Запах снега [Юрий Павлович Валин] (fb2) читать постранично, страница - 5

дикаря, заслонился. Хрипящий оборванец заорал, его товарищ озадаченно отпрыгнул, выжидая момент. Тут ему врезали по затылку, — мама, пусть и не очень ловко, использовала подобранный карабин в качестве палицы. Коренастый обезьян шарахнулся. Отец, изловчился, перехватил своего за широкое запястье, вскинул отработанным приемом на плечи, и швырнул с уступа. Мелькнула распахнутая в крике зубастая пасть, выпученные глаза. А отец уже метнул свое тело вперед, — дикарь успел чиркнуть топором, распорол гимнастерку на ребрах, но был опрокинут, вбит в землю. Удар рукояти нагана смял заросший бурой шерстью висок.

— Уру-ру-рра!!! — выли рядом. Уже вскарабкались на уступ, — десятка два, — одичавшие, уродливые, махали копьями и луками.

Отступать комдиву было некуда, выпрямился, распоясанный в набухшей кровью гимнастерке, вскинул наган. Щелчок, щелчок, — звонко треснул над рекой единственный выстрел. Толстый дикарь в каких-то чудных тройных рогах, изумленно скосил глаза на свою грудь, лапнул когтями костяные украшения и рухнул мордой вниз. Остальные попятились, всполошено выставляя копья. Снова тщетно щелкал боек револьвера, пятились низкорослые горцы. Еще перекатывалось над ущельем эхо выстрела.

Отец шагнул назад.

— Верка, уходите! Прыгайте. Река вынесет.

— Егор…

— Выполнять! — отец подхватил с земли, вырвал из ножен шашку.

— Уру-ру-рра!!! — снизу полезли решительно.

Лёшка видел, как сверкала в холодном воздухе шашка. Вдоволь когда-то погуляла Златоустовская сталь под Орлом и Курском, потом от Крыма до Туркестана добралась. Что белую кость крошить, что темную под мохнатой плотью — невелика разница. Но стрелы отбивать — то только в сказках бывает. А из гимнастерки латы слабенькие.

— Уходите, Верка!

Лёшку подхватила неведомая сила, — вышвырнули мамины руки за срез скалы, губя и спасая. Летел Лёшка на пенные камни, и верить тому не верил. Вода бурная не мягче тех камней оказалась, — вышибло дух мгновенно, закрутило в брызгах и холоде ледяном.

* * *

Пришел в себя на мелководье. Река урчала успокоенно. Тело — колода промерзшая. Выполз по камням тритоном издыхающим. Вокруг лес молчащий, только вода шумит. Деревья высоченные, стволы во мху зеленом. Почти секвойи, будь они прокляты. Прижал Лёшка к голове ухо оборванное, и, шатаясь, в чащу поковылял. Где та скала, то плато крошечное? Ничего в этом мире Лёшка не знал. Не знал, что с горными орками батя схватился, и что до ближайшего человечьего жилья месяц пути. Не знал, что люди там ничуть не лучше орков.

Одно знал — в тот день лучше было со своими погибнуть.

Глава первая

23-й день месяца Листа.

Хутор в верховьях р. Синелилы (один переход от Кэкстона)

— Мы будем готовы не ранее начала зимы, — сказал лорд Эйди.

— Что ж, мой друг, всецело полагаюсь на вас.

Голос союзника, неизменно благозвучный и убаюкивающий, звучал дружелюбно, но лорду Эйди вновь почудилась насмешка. Пожилой мужчина обернулся, взглянул, — Нааг-Хаш полулежал на кушетке в своей излюбленной позе, облокотившись о мягкие подушки, по грудь укутанный в меховые одеяла. Согревал узкие ладони о бокал с горячей водой. Ресницы опущены, точеное лицо абсолютно беспристрастно. Слой пудры делал лицо светлым, почти человеческим. Умеет ли союзник смеяться, лорд Эйди не знал. Собственно, это было не важно. Нааг-Хаш не брат по вере, и уж тем более не друг. Союзник. Весьма полезный союзник. Об остальном будет время подумать позже. Светлый подскажет, поможет.

— Мне весьма жаль, что самое главное придется делать зимой, — сказал лорд Эйди. — Я знаю, как вы ненавидите холод. Но раньше мы не успеем подготовиться. Слишком многое еще предстоит сделать.

— Да, здешний снег меня совершенно не радует. Мрачные леса, мрачные люди, ледяная земля. Но у меня, в отличие от вас, мой друг, куда больше времени. Не спешите. Пусть Светлый удостоит вас мудростью и осмотрительностью.

В бокале едва слышно забурлило, поднялся душистый пар. Ноздри защекотал аромат кардамона и ванили, еще каких-то пряностей. Роскошь. Непомерная, вопиющая роскошь. Лорд Эйди заставил себя смотреть в узкое окно. Светлый простит. И пряности, и меха, что скупали по рынкам Кэкстона, и развратные перстни, что украшают гладкие, женственные, никогда не сжимавшие рукояти меча пальцы союзника. Нааг-Хаш ценен. И у него пять пальцев. Он не дарк, да будет Светлый тому свидетель. Грех временного союза с оборотнем простителен.

Лорд Эйди упорно смотрел в окно. Дом, бывшая ферма, стоял у подножья холма. Подправленный частокол, укрепленные ворота. Временное убежище. Надежное, надо думать, раз сюда пока не заглянул никто из посторонних. У короля хватает шпионов. Продажные, падкие до серебра людишки. Страна тонет в разврате, в пьянстве, бездумно и слепо привечает ночных тварей. В столице открыто принимают дарков, король садится с дикими тварями за стол, называет друзьями

Скоро все кончится. Собственно, уже