Нечто подобное [Филип Киндред Дик] (fb2) читать постранично, страница - 2

сегодня?»

Следовало бы найти какой-то способ удалить все журдяки из домов, подумал доктор Сапере. Однако такого способа не было. Он сказал: «Да. Как только я закончу завтрак, который сейчас ем, я сяду в автомобиль, поеду в центр Сан-Франциско, припаркуюсь на стоянке, пойду прямиком к моему офису на Поуст стрит, где, как обычно, я дам сеанс психотерапии своему первому за сегодняшний день пациенту. Несмотря на закон, так называемый Акт Макферсона». Он выпил свой кофе.

— И у вас есть поддержка…

— МАПП полностью подтвердил мои действия, — сказал доктор Сапере. На самом деле он разговаривал с исполнительным комитетом Международной ассоциации практикующих психоаналитиков только десять минут назад. — Я не понимаю, почему вы выбрали меня для интервью. Сегодня утром каждый член МАПП будет в своем офисе. — А всего их было около 10 тысяч в этой организации, разбросанных по всем Штатам, как в Северной Америке, так и в Европе.

Докладывающая машина доверительно замурлыкала:

— Кто, как вам кажется, отвечает за утверждение Акта Макферсона и за готовность Хозяина возвести его в закон?

— Вы знаете это так же, как и я, — сказал доктор Сапере, — ни армия, и ни Николь, и даже ни НП. — Все это знали; едва ли это было новостью, мощный немецкий картель убедил весь мир в необходимости лечить психические заболевания. (Это крупный фармацевтический дом, картель «Химия» в Берлине.) наркотерапией; так можно было делать деньги. И в. результате психоаналитики считались шарлатанами, были в одном ряду с оргоновой коробкой и целителями, проповедывавшими здоровую пищу. Совсем не так было в старые времена, в прошлом веке, когда психоаналитики пользовались признанием. Доктор Сапере вздохнул.

— Вам очень больно бросать свою профессию под давлением со стороны ХМ? — проникновенно спросил журдяк.

— Передайте вашим слушателям, — медленно сказал доктор Сапере, — что мы намерены работать дальше, независимо от каких-либо законов. Мы можем лечить так же эффективно, как и химическая терапия, в частности, характерологическую дисторсию, где задействована вся история жизни пациента. — Он понял теперь, что журдяк представлял одну из основных ТВ-компаний; аудитория, насчитывающая примерно 50 миллионов зрителей, присутствовала при этом обмене мнениями. Внезапно доктор Сапере почувствовал свое косноязычие.

Когда после завтрака он вышел на улицу к своему автомобилю, он обнаружил, что второй журдяк ожидает его там в засаде.

— Леди и джентльмены, это последний из рода аналитиков Венской школы. Возможно, когда-то знаменитый психоаналитик доктор Сапере скажет нам несколько слов. Да, доктор? — Он подъехал к доктору, загораживая дорогу. — Как вы себя чувствуете, сэр?

Доктор Сапере сказал:

— Мерзко! Пожалуйста, дайте мне пройти.

— Направляется в свой офис в последний раз, — объявил журдяк, когда доктор проскользнул мимо. — У доктора Саперса вид приговоренного человека, но все же человека, тайно гордого сознанием того, что он сделал все, что мог в меру своих способностей. Время Саперсов прошло, и только будущее покажет, хорошо ли это. Как и практика кровопускания, психоанализ сначала процветал, затем его популярность пошла на спад, а теперь новая терапия заняла его место.

Сев в автомобиль, доктор Сапере направился сначала по вспомогательной трассе, а теперь он уже катил по автостраде, ведущей к Сан-Франциско. На душе у него было все так же мерзко, он боялся того, что, как он знал, было неизбежно, — конфликта с властями, который ждал его там, впереди.

Он был уже немолодым мужчиной, он был слишком грузен, чтобы участвовать в таких событиях. У него была лысина, к которой каждое утро изо всех сил старалось привлечь его внимание зеркало в ванной комнате. Пять лет назад он развелся со своей третьей женой Ливией и больше не женился; его карьера была его жизнью, его семьей. И что же теперь? Было совершенно ясно, что, как сказал журдяк, он ехал сегодня в свой офис в последний раз. 50 миллионов зрителей в Северной Америке и Европе будут смотреть на все это, но обретет ли он вследствие всего какое-нибудь новое призвание, новую, еще не ясную цель взамен старой? Нет.

Чтобы немного взбодриться, он поднял трубку Встроенного в автомобиль телефона и набрал молитву.

Когда он припарковал машину и подошел к своему офису на Поуст стрит, он увидел небольшую кучку людей, еще парочку журдяков и несколько полицейских Сан-Франциско в голубой униформе. Все ждали.

— Доброе утро, — сказал им доктор Саперс с чувством неловкости. Он поднимался по ступенькам здания с ключом в руке. Толпа расступилась перед ним. Он отпер дверь и распахнул ее, впуская поток солнечного света в длинный коридор с репродукциями Пауля Клее и Кандинского, которые он с доктором Ваклеманом повесил семь лет назад, когда они украшали это довольно старое здание.

Один из журдяков и несколько полицейских Сан-Франциско объявили: «Испытание начнется, дорогие