— Вижу облако! — крикнул робот Шюша, повернув к Гошину свое плоское лицо-экран. — Пыль. Диаметр частиц и плотность рассеяния не превышают допустимых. Обходить?
Гошин с трудом подавил зевок; ох уж эти неисследованные планеты, сплошные тайны.
— Делай, как знаешь… — сказал он и махнул рукой.
— Слушаюсь! — Шюша склонился над пультом управления.
Турболет мелко задрожал, входя в облако. И тут же солидный гул моторов без всякого перехода сорвался на визг. Затем последовали два похожих на нездоровое чиханье хлопка, и наступила тишина. И невесомость.
— Шеф, мы падаем! — бодро доложил Шюша. — Высота восемьсот.
— А? — только и спросил Гошин, чувствуя, как его плотно сбитое тело само собой выплывает из кресла.
Робот взвыл дурным голосом пожарной сирены и подхватил первопроходца на руки. Гошин глазом моргнуть не успел, как оказался в противоударном коконе. И вовремя! Турболет с грохотом упал на плоское брюхо, сломав себе при этом все, что полагалось.
Хрустя осколками приборов, Шюша вытряхнул Гошина из кокона и, деловито повертев начальника в своих пластиковых лапищах, поставил на пол. Довольно хмыкнул:
— Цел и невредим. Порядок! Задохнувшийся первопроходец стоял в центре кабины и удивленно хлопал ресницами. Вокруг все вертелось, в голове шумело, с потолка сыпалась труха.
«Ерунда какая-то, — подумал Гошин, — откуда на турболете труха?»
— Иду осматривать внешние повреждения, — отрапортовал робот, исчезая в тамбуре.
Гошин сел в свое кресло. Скорбно сложив руки на животе, стал молча оглядывать последствия аварии. Снаружи кто-то загрохотал по корпусу турболета. В радионаушнике защелкал Шюша:
— Константин Федорович, докладываю! Сопла обеих турбин забиты инородным телом, внешне напоминающим затвердевший бетон красного цвета. Корка аналогичного вида покрывает весь корпус турболета. Наружный люк не открывался. Пришлось его вырезать. А вообще — отличный строительный материал нам попался!
«Идиот! — подумал Гошин с глухим раздражением. — Это еще неизвестно, кто кому попался. Какой может быть на Прелате бетон? Спутники не обнаружили ни городов, ни даже одиночных построек. Тем более, откуда взяться бетону в воздухе…»
Послышался тихий, таинственный шелест. С потолка снова посыпалась труха.
— Короеды завелись, что ли? — Гошин опасливо посмотрел вверх. В космосе всякое бывает. Стряхнув с комбинезона мелкую белую крошку, первопроходец поспешил на воздух.
Снаружи было пыльно и красно. Солнце с трудом пробивалось сквозь мутную бордовую завесу, струившуюся и непрерывно оседавшую на турболет и Шюшу. Робот стоял по стойке смирно и уже был покрыт тонкой красной коркой.
— Окаменел? — сквозь зубы спросил Гошин и тут же закашлялся. Носовые фильтры оказались мгновенно и прочно забиты. Пришлось их выбросить и перейти на природное дыхание. К удивлению, пыль такому способу потребления воздуха не препятствовала и, против ожидания, на зубах не скрипела.
— Шеф, — сказал вдруг Шюша, — по-моему меня съедают.
— Что-о-о? — Гошин подошел к роботу. — Бездельник? Это не тебя, это наш турболет съедают!
Призывая к действию, он дернул робота за палец и едва не упал, потому что палец легко отломился и рассыпался в прах. Гошин испуганно вскрикнул.
— Е равняется эм цэ квадрат, — сказал Шюша отрешенно.
— Ты чего, Шюша?! Ты чего?! — Гошин готов был заплакать от жалости к поникшему роботу.
— Я говорю — такова жизнь… Прощайте, Константин Федорович, — ответил Шюша с грустью и превратился в плотное облако оседающей на траву пыли.
За спиной Гошина ухнул, проваливаясь в себя, турболет. Первопроходец даже не оглянулся. Он и так знал, что там не осталось ничего, кроме пыли.
— Прощай Шюша… — всхлипнул Гошин, с горечью вспоминая о том, как часто бывал груб и несправедлив со своим верным и незаменимым помощником…
О себе Гошин вспомнил, когда почувствовал яростный зуд во всем теле.
— Пожалуй, можно попросить и о помощи, — подумал бывалый исследователь. Постучал по кристаллу связи:
— Эй! На корабле! Капитан! Тут у меня хищная красная пыль сожрала Шюшу и турболет, а теперь принимается за меня… Выручайте! — Последнее слово Гошин произнес по инерции, уже сознавая его бесполезность, — кристалл связи превратился в пыль.
«Конец», — с тоской подумал Гошин, чувствуя, как ужасная пыль просачивается под бронекомбинезон, продолжая свое черное дело…
…Он очнулся со странным чувством, будто его кто-то внимательно разглядывает. Гошин открыл глаза. Пыли не было. Было жарко. В чистом, чернильного цвета небе плавилось желтое солнце. Высокая черная трава
Последние комментарии
40 минут 42 секунд назад
41 минут 53 секунд назад
49 минут 55 секунд назад
53 минут 50 секунд назад
8 часов 35 минут назад
9 часов 16 минут назад