностью солидарна, напомнив мне о моем положении, в котором не следует поднимать тяжести и слишком нервничать.

Меня их уговоры только еще больше раздражали. Успокоилась я, только когда мне позволили принять участие в отмывании узника. Он по-прежнему безмятежно спал, не подозревая, что его раздевают и моют. Тут посторонняя помощь не требовалась. Я прогнала даже Кайлу. Хотя она не особенно и рвалась. Мне помогал только Алекс. Я была так благодарна ему, что позволяла все, что он хотел. Даже не обижалась, когда он вел себя словно заботливый папочка, указывая, что мне делать, а чего делать нельзя.

Вдвоем мы помыли и даже побрили Кита. Тут я полностью полагалась на способности Алекса. В этом деле у него было гораздо больше опыта, чем у меня. Я аккуратно омыла все ранки и спустила из ванной грязную окровавленную воду. Алекс поднял его на руки и отнес в мою спальню на кровать. Я позвала доктора, уже приготовившую мази и перевязочные материалы. Она осторожно обрабатывала раны, совершенно не смущаясь тем, что перед ней был мужчина, хотя и служила в министерстве обороны среди амазонок. Я все больше проникалась к ним симпатией и не могла понять, почему так происходит. Почему даже Алекс уважает их больше, чем либералок.

Через час Кита оставили в темной спальне под одеялом, отдыхать и приходить в себя. Доктор проанализировала состав его крови и дала ему еще пару часов на то, чтоб начать приходить в сознание. Кроме негативного влияния слабого наркотического вещества, Кит был истощен, и следовало хорошо кормить его. Я уже имела в этом деле богатый опыт. Диету миссис Джонс я помнила наизусть, потому что сама все готовила.

Доктор одобрила ее и разрешила продолжить. Оставила мази для ран и бинты. Еще не следовало покидать Нортпорт, пока Кит не окрепнет достаточно, чтоб самостоятельно передвигаться. Сама она обещала навестить нас завтра, чтоб проверить его состояние, а в случае ухудшения, звать ее через Ники.

После ухода доктора я вернулась в спальню и сидела на кровати, не сводя глаз с мужа. Он спал, тихонько посапывая. Перебинтованные по локоть руки лежали поверх одеяла, грудь мерно вздымалась. Я гладила его по волосам и коже, иногда вытирая свои слезы, катившееся по щекам. Я все еще не верила, что это все на самом деле, что не сон.

Дверь тихо приоткрылась и на пороге появился Алекс. Я застонала и спрятала лицо в ладонях, заметив в его руках поднос с едой.

– Тут совсем немного, – сказал он с виноватой улыбкой на лице. – Салат из свежих фруктов со сливками и кусочек бисквитного рулета к чаю.

– Перестань и давай все это сюда, – поторопила я, чувствуя, как в животе заурчало.

Он поспешно приблизился и поставил поднос возле меня на кровать. Я подняла белоснежную салфетку, заглядывая под нее. Все выглядело очень аппетитно.

– Эй, а ты куда? – спросила я, заметив, что мужчина собрался уйти. – Ты сам-то ел? Чем занята Кайла?

Он улыбнулся и вернулся к кровати.

– Забирайся сюда и рассказывай, – я взяла тарелку и начала есть, сидя так, чтоб Кит всегда был в поле зрения. Ему наши разговоры не мешали. Он по-прежнему безмятежно спал.

– Ну, я уже поел, – ответил мужчина, взобравшись на нашу громадную постель с ногами. Он уже принял душ и переоделся после всех наших приключений. Я заметила у него на предплечье свежую царапину. – А чем занята Кайла, не знаю. Она у себя и после того как мы вернулись больше не приходила в наш номер. Думаю, ее все эти дела порядком напугали.

– Меня они тоже напугали, но я так счастлива, что думать могу только о своем счастье, – со вздохом проговорила я, слизывая с ложки сладкие сливки. – Что у тебя на руке? Ты показывал мисс Гилмор?

– Да, она сама заметила и намазала чем-то, щипало жутко, – поежившись, ответил мужчина. – Киту повезло, что он спит. Это лекарство просто кислота какая-то.

– Наверное, она этим лечит раны их работниц, – пожав плечами, предположила я. – Привыкла иметь дело с амазонками. Они же словно из стали девушки.

– Я не уронил честь мужчин в ее глазах, даже не поморщился, – гордо рассказывал Алекс с улыбкой.

– Я не сомневалась в тебе, – я перевела взгляд на Кита и погладила его по волосам. – Мужчины бывают очень выносливыми и сильными.

– Ты счастлива? – спросил Алекс после паузы, глядя на нас.

Я вздохнула, вернувшись к еде, и кивнула.

– Теперь все будет хорошо, – он прилег на бок, подставив под голову руку.

– Если бы, – я не разделяла его оптимизм. – Не нужно забывать о повстанцах, которые проникли повсюду. Я могу спокойно спать, только когда уверена, что амазонки охраняют мой дом. А теперь у меня хакер, который, скорее всего, знает много их секретов. Я обещала Натали, что позволю допросить его. После такого чудовищного обращения, он сдаст их без колебаний.

– Возможно, следует и нам обзавестись оружием? – спросил Алекс, скользнув рукой за пояс и положив на покрывало мой пистолет.

– Ой, я совсем забыла о нем, – я перевела изумленный взгляд на мужчину. – Ты все это время держал его у себя? И никто не заметил?

– Нет, конечно, – усмехнулся он. – Это незаконно. Но, признаю, это чертовски приятно, владеть оружием.

– Где ты научился стрелять? – хитро прищурившись, спросила я. – Только не рассказывай о своем богатом на приключения детстве.

– Нет, не буду, – ответил он. – Я как-то сбежал от торговцев. Со мной было еще несколько парней. Мы обокрали наших хозяек и скитались по пустыне. Через неделю нас нашли и вернули на торги. В этих странствиях я и научился стрелять. Потом, когда жил у Синди, много читал об оружии, сопоставлял свои знания с теми, что в литературе, узнавал о разных видах оружия.

– Бери его себе, – я кивнула на пистолет. – Но смотри, чтоб ни одна живая душа.

– Ты серьезно? – он смотрел на меня, еще не веря, что я не разыгрываю его.

– Конечно, серьезно, – заверила его я. – Пусть только кто-то попробует на нас напасть, будет им сюрприз.

– А он умеет обращаться с оружием? – спросил Алекс, кивнув на Кита.

– Я не знаю, – честно ответила я, пожав плечами. – Если нет, мы научим его.

– Бедняга, досталось ему, – Алекс сочувственно смотрел на перебинтованные руки Кита.

– Ты не представляешь, как ему досталось от жизни, – я тоже перевела взгляд на первого мужа и опять погладила. Я просто не могла не прикасаться к нему, желая еще раз убедиться, что он настоящий, а не галлюцинация моего воспаленного сознания. – Но больше я не дам его в обиду. Я скорее умру, чем допущу это.

– Если он будет против того, что у тебя теперь есть мы с Каем? – спросил Алекс после паузы. – Пусть между нами ничего нет, но мы мужчины. Я, наверное, на его месте попытался бы избавиться от соперников.

– Ты его плохо знаешь, – улыбнулась я, почему-то уверенная в том, что Кит не станет ревновать и устраивать мне сцен.

– Хотя, если учесть, что он простил мне ту чертову вечеринку, когда мы так поиздевались над ним, – помрачнев, добавил Алекс.

– Причем тут ты? – отрицательно покачав головой, спросила я. – Разве ты мог что-то сделать тогда?

– Я мог уйти и не участвовать, – Алекс нахмурился. – Но я уже столько видел, что перестал чувствовать, что хорошо, что плохо.

– Все мы хороши, – вздохнула я, глядя на Кита печально, – но хотя бы можем признать, что были неправы. Некоторым это не дано.

Дверь опять тихонько приоткрылась. На этот раз мою полутемную спальню посетила Кайла. Она медленно вошла, притворив за собой дверь.

– Можно? – спросила девушка.

– Конечно, – кивнула я. – У нас тут пижамная вечеринка на императорском ложе.

Кайла не сразу поняла, о чем я. Оттуда, где она стояла, не было видно лежащего Алекса.

– На этой кровати можно званые обеды устраивать, – продолжала шутить я, перебравшись поближе к Киту и поглаживая его по волосам и обнаженной коже.

– Добрый вечер, – Алекс принял вертикальное положение и начал убирать с постели поднос с остатками моего ужина.

– О, привет, – удивленно ответила Кайла, стоя рядом с кроватью и наблюдая за его хлопотами. – Могла бы догадаться, что ты тоже тут.

– Я уже ухожу, – сказал мужчина, ступив на пол и прихватив с собой поднос.

Я вспомнила о пистолете, но он исчез, словно его и не было вовсе. Я даже не заметила, когда Алекс опять припрятал его. Это значило, что я не ошиблась, доверив ему оружие.

– Из-за меня? – холодно поинтересовалась Кайла, глядя на него. – Не стоит. Лучше я уйду, а вы продолжайте беседу. Скоро, наверное, уже не сможете мило болтать по ночам. Вряд ли Кит будет от этого в восторге.

– Тебя это не должно беспокоить, – ответил ей Алекс тоном не менее ядовитым.

Я удивленно на него посмотрела, любопытно было наблюдать эту редкую сцену, когда мужчина решил показать характер.

– Твой ночной сон уж точно никто не тревожит, – продолжал он, пока Кайла хлопала ресницами, ошеломленная его резкостью.

– Спокойной ночи, Наоми, – сказал он мне и удалился в звенящей тишине просторной спальни.

– Спокойной, – только и ответила я, переводя взгляд на подругу.

– Что я такого сказала? – спросила она жалобным тоном, опустившись на край кровати. – За что он так меня ненавидит?

– Тебе разве не все равно? – ответила я. – В клипе сниматься он будет, так что волноваться не о чем.

– Он от меня шарахается, как от чумной, – продолжала жаловаться подруга.

– Он вчера ночью слышал твои слова, – объяснила я. – Думаю, его это задело. Ты же не амазонка, а высказываешься как они: «Фу, мужчины». Наверное, он ждал от тебя другого. Больше толерантности, что ли.

– Еще больше?! – возмутилась Кайла и тут же прикоснулась к губам кончиками пальцев, встревоженно посмотрев на Кита. – Прости, – шепотом добавила она.

Я улыбнулась, считая, что болезненный сон мужа следовало бы нарушить.

– Я и так была с ним более чем терпима, – продолжала подруга. – Я защищала его, когда Синди его при всех обзывала. Я ему главную роль в клипе дала. Прислушалась к его пожеланиям относительно сюжета, убрала из сценария твою истеричку Мили. Я в твою партию вступлю, чтоб отстаивать его права. Я с него сниму ошейник. Он что, не может простить какую-то дурацкую фразу?

– Он тебя не понимает, – просто ответила я. – И я, кстати, тоже. Будь собой, зачем тебе что-то кому-то доказывать и извиняться? Ты такая, как есть. Я тебя такой принимаю и люблю. Ну не хочешь ты быть с мужчиной, это нормально, таких большинство. Так не пытайся заставить Алекса поверить в обратное. Он для тебя всего лишь часть сюжета, просто персонаж, нужный для клипа. Ты считаешь его достойным человеком, не глупым, с характером, но все же не можешь абстрагироваться от того, что он мужчина. А мужчины для тебя всегда будут вторым сортом, существами не достойными внимания.

– Нет, это не так, – возразила Кайла. – Как раз общаясь с Алексом я иногда забываю, что он мужчина. Он интересный человек. Мне хорошо с ним, весело, легко. Ведь когда я говорю, что не допущу к себе мужчину, я не имею в виду его. Я говорю об остальных.

– Значит, его бы ты к себе допустила? – усмехнувшись, спросила я.

– Нет, не в том смысле, – она смутилась, запутавшись, как видно, в своих аргументах.

– И тебе с ним хорошо, – продолжала дразнить ее я. – Может, ты влюбилась? Это мне многое объяснило бы. Например, твое странное поведение.

– Ты смеешься надо мной, а я тебе тут душу изливаю, – обиженно проговорила девушка.

– Могу дать тебе только один совет, – посерьезнев, ответила я. – Если хочешь сохранить с ним нормальные отношения, реши для себя, что значат для тебя мужчины в целом и Алекс в частности. Пойми одну важную вещь, он тоже мужчина и не самый простой. Пока ты сама не знаешь, что чувствуешь к нему и ему подобным, понять тебя трудно всем.

Кайла какое-то время молчала, задумавшись. Взгляд ее замер на одной точке. Я вздохнула, надеясь, что донесла до нее причину проблемы.

– Я, наверное, вернусь в Саннибэй, – сказала она после паузы, взглянув на меня. – Я тебе тут больше не нужна. Ты нашла своего Кита, тебе теперь будет не до меня.

– Ты обиделась? – спросила я, не ожидая, что она вдруг решит бросить меня.

– Нет, просто у меня там работа, – она опустила глаза, скрестив руки на груди. – Да и за Каем надо приглядывать. Я сегодня с ним поговорила, у него на шее засос, а в голове одни вечеринки.

– Да, я видела, – кивнула я. – Тебе точно так необходимо быть там? Я думала, мы немного поживем тут, я познакомлю тебя, наконец, с Китом. Ты же его видела раз и то мельком.

– Ему сейчас не до меня будет, – она посмотрела на моего мужа, измученного и бледного. – И потом, я только все порчу вам тут. Ляпну еще какую-нибудь глупость, как я обычно это делаю, он расстроится, ты будешь несчастна. Я этого не хочу. Уж лучше буду дома со своими коллегами, они ко мне привыкли и терпят.

– У меня такое чувство, что ты отдаляешься, – со вздохом заметила я. – Ты же моя подруга, ты нужна мне.

– Вокруг тебя и так уже слишком много народа, – она поднялась, печально улыбнувшись. – Ты и не заметишь, что стало одной подругой меньше. И потом, я же буду в твоей партии, мы просто обязаны будем видеться, просто не так часто, как в последние недели. Но это нормально, ты нашла Кита, и не нуждаешься в опеке.

– Кайла, обещай, что не исчезнешь снова из моей жизни, – попросила я, протянув руку и жестом попросив ее приблизиться.

– Обещаю, – она влезла на кровать, села рядом и мы обнялись, как когда-то в детстве. Как лучшие подруги.

Глава тридцать первая Пробуждение

Пятница

Кит открыл глаза. Медленно приподнял веки, глядя перед собой невидящим взглядом и словно не замечая ничего вокруг. Он просто лежал и смотрел в потолок, иногда закрывал глаза и вздыхал.

Я наблюдала за ним, затаив дыхание, и ждала. Рассветное солнце уже заливало нашу спальню мягким теплым светом.

Через некоторое время он повернул голову, теперь рассматривая комнату и меня.

– Привет, – произнесла я тихо, стараясь держать себя в руках и не набрасываться на него с объятиями и поцелуями. Меня настораживал его отстраненный вид и холодный чужой взгляд. Словно он не узнавал меня, а если и узнал, то не рад был видеть.

Он не ответил, опять отвернувшись и глядя в потолок.

– Кит, – позвала я жалобно, чувствуя, что если он сейчас не улыбнется мне, я сойду с ума. – Что с тобой?

Он упорно игнорировал меня и не смотрел в мою сторону. По его лицу я видела, что в нем идет какая-то внутренняя борьба, он явно испытывал неприятные ощущения, возможно, даже боль. Губы он плотно сомкнул, глаза закрыл и весь напрягся.

– Кристофер, – опять попыталась достучаться до него я. – Малыш, не молчи, прошу тебя. Что с тобой? У тебя что-то болит?

Я не прикасалась к нему, говорила ласково, сдерживая слезы и дрожь, все больше охватывавшую меня. В голову лезли разные глупые мысли и предположения. Почему он так ведет себя, почему не рад мне?

– Кит…

– О боже, – простонал он, обхватив голову руками, как тогда, когда мы нашли его. В его голосе было столько боли и отчаяния, что я невольно подалась вперед, желая обнять, прижать к себе и заставить все вспомнить.

Тут он заметил, что его руки перебинтованы и начал удивленно рассматривать их, иногда переводя настороженный взгляд на меня. Я начала подозревать, что он помутился рассудком. Во всяком случае, вел он себя именно так.

– Наоми? – неуверенно проговорил он, глядя на меня растерянно и подозрительно.

– Да, мой хороший, – со слезами на глазах, выдохнула я. – Что с тобой творится? Ты что, не узнаешь меня?

– Где я? – спросил он, по-прежнему недоверчиво.

– В гостинице, в Нортпорте, – ответила я, всхлипнув, и вытерла щеки ладонью. – Я нашла тебя в том ужасном подвале и забрала.

– Ага, понятно, – он закрыл глаза.

Я была так удивлена, что тоже молчала. Просто тихонько плакала и смотрела на него.

– Сука, старая ведьма, – шептал он, сжимая кулаки. Повязки начали пропитываться кровью в местах, где были раны. – Доберусь до тебя, задушу своими руками.

Я ничего не понимала и сидела рядом, чувствуя себя бессильной что-то исправить и вернуть себе своего прежнего Кита.

Он зажмуривался и мотал головой, словно пытаясь избавиться от кошмара или наваждения. Потом схватил себя одной рукой за вторую и с силой сжал раненые пальцы.

– Перестань! – не выдержала я, когда он сжал от боли зубы, а на глазах навернулись слезы. – Ты с ума сошел?! Зачем ты это делаешь?!

Он резко открыл глаза и посмотрел на меня, словно только что увидел.

– Если не перестанешь, я тебя привяжу, я тебе обещаю! – продолжала я гневно. – Я чуть с ума не сошла. Думала, ты умер.

– Ты настоящая? – недоверчиво уточнил он, опять окинув меня взглядом. – Мы, правда, в гостинице?

– Боже мой, да! Да! – я бросилась ему на шею, заливаясь слезами.

Он не сошел с ума, просто не верил, что в самом деле со мной, в безопасности. Кит тоже обнял меня, прижавшись щекой к моей шее и коснувшись ее губами.

– Если ты опять мне снишься, это лучший сон, – прошептал он.

– Я не снюсь, я настоящая, – ответила я между всхлипываниями. Я не могла успокоиться, чувствуя себя еще более счастливой, чем вчера. – Я видела запись, где ты в моем кабинете с Джейн. Где ты назвал Нортпорт и имена. Я приехала и обыскала дом этой Элеонор. Ты был в подвале, без сознания. Мы перевезли тебя сюда, доктор обработала твои раны. Ты теперь со мной, поверь, это все на самом деле.

Он прижал меня крепче, хотя я и так уже сжимала его плечи изо всех сил.

– Прости, – произнес он тихо, целуя мою щеку, волосы, плечо. – Прости, Наоми.

– Замолчи, – велела я сурово, тоже целуя его, даже не зная, куда попадают мои губы. Я закрыла глаза и просто наслаждалась этим мгновением абсолютного счастья. – Это я должна просить прощения за то, что так долго ждала. Мне следовало сразу же поехать сюда и найти тебя.

– Ты все узнала обо мне, да? – спросил он, когда я отстранилась.

Сил у него было немного, так что он первый ослабил объятия. Я тоже не стала его мучить.

– Да, – кивнула я, глядя на него.

Он опустил взгляд.

– И после этого всего приехала меня искать? – продолжал он тише. – Я не заслуживаю твоей любви.

– Я не хочу этого слышать, – ответила я, вновь нахмурившись. – Я за эти три недели чуть с ума не сошла. Я умереть хотела, когда думала, что уже не увижу тебя. Заслуживаешь ты или нет, но я люблю тебя и больше никогда не отпущу от себя. Я скорее умру, чем позволю разлучить нас.

– Я верил, что ты простишь меня, – сказал он, подняв на меня взгляд, и улыбнулся виновато. – Но даже не надеялся, что станешь искать. Думал, хоть амазонки возьмут след, раз уж наблюдали за тобой. Мне было все равно, убьют они меня во время облавы или я сам умру в том подвале, просто хотел, чтоб Элеонор нашли…

Он закрыл глаза и закашлял.

Я вспомнила, что он слишком слаб и только очнулся, а я тут устроила ему сцену со слезами и объяснениями.

– Я принесу тебе воды, – спрыгнув с постели, я подбежала к столику, где стоял графин и пара стаканов.

– Голова кружится, – сказал он, пытаясь сесть. – Она меня чем-то опаивала. Последнее время я только то и делал, что спал. Даже не ел толком.

– Вот, попей, – я вернулась с водой и помогла ему сесть.

Он взял стакан перебинтованной рукой и сделал большой глоток. Потом осушил стакан залпом и перевел дух.

– Спасибо, – Кит улыбнулся, опустив руки со стаканом на колени и глядя на них. – Я похож на мумию.

– Надо поменять повязки, – я забрала стакан и опять ушла, теперь в поисках лекарств и перевязочных материалов.

– Что, много ран? – спросил он, осматривая свои руки. – Ничего не помню.

– Есть немного, – ответила я, вернувшись и снимая старые повязки. – Глубокие царапины, кожа содрана и четыре ногтя обломаны. Но доктор сказала, что новые скоро вырастут и все будет хорошо.

– Наоми, – позвал он, наблюдая за моими действиями. Я подняла на него взгляд. – Зачем ты сама приехала? Это опасно. Элеонор, конечно, просто прикрытие, но вот Джейн тоже где-то в Нортпорте. Если она узнает, что я проболтался и их тут обнаружили, они могут и напасть.

– Пусть рискнут, сучки, – фыркнула я. – За ними все это время наблюдали амазонки, так что это даже хорошо, если моя маленькая гадость заставит их показаться.

– Это место охраняется? Не нужно их недооценивать, – он осмотрел свои израненные руки, когда я сняла все бинты.

– Охраняется, – кивнула я. – Теперь все места, где я останавливаюсь, охраняются. Не волнуйся, ты в безопасности.

– Думаешь, меня волнует собственная безопасность? – спросил он нахмурившись.

– Нет, думаю, в первую очередь, моя, – ответила я с улыбкой, потом взяла его руку, чтоб наложить лекарство. Он наблюдал.

– Будет больно, – предупредила я, прежде чем наносить мазь. – Можешь ругаться.

Он кивнул, хитро усмехнувшись. Я окунула специальную лопатку в баночку и, подцепив немного прозрачной мази, нанесла ее на одну из ранок. Кит не проронил ни звука, даже руку не отдернул. Я посмотрела на него. Он улыбнулся мне.

– Что, не больно? – удивленно спросила я, отлично помня слова Алекса. Вряд ли он врал.

– Больно, – кивнул Кит с прежней улыбкой. – Жжет.

– А по тебе не скажешь, что больно, – я осмелела и намазала остальные ранки. Он послушно поднимал руку, чтоб мне было удобней. Мазь быстро застывала, покрываясь тонкой пленкой.

– Терпимо, – он пожал плечами.

– Я должна признаться, – начала я после паузы, обрабатывая лекарством остальные ранки. – Я очень многое узнала о тебе. Агентство прикрыли и сейчас идет расследование. Моя знакомая из министерства дала мне некоторые материалы, медицинские отчеты в основном.

Я посмотрела на него. Кит дул на ранки, которые я уже намазала, избегая смотреть на меня.

– Я должен был это делать, – произнес он. – Если бы я остался у кого-то, было бы то, что произошло с тобой. Они пришли бы за мной. А потом я так измучился, что уже просто не мог вести себя нормально. Хватало пары часов, чтоб хозяйка от всей души начинала меня ненавидеть, как было с тобой. Обычно меня просто возвращали на следующий день. Я даже ничего не делал с их базой. Я просто хотел, чтоб меня вернули и оставили в покое.

Я молча слушала, продолжая смазывать мазью вторую руку.

– Немного не повезло, – он вздохнул, наблюдая за моими действиями. – Одна из хозяек агентства нашла меня привлекательным и стала брать себе или одалживала своим подругам.

Я отвлеклась от своего занятия, не в силах совладать с эмоциями. Я знала, о чем он говорит, называя это просто «не повезло».

– Полгода назад меня снова выбрали в каталоге, – продолжал он беззаботно, словно говорил о чем-то обыденном, хотя и не смотрел на меня. – Когда я попал к той женщине, решил, что больше не вернусь в агентство, и от повстанцев избавлюсь. Очень большие надежды возлагал на новую госпожу.

– Она была богата? – предположила я, ничего не зная о последнем случае. – Ты хотел остаться с ней? Любил ее?

Он усмехнулся, отрицательно мотнув головой.

– У нее было оружие. Она его коллекционировала и неплохо стреляла, – с улыбкой рассказывал он. – Вот только я, дурак, не учел, что раз у нее есть разрешение на хранение такого количества оружия, значит, она уравновешенная и хладнокровная.

– Ты что, хотел, чтоб она тебя убила? – дошло до меня, наконец.

– В общаге очень трудно покончить с собой, – пожав плечами, ответил он. – Соседи сразу сообщают о любой попытке. Их потом за это накажут, так что я сам не хотел их подставлять. А у женщины – это другое дело. Там максимум штраф, да мне и все равно, что там с ней будет.

– Кит, – я отрицательно покачала головой.

– Я спал с ее горничной, – продолжал он, – чтоб наверняка.

Я вздохнула, взяв бинт, и осторожно обматывала его руку. Он держал ее так, чтоб мне было удобней.

– А она просто вернула меня, – он пожал плечами. – Даже не избила. Вообще ничего мне не сделала.

– Дурак, – я покачала головой, облегченно вздохнув. – Какой же ты дурак.

– И хозяйка меня больше не брала, – он улыбнулся. – Я начал надеяться, что меня вообще больше никто не возьмет. Я ждал ссылки в шахты как избавления.

– А тут я, еще одна неуравновешенная, – пробормотала я, радуясь, что успела все же забрать его из проклятого агентства.

– Я хотел тебя убить, – признался он, взглянув на меня. – Я всерьез задумался над этим. Потом убил бы себя и все, конец мучениям.

– Не понимаю, как ты не додумался до такого раньше? – спросила я, глядя на него печально. – Я на твоем месте прирезала бы Лефевр и ее милую компанию.

Кит задумался на миг, как видно, припоминая имя, потом резко вскинул голову, удивленно взглянув на меня. Я поняла, что напрасно упомянула об этом.

– Мне надо в туалет, – он отвернулся и начал выбираться из-под одеяла. – Черт. Почему я опять голый?

Я почувствовала себя неловко.

– Я помогу тебе, – я тоже слезла с кровати, желая поддержать его.

Кит не удержался на ногах и сел обратно на постель.

– Проклятье, – бормотал он, избегая смотреть на меня и опять пытаясь встать.

– Опирайся на меня, – предложила я, стоя перед ним.

– Нет, я вообще не могу стоять, – отказался он. – Ты не удержишь меня.

– Подожди минуту, ладно, – попросила я. – Я знаю, кто тебе поможет.

Он удивленно смотрел на меня.

Я же поспешила в соседнюю спальню, просить о помощи Алекса.

Мужчина еще спал. Я приблизилась и потрясла его за плечо.

– Наоми? – открыв глаза, удивленно пробормотал он. – Что-то случилось?

– Нет, – я улыбнулась. – Кит очнулся, но еще не может ходить.

– Еще бы, – Алекс все понял и откинул одеяло.

Я пошла обратно, дав ему возможность одеться.

Кит с любопытством наблюдал за моей беготней, сидя на краю кровати.

– Я должна тебе кое-что рассказать, – начала я, вернувшись к нему. – Понимаешь…

– Привет, – Алекс появился в дверях спальни почти сразу за мной.

Он приблизился к нам, уже надев штаны и футболку.

– Привет, – ответил Кит, немного удивленный появлением наложника моей подруги в нашей спальне.

– Если тебе нужна помощь, проси меня, – обратился к нему Алекс. – Наоми нельзя напрягаться, а тем более тяжести поднимать.

– Алекс, – прошипела я, одарив его недобрым взглядом.

– Ох, чувствую, я что-то пропустил, – Кит посмотрел на меня, потом на Алекса и опустил взгляд.

– Пойдем, – мужчина присел и обхватил его за талию. Кит обхватил его одной рукой за шею и попытался встать.

Я хотела помочь, но Алекс одарил меня таким многозначительным взглядом, что я вернулась на место и молча наблюдала, как он ведет моего первого мужа в уборную.

– Что у тебя с лицом? – спросил Кит, пока они шли.

– На нем долбаный шрам, – ответил Алекс шутливо.

– Без него было лучше, – поддержал его шутливый тон Кит.

– Да, наверное, ты прав, – согласился Алекс. – И не смейся, мы еще не дошли до места.

– Я не смеюсь, – возразил Кит.

– Ага, я вижу.

– Тебя не смущает, что я голый? – спросил Кит, еще посмеиваясь.

– Есть немного, но я стараюсь не думать об этом, – ответил Алекс, толкнув ногой дверь в ванную.

Я покачала головой, слушая их болтовню.

Вскоре они вернулись. Кит влез обратно под одеяло, и какое-то время лежал тихо и без движений, набираясь сил. Короткая прогулка порядком его измотала.

– Приготовить завтрак? – спросил Алекс, стоя передо мной с виноватым видом.

– Да, пожалуйста, – кивнула я, улыбнувшись ему. Что бы там ни было, он очень помог мне, и я чувствовала себя обязанной ему. – Я приготовила Киту кашу, ее надо немного разогреть.

– Хорошо, я все сделаю, – он заметил, что Кит открыл глаза и смотрит на него.

– Спасибо, Алекс, – сказала я, очень надеясь, что Кит поймет меня и не станет устраивать сцен. – Извини, что разбудила в такую рань.

– Шутишь? – он отрицательно покачал головой и пошел к двери.

Я дождалась, когда мы с Китом останемся одни, и села ближе, не решаясь поднять на него взгляд.

– Он теперь твой? – спросил Кит прямо.

– Да, – тихо ответила я.

– Понятно, – он кивнул и отвернулся, рассматривая комнату. В его тоне не прозвучало никакого подтекста.

– Что тебе понятно? – спросила я, взглянув на него. – Между нами ничего нет. Он просто друг.

– Как это? – он удивленно посмотрел на меня.

– Что? Что он друг или что ничего нет? – спросила я.

– Если честно, и то и другое, – ответил он. – Но я не собираюсь просить у тебя объяснений. С моей стороны это просто свинство. После всего, что я натворил.

– Ты опять начинаешь? – я погрозила ему пальцем.

– Наоми, – он протянул мне руку. Я осторожно взяла ее в свою. – Я тебя люблю. Ты сама уже знаешь, из какого кошмара забрала меня. А теперь спасла опять. Мне бы молиться на тебя до конца жизни. Кем я должен быть, чтоб требовать от тебя каких-то объяснений после всего, что ты для меня сделала?

– Но ответь мне честно, ты хочешь, чтоб я была только с тобой? – спросила я, хитро усмехнувшись. – Оставь сейчас все эти разговоры о благодарности и скажи, что чувствуешь.

– Я хочу, чтоб ты была только со мной, – опустив взгляд, ответил он. – Но прежде всего я хочу, чтоб ты была счастлива.

– Для счастья мне нужен только ты, – я приблизилась и склонилась над ним, чтоб поцеловать.

– Как же мало тебе надо для счастья, – он улыбнулся, глаза его заблестели.

Я погладила его по волосам и подарила короткий нежный поцелуй. Он прикрыл глаза и ответил, обхватив меня за талию и привлекая к себе.

– Может, не стоит пока увлекаться? – я не вырывалась из его объятий, чтоб не причинить боль. – Лучше отдохни.

– Я не так слаб, как тебе кажется, – прошептал он, касаясь губами моей кожи. Я почувствовала, как все внутри замирает в сладостном предвкушении близости с ним, как огонь разливается по венам, а голову наполняет туман. Я едва сдерживалась, чтоб не наброситься на него и не задушить в страстных объятиях, но помнила, что следует все же повременить. Кит совсем не хотел мне помогать в этом, продолжая целовать и прижимать к себе.

– Я все это время думал только о тебе, – говорил он между поцелуями, покрывая ими мою шею и лицо. – Жил этими мыслями и воспоминаниями. Ты снилась мне каждую ночь. Ты разговаривала со мной, целовала, простила мне мое предательство.

– Кит, не надо, лучше отдохни, – сделала я последнюю попытку отстраниться, хотя, по-моему, прижималась как и прежде. – Мы теперь не расстанемся и сможем воплотить все твои сны в реальность.

– Когда я был с тобой, мне снились кошмары, – тоже не отпуская меня из объятий, продолжал он. – Все те дни, что я пережил в агентстве. Но когда я потерял тебя, мои сны стали лучше, чем окружающая реальность. Наверное, есть Бог, и он так компенсировал мне то, что ты больше не со мной.

– Конечно, – я поняла, что плачу, почувствовав солоноватый привкус на губах. – Теперь, когда я нашла тебя, я верю в то, что есть кто-то, кто видит наши страдания и помогает. Это просто чудо, что ты оказался там, что я смогла тебя отыскать.

– Наоми, я люблю тебя, – он нашел мои губы губами и подарил горячий страстный поцелуй, совсем такой же, как прежде. Словно не было никакой разлуки, и мы в нашей квартире в Саннибэй, в его спальне.

Я отвечала с не меньшей страстью, уже готовая наплевать на все и всех и влезть к нему под одеяло, чтоб почувствовать касание его обжигающей кожи, его ласки и его любовь.

– Кит, это какое-то безумие, – прошептала я, стягивая через голову футболку и забираясь к нему.

Он приподнял край одеяла, глядя на меня потемневшими от желания зелеными глазами. Я поспешно освободилась от шортиков и в следующий миг уже тесно прижималась к нему, тоже возбужденному не меньше меня. Было непривычно чувствовать не его шероховатые ладони, а мягкие гладкие бинты, покрывавшие его руки. Это возвращало воспоминания о плене и его бесчувственном измученном теле.

– Только теперь сделаем все по-моему, – предупредила я, удержав Кита за плечи, когда он попытался подняться и повалить меня на спину. – Лежи смирно.

Я усмехнулась и с ловкостью цирковой артистки-наездницы оседлала своего горячего жеребца. Он тоже улыбнулся, не имея никаких возражений. Одеяло соскользнуло, когда я выпрямилась и уперлась ладонями в грудь мужчины. Разгоряченную кожу приятно овевал прохладный воздух спальни. Я ничего не замечала, полностью отдаваясь ощущениям. Кит смотрел на меня, придерживая за бедра, но вскоре закрыл глаза, не в силах сдерживать стоны. Я приложила максимум усилий, чтоб довести его до высшей точки побыстрее и не выматывать особенно.

В самый ответственный момент раздался сигнал поступившего звонка. Я услышала его, но даже не подумала отвечать или останавливаться. Кит застонал и изогнулся, сжав мои бедра. Я припала к его груди, тяжело и часто вздымающейся и покрытой капельками пота.

– Тебе понравилось? – спросила я, целуя его кожу и не торопясь слезать с него. Мне, конечно же, этого оказалось не достаточно, и я по-прежнему была возбуждена.

– Да, – кивнул он с улыбкой на довольном лице. – Особенно музыкальное сопровождение в конце.

– Ну, это такая традиция, – захихикала я. – Нельзя же оставить нас в покое хоть на день.

– Давай еще раз, тебе же мало, – предложил он, поглаживая меня по спине и нежно целуя в макушку, пока я отдыхала, лежа на его груди.

– Ну нет, – возразила я, поднявшись и поспешив охладить его пыл. – На сегодня хватит. Теперь будешь есть и спать.

– Ага, а ты сейчас такая вот горячая пойдешь с Алексом кофе пить, – поддразнил он, не отрывая взгляд от моей фигуры, пока я натягивала на себя одежду.

– Это что, сцена ревности? Ты мне не доверяешь? – я уперла руки в бока, стоя перед ним в одной футболке и с шортами, зажатыми в кулак.

Он внимательно изучил мои обнаженные ноги, уделив им внимания больше, чем нашему «серьезному» разговору.

– Ему не доверяю, – ответил он с улыбкой.

– О! Вот как, – я тоже улыбнулась. – Какой ты недоверчивый.

– Серьезно, я уже лучше себя чувствую… – начал он.

– Отдыхать, я сказала! – повысив голос, велела я, и одним решительным движением накрыла его одеялом, чтоб не соблазниться.

Он опустил глаза и поджал губы, явно недовольный моим приказом, но молчал.

– Чего шумите? – в дверях появился Алекс с подносом в руках.

Кит схватил одеяло за край и натянул на голову, игнорируя нас обоих.

– Очень кстати, – я уже облачилась в шорты и могла не смущаясь принимать в своей спальне еще одного мужчину. – Я в душ, а ты попытайся накормить нашего спасенного упрямца.

Алекс вошел и опустил поднос на столик у кровати. Кит остался в своем укрытии, только недовольно сопел и фыркал, слушая нас.

– Я уверена, ты справишься с кем угодно, – бросила я, удаляясь в сторону ванной. – Потом составлю тебе компанию, и мы вместе поедим.

– Хорошо, я все сделаю, – кивнул Алекс, стягивая с Кита одеяло. Тот сопротивлялся и тянул его обратно.

– Отвали, Алекс, – бормотал он хмуро. – Я не голоден.

– Да мне пофиг, я тебя все равно накормлю, – невозмутимо отвечал мужчина, победив в недолгой схватке по перетягиванию одеяла.

– Ладно, – сдался Кит, подняв руки.

– Садись, – велел Алекс, взяв поднос. – Советую есть самостоятельно, а то начну с ложки кормить.

– Ты маньяк, тебе не говорили? – рассмеявшись, заметил Кит, но поднос взял.

Я закрыла за собой дверь со спокойной душой. Алекс был настоящим сокровищем. Я могла полностью на него положиться и довериться.

К моему возвращению Кит был уже накормлен, и теперь пил чай из трав. Алекс сидел на краю кровати рядом с ним и, по-видимому, рассказывал о том, что происходило в столице в его отсутствие. Кит кивал и выглядел как обычно, ни тени печали или обиды за то, что кроме него у меня теперь был еще один муж. Как рассказать о Кае, я не знала.

– Но ведь они исчезнут? – спросил Кит, подняв взгляд на собеседника. – Не то чтоб выглядело очень ужасно, но вряд ли тебе нравится.

– Должны исчезнуть, – кивнул Алекс. – Хотя, это все такая фигня. Ты вон тоже побитый жизнью и ничего, тебя любят.

Он опустил голову, но тут заметил меня в дверях ванной и смущенно улыбнулся.

– Я рассказываю, как попал к тебе, – поспешил объяснить Алекс. – Что это просто жест доброй воли, своего рода пиар-акция. Наоми же теперь у нас лидер партии «Мужчина тоже человек».

Он перевел взгляд на Кита.

– Партии? – уточнил тот, удивленно глядя на меня.

– Да, но над названием мы еще работаем, – ответила я, приблизившись и потеснив Алекса.

Я была в длинном светло-розовом халатике из тонкой ткани, хорошо впитывающей влагу. С собой у меня было небольшое влажное полотенце для Кита. Я убрала с его груди одеяло и начала аккуратно вытирать кожу мужчины.

– И я взяла тебя не для рекламы, – продолжала я, обращаясь к Алексу. – Ты мне нравишься, ты хороший человек и друг. Нечего тебе в наложниках прозябать, ты достоин лучшего.

– Не понимаю, – вздохнул Кит, прикрыв глаза, пока я нежно касалась его мягкой тканью полотенца. – Твоя подруга была такой тихой, милой. Никогда бы не подумал, что она способна на такое.

– Никто бы не подумал, –ответила я печально.

– А вот мисс «ловкие ручки» меня не удивила, – усмехнулся Кит, когда я закончила и вернула одеяло обратно. – Попользовалась, а когда стал негоден, выбросила. Женщины.

– Эй, – запротестовала я.

– Прости, ты исключение, моя любовь, – извинился он, взглянув на меня виновато.

– Синди не такая, – вступилась я за подругу, хотя и понимала, что Киту ее любить особенно не за что.

– Такая, – ответил за него Алекс. – Мужчины для нее ничего не значат.

– Нет, это не может быть правдой, – не соглашалась я. – Вы не знаете ее, как знаю я. Она очень переживала за тебя. Хотела для тебя лучшей госпожи, чем Мили.

– Не знаю, говорила ли тебе Синди, но я умолял ее оставить меня, – возразил Алекс, опустив голову. – Я готов был работать с утра до ночи, выполнять что угодно, только бы оставаться при ней, в ее доме. Но она все равно отдала меня. Я ей наскучил, и она отдала меня подруге.

– Алекс, – со вздохом произнесла я, уже зная эту историю. – Она раскаивается. Она мне сама сказала, что жалеет об этом.

– Жалеет, как потерянную любимую сумочку или шляпку, – усмехнулся он. – Для нее мужчины – просто вещи.

– Почему ты защищаешь ее? – поддержал его Кит. – Это нормально в нашем обществе. Она не сделала ничего предосудительного с точки зрения женщин. Другое дело, что чувствуем мы.

– Думаю, вы поладите, – я поднялась, качая головой. – Уже сплотились против меня.

– Не против, а за тебя, – усмехнулся Алекс.

– Наоми, ну чего ты? Мы же не нападаем, – Кит сделал жалобное виноватое лицо. Я улыбнулась, попавшись на его удочку, и кивнула.

– Все, теперь отдыхай, – велела я, погладив его по волосам. – А мне надо заняться делами.

– Я люблю тебя, – Кит взял меня за руку, заглядывая в лицо, словно желая убедиться, что я не злюсь и не обижаюсь на него.

Алекс оставил нас, неслышно удалившись.

– Я знаю, мой хороший, – я склонилась и поцеловала его. – Я тоже люблю тебя.

Кит улыбнулся и закрыл глаза. Все же он был еще очень слаб и нуждался в отдыхе.

Глава тридцать вторая Незваные гости

Среда

17 августа

Мы уже неделю жили в Нортпорте. Как только Кит почувствовал себя окончательно оправившимся, а при содействии доктора это случилось через пару дней после его пробуждения, мы решили возвращаться в Саннибэй. Оба мужа просили меня не задерживаться в городе, один изо всех сил старался быстрее прийти в норму, второй всеми силами ему в этом помогал. На мои возражения они отвечали, что в Нортпорте небезопасно и больше ничего слышать не хотели. Натали, с которой я продолжала общаться, не видела в этом желании мужчин ничего странного. Ей самой не нравилось, что все уже как-то подозрительно хорошо идет. Элеонор, сразу доставленная к ней, начала давать свидетельства против своих, да и три другие их пленницы тоже, наконец, заговорили. Но возвращение пришлось отложить. Во время проверки, которую устроила Ники, оказалось, что наш самолет неисправен. Его направили на дополнительную диагностику, а наш вылет отложили.

Эта новость еще больше укрепила моих мужчин в мысли, что существует опасность и поломка самолета дело рук повстанцев. Я не впадала в такую паранойю, занимаясь своими делами и управляя корпорацией на расстоянии. По большому счету, мне было все равно, где я, главное, что со мной рядом был Кит. Я занималась делами, а он должен был сидеть в этой же комнате. Я отпускала его только к Алексу, когда замечала, что мои конференции с Жанной и Кэрол вгоняют его в тоску. К немалому моему удивлению, мужья очень хорошо поладили и казалось, что Киту интересней в обществе нового друга, чем в моем. Возможно, потому что я всегда была за работой, а с Алексом они только развлекались. В любом случае, я не ревновала и даже рада была, решив, что возможно, смогу примириться с жизнью в такой компании.

Кай тоже не разочаровал. Он неплохо проводил время с Синди, и теперь уже вел себя более осмотрительно. Наверное, неусыпное наблюдение Кайлы давало о себе знать.

В это утро все было как обычно, мы с Китом проснулись, позволив себе поваляться в постели почти до десяти. Потом заявился Алекс с завтраком и мы все трое поели. Как назло в это время позвонила Кайла и все снова повторилось. Картина, где мы трое в постели едим тосты, заставила ее снова разнервничаться. Она только сообщила новости и почти сразу отключила связь.

– Мне кажется, она какая-то расстроенная, – поделился наблюдениями Кит. Он сидел, опираясь на подушки, а мы с Алексом, как заботливые слуги, подносили ему то кофе, то тосты с джемом. Он уже так привык к нашей опеке, что перестал на это обращать внимание, воспринимая как должное. – Это потому что ты со мной?

Он посмотрел на меня. Алекс молчаливо ел.

– Нет, она недовольна, что я живу с двумя мужчинами, – проговорила я хмуро. – Не верит, что Алекс просто наш друг.

– Даже если и не просто, что ей до того? – усмехнулся Кит. Они с Алексом обменялись взглядами.

– Не знаю, я сама не понимаю, что творится с этой женщиной, – вздохнула я. – Думала уже, что она влюбилась в Алекса, но…

Мужчина поперхнулся кофе, услышав мое предположение. Кит усмехнулся, похлопав его по спине. Алекс поблагодарил и взял стакан воды с подноса.

– Но это мне кажется маловероятным, исходя из ее собственных слов, – закончила я свою мысль.

– А если бы так, что бы ты делал? – усмехнулся Кит, взглянув на Алекса.

– Если бы Кайла Драйвер, суперзвезда и мужененавистница, влюбилась в меня? – с иронией уточнил тот.

– Да-да, она, – закивал Кит, жестом пресекая мои возражения в защиту подруги.

– Я бы сделал вид, что не замечаю этого, – пожав плечами, ответил на вопрос Алекс. – Что еще я могу сделать? Становиться ее собственностью уж точно не хочу, – тут он посмотрел на меня. – Пожалуйста, Наоми, даже если она в меня влюбится, не продавай ей.

– С ума сошел? – фыркнула я. – Я не продаю друзей. У меня вообще есть одна идея, касательно тебя и Кая.

Оба с интересом на меня уставились.

– Все же она неправа, ведь у меня не два мужа, а только один, – вздохнула я, одарив Кита виноватым взглядом. – А вы с Каем должны жить своей жизнью, – опять взглянув на Алекса, продолжала я. – Поэтому, когда все эти дела с повстанцами закончатся, я куплю вам по квартире, где вы будете жить отдельно.

– Мужчины не могут жить сами, – тихо заметил Алекс, не очень уж обрадовавшись новости. – И потом, мы с Каем очень хорошо ладим, нельзя нам одну на двоих?

– Можно, – улыбнулась я. – А проблему с законом я уже решила. С вами будут жить женщины, но не как хозяйки, а как охрана. Девушки Алисы будут кастинг проходить, чтоб занять этот почетный пост. Так что не волнуйся, вы будете свободны достаточно, чтоб самим решать, с кем встречаться.

– Здорово, – восхитился Кит. – Получится, что не ты будешь служить, а тебе. Я такого еще не встречал.

– Все равно тебе лучше, – по-прежнему хмуро отвечал Алекс, глядя на нас.

– Не завидуй, будет и на твоей улице праздник, – с улыбкой приободрил его Кит. – Вот станешь звездой экрана, сможешь выбрать из армии поклонниц.

– Дурак, – усмехнулся Алекс, толкнув его в плечо.

– А, может, и ледяное сердце мисс Драйвер сможешь растопить, – продолжал шутить Кит.

– Нет, никаких сердец, – фыркнул Алекс. – Буду как Синди, только секс.

Мы все трое рассмеялись.

После завтрака я опять увлеклась работой, а мужчины ушли к Алексу. Кит уже достаточно окреп, раны почти все зажили, кошмары его тоже больше не мучили. Я понадеялась, что это конец приключений, что теперь все станет опять скучно и рутинно. Тихая размеренная жизнь, где мы с Китом растим нашего ребенка, не опасаясь за его жизнь и будущее. Так хотелось этого, после всех кошмаров.

Муж воспринял новость о моей беременности с радостью, и волновался только о том, что по его вине я подверглась опасности и стрессам. Я опять на него накричала, чтоб не болтал ерунды, и мы оставили этот вопрос. Наверное, они с Алексом решили не расстраивать меня своими догадками, поэтому не поднимали тему опасности и повстанцев.

Первой тревожной новостью в этот день стал звонок от Натали. Ее лицо на экране было бледным и мрачным.

– Наоми, вижу, у тебя все хорошо, – проговорила она, когда нас соединили. – Это радует.

– Что случилось? – встревожилась я, сбрасывая вторую линию, где ждала Жанна. С работой можно было и повременить.

– Плохие новости, – вздохнула женщина. Она выглядела как обычно, собранная, аккуратная стрижка, строгий костюм, но вот только взгляд стал тяжелым, а под глазами залегли тени. – Элеонор Миллс и три ее соратницы мертвы.

Я едва не выронила пульт из рук и подалась ближе к экрану.

– Знаю, что ты думаешь, – продолжала Натали. – Как такое возможно, ведь они были у нас, в самом защищенном месте Саннибэй.

Я кивнула, но не спросила, это было лишним. Она вздохнула.

– Это случилось сегодня ночью, их отравили, или они сами приняли яд, этого уже не узнать, – говорила женщина. – Факт в том, что у нас больше нет ни одного живого свидетеля по делу агентства и твоего мужа. Вернее, он последний живой свидетель.

Я похолодела.

– Все нити, что вели к Нортпорту, дал нам он и мисс Миллс, – Натали покачала головой. – Боюсь, вам угрожает опасность.

– Они не посмеют напасть, зная, что вы охраняете меня, что готовы к этому, – я лихорадочно придумывала выход. Куда спрятать Кита? Куда сбежать от этих страшных людей, которые без труда проникают в министерство обороны, в дома жителей Либры, везде?

– Мы подошли очень близко, поэтому они так задергались, пошли на такой риск, – проговорила Натали. – Эта Миллс сказала, что повстанцы гораздо ближе к нам, чем мы думаем, что они уже давно с нами в тесном сосуществовании, а мы и не знаем. Она готова была назвать имена своих хозяек, взамен на разрешение уехать в Шакру. Я взяла разрешение у императрицы, оно уже было у меня. Я должна была услышать имена, которые, как она говорила, я уже и сама знаю.

– Хочешь сказать, это кто-то, кого мы знаем? – ужаснулась я.

– Я не верю никому, – Натали опустила взгляд. Я впервые видела ее такой растерянной. – Тот, кто покрывает повстанцев, имеет доступ и к нам. Возможно, кто-то из наших.

– Нет, Натали, брось, – я отрицательно покачала головой. – Никто из твоих девушек не стал бы работать на повстанцев.

– Деньги страшная сила, Наоми, – печально улыбнулась собеседница. – А у них они есть. Мы проверяем всех, кто дежурил вчера, но пока никаких следов. В этих обстоятельствах я не могу послать за вами самолет.

– Что же мне делать? – я обхватила себя за плечи. – Куда везти Кита? Как его защитить?

– Мои люди охраняют вас, но я верю только Ники, – она пожала плечами. – Она одна на сто процентов предана мне и не подведет. Я уже говорила с ней. Она даст твоим мужчинам оружие. Это против правил, но и ситуация чрезвычайная.

– Мы сегодня же уедем отсюда, – решила я. – Пусть самолет неисправен, мы поедем на поезде. Как самые обычные жители, мы трое и Ники.

– Возможно, так будет лучше, – она кивнула. – Кто знает, что за таинственные поломки случились с ним.

– Я буду держать тебя в курсе, – пообещала я, сама отчего-то тоже полностью доверяя Натали, как она мне.

– Не знаю, долго ли смогу помогать тебе, – она не смотрела в глаза, я занервничала. – Наши оппоненты обвиняют нас. Императрица, скорее всего, скоро снимет меня с поста, под их давлением.

– Обвиняют? – не поняла я.

– Говорят, мы сами расправились с повстанцами, злоупотребили силой во время допросов, – ответила она. – Что заметаем следы собственной преступной деятельности. Сначала убийство премьер-министра, которое так и не раскрыли, теперь смерть всех пленных повстанцев.

– А Дэниэл? Он жив? – вспомнила и о нем я.

– Да, и лишь потому, что я велела перевезти его туда, куда известно только мне и моему ближайшему окружению, – ответила она. – Мы не нашли никаких свидетельств того, что он связан с повстанцами. Против него только тот нож, и его амнезия. Я не позволю казнить его, опираясь только на эти домыслы. Теперь уже точно нет.

Ее голос стал тверже, она сжала губы. Я улыбнулась, глядя на нее сочувственно.

– А что либералки? – напомнила я.

– Это мое дело, и их оно не касается, – ответила Натали. – Пусть линчуют кого-то другого. Пока я не узнаю, что там на самом деле произошло, он будет у меня. Это я еще могу себе позволить. Все же наша партия тоже опирается на голоса жителей Либры, а не моя прихоть.

– Я поддерживаю тебя, и подругам мамы скажу, что это абсурд, – заверила ее я. – Тем более, если его причастность к повстанцам не доказана. Нужно искать настоящего убийцу. Что если это какая-нибудь Джейн? Они очень ловко обходят систему защиты.

– Спасибо, Наоми, – она улыбнулась. – Если, конечно, они тебя послушают. Ты же теперь тоже не с ними. Миссис Йорк рвет и мечет.

– Элизабет? – я вспомнила наш с ней разговор.

– Она была тут с инспекцией на днях, – продолжая иронично улыбаться, рассказывала Натали. – Хотела проверить, как мы обращаемся с подозреваемыми. Теперь у нее будет с чем идти к императрице.

– Не теряй надежду, – проговорила я, видя, что собеседница совсем расстроилась. – Не могут же они быть всесильными? Их преимущество в том, что мы не знаем, с кем имеем дело. Продолжайте искать, что-то да обнаружится.

– Ты говорила с мужем? – спросила она, взглянув на меня благодарно.

– Да, я расспросила Кита, но он не знает, кто всем управлял. Он просто солдат, – ответила я.

– Я и не сомневалась в этом, – она кивнула. – Тех, кто поддерживал с ним связь, он уже сдал. Большего ждать и не стоило. Хозяйки агентства тоже указали на Джейн и ту, с которой ты общалась.

– Значит, их цель Кит? – проговорила я после паузы.

– Будем надеяться, что они не обнаглеют настолько, чтоб напасть на тебя, – ответила Натали. – Удачи, и держи меня в курсе.

Я еще раз пообещала ей это и мы попрощались.

– Вы слушали? – спросила я, заметив в дверном проеме мужчин.

Они вышли из комнаты Алекса. Кит сел возле меня, обнял за плечи одной рукой и поцеловал в макушку. Я опустила голову ему на грудь.

– Все будет хорошо, – проговорил он. – Сделаем, как ты сказала, уедем.

– Я найду мисс Уэйд, – предложил Алекс.

Я кивнула, разрешая ему сделать это. Было уже за полдень, мы успевали на один из вечерних рейсов в столицу. Ехать придется долго, но зато никаких повстанцев. Я на это искренне надеялась.

– Не волнуйся, у нас есть охрана, – продолжал успокаивать меня Кит, когда мы остались вдвоем.

– Они проникли в министерство обороны, – напомнила я, начиная сомневаться, что когда-то наступит спокойная жизнь.

– Там много народа, – муж пожал плечами, – легко незаметно пробраться, имея даже самый простой код доступа. Они могли подкупить кого-то из обслуживающего персонала.

– Вы были правы, мы здесь не можем чувствовать себя в безопасности, – вздохнула я. – Это довольно большая гостиница. Тоже полно народа.

– Не думай об этом, – он прижал меня крепче. – Тебе нельзя волноваться.

– Я только нашла тебя. Мы можем быть вместе чуть больше, чем неделя? – начиная злиться, спросила я. – Что это за напасть? Почему все время кто-то что-то от нас хочет?

– Потому что я повстанец, – вздохнул Кит. – Я должен был уйти, когда ты предложила выбор. Тогда ты была бы в безопасности.

– Я ни о чем не жалею, – я отстранилась и посмотрела ему в глаза. Взгляд мужа был виноватым и печальным. – Эти дни с тобой я не променяла бы на десятки лет с кем-то другим. Возможно, мы скоро умрем, но у нас были эти счастливые дни.

– Мы не умрем, – сдвинув брови, проговорил Кит. – Что за мысли?

– Трезвые мысли, – вздохнула я и прижалась к нему.

Он обнял меня крепче и поцеловал. Это всегда помогало выветрить из моей головы все мысли, даже самые навязчивые. Я не сопротивлялась, ответив на поцелуй, но в этот раз появилось какое-то новое чувство, какая-то грусть. Казалось, это один из последних наших поцелуев. Понимание неизбежности приближающегося конца, придало нашей близости новый смысл. Чувства обострились, каждое прикосновение, движение и вздох ощущался четче, отпечатывался в памяти. Я старалась как можно глубже вдыхать любимый запах тела Кита, его волос. Пыталась не забываться, а отчетливо все воспринимать, каждую деталь. Чувствовала под пальцами его теплую кожу, одежду, скользила по мягким волосам.

Кит почувствовал, как видно, перемену во мне и отстранился. Я провела кончиками пальцев по его щеке и улыбнулась. Он ничего не говорил больше. Не мог гарантировать, что все будет хорошо, потому что сам понимал, в каком положении мы оказались. Он накрыл мою ладонь своей и нежно сжал ее.

– Я тоже ни о чем не жалею, – проговорил он тихо, глядя на меня.

Ники купила билеты на поезд, отправлявшийся в Саннибэй из Нортпорта в три часа ночи. Она никому не говорила об этом, даже Натали не сообщала. Билет взяла электронный не именной, для двух женщин в сопровождении двух мужчин. Это был отдельный салон в огромном длинном вагоне скоростного поезда. Места предусматривались с расчетом на длительное путешествие, так что там можно было с комфортом и спать, и есть, и коротать досуг. Мы не стали брать дорогие билеты, ограничившись средним уровнем, как самые обычные люди. Заказывать билеты по внутренней сети не стали из соображений безопасности.

– Если мы хотим сохранить в тайне наш способ передвижения, мне придется отослать охрану незадолго до выхода, – сказала девушка. Мы стояли в моем номере, в гостиной. Я смотрела на карточку с номером экспресса, которую она мне принесла. – Мы останемся без защиты.

– Не знаю, не думаю, что кто-то из ваших людей шпионит для повстанцев, – отрицательно покачав головой, ответила я.

Все уже были готовы к отъезду. Я надела джинсы, кроссовки, осталось только накинуть куртку. В Нортпорте погода опять испортилась и снова пошли дожди. Наши сумки дожидались у входа. Ники тоже была собрана и возбуждена. Для нее все это было обычным делом, слежки, погони, повстанцы и их коварные планы.

– Будь так, они уже давно нагрянули бы, – закончила я свою мысль.

– На улице две девушки из местного штаба, который мы развернули, чтоб следить за повстанцами, – ответила Ники. – Они кажутся мне людьми надежными. В коридоре еще две, о них мало что знаю, но это тоже наши. Местная полиция пока еще не в курсе наших дел. Мы не наделали шума, возможно, поэтому до сих пор и не было гостей.

– Из моих знакомых только Кайла знает об этом месте, – задумалась я. – Она не станет болтать, понимает всю важность.

Ники кивнула, удовлетворенная этим.

– Хотя, сегодня утром она что-то говорила мне… – я замолчала, стараясь получше вспомнить этот разговор. Тогда я еще не знала о проникновении в министерство обороны, поэтому не придала значения ее словам. – Она рассказала Джейми и Элизабет.

Я посмотрела на Ники, та нахмурилась.

– Они волновались, как я тут, – быстро говорила я, теперь опасаясь, чтоб те в свою очередь не рассказали еще кому-то. Если злодеи ближе, чем мы думаем, если кто-то из нашего окружения, они могут узнать.

– Когда это было? – спросила девушка, сохраняя хладнокровие.

– На днях, – я пожала плечами. – Элизабет уезжала из столицы и волновалась, что ее не будет, когда я вернусь. Она не хочет, чтоб я в ее отсутствие зарегистрировала свою партию. Еще надеется меня убедить вступить в их.

Ники не перебивала, как видно размышляла, кому могла рассказать миссис Йорк и Джейми.

– Кайла сказала им, что мы еще не собираемся уезжать отсюда, что самолет неисправен и все такое, – я вздохнула. – И о том, что мы остановились в этом отеле.

Алекс и Кит вышли из спальни и присоединились к нам. Они поняли по нашим лицам, что есть какие-то проблемы.

– Уходим прямо сейчас, – решила Ники.

Она развернулась и направилась к двери. Как вдруг та распахнулась и ей навстречу шагнула гостья. Та самая Джейн, высокая и крепкая, в темной одежде с каплями дождя на ней и влажными короткими волосами. Я замерла, глядя на нее, оживший призрак, который до сих пор имел только имя и изображение на записях с камер слежения. Больше об этой женщине не было известно ничего. Она была неприметной внешности, русые волосы, подстриженные под короткий ежик, небольшие карие глаза, тонкие губы, ровный нос. Только рост и сложение выделяли ее из толпы.

Но она была не одна, следом вошла еще женщина. Тоже неприметная, ниже подруги, с волосами черными до плеч. В ее руках был пистолет и полицейский жезл.

Я почувствовала, как меня тащат назад две крепких руки, обхватив за талию. Я знала, что это Кит, даже не видя его. Все мое внимание было приковано к гостьям, уверенно шагающим через гостиную навстречу Ники. Амазонка выхватила пистолет, но Джейн была в более выигрышном положении, ее пистолет уже был у нее в руке, когда она вошла. Короткий отрывистый хлопок, слишком тихий, чтоб его услышали даже в соседней комнате. Ники остановилась, еще сжимая в руке свой пистолет. Чтоб она все же не пустила оружие в ход, Джейн еще два раза выстрелила в амазонку. Та упала навзничь, растянувшись на ковре и раскинув руки. Пистолет выпал с глухим стуком. Лицо Ники было спокойным, с решительным выражением. Она умерла, готовая к бою, без страха. В ее открытых глазах не было и тени ужаса.

Я вздрогнула, услышав еще один глухой удар. Я даже не сразу поняла, что это. Только когда обернулась, увидела, что Алекс тоже лежит на полу. Я похолодела, зная, что следующая.

– Не двигайся, Саммер! – велела сурово гостья, направив пистолет в нашу сторону.

Мы остановились. Вернее, Кит перестал меня тащить. Вместо этого он обошел меня и закрыл собой.

– Оружие, – велела Джейн, удерживая его на прицеле.

Мой пистолет был у Алекса. Кит бы безоружен. Я знала, что Ники еще не успела дать им с Алексом обещанное оружие для самообороны.

Мужчина поднял руки и сделал шаг навстречу гостьям.

– У нас нет оружия, – сказал он.

– Где ошейник? – фыркнула вторая, пряча жезл в специальную кобуру.

– Это не важно, – ответила ей Джейн. – Эй, в сторону и руки, чтоб я их видела.

Это было сказано мне, но я не двигалась c места, прожигая в ней дыры взглядом.

– Что? Оглохла? – усмехнулась злодейка. Кит обернулся, взглянув на меня умоляюще. Как видно еще надеялся, что они могут пощадить кого-то из нас. Я же была уверена, живым никто не уйдет, так какой смысл слушать этих ведьм.

– Чего тяните? Стреляйте, раз уж пришли, – фыркнула я, скрестив руки на груди.

Девицы удивленно вскинули брови, как видно ожидая больше смирения с моей стороны. Кит опустил руки, должно быть понял, что умолять о пощаде я не буду.

– Убивать тебя приказа не было, – удостоила меня ответом нахалка.

Теперь удивилась я. Кит стоял между нами, ближе ко мне, и не сводил глаз с оружия в руках гостий.

– Надо же, – поборов замешательство, ответила я. – Неужели меня удостоят чести и объяснят, какого черта тут происходит?

Я вздернула подбородок, глядя на них как на тараканов, которыми они и были по сути. Мерзкие паразиты, портившие жизнь нормальным людям.

– Конечно, – кивнула Джейн, глядя на меня с не меньшим презрением. Ее подружка гадко усмехалась. Я старалась не думать о Ники, под которой уже растекалось кровавое пятно, и Алексе, лежащем где-то под дверью, позади меня. Не верилось, то это конец, что вот так все и закончится для нас с Китом. Повстанцы застрелят нас в этом номере, как застрелили Ники и Алекса. Что я не увижу Кайлу, Синди, Кая и Джейми. Но эти мысли следовало гнать, я должна была встретить смерть как женщина, не дрогнув и не моля о пощаде.

– Тебя ждет сюрприз, нахальная выскочка, – Джейн кивком велела обыскать нас.

Ее подружка вышла вперед и подняла сканер, направив его сначала на меня, потом на Кита.

– Чисто, – отрапортовала она, вернувшись на прежнее место и опустив оружие.

Джейн тоже опустила свое.

– Расслабились, – констатировала она с ехидной усмешкой.

– Не вас же бояться, грязные голодранцы, – отвечала я, стискивая кулаки в бессильной ярости.

Кит медленно возвращался ближе ко мне, но по-прежнему старался загородить меня своим телом от бывших сестер по оружию. Я знала, что он бросится под пули, если те начнут стрельбу, и мне это не нравилось. Поэтому я сама сделала шаг вперед и встала возле него, взяв его за руку.

Девицы, заметив это, усмехнулись.

– Миледи, можете входить, они безоружны, – сказала громче Джейн.

Я решила, что вот сейчас увижу, наконец, мисс Харпер, держательницу борделей и по совместительству главу шайки повстанцев. Но меня, в самом деле, ждал сюрприз. Вместо пожилой леди в черных кружевах в гостиную вошла моя хорошая знакомая и подруга матери, уважаемая миссис Йорк. Глава либеральной партии, кандидат на пост премьер-министра. Красивая светловолосая женщина средних лет.

– Элизабет? – выдохнула я, чувствуя, что мир пошатнулся. Это был удар по всему, во что я верила. Это было самым странным и непостижимым событием в моей насыщенной непостижимыми событиями жизни.

– Наоми, ты меня разочаровала, – проговорила женщина, качая головой.

На ней был обычный деловой костюм, аккуратная прическа, даже перчатки она надела. Будто на чаепитие собралась, на не убивать людей.

– Элизабет, так это ты за всем этим стоишь? – проговорила я, чувствуя, как бешено колотится сердце. Только рука Кита, державшая мою, не позволяла удариться в истерику, забыть, что я должна быть собранной и сильной. Я должна была с честью вынести и этот удар.

– Не перебивай меня, пожалуйста, – сурово возразила миссис Йорк. – Где твои манеры?

Я смотрела на нее во все глаза и не верила им. Она говорила мне о манерах.

– Все же твоя мать была слишком снисходительной, воспитывая тебя, – говорила Элизабет. На ее лице было холодное выражение презрения и ненависти. Я никогда прежде не видела ее такой, словно передо мной был другой человек, просто очень похожий на знакомую милую даму, подругу семьи. Пришли на ум слова Алекса о том, что у либералок не понять, где лицо, а где маска. Похоже, я увидела истинное лицо, а до этого имела дело с хорошо продуманной маской.

– Ваша семья всегда доставляла неприятности, – продолжала она, пока я пыталась оправиться от потрясения. – Почему ты не могла быть как все, взять себе какого-нибудь безмозглого самца, и стать одной из членов либеральной партии? Зачем нужно было лезть в самое пекло, мутить воду и портить всем жизнь?

Я, помня ее просьбу не перебивать, молчала. Хотя, был бы у меня пистолет, я перебила бы ее метким выстрелом в голову. Столько лет лицемерия и предательства. Покровительница мужчин, называющая их самцами. Как это похоже на слова Кайлы.

– Ты всерьез думаешь, что тебе позволят создать эту смехотворную партию и бороться за права мужчин? За их свободу? – она усмехнулась, холодно и только одними губами. – Пустить такой громадный конгломерат, как «Wood Technology Industries», на обеспечение этой иллюзии? Эта корпорация слишком дорогая игрушка, а ты заигралась, девочка.

– Это корпорация моей матери и бабушки, – процедила я сквозь зубы, стараясь контролировать эмоции и не наброситься на нее с кулаками.

– Тебе будет интересно узнать, что твоя мать тоже не хотела быть как все, – заметив мою растущую ярость, подлила масла Элизабет. – Ее, как и ее дочь, погубило это желание. Она тоже решила по-другому освобождать мужчин. Правда, до такого как ты не додумалась. Николь хотела перейти в партию амазонок.

Я даже злиться перестала, так была поражена услышанным.

– Да, представь, – говорила Элизабет, как видно, еще злясь на мою мать за такое решение. – Когда она объявила мне об этом, я была удивлена не меньше тебя сейчас.

Страшная догадка закралась в сознание. Я сжала руку Кита и опустила взгляд.

– Это ты убила ее, – произнесла я ледяным тоном. Теперь было все равно, что станет с нами дальше. Я хотела убить ее своими руками, просто свернуть шею, за то, что лишила меня семьи, детства и другого будущего. Где все было бы иначе.

– Она не оставила мне выбора, – она не сожалела о содеянном, хоть и пыталась это изобразить. – Я не могла отдать амазонкам такой ресурс. С ним эти стервы уничтожат повстанцев в считанные месяцы.

– Тебе, конечно, это не на руку, – сощурившись, проговорила я.

– Как видишь, пока все в нашу пользу, – сложив руки на груди, отвечала Элизабет. – Так популярны мы никогда не были. Убийство твоей матери, Тильды, смерть пленников в застенках амазонок, а теперь и твоя смерть от рук повстанцев, все это очень хорошо влияет на политическую обстановку. Императрица слушает меня, ведь все, что я прогнозирую, сбывается.

Я старалась злостью заглушить боль, рвущую все внутри. Все это время враг был среди нас. И сейчас она опять выиграет, а я погибну. Никто не выведет ее на чистую воду. Натали останется одна в этой игре.

– Ведь это амазонки не досмотрели, – она прочитала на моем лице отчаяние и усмехнулась. – Они знали, что ты уже по уши завязла во всех этих делах с повстанцами. Что оба твои мужа слишком подозрительные личности. И вот результат – один сбежал, второй помог ему, перебив твою охрану и застрелив тебя.

Я недоумевая покачала головой. Она бросила взгляд на вторую помощницу.

– Следи, чтоб он не очнулся раньше времени, – велела она.

Только теперь я поняла, что Алекс не мертв, а оглушен при помощи полицейского жезла. Вернее, он мог быть оглушен, если бы его ошейник был активирован. Но я сама лично отключила его и это была просто бутафория для полиции, как и мой браслет.

– Так вы не убьете Кита? – я посмотрела на нее. Я не знала, что было бы лучше для него теперь, возможно, смерть от пули. Снова попасть к ним в рабство, после всего, это было слишком.

– Нет, – подтвердила она мои догадки, – такой хакер один на тысячу. Он еще нам послужит.

– Я не был бы так уверен на вашем месте, – проговорил Кит, сильнее сжав мою руку.

– Жаль, что на тебе нет ошейника, – Элизабет перевела взгляд на него. – Было бы меньше хлопот. Но ничего, мы знаем, как сбивать спесь с таких как ты. Пять лет в агентстве покажутся тебе сказочным отдыхом.

– Тешь себя этой иллюзией, – только и ответил ей Кит.

Я сжала его руку и улыбнулась ему. Вспыхнувшая надежда дала мне сил, и я не обращала внимания на угрозы.

– Значит, Тильду тоже убила ты? – спросила я, вернув лицу непроницаемое выражение.

Вторая женщина направила в сторону Алекса жезл и нажала на черный сектор. По ее мнению, он был в отключке.

– Нет, ее убил ее мужчина, – ответила Элизабет.

– Она впустила тебя, потому что доверяла, – говорила я, расслабив ладонь и надеясь, что Кит тоже догадается о притворном обмороке Алекса. – Дэниэл не знал, кто убийца, потому что не видел тебя. Вы оглушили его прежде, чем он вообще что-то понял. А тем временем твои подружки расправлялись с ней. Потом вложили нож ему в руки и ушли. А Кит, сам того не подозревая, помог вам замести следы, уничтожив базу компьютера в доме Тильды.

– Да, он очень ценный самец, – усмехнулась Элизабет. Для нее мои выводы не стали неожиданностью, ведь так все и случилось, и повторялось сейчас. Они убьют меня, оружие вложат в руки Алекса. Он тоже будет объявлен повстанцем, предателем и подельником Кита. Ведь он видел только Джейн. Они так думали. Это было уже неплохо. Даже если меня убьют, у Натали будет Алекс, а он все слышал и расскажет ей.

– А Элеонор вы убрали, потому что она начала вас сдавать? – спросила я, желая прояснить еще и этот момент. – Неужели она знала, что за всем стоишь ты, глава либералок, надежда и опора мужчин Либры?

– Все же ты умница, – почти по-матерински улыбнувшись, проговорила Элизабет. – Ты и твоя корпорация были бы очень нам полезны. Какая утрата, но ничего, мы позаботимся о наследии семьи Вуд. Ведь завещание в пользу Джейми, ты не переписывала его?

– Пусть это будет сюрпризом, моим прощальным подарком вам, – усмехнулась я. Да, мое состояние перейдет Драйверам, но пусть эта ведьма теперь понервничает. Да и умирать я пока не собираюсь. Не так просто.

– У тебя нет никого ближе, – уже не так самодовольно проговорила Миссис Йорк. – Не в благотворительный же фонд ты его переписала.

– Да, так и есть, – ухватилась я за ее предположение. – Так что не спеши меня убивать. Иначе корпорация пойдет с молотка и все деньги достанутся мужчинам. Самцам, как ты их называешь. Это будет широкий жест, не находишь?

– Ты меня разочаровываешь, – фыркнула она. – Мы оспорим завещание, если это так. Ты уже была не в себе. Все это подтвердят. Твои идеи, покупка всех мужчин подряд, эта выходка на аукционе, когда ты чуть не заплатила баснословную сумму за юнца. Разве это нормальное поведение главы корпорации?

– Оспаривай, – усмехнулась я. – Не все же коту творог.

– Джейн, найди ее пистолет, – велела Элизабет, как видно утомившись от того, что я не плачу и не умоляю, а насмехаюсь над ней. Наверное, ждала истерики, слез, после того как сообщила, что убила мою мать, и намерена и дальше издеваться над Китом. – Он должен быть в ее вещах.

– Как вы осведомлены, – притворно поразилась я. – Неужели ваш шпион так близок к Натали? Кроме нее никто не знал, что я беру с собой личное оружие.

– Наш шпион ее тень, – ответила она, пока Джейн шла к сумкам возле двери в холл. – Когда ее снимут, наконец, с поста главы министерства обороны, мы завладеем всей властью в Либре.

– Это не Алекса, она ее правая рука, ее тоже сместят вместе с начальницей, – ответила я.

– Нет, если я замолвлю перед императрицей словечко, – Элизабет была очень довольна собой, а я узнала все, что хотела.

– Прежде чем убьете меня, могу я попрощаться с Китом? – спросила я упавшим голосом, словно была раздавлена всеми этими открытиями и смирилась с неизбежным. Кит насторожился, уловив в моих словах фальшь.

– Разве что тебя не смутит наше присутствие? – с плохо скрываемым торжеством ответила Элизабет.

Она велела второй подельнице не сводить с нас глаз, а сама взглянула на Джейн, не понимая, почему та так долго копается. Девица вытряхнула мои вещи на пол и разгребала их носком ботинка, выискивая оружие.

Я не стала медлить, повернулась к Киту и обняла за шею.

– Алекс в сознании, – прошептала я ему в самое ухо.

Он прижал меня крепче и поцеловал в щеку.

– Я знаю, – ответил он. – Но их трое, а мы безоружны.

– Оружие Ники в двух шагах, – я обнимала его, оглядывая комнату.

– Я возьму его, а ты укройся за креслом, – велел он. У нас было слишком мало времени, чтоб спорить.

– Давай, – ответила я, и мы оттолкнули друг друга так стремительно, что темноволосая повстанка не сразу поняла, что произошло.

– Алекс, – произнес Кит, бросаясь к телу Ники.

Тут же прозвучал выстрел, я не видела, как второй муж застрелил темноволосую, державшую нас на мушке, потому что поспешила укрыться за ближайшей мебелью. Потом раздалось еще два выстрела. Я знала, что шансы примерно одинаковые. Джейн и Элизабет потеряли бдительность, роясь в моих вещах. Они полагались на свою подругу, а ту застрелил Алекс. Иначе или я или Кит были бы уже мертвы.

Выглянув из-за кресла, я увидела, что оба мужчины живы и облегченно вздохнула. Алекс стоял над телом темноволосой, обшаривая ее карманы. Кит обыскивал Джейн. Элизабет тоже была мертва. Они успели воспользоваться моментом, рука Кита не дрогнула, Алекс тоже умел стрелять, судя по аккуратному отверстию во лбу темноволосой.

– Надо проверить коридор и на улице, – проговорил Кит, убедившись, что обе женщины мертвы и распихивая по карманам их оружие.

Алекс тоже держал два пистолета, предусмотрительно проверив заряды.

– Давайте вызовем полицию, – предложила я.

– Они отследят звонок и все поймут, – не согласился Кит. – Мы сейчас в выгодном положении, застанем их врасплох.

– Это шанс со всем покончить, – Алекс приблизился и протянул мне мой пистолет.

– Но это слишком опасно, – заметила я. – Кто знает, сколько их там.

– Сейчас увидим, – Кит положил свои пистолеты на столик возле монитора и вызвал главное меню внутренней системы.

– Если они уже подключились к камерам? – напомнила я, догадавшись, что он намерен делать. Мне самой пришла эта мысль.

Алекс, еще не понимая, что делает Кит, молчаливо наблюдал.

– Нет, если бы у них был такой специалист, я не был бы им нужен, – ответил мне муж. – Конечно, есть риск, но я готов рискнуть.

Он посмотрел на меня, дожидаясь благословения. Его пальцы застыли над поверхностью сенсорной панели.

– Ладно, все лучше, чем идти туда вслепую, – кивнула я, дав добро. – Ты мог по приказу Элизабет проникнуть в базу. Если бы они следили за комнатой все это время, уже были бы здесь.

– Думаю, их тут немного, – поделился соображениями Алекс. Кит продолжал обходить систему безопасности отеля, чтоб та не засекла вторжение в базу компьютера. – Они знали, сколько тут охраны, действовали уверенно. Наверное, еще не больше четырех человек, чтоб не привлекать внимание.

Мы могли проверить его догадку. Кит вывел на экран камеры в коридорах, в холле и снаружи. Одна женщина в неприметной одежде и кепке, надвинутой на глаза, сидела в холле на диванчике. Она делала вид, что читает с планшета какой-то журнал, но то и дело поглядывала на арку, ведущую в коридор и дверь лифта. Еще одна, тоже одетая просто и чуть иначе, чем первая, прохаживалась по коридору этажом выше. Если бы не поздний час и неизменная кепка, я подумала бы, что это кто-то из постоялиц, в ожидании кого-то. Еще одна ждала в машине. Дождь мешал рассмотреть ее, но то, что машина была припаркована в нескольких метрах от черного входа и характерная модель, говорили нам о многом. Черный внедорожник, большой достаточно, чтоб вместить шестерых. Трое были мертвы, осталось еще трое.

– Я возьму ту, что в холле, – сказал Алекс. Он спрятал пистолеты за пояс и накрыл их курткой.

– Думаю, справлюсь со второй, но как выманить их водителя? – согласился Кит.

Он отошел от экрана и порылся в карманах мертвых солдат. У обеих нашлись такие же кепки, как у дежурившей охраны. Он надел одну, а вторую протянул Алексу.

– Что-то придумаем, пока эти две, – отмахнулся мужчина. В кепках и темной одежде они могли сойти за своих. Прежде чем злодейки поймут, что это не их сообщницы, мои мужья успеют спустить курок.

– Мне это все не нравится, – нахмурилась я, глядя на них. – Может, подождем, а они сами придут, чтоб проверить, где это их предводительница? Так будет проще.

– А если у них другие инструкции? – глядя на меня, спросил Кит. – Если они сядут в машину и уедут за подмогой?

– Их может быть больше, – поддержал его Алекс. – Где-то снаружи, охраняют периметр.

– Будь тут и запри дверь, – велел Кит, пресекая мои возражения.

– Раскомандовались, – фыркнула я.

Кит обнял меня за талию, привлекая к себе, и поцеловал.

– Мы быстро, ты и соскучиться не успеешь, – пообещал он с хитроватой улыбкой.

Я нервно расхаживала по комнате, дожидаясь Кита и Алекса и сжимая в руке пистолет. Кроме того, что я наблюдала на экране за перемещением повстанцев, у меня была еще одна ответственная задача, сторожить тела заговорщиков. Не верилось, что за всем стояла Элизабет Йорк. Теперь ее тело было распростерто на полу, на лице застыло удивление и возмущение. На кремовом пиджаке вокруг входного отверстия от пули расползалось пятно крови. Джейн лежала ничком, Кит или Алекс, я не знала пока, кто именно, всадил ей пулю в спину. Она так и не узнает, кто это был, кто из презираемых ею мужчин оборвал ее славную жизнь. Я вздохнула, жалея, что мне не выпало чести убить кого-то из этих сучек. А ведь была вероятность, что эта Джейн стреляла в родителей, что от ее пуль они погибли. А Элизабет, узнав, что мама хочет уйти от них, отдала приказ. Что ж, больше она никого не убьет, а я позабочусь, чтоб до императрицы дошли сведения о ее подвигах. Запись системы слежения поможет мне в этом.

Я выглянула в холл. Там лежали тела амазонок из моей охраны. Их застрелили за миг до того, как войти к нам с Ники. Новое оружие обладало ценным свойством, было почти бесшумным. Это было и плюсом и минусом. Да, мы не услышали вторжения, но и наших выстрелов никто не услышит.

Бросив взгляд на экран и увидев, что Кит уже поднялся на нужный этаж, я затаила дыхание. Камера была в панели управления лифтом. Очень удобное расположение следящего устройства, чуть ниже уровня лиц, и вид открывается на весь коридор. Я поняла, что дверь лифта открылась, вторая камера на моем мониторе показывала его пустую кабину. Сообщница Элизабет услышала характерный звук и напряглась, глядя на дверь лифта. Когда та открылась и представила ее взору пустоту, она медленно приблизилась и заглянула в него. Она держала оружие наготове, но все же не размахивала им, а скрывала возле бедра. Мне было видно, что Кит появился за ее спиной, выйдя из двери с лестницы. Женщина почувствовала, должно быть, его приближение, обернулась, но тут же отпрянула назад, словно сбитая с ног, сделала еще шаг и упала. Кит приблизился, склонился над ней, проверил пульс, после чего взял ее за шиворот куртки и поволок прочь. Они оба скрылись за дверью на лестницу. В коридоре опять было пусто. Ничто не нарушало покой обитателей отеля. Им и в голову не могло прийти, что за дверью их номера орудуют повстанцы. Несколько человек из обслуживающего персонала тоже не утруждали себя патрулированием здания. Скорее всего, дремали где-то за конторкой администрации внизу.

Пока я наблюдала за Китом, Алекс тоже успел справиться со своей задачей. Во всяком случае, я не могла найти на мониторе еще одной злодейки в кепке. Диван в холле пустовал, планшет был погашен и лежал на столике.

Я вздохнула и еще раз окинула взглядом гостиную. Мне ничего не пришлось делать, мои мужчины, эти беспомощные существа, какими мы их считали, со всем справились сами. Получив свободу и оружие, они с легкостью и удивительной слаженностью принялись уничтожать врагов, своих и моих. Им не страшно было выйти один на один с вооруженными женщинами, солдатами повстанцев. Судя по блеску в их глазах, они чувствовали азарт, рады были взять все в свои руки. А я должна была запереться и сидеть в безопасности. Это было так непривычно, но, безусловно, приятно. Возможно, иногда быть в роли слабого существа, нуждающегося вопеке и защите, не так уж нелепо. Я подумала о матери, о том, что она полюбила первого мужа, когда тот охранял ее, владел оружием, должен был быть сильным оп роду деятельности. Теперь понятно стало, что привлекло ее тогда. Настоящая привлекательность мужчины не в лести, не в желании угодить и исполнить все твои желания, а в умении принимать самостоятельные решения, в смелости и самоуверенности. Во всяком случае, женщинам в нашей семье нравились именно такие мужчины.

Мужья, словно читая мои мысли, решили покорить мое сердце окончательно. Я в ярости всплеснула руками, понимая, что они задумали. Выйдя через черный ход, они приблизились к машине с последней девицей. Во всяком случае, я думала, что это женщина. Кит и Алекс натянули кепки на глаза и подняли воротники, быстро приближаясь к машине. Ливень был их союзником, потому что водитель не распознал подвох и не удрал. Когда понял, что это не его подельники, было уже поздно. Мужчины быстро открыли дверцы и ловко скользнули в салон. Я приникла к экрану, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь сплошную пелену дождя. Проведя в салоне не более десяти минут, один из мужчин вышел и обошел машину, второй, занимавший место позади водителя, медлил. Первый открыл дверцу и, протянув руку в салон, буквально за шиворот вытащил водителя, потом сразу поставил его на ноги, но рукой поддерживал за талию. Я догадалась, что самостоятельно идти пленнице будет сложно. Это была женщина, худая и высокая. Тоже в куртке и штанах, но волосы скрывал берет. Второй мужчина тоже вышел из машины, и они опять скрылись за дверью, откуда появились. Я следила за их передвижениями на экране. Они вошли в лифт. Кит что-то набрал на панели, и они поднялись на нужный этаж без дополнительных остановок. Даже если кто-то хотел воспользоваться подъемником, ему не повезло.

Я отошла от экрана, ожидая их появления с минуты на минуту. Тишину нарушил щелчок замка, дверь из холла открылась и моему взору предстала еще одна гостья. Алекс втолкнул в комнату их пленницу. Ее головной убор спал, и светлые волосы рассыпались по плечам. Кит, шедший следом, вновь запер дверь.

– Я же говорил, что-то придумаем, – сказал Алекс, пряча оружие.

Я опять посмотрела на растрепанную и немного помятую блондинку. Закралась догадка, уж очень знакомые волосы были, да и фигура.

– Ты?! – фыркнула я, узнав в пленнице Лефевр.

– Просто новый год, – процедил сквозь зубы Кит, оставаясь возле двери.

– Они не шумели, мы тоже, никто в отеле не подозревает, как видно, что тут происходит, – рассказывал Алекс. Он не знал еще, что за особа попала к нам в руки.

Мы с Китом обменивались взглядами. Он знал, что мне все известно.

Лефевр попыталась подняться, но Алекс хорошенько приложил ее своим ботинком, так что она с коротким вскриком вернулась на пол. Я поняла, что они не стеснялись, когда вытаскивали ее из машины и волокли сюда. Наверное, хорошенько отделали, если она не подняла крик. Судя по ее слабым попыткам подняться, она вообще еще не пришла в себя.

– Нужно сделать копию записи, – проговорил Кит, стараясь не смотреть в сторону ползающей по ковру и орошавшей его своей кровью пленницы.

Я кивнула, попросив Алекса присматривать за Лефевр. Мы с Китом приблизились к экрану и начали просматривать записи камер в нашем номере.

Там было все – нападение, слова Элизабет, наша импровизация. Теперь я могла видеть, как мы с Китом обнимаемся, потом резко отстраняемся, он падает на пол возле тела Ники и, схватив ее пистолет, стреляет в Джейн. Все же это был он, не смог отдать это Алексу, а возможно считал ее опасней. Она была вооружена, а вот Элизабет, уже пожилая леди, политик, а не боец. Алекс, услышав, призыв Кита, вскинул руку с уже зажатым в ней пистолетом и поразил темноволосую. Я видела, что он спас мне жизнь. Потому что та целилась в меня, проследила своим оружием за мной, но выстрелить не успела. Потом Алекс убил Элизабет. Она как раз развернулась лицом к нам. Я видела свое лицо с выражением испуга и обеспокоенности, потом облегчение и улыбку. Мои мужчины были целы и невредимы.

Кит, тоже молчаливо наблюдавший за действием и изредка его проматывая, сделал копию на съемный носитель и протянул мне.

– Наше помилование, – усмехнулся он, но только губами, глаза оставались печальными.

– Натали нам поможет, даже без этой записи, мы не попали бы в неприятности, – попыталась успокоить его я, хотя понимала, что его куда больше сейчас волнует пленница и ее судьба.

– Что будем делать с ней? – очень кстати спросил Алекс. – Сдадим полиции?

– Еще чего, – фыркнула я. У меня были другие варианты, просто не могла выбрать из них. Прострелить ей все конечности по очереди, просто избить, пока она не превратится в отбивную, или нарезать на кусочки?

– Она была безоружна, – заметил Алекс. – Просила пощады.

Тут он бросил взгляд на Кита. Тот не смотрел на нас, скрестив руки на груди и сдерживая злость, только ноздри раздувались. Я могла представить, что было в машине, и каких усилий ему стоило не убить ее сразу. Взволнованный, злой, одетый в черную куртку и джинсы, без ошейника, вооруженный, он был совсем не похож на себя, каким я его знала. Это был настоящий повстанец.

– Если мы передадим ее полиции, она уже завтра выйдет под залог, – ответила я. – Пусть мы убили их главу, но повстанцы и политики, что помогали им, еще где-то в Саннибэй. Я так думаю – чем меньше живых врагов, тем лучше. А ее вина для меня очевидна, доказательств не требуется.

Алекс недоумевая переводил взгляд с меня на Кита. Обсуждаемая медленно подняла на нас взгляд. У нее был разбит нос и под глазами уже расползались красные пятна. На губах тоже запеклась кровь. Она тяжело дышала, обхватив себя одной рукой, а второй опираясь на пол.

– Я безоружна, это будет убийство, – прохрипела она с трудом. – Тебя посадят, а их казнят.

Она кивнула в сторону мужчин. Я брезгливо поморщилась, глядя на ее обезображенное побоями лицо, но перед глазами было другое, надменное, улыбающееся, когда она торговалась со мной за Кая. А еще я вспомнила ее слова, сказанные Натали. Что Кит сам просил о том, что они с ним сделали.

– Закрой рот, тебя не спрашивали, – процедила я сквозь зубы.

Алекс не стал церемониться и толкнул ее в спину ногой, чтоб она опять растянулась на полу.

– Кит, отключи камеры, – велела я, вынимая пистолет и снимая с предохранителя. – Натали не нужны лишние хлопоты.

– Они уже не работают, – ответил мужчина ледяным тоном. – Запись закончилась смертью повстанцев. Потом мы ушли.

– Наверное, она сама пришла сюда и застрелилась, осознав, что все потеряно, – глядя на Лефевр, проговорила я.

Алекс пожал плечами и отошел, он тоже не намеревался выступать ее адвокатом. Для него все они были враги, раз пришли убить нас, так почему он должен сострадать и жалеть ее?

– Кит, если не возражаешь, я убью ее сама, – я стояла, целясь в голову пленницы.

– Возражаю, – ответил мужчина. Он приблизился и убрал мою руку с пистолетом.

Я отошла к Алексу. Он уже понял, что тут что-то большее. Кит проводил меня взглядом и перевел его на Лефевр. Потом перевернул ее носком ботинка, желая, как видно, посмотреть в ее лицо. Она упала на спину и открыла глаза.

– Отпустите меня, – проговорила женщина, с трудом двигая разбитыми губами. – Обещаю, я отойду в сторону. Это все Йорк, я не хотела вас убивать. Я уеду из Либры.

Возможно, в других обстоятельствах я прониклась бы жалостью, столько мольбы было в ее голосе. Она искренне просила пощады, избитая, в слезах и крови. Но я не могла пожалеть ее, в моей душе не было сострадания для этого человека.

– Отпустите, – повторила она, переводя мутный взгляд на Кита, направлявшего в нее оружие.

– Не думай, что я лучше тебя, – произнес он. По тону я поняла, что сейчас происходило в его душе. Мечтать о смерти мучителя так долго и вот, эта мечта воплотилась.

Лефевр, судя по надежде, вспыхнувшей в ее глазах, истолковала его слова неверно.

– Ты отпустишь меня? – проговорила она хрипло.

– Нет, ты же не отпустила.

Мужчина сделал один выстрел, который оборвал ее жизнь. Потом спрятал оружие в карман куртки и посмотрел на нас.

– Я соберу вещи, – проговорил Алекс будничным тоном, нарушив звенящую тишину.

Я кивнула. Было около двух часов ночи, мы еще успевали на поезд.

Глава тридцать третья Только любовь

Воскресенье

21 августа

Я закончила отвечать на сообщения, скопившиеся во время моего путешествия, погасила экран компьютера и поднялась из-за стола. За окном уже стемнело, в коридоре зажглась ночная подсветка. Я не закрывала дверь в кабинет, желая слышать мужчин. Сейчас они все трое были на кухне, готовились к праздничному ужину в честь нашего возвращения. Я взглянула на часы, у меня было еще время переодеться и привести себя в порядок, прежде чем нагрянут Кайла и Синди.

Когда появилась в столовой, там уже все было готово. Стол накрыт, мужчины в элегантных костюмах, безупречно выбритые и причесанные, сидели вокруг барной стойки, обсуждая компьютерную игру.

– Привет, – я улыбнулась, когда три пары глаз обратились в мою сторону. – Вижу, вы отлично справились без моей помощи.

– Нас и так тут слишком много, – усмехнулся Алекс.

Кит приблизился и обнял меня за талию. Я выбрала в гардеробе что-то соответствующее вечеру, неброское, но элегантное. Темную кофту с длинными рукавами и открытой шеей, свободные черные брюки и туфли на каблуке из материала под черную кожу. Дополнила туалет золотыми украшениями и подвела глаза черным. Получилось очень неплохо.

– Ты закончила? – спросил Кит, склонившись к моему уху.

– Да, – ответила я, чувствуя волнение. Теперь мы расставались редко, но все равно не могли насытиться друг другом и всякий раз, оказавшись в одном помещении, сразу заключали друг друга в объятия. Кай смущенно отвел взгляд, Алекс к этому уже привык за время жизни в Нортпорте и поездки через всю страну, когда мы делили скромный салон в вагоне.

– Что на ужин? – я постаралась отвлечься, потому что предстояло принимать гостей, и уединиться сейчас было бы затруднительно. – Пахнет хорошо.

– Карри с телятиной и тыквой, – ответил Алекс, наблюдая за нами с улыбкой.

– М-м, как интересно, – я перевела взгляд на него и Кая.

Кит решил мне помочь и отпустил.

Когда приехали гости, мы все опять расселись за обеденным столом, заняв на этот раз все свободные места. Я села во главе, а напротив место занял Кай. Кита и Алекса я усадила по правую и левую руку, рядом с ними места заняли гостьи. Синди возле Кита, а Кайла напротив нее. Это была первая наша встреча, после возвращения. Девушки вели себя образцово, мне даже показалось, что они боятся сказать или сделать что-то лишнее. Я не понимала, отчего это, не я же их так запугала своими новыми правилами, в конце концов. Они принесли по бутылке вина, а Кайла даже ведерко мороженого. Она, как-то неловко перебирая пальчиками пластиковую ручку, держала его, а потом, когда Алекс удостоил ее вниманием, протянула подарок ему. Я отвлеклась на Синди, тоже тихую и улыбающуюся. Она нарядилась так откровенно, что я могла вовсе не заметить Кайлу. Алекс, судя по всему, тоже отметил наряд бывшей возлюбленной, потому что когда Кайла вручила ему подарок, он рассеянно поблагодарил и отдал его Каю. Вот кто был совершенно спокоен и не обращал внимания на суету и неловкие взгляды. Юноша отнес мороженое в холодильник и сел за стол. Я кивнула Киту на место возле меня и тоже села. Мы с Каем стали свидетелями занятной сцены. С одной стороны Алекс галантно помогал Кайле сесть, хотя сам то и дело бросал взгляды на полуобнаженную Синди. Той достался в кавалеры Кит и между ними тоже произошел короткий вежливый диалог, причем Синди, присаживаясь на любезно предложенный моим мужем стул, поблагодарила и одарила его такой кроткой робкой улыбкой, что у меня челюсть отвисла. Кайла, заметив, что Алекс не может совладать со своими инстинктами, заставлявшими его глазеть на Синди, нахмурилась и поспешно села на свое место, даже не поблагодарив мужчину. Тот опомнился и тоже сел. Я никогда не думала, что рассаживаться за стол может быть так увлекательно.

– Как там Джейми? – спросила я у подруги, пользуясь тем, что вторая еще любезничала с Китом.

Алекс взялся разливать вино, сосредоточив все внимание на нем. Мы с Каем переглянулись и я ему улыбнулась.

– Хорошо, – ответила Кайла хмуро. – Ей понравилась твоя идея с партией. Думаю, после скандала с Элизабет, она примкнет к нам. Либералки себя скомпрометировали в глазах императрицы. Но не к амазонкам же ей идти теперь? А тут мы со своей новой партией, тоже почти что либералки.

– Это очень кстати, – я искренне обрадовалась такой хорошей новости. Поддержка Джейми была очень ценной.

– А что нужно, чтоб присоединиться к вам? – спросила Синди.

Кит поблагодарил Алекса, но отказался от вина. Кай так обрадовался единомышленнику, что чуть не опрокинул на соседку сок, передавая его Киту.

– Имеешь в виду, партию? – с улыбкой уточнила я. Синди кивнула. – Нужно разделять наши взгляды.

– А зачем тебе? – спросила Кайла.

– У меня чувство, будто вы вступаете в какой-то закрытый клуб, а меня туда не берете, – ответила подруга.

– Это не шутки, это серьезные вещи, – фыркнула Кайла, как всегда посчитав, что Синди насмехается.

– А что, я хочу быть в курсе последней моды, а политика сейчас модна, как никогда, – защищалась та с самым серьезным видом.

– Наоми создает партию, чтоб освободить мужчин, дать им права, а не чтоб быть модной, – распекала ее Кайла.

– Прости, но ты тоже клипы об этом снимаешь, чтоб сделать идею модной, – неожиданно проговорил Алекс.

Кайла, не ожидая такого выпада, одарила его недобрым взглядом. Алекс с достоинством выдержал его. Я не вмешивалась. Мне интересней было, что думает обо всем этом Кит. Мой муж наблюдал с любопытством, переводя взгляд с Алекса на Кайлу. Синди усмехнулась злорадно, как видно приписала этот эффект своему декольте.

– Да, идею надо сделать модной, но не ради самой моды, а ради идеи, – парировала Кайла, глядя в глаза мужчины.

– Синди сделает ее модной, если скажет, что закрыла свой бизнес из-за новых взглядов, – отвечал Алекс.

– Да-да, – закивала та, поддерживая мужчину. – Я тоже вам пригожусь.

– В самом деле? – перевела на нее взгляд Кайла. – Как же ты будешь брать у подруг наложников? Это не вписывается в нашу концепцию. Мы будем, как либералки, либо муж, либо жена, либо одна. Никаких наложников.

– Вы это всерьез? – не поняла Синди. – Думаете, у вас будет много последователей, с такими ограничениями? Не все хотят мужем обзаводиться ради пары ночей.

– Боюсь, Кайла права, – проговорила я. – Если мы хотим что-то изменить, мы не можем дальше терпеть это явление в нашем обществе.

– Вот это явление, – Синди, как я и опасалась, указала на Алекса. – Чем он плох? Разве лучше было бы ему где-то на задворках страны? В шахте, на заводе? Какой вред он принес своим существованием?!

– А какую пользу?! – вспыхнула тут же Кайла.

– Дело не в том, – попыталась примирить их я.

– Дайте ему сказать, – тихий, но непривычный для нашего общества голос Кита заставил всех сразу умолкнуть. – Он был наложником, пусть он скажет, что думает о явлении.

Мы все перевели взгляды с Кита на Алекса. Тот смотрел на моего мужа, потом опустил взгляд и задумался.

Воцарилось напряженное молчание, даже Кай погрустнел. Он лучше всех успел узнать Алекса, и я по его реакции теперь догадывалась, что может ранить или обидеть его друга.

– Если хотите знать мнение наложника, то я выскажусь по этому поводу, – начал тот после недолгой паузы. – Когда Кай или Кит называют меня этим словом, это как оскорбление. Каждый раз, когда в меня тыкают пальцем и говорят: «вот, он наложник», я внутренне сжимаюсь, я вспоминаю все, что должен был делать. Это слово как хлыст, не дает лошади забыть, что она впряжена и должна тащить груз. Оно мне напоминает, что я не просто раб, что я раб в самом гадком смысле этого слова. Я должен не только выполнять приказы, служить и пресмыкаться, я должен запретить себе чувствовать, исключить чувства вообще, все. Тот день, когда я стал наложником в полном смысле этого слова, когда впервые предстал перед женщиной, к которой не чувствовал ничего, но должен был спать с ней, я считаю днем своей смерти. Прежний я умер, мутировал, не знаю, что с ним стало, но он не смог бы выжить в новом мире, поэтому я загнал все свои чувства подальше, убил их и стал наложником.

Он перевел дыхание, никто не смел заговорить.

– Многие парни очень расстроятся, когда правительство примет закон и наложит запрет на бордели, – продолжал Алекс, не глядя ни на кого. – Им, в самом деле, придется идти работать на шахты или в прислугу. Еще больше расстроятся женщины, что привыкли к ползающим в ногах рабам. Но я буду рад. Во-первых, потому что ненавижу и тех и других, а во-вторых, потому что уже не будет угрозы, что однажды придется вернуться в этот бизнес. Потому что я лучше сгнию в шахте, чем опять стану игрушкой.

Он поднял на меня взгляд, протянул руку раскрытой ладонью и улыбнулся. Я опустила свою дрожащую руку в его ладонь. Он нежно сжал пальцы.

– Теперь, когда я знаю, что можно быть мужчиной и быть человеком с достоинством, я не приму другой жизни, – проговорил он, глядя мне в глаза. – Я был наложником, но я не выбрал это сам.

Я почувствовала, как по щеке покатилась слезинка. Алекс разжал пальцы и я поспешно стерла ее, улыбнувшись ему. Потом бросила робкий взгляд на Кита.

– То же могу сказать и о повстанцах, – произнес мой первый муж, глядя на второго. – Все в точности как ты сказал. И я согласен, уж лучше я умру, чем вернусь к той жизни, на которую обрек себя по глупости и слабости.

– Никаких наложников, – Алекс перевел взгляд на Синди. – Если женщине хочется мужчину, она должна заслужить его.

Та побледнела, стиснув бокал в пальцах. Я заметила удивленный взгляд Кая, обращенный на сестру, и тоже перевела на нее свой взгляд. Я поняла, что своими словами мужчина потряс и покорил ее окончательно. В голубых глазах Кайлы был восторг, восхищение и благоговение.

– Я должна буду запомнить эти твои слова, – проговорила я, желая отвлечь внимание на себя. Синди, судя по выражению лица, могла и убить бывшего возлюбленного. – Очень подходит для лозунга. Еще бы с названием вы мне помогли.

– А это должно быть одно слово или можно словосочетание? – поинтересовался наш белокурый ангел, далекий от всех этих страстей.

– Можно и словосочетание, – ответила я. – Есть идеи?

Кай смутился, оглядывая нас из-под полуопущенных ресниц, и пожал плечами.

– Никакого насилия, никакого принуждения, никаких наложников… только любовь, – проговорил он еще тише и улыбнулся смущенный всеобщим вниманием.

– Только любовь? – с улыбкой повторила я.

Он пожал плечами.

– Звучит неплохо, – согласился Кит, тоже одарив меня улыбкой.

– Общение с нормальными мужчинами тебе на пользу, – заметила снисходительно Кайла, оглядывая брата насмешливым взглядом.

– Так вы возьмете меня или я недостойна любви? – обиженно поинтересовалась Синди.

– Ну конечно мы возьмем тебя, – улыбнулась я. – Ты что думала, мы тебя бросим прозябать в этом пороке?

– Ох, мне уже страшно, – Синди перестала хмуриться и вернулась к еде, о которой все на время забыли.

Кит похвалил кулинарный талант Алекса, Кай напомнил, что тоже помогал. Кайла отпустила шутку в адрес брата, я опять заступилась за него, так и прошел весь оставшийся вечер. К серьезным темам больше не обращались.

Поужинав, наша компания переместилась в гостиную. Музыка наполнила комнату, свет мы чуть приглушили и принялись общаться и попивать кофе. Я сидела возле Кита, опираясь на его грудь. Он положил руку на спинку дивана, чтоб мне было удобней, и сел вполоборота к остальным. С другой стороны от меня место занял Алекс. Так получалось, что он всегда оказывался рядом. Даже когда все расположились в гостиной и он принес поднос с кофе и десертом, оказалось, что место есть на диванчике возле меня и Кита, и на диванчике напротив, где села Кайла. Ее брат и Синди по-королевски полулежали в моих низких удобных креслах. Алекс, бросив взгляд на свободные места, без лишних колебаний сел к нам. Пусть он был с нашей стороны столика, когда пришел, но все же мог устроиться и поудобней, получив полдивана возле Кайлы. Ни я, ни Кит не удивились его решению. Он сел и откинулся на спинку. Синди тоже наблюдала и, когда он сел, наклонилась к столику за чашкой. Ее внушительная грудь предстала перед нами во всей красе, угрожая покинуть глубокий вырез платья. Я поджала губы, чтоб не засмеяться и не сделать какой-нибудь комментарий. Кайла была не так сдержана.

– Синди, тебе не кажется, что для дружеской встречи это не самый удачный выбор одежды? – спросила она, тоже взяв чашку с кофе. – Тут кроме нас только мужья нашей подруги, один из которых мой брат. И мне, если честно, так и хочется дать ему по башке, чтоб не глазел.

Она одарила юношу грозным взглядом. Я повернула голову в сторону Кая, совсем позабыв, что он тоже мужчина и тоже может заинтересоваться прелестями Синди.

– Кайла! – возмутился он, одарив ее недобрым взглядом.

– В самом деле, – тоже возмутилась Синди, демонстративно поправив вырез платья. – Вы еще и дресс-код введете?!

Я не сдержалась и захихикала. Алекс и Кит хранили молчание.

– Я так поняла, что теперь наши мужчины – свободные личности, – продолжала Синди, окинув всех взглядом. – Так что имеют полное право попытать счастье со мной. Наоми дала понять, что не возражает против этого.

Я кивнула, не отказываясь от своих слов.

– И ты решила моего брата охмурить таким вот «утонченным» приемом? – поджала губы подруга.

– Кайла, ты бестактна! – напомнил о себе юноша.

Все взглянули на него, никак не ожидая, что малыш покажет характер. Кайла разозлилась, Синди расплылась в самодовольной улыбке.

– Синди замечательно выглядит, – продолжал он, сверля гневным взглядом сестру. – Оставь ее в покое.

– А что, по-моему, идея сработает, – проговорила Синди, впечатленная заступничеством Кая. – Сегодня мужчины удивили не только меня.

Она взглянула на Кайлу, что никак не могла подобрать слов для достойного ответа брату и обойтись без рукоприкладства.

– Гораздо приятней, когда они такие, не правда ли? – усмехнулась я. – Все сразу предстает в совершенно новом свете.

Синди одарила Кая многозначительным взглядом, улыбнулась и кивнула, соглашаясь со мной. Кайла, как видно, поняла, что выглядит глупо и поджала губки.

– И почему мне кажется, что бывший повстанец ведет себя приличней всех? – пробормотала она, взглянув на нас с Китом.

Мой муж, совершенно безразличный к прелестям Синди, ссорам брата и сестры и вопросам дресс-кода, развлекался тем, что зарывался носом в мои волосы или ласкал кончиками пальцев мою обнаженную кожу на шее. Услышав слова Кайлы, он посмотрел на нее. Я напряглась, опасаясь, что она вовлечет его в какой-нибудь очередной спор на щекотливые темы.

– На нем нет ошейника! – заметила Синди совершенно невпопад. – А я все ломала голову, что в тебе не так.

Тут и Кайла обратила внимание на этот немаловажный факт.

– Разве тебя не обязали надеть новый? – спросила она у меня, зная, что старый сняли с него товарищи по ремеслу.

– Нет, мне выдали новый, но я не надену его, – ответила я. – Кит больше не будет носить ошейник. Я позабочусь об этом.

– Вот что значит – связи в министерстве обороны, – усмехнулась Синди. – Непривычно, но мне даже нравится. Каю так будет даже лучше. Эта штуковина его только портит.

Кайла опять поджала губы, заметив, что сидящие друг напротив друга ее брат и подруга обмениваются улыбками.

– С них пока снять не могу, – вздохнула я. – Они иногда покидают дом без меня, но когда мы все оформим официально, Кай порадует тебя своей абсолютно обнаженной шеей.

– Ты так говоришь, будто кому-то может идти это варварское устройство, – фыркнула Кайла, не желая развивать тему Кая и его обнаженных прелестей.

– Отчего же, вот Алексу он очень подходит, – Синди не взглянула на бывшего наложника, только махнула рукой в его сторону. – Особенно когда полыхает алым. Вы бы попробовали как-нибудь. Меня первое время это зрелище повергало в самую настоящую панику.

– Кайлеб, почему ты сейчас не скажешь ей, что она бестактна?! – сузив глаза в презрительной гримасе, поинтересовалась Кайла у брата.

– Ну… – юноша замялся, бросив робкий взгляд на Алекса, – она права, жуткое зрелище.

Я поняла, что Кай все же сумел вывести Алекса из равновесия своими выходками, раз видел его в состоянии возбуждения, достаточного для алого сигнала. Кит почему-то засмеялся, спрятав лицо в моих волосах. Алекс тоже улыбался. На Кая, похоже, никто не обижался. Да и было это уже так давно, как будто в прошлой жизни, когда они оба только попали в мой дом и начали знакомиться.

– И почему я не удивлена? – всплеснула руками Кайла. – Мой брат достанет любого. Был бы у меня ошейник, он светился бы алым беспрестанно.

– Почему ты всегда нападаешь на ангелочка? – не уступала Синди. – Он такой милый, добрый мальчик. Чем он тебя так раздражает?

– Милый добрый мальчик? – криво улыбнулась Кайла и перевела взгляд на Алекса. – Почему же он довел бедного Алекса до белого каления?

– До красного каления, – поправил вполголоса Кит, с трудом сдерживая смех. Я не могла не согласиться с ним, эти четверо и меня часто веселили своими препирательствами.

– Это было в первое время, – попытался оправдать юношу Алекс. – Мы еще плохо знали друг друга. Так всегда бывает, когда начинаешь с кем-то жить под одной крышей. Недоразумений не избежать. Теперь у нас полная гармония, да, Кай?

– Да, – закивал тот с широкой благодарной улыбкой.

– Вот видишь, – восторжествовала Синди, – все без ума от Кая. Он наш принц.

Кайла закатила глаза, отрицательно мотая головой.

– Кстати, пока вы путешествовали, в «Paradise» открыли новый клуб, – вспомнила Синди. – Я еще не ходила, ждала вас.

– Хорошая идея, – кивнула я, помня, как любит танцы мой Кит.

– Если Кай не против, я хотела бы видеть его своим кавалером, – Синди опять одарила юношу кокетливым взглядом. – Мои знакомые уже все в полуобморочном состоянии от зависти.

– Неужели? – Кайла и сюда внесла ложку дегтя. – Неужели так удивительно, что подруга дает его тебе попользоваться?

– Нет-нет, дорогая, – усмехнулась Синди, опередив меня и Кая, желавших возмутиться. – Мы с ним выходим в свет не как пара, а как друзья. Так что твоя репутация кристальна, Наоми, – добавила она, взглянув на меня. – То, что он сам шалит, это уже между вами.

– Да уж, я еще помню об этих шалостях, когда он был ставкой, – хмуро заметила я. – Не очень по-дружески, не находишь?

– Ну это же шутка, – засмеялась Синди, понимая, о чем я.

– Я хотел бы пойти, – закивал Кай, подавшись вперед.

– Отлично, твое желание выполнимо, – сообщила я подруге.

– Если можно, я не присоединюсь к вам, – сказал Алекс, повернув голову в нашу с Китом сторону.

– Ты уверен, что не хочешь? – осторожно спросила я.

Прежде чем ответить мне, он бросил взгляд на Кита.

– Да, уверен, – кивнул Алекс.

– Хорошо, – вздохнула я, пожав плечами. Я сдалась так быстро, не желая сейчас обсуждать причину. Тем более мне показалось, что Кит ее уже знает.

– А ты, Кайла, – обратилась к ней Синди, – тоже не пойдешь?

– Почему это? – возмутилась та. – Я давно уже хотела выйти куда-то, развеяться. У меня от Алисы и студийных девчонок просто голова опухла. Потанцую, отдохну.

Она посмотрела на меня. Я улыбнулась ей и закивала, очень довольная ее решением.

Мы условились о времени, решив, что завтрашний вечер подходит всем, даже такой занятой леди, как я. Синди обещала заехать за Каем, в то время как мы с Китом отправимся сразу из офиса. Кайла была свободна в передвижениях, не получив никаких заданий. Она предпочла встретить нас уже там. Синди еще какое-то время расписывала прелести нового клуба, услышанные от очевидцев и прочитанные в рекламных проспектах. Возможно, чтоб заинтриговать Кая еще больше, она заметила о нескольких знаменитостях, посещавших его, из чего все заключили, что место достойное и не шумное. После мы распрощались с Кайлой. Я сама проводила ее к лифту, чтоб убедиться, что она не надумала себе чего-нибудь, как бывало часто. Подруга заверила, что отлично провела время и рада, что мне пришла столь блестящая идея, имея в виду нашу партию. Она даже отметила смелость Кая, как положительный момент. Мы посмеялись, обнялись и попрощались.

В гостиной Синди наслаждалась обществом моих мужей, завладев вниманием сразу троих. Конечно, беседу поддерживал Кай, поскольку в последнее время именно он был ее фаворитом. Алекс молчаливо слушал, полностью игнорируемый обиженной девушкой. Кит был подвергнут допросу, Синди все же не могла больше отказывать себе в удовлетворении любопытства.

– Признаться, я была уверена, что ты не потерпишь их, – с улыбкой говорила она, когда Кай закончил описывать их мирное сосуществование под одной крышей. Кит короткой фразой подтвердил все вышесказанное.

– Он же понимает, что мы просто прислуга, – попытался объяснить это Кай. – Наоми любит только его. Почему бы ему быть против нас.

– Не знаю, я привыкла, что мальчики всегда воюют между собой за внимание госпожи, – отвечала ему Синди. – Мне просто любопытно, как уживаетесь вы трое, такие разные.

– В «королевской школе» никто не воевал, – беспечно рассуждал юноша. – Мы все дружили. Даже покидать ее не хотелось.

– Там же одни дети, Кай, – засмеялась Синди. – Такие же ангелы, как ты. Что вам делить? А тут у тебя в соседях бывший наложник и бывший повстанец, – она улыбнулась виновато, бросив взгляд на Кита, хотя Алекса по-прежнему считала пустым местом. Он отвернулся и заметил меня, стоящую в дверном проеме и наблюдавшую за ними.

– Кит очень добр ко мне, – взволнованно заступился Кай, считая такие разговоры очень важными. – А Алекс мой лучший друг. Не верю, что они могут причинить мне вред.

– Насчет Кита я согласна, – усмехнулась Синди. – Наоми бы не сходила с ума по человеку недостойному этого, но вот Алекс, – она сделала паузу и одарила собеседников многозначительным взглядом. Конечно, предмет обсуждения остался без ее внимания. Мне захотелось вмешаться, чтоб она прекратила так откровенно пренебрегать им. – Алекс тут случайно и не стоит вам расслабляться, мальчики.

Мужчина предупредил мое появление на сцене, резко поднявшись и покинув комнату без объяснений. Он вышел в другую дверь, так что Синди меня опять не увидела, в отличие от ее собеседников.

– Согласен, Алекс тут случайно, – проговорил Кит, чем немало удивил нас с Каем. – Как и я, впрочем. Но то, что ты говоришь, ставит под сомнение умственные способности Наоми.

Я усмехнулась, Кай молчал, немного растерянный. Синди вскинула тонкую бровь, тоже не понимая, куда клонит мой муж.

– Разве она так глупа, что держит возле себя кого-то, недостойного внимания? – Кит вопросительно смотрел на собеседницу, та подыскивала достойный ответ.

Я знала, что он встанет на защиту Алекса, а вот Синди нет. Забавно было наблюдать ее замешательство и недоумение.

– И потом, я сужу о людях, опираясь только на собственный опыт, – закончил Кит, после чего поднялся и, пожелав им доброй ночи, удалился.

– Я согласен с ним, – заговорил Кай, когда я, наконец, села с ними. Синди поняла, что я уже какое-то время присутствовала при разговоре. Конечно, ее это не смущало. Она всегда говорила то, что думала, не считаясь с чувствами окружающих.

– Конечно, ты согласен, небесное создание, – улыбнулась девушка. – Какой острый язычок у этого волчонка, – перевела на меня взгляд Синди. – Ясно теперь, чего ты так побивалась.

Я нахмурилась, слушая ее грубую лесть в мой адрес.

– Наверное, в постели он нечто, – развивала она свою мысль. Уж не знаю, какие могли тут быть параллели.

Кай понял, что лучше ему не слушать наш разговор, для собственного благополучия. Он сделал вид, что очень озабочен хозяйством. Собрал чашки на поднос и понес их в кухню, найдя самый благовидный предлог, чтоб улизнуть.

– Ох, Наоми, я от него без ума, – промурлыкала Синди, провожая наше домашнее божество влюбленным взглядом. Не знала бы я свою подругу, решила бы, что это искреннее чувство. – Этот мальчик – само совершенство. Он красив, как ангел, такой нежный, невинный.

– Синди, ты описываешь выпускника «королевской школы», – усмехнулась я, откинувшись на спинку дивана. – Неужели думаешь, они зря свои деньги зарабатывают? Поверь, три года назад Кайлеб был далек от идеала, описанного тобой. Ну разве что был так же невинен и добр. Его внешность и манеры результат труда стилистов и воспитателей.

– Ты так говоришь, будто ему делали пластику, – засмеялась Синди. – Его внешность – результат работы его родителей.

– Я не спорю. Лицо у него, без сомнения, то же самое, но взгляд и самомнение, что делают его таким обворожительным, появились недавно, – попыталась объяснить я. – Он теперь знает, как хорош, умеет смотреть так, что забываешь обо всем. Я покажу тебе записи, где мы отдыхаем на островах. Тот нескладный взъерошенный мальчишка вряд ли вызовет твой интерес.

– Обязательно посмотрю, – с готовностью закивала подруга. – Очень любопытно взглянуть не только на ангелочка, но и на вас с Кайлой. Она тоже была невинным сорванцом?

– Нет, Кайла всегда была Кайлой, – вздохнула я, вспомнив далекое беззаботное детство.

Мы еще поболтали о брате и сестре, двух чудесных созданиях природы, и распрощались. Я закрыла входную дверь, погасила свет в гостиной и выключила музыку. В столовой Алекс и Кай наводили порядок. Они вели себя непривычно тихо, и когда я вошла, только Кай посмотрел в мою сторону.

– Алекс, – позвала я мужа. – Можешь доверить уборку Кайлебу? Я хочу поговорить с тобой.

– Конечно, – покорно отвечал он, оставив посуду и приблизившись ко мне. На его лице не было какого-то определенного выражения, он умел скрывать свои истинные чувства под нужной маской. Конечно, теперь маски ему не требовались, но скрывать он по-прежнему умел мастерски.

– Садись, – я сама опустилась за стол, уже освобожденный от посуды. В центре на прозрачной столешнице красовалась небольшая прозрачная чаша с фруктами.

Алекс занял соседний стул и весь обратился в слух.

Кай понял, что мы намерены вести свои беседы при нем и расслабился. Он очищал тарелки и составлял их в машину, стараясь не создавать много шума.

– Мне не нравится ваша холодная война с Синди, – начала я, рассматривая лицо собеседника. Шрам был еще очень хорошо заметен, даже больше, чем после выписки из больницы. Он заживал, стал темнее, в то время как кожа на лице оставалась бледной. – Закончится тем, что я не стану приглашать ее сюда. Мне неприятно то, как она относится к тебе, но я не могу каждый раз одергивать ее.

– Наоми, поверь, мне очень жаль, что я создаю неудобства, – опустив взгляд, отвечал Алекс. – Я не хочу, чтоб ты ссорилась с подругой по моей вине. Скажи, что я должен сделать, и я сделаю. Я могу попросить у нее прощения, если это поможет.

– Я не поссорюсь с Синди, – с улыбкой проговорила я. – Не из-за ваших с ней разногласий, уж точно. И я не хочу, чтоб ты извинялся. Ты ничего не сделал, чтоб извиняться.

– Тогда что мне делать? – он смотрел на меня вопросительно и растерянно.

– Не знаю, поэтому и разговариваю с тобой сейчас, – пожала я плечами. – Мы должны вместе это решить. Твои варианты пока мне не нравятся.

– Есть еще один, – проговорил Алекс задумчиво. – Мне не обязательно присутствовать при ваших встречах. Если она меня не будет видеть, то и донимать не сможет.

– Значит, мы все тут будем веселиться, а ты в своей комнате останешься? – уточнила я. – То есть, я смогу приглашать ее, но я не смогу видеть на этих встречах тебя? Придется выбирать, ты или она.

– Я не возражаю, я понимаю, что вы подруги, вы привыкли общаться, – начал он.

– Я возражаю, – ответила я, пресекая его заверения. – Ты и так людей не видишь, сидишь тут в четырех стенах. Кроме Кая не с кем и словом перемолвиться.

Он опустил взгляд, как видно, поставленный в тупик моими претензиями.

– Я хочу видеть и тебя и ее, – продолжала я. – Тем более что ваша вражда будет иметь последствия.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Кит явно поддерживает тебя, – пояснила я, – и Кайлеб тоже. А я не хочу, чтоб наша, еще недавно дружная компания, вдруг разделилась на два лагеря. Это как-то по-детски, не думаешь?

– Чувствую себя глупо, – усмехнулся он, взглянув на меня виновато. – Между прочим, это твоя вина. Ты хотела, чтоб я стал прежним. Вот, я таким и был, вредным ребенком.

– Да уж я и не сомневалась, что вина моя, – отмахнулась я. – Но как по мне, то уж лучше будь таким, чем тем, что раньше. С Синди что-нибудь придумаем.

Он вздохнул и кивнул. Кай притих, наблюдая за нами и слушая разговор.

– Почему не хочешь идти в клуб? – задала я следующий вопрос. – Потому что это ее идея, и она там будет?

– Нет, я не до такой степени ребенок, – ответил Алекс.

– Почему тогда?

Алекс не спешил отвечать. В столовую вошел Кит, с интересом разглядывая наши серьезные лица.

– А я думаю, где вы все? – проговорил он. – Я нашел неплохой фильм, искал компанию. Или вы очень заняты?

Он умолк, переводя взгляд по нашим хмурым лицам.

– А где сеанс, у тебя или у меня? – спросила я, не имея возражений против киновечера в компании Кита. Конечно, бывало, что я хотела лечь пораньше, и он коротал вечер в компании парней, а потом приходил и забирался ко мне под одеяло, поэтому всегда тактично интересовался моими планами на этот счет.

– Я думал, что у меня, потому что завтра тебе в офис ехать, – ответил он.

– Тебе тоже ехать со мной в офис, – напомнила я на всякий случай.

– Но тебе там работать, а мне дурака валять, – возразил он.

– Не знаю, это еще вопрос, – ответила я. – Ты у нас компьютерный гений, может, я тебя подряжу на какую-нибудь работу, чтоб не скучал.

– Ты серьезно? – глаза его сверкнули.

– Конечно, серьезно, – я улыбнулась, глядя на это умилительное зрелище, окрыленного предвкушением интересной работы Кита.

– Ой, здорово. Ну так что, идем кино смотреть? – он опять окинул взглядом наше кухонное собрание. – Алекс, Кай?

– Я пойду, если Алекс пойдет, – ответил юноша, стоя по ту сторону от барной стойки и опираясь на нее локтями.

Кит закатил глаза и, качая головой, обратил взгляд на второго мужчину.

– А о чем вы тут говорили? – спросил он у нас. – Чего лица такие суровые?

– Да вот, пытаюсь понять, почему он не хочет идти в клуб, – ответила я. – Мне это кажется странным. Пренебрегать возможностью провести вечер вне дома, потанцевать.

– Он из-за шрама не хочет выходить, – беззаботно ответил Кит.

Алекс никак не отреагировал на это. Кай изо всех сил старался выглядеть непринужденным, чтоб по его лицу я не догадалась, правду ли говорит мне Кит. Эти попытки были такими неудачными, что я невольно начала улыбаться.

– Это правда? – спросила я прямо.

– Да, – ответил Алекс.

– Ты шутишь? – возмутилась я. – Что не так с твоим шрамом? Чем он может помешать тебе в клубе? Туда впускают и со шрамами.

– Не издевайся, – усмехнулся Алекс.

Кит сел на высокий стул за барной стойкой. Они с Каем предоставили мне возможность разбираться с их другом самой.

– Я же вижу, что на меня люди глазеют, – продолжал Алекс. – Зачем тебе такое повышенное внимание? Ты же отдыхать идешь, а не лозунги провозглашать. Достаточно будет Кита без ошейника, и звезды Кая. Не надо превращать в зоопарк этот выход.

– Как ты точно подметил, о зоопарке, – усмехнулась я. – Да, Кит без ошейника и принц Кай, изображение которого и так уже у всех на рабочих столах. А еще Кайла, звезда эстрады на пике своей популярности, Синди, держательница борделя, и я, темная лошадка, не амазонка и не либералка, что мутит воду в политической жизни Либры. Чем ты тут можешь помешать?

– Ты нарочно так подобрала? Планировала делать политическую карьеру? – отрицательно покачал головой Алекс.

– Поговори мне еще, – я погрозила ему пальцем. – Если дело в шраме, то я не хочу слушать никаких отговорок. Ты завтра пойдешь с нами и точка.

– Это против твоих правил, – Алекс поджал губы.

– Если не пойдешь, я обижусь, – я сложила руки на груди и нахмурилась. – Нет, я тоже не пойду, – поменяла я условия.

– Наоми, – умоляюще протянул Алекс, – я пойду, только не уговаривай меня больше. Надо было просто с самого начала сказать, что ты хочешь, чтоб я пошел. Я же не думал, что это так важно. Думал…

– Что мне и Кита хватает с головой? – фыркнула я, еще хмурая.

– Да, – тихо ответил мужчина, глядя на меня виноватым взглядом.

– И поэтому я постоянно зову тебя к нам, провожу каждый вечер в твоей компании, упрашиваю и завтра быть с нами, – перечисляла я, отрицательно мотая головой. – Ты, в самом деле, думаешь, что тяготишь меня?

Он не ответил, а посмотрел на Кита.

– И не смотри на него, ему тоже нравится твоя компания, – ответила я, заметив это. – Хотел бы он быть только со мной, то уже влез бы в мою постель и ждал там, а не пришел бы сюда, звать вас.

Алекс засмеялся, потому что Кит изобразил на лице искреннее удивление. Мне показалось, что он сам не подумал о причине своих поступков.

– Это правда, Алекс, – кивнул он с улыбкой. – Мы вдвоем не можем досмотреть до конца ничего.

Кай засмеялся и прикрыл рот ладонью, догадавшись, почему так происходит. Алекс отрицательно покачал головой.

– Да уж, бедный ты, – проговорил он иронично.

– Все, хватит болтать, ночь уже, – я решительно поднялась. – Кит, иди, запускай фильм. Кай, доставай мороженое, или что там принесла Кайла в том огромном ведерке. А ты, призрак оперы, помоги мне нести тарелки под это таинственное угощение.

Кай опять прыснул, глядя на приближавшегося Алекса. Мужчина, не говоря ни слова, обхватил его за шею и притянул к себе, а второй рукой начал трепать волосы. Юноша запротестовал,отчаянно вырываясь и смеясь. Кит закрыл глаза рукой, отрицательно качая головой. Я хохотала в голос, наблюдая за шутливой потасовкой. У Кая не было ни единого шанса против Алекса, но он продолжал вырываться, и, когда сумел освободиться из захвата, сам обхватил обидчика за шею. Алекс потерял бдительность, противник уличил момент и поцеловал его в щеку, зная наверняка, что это единственное его оружие против превосходящей силы. Алекс сразу отпустил его. Кай отскочил, торжествуя и показывая язык.

– Видела бы это Кайла, – уже со слезами на глазах, проговорила я.

Две пары встревоженных глаз сказали мне, что не стоит доводить до ее сведения то, как резвятся мои мужья, пока никто не видит. Я успокоила их, что и не намерена была этого делать, и мы отправились к Киту на киносеанс.

Эпилог

После тех событий прошло больше года. Наша жизнь постепенно менялась под влиянием новых обстоятельств. У нас с Китом теперь было две дочери, одна общая, и вторая их с Элеонор. Шерилин, оставшись сиротой после гибели матери, могла попасть в приют. Узнав о ее судьбе от Натали, с которой мы теперь были лучшими подругами, я решила взять девочку себе. Кит очень обрадовался новости, потому что любил своего ребенка, хоть и видел ее в последний раз еще младенцем. К счастью, Шерилин выросла неиспорченной влиянием матери и ее приспешниц, потому что воспитывалась вдали от дома. Ее образование и скромная жизнь в Шакре, где мужчины имели гораздо больше прав, пошла на пользу ее характеру и взглядам. Так что она приняла порядки в новом доме легко. Поначалу доверяла только отцу, но потом полюбила меня, а когда у нее появилась сестричка, вовсе начала называть меня мамой.

Алексу и Каю я купила отдельные апартаменты, где они могли жить не чувствуя себя разделенными, но при желании у каждого было свое личное пространство. Новые клипы Кайлы уже были в ротации, так что оба стали звездами и на должность их персональных телохранительниц выстроилась очередь. Преимущество имели работницы моей корпорации и амазонки по протекции Натали. Оказалось, что среди этих суровых девиц было немало почитательниц таланта Кайлы, а заодно и новых звезд. То, что происходило за дверями спален обоих, знали только самые близкие люди, так что репутация амазонок не страдала. В коллекции Алекса их счет пошел на десятки. Телохранителям Кая повезло меньше, но они тоже не жаловались, быть его личной охраной тоже считалось участью завидной. Правда в последнее время до меня дошли новости, что муж все же начал интересоваться любовью, вернее, сексом. Конечно, заинтересовала его Синди, чему никто не удивился. Я лишь недоумевала, почему она тратит на него время, имея возможность получить любого другого красавца. Только когда она сама мне призналась, что по уши влюблена, я поняла. Для такой, как она, Кай был идеальным партнером. Во-первых, он оставался недоступным, потому что формально принадлежал мне, а во-вторых, любил только себя, а значит, щенячьей преданности ей бояться не следовало. Да и Кай, почувствовав свою власть над ней, не позволит заскучать или расслабиться. Одним словом, Синди попалась в капкан любви.

Алекс не отставал от друга и тоже обзавелся постоянной привязанностью. Он долго скрывал имя своей подруги, пока Кай не проговорился, что это его сестра. Кайла бросила играть с самой собой в прятки и признала, что влюблена в мужчину. Совместные съемки в клипах, независимое существование и строптивость Алекса не могли оставить ее равнодушной. Зародившаяся еще в самом начале симпатия никуда не делась, а только росла. То, что мужчина не бегал за ней и не досаждал ухаживаниями, тоже сыграло роль. Кайла сама сделала первый шаг и сумела расположить Алекса к себе. Мы не делали долгосрочных прогнозов, но надеялись, что эта связь перерастет во что-то серьезное.

Моя политическая карьера хоть и не имела головокружительный успех, но все же двигалась в нужном направлении. Мы готовились к предстоящим выборам и набрали довольно приличное количество последователей. Особенно после снижения популярности либеральной партии. По сути, либеральной партией теперь считалась моя. Узнав о предательстве Элизабет Йорк, все мамины подруги перешли ко мне, начиная с Джейми и заканчивая миссис Джонс. Амазонки, получившие такую весомую поддержку и помощь с моей стороны, тоже шли на уступки и не портили нам жизнь контрмерами. В кои веки либерально настроенные, то есть мы, и радикально, то есть, они, сели за стол переговоров и пришли к компромиссу по ряду важных вопросов. Время ошейников и наложников подходило к концу, благодаря нашим совместным усилиям.

Расследование по делу убийства моей матери, премьер-министра и повстанцев было закончено. Дэниэла полностью оправдали и отпустили из-под стражи. Его взяла себе одна из подруг Тильды, которая никогда и не верила в его причастность к убийству. Что до Алексы, то получив от меня запись сразу после того, как мы покинули Нортпорт, Натали сумела ее задержать. Та во всем созналась, понимая, что ее покровительница мертва. Нашлась связь и между Элизабет и Лефевр, какое-то дальнее родство. Сомнительное богатство последней было нажито благодаря махинациям повстанцев, а сама Лефевр была посредником между Джейн и сестрами Джонсон. К моей неописуемой радости штрафом никто не отделался. Императрица, получив предательский удар в спину от Элизабет, велела ужесточить наказания для женщин, совершивших преступления. Конечно, никого не казнили, но сроки дали очень большие, в местах, где о мужчинах и роскоши можно только помечтать. А за жестокое отношение к ним теперь сразу выдавали специальное распоряжение, и женщина теряла право приобретать и вообще находиться в компании мужчины навсегда.

Повстанцы опять стали мифом, а в Либре воцарился долгожданный покой и процветание.

1998 – 2013

Оглавление

Пролог

Часть первая

  Глава первая Покупка

  Глава вторая Мафусаил

  Глава третья Ссора

  Глава четвертая Вечеринка

  Глава пятая Рита

  Глава шестая Кайла

  Глава седьмая Марс

  Глава восьмая Кошмары

Часть вторая

  Глава девятая Втроем

  Глава десятая Признание

  Глава одиннадцатая Близость

  Глава двенадцатая История Кристофера

  Глава тринадцатая Paradox

  Глава четырнадцатая Исчезновение

  Глава пятнадцатая Подруга

  Глава шестнадцатая Нападение

Часть третья

  Глава семнадцатая Выходка Мелани

  Глава восемнадцатая Претендентка

  Глава девятнадцатая Алекс

  Глава двадцатая Правда

  Глава двадцать первая Запись

  Глава двадцать вторая Миледи

  Глава двадцать третья Аукцион

  Глава двадцать четвертая

Часть четвертая

  Глава двадцать пятая Намерение

  Глава двадцать шестая Предложение

  Глава двадцать седьмая Отказ

  Глава двадцать восьмая Обстоятельства

  Глава двадцать девятая Нортпорт

  Глава тридцатая Пленник

  Глава тридцать первая Пробуждение

  Глава тридцать вторая Незваные гости

  Глава тридцать третья Только любовь

Эпилог