Душа Демона (СИ) [Маруся Мусина] (fb2) читать постранично

Маруся Мусина Душа Демона

Когда сестра Терезия появилась на пороге молельни, я в который раз подивилась как мало надо времени сестре Алве на клепание очередного доноса. А может все дело в терпении матери Илисатт?!

Я как раз читала про себя всего лишь третий стих о похождениях Рябого Рэя, так как молиться я толком так и не научилась. Слова молитв, я, безусловно, запоминала, но это совсем не то. Молиться надо от души, каждое слово наполнять верой. Наши же отношения с Богом были своеобразны. Мне почему-то казалось, что Всемогущий ужасно устал от постоянных просьб, жалоб и благодарностей, недаром же у него на всех изображениях такой постный вид. Да и нечего мне было у него просить, а благодарила я его по два раза на дню — просыпаясь и отходя ко сну — более чем достаточно. Зачем повторять по десять раза, Он и так слышит. Поэтому, склонив голову для молитвы, я почитала своим долгом чем-нибудь Его развлечь и читала ему стихи, разные, как правило, из народного фольклора. Сегодня я решила порадовать Бога похождениями Рябого. Там все истории веселые, немного пошловаты местами, но из песни слов не выкинешь.

— Элисса Диана, матушка ожидает вас.

Сестра Терезия была неподражаема. Официальное мирское обращение «элисса» — олицетворяло брезгливость и отвращение, мое имя было произнесено холодно и обвиняющее, «матушка» — выражало море безграничной нежности и обожания, «ожидает» — бездна негодования, — как смеет пыль под ногами заставлять ждать матушку, — и, наконец, «вас» сказано было с презрением и жалостью.

Да, что и говорить, здесь, кажется, все умеют не то, что голосом, одной складкой одеяния выразить все многообразие чувств. Вот и сейчас каждое слово сестра произнесла определенным тоном, донеся до моего сознания значительно больше информации, чем под этими самыми словами подразумевалось.

Новости в нашей богадельне разносятся быстрее морового поветрия — женский серпентарий. С мужчинами все-таки гораздо проще. Ну что ж, сестра Алва никогда не теряла времени даром, и теперь я не сомневалась, что о произошедшем инциденте, а точнее об определенной его трактовке, знает уже весь монастырь.

Поднявшись с колен, я подмигнула напоследок лику Всемогущего, он мне как обычно не ответил.

Сестра Терезия собранная и серьезная со сведенными к переносице бровями летела по коридору, олицетворяя не иначе ангел возмездия, мне же, как и полагается заблудшей душе, оставалось только семенить сзади. Проходя по коридору, я мельком увидела зареванное личико Анны в проеме закрывающейся двери. Бедолага. Вот уж кому не повезло, так это ей. Я уже давно не обращала внимания на отношение ко мне других людей, — или мне так казалось, — а вот девчонке придется туго, хотя, надо признать, она сама виновата.

В кабинете Матери Илисатт, все было так, как я и предполагала: унылые святые на гобеленах, темные тучи в узком стрельчатом окне, вялые языки никогда негреющего пламени в камине, спокойная и строгая Илисатт и, наконец, красная и возмущенная Алва, встретившая меня «дружелюбным» шипением.

— Исчадье ада!.. — сестра взирала на меня с бескорыстной и чистой ненавистью.

Присвистнув, — про себя, конечно, — я в очередной раз поразилась силе и глубине чувств этой немолодой уже женщины. Такую энергию, да на мирные бы цели…

— Вы можете идти, — кивнула Алве матушка.

— Вы… Я… Она оскверняет своим присутствием… стены… воздух… нашу обитель! — Выкрикнула сестра, негодующе тыча в меня сарделькообразным пальцем. Маленькие свинячьи глазки невразумительно блеклого цвета метали молнии из-за толстых щек.

— Испортить воздух я еще не успела, это исключительно ваша прерогатива, сестра, — заметила я и, хмыкнув, без приглашения опустилась на холодное деревянное сиденье, по недосмотру называемое здесь креслом. Автору сего мебельного шедевра лично я бы кое-что оторвала, чтоб неповадно было, и не только руки…

Удивившись повисшему молчанию, я подняла глаза и не на шутку испугалась, что сестру Алву хватит удар. Женщина покраснела до свекольного цвета и судорожно хватала воздух ртом. Если она сейчас тут свалится, мы ее в коридор вытащить уже не сможем (сестра Алва во все двери, кроме столовой, проходила бочком, так как эти самые двери были явно не рассчитаны на столь жир… дородных монахинь).

— Диана! — укоризненно покачала головой настоятельница. Судя по плескавшемуся в ее глазах испугу, она тоже оценила возможные последствия падения сестры.

А что я? Я — ничего. Что есть, то и сказала. За сестрой действительно водился такой грешок.

— Воды… — прохрипела Алва, закатывая глаза и начиная картинно заваливаться вправо.

— Сестра присядьте, — Илисатт подхватила ее под локоть и потянула к кушетке, кстати, такой же жесткой, как и кресло, даром, что тканью обита.

— Диана… — настоятельница растерянно обернулась.

Но я была уже тут как тут с кувшином воды в руках. Лицо матушки на мгновенье