Архивраг. Дилогия (СИ) [Константин Стригунов] (fb2) читать онлайн

Константин Стригунов

Архивраг. Дилогия

Константин Стригунов

Начало Игры

Пролог

2009 год. В семи километрах от восточной границы Периметра

Глава первая. Бестиарий

Научно-исследовательский комплекс изучения Чернобыльской Аномальной Зоны

(точное местонахождение засекречено)

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Глава вторая. Контакт

Зона. 6.44 по местному времени. Ожидание Выброса в течение двух часов

Экспериментальный комплекс регистрации воздушных аномальных образований «Небесный взор»

Высота: девять тысяч семьсот пятьдесят метров над уровнем моря

* * *

* * *

Глава третья. Крушение

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Сектор ответственности ОДКБ. В пяти километрах от южной границы ЧАЗ

* * *

* * *

* * *

Глава четвертая. Рейд

* * *

* * *

* * *

* * *

Отряд специального назначения ГРУ

* * *

* * *

* * *

* * *

База военизированной группировки «Долг»

00 часов 31 минута по местному времени

* * *

* * *

* * *

Отряд специального назначения ГРУ

* * *

* * *

Архивраг. Книга вторая. Путь к цели.

notes

Note1

Note2

Note3

Константин Стригунов

Архивраг. Дилогия

Константин Стригунов

Начало Игры

«Зло порождает зло»

Печорин в «Герой нашего времени»

М. Ю. Лермонтов

Спеши не торопясь

Октавиан Август

Пролог

2009 год. В семи километрах от восточной границы Периметра

В коридоре звучали шаги, эхом отражаясь от стен. Кругом царил полумрак и человеку, которого конвоировали двое охранников, казалось, что его ведут куда-то в подвал. За пять дней пребывания в фильтрационном лагере для нелегалов он уже перестал ориентироваться в этих однообразных помещениях. Почти непрерывные допросы выжали из заключенного все соки, подобно высохшему на солнце фрукту, чья кожура скукожилась и стала походить на кожу девяностолетнего старца. Он изрядно, как для такого срока, похудел, его тело болело, ибо «беседы по душам» почти постоянно сопровождались побоями. Для этого здешнее начальство всегда находило пару-тройку крепких парней, отрабатывавших приёмы на ком-нибудь, кого вылавливали в Зоне, а потом, когда избитый человек уже лежал на полу, отплёвывая и отхаркивая кровь, они в целях приведения в чувства окатывали его водой из ведра, после чего тащили в камеру, размерами три на четыре метра, где содержалось еще с десяток таких же, как и он. Там полутруп отлёживался и кто-то даже подложил ему под голову кусок тряпки, дав выпить воды из мятой алюминиевой кружки, отдававшей привкусом хлора. О запахе, царившем в камере, и говорить не приходилось: одиннадцать немытых тел, не стираные шмотки, обувь, в которой сюда попадали и сырость давали такое амбре, что в воздухе не только топор, но и рояль мог повиснуть. Мыться разрешалось лишь раз в неделю по причине жёсткой экономии воды, которую сюда приходилось проводить от водной магистрали, находившейся далеко не в ближнем свете. Соответственно, условия представляли собой вотчину антисанитарии и если бы существовал рейтинг мест с наихудшими условиями существования, то лагерь, безусловно, занял в нём одну из самых верхних строчек. Однако, по слухам содержание в камерах было далеко не самым суровым, из того, что можно ощутить на себе, побывав здесь. Если камеры переполнены — а они всегда переполнены, — то заключенных спускали в огромные, в четыре метра глубиной, ямы, где десятки человек в неимоверной тесноте сидели, прижавшись друг к другу, поскольку свободное место отсутствовало напрочь. Естественно, находились заключенные там и когда шел дождь, и когда стояла жара, и когда ночью сильно падала температура. В такие моменты приходилось тяжелее всего. С другой стороны пьяные солдаты и офицеры, которых хватало везде, не так донимали с избиениями, поскольку спускаться в яму никто не хотел (да и не мог, с пьяного угару), а выволакивать кого-то наружу было целой морокой. Другое дело в камере, когда какой-нибудь в доску пьяный охранник вместе с такими же коллегами, отворяли дверь и приказывали всем выстраиваться вдоль стены. После этого он доставал увесистую резиновую дубинку и, проходя мимо, бил каждого, куда попадал. Желание перегрызть глотку краснорожему блюстителю порядка, выдыхавшему в лицо спиртные пары, подавлялось лишь осознанием последствий такого поступка. Те, кто в силу разных причин, не могли выдержать издевательств иногда совершали ошибки, набрасываясь на своих обидчиков. Однако, как правило, таких выволакивали наружу и там молотили до состояния, которому могла позавидовать любая отбивная. Некоторых, из-за плохого настроения начальника охраны, а то и просто забавы ради, могли расстрелять, после чего, уничтожить труп. Такой беспредел частично объяснялся отсутствием нормального законодательного регулирования деятельности нелегалов, особенно в том, кого считать нелегалами. В связи с тем, что Зона представляла собой особый сектор, происхождение которого так и не определено, то нелегалов можно отнести и к незаконным вооруженным формированиям, и к лицам, проникающим в запретную территорию с целью наживы, вынося неизученные предметы. По каким законам их судить? По закону гражданского времени, военного? Хоть Зона и внегосударственное образование, контроль ее Периметра осуществляли именно они, а потому каждый военно-политический союз устанавливал свои правила на своём участке. Причём как на востоке, так и на западе юридические дебаты шли до сих пор, что, в свою очередь, порождало полнейшую неразбериху в органах исполнительной власти, документации и т. д. Доставалось от этого в первую очередь сталкерам, хоть и официальные власти чурались этого слова как чёрт ладана. Предложили ими обозвать всех, кто незаконно пребывает на территории Зоны и выносил оттуда запрещенные предметы. Правительствам казалось, что подобное слово «сталкеры» в официальных сводках добавит этому движению некую популярность, подобно упоминанию любой субкультуры её же самоназванием. Однако если в последнем случае это было совершенно безобидно, то употребление слова «сталкер» могло привлечь еще большее нежелательное внимание к данному виду занятия. Разумеется, население глубоко плевало на все правительственные обращения и называло вольных бродяг по привычке, тем более всякие попытки устроить некую информационную изоляцию пребывающим в Зоне только подогревали любопытство и желание многих сорвиголов оказаться в ней. Правда, абсолютное большинство имело весьма наивное, слишком далёкое от реальности представление о Чернобыльской аномальной Зоне, иначе, прежде чем сунуться туда, они бы миллион раз подумали. Естественно, охота заработать, поправить свое финансовое положение и выбравшись, козырять своими подвигами и приключениями перед друзьями и знакомыми буквально пьянили, притупляя зов разума. И такое легкомыслие играло с ними злую шутку. Очень злую. Девяносто восемь процентов незадачливых искателей приключений уничтожались патрулями, дозорными, особыми группами (чье существование официально отрицалось, причём как руководством ОДКБ, так и НАТО), либо, будучи пойманными, доставлены сюда, в фильтрационный лагерь и еще вопрос, что хуже, отправиться к праотцам или подохнуть в камере среди таких же, как и ты.

Даже, сейчас, когда нелегала волокли в кабинет следователя, его не покидал вопрос: «А может лучше, если бы меня пристрелили там, за Периметром?» и всякий раз ответ он не решался давать. Заключенного остановили.

— Лицом к стене! — рявкнул один из конвоиров.

Жесткие наручники, явно перетянутые, больно врезались в запястья рук, но просить их ослабить было себе дороже. Второй конвоир постучался в тёмно-серую железную дверь, за которой находилась комната военного следователя. Оттуда донеслось глухое «войдите» и охранник нырнул внутрь, где доложил, что привел заключенного.

— Приведите его сюда, — уже более отчетливо послышался прокуренный голос следователя.

Первый конвоир, ощутимо ткнув мужчину дубинкой в бок, прорычал: «Пошёл!». Арестант на секунду скривился от полученного тычка, но последовал в комнату, где того уже ждал очередной раунд следствия. Его бесцеремонно втолкнули внутрь и усадили на небольшой стул перед столом, за которым сидел немолодой человек в форме, чьё худое, с выпирающими скулами, лицо и пристальный, сканирующий взгляд всегда вызывали неприятные ощущения дискомфорта у арестанта, словно заставили сесть на раскаленную сковородку. У офицера на каждом погоне форменной рубашки оливкового цвета имелось по звезде майора, блестевших от света лампы дневного освещения. Сейчас он рассматривал дело заключенного, перелистывая одной рукой папку и вертя шариковую ручку другой. Чуть сбоку от него стояла пепельница до половины набитая бычками от выкуренных сигарет. Монитор компьютера, умещённый на столе, совершенно не вписывался в окружающую обстановку, подобно репродукции картины Рембрандта весящей на стене в хижине зулусов.

— Вы свободны, — сказал следователь бесцветным голосом конвоирам, не поднимая взгляда.

Двое из охраны немедленно покинули помещение, оставаясь снаружи. Следователь некоторое время словно не замечал присутствовавшего человека, пока вдруг не обратился к нему, все так же смотря на бумаги.

— Как ваше здоровье, Виктор Сергеевич? Нет ли каких замечаний к условиям вашего содержания? Или, быть может, имеются претензии к питанию?

Он говорил так, словно речь шла о лечении пациента в санатории, где его заботливый директор расспрашивает своих клиентов про то, имеются ли какие-нибудь неудобства, мешающие их отдыху.

— Спасибо, товарищ майор, за вашу заботу о здоровье моей скромной персоны. Что касается моего пребывания в этом чудном пансионате, то нахождение в нем я считаю интереснейшим времяпрепровождением. Единственный недостаток, который я наблюдаю, так это то, что мне утром приносят слегка остывший кофе, а круассаны к нему немного жестковатые, — ответил Виктор в манере капризного миллионера.

Следователь улыбнулся.

— Смотрю у вас не пропадает чувство юмора даже после всего пережитого. Это говорит о стойкости, которую я очень ценю в людях. Она вам пригодится, ведь ваше положение оставляет желать лучшего, — сказал майор, остановившись взглядом на одной из страниц.

— Ну что вы, куда ещё лучше? — театрально ответил арестант. — Мне здесь очень нравится; свежий воздух, прохлада, лечение. А люди-то какие!

— Довольно!! — гаркнул следователь, захлопнув папку и, наконец, поднял взгляд.

В его серых, ледяных глазах не выражалось ничего, кроме злобы, а в голосе появились металлические нотки.

— Ты, Говоров, видимо, хреново представляешь, в какую задницу попал, — он всем корпусом подался вперед, пристально вглядываясь в невозмутимого человека, сидящего перед ним. — Или тебе кажется, что твое везение будет продолжаться вечно? Думаешь, если тебя бессознательного притащили в лагерь и не пристрелили там, то здесь снова выйдет схитрить?

Они оба смотрели друг другу в глаза до тех пор, пока следователь вновь не открыл папку и не нашел там нужную страницу.

— Итак, Говоров Виктор Сергеевич, восемьдесят первого года рождения… Та-а-к, это пропускаем, ага вот. Был обнаружен в семи километрах от юго-восточной границы Периметра зоны ответственности ОДКБ в бессознательном состоянии. Медицинский осмотр установил, что в таком состоянии Говоров оказался в результате контузии, полученной при взрыве наступательной гранаты. После прихода в сознание на вопросы отвечать отказался и был доставлен в Третий фильтрационный лагерь для проведения следствия. Обвиняется в нелегальном пребывании на территории Чернобыльской аномальной Зоны, в выносе неизученных либо слабоизученных предметов, именуемых также артефактами, незаконном хранении оружия и так далее.

Майор закончил чтение и с ехидной ухмылкой посмотрел на Говорова.

— Светит тебе за все это четвертак и не меньше. Понимаешь? Но ты можешь помочь следствию, а значит, и себе. Всего-то надо подробно описать, кому ты сплавлял хабар, где оружие брал, в частности АКСУ-74, найденный вместе с тобой. Само собой имена торговцев, сталкеров, каналы сбыта артефактов, короче всё, что тебе известно. Естественно, наказания тебе не избежать, уж больно серьёзное преступление ты совершил, но некоторое количество лет тебе все же сбавят. Глядишь, и до пенсии выйдешь. — Следователь ехидно ухмыльнулся.

Кивнув головой, заключенный, дал знак, чтобы майор подошел ближе. Удивленно вскинув бровью, явно не ожидая быстрого согласия Говорова, следователь встал из-за стола и приблизился к нему вплотную. Однако вместо ожидаемого ответа, он услышал нечто другое.

— А можно мне в номер пару девочек? Ну, хотя бы на ночь, а то уж больно скучно, — произнес арестант со всей вежливостью, на которую был способен.

Метаморфоза выражения лица у майора прошла все стадии, от надежды до крайнего разочарования, когда его и без того не привлекательные черты исказились, превратившись в злобный оскал.

— Слушай меня ты, гнида шелудивая! — заорал майор прямо Виктору в лицо, обдав того концентрированным запахом крепкого табака. — Думаешь это всё шутки, паскуда?! Да я сейчас прикажу и из тебя вышибут всё твоё веселье!

Майор прищурился и, хитро посмотрел в глаза Говорову:

— Только на этот раз тебе отобьют всё, кроме языка, чтобы ты говорить мог и пальцев правой руки, чтобы мог писать, — произнёс он, угрожающе понизив голос.

Арестант отвернул голову в сторону, словно сказанное не было адресовано ему. Это буквально взбесило следователя и он, схватив заключенного за майку, стал пуще прежнего надрывать глотку:

— Так ты будешь говорить, мразь?!!

Неожиданно в дверь постучали и вошедшего во вкус майора это сильно разозлило, поэтому он тем же тоном крикнул в сторону двери, продолжая смотреть на сталкера, буквально излучая ненависть. — Да кого там принесло?!

В комнату вошел высокий крупный мужчина лет пятидесяти, с короткими аккуратно подстриженными волосами, которых уже успела коснуться благородная седина и умным, внимательным взглядом. При виде его следователь выровнялся по стойке «смирно».

— Здравия желаю, товарищ полковник! — бодрым голосом отрапортовал он.

— Ну, здравствуй, Замятин, — приятным баритоном ответил седовласый полковник, высматривая глазами, куда бы сесть. — Смотрю, твои методы ведения следствия так и не изменились за все прошедшие годы?

— Так я же это, э-э…стараюсь как лучше… — промямлил майор.

— Так-то оно так, да подход к людям у тебя не правильный. Не уважаешь ты их, словно перед тобой не человек сидит, а гора мусора, — офицер достал из угла старенький стул и, поставив поближе к Говорову, уселся на него.

— Но они и есть мусор, — неуверенно пробормотал Замятин, всё ещё вытянувшись перед полковником.

— Вот! Вот, о чём я тебе и твержу, — полковник покачал пальцем в сторону следователя. — Ты что думаешь, они в Зону от хорошей жизни лезут? Или им нравится получать радиационный загар, а потом помирать на больничной койке?

Он пристально посмотрел на майора.

— Да ты хоть раз видел последствия лучевой болезни или кроме этой будки больше негде не бываешь?

Замятин оторопел. Он совершенно не ожидал, что с ним сейчас будут обходиться подобным образом, да еще на глазах этого сталкера, которого, как и ему подобных, он считал отребьем. Будучи типичным винтиком в системе, у него выработалась присущая таким как он черта выслуживаться, часто граничившая с карьеризмом. Поэтому всякая попытка обвинения в свой адрес, где ему указывали на неправильные действия с его стороны воспринималась им как нечто странное и даже возмутительное, ведь многие другие выполняют свою работу именно подобным образом. За всю свою сознательную жизнь Замятин ни разу не задумывался, а стоит действовать подобным образом только потому что некоторые из его коллег поступали именно так? Все они не брезговали грязными методами, часто не утруждая себя кропотливой работой следователя и просто сплавляли на ходоков все мыслимые преступления. За это начальство их хвалило и ратовало за высокую «раскрываемость» преступлений, связанных с незаконным пребыванием в Зоне, однако численность нелегалов загадочным образом не убывала, а только росла. Само собой подобная «мелочь» Замятина не интересовала и он продолжал вести допросы теми методами, которые ему казались наиболее приемлемыми с точки зрения достижения конечного результата. Причем, тот факт, что методы допроса выходили далеко за пределы дозволенного, его совершенно не беспокоил, ведь находясь в таком окружении, подобное поведение и откровенное превышение служебных полномочий для него казались естественными устоями. Поэтому сейчас он надулся и покраснел, но выдать свое возмущение, не посмел.

— Не хотите ли вы сказать, что считаете этих банд… — начал, было, он, медленно подбирая слова, однако полковник оборвал его.

— Я хочу сказать, — с нажимом произнес мужчина, — они — такие же люди, как и мы. Кроме того, я надеюсь, вы ещё не забыли о таком, понятии, как презумпция невиновности? — полковник продолжал сверлить его своим взглядом.

Почувствовав, что у Замятина сейчас пойдет пар из ушей от ощущения ущемления своего самолюбия, старший по званию офицер попросил его покинуть кабинет, чтобы наедине поговорить со сталкером.

— И не забудьте снять наручники с молодого человека, они ему ни к чему, — добавил он.

Нехотя достав ключ и отстегнув «браслеты» с заключенного, следователь выдавил из себя «разрешите идти» и грозовой тучей покинул кабинет, нарочито сильно хлопнув за собой дверью. Говоров, не без интереса наблюдавший за устроенной сценой, принялся растирать затёкшие руки, на которых остались следы от наручников. Полковник чуть пододвинулся вперёд, и поудобней усевшись, посмотрел на Говорова. В его взгляде не было чего-то враждебного, ушлого или презрительного — то есть всего того, к чему сталкер привык за последние три года. Напротив, гладко выбритое лицо офицера с мужественным подбородком располагало к себе, а в самом человеке чувствовалась немалая внутренняя сила. Возможно, именно она заставила Виктора сидеть на месте и не пытаться в бесплодных попытках бежать или сделать ещё какой необдуманный шаг, повлекший бы за собой самые серьезные последствия. Он понял, что это не тот метод допроса, который в фильмах часто называют «плохой и хороший полицейский», когда после злобного следователя приходил «добрый» и, после чередования, допрашиваемый мог сломаться, выдавая всю необходимую информацию. Нет, он сразу понял, что всё происходящее не блеф и сидящий перед ним человек не сволочь, которых так полон этот лагерь и мир в целом.

— Вы мне не доверяете, Виктор? — спросил полковник, внимательно смотря в лицо собеседнику. Помолчав несколько секунд, Говоров дал ответ:

— А с чего бы это вдруг? Вы — скорее всего, очередной «следак», который будет добиваться от меня того же, что и все предыдущее. Какое уж тут доверие.

Сталкер излучал недоверие.

— Признаться, другого ответа я и не ожидал. Доверие надо заслужить, а это не так просто, — задумчиво произнес полковник. — Тогда начнем с простого. Раз уж я знаю кто вы, то теперь моя очередь представиться. Я — Селезнёв Николай Федорович.

— И чем же я вам могу помочь, Николай Фёдорович? — язвительно произнёс Говоров.

Полковник, улыбнулся.

— Понимаю ваш сарказм, Виктор, но вопрос заключается не только в этом. Еще его смысл и в том, чем я могу помочь вам?

— Ага, отпустите на все четыре стороны и откроете на круглую сумму счёт в банке, — саркастически произнес сталкер.

Однако попытка вывести из себя полковника оказалась равнозначна попытке сдвинуть своими силами десятитонную глыбу. Ответ Говорова абсолютно не смутил его и он, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Счет? Вполне возможно. Всё зависит от вас, — Селезнёв откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Кроме того, надеюсь, вы заметили, что вам угрожает перспектива просидеть следующие четверть века в месте, не сильно отличающимся от того, где вы провели последние пять дней. Согласитесь, перспектива весьма не радужная.

В голове Говорова закружился целый водоворот мыслей, в котором одни сменялись другими.

«Кто же вы такой, Николай Фёдорович,

 — думал он, —

если можете вот так просто отодвинуть от меня столь серьёзное наказание? А может вы мне мозги пудрите и просто ходите узнать от меня кое-что за сомнительное обещание помочь не сесть за решётку?»

Видимо, прочитав оставшееся недоверие на лице у Говорова, полковник переместился, сев на край стола, и достал из нагрудного кармана своего мундира красную корочку. Раскрыв, он поднес ее Виктору так, чтобы тот мог прочесть содержание. Внимательно осмотрев, Виктор отдвинулся назад, явно осмысливая полученную информацию.

— Значит всё-таки разведка? — риторически спросил он, догадываясь о чём-то подобном почти с самого начала разговора.

В ответ полковник кивнул.

— Когда я говорил о помощи, то подразумевал взаимовыгодное сотрудничество, пояснил Селезнев. — Вы работаете на нас, а мы помогаем вам и избавляем от перспективы кормить клопов на нарах до самой пенсии. Кроме того, вы сможете заниматься привычным для вас делом — сталкерством. Я со своей стороны гарантирую, что все ваши, э-э, накопления — назовём их так — будут принадлежать вам, а на счёт в банке ежемесячно будет поступать некоторая сумма денег. Естественно, в разумных пределах, а то сами знаете какая сейчас ситуация.

С логикой Селезнёва не поспорить. Сталкер всё ещё сопротивлялся предложению и желал больше узнать о предстоящем сотрудничестве, поэтому пока удерживало от озвучивания окончательного ответа.

— Почему выбрали меня? — спросил Говоров.

— Служили, хорошо владеете оружием, ну и, конечно же, главное — у вас за плечами трехлетний опыт выживания в Зоне, а таким может похвастаться далеко не каждый. Вы, можно сказать, ветеран Зоны и таких людей очень не хватает. Думаете, мы не забрасывали туда своих агентов? Само собой да, и это были хорошие сотрудники, с прекрасной боевой и оперативной подготовкой, но в Зоне они не проживали больше нескольких месяцев. Рекорд — сто пятнадцать дней. Нет у них, того, что вы называете чуйкой, которой мы не можем научить своих людей, сколько бы не старались. А вы — редкий шанс перетянуть удачу на нашу сторону.

Само собой, Селезнев не назвал бы ему настоящую среднюю или максимальную продолжительность выживания в Зоне агентуры, поэтому пришлось выдумывать на ходу, однако он всё же заметил, как глаза сталкера загорелись. Расчёт прост: быть не просто бродягой, а кем-то значимым — это действовало на внутренне самолюбие не хуже чем яркий свет фонаря на мотыльков. Естественно, кроме возможности помочь Отечеству, что-то заработать и осознавать, что ты — разведчик, хоть никто и никогда из непосвященных об этом не должен будет узнать, имелся весомый аргумент, касавшийся избавления от необходимости отсиживать гигантский срок. В совокупности, это должно было дать нужный эффект.

— То есть, вы предлагаете мне быть шестеркой и доносить вам на других сталкеров и торговцев? — Виктор снова недоверчиво посмотрел на полковника.

Селезнев отрицательно покачал головой и взглянул на него как-то по-отцовски, словно мудрец, которому задало вопрос неразумное дитя.

— Нет, что вы. Наша цель куда более крупная рыба, — тут выражение лица полковника изменилось, став более сосредоточенным. — Бродяги и мелкие торговцы, обитающие в самодельных бункерах — все это нас интересует не больше, чем проблемы реформы налогообложения где-нибудь в Мозамбике.

— А если я соглашусь, но потом передумаю и…

— Что — «и»? Что дальше? Сумеете покинуть Зону, то попадете к нам и тогда вы загремите на тот же четвертак, если вообще не пожизненно. Уйдете к «демократам» — там с вами проделают тот же самое. Только учтите, если станете работать на них, то, в этом случае вы будете против нас.

Встав, полковник не моргающим взглядом посмотрел в глаза сталкеру.

— Выбор за вами, на чьей стороне быть. Смотрите, не прогадайте, — сказал он.

Но Говоров уже знал какой предпочтет выбор. И он его сделал.

* * *

Глава первая. Бестиарий

Научно-исследовательский комплекс изучения Чернобыльской Аномальной Зоны

(точное местонахождение засекречено)

В коридоре было полутемно, словно все старались экономить электроэнергию, хотя подпитка объекта шла непрерывно. Через закрытую дверь в кабинет начальника разведслужбы доносились яростные крики, отдельные слова из которых все же можно было разобрать и если в этих стенах и раньше шли бурные дебаты, как правило, только на повышенных тонах, то сейчас двое мужчин явно прошли рубеж обоюдной толерантности. Дискуссия переходила в перепалку, где обе стороны не желали слышать доводы друг друга и настаивали на своём скорее из принципа.

— А зачем вам-то понадобилось идти к источнику?! Да еще и без предварительных данных! — не унимался профессор Логинов.

Главному сотруднику научно-исследовательского отдела, без согласия которого не принимались практически никакие решения, всячески противился инициативе полковника Серегина. У них с самого начала не сложились отношения и они грызлись между собой чуть ли не по любому поводу. Однако их посты принуждали так или иначе искать компромисс, но в этот раз никто не хотел уступать.

— Я смотрю у вас память короткая?! Или вы не помните, как на закрытом совещании я вслух зачитывал последнюю директиву, которую прислали из Центра? — полковник Серёгин грубо ответил вопросом на вопрос, в несвойственной ему манере.

— С моей памятью все в порядке, а вот что вы себе позволя… — хотел возразить ученый, но Серегин оборвал его на полуслове.

— Позволю себе кое-что вам напомнить, — стараясь держать себя в руках, произнес полковник, — в директиве чётко указывались действия в случае обнаружения новых аномальных образований. Не так ли? Так вот, на нас лежит полная ответственность за контроль, как над самим образованием, так и за прилегающей к нему территорией!

— Но мы совсем недавно открыли эту аномалию! — буквально завопил ученый. — В директиве речь шла о разведке только техническими средствами, а не о спуске людей в то место, о котором нам ровным счетом ничего неизвестно! А если там напряженность пси-поля больше пятидесяти стандартных единиц по шкале Войта-Рагимова, что бывает очень часто в подземных аномалиях? Что тогда? Вы хоть отдаете себе отчет в том, что собираетесь отправить отряд на смерть? Это вам не поход в рейд близ Периметра, где самая большая неприятность встретится со стаей псевдособак или плотью!

— Это вы мне будете рассказывать об опасности в Зоне?! — вспылил полковник. — Вы, кто ни разу не выходил из бункера глубокой консервации, находясь в пятидесяти метрах под поверхностью?! Откуда вам знать, что такое опасность?! — Полковник перешел на крик.

Лицо военного побагровело, а на его шее вздулись вены. Он подошел совсем близко к испуганному ученому и, глядя ему в глаза, перешел на угрожающий полушепот.

— Мои люди побывали в таких передрягах, что вы, окажись там, наложили бы себе в штаны. А сходили бы вы с нами в один дальний рейд к «Юпитеру» или на болота, и услышали то, что слышал я, когда нечто разрывает твоего товарища на куски, а ты ничего не можешь сделать, когда твой сослуживец, с которым тебе пришлось три года топтать эту проклятую землю, попадает в воронку… Или ночью в Зону. А ты знаешь, что такое НОЧЬЮ ходить в Зону?! НИЧЕРТА ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ!!!

Последние слова Серегин выкрикнул, смотря как со лба у Логинова текли ручейки пота. Полковник обнаружил, что крепко держит руками исследователя за его белый лаборантский халат. Постояв так недолго, он, несколько успокоившись, отпустил ученого и даже поправил на нем его халат. Отойдя в сторону, военный развернулся и ровным голосом спросил:

— Так вы не будете ставить свою подпись на плане операции?

От того, насколько резко изменился голос полковника, главный научный сотрудник опешил. Теперь он звучал совершенно без эмоций.

— Я…я не буду ставить свою подпись ни под каким планом, — хрипло произнес ученый. — Вы сумасшедший и хотите погубить множество людей. Я не позволю и у меня есть право ветировать любую операцию, если она несет неоправданно высокий риск!

Полковник медленно подошел и с пристальным любопытством на него посмотрел. От такого взгляда у светила науки пошли мурашки по коже.

— У меня всегда вызывало недоумение, почему в спецобъектах яйцеголовых вроде тебя наделяли незаслуженно высокими полномочиями, будто вы добываете все сведения о Зоне? Ведь не вам приходится ползать по уши в радиоактивной грязи, лазать среди аномалий, отстреливать мутантов и местную нелегальную шваль. Сидите себе тут, приводите никому не понятные анализы, а если принес артефакт вам на изучение, так тебя могут упрекнут, мол, «какого такого хрена его излучение слабее обычного?», «о, да вы нашли его в аномалии перед самым Выбросом, а значит, она разрядилась и ослабла, поэтому и артефакт у вас такой хилый». Однако тогда вас не мучила совесть о погибших и ни одна сволочь из вашей ученой братии не спросила, а чего же нам стоило добыть этот долбанный артефакт, сколько жизней было загублено, чтобы его принести сюда! Но в ответ я слышал неизменное: «Это ваша работа, никто вас не заставлял лезть в Зону, сидели бы на Периметре и не совались сюда». Да, но почему-то вы всегда забывали, что на деньги, которые нам платит государство за патрулирование Периметра даже сдохнуть по-человечески не получится! Но ведь вам-то зачем это знать? Правда? Вы же заняты поиском Великой Истины, Сути Зоны! И много вы узнали о ней, а? Все ваши так называемые «ответы» порождали еще больше вопросов! Зато как распоряжаться, кому и что делать — вы первые.

Вдруг Серегин усмехнулся и как бы по-дружески взял ученого за плечи. Логинов с удивлением посмотрел на руки полковника.

— Простите меня, я несколько перегнул палку, — извиняющимся тоном произнес полковник. — Мы же два взрослых человека и обязательно найдем общий язык, не правда ли?

— Найдем, — несколько обескуражено произнес главный сотрудник.

Серегин обошел ученого и, став сзади, сказал:

— Конечно найдем.

В этот миг полковник схватил руками голову Логинова и резко дернув, свернул ему шею, и тело профессора повалилось на пол. Из угла рта ученого потекла кровь.

Некоторое время военный, не двигаясь, смотрел на труп. Он понимал, что перешел Рубикон, и теперь назад пути нет.

— Эх, Дима, Дима. Ну, что тебе стоило согласиться? — спросил полковник, глядя на мертвеца. — Ты же плевал на все наши разведотряды еще с того момента, когда тебя сюда назначили.

Постояв с полминуты в раздумьях, Серегин достал рацию и вызвал своего заместителя.

— Кравцов зайди.

Через минуту зашел долговязый человек в военной форме и плотно закрыл за собой дверь. Он равнодушно посмотрел на труп ученого и перевел взгляд на Серегина.

— Я так понимаю, не согласился? — риторически спросил заместитель.

— Увы. Но надо признать, наш профессор был выдающимся исследователем, жаль, несговорчив был. Ну да ладно. Всё готово? — поинтересовался полковник.

— Так точно, как и договаривались, — сухо отчитался заместитель.

— Это хорошо.

Глубоко вздохнув, военный переступил через тело покойника и подошел к столу. Упершись на него руками, он взглянул вниз и увидел в полированном столе свое отражение. Серегин задумчиво посмотрел на него и затем позвал Кравцова:

— Капитан?

— Слушаю вас, — отозвался заместитель, все еще стоявший в зале.

— Собирайте людей, у нас осталось мало времени.

* * *

Дождь усиливался с каждой минутой и, казалось, будто все окружающее пространство превратилось в сплошную стену воды. Путь из территорий в районе Скадовска до базы «Долга» проходил по степной местности, периодически сменяемой лесным массивом. Укрыться от ливня попросту негде: до базы предстояло идти еще порядком, а ни схрона, ни пещеры или подземного хода поблизости не было. Да и то, в последних двух случаях лучше промокнуть, чем встретиться с тамошними обитателями. Сталкер по прозвищу Меткий об этом прекрасно знал, а потому размеренно шел по размокшей земле, в которую при каждом шаге погружался по самую щиколотку. Усталость начинала давать о себе знать, отдаваясь в теле ноющей болью, однако опытному сталкеру было не привыкать и все тяжбы рейдов за артефактами он переносил относительно просто. И дело не только в опыте, но и в правильном планировании своего маршрута. Вот, казалось бы, можно пройти к базе через город Чернобыль, находящийся строго южнее Кладбища кораблей, который в настоящее время облюбовали в качестве убежища местные неучтенные элементы, как сталкеров величают в официальных сводках. Действительно идти по дороге, которая хоть и потрескалась да изрядно заросла, все же удобней, чем по ухабам степной местности, но, как известно, кратчайший путь не всегда самый безопасный, тем более в Зоне. В городке этом, впрочем, как и в других, частенько любят обосновываться кровососы, а иногда целые семейства бюреров, что собираясь в количестве больше двух особей представляют собой серьезную угрозу. Кроме того, по некоторым сведениям городок облюбовали фанатики, которые не церемонятся с кем бы то ни было, и открывают огонь на поражение, как только засекут чужака. Поэтому нередко приходилось изменять пути следования и этот раз не был исключением. Поудобней перехватив свой автомат сталкер продолжил свой путь. В Зоне, если человек находится вне защищенных баз или бункеров оружие нельзя прятать. Оно должно быть всегда наготове, так как здешняя живность в виде мутировавших животных и продуктов неизвестных экспериментов, готова наброситься на человека буквально в любой момент. Ну и конечно люди, которые часто бывают куда более опасными и жестокими, чем любой зверь. Пподул порывистый ветер, неся с собой капли дождя, попадая на смотровое противоударное стекло противогаза Меткого и несмотря на всю тяжесть рейдов за хабаром в такую погоду, ливень помогал определять некоторые аномалии, особенно пространственно-гравитационной или вихревой природы. Тогда слезы неба, как кто-то поэтично назвал капли дождя, причудливо растекались по искаженным областям воздуха, которые по дикой прихоти природы образовались в месте, именуемой всем миром Зоной. Кроме того, вода прибивала к земле радиоактивную пыль, не давая ей подниматься в воздух и, следовательно, хоть немного, но снижала шанс вдохнуть мельчайшие частицы, излучавшие смерть, да и процесс дезактивации становился проще. Сия процедура занимала некоторое время и весьма сильно утомляла, особенно тех, кто только что вернулся из очередного похода.

Размышляя над всем этим, Меткий целенаправленно шел вперед. Не слишком быстро, дабы не влететь в какую-нибудь аномалию, и не слишком медленно, чтобы не попасть под Выброс, о котором сообщала информационная служба «Долга». Встроенный счетчик Гейгера в детекторе молчал и не подавал сигнала о том, что сталкер забрел в радиоактивный очаг. Шаг за шагом и расстояние, разделявшее Меткого от цели, сокращалось, как вдруг еле заметное колыхание заставило его остановиться. Чуть дальше, где заканчивалась лесополоса и начиналась степная местность, показалось слабое колыхание воздуха. Подозрение подтвердила вибрация на детекторе, в режиме которой его поставил Меткий, чтобы в неподходящий момент звук не выдал местоположение сталкера. Осторожно переставляя ноги, Меткий подошел к границе аномальной области. В другой ситуации он бы дал крюк и не приблизился к ней, но не в этот раз. Помимо того, что скоро должен произойти Выброс, чья периодичность наступления так и не была надежно подтверждена ни одной теорией или моделью, так еще и совершенно не ясно, насколько далеко распространялась область с высокой концентрацией аномальных образований. По заметному потеплению, сталкер определил, что, скорее всего, перед ним находилось цело поле жарок, которые периодически возникали в совершенно неожиданных местах, только в этот раз конвективному колебанию воздуха не было видно ни конца, ни края. Естественно, размеры были вполне осязаемы, а начальное впечатление усиливалось необычностью увиденного, но идти в обход было, скорее всего, гиблым делом. Во-первых, потеря времени, во-вторых — не факт, что по окончании этого конгломерата аномалий, не обнаружится другой. Взяв бинокль, Меткий прикинул, что пройти предстояло не более пятидесяти метров. Времени выбирать не было и сталкер принял решение идти через аномальное поле. Имея при себе высокочувствительный детектор и немалый опыт, Меткий оценил свои шансы пройти это место не более чем за десять минут как достаточно неплохие. Он перекинул ремень автомата через голову, после чего засунул руку в карман разгрузочного жилета, надетый поверх спецкостюма, и достал оттуда горсть болтов. В таких ситуациях приходилось действовать предельно аккуратно с одной стороны и не медлить с другой. Аномалии бывают разными и не всегда проявляют себя повышением температуры по мере приближения к ним. Некоторые жарки обнаруживают себя только в тот момент, когда человек или мутант уже попал в аномальную область, но тогда уже поздно что-либо сделать — огненная вспышка температурой несколько тысяч градусов испепелит любой организм, попавший в нее. Однако на сей раз Меткому повезло — наличие значительного количества аномалий в одном месте облегчало процесс их обнаружения. Осторожно передвигаясь между местами, где по его ощущениям и сигналу детектора должна находиться жарка, он уходил вглубь огненного поля.

«Огненное Поле? Хорошее название, надо будет отметить у себя на карте»

— промелькнула мысль в голове Меткого.

Шаг за шагом расстояние до конца Поля сокращалось. Пот градом катился по лицу сталкера от удушающего пекла, которое царило здесь. Оставалось каких-нибудь пять метров, когда он заметил, что впереди не было хода. Меткий выругался на себя за то, что позволил себе подумать о делах в будущем времени, находясь посреди исполинской аномалии. Он прекрасно знал насколько Зона не любит этого, но от усталости позабыл и теперь наступила расплата в виде тупика. Нужно было срочно принять верное решение, ибо в противном случае имелась высокая вероятность поджариться заживо. Возвращаться назад теперь поздно и единственный выход представлялся Меткому только в том, чтобы перепрыгнуть аномалию. Для этого требовалось заставить ее сработать, а затем, когда жарка угаснет, перескочить через нее. Все дело в том, что почти все аномалии после срабатывания должны несколько мгновений перезаряжаться, таким образом, шансы преодолеть эту коварную ловушку становились выше вероятности превратиться в жаркое. Взяв пару заготовленных болтов, Меткий выбрал место, где, как ему показалось, колебание было наименьшим, а значит и мощность этой жарки тоже ниже остальных. Опыт не подвел его и, швырнув в кажущуюся пустоту болты, аномалия вспыхнула двухметровым желто-оранжевым факелом. Вспышка еще сильней накалила воздух и теперь находиться возле нее становилось практически невыносимо. Извергнув свое пламя, жарка исчезла и в этот момент Меткий изловчившись, что есть силы прыгнул. Если бы он задержался хоть на полсекунды, быть ему кучей радиоактивных углей, тлеющих в глубине Зоны, но точный расчет в который раз спас сталкеру жизнь и ему удалось благополучно приземлился на землю, сделав кувырок через себя. Меткий. Резко встал на ноги и первым делом достал свой автомат и просмотрел местность, но ничего подозрительного не обнаружил, хотя очень часто это была лишь видимость. Бегло осмотрев амуницию, он к своему удивлению обнаружил, что особо-то и не пострадал, если не считать незначительное обугливаниетермостойкой ткани на рюкзаке. Нахождение в противогазе все это время изнуряло Меткого, но снимать его он не решился. Иногда, когда отсутствовал сильный ветер и радиационный фон был низким, он мог себе позволить снять ее и вдохнуть свежий воздух, если таковым его можно назвать в Зоне. Однако здесь это могло оказаться слишком опасным и, надев рюкзак, в котором тихо зазвенели контейнеры с добытыми артефактами, сталкер продолжил свой путь.

* * *

Оставшийся отрезок маршрута до базы, вопреки ожиданиям Меткого, оказался нетяжким. Аномалии в этой местности встречались относительно редко, не превращая ее в одну сплошную ловушку. Живность в здешних окрестностях тоже не доставляла особых хлопот: логова крупных мутантов регулярно зачищались отрядами «Долга», а мелкие представляли собой серьезную угрозу только в тех случаях, когда они объединялись в крупные стаи. Однако сталкеру посчастливилось не наткнуться ни на одну из них и лишь однажды пришлось использовать свой автомат, отстреливаясь от двух псевдособак, чья агрессия увеличивалась прямо пропорционально их голоду, а две короткие очереди избавили их от проблемы поиска пропитания раз и навсегда. Меткий лишь с сожалением подумал о тех, временах, когда нелегальные торговцы могли выложить немалый куш за их облезлый хвост. С тех пор все изменилось и даже артефакты, стоившие раньше чуть ли не целое состояние, сейчас упали в цене настолько, что заработать с каждым годом становилось все сложнее. Впрочем, от этого в Зоне людей не только не убавлялось, а наоборот, всё больше любителей экстрима и экзотического заработка стремилось попасть сюда, в вотчину сил, которые здесь исказили законы мироздания.

Вечерело и свинцовые тучи, которые словно олицетворяли собой весь мрак, плотно закрыли небо от горизонта до горизонта. За триста метров до базы «Долга», Меткий вышел на дорогу, которая вела к ней. Дождь практически закончился, лишь изредка напоминая о своей былой силе редкими каплями, падавшими то на асфальт дороги, то на шлем. Приблизившись к базе на расстояние порядка ста метров, Меткий спрятал за спину свое оружие, как того требовал дозор, выставленный вокруг старого, заброшенного еще с советских времен, завода «Росток», превращенного долговцами в мощное укрепление. Неожиданно в радиоэфире раздался знакомый баритон:

— Внимание сталкер! Ты походишь к базе группировки «Долг» и если ты уже проходил регистрацию раньше, то назовись.

— Барсук, снова тебя в дежурство выставили? Что на этот раз? Небось, опять перепалка с посетителями в Баре? — спросил Меткий.

— А, это ты, старина! — голос в эфире резко поменял свою интонацию на более дружелюбную. — Ты как всегда прав. А сам-то откуда идешь?

– Да вот кости решил размять, а то совсем отвык от рейдов, — шутливо ответил сталкер.

— Ну, это дело святое. И как, много рентген нахватался? — решил подколоть его Барсук.

— А что, своих не хватает? Могу добавить, я не жадный, — в той же манере ответил Меткий.

— Ладно, остряк, давай быстрее к нам, а то скоро начнется Гон.

Обойдя небольшую гравианомалию названную кем-то «воронкой», которая уместилась аккурат по средине дороги, сталкер ускорил шаг. По обе стороны от асфальтной ленты уходила в даль степная местность, где лишь изредка встречались кусты и небольшие деревья без листьев и находилось минное поле. Меткий знал, что вся прилегающая к базе территория на расстоянии порядка ста пятидесяти метров от нее была нашпигована взрывными устройствами, о чем предупреждали соответствующие таблички. Единственным исключением являлась дорога, по которой любой сталкер мог прийти на базу «Долга». Буквально за десять метров до трехметровой стены, ограждающей всю базу, совместными усилиями долговцев и местных сталкеров был вырыт ров двухметровой ширины и в полтора человеческих роста глубинной. Он очень помогал при так называемом Гоне, когда десятки, а порой и сотни мутантов бежали к периметру Зоны, сметая все на своем пути. Подойдя к блокпосту, сооруженному из старых бетонных блоков (мешки с песком или землей плавились после каждого Выброса, потому от них пришлось отказаться), с водруженными на них «Кордами» стояли бойцы дозора. За одним из них сидел Барсук в потертом, но опрятном спецкостюме «Долга» черного цвета, с красным вставками кевларовых пластин. В этой группировке он имел звание лейтенанта и сейчас на своем посту был старшим по званию. Остальные четверо, кто заступил вместе с ним на дежурство, рядовые новички, коих лишь недавно взяли в ряды группировки. Их Меткий не знал, потому он приветствовал Барсука, махнув ему рукой, после чего пошел вглубь базы. Это место для сталкера стало почти родным, словно до него не существовало ни дома, ни другой жизни, где не было уродливых созданий и аномалий. То время осталось далеко позади и теперь база стала для него приютом. Он прошел мимо заброшенного здания какого-то цеха, покрытого облупленной от времени краской, затем сделал поворот на право, мимо трансформаторной будки, и оказался на небольшой площади. Меткий заметил, как один из снайперов, стоящий на крыше, посмотрел на него в прицел своей винтовки, но, убедившись, что прибывший не представляет собой угрозы, отвернулся и ушел на другую сторону. Не сбавляя скорости, сталкер завернул в сторону заброшенной фабрики, которую местные нейтральные ходоки с разрешения руководства «Долга» оборудовали под жилые помещения. Обив стены металлическими пластинами и заделав окна, это здание превратили в достаточно укрепленное сооружение, в котором можно переждать даже Выброс, хотя по местным правилам безопасности, такие катаклизмы рекомендовалось пересиживать в подвалах. Вообще казалось поразительным, как совершенно незнакомые люди, попавшие по воле Судьбы сюда, могли в кратчайший промежуток времени организовать себе жилище, да такое, чтобы и выбросоустойчивым было, и минимальный комфорт имелся. Практически все подвальные и бывшие складские помещения этой фабрики переделались местными обитателями под свои ночлежки, но, естественно эти «номера люкс» выдавались тем, кто мог за них платить. Таковых среди вольных бродяг никогда не было много, однако все же имелись, поскольку считали, что на безопасности нельзя экономить. Меткий не считал себя особо успешным, но своего хабара ему хватало. Остальной люд, который не мог позволить себе такой «номер» довольствовался обычным ночлегом в ангарах в другой части базы.

Вход вел вниз, под здание фабрики. Его массивные стальные двери были почти всегда открыты, за исключением того времени, когда вводилось Особое положение, например во время Выброса. Тогда ровно за полчаса до его начала они закрывались одним из офицеров «Долга», несущим в тот момент дежурство в этом здании. Запускались механизмы и двери запирались до того часа, пока местный катаклизм не завершится. Меткий помнил, как один из сталкеров неизвестно по какой причине не успел укрыться на базе и стучался, умоляя впустить его внутрь, но правила никогда не нарушались и если кто-то не успевал до момента закрытия, то внутрь его уже не впускали…

…Когда Выброс закончился, все вышли наружу и увидели бедолагу. Такое ощущение, что его буквально выжгло, а костюм, который был на нем, покрылся черной оплавленной коркой. Сотрудникам Службы безопасности «Долга» пришлось вынести его тело за пределы базы для проведения санации.

Сталкер вошел внутрь и, пройдя по серому пустому коридору, вскоре оказался в комнате, в которой проводился дозиметрический контроль. Собственно само помещение имело каких-то два на два метра площади, с установленными в датчиками-дозиметрами в стенах. Сбоку крепился небольшой монитор, на который передавались данные, полученные при замерах уровня интенсивности альфа, бета и гамма-излучения. Постояв с минуту, Меткий увидел, как на экране высветились цифры, обозначавшие степень загрязненности. Оттуда-то сверху, из скрытого динамика раздался резкий голос дежурного, ответственного за радиационную безопасность:

— Фон излучения превосходит допустимое значение в двадцать восемь целых четыре десятых раза. Для дальнейшего пребывания в жилом секторе необходимо срочно пройти процедуру дезактивации.

Эти два предложения дежурный сказал заученным тоном, поскольку любой проходящий здесь так или иначе «фонил» не на шутку, а потому стандартный набор фраз отличался лишь величиной «превышения допустимого значения». Фон от оружия и боекомплекта практически не превышал установленный предел и сталкер выложил его, включая магазины для автомата и обоймы для пистолета в отдельный отсек в стене, из которого их можно было забрать с другой стороны, по окончанию всей процедуры. После контрольной комнаты Меткий отправился прямо по узкому коридору в специальное отделение для дезактивации. По-сути, это был подвал, в котором когда-то хранили цемент и песок, но теперь, убрав практически все из него, переделали и превратили в аналог санитарного шлюза с автоматически закрываемыми герметичными дверьми. Сверху к потолку были приделаны трубы с насадками, из которых, под давлением, шла сначала вода, а затем особый раствор. Дополнительно на стенах располагались паровые эжекторы, откуда раствор попадал на костюм с боков. Растворенная радиоактивная грязь уходила в имевшиеся на полу отверстия, что вели в некое подобие канализации, по которой она вытекала из нее за пределы базы.

Вода полилась шумным потоком и Меткий взял с полки большую щетку для дополнительной отчистки. Сей процесс не был приятен, особенно после длительного пребывания в Зоне, когда просто хочется дойти и упасть хоть где-нибудь и проспать не менее двух суток. Но все прекрасно понимали, насколько важно было не отхватить лишние микрорентгены. На Большой Земле, в тамошних СМИ сложилось узколобо-романтичное представление о Зоне, что, мол, новички, попавшие в нее, если и гибнут в первое время, то только по не хватке опыта. Отчасти это действительно правда: в погоне за наживой они думают, будто могут найти кучу артефактов и ничьи советы им не нужны. Как правило, это самоуверенные и недалекие люди, которым Средства Массовой Дезинформации промыли мозги псевдоромантической ахинеей о способности много заработать здесь. Даже рассказывали о неком сталкере, который чуть ли не со сверхъестественной скоростью разбогател и сейчас живет припеваючи где-то в Куршавели. Но те, кто действительно имеют представление о Зоне, знают, таких чудес не бывает. Новички гибнут пачками, причем не столько от аномалий, мутантов и здешних бандформирований, сколько именно от передоза радиацией. Три первых фактора играют слабую роль, тем более в приграничных к Периметру территориях. Во-первых, аномальная активность там низкая, собственно из-за этого разжиться чем-то стоящим просто нереально, во-вторых, мутанты опасней кабана или плоти гости редкие, чего не скажешь о других местах. В-третьих, мало бандитов, по причине описанной в пункте под номером один. Зато фон даже в этих, относительно безопасных районах достаточно высок, особенно в аномальных образованиях. Смелые, но часто глуповатые новички, одетые во что попало, от курток с джинсами до спортивных костюмов, пытались доказать свою крутизну и навести свои порядки. До первой аномалии. В лучшем случае на них имелись простейшие средства индивидуальной защиты, пригодные лишь на небольшой срок времени, тем более без соответствующей отчистки. По прошествии недолгого промежутка времени бродяги получали такую дозу радиации, что их приходилось чаще всего пристреливать, поскольку иного пути не было. Лечить их нечем, а дополнительный источник загрязнения, коим становился неудачливый искатель артефактов, никому не нужен. Вот как обычно заканчивали свою жизнь большинство неопытных сталкеров. По этой причине на базе «Долга» все, кто жил на ее территории сбрасывались на средства дезактивации, включая и воду. Никто не задавался вопросами: «Оно мне надо?», «Почему я, а не кто-то другой?» и просто давали кровные, зная цену своей жизни.

Размышляя над чем-то подобным, Меткий закончил отмываться от пыли и грязи, налипшей на его спецкостюм. Прервался поток раствора и теперь предстояло пройти во второй шлюз, где нужно еще раз оказаться под потоками воды и пройти повторный дозиметрический контроль. К облегчению Меткого, на всё про всё ушло не более пятнадцати минут и когда дежурный сообщил, что ему разрешено идти в жилой сектор, в предвкушении скорого отдыха тело еще сильнее заныло от усталости. У сталкера после такого «душа» фон от экипировки находился в пределах стандартных норм, написанных для тех, кто решил обосноваться на базе «Долга». Забрав оружие и рюкзак, Меткий направился прямиком к себе в комнату. Пройдя по серому, покрытому ржавчиной, коридору он остановился перед металлической дверью, на которой коричневой краской была нанесена цифра семь. На панели, что находилась чуть выше дверной ручки, сталкер набрал шестизначный код. Когда прозвучал характерный щелчок, сообщивший о разблокировки первого замка, Меткий достал в одном из своих многочисленных карманов длинный ключ и уже им открыл второй. Такие меры предосторожности здесь дело обычное, поскольку никогда не знаешь, с кем ты рядом живешь. И даже не смотря на установленные в коридоре три камеры скрытого наблюдения, надежней хорошего замка ничего нет. Ну, разве если к двери поставить взвод ребят из Президентской охраны. Однако за не имением таковых приходилось полагаться на мастерство одного местного умельца, который за умеренную плату мог сварганить и кое-что посложней, чем кодовый электромеханический замок. Ведь кто даст гарантию, что потенциальный взломщик не вступит в сговор с кем-то из долговской охраны? А что, бывали и такие случаи. Правда железная дисциплина, которую навел среди бойцов этой группировки генерал-лейтенант Зорин — их начальник, — быстро отучила всех любителей поживиться за чужой счет от краж и разбоев. Увы, но в «Долг» зачастую попадали далеко не лучшие представители человечества, однако после того как по приказу генерала одного такого ушлого субъекта вместе с его подельником из сталкерской братии прилюдно расстреляли, количество подобных лиц существенно поубавилось. В назидание другим, их головы воткнули на колья перед рвом, окружавшим всю базу. После этого случая стал проводиться более строгий отбор новобранцев, что свело число нежелательных элементов в рядах группировки почти до нуля.

Массивная самодельная железная дверь, которую установил сам Меткий еще два года назад, с тихим скрипом открылась, пропуская внутрь. Человеку, который никогда не бывал в Зоне и в частности на базе «Долга», могло бы сдаться, что комната, в которой обитал сталкер, была аналогом одиночной камеры в обычной зоне — настолько спартанскими были условия в ней. Впрочем, здесь не курорт и чего-то более комфортного вряд ли стоило ожидать, да и Меткий давно привык к таким условиям, уже начав забывать, что когда-то все было по-другому. Постель, газовая плита, телевизор, удобные кресла и многие другие атрибуты нормальной жизни остались далеко позади. Вместо них в скромном жилище имелась старая железная армейская кровать, стоявшая возле облезшей стены. На ней лежал затертый матрац, а напротив располагался небольшой столик с ящиком. Возле него находилась табуретка, а ближе к двери стоял рукотворный шкаф, обитый железными листами, которые Меткий нашел в одном из заброшенных подвалов недалеко от «Ростка». Внутренне пространство в нем разделялось на две секции: первая для основного спецкостюма и вторая, для размещения остальных вещей. Сняв с себя сначала шлем, а затем противогаз, Меткий аккуратно сложил их в первой секции. Из второй, где содержались сменные вещи, он достал старый защитный костюм «Заря», на подобии тех, что носили новички. Теперь опытный сталкер использовал его только если передвигался по территории базы или участвовал в отстреле мутантов, которые с удвоенным остервенением бежали перед каждым Выбросом. Очень часто бывало, что на этом самом пути им встречалась база «Долга», на которую они кидались в приступе панического страха, побуждаемом инстинктом самосохранения.

В шкафу имелись несколько ящиков с вещами первой необходимости, начиная от импровизированной аптечки и заканчивая набором для чистки оружия. Естественно, все основные запасы находились в схроне, надежно скрытом от любопытных глаз. Вот там и были стратегические закрома любого уважающего себя сталкера. Только в схроне можно оставлять основные деньги, редкие артефакты, которые по какой-либо причине нет смысла сразу продавать и т. д. Потому что, не смотря на все меры по обеспечению порядка, предпринятые руководством базы, существовала высокая вероятность грабежа со стороны воров. Только хорошо замаскированный и защищенный схрон может дать приемлемый уровень безопасности нажитому непосильным (в прямом смысле этого слова) трудом. У себя в «номере», можно размещать только то, что в случае потери не стало бы катастрофой и относительно легко восстанавливалось. Единственным исключением был спецкостюм, но без риска никуда. Это же Зона.

Достав свой карманный персональный компьютер, или сокращенно КПК, сталкер, чтобы не забыть, отметил у себя на карте новое образование, подписав его как «Огненное поле». По окончанию он отложил КПК в сторону и принялся осматривать свое оружие. Благо для него, в рейде особых экстремальных условий эксплуатации не имелось, да и пострелять толком не пришлось, лишь за исключением случая с псевдособаками. Однако автомат, спустя несколько минут, уже был полностью разобран на столике возле кровати, затем отчищен и смазан с помощью инструментов из небольшого ящика, лежавший в шкафу. За девять лет, суммарно проведенных в Зоне, сей процесс сталкер довел до полного автоматизма и не занимал много времени, а по окончании автомат был вновь собран и отложен в сторону. В отсоединенном коллиматорном прицеле «Кобра» сталкер заменил батареи на новые, затем вновь установил прицел на универсальный кронштейн, расположенный на автомате. Пистолет не использовался, но и он не избежал участи быть разобранным, с целью нахождения в нем каких-либо неполадок. Естественно, Меткий понимал, что их там не должно быть, но, зная осечки оружия в Зоне без всяких на то причин, желание перепроверить порой начинало граничить с навязчивой идеей. Сталкеру проще все еще раз осмотреть, дабы в ключевой момент не произошла осечка, потому как еже ли это случится, то жаловаться будет некому.

Убедившись в полной боевой готовности своего оружия, Меткий оставил его в покое и преступил к осмотру хабара. Рюкзак, в котором хранились контейнеры, весил не меньше пятнадцати килограмм. Сталкер искренне завидовал тем, кто никогда не узнает, как это носить с собой такую ношу в Зоне, отстреливаясь от людей или мутантов. Так хорошо если отбился и все на этом, а если какая-нибудь сволочь прицепится и преследует? Да еще численно превосходящая, а ты мало того, что устал, так еще и патронов осталось на два «рога»? И в таких ситуациях Меткому доводилось побывать, но то ли благодаря сноровке, ни то своему везению, ему удавалось оставаться живым. Однако за все есть своя цена и бывало она заключалась в необходимости бросать свой хабар, который в критический момент мог стать балластом и привести к гибели. Никто, кроме сталкеров не знает, что значит потерять свой хабар, добытый потом и кровью и вынужденно оставлять его врагу, но такие испытания помогают тем, которые оказываются стойкими, делая их более осторожными и расчетливыми. Для других же радиоактивная земля станет последним пристанищем.

Вынув контейнеры, Меткий снял с себя успевший уже высохнуть спецкостюм, что было делом не простым и требовало определенной сноровки. Однако опять же многолетний опыт экономил время и то, с чем обычный новичок справлялся в среднем за четверть часа, ему давалось вдвое быстрей. Сам костюм был аккуратно сложен в углу шкафа, экономя место для всего остального, затем сталкер надел свой старый комбинезон «Заря», который у него остался еще со времен его первых ходок в Зону. Теперь же это произведение кустарных умельцев служило в качестве сменной одежды, обеспечивая слабую защиту от радиации и аномальных полей в рейдах, но достаточную при нахождении на базе «Долга». Поверх него, сталкер навесил на себя разгрузочный жилет и рассовал в его подсумки магазины для автомата и обоймы для пистолета. Разгрузку сталкер перешил под себя, поскольку у местных торговцев попадались в основном заводские, а они плохо налазят как на «спецуху», так и на обычную «Зарю». На помощь пришло рукоделие, для чего с одним завсегдатаем в местном Баре был проведен обмен двух банок консервов на сапожную дратву. С ее помощью, а также иглы, Меткий перешил «лифчик» (как в народе называют разгрузку) под себя и после этого он легко одевался на основной спецкостюм. Сейчас же, находясь в менее навороченном костюме, жилет сидел значительно свободней и сталкер сильнее закрепил его с помощью ремней. Подсумки у него располагались по бокам, чтобы они не мешали, когда приходилось ползать на животе. Рассовав по ним магазины и обоймы, Меткий взял с собой свой автомат и пистолет, а также не забыл прихватитьпортативную радиостанцию Р-168-0.5УСЕ. Таких раций у сталкера имелось две. Первая — модифицированная — интегрировалась в шлем, включая антенну, гарнитуру, а также имела встроенную небольшую, но емкую аккумуляторную батарею. Приемопередатчик с пультом управления умещались в подсумках разгрузки и соединялись со шлемом через специальные отверстия с помощью двух хорошо экранированных проводов. Вторую рацию он брал с собой, находясь на базе, на случай если имелась необходимость ее оборонять и слушать команды, поступавшие от руководства «Долга».

Как ни странно, Меткому не хотелось спать и он, чтобы не терять время, решил посетить Бар, да навестить там местного барыгу, которого вся местная братия именует не иначе как Бармен, для которого у сталкера имелся товар, способный того заинтересовать. Оружие Меткий с собой взял для отстрела мутантов, в котором он принимал участие всегда, если находился в тот момент на базе. Долговцы ценили если кто-нибудь из сталкеров помогал им при сдерживании натиска местной разбушевавшейся фауны. Для сталкера это означало уважение, как среди рядовых бойцов группировки, так и среди его командования, что, в свою очередь, положительно отражалось на ценах при торговле с Барменом, с которым долговцы были в доле. Кроме того, они компенсировали боеприпасы, истраченные сталкером при защите базы. Однако время еще было и Меткому хотелось сбыть свой хабар до того как начнется свистопляска. Он закрыл шкаф, после чего надел рюкзак, где находились контейнеры с артефактами и вышел из «номера». Покидать подвальное жилое помещение прошедшим дезактивацию, приходилось вторым путем с целью не допустить пересечение с теми, кто эту процедуру еще не прошел. Таким образом, существенно уменьшался риск радиационного заражения. Закрыв дверь, сталкер вышел через второй коридор во внутренний двор базы. Снаружи стояли двое долговцев, охранявшие вход от тех, кто не имел доступа в эту часть жилых помещений. Приветствуя их, Меткий кивнул головой и отправился по направлению к Бару. Погода ухудшалась, что было обыденным делом для Зоны и, естественно, не предвещавшим ничего хорошего для вольных бродяг. В воздухе уже чувствовался запах озона, который неизменно присутствует в преддверии дождя, а сильный порывистый ветер лишь подтвердил приближение непогоды. Надев защитную маску, Меткий ускорил шаг и быстро добрался до своего пункта назначения. На пути ему практически никто не встретился, что не было удивительным, поскольку б

о

льшая часть местного населения разбрелась либо по своим ночлежкам, либо отсиживается в Баре. Завернув за угол заброшенного строения, сталкер вышел прямо к его входу, над открытой дверью которого висела камера наблюдения и перед тем как зайти внутрь, требовалось снять маску и обязательно посмотреть в нее, чтобы программа опознавания лиц, установленная на компьютере местной охраны могла определить физиономию любого, кто заходит внутрь. Это многим не нравилось, поскольку некоторым не хотелось, чтобы их могли знать в лицо, однако такое условие поставлено непосредственно руководством «Долга». Созданная база данных посетителей существенно облегчала жизнь здешним службистам, ну а кому такое нововведение оказалось не по душе, то выбор имелся простой — покинуть базу. Уж больно были свежи воспоминания трехмесячной давности, когда некто, одетый как обычный сталкер, сумел пронести внутрь Бара вещмешок, с шестью магазинами для своего «Калашникова». В каждом магазине были спрятаны приблизительно по сто грамм пластида, как выяснил позже взрывотехник из здешней Службы безопасности. Итого, в сумме выходило около шестисот грамм взрывчатого вещества. Поскольку в то время досмотр был весьма условным (стволы сдал и можешь бухать), то естественно охрана не обнаружила взрывчатку, которую в виде пластины уместили в «рогах» между запорной планкой и подавателем, с заряженными сверху несколькими патронами. В каждой пластине, скорее всего, находились по одному миниатюрному радиоуправляемому детонатору, которые должны были сработать, когда на них подавался сигнал определенной частоты. Некий субъект протащил все это внутрь и оставил недалеко от стойки свой вещмешок с тем расчетом, чтобы во время взрыва внутри находилось как можно больше долговцев, включая охрану, ну и, конечно же, Бармена. Улучив момент, террорист вышел наружу, откуда и произвел активацию детонирующих устройств с радиопередатчика. Прозвучал взрыв, усиленный в ограниченном пространстве, а его грохот услышали все, кто пребывал на территории базы. Как следствие — одиннадцать трупов и еще человек двадцать поранено. Меткий в тот момент собирался идти за хабаром и находился у себя, что в конечном итоге спасло ему жизнь. Он помнил, как вместе с другими из-под завалов доставал выживших и тела тех, кому повезло меньше. Как ни странно повезло Бармену, которому по счастливому, для себя, стечению обстоятельств, за полминуты до взрыва срочно понадобилось проверить свой склад, что находился за бронированной дверью, благодаря которой он практически не пострадал. После этого случая, торговец без вопросов отстегнул долговцам денег на обеспечение системой безопасности не только свой Бар, но и территорию всей базы. Меткий как сейчас помнил тот шум, который тогда поднялся. Зорин в ярости дал команду любой ценой найти скотину и прилюдно устроить ему аутодафе. Началась проверка всех местных, мол, кто где находился до и после трагедии. Меткого проверили и сразу же отпустили, поскольку он в бар не заходил в течение четырех дней и, следовательно, не мог занести взрывное устройство, а появился возле него когда взрыв уже произошел. В ходе расследования выяснилось, что за последнюю неделю прибыло только два новых сталкера, один из которых погиб от взрыва. Выжившие охранники Бара сообщили о неким сталкере — новичке по их словам, — который вышел из Бара буквально за минуту до теракта. Получилось узнать его прозвище — им оказался некий Штырь, тела которого не было обнаружено среди погибших, равно как и среди живых на территории базы его также не нашли. Однако в ходе опроса дозорных выяснилось, что некий одинокий сталкер выходил за пределы «Ростка» через южной вход спустя семь-восемь минут после взрыва. В возникшей кутерьме его не догадались остановить и ему удалось уйти. По тому, как долговцы быстро вышли на гада, Меткий догадался, что генерал, скорее всего, дал секретное указание активировать всю имеющуюся у него агентуру. Как потом размышлял Меткий, возможно именно это и принесло плоды, поскольку подозреваемого удалось обнаружить уже на вторые сутки недалеко от заброшенного здания научно-исследовательского института «Агропром», где тот находился в поисках артефактов. Вероятно, его опознали местные нейтральные сталкеры, облюбовавшие заброшенный институт в качестве пристанища. По словам Барсука, который сам в операции не принимал участие, но слышал от сослуживцев, захватить его удалось пока тот спал в одном из подвалов. Сначала Штыря напинали как следует, но не перегибали, дабы он мог идти своим ходом. Сперва убийца вопил, будто ни в чем не виновен — настолько в нем имелась уверенность, что доказать его причастность не смогут, но когда его привели на базу, вот тут-то ему стало по-настоящему страшно. Смелость улетучилась, словно ее и не было вовсе, когда собравшиеся сталкеры и долговцы лишь молча на него смотрели. Среди них был и Меткий, который знал некоторых из погибших. Кого-то ему не было жалко — всякие типы встречались здесь, но не стало и нескольких хороших человек. Штырькричал, чтобы его отпустили, но две пары крепких рук не давали ему вырваться. На нем не было ни защитной маски или противогаза, что могли бы скрыть его эмоции. В такие моменты человеческая сущность просматривается как скелет на рентгеновском снимке, а все, ранее скрытое от других, становится явью. Зорин лично подошел посмотреть на него и от взгляда генерала, террориста проняла дрожь. Он понял: пощады ему не будет и вопрос был лишь в том,

как

умрёт подонок. Но лидер «Долга» ничего не сказал, глядя на дрожащего как осиновый лист в принципе еще молодого парня, который мог бы стать сталкером, но в место этого будет уничтожен без всякого милосердия. Зорин показал рукой, чтобы его отвели на допрос…

…На следующее утро был слышен громкий лай псевдособак, которые свирепо рычали друг на друга в борьбе за лакомый кусок человеческой плоти…

После этого пошел слух о том, что Штыря подготовили, но личность заказчика так и не удалось установить. По всей видимости, его снабдили взрывчаткой, пообещав за взрыв, как говорили, деньги и ценный артефакт.

— Проходи, — раздался голос из динамика.

Меткий открыл тяжелую дверь, за которой вниз шел узкий проход. Спустившись по нему, сталкер оказался перед дверью, ведущей непосредственно в бар. Из-за нее доносилась музыка и оживленные разговоры толпы людей, начиная от зеленых новичков, которых по блату или за приличные деньги провели в Росток, и заканчивая матерыми ходоками. Перед входом стояли двое громил из охраны в классических «долговских» костюмах и масках, с «калашами» сотой серии. Один из них молча указал Меткому, чтобы тот сдал свое оружие в местную КХО — комнату хранения оружия. Сталкер прекрасно знал процедуру и потому без слов передал свой автомат и пистолет еще одному бойцу, стоявшему за невысокой стойкой, справа от входа. Тот спрятал оружие в отсек и выдал номерок. Взяв его, Меткий подошел к одному из бойцов, который с помощью портативного сканера обследовал сталкера на предмет наличия взрывчатых веществ, включая и рюкзак. Так ни разу не подав сигнал, сканер молчал. Охранник буркнул себе под нос, словно недовольный тем, что у бродяги не оказалось ничего взрывоопасного. Гранаты с собой запрещалось брать и здоровяку ничего не оставалось, как пропустить Меткого. Второй громила отошел в сторону, освобождая путь сталкеру. Войдя внутрь, ему предстала обыденная картина для времени накануне Выброса, за исключением непривычной картины переполненного Бара. С полтора десятка деревянных столов, которые здесь стояли еще со времен, когда только основывалась база, были практически забиты сталкерами всех мастей. Шуму — не то слово. Кто-то бурно обсуждал насущные проблемы, другие сидели молча, стараясь довольствоваться своей простой пищей. Остальные, кому не хватило места — как правило, новички — шныряли между рядами, о чем-то расспрашивая своих более опытных коллег. Все пространство наполнилось густым дымом от выкуренных сигарет вперемешку с запахом разогретой пищи и алкоголем, который здесь употреблял каждый второй. Осмотревшись, Меткий не стал искать себе место за столом и направился прямиком к стойке, за которой находился сам Бармен. В своем неизменном жилете он выделялся из толпы, где каждый натянул на себя антирадиационный костюм той или иной модели. Сняв с плеча рюкзак, сталкер показал его хозяину Бара. Увидев это, Бармен дал знак своему подчиненному, чтобы тот его подменил, после чего он впустил Меткого за стойку. Неожиданно возле сталкера появился рослый долговец, который работал здесь в качестве местного вышибалы. Сейчас же оставив свой пост двум своим напарникам, он исполнял роль телохранителя Бармена. Последний зашел внутрь подсобного помещения, где находился вход в его хранилище, и позвал Меткого, за которым как тень последовал охранник. Каждый приходивший в это место, сразу же упирался взглядом в массивную дверь, преграждавшую путь любому, кто попытается проникнуть в святая святых хозяина заведения. Слева от нее находился стол, на который Меткий и поставил свой рюкзак.

— Ну, как улов, сталкер? — поинтересовался Бармен своим сиплым голосом, который был всем знаком.

— Думаю, у меня есть то, что тебя заинтересует, — ответил Меткий.

— Тогда выкладывай.

Достав из рюкзака контейнеры, Меткий заметил, как у торговца загорелись глаза. Такая реакция наблюдалась у него всегда, если приносили что-либо ценное. Однако Бармен был профессионалом и потому мог практически мгновенно оценить тот или иной принесенный ему артефакт. Контейнеры, имевшие кубическую форму, создавались специально для переноса предметов, излучавших в различных диапазонах электромагнитных волн. С двойными стенками, они хорошо изолировали тепловое излучение, а антирадиационное свинцовое покрытие не давало распространяться ионизирующим лучам, которые исходили от артефактов. Дополнительно защищала полимерная пленка, покрывавшая внутренние стенки каждого из контейнеров. Если альфа и бета частицы, не могли пройти сквозь покрытие, то гамма-лучи, обладающие огромной проникающей способностью, не замечали это препятствие, облучая все вокруг. Свинец же частично поглощал их, благо у артефактов не всегда имелся высокий уровень радиации. Правда были и такие, от которых дозиметр начинал зашкаливать, когда его подносили к ним. Эти экземпляры переносить нельзя и, как правило, их оставляли там, где находили. Естественно, кое-кому периодически сносит голову при виде легкой наживы и такие ходоки забирают с собой найденные особо радиоактивные артефакты, но после нескольких часов у них, чаще всего, развивалась лучевая болезнь, сильно снижавшая продолжительность жизни.

Меткий все это прекрасно знал и никогда не лез за хабаром, если фон от него превышал известную степень. Он считал, что пускай ученые со своими роботами суются в аномалии, да выгребают оттуда артефакты, сколько влезет. Самому-то хотелось еще пожить. Выложив на стол семь контейнеров, до этого аккуратно уложенных в рюкзаке, он дал посмотреть их Бармену. Матерый барыга достал откуда-то из закромов дозиметр и с деловитым видом принялся проверять аномальные образования в контейнерах, лежавших перед ним. Естественно, он их не открывал, глядя на хабар сквозь толстое просвинцованное стекло, встроенное в крышку каждого из контейнеров. Убедившись в приемлемом уровне фона, торговец довольно произнес:

— Хорошо, начнем.

Сталкер отошел в сторону и смотрел, как Бармен пододвигал к себе поочередно все контейнеры, которые отсвечивали своим серым корпусом свет лампы, висевшей на потолке. Достав из нагрудного кармана своей рубашки небольшой черный калькулятор, он принялся считать стоимость товара, выставляемого на продажу.

— Итак, — подытожил торговец, — у нас здесь имеется один огненный шар, два выверта, одна снежинка, два глаза и… — торговец удивленно уставился на седьмой контейнер. — О! Да это же Темное сердце! — воскликнул он и обернулся в сторону сталкера.

Меткий кивнул в ответ. Он знал причину радости хозяина Бара и понимал, что цена должна быть соответствующей за столь редкий артефакт. Впервые его обнаружили сравнительно недавно неким сталкером по прозвищу Холод, который работал на ученых и имел спецпропуск в Чернобыльскую аномальную Зону. В ходе длительного рейда, когда его отряд попал под Выброс и им лишь чудом удалось укрыться в подвале заброшенного дома, они, дождавшись окончания энергохаоса, вышли наружу и увидели

его

. Три аномалии, сросшиеся по неизвестной причине, образовали невиданное формирование: пространственная аномалия слилась с огромной жаркой и электрой, образуя немыслимый конгломерат. В изувеченном, перекрученном до невозможного пространстве, распространялись потоки раскаленного газа, сопровождаемые электрическими разрядами. Со слов самого Холода, имевшего тесные связи в нелегальной среде, явление длилось не больше минуты, создавая громоподобный шум. Затем оно неожиданно развеялось, словно и не было ничего. Когда отряд подошел к эпицентру, где находилась аномалия, то увидели как землю перекраивали борозды, а почва напоминала фульгурит — оплавленную породу, образующуюся в почве, когда туда попадает мощная молния или остается после ядерного взрыва. А посреди всего этого безобразия находился артефакт, который в последствии нарекут Темным сердцем за характерную форму и цвет. Неизвестно, сильно ли досталось Холоду, но тот факт, что сталкеры узнали об этом артефакте, говорил об утечке. Ну а поскольку любую информацию о новых аномальных образованиях правительство и военные засекречивали, то сталкеру могли всыпать по первое число вплоть до двадцати пяти лет лишения свободы. Как бы то ни было, но в последствии Меткому удалось воочию убедиться в правдивости этой истории, когда он сам впервые наблюдал образование Темного сердца. По словам торговцев, которые выкладывали за него кругленькую сумму, артефакт под воздействием огромного давления начинал вырабатывать колоссальную энергию, при этом практически не излучал никакой радиации. Насколько были достоверны подобные слухи сказать трудно, но раз за него давали серьезные деньги, то чем-то он привлекал покупателей. Правда даже если и эти слухи не правдивы, то артефакт был дорогим в силу своей новизны.

— За него даю сорок штук, — произнес Бармен, рассматривая темно красный артефакт.

— Хорош хитрить, — спокойно отозвался Меткий, зная способность барыги к разным фортелям, — ты ж его на трансмутацию отдашь и за это тебе отвалят в разы больше. Потому, шестьдесят штук и не меньше.

На лице торговца возникшее было возмущение, сменилось невозмутимостью, поскольку сталкер прекрасно знал цену такому хабару. Проворчав себе под нос, Бармен согласился.

— Добро. По старому знакомству пусть будет шестьдесят, — сказал он, рассматривая артефакт. Понимая бессмысленность дальнейшего торга, Бармен пощелкав на калькуляторе, выдал окончательную сумму:

— С учетом особой ценовой политики в отношении тебя, всего выходит сто пятнадцать тысяч, — подытожил торговец, глядя со свойственной ему хитрецой в глазах.

Прикинув в уме, сталкер утвердительно кивнул головой. Названная цена за хабар вполне устраивала его. Лысоватый торговец, достав из кармана своих джинсов ключи, подошел к бронедвери из специальной стали, которую используют в денежных хранилищах современные банки. Став у нее, Бармен прошел контроль отпечатков пальцев. Для этого барыга положил ладонь на панель, встроенную чуть правее двери, и спустя пару секунд послышался компьютерный голос, который сказал «доступ разрешен». Затем последовала процедура набора пароля и только потом Бармен использовал самый длинный ключ на своей связке, открыл им дверь в хранилище и вошел внутрь. Автоматически включился свет и торговец ушел на поиски пустых контейнеры среди десятков стеллажей и, наконец, обнаружив то, что нужно, вытащил нечто похожее на большой чемодан. На самом деле в нем имелось восемь отверстий, в которые помещались артефакты. Кроме него, Бармен нашел отдельный контейнер для Темного сердца.

Выйдя из хранилища, он при помощи специальных перчаток, наподобие тех, в которых держат слиток необогащенного урана, переложил артефакты в свой «чемодан». Самый редкий из них был выложен в отдельный контейнер с пометкой «ТМ», но перед тем как их унести, торговец достал из нагрудного кармана свернутую пачку денег, перевязанную резинкой, и отдал ее Меткому. В ней было ровно сто тысяч, остальные же он отсчитал из своего «лопатника», выложив их на стол. Забрав деньги, сталкер сунул заработок себе в один из карманов.

— Пересчитывать не будешь? — поинтересовался Бармен.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — честно ответил Меткий, посмотрев на торговца и одновременно укладывая свои опустевшие контейнеры обратно в «шмотник».

Усмехнувшись, тот дал знак телохранителю, что бы он проводил гостя. Бармен же, взяв ценный товар, понес его в хранилище, попутно произнеся что-то нечленораздельное, касавшееся, как понял Меткий, увесистого груза в руках.

Выйдя обратно в помещение бара с изрядно полегчавшим рюкзаком, сталкер увидел, как с противоположной стороны ему приветливо помахал рукой завсегдатай сего зонеугодного места по прозвищу Косматый. Меткий не теряя времени, направился прямо к нему, протискиваясь сквозь толпу подпитых сталкеров, не нашедших себе места за столом. Атмосфера в этом заведении не особо отличалась от той, которая была в аналогичных барах за Периметром, естественно, с поправкой на здешние условия. Тот же шум, в который превращались голоса одновременно говоривших людей. Кто-то пронзительно засмеялся, услышав здешний затертый до дыр анекдот, с другого стола была слышна перебранка нескольких человек, бурно обсуждавших важную тему. Неожиданно над ухом Меткого кто-то прокричал в след своему знакомому:

— Не забудь позвать Горца! — напомнил коренастый сталкер грубым голосом. — Зона меня отпустила и сегодня пьем за мой счет!

Наконец, когда удалось проскользнуть, между собравшимся разношерстным народом, Меткий оказался возле стола, из-за которого встал во весь свой могучий рост Косматый.

— Ну, здоров, старик, — сказал своим басом сталкер, протягивая вперед руку.

— Рад тебя видеть, Косматый, — искренне ответил Меткий. Они не без уважения к друг другу пожали руки. Косматый относился к той когорте бродяг Зоны, что топтали ее землю не один год и считались ветеранами. За проведенное здесь время чего только он не повидал: от массовых зачисток территорий от нелегалов, инспирированных как военными ОДКБ, так и НАТО, до Большого Выброса, который увеличил площадь Зоны в разы. Кто только за ним не охотился: и банда Катафалка, и неизвестные наёмники, и даже целое спецподразделение однажды чуть не отправило на тот свет матерого сталкера. Если бы не заброшенная канализация, в которой он двое суток провел в ожидании, когда его перестанут искать, то не сидеть бы ему сейчас в Баре, распивая спиртное в количестве немереном. Других же случаев, когда его жизнь находилась на волоске от гибели и не сосчитать вовсе. Впрочем, такую характеристику можно было бы дать каждому, кто находится в Зоне, но, безусловно, мало ходоков, сравнимых в опыте с Косматым.

Ветеран жестом пригласил Меткого сесть на импровизированную табуретку, что на ровне с грубым столом, представляла собой основную мебель в Баре. Кроме них за столом сидели еще двое и один из них Меткому был знаком. Им оказался Вандал — среднего телосложения немногословный мужик, на которого можно было положиться. Именно с ним в паре зачастую уходил в рейд Косматый и нередко возвращался с приличным хабаром. Второго же Меткий не знал и, возможно, это был новичок на базе «Долга», которого за энную плату взяли два ветерана натаскать сталкерскому искусству. С остальными новоприбывший также поздоровался.

— Знакомься, это Уголь, — сказал Косматый, указывая на новичка. Голос ветерана звучал подобно раскатам грома. — Толковый малый оказался, а потому решили научить его некоторым премудростям выживания в здешнем заповеднике мутантов и сволочей, всех видов и форм.

Парень в знак приветствия кивнул головой. Когда Меткий пригляделся, то понял, почему ему выбрано именно такое погоняло. Кожа у него была более смуглая, чем у остальных, кто сидел сейчас за столом, а темные брови усиливали впечатление.

Неожиданно Косматый стал серьезней и, пододвинув еще один граненый стакан, налил в него местной паленой водки до половины и поставил перед Метким.

— Давай, помянем, — произнес ветеран, поднимая свой стакан.

— Кого? — удивился сталкер.

— Кобальт. Нет больше Кобальта, — последовал ответ.

Эта новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Меткий привык уже, что еженедельно, а порой и каждый день, кто-нибудь не возвращался из рейда, но гибель этого Охотника на мутантов, как часто называли Кобальта, была неожиданной, словно он просто не мог оставить сей бренный мир.

Они выпили, не став закусывать невесть как добытыми солеными огурцами на тарелке.

— Как? — спросил Меткий.

— Химера. Хитрая, словно сам Дьявол был в ее обличье. Как рассказали те двое, что вышли с ним на охоту, она уводила их далеко в болота, не ввязываясь в бой. Сами знаете, если у зверя есть возможность сбежать, то он не будет набрасываться на врага, если инстинктивно чувствует нем опасность.

— Это точно, — подтвердил Вандал, кивая головой.

— Так вот, — продолжил Косматый, — шли они за ней по пятам в этих проклятых болотах, где один вид мутировавших камышей может ввергнуть в депрессию. А время, значится, сумеречное, когда все чувства у хищников обостряются и они выходят на охоту. И хоть отряд Кобальта имел при себе приборы ночного видения, но особо это не помогает, тем паче при охоте на молниеносно двигающегося мутанта. Плюс в этих приборах угол обзора-то мал, а эта сволочь ночью видит как днем и плевать ей на время суток.

Матерый ходок разлил всем еще по одной и, ничего не говоря, залпом осушил стакан, и стал рассказывать историю дальше.

— И когда настала ночь они втроем пробирались сквозь зараженные топи. Вектор — один из них — говорил, что сейчас там уровень радиации раза в два выше, чем был месяц назад, а как бродить по такой местности в костюмах высшей защиты не стоит говорить. Само собой мобильности толком нет, но с горем пополам им все же удалось напасть на ее след. Однако вскоре удача группе изменила: неожиданно след оборвался и ни примятой травы, ни чего другого не было. Тогда они приняли решение найти место откуда можно осмотреться. Вектор говорит, что Кобальт прошел немного вперед и увидел недалеко одинокий холм. Его и решили использовать, кроме того, ветер дул в их сторону. По словам Вектора, забравшись туда, им, наконец, представилась возможность осмотреться и несколькими минутами позже, Кобальт сообщил остальным, что увидел зверя. Тогда Вектор взглянул через прицел ночного видения и заметил, огромную тень, скользнувшую в кустарник. Дальше Кобальт, не долго думая, подал знак и все последовали за ней. Главное в этой ситуации время — упустишь и вся охота насмарку. А нет зверя — нет денег. Пришлось им опять пуститься в погоню и вот с этого момента начинается самое необычное. Вектор клялся всеми богами, что видел в последний раз темный силуэт химеры не меньше чем в километре от них. Как он утверждал, земля на открытом участке была достаточно твердой, да и аномалии встречались там реже, поэтому пересечь его не было трудным делом. Не более чем за минуту они дошли до места, где кустарник рос гуще всего. Передвигались они цепью, стараясь не отходить друг от друга слишком далеко, чтобы не заблудиться. И тут он увидел движение откуда-то сбоку, а в следующий момент из гарнитуры в шлеме раздался дикий крик, который принадлежал Кобальту, после которого последовал треск выстрелов его калашникова и Вектор кинулся на помощь. По его словам, когда он бежал, то слышал истошные вопли охотника — это были крики боли и первобытного ужаса. Их ни с чем не перепутаешь. Запыхавшись, Вектор добежал до источника крика и увидел лежавшего Кобальта в крови на примятой траве, погрузившись на половину в болотную грязь. Его тело рвала на части химера, которая своими изогнутыми когтями потрошила сталкера, словно не замечая надетый на нем бронекостюм. Вектор утверждает будто то был настолько шокирован зрелищем, что на несколько мгновений оторопел, не в состоянии поднять автомат. Химера же на секунду замерла, почуяв присутствие чужака и повернула к нему свои две уродливые головы. Из обеих пастей она издала хриплый гортанный звук. Именно он вывел Вектора из окоченения и сталкер, вскинув автомат, решил было продырявить тварь, которая убила его товарища, но та с невероятной, присущей только одной химере, грациозностью прыгнула с места через голову Вектора и, приземлившись метрах в десяти позади него, умчалась во тьму. Он высадил ей в след весь магазин, хотя и понимал всю тщетность попыток навредить мутанту…

…На крики и выстрелы прибежал их напарник, сталкер по прозвищу Чёрт. Слыхали о таком? Ну я сам видел его только раз, да и то мельком. Но это не суть важно. Он, увидев разбросанные по траве куски плоти, да кровь, которая и через ноктовизор заметна, ели успел снять шлем, чтобы в него не стошнить. Отойдя от пережитого, они взяли от Кобальта только его автомат, а остальное с перепугу забыли. Когда эти двое рассказали, что случилось, я сразу не поверил и прямо им заявил: «Если узнаю, будто вы Кобальта подставили, то обоим лично шеи посворачиваю». Мы тут же нашим ходокам, что в тех степях ходили, сообщили примерные координаты, где Кобальта химера убила, так те через два часа подтвердили, что нашли его останки и КПК. Значит, не врал Вектор.

— Это, конечно, плохая новость, но что в рассказе Вектора удивительного? — спросил Меткий.

Косматый понизил голос, словно не хотел чтобы его услышали.

— Все дело в химере. Даже она не могла так быстро добраться до Кобальта, да еще незаметно подкрасться к нему на расстояние броска. Этот сталкер обладал настоящим чутьем на повадки мутантов и точно бы заметил, как химера вернулась назад. Но как она могла пробежать по топи расстояние в километр за каких-то полминуты?! — Косматый в удивлении, развел руки в разные в стороны. Грубое лицо ветерана осветилось светом, исходившим от лампы на потолке Бара и стал виден тонки шрам, рассекавший его левую щеку.

— Нет, — продолжал он, — я понимаю, что вы мне хотите сказать. Мол, Вектор в панике неверно оценил расстояние до химеры, а на самом деле она была ближе и всё такое. Я тоже его об этом спросил, но тот божился, что точно определил дистанцию до нее. И в ней был почти километр!

Неожиданно в разговор вступил Уголь.

— Ну а если посмотреть с другой стороны. Усталость, ночь, напряженная обстановка — мог ведь ошибиться, — предположил он, тихим, вкрадчивым голосом.

— Много ты понимаешь, сопляк! — вспылил Косматый, повернувшись к новичку. — Вектор профи и знает о чем говорит. От того, как ты делаешь свою работу, зависит все: будишь ты жив или нет, вернешься ли ты с хабаром или нет, ограбят тебя или нет! И Вектор из тех, кто умеет делать ее на отлично!

— Не кипятись Косматый, — миролюбиво произнес Меткий, взяв в руку бутылку водки, и разлил остаток. — Ну сам подумай, парень дело говорит. Химера при всех своих возможностях не вездеход и тем более не может двигаться по топям и трясине с такой скоростью. Тебе прекрасно известно как в экстремальной ситуации время летит. Скорее всего, Вектор просто ошибся в оценке времени, за которое она добралась до Кобальта.

— А если нет? Послушай, а что если это была не тахимера? — заговорческим голосом возразил Косматый.

— То есть? — недоуменно спросил Вандал.

— Быть может, в этих топях живет не одна химера, а две или того больше.

— Брось, даже новички знают, что химеры не создают семей и не охотятся сообща, — сказал Меткий, скептически относившийся к таким россказням. По его мнению всему, даже в Зоне, обязательно есть рациональное объяснение, просто человечество еще не дошло до понимания процессов, которые идут в ней.

— А я не говорю о том, что это семействопрыгучих тварей. Что если это их общие охотничьи угодья? Только добычу они между собой не делят и живут порознь.

— Я конечно не специалист в особенностях поведения местной фауны, но, насколько мне известно, встретить двух представителей этого вида мутантов на относительно небольшой территории маловероятно, — заявил Меткий, закончив разливать.

Косматый глубоко вздохнул и задумчиво произнес:

— Чертовски маловероятно. Я бы даже сказал невероятно.

Он выпил и, взяв двумя пальцами соленый огурец, отправил его себе в рот. Остальные последовали его примеру.

— Я тоже недоверчиво отнесся к подобному предположению, — продолжил Косматый, смачно хрустя едой, — но один недавний случай меня убедил, что происходит нечто странное даже для Зоны. Поэтому моя версия может и не быть фантазией.

— Ты о чём? — спросил Меткий, заинтригованный услышанным.

Как бы кто не относился к Косматому, но этот сталкер никогда не выдумывает того, о чем говорит. Нет, не такой этот человек. И хотя изрядная доля сталкерских баек основана на реальных случаях из его похождений (естественно, в порядком искаженном виде, с толстым налетом отсебятины от любителей выпить за чужой счет), но его словам можно смело верить. Меткому уже доводилось в этом убедиться. Посему Косматый был не просто хорошим сталкером, но отличным источником информации, которую порой не купишь ни за какие деньги. Тем более, с другими он не столь откровенен, как среди своих, и, стало быть, его сведения представляли большой интерес.

Тихо игравшая музыка, прекрасно соответствовала обстановке и звучала не слишком громко, чтобы собеседники могли, не напрягаясь, друг друга слышать. Мелодия Меткому показалась знакомой, но он так и не вспомнил, где ее слышал. Под приятный для слуха мотивчик Косматый описал один необычный случай и для этого наклонился чуть вперед, словно не хотел, чтобы его услышали другие.

— Значится, дело было так, — начал он. — Пару недель назад, когда ты, Вандал, еще залечивал свою рану, я вышел один в рейд. Амуниция не бесконечная, а мои финансы во всю пели романсы, вот и пришлось встряхнуть стариной. А мне как раз кое-кто шепнул, мол, в Рыжем Лесу вроде как новая Большая аномалия образовалась и артефакты в ней появляются с завидной регулярностью. Единственное, говорит, чертовщина там творится непонятная — зверье как бешенное носится, да в количествах немерянных. Ну а мне-то что? В Зоне без риска, как карнавал в Рио без красивых женщин… Э-э, так о чем я? Ах, ну да, Рыжий Лес. После того, как он объяснил, где примерно эта аномалия образовалась, я уже в голове начертил себе план действий. Знается мне там пара тропинок, идя по которым местные обитатели не так донимают, как если идти обычным путем. Видимо, они огибают логова зверья и, стало быть, риск нарваться на псевдособак или еще кого значительно меньше, а главное аномалия та, если верить источнику, располагалась аккурат на одной из троп. Выходило, что можно поживиться и по-тихому свалить пока какая-нибудь кровожадная скотина не вцепится тебе в ж… Кхе-кхе, ну, известно куда.

Ну так вот, вышел я из базы еще до рассвета, чтобы успеть добраться в пункт назначения часам к пяти вечера, затем потратить на добычу артефактов до двух часов и у меня оставалось время до того момента наступления сумерек. Переждать ночь предстояло в землянке, которую мы с Вандалом месяц сооружали.

Немногословный сталкер подтверждая, кивнул головой.

— Она находится где-то метрах в семистах от опушки Рыжего Леса и выйти к ней я задумал по второй тропе, чтобы не пришлось возвращаться одним и тем же путем. По началу все шло без происшествий. Аномалии встречались редко, людей практически не заметил, только раз в бинокль видел, как несколько ходоков отстреливались от кого-то — наверное, опять заслали особые отряды по зачистке нашего брата. Ну да Зона с ними. Переждав, мне удалось найти одну из двух троп, которая к слову заросла, да так, что я еле нашел. Теперь приходилось не только избегать жгучего пуха, от которого порой и костюм не спасает, но и еще от какой-то висящей серо-коричневой дряни, мне не известной. Вот так, пробираясь через всю эту мерзость, иногда и на брюхе, я таки добрался до аномалии. Да, она действительно была велика: огромный, метров тридцать на тридцать разлом в земле, края которого, закручиваясь, вздымались на высоту пятиэтажного здания и где-то наверху срастались между собой. Я осмотрелся. В окрестностях никого — ни человека, ни мутанта. Вертолеты и беспилотники туда редко залетали, боясь угодить в воздушные электры, многочисленные в этой части Зоны. Оценив обстановку как относительно безопасную, я стал искать вход в аномалию. Внутри нее все было напичкано каруселями и мясорубками, да так, что долго не мог себе представить как мне там артефакты искать. Мой детектор выявлял их на расстоянии не более четырех метров и пришлось изрядно постараться, чтобы найти вход в аномалию и не быть разорванным на куски. Обойдя ее кругом, я остановился. В одном из разломов, между уходящими вверх краями, мне, наконец, удалось найти относительно безопасный путь. В этой части доминировали карусели, эпицентр которых располагался не прямо на земле, а выше, метрах в двух от ее поверхности. Ну а поскольку аномалия-то вихревая, то частицы земли под ней закручивались, причем в туже сторону, в какую вращалась сама турбулентность. Получалось, что она сама себя выдавала, поскольку в том месте, где частицы пыли не кружились, можно было смело идти. Так я и сделал. На все про все у меня ушло минут сорок и вот, наконец, я обнаружил долгожданный артефакт. Это была Душа — ее синеватое сияние ни с чем не перепутаешь. Единственное, чтобы добраться до нее и взять, нужно пролезть между двумя каруселями, находившимися очень близко друг от друга. Я-то сам не маленький и мне пришлось снять рюкзак, чтобы протиснуться между ними. Ну, значится, распластался по земле бренной, и пополз вперед. Душа передвигалась на краю одной из каруселей, чей эпицентр находился в нескольких метрах от меня. Ох, и стрёмно было скажу я вам! Одно неверное движение и краевой вихрь аномалии мог бы меня затянуть в центр, а там… Не сидеть бы мне здесь, да не рассказывать обо всем этом. Но сноровку, не пропьешь, правда один мой знакомый утверждал, что сие утверждение спорное, однако это к делу не относится. Ползу на животе, и вот до артефакта остается каких-нибудь полтора метра. Вытягиваюсь я, как могу; в левой руке у меня автомат, правой пытаюсь дотянуться до Души. Естественно, эта сволочь перемещается и поймать ее весьма не просто.

И тут раздался протяжный вой.

Внутри все похолодело, словно покрывшись льдом. Обладателя последовавшего за ним рыка я узнал бы из миллиона. Он принадлежал чернобыльскому псу. Дааа… Собравшись, я все-таки смог поймать Душу и, не делая лишних движений, добраться до рюкзака. Времени проверять дозиметром не было, поэтому просто бросил находку в контейнер. Встав на ноги, мне удалось пойти по тому же маршруту, которым и пришел, чтобы выбраться из Большой аномалии и… тут же пожалел. В том месте, откуда я попал внутрь, образовалась мясорубка, определенная мною по еле заметному колебанию воздуха. Стало значительно темнее, но все еще можно было разглядеть предметы. Проклятые тучи и так постоянно закрывают Солнце, что даже вечером без ноктовизора ни черта не разглядишь, поэтому мне пришлось активировать его на шлеме. Потратив с полчаса на поиск выхода из аномалии и осознав, что придется до землянки переть в полной темноте, меня начали одолевать мрачные мысли. Я уже пожалел, что не дождался выздоровления Вандала и мы не пошли вместе куда-нибудь к Агропрому за хабаром. Нет же, надо было попереться в эту западню… Но собрав в кулак все свое самообладание, мне все же удалось выйти к другому краю аномалии. В этих поисках позабылся услышанный вой и мне сдалось, будто зверь пробежал мимо, не решившись сунуться за мной в очередную причуду Зоны.

Но я ошибался.

Как только ваш покорный слуга перебрался через край, отделявший его от свободы, то увидел

их

. От удивления я потерял дар речи. На меня со злобой в глазах смотрели вперемешку дюжина мутантов, от псевдособак и кабанов, до кровососа. В зелено-черном цвете прибора ночного видения мне было видно, как сверкают их глаза, отражая жалкий свет, затерявшийся в сумеречной тьме. Нас разделяло не больше двух десятков шагов и я четко видел, как они практически неподвижно стоят, словно выжидая когда я выйду и они смогут меня растерзать. Помню бешенный стук сердца и каждый его удар отдавался в голове. Время словно бы остановилось и мой мозг просто отказывался верить увиденному. Никогда прежде я не замечал, чтобы разные мутанты охотились в таком количестве

вместе

. Даже самый матерый контролер не смог бы их удержать в повиновении. Вдруг все это дьявольское племя разом побежало на меня в явном желании поужинать человечиной. Мне некуда было деваться; в такой ситуации убегая, я попал бы в аномалию и, скорее всего, от меня осталась бы куча ошметков, поэтому моей реакцией стала очередь из автомата. Помню, как уродливая, облезлая морда слепой псевдособаки оказалась в трех шагах от меня и как я высадил длинную очередь в ее широкую пасть… В тот миг, мужики, все стало ясно: мне конец.

Но ни удара, ни укусов, не последовало. Я зажмурился в ожидании, когда твари запрыгнут внутрь аномалии, чтобы мною полакомиться. Однако когда открыл глаза, то увидел, что их силуэты словно растворялись в воздухе. Еще мгновение — и их вовсе не стало. У меня перехватило дыхание, но, совладав с собою, я все же вылез наружу. И только тогда я понял — это были фантомы. А кто создает фантомы? Правильно, чернобыльский пес. Значит, эта скотина никуда не делась, а устроила мне весь этот спектакль в надежде, что я, отбиваясь от ложных целей, не обращу внимания на истинного врага и тогда псина перегрызла бы мне глотку. Как только догадка созрела у меня в голове, тут же послышалось шевеление в кустах. Чернобыльский пёс не смог меня обойти и выдал себя неверным движением. Еще секунда и стал заметен его взгляд. В нем была такая злоба, от которой у меня в жилах застыла кровь. Я видел, тварь точно знала неизбежность схватки. Она могла рвануть в чащу и мне не удалось бы ее нагнать, но голод толкнул на бросок. Все эти переживания длились не больше секунды, однако и этого хватило. Чернобыльский пес бросился на меня и виднелась его вздыбленная, местами вырванная шерсть, с обнаженными ранами, полученными от своих сородичей. Тогда я метнулся вбок и, перекатившись, провел очередь свинца в тварь…

Мне точно не известно, как получилось, что я попал с первого раза в зверюгу, но скорее всего, изнуренная голодом она потеряла свою увертливость. Честно скажу, в тот день Зона была со мной. Я подошел к псине, чтобы посмотреть на нее вблизи. Она ничем не отличалась от своих собратьев: та же уродливая огромная пасть, наполненная множеством трехсантиметровых зубов, те же короткие уши и всклокоченная серо-коричневая шерсть. И хотя пули перебили ей ноги, а также продырявили бок, она все еще была жива, но даже не скулила от боли. Наверное, из последних сил это порождение Зоны создало фантом кровососа, точнее подобие мутанта. Слабость не дала ей до конца сформировать его образ и тогда лишь расплывчатое призрачное видение медленно направилось ко мне. Но я был милосерден и выстрелом в голову прекратил мучения чернобыльского пса. В последний раз он посмотрел на меня своим полным беспомощной ненависти взглядом.

Фантом исчез.

Закончив рассказ, Косматый смотрел, не моргая в одну точку. Было видно, какое сильное впечатление произвел на него тот случай. Первым прервал наступившее молчание Уголь и, на сей раз осторожней подобрав слова, он произнес:

— Выходит, теперь некоторые мутанты усовершенствовали свои способности. Но почему?

— Не знаю, — задумчивым голосом ответил Косматый. Он все еще будто пребывал на том месте, где лежала умирающая псина. — Ответ один: ЗОНА.

— Хм, получается, — начал Меткий, — если одну аномалию в поведении мутантов еще можно считать случайностью, то две — это уже тенденция.

Сталкер сделал зарубку себе в памяти. Теперь у него имелась информация, которая может ему пригодиться и ежели придется столкнуться с чем-то подобным, то это не станет неожиданностью. Как говорил один великий полководец: предупрежден — значит, вооружен.

— Послушайте, тут у меня тоже случилось одна история, — скороговоркой принялся рассказывать Уголь, чтобы не забыть. — Иду я через болота и вижу…

Новичок не успел договорить. Раздался пронзительный вой сирены и в это же время откуда-то сверху из динамика донесся знакомый всем грубый голос главы Долга Зорина:

— Внимание! Начинается Гон мутантов! Всем задействованным подразделениям занять боевые позиции на северной стороне! Сталкеры! Тем из вас, кто может помочь в отстреле мутантов срочно заступить на свои посты!

Через секунду весь Бар стоял на ушах. Все ввалились в проход, стремясь первыми добраться в оружейное хранилище. Косматый встряхнул головой, словно выходил из оцепенения, и тут же стал похожим на самого себя.

— А ну чего расселись?! Или хотите пропустить все веселье?! Вставайте радиоактивное мясо, у нас сегодня будет интересная шоу-программа! — орал Косматый и остальные гурьбой кинулись за ним. Ветеран, благодаря своим габаритам и авторитету, без особых церемоний распихивал в стороны всех, кто стоял у него на пути, пока не добрался до своего сто четвертого «Калашникова». За ним последовали Меткий, Вандал, а также Уголь, для которого, оказалось, это был первый Гон со времен, когда он впервые оказался на базе Долга. Разобрав свои автоматы и винтовки, толпа сталкеров выбегала из подземелья Бара, но никто уже не кричал. Ощущалась тяжелая атмосфера, напоминавшая ту, которая чувствуется перед выходом боксера-претендента на ринг, где ему предстояло сразиться за чемпионский пояс. Сосредоточенные, все старались сохранять самообладание и настрой, когда в крови кипел адреналин. Никто не произносил ни единого слова, но напряжение было таким, что казалось сейчас пройдет мощный разряд. Дождь закончился и за ним последовал густой туман, который теперь плотной пеленой заполнил окружающее пространство. Даже обшарпанные стены цехов плохо виднелись уже в двадцати шагах, но практически все, кто находился длительное время на территории базы, хорошо знали ее изнутри и добирались до вышек даже в тумане. Практически любой сталкер, задействованный в отстреле мутантов, был закреплен за определенным постом. Это делалось во избежание путаницы в момент нападения на базу и каждый четко знал, куда ему идти. Меткий свернул чуть правее и вышел к позиции, где его ожидал долговец по фамилии Стешенко. Этот хмурый сержант был весьма толковым стрелком и Меткому не раз доводилось бок о бок с ним отстреливать мутантов еще несколько лет назад. Тогда, да и сейчас, многим неопытным сталкерам это был один из немногих источников заработка. В то время первым, кто его взял в рейд по отстрелу крупной стаи псевдособак, стал именно Стешенко.

Махнув рукой Косматому и его напарникам, сталкер отправился к своему пункту назначения, пройдя мимо сложенных бетонных плит, покинутых здесь еще со времен первой катастрофы. Он завернул за угол и подбежал к невысокому зданию, которое раньше служило ни то складом, ни то цехом, но сейчас пребывало в полностью заброшенном состоянии из-за особо высокого фона внутри, а потому использовать помещение как жилье или хранилище не представлялось возможным. На одной из серых стен была приделана наружная лестница, которая за долгие годы изрядно проржавела, а отдельные ее ступени просто отвалились. Благо лезть приходилось не высоко — не более пяти метров. Размявшись, Меткий забрался на крышу здания, покрытой старым, грязно-черным потрескавшимся рубероидом, и побежал к её противоположной стороне. Там за бронещитами находилось двое бойцов «Долга». Заприметив Меткого, спешившего к ним, один из них, подзывая, махнул ему рукой. Им и был сержант Стешенко, коренастый мужик лет сорока пяти, стоявший за ручным пулеметом Калашникова или РПК, который он умастил на один из щитов.

— Ну что, сталкер, пришел подстрелить чего-нибудь на ужин? — дружелюбным басом, приглушенным маской противогаза, спросил долговец.

— А то. Если получится сварганить радиоактивный шашлык, обязательно позову, — отозвался Меткий.

— Это точно, с рентгенами. У нас по-иному не бывает!

Второго долговца сталкер не знал. В знак приветствия, тот лишь молча кивнул ему головой. Долговец держал в руках СВД, проверяя все ли в порядке с его оружием. Уперев винтовку также на бронещит, боец начал регулировать оптический прицел, настраивая на нем яркость сетки. Снайперы выполняли функцию наблюдателей-корректировщиков для остальных и именно по их наводке работали расчеты пулеметов. Самому Меткому досталась роль защиты на последнем рубеже. Это означало, что в его задачу входил отстрел мутантов, которые смогли уцелеть после минных полей и смертоносного огня пулеметов. Как показывала практика, очень часто местные твари добегали до стен зданий, образовывавших защитный рубеж, перепрыгивали их (да, и такие экземпляры попадались), и даже прорывали блокпосты, буквально сметая их. Вот именно на случай, если тварей не останавливали на первом рубеже, в дело вступали автоматчики, которые были мобильней своих коллег. Кроме того, в самой базе имелась внутренняя линия обороны, состоявшая из опорных пунктов возле ключевых объектов. Когда кто-либо прорывался внутрь, то именно они выполняли роль последнего рубежа защиты, призванного продержаться до прихода помощи с других частей базы.

Метрах в двадцати от них, уже на другом здании, находилась еще одна подобная конструкция, с аналогичным подбором стрелков, включая новоприбывшего сталкера. Дальше, перед высоким забором, опоясывавшим базу по периметру, располагались дозорные вышки, с постами из двух-трех наблюдателей. Между ними находились прожекторы дальнего действия, закрепленные на специальных двадцатиметровых мачтах, которые долговцы совместными усилиями устанавливали еще при генерале Воронине — бывшем главе группировки. Слева от здания, где находился Меткий с долговцами, имелся основной вход, прегражденный блокпостом. Перед ним бойцы установили зенитную установку ЗУ-23-2, которую направили прямо на единственную дорогу, выходившую из северной части базы. Получалось, что если зверьё побежит от взрывов мин в единственный вход, то их ожидает «теплая» встреча перекрестным огнем «зушки» и еще нескольких «кордов» в придачу. Ни одно живое существо не выдержит такого огня. Хотя надо всегда помнить, что в Зоне всякое бывает.

Поскольку дорога, ведущая на базу имела стратегическое значение, то кроме блокпоста и бойцов на зданиях по обе стороны от него (в том числе и Меткого, который в случае надобности мог помочь огнем), ее прикрывали ДЗОТы. Один из них соорудили чуть дальше, по левую сторону от блокпоста. Их построили перед самым забором и вход туда проходил под ним. Таким образом, несшие пост в этом фортификационном сооружении спускались в него непосредственно из территории базы и не подвергались риску быть атакованными при выходе за ее пределы для попадания внутрь ДЗОТа. Практически каждый постовой имел при себе специальный защищенный монитор-регистратор, на который передавались изображения с нескольких наружных тепловизионных камер, установленных в ключевых местах. Раскошелиться на них долговцам пришлось после того, как внутрь территории сумел пробраться кровосос. Этот опаснейший представитель здешней аномальной фауны, находясь в стелс-режиме, перебил тогда с полдюжины человек и теперь никому не хотелось разделить судьбу своих бывших сослуживцев. Безопасность превыше всего. Вот и сейчас Стешенко достал монитор, экран которого делился на две части, куда передавалась картинка по радиоканалу. Половина экрана показывала картину в видимом спектре с обычных камер, а вторая показывала тот же участок местности, но в тепловом диапазоне. Сержант закрепил портативный монитор на щите и произвел настройку. Спустя минуту, на экране появился вид участка, за который они отвечали.

— Внимание! Боевая готовность! —

раздался голос Зорина в радиоэфире.

 — Датчики зафиксировали движение значительного количества мутантов, движущихся по направлению к базе! Как только они появятся в зоне прямой видимости открывать огонь без команды! Повторяю, открывать огонь без команды!

Практически разом включились прожектора, разорвавшие своими мощными лучами сумеречную мглу. Напряжение росло ежесекундно и все пристально вглядывались в туман.

* * *

Существо долго сопротивлялось ментальному давлению, невесть откуда взявшемуся еще несколько дней назад. Сначала оно было слабым, еле ощутимым, но со временем его сила возрастала и действие становилось все невыносимее. Оно, по какой-то неведомой причине, заставило выбраться существо из своего логова, где то спало после удачной охоты. Ментальный сигнал тогда был подобен назойливому насекомому, которое раздражало, но не причиняло особых хлопот. Но потом это действие становилось все отчетливее, все мощнее, пока не вынудило зверя выйти из своего убежища и не заставило его бежать. С каждой секундой ментальный импульс из слабого уголька злости перерастал в пламя такой ненависти, которой зверь не ощущал никогда. Все его естество, каждая клетка могучего тела жаждало уничтожения. Однако приступ необузданной ярости не был хаотичен, нет, он имел четкую цель. Если бы зверь мог, то наверняка удивился тому, что остальные существа, не принадлежавшие к его виду, бежали рядом с ним и ему почему-то не хотелось их растерзать. Подобно зверю им было все равно, что с ними рядом бежит их злейший враг. Все они устремились вперед, туда, где должны найти… кого? Им это было неведомо. Но чья-то воля гнала их и существа ничего не могли с этим поделать.

Когда, наконец, они совсем близко приблизились к цели, зверь изрядно устал. Часы непрерывного движения между аномалиями и оврагами, значительно изнурили его, однако часть сил оставалась на еще один бросок, возможно, последний. Неожиданно, спрятавшиеся в глубине инстинкты стали яростно сопротивляться давлению извне. Они как бы говорили, что дальше нельзя, дальше — смерть. Но нечто чуждое словно бы почувствовало это и нанесло ментальный удар такой силы, что сопротивляться ему существо не смогло. Издав хриплый рык, оно рвануло вперед, в начале оббегая небольшие препятствия в виде кустарников и мелкой поросли, но чем дальше, тем все больше злобы появлялось и существо уже ничего не замечало. Если можно было перевести на человеческий язык то, что творилось у него в голове, то слова прозвучали подобно крику тысяч голосов: «УБЕЙ ИХ! УБЕЙ ИХ! УБЕЙ! УБЕЙ!! УБЕЙ!!!». Эти голоса доводили до безумства, в котором и стал пребывать мозг зверя. Безумие придало ему невиданную силу и теперь он мчался вперед со все возрастающей скоростью, движимый лишь одним желанием — уничтожить врагов.

* * *

Туман постепенно рассеивался и теперь стало видно пространство на несколько сотен метров вперед, аж до самого леса, вселявший неподдельный страх любому, кто созерцал его мрачное величие. Меткий вглядывался через прицел, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Секунды растягивались и все, кто сейчас стоял на защите базы, всматривались в темноту. Наконец, периферийным зрением Меткий засек некое движение. Сначала он подумал, что ему показалось, но, переведя в ту точку взгляд, понял, это приближался крупный зверь.

— Движение на час! — крикнул кто-то с блокпоста. — Направьте лучи прожекторов на час!!

Команда была выполнена незамедлительно и когда мощные концентрированные потоки света выхватили мутанта, то всех поразила та скорость, с которой он приближался. Огромных размеров, химера была намного больше своих сородичей и теперь неслась, развивая невиданную скорость. Команды открывать огонь не было, но первый выстрел снайпера разорвал мертвую тишину и, затем, целая канонада выстрелов слилась в один мощный поток. В воздухе пронеслись трассирующие пули, оставляя за собой яркие следы, по которым остальные определяли направление откуда шла угроза. Смертоносный огонь выбивал фонтаны земли рядом от химеры. Не смотря на свою скорость, она обладала фантастической маневренностью и такой пластикой, которой позавидовала бы любая пантера. Виляя зигзагами, мутант приближался, покрывая оставшееся расстояние до базы огромными прыжками прямо по дороге, где не было мин. С блокпоста донесся грохот от выстрелов «зушки», с которой пытались попасть по бегущему чудовищу. Справа от Меткого, раздалось характерное стрекотание пулемета Стешенко, который с его помощью выцеливал проворную мишень. Выстрелы просто оглушали и, казалось, от их грохота вот-вот начнут рваться барабанные перепонки. Отовсюду шел непрерывный огонь, который, наконец, дал результат. Химера некоторое время умело избегала свинцовой смерти, но так или иначе в конечном итоге шансов у нее не было. Первой ее зацепили бойцы, расположившиеся в ДЗОТе, с установленным пулеметом Владимирова калибром четырнадцать и пять десятых миллиметра. Его очередь попала химере аккурат в передние лапы, перебив ее кости. Потеряв возможность бежать, безволосое серо-коричневое тело мутанта рухнуло на землю и под действием инерции совершило несколько кувырков через себя, пока не остановилось в пятидесяти метрах от базы.

— Продолжайте по ней стрелять! —

вновь донесся голос Зорина.

 — Эту тварь надо превратить в фарш пока она не начала регенерацию!

Команда пришла на каждый пост и теперь несколько десятков стволов сконцентрировали всю огневую мощь на, казалось бы, безжизненном теле химеры, но кто встречал ее в Зоне, тот знал, что этот мутант мог оставаться смертельно опасным, даже будучи многократно продырявленным пулями. Ураганная регенерация и дублирование внутренних органов (встречались особи и с двойным дублированием) помноженная на огромную силу и ловкость делали это существо чрезвычайно опасным. Пока его тело не превратилось в кровавое месиво, из которого вернуть химеру к жизни не сможет даже ее способность к восстановлению, канонада стрельбы не утихла. Поскольку поначалу расстояние до цели было достаточно велико, Меткий сделал свои первые выстрелы, когда тварь приблизилась на расстояние порядка восьмидесяти метров от базы. Дальше раздались возгласы, смысл которых сводился к вопросам о том, почему эта химера в два раза больше обычных и какого лешего она двигалась со скоростью гепарда. Не удержался и Стешенко:

— Слышь, Меткий, а ты видал такую махину? — находясь под впечатлением, спросил он.

— Нет, — признался сталкер. — За все годы, что я провел здесь, химер таких размеров и… мобильности я не видел.

— Интересно, что еще нового нас ждет? — без особого энтузиазма спросил сержант скорее себя, чем кого-то другого.

— Лучше бы нам не знать.

Меткому подумалось, что как-то все это необычно происходит, причем необычно даже для Зоны. Почему экземпляры, подобные лежащему сейчас бесформенной грудой мяса, не были замечены никем, ни до, ни после выбросов, теперь вдруг выбегают прямо на дула пулеметов?..

Наступила мёртвая тишина. Некоторое время никто не двигался, будто боялись привлечь еще какую-нибудь напасть; только редкие звуки перезарядки прерывали установившееся безмолвие. И тут стал доноситься шум, похожий на топот табуна лошадей вдали. Постепенно он нарастал, усиливался, переходя в жуткий шум, раздающийся из-под лап и копыт.

Бабах!!! — где-то далеко прозвучал взрыв. Сначала один потом еще, а затем снова.

За ним в воздух взлетели ярко горящие звезды красного и зеленого огня сигнальных мин, сопровождаемые резким свистом. В одно мгновение из тумана на пространство перед базой выбежали десятки существ, от псевдопсов до кабанов. Облезлые псевдособаки с остервенением ринулись в сторону стен «Долга», но, пробегая по открытому участку, подрывались на установленных минах. От их взрывов в стороны разлетались тысячи осколков, поражая все вокруг. Уродливые, но стремительные плоти — результат совершенно диких мутаций свиней — облаченные в костную броню, с неописуемой мордой, имеющей два разных размера глаза, бежали с удивительной легкостью на своих четырех конечностях, оканчивавшихся по одному острому копыту. Издавая хриплые визги, они подрывались на минных заграждениях. Выстрелы начались одновременно и канонада возобновилась с новой силой. Мутанты бежали ведомые своими инстинктами и страхом, не обращая внимания на гибель своих сородичей. Получалось так, что первая волна зверья проложила путь для своих последователей по минному полю. Теперь преградой им был концентрированный огонь защитников базы и ров перед ней. Большинство зверья буквально скашивалось шквальным огнем стрелков и они замертво падали на землю. В эфире непрерывно раздавались крики, обильно сопровождаемые матом всех этажей и форм. Трескотня пулеметов и автоматов сливалась с одинокими, но мощными выстрелами снайперских винтовок, оглушительной пальбой из крупнокалиберных пулеметов и зенитной установки. Ко всему этому примешивался звон выбрасываемых гильз, что падали на землю и асфальт. Отстреляв, сержант Стешенко провел замену опустевшей ленты с патронами, попутно поглядывая на экран монитора. Сам же Меткий также успел отстрелять пару магазинов, поражая цели короткими очередями из своего оружия. Прозвище такое ему дали не зря; умение точно попадать не раз спасало сталкеру жизнь, а часто и другим, кто ходил с ним в напарниках.

Не смотря на то, что поле уже было усеяно изувеченными телами мутировавших животных, их напор не только не убавлялся, но и становился сильнее. Убитые твари оказались лишь началом мощной волны живности, бегущей от цента Зоны в попытках спастись от урагана аномальной энергии, которая вскоре должна будет потрясти все на десятки километров вокруг.

Неожиданно из темноты на дорогу выбежало нечто огромное и даже оттуда до стен базы доносилась мощная поступь кого-то могучего. Кошмарный силуэт вылез из сумрака и в радиоэфире мгновенно раздался чей-то крик:

— Псевдогигант у меня на два часа!

И действительно, огромный монстр нёсся на двух ногах, отдаленно напоминавших две огромные уродливые человеческие руки, которые несли мощный торс чудовища. Его массивная голова с открытой пастью до омерзения напоминала человеческую и от этого монстр устрашал еще больше. Подобно локомотиву, потерявшему управление, он мчался, сметая любых существ, оказавшихся у него на пути. Огромный, трехметрового роста мутант, семенил буквально по трупам зверья, павшего от пуль и взрывов мин.

— Концентрируйте огонь на него, иначе он снесет нам блокпост!!

 — орал во всю глотку командир «Долга».

Раздался громоподобный рев псевдогиганта, заглушивший на несколько секунд непрерывную стрельбу со всех орудий. Последовали выстрелы трассерами, которые вместе с лучами прожекторов указали направление на исполинскую тушу приближающегося чудища. Зенитная установка перегрелась от непрерывной пальбы и ее расчету необходимо было некоторое время, чтобы заменить изношенные стволы. Вследствие этого, на данном участке значительно упала огневая мощь оборонительного рубежа и теперь прущую махину пытались остановить совместными усилиямирасчетов трех «Кордов», двумя «Владимирами», трех снайперов и двумя автоматчиками, включая и Меткого. Их суммарный огонь мог остановить несколько легкобронированных целей, но попадания в псевдогиганта, как будто им не замечалось. С крыши одного из зданий последовали выстрелы с двух гранатометов, оставляя за собой яркий поток раскаленного газа. Однако стрелявшие недооценили проворность мутанта и в результате две гранаты взорвались в пяти-шести метрах от него. Причем, судя по мощности и характеру взрыва, как заметил Меткий, использовалась граната ТБГ-7В «Танин» с термобарической боевой частью. Однако эпицентр взрыва находился достаточно далеко от чудища, чтобы тому нанести существенный урон и все же, тот пошатнулся от ударной волны, но, удержав равновесие, снова бросился вперед. Видимо, даже его неразвитый мозг сумел понять, что для него основная угроза шла от того места, где располагался блокпост. Именно наибольшая концентрация вспышек от выстрелов и привлекла его внимание, а потому ярость в нем достигла такой величины, что он уже не ощущал никакой боли от пуль, дырявивших его тело. Расстояние до базы неумолимо сокращалось и гранатометчики не решились проводить еще выстрелы, боясь поразить своих. Оставалось каких-то тридцать метров, разделявших бойцов на блокпосте от разъяренного монстра, мчащегося по дороге подобно танку. Через прицел были видны страшные раны, покрывшие псевдогиганта с головы до ног, но колоссальная живучесть, броня и низкий порог чувствительности к боли не давали ему умереть и рухнуть подобно остальным тварям. Скорость его поубавилась — явно сказывались ранения, из которых фонтанами хлестала кровь. Теперь монстр являл собой поистине ужасающее зрелище; весь в потеках крови, издавая утробный рык, он упорно продолжал идти вперед, жаждая добраться до наглых двуногих существ, осмелившихся противостоять ему.

Расчет «зушки», наконец, заменил стволы в своем оружии и теперь нацелился в чудище. Но Меткий видел, что они никак не успеют убить монстра, но даже в противном случае он, скорее всего, попросту сомнет ее вместе с расчетом. Сталкер подбежал к краю здания и что было сил, крикнул бойцам на блокпосте:

— Уходите оттуда!! Вы не успеете его завалить!

Несколько человек, догадывавшихся приблизительно о том же, ринулись отбегать вглубь базы, надеясь успеть добраться к узлу обороны и добить мутанта там. Двое из тех, кто сидел за «зушкой» последовали примеру своих сослуживцев. Двое других почему-то замешкались; в наступавшей темноте все сложнее было различать предметы и людей, но, как показалось Меткому, они решили попробовать добить урода до того, как тот их раздавит. Сталкер видел ошибочность этого решения и набрав воздуха в грудь, еще раз крикнул:

— Уходите!!!

Долговцы в запале боя не обращали внимания на его совет и тогда Меткий прицелился в ноги псевдогиганту и открыл огонь. В иной раз выстрелы из автомата не возымели бы эффекта, но мутант умирал и теперь под действием перекрестного огня он зашатался из стороны в сторону, однако все же сумел дойти до блокпоста, с чудовищным грохотом снеся плиты и смяв зенитную установку. В воздух поднялась туча обломков и комьев земли, разлетаясь во все стороны. Один из долговцев успел выпрыгнуть, сиганув на пару метру в сторону и этим спас себе жизнь. Второй же замешкался и на него со всего размаха навалилась туша монстра, буквально вмяв человека в асфальт. Это была первая потеря базы с начала Гона.

Псевдогигант был мёртв и теперь лежал неподвижно. К нему подбежали несколько человек, держа наготове автоматы, а какой-то здоровяк даже ухитрился притащить собой один «Корд», на случай если зверюга не подохла. Видя, что долговцам здесь помощь больше не нужна, Меткий вернулся назад к Стешенко и его напарнику.

— Ну, как там они? — крича, чтобы было слышно, спросил сержант, попутно отстреливая близко подбежавших псевдособак.

— Одного успел достать, — ответил сталкер, перезаряжая автомат.

— Твою мать…

Но сейчас было не до отпевания погибшего и снова раздались очереди стрельбы. Мутанты бежали непрерывным потоком, сраженные пулями падали, а за ними мчались их сородичи, перепрыгивая через трупы. Сильно помогал ров, дно которого усеивалось обломками арматур, заточенными кольями и другими острыми предметами, найденными долговцами в развалинах домов и заброшенных заводах. Разгоняясь, зверьё бежало на встречу своей смерти, и даже если им удавалось избежать мин и очередей из пулеметов, то значительная их часть на огромной скорости падала в этот ров. В подавляющем большинстве случаев они гибли после такого падения, но некоторые умудрялись выбираться или перепрыгивать его, вовремя заметив опасное препятствие. Одной из таких была крупная слепая псевдособака, сумевшая выбраться из рва и подбежать к самой стене не замеченной, но ее везение оказалось не вечным и точный выстрел Меткого снес псине полголовы. Тем временем, на поляну выбежало стадо кабанов — огромных измененных потомков диких свиней, распространившихся в Зоне. Их массивные головы, увенчанные четырьмя двадцатипятисантиметровыми клыками, были серьезным оружием и являлись причиной гибели многих сталкеров. Эти массивные полутонные животные отличались крайней степенью агрессивности, вызвать которую ничего не стоило, особенно если человек или мутант заходил на их территорию. Сейчас, гонимые страхом, кабаны с удвоенной злобой ринулись на стены базы. Когда они приблизились, то стала видна их вздыбленная шерсть, клочьями висевшая с боков. Самые крупные особи имели мощную черную гриву, а красные, подобно тлеющим уголькам, глаза, не выражали ничего, кроме тупой ярости.

Справа раздался выстрел — это снайпер из своего СВД пробил переднюю ногу одному из огромных секачей. Потеряв равновесие, тот рухнул на землю и по инерции кубарем проехал еще метров двадцать. Кабан больше не поднимался — видимо под действием своего веса он переломал себе кости и повредил жизненно важные органы, но остальная часть семейки продолжала нестись напролом. Двумя короткими очередями Меткому удалось подстрелить еще одного кабана, но суммарный напор мутантов оказался таким, что количества обороняющих базу было явно недостаточно для отражения угрозы. Крики со всех сторон, неразборчивая трескотня в радиоэфире, стрельба, взрывы, громоподобное рычание и вопли тварей слились в одну невыносимую какофонию. Наконец, Меткий услышал приказ Зорина, чтобы часть бойцов группировки, расположившихся на некоторых узлах обороны, подошла на помощь долговцам и сталкерам на переднем рубеже.

Неожиданно сержант Стешенко прекратил стрельбу и уставился на монитор, внимательно разглядывая изображение на нем.

— Что там? — впервые заговорил его напарник-снайпер.

— Может, показалось, но, по-моему, я что-то видел, — неуверенно отозвался сержант.

Отстреляв магазин, Меткий перезарядился и подбежал к Стешенко. На экране он не увидел ничего, кроме красно-желтых силуэтов зверья, выбегавших из радиоактивного леса. Благодаря высокочувствительным матрицам тепловизионных камер, четкость изображения была на высоте и рассмотреть все движущиеся объекты не составляло проблем. Сменив старый магазин на новый, Меткий снова посмотрел на монитор и на этот раз заметил одну странность. Впереди, метрах в семидесяти, бежали несколько псевдособак и кабанов, но среди них вырисовывалась высокая фигура, отдаленно напоминавшая высоченного человека с чересчур длинными руками. Она быстро приближалась к базе, слегка сутулясь, при беге. Однако на другой половине экрана, куда выводилось изображение в видимом диапазоне, этой фигуры не было. Запомнив направление, откуда приближалось существо, Меткий посмотрел вдаль невооруженным глазом и… никого не увидел. Сомнений не было: впереди кровосос.

Сержант, который тоже понял причину своего беспокойства, что есть мочи, заорал по рации:

— Кровосос! Направление на час, дистанция шестьдесят метров! Перевести огонь в этом направлении!!

Его крик перешел на хрип и Стешенко, оставив рацию и ориентируясь по монитору, произвел очередь в кажущуюся пустоту с надеждой попасть из пулемета в невидимого монстра. Втроем напарники открыли огонь в направлении, где находился кровосос. С одной из дозорных вышек принялись помогать огнем силами одного пулеметчика и снайпера. Со стороны это могло смотреться весьма глупо, как трое взрослых мужиков с упорством, достойным лучшего применения высаживали патроны впустую, поднимая фонтанчики земли. Меткий, периодически посматривая на монитор, старался не упустить кровососа, как неожиданно обнаружил, что на экране никого нет.

— Где он?! — произнес Стешенко, заметивший исчезновение цели с монитора, хотя вопрос был скорее риторическим.

— Ушел в сторону и теперь вне поля зрения камеры! — крикнул Меткий в ответ.

Ситуация становилась чрезвычайно опасной. Если внутрь базы попадет такая тварь — пиши пропало. Сержант немедленно сообщил по рации об исчезновении с экрана кровососа и в ответ послышались крики, но что конкретно ответили долговцу, Меткий не разобрал. На мониторе больше не появлялся двуногий силуэт и тогда сталкер, включив тактический фонарь на автомате, попытался высмотреть, не был ли случайно убит мутант плотным огнем. Однако среди изуродованных трупов местной живности никого похожего поблизости он не увидел. Потеря времени могла стать роковой, поскольку другие твари норовили пробить защиту в обороне и устроить кровавый пир внутри базы. Он уже пожалел о том, что не заказал в прошлый раз второй ноктовизор, не встроенный в шлем его костюма как раз для подобных случаев. Благо сейчас света мощных прожекторов хватало для точной стрельбы. Сталкер вскинул автомат, целясь в здоровенного чернобыльского пса, бегущего со сдавленным рычанием.

В эту секунду последовал удар.

Когда Меткий уже собирался нажать на курок, чтобы отправить пса к его мутировавшим богам, перед ним возникло некое колыхание воздуха, каким он бывает в жаркий день над асфальтом. Нечто с силой выбило у него из рук автомат и сталкер потерял равновесие, отлетев назад. Сзади послышался звук, как если бы на крышу здания упало нечто тяжелое. Мгновенно осознав, что произошло, Меткий бросился за своим оружием и, взяв его, стал искать цель. Стешенко и снайпер также поняли, кто пожаловал к ним на огонек и перевели свои стволы на сто восемьдесят градусов. Это была Болотная тварь — подвид кровососа, отличающийся от своего родственника не только расцветкой, но и способностью прыгать на пятнадцать-двадцать метров. Она тоже могла становиться невидимой в оптическом диапазоне, то есть переходить в так называемый стелс-режим. Нельзя сказать наверняка, убралась тварь внутрь базы или нет, поскольку была невидимой. Да и света имелось не много; только тот, что рассеивался от лучей прожекторов, да еще от фонаря на автомате Меткого. Однако каждому из трех бойцов инстинкт подсказывал наличие поблизости опасности. Снайпер себе за спину закинул винтовку, вытащил из кобуры пистолет и пошел вместе со сталкером и Стешенко, который оставил пулемет в обмен на сто третий Калашников. Неожиданно, как это часто бывает в Зоне, туман сменился дождем и теперь тысячи капель тарабанили по крыше. Луч фонаря Меткого разрезал темноту, которая окутывала все сильнее. В такое время суток кровососы и их разновидности становились особенно опасными, а потому уничтожение этих существ являлось первоочередной задачей. Меткий почувствовал, как у него участилось сердцебиение и стук крови отдавался в висках. Он знал, что и остальные испытывают то же волнение и страх, который неизбежно возникал у любого, кто сталкивался с чем-то подобным, однако действовать нужно быстро, ибо в противном случае Болотная Тварь могла потерять интерес к тройке двуногих существ и отправиться вглубь базы. Такой ход событий необходимо пресечь до момента его свершения, ибо последствия могли стать непредсказуемыми. Единственным способом привлечь внимание мутанта было действие. Не сговариваясь, они одновременно пошли вперед, медленно ступая по влажному от дождя рубероиду. Утробный рык подтвердил предположение о том, что тварь находилась все еще здесь. Сталкер с остальными повернули свое оружие в сторону, откуда они услышали звук, однако никаких признаков мутанта, там не оказалось. Страх все сильнее ощущался людьми, поскольку рядом находилась смерть и либо она их заберет на тот свет, либо они ее загонят в самые глубины царства мёртвых.

— Где же она? — еле слышно шепотом произнес сержант и его вопрос повис в воздухе.

Ответом на него стала вспышка гигантской молнии, разорвавшей небо в оглушительном грохоте. На несколько мгновений все в округе осветилось и впереди, метрах в десяти, капли дождя, везде падавшие хоть и под углом, но ровно, в одном месте словно натыкались на невидимую твердую преграду и брызгами разбивались о нее.

— Это она!! — выкрикнул снайпер и в тот же миг все трое выпустили очередь и своих стволов.

Вряд ли местный хищник мог знать, что дождь его демаскирует, но долговцы и сталкер точно не отказались бы от такого подарка судьбы. Основная часть пуль, выпущенных из двух автоматов и пистолета, прошла мимо — уж слишком резким был монстр, но несколько из них все же достали своей цели и теперь он вышел из стелс-режима, а его организм направил силы на решение первоочередной задачи поддержания жизнедеятельности. Рывок в сторону — и в условиях плохой освещенности тварь была на пару секунд упущена из вида.

— Справа! — Меткий первый заметил угрозу, переведя автомат в ее направлении. Чудовище сделало могучий прыжок вверх, растворившись во тьме. Сообразив, что оно пытается запрыгнуть за спину, сталкер проделал кувырок вперед таким образом, чтобы встав на ноги, он сразу же мог открыть огонь. Однако увиденное остановило его. Болотная тварь, перепрыгнув троих бойцов, приземлилась прямо за спиной у Стешенко. В свете тактического фонаря стало отчетливо видно, как она мощным ударом отбросила снайпера в бок. Боец пролетел несколько метров, пока не рухнул на крышу, потеряв пистолет, который со стуком упал в стороне. Правой же рукой — или что у нее там было — она схватила за голову сержанта и приподняла над землей. Видимо, от хвата у него повредился противогаз и теперь он сполз вниз, показав перекошенное от ужаса лицо Стешенко. В его вылезших из орбит глазах не было ничего, кроме бесконечного страха и мольбы о помощи, но Меткий не решился стрелять в кровососа из-за риска попасть в сержанта. Монстр дернул рукой и в этот миг раздался совершенно душераздирающий крик Стешенко. Сжав голову долговца, мутант со огромной силой начал ее отрывать. Сначала крик сержанта напоминал истошный вопль, который Меткому не доводилось слышать еще никогда, хоть он повидал не мало на своему веку, а затем перешел в нечто среднее между хрипом и чем-то омерзительно булькающим. Возможно, кровь из рвущегося горла попала в дыхательные пути бедолаги. Вырвав голову с куском позвоночника, чудовище бросило ее вдаль, а само безжизненное тело грузно упало перед ним.

Кошмарное зрелище настолько поразило сталкера, заставив его на некоторое время просто остолбенеть, что он был не в силах пошевелиться. Монстр издал протяжный громогласный рев, уставившись не моргающими полными ненависти глазами на Меткого. Вместо нижней челюсти у него имелись четыре щупальца, с которых капала слюна. Верхняя челюсть имела множество острых зубов и весь лик монстра воплощал в себе нечто дикое и безумное. Совладав с собой, Меткий открыл огонь по монстру и с полдюжины пуль попало прямо в его широкую грудь. Чудище взревело и метнулось в сторону. Его организм, получив ранения, метался в выборе между регенерацией и невидимостью, которые оба потребляли значительные ресурсы. Поэтому в темноте, периодически отступавшей перед вспышками молний, силуэт Болотной твари то исчезал из вида, то вновь появлялся. Сталкер сделал еще одну очередь и увидел, как в воздухе остались следы от трассирующих пуль. Это означало, что в магазине уже почти не оставалось патронов. Тварь явно желала запутать человека, зайти ему за спину и нанести смертельный удар. Кровь в жилах Меткого похолодела, поскольку с пистолетом он ничего не сделает мутанту. Но тут он вспомнил выпавший автомат Стешенко, перед тем как сержанта настигла страшная участь. Достав пистолет, и не бросая свой автомат, сталкер фонарем осветил место, где лежал труп сержанта и увидел, что справа от него лежал автомат. Медленно, он стал отступать к нему, стараясь не делать резких движений. В темноте кровосос даже без стелс-режима был тяжело различим и только прямое попадание света могло помочь обнаружить его. С одной стороны логичней сразу же побежать за оружием и попытаться взять его до того, как зверь растерзает стрелка, но опыт подсказывал сталкеру иное. Болотный кровосос опасался его и не решался нападать спереди, выжидая удобного момента для атаки. Любое резкое движение могло спровоцировать его нанести удар раньше, причем, зная скорость мутанта, Меткий понимал, что ему не успеть добраться до оружия. В иной ситуации, существо покинуло бы место боя и не сало рисковать своей жизнью, но в случае Гона их агрессия выплескивалась через край. Она притупляла страх и единственной целью становилась жажда крови, которая уже пролилась.

Краем глаза Меткий увидел движение слева и направил туда луч фонаря, но тварь уже успела переместиться. Пройдя еще несколько шагов по направлению к автомату, сталкер решил, что как только небо озарится очередной вспышкой он сразу кинется за ним. Долго ждать не пришлось и буквально через несколько секунд молния осветила все вокруг и предметы стали видны. Меткий бросился к лежавшему автомату, откинув в сторону свой пистолет. Взяв сто третий Калашников во вторую руку, сталкер развернулся, держа сразу два ствола. Свой автомат он не отбросил, поскольку только на нем имелся тактический фонарь, плюс в магазине к нему оставалось несколько патронов. Как и предполагал сталкер, Болотная тварь ринулась почти незамедлительно. По ее мощному рыку, перекрыть который не могла даже не прекращающаяся стрельба, он определил направление, откуда она неслась к нему. Жуткий силуэт осветился светом фонаря и Меткий, нажав на курок, высадил в него очередь из «калаша». Огонь замедлил зверя и в ту же секунду послышался крик долговца-снайпера:

— Ложись!!!

Рефлексы сработали как надо и сталкер повалился на крышу, отстреливая последние патроны из автомата. Раздался мощный звук выстрела из СВД и пуля калибра 7.62 миллиметра снесла половину уродливой головы кровососа, подняв кровавый фонтан. Чудовище замертво рухнуло. Тяжело дыша, Меткий встал, перевел автомат в режим одиночного огня, подошел к кровососу и, не долго думая, выстрелил ему в остаток головы. Следующая пуля вошла в то место, где у него должно находиться сердце. Регенерация штука такая: если не добил сразу мутанта, то он сожрет тебя потом.

— Ты… в порядке? — сталкер крикнул снайперу, стараясь отдышаться.

— Жить буду, — отозвался тот и раскашлялся.

Меткий еще несколько мгновений рассматривал труп чудовищного порождения Зоны, что лишило жизни его товарища. Кровь, перемешанная с кусками черепа и мозга, растеклась по рубероиду, а тело двух с половиной метрового мутанта неподвижно лежало под ливнем.

Подобрав пистолет, Меткий подошел к долговцу, который тихо стонал, положив рядом свою верную винтовку.

— Ты как? — спросил сталкер, протянув ему руку.

— В норме…пожалуй…. только пару ребер сломано, — прохрипел боец.

Поднявшись на ноги, снайпер взял оружие и, не без помощи сталкера, они вместе подошли к бронещитам. Напор мутантов постепенно сходил на нет. Уже все реже появлялись их крупные скопления и все реже раздавались звуки стрельбы и взрывов. Отложив в сторону автоматы, сталкер держал пулемет, хозяин которого больше никогда не сможет из него поливать огнем неприятеля. Всматриваясь через перекрестье прицела, Меткий отстреливал наравне с остальными одиноких псевдособак, бежавших откуда-то из глубин аномальной Зоны. В голове у него крутилась одна единственная мысль о том, насколько всё происходящее было бессмысленным, иррациональным. Да, страх быть зажаренным при Выбросе гнал их дальше от его эпицентра, но почему им не находить укрытия, делать норы, ведь это многим из них по силам? Даже псевдогигант со своими габаритами умудряется забираться в заброшенные коммуникации, когда появляется необходимость. Да разве может быть более сильная мотивация для зверя, кроме как сохранить свою жизнь? В своих размышлениях, Меткий пришел к выводу о том, что здесь срабатывает тот же механизм, который не дал Болотной твари избежать опасности. По некоторым сведениям, перед и во время Выбросов, излучаются пси-волны определенной частоты, приводящие к повышенной активности, когда процесс возбуждения сильно превалируют над процессом торможения. Глядя, на десятки трупов зверья, куски разорванных снарядами тел и кровь, залившей значительную часть земли перед северной стороной базы, сталкер в который раз осознал, что придется и дальше следовать правилам, установленным не им.

Все стихло. Не было слышно ни звуков выстрелов, ни взрывов, ни рева гибнущих мутантов. Только по рации доносились команды о перегруппировке и подсчете потерь среди личного состава.

Прозвучали распоряжения и Зорина:

— Внимание всем! Гон завершился, никаких признаков активности мутантов больше не регистрируется. Дозорным оставаться на своих постах до моего личного распоряжения. Остальным: трупы утилизировать, раненых в лазарет. Отряды, у которых нет потерь, занимаются расчисткой территории базы. На все у нас есть не более сорока минут, после этого будет введено Особое положение. Конец связи.

* * *

Усталость накатилась холодной волной и организм настойчиво требовал отдыха. Меткий делал все на автомате. Переноска тела Стешенко, оружия, грязное месиво под ногами, в которое превратилась земля поле длительного ливня, сообщение майора «Долга» о том, чтобы сталкеры, оборонявшие базу, пришли к складу завтра в полдень для пополнения боеприпасов, дезактивация — все осталось набором кадров в памяти. Сняв костюм и разувшись, Меткий улегся на свою армейскую кровать, которая ответила звучным скрипом. Он смотрел в потолок, но еще не заснул, ожидая, когда придет

сообщение

. Взглянув на часы, сталкер не без труда сел и достал с тумбочки свой КПК. С виду обычный и ничем не примечательный сталкерский карманный персональный компьютер, где хранились некоторые данные и заметки. Подождав несколько минут, раздался вибро-сигнал об очередном сообщении. Очередном, но не обычном. Сталкер набрал длинный пароль, который помнил на память и никогда не вбивал в КПК, где имелась специальная программа, засекречивавшая всю хранившуюся информацию. Сообщения передавались на него вместе с зашифрованным сеансовым ключом методом комбинированного шифрования, что позволяло избегать поиска безопасного канала для передачи ключей к сообщениям. Проведя анализ, Меткий открыл текст.

24 ОКТ 18.45 ПО UTC

ОТ: АЛЬФЫ

КОМУ: ПРОРОКУ

ПО ИМЕЮЩЕЙСЯ ИНФОРМАЦИИ В ЧАЗ ПОЯВИЛАСЬ ГРУППА ЛИЦ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОТОРЫХ РАНЕЕ НЕ ФИКСИРОВАЛАСЬ тчк ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ИМИ МОГУТ ЯВЛЯТЬСЯ ПРЕДСТАВИТЕЛИ ОДНОЙ ИЗ ЧАСТНЫХ ВОЕННЫХ КОРПОРАЦИЙ ЧЕЙ ИНТЕРЕС К ЗОНЕ ОТЧУЖДЕНИЯ ОСТАЕТСЯ СТАБИЛЬНО ВЫСОКИМ тчк В СВЯЗИ С ЭТИМ ВАШЕЙ ЗАДАЧЕЙ ЯВЛЯЕТСЯ: 1) ВЫЯСНЕНИЕ ТОЧНОГО МЕСТОНАХОЖДЕНИЯ ГРУППЫ НАЕМНИКОВ 2) ПРОВЕДЕНИЕ СБОРА ИНФОРМАЦИИ КАСАЮЩЕЙСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГРУППЫ 3) ПРОВЕРКА ПОПЫТОК УСТАНОВЛЕНИЯ КОНТАКТА ЧАСТНИКОВ С ОДНОЙ ИЛИ НЕСКОЛЬКИМИ ГРУППИРОВКАМИ ЗОНЫ 4) ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТОГО ПРЕДСТАВЛЯЕТ ЛИ СОБОЙ ДЕЗИНФОРМАЦИЮ АКТИВНОСТЬ ГРУППЫ тчк КАНАЛЫ СВЯЗИ ПРЕЖНИЕ тчк ПОСЛАНО САТУРНОМ.

Прочитав, Меткий удалил сообщение. Ему, агенту под кодовым именем Пророк, предстояла большая работа.

Глава вторая. Контакт

Зона. 6.44 по местному времени. Ожидание Выброса в течение двух часов

Экспериментальный комплекс регистрации воздушных аномальных образований «Небесный взор»

Высота: девять тысяч семьсот пятьдесят метров над уровнем моря

Глебу Алфёрову полет не показался хоть чем-то отличным от всех тех, которые ему приходилось выполнять вместе с другими пилотами в составе летного экипажа. Собственно патрулирование Зоны в своем секторе мало отличалось от предыдущих; все та же однообразная картина за стеклом кабины в виде облаков, ниже которых нескончаемо тянулся мощный грозовой фронт. И куда не глянь — ни одного просвета. Огромная туча, словно тень кого-то могучего закрыла этот участок Земли от Солнца, давая свету очень мало шансов на достижение поверхности. Несмотря на то, что Глебу не доводилось видеть происходившее внизу, под толстенным слоём свинцовой пелены, он мог смутно представить себе условия, которые испытывают на себе обитатели закрытой территории. Все эти грозы, ураганы, которые бушуют там, могут сделать существование любого просто невыносимым. «Как эти сталкеры

там

выживают?» — не раз спрашивал себя пилот. Здесь, на высоте почти в десять километров, было жутковато смотреть на огромные вспышки молний, простиравшихся на километры и воздушные электроаномалии, то что говорить о тех, кто рискует каждый день, пытаясь заработать себе на кусок хлеба в том аду?

Проверив данные с бортового оборудования, Глеб со своими коллегами постарался немного расслабиться, ведь невозможно все время находиться в напряжении словно на электрическом стуле. Но как всегда ничего из этой затеи не выходило. Зона же… Да, одно только ее наличие заставляло чаще биться сердце, а на спине проступал холодный липкий пот лишь от осознания, что летишь над самым опасным местом в мире. Черт побери, многие напарники Глеба на военно-воздушной базе завидовали ему и его сослуживцам, отправленным вместе с ним на патрулирование, смотрели на них так, будто те свершили заветную мечту. На самом же деле ничего кроме расшатанных нервов патрулирование не приносило. И это у него — пилота с пятнадцатилетним стажем, человека, которого специально учили сохранять хладнокровие и самообладание даже в самых экстремальных ситуациях. Однако вновь, пролетая над Зоной, Алфёров ничего не мог с собой поделать, а после каждого вылета оставалось ощущение, будто он выжил после падения и заверял себя, что больше никогда не станет путешествовать этим способом… но снова вынужденно нарушал обещание. Алфёров был уверен, что другие пилоты также испытывали нечто подобное, но никогда не показывали остальным свои переживания. Само собой, так и спецкомиссию можно не пройти, а за этим последует отстранение от полётов, снижение надбавки как лицам, числящимся в группе особого риска. Ко всему надо добавить и престиж, ведь мало кому удается летать на засекреченных разработках военпрома, подобной той, которой Глеб сейчас управлял. «Небесный взор» не смотря внешнюю схожесть с А-50, выполнял совершенно иные задачи. Его внешний вид не отличался от самолета дальнего радиолокационного обнаружения, но был создан для ведения оперативного контроля воздушного пространства над территорией Зоны и лишь немногие люди, имевшие соответствующий допуск, были полностью осведомлены об истинной цели полетов. По-сути оборудование самолета являло собой один огромный детектор, на подобие тех, которые носят с собой сталкеры для выявления аномалий. Только здесь разница заключалась в том, что техника на борту «Небесного взора» намного чувствительней и могла находить аномальные образования за многие километры от самолёта. Естественно, подобное возможно только по отношению к так называемым атмосферным аномалиям, образованным на высотах от ста до пяти тысяч метров над поверхностью. Для этих целей самолёт был напичкан различными датчиками, работавшими в широком диапазоне электромагнитных волн. Как правило, они действовали в пассивном режиме, принимая короткие, но мощные импульсы, индуцируемые аномалиями разной природы. Те же электры испускали радиоволны в килогерцовом диапазоне, а жарки в тепловом. Полученные данные с датчиков обрабатывались цифровым вычислительным комплексом, после чего они выдавались на экраны операторов. Таким образом, в кратчайшие сроки создавались карты распределения атмосферных аномалий, которые передавались по телекодовой аппаратуре в центр связи. Оттуда она поступала в зашифрованном виде в соответствующие части, на стол лицам, ответственным за планирование специальных операций в Чернобыльской аномальной Зоне. Без этих данных ни один вертолет с десантом на борту не вылетит для выполнения боевой задачи. Их постоянное обновление также входило в обязанности экипажа «Небесного взора», особенно, когда оканчивался Выброс и нужно заново проводить картографирование распределения аномалий. Кроме того, недавно были установлены детекторы пси-излучения высокой чувствительности из-за возникновения очагов этого чрезвычайно опасного и практически не изученного излучения, представлявшего собой серьёзную угрозу.

Первая смена операторов на борту уже отдежурила и успела поменяться со второй группой радиотехнического экипажа. Для отдыха имелись пристяжные к борту койки, где была возможность набраться сил после весьма изнурительной смены. Благо в этой модели предусматривался туалет, поскольку пользоваться, как раньше, пожарным ведром удовольствие ниже среднего. Олег Жуковский контролировал всю информацию, которая поступала из датчиков для регистрации пси-поля. Практически всегда на экране отображались хоть какие-нибудь существенные сигналы таких волн, за редким исключением очень слабых, создаваемых мутировавшими существами Зоны. Бывало, что они принимались чувствительным оборудованием самолета и тогда экран едва вспыхивал небольшими слабосветящимися точками на тёмном фоне. Именно так получалось изображение пси-активных областей.

– Внимание, говорит первый пилот! — по громкой связи раздался голос Алферова. — Впереди начинается зона турбулентности, приготовьтесь к тряске.

Сообщение о грядущих неудобствах прозвучало за секунду до того, как самолёт изрядно тряхнуло, да так, что Олег удержался в кресле лишь благодаря креплениям, которыми был пристегнут. Поправив наушники на голове, он продолжил следить за немигающим экраном, показывавшим тёмный фон.

– Обнаружил локальное скопление аномальных электрических разрядов, — послышался голос в наушниках у Жуковского. Это говорил оператор, по фамилии Митин, ответственный за регистрацию электр в своем секторе. — Отмечаю координаты.

– Вас понял, — ответил ему коллега.

Наличие любых отклонений в существовавшем расположении аномалий операторы в обязательном порядке записывали и документировали, включая их точное местоположение, время обнаружения, мощность принятого сигнала, его природу и так далее. Нельзя сказать, что подобное занятие могло показаться интересным, но понимание важности полученных данных, особенно их точность, всегда поддерживало состояние рабочей напряженности. Олег постарался размять затекшие ноги, переминаясь с одной на другую — что поделать, ведь отойти и устроить себе пятиминутную разминку не представлялось возможным. Поинтересовавшись у пилота, сколько осталось топлива, Жуковский выяснил, что его хватит ещё на три часа полета, а значит, до конца их патрулирования не понадобится дозаправок.

«В следующий раз надо будет хотя бы книгу с собой взять. Да поинтересней»

— подумал Олег.

«Небесный взор», он же «борт сорок восемь», описывал в небе траекторию в виде гигантской вытянутой восьмерки, отслеживая изменения аномальной активности над указанным участком. Жуковский посмотрел на экран своего монитора, который кроме привычной картины темного фона изучаемого сектора, на сей раз выдал тусклую точку в его левой части. Несколько даже обрадовавшись, что проведённое время на дежурстве не пропало даром, Олег хотел было сообщить об этом обстоятельстве, как вдруг точка стала увеличиваться на экране до тех пор, пока весь монитор буквально не засиял от источника пси-волн.

– Какого… — выдавил из себя оператор, глядя на экран расширенными глазами. — Докладывает Жуковский, у меня ведется прием источника пси-сигнала минимум пятой категории мощности, но, судя по его интенсивности, есть вероятность сбоя в работе регистрирующей аппаратуры.

Остальные операторы обернулись на его слова и в их лицах прочиталось удивление вперемешку с некоторой растерянностью. Через несколько секунд экран буквально светился от мощного сигнала и это не было похоже на неисправность. Проверив все настройки, Жуковский убедился в исправности приборов, работавших в штатном режиме, и никаких свидетельств обратному не нашлось.

По внутренней связи Алфёров слышал всё, что говорил оператор. Сначала он даже не обратил внимание на смысл слов, которые раздавались в его наушниках, но распознал в них нотки беспокойства, проскользнувшие в голосе Жуковского.

– Говорит, первый пилот, доложите обстановку, — отреагировал Алфёров. Ответ последовал незамедлительно.

– Докладывает оператор Жуковский. Зафиксирована ненормально высокая активность пси-волн, уровень интенсивности которых уже превысил предел Рагимова…

«Если этот предел был превышен, то мы бы это ощутили, нас ведь инструктировали…»

Мысль в голове Глеба не успела до конца сформироваться, как вдруг у него в глазах потемнело, а всё последующие начало восприниматься им словно в дурном сне. Он услышал вскрик второго пилота и увидел, как тот повернул голову с широко открытыми глазами, а в следующий момент уткнулся лицом в приборную панель. Из глаз и ушей у него бордовыми струйками потекла кровь. Шок. Глеб никогда не испытывал ничего подобного, а его состояние далеко перевалило за черту, отделявшую самоконтроль от паники. Он почувствовал, как у него проступил пот, а пальцы мёртвым хватом вцепились в ручки кресла. Алфёров хотел закричать, но из рта вырвался еле слышный хрип переполненный диким страхом, который почти целиком подчинил пилота себе. Но, мобилизовав остатки своей воли, он заставил себя взяться за штурвал и с силой стал поворачивать его вправо, пытаясь вывести самолет из крена. Откуда-то сзади раздался душераздирающий крик. Обернувшись назад, Глеб увидел, как бортинженер несколько раз подряд со всей силы ударился головой в стену. Одной рукой он вцепился в кресло, чтобы удержать равновесие в качающимся самолете, а второй схватился за окровавленное лицо. Его иступленные вопли, исходившие до срыва в голосе, заставляли в жилах леденеть кровь.

«Он во мне! Уберите… уберите его из моей головы!!»

Бортинженер с размаху ударился головой в стену, а за тем еще раз и теперь все его лицо уже было в крови. Что есть силы он молотил себя руками.

«Не-е-е-е-е-е-т!!!!»

С каждым криком он все сильнее бил себя по голове, словно таким образом старался избавить себя от чего-то ужасного, что засело в его сознании, пока не затих на веки и замертво упал на пол.

Из наушников доносилась совершенно дикая смесь криков, разобрать которые не представлялось возможным, но их общий характер не оставлял сомнений на счет их смысла. Неожиданно перед глазами у Глеба возникла мутная пелена, застилавшая его взор. Поначалу она пульсировала, словно нечто пыталось прорваться сквозь неё, но постепенно это действе слабело, а из нечётких и размытых образов, начали проявляться контуры. И чем явней они становились, тем сильнее страх поглощал разум Глеба. Еще одна вспышка и он стоит один в полутьме, разбавленной мутным светом, а вокруг него столпились твари, настолько кошмарные, что пилот никогда не поверил бы, будто его сознание способно такое придумать. Но даже не их вид устрашал; более всего сводило с ума гробовое молчание существ — ни злобного рычания, ни триумфального рева хищника, растерзавшего свою жертву. Ничего. И было в этом что-то противоестественное, механическое, как если его сделали подопытным, а жуткие зрители созерцали его беспомощность. Показалось некое движение и одна из тварей медленно вышла из гущи и приблизилась к нему. Отдалённо монстр напоминал трёхметрового человека, но его лик был похож на жуткую маску, как если с лица покойника содрать кожу и она будет кровавыми лоскутами свисать с него. Мощный торс порождения теней был весь покрыт ужасающими шрамами, а в груди зияла огромная дыра, откуда торчали выломанные ребра. Пытаясь отстраниться от этого жуткого образа, Глеб вытянул вперед руку и в этот момент чудище схватилось за неё железным хватом. Пилот издал неслышимый крик и сделал шаг назад, но остановился, так как упёрся во что-то твёрдое. Он поднял свой взор и увидел, как неописуемая мерзость посмотрела на него сотней глаз, а её чудовищная вертикальная пасть оскалилась в безумной ухмылке. Руки с когтями впились ему в тело, а одна из них схватила за голову. С боку к Глебу подобралось третье существо, живот которого образовывал гигантские челюсти, а его огромные клещи вытянулись и вцепились Глебу в левое плечо. Невыносимая боль кроваво-красной пеленой застелила глаза и монстр, с разодранным человеческим лицом, резко дернул и оторвал пилоту по локоть руку.

«Не надо… — Глеб попытался отшатнуться назад. — Нет… нет, не делайте этого… Помогите мне!!!»

Клещи вырвали ему вторую руку вместе с плечом, а многоглазая тварь открыла свою огромную пасть и заглотила голову своей жертвы целиком…

Дикие образы разорвали человека на сотни кусков, но этого Глеб Алфёров уже не мог знать, поскольку психика не выдержала такой перегрузки и темнота навсегда поглотила его.

«Небесный взор» окончательно потерял управление и теперь стремительно падал навстречу земле. От столь резкой потери высоты всё, что не было закреплено, с грохотом подбросило вверх к потолку. Причем некоторых операторов не удерживали их ремни безопасности и они от удара теряли сознание, но большинство из них уже к тому времени были мертвы. Олег Жуковский не испытал на себе всей мощи пси-удара. Сложно сказать, почему — в пониженной восприимчивости его организма к такому воздействию или еще в чём-то, — но тот факт, что мозг оператора не поджарился как у остальных членов экипажа, оказался неоспорим. Отстегнув себя от кресла, он, цепляясь за всё подряд, сумел докарабкаться к двери, ведущей в кабину пилота. Как часто бывает, человеческий мозг в чрезвычайных ситуациях действует быстрее, и, если удается побороть в себе панику, то мысли приводятся в порядок, собираясь в единую четкую последовательность. Сейчас единственное, о чём думал Олег, сводилось к стремлению добраться до штурвала и хотя бы попытаться выровнять полёт. Понимание того, что он не был пилотом и на такой скорости эта затея не имела особого значения ушло на второй план, освободив путь древнейшему инстинкту самосохранения. И если даже вероятность счастливого спасения один на миллион или даже на миллиард, он был готов рискнуть, ибо всё равно ничего не терял.

Рванув на себя ручку двери, Олег с величайшим облегчением обнаружил, что та оказалась не закрытой. С преогромным трудом Жуковский сумел пробраться в кабину и, стараясь не смотреть на измазанные кровавыми потёками стены и приборы, залез на место первого пилота, предварительно отстегнув и скинув его труп в бок. Сам же Олег схватился за штурвал и только чудовищный гул, стоявший в ушах и мигание индикаторов, которые ему ни о чем, кроме об угрозе смертельной опасности, не говорили, мешали сосредоточиться. Но усилием воли, Олег изо всех сил потянул штурвал на себя, стремясь выровнять самолет.

– Давай же, мать твою! — что есть мочи кричал новоиспеченный пилот. И когда уж было штурвал послушался, а угол тангажа стал уменьшаться в голове оператора появилась слабая вспышка надежды, но в один миг неизбежное перечеркнуло их перечеркнуло. Из пелены тумана, расступившегося перед многотонной машиной, рассекавшей воздух в стремительном падении, открылся вид мелькающих деревьев и земли, которая на веки станет пристанищем для «Небесного взора» и ещё полутора десятка человек. В последние секунды до столкновения, осознав, что конец неизбежен, Олег отпустил штурвал и с горечью, про себя, сказал:

– Мечтал самолетом управлять. Вот мечта и сбыл…

…Удар оказался настолько сильным, что борт сорок восемь разломался на множество частей, взметнув в воздух целую тучу пыли и грязи. Сильнейший грохот, сопровождавший катастрофическое падение, распугал множество мутантов в округе и те, укрывшись в безопасных местах, пристально следили, куда же нечто огромное и шумное рухнуло прямо из серого неба. Мощный взрыв и где-то на горизонте вспыхнуло яркое зарево, а несколько секунд спустя, пришел звуковой удар.

Зверь почувствовал мощную вибрацию, возникшую от падения чего-то тяжелого на землю. Информацию об этом он получил с помощью сверхчувствительных вибрисс, от которых та с огромной скоростью поступила в его мозг. Инстинкт сработал незамедлительно и, повинуясь ему, порождение здешних мест начало свое движение к источнику. Его собратья тоже знали о потенциальной жертве и надо поспешить, чтобы не остаться без пищи. Конкуренция среди представителей его вида была неимоверной и зверю нужно проявить немало усилий для утоления своего голода, которыйстановился всё сильнее по мере приближения к заветной цели. Нужно успеть, пока другие не отобрали трофей, стало быть, к нему следовало добраться первым. Зона ведь не прощает нерасторопных, но, бывает, помогает дерзким. Такой уж у неё характер.

* * *

Меткий проснулся.

Голова гудела и присутствовало ощущение, будто ноющая боль передавалась каждой клетке его тела, словно укоризненно говорила, мол, нечего было так истязать свой организм. Однако к подобным пробуждениям Меткому не привыкать, ведь сколько раз они уже повторялись, но это не означало, что сам процесс приведения себя в порядок становился приятней. Впереди предстояло плестись умываться и совершать стандартный порядок по соблюдению личной гигиены, которая в Зоне имеет значение большее чем во внешнем мире. Ведь ежели заболеешь, то обращаться особо-то и не к кому, разве что в долговский медпункт, но там бороться могут далеко не со всеми недугами, которые способны одолеть бойца группировки. Но пока Меткий просто сидел, размышляя над тем, чем ему придется заниматься в ближайшие несколько недель, если, конечно же, Зона позволит. Он посмотрел на часы и увидел, что сейчас четверть десятого утра и поспать ему удалось не больше восьми часов. Не так уж и много, если учесть выпавшие на него испытания, но в сравнении с тем, сколько ему приходилось спать в рейдах, можно было смело сказать, что сталкер побывал в отпуске. Тут же вспомнился вчерашний день со всеми его жуткими воспоминаниями. И чего только на свете нет? Каких только ужасов в мире можно повидать, но здесь, в Зоне, словно некая титаническая сила аккумулировала их в одном месте, смешав в единое целое, где каждый сможет выбрать себе смерть по вкусу. Аномалии и мутанты, бандиты и мародеры, отморозки всех мастей, жестокость везде и повсюду — всё это приправлено радиационным фоном, похлеще чем на Фукусиме и еще чёрт знает чем. Сейчас же более всего не давало покоя лицо Стешенко и его крик. Крик… Мурашки прошли по коже, аж передернуло. Меткий встал с кровати, прошел по кругу, стараясь согнать оцепенение, сковавшее на несколько мгновений.

«Нужно сосредоточиться на задании,

 — твердил себе он. —

Наёмники… Их появление здесь не новость, что ж будем думать, откуда они появились, а, главное, для чего».

Сталкер принял решение, что хорошенько обдумает задачу, поставленную Альфой, после того, как приведет себя в порядок. К тому же до полудня, когда ему придется идти за своей долей боеприпасов, оставалось ещё более двух с половиной часов и за это время можно будет составить план дальнейших действий. Спустя несколько минут Меткий добрел до умывальника, установленного в той части сооружения, где собирался народ, прошедший дезактивацию. Если не принимать во внимание некоторые детали, это место особо ничем не отличалось от общественных туалетов, перед входом в которые в кассе старушкам производят оплату. В принципе так оно и было, только с той разницей, что кассир отсутствовал. В воздухе витал запах хлорки, которой местный ответственный за санитарное состояние обильно засыпал уборные. Здесь находился такой себе аналог санузла, представлявшего собой комнатенку три на три метра, стены которой были облицованы старой, еще советских времён, плиткой, которая местами потрескалась, а где и вовсе отвалилась. В некоторых местах проглядывали стены, заплесневевшие от всепроникающей влаги, покрывавшей её чёрно-коричневыми пятнами. С боку, на стене, приделано зеркало, с отбитым верхним правым углом, а уже под ним были прикрученные две проржавевшие раковины с кранами. Подойдя к одному из них, Меткий достал кусок приятно пахнущего мыла и чистое полотенце, которые он смог достать по заказу через одного торговца, обитающего недалеко от Периметра. Из крана пошел слабый поток, которого, впрочем, было достаточно для мытья. Набрав воды в руки, сталкер выплеснул её себе в лицо и почувствовал освежающую прохладу. Он посмотрел в зеркало на своё отражение и несколько отпрял назад — настолько неожиданным оказалось увиденное. За все предыдущие разы, когда Меткий точно также смотрел на него, то просто не обращал внимания на своё лицо, например, когда брился старым лезвием, но сейчас он разглядел в нём то, чего раньше не замечал. Те же морщины, местами испещряющие лицо были знакомы, но при этом их вроде стало больше, а кожа приобрела какой-то бледный оттенок, такой, словно человек не видел Солнца очень долгое время. Хотя последнее соответствовало действительности: поскольку Зона была не просто местом скопления аномальных образований, а

сама

являлась аномалией в самом широком смысле, что даже погода здесь вела себя

не так

, как везде. В считанные часы могли разразиться мощные ураганы или неестественно осветится небосвод, а главное, небо всегда над Зоной закрывалось плотной пеленой туч, которые периодически изливали на землю потоки дождя. Поэтому Меткий действительно, как и все, кто по той или иной прихоти судьбы оказался здесь, очень давно не видел родную звезду. И всё-таки он понял, что его смущало в отражении, которое глядело на него своими уставшими глазами. Он постарел. Да, теперь Меткий отчетливо это понял, причем ему показалось, что смотрелся он старше своих лет. Набрав ещё раз воды, сталкер снова умылся, в надежде отодвинуть от себя нехорошие мысли. В конце концов, наверняка не он один замечал, будто в Зоне человек изнашивается быстрее, чем где-либо еще, но какой-то неприятный осадок остался на душе.

Смыв мыло, Меткий насухо вытер руки и лицо и, не глядя в зеркало, направился к себе. Там, разложив на столе свой автомат — АЕК-973С («Калашников» Стешенко пришлось вернуть завскладом «Долга» — оружие боевого товарища, как-никак), проверяя и смазывая каждую в этом нуждающуюся деталь. В процессе работы, сталкер размышлял над заданием.

Выявлением частных подрядчиков разведка занималась регулярно, поскольку добыть что-то в Зоне или устранить кого-то, например конкурента, являлось делом достаточно тривиальным. Причём заказчиком могли быть люди как из-за Периметра, так и внутри самой Зоны. Как правило, это стоило больших денег, но чего не сделаешь ради своего бизнеса, тем более такого сверхприбыльного, как добыча тех же артефактов или других вещей из Зоны. Раз гости из внешнего мира пожаловали в самое пекло, то оплачивались услуги должны соответственно, ну и само собой не считая экипировки, оборудования, оружия и так далее. Эти джентльмены старательно скрывают свои имена и лица, поскольку засветка для них равносильно грабителю, показавшему свою физиономию в камеру наблюдения. Однако, зная насколько они могут быть связаны со спецслужбами разных стран (главным образом это США и Великобритания, поскольку на них приходится до семидесяти процентов ЧВК — частных военных корпораций), то можно не сомневаться в высокой вероятности того, что плодами их деятельности воспользуются не слишком дружелюбные страны. Сам же Меткий работал на Главное разведывательное управление России и соответственно страны входящие в НАТО с их аналогичными службами, были и оставались главными противниками. Помимо геополитического аспекта, связанного с противостоянием со времен Холодной войны, имелось противостояние конкретно в Зоне. В момент её образования все вышеупомянутые военно-политические блоки буквально вцепились в возможность контролировать её. Поскольку значительная часть территории ЧАЗ находилась на Украине, которая в силу своих экономических, финансовых и технических проблем не могла самостоятельно сдерживать границы Зоны, то была принята Резолюция Совета Безопасности ООН под номером 2020, о том, чтобы контроль был взят силами ОДКБ с северо-восточной и южной стороны, а с западной НАТО. ООНовские миротворческие контингенты оказались не в состоянии справиться с задачей обеспечения безопасности в силу ряда причин, включая и неэффективность руководства той структуры, которой они подчинялись. Да и, собственно, с точки зрения международного законодательства применение этих контингентов вызывало много вопросов, поскольку Зона не вписывалась в него. На её территории не проходила гражданская война, на которую так рассчитывала некоторая часть западной элиты в предвкушении большого куша, а потому их место заняли более дееспособные военные блоки, на которых и возлагалась основная ответственность.

Но это было только началом.

Просчитав наперед, что изучение Зоны сулит не просто колоссальные прибыли, а дает реальный шанс получить решающее технологическое превосходство над противником, ключевые игроки на международной арене принялись с невиданной интенсивностью вкладывать в её изучение невероятные деньги. Военно-промышленные комплексы, университеты и лаборатории, создававшие необходимое оборудование, фармацевтические и другие компании — все они кровно заинтересованы в дарах Зоны. В России, в США, в Евросоюзе, в Китае и даже в Японии, которая лишь недавно отошла от землетрясения две тысячи одиннадцатого года, мощнейшие бизнес-структуры лоббировали в своих правительствах и парламентах очередные постановления и поправки, дабы компании вместе с властями занялись еще более активным изучением гигантской аномалии. На фоне всеобщей истерии поначалу как-то не были заметны появляющиеся сообщения о протестах, связанных с изучением Зоны, о множественных случаях самоубийств и призывах остановить её исследования, пока это не погубило всех нас. Но когда призыв к разуму преобладал над параноидальным стремлением получить сверхприбыль? Естественно, вся элита, заинтересованная в более тщательном изучении Зоны глубоко плевала как на все эти выступления, называя их в СМИ очередной провокацией и происками конкурентов.

Расплата настала как всегда неожиданно.

Сначала стали приходить сообщения, будто то одна, то другая экспедиция в ЧАЗ при невыясненных обстоятельствах не возвращалась и даже останков их не находили. Множество военных рейдов, состоящих порой из полутора тысяч человек при поддержке военной техники и новейших средств технической разведки, бесследно пропадали. Причём единственными свидетельствами о них были совершенно бессвязные речи в эфире, где кто-то истошно вопил о каких-то чудовищных тварях, необъяснимых, а оттого жутких явлениях, приводивших к невообразимым смертям, помешательству и даже к случаям массового каннибализма. Естественно, простым обывателям эти подробности не были известны, а на все документы, связанные с дальними рейдами ставился гриф не ниже «совершенно секретно». Очень скоро всем игрокам стало ясно, что вот так, с наскока, тайны Зоны не выведать и они принялись разрабатывать новую тактику. Решено было отказаться от введения крупных военных отрядов, толку от которых оказалось ноль, а убыток огромен, и перешли к действию малых, но очень хорошо подготовленных групп, причем это касалась как силовой составляющей, так и научно-исследовательской. Параллельно внутри оказывалось множество нелегальных элементов, именовавшихся сталкерами, которые иногда образовывали группировки для б

о

льшей вероятности выживания. Каждая группировка стремилась расширить своё влияние в Зоне — естественное стремление, ведь такой путь давал не только больше шансов выжить, но и приносил б

о

льшую прибыль. Однако, как заманить к себе новичков-сталкеров, за счёт которых и увеличилась численность и, как следствие, могущество группировки? Для этого нужны были ресурсы и идея, такой себе образ, с которым бы ассоциировалась эта группировка. Вот так и начинали возникать «Долг», «Свобода», «Чистое Небо» и другие, но если с идеей относительно просто, то вот получить достаточно ресурсов — куда сложнее. Естественно, народ, который в самом начале образования Зоны принялся организовывать свои кланы, не мог это сделать без внешней помощи. Точнее мог, но эти группы были нежизнеспособными. Те, кто выжил, имели налаженные каналы поставок оружия, финансов, техсредств и так далее, поэтому главы группировок выходили на контакт с официальными лицами, дабы те подсобили им в обеспечении гарантий безопасности, ну а они в долгу не останутся. Соответственно, когда речь заходила о баснословных суммах, суливших продажи официально запрещенных предметов, то сразу же возникла та самая громадная, тектоническая сила, запускавшая механизм дележа этих ресурсов на наднациональном уровне. Корпорации и политики использовали все рычаги влияния на военных и спецслужбы, чтобы последние не использовали средства уничтожения, но в связи с тем, что мир не черный и белый, а серый, то нашлись и те, кто был против такой кооперации, поэтому применять силу воспрещалось, но лишь частично. Например, ту же базу «Долга» могли стереть с лица Зоны, сбросив на неё высокоточную бомбу, но база стояла. То же самое можно было сказать и о «Свободе», и о других крупных группировках. Поскольку весь процесс заработка стал на конвейер, дававший поистине громадную прибыль, между ключевыми игроками был достигнут негласный консенсус. Например, американцы с НАТО контролировали свободовцев, Россия и ОДКБ — «Долг» и так далее. Ни одна из сторон не имела право атаковать свою или чужую группировку. Правда, имелась одна оговорка: атаке не подвергались только базы и прилегающие к ним районы, а на остальную территорию это правило не распространялось. Были и грязные финты, например, в окрестностях находились подготовленные диверсионные группы, которые истребляли членов неугодной группировки, но этот метод не прижился, ибо оказался в данном случае малоэффективным и затратным. Как бы то ни было, именно благодаря такой договоренности существовали группировки со своими базами, которых не трогали власти.

Таким образом, в Зоне переплетались интересы огромного числа влиятельных сторон, стремящихся ухватить побольше да пожирнее до тех пор, пока конкуренты не сделали это первыми. И старались они найти предметы для вывоза и дальнейшего изучения пуще прежнего, но всё больше за каждый новый артефакт, за каждое новое исследование доводилось платить, причем не только деньгами, а огромным числом жизней. Наверное, уже никто и никогда не сможет подсчитать, сколько человек было загублено здесь, а сколько пополнило список пропавших без вести. Однако со своими тайнами Зона не спешит расставаться, а потому и отчаянных людей в их поиске не становилось меньше. Вот и сейчас, ведомые разными целями, разные лица старались проникнуть внутрь запретной территории, чтобы добыть, разузнать, уничтожить…

Автомат был вновь почищен, смазан и собран. Присоединив к нему коллиматор, Меткий вставил в него новый магазин на тридцать патронов и отложил в сторону, принимаясь за осмотр бронекостюма.

«Итак, что мы имеем?

 — думал он. —

В появлении новой группы частников не было ничего необычного. Они рыскают в этих территориях с упорным постоянством за барыш, который им отваливают заказчики, но вопрос, как узнать их цель пребывания, если нет никакой информации о них? Могут ли наймиты выйти на контакт с какой-либо группировкой? Определенно могут. Для этого надо, первое, установить контакт с кем-то из ее представителей, желательно высокого ранга и убедить его в том, что у них есть нечто, заинтересующее их клан. На эту роль может подойти абсолютно все, начиная от налаживания каналов поставок оружия, и заканчивая информацией о конкурирующих группировках. В принципе, иного пути, кроме как послать хорошо подготовленную группу в Зону для контакта, попросту нет. Исключением может быть условие, при котором заказчик изначально знает кого-то, кто может отослать клану весточку, но и там не дураки сидят, ведь какова гарантия, что сие не провокация или подстава? Тоже вариант, а доверие надо заслужить. Впрочем, посылать в Зону представителей частников только для налаживания связей с группировкой маловероятно, поскольку чаще всего невыгодно. Если в Зоне они появляются, то, скорее всего, эти лица пришли сюда за чем-то конкретным и у них нет времени на взаимодействие с любым кланом, для чего требуется и время, и деньги, следовательно, деньги в квадрате. Кроме того, с кем они найдут контакты? С «Долгом»? Не исключено, но вероятность тоже низка. В этой группировке помимо меня, наверняка, имеются еще агенты и с высокой надёжностью любая попытка контакта будет быстро выявлена. Правда есть вариант того, что Альфа хочет проверить на вшивость кого-то из своих, либо верхушку «Долга». В первом случае, таким образом могут попытаться вычислить, не продался ли их оперативник за тридцать серебряников буржуям или кому еще. Это логично, с учетом того, что агенты не знают ничего друг о друге и в случае, если будут выявлены такие потуги, то уже наверху будут предприниматься меры по их нейтрализации. Во втором же случае в Главразведуправлении стараются выявить некие сепаратные переговоры «Долга» с враждебными службами. Тогда негласный договор может быть нарушен, если сильные мира сего там, за Периметром, узнают, что здесь ведут нечестную игру. В том, варианте, где фигурируют другие группировки, всё становится несколько труднее, ввиду усложнения задачи. Здесь ситуация такова, что даже в случае наличия точных сведений об имевшем место контакте, определить где, с кем и для чего он проходил весьма проблематично. Ведь если даже предположить, будто каждому из агентов дали такое же задание, то воспользоваться плодами трудов друг друга они не смогут. Однако это смогут сделать в Альфе, но с учетом того, что у агентуры будет отсутствовать всякая кооперация, они знают, как много времени может занять проверка версии о контакте. Значит, они изначально считают ее маловероятной, но, очевидно, не исключают полностью. Главным является определение местонахождения группировки, что само по себе не просто, но в случае успеха можно будет делать выводы. Найти их, конечно, трудно, но не невозможно. Вопрос только в том, с чего начинать поиск».

Закончив, осмотр основного костюма, Меткий взялся за «Зарю», которую также предстояло изучить на предмет наличия дефектов, но при этом сталкер не прекращал размышлять. В Зоне как и везде информация является ценным товаром и бывают ситуации, когда ее невозможно купить, а можно только выменять на другую информацию, эквивалентную по своей значимости. Управление, на которое работал Меткий, по мере возможности и необходимости снабжало его и других агентов сведениями на случай, когда им мог понадобиться дополнительный источник заработка в Зоне или для выведывания данных при выполнении ими своих задач. Обязательным и очевидными условиями, при которых информация сообщалась агентам, являлось правильное легендирование. Это означало, что если агент воспользуется ею, то ни у кого в Зоне не должно возникнуть подозрений о том, как он о ней узнал. Пользоваться такими данными агент имел право только в крайних случаях, например, когда с артефактами становилось совсем туго или иными способами выполнить задание не представлялось возможным. Как правило, информация не имела большой ценности для разведки или же, в противном случае, намерено предоставлялась оперативнику, чтобы тот мог с её помощью провернуть определенную комбинацию. Обмен сведениями для агента связан с большим риском, поскольку если он неправильно обоснует их появление у него, то это сразу же вызовет подозрения у лица или группы лиц, с которыми он вышел на контакт. Более того, нужно чётко определить к кому и с какой информацией следует обращаться.

Из того, чем располагал Меткий, имелись данные, благодаря которым он собирался разузнать о частниках, а так же о тех, кто заинтересуется таким предложением и его план сводился к следующему. В Зоне имелась организация, естественно нелегальная, которая отслеживала деятельность наёмников, поскольку сама состояла их них, с той разницей, что её члены хоть и могут работать на кого-то извне, но при этом сохраняют практически полностью свою независимость. Среди сталкеров и остальных нелегалов распространилось название этой организации — Синдикат. Действительно, это было объединение лиц выполняющих разные задачи, весьма профессионально законспирировано, особенно по части точного месторасположения своей штаб-квартиры. В некотором роде, оно представляло собой монополию на весь перечень услуг, которые оказываются заказчикам. И, само собой, конкуренции со стороны пришлых групп кондотьеров они не потерпят, видимо, считая Зону в некотором роде своей вотчиной. Поэтому, если Синдикат вычислял новых частников, то старался с ними разделаться когда их деятельность представляла непосредственную угрозу его интересам. Следовательно, эта нелегальная организация была серьезным источником информации и вопрос заключался в том, как на неё выйти. Для этого предстояло решить несколько задач. В первую очередь, необходимо иметь или знать то, что может заинтересовать парней из Синдиката, во вторую суметь связаться с ними и провести обмен, и, наконец, в третью, суметь выбраться живым и невредимым после встречи с ними. Продумывая выполнение поставленной миссии, у Меткого в голове постепенно созревал план дальнейших действий, для реализации которого ему потребовалось кое-кого найти.

Достав из шкафа аптечку, сталкер вскрыл новую упаковку энтеросорбентов. Эти маленькие микросферические гранулы выводили из организма как образованные радионуклиды, так и радиотоксины, тем самым способствуя профилактике и лечению одновременною. Проглотив три штуки, он сунул упаковку обратно в аптечку и в очередной раз взглянул на свои часы. Времени было половина двенадцатого, и он решил, что пора выдвигаться к складу, дабы успеть занять очередь для восполнения боеприпасов. На сборы ушло немного времени и уже через несколько минут Меткий вышел из жилого сектора, прохаживая мимо скучающих постовых, рассказывавших друг другу о том, как вчера они постреляли мутировавшего зверья.

«И ни одного слова о погибших,

 — подумал Меткий, —

словно и не было вчера потерь. Но они-то были».

Снаружи ощущалось, что температура окружающей среды превышала обычную. Особенно тепло исходило от земли и асфальта, которые будто прогрелись на Солнце в июле месяце, хотя на дворе во всю царствовала осень, а небо как всегда затянуто плотной пеленой туч. Такой эффект возникал после каждого Выброса, когда аномальная энергия накаляла всё вокруг и даже деревья. Они, скрюченные и искореженные, совершенно не походили на своих собратьев вне Зоны и тоже испытывали на себе всю ярость здешней стихии. Со временем им удалось приспособиться переживать катаклизм, что своей необузданной мощью перекраивал аномальную местность, заставляя каждый раз её вздрагивать и изменяться. Судя по тому, что из систем оповещения не доносились предупреждающие возгласы дежурного, то фон на территории базы не превышал допустимую норму, а потому сигнал не высовываться пару дней из своих убежищ не поступал. Портативный дозиметр Меткого также молчал, не издавая типичный треск, когда уровень радиационной активности становился слишком высоким. Мимо него проносился отряд из нескольких «долговцев» во главе с их командиром, направлявшийся в северную часть базы. По-видимому, масштабы вчерашней битвы оказались таковыми, что разгребать её последствия придется ещё не один день и это при том, что сама база, за исключением некоторых мелочей, практически не пострадала, а инфраструктура осталась целой. Зато гору трупов, оставшуюся со вчерашней войны, нужно было срочно убирать, уничтожая в ближайших аномалиях. Помимо этого, имелась острая необходимость оценить, сколько выведено из строя оружия, затрачено патронов и снарядов, взорвано мин, на которых подорвалось множество зверья. Это не говоря о том, что придется заново проводить минирование, а также отчищать ров на участке длиной в пару сотен метров и восстанавливать блокпост. Завернув направо в небольшой проулок, Меткий вышел по нему ко входу в старую фабрику, переоборудованную под склад. Будучи когда-то, впечатляющим сооружением, теперь оно, с облезлой штукатуркой и кое-где обвалившейся стеной, представляло собой весьма печальное зрелище. Её окна были полностью выбиты, а вместо них встроены перекрытия, сделанные из нескольких слоёв железных листов для защиты от воздействия Выброса, поскольку в верхних этажах также находились помещения для ночлега вольных бродяг. Сам же арсенал умещался в подвале, на значительной глубине под землёй. Доступ в него был только для членов «Долга» и попасть в него можно через единственный вход, который не пересекался со входом для сталкеров, а на его охрану выставляли самых проверенных людей, ведь значение склада трудно переоценить. Народу перед ним собралось достаточно много и над площадкой около него стоял шум разговоров, где каждый сталкер что-то обсуждал и о чем-то спорил. Среди них Меткий заметил Косматого с Вандалом, которые активно полемизировали с высоким долговцем, пытаясь ему втолковать про обещанные им компенсации.

— Послушай меня, старлей! — негодовал Косматый. — Я вчера не ради забавы свои последние пять гранат израсходовал на этих бестий, кстати, защищая твою базу! И нечего мне здесь втюхивать, будто у тебя приказ выдавать не больше двух гранат на рыло! Я не рожаю эргэдехи и всё остальное, а зарабатываю на них своим потом и кровью, ты меня понял?!

Однако слова матерого сталкера не произвели никакого впечатления на долговязого и не известно, чем бы всё это кончилось, не подойди к ним офицер группировки.

— Что, Косматый, опять возмущаешь спокойствие? — сказал он, через защитную маску.

— Да какое тут спокойствие, когда не возвращают тебе положенное? При том, что ты из кожи вон лезешь, чтобы помочь вам в обороне базы! — возмущался сталкер.

— Точно, мне скоро в рейд, а больше половины своих патронов я потратил вчера на отстрел мутантов! — согласился с ним кто-то из толпы.

— Правильно, пускай не жлобятся, а то я хрен когда ещё на свой пост заступлю! — поддержал его другой.

Видя, что обстановка несколько накаляется офицер отошёл в сторону и, судя по всему, связался с начальством, после чего утвердительно кивая головой, произнес в рацию «будет сделано». Затем долговец махнул одному из бойцов группировки и тот быстро спустился вниз. Тут Меткий подошел к остальным сталкерам, стараясь разобраться, в чем же дело.

— Здоров, бродяга! — крикнул ему Косматый.

— И тебе не болеть, сталкер, — отозвался Меткий. — Что, обирают честных ходоков?

— Во-во, обирают. Мы тут, понимаешь, вместе с ними наравне базу отстаивали, а они не хотят нам даже вшивых гранат дать!

Его массивная фигура, облаченная в бронекостюм КРЗ-7 смотрелась еще внушительнее, чем обычно. Словно монумент он возвышался над пятью вооруженными бойцами «Долга», охранявших склад от разного рода посягательств и его грозный вид производил на них впечатление. Чтобы несколько разрядить обстановку, Меткий решил спросить у Косматого на счет вчерашнего Гона.

— Слушай, а как у вас прошла оборона своего сектора?

— У нас? — переключился на Меткого здоровяк. — Да не особо, в основном кабаны да плоти ломились как ошпаренные, да пару раз чернобыльские псы пробивались — сам знаешь, у нас там высота всего метра три, а этого бывает мало для защиты от этих прыгучих скотин. А один так вообще сиганул на тушу убитого нами кабана, а с неё к нам на крышу, затем подбежал и впился мне в ногу! — Ветеран показал голень правой ноги, где на бронекостюме остались глубокие следы от зубов зверя. — Благо материя особо прочная, да Вандал оказался рядом и пришил гадину раньше, чем она смогла бы мне откусить ногу.

Он по-дружески похлопал по плечу молчаливого сталкера, которому, с виду, было всё равно, что его вот таким образом поблагодарили.

— Ну а ты как? Слышал о Стешенко… Жаль его, хороший был мужик.

При упоминании сержанта, у Меткого что-то внутри скрутило, защемило, уж больно часто стали погибать знакомые ему люди, с которыми приходилось не раз в передрягах бывать, отстреливаясь от мародеров, убегая из логова карликов в подземелье заброшенного завода…

— Мне тоже, — тихо ответил Меткий.

— Мда, досталось вчера…. всем досталось, — мрачно подытожил ветеран Зоны.

В этот момент из подвала донеслись тяжёлые шаги армейских сапог и на площадку стали подниматься по двое бойцов «Долга» с цинковым ящиком в руках. За ними пришли еще двое и, поставив на землю долгожданные ящики с боеприпасами, пошли вниз за другими. Появление вызвало одобрительные возгласы и теперь человек двадцать стали с нетерпением ждать, когда разрешат восполнить свои потери в патронах и остальном, ведь никому не хотелось торчать здесь слишком долго, и каждый желал отправится по своим делам как можно скорей.

— Эй вы, расступитесь! — крикнул тот самый долговский офицер. — Подходить будете по двое в порядке живой очереди.

Нехотя все организовали подобие колонны с непременными спорами о том, кто же пришел раньше к складу и, стало быть, должен первым забрать причитаемое. Расставив в ряд ящики, долговцы стали поочередно подпускать сталкеров, которые, понабрав с собой пустых магазинов, бойко принялись их заполнять. Меткий стоял пятым в очереди вместе еще с одним сталкером, которого он раньше не замечал, а перед ним, закрывая обзор широченной спиной, ждал Косматый.

— Видал, какую вчера химеру завалили? — спросил он Меткого через плечо.

— Да, — ответил сталкер, вспомнив огромного зверя, что первым побежал на базу. — Такой я еще в жизни не видел.

— Это еще ерунда, мы вот с утра вышли на северную строну глянуть, как там дела обстоят, и смотрим, десятеро еле тянут эту махину в аномалию, которая находилась за минным заграждением. Ну, так вот подошли мы к ним, мол, разузнать, габариты зверюги.

— И как? — не без интереса спросил Меткий.

— Представь себе, туша весила килограммов семьсот. По крайней мере, так заявили уборщики.

— Нехило. Выходит она раза в полтора больше своих сородичей.

— Ага.

Медленно, но верно очередь добралась и до них. Сперва, Косматый, набрав патронов и гранат, столько, сколько ему было положено, вместе с Вандалом отправились в Бар, маякнув Меткому, чтобы тот подходил, если будет желание. Сталкер в ответ утвердительно кивнул головой, вставляя патроны в свой магазин, будучи полностью поглощенным своими размышлениями. Предстояло найти того, кто мог бы свести его с представителями Синдиката. Такой человек имелся, но информацию кому попало, он не продавал и не обменивался, а значит нужно чем-то заинтересовать его, втереться в доверие, так сказать. Интересен был и тот факт, что услугами этого деятеля Меткий никогда не пользовался, поскольку старался получать сведения сам. Кроме того, контакты с ним, особенно многократные могли привести к ненужному вниманию, из-за риска образования утечки о целях его расспросов. Такой человек должен быть связан с заказчиками и как минимум те должны ему доверять, поскольку очень часто нужны такие люди, которые могут разузнать необходимые данные, коль сугубо техническими средствами этого не добиться. Одним из таких деятелей был Вольт — личность скрытная и практически незнакомая для Меткого. О нём сталкер узнал от одного пленного свободовца, которого уже не было в живых, но перед смертью (а точнее ликвидацией) тот много чего поведал о своих связях. Среди них был один информатор, к услугам которого прибегают некоторые здешние торговцы, особенно когда дело касается поиска контактов. Берёт он немало, но и достоверность полученных от него сведений ни разу не вызвала сомнений. Видимо, эта личность сильно заботится о своей репутации, что в его работе особенно важно, ведь если просекут, будто он сливает туфту, то кроме хорошего мнения о себе он может лишиться и жизни, причем весьма нецивилизованным способом. Выходило, он сам имеет немалое количество осведомителей, которые и снабжают его информацией, видимо, из разных источников. Естественно, для всех не посвященных он был лишь очередным бродягой со средним доходом, в связи с чем прийти к нему и сказать: «Мне нужно, чтобы ты связался с Синдикатом» — не выйдет. Его надо убедить, будто он свой, а обратиться к нему посоветовали надежные люди. Само собой информатор должен будет насторожиться, поскольку узнает, что о нём поведал мёртвый свободовец под кличкой Ветер еще до своей кончины. Хотя не факт, что Вольт знал о его смерти, если не связывался с ним достаточно долгое время. Конечно же, о той детали, где говорилось о необходимости прострелить голову и уничтожении его трупа в мясорубке — придется умолчать по очевидным причинам, но перед смертью люди, в надежде на спасение или милосердие, часто рассказывают очень много интересных вещей. Однако ни спасения, ни милосердия этот предатель не заслуживал, но вот сообщить много ценной информации успел, в том числе, где и при каких обстоятельствах он вышел на Вольта. Осталось продумать толковую легенду, сумев грамотно её донести до информатора, чтобы он ничего не заподозрил и согласился на посредничество между Метким и Синдикатом. В положительном исходе сего предприятия важную роль должна была сыграть оплата его услуг. Плюс главное: у Меткого имелся номер КПК Вольта и был смысл с ним связаться именно таким способом. Если же окажется, что номер был изменён, то тогда предстояло совершить относительно небольшой бросок на запад, в сторону недавно образованного пристанища сталкеров-одиночек. Для этого они приспособили подземный туннель, по которому, как оказалось, некогда проходили пути для спецпоездов, имевших, вероятно, военное значение. Из того, о чем поведал Ветер, перед тем, как его мозги вылетели из головы, информатора он нашел именно там, а значит и Меткому будет туда дорога, в случае, если вариант с КПК не пройдёт.

Наконец, магазины для автомата оказались заполненными и теперь сталкер покидал место раздачи уверенным шагом, отправляясь назад к себе, в жилой сектор. Там он провел ревизию своих пожитков, точно узнав, чего у него имелось в достатке, а чего ему не хватало. Перед тем, как отправить сообщение Вольту, сталкер занялся таким священным делом как трапеза. С помощью портативного разогревателя, Меткий приготовил нехитрую пищу, входившую в состав армейского сухпайка, доставкой которого занимался Бармен. Вообще питание в Зоне, как и поиск чистой воды — тема отдельная. Когда по каким-то причинам наступали длительные перебои с их поставкой (как бывало не раз) наступал действительно серьёзный повод для беспокойства. Само собой, в любой группировке имелись склады, в которых хранились неприкосновенные запасы продовольствия и воды, но они не были бесконечны и даже если всем выдавать паёк как в блокадном Ленинграде, то всё равно надолго запасов не хватит. И вот тогда хоть фонящие корешки жуй, хоть мутантов отстреливай. Однако протянуть на охоте и собирательстве особо не выйдет, поскольку в первом случае найти съедобную растительность весьма проблематично, а вылавливать кабанов-мутантов и остальных кандидатов на звание главного блюда дело весьма хлопотное. Плюс ко всему это аномальное зверьё само питается другой живностью и, естественно, вместе с ней поглощает значительное количество радиоактивных частиц. Зона-Мать наделила их способностью повышенной устойчивости к сильному радиационному загрязнению, а предельная допустимая доза у мутантов значительно выше, чем у человека. По этой причине потребление их в пищу приводит к возникновению лучевой болезни, которая навсегда отобьёт желание вообще что-либо есть. Благо за последние несколько лет лишь однажды база и, скорее всего, вся Зона, оказалась в изоляции из-за разразившейся

Бури

. Это явление появилось относительно недавно, не более полутора лет назад, когда со спутников начали фиксировать подозрительные атмосферные новообразования над территорией Зоны, доселе еще никогда не наблюдавшиеся. Меткому Альфа на его КПК сливала оперативную информацию о каких-либо изменениях в Зоне, которые удавалось засечь, поэтому и осведомлен он был лучше, чем абсолютное большинство остальных нелегалов. Именно благодаря этому, он узнал, что анализ болометрических характеристик Бури выявил аномальное распределение температур на воздушных массах. Причина возникновения явления не известна до сих пор, хотя поговаривали, будто она как-то связана с Выбросами, но отсутствие всякой корреляции между этими событиями делало данное предположение несостоятельным. Однако отмечалось, что как результат над Зоной образовывалось несколько атмосферных фронтов с разными температурами, начавшими сталкиваться между собой, вследствие чего стали появляться огромные смерчи, а по Зоне пронесся мощный ураган, разрушивший много заброшенных построек.

Вот тогда и началась свистопляска.

Добраться в Зону можно либо наземным способом, либо по воздуху, но разбушевавшаяся стихия свела любые подобные попытки на нет. Поскольку использовать наземный транспорт практически невозможно, лишь за редким исключением на территориях не дальше одного километра от Периметра, то тащить товар приходилось, что называется, на горбу. А в тех условиях, которые возникли с рождением Бури, это оказалось просто нереальным. Даже военные формирования, патрулировавшие границу Зоны, не могли ничего поделать, так как действие урагана распространялось и на десятки километров за её пределы. Плюс ко всему каналы поставок были полностью нелегальными; в более-менее нормальных условиях (если таковыми их вообще можно назвать здесь) сей процесс был весьма затруднителен, то что уж говорить, когда появлялись столь серьезные осложняющие обстоятельства? Длилась вся «веселуха» две с половиной недели и, как оказалось, запасов в хранилищах хватило лишь на половину этого срока. Все остальное время проходило во вспышках насилия и грабежа, число случаев которых сразу подскочило процентов на триста. И хотя их можно упрекнуть в разбое и даже обвинить в том, что это аморально и преступно, но так мог сказать лишь человек никогда не бывавший в Зоне и не знавший

настоящего

голода, который буквально сводит с ума и ведёт к длинной и мучительной смерти. Меткий помнил те дни, когда на базе титаническими усилиями долговцев и добровольцев из бродяг организовали порядок и дисциплину, но однажды настал момент, когда всё могло закончится бойней, в которой обезумевшие от отчаяния сталкеры могли организовать штурм склада и добраться до хоть и скудных, но заветных припасов. Практически у всех схроны либо опустели, либо дойти к ним не представлялось возможным из-за хаоса воцарившегося в Зоне. Одним из первых, кто стал на защиту склада, оказался Меткий, который сам мучался от постоянного желания наесться, преследовавшего его и других, не отпуская и не ослабляя ни на секунду своего хвата, а наоборот, усиливаясь, привнося в голову ну очень сумрачные мысли. Первый выстрел прозвучал, когда один из сталкеров ринулся с ножом, который спрятал в костюме, (с огнестрельным оружием и гранатами всем, кто не входил в состав «Долга» и не состоял добровольцем по содействию безопасности базы, подходить к сладу строго воспрещалось) и бросился с ним на одного из бойцов «Долга». Пистолетная пуля со сверхзвуковой скоростью оборвала жизнь неудавшегося покушателя. Дальше события могли развиваться только по одному из двух путей: либо ситуация выйдет из-под контроля, что в Зоне равносильно самоубийству, либо она будет взята под контроль самыми решительными действиями. Выбор был сделан в пользу второго варианта. Паникёров и мародёров расстреливали на месте, не давая росткам беспредела ни единого шанса на то, чтобы вырасти и уничтожить всех и вся. Лиц, уличенных в разбойных нападениях и людоедстве ждала еще более незавидная судьба: их безоружными выгоняли в разгар Бури или просто всех собирали в запертую комнату и давали только воду. Догадаться, что происходило в её стенах не сложно и Меткий лично убедился во всей суровости такого наказания, когда по прошествии трёх суток, двери в комнату открывали и представлялась поистине жутка картина. В живых осталось только двое, сидевших в полной темноте по разным углам, а между ними лежали трое убитых с разорванной верхней одеждой и чудовищными ранами, со следами человеческих зубов на плоти… У двоих живых руки и лица были вымазаны кровью, а выражение глаз говорило о пребывании в сильнейшем шоке, из которого им уже не выйти никогда. Жестоко? Да. Но зато действенно и показав остальным потенциальным бунтовщикам, чего им стоит ожидать в случае дальнейшей эскалации конфликта, сразу же число случаев разбоя уменьшилось в разы. Отказывались угомониться только полные отморозки, чья уродливая сущность вылезла сразу же, как только они оказались в абсолютно экстремальной ситуации. Дело с ними закончилось длительной перестрелкой, в которой долговцы и остальные нормальные стралкеры одержали верх ценой четырёх убитых и семерых раненых человек. С горем пополам база дотянула до окончания Бури и сей момент был встречен местными трудягами Зоны не менее радостно, чем День Победы в сорок пятом году. По некоторой информации, поступавшей от других группировок и бродяг ситуация в целом была схожа с той, которая сложилась на базе «Долга». Кое-где в буквальном смысле вымерло до половины группировок, а число погибших одиночек вообще не поддаётся подсчётам.

События тех дней научили многому и теперь запасы продовольствия увеличили, а организация безопасности склада была качественно улучшена. Вот уж действительно, опыт сын ошибок трудных.

Выудив аккуратно нарезанным хлебцом остатки говядины из консервы, Меткий отправил их в рот, после чего с помощью кофе запил все это дело. Мусор, собранный внебольшой пакет, сталкер отложил в угол. Теперь нужно отправить со своего КПК сообщение Вольту, и в случае, если он отзовется, то в общении с ним следовало проявить большую осторожность, чтобы заслужить доверие. Минутой позже Меткий набрал текст следующего содержания:

«Нужно встретиться с охотниками на крупную дичь. Нынче толковых охотников трудно найти, но слышал, есть лесник, знающий таких».

Необходимо обладать хотя бы малой толикой воображения и мозгов, чтобы догадаться, о чем идет речь в сообщении, но только если оно адресовано нужному человеку. Даже если такая весть будет перехвачена третьей стороной, никто не поймет истинный смысл строк, поскольку переписка действительно могла идти об охоте на мутантов, которой частенько промышляли здешние аборигены. Вольт же должен сразу понять, в чем истинная суть полученного сообщения. Естественно, это его насторожит, поскольку, скорее всего, данный номер знают его информаторы, в число которых несомненно входил и покойный свободовец, однако и заинтересует. Расчёт Меткого был прост и он рассудил следующим образом. Вольт не мог знать, имел ли представление отправитель о его точном местонахождении, о его лице или об иных данных, но обязательно предположит, что за ним может вестись наблюдение, а попытка выйти на контакт есть не что иное, как метод выманить его и схватить. С другой стороны, отправитель знал номер и, следовательно, тот, кто ему его дал, сделал это по доброй воле. Таким человеком мог быть лишь один из его информаторов, поскольку никто другой, вероятно, не мог знать номер. Почему добровольно? А иначе быть не могло, ибо наверняка у этой компании имелись специальные коды на все случаи жизни. К примеру, если кого-то поймают в плен и тогда, находясь под контролем врага, пленный мог отослать требуемое послание в заранее продуманной форме, благодаря которой адресат обязательно догадается о подставе. Вольт задумается, почему по неизвестной ему причине, информатор назвал номер кому-то со стороны. Скорее всего, его вывод должен будет основываться на предположении о доверии информатора к отправителю, ведь если информатора убрали, то как ликвидатор узнал, что тот добывал сведения для Вольта? Ни в КПК информатора, ни где-либо еще такого не могло быть записано, а вероятность взболтнуть кому-то о своих связях Вольт с большой долей уверенности посчитает слишком несущественной, чтобы оказаться правдой, хоть и полностью не исключит её. Отсюда последует вывод: отправитель хорошо знал информатора, ведь только так последний мог дать этот номер. Не понятно, как Вольт находил себе осведомителей: либо он их сам отбирал после долгого изучения, либо их набор возлагался на подопечных, если новичок вызывал доверие, но здесь без риска наверняка не обходилось. В случае провала подобной попытки пришлось бы применить более радикальные методы добычи информации, чего Меткому крайне не хотелось, поскольку устранение связного, которым для Синдиката был Вольт, в конечном итоге не сулило ничего кроме проблем. Поэтому оставалось ждать ответа, если он будет.

По прошествии получаса, когда сталкер решил было, что дело не сдвинется с точки, КПК требовательно завибрировал. Взяв его со стола, он глазами пробежал по единственному вопросу:

– А кто вам сказал, что такой лесник есть?

«Разумно».

Меткий сразу же написал ответ.

– Мне ветернашептал.

Слово «ветер» он нарочито написал с маленькой буквы, чтобы не сразу стало ясно, о ком он пишет. Прошла минута, прежде чем Вольт, или кто-то от его имени, прислал следующее:

– И сколько длится затишье?

«Хм… затишье? Безветрие! Ага, наш знакомый хочет узнать, как долго не было Ветра, то есть когда он его видел в последний раз»

– Полтора месяца. — Send message. Очередной ответ пришел достаточно скоро.

– Давно. Но почему ветер нашептал тебе и как связаться с лесником, а не сам поведал ему о твоей просьбе?

– Он мне доверял. Два года были знакомы и не раз вместе по Зоне… летали.

Ложь не есть хорошо, но когда только так можно достичь цели, то моральный аспект — особенно здесь — отпадает сам собой. По-крайней мере с чужими.

– При Лукаше? — задал новый вопрос Вольф.

Стало понятно, что идет полноценная проверка. Лукаш — один из главарей «Свободы», на самом деле погиб еще года три назад, когда одна из конкурирующих групп (но не «Долг» — это Меткий точно знал) разведала маршрут отряда группировки и сумела организовать против неё засаду.

– Нет, позже, когда во всю правил Смит, — отправил Меткий.

«Слишком просто,

 — подумал сталкер, —

достаточно много народу знает, когда откинулся Лукаш. Должны последовать ещё вопросы, но уже сложней»

– И как же звать такого знатока фауны?

– Имя моё вам ничего не даст, а мой друг был не из говорливых и от него вы вряд ли могли его узнать.

«Во всяком случае, в досье о нём писалось как о замкнутом человеке»

— подумал Меткий и нажал в нужную часть экрана.

– Твой друг высокого роста, со светло-русыми волосами и басовитым голосом? — пришел новый вопрос от собеседника.

«Вот это интересней»

. Впрочем, Меткого таким способом не запутать, ведь рассмотреть и выслушать Ветра ему довелось вплотную и он, хорошо помнил приметы покойника.

– Нет, он среднего роста, да, со светло-русыми волосами, но с высоким тенором вместо баса. К тому же заметно картавил.

Секунд двадцать длилась пауза.

– Как наш знакомый торговец любит говорить?

«Это пароль и на него нужно дать ответ. Теперь главное, чтобы сработало. Ветер хоть и дал ответ на него, но какова гарантия, что он был верным?»

Правда вся остальная информация, полученная от него, подтвердилась, а в до смерти перепуганном состоянии свободовец соврать, конечно же мог, но Меткий был на девяносто девять процентов уверен в правдивости свободовца.

Сталкер медленно и осторожно, словно боясь за сенсорную клавиатуру, набрал текст с ответом и, перепроверив его, отправил адресату.

– Хабара не много, но ценой за него не будешь обделён.

Долгая пауза. Меткий в ожидании тыльной стороной ладони вытер у себя на лбу пот, проступивший мелкими каплями. От полученного ответа или отсутствия такового многое решалось и, отложив на столе КПК, сталкер прошел пару кругов по своей «комнате».

«Неужели не тот? Нет, маловероятно. Остальное-то всё верно сказал, значит, он думает, перепроверяет. И теперь однозначно изменит пароль».

Наконец, последовал ответ. Посмотрев на стол, Меткий тихой поступью подошёл и взял свой портативный компьютер. Открыв сообщение, сталкер прочел:

– Что сказать охотникам?

«Хвала Зоне. Значит купился, правда и это не стопроцентно. А что если ловушка? Не-е-т. Он свяжется с кем-то из Синдиката и опишет в деталях наш разговор, а тогда, возможно, мне удастся встретиться с представителем наёмников. Вольт понимает, что если они согласятся, то по-сути, ему ничего угрожать не может, ведь он лишь свяжет меня с ними».

Я знаю, где обитает одно парнокопытное животное. В Зоне его представители встречаются не так уж и редко, но данная особь отличается большой дерзостью и чрезвычайно буйным нравом. Порой его агрессия выплескивается через край и тогда оно нападает даже на тех, кто может стать причиной гибели обладателя столь необузданной энергии. Основанием для подобного поведения может послужить и защита собственной территории от чужаков, а то и просто стремление им показать свою мощь. Сдаётся мне, охотникам сей зверь знаком и, быть может, они даже пересекались с ним однажды.

Текст был отослан и теперь Меткий ждал реакции на такой месседж, надеясь, что его правильно поймут. Пока есть время, надо было продумать план на случай, если Синдикат заинтересуется предложением сталкера, ведь тогда придётся найти себе страховку, поскольку тамошние заправилы могут решить избавится от него, как от нежелательного свидетеля. Такое более чем вероятно, ибо всякая возможность утечки данных о своем расположении и, как следствие, попытка их расконспирации должна пресекаться на корню любым путём. Но и у сего интернационального сообщества (в этом не приходилось сомневаться) имелись некоторые правила, которые они не нарушат, поскольку репутация для них важна не меньше, чем прибыль. Собственно, в данном аспекте эти дельцы ничем не отличались от остального бизнеса и собственное имя, равно как и вопросы профессиональной этики, для этих парней значили не меньше, чем выполнение контракта. Вопрос заключался в том, как сделать, чтобы они не решили поступиться своими правилами и не дать им для этого повода своей беспомощностью. В связи с этим Меткому стоило иметь в рукаве еще один козырь в партии, которую предстояло сыграть, хотя не стоило забегать вперед: не факт, что Синдикат отзовется.

* * *

Сообщение пришло раньше, чем Меткий предполагал. Его отправили с КПК Вольта и содержало всего лишь несколько строк:

«Приходите сегодня, пароль — название животного, на которого ведется охота. Время и координаты прилагаются».

Это люди Синдиката. Теперь сталкер был уверен в их заинтересованности его посланием. И пароль-ответ выбран грамотно: поскольку переписка шла по незащищенному каналу, то следовало исключить возможность прознать о кодовых словах посторонними лицами. Кроме того, к указанному времени следовало прибавить количество букв, из которых состоит названия зверя, а затем это число прибавить к обоим координатам. В названии имелось пять букв и, сложив их с числом времени, выходило, что встреча назначалась на семнадцать часов сего дня. Добавив число «пять» к каждой из координат, Меткий ввёл полученные цифры в свой КПК и на электронной карте отобразилась точка, в которую ему предстояло прийти на встречу. Конечная цель находилось строго на востоке приблизительно в полукилометре от пункта захоронения радиоактивных отходов «Буряковка». Не сказать, что близко, но за оставшееся время добраться вполне реально. Меткий удалил сообщение и начал готовиться к выходу в путь, в конце которого его могло ожидать всё что угодно. Он уже знал, какую страховку обеспечит себе на случай, если наёмники захотят сыграть нечестно и не видел причин, по которым стоило бы скрывать собственные связи с некоторыми людьми из «Долга». Собственно, наличие последней и могло обеспечить ему если не гарантию безопасности, то, как минимум давала козырь против Синдиката, коль он решит избавиться от сталкера. К месту встречи нужно пройти чуть больше пяти километров от базы, а потому времени необходимо выделить не менее двух часов, с учетом возможных обстоятельств, изрядно осложняющих путь. По опыту Меткому было известно, что так или иначе, но всегда необходим запас времени, поскольку практически каждый раз маршрут шёл не по плану и лучше переждать немного, если придёшь в назначенное место раньше, чем попросту не успеть.

Не без усилий надев на себя свой спецкостюм, Меткий решил не брать с собой много боеприпасов — не больше четырёх магазинов для автомата, пары обойм и двух гранат. Еды и воды он взял на дневной поход, но при надобности это количество можно растянуть и на пару суток. Кроме того, в рюкзак ходок забросил пачку сорбентов, аптечку, предварительно просмотрев её содержимое, и еще два запасных «рога». Таким образом, общий вес груза на спине составил не более семи килограмм, включая и два с половиной литра воды в специальном резервуаре, а это означало, что идти будет куда легче, чем в дальние рейды. В потайном отсеке шкафа, специально оборудованном и замаскированном в полу его второй секции, Меткий положил свой КПК и вместо него взял запасной. Он выглядел точно также как и первый, но с той разницей, что в этом отсутствовал передатчик и разного рода навароты. Ведь не идти же на встречу с такой техникой; её однозначно будут проверять и нельзя допустить, чтобы эту аппаратуру выявили люди Синдиката. Снова перепроверив снаряжение, сталкер убедился в его исправности и вышел из жилого сектора. Снаружи он увидел целую толпу, что-то оживленно обсуждавшую с одним из бродяг. Посмотрев на часы в КПК, Меткий удостоверился в наличии некоторого запаса времени и решил разузнать причину заинтересованности к персоне одного бродяги. Подойдя чуть ближе, удалось разглядеть того, с кем говорили два десятка столпившихся сталкеров. Это был Бахус — местный рекордсмен, как по количеству выпитого алкоголя, так и по разнообразию, которое он проявляет, не брезгуя практически ничем, что опьяняло. Невысокий, но крепкий мужичёк прославился на всю базу за свое умение напиваться до состояния, когда его от мертвеца можно отличить только хорошо постаравшись. У некоторых местных аксакалов даже имелся знатный способ развлечься, когда нажравшегося в хлам Бахуса переносили в подвал Бара, где складировали всякую нужную мелочёвку. Один из ветеранов научился определять, когда местный алконавт начинал приходить в себя и в этот момент его запирали в подвале и уходили, словно ничего не произошло. Тем временем другие вешали лапшу на уши новоприбывшим, особенно тем, кто был помоложе, дескать, здесь порядки суровые и те, кто ведут себя некультурно, имеют все шансы стать кормом для местной живности, но до того момента их тела сносят в подвал в здешнем Баре. Естественно, новички впитывавшие как губка всю информацию, развесили уши и велись на эту чушь, едва ли не конспектируя. Улучив нужный момент, когда сказанное производило на молодых наибольшее впечатление, одному из них предлагали самому проверить, так сказать, удостоверится в правдивости их слов. Мол, намедни застрелили одного хмыря, который шибко валыной своей размахивал и даже самому Бармену угрожал. Тот, само собой, соглашался и шёл за ветераном, который уже предвкушал скорую потеху. Подведя новичка к двери подвала, он со всей серьёзностью, на которую в тот момент был способен, объяснял молодому, мол, там внутри темно, лампочка перегорела, а новую вкрутить еще не успели, фонарик забыли, поэтому видимость не ахти. Естественно, первого впускали новичка и как только тот делал пару шагов, дверь за ним закрывалась. В этом момент подбегал еще кто-нибудь из ветеранов и вдвоем с разводившим начинали держать дверь и только потом сбегалась вся местная кагала. Главное в этот момент было не ржать и вообще не произносить ни единого звука. Новичок осознав, что его заперли, принимался, что есть дури ломиться на выход, но снаружи её, как правило, держали два амбала (частенько на эту роль вызывался Косматый). Тяжело представить себе, что испытывает салага, наслышавшись про ужасы Зоны, нравы некоторых местных обитателей и тут же оказаться внутри наедине с покойником. Но это были цветочки, по сравнению с пробуждением Бахуса, когда он принимался издавать такие звуки, рядом с которыми мычания киношных зомби звучали соловьиным пением. Запертый, молодой с ужасом осознавал, что его оставили наедине с местным мутантом. Отбиваться нечем — оружие забрали при входе — и тогда неопытный сталкер начинал с удвоенной силой щемиться в дверь, при этом крича на всю Ивановскую: «Выпустите меня, суки!!!». В сей момент злой и ничего не соображающий Бахус, принимался материться на чем свет стоял, при этом его голос по «благозвучию» напоминал нечто среднее между звуком работающего экскаватора и рычанием тасманского дьявола. Само собой вопли матерящегося мутанта могли вывести из состояния равновесия даже шаолиньского монаха в момент медитации, то что уж говорить про совершенно обалдевшего новичка. После прихода в сознание, Бахус, стараясь подняться на ноги, пару раз падал, цепляясь, а где ломая несколько полок. Издав своё неизменное «поубиваю гадов», он брался искать выход. Тогда полумертвый от страха салага начинал визжать, порой переходя на ультразвук с просьбами выпустить его и на счет «три» двое, подпиравших спинами дверь, резко отпрыгивали в стороны и запертый человек буквально вылетал из подвала. А снаружи раздавалось дикое ржание столпотворения бродяг, которым сия потеха становилась поводом для обсуждения еще на ближайшие две недели. Бедняга, побледневший, а иной раз и обмочившийся, неуклюже поднимался на ноги и шатающейся походкой, быстро смывался с глаз долой. Публика же не могла остановить истерический смех еще целый час, особенно после того, как наружу выбирался Бахус, называя всех не иначе как сволочами и выпрашивая себе на опохмел. Ну а разве можно отказать такому человеку?

Однако сейчас любитель (хотя какой там любитель — профессионал!) смочить горло был как никогда серьёзен и сначала Меткий его даже не узнал. Однако, присмотревшись, он убедился в личности сталкера.

— А ну харэ вопить! — рявкнул кто-то и вся братия дружно умолкла. — Говори ещё раз, только внятно и последовательно, что ты видел?

На Бахусе маска была снята и вряд ли человек со стороны, глядя на его немного смуглое лицо, сказал бы, что тот пил до посинения. Мужик как мужик, лет под сорок, с глубоко посаженными глазами и крупным прямым носом — ничего примечательного, а сколько историй с ним было просто не сосчитать.

— Так вот, говорю ж, хреновина с неба грохнулась — как пить дать! — клялся Бахус, которого частенько передразнивали Бухасом от слова «бухать», показывая пальцем куда-то на север.

— Народ, да кого вы слушаете? — выкрикнул какой-то бродяга сбоку. — Он же опять нажрался до поросячьего визга, вот и померещилась всякая падающая хренотень!

— Слышь ты, муфлон в берцах, сейчас сам поросячьим визгом вопить начнёшь! — огрызнулся коренастый Бахус.

— Да позатыкайтесь вы все! — гаркнул рослый сталкер, которого Меткий знал под прозвищем Голем. — Что дальше-то было?

— Что — дальше? Дальше я проследил, куда ента штуковина падает, да та как рванёт, аж до меня грохот дошел. Тут сообщение пришло о Выбросе через час. Ежу понятно, я за час до базы добраться не успею, да еще где-то поблизости чернобыльский пёс завыл, что б его… Благо недалеко от того места были заброшенные коммуникации, я в них сумел укрыться.

— Хм… Рванула говоришь? — задумавшись, произнес Голем. Бахус утвердительно затряс головой. — Эй, бродяги, а ежели это вертолёт залетел к нам в гости?

— Транспортник? А что, может быть! — подхватил кто-то сзади.

— Какой еще транспортник? — недоуменно спросил другой.

— Ты что, совсем отупел от самопальной водяры? Вертолёт это такой, на нем еще разным группировкам доставляют контейнеры с оружием и продовольствием в место, где аномалий практически нет.

Разговор подхватили ещё несколько человек и снова всё слилось в один шумный базар. Но Голем, подняв руку, остановил шумиху и продолжил свою речь.

— Если это так, то есть шанс, что был сбит военно-транспортный вертолёт или самолёт, на котором вполне могли перевозить груз для одной из группировок. Значит, на нём может находится оружие, оборудование и много прочего. Нам не известны обстоятельства, почему этот аппарат упал, был ли он сбит, имелась ли у него техническая неисправность или в этом виновата Зона. Однако если там никто не выжил, а груз остался хотя бы частично невредим, то есть смысл организовать поисковую операцию на место крушения. Сейчас время такое… в общем, если там имеется, чем поживиться, значит, нам туда дорога.

— Верно, — неуверенно поддержал Голема сталкер в черной защитной маске и дальше, понизив голос, добавил: — Тут кое-кто шепнул, вроде бы и долговцы отправляют разведывательный отряд вглубь Зоны. Уж ни к этой ли павшей «птичке» они собрались?

– Возможно. Так как поступим? — еще раз спросил Голем.

— Да, нужно организовать вылаз! — стали активно поддерживать его бродяги-одиночки.

– Тогда ты, Фокс, — указал великан на крепкого вида сталкера, в серьезной спецухе «Панцирь-3М» с функцией маскировки, — быра организуй набор добровольцев, а я свяжусь с нашими, авось кто еще видел место падения объекта. Бахус ты с нами? — вопрос больше напоминал утверждение, но знаток крепких напитков без всяких раздумий согласился выдвинуться вместе с остальными.

Поняв, что больше здесь делать нечего, Меткий отошел от толпы и отправил Косматому сообщение, в котором кратко обрисовал ситуацию и посоветовал, если имеется желание, вместе с Вандалом пойти записаться в добровольцы, пока есть место. На пришедший вопрос Косматого, отчего Меткий сам не пойдет, тот ответил, на ходу выдумав предлог, мол, возле одного села, о котором ветеран и сам знал, после Выброса могут артефакты толковые быть. Аномалии в этот момент заряжены на все сто и «дары» от них должны быть достойными. Однако, как и предполагал Меткий, хитрый ветеран решил выбрать поход с остальными, поскольку там народу больше, а значит и шансы выжить соответственно выше. При этом упрекнуть Косматого в трусости или малодушии никак нельзя, ведь он именно потому стал ветераном, что рисковал только наверняка, либо когда деваться некуда, но своих выручал всегда.

Меткий в данный момент такого выбора не имел.

Объяснений оказалась достаточно для Косматого и он поблагодарил сталкера за сообщение, пообещав в случае чего шепнуть Голему, чтобы тот взял его в долю. Спрятав в карман разгрузки КПК, Меткий выдвинулся в сторону северной части базы, откуда начинался путь к пункту назначения. Пространство перед базой уже было порядком отчищено от груды мертвых тел и только бурые пятна с потеками от туш, отволоченных в ближайшие аномалии, свидетельствовали о масштабах и жестокости вчерашней битвы. Впереди тёмной стеной стоял лес, состоящий из черно-коричневых, изуродованных деревьев, глядя на которые в голову приходило сравнение с человеком, пораженного страшной болезнью, высосавшей из него все жизненные соки, и теперь он на глазах увядал, превращаясь в убогое, ссохшееся создание. А ведь когда-то здесь рос красивый зеленый лес, в котором жизнь била ключом. Сейчас жизнь тоже имелась, но

какая

эта была жизнь.

Небо затянуло от горизонта до горизонта, однако дождь пока не начался, зато почва успела подсохнуть после ночи и идти по ней стало легче, чем обычно, когда грязь в некоторых местах превращалась в непроходимые топи. Времени до встречи оставалось час с четвертью и пришлось приложить немало усилий, чтобы стараться не выбиваться из ритма. Чёртовы кустарники своими костлявыми ветками затормаживали движение не хуже болотной трясины в южной части Зоны, где тамошняя водная живность так и норовит утащить тебя в глубь тех жутких мест, пробраться под костюм, впиться в кожу и выжрать целиком, не оставив даже костей. Здесь же разглядеть что-либо дальше нескольких метров становилось тяжело, ибо плотность здешних зарослей весьма значительна. Звуки, за исключением ветра, гулявшего среди деревьев-мутантов, практически отсутствовали: большинство зверья вело себя крайне осторожно, стараясь не издавать лишнего шума и этим представляли серьезную опасность. Так можно запросто напороться на выводок кабанов или плотей, вот тогда будет очень невесело и хотя в шлеме у Меткого имелся встроенный прибор ночного видения, это мало чем могло помочь в данной ситуации.

Где-то сбоку раздался хруст веток, словно кто-то массивный пробирался сквозь густую чащу аномального леса. Меткий остановился. Звук исходил откуда-то справа, усиливаясь с каждой секундой. Сглотнув, сталкер сложил телескопический приклад, чтобы автоматом было удобней пользоваться в условиях тесноты местных зарослей, и отошел к ближайшему дереву. Возле него рос довольно крупный куст, за которым можно было спрятаться, а поскольку расцветка спецкостюма выбиралась под стать здешней природе, то если не шевелиться и сидеть тихо, появлялась высокая вероятность стать незамеченным зверем. Еще несколько секунд и из чащи показалась морда огромного кабана, который что-то активно вынюхивал на земле, взрыхляя её своими четырьмя огромными клыками, достигавшими не менее сорока сантиметров в длину. Вдоль его спины аж до самого хвоста тянулась густая черная грива, которая бывает только у старых матерых самцов, способных в силе потягаться даже с псевдогигантом.

«Вот так попал»

— прошмыгнула мысль в голове Меткого и тут же убежала прочь. Сталкер ощутил прилив адреналина от близости опасности. Главное сидеть тихо и не отсвечивать — такая установка пульсировала в мозгу сталкера. Однако он не был парализован страхом и чувствовал, что в любой момент смог бы действовать. Зверь с шумом бродил буквально в трех метрах от того места, где притаился Меткий, откапывая из земли какие-то весьма мерзкого вида коренья и с видимым удовольствием перемалывал их в челюстях. Но потребление растительной пищи говорило лишь об одном: кабану попросту давненько не попадалась на обед чего-нибудь мясного, а значит, зверь голоден и если представиться шанс поживиться человечиной, то можно быть уверенным, он его постарается не упустить. Тогда зверюга набросится на человека, разорвет его клыками, растопчет и уж потом начнет свое пиршество. Ну и громадина! Рост в холке более полутора метра, а в длину под три — и все это тонна сплошных мышц, готовых в любой момент заставить мчаться их обладателя за жертвой. Но, жутко хрюкнув, мутировавший вепрь потянул своим пятаком воздух и весь словно напрягся. Сталкер понял, что если эта скотина учует его запах, то ему придется очень не сладко и как оно всегда бывает, самые худшие предположения начинают сбываться именно в тот момент, когда этого не хочется больше всего.

«Дьявол».

Осознав, что нужно быстро действовать, Меткий прицелился в переднюю ногу монстру, глядя как его глаза, все больше наливались кровью, высматривая источник запаха. Вероятность попасть по глазам этому чудищу даже с такого близкого расстояния была невысокой, поэтому стрелять следовало только по ногам, ибо в другие части тела не резон из-за выносливости этой махины. Кости его черепа чрезвычайно массивны и пробить их, да еще с попаданием в мозг очень сложно, а остальные жизненно важные органы защищались рёбрами, плотью и толстой, до пяти сантиметров шкурой. Оставался лишь один вариант: постараться перебить конечности и бежать, используя свое главное преимущество — манёвренность. Плавно нажав на курок, последовало несколько выстрелов. Как только пули попали в цель, кабан дернулся, издав душераздирающий вопль, наполненный невыносимой боли и желания стереть в порошок потенциальную жертву, осмелившуюся ранить его обладателя.

«ВПЕРЁД!!!»

Стартовой скорости Меткого могли бы позавидовать лучшие спринтеры мира. Он мчался, не останавливаясь ни на секунду, чтобы обернуться и посмотреть, сколько его разделяет от кабана. Сомнений не было: тварь мчалась за ним и, не смотря на раненую ногу, проламывала всю поросль вместе с некрупными деревьями и оставляя за собой целый коридор, по которому мог проехать легковой автомобиль. Ветки хлестали сталкера по забралу шлема, но, освобождая себе дорогу, он мчался во весь опор, однако по звуку ему удалось установить, что расстояние между ними неуклонно сокращалось. Да, умение вилять меж деревьями вначале давало определенное преимущество, но дальше, когда зверь набрал скорость и подобно локомотиву бежал за человеком, то практически любые препятствия стали ему ни по чём. Да еще как назло крупных деревьев встречалось все меньше и меньше. Достать гранату Меткий не решился, ибо для толкового броска требовалось остановиться, что могло закончиться потерей драгоценных секунд, а нужного эффекта в плотных зарослях он достичь бы не смог. Раньше граната отскочит от чего-нибудь и взорвется куда ближе, наградив метавшего кучей осколков. Пробежав с сотню метров в таком темпе, обнаружился конец леса и сталкер выбежал на опушку, вид которой напоминал вьетнамские джунгли после бомбардировкой напалмом. Опустошение, царившее здесь, на секунду заставило забыть об опасности, но вдруг раздалась слабая вибрация детектора, который был прикреплен к правой руке Меткого.

— Аномалии! — воскликнул он и даже успел удивиться, что чуть ли не впервые за всё время пребывания в Зоне, такая новость не омрачила его, а наоборот, обнадёжила, как спасательный круг для утопающего. Его детектор, который хоть и имел вид стандартного многофункционального определителя аномальных образований, но был куда более навороченным, чем его аналоги. Управление, на которое работал сталкер, своих людей снабжала передовыми разработками и этим очень часто продлевала им жизнь. Выявив в двадцати метрах конвективную зону, прибор определил её как «объект четырнадцать», означавший аномалию «мясорубка».

«То, что надо».

И действительно, прибавив в скорости, сталкер быстро добежал к образованию, не зря получившему в нелегальной среде свое прозвище. Для стороннего человека было бы тяжело остановиться перед пустотой, не стремясь унести ноги от огромного мутанта, но это был продуманный шаг и, развернувшись в сторону леса, Меткий ждал. Через пять секунд, оттуда выбежал кабан, воплощая в себе всю ярость Вселенной, как вдруг резко остановился на время, потеряв из вида свою жертву.

— Ну, какого ж ты встал?! — вопросил сталкер своего преследователя и замахал руками. — Эй ты, скотобаза, я здесь!! Давай, вот он я!!

Движение оказалось в поле зрения глаз чудища, над которым природа неудачно пошутила. Издав хрип и мотнув головой, кабан ринулся в сторону, где стоял дерзкий двуногий чужой, нанесший ему такую рану и за это он должен быть уничтожен. Меткий приготовился; согнув слегка колени, он стал походить на вратаря в ожидании удара по мячу полевого игрока, собирающегося пробить пенальти. И у того, и у другого внимание целиком концентрируется на одной единственной цели, только если вратарь ошибется, то ему никто слова плохого не скажет, а вот если Меткий ошибётся…

— Хоть бы успеть, хоть бы успеть, хоть бы… — проговаривал сталкер, смотря на приближающуюся тушу. Главное отпрыгнуть в нужный момент, ведь если раньше сиганёшь, то зверь успеет затормозить, а если поздно, то снесёт человека и тогда они погибнут вместе. И вот, наконец, когда оставалось каких-то пять-шесть метров, Меткий что было сил отпрыгнул в правую сторону. Благодаря набранной скорости, кабан приобрел такую огромную инерцию, которая не позволила ему остановиться и, пробежав последние метры, он влетел в гравитационную ловушку. Сталкер перекатился и резко встал, держа наготове оружие, но вскоре опустил. Могучий зверь хотел вырваться из невидимых пут, которые стальной хваткой оторвали его от земли и подняли вверх. Визг вперемешку с ревом у монстра не прекращался ни на секунду и когда словно некий колосс стал ломать ему кости, агония существа достигла своего апофеоза. Передние ноги вывернулись под неестественным углом, сопровождая это действие отвратительным хрустом дробящихся костей. Следующим стала деформация головы, когда лоб кабана буквально вмяло внутрь, а наружу вылились глаза и мозг, то после этого нижняя часть торса стала выкручиваться на триста шестьдесят градусов, разрывая мышцы на спине и приводя к страшным ранам. Описать конфигурацию тела кабана, которую оно приобрело в мясорубке в конце просто невозможно — крайне отталкивающая груда мяса и костей перемешанных в неравной пропорции. Неожиданно, векторы гравитационных завихрений сменились на противоположные и в мгновение ока останки зверя буквально взорвались, разлетевшись на десятки метров вокруг. Кусок ноги попал на плечо Меткого и он поспешил его сбросить с себя. Ему не хотелось такой смерти для животного, которое, по сути, лишь следовало своим инстинктам, но старый, как мир принцип «убей или будешь убит» в Зоне действовал чаще, чем где-либо.

Переведя дух, сталкер осмотрел себя с ног до головы на предмет наличия повреждений или иных неполадок, но не найдя ничего существенней, чем замызганный с одной стороны костюм кровью кабана, сверился по цифровому компасу с направлением. Как ни странно, но отклонение от свого первоначального пути оказалось невелико и с помощью нехитрого прибора, которым пользовались люди еще в давние времена, он определил куда ему предстояло идти. Прикинув расстояние, Меткий убедился, что дойти вовремя у него еще получалось. Причину выжженного участка земли, сталкер заподозрил в наличии некой движущийся аномалии, побывавшей здесь. Об этом свидетельствовали широкие борозды расплавленной земной породы, пересекавшие участок хаотичным образом, выписывая на поверхности причудливые треки. Видимо, жар был столь сильным, что даже в пяти-шести метрах от борозд осталась запекшаяся и местами потрескавшаяся темно-коричневая корка, некогда бывшая верхним слоем почвы. Какая сила заставила образоваться тут чудовищное пламя, сжигавшее все на пути? Пока большинство вопросов не находило своих ответов и Зона будто игралась с наивным человечеством, возомнившим себя кульминацией развития всего живого на планете, а тут такой конфуз. Всё своё существование человек преобразовывал окружающую среду под себя. Вырубал леса, прорывал каналы, изменял русла рек, строил туннели под дном проливов, вытягивал полезные ископаемые буря карьеры — все преклонялось перед его Разумом. Технологии, наука, техника использовались людьми для покорения новых горизонтов. Цивилизация спустилась в самые глубокие океанские впадины, забралась на самые высокие вершины, преодолела силу тяготения и отправилась в небо, а затем и в космос. Ей удалось укротить силу атома и разгадать тайну генома, создать вычислительные машины колоссальной мощи и достичь невиданных успехов в освоении Земли. Они добывали, рубили, строили, и разрушали, плавали, ездили, летали — всё могли. И тут вдруг на теле планеты стало появляться нечто странное и непонятное, а оттого пугающее. Сначала у людей это вызвало недоумение, мол, как это так, ведь мы такой фортель не предсказывали? Осторожно посмотрели, прикинули, что к чему и вдруг кто-то крикнул: «А ну давайте-ка мы её выпотрошим, вскроем и узнаем, что же оно такое!». Тысячи и миллионы голосов вторили ему: «Давайте! Давайте!». И полезли они нахрапом, напором взять да узнать, что же посмело посреди

нашего

мира образоваться.

Но крушение иллюзии своего

почти

всемогущества было поистине неизмеримым.

Человечество не просто отхлестали по лицу, дав несколько раз подряд увесистых пощечин, его отправили в тяжёлый нокдаун. Все результаты исследований приводили в состояние депрессии. Представьте, что при изучении чего-либо вы получаете колоссальное количество информации, ваши гипотезы зачастую подтверждаются, но конечная цель отдаляется от вас семимильными шагами. У отдельных лиц, изучавших Зону, возникали нервные срывы потому, что каждый из них ощущал себя Сизифом, проделавшим огромную работу, которая в конечном итоге оказалась бессмысленной. И хотя на основе полученных знаний совершались впечатляющие открытия, главная цель и по сей день оставалась недосягаемой. Впервые в своей истории человечество столкнулось с чем-то (или с кем-то?), принявшимся

изменять его.

И не просто наподобие землетрясения, когда целой стране приходится напрягать все свои ресурсы для восстановления инфраструктуры, здесь мы встали перед угрозой, когда сама среда может изменить условия нашего существования, поставив человека перед дилеммой, которую его предки решали миллионы лет: приспособься или умри. Никогда, со времен индустриальной революции, столь высокомерному созданию как человек еще не доводилось делать такого выбора, ибо большинство верило во всемогущество науки, но теперь же предстояло самое сложное испытание — либо устранить угрозу, нейтрализовав или подчинив её источник, либо остаться на задворках эволюции.

Да, выбор хоть и прост, но сказать всегда проще, чем сделать, особенно когда существование цели исследования противоречит известным законам природы. И как быть? Выход один: изучать и еще раз изучать. Да, цена будет измеряться человеческими жизнями, а если вдруг спросят, кто будет решать, кому лечь на алтарь науки, а кто воспользуется её плодами, то ответ будет прост. Кто спрашивает солдата, которого посылают на войну? Но ведь это его работа, в конце концов, есть долг и присяга. Ради кого воевать-то будет? Ради следующих поколений, чтобы им не пришлось гибнуть на полях сражений. Так же и здесь: одни погибают, чтобы другим в конечном итоге было легче. Ведь не только на интересе, на тяге к неведомому зиждется стремление рисковать ради получения новых знаний, в его основе лежит фундаментальное стремление человека к выживанию, жажде улучшения условий существования для себя и себе подобным, а значит и к увеличению шансов выжить. Корнями подобный императив уходит в древние времена, когда у наших предков только стали формироваться первичные инстинкты. Впрочем, стоит признать, что жизнь куда сложнее, а смысл её не укладывается лишь в борьбу за существование, хотя и лежит в основе, по крайней мере, материальной части человеческого бытия.

Неизвестно, каков был механизм образования странного явления, а потому стоило покинуть этот участок как можно быстрее. Идти предстояло по окраине, ближе к началу леса, ввиду смертельной опасности пересекать широченную полосу, где могла образовываться аномалия. Меткий решил сделать крюк — а вдруг она реагирует на движение? Тем более кроме неё вся поверхность испещрена мясорубками и прочими «сюрпризами» гравитационной природы. До конечной цели похода оставалось не более километра, но пройти их стоило в ускоренном темпе, при этом сохраняя максимальную осторожность. Где-то сверху, метрах в ста над землей, вспыхнула гигантская электра, осветив синеватым сполохом округу и сотрясая воздух мощным громоподобным треском. Наконец, поляна окончилась и сменилась лесом, где деревья приобрели форму скрюченных коряг и некоторые из них возвышались на десятки метров над землей. Лучше всего такие места побыстрей проходить, не касаясь коры здешней растительности, которая то ли в качестве защитного механизма, а может по другой причине выделяет ядовитую жидкость, по консистенции напоминавшей нефть. Только это вещество, в отличие от чёрного золота, имело свойство проникать под костюм даже высокого класса химзащиты, поэтому некоторые предполагают, что сия жидкость есть ни что иное, как форма жизни, существующая в симбиозе с местной флорой. Так это или нет, Меткий не знал, но ему было известно, что если такая гадость проникнет внутрь человека, то его ждёт незавидная судьба. Один сталкер даже рассказывал, как одного бродягу пытались откачать после такого контакта, но у того изо рта пена пошла и он уже через минуту был мёртв. Остальные, кто стоял рядом, отскочили от тела и решили его предать огню. Кто-то из сталкеров нашел канистру с бензином и облил труп, который затем подожгли, а когда остался лишь обугленный скелет с остатками его костюма, выкопали яму, куда их и зарыли. Место, где лежал покойник, для дезинфекции засыпали хлоркой, выменяв её у торговца. Даже поступило предложение, чтобы поговорить с начальством «Долга», дабы те договорились с военными о поливе двух-трех участков вокруг базы с вертолета ядохимикатами, но эта идея так и повисла в воздухе. Меткий объяснил себе отказ долговцев нежеланием влиять на местную экосистему, которая

могла

отреагировать

не так

, как предполагалось. Ведь попытки отчистить территорию Зоны уже предпринимались, но эффект получался строго противоположный. Почему? А чёрт его знает. То расширится Зона, то приведет к буйству аномальной живности. Однажды рассказывали, будто один кандидат наук выдвинул предположение о более быстром ходе эволюции в Зоне, мол, главный движущий фактор развития это приспособление организмов к изменениям окружающей среды. В Зоне эти изменения происходят с завидной регулярностью, плюс попытки влиять на неё со стороны человека, ничего толком не знающим о её природе, приводят к ускорению этих изменений. Выходит, мы сами прикладывали руку к переменам в аномальной экосистеме, не осознавая того, а потом начинаем хвататься за голову, думая как же справиться с тварями, обитающими в глубинах Зоны. Прав был или нет светило науки, однако рисковать никто не хотел.

Начинало темнеть, но включать ноктовизор Меткий не хотел, посчитав, что достаточно хорошо видит и невооруженным взглядом. Лишний раз баловать себя технологическими примочками не стоило, лучше обходиться без них, прибегая к этим устройствам в самых крайних случаях, ведь если привыкнешь к ним, то в неподходящий момент они могут подвести. И что тогда делать? Сталкеру главное уметь обходиться своими силами, умом и опытом, которых не заменит никакой детектор или ноктовизор.

Вовремя разглядев локальное колебание воздуха, сталкер избежал участи угодить в самый центр воронки — гравитационной аномалии, часто встречающийся в Зоне. Заметить её оказалось трудно, поскольку в здешнем лесу живность появлялась нечасто и поэтому вокруг неё не были разбросаны куски их трупов. Обойдя очередную ловушку, Меткий вышел на тропинку, изрядно заросшую травой, хотя то, что росло вряд ли можно назвать травой в обычном понимании. Цвета ржавчины, жёсткая и острая как лезвие бритвы, голой рукой её брать крайне не рекомендовалось, ибо это чревато серьёзными ранами. Однако идя в защитномкостюме, подобная пакость не представляла угрозы и сталкер осторожным шагом следовал к месту встречи. Собственно идти на контакт с Синдикатом в значительной степени рискованно, но иного пути не было. Поскольку инициатива исходила от Меткого, значит, в первую очередь ему нужна была встреча с этой организацией, потому она и диктовала условия. Взять несколько человек для подстраховки сталкер не мог. Во-первых, если наёмники узнают о том, что он пришел не один — такой исход был весьма вероятен с учетом их возможностей, — тогда Меткий не только не смог бы разведать необходимые сведения, но и лишился бы жизни, плюс подвергнет риску своих напарников. Во-вторых, круг осведомлённых лиц должен быть минимальным, дабы исключить возможность не нужного интереса со стороны. Кроме того, вероятно, назначенное место было хорошо им известно и изучено, а все подходы к нему полностью контролировались людьми Синдиката. Но задача стояла не воевать со столь серьезным противником, а провести обмен информацией с ним. Реакция солдат удачи говорила об их интересе к предложению, поступившему от их связного, поскольку в противном случае они бы не прислали ответ. Следовательно, убивать сталкера не станут, по-крайней мере сразу. Однако на этот случай у Меткого имелись аргументы, весомость которых должна отбить желание Синдикату поступать подобным образом.

Наконец, деревьев становилось всё меньше и взору предстала довольно широкая поляна с редкой растительностью, где во всю разгуливал ветер, поднимая в воздух радиоактивную пыль и разнося её на многие километры вокруг. Вот здесь противогазы нужны были более всего, так как эти защитные средства препятствовали попаданию радионуклидов внутрь организма. Где-то далеко вспышка озарила небосвод и донесся раскат грома, предрекавший грядущую непогоду. По карте сталкер определил, что до точки оставалось не более четырехсот метров, а времени порядка тридцати минут и он решил их использовать для рекогносцировки местности. Наёмники были хитры: они верно предположили, что сталкер находился не на периферии Зоны, а в одной из постоянных или временных баз. Такой выбор логичен и наиболее вероятен, а само место располагалось таким образом, что до него можно добраться за несколько часов из любой базы почти всех основных группировок или временных объединений одиночек. Сам же срок времени, который они дали, исключал возможность тщательной подготовки и разведки к возможному противостоянию. Даже если неизвестный, который с ними связался, был провокатором и его цель заключалась в выманивании наёмников, в любом случае последние обладали преимуществом, поскольку имели исчерпывающие сведения о точке контакта.

В царившей полутьме заметить Меткого даже с хорошей ночной оптикой было не просто, а кроме того он ещё не вышел из леса, продвигаясь между толстыми стволами кривых деревьев. Хотя сталкер не сомневался в слежке за ним и поэтому, скорее из любопытства нежели из реальной нужды, он активировал ноктовизор на шлеме. Само собой, никаких устройств для фото или видеосъемки, сталкер не брал — в этом не было никакой необходимости, а обнаружение их при обыске закончилось бы только тем, что ему пустят пулю в голову и тогда уже ничто не поможет. Зеленоватое изображение пространства предстало перед глазами Меткого. Благо модель ноктовизора имела защиту от мощных источников засветки, что весьма помогало при ночных рейдах в глубь Зоны. Некачественные или устаревшие приборы ночного видения могли из помощника превратиться в угрозу стать ослепленным. Рассказывали о случаях, когда некоторые охотники за артефактами повреждали себе сетчатку глаза, используя устаревшие приборы ночного видения, после совершенно неожиданной разрядки электры. Дабы исключить подобные случаи, Меткому пришлось изрядно напрячься, чтобы достать сию аппаратуру. Целый месяц торговец мурыжил ему голову, дескать, такую модель, совмещенную со шлемом бронекостюма, достать непросто и цена за неё будет соответственной. Тогда Меткий связался с руководством, чтобы то организовало поставку нужного ноктовизора. Для исключения всяких подозрений пришлось провести целую операцию, а поскольку технологии таких приборов оказались не критическими, руководство дало добро и для успешного осуществления даже задействовали агентуру внешней разведки. Несмотря на то, что поставщики торговцев скрывались как могли, одного из них к счастью удалось найти. Тогда оперативник, внедрённый в фирму, с которой сотрудничал поставщик, смог убедить его представителей в том, что через прикормленного чиновника в министерстве обороны России (поскольку только там из постсоветских стран производилось подобное оборудование) появилась возможность получить небольшую партию шлемов с интегрированными ноктовизорами последнего поколения. Для этой цели провели махинацию с количеством поставленных шлемов в армию, где одно число заменили на другое, а разницу и предстояло предложить поставщику. Расчёт был верен: такая продукция пользовалась большим спросом не только в Зоне, поэтому, выкупив у подставного «продажного чиновника» шлемы, их часть пошла именно в ЧАЗ. Спустя некоторое время торговец сообщил Меткому, что его заказ может быть выполнен, радуясь скорой прибыли. Таким образом, удалось избежать ненужного внимания и появление шлема у сталкера не выглядело странным.

Глядя в ноктовизор, Меткий внимательно осмотрел поляну. Несколько штук заброшенной техники, включая бульдозеры и грузовики, стоявшие здесь еще со времен первой катастрофы — вот и всё, что выделялось на фоне голой степи, почерневшей и мрачной. Никого не было видно и даже мутанты словно старались не появляться здесь, как если бы в этих с виду относительно безопасных местах скрывалась невидимая угроза. Что ж, их опасения небезосновательны.

Раздался тихий сигнал дозиметра, сообщавший о наличии в здешней среде радиационного фона, более высокого по сравнению с окрестностями базы «Долга» или же станции «Янов». По звуку Меткий определил серьёзный уровень фона и следовало немедленно покинуть область. Предстояло пройти последний участок пути и сталкер выдвинулся вперёд. Размокшая земля гасила стук шагов и только шум ветра и грозы прерывал тишину этого места. С каждым метром он приближался к цели, при этом ритм сердца учащался, а в его голове постоянно прокручивались возможные варианты развития событий. Своего надежного друга — автомат, Меткий повесил на плечо, чтобы всем видом показать отсутствие в нём источника угрозы. Чуть дальше виднелись искорёженные железные скелеты грузовиков с поднятыми капотами и проржавевшими корпусами, БТРы и даже какая-то машина с надписью на боку «Спецсвязь». Их силуэты увеличивались по мере приближения Меткого, но возрастающий сигнал портативного дозиметра давал понять, что приближаться к этим ископаемым времен триумфа советского машиностроения не стоило.

На часах без двух минут пять.

«Где же они?

 — мелькнул вопрос в голове сталкера. —

Не уж-то не решились прийти? Чушь… конечно чушь. Разве стали бы они тогда мне назначать встречу? Нет».

Идти в очевидную западню — на такое мог решиться лишь безумец или человек, который чётко понимает, что владеет ситуацией. Во всяком случае, думает что владеет. Однако ещё раз взвесив все «за» и «против», сталкер пришел к выводу: сделанный им ход не был безрассудным.

Сбоку — насколько позволял видеть обзор противогаза — поднялась чья-то нечёткая тень, а в следующее мгновение перед ним буквально из-под земли вырос еще один силуэт.

— Ни с места! — прорычала тень, находившаяся сбоку. — Руки! Руки поднял!

Меткий медленно, не совершая никаких резких движений, выполнил предъявленные ему требования. Сзади почти бесшумно подошел третий и ловким движением снял с плеча сталкера автомат, а затем вытащил пистолет из кобуры.

«Вот и свиделись».

Несомненно, это были наёмники Синдиката. Одетые в маскировочную одежду, они буквально слились с поверхностью земли и вскочили, когда наступил нужный момент, направив на Меткого сразу несколько стволов иностранного производства. Похожие на существ из древнего мифа, бойцы Синдиката предстали перед сталкером в этих камуфлированного цвета костюмах, маскирующих очертания их фигур. Из каждого такого наряда, делающего практически незаметным человека, торчала трава, та самая, о которую можно было руки порезать, что добавляло ещё большего эффекта сливания со здешней местностью. Сверху приделанные лоскутья с такой же расцветкой, скорее всего нашитые на какую-нибудь сетку, прикрывавшую плечи и голову, чтобы очертания шлема и сама маска противогаза бойца не были видны. Если одетый в такое человек неподвижно заляжет, то проходящий в метре противник не заметит замаскированного бойца и уйдет дальше, так и не узнав, что совсем рядом находится смерть. Тот из наёмников, который находился прямо перед Метким был не выше него, но точно описать, как он выглядел, не представлялось возможным, поскольку маскировка полностью скрывала его истинные габариты. Откуда-то сзади появились еще двое, один из которых держал в руках автомат сталкера и свой, по-видимому, FAMAS. Передав стволы напарнику, этот наёмник достал из кармана разгрузки Меткого приёмопередатчик, отстегнув от него провода, соединенные с гарнитурой в шлеме. Четвёртый по счёту синдикатовец поднёс к нему прибор, который сталкер сразу узнал. Им оказалось поисковое устройство для обнаружения «жучков» и скрытых камер видеонаблюдения, на подобие того, которым снабдило Управление и самого Пророка. С его помощью они обнаружили КПК сталкера-агента, который затем конфисковали путём передачи в руки другому наёмнику. Как и любое работающее электронное устройство, в том числе предназначенные для тайного сбора информации, карманный персональный компьютер излучал электромагнитное поле, которое и регистрировал поисковый прибор. Ничего не поделать, но Меткий понимал, если все пройдет как он задумал, то ему вернут и оружие, и КПК с рацией.

Проверив Меткого на наличие скрытых устройств, один из замаскированных синдикатовцев подал знак другому, который после этого подошел на пару шагов ближе.

— Пароль? — отчеканив слово, спросил он.

— Бизон, — произнес Меткий.

— Ну что ж, так это и есть вы, тот самый сталкер, который знает, где засел зверь?

Голос Старшего — как прозвал про себя Меткий обратившегося к нему синдикатовца — искажался из-за маски противогаза, но даже она не могла скрыть слабый, но заметный акцент в его речи.

— Он самый, — Меткий дал себе установку держаться как можно уверенней. Даже если перед вами стоит практически беззащитный человек, но ведёт себя достойно, то уже на подсознательном уровне это вызывает уважение, и в некоторой степени доверие. Естественно, профессионала не проведёшь, но еже ли он увидит, что пред ним человек серьёзно настроенный, то этот факт также не пройдёт мимо его внимания.

— Вы можете опустить руки. Отлично, надеюсь, после этого наше общение будет несколько комфортней.

Не смотря на вежливость, чувствовалось, что этот деятель в любой момент мог стать жёстче железа, а за спокойствием в голосе ощущалась внутренняя сила. Такой тип людей очень сложно сбить с толку, поскольку им практически постоянно приходилось действовать и принимать ответственные решения в самых тяжелых условиях, но Меткого сильнее привлекло внимание то, каков был акцент свойственный произношению незнакомца.

— Итак, вам стало известно, что наша организация заинтересована в нахождении Бизона. Естественно, этот факт принёс нам определённое беспокойство, поскольку речь может идти о серьёзной утечки информации и, как вы понимаете, мы не можем допустить чего-то подобного в дальнейшем. В этой связи многое будет зависеть от рассказанного вами. Итак, как вы узнали об охоте?

— Начну с того, что предположение о моей связи с кем-то из ваших является не верным. Чтобы догадаться, кто более всего заинтересован в устранении Бизона и к кому такой человек мог обратиться для охоты на него, не нужен источник в Синдикате.

Глаз Старшего как и его лица совершенно не было видно, но по возникшей паузе стало понятно о раздумьях наёмника.

— Возможно, — проговорил он, не спеша. — Зона — территория замкнутая и я могу допустить, что по косвенным данным и наблюдениям порой можно установить, кто и чем занимается. В данном случае меня интересуют подробности.

Снова этот выговор обратил на себя внимание сталкера. Он не был полиглотом, хотя сносно говорил по-английски, но постоянное ударение практически во всех словах на последний слог свидетельствовало о стоящем перед ним французе. Такую манеру сложно перепутать с какой-либо другой, кроме того, Старший глотал букву «х», а это тоже был признак французского происхождения, поскольку в родном языке Александра Дюма нет такого звука.

— Не так давно, — продолжил Меткий, — приблизительно месяц назад, мне приходилось выполнять один заказ от человека, знакомого вам. Этот торговец знает цену хабару, который приносят ему сталкеры, а потому оплату проводит достойную, не жмется как иные его коллеги по бизнесу. Он нередко пользовался услугами знакомых ему ходоков, в том числе и моими, но в один момент ему пришлось аннулировать контракты и выплатить неустойку, как и было предусмотрено. Оказалось, торговцу просто нечем платить за хабар. Естественно, такое могло произойти только в одном случае: на караван с товаром и деньгами совершили нападение.

— Почему вы так решили? Они могли попасть и в аномальные ловушки, — с сомнением в голосе перебил француз.

— Должно быть вам известно, что маршрут разрабатывается самым тщательнейшим образом и в расчёт берутся мельчайшие детали, вплоть до учета наличия непроверенных аномалий, дабы не было соблазна вытащить из них свежеобразованный артефакт. Далее, в такие рейды к Периметру берут только опытных людей, многократно проверенных в ходе длительного времени. Вооружение и аппаратура у них соответствующее, не в пример остальным бродягам. Поэтому попасть в Большую аномалию крайне маловероятно, разве что она образуется в том месте, где они будут проходить, но возможность появления такого фокуса по пути к Периметру, где скопление ловушек уменьшается, близка к нулю. Мутантов можно также исключить — в отряде находится порядка двадцати человек, даже псевдогигант или химера не смогут справиться с ним, а более опасные виды попросту там не встречаются. Конечно, можно предположить атаку военными или где-то поблизости от них испытали новое оружие, если бы от группы не вернулись три человека с одним раненым.

— Вы лично их видели?

— Только раненого. Впоследствии он умер, не приходя в сознание.

— Продолжайте.

— Тогда я окончательно убедился, что на них произошло нападение. Отбиться от разного рода ренегатов или еще каких отморозков караван мог вне всякого сомнения. Значит, речь шла о спланированной акции, означавшее наличие среди доверенных людей торговца предателя, слившего другой стороне информацию. Ну а поскольку приготовления к выходу к Периметру проходят в условиях строжайшей конспирации, крот, вероятно, осведомлен обо всех подробностях и это ограничивало круг поиска. Тогда и сейчас мне не было особого дела до того, кто же оказался предателем, но факт, что на караван организовано спланированное нападение, являлся неоспоримым. Оставалось лишь узнать, кто же способен провернуть такую операцию. Навыками для её проведения обладать могли либо подразделения спецслужб, военных разведок, которым стал неугоден по какой-то причине торговец, либо спецотряды группировок или наёмники. Внешние факторы я счел маловероятными, ведь здешние барыги сами сотрудничают с ними и наш торговец мог и не быть исключением из их числа. Грабить самих себя — согласитесь, это не самый лучший способ заработать. Имелся вариант с местью за старые грехи или с недобросовестной конкуренцией, но организовать в условиях Зоны подобный сговор со структурами из внешнего мира — очень непросто, а вот вариант с нападением здешних обитателей мне показался куда предпочтительней. Торговцы через Синдикат вряд ли станут организовывать ликвидации своих конкурентов, да и вам это ни к чему — в таком случае вы бы лишились целого сегмента своего рынка, поэтому, вероятно, торговцы как цели для вас табу. Даже если заказ придет из-за пределов Зоны.

— Хм… — Старший обошел сталкера, рассматривая его как редкого зверя, которого доставили привередливому ценителю экзотики из далекой страны. — А вы непростой сталкер. Но, не будем отвлекаться.

Сталкер почувствовал, что у него взмокла спина, по которой градом покатились капли пота.

— Хорошо, — продолжил он. — Нанять же кого-то за территорией Зоны очень не просто, не говоря уже о цене. Группировкам нападение не выгодно — они и сами завязаны на местной коммерции. Однако остаются здешние криминальные элементы. Это уже не тот сброд, имевший подобие организации и дисциплины лет пять назад. Думаю, вам известно, насколько серьезную силу представляют сейчас организованные преступные группировки и у них имеются специалисты нужной квалификации для нападения на отряд торговца. Во времена Борова и Катафалка они скрывались в Тёмной долине, но когда сталкеры, ходившие в тех краях, как один стали сообщать, что не было зафиксировано ни одного случая нападения на одиночек, то все окончательно стало на свои места. Бандформирование с его лидером Бизоном прекрасно понимали, что бойню и грабеж им не простят и на них организуют настоящую охоту. Однако, как я полагаю, узнав от своей разведки об отсутствии криминалов в указанном районе, торговец, скорее всего, принял решение изменить тактику и нанять профи со стороны, дабы они выследили Бизона и уничтожили его. Обратиться он мог только к вам.

— Складно говорите, — сухо сказал Старший.

Понять по голосу наемника, верил он или нет, не представлялось возможным. И хотя всё, о чем Меткий сейчас говорил — чистейшая правда, предстояло убедить Старшего и его головорезов в своей искренности, при этом тактика ведения разговора также выбрана им не случайно. Всё сказанное при желании можно было уместить в три-четыре предложения, начав с момента нападения, а потом, завершив его выводом о причастности к нему Бизона, но тогда Старший мог стать расспрашивать о деталях, что могло вызвать подозрение из-за впечатления будто сталкер что-то скрывает. Подобный поворот совершенно не входил в планы Меткого ввиду крайне нежелательных последствий.

— Зачем вам понадобилось столь тщательно анализировать нападение на караван? Я понимаю, от него зависел ваш доход, но вряд ли все остальные сталкеры отличились такой же прозорливостью.

Намёк Меткий понял: Старший нисколько не доверял ему и был уверен в том, что все сказанное сталкером есть не более чем продуманная легенда.

— Я не исключаю возможности прихода кого-то из остальных ходоков к тому же выводу, к которому пришел я, — возразил Меткий. — Однако в отличие от них, мне стало известно местонахождение Бизона и его своры. Именно этот факт и подвигнул меня на встречу с вами.

— Почему же вы не рассказали торговцу о логове Бизона? — с подозрением спросил главный из отряда Синдиката.

— Потому, что я нуждаюсь в информации, которой он располагать вряд ли может.

— Вот как? Очень интересно, — сказал Старший, неспешно расхаживая из стороны в сторону. — Значит, вы посчитали будто у нас есть такая информация и на встречу пришли без желания нам продать сведения о расположении криминального лидера?

— Именно, — ответил Меткий.

— Ну и чем же мы, скромные коммерсанты, можем помочь столь осведомленному сталкеру?

Слова наемник произнес с долей иронии, от чего Меткий сделал вывод, что синдикатовец действительно заинтересован предложением обмена сведениями. В противном случае, на одного агента Управления стало бы меньше.

— Мне нужна вся имеющаяся у вас информация о частниках, появившихся в Зоне приблизительно от трех до пяти недель назад.

— Откуда такая уверенность в том, что нам известно о предмете вашего интереса? — подозрительно спросил Старший.

— Синдикат как здешний монополист не потерпит на своей территории чужаков, следовательно, именно он более всех заинтересован в отслеживании активности частников извне. Тогда и обращаться есть резон сразу к нему.

— Логично. А как хорошо вы знали Ветра?

Перемена темы ни сколько не запутала Меткого и он отвечал как ни в чём не бывало. Подобные уловки могли пройти с кем-нибудь другим, но Пророк был готов к таким приёмам.

— Достаточно, чтобы он мне доверял.

— Много рейдов вместе совершили?

— С дюжину, не меньше.

Метод введения в заблуждение, когда в поток лжи добавляется капля правды для того, чтобы ложь казалась правдоподобней, известен давно. Этот прием использовали очень много раз, в самых различных ситуациях, преследуя совершенно разные цели, конечный смысл которых, впрочем, оставался неизменным: заставить объект воздействия поверить в ложь. В данном случае Меткий знал о покойном свободовце ровно столько, сколько нужно для введения в заблуждения наёмника. Проверить, как часто он ходил за хабаром с Ветром и ходил ли вообще, просто невозможно, а остальной информации должно было хватить, чтобы убедить Синдикат в своей правдивости.

— Я слышал, он пропал? — спросил француз.

— Я тоже.

— Тогда скажите любезный, откуда мне знать, что это не вы пришили его и не выведали всё про контакты с нами?

Старший размеренно постукивал пальцами по стволу своей штурмовой винтовки. Этот жест не понравился Меткому и теперь нужно срочно дать объяснение французу — в принадлежности его к этой национальности сталкер не сомневался, — которое его обязательно устроит.

— Чтоб выведать из него такую информацию надо изначально знать, что он ею располагает. Как, по-вашему, я мог это сделать? Вы же сами знаете о степени конспирации, которая у вас царит, особенно когда дело касается выбора информаторов и мне Ветер весьма чётко дал это понять.

— Решили на нас работать? Что он вам сказал, когда впервые предложил достать для нас сведения?

— Ветер хорошо ко мне относился и в одном из последних наших совместных рейдов предложил сотрудничать с Вольтом, объяснив, кто он такой. Говорил, платят прилично и всегда исправно, мол, если есть чем заинтересовать Синдикат, то через Вольта можно с ними… то есть с вами связаться.

Эти слова заставили Старшего задуматься и он, развернувшись, отошел на несколько шагов вперед. Меткому представились секунды или даже минуты, чтобы все обдумать. Естественно, он никогда не имел никаких дел с мразью, которой, несомненно, был Ветер, а все данные на него, агент получил в шифровке с подробным досье на этого подонка. Сколько наркоты прошло через него — сам чёрт не знает, но зато спецслужбам было очень хорошо известно о серьёзном трафике героина и целого списка психотропных веществ, проходящий по территории Зоны. Проследить его очень сложно, поскольку в таком бизнесе задействовались весьма многие влиятельные лица, которые через продажных военных на Периметре и их начальства за его пределами непосредственно участвовали в этом деле. Вычислить свободовца удалось не сразу, а только после целой серии проверок, выслеживаний и восстановления всех лиц, задействованных в канале поставок. Меткий знал о наличии в среде наркокурьеров представителей совсем экзотичных граждан, как для Восточной Европы. В частности, когда одного тридцатилетнего парня, участвовавшего в доставке наркотиков, удалось поймать живым, оказалось, что он гость из далекой Колумбии. Ободранный, измазанный в грязи и смертельно уставший, мужчина не помнил себя от счастья, и, будучи обнаруженным спецназом, бросился одному из бойцов в ноги, на ломаном русском умоляя вытащить его из этого проклятого места. Причем факт того, что ему по совокупности грозило лишение свободы вплоть до пожизненного заключения, его совершенно не беспокоил, зато куда больше он боялся остаться здесь, где обитают демоны — как он сам назвал увиденный им местный зверинец. Смешивая испанские, русские и английские слова, колумбиец объяснял, что был курьером и на своей Родине, где за гроши переправлял на подводной лодке — одном из распространенных средств для тайной перевозки наркотиков — кокаин и здесь оказался по предложению одного наркодиллера, у которого появились интересы в Европе. Рассказали ему, что опасаться нечего, мол, Зона — это нечто вроде его джунглей, тоже глухомань и населена отморозками всех мастей, только вместо пальм там лес, да похолодней будет. Естественно, этот бедолага не знал в какую передрягу попал, дав свое согласие, и дрожа от страха, клялся, что хоть до конца своей жизни готов провести на подлодке, перевозя наркоту (а это адский труд), чем еще хоть на минуту останется в Зоне.

Тем временем наёмник вернулся, подойдя к сталкеру практически вплотную.

— Предположим, я вам поверил и согласился рассказать всё известное о частниках. Что мне мешает, получив от вас сведения о Бизоне, пристрелить на месте, а труп сбросить в мясорубку?

Напряжение достигло своего апогея. Убедить в серьезных последствиях таких действий синдикатовца — задачка еще та.

— Перед встречей я сообщил надежному человеку куда иду. Если я не приду в течение определенного времени, то за мной вышлют поисковый отряд и не найдя меня, очень сильно огорчаться.

Реакция последовала незамедлительно. Француз приставил свою винтовку к шлему Меткого.

— Ты блефуешь, — злобно произнес он и оттого его акцент проявился еще сильнее. — Кто может за тобой придти?

— «Долг».

— Ты лжешь! — ствол автомата сильнее уперся в шлем Меткому. — Зачем долговцам понадобилось сотрудничать с тобой? Это им нужна информация о частниках из внешнего мира?! Отвечай!

В словах француза не было ни капли истерики, а металлические нотки в голосе делали произношение жёстким и не терпящим возражений.

«Спокойней Робеспьер или как тебя там».

— О моих заказчиках, как вы понимаете, я не могу ничего рассказать, равно как и о том, зачем им понадобились данные о подрядчиках. Я не состою в группировке «Долг», но в месте с её бойцами мне приходилось плечом к плечу отбивать их базу и они у меня в… долгу. Поэтому сами подумайте, есть ли вам смысл убирать меня, когда это обернётся для вас большими неприятностями? Если вы застрелите меня здесь, а затем моё тело уничтожите в аномалии, то конечно прямых доказательств вашей причастности к моей смерти не будет, но согласитесь, уж очень подозрительно смотрится пропажа опытного сталкера, который ушёл на встречу с вами. Даже для Зоны это необычно. И, несомненно, противостояние с «Долгом» вряд ли будет способствовать процветанию бизнеса. Кроме того, я пришел с реальным предложением, в котором вы заинтересованы. Мне ничего не известно о вас, о том, где расположена ваша база, какое число людей входят в Синдикат и прочее. Мне же нужна от вас лишь информация, причем обмен будет равноценным.

Несколько секунд француз держал ствол у головы Меткого, но потом медленно отвёл его в сторону.

— Откуда знаете, что не обманем? — как бы смягчившись, спросил Старший.

— Но вы же знаете правила игры? — ответил сталкер. Настала пауза.

— Это правда, — наконец, сказал француз, — знаем.

Все указывало на то, что Меткому удалось убедить Старшего и даже завоевать немного доверия. Полностью это сделать нереально, но в данном случае самое главное выполнить задание Альфы. Сталкер был убежден в соблюдении договорённости со стороны Синдиката и выполнил свою часть договора.

— Бизона и его сподвижников вы найдёте в северо-западной части Зоны, приблизительно в пяти километрах к северу от заброшенной железнодорожной станции «Толстый Лес». Местность там труднопроходимая и небогатая на наличие артефактов, да к тому же встречаются множество аномалий, включая и неизвестной природы, поэтому сталкеры туда, как правило, не наведываются. Я сам оказался там вынужденно, поскольку в ходе одного из рейдов пришлось уходить от очень крупной стаи псевдособак и забрался в самые дебри тех мест. Оказалось, в той чаще находится какое-то заброшенное строение, подвалы которые и облюбовало бандформирование. Сверху оно заросло густой растительностью, поэтому, думаю, даже с вертолета или беспилотника заметить её сложно. То, что их база не пустовала, я определил, сразу рассмотрев из-за кустарника часовых. У меня имелась возможность на тот момент понаблюдать, а благодаря радиосканеру вышло перехватить некоторые разговоры, из которых однозначно определялась принадлежность их к группировке Бизона. Нападение на караван и укрывательство криминалов, стало для меня хоть и косвенным, но дополнительным подтверждением связи между этими двумя событиями. Тогда я и определил положение по карте их базы.

Наёмник вбил цифры координат в КПК и передал его другому синдикатовцу.

— Вам придётся подождать, — сказал он и отошёл метров на пятнадцать для связи.

Меткий всё ещё находился под контролем коллег француза, хотя и чувствовал себя поуверенней, смотря на безобразную в маскировочном костюме фигуру Старшего. Ждать пришлось минут двадцать, как понял сталкер, связаться со своими, получить от них добро, а потом и все данные дело небыстрое. Когда сеанс связи прошел наёмник быстро вернулся к сталкеру.

— Нам мало известно о частниках, которыми вы интересуетесь, но кое-чем мы всё же располагаем. Точно когда и как они попали в Зону неизвестно, но не более чем шесть недель назад. Точно сказать об их принадлежности к конкретной стране невозможно — экипировку и оружие можно купить на черном рынке, следовательно парни не понаслышке знают о конспирации. Умение скрывать свою принадлежность говорит о профессионализме. О целях их пребывания здесь нам тоже ничего неизвестно, но контактов с торговцами они не имели и никаких заказов от них не получали. Держите свой КПК, — Старший протянул устройство Меткому в руку, — на него вы запишите координаты и время, где нам удавалось фиксировать их присутствие. Узнать, где расположена их временная база так и не удалось — признаюсь, действуют они профессионально. Наблюдение в условиях Зоны провести очень сложно, да к тому же нам не хотелось себя обнаруживать и подвергать риску своих людей. Пока они не перешли дорогу Синдикату, мы ограничиваемся только мониторингом их активности. Скажу, что поведение чужих достаточно странное. Передвигаются они в любых условиях, независимо от времени суток, даже ночью, что, как вам должно быть известно, чрезвычайно опасно, а для частников, чаще всего, не имеющих большого опыта работы в Зоне это вообще нонсенс. Кроме того, они появлялись в некоторых местах, даже когда приходила информация о скором Выбросе. Это всё, больше никаких сведений о них мы не имеем.

По беспроводной связи Меткому залили файл с данными и, затем, он сунул КПК в свой карман.

— Надеюсь, вы отдаёте себе отчёт в том, что с вами будет, если ваша информация окажется ложной? — в голосе Старшего удивительным образом сочеталась мягкость и жёсткость одновременно.

— Полностью.

— Очень рад вашему благоразумию. Напоминание о возможных последствиях нечестных действий считаю не лишним.

Сталкер кивнул.

— Честность в сотрудничестве с любым человеком или организацией для меня не пустой звук. Можете в этом не сомневаться, — ответил Меткий, продолжая играть выбранную роль.

— Рад, что нам удалось договориться, — тем же голосом с хитрецой сказал француз и бросил: — Свое оружие и остальную аппаратуру вы найдёте в тридцати метрах строго на юг. И не советую вам их забирать раньше, чем через пять минут. Прощайте, Меткий.

На этом встреча завершилась и Старший со своими напарниками скрылся в сумраке вечерней Зоны подобно теням, растворившись на фоне колыхающейся на ветру высокой травы. Можно было не сомневаться в наличии снайпера, оставшегося прикрывать группу, замаскировавшись до неузнаваемости где-то в округе. Поэтому подождать не мешает и единственный дискомфорт, который чувствовал сталкер, это полное отсутствие оружия, что в Зоне приравнивается к самоубийству, а само ощущение сродни впечатлению от экскурсии голышом в четвертый энергоблок ЧАЭС. Меткому не особо нравился факт того, что наёмники знали его прозвище, но поделать с этим ничего нельзя, поскольку так или иначе оно всё равно бы стало им известно. С другой стороны сие особо не смущало, ибо ничего не давало обладателю этой информации. Прозвище знают? Да оно известно десяткам человек. Сотрудничает с «Долгом»? Не ново; значительное число сталкеров имеют связи в среде группировок. Однако Меткий был уверен в том, что в его КПК вставили жучок и с его помощью постараются получить о нём дополнительную информацию.

Время ожидания подошло к концу и сталкер, развернувшись и определив направление, медленно отправился назад за своим добром, благо оно лежало в одном месте и не пострадало. Забрав оружие, ходок осмотрел местность, но ничего подозрительного не заметил. Убедившись, что угрозы ниоткуда не исходило, он взялся с помощью детектора выявлять наличие подслушивающих устройств, для чего внутри него имелся скрытый режим сканирования. Вряд ли наёмники могли предположить, что у Меткого найдутся серьезные средства обнаружения закладных устройств, поэтому имелся шанс обнаружить жучок. Такое предположение оказалось верным и уже первичный осмотр прошёл успешно, когда прибор радостно пикнул, обнаружив в КПК чужеродное устройство, явно подключенное одним из синдикатовцев. Им оказался миниатюрный радиомикрофон напоминавший крохотную серую таблетку, с помощью которого можно подслушивать кто и что говорит. Благо эта модель непрерывно излучала радиоволны, по которым и был выявлен «жучок». Достав его из разобранного КПК, Меткий не стал уничтожать средство подслушивания, а просто положил в траве. Если бы синдикатовцы заложили нечто похитрее, то для обнаружения такой штуковины пришлось бы лезть в схрон за нелинейным локатором, чего сталкеру совсем не хотелось.

Выбираться Меткий стал иным путем, чем тем которым довелось идти на встречу с Синдикатом и дело было даже не в желании избежать возвращения к базе той же дорогой, а продиктовано необходимостью обойти поляну, где смертью храбрых погиб огромный кабан. Уж очень не любил сталкер места с мясорубками. Заметить их сложно, даже навороченный детектор регистрирует их через раз, а попасть в такую западню чревато стопроцентной гибелью. По карте он определил локацию с аномальными образованиями и с помощью специальной программы отметил её границы. Оказалось, обходить пришлось не так уж и много, хотя в Зоне расстояние, время и безопасность воспринимались зачастую совсем иначе, чем в остальном мире. Отодвигая ветки уродливых кустарников, ходок протаптывал, проламывал себе тропу, жалея об отсутствии чего-нибудь вроде мачете, которое можно заказать у Бармена. Да кто ж знал, что с того времени, когда он здесь бывал последний раз, всё так заросло? Недобрые предчувствия о долгом лазании среди чащи не сбылись и сталкер, пройдя еще метров сорок, выбрался на изрядно заросшую дорогу, некогда соединявшую местные деревни. Где-то издали донеслись автоматные очереди — неестественный шум, а потому и легко различимый на фоне природного звукового фона. Значит, надо быть внимательней, а то всякий народ здесь бывает. Неосторожного сталкера запросто могут пристрелить, а потом обобрать до нитки вместе с костюмом и прочими атрибутами уважающего себя хабароискателя. Звуки доносились с восточной стороны, что было не есть хорошо, но при соблюдении необходимых мер предосторожности всё же можно избежать возможную встречу с незнакомцами, сулившую неприятности. Активировав на пульте управления рацией сканирующий приём на заранее подготовленных частотах, в шлеме раздался голос речевого информатора, сообщавший о начале работы рации в указанном режиме. Засесть сталкер решил в наименее фонившем месте, при этом закрытом от ненужного внимания кустами и мелкой порослью, отдаленно напоминавшей обычную хвойную растительность, только с видом, будто с неё содрали кору, а сам ствол и ветки покрылись мерзкими наростами. Как бы то ни было, но аномальная растительность хорошо скрывала любого, кто за ней прячется. Единственное, чего Меткий не стал делать, так это приближаться к наростам и уж тем более прикасаться к ним, что вообще запрещалось любым сталкерским правилом. Не знаешь — не трогай, а если знаешь… то всё равно не трогай. Вдруг в этих каплевидных образованиях какой-нибудь нейротоксин? Прикоснулся, не смыл нормально с костюма, потом он случайно попадёт на кожу в микрорану и тогда гарантирована недолгая, но мучительная смерть.

Зная обо всех «прелестях» такой растительности, точнее о возможных последствиях контакта с ней, Меткий старался как можно меньше двигаться, внимательно вслушиваясь в радиоэфир. Что-либо узнать этим методом не получилось и, скорее всего, как с одной, так и с другой стороны не пользовались радиосвзяью, видимо, опасаясь прослушки противником. Такое положение вещей не радовало Меткого, поскольку бой проходил как раз в направлении базы «Долга». Он отключил сканирование и перешел на обычный приём, раздумывая над тем, как ему пробраться незамеченным в обход боевых действий. Вдруг в эфире раздался чей-то встревоженный голос, с явным усилием произносивший отдельные плохо различимые слова.

— Приём… всем… если кто слышит… я… мы находимся в двух километрах к северо-западу от бывшего села Чистогаловка… не знаю сколько… ещё продержусь.

Голос был искажен, но Меткому удалось узнать его.

— Косматый?! Что с тобой?! Отвечай, не молчи! — сталкера пробрало ощущение чего-то очень тревожного.

— Меткий? — еле донесся ослабший голос ветерана, словно он подумал, будто услышанное ему померещилось. — Это действительно ты?

— Косматый, что произошло? Где ты находишься?!

Но вместо ответа ветеран издал сдавленный стон, однако через несколько секунд он, видимо ценой немалых усилий, сумел сказать:

— Тут такое… разбитый самолёт, эти твари перебили многих из отряда…

Раздалось непонятное шебуршание и сталкер стал напряжённо вслушиваться в звуки на другом конце связи.

— Косматый?! — недобрый холодок прошёлся по спине Меткого.

— Тише! — прошипел опытный ходок. — Похоже, одна из них где-то поблизости… Меткий не вздумай… чёрт…оно совсем близко…

Связь прервалась и наступила гнетущая, гробовая тишина.

— Косматый? — вопросил сталкер. — Косматый!!!

Его крик поглотила вязкая темнота ночи.

Глава третья. Крушение

«Проклятье».

Использовался незащищенный канал связи, значит, дело действительно плохо. Их разговор могли услышать совсем не те, кто сейчас был нужен и при встрече их помощь будет в виде выпущенной пули в лоб, да и то, если повезет. Ведь есть уроды, которые забавы ради могут и оставить тяжело раненого на корм мутантам.

Меткий, включив защищенный канал, попытался выйти на связь с Косматым, у которого имелась такая же рация и они могли вести переговоры в маскированном режиме.

— Косматый, это Меткий, как слышно, приём?! — сталкер не терял надежды.

Молчание. Кроме треска в эфире ничего не было слышно и запрос пришлось повторить, однако и на этот раз с нулевым эффектом. В один момент ему казалось, что ветеран больше не выйдет на связь, но после непродолжительного ожидания донесся знакомый голос.

— Меткий… это Косматый, — шёпотом ответил опытный сталкер. Чувствовалось, как слова давалоись ему с трудом. — Рад тебя слышать, старина… не могу громко говорить… рядом эта… эта, чёрт, не знаю даже что… меня придавило…

Треск помех.

— Косматый, ответь мне! Говори, не молчи, приём! — сдавленно прохрипел в микрофон Меткий и тут же себя упрекнул в необдуманном действии: если там было некое существо, нельзя, чтобы оно услышало сталкера. Вскоре связь возобновилась.

— Здесь одиннадцать двухсотых… ууххх… раненых… не знаю, если еще кто живой кроме меня, приём.

Ситуация заставила быстрее принимать решения и уже через несколько секунд в голове Меткого появился план действий.

— Здесь Меткий, понял тебя, — ответил он и стал чётко проговаривать в микрофон указания. — Теперь слушай внимательно. Сейчас я напишу ходокам из базы и долговцам, чтобы они за тобой направили поисковые группы, а сам постараюсь добраться до тебя как можно быстрее. Оставайся на этой защищенной частоте и не издавай ни звука. Если можешь, переведи рацию на прием в экономный режим, сам же старайся не отсвечивать и… выжить. Продержись до моего прихода, я постараюсь как можно скорей прибыть на место. Пока всё, конец связи.

Высказав всем богам проклятья, Меткий сбросил одно сообщение в шифрованном виде Барсуку, а второе сталкеру по прозвищу Цезарь, где сжато, но ясно изложил суть проблемы. Если первый узнает, то обязательно доложит своему начальству и долговцы, можно быть уверенным, вышлют людей на помощь или перенаправят туда ближайшую группу,которая находится в рейде. Второй же, Цезарь — один из ветеранов Зоны, хорошо знает Косматого и не бросит старого друга в беде. Вопрос заключался в том, находился ли он на базе и не пошел ли вместе с Големом. Если да, тогда придется слать сообщение кому-то другому.

«Что же там случилось,

 — думал Меткий, пробегая в быстром темпе дорогу с потрескавшимся асфальтом,

 — если почти весь отряд выкосило? Новый вид? Не исключено, шибко много их развелось. Главное продержись, Косматый».

Ответы от адресатов пришел незамедлительно. В них говорилось приблизительно одинаковое, но группа долговцев, судя по сообщению Барсука, прибудет скорее, так как находится не далеко от Рыжего Леса. По расчетам Меткого он сможет успеть прибыть на место приблизительно на полчаса раньше остальных. До района крушения, где сейчас находился ветеран Зоны, предстояло пройти километра четыре-четыре с половиной, но как оно чаще всего бывает, путь будет длиннее. У сталкеров даже имелась такая примета, когда планируешь маршрут рейда, умножай его расстояние на два и, практически всегда такой подход срабатывал. Теперь же, обходя множество низкорослых деревьев, если эти образования можно так назвать, примета снова полностью подтверждалась.

Вся Зона погрузилась в объятья наступавшей непроглядной ночи. Активировав на шлеме ноктовизор, Меткий напрягся и виною всему были инстинкты. Ночь — это время неизведанного, скрытого от глаз, а значит потенциально опасного. Когда человек идет домой, то невольно старается быстрее пройти самые темные места и не только из желания не провалиться в канализационный люк, потому что кто-то сдал его железную крышку на металлолом. Ночью ощущается угроза, ибо неизвестная опасность может быть скрыта за углом, но если во внешнем мире это, как правило, страх иррациональный, то в Зоне он приобретает буквальный смысл. Даже подготовленному и опытному ходоку не просто справиться со своими эмоциями, неизбежно стремившиеся вылезти из-под сознания, взять верх над разумом и только немалым усилием воли можно вновь обрести самоконтроль. Разница заключалась в том, что если в других местах с ярко выраженной девальвацией человеческой жизни часто можно ожидать опасность, то так или иначе она будет знакома. Практически в девяноста девяти процентах случаев ею является человек, но в Зоне все по-другому. Да, человек, как правило, остался главной угрозой, поскольку обладает интеллектом и действует, следуя своим интересам и лишь в определенной степени своим инстинктам. Мутанты, чаще всего, обладают только последней формой поведения, а потому могут быть опасны исключительно в голодном состоянии, когда человек заходит на их территорию или представляет для них непосредственную угрозу. Но в Зоне есть такие вещи, которые ни то что объяснить, описать нельзя и именно их подсознательно человек более всего боится, не ведая их природы. Они вытаскивают наружу дремучие страхи, которые люди старательно пытались в себе придушить во время своего социально-технологического развития. Сам Меткий замечал, что даже прикладывание всех сил для удержания себя в руках бывает не достаточным и не раз он становился свидетелем того, когда опытные сталкеры дрогли, хотя винить их за это не стоило.

Что-то подобное и ощущал сейчас сталкер. Отогнув ржавую колючую проволоку, он пролез между её рядами, выйдя на пространство, где чуть вдали одиноко стояли два заброшенных покосившихся дома. За ними начиналась новая лесополоса, состоявшая из высоких скрюченных деревьев и напоминавшая высоченную черную стену, вид которой убивал всякое чувство оптимизма. Пройдя мимо предупреждающего знака опасности — треугольника с изображением в центре символа радиации, Меткий достал дозиметр, который упорно не издавал тревожного звука. Дело было не в том, что здесь уровень радиации оказался низким, как раз наоборот, просто со времени первой аварии прошло уже тридцать лет и тогда нынешний фон считался высоким, но сейчас же он не превышал допустимых значений, которые давно пересмотрели. Естественно, в сторону более высоких доз.

Преодолеть расстояние Меткому удалось достаточно быстро. Оставаться на открытом пространстве становилось крайне небезопасно, тем более он услышал далекий вой, принадлежавший, несомненно, стаи псевдособак. У этих тварей имелся поистине фантастический нюх, превосходивший даже медвежий, считающийся одним из лучших среди зверей-немутантов, а значит, стоило прибавить шагу. При этом нужно всегда помнить крылатое выражение римского императора Октавиана Августа «спеши не торопясь», очень точно отображавшее правило хода в Зоне, которому Меткий старался следовать. Войдя в уродливый лес, пришлось изрядно постараться не упасть в здешних неровностях и не споткнуться во множестве обломанных веток, лежавших на раскисшей земле. Направление сталкер сохранил верное, что подтверждал встроенный компас, четко указывая на северо-запад. Прикинув, ходок определил прошедшее расстояние не более чем в три с половиной километра, следовательно, оставалось идти совсем недалеко. Среди хаоса из мёртвой растительности, засохшей, с болезненным видом от постоянного недостатка света, пробираться оказалось весьма трудно. Правда, периодически просматривались звериные тропы, оставленные обитателями аномальной экосистемы в поисках чего-нибудь съедобного, а то и просто скрываясь в труднопроходимых зарослях от хищников, коими так богата Зона.

Достав детектор из разгрузки, Меткий проверил дальнейший путь на наличие каких-нибудь сюрпризов в виде трамплина или гравиконцентрата. Если последнюю заметить можно достаточно просто — по деформированной растительности и предметам, раздавленными в тень, то в первом случае всё несколько сложнее. Трамплин — аномалия с обратным вектором силы тяготения умноженным в сотни раз и коль невнимательный путник попадет в него, то улетит метров на четыреста в воздух, со всеми последствиями. Хорошо когда что-нибудь растет рядом, а сама аномалия не очень мощная, тогда тоже дерево, оказавшееся в её центре, будет иметь сломанные ветви направленные строго вверх. Корневая система не даст ему оторваться от земли и если увидели нечто подобное, то это верный знак того, чтобы обойти десятой дорогой такой участок. Сколько не пытались светила научной мысли понять, как же действует эта причуда мироздания, но никаких результатов, кроме испорченных нервов и разрушенных гипотез её изучение не дало.

Впереди показались поваленные деревья и Меткий поспешил к ним, стараясь избегать неровностей земли под ногами. Лавировать между стволами леса пришлось не долго и несколькими минутами позже ему предстал мрачный вид. Часть растительности была сломана, будто по ней проехал каток, а метрах в сорока дальше стали попадаться обломки какой-то техники. Приблизившись к одному из них, сталкер подобрал его в руки и внимательно осмотрел. Не оставалось никаких сомнений: это и есть место падения летательного аппарата, а искореженный кусок обшивки подтверждал данное предположение. Сталкер отложил его в сторону и отправился в направлении, куда повалились сломанные деревья, обходя разбросанные вокруг крупные обломки.

«Значит, это действительно самолет, как и говорил Косматый,

 — подумал Меткий, —

но тогда чей он? Гражданский, сбившийся с курса и попавший в воздушную аномалию? Возможно, но маловероятно. Зона стала бесполетной для таких воздушных суден еще в первую неделю после катастрофы, а все ближайшие лётные маршруты прокладывались за десятки километров от неё. Значит он либо военный или специальный. Тогда чей? Наших или натовцев? Надо собрать больше информации и… оставаться на стороже. Существо может быть где-то рядом».

Чем дальше сталкер шёл по серой промокшей земле, тем больше частей самолёта свидетельствовало о недавней трагедии. Вот ещё одна двухметрового размера — кусок фюзеляжа, разорванный от страшного удара о поверхность земли, указывал на сомнительную возможность выживания кого-либо из экипажа. И вот, в дали, стал виден огонь и дым, поднимавшийся над уцелевшей и самой большой частью фюзеляжа белого цвета, разломанного пополам. Меткий предположил, что, скорее всего, произошло возгорание топлива в кессонных баках расположенных в крыльях самолета. Дальнейший осмотр подтвердил эти догадки, но целая гора обломков разных форм и размеров, оторванные шасси и другие части самолета, не уцелевшие после удара, делали сомнительным любую возможность выживания хоть кого-либо в этом падении. Вызывать Косматого сталкер не стал, решив избежать внимания здешнего обитателя, который уже лишил жизни многих ходоков.

«Кстати, а где тела?»

Действительно, за все время поисков он не нашёл ни единого трупа, а ведь их должно быть немало, поскольку на борту находился летный состав экипажа, не говоря об отсутствии тел людей из группы Голема. Меткий приноровился издавать минимум звуков и продвигался как можно осторожней, внимательно смотря под ноги. Пройдя мимо разбросанных останков самолета, он наткнулся на странное образование в земле. Через ноктовизор его взору предстала гора вырытой почвы, в метр высотой. Точнее, ею была груда земли, лежавшая вокруг достаточно широкой ямы, уходившей куда-то далеко под землю. С противоположной стороны ходок заметил борозду, тянущуюся по мокрой земле прямо к яме. Меткий сглотнул. Смутные предположения, закравшиеся в его сознание на некоторое время, теперь всецело завладели им. Обойдя ни то нору, ни то ход, сталкер пошел вдоль борозды, всматриваясь в детали. Среди мелких веток, сломанных сильным ветром, он увидел потёки, в которых можно заподозрить кровь и, хотя через прибор ночного видения различить красный цвет не представлялось возможным, Меткому не хотелось выключать его и воспользоваться тактическим фонарем, небезосновательно полагая, что свет может привлечь внимание хищников. Однако вид крови на земле, хоть и впитавшейся, а кое-где и смытой мелким дождем, был хорошо знаком опытному сталкеру и он мог поклясться, что здесь кого-то волокли. Ещё немного пройдя вперёд, на поверхности черной почвы она заметил следы, которые, поначалу, не обратили на себя внимания. Однако ходок не смог опознать в них известных ему мутантов даже после тщательного изучения. Их обладатель имел внушительные когти и вместе с ними общая длина следов достигала порядка пятидесяти сантиметров, а их глубина говорила о немалой массе тела, которой обладал неизвестный зверь. По мере продвижения и осмотра следов все четче складывалась картина внешнего облика существа. Скорее всего зверь четвероногий, причем следы передних конечностей превосходили задние. Следовательно, на них и больше всего полагался обладатель отпечатков, причем судя по их расположению, выходило, что их хозяин не сильно торопился или скорость его передвижения была незначительной. Это смотрелось вполне вероятно, поскольку размер следов говорил о немалых габаритах существа. Характер самой борозды не давал точного представления о причине ее образования. Возможно ее оставило само животное, которое передвигалось ползком и волокло свое брюхо по земле, или тем, кого оно тащило в свою нору. Ответ нашелся быстро, когда, проделав ещё с десяток шагов, Меткий обнаружил в грязи чёткие следы человеческих рук. Воображение вмиг нарисовало жуткие образы, в которых нечто чудовищное тащило вольного бродягу куда-то по землю, а его предсмертный крик, огласивший округу, возник в голове столь ясно, будто Меткий лично слышал последний возглас бедолаги. Теперь опасность представилась абсолютно реальной. Если некоторое время назад, сознание отказывалось до конца воспринимать действительность со всей её ужасающей сутью, стараясь найти более приемлемые объяснения пропажи отряда сталкеров, то теперь убедительные факты заставили принять её такой, какова она есть на самом деле. Сталкер почувствовал учащение пульса, отдававшегося в висках ритмичным стуком, и захотелось научиться не дышать, чтобы неведомая угроза не учуяла легкий, едва доносимый шум воздуха, проходящий через фильтр противогаза.

«Где же они все?»

Чуть в стороне в поле зрения попал чей-то рюкзак, с разорванными лямками и испачканный грязью, но Меткий не стал на него отвлекаться и продолжил идти вдоль широкой борозды. Она закончилась примерно через пятнадцать метров, возле внушительных размеров обломка крыла, которое, видимо, при падении развалилось на несколько частей. Теперь было заметно множество следов, явно принадлежавших людям. Они беспорядочно располагались на значительной площади и это говорило о том, что здесь не так давно царила, если не паника, то как минимум растерянность. Данная версия казалась правдоподобной, поскольку, судя из обилия гильз, оставленных повсюду на земле, состояние, в котором пребывал отряд, было близким к страху, граничившим с ужасом. Но что могло напугать стольких опытных ходоков, для которых понятия «опасность» и «смерть» стали неотъемлемой частью образа жизни? Обойдя обрубок белого крыла, Меткий нашёл два автомата, лежавших недалеко друг от друга. Ими оказались «калаши» сто четвертой модели, но совершенно не известно, кому они принадлежали. Высматривая возможные тела или даже кого-то из уцелевших, Меткий старался реконструировать в уме события, развернувшиеся здесь. Выходило, нападение неизвестной формы жизни произошло после осмотра останков самолета отрядом Голема. Наверняка бывалые сталкеры предварительно изучили с почтительного расстояния место крушения летательного аппарата при помощи оптики и, удостоверившись в безопасности конечного пункта назначения, решили познакомиться с ним поближе. Далее с ними уже возле разбитого самолета в некий момент случилось нечто, ставшее причиной гибели почти всего отряда. Причем, судя по фактам, включая стрельбу, с использованием значительного количества боеприпасов и множеству следов, оставленных сталкерами, вырисовывалась картина неожиданного нападения, причем ни с чем подобным им не приходилось сталкиваться.

«Но кемони были атакованы?»

Размышления Меткого прервал звук, отдаленно напоминавший стон. Подождав несколько секунд, дабы убедиться, что ему не померещилось, он вновь услышал звук, когда тот повторился. Определив приблизительное направление, ходок осторожно последовал в сторону, где мог находиться источник стона и, пройдя мимо срубленных невысоких деревьев, он вышел к основной части фюзеляжа самолета. Сквозь слой грязи Меткий все же сумел разглядеть его бортовой номер — «сорок восемь», после чего, пробрался между груд хлама, в который превратилась вывороченная наружу электронная начинка самолёта и подошёл к проломанной части корпуса. В нём зияла здоровенная дыра, в которую взрослый человек мог пройти, не нагибаясь. Оглянувшись назад — не крадется ли кто? — Меткий с величайшими предосторожностями посмотрел внутрь развороченного корпуса. Там, из-за кучи изувеченного железа, оборванных проводов и мешанины из развороченных деталей оборудования, обнаружить кого-либо казалось делом крайне непростым. Собравшись с духом, Меткий забрался вглубь с целью более тщательного обследования внутренностей самолета. Переступив через край обшивки, сталкер встал на кусок корпуса, непонятно каким образом оказавшимся внутри самолета и в этот момент из-под него донесся сдавленный стон, который он слышал ранее. Меткий слез и, сложив телескопический приклад, левой рукой начал приподнимать шмат обшивки. Это оказалось не легким делом, поскольку он обладал немалым весом, но все же поднапрягшись, сталкеру удалось немного сдвинуть его. Какого же было удивление и одновременно радость Меткого, когда под грудой уже бесполезного углеродного композита показалось лицо Косматого. На нём отсутствовал шлем, а глаза оказались закрыты, однако, ощутив присутствие рядом кого-то ещё, матёрый бродяга начал приходить в себя.

— Косматый! — сталкер шёпотом окликнул ветерана. — Отзовись брат, это я, Меткий!

Не без труда Косматый открыл глаза и несколько секунд искал источник знакомого голоса. Внутри фюзеляжа непроглядная темень не давала рассмотреть лицо сталкера, да и не мог бы ветеран его увидеть из-за противогаза Меткого. Несколько секунд спустя, Косматый распознал голос и приглушенной речью с хрипом откликнулся.

— Дьявол… а я уже подумал, что ты решил сделать пикник… Хех, рад тебя видеть, братишка.

Сталкер улыбнулся, хотя этого ветеран не увидел. Его подшучивание говорило о том, что он не так плох, как могло быть.

— Не разговаривай, экономь силы, — спешно произнес Меткий. — Сейчас я постараюсь тебя вытащить отсюда. За нами должны прийти долговцы и парни Цезаря, а мы просто обязаны до этого момента продержаться. — Сообщил сталкер и заметил отсутствие шлема с противогазом на голове Косматого, которые он снял. Оружие при нем отсутствовало. Затем Меткий повесил автомат на плечо и обеими руками схватил солидный кусок обшивки. Рывок — и сталкер поднял увесистый груз, попутно смещаясь в сторону, чтобы вызволить из-под завала своего старого друга.

— Стой! — шикнул на него Косматый, да так, что от неожиданности Меткий чуть не уронил свою ношу на ветерана. — Эти твари… они чувствуют вибрацию и если ты бросишь эту хреновину, то нам конец.

На его лице стал заметен потек слегка подсохшей крови.

— Ясно, — инстинктивно еще понизив голос, сказал Меткий и затем, аккуратно, на сколько мог, отложил со всеми предосторожностями в сторону бывший элемент конструкции самолёта. Сталкер открыл свою флягу и дал ветерану воды, немного приподняв ему голову, чтобы тому было удобней пить. После нескольких больших глотков Косматый издал тихий стон и пару-тройку виртуозных ругательств, после чего его лицо исказила гримаса боли и он схватился за левый бок. Бегло осмотрев торс ветерана, Меткий не нашёл никаких повреждений костюма и захотел расспросить, но аксакал здешних бродяг, опередил его:

— Ребро. Или два. Твою ж дивизию… И левая нога.

При осмотре ветерана Меткий обнаружил повреждение в костюме, чуть ниже колена левой ноги. В этом месте прочнейшая ткань бронекостюма оказалась порвана, а из раны сочилась кровь.

— Можешь говорить свободно, — сказал ветеран, не смотря на совет сталкера экономить силы и, глядя на то, как Меткий из найденного у себя в рюкзаке жгута, делал ему перевязку ноги, он продолжил.

– Обычное зверьё разбежалось во все стороны, когда эта штука грохнулась на землю. А эти… похоже реагируют только на колебания с поверхности.

— Подожди немного, я должен предупредить остальных, — ответил Меткий, понимая, что Косматому сейчас нужно выговориться, но перед тем как выслушать, он связался с долговцами и вольными бродягами на защищенном канале, параллельно затягивая жгут, до того момента, пока поток крови из ноги не остановился.

— Говорит Меткий, я и еще один раненый сталкер находимся в районе бывшего села Чистогаловка, в двух километрах к северо-западу от него. Нужна срочная помощь в эвакуации раненого, повторяю, необходима срочная помощь в эвакуации раненого. Внимание, по мере приближения стараться идти как можно осторожней, поскольку в указанном секторе появился неизвестный вид опасных подземных существ, реагирующих на толчки с земной поверхности. Рекомендую выслать пятерых бойцов, которые помогли бы помочь вытащить сталкера, пока остальной отряд будет ожидать на расстоянии не менее полукилометра от указанной точки. Это снизит риск быть учуянными мутантами. Приём!

Первыми отозвались долговцы и, переспросив на счёт подземных чертей, подтвердили, что в течение получаса к нему и Косматому прибудет группа из пятерых человек. Следом на связь вышли люди Цезаря, сообщив о своем прибытии минут на двадцать позже отряда «Долга», поскольку находятся несколько южнее его.

Закончив передачу в эфир, Меткий завершил оказание первой помощи.

— Ты видел этих тварей? — спросил Меткий, освобождая товарища от мелких осколков, покрывших его бронекостюм.

— Только мельком: подземные скоты быстры и весьма проворны. Перед тем как сюда прийти, мы потратили целый час на разведку местности, выслали вперед нескольких толковых бойцов. По возвращении они сказали, что ничего подозрительного не обнаружили — ни военных, ни кого-либо из кланов, ни мутантов. Единственно аномалий оказалось прилично, но это нас не остановило…

Чувствовалось, как сталкеру боль причиняла страдания, но ветеран её с мужеством терпел и даже сумел продолжить свою речь.

— Так вот, когда мы пришли на место крушения и стали обыскивать самолет, то не обнаружили никого из экипажа или пилотов. Ну да мало ли: вон, иной раз при авиакатастрофах людей в фарш перемалывает, а здесь могли впотьмах и не заметить, но сомнения остались. Когда обнаружили эти чёртовы ямы, сразу насторожились. Поздно, мать их. Первый исчез Фокс, его вопль до сих пор у меня в ушах стоит… Мы ничего не понимали. Пошли искать, но пропал ещё один сталкер, чьё имя я не помню. Потом кто-то крикнул, что оно из земли выползает и тогда понеслась: хаос, паника — стреляли на любой шорох или в неверную тень. Даже кого-то из своих подстрелили. Голем заорал, чтобы все в кольцо стали и вместе принялись выбираться отсюда, но некоторые настолько обезумели от страха и кинулись наутёк, лишь бы подальше от этой поляны. Вот тогда я и увидел в первый раз эту тварь. Клянусь, ей хватило секунды, чтобы вылезти из земли и затащить одного из наших!

Ветеран схватил Меткого за руку, словно таким способом старался убедиться доверии к его словам.

— Что было дальше? — спросил Меткий и Косматый несколько ослабил хватку.

— Ситуация полностью вышла из-под контроля и теперь каждый был сам за себя. Все разбежались по сторонам и только всё больше предсмертных криков мне доводилось слышать. И тут я заметил, что те, кто стояли на земле и не двигались, то ли парализованные страхом или по другой причине, оставались живы, а те, которые ринулись сломя голову — пропадали. Вот тогда я понял по какому принципу они охотятся. Возле меня оставалось еще двое стрелков и мы решили двигаться к остаткам самолёта, в надежде найти там укрытие. Знаками я показал, что идти нужно предельно осторожно, если не хотим стать их ужином. Всё бы ничего и оставалось не более двадцати метров до того места, где мы сейчас с тобой находимся, как последний из нашей тройки заприметил некое шевеление в темноте и, поддавшись страху, кинулся в сторону укрытия. Идиот!

Старый бродяга на пару секунд замолк. Меткий внимательно слушал, анализируя всё сказанное ветераном, в ожидании выхода на связь с бойцами «долга».

— Ладно, что уж теперь. Да и о покойниках, как говориться… В общем, всё произошло быстро и даже толком рассмотреть вид существа не удалось. Лишь две огромные когтистые руки, которые легко, как если боец ничего не весил, затянули его под землю. Не сговариваясь, я со вторым сталкером бросился бежать, поддавшись инстинкту самосохранения и послав зов разума на все известные буквы. Я был ближе к корпусу самолета и тварь забрала к себе на пиршество не меня, а второго бродягу… — горько усмехнувшись, Косматый продолжил: — Тварь пришла не одна и где-то сбоку вылез ее сородич. Я не оборачивался. Могу поклясться, что никогда в жизни не бежал ТАК и в три прыжка оказался у широкой щели, которая зияла в корпусе. К ней я и метнулся с надеждой успеть укрыться. Чёрт, но эта гадина неслась ничуть не уступая мне в скорости и только я оказался внутри, то сзади раздался такой удар, что корпус самолёта не выдержал и его кусок упал на меня. Я не потерял сознание и понял, что монстр ходит прямо по выломанному им же куску обшивки! Уж не знаю, сколько весит эта сволота, но именно когда она прошлась по мне, то ощутил, как затрещали мои кости. Ничего, я стиснул зубы и не издав ни едино писка, ни единого шороха. Пришлось дождаться, когда подземная гадина свалит куда подальше. Дальше просто лежал. Противогаз из-за повреждения снял, дышать в нём было невозможно.

Разговор прервался голосом долговца, который сталкеры услышали по рации.

— Меткий, говорит командир отряда «Долга» Броневой, как слышно, прием?

— Броневой, это Меткий, слушаю вас, приём! — немедленно отозвался сталкер.

— Меткий, нахожусь вместе с четырьмя бойцами в ста метрах южнее указанного вами района. Будем у вас через пять минут, приём.

— Говорит Меткий, идите по земле как можно аккуратнее, чтобы вас не учуяли подземные твари. Как поняли, прием?

— Вас понял, идем, как кошки… чёрт… Ожидайте.

То, с какой интонацией Броневой сказал последние слова не понравилось Меткому. Пауза длилась мучительно долго, точнее так показалось сталкеру, когда в предчувствии чего-то нехорошего время растянулось словно резина. Наконец, послышался уже знакомый голос командира отряда.

— Меткий, поблизости шатается стая псевдособак, мы отбились, но они ещё могут нам создать проблемы, приём.

— Вас понял Броневой, уточняю свое местонахождение. Это самый большой фрагмент корпуса упавшего самолёта, с почти двухметровой пробоиной в боку. Со мной сталкер, у него переломаны рёбра и повреждена нога, поэтому требуется помощь в его переносе, приём.

— Меткий, вас понял, мы уже в пути, конец связи.

Сталкер посмотрел на ветерана.

— Ну вот, старина, за нами совсем скоро должны подойти, так что держись.

— А я уж было начал волноваться, — сыронизировал ходок, взявшись за бок.

Когда Меткий определил направление на юг, то осторожно выбрался из громадного отверстия, проделанного монстром в погоне за Косматым. С помощью тактического фонаря он подавал световые сигналы, по которым их легче будет отыскать группе Броневого. Он уже не опасался, что на эти сигналы может сбежаться разное зверьё, которое бродило в окрестностях, поскольку если оно решит сунуться к ним, то в первую очередь познакомятся со здешними хозяевами. Вскоре эффект возымел действие и по рации Броневой сообщил о замеченном мигающем свете и теперь точно знает, куда ему идти. Спустя минуту, из-за деревьев показались темные силуэты пятерых человек в специальных костюмах, созданных для выживания в Зоне. Они передвигались почти бесшумно, внимательно осматривая всю близлежащую территорию, и вскоре уже были на месте крушения. Тот из них, который шёл первым и оказался командиром Броневым. Рослый, он в своей экипировке смотрелся подобно огромной черной тени, сливавшейся с пейзажем, стоило только ему остановиться. Меткий, не говоря ни слова, подал знак рукой и указал на Косматого. Броневой бегло осмотрел аксакала и затем отдал приказ остальным четверым бойцам, чтобы те осторожно вытащили опытного ходока.

— Спасибо, что пришли, командир, — обратился ветеран к начальнику группы.

— О чем речь, Кос. Скольких ты наших перетягал на своем горбу — не сосчитать, так что мы перед тобой в долгу, — ответил Броневой, помогая своим бойцам поднимать крупногабаритного бродягу. Затем командир отошел в сторону, освобождая путь бойцам, которые не без усилий тянули увесистого Косматого.

— Этот сталкер для нас как свой, а своих мы не бросаем, — сказал долговец Меткому. — Ты правильно сделал, что сообщил нам. Ладно, давай заканчивать сеанс соплежуйства, сейчас наша задача прикрывать ребят.

Он кивнул в сторону долговцев, один из которых надел запасную маску противогаза на голову ветерана. Шлем и рюкзак Косматого пришлось оставить: при переноске раненого каждый грамм имел значение. Теперь предстояло самое сложное, ведь нужно продвигаться по враждебной во всех смыслах территории с недееспособным человеком в качестве ноши и при этом идти как можно аккуратней. В передовой дозор отправился Броневой, поскольку точно знал куда им направляться для встречи с остальной частью отряда, а в тыловой отправился Меткий, прикрывая группу. Обходя обломки и ямы, все старалась идти не останавливаясь, чтобы достичь обычной скорости, как если раненого и вовсе не было и всеми возможными способами не допускать чрезмерного топота, дабы избежать встречи с неизвестной разновидностью существ. В небе снова раздался гром и заморосил мелкий дождь, сделавший путь группы еще более сложным. Ботинки погружались в землю и нужно было предпринимать дополнительные усилия, чтобы вытащить из неё ноги, ведь эта неприятность становится серьёзной проблемой когда тащишь человека весом в добрый центнер. В этих условиях бойцы поочередно менялись и несли Косматого по сто шагов, что замедляло продвижение всей группы. Однако, даже при отсутствии альтернативы мало помалу расстояние, отделявшее их от остального отряда, сокращалось. Впереди находилась помощь, плюс ко всему люди Цезаря тоже должны были подоспеть, а это означало увеличение шансов на выживание.

Мышцы гудели под действием тяжести, к которой, безусловно, относился Косматый, но Меткий изо всех сил старался соблюдать принятый темп ходьбы. Оставалось метров триста-четыреста до точки встречи, как в эфире тревожный голос долговца, назначенный Броневым за главного в остальной части отряда, сообщил очередную неприятность.

— Говорит Соболь, эта грёбаная стая псевдособак выбрала тактику набегов и снова на нас напала, — речь на пару секунд прервалось кашлем. — Мы еле сумели отбиться и отогнали её, но теперь она бежит на вас! Готовы в любой момент выйти вам на помощь, приём!

— Понял тебя, Соболь, готовимся встречать псин. Постараемся сами отбить атаку зверья, вам приказываю не покидать занятой позиции. Конец связи.

Броневой дал знак положить Косматого на землю.

— Занять круговую оборону! — выкрикнул командир долговцев.

Ситуация оказалась весьма непростой. С одной стороны, зная повадки псевдособак, можно смело утверждать, что те в лобовую не пойдут и, скорее всего, попытаются окружить добычу. Причём, с учетом положения группы, усугубленное наличием раненого Косматого, сделать это не составляло труда. В чёрно-зеленом цвете ноктовизора высмотреть псин весьма тяжело и лишь изредка среди стволов деревьев мелькали их мутные силуэты. Меткий кожей чувствовал, что кольцо, в которое зажала их стая, постепенно сжимается и скоро настанет момент, когда злобные хищники кинутся на них…

Осматривая свой сектор, сталкер прикинул, сколько особей может быть в стае. Если с десяток, то еще ничего, а вот если больше, то это серьёзная проблема. С разных сторон раздалось рычание и теперь ждать осталось недолго: еще несколько секунд и собаки-мутанты бросятся на своих жертв. Первое колыхание увиделось откуда-то сбоку, когда от гущи уродливых кустарников отделилось нечто тёмное, молча и зловеще ринулось вперед.

«Понеслась».

Первым открыл огонь стоявший слева от Меткого долговец. Треск очереди из автомата разорвал пространство и немедленно дошел вопль вперемешку со скулежом, когда псевдособака рухнула на землю и конвульсивно задергалась. Тут же из тьмы бросились её собратья и уже ночь взорвалась канонадой и стрекотанием очередей, дырявивших псевдособак. Меткий отлично видел мишени и старался как можно точнее стрелять по вечно голодному зверью. Огонь! — еще одна псина взвыла и упала в нескольких метрах от сталкера, но вот другая сумела предугадать действия и необычайно резко изменила траекторию бега, изловчилась и прыгнула на него. Реакция спасла Меткого: вовремя выставив левую руку, челюсти зверя сомкнулись в полуметре до горла, но удар оказался настолько сильным, что сталкер упал на спину. Автомат отлетел в сторону и уже ничем не мог помочь своему хозяину, который тем временем изо всех сил сдерживал остервеневшую псевдособау, которая, увидев близость жертвы, удвоила свои усилия. Несколько секунд Меткий пытался освободится от навалившейся на него брызжущей слюной и свирепо рычащей зверюги, жаждущей перекусить ему горло. Будь она обычной дворнягой, то можно было бы пальцами постараться надавить ей на глаза, но тут такой фортель не пройдет, поскольку псеводособаки будучи телепатами, лишены органов зрения, а вместо них остались только ни на что негодные рудименты. Ситуация становилась критической. Долго он не мог сдерживать псину, а остальные бойцы ему не могли помочь, поскольку всецело занимались сокращением популяции мутантов. В суматохе Меткий чуть не забыл о своем ноже, который не раз его выручал и нападение заставило принимать решение быстрее, чем обычно, а возникшая мысль о холодном оружии в ножнах на правом бедре, оказалась сродни спасательному кругу для утопающего. Нож в нем всегда находился в том положении, когда лезвие направлено в сторону большого пальца, а обух в сторону указательного, благодаря чему им удобно резать движением «на себя». Держа левой рукой за шею псевдособаку, правой рукой Меткий выхватил нож и что есть сил воткнул ей в брюхо. Зверь взревел, но теперь, когда в кровь стакеру в огромных количествах был впрыснут адреналин, хищник и жертва поменялись ролями. Ещё один короткий, но мощный удар, за ним ещё и, наконец, последний, когда, воткнув сантиметров на пятнадцать лезвие в тело собаки, сталкер резко сделал вспарывающее движение вверх. Кровь и внутренности вывалились на него отвратительным месивом, но Меткий на это даже не обратил внимание. Тварь уже сдохла, издав свой предсмертный стон, и ходок с силой отбросил от себя тело мертвого мутанта. Только сейчас он понял, что все время схватки кричал нечеловеческим голосом. Это был крик ярости, пред которой уступает любой страх, крик, который выгоняет ужас из сердца и заставляет тело и ум подчиниться одной единственной цели — выжить любой ценой.

Дальше всё шло на автомате. Меткий сделал бросок к оружию и отправил по адресу несколько коротких очередей, в результате чего две собаки с прострелянными боками пополнили ряды своих павших сородичей. Эфир разрывался криками и многоэтажным матом, пополам с проклятьями и командами бойцам. Казалось, группа будет просто задавлена численным превосходством противника, но неожиданно под ногами почувствовались несильные, но всё же ощутимые толчки.

«Мать честная…»

— Замрите все! Не двигайтесь!! — заорал Меткий, осознав, чтосейчас произойдет.

Решительность в его голосе все же возымела действие, не смотря на весь запал боя. В следующую секунду, носившуюся псевдособаку, умело избегавшую свинцовой смерти, от удара снизу подбросило на несколько метров в воздух. Из земли с невообразимой прытью выбросилось нечто дьявольское и, схватив слепую псину, разорвало ее напополам и с той же поразительной скоростью утащило под землю. Единственно, что сумел рассмотреть Меткий, так это нечто на подобии двух мощных рук, которыми тварь и разорвала псевдособаку. Ничего подобного сталкер никогда не видел и теперь никакая сила не смогла бы его заставить побежать.

— Остановите его!!! Быстрее!!! — голос Косматого Меткий не сразу узнал. Он оглянулся и увидел, как один из долговцев, шагая спиной, отходил от группы. Было очевидным, что боец находился в состоянии шока и увиденное произвело на него поистине гнетущее впечатление.

— Стой, мать твою! — на сей раз Броневой приказал своему солдату, но тот просто не мог ему последовать и ноги уже не слушались его, а разум целиком подчинился инстинкту самосохранения. Долговец пробежал не более пятнадцати метров, как из-под земли два чудовищных существа почти одновременно вырвались, вцепившись могучими когтями в тело человека. Своим оружием боец так и не воспользовался, лишь успев нажать курок в припадке охватившего его безумия, беспорядочно стрелял во все стороны. Из того, что успел заметить, Меткий опознал мощный торс и чрезвычайно развитые передние конечности подземных монстров, венчавшихся огромными кривыми когтями, одним ударом которых они могли завалить крупного зверя, не говоря уже о человеке. Их тёмные силуэты двигались в ночном мраке, разрывая на куски беззащитную добычу, обречённую на столь незавидную участь. Один из долговцев направил в их сторону ствол в желании разрядить магазин в дикие образы, рычавшие друг на друга, в борьбе за лакомый кусок, но Броневой остановил его и заставил опустить оружие.

— Ему уже не помочь, а если ты откроешь огонь, то следующими станем мы! — шёпотом приказал командир.

Боец повернулся к нему.

— Н-но т-там же… — голос его дрожал скорее не от страха, а от понимания неспособности что-либо изменить.

— Я знаю, — с горечью ответил Броневой.

Твари исчезли столь же внезапно, как и появились и даже псевдособаки дотоле свирепые и напористые в желании добраться до своей добычи, теперь, поджав свои облезлые хвосты, умчались прочь от места, где полегло столько их сородичей.

Меткий старался отдышаться, потому как битва со зверем лишила его многих сил и всё же требовалось найти в себе волю продолжить нелегкий путь. Группа еще несколько минут для уверенности подождала, а после проверки на ранения, которых, к счастью не оказалось (ссадины не в счёт), двинулась на встречу с остальным отрядом.

* * *

— На связи Соболь, вижу группу в ста пятидесяти метрах строго на север, готовимся встречать, отбой.

* * *

Оставшаяся часть расстояния, далась относительно без происшествий. Пару слабых вихревых аномалий можно не учитывать, поскольку туман, спустившийся на землю, отлично выдавал эти ловушки. Новость о гибели Хорса — так прозвали долговца, павшего от подземных существ — воспринялась остальными членами отряда молча, да и не время было его отпевать. Зато известия о новой, доселе неизвестной разновидности мутантов заставила встрепенуться даже самых опытных бойцов. Теперь главным являлась задача добраться до базы, чтобы там все как следует обмозговать. Соболь — тот самый долговец, выполнявший роль главного в отсутствие Броневого, доложил о нулевых потерях среди личного состава и был готов принять вверенным ему в подчинение долговцам раненого Косматого. После оперативной ревизии на предмет наличия того, сколько оставалось боеприпасов и смены повязки на ноге сталкера, решили продвигаться предложенным Соболем маршрутом в обход лесной чащи, с целью выйти на более ровное пространство, где нести раненого ветерана будет значительно проще. После некоторых поправок, план Броневым был одобрен, а проверка боеприпасов выявила достаточное их количество для защиты отряда вплоть до того момента, когда они доберутся до базы.

На связь с Цезарем удалось выйти не сразу, однако когда это все же получилось, то отряду сталкеров передали новые координаты того места, где они встретятся, поскольку оставаться на одной позиции весьма опасно. Весть о подземных тварях и гибели группы Голема Цезарем воспринялась без ожидаемого удивления и шока. Оказалось, что им удалось обнаружить уцелевших, хоть и изрядно потрепанных, Голема и Бахуса и тогда договорились, что все подробности будут пересказаны уже при непосредственной встрече двух отрядов.

Ноющая боль в мышцах не давала покоя и общая психологическая усталость от пройденных за последние семьдесят два часа испытаний истощила организм, выжав из него остатки сил. Да ещё этот туман, который Меткий не любил, из-за сниженной видимости и слышимости, да к тому же заметно ухудшалась связь. Именно по этой причине в туман никто не выходил за хабаром, даже если отсутствие заработка припекало всерьёз, а в инструкциях «Долга» так вообще строжайшим образом запрещалось идти в рейды во время тумана, за исключением нескольких положений, предписанных в Уставе группировки. Дело даже не в исключительной сложности таких рейдов, а в опасности, которая скрывалась в такой мгле, когда начинали происходить вещи, не вписывавшиеся ни в какие инструкции или указания. Речь шла о пропаже людей совершенно не понятным, а оттого и пугающим образом. Порой казалось, что они будто

растворялись

в жутковатом, словно обволакивающем облаке, выход из которого не всегда находили те, кто решался на поход сквозь него. Особенно зловещим казался сам факт исчезновения, при котором от человека не оставалось никаких следов, даже если он только что шёл рядом. Вот так — есть сталкер и через мгновение его уже нет. Если пропажи происходили во время Выброса, то они не вызывали уже удивления, потому как здесь причина была хотя бы

видна

, пусть и совершенно не ясна, но туман да еще ночью казался чем-то сродни языческим обрядам или шаровой молнии во времена темного средневековья. В любом случае продвигаться вперед есть единственный выход не пасть жертвой этих дьявольских явлений, как не иначе их называл ветеран Монах, бывший майор военной разведки. После десяти лет провёденных в закрытом монастыре он отправился в Зону, где заработал репутацию серьезного старателя. Да, многие помнили этого сталкера, но только никто так и не узнал, что же с ним случилось, когда он в последний раз ушёл в туман. Быть может, теперь и он стал один из тех, чьи голоса однажды слышал Меткий, спускаясь в глубокий заброшенный бункер? «Да нет же, — уверял он себя, — обман, результат сенсорного голодания, вот и мерещится всякое». Но почему-то, сталкера не устроило это объяснение и он до сих пор помнил шёпот, исходивший от железобетонных стен.

Прошел час, когда оба отряда, наконец, встретились, недалеко от заброшенного села Заполье с его полуразрушенными и покосившимися домами, которые пустыми глазницами выбитых окон смотрели на встречу двух групп людей. Отряды заметили друг друга еще за двести метров и, получив подтверждения при помощи пароля и отзыва на него,спустя несколько минут приветствовали друг друга. К Броневому подошел один из сталкеров и, как рассудил Меткий, глядя на бронекостюм с мощными сервоприводами, им и оказался сам Цезарь. Похожий на какого-то фантастического киборга, он стал что-то активно обсуждать с лидером группы долговцев. Теперь в объединённом отряде находилось около двадцати человек, двое из которых были не способны без посторонней помощи передвигаться. Одним из них оказался Бахус и его измазанного, с разорванным спецкостюмом, на котором остались следы исполинских когтей, остальные из отряда несли также как и Косматого. Голема же Меткий заметил сразу; ещё бы, с тем ростом, которым обладал главный инициатор похода к месту крушения, можно выступать в баскетбольной лиге. Не смотря на маску, скрывавшую его лицо, стало ясно, что ему, как и Бахусу, пришлось несладко, пока их не нашли остальные сталкеры.

— Голем! — позвал великана Косматый, когда его положили на землю.

— Да, брат, это я, — отозвался Голем и немедленно подошел к своему старому товарищу. Голос сталкера искажался из-за противогаза.

— А остальные? Неужели кроме нас с тобой и Бахуса никого не осталось? — Косматый указал на сталкера в бессознательном состоянии.

— Нет, брат, больше никого.

Неожиданно из отряда долговцев вперед к Голему выбежал один сержант, насколько помнил Меткий, и, глядя на того снизу вверх, не особо подбирая выражения, стал высказывать всё, что у него накипело за всю поисково-спасательную операцию.

— Это из-за тебя-мудака мы лишились нашего бойца! — вскипел он и наставил автомат на сталкера. Зная Голема, любой мог побиться об заклад, что ему бы удалось выбить оружие из рук долговца и скрутить того в бараний рог, но сейчас ветеран не шелохнулся. Немедленно ринувшийся к обоим Броневой встал в двух шагах от своего подчиненного и спокойным, но уверенным голосом произнес:

— Не глупи боец, убери пушку, — проговорил командир.

— Но ведь на нем смерть Хорса! На нем!

Сержант держал на мушке ветерана и был полон решимости в любой момент нажать на курок. Ситуация накалялась с каждой секундой. Неровен час, когда остальные сталкеры могли вступиться за Голема, а это, в свою очередь, могло закончиться бойней, победителей в которой может и не быть. Кому такой расклад выгоден? Да кому угодно, только не обеим сторонам.

— Приткни пасть, щенок! — голос Голема в миг обрёл свою былую мощь и, казалось, что если долговец выпустит в него хоть весь рожок, то пули не причинят вреда могучему ветерану, который возвышался над сержантом почти на целую голову. — Или ты не знал, на что шёл, когда впервые попал в Зону?!

— Если б ты не попёрся за этим долбаным самолетом, то мой друг был бы сейчас жив! Слышишь меня, сволочь?! Что ты ответишь мне на это?!

Голем сделал осторожный шаг вперёд, упершись грудью в дуло автомата, после чего медленно поднес обе руки к голове и снял шлем с противогазом. Совершенно лысый, с глубокими морщинами и выдававшимися скулами, ветеран напоминал какого-то персонажа из фильмов-ужасов, а блестевшие глаза в приборе ночного видения дополняли это сходство. Слегка нагнувшись вперед, он неторопливо произнес:

— Ты еще скажи, что твой отряд не вышел на поиски этого самолета. Ах да, тебе же твое командование не рассказывает, куда и зачем вы идёте? — он повернул голову в сторону Броневого. — Может артефакты искать, а может использовать как пушечное мясо.

— Заткнись, сталкер! — угрожающим шёпотом ответил Броневой.

Видимо сказанное Големом произвело серьезное впечатление на сержанта и он, не поворачиваясь, с подозрением спросил у командира долговцев:

— Это правда? Наша конечная цель была поиском упавшего самолёта?

Броневой молчал.

— А как же отстрел бюреров у Чернобыля-2? Это что, ложная цель?!

— Приказы не обсуждаются! — рыкнул командир в ответ. — Вы должны были узнать о конечной цели лишь когда мы дошли к Чернобыль-2 во избежание утечки. Мы никак не могли знать, что Бахус увидит падение и сообщит о нём сталкерам.

— Так значит, когда с нами связался Меткий, с просьбой помочь вытащить Косматого, то вы так резво согласились только потому, что нам было по пути? — голос сержанта слегка дрожал от гнева.

— Нет, — твердо ответил Броневой, — даже если бы перед нами не стояла задача найти самолет, то мы бы всё равно пришли на помощь сталкерам. — Все почувствовали, что командир долговцев произнес эти слова без тени обмана, но боец все же с сомнением в голосе ответил:

— В самом деле? А может вы и о подземных мутантах знали, а нам не сказали во избежание неподчинения? Ведь в таком случае по правилам выделяется как минимум в двое больше людей!

— Да не знал я ни о каких мутантах! — Броневой схватил сталкера за разгрузку и подтянул к себе. — И если ты не заметил, то я рисковал также как и ты, не отсиживаясь на базе, пока вы все здесь могли полечь!

— Да пошел ты! — презрительно бросил сержант и повернулся к Голему, который всё так же стоял, пристально глядя на долговца. — Да пошли вы все!

Боец вырвался из рук Броневого и, отойдя, помог остальным нести раненого Косматого. Можно было не сомневаться, что за подобное поведение на базе с ним проведут разбирательство, вплоть до местного трибунала. Его можно понять, ведь сержант потерял своего друга и сослуживца, который в группировке стал ему как брат, но жёсткие правила не предусматривали пререкания с командиром. Сталкеры, доселе пристально наблюдавшие за инцидентом, потихоньку стали собираться, а четверо из них взяли Бахуса и пошли вместе с остальным отрядом в сторону базы.

Весь путь, Меткий боролся сам с собой, стараясь не только не заснуть, упав прямо на землю, но при этом контролировать свои действия и оценивать обстановку. Несколько раз отряд останавливался, когда передовой дозор давал сигнал о приближении мутантов и в этот момент все ложились на землю и замирали, чтобы ни одна тварь не обратила на них внимание. А то мало ли,

кто

или

что

это может быть. Однако на сей раз попалась крупная стая плотей, издававшая звуки, по которым её можно услышать за долго до непосредственной встречи с ней. Тревожиться нечего; с десяток особей мчались куда-то на северо-запад, ведомые своими инстинктами. После ещё двухчасового пути с тремя привалами, отряд вышел на знакомую степную местность, приблизительно за километр до базы «Долга». Непроглядный мрак и туман делали невозможным увидеть что-либо дальше, чем на тридцать-сорок метров, но это не мешало выбирать верный маршрут при наличии опыта и электронных карт. Наконец, показалась дорога, известная всем, кто жил на базе «Долга», в которой через образованные разломы давно проросла жесткая трава. Встретилась и пара незнакомых аномалий гравитационной природы, которые группа с успехом миновала, а постовые базы, знавшие о приближение отряда, получили ответ на пароль и дали добро на дальнейший проход.

* * *

Сказать, что Меткий не любил разного рода отчеты после рейдов — это ничего не сказать. Но ничего не поделаешь, коль начальство здешней группировки потребовало некоторых разъяснений по поводу событий прошедшей ночи. Правда, их тоже можно понять: в конце концов, именно он попросил помощи в эвакуации раненого Косматого, а не наоборот. Полковник Коробов — местный особист — долго и дотошно расспрашивал Меткого на счёт самолёта, мол, какие подробности ему были известны, быть может, ему удалось выведать бортовой номер или хотя бы просто выяснить предназначение самолёта. Однако на все вопросы Меткий не давал чётких ответов, за исключением тех случаев, когда он точно знал, что это известно и сталкерам Голема, пришедшими на место падение первыми и долговцам, с которыми ему довелось вытаскивать Косматого. Таким образом, сталкер не поведал ничего нового шефу контрразведки «Долга», объясняя это наличием неизвестных тварей, которыми там кишела земля. Тогда тот спросил, дескать, знал ли он, что сталкерам тоже было известно о падении летательного аппарата, что послужило причиной по которой они решили организовать свой поисковый отряд.

— Почему не отправился с ними? Если это был транспортный самолет, то на нём могло иметься много чего полезного, — особист сидел с невозмутимым выражением лица.

— А можно и пулю схватить, — спокойно ответил Меткий. — Нет уж, я лучше старательством заниматься буду. У меня оно хорошо выходит.

На вопросы, где Меткий находился в момент, когда принял передачу Косматого, сталкер ответил, назвав район, расположенный приблизительно на километр севернее того, места, где он на самом деле находился. Выбор стал не случайным, поскольку там располагалось заброшенное село Старые Шепеличи, в котором по некоторым данным появились места богатые на наличие артефактов. То же самое наверняка сказал или скажет ему Косматый, что придавало веса словам Меткого, и при этом никто не мог точно их подтвердить или опровергнуть. Собственно, это и требовалось. Тогда особист снова прицепился, мол, почему за артефактами пошёл, не дождавшись утра, а вечером? Но и на такой вопрос у Меткого был готов ответ. «С утра там уже ничего не останется. Все сливки надо снимать пока есть время, иначе можешь остаться ни с чем». Коробов подумал и, затем, спросил: «Но ведь ты буквально накануне продал хабар и получил за него неплохую сумму. Зачем рисковать, выходя в рейд почти сразу после Выброса, когда Зона нестабильна?». Меткий усмехнулся, глядя на хмурого долговца, и задал встречный вопрос: «Скажите, а кому не нужны деньги? Тем более, когда каждый патрон обходится недешево, когда для починки костюма — и не тяп-ляп, а без изъянов — нужно продать пять-шесть редких артефактов. Говорите, нестабильная Зона? А когда она бывает

стабильной

?».

И не скажешь ничего, да и придраться ни к чему не получилось. Тем более Меткий понимал, что отвечал приблизительно также, как и остальные сталкеры, по крайней мере в той части, которая касалась непосредственно самолета. Возможно, так просто сталкер бы и не отделался, коль упавший самолет и его возможный груз предназначался «Долгу», но после осмотра останков, такое предположение Меткий отверг незамедлительно. Не будучи специалистом в области авиации, Меткому все же не представляло труда понять про назначение самолета. Он явно не был транспортным, а оторванный обтекатель радиолокационной станции говорил о разведывательном предназначении этого авиационного комплекса. Также ему известно, что такого класса самолеты летают на больших высотах и вероятность его сбить с земли практически нулевая. Однако, решив отложить анализ причины падения самолета до отчёта в Альфу, Меткий выжидающе посмотрел на особиста, который более не нашел причины для задержки сталкера и коротко бросил:

— Свободен.

Путь до жилого сектора, дезактивация и отворение двери сталкер прошел практически на полном автоматизме. В шлюзе ему удалось нормально отмыть спецкостюм от следов крови и внутренностей псевдособаки, порывавшейся перегрызть горло сталкеру, но в итоге ставшей очередной добычей Зоны. В своей скромной обители Меткий, раздевшись и перекусив на скорую руку, привёл свои мысли в порядок, насколько это вообще возможно после рейда в Зону, и в течение минут двадцати подробно описал в своем секретном сообщении промежуточные выводы и дополнительную информацию, которую ему удалось разузнать со времени получения задачи. Сталкер взглянул на светящийся экран и перепроверил написанное, чтобы ни одно слово, ни один факт не могли быть истолкованы двояко и неверно. Удовлетворившись полученным результатом, он активировал программу, которая зашифровала сообщение. Затем оно благодаря компактному, но мощному передатчику в виде чрезвычайно короткого по длительности импульса было отослано со световой скоростью на спутник связи, зависший на геосинхронной орбите прямо над Чернобыльской аномальной Зоной.

* * *

Сообщение, полученное спутником, отправилось с него в сжатом виде на внушительные параболические антенны, расположенные на сером здании центральной станции радиоразведки, недалеко от города Климовск в Подмосковье. На станции, надежно закрытой от остального мира оградой пентагональной формы, круглосуточно работала служба, которая отслеживала и обрабатывала данные радиоперехвата со всего мира. Поскольку шифровка получена от агента в Чернобыльской аномальной Зоне, то ответственный офицер за данный регион выставил ей наивысший приоритет и по защищенному каналу связи отослал в четвертый отдел слежения шестого управления ГРУ. В отделе на основе этих и других полученных сведений оперативный дежурный составил информационную сводку, которая, в свою очередь, вошла в окончательную сводку для всей службы.

* * *

Николай Фёдорович Селезнёв уже которую ночь проводил у себя в кабинете, сопоставляя и анализируя десятки отчётов и докладных записок. Вот и сейчас запах ароматного кофе стал неотъемлемой частью кропотливой и долгой работы, всегда требовавшей к себе повышенного внимания. За последнее время приходило столь значительное количество материала, что Селезнёв уже и не помнил, когда ему доводилось выдерживать настолько бешеный ритм, который задали события последних недель. Наверное, только десять лет назад, после первого сообщения об образовании Зоны, было также много работы как сейчас, и хотя сказать, что за все пройденное время напряжение спало, являлось бы неверным, но рядом с последними неделями и они казались легкой пробежкой в сравнении с марафоном. И дело даже не в событиях в Иране, откуда ниагарским потоком текла информация о применении западом новейших образцов неконвенциональных вооружений, о которых естественно умалчивалось в подконтрольных им СМИ. Куда большую тревогу у него вызывали отчеты аналитических отделов, где сообщалось об аномально высокой активности процессов, происходящих в Зоне. Мало того, что аномалия в аномалии звучит и воспринимается как откровенное безумие, так еще и оно становится реальностью. Из множества независимых источников приходят чёткие и однозначные сигналы про подозрительную и, порой, необъяснимую активность того или иного характера. Сотни военных и гражданских аналитиков в несколько смен непрерывно обрабатывают поступающую информацию, а сверхмощные вычислительные системы использовались на полную мощность. Составление гигантского числа этих пазлов в одну правильную картину, являлось основной задачей, выполнить которую чрезвычайно сложно. Несмотря на значительные успехи Главного разведуправления последних лет в области сбора информации и её исследования (над этим работало множество закрытых институтов), приблизиться к полному пониманию того, чем же была Зона не получалось. Более того, отдельные события и явления, до последнего времени считавшиеся достаточно изученными, преподносили такие неожиданные результаты, что все моделирования, прогнозы и выводы начинали лететь к чертям собачьим. Само собой, такой поворот не мог не нервировать большое начальство, которое, как водится, требует всего и сразу, ибо им очень не хочется ударить в грязь лицом перед правительством, тем более что в свете последних событий появились немалые шансы добиться большего финансирования для Управления. Естественно, подобные требования не способствовали улучшению эффективности работы, но выбора не оставалось и пришлось выполнять приказы под жёстким прессингом «сверху». Всё это не давало покоя и не благоприятствовало сохранению нервных клеток в целости и сохранности, хотя за свои почти тридцать лет на службе Селезнев выработал в себе стойкую невосприимчивость к разного рода нажимам. Сочетание в себе чёткого понимания того, чем он занимался и одновременно умение находить общий язык с начальством, были теми качествами, за которые его ценили практически все, кому доводилось иметь с ним дело. При этом Николай Фёдорович никогда не переходил черту, разделявшую служение и выслуживание, что и стало для него своеобразным жизненным кредо.

Отложив в сторону папку с докладами, Селезнёв почувствовал, как у него от долгого сидения заболели ноги.

«Пора размяться»

— подумал он и встал из-за стола. Решение немного пройтись по своему кабинету, а заодно снова поразмыслить да привести мысли в порядок показалось ему верным, кроме того, подобным образом он поступал и раньше. Весьма часто, если немного отвлечься, а затем по-новому осмыслить известные факты, голова начинала работать более эффективно. Мысли упорядочивались, выстраиваясь в чёткую логическую цепочку, позволяли взглянуть на задачу под иным углом, что, порой, приводило к её решению. В его работе он давно усвоил, что рассчитывать на некое провидение в сложном вопросе абсолютно не стоит. Верный путь из ста, нет, из тысячи случаев находился, когда ты последовательно и методично анализируешь и перепроверяешь известные тебе данные, если надо, вновь возвращаясь в начало, чтобы выявить причину, приведшую к неверному выводу или тупику. Озарения — это лишь для кино, рассчитанного на массового зрителя. Там и оперативники находят решение благодаря счастливому стечению обстоятельств или грубой и нелогичной ошибке преступника. В реальности же приходится сталкиваться со скудостью или противоречивостью данных, с умными и весьма изобретательными противниками, которые проявляют чудеса изворотливости и коварства. Поэтому сочетание в работе классических методов наравне с нестандартными ходами, ведь только так можно перехитрить и вычислить противника, помогало понять каков будет следующий шаг противника и суметь действовать на опережение.

Стук в дверь прервал размышления Селезнёва.

— Войдите, — отозвался Николай Федорович.

В кабинет бесшумно вошел среднего роста офицер и, отдав честь, произнёс:

— Разрешите, товарищ генерал-майор?

— Что у вас? — Селезнев посмотрел на капитана, в котором хорошая выправка всегда бросалась в глаза.

— Вот, — капитан сделал два шага вперед и протянул папку, — последняя сводка. Есть сообщение из Чернобыльской Зоны.

Услышав эту новость, у Селезнёва вмиг загорелись глаза. Он буквально выхватил папку из рук капитана и, раскрыв её, принялся перелистывать в ней документы. Полностью на автомате он обошел стол, а затем уселся в свое вращающееся чёрное кресло и, просматривая папку широко открытыми глазами, достал первые несколько листов, где содержалась наиболее важная информация. Только сейчас он заметил, что офицер находился всё ещё в кабинете.

— Можете быть свободны, — произнес генерал-майор.

Капитан вмиг скрылся за дверью, оставив своего начальника наедине с бумагами. Селезнёв вдумчиво и не спеша начал читать сообщение, которое для него являлось наиболее ценным.

Выдержка из разведсводки на 26 октября 2016 года.

Совершенно секретно. Из отчёта источника «Пророк»

«…Установлен контакт с группой наёмников, именуемой в среде нелегалов «Синдикатом», в результате которого получены данные об активности неизвестной группы лиц. Из них следует, что в контактах ни с одной из группировок, действующих в Чернобыльской аномальной Зоне, они не замечены. Истинная цель пребывания данной группы остается неизвестной, поскольку выяснить причину появления её представителей в разных местах ЧАЗ не удалось. Также остается неясной причина выбора времени для своей активности: ровно за полчаса до каждого из трех Выбросов, происходивших в Зоне за последнее время, их наблюдали в трёх разных районах. Точные координаты и время фиксации группы прилагаются.»

^{note 1}

«В двух километрах к северо-западу от разрушенного села Чистогаловка лицом, относящимся к числу нелегальных элементов, было замечено падение летательного аппарата. Впоследствии удалось выяснить, что им оказался самолёт, выполнявший разведывательные функции. Это заключение следует из наличия среди его обломков обтекателя радиолокационной станции. Также удалось установить бортовой номер самолета — «сорок восемь». Более подробную информацию о нём добыть не удалось, ввиду обнаружения в указанном районе неизвестных формы организмов. По степени угрозы им стоит присвоить второй уровень опасности. Особенности: ведут подземный образ жизни и, вероятно, реагируют на толчки и вибрации с поверхности. Их активность на месте крушения самолета имеет смысл связать с его падением, на которое, скорее всего, и среагировали мутанты. В результате поисково-спасательных операций, независимо проведенных группой сталкеров и долговцев, от нападения указанных существ погибло одиннадцать человек со стороны нелегалов и один со стороны группировки. На допросе у начальника Особого отдела военизированной группировки «Долг», сославшись на указанные чрезвычайнее обстоятельства, удалось обосновать перед особистом собственную «малоосведомленность». Кроме того, благодаря заранее продуманной легенде получилось избежать расспросов о том, где я находился во время приёма радиосигнала от сталкера, от которого и узнал точное место крушения самолёта.

По мере получения новых данных буду выходить на связь по установленному каналу.

Пророк».

Отодвинувшись от экрана, Селезнев с полминуты смотрел немигающим взглядом куда-то в белую стену своего кабинета, а его мозг анализировал и сопоставлял отчёт Пророка с тем, что ему уже известно от других источников. Понимание сложившейся ситуации дало о себе знать резким спазмом головной боли, которую уже давно не испытывал генерал. Естественно, он прекрасно знал истинное предназначение экспериментального самолета, на создание которого ушло более четырёх лет и потрачено неприлично большие деньги. Более того, именно зависимость от данных, поступавших от него, делала эффективными и быстрыми операции в Зоне спецподразделениями его ведомства. Теперь же заменить такую «птичку» быстро не выйдет, что означало невозможность оперативного реагирования на какую бы то ни было угрозу в глубинных районах Зоны.

Сев за стол, Селезнев по кодированному каналу позвонил на авиабазу Иваново-Северный и вышел на телефон её начальника, полковника Фокина Александра Алексеевича. Через несколько секунд после синхронизации шифровальных систем обоих телефонов раздался голос офицера.

— Полковник Фокин слушает, — на другом конце кодированной линии произнёс раскатистый баритон.

— Александр Алексеевич?

— О, товарищ генерал, здравия желаю. Чем могу помочь? — с неподдельным интересом спросил полковник.

— Это я вам могу помочь, Александр Алексеевич, — сказал Селезнев.

— И чем же, позвольте узнать? — удивился Фокин.

— Около суток назад вы потеряли связь с «Небесным взором». Я прав? — риторически спросил Селезнёв.

Наступило молчание, после которого поступил вопрос, давшийся полковнику нелегко.

— Так быстро?

— Забыли, где я работаю? Мне известно место падения, но добраться туда, как вы понимаете, теперь стало, мягко говоря, затруднительно. В наших общих интересах добыть бортовой самописец со «Взора».

— Я вас слушаю.

— Как обстоят дела со вторым прототипом? Он в резерве? — осведомился Селезнев.

— В резерве, но это ничего не даст.

— Почему?

— Аппаратура на нём чрезвычайно сложная и крайне щепетильная в плане установки. Чтобы её настроить нужно немало времени, да и к тому же использование резервного прототипа должно быть одобрено с самого верху, а вы знаете, как у нас работает бюрократическая машина.

Генералу захотелось выругаться, но он сдержал себя и спросил:

— Хорошо, сколько вам понадобится времени на всё?

— Не меньше семидесяти двух часов. И это при благоприятных условиях, — признался Фокин.

«Семьдесят два часа!»

— Селезнёва прямо распирала злость за недальновидность командования. Еще бы, ведь не им же заниматься конкретными вопросами, им только указания раздавай, как должно быть, а как не должно. Зато, если срочно понадобится помощь, так от них ни черта не добьёшься.

— Сделайте всё возможное, Александр Алексеевич.

— Приложу максимум усилий.

Кодированный канал связи прервался и Селезнёв положил на место трубку телефона. Он откинулся на спинку кресла, решая как поступить. Генерал прекрасно понимал Фокина, ведь достанется за потерю дорогущего воздушного разведчика именно ему и плевать, что от него не зависело ровным счётом ничего. Как оно бывает чаще всего, спрос будет в первую очередь с того, на ком все «оформлено». Не факт, что командование ВВС и Министерство обороны одобрят вылет запасного самолета, во всяком случае, сразу. Но до указанного места нужно было срочно отправлять спецотряд со специалистом, который сможет найти в груде металлолома бортовой самописец и аппаратуру для регистрации физических полей, а затем доставить их в целости и сохранности для анализа данных, записанных в нём.

Сопоставив время активности неизвестных наёмников и время потери контакта с «Небесным взором», Селезнёв предположил связь между этими событиями, которую предстояло выяснить. По имеющейся информации, стекавшей к нему от агентуры в Зоне, в последнее время замечалась совершенно необъяснимая активность некоторых аномальных полей, которые влияли на ее состояние самым разным образом и, не исключено, катастрофа борта «сорок восемь», была связана именно с этими явлениями. Однако отсутствие разведывательной аппаратуры затрудняло проведение практически всех видов операций всем службам, имеющих доступ к Зоне Отчуждения. Теперь разведгруппы не могли высаживаться в Зоне на летательных аппаратах, поскольку отсутствовали карты распределения воздушных аномалий, а могли действовать только от самых границ Зоны и уже оттуда продвигаться к назначенной цели.

Не смотря на серьёзную проблему, возникшую сейчас, для генерала-майора оказалось важным появление зацепки на счёт этих частников, а значит имеется шанс вычислить их и узнать о том, чем их привлекло самое опасное место на Земле. Совсем скоро ему предстояло отчитываться на закрытом совещании перед главой его ведомства, где будет обсуждаться активность на территории ЧАЗ заклятых друзей. Ведь можно не сомневаться, что натовцы с помощью своих спутников и беспилотников зафиксировали падение «Небесного взора», значит нужно всеми силами добраться до его обломков, чтобы вынести ключевую аппаратуру, если та не превратилась в спекшийся и смятый кусок хлама. Технологии в ней составляли военную тайну и важно предпринять все меры, чтобы достать их первыми. Не стоило забывать и о группировках, часть из которых обладали достаточными возможностями для вывоза за пределы Зоны сохранившуюся технику. Как бы то ни было, но решение нужно принять как можно быстрее. Еще раз изучив все имеющиеся на руках факты, Селезнёву предстояло до совещания согласовать с первым заместителем начальника ГРУ проведение незамедлительной операции в Зоне.

* * *

Николай Фёдорович встретился с первым заместителем начальника его службы, генерал-полковником Василием Александровичем Клюевым через десять минут, после того как покинул свой кабинет. Прослушав мысли и соображения Селезнёва, он, сняв очки и положив их перед собой, ответил:

— Принимая во внимание срочность и исключительную важность операции, считаю необходимым задействовать бойцов из сто восьмого отдельного отряда специального назначения комбрига Никишина. У них и опыт имеется, и наличествует всё необходимое для глубокого рейда в Зону. Правда, пришлось поработать с украинскими коллегами — больно они неохотно соглашаются на полёты через свою территорию, но предлог об очередной зачистке закрытой территории сработал на сто процентов. Тем более они сами неоднократно просили помочь им в этом деле.

Его внимательный взгляд и вдумчивость всегда импонировала Николаю Фёдоровичу, который видел в начальнике настоящего профессионала и знатока своего дела. Он кивнул головой, соглашаясь с решением Клюева.

— Так точно, товарищ генерал-полковник, бойцы Никишина не раз выручали нас. Думаю, эта задача как раз для них. Разрешите приступить к выполнению?

— Приступайте.

* * *

Сектор ответственности ОДКБ. В пяти километрах от южной границы ЧАЗ

Село Ораное, жителей которого спешно эвакуировали еще в 2006 году после Второй катастрофы, располагалось на территории Киевской области, которую еще не успела отвоевать у человека Зона, однако за истекшее время вся здешняя местность полностью опустела и стала вотчиной для мрачного унынья. Виднелись несколько заросших дорог да запущенные дома с такими же хозяйствами и полуразрушенными заборами. Все, включая и животных, покинули эти земли, словно предчувствуя наступление чего-то неотвратимого, непонятного, а потому и пугающего. Да, Зону не остановить. По-крайней мере, никто так и не предложил какой-либо внятный и приемлемый план того, как не дать ей дальше отбирать у человека пространство, которое он когда-то отвоевал у дикой природы. Зона не изменяла своему нраву даже здесь, за пределами своих границ, расширялась столь же непредсказуемо и опасно, как и всё, что с ней связано. По этой причине использовать военные базы приходилось весьма осторожно, ведь бывали случаи, когда личный состав какого-нибудь оперативного аэродрома оказывался в течение получаса в самом центре распространения Зоны. Весьма сложно описать хаос, в который погружалась база в тот момент, когда часовой впервые обнаруживал, что перед ним вспыхивала жарка и сообщал в штаб. Поднималась тревога и сирена своим характерным гулом оповещала весь личный состав об опасности. Не имея опыта сталкерства, а порой и элементарных детекторов из-за непонимания угрозы колоссальной аномалии на теле Земли, многие гибли, не зная как выбраться из западни. Лишь некоторым чудом удавалось покинуть поглощенный Зоной участок и рассказать компетентным органам о своей удаче. Хуже всего пришлось тем, кто в момент скачкообразного расширения стоял в дозоре, охраняя так называемый Периметр — условную границу Зоны в отдельно взятый период времени. Порой они были на несколько километров погруженными в жерло аномалии и, дезориентированные, а порой просто изолированные от остального мира, бесследно пропадали или погибали от совершенно неизученных явлений, названия которым придумали значительно позже. Некоторые аналитики склонялись к предположению о том, что в такие моменты учащались случаи дезертирства и отсутствие тел, которые так и не удавалось обнаружить разведывательно-поисковым группам, связывали не только с наличием аномалий.

Сделав выводы, с тех пор правительства перестали огораживать Периметр чем-то вроде стен или рвов, ввиду бессмысленности таких мер. Тогда избрали другой подход: сделали ставку на мобильность и оперативность при развертывании, окружая запретную территорию колючей проволокой, проволочными спиралями, создавая минные заграждения. В ключевых точках держали военную технику, которая в любой момент могла переместиться с исходной позиции на безопасное расстояние, в случае если Зона совершит еще одно покушение на жизненное пространство человека. Дозор организовывали таким образом, чтобы по команде пограничники Зоны могли сняться со своих мест и с минимальной потерей во времени выбраться за ее пределы.

Военно-транспортный вертолёт приземлился недалеко от села и, из открывшейся сбоку двери, оперативно стали выходить десять вооруженных человек в особых защитных костюмах. Полностью экипированные, они выдвинулись в чащу леса, чтобы как можно скорее скрыться в ней и достичь Периметра Зоны. Из-за строгой секретности операции запрещалось высаживаться на вертолете прямо перед границей Зоны, предварительно дав запрос на пропуск у местных пограничников. В таком случае могла произойти серьезная утечка информации и угроза ее попадания в руки заокеанских «друзей» имелась и весьма серьезная. Нередко, в руки контрразведок стран Организации договора о коллективной безопасности попадали сведения, касающиеся бурной разведывательной деятельности, которую устраивали западные «партнеры» по «защите мира» от Зоны. Бывало и так, что некоторые местные военные продавали информацию о проникновении военных и полувоенных групп на закрытую территорию со стороны сектора, за который были ответственны российские войска и их коллеги по Организации. Продажные вояки выдавали агентам иностранных спецслужб — как правило, это люди из западной, центральной и восточной Европы, а также США и гости из Азии, — которые под видом журналистов покупали ее за весьма приемлемую для них цену. В результате их резидентура и, конечно же, высшее начальство получали серьезное преимущество, поскольку знание об активности военных подразделений и их численности, сопоставление времени их проникновения в Зону со временем тех или иных событий, порой помогало им быть на шаг впереди. По этой причине значимые рейды в Зону военными и спецслужбами Организации проводились в условиях крайне ограниченного круга лиц, знавших о готовящемся проникновении той или иной группы специальной разведки. Достичь такого эффекта можно было только нелегальным способом, подобно тем, которым пользовались обычные сорвиголовы стремящиеся попасть за Периметр, однако у бойцов таких групп имелись определенные преимущества. Помимо куда более серьезной технической оснащенности и подготовки, они располагали схемами патрулирования, хотя последние, бывало, устаревали к моменту, когда появлялась необходимость проникнуть в Зону. В любом случае, перед проникновением за Периметр всегда проводилась разведка по сбору всей нужной информации. Выбор места, откуда предстояло попасть в Зону, так же оказался не случайным; в отдельных участках Периметра устанавливались сейсмоакустические датчики, которые улавливали незначительные колебания грунта и передавали сигнал на пульт обработки информации. Однако они имелись не везде, поскольку Зона, расширяясь, поглощала датчики, стоимость которых далеко не малая, и в местах, где их плотность оказывалась меньше, имелись участки, не перекрывавшиеся областями действия этих датчиков. Тогда, как правило, в таких районах патрулирование проходило более интенсивно, с применением техники, включая использование передвижных автомобильных комплексов, которые могут обнаруживать на значительном расстоянии даже неподвижные цели. В их компьютеры были вбиты электронные карты местности, отображающиеся на экранах радиолокационных модулей и поэтому обнаруженные цели операторы видели на фоне объектов, находящихся на территории развертывания комплекса. В случае фиксации нарушителей подавался сигнал тревоги на Центральный пост, после чего высылалась группа быстрого реагирования, которая принимала меры по нейтрализации нелегальных лиц. Так что задача по проникновению в Зону была еще той и ее решение во многом зависело от осведомленности группы и умении действовать при любых обстоятельствах.

Последние три километра приходилось буквально ползком пробираться к ограждениям, так как идущего человека радиолокационные модули обнаруживали с б

о

льшего расстояния, чем ползущего. Комплексов имелось немного, однако их возможности вполне позволяли контролировать значительное пространство вокруг Периметра, но для здешних блюстителей военная разведка заготовила еще один сюрприз, который должен был помочь группе проникнуть в Зону. Все дело в наличии разветвленной сети информаторов в населенных пунктах находящихся на достаточном расстоянии от границы Зоны и по этой причине не эвакуированных. С их помощью выявляли потенциальных кандидатов на звание нелегалов. В число осведомителей могли выходить кто угодно, от владельцев гостиниц до официантов в местных забегаловках, а также разного рода простых граждан, желавших подзаработать на сдаче квартир. Некоторыми из этих лиц правоохранительным органам была слита дезинформация, о якобы готовящемся прорыве через Периметр двух десятков человек, стремившихся пополнить число сталкеров. Даже указали время и место, где должно случиться столь знаменательное событие для работавших в регионе пограничников. Еще бы, за удачную поимку нарушителей выдавали премии и внеочередные повышения, от чего, кстати, многие и стремились попасть в погранслужбу именно на Периметр Зоны. Правда, пары недель его охраны хватало, чтобы у служивых напрочь отбивалась охота продолжать здесь свою работу, потому как процент потерь среди личного состава был на порядок выше, чем в любом другом месте. Однако за каждую возможность задержать преступников, к коим причисляли всех, кто не имел допуска в Зону, реагировали как полагается и сейчас грамотно заброшенная уловка сработала безотказно. По собственным каналы начальник местного Главного управления Министерства внутренних дел передал полученную информацию в Северное региональное управление Государственной пограничной службы Украины. Последняя по договоренности поделилась этими сведениями со своим российскими коллегами и все посты на участке шириной в километр и на расстоянии четырех километров от востоку от села Оранное получили приказ усилить наблюдение. Таким образом, у группы спецназначения на их отрезке в несколько километров ослабился контроль пограничниками и теперь отряд ускорил темп, пока имелся запас по времени. Из оперативных данных на отрезке длиной в семь километров пребывали всего две машины, обладавшие необходимым оборудованием для мониторинга обстановки и теперь одна из них должна была сместиться на пару километров, чтобы иметь больше возможностей для обнаружения мнимых нарушителей. Время, на которое назначен прорыв несуществующих лиц, группа знала и в результате одна из машин, с виду напоминавшая внедорожный УАЗ, сменила позицию в направлении села Фрузиновка. Выждав около десяти минут, командир группы майор Анатолий Егоров дал сигнал к дальнейшему продвижению. На его электронной карте сектора обозначалось расположение датчиков и их область действия. Там где они не перекрывались, образовался свободный путь до проволочного заграждения, за которым и начиналась вотчина Чернобыльской аномальной Зоны. Маскхалаты хорошо скрывали силуэты бойцов, но все же имелся риск быть засеченными радиолокаторами при передвижении, что могло привести к срыву всей операции, однако, к счастью, никакой подозрительной активности не отмечалось. Откуда-то издали доносились звуки пролетавшего вертолета и пару раз раздавался треск автоматных очередей. Часто те, кто стремился в Зону, имели при себе оружие и оказывали весьма серьезное сопротивление властям, дабы не попадаться к ним в руки. Естественно, так поступать могли только полные отморозки или люди совсем уж отчаявшиеся найти себя и в поиске собственного предназначения отправлялись в аномальную территорию, привлеченные скудной информацией о сталкерстве и все, что с этим связано. На патрули группа не могла попасть, поскольку у спецов имелись данные о схеме патрулирования Периметра в данном секторе и по расчетам оказывалось, что ближайший из них должен был пересечь район их проникновения за ограждение не раньше, чем через двадцать минут. Благодаря превосходной осведомленности Управления, спецы обладали самыми последними сведениями, чем объяснялось избегание их группы неприятных неожиданностей. И это при постоянной смене схем патрулирования без четкой периодичности, что совершалось во избежание появления шаблонов, направленных на затруднение разработки планов проникновения внутрь Периметра любых лиц без спецпропуска.

Егоров дал знак всем остановиться. С помощью монокуляра он внимательно осмотрел всю территорию, представшую перед ним. Это были последние несколько сотен метров, отделявшие группу от границы с Зоной, и важно не попасться в такой момент. В двухстах метрах впереди внимание командира привлекло резкое движение, что заставило его по максимуму увеличить кратность на приборе. Остановив взгляд на том месте, где он последний раз увидел движение, Егоров заметил, как из травы показался четвероногий силуэт и пугливо побежал прочь, словно учуяв приближение чужаков.

«Собака. Всего лишь собака».

Группа продолжила путь и пятнадцатью минутами позжебез особых приключений удалось добраться до колючей проволоки, за которой начинался совершенно иной, смертельно опасный мир. Мин, как и указывалось в данных, не оказалось, но первыми все же ползли саперы, внимательно осматривая землю на предмет наличия возможных сюрпризов. Когда впереди показались проволочные заборы, ровные ряды которых далеко уходили в обе стороны, саперы осмотрели участок, на котором после проверки собрались все члены группы. Осмотр привел к выводу, что никакой сигнализации или электризации на проволочных заграждениях установлено не было и два бойца достали саперные лопатки и с их помощью спустя пять минут под заграждением образовался подкоп достаточно глубокий, чтобы по нему мог пробраться человек в защитном спецскостюме, с полной выкладкой. Первыми пролезли саперы, после нихвсе остальные, осматриваясь вокруг. После того, как последний член отряда оказался за проволочным заграждением, подкоп, насколько возможно, засыпали, чтобы патруль не смог обнаружить никаких его следов и, наконец, бойцам предстала мрачная панорама аномальной территории. Казалось, ничего особенного: впереди начиналась ничем не примечательная лесостепь, но Егоров знал скольких людей приводила в заблуждение такая кажущаяся обыденность. Он знал, что

там

начинается Ад.

Далеко впереди раздался мощный раскат грома, и показалось, будто Зона этим бросила вызов группе, ступившей на ее землю.

* * *

Голова дико болела, тем самым давая понять, что многодневные рейды и бессонные ночи ей совершенно опротивели. Меткий пальцами размял виски — десть круговых движений по часовой стрелке и десять против, после чего повторил процедуру. Немного помогло, по крайней мере, боль поубавилась. И все же в целом его состояние улучшилось благодаря одиннадцати часам, которые он провел в полном отрубе, завалившись на кровать сразу после отосланного Альфе сообщения. В голове пронеслись воспоминания обо всем пережитом за последние несколько дней, как бы заново размышляя над полученной информацией в попытках ее переосмыслить. Он принял упор лежа и сделал стандартные сто пятьдесят отжиманий. Затем последовали упражнения на реакцию, которыми приходилось заниматься достаточно часто. Меткий не мог позволить себе находиться в плохой форме — это просто чревато для жизни. Сколько людей погибло в ходках именно из-за недостатка физической подготовки, которая здесь требовалась значительно более серьезная, чем за Периметром. Пошел в рейд, а там стая псевдособак или еще кто похуже, стал отстреливаться, а патронов не хватает. Что тогда делать? Искать укрытие, но долго от зверья не побегаешь, особенно если те в стаи сбиты, значит надо как можно быстрее уйти от преследования. Однако изнурительные ходки между аномалиями, постоянное пребывание в серьезнейшем напряжении сказываются на организме, выжимая остатки сил. Очень часто бывает, что именно в такие моменты происходят самые большие неприятности и если силенок не хватит на их преодоление, то никто так и не узнает о твоей незавидной судьбе.

Закончив с упражнениями, сталкер пошел блюсти правила личной гигиены и спустя сорок минут Меткий привел себя в нечто напоминавшее порядок, после чего вернулся в свои «апартаменты». Он достал из шкафа карту Зоны Отчуждения двадцатилетней давности, которую приобрел, как и прочие полезные мелочи, у Бармена, отдав ее за достаточно приемлемую цену. С помощью обломка карандаша Меткий обозначил на ней точками места появления наемников, в соответствии с координатами, полученными от француза, прозванного им Старшим. Рядом с ними он написал время их появления в этом районе. Отложив в сторону огрызок карандаша, сталкер уперся кулаками на стол и стал задумчиво рассматривать карту.

«Итак, что у нас есть? Три точки, где фиксировалось появление наёмников и время, когда их видели. Что это даёт? Исходя из той информации, которую передал француз, наемники меньше, чем по шесть человек не наблюдались. Если предположить, что где-то находится их нечто вроде штаб-квартиры в каких-нибудь развалинах еще советского периода, то нескольких обязательно оставляли для защиты места своей дислокации, а также, скорее всего, для связи. Судя по тому, как частники отправляли отряд для чего-то каждый раз за один час до Выброса, то они не знают заранее, где конкретно произойдет то, что им нужно будет зафиксировать, им лишь известно только время. Значит, характер появления этих целей хаотичен или их алгоритм наемникам неизвестен. Думай, думай».

Сталкер еще раз внимательно посмотрел на карту. Предположение о появлении цели без какой-либо четкой закономерности показалось Меткому логичным. Действительно, ведь если наёмники изначально знали, где произойдет то или иное событие, значит, скорее всего, они бы заранее установили туда нужную аппаратуру, а сами, находясь в достаточно безопасном месте, принимали замеры. С другой стороны пришлые гости могли не захотеть полагаться только на аппаратуру, которая в Зоне работала весьма ненадежно, но такой вариант казался неправдоподобным. Внутри Периметра их активность засекли всего четыре с небольшим недели назад, но практически сразу же, перед первым Выбросом наемники отправили отряд в точку, которой на карте Меткий присвоил номер один. Следовательно, они изначально понимали, что им придется лезть в указанный район и проводить свои исследования или чем там они занимались. Однако отсутствие всякой информации о появлении частников в других частях Зоны косвенно подтверждало изначальное предположение о неизвестном местонахождении того, ради чего они высылали свой отряд в разные части запретной территории. В том, что такая их деятельность не связана с попытками установить контакт с группировками, Меткий был почти уверен. На маловероятность такого варианта указывало два факта. Во-первых, дельцы из Синдиката не обмолвились ни словом о контактах неизвестных частников с кем-либо из группировки или вольных сталкеров. Во-вторых, кто станет назначать встречу за полчаса до Выброса, да еще там, где нет никаких серьезных укрытий от него? Естественно, могло быть и так, что вся подобная деятельность являлась лишь прикрытием для чего-то большего. Например, пока одна часть наемников делала вид, будто занимается некими исследованиями или попытками выйти на группировки, тем самым, водя за нос агентуру противника, другая же выполняла настоящую работу. Нельзя исключать и более запутанную схему обмана, где вся видимая деятельность есть не более чем уловка, призванная ввести в заблуждение спецслужбы. Но некоторые соображения Меткому подсказывали, что такой вариант хоть и возможен, но в условиях Зоны плохо осуществим, что, правда, не исключало возможности ставки наемников именно на такие выводы со стороны агентов служб, противостоявших их деятельности. Лишние маневры в Зоне являются всегда огромным риском для кого бы то ни было, а это, в свою очередь, повышало вероятность потерять много важных людей. Для частников такие потери особенно болезненны; птицы они залетные — выполнили задание и ушли на вольные хлеба, а сотрудников среди них, имеющих опыт выживания в Зоне, да еще на уровне серьезных ходоков — раз-два и обчелся. Судя по тому, как решительно действовали частники — а передвигаться средь аномалий за полчаса до Выброса тому подтверждение — они именно к таким и относились. Меткий подумал, что это тоже зацепка, о которой стоит сообщить в Управление. Пусть там проверят по своим базам, кто из наемников обладает нужным опытом для проведения операций в Зоне. Такие специалисты — штучный товар, ими просто не станут рисковать ради отвлекающего маневра, эффективность которого, ко всему прочему, весьма сомнительна. Однако что еще заинтересовало в данных синдикатовцев, так это количество человек в отряде, появлявшемся каждый раз за полчаса перед Выбросом. Из слов француза следовало, что передвигается по Зоне небольшой отряд и по опыту Меткий знал, в количестве меньше четырех-пяти человек их практически не увидишь. Значит, вероятно, часть из них отправлялась на задание, а остальные оставались в надежном месте, откуда проводили координационную и аналитическую деятельность — еще минимум три-четыре человека. По прикидкам выходило, по меньшей мере, семь человек, а в реальности, скорее всего, больше. Чтобы разместить столько людей, да еще с условиями для работы, нужно подыскать подходящее место, на роль которого абы что не подойдет. Им должно быть достаточно надежное сооружение, где можно пересидеть Выброс и укрыться от здешних обитателей, а с другой стороны неприметное, дабы не отсвечивать и не привлекать внимания. Такие критерии накладывали определенные ограничения и сужали круг поиска в выборе подходящих мест, число которых в Зоне ограничено. Не исключался вариант, что они нашли подходящее местечко где-то под землей. В любом случае, из всех этих умозаключений Меткий сделал важный вывод: раз им неизвестно, куда придется идти в следующий раз, то и заранее проложить маршрут они не могли. Если не могли составить маршрут, то и не могли подобрать временное укрытие или сделать схрон, на случай, если назад в основную базу добраться при недостатке времени не представлялось возможным. Следовательно, имея одну базу…

Меткий отпрянул от карты и посмотрел куда-то на замызганную стену.

«Ну конечно! Это же очевидно!»

Опытный ходок удивился, как ему сразу не пришла в голову подобная мысль, логически следовавшая из его рассуждений. Он достал линейку и циркуль из небольшой ниши в шкафу, где хранились инструменты, наличие которых тоже продумано: если кто-то их обнаружит, то вряд ли задастся лишними вопросами, поскольку любой уважающий себя сталкер серьезный рейд в Зону планирует и не без помощи карты и сопутствующих принадлежностей.

«Значит так, —

рассуждал он,

 — я точно знаю, что в Зоне не получится передвигаться на своих двух быстрее пятнадцати километров в час. Ни один, даже самый опытный сталкер или кто-то из спецподразделений с опытом работы в Зоне не способен двигаться быстрее, тем более в этой части Зоны. Наземный транспорт иногда используют, но только в километре-двух от Периметра и то лишь потому, что концентрация аномалий и прочего там относительно невысока. Думай дальше. Поскольку наемников видели за полчаса до Выброса, значит все три точки, где их замечали не могут находиться на расстоянии большем, чем семь с половиной километров. Допустим они управлялись с заданием за пять минут: минута на развертывание, три на дело и еще минута на сборы. Скорее всего, имелась отработка своих действий, доведенная до автоматизма, значит, наймиты постараются свести риск к минимуму и сделают всё как можно более оперативно. Тогда на передвижение в нужную точку и обратно у них остается максимум пятьдесят пять минут. Максимум двадцать семь с половиной минут, чтобы дойти, пять минут на исследования и еще двадцать семь с половиной минут на обратный путь. Все верно: все три точки не могут находиться на расстоянии большее шести с половиной-семи километров от их базы, ведь в противном случае частники не успевали бы вернуться до того, как начнется Выброс! Что это означает?»

Масштаб на карте был следующим: один сантиметр соответствовал одному километру. С помощью линейки Меткий установил циркуль таким образом, чтобы расстояние между иглой и грифелем соответствовало семи километрам на карте. Затем сталкер в точку под номером один установил иглу и очертил окружность с радиусом в семь сантиметров и повторил аналогичную процедуру для двух других точек. Взглянув на конечный результат, Меткому предстала следующая картина: все три полученные окружности пересекались, образуя нечто вроде криволинейного треугольника.

«Вот оно! Получается искомая база наемников должна находиться именно в границах области пересечения трёх окружностей, ведь если предположить, что она располагается вне её пределов, то наемники не успевали бы вернуться обратно в любую из этих трех точек. Та-а-а-к… Давай-ка, Меткий, еще раз заново продумаем. Итак, у наемников не может быть нескольких баз, поскольку это нерационально, а подходящих мест очень мало. Кроме этого они не могут составить маршрут к цели, не зная заранее, где она будет точно находится. Не знали они потому как, нет свидетельств использования ими специальной аппаратуры и установки оной в трех точках, тем более, наверняка они предполагали возможность слежки. Значит, вероятно, им каждый раз приходилось идти от базы до цели, проводить там некоторое время по неизвестной точно причине и возвращаться. Тогда расстояние, на которое они могли отходить от базы не могло быть больше семи километров, иначе они бы не успевали возвращаться до Выброса. Сама база может находиться только в месте пересечения трех окружностей с радиусами в семь километров, центры которых есть точки один, два и три. Что я не учел? Во-первых, эти сведения поступили от Синдиката и перепроверить их перекрестной информацией хотя бы из двух других источников не представляется возможным. Дальше? Хм… во-вторых, нельзя исключать возможные случайности, в-третьих, разного рода «если» могут разрушить цепочку моих рассуждений как карточный домик. Например, если наемники ненароком дали неточные сведения, что, впрочем, маловероятно. Оставался еще вопрос: а если бы им пришлось оказаться на расстоянии большем, чем семь километров от базы? Как тогда они добрались? Вот здесь и начинаются домыслы, ведь наемники могли знать приблизительный район того, что они ищут или исследуют, размеры которого ограничены параметрами, известными только им. Это все тоже нельзя отбрасывать, но, во всяком случае, имеющийся вариант больше чем ничего. Следовательно, полученный результат нужно обязательно проверить».

Взгляд Меткого остановился на области с площадью приблизительно около четырех квадратных километров территории, расположенной значительно северо-западней Чернобыльской атомной электростанции. Глубокая Зона, подумал Меткий. Эти земли ему были гораздо хуже знакомы, чем остальные, где он бывал чаще и рейд туда не сулил ничего хорошего даже отряду самых опытных ходоков, с полным техническим оснащением.

«Самоубийство»

— снова мерзкий холодок прошел по спине, от которого пробирало до костей. Меткий попытался вспомнить, как давно он не ходил в

ту

часть Зоны.

«Месяцев восемь назад, не меньше».

Тогда ему пришлось выручать одного своего коллегу из подземных сооружений. Теперь же он намеревался серьезно поразмыслить над будущей операцией. С одной стороны полученный вывод оказался единственной зацепкой относительно наемников и его проверка являлась первоочередной задачей, с другой организация глубокого рейда весьма непростая задача, особенно, если идти в него приходится одному. Проходи он в ином месте, нежели Зона, то знаешь, с чем можешь столкнуться, но здесь дела обстоят совершенно иначе. Благо отсутствовала необходимость штурмовать или проникать через земли фанатиков, коих по разведданным и сведениям опытных сталкеров в северных территориях развелось немало. Миссия заключалась в разведке точного местонахождения гостей с Большой земли и передачи полученной информации Альфе, а дальше дело за спецназом. Одному же идти туда у Меткого само собой желания не имелось, но при этом привлечь кого-то со стороны не представлялось возможным. Даже если найти толковый повод, мол, в тех землях есть чем поживиться, то как параллельно проверить свои догадки и не выдать истинных целей рейда перед остальными членами группы? Оставалось полагаться только на свои силы, как это очень часто приходилось делать Меткому, а потому ждала большая работа по подготовке к вылазке в глубь северной части Зоны, о которой ходили самые мрачные слухи.

Сталкер еще раз посмотрел на карту. Область поиска возможного места базирования наемников занимала площадь около четырех квадратных километров. Однако перед ее изучением следовало послать запрос на радиолокационный снимок этого участка для того, чтобы облегчить себе работу. Меткий знал об одном из таких спутников под названием «Аркон-2», который за сутки пятнадцать раз пролетал над территорией, двигаясь по орбите на высоте порядка пятисот пятидесяти километров. Использование данного типа спутников оказалось просто бесценным, так как аппараты, работающие в оптическом диапазоне, не могли применяться для разведывательной деятельности над территорией Зоны из-за очень плотного слоя облаков, постоянно закрывающего ее. Радиоволнам дециметрового диапазона атмосфера не помеха, благодаря чему можно наблюдать поверхность даже под толстым покровом облаков. Есть и еще одна особенность: радиолокация может проникать сквозь листья деревьев и даже в грунт, что может дать очень важные сведения. Например, если некий объект замаскирован или покрыт растительностью, это представляет серьезные трудности для визуального обнаружения объекта, однако некоторые радиоволны проникают сквозь них свободней, чем солнечный свет сквозь стекло окон. Меткий подумал, что неплохо бы получить снимки высокого разрешения того самого участка, куда он должен держать путь. Вполне возможен такой вариант, в котором частники скрылись в наземном сооружении и с учетом вероятной численности отряда, это означало небольшое количество мест в указанном районе, способном вместить их. Еще раз взвесив все за и против, Меткий убедился в необходимости такого шага. Естественно, руководству окажется не по душе такой запрос, поскольку спутником пользовались разные структуры, от Министерства чрезвычайных ситуаций до коммерческих организаций, означая серьезные затраты на такие снимки. Хотя когда речь заходила о Зоне даже бюрократическая машина Генштаба проявляла необычайную быстроту и нужная информация поступала максимально оперативно. Сообщение сталкер решил отправить позже, а пока он провел осмотр вещей и выяснил, чего не хватает в первую очередь. Сложив карту, сталкер выложил на стол свою амуницию и средства связи, после чего аккуратно разложил их перед собой. Оказалось, у рации накрылся аккумулятор и требовалось закупить еще пару, включая запасной (благо, Бармену недавно завезли очередную партию нужного товара), а кроме того, не обойтись и без приобретения штук эдак шестисот патронов к автомату, да плюс с десяток гранат. После этого, Меткий достал свой шлем и осмотрел интегрированный в него ноктовизор, который, как оказалось, работал исправно и даже активная эксплуатация не сказалась на нем. Вот, что значит своё, родное. Если не украдут, если не отщипнут себе, а сделают как надо, то лучшей техники нигде не сыскать. Хотя чаще всего пресловутое «если» не сбывается, но, по крайней мере, в те редкие случаи, когда стремление сделать всё по совести, не перекрывается халтурой, безалаберностью или воровством, то испытываешь настоящую гордость за людей, сделавших такое произведение искусства.

И все же без профилактической чистки электронно-оптического преобразователя не обошлось. Проблема решилась при помощи баллончика со сжатым воздухом, который пришлось покупать месте со шлемом все у того же Бармена, и через несколько минут крошечная горстка пыли была пересыпана в специальный маленький контейнер, отделанный изнутри свинцовыми плитками. Достав портативный дозиметр, Меткий проверил им уровень загрязнения — оказалась чуть выше нормы. Он закрыл контейнер, который позже вытряхнет за пределами базы «Долга», ибо хранить даже слегка фонящую пыль воспрещалось. После этого Меткий провёл сборку-разборку автомата, проверку каждой его детали для исключения неприятных сюрпризов во время стрельбы, затем очередь дошла до прицела — всё для того, чтобы не стать кормом псевдопсам. Со своего КПК сталкер послал запрос здешнему торговцу, где собирался выяснить сможет ли последний достать толковый маскхалат из последних моделей. Ничего необычного в подобных заказах не было, так как большинство ходоков, имевших в кармане денег больше, чем на пару магазинов для ствола, нередко покупали маскировочную одежду для своих нужд и не единожды она спасала своих хозяев от множества неприятностей. Торговцы продавали ее весьма охотно, поскольку стоил такой элемент экипировки немало, а достать ее было относительно просто, ввиду отсутствия дефицита товара на военных складах. Конфиденциальность и не задавание лишних вопросов по типу «куда?» и «зачем?» так вообще упрощали процесс купли-продажи. Когда пришел ответ, то в нем Бармен коротко написал: «Модель есть. Цена стандартная».

«Хорошо».

Закончив с осмотром экипировки и оружия, Меткий заставил себя поесть, хотя никакого желания перекусить не испытывал, однако для поддержания формы требовалось по мере возможности соблюдать определенный режим. Сейчас он находился на базе, в одном из самых относительно безопасных мест Зоны и роскошь есть каждый день, да еще и не испытывая чувство голода, как во время очередной вылазки за артефактами, была позволительна. Через двадцать минут, Меткий, выйдя из жилого сектора, вошел в местный аналог лазарета, на первом этаже одного из обветшалых зданий, где когда-то трудились бухгалтеры и множество остальных «бумажных» работников, подсчитывая и пересчитывая чьи-то зарплаты и отпускные. Вынеся оттуда все лишнее и освободив помещение от всякого мусора, заполнявший его в неимоверных количествах, в нем удалось создать некое подобие медицинского пункта, разделенного на три части. Первый для тех, кто получил огнестрельные ранения, травмы во время рейдов, укусы мутантов или телесные повреждения случайного характера, второй для тех, кто заработал радиационные ожоги или подвергся серьезной передозировки радионуклидами и третий, где находилось инфекционное отделение. Очень часто от полученных ран или доз сталкеры и члены «Долга» не поправлялись и таких, с серьезными ранениями, перестали доставлять в лазарет. Увы, но принцип отбора раненых и больных, заключался в помощи в первую очередь тем, кто реально мог выжить, а не тем, кому лекарства лишь немного облегчат мучения перед смертью. В своё время, когда такой вот примитивный аналог больницы только появился здесь, местные эскулапы (ими были либо сталкеры, когда-то работавшие на Большой земле в системе здравоохранения или отставными военными врачами) старались помочь всем, без исключения. Старые навыки и годами выработанные убеждения в том, что в их помощи нуждаются все а, значит, надо помочь всем, не давали медикам бросить обреченных на смерть. Но реальность Зоны очень быстро и радикально ввела свои правила для всех. Ввиду крайне ограниченного количества медикаментов, когда ощущалась нехватка буквально во всем, начиная от элементарных бинтов заканчивая антибиотиками, не говоря уже о чем-то более серьезном, приходилось выбирать между теми, кто еще сможет выжить и ходить за хабаром или стоять в карауле, и теми, кому в лучшем случае оставалось протянуть от силы месяц-два. Выбор был очевиден, но совершить его оказалось ой как непросто. Меткий помнил, как дело доходило чуть ли не до поножовщины, когда однажды несколько сталкеров стали угрозами заставлять заняться в первую очередь их раненым другом, которому какая-то тварь вспорола живот, а его кишки вывалились наружу. Если бы не Служба безопасности, сумевшая вовремя замять конфликт путем расстрела трех нарушителей внутреннего порядка базы, то неизвестно, чем бы все это закончилось. Бедняга, выплевывая кровавые сгустки, спустя два часа умер страшной смертью и было видно, как один долговец — мужик лет пятидесяти — минут десять смотрел, не отрываясь на остывающее тело бойца, не в состоянии ничем ему помочь, но, придя в себя, взялся за тех, у кого имелся шанс сохранить жизнь. Этим и отличалась Зона от остальных мест, где проходила война: в любом конфликте был пускай мизерный, но шанс, что командование не бросит, даже если ты остался в глубоко тылу у врага. Когда нет ни медикаментов, ни еды, ни воды, а из боезапасов есть лишь один патрон, чтобы пустить его себе в висок — но имелась возможность из последних сил прорваться, донести раненого к своим, а там уже помогут. Здесь же все не так. Тебе некуда деваться из Зоны, за ее пределами ты стал никому не нужным, раз оказался внутри Периметра, а, вдобавок, если поймают, так лучше самому в жарку прыгнуть. Внутри — только те, с кем можешь поделиться последним куском хлеба, кому отдашь последний магазин к автомату, ведь только на него есть надежда. Но что может сделать друг, даже когда доставит на базу, а там не окажется ничего, кроме укоризненных взглядов, мол, чего же ты в Зоне не подох, тут и без тебя лазарет забит до отказа? Окажется торговцы не смогли договориться с поставщиками, руководство группировки потеряло отряд, тянувший на себе от самого кордона двухмесячный запас медикаментов, а вертолет, перевозивший лекарства попал в воздушную аномалию и сгорел, да так, что от него даже пепла не смогли обнаружить. Теперь вот лежа, медленно умирай, глядя на сгнивший, потрескавшийся потолок, а в голову тебе приходят только две мысли: на кой вообще на свет родился и чем бы вскрыть себе вены, пока товарищ отошел? Зачем создавать другим проблемы своим завершающимся существованием? Если здесь что произойдет, то считай, каюк настал, большой и неизбежный. Даже Управление, дорожившее своими агентами, не сможет помочь, если что случиться с Метким и поэтому, каждое сообщение от него приводит Сатурна в поднесенное настроение. Если он погибнет, то всю информацию о нем уничтожат, словно и не было сталкера с таким прозвищем. А ведь когда-то на базе отсутствовало такое помещение и сталкеры, которым «посчастливилось» вернуться ранеными и облученными из рейдов, умирали прямо на полу, не получив должного лечения. Сколько Меткий перетягал трупов за время своего нахождения в Зоне, он и сам уже не помнил. Единственное, что осталось в воспоминаниях, это отвратительное ощущение словно внутри тебя умирает какая-то твоя частица. Религиозному человеку он сказал бы о наступлении момента, когда твоя душа чернеет, становиться чёрствой и невосприимчивой ко всем страданиям, окружающим тебя. На самом деле так вырабатывается защитный механизм, предохраняющий человеческий разум от перегрузки, которая может закончиться помешательством и сумасшествием. Любой старожил, сумевший протянуть в Зоне больше двух лет и не сгинуть в ее глубинах, обязательно хотя бы один раз, но видел того, кто не смог воспринять всю чудовищность окружавшей действительности. Выявить таких не всегда получалось сразу, хотя, как правило, наступлению так называемого «Синдрома Зоны», предшествовала самоизоляция от остальных, всякое отсутствие желания разговаривать на любую тему, а любой вопрос мог вызвать неадекватную, порой агрессивную реакцию. Мозг этого человека не выдерживал, его разум начинал увядать, превращаясь в страшный сон наяву. Страх накапливался, становясь все большим, окружающие воспринимались ужасающими тварями, скрывшимися в человеческом обличье. И тогда, в один момент безумие окончательно подчиняло себе человека и он впадал в состояние бешенства. Бывало в порыве ярости он мог ворваться в Бар или сталкерский ангар, где собирались вольные бродяги и, держа в руках автомат, открывал беспорядочный огонь по всем подряд, сопровождая это жуткими криками. Часто какой-нибудь из часовых замечал нарушителя и застреливал его из снайперской винтовки. По окончании, к телу безумца подходила толпа и если он оказывался все еще жив, то зрители видели, как с его лица на них взирала зловещая ухмылка рта, через который нежилец отхаркивал кровь, а в глазах читалась нечто такое, от чего бросало в дрожь даже видавших виды бойцов…

…Именно таких сталкеров в свое время кто-то назвал

тёмными

и только значительно позже, здешние баснописцы нарекли ими выдуманных людей, которые якобы попали под Выброс или еще какую напасть. Тёмным сталкерам приписывались сверхъестественные способности и появилось множество «свидетелей» и «очевидцев», будто они сами видели эти мифические существа, но только ветераны, или как они себя называли, рабочие Зоны, знали истинную причину возникновения этой легенды и, как всегда, правда была

намного

страшней вымыслов.

Как и при входе в жилые секторы, для попадания в медицинский требовалось пройти дозиметрический контроль в рукотворном санузеле, но поскольку Меткий не сильно набрался радиоактивной пыли, то проверка длилась недолго и ему разрешили идти дальше. Шагая по коридору, по потолку которого тянулся провод, питавший лампы, освещавшие стены потемневшие от времени, он встретил спешно шедших куда-то нескольких человек, выполнявших здесь роль и врачей, и санитаров в одном лице. Они будто не замечали сталкера и, проходя только поправляли свои бывшие когда-то белыми халаты, но теперь измазаные бурыми пятнами крови и чем-то еще. Откуда-то впереди раздался душераздирающий, наполненный болью крик.

«Чёрт, опять закончилось обезболивающее»,

 — подумал Меткий. Здесь такое часто бывает. Пройдя очередной поворот, сталкер вышел ко входу в ту часть, которую в госпитале или больнице назвали бы общей палатой. Перед ней с невозмутимым видом стоял рослый охранник с укороченной версией автомата Калашникова и только когда он увидел сталкера, то попросил сдать ему оружие. С собой Меткий автомат не брал и в кобуре нёс лишь свой пистолет — без оружия он не выходил никуда и никогда, а то всякое могло случиться. Отдав ствол, сталкер вошел в довольно просторный зал, служивший некогда местом для общих собраний и, возможно, празднований еще в советское время, теперь же он стал пристанищем для тех, кому фортуна повернулась не тем местом, на которое они рассчитывали. Как ни странно, однако в «палате» раненых оказалось не так много, как представлял себе Меткий и, тем не менее, помещение не было заполнено даже на половину. Окинув взглядом металлические кровати, стоявшие в несколько рядов, сталкер выискивал Косматого, которого, как ему сообщили, должны были доставить сюда сразу после операции. Он пошел, осматривая попутно раненых, значительная часть которых либо спала от остаточного действия наркоза, либо бесцельно пялилась в грязный потолок, подложив под голову свои вещи вместо подушек. Наконец, Меткий заметил у стены внушительную фигуру ветерана, водрузившуюся на кровать, которая под действием его массы, протестуя, скрипела на все лады.

— А, это ты старина! Ну, наконец, я хоть с кем-то смогу нормально поговорить, а то здесь либо храпят как сто чертей, либо будто в рот воды набрали!

Меткий пожал могучую руку ветерана, который лежал по пояс раздетый, с перевязанным торсом и сменной повязкой на левой ноге.

— Здорово, брат, как ты? — спросил Меткий, осматривая ногу великана.

— Бывало и хуже. Сам знаешь, меня так просто не возьмешь, — подмигнул Косматый.

Он заметил, что Меткий как-то скованно себя ведет, не свойственно самому себе, но сталкер просто в определенной мере винил себя в том, что подбросил Косматому идею идти вместе с остальными за упавшим самолетом. Не сообщи эту новость ветерану, то не лежал бы сейчас он здесь, а добывал себе хабар как остальные старатели.

— Слушай Косматый, ты это… ну, в общем…

— Да что ты мямлишь как призывник перед комиссией, говори прямо, что стряслось? — буркнул великан.

— Извини, что сказал тебе о вылазке Голема, так бы ты сейчас не парился здесь.

Лицо Косматого пару секунд не выражало ничего, но после этого он рассмеялся и через несколько секунд его смешок перерос в громоподобный хохот, который ветеран не мог остановить в течение следующих пяти минут.

— Ты… ты еще…, – не мог уняться ветеран, — ты б еще мне серенаду спел о прощении, да на гитаре семиструнной! — ветеран отдышался. — Ффффууууууххх, ну ты даёшь, братишка! Это же Зона и если подогнал мне работёнку, то выбор браться за неё или нет, лежит на мне. И уж тем более ты не мог ничего знать о последствиях рейда. Так что не бери в голову.

— Да я-то понимаю, просто осадок неприятный остался.

— А ты этот осадок фильтром отсей. А знаешь каким? — Косматый лукаво взглянул на Меткого. Тот покачал головой и тогда ветеран подозвал его к себе и тихо на ухо шепнул.

— Там Пуля канистру надыбал у одного торговца, а в ней — мммм — спирт, чистый как слеза комсомолки. Скажи ему, что от меня и он тебе пол литра без разговоров сольёт.

Косматый взглянул на Меткого с довольным видом.

— Только — тссс, никому, — прошептал новоприбывший пациент, приложив палец к своим губам. Меткий улыбнулся. Ему всегда импонировала неувядаемость Косматого, которая его не покидала ни при каких обстоятельствах.

— Ты ж знаешь, я почти не пью, но за твое и Бахуса здоровье сотню опрокину. Кстати, как там главный спиртопоглотитель?

— Да вон на той кровати, — Косматый пальцем показал направо, где через три ряда мирно спал Бахус, — и чего нас рядом не положили? Правда, его трезвого на разговор не тянет, а выпить ему здесь хрен предложат.

Ветеран глубоко вздохнул и, глядя в глаза Меткому, теперь уже без всякого веселья добавил:

— Если б не ты, брат, то не лежать мне сейчас здесь, а медленно перевариваться в чреве этих тварей. Так что это мне нужно говорить спасибо, а не тебе извиняться предо мной. — Ветеран по-дружески похлопал Меткого по плечу и тут же хитро прищурился.

— Собираешься в рейд, сталкер? Вижу это по сосредоточенности, которая присуща любому, кто идет в Зону. — Меткий кивнул и ответил:

— В Северные территории.

В миг взгляд Косматого наполнился тревогой, которой давно не замечал Меткий за ветераном. Великан невольно сглотнул и задумчиво посмотрел куда-то в другую сторону.

— Думаешь, я рехнулся? — вопрос прозвучал почти риторически. Косматый посмотрел на сталкера, словно пытаясь удостовериться, а не пошутил ли тот, или, может, сказал не подумав? Да нет, подумал он, по выражению лица видно, что решение уже принято и назад пути нет. Ветеран отвернулся и, не глядя в сторону Меткого, задал вопрос:

— Почему туда? Артефакты есть и в других землях.

— Мы же оба знаем, это не совсем так. Для добычи нормального хабара в других местах нужно минимум с полдюжины ходок, но никаких гарантий, что цель оправдает столько потраченного времени и сил. Ни того, ни другого у меня в большом количестве нет, поэтому выход один: пойти в дальний рейд за стоящим хабаром. Только там остались места, которые не шерстят разведотряды группировок и научные экспедиции, а значит есть шанс найти что-нибудь достойное.

Опять нужда заставляла Меткого говорить полуправду. Необходимость в средствах к существованию действительно стала ощущаться и с каждым днем лишь увеличивалась. Однако не будь задания полученного от Альфы, сталкер никогда бы не пошел на такой риск ради добычи заветных артефактов и пускай пришлось бы сходить в десять ходок за ними в остальные части Зоны, но лучше такой выбор, чем идти на Север. Кроме того, в его схроне имелась заначка на Самый Черный День, как Меткий про себя назвал момент, когда иного выхода, кроме как воспользоваться ею просто не окажется. Но на сей раз всё по-другому и ему нельзя отказаться от своего задания, раз уж однажды он согласился работать на разведку еще тогда, семь лет назад, в кабинете у следователя во время вербовочной беседы. Впрочем, выполнение задания не означало, что он не может облегчить, насколько возможно, его выполнение. По этой причине беседа с Косматым преследовала цель не только в выражении моральной поддержки своему товарищу, но и в попытке выведать у него кое-какую информацию. Однако в искренности уважения Меткого к ветерану никто бы не смог усомниться и любой, знавший его, подтвердил бы это без тени сомнения.

После некоторых раздумий, Косматый ответил, но не спеша и обдумывая каждое слово.

— В чём-то ты прав, хоть мне и не понятно на кой идти в пасть к дьяволу, если есть много иных способов умереть, причём куда более простых.

Создавалось впечатление, что на лице Косматого велась внутренняя борьба между желанием сказать нечто важное и другим, которое хотело отговорить сидящего напротив сталкера от безумной авантюры, но в этой схватке одержало первое.

— Ладно, старина, есть один вариант, может он хоть немного да поможет тебе в сей затее, — Ветеран понизил голос до шепота и пододвинулся ближе к Меткому. — Тут кое-кто собирается делать вылазку и есть вполне реальный шанс, что их путь лежит тоже через Северные территории.

Сделав вид, будто слегка удивлен, Меткий сразу же смекнул: его расчет разговора оказался верным и заброшенная уловка сработала на все сто. Ему прекрасно известно о некоторых отрядах из вольных бродяг, делающих дальние рейды в первые дни после Выброса. Их цель — исключительно редкие аномальные образования, за которые нужный торговец продаст девственность своей дочери (если она у него есть), а в довесок даст на отрезание правую руку. Поговаривали, дескать, в тех местах возникало наиболее сильное воздействие Выброса и аномалий встречалось естественно больше, но главное там попадались совершенное новые, неизученные их формы, информация о которых практически отсутствовала. Не единожды Меткий через свои каналы пытался выведать через Управление любые известные ей сведения о неизученных явлениях, но всякий раз получал в ответ лишь расплывчатые ответы, смысл которых, как правило, сводился к вежливым отказам, продиктованным отсутствием хоть какой-то информации по предмету запроса. Из этого сталкер сделал вывод, что Управление либо сознательно умалчивало про такие явления по причине секретности и отсутствия у Меткого нужного допуска к такого рода материалам, либо там действительно не знали, что собой представляют такие явления. Причем вероятность второго варианта значительно выше, чем первого. Да уж, это Зона, ничего не скажешь. В связи с полным отсутствием достоверных фактов наличия о том или ином явлении, увиденном кем-то из вольных бродяг, нельзя сказать с уверенностью, можно ли доверять таким слухам. И все же возможность появление новых или известных, но редких артефактов в слабоизученных или неизученных местах, не вызывала ни у кого сомнений. Поэтому среди сталкеров обязательно находились те, кто готов рискнуть своей жизнью ради очень крупного куша. Чаще всего, ими были опытные старатели, не раз ходившие как в одиночку, так и в составе отрядов далеко в глубины радиоактивных земель, чтобы разведать ее секреты. Нет никакой статистики, где можно найти список погибших в таких ходках, но однозначно он был

очень

долгим и за всё, что узнавали о результатах таких вылазок оплачено чьей-то кровью. Меткий участвовал в некоторых подобных рейдах и воспоминания о них порой представали такими кошмарами, что иногда посреди ночи он просыпался в холодном поту с чувством необъяснимого удушья и дико молотящим сердцем в груди.

— Знаешь, я и сам бы не прочь пойти в такой рейд, — признался Косматы. — Да-да, не удивляйся моим словам, это не обезболивающее ударило мне в голову, я говорю на полном серьёзе, но в моей нынешней ситуации мысли об этом придется отложить не меньше чем на месяц. В общем, есть тут кое-кто, решивший двинуть с десятком хороших бойцов приблизительно в те же места, куда задумал идти и ты. Сейчас не могу сказать, кто и когда должен будет выйти с базы «Долга», но можешь рассчитывать на меня, я замолвлю за тебя словечко. В любом случае им даже на участке пути не помешает отличный сталкер и прекрасный стрелок.

— Спасибо тебе Косматый, буду должен, — ответил Меткий, протягивая руку.

— Брось, это самое малое, что я могу для тебя сделать, братишка, — Косматый ответил крепким рукопожатием.

Попрощавшись с коллегой по сталкерству, Меткий встал с «койки» и последовал к выходу из лазарета, услышав как ветеран рассказал всем какой-то старый и пошлый анекдот про медсестру и раненого сталкера, на что бродяги ответили дружным ржанием. Сам Меткий тоже усмехнулся и вскоре вышел наружу, не забыв надеть маску, а то проклятые частицы в воздухе могли попасть внутрь и вызвать лучевую болезнь. Затем он зашел к себе, забрав свой автомат и направился к стрелковой площадке, которую оборудовали для членов «долга», но за отдельную плату, когда там не обкатывались навыки стрельбы бойцами группировки, можно самому отстрелять несколько магазинов для поддержания навыков стрельбы. С учетом скорого выхода в дальний рейд, следовало подготовиться к нему соответственно, ведь чем лучше твоя подготовка, тем больше шансов выжить. Пускай в Зоне ее уровень часто не играет роли, ибо к тому, на что способна она порой просто невозможно быть готовым, но чаще вернуться на базу удается с б

о

льшей вероятностью именно тренированному человеку. Меткий это понимал и никогда не избегал возможности устроить себе проверку на соответствие собственному прозвищу. Ну а сейчас повод был вдвойне серьезным.

* * *

Отряд шел, стараясь соблюсти наилучший баланс между скоростью и осторожностью, ведь всякая попытка неоправданной спешки смерти подобна. Первые десять километров удалось пройти относительно легко, без существенных проблем, за исключением столкновения с тремя плотьями, которые, видимо, обезумев от голода, набросились на заведомо более сильного противника, что и стало последним испытанием в их жизни. Пара десятков аномалий, без проблем определявшихся портативными детекторами, также не стали серьезным препятствием на пути к цели разведывательно-поисковой группы. Однако все изменилось, когда ее бойцы забрались в более глубокие земли и теперь каждый шаг давался ценой еще большего внимания и напряжения. Последние несколько километров пути Егорова ни на секунду не покидало ощущение, будто за ними кто-то шел по пятам, но ни один датчик не подавал сигнала о какой-либо активности в радиусе ста метров. Командир группы даже приказал разделиться на два отделения для проведения обманного манёвра, с целью выявить таинственного преследователя, но всё оказалось тщетно.

«Быть может, это моя паранойя?»

— вопрошал у себя Егоров и действительно никаких объективных причин для подозрений не было, кроме того, вновь проанализировав события последних нескольких часов после проникновения за Периметр, он снова пришел к выводу, что никаких следов за собой группа не оставила. Маршрут движения выбирался исходя из имевшихся разведданных и сведений овозможном месте встречи с противником и до недавнего момента информация не вызывала сомнений. Само собой, в Зоне нельзя целиком полагаться на эти данные, ведь обстановка могла меняться кардинальным образом в течение очень короткого промежутка времени, что вносило коррективы в ход операции. Они не сделали ни одного привала, число которых в условиях Зоны по всем рекомендациям надо стремиться свести к минимуму и останавливаться только в жизненно необходимых случаях. Благодаря правильно спланированному маршруту, по крайней мере так можно выразиться про его начальную стадию, отряду еще ни разу не пришлось останавливаться дольше, чем на десять минут, при этом истратив за все время передвижения относительно немного сил. Большой привал Егоров планировал сделать через пару километров в подвале одного из заводов, где он когда-то переждал Гон мутантов и оборудовал себе временное укрытие. К этому месту вели только два пути, а все подступы достаточно хорошо просматривались, исключая возможность незаметно для дозорного подойти близко к нему. Сейчас неизвестно в каком состоянии находилось бывшее укрытие командира грушников, но облюбовать его могли разве что мелкие мутанты, с которыми (если их не слишком много) особых проблем возникнуть не должно, да блуждающие аномалии, но появление такой да еще и на долго в одном участке почти исключено. Естественно, это не лучший вариант, но в связи с информационным дефицитом куда опасней обозначать наобум на схеме маршрута места привалов. Кроме того, подвал завода, где задумал остановиться майор, был достаточно большой для размещения десяти человек и обладало важным качеством, поскольку находился буквально за километр-два от тех мест Зоны, где отряд ждали по-настоящему тяжелые испытания. Дать отдохнуть своим людям, Егоров рассчитывал именно до того момента, когда им придется столкнуться с наихудшими проявлениями Зоны.

В «голову» командир выслал Шороха и Араба.

— Второй, Четвертый, — дал команду Егоров, — скорость выдерживайте обычную. Ведите радиационный контроль. Седьмой, Восьмой, кройте наши спины. — Последняя команда адресовалась ефрейтору Дмитрию Сухорукову и рядовому Александру Князевичу, прозванные Лисом и Князем, после чего Егоров добавил: — Всем: расстояние не больше тридцати.

— Есть, не больше тридцати, — отозвались бойцы.

Сам же он вместе с остальными членами группы образовывал ядро отряда, откуда производил координацию и руководство дозорами, находившиеся в прямой видимости командира. Если же растительность снижала возможность в любой момент их видеть, то командир давал команду сократить расстояние между ними и ядром. Скорость передвижения также существенно замедлилась и теперь весь отряд проходил не более трех-четырех километров в час. Путь к месту для большого привала оказался не слишком сложный как для территории Зоны, но лишь поначалу, поскольку дальше идти труднее из-за всё возрастающей концентрации аномалий и неизбежной возможности встретить очередных мутантов, словно не знающих ничего, кроме охоты на людей. Почва в этой части Зоны успела достаточно подсохнуть, чтобы следы отряда не были заметны для возможного противника и это не могло не радовать Егорова, ведь в таком случае приходилось меньше тратить время на их маскировку. Аккуратно отгибая ветки деревьев, разведчики почти бесшумно ступали по земле, стремясь исключить даже малейшую возможность обнаружить себя перед зверем или человеком. Ведь как для территории экологического бедствия и техногенной катастрофы, в Зоне сосредотачивалось значительное количество и тех и других и вероятность наткнуться на кого-нибудь из них имелась весьма существенная. Ни в одной разведсводке не могли сказать точно, какой маршрут был наиболее безопасным, а по какому из них можно пройти с приемлемым риском. Крайне необычная, не исследованная область преподносила самые разные сюрпризы для любого и своими особенностями она кардинальным образом отличалась от любого иного места на Земле. Нельзя предвидеть, где будет расположена аномалия или пройдет новый путь миграции тех или иных существ, равно как и неизвестны цели потенциально враждебных группировок из сталкеров и всякого рода отморозков. Потому и переменных, изменение которых могло стать последним, что осознавал разведчик, в Зоне больше, чем на войне за ее пределами. Егорову нередко доводилось становиться свидетелем того, как его сослуживцы, прошедшие несметное множество конфликтов по всему миру, принимавшие участие в современных войнах гибли в Зоне, казалось, на ровном месте. А ведь их обучали работе в ЧАЗ, натаскивали их вместе с военными сталкерами-контрактниками — одними из лучших спецов по выживанию в Зоне, но ничего не помогало. Именно из-за таких исходов Егоров поставил одно важное условие командованию, которое, к счастью прислушалось к совету опытного спецназовца. Теперь в его отряде были те, кто самостоятельно прошел, если угодно, сталкерскую школу выживания, когда их забрасывали в Зону и они не менее года смогли не просто оставаться в живых, но и проводить активные действия на ее территории. Только после такого натаскивания для них открывали канал эксфильтрации и в условиях строжайшей секретности переправляли в части, где новоиспеченные разведчики делились своим опытом на правах инструкторов с новобранцами, которые сами готовились к длительному забросу в Зону. Естественно, даже такие разведчики не имели опыта, которым обладали некоторые здешние ветераны, но имевшаяся у них подготовка в определенной степени компенсировала данный недостаток.

Лесостепь, точнее местность, которая когда-то ею была, изменилась до неузнаваемости. Теперь вместо огромных степных просторов, прерываемых лесным массивом, оказалось жуткое зрелище, оказывавшее нездоровое психическое воздействие. Ощущение словно на прекрасную картину выдающегося художника-пейзажиста выплеснули банку черной краски и капли с потёками изуродовали ее, создали нечто отталкивающее. Деревья, искореженные и будто высохшие, переплетались своими ветвями самым невероятным образом, образуя отвратительные силуэты, как если бы одни из них медленно пожирали других. И в принципе, подобные мысли, приходящие в голову после от вида здешней флоры, оказывались недалекими от истины. Многие из растений стали по-настоящему хищными, не брезгуя в своем рационе не только своими сородичами, но и другой живностью, не исключая и людей… Впрочем, сейчас серо-черное плетение ветвей с подозрительными наростами на изгибах, как правило, имевших несколько иной цвет, чем само дерево, не представляли собой серьёзную угрозу, хотя назвать эту мерзость «деревом» было бы оскорблением для этого слова. Трава же здесь более высокая, грязно-коричневого оттенка, и обладала способностью скрывать в своих зарослях много опасностей. Никаких троп не обнаруживалось — верный признак небольшого количества мутантов в этой части Зоны, и, следовательно, меньше потенциальной опасности. Последнее Егоров ценил особенно и ему не хотелось пребывать в Зоне больше того времени, которое он планировал затратить на поиски упавшего самолета, отбиваясь от очередной своры голодных тварей или здешних психопатов.

После получасового передвижения рядовой Николай Назаров, он же Араб, сообщил, что впереди обнаружен искомый пункт для привала. Приказав всем дозорам оставаться на своих местах, за исключением передового, Егоров подбежал к Шороху и Арабу. Бойцы уже заняли позиции, проверив местность дозиметром, и с помощью своих монокуляров просматривали внушительный завод и прилегающую к нему территорию. Командир с помощью своей оптики осмотрел знакомые очертания строений, спасших когда-то ему жизнь в одном из многочисленных рейдов, в которых довелось участвовать грушнику. Видимо, полуразрушенные строения, бывшие некогда одними из многих символов мощи промышленности Советского Союза, в свои лучшие времена представляли собой литейный завод. Теперь же от них остались призраки зданий, включая несколько цехов, котельную, гаражи, вспомогательные помещения и заборы с ржавой от времени колючей проволокой и другие постройки. Все они обильно заросли непонятной мутировавшей растительностью. То же самое можно сказать и о дороге, подходившей к заводу с двух сторон и теперь признать в ней асфальтированную серую полосу можно лишь с большим трудом. С северо-восточной стороны от завода земля оказалась испещренной огромными воронками, а кое-где она приподнималась в воздух, что свидетельствовало о наличии в той части местности целого конгломерата аномалий гравитационной природы. Когда Егоров был здесь в последний раз, то ничего подобного не наблюдал, однако данный аспект не только его не огорчил, но и добавил уверенности в том, что теперь использовать подвал для привала можно с б

о

льшей надежностью, поскольку с северо-востока пробраться кому угодно будет просто нереально. Гравианомалии обладали одним очень хорошим свойством: всякая попытка пройти сквозь них даже на современном танке могла стать чреватой немедленным превращением в металлолом, а это значит, что теперь подходов, которые нуждались в надежной защите, осталось в половину меньше. Никого в округе отряд не обнаружил и за все время, когда Егоров и два его бойца внимательно просматривали местность под прикрытием чащи из кустов и высоченной травы, то лишь услышали наполненный первобытным ужасом рев нескольких плотей, гонимых кем-то в лесу. Прапорщик Антон Ковалев или, как его все знали Шорох, достал из рюкзака компактный доплеровский радиолокатор для определения в радиусе трехсот метров движущихся существ. С помощью этого прибора, напоминавшего по виду нечто среднее между небольшим громкоговорителем и фонарем, а также небольшого выносного пульта управления, старший сержант прозондировал территорию, но присутствие кого-либо чужого не нашел. Тогда, дав команду остальным семерым бойцам ждать, Егоров вместе с Шорохом и Арабом ползком выдвинулись в направлении постройки с целью разведать обстановку в укрытии. В случае если никаких признаков опасности обнаружено не будет, то по надёжному каналу основной части отряда будет передан условный сигнал, который сообщит разведчикам, что все чисто и никакой угрозы нет. С другой стороны остальные разведчики при обнаружении противника заблаговременно предупредят Егорова и тогда он сумеет предпринять соответствующие меры.

В воздухе держалась легкая дымка, присущая этим частям Зоны, и данное обстоятельство оказалось на руку разведчикам, ведь в таких условиях ухудшалась видимость для потенциального врага. Плюс ко всему некоторые виды аномалий легче обнаруживались, создавая весьма заметные колыхания, зачастую полостью демаскирующие опасность. После пятнадцати минут ползанья среди высокой травы, трое спецов вплотную подобрались к дороге, ведшей в глубь построек эпохи развитого социализма. Командир выставил назад ладонь, что означало остановиться. Достав свой монокуляр, он снова произвел рекогносцировку, высматривая любые подозрительные детали. Часть отряда, оставшаяся наблюдать, не давала никаких сигналов о том о присутствии какой-либо угрозы.

«Странно,

 — подумал Егоров, —

отличное место для лагеря. И как его еще не облюбовала какая-нибудь группировка?»

Для Зоны, которая хоть и растет, но все ж представляет собой относительно ограниченную область это действительно казалось необычным. Если грамотно оборудовать завод, рассуждал командир, например, заняв подземные помещения и не отсвечивать, дабы воздушная разведка не засекла, то строение может стать хорошей базу, пускай и временной. Однако визуальный осмотр ничего не дал, да и все детекторы молчали, не давая даже малейшего намека на наличие хоть одной значительной аномалии. То же самое можно сказать и о радиационном фоне, не выходившем за пределы допустимых значений.

«Странно».

Трава закончилась и теперь трое бойцов двигались короткими перебежками таким образом, чтобы место, где им приходилось останавливаться прикрывалось несколькими стволами «деревьев». Араб, не совсем удачно перекатился и немного потерял равновесие, что чуть не стало для него плачевным. Инстинктивно, удерживая равновесие, он ухватился левой рукой за кору растения и тут же отдернул ее, словно ошпаренный. Выучки и благоразумия ему хватило не вскрикнуть, когда он обнаружил, как самый верхний слой своей перчатки разъело неизвестное вещество. Егоров показал знакомым, чтобы все были предельно внимательны и, выставив руку вниз, он махнул ею, приказывая идти вперед. Передвигаясь небольшими перебежками, группа из трех человек добралась к проходной и переместилась к зданию, бывшем некогда довольно крупным производственным корпусом. Мимо него шла потрескавшаяся дорога с практически полностью разрушенным бордюром, где из множества трещин пролезла мерзкого вида тёмно-рыжая растительность. Прикрываясь стенами вспомогательных зданий, группа старалась двигаться незаметно для возможного снайпера, засевшего где-то на территории. Для этого каждый отметил у себя на электронной карте все ключевые позиции, где может расположиться снайпер, а маршрут составлялся с тем расчетом, чтобы продвижение группы оставалось, по возможности, вне его зоны видимости. Такие меры были дополнительными предосторожностями на случай, если возможный противник решит подготовить сюрприз для гостей, однако ничего подозрительного не фиксировалось. Продвижение мимо корпуса заняло около двух минут, с целью не создавать шума при ходьбе, особенно в тех местах, где имелось множество рассыпанного строительного мусора и разбитого стекла, выпавшего из здания под воздействием негативных природных факторов, на которые так богата Зона.

С максимальными предосторожностями, разведчики перебежали открытое пространство, разделявшее корпус и компрессорную, за которой укрылась группа. Сразу за левым поворотом, метрах в сорока стояло бывшее административное четырехэтажное здание заводоуправления. Дав команду остановиться, Егоров, шедший впереди, повесил автомат на плечо и достал в одном из карманов разгрузки миниатюрную камеру, закрепленную на специальном гибком шланге-проводе, которому можно придавать определенную форму. Его длина составляла один метр и командир, присев на корточки, выпрямил шланг-зонд, а его последние несколько сантиметров с камерой загнул под углом девяносто градусов. Затем другой конец провода он, с помощью USB-разъёма, присоединил к своему КПК. По завершении процедуры Егоров медленно у самой земли стал высовывать за угол стены камеру, получая с нее изображение на экран КПК. Поскольку угол обзора камеры составлял всего пятьдесят четыре градуса, то чтобы охватить весь вид здания, пришлось потратить некоторое время. Сам шланг-провод как и камера имел не более полсантиметра толщины, плюс ко всему покрывался маскировочной окраской, поэтому уже с расстояния десяти-пятнадцати метров не виден для человека. Егоров осматривал местность, не спеша поворачивая провод, тем самым, собрав всю видеоинформацию о здании. Оказалось, что ничем не примечательное серое, типовое сооружение, располагалось боковой стороной к дороге, ведущей к нему. Значит, если имелся наблюдатель, то он мог расположиться только на крыше, но, осмотрев ее край, Егоров никого не обнаружил там, кроме того, детекторы все также молчали. Осторожно затащив провод с камерой на конце, командир, отсоединил его от КПК и спрятал обратно в разгрузку, знаком показав, что все чисто и путь свободен.

Обойдя угол, тройка в быстром темпе подбежала к зданию и, зафиксировав отсутствие кого бы то ни было, бойцы подошли к основному входу, расположенному напротив площадки для парковки возле высокого забора. Откинув приклад на своем «сто восьмом» Калашникове, командир дал команду идти под окнами первого этажа дома и первым в полуприсяди прошел к основному входу. В здании было довольно темно и бойцы использовали ноктовизоры для лучшей видимости, после чего группа продвинулась внутрь, осматривая каждый угол. В целом картина оказалась типичной для заброшенного здания в Зоне: куча всякого хлама заполняла внутренние коридоры, кое-где разбросаны бумаги, какие-то чертежи и документы с пометками о сдаче-приеме чего-то там, множество обвалившейся штукатурки и прочего мусора. Первый этаж оказался чист и оставался только один коридор, куда группа еще не наведалась и, насколько помнил Егоров, вход в подвал, куда и следовало направляться его отряду, находился в самом конце коридора. Оттуда вниз спускалась лестница, но перед тем как по ней пойти, он вместе с остальными бойцами проверил верхние этажи. Там, аналогично отсутствовали свидетельства присутствия людей или

нелюдей и Егоров показал Шороху, чтобы он вместе с ним шел вниз. Арабу предстояло занять наиболее оптимальную позицию на верхнем этаже и оттуда провести наблюдение окрестностей, прикрывая, если понадобится, остальную часть отряда, которую Егоров должен будет вызвать, как только убедится в безопасности убежища. Группа разделилась и командир с напарником немедленно направился в конец коридора на первом этаже, особо обращая внимание на разбросанные на полу предметы, выискивая в них возможные взрывные устройства. То что на протяжении всего пути сюда отсутствовали хоть какие-либо разведпризнаки их установки не могло не радовать, но расслабляться категорически запрещалось. Тёмный коридор заканчивался лестницей, ведущей глубоко под землю и командир осторожно по ней спускался вниз, держа под контролем все пространство перед собой. Он мягко ступал и через несколько пролётов спустился в нечто, напоминавшее туннель, тянувшийся вперед метров на двадцать. Само собой аварийное освещение не работало и в случае отсутствия ноктовизоров, Егорову с Шорохом ничего бы не удалось увидеть в этой кромешной тьме. Смекнув, как лучше действовать дальше, командир отдал указание своему бойцу оставаться перед входом в укрытие, с целью получить условный сигнал от Араба, если тот засечет неприятеля и тогда Шорох, находясь в туннеле, сообщит командиру об опасности. Все дело в том, что сквозь толщи бетонных перекрытий радиоволны не проходили, а значит, Егоров мог оказаться в информационном вакууме во время проверки укрытия. Отдав распоряжение, разведчик быстро пересек туннель и подошел к массивной металлической двери с надписью: «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Он ее хорошо помнил: весом в добрую тонну, дверь не была заперта, а лишь прикрыта, но перед тем как ее полностью отворить Егоров тщательно осмотрел поверхность и все, что находилось вокруг. Никаких признаков наличия взрывного устройства обнаружено не было: ни замаскированных проводов, ни посторонних предметов рядом, под которые могли маскировать взрывное устройство. Поскольку дверь оказалась не запертой (возможно, так ее оставил сам Егоров, но в этом он не был уверен), то на случай, если внутри помещение могло быть заминировано кем-то после Егорова, а взрыв должен был произойти в момент, когда дверь открывалась только наполовину, командир отряда вытащил довольно длинный и прочный трос из рюкзака. Надежно привязав его к вентилю гермодвери, Егоров отошел на расстояние метров двадцати, почти к самому началу туннеля и с силой потянул трос на себя, но лишь после значительных усилий дверь поддалась и медленно, с легким скрипом, открыла вход в укрытие. Сам скрип не беспокоил Егорова, ведь из туннеля, отделенного значительной толщей бетона никакой звук до поверхности не доходил. Минутная работа завершилась и взрыва не последовало, что, впрочем, ничего не означало: ловушку могли установить и где-нибудь внутри. Подойдя к двери и заглянув внутрь, куда продолжался туннель шириной около двух метров, командир отвязал трос и сложил его обратно в рюкзак. Пройдя по коридору вперед, разведчик вышел к развилке дорог, ведущих в разные части укрытия. Само оно представляло собой бункер еще советского периода, которые имелись во многих заводах и предприятиях стратегического назначения, ведь они были одними из первоочередных целей для ракет и бомб наших заклятых друзей. Удар по ним мог нанести огромный урон как экономической, так и военной мощи страны, не говоря уже о значительных людских потерях, ведь на подобных заводах работали сотни и тысячи человек. Один из коридоров заканчивался входом в помещение за дверью под номером «один» и где, насколько помнил Егоров, располагались баки с запасами пресной воды. Резко дернув за ручку, спец вошел внутрь, но ничего подозрительно не обнаружил. Несколько внушительных ёмкостей, покрытых облезшей краской, витиеватое переплетение труб и кранов, но ничего больше. Следующими помещениями стал отдел с дизельным электрогенератором, а также довольно просторной комнатой, где персонал завода мог размещаться на трехэтажных деревянных шконках. Проверив все доступные проходы, унылые и пришедшие в упадок за последние тридцать лет, грушник вышел в зал с десятками рядов кресел для персонала и тех, кому суждено было в Особый период собираться здесь для совещаний и обсуждения планов выживания. На стенах висели плакаты агитационного назначения, а также стенд с надписью «Документация убежища» под номером четырнадцать. На ней же изображалась его схема, с описанием всех помещений, их назначение, а также план эвакуации на случай чрезвычайной ситуации в бункере. Именно это место более всего врезалось в память командиру, ведь тут он устроился на время, укрываясь от погони целой своры мутантов, и сумел переждать Выброс. Нелегко тогда пришлось: батарейки к ноктовизору разрядились и он оказался в полной темноте, ведь топливо для генератора в бункере напрочь отсутствовало. Тогда в режиме максимальной экономии фонаря ему удалось кое-как перекусить скудными остатками пищи и отдохнуть, отключившись почти на целые сутки. Часть из рядов сидений оказалась сдвинутой — дело его рук. Именно этот сектор укрытия представлял собой самое выгодное положение, из-за расположения приблизительно посередине между двумя имевшимися сюда входами. Само собой бункер имел не один вход, с целью дать хотя бы шанс выбраться из него, когда, к примеру, вспыхнет пожар или выйдут из строя фильтры системы вентиляции. Насколько помнил разведчик, второй вход, он же и выход, уводил приблизительно метров на тридцать от административного здания, недалеко от корпуса литейного завода. Делалось это с целью максимально уменьшить необходимое время рабочим, чтобы добраться до укрытия. Именно его и требовалось обследовать последним, прежде чем окончательно удостовериться в отсутствии угрозы с чьей-либо стороны. Пройдя мимо камеры кислородных баллонов, Егоров вышел в проход, по которому он дошел до альтернативного выхода. Он оказался закрытым дверью, а ее запорные устройства при отсутствии хоть какой-то смазки целые десятилетия заели. Сейчас открыть дверь дело весьма непростое, но иметь второй выход нужно было обязательно, иначе убежище в миг могло превратиться в склеп. Провозившись с механикой минут десять, а также истратив половину своего масла для смазки оружия, ему все же удалось хоть немного, но привести в порядок механизмы, ответственные за надежность работы гермодвери. Отложив автомат в сторону, Егоров со всех сил стал проворачивать вентиль и лишь с третей попытки ему все же удалось этого добиться, когда тяжело, но потом все легче он начал прокручиваться, пока не дошел до упора. Не без усилий, дверь все же открылась и разведчик, забрав оружие, скользнул в очередной туннель, после которого перед ним оказалась целая стена буйной растительности.

«Превосходно…»

Достав свой нож, грушник умело орудуя им, прочистил узкий проход сквозь нечто, напоминавшее помесь колючего хмеля с лианами. Довольно прочные, они с трудом поддавались ножу, но усердность Егорова вскоре была вознаграждена. До выхода из прохода оставалось пробраться через несколько слоев этой странной растительности, но Егоров решил их не вырубать. Судя из увиденного, снаружи разглядеть этот вход в бункер из-за этих «лиан» было практически нереально, поэтому и смысл делать дыру отсутствовал. Зачем противнику облегчать его поиск? Командир понимал, что в случае надобности два человека за считанные секунды смогут проложить путь через эти заросли, поэтому он принял решение оставить все как есть. Связавшись с Арабом, он шепотом в микрофон спросил у того, видит ли он с верхнего этажа эту местность, на что тот дал утвердительный ответ. В частности выяснилось следующее: это была та самая чаща, которую они приметили, издали осматривая завод. Тогда Егоров проложил у себя на КПК путь, по которому он вместе с Шорохом и Арабом пробрался в убежище, а также вместе с ним отослал заранее оговоренный условный сигнал, обозначавший безопасность маршрута и точное место для временного базирования. Через пару секунд ему пришел ответ, свидетельствовавший о том, что сообщение принято и отряд выдвигается к ним, затем Егоров забрался внутрь бункера и закрыл за собой гермодверь. Минутой спустя, командир вошел в зал, где продумал, как лучше выставить постовых.

Вскоре остальные семеро бойцов отряда прибыли на территорию корпуса и спустились в бункер к Егорову, непосредственно руководившему организацией охраны базы. Теперь к Арабу последовал Шорох, для выбора совместного наблюдательного поста, цель которого заключалась в контроле следа того сектора откуда отряд прибыл на временную базу. Никаких гарантий, особенно в Зоне, что за спецподразделением не велась слежка, не было, каким бы тщательнейшим образом грушники не заметали следы своего передвижения. Поэтому вести под пристальным наблюдением район своего прибытия являлось одной из первоочередных задач. Вообще, выбор бункера на территории крупного завода с точки зрения правил не совсем удачен, поскольку завод представлял собой довольно заметную постройку для нелегальных элементов, тем более на относительно ограниченной территории. Вероятность облюбования завода кем-нибудь из здешних отморозков имелась и довольно приличная, но что делать, когда в Зоне мог разразиться

нерасчётный

микровыброс? А ведь на такие фортели Зона ой как способна. Вроде бы все в порядке, детекторы молчат, никакого нарастания фона аномальной активности — то есть всего того, что сопровождает «обычный» Выброс нет. И тут небо озаряется сиянием, которого более не встретишь нигде в мире, температура воздуха заметно повышается, а незащищенная аппаратура начинает выходить из строя. Последствия такой напасти куда менее разрушительны для окружающей среды, чем её более высокоэнергетичный аналог, но для человека всё также представляли серьезную опасность. Именно этим во многом определялась необходимость выбирать места базирования более защищенные, но не всегда получалось совместить это качество со скрытостью. Тогда приходилось полагаться только на свой опыт и знания, ведь только они способны позволить оставаться группе незамеченными для противника, а при нормальной организации базы завод мог оказаться для отряда по-настоящему серьезной крепостью, из которой умелые бойцы могли оказывать сопротивление весьма длительное время. С учетом того факта, что в условиях Зоны подкрепление привести весьма непросто, а пополнение запасов представлялось серьезной проблемой, то даже многочисленный, как для здешних условий, неприятель не смог бы вести облогу очень долго. Естественно, за исключением тех случаев, когда атакующим помогают извне — тогда ситуация у осажденных осложнялась до критического состояния, хотя если говорить конкретно о литейном заводе, то наличие бункера могло стать спасением и при таком сценарии развития событий.

На всех подступах к временному пристанищу грушники установили разведывательно-сигнальные датчики, замаскированные для исключения возможности обнаружения их возможным противником. Если появятся незваные гости, датчики сработают и по радиоканалам автоматически передадут информацию на пункт управления об их обнаружении. Установку приборов совместили с противопехотными минами, которые должны стать неприятным сюрпризом для вероятного противника. Процесс тщательно контролировали с наблюдательных постов (которых теперь имелось два — кроме Шороха и Араба на четвертом этаже с другой стороны здания зашли Лис и Князь) рядовые Барс и Ворон, которым после окончания работы следовало присоединиться к остальным троим в бункере для отдыха и приема пищи. Только после проведения всех мер предосторожности, командир последовал в подвал перед входом, куда установил дополнительный приемо-передатчик, благодаря которому находившиеся в железобетонном бункере могли связаться с постовыми и наоборот. Перед рейдом, бойцов инструктировали о том, как действовать в случае начала Выброса или каких-либо явлений,

не поддающихся

классификации. Предписывалось немедленно спуститься в укрытие к основной части отряда, не дожидаясь разрешения от командира или его заместителя. Хотя, как надеялся Егоров, ему не придется пережидать здесь несколько часов, пока не закончится неведомая стихия.

Первым на отдых устроился Егоров и радист — Фауст, что соответствовало правилам и являлось важным при организации базы, поскольку измотанный и недееспособный командир с радистом были куда большей потерей для отряда, чем выход из строя любых других его членов. В зале, где когда-то Егоров обустраивал себе отдых в состоянии сильнейшего стресса, инициированного обитателями ЧАЗ, теперь должны были отдыхать его бойцы, которые нуждались в передышке перед выходом глубь аномальной территории. Важно не наследить и не оставить после себя признаков своего пребывания здесь, чему уделялось особое внимание. Положив свой рюкзак и оружие возле себя, Егоров дал установку на двухчасовой отдых, после чего должна была проводиться смена боевого охранения, производить которую надлежало именно командиру группы. Он раздумывал над тем, создавать им здесь тайник или не оставлять его бродягам, рыскающим по подвалам индустриального прошлого окрестностей Чернобыльской атомной электростанции? Решил, стоит, но только после того, как все смогут отдохнуть и набраться сил.

С помощью сухого горючего, входящего в сухпайки, бойцам разогрели пищу, добавлявшую сил для продолжения выполнения задачи. Кроме того, сама эта нехитрая и жизненно необходимая процедура очень хорошо помогала отвлечься от разных мыслей, наведенных холодными стенами покинутого бункера. Каждый спец знал,

что

может водиться в подземных сооружениях, куда не проникал дневной свет, но больше всего стоило бояться тех вещей, о которых умники из научно-технического обеспечения и слыхом не слыхивали. Разве они хоть раз видели, как в заброшенных подземных туннелях возникало мерцающее сияние, которое медленно, словно проплывая по воздуху, перемещалось с совершенно непонятной целью? Егоров однажды видел такое и никогда больше не забудет этой встречи. Да уж, забудешь тут. Он считал, что тогда ему крупно повезло, а неведомое создание, субстанция или чем бы оно ни было, не заметило присутствие человека и величественно прошло прочь сквозь стены и завалины. Командир тогда долго пытался унять дрожь в руках, стараясь привести себя в нормальное состояние, и лишь спустя час сумел выбрался из подземелья. А ведь Зона и не на такое способна и порой казалось, что буйству ее фантазии просто нет предела. Кто знает, быть может так оно и есть.

Через два часа командир проснулся от чуткого сна и спросил, как прошло дежурство.

— Все тихо, никаких сигналов от постовых, — отчитался сержант Иван Колосов, прозванный Валетом.

— Фауст свяжись с ними, — произнес Егоров и радист послал на передатчик у входа условный сигнал, пересланный всем, кто находился на наблюдательных пунктах. Ему ответили, что на всех подходах чисто и опасность отсутствует. Тогда он приказал провести смену охранения под его личным надзором, после чего все постовые ушли в бункер, а Валет, Барс, Ворон и Гунн заняли их позиции. Предварительно каждому из бойцов выдали по двум пачкам специального препарата, повышающего сопротивляемость к воздействию пси-полей. Клинических испытаний над местной фауной проводилось немного, но искусственным образом в закрытых институтах научились их генерировать, изучив строение мозга некоторых мутантов. Эксперименты выявили увеличение сопротивляемости человека на шестьдесят пять процентов к такого рода атакам, когда в любой момент какая-нибудь особо развитая тварь могла дистанционно взять под контроль одного из солдат и заставить его открыть огонь по своим. Многие из отряда, включая и самого Егорова, не раз видели подобное во время разведывательно-поисковых операций и никому не хотелось испытать судьбу, ведь перед тем как найдешь и уничтожишь тварь, придется застрелить своего товарища, чей мозг к тому времени превратится в желе.

Однако спокойно передохнуть не получилось и спустя один час вышел на связь Барс, он же сержант Павлов, и с еле заметной тревогой в голосе произнёс:

— Здесь Пятый, как слышно, прием?

— На связи Первый, — ответил Егоров, — слышимость нормальная, прием.

— Говорит Пятый, с северной стороны завода движется группа из восьми человек по направлению ко внутренней части территории. Определить принадлежность к какой-либо группировке не представляется возможным, при…стоп! Ожидайте.

Егоров весь напрягся. Время растянулось словно резиновое и мгновения паузы казались минутами.

— Говорит Пятый, — наконец ответил Павлов. Было слышно, как сержант сглотнул. — Глазам не верю… Похоже, они ведут с собой ручныхпсевдособак, приём.

Настало гробовое молчание.

* * *

«Сунулись, мать твою… Ничего, ничего, прорвемся. Она думала сможет меня вот так сломить? А, Зона?! Хрен тебе, ясно!! Я — выжил. И даже тащу на себе Кравцова. Какого, спрашивается? Чёрт бы вас всех побрал, всех до единого. И вас генштабовских крыс, и этих капиталюг, и тебя, капитан. Думаешь, тебе сейчас плохо? Неееет, это еще неплохо, тебя хоть кто-то тащит, а не бросает как грёбаную обузу, на дороге, а дальше… дальше как хочешь, но выбор невелик: можешь вены себе вскрыть, можешь просто ждать, пока за тобой придут эти мерзкие твари. О да, у них появится настоящий повод порадоваться, ведь им давно не приваливало такое счастье — свежее, еще живое мясо. Деликатес, чтоб их. Любишь вкусно перекусить? Вот и они любят. У них к этому особенный подход: сначала начинают обгрызать твои ноги, затем руки, а ты все это видишь и ощущаешь, но сделать ничего не можешь. Даже жалкий стон не получается издать — горло не слушается тебя. Впрочем, что в Зоне, что там, часто бывает, когда тебя имеют как хотят, а ты ни черта сделать не в состоянии. А им это только в кайф, да-а. Если ты не один из них, то они в тебе видят нечто среднее между засохшим плевком и размазанным по полу тараканом. Мерзким, вонючим тараканом. Представляешь? Ты всего лишь для них сраное насекомое, которое можно прихлопнуть и никто ничего за это им не сделает. Вот против кого надо направлять войска, вот кого нужно подвергнуть массированной бомбардировке, вот кого нужно вырезать вместе с их семьями, а место, где они жили обработать ипритом! Сучьё. Не против Зоны, а против этих упырей, засевших на своих пригретых местах. Они — короли, им — все дозволено… Ты должен меня понять, хотя чего там, конечно ты меня понимаешь, ведь они и с тобой сделали то же самое, капитан. Ничего, они дождутся, когда я с них шкуру буду сдирать. Ох, как много я отдал бы, за один час с каждым из них наедине. Клянусь, тогда б они пожалели о каждой секунде, прожитой на этом свете. Кравцов, ты меня слышишь?! Не вздумай здесь подыхать! Я тебя волоку от пещеры не для того, чтобы ты тут откинулся! А ну-ка, еще немного, скоро у нас будет привал».

Через двести метров Серегин остановился и положил капитана на землю, стараясь действовать аккуратно, насколько он мог. Несколько деревьев, сросшихся в один диковинный клубок, скрывал их от посторонних глаз, хотя это вряд ли им могло помочь, если на них решили бы напасть здешние хищники. Старый схрон, который полковник сделал еще до того, как его перевели из военных сталкеров в научно-исследовательский комплекс, располагался весьма удачно и, обезвредив установленные ловушки наподобие противопехотных мин, он смог дотащить до входа в подземное укрытие Кравцова. Об этом месте никто не знал и даже проверка при переводе на засекреченный объект ничего не дала специалистам, ответственным за отбор кандидатов для него. Схрон Серегин не посещал почти год, а до этого навещал только в одиночку, когда представлялась такая возможность во время проведения операций, но сейчас это не имело значения. Он понимал, что ему вряд ли доведется здесь побывать снова, да и беспокоиться за факт раскрытия местоположения схорна перед Кравцовым Серегин не собирался. В своё время полковник приложил немало усилий для поиска места под свой тайник и его маскировки. Сюда не вели никакие тропы, а растительность надежно закрывала подход к нему от глаз случайных сталкеров — важный фактор, влияющий на сохранение в секрете его нахождение. Сам экс-глава разведывательного подразделения сумел найти путь только по нескольким приметам, которые указывали направление и точное положение убежища. Найдя входной люк, замаскированный под здешний грунт, он аккуратно открыл, помня, что еще один «сюрприз» для незваных гостей находился внутри. Его обезвреживание оказалось делом непростым, особенно если учесть психофизиологическое состояние Серегина, но спустя пять минут он закончил работу и, взяв подмышки капитана, стал аккуратно затягивать в темноту схрона. Изнутри все было сделано весьма добротно, не зря, вспомнил Серегин, он потратил столько времени и сил на его обустройство. Сняв на свой риск шлем, военный включил единственный работающий фонарь и осмотрелся: пол и стены выложены набитыми мешками, которые полковник выменивал на складе военной базы еще в свой сталкерский период жизни, работая по контракту на российское правительство. Также имелись специальные коробы для вентиляции, которые можно перекрыть подручными средствами, если имелась необходимость переждать Выброс, а вся конструкция держалась на самодельных опорах. В углу лежала пара ящиков, в которых находился неприкосновенный запас, бережно складированный здесь на крайний случай.

«Который уже настал».

Уложив к стене Кравцова, полковник затащил внутрь рюкзак и оставшееся оружие, после чего выбрался наружу и осмотрел, нет ли кого поблизости. Затем, с соблюдением всех правил безопасности, он вновь установил мины-ловушки на подходе к схрону и с максимально возможной тщательностью замел следы. Только после этого Серегин забрался внутрь, закрыв за собой входной люк и наконец-то смог улечься на пол укрытия, который после всего пройденного показался ему чем-то неземным. В его голове закружился целый водоворот образов, которые с трудом выстраивались в подобие четкой логической цепочки — так сильно оказало на него влияние пережитое за последние дни. Полковник лежал на земле и ему было глубоко все равно, что у него отсутствовал дозиметр для замера радиационного фона — он слишком сильно устал для учета такой мелочи. Да, теперь дозиметрический контроль ему казался чем-то смешным и несущественным, сродни мышиной возне, толку от которой ноль.

«Радиация? Ерунда… По сравнению с тем, что было там, это просто смешно. Сколько же убитых? Чёрт, не помню. Десять? Возможно. Да когда же закончится этот туман в голове?!»

Стараясь обрести контроль над собственными мыслями, Серёгин постепенно смог вспомнить рейд. Правда, если говорить точнее, чёткой картины не получилось восстановить, скорее она напоминала старую испорченную кинопленку, просматривая которую с трудом можно понять суть фильма. Кадры всплывали хаотично, вразброс, но, напрягшись, полковник сумел составить из разрозненных кусков пусть неполную, но дававшую хоть какое-то представление картину о том, почему из отряда в двадцать подготовленных человек, выжили только они вдвоём…

…Экстренные сборы, заранее подготовленная ложная и выданная за боевую тревога, в которой говорилось о новой директиве, где якобы имелся приказ оперативным группам срочно провести разведку в квадрате…

«В каком квадрате?.. Вылетело из головы».

Подумав, что, в конце концов, это неважно, Серёгин стал дальше вспоминать. Да, он помнил, как вместе со своими сподвижниками ему пришлось перебить весь Особый отдел, обвинив его сотрудников в препятствии в выполнении приказа, что согласно Специальному разделу Устава вооруженных сил, действующих в Чернобыльской аномальной Зоне, приравнивалось к саботажу, наказание за который — расстрел.

«Дальше,

 — полковник наморщил лоб, по которому катились капли пота, и все его мышцы напряглись, как от удара током, —

что было дальше?»

Провал. И вновь кадры сменяли друг друга с огромной скоростью, не давая понять происходящее. Полковник взглянул на тяжело дышащего Кравцова, но капитан всё еще находился в сознании и даже попытался присесть, однако ничего не вышло и он снова завалился на землю, охнув от удара.

«Рейд… да, был рейд. Но каким путем?»

В голове мелькали дикие образы и звуки: стрельба, крики в радиоэфире, ругань, грязь. Вот ему вспомнилась уродливая голова огромной плоти, проткнувшая насквозь грудь одному из его бойцов и то, как полковник вонзил свой нож прямо в ее уродливый огромный глаз. Кровь. Много крови, а потом…

«Что же было потом? Выброс. Точно. Будь он прокл…»

Вспышка боли где-то в боку прервала все его старания и даже мысль о том, что ему больно доставляламучения. Но нельзя кричать, звуки могут услышать твари и тогда им конец. С величайшим трудом, Серегин выбрал на панели, прикрепленной на правом рукаве, функцию инжекции для ввода обезболивающего и по тонкой игле, пробившей одежду под спецкостюмом, ему в кровь поступила доза промедола. Через несколько минут боль практически полностью отступила, а на смену ей пришла сонливость, знаменовавшая собой снятие болевого синдрома.

«Не спать, Саня, не спать! Вспоминай, что случилось дальше».

Выброс. Кто-то заметил, как небо на горизонте багровеет и тогда полковнику сразу всё стало понятно. В суматохе забыли загрузить последние данные Мониторинговой службы предупреждения и теперь они понятия не имели, когда могла случиться катастрофа, хотя ответ на этот вопрос, в некотором смысле, очень прост — чертовски неожиданно. Стало легче и снова очередной калейдоскоп событий вспыхнул пред глазами…

…Вбежали в многоэтажное здание, времени в обрез и уже нельзя предпринять никаких мер, чтобы избежать ловушек. Все сапёры замыкали группу и никто уже не заботился о возможных минах, грозивших гибелью любому, кто окажется недостаточно осторожным. Плевать. Еще вопрос, что страшнее: взлететь на воздух, подорвавшись на противопехотной «лягушке» или попасть под Выброс. Ворвались в нижние подвалы, дальше котельная и там полковник увидел их…

«Ублюдки. Свора грязных ублюдков. Ненавижу эту мразь».

Отряд встретил десяток ренегатов — разного рода подонков, которые предали свои группировки либо их выкидывали оттуда с угрозой расправы, если еще раз встретят. Отребье, которое Серёгин ни то что за людей не считал, ему проще вирус Эболы приравнять к человеку, чем эти ничтожества.

ОГОНЬ!!!

Десять минут и десять трупов ренегатов. Куда им противостоять разведотряду отборных бойцов, да еще имевших численное преимущество, которое, впрочем, тогда не сыграло существенной роли. И все же этому сброду удалось положить двоих — уж слишком сильно отряд был измотан нескончаемыми отстрелами от свор мутантов и проходами сквозь аномальные поля. Снова провал.

«Сосредоточься!»

Они выбрались. Сколько прошли, Серёгин не помнил, но много. Очень много. Что за дьявольщина впереди? Трупы, еще трупы. Мать честная, как много трупов. Что здесь случилось? Кто эти люди? Кто на такое способен? Сколько лет топчет Зону, но

такого

полковник никогда не видел. Откуда могла взяться подобная жестокость? Он не мог сказать, кто выпотрошил, сожрал и выблевал (другой ассоциации увиденное не вызывало) этих ходоков, усеяв их останками поляну. Несколько человек под воздействием кошмаров просто на глазах сходили с ума. Каждого из них он лично пристрелил, ибо они теперь являли собой обузу, которую нельзя оставлять в живых. Фрагмент воспоминаний где Серегин выпустил им в затылок пулю, врезалася в память подобно мчащемуся локомотиву. Однако жалости не было, это чувство у него напрочь атрофировалось много лет тому назад, когда те, кому он доверял, бросили его на погибель, оставив умирать в гнилом болоте.

Бах! Бах! Бах! Бах! — четверо мертвы.

«Таковы правила».

Пробрались дальше и посреди холодной утренней мглы увидели множество небольших входов, ведущих куда-то вглубь грунта. Отправили еще троих разведать, что внутри, но они не вернулись и тогда полковник сам спустился за ними с двумя солдатами, приказав остальным дожидаться их снаружи. Внутри предстало столь ужасающее зрелище, что Серегина передёрнуло от этих воспоминаний. Там, в небольшой пещере, с её стен свисали жуткого вида червеобразные существа, сотни, быть может, тысячи, целая колония этой дряни и каждый её представитель впился в тела трёх бойцов, проникая в них и выжирая всю плоть изнутри. Серёгин с усилием подавил в себе рвотный позыв, от которого у него помутнело в глазах. Взрыв. Бело-розовую мерзость, выпившую трех человек, они забросали термическими гранатами и полковник впредь сотню раз подумает, прежде чем сунется в любую пещеру, пусть даже она будет последним шансом на спасение.

— Кравцов? Уууххх, как же хреново… Кравцов, ты меня слышишь? — слова из пересохшего рта полковника вылетели хриплым криком. В ящиках должен был храниться запас пресной воды, но пока он достать ее не мог, ибо измотался до предела.

«Надо немного времени, чтобы прийти в себя. Да, просто немного времени».

Капитан не без усилий невысоко поднял руку, давая понять, что может слышать. Кравцову совсем туго, подумал Серегин, коль он слова выдавить из себя не в состоянии. Сможет ли он тянуть его дальше?

«Надо вспомнить, как мы шли? Та-а-а-ак, ага, Роща! Точно, Дьявольская Роща!»

Оставшиеся в живых протащились сквозь безумного вида заросли, в которых путались ноги. Удар, за ним еще один и так без конца — от постоянного пользования ножом для прокладывания себе пути, у Серегина болели руки. Вперед, не останавливаться! Где-то отчетливо раздался крик: что это было? Откуда-то сбоку мелькнула тень и голова ефрейтора Круглова отлетела и покатилась в сторону по земле. Вопли и паника, раздалась беспорядочная стрельба.

— Где оно?!

— У меня на час!!

— Огонь!

Кто-то бросил пару гранат в неизвестное существо и оно больше не атаковало группу. Осмотрели всех — один нежилец, второму оторвало руку. Тоже не жилец.

Выстрел.

Сколько осталось людей? Девять. Меньше половины, но все равно отряд идёт дальше. Стали слышны подозрительные разговоры и кто-то кому-то настойчиво объясняет, что задание — самоубийство, а от них, мол, так хотят избавиться. Вон, даже контрразведку положили. Боятся, гады.

«Дураки. Ни черта вы не знали. Вы — мясо. Что там Логинов говорил? Координаты».

Снова мощнейший спазм в голове и Серегин на минуту потерял сознание. Еще пара минут и полковник полностью пришел в себя.

«

Может действие анальгетика сходит на нет?

 — предположил он. —

Вряд ли».

Встряхнув головой, он усилием воли заставил себя мысленно вернуться в тот час, когда они шли по координатам, вычисленным Логиновым. Опять боль.

«Хватит!»

Вроде стало полегче. Вспышка образов. Лес, огромный, дремучий, но это порождение не природы, нет, чего-то другого. Природа просто не в состоянии создать такое. Там аномалий просто тьма, да таких, что от одной мысли о попадании в них, в жилах стыла кровь. Сгинули еще пять человек.

«Пусть земля Зоны вам будет пухом. Аминь». —

Сардонический смех донесся до капитана. — «

Самому смешно, товарищ полковник?»

Дальше все заволокло в мутной дымке, не дававшей вспомнить ничего конкретного. Минута борьбы с самим собой и сознание поддалось, открыв путь к воспоминаниям о последних событиях глубинного рейда.

«Нет, нет, я не хотел…»

Перед глазами он видел багровое лицо лейтенанта Теплицкого, которого он душил, обеими руками вцепившись ему в горло и сжав со всех сил пальцы. Сержанта Гусева прикончил Кравцов, размозжив тому голову его же шлемом.

«…или хотел?»

Но зачем голыми руками? Почему не воспользоваться автоматами? Может воздействие аномалии? Неважно, главное они нашли вход. Да, теперь понятно, почему его со спутников или беспилотника не разглядеть. Так завален. Но что это? О боже… Оно сминало деревья, словно просто не замечало их. Бежать, только бежать! Кравцов споткнулся и перелетел метров десять вниз, по склону и явно что-то повредил себе. Провал. Что было дальше? Вспомнилось какое-то ущелье и чьё-то присутствие. Сколько часов они вдвоем ждали, пока неведомая тварь отстанет? И тут чудовищная боль пронзила Серегина, будто хлыстом ударила по каждой клетке мозга. Ему повезло, ведь у них имелась пси-защита, иначе, как он теперь представлял, его мозги бы вытекли из глазниц. С этого момента и начались провалы в памяти, из-за которых он не мог вспомнить, как сумел добрался до нужной точки, но план, ради которого Серегин пошел на крайность, все же стоил того. Проверить расчеты аналитического отдела во главе с Логиновым, затем для этого выманить и использовать разведгруппу, предварительно организовав саботаж прямо перед носом у контрразведывательного отдела всего комплекса. Да, пришлось пустить в расход своего человека там, но с другой стороны никто ему не гарантировал положительный исход. Ну и под конец избавиться во время рейда от ненужных людей из отряда. Теперь полковник обладал нужной информацией и все мучения, связанные с попытками восстановить свою кратковременную память, завершились, благо пси-удар смягчила защита спецкостюма и амнезия — побочный эффект удара — оказалась лишь временный явлением.

Почувствовав, что постепенно силы в организме восстанавливаются, полковник сумел приподняться, и удивился, когда обнаружил немного воды во встроенной в спецкостюм аквасистеме. Вот они — несколько спасительных глотков воды. От всего пережитого он еще не полностью отошел, поэтому не вспомнил об автомате, оставленном недалеко от капитана. Кравцов тихо стонал и весь его вид говорил, сколь серьезно ему досталось. Он решил снять шлем, проигнорировав все инструкции по безопасности пребывания в Зоне, однако потребность в воздухе, не пройденному по фильтрам, и общее деморализованное состояние дружно послали подальше призыв разума. Сейчас на его лице появилось выражение полнейшей усталости и испытываемой боли, но в глазах чувствовалась желание выжить, во что бы то ни стало.

Теперь полковник вспомнил о самом главном — выйти на связь. Он подтянул к себе рюкзак и оттуда достал серого цвета криптофон, с помощью которого имелась возможность связываться по спутниковым каналам. Наниматели сумели оставить в специальном месте это устройство и когда Серегин старался как можно быстрее попасть в схрон, таща на себе капитана, то свой маршрут он составил таким образом, чтобы тот проходил мимо небольшого тайника, куда и спрятали для него этот аппарат. Впервые, начиная с того момента, когда полковник вышел из бункера, ему представилась возможность почувствовать себя в относительной безопасности и сделать звонок по защищенной линии. Вообще, прежде чем выходить на связь, нужно обязательно отойти от схрона хотя бы на полкилометра, после чего спешно покинуть место, откуда осуществлялась передача. Данные меры совершались с целью не допущения противником обнаружения как самого выходившего на связь, так и его базу. Однако в нынешнем состоянии Серегин не мог отойти на столь значительное расстояние, особенно по меркам Зоны, да к тому же сам разговор будет засекречени понять, кто и с кем связывается практически невозможно. По-крайней мере, сразу. Слой грунта, под которым находился схрон, не представлял серьезной преграды для радиоволн и, отложив в сторону шлем, Серегин без особого труда набирал заученный нужный номер (света от довольно мощного фонаря хватало), предварительно включив скремблер на криптофоне. Теперь любые сигналы, поступающие с него, будут шифроваться с очень высокой криптографической стойкостью, что должно обеспечить надежную защиту разговора.

— Здравствуйте, фирма «Гипернет» слушает, — ответил мелодичный женский голос на безупречном русском языке.

— Ригель-ноль-шесть-четыре-два-бэта, — отчеканивая каждое слово, произнес Серёгин.

Несколько секунд длилось молчание, после которого все тот же женский голос ответил:

— Ожидайте.

Полминуты из трубки не доносилось ни единого звука и полковник на миг даже подумал, а не ошибся ли он, однако теперь уже мужской голос отбросил все подозрения в сторону.

— Антарес-восемь-семь-семь-три-альфа. Здравствуйте, мой друг. Я очень ждал вашего звонка.

— Не сомневаюсь, — свой ответ Серегину показался несколько резким, что было отчасти вызвано действием чудовищной усталости, усиленной серьезной головной болью. — Информация у меня.

— Великолепно, — в голосе собеседника от услышанного проскользнула сдержанная радость. — Теперь осталось совсем немного и ваша задача будет выполненной.

— Черта с два тебе! — прорычал в трубку полковник, да так, что капитана передёрнуло. — Я не для того погубил столько людей и прошел через пекло, чтобы ты мне здесь подсовывал своё «немного осталось». Речь шла о канале эксфильтрации в западном участке Периметра, так вот пускай твои хозяева пошевелятся и организуют все как надо.

Видимо такая резкость стала несколько неожиданной, поэтому ответ полковник услышал не сразу.

— Позволю себе напомнить, — осторожно начал собеседник, — что мы ни разу не дали вам повода усомниться в нашей добросовестности и намерены придерживаться такого подхода и в дальнейшем…

— Оставьте при себе ваши уверения, — грубо перебил Серегин. — Мне нужно, чтобы вы вытащили нас отсюда и чем быстрее, тем лучше. Осталось не так много времени, прежде чем настанет финальная стадия формирования и тогда… хотя вы сами прекрасно знаете, чтослучится тогда.

— Можете не сомневаться в нашей заинтересованности в тех сведениях, которыми вы обладаете, мой друг.

— Еще бы. В противном случае я бы вряд ли смог вам дозвониться? — намекнул Серегин. — Помните, я для вас нужен не меньше, чем вы мне. Быть может, даже больше. — Полковник усмехнулся: — О да, гора-а-аздобольше.

— Сведения вами перепроверены? — спросил мужской голос, словно пропустил мимо ушей всё сказанное Серегиным. Полковник это понял и несколько спокойней ответил:

— Да. Но передадим мы ее вам только когда будем в безопасности.

— Боюсь, что в ближайшее время это невозможно. Подготовить канал выхода в условиях Зоны — дело весьма непростое, требует много времени и…

— Слушай меня, ты, бюрократ хренов! — вспылил Серегин. — Мне плевать, как ты со своей сворой будешь вытаскивать нас из этого дерьма, понял?! Я здесь вкалывал как вол и у меня нет никакого желания тут подохнуть! Я знаю, как вы нуждаетесь в этой информации и сделаете все, чтобы доставить нас к себе, позаботившись о нашей безопасности как о безопасности своего президента!

Человек на другом конце связи выслушал весь гневный пассаж с полным хладнокровием, не перебивая полковника, чтобы тот выплеснул всё давно накипевшее у него. Собеседник, с которым вел разговор Серегин, прекрасно знал, как добиваться от других необходимого ему. Сейчас важно успокоить военного, чтобы тот не предпринял необдуманных действий, находясь в состоянии сильнейшего психического перенапряжения.

— Мой друг, ваши требования для нас целиком понятны и мы, безусловно, считаем их абсолютно справедливыми. Я могу лишь догадываться о тех испытаниях, которые вам довелось увидеть и пережить. Наверняка мне не приходилось такое видеть даже в моём наихудшем ночном кошмаре. Поэтому лично я уважаю вас за найденное в себе мужество для работы в Зоне, а это, вне всякого сомнения, делает вас особо значимым для нас… — мужчина буквально секунду подбирал нужное слово и вместо «агент» добавил:

— Человеком.

«Точно, человеком, —

думал собеседник.

 — Он устал, плюс к нему долго относились как к рабской трудовой силе, приказывая и требуя многого, и почти ничего не давая взамен. Поэтому, ему нужно показать, что в нем видят прежде всего не агента, не очередной источник информации, а именно человека».

— Вы обладаете огромным опытом, — продолжил он, — который помог вам выжить и для вас не составит труда понять причину, которая не позволяет нам вытащить вас из Зоны, по-крайней мере, сейчас. Поскольку, времени остается мало, мы при всем желании не в состоянии это сделать, однако, раз вы поставили определенные условия, то нет другого пути, кроме того, в котором вы лично покажете нам нахождение искомой цели.

— Предлагаете снова сунуться туда? Вы в своем уме?! Ваши хреновы аналитики даже на секунду не могут себе представить, какая задница ждет всех, кто решит туда пойти!

— Предоставьте заботы о безопасности нам. Однако для достижения успеха нужен опыт знающего Зону человека, мой друг, и нам без вашей помощи не обойтись.

«Дай ему почувствовать собственную важность, исключительность, незаменимость».

— В случае благополучного исхода, — продолжил голос, — мы гарантируем вам жизнь и такой банковский счет, который позволит вам провести ее, не зная забот.

«Агент Фантом, деньги — ваше слабое место. Впрочем, как у многих».

Серегин слушал внимательно. Этот спектакль со вспыльчивостью он устроил нарочно, чтобы проверить своего куратора на то, сколь далеко он и те, кто за ним, готовы пойти в стремлении сохранить своего агента. Решил подобным образом набить себе цену перед ними и в своих расчетах не ошибся: куратор действительно заинтересован в его услугах. Полковник прекрасно понимал, что раздражительность будет списана на пребывание в Зоне, а фальшивый гнев окажет на них дополнительное давление. И пускай психологи, которые будут не один раз прослушивать этот разговор, вероятно, определят некоторую наигранность, то и данное обстоятельство будет на руку полковнику. Этим господам станет еще лучше понятно, что кидалово не в их интересах.

— Складно говорите, — ответил Серегин, но так чтобы у обладателя невозмутимого голоса сложилось впечатление, будто полковник смягчился и уговоры возымели эффект. — Сколько переведено на мой счет?

— Половина от обещанного, как и договаривались. Вторую половину вы получите после выполнения задачи. Дальнейшие указания к вам поступят в оговоренном порядке. Можете не сомневаться в важности всех ваших сведений и знаний и это лучшая гарантия в отсутствии всякой выгоды нам обманывать или убирать вас. Вы это прекрасно знаете. И еще… — Несколько секунд воцарилось молчание и стало ясно, что говоривший подбирает слова. — Сколько вас осталось?

Намёк понят. Серегин посмотрел на капитана, сидевшего напротив него. С виду казалось, будто ему стало немного полегче, особенно это заметно по тому, как он внимательно слушал разговор. Его глаза пристально вглядывались в лицо полковника и теперь, даже в условии недостатка света, он заметил во взгляде Серегина нечто пристальное и в эту секунду Кравцову всё стало ясно: так смотрят, когда хотят кого-то убить. Кравцов дернулся было за лежащим рядом автоматом, но полковник оказался быстрее и пуля, выпущенная из его пистолета, оборвала жизнь капитана, вышибив ему мозги.

…В замкнутом пространстве выстрел прозвучал настолько громко, что у Серегина заложило в ушах, но он еще некоторое время так и держал на вытянутой руке пистолет, из которого совсем недавно застрелил человека. В борьбе с циничной частью полковника его совесть давно потерпела сокрушительное поражение и убийство своего бывшего товарища стало последним гвоздём в ее гроб. На вопрос он ответил лишь двумя словами:

— Я — один.

Глава четвертая. Рейд

Как и представлял себе Меткий, ничем иным, кроме как грандиозной дракой просто не мог закончиться этот вечер в баре. А все началось с того, что некий сталкер, находясь в состоянии изрядной поддатости от выпитого спиртного, обозвал своего задолжавшего сотоварища внебрачным выкидышем химеры и кровососа. Подобную дерзость в свой адрес второй сталкер не смог стерпеть и, взяв в руку свою жестяную кружку, из которой и поглощал здешний хмельной продукт, швырнул ею в обидчика. Однако выпитое внесло существенные коррективы в траекторию полета кружки, которая попала совсем не туда, куда целился сталкер. Итогом стало образование гематомы под глазом у серьезного ветерана, знакомого Меткому под прозвищем Самосвал, принявшая увеличиваться с устрашающей скоростью. Ярость ветерана, взбешенного невиданной наглостью, оказалась безгранична и он с еще двумя своими коллегами по хабароискательству ринулся в бой, подобно быку на корриде. В своем порыве гнева он совершенно случайно зацепил локтем борцовского вида ходока, который отлетел, потеряв от неожиданности равновесие. И все бы ничего, если б ветеран бросил а-ля «извини», но тот, будучи ослепленным желанием отомстить за брошенную кружку, прокладывал себе путь сквозь толпу, собравшуюся промочить горло после утомительных ходок. «Борец» решил не оставаться в долгу и, свиснув своим, ринулся разбираться в чем же, собственно, дело и почему перед ним даже не извинились. Догнав ветерана, «борец» с наездом стал требовать от того сатисфакций, на что ветеран, обозленный как сам чёрт, решил ответить точным правым боковым в нижнюю челюсть наглеца. Не смотря на свою, по всей видимости, неплохую реакцию, «борец» отлетел и рухнул прямо на чей-то стол, где вовсю шел процесс трапезы скромной пищи, обильно запиваемой местным аналогом водки. Естественно, в их планы совершенно не входило видеть, как все что у них имелось на столе, было сметено каким-то мужиком в антирадиационном костюме, однако сидящие пришлись давнишними знакомыми «борца» и тут же без вопросов вписались за него в драку с противником. Как оно чаще всего бывает в таких случаях, прицепом к уже вступившим в схватку поспевали новые силы и подкрепления, в результате чего общее число участников массовой потасовки приблизилось к двум десяткам, причем вряд ли кто-нибудь из них на следующие утро смог бы внятно объяснить, почему же он решил влезть в это побоище. Закончилось все действие предупредительным выстрелом охранника, благодаря которому удалось пресечь разрушительные последствия для всего бара. Через минуту внутри оказались сотрудники Службы безопасности для окончательного закрепления порядка и вскоре они при помощи системы видеонаблюдения вычислили основных зачинщиков драки и выписали им штраф, а также двухмесячный запрет на посещение Бара. Таким относительно легким наказанием отделались завсегдатаи только благодаря отсутствию существенного ущерба заведению.

Меткий был раздражен тем, что после изнурительного дня ему не удалось хотя бы немного расслабиться за порцией простой еды, да подумать над своей будущей миссией. Единственным утешением стало довольно быстрое успокоение вспыльчивых сталкеров и выдворение из здешней Мекки для отдыха главных зачинщиков беспорядка. Теперь предстояло осмыслить и продумать заново все риски, связанные с рейдом в Северные территории. Большую часть дня Меткий посвятил тренировкам в стрельбе из своего оружия и выяснил, что сноровка у него никуда не делась, а напротив, даже заметно улучшилась, подтверждая тезис об отсутствии предела в совершенствовании своих навыков. Правда, тренировки имели свою цену, ведь за оттачивание своего мастерства пришлось потратить значительную часть имевшихся в наличии боеприпасов, особенно патронов калибра 7,62Ч39 миллиметра, однако эту проблему Меткий решил за счет суммы, оставшейся после последней вылазки за хабаром. Вечером же у сталкера впервые состоялась встреча с главным организатором большого рейда в глубины Зоны, которого знали под прозвищем Сумрак. Это был настоящий ходок, с весьма внушительным опытом выживания в Зоне и весьма требовательным как к себе, так и к тем, кто решил идти с ним в рейд. Среднего роста, он обладал довольно грубыми чертами лица, волевым подбородком и серыми глазами с проницательным взглядом. Сказать о его точном возрасте тяжело, зато слухи о прошлом Сумрака имелись самые разнообразные, начиная от его причастности в прошлом к крупной криминальной группировке, промышлявшей в девяностые годы грабежами и заказными убийствами до версий о работе на некого олигарха в качестве телохранителя. Третьи утверждали, будто кто-то из знакомых подписал вместе с ним контракт в одной частной военизированной фирме, которую привлекали нефтяные компании для охраны месторождений черного золота в странах Ближнего Востока. Самому же Меткому не было необходимости выяснять личность этого сталкера, поскольку ни разу его деятельность не попадала в поле зрения ГРУ. По всей видимости, этот человек действительно делал свой гешефт в Зоне, специализируясь на добыче редких и дорогих артефактов, но, вероятно, он прекрасно осознавал, что и кому можно продавать, дабы компетентные органы при помощи своих агентов не проявили к нему внимание.

Как бы то ни было, этот Сумрак действовал профессионально и вел тщательную подготовку к каждому рейду. Он хорошо знал важность планирования и наличия необходимой информации для совершения вылазки в те, районы Зоны, которые, как правило, сталкеры старались избегать, ввиду их дурной славы из-за беспрецедентных потерь среди здешних ходоков. Однако только в таких опасных и труднодоступных территориях можно найти нечто по-настоящему стоящее и получить за него достойный барыш. Риск, естественно, был велик, но при соответствующей подготовке он из разряда неоправданного переходил в статус приемлемого для тех, кто выбрал самую опасную профессию на свете — сталкерство. Только трезвый расчет и должное отношение даже к самым, казалось бы, незначительным мелочам могли стать залогом успеха в поиске ценного хабара. Тех, кто не готов принять подобное отношение к работе, Сумрак никогда не брал в рейд. К нему в отряд шли исключительно здравомыслящие люди, очень хорошо понимавшие куда и зачем они идут.

Сказать, что сам факт таких вылазок являлся чем-то секретным и не подлежал разгласке ни при каких обстоятельствах — нельзя. Для руководства «Долга» также не было тайной, кто шел в походы, однако никаких препон для их организации и подготовки на территории базы не делалось. Более того, само руководство чуть ли не более всех остальных заинтересованно в таких рейдах, ведь найденные артефакты продавались, чаще всего, торговцам прямо или косвенно связанных с группировкой. Это означало, что значительная часть редких образований Зоны проходила через них, позволяя контролировать их оборот, что особенно важно тем, благодаря кому, группировка не просто существовала, но еще и усиливала свое влияние.

Само собой попасть в отряд к Сумраку дело не простое. Набор проводился с учетом того, насколько организатор рейда лично знал кандидата на место в отряде, однако мог брать и того сталкера, за которого могли поручиться его доверенные лица. К такому числу лиц относился Косматый, не единожды топтавший землю Зоны вместе с Сумраком и другими, кто в надежде найти редкий или даже новый артефакт готов рискнуть по-крупному. Он-то и рассказал главному организатору рейда о Метком, как о серьезном сталкере с большим опытом выживания в здешних условиях. Благодаря давнему знакомству ветеранов, Сумрак согласился рассмотреть кандидатуру Меткого на членство в отряде для предстоящей вылазки. Само собой квота была ограниченной, ведь чем больше народу, тем меньше конечная прибыль каждого из участников. Поэтому организатору требовалось найти то количество человек, когда безопасность (а значит и потенциальный успех дела) и прибыль будут находиться в оптимальном соотношении. В этот раз оно не нарушалось, поскольку Косматый, которого хотел взять в рейд Сумрак, не сможет принять в нем участие при всем желании, что означало наличие свободного места для одного человека. Его и рассчитывал занять Меткий. Слова Косматого имели весьма приличный вес и рекомендация такого закаленного в ходках ветерана Зоны являлась серьезным плюсом для кандидата в отряд и все же для принятия недостаточно одного слова. Перед тем, как организатор давал добро или отказывал, нужно пройти собеседование с ним, тем более у Сумрака имелись вопросы по поводу длительности пребывания Меткого в рейде.

— Значит, это ты тот меткий стрелок, о котором говорил Косматый? — спросил Сумрак, глядя неморгающим взглядом.

— Он самый, — подтвердил сталкер.

Внутри его «номера», который лишь немногим отличался от убранства, имевшегося в комнате Меткого, наличествовало то, что называют рабочим беспорядком. Несколько старых топографических карт, разложенных на столе, защищенный ноутбук серо-черного цвета, куда его хозяин заливал нужную информацию о происходящем в Зоне, разобранный Калашников сто четвертой модели, средства для его чистки, несколько магазинов к нему. К стене прислоненными стояли две снайперские винтовки Драгунова и одна швейцарская штурмовая винтовка, а справа от них, закрывая мелкие трещины, которыми покрывалась стена, красовался самодельный шкаф, где, вероятно, хранились бронекостюмы для выходов в сильно загрязненные места Зоны. В целом, если не считать большего количества разных предметов и площади этих «апартаментов», то они мало чем отличались от жилища Меткого.

Достав пару старых алюминиевых кружек, потемневших изнутри от частого использования, Сумрак насыпал в обе нерастворимого кофе и залил кипятком. Размешав, одну кружку он протянул гостю, а сам сделал небольшой глоток, пробуя на вкус ароматный напиток. Меткий последовал его примеру.

— Знаешь, сталкер, — глядя прямо в глаза, произнес Сумрак, — я еще ни разу не слышал о ком-либо столько положительного из уст Косматого как о тебе и мне немедленно захотелось лично убедиться, что такой человек действительно существует.

— И как впечатление от увиденного? — парировал Меткий, не отворачивая взляд.

— Встреть я тебя где-нибудь в Баре или еще в каком месте, среди толпы, то вряд ли бы обратил на тебя внимание. И уж тем более вряд ли заподозрил в тебе столько талантов.

— Уверен, Косматый сильно приукрасил мои достижения на сталкерском поприще.

На лице Сумрака отразилась еле заметная улыбка.

— Не стоит прибедняться. Я достаточно хорошо знаю ветерана, чтобы знать цену его словам. Лучше скажи, как я не знал о тебе, толковом стрелке, знатоке своего дела, живущим совсем рядом от меня? Ведь база ограниченна в размерах и народу здесь не так много, чтобы не знать всех серьезных ходоков.

— Я не из тех, кто ходит в Зону в составе крупных групп. Предпочитаю в основном одиночные вылазки, либо в паре. Может поэтому мы и не пресекались.

— Возможно, — согласился Сумрак.

В его взгляде читалось некое подозрение: практически не моргая, он смотрел прямо в глаза собеседнику, что вызывало чувство некого дискомфорта. При этом во всем остальном он не проявлял какой-либо подозрительности и вел себя так, словно он с Метким был знаком уже много лет. Подобное поведение вызывало некий диссонанс и Меткий оценил такую тактику в разговоре, которую использует сталкер в ходе «собеседования». Вроде как с доверием относится к любому незнакомцу, а сам тщательно изучает его, ведь думающему человеку поведение собеседника в разговоре может много чего дать. Не исключено, подумал Меткий, его обучали физиогномике.

— У меня есть к тебе некоторые вопросы, надеюсь, ты понимаешь мою позицию в вопросе отбора кандидатов для рейда и мне нужна полная уверенность в тех, с кем мне придется идти по Зоне. — Сумрак продолжал пристально глядеть на сталкера.

— Справедливое требование, — согласился Меткий.

Стараться держаться как можно естественней и одновременно показывать своим видом сдержанную уверенность в себе было непросто. Он понимал, что в сложившихся обстоятельствах будет крайне трудно, если вообще возможно, дойти до нужной местности без участия в таком рейде и необходимость убедить Сумрака в своей профпригодности приобрела критически важное значение.

— Первое, о чем мне хочется спросить, так это зачем тебе проходить с нами лишь часть пути, а не идти в полную вылазку? Каков твой интерес? Если у тебя есть надежная информация о рыбных местах в Зоне, то, быть может, имеет смысл поделиться ею со мной? Гарантирую хороший процент от потенциальной прибыли как человеку, доставшему информацию.

При иных обстоятельствах предложение Сумрака оказалось бы очень заманчивым. Вообще, таким людям не принято отказывать, причем не только в сталкерской среде, а и в любом бизнесе, но в данном случае об истинных целях говорить нельзя.

— Скажем так, я выполняю заказ на составление точных карт редких новообразований и мне нужно выйти в определенный район для его изучения, — уклончиво ответил Меткий. — Дойти туда весьма непросто, но поскольку ты собираешь группу для вылазки и ваш маршрут во многом совпадает с моим, то данное обстоятельство может значительно повысить мои шансы на успех.

На несколько секунд задумавшись, Сумрак отвел глаза в сторону, но затем снова посмотрел на Меткого с хитрым прищуром.

— Понимаю, — он улыбнулся уголками рта. — Стратегическим мышлением обладает твой наниматель, сталкер. Составить точную карту распределения аномалий и возможных артефактов в них, а затем иметь некоторое преимущество в их поиске по сравнению с конкурентами. Да еще и после Выброса, что значит максимальную стабильность аномалий в течение… Хм, действительно толково. Тамошние крупные аномалии редко меняют свое положение даже после Выбросов, так что маршрутизация в данном случае действительно не бессмысленна.

«Так быстро уловить суть? А этот бродяга действительно не зря ест свой хлеб»

— подумал Меткий.

— Там места гиблые и мало, кто отважится в них сунуться.

Сумрак кивком головы согласился и Меткий решил дожимать ветерана, пока в нем горела искра заинтересованности, которую опытный старатель как ни старался, но все же не смог скрыть. Вполне возможно, подумал Меткий, я подбросил ему хорошую идею, чем заняться в будущем, если, конечно, оно для него настанет.

Меткий взял быка за рога:

— Сам прикинь: я не участвую в доле от вашего хабара, оружие, амуниция и провизия у меня своя. Согласись, что на значительном участке пути тебе не помешает опытный сталкер, умеющий использовать оружие по назначению, а не только для создания напускной значимости.

Опытный ходок осушил кружку с кофе и отставил ее в сторону.

— Допустим, — ответил ветеран, в раздумьях отведя взгляд куда-то в сторону. Полностью при первом общении добиться стопроцентного доверия нереально, да это, собственно, и не требовалось. В конечном итоге, Меткому главное заинтересовать Сумрака в его участии.

Скорее по привычке ветеран стал разбирать один из своих автоматов, видимо, заметил про себя Меткий, во время этого процесса какой-либо вопрос обмозговывался им лучше всего. В конце концов, благотворное влияние такого занятия он знал по себе, а потому терпеливо ждал. Естественно, мысль брать того, с кем ты ни разу не ходил вглубь Зоны, не отстреливался от ее свирепых обитателей, не участвовал в боях с бандами самых разных отморозков и не прятался от патрулей истребительных отрядов, вертолетов и еще сотен опасностей, заставляла всерьез взвесить все «за» и «против» в принятии окончательного решения. В пользу положительного ответа говорило слово Косматого, замолвленное за Меткого, плюс немалый опыт и знания, которыми обладал кандидат. Наконец, пораскинув мозгами, Сумрак дал ответ:

— Добро, сталкер, будет тебе место в отряде. Однако есть одно «но».

— Какое?

— На момент, пока ты находишься в отряде, то подчиняешься мне и мои приказы выполняются беспрекословно. Как только ты уходишь, то мы становимся сами по себе без взаимных обязательств по отношению друг к другу.

— Замётано.

Ветеран еще раз пристально взглянул на сталкера, будто проверяя, на сколько серьезным являлось понимание с его стороны того, куда им придется сунуться, но уверенность Меткого, какой обладают люди по-настоящему знающие, о чем говорят и что делают, окончательно убедила организатора в правильности принятого решения. Поколебавшись немного, Сумрак достал большую и довольно потрепанную топографическую карту, что свидетельствовало о ее частом использовании при составлении ходов в тот или иной район Зоны. Не смотря на свой изношенный вид, все обозначения на ней были достаточно хорошо видны и даже время не сильно повлияло на их четкость.

— Вот, — сказал Сумрак, ткнув пальцем в ту область, где располагалась база «Долга», — отсюда мы выходим и направляемся в сторону бывшего села Старые Шепеличи, что находится, как ты видишь, приблизительно в четырех с половиной километрах к северо-западу от Припяти, там будет укрытие для большого привала. Ориентировочное время движения до него — восемь часов. Количество привалов минимальное, а длительность не более десяти минут и по возможности как можно ближе к строениям из бетона.

Он указал на некоторые постройки советского периода, расположенные вдоль проложенного маршрута.

— По моим прикидикам, логичней их будет сделать здесь и вот здесь. — Сумрак обвел небольшие районы, удачно размещенные между крупными скоплениями аномалий отмеченных на карте карандашом, на что Меткий одобрительно кивнул.

— Думаю, — продолжил ветеран, — средняя скорость движения на данном участке может составлять четыре-пять километров в час. Дальше, скорее всего, придется сбавлять ход и это если не учитывать сторонние факторы.

— Как на счет мест сбора?

— Здесь несколько сложней. По моим данным никаких крупных отрядов фанатиков или бандформирований в этой области Зоны замечено не было, однако если нам все же «повезет» наткнуться на противника с серьезным численным перевесом, то места сбора показаны точками под номерами один и два.

Две точки были выбраны не случайно: если по тем или иным причинам в одной из них будет невозможно собраться, что для Зоны как за здрасьте, то все, кто входит в группу, автоматически пойдут ко второй. Местоположение точек сбора Меткому также пришлось по душе, поскольку те находились хоть и вдоль маршрута, но не строго на нем, а с небольшим отклонением при учете здешней местности и наличии крупных скоплений аномалий.

— Каков порядок действий при возможной встрече с превосходящим противником? — продолжал спрашивать новоиспеченный участник отряда.

— Рассредоточение малыми группами и уход от преследования.

— Есть подгруппа обеспечения на этот случай?

— Имеется. Хорошая тройка из подготовленных сталкеров. У них за плечами два десятка успешных дальних рейдов. Надежные хлопцы.

— Это хорошо, — скорее себе, нежели Сумраку, сказал Меткий, внимательно изучая карту. Он обнаружил, что на ней были отмечены только те большие группы аномалий, которые могли попасться на пути до Старых Шепеличей.

«Верно,

 — прикинул Меткий, —

такой информацией можно торговать»

. Но сам-то он никогда не пользовался чужими сведениями, ибо один раз из-за непроверенных данных, будучи еще зеленым салагой в Зоне, чуть не сгинул в радиоактивных Болотах. Да и помогала она не сильно, все-таки свой опыт ничем не заменишь.

«Значит координаты остальных он вбил либо в свой КПК, либо обозначил на другой карте,

 — прикинул сталкер. —

И это правильно».

— От Старых Шепеличей, — продолжил Сумрак, — мы двинемся в сторону Хутор-Леса, где будет второй привал… хм, еслибудет. Вероятно, он станет последней длительной остановкой перед конечным пунктом нашего назначения — Дуброва.

Ветеран обвел на карте небольшую деревню, полностью вымершую после Второй катастрофы. Располагаясь на территории принадлежавшей еще десять лет назад Белоруссии, теперь эта область и прилегающие к ней территории на карте Земли были черной дырой даже для спецслужб, ибо то, что творилось там приводило в замешательство любых аналитиков и разведчиков. Меткому не было ничего известно об исследовательских операциях от Альфы, но по тем скудным сведениям, которыми он располагал главным образом от других бродяг, смутно представлял себе, какая опасность может подстерегать в Северных землях. Поговаривали, что в поисках то ли очередных артефактов, либо других порождений Зоны, погибло диверсантов-разведчиков больше, чем за все время существования таких подразделений, причем как у наших, так и у аналогичных зарубежных служб. Периодически всплывала информация будто сталкерские отряды или спецподразделения группировок замечали в небе по нескольку вертолетов, которые летели в те земли и никогда оттуда не возвращались. Пару раз Меткому доводилось слышать от знакомых ходоков, как те перехватывали радиосканером переговоры между пилотами, находившихся во власти неописуемого страха, просили на открытых каналах о помощи, в которых отчаянные крики перемешивались с матом, после чего в эфире оставались только шумы. Толком никто не знал, что творится на Севере в связи с крайне ограниченными возможностями вести оттуда сбор информации. Спутники давали очень мало, равно как и использование авиации, а агентура, в связи с чрезвычайной опасностью организации рейдов в эти земли крайне редко приносила что-то стоящее. Меткий с усмешкой себе представлял, какой праздник наступает у его кураторов, когда им приносят сведения о Северных территориях. Еще бы, ведь в Зоне порой можно найти такие

предметы

, за получение которых правительства и корпорации (хотя может уже не стоит их разделять?) пойдут на что угодно, хоть на развязание целой войны.

Для показа своей особой заинтересованности Меткий задал вопрос, на который, впрочем, он заведомо знал какой услышит ответ:

— Скажи Сумрак, на чем базируется уверенность, что за «артами» идти нужно в эту часть Зоны? Почему не в более южные земли, о которых больше известно?

— То, откуда исходит моя уверенность, тебя не касается, — резко бросил Сумрак. — Я уже не в первый раз организую рейд в глубокие территории и ни разу моя информация меня не подкачала. За это меня и ценят.

В его взгляде прочиталось желание не продолжать тему источников, чего, собственно, Меткий не желал делать. Главное убедить Сумрака в полной серьезности своего подхода к предстоящему делу, а резонные вопросы для организатора свидетельствовали о компетентности новичка отряда.

— Не сомневаюсь, — заключил Меткий.

Сумрак хмыкнул и, взяв карту, сложил ее вчетверо и отнес в нечто, отдаленно напоминавшее сейф.

«Интересно, откуда он его достал?»

— удивился Меткий. Хотя если посудить, то, зная нужных людей, в Зону можно протащить очень многое, вопрос был лишь в цене и риске утратить товар по пути к заказчику.

Усевшись на обшарпанную табуретку, Сумрак достал из кармана самокрутку, подкурив ее при помощи спичек, и в воздухе сразу же заклубился горьковатый дым.

— Так где именно ты хочешь оставить отряд и пойти своей дорогой? — спросил он.

— Думаю, у Хутор-Леса, сразу после привала, — последовал ответ.

Идея оказалась логичной и ветеран утвердительно кивнул.

— Когда будет дополнительный инструктаж? — последний вопрос сталкера.

— Знаешь, где расположены склады? Отлично, тогда подходи к ним сегодня вечером.

Вот в таком ключе и прошел практически весь разговор с командиром сталкеров. Собственно, ничего нового и экстраординарного им не было придумано для облегчения нелегкой работы старателей, а сам план рейда разрабатывался схожим образом, что и для операций разведывательно-поисковых групп с поправкой на особенности глубинных земель Зоны. Перед его началом придется несколько раз уточнять некоторые детали, но кое-каким временем Меткий все же обладал и потратить его он намеревался исключительно на тщательную подготовку выполнения своей задачи.

Часом позже сталкер в чехле уносил от Бармена заказанный маскхалат типа «Леший» — довольно качественная и нужная вещь по относительно умеренной цене в соответствии со здешними мерками. Кроме того, он принял решение, что нелишним будет использовать фотокамеру для заснятия предполагаемого места дислокации частников, ведь это даст дополнительный источник сведений для анализа тем, кто, возможно, будет разрабатывать план операции против них. Одна такая в наличии у него имелась и вместе с остальным оборудованием ее придется нести с собой, что, естественно, радости не прибавляло, ведь каждый грамм в рейде превращался в килограмм, усложняя и без того тяжкий путь. Однако целесообразность применения фотоаппаратуры взяла верх и теперь оставалось запастись боеприпасами и провести полную проверку всей имевшейся в распоряжении электроники.

Придя к себе, первым делом Меткий в очередной раз занялся разбором-сбором оружия. Автомат взял на себя ответственность быть первым разобранным своим хозяином, который, продев ветошь через прорезь для протирки, ввел ее в канал ствола и несколько раз по всей его длине продвинул протирку, предварительно надетую на шомпол. К счастью нагара оказалось немного и ветошь пришлось поменять только один раз, а уже по завершению Меткий насухо вытер ствол. Далее процессу чистки подвергся патронник и только когда качество проделанной работы полностью устроило сталкера, вслед за осмотром на свет канала ствола и патронника, он взялся за ствольную коробку и затвор. Верная «Гюрза» подверглась аналогичной процедуре, в ходе которой выяснилось, что оружие практически не загрязнено и даже стандартный дозиметрический контроль не выявил повышение фона от имевшихся частиц. Вот, что значит беречь свое оружие — оно отплатит тем же.

Затем настала очередь экипировки, удостоившейся особого внимания. Переодевшись в свой бронекостюм, Меткий надел на себя разгрузочный жилет и влез в маскхалат. Надеть его на себя, будучи облаченным в средства индивидуальной защиты от крайне опасных для жизни факторов, оказалось занятием не из легких. Проблема заключалась в маскхалатах, не рассчитанных на ношение поверх бронекостюмов с разгрузкой, по этой причине пришлось заказывать на два размера больше, чем требовалось исходя из габаритов Меткого. К счастью, расчет был верным и «Леший» с учетом остального надетого подошел как раз в пору. Лесной раскраски, преимущественно с коричневым и темно-зеленым цветами, он в наибольшей степени подходил для условий Зоны. Весу в нем было килограмма на три-три с половиной, что являлось платой за скрытость в предстоящей работе. Из подручных материалов сталкер нашил небольшие петли, в которые можно засунуть растительность той местности, откуда должно проводиться наблюдение. Единственное, что радовало Меткого, так это необходимость надевать «Лешего» только в случае, если он обнаружит логово наемников, а до того момента маскхалат предстояло нести в компрессионном чехле, закрепленном на рюкзаке. Кроме того, автомат подвергся обмотке маскировочной лентой, поскольку всякой возможностью снизить собственную заметность нельзя пренебрегать. Дальний рейд — дело не шуточное и подготовится к нему стоит основательно, в том числе и к разного рода живности, которую можно встретить на Севере чаще, чем где-либо в Зоне. Ну а чтобы встреча прошла без смертельного исхода для сталкера весьма рекомендуется с собой брать помимо основного оружия, еще и вспомогательное, предназначенное именно для истребления мутантов. Помощником в подобном деле выступил автоматический дробовик «Сайга-12», имевшийся в распоряжении у Меткого. Им сталкер не пользовался уже несколько месяцев, со времени последней своей дальней ходки в Зону, ограничиваясь, как правило, автоматом и гранатами, однако постоянно занимался тренировками стрельбы из этого дробовика. И все же, не смотря на всю важность умения толково стрелять, скрытность и бесшумность должны быть такими же неотъемлемыми умениями для сталкера, как и способность без приборов обнаруживать аномалии. Очень многие, то ли в силу завышенной самооценки, то ли подвергшись губительному влиянию нескольких удачных ходок, считали себя спецами по Зоне и гибли от чрезмерной самоуверенности. Дескать, болота по колено и ренегаты ни по чем…

…Часто не было даже слухов о гибели таких самонадеянных идиотов. Это Меткий уяснил себе очень давно, считая тот факт, что он оставался живым так долго в Зоне, не чудом, а в б

о

льшей степени результатом своей осторожности и предусмотрительности. Нет, конечно, приходилось рисковать и не раз, но только в те моменты, когда иного выбора просто не оставалось, а риск всегда оправдан. Сорвиголов Зона не терпит: останки их легкомыслия в виде расчлененных трупов частенько можно заметить, проходя мимо мясорубки или глядя в монокль, когда вдалеке слышно свирепое рычание разных тварей, остервенело бросающихся друг на друга в борьбе за кусок чьей-то руки или ноги.

«Скоро выход»

— подумал Меткий, еще многое нужно сделать и приготовиться к рейду на уровне и если уж суждено сгинуть в радиоактивных далях Зоны, то это хотя бы не будет следствием плохой подготовки.

* * *

Общий совет и инструктаж Сумрак провел ближе к вечеру, когда все сталкеры, задействованные в рейде собрались в одном из подвалов, который удалось заполучить буквально на несколько часов не без помощи связей главного организатора предстоящей ходки. Долговцы некоторые помещения держали в качестве резервных, на случай, если где-нибудь на складе после очередного Выброса неожиданно возникнет аномалия и тогда придется переносить провизию или оборудование в другое место. Для этих целей рядовые бойцы группировки отчищали бывшие хранилища от всякого хлама, оставшегося в них еще со времен советского периода и вешали на входные двери новые замки вместо старых, полностью проржавевших. Одно из таких помещений в юго-восточной части базы и приглянулось Сумраку в поисках места для проведения совещаний и планирования предстоящего дела. Меткому выбор понравился, ввиду достаточной отдаленности от Бара и малой вероятности встретить какого-нибудь бродягу-одиночку, который здесь мог оказаться лишь по чистой случайности.

Внутри оказалось относительно просторно и при этом весьма накурено, ввиду отсутствия всякой вытяжки. Вдоль одной из покрытых плесенью стен, потемневших со временем, шла труба отопления, вся ржавая от скапливавшейся влаги, добавляя в здешние «палаты» удручающего впечатления, впрочем, как и подавляющее большинство подобных

закутков на территории базы. Внутри пространство освещалось несколькими достаточно мощными осветительными фонарями и нехватки света не было. На отчищенном от всякого мусора полу расстелили карту предстоящего маршрута, согласно которому сталкеры должны пройти к конечному пункту назначения. В их число Меткий не входил, но раз уж его удостоили чести быть принятым в команду, то и ему соответственно позволялось узнать подробности грядущей операции. Сам по себе факт организации рейда, естественно, не был тайной; в основном только этим и занимались здешние бродяги, но подробности — куда, за чем и как — необходимо сохранять в секрете, дабы некоторые особо предприимчивые особы не могли слить информацию о рейде третьим лицам, а те, в свою очередь, не решили организовать засаду, да не отобрать чужое добро, добытое честным сталкерским трудом. Меткий даже не исключал, что после разговора с Сумраком за ним могли следить его доверенные люди, дескать, не маякнёт ли кому Меткий о грядущем рейде. И уж тем более Меткий был уверен в наличии датчиков вокруг склада и замаскированном часовом — одним из людей Сумрака, призванным обеспечить охрану совещания ветеранов Зоны. Как позже выяснилось, Меткий оказался прав.

— А меры безопасности? — поинтересовался кто-то из группы сталкеров требовательным голосом.

— Прослушки нет, все проверено, — заверил всех Сумрак. — Присутствующие здесь люди, надежны все до единого.

Ветераны одобрительно закивали. Однако один из них — Меткий, стоявший чуть поодаль ото всех, не знал его прозвища — обратил на него внимание.

— А это кто? Ты не говорил нам о пополнении, — недовольно пробурчал сталкер с рыжими волосами, острыми чертами лица и колким взглядом.

— Собирался сказать, Огонь, — отозвался Сумрак. — Это Меткий и он пойдет с нами. За него поручился Косматый, да и я проверил его по своим каналам. Надежный человек.

— А как на счет хабара? Его в долю решил взять без нашего ведома? — возмутился еще один, крепкий на вид старатель.

Этот вопрос привнес небольшой гам в разговор и организатору пришлось всех утихомирить своими разъяснениями.

— Он пройдет с нами только часть пути, дальше наши дороги расходятся. Хабар, как и прежде говорилось, делится только между нами.

Ответ Сумрака вызвал оживление и рыжий сталкер по прозвищу Огонь теперь взглянул на Меткого все еще с недоверием, но уже несколько удивленно, если не сказать уважительно. Неожиданно один из присутствовавших бойцов взял слово:

— Я видел несколько раз этого сталкера в деле, когда мы защищали базу от мутантов и нападения банд Катафалка и Шершня. Хороший стрелок, много сделал для сохранения базы. Да и Косматого я знаю не первый год, он абы кого не предложит.

В иной раз Меткий не узнал бы этого ходока — обычно не сильно обращаешь внимание на тех, с кем не пересекаешься, но на сей раз лицо ветерана показалось ему знакомым. Проницательный взгляд, выраженные скулы и смуглая кожа — по этим признакам в нем можно было узнать Кремня, топтавшего Зону не меньше Меткого, а может и больше. Как бы то ни было, но слова этого мужика заставили всех замолчать.

— Вам, что плохо будет, если с нами пойдет человек на деле не раз доказавший свою способность быть полезным? — обратился Кремень к остальным. — Или кому-то не хочется, чтобы его ствол прикрыл вас, когда никто другой этого не сможет сделать? Тем более, ему известно, как с ним поступят, если он не будет держать язык за зубами.

Кремень замолчал. Сумрак осмотрел всех и по реакции обравшихся понял, что никаких возражений против кандидатуры Меткого более не поступит, после чего продолжил свою речь.

— Значит решено. Теперь к другим вопросам. Позволю себе напомнить всем, что за нарушение правил свето и звукомаскировки никто церемониться не будет и виновного я лично пристрелю, независимо от того, каковы его заслуги перед сталкерским сообществом и каков его авторитет в оном. Рейд на мне, значит и правила мои. Надеюсь, никто не сочтет наглостью с моей стороны напоминать вам прописные истины, но покойному Егерю в свое время тоже казалось, будто он все усвоил, да, как выяснилось, даже опытные старатели совершают ошибки. Часто роковые. Но не будем о грустном. Далее, в этот раз сосредотачиваемся только на конкретных артефактах, все встречные по ходу не наш хабар. Их сбор только осложнит задачу, а лишние рентгены изрядно скажутся на нашей дальнейшей работоспособности. Всякие встречи как с нейтральными бродягами, так и с враждебно настроенными элементами избегать, в контакт не вступать и не выдавать своего присутствия любыми способами. Война — не наша работа, мы — ходоки. Любая активность аномальной фауны, как известной нам, так и неизвестной, один из главнейших врагов и против них применять оружие только в самом крайнем случае. Если твари неизвестной природы, то прячемся и выжидаем пока угроза не исчезнет. Дальше, проверьте наличие защищенных детекторов: всякая дешевая дребедень губительна для дела. Мне не хочется повторения последнего раза, когда у двух из нашего отряда — не будем называть их имена — отказали детекторы, когда рядом с нами сработала сверхсильная электра и электромагнитный импульс сжёг всю незащищенную аппаратуру в радиусе двухсот метров.

Все слушали молча и не перебивали. То, о чем говорил Сумрак всем известно как азбука, но часто повторение — мать учения — никогда не бывает лишним, а от напоминаний некоторых общеизвестных правил никому хуже не станет. Проверено на практике.

Сумрак продолжал:

— Будьте готовы к тому, что все может пойти не так, как изначально намечено. В Зоне это неизбежно, но только умение действовать по заранее продуманным схемам как раз на такой случай и является залогом успеха. Точки сбора все знают. Помните: никто, повторяю, никто не должен знать их координаты, ни основной, ни запасной. Это вопрос нашей безопасности. Если выясню, что кто-то проболтался, по злому умыслу или с пьяного угару — не взыщите.

Сумрак сделал небольшую паузу, чтобы услышанное создало нужный эффект и каждый, переварив информацию, принял ее к сведению. Затем он продолжил:

— Все оружие должно быть с глушителями, а ноктовизоры или тепловизоры обязательны. У каждого будет по инфракрасному маркеру для определения своих в темноте или в плохих метеоусловиях.

Из рюкзака он выложил на стол десять нашлемных систем опознавания «свой-чужой», работавших в качестве инфракрасных маяков, видных приборами ночного видения и тепловизорами, когда есть высокая вероятность перепутать в бою своих бойцов и вражеских. Кроме того, эти приборы очень удобны на случай, если кто-то заблудится, а воспользоваться рацией или фонарем по разным причинам не представиться возможным. Хорошая вещица, не раз спасала жизни сталкерам.

— Разбирайте, но, в случае удачной ходки, с возвратом.

Каждый взял себе по одному такому гаджету, состоящему из небольшого неопренового корпуса и крепления к нему.

— Теперь мужики, ваши вопросы, замечания, предложения? — Сумрак окинул взглядом всех присутствующих, смотря как те раскладывали по карманам технические примочки.

Меткий поднял руку.

— Говори, сталкер.

— Где и когда встречаемся?

— Правильный вопрос. Встречаемся в пять утра по местному времени, место сбора в полукилометре строго на север от базы, прямо вот здесь, — Сумрак показал на карте точку. — Недалеко от заброшенной мойки машин. Вам всем известно, где оно находится, так что не заблудитесь. Главное старайтесь прийти туда не одновременно, а раздельно и по одиночке, максимум вдвоем с интервалом не менее десяти минут. Незачем привлекать внимание. Как только все встретимся, проведем перекличку, если кто-то не придет, ждем пятнадцать минут и выдвигаемся в том составе, который будет. Но учтите: кто опоздает или по какой-то причине не подойдет, тот под моим началом в Зону не ходок. Все ясно?

В ответ последовали кивки и вопросов больше не последовало. По всей видимости, как заключил Меткий, ветераны уже не в первый раз обсуждают план действий, не говоря уже о непосредственной подготовке к рейду. Тем временем Сумрак, достав рацию, через тангенту подал условный сигнал и почти сразу получил ответ.

— Снаружи чисто. Можем выходить, но не все сразу, — сообщил командир.

Разобрав фонари и убрав с пола карту, ее электронные версии Сумрак разослал всем остальным при помощи беспроводной связи, после чего каждый запаролил полученную информацию. Координаты точек сбора и другую важную информацию предстояло заучить.

На выход Меткий шел седьмым и не оборачиваясь, сразу же направился сторону своего «дома». В комнате, сидя на своей скрипучей кровати, сталкер раздумывал над тем, как ему корректней сформулировать свой запрос для Альфы. Наконец, когда это ему удалось, то в окончательном варианте сообщение формулировалось следующим образом:

27 ОКТ. 15.24 ПО UTC

ОТ: ПРОРОКА

КОМУ: АЛЬФЕ

ВНЕДРИЛСЯ В ГРУППУ НЕЛЕГАЛОВ тчк В 0100 ПО UTC 28 ОКТ ВЫДВИГАЮСЬ В РАЙОН ДУБРОВА (КООРДИНАТЫ 51°31′30″СШ 29°41′40″ВД) тчк ПРОШУ ПРЕДОСТАВИТЬ РАДИОЛОКАЦИОННУЮ СЪЕМКУ В ДЕТАЛЬНОМ РЕЖИМЕ КВАДРАТА 51°52′58″СШ 29°66′70″ВД тчк ЦЕЛЬ: ВЫЯВИТЬ НАЛИЧИЕ ВСЕХ НАЗЕМНЫХ ПОСТРОЕК В УКАЗАННОМ РАЙОНЕ КАЖДАЯ ИЗ КОТОРЫХ СПОСОБНА УКРЫТЬ ОТ СЕМИ ДО ПЯТНАДЦАТИ ЧЕЛОВЕК тчк ИМЕЕТСЯ ВЫСОКАЯ ВЕРОЯТНОСТЬ ОБНАРУЖЕНИЯ НАЕМНИКОВ тчк РАСЧИТЫВАЮ ПОЛУЧИТЬ ОТВЕТ НЕ ПОЗЖЕ 2300 ПО UTC 27 ОКТ

* * *

Через минуту сообщение было зашифровано и отправлено на спутник, откуда оно будет отослано на наземный пункт приема, после чего по надежному каналу связи поступит в штаб-квартиру ГРУ в районе Хорошевского шоссе на стол к непосредственному руководителю Меткого Николаю Селезнёву. Связавшись с управлением космической разведки, генерал узнал у ответственного офицера, может ли быть выполнена такая задача в установленный срок, включая само радиолокационное зондирование, дешифровку и анализ изображения. Офицер ответил, что спутник будет пролетать над ЧАЗ ровно через пятнадцать минут, а это означало наличие достаточного времени для изучения информации. Таким образом, получив утвердительный ответ, Селезнёв распорядился по окончанию работы прислать ему интересующие данные.

* * *

Спутник дальнего зондирования Земли Аркон-2 двигался над поверхностью планеты, пролетая точно над Чернобыльской аномальной Зоной. Как только он оказался над районом, который следовало прозондировать, радиолуч с его антенны принялся измерять профили высот с получением детального изображения поверхности. Передатчик и приемник радиолокационной системы, поочередно подключался то к антенне радиолокатора, то к антенне радиовысотомера, после чего отраженные сигналы передавались на спутник связи и уже с него по каналу пересылались на группу антенн, расположенных на станции радиоразведки. Принятые отраженные сигналы в виде радиолограммы обработали в вычислительном центре, где с использованием преобразования Фурье было восстановлено ее изображение. Глядя на него с экрана монитора, аналитики провели детальное изучение полученных данных. После часа работы они завершили анализ изображения и подготовили отчет, который вместе с полученной картой был отослан в штаб-квартиру военной разведки.

* * *

Отряд специального назначения ГРУ

Егоров подал сигнал по рации, означавший соблюдать радиомолчание. Нельзя, чтобы противник мог засечь переговоры, ведь даже связь на защищенном канале могла вызвать у неизвестных подозрение, если те вдруг услышат непонятный шум в эфире. Командир отряда поднялся по лестнице к своим постовым, чтобы лично изучить потенциального врага, коим мог стать любой, оказавшийся на пути выполнения миссии спецподразделения. Нагнувшись во избежание быть замеченным группой бойцов, он подобрался к Валету.

— Идут, словно налегке, — не дожидаясь вопроса, шепотом произнес Валет.

— Еще бы, с такими собачками им обойти аномалии — раз плюнуть, — ответил Егоров и достал монокуляр, через который восьмеро бойцов видны как на ладони. У них отсутствовали опознавательные знаки отличия, по которым можно было бы определить их принадлежность к той или иной группировке Зоны. Этот факт добавлял майору беспокойства, поскольку не давал понять, с кем его отряду предстояло иметь дело. Определив с помощью встроенного в монокуляр дальномера расстояние до цели, командир произнес:

— Дистанция двести шестьдесят.

— Командир, думаешь псевдособаки смогут нас… учуять? — спросил Валет.

— С такого расстояния — вряд ли. В отчете из Института говорилось, что их потолок семьдесят метров и то, при отсутствии других целей. Да и мне ни разу не приходилось наблюдать, чтобы эти твари улавливали пси-волнами жертву с такого расстояния.

— Значит, пока они не знают о нашем присутствии, — заключил старший сержант.

— Пока нет, но если они войдут на территорию завода — тогда смогут определить нас и решат узнать, кто же здесь есть, — пояснил Егоров, глядя как восемь человек и три псевдособаки хоть и осторожно, но с виду без всякой опаски уверенно следовали своим маршрутом, огибая невидимые издали аномалии. Молчание радиосканера говорило о соблюдении ими тишины в эфире.

«Что ж, разумно»

— подумал Егоров и подозвал остальных бойцов.

— Значит так. Гунн, Валет и я остаемся здесь. Вы, — Егоров указал на Барса и Ворона, — спуститесь вниз и передадите остальным мои указания. Если наши гости идут просто мимо без желания устроить себе тут пикник, то сидим тихо и не отсвечиваем. Вздумают забрести внутрь, то действуем следующим образом. МОНки и прочие «сюрпризы» пока не трогаем, постараемся не шуметь. Этих типов нужно гасить, но так, чтобы никто из них не успел вызвать подмогу, если, конечно она у них есть. Точно мы этого не знаем, значит, будем исходить из наихудшего варианта. Работать только с «тихарями» либо в ножи. Если приблизятся ближе на семьдесят метров, то первых валим псевдособак, пока они не подали своим хозяевам сигнал об опасности и уже затем остальных. Из стволов у них я заметил три забугорных автоматических дробовика, у двоих четыреста шестнадцатые хеклеркохи без обвеса, остальные со сто третьими «Калашниковыми» на руках. Гранатометов или еще чего подобного не замечено, поэтому доставить особых хлопот они не должны. Если все пройдет гладко, то нам останется уничтожить тела в гравианомалиях, а если их друзья решат узнать, что случилось, к тому моменту наш след уже простынет. Рации все, кроме меня и Валета ставим на прием, в эфир выходим только в маскировочном режиме и только в самом крайнем случае.

— Есть предложение использовать запасной выход… — начал Барс, но Валет все это время наблюдавший за незнакомой группой, прервал его.

— Кажется, они останавливаются.

Поднеся монокуляр, Егоров увидел, что неизвестная группа лиц остановилась с юго-западной стороны, где имелся единственный свободный от аномалий вход на территорию литейного завода. Даже сквозь легкий туман оказалось достаточно легко разглядеть силуэты восьмерых человек и четырехногие фигуры псевдособак. Одна из них подошла к одному из бойцов и тот, почесав ее уродливую шею, дал ей команду. Правда сказать наверняка невозможно из-за маски, скрывавшей лицо человека, но после того, как псевдособака трусцой засеменила в сторону завода, напрашивался именно такой вывод. Вслед за ней устремились остальные две псины, причем первая походу, подумал Егоров, была кем-то вроде вожака.

«Хреново».

— Барс и Ворон — немедленно вниз, передайте остальным мою команду и отходите к запасному выходу из бункера, предельно тихо откройте дверь и ждите моего сигнала к действию.

Командир объяснил всем обозначения условных сигналов. В ответ бойцы кивнули и, пригнувшись, поспешили к лестнице, ведущей вниз.

— Гунн идешь со мной, надо по-тихому уложить этих тварей. Валет оставайся здесь и следи за нашими гостями сколько сможешь.

Вдвоем они спустились на два этажа ниже, стараясь двигаться как можно тише. В голове прокручивались варианты на счет того, как лучше поступить в сложившейся ситуации. Псов нужно уложить максимально быстро и это Егоров прекрасно понимал. Кроме того, у его отряда имелось определенное преимущество, ведь противник пока не знает об их наличии на заводе, а с помощью псов хочет провести разведку. Это вполне разумно, ведь если внутри окажется угроза, то собаки не будут встревать в схватку, а поднимут лай и поспешат обратно к своим хозяевам. Твари весьма сообразительные и нападают только при наличии значительного численного преимущества над жертвой или у них просто нет другого выхода. Зная повадки псов, командир грушников понимал, что им придется хорошо просканировать местность, прежде чем они лаем дадут знать о чьем-либо присутствии. В свое время при разборе очередных донесений и результатов исследований выяснилось, что, скорее всего псевдособаки не умеют четко различать пси-образы тех, за кем они охотятся, эта функция является лишь вспомогательной в процессе обнаружения кандидатов на роль главного блюда. Если на охоте они сами смогли стать чьим-то обедом, то сразу же ретировались как можно дальше. Из этого командир сделал вывод, что псины, скорее всего, с помощью своих способностей учуют наличие живых существ именно в административном здании, где укрылись грушники. Они постараются убедиться в наличии угрозы непосредственно, а значит, у него и Гунна будет шанс пристрелить их раньше, чем те смогут окончательно испортить им настроение. Возможно, будь на его месте другой, то он послал бы вниз только одного Барса или Ворона, но не двоих сразу, однако здесь решение также принято исходя из опыта Егорова. Чем больше людей, тем сильнее их пси-образ проявлялся в мозгу псевдособаки и тем большее была вероятность обнаружения бойцов. Но и одному ему не справиться с тремя псинами, поэтому два человека для их ликвидации оптимально подходили в данном случае.

Спустившись вдвоем на третий этаж, Егоров дал команду сержанту Георгию Мамедову, прозванному Гунном за свой свирепый вид, оставаться в этой части здания, стараясь не отсвечивать и следить за лестницей. Сам же майор пошел на противоположную сторону, чтобы зайти с другой стороны. Идея заключалась в следующем: либо Егоров, либо его напарник должен будет выманить псевдособак на себя, не вступая с ними в визуальный контакт, но дав им понять, что здесь присутствует жертва и она отступает. В этот момент, другой спустится на один этаж ниже, последует на помощь и зайдет зверюгам в тыл, тем самым пресечет им путь к отступлению.

Егоров тихо пробежал этаж к лестнице и посмотрел вниз. Направив туда ствол автомата, командир прислушался к звукам, доносившимся снизу. Некоторое время никаких признаков наличия зверья не проявлялось, но прождав еще не более полминуты оттуда послышались осторожные шаги облезлых ног мутантов, которые явно казались чем-то встревоженными, чувствуя кого-то чужого в этом здании.

«Быстро учуяли, гады. Наверно чувствительность вожака сильнее, чем у его сородичей».

Переступив обломок штукатурки, Егоров спустился на пару ступеней вниз, готовый в любой момент открыть огонь по зверинцу, собравшемуся устроить здесь трапезу. Напряжение росло с каждой секундой, отдаваясь учащенными ударами сердца. Командир грушников уже буквально кожей ощущал, что вот-вот и его палец ляжет на курок и автомат выпустит смерть в безглазую морду чудовищной ошибки природы, прежде чем та сможет издать хоть звук. Еще мгновение и в пролете на этаж ниже показалась лысая с кошмарными шрамами голова матерой псевдособаки — той самой, которую он видел в монокуляре, но с другого конца здания послышался легкий хруст. Реакция последовала мгновенно и по раздавшемуся топоту стало понятно, что все три собаки устремились разузнать источник шума, причем хриплый рык выдавал в них полную уверенность на счет победителя в грядущей схватке. Действовать пришлось незамедлительно и Егоров кинулся вниз, чтобы ударить тварям со спины. В несколько прыжков он преодолел расстояние, отделявшее его от второго этажа и выбежал в обшарпанный коридор за прирученными мутантами. Две псевдопсины поменьше бежали впереди и первыми ворвались на лестницу, вожак же еще не успел как следует разогнаться и находился сзади, но уже через пару секунд и он скрылся вместе с ними. Раздался скулеж и звон подающих гильз — Гунн четко сработал и кто-то из псевдопсовых отправился к своим праотцам. Однако, как оказалось, одна тварь решила, что сегодня ей не хочется заканчивать свое бренное существование на этой земле и выскочила обратно. Ею оказался тот самый вожак и только теперь Егоров увидел насколько он превосходил по размерам своих сородичей. Командир грушников остановился и вскинул автомат, но обнаружил, что вожака уже не было на том месте, где он стоял секундой раньше.

«Вот чёрт!!»

Егоров забыл, об умении этих мерзких порождений Зоны

предугадывать

действия противника благодаря своим пси-способностям. Псевдособака мчалась на него, резко меняя направление и буквально знала, куда человек сделает свой следующий выстрел. Совершив два промаха, в самый последний момент, когда зверь готовился к решающему прыжку, командир отошел назад и послал ему навстречу очередь слева на право, уперев приклад автомата в живот.

Сработало.

Несколько пуль попали в вожака, отбросили его на пол, и тот, перевернувшись, рухнул и взметнул в воздух целое облако пыли. Не теряя ни секунды, Егоров дал короткой очередью в тварь и та немедленно сдохла, издав хриплый ни то стон, ни то рык. Вряд ли противнику удалось бы услышать из здания звон падающих гильз и звуки выстрелов автоматов с глушителями из-за довольно приличного расстояния. Однако эту возможность командир решил не исключать и показал знаком Гунну, что все чисто, а затем «тихо» и «сюда», затем указал вниз в сторону первого этажа. В ответ боец выставил руку вперед и показал большой палец вверх, то есть «понял». Осторожно передвигаясь, они вдвоем спустились на первый этаж, постоянно контролируя обстановку. Связаться с Валетом запрещалось, ибо нет гарантий, что противник не прослушивает эфир. Оставалось непосредственно самим выяснить обстановку с максимальной осторожностью, ведь собакам могли под шкуру вшить радиомаяки и отслеживать их передвижение в реальном времени. Если это так, то, увидев на экране своих устройств слежения замершие точки, гости решат узнать, что же произошло с их питомцами и вот тогда придется действовать быстро и чётко. Если же датчиков нет, тогда по прикидкам Егорова, неизвестные начнут осмотр зданий через семь-десять минут — то есть спустя то время, которое нужно псевдопсам с помощью своих способностей выяснить наличие потенциальных жертв на площади целого завода и вспомогательных к нему зданий. Командир встретился с Гунном возле центрального входа здания заводоуправления, и, выйдя из него, они в полуприсядь пробежали к постройке напротив. По времени, вероятно, отряд противника уже вышел на поиски и теперь требовалось дождаться условного сигнала подтверждения от Валета. Тот не заставил себя ждать и в шлеме Егорова раздалось два коротких тоновых сигнала, означавших начало продвижения группы неизвестных в глубь территории. Егоров ответил: длинный, короткий, длинный. Это значило основной группе, к которой отправились Барс и Ворон, быть начеку и в случае надобности использовать запасной выход из убежища для захода противнику в тыл. Решив обойти компрессорную с другой стороны, Егоров и Гунн хотели тем самым избежать наиболее вероятного столкновения с отрядом противника.

— На связи Третий, — прозвучал усиленный гарнитурой шепот Валета, — отряд разделился. Трое юго-запад, дистанция двести, еще трое вышли на дорогу к административному зданию, двоих не вижу, но, скорее всего они пошли в обход компрессорной, приём.

— Принял. Третий — контроль центра.

Теперь настала очередь действовать группе Ворона, что означало нарушить режим радиомолчания и майор дал команду на общей частоте:

— Девятый, к вам гости, готовьтесь встречать. Как принял?

— Принял, сделаем.

* * *

Жёсткая и буйная флора надёжно скрывала от посторонних глаз любого, кто захочет в ней укрыться. Вот и сейчас трех спецов увидеть за ней было просто нереально, тем более у противника отсутствовали тепловизоры или переносные радиолокаторы, с помощью которых они могли обнаружить грушников. Заместитель командира Ворон видел с административного здания, как сильно разрослась эта дрянь и заподозрить за ней вход в заброшенное укрытие было довольно непросто. Вместе с Барсом и Арабом они разместились так, чтобы не мешать друг другу.

— Я беру левого, — тихо произнес Ворон, но не по рации, а уже непосредственно обращаясь к остальным, — Барс, на тебе средний, Араб — гаси правого. Пока ждем, пускай подойдут ближе.

Получив приказ, бойцы подтвердили свои цели. Теперь осталось лишь дождаться, когда фигуры подойдут достаточно близко. Трое бойцов, явно настороженные пропажей собак, шли облаченные в спецкостюмы средней защиты — не для дальних рейдов в Зону. Вместо шлемов головы сталкеров скрывались под капюшонами, крепившихся к их костюмам. Казалось бы мелочь, но при отсутствии шлема данных членов шайки кинологов снижался риск попасть в него, тем самым обозначив звуком свое присутствие.

— Ждем, — скомандовал Ворон.

Шаг за шагом тройка приближалась к своей смерти, не ведая о том. Еще пара секунд и команда Ворона «работаем» оборвала нити их жизней. Послышались характерные для выстрелов через глушители «пуф-пуф» и двое человек практически одновременно дернули головами, из которых взметнулись кровавые фонтанчики, а третий секундой позже последовал за своими товарищами, немного развернувшись от попадания пуль.

— Девятый на связи, минус три. Чисто, — сообщил на общей частоте Ворон.

* * *

— Принял, — отозвался Егоров. — Девятый на тебе главный вход, Третий внимание.

— Здесь Девятый, выхожу.

Сержант Иван Колосов, известный среди своих, как Валет, больше не мог контролировать подход к бывшему заводоуправлению со стороны центральной дороги, ведущей к нему, поэтому перебрался в один из дальних кабинетов в восточном крыле здания. К его удивлению в оконных рамах сохранились стёкла, хоть и потрескавшиеся и покрытые паутиной, но все же за многие годы в Зоне они сохранились. Открыв окно, сержант постарался выбрать такую позицию, которая обеспечивала максимальный сектор обзора и обстрела, после чего зашел внутрь довольно темной комнаты, чтобы с улицы его сложней было увидеть. Единственное место, не просматривавшееся с его позиции, находилось у самой стены здания. Осмотрев его, Валет понял, что, находясь здесь, он никак не сможет поддержать или подстраховать остальную часть группы.

— Здесь Третий, у меня брак позиции. Прошу разрешения вернуться на исходную.

— Первый принял, даю добро.

Тем временем сам командир спецов и Гунн в поисках того, где им устроить ловушку, решили использовать в качестве укрытия жесткую траву. Она росла по обе стороны вдоль заброшенной дороги между компрессорной и высоким забором, некогда ограждавший завод и его окрестности от посягательств разного рода лиц, алчных до чужого имущества. Здесь впервые в течение операции, точнее той ее части, которая проходила непосредственно в Зоне, они воспользовались своим камуфляжем. Маскхалаты спецов идеально сливались с местностью и обнаружить их просто невозможно, не имея специальных средств или натренированных животных. В связи с тем, что с их зверинцем было покончено, о чем, неизвестный отряд еще не знал, а спецтехники у них не обнаружилось, то шансы по-тихому убрать двух из них резко повышались.

«Главное не дёрнуться» —

подумал Егоров. Почему-то он каждый раз себе напоминал это, лежа вот так вот, где-нибудь в траве или среди городских развалин, когда в нескольких шагах проходил часовой. Два сталкера, вероятно, из подразделения какой-то новой группировки, чья активность еще не регистрировалась агентурой ГРУ или ФСБ, шли осторожно, стараясь не шуметь. Последнее у них не особо получалось и шаг этих двоих пусть и не был громким, но все же недостаточно тихий, что говорило о невысоком уровне подготовки этих бойцов. Они спешили, решил Егоров, и вряд ли предполагают, что территория может быть кем-то занята из людей. Передвигаясь слегка согнувшись, двое прошли совсем рядом от грушников, слившихся с окружающей средой воедино. Командир с напарником не издал не единого звука и даже услышал тяжелое дыхание бойца, который шел ближе к нему. Подождав, когда вражины пройдут несколько метров вперед, он достал свою «гюрзу» с навинченным глушителем и почти синхронно вместе с Гунном отправил по адресу по одной пуле, которые со скоростью четыреста двадцать метров в секунду прострелили головы обоих чужаков и они грузно рухнули на землю.

— Здесь Первый, минус два, — сообщение ушло в эфир.

— Третий принял, у меня чисто.

— Девятый принял, ждем гостей.

— Третий — оставаться на позиции, Девятый — быть наготове. Как поняли?

* * *

Ворон принял сообщение и ответил, как полагается. Теперь оставалось всего три человека и следовало их убрать без шума и пыли. Лейтенант вышел из здания и, пригнувшись, пошел вдоль стены, чтобы исключить возможность увидеть его из-за угла, остальные же остались внутри. По его прикидкам последняя тройка нелегалов должна оказаться рядом, но их по какой-то причине не наблюдалось. Заместитель командира подумал, а что если они заподозрили неладное и решили найти своих, не решаясь выйти на связь? Достав камеру на проводе, он подключил ее к КПК и посмотрел за угол. Действительно, трое находились метрах в двадцати пяти от него и несколько замешкались. Пользуясь условными знаками, один из них последовал в сторону производственного корпуса, двое других пошли по направлению к Ворону.

— Здесь Девятый, один отходит на юг, дистанция сорок, двое идут ко мне.

— Первый принял. Третий, ты его видишь, прием?

— Говорит Третий, есть контакт.

— Жди отмашки Девятого, как понял?

— Принял, жду.

Забежав в помещение, Ворон снова высунул камеру наружу и убедился, что двое зашли за здание и не увидят, как будет ликвидирован их напарник. Когда они прошли то место, где полминуты назад находился Ворон, лейтенант шепотом произнес:

— Третий работай.

— Принял! Сделаю.

Голова бойца неизвестной группировки оказалась аккурат в перекрестии прицела снайпера и через секунду из нее с огромной силой выбило большой кусок черепа.

— Здесь Третий, сектор чист.

— Девятый принял.

Лейтенант быстро спрятал камеру и, не издавая ни единого звука, добежал к своим бойцам, показывая знаком, чтобы все были наготове. На втором этаже он и еще двое остались с ним, чтобы встретить противника, остальные же перебежали на другую сторону этажа и ожидали там. Собственно у приручителей псевдособак шансов уже не было в любом случае, а всякая попытка скрыться или подать сигнал тревоги будет пресечена на корню. Целенаправленность, с которой шли двое, говорила Ворону о наличии аппаратуры слежения за своими псинами, а, кроме того, они для неизвестных представляли серьезную ценность, коль те решили сунуться на поиски. Послышался тихий стук шагов и Ворон дал знак, означавший полную готовность. Он, Барс и Араб держали под контролем лестничный пролет из приоткрытых дверей заброшенных кабинетов, тем самым, готовя «теплую» встречу неприятелю. Показался дробовик и следом возник торс одного из сталкеров, ступавший армейскими ботинками по полу, где остался давно сгнивший и пришедший в негодность линолеум. В полумраке, который царил в здании, поскольку внутрь мало поступало скудного дневного света Зоны, различить неподвижные и похожие на груды мусора силуэтыгрушников в маскхалатах весьма тяжело. Подождав, пока не появится второй, Ворон вместе с напарниками открыли огонь. Первый из них успел вскрикнуть — видимо, пуля вошла ниже, чем планировал один из грушников, но секундой позже продырявленный не менее пяти раз, он перекинулся через перила и с высоты трех метров с дребезгом и хрустом упал на ступеньки. Второй получил свою дозу бронебойного гостинца от Араба, и, не успев даже нажать на курок, кубарем скатился вниз. После короткого ожидания трое спецов осторожно подошли и осмотрели тела двух покойников, чтобы окончательно убедиться в их неспособности являть собой угрозу. Сработано четко — у первого прострелена грудная клетка и оторван кусок нижней челюсти, второй же принял на себя еще три «маслины», одна из которых сделала новое отверстие в его голове.

— Здесь Девятый, минус два.

— Первый принял. Группе: точка сбора — три.

В итоге грушники за исключением Араба и Валета, оставшиеся на наблюдательных постах, уже вовсю тягали тела убитых ходоков. Выяснить, кем же были неизвестные сталкеры, не удалось, поскольку опознавательных нашивок, с помощью которых можно установить их принадлежность, у них не было. Анализ изъятых КПК также ничего не дал: все данные с него не представляли собой ценности — карты южных районов Зоны, несколько безопасных путей по аномальным полям да разного рода пометки. Единственным, что могло быть полезным, это запароленная информация на КПК одного из убитых, вероятно, их главаря. Егоров решил взять с собой устройство, чтобы по возвращению передать аналитикам для взлома. Трупы бойцов сбросили в гравианомалии — пренеприятное зрелище. Главным в заметании следов таким образом является точное определение границы области повышенной гравитации, чтобы самому в нее не угодить. Если совершишь ошибку, то гарантирована стопроцентная гибель. С помощью подручных предметов, будь то камни, ветки или обломки строительного мусора, определялся край аномалии и уже после в нее перебрасывались тела. Бросок — и труп резко падал вниз, вдавливаясь невидимой и страшной силой в грунт, в котором образовывалась трехметровая воронка. От человека не оставалось практически ничего — сжатие в этой области пространства было столь велико, что всякий предмет, попадавший в него, сдавливало в тень, как будто по нему сверху некий колосс ударил тысячетонным молотом. Всё происходило столь быстро, что уловить момент расплющивания человеческим глазом практически невозможно. Следом за телами восьмерых старателей отправились их личные вещи, а также оружие. Естественно, перед данной процедурой утилизации все полезные предметы были изъяты в пользу грушников, которые обогатились на две сотни патронов к Калашникову, пятнадцатью «эргээнками» и восьмью индивидуальными пакетами медицинской помощи. Все остальное, включая зарубежные штурмовые винтовки и дробовики, пришлось уничтожить, подобно их прежним владельцам. Не миновала подобная участь псевдособак, ликвидированных уже в другой аномалии. Единственной проблемой являлась кровь убитых, поэтому ее пришлось засыпать разным мусором — на б

о

льшее времени не оставалось; наличие непредвиденного обстоятельства в виде восьмерых ходоков и без того застопорило проведение операции.

Убрав все свои следы пребывания в бункере, грушники сделали в нем небольшой тайник, сложив туда собранное у сталкеров имущество, и добавили немного из своего. После маскировки нового схрона Егоров и Лис заминировали оба входа в бункер и плотно закрыли массивные двери. Еще раз осмотрев, не пропустили они чего существенного, спецы сняли все радиоуправляемые мины и датчики и отозвали постовых со своих наблюдательных пунктов. Теперь их всех ждал долгий и тяжелый путь, ведь здесь закончился лишь предбанник

настоящей

Зоны, которая простирает свои жуткие объятия всякому, кто осмелится бросить ей вызов.

— Группе: выходим в колонну по одному, Ворон — в тыловой.

Обойдя скопление вихревых аномалий, колыхавшихся еле заметными потоками воздуха над землей, отряд вышел в чащобу черной растительности, произраставшей здесь столь плотно, что на прохождение каждого метра сквозь нее требовались ощутимые усилия. Начался дождь, который буквально за минуту перешел в сильный ливень и превратил и без того влажную землю в настоящие топи. Егорову не нравилось, когда в Зоне шел ливень, порой превращавший местность в радиоактивную сель. Для него он был чем-то вроде плохой приметы и командир, как любой, кто долго находился в ЧАЗ, рано или поздно становился суеверным, вот и теперь разверзшиеся хляби небесные низвергли на эту землю могучий водяной поток и навеяли скверное предчувствие. Исключительно скверное.

* * *

База военизированной группировки «Долг»

00 часов 31 минута по местному времени

Полностью приведя экипировку в порядок к предстоящему выходу, Меткий в который раз собрал и разобрал свое оружие. После этого он надел спецкостюм с разгрузочным жилетом к нему, попрыгал на месте, чтобы выяснить, все ли закреплено должным образом, нет ли демаскирующих звуков от соударения или трения предметов друг от друга. Такую проверку необходимо проводить каждый раз, перед тем как собираться в рейд, иначе будь то человек или мутант мог услышать сталкера и тем самым обнаружить его. Поэтому скрытность и тишина — главные союзники вольных ходоков. В художественной литературе, издаваемой на Большой Земле многотысячными тиражами, разного рода «знатоки» писали о невероятных приключениях сталкеров в Зоне, зачастую пренебрегая даже не только простейшими правилами безопасности, включая конспирацию, но, порой, даже игнорировали элементарный здравый смысл. У них бродяги только что не с бодуна ломились в аномальную территорию, ведя себя подобно дикарям, наводили такого шороху, будто вся Зона должна была узнать об их «подвигах». Само собой в реальности такие идиоты просто гибли, не успев осознать, какая сила неожиданно их разорвала на куски или с какой стороны им вышибли мозги здешние «добродетели». Подготовка к рейду, а тем более к дальнему — целое дело и чем сложней предстоящий путь, тем лучше проработанной должна быть подготовка к нему. Те, кто эти правила игнорировали, давно уже стали кормом для здешних тварей, для которых вот такие самонадеянные глупцы становились изысканным деликатесом.

После отправки сообщения, Меткому представилась возможность немного вздремнуть, что перед выходом было самым нужным делом наравне с непосредственной подготовкой снаряжения. Теперь он ожидал, когда Альфа даст ему запрашиваемые снимки, чтобы определить, есть ли в районе вероятной дислокации группы наемников наземные строения, способные стать временной базой для них. Если таковых не окажется, то задача поиска «диких гусей» резко усложнится. Перепроверив детектор и радиостанцию, Меткий уже хотел приступить к дополнительному осмотру остальной электроники, работавшей в условиях Зоны порой особенно капризно, но вибро-сигнал с основного КПК заставил сталкера прерваться. Взяв со стола устройство, сталкер открыл сообщение. В нем говорилось следующее: «НАШЕЛ ТРИ ЭКЗЕМПЛЯРА, РАСЧЕТ ПРИ ЛИЧНОЙ ВСТРЕЧЕ». Подпись — Капкан. Это была условная фраза, под которую маскировался сигнал о приходе сообщения от Альфы. Такой ход делался для исключения возможности прочесть посторонним шифровку из Управления, если, например, сталкер-агент находится в ходке вместе с другими бродягами, но по какой-то причине в данный момент не может воспользоваться своим КПК, а некий особо любопытный субъект решит открыть сообщение. Несмотря на пароль, некоторые ушлые лица пользовались тем, что сталкеры часто вбивали его в память КПК, чтобы не набирать каждый раз при входе. Само собой, для допуска в ту часть памяти устройства, где непосредственно находилась шифровка, агент был обязан каждый раз вбивать заученный второй пароль при входе. Таким образом, взглянув на условную фразу в сообщении, подобную той, которая пришла к Меткому, злоумышленник не догадается о шифровке, тем более фразы подбирались типичные, не вызывающие подозрений. Да мало ли какой сталкер по прозвищу Капкан знаком Меткому?

Само же сообщение имело следующее содержание:

27 ОКТ. 22.49 ПО UTC

ОТ: АЛЬФЫ

КОМУ: ПРОРОКУ

ПРИВОДИМ АНАЛИЗ РАДИОЛОКАЦИОННОГО ИЗОБРАЖЕНИЯ КВАДРАТА 51°52′58″СШ 29°66′70″ВД

РЕЖИМ СЪЕМКИ: ВЫСОКОДЕТАЛЬНЫЙ ОБЪЕКТОВЫЙ — 1 М

РАЗМЕР КАДРА НА МЕСТНОСТИ — 12Х12 КМ

ДИАПАЗОН — УВЧ

УКАЗАННЫЙ КВАДРАТ ХАРАКТЕРИЗУЕТСЯ НАЛИЧИЕМ СЛЕДУЮЩИХ ОБЪЕКТОВ тчк ОБЛАСТИ 1 2 И 5 ИМЕЮТ ДИФФУЗНЫЙ ХАРАКТЕР ОТРАЖЕНИЯ УМЕРЕННОЙ ИНТЕНСИВНОСТИ СВОЙСТВЕННОЙ ДЛЯ ТРАВЯНОГО ПОКРОВА тчк В ОБЛАСТЯХ 3 6 7 И 9 ПРЕОБЛАДАЕТ ДИФФУЗНЫЙ ХАРАКТЕР ВЫСОКОЙ ИНТЕНСИВНОСТИ тчк СВЕТЛЫЙ ТОН И ЗЕРНИСТАЯ СТРУКТУРА РАДИОЛОКАЦИОННОГО ИЗОБРАЖЕНИЯ СООТВЕТСТВУЕТ БОЛЬШОМУ МАССИВУ ДЕРЕВЬЕВ тчк ОБЪЕКТЫ 4 8 И 10 ВЫДЕЛЯЮТСЯ ПРЯМОУГОЛЬНЫМИ ПЛОЩАДЯМИ СВЕТЛОГО ТОНА С РЕЗКИМИ ГРАНИЦАМИ И ВЫСОКОЙ ИНТЕНСИВНОСТЬЮ ОТРАЖЕНИЯ СООТВЕТСТВУЯ ПОСТРОЙКАМ ПРОМЫШЛЕННОГО И ВОЕННОГО НАЗНАЧЕНИЯ тчк К ЗАПАДУ ОТ ОБЪЕКТОВ 8 И 10 ПРОХОДИТ ЛИНИЯ С ИЗГИБАМИ ПО ТОНУ ИЗОБРАЖЕНИЯ СЛАБО ОТЛИЧАЮЩАЯСЯ ОТ ОКРУЖАЮЩЕЙ МЕСТНОСТИ ЧТО СООТВЕТСТВУЕТ АВТОМОБИЛЬНОЙ ДОРОГЕ тчк СОПОСТАВЛЕНИЕ С ДАННЫМИ РАДИОВЫСОТОМЕТА ВЫЯВИЛО СЛЕДУЮЩЕЕ: РАЗМЕРЫ ОБЪЕКТА 4 СОСТАВЛЯЮТ 10Х6Х3 (ДЛИНА ШИРИНА ВЫСОТА); ОБЪЕКТА 8 — 35Х18Х6; ОБЪЕКТА 10 — 45Х20Х4 тчк ВЫВОД: ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В КАЧЕСТВЕ ВРЕМЕННОЙ БАЗЫ ГРУППОЙ ЧИСЛЕННОСТЬЮ ОТ СЕМИ ДО ПЯТНАДЦАТИ ЧЕЛОВЕК В УСЛОВИЯХ ЧАЗ ПОДХОДЯТ ТОЛЬКО ОБЪЕКТЫ 8 И 10

К сообщению имелся прикрепленный файл, открыв который Меткий нашел непосредственно само изображение нужного квадрата. На нем для удобства выделены площади одинакового вида и однородной структуры путем очерчивания их штриховой линией, а каждому участку и объекту присваивался соответствующий номер. Восьмой и десятый, упомянутые в сообщении кандидатами на звание временной базы, находились на расстоянии около двух километров друг от друга. Проведя двумя пальцами по дисплею в разные стороны, Меткий увеличил масштаб, чтобы лучше рассмотреть полученный снимок. Выбрав объект «восемь» он обнаружил прилагавшуюся к нему сноску с кратким описанием постройки. Ею была заброшенная военная часть, покинутая после катастрофы 1986 года. После осмотра Меткий сделал вывод, что подобное место в принципе может быть использовано для организации временной базы наёмниками, поскольку на снимке чётко видно отсутствие серьезных разрушений здания части. Однако б

о

льшее внимание привлёк объект под номером «десять». Из сноски следовало, что данное сооружение когда-то являло собой помещение для зондирования ионосферы и других исследований, а главное говорилось о наличии подземных этажей.

«Очень любопытно».

Вероятно, постройку пришлось покинуть, так же как и большинство остальных после взрыва на ЧАЭС. Теперь уже тридцать лет она не использовалась, а десять из них туда вообще не было никакого доступа, начиная с момента появления Зоны. Находясь в Северных территориях, к ней очень трудно пробраться, не имея специальных навыков и снаряжения. Меткий обратил внимание, что даже детальная радиолокационная съемка не давала четкого снимка этой станции, означавшее наличие значительного количества помех, искажавших сигнал со спутника. Собственно, как догадался сталкер, определить принадлежность к военному объекту удалось только при сопоставлении данных о его расположении с данными Управления обо всех постройках гражданского и военного назначения советского времени на территории ЧАЗ. Кроме того, объект мог быть разрушен Зоной в любой момент и требовалось перепроверить с более высокой точностью его состояние, для чего старые снимки при дистанционном зондировании не годились. По новым изображениям Меткий, исходя из размеров и особенностей станции, определил в ней наиболее вероятного кандидата на роль временной базы наемников. Переписав ее точные координаты, он проложил на электронной карте маршрут к ней и к объекту «восемь» от Хутор-Леса. Изучение квадрата, куда предстояло держать путь, привело к еще одному выводу: на топографической карте, составленной в конце восьмидесятых годов, станцию на ней не отображали. На всех спутниковых снимках, сделанных до две тысячи шестого года, когда над Зоной образовался стойкий аномальный атмосферный фронт, скрывший поверхность в видимом спектре, данный объект обозначался заброшенной постройкой. Следовательно, абсолютное большинство сталкеров не имело представления о существовании станции или о ее истинном предназначении. Правда, признался сам себе Меткий, и он тоже мало что знал о станции. Единственно, в чем он был уверен, так это в особом режиме, сохранявшемся на станции в течение всего срока ее работы.

По окончании анализа полученной информации и сбора снаряжения Меткий еще раз проверил наличие всего необходимого для рейда. Все на месте, ничего не забыто. Сталкер посмотрел на свою каморку и где-то в глубине ощутил странное чувство, сродни тому, которое испытал, когда давным-давно он и еще несколько беглецов с Большой Земли в последний раз посмотрели на нее, прежде чем проникнуть за проволочное заграждение, разделявшее мир, который им был знаком, и новый, неведомый, ставший для одних домом, а для других могилой.

«Призраки прошлого не дают покоя, сталкер?»

— спросил его внутренний голос.

«Нет»

— солгал сам себе Меткий.

Хватит воспоминаний, решил он, и, выключив свет, закрыл дверь. Зона ждёт, а заставлять даму ждать как-то невежливо.

* * *

— Седьмой легион.

— Четвертая когорта. Пароль верный, подходи брат.

Как и ожидал Меткий, все участники рейда пришли раньше, чем было оговорено на совещании. Десять темных силуэтов в предрассветной тьме выделялись в черно-зеленом цвете ноктовизора на фоне полуусохшей-полусгнившей растительности, которой покрывалась земля северней базы. Не смотря на кажущееся спокойствие матёрых ходоков, в воздухе присутствовало напряжение от скорого начала вылазки. Еще бы, ведь каждый поход в Зону порой опасней, чем пробежка с закрытыми глазами по минному полю. Никто не знает наверняка, что может случиться с тобой за время выхода в недра аномальной территории, сумеешь ли вернуться не только живой, но и с хабаром или встрянешь в нечто такое, по сравнению с которым и смерть покажется великим избавлением.

Сумрак (его все признавали по солидному костюму БКЗ-5) вышел чуть вперед, чтобы встать перед всеми старателями.

— Все в сборе, — констатировал он. — Теперь слушаем внимательно: в голове группы иду — я, в тылу будет идти Огонь. Говорим только в случае надобности, если растянемся, то используем общую частоту для связи. Надеюсь, никто не забыл вчерашнего разговора и мне не придется применять меры по отношению к нарушителю установленных правил? — вопрос был скорее риторическим. — Вот и отлично. Если кому есть, что сказать или кто-то решил отказаться от выхода в рейд, то пусть он это сделает сейчас.

Глава группы окинул взглядом через свой ноктовизор всех членов команды, но никто не произнес ни слова.

— Тогда все за мной. Оружие снять с предохранителей.

Отряд шаг в шаг устремился в ночную чернь, осторожно продвигаясь сквозь заросли. Меткому выпало идти в середине группы и он, держа автомат на сгибе руки, старался ступать точно по следу за шедшим впереди ходоком. По прозвищам он знал лишь некоторых из группы, остальных же сталкер запомнил по их позывным.

Старатели шли весьма осторожно, прислушиваясь ко всем подозрительным звукам, и внимательно следя за показаниями детекторов, дабы не пропустить особый сигнал о присутствии рядом аномалий. Буквально проламывая себе путь сквозь заросли, Сумрак несколько раз давал команду остановиться, то прислушиваясь к неясным шорохам, то с крайним вниманием осматривал путь впереди. Иногда отряд вынужденно менял направление хода, ибо дальше сквозь мутноватую утреннюю пелену испарений мелькало почти незаметное для неопытного новичка колебание или вдруг появлялось несвойственное для земли свечение. И тогда Сумрак сообщал, что нужно идти в обход, соблюдая предельную осторожность. Кто-то сзади Меткого даже шепнул, дескать, судя по описанию, это такая область, где пространство ведет себя не так, как везде. Естественно, проверять является ли это правдой или нет, никто не собирался, зато при движении в обход, каждый хоть раз да посмотрел с опаской в сторону редкого явления. Трудно представить последствия для человека, который ненароком угодит в такую ловушку. В Зоне с ее фортелями очень многое действовало на нервы, словно играя с воображением в какую-то безумную игру. Порой, даже если рядом нет прямой угрозы, разум сам находил причины для парализующего страха и не давал ступить ни шагу.

Сбоку что-то зашебуршало и Меткий с еще несколькими бойцами мгновенно навели в ту сторону свои автоматы, в эфире раздалось чье-то «всем стоять». На вопрос Сумрака: «Какого черта?», между стволами деревьев промелькнуло очертание небольшого существа, двигавшегося с огромной скоростью. Издав низкий звук, напоминавший нечто среднее между шипением и клекотом, тварь скользнула куда-то прочь, видимо, осознав, что расклад сил был в пользу странных двуногих существ. Однако с другой стороны от колонны, в которую выстроился отряд, донесся звук движения еще нескольких тварей.

— На двенадцать часов от меня! — последовал сдавленный крик в эфире.

Автор этих слов выпустил из автомата короткую очередь туда, где только что были неизвестные существа.

— Отставить стрельбу! — прозвучал голос Сумрака.

Выстрелы прекратились и Меткий высмотрел ноктовизором обладателей злобного шипения. В зарослях мелькали силуэты, которые из-за скорости их передвижения очень трудно рассмотреть и только раз одна из тварей все же застыла на месте, оказавшись на пару мгновений в поле зрения Меткого. Ну и мерзость, промелькнула мысль у него в голове. Существо напоминало увеличенную ласку, но с более массивной круглой головой и пасть — какая это пасть! Впечатление, будто шириной она была во всю голову твари, а от ее оскала из десятков острых зубов, расположенных в несколько рядов, по коже пробежали мурашки. Уродливые круглые глаза черного цвета, занимали существенную часть морды мелкой твари, но более всего впечатляла и внушала страх та скорость, на которую оказалась способна бестия с ее собратьями.

— Все в кольцо! — крикнул Сумрак, осознав, что хищники охотятся стаей и норовят отбить кого-то одного из отряда.

За считанные секунды весь отряд перестроился в новый боевой порядок для ведения кругового огня.

— Что это за хренотень?! — спросил громким шепотом один из бойцов, но Меткий его не узнал.

— Мне довелось видеть пару раз такую, но здесь их прежде никогда не было, — отозвался Кремень, который, казалось, мог сохранять спокойствие даже в самых пиковых ситуациях.

Глушители, навинченные на оружии старателей, скрывали шум от выстрелов, разрывавших кусты, которыми плотно заросло всё вокруг. Но твари были поистине неуловимыми: как только одна из них попадала в прицел кого-либо из сталкеров, то немедленно с невероятной скоростью делала бросок в сторону и пропадала из виду. Меткий заметил, что расстояние, отделявшее группу от этих проворных мутантов, стабильно сокращалось и через минуту-другую кто-нибудь лишится части своего тела, когда одно из этих мерзких созданий отхватит кусок ноги или туловища своими чудовищными челюстями. Крик сбоку — сталкер повернул голову и увидел сиганувшую тварь на одного из бродяг. Она впилась ему в плечо и тот, упав в образованный круг, завопил от приступа боли нечеловеческим голосом. Автомат вылетел из его рук, но боец что есть сил схватил существо руками в попытке отдернуть ее от себя и отбросить мутанта как можно дальше.

— Помогите мне!! — заорал сталкер.

Один из тех, кто был ближе к нему достал нож и решил ухватить существо за спину, чтобы затем воткнуть свое оружие в тело зверя, однако тварь своим извиванием ускользала из рук бойца. Крик не прекращался ни на секунду — сложно представить, какую рану мог нанести обладатель челюстей и лишь когда подоспел на помощь еще один ходок они втроем оторвали ее и выбросили в сторону. Тварь явно не ожидала такого поворота событий и сделала роковую ошибку. Вместо того, чтобы убежать в заросли она злобно посмотрела на людей, раздумывая атаковать ли их или ретироваться. Неопределенность длилась не более пары секунд, но и такого времени Меткому хватило для прицельной стрельбы короткой очередью по существу и оно, получив три пули в тело, откинулось назад, конвульсивно задергав конечностями. Не успел Меткий выдохнуть, как на него выпрыгнул из кустов сородич убиенного мутанта. Рефлекторно сталкер выставил перед собой руки с автоматом и, как оказалось, весьма удачно. Зверь ударился о него и был с силой отброшен в сторону, куда незамедлительно последовали несколько пуль, которые и оборвали жизнь существа. Троица, занятая первым мутантом, уже вовсю отстреливалась от хищников и, как подумал Меткий, рана сталкера либо не сильно серьезная, либо адреналин схватки притупил боль от укуса. Теперь отряд приноровился к атакам жутких «ласок» и последовательности их действий. Патроны уже не тратились впустую, как в начале схватки и вскоре нападения сошли на нет пока ни одно из мерзких созданий более не осмеливалось напасть на отряд людей.

С автоматом наготове Сумрак ждал в напряженном молчании несколько минут для уверенности, что твари не вернуться и только затем дал команду проверить раненых и провести ревизию, сколько и чего они лишились за время нападения на отряд.

— Уххх, сука-а-а, — простонал Стилет — тот самый сталкер, в кого вцепилась «ласка».

— Мда-а, хорошие у них челюсти, — сообщил Огонь пнув берцем труп одной из тварей. — Не будь на тебе костюма, брат, отгрызла бы она тебе руку. Никогда не видел ничего подобного.

— Лучше бы ты помог мне сделать перевязку, козлина, — злобно процедил сквозь зубы Стилет, стараясь побороть в себе чувство боли.

— Прежде, чем перевяжем тебя нужно тщательно проверить местность на радиационное заражение, чтобы в рану не попали фонящие частицы. Огонь и Хлыст — организовать охрану, Гуру и Кремень — вы на дозиметрический контроль. — Взглянув на Меткого, Сумрак коротко добавил:

— Молодец, хороший выстрел.

Сталкер кивнул в ответ. По окончании контроля Гуру и Кремень сообщили о нормальном уровне радиационного фона, а грузный на вид ходок известный как Мастиф, заявил, мол, еще повезло, что не напали где-нибудь возле Шепеличей, где загрязнение куда сильней и остальные согласно закивали. Меткий и Кремень помогли снять разгрузку вместе с верхним сегментом бронекостюма и обработать рану Стилета. След от хвата твари оказался весьма глубоким, говоря об огромной силе ее челюстей. Пробив бронекостюм, зубы дошли до плеча и вонзились на сантиметр внутрь. Вся грудная клетка, правая рука и плечо были залиты кровью, но вены, судя по всему, задеты не были. Стилета перебинтовали, вколов обезболивающее и обработав рану, после чего помогли ему одеться. По его словам рана не мешала при ходьбе и переноски снаряжения, но Сумрак распорядился Мастифу, Огню и Кремню взять часть его снаряжения. Пятнадцатью минутами позже все были готовы продвигаться дальше и отряд выстроился в том же порядке, в котором сталкеры следовали до нападения. Перед выходом Гуру произвёл несколько снимков трупа одной из тварей специальным фотоаппаратом в режиме ночной съемки и создал новый раздел в своем КПК с ее описанием. Такой порядок существовал уже давно из-за ценности любой информации о новых существах или более точные данные об уже встречавшихся, ведь они помогали в конечном итоге всем, а кроме того, немаловажную роль играла их стоимость. По завершении осмотра существа Гуру присоединился к остальным и отряд боевым порядком продолжил идти, забираясь все глубже в Зону.

* * *

Впереди Меткого шел пострадавший Стилет и без сомнений, он в определенной степени корил себя за произошедшее с ним. Полученная рана, какой бы «ерундовой» она ни была с его слов и как бы она не выглядела, все же могла сказаться на функциональности его обладателя, причем в самый неподходящий момент. И пускай в среде ветеранов-ходоков принято всегда помогать своим при любых условиях, зная, что в другой раз любому из них тоже будет оказана помощь, все-таки ощущалась некая озабоченность таким раскладом. Пока никто не станет подавать протестующий возглас, дескать, давай-ка ты отправляйся своим ходом назад, пока несильно углубились, либо пережди нас в каком-нибудь подвале, а мы тебя на обратном пути заберем. Провизии хватит, а если нет, то мы тебе добавим. Однако в критический момент кто-нибудь да обязательно скажет нечто подобное, ведь рейд сталкеров отличался от военного рейда и тем, что в первом случае никто не заставляет ходоков идти на риск в поисках желаемых артефактов, если не считать нужды, то во втором приказ надо исполнить хоть ты тресни. Этот факт означал допустимость потерь среди групп сталкеров, но не в смысле возможности кем-либо пожертвовать для обхода особо хитрой аномалии — такое практикуется лишь у полных отморозков — а в смысле оставить собрата по хабароискательству в надежном месте или отправить его назад на базу, если имеется такая возможность. Меткий просто кожей чувствовал, что именно такие мысли проскальзывают если не у всех, то у некоторой части группы уж точно и в этом не приходилось сомневаться. Кто-то преследовал свои сугубо корыстные мотивы, ведь если отослать одного из группы, то его доля от потенциальной выручки за найденные артефакты делилась на всех остальных. Для самого же Меткого данное обстоятельство не играло никакой роли, поскольку он в любом случае не участвует в делении барыша. Однако идея примкнуть к отряду, состоящему из опытных старателей ему оказалась очень по душе, ведь собрать собственную команду для дальней ходки и легендирование своего участия в ней дело весьма непростое, зато куда легче стать частью группы профессионалов, пусть и за относительно короткий срок. Да и не факт, что в первом случае ему со своим отрядом удалось бы отбиться от этих чудовищных «ласок».

Отряд продвигался мимо искореженных деревьев по широкой поляне, где недалеко от дороги, невидимой из-за уродливой травы и кустарников, находилась заброшенная машинотракторная станция. Лишь по трем ангарам и небольшому одноэтажному зданию во всем этом удавалось признать некогда одну из форм организации автотранспортного хозяйства. У административного здания с покосившимися стенами из красного кирпича крыша оказалась полностью разрушена; от нее остались лишь несколько обугленных досок — следствие особой интенсивности Выброса в этих краях. Вся территория станции ограждалась заржавевшим забором, который кое-где, судя по всему, был проломлен целой группой мутантов во время очередного Гона. Приглядевшись, кто-то впереди увидел нечто, привлекшее внимание всех. В одном из автобусов, точнее в его сгнившем каркасе, из оконных проемов вывалились тела двух человек, а в одной из дыр в корпусе виднелся труп третьего. Настроив свой ноктовизор, Меткий также заметил разорванные тела сталкеров, вероятно тех, кто не прибился к одной из группировок. Их порванные защитные костюмы далеко не лучшего качества не спасли от зубов и когтей преследователей, от которых им так и не было суждено уйти. Вид погибших ходоков угнетающе действовал на всех, ведь на месте этих бродяг, чьи обглоданные останки лежали под открытым небом, мог оказаться каждый из них. Никто не пожелал бы себе такой участи и каждый из сталкеров давно решил оставлять для себя один патрон, чтобы не достаться тварям. Меткому так и представилась картина перед глазами, когда троица убегала от хищных существ, выследивших сталкеров своим особым чутьем.

«– Отходите, я прикрою! Вон там, в ста метрах автобус, давайте туда!

Канонаду выстрелов и звон падающих гильз заглушали вопли мутантов, чьи тела дырявились бронебойным огнем. Затем тот, который остался прикрывать, сумел добраться к своим и они втроем попытались организовать оборону изнутри автобуса. И вот в темноте его салона, некогда чистом, но теперь полностью проржавевшем, они слышали, как снаружи доносилось злобное рычание жутких существ, так и рвущихся попасть внутрь.

— Нельзя дать им проникнуть в автобус… Если окажутся здесь — нам конец. Стреляйте по ногам, раненых они сами сожрут и может от нас отстанут!

Самообман. Сталкеры мужественно отбивались пока не закончились патроны и уже понимая неизбежность своей гибели, один из них схватил свой боевой нож и кинулся на нечто свирепое. Второй последовал за ним, но хищные уродливые создания не заметили их сопротивление и разорвали на куски. Третий увидев, что случилось с его товарищами, приставил к виску свой пистолет и нажал курок…

Звук осечки был страшнее смерти.

Крик сталкера слышали далеко от станции, когда последнее, увиденное им, оказался жуткий оскал существа и его глаза, полные дикого безумия».

Картина трагедии прошла столь же неожиданно, как и началась. Меткий дал себе очередную установку максимально сосредоточится на рейде и полностью абстрагироваться от всех посторонних мыслей, хотя и понимал, что рано или поздно ему придется отвлечься, пускай на несколько мгновений.

Отряд миновал заброшенную станцию и шел по лесополосе, точнее по той местности, которая когда-то именовалась подобным образом. Теперь каждый из группы Сумрака, включая и самого командира, вновь почувствовал, насколько тяжелей давалась ходка в Зоне, когда предстоявший путь был намного дольше и сложней обычного. Особенно это ощущалось во время отхода от преследования, когда путь отхода проходил через овраги или другой сложный участок. Вот и сейчас, чуть не угодив в вихревую аномалию, вовремя замеченную Сумраком, предстояло подняться по одному из таких оврагов, но лидер группы поднял кулак вверх, давая команду остановиться и замереть. Постояв так секунд десять, он махнул рукой вниз и тут же все ничком неподвижно залегли в ржавого цвета траве, наставив автоматы в ту строну, куда смотрел Сумрак. В такие моменты никто не задает лишних вопросов, касающихся причины того, почему приходится только что не лицом лежать в грязи. Жизнь дороже. Откуда-то впереди донесся топот, сопровождаемый сдавленным рыком и метрах в сорока от залегших на земле сталкеров пробежала стая косматых хищников, виденных Метким всего два-три раза за все время его пребывания в Зоне. Всклокоченная серо-коричневая шерсть на горбатых спинах подчеркивала их звериную, яростную суть. Эти двухметровые твари куда-то целеустремленно мчались, передвигаясь огромными прыжками, будучи ведомыми своим матерым вожаком. Было в их виде и повадках немного от гиен и крупных кошек, но можно не сомневаться, что эти чудища являли собой куда б

о

льшую угрозу. Возможно, где-то впереди от них старалась укрыться очередная жертва, которая в роковой час для себя попала на охотничью тропу проворных хищников.

Наконец, стая мутантов убралась прочь и Сумрак дал команду осторожно встать и, по мере возможности, спешно преодолеть открытый участок земли да скрыться в чаще уродливого леса. Мало ли, а вдруг где-нибудь в километре над ними среди воздушных аномалий барражирует какой-нибудь «демократический» ударный беспилотник? Демократизаторы на весь мир заявляли, что, дескать, используют их исключительно в разведывательных целях, хотя и не отрицали исключений, когда в некоторых случаях применяли оружие. Само собой их командование не уточняет, что именно относится к «некоторым случаям», но Меткому известно, как те же янки неоднократно использовали их для уничтожения отрядов группировок, составлявших конкуренцию тем группировкам, которые курировали их спецслужбы и против военных отрядов, имеющих допуск в Зону. Ну и само собой западно-либеральные вояки с особой педантичностью участвовали в истреблении вольных бродяг, если те появлялись в их секторе ответственности. Так что мысль о том, как можно быстрее скрыться среди леса хоть и не была панацеей от роботизированных дронов (гиперспектральным камерам этих летательных аппаратов растительность не помеха), но во всяком случае давала небольшой шанс остаться незамеченным. Спустя пять минут отряд забрался в самую чащобу искореженных веток и ядовитой поросли, лишь изредка сверяясь по спутниковой навигации или по компасу, чтобы не зависеть от аппаратуры работавшей ненадежно среди помех. Сталкеры успели перекинуться парой слов об увиденном за время хода и сошлись во мнении о весьма странном поведении мутантов в последнее время. Встретить двух видов тварей, которые даже бывалые старатели наблюдали не больше пяти раз за всю свою сталкерскую «карьеру» в течение нескольких часов — событие из ряда вон. Для непосвященного человека могло показаться, будто сему факту не стоит придавать большого значения, но так мог подумать только человек далекий от Зоны и никогда не ходивший за хабаром. На самом деле поведение мутантов, а также их наличие и активность давали значительную информацию о ситуации в той или иной части Зоны, ведь это могло сказаться на проведении рейда. Если там появлялись редкие, особо опасные виды или даже совершенно новые, то прокладка маршрута существенным образом корректировалась в соответствии с поступившими данными. Как бы то ни было, но в этом рейде сталкерам уже пришлось встретиться с подобными отклонениями, правда такая аномалия в аномалии для ветеранов Зоны не была чем-то экстраординарным. Собственно, если рассудить, то им приходилось постоянно находиться в экстраординарном месте и большинство уже давно ничему не удивлялось. Или почти ничему, ведь это же Зона.

До привала, намеченного Сумраком, оставалось не более получаса пути, как сзади сталкер, известный под прозвищем, Дикий окликнул Меткого, но чтобы никто другой этого не услышал. Меткий замедлил ход, дождавшись, когда напарник сравняется с ним в шаге и еле заметно кивнул, мол, чего тебе надо?

— За нами наблюдают, — твердо сказал Дикий.

Меткий удивленно вскинул брови, хотя этого ветеран не увидел из-за шлема и осторожно посмотрел по сторонам.

— С чего ты взял? Видел что-то?

— Нет, но… в общем, у меня всегда такое ощущение когда за мной кто-то смотрит. Не знаю, почему так, однако еще ни разу это чувство не подводило меня.

При иных обстоятельствах и в другом месте на такое вряд ли бы обратили существенное внимание, но только не в Зоне. Не раз случалось, что интуиция и сталкерское чутье спасали жизни вольным бродягам. Никто точно не знает, почему ни один детектор или роботизированный аппарат не мог сравниться с человеком по умению понимать, где есть аномалия, а где ее нет. То ли дело в его способности подмечать и комплексно анализировать все замеченные детали, которые он видел в Зоне или дело в несовершенстве аппаратуры, но факт остается фактом: ничто созданное человеком не могло лучше определять выкрутасы Зоны, чем он сам. Во всяком случае, никто не доказал обратного. По этой причине подобные заявления опытного сталкера порой учитывались не меньше, чем точные разведданные.

— Как долго ты чувствуешь чье-то присутствие?

— Точно сложно сказать, однако оно меня не покидает с момента, когда мы отбились от этих проворных тварей. Может стрельба и крики привлекли постороннее внимание? — скорее самого себя спросил Дикий, нежели обращаясь к Меткому и тут же добавил: — Думаешь, стоит сообщить об этом Сумраку?

— Пока не надо. Будем внимательней прислушиваться и если подозрения подтвердятся, вот тогда и сообщим ему, — ответил Меткий, глядя вперед, в серую мглу.

Дикий кивнул и замедлил шаг, чтобы снова занять свое место в колоне отряда.

«Будь настороже».

Вскоре ощущение кого-то стороннего охватило и Меткого. Ни с того, ни с сего, оно возникло совершенно неожиданно и сталкеру даже показалось, что он чувствовал его присутствие уже достаточно давно, хотя обратил внимание лишь сейчас. Такое состояние походило на то, когда смотрят в затылок не сводя глаз, но значительно сильнее, а потому испытывался весьма ощутимый дискомфорт. Наваждение буквально сверлило мозг, не давая нормально сосредоточиться и приводило к непонятным паническим ощущениям, не продиктованным какой-то конкретной угрозой. Отсутствие ясного понимания причины такого волнения усиливало чувство беспокойства, но сталкеры продолжали свою охоту.

Легкий туман, свойственный этой части Зоны, не мешал достаточно хорошо просматривать местность даже без применения технических средств. Сумрак приказал отряду остановиться и достал из рюкзака портативный радиолокатор, которым он прозондировал территорию, но кроме двух мелких кабанов, распознанных прибором, ничего не нашел. К нему подошел Дикий и Огонь. На вопрос: «Ты тоже чувствуешь?», командир сталкерского отряда коротко кивнул. Подав рукой сигнал идти дальше, Сумрак спрятал прибор и пошел в головной дозор, ведя за собой остальных. Мелкая растительность и кривые деревца составляли основную часть здешней флоры, преобразившуюся в уродливые подобия своих недавних предков под воздействием окружающего мира. Растительность существенно мешала передвижению, но члены отряда упорно шли вперед, прокладывая себе путь и не останавливались ни на миг. Постоянный контроль секторов практически исключал возможность пропустить опасность, однако угроза пришла совершенно иного характера. Сработал детектор Сумрака, о чем тот сообщил своему хозяину еле слышимой вибрацией. Ветеран достал его из разгрузки и определил направление, откуда исходил сигнал. Все бы ничего — обнаружь да обойди — но особенность этой аномалии заключалась в неспособности прибора определить и локализовать ее границы. Сей факт несколько сбил с толку опытного ветерана и он, не раздумывая, дал команду замедлить ход. Детектор не выявлял образования, а показывал сотни крохотных красных точек на дисплее, общее расположение которых не имело четкой границы. Тогда командир вычислил расстояние до ближайшей к ним точки и определил ее координаты, затем, на своей электронной карте отметил ее положение. Прибавив к границе пятьдесят метров по направлению к отряду, командир нашел место, где его бойцы могли остановиться и осмотреть область неизвестного происхождения.

После непродолжительного, но осторожного передвижения по каменистой почве — что показалось странным для этой местности — группа вышла на позицию, отмеченную Сумраком у себя на карте и… обомлели. Впереди, в каких-то тридцати шагах пред ними предстало нечто, объяснение которому вряд ли смог бы дать даже самый просветленный ум современности. Растительность куда-то исчезла, а открывшееся пространство напоминало пустынный и, казалось, безжизненный пейзаж. Земля под ногами сначала была сухой и потрескавшейся, но с каждым метром становилась все более похожей на спёкшуюся стекловидную массу, покрытую мелкими трещинами. От поверхности шли испарения и чувствовалось, что температура здесь выше, чем в остальной части Зоны, с легкой дымкой в воздухе, дополнительно ухудшавшей видимость. Чувство тревоги, доселе скрытое в ожидании нужного момента для вселения страха, теперь с новой силой нахлынуло на каждого без исключения. Послышался до боли знакомый треск дозиметра, указывавший на довольно значительное повышение радиационного фона из чего следовала недопустимость дальнейшего хода в текущем направлении. Такая непредвиденная поправка в схему маршрута была нежелательна и могла оказать существенное влияние на ход рейда, но делать нечего, иначе преодолеть возникшее препятствие не представлялось возможным.

— Кремень, Мастиф проводите контроль. Скорость выдерживайте обычную. Огонь, Дикий — кройте наши спины. Всем — расстояние не больше тридцати метров.

Определить природу происхождения неизвестного феномена, коим, безусловно, являлась увиденная мёртвая равнина, не удалось. С виду воздействие на землю напоминало термическое, будто прошёлся огненный ураган, превратив все на своем пути в спекшуюся массу. Однако детекторы, способные выявить подобного рода аномалии, молчали, что само по себе наводило на два возможных вывода: либо они наблюдали только последствия активности термических аномалий невиданных масштабов, либо это новообразование оказалось не изученным.

Снизив скорость передвижения до трех-четырех километров в час, отряд шел вдоль условной границы. Сумрак отметил, что как назло из-за плохой видимости ориентиры были незаметны. В таких условиях имелась реальная угроза потерять связь с ГЛОНАССом — явлением нередким для Зоны — и сбиться с пути. Единственным положительным моментом в этой ситуации было отсутствие следов на высохшем от необычно высокой температуры грунте — фактор, снижавший возможность враждебных элементов обнаружить отряд. И всеже, если область окажется слишком большой для ее обхода, придется идти прямо по ней, выбирая наименее загрязненные участки.

По внутренней связи с командиром связался Кремень.

— На связи один-ноль-третий, — раздался голос Кремня, — нашли относительно чистый участок, фон в пределах допустимых значений, приём.

— Говорит один-ноль-первый, — ответил Сумрак, — разрешаю радиационную разведку, максимальная дистанция пятьдесят метров, прием.

— Понял, отбой.

Предстоял путь по достаточно узкому участку, в котором радиационный фон находился в норме. За тыл, как и прежде, отвечали Огонь и Дикий, которые внимательно следили, не зашел ли кто за спину, и хотя в подобном месте вряд ли можно кого ожидать, но осторожность никогда не бывает лишней.

Шаг за шагом отряд продвигался вглубь невиданного места, всматриваясь в каждую, на первый взгляд, даже незначительную деталь. Поверхность земли здесь явно теплее, чем воздух, что ощущалось в спецкостюмах, а капли мелкого дождя, начавшегося не так давно, падали на разогретую землю, над которой образовывался туман испарений. Он в значительной степени снижал видимость, вызывая негодование у сталкеров ввиду невозможной корректировки маршрута по ориентирам. В любой момент спутниковая навигация могла дать сбой и тогда останется полагаться только на свои силы и каждый из сталкеров, привыкший рассчитывать прежде всего на самого себя, прекрасно осознавал, чем могло обернуться нынешнее положение. Оно прямо-таки подталкивало к ускорению шага, чтобы как можно быстрее пройти эту область, схожую с гигантской сковородкой, под которой кто-то злой в любой момент может добавить огня… Но спешка верный путь к гибели: не выдержишь, примешь необдуманное решение, вот тогда можно угодить в аномалию и еще повезет, если смерть будет быстрой, а то в Зоне всякое может случиться.

«Проклятая дымка, ничего не видно» —

раздраженно подумал Меткий. Ситуация изрядно действовала на нервы и только благодаря немалым усилиям бойцы держали самообладание. Кроме того, из-за повышения температуры воздуха, а следовательно и всего теплового фона, использовать тепловизоры становилось бессмысленным. Мгла обволакивала, забирала в свои объятья и всячески мешала толком разглядывать предметы. Теперь видимость значительно ухудшилась и командир скомандовал Кремню с Мастифом идти на расстоянии не более двадцати метров, но вместо ответа по рации он услышал сдавленный голос Мастифа.

— Вам надо этовидеть.

Инстинктивно все члены отряда ускорили шаг, на секунду позабыв, что идут не по пляжу. Фигуры двух бойцов увеличивались по мере приближения и Сумрак заметил, как они оба повернулись к нему, в ожидании, когда командир увидит устрашающую сцену. Метр, еще один и еще, сталкеры обошли своих разведчиков, а их взору предстала невероятная, безумная картина. В двадцати шагах от них стояла черно-серая человеческая фигура с выставленными вперед руками, словно защищаясь от кого-то. Сталкеры подавили изумление и медленно подошли к ней. Внимательно рассматривая наследие чего-то страшного каждый старался внутри себя найти ответ на вопрос, чему же они стали свидетелями? Да, теперь, приблизившись в упор, можно с уверенностью сказать, что раньше этот жуткий монумент был человеком. Теперь же от него остался лишь покрытый толстой коркой обгоревший труп, навеки застывший в своей предсмертной стойке. Совершенно обомлев, Меткий обошел вокруг него и обнаружил, как маска противогаза оплавилась вместе с лицом и сейчас представляла собой дикое зрелище, от которого бросало в дрожь.

— Здесь еще один, — сообщил по рации Дикий.

— И тут тоже, — отозвался Огонь.

Действительно, неподалеку стояли такие же памятки катастрофы, положение которых говорило о полной неожиданности причины гибели ходоков.

— Что… что тут произошло? — сглотнув, полушепотом произнес Хлыст.

— Похоже на воздействие очень высокой температуры. Будто они попали в огромную духовку, — отозвался Гуру, пораженный представшей трагедией.

— И мы в самом ее центре, — мрачно заметил Дикий и протянул к одному из обугленных тел руку. Он лишь слегка дотронулся и… — Вот черт!

От прикосновения тело того, кто некогда называл себя сталкером, рассыпалось в прах, взметнув в воздух черной тучей. Все оторопели.

— Не трогайте их! — гаркнул Сумрак, и сделал пару шагов назад. — Нам надо как можно быстрее выбраться отсюда, если не хотим присоединиться к ним.

Довод командира был железным и никто не выразил желания провести подробное изучение причин здешней аномалии. Отряд продолжил путь по имевшейся электронной карте, куда нанесли неведомую область с известными границами. До небольшого заброшенного поселения, где планировалось сделать привал, оставалось еще порядком и задерживаться на этом пустынном куске земли никто не хотел. Меткого же поразил и одновременно привел в замешательство факт отсутствия хоть каких-либо намеков на растительность, некогда произраставшую здесь. Ни обугленных и поваленных стволов, ни пепла, то есть ничего свойственного, например, обычному лесному пожару. Кроме всего прочего много вопросов вызывало то, как именно сгоревшие сталкеры остались не разрушенными от ударной волны, если считать все увиденное следствием какого-то чудовищного взрыва. Все имевшиеся в наличии факты не укладывались в признаки известных процессов или явлений и единственным отдаленно похожим по воздействию были последствия ядерного взрыва. Естественно, никто не мог сбросить в Зону бомбу или провести ракетно-ядерный удар: еще в самом начале ведущие державы достигли неофициального соглашения, согласно которому каждая из ответственных сторон давала гарантии неприменения ядерного оружия на территории Зоны, хотя, как известно, из любого правила всегда могут иметься исключения. Однако такой вариант Меткий сразу откинул, ведь применение столь радикальных средств обязательно было бы зафиксировано со спутников и специальными станциями слежения. Плюс все наличествовавшие наблюдения опровергали такое предположение целиком и полностью. Где воронка от взрыва? Почему радиационный фон повышен только на отдельных участках? Ответов на эти вопросы не было. Отряд прошел добрых полкилометра, но никакой воронки. И эти пепельные люди… их наличие вообще не поддавалось логическому объяснению.

— На связи один-ноль-первый, фиксируется повышение радиационного фона в направлении на северо-запад, — сообщил Кремень.

— Принял. Всем: выстроиться в колонну по одному в установленном порядке.

Группа незамедлительно стала собираться согласно полученному приказу, как вдалеке один из сталкеров заметил странное свечение, о чем не преминул сообщить остальным. Взоры каждого сталкера были направлены в сторону, откуда сквозь дымку испарений от земли стало проявляться некое сияние, сам вид и наличие которого не предвещал ничего хорошего. И эта уверенность базировалась на богатейшем опыте каждого из отряда, ибо всякое странное, пусть и с виду красивое и завораживающее, в Зоне несло гибель.

— Мать моя женщина! — выдохнул Гуру.

— Ты знаешь что это? — спросил Сумрак, глядя на разрастающееся свечение и инстинктивно пятясь назад.

— Слышал что-нибудь об аномалии Упавшая звезда?

— Вроде бы да, но сам никогда не видел, — шепотом ответил командир, по коже которого прошли мурашки в предчувствии чего-то нехорошего.

— А мне один раз довелось. Нужно быстро отходить до границы этой выжженной поляны и валить отсюда быстрее пока при памяти.

Короткий диалог на общей частоте слышали все и без разговоров ускоренным шагом, а не бегом, во избежание налететь на какую-нибудь жарку или трамплин, принялись уносить ноги от странного и жутковатого сияния.

— Не останавливаться! — рявкнул Сумрак, подгоняя каждого из отряда.

Меткому такая ситуация крайне не нравилась. Мало того, что придется корректировать маршрут и потерять на это драгоценное время, так еще появился реальный «шанс» присоединиться к числу пепельных людей, что в его планы никак не входило.

— Твою на лево… смотрите! — донесся полный тревоги голос Огня.

Вспышка словно увеличивалась в размерах и визуально казалось, будто она обретала довольно чёткие контуры и только несколькими секундами позже это предположение подтвердилось, когда чудовищное огненное облако будто раздулось, резко сократив дистанцию до отряда. Сталкеры одновременно ускорили движение, за исключением Стилета, который из-за своей раны не мог бежать даже трусцой.

— Я не могу за вами угнаться! — умоляюще крикнул он и взглянул назад. Он с ужасом увидел, как всесокрушающая стена раскаленного газа расширялась и поглощала пространство вокруг себя. — Помогите мне! — позвал остальных Сумрак, прокручивая в голове мысль о том, что когда они спасутся, то Стилет отправится на базу. На этом его рейд завершен. Опытный ходок в суматохе подумал о спасении от аномалии как о факте само собой разумеющемся, что было нарушением неписанного сталкерского правила.

Зря.

Сумрак, Меткий, Кремень и Огонь схватили своего напарника, предварительно скинув его и свои рюкзаки с оружием остальным из отряда, и с максимальной скоростью, на которую были способны, понесли его, оббегая редкие ухабы на стекловидной земле.

— Гуру, на тебе контроль! — крикнул Сумрак.

От испытанной нагрузки в глазах потемнело и Меткий только колоссальным усилием воли заставил себя бежать наравне с остальными. В груди жгло каленым железом, но мешкать нельзя, подумал он, если не хочешь превратиться в жаркое.

Услышав мат в гарнитуре, всем тут же стала понятна его причина.

— НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ! — звенел голос Сумрака.

Меткий вместе с командиром отряда бежал позади всех, таща за ногу Стилета, у которого, по всей видимости, от всех этих трясок вновь открылась рана, но он мужественно не подавал виду. Сначала Меткому показалось, будто стало припекать, но сталкер скинул это на интенсивный бег с нагрузкой, однако теперь он отчетливо осознал, что причина жара состоит не в этом. Аномалия настигала их, медленно и неуклонно сокращала дистанцию между ними.

«Только не это…»

В то же мгновение послышался звук подобный бурлящей магме в жерле вулкана, растекаясь раскаленными потоками из недр земли на поверхность. Только в этот раз звук становился все громче, как бы предупреждая о своем приближении и тем самым все сильней подстегивал людей бежать быстрее, хотя каждый чувствовал, что двигался на пределе своих сил.

Гуру мчался впереди всех и с помощью детектора старался определять расположение мелких аномалий, имевших крайне неприятное и опасное свойство встречаться в самых неожиданных местах и в самый не подходящий момент. От бега со лба пот тёк ручьем и у него даже промелькнула не к месту и ситуации мысль, что только за один этот забег он сбросит не меньше полкило. В такие моменты зависишь от аппаратуры и детекторов более всего, поскольку полагаться сугубо на свой опыт просто не выйдет, ведь для оценки обстановки нужно остановиться, внимательно осмотреться, свериться со своим внутренним голосом и только тогда принимать решение. Сейчас времени на эти приёмы просто не было и Гуру всецело пришлось довериться своему весьма недешевому портативному определителю аномальных образований. Однако проклятый пот стал не просто мелкой неприятностью, а настоящим бедствием, ведь стереть его рукой не получалось из-за противогаза, а снять его на ходу в данной ситуации равносильно самоубийству.

— Да чтоб тебя! — с раздражением процедил Гуру.

На экране детектора, встроенный в рукав его спецкостюма, он увидел серое пятно, говорившее, что в двадцати пяти метрах в направлении на один час от него имеется аномальная область термической природы. Гуру дал предупредительный сигнал остальным брать правее, но усталость и все тот же проклятый пот не позволили ветерану вовремя заметить высвечивание на экране еще одного пятна меньших размеров, означавшее относительную слабость второй аномалии и детектор не сумел ее выявить столь же оперативно, как и первую. Также и Гуру не обратил внимание, а ведь ее положение находилось именно там, куда он собирался увести отряд от первой аномалии. Двадцать метров, пятнадцать, десять…

— Куда ты нас ведешь?! Туда нельзя!!! — взвопил Мастиф, ответственный за вторичный контроль аномальной и радиационной обстановок.

— Что ты мелишь, ничего там впереди не… — Гуру запнулся, с ужасом осознав свою ошибку. — Все берите левее!! — заорал он, вложив в крик оставшиеся силы.

Но было поздно.

Остальные сумели отреагировать, резко свернув в левую сторону, ценой потери равновесия и падением на потрескавшуюся землю. Все, за исключением Кремня, находившегося ближе всего к аномалии вихревой природы, не замеченной Гуру. Стилета резко отбросили в сторону для его спасения, но сам Кремень не успел отреагировать, по инерции вбежав в область её действия. Даже относительно слабых эффектов на периферии образования оказалось достаточно, чтобы выдернуть сталкера к себе внутрь. Остальные ходоки от резкой смены направления бега не удержались на ногах и тоже повалились на землю. Кремень, дико вскрикнув, упал и вцепился пальцами в землю, но чьей-то огромной силой стал увлекаться куда-то в самый центр невидимой аномалии. И тут словно весь воздух принялся кружиться, все быстрее и быстрее сворачиваясь в смерч, втягивающий в себя окружающую пыль и грязь.

— Кремень держись! — Сумрак кинулся к своему товарищу и попытался его схватить за руки. Он подполз к нему как можно ближе и протянул руку.

— Хватайся!

Неимоверным усилием Кремень взялся пальцами за кисть Сумрака и теперь их обоих начало увлекать в эпицентр бушующей аномальной стихии. Увидев, как их двоих затягивает в вихрь, Меткий бросился на землю и взял за ноги командира в попытке удержать его.

— Мне одному не справиться, помогите мне! — позвал он остальных.

Те сталкеры, которые были в состоянии помочь, немедленно отреагировали и схватили Сумрака с Метким за ноги, стараясь оттащить их и Кремня от чудовищной ловушки. В шлеме был слышен крик полный отчаяния и угасающей надеждой на спасение, но Сумрак словно не обращал на это никакого внимания и без остановки орал Кремню, чтобы тот не сдавался и не разжимал руки. Наконец, Кремень обреченно простонал:

— Отпусти меня, брат, или мы все здесь сляжем…

— Заткнись! Слышишь меня?! Заткнись и не смей говорить мне такое! Старый, я тебя вытащу!

Однако могучая сила все сильнее тянула сталкера внутрь, ни на секунду не ослабляя своей хватки, напротив, поток вихря становился мощнее и втягивал внутрь себя все вокруг. Сумрак видел, как его разгибающиеся пальцы не были в состоянии удерживать Кремня и в эфире послышались его просьбы, перемешанные с криками и даже угрозами, смысл которых сводился к тому, чтобы его оставили.

— Отпускай!! — крикнул Хлыст. — Ты не сможешь ему помочь и только всех погубишь!! — Но в этих словах уже не было необходимости и Кремень, полностью осознав неизбежное, сам разжал пальцы и чтобы не подвергать смертельной опасности других принял свое последнее в жизни решение.

— Бегите! — обреченно сказал Кремень и его окончательно затянуло в самый центр вихря.

— Уходим, уходим!!! Вставайте все!!! — на сей раз очередь приводить всех в чувство настала за Метким.

Жар в воздухе ощущался намного сильнее и поэтому было трудно дышать. Подняв Сумрака с земли, Меткий увидел, как тело Кремня взметнуло в воздух и невидимая сила раскрутила его с огромной скоростью. Еще немного и крики уже перестали быть слышны, видимо, Кремень потерял сознание, а затем, через несколько мгновений туловище завертелось столь быстро, что руки и ноги сталкера нельзя было различить. Огромная перегрузка в итоге разорвала на части человека вместе со спецкостюмом, разбросав далеко вокруг его останки.

— ВПЕРЁД!!! — заорал Меткий, подгоняя всех.

Жар становился просто нестерпимым. Обернувшись назад, Меткий увидел, как воздух позади группы на первый взгляд без какой-либо причины накалялся, превращаясь в разрушительную волну раскаленного газа. От одной мысли, что произойдет, если все они окажутся внутри нее, у сталкера чуть не подкосились ноги, но только жажда выжить не дала ему упасть на землю.

— На час вижу овраг, всем туда! — разобрать голос через гарнитуру не удалось, но можно было не сомневаться в его принадлежности Сумраку. И действительно, в сотне метров, на пределе видимости, удалось рассмотреть ложбину в земле, в которой имелся шанс попытаться укрыться от чудовищной аномалии.

— Поднажали! — командирский голос Сумрака постоянно подгонял, не давая усталости взять вверх над телом. — Давай-давай-давай, не останавливаться! Еще немного! — Добавил он, искренне надеясь на то, что огненная стена распространялась подобно ударной волне от взрыва и не достанет их, когда они скатятся на самое дно оврага.

Так тяжело Меткому, да и остальным не было очень давно. Все происходящее превратилось в сильнейший физический и психологический стресс для каждого и теперь от выучки, самообладания и воли зависело, выживут сталкеры или нет. В этот раз Стилета несла другая четверка ходоков, а на долю Меткого и тех, кто с ним уже волок ветерана пришла очередь тащить рюкзак и в довесок чей-то автомат, на что организм отреагировал ноющей болью почти везде. Однако, получив команду от мозга работать практически на износ, он подчиниться, пусть и не на долго. Последние несколько десятков метров, казалось, растянулись в километры и отделили их от спасения. Голова гудела подобно тепловозу, а кровь отдавалась бешеным стуком в висках, будто стремилась под давлением из вен вырваться наружу и хлынуть теплым потоком по коже. В последний миг, когда, воздух нещадно обжигал легкие, а силы почти покинули измученное тело, перед глазами возник обрывистый склон глубокого оврага, откуда росли дико искривленные деревья.

— Все вниз, иначе нам конец! — не узнавая своего голоса крикнул Сумрак и оставшиеся восемь человек, включая бессознательного Стилета, кубарем покатились по склону оврага, сминая своими телами мелкую ядовитую поросль. У Меткого мир перед глазами перевернулся и кадры сменялись то видом сырой земли, то свинцовыми тучами, то деревьями и, наконец, когда сталкер тяжело рухнул на дно оврага, зацепив ногой шлем Огня и больно ударившись боком о камни, он взглянул наверх. В десяти метрах над ним могучий огненный шторм с огромной скоростью пронесшийся далее, разогрел воздух до такой степени, что кожа отдавала жжением, как ошпаренная кипятком. Не будь на сталкерах защитных костюмов, то можно не сомневаться в печальном для всех окончании рейда в виде превращения его участников угли. Но Зона так просто не даст умереть, нет, это не в ее правилах. Уж если ей захочется превратить ваше существование в сущий ад, то будьте уверены, вы пройдете по всем его кругам, прежде чем от вас не останется даже воспоминаний.

Выставив руки перед собой, Меткому казалось, это может помочь, хотя, естественно, такой жест был лишь чем-то вроде инстинктивной защитной реакции, абсолютно бесполезной в данном случае. Протерев от грязи противогаз, он взглянул на ослепляющее желто-оранжевое море бушующей энергии, которое словно зависло над отрядом. Оно переливалось потоками разного цвета, от светло-оранжевого до бордового, сливаясь между собой и переходя из одного в другой. Однако все пережитое навалилось такой тяжестью, выдержать которую оказалось не под силу и никакие попытки оставаться в сознании не смогли удержать Меткого от падения во тьму небытия, почти мгновенно заключившую сталкера в свои объятья. Она отобрала возможность дальше заворожено наблюдать за аномальным морем огня, двигавшийся подобно живому существу, переливаясь тысячью оттенков.

* * *

Отряд специального назначения ГРУ

Изучая в монокуляр раскинувшееся пространство с небольшого холма, расположенного в четырехстах метрах к западу от места крушения разведывательного самолета, Егоров отметил следы борьбы, которая велась здесь относительно недавно. Крови сохранилось очень мало — погода сделала свое дело, но разбросанные автоматы, гильзы от патронов и части тел говорили о многом. Однако грушника интересовали не они, а ямы оставленные существами неизвестного происхождения, о которых упоминалось в разведсводке. Потратив не менее двух часов на осмотр прилегающей территории, вернулся разведдозор, в который входила пара Валета с Лисом. Проверив местность всеми доступными средствами, включая радиолокаторы и тепловизоры, а также осмотрев наиболее вероятные позиции, с которых мог вестись снайперский огонь, было выявлено отсутствие всяких признаков наличия противника в окрестностях упавшего самолета, что, впрочем, полностью не исключало его отсутствие. И хоть снайперов не оказалось на всех наиболее выгодных участках, которые могли использоваться как основные, так и запасные позиции в радиусе трехсот метров, но соблюдать предельную осторожность следовало постоянно. Возможным нахождением противника где-то поблизости для осмотра летательного аппарата нельзя пренебрегать. В первую очередь это связано с тем, что заклятые друзья непрерывно наблюдают за территорией Зоны, начиная со спутников видовой разведки и заканчивая беспилотниками, значит, наверняка новость о падении разведывательного самолета в секторе ОДКБ их весьма заинтересовала. Вероятно, поразмыслил Егоров, им неизвестно истинное предназначение «Небесного взора», однако не использовать возможность порыться в обломках электроники они не упустят и обязательно отправят поисковую группу. Уцелевшие приборы, разведывательная аппаратура и программное спецобеспечение самолета, не говоря уже о шифрах и прочем, представляли огромную ценность. Причем задачу поставят таким образом, чтобы вытащить все это до того, как русские смогут прийти к месту катастрофы. Егоров прекрасно это понимал и никак не мог допустить подобное развитие событий, тем более, если дело касалось результатов пассивного пси-сканирования с помощью прибора, о существовании которого знало очень ограниченное число людей. Не стоило и забывать о разведывательных отрядах группировок Зоны, которые денно и нощно шныряли по аномальной территории в поисках всего, что могло пригодиться для их командования и можно не сомневаться, падение с небес самолета относится к этому числу.

Расставленные наблюдатели высматривали все возможные вражеские огневые точки, но не подавали каких-либо сигналов о присутствии враждебных элементов. Аналогично Валет и Лис, вернувшись, дали отрицательный ответ на вопрос о наличии противника. Все позиции, с которых могла вестись стрельба просматривались наблюдателями с максимальной тщательностью, чтобы выявить возможные щели, укрытия, ямы с прочими естественными особенностями рельефа и постараться запомнить их вид. Вражеские снайперы могут использовать любую из них и укрываться там до того момента, пока не выявят нужную им цель и не поразят ее. Скорее всего, даже заметив противника, они не станут открывать огонь, а соберут как можно больше интересующей информации, прежде чем произвести свой первый выстрел. Однако признаки наличия снайперов вроде расчищенных для стрельбы секторов обстрела не обнаруживались, что, впрочем, ничего не значило. Железное правило постоянно действовать так, словно ты непрерывно находишься под наблюдением противника, включая и снайпера, еще никто не отменял. И все же к самолету придется идти, а значит, риска никак не избежать, но имелась возможность свести его к минимуму.

Егоров дал вводную:

— Радиомаяк с самописца включен, начинаем фазу его поиска. Валет, Лис — смотрите в оба. Засечете противника, даете три сигнала. Остальным: предельно осторожно двигаемся рывками до самого самолета. Мы не знаем точно повадок существ, но из того, что нам известно следует передвигаться как можно аккуратней и тише, не создавая толчков, которые они могут учуять под землей. Как только доберемся до обломков действуем следующим образом. Я, Князь и Араб устанавливаем сейсмодатчики, а в образованные отверстия в земле забрасываем гранаты с газом, отходим и ждем десять минут. После этого Фауст вместе с Барсом ищут самописец с изделием у хвостовой части самолета. Их обнаружение и доставка в целости и сохранности — приоритет над всем остальным. В это время Шорох, Ворон, Гунн — минируйте останки частей самолета, где находилась аппаратура. Если при падении она уцелела, то наша задача уничтожить ее. Проверьте свои противогазы — откинуться от недосмотра будет крайне обидно.

Все еще раз перепроверили свое оружие и средства индивидуальной защиты. Валет с Лисом снайперской парой ушли на обнаруженную позицию, чтобы подготовить ее для наблюдательного пункта, остальная же часть группы стала медленно пробираться в сторону разбитого самолета. Осторожно двигаясь по влажному грунту, по мере приближения к конечной цели миссии Егорову все больше попадалось свидетельств схватки имевшей место здесь недавно. Странные следы, обломанные ветки кривых деревьев, отстрелянные гильзы все чаще обнаруживались с каждым пройденным десятком метров на пути к обломкам. Крайне необычное ощущение, посетившее майора от понимания всей ситуации, отдаленно смахивало на продвижение по минному полю, не раз испытанное им во время операций в горячих точках. И все же оно отличалось от тех эмоций и напряжения, что чувствуешь в процессе обезвреживания очередной противопехотной мины или растяжки. Здесь враг не искусственные устройства, созданные человеком, а неизвестный ему живой противник, который мог его достать оттуда, откуда врага ждешь меньше всего. Как они выглядят? На что способны? Хотя на второй вопрос красноречиво отвечала чья-то оторванная рука, которую еще не успели обнаружить и съесть местные падальщики. Шедший впереди Шорох тоже заметил ее и переступил, шагая на встречу первому обломку крыла от самолета. Его белая обшивка, заляпанная кусками земли и грязи, резко выделялась на общем фоне и была видна с довольно приличного расстояния. Отряд пошел в обход и вышел к хвостовой части фюзеляжа, где должен был находиться защищенный бортовой накопитель. Всего их на борту имелось два: один в виде сферы из высокопрочных материалов расположен в кабине пилота и не имел защиты на случай падения, второй же устанавливался в той части самолета, которая страдает менее всего при катастрофе. Это означало, что искать нужно в хвосте, а на помощь в обнаружении прибора пришел сигнал, перехваченный с установленного на нем радиомаяка.

— «Вижу цель» — знаком дал понять Фауст.

Взору группы предстала внушительная пятнадцатиметровая часть разведсамолета вместе с хвостом на расстоянии в сотню метров от основного фрагмента фюзеляжа. Образованная от страшного удара машины гигантская борозда в земле и коридор из сломанных деревьев, уходили в направлении на север. Дыма от возгоревшегося топлива осталось совсем немного, поэтому в условиях такой плохой погоды, включавшей в себя довольно густой туман, увидеть его с расстояния более трехсот метров не представлялось возможным. Егоров с Князем и Арабом бесшумно, почти по-кошачьи, направились к хвостовой части и установили датчик. После этого майор, подошел к ближайшей от обломка дыре в земле и заглянул в нее. Его два напарника так же нашли схожие норы и принялись их изучать. Они не были засыпаны благодаря малому времени, пройденному с того момента, когда неизвестные твари образовали эти дыры. В недавно созданном закрытом аналитическом центре одного научно-исследовательского института (он структурно входил в ГРУ Генерального штаба), получив информацию о подземных видах существ, сразу же прикинули, что вероятно, их подземные норы объединены в одну систему. Против них рекомендовали использовать отравляющие вещества, в частности VR-газ, запасы которого оставались все еще значительны. Для этого в срочном порядке на базу спецназначения доставили газовые гранаты с этим смертоносным отравляющим веществом. Егоров посмотрел на бойцов и они подали знак, что у них все готово и можно начинать действовать. Каждый обладал двумя гранатами цилиндрической формы, корпус которых сделан из листовой стали. В нем имелось пять отверстий, откуда происходило свободное истечение газа, находившегося в особых капсулах. После того как выдергивалась чека, запал внутри гранаты воспламенял специальный заряд, прожигавший оболочку капсулы, после чего VR переходил из жидкого в газообразное состояние.

Егоров дал команду к броску. Вырвав чеку, три гранаты синхронно полетели внутрь глубоких нор и тут же за ними последовала еще тройка. Конструкция боеприпаса проектировалась таким образом, чтобы запал не сразу поджигал заряд и бойцы имели семь секунд для укрытия от действия газа.

«Уходим» — Егоров показал в направлении кабины пилотов и регистрирующих приборов. Сигнал с сейсмодатчиков не шёл, что являлось хорошим знаком и подземные твари не отреагировали на падение гранат. Сам же VR-газ, находясь в своем боевом состоянии в виде аэрозоля, был тяжелее воздуха и, естественно, не поднимался, а опускался все глубже под землю, заполняя каждый проход, сделанный некогда новым видом существ. Любое живое существо, вступавшее в контакт с этим венцом военной химии, погибало при микроскопической дозе, полученной через дыхательные пути или кожно-резорбтивным воздействием.

На общей частоте раздался один тоновый сигнал, означавший окончание процедуры использования вытравки существ и разрешение минировать те обломки самолета, где имелась вся техника и аппаратура для регистрации полей. Через десять минут Ворон вместе с Шорохом и Гунном пришли минировать хвостовую часть самолета, где кроме основного самописца по идее находились еще два запасных, которые аналогичным образом подлежали уничтожению. Одновременно с ними хвост осматривали Фауст и Барс, стараясь вести поиск максимально оперативно, чему помогал встроенный в самописец радиомаяк. Шума пришлось избегать всеми способами, осторожно откладывая в сторону куски железа и прочего хлама, в который превратилась эта часть самолета. Старший лейтенант Леонид Сысоев, любивший на досуге читать Гёте, в следствие чего прозванный Фаустом, осматривал обломки задней части самолета, определяя по пеленгу сигнала с радиомаяка его точное расположение, однако среди груды развороченного металла и композитных элементов найти бортовой самописец оказалось весьма не просто. Кучи искореженных листов обшивки беспорядочно навалились и смешались в одной безобразной массе, тем самым препятствовали поиску приборов. И все же спустя четверть часа под целой горой обломков, частично сдавленных, а частично оплавленных под действием высоких температур, показалась заветная ярко-оранжевая сфера бортового самописца.

«Нашелся»

— радостно подумал Фауст.

Отложив в сторону мусор, он буквально выкопал прибор из-под обломков и аккуратно вытащил. На корпусе сферы большими буквами красовалась надпись:

АВАРИЙНЫЙ РЕГИСТРАТОР — НЕ ВСКРЫВАТЬ!

Визуальный осмотр не выявил каких-нибудь серьезных повреждений, что бывает нечасто и старший сержант подумал о том, как пришлось бы его доставать, упади он в реке Припять. Когда сферу вытащили наружу, то предварительно положили ее в специальный рюкзак из влаго и термостойкой ткани. Фауст передал его стоящему недалеко Барсу, который периодически сканировал окружающее пространство доплеровским локатором. Настала очередь найти звуковой регистратор, чтобы при дешифровке аналитики могли узнать, о чем говорили пилоты и операторы «Небесного взора» в последние минуты своей жизни. Черт возьми, это, наверное, ужасно так погибнуть, подумал Фауст, в глубине души недолюбливавший полеты, хоть и всячески это скрывал. Поиск довольно быстро привел к регистратору, который внешне практически ничем не отличался от бортового самописца. Отодвинув целую кипу обломков и развороченных кусков мусора, старший сержант извлёк прибор, аналогично осмотрев его на предмет наличия серьезных повреждений. Однако и на сей раз аппаратура оказалась относительно цела и даже вмятины, образованные на корпусе регистратора не вызвали у старшего сержанта каких-либо опасений. Само собой, на вскидку сложно сказать, сумеют ли специалисты восстановить звукозапись, но порой и оценка внешнего состояния аппаратуры могла дать определенные выводы. Тем временем Ворон с остальными минёрами последовал за Егоровым к другой части самолета, чтобы и там установить заряды. Сам же командир успел вместе с Князем и Арабом провести заброс гранат в норы существ. Этим они в значительной степени облегчили задачу подгруппам минирования и поиска аппаратуры, ведь исключить толчки при закладывании мин и откапывании самописца из-под обломков пятью бойцами практически нереально, а значит, подстраховка в виде подарка VR-газа для тварей была весьма нелишней. Тем временем Фауст и Барс, уложив приборы в рюкзаки, забрали сейсмодатчик и отправились к точке сбора вторым путем. Ворон заложил несколько последних мин с активацией в них таймера в самом сердце изувеченного корпуса самолета и после их подрыва даже наиболее продвинутая экспертная группа в мире не сможет восстановить секретное оборудование методом обратного проектирования.

«Готово!» — дал знак рукой Ворон и Шорох с Гунном ответили ему так же. Как только все завершили свое дело настал черёд отходить на заранее выбранную точку, удаленную на пятьсот метров к югу от места крушения. Быстро, но осторожно, они уходили вслед за Егоровым, успевшим к тому времени поснимать сейсмодатчики и теперь понять о происходящем внизу под землей не представлялось возможным. Посматривая из стороны в сторону в поисках любой угрозы, грушники следили за тем, что под ногами и не просто из желания не зацепиться за корень какого-нибудь уродливого дерева, а еще и не потерять равновесие, ведь на падение могут среагировать существа. Неизвестно, уничтожил ли отравляющий газ здешнюю популяцию подземных мутантов, но испытывать судьбу никому не хотелось. Спустя двадцать минут весь отряд за исключением снайперской пары, прикрывавшей отход остальных подгрупп с безопасного расстояния, подходил к рощи из витиевато произраставшей растительности, покрытой странного вида паразитическим организмом подобной помеси лишайника и повиликики. Обменявшись паролем и ответом на него, бойцы прежде, чем уйти в сторону своего ночлега, завершили эту часть своей работы.

— Аппаратура? — вопрос Егорова был адресован Фаусту.

— Нашли. Судя по виду приборов, из них можно будет извлечь всю необходимую информацию, хотя ручаться не могу. Последнее слово за экспертами.

— Ясно. Теперь надо сматываться отсюда и доставить ее по назначению. Ворон, сколько до взрыва? — командир обернулся к главному спецу по минно-взрывному делу. Его заместитель лейтенант Олег Чернов по прозвищу Ворон сверился с таймером и поднял правую руку, начав по очереди загибать пальцы.

— Пять, четыре, три, два, один…

Звук серии взрывов дошел только через полторы секунды, но был подобен могучему раскату грома. Его разнесло на многие километры вокруг и теперь любой, кто оказался неподалеку мог заинтересоваться или насторожиться, услышав такой грохот. Воцарившееся напряженное молчание прервалось Егоровым:

— Объект уничтожен, уходим.

Командир вышел на связь со снайперской парой (за них он был уверен и знал об их осторожности) и подтвердил отход к точке сбора, а затем подал знак и отряд выстроился «змейкой». Сталкеры прошли странного вида кустарники и постоянно меняли направление, когда детектор фиксировал впереди аномалии. Теперь уже окончательно стемнело и важно добраться к пункту сбора, где основная часть отряда должна соединиться с Валетом и Лисом. Оттуда они все вместе выйдут к точке выхода из Зоны.

Шедший впереди колоны Ворон вдруг резко поднял кулак вверх и подал знак замереть. Все настороженно остановились, сосредоточенно вслушиваясь в окружающее пространство. И даже через шлемы бойцов, сквозь завывание ветра и множество звуков естественного происхождения пробивались шумы, которые нельзя отнести к чему-либо, имевшему природное происхождение. Лишь несколько мгновений потребовалось для распознания их источника.

— Вертолеты! Всем укрыться! — сдавленным голосом дал приказ Егоров.

Бойцы практически одновременно бросились на землю, закрывшись ветками и всем, что находилось под рукой. Не смотря на их маскхалаты и бурную растительность, оставался риск быть замеченными с воздуха. Сам майор улегся в грязи под одним из густых кустов, напрочь забыв про загрязненность радиационными примесями земли в этой части Зоны, но выбирать не приходилось и теперь он повернул голову в ту часть неба, откуда нарастал рокот винтов.

«Тихо летит, как для вертолета».

Умение анализировать в любых условиях и в этот раз не оставило опытного офицера и теперь мысли хлынули целым потоком. В ноктовизоре он всматривался в ночную тьму, хотя технические возможности самого прибора давали определенные ограничения, однако они не помешали заметить в двухстах-двухстах пятидесяти метрах от залегшего отряда три вертолета. Винтокрылые машины пролетели один за одним на высоте не более сотни метров над землей.

«Твою мать».

Поскольку вертолеты летели низко да еще в ночное время по Зоне, то их скорость оказалась невелика, поскольку при б

о

льших скоростях имелся значительный риск попасть в одну из многочисленных аномалий, заполнявших воздушное пространство. Этого хватило майору и нескольким бойцам рассмотреть пролетавшие «вертушки», чья форма была до боли знакомой грушникам, но кое-что из замеченного Егоровым, посеяло в нем подозрения. Как только командир убедился, что вертолеты ушли в сторону упавшего «Небесного взора» и за ними не следуют другие, он дал команду вставать.

— Быстро уходим! — прошипел Егоров и спросил лейтенанта, который также наблюдал за непрошенными гостями. — Ворон твои соображения?

— Вроде похоже на «Блэк Хоук», но… что-то в нем было необычно. — Быстро ответил Ворон, поравнявшись со своим командиром.

— Я тоже заметил. Видел уплощенные обводы?

— Да. Необычная форма, вроде как сглаживает весь силуэт. И хвост… я много насмотрелся на этот тип вертолетов в Иране и хорошо знаю их форму, но этот другой.

— Плюс очень низкий шум. Мы услышали их всего за полтора-два километра до приближения к нам.

— Значит, америкосы?

— Они самые. Только эти вертолеты не просто «Блэк Хоуки», а их стелс-версии, что означает одно: к нам пожаловали гости из командования специальных операций США, поскольку такие игрушки используют только они.

«Противник впервые столь явно вступил в игру,

 — подумал Егоров, —

значит, теперь ход за ним»

* * *

Приход в себя нельзя было назвать приятным или чем-то хоть отдаленно напоминавшим то состояние, которое обычно называю нормальным. Еще до того как глаза смогли сфокусироваться на каком-либо предмете, а весь мир предстал в мутной пелене, Меткий почувствовал, что лежит без шлема. Раздался стон, точнее его подобие, ибо звук из его горла не поддавался классификации и тут же где-то сбоку знакомый голос произнес:

— Лежи спокойно. Здесь радиационный фон в норме, а склоны оврага защищают нас от ветра с радиоактивными частицами, так что тебе не повредит относительно свежий воздух.

«Сумрак?»

— подумал Меткий.

Он моргнул пару раз глазами и окружающее пространство стало приобретать все более четкие очертания, пока, наконец, взор не отчистился от остатков помутнения. Присев рядом, на него смотрел Сумрак, во взгляде которого тревога теперь перешла в удовлетворение от того, что еще один сталкер из его отряда жив и на первый взгляд находится в порядке.

— Как голова? — осведомился командир, внимательно разглядывая лицо Меткого.

— Да вроде… ничего, — процедил тот в ответ и скривился в гримасе боли: — Бок… похоже задел.

— Сейчас выясним. Давай-ка, перевернись.

Спецкостюм пришлось снять, что при иных обстоятельствах у бывалых ходоков вызвало б долговременный шок, однако в данных условиях необходимость вынудила пойти на такой шаг.

— Мастиф, поди сюда, — позвал командир ветерана, который в отряде выполнял еще и функцию медика.

Оглядев правый бок Меткого, он поинтересовался у того, нет ли у него болей в области удара и не усиливается ли она во время вдоха или при перемене положения тела, на что получил отрицательный ответ.

— Видимо, перелома нет, зато ушиб сильный, вон какая гематома появилась, — констатировал ветеран. Повернув голову. Меткий увидел, как огромное фиолетовое пятно кровоподтека выпячивалось на боку, давая понять насколько сильным был удар при падении. Мастиф дал какую-то мазь, которую сталкер осторожно втирал, дабы не вызвать болевых ощущений. Осмотрев более внимательно всех вокруг,Меткий заметил, что говорили только они с Мастифом, но остальные не произносили ни слова, будто не хотели сорваться из-за последних событий. Знакомая для него ситуация; ведь если сейчас начнешь устраивать разборки, кто и в чем виноват, тем более виновного на самом деле и вовсе не было — Зона же, в ней всякое может случиться, — то проведение рейда будет поставлено под угрозу. Такой исход никому не был нужен: для большинства слишком много поставлено на карту и провалить такую ходку означало бы лишиться средств к существованию. Конкуренция не терпит слабаков, не готовых к быстро меняющимся правилам игры и если не найдешь способ их принять да побыстрей, то дальнейших вариантов немного. Первый, стать падальщиком, не способным себе заработать на кусок хлеба и побирающимся на базе. Правда, чаще всего таких деклассированных элементов в сталкерской среде главенствующая группировка просто выгоняла и тогда либо сдохнуть в Зоне, либо пойти по пути номер два — присоединиться к ренегатам или местным бандформированиям. В последние набирались именно такие отчаявшиеся бродяги, которые в поисках хабара и от неспособности добыть его самостоятельно становились особенно жестокими и безжалостными по отношению к своим бывшим братьям по сталкерскому ремеслу. Вот почему крупные рейды оказывали куда б ольшее влияние на дальнейшую судьбу отдельно взятого человека, чем могло показаться на первый взгляд.

Незаметно сзади подошел Сумрак, улучив момент, когда все активно занимались проверкой оружия и снаряжения. Как бы начиная издалека, он произнес:

— Решили сделать вынужденный привал, привести себя в порядок. Стилет пока в отключке, остальным дал задание провести ревизию припасов да осмотреть свои стволы.

Меткий понял некоторую неловкость ситуации и спросил напрямую:

— Гуру?

— На посту, — явно ожидая вопроса, ответил командир группы. — Первым вызвался, видимо, чувствует непосредственную вину за гибель Кремня. — Сумрак поморщился.

— А ты сам как думаешь?

— Да какое это теперь имеет значение? — с досадой ответил Сумрак. — Кремень сам подписался на дело, значит, знал, на что шёл. Не заметить аномалию мог любой из нас, будь то я или ты. Да кто угодно. Я давно знаю Гуру и уверен, что имей он шанс все исправить, то костьми бы лёг, а ту чёртову аномалию заметил бы и провел мимо нее. Но второго шанса не будет. Никогда.

Он замолчал и посмотрел вниз, на небольшую лужицу, в которой увидел свое отражение. Увиденное ему не понравилось и Сумрак обернулся к Меткому:

— Мазь втёр? Вот и отлично, давай я помогу наложить давящую повязку. И спасибо, сталкер, что выдернул нас всех из того остолбенения. Если б не ты Зона могла получить в жертву многих из нас.

— Ты бы и сам так поступил, — ответил Меткий и они оба замолчали.

Повязка практически не мешала, а потому одежда и «спецуха» нигде не давили. Настала пора вновь надеть противогазы, поскольку усилившийся порыв ветра таки сумел принести с собой фонившие частицы в овраг, что само собой представляло большую опасность из-за риска попадания их внутрь по дыхательным путям. Вернулись постовые, среди которых был и молчаливый Гуру. Он не произнес ни единого слова, а все его действия со стороны казались какими-то механическими, словно тело только и выполняло команды мозга, заученные до автоматизма за годы пребывания в Зоне бывалого сталкера. Хоть это скорее всего только видимость, а сам ходок в экстренной ситуации будет действовать решительно, но все равно гнетущее состояние, связанное с гибелью Кремня не отпускало полностью его.

«Так не пойдет, бродяга, уж лучше бы тебе прийти в себя, да поскорей».

Меткий знал, наверняка так же думал и Сумрак, но пока командир никаких действий не предпринимал. Возможно, прикинул сталкер, организатор рейда решил дать время Гуру и проследить за его дальнейшими действиями. Что ж, и это тоже входит в обязанности командира.

Никаких костров не разводили, ввиду отсутствия в них особой надобности и убирать за собой следы своего пребывания долго не пришлось. Коллективно все думали над тем, как поступить со Стилетом, рана которого от сумасшедшей пробежки и весьма болезненного падения раскрылась еще больше и сталкерам с трудом удалось остановить кровотечение. Решение приняли за него и Мастиф предложил перенести его в один из старых схронов, созданный им еще в давние времена, когда ветерана только начали называть более опытные товарищи сталкером. Идея далеко не всем пришлась по душе и внутренний голос запротестовал у всех, но никто не видел иного выхода. Другой ближайший схрон находился на расстоянии в три раза б

о

льшем и пролегал вдоль того же пути. Сориентировавшись по карте и спутнику, ходоки нашли свое точное местоположение и прикинули, насколько они отклонились от своего первоначального маршрута после столкновения с эффектом Упавшей звезды. Оказалось, что уйдя на полкилометра в западном направлении от намеченного пути, они приблизились к схрону, на который указал Мастиф и добраться до него было делом не более чем на час хода. Правда, недавние события развеяли остатки надежд на более-менее безопасный путь, насколько он вообще может быть безопасным в Зоне. И все же решение выдвинуться отряд принял незамедлительно из-за потери времени. В головной дозор отправился Мастиф с Хлыстом, знавшие эти места лучше всех остальных, за Огнем оставили тыл, остальные же тянули раненого и его экипировку. Меткому, как одному из наиболее пострадавших поручили нести два автомата и несколько полных «рогов» к ним, что вполне его устроило. Тащить Стилета даже в купе с еще тремя ходоками оказалось бы для него не под силу из-за ушиба, отдававшего острой болью при каждом сильном толчке или значительной нагрузке. Но ничего, стиснув зубы, сталкер упорно тащил свою ношу.

Путь к схрону пролегал недалеко от заброшенного села «Толстый лес», расположенном западнее города-призрака Припяти. В здешних краях искать хабар не советовали новичкам более опытные бродяги. Гиблые места, во всяком случае, таковыми стали в последнее время. То одна группа ходоков не вернется, то другая и так далее, пока сие место не приобрело себе дурную славу, ставшую синонимом фразы «не-суйся-туда-если-жить-охота». Да и Мастиф соорудил там свой схрон по чистой случайности, не зная о том, во что превратятся в будущем его окрестности. Хотя если честно рассудить, то разница в расположении тайников заключалась только в степени опасности тех мест, которые бродяги им придавали. Ведь вряд ли существенным можно назвать различие в определении угрозы того или иного района Зоны, если оно заключается лишь в приставках «очень опасно» и «чрезвычайно опасно», коль все они означали только одно — смерть. Сам же путь пролегал мимо странного вида деревьев, чья кора лоснилась какой-то мерзостью коричневатого цвета, проступавшей из грибообразных наростов, один вид которых вызывал рвотный позыв. Вероятно, эти паразитирующие существа были еще, ко всему прочему, и хищниками, устраивавшими ловушки здешним видам мутировавших насекомых, новых форм которых встречалось все больше. Поход несколько отвлек всех от переживаний в связи с гибелью Кремня, хотя после стольких лет в Зоне к смерти становишься относиться куда более привычней, чем в любом другом месте. Это не значит, что сталкеры превращаются в чёрствых скотин (хотя нередко и такие бродят по Зоне), но чувствительность к уходу из жизни своих товарищей становится столь же обыденной частью существования сталкера, как для официанта прощание с клиентом в ресторане, где он работает. Был человек, ходил за хабаром и нет теперь его. Как говорили древние: «Здравствуй и прощай». Сам путь до схрона отвлек всех от мыслей о невероятной аномалии и причине ее образования. Кроме всего прочего, стремление убраться подальше от ее эпицентра продиктовывалось еще и желанием избежать встречи оперативных групп по изучению Зоны. Эти мобильные военизированные отряды, как наши, так и буржуйские, в случае обнаружения спутниками или специальными разведывательными самолетами мощных аномальных всплесков энергии, засылались для поиска новых артефактов, ведь давно уже замечена эмпирическая зависимость между мощностью аномалий и качеством артефактов, рожденных ими. Для служб такие выкрутасы Зоны были чем-то вроде новогодних подарков, ведь имелась возможность найти нечто по-настоящему уникальное, а такая аномалия, от которой убегал отряд Сумрака вне всякого сомнения «родила» нечто о-о-очень серьёзное. Правда, не всегда погоня официальных лиц за новыми артефактами давала им премии, отпуска и внеочередные повышения в звании. Порой здесь военные старатели находили свою гибель, ведь часто найденное оказывалось куда опасней, чем всё, с чем они встречались. Как-то поговаривали о некой глыбе, образованной в самом центре гравитационно-пространственных искажений, имевших доселе невиданную напряженность. Интересно же узнать, что за чудо-юдо такое возникло, авось и высокое начальство похвалит, но только эти умники подъехали на своем гусеничном роботе, чтобы отщипнуть, отломать от нее кусок, как вдруг глыба раскололась, да как разлетелась по всей округе с вытеканием из нее некой бесформенной серой массы. Она за несколько секунд вобрала в себя половину техники военных, включая и людей, сидевших внутри. Свидетели поговаривали, как вертолеты, на которых удирали «бравые» натовске вояки, развили скорость, которую те вроде как и не способны были в принципе развить по своим техническим характеристикам, но, как известно, жить захочешь и не на такие пируэты окажешься способен. Не известно, сколько в этих россказнях правды, а где начинался вымысел, но каждый сталкер, будь у него желание говорить, мог бы поклясться, что за время своих похождений в Зоне навидался и не такого.

Высокие, но изувеченные стволы некогда красивых и величественных сосен, все более участились и проходить между ними становилось все тяжелее.

— Уже скоро. Я начинаю вспоминать приметы к схрону, — сообщил Мастиф.

— Главное не забудь обезвредить растяжки, которые ты поставил на пути к нему, — резонно заметил Хлыст, на что медик лишь буркнул что-то вроде «и без тебя знаю».

Высоко с неба вновь стали падать на землю капли дождя, постукивая по высокопрочному органопластику шлемов через чехлы камуфляжного цвета, в которые те были оснащены. Посмотрев вверх, Меткий увидел еще одно необычное зрелище, которое можно встретить только в Зоне. Метрах в трехстах над отрядом образовалась вихревая аномалия, сработавшая по неизвестно какой причине. Теперь силы, управлявшие ею, закрутили воздушные потоки в огромный «водоворот», вбирая в себя влагу из воздуха и падавшие капли уносились этим потоком, закручиваясь в огромную спираль. Чем сильнее становился ливень, тем отчетливее проявлялось причудливое творение здешних стихий, все больше напоминая некий поперечный срез мощного смерча, сопровождавшийся низким гулом. Такое зрелище завораживало и пугало одновременно, напоминая своей «воронкой» некий глаз, смотревший на жалкие потуги людей, копошившихся далеко внизу подобно насекомым. Впрочем, внимательность к такого рода феноменам для сталкеров не являлась сугубо эстетическим интересом, потому как активная аномалия, да еще таких масштабов, могла представлять опасность и периодический визуальный контроль был весьма нелишним. Однако на сей раз ее наличие могло лишь повредить летательным аппаратам разных правительственных служб, прочесывавших Зону по мере своих возможностей. Наконец Мастиф сообщил по рации:

— Подходим. Нужно остановиться, пока я буду осматривать путь до схрона.

— Ясно. Всем остальным: пятиминутный привал, — скомандовал Сумрак и вместе с другими носильщиками положил на уже изрядно промокшую землю раненого Стилета, который тем временем, пришёл в чувства.

Ожидать возвращения Мастифа пришлось недолго, видимо, ветеран, не смотря на время истекшее с тех пор, когда он в последний раз появлялся в этих местах, все же смог быстро сориентироваться на местности и найти тайник. Вид у него был еще тот: бронекоюстюм весь в грязи, с боков и на спине прилипшие обломки веток делали его похожим на лесное чудище из фольклора какого-нибудь древнего народа, чьи предания сохранились до наших дней. Упади и замри он где-нибудь в лесной чаще, то мгновенно превратился бы в неотъемлемую часть местности, незаметную для человеческого глаза. Ветеран слегка отряхнулся и не без удовлетворения сообщил первую положительную новость за последнее время.

— Нашел, родимый! Растяжки все поснимал, так что можно идти спокойно.

— Хорошо. А ну-ка взяли! — и Сумрак подхватил Стилета за руку.

Тащить раненого сквозь бурелом мутировавшей флоры «удовольствие» еще то: вся растительность здесь словно создана, чтобы мешать продвижению вперед и цеплялась всеми своими отростками за любые части экипировки. Слушая собственное кряхтение и сопение, Меткий все сильнее ощущал боль в боку, что, естественно, энтузиазма в рейде не прибавляло. Однако ничего не поделать, а потому только и оставалось идти в постоянной борьбе с осточертевшей растительностью. Вскоре отряд подошел к небольшому открытому участку, который обильно зарос мелкой порослью какого-то неестественно черного цвета, что, впрочем, не было чем-то необычным для Зоны в целом. Отсутствие солнечного света, а точнее его недостаток, привело к возникновению многих новых видов растений с черным или темно-коричневым окрасом, так как в значительной степени в них происходил инфракрасный фотосинтез. На одном из пятачков земли с произраставшей «травой» Мастиф рывком поднял крышку люка вместе с кусками земли, лежавшей сверху. Судя по виду, сам люк состоял из нескольких слоев термостойкой стали, которую можно приобрести у торговцев, если, конечно, знать к кому конкретно обратиться. Сверху он покрывался грунтом, причем именно той местности, где расположен сам схрон. Это делалось, чтобы разного рода мародеры, прочесывавшие Зону, а точнее отдельные ее участки, не могли определить расположение тайника сталкеров. По-сути в любой среде, где живет или существует человек обязательно появляются паразитические элементы, которые не хотят работать или рисковать жизнью, но весьма охотливы до чужого добра. Зона не является исключением из этого правила, а потому значительная часть всех неучтенных элементов представляет собой бандформирования в той или иной форме. Охотников за чужими хабарами — таких себе домушников Зоны — хватало чуть ли не с первых месяцев ее существования. Появились глубоко законспирированные группы, создававшиеся с целой сетью информаторов, специализировавшихся, главным образом, на чистке схронов и тайников честных бродяг. После сбора всеми возможными путями информации о местонахождении нычек сталкеров, они вычисляли их точные координаты. Многие в Зоне проходили в той или иной степени военную подготовку и среди таких лиц находились свои мастера обнаруживать даже по самым скудным сведениям схроны бывалых старателей. Они умели обходить ловушки, грамотно расставленные хозяевами тайников, и вытаскивать оттуда все стоящее. Расчет был прост: всем известно, что самое ценное сталкеры хранили именно в схронах, а не в местах постоянной дислокации и потому именно в них часто прятали основные припасы на черный день. Сколько раз бывало, когда один или даже несколько опытных ходоков, пройдя все круги ада и достав заветный хабар, лишались его, будучи обкраденными вот такими «домушниками». Естественно подобные персонажи, живущие за счет чужого добра не были в почете у старателей и практически всегда, в случае поимки, свою жизнь заканчивали в одной из аномалий. Правда, стоило признать, что чаще всего такие типы оказывались весьма осторожными и достаточно сообразительными, дабы не попадаться на разного рода провокации ходоков, которые для поимки воров часто сливали дезинформацию о схронах. Однако далеко не всегда такие методы давали положительный результат.

Отложив в сторону люк, Мастиф залез внутрь на глубину не менее полутора метров. Для человека не знакомого с оборудованием таких тайников, не многим отличавшихся от долговременного наблюдательного поста, сложно было представить, как один сталкер в одиночку да еще в Зоне умудрялся вырыть и оборудовать такое сооружение. Впрочем, чему только не научишься здесь. Показался шлем ветерана и он махнул рукой, дав понять, что все в порядке. Гуру с Огнем взялись опускать Стилета вниз, в схрон, а Сумрак подстраховывал их, придерживая раненого сзади за «спецуху». Снизу же его принимал Мастиф, который втащил Стилета и необходимое сталкеру для выживания в одиночку в течение недели-полторы. Вниз ему передали его оружие, патроны, аптечку и продовольствие, да еще немного добавили от себя. Все добро спустили Мастифу, который затем, не без помощи остальных, выбрался наружу. Сумрак подошел к отверстию в земле и, нагнувшись, крикнул:

— Ну, как там?

— В тесноте да не в Бутырке, — устало отозвался Стилет. Все усмехнулись.

— Значит, порядок, — ответил командир, удивившись собственному оптимизму. — Помни, связываться с нашими на базе можно только по прошествии десяти дней, начиная от этого момента. До того времени сиди здесь и не высовывайся. Как понял?

— Есть командир, — донесся глухой голос Стилета. Он принял участь просидеть под землей десятки часов как должное, хоть и был, мягко говоря, не в восторге от подобной перспективы.

— Тогда бывай, брат. Не забудь вести дозиметрический контроль каждые шесть часов. Если станет вообще хреново шли условный сигнал с координатами по защищенному каналу.

— Будет сделано и… Зона вам в помощь.

Усилиями Сумрака и Мастифа люк закрыли и группа отошла от схрона, но уже другой дорогой. То, что Сумрак не вызвал сразу на помощь его людей из базы «Долга» объяснялось просто. Решение командира оставить Стилета в схроне до конца рейда мотивировалось, во-первых, недопустимостью риска другими ходоками без крайней надобности, а во-вторых, диктовалось стремлением сохранить данные о точных координатах схрона среди максимально узкого круга лиц, иначе им уже не удастся воспользоваться в другой раз.

Передышка и очередная порция обезболивающего оказали благодатный эффект на самочувствие Меткого и путь теперь проходил куда легче. Идти же до конечного пункта назначения предстояло долго, но значительная часть пути оказалась позади и Меткий искренне надеялся, что отряд сумеет избежать очередных потерь среди личного состава, но как можно быть в чем-то уверенным в Зоне, где нет устоявшихся правил, а всякая попытка долгосрочного прогноза с большой долей вероятности обречена на провал? В любом случае, нужно приложить все усилия, чтобы изменить ситуацию в свою пользу, ведь только так стоит рассчитывать на успех.

* * *

Охотник с любопытством наблюдал за двуногими, изучая их повадки. Его глаза были способны различать предметы с расстояния куда большем нежели человек и для него скрыться от своей потенциальной жертвы не составляло труда. Охотник сейчас воспринимал знакомые мыслеобразы, которые столь часто ощущал при контакте с двуногими, ведь они, наверное, также вели непрерывную борьбу за существование, но отличались от остальных странным поведением. Одного из своих они спрятали в странной на вид норе, но зачем? Он ранен? Но ведь тогда можно его съесть, все сородичи охотника так поступали. Если слаб, значит неспособен выжить, а раз так, то пусть станет кормом для тех, у кого есть такой шанс. Быть может, они не питаются мясом и относятся к добыче, жующей жесткие стебли? Однако сколько охотник не наблюдал, но ни разу не видел чтобы двуногие ими питались. Странные они. Охотник до предела напряг свое восприятие и после напряженных секунд ожидания обнаружил то, что искал. Один из двуногих испытывал знакомую эмоцию, куда более ярко выраженную, нежели у других его сородичей. Мгновенно охотник понял, где мог чувствовать ее. Много раз, когда он нападал на двуногих, то воспринимал такую эмоцию у остальных из его вида. По своим субъективным ощущениям инстинктивно охотник догадался, что эмоция не связана с агрессией, голодом или болью от раны. Скорее она походила на мыслеобраз своей матери, когда та давно потеряла одного из своих детенышей. В ту ночь охотник впервые вдоволь насытился еще теплым мясом своего собрата и требовательно посмотрел в желтые глаза матери с надеждой на добавку, но мать лишь безразлично отвернулась, словно ей было все равно. На теле матери кровоточили глубокие свежие раны, полученные в схватке с другим охотником, вторгшимся на ее территорию. Она смогла отогнать чужака, но и сама получила серьезные увечья и случайно придавила всем весом одного из двух своих детенышей, который под тяжестью ее тела тут же погиб. Почти неподвижно, мать охотника лежала в ожидании своей участи и в этот момент она излучала эмоции очень похожие на те, которые испытывал один из двуногих. Когда ее страдания окончились, а бок не вздымался в тяжелом дыхании, детеныш впился в тело матери зубами, обретя источник пропитания на много дней. За это время он вырос и стал в двое тяжелее, чем прежде и теперь смог самостоятельно добывать себе пропитание.

Сейчас, спустя годы, навыки охотника подсказали ему, что в такие моменты добыча уязвима и следует воспользоваться возможностью для нападения. Существо посмотрело вслед двуногим и бесшумно метнулось за ними.

Охота началась.

Архивраг. Книга вторая. Путь к цели.

АРХИВРАГ

"Зло порождает зло"

Печорин в "Герой нашего времени"

М. Ю. Лермонтов

Книга вторая.

Путь к цели

"Чтобы дойти до цели, надо прежде всего идти"

Оноре де Бальзак

2010 год. Зона

В Баре было накурено так, что всякий, кто заходил сюда, мог свои сигареты не доставать, достаточно лишь вдохнуть пару раз спертый воздух внутри помещения. Вытяжку все никак не приспособили – постоянно не хватало времени или сил, зато прийти в Бар после очередной ходки да промочить горло желающих находилось хоть отбавляй. И кого здесь только не найдешь: и опытных сталкеров, и по зоновским меркам новичков, даже недавно сформированные боевые отряды "Долга" наведывались снять нервное напряжение после очередных зачисток близлежащих территорий. Кто-то просто приходил с единственной целью разведать обстановку, так сказать, понять, кто есть кто, изучить здешний люд, его нравы, ну и само собой, "погреть уши" – то бишь прислушаться к тому, о чем негромко, полушепотом говорят сталкеры. Таких довольно легко опознать, достаточно не привлекая внимания, осторожно осмотреться вокруг и обязательно заметишь сидящих за самодельными столиками ходоков, попивающих крепкое в гордом одиночестве. Лишь по глазам можно определить, что цель нахождения здесь таких субъектов заключается далеко не в простом отдыхе – для тела и души – а именно в сборе информации и оценке обстановки. На них мало кто обращает внимания, да и те всячески стараются не выпячиваться, дабы не отсвечивать и не отвечать на расспросы, на которые падки некоторые изрядно выпившие завсегдатаи. А ежели такой одиночка заметит, что к нему за столик намеревается присесть компания ходоков, то он быстро допивает, делая вид, будто он уже закончил и ему срочно нужно идти по своим делам. К таким и относился Виктор Говоров, а для всех Меткий, получивший лишь недавно свое прозвище. Правда сразу стоит заметить, что к неопытным ходокам его никак нельзя было причислить, да и интерес этого сталкера слушать остальных был далеко не в праздном любопытстве. Несмотря на проведенное в Зоне время, он так и не обрел здесь тех, кого мог бы назвать друзьями, если в подобном месте вообще применимо такое понятие. Да, само собой, у него имелись знакомые и даже те, кого без натяжки можно назвать напарниками, но вот такого человека, которому он смог бы сказать друг или брат – не было. Однако теперь его отрешенность крылась и в другой причине. Уже месяц прошел с того момента поручения задания внедриться в сталкерскую среду, но на сей раз не в качестве такого же бродяги как и все остальные, а непосредственно в группировку долговцев. Причем никаких точных указаний по тактике действий относительно вступления в группировку ему не дали. Перед ним стояла задача, а вот как ее решить выпало выбрать непосредственно сталкеру, ведь теперь у него имелся некоторый опыт после ускоренных полугодовых курсов подготовки в разведшколе. Однако Меткий давно решил, что вступать в доблестные ряды "Долга" он не станет, так как в значительной мере пребывание в нем ограничит степень его свободы, которая ему нужна для выполнения своих заданий. Однако невступление в "Долг" не означало невозможность нахождения в более тесных деловых отношениях с ним, нежели просто сплавлять найденные артефакты через здешнего барыгу, крышуемого все тем же "Долгом". Сталкер хорошо знал о выполнении некоторыми ходоками разных поручений группировки, которая оказывала значительно большее доверие таким людям, чем простым бродягам, находившим за определенную плату убежище на территории здешней базы. Само собой к своим самым большим секретам таких "особо приближенных" сталкеров не допускали, как-никак человек со стороны, но определенной информацией делились, а в некоторых случаях могли и заступиться, если кому вздумается наехать на ходока. Вот именно к такой форме кооперации и стремился Меткий, видя в ней оптимальный вариант для себя. Поэтому все проведенное им время в Зоне с момента повторной инфильтрации за Периметр, пришлось потратить на поиск подхода к начальству группировки, чтобы оно заметило умелого сталкера. Вся хитрость заключалась в создании впечатления ненамеренности всех стараний Меткого, ведь в противном случае подобные навязчивые действия с его стороны могут не только привлечь ненужное внимание, а того хуже – насторожить. Вся суть задумки заключалась в появлении желания у долговцев самим заинтересоваться его услугами.

В последнюю неделю Меткому удалось проявить себя в деле, причем не слишком явно, чтобы это выглядело подозрительным, но и достаточно заметно (как он считал), дабы обратить на себя внимание. Поэтому сейчас в преддверии очередного Выброса, ему ничего не оставалось кроме как в одиночестве попивать обычную очищенную воду, которая в Зоне, бывало, ценилась дороже, нежели на Большой Земле бутылка какого-нибудь Хеннесси многолетней выдержки. И все бы ничего, да как назло в Бар ввалился далеко не в трезвом состоянии один местный бродяга, которого за повернутость на религиозной теме прозвали Святым. Правда, любой глубоко верующий человек при виде такой "святости" ночью убежал бы от него как от прокаженного, особенно если бы тот решил заговорить на очередную тему из догматического богословия. При его виде у всей местной братии начинался очередной приступ истерического смеха, особенно после одного случая, когда сей деятель сумел напиться до такой степени, что когда зайдя в развалины базы, расположенные на ее окраине, он по причине беспробудного пьянства не сумел из них выбраться, хотя для трезвого сделать это было не сложней, чем открыть ключом дверь. Тогда осознав свое "безвыходное" положение он заорал так, что засыпавший после ночной смены часовой на вышке едва с перепугу не рухнул вниз и, все еще пребывая в состоянии полудрема, дал сигнал о проникновении мутанта на территорию базы, засевшем в юго-восточном секторе. После повторного вопля Святого, наполненного первобытным ужасом, в голове часового окончательно утвердилась мысль, будто на базе присутствует некий зверь, который уже успел кем-то закусить, а потому запросил две опергруппы из подразделения Службы безопасности. Последние прибежали в течение двух минут в указанный район для обнаружения мутанта с его последующей ликвидацией, но были крайне удивлены леденящему душу реву, принадлежавшему не очередному исчадию Зоны, а весьма перебравшему бродяге. Тогда главный из присутствующих долговцев хотел было грохнуть ходока за устроенный балаган и приведение отборных частей группировки в состояние полной боеготовности, не имевшей под собой никаких реальных оснований, но, постояв с минуту-другую и послушав Святого, командир и все, кто находился рядом зашлись таким смехом, что сумели остановиться только полчаса спустя. Оказалось, сталкер, находясь в невменяемом состоянии, случайно забрел в здешние развалины, не смог найти оттуда выход и на полном серьезе подумал, будто попал в некую пространственную аномалию и потребовал, чтобы ему помогли из нее выбраться. Причем в случае отказа в данной просьбе, он обещал всех предать проклятью и чуть ли не грозил анафемой, со всеми вытекающими последствиями для их бессмертных душ. Тогда кто-то особо смышленый заснял все это дело на видеокамеру своего КПК, глядя как Святой, в попытках выбраться, цеплялся за выступы бетонных блоков, затем с грохотом падал на землю, извергая очередную порцию гневных тирад. Потом он принимался яростно всем объяснять, что за подобное злодеяние – отказ в помощи человеку, попавшему в беду – не видать им рая как собственных ушей, затем он брался за цитирование всех писаний, начиная с Библии и заканчивая цитатами из Махабхараты, чему потом несказанно удивился, когда по трезвому просмотрел предъявленную видеосъемку. Да, с тех пор кадры блужданий Святого стали предметом для истерического хохота каждый раз, когда ее крутили на мониторе внутри Бара. К слову нужно отметить, что видео у сталкера, снимавшего на свой КПК, изъяли долговцы, дабы оно не попало в Сеть и не могло оказаться не у тех людей. Зато на прошлый Новый год, когда Бармен по случаю решил повеселить весь сталкерский люд, предложив им самим выбрать какой-нибудь ролик для поднятия всеобщего настроения, то видео, где в главной роли был Святой, получило наибольшую поддержку под дружное улюлюканье. Сам же Святой, как главное действующее лицо, не пожелал в очередной раз пройти проверку славой и спешно ретировался подальше из Бара.

Теперь же он пробирался через толпу ходоков, которые не преминули его добродушно подколоть, взял за свои кровные чекушку и стал глазами выискивать, куда притулиться, да не заострять на себе насмешливых взглядов. Как выяснилось, свободное место было за тем столиком, где никого не трогая, сидел Меткий. Самого Святого он не сразу заметил, больно сильно предавшись своим размышлениям, а потому по-быстрому улизнуть времени не осталось, так что предстояло довольствоваться общением с еще одним ярким обитателем Зоны. Весь заросший и какой-то неопрятный (да, именно не грязный, а неопрятный, будто нормально следить за собой он вовсе разучился), Святой сел напротив Меткого, подозрительно сверкнув глазами в его сторону. Убедившись, что сидящий напротив сталкер не собирается посылать бродягу или, во всяком случае, делает вид, что не собирается, местная достопримечательность, открыв бутылку, одним глотком наполовину опустошил ее. Вытерев рукавом рот, он с подозрением взглянул на Меткого, как если бы тот участвовал против него во всеобщем заговоре.

– Что, и ты считаешь меня полоумным как эти невежи? – басовитым хрипом протянул Святой.

Меткий на секунду бросил на своего соседа по столику удивленный взгляд, но быстро принял невозмутимый вид и равнодушно ответил:

– Я тебя вообще не знаю.

Бородатый сталкер скривился в ехидной ухмылке.

– Ну да, не знает он… Еще скажи, что не стал свидетелем всех этих потех в мою сторону, – прокряхтел Святой. Меткий лишь пожал плечами.

– Знаешь, – продолжил бродяга, – а ведь проще всего кого-то не замечать, будто нет человека рядом. Призраки, тени – вот кто мы. Только не до всех это дошло. Согласен?

Меткий снова ничего не ответил, уткнувшись взглядом куда-то в стол.

– Молчишь? Правильно. Молчание, как известно, золото. Ты ведь один из тех, кто сюда за хабаром пришел, правда? Не надо отвечать, я и так вижу. Все вы делитесь на две категории: весельчаки, как во-о-н те, – Святой кивнул в сторону трех старателей, которые от выпитого что-то громко выкрикивали, а затем дружно заливались громоподобным смехом, – и такие, как ты, молчуны. Да, именно молчуны. Всё сидите себе, высматриваете. Что у вас всех за цель в этом месте? Ну слиняли вы от внешнего мира, рванули сюда, а зачем и сами не знаете. Нет у вас цели, вы все до единого сла-ба-ки. Раз не смогли прижиться в обществе, так решили здесь вам медом намазано будет. Хрен с ним, что сдохнуть можно за милую душу, но зато сколько гордости для себя-любимого. Верно? "Я принял решение убраться в Зону, значит, я мужик". Ведь серьезное решение может принять только настоящий мужик, так ведь? Размазне такое не дано… При этом вы все считаете, что принятое решение залезть в Зону дает вам всем некую индульгенцию от всего содеянного вами там, за кордоном. Дескать, в момент, когда вы перешли за Периметр вам как по мановению волшебной палочки списали все грехи, совершенные на Большой Земле. Причем, независимо от того, какого бы возраста и жизненного опыта человек не был, все так считают. Разница заключается в том, что одним хватает духу это признать, а другим – нет. Вот и все. Видал я таких, которые мне с упорством доказывали в откровенных беседах, мол, здесь они пришли за искуплением своих грехов, которое, по их мнению, может дать Зона. В этом лицемерии самим себе ни один из них ни разу не признался, что на самом деле им плевать на искупление, при этом все сотворённое ими здесь подтверждает мою правоту. Очень глубоко внутри себя они знают, что никакого прощения ни один из них не получит. Да и не нужно оно им было, ведь проще всего взять и отгородиться от ответственности за свои дела, вот и прут они в Зону, находя в ней лишь свою погибель.

Глядя, как Святой залпом осушил чекушку, Меткий размышлял над его словами, но пока конкретных выводов сделать не мог.

– А ты к какой группе себя относишь? – спросил он.

Святой засмеялся, но через несколько секунд его смех перешел в глубокий кашель и Меткий даже подумал, а не лучевая ли у него болезнь?

– Не беспокойся, этот кашель у меня еще до Зоны был, – успокаивая свое дыхание, ответил Святой, словно прочитал мысли собеседника. – Ты спросил, к кому я себя отношу? Хм… хороший вопрос.

Бродяга на несколько мгновений задумался, погладывая свою довольно пышную бороду, за которой, впрочем, он явно не следил, что было заметно по торчащим во все стороны клочкам волос.

– Я тебе так отвечу, сталкер. Разница между мной и вами заключена в наличии у меня конечной цели, которой нет ни у кого из вас. Даже те, кто тешит себя мыслью о возвращении на Большую Землю, понимают, что шансов у них практически нет. Ну выживут еще пару-тройку лет, если Зона позволит, да сыграют в ящик. У остальных же, чье существование не многим отличается от горемык, по дурости угодивших в пси-шторм, и такой цели нет. Они как те бездушные роботы склоняются по этой проклятой Богом земле, механически ища эти сатанинские образования, а для чего? – он сделал театральную паузу. – Чтобы накупить себе снаряжения, оружия и пойла, а, затем вновь пойти за… артефактами! – Святой усмехнулся. – Знаешь, даже у самого примитивного вируса смысла в своем существовании больше, чем у этих дураков. Не правда ли? Хех, вижу тебе не по душе мои речи, ибо в них ты слышишь упрек и в свой адрес. По-крайней мере, я единственный, кто с тобой говорит честно, не прикрываясь обещаниями о золотых горах и прочей чепухе, коей пичкают весь здешний молодняк. Плесни мне, а?

Наверное, Меткий и сам себе не смог бы ответить, почему ему захотелось не прогнать этого чудака, а слушать его дальше. Встав из-за стола, он через минуту вернулся с полной бутылкой, в которой плескался результат брака спирта и воды. Передав ее Святому, Меткий вновь уселся напротив него и внимательно рассматривал сидевшего ходока, вглядываясь в его лицо.

– Так какова твоя цель здесь, к чему ты стремишься в Зоне? – спросил Меткий, глядя как Святой жадно присосался к горлышку бутылки, сделав несколько больших глотков и даже не поморщился. Бродяга громко выдохнул, при этом весьма основательно покраснел.

– Моя цель, сталкер, уничтожить Зону, – заявил Святой. От услышанного Меткий непроизвольно скептически улыбнулся, даже не особо стараясь скрыть свою насмешку. Святой заметил его реакцию, но спокойно продолжил. – Я понимаю твое сомнение, ведь ты не единожды слышал заявления всяких местных сумасшедших, считавших, будто смогут найти способ избавить мир от Зоны. Так знай же: у них никогда не выйдет свершить задуманное.

– От чего же? – сделал удивление Меткий, но в ответ Святой вновь усмехнулся, причем это больше походило на оскал.

– Нет у них веры в свою миссию. Они пришли избавить мир от Зоны не из чистых побуждений, а для утешения своей собственной гордыни, хотя никто из них никогда не сможет в этом признаться. Пускай даже об их подвиге ни один человек и не узнает, но в своих глазах они будут выглядеть героями, спасшими мир от тьмы. Однако в этом они не отличаются от тех, кто прибыл сюда сугубо из корыстных целей. У них ничего не получиться, ибо в Святом Писании говорилось: "Бог гордым противится".

– Но разве ты стремишься это сделать из других побуждений? – подколол его Меткий.

– Я – да. И не смейся! Понимаю, это прозвучало нескромно, но я твердо знаю, что в этом заключено мое предназначение, данное мне свыше.

Меткий почувствовал, что явно втягивается в спор, причем участвовать в нем ему нравится.

– А как же Зона? Ведь разве она не проявление воли Божьей?

– Нет!!! – вскрикнул Святой, так, что сидевшие рядом ходоки разом оглянулись. – Нет и еще раз нет!!! Это место не создано волей Бога! Все, что создается Им – прекрасно, в нем есть гармония, а здесь что мы видим? Сплошное уродство, одни чудовищные, дикие аномалии, которые не могли быть созданы волей Его! А эти монстры? Посмотри на них! Разве стал бы Бог создавать нечто подобное?! Не-е-ет, это не божьи твари. Слышишь меня?! ЭТО НЕ БОЖЬИ ТВАРИ!!!

Последняя фраза заставила встать Святого, упершегося кулаками в стол, от чего тот заходил ходуном.

– Но ведь пути Господни неисповедимы, не так ли? – спросил Виктор все тем же спокойным тоном. – Тогда откуда тебе знать, стал бы Он создавать Зону или нет и для каких целей Он решил это задумать? Может ее существование есть испытание для нас, но чью суть мы пока не в состоянии до конца понять?

Гневный взгляд Святого, которым он буквально сверлил сталкера, постепенно исчез с его лица, а в глазах неожиданно отразилась усталость. Через секунду бродягу повело и если бы не здоровяк, подхвативший уже падающего Святого, которого от выпитого явно не держали ноги, то дело могло закончиться проблемами. Появившиеся рядом еще несколько человек потянули бродягу к выходу, дабы тот смог проветриться, да разгрузить свою голову от тяготивших его мыслей.

– Пожалуй, ему хватит, – обратился здоровяк к Меткому, глядя в след толпе, уносившей восвояси окосевшего бродягу.

– Пожалуй, – согласился Меткий.

Не спрашивая разрешения, могучего телосложения сталкер присел на место, где минутой назад заседал Святой.

– Да, подобные беседы приводят к неожиданным выводам, не правда ли? – глядя прямо на Меткого, осведомился громила, причем на б ольшую часть его лица падала тень, не давая полностью разглядеть черты.

– Иногда. Но чаще суть этих бесед никто на утро не помнит.

Здоровяк усмехнулся.

– Это верно, – заметил он. – А я смотрю ты довольно смышленый. Небось и в рейдах серьезных бывал?

– Может и бывал. – Меткий старался понять к чему клонит его новый собеседник.

– Да ты не дергайся, я не на разборки пришел. Есть у меня к тебе одно дело.

Ощущение, которое испытал Меткий, было весьма противоречивым, особенно если учитывать все обстоятельства разговора и вид того, кто сидел напротив него. Не то чтобы явно матерый ходок вызывал у Меткого отвращение или страх, скорее его можно было назвать неким дискомфортом, словно чувствуешь себя не в своей тарелке. Однако, новоиспеченный агент ГРУ, ощутил на себе тяжелый взгляд сидевшего напротив старателя, говорившего о серьезности предложения. Такая порода людей не любит шутить, особенно, когда речь идет о деле.

– Какое? – осторожно начал Виктор.

– Слыхал о гибридных аномалиях? – Меткий кивнул. – Так вот, кое-кто, утверждает, что недалеко от одного из заводов появился гибрид особой мощности. Сам источник в одиночку не решился туда соваться, но нам за определенную плату поведал точные координаты этой хреновины. Информация надежна, можешь быть спокоен.

Могучий здоровяк замолчал, давая обдумать сказанное. Меткий, рассматривая перчатки на своих руках, переваривал информацию, понимая чего от него хотят.

– Я собираю команду, – продолжил громила, не отрывая взгляда от сталкера. – Команду из опытных ходоков, которые знают, на что подписываются и чего хотят. Новые аномалии с б ольшей вероятностью дают новые артефакты и сотрудники любой полевой лаборатории продадут свои души за возможность хоть одним глазком взглянуть на них. Надеюсь, объяснять не нужно потенциальную прибыль от такой вылазки.

"А этот тип знает, чем завлечь"

– подумал Меткий, явно ощущая, как его сталкерские инстинктыобострились, вызвав целый взрыв адреналина.

– Все просто: готовимся, идем в рейд и, если Зона позволит, забираем добычу, после чего делим ее поровну.

– Спору нет, выгодное предложение. Все честно. Но тогда почему вам с долговцами не пойти в рейд?

– Зачем? – удивился громила. – Их командованию лишний раз рисковать своими людьми? Кроме того, я уверен, если мы вернемся с хабаром, то они нам сделают ну очень выгодное предложение. – Богатырский на вид сталкер, подался чуть вперед, став буквально возвышаться скалой над Метким. Он подмигнул и добавил: – У меня есть там свои люди.

Последняя фраза яркой вспышкой отозвалась в сознании Меткого, который мгновенно оценил представившуюся возможность, однако ни единым движением мускула на лице не выдал свои эмоции.

– Не скрою, я заинтригован, – ответил Виктор, сделав в меру заинтересованное выражение, чтобы создать впечатление у громилы, будто ему не впервые выслушивать такие предложения. Этим он набьет себе цену, причем Меткий знал, что шансы у него для этого имеются довольно приличные. Ему было известно, какая борьба порой ведется за новичков базы, так как стоящих сталкеров, понимающих Зону и нелишенных здравого смысла найти весьма непросто. Видимо, решил Меткий, этот здоровяк победил в схватке за право переманить к себе в группу такового, по его мнению, смышленого новичка. Значит, сделал вывод Виктор, последний месяц он не зря работал, чтобы привлечь к себе нужное внимание.

– Когда начнется подготовка? – спросил он.

– А чего медлить? Как говорится, время – деньги. Подходи сегодня вечером, часиков в восемь к механическому цеху. Знаешь где это? Ну, вот и славно.

Встав из-за стола, верзила уже было развернулся, чтобы уйти, как услышал, сзади оклик Меткого. Развернувшись, он кивнул, дескать, чего?

– Как тебя величать?

– Меня называют Косматым.

– Тогда меня кличут…

– Я знаю твою прозвище. В конце концов, это было мое предложение так тебя называть, – здоровяк подмигнул, глядя на вытянутое от удивления лицо Меткого. Сам же Виктор только сейчас увидел, что почти через всю левую сторону лица у верзилы тянулся свежий шрам.

***

Глава первая.

Логово

Хруста веток и странного вида листьев избегать не удавалось даже при самой осторожной ходьбе, а земля, куда не глянь, полностью погребена под слоем этой органики. От неустанного напряжения все тело ныло, но всякая идея расслабиться, оппозиционно всплывавшая в голове, тут же подавлялась чувством опасности, перед которым всё остальное отступало и без особого сопротивления сдавало свои позиции. Еще бы, речь шла о жизни и смерти, а расконцентрация даже на мгновение грозила гибелью тому, кто решит поддаться желанию тела и части сознания взять передышку от череды нескончаемых испытаний. Но не сейчас, думал Меткий, не сейчас. Впереди Сумрак махнул рукой, показывая чтобы все шли за ним с предельной осторожностью, ступая шаг в шаг и никуда в сторону. Проклятая аппаратура в очередной раз дала сбой и не зарегистрировала целую группу аномальных образований, известных в сталкерской среде под названием "мираж", практически незаметных для человеческого глаза. Мираж опасен прежде всего способностью возникать совершенно без всякой логики и увязки с местом своего образования, во всяком случае, никто из ходоков так и не смог определить по каким приметам можно выявить ее до того момента, когда станет поздно. В этот раз обнаружить неладное удалось, попав непосредственно внутрь странной области, где не все кажется таким, каким оно видится. Вроде бы впереди пустое пространство, путь свободен и можешь смело идти, ан нет: если человек попадет в радиус действия этой коварной ловушки, то найти его будет непросто. Порой некоторых старателей находили в коматозном состоянии с признаками жизни, но при отсутствии какой-либо реакции на внешние раздражители. Поговаривали, будто человек, испытавший на себе воздействие миража, становится полностью парализованным, совершенно беззащитным перед тварями Зоны, которые особо сильно чувствуют жертву, неспособную себя защитить или убежать. Доподлинно неизвестен механизм такого воздействия, но вряд ли даже самый отчаявшийся экстремал захотел бы испытать на себе подобную участь или сложить голову на алтарь науки во имя высших целей.

Достав из кармана разгрузки лазерный целеуказатель, Сумрак активировал ноктовизор, через который его луч был хорошо виден. Данному примеру последовали и остальные, поскольку видимость ухудшалась с каждой минутой. Кроме того, на шлеме сталкеры включили инфракрасные маячки, чтобы лучше видеть друг друга через приборы ночного видения. О технике определения истинного направления в ситуациях подобного рода Меткий был наслышан, однако за все время своего пребывания в Зоне, ему не приходилось прибегать к ней. Когда-то он видел, как другие использовали разные средства если им не посчастливилось оказаться в мираже. Причем, далеко не всегда удача оказывалась на стороне ходоков. И все же то, как действовал Сумрак в очередной раз показало разницу между хорошим и классным сталкером. Любое средство определения аномалий и, как следствие, их избежание должно стремиться быть предельно простым и надежным. Чересчур мудрёные способы очень часто не помогают, а наоборот, вредят бродягам, ведь почти постоянно такой подход не оправдывает себя и теряется самое ценное – время, особенно если за тобой гонится стая хищных тварей, готовых разорвать любого замешкавшегося сталкера. В такой момент ты трижды проклянешь свое решение довериться не хорошо проверенным методам, а очередной высокотехнологичной пустышке. Однако Сумрак поступил совершенно по-другому. Все дело в том, что луч света или, например, инфракрасный лазер входит в "мираж" прямо, но выходит из него под другим углом, а значит то пространство, где луч идет по прямой с наибольшей вероятностью свободно от аномалий. Использование лазера, видного только в ноктовизор, тоже не случайно, так как фонарь в данном случае мог привлечь ненужное внимание. Глава сталкерского отряда медленно вел прибором впереди, стараясь определить, где имеется достаточно широкая область, чтобы через нее мог пройти хотя бы один человек. Удивительнейшим образом "миражами" мог быть любой предмет, вплоть до дерева в лесу, через который и пробирались бродяги, что порой воздействовало на разум странным образом. "Это же дерево, простое дерево" – кричал внутренний голос, полностью доверяя своим глазам, тем самым саботируя попытки сохранить самообладание и подталкивая к стремлению ринуться вперед. Все отчаянные попытки разума восстановить контроль над телом чаще всего попросту игнорировались. Такую проверку, бывало, не выдерживали даже матёрые старатели, погибая подобно зеленым новичкам. Кстати, часто подобное, на первый взгляд, необъяснимое поведение неверно истолковывалось напарниками ветерана и в последующем служило пищей для появления очередных баек про "неизвестную хреновину, затмевающую сознание даже видавшим виды ходокам".

– От меня направление на два часа, идём след в след, – скомандовал Сумрак.

Присмотревшись через свой "ночник" – жаргонное называние ноктовизора – Меткий заметил, как лазерный луч только что искривленный невидимым явлением, неожиданно выпрямился и оставался таким, пока командир группы не отвел луч на метр правей. Дабы уменьшить риск попадания в область действия аномалии, Меткий развернулся боком и в таком положении продвигался вперед вслед за своими напарниками, прилагая все усилия для того, чтобы не совершить лишнее движение. Кому-то происходящее могло показаться действиями полоумных, сумевших сбежать из мест принудительного психиатрического лечения, но такое впечатление исчезло бы, увидь он хоть раз последствия попадания в "мираж". В такие моменты совсем не до смеха.

Теперь все шли предельно аккуратно, следя за верным направлением. Мускулы затекли от статичного напряжения, вызванного остановками и поиском безопасного маршрута, но более всего изматывали ложные пути, которые заканчивались "тупиками" уже после того, как группа продвинулась на определенное расстояние. Миновав несколько подобных промежутков между "миражами", Сумрак чертыхнулся и по внутренней связи дал команду идущему в самом конце Огню тем же способом вывести отряд в ту точку, где он в последний раз проходил развилку путей. Команду сталкер незамедлительно выполнил, на сей раз поведя за собой всю группу ходоков. Через четверть часа таки удалось найти нужный маршрут, пролегавший, помимо всего прочего, в направлении на Старые Шепеличи, которые, судя по системе навигации, были расположены в полукилометре на север.

– Внимание! – донесся из гарнитуры шлема сдавленный шёпот Огня. – Похоже приближаемся к границе аномалий.

– Как ведет себя лазер? – спросил Сумрак.

– Его луч идет прямо под углом обзора в сто восемьдесят градусов.

– Хорошо, теперь иди в сторону села, темп низкий. Все остальные за ним.

Метров через двести сталкеры к своему облегчению окончательно убедились в том, что им удалось без последствий выбраться из участка, где окружающие объекты не такие, какими кажутся вначале. Действительно, признаков аномалий подобного рода в округе детекторы не фиксировали, да и проверенный метод не давал оснований для опасений. Отключив инфракрасные маяки системы "свой-чужой", остаток пути к Старым Шепеличам ходоки прошли относительно гладко, если не считать стаи плотей, отогнанных огнем в три ствола. Собственно само село оказалось типичным памятником обеим катастрофам, произошедшим с разностью по времени в двадцать лет. В заброшенном селе до две тысячи шестого года проживали самоселы – коренные жители, отказавшиеся покидать свое жильё после взрыва на четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции в восемьдесят шестом году. Однако после рождения Зоны в том виде, которая существует ныне, большинство из них либо погибло, либо каким-то образом сумело пробраться к властям, не знавшим в то время, чем обернется катастрофа и к каким последствиям для человечества приведет ее появление в мире. Лет шесть назад, Меткому доводилось бывать в этих крах, но с тех пор все существенно изменилось, вновь давая понять, насколько может быть изменчивой Зона. Единственное слово, с которым ассоциировалась представшая картина, это вымирание, полное и окончательное, будто здесь больше никогда не возникнет ничего, построенного человеческими руками. Кто знает, быть может так оно и будет, а пока сталкеры укрылись среди деревьев и разного рода кустов, росших на опушке "леса". Через бинокли Сумрак с остальными осматривали территорию заброшенного села, используя свои ноктовизоры. Ночная тьма, спустившаяся на Зону, стала поистине кромешной и только в мутном зеленоватом цвете изображения приборов ночного видения можно было хоть что-то рассмотреть. Для подробной рекогносцировки села сталкеры потратили не менее часа, хотя точно сказать никто из них не мог, поскольку не следили за временем.

"Ненавижу ходить в ночь" –

в который раз подумал Меткий. Как не крути, а в ноктовизоре угол обзора значительно меньше, чем без него и контролировать происходящее вокруг гораздо сложней. Даже после многолетнего опыта использования такой аппаратуры полностью привыкнуть к особенностям ночного видения не выходило. В черно-зеленой картинке вид покосившихся деревянных домов становился особенно нереальным, словно эти призрачные образы возникли из глубин небытия во всем своем жутковатом образе. Наблюдая за пространством, ствол автомата Меткого направлялся туда, куда в данный момент смотрел его обладатель, стараясь подмечать все необычное. В эфире наступила тишина, которую никто не хотел нарушить и тем самым привлечь внимание тех, с кем встречи меньше всего жаждали сталкеры. Фигуры ходоков, осторожно ступавших впереди, напомнили Меткому его первый глубинный рейд, когда ему и еще нескольким ходокам выпало идти к одному из заброшенных заводов, выпускавших до восемьдесят шестого года продукцию военного назначения. С тех пор минуло долгих восемь лет, но картина одной опустошенной деревеньки с ее обветшалыми домами, огражденными разрушенными заборами, навсегда врезалась в память. Короткая серия воспоминаний, возникших из глубин сознания, не мешала стлакеру в его сосредоточенности, однако их череда прервалась странным и… знакомым звуком. Еще через несколько секунд звук повторился, но уже чётче.

– Помогите! – можно было не сомневаться, голос принадлежал человеку, хоть и прозвучал как-то ослаблено. Впереди идущий Сумрак резко остановился и поднял кулак вверх. Остальные за ним немедленно выполнили команду и Меткий едва не налетел на Мастифа. Все стояли и, казалось, боялись даже шелохнуться, а будь у них возможность не дышать, то ходоки непременно воспользовались бы ею. Весь организм превратился в единую чрезвычайно чувствительную систему регистрации любых шумов, услышанных в черни ночной Зоны.

– Помогите мне!

Теперь голос стал лучше слышен и Сумрак рукой указал направление, откуда он исходил.

– Слышь, мужики, а вам не показался этот голос… знакомым? – неуверенно шёпотом по радиоканалу задал вопрос Дикий.

– Вроде бы я тоже где-то слышал, – неуверенно подтвердил Мастиф.

Ситуация все более становилась какой-то сюрреалистичной, неправдоподобной, будто происходящее являлось вырезанной сценой в неком неудачном фильме из-за своей абсурдности. Откуда здесь мог быть знакомый голос? Разве что…

– Отпусти меня! Я не могу больше! – теперь крик стал еще сильнее слышен и от него у всех по коже пошли мурашки.

– Никому не двигаться! Это… просто невозможно. – Слова у Сумрака застряли в горле. Командир просто не мог поверить, что эти крики он слышал на самом деле. Вдруг из группы выскочил Гуру и, пробежав с десяток метров, встал и всмотрелся в сторону нескольких полуразваленных домов. Он обернулся к остальным.

– Вы что оглохли?! Или вы позабыли его голос?! Это же Кремень! Нам нужно его спасти! – и он бросился в направлении источника крика.

– Стоять! Гуру, твою дивизию, стой!

Командир прицелился в ноги бежавшему сталкеру, но сверху на его автомат легла рука Мастифа, который отвел оружие вниз. Глядя на Сумрака через ноктовизор, медик отрицательно покачал головой. Бросив в адрес Гуру короткую, но яростную матерную тираду, командир предпринял еще одну попытку вернуть назад ветерана, однако тот не обращал внимания на получаемые приказы и скрылся среди построек Старых Шепеличей.

– За ним, – злобно бросил Сумрак остальным и все молча последовали в сторону домов. Сейчас было не время обсуждать поступок ветерана, который явно не выдержал нервного перенапряжения последних суток и теперь мог подвергнуть опасности не только себя, но и весь отряд.

***

"Сейчас братишка, сейчас, еще немного подожди, я уже близко"

Гуру пролез между трухлявыми досками забора и попал в поросший жгучим пухом двор, где стоял довольно большой дом, бывший некогда жилищем семьи, которая, возможно, сумела убраться отсюда раньше, чем законы мироздания в этих краях решили дружно сойти с ума. Разум ветерана не мог принять смерть товарища, топтавшего Зону вместе с ним многие годы. Весь путь после гибели Кремня ветеран проклинал себя за свою ошибку. Желание повернуть время вспять и исправить все, что произошло, не покидало ни на минуту. Такое с ним случилось впервые и даже в бытность салагой по его непосредственной вине не погиб ни один человек, не говоря о временах, когда Гуру был всем известен как опытный ходок и слыл знатоком Зоны. Кто знает, что за аномалия возникла посреди доселе чистого пути? Гуру знает. Кто-нибудь видел вот такой артефакт? А известно хоть что-то про его свойства? Гуру видел, Гуру слышал, Гуру знает. Опыт и осторожность стали синонимами прозвища этого сталкера и любой, кто с ним знаком, на вопрос: "С кем бы ты пошел в рейд?", без раздумий назвал бы Гуру. Всегда выходы в Зону с ним если не гарантировали хабар, то уж о сохранности людей этот сталкер беспокоился как никто другой, но теперь из-за допущенной ошибки, его репутации мог настать конец. Да чёрт с ней, с репутацией, ведь погиб человек и это убивало ходока сильней всего. Разум просто отказывался верить в то, что произошло с Кремнем и как бы старый ходок не прокручивал момент гибели своего товарища, то всякий раз приходил только к одному вердикту – виновен. Кремень был ему как брат и угрызения совести Гуру – человека сумевшего оставаться порядочным даже в Зоне – со временем только усилились. Он просто не мог принять смерть друга и услышанный призыв о помощи стал для него лучиком надежды, который своим сиянием затмил отчаянно доносившийся крик внутреннего голоса, предупреждающий об опасности. Радость заполнила сознание сталкера, подарив ему надежду на второй шанс, ведь человек не может жить без надежды, правда? Она отодвинула в сторону отчаяние, когда появилась хотя бы малейшая возможность все исправить и вычеркнула из памяти гибель Кремня, будто и не было ее вовсе.

"Держись Кремень, я рядом! Еще немного"

Он пробрался под выбитым окном дома и осторожно взглянул внутрь него, направив туда свой автомат. Тишина. Внутри груда мусора, образованного из частично обвалившейся стены, досок, из которых некогда был сделан потолок. Теперь там зияла ведущая на чердак дыра, откуда виднелась прогнившая крыша. Сталкер обошел дом сбоку и, завернув за угол, оказался возле входной двери.

– Гуру не дури, это не… – ветеран отключил рацию. Теперь никто не сможет помешать ему помочь товарищу.

Он протянул руку вперёд, легонько толкнув перекошенную дверь и та открылась во внутрь. Скрипа почти не было слышно и сталкер вошел в довольно просторную комнату, служившую в свое время чем-то вроде парадной. После ее осмотра, ветеран лишь обнаружил целую груду разбросанных кирпичей, ставшими конечной стадией развала одной из стен. Напротив него имелся проход, куда Гуру навел автомат и медленно пошел к нему, переступая усыпавшие весь пол обломки кирпичей и битого стекла.

– Кремень, ты здесь? Если да, то отзовись брат, – произнес сталкер, инстинктивно стараясь не кричать.

Откуда-то сверху раздался легкий шорох и тут же сник. Гуру направил в ту сторону ствол, но более никаких звуков не донеслось. Усиленно поступающий адреналин заставлял сердце все быстрее колотиться в груди, перегоняя по сосудам кровь и сохраняя чувство постоянного напряжения.

– Уходи! – вновь послышался голос похожий на голос Кремня.

"Это он, точно он. Я… я знаю, это ты брат"

Переступив порог, разделявший две комнаты, Гуру подошел к большой, наполовину разрушенной каменной печи, вокруг которой валялась всякая утварь. За ней имелась еще одна дверь, судя по всему, в спальню, точнее в ту часть дома, бывшей когда-то спальней. Из-за узкого угла обзора ноктовизора постоянно приходилось вращать головой, дабы не наступить на что-либо во избежание шума. Но близость товарища, просившего помощи, подстегивала к действию ходока и он влетел в комнату, напрочь забыв об осторожности. В этой части дома имелась крупная дыра в стене, за которой находилось подобие пристройки или сарая. Только отодвинув ногой в сторону проржавевший котелок, покрытый толстым слоем пыли, как в ту же секунду из радиометра послышался тихий треск, предупреждающий о довольно высоком радиационном фоне здесь, но Гуру это в данный момент абсолютно не беспокоило. Несколькими движениями он выставил счетчик в дежурный режим срабатывания на порог в два раза выше обычного и пробрался в сарай. Внутри была такая темень, что даже через ноктовизор плохо различались предметы, заставляя невольно напрягать зрение. Сбоку от входа, лежал полностью заржавевший перевернутый мотоцикл, который лишь подчеркивал все запустение этого места.

– Помоги-и-и! – чуть вдали, в самой глубине сарая послышался протяжный стон.

– Кремень, это ты? Ответь мне! – в горле пересохло, но Гуру продолжил идти.

Возле противоположной части сарая виднелся большой завал из досок, камней и всякого хлама, неизвестно как оказавшихся тут. Шаг за шагом сталкер приближался, слыша слабый крик.

– Брат, я уже здесь, сейчас я тебе помогу, – приговаривал Гуру. Он подошел к куче досок и стал левой рукой отбрасывать их в сторону, расчищая себе путь.

– Помоги-и! – теперь совсем близко раздался голос.

– Держись, я рядом, Кремень! – ветеран отбросил в сторону свой автомат и уже обеими руками разгребал завал. – Брат, я не вижу тебя, отзовись!

Где-то из глубины чернеющего нагромождения мусора снова раздалось "помоги" и как только радость от нахождения своего друга вызвала у Гуру улыбку, а из глаз потекла скупая мужская слеза, он увидел источник голоса. Из темноты на него выглянул отвратительный лик, пристально смотревший на сталкера круглыми не моргающими глазами. По бокам его горло имело два крупных мешковидных образования, которые вибрировали, издавая звуки.

– Помоги-и-и-и-и-и!!!!!!! – теперь это уже не был голос человека, а звук напоминал усиленное шипение. Через мгновение тварь с раскрытой пастью, обнажая два ряда острейших зубов, выпрыгнула на человека и вгрызлась своими массивными челюстями в его противогаз.

***

Крик услышали все.

– Слева! Подгруппа один-ноль за мной, подгруппа один-один заходите с правой части дома! – рявкнул Сумрак и, не дожидаясь остальных, помчался к заброшенному строению.

Бегом отряд рванул в сторону, откуда раздались иступленные крики о помощи. Меткий выбежал впереди всех за исключением командира подгруппы – Мастифа, который оторвался от остальных метров на пятнадцать вперед. По звукам из дома можно было понять, что идет борьба насмерть и каждый стремился подоспеть до того момента, когда могло оказаться поздно. Перемахнув через забор, сталкер влетел внутрь дома и увидел, как Мастиф застыл на месте, давая знак замедлить ход и ступать осторожно. Тоже верно: внутри могла находиться не одна тварь и нельзя допустить, чтобы пострадали остальные бойцы. Медленно шагая по деревянному полу, кое-где полностью прогнившему, сталкеры осматривали каждый угол сооружения, попутно пытаясь обуздать свое воображение и выбросить из головы плохое предчувствие. Но самым жутким оказалась наступившая мертвая тишина и только тихий скрип досок под ботинками нарушал ее, не давая забывать, что здесь находятся твои камрады. Зайдя с западной части дома, через некоторое время Мастиф вместе со своей подгруппой встретился с остальной частью отряда, ведомой Сумраком. Командир дал знак всем соблюдать максимальную тишину и показал на зияющую дыру в стене. Мастиф кивнул в ответ и знаком показал Меткому с Диким, чтобы они следовали за ним. Войдя внутрь довольно крупного сарая с чем-то вроде чердака, сталкеры услышали непонятный шорох возле кучи мусора, за которым оказались видны ноги человека, шевелившиеся, когда что-то тянуло за остальную часть тела в попытке уволочь свою добычу. Сомнений на счет того, чьи ноги они видели, не осталось, а чуть ниже по полу тянулся кровавый след. Первыми кинулись Сумрак, вместе с Мастифом и Метким, и, обойдя груду хлама, они, наконец, узрели всю отвратительную картину, представшую перед ними. Над окровавленным телом Гуру стояло существо весьма отдаленно напоминавшее кошку, казавшуюся через ноктовизор полностью черного цвета. Размером с леопарда, у нее имелась куда более массивная голова, сидевшая на короткой шее, где свисали более светлые мешковидные образования и крупные глаза, смотрящие на людей с чудовищной злобой. Тварь открыла пасть, издав низкий, протяжный звук, не похожий ни на что, из доселе слышанного ходоками, а висевшие с боков выросты на шее активно завибрировали.

– Стреляй!!! – заорал Сумрак и первым открыл огонь по жуткому порождению Зоны. Однако не успели Меткий с Мастифом сделать то же самое, как зверь совершил прыжок, которым сбил с ног командира отряда, тут же вскочил на стену и буквально по ней ринулся в другой угол сарая.

– Он слишком быстр, я не могу увидеть его! – крикнул Огонь.

Меткий мгновенно сообразил и снял ноктовизор.

– Пользуйтесь тактическими фонарями, "ночники" здесь не годятся!

Через несколько секунд пространство внутри сарая разорвали семь лучей света, выискивавших во тьме тварь. То и дело кто-нибудь вскрикивал: "Она здесь, стреляйте сюда!", но каждый раз существо ухитрялось избегать шквала огня, направленного на ту часть стен или потолка, где его только что видели.

"Нельзя этой скотине позволить вырваться из сарая, никак нельзя"

Это понимал каждый. Теперь сталкеры расположились таким образом, чтобы закрыть единственный выход из сарая и лишить тварь возможности вырваться и убивать дальше. Но загнанный в угол зверь всегда опасен, тем паче, если этот зверь из Зоны. Высматривая существо, Меткий пытался определить, откуда оно может появиться вновь, чтобы немедленно открыть по нему огонь. Имелся альтернативный вариант: пара бойцов должна держать под контролем единственный выход, пока остальные окажутся снаружи и просто забросают гранатами сарай, но он был немедленно отметен в сторону. Что если существо сумеет уйти? Или гранаты не принесут нужного результата, а пострадают сами сталкеры, находящиеся внутри?

"К чёрту"

Глаза уже адаптировались к темноте и даже яркие лучи фонарей, установленные на оружии бойцов не слепили как в первые секунды. Периферийным зрением Меткий увидел движение на потолке и немедленно навел туда автомат. Тварь передвигалась по потолку ничуть не хуже, чем по земле и, обнаружив на себе луч света, тут же умчалась в сторону. Однако в отличие от земли, по потолку нельзя сигать на многие метры без риска упасть вниз, а потому движение ее оказалось несколько замедленным. Два десятка пуль калибра 5.45 миллиметра пробили потолок, где только что находилось существо. Тварь черным пятном сиганула на стену и уже по ней кинулась туда, где лежало тело Гуру.

– Загоняйте ее в угол! Не дайте сволоте уйти! – кричал командир.

И действительно, против сконцентрированного огня из семи стволов, которым отсекали зверя от выхода, у него не было ни единого шанса на отступление. Из груды хлама, за который забрался мутант, раздался вой ознаменовавший первую удачу сталкеров в этой охоте. Несомненно, им удалось, наконец, попасть в него и теперь нужно было развить свой успех, пока чудовищное создание не сумело регенерировать или того хуже, выбраться на свободу. Дикий взобрался на гору кирпичей и досок, наваленных друг на друга безобразной кучей, стараясь найти место, откуда хищник сможет вылезти из сарая.

– Вот она! Стреляйте в нее, пока не сбежала! – крикнул ходок и указал в сторону завала.

Оббежав его слева, Меткий увидел, как черная тварь усиленно рыла себе проход под стеной. Не думая ни секунды, сталкер произвел очередь в нее одновременно с остальными. Выгребая землю во все стороны, чудовище ощутило резкую боль, когда пули прошивали ее тело. В бессилии что-либо предпринять, оно стало извиваться, издавая совершенно немыслимые звуки, от которых в жилах стыла кровь. И в последний момент, перед тем, как издохнуть, тварь сделала огромный прыжок через людей и обессилено упала на пол, продолжая ползти в строну провала в стене. Однако сталкеры, жаждавшие только смерти отвратительной "кошки", зашли к ней сзади и методично расстреливали, сменив уже вторые магазины на своих автоматах. Звон гильз был громче выстрелов, звуки которых сильно ослаблялись использованием глушителей, навинченных на стволы автоматов и винтовок. Пули, попадая в тело мутанта, вырывали из него куски шерсти и плоти, а из полученных ран текла темно-красная кровь. Наконец, тварь затихла и больше не шевелилась.

– Отставить! – скомандовал Сумрак.

Знаком показав остальным находится на своих местах, он медленно подошел к возможно мертвому зверю. Возможно – потому что здешняя фауна способна на такие фокусы, которые еще не описаны ни в каких разведсводках или секретных исследованиях. Сумрак навел свой Калашников сто седьмой модели на истекающего кровью мутанта и обошел с левого бока, чтобы убедиться в отсутствии угрозы с его стороны. Судя по тем ранениям, которые имелись на теле существа, в него всадили не менее сотни пуль и шансов выжить после такого равнялись нулю или около того. Командир сделал пару шагов вперед и пнул окровавленный труп носком ботинка. Никакой реакции. Тогда переключив режим огня на одиночный, Сумрак совершил три контрольных выстрела в голову твари, чтобы окончательно убедить себя в ее нежизнеспособности.

– Можете взглянуть на нее. Больше она не опасна, – мрачно сказал он и отошел от тела. Меткий лишь мельком глянул на изуродованный труп, чей вид теперь вызывал только стойкий рвотный позыв и отвернулся. Добрая часть пола оказалась залитой кровью монстра, тем самым давая понять, какой живучей оказалась тварь, сумевшая столь долго выдержать такую атаку. Сталкер оглянулся и посмотрел на командира, который склонился над телом ветерана.

– Гуру… почему? – слова Сумрака прозвучали эпитафией.

***

Отряд специального назначения ГРУ

Спецы почти целый час без перерыва продвигались в сторону юго-восточной границы Зоны. Егоров не решался сделать привал хотя бы еще пару километров до того момента, когда они подойдут к "Чернобылю-2", где находится условная граница, отделявшая "ничейные" территории от контролируемых формированиями фанатиков. Майору представлялось, что заокеанские гости не станут рисковать, отправляя своих людей в погоню за неизвестной группой в эти края с риском потерять их всех, если конечно, сама погоня имеет место быть. Проходя между очередными аномалиями, командир грушников анализировал сложившуюся ситуацию, пытаясь понять, почему американцы так поздно прибыли на место падения. Он не сомневался: факт того, что разведывательный самолет потерпел крушение им был известен, поскольку его пропажа с радаров их самолетов дальнего радиолокационного обнаружения, несомненно, не могла не привлечь внимание. Если считать заокеанских "друзей" находящихся в заблуждении об истинных задачах "Небесного взора", то даже в таком случае есть смыл посылать поисковый отряд ввиду наличия на борту такого летающего разведчика засекреченной аппаратуры, устройство которой представляло собой военную тайну.

"Но почему они пришли позже, чем мы?"

– спрашивал себя Егоров. У них имелся свой аналог "Небесного взора", а значит, данные о расположении воздушных аномалий им поступали оперативно и спецподразделениям не было нужды тащиться через порядочную часть Зоны от западной границы Периметра. Почему?

"Стоп! Но ведь недавно был Выброс"

Логично. У командира отряда сложился пазл из фактов и теперь причина столь серьезной задержки коммандос оказалась ясна. Все просто: Выброс поменял расположение аномалий и буржуи были вынуждены заново строить картографию их расположения. Прибавить к этому заминку, связанную с опознанием упавшего самолета, принятием решения о проведении разведывательно-поисковой операции руководством командования специальных операций Европейского командования вооружённых сил США SOCEUR. Их штаб-квартира находилась в Германии, но по договоренности с украинским правительством недалеко от Львова в две тысячи десятом году была образована специальная оперативная группа, созданная частично из 352-й группы спецопераций базирующейся на базе королевских ВВС Минденхолл в Великобритании, а также авиатехники, переброшенной сюда из первого авиационного крыла спецопераций, расположенной на авиабазе Херлберт, во Флориде. Российская разведка прекрасно знала о составе новой опергруппы благодаря своей агентуре в этом регионе, а также спутникам, непрерывно пролетавшим над ним. Вполне возможно, думал Егоров, стелс-вертолеты перекинули на одном из военно-транспортных самолетов, для приема которых американцы спешно переоборудовали аэродром под свои стандарты. Тогда базу охраняли как ни один другой объект НАТО на территории Европы, а всякие попытки узнать о деятельности войск настырных журналистов наталкивались на глухую стену заранее подготовленных отговорок о секретности информации и тому подобном. Единственное, о чем можно было сказать наверняка, так это об использовании базы для проведения тайных операций на территории Чернобыльской аномальной Зоны. Причем, как было известно российским службистам, американцы практически никогда не допускали своих сателлитов в планы подобных операций, фактический давая понять, что ни о каком серьезном сотрудничестве между ними и их союзниками по всему, что касалось Зоны не могло быть и речи. Как говорится, дружба дружбой, а табачок врознь. Удивительно, но даже британцы – главные стратегические союзники Америки в мире, так сказать братья-англосаксы – зачастую не имели возможности получать барыши от разведопераций и закрытых научных исследованиях в Зоне, не говоря про остальных сателлитов, потиравших руки в надежде чего-нибудь да урвать из всего этого бизнеса. Однако в очередной раз им пришлось убедиться, что когда речь заходила о своих интересах, янки очень быстро забывают про необходимость делиться и вновь показывали "кто в доме хозяин". Румыния, Венгрия, Словакия и прочие страны, граничившие с Украиной, активизировали политическую и разведывательную работу в этом направлении, стремясь действовать самостоятельно, однако очень часто получали по рукам, когда дело касалось контроля артефактооборота в секторе ответственности НАТО. Тогда янки и глобальная финансово-промышленная верхушка, стоявшая за ними, жёстко давала понять, что без их ведома никто из пешек, коими были все страны Восточной Европы за исключением России, не могут участвовать в дележе этого пирога. Для остужения пыла легковесов в ринге международной политики использовались все без исключения средства, начиная от дипломатического давления и информационных атак, заканчивая использованием экономических рычагов, ну и не брезговали намеками о возможных недовольствах в народе действующим правительством. Тогда последним становилось ясно, что дело может пахнуть очередной "цветной революцией" с последующей сменой политической элиты в данной стране и образованием новой, более послушной западному истеблишменту.

В конечном итоге к две тысячи четырнадцатому году авиабаза стала одной из самых крупных зарубежных военно-воздушных баз Пентагона, уступая только базе Рамштайн в Германии и некоторым в Японии. Главное разведывательное управление знало о ее регулярном пополнении новейшей военной техникой, включая беспилотные летательные аппараты и ультрасовременные вертолеты, на протяжении всего времени существования. Теперь, подумал Егоров, к ним присоединились вертолеты с пониженной заметностью. Про наличие таких машин на львовской базе доселе ничего не было известно и, сделал вывод грушник, значит их доставку очень хорошо маскировали, не говоря уже про режим строжайшей секретности, в котором "вертушки" переправляли туда. Что ж, это тоже информация и о ней нужно будет обязательно сообщить командованию. Такие винтокрылые аппараты имеют эффективную площадь рассеивания размером с мяч или даже меньше, то есть на радарах их сложно опознать. С учетом осведомленности американских "партнеров" о времени прохождения российских спутников над территорией Зоны, они могли практически не опасаться своего обнаружения. Полет на низкой высоте и особая форма корпуса вертолета очень сильно снижала возможности радиолокаторов, что, безусловно, крайне осложняло работу по оценке активности буржуев в Зоне, ведь терялся весьма важный источник разведывательной информации. Сами же перевозки спецвойск подобными "стелс-найт-хоуками" сопровождались отвлекающими операции прикрытия, не говоря про их ночной характер.

Сквозь кривые ветви деревьев показалась колоссальная конструкция загоризонтной радиолокационной станции "Дуга", которую во времена Советского Союза использовали для раннего обнаружения запусков межконтинентальных баллистических ракет. До сих пор вид этого титанического объекта – одного из венцов советского военпрома – поражал своими размерами. Длиной в добрых полкилометра, станция гигантской решеткой возвышалась на сто пятьдесят метров над землей и была видна за многие километры от нее. Сейчас это величественное сооружение представляло собой одно из тех мест, которые любой сталкер посоветует обойти десятой дорогой. Слухи о них доходили самые невеселые, особенно не рекомендовалось близко подходить к самой "Дуге", которая со времени образования Зоны стала прибежищем для множества существ, близкое знакомство с которыми не сулило ничего, кроме получения возможности умереть немыслимым способом. Естественно, спецназовцы знали о данной особенности объекта "Чернобыль-2" и приближаться к ней намерения не испытывали, тем более сам объект представлял собой условную границу и, перейдя ее, имелась высокая вероятность напороться на группу здешних фанатиков, отличавшихся исключительной жестокостью при обращении с пленными.

– Привал пять минут, – отдал указание Егоров. Отправив Барса и Гунна в качестве наблюдателей, Егоров достал рацию и связался с Валетом и Лисом:

– На связи Первый, как слышно, прием, – шепотом сказал командир.

Зашифрованное и преобразованное в радиоволны сообщение, было отослано на спутник связи. Через пять секунд с другого конца канала по рации раздался знакомый голос Валета.

– Здесь Третий, связь в норме, приём.

– Говорит Первый, точка сбора "Кронос", повторяю, точка сбора "Кронос", как понял?

– Здесь Третий, вас понял, точка сбора "Кронос". Конец связи.

Решение не рисковать и использовать вторую точку сбора командир принял сразу после изменения ситуации. Она находилась на километр южнее "Дуги" и, несмотря на наличие относительной близости территории, контролируемой наглухо отмороженными фанатиками, выбор места для нее не был лишен смысла. Сюда редко суются сталкерские отряды, аналогично дело обстояло и с группировками, ибо нарваться на формирования этих парней напрочь лишенных чувства милосердия никто не хотел. Маршруты рейдов составлялись таким образом, чтобы избегать пересечения территории фанатиков, прокладывая их по возможности как можно дальше.

Пока отряд переводил дух от броска, Егоров через свой монокуляр ночного видения взглянул на громадину "Дуги". По ее антенным вибраторам и разного рода металлическим конструкциям, зловеще возвышающимся над чудовищным лесом, свисали странные растениеподобные образования и еще кое-какие формы организмов, классифицировать которые не взялся бы никакой биолог. Часть из них покрывали опоры, подобно некой черно-серой массе, обволакивая антенны и медленно двигаясь, будто перетекая из одного положения в другое. Но более всего заставила содрогнуться грушника, являвшимся по совместительству опытным сталкером, сцена, в которой некое летающее существо – явно не птица, оказалось схваченным этим омерзительным сгустком. "Летун" совершил роковую ошибку, стараясь пролететь между огромными антеннами станции. Тогда в этот момент от общей биомассы, покрывавшей их, отделилась бесформенная часть и резко выплеснулась в сторону существа. Ночную тьму пронзил такой вопль, что, наверняка, его услышали намного дальше того места, где находились грушники. Неизвестный организм втянул в себя летучую тварь, которую больше не было видно. Егоров вздрогнул и дал команду продолжать движение. Через двадцать минут основная группа встретилась с Валетом и Лисом, обменявшись паролем и ответом на него. По закрытому спутниковому каналу, майор связался с командованием для доклада о выполнении первой фазы операции, сообщив серию условных фраз, означавшую обнаружение искомых объектов и выдвижение в сторону точки выхода из южной части Периметра, куда теперь в полном составе отправился отряд.

***

Тело Гуру пришлось закопать и те, кто имел при себе саперные лопатки, меняясь с остальными, вырыли в земле яму два на метр в длину и ширину недалеко от дома, где погиб сталкер. После этого "могилу" засыпали землей и уровняли, сбрызнув ее специальным спреем, отгонявший мутантов своим резким запахом, чтобы те не выкопали труп. Никаких речей не произнесли ввиду опасной обстановки и решили ограничиться минутой молчания. Меткий сумел опознать тварь; ею оказался продукт диких мутаций, предком которого, судя по всему, был кто-то из семейства кошачьих именуемый в сталкерской среде не иначе как "кот-баюн". Существо обладало весьма крупной головой с мощными челюстями, а на горле у него имелись специальные мешки-резонаторы, с чей помощью тварь умела очень точно воспроизводить достаточно сложные звуки и даже человеческую речь. Более того, "кот" обладал весьма развитым интеллектом, чтобы "понимать" их эмоциональный позыв. В одной из сводок о нем, говорилось, что вероятность соответствия той или иной ситуации при использовании своих звукоимитирующих способностей у него порядка девяноста процентов, означавшее, что в девяти из десяти случаев ему удастся ввести в заблуждение неопытного сталкера. Но как быть с Гуру? Ведь его никак нельзя причислить к зеленым ходокам и уж он-то знал, какой коварной бывает здешняя живность. Меткий понял, почему Дикого, а затем и остальных, на протяжении длительного времени одолевалочувство, словно их кто-то преследовал и все стало на свои места. Неизвестно, с какого момента "баюн" следил за отрядом, но можно было точно сказать, что он видел и слышал крики Кремня, когда сталкера затащило в центр вихревой аномалии. Запомнив все услышанные звуки, мутант сумел в нужный для него момент имитировать их, тем самым, рассчитывая, что кто-нибудь из отряда откликнется на "зов о помощи" и придет в уготовленную ловушку. К сожалению, выпавшие на Гуру эмоциональные перегрузки, связанные в первую очередь с гибелью Кремня, сыграли с ним злую шутку. Желание вернуть друга ослепило, затмило собой разум и привело ветерана к гибели. Это понимали все, включая и Сумрака, который теперь шел молча и говорил только если имелась непосредственная угроза попасть в аномалию или напороться на стаю мутантов. Его и до этого нельзя было назвать словоохотливым, так теперь мрачное молчание командира действовало сильнее, чем крики приказов, исходивших от него в момент угрозы.

После подобия похорон поредевший отряд выдвинулся в сторону Хутор-Леса, стараясь не останавливаться ни на минуту. Пройдя с полкилометра, откуда-то донесся странный и весьма непонятный звук, вроде протяжного воя псевдопса, только намного сильнее, побудивший всех ускорить свое продвижение к привалу. На пути к Хутор-Лесу к облегчению для всех особых трудностей не возникло, если не считать отгона от себя стаи впавших с голодухи в агрессию плотей путем отстрела некоторых из их наиболее рьяных представителей, да укрывания от летающего подвида электры. В результате те шесть километров, отделявших пункт привала от Старых Шепеличей оказались преодолены не за два часа, как планировалось, а за три с небольшим. Сам Хутор-Лес предстал всем таким же типовым поселением, по аналогии с подавляющим большинством бывших населенных пунктов в Чернобыльской аномальной Зоне и ничем от них не отличался. Главным достоинством, которым обладал заброшенный поселок, являлось наличие каких-никаких, а построек с подвалами для использования их в качестве укрытия на случай Выброса или другой опасной активности Зоны. Причем, если не считать село Хатки, от которого мало что осталось после Второй катастрофы, Хутор-Лес был единственным своего рода убежищем для сталкеров в радиусе трех километров и остановка здесь на привал являлась полностью оправданным шагом. Естественно об этом могли знать и те, с кем встретиться крайне нежелательно, но в глубинных землях Зоны вероятность наткнуться на какое-нибудь разведподразделение военных или группировок невелика, однако следовало быть наготове.

К поселку с западной стороны шла довольно широкая дорога и хоть она изрядно заросла, однако достаточно хорошо просматривалась. Стараясь избегать открытых участков, отряд Сумрака пробрался к зарослям, чтобы оттуда как следует изучить все местные окрестности и вовремя заметить опасность. Оставшиеся в живых сталкеры тщательно изучили в свои монокли обветшалые строения заброшенного поселка, благо видимость позволяла не использовать ноктовизоры. С восточной стороны наблюдалось еле заметное колыхание, природу которого никто не смог определить, а потому быстро решили обойти подозрительную область пространства – кто его знает, вдруг это какой-нибудь новый вид аномалии? Лучше не рисковать; изучение причуд Зоны не дело сталкеров, да и любопытство здесь до добра не доводит. Проверено на практике.

Прослушка эфира радиосканером сообщила, что поблизости никого нет, хотя молчание последнего мало что означало и дополнительная осторожность никому не повредит. Подул сильный ветер, поднимая в воздух частицы радиоактивной пыли, заставляя дозиметры разрываться вибросигналом, повествующем о возросшем уровне радиационной угрозы. На этот раз признаков жизни замечено не было, однако Сумрак тянул с приказом изучить дома в заброшенной деревне, видимо, судьба Гуру ему не давала покоя. Наконец, после получасовой визуальной разведки и проверки местности приборами, командир приказал разбиться на две подгруппы и прочесать территорию в поисках подходящего подвала, который можно использовать для дневки. Меткому вновь довелось оказаться в одной команде с Мастифом и Диким, вследствие чего процесс поиска проходил быстро и без лишних задержек. Практически в каждом доме имелись дверцы в полу, ведущие в подвалы, которые раньше своими прежними хозяевами использовались для хранения закаток и множества полезных в хозяйстве вещей. Кое-где они оказались заваленными, другие просто не подходили по своим габаритам, в третьих обнаруживались аномалии, именуемые "киселем". Мерзкое на вид, это образование являло собой кислоту настолько сильную, что если человек даже в защитном костюме случайно попадет в нее, то очень быстро растворится, а пары от останков его мертвого тела убьют все живое вокруг. Детектор, вовремя сработавший еще до того, как троица подошла ко входу в подвал, ясно дал понять, что дальше идти не стоит и сталкеры пулей вылетели из дома, отметив у себя в КПК: сюда – ни ногой.

После довольно длительных поисков терпение и труд отряда таки были вознаграждены сообщением Мастифа о нахождении подходящего помещения, где может укрыться не менее восьми человек. Этого оказалось более чем достаточно для группы и теперь пришлось заняться вопросами безопасности. На время обустройства выставили двоих часовых в лице Огня и Дикого, остальные же занялись выгребанием остатков хлама из подвала, пролежавшего в нем еще с брежневских времен, а также ведением тщательного дозиметрического контроля. Хлыст с Сумраком установили на подходах датчики движения и заложили противопехотные мины МОН-50, маскируя их как можно лучше, но расставляя в тех местах, откуда появление непрошенных гостей считалось наиболее вероятным. В то же время Меткому и Мастифу досталась работа по обустройству, но только после прохождения ими вместе с остальными простейшей процедуры дезактивации. Об этом не писали в модных книжках о Зоне, где разного рода "знатоки" рассказывали про невероятные походы сталкеров в радиоактивные территории, доходивших чуть ли не до центра взорванного реактора атомной электростанции в одиночку, без соблюдения элементарных правил безопасности. Этим "специалистам" невдомек, что даже первая же попытка такого похода стала бы для "героя" последней, а его смерть страшной, мучительной и неизбежной. Они не знали, что перед тем как хотя бы занять помещение, нужно определить в нем уровень радиационного фона и если он превышает допустимое значение, продумать, как снизить его. Потом с помощью одноразовых тряпок или губок, а также специального моющего средства – неизменных атрибутов любого сталкера – как следует почистить себя и помочь товарищу в тех местах, где ему достать сложно, например на спине. И если такое коллективное "мытье" со стороны может показаться чем-то смешным или того хуже, то лишь для тех, кому никогда не доводилось лезть в зараженную землю Зоны. Первое правило здесь: безопасность превыше всего. Остальное же вторично. Вот и сейчас пришлось поочередно отмываться от налипшей грязи в соседней комнате, так как выходить за дом значило появление у зверья дополнительной возможности заметить людей и поинтересоваться, кто же здесь находится. Все использованные очистительные средства попрятали в противоположной части дома, ибо жечь их слишком рискованно. Только после всех предпринятых мер Сумрак назначил первую смену часовых, в которую вошли все те же Огонь с Диким, за ними шла очередь Меткого с Мастифом и уже после них сам командир вместе с Хлыстом. Заступавшие на свой пост помогали отчищаться тем, кто с него возвращался, исключая попадание внутрь подвала зараженной земли, чем удавалось до известной степени избегать загрязнения временного укрытия. Кроме того, Сумрак позаботился и о том, чтобы перед спуском внутрь каждый из отряда открутил от своего противогаза фильтр, а уже находясь непосредственно в подвале, поменял его на новый.

Дабы не сидеть в кромешной темноте, сталкеры использовали один из фонарей, поставив его в максимально экономичный режим во избежание слишком быстрой разрядки батареек. Шлемы все сняли, когда убедились в радиационной безопасности помещения и после суеты, связанной с обустройством "жилища", сталкеры приступили к своей скромной трапезе, включавшей в себя саморазогревающиеся консервы отечественного, а также буржуйского производства. Не брезговали и пищей, приготовленной на огне от таблеток уротропина с небольшой примесью парафина, прозванных в народе "сухим спиртом". Ели молча и за все время никто не произнес ни единого слова, глядя на свою нехитрую пищу длительного хранения. Первым нарушил молчание Сумрак и, отложив в сторону консервную банку, дождался, пока все тоже закончат трапезу.

– Ты твердо решил далее идти один? – он обратился к Меткому, сидевшему напротив него.

– Да, – без тени сомнения отозвался сталкер. Сумрак понимающе кивнул головой и, погодя, добавил:

– Неизвестно, как сложится наша судьба, каким местом повернется к нам Зона, но знай, если свидимся еще, то можешь рассчитывать на меня. Буду рад видеть в рядах своей группы такого ходока.

– И я не против, коль со мной рядом топтать землю Зоны будешь ты, Меткий, – поддержал Мастиф. Сидевший молча Хлыст кивнул в знак согласия с остальными.

– Спасибо, я ценю ваше доверие, – признался Меткий.

– Хорошо, а теперь… – Сумрак полез в свой рюкзак и достал оттуда небольшую флягу. – Здесь спирт, в рейдах использую редко и только ради согрева, но в этот раз хочу помянуть Кремня и Гуру, в конце концов, они это заслужили. Остальным дам, когда вернутся с постов.

Все молча согласились и фляга пошла по кругу, из которой каждый сделал по глотку обжигающей жидкости, стремительно растекшейся по организму теплой волной. Получив флягу назад, Сумрак дал команду отбой, поэтому у каждого внутри укрытия, появилась счастливая возможность вздремнуть пару часов.

Отдых прошел без происшествий, и, как ожидалось, после него организм пусть и частично, однако восполнил свои силы, а в голове наступила ясность, благодаря которой мозги заработали на всю катушку. Свою смену Меткий выдержал относительно легко, несмотря на необходимость практически неподвижно пролежать на чердаке, высматривая через щели в досках, не движется ли кто по направлению к дому, где сейчас засел отряд. Сектор обзора получился довольно широкий, плюс ко всему позиция позволяла засечь приближение кого бы то ни было метров за сто, поскольку перед этой частью дома лежало открытое пространство без каких-либо строений, а ровная поверхность земли лишь изредка нарушалась безобразными кустами. Несмотря на поддержание постоянной концентрации при контроле участка, за который он нес ответственность, сталкер обдумывал свои дальнейшие действия, в частности и то, как выполнить задание, будучи одним да еще при отсутствии чьей-либо поддержки. Данный аспект тревожил его все больше, но выбора не осталось – нужно идти до конца. Он разведчик, а таким почти всегда доводится действовать в исключительно сложных условиях, подвергая себя постоянному риску раскрытия. Но разве можно себе представить, чтобы Рудольф Абель или Рихард Зорге сообщили в Центр об отказе выполнить задание из-за опасности? Вряд ли. Не можешь выполнить – не берись. Однако своей работой Меткий делал нечто по-настоящему важное, приносившее значительную пользу своей стране и хотя он никогда не был склонен к переоценке значимости своих заслуг, ему четко была видна ценность добытой им информации, пускай со взора рядового агента.

"Значит, нельзя отступить"

Последними на пост зашли Сумрак и Хлыст и наступившее кажущееся спокойствие постепенно приводило к ложному чувству безопасности. Естественно, никто и не подумал, будто так оно на самом деле, зная, насколько может быть опасным подобное заблуждение. Однако все обошлось и даже детектирование нескольких кабанов, пробежавших в каких-то тридцати метрах от дома, где засели сталкеры, не доставило особого беспокойства. Спустя час настал момент, когда нужно было собираться выходить для продолжения пути, но уже раздельно. Меткий и остальные дальше должны идти разными дорогами. Пожав каждому из ходоков руку, Меткий пожелал им удачной охоты и возвращения с хабаром на базу и чтобы Зона оказалась к ним благосклонна.

– И тебе, сталкер, найти то, что ты ищешь, – в последний раз, глядя на Меткого, произнес Сумрак и надел шлем. Вообще у вольных бродяг нет привычки растягивать прощание, тем самым, избегая ненужной смазливости в таких ситуациях. Даст Зона – свидятся. Первым из подвала вышел командир и уже затем остальные, спешно поснимав все мины и датчики. После ликвидации следов своего пребывания отряд выдвинулся в сторону заброшенной деревни Дуброва, где как полагал Сумрак, должна иметься высокая концентрация редких аномальных образований, суливших крупную прибыль их обладателям. Хотя не стоит рассчитывать на крупный улов, лучше всего изначально быть готовым узнать, что весь рейд окажется пустой затеей, как оно бывало не единожды. И все-таки каждый внутри себя надеялся, что, быть может, именно на сей раз хабар окажется таким, который позволит больше не заниматься сталкерством, а может, даст шанс выбраться на Большую Землю и начать новую жизнь. На практике такой исход – редчайший случай. Вот и теперь пятеро сталкеров, решивших в очередной раз рискнуть и поставив на кон чуть ли не все, словно растворились в мутной дымке. Взглянув им вслед, Меткий пошел своей дорогой.

***

Дальнейший путь в принципе во многом совпадал с тем, по которому направился Сумрак и остальные сталкеры под его командованием, однако идти вместе с ними до самого Дуброва не представлялось возможным в силу риска заподозрить отрядом истинный пункт назначения Меткого. Такая возможность его совсем не устраивала, ведь даже малейшие подозрения могут привести к крайне нежелательной утечке и слухам, которые значительно осложнили бы работу Меткому, если вообще не поставили ее под угрозу. Искомый квадрат, где, возможно, находятся наемники, лежал северней деревни, куда направился Сумрак. Предстояло выбрать, с какого объекта начать, но сперва сталкер зашел на окраине Хутор-Леса в один из домов, предварительно хорошо изучив его изнутри. Убедившись в отсутствии угрозы снаружи, Меткий достал из чехла маскировочный халат и потратил десять минут на его надевание поверх бронекостюма и разгрузочного жилета. Теперь фигура приобрела неправильные, нечеткие очертания, что требовалось по всем параметрам, предъявляемым к скрытности. Оставалось лишь вставить в костюм всякую растительность, чтобы лежа на земле слиться с окружающей местностью и не отсвечивать, тем самым, снизив шансы быть обнаруженным противником. Он подготовил монокль, дальномер с остальными атрибутами, необходимыми в разведке, затем на своем КПК открыл электронную карту территории. С помощью компаса, а также специальной таблицы для определения магнитного склонения был определен азимут до объекта, поскольку спутниковая навигация здесь испытывала серьезные помехи. Выбор первой цели для проверки своих расчетов он первоначально сделал еще до рейда – ею оказался объект, обозначенный на карте под номером десять. Вероятность укрывания заморских гостей именно в нем, по прикидкам Меткого, должна быть выше, чем у строения, обозначенного на карте числом восемь. Вместе с тем он убедился в необходимости обхода Дуброва южнее, чтобы не столкнуться с отрядом Сумрака и уже после этого идти строго на север к нужному участку. Чистку оружия вместе с настройкой детектора сталкер произвел за считанные минуты и затем выбрался через черный вход. Предварительно он осмотрел прилежащую территорию на наличие мутантов или непрошенных людей, но, впрочем, опасения оказались напрасными и пошел по намеченному маршруту.

Боль в боку не сильно сказывалась на темпе шага и Меткий рассчитывал дойти до искомого военного строения еще до наступления ночи, когда значительно повышалась активность хищников. Петляя среди голых стволов деревьев, погруженных в туман, довольно просто удавалось обходить аномалии, часто встречавшиеся на протяжении всего пути. То сломанное или изуродованное под действием неизвестных сил дерево, то завихрения тумана в значительной степени выдавали опасность, да и детектор все также надежно фиксировал их наличие, выводя на свой экран границу аномальной области. Дозиметр изредка выявлял радиационные очаги высокой интенсивности, порой внося тем самым существенные коррективы в маршрут. Где-то не очень далеко раздался приглушенный вопль, за которым последовало несколько рычащих голосов, возвещая о начале охоты здешних плотоядных. Сегодня кому-то еще придется погибнуть от зубов и когтей от вышестоящих хищников в пищевой цепи аномальной экосистемы. Меткий остановился и напряженно вслушался в пронзительный крик плоти или еще кого-то, а затем последовал триумфальный рев, ознаменовавший окончание погони. Жертва визжала в агонии, но вскоре шум прекратился и теперь доносилось только утробное рычание тех, кто боролся за самые лакомые куски. Подождав, сталкер осторожно продолжил свой путь, справедливо рассудив, что на время хищники будут заняты и у него есть возможность убраться отсюда как можно дальше. Вообще весь этот лес сильно действовал на нервы Меткому, особенно учитывая шлем с ограниченным углом обзора и риском вовремя не заметить приближающуюся угрозу, тем более в таком лесу, где любая тварь может притаиться где угодно. Пришлось удвоить свою наблюдательность и постоянно вертеть головой, да оглядываться назад – не подкрадывается кто со спины? К тому же усложнилась ориентация в пространстве из-за отсутствия сигнала со спутника, поэтому сталкер выдерживал направление еще дедовским способом, что в таких условиях оказалось делом весьма непростым. И, спрашивается, какого лешего сигналу-то пропадать? Ведь мгла ему не помеха, размышлял Меткий. Может аномалии, а может и сама дымка, опустившаяся сейчас на землю, виновата в этом, ведь даже самые простые вещи в остальном мире, в Зоне могут приобретать новые свойства, названия которым еще не придумано. Все возможно.

После трех километров хода в направлении Дуброва Меткий решил остановиться на привал, обнаружив поваленное бревно. Под ним имелось углубление естественного происхождения, причем такое, в котором сталкер мог свободно поместиться вместе со своим снаряжением и оружием. Неплохое место, но требовавшее предварительной проверки, поэтому не теряя времени Меткий с помощью дозиметра измерил уровень фона, который оказался в норме.

"Превосходно"

Установив по периметру области датчики движения с тем расчетом, чтобы их поля действия пересекались, сталкер поставил растяжки в нескольких местах, до известной степени обезопасив место своего привала. Теперь все направления, с которых могли подобраться враждебные субъекты, заминированы и всякий любознательный испытает на себе всю силу взрыва мин направленного действия. Вычистив себе место под упавшим стволом, Меткий пробрался под него и обнаружил аналогичный вход с другой стороны. Это особенно хорошо, ведь им можно воспользоваться как запасным выходом. Уложив рюкзак, автомат и карабин, Меткий сам забрался и закрыл собранными в окрестности ветками оба входа. Теперь если лежать тихо, человека весьма трудно обнаружить под поваленным деревом, зато ему при необходимости не составило бы труда отстреливаться от зверья и даже людей. Кроме того, имелась какая-никакая защита и если уж совсем не повезет попасть под Выброс, то под укрытием толстого ствола упавшего дерева, да еще в костюме высокой защиты имелись пускай небольшие, но шансы пережить его. Положив оружие рядом с собой, дабы им можно было воспользоваться в любой момент, сталкер выставил вибро-режим на сигнале от датчиков и еще раз вслушался в зловещую тишину. Ничего. Тогда он, уставший главным образом от переноски более тридцати килограммов груза на себе, решил хотя бы немного вздремнуть, пускай и в полглаза. Известно, что усталость имеет кумулятивный характер, поэтому организм нуждался в полноценном отдыхе, а не в коротком привале, иначе недолго и загнуться от такой нагрузки. С трудом удалось закрыть глаза, но заснуть так и не получалось, хотя сталкер умел погружаться в сон даже в самых неожиданных ситуациях, если требовалось поддержать себя в рабочем состоянии. Однако здесь в голову лезли странные мысли, постоянно усиливая чувство тревоги. Причем ее наличие не объяснялось только тем, что он спит в центре самого опасного места на Земле, к этому ему не привыкать, здесь было нечто другое. Продолжалось так неизвестное время, проведенное сталкером в неком полудрёме, пока не услышал жужжание детектора, на который приходили сигналы с датчиков движения. Меткий похолодел.

"Неужели кто-то подошел вплотную к периметру?"

– пронеслось в голове. Медленно, сталкер потянулся за автоматом и, подцепив его за ремень, подтащил к себе. Оружие он заранее снял с предохранителя, что давало возможность использовать его буквально сразу, как только оно окажется в руках. Ни единого подозрительного звука сталкер не услышал, за исключением завывания ветра, что само собой ничего не означало. Осторожно, не издавая шума, он подполз к щели, образованной стволом и землей и через кипу веток попытался рассмотреть хоть что-нибудь, но никакого движения не заметил. Не исключено, кто-то просто ходит возле периметра, но по какой-то причине не решается подойти ближе.

"Может, случайно сработал? Или установлен плохо?"

Но внутренний голос говорил, нет, кричал вовсю, дескать, ни черта это не случайность. Тогда что? Секунды растянулись в минуты и Меткий почувствовал, как со лба у него потекли капли пота. Он снова перевернулся на спину и в тревожном ожидании его взгляд сосредоточился на коре массивного ствола, покрытого грязью и свисавшими гроздью растениями-паразитами. Сталкер неподвижно лежал, стараясь даже тише дышать и спустя минут пять, он себя убедил в случайном срабатывании детектора, либо если и был зверь, то по непонятной причине изменил свой первоначальный путь. И как только эта мысль осела у него в голове, раздался еще один сигнал. Поднеся к лицу руку со встроенным экраном в рукав костюма, сталкер захотел посмотреть, где находился источник движения и… у него перехватило дыхание: источник совпадал с тем местом, где он лежал. Глаза Меткого расширились, а сердце будто научилось отбивать чечётку. В этот момент кора на дереве словно раздвинулась, а из-под нее показались несколько не моргающих серо-желтых глаз разной величины. Увиденное настолько поразило лежащего ходока, что он застыл, не смея даже пошевельнуться или дышать. Зрелище не поддавалось объяснению. Ствол, лежавший над ним начал медленно трансформироваться, как бы разъезжаясь на несколько частей и теперь взору побледневшего сталкера предстало омерзительное тело чудовищной твари, напоминавшее ободранную плоть. Части "ствола" с "корой" на самом деле оказались наростами на длинных конечностях, с которых свисали кровоточащие отростки. Конечности присоединялись к жуткого вида массе, в которой признать основное тело или корпус можно было только с большим трудом.

– Матерь божья… – прошептал Меткий.

Еще никогда в своей жизни ничего подобного сталкеру не доводилось видеть. Кошмарное существо очень отдаленно напоминало уродливого паука, только размерами с двухэтажный дом. Внизу у туловища имелось нечто вроде головы с множеством глаз, беспорядочно расположенных на ней. Сверху же от туловища отходили два вытянутых отростка, похожих на сухие ветки. Сомнения исчезли – безобразное существо являлось имитатором и умело прикидываться стволом дерева благодаря наростам, внешне напоминавших кору дерева. Его вид был настолько отвратительным, что при иных обстоятельствах Меткого попросту вывернуло бы наизнанку, но сейчас ценой титанических усилий ему удалось сдержать рвотный позыв, особенно после того, как с твари отслоился кусок кроваво-красной плоти и упал ему прямо на грудь. Сталкер не шелохнулся. Нижняя часть "головы" существа раскрылась, показав уродливую пасть с множеством зубов, из которой вырвался жуткий свистоподобный звук, перешедший в сдавленное шипение. Переступив через неглубокий овраг, в котором неподвижно лежал сталкер, существо приняло более устойчивое положение и от его движений земля вокруг Меткого содрогалась. Его глаза вращались, высматривая добычу для своей огромной туши с какой-то устрашающей целеустремленностью. Можно не сомневаться в судьбе того, кто окажется в их поле зрения, но по неясной причине до сих пор неподвижно лежащий сталкер не вошел в список главных блюд. В голове Меткого закружился целый водоворот мыслей и главной среди них была та, где задавался один-единственный вопрос: "Почему он все еще жив?".

"Спокойно-спокойно, не шевелись… Не шевелись?! Вот оно! Эта образина реагирует на движение!"

Догадка привела сталкера в чувство, которого он будто лишился, не в силах взять себя под контроль.

"

Если монстр как-нибудь учует меня?

– спрашивал себя Меткий. –

Или просто побродит и уляжется обратно, только на этот раз придавит всем своим весом? А не слишком ли "громко" я думаю, вдруг эта скотина пси-активна?! Стоп!!"

Чудовище отошло в сторону словно прислуживаясь, нет ли кого рядом, приведя к вбросу очередной порции адреналина в кровь человека, который вжался в землю недалеко от него. Тварь могла зацепить одну из противопехотных мин, но Меткий не был уверен в их эффективности против нее, как раз напротив, имелась высокая вероятность просто взбесить существо.

"

Нужно как-то отвлечь тебя, а потом…"

Потом? Он прикинул, что с рюкзаком и оружием далеко ему удрать не получиться, а о спринтерских способностях существа ему было невдомек. Издав звук похожий на стон, тварь, словно сошедшая с картины безумного художника развернулась и подошла к одному из ближайших деревьев, став ощупывать его своими отростками. Неизвестно зачем ей это понадобилось, но сталкер решил использовать представившуюся возможность. Не делая никаких резких движений, Меткий переложил автомат на правую сторону, стараясь случайно не ударить его о карабин и не выдать себя предательским звуком. Затем он перевернулся, после чего просунул сначала одну руку под лямки рюкзака, а затем вторую и сказал себе спасибо за предусмотрительно закрепленные вещи внутри него. Поглядывая в сторону угрозы, он был готов в любой момент застыть, чтобы не привлечь внимание невообразимого существа. Ситуация говорила сталкеру, мол, оставаться на месте нельзя, ибо рано или поздно тварь зацепит растяжку и вот тогда придется ломиться с максимально возможной скоростью. Мало того, что оно весьма сильно разозлился, так еще и шум от взрыва привлечет внимание всех хищников в округе, а уж те захотят больше узнать о его причине. Сталкер приподнял голову и увидел, как монстр почти вплотную приблизился к ловушке и теперь до взрыва оставалось совсем недолго. Меткий вжался в землю в ожидании громоподобного звука и просчитывал, как ему придется действовать дальше. Спустя несколько секунд одна из конечностей, напоминавшая с виду кусок коряги зацепила проволочный датчик взрывателя МОН-50. Мина с оглушительным грохотом взорвалась как положено, выпустив в направлении существа десятки поражающих элементов, разогнанных до сверхзвуковой скорости, которые попали в незащищенные части тела монстра и вызвали у того болезненный визг.

"Сейчас!"

Мимикрирующему существу оказалось явно не до сталкера, который немедленно встал, однако от неподвижного лежания его ноги затекли и он повалился обратно на землю, совершив ошибку. Вместо того чтобы замереть, стиснув зубы, сталкер издал тихий вскрик от боли, отдавшей в ушибленном боку. Этого оказалось достаточно, чтобы мерзкое создание немедленно отреагировало на него. Несмотря на раны, приведшие его в состояние полной ярости, оно таки сумело среди затухающего эха от взрыва и своего рева расслышать человека. И от этого тварь осатанела. Все ее глаза мгновенно выхватили в поле зрения источник приглушенного крика и больше не сходили с него. Примитивный мозг порождения Зоны не мог отделить два события по отдельности, а в его сознании появление потенциальной жертвы и боль от взрыва слились в единую причинно-следственную связь. Оставив проклятия в свой адрес на потом, Меткий вскинул автомат и дал прицельную короткую очередь прямо в ту часть монстра, где у него располагались глаза, двое из которых оказались тут же пробитыми. Брызнула кровь, полившись на землю, но раны только больше разозлили существо и оно ринулось на Меткого с утроенной яростью. Сталкер, превозмогая боль в затекших ногах, бросился от бежавшей за ним смерти, собрав в свой рывок все силы. Как для такой махины, чудище удивительно быстро передвигало своими видоизмененными "ногами", издавая не прекращаемое злобное шипение. Убегая, Меткий не забыл, что расставил "сюрпризы" по периметру и когда он вовремя заметил один из них, то перепрыгнул его, искренне надеясь на хотя бы еще одно срабатывание. Расчет не подвел и спустя пару секунд, после того, как сталкер успешно миновал свою же ловушку и лег на землю, чтобы не зацепило, следом в нее попала семенящая тварь, с диким рёвом подорвавшись на одном из достижений советской инженерной мысли.

– БАБАХ!!! – а затем: – ААААААААААРРРРРРРРРРРХХХХХХХХХХХХ!!!!!!

Звук взрыва оглушил, но даже его пересилил стон существа, которое в этот раз было ближе к мине и приняло на себя всю мощь ударной волны с большинством поражающих элементов, обильно напичканных в устройстве. Меткий оглянулся и увидел, как монстр пошатнулся и, проковыляв несколько метров, рухнул возле высоченного дерева, на которое сам был похож, когда имитировал его. Встать удалось лишь через некоторое время, поскольку падение прошло для старателя небезболезненно. Поднявшись на ноги, сталкер слегка шатался, но все же подошел к существу, на сей раз держа наготове карабин, имевший вблизи огромную убойную силу. Вокруг дымилась земля, но данный факт не мешал рассмотреть как следует мутанта, о существовании которого не знали даже в закрытых исследовательских институтах. После двух взрывов центральная часть туловища превратилась в фарш, изрешеченная в многочисленных местах и теперь истекала кровью. Оно омерзительно пульсировало, издавая хлюпающие звуки, а кое-где из отверстий, образованных осколками, фонтанчиками выплескивалась кровь, чем вызвала у Меткого гримасу отвращения. С близкого расстояния стало понятно еще одно назначение конечностей и отростков, напоминавших поверхность бревен. В "собранном" состоянии они служили панцирем для защиты уязвимой сердцевины, а когда тварь набрасывалась на свою добычу, проходившую рядом к нему, принимая его за обычное дерево, оно рассчитывало на молниеносную атаку. Меткий тяжело вздохнул от пережитого, ведь в первый раз в жизни с ним случилось так, что место его привала оказалось опасней, чем снаружи. Он подошел еще на метр ближе, чтобы удостовериться в гибели твари и, хотя можно только догадываться об особенностях строения невиданного существа, его внешний вид говорил о нулевой угрозе. Правда, на всякий случай вплотную к нему Меткий подходить не стал, ибо в Зоне всякое может водиться, с выкрутасами.

На снятие остававшихся мин и датчиков, один из которых, вышел из строя, сталкер потратил чуть больше пяти минут. И несмотря на риск привлечь внимание других существ, он понимал, что днем хищников меньше, а здешний туман ограничивал распространение звука. Мины с датчиками могут понадобятся, и это Меткий знал точно, однако задерживаться не стоило, ведь полная уверенность в повадках здешних обитателей у него отсутствовала. Единственное, в чем можно не сомневаться, так это в том, что спустя несколько суток от туши мутанта не останется даже панциря.

– Прилег отдохнуть, – процедил ходок и, определив направление, в котором ему следовало идти, спешно покинул поле битвы. Через пару сотен метров сзади послышались звуки схватки за мертвечину, в которой на смерть сошлись существа Зоны и теперь вновь будет подтвержден главный закон выживания.

***

Отряд специального назначения ГРУ

– По карте здесь не должно быть никакого болота, – констатировал Егоров, глядя на экран своего КПК.

Перед спецназом простиралось пространство чрезмерно увлажненного участка суши, где постоянно что-то хлюпало и издавало странные звуки, природа которых с трудом угадывалась. От поверхности поднимались испарения, существенно ограничивавшие видимость, не давая даже приблизительно оценить насколько далеко простиралась топь.

– По нашим данным болото должно быть значительно западней, ближе к селу Разъезжее, – некоторое время спустя уточнил Ворон. – Выходит, накладка вышла?

– И еще какая, – отозвался командир, стараясь рассмотреть в свой монокль, но без особого результата. – Нельзя точно сказать, как велико оно, причем как в длину, так и в ширину.

– Предлагаешь напрямую через него? – спросил лейтенант.

– Других вариантов не вижу. Если мы не знаем точно ширину из-за неверных данных, то откуда нам быть уверенными в его длине? Что если у него протяженность дальше этого Разъезжего? Идти в обход не резон. Не забывай, у нас на хвосте все еще могут быть заморские гости, а чем дольше мы в Зоне, тем выше риск не донести груз до Периметра.

Чернов молчал. Действительно, какие гарантии более безопасного и легкого пути в обход? В Зоне вообще так не бывает и все дальнейшие размышления майора были связаны не с вопросом "идти или не идти?", а с тем, как пройти с наименьшим риском. Не теряя времени, грушники отыскали палки и сделали из них штыри, которые использовали для "прощупывания" пути, чтобы не утонуть в ближайшем водоеме, заросшем растительностью. Разведка, в которую Егоров выслал Князя и Араба, ничего не дала из-за наличия испарений, создававших эффект тумана над болотом, плотно скрывавших его поверхность, однако изучение торфа привело к осторожному выводу о его проходимости для человека. С докладом подошел Князь.

– В юго-восточном направлении метров за двести мы видели островки и что-то вроде кочек. Недалеко от них есть высокое ветвистое дерево, но дальше разглядеть ничего не вышло.

– Ясно. Еще что-нибудь? – спросил Егоров.

– Вот. – Князь показал немного коричневой массы верхнего торфа в руке и затем медленно сжал ее. Он стал продавливаться через пальцы, а вода медленно выделяться мелкими каплями.

– Рыхлый, – заключил Ворон и взглянул на Егорова.

– Значит, идти можно, но только в болотоступах.

Тогда каждый надрал себе из ближайших кустов по кипе веток (предварительно измеренных дозиметром) и связал их в некое подобие веника, тем самым бойцы изготовили себе простейшие средства передвижения по болотам, которыми пользовались еще их деды и прадеды в Великую Отечественную. С помощью веревок разведчики закрепили ступы вокруг ног и теперь риск провалиться под кажущийся твердым грунт существенно уменьшился. Рюкзаки вместе с грузом и частью оружия решили перевозить на волокуше, оперативно собранной из длинных жердей – стволов мелких деревьев, связанных между собой. Груз, продовольствие и часть оружия закрепили на них должным образом, чтобы исключить возможность утери.

– Выходим, – сообщил по рации майор и отряд медленно пошел по тропинке, ведущей в глубь болота.

Первым ступал Барс, будучи родом из Тайги, он лучше всех ориентировался в болотах и умел вовремя приметить опасность и определять, куда можно ногу поставить, а куда нет. Проверяя шестом твердость участка, он медленно, но осторожно прокладывал маршрут, который записывался с помощью навигационной системы в электронную карту. Егоров и остальные шли за ним, аналогично проверяя ненадежную поверхность на наличие опасных мест. Сами же бойцы отряда находились совсем близко друг от друга, чтобы в случае падения кого-либо суметь помочь товарищу. Болотоступы же оказались крайне полезными для этого типа болот, да еще с учетом увесистых бронекостюмов на каждом из грушников и при отсутствии самодельных приспособлений для ног дальнейший переход оказался бы невозможным. Однако простейший способ часто самый надежный, а потому опробованное средство в этот раз тоже не подвело. Хлюпая и чавкая – от этих звуков при всем желании полностью не удавалось избавиться при ходьбе, – бойцы двигались сквозь обволакивающий туман, от чего сцена напоминала кадры из старых фильмов-ужасов, когда главные герои были вынуждены идти в темном лесу, населенном призраками и злыми духами. Но при всем сходстве с кадрами киношедевров, реальность куда более пугающая, ведь никто не мог с точностью сказать с чем может столкнуться путник в этих топях, которые при других обстоятельствах любой нормальный сталкер обошел бы десятой дорогой. Впрочем, преодоление болот имело и ряд преимуществ для группы, включая скрытность и значительное осложнение задачи для преследователя, решившего догнать разведподразделение.

"Устроенный нами фейерверк, –

думал Егоров, внимательно глядя себе под ноги, –

наверняка стал для янки большим сюрпризом, но сомнительно, чтобы им была дана команда преследовать неизвестную группу, которая ушла в неизвестном направлении. Следы мы свои тщательно заметали, значит, определить, куда мы скрылись за столь короткий промежуток времени, да еще и в Зоне у них не могло получиться. Кроме того, янки не могут точно знать, кто стоит за подрывом самолета. Естественно, в списке предположений касательно отправителя подготовленной группы на поиск рухнувшего самолета, версия с нашим участием будет, как у них говорят, "намба ван", но не стоит сбрасывать и со счетов подразделения полувоенных группировок, не говоря уже о фанатиках, хотя, скорее всего, факт подрыва самолета довольно быстро заставит их исключить версию с группировками. Возможно, гости все же сделали несколько заходов на своих вертолетах, но не более того. Даже имея подробную карту распределения атмосферных аномалий, этот пируэт представляется сомнительным из-за высокой концентрации последних, не говоря о блуждающих образованиях. Беспилотник? Хм, возможно, но вряд ли. Чтобы его использовать нужно знать хотя бы приблизительное направление, да и где гарантия, что для объекта их поиска нет поблизости надежного укрытия или входа в подземные коммуникации, куда можно уйти? Нет, проводить следствие в Зоне возможно, но крайне затруднительно, тем более в этой части. Впрочем, хоть вероятность преследования низка, но все же ощутимо отличается от нуля. Значит нужно двигаться"

И все-таки полной уверенности в отсутствии улик у него не было. В конце концов, буржуи могли часть своих людей послать на поиск неизвестных подрывников, например по самым свежим следам, которые там оставлены. Времени, разделявшее момент ухода группы Егорова и прибытие туда гостей из SOCOM, прошло совсем немного и выявить наиболее свежие следы при тщательном изучении вполне возможно, даже среди сталкерских отпечатков. Правда, рассуждал Егоров, дальше заморским "друзьям" будет гораздо сложнее, из-за неоднократной смены направления хода отрядом, тем паче бойцы шли след в след, кое-где оставляя ложные. Даже совершали, по мере возможности, прыжки от дерева к дереву.

"Что они могут узнать?

– продолжал размышлять Егоров. –

Вряд ли им могло быть заранее известно место падения "Небесного взора". Отсюда вывод: практически исключено обладание ими возможностью подготовить участки грунта в этой части Зоны, через которые могли проходить группы людей. Поэтому ни о каких идеальных условиях для следопытов не может быть и речи. Наибольший риск для нас места, где мы останавливались и не факт, что предпринятыми мерами нам удалось ввести возможных преследователей в заблуждение. Предположим, у них имелись опытные следопыты. Как я поступил бы на их месте? По глубине и четкости я смогу определить возраст следов и сопоставить с тем, насколько далеко неизвестные могли уйти, чтобы взорвать самолет. Ясно, что коль они решили уничтожить останки самолета, то важно не дать им попасть в руки противнику, следовательно, они должны были взорвать самолет как можно быстрее. Из этого вывод: дистанционный подрыв зарядов неизвестная группа лиц произведет, как только окажется на безопасном расстоянии, причем независимо от того, видела она вертолеты или нет. По характеру взрыва я бы прикинул, что минимальное безопасное расстояние составляло порядка километра, может, полтора, но не больше. В условиях Зоны и следуя из предположения, что отряд неизвестных спешил, плюс наличие экипировки с оружием, двигались они в среднем со скоростью километров шесть-семь в час. Выходит, группа – или несколько групп – прошла это расстояние за время равное двадцати, плюс-минус пять минут. Такая информация окажется для преследователей очень ценной, поскольку отпадет необходимость тратить время на определение точного возраста следов. Достаточно будет определить те из них, которые окажутся наиболее свежими, они же и будут принадлежать нам.

Продолжаем примерять на себя шкуру наших "друзей".

Раз они, то есть мы, шли в двух направлениях – с того, откуда пришли, и в том, куда мы ушли, следовательно, наши преследователи пойдут по тем, которые ведут от самолета. Дадим им пять минут на приземление. Провести осмотр и анализ следов возле основных обломков займет минут тридцать-сорок, не меньше. Значит, у меня с бойцами около часа форы. В реальности, думаю, больше. Ладно, что можно еще понять из следов? По ихсиловым линиям я смог бы определить направление и скорость передвижения группы. Допустим, эти сведения подтвердили первоначальную информацию о темпе ее передвижения. Смогут ли их следопыты оценить хотя бы приблизительное количество человек в отряде? Вполне. Нам не всегда удавалось идти след в след, особенно после привала и часто при обходе аномалий. Что им даст анализ отпечатка подошвы обуви? Отличить нас от какой-нибудь группы сталкеров по этому признаку невозможно, ведь на нас такие же берцы, которыми пользуется большинство нелегалов. Сломанные ветки? Возможно, но я знаю своих ребят, они не могли допустить таких детских ошибок, хотя и от них никто не застрахован"

Всякое преследование имеет определенные особенности, которые в той или иной мере могут стать как помощником, так и существенно осложнить работу. Если преследователю нужно не пропустить важную деталь, то преследуемому приходится делать выбор между тратой драгоценного времени на заметание следов и желанием двигаться непрерывно. Человек не святой дух и любое передвижение может быть "прочтено" по множеству признаков, мелких деталей, особенно, если приходится уходить в тяжелых условиях, когда с каждым шагом все сложнее сохранять концентрацию и внимание, а физические и психологические нагрузки наваливаются огромной тяжестью на организм. Здесь вопрос лишь в том, сколько времени понадобиться для поимки цели, но в тоже время, коль использовать свое преимущество все же удастся, преследуемая группа сможет укрыться и вот тогда найти ее будет практически невозможно. Для отряда Егорова сейчас самым важным было успеть выйти к Периметру, разумно предполагая, что преследование через добрую часть Зоны никак не входило в планы американцев из-за слишком высокого риска.

Впереди Барс, прощупывая тропу, стал правой ногой в один из участков, поднимавшихся над покрытой тиной водной поверхностью. Он показался довольно твердым и, надавив на него носком ботинка, Барс решил, что сюда можно стать. Сержант поставил правую ногу, после чего перенес на нее весь свой вес. По началу все пошло нормально, но лишь до последнего момента, когда сержант хотел встать обеими ногами, а участок, казавшийся надежным, просел под ним и, не удержав равновесия, боец с плеском упал в воду.

– Черт! – прошипел Егоров, с трудом поборов в себе желание крикнуть.

Идущий за ним Шорох, тут же протянул шест сержанту, погрузившемуся тем временем в мутную жижу по самые плечи. Немедленно на помощь подоспели еще несколько человек, включая майора.

– Главное не делай резких движений, – максимально спокойным как для такой ситуации голосом произнес Валет, державший шест вместе с Шорохом.

– Знаю, – процедил Барс и поднял над собой руки, а затем медленно потянулся в сторону протянутого шеста. Ему еще крупно повезло, ведь его рюкзак и практически все оружие сложили в волокушу, тем самым, давая главному проводнику по здешним топям максимальную маневренность и повысив шансы на спасение в ситуациях, подобно той, в которой он сейчас оказался. Пришлось изрядно постараться, пока ему удалось ухватиться за конец шеста ценой погружения в торф по самое горло и теперь лишь его противогаз с шлемом виднелись над поверхностью. Подтянув себя одной рукой, Барс с большим усилием смог взяться второй, как неожиданно почувствовал, будто по нему что-то скользнуло, но, сконцентрировавшись на процессе своего вызволения из ловушки, сержант по началу не обратил на это внимание. Лишь второе и следом третье касание по-настоящему взволновали его.

– Мужики, – пугающе ледяным голосом обратился он к остальным, – я здесь не один.

– Что?! – у Егорова перехватило дыхание. – Поднажали! Еще, еще! Нужно вытащить его как можно быстрее!

Егоров выругал себя за недостаточную спешку. Никто не стал уточнять, чем вызвана тревога командира, и так ясно, что причина весьма весомая. Взяв за другой конец шест, вчетвером (больше в этой части узкой тропинки не могло поместиться) грушники потянули на себя ветку, за которую вцепился Барс. Это оказалось весьма непросто, поскольку сам сержант ничем себе особо помочь не мог, да к тому же облип разной грязью и тиной, увеличившей его массу. Впрочем, усилий четырех тренированных человек оказалось достаточно, чтобы вытащить его на относительно твердую поверхность из пугающей своим видом темно-серой вязкой топи. Тяжело дыша, Барс пытался отойти от пережитого, а заодно прийти в себя из-за массы сил, потраченной на свое освобождение. Как только удалось перевести дух, то следующие минут десять сержанта отчищали от налипшей грязи и растительности, фон от которой имелся довольно приличный. Взятые пробы показали загрязненность воды на уровне семисот беккерелей на литр, что значительно превосходило допустимое значение. Пришлось использовать значительную часть отмывающих средств, чтобы смыть и вывести с бронекостюма Барса загрязненную воду с органикой, содержащейся в ней. На тщательную дозиметрию времени не осталось, так что проводнику пришлось вновь вести отряд через болото, но уже с удвоенной бдительностью.

– Пятый, что ты имел ввиду, когда говорил, будто в воде есть еще кто-то? – Егоров дабы не повышать голос воспользовался внутренней защищенной связью.

– Сложно сказать, – признался Барс. – Оно… оно словно прикоснулось ко мне, прошло и вскользь дотронулось. Не знаю, как еще можно описать. Честно сказать, эта штуковина напугала меня куда больше моего падения. Есть предположения на этот счет?

Командир молчал. Он и сам не знал точно, чего можно ждать от этих мест и даже в инструкциях с описаниями в постоянно обновлявшихся сводках ничего толком не говорилось про болота. Информации о них весьма немного, да и та, что имелась, чаще всего оказывалась размытой и часто несущественной для тех, кому придется в эти болота лезть. В бытность своего сталкерства, Егоров старался избегать их, зная об ее исключительно дурной славе среди ходоков, а потому любой бродяга, которому жизнь дороже всякого артефакта не стал бы прокладывать здесь свои маршруты. Можно не сомневаться только в одном: болота суть часть Зоны и все ее правила или отсутствие оных распространяются на них, как в любом другом ее месте. Кто знает, что могут скрывать эти мрачные топи?

– Пока нет, но будь предельно внимателен, – спустя некоторое время ответил командир.

Двигались бойцы медленно, порой по нескольку раз проверяя надежность земли под ногами, прежде чем ступить на нее. Прошел целый час с того момента, когда довелось вытаскивать Барса, но отряд лишь на два километра стал ближе к Периметру, хотя для каждого из его членов казалось, будто они прошли в разы больше. Самым тяжелым была невозможность сделать полноценный привал и дать отдых своим ногам, которые гудели от непрерывной ходьбы, не говоря про общую усталость. Иногда Егоров испытывал иллюзию нехватки воздуха из-за постоянного ношения противогаза, а в глазах появлялась мутная пелена, ставшая предвестником роковых последствий. Он не сомневался, что остальные бойцы тоже ощущали всю тяжесть усталости, но никто не хотел показаться слабым и старались ничем ее не выдавать. И все же опытный командир должен знать, когда наступает момент для отдыха, ибо в противном случае под угрозой срыва могла оказаться вся операция. Такой ход событий был абсолютно неприемлем, что вынуждало дать команду на хотя бы короткую остановку, причем ситуация далеко не способствовала выбранному моменту. Отряд спецназовцев оказался в такой части болот, где даже на первый взгляд твердые участки могли проседать под тяжестью людей и если замешкаться, то легко пропустить момент, когда ноги начинали уходить чуть ли не по колено в рыхлый грунт и это не говоря о возможном преследовании со стороны противника. Но все-таки остановиться требовалось пускай на несколько минут, иначе настанет момент, когда никто из бойцов не сможет без посторонней помощи передвигаться, что в их ситуации означало только гибель. Стоять пришлось, переминаясь с одного места на другое, в противном случае довольно быстро ноги начинало засасывать.

В эфире раздался голос Ворона:

– Смотрите, – встревожено произнес он, куда-то указывая рукой.

В метрах тридцати от них, поверхность грязной воды неожиданно поднялась, приобретя форму холма, и продолжала изменяться, сопровождая явление странным урчанием. Недавно гладкая, теперь вода и примеси в ней удивительным, непостижим образом меняли свои очертания под действием неких сил, над природой которых последнее десятилетие бились лучшие умы человечества, причем, судя по всему, без особых результатов. Тем временем вокруг основного "горба" появились поменьше; то увеличиваясь, то уменьшаясь в своих размерах, они создавали причудливый контраст на фоне безмятежного спокойствия, которым уснуло болото. Потом самое большое из этих образований словно по команде стало опускаться, пока не уравнялось с поверхностью, а затем и вовсе не ушло ниже него, образуя в этом месте огромную впадину, в которую вопреки всем ожиданиям вода не стала стекать.

– Как такое возможно? – прошептал Фауст.

– Может, игра с пространством? – неуверенно предположил Князь.

Остальные молчали, завороженные невиданным зрелищем.

– Не терять бдительность, – скомандовал Егоров, поглядывая по сторонам. – Не известно, какая причина заставляет вытворять такое, но если оно может от чего-то срабатывать, то нет гарантий, что оно не среагирует на нас. Привал закончен, теперь осторожно проходим дальше. Пятый старайся искать тот путь, который идет в обход этого явления.

– Понял, – отозвался сержант-проводник и, взяв новый шест, врученный ему после падения Князем, вновь взялся за поиск тропинки через топь.

Нельзя сказать, что остановка существенно повлияла на силы каждого из бойцов, но зато дала такую нужную передышку, без которой дальнейшее продвижение просто немыслимо. Обойти взбесившуюся гладь болота было крайне трудно, ввиду наличия подобных образований на значительной площади, преграждавших выбранный маршрут. Дело дошло до необходимости дважды менять направление хода, пока в итоге отряд не сумел по S-образной траектории выйти в нужном направлении, держась на почтительном расстоянии от аномалии. Старания увенчались успехом и вдоль прокладываемого маршрута грушникам более не попадались странные вспучивания, один вид которых наводил на нехорошие мысли о судьбе человека, угоразди его попасть туда.

Где-то сбоку раздался всплеск воды и тут же затих, будто ничего не произошло. Все насторожились. Метрах в двадцати что-то снова булькнуло и оставило на водной глади расходящиеся круги. Еще через пару секунд точно такое движение заметили Гунн и Валет по другую сторону тропинки, о чем оба дали знать остальным.

– Не останавливаемся. Мы здесь кого-то потревожили, – приглушенно сказал Егоров.

Барс приноровившись к особенностям болота за время, пока отряд шел через него, теперь довольно быстро определял более-менее надежные участки суши или "островки", уверенно прокладывая путь остальным. Следствием этого стало увеличение скорости движения отряда, но попутно непонятных всплесков становилось все больше. То в одном месте, то в другом прошмыгивали существа, словно у какого-нибудь вида рыб здесь начинался нерест – столь бурную активность проявляли подводные жители. Вот только майору от этой новости становилось не по себе, ведь он прекрасно знал про отсутствие здесь нормальных рыб или чего другого.

"Нужно быстрее выбираться отсюда"

Теряясь в догадках относительно того, сколько еще им придется месить ногами здешнюю топь, Егоров вместе с остальными услышал сдержанный, но с радостными интонациями голос Барса.

– Кажется впереди, метрах в трехстах, болото заканчивается. Точно, вижу плотный густой аномальный лес и… твердую поверхность.

В эфире послышались облегченные выдохи. Командир и сам довольно подумал о том, что больше не придется плестись как черепахи, находясь в максимально уязвимом положении. Дав распоряжение сохранять полную внимательность, он взглянул в мутную болотную воду и ему показалось, будто в ней замерло какое-то создание. Он моргнул – и словно не было никого, однако идущий позади майора Лис сумел четко различить черное червеподобное существо. Боковым зрением он заметил и других рядом с ним, число которых не поддавалось подсчету.

– Мать честная! – сдавленно вскрикнул он.

В воде буквально в трех шагах от "тропинки" находились десятки, сотни существ подозрительно двигавшихся за группой.

– В чем дело? – спросил Егоров.

– Командир приглядись, вон там, в воде, – отозвался Лис.

Майор взглянул туда и убедился в подтверждении своих опасений. Повернувшись, он увидел с другой стороны огромное число болотных созданий. Они словно наблюдали за двуногими, решившими прогуляться по их территории. Егоров похолодел.

– Двигайтесь осторожно, главное их не спровоцировать, – дал команду командир на общей частоте. В том, что твари не питались водорослями или любой другой растительностью он уже не сомневался. Более всего пугало их спокойствие, ведь они практически ничего не делали, лишь непрерывно двигались синхронно с темпом отряда.

"Всего-то надо пройти две сотни шагов, две чёртовы сотни шагов"

Эта фраза как заклинание прозвучала в голове Егорова несколько раз, чем-то, напоминая молитву под аккомпанемент ускоренно бьющегося сердца.

– Твою мать! – донеслось сзади ругательство Лиса, оступившегося на очередной кочке спрессованного торфа, но тут же успел вытащить наполовину увязшую в кучи органики ногу, поскольку самодельные ступы износились и теперь разваливались прямо на ходу. Это осложняло ситуацию из-за отсутствия поблизости растений, которые можно использовать для создания новых приспособлений ходьбы по болотам.

– Будь внимательней! – гневно шикнул майор на ефрейтора, но, едва успев сказать, увидел, как из воды буквально вылетело слизкое тело в направлении Лиса, сумевшего увернуться только в последнее мгновение.

– Ни хрена себе! – выдохнул он.

"Да чтоб…"

Успеть додумать майор не успел, так как и сам был вынужден уклониться в сторону от выпрыгнувшей из воды твари, усилием воли подавив в себе выработанное на рефлекторном уровне желание тут же отправить ей вслед длинную очередь.

– Не стреляйте по воде! – крикнул майор. – Барс быстрее ищи путь!

Командир прекрасно знал, что проводника на болоте лучше не торопить, дабы он не совершил ошибку, которая могла стать здесь роковой, но сложившиеся обстоятельства не позволяли роскоши идти с предельной осторожностью. Впрочем, сержант все прекрасно понимал и решил прибавить в темпе, как вдруг ему справа в плечо впилась одна из этих слизких тварей. От неожиданности Барс охнул и, выронив из рук шест, схватил существо за его вытянутое скользкое тело, сплющенное с боков ближе к хвосту. Сзади раздался мат и стало ясно, что еще кому-то "повезло" и теперь продвижение грушников полностью застопорилось. С огромным трудом Барс сумел схватить ее двумя руками и рывком оторвал от себя эту гадину, глядя на нее с расстояния вытянутых рук. Существо действительно напоминало червя длинной в человеческий локоть с плоским хвостоподобным окончанием. Передний конец оканчивался слегка утолщенной частью, которая через секунду открылась на четыре отвратительных челюсти, точнее на то, что у твари выполняло аналогичную им функцию. Несмотря на свои размеры, болотная дрянь обладала весьма ощутимой силой и Барс только усилием несколько мгновений удерживал ее в руках, пока не отбросил как можно дальше в серо-коричневую болотную муть.

Теперь, когда окончательно стало ясно, что по-тихому пройти не удастся, пришла пора менять тактику. Зная о навинченных на автоматах глушителях, Егоров скомандовал открывать огонь в обе стороны от тропы.

– Пятый – прибавь в темпе! Остальным прикрывать его. Все четные – берите правую, нечетные – левую!

В зависимости от того, у кого какой позывной, грушники поливали огнем свою сторону от тропы. Немедленно последовали короткие очереди, свинцовый дождь которых находил свои жертвы и то здесь, то там в воде расплывались красные пятна крови, свидетельствуя о смерти еще одного существа. Пули выбивали фонтаны, а отстрелянные гильзы с плеском падали в топь, наполняя шумом тишину, доселе царствовавшую на болоте. Сержант, подобрав шест, проявлял чудеса находчивости в поиске правильного направления, но решил второй рукой держать наготове ствол, чтобы иметь возможность отбиваться. Хуже всех досталось тем, кто шел позади остальных и чья очередь настала тянуть волокушу. Бросить груз исключалось – хоть сам погибай, но его доставь, поэтому им пришлось исключительно тяжко. Остальные как могли, отстреливали червеобразных существ в воде и отбивались от тех, кто допрыгивал до них. Одна из тварей, отбитая прикладом Ворона, упала под ноги Князю, который, не мешкая, со всей силы наступил на нее ботинком. Раздался мерзкий хлюпающий звук и после нескольких ударов она сдохла, но увернуться повезло далеко не всем и сразу трем существам удалось впиться своими псевдочелюстями в бок и шею Лиса. Описать испытанное в этот момент ефрейтором вряд ли кто смог, но картина того, как нечто слизкое, гнусное вгрызается в человека в попытках добраться до плоти, оказывало почти парализующее действие. Отбросив в сторону бесполезный в этой ситуации автомат, Лис сделал несколько шагов от тропинки, но не заметил, как стал погружаться в тину. Вся его воля и желание направились на освобождение от мерзких существ, стремившихся пролезть под бронекостюм. Уставший от непрерывной борьбы с тварями, десятками выпрыгивавшими из воды, Егоров не сразу увидел, как ефрейтор теперь по пояс находился в воде.

– Седьмой! Вытащите его оттуда!!! – заорал майор.

Отбив прикладом очередную насевшую на него мерзость, он попытался кинуться помочь, но ощутил, что за все это время болотоступы окончательно пришли в негодность, а его ноги по колено увязли в торфе и теперь выбраться из него сразу оказалось невозможно. Командир с ужасом осознал свое положение, но страх был не за себя, а своего бойца, которому он ничем не мог помочь. Егоров взвыл от бессилия и снова заорал во всю глотку:

– Да помогите ему!!! – остальные с головой ушли в борьбу, отчаянно отбиваясь от существ, количество которых было таково, будто к отряду прибыла вся их здешняя популяция. Наконец, кто-то все-таки сумел пробиться к Лису. Им оказался Гунн, который, схватив два шеста, один протянул Князю и Шепоту, а второй увязшему ефрейтору.

– Оставь их!! – кричал Гунн, вытянув шест своему камраду. – Хватайся за него!!!

В какой-то миг Лис услышал и понял, где он и что он, полностью осознав, как непростительно поддался панике. Ему удалось отбросить в сторону последнего хищного гада, хотя почувствовал, что с десяток других впились ему в ботинки и нижнюю часть бронекостюма, защищавшую ноги. Плевать, подумал ефрейтор, главное выбраться на тропу, а там я их ножом, всех до единого. Со второй попытки он смог ухватиться за шест и поэтому не заметил, как сзади одно из существ сумело запрыгнуть к нему на плечо, вгрызаясь прямо в область шеи – в наименее защищенную часть костюма. Одной рукой держась за протянутую ему палку, другой он старался снять тварь с себя, но без особых успехов. Егоров наблюдал за всем этим и почувствовал, как его схватили под руки, освободив от зыбкого грунта. Не раздумывая, он прицелился из автомата, пытаясь выловить в прицел "червя" и уже был близок к успеху, как неожиданно Лис отпустил шест, схватившись за горло. Тварь сумела проникнуть под защитный слой бронекостюма и проползти к голове ефрейтора. Егоров не решился стрелять, полагая, что скорее убьет Лиса, чем поможет ему. Боец, взялся за шлем в попытках снять его, однако что-то этому мешало. На одно мгновение командир увидел безумный взгляд своего бойца и до ушей донесся дикий вопль, в котором с болью перемешалось отчаяние. Тварь каким-то образом пролезла под противогаз Лиса и облепила его лицо, находясь между ним и ударопрочным стеклом панорамного обзора. Через секунду под противогазом брызнула кровь и солдат неестественно задергал головой, содрав с себя шлем, упал в воду, а из-под смотрового стекла показались обглоданные кости черепа с рваными кусками мяса и кожи. Тут же к нему подобрались десятки скользких существ, облепив его со всех сторон, а затем вгрызались в прочную ткань бронекостюма в стремлении проникнуть под него. От этих отвратительных действий тело ефрейтора дергалось, словно его били током высокого напряжения.

– Лис! Эти суки убили Лиса! – закричал Валет и кинулся было к мертвому товарищу, медленно уходившему под воду, где копошились сотни хищных организмов, голодных и гонимых своими инстинктами. Но прежде, чем сержант сделал пару шагов, его схватили остальные бойцы и дружно оттащили обратно на тропинку. Командир с огромным усилием подавил в себе нараставшую ярость, приводившую в его работе, как правило, к ошибкам, нежели к верным решениям.

– Уходим, – коротко произнес он.

Никто ничего не ответил, всем и так было понятно, что своему товарищу они уже помочь ничем не могли. Теперь ступать по зыбкой поверхности пришлось вдвойне осторожно из-за отсутствия ступов, но на последних ста метрах, отделявших отряд от твердой земли, появилась растительность, по которой идти стало немного легче. Когда им, наконец, удалось выбраться из болота, то от усталости в глазах просто темнело и хотелось только одного – упасть и проспать пару суток подряд, чтобы наполнить организм силами. Недалеко от болота, на относительно чистом пятачке земли, группа сделала привал из-за невозможности дальнейшего продвижения. Первым часовым пошел Егоров, зная о нарушении правила, но, не смотря на чудовищную усталость, ему не хотелось даже хотя бы на десять минут вздремнуть. В памяти вновь всплыло обглоданное лицо ефрейтора Дмитрия Сухорукова по прозвищу Лис и майор до боли в костях сжал кулаки.

"Зона… Проклятая Зона"

Никаких разговоров о погибшем бойце не велось, а поминать товарища следовало после окончания операции, а не во время ее, но каждый испытывал горькое чувство от потери близкого человека, ставшего братом за время службы для каждого из них.

***

Группа преследования, шедшая за последними из тех, кто был на месте падения, только что запросила разрешение на продолжение поисков, но получила отказ. В конце концов, целью прилета являлся обыск обломков самолета. Те же, кто взорвали их, с наиболее ценным оборудованием находятся уже весьма далеко, а заставлять своих людей идти за ними по Зоне через район повышенной аномальной плотности не входило в приказ командира разведывательно-поисковой группы. Он наблюдал, как полтора десятка экипированных человек осматривали территорию на безопасном расстоянии от пылавших кусков самолета, дым от которых поднимался высоко в небо, но уже не так сильно из-за дождя. Периметр места падения был оцеплен, все подходы держались под плотным контролем и ни единая живая душа не могла незаметно подобраться сюда, а имевшаяся огневая мощь если не исключала угрозу, то, во всяком случае, давала уверенность в достаточной безопасности. И все-таки причины для беспокойства присутствовали, особенно из-за наличия огромных нор в земле, будто кто-то здесь наугад бурил землю. Анализ следов привел к заключению о нападении подземных существ неизвестного происхождения на группу нелегалов, обитавших в запрещенной области, которую во всем мире называли Зона. Более полную информацию должно дать изучение биологических образцов. За свою жизнь офицер повидал немало разного, удивительного и страшного, но это место давало фору всему, с чем ему приходилось доселе сталкиваться. Военному казалось, невозможным хоть чем-либо удивить его хотя бы в силу возраста и пережитого за свою жизнь, однако Зона преподносила порой такие фокусы, от которых даже у него широко открывались глаза и отвисала челюсть. Точно так же командиру операции тяжело понять, как здесь можно жить, а сталкеры ему казались и вовсе полоумными, решившими найти особо изощренный способ самоубийства.

"Идиоты,

– подумал он. –

Никогда не понимал такого поведения"

Вертолеты должны были прилететь за ними в точку эвакуации в семи километрах северо-западней ровно через восемь часов и времени для сбора хотя бы какой-то информации оставалось мало. Техники сообщили об отсутствии самописцев или других хранителей информации, но обнаружили следы взрывчатого вещества под кусками фюзеляжа, на земле рядом с ним, а также возле носовой части оторванного корпуса. Точные сведения о типе взрывчатого вещества сможет установить только экспертиза. Командир кивнул и дал знак, чтобы продолжали искать, хотя прекрасно видел ничтожный толк от этой возни. Результаты работы вряд ли дадут что-то существенное даже после более тщательного изучения. Те, кто заложили взрывные устройства в самолет, использовали, скорее всего, распространенные их виды, тем самым, опустив все концы в воду. Быть может, что-то даст анализ типа взрывного устройства, хотя надежды на такую удачу весьма призрачны, если здесь поработали профессионалы, заключил он. Да и об устройстве можно судить лишь косвенно, ведь после взрыва от него практически ничего не осталось. От мысли, что прилети они парой минут раньше, то взрывом могло накрыть его вместе со всеми, кто находился в вертолетах, командир похолодел.

"Эти русские, когда захотят, могут пойти на любой риск, чтобы выполнить задачу"

Однако абсолютной уверенности в причастности одной из российской разведок у него не было. Впрочем, если это дело рук одной из группировок, то зачем им взрывать самолет? Взять самое важное из уцелевшей аппаратуры да побыстрее скрыться перед приходом его хозяев куда логичней и правильней для них, нежели тратить время на минирование, рискуя напороться на блуждающую аномалию или стаю мутантов. К тому же к такой акции надо готовиться, а значит заранее знать о падении, но тогда встает вопрос: откуда? Нет, сам факт присутствия здесь сталкеров не вызывает сомнения, на это указывает довольно много улик, и все-таки после них побывали специалисты высокого класса, которые и стоят за уничтожением аппаратуры.

"Кстати, а что случилось с подземными мутантами?"

Подойдя к одному из отверстий, куда вели четкие следы человеческих рук, говорившие о затаскивании кого-то под землю, офицер попытался реконструировать события последних нескольких дней, с того момента, когда летательный аппарат рухнул здесь с высоты почти в десять километров. Очевидно, самолет выполнял функции картографирования и был, по имеющейся информации, у русских только один, значит, если в организации взрыва участвовали подготовленные профессиональные бойцы, то прийти на место падения они могли только из-за пределов Зоны для сохранения максимальной секретности.

"Выходит, сталкеры здесь появились до того, как пришел спецназ. Это подтверждается фактом дистанционного подрыва мин и отпечатками на земле. Кровь, а также куски тел, гильзы и огромное количество пулевых отверстий в земле делают версию столкновения нелегалов и подземных существ наиболее убедительной. Следовательно, группа спецназначения прибыла позже, когда опасность миновала. Тогда почему мутанты их не тронули?"

Командир небезосновательно посчитал наличие нескольких вариантов для объяснения событий, начиная с особенностей поведения существ, заканчивая возможностью их уничтожения или отпугивания. Из наличных фактов он не мог сделать никаких точных заключений, правда, в конце концов, делать их ему и не требовалось. Для штаба нужно составить подробный отчет обо всем зафиксированном здесь, а не заниматься бесполезной работой, отгадывая на пустом месте всю цепь событий. Проанализировав еще раз обстановку, он вычленил для себя только строго установленные улики, однозначно указывающие на те или иные подробности падения и последовавшую за ним серию событий. Во-первых, отметил для себя командир, не удалось выяснить причину падения, поскольку на месте крушения не найдены бортовой самописец и звуковой регистратор. Причем отсутствие самописца не только затрудняло выяснение причин падения, но и лишало возможности узнать очень многое из работы самой аппаратуры, а также о зарегистрированных полях, что могло существенно облегчить командованию процесс составления маршрутов между воздушными аномалиями. Во-вторых, падение осуществилось в районе обитания подземных существ, не поддающихся классификации. Отсутствие останков тел летного и тактического экипажей самолета, вместе со следами крови на земле ведущих к норам, приводят к выводу о затаскивании мутантами тел под землю еще до того, как самолет был взорван неустановленными лицами. В-третьих, в районе крушения побывали по меньшей мере две крупные группы неизвестных лиц, появлявшиеся здесь в разное время. Изучение следов указывает на возраст порядка пяти-шести суток – точнее сказать затруднительно из-за характера почвы – для тех, кто прибыл к месту крушения раньше всех. Второй тип следов, более свежих, указывает на недавнее, в районе одного-двух часов, присутствие другой группы, предположительно не связанной с первой. Подтверждением этого может стать взрыв самых крупных частей самолета, который произошел за три минуты до прибытия поисковой команды. Отсутствие регистрирующих устройств, дистанционный или при помощи часового механизма (тип определить невозможно ввиду практически полного уничтожения взрывных устройств) подрыв и последовавшее уничтожение всей аппаратуры указывает на возможное отношение второй группы лиц к силам специального назначения с опытом работы в Зоне. Высока вероятность причастия к данной акции одной или нескольких российских спецслужб и эту версию можно считать основной при дальнейшем анализе. В-четвертых, найдены остатки взрывчатого вещества на обломках самолета и в близлежащих окрестностях, образцы которого будут доставлены в лабораторию для дальнейшей взрывотехнической экспертизы. Произведена видеосъемка всей территории с целью неоднократного воспроизведения обстановки на месте крушения и дополнительного анализа произведённого осмотра. Детальный осмотр эпицентров действия взрывных устройств в условиях повышенной аномальной активности невозможен ввиду ее чрезвычайной опасности для личного состава.

Примерно так вкратце и выглядел отчет командира поисковой группы, который через двенадцать часов лег на стол начальнику отдела J-2 штаба командования специальных операций в Европе, а уже оттуда в дополненном варианте отправился в Вашингтон.

***

Рассматривая второй час к ряду полуразрушенную территорию бывшей военной части с расстояния в километр, Меткий практически исключил ее как кандидата на роль укрытия для наемников. После схватки с невиданным монстром он, найдя подходящее место для обзора на одной из возвышенностей, через монокуляр осмотрел единственное здание, пригодное на звание базы для них. Лес в этой части заметно поредел, поэтому изучать ее стало намного легче, причем чем больше сталкер оценивал шансы на использование строения в качестве временного логова, тем тверже становилось его убеждение в их незначительности. Здание настолько разрушилось за время своего опустения, что признать в нем солидную конструкцию, которой оно было в свои лучшие времена можно только с большим трудом. Стены кое-где обвалились и образовывали огромные дыры, где не то что от Выброса укрыться нельзя, из нее от стаи мелких мутантов не отобьешься. Естественно, оставался вариант с подвальными помещениями, но один факт, попавший в поле зрения Меткого за время наблюдения, начисто отбросил всякие сомнения относительно невозможности обоснования здесь. В нескольких местах от земли исходило еле заметное свечение, сопровождаемое движением на земной поверхности подобно потоку густой магмы. Такую аномалию сталкер уже встречал в те моменты, когда по тем или иным причинам попадал в заброшенные туннели или другие сооружения, оставленные их работниками после взрыва на четвертом энергоблоке ЧАЭС. Там в некоторых местах с землей, стенами, бетонными полом или любым другим материалом и веществом происходили необъяснимые процессы. Некая практически не изученная субстанция превращала любое вещество в часть самой себя, причем твердость и прочие физико-химические свойства предметов, попавших под ее воздействие, не имели никакого значения. То же самое относилось и к органической материи, что само по себе означало огромную опасность явления для всего живого. По совершенно неясной причине распространение аномалии наблюдалось исключительно в подземных сооружениях, но ни разу в постройках на поверхности. Понятно было одно: данной аномалии нужны определенные условия и огромная энергия для своего распространения, ибо в противном случае сначала этой медленно бурлящей массой покрылась бы Зона, а после нее настал бы черед всей планеты. Поразмыслив над увиденным, Меткий сделал однозначный вывод об осведомленности наемников про такую особенность, следовательно, они не просто не сунутся здесь под землю, а не подойдут сюда на пушечный выстрел. Возможно, у наймитов имелся план использовать постройку в виде запасного укрытия на случай чрезвычайных обстоятельств, но присутствие аномалии поставило крест на нем. Хотя, бесспорно, в качестве варианта "Б" сама военная часть, подходила как нельзя лучше, ввиду близости ее ко второму объекту, также претендующему на роль временной базы. Впрочем, изначально Меткий делал ставку на другое сооружение, но так или иначе он должен был проверить все возможные варианты. Что ж, теперь один из них можно вычеркнуть из списка кандидатов и приступить ко второму, расположенному двумя километрами северней.

Поздней осенью вечереет довольно рано, особенно в условиях, когда все небо затянуто непроницаемой завесой плотных слоев облаков, необъяснимо закрывших уже почти десять лет Солнце от всякого, кто находится в Зоне. Метеорологи и физики всего мира бились над объяснением странной стационарности воздушных масс, которые невидимой силой удерживались в таком состоянии. В один момент на о-о-очень высоком уровне приняли решение в целях улучшения условий для ведения технической разведки над Зоной распылить энное число тонн реагентов, чтобы разогнать облака и сделать возможным оптические наблюдения со спутников и беспилотников, барражировавших на больших высотах. Все приготовления провели тщательнейшим образом, поставили защитные системы на самолеты, взмыли на максимально возможную высоту и принялись поливать этой дрянью облака над Зоной. Все бы ничего, да только неожиданно оборвалась связь между самолетами с военно-воздушной базой, откуда они вылетели, да еще в присутствии генералов и прочих высокопоставленных лиц, имевших допуск к операции. В штабе наступила гробовая тишина. Подождав так минуту, на монитор, наконец, пришла картинка с одной из видеокамер, установленных на каждом самолете. Изображение дергалось, но разобрать все же получилось, как в один из летающих аппаратов раз двадцать подряд ударили молнии, от чего он загорелся. Но более всего всех поразила драма, в которой без видимой причины горящий самолет просто разорвало на куски, как будто в него на огромной скорости попало нечто очень тяжелое. Второй самолет, с камеры которого велась видеотрансляция, также подвергнулся неведомому воздействию и в одно мгновение изображение перевернулось, показывая, как металлическая машина разваливалась и стремительно падала вниз сквозь толщу облаков. Последнее, что все услышали от летчиков, были слова о помощи – "Мэйдэй! Мэйдэй!", которыми и оборвалась связь. Присутствовавшие были настолько поражены, что несколько минут не могли вымолвить ни слова. Когда отошли, начальство приказало на все материалы, связанные с подробностями операции поставить наивысший гриф секретности и приняло решение более не повторять подобных действий, по крайней мере, до тех пор, пока умники из закрытых исследовательских институтов не найдут внятного объяснения трагедии. Женам погибших прислали повестки, в которых говорилось о пропажи без вести их мужей при выполнении важного задания, само собой, ни словом не обмолвившись об истинной причине их гибели, которую военные, по правде говоря, и сами точно не знали. Кое-кого даже представили к орденам (посмертно), а всем семьям, без исключения, выплатили компенсацию. Документы и материалы, связанные с этой операцией положили на самое дно архива, куда допускали только очень узкий круг лиц, имевший необходимый уровень допуска. Само собой, обо всем этом Меткий не знал, но, безусловно, он бы в очередной раз удивился человеческой глупости, ведь всем давно должен быть понятен один факт: с Зоной нельзя шутить.

В любом случае, до того момента, когда без прибора ночного видения нельзя будет обойтись, оставалось не так уж много времени, поэтому сталкер прибавил в шаге, стараясь соблюдать оптимальный баланс между скоростью и безопасностью при пересечении аномальных земель. Как ни странно, но в глубине Зоны аномалии не всегда встречаются чаще, чем в приграничных областях, однако, как правило, они намного мощней, смертоносней и сложнее выявляются даже наиболее продвинутыми детекторами. Не говоря о возрастающем разнообразии их форм, чье наличие не прибавляет ни нервов, ни годов жизни для ходоков. Правда Меткого беспокоили даже не аномалии или особо агрессивные виды живности, а значительно более высокий радиационный фон, происхождение которого до сих пор являлось предметом яростных споров. Без каких-либо причин он подскакивал в разы, порой кое-где достигая нескольких рентген в час, что вынуждало обходить такие радиационные "плеши" за сотни метров, часто ощутимо влияя на намеченный маршрут. Когда же удавалось миновать эти весьма паршивые места, вводившие в заблуждение кажущейся безопасностью, наступал черед избегать аномалии, которые как всегда попадались там, где их меньше всего можно ожидать. Один раз ему пришлось уматывать от блуждающей разновидности мясорубки или, как их еще по-мудреному называют, нестационарного аномального образования предположительно гравитационной природы. Так вот, одно из таких образований каким-то образом "учуяло" присутствие человека и моментально отреагировало, переместившись в его направлении. Меткого спас многолетний опыт, когда привычка крутить головой в противогазе помогла ему вовремя заметить легкое дрожание воздуха и искаженный вид уродливой лесной чащи в этом направлении. Матюгнувшись, сталкер отпрыгнул на пару метров в сторону и неподвижно залег на землю в опасении даже собственного сердцебиения – мало ли, а если аномалия и на такую мелочь может отреагировать? Буквально сросшись с землей, он пролежал около получаса, максимально обездвижив себя и чуть ли не кожей ощущая наличие поблизости аномалии. Ситуация по своему статусу приблизилась к безнадежной с выходом на поляну, где лежал Меткий, здоровенной псевдособаки, явно знавшей о присутствии человека. Мутант стал с интересом принюхиваться к запаху в воздухе и, само собой, зондируя пространство на присутствие пси-сигнала.

"Проваливай отсюда!"

– мысленно крикнул псине сталкер.

Мутант фыркнул, но сразу подходить не стал, лишь осторожно принюхиваясь к земле. Тут Меткому показалось, что коль аномалия не реагирует на псевдособаку, когда та медленно двигается, то можно каким-то образом спровоцировать ее на бег. Не делая никаких резких движений, ходок вытащил из-за спины автомат и навел его в сторону тупой морды псевдособаки, однако стрелять туда не стал. Выждав момент, когда зверь повернется к нему боком, он выставил автомат в режим одиночной стрельбы, затем прицелился и отстрелил ее облезлый хвост. Псевдопсина взвыла и совершила свою роковую ошибку – кинулась бежать. Аномалия, словно "забывшая" о присутствии кого-либо рядом с ней, мгновенно отреагировала и по прямой линии проложила себе путь через кустарники, обламывая на них ветки. Секунд через пять раздался пронзительный визг, после которого никаких звуков уже не доносилось. Сталкер предельно осторожно поднял свою голову и осмотрелся, двигаясь плавно, словно в фильме, где показывалась сцена с замедленным действием. Удача заключалось в том, что собаку удалось не убить, а использовать для отвода от себя аномалии и при этом не покалечить ее настолько, чтобы та сумела самостоятельно бежать. Хотя, напомнил себе сталкер, блуждающие аномалии могут реагировать не только на движение, но и на громкие источники звуков поблизости, поэтому использование автомата с навинченным глушителем оказалось верным решением. Встав, Меткий как можно тише ушел отсюда, вспомнив проверить себя дозиметром только после пройденного километра.

По его прикидкам до окончательного потемнения оставался еще как минимум час, но конечная цель всего рейда находилась в каком-то часе пути и там либо удастся подтвердить свои выводы, либо искать другие пути решения. Переступая ветки, чтобы избежать треска под ногами, Меткий заметил гнувшиеся от ветра изувеченные деревья, виду которых могло позавидовать даже воображение Сальвадора Дали. Очень часто такие мелочи сообщали наблюдательному сталкеру о возможности скорого дождя, ожидать который стоило буквально в течение получаса, а может даже раньше. По карте Меткий убедился в близости цели и теперь нужно найти такое место, откуда будет максимально удобно наблюдать за объектом под номером десять, проходившим в сводке какисследовательская станция для зондирования ионосферы. В былые времена, когда мощь Советской Армии внушала страх и уважение кому угодно, такие установки имели цель изучения влияния на ионосферу разного рода излучений. И все же в процессе размышлений над информацией, предоставленной Управлением, он заподозрил определенные нестыковки. Например, станция известная под названием "Круг", расположенная значительно южнее, нужна была в качестве вспомогательной системы для загоризонтной радиолокационной станции "Дуга-1" и представляла такой себе гигантский пеленгатор. В таком случае, задался вопросом Меткий, какой смысл был в другом объекте для зондирования ионосферы? Этого он не знал, хотя у него возникли некоторые предположения на сей счет. Возможно, размышлял сталкер, произошла ошибка и при анализе объект, пригодный для укрытия полутора десятка человек, был неверно назван?

"Постой-постой, что там говорилось про него? "Имеет подземные этажи". Странно. Под "Кругом", конечно, имелись помещения для аппаратуры и машинного отделения, где вмещались охлаждающие установки, но никаких подземных этажей там нет и в помине. Вполне возможно, руководство и само не обладает точными сведениями, поэтому мне и не сообщили. Тогда, исследование ионосферы смотрится неким прикрытием чего-то большего. Кроме того, на снимках нет никаких антенн или другой аппаратуры, просто двухэтажное здание, огражденное высоким забором по периметру, без чего-либо еще"

Тут же возник другой вопрос. Как получилось, что в ГРУ не знали, чем на самом деле занимались в объекте? Или в перестроечной суматохе документы попросту потеряли, а может и вовсе не разобравшись уничтожили? Такое не редкость в те времена. Ответы на эти вопросы у Меткого отсутствовали. Однако версию о прикрытии он решил взять за основную, так как факты указывали именно на такой сценарий, а скупость информации от Управления объяснялась их неосведомленностью по этому вопросу. В конце концов, сделал вывод сталкер, лучше не снабжать агента непроверенными данными, а ограничиться исключительно теми, в которых можно быть уверенным. Вариант с функционированием объекта после Второй катастрофы он откинул сразу; будь объект комплексом, созданным уже во время существования Зоны, его бы просто уничтожили вместе со всем оборудованием в случае возникновения чрезвычайной ситуации в соответствии с предписанием.

Пройдя сотню метров в восточном направлении, Меткий чуть не попал в "трамплин", но вовремя заметил, как капли заморосившего мелкого дождя в одном месте неестественно отбрасываются вверх. Наблюдательность снова спасла ему жизнь и ходок продолжил искать участок, с которого можно будет толком рассмотреть предположительное укрытие частников. Ближе чем на шестьсот метров сталкер опасался подходить, поскольку не был уверен в отсутствии датчиков движения поблизости, что подразумевало длительные и осторожные поиски правильно выбранной позиции. Кроме того, на случай непредвиденного Выброса, о котором он может и не узнать от специальной оповещающей службы "Долга" из-за большого расстояния до его базы и наличия помех в этих землях, требовалось срочно найти убежище. После двухчасовых поисков при помощи ноктовизора удалось обнаружить приличный подвал на окраине одной из крошечных заброшенных деревень приблизительно в полутора километрах от цели. Осмотрев ее вместе с прилегавшими окрестностями, Меткий оценил место как пригодное для пережидания буйства аномальной стихии. Кроме того, после некоторой отчистки, в нем удалось поспать несколько часов, хотя слово "поспать" не соответствовало тому, что обычно подразумевается под ним. Скорее это полудрём, где все чувства настроены на улавливание даже незначительных шорохов, движений или чего другого, способного стать предвестником гибели. Решение провести разведку после подобия отдыха оказалось единственно верным, ведь усталость крайне негативно сказывалась на концентрации, внимательности и способности ясно думать, а также принимать верные решения. В очередной раз Меткий убедился, насколько не по себе становится от таких ночевок в глубине Зоны. Минировать подходы к дому сталкер не стал, на это просто не хватило сил, хотя растяжку недалеко от дома перед входом в подвал он все-таки поставил. Она могла сработать, только если кому-то захочется непосредственно проникнуть в подвал, но Меткий и этот случай решил предусмотреть. Во временном укрытии он выбрал такое положение, чтобы любой, кто сумеет миновать растяжку и пробраться внутрь, не сразу сможет увидеть человека, зато Меткий полностью контролировал помещение, благо его размеры позволяли. Несколько раз за время попыток заснуть рядом кто-то скребся, издавая странные щелкающие звуки, приводящие в состояние дикого страха. В голове крутилась одна мысль: "Только бы не учуял, только бы…". С поверхности топот чужака пару раз становился чаще – возможно, существо ощущало присутствие кого-то живого, но не могло определить, где находится источник. Иногда топот прекращался, словно зверь принюхивался и прислушивался, но явное ощущение присутствия потенциальной жертвы с одновременной невозможностью ее найти приводили мутанта в состояние бешенства и вызывало у него свирепое рычание вместе с желанием вырывать комья земли – именно так истолковал звуки Меткий. Потом возня прекратилась, как если мутант убрался прочь, будучи спугнутым превосходящим по силе врагом.

Заснуть получилось с большим трудом, но спустя четыре часа Меткий очнулся, хотя и не чувствовал себя бодрым. Как мог, сталкер размял затекшие ноги, а затем вновь разобрал свое оружие и, не найдя никаких поломок, собрал его обратно. Перекусив сухпайком, он запил нехитрую еду отчищенной водой, после чего сменил фильтр противогаза, а также поставил новые батарейки в ноктовизор и ночной монокуляр, который придется использовать для наблюдения за объектом. Состояние организма оставляло желать лучшего и вынудило прибегнуть к вспомогательным средствам, а конкретно принять сиднокарб, дабы активизировать свои энергетические резервы. Одна таблетка тут же пошла в фонд желудка и была запита водой. Применять препараты Меткий категорически не любил, но чувствовал, что долго протянуть не сможет и, скорее всего, заснет в самом неподходящем месте. Само собой, за это придет расплата, но сейчас важнее собрать как можно больше информации и отослать ее Управлению. Кроме того, приготовлению подверглась специальная камера для фото и видеосъемки, причем основную часть информации требовалось заснять днем, поскольку ночная съемка с такого расстояния мало что давала Меткому. Он подсоединил объектив с антибликовым покрытием к камере и провел несколько пробных снимков внутри подвала с включенным фонарем. Их качество устроило его, но затем они были удалены. Камеру с предметами, которые предстояло использовать лишь непосредственно на месте, сталкер уложил в рюкзак, проверив их закрепленность. Карабин с автоматом были дополнительно обмотаны маскировочной тканью для максимального снижения своей заметности. По окончании приготовлений сталкер собрал все вещи и замел следы своего пребывания. Весь мусор, оставленный после трапезы, отработавшие батарейки с прочей мелочью, он положил в одноразовый целлофановый пакет, пачки которых для разных нужд продавали торговцы в своих бункерах. Если запаковать использованные вещи в него, а затем зарыть их в землю, то запах владельца не станет пробиваться столь сильно и зверью будет тяжелей его учуять. Такие меры нужны были для сокрытия любых следов, поэтому данное правило Метким не нарушалось никогда, даже если оставленные следы практически ничего не могли дать любому, кто их обнаружит. Пускай шанс случайно их найти один на миллион, но его нужно исключить – только так можно быть уверенным в своей скрытности. Однажды Меткому уже пришлось отрываться от преследователей и если бы не эти меры, то быть ему пойманным фанатиками. От такой мысли Меткого передернуло, в особенности от воспоминаний про обращение с пленными у этих напрочь отмороженных субъектов. Поговаривали, что забавы ради они с пленных ходоков или военных живьем сдирали кожу, а освежеванные трупы подвешивали за ноги на деревьях в назидание любому, кто пересечет границу их владений. К сожалению, как оно часто бывает в жизни, а тем более в Зоне, наихудшие опасения сбываются куда чаще любых других. Так случилось и с Метким в те времена, когда он считал россказни про фанатиков не более чем очередным байками по типу всяких "черных сталкеров", пока не увидел воочию с десяток таких бедолаг, которым не посчастливилось убежать от этих ненормальных выродков. От увиденного он едва успел снять противогаз, в момент срабатывания рвотного позыва после серии мощных спазмов в желудке, от которых все его содержимое оказалось снаружи. С тех пор осторожности постоянно уделялось максимальное внимание.

Сняв растяжку, сталкер отошел метров на двести от своего укрытия, где закопал пакет с отходами. По радиолокационному снимку он прикинул направление до небольшого участка, с которого можно будет вести разведку. Однако прежде пришлось немного потратить времени, чтобы освоиться в ориентировании через ноктовизор. Каждый раз требовалось заново приноравливаться в использовании этим прибором из-за ограниченного угла зрения, поэтому особенно ночью в нем нужно быть крайне внимательным при контроле окружающей обстановки. Как только адаптация прошла, настало время выйти с соблюдением всех мер предосторожности, поскольку хищники на редкость умело действовали, когда Зона погружалась во тьму. Через каждые пятьдесят шагов сталкер останавливался и оценивал окружающую обстановку, что требовалось ввиду наличия противогаза и шлема, существенно ограничивающих возможности по ее мониторингу. Всецело полагаться на приборы, призванные компенсировать недостаток в возможностях собственных органов чувств, категорически воспрещалось и не только предписаниями, но даже простым здравым смыслом. Ведь вся техника выполняет вспомогательное назначение, а значит, не может заменить человеку органы чувств, во всяком случае, не сможет сделать такое еще очень долгое время. Эта причина постоянно подталкивала старателей к совершенствованию методики и тактики рейдов в Зоне. Включать фонарь на автомате Меткий решил только в самой экстренной ситуации, особенно учитывая склонность многих мутантов бросаться на источники света.

Продвигаться быстро не выходило из-за наличия на земле слоя веток, сломанных сильным ветром, а может просто осыпавшихся под действием Выброса. К тому же между деревьями часто росли мелкие кустарники, покрытые длинными шипами, защищавшими их от травоядных существ. Если на них наступить, то раздавался довольно громкий хруст, что само по себе несло большую опасность быть услышанным кем угодно еще за десятки метров. Во избежание этого каждый свой шаг Меткий точно выверял и становился так, чтобы с одной стороны не зацепить кустарники, а с другой постоянно выдерживать намеченное направление. Если такого места не было, то носком ботинка сталкер разгребал участок и только затем становился на него. Кроме того, он вбивал координаты условных ориентиров в карту своего КПК, а также просто старался запомнить их вид, дабы в случае отказа электроники и системы навигации не остаться полностью беспомощным. Такой процесс передвижения, не говоря уже о значительной плотности аномалий, не давал возможности идти быстро, но осторожность была вознаграждена, когда деревья стали редеть, а до объекта осталось не более шестисот метров. Сталкер присел возле одного из стволов и достал монокуляр, предварительно выставив на нем режим повышенного контраста, благодаря чему все объекты четче выделялись на общем фоне. Без малого дистанция шестьсот метров являлась максимальной для опознавания предметов через монокуляр этого типа, поэтому ближе к потенциальной базе частников он решил не приближаться, дабы снизить риск быть замеченным. Кроме того, нельзя точно сказать, обладали ли наемники достаточным количеством снайперов, чтобы вести контроль всех основных подходов к станции. Вероятно, если замаскированная снайперская пара и следила за одним из них, то вела наблюдение за наиболее вероятным направлением прихода чужаков. На большее у них просто не могло быть людей и две пары снайперов это максимум, чем могли обладать гости с Большой Земли. Наверняка, одну брали с собой те, кто выходил за час до Выбросов для проведения неизвестных действий.

"Допустим, я прав и эта база – логово наёмников. Допустим, сейчас на базе находятся все сразу, то есть пятнадцать человек, если брать по верхнему пределу. Я не знаю точно, чем они занимаются внутри, может, проводят исследования, восстанавливают силы или еще что. Думаю, одновременно на посту находятся не менее четырех человек, среди которых есть и снайперы, возможно пара для смены. Куда бы я на их месте выставил часовых? Перед тем, как наймиты засели там, они должны были тщательно изучить все окрестности, наметить пути выдвижения и направление действий противника, создать несколько огневых позиций, включая, запасные и ложные, скрытые подступы – в общем, все, как полагается. Значит, скорее всего, если снайперы ведут наблюдение, то уж точно не возле базы, а в тех местах, которые не будут использоваться как ориентиры и за которыми противник не будет вести пристальное наблюдение. С другой стороны, в случае Выброса всем часовым нужно успеть добежать до укрытия, что накладывает ограничения на выбор места наблюдательных и огневых позиций. Даже если их снабжают данными о времени Выброса, все равно они не могут уходить от базы слишком далеко, не говоря уже об активности мутантов и плотности аномалий. Недавно расположение последних поменялось, значит, снайперы вместе с остальными должны четко представлять, как им отходить в случае "чепэ", а на это понадобится время. Скорее всего, если им сообщат о непрогнозируемом микровыбросе, то не раньше, чем за десять минут до него, следовательно, в условиях недавнего перекраивания положения аномалий я бы дал предельную дистанцию метров двести, не больше. Пока соберутся, пока дойдут – да, пожалуй, двести это потолок. Вывод: случайно напороться на снайпера, находясь здесь, у меня не выйдет"

Само собой такое заключение не означало, что снайпер не сможет его увидеть, но даже в хорошую оптику разглядеть темной ночью залегшего и замаскированного человека с расстояния в четыреста метров крайне сложно, если не сказать невозможно. Для б

о

льшей малозаметности, Меткий засунул в пришитые петли и кольца маскхалата ветки, а также воткнул несколько кустарников, произраставших здесь. Теперь, если бы он залег неподвижно, то издалека ничем не отличался от местности, где сейчас находился. Кроме того, маскхалат и спецкостюм хорошо скрывали в тепловом диапазоне, поэтому даже наличие тепловизоров у наемников не могло помочь им в поиске сталкера. Идею выйти на участок, с которого проще всего осмотреть, он решил окончательно отбросить и сосредоточился на поиске такого пункта, где вероятность его обнаружения была бы минимальной. Сильно пригнувшись, Меткий двигался от дерева к дереву короткими перебежками, пока не остановился у довольно толстого ствола одного из них и присел рядом. Прослушав эфир радиосканером, он не зафиксировал ничего подозрительного; видимо, и впрямь в эту часть Зоны ходоки редко забредают. Тогда сталкер снова взялся за поиск подходящего наблюдательного пункта, ведь ему еще ни разу не удалось разглядеть станцию военного назначения из-за деревьев, которые хоть и стали реже попадаться, все-таки существенно ограничивали видимость. Выбор участка, откуда к станции вела асфальтированная дорога, Меткий сразу забраковал – ее в первую очередь должны были взять под плотный контроль, не говоря уже о возможности ее минирования. Именно поэтому Меткому пришлось ползти по наиболее труднопроходимым чащобам, чтобы снизить возможность напороться в темноте на растяжку или противопехотную мину. В такие моменты очень сложно сохранять самообладание и не потерять способность ориентироваться, когда угол обзора в ноктовизоре оставляет желать лучшего, а всякий подозрительный шорох заставляет каждый раз вздрагивать и высматривать через прицел автомата источник шума. Какое-то мелкое животное проскользнуло в темноте, поспешив скрыться от нежданного чужака. Меткому подумалось, кто же больше испугался от этой встречи?

"Успокойся. Возьми себя в руки"

Проще сказать, чем сделать. Страх, который испытывал каждый нормальный человек, тем более в такой обстановке, обострял чувства, делая восприятие всего вокруг четче. Меткий сглотнул. Еще одно могучее усилие воли и концентрация, покинувшая его на несколько секунд, вернулась, дав мозгу возможность снова работать во всю силу. Тогда исключив еще несколько мест, которые, по его мнению, могли находиться под усиленным контролем частников, сталкер взглянул на те из них на радиолокационной карте, которые возвышались над остальной частью рельефа. Высотомер определил семь мест, в радиусе километра от станции, откуда можно было вести обзор, но при этом только два находилось на приличном расстоянии и контроль их был весьма затруднителен. Зато для Меткого такое положение открывало возможность вести разведку с минимальным риском быть замеченным часовыми или попасть в зону действия датчиков движения, которыми – он в этом не сомневался – напичкано пространство вокруг базы. Причем одно из этих мест находилось буквально в трехстах метрах от него и сталкер, недолго думая, решил передислоцироваться именно туда, тем более все его инстинкты подсказывали ему не задерживаться на одной позиции. Пришлось потратить около часа на достижение намеченной высоты, а последние метров пятьдесят проползти на животе. Несколько раз перед ним возникали области пространства, где температура воздуха резко повышалась, что давало красный свет для всякого продвижения вперед. Эти признаки наличия жарки или какой другой тепловой аномалии, заставили двигаться предельно осторожно, ведь если даже не угодишь в нее, то ее срабатывание сообщит всей округе о присутствии постороннего. Пускай в аномалию может попасть и мутант (что, к слову, бывает редко, вопреки бытовавшему мнению), но часовые обязательно обнаружат огненный столб и тогда будут вдвойне внимательны. Доползя к месту, где находился целый пятачок кустарников, Меткий замер возле него и теперь издали походил на вполне естественную часть пейзажа. Отключив прибор ночного видения, он поднял его крепление наверх и вновь прильнул к монокуляру. Пара минут ушла на то, чтобы между стволов деревьев сталкеру впервые удалось разглядеть станцию. Через оптику монокуляра в максимальном приближении Меткому предстало довольно внушительное здание, огражденное забором с КПП и воротами со стороны дороги, темной лентой ведущей к нему. Довольно типичная картина как для строений в Зоне, но по одному лишь виду тяжело было сказать об истинном предназначении этой станции. С позиции, где залег Меткий значительная часть территории была не видна, зато довольно хорошо вышло рассмотреть подъезд к предполагаемому укрытию наемников и практически все небольшие постройки, скорее всего, технического либо вспомогательного назначения. На карте они изображались небольшими прямоугольниками и вряд ли могли хоть чем-то послужить любому, кто захочет спрятаться от чужих глаз. Бетонные стены главного здания смотрелись весьма внушительно, как бы демонстрируя свою мощь и прочность, не пострадавшую за все годы опустения, прошедшие с дня образования территории отчуждения. Кое-где с боку подводились лестницы, ведущие со второго этажа, возможно, подумал Меткий, на случай пожара или еще какого бедствия, хотя точно утверждать он не стал бы. В некоторых местах виднелись непонятные квадратные отверстия, цель создания которых сталкер плохо себе представлял, решив продолжить осматривать объект. Детектор движения, благоразумно поставленный недалеко от себя Метким, молчал и не подавал сигнал тревоги о присутствии рядом опасности, поэтому ему не пришлось тратить ни единой секунды драгоценного времени, кроме как на разведку. Причем чувство незащищенности от нахождения здесь служило одновременно сильным стимулирующим фактором концентрации, хотя ощутимо действовало на нервы, и так натянутые до предела. Ничего не попишешь; рядом отсутствовали заброшенные коммуникации или другие рукотворные подземные строения, а делать полноценный наблюдательный пункт Меткий не решился, во-первых, из-за риска привлечь к себе внимание мутантов, а во-вторых, быть замеченным часовыми. Сооружать такой пункт на расстоянии большем, чем могли увидеть снайперы, не имело смысла, ведь все равно пришлось бы выбираться из него и ползти сюда, а от местных катаклизмов он спасти никак не мог.

Дальнейшее наблюдение продолжилось с запоминанием всех видимых особенностей заброшенного строения, а днем требовалось все подробнейшим образом сфотографировать и отослать на спутник, независимо от того, каков будет результат его наблюдений. Положив ближе автомат, сталкер продолжил свое изучение монокуляром и, взяв чуть правее, обнаружил одно обстоятельство, не попавшее первоначально в его поле зрения. Недалеко от основного здания имелось несколько бетонных площадок, созданных явно не для посадки вертолетов. На это указывали ее размеры – не более семи метров в поперечнике, и довольно небольшое расстояние до здания. Кроме того, не имелось никакой маркировки, правда, однозначно судить сталкер не мог из-за довольно плохой видимости даже не смотря на максимальное приближение, которым он пользовался в своем монокуляре. Кроме того отсутствовал ветроуказатель, необходимый для такой площадки, поэтому совокупность всех признаков указывала на другие нужды объекта, под которые его строили. Такое предположение Меткому показалось логичным и вполне мог быть вариант, где станция ни разу не задействовалась, а на момент 26 апреля 1986 года могла находиться в процессе строительства. Этим получалось объяснить то, почему в сводке, присланной ему, она называлась "станцией зондирования ионосферы". Закрытие перспективного военного комплекса вследствие катастрофы, грянувший "ветер перемен", постперестроечная разруха, хаос в ведомствах, утеря документов – вот и причина для путаницы. В голове сталкера снова прозвучала банальная, но правдивая мысль – "просрали такую Страну".

"Если все обстоит именно так, то теперь понятно откуда могли взяться подземные этажи, ведь все эти объекты в известной степени обязаны быть защищенными и автономными, особенно в угрожаемый период. Могу поспорить, что сейчас вряд ли кому-либо точно известно о том, насколько велика подземная часть этой хреновины"

Свои выводы он обязательно должен будет изложить в отчете, дополнив их снимками, а пока нужно провести целую ночь в уповании засечь присутствие частников.

***

Ожидание изматывает, особенно, когда не знаешь точно, произойдет или нет событие, которого приходиться ждать, лежа во влажной земле, под мелким, но докучливым дождем. Главное, чтобы в такие моменты в Зоне не проходил пси-активный мутант, от которого не скроешься никакими одеяниями. От остальных легче. Меткий всегда брал с собой маленький баллончик весьма едкого спрея, которым обрабатывал участок земли и всякое чувствительное на нюх зверье, если вздумает пробежать рядом, шарахнется от сталкера как черт от ладана. Выяснилось, спрей весьма полезная вещь – весу мало, зато может здорово помочь. Однако шел шестой час утра и сталкеру казалось, будто все то, что он делает совершенно бессмысленно. По правде сказать, такие мысли вкрадывались довольно часто, когда приходится ожидать, а вся твоя суть только и задается вопросом: "Ну когда же произойдет нечто стоящее, нечто, способное показать подлинный смысл всех твоих усилий?". Только в фильмах бравым разведчикам удается собрать всю информацию и с легкостью обыграть своих противников, но реальность отличается от вымысла настолько сильно, что люди далекие от разведки, как правило, и близко не понимают всей сложности этой работы. Им неведомо с каким трудом добываются крупицы чего-то ценного, когда ради них порой нужно перебрать горы мусора и только тогда удача, возможно, повернется нужным местом, правда, даже такая кропотливая работа не всегда приносит желаемого результата.

Действие препарата еще продолжалось и по оценке Меткого до момента, когда на него бетонной плитой свалится тяжесть, которой организм отомстит ему за авральный режим работы, оставалось как минимум три-четыре часа. До этого времени крайне важно успеть добраться к погребу и залечь там на неопределенный срок, ибо может случиться, что сон одолеет его во время проползания между аномалиями. Однако пока сталкер не ощущал сонливости или других признаков надвигающейся усталости, лишь изредка меняя положение тела, поскольку отдельные его части имели свойство затекать при длительном неподвижном положении. Теперь он искренне надеялся на достаточно чистую погоду и рассчитывал, что участь застать утренние туманы сегодня его минует. В таком раскладе фотографирование исключалось и вынудило бы остаться здесь на неопределенный срок. Отогнав от себя все смутные сомнения, сталкер с удовлетворением отметил про себя достаточно высокую степень своей концентрации и осторожно достал из замаскированного рюкзака фотоаппарат с уже присоединенным длиннофокусным объективом, благодаря антибликовому покрытию которого противник не сможет заметить отблески и заподозрить неладное. Сняв с него крышку, Меткий выставил нужный режим, настроил зум и провел несколько снимков военной постройки. Благодаря высокому качеству техники они получались весьма четкими, что позволяло рассмотреть на них множество деталей. Шестикратное оптическое увеличение объектива выполнило свою работу, но возникал вопрос, а что делать, если наемники покажутся с такого расстояния? Тогда придется подползать ближе, рискуя нарваться на снайперскую пулю или быть замеченным каким-нибудь сейсмоакустическим датчиком. Перспектива не из радостных, но рисковать придется, особенно когда нужны доказательства своей работы, ведь проверить подлинность его сведений Управление не может.

"Или может?.."

– Меткий не успел развить свое предположение, потому что сработал детектор движения, сообщив о наличии поблизости движущихся объектов, однако самое главное заключалось в другом. Алгоритм распознавания, "вшитый" в электронные мозги детектора не мог ошибиться: сюда направлялась группа людей. Действие детектора составляло пятьдесят метров и сталкер немедленно деактивировал его, чтобы сигнал с него не выдал своего хозяина. Накрыв собой оружие вместе с фотоаппаратом, Меткий почти мгновенно превратился в неподвижную часть земли.

"Твою же…"

Поздно. Рюкзак камуфляжной раскраски, утыканный кустами с другими атрибутами местности, смотрелся вполне естественно и если не напороться на него, то даже с близкого расстояния его и сталкера можно было принять за небольшую кочку. Однако ситуация, мягко говоря, не понравилась Меткому и проступивший пот на лице был тому свидетельством. Время как будто остановилось, хотя нет, Меткому оно больше напомнило тянущуюся до того момента резину, пока натяжение достигнет своего предела и дальше она лопнет. Шагов чужаков он все еще не слышал, но чувствовал их присутствие. Стиснув зубы, сталкер старался не издавать звуков, лихорадочно соображая, не забыл ли он выставить какой-нибудь из своих приборов на слабый вибро-режим, чтобы тот в самый пиковый момент не привлек внимание. Слева раздался тихий хруст ломающихся веток под тяжелой поступью человека, облаченного в специальный бронекостюм для глубоких рейдов. Тут же донеслись шаги еще нескольких пар ног и Меткий предельно осторожно повернул свою голову в том направлении. Чтобы увидеть хоть что-то он аккуратно поднял ткань маскхалата и в узкую щель посмотрел в направлении шума. Шесть человек в камуфляжного цвета "спецухах", вооруженные винтовками иностранного производства, более всего походившие на Mark 16 SCAR тянули два довольно громоздких предмета. Весь их вид говорил о том, что они не могли быть сталкерами, случайно забредшими в эту часть Зоны – такое просто невозможно, а уверенный шаг выдавал в них людей, бывавших в окрестностях станции. По их небольшим рюкзакам сталкер сделал вывод о ближнем ходе, уйдя совсем недалеко от базы и сделанный вывод давал определенную информацию. Но более всего Меткого заинтересовали явно увесистые предметы, очевидно переносимые двумя парами человек не ради забавы. Настал тот самый момент, который сталкер так долго ждал. Вытащив из-под себя фотокамеру, сталкер выбрал режим видеосъемки и направил объектив в сторону уходящей группы бойцов. Теперь главным было успеть максимально подробно заснять все их действия, пока они не ушли на слишком большое расстояние, с которого ничего не получится разглядеть. У сталкера уже не оставалось практически никаких сомнений в принадлежности этих парней к тем, кого Управление поручило найти.

"Вот и свиделись"

В какой-то момент наступило чувство радости от осознания правильности выбранного им пути, который привел к этим пришельцам из близкого и одновременно бесконечно далекого мира. Подтверждение своей правоты, такая себе точка приложения всех усилий, действительно вызывало целую бурю переживаний и эмоций от понимания, что все пройденное не напрасно, но Меткий быстро взял себя в руки, поскольку знал, чем чреваты в Зоне моменты расслабления, в которые доставлять крупные проблемы ей нравилось больше всего. Кроме того, несмотря на кажущуюся очевидность увиденного, оставался шанс простого совпадения и…

"Нет,

– сказал себе Меткий, –

никакое это не совпадение. Не могло столько всего сразу просто совпасть. Не мог я "случайно" основываясь на сведениях Синдиката, "случайно" вычислить место базирования частников. Равно как не могла станция с целым подземным городом "случайно" подходить наемникам в качестве убежища на неопределенный срок времени. Не могут шесть явно подготовленных и вооруженных до зубов бойцов появиться в этом месте, просто заблудившись и при этом вести себя словно знают территорию как свои пять пальцев. Нет, случайностей не бывает, тем более таких"

Последнее втолковывали ему в Управлении, когда он проходил там ускоренную подготовку для агентов-нелегалов в Чернобыльской аномальной Зоне. Собственно, легальных агентов здесь просто не могло быть.

Запись велась до тех пор, пока фигуры шестерых человек не превратились в шесть мелких точек, идущих в сторону заброшенного военного объекта. Наверняка, они заранее предупредили часовых о подходе к базе и теперь шли осторожно, не опасаясь получить случайную пулю от своих же. Через своей монокуляр, Меткий определил как именно продвигались предполагаемые наемники и в каком месте они собирались попасть внутрь. Кроме того, маршрут "шестерки" указывал на еще один немаловажный момент: если вокруг строения имелись заминированные участки, то пройденный ими путь не входил в их число. На последних подступах к базе они сделали крюк и затем вошли на территорию объекта, после чего возможность непосредственно вести за ними наблюдение прекратилась. В принципе, Меткий и не ждал, что ему удастся увидеть вход в базу, а нынешние обитатели заброшенной станции прекрасно понимали недопустимость просматривания или простреливания входа издалека. Вполне вероятно, подумал он, самих входов имелось несколько и в разных частях станции, дабы наемники могли по-разному покидать ее в случае надобности, тем самым, избегая шаблонных действий и осложняя противнику организацию нападения.

"Что ж, разумно"

Сталкер еще раз осмотрел все пространство, бывшее некогда лесостепью с внушительной бетонной конструкцией раскинувшийся посреди нее, но теперь ставшей мрачным напоминанием о тленности даже такой мощи, соединенной в сплаве металла с камнем. Меткий решил остаться еще хотя бы на час в расчете не пропустить момент, если наемники вздумают снова выбраться из своего логова и с неясной целью вновь потянут с собой тяжелую аппаратуру. Все это время он раздумывал над тем, насколько вероятной была его встреча с ними? Каковы шансы у частников пройти так близко от него? Однако после некоторых соображений идея о странности такого хода событий отпала у сталкера. После разведки, оказалось довольно небольшое число подходов, откуда их отряд мог пройти с наименьшим риском привлечь к себе внимание, не считая последних трех сотен метров. Позиция Меткого располагалась как раз неподалеку от одного из таких маршрутов. Скорее всего наемники, следуя не только всем военным, но еще и сталкерским правилам постоянно избегали повторений при возвращении, что соответственно накладывало определенный отпечаток на их действия. Само собой, использование заброшенного сооружения являлось далеко не лучшим укрытием и в иных условиях частники сделали бы обыкновенный блиндаж по всем законам маскировки, но приемлемое в обычных условиях, зачастую неприемлемо в Зоне. Размышляя, сталкер вновь прикинул, чем могли руководствоваться гости при выборе места дислокации. Во-первых, они должны были исходить из его труднодоступности, а во-вторых, держать в уме такие события как Выброс. Именно поэтому, продолжал рассуждать сталкер, скорее всего к базе ведет несколько троп, а точнее путей, но выбранных по определенным правилам, естественно, с определенными поправками на расположение аномалий. Сталкер терпеливо продолжал взирать на силуэт постройки в расчете снова заметить наемников, если те решат выйти для своих целей, но несмотря на все свое терпение, зафиксировать хотя бы какую-то их активность сталкеру не удалось. Кроме того, он чувствовал неотвратимость момента, когда сон окончательно вырубит его, поэтому уходить к своему временному укрытию пришлось еще до того, как это произойдет. Собрав аппаратуру в рюкзак, Меткий взял его и черепашьим темпом прополз метров пятьдесят назад, пока не убедился, что станция более не находится в прямой видимости. Теперь, когда обнаружение часовыми исключалось, сталкер наконец, смог встать и с максимальной скоростью направиться к погребу, где предстояло срочно отослать все добытые разведывательные данные. Отсутствие ночной темноты и знание этого района позволили Меткому сократить обратный маршрут с одного часа до сорока минут, причем, как оказалось, именно сэкономленные двадцать минут дали ему возможность отправить отчет.

Сидя в подвале, Меткий перекачал видеофайл к себе на КПК и вместе с текстовым сообщением программа зашифровала их до неузнаваемости, после чего прибор импульсом переслал информацию на спутник. Теперь надо ожидать ответа с указаниями дальнейших действий и сталкер, сняв противогаз, погрузился в крепкий сон из-за окончания действия препарата.

***

30 октября, Москва.

07 часов 31 минута по местному времени

Николай Селезнев одевался, зная, что служебная машина с водителем ждет возле подъезда семнадцатиэтажного дома, на девятом этаже которого находилась его квартира. В отличие от большинства столичного генералитета, он являл собой то редкое исключение, когда удалось сохранять свою воинскую честь и не слышать у себя за спиной презрительных комментариев. Несмотря на много чего увиденного и пережитого за время своей службы, особенно во времена беспредела девяностых, он не влился в ряды криминала, хотя, безусловно, его знания и навыки могли пригодиться многим, кто встал на преступный путь. Будучи молодым офицером, Селезнев ухитрялся подрабатывать и кое-как выкручиваться из чрезвычайно тяжелого положения, в котором оказался он вместе со своей страной. Когда же ситуация немного улучшилась, а держава медленно, но неуклонно набирала политический вес на международной арене, во многом утраченный в период буйства неолиберальных младореформаторов, ему удалось целиком и полностью сосредоточиться на своей непосредственной работе, не задумываясь о том, где достать денег и прокормить свою семью. Поцеловав все еще спящую жену, он надел свой китель, а поверх него пальто – осень выдавалась на редкость холодной даже для Москвы.

Выйдя из подъезда, Селезнев сел в машину – генерал настоял, чтобы она не бросалась в глаза. Первым делом, он просмотрел оперативные документы, которые заезжая за ним домой ему привозили каждый раз. В большинстве своем они касались самых разных направлений деятельности агентурной разведки в регионе, чья направленность за последние годы претерпела существенные изменения. Так в две тысячи шестом году во втором направлении ГРУ появился отдел ответственный за сбор информации о Чернобыльской аномальной Зоне и ему отводилось особое внимание. Поэтому агенты, внедренные в сталкерскую среду и информация, которую они предоставляли, обладали в некотором роде приоритетом в последние десять лет. Это, конечно, не означало, будто другим направлениям уделялось недостаточно внимания и ресурсов, но то колоссальное значение Зоны приводило к определенному перераспределению усилий в ее пользу. В конце концов, если пересчитать отношение средств, выделенных на новый отдел, то его финансовая емкость оказалась наибольшей.

Водитель (он же телохранитель) завернул на шоссе и прибавил скорости, обгоняя другие машины, хозяева которых спешили по своим делам в этот ранний час. Генерал в очередной раз отметил мастерское вождение своего водителя и сунул просмотренные папки с документами обратно в кейс. Спустя десять минут (половину из которых пришлось простоять в пробке), автомобиль подъехал к внушительному девятиэтажному комплексу зданий серо-металлического цвета, окруженному мощным забором, способным выдержать удар "бэтээра". Открылись ворота в его внутреннюю часть и после стандартных мер проверки машина Селезнева свернула налево, остановившись возле главного входа в самое крупное здание. Генерал, захватив с собой кейс, зашел внутрь и, прошел мимо дежурных офицеров, за которыми на стене висела большая эмблема Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации на фоне карты мира. Еще через несколько минут он был у себя в кабинете, зная, что тот на ближайшее время станет ему домом, для чего даже у офицеров самого высокого ранга имелись комплексы постельного белья, а кое у кого раскладушки. Посмотрев в зеркало, Николай Федорович с удовлетворением отметил, что, не смотря на спешку, удалось нормально побриться и в ситуационный центр он явится в надлежащем виде. Очередное совещание начальников управлений и основных отделов, которое должно было начаться с минуты на минуту, носило в определенной степени экстренный характер в свете последней информации, относившейся в первую очередь к Зоне. О ней Селезнев успел прочесть в документах, где содержались сведения от агентов, курируемых им, а также о деятельности спецподразделения Егорова и его первой потери. Увы, подумал Селезнев, но без этого практически не обходится, особенно

там

.

На совещание Николай Федорович пришел как всегда вовремя и, поздоровавшись со всеми присутствовавшими, сел за один из первых двуместных столов, расположенных в два ряда в просторном и прекрасно освещаемом зале. Перед началом слышался рабочий шум, когда кто-нибудь перекидывался словами со своими коллегами о разных вопросах, само собой, в пределах дозволенного. Рядом с Селезневым присел в удобное вращающееся кресло с высокой спинкой начальник второго управления генерал-лейтенант Юрий Семенов, ответственный за агентурную разведку в Южной и Северной Америке, а также в некоторых странах, входящих в Британское содружество. Отдав ему честь, Селезнев заметил, как открылась дверь и в зал вошел руководитель ГРУ Кирилл Остапов вместе с первым заместителем Василем Клюевым. Подойдя к трибуне, высокий и всегда подтянутый начальник военной разведки Остапов, не теряя ни секунды, коротко поприветствовал всех и приступил к своей речи. Клюев сел перед ним в первом ряду.

– Уважаемые коллеги, – начал Остапов, подняв внимательный взгляд на присутствующих, – в связи с последними сообщениями, поступившими от наших источников, имеются все основания считать, что, не смотря на успехи на отдельно взятых направлениях, приходится признать наличие определенных недоработок и связанных с ними неудач последнего времени. В первую очередь хотелось бы отметить значительный рост вывоза аномальных образований из Зоны Отчуждения, чье общее количество по разным оценкам варьируется в пределах от восьмисот сорока до тысячи двухсот единиц только за последние два месяца. Замечу, что даже если брать по нижней границе, то данная цифра на пятнадцать процентов больше, нежели за аналогичный предыдущий период. Как и прежде ответственны за вывоз наемники из так называемого Синдиката, а также торговцы из неподконтрольных нам группировок, что особенно опасно, зная конечных покупателей такого товара. Напомню, в недавних террористических акциях, за которыми стоят бандформирования из Чеченской Республики и Дагестана использовали взрывные устройства с применением энергетических артефактов, многократно усиливающих поражающий эффект от взрыва. Такой ход событий недопустим и помимо основного направления работы по контролю за оборотом объектов аномального происхождения необходимо усилить работу по линии рынка их сбыта и отслеживания их передачи пособникам террористов. Именно такая недвусмысленная установка прозвучала из уст начальника Генерального штаба, после того как он и министр обороны встречались с Президентом. Однако основным поводом для экстренного собрания здесь послужила иная новость, но также непосредственно касающаяся деятельности иностранныхлиц на территории Зоны. Речь идет о недавно прошедшей информации относительно представителей одной из частных военных корпораций, чья деятельность обратила на себя наше внимание в свете последних оперативных данных. Особенно нас заинтересовали материалы, добытые одним из агентов в Зоне. Николай Федорович, вам слово, – обратился руководитель к Селезневу.

Генерал-майор прокашлялся в кулак и, повернув к себе встроенный в стол микрофон, начал:

– Спасибо. Сегодня утром в семь ноль пять по московскому времени через спутник связи пришла информация о деятельности частников и месте их нынешней дислокации. Ее сопоставили с теми сведениями, которыми мы обладали, что в значительной степени подтверждает их достоверность. По защищенному каналу агент прислал видеофайл вместе с отчетом, где подробно описывается выход на след наемников. Прошу вывести на экран снятое им видео.

На огромном мониторе, установленном на стене появилось изображение лесистой местности довольно странного вида, через которую пробирались несколько человек в специально созданных защитных костюмах камуфляжной раскраски, из-за чего их фигуры не сразу удалось рассмотреть на фоне растительности. Двое из них несли некий предмет, с виду довольно тяжелый, остальные же хорошо вооруженные продвигались в направлении недостроенной станции.

– Где это находится? – поинтересовался Клюев, не отрывая взгляд от экрана.

– Приблизительно в трех километрах на северо-запад от села Дуброва, – ответил Селезнев. – Техники подтвердили аутентичность съемки.

– Но откуда у вас может быть уверенность, что все они именно те, кого мы ищем? – спросил Семенов и с легким прищуром посмотрев в сторону Селезнева, когда видео закончилось. В ГРУ были немало наслышаны о недоверии, с которым начальник второго управления относился к идее создания агентурной сети на территории Зоны, мотивируя свою позицию крайне неблагоприятными условиями для перепроверки информации, поступавшей оттуда. Поэтому в свое время он старался противодействовать первому замруководителю ГРУ в процессе принятия решения о создании сети, но Клюев, опираясь на начальников своих отделов, включая и Селезнева, таки сумел добиться положительного результата. По этой причине Семенов в определенной степени недолюбливал своего непосредственного шефа и Селезнева, стараясь при каждом удобном случае дискредитировать их работу по этому направлению. По его мнению альтернатива могла заключался в переключении внимания с непосредственной оперативной работы в Зоне, связанной с пресечением и отслеживанием трафика артефактов, на более плотный контроль над исследованиями внутри ЧАЗ и выявлением каналов поставок с ее периферии. Тем самым он считал, что Управление сумеет добиться б ольшей эффективности в данном направлении, ну и само собой, не сбрасывал со счетов возможность в недалеком будущем занять кресло второго человека в ГРУ.

Семенов продолжил.

– На каком основании вы можете быть уверенными в достоверности этих сведений? Какой из источников смог подтвердить их? В конце концов, нам даже неизвестно насколько можно доверять информации синдикатовцев!

Подобная филиппика в сторону деятельности "зоновских" агентов не раз звучала со стороны Семенова, каждый раз вызывая у Селезнева раздражение, но выдержка, доставшаяся ему от природы и закаленная испытаниями во время его службы, не дала эмоциям взять верх. Повернувшись всем корпусом, Николай Федорович обратился к сидевшему напротив критику.

– При всем уважении Юрий Анатольевич, но я в очередной раз категорически не могу согласиться с вашей оценкой работы агентов, действующих под прикрытием в Зоне. Начнем с того, что вам самим прекрасно известно, кому мы обязаны практически всем значимым результатам, достигнутым в пресечении незаконного вывоза запрещенных предметов и получением ценнейшей информации, в то время когда все попытки заполучить ее иным путем полностью провалились. Без этих агентов нам никогда бы не удалось прервать каналы поставок артефактов, значительная часть из которых изучается сейчас в нашихинститутах, а не стала предметом исследования их зарубежных коллег.

Куратор Меткого увидел, как на лице Семенова отразилось легкое разочарование. – Вы не ответили ни на один вопрос, – перешел в контратаку Семенов. – Вам прекрасно известно, сколь опасно пытаться руководить действиями человека, над которым вы не в состоянии осуществлять должный контроль. Очевиден риск перевербовки такого агента, причем не исключая инициативы с его стороны, и с его помощью пытаться водить нас за нос. А если контрразведка тех же свободовцев или, чем черт не шутит, фанатиков получает от него информацию о наших заданиях, тем самым, сливая нам дезинформацию об их планах? Ведь они могут специально подсовывать мелкую рыбешку – по нескольку десятков артефактов и всего остального, а сами тем временем по запасному каналу вывозят их сотнями. Разве такая возможность не приходила вам в голову? Кстати, этим можно объяснить возросший поток артефактов на черном рынке.

Селезнев почувствовал на себе взгляды всех присутствовавших и понял, что остался практически один и Клюев не вступится за него. Незаметно сглотнув, он решил парировать.

– Отвечу, Юрий Анатольевич. Основания доверять агенту имеются хотя бы потому, что на самом деле он не основной наш источник, а как раз играет роль человека, от которого требуется проверить уже полученную информацию.

– То есть? – на круглом лице Семенова появилось удивление.

– Задача агента в Зоне заключалась в перепроверке уже известных нам сведений, достоверность которых не вызывает у нас никаких сомнений. Однако на особый успех мы не рассчитывали, поэтому весьма сильно удивились, когда узнали, что он не только смог справиться со своей задачей, но еще и сумел выйти на след наемников, обнаружив их временную базу. Замечу: о повышенной активности этих лиц перед Выбросами нам стало известно до его отчета…

– Мы подробно ознакомлены с ними, – язвительно заметил Семенов.

– Знаю. Именно поэтому мне странно слышать от вас такое недоверие моим агентам. Синдикат действительно обладает возможностями для отслеживания конкурентов на своей территории и выводы, сделанные агентом на основе предоставленных ему сведений он смог обосновать, а затем и проверить. Более того, стал бы перевербованный агент рисковать, пойдя в самый центр Зоны, чтобы предоставить вот эту съемку с маскарадом из шести человек? Вряд ли. И, наконец, последнее. Здесь, – Селезнев поднял папку с документами, – выводы наших специалистов касательно оборудования, которое они переносят. Получены мной менее часа назад.

– Нам еще не удалось ознакомиться с ними, Николай Федорович. Поясните, что вы имеете ввиду, – сказал Остапов.

– Аналитики в один голос утверждают о соответствии внешнего вида аппаратуры описанию, которое мы получили благодаря источнику СВР. – На фразе "в точности" Селезнев сделал акцент, глядя на попытку шефа второго управления сохранить невозмутимый вид. Тот сверкнул глазами, но понял о своем промахе, поскольку агент Селезнева подтвердил поступившую по независимому каналу совершенно закрытую информацию чрезвычайно ценного источника. Это стало дополнительным подтверждением эффективности Пророка как агента и могло сыграть на руку Селезневу, но он великодушно позволил сохранить Семенову лицо и чуть позже дал ему перейти на обсуждение деталей, чтобы его поражение не выглядело чересчур очевидным. Тем самым Николай Федорович дал пространство для маневра генералу, разумно положив, что обсуждение в конструктивном русле принесет больше пользы, причем всем. В конце концов, имея определенный управленческий опыт, он не хотел, дабы нынешняя неприязнь у Семенова переросла в откровенную вражду. Под аббревиатурой СВР он подразумевал Службу внешней разведки и в ГРУ было известно, что их коллеги обладают крайне важным источником, который в состоянии добыть информацию, чью значимость трудно переоценить.

– Думаю, считать данное обстоятельство простым совпадением будет как минимум неправильно, – подытожил Селезнев.

Видеосъемку остановили в тот момент, когда на мониторе возникло изображение двоих из группы частников, тянувших странного вида оборудование. Селезнев достал документ с пометкой "совершенно секретно" и зачитал вслух заключительную часть выжимки из отчета, присланного отделом обработки разведывательной информации.

– Здесь сказано, что устройство является переносной малогабаритной буровой установкой, причем способной проделывать отверстия в грунте даже с жесткими структурными связями. В точности, как и упоминалось СВР.

– А конкретней? – уточнил Остапов.

– Как вы помните, в прошлом месяце нам поступили детальные характеристики устройств регистрации пси-волн в широком диапазоне значений, где очень ясно говорилось об их использовании совместно с бурильной установкой. Тогда наши аналитики предположили, что причина такого решения заключается в необходимости погружать сами регистрирующие устройства на как можно большую глубину для уменьшения расстояния в слое грунта, разделяющего источник пси-излучения и сам регистратор. Известно сильное ослабляющее воздействие грунта на сигналы таких волн, когда они проходят сквозь него, поэтому, погружая регистратор в вырытое отверстие в земле, можно достичь б ольшей чувствительности прибора.

– Сам регистратор запечатлен? – с сомнением спросил Семенов.

– По видеосъемке установить этого нам не удалось, но даже по известным сведениям можно сделать определенные выводы. Помимо подтвержденного наличия наемников разными источниками и установленного места их расположения, мы обладаем на руках несколькими фактами. К их числу относится доказательство наличия у американцев технологии пси-регистрации очень слабых сигналов, о чем совершенно четко сказано в материалах из СВР. В них четко описан принцип действия регистраторов и ход натурных испытаний, где замеряли эффективность их работы, когда аппаратура помещалась на значительную глубину в грунт. Причем велись эксперименты с использованием вертикальной бурильной установки в количестве от трех до пяти человек. Заметьте, на видео показаны шестеро, то есть достаточно для обслуживания такого бура.

– Но сколько времени понадобиться на его установку и замеры? – теперь очередь усомниться настала за Клюевым. – На всё про всё у них имелось не более десяти минут, прежде чем они должны были убраться в свою базу.

– В отделе утверждают, что это осуществимо, – констатировал Селезнёв.

– А когда случился инцидент с "Небесным взором"? Не за час ли до Выброса? – осведомился руководитель ГРУ.

– Так точно, за один час с погрешностью в две минуты.

– Значит, – заключил Клюев, – вы считаете есть связь между гибелью экспериментального самолета и активностью в этот момент частников?

– До тех пор, пока наши эксперты не узнают точной причины падения "Небесного взора" мы этого утверждать не можем. Бортовой самописец найден группой "Клинок", а сейчас, насколько нам известно, они прошли точку сбора "Кронос" и приближаются к точке "Факел", – ответил Селезнев, имея ввиду под "Клинком" группу Егорова.

Глава военной разведки тяжело вздохнул.

– Вы думаете "Взор" стал жертвой пси-атаки? – немного устало спросил он. Последняя неделя оказалась особенно трудной.

– Вполне вероятно, но, повторюсь, чтобы узнать точно нам нужны самописцы.

Встав из-за стола, Клюев засунул руки в карман своих брюк и подошел к экрану монитора, внимательно посмотрев на стоп-кадр с увеличенным видом бура.

– Хорошо, – подытожил он и обернулся ко всем в зале. – Предположим из всех имеющихся доказательств мы можем сделать вывод о наличии у наемников пси-регистраторов и при этом знаем об их месте дислокации. Что нам это дает? Наймиты могут обладать важными данными об источнике пси-излучения. Скорее всего, кроме тех из них, которых мы увидели здесь, – первый заместитель указал на экран, – есть еще, возможно занятых непосредственной обработкой результатов.

– Вы предлагаете провести операцию по захвату… – Семенов не успел договорить.

– Да, – оборвал его Клюев, предвосхищая вопрос, – но выполнить ее на данный момент может только группа "Клинок".

На лицах присутствующих появилось удивление.

– Позвольте я поясню, – поспешно добавил первый заместитель. – Буквально час назад я связывался с базой Иваново-Северный и мне доложили о неготовности второго летательного аппарата.

– Полковник Фокин сообщал о необходимости дополнительных семидесяти двух часов, – заметил Селезнев.

– Знаю, но коме того у них возникли проблемы с системой подачи топлива, а также имеется неисправность на одном из двигателей, поэтому там не могут точно ответить, когда он сможет вылететь.

– Как всегда, – скептически произнес Семенов, сложив руки на груди.

– Не забывайте, – продолжил Клюев, – возможно времени у нас осталось всего ничего, поэтому собирать новую команду, вводить их в курс дела, осуществить их тайный заброс в Зону – все это слишком долго, особенно, если учесть наличие там подготовленной группы бойцов. Откуда нам знать, сколь долго частники пробудут в Зоне? Что если им уже дана команда убираться оттуда? Мы не можем позволить им уйти с полученной информацией, поэтому остается задействовать группу "Клинок".

– Уже поредевшую, – мрачно добавил Селезнев, но внутренне согласился с доводами своего начальника.

– Не мне вам объяснять риск их работы, но даже с этой потерей "Клинок" может решить такую задачу.

– Кстати, а вы учитываете время, когда источник заснял наемников? – снова вмешался Семенов.

– Поясните, – произнес Остапов.

– Они возвращались на базу не за полчаса до Выброса, а в момент, когда до него, по нашим оценкам, еще минимум двое суток.

– Я согласен, это странно, но объяснение такому поведению с их стороны мы найти не сможем, пока не узнаем, чем конкретно они там занимаются, поэтому вопрос о необходимости действовать незамедлительно встает все более остро. Надеюсь, тут ни у кого нет возражений?

Все молча кивнули, соглашаясь с выводами Клюева.

– Поэтому предлагаю сделать вот что. – Генерал-полковник подробно изложил свое предложение.

– Ну и каковы шансы на успешный исход, с учетом малого времени на нормальную подготовку? – усомнился в услышанном Остапов. – Впрочем… – На секунду он задумался и затем уверенно добавил: – Начинайте. Пускай используют все ресурсы, даже КГТ, но добудут эти данные.

– Будет сделано, Кирилл Петрович.

– И еще, в сообщении "Клинка" говорилось о вертолетах с использованием стелс-технологий? – обратился глава военной разведки к Селезневу.

– Так точно. Пока у нас нет информации о том, ведется ли преследование противником наших людей. Кивнув, начальник Управления обратился ко всем:

– Коллеги нас ждет много работы, так что приступим.

Заседание закончилось и спустя десять минут в три разные части Зоны были посланы шифрованные сообщения, где каждому из адресатов давались дальнейшие указания. Еще одна шифровка пришла командующему войсками Западного военного округа, к которому приписаны части, ответственные за охрану протяженного участка Периметра.

***

Сам командующий не без интереса прочел секретный текст, отодвинув в сторону кружку своего привычного утреннего кофе, но за последние годы разучился чему-либо по-настоящему удивляться. В оперативном подчинении у командования Западным военным округом находились воинские формирования, не входившие в структуру министерства обороны, но выполнявшие различные задачи на территории округа. Поэтому секретная директива далее пришла на стол начальнику пограничного управления ФСБ по Брянской области, из подразделений которого набирали охрану Периметра Зоны. Глядя на текст приказа, заканчивавшегося пометкой "срок выполнения – немедленно", он сделал несколько распоряжений, раздумывая над возможной причиной такой спешки. Однако до пенсии оставалось не так много и глава управления не хотел получить предупреждение о неполном служебном соответствии под занавес его службы в доблестных погранвойсках. Потому он в очередной раз проявил профессионализм и выполнил все именно так, как от него требовалось.

***

Сеанс связи прошел точно как и должно быть. Борей принял шифровку и немедленно произвел ее декодирование для прочтения сообщения. Опытный сталкер удивился содержанию приказа, хотя подобные задания ему уже доводилось выполнять, но, как правило, действовать приходилось по прошествии достаточного большого срока времени, когда поступала более-менее достоверная информация о расположении аномалий из разных каналов. Правда на сей раз обновления схем маршрутов задерживались, впрочем, так оно часто бывает после мощных Выбросов, что весьма беспокоило его. На этот раз задача сформулирована максимально кратко и, по сути, сводилась к немедленному выходу в такой-то район, для встречи с кем-то и получения некого груза. Ни точного времени, никакой конкретики относительно характера груза – ровным счетом ничего. Сообщение он стер и тут же написал другое, отослав его своему товарищу. Тот уже через пять минут оказался у Борея в подвале под небольшим одноэтажным домом, коих имелось достаточно в приграничной области Зоны. Внутри было темно и только пламя свечи, одиноко стоявшей посреди самодельного стола давало тусклый свет, отражавшийся от стен.

– Есть дело, Следопыт, – коротко сказал Борей, как только за сталкером закрылась дверь.

– Да уж догадался.

Крепкого телосложения ходок подошел к пыльному матрацу, лежавшему на полу, и грузно уселся на него.

– Что сообщили? – спросил Следопыт, глядя на мерцание огня от свечи.

– Нужно кое-что забрать.

– Что именно и у кого?

– Об этом ничего не сказано.

– Тогда откуда забрать?

Кобальт достал свой КПК и отметил на карте точку рандеву, после чего бросил его Следопыту. Взглянув на нее, он посмотрел на сталкера, с которым прошел столько всего, что никакой киношный супергерой даже в самом страшном своем кошмаре и представить бы себе не смог.

– Ох, не нравится мне, когда всё вот так вот, без подробностей. Не им же придется лезть туда, – заметил ходок.

– Знаю. Но дело срочное и просто так они бы не стали рисковать.

– А тебе не кажется, что мы уже сполна отработали свой долг перед ними? – Следопыт с прищуром посмотрел на сидевшего в трех шагах сталкера. Борей задумчиво отвел взгляд в сторону и только спустя некоторое время дал ответ.

– Знаешь, когда мы в первый раз выполнили порученное нам задание, я тоже так подумал. Но… теперь мне все представляется иначе. Много бы мы с тобой смогли, коль не их помощь? В лучшем случае сдохли б где-нибудь под Припятью, а может и того хуже. Когда я это понял, то с тех пор больше не задавался этим вопросом.

Опустив глаза, Следопыт слушал своего друга, внутри понимая его правоту. Ему не хотелось ее признавать и внутреннее стремление быть независимым, постоянно напоминало о себе, требуя от своего обладателя выйти из-под контроля, однако другая половина, помнившая о своем долге перед теми, кто некогда спас ему жизнь, в очередной раз вступила в борьбу… и снова победила в ней.

– Когда выходим?

***

30 октября, Зона. 07 часов 44 минуты по местному времени.

Отряд специального назначения ГРУ майора Егорова

Никогда Егоров еще не чувствовал себя таким уставшим. Даже во время изнурительных отборов среди курсантов или при длительных тренировках по выживанию, когда его забрасывали далеко за границу, где он вместе с несколькими бойцами неделями выживал среди тропических джунглей или в ледяных пустынях севера – тогда ему было легче, чем сейчас. Отряд сумел добраться до развалин старого завода и в одном из подвалов, не зараженных дикой радиацией, кое-где подскакивавшей до поистине чудовищных величин, организовал привал. Лежа на грязном бетонном полу, во сне у майора возник образ Лиса – отличного профессионала, прекрасного товарища и настоящего друга. Вспомнилась фотография в его досье, с которой глядело мужественное лицо молодого солдата – настоящий пример для любого, кто решил попасть в армию. На нем запечатлелся укоризненный взгляд в сторону командира за то, что он не сумел сберечь своего бойца. Вдруг лик ожил.

– Как ты мог меня бросить? -

спросил Лис.

-

Или тебе хотелось запомнить меня ТАКИМ?! –

Поднеся к лицу свои руки, Лис разорвал на нем кожу, обнажая кровоточащую плоть и кости черепа, оскалившегося в жуткой ухмылке.

Егоров открыл глаза, чувствуя свое учащенное дыхание под стук молотящего сердца. Зрачки майора расширились и он ощутил, как его пробил озноб. Командир осторожно осмотрелся вокруг, выглядывая, нет ли кого рядом, а затем снова зажмурился, но в этот раз Лис не появился. Майор перевернулся и увидел, дремавших позади него Фауста и Князя, а немного дальше, в углу, расправлялись со своими пайками Валет, Араб и Гунн. Все остальные находились на своих постах, контролируя подступы к месту их временной дислокации. Снаружи доносился гул ветра, чей рев говорил о мощи разыгравшейся стихии, как будто некий древний бог пытался в гневе сдуть все на земле, превратив ее в голую пустыню.

Окончательно отойдя от кошмара, Егоров поднялся на ноги. Голова гудела, как с похмелья, но постепенно нормально состояние командира вернулось с твердой готовностью продолжать путь.

– Как наверху? – осведомился майор у сидевших бойцов.

– Все тихо, командир, – отозвался Гунн, на что Егоров кивнул.

Нужно выдвигаться, думал он. Через десять минут провести смену часовых, дать им отдохнуть, а затем идти дальше. Он бросил гневный взгляд на стоящие возле стены рюкзаки с самописцами – куски железа, ради которых погиб ефрейтор Сухоруков. Так бывает, когда рискуешь жизнью за какой-нибудь жалкий кусок металлической капсулы с кучей электроники внутри. В подобные моменты вновь возникает вопрос в правильности решения, ведь порой разум выделывает фокусы, не воспринимая важность задачи если видит, что цена за ее выполнение смерть товарища.

"Эта штуковина должна нести в себе нечто действительно ценное, если ради ее доставки погиб Лис. В противном случае кому-то придется ответить за его смерть"

Последовал сигнал о приеме сообщения и командир тут же открыл файл с ним, а после прочтения разбудил спящих. Подозвав остальных, Егоров изложил им все, что требовало от них командование.

– Значит, возвращение отменяется? – риторически заметил Валет, методично чистя свою винтовку. Майор не смотрел на своих бойцов, зная, каков будет их ответ, но его совесть требовала от него задать такой вопрос.

– Получается так, – вздохнул майор и, немного помявшись, добавил: – Я знаю, что вам всем пришлось пережить и не могу, не смотря на приказ, требовать от вас оставаться здесь. Если кто из вас решит…

– Обижаешь, командир. – прервал его Гунн, положив шлем с противогазом рядом с собой. – Мы столько прошли вместе и ты всерьез считаешь, что кто-то из нас способен отказаться выполнять задание, даже если требуется полезть в самую пасть Зоны? Да я лучше добровольно в мясорубку войду нежели такое случится.

Остальные согласно закивали. Егоров посмотрел на их уставшие, но волевые лица и все понял, решив больше никогда не задавать такие вопросы.

– Простите камрады, я не хотел никого из вас обидеть. Просто я знаю, вас дома есть кому ждать и не хочу, чтобы случилось как с Лисом. – Майор на миг замолчал, но потом продолжил. – Теперь мне видна ваша решительность и это все, что мне нужно было знать.

***

Спустя полтора часа Борей и Следопыт, спрятавшись за грудой на удивление слабо фонившего металла, изучали впереди лежащую местность недалеко от одного из заброшенных населенных пунктов. Обложив себя кучей строительного мусора, отсюда они были практически незаметны, зато впереди представился хороший обзор. При этом нельзя сказать, что сам участок просматривался со стороны, как раз напротив, все стороны были окружены лесом, скрывавшим его от посторонних глаз. Да и сами строения и всякий техногенный хлам, разбросанный в этих окрестностях уже давно зарос кустарниками, покрытыми паразитирующей растительностью. Поэтому при желании здесь можно пройти совершенно незамеченным для чужаков, если те вдруг окажутся поблизости.

– Думаешь, они где-то здесь? – спросил Следопыт, пытаясь хоть что-либо рассмотреть в бинокль.

– Возможно, – ответил Борей и, достав КПК, открыл электронную карту, где нашел точку их нынешнего местонахождения. Прикинув, сталкер оценил положение и пришел к выводу, что выбор оказался довольно удачным, с учетом мизерного числа мест, где можно с минимумом риска организовать встречу. Он захотел еще что-то сказать Следопыту, но когда повернулся увидел, как тот, подняв руки, смотрел куда-то назад.

– Ты чего? – успел спросить сталкер и заметил возникшую словно из ниоткуда безобразную фигуру, наставившую на него автомат с навинченным глушителем.

– Фул-хаус сорок один, – четко сказал незнакомец, одетый в маскировочный халат.

На секунду от удивления, Борей забыл ответ на пароль, но тут же вспомнил и не без усилий произнес:

– Стрит флеш два ноль.

Солдат опустил автомат и дал знак своим людям сделать то же самое.

– Можете опустить руки, ответ верный. В следующий раз маскируйтесь лучше, а то вас за версту видно.

Следопыт хотел было спросить, мол, как их обнаружили, но не решился и автоматически ответил:

– Учтем.

Осознав, что угрозы нет, Борей повесил свою штурмовую винтовку через плечо (на всякий случай, не делая резких движений) и уже по существу задал следующий вопрос.

– Груз у вас?

Вместо ответа боец, говоривший со сталкерами отрывистыми фразами, отдал приказ и его подчиненные принесли два довольно тяжелых с виду рюкзака.

– За них отвечаете головой, – ровным голосом произнес главный. В его интонациях не было угрозы, но чувствовалась скрытая сила, порой означавшая много больше самих слов. В конце концов, подумал Борей, кто знает, через какие круги ада им пришлось пройти, чтобы достать эти предметы.

– Понимаем, сделаем. – Борей кивнул.

Заморосил мелкий дождь поэтому сталкеры, не теряя даром времени, надели рюкзаки, ощутив всю тяжесть груза. Ушли они, естественно, не прощаясь, вроде и не было встречи, а метров через пятьдесят, Следопыт, оглянувшись назад, уже никого не увидел. Как призраки, подумал он.

Узнавать конкретно назначение груза сталкеры не стали. А зачем? Меньше знаешь – крепче спишь, но одно каждый из них уяснил себе абсолютно ясно: их миссия, пускай всего лишь фрагмент чего-то гора-а-здо б

о

льшего, но такая же важная, как и все остальные части игры.

***

Погода, окончательно испортилась, подумал капитан Холодов. И какой недоумок догадался тащиться сюда сломя голову, да еще в такое время? А эти трое… Кто они? Все в пограничной форме, но здесь явно в первый раз. Во всяком случае, тот, что сидит справа. Вон как его всего трясет, хоть он и всячески пытается этого не показывать. Капитан усмехнулся про себя; так частенько бывает с теми, кто в первый раз столь близко к Периметру. Ничего, пускай понервничает, небось, у себя в штабе кроме старших офицеров больше-то и нет причин для волнения, не так ли?

"Жалкие черви.Да, именно черви,

– с отвращением подумал он. –

Ничего, Зона умеет исправлять, она не любит жалких червей"

Но с другой стороны, просто так никто бы их сюда не послал, не будь на то веской причины. Трястись в военном грузовике "Урал" с системой скрытого бронировании им пришлось явно не по доброй воле. К чему такая конспирация? Кроме капитана и трех незнакомцев в грузовике находилось еще десять человек охранения, а в дополнение за ними следовали две такие же машины, внешне ничем не отличавшиеся от обыкновенного внедорожника. Однако капитан не был дураком и прекрасно понимал содержание своего приказа, в котором недвусмысленно говорилось о сути его работы. От езды по ухабам и ямам здешних дорог у Холодова заболели ноги, но ждать оставалось недолго. Оглядев исподлобья солдат-контрактников вместе с "гостями", он заметил, что все сосредоточенно смотрели куда-то в пол, не произнося ни единого слова. Такое часто случалось, когда долго не бываешь на границе отделявшей Зону от остального мира. Какое-то мрачное чувство постоянно усиливалось по мере приближения к Периметру, подавляя в тебе всякий оптимизм и вселяя тревогу, причину которой трудно было объяснить. Причем с ним сталкивались все без исключения, но даже когда наедине с кем-либо пытаешься заговорить на эту тему, то никто не желает ее продолжать и находит всякий повод, чтобы завершить разговор как можно быстрее. Впрочем, особой необходимости спрашивать о причине такого настроения не было, а вид солдат говорил куда красноречивей о состоянии личного состава, чем любые слова. Больше всего это можно сравнить с безнадегой гнетущей собственным присутствием и неизбежностью. Капитан крепче сжал в руках автомат – скорее инстинктивно, нежели от ощущения реальной помощи, которую могло дать оружие.

Машину сильно тряхнуло и все почувствовали, как грузовик сбавил скорость. Через полминуты он совсем остановился, но разглядеть что-либо через крытый кузов не представлялось возможным, однако капитан и без этого знал, что они подъехали к первому блокпосту, осуществлявшему пропускной контроль. Раздались голоса, разобрать которые сквозь звуки работающего двигателя не получалось, благо остановка длилась недолго и уже совсем скоро они вновь тронулись в путь. Второй блокпост получилось миновать еще быстрее и, хотя кому-то такой тщательный контроль мог показаться излишней и бессмысленной тратой государственных денег, однако на самом деле ситуация была совершенно иной. Неоднократно имелись попытки по поддельным документам проникнуть за Периметр, успешно миновав блокпост, где некоторые недостаточно внимательные солдаты порой не замечали липовые спецпропуска. В результате одного такого случая отчаянные экстремалы сумели попасть в Зону и каким-то чудом не подорваться на минном поле. Далеко им уйти не удалось – патруль нашел их в приграничной полосе, точнее то, что от них осталось, а экспертам-криминалистам пришлось очень хорошо поработать для опознания личностей погибших, поэтому с тех пор тщательней осуществляли проверку. Взревев, мотор вновь привел в движение многотонный грузовик, который водитель, сидя в пуленепробиваемой кабине, вывел на финальный участок пути. Ему тоже, мягко говоря, не нравились поездки сюда и он ждал, когда его переведут на службу в другой регион. Да чего уж там говорить: ему было все равно, куда отправят, хоть на земли Франца-Иосифа, лишь бы как можно дальше отсюда. Никто не мог объяснить, что происходит

там

, за Периметром, но отталкивающая сила этого места просто физически ощущалась в моменты, когда издали виднелись необъяснимые явления. Так однажды водитель и еще несколько десятков человек стали свидетелями странного сияния, взмывшего над верхушками деревьев, медленно двигавшегося по непредсказуемой траектории, как бы рассматривая людей, изучая их. Один из дозорных на вышке будто завороженный глядел на него, пока совершенно дико не взревел оттого, что сияние застыло напротив него. Все произошло очень быстро и никто не смог внятно объяснить причину последовавшей трагедии. Сняв с предохранителя свой автомат, дозорный сунул ствол себе в рот и нажал спусковой курок. Прозвучал выстрел и обмякшее тело солдата рухнуло с вышки. Да, ту панику водитель никогда не забудет. Он помнил команду всем немедленно покинуть базу и толпа хлынула безудержным потоком, не в силах устоять от первобытного страха перед неведомым. Только спустя сутки специальная группа с целой полевой лабораторией и ротой вооруженных до зубов бойцов принялась прочесывать весь квадрат в попытках найти следы явления. Сказать точно об успехе данной вылазки не представлялось возможным, но когда один из группы снял костюм РБХ-защиты, то по выражению его лица можно было понять, что от увиденного он нескоро оправится. Идиоты, подумал водитель. Даже если б на него наставили автомат и приказали туда сунуться, то он без колебаний выбрал бы вариант с расстрелом.

Громкий скрип тормозящих колес сообщил об остановке грузовика.

– Все на выход! – скомандовал капитан и солдаты немедленно стали выпрыгивать из "Урала".

– Приехали, товарищ подполковник, – обратился он к одному из троицы, всеми силами скрывая свое истинное отношение к ним. Офицеры не говоря ни слова, последовали за солдатами и только потом вышел капитан. Не смотря на время, снаружи казалось, будто наступили сумерки – столь плотно заволокли небо тучи, грозно нависая над Зоной. Временная база пограничных войск Федеральной службы безопасности России находилась прямо перед ними. В сторону уходили ровными рядами большие армейские палатки для размещения личного состава в полевых условиях. Именно в них жили солдаты пограничной службы, охранявшие участок Периметра протяженностью в пять километров от мутантов и проникновения через него нелегалов, либо ловя тех, либо уничтожая. Чаще всего получалось второе, но кто будет разбираться в таких мелочах, особенно когда в приказе разрешалось использовать силу в случае возникновения угрозы жизни и здоровью личному составу, верно? Ведь под "угрозой" можно понимать что угодно, поэтому трактовка этого понятия, как правило, оставалась на совести тех, кому поручена охрана.

Наконец все бойцы расположились в двухшереножный строй и, услышав стандартное: "Равняйсь! Смирно!", остались так стоять, пока капитан и трое офицеров, прибывших с ним, не подошли к двум военным в полевой форме. К одному из них – высокому и грузному мужику лет за сорок – капитан обратился первый.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – отчеканил Холодов, отдав честь офицеру. – Разрешите доложить?

– Докладывай, – пророкотал полковник, окинув всех своим внимательным взглядом.

– Прибыл по вашему указанию для проведения ротации личного состава в соответствии с приказом о…

– Ясно, капитан. Это кто? – кивнул в сторону незнакомцев военный. Не успел Холодов открыть рот, как за него ответил один из тройки.

– Здравия желаю. Подполковник Лебедев, – представился офицер и взял под козырек. – Это, – он указал на двух других, – мои помощники, майор Симонов и старший лейтенант Золотарев.

Лебедев вместе с остальными показали свои удостоверения.

– Полковник Белов, начальник военной базы номер четырнадцать седьмого приграничного участка Чернобыльской аномальной Зоны. Со мной, – кивнул он в сторону второго офицера, доселе молчаливо стоявшего рядом, – начальник штаба подполковник Кузьмин, он же мой заместитель. А по какому вопросу вы здесь? – с плохо скрываемым подозрением спросил Белов.

– Мы прибыли из управления погранвойск по Брянской области и с собой у нас имеется документ, подтверждающий наши полномочия. Где нам можно переговорить?

Почувствовав, что появление этих лиц явно не с проста, Белов бегло переглянулся с начальником штаба и тот, сообразив, быстро дал ответ.

– Пройдемте в штаб, там нам никто не помешает.

Отдав капитану распоряжение разместить новоприбывших солдат по казармам, полковник вместе со своим заместителем сопроводили офицеров в штаб, установленный почти в самом центре базы. Поскольку база практически постоянно находилась в состоянии боевой готовности и создавалась таким образом, чтобы успеть оперативно покинуть место дислокации в случае спонтанного расширения Зоны, в ней не использовались стационарные объекты вроде бывших жилых зданий или других построек. Напротив, все делалось с целью обеспечить максимальную мобильность войскам, причем это касалось всего, начиная от палаток для солдат, заканчивая штабом, к которому подошли военные. Собственно он мало чем отличался с виду от палаток рядовых за исключением усиленного охранения и некоторых деталей. Как правило, брезентовые, они идеально подходили для здешних условий, не говоря уже про их незаменимость при ремонте автомобильной техники, которой хватало на базе. Не менее защищенными выглядели специальные палатки, в которых были созданы лаборатории для исследования артефактов, изъятых у пойманных сталкеров в ходе патрулирования Периметра по обе его стороны.

Наконец, подойдя к внушительной палатке штаба, Белов и сопровождавшие его офицеры вошли внутрь нее. Дежурные получили распоряжение, чтобы никто не беспокоил делегацию. Внутри в гордом одиночестве стоял стол, на котором лежали разного рода карты, средства связи, а недалеко от него сидел худощавый и щуплый связист, которому полковник знаком приказал удалиться. Рядом со столом находились несколько стульев, куда начальник базы пригласил сесть офицеров. Сам же он, грузно воссев на свое место, не без любопытства уставился на Лебедева. Подполковник открыл черный дипломат и извлек из него большой запечатанный конверт белого цвета, на котором стояла надпись "совершенно секретно" с пометкой "лично в руки". Отдав его Белову, Лебедев в ожидании, поставил свои локти на стол, скрестив пальцы в замок. Сам же полковник аккуратно вскрыл конверт и принялся читать его содержимое, а спустя пять минут засунул лист бумаги с напечатанным текстом обратно.

– В первый раз приходит нечто подобное, – откровенно заявил Белов.

– Надеюсь, вы понимаете, что все должно пройти без шума и привлечения внимания? – с нажимом произнес Лебедев.

– Можете не беспокоиться по этому поводу, мои бойцы умеют держать язык за зубами. Все без исключения, – подчеркнул полковник.

Дальше события стали развиваться значительно быстрее. Через семь минут помощник начальника штаба, допущенный к проведению операции собрал в одной из палаток десятерых солдат, которые должны были сегодня стать в дозор на наблюдательных вышках и тех, кто должен вести патрулирование вдоль контрольно-следовой полосы. Им четко объяснили суть их действий сегодня с восемнадцати ноль-ноль до девятнадцати ноль-ноль в секторе В-12. Убедившись, в правильном понимании всех указаний, помощник начштаба взял с каждого подписку о неразглашении и отдал приказ начать приготовления. Само собой он, знал, что новоприбывшие солдаты должны будут заменить эту десятку, как и полагалось, каждому из них предстояло отправиться в разные части, географически отдаленные друг от друга значительным расстоянием. Причем отправка осуществится таким образом, чтобы ни один из них не знал, куда отправят его сослуживцев. Прибывшим троим офицерам выделили незанятую палатку, где они смогли подобрать специальные костюмы средней защиты для вылазок в ближние рейды. После этого им пришлось потратить несколько часов на дополнительное изучение схем минирования на данном участке, по которому предстояло пройти прежде, чем проникнуть за Периметр и попасть в Зону. На все ушло приблизительно три часа, зато у них осталось еще два часа для обеда и отдыха.

В семнадцать часов пятнадцать минут к офицерам пришел руководитель оперативной группы, заранее посвященный в предстоящее дело и с еще двумя подготовленными бойцами, также облаченными в защитную форму, сумел тайком провести их из базы таким образом, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Благо, для этого "случайно" не оказалось ни одного человека внутри ее территории. На КПП дежурные были предупреждены (ничего конкретно им не сообщили) и без всяких вопросов выпустили шестерых человек. Ровно в шесть вечера выставленные дозорные "забыли" о наблюдении сектора В-12 и смотрели через ноктовизоры только в других направлениях, за которые также отвечали. В это время прошедшая группа из шести человек добежала до контрольно-следовой полосы и успешно миновала ее, совершенно не беспокоясь за оставленные следы, так как ровно через один час патруль, которого также по "странному" стечению обстоятельств не оказалось в радиусе полкилометра, их заметет, не оставив ни единой улики. Пробираться через минное поле пришлось весьма нелегко, тем более в темное время суток, но иного пути не было. Второй офицер, по совместительству инженер-сапер, без особого труда ориентировался по взятой карте со схемой, попутно проверяя ее соответствие реальному положению вещей. Спустя двадцать минут им удалось преодолеть минное поле и выйти к высокому дереву, стоявшему немного в стороне от лесного массива. Ждать не пришлось и, назвав пароль, к ним обратились те, кого военные ожидали. Дав ответ, навстречу вышли двое сталкеров, таща на себе увесистые рюкзаки, но, не смотря на все объяснения, у начальника опергруппы сработали рефлексы, выработанные за времяслужбы в приграничной области. Он мгновенно наставил вместе со своими бойцами автоматы на сталкеров, которые, не долго думая, ответили тем же и если бы не вмешательство Лебедева неизвестно, чем все могло закончиться. Убедив всех в отсутствии здесь врагов и необходимости завершить дело, ему удалось заставить опустить стволы и тех и других, после чего ходоки передали им рюкзаки с грузом. Открыв их, Лебедев достал бортовой самописец и третий офицер-техник осмотрел его вместе со звуковым регистратором. По окончании проверки, он уверенно сообщил об их хорошем состоянии и возможности транспортировки. Забрав их с собой, военные и сталкеры расстались и каждый был переполнен эмоциями и впечатлениями от необычной встречи. Обратно путь занял примерно столько же времени и если бы не подозрительный вой недалеко, да пара аномалий типа "воронка", то имелись все основания считать проникновение и выход из Зоны довольно успешным. Пройдя все препятствия с защитными рубежами в обратном порядке, отряд военных вернулся на базу как раз вовремя. Не теряя ни единой секунды, три офицера погрузили аппаратуру в специальный контейнер, который закрыли на особый электрозамок и опечатали. Его, вместе с Лебедевым и помощниками поместили в такой же "Урал", доставивший их днем на базу и вывезли вместе с охраной в направлении главной базы, откуда велось оперативное руководство действиями всех воинских формирований, ответственных за охрану Периметра силами Российской Федерации и странами, входившими в Организацию Договора о коллективной безопасности. Еще через час с военного аэродрома контейнер в сопровождении офицеров погрузили на военно-транспортный самолет ВВС Ан-72, который спецрейсом доставил груз на военный аэродром "Раменское" в Московской области, где его уже ждали несколько машин. На этом работа Лебедева и его коллег закончилась, а сам контейнер в сопровождении эскорта (но без привлечения внимания) доставили в техническое управление ГРУ, где специалисты незамедлительно занялись дешифровкой информации с бортового самописца.

***

Состояние тела походило на выжатый лимон. Эта первая мысль после пробуждения не покидала Меткого уже добрые полчаса, а самым гадким являлась невозможность встать в полный рост в погребе, ставшем для него временным пристанищем. Как смог, он размялся, приведя организм в свое рабочее состояние, и даже сумел найти в себе силы сделать некое подобие разминки. Упражнения не особо помогли, но вроде как психологически стало легче. Возможно ощущение того, что он жив и находится в относительном порядке придало сталкеру нечто схожее с воодушевлением. Такие моменты бывали после очень тяжелых ходок, когда от пережитого и накопленной усталости не хотелось не только что-либо делать, но и всякое действие казалось равносильным пыткам. В голове царил хаос и приведение мыслей в порядок давалось непросто, поэтому сталкер занялся тем, чем он занимался всегда для приведения себя в чувства. Одев шлем и включив на нем фонарь, он достал свой автомат. Процесс разборки и чистки прошел незаметно, как не замечаешь те моменты, в которых шнуруешь свои ботинки или чистишь зубы по утрам. Проверив фильтры, он решил заменить их, обнаружив, что сменных осталось совсем немного и это не прибавило радости, ведь если на обратный путь их не хватит, значит, придется идти в обыкновенном респираторе, размещенном в одном из карманов "шмотника". Тогда настанет серьезная причина для беспокойства, поскольку респиратор не обеспечивает должной защиты от радиоактивных частиц, которые если попадут в дыхательную систему, станут причиной возникновения какого-нибудь бронхогенного рака и прочих "прелестей". Раздумывая над этим, Меткий проверил свои вещи и заново их упаковал. Карабин вместе с пистолетом так же подверглись осмотру, но в их исправности не пришлось сомневаться и только спустя некоторое время, он заметил, что на КПК пришло новое сообщение, чье содержание Меткому совсем не понравилось.

30 ОКТ. 05.57 ПО UTC

ОТ: АЛЬФЫ

КОМУ: ПРОРОКУ

В СВЯЗИ С ПОСТУПИВШИМИ ДАННЫМИ ПЕРЕД ВАМИ СТАВИТСЯ НОВАЯ ЗАДАЧА тчк НЕОБХОДИМО В КРАТЧАЙШИЕ СРОКИ ВЫЙТИ В РАЙОН "ЗЕРО" НА КОНТАКТ С "ФОБОСОМ" тчк ПРИ ВСТРЕЧЕ ПРОИСХОДИТ ОБМЕН: ПРОРОК – 84769 36812 77290 45323 94312; ФОБОС – 68540 49274 05623 89571 10307 тчк ВРЕМЯ РАСЧИТАЙТЕ С УЧЕТОМ ПОВЫШЕННОЙ ЗОНАЛЬНОЙ АКТИВНОСТИ тчк ДАЛЬНЕЙШИЕ УКАЗАНИЯ ПОЛУЧИТЕ НА МЕСТЕ тчк ПРОРОК ОТЛИЧНАЯ РАБОТА ПРОДОЛЖАЙТЕ В ТОМ ЖЕ ДУХЕ тчк ПОСЛАНО САТУРНОМ

Меткий взглянул на часы. "Чтоб меня!" – сдавленно вскрикнул он, увидев на циферблате "17.24", то есть в Москве уже было 18.24 с учетом разницы в один час. Он еще раз выругался, но уже по другому поводу.

"Затевается что-то очень серьезное, иначе бы меня не стали так гонять"

– думал он, взявшись за расшифровку кода "пароль – ответ". Использовав одноразовый ключ, он прочел условные фразы, после чего запомнил их, а затем стер из памяти КПК вместе с сообщением. Под "Фобосом" мог пониматься кто угодно, но чаще всего такое слово означало контакт либо с другим агентом, либо с группой специалистов, действовавших в Зоне по заданию Управления или другой спецслужбы. Район "ЗЕРО" располагался относительно недалеко от того места, где он сейчас находился, однако задача туда попасть не могла быть простой. Впрочем, как обычно.

"Ну что ж, сталкер, похоже, на этом ничего не кончается"

***

Глава вторая.

Выживший

30 октября, 2016 года. Зона

Голова уже не так болела, как раньше, но галлюцинации не проходили. Серегина когда-то предупреждали, что после воздействия лучей высокой интенсивности могут появляться разные побочные эффекты. Тогда он не принял всерьез ту степень угрозы, о которой ему сообщали, но подобно многим людям, знающим о вреде чрезмерного употребления алкоголя, все эти предостережения им чаще всего попросту игнорировались. Пока не наступит слишком поздно. Хотя сам Серегин всегда уделял большое внимание всему, что могло оказаться потенциально опасным в Зоне, однако полностью осознать угрозу человек может только после непосредственного столкновения с ней. Кто бы мог подумать, что "знакомство" окажется столь ужасающим и болезненным? В который раз в памяти представало лицо Теплицкого, с выпученными глазами и хрипящего от нехватки воздуха, доступ которого был прегражден крепкими пальцами Серегина. Полковник помнил как с чудовищной, нечеловеческой злобой душил лейтенанта, пока не увидел, что жизнь покинула его тело. Да, Серегин планировал устранить Теплицкого, но не таким образом. Чья-то дьявольская воля намертво сжала его разум и на время подчинила себе, заставляя делать такие вещи, при воспоминании о которых полковник содрогался от рвотных позывов. Уж сколько ему доводилось терпеть боли, но испытанное в том рейде перекрывало все раны, все переломы и вывихи вместе взятые. Более всего страшила Серегина даже не физическая боль, куда отвратительней была мысль про злодеяния совершенные им, своими собственными руками, от которых теперь ему уже никуда не деться. Назад пути нет и засевшее внутри чувство вины полковник старался спрятать глубже, не дать ему вырваться на свободу в стремлении подмять под себя. Ненависть, живущая в нем, притупляла и пресекала всякие всплески раскаяния за все содеянное. Он старался найти в себе силы переключить свое внимание, но как это сделать, сидя в проклятом схроне? В этой ситуации неожиданным спасением для него стало указание, присланное ему куратором, где сообщалось о координатах, куда Серегину следовало выйти в установленный срок. Больше никаких сведений не содержалось и полковник лишь задумчиво уставился на дисплей КПК с текстом, который затем был навсегда удален несколькими нажатиями на сенсорном экране.

Определив расстояние между своим нынешним положением и пунктом выдвижения, полковник прикинул, что времени ему должно хватить даже с учетом выбрыков Зоны. Никакой сталкер не знает эти области так, как они были известны ему и такое преимущество, безусловно, было на руку Серегину. Осталось подготовиться к выходу, разбить маршрут на несколько частей, оценить наиболее подходящие с точки зрения безопасности места для запланированных привалов (с этим, правда, имелись наибольшие проблемы) и собрать снаряжение. Он запомнил время прихода сообщения и посмотрел на часы, без которых полковник давно потерял бы счет времени, однако выставленный сигнал заставлял помнить о нем и не терять ощущение реальности. На сборы и весь путь у него имелось сорок пять часов, поэтому Серегин решил не тратить попусту время. Труп Кравцова он вытащил еще через несколько часов после того, как застрелил его. Пришлось изрядно попотеть, чтобы снять с него бронекостюм, вытянуть наружу и дотащить довольно тяжелый груз до ближайшей аномалии. В огне мощной жарки, обнаруженной по конвекционному колыханию над землей, две тысячи градусов превратили труп Кравцова лишь в кучку пепла и убедившись в полном уничтожении следов человека, полковник вернулся назад в схрон. Жаль, подумал он, но с нанимателями у него был изначально договор, что деньги, обещанные сообщникам, будут его, если с ними случиться трагедия, не важно случайная или нет. Серегин обладал наиболее ценными сведениями для кураторов и его требования оказались для них приемлемыми. В конце концов, им совершенно неважно придется ли делить деньги на всех или они достанутся одному. Более того, когда один агент обладал сведениями суммарно большими, чем все остальные вместе взятые, то в этом варианте его одного куда проще прятать после тайного вывоза, давать новое имя, устраивать в своей стране с заранее приготовленной легендой, делать паспорта, платить и другое. За множеством агентов пришлось бы постоянно следить, контролировать, чтобы они не взболтнули чего-нибудь лишнего и прочее. Задача многократно упрощается, если есть один, но самый ценный агент, который будет находится под постоянным контролем, хотя об этом будет лишь догадываться. Тем более Серегин в отличии от остальных (за исключением Кравцова) в равной степени был завербован как на финансовой основе, так и на личной неприязни к своему руководству, а это основание для доверия намного надежней с точки зрения разведки, чем агент, который в основе своего "служения" ставит исключительно денежный фактор. Отрицательной стороной для Серегина мог стать факт отсутствия рядом надежного человека, с которым в рейд идти значительно легче, тем паче в столь глубоких частях Зоны. Кто бы не говорил об эффективности одиночных ходок в Зону, полковник знал все коварство таких заблуждений. Сталкеру, работающему в одиночку, намного опасней нежели альпинисту в горах, известными своей непредсказуемой погодой. Пускай даже если речь идет всего лишь о приграничных территориях Зоны.

Закончив прикидки и записи, Серегин уже знал путь, которым он сможет дойти в установленную точку. Скорее всего, предположил полковник, в месте назначения не будет контакта – эти ребята слишком умны, чтобы так подставиться. Верно, подумал он, никто не мог поручиться, что у него не съедет крыша в здешних аномальных лесах и он не сольет информацию о прибытии заокеанских нанимателей своему бывшему командованию в качестве жеста доброй воли в попытках найти снисхождение и смягчение приговора по государственной измене. Однако, решись Серегин на такой поступок, то он вряд ли стал бы помехой для вынесения смертного приговора в трибунале, ибо тяжесть всей совокупности свершенного была таковой, что никакие "чистосердечные" признания или сдача кураторов, пускай и успешная, не смогли бы заменить ему такой вердикт.

"Назад пути нет"

, – в который раз напомнил себе полковник. Посмотрев на потемневшее пятно крови на бревенчатой стене, Серегин поморщился. Он чуть привстал и внимательно оглянул себя, как бы оценивая свое состояние и возможность проделать долгий путь в одиночку. Самое интересное заключалось в том, что физически он чувствовал себя превосходно и в какой-то момент счел виной тому побочное действие принятых им медикаментов, однако вскоре убедился в беспочвенности таких подозрений. Куда больше полковник беспокоился о возможном срыве или приступе галлюцинаций в самый пиковый момент. Что если он начнет палить в несуществующих призраков, созданных собственным воображением или влетит в аномалию? Ничего из перечисленного не входило в его планы, поэтому к своим расстройствам Серегин относился со всей ответственностью. Пришлось достать из заначек схрона самые мощные препараты для подавления последствий длительного воздействия пси-лучей, наравне с антирадиационными сорбентами и прочей медицинской бурдой, которой военные медики фаршировали любого, кому выпадет незавидная судьба лезть в недра Зоны. Автоматы и пистолет он с помощью комплекта для чистки привел в порядок, убедившись в полной функциональности своего оружия, ставшим для любого сталкера (полковник считал себя таковым, но исключительно в позитивном смысле, без примеси официальной пропаганды) чем-то вроде третьей руки. В процессе сбора он выяснил, что противогаз, который служил ему верой и правдой уже достаточно долго, пришел в негодность, следствием чего стала экспроприация в личное пользование противогаза Кравцова. Верно рассудив, что мертвым это средство индивидуальной защиты ни к чему, Серегин не долго думая, заменил в нем забитые фильтры и положил его рядом с собой. Патроны, гранаты и прочее, без чего выход стал бы напоминать последний вылет камикадзе, имелись в достаточном количестве в этом грамотно оборудованном укрытии. Вспомнить точно, когда схрон был построен и сколько времени пришлось потратить на его оборудование не вышло, но полковник никогда бы не пожалел о потраченных силах и нервах, ибо эта база не единожды спасла ему жизнь. Бывшему разведчику аномальных территорий на мгновение стало даже грустно, ведь он уже больше никогда не сможет в нем оказаться. И все же решение сжечь за собой все мосты, назревшее уже давно, не учитывало подобные мелочи и мимолетный приступ ностальгии исчез, не оставив и следа.

***

Зона. Контрольный пункт "ЗЕРО"

2016 год, 30 октября. 22.45 по местному времени.

Прокладывать себе путь к точке встречи оказалось поистине тяжело. Меткий удивился, что за пять часов можно продвинуться столь немного, хотя в свои предыдущие вылазки он даже в самые трудные моменты умудрялся преодолевать расстояния значительно большие нежели сейчас за то же время. Кроме того, он ощутил неспособность двигаться как вчера и на то были веские причины. По всей видимости, общая усталость от рейда никуда не делась, а только затаилась где-то глубоко внутри, ожидая часа, когда она сможет проявиться в полную силу. Причем, подумал Меткий, это время уже настало, от чего ноги уподобились вате и всячески сопротивлялись дальнейшему ходу. Характер здешней местности был таков, что приходилось идти некоторый отрезок пути под определенным углом вверх – фактор явно не способствующий к продвижению усталого ходока. Ко всему прочему Меткий был вынужден отбиваться от небольшой стаи псевдособак, забравшись на внушительных размеров валун и потратив почти целый рожок на этих докучливых тварей. Данная передряга окончательно его вымотала, от чего сталкер так и остался отлеживаться на камне минут десять, пока не сумел привести себя в какое-то подобие порядка. Он не имел представления насколько далеко от района "ЗЕРО" пребывал тот, с кем ему предстояло встретится, но, решил Меткий, у него однозначно имелось преимущество минимум часов в девять, само собой, при условии, что "Фобос" сам не пребывал в отрубе на момент принятия сообщения. Поэтому, сделал вывод сталкер, вероятно его уже ждут, но бежать сломя голову он не собирался.

"Спеши, не торопясь"

Передохнув, Меткий встал на ноги и осмотрелся вокруг, оценивая обстановку. Сопоставив свое местоположение по карте, он обнаружил, что практически подобрался вплотную к району контакта. Спрыгнув с камня, сталкер возобновил движение в его сторону, благо удалось совместить скорость своего передвижения, оптимальную для здешних условий, причем особенное внимание уделялось маскировки своего передвижения и контролю плотности аномальных образований. Последние довольно часто попадались, говоря о высокой концентрации их в этом секторе Зоны, что само по себе радости не прибавляло. Единственным утешением мог стать факт отсутствия плохо детектируемых и протяженных аномалий. На миг Меткому подумалось, а не исчерпал ли он свой лимит на диковинные выкрутасы Зоны как минимум на полгода вперед? Однако подумав, тут же отбросил эти предположения. Есть железное правило – ничего нельзя загадывать наперед. Только подумаешь, будто угроза просто невозможна, как тут же убеждаешься в обратном. Прослушка эфира ничего не дала, хотя, пожалуй, впервые за очень долгое время Меткий поймал себя на желании услышать человеческие голоса, пускай они бы принадлежали головорезам из разведгрупп фанатиков. Черт побери, удивился сталкер, а ведь я в серьез об этом подумал. И хотя он прекрасно понимал, что с точки зрения безопасности отсутствие людей в значительной мере облегчало его работу, нежели хоть как-то ее осложняло, но поистине дьявольская гнетущая атмосфера, царившая среди этих высоких стволов деревьев, над которыми надругались законы генетики, душила, сдавливала виски своей мертвой тишиной. Никогда Меткому еще не было так не по себе. Голова гудела от непривычных мыслей, кричавших: "Пускай лучше за мной гонятся сотня этих обезумевших выродков, да хоть целая стая чернобыльских псов, но только не эта проклятая тишина". В один момент сталкеру даже представилось, а не под пси-воздействием ли он находится? Если да, то на такие пируэты не способно ни одно существо, которое было ему известно, ведь для столь изощренного способа свести с ума требовался разум. Кроме того, даже если он находится под таким влиянием, каким образом можно его обнаружить и тем более противостоять? Мысли завертелись ураганом. Что если все, виденное им в данный момент – есть лишь иллюзия? Вдруг сейчас он не идет по мокрой земле среди этого мрачного леса, тяжело вдыхая воздух, отфильтрованный его противогазом, а лежит в чьем-то логове, обездвиженный и неспособный к сопротивлению? А некая тварь алчно смотрит на него в стремлении выпить из беспомощного человека всю до последней капли кровь, глядя на его муки, которые его затуманенный мозг не воспримет. Тогда смерть придет неожиданно, как будто весь мир для него потухнет и сознание навсегда погрузиться во тьму…

"Молчи! Я сказал, замолчи! Ничего этого нет, это просто перенапряжение… Этот лес действует тебе на нервы, но он просто лес. Уродливый, мерзкий, но все же лес. Никто не копошиться у тебя в голове, ты перед уходом принял удвоенную дозу псиблокатора. Даже самая матерая тварь не будет способна пробиться к тебе в череп еще добрые сутки"

Естественно, подумал ходок, могло быть так, что некто

заставил

его подумать, будто он принял псиблокатор, но на этом Меткий решил остановить поток своих мыслей, пока тот не скатился к обыкновенному солипсизму, ведь ни подтвердить, ни опровергнуть свои догадки сталкер не смог бы никаким способом. На секунду ему пришлось остановиться, чтобы восстановить свое дыхание и успокоить сердцебиение, на что были и куда более практичные причины. Поговаривали, будто некоторые существа в Зоне в состоянии отслеживать электромагнитное поле, генерируемое сердцами других живых организмов и таким образом, могут вести на них охоту при любой погоде и времени суток. Разведчик не знал, усиливается ли этот сигнал от учащенного биения, но решил не рисковать. Пора дойти к точке и установить контакт… с кем? Он не знал. С уверенностью сталкер мог утверждать только одно: раз нужно увидеть еще кого-то, кто также как и сам Меткий в условии полной конспирации выполнял свою миссию в Зоне, значит у командования были на то очень весомые причины. За годы своей работы на Управление ему лишь изредка поручали вступать в контакт для разных целей, при этом, как правило, его функция состояла в передачи тех или иных данных, то есть, по-сути, использовали в качестве связника. При этом он никогда не знал о конкретном содержании данных, переданных им другому агенту или оперативнику. Все встречи проходили в режиме полной секретности в специально выбранных местах, а лиц тех, с кем приходилось вступать в контакт он никогда не видел, равно как и они не видели его. Но на сей раз, Меткий понимал, что поставленная задача радикально отличалась от всех, которые ему приходилось выполнять до сих пор.

Пройдя еще метров двести, сталкер решил дать петлю, чтобы выяснить, не следует кто за ним по пятам, поскольку контроль пути одно из главнейших правил. Даже здесь имелась вероятность попасть под наблюдение отряда противника, способного выйти в этот район с самой разной целью и если им удастся засечь одинокого сталкера, то можно не сомневаться, что за ним обязательно проследят в желании узнать, кто он и какие цели преследует. Не обнаружив ничего подозрительного, Меткий по электронной карте нашел точку "ЗЕРО". Теперь он совсем близок к ней, а значит нужно быть особенно внимательным. Обойдя несколько кривых стволов деревьев, покрытых подозрительной плесенью ядовито-зеленого цвета, он вышел на небольшую поляну, сокрытую от посторонних глаз кустарником и довольно высокой порослью. Но что-то было не так и Меткий не мог себе ответить на этот вопрос, возникший невесть откуда. Странное шестое чувство говорило, нет, кричало, о наличии рядом кого-то чужого. Подняв автомат, Меткий предельно осторожно переступал, грамотно перенося свой вес с одной ноги на другую, избегая практически любого шума. Вдруг в рации отчетливо прозвучали четыре коротких тоновых сигнала. Пауза. Затем сигналы снова повторились. Меткому они показались очень знакомыми, как если…

"Ос-та-но-вись"

Меткий замер как вкопанный, все еще держа автомат на изготовке, но затем медленно вытянул оружие перед собой и демонстративно поставил его на предохранитель. Буквально в ту же секунду куст, росший в десяти шагах от него, поднялся со своего места, а от нескольких деревьев неподалеку словно отделились бесформенные фигуры. Кочки, точнее те части рельефа, что показались сталкеру кочками, зашевелились и тут же трансформировались в двуногие силуэты, возникшие как на пустом месте. У Меткого возникло ощущение дежавю, а с другой стороны появилась зависть умению во так вот маскироваться, сливаясь в единое целое с ландшафтом.

– Проксима Эридан четыре ноль, – голос "куста", что подошел к сталкеру прозвучал довольно отчетливо.

– Прима Андромеда шесть девять, – прочеканил Меткий.

– Все верно. В нашу задачу входит посвящение вас в некоторые детали операции, но вначале необходимо добраться к безопасному месту, – сообщил "куст".

– Нет возражений. – Сталкер внимательно рассматривал рослого бойца, чей вид сейчас казался ему кадром из фантастического фильма.

– Там мы сможем подготовиться.

– Подготовиться к чему? – немного с подозрением спросил Меткий.

– Как только придем, вот тогда и узнаешь, – непроницаемым холодным голосом последовал ответ. – А сейчас выдвигаемся, твой позывной будет "Одиннадцатый". Что у тебя за радиостанция?

Осмотрев сталкеровское средство связи, спец, видимо, утвердительно кивнул.

– Выбери второй канал в режиме маскировочной связи. Отлично, теперь запомни: мы не должны знать ни твоего прозвища, ни кодового имени, поэтому ты для нас просто сталкер. При общении с нами ты называешь нас следующим образом.

Быстро, но доступно, Меткому объяснили, как следует называть людей в отряде и он постарался все запомнить. Командир – в этом уже можно было не сомневаться – дал команду и, выстроившись в цепь, вся группа направилась в восточном направлении, определив его, как успел заметить Меткий, по своему встроенному компасу. Сталкера поставили в середину строя из целей безопасности, чтобы в случае атаки он находился в наиболее защищенной части отряда. Собственно, догадаться, к кому направило Меткого Управление, не составило труда.

"Отряд специального назначения, вероятно, от ГРУ, а может из другой организации, но с опытом работы в Зоне. Вон как идут: смесь уверенности, осторожности и подозрительности решительно ко всему. Настоящие ходоки"

Куда точно направлялся отряд, Меткий не знал, хотя понимал, что, скорее всего, это будет чем-то вроде схрона, возможно более укрепленного и тщательно замаскированного. Однако более всего ходока донимал вопрос, связанный с его непосредственной функцией в группе. Рассуждая, сталкер пришел к некоторым выводам, которые ничуть не обрадовали. Он мог бы руку дать на отсечение, что направление к этим спецам связано с обнаружением им логова наемников, правда оставался вопрос, каким образом они так быстро сумели добраться в точку "ЗЕРО"? В этом случае могло быть только два варианта: либо их командование научилось столь быстро доставлять своих людей в любой район Зоны, что Меткому представлялось почти нереальным, либо эти ребята находились в Зоне значительно дольше, причем в момент сеанса связи, в котором им предписывалось выйти к "ЗЕРО", они были не очень далеко от точки контакта. Да, заключил сталкер, второе предположение выглядит куда более правдоподобным, а значит, скорее всего, эти бойцы выполняли некую миссию, как-то связанную с наемниками. Не исключено, что они пребывали в Зоне несколько недель, выслеживая наймитов. Как бы то ни было, но сейчас бойцам понадобилась его помощь. Но в чем? Очевидно не в качестве дополнительной боевой единицы и не как источник информации поскольку – если все было так, как он думал – полученные Метким данные отправлялись в Москву. Значит, сделал вывод сталкер, коль версию о связи этих спецназовцев (или кто они там?) с его заданием взять за основу, то выходит, что он нужен только за свое знание Зоны.

"Им нужен проводник!"

– чуть было в слух не воскликнул сталкер. –

"Зачем? Если они столь опытные ходоки, то для чего им я? Стоп, стоп, стоп… все данные по месту дислокации цели им были переданы, тогда моя роль будет заключаться в доставки их к ней с наименьшим риском, ведь я уже побывал там и мне известны особенности тех территорий. Или не только?"

На время старатель прекратил размышлять над целями, которые преследовало руководство, присоединив его к оперативникам. Пока для окончательных выводов ему слишком мало известно, а все его построения на данный момент смотрятся не более чем обоснованными умозаключениями.

"Нужно больше информации" –

заключил сталкер.

***

Выводов относительно характеристик сталкера Егоров сделал несколько. Немногословный, чувствует себя в Зоне довольно уверенно, видно, что топтал ее далеко не один месяц и даже год. Да и вряд ли, подумал майор, наверху могли ошибиться в человеке, зная, сколь щепетильно в его ведомстве относились к отбору своей агентуры. Если он смог выжить здесь, значит, действительно хорош. Ну что ж, решил Егоров, скоро представится возможность это проверить.

Зона уже погрузилась в вечерний мрак, пряча в нем свои тайны. В таких условиях идти всегда тяжело, особенно здесь, где можно напороться на что или кого угодно, причем совершенно неожиданно, вопреки сталкерскому чутью или техническому совершенству детекторов. Никаких гарантий, никакой уверенности, только постоянное чувство чего-то страшного и неотвратного. Этот враг, затаившийся в глубине сознания порой был опасней всякого мутанта, решившего поживиться человечиной или явления, возникшего, словно из ниоткуда, удивительного и столько же смертоносного, чья природа по сию пору оставалась неразгаданной. Чувствовалось постоянное давление – то пульсирующее, то монотонное и от него никуда не скрыться. Поэтому выходило, что всякий рейд это борьба в не меньшей степени с самим собой, чем с Зоной. Откуда-то сбоку пришел стрекот автоматных очередей и впереди шедший грушник подал знак рукой, чтобы все немедленно остановились. Последовал истошный крик и Егоров условными сигналами скомандовал всем укрыться среди чащи. Единственным, кто не был одет в маскировочный костюм, был Меткий, снявший свого "Лешего" сразу после возвращения из своего последнего временного укрытия, однако камуфляжная расцветка бронекостюма и его общий темный вид довольно хорошо скрывали своего обладателя, особенно если тот замирал среди лесной растительности. Когда все уже ничем не выделялись в ночи, десять человек вгляделись через свои приборы ночного видения в темноту. Каждый, не исключая и Меткого, выставил свои рации в сканирующий режим, но ни единого голоса никто не услышал через них, зато отчетливо вновь донеслись крики. Майор решил не уходить, резонно предположив, что передвижение рядом десятерых человек, облаченных в довольно громоздкую экипировку, может привлечь внимание, тем более придется проявить излишнюю торопливость, грозившую попаданием в очередную аномалию. Кроме того, нельзя было исключать наличие ночной оптики у противника, увеличивавшей его шансы на случайное обнаружение отряда Егорова. Поэтому замереть в расчете дождаться, когда неизвестные покинут этот район, было логичным решением, в крайнем случае, их придется по-тихому убрать. Каждый из группы находился в полной боевой готовности для уничтожения противника как можно быстрей и эффективней, поэтому сейчас, держа наготове свое оружие, девять бойцов из спецразведки вместе с одним сталкером-агентом напряженно всматривались в зеленоватое изображение своих ноктовизоров. Взору предстало зрелище, в котором главным действующим лицом был лежащий на земле истошно вопивший старатель и лишь чуть позже стала ясна причина его панических криков. Недалеко из кустов вышло пятеро человек, одетых в странного вида защитные костюмы. Через ПНВ сложно было рассмотреть их окраску, но такая форма оказалась неизвестной для каждого из группы Егорова, не считая Меткого, которому она показалась знакомой.

"Фанатики!"

– внутри сталкера будто щелкнуло, а в горле тут же пересохло. Поделиться своей догадкой с остальными не представлялось возможным, но жуткое, почти инстинктивное ощущение, мгновенно проникло внутрь Меткого, засев там поистине леденящим ужасом. Пускай сталкер не считал себя героем, но и пугливостью так же никогда не страдал. Был осторожным – да, но не трусом. Таковым вообще не место в Зоне. И все же глядя на этих пятерых ему становилось дурно и только мощным волевым усилием он держал себя в руках. Верно говорил один из персонажей Киплинга – у каждого свой страх.

Глядя через прицел, Меткий наблюдал за неторопливым приближением пятерых фанатиков, направивших свое оружие в сторону беззащитного ходока, который от ощущения полной безысходности все же сумел перевернуться на спину и полз, используя руки и неповрежденную ногу. Увидев, что сталкер не представляет опасности, один из отморозков подошел сбоку и с усилием наступил ему на спину ногой. Снова раздался крик, переходящий в наполненный болью вопль, словно в нем соединились все мыслимые кошмары Зоны.

– Не трогайте меня!!! – во всю глотку взвопил сталкер. Рывком его перевернули, абсолютно не обращая внимания на отчаянные крики, проклятья и мольбы о пощаде. Больше всего пугало молчание, с которым пятеро выродков стояли над своей добычей. Один из них достал пистолет и прострелил колено своей жертве. Последовал такой крик, от которого у Меткого, (он не сомневался, как и у остальных) внутри все похолодело. Вопль перешел в длинный стон, а в это время двое из жуткой пятерки схватили обреченного бойца за руки, в то время как третий отсоединил от сталкера шлем вместе с противогазом. Душераздирающие гортанные звуки достигли своего пика, когда один из фанатиков достал огромный нож, больше походивший на тесак или мачете, принявшись помахивать им перед лицом старателя. Следующие несколько минут остались в памяти Меткого кровавой драмой, развернувшейся перед ним во всей своей дикости. Методично, со знанием дела, один из потрошителей отрубал голову ходоку, что в первые секунды сопровождалось всхлипыванием, от которого к горлу подступал комок. Лихо орудуя тесаком, фанатик менее чем за полминуты отделил голову бродяге от тела и словно ни в чем не бывало поднял ее, рассматривая свой трофей. Голова сталкера с перекошенным от ужаса лицом, безжизненно смотрела на своего палача, который лишь небрежно схватил ее поудобней за волосы и вместе с остальными ушел в неизвестном направлении. Наблюдая за ними, Егорову пришла в голову мысль, что где-то недалеко, возможно, совсем поблизости расположена их временная база – уж больно уверенно отморозки действовали в этой части Зоны, будто ощущали силу, стоявшую за ними. Командир грушников уже и сам догадался, кем является эта пятерка, признав в них фанатиков, но не припоминал, чтобы те действовали подобным образом. Само собой, они отличались жестокостью, но такой бессмысленной и необъяснимой за ними никогда не наблюдалось. Хотя, подумал майор, все данные об отрядах этих неучтенных лиц всегда отличались изрядной противоречивостью.

Решив еще подождать, Егоров убедился в правильности такого решения, когда через гарнитуру рации, выставленную на сканирующий прием, донеслось непонятное шипение. Ничем иным, как связью с кем-то еще оно просто не могло быть, не смотря на защитный режим радиопереговоров. Придя к выводу, что отряд фанатиков – если их можно так назвать – являл собой лишь авангард, выполнявший разведывательные функции, но по стечению обстоятельств напоролся на сталкера, оказавшегося не в том месте и не в то время. Вряд ли, подумал Егоров, фанатики изначально своей целью ставили его поиск, понимая, что сюда подобные ему заглядывают редко, поэтому, скорее всего, эта встреча, невольными свидетелями которой стал его отряд, была следствием чистой случайности. Возможно сталкер был лишь частью группы, большинство из которой погибли в ходе рейда, либо оказались жертвами фантиков, преследовавших совершенно иную цель при выходе в Зону. Размышления прервались шагами множества пар ног, а десятью секундами позже на место развернувшейся недавно трагедии, постепенно вышли в общей сложности не менее двадцати человек в одинаковой форме. Визуально совершенно невозможно определить, кто из них мог быть главарем всей этой банды головорезов, что говорило об их профессионализме. Тому же снайперу будет сложно выявить командира отряда и ликвидировать его. Все использовали маскировочную связь, подтверждая выводы о них, как о приверженцах полной конспирации практически во всем. Собственно, как считали некоторые аналитики, чрезмерная страсть к закрытости и секретности преследовала собой цель создать такой себе ореол тайны, действовавшей довольно эффективно с точки зрения психологии, ведь когда чего-то не знаешь, то частенько начинаешь побаиваться этого. Отсутствие достоверной информации порождает множество самых немыслимых слухов, которые сами по себе являются информационным оружием, приносящим порой пользу б

о

льшую, чем любой автомат или пулемет. В купе со знанием о неслыханной жестокости фанатиков такой прием давал огромный эффект, причем ничего мистического во всем этом не было, а наоборот подобная стратегия имела совершенно практическое применение. Егорову, как и любому специалисту, была очевидна причина поведения группировки. Всякий сталкер или другая группировка будут всячески избегать территории фанатиков, которая имела значительные размеры, превосходившие подконтрольные области других нелегальных структур, действовавших на территории Зоны. Это позволяло контролировать значительные площади Зоны, и близко не подпуская к себе любых конкурентов, а вкупе с тем фактом, что в глубинных землях найти редкие артефакты можно чаще, фанатики обладали огромным преимуществом. Однако, как говорят англосаксы: "Всякая потеря есть приобретение, а всякое приобретение есть потеря" и у такого положения имеются свои недостатки, например подобная непримиримая позиция ведет к консолидации других группировок, которые порой изъявляют огромное желание отбить у фанатиков те или иные районы и установить над ними контроль. Чаще всего это несбыточные мечты, поскольку даже у нескольких группировок не хватит сил подмять под себя столь значительную территорию вдали от своих основных баз. Поэтому, как правило, в случае успеха в стычке с фанатиками или удачной диверсии против них, максимум чего можно было достичь, так это нанесение ущерба личному составу отморозков, да снятия всех сливок с артефактных полей, пока они не успели достаться противнику. Затем все начиналось с начала. Но главным преимуществом отморозков являлась возможность не до конца понятным способом уметь жить в районе с очень высокой аномальной активностью, объяснение чему не было найдено. Они умели "чувствовать" аномалии, во всяком случае, большинство из них, как это делают некоторые виды мутантов, научившиеся находить безопасные пути, даже если они заходили в самую гущу аномальных образований разной природы. Ни отечественные разведслужбы, ни зарубежные (насколько Егорову было известно), не имели четкого представления о точном происхождении, структуре, каналах связи с Большой Землей, чье наличие не вызывало никаких сомнений. Выдвигались предположения, будто некие частные лаборатории, разрабатывавшие медицинские препараты на основе сведений и предметов, полученных из Зоны, продавали им синтетические наркотики, прием которых усиливал чувствительность определенных частей коры головного мозга, благодаря чему фанатики начинали обладать поистине "сверхъестественными" способностями ориентироваться в Зоне. Имелись попытки отследить каналы поставок, но ничего не вышло, поскольку ни одно из этих предположений не подтвердилось. Более того, любые действия по внедрению в ряды фанатиков своих людей проваливались, о чем майор догадывался по низким результатам эффективности борьбы с этими боевиками.

Осмотрев ходока, лежавшего с отрезанной головой, отряд фанатиков сделал перегруппироку и двинулся дальше. Для пущей эффективности они выстроились в цепь для прочесывания местности – видимо, решил грушник, инцидент серьезно расстроил их планы. В любом случае, это уже не проблема его отряда. Грушники ждали, когда бойцы группировки, чья деятельность представляла собой еще одну загадку Зоны, уйдут дальше.

"Выходим" – подал знак Егоров.

Остальные вместе с Метким бесшумно последовали вперед. Сталкер, все еще находился под мрачным впечатлением от увиденного и надеялся, что пункт назначения, куда ему сейчас пришлось идти, находился не в самом центре обители этих психопатов. Во всяком случае, шли они не в том направлении, откуда появились фанатики, что вселяло некоторую надежду. Усилием воли Меткий сбросил с себя гнетуще состояние, причиной которого стала картина гибели сталкера, оказавшая серьезное воздействие, не смотря на высокую подготовку агента. И все-таки даже после столь многого увиденного в Зоне, стольких смертей и кошмаров, которых он словами бы не смог описать, жестокость, с которой люди действовали друг против друга неустанно поражала его. Однако в отличие от многих Меткий умел восстанавливаться, не замыкаться в самом себе, а находить силы выбираться из морального опустошения. Для этой цели он всегда прибегал к одному и тому же способу – переносить свое внимание и концентрацию на текущее дело. Сразу такой подход не давал особых результатов, но, во всяком случае, отвлекал от дурных мыслей. Вот и сейчас Меткий максимально сосредоточился на продвижении всего отряда, особо обращая внимание на разные приметы, по которым он определял те или иные аномалии, тем паче сейчас это необходимо более всего с учетом использования ноктовизоров. Аномалии хоть и встречались, но поддавались довольно быстрому выявлению и в результате обходить их оказалось несложно. Пройдя приблизительно с километр от места безумного по своей жестокости зрелища, лес резко оборвался, будучи разделенным заросшей дорогой, соединявшей в былые времена теперь покинутые населенные пункты. Любопытно, что радиолокационные снимки этого района отличались крайне невысоким качеством, приводящим порой к серьезным последствиям. В техническом отделе долго велись дебаты о причине таких брешей при высокодетальном дистанционном зондировании поверхности Зоны, а также поисков путей выхода из сложившейся ситуации, однако ничего толкового аналитикам пока придумать не удалось. В результате дороги на спутниковом снимке не было видно и вовсе, поэтому дешифровщикам не удалось ее рассмотреть точнее даже после изрядно потраченного времени на изучение снимка и множества задействованных методов. Егоров отметил дорогу у себя на карте, упрекнув себя за недостаточное внимание к сравнению радиолокационных спутниковых снимков с топографической картой дозоновского периода. Исправив этот недостаток, разведчики просканировали детекторами всю близлежащую территорию, не выявив никакой активности в радиусе порядка двухсот метров. Набросав себе маршрут по открытому участку пути, отряд перебежкой миновал его, дабы продвижение по нему заняло как можно меньше времени, а шансы быть кем-либо обнаруженными сведены к минимуму. По прошествии еще десяти минут Егоров скомандовал остановиться на привал и выставить часовых. Отдых был нужен всем, что особо ощущалось, когда удавалось перевести дух, чувствуя недовольство своего организма изнуряющим передвижением. Более всего сказывалось почти постоянное ношение противогаза и пускай все последние модели делались с максимально возможнымкомфортом для ношения, но выдержать нечто подобное можно, лишь имея достаточный опыт, правда, наличие последнего не означало возможность привыкнуть к постоянному пребыванию в нем. Однако Меткого вдобавок ко всему мучил вопрос, как долго им предстояло идти к пункту назначения, ведь известно, что куда легче переносить поход, если знаешь конечную цель и место ее расположения. Данный факт не чужд и подготовленным людям, но расспрашивать еще раз Меткий не решился – с одной стороны из-за бессмысленности такого поступка, а с другой нежеланием показаться непрофессионалом в глазах спецов.

Впереди кто-то – Меткий не мог точно сказать – подал знак остановиться, а затем махнул рукой из опущенного положения вперед. Выяснилось, что данный жест обозначал нечто вроде "точки входа", хотя могло иметься ввиду приближение к чему-то другому. Возможно, подумал Меткий, они уже подошли. Однако надежды на скорое достижение места дислокации не сбылись. По прикидкам Меткого, цель не могла быть ничем иным, кроме как основной или запасной базой для разведывательной группы, ведь для выхода в нужный район нужно как следует подготовиться, а где этим лучше заняться, как не на базе? Идти сквозь труднопроходимые чащи жуткого вида лесного массива пришлось еще с минимум час, виляя по нему с определенным умыслом, пока, наконец, практически в самой глуши отряд не остановился. Командир, осторожно прошел дальше, внимательно рассматривая что-то под ногами. Более всего это походило на поиски заросшей тропинки, но кроме всего прочего, разведчик постоянно сверялся с детектором, что говорило о возможности поиска аномалий, которых здесь было предостаточно. Однако не найдя ничего подозрительного, спец махнул рукой, показывая, что можно продолжать двигаться, но в этот раз его ход замедлился и стал немногим быстрее, нежели у черепахи. Зная особенности Зоны в этой части, любой человек при виде такой педантичности с пониманием бы к ней отнесся. Пройдя в таком темпе метров сто по зигзагообразной тропе да еще в условиях кромешной тьмы, майор скорее больше полагался на свой опыт, нежели на ноктовизор в поисках базы. Причем поскольку отряду приходилось двигаться постоянно вверх под небольшим углом, нахождение места базирования должно быть выше тропы. Но, как заметил Меткий, сама тропа, по которой они шли, не вела непосредственно к базе. С целью незаметного перехода к нужной тропе разведчик использовал простой, но довольно эффективный метод. Поперек основной тропы лежало довольно большой дерево, упавшее здесь, как и многие другие неизвестно сколько времени назад, впрочем даже если это было и не так, то стоило отдать должное тем, кто притащил его сюда, ибо смотрелось такое падение вполне естественно. Вскочив на него, командир пробежал по нему в сторону глухой чащи, после чего за ним на ствол вскочил следующий и так далее, пока не настала очередь за Метким. Сталкер встал и прошелся по внушительному бревну, отойдя от главной тропы метров на пятнадцать и, спрыгнув с него, заметил, что здесь начиналась еще одна тропа, уходившая немного в сторону. Основная часть отряда остановилась в ожидании троих бойцов, которые, как позже выяснилось, прошли метров на четыреста вперед, чтобы у потенциального следопыта, которого если занесет нелегкая в здешние края, не вызвало подозрение отсутствие следов после бревна. В конце главная тропа раздваивалась и в этом месте ее заминировали, тщательно замаскировав взрывное устройство. Таким образом разведчики создали ложный ход чтобы сбить с толку любого случайного бродягу. К сожалению, избежать следов на такой влажной земле практически невозможно, если, конечно, не научиться летать, поэтому пришлось прибегнуть к подобной хитрости. Когда все оказались в сборе, то отряд в полном составе выдвинулся по второй тропе и через десять минут упорного продвижения достиг конечной цели. Собственно саму базу незнающему человеку найти было бы нереально, пройди он где-нибудь поблизости от нее. Кроме того, сам подход к ней, как и, по-видимому, пути отхода, оказались заминированы и майор в течение непродолжительного времени поснимал все "сюрпризы", расставленные для незваных гостей. Закончив, Егоров уже вместе с Вороном откопали в грязи, предварительно измеренной дозиметром, нечто вроде входа под землю. Убрав осыпавшиеся ветки и толстый слой грязи, они подцепили что-то и не без труда сдвинули предмет, напоминавший ни то люк, ни то массивную крышку. Отодвинув ее в сторону, Егоров отошел вбок и после проверки детектором дал команду Ворону проникнуть внутрь, причем, как выяснилось, довольно глубоко под землю. Пока спецназовца не было, Меткий осмотрелся вокруг. Он обнаружил, что база располагалась довольно удачно и организовать на нее внезапное нападение представлялось маловероятным, особенно с учетом характера местности. Сверху частокол деревьев практически полностью скрывал выход к базе и тем более, проблематичным мог быть случайный выход на нее с этого направления. Позиций, откуда можно вести прицельный огонь по базе, сталкер обнаружил всего две, хотя наверняка все они были заминированы. Само же укрытие тщательнейшим образом маскировалось под фон окружающей местности и, не имея точных сведений о ее положении, можно буквально пройти по ней, не зная, что в метре-полутора под ногами скрывается целый отряд.

Закончив осмотр, Ворон показал, что все в порядке и можно обустраиваться. Тогда майор дал команду осторожно забираться внутрь и все по одиночке стали спускаться под землю с соблюдением полнейшей тишины. Когда очередь до дошла Меткого, сталкер опустил внутрь сначала свой рюкзак с оружием, а затем следом пролез по лестнице в укрытие. На удивление, внизу оказалось довольно просторно, хотя рядом с ним пребывало еще семь человек. Сверху "люком" их всех закрыли двое оставшихся снаружи, что показалось странным, но позже Меткий понял, смысл происходящего. Пара бойцов попросту заметала следы и устанавливала датчики движения, во всяком случае, сам Меткий поступил бы именно так. Только после того, как весь отряд оказался в сборе в подземном сооружении, на строительство которого пришлось потратить изрядное количество времени и ресурсов, не говоря уж о риске, "люк" был окончательно закрыт изнутри.

– Отключить приборы ночного видения, – произнес главный. Все немедленно выполнили команду, не исключая и Меткого. – Закрыть глаза.

"Зачем?" – хотел было спросить сталкер, но вместо этого автоматически последовал команде и не зря. Включился свет и рефлекторно все бойцы сильней зажмурились, поскольку за время вылазки отвыкли от освещения. Секунд через двадцать каждый поднял веки, постепенно привыкая к свету. Меткий осмотрелся. Его взгляду предстало действительно просторное помещение, в котором можно практически полностью встать во весь рост, не касаясь головой потолка. Сталкеру было непонятно где хранился провиант, оружие, боеприпасы и все остальное, но приглядевшись он понял, что эта часть походила на санитарный шлюз, сделанный на базе "Долга". В металлическом полу, покрытом чем-то вроде резины (наверное, подумал Меткий, чтобы гасить звук шагов) имелись отверстия, куда, по идее, должна сливаться вода.

"Тогда где емкости для ее хранения?"

– Сталкер, у тебя имеются средства дезактивации? – спросил кто-то из бойцов.

– Немного осталось.

– Тогда вот, держи. – Меткий получил комплект специально заготовленных тампонов, которым предстояло брать мазки с поверхности запачканных маскировочных и защитных костюмов для помещения их в радиометр и обеспечения радиационного контроля. Каждый, проверив свой уровень загрязненности, сообщил его командиру, после чего , произведя некоторые расчеты, он сообщил о десятикратном превышении уровня допустимого значения для пребывания в убежище. Из этого был сделал вывод о необходимости срочной дезактивации для всех без исключения членов отряда и Егоров подошел к системе баллонов, которую Меткий сразу не заметил, так как она умещалась прямо за ним. Возле стены стояли приделанные несколько резервуаров, у которых сверху имелись по два воздушных штуцера с особым предохранительным клапаном, назначение которого, как понял сталкер, заключалось в предотвращении повышения давления в устройстве сверх нормы. От них по шлангам, подключенным к трубам, тянувшимся на потолок, под давлением сжатого воздуха подавался дезактивирующий раствор. Поскольку нечто подобное находилось у долговцев, то Меткий довольно хорошо разбирался в устройстве и принципе действия такого оборудования. В конце концов, радиационная безопасность лежала в основе систем жизнеобеспечения в Зоне, если, конечно, не хотелось погибнуть от передозировки в зараженной территории. Помимо специальных тампонов, каждый достал по две щетки, с помощью которых следовало отчищать себя от налипшей грязи, которая, к слову, налипла в больших количествах. Запустив систему, по трубам через разбрызгиватели поступил дезактивирующий раствор и Егоров отдал команду не терять драгоценное время, отмываться как можно более тщательно и оперативно. Само собой, подумал, Меткий, как и везде в Зоне, здесь техническая вода тоже была в дефиците. Вся грязь смывалась на пол, сделанный с небольшим уклоном, и уходила в спецканализацию, которая, по идее, выводилась далеко за пределы базы. Больше всего хлопот оказалось с маскировочными костюмами (растительность из них заблаговременно вытащили и спрятали задолго до подхода к укрытию), поскольку отчистить все их петли и куски ткани оказалось делом непростым. И все же, опыт дал свое, поэтому результату разведчиков могли бы позавидовать даже опытные сотрудники, работающие в сфере радиационной безопасности.

Поток раствора сверху прервался и сменился разбрызгиванием обычной водой, после чего процесс отмывания завершился, а затем настала очередь снова провериться дозиметрами. Приборы на экипировке каждого из бойцов зафиксировали весьма незначительный уровень нейтронного и гамма-излучения, а также приемлемое значение потока бета и альфа-частиц. Затем четверть часа была потрачена на отчистку оружия вместе с последующей повторной дезактивацией и контролем. Каждый занимался своим делом молча, однако после окончания работы Егоров открыл несколько отдушин для вентиляции воздуха.

"А они серьезно относятся к радиационному контролю, я даже у долговцев не видел столь тщательного подхода, хотя это удивительно, с учетом помешательства группировки на почве радиационной чистоты. В чем-чем, а в разгильдяйстве их обвинить никак нельзя"

Кроме того, наличие входа с системой контроля, означало расположение выхода с другой стороны базы. Командир грушников, посмотрел на встроенный в одну из стен прибор и, убедившись в нормализации общего фона, лично проверил дозиметром каждого из отряда, включая их оружие. Тем, у кого все еще имелись частицы земли или другого вещества, содержащие радионуклиды, Егоров показывал отойти в строну, после чего им приходилось вновь отмываться. Меткий не вошел в число тех, кто с первого раза не смог должным образом отчиститься, почувствовав, что хоть в чем-то не уступает этим спецам. Когда окончательная проверка не выявила никакой опасности, каждый снял фильтры из противогазов и выбросил их в контейнер для отходов. Ворон открыл встроенные между двумя частями убежища железные гермодвери, отличавшиеся от тех, которые доселе видел Меткий лишь меньшей шириной. За ней находилась вторая дверь в полутора метрах от первой, поэтому бойцы перебирались в следующий отсек базы по одному, с целью соблюдения безопасности. Видимо, в промежутке между ними, подумал Меткий, велся дополнительный замер, чтобы вообще исключить всякую возможность случайно занести с собой зараженное вещество. К счастью, качество проделанной работы позволило не проходить заново отчистку и через две минуты бойцы вошли внутрь второго сектора, устало складывая в углу свои рюкзаки и ношу. Внутри этой части базы Меткого поразили ее масштабы. Здесь могло поместиться не меньше двадцати человек, если имелась бы на то необходимость, причем не просто напичкаться сюда как шпроты в консервной банке, а проводить полноценный длительный отдых и жить. Шлемы и противогазы разведчики положили рядом с собой, поглядывая в сторону Меткого, который отложил в сторону средства индивидуальной защиты и полной грудью вдохнул воздух подземного убежища. Скорее из вежливости, спецы старались не глядеть в сторону сталкера, хотя любопытство брало свое и Меткий это понимал. Ему же в свою очередь лица бойцов ничем особым не приглянулись – возрастом порядка тридцати плюс-минус пять лет, за исключением одного, который сам, в отличие от своих коллег, довольно внимательно следил за сталкером. Это был майор, молча укладывавший маскировочный халат в чехол, посматривая на агента, словно хотел спросить: "А не встречались ли они раньше?", ведь когда-то давно и он бродил по Зоне, внешне ничем не отличаясь от ходоков. Однако натренированный взор Егорова однозначно отметил, что лицо сталкера ему не знакомо. Короткая стрижка – не просто дань армейским традициям, но и следствие санитарных соображений, – внимательный взгляд карих глаз, ровный прямой нос и тонкий разрез губ. Да половина сталкеров на него похожа. Егоров прикинул, что такая внешность наверно идеальна для агента, но в общем выражении лица у этого сталкера совершенно однозначно что-то было. Какое-то волевое стремление, которое мало у кого из сталкеров увидишь. Чаще всего у бродяг выражение лиц было каким-то уставшим, словно потерявшим ко всему интерес, а их обладатели действовали скорее по инерции от осознания невозможности хоть как-то исправить свое положение. Назад для них путь был закрыт, а добиться чего-либо в Зоне не получалось и скорее всего таких ходоков ждало постепенное увядание, пока в один момент они не допустят ошибку в очередном рейде и не будут разорваны скрытой аномалий или затаившимся мутантом. Но у этого сталкера взор совсем другой. Он не действовал механически и видно, что у него есть цель, наполняющая его жизнь определенным смыслом. Быть может, это работа на государство дает такой эффект? Причастность к чему-то важному? Возможно. Однако, так или иначе этот ходок не из тех, кто утратил всякую веру в свою работу, от чего не станет изливать в окружающий мир ненависть за столь жестокое обращение судьбы с ним. Нет, этот сталкер принадлежит к числу готовых действовать, а не остающихся в стороне, глядя на борьбу настоящих игроков с тем, чтобы в конце встать на сторону победителя. Он не хочет быть пассивным созерцателем и давно сделал свой выбор. Неожиданно для себя Егоров почувствовал уважение к этому сталкеру, еще до того, как толком его узнал, что с ним редко случается. Быть может, он нашел в нем кого-то близкого по духу? Пока майор не мог сказать.

Тем временем Меткий, закончив складывать свои вещи, не без интереса рассматривал помещение. Из бревен установлены опоры и перекрытия, причем все сделано надежно и добротно – явно с прицелом для многократного использования. Здесь пол выкладывался из мешков, очень плотно уложенных друг к другу, причем набиты они были какой-то растительностью, не издававшей звуков когда становишься на них. В дальнем углу имелся уголок для приготовления пищи, а в противоположной части, судя по отгороженной пленкой области, отхожее место. Вдоль стен лежало несколько контейнеров и ящиков, в которых, вероятно, хранились боеприпасы, оружие или еще что-нибудь.

– Проверьте личное снаряжение и приведите себя в порядок, – скомандовал командир. – После этого Третий и Восьмой пересчитайте у кого сколько осталось запаса продовольствия и пополните их из схрона, а затем займитесь приготовлением пищи. Второй и Шестой – за вами контроль датчиков и проверка связи. Остальным – отдых, длительность смены четыре часа. Ну а нам с тобой, – обратился Егоров к Меткому, – есть о чем побеседовать. – Сталкер кивнул.

Пришлось снимать свои бронекостюмы с целью проверки их функциональности на предмет наличия разрывов или еще какой проблемы, способной существенно повлиять на жизнеобеспечение ходока, особенно, если внутрь попадет какая-нибудь дрянь вроде радиоактивной пыли. Само собой, длительное нахождение в таких средствах защиты приводило к тому, что от бойцов разило как от коней, а в воздухе стояло тяжелое амбре, однако блюсти гигиену никто не отменял, поэтому применяли дезинфицирующую смесь полупроцентного раствора марганцовки и двухпроцентного формалина, наполнявшей маленькую емкость, которая имелась у каждого разведчика. После экономного использования некоторого количества воды, они смогли обмыться, а точнее обтереться, чтобы не допустить возникновения дерматических заболеваний и натирания. Часть использованных личных вещей вместе с одноразовыми средствами личного ухода уложили в несколько отдельных полиэтиленовых пакетов. По окончании каждый занялся своей формой, приводя ее в порядок для возможности ее дальнейшего ношения. Особое внимание уделялось ногам, ведь больные ноги у разведчика есть первый шаг к гибели не только самого себя, но и всех своих товарищей. По завершению личного осмотра, контроль за которым провел сам Егоров, пошел черед оружия, требовавшее в Зоне особенно бережного отношения и лишь окончив все необходимые действия, направленные на недопущение возникновения возможных неполадок, бойцы взялись за непосредственное обустройство внутри базы.

Окликнув Меткого, майор подозвал его к себе и они сели напротив друг друга.

– Называй меня Первым, я командую этими людьми, а с недавних пор и ты переходишь в мое подчинение. По этой части вопросы есть? – осведомился Егоров, держа в руке топографическую карту. Меткий отрицательно покачал головой.

– Хорошо. Догадываешься, в чем заключается твоя задача?

– Имеются мысли, – признался сталкер.

– Какие?

– Вероятно, сверху дана команда проникнуть внутрь обнаруженного объекта с целью либо устранить наемников, либо что-то у них найти и забрать с последующей зачисткой. Причем второй вариант куда более вероятен. С учетом всей специфики моя роль в этой операции сводится к тому, чтобы я вас провел к их базе. Ввиду имеющегося у меня опыта и знаний той местности этот вывод наиболее логичен.

Выслушав, майор, кивнул.

– Выводы в целом верны. Однако все может оказаться несколько сложнее, чем представляется на первый взгляд.

"И почему я не удивлен?"

– спросил себя Меткий. – А конкретней?

– Все дело в тех сведениях, которыми нас снабдили, в том числе и благодаря тебе. Изучив их, я пришел к выводу, что проникнуть и забрать интересующие наше руководство предметы путем попадания на объект обычным путем не выйдет. Слишком велик риск. Естественно, придется проверить все еще раз на месте, чтобы максимально точно оценить степень защищенности убежища, однако весь мой опыт подсказывает очень малую возможность осуществления такого замысла.

– Ваши предложения?

Встав, майор разложил карту на полу, указав на ней место расположения заброшенной недостроенной станции.

– Здесь, – Егоров ткнул пальцем в точку на карте, – из собранной информации следует наличие недостроенного еще в советское время военного объекта. По непроверенным данным он должен был стать локатором кругового обзора, хотя, повторюсь, точных сведений на сей счет у меня нет. Я внимательно изучил добытое тобою видео и, сопоставив с данными из других источников, пришел к выводу о крайне высоком риске любых попыток проникновения внутрь. Если у них имеется сигнальная аппаратура, а все важные подходы находятся под неустанным контролем, и не имея схемы внутренних помещений самой станции, суметь незамеченными пробраться внутрь подобным способом практически нереально.

– Однако есть одно "но", не так ли? – заметил Меткий, пытаясь догадаться, к чему ведет командир.

– Верно, есть. Подземные коммуникации.

Изменение выражения взгляда сталкера оказалось столь неожиданным, что немало удивило грушника, хотя он ничем это не выразил. Меткий скептически хмыкнул.

– Кхе… вот так вот просто – в подземные коммуникации? Собрали вещички и метнулись кабанчиком? Тогда два вопроса. Первый, где вход к ним? И сразу второй: вам известно, чтоможет водиться под поверхностью?

Майор сузил глаза и с подозрением произнес:

– Отказываешься выполнять задание?

– Отвечать вопросом на вопрос – моветон. Я ни от чего не отказываюсь, просто я – не самоубийца и лишь хочу постараться найти более приемлемый путь пробраться к этим наймитам с вероятностью меньше ста процентов сдохнуть где-нибудь по дороге. – Последние слова он произнес повышенным тоном, из-за чего остальные бойцы рефлекторно оглянулись, прервав свои дела. Егоров это заметил и подал знак рукой, чтобы все продолжали заниматься своей работой.

– Если ты так считаешь, то я с удовольствием приму любую твою разумную альтернативу, – предложил майор.

Меткий молчал, раздумывая над всем сказанным. Действительно, что если никакой альтернативы просто не существует? Как тогда поступить? Сталкер понимал, чем закончится попытка проникнуть внутрь логова, ведь, скорее всего они успеют уничтожить сведения об их деятельности в Зоне или попытаются воспользоваться запасным выходом и скроются в ее глубинах. Но лезть в подземелье, да еще без всякой предварительной разведки… Есть ли у них хоть какой-то план?

Егоров внимательно следил за работой мысли сталкера, давая ему возможность самому оценить обстановку, понимая, что если он взвесит все за и против, то сам придет к аналогичному выводу, чего майору и требовалось.

– Откуда вы намереваетесь проникнуть в заброшенную станцию, а главное, даже если такое место существует, где гарантии, что они не завалены или вообще ведут именно к наемникам? – усомнился Меткий и тут же пожалел о сказанном, но было поздно. Командир заметил промах сталкера и после окончательного перехвата инициативы в разговоре, объяснил:

– Нет никаких гарантий, абсолютно ни в чем. Есть только возможность, пусть небольшая, все же найти проход к станции. В двух километрах к юго-востоку от нее находится заброшенный туннель для железнодорожных путей, по которым доставляли строительные материалы и прочее. У нас нет никаких оснований считать невозможным попадание через эти пути внутрь объекта, используемого наемниками для временного базирования. Во-первых, данный объект военного назначения, строившийся с учетом возможной ядерной войны, поэтому его проектировали с многократным запасом прочности. Для разрушения столь защищенной постройки нужно очень сильно постараться. Во-вторых, для противника проникновение через туннели может стать неожиданностью. Мы в своих действиях исходим из того, что им неизвестно о том, что известно нам о них, значит, на нашей стороне есть элемент неожиданности, который нужно использовать в полной мере.

– Но и они могли ставить себя на наше место при анализе уязвимости своей базы! – возразил Меткий.

– Думаю, так он и было, однако, исходя из разведданных, их группа в своих возможностях далеко не безгранична, отсюда следует вывод: наемники будут вынуждены основную часть своих сил по обеспечению безопасности потратить на прикрытие базы с поверхности.

– Резонно, – согласился сталкер. – И все же прежде, я бы посоветовал еще раз проверить даже самую незначительную возможность захвата именно наземным способом. Я вижу вы проходили серьезную подготовку в Зоне, поэтому знаете, что лучше воспользоваться малейшим шансом не лезть под землю.

Майор соглашаясь кивнул и подумал: "А ведь он прав". Нельзя рисковать, не про-

верив любой вариант избежать передвижения под землей в Зоне, но время… Как быть с ним? Если наемники уже скрылись? В таком случае от его отряда уже ничего не зависит, этим должны заниматься резидентуры. Однако поразмыслив, командир пришел к единственно верному выводу. Пусть лучше придется рискнуть и потратить усилия на перепроверку, чем погибнуть, упустив малейшую возможность. В конечном итоге, если окажется невозможным проникнуть по поверхности, то ничего не меняется, так как им по-прежнему неизвестно, покинули наймиты свою нору или нет.

– Ладно, – встал командир, – пора отдохнуть, сталкер. Будет наша смена все подробно обговорим и уж потом возьмемся за планирование операции.

После того, как все использовали свои сухпайки по назначению, в которых сбалансированная пища помогала быстро восстанавливать силы по окончании рейдов, бойцы в соответствии своим сменам шли на боковую. Для отдыха разведчики использовали собственные спальные мешки, но лишь в качестве подстилки и на удивление для Меткого им удавалось довольно быстро заснуть, хотя даже с его опытом это получалось далеко не сразу. Усевшись возле стены, сталкер осматривал подземное сооружение, немало удивляясь тому, как удалось отгрохать в Зоне такой вот… как он называется? Он напряг свою память, пока из ее глубин не появилась аббревиатура КГТ или крупногабаритный тайник. Если быть точнее, запасная база, служившая еще и в качестве тайника. В советские времена спецслужбы Советского Союза устраивали подобные схроны на территории потенциального противника, причем как потом стало известно, буквально у того под носом. И все это делалось для того, чтобы в час "Ч" диверсанты смогли навести шороху непосредственно на земле врага. Однако здесь соорудить нечто похожее? Меткий удивился. Наверное, подумал он, кроме санитарной части и той, где сейчас находится отряд, могут быть другие отсеки с дополнительным боезапасом и прочего. Как же им удалось незаметно сделать такую базу в Зоне? Причем сталкер заметил, что она была создана в то время, когда аномальная земля уже возникла. С точки зрения обеспечения скрытности нецелесообразно использовать для нее какое-либо старое помещение, ведь о нем уже могло быть кому-то известно.

"А как же наемники? Почему они не сделали подобное?"

– вновь задался вопросами Меткий. –

"Нехватка ресурсов или времени? Скорее всего, второго. В таком случае это косвенно подтверждает данные Синдиката об их недавнем появлении в Зоне"

Глядя, как Егоров изучает по карте район предстоящей операции, сталкер и сам прикидывал шансы на ее успешный исход. Если действительно окажется невозможным проникновение внутрь наземным способом, то неужто придется лезть по этим заброшенным туннелям в отсутствии света, без какой-либо возможности связи с внешним миром, идти, всеми силами стараясь не угодить в очередную аномалию? Вообще подземелья относились к тем участкам Зоны, о которых было известно едва ли не меньше всего. И это понятно, ведь получить информацию об обстановке в них никаким способом, кроме непосредственного проникновения туда, было нереально. У сталкера имелись большие сомнения на счет существования статистики пропажах ходоков в скрытых от всего мира сооружениях. Причем совершенно неважно, кто погибал там, нелегалы или военные группы, для Зоны все они равны и кого сожрать, а кого нет, будет решать только она.

"И все-таки шансы на успех должны быть"

***

22 октября 2016 года. Научно-исследовательский комплекс изучения

Чернобыльской аномальной Зоны. Восемнадцать минут после начала инцидента

Среди мертвых тел сотрудников комплекса Алексей Самонин лежал уже более четверти часа, укрывшись трупом эколога из отдела изучения аномальных экосистем. Страх, который он испытал, намертво сковал в нем всякое желание сопротивляться и лишь звериный инстинкт выжить не дал ему отключиться без чувств или умолять этих взбесившихся подонков. Нет, только не он. Да, измазаться кровью человека могло показаться чем-то кощунственным, но не в этой ситуации. У него не осталось времени, чтобы придумать что-нибудь получше и вариант прикинуться мертвым показался ему единственным шансом спастись. В общей суматохе и хаосе, когда крики и мольбы смешивались с автоматными очередями, такая идея не показалась Алексею аморальной, ведь покойникам уже все равно, верно? Измазав лицо кровью, Самонин залез в кучу наваленных тел сотрудников, по которым недавно открыли беспорядочный огонь на поражение трое человек из разведподразделения. Пролежав так, он услышал как в его сторону приближалась еще одна группа убийц, среди которых Самонин, глядя из-под мертвеца, узнал начальника разведывательного подразделения полковника Серегина. Полковник прошелся с пистолетом и произвел выборочно выстрелы в тех, кто казался ему еще живыми. Гром от выстрелов пугал меньше, чем звуки шагов медленно приближающегося убийцы, который с полным отсутствием эмоций на лице добивал ни в чем не повинных людей точно на скотобойне. Самонин зажмурился, старясь не дрожать и контролировать свои эмоции, он понимал, что выходит у него довольно паршиво. Настал момент, когда полковник зацепился за ногу Самонина и сотруднику показалось, будто сердце у него просто остановилось. Последовал выстрел, но пуля по счастью застряла в том, кем Самонин прикрылся и сотрудник буквально представил как в следующую секунду последует второй, но ошибся. Полковник оценил свою "работу" и пошел дальше, ускорив шаг, а следом за ним кинулись остальные его сообщники, оббегая беспорядочно лежавшие трупы. Только через несколько минут Самонин осмелился приоткрыть глаза и, насколько у него получалось, осмотреться вокруг. Шевелиться он все еще боялся, ведь какой-нибудь службист мог обнаружить его живым и тогда… Нет, он вдруг ощутил, что не может погибнуть вот так, пристреленным, подобно бродячей собаке и дело было даже не в сильнейшем желании остаться в живых. Самонин абсолютно четко осознал простую истину: он должен сообщить о том, что здесь случилось. А если те, кому он сообщит и ответственны за бойню? Может, все так и задумывалось изначально? В такое просто невозможно было поверить. Нет, решил он, все больше походило на… что? Заговор? Саботаж? Да, хотя многое предстоит выяснить, но сначала нужно убедиться в отсутствии угрозы. Вдруг эти подонки оставили кого-то на посту охраны, куда приходит изображение со всех многочисленных камер наблюдений в помещениях и коридорах? Если кто-то решил понаблюдать – а не остался ли кто живой? – то любое существенное шевеление Алексея будет обнаружено и его обязательно найдут и уничтожат. В этом он уже не сомневался, тем более скрыться ему не удастся – через видеокамеры отследить "везунчика" проще простого. "Значит, надо ждать" – решил Самонин, хотя плечо, ноги и бок у него невыносимо затекли от неподвижного лежания и он не знал, как долго сумеет выдержать подобное состояние. Шок не покидал Самонина и ураган эмоций связанный с презрением к содеянному, переполнял его. Представить наличие протокола, согласно которому б

о

льшую часть персонала должны были ликвидировать, он не мог. Зачем тогда главный связист Дементьев, прежде чем его прошили очередью, передал ему книги с кодами связи? Здесь была какая-то несостыковка и Алексей понимал это, хотя из-за избытка адреналина за последний час события смешались в кашу в голове, не дававшей осмыслить причину трагедии, поэтому он решил оставить свои попытки разобраться на потом. Главное остаться в живых, в который раз сделал вывод Самонин, но черт побери, сколько ему тут лежать?

Ответ на свой вопрос Алексей получил в виде шума, похожего на звуки взрывов – точно определить не получилось. От вида трупов и запаха крови у него начала кружиться голова и тогда сотрудник понял, что больше терпеть не может. С трудом сбросив с себя тело человека, Самонин еле успел отползти в сторону, прежде, чем его стошнило в углу коридора. Едва отдышавшись, он заметил, как замигал свет и последовали еще несколько взрывов – теперь в том, что это были взрывы отпали все сомнения.

"Да они решили замуровать комплекс!"

– от этой мысли Самонин испытал сильнейший приступ паники.

– Только не это! – исступленно закричал он и, шатаясь, бросился прямо по коридору мимо лабораторий и кабинетов, пока не добежал к первой гермодвери, не опасаясь быть увиденным. Пришлось преодолеть с десяток поворотов и проходов, прежде чем пройти все сектора и добраться до выхода, но здесь его ожидало разочарование. Интуитивно, Самонин чувствовал, что причастные к этому террору, выбежали, превратив комплекс в один гигантский склеп. Статус Алексея не позволял ему как и всем остальным сотрудникам самовольно покидать комплекс, не получив для этого специального разрешения. Сейчас же, когда ни о каком разрешении не могло идти речи, Алексей не смог бы ее открыть, так как не знал пароля, который был известен лишь начальнику разведслужбы, дежурившей смены охраны возле выхода, главе Службы безопасности и его заместителю-особисту. Именно при согласовании всех инстанций выдавалось разрешение покинуть комплекс через секретный подземный ход километровой длины. Лихорадочно соображая, что же делать дальше, Самонин, в охватившем его чувстве смятения, бежал к гермодвери, но из прохода к ней валил дым и целое облако пыли, поднятое взрывом. Из-за отсутствия респиратора идти дальше оказалось опасно, тем более дым успел добраться к датчиками системы противопожарной безопасности и с потолка при помощи разбрызгивателей во все стороны полилась вода. Сумев таки взглянуть на завал, Алексей понял, что даже за месяц работы не сможет разобрать его. Он оказался в ловушке и теперь не знал, как поступить дальше.

"Зачем им понадобилось заваливать входы, если они считали всех уничтоженными?"

– и тут же Самонин нашел ответ на собственный вопрос. Серегин и остальные заблокировали входы не от тех, кто мог остаться живым внутри, а от тех, кто захочет попасть внутрь извне!

"Но с какой целью?"

– недоумевал Самонин. Общее моральное состояние и ситуация, в которой он очутился не позволили ему собрать все имевшиеся у него на руках пазлы из фактов в единую стройную последовательность. Сознание пребывало в непонятном тумане, пытаясь совладать с собой и не лишиться рассудка. Алексей сбросил с себя промокший халат и направился вперед, плохо понимая зачем. Куда бы он не свернул везде лежали трупы его бывших коллег, перестрелянных подобно бешеным псам и страшные картины все больше усугубляли его состояние. Коридор – тут мертвец, лаборатория и снова трупы. В один миг Самонин не выдержал и просто дико взвыл, не в силах стерпеть столь жуткое зрелище. Ему казалось, будто они сейчас встанут с мест, где лежали и ринуться за ним в желании разорвать за то, что ему повезло остаться в живых. Окровавленные лики людей стояли пред глазами, как вдруг он случайно зацепил чей-то труп. Самонин присмотрелся. Им оказался его самый близкий друг – инженер-электронщик Артем Трофименко. Его длинные волосы, связанные на затылке в хвост, были все в крови, а в голове виднелась дыра от выстрела с близкого расстояния. Подойдя ближе, Алексей перевернул тело покойного друга и с посмотрел в его глаза, потерявшие свой жизненный блеск и тогда из глотки вырвался стон, наполненный болью. Закрыв веки Артему, Самонин сел на пол и упершись, спиной в холодную стену, схватился руками за голову и что есть мочи закричал. Ему хотелось заставить себя поверить будто весь этот кошмар лишь плод его воображения и как только он вновь посмотрит вокруг, то увидит свою комнату, которую уже почти два года делил со своим напарником Витей. Тот удивленно посмотрит на него и скажет успокоительным тоном:

– Лёш, все в порядке. Тебе просто приснился очередной кошмар. Здесь такое часто бывает.

А в ответ Самонин кивнет и скажет что-нибудь в духе: "Я уже было поверил, словно все на самом деле!". Они вместе посмеются, посмотрят на часы и Витя своим задорным голосом скажет, мол, хватит расслабляться, пора и поработать. Тогда они поочередно отправятся в душ (не более пяти минут на человека – расход воды строго ранжирован) и после типичного завтрака вместе пойдут на свою работу, без которой они просто не могли представить свое существование.

Но это оказалась только иллюзией. Открыв глаза, Самонин все также видел перед собой мертвецов и ощутил, как у него в горле встал комок. Помогая себе руками, Алексей поднялся на ноги и неровной походкой побрел дальше, пока в одном из очередных кабинетов к своему облегчению не было никаких мертвецов. Плотно закрыв за собой дверь, он включил свет и присел возле чьей-то двухъярусной кровати. Мужчина не заметил, как отключился, перегорев от множества кошмарных событий последних полутора часов. На время Алексей нашел себе пристанище.

***

Полковник уходил от преследования непрерывно, не останавливаясь ни на миг, проклиная себя за допущенную беспечность, но изменить что-либо был не в силах. Кто мог знать, что отойдя в направлении точки рандеву, он попадет в охотничьи угодья крупной стаи псевдособак, да еще ведомой матерым чернобыльским псом? Эта мохнатая тварь координировала действия своих дальних сородичей с поразительной точностью. Каждая псина четко знала, что и как ей делать, в каком направлении бежать, с какой стороны обходить жертву, чтобы гнать ее навстречу основной группе. Пес мастерски разбирался в тактических приемах охоты. Поговаривали, будто псевдособкаки, рано попавшие в пси-зависимость к чернобыльскому псу, настолько привыкали к своему вожаку, что после его гибели сами практически не были в состоянии организованно охотиться, в следствии чего не могли самостоятельно добыть себе пищу. Жаль на сей раз их вожак жив, подумал Серегин, пробираясь сквозь плотно росшие кусты. Полковник понимал бесполезность соревнования на выносливость и скорость с этим зверьем – он был им не конкурент – поэтому судорожно пытался сообразить, где можно скрыться от них. Вариантов имелось немного и здесь либо уходить южнее и добежать к селу Лубянка или попытаться успеть выйти к району разломов в почве, образованных еще в первые недели Зоны. Идею уходить к вымершему селу Серегин отбросил, разумно посчитав ничтожность шансов добраться до него раньше, чем псевдособаки доберутся до него. Оставался только один выход идти к разломам. Определив направление, полковник перепрыгнул полусгнившее бревно и преодолел еще приблизительно метров двести, прежде чем вышел на довольно широкое перелесье без крупных деревьев. Характерной чертой этого места оказалась вздыбленная часть земли, разломанная по неизвестной причине пополам. Серегин изрядно взопрел и потерял немало сил, пока смог подобраться вплотную к странному образованию, совершенно диссонировавшему с общим пейзажем. Он обернулся, услышав лай приближающихся псевдособак, но пока их безобразные слепые морды еще не были видны. В несколько прыжков ему удалось взобраться на вершину края разлома весьма внушительных размеров, откуда полностью просматривалась гигантская трещина в земной поверхности. Собственно по своему строению эта часть рельефа больше походила на пещеру метров сорок глубиной с выступами на стенах. В былые времена, ему однажды удалось скрыться от преследования в ее многочисленных подземных ходах, отходивших в разные стороны на многие сотни метров в стороны. Некоторые оканчивались выходами в самых неожиданных местах, что давало возможность избежать столкновения с численно превосходящим противником. Стоя на краю пропасти, Серегин оценивал наиболее подходящий выступ, торчавший в трех метрах ниже, на который можно уверенно встать без опаски обрушить его и вместе с ним отправиться в свободном падении на самое дно пещеры. Лай вдалеке заставил действовать решительней и полковник аккуратно сбросил свой рюкзак на выступ и следом, став на карачки, перенес свои ноги, а затем и корпус вниз, пока не начал удерживаться одними руками за край, на котором только что стоял. Перед этим он успел заметить, как к нему стремительно неслись псины, свирепо оскалив свои чудовищные пасти. Взглянув вниз, полковник спрыгнул на тот участок выступа, где не было его рюкзака, сумев удержать равновесие и не упасть. Взяв на изготовку автомат, полковник направил его вверх в ожидании, что одна из милых зверушек решит в голодном отчаянии прыгнуть к нему на уступ, но вместо этого подбежавшие к краю псевдособаки "уставились" своими уродливыми мордами вниз. Из-за своей слепоты видеть они ничего не могли, но зато ощущали присутствие жертвы очень отчетливо и невозможность добраться до нее доводила их до бешенства. Псины перегрызались между собой, визжали и лаяли, пока словно по команде не отступили назад. Серегин присел в ожидании, пока не увидел как в двух метрах над ним высунулась голова с короткими ушами и оскаленной пастью, полной многочисленных клыков. Желание всадить в нее очередь тварь ощутила еще до того, как мысль успела полностью сформироваться у Серегина в голове и зверь отскочил, чем сумел сохранить себе жизнь. Если быть точным, то существо не знало, что замышлял человек, зато смертельная угроза возникла в сознании пса красной вспышкой, заставившей зверя отпрянуть назад. Раздался вой и затем последовал звук убегавшей куда-то стаи. Просидев так еще минуты полторы, Серегин, наконец, опустил ствол и немного успокоил дыхание. Он прекрасно знал повадки этой довольно распространенного как для Зоны зверья, чтобы купиться на их трюк с уходом. Как правило, это была ловушка и псевдособаки тем более возглавляемые столь хитрым хищником, скрывались в кустах чащи, внимательно наблюдая за местом, где спряталась их жертва. В нужный момент, если та решит выбраться оттуда, понадеявшись, будто стая ушла, они бросятся на нее и вот тогда второго шанса на спасение уже не будет. Зная особенности их повадок, полковник, разумеется, не собирался пытаться выбраться назад, а внимательней осмотрел обстановку вокруг. Пещера оказалась действительно глубокой, но как выяснил Серегин, взятой с собойверевки должно было хватить. Он достал специальный скальный крюк и с помощью подручных средств вбил его в скалу и проверил на прочность. Когда полковник убедился в надежности крюка, то закрепил на нем один из концов веревки и пропустил ее между ног, так чтобы она обогнула правое бедро. Затем через грудь он обвел ее на левое плечо и дальше за спину, схватив правой рукой. При помощи еще одной короткой веревки Серегин одним ее концом обвязался вокруг своей груди, а вторым схватывающим узлом прикрепился к основной веревке, тем самым сделав себе страховку. Создающееся при таком спуске трение не волновало полковника, так как его спецкостюм, имевший особо прочную ткань был рассчитан и на более жесткие условия эксплуатации. Собственно, сила трения имела решающее значение в регулировании скорости спуска, поэтому Серегин уверенно стал на немного согнутые и расставленные ноги и сделал несколько малых шагов по крутому склону. Следя за положением ног, он довольно быстро смог преодолеть расстояние, отделявшее его от дна темной пещеры, куда и без того скудного света Зоны проникало еще меньше. Наконец, уверенно встав на землю, Серегин отсоединил страховку и с сожалением посмотрел на верх. Веревку пришлось оставить, так как выдергивать надежно вбитый в скалу крюк дело неосуществимое, да к тому же не стоило попусту тратить время, ведь он и так достаточно отклонился от маршрута. После проверки всей аппаратуры, средств связи и оружия, экс-глава разведподразделения военного исследовательского комплекса осторожно пошел вперед, разглядывая через свой ноктовизор нависшие над ним темные своды пещеры. Детектор упорно молчал, не желая издавать тревожный сигнал угрозы наличия поблизости ловушки и почему-то сей факт не прибавлял радости Серегину. Уверенней всего он чувствовал себя, проползая через аномальные поля, в которых порой сотнями скрывались эти воплощения изувеченной природы, нежели идя по кажущимся безопасными местам, где обманное чувство безобидности привело множество ходоков в мир иной. Однако намного хуже обстояли дела, когда нечто подобное происходило не на открытых пространствах, где имелась свобода для маневра, а в узких проходах пещер и подземелий. Если уж там встрянешь в передрягу, то выбраться из нее шансов практически нет. Впрочем, как и не было теперь дороги назад.

На пути к проходу Серегин перелез через несколько крупных валунов, образовавшихся здесь в момент появления этой деформации в земле, зато радиационный фон тут был, как правило, ниже, чем на поверхности. Подойдя ко входу в разветвленную сеть туннелей естественного происхождения, полковник сначала на полкорпуса заглянул внутрь. Там кроме искривленных ходов, шедших куда-то далеко вглубь, ничего увидеть не удалось, наравне с датчиками, не улавливавшими присутствие посторонних существ.

"Черт бы побрал эти пещеры"

Полностью войдя в туннель, Серегин согнулся, чтобы суметь продвигаться в этом тесном, замкнутом пространстве. Ножом он решил оставлять метки на стенах, чтобы если не посчастливится заблудиться, суметь найти выход из хитросплетения ходов. С увесистым рюкзаком на спине полковник останавливался чаще, чем будь он налегке, а кроме того он спрятал за спину автомат и взял в руку пистолет. Неизвестно, кто или что могло встретиться здесь, хотя в последний раз своего пребывания Серегин помнил, как чуть ли не на четвереньках убегал от нескольких суррогатов – как звали отвратительных на вид человекоподобных существ, получивших свое прозвище именно за отдаленное сходство с видом хомо сапиенс, хотя по правде, оно ограничивалось лишь общими чертами типа двух рук и двух ног. Эти твари частенько встречались в самых разных пещерах и подземных образованиях, заслужив мрачную славу после того, как впервые были обнаружены остатки людей, попавших к ним на растерзание. Частично переваренная плоть – верный признак пребывания неподалеку суррогатов – производила особо тягостный эффект на каждого, кто такое увидит. Протискиваясь среди туннелей, Серегин внимательно следил за направлением по компасу, поскольку навигация здесь не работала, что существенно усложняло процесс сохранения нужного направления. Порой он упирался в тупик и вынужденно искал иной выход в другом проходе, теряя время, но сейчас, посчитал Серегин, лучше всего потратить столь ценный ресурс, нежели окончательно заблудиться и застрять в этих местах навсегда. В крайнем случае сделает на пару привалов меньше, когда выберется отсюда. Если выберется, поправил он себя. Кое-где из стен торчали странного вида корни или часть корневой системы растений, росших где-то на поверхности. Полковник поразился их размерам, так как находился минимум в тридцати, а то и в сорока метрах под землей. Решив на всякий случай не прикасаться к ним, военный прижимался к той части стены, где этих корней не было и старался пробираться мимо этих мест побыстрее. Такой вид передвижения довольно быстро изнурял, особенно способствовал изматыванию увесистый рюкзак и автомат на спине, не говоря уже про остальные причиндалы, необходимые в Зоне. Ощутив голод, он не хотел испытывать судьбу и решил потерпеть еще хотя бы час, ибо оставаться в пещере, где могли обитать далеко не самые дружелюбные существа сверх необходимого, было бы сомнительным действием с точки зрения здравого смысла. Подземные существа чаще всего не отличались острым зрением, зато обладали целым набором вспомогательных средств, компенсировавших им этот недостаток. К их числу относился и превосходный нюх, благодаря которому они могли прослеживать за передвижением жертвы даже спустя значительное время после того, как она побывала в том или ином месте. Запах консервы, безусловно, мог привлечь ненужное внимание, зато воды Серегин все же отпил – в этих передвижениях он изрядно вспотел. Полковник оглянулся. В свое время по оперативным каналам поступала информация будто какая-то часть сталкеров хотела использовать эти пещеры в качестве пристанища или даже постоянной базы. На первый взгляд мысль пусть и неординарная, но не была лишена здравого смысла. Кто-то даже проводил аналогию между ними и вьетконговскими партизанами, которые даже в условиях наземной оккупации, могли эффективно противодействовать американским войскам. Кроме того, если партизаны Народного фронта освобождения Южного Вьетнама чаще всего сами рыли подземные туннели, то в данном случае основная часть работы сделана во время локального катаклизма в Зоне самой природой. Сложная и запутанная схема ходов могла помочь группе из нескольких десятков человек эффективно скрываться от эскадронов смерти, которых запускали в аномальную территорию правительства разных стран, не говоря уже об остальных группировках и криминальных элементах. При грамотном оборудовании такой базы, налаженной схемы снабжения, проработки системы безопасности и множестве запасных тайных выходов она могла стать одним из самых надежных мест даже по сравнению с базами крупнейших группировок. Но часто планы человека не всегда могут быть реализованы в Зоне, где далеко не все является таким, каким оно может быть на Большой Земле. Неизвестные виды мутировавших существ, редкие, но крайне опасные аномалии практически исключили использование пещер как базы, в следствие чего идея так и не была реализована.

Пробравшись к еще одной развилке, Серегин остановился, но на сей раз причиной тому стал не выбор дальнейшего пути, а острая головная боль, сравнимая по ощущениям с каленой иглой, которую с силой воткнули в мозг. Схватив свой шлем руками, полковник упал на землю, скривившись в жуткой гримасе боли и человек со слабыми нервами, сумей увидеть его лицо в этот момент, отпрянул бы в испуге. Но физические страдания стали только началом ужаса, испытанного им дальше. В голове будто в ускоренном режиме прокрутили киноленту, склеенную из его воспоминаний, от вида которых у него перехватило дыхание. Вакханалия насилия и диких, отвратительных злодеяний, подвергла его разум сильнейшему стрессу. Он видел вход в некую пещеру, возле которой оставшиеся из разведотряда боролись между собой, буквально разрывая друг друга на куски. Один из бойцов сорвал с другого шлем и камнем тому раскроил голову и в этот момент выражение его лица перестало походить на человеческое. Безумец снял с себя шлем и зубами вгрызся в тело своего мертвого товарища, отрывая от него куски мяса и кожи, помогая себе руками, пока не измазал свое лицо в крови. Красные глаза с лопнувшими сосудами, придали ему совершенно зловещий вид, но страшнее всего оказалось то, что сошедший с ума разведчик пристально взглянул на Серегина. Словно потеряв интерес к своей жертве, безумец бросился на полковника и завязалась борьба. Полковник видел все из своих глаз, наблюдая за тем, как фигура бойца нависла над ним, вцепившись в ему в шею руками. Следующий кадр показал, как он левой рукой вверх отвел голову свихнувшемуся разведчику, затем последовал короткий удар из положения лежа правой рукой в область кадыка. Издав хрип, противник ослабил хватку и Серегин сумел сбросить его с себя и принялся наносить ему удары, все сильнее и сильнее… Провал в памяти прервал киноленту, но потом он вновь увидел, как полз куда-то, пока не приблизился к небольшой луже и не заглянул в нее.

Крик ужаса сотряс пещеру. В воде полковник увидел свое отражение, в котором его лицо и рот были испачканы кровью. Он знал – человеческой кровью.

"Неужели это… я?"

– спросил Серегин себя. –

"Да,

– ответил ему внутренний голос",

– это ты"

.

Прислоняясь к стене, полковник словно отключился от окружающей его действительности. Нет, это не было потерей сознания, но ступор, вызванный новой порцией вспышек в памяти, не отпускал. Впервые военный позавидовал тем, кто страдает амнезией, ибо порой забыть сотворенное своими руками важней, чем помнить об этом. Но Зона не дала ему предаться забвению, тем самым полковник стал воспринимать видения подобно некому персональному проклятью.

Сколько времени прошло с момента последнего приступа Серегин не мог точно сказать, поскольку последний раз смотрел на часы достаточно давно. Руки дрожали и его самого колотило, как от волнения у заключенного, чей побег из тюрьмы увенчался успехом и он впервые ощутил вкус свободы после многолетнего заточения. Лишь после немалых усилий удалось взять себя под контроль и заставить идти дальше. Теперь полковник испытывал к себе неподдельное чувство ненависти, хотя и признавал, что для него оно не было в новинку. Ему не хотелось думать о содеянном и чтобы отвлечься от тягостных дум он сосредоточился на поиске выхода из этих пещер, которые все больше начинали действовать ему на нервы. С трудом Серегин встал и в присядь пошел по правой стороне развилки, следуя выбранному направлению, пока не услышал тихий писк детектора, зафиксировавший наличие магнитного поля. Он посмотрел на встроенный компас и заметил, как его стрелка принялась дергаться то в одну то, в другую сторону, не позволяя обнаружить направление и данный факт не мог не насторожить, особенно в пещерах. Причиной могло быть что угодно, от неразведанных полезных ископаемых вроде железной руды, до очередной аномалии, создававшей помехи в магнитном поле. Встрял, так встрял, подумал Серегин. Не меньшее беспокойство доставляли и сами проходы, которые в некоторых частях существенно суживались и пролезать по ним стало намного тяжелее. Кое-где приходилось снимать рюкзак и проталкивать его первым, поскольку вместе с ним продвигаться не представлялось возможным. В таких условиях полковник преодолел по его прикидками не менее семидесяти метров, лишь немного отклонившись от выбранного пути, пока не увидел расширение туннеля. Идти стало легче и он вновь надел рюкзак, не останавливаясь среди полнейшей темноты пещер. Ему не хотелось даже думать о том, что произойдет, если сломается электроника с фонарем и он один на один останется с кромешным мраком. Конечно, оставались спички и некоторые вещи для использования их в качестве факела, однако на долго ли их могло хватить?

Пробираясь по ходу туннеля, Серегин через ПНВ заметил одну странность, которая привлекла к себе пристальное внимание. Остановившись, полковник посмотрел на землю и хлопнул по ней ладонью, наблюдая за поднятой пылью. Ее оседавшие частицы улетали немного в сторону, что посеяло в Серегине надежду. Он достал из кармана зажигалку и поднял ноктовизор, предварительно зажмурив глаза. Щёлк – и пламя осветило на несколько метров в обе стороны проход, замерцав перед лицом полковника. Пристально понаблюдав за ним, военный заметил, что пламя колеблется, словно где-то дул легкий ветерок. Значит выход был недалеко и направление оказалось правильным. Мысль о выходе из этих пещер придала Серегину физических и моральных сил, а еще недавнее жуткое воспоминание уступило место стремлению оказаться на поверхности. Понимая всю опасность ощущения от близости столь долгожданного пути наверх, пришлось успокоить себя, ибо охватившая эйфория притупляет чувство опасности, поэтому чаще всего люди, попавшие в экстремальные ситуации, гибнут находясь совсем недалеко от спасения. Усилия по продвижению вперед приближали к выходу, не смотря на постоянную необходимость идти под некоторым углом вверх, однако в сравнении со стремлением оказаться на поверхности трата сил представлялась сущей ерундой. Местами разгребая землю и камни руками, Серегин освобождал себе путь, порой заваленный кусками породы. Отбросив в сторону очередные килограммы земли, полковник вытянулся и посмотрел вперед. Там, метрах в двадцати, был виден тусклый свет, очевидно шедший с поверхности.

"Превосходно!" –

обрадовался Серегин и ногами с силой оттолкнулся от земли, заметив как несколько камней шумно покатились вниз. Чертыхнувшись, он взглянул им вслед, но прежде чем ползти дальше до его слуха дошел странный звук. Само собой ему могло показаться, ведь в пещерах сильное эхо, но что-то подсказало ему о совершенно другой природе услышанного им. Через ноктовизор рассмотреть детали весьма непросто, но как только Серегин решил было, что звук был ничем иным как слуховым обманом, внизу он заметил движение.

– Только не это! – прошептал полковник. В глубине пещеры за ним ползло какое-то существо, чьи смутные очертания в темноте даже через прибор ночного видения было крайне сложно разглядеть. Не желая лишним движением выдать свое присутствие, Серегин направил в сторону подземной твари пистолет, внимательно следя за проходом. Существо словно бы принюхивалось, выискивая свою жертву, но в один момент почему-то отползло назад и перестало быть заметным для полковника. Просидев с выставленным вперед пистолетом еще некоторое время, полковник медленно опустил его и осторожно стал двигаться дальше, не допуская, чтобы из-под ног сыпалась земля.

"Давай же, остались последние шаги и все закончится, по крайней мере, с этими пещерами"

Используя локти, Серегин помогал себе ногами, тяжело дыша через свой противогаз, отчего отдышка становилась с каждым метром все сильнее. Теперь совершенно отчетливо был виден выход, заросший жесткой травой, но все же пропускавшей слабый свет извне. Для Серегина он стал подобно спасительному маяку, идя на который можно было выбраться из этих мрачных лабиринтов, созданных некогда Зоной. Не забывая поглядывать назад для контроля своего тыла, военный каждые несколько метров останавливался для этих целей, пока до выхода не осталось расстояния на один рывок. Последнее усилие и… полковник отчетливо ощутил, что не может двинуться дальше.

"Что?!".

Кто-то схватил его за ноги и силой потянул вниз. Полковник рефлекторно вцепился в стены пальцами в защитных перчатках, стараясь удержаться за них от твари, тянувшей его в чернеющую тьму. Пистолет от неожиданности он уронил и теперь дотянуться никак не вышло бы, зато существо с еще большим упорством затягивало все дальше от спасительного выхода. Заорав от злости на свою беспомощность, нежели от страха, Серегин ухватился за край неровности стены прохода и достал свой длинный нож, которым с размаху воткнул в черную когтистую конечность мутанта. Молчание существа прервалось воплем боли и хватка заметно ослабла, поэтому не теряя своего преимущества полковник как смог нанес еще пару режущих ударов. Даже из своего невыгодного положения, ему все же удалось ощутимо резануть тварь, чтобы та завопила пуще прежнего и полностью отпустила человека. Почувствовав, что его больше не держат, Серегин с исключительной быстротой ринулся вперед и добравшись до пистолета, произвел из него очередь по мерзкой твари. Глушителя на пистолете не оказалось и даже если выстрелы не попали по цели (этого полковник точно не знал из-за поднятого ноктовизора), то один их грохот мог отпугнуть кого угодно. Затем, невзирая на камни и выступы, мешавшие до того передвижению, Серегин преодолел оставшийся путь вдвое быстрее, чем раньше и вылез через проход наружу. Не успев оценить обстановку вокруг, он не раздумывая вытащил гранату и с уже выдернутой чекой забросил ее в пещеру. Откатившись на пару метров в сторону, полковник услышал оглушительный взрыв и кучу черной земли, выброшенной его силой из отверстия в грунте. Полковник немедленно вскочил на ноги и, спрятав пистолет с ножом, достал из-за спины автомат, с которым направился к дыре. С помощью тактического фонаря, он убедился, что даже если существо и осталось в живых, то обрушение хода – следствие взрыва – стало надежным препятствием для него.

Отойдя в сторону, военный оглянулся вокруг увидев то, с чем хотел встретиться чуть ли не меньше всего в Зоне. Все пространство вокруг было поглощено белесой пеленой густого тумана, заволокшего каждый куст, каждое дерево, однако это была не обычная мгла, которая образуется путем конденсации водяного пара возле земли. Весь сталкерский опыт давал понять Серегину, что этот туман отличался и прежде всего своей странной статичностью, будто обладал волей и не желал, уходить отсюда, предпочитая оставаться здесь. Компас, к удивлению полковника, все также не работал и стрелка плясала как и прежде под землей, но самым удивительным была не работающая навигация. Проверка на своем КПК встроенного ГЛОНАСС-навигатора дала отрицательный результат.

"Заблудился!"

Иного вывода Серегин сделать не мог, поскольку не знал, где точно находится, а все технические примочки и его опыт в этом тумане не играли никакой роли. Не было ни единого ориентира, никакой возможности оценить свое точное местонахождение. Из включенной рации в режиме сканирования доносился лишь шум, но никого поблизости. Оставалась возможность понять приблизительное направление по растительности, но она разительно отличалась от произраставшей в нормальных лесах, а лишайника он не замечал. Собственно, все эти приметы были не особо точными и в таком тумане очень трудно сохранять выбранное направлении, однако Серегин и не думал опускать руки.

"Не может быть так, чтобы этот чертов туман был бесконечным, значит, где-нибудь он кончается"

Включив детекторы аномалий на максимум чувствительности, Серегин пошел вперед и уже через мгновение нереальная, сюрреалистичная мгла поглотила его.

***

Постепенно у Егорова сформировался план того, как им выполнить свою задачу, хотя реализовать задуманное будет куда сложней, чем он предполагал изначально. Ему не давали покоя слова этого старателя. Он как никто другой знал и понимал угрозы, таившие в себе эти коммуникации, но что можно предпринять? Все больше казалось, будто чаще всего найти ту черту, отделявшую сложное задание от самоубийства просто не выйдет. Поэтому Егоров делал все для того, чтобы не дать второму варианту превратиться в неизбежность.

Указанный сталкером маршрут, по которому тот смог дойти к месту наблюдения за базой наемников, майор досконально изучил. Удачное расположение, отметил про себя командир. Быть может, из него получился бы отличный боец его команды. Егоров вновь и вновь просматривал на карте обозначения, включая и те, которыми выделялись стационарные аномалии, возвышенности и пути подхода к станции. Майор задумался. В голове возникла мысль, что раз догадаться о расположении их базы сумел этот ходок, то значит и другие смогут. А если Синдикат следил за ним?

"Брось,

– твердо сказал себе Егоров, –

слежку обнаружить не так уж сложно, особенно, если имеется подготовка, а этот сталкер не выглядит новичком в своем деле"

Когда настала очередь его и Меткого идти на боковую, то он по-настоящему ощутил свою усталость. Будто нажали рубильник, встроенный в теле и силы разом покинули грушника. Правда, в отличие от многих на его месте, майор не отключился, еще давно научившись спать во время операций в полглаза и восстанавливаться после выпавших испытаний. Меткий, завершив осмотр своего ушибленного бока, заметил, что тот довольно-таки хорошо заживал, а боль практически полностью ушла. Улегшись на полу, он закрыл глаза и несколько часов сна без сновидений прошли практически незаметно. Проснулся сталкер от звуков разборки оружия, которое бойцы вновь проверяли, хоть и старались делать это как можно тише. Сталкер оглянулся. Он заметил, что Егоров уже давно встал и теперь активно дает наставления остальным по своей топографической карте. Спецназовцы собрались возле своего командира, кто, сидя сбоку, а кто, стоя рядом и несомненно впитывали каждое его слово. Один из них увидел сталкера и сообщил командиру.

– О, старатель, смотрю ты очнулся? – повернулся к Меткому Егоров. – Подходи к нам.

Не без труда поднявшись на ноги, Меткий достал свою флягу и приложился к ней, практически полностью ее опустошив. После утоления неожиданно охватившей жажды, он подошел к бойцам, чувствуя на себе любопытные взгляды.

– Итак, я обрисую всю сложившуюся ситуацию на основе предоставленных нам сведений, – начал майор. – Наша цель – поиск любых носителей информации, которую добыла группа лиц, скорее всего, выполняющих здесь задание по соглашению с правительством США, подробности которых нам неизвестны. Центр поставил нам задачу во что бы то ни стало добыть все данные о мисси наемников, для чего в действиях мы получили полный карт-бланш. Местом нынешней дислокации частников является заброшенная станция, которую хотели использовать для радиолокации, но по неизвестной причине она оказалась недостроенной. У нас отсутствуют сведения о возможностях, коими располагают наймиты, но, не вызывает сомнения, что экипированы они весьма толково. Вероятно, вокруг базы кроме часовых, территория напичкана сигнально-разведывательной аппаратурой, практически исключающей возможность проникновения внутрь базы с поверхности. Моя оценка такова, что даже в случае, если нам удастся вычислить и обезвредить часовых, то наверняка их напарники внутри базы, предпримут действия по срочному уничтожению носителей информации и отходу через запасной путь. Поэтому единственной альтернативой такому плану проникновения есть только использование заброшенных военных путей. Не смотря на всю скудность данных об объекте, кое-что все же нам известно. Раз станция входила в систему противовоздушной и противоракетной обороны еще при СССР, то у нее могут быть как подземные туннели, так и пути, задействовавшиеся для перевозки ее личного состава и сотрудников в военное время и других задач. Ближайшие из входов в туннели находятся в этом районе.

Егоров указал на карте область, откуда начинались подземные пути, обведя ее карандашом.

– По нашим данным, их можно отнести к системе коммуникаций, в которую входили военные объекты, в том числе и в квадрате 51-52. Значит, есть шанс использовать их для проникновения на базу. И все же, учитывая всю специфику такого маршрута, нужно четко представлять себе те препятствия и ту опасность, которым можно подвергнуться при выдвижении подземным путем. На сей счет, есть соображения и у сталкера.

Командир выразительно посмотрел на Меткого, но ходока это ни сколько не смутило и он, по-сути, пересказал то, о чем поведал Егорову несколькими часами ранее.

– Моя позиция не изменилась, не смотря на упомянутые аргументы, – в заключении добавил сталкер. – Нужно произвести доразведку территории с целью обнаружения хотя бы малейшей возможности проникнуть внутрь, следуя первоначальному замыслу. Кто из вас хоть раз был в подземных постройках длительное время? – в ответ подняли руку трое, включая и Егорова. Сталкер усмехнулся.

– Значит, из вас только треть имела минимальный опыт передвижения через подобные проходы в условиях высокой вероятности встретить неизвестную форму аномалий, мутантов или явлений, не поддающихся вообще никакому описанию. Это огромный риск, б ольший, чем любой из тех, с которым можно встретиться на поверхности. Но признаю, использование подобного маршрута станет сюрпризом для наймитов.

– Поэтому разумно будет сделать вот как, – Егоров снова обратился к карте. – Мы выдвинемся в район, откуда ты, сталкер, смог наблюдать за нашими "друзьями". Если мы убедимся в невозможности проникновения по первоначальному плану, то будем действовать по запасному. Чтобы не терять времени разделимся на две группы. Первая займется наблюдением территории вокруг базы, вторая же отправиться к заброшенному входу в туннель. Цель второй группы – изучение ситуации возле него, а также сбор информации о наличии преграждающих вход аномалий, мутафауны и нелегалов.

При этом слове Меткий, непроизвольно поморщился, хотя этого никто не заметил, но сам сталкер удивился. Он поймал себя на мысли, что есть разница, кто тебя так назовет – другой сталкер или человек с Большой Земли.

"Неужели теперь я считаю себя неотъемлемой частью Зоны?"

Отогнав мысль от себя подальше, сталкер не заметил, как она вернулась и крепко осела у него в голове.

– Они могут снова выйти, – задумчиво произнес он.

– Что?

– Наемники могут вновь пойти в Зону для своих исследований, – разъяснил сталкер.

– Об этом я тоже подумал, более того, для нас их выход может быть реальной и единственной возможностью увеличить свои шансы на успех.

– В смысле? – вмешался Ворон.

– Независимо оттого, какому плану мы будем следовать, нам придется дождаться, скажем, до начала Выброса, выхода группы наемников для своих исследований, – пояснил Егоров. – Тогда останется проследить за ней и выяснить, чем они занимаются в Зоне. После этого мы дадим им подойти как можно ближе к базе, но так, чтобы часовые не могли их заметить. В этот момент наймитов нужно убрать, причем очень быстро, чтобы они не смогли предупредить своих. – Майор внимательно посмотрел на бойцов и заметил на лице Валета скептическое выражение.

– Вижу, есть вопрос, Третий? – в ответ сержант Колосов утвердительно кивнул и спросил:

– Но откуда мы знаем, что отряд наемников уже не вышел? Вообще мне не ясно, на кой было отправлять к нам агента, если нам нужна оперативная информация об объекте? Мы бы и сами вполне могли справиться с прохождением через коммуникации.

Тут вступил Меткий.

– Я не мог там больше оставаться. У меня просто не хватило бы запасных средств для фильтрации воздуха и поэтому вынужденно должен был уходить к своему схрону. А что до вашей компетенции, то здесь у меня нет сомнений, но подготовка, пускай и максимально приближенная к реальности не заменит саму реальность.

– Сталкер прав, камрад, – согласился Егоров, – он обладает наибольшим опытом среди нас в таких рейдах, поэтому его присутствие полностью оправдано. Что до твоего первого вопроса, то здесь я един во мнении с нашими аналитиками. Никто не в состоянии вести изучение Зоны вдали от пункта своей постоянной дислокации чаще, чем два раза в неделю. На видеозаписи мы видели, как шестеро человек вернулись менее суток назад. С другой стороны нельзя исключать форс-мажор, но тут мы углубимся в необоснованные предположения. Вывод: возможно, придется валить наемников, тогда вторая группа, которая пойдет по туннелям в случае выхода к станции, сможет убрать всех внутри базы. Без этого наличие дополнительно еще шести подготовленных противников существенно усложнит захват объекта и наоборот, их отсутствие делает нашу задачу выполнимой. Согласен, риск огромен, но выбора у нас может и не быть.

– Значит, если нам все же придется топать под землей, то никакой связи с тем, кто остался наверху у нас не будет? – спросил Князь. Майор, подтверждая выводы бойца, кивнул головой и, затем, пояснил.

– Если придется идти подземным маршрутом, то выглядеть все будет так. Группа "один", в которой буду я, сталкер и еще четверо человек, проведет дополнительную разведку прилегающей к станции территории, одновременно стараясь не пропустить возможный момент, когда отряд из наемников выберется из своего логова. Если мы убедимся в невозможности первого варианта, тогда группа "один" подает сигнал группе "два", которая в это время изучает окрестности у входа в туннель. Затем я и сталкер отправимся к группе "два" и, после присоединения к ней двигаемся по коммуникациям. Спустя некоторое время группа "один" должна будет проследовать за отрядом наемников, узнать об их целях в Зоне, а когда те станут возвращаться – уничтожить их. Причем важно устранить цель именно в момент подхода к станции, не дав им приблизиться на расстояние менее километра. Наемники, которые уйдут в Зону, скорее всего, будут поддерживать связь с оставшимися на базе. Этим они дадут понять, что живы и всю документацию о делах в Зоне можно сохранить. В противном случае, думаю, они уничтожат ее. То же самое у них должно быть предписано, даже если вышедшие частники в своем рейде погибнут по вине Зоны или от нападения нелегалов, не связанного с их заданием. Аналогичным образом мы действуем, если нам удастся реализовать первоначальный план, то есть ждем разумное время наймитов, далее, после их выхода одна группа идет за ними, вторая к станции, затем следует ликвидация тех, кто внутри с захватом носителей информации. Параллельно должен быть устранен рейдовый отряд противника. Описанная схема упрощена, но дает определенное представление. Вопросы?

Тут альтернативное предложение поступило от Фауста.

– А не проще ли нам дождаться, пока все наемники сами не выползут из своей обители? – в глазах радиста появился азартный огонек, возникший при возможности найти выход из весьма непростой ситуации. – Нам нужно будет проследить за ними и ликвидировать их до того, как они будут эвакуированы или сумеют своим ходом выбраться из Зоны.

– Неужели ты думаешь, что они не учли этот момент? В такой ситуации носители будут скорее всего находиться у одного-двух человек с устройством самоуничтожения. Если они поймут, что им устроена засада, то активируют его. Пойми, у нас нет маршрута передвижения противника, значит, мы не можем толком подготовиться к нападению, что само по себе означает для нас провал. В этих условиях нужно быть очень наивными, считая реалистичной возможность одновременной ликвидации всех или большинства частников, с расчетом на их нерасторопность. В лучшем случае, этим мы сможем их просто перебить, но ценой потери важной для нас информации.

Поразмыслив, все согласились и сошлись на том, что поджидать наймитов, не имея ни малейшего представления о маршруте их передвижения неприемлемо. Пришлось потратить изрядное количество времени, прежде чем удалось детально разобрать каждый из вариантов, продумать помимо всего прочего запасные, на случай, если основные будет невозможно реализовать по тем или иным причинам. Отряд Егоров разделил на две группы, первую из которых он возглавлял сам, вторая же досталась в подчинение лейтенанту Чернову. Все разведчики внимательно слушали речь командира, объяснявшего особенности предстоящего маршрута, организацией которого он занимался непосредственно. После долгих разборов, майор убедился в абсолютно четком понимании всех до единого поставленной перед ними задачи. На карте Егоров указал маршрут, которым следовало достичь пунктов наблюдения откуда можно будет провести оценку местности и попытаться вычислить часовых. Основную работу в данном направлении, безусловно, предстояло выполнить на месте, но сверка с радиолокационными снимками, с самой точной топографической картой и видеосъемкой Меткого дала важную информацию о районе выдвижения. Исходя из всех сведений, командир определил наиболее вероятные места возможной встречи с противником, которые следовало всячески избегать. В этом ему помог Меткий, знавший больше остальных об этих землях. Не меньшую пользу принесла оценка активности мутантов, особенно в подробностях переданный рассказ о встречи ходока с плохо известным видом имитаторов, чье тщательное описание все члены отряда записали себе в КПК. Общие соображение на счет крайне тревожной активности до селе невиданных существ не на шутку встревожило Егорова и он на некоторое время задумался о сказанном сталкером.

После двухчасового разбора миссии, все занялись подготовкой к ней, в первую очередь, проверив радиационную защиту своих бронекостюмов. Однако Меткий во время приготовления выждал удобный момент и как бы невзначай бросил короткую фразу командиру.

– Слишком много странностей, не так ли? – вопрос походил скорее на утверждение. Грушник ничего не ответил, делая вид, будто не предал словам Меткого какого-то особого зачтения, но сталкер знал, что это не так.

– Ты о чем? – погодя, спросил командир, проверяя свой ноктовизор.

– Странно происходящее последнее время. Повышенная активизация мутантов, которую стали наблюдать лишь несколько недель назад, эти наемники, да еще кое-какие происшествия, – здесь Меткий замолк, понимая, что может сказать лишнее.

– Перечисленное тобою могло быть действительно странным, коль находились мы где-нибудь на другой стороне планеты, а не в Зоне. Частники шерстят здесь практически постоянно, уж можешь мне поверить, а ненормальная живность мутантов… так это зависит от того, что считать нормальным. На моей памяти не единожды замечались новые виды, появившиеся, словно из ниоткуда. Помнишь такое? Вот и я не исключение, но думаю, такие выбрыки Зоны объясняются наиболее быстрым образованием этих самых видов в дальних землях, которые потом каким-нибудь особо сильным Выбросом выгоняются на периферийные территории. Такое явление вы называете словом "Гон".

– Эта версия, Первый, мне хорошо известна, но ею нельзя объяснить много из того, что произошло за последнее время.

Вкратце пересказав услышанное от Косматого и свои личные наблюдения, само собой, не упоминая некоторых подробностей и авторства этих сведений, Меткий смотрел, как грушник наморщил лоб, не ожидая услышать нечто подобное.

– Поговаривают, видели падающий ни то вертолет, ни то самолет. Без видимых на то причин, – добавил сталкер, умолчав об известных ему деталях.

– В Зоне часто случаются плохообъяснимые вещи, правда? – спросил Егоров, пытаясь понять, случайность или нет затронутая сталкером тема с самолетом.

– Не спорю, но всему есть предел. В любом случае, это – отклонения даже для Зоны, их стоит особенно учесть в нашей операции. – Меткий сменил тему.

Когда подошла очередь пополнять боеприпасы, сталкер обнаружил на базе оружие в количестве достаточном для превращения горстки ренегатов или просто кучки сталкеров, в небольшую группировку, причем с потенциалом для контроля значительного куска территории в Зоне. В общем, заключил Меткий, в запасливости тем, кто эту базу оборудовал, не откажешь. Из ящиков трое грушников вытащили упакованные сменные фильтры, достали индивидуальные аптечки, включавшие самые различные медикаменты, потребление которых в разумных пределах значительно продлевало жизнь любому, кому выпало быть в Зоне. Началась самая обыкновенная рутина по максимально тщательной подготовке к операции в аномальной местности. Пришлось заменить все аккумуляторные батареи в электронике, часто садившиеся в ненужный момент, приводя, порой, к плачевным последствиям. Обнаружилось, что за время пройденных перипетий, у многих пришли в негодность разгрузочные жилеты, кое-где порванные, а у Гунна – старшины Мамедова – на спине обнаружили какое-то странное пятно. Увидев его, старшина сбросил в угол злосчастную вещь, но, внимательно рассмотрев, Ворон определил в ней просто какую-то жидкость, оставившую след, а не очередную субстанцию неясного происхождения, способную проникать под кожу. И такое бывает, причем чаще, нежели можно ожидать.

Оружия на этом мини-складе действительно оказалось много и хранилось оно с соблюдением всех правил. В специальных контейнерах, в которые не могла просочиться влага, обернутые в промасленную ткань, чтобы исключить возможность ржавления и выхода из строя, автоматы и прочие средства войны надежно хранились для использования по прямому назначению. Сталкер заметил, что, не смотря на кажущееся значительным, количество оружия на базе было ровно столько, дабы в случае внезапного нападения имелся шанс унести его за один раз отряду, подобному тому, в котором он оказался. Таким образом, избегалась возможность захвата оружия врагом с последующим попаданием его в руки нелегалов. То же самое касалось боеприпасов и продуктов питания. Излишки, догадался Меткий, скрывались в тайниках за много сотен метров от этой базы. Неизвестно, сколько таких сооружений усеяно по все разрастающейся Зоне, но их не могло быть много в силу здешних экстремальных условий.

"Интересно,

– подумал сталкер, –

а что они сбираются делать с базой дальше, раз о ней теперь знаю и я? Разрушат?"

Отведя на проведение операции не более тридцати шести часов, Егоров, с учетом этого, определил нормы продовольствия и боеприпасов на каждого человека. Лишнее брать с собой запрещалось, так как подобная ошибка может выйти боком при передвижении по Зоне. Проверка оборудования, начиная от детекторов, заканчивая средствами связи, прошла успешно и на удивление не было выявлено ни одного сломанного прибора. Настроив связь, командир озвучил кодовые сигналы соответствующие различным ситуациям, а, кроме того, пришлось продумать действия группы "один" на случай, если по второму плану не удастся выполнить задачу.

– Придется устранять отряд наемников – уходите на одну из запасных позиций, в зависимости от обстоятельств. Там ждите нас ровно до того времени, когда командование не пришлет обновленные сводки по Выбросу, далее, ожидайте нас до момента минус три часа от его начала. Если до того времени мы с вами не свяжемся, идти на наши поиски и проявлять своеволие категорически запрещаю. Ваша задача выйти на связь с командованием и доложить оперативную информацию и уже исходя из полученного приказа будете действовать дальше. Вероятно, вам придется вернуться сюда и переждать здесь Выброс, после чего пройти на километр-два в восточном направлении, где еще раз свяжетесь с центром, который сообщит вам район эвакуации или время и участок выхода через Периметр.

Точки сбора и выходы к ним продумывались Егоровым заранее, сделав одну из них основной, а две запасными. Ориентировщиками в группе "один" он назначил Шороха, в группе "два" Араба, контролировавших направление движения по ориентирам и компасу, на случай выхода из строя средств навигации. Когда очередь дошла до обсуждения действий в "подземном" варианте, слово взял сержант Иван Колосов, прозванный Валетом.

– Командир, есть предложение использовать газ, – обратился сержант. На лице майора появилась скептическая гримаса.

– Думал, но, полагаю, неэффективно для плана "Б". Мы не знаем, насколько глубоко засели частники и не имеем ни малейшего представления, откуда мы к ним подберемся – ниже или выше того уровня, на котором они окажутся. Кроме того, газ слишком токсичен и сохраняет свои свойства довольно долго. Если они заметят его применение, тогда поймут, что на них совершено нападение и немедленно уничтожат всю информацию. Нет, в данном случае риск не оправдан, причем, как и в первом плане.

Меткий не стал уточнять, что за газ имели ввиду спецы, но был точно уверен в его смертоносности.

"Кстати, а зачем им тут газ?"

– Придется действовать по старинке, в некотором роде наугад, – продолжил майор. – У нас отсутствует надежная информация о схеме нижних уровней станции и этот момент меня весьма беспокоит. Для поиска будем обследовать сантиметр за сантиметром, главное выверять направление. Осмотрите свои подошвы, чтобы на них ничего не прилипло из того, что может создавать шум. В подземельях каждый шорох слышен сильнее, чем на поверхности.

– А как на счет датчиков? – усомнился Меткий.

– Под землей их действие не столь эффективно. Радиоканалы, по которым они передают сигнал о приближении кого-либо, там весьма ненадежны из-за помех и преград. Зато нужно опасаться мин-ловушек – вот их уж точно не пожалеют для защиты базы. Задача инженерной разведки лежит на Пятом.

– Можете на меня положиться, – подтвердил Барс.

Глядя на подготовку к предстоящей операции, сталкер все же надеялся на возможность ее "наземного" пути, однако понимал всю тщетность своих надежд. Он размышлял про себя о том, сколь много этим разведчикам довелось проползать в коммуникациях, но в девяноста процентах случаев все их операции проходили далеко за Периметром и большинство из них не имело достаточно опыта для полного понимания отличий однихи тех же по назначению строений на Большой Землей и в Зоне.

"Черты бы побрал эти подземелья!"

Каждому, кто входил во вторую группу, выделили по куску мела, хранившемся на базе, предусмотрительно оставленному здесь ее создателями. Понадобилась так же веревка, метров по десять на одного человека, войсковой прибор химической разведки, на случай аномалий и использования наемниками химического оружия, что не исключалось. После отработки и запоминания условных сигналов на все случаи, приступили к планированию схем действий, если ситуация изменится из-за неожиданного появления третьей стороны. Часто именно подобный непредсказуемый фактор мог повлиять на ход операции или даже привести к ее отмене, несмотря на самую детальную проработку в любом планировании. Порой проведение операции срывалось буквально перед ее началом, но тут уж ничего не попишешь. Еще майор выведал у Меткого все, что ему было известно о подземных аномалиях и организмах, населявших эти слабоизученные места. Услышанное, совершенно не порадовало опытного грушника и он весьма удивился, насколько пополнился список аномалий. На вопрос, почему о них столь мало говорилось в сводках, сталкер ответил, что разведслужбы получают только строго зафиксированные образования с подробным описанием к ним, а слухам и свидетельствам порой уделяется недостаточно внимания. Егоров запомнил все сказанное старателем, но записывать ничего не стал. При первой возможности, подумал он, сделаю подробный доклад обо всем услышанном. Закончив, расспрос сталкера, майор взялся за окончательную проверку экипировки бойцов. Скоро на выход и перед заморскими гостями нельзя упасть лицом в грязь. Никак нельзя.

***

Глава третья

Туман

22 октября 2016 года. Научно-исследовательский комплекс изучения

Чернобыльской аномальной Зоны.

Четыре часа пятьдесят шесть минут после начала инцидента

Очнулся Самонин с чувством слабости и отвратительным вкусом во рту. Хоть он до конца не смог прийти в себя, все же соображать ему стало легче. Алексей ощутил стыд за то, что пролежал несколько часов и ничего не сделал, но внутренне понимал необходимость "передышки" своим мозгам, ибо в противном случае он бы лишился рассудка. С трудом поднявшись на ноги, у Самонина вновь закружилась голова, словно от легкого опьянения. Наверное, предположил Алексей, это связано с его эмоциональной перегрузкой. В голове пронеслась череда страшных событий последних часов и крики о помощи тех, кого в следующие секунды отстреливали, будто дичь на охоте.

"Остальные сотрудники!" –

вспомнил Самонин и бегом вылетел из комнаты в поисках тех, кто мог остаться в живых. Не придя до конца в себя, Алексей чуть было не упал, однако каким-то образом удержал равновесие, решив перейти на быстрый шаг. Он укорил себя за то, что позволил себе лишиться чувств в то время, когда кому-то могла понадобиться помощь. Голова еще кружилась, но Алексей уже не обращал на такую мелочь внимания, всецело уйдя в поиск других людей.

– Есть кто живой?! – во всю глотку прокричал Самонин. Эхо от стен коридоров было ему ответом. Из-за активации системы пожаротушения весь пол оказался залит по щиколотку водой и в некоторых местах она имела красный цвет от крови. Подбегая то к одной, то к другой груде тел, на которых постепенно стали проявляться первые признаки разложения, Самонин периодически звал в надежде, что ему откликнутся. Минут за двадцать он оббежал весь свой уровень, за исключением тех секторов, которые были для него закрыты. Тогда Алексей спешно последовал к выходу на лестничную клетку, чтобы спуститься ниже. Из-за того, что по местной технике безопасности в случае ЧП запрещалось блокировать выходы с лестничного пролета и вводить здесь электронные системы контроля доступа, пропуск возлагался на внутреннюю охрану, благодаря чему Самонин мог беспрепятственно передвигаться между уровнями. На ниже расположенном уровне находились лаборатории физико-химических исследований и систем прикладного использования артефактов. Там в дезинфицированных секторах, бывших некогда белоснежного цвета, где соблюдалась чистота куда более высокого порядка, чем та, которой достигали в операционных отделениях, стены и полы были во многих местах измазаны и завалены телами ученых. В пяти лабораториях Самонин насчитал семнадцать человек, еще девятерых он нашел коридорах и комнатах, последние двое отыскались в кабинетах. В лифте, которым пользовались сотрудники, Алексей нашел еще одного мертвеца, однако на этот раз им оказался человек в военной форме внутренней охраны с полуавтоматом в руках. Мужчина лежал между дверьми лифта, которые закрывались, но ударившись об его тело снова открывались. Выходило, что убивали не только научных сотрудников, инженеров и вспомогательный персонал, но и частично охрану. От такого вывода бросило в пот и, закончив на этом уровне осмотр, Алексей поспешно спустился по лестнице на самый нижний, технический отдел, где в генераторной нашел два трупа рабочих. Постепенно общая картина складывалась, однако Самонин не останавливал поиски и поднялся в сектор трансмутации и биологических исследований. В нем несколько блоков для усиления эффектов аномальных образований находились в запустении, зато в лаборатории молекулярной биологии пятеро человек лежали на полу и у всех без исключения имелись пулевые ранения. Пройдя мимо них, Самонин зашел в открытую дверь сектора с ограниченным доступом и осмотрел его изнутри. Среди рабочих мест, где стояло множество самых разных приборов от микроскопов и компьютеров до настольных центрифуг и анализаторов, стеллажей с колбами и емкостями для разного рода жидкостей и реактивов, была только пара человек из научного персонала. После осмотра положения их тел даже Самонину, далекому от искусства ведения следствия, стало ясно, что их убрали совершенно неожиданно, поскольку признаков попыток к бегству не было. Вероятно, смерть настигла их, когда убийцы подошли на достаточно близкое расстояние и открыли по ним огонь. Самонин понимал, что раз во всем этом был замешан Серегин, то в силу своей должности он являлся если не единственным организатором заговора, то как минимум был у его истока.

Стон чуть вдалеке привлек внимание Алексея и он немедленно пошел на него. В дальней части лаборатории на полу лежало два человека, причем один из них явно не подавал признаков жизни, навеки застыв с прострелянной грудью, опершись на стену сзади. Однако второй был хоть и ранен, но все еще дышал. Не теряя ни секунды, Самонин подбежал к нему.

– Как вы? – с надеждой спросил Алексей, глядя на немолодое худощавое лицо сотрудника с бородой-эспаньолкой.

– Рука прострелена, – стоном ответил человек, повернув на левую сторону голову. – Но в остальном вроде цел.

Взглянув на цвет крови, которой была измазана одежда и повязка, Самонин, в свое время прошедший курс первой помощи, заметил ее темный цвет, из чего сделал вывод о ее венозном происхождении.

– Вам повезло, скорее всего у вас не артериальное кровотечение, иначе вы уже давно истекли кровью. Сейчас я вам помогу, только чуток подождите, хорошо? – раненый лишь вяло кивнул. Подбежав к ближайшей аптечке в висевшем на стене шкафчике, Алексей вытащил оттуда несколько марлевых бинтов с ватой, кровоостанавливающую повязку, ножницы, и, на всякий случай жгут с обеззараживающими средствами. Все это он оперативно принес к раненному и осторожно помог ему перевернуться. Судя по всему, решил Алексей, мужчине удалось остановить кровотечение на ранних этапах гемостатической повязкой из аптечки. С помощью раствора антисептика Алексей снял старую повязку и принялся делать новую, предварительно обработав рану.

– Пуля прошла на вылет, – с облегчением заметил он, – а кровь вы сумели остановить.

– Меня зовут Георгий Руденко, биолог, – произнес в ответ раненый. – Спасибо вам за помощь.

– Алексей Самонин, инженер, отдел связи. Жаль, что приходится знакомиться при таких обстоятельствах. – Руденко кивнул и спросил:

– Скажите, Алексей, что еще произошло? Признаться, после того, как пришли люди из разведподразделения и открыли огонь, я мало что помню.

– Они перебили почти всех, но мне как и вам, посчастливилось остаться в живых. Те, кто, устроил эту бойню, покинули комплекс, полностью заблокировав все входы и выходы к нему. Думаю, они сделали это не для того, чтобы кто-то не смог выйти отсюда, а наоборот…

– … чтобы никто не смог сюда забраться и установить точную картину трагедии, – закончил мысль ученый, скривясь от боли. – Я пришел приблизительно к аналогичным выводам, Алексей, пока лежал тут.

Руденко поморщился при обработке раны.

– Думаю, мы еще успеем все это обговорить, а пока не тратьте силы попусту, – произнес Самонин, накладывая новую повязку. Выводы, к которым пришел независимо от него другой человек подтверждали догадку о предательстве и у него теперь не осталось никаких сомнений.

– Георгий, как только я закончу, то должен буду проверить остальные уровни. Возможно там остался кто-то из выживших и ему требуется помощь.

– Да-да, само собой, идите. Я тут дальше сам справлюсь. – Биолог безуспешно попытался встать. – Только помогите мне дойти до моей комнаты… ух!

– Не спешите, – спешно ответил Алексей и быстро собрал средства первой помощи в первый попавшийся пакет, а затем он подхватил биолога так, чтобы тот здоровой рукой мог держаться за его шею и вместе с ним выйти из лаборатории. Уставшие, едва держась на ногах сотрудники добрались к двуместной комнате, где имелись кровати, на одну из которых лег раненый Руденко. Наконец представилась возможность немного передохнуть.

– Будьте здесь, я только проверю все и мигом вернусь к вам, договорились?

– Можете быть за меня спокойны. Надеюсь, вам повезет найти еще кого-нибудь живого.

Алексей ободряющее улыбнулся и добавил:

– Я скоро.

Выйдя из помещения, Самонин трусцой побежал к лестнице, соединявшей все уровни подземного комплекса. Некоторым сотрудникам по статусу было не положено переходить между ними в целях безопасности, для этого необходимо при себе иметь специальные разрешения от начальника своего исследовательского отдела, за которым тот был закреплен. Уровень, расположенный несколькими этажами выше, выполнял функции командного центра, откуда через пост центрального наблюдения велся контроль за деятельностью сотрудников комплекса. В противоположной части располагался центр связи, обслуживанием которого занимались инженеры и несколько техников с жилым отделом для них. Здесь же находился кабинет начальника Службы безопасности, ответственного за внутреннюю охрану, а также контрразведку. Поиск выживших на этом уровне не дал результата, удалось лишь найти нескольких мертвых связистов – четырех своих коллег по обеспечению связи – и тело шефа отдела связи подполковника Дементьева. Последнего убили выстрелом в спину, когда он пытался спастись, но не успел скрыться – выпущенная пуля оборвала его жизнь. Проверка пульса подтвердила вердикт о том, что Дементьев мертв, а его очки при падении слетели с головы и разбились о пол. Глядя на его мертвое тело, Самонин отчетливо вспомнил все детали своего спасения и последние минуты до начала безумия, которые он вновь увидел словно внутренним зрением…

…Безусловно, Алексею нравилась работа, которой приходилось заниматься, а страсть к технике была за ним замечена еще в юном возрасте, когда он, в советское время, просил родителей выписывать ему "Технику молодежи". Знай они, где их сыну пришлось использовать свои знания, то их гордость за него не знала бы границ. Как жаль, подумал Самонин, что он никогда не сможет рассказать о месте своей работы, хотя стремление бахвалиться своими достижениями перед своими друзьями не было свойственно его характеру. Главным для Алексея являлся тот факт, что ему удалось найти достойное применение собственным знаниям и умениям, чего нельзя сказать о многих из тех, кто выбрал подобную профессию. Пускай место, где проходила работа, далеко не самое безопасное, но данный аспект совершенно не беспокоил Самонина, тем паче когда ему выпал шанс работать на столь современном оборудовании. Начальство оборонного института – альма-матер Алексея – давно присматривало за талантливым инженером и как только поступил запрос на специалистов его профиля для одного весьма закрытого дела, в то же мгновение выбор пал на Самонина, а дальнейшие события произошли со скоростью полета истребителя пятого поколения. Его вызвали в первый отдел института, где вместе с парой человек в форме объяснили, что имеется вакансия для работы на одной из новейших радиолокационных станций, активно создававшихся в ответ на угрозу развертывания третьего позиционного района противоракетной обороны американцами, элементы которой начинали размещать в соответствии с графиком. Само собой, говорил один из неизвестных ему офицеров, вы не сможете проинформировать кого бы то ни было о месте своей работы, зато мы гарантируем вам достойные условия труда, если вы согласитесь. Долго уговаривать Самонина не пришлось, ведь он давно хотел попробовать себя на настоящем объекте, входящем в национальную систему войск воздушно-космической обороны. "Я согласен", – ответил он, и подписал необходимые документы. Сборы происходили в удивительной спешке и уже через трое суток, имевшиеся у Алексея для прощания с родными, которым он лишь общими словами рассказал о длительной командировке, предстояло отправиться непосредственно в место работы. Самое неожиданное для него началось дальше, после объяснений прибыть туда-то, в такое-то время с личными вещами. Пунктом назначения являлся военный аэродром и стоявший на нем внушительный транспортный самолет, но перед тем, как инженер поднялся на борт, его попросили сдать все средства связи, объяснив, что вернут их по прибытии. С ним летело еще несколько человек в военной форме, вооруженных так, словно они направлялись в Иран, который уже второй год пылал в огне. Тогда Самонин это счел лишь мерой предосторожности, хоть и не подозревал, в чем она заключалась.

Когда самолет лишь коснулся своими шасси взлетно-посадочной полосы, Алексей был чуть ли не зеленого цвета от тряски, сопровождавшей его и остальных пассажиров на протяжении всего полета и приземление принесло ему огромное облегчение. Пассажиры покинули самолет в спешке, выйдя почему-то ночью, а один из военных рявкающим голосом "попросил" всех шевелиться и следовать за ним. Удивлению Самонина в тот момент не было предела, ведь он ожидал увидеть нечто абсолютно другое, а здесь только стояло несколько грузовиков, в которые загнали всю его группу гражданских специалистов (за все время полета Алексею ни единого раза не удалось перекинуться хотя бы словом с кем-либо из остальных), будто от промедления хоть на секунду случится нечто непоправимое. После трех часов тряски по ухабам дороги, Самонин, смутно подозревая неладное, хотел было спросить, где они находятся и куда их везут, на что долговязый майор с колючим взглядом резко бросил:

– Отставить вопросы! В свое время вам все объяснят.

На этом вежливом ответе всякие разговоры прекратились и в режиме тягостного молчания грузовики доехали к военной базе, посреди которой новоприбывших и выгрузили. В сопровождении конвоя и под равнодушные взгляды маршировавших солдат их направили в довольно просторный полевой штаб, где группу гражданских встретил крепкого вида мужчина в звании полковника. После того, как специалистов разместили на заранее подготовленные места, им предложили кофе и нехитрую еду. Полковник извинился за неудобства, доставленные во время поездки и аккуратно стал объяснять, кто он такой, куда их привезли и к чему весь этот маскарад. После того, как Алексей узнал, что находится возле так называемой Зоны, известной всему миру, но о которой на самом деле знали очень мало, большинство новоприбывших данная новость повергла в шок, но только не Алексея. После короткого вступления полковник четко и вразумительно объяснил всем суть того, чем предстояло им заняться. Естественно, у каждого имелся выбор отказаться или согласиться на предложение, хотя и просил все как следует обдумать, на что дал шесть часов. На этом первая встреча завершилась и специалистов разместили в полевой палатке на двадцать человек, где они должны были сделать свой выбор. После отдыха они вновь встретились с полковником и каждый дал свой ответ. Среди пятерых согласившихся был и Самонин, решивший, что подобного шанса у него может уже и не представится, тем паче за службу в особых условиях полагались всяческие преференции после ее окончания. Его не пугала зловещая репутация, окутавшая Зону, наоборот, она в некотором роде даже поспособствовала принятию предложения. Тех же, кто отказался, немедленно увезли и больше Самонин их никогда не видел. Остальным на инструктаже объяснили, что все, связанное с их деятельностью представляет собой государственную тайну, за разглашение которой им полагается суровое наказание. Ни при каких обстоятельствах они не имели право обсуждать увиденное и услышанное даже с самыми близкими людьми. На вопрос одного из присутствовавших (им был будущий сосед – электронщик Трофименко), дескать, все настолько серьезно, полковник довольно остроумно ответил:

– Вы верите в бога? Нет? Замечательно. А не то вам даже в собственных молитвах запрещается упоминать о том, где и над чем вы работаете.

После такого объяснения никаких вопросов уже не осталось. Следующие двое суток их напичкали массой разной информации о Зоне, ее опасностях, о необходимости слушаться военных проводников, о том, что с ними произойдет, если они попадут в аномалию (на этом акцентировали особое внимание и, как догадался Алексей, для создания нужного эффекта), если на них нападет такой-то мутант, что делать, если увидеть явление, не поддающееся описанию и прочее и прочее. На третьи сутки пребывания на территории базы и за одни час до рассвета прибывших специалистов провели в отдельное помещение, где им пришлось одеть довольно громоздкие защитные костюмы камуфляжной расцветки. Дальнейшие четыре часа, проведенные в тесном отсеке военного вертолета, оказались для Самонина вместе с его коллегами самым страшным испытанием из всех, что были у них до этого. Особенно запомнилась жуткая, многокрылая летающая тварь, напавшая на вертолет и только чудом пилоту удалось оторваться от нее, благодаря маневру, от которого Самонина едва не вырвало. Приземление (точнее, зависание над землей – пилот небезосновательно опасался мин) прошло в максимально оперативном режиме, когда пятеро гражданских в сопровождении семерых вооруженных бойцов пошли сквозь чащобу, пока не дошли к замаскированному входу, который вел в длинный подземный коридор с множеством ответвлений. Проводники точно знали, куда следовало идти и после получасовых скитаний удалось добраться к помещению, ничего не представлявшему собой для непосвященных, но на деле оказавшийся скрытым лифтом, спустившим отряд глубоко под землю. Когда гражданским впервые предстал комплекс, Самонин с остальными были просто ошеломлены масштабами работ, тем сколь много здесь работает людей, смотревших на них приветливыми взглядами. Прибывших представили руководителям, затем распределили по отделам, объяснив все здешние порядки, и разместили в жилом отделе. Довольно быстро Самонину удалось обосноваться в необычном месте, которое уже через месяц стало для него родным и хотя в комплексе существовал весьма жесткий режим, особенно по части контактов между людьми незадействованных в одном исследовательском проекте, к этой особенности он тоже привык. В его обязанности входило обеспечение работы аппаратуры связи, а также ее тестирование в условиях аномальных полей. Непосредственным начальником Алексея стал офицер связи Юрий Семенович Дементьев – вежливый подполковник лет за сорок с мясистым лицом, массивной челюстью и внимательным взглядом. Непринужденная манера общения и незаурядный ум Дементьева располагали к общению, тем паче с ним можно было посоветоваться по разным вопросам, в том числе и не связанных с непосредственной профессиональной деятельностью, способствовала эффективной совместной работе и дружбе. Самонин же благодаря любви к своему делу и умению находить общий язык с людьми достаточно быстро влился в коллектив и чувствовал себя в нем по-настоящему своим. Приобщение к чему-то важному играло на его честолюбии, которое, вопреки некоторому мнению, в той или иной степени свойственно любому человеку. Быть может, однажды, подумал Самонин, ему удастся совершить нечто выдающееся, ведь Зона была неисчерпаемым источником для открытий и самореализации.

Приблизительно с таким мыслями Самонин шел после очередной смены в сторону жилого сектора с размышлениями над тем, как исправить радиостанцию, поврежденную после очередной процедуры связи с Центром, поскольку на его плечах лежала ответственность за ее функционирование. Задумавшись, он не сразу отреагировал на случившееся секундой позже. Из поворота выбежал Юрий Дементьев и в этот момент его поразил выстрел в спину. Подполковник пошатнулся, но Алексей успел подхватить его.

– Юрий Семенович, что… – вскрикнул Алексей, однако Дементьев со стеклянным взглядом вложил ему в руку книги кодов – инженер сразу узнал их – и прошептал:

– Спрячь… и СПАСАЙСЯ! – последним усилием Дементьев оттолкнул Самонина от себя и замертво упал на пол.

Ошарашенный, ничего толком не понимая и действуя во многом инстинктивно, Алексей быстро спрятал книги под рубаху своей служебной формы и бросился прочь. Сзади приближались шаги, но Алексей подбежал к охранникам, стоявшим у лестничного входа, с криком о том, что кто-то из сотрудников стрелял в офицера связи и дело может очень плохо закончиться. Один из охранников, видимо, старший по званию приказал второму оставаться на месте, а Самонина попросил показать где произошло нападение. В этот момент стрелявший в Дементьева человек вышел из-за угла, но Алексей мгновенно сориентировался и закричал охране: "Это он напал, у него есть оружие!". Все произошло очень быстро, охранники немедленно направили на убийцу оружие с криком "ни с места!", но преследователь Самонина отреагировал незамедлительно, сказав им, что сам из разведподразделения, а он – Самонин – только что убил главного связиста. Однако, воспользовавшись заминкой, Алексей влетел через двери и на всех порах кинулся вниз по лестнице, в несколько шагов минуя пролет. За ним послышались крики с требованием остановиться, но инженер на них никак не отреагировал и, резко перейдя на спокойный шаг, открыл дверь, выводившую на уровень этажом ниже. Встретив на себе внимательные взгляды охранников, он сделал вид особой занятости и деловито завернул по коридору, ведущему в сектор моделирования. Ему повезло, что охрана не требовала предъявлять пропуск к тем, кто выходил из дверей, поскольку у них перед входом на предыдущем уровне уже должны были проверить пропуск. Алексей старался идти так, чтобы не выдать своего волнения и ловил на себе удивленные взгляды сотрудников, одетых в белые накрахмаленные халаты. В конце одного из коридоров Самонин заметил дверь в техническое помещение, где хранились вспомогательные средства, начиная от моющих средств и заканчивая рабочей одеждой. Подойдя к двери, он незаметно от проходящих сотрудников, занятых своими делами, слегка дернул ее за ручку и к своему крайнему облегчению обнаружил, что она не была заперта. Когда он вошел в кабинет, то первым делом заблокировал за собой проход, засунув в ручку рукоять от швабры. Алексей огляделся и увидел, что комнатка была уставлена стеллажами, где ровными рядами стояли чистящие средства и прочая нужная мелочь, чуть дальше на стене висело несколько рабочих халатов, а в углу имелась мойка. Но больше всего привлекла внимание вентиляционная отдушина, закрытая алюминиевой решеткой. Волнение, в котором пребывал Самонин, не лишило его умения рационально мыслить и уже в следующее мгновение, он решил, что ему нужно сделать. Добраться до решетки не составило особого труда, хотя с шурупами, коими она крепилась, пришлось повозиться. Проблема была решена при помощи хозяйственного ножика, найденного в комнате, в результате чего решетку удалось снять. Положив предметы на одну из полок, Самонин обернул книги в нечто вроде тряпки, чтобы они не привлекли внимание, если кто-нибудь догадается искать их здесь, и засунул как можно дальше. В вентиляционной царила полнейшая темнота и заметить непонятный для постороннего предмет можно было только посветив на него фонарем. Чувство опасности и общее нервное напряжение изрядно вымотали Алексея за этот короткий отрезок времени, но сейчас он прекрасно понимал, что обязан выжить и не допустить, чтобы смерть Дементьева оказалось напрасной. Закрыв решетку, инженер обратно привинтил ее и слез со стеллажа, расставив все так, как было до него. Стараясь продумать дальнейшие действия, его взор упал на висевшие халаты уборщиков. Тогда Самонин торопливо снял один из них, как вдруг по громкой связи раздался знакомый ему голос Серегина, который четко и уверенно провел экстренное оповещение.

ВНИМАНИЕ! ГОВОРИТ НАЧАЛЬНИК ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ГЛУБИННОЙ РАЗВЕДКИ ПОЛКОВНИК АЛЕКСАНДР СЕРЕГИН. ПОСЛЕ ПЛАНОВОГО СЕАНСА СВЯЗИ, ИЗ ЦЕНТРА ПРИШЛО СООБЩЕНИЕ, В КОТОРОМ ПОСТУПИЛ ПРИКАЗ О НЕМЕДЛЕННОМ ПРОВЕДЕНИИ СБОРА ВСЕЙ НЕОБХОДИМОЙ ИНФОРМАЦИИ ИЗ КВАДРАТА ПЯТЬДЕСЯТ-СОРОК ВОСЕМЬ В СООТВЕТСТВИИ С ПОСЛЕДНЕЙ ДИРЕКТИВОЙ. СОГЛАСНО ПРИКАЗУ, ЧАСТИ РАЗВЕДОТРЯДОВ ПРЕДСТОИТ СОВЕРШИТЬ ДАЛЬНИЙ РЕЙД В УКАЗАННЫЙ РАЙОН. МАКСИМАЛЬНАЯ СЕКРЕТНОСТЬ, СВЯЗАННАЯ С ЛЮБЫМИ СВЕДЕНИЯМИ ОБ ЭТОЙ ОПЕРАЦИИ, НЕ ПОЗВОЛЯЕТ МНЕ ПОДРОБНО ИЗЛОЖИТЬ, В ЧЕМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ ЕЕ СУТЬ. ОДНАКО ДОЛЖЕН СООБЩИТЬ ОБ ИНЦИДЕНТЕ, ИМЕЮЩЕМ ОГРОМНОЕ ЗНАЧЕНИЕ КАК ДЛЯ РАБОТЫ КОМПЛЕКСА И КАЖДОГО, КТО НАХОДИТСЯ В НЕМ, ТАК И ДЛЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ВЦЕЛОМ. РЕЧЬ ИДЕТ О ГЛАВЕ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРЕ МАТЮХИНЕ И НАЧАЛЬНИКЕ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ, ГЛАВНОМ НАУЧНОМ СОТРУДНИКЕ ЛОГИНОВЕ, КОТОРЫЕ ВОПРЕКИ ПОСТУПИВШЕМУ ПРИКАЗУ ОТКАЗАЛИСЬ ВЫПОЛНЯТЬ ВСЕ ТРЕБОВАНИЯ ЦЕНТРА, ЧТО ПО УСТАВУ ЯВЛЯЕТСЯ ВОИНСКИМ ПРЕСТУПЛЕНИЕМ. В ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АНОМАЛЬНОЙ ЗОНЕ В СООТВЕТСТВИИ С РАСПОРЯЖЕНИЕМ ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ДЕЙСТВУЕТ ВОЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, КОТОРОЕ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ НА ВСЕХ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ СОТРУДНИКОВ КОМПЛЕКСА. В СВЯЗИ С ОБОЗНАЧЕННЫМИИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ, Я, СЛЕДУЯ ИНСТРУКЦИИ, ВЗЯЛ НА СЕБЯ ВРЕМЕННОЕ КОМАНДОВАНИЕ И ОТДАЛ ПРИКАЗ АРЕСТОВАТЬ ЛОГИНОВА И МАТЮХИНА ЗА УМЫШЛЕННОЕ НЕИСПОЛНЕНИЕ ДИРЕКТИВ. ИХ ДАЛЬНЕЙШУЮ СУДЬБУ РЕШИТ ВОЕННЫЙ ТРИБУНАЛ. ОДНАКО ПОСКОЛЬКУ НЕИЗВЕСТНО ЯВЛЯЮТСЯ ЛИ МАТЮХИН И ЛОГИНОВ ЕДИНСТВЕННЫМИ, КТО ПЫТАЛСЯ САБОТИРОВАТЬ РЕШЕНИЕ ЦЕНТРА ИЛИ В СГОВОРЕ УЧАСТВОВАЛИ ДРУГИЕ ЛИЦА, МНЕ НИЧЕГО НЕ ОСТАЕТСЯ, КРОМЕ КАК ВВЕСТИ ОСОБОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. ВСЕМ СОТРУДНИКАМ ВНУТРЕННЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ ПРЕДПИСАНО НЕМЕДЛЕННО СДАТЬ СВОЕ ОРУЖИЕ И ДОБРОВОЛЬНО НАПРАВИТЬСЯ В ИЗОЛЯТОР ДО ВЫЯСНЕНИЯ ВСЕХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. ИСКЛЮЧЕНИЕ СОСТАВЛЯЮТ ТЕ, КТО НАХОДЯТСЯ НА КОНТРОЛЕ ДОСТУПА МЕЖДУ УРОВНЯМИ И ВЫХОДАХ ИЗ КОМПЛЕКСА. ИХ ЗАМЕНЯТ, КАК ТОЛЬКО ОСТАЛЬНЫЕ СОТРУДНИКИ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ БУДУТ ИЗОЛИРОВАННЫ. НАЧАЛЬНИК ОСОБОГО ОТДЕЛА С ЭТОГО МОМЕНТА ПЕРЕХОДИТ В МОЕ НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ПОДЧИНЕНИЕ. ДАЛЕЕ, СОГЛАСНО ИНСТРУКЦИИ, ВСЕ МЕРЫ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ БЕЗОПАСНОСТИ ВНУТРИ КОМПЛЕКСА ВОЗЛАГАЮТСЯ НА ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ, СФОРМИРОВАННОЕ ИЗ БОЙЦОВ ГЛУБИННОЙ РАЗВЕДКИ. НА ВРЕМЯ ОСОБОГО ПОЛОЖЕНИЯ ВСЕМ НАУЧНЫМ СОТРУДНИКАМ И ТЕХНИЧЕСКОМУ ПЕРСОНАЛУ ЗАПРЕЩАЕТСЯ ПЕРЕМЕЩАТЬСЯ МЕЖДУ УРОВНЯМИ, КАКОЙ БЫ ПРИЧИНОЙ ОНИ НЕ РУКОВОДСТВОВАЛИСЬ. УБЕДИТЕЛЬНАЯ ПРОСЬБА КО ВСЕМУ ПЕРСОНАЛУ СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ И НЕ ПРЕДАВАТЬСЯ ПАНИКЕ. ПОМНИТЕ, ЧТО ТОЛЬКО ОБЩИМИ УСИЛИЯМИ НАМ УДАСТЬСЯ ОБЕСПЕЧИТЬ БЕЗОПАСНОСТЬ. ПРОДОЛЖАЙТЕ СВОЮ РАБОТУ В ШТАТНОМ РЕЖИМЕ И ЖДИТЕ ДАЛЬНЕЙШИХ СООБЩЕНИЙ.

Наступило гробовое молчание. Слова Серегина оказали эффект разорвавшейся бомбы и ощущалось, как на полминуты каждый забыл обо всем на свете, услышав этот приказ.

– Поверить не могу, – тихо произнес Самонин, все еще не зная, как ему дальше поступить. Выбежать наружу и пытаться всем сообщить, что Серегин лжет и сам стоит во главе заговора? Но кто поверит такому утверждению, тем более, если сейчас в руках полковника сосредоточена вся власть? Алексей прекрасно понимал последствия таких действий с его стороны, да и прямых доказательств против полковника у него не было. Весь ум инженера сосредоточился на поиске выхода из сложившейся ситуации, ведь в таких делах как убийство, свидетелей не оставляют в живых. Выйди он и заяви о своих догадках, его попросту арестуют и в одном из помещений на верхних уровнях убьют. Решив не оставаться здесь слишком долго, Самонин понимал, что как-то должен сообщить остальным про диверсию или вообще попытаться выбраться из комплекса для связи с Центром. Как бы то ни было, здесь ему оставаться больше нельзя, тем более по камерам его могли отследить. Надев халат, Алексей взял специальное ведро, пару моющих средств с желтыми перчатками и теперь являл собой обыкновенного уборщика, которых постоянно видел на своем уровне. Прежде, чем выйти, Алексей прислонился ухом к двери. Снаружи торопливо шагали люди, перешептываясь между собой о последнем сообщении, уходя в свои кабинеты и лаборатории. Сделав глубокий вдох, Самонин достал ручку швабры и открыл дверь. Снаружи в коридоре находилась лишь пара человек, поэтому Самонин, стараясь делать все как можно более естественно, обычным шагом пошел направо. У него не было четкого плана дальнейших действий, но инженер понимал, что не может оставаться там, где был раньше и следовало найти более безопасное место, не просматриваемое с камер наблюдений. Подобно натянутой струне все его мышцы напряглись, особенно, когда пришлось идти мимо камер, висевших впереди. С такого ракурса его могли распознать благодаря специальным программам, ведь его фотография хранилась в базе данных Службы безопасности. Шагая по коридору, Самонин дошел до разветвленного поворота и завернул в тот из них, который уходил налево, но увидел там разговаривавших между собой нескольких человек и решил пойти в другую сторону. По аналогии с уровнем, на котором Алексей провел почти все время в комплексе, он предположил, что остальные уровни могут быть схожи между собой и в той части, где не было лабораторий и рабочих кабинетов, могли быть складские и технические помещения. Здесь Самонин никого не знал и соответственно не мог ни к кому обратиться за помощью, поэтому оставался вариант спрятаться и придумать план дальнейших действий. Инстинктивно Алексей ускорил шаг, как вдруг навстречу ему вышел сотрудник в точно такой же форме.

"Только не сейчас"

Самонин, с видом будто забыл закрыть дверь, резко развернулся в обратном направлении с намерением пройти мимо ученых, но услышал как его окликнул рабочий.

– Эй, постой! Мне нужна твоя помощь, ты ведь со второй смены, верно? – спросил рабочий. Алексей остановился и не оборачиваясь, небрежно ответил:

– Да. Но сейчас мне нужно идти в лаборатории первого сектора.

– Но там уже убирались… а ну-ка постой! – Алексей услышал, как сзади к нему быстрым шагом шел уборщик. Когда он догнал Самонина, то с некоторым раздражением и напором хотел было что-то разъяснить, но присмотревшись, удивленно с подозрением спросил:

– Я знаю всех из техперсонала, кто работает на этом уровне и тебя среди них точно нет.

Рабочий буквально впился взглядом в лицо Алексея в ожидании ответа, но как только переодетый иженер-связист открыл рот с намерением правдоподобно соврать, из лабораторий выбежали научные сотрудники, преисполненные дикого ужаса. Человек десять бежали куда глаза глядят, но трое упали, подкошенные почти беззвучными автоматными очередями. Один ученый, посмотрев на двух уборщиков, крикнул: "Убегайте, они не щадят никого!" и промчался мимо них. Не раздумывая, Самонин бросил моющие средства и кинулся за поворот, из которого пришел сюда. Обалдевший рабочий остался на месте, не веря своим глазам и не в силах воспринять то, что видел, особенно когда из лабораторий с противоположного конца коридора выбежали в специальных бронекостюмах люди из разведподразделения. Рабочий только сейчас осознал опасность, но было поздно; его застрелили, едва он сделал несколько шагов. Промедли Алексей несколько секунд, то подобная учесть постигла бы его, но знание ситуации его подготовило к чему-то подобному и спасло от ступора. Он бежал не разбирая куда, лишь видя как навстречу ему выбегали люди в белых халатах и тогда Самонин спасался вместе с ними, повинуясь инстинкту выживания. Коллективное бессознательное, завладевшее сотрудниками в стремлении спасти свои жизни от разведчиков, в миг превратившихся в безжалостных убийц, гнало людей к выходу, но Самонин, осознав, что их загоняют в ловушку, завернул в другую сторону. Крики и отчаяние, заполнившие пустоту резко усилились, когда навстречу им из выхода выбежали трое вооруженных человек и открыли беспорядочный огонь по персоналу. Алексей успел скрыться за поворотом и остановился, стараясь справиться с сильной одышкой.

Он слышал, как отстреливают людей.

Все длилось не более десяти секунд, пока крики не стихли. Ликвидаторы методично прочесывали коридоры и помещения в явном стремлении уничтожить любого, кто остался в живых. Где-то вдалеке послышались еще голоса и резкий голос крикнул: "Сюда!". Шаги разведчиков стали удаляться и Алексей осторожно выглянул за угол. Увиденная картина ужаснула его: сотрудники лежали на полу, истекая кровью, а эхо их голосов, казалось, до сих пор отражалось от стен. Факт того, что осталось совсем немного времени до того момента, когда убийцы доберутся до Самонина, прекрасно осознавался им, поэтому связист понял важность предпринять нечто неожиданное для них, если ему хочется остаться живым. Глядя на окровавленные тела, идея пришла сама собой и Алексей тут же взялся за ее воплощение. С камеры наблюдения можно было увидеть не весь коридор и Алексей подошел к груде трупов, держась как можно ближе к стене. Вторая камера висела значительно дальше и не видела этот участок – вряд ли те, кто их устанавливал могли себе представить, что кому-то придет в голову по ним отлавливать персонал для последующего уничтожения. Схватив за руку ближайшего мертвеца, он подтянул его тело к себе и быстро снял продырявленный испачканный кровью халат. Переодевшись в него, Самонин как смог надел свою рабочую форму на труп, а затем измазал ее в крови убиенного. То, что он был вынужден сделать, Алексей считал отвратительным, но острейшее желание выжить взяло верх на моральными нормами, тем более мертвому уже все равно. Нацепив бейджик с надписью "Белозерский А.И. Эколог. Уровень минус три", Алексей замазал кровью фото и подтянул к себе тело ученого. Не без труда, связист сумел залезть под него и теперь все зависело от умения притворяться неживым или от того, заметил ли кто эти уловки с камер. Ну и конечно же от удачи.

Алексей развернулся к стене, чтобы его лицо не бросалось в глаза, и затащил труп на себя. Ему оставалось только ждать…

…Череда воспоминаний прошла и Самонин еще раз посмотрел на Дементьева. Надо продолжать искать остальных, напомнил он себе, после чего тяжело встал на ноги и поплелся в сторону поста центрального наблюдения. Дверь в него оказалась открытой, поэтому Алексей свободно зашел внутрь, уставившись на множество мониторов, с которых можно было просмотреть все уровни. Упрекнув себя за потерю времени, инженер поочередно изучил их все, но не увидел никого из тех, кого можно причислить к живым. Переключая на пульте управления вид из разных камер, Самонин включил все те из них, что находились на минус первом уровне, где и располагалось подразделение глубинной разведки, санитарный шлюз и система дозиметрического и радиометрического контроля. Все они пустовали, но Алексей продолжил осматривать через мониторы помещения и, переключая изображения с одного на другое, заметил странные туннели, о которых ему ничего не было известно и чье назначение осталось неясным. Уровни с лабораториями мало отличались друг от друга, а вид расстрелянных людей уже практически не пугал (и это казалось самым страшным) до тех пор, пока он не обнаружил изолятор. От шокирующего изображения, Самонин отпрял от экрана монитора и почувствовал рвотный позыв, от которого лишь с трудом сумел сдержаться. В помещении были разбросаны тела по меньшей мере трех десятков охранников без видимых признаков стреляных ран, но уверенность в том, что они все были мертвы не покидала инженера.

"Кто же придумал весь этот изуверский план?

– спрашивал себя Алексей. –

Сначала охранникам приказали сдать оружие и направиться в изолятор, после чего их, ничего не подозревающих, просто умертвили! Черт возьми… ведь этим заговорщики устранили единственную силу, способную противостоять им. Умно. Чертовски умно"

И все-таки нужно было воочию убедиться, что среди мертвых не остался кто-либо живой, тем паче не всё на минус первом уровне можно было просмотреть отсюда. Однако более всего Алексея беспокоил вид охранников, словно они задохнулись. Это могло быть свидетельством использования какого-нибудь отравляющего газа, поэтому прежде, чем идти к ним, следовало найти защитный костюм. Такой Самонин видел в биохимической лаборатории на минус четвертом уровне, но перед тем как выйти из комнаты он заметил в углу двоих охранников с пулевыми ранениями головы, убитых, по всей видимости, еще в самом начале, чтобы они не смогли сообщить шефу Службы безопасности о готовящимся саботаже. Алексей отвернулся и вышел прочь.

На все про все у Самонина ушло не более четверти часа, когда он поднимался на самый верхний уровень в сером костюме "Л-1" РБХ-защиты. Единственное, чего найти не удалось, так это химический анализатор, но это не сильно беспокоило Алексея. Пришлось изрядно постараться, прежде чем в довольно громоздком костюме найти изолятор и заглянуть в него. Помещений, куда направляли сотрудников, совершивших какое-либо преступление или чье поведение признавалось опасным для окружающих (Самонин слышал о пагубном воздействии некоторых артефактов на человеческую психику), имелось несколько, для содержания десятка или около того заключенных в каждом. На электрозамки дверей подавались команды с пульта управления и контроля, но сейчас они были закрыты. Подойдя к одной из них, Алексей открыл глазок, чтобы воочию убедиться в том, что все мертвы. Зрелище пугало. Перекошенные лица солдат, навеки застывшие от понимания прихода неизбежной и жуткой смерти, смотрели в разные стороны. Кое-кто держал себя за горло, другие пали возле стен, а некоторые грудой лежали в углу. Чуть позже Самонин обнаружил причину этому. Наверху в стене имелась вентиляция и в отчаянии кто-то заметил ее, стараясь забраться ближе к ней в бесплодных усилиях найти там воздух. Вентиляция им не могла помочь, поскольку газ просто не успевал развеяться и постепенно, один за другим охранники погибали. На полу в руке солдата Алексей увидел черный предмет и только присмотревшись, он опознал в нем газовую гранату. Самонин медленно отпрянул и подошел к другим камерам, но в них как и в первой царил лишь мертвый покой. Выяснив, что в этом секторе никого из живых не осталось, связист направился к шлюзу, отделенному вместе с сектором для разведчиков от изолятора бронированной дверью с кодовым замком. К своему удивлению дверь оказалась открытой и Алексей беспрепятственно прошел через нее. В правой части имелся санитарный отсек представлявший помещение, разделенное между собой стеной, дабы изолировать обе части друг от друга и не допустить проникновение радиоактивных веществ внутрь в комплекса разведчиками, возвращавшихся из рейдов. Пройдя в часть, предназначенную для выхода, Самонин убедился в невозможности открыть изнутри гермодверь и подозрение о ее блокировки снаружи подтвердилось. Пнув в нее ногой, Алексей направился к центру планирования на противоположной стороне, но когда связист попал внутрь, то просто обомлел: на полу ровными штабелями были уложены трупы разведчиков с пулевыми ранениями. Стулья, раньше стоявшие в несколько рядов, были бесцеремонно сброшены в одну кучу возле стены, на которой висел огромный монитор. Здесь Алексей насчитал четырнадцать трупов, по форме относившихся к подразделению, возглавляемым полковником Серегиным. Всех до единого убили выстрелами из огнестрельного оружия, на что отчетливо указывали их раны. Теперь мысли еще больше запутались, чем прежде.

– Мертвые разведчики? – вслух произнес инженер, пораженный увиденным. – Но ведь именно они стреляли в остальной персонал… Значит, кто-то отказался и тогда несогласных решили убрать?

Ответа на свой вопрос Алексей не мог получить. Общее число убитых перевалило за пятьдесят человек и связист в депрессивном состоянии вышел из зала.

"Кто-то должен будет за это ответить"

Пройдя по кабинетам к жилому отделу, Самонин нашел еще одно тело – главного научного сотрудника Дмитрия Логинова, голова которого находилась под неестественным углом. Он не удивился тому, что кабинет, в котором он нашел начальника научно-исследовательского подразделения, принадлежал Серегину. Когда Алексей вышел оттуда, то знал, что в тех частях комплекса, куда у него имелся доступ и где имелись камеры наблюдения в живых больше не осталось ни единого человека. Теперь спешить стало некуда и связист направился к биологу Руденко. Хороших новостей для него у Самонина не было.

***

Серегин заблудился и теперь он это знал совершенно точно.

Странный

Туман

как бы облеплял, обволакивал все тело, будто живой. Третий час к ряду полковник блуждал в нем, избегая скрытых аномалий в этом белесом мире, таившем в себе невидимые угрозы. Чем глубже продвигался полковник во мгле, тем больше его одолевала тревога. Она порождала семена страха, граничившего с паникой, от которого не получалось ни скрыться, ни избавиться. Мертвая тишина и молчащий радиоэфир сопровождали Серегина на всем пути и, казалось, время здесь остановилось. Плохая видимость – десятка два шагов, не больше – не давала возможности видеть ориентиры, поэтому полковнику ничего не оставалось, кроме как делать отметины на деревьях, чтобы иметь возможность определить, идет ли он по кругу или нет. Удивительно, но Туман по неизвестной причине влиял и на компас, стрелка которого постоянно вращалась и дергалась. Единственное, что знал Серегин так это приблизительную область Зоны, где он сейчас находился, поскольку имел представление о скорости своей ходьбы.

"Но в каком направлении я иду?

– все чаще задавался вопросом полковник. –

А если я сбился и выберусь куда-нибудь в западные сектора?"

"Брось, черт бы тебя побрал, брось эти долбанные гадания! Чем больше ты думаешь об этом, тем сильнее ты предаешься панике и тем меньше у тебя шансов выжить"

Хотя основания для паники у любого, кто окажется в такой аномалии, имелись и весьма основательные. Электроника здесь работала через раз и полагаться на детектор становилось опасно, из-за чего полковник максимально осторожно выверял каждый шаг, примечая любые странности. Однажды, заметив легкое движение, он еле успел отскочить, ибо зашел в область действия некой турбуленции, где область Тумана стала закручиваться в нечто похожее на смерч. Лишь годами отработанная реакция и немалый опыт спасли его от погибели. Вихрь в считанные секунды усилился, затягивая в себя потоки мглы, но полковник резким броском отпрыгнул на безопасное расстояние. Сердце, казалось, выскочит из груди от столь неожиданной ловушки и военный по давней сталкерской привычке немедленно нашел для нее пустой слот в своей памяти, хотя намеревался больше никогда не соваться в Зону. Теперь он знает приметы ловушки.

Выругавшись про себя за свою неосторожность, Серегин двинулся дальше, отметив особую опасность аномалий в Тумане, которые, как он убедился, отличались куда большей скоростью срабатывания. Сейчас Серегин просто пытался идти по прямой, не сворачивая без особой на то необходимости, посчитав, что рано или поздно Туман должен был закончиться, а поскольку направление он все равно не мог определить, то постоянное движение по прямой оставалось единственной возможностью выбраться из него. Если не считать аномалий и живности, в своем положении Серегин видел, лишь одну причину для серьезного беспокойства. Все может оказаться куда печальней, если выяснится, что Туман это часть некой пространственной аномалии, выхода из которой не может быть в принципе. В подобном случае он может блуждать здесь до тех пор, пока у него не закончится запас воды или его не сожрут здешние хищники. Решив не зацикливаться на подобных мыслях, полковник продвигался все дальше, но с каждым пройденным метром, угнетающее чувство становилось все сильнее.

"Найти выход, найти выход, найти выход"

– эта фраза укрепилась в сознании, стала неотъемлемой частью всего, о чем думал Серегин. В добавок ко всему, крайне низкая видимость развивала убийственное ощущение паранойи. Ему казалось, будто в любой момент из этой пелены выпрыгнет кошмарная тварь и разорвет на куски, а воображение, словно нащупало пространство для разгула и дорисовывало в голове жуткие образы. Мерзкие рожи скалились на него, приближались все ближе и он уже слышал их дыхание со злобным рычанием, издаваемым в предвкушении славного пира. Узкий обзор заставлял почти непрерывно поворачивать головой, чтобы видеть все, что могло быть сбоку и Серегину показалось, будто периферийным зрением он заметил некую тень. Взгляд в ее сторону – никого. В горле пересохло и, направив автомат туда, где, как ему казалось, пробегала тень, Серегин ожидал увидеть причину своих страхов, но неуловимое существо постоянно скрывалось в Тумане. В конце концов, полковник начал испытывать трудности с дыханием, от чего вынужденно совершал вдохи все чаще. Последнее приводило к ухудшению состояния и теперь иллюзия асфиксии достигла своего предела. Голова закружилась и Серегин спешно отсоединил свой шлем, хватая воздух ртом, подобно выброшенной на берег рыбе. Теперь он стоял на четвереньках, потихоньку приходя в себя. Взглянув на свои руки, полковник сжал их в кулаки и с силой ударил по земле.

– Тебе меня не сломать! – сдавленным шепотом произнес он. – Ты меня слышишь? НЕ СЛОМАТЬ!

Взор его обратился во мглу, которая ответила мертвым спокойствием, будто насмехаясь над словами ходока. Серегин медленно встал на ноги и подобрал свой шлем. Как только он надел его и собрался продолжать идти дальше, то чуть вдалеке им был замечен человеческий труп. Насторожившись, военный стал осторожно подходить к телу и чуть было не пожалел. На земле лежали куски буквально расчлененного человека с чудовищными ранами на частях тела, оставшихся от него. Останки поедали странные четырехпалые организмы размером с кошку, внешне напоминавшие пауков. Приближение Серегина встревожило их и дюжина падальщиков спешно разбежалась в стороны, оставив ему результат чьего-то банкета. Весь вид покойника говорил о силе того, кто сделал с ним такое, но полковник понимал, что один человек в этих краях – явление из ряд вон. По остаткам экипировки и другим мелочам, Серегин определил в трупе сталкера, которые в большинстве своем не ходят в дальние рейды по одиночке. Следовательно, заключил он, где-то поблизости могут быть напарники мертвеца. Возле него и дальше, на земле, обнаружились странные следы, вероятно, принадлежавшие самому существу. Во всяком случае Серегину слабо верилось в принадлежность кого-то другому, не причастному к расправе над сталкером. Их размер настораживал. Вытянутые, со следами массивных когтей – общая длина одного следа без малого оказалась в человеческий локоть, что говорило про внушительные размеры их обладателя. Были и другие следы, которые Серегин поначалу принял за отпечатки иного существа или еще одной особи из-за довольно существенного различия в их размерах. Однако, изучив их лучше, полковник пришел к выводу, что все они принадлежали одному и тому же зверю. Более крупные следы относились к передним конечностям, поменьше – к задним, из чего напрашивался вывод о размерах чудовища, значительно превосходивших белого медведя. Инстинктивно военный оглянулся, хотя увидеть что-либо дальше двух десятков шагов не представлялось возможным. Тогда он отошел метров на пятнадцать в сторону, чтобы тело сталкера находилось в пределах видимости, и стал идти по часовой стрелке пока не узрел еще одно тело. Если быть точнее, им оказался ботинок, из которого торчал огрызок ноги с обломанными костями и засохшей кровью, а чуть дальше по следам на земле удалось найти остальные части тела, говорившие о той же причине гибели этого сталкера, чей шлем полковник нашел чуть в стороне. Весь помятый, с явными следами крупных зубов, он оказался не по вкусу зверю, сумевшему устроить бойню. Осмотревшись, полковник увидел другие останки приблизительно в таком же состоянии, что и первые. Всего он насчитал шестерых человек и теперь особо остро встал вопрос, куда идти дальше. Не исключено, что здешний царь зверей мог быть где-то поблизости и перспектива присоединиться к остальным мертвецам Серегина совсем не устраивала. Решив не осматривать все тела, он хотел было продолжить свой путь, если бы не одна деталь, которая привлекла к себе внимание. Один из сталкеров не был разорван на куски, как его бывшие коллеги, и просто лежал на холодной земле. Шлем он снял и отбросил на несколько метров в сторону, держа в руке пистолет. Вблизи все стало понятно. Сталкер, доведенный до полного отчаяния, всадил себе пулю в голову и вышиб мозги с кусками черепа. По форме и схожим признакам разложения, Серегин заключил, что скорее всего он принадлежал к отряду найденных им остальных покойников.

"Значит, тварь перебила всех, кроме одного. Выживший либо сразу застрелился, либо позже, осознав безвыходность положения. Сколько же они здесь провели времени?"

Он вгляделся в невидящие глаза покойника и вновь ощутил приступ сильнейшей боли в голове. Это лицо – оно чем-то было так похоже на Логинова…

***

22 октября 2016 года. Научно-исследовательский комплекс изучения

Чернобыльской аномальной Зоны

…Труп профессора пришлось оставить в кабинете, пока все не закончится. Настало время действовать, тем более они так долго готовились к этому моменту, прорабатывали каждую деталь и действия сообщников. Кравцов шел вместе с Серегиным и теперь следовало все сделать как можно быстрее, пока никто не смог узнать об их плане.

В зале для совещаний ожидал Юрий Дементьев, взглянув на полковника как всегда с некоторой настороженностью, хотя обращался к нему подчеркнуто вежливо. Кроме него внутри находился шеф Службы безопасности полковник Севастьянов и особист майор Ефимов. Серегин плотно закрыл дверь и обменялся приветствиями с остальными. Дементьев, заметив отсутствие Логинова, спросил своим баритоном:

– В первый раз вижу, чтобы Дмитрий Сергеевич опаздывал, тем более в столь ответственный момент. Никто не знает где он может быть?

– Странно, – притворно согласился Серегин. – Думаю, он у себя, на минус четвертом уровне. Вы же знаете этих исследователей – обнаружат очередной неизвестный эффект и тогда их и за уши не оттянешь.

Севастьянов, которому ожидание изрядно надоело, с плохо скрываемым раздражением заметил:

– Если одного из тройки нет, то согласно действующему порядку, это не нарушает правил, так что, Юрий Семенович, мы можем начать без него, а как только наш главный светило науки появится мы обязательно зачтем ему шифровку.

Мимика скуластого лица Севастьянова не изменилась, не смотря на эмоции, но Дементьев, любивший во всем порядок, набрал по внутренней связи заместителя Логинова, однако на вопрос, где же находится главный научный сотрудник получил отрицательный ответ от его заместителя.

– Скорее всего поднимается, – заключил Серегин и двое службиста, соглашаясь, кивнули.

– Тогда приступим, – сдался Дементьев и взял со стола лист с расшифрованным текстом. Незадолго до встречи дежурный радист в центре связи получил шифрованное сообщение, когда на экране его монитора появился на первый взгляд беспорядочный набор букв, хотя на самом деле это был одноразовый шифр. Записав его на электронный носитель, дежурный передал его офицеру связи Юрию Дементьеву, который уже в зале совещаний принялся за расшифровку сообщения с помощью кодовой книги, заполненной случайными комбинациями букв и цифр для каждой буквы алфавита. Такая наугад выбранная последовательность букв и чисел соответствовала заранее выбранному слову в еще одной книге. Каждые три месяца эти книги менялись, когда засекреченный спецотдел фельдъегерской службы, созданный шестью годами ранее, доставлял новые книги в бронированном кейсе с системой самоуничтожения. В определенный момент группе спецотдела из семи человек, уже находившейся в Зоне, по закрытому спутниковому каналу указывали точные координаты места, где они должны были спрятать кейс. Как только группа покидала район, то в комплекс поступала команда, содержащая координаты закладки и код деактивации системы самоуничтожения. К ней отправлялся отряд, подобранный наполовину из разведчиков, наполовину из службистов и приносил кейс в комплекс. Старые книги подлежали немедленной ликвидации, для чего имелась специальная печь на минус втором уровне. При дешифровке запрещалось переносить информацию из кодовых книг на электронные носители по требованиям правил безопасности, поэтому службисты и Серегин терпеливо ждали, когда Дементьев начнет читать расшифрованное сообщение. В этот момент к нему чуть ближе подошел Севастьянов с Ефимовым так, что Серегин оказался у них за спинами. Просунув руку в наполовину расстегнутую куртку своей полевой формы, шеф разведки нащупал рукоять пистолета с глушителем и медленно вытащил его. Первый, кому Серегин прострелил затылок был Севастьянов, который лишь дернулся и упал вперед. Все произошло настолько быстро, что стоявший рядом особист не успел отреагировать, получив следом свою долю свинца. От неожиданности Дементьев отпрянул назад и с нескрываемым испугом посмотрел на пистолет в руке Серегина.

– Зачем вы это сделали, черт бы вас побрал?! – ошарашено произнес Дементьев, переведя взгляд на убитых. – Мы же договаривались, что обойдемся без этого!

– Не будьте наивными, Юрий Семенович, – спокойно произнес Серегин, пряча пистолет, – вы прекрасно понимали невозможность пойти иным путем. Блокировка этого уровня лишь немного сдержала бы тех, кто работает внизу, а нам главное выиграть время.

Серегин протянул руку вперед.

– Дайте взглянуть на расшифровку, – сказал он и Дементьев, шокированный увиденным медленно протянул лист бумаги с текстом. Ошеломленный, офицер-связист подошел к телам и поочередно проверил пульс у службистов, пока не убедился в их гибели.

– Все не должно было так случиться, – бормотал он про себя, присев возле стены. Полковник посмотрел на него с видом, будто перед ним была половая тряпка.

"И как только тебя взяли сюда?"

– подумал он, но вслух не сказал. В расшифровке, которую он читал, Центр сообщал о необходимости дополнительных замеров фона пси-излучения с помощью дронов в районе открытого разлома с минимальной дистанцией для людей в пятьсот метров. Всякие рейды подразделений на меньшее расстояние строго запрещались до того, пока оценка главного научного сотрудника не станет основанием для принятия решения возможности использовать разведчиков в непосредственной близости от него или при спуске. В противном случае проводить замеры дозволялось только техническими средствами и только дистанционно. Сложив лист, полковник посмотрел на Дементьева.

– Ну полно вам, Юрий Семенович, пора прейти в себя, – произнес он, вынимая из сейфа вторые и третьи запасные экземпляры кодовых книг.

Связист исподлобья злобно посмотрел на полковника, осененный страшной догадкой.

– Значит и Логинов не опаздывал, верно? – тихо спросил он. Вместо прямого ответа Серегин с притворным сожалением заметил:

– Увы, но Дмитрий Сергеевич представлял собой тот тип людей, с которыми очень трудно договориться, тем более в таком щекотливом деле, как поиск компромисса. А ведь он мог бы помочь нам.

– Вы просто хладнокровно убили его! – прошептал Дементьев. Серегин остановился, а затем быстро подошел к связисту и, схватив его за плечи, рыком поднял на ноги.

– Послушайте, у меня нет времени, чтобы нянькаться с вами, поэтому окажите всем услугу – придите в себя!

Кивнув головой, Дементьев холодным взглядом посмотрел на Серегина, выражение лица которого говорило о гневе, вызванном мягкостью связиста. Полковник отпустил его и сказал: – У нас не было иного выбора.

Когда он убедился, что связист больше не проявляет явных признаков волнения, то истолковал это как признак прихода Дементьевым в себя. Однако Серегин ошибся в своей догадке, поскольку спокойствие связиста объяснялось совершенно иной причиной, нежели согласие с ним. Сложив на стол все шесть книг, полковник повернулся чтобы проследовать к двери и позвать стоявшего за ней капитана Кравцова. В этот момент Дементьев схватил со стола два увесистых тома и с размаху ударил ими по голове Серегина, от чего разведчик с глухим стоном повалился на бетонный пол. Дементьев быстро взял подмышку книги и вышел из зала, заметив на себе пристальный взгляд Кравцова, который стоял рядом со входом. Не поворачивая головы, Дементьев коротко бросил:

– Он занят телами, – и размеренным шагом пошел дальше по коридору. Кравцов лишь просмотрел ему в спину, но затем подошел к двери, из которой навстречу, держась за голову, вылетел Серегин и разъяренно крикнул:

– Не дай ему уйти!!! – заорал он. Кравцов обернулся и увидел, как Дементьев бросился бежать. Капитан отреагировал незамедлительно и успел произвести один меткий выстрел, но каким-то образом Дементьеву удалось свернуть за угол.

– Чего стал?! За ним!! – крикнул Серегин и капитан бегом направился за связистом.

Удар книг был весьма ощутимым и полковник представил, что будь он чуть пониже, то Дементьев мог запросто вырубить его. Самым необычным для полковника оказалось отсутствие удивления поступком связиста, будто на подсознательном уровне он этого ожидал.

"Значит, не выдержал угрызений совести за смерть этих недоносков? Слизняк"

– с отвращением подумал полковник и вслух добавил:

– Никому нельзя доверять.

Книги он передал двоим из тех разведчиков, кто присоединился к нему, которые уничтожили их в печи для секретных документов. Через пару минут вернулся запыхавшийся Кравцов и на молчаливый вопрос полковника отрицательно покачал головой.

– Дементьев мертв, но успел передать книги кому-то из отдела связи, – ответил капитан. – Лица я не видел, но вычислить его дело техники…

– Но?

– Он успел сбежать на один из нижних уровней. Мне пришлось пристрелить двух охранников.

– Твою дивизию, – злобно прошипел Серегин. – Возьми двух человек и убери их тела в зал для совещаний. Не забудьте замести следы.

– А что делать с беглецом? – спросил Кравцов.

– Дам задание нашим в охранной комнате выследить его по камерам. Бегать за ним сейчас не имеет смысла, все выходы под нашим контролем. Ему не скрыться.

Сам Семенов направился в центр связи и по внутреннему каналу передал заранее подготовленное сообщение. Осталось задействовать финальную часть плана и теперь ничто не могло остановить полковника. Когда все охранники собрались по изоляторам, то отдать команду о полной зачистке для него не представляло проблем, ведь еще утром, перешедшие на сторону Серегина разведчики, по его приказу перебили часть своих напарников, которые не ведали о готовящемся саботаже и спали после недавней вылазки. Для этого вечером дежурные возле комнаты хранения оружия были нейтрализованы, а каждому заговорщику выдали по пистолету с глушителем, чтобы до шести часов утра, когда объявлялся подъем, они перестреляли бывших товарищей. Для уверенности в способности заговорщиков это совершить, не дрогнув в последний момент, Серегин лично присматривался и отбирал каждого из них на протяжение последних полугода. Само собой для акций по уничтожению охраны и всего остального персонала пришлось использовать только тех, кто готов выполнить любой приказ, поэтому положиться оказалось возможным далеко не на всех. Возникли случаи, когда четверо не смогли выполнить приказ, но Серегин с ними быстро расправился и больше никаких угрызений совести ни у кого не наблюдалось. Каждый из заговорщиков в той или иной степени имел основания перейти на его сторону, привлеченный представившимися возможностями, а полковник, умело играя на их слабостях и затаившейся злобе, сумел вытащить наружу самые низменные чувства. Благодаря своей настойчивости, Центр позволил ему самостоятельно набирать людей в подразделение глубинной разведки, вследствие чего не составило труда окружить себя теми, кто разделял его взгляды. При других обстоятельствах этого вряд ли удалось бы достичь, но руководство прекрасно знало, как важно для миссий в Зоне иметь сработанную команду и к предложению Серегина отнеслись с пониманием, даже не подозревая, чем в итоге обернется для них такое решение. В результате, полковник собрал вокруг себя с десяток верных ему человек, которые и образовали ядро будущего заговора. Для его реализации понадобилось два долгих года, за которые Серегин неоднократно сливал кураторам сведения о разработках и исследованиях в комплексе, тем самым, сумев им доказать свою пользу. Кураторы чрезвычайно высоко оценили всю важность их нового агента и предложили ему и его сподвижникам любые деньги, лишь бы те продолжали свою работу. Пиком этой деятельности стало сообщение об обнаружении источника пси-волн невиданной мощности, поэтому кураторы немедленно приступили к реализации плана по саботажу работы всего комплекса. Серегин через тайные закладки на территории Зоны в мельчайших подробностях сумел передать им в своих сообщениях схему комплекса, принцип работы, охрану, систему безопасности, связи и прочее. Вот тогда полковнику и сделали предложение, на которое он согласился без раздумий. Благодаря своим сообщникам, Серегин завербовал некоторую часть остальных разведчиков, которых знал значительно меньше. В части из них Серегин усомнился, посчитав их идеалистами, способными разоблачить его и нейтрализовать как только узнают о заговоре, предварительно сообщив в Центр. В конечном итоге разведчиков, представлявших по мнению заговорщиков угрозу, было решено убрать. Судьба же персонала оказалась также предрешена еще в самом начале. Уничтожение ученых с работниками кураторы обосновали не только утверждением о том, что чем больше людей останется в живых, тем выше вероятность их спасения, выхода на поверхность с последующим сообщением о диверсии. Если в этом случае Центр мог вычислить направление того, куда направлялся Серегин и послать туда группу перехвата, то вторым обоснованием ликвидации персонала стала тонкая игра на неприязни Серегина к Логинову, через которого она проецировалась на всех ученых комплекса в целом. Отказавшись от настояний полковника, Логинов, сам не ведая того, подписал себе смертный приговор. Тогда он не знал о стремлениях полковника найти некий оптимальный вариант, чтобы с частью верных ему людей отправиться к разлому, избежав при этом бойни. Те, на кого он работал остались бы недовольны, но тогда это не имело бы значения. Он им нужен, значит, проглотят его самоуправство – так рассуждал Серегин. Однако упорство Логинова к конечном итоге не оставило выбора полковнику и подтолкнуло того прибегнуть к радикальному варианту, на котором настаивали кураторы. В своих сообщениях они, тщательно подбирая слова, расписывали как важно убрать научный персонал, ведь из-за них он и его люди столько натерпелись, их задания по поиску аномальных образований привели к потери половины своих людей, а эти умники ни в грош не ставили их жизни. Понимая, что длительная обработка этой ложью Серегина рано или поздно даст плоды, кураторы стремились достичь еще одного крайне важного результата. Если уничтожить ученых в исследовательском комплексе, то подобный удар нанесет огромный урон по кадровому потенциалу России, поскольку возместить потери в квалифицированных специалистах, подходящих для работы в Зоне – крайне тяжело. Восполнить аппаратуру можно, но людей гораздо сложней, во всяком случае, в сжатые сроки. Слова, подкрепленные гарантиями щедрой оплаты всех их рисков подействовали как лампочка на мотыльков и после анализа ответов Серегина, в тысячах километрах несколько психологов независимо друг от друга пришли к единому мнению, что агент Фантом действительно соглашается с аргументами, которые слышит и принимает поставленные условия. Само собой психологи, допущенные к анализу его речи, не догадывались о том,

что

на самом деле ему предстояло совершить. Кроме того, полковнику удалось перевербовать заместителя главного особиста, который после долгого изучения предстал как человек, готовый пойти на сотрудничество. Хозяева Серегина с его помощью установили личность особиста и обнаружили его в своих активных досье, выяснив некоторые интересные детали, касавшиеся слабостей военного контрразведчика. Они-то и помогли в дальнейшем Серегину сделать его своим человеком в Службе безопасности. Благодаря своим навыкам, особист вел двойную игру и передавал информацию об агентах, внедренных в ряды разведчиков, которые загадочным образом чаще остальных погибали в рейдах.

В результате в считанные минуты первое препятствие на пути реализации планов полковника исчезло, когда двери в изоляторы c охранниками синхронно открылись и в проемах появились люди в полной защитной экипировке и с нацеленными автоматами. Раздались крики непонимания и страха, особенно когда внутрь влетели гранаты, из которых повалил газ. Двери немедленно зарылись, а крики ужаса слышались через стены до тех, пор, пока смерть не оборвала их.

Пришлось уничтожить все найденные радиостанции, кроме одной. Пока группы прочесывали уровень за уровнем в поисках научного и технического персонала, Серегин спустился к ним, чтобы лично убедиться в отсутствии кого-либо в живых. Связавшись с постом центрального наблюдения, он поинтересовался, где последний раз видели мужчину, который проходил в форме инженера. Оттуда сообщили, что программа распознавания обнаружила его на минус третьем уровне, но больше он не светился перед объективами камер.

"Это не имеет значения,

– подумал Серегин, –

наверняка он убит, но у меня нет времени проверять личность каждого"

И все-таки Серегин прошелся по уровню. Разбросанные трупы производили тягостный эффект, но он понимал, что пути назад нет. Один из сотрудников отдела моделирования пошевелился среди своих бывших коллег и привлек к себе внимание. Серегин медленно подошел к нему, стараясь не смотреть в глаза. У человека была простреляна спина, хотя он все еще оставался жив, возможно, из-за того, что пули не смертельно задели жизненно важные органы. Быть может, сотрудника удалось бы спасти, однако злая ирония судьбы не дала ему ни единого шанса и в виде направленного пистолета полковника поставила точку в его жизни. Выстрел.

Добить первого из уцелевших оказалось труднее всего. Последующих, коих имелось совсем немного, отправить к праотцам оказалось легче и за полчаса обхода заговорщикам удалось перебить, как им казалось, весь персонал. Всех своих людей Серегин изначально разделил на две группы, каждая из которых должна была заблокировать взрывами входы в комплекс извне. Для этой цели использовали заряды пластита и несколько мин, взрывами которых повредили запирающие устройства гермодверей и завалили к ним проходы. Двумя разными путями обе группы заговорщиков встретились на поверхности в условленном месте и через переносную радиостанцию связались с Центром в указанное им в шифровке время. Лейтенант Теплицкий, и раньше руководивший группой связи с руководством, передал подготовленный ответ.

– Патриарх, говорит Двадцать шестой, как слышно, прием? – спросил Теплицкий, поднеся к уху телефонную гарнитуру радиостанции.

– Двадцать шестой, на связи Патриарх, слышим вас хорошо.

– Говорит Двадцать шестой, действуем в соответствии с последним указанием.

– Говорит Патриарх. Все мероприятия должны осуществляться только после одобрения "Сонара". Повторяем, использование личного состава в операции запрещается предпринимать до тех пор, пока не будет дано заключение "Сонара". Как поняли, прием?

Лейтенант усмехнулся при упоминании позывного Логинова.

– Говорит Двадцать шестой, вас понял, не предпринимать никаких действий до получения одобрения "Сонара", прием.

Дальше последовал запланированный короткий доклад о состоянии дел в комплексе, о размере запасов продовольствия, воды, боеприпасов, средств тактической связи и прочих необходимых для выживания в Зоне вещей. Причем секретность была столь высока, что даже в случае перехвата и удачной расшифровки их разговора было крайне затруднительно догадаться о его конкретном смысле, поскольку даже самым обычным предметам присваивались условные обозначения, которыми и пользовались при сеансах связи. Этими мерами рассчитывали ввести противника в заблуждение относительно того, чем могла являться суть разговора. Однако угроза для Центра пришла совсем с другой стороны, нежели там предполагали.

– Вас понял Патриарх, конец связи, – Теплицкий передал радисту телефонную трубку и повернулся к Серегину. – Все идет в соответствии с планом.

– Отлично, пора выдвигаться, – ответил полковник, похожий в своем спецкостюме на какого-нибудь киборга из фильма о далеком будущем и первым вышел в опускавшуюся на Зону ночь.

"Жребий брошен",

– подумал Серегин, хотя знал, что на самом деле точку невозврата он прошел намного раньше.

***

Теперь полковник вспомнил абсолютно все. Если до того, отдельные моменты были словно скрыты за ядовитой пеленой, от которой невозможно деться, то сейчас его разум отчистился. Все чувства обострились, а реальность вокруг предстала необыкновенно четко, будто смыта вся грязь, через которую он до сих пор смотрел. Помутнение прошло, но через странный звон в ушах все сильней прорывался рев, сначала на пределе слышимости, но затем становился все мощнее, пока не вылился в громоподобный звук, разрывающий гнетущую тишину Тумана. Нечто семенило к нему из глубин непроглядной мглы, от чего полковника бросило в холодный пот. Рефлекторно Серегин стал пятиться назад, постепенно укоряя шаг. Наконец, он был готов просто побежать, пытаясь определить направление, с которого к нему двигалось существо.

"Откуда?!"

Нечто приближалось с титанической поступью по земле, но ограниченная видимость некоторое время мешала рассмотреть что-либо, пока, наконец, не показался силуэт кого-то огромного. Серегин оценил обстановку и сделал бросок к ближайшему дереву, за которым он смог укрыться. В нервном напряжении на миг ему показалось, что не было ни мертвых сталкеров, ни жуткого рева, ни Тумана, но повторный рев подтвердил реальность происходящего. От приближения существа земля содрогалась до тех пор, пока оно не остановилось, с шумом втягивая в себя воздух. Замерев подобно сфинксу, Серегин не шелохнулся и старался контролировать эмоции. Сейчас главным было не терять самообладание и не издавать ни единого звука, но беда пришла, как всегда, оттуда, откуда ее меньше все ждешь. Дозиметр – один из немногих приборов, действовавших в Тумане – до сего момента молчавший, наконец сработал на повышение радиационного фона, издав тихий звуковой и вибро-сигнал. Однако в зловещей тишине Тумана он прозвучал громко и отчетливо, от чего полковник немедленно отключил его, но было поздно. Монстр явно метнулся к нему и Серегин мгновенно помчался, чувствуя как за ним гналась огромная тварь, рассекая призрачный Туман в погоне за своей жертвой. Расстояние между ними неуклонно сокращалось и полковнику казалось, что вот-вот, и наступит момент, когда чудовище его догонит. Время замедлилось и мозг Серегина ускорено прорабатывал возможности предпринять то, что может спасти ему жизнь.

"Дозиметр! Его звук привлек внимание"

Идея о реагировании твари на звуки в Тумане, где увидеть привычным способом дальше нескольких метров нереально, показалась полковнику весьма здравой. Тогда на ходу он вытащил гранату и, выдернув чеку, с силой бросил ее в левую сторону от себя, а сам, насколько было возможно, резко изменил направление бега и отпрыгнул вправо. Взрыв прогремел в нужный момент и Серегин залег на земле, видя, как огромная махина мутанта затормозила, явно сбитая с толку неожиданным звуком взрыва. Четкий вид существа был скрыт за плотной пеленой, но общие черты военный все же различил. Могучее порождение аномальной экосистемы по форме напоминало колоссальный гибрид медведя и собаки, но с сильно удлиненной мордой и отсутствием волосяного покрова на голове. Ничего подобного прежде Серегину никогда не встречалось и вид зверя больше походил на картинки доисторических животных, вымерших за долго до появления человека. Существо с шумом дышало, затем тряхнуло головой и свернуло в сторону, где прозвучал взрыв гранаты. Медленно, полковник стал отползать с автоматом в руках к ближайшим кустам, среди которых рассчитывал скрыться. При движении он старался контролировать направление, куда ушел хищник, готовый встретить его очередью бронебойных пуль. Достигнув кустов, Серегин осторожно прополз между ними и остановился для оценки обстановки.

"Проклятый Туман"

– в очередной раз подумал полковник. И действительно в такой мгле потерять ориентиры – плевое дело. Серегин прислушался. В воздухе были слышны довольно низкие звуки, повторяющиеся с определенной частотой, издаваемые огромным мутантом. Определить точно откуда они исходили не представлялось возможным из-за Тумана, в котором направление звука довольно существенно искажается.

"Где же ты?"

Присев на корточки, Серегин пытался сообразить, как ему теперь пытаться выбраться и куда отходить, чтобы не попасть в огромную пасть. Легкая вибрация, исходившая снизу заставила обратить Серегина взор к земле, на которой пара мелких камней слегка подпрыгивала. Реакция спасла ему жизнь и уход в сторону позволил не попасться в челюсти громадному зверю, сумевшему подкрасться сзади. И все же не смотря на проворность, проявленную полковником, избежать могучего удара в левое плечо ему не удалось. В результате он охнул и пролетел не меньше трех метров в бок, с силой ударившись о землю. Боль пронзившая тело оказалась такой сильной, что Серегин не потерял сознание от подобной "оплеухи" во многом благодаря своему бронекостюму. Подняв автомат, он упер его приклад себе в область подмышечной впадины и с расставленными в сторону ногами открыл огонь по массивному силуэту твари, терроризировавшей все живое, что по неосторожности забредало в эту белесую ловушку. Стрекотание автомата перемешалось с воем существа, который от боли, причиненной попаданием множества пуль, был столь сильным, что полковник даже через шлем ощутил всю его мощь. Пули с уплотненным сердечником не замечали шерсть с толстой кожей и пробивали даже кости существа, поражая его внутренние органы. Монстр отпрял в сторону и виляющим бегом засеменил вдаль, скрывшись под покровом молочной мглы, а полковник от выброса адреналина высадил вслед твари оставшиеся пули, пока рожок не опустел. Все еще продолжая смотреть вслед монстру, военный с трудом ухватил ушибленной левой рукой цевье автомата, а другой обхватил магазин и нажал пальцем на защелку. Отсоединив его, Серегин тут же вставил другой "рог" и направил автомат в сторону сбежавшего существа. Плечо горело от боли, а на все тело навалилась сильнейшая усталость вперемешку с нервной дрожью, но полковник не мог себе позволить оказаться в бессознательном состоянии, когда поблизости бродил подстреленный зверь, из ран которого темно-красная кровь оставила на земле след из множества пятен. Поднять левую руку Серегин не мог – на любые подобные действия она реагировала острейшей болью, словно тысяча игл впивалась в плоть, поэтому пришлось меньше ею шевелить. Рюкзак он снял и на время повесил его только одной лямкой на правое плечо и хотя теперь весь груз неравномерно распределялся по телу, но адская боль не оставила выбора. Придется чаще останавливаться на отдых, однако иного пути просто не осталось; полковник хотел быть как можно дальше отсюда, пока тварь не очухалась и не вернулась на место схватки, преисполненное желанием добить жертву, оказавшую ему сопротивление.

***

Планирование, длившееся практически все время, за исключением тех часов, которые каждый потратил на восстановление собственных сил, подошло к своему логическому завершению. Теперь все бойцы уподобились деталям отлаженного часового механизма, не дающего сбоя при наличии должного ухода. Полностью всё, начиная от оружия и заканчивая маскировочными костюмами, приведено в порядок, элементы экипировки грамотно подогнаны и закреплены, не ударялись друг друга, тем самым, избегая возникновения шума при ходьбе. Майор лично проверил каждую из двух новообразованных подгрупп и, удовлетворившись полученным результатом, бойцы еще раз пересказали свои задачи. По окончании осмотра, Егоров, взяв свой автомат с навинченным глушителем, коротко бросил:

– Пора на выход.

Покинуть базу, ставшую на время домом, было возможно только через второй выход, расположенный в другой части местности. Маскировка и заметание за собой следов на сей раз заняли сравнительно немного времени, что позволило не терять ни единой минуты. Сориентировавшись по местности, отряд выдвинулся в район, откуда он должен разделиться на две группы и всего менее чем через час пути сквозь труднопроходимые колючие кустарники разведчики добрались до него. В первую подгруппу помимо Ворона, Валета, Фауста и Шороха, временно входили Егоров с Метким, остальные же повернули в северо-восточном направлении и ушли сквозь легкий туман под аккомпанемент громыхавшей вдали бури. Никаких дополнительных наставлений, ничего лишнего – все знали свои задачи и теперь действовали автономно, но полностью скоординировано с остальными напарниками. Сверившись с картой, майор дал команду выстроиться в боевой порядок и с соблюдением полнейшей осторожности подгруппа "один" вышла в направлении заброшенной станции.

Удивительно, но порой соблюдение определенных правил даже в Зоне может помочь избежать множества неприятностей. Собственно, если не лезть к черту на кулички за новообразованными артефактами, не заходить на территорию мутантов или враждебных группировок, то риск погибнуть уменьшается процентов на семьдесят. Но даже оставшихся тридцати часто хватает на то, чтобы любой ходок мог получить разрыв сердца от невыносимого напряжения, сопровождавшее вылазки в глубоки земли Зоны. Нечто чужеродное, противное естеству скрывалось за жуткими деревьями и если в другом месте такое ощущение можно посчитать лишь впечатлительностью, то здесь все эти страхи, заползающие под кожу, абсолютно реальны. Бывает, в походе начинаешь просто физически чувствовать, как стена из деревьев начинает буквально сдвигаться, сдавливать тебя. Наступает приступ паники и человек не знает, куда себя деть, не видит происходящего и лишь спустя некоторое время галлюцинация проходит и он замечает под масками противогазов пристальные взгляды своих товарищей, наставивших на него дула своих автоматов. Кто-то говорил, будто такие фокусы возникают из-за длительного ношения противогазов – дескать, у человека сенсорика начинает барахлить, вот и мерещится всякое. Но черта с два с такими выводами согласился бы тот, кто на себе испытал нечто подобное.

Меткому совсем не хотелось, чтобы кто-то в столь ответственный момент потерял адекватное представление о действительности. Может просто пси-поля? – спрашивал себя сталкер, но тогда бы детекторы уже вовсю вибрировали, сообщая об опасности.

"Ты – параноик"

– заключил Меткий. Как и все сталкеры.

Группа из шести человек продвигалась в сторону убежища наемников, соблюдая изначально рассчитанный темп, ни на секунду не задерживаясь, если не требовалось обстановкой. Пару раз разведчики вынужденно останавливались, тревожно вслушивались в звуки темного леса, ибо незадолго до этого где-то рядом послышался топот какого-то массивного животного. Просканировав лес в том направлении, разведчики обнаружили, как некое существо, с хрустом ломая ветки, убежало прочь, видимо, испугавшись неведомых чужаков. Пришлось подождать минуту-другую, прежде чем все убедились в отсутствии угрозы и только затем медленным шагом отправились дальше. Миновав с полдюжины аномалий различной природы, бойцы вышли к территориям, за которыми располагалась станция, поэтому одетые в безобразные костюмы под цвет местности, они передвигались особенно осторожно, всячески избегая открытых участков. Чтобы суметь охватить как можно больший сектор для обзора было решено отправить Ворона, Валета и Фауста в точку, откуда еще недавно вел наблюдение сам Меткий. Объяснив им расположение аномалий и нескольких присмотревшихся ему деревьев, которые следовало использовать для ориентира, а также крупные кусты, трое грушников полуприсев, пошли в указанный им пункт наблюдения. Сам же сталкер сверился с изначально выбранным маршрутом командира и вместе с ним и Шорохом, которого он знак как Второй, вышел к другому наблюдательному пункту. Оттуда Егоров хотел лично оценить неприступность станции или суметь найти возможность все же проникнуть в нее, не прибегая к использованию подземелья. Первым пошел Меткий и как оказалось, совсем не зря. Даже со своим опытом Егорову было невдомек, каким образом сталкер сумел разглядеть и обратить внимание на такую мелочь, как неправильный изгиб травы, гнувшуюся в противоположную сторону от ветра. А ведь, если бы не он, поразился Егоров, то далеко не факт, что я сумел бы заметить эту странность! Чуть позже стала ясна причина их вынужденного оползания добрых тридцати метров на открытой поляне, где в качестве прикрытия разведчикам служила только жесткая как лезвия бритвы трава. Аномалия, невидимая человеческим глазом и практически не детектируемая техническими средствами, реагировала принципиально на живые организмы, причем совершенно неясным способом затягивая к себе неосторожную жертву. Данная особенность послужила основой для довольно дерзких предположений в сталкерской среде о живойприроде данного явления, хотя никаких подтверждений подобные версии не получили. Это Егоров знал и сейчас сделал вывод, что у ему в последнее время не хватало практики в рейдах по Зоне, что, впрочем, с другой стороны его полностью устраивало. Однако профессионализм заставил его оставить заметку в голове и вместе с замечанием к самому себе отправилось в нужное место среди остальных миллионов файлов памяти.

"Что ж,

– решил майор, –

такое задание, если я в нем выживу, даст немало опыта вместо утраченного… Вот чёрт!"

Лишь в последний момент он успел убрать голову от травы, которая ударяла по маске и оставляла на ней царапины. Тогда он чуть ниже опустил голову с расчетом, чтобы с одной стороны не терять из виду ползущего впереди сталкера, а с другой подставлять под режущие края травы свой шлем. Более всего не хотелось сейчас попасть под атаку мутантов, но кто от этого может быть застрахован, верно? Во всяком случае, вероятность здесь напороться на людей значительно ниже, чем в южных землях.

Приблизительно через двести метров Меткий, исполосовав себя здешней флорой, дал сигнал остановиться, указывая, что дальше по намеченному маршруту идти нельзя, поскольку впереди образовался плотный ряд аномалий-воронок, порождавших ударные волны при попадании в их радиус действия. Выругавшись про себя, Егоров знаком спросил, мол, в какую строну придется идти? Сталкер заранее предугадав вопрос, указал пальцем налево и сделал короткое круговое движение рукой, означавшей "в обход". В ответ командир кивнул и осторожно пополз между стволами растений, не забывая посматривать на экран встроенного детектора. Понадобилось не менее три четверти часа, чтобы добраться до того места, откуда станция хоть и была видна, но даже хуже, чем с прежнего наблюдательного пункта Меткого. Такова цена за желание из разных точек изучить окрестности временной базы частников, ибо все позиции, с которых вести наблюдение проще, наверняка находились под пристальным вниманием противника. Каждый из разведчиков расположился на некотором расстоянии друг от друга, причем замаскировавшись под кусты или крупные пучки травы. В должной подготовке врага не приходилось сомневаться, а потому совершенно точно у них были на примете все кусты, кочки или другие образования естественного происхождения, поэтому появление на территории, которую противник должен был уже знать как свои пять пальцев, нескольких новых объектов, может привести к провалу. Теперь все трое, утыканные ветками и пучками травы, влезли прямо в кусты и с монокулярами в руках предельно внимательно следили за всем, что имеется на пространстве перед станцией. Особо не понравилось Егорову практически открытая местность перед ней на расстоянии не менее трехсот метров, что полностью исключало передвижение даже в том режиме, в котором они двигались до сего момента. Добраться незамеченными не получалось не только из-за того, что они будут у противника как на ладони, но кроме того, не стоило забывать о датчиках, чья чувствительная электроника выявит разведчиков задолго до того, как они сумеют приблизиться к базе. Прикинув наиболее вероятное расположение часовых, майор при всем старании не сумел их выявить.

"Итак,

– заключил он, –

проанализируем ситуацию. Любой, кто охраняет станцию, полностью держит под контролем любые пути подступа и ему знакомы все особенности ландшафта. Значит, проникнуть незамеченными никак не выйдет. В довесок сейсмоакустические датчики переводят возможный захват из статуса малоосуществимого в разряд невозможного"

Приблизительно к аналогичным выводам пришел и Меткий, для которого признание неосуществимости плана по захвату информации наземным способом, превратилась в нечто крайне отягощающее. И даже после взвешивания всех фактов он неизбежно приходил к одному выводу в своих оценках: план "А" – неосуществим. Даже приближение к объекту, не говоря о проникновении внутрь, с соблюдением условия того, что наемники не успеют уничтожить все носители, обречено на провал. Естественно, оставались шансы обнаружить часовых в процессе их смены, но даже удача в этом случае мало что меняла в тактической ситуации, а главное сколько придется ждать? Ведь тратится самое важное – время. Вариант просто дождаться, пока они все не выберутся из своей базы, а затем уложить их до момента эвакуации разведчики отбросили в самом начале. Если частники вздумали браться за такое дело, то их однозначно предупредили, что сохранность информации превыше всего и при малейшей угрозе захвата требуется полностью уничтожить ее. Иначе просто и быть не могло, ибо только таким способом можно исключить попадание результатов деятельности наемников в чужие руки. Тем более отсутствовали хоть какие-либо данные о том, когда, куда и откуда частники будут выходить, где и кто их будет встречать, какое будет прикрытие и так далее. Для разведчиков это означало невозможность тщательно спланировать нападение, что крайне существенно снижало шансы на успех для последующей ликвидации противника. Зато нападение из-под земли действительно сохраняло возможность застать врасплох.

Потратив на разведку еще не менее часа, тройка, сохраняя предельную осторожность, отползла другим путем обратно туда, откуда обе подгруппы разошлись. Оттуда к ним отправился Шорох, который должен был сообщить о том, что следует продолжать действовать по второй схеме (радиосвязь на данном этапе решили не использовать). Кивнув, Шорох сначала пригнувшись, а потом, перейдя на передвижение в положении "лежа" отправился к Ворону и присоединился к подгруппе "один". Майор и Меткий оперативно сняли маскхалаты и сумели довольно быстро покинуть эту территорию, но пошли чуть северней той развилки, где вторая подгруппа ушла в направлении входа в туннель. Будучи проводником, сталкер шел впереди, высматривая через стволы деревьев хотя бы малейшие намеки на аномалии и хотя, как заметил Егоров, он не брезговал детектором, все же больше полагался на свой опыт. Необходимость использовать прибор ночного видения отпала, что весьма сильно облегчало передвижение и обнаруживать аномалии становилось проще, особенно в незнакомой местности. Отойдя на почтительное расстояние от станции, в принципе использовать радиосвязь позволялось, но оба бойца хранили полнейшее молчание, не издавая лишних звуков. Подул сильный ветер, принесший с собой пылинки и всякую мелочь с земли. В какой-то момент тихо застрекотали счетчики, но выбора особого не осталось и пролезать через чащу пришлось как и раньше, не пытаясь обойти область повышенной радиационной опасности. На это не было времени, да и толку мало, ведь даже обход не гарантировал понижение фона.

Взглянув на электронную карту, Меткий с удовлетворением отметил, что из пяти километров, разделявших туннель со спецпутями от базы частников, они с Первым прошли без малого половину. При этом лишь однажды им пришлось по-настоящему включать свои сталкерские способности, когда чуть впереди предстало дерево, чья винтообразная форма ствола сразу же насторожила двух опытных ходоков. Оказалось детектор (черт бы его побрал!) не сработал и упустил из виду пространственную ловушку, искажавшую вид любого объекта. И все бы ничего, но Меткий знал: подлинный вид дерева остался прежним, хотя из-за искажения смотрится в столь причудливой форме, но зато если в такую штуку попасть то, выбраться оттуда уже никак не получится. Ориентируясь по целому ряду примет, сталкер и грушник смогли выбраться из коварной причуды Зоны ценой потраченного времени. Осталось пути час, максимум, два ходу, но в Зоне расстояния ощущаются далеко не так, как в остальном мире. Порой и путь в жалкую сотню метров может показаться бесконечно долгим в попытке преодолеть его. Целиком полагаясь на свое внимание, Меткий шел обходя любые подозрительные места и чувствуя, как Егоров тенью двигался где-то сзади, все время четко следуя за ним без единого звука. Сталкер уже было подумал, что так будет постоянно и где-то даже надеялся на это, ведь отвлечение внимания ненужная трата времени, но услышал сзади тихий шепот. Он обернулся на командира, который пальцем показал куда-то вверх. Меткий не сразу понял что конкретно имеет ввиду Первый, тем более, никаких тварей, ползающих на деревьях или воздушных аномалий он не увидел. Это его и насторожило.

"Воздушные аномалии?" –

сталкер только сейчас обратил внимание на отсутствие пульсировавшего образования метров пятьдесят в поперечнике, зависавшего до недавнего времени метрах в шестистах над землей. Кивнув в ответ, мол, понял, сталкер показал знак идти дальше и не уделять увиденному особого внимания. Действительно, да мало ли сколько из них умеют кочевать? Такая уверенность могла сохраниться за сталкером и дальше, если бы не два длинных и один короткий тоновые сигналы по рации. Вот здесь он и остолбенел.

"Уже?.. Но как?!"

Заметив, что Первый думает приблизительно о том же, сталкер от растерянности остановился. В своих выводах при подготовке они брали за основу выхода наемников для своих исследований с наибольшей вероятностью за пару часов до начала Выброса, который по всем данным должен был начаться… В этом момент Меткий осознал весь ужас ситуации. Сигнал "два-один", означавший "цель вышла" мог означать ошибку в прогнозах! А главное, Меткий и грушник находились далеко от любой пещеры, заброшенного здания или постройки, которую можно было использовать как укрытие.

"Твою же дивизию! Вот почему воздушная аномалия перекочевала – из-за Выброса!"

Егоров все понял, как только пришла условная команда и сталкер активно зажестикулировал, призывая уносить ноги. Теперь они вдвоем ринулись, насколько позволял им рельеф. Подтверждая все опасения, из раций, стоявших на приеме, пришло сообщение на частоте "Долга":

"ВНИМАНИЕ ВСЕМ, КТО НАС СЛЫШЕТ! ОБЪЯВЛЕН КРАСНЫЙ УРОВЕНЬ ТРЕВОГИ! МОНИТОРИНГОВАЯ СЛУЖБА СООБЩИЛА О ПРЕЖДЕВРЕМЕННОМ НАЧАЛЕ ВЫБРОСА. ВСЕМ ГРУППАМ, КОТОРЫЕ УШЛИ НЕ ДАЛЬШЕ КИЛОМЕТРА ОТ БАЗЫ НЕМЕДЛЕННО ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД! ПОВТОРЯЮ, ВСЕМ, КТО НАХОДИТСЯ В РАДИУСЕ КИЛОМЕТРА ОТ БАЗЫ – НЕМЕДЛЕННО ВЕРНУТСЬЯ НАЗАД! ОСТАЛЬНЫМ СРОЧНО НАЙТИ НАДЕЖНОЕ БЕТОННОЕ ИЛИ ПОДЗМНОЕ УКРЫТИЕ. ПОВТОРЯЕМ, ОБЪЯВЛЕН КРАСНЫЙ УРОВЕНЬ ТРЕВОГИ…"

Так доверять детекторам обоим разведчикам еще не приходилось. Они буквально ломились через стену кустов и мелких деревьев, покрытых какой-то паутиноподобной формой паразита, просто сметая их со своего пути.

– Какого хрена он начался раньше?! – на ходу выкрикнул Егоров – сейчас шум уже мало что значил.

– Не знаю… но… так бывает, – через отдышку отозвался Меткий. – Главное успеть добраться до входа, иначе рискуем поджарить собственные яй… в сторону! – Оттолкнув Егорова, сталкер и сам ушел в бок, избежав прямого попадания в небольшую мясорубку, утратившую энергию со времени последнего Выброса, но скоро вновь обретшую ее после очередного катаклизма в виде искажения в воздухе. Равновесие удержать не удалось и Меткий кубарем покатился, тем самым преодолев еще с десяток метров. Егорову повезло больше, благодаря небольшому дереву стоявшему у него на пути, уцепившись за которое, майор сумел избежать падения. Видя, как Меткий уже успел встать и бежит вровень с ним, командир по закрытому каналу отправил сообщение подгруппе "два":

– "Зверобой", повторяю, "зверобой".

***

Подобно призракам подгруппа "один" ступала за шестью наймитами, идущими куда-то в северном направлении. Соблюдать осторожность и не терять из виду цель грушникам приходилось постоянно. Слежка дело такое – одна ошибка и всему конец, поэтому Ворон решил избегать чрезмерного сближения с отрядом противника и не допустить своего обнаружения. Попутно он изучал все окрестности, которыми они передвигались, запоминая и оценивая возможные позиции, откуда, быть может, доведется атаковать частников. Однако этому не суждено было сбыться, после того, как он услышал по рации слово, которое после дешифровки прозвучало как "зверобой". Разочарование, испытанное лейтенантом Черновым, быстро сменилось пониманием необходимости этого шага. Утрата Лиса, который был ему как младший брат, разозлила его, пускай он и всячески старался скрыть свои эмоции. Выплеснуть свою злость и гнев за такую несправедливость, он внутренне настроился на этих наемников, коих всячески презирал. Теперь же эта возможность могла и вовсе улетучится, но Ворон считал себя профессионалом и не дал эмоциям одержать победу над собой. В конце концов, чтобы смерть Лиса не оказалась напрасной, нужно выполнить свою миссию, а для этого требовалось не убивать этих подонков. Во всяком случае, пока.

Остальным он подал условный сигнал об отмене ликвидации, а их задача теперь заключается в слежке за действиями заморских "коллег", после чего не теряя времени, нужно уйти в сторону укрытия, чьи координаты показал сталкер. Теперь второй группе будет куда сложней, но даже такой поворот входил в риск и был изначально учтен. Жаль, подумал, Ворон, что я не в группе с майором, но кому-то нужно командовать и здесь.

Отодвинув рукой пучок травы, лейтенант немного приподнялся, увидев, как четверо из отряда наемников спешно устанавливали некую конструкцию, двое же остальных, похоже, занимались охранением своих напарников. Как догадался Ворон, это и есть та самая буровая установка, о которой сообщалось в шифровке . Недалеко от остановки виднелась изувеченная земля, похожая на вздыбленные бугры, возникшие явно под действием чужеродных сил, чья мощь смогла сотворить такое с рельефом и Чернов предположил наличие связи аномалии с местом, выбранным наймитами. Не без любопытства лейтенант отметил, как двое человек саперными лопатами буквально за минуту вырыли рядом две квадратные ямы приблизительно метрового размера и тут же возле нее двое других поставили направляющие стержни метра два с половиной высотой, на которые внизу и сверху примостили треугольной формы основания. Однако прежде, чем закреплять металлический треугольник сверху, на штыри установили подвижный вращатель с присоединенным к нему электродвигателем, редуктором и лебёдкой. Затем от агрегата, в котором Фауст признал переносной водяной насос, провели шланги-рукава, один из которых подсоединили к устройству, а второй – Ворон пригляделся – установили возле источника воды, сразу не замеченный им. К оборудованию с электродвигателем подсоединили буровую штангу, врезавшуюся в толщу земли. Один из них, нажав на пульте управления кнопу, привел в действие всю установку, работавшую на удивление тихо. Как только обе ямы наполнились водным раствором, второй рукав вытащили из источника и положили в яму, находившуюся дальше от бура, а вытекающий из скважины раствор стал попадать через небольшой вырытый лоток в первую яму, служившую отстойником. Затем по еще одному лотку, водяной раствор начал поступать во вторую яму, из которой обновленный раствор насосом подавался по штанге в область непосредственного бурения. Все это заняло у четырех человек считанные минуты, говорившее Ворону о многократной отработке всех действий и отличной предварительной разведки территории частниками. Каждый шаг этого процесса грушники фотографировали, следя за тем, как почти каждую минуту добавлялась новая штанга для более глубокого бурения. Затем трое из наемников взялись оперативно разбирать установку (Ворон оценил глубину скважины приблизительно в двадцать метров), четвертый достал некий прибор, вид которого не удалось разглядеть. Однако сомнений не было, что именно с его помощью наймиты собирались провести свои замеры. После некоторых манипуляций с ним, его на веревке быстро спустили в скважину, вероятно на самое дно. В сообщении не говорилось, какие именно цели преследовали частники, но наблюдать за этим оказалось небезынтересно. На все манипуляции им понадобилось чуть больше восьми минут, после чего, сложив оборудование, шестеро человек спешно отправились в сторону станции.

– Фауст, свяжись со второй подгруппой и командованием, – шепотом произнес Ворон, смотря через монокль в сторону удаляющейся мишени.

– Есть, – коротко отозвался старший сержант, доставая радиостанцию.

***

Мрачный лес довольно неожиданно закончился и теперь вместо труднопроходимых зарослей, оба ходока бежали что было сил к туннелю. Они понимали, какой опасности подвергают себя в данный момент, но другого выхода из положения не видели. До входа оставалось не более пятисот метров относительно ровного участка, как вдруг Егоров заметил сзади непонятное движение. Присмотревшись, он увидел бегущую за ними внушительную стаю псевдособак, которая словно не разбирая дороги ломилась в предчувствии чудовищной стихии, грозившей неизбежной гибелью. Успел их заметить и Меткий.

– Они бегут… туда же, куда и мы… нужно… прибавить! – на издыхании слова Меткого прозвучали нечетко.

– Что?!! – опешил Егоров.

– Во всей округе больше нет мест… где могла укрыться целая стая! Этот вход – их дом! – Последовавший вопрос майора утонул в могучем громоподобном звуке, исходившем откуда-то с небес. Он обернулся и от увиденного у него слова комом застряли в горле. Далеко на горизонте вспыхнуло багряное свечение и в этот момент с той же стороны донесся сильный порыв ветра. Высоко в небе часть облаков пришла в неописуемое движение, во все стороны расходясь от источника свечения. Так зарождался Выброс. Чудовищное явление усиливалось, извергая огромные разряды, сопровождаемые громом, от которого, казалось, дрожала земля.

***

Свирепые твари неслись в неописуемом ужасе, будто обезумили в предчувствии смертельного вихря энергии и бежали в свою обитель, где каждая из них родилась и которую они охраняли даже ценой своих жизней. Особенной яростью отличался вожак, исполосованный следами многочисленных схваток с соперниками, в которых он всегда побеждал. Необъяснимый страх, гнавший его вместе с сородичами, подогревался гудением и свистом, наполнявшими воздух. В этой отчаянной беготне он видел, как двое странных двуногих существ семенили впереди и не просто куда попало, а явно к их логову. Всякий, кто не был из своего рода и не из своей стаи считался врагом, от которого нужно либо бежать, либо уничтожить его. Но сейчас некуда убегать, тем более уродливые существа хотели занять дом, который вожак столь рьяно защищал. Инстинкты не позволяли ему предать свое логово, равно как и свой род. Издав еле слышимый сигнал стае, он направил всю свою злость и гнев на двуногих тварей, а следом из его глотки раздался могучий рев.

***

Обернувшись, Меткий через стекло обзора противогаза, заметил огромную псину с взъерошенной шерстью по бокам и спине, что с бешенной энергией гнала впереди всех остальных бестий. Его рык отозвался мурашками по коже сталкера и он отчаянно прибавил в беге, хотя силы уже практически покинули ходока.

– Поднажми, сталкер! Осталось чуток! – крики Егорова немного ободряли. Он первый увидел, как из туннеля навстречу им выбежали бойцы второй группы и открыли прицельный огонь по бежавшим серо-рыжим псевдопсам, не тратя ни единого лишнего патрона. Пули, летевшие навстречу своим жертвам, пробивали им ноги, заставляя падать с разбегу назем и часть их сородичей, не успевшая увернуться, с визгом перекатывались через них. Впереди начинала виднеться заросшая железная дорога, ведущая в туннель, который проходил далеко под землей, а бежавшие навстречу бойцы теперь остановились и методично сокращали популяцию зверья.

– Назад! Уходите все назад! – не своим голосом заорал майор, махая им рукой, ощутив, как все вокруг стало постепенно темнеть. В эту секунд раздался грохот такой силы, в сравнении с которым все предыдущие раскаты могли показаться выстрелом хлопушки перед взрывом авиационной бомбы. Меткий не хотел оборачиваться, но любопытство взяло свое. Вдали чудовищная сила сминала деревья, круша, давя и ломая все широким фронтом, подобно тысяче разъяренных богов, чей гнев обрушился на неправедных людей. Гигантская волна из камней и земли настигала беглецов, грозя превратить их в пыль, что еще больше подстегнуло разведчиков к жажде спасения. Твари тоже почуяли настигающую смерть и в стремлении не дать чужакам попасть в их логово, с удвоенной энергией старались догнать людей. Дистанция неумолимо сокращалась, уменьшая шансы на спасение для бойцов, но воля разведчиков, не давала им просто упасть, отдавшись на растерзание судьбе.

"Еще один рывок, еще один рывок. Ну же!!!"

***

Пятьдесят метров.

Дьявольская усталость, жжение в груди и пот, заливающий глаза делали последний отрезок пути невыносимой мукой, но Меткий с Егоровым не отступали.

***

Сорок метров.

Вожак уже не боялся катастрофы, но осталось только желание завалить на землю двух уродливых существ, осмелившихся бежать к его обиталищу. Он успеет перегрызть им глотки, прежде чем погибнет, но это его совершенно не беспокоило, ведь главное стая. И смерть двуногих.

***

Тридцать метров.

Из рации донеслись крики: "Сюда! В вагон, быстрее!". Разведчики вбежали в туннель, слыша за собой топот десятков ног приближающихся псин, брызгавших слюной в желании разорвать их на сотни кусков.

***

Двадцать метров.

В открытых воротах товарного вагона стояли бойцы, готовые помочь втянуть внутрь своих товарищей. Вожак, оторвавшись от стаи метров на тридцать вперед, ослепленный яростью и злобой, сделал свой последний прыжок и…

***

Десять метров.

Майор и сталкер находились буквально на грани изнеможения, но каким-то образом им все же удалось сделать свой финальный рывок.

Убежище.

Первым, кого удалось затащить внутрь, оказался Егоров, а Меткий из-за проклятой боли в боку немного отстал, но уже собирался протянуть руки к спецназовцам, как почувствовал сильнейший удар в спину. Он не упал только потому, что бойцы успели схватить его за рюкзак, видя, как огромный псевдопес, покрытый жуткими шрамами вгрызся в бронекостюм сталкера, яростно пытаясь откусить от него шмат побольше. Плечо Меткого пронзила такая боль, от которой только адреналин в крови не дал упасть без сознания. В таком положении он не мог воспользоваться своим оружием и чувствовал, как с одной стороны его тянет тварь, а с другой тащат бойцы.

– Убери голову!! – заорал Егоров и Меткий скорее инстинктивно, нежели точно понимая смысл этого действия, как мог выполнил команду. Сквозь всеобщий грохот, крики, рычание и собственный мат он услышал выстрел, после чего ощутил ослабшую хватку, которая секундой позже совсем исчезла.

– Тяните его внутрь! Сильней!! – крикнул кто-то.

Три пары крепких рук одним могучим рывком втащили сталкера в вагон и напоследок он увидел мертвого пса с простеленной головой, а потом набегавших псевдособак с дикими оскалами, за которыми в туннель ворвался ураган. В нем исчезали мутанты, а их предсмертные вопли мгновенно угасли в реве стихии.

– ЗАКРЫВАЙТЕ ВОРОТА!!! – синхронно две створки были сдвинуты навстречу друг другу и в уже следующее мгновение вагон сотрясся от удара такой силы, что грушники, стоявшие внутри отлетели к стенам и попадали возле них подобно кеглям. Все ощутили, как вагон накренился градусов на пятнадцать, но каким-то образом устоял и с грохотом обратно упал на рельсы. Массивный вагон, бывший некогда частью состава перевозившего груз, от напора трясло как от сильного землетрясения и каждый по мере возможности ухватился за что попало, пытаясь не удариться от стены. Так длилось пару минут, пока все не стихло столь неожиданно, словно ничего не произошло.

***

– Все целы? Сталкер, ты как? – раздался голос командира, направивший на Меткого луч фонаря. В ответ он услышал кряхтение и слова а-ля "вроде, да", но когда посветил себе под ноги, то резко отшатнулся назад и чуть не упал, зацепившись за торчавшую железяку. Весь пол был усыпан костьми и останками десятков животных, многие из которых стали жертвами совсем недавно, о чем красноречиво свидетельствовали остатки плоти.

– Чтоб меня! – вскрикнул сзади Араб, зацепив чей-то череп. Приглядевшись, рядовой Назаров заметил знакомую форму. – Эти человечьи.

Остальные тоже обнаружили фрагменты людских скелетов, разбросанных повсюду и только случайно, Меткий, с отвращением наблюдавший за мрачной картиной, лучом света выхватил в глубине четыре защитных костюма.

– Должно быть, псы их загрызли, – глухо произнес сталкер, указывая лучом в направлении своей жуткой находки.

– Весело, – мрачно добавил Барс. – Да наши собачки закоренелые людоеды! А мы сразу не обратили внимания…

Майор отгреб ногой в сторону кости людей, ставшие обедом у бывших хозяев этого места.

– Неизвестно погибли псины от Выброса или нет. Кстати, я не помню, чтобы Выбросы были такой силы, а ты, сталкер?

Потирая болевшее плечо, Меткий отрицательно покачал головой, но тут же поправился:

– Скорее всего, это не Выброс столь мощный, а мы находились слишком близко к его эпицентру. Если мне не изменяет память, то считают, что его источник каждый раз появляется в разных частях Зоны, причем толком предсказывать появление никто так и не научился.

– Звучит правдоподобно, – согласился командир. – Десятый просканируй локатором, есть ли кто снаружи.

На проверку ушло около пяти минут и по окончании Барс сообщил об отсутствии какого-либо движения снаружи. Тогда, показав знаком соблюдать тишину, майор прислушался к звукам доносившимся оттуда, но после напряженного ожидания командир ничего, кроме завывания ветра, ворвавшегося в туннель, не уловил.

– Похоже чисто. Четвертый, Восьмой – проверьте. Остальные помогите открыть ворота.

Совместными усилиями вагон был открыт и Араб с Князем, держа наготове автоматы, выглянули наружу. В туннеле царил хаос, порожденный энергией Выброса. Созданный им ураган принес тонны пыли и земли, которые будучи разогнанными до огромной скорости сокрушали почти любые преграды. Внутри уходящего прохода подземной линии поездов намело толстый слой грунта, где иногда проглядывали трупы раздавленных и задушенных псевдособак. Спрыгнув с вагона, два спеца осторожно осмотрели жуткое укрытие, спасшее их группу от беспощадного катаклизма, а наличие скудного света, доходившего досюда, хватало чтобы не использовать ноктовизоры. Араб взглянул под вагон, но не увидел какой-либо твари, сумевшей спастись и притаившейся в надежде наброситься на ничего не подозревающую добычу. Однако опасения оказались напрасными и Князь, обойдя вокруг вагон, ничего, кроме тел мертвых мутантов не нашел.

Получив подтверждение безопасности территории, все остальные разведчики выбрались наружу. Считать шаги назначили Гунна и, сориентировавшись на карте, отряд направился вдоль туннеля, минуя состав. Впереди вышли Барс вместе с Метким, прислушиваясь к любым подозрительным звукам, коими иногда наполнялись подземные коммуникации. Довольно скоро выяснилось, что состав впереди завалился, сойдя с рельс, и тем самым преградил весь путь. Из него вывалились целые груды щебня, везенного для очередной стройки в далекие времена, но так и не попавшего к пункту назначения. Данное обстоятельство вынудило разведчиков оперативно найти способ перелезть через препятствие и первым, кто забрался на перевернутый локомотив, оказался Барс. Встав на ржавеющую машину, от которой, как оказалось, неслабо фонило, он осмотрел впереди лежавшее пространство. Сюда свет практически не доходил, поэтому довелось вновь воспользоваться ноктовизором, однако никаких признаков угрозы сержант не заметил. Единственным моментом, смутившим грушника, была весьма внушительных размеров вмятина в боку перевернутого локомотива, на котором сейчас стоял он. Барс с трудом мог себе представить причину появления такой деформации на корпусе машины и не стал заострять на этом внимание, но прежде чем помочь остальным забраться наверх, проверил отсутствие взрывных устройств. Убедившись в безопасности перевернутого локомотива, сержант подал знак, что все в порядке. К нему быстро поднялся Меткий, использовав в качестве опоры массивные колеса машины. Так, помогая остальным в группе, шестеро человек перебрались через препятствие и выдвинулись в чернеющую пасть туннеля.

– Ноктовизоры не отключать, – скомандовал командир. – Всем быть начеку.

***

– Товарищ генерал, с группой "два" связь прекратилась, – доложил капитан, глядя на огромные мониторы Командного пункта ГРУ.

Селезнев лишь кивнул в ответ. Находясь в коммуникациях, отсутствовала всякая возможность связаться с Егоровым и это волновало больше всего.

"Черт,

– подумал генерал, –

как же я устал. Но разве это идет в сравнение с тем, каково сейчас этим парням? И я ничем не могу им помочь"

Ситуация не нравилась генералу еще и тем, что для прокладки маршрута через атмосферные аномалии нужен был именно самолет, аналогичный "Небесному взору". Использовать вертолеты с детектирующей аппаратурой на борту исключалось. Сделать такой шаг означало показать американцам, что в Зоне намечается спецоперация – уж эти-то безостановочно следят за призональной территорией и если засекут несколько вертолетов, то сразу поймут, в чем дело. Складывалась беспомощное положение, которое более всего ненавидел Селезнев: с одной стороны не было равнозначной замены упавшему самолету, с другой стороны неравнозначную использовать нельзя. Разумеется, у него имелась оперативная группа, которую можно посвятить во все детали миссии, но сколько для этого понадобиться времени? Однако самым важным являлось другое. Присутствие второй группы никоим образом не меняло ситуацию, более того, решение задействовать дополнительные ресурсы могло привести скорее к эффекту противоположному тому, на который он рассчитывал.

– Капитан, сколько техникам еще осталось времени? – обернулся генерал к офицеру.

– Они сообщили, что никаких серьезных повреждений нет, поэтому расшифровать самописец удастся не позже завтрашнего вечера – точнее сказать не могут.

– Пусть работают не прерываясь, в несколько смен. Нам нужно как можно быстрее узнать его содержимое, – с раздражением сказал Селезнев и отправился в свой кабинет.

***

24 октября 2016 года. Научно-исследовательский комплекс изучения

Чернобыльской аномальной Зоны

На третьи сутки состояние биолога Руденко нормализовалось, но по большей части основное время он спал, восстанавливая свои силы, которые в значительной мере растерял вместе с пролитой кровью. Алексей радовался подобным позитивным изменениям в состоянии своего товарища, хотя, признавался он себе, ему чертовски не хватало общения в этом огромном склепе, коим стал весь исследовательский комплекс. Поэтому в попытке отвлечься от накатывавшего ощущения покинутости и страха перед положением, в котором они оказались, Алексей находил себе занятие, тем более, что работы хватало. Первые сутки он потратил на перетаскивания тела сотрудников в одно помещение с герметично закрываемой дверью, ввиду появления характерного запаха трупного разложения. Это оказалось делом крайне неприятным и тяжелым с точки зрения физических затрат, а Самонин никогда не отличался особой выносливостью или силой. И все же, несмотря на это, ему удалось перетаскать почти все тела в сектор генетики, где он укладывал их штабелями. Несколько раз ему становилось плохо, но каждый раз Алексей каким-то немыслимым для себя образом находил силы продолжать это жуткое занятие. После нескольких часов работы, когда Алексей все-таки закончил, он решился посмотреть на лица покойников, среди которых также имелись две женщины, и каждому из них Самонин закрыл веки. Захотелось что-то сказать, но инженер так толком не смог ничего придумать, а молитв он никогда не знал, всегда считая себя убежденным атеистом. По этой причине инженер решил, что лучше всего будет почтить их память минутой молчания, стараясь не смотреть в их стороны, но перекошенные от ужаса лица навсегда запечатлеются у него в памяти.

После приведения себя в подобие порядка, Самонин приступил к поискам продуктов питания и запасов питьевой воды. Комплекс, будучи автономной системой, обладал практически всем необходимым для выживания в почти полной изоляции от всего мира сотни человек на целый месяц и это не считая неприкосновенного запаса. Чего уж говорить про двух человек, которым пищи хватит на годы. Данную подробность Самонин узнал от одного из своих знакомых, работавших при складе, где хранилось продовольствие. Собственно склады имелись в каждом уровне, что обуславливалось требованиями безопасности, поскольку существовала вероятность возникновения подземной аномалии прямо посреди склада. Кроме того, жизненно важные ресурсы не могли храниться в одном месте и по другим причинам, например, из-за непрогнозируемой реакции артефакта в ходе эксперимента, способной уничтожить несколько уровней, включая и тот, на котором находится склад. Как показала практика, в Зоне даже самые невероятные для Большой Земли вещи происходили куда чаще и данный аспект учитывался на полном серьезе. Вышеупомянутые факторы привели к одному простому выводу: склады следовало располагать на каждом уровне, с соблюдением всех правил безопасности. С этой целью выделялись помещения с оборудованными морозильными камерами для хранения продуктов, режим допуска в который был сильно ограниченным. В стремлении предусмотреть все возможные угрозы (пускай любому было понятно, что это невозможно, тем паче в Зоне) данная мера не лишена смысла и Алексею нравилось отсутствие необходимости лишний раз мотаться за едой и водой куда-нибудь на нижний уровень, видя расстрелянных людей.

Вторые сутки выдались легче, чему во многом поспособствовал на удивление крепкий сон, вызванный невероятной усталостью и перенапряжением. К счастью состояние Георгия Руденко оказалось удовлетворительным, а менять повязку и обрабатывать рану было несложно. Благодаря часам Самонин не полностью терял ощущение времени и весь день решил четко распределить, начав с самого важного – восстановления радиостанции и поиска выхода из комплекса. Убедившись, что Руденко не требуется постоянное внимание, а сам биолог может самостоятельно выполнять некоторые действия, Алексей оставил ученого и выбрался на минус второй уровень, где нашел свой рабочий кабинет. Здесь, как и во всех остальных помещениях побывали люди Серегина в поисках тех, кто мог укрываться. Внутри царил беспорядок – явно проводился обыск, – но искали не только человека. Сам кабинет был под завязку забит аппаратурой, начиная от осциллографов, заканчивая паяльниками, невообразимым количеством проводов, измерительных приборов, плат и всевозможных деталей. В таком рабочем кавардаке мог разобраться, пожалуй, только такой же как и он фанат техники, да и то после тщательного осмотра, тогда что уж говорить про солдат, у которых не было лишнего времени. Раз они знали хозяина кабинета, предположил Самонин, то могли догадаться о наличии здесь средств связи, однако впопыхах скорее всего не обратили внимание на множество деталей разобранной радиостанции на столе. Ее передали Самонину для осмотра и проведения всех необходимых проверок, так как поломки после вылазок разведчиков были делом привычным и Алексей чинил их, либо заменял испорченные детали. Само собой, он прекрасно знал, что лежало на его рабочем столе и практически сразу обнаружил необходимые инструменты вместе с деталями для радиостанции. Предстояла работа собрать воедино устройство, но быть при этом недалеко от Руденко, если тому могла понадобиться помощь. С этой целью в одной из лабораторий минус четвертого уровня Самонин приметил место, где он смог бы совместить починку радиостанции и присмотр за биологом.

На сбор нужного оборудования и частей самой радиостанции ушло пятнадцать минут, после чего Алексей спешно спустился назад; нахождение одному на этом уровне вызывало у него чувство дискомфорта, а живой человек рядом не давал впасть в апатию. Биолог мирно спал на кровати, куда дотащил его Самонин, поэтому инженер решил потратить время на ремонт радиостанции. Добыв на складе несколько консерв вместе с продуктами, упакованными методом вакуумной сушки, Алексей как следует подкрепился, вспомнив, что за последние двое суток ел всего пару раз. На столике, рядом с биологом, он поставил рацию ближнего радиуса действия с запиской на бумаге, найденной у себя в кабинете, где описал, как его вызвать, если что-нибудь понадобиться. Остальное время он занимался ремонтом аппаратуры, с которой пришлось изрядно повозиться, особенно, по части ее диагностики, ведь воздействие Зоны на технику зачастую объяснить рационально было практически невозможно. Вроде бы в порядке прибор, а не работает. Спрашивается, почему? И тогда начинается его проверка и так, и этак, пока в один момент казалось бы бесполезное занятие не приносит результат. Хотя чаще всего причина крылась в чем-то более банальном по типу электромагнитных импульсов некоторых аномалий или резком перепаде температур, объяснение которого является одной из бесчисленных тайн, скрытых в Зоне.

Когда Георгий очнулся, то увидел на столе записку с рацией и связался с Алексеем. Инженер немедленно отреагировал и отправился к биологу, сумевшему к тому моменту самостоятельно сесть на кровать. На вопрос о том, голоден ли он, Алексей получил утвердительный ответ и быстро организовал из принесенных им продуктов обед, по окончании которого Георгий вновь лег на постель.

– Алексей, без вас я наверное уже давно истек кровью, – признался Руденко. – Спасибо вам.

– Полно вам, – смущенно ответил инженер. – Жаль других не удалось спасти.

– Вы никак не смогли бы им помочь, – заметил биолог, прикоснувшись к своей повязке и вдруг сделался каким-то особенно серьезным. – Послушайте, Алексей, мне нужно вам кое-что сказать. Все время после… хм… случившегося я не был в состоянии к длительному разговору, но сейчас я чувствую в себе силы и, думаю, для этого настал подходящий момент.

Слова биолога заставили Самонина внимательно слушать все то, что дальше произнес ученый, впитывая каждое слово.

– Сразу оговорюсь, – продолжал Руденко, глядя уставшими глазами на Алексея, – я, в силу взятых на себя обязательств, не смогу вам рассказать многое, даже не смотря на положение, в котором мы с вами оказались. Поверьте, так будет лучше и правильней.

Руденко замялся, как бы подбирая нужные слова.

– Видите ли, – осторожно начал он, – в последнее время мы занимались некоторыми исследованиями, связанными с активностью Зоны, точнее с ее определенной частью. Будучи в составе ученого совета, я имел частичный доступ к информации, хотя степень моей осведомленности остается весьма ограниченной.

– Что вы имеете в виду? – не понимая смысл слов биолога, спросил Самонин.

– В последние недели Серегину прямо запрещалось вести полевую разведку того, о чем я говорю и… – Руденко замолчал и только потом добавил: – Мне нельзя… вы должны понять!

Биолог вскрикнул и схватился за руку.

– Все в порядке, Георгий Павлович, – успокаивающе произнес Самонин, осматривая повязку, – я не собираюсь из вас вытягивать то, о чем вам не положено говорить, а мне знать. Давайте еще раз. Какова моя задача, кроме поиска выхода отсюда?

Руденко закивал головой и уже более спокойным голосом продолжил.

– Если этот подонок Серегин – предатель, то нельзя допустить, чтобы кто-либо узнал подробности… – В глазах ученого прочитался испуг. – Вам нужно поторопиться и найти способ выбраться отсюда, иначе может произойти нечто непоправимое. У вас есть способ выйти на связь?

– Да, думаю, я сумею починить одну из радиостанций.

– Опишите, как она действует, – попросил Руденко и Алексей подробно рассказал процесс выхода на контакт с Центром.

– Значит группа из пяти человек выходила на поверхность и связывалась с помощью переносной радиостанции? – уточнил Руденко.

– Все верно, – подтвердил Самонин.

– Но зачем? Не проще ли вывести приемо-передающую антенну на поверхность, избегая лишнего риска? – удивился биолог, вскинув брови.

– Не смотря на маловероятность перехвата сигнала, это не невозможно, следовательно, противник может обнаружить его, а затем определить местоположение антенн. В дальнейшем выйти на комплекс станет делом времени, поэтому связанные с ним антенны действуют только на прием. Из Центра нам говорят, куда и когда следует прийти, чтобы провести более полный сеанс связи.

– А с какой частотой в среднем Центр связывался с нами?

– Точно мне это неизвестно, но вряд ли эти сеансы носили регулярный характер. Скорее всего, раз в несколько дней, а может и реже, – неуверенно ответил инженер.

– Да, на скорую эвакуацию рассчитывать не приходиться. Но, предположим, в ближайшие часы Центр пошлет нам сигнал и не получит ответ. Каковы действияруководства?

Самонин задумался и неуверенно предположил:

– По всей видимости, они пошлют еще один запрос. Если на него также не будет дан ответ, то примут решение, как поступить дальше. Логично предположить, что они должны провести спасательную операцию в Зоне и для этого отправят группу специалистов, для выяснения причины молчания комплекса. На месте они обнаружат завал, который придется расчищать, но я не уверен в скором успехе такой затеи.

Слушая внимательно инженера, Руденко помрачнел и как бы нехотя сказал:

– Есть другой путь, которым могут пойти на Большой Земле.

Неприятный холодок пробежал по коже Самонина. Ему очень не понравилось то,

как

произнес слово "другой" Георгий. Заметив тревогу во взгляде инженера, Руденко дал разъяснение.

– Когда я только начал заниматься трансмутацией аномальных образований, то мой непосредственный начальник показал мне документ, в котором записан один из пунктов протокола в случае непредвиденных ситуаций. Под "непредвиденной" имелось ввиду инциденты с непредсказуемыми последствиями. Сюда относилось все: нестабильная реакция артефактов, необъяснимые с позиций современной науки заболевания, побочные эффекты в экспериментах или другая напасть. Правительство не может рисковать и на такой случай предусмотрен вариант с тотальной консервацией объекта. Вы понимаете? Теперь представим, что увидит спасательная команда, когда дойдет сюда. Все основные входы заблокированы – ни зайти, ни выйти. Какой вывод они сделают, коль нет никакой связи с тем, кто находится внутри?

– Внутри случилось нечто, заставившее персонал заблокировать комплекс, – резюмировал Алексей, медленно присев на противоположную койку.

– Верно. Тогда нас никто не станет спасать и предпримут меры по дополнительной блокировке всех путей к комплексу. Навсегда. Абсолютно все документы и все, что связано с исследованиями будут либо уничтожены, либо окажутся в самых надежных сейфах Министерства обороны, ФСБ и прочих структур, кто задействован в этой программе. О нас забудут, словно нас никогда и не существовало. Понимаете? При таком исходе, мы будем официально числиться как пропавшие без вести или погибшими, а нашим родственникам покажут закрытые гробы и закопают глубоко под землю с поминальной писаниной на надгробиях.

После короткого молчания, Самонин попытался возразить:

– Но как же система самоуничтожения? Спасатели должны понять, что раз комплекс не взорван, значит, причина завала в другом!

– В том-то и дело, не поймут! Если в комплексе возникает аномальная угроза, то его строго запрещено уничтожать путем подрыва. Этот способ используется только в случае вражеской атаки и никак иначе. Уничтожение комплекса обязательно будет замечено и наши геополитические противники поймут, что мы действуем в обход всех договоренностей. Ну как бы вам объяснить? Существуют определенные правила игры; если ты решил их нарушить, то должен это сделать так, чтобы никто из твоих соперников ничего не заподозрил. В этом и состоит весь риск. Само собой нечестно пытаются действовать и остальные, но на тех же принципах, не пойман – не вор. Тот же, кто попадется, дает остальным повод обойти все соглашения. Нашей стране совершенно не выгоден вариант, где против нее действовали бы, не считаясь с ее интересами. Если о комплексе узнают, то это станет политическим поражением и, хотя официально ничего предъявить не смогут, намек по дипломатическим каналам дадут совершенно недвусмысленный.

– Но раз Серегин предатель и действует в чьих-то интересах, то его хозяева уже знают о комплексе…

– Ну и что? – прервал Руденко. – Сами подумайте. Вы станете громогласно заявлять о своем нелегальном источнике бесценной информации? Нет. А главное, правительство не будет знать, что кому-то, кроме него, известно о комплексе, что само по себе дает преимущество противнику.

Алексей встал и со злости пнул кровать. Сдерживать себя от гнева, накопленного за все время с начала катастрофы, становилось все трудней.

– Люди Серегина пытались нас убить и оставили здесь подыхать, а я не знаю, как выбраться отсюда, не имея человек сорока для разбора завала! – гневно и с досадой сказал Алексей. – Но в любом случае я обязан починить радиостанцию и попытаться найти выход. На Большой Земле должны узнать о предательстве Серегина. Черт! – Инженер остановился, глубоко вздохнул и, чуть погодя, тихо добавил:

– Нужно сменить вам повязку.

Все время, пока Самонин занимался ею, биолог не произнес ни слова, будто над чем-то размышлял. Алексей заметил, как Георгий сосредоточенно смотрит куда-то в сторону, но не решился вопросом прерывать ход его мыслей. Когда перевязка была завершена, Алексей намерился оставить своего товарища отдыхать и продолжить заниматься ремонтом станции, но только он хотел уйти, как Руденко взял его своей здоровой рукой под локоть.

– Постойте Алексей. А вы осматривали нижний уровень? – спросил ученый.

– Да, но там кроме генераторной, подстанции и распределительных устройств ничего нет.

– Именно! – едва не вскрикнул биолог. – Подстанция и распределительная установка! Тогда ответьте мне, Алексей, откуда берется электроэнергия для всего комплекса?

Инженер сразу уловил направление мыслей ученого, но не понимал к чему конкретно он клонит.

– Наверно от генераторов? – неуверенно предположил Самонин.

– Вторая попытка. – Руденко и выжидающе посмотрел на Алексея.

– Хм, только сейчас поймал себя на мысли, что никогда не задумывался над этим. Возможно, для этих целей использовалась энергия артефактов.

На эти слова Руденко лишь улыбнулся и учительским тоном начал объяснять.

– Как вы считаете, сколько потребляет весь комплекс, скажем, за целый месяц?

– Ну-у… – протянул инженер.

– До чертиков, – иронично заметил ученый. Кивком головы Алексей согласился.

– Тогда сколько нужно топлива, чтобы обеспечить работу генераторов? – продолжил Руденко. – Верно, тонны и тонны. Естественно, регулярно доставлять из-за Периметра в эту часть Зоны топливо для генераторов – нереально. И это не говоря про возможность любой разведки мира отследить такие поставки. Согласны? То-то же. Говорите артефакты снабжают нас энергией? Со всей ответственностью могу заявить, что это не так! Поверьте, мне неоднократно доводилось для наших технических служб проводить трансмутацию аномальных образований, главным образом, дающих электричество. Однако сами подумайте, сколько понадобиться артефактов для постоянного снабжения такой махины электроэнергией? А главное, где их в таком количестве достать? Даже если такие существуют, то им бы нашли куда более полезное применение, нежели роль электростанции. Вот поэтому установленные генераторы используются только в качестве резерва.

Послушайте, единственный источник, который может быть использован для постоянного электроснабжения всего исследовательского сооружения, это стабильные аномалии! Не слышали о таких? Так вот, это аномалии, которые в отличии от большинства других, не только не меняют своего положения в пространстве, но и не ослабевают до нулевого состояния или, как это называют сталкеры, не рассасываются со временем. Как известно все аномалии заряжаются во время колоссальных энергетических всплесков именуемых Выбросами, но если основная часть из них исчезает, прежде чем успевает подзаряжаться его энергией, то стабильные во времени напротив, "доживают" до очередного сеанса подпитки. Вы понимаете, что отсюда следует? Их энергию можно использовать для работы всего комплекса!

– Но какое это имеет отношение к выходу отсюда? – недоумевал Алексей.

– А как по-вашему энергия поступает сюда? – терпеливо сделал наводящий вопрос биолог.

– По кабелям! – воскликнул Самонин и хлопнул себя по лбу. – Черт возьми, вы совершенно правы!

– Которые прокладываются в специальном туннеле и шахте, где способен пройти человек, иначе техники не смогли бы устранить неполадку, возникни она там, – завершил биолог. – Весь комплекс создан на основе военного сооружения, чье назначение в былые времена мне не известно. Единственное в чем я уверен, так это в имеющихся ходах, соединенных между собой. Раньше они служили техническим надобностям, но сейчас их, скорее всего, замуровали, однако близость источника питания мне представляется весомой причиной, чтобы иметь к ней иной, не связанный с основными входами, доступ.

– Вы хотите сказать, что к этой, – Алексей замялся, подбирая слова, – к этой энергоустановке может вести альтернативный путь с поверхности?

– Да. Вы так не считаете? – с оттенком лукавства на лице спросил биолог. Подумав, Самонин, словно размышляя вслух ответил:

– В принципе, логично. Если произойдет обвал туннеля, то без дополнительного хода к установке уже не пробраться.

Руденко кивнул в знак подтверждения верного направления мыслей инженера.

– Правильно, мой друг. Чтобы не произошло, они не могут допустить потерю снабжения энергией комплекса. От ее бесперебойного питания зависит ход многих крайне сложных и дорогостоящих экспериментов. Любая потеря данных будет означать откат назад в длительной и трудоемкой работе, а полагаться только на резервные генераторы было бы верхом недальновидности. Ну вот, Алексей, как видите, я здесь не лежал без дела.

В первый раз за долгое время они оба улыбнулись. Сам же Самонин от появления столь неожиданной возможности выбраться из исследовательского бункера ощутил сильнейший прилив душевных сил, который, казалось, им был уже забыт. Нервное возбуждение прошло по телу приятной дрожью, отчего инженер принялся расхаживать из стороны в сторону. Наконец, он остановился.

– Я немедленно отправлюсь вниз и постараюсь отыскать выход на поверхность! – заявил он. В ответ Руденко сделал останавливающий жест.

– Погодите, мой друг, сначала нужно завершить ремонт рации и только потом заняться поиском выхода. Я искренне сожалею, что не могу помочь вам из-за свою рану.

– Не говорите так, вам повезло меньше, чем мне и моя обязанность сделать все, чтобы вы смогли выжить.

Поблагодарив друг друга, Самонин вышел из комнаты Руденко с ощущением некой окрыленности, но тут же стал себя возвращать на землю, понимая, что предстоит хорошо потрудиться и весь процесс может растянуться не на один день. Он влетел в лабораторию, где его ждала поломанная радиостанция. Работа полностью поглотила Алексея и он не заметил, как прошло несколько часов, прежде, чем его отвлек сигнал по рации от Руденко. Когда инженер вернулся к нему, то заметил значительное улучшение состояния раны, которая демонстрировала первые признаки заживления. После очередной смены повязки и приема пищи, Алексей наконец смог добраться до кровати в соседней комнате и вырубиться. Так прошел еще один день.

***

Глава четвертая.

Цель

Туннель, казалось, уходил в бесконечность, а чернота, ощущавшаяся даже через прибор ночного видения, проглатывала шестерых человек. Меткий следил в зеленоватом цвете за всем, что было впереди, направляя ствол автомата с вытянутым цилиндром глушителя в ту сторону, куда смотрел в данный конкретный момент. Молчание, с которым разведчики шли вдоль бетонных стен, не прерывалось ни единого раза и это по-настоящему сильно действовало на нервы. Под землей, где нет ни естественного, ни искусственного света, время и дистанция воспринимались искаженно из-за отсутствия каких-либо ориентиров, по которым их можно определить. Если не иметь с собой часов и средств навигации или не сверяться по компасу, практически невозможно точно определить, как долго и сколь далеко отряд находился под землей.

– Азимут три-один-ноль, – сообщил Егоров. – Пока направление сохраняется, но так будет недолго.

Двигалась группа вдоль левой бетонной стены, но все без исключения соблюдали некоторое расстояние от нее, ибо под землей часто жили странные существа, чье попадание на кожу или внутрь могло обернуться самой жуткой смертью. Откуда-то доносился звук капающей воды, просачивавшиеся через землю из трещин в давно заброшенном туннеле. Эти звуки были чуть ли не единственными, что можно услышать, идя по этим местам, за исключением шагов и слабого эхо, сопровождавшее разведчиков на всем пути.

– Начинаем уходить в сторону – азимут три-пять-ноль. Туннель начинает поворачивать. – В шлеме голос командира звучал так, будто связь была с космонавтом из Центра управления полетами. Порой однообразие и постоянная напряженность затмевали собой цель и весь смысл того, зачем они вшестером идут здесь, под поверхностью, отделяемые многими метрами грунта от поверхности пускай чуждой территории, но все же куда более привычной этих мрачных стен. Ощутив возможную потерю чувства реальности, сталкер тряхнул головой, как бы сбрасывая с себя это наваждение.

"От такой монотонностинедолго и вляпаться во что-нибудь. Соберись"

– Шаги? – шепотом спросил майор на общей частоте, но микрофон усилил голос командира и все отчетливо услышали его вопрос.

– Прошли триста сорок, – ответил Араб.

– Всё больше отходим в сторону, но ответвления так и нет. – Констатировал он и задумался. Неужели станция никак не связана через подземные туннели? Чушь. Этого просто быть не может. Одной дорогой здесь не обойдешься, а в округе эти пути единственные, значит, раз есть проход, то он должен быть где-то рядом.

Барс тщательно осматривал путь, глядя перед собой в поисках любого подозрительного предмета, под который могли маскировать противопехотную мину. Причем, далеко не факт, что сами наемники занимались минированием этого туннеля, более того, такой ход был нелогичен. О взрыве мины из своей базы им никак не удалось бы узнать, зато выдать себя с головой проще простого, поскольку этим они сообщат противнику верное направление поиска. Если кто и заложил здесь "сюрпризы", то, скорее всего ими стали кем-то преследуемые сталкеры, которые в своих отчаянных попытках скрыться от своих врагов прятались в здешних коммуникациях. Часто, многие даже не подозревали о куда б

о

льшей опасности в подземельях, чем исходившая от их преследователей. Однако никаких признаков подобной угрозы Барс не встречал. С этим помогали встроенные в ботинки каждого грушника специальные датчики, предупреждавшие о наличии взрывных устройств, но полностью полагаться на них являлось бы весьма опрометчивым поступком. Здесь, как и у сталкеров, никакой детектор не сможет заменить свой опыт, тем более опыт Барса.

Где-то вдали послышался странный звук, словно кто-то скребся о стену. Меткий поднял рядом с собой кулак и немедленно все шестеро остановились.

– Почему стали? – спросил Егоров.

– Тише. Прислушайтесь, – процедил Меткий, замерев на месте. Глухо.

"Может, показалось?" –

с сомнениями подумал сталкер, но несколько схожих звуков, последовавших подряд, заставили его по-настоящему насторожиться. Царапание продолжилось и теперь все бойцы отчетливо их услышали. Ожидание заставило ускоренно биться сердце, а воображение рисовало самые безумные картины. Выглядывая неизвестный источник, Егоров понял, что нужно не дать взойти любым росткам растерянности, поэтому он быстро отдал приказ:

– Восьмой, проверь локатором, Десятый просмотри проход через тепловизор с максимальным разрешением.

– Есть! – синхронно ответили Князь с Гунном.

Выставив вперед локатор, Князевич просканировал пространство, но вскоре дал отрицательный ответ командиру. К тому же самому результату привело использование тепловизора и в итоге ничего подозрительного обнаружить не удалось.

– Продолжаем движение, – настороженно произнес майор и отряд молча пошел вперед.

Опытный грушник, получив последние данные с направления, понял, что теперь они идут в другую сторону от их цели. Сколько же здесь не ходили поезда? – прикинул он. Авария случилась тридцать лет назад, стало быть, как минимум столько же по этим рельсам не ездили составы, перевозившие свой груз. Но где-то же должен быть другой туннель, ведущий к военной станции с этими наемниками!

Тьма и замкнутое пространство давили на разум всех, кто был в группе, в которую майор собрал бойцов имевших наибольший опыт действий в подземных условиях, за исключением Ворона – лейтенант остался командовать первой группой. Выдержать такое испытание дано далеко не каждому, но все держались очень прилично и даже этот сталкер не исключение. Более того, отметил Егоров, за все время, проведенное вместе, ходок ни разу не дал повода усомниться в нем.

Тем временем Меткий обнаружил, что впереди туннель начинал понемногу расширяться, о чем сталкер не преминул сообщить.

– Похоже, подходим к развилке.

– Отлично, – отозвался Егоров. – Судя по всему, еще метров через сто пятьдесят, может, двести, мы к ней выйдем.

После времени, проведенного в поисках ответвления, обретение четкой уверенности в том, что она действительно есть моментально повысила моральное состояние разведчиков второй группы. От ощущения пройденной части пути бойцы немного сбавили темп, пока Егоров не приказал всем идти с прежней скоростью. Через ноктовизоры стало различимо серьезное расширение, делившееся на два пути. Стрела не была переведена в сторону станции, а значит, перевернутый состав, который пришлось перелазить, скорее всего вез свой груз не к ней. Группа остановилась, осматривая оба туннеля. Удивительно, но ни одной аномалии за все время проведенное здесь, им не встретилось, вызвав в Метком крайнюю настороженность. Он знал, что в Зоне практически не встречаются территории или сооружения, где так мало аномалий.

– Здесь явно что-то не так, – пробормотал сталкер.

– Конкретней? – переспросил командир.

– Не бывает, чтобы все было вот так, спокойно, без аномалий.

– А может, здесь их просто нет? – предположил Князь. – Мы же все-таки под землей.

– Это и настораживает, – произнес Меткий. – Коль где-то мы прошли легко, значит впереди с нас Зона возьмет вдвойне.

– Тихо! – шикнул Егоров и поравнялся со сталкером. – Слышите? Снова этот звук.

Все бойцы услышали своего командира, а следом и подозрительное царапанье, от которого мурашки моментально пробежали по телу в предчувствии чего-то очень нехорошего. Шорох и скребетание переходили в нечто более шумное, будто зловещая какофония узнала о присутствии людей и таким образом на них отреагировала.

– Откуда исходит этот шум? – спросил Араб, пытаясь определить направление, но эхо сбивало его с толку.

– Думаю, с основного туннеля. – отозвался Меткий, расслышав в этом дьявольском шорохе нечто новое.

Кто-то пищал.

Сталкер до предела напряг слух и снова услышал отчетливый писк. Множество писков.

"О нет, только не это…"

– Надо бежать! – сдавленно сказал он.

– Почему? – с тревогой переспросил Егоров, надеясь, что его предположения не сбудутся и сталкер не произнесет это слово, но надежды оказались тщетны.

– Крысы! –ответил Меткий таким шепотом, от которого у всех пересохло в горле. Эти твари были одними из самых опасных в Зоне и дело заключалось не в отдельной особи – встретить их по одиночке большая редкость, – а в их стаях. Многим известно, какую угрозу могут представлять собой эти животные в обычной экосистеме, но по сравнению со своими зоновскими родственниками они казались безобидными зверьками. В Зоне крысы вырастали намного б ольших размеров, не говоря уже про их прожорливость и злобный характер. Однако главная особенность, которой стоило опасаться при встрече с этими существами, состояла в их коллективном разуме, который координировался одной самой матерой особью – крысиным королем. Такая тварь, прикрываясь своими собратьями, можно сказать, руководила действиями всей стаи, превращая ее в смертоносное оружие. Быстрые, крайне агрессивные и живучие – в канализациях и прочих подземных сооружениях крысы часто становились доминирующими организмами, убивая и вытесняя всех остальные существа.

– Немедленно сворачиваем в боковой туннель! – спешно произнес Егоров. Он надеялся, что им все же удастся избежать встречи с этими существами.

Пришлось прибавить в темпе, так как шум все сильнее распространялся внутри туннеля, походя на странную смесь писка и жуткого скрежета, будто множество когтей царапало грунт. Меткий весь похолодел от перспективы встретится лицом к лицу с крысами, которых он никогда не жаловал, особенно после случая, когда в одном из заброшенных коллекторов он и еще пара бродяг на заре своего сталкерства обнаружили несколько обглоданных трупов со следами зубов этих тварей. Тогда удалось подстрелить одну из них, причем сначала им показалось будто они застрелили другого зверя. Впрочем, ошибиться было просто, ведь крыса без учета хвоста имела в длину около девяноста сантиметров и данный факт повергнул начинающих сталкеров в шок, а когда они услышали за спиной мерзкий шорох, то рванули оттуда, словно ошпаренные. До сих пор первая встреча с представителем этих мутантов у него отложилась в памяти, особенно воспоминания о ее красных, налитых кровью глазах и множестве острых как бритва зубов, которыми она рвала плоть с человека. На сей раз Меткий хотел всячески избежать еще одного такого знакомства и, старясь, чтобы его голос прозвучал как можно уверенней, произнес в микрофон рации:

– Нельзя, чтобы нас учуяли, иначе мы не успеем дойти к нашей цели.

– Но сейчас Гон, разве они не должны бежать наружу или туда, где больше пищи? – усомнился майор.

– Если им от Выброса мозги вывернуло, то они кинутся на кого угодно, кто окажется рядом. Представьте, что вы чертовски голодны и перед вами лежит выбор пробежать несколько километров в поисках богатой добычи или наброситься на более скромную, но зато прямо под носом?

– Понятно. Десятый, шаги?

– Шестьсот двадцать пар, – немедленно доложил Гунн.

– Азимут два-девять-ноль. Идем в правильном направлении, – заключил Егоров.

Боковой туннель, через который шел примыкающий путь, практически ничем не отличался от основного – все тот же тотальный мрак. Самым опасным в этой ситуации являлось отсутствие места, куда можно спрятаться от голодных крыс, ведь если все же не поздоровится с ними встретиться, то на их отстрел никаких патронов не хватит. С другой стороны спешка могла сыграть злую шутку с группой; никто не отменял сюрпризы, которые могли расставить бродяги или те же наемники, поэтому задача Барса значительно усложнилась. Теперь группа ускорилась настолько, чтобы с одной стороны сократить свое пребывание в этом положении до минимума, а с другой не утратить внимательность при осмотре всего того, что находилось под ногами. Это требовало особенных усилий в частности от Барса, на котором закрепилась инженерная разведка. И все же Меткий понимал, что группа не успеет отойти на достаточное расстояние, чтобы стать незаметными для стаи этих злобных существ и в момент, когда он в этом окончательно убедился, шум перерос в топот сотен лап.

– Они выбрались из своих нор! – приглушенно крикнул сталкер.

– Вот дьявол… Восьмой контролируй локатором наш тыл! – приказал командир.

Князевич не теряя ни секунды использовал свой прибор, намереваясь определить, идут или нет за ними крысы. Сам-то он с ними лично ни разу не сталкивался, но даже одних фотографий тех, кто в этом "преуспел", ему было достаточно, чтобы полностью понимать степень всей опасности, угрожавшей отряду. Излучив в пространство импульс радиоволн Ka-диапазона, последние отразились и вернулись назад, а прибор измерил разность частот между двумя этими сигналами и обнаружил движение множества объектов, которых алгоритм оборудования не смог идентифицировать.

– Первый, есть контакт, дистанция сто пятьдесят, сокращается.

– Всем – боевая готовность! – рявкнул Егоров и разведчики выстроились в ряд, ощетинившись стволами своих автоматов, направили их в непроглядную тьму. В эту секунду Меткий подскочил к командиру и четко сказал:

– Оставьте, это нам не поможет. Их слишком много и они очень быстры, неужели у вас ничего нет с собой для отгона зверья? – скороговоркой проговорил Меткий.

– Есть, но они ни черта не годятся для их отпугивания!

– Но у этих тварей чувствительный нюх… стоп! У нас же есть спреи?

– Есть, по одному на каждого.

– Нужно быстро ими обрызгать себя и залечь вдоль стен, может тогда они нас не заметят и уйдут назад.

– Да ты в своем уме?! Хочешь, чтобы мы здесь полегли, как скот на убое?! – гневно отозвался майор. – Возьми свое оружие боец и приготовься открыть огонь!

– Он прав командир, – вмешался Гунн, слыша по рации весь разговор, – это может сработать.

За считанные доли секунды, майор оценил предложение сталкера и, заключив, что иного здравого предложения найти не удается, приказал всем обрызгать себя и напарников специальным спреем из небольших баллонов. Распылив аэрозоль, обладавший весьма отталкивающим запахом для человека, не говоря уже про животных, Меткий вместе с остальными подбежал к стене и лег возле нее животом вниз. Он понимал, если спрей не поможет, то бронекостюм мог быть лишь временной защитой против зубов крыс, приближавшихся со стороны развилки, после чего хищники разорвут его вместе с тем его хозяином. Топот и злобное кряхтение раздавались все ближе, сообщая о приближающейся стае. На связь вышел Егоров.

– Всем не шевелиться и не произносить ни единого звука. Быть может, у нас действительно имеется шанс, что они примут нас за нечто несъедобное.

Единственное, чего боялись все, так это звук выдыхаемого через противогазы воздуха, поэтому разведчики успокоили свое дыхание, дабы уменьшить сопротивление ему, и совершали медленные глубокие вдохи. Через четверть минуты вибрация от бега сотен существ теперь отчетливо ощущалась, заставляя терять самообладание. Наконец, хрипы и визг прозвучали рядом и неподвижно лежавшие разведчики услышали, как огромная армада крыс пробегала мимо них, стремясь куда-то вперед, но вдруг затаившиеся грушники и сталкер отчетливо услышали, как вся эта масса остановилась. Очевидно, что потеря жертв, которых крысы почуяли задолго до того, как сумели бы их увидеть, сбила с толку и теперь мутанты потеряли взятый след. Дальше запах отсутствовал и бойцы слышали возле себя беспорядочное топтание тел, растерянных от такого неожиданного поворота событий. Меткий, лежавший вместе с Барсом и Князем возле правой стены, повернул голову на левую сторону, поскольку ноктовизоры в противном случае пришлось бы поднимать на шлем и не остаться в кромешной темноте. От одного осознания такой возможности по телу невольно пробегали мурашки. Теперь разведчикам предстала орда гипертрофированных сородичей обыкновенных крыс, шныряющих в поиске отбросов в городских канализациях. Но эти твари выглядели куда более отталкивающе. Размерами от кошки до крупной собаки, на некоторых из них виднелась шерсть, кое-где вырванная вместе с кусками кожи – свидетельство жестоких схваток между собой, а может и с другими видами. Отдельные особи на удивление были полностью лысыми, с отвратительной складчатой кожей и жуткого вида мордами, хищно втягивающими воздух. Странным оказался тот факт, что крайне резкий запах спрея не отпугивал их, а скорее приводил в замешательство и сталкер с ужасом увидел, как несколько тварей подошли в противоположной стороне к одному из спецов, обнюхивая его с ног до головы. Узнать, чем все закончилось Меткий так и не сумел из-за неожиданно возникшей перед его лицом твари столь невообразимой, что ему показалось, будто сердце остановилось. Возле него всего в паре шагов встало настолько отвратительное создание, от вида которого к горлу сталкера подкатил комок. Ростом с взрослого сенбернара, покрытое ужасающими рубцами, похоже, от радиационных ожогов, с крупной морщинистой головой, в которой имелась внушительная пасть, наполненная десятками острых зубов. Теперь сталкер догадался, кто перед ним стоял.

"Крысиный король!"

К нему подбежало несколько крыс, которые в сравнении с лидером этой жуткой стаи смотрелись карликами, но монстр огрызнулся на них таким ужасающем шипением, от которого в жилах заледенела кровь. Он повел мордой и принюхался, и Меткий понял, что поворачивается эта жуткая тварь в его сторону. "Король" медленно подошел к сталкеру, приложившему максимум своих способностей прикидываться чем-то неживым и совершенно ненужным. Чудовище со злобным оскалом поднесло свою уродливую морду к шлему Меткого и теперь расстояние между его прибором ночного видения и носом мутанта оказалось не больше длины ладони. Огромные глаза дона Корлеоне крысиного мира светились, что делало существо еще более устрашающим. "Король" с шумом принюхался, но теперь громко фыркнул и злобно зашипел, открыв внушительную пасть с частоколом острых клыков. В эту секунду Меткому представилось, что если крыса решит напасть, то он успеет использовать свой автомат и отправит ей в морду целую очередь, однако мутант и не думал атаковать. Непонимание у вожака того, куда делась добыча, бывшая так близко, волной растерянности передалась всей стае и сотни крыс хаотично перебегали, не зная как им поступить. Все их инстинкты обострились, подталкивали к действию, но сбитые с толку не понимали как быть. Отвратительного вида главарь этой орды издал странный высокочастотный звук, на грани восприятия человеческим слухом и практически с места ринулся обратно в сторону основного туннеля. Тут же за ним бросились его собратья с новой надеждой найти добычу, к которой приведет их вожак. Голод подгонял крыс, поэтому они бежали стихийно, во всю ширину туннеля, причем многие проложили свой путь прямо по неподвижно лежащим разведчикам. Меткий в полной мере ощутил, как по его спине то и дело пробегали огромные крысы, но он за все это время не издал ни единого писка, ни единого громкого вздоха, пролежав так до тех пор, пока чудовищные существа не оказались далеко позади. Зная, какими коварным может быть зверье в Зоне, все до единого пролежали еще минут десять в гробовом молчании, пока Егоров по рации шепотом не бросил:

– Все целы?

В ответ ему поочередно подтвердили свою сохранность, по крайней мере в физическом плане бойцы оказались невредимыми, чего не скажешь про моральное состояние. Медленно, все еще находясь под впечатлением от недавней встречи, члены второй группы поднялись на ноги.

– Черт, это было по-настоящему жутко, – нервно отметил Барс, отряхиваясь от налипшей грязи.

– Штук десять пробежало по мне, – сглотнул Князь. – Ничего подобного со мной еще не случалось.

– Здесь такое впервые со всеми. Должен признаться, сталкер, идея использовать спрей оказалась действенной, – сказал майор и Меткий кивнул в ответ.

– Думал, эффект будет сильнее, но они были не столь восприимчивыми, как я рассчитывал, – отозвался он, разминая затекшее плечо.

– Нельзя всего предусмотреть, сталкер. Слушайте команду: проверьте оружие и приборы, о любой неисправности докладывать мне. Бдительность не терять; неизвестно, кто еще решит забрести сюда.

Проверка заняла немного времени и благодаря предусмотрительности ни один из приборов не был поврежден крысами, поскольку их все спрятали в рюкзаки. С оружием дела обстояли не хуже и вторая подгруппа уже пятью минутами позже организованно шла по туннелю, тянувшемуся дальше глубоко под толщей земли. Никто из разведчиков не смог бы точно сказать, на какой именно глубине они находились, но сейчас это не имело никакого значения, главное, что все факты указывали на верность предположения о предназначении боковой ветви туннеля. По прикидкам, оставалось пройти не более трехсот метров и в этом районе должен быть вход, по которому груз по идее отвозили в сторону станции. Расстояние казалось совсем небольшим – не более чем на пятнадцать минут хода, с учетом поиска взрывных устройств или недетектируемых аномалий, но все-таки опасения имелись и весьма существенные, заставлявшие сохранять высочайшую концентрацию. Оказалось, не напрасно.

Пройденные еще несколько десятков метров (Гунн насчитал всего семьсот двадцать пар шагов), детекторы разразились тревожной вибрацией, давшей понять, что впереди где-то находилась аномалия, но по неясной причине приборы не могли ее точно локализовать. Егоров знаками показал всем соблюдать полное молчание и отныне обмен информацией должен был вестись исключительно при помощи жестов. Каждый, показал большим пальцем вверх, подтверждая команду. Егоров указал на встроенный в рукав спецкостюма экран детектора, демонстрируя, что ориентироваться по нему нельзя. Действительно, если аппаратура не могла локализовать аномалию, то толку от нее совсем немного и в этих случаях нужно полагаться на классические методы их выявления. Меткий, Егоров и Барс, подобрали с земли по жмени гравия возле самой железной дороги и вместе стали бросать камни в, казалось, пустое пространство. Несколько попыток не принесли результата и данный факт приводил в некоторое недоумение, ведь не могли же все детекторы у шестерых человек одновременно выйти из строя, но при этом давать ложные сигналы? Наконец, один из бросков Барса увенчался успехом, когда мелкий камень влетел в некую область пространства и его буквально разорвало на несколько частей. Он удивился, решив снова бросить в то же место еще один небольшой камень, однако на этот раз тот пролетел дальше и, как ни в чем не бывало, спокойно упал метрах в семи от грушника. Заметив странный эффект, сталкер подал знак остановиться. Следующие пять минут спецы наблюдали, как Меткий с одинаковым интервалом времени бросал в данную точку по одному камню, пока не выявил в аномалии интересную особенность. Она оказалась подвижной и меняла свое положение с явной закономерностью, которую и стал выяснять сталкер, под внимательные взгляды грушников, напряженно следивших за его действиями. Им доводилось видеть нестационарные или мигрирующие аномалии гравитационной природы, хотя двигающиеся в ограниченном пространстве да еще с определенной закономерностью встречались редко. Чтобы определить область действия аномалии разведчики потратили четверть часа, пока не убедились в невозможности ее обхода. Единственным выходом из ситуации мог быть только проход сквозь нее, точнее, в моменты, когда она исчезает в определенных местах. Определив глубину аномальной области в двадцать метров и ширину образованного прохода с помощью десятка камней, брошенных по левой и правой сторонам, у бойцов получилось наметить две границы. Они должны были послужить ориентиром для каждого из шестерых человек при пересечении аномалии. Еще раз убедившись, что алгоритм ее появления один и тот же и не меняется, Меткий указал пальцами определенную им последовательность.

"Три, два, четыре, четыре, два"

Цифры означали секунды действия аномалии на определенном участке, на котором она исчезала и снова появлялась. Затем, бросив пять камней, сталкер указал ими точное расположение безопасных точек, где нужно остановиться, чтобы подождать, когда аномалия исчезнет. Таким образом, получалась схема: три секунды ждешь, потом бежишь к первой точке, там ждешь две секунды, пока аномалия не исчезнет – бежишь ко второй и так далее, пока не выберешься за ее пределы. На подробное объяснение ушло немного времени и когда все без исключения поняли принцип прохода, Меткий показал знаком необходимость ему пойти первым. Однако Егоров жестом дал понять, что не дает на это разрешение, указав на Гунна. Попытка переубедить командира не дала результата, поскольку, как бы цинично это не звучало, но по всем правилам ни командир, ни сталкер не должны первыми идти. Это решение исходило из соображений о слишком большом риске потерять командира и проводника, именно поэтому в первую очередь шли те, кто были не столь важны с точки зрения выполнения операции. Майор и сталкер здесь имели приоритет. Меткий чертыхнулся про себя, но был вынужден подчиниться, однако прежде, чем Гунн сделал первых шаг по направлению к аномалии, сталкер еще раз жестами объяснил ему последовательность прохождения и только после этого старшина Мамедов взял на себя роль первопроходца. Как и сказал Меткий, потребовалось определить, когда аномалия исчезала и, дождавшись нужного момента, Гунн в два шага оказался там, где лежал первый камень. Две секунды – и он у второго.

"Главное не оступиться"

– нервно подумал старшина, досчитав до четырех и в несколько прыжков с ноги на ногу оказался в третьей точке. Переждав там нужное время, Гунн пробежал еще несколько метров, прежде чем остановился прямо возле последнего камня. Волнение сказалось в полной мере, когда Гунн неуверенно стал, сместившись немного в сторону и этим чуть было не допустил роковую ошибку. Произошла кратковременная потеря равновесия, когда грушника едва не увлекла в свой эпицентр невидимая сила, но из-за своей непродолжительности в активном состоянии она исчезла до того момента, когда смогла бы расплющить человека. От неожиданности Гунн лишь автоматически сделал шаг в бок и, выждав положенный срок, прыгнул вперед в ту область, где по идее аномалия должна закончиться. Так оно и случилось, хотя грушнику показалось, будто сердце у него разучилось биться – столь напряженным выдалась эта прогулка. Отдышавшись, Гунн показал, что находится в безопасности. Все последующие попытки пройти аномалию оказались удачными и группа с успехом сумела миновать опасную область, пройдя дальше в туннель.

На восьмисотой паре шагов, Барс, шедший впереди всех первым заметил впереди расширение прохода, а точнее его левой части. Он показал знак остановиться. Впереди с боку виднелась довольно широкая платформа, на которую когда-то выгружали содержимое вагонов. Не смотря на наличие кабелей, тянувшихся вдоль стен туннеля, ни одна осветительная лампа не работала и это место не оказалось исключением. С обоих боков к платформе подходили лестницы, по которым разведчики быстро забежали на нее, очутившись возле тянущегося в сторону от туннеля довольно широкого прохода. Егоров остановился, насчитав вместе с Арабом восемьсот тридцать пять пар шагов. Быстро уточнив направление, он выяснил их местонахождение на карте с точностью, не превышающей двадцати метров. Исходя из него, получалось, что до станции оставалось около ста пятидесяти метров, с некоторой погрешностью. Барс тщательно осмотрел проход, по которому, как выяснилось, шли рельсы, сваркой прикрепленные к швеллерам, вмонтированным в бетонный пол. Вероятно, сделал вывод грушник, по ней ездили вагонетки предназначенные для перевоза каких-то предметов. Радиосканирование эфира дало отрицательный результат, правда ждать положительного особо и не приходилось. Ничего похожего на мины-сюрпризы сержант не обнаружил и дал добро идти дальше и первым пошел дальше, исследуя весь дальнейший путь. Сбоку и чуть сзади за ним следовал Меткий, осматривая с не меньшим вниманием стены, пол и потолок сооружения. Как и в туннеле тут тянулись прикрепленные скобами толстые кабели, а кое-где размещались таблички с предупредительными знаками. Из-за отсутствия точных данных относительно того, где должны были засесть наемники, предстояло обследовать все закоулки или боковые помещения, которые могли оказаться проходом к их укрытию. Однако в ходе осмотра, на протяжении метров пятидесяти вдоль длинного коридора, от него лишь изредка отходили комнаты, имевшие сугубо техническое назначение. Любой шорох или звуки шагов, настораживал и создавал поистине сюрреалистическое впечатление. Здесь, где-то глубоко под землей в Зоне группа из шести человек продвигалась все дальше внутрь огромного подземного сооружения, отрезанная от внешнего мира. Никакой связи, ровным счетом ничего. Если они здесь все сгинут, то другая подгруппа через условленное время уйдет из Зоны и операция будет признана провальной, размышлял Меткий. Этого никак нельзя допустить, ведь впереди находится их цель и если они подведут командование, то страна понесет огромный ущерб. Чем бы не занимались частники, их информация позарез нужна руководству и упущенный шанс добыть ее может привести к чему-то крайне серьезному. Для Меткого не суть важно, что конкретно столь ценного содержалось в ней, но он всего лишь сталкер, работающий на военную разведку и главным для него было помочь спецам выполнить свою работу. Ради этого агент сделает все.

***

29 октября 2016 года. Научно-исследовательский комплекс изучения

Чернобыльской аномальной Зоны

На седьмое "утро" рация была полностью собрана и проведенные тесты, показали, что связаться по ней можно. Для подготовки сообщения, которое предстояло послать через спутник за тысячу километров, Самонин поднялся на минус третий уровень, где спрятал две кодовые книги. Предусмотрительно взятый с собой респиратор, оказался крайне полезным, особенно в моменты, когда пришлось переступать через трупы людей. Их вид был крайне отталкивающим и за тенесколько суток, в течение которых они разлагались, запах от них должен исходить соответствующий. Характерный фиолетовый оттенок теперь присутствовал на лицах погибших и Самонин старался побыстрей пробегать мимо них. Дойдя до технического помещения, где он скрывался после саботажа, Алексей немедленно забрался на стеллажи и снял вентиляционную решетку. К своему облегчению, завернутые в тряпку книги оказались целы и невредимы, и, вернувшись назад в лабораторию, инженер продумал сообщение в Центр, а по окончании посоветовался с биологом, который внес несколько своих правок, после чего оно было зашифровано с помощью книг.

Силы к Руденко постепенно возвращались и практически все действия он мог совершать сам, без посторонней помощи. В следствие, того, что не было необходимости присматривать за биологом, у Алексея появилось больше времени для обследования кабельных туннелей. Одев свой костюм РБХ-защиты, инженер спустился на самый нижний уровень – сердце всего комплекса. Именно отсюда распределялась энергия для огромного бункера, без которой никакое существование – и тем более исследования – не могли обойтись. Толстые кабели уходили на каждый из уровней от комплексного распределительного устройства, состоящего из ячеек в виде соединенных шкафов в нескольких рядов с изображенными знаками опасности высокого напряжения. Миновав целое скопление высоковольтной электротехники, Алексей вышел к той части помещения, откуда через отверстие в стене входили защищенные кабели в длинный туннель, тянувшийся на десятки метров вперед. Пройти в нем мог только один человек и Алексей не без опаски вошел внутрь, где внутренне пространство слабо освещалось лампами, прикрепленными к потолку на расстоянии приблизительно пятнадцати шагов друг от друга. Свет от них падал на пыльный пол, по которому шел Алексей, поднимая в воздух облачка пыли. Пространство заполнялось странным гулом, шедшим откуда-то впереди, а сильное эхо сильно действовало на нервы, словно за инженером кто-то ступал по пятам. Ощущение казалось столь реальным, что Самонин невольно оглянулся, но к своему облегчению убедился в безосновательности своих опасений.

"Надо было взять с собой оружие"

– мелькнула запоздалая мысль.

Идти пришлось недолго и впереди Алексей увидел проход в вертикальную шахту. Кабели вели именно из нее, поэтому инженер заключил, что скорее всего она должна оканчиваться чем-то вроде установки непосредственно возле стационарной аномалии, описанной Руденко. О природе аномалии Самонину не было ничего известно, а спросить про нее биолога он забыл, будучи полностью поглощенным работой над радиостанцией, однако искренне надеялся обойтись без близкого знакомства с ней. Вблизи у лестницы, встроенной прямо в стену шахты, уходившей почти к самой поверхности, его объял страх. А вдруг там, наверху, нет выхода, кроме установки для электроснабжения комлекса? Что если не удастся выбраться и связаться с Центром? Неужели ему суждено быть замурованным здесь навсегда?.. Страх проник внутрь, он отравлял сознание, подрывал силу воли. Самонин протянул руку, чтобы схватиться за нижнюю скобу лестницы, но в один момент засомневался и отдернул ее назад. Стоит ли подниматься, вопрошал он себя, для констатации факта своей полной безысходности? Может лучше дождаться группы спасения, уповая на их человечность? Они же должны проверить, не остался ли кто живой внутри, правда? Ведь именно так поступают нормальные люди, когда вбегают в пылающий дом проверить, не нужна ли кому помощь? Алексей зажмурился, но когда решился посмотреть вокруг, на него чудовищной тяжестью упала суровая реальность. Он взглянул вверх и что силы крикнул:

– Никто не придет на помощь, никто не станет тебе помогать! Вбей это себе в голову! – и схватил рукой железную скобу.

***

После напряженного перехода среди холодных стен, подгруппа Егорова подошла к довольно внушительному помещению, где и заканчивались рельсы. Как изначально предполагалось, здесь действительно стоял электровоз с прикрепленными к нему вагонетками, в которых находились какие-то железки и другой строительный груз, видимо, не перевезенный из-за аварии на электростанции. Наверху и вбок в стены отходили вентиляционные пути квадратного сечения, а также разные кабели, часть из которых тянулась от электрощита с полустертой надписью об опасности высокого напряжения. Бойцы быстро рассредоточились, проверяя каждый угол, однако из этой транспортной шахты имелся лишь один выход, ведущий в остальные части подземного монстра, а кроме того, имелась шахта грузового лифта. Последнюю Егоров лично осмотрел, однако ничего, кроме тросов не увидел, да и сама кабина лифта находилась метрах в десяти над ним, поэтому майор не стал здесь задерживаться. Складывалось впечатление, будто ничем иным как убежищем, часто строившихся возле военных станций, это торжество конструкторской мысли не могло быть. Именно сюда должны были спешно спускаться военные, дежурившие на объекте, после того, как доложили верховному командованию о приближении вражеских ракет. Воображение рисовало кадры, где множество человек бежали вниз, понимая, что через считанные минуты весь мир сгорит в атомном огне.

Барс показал знаком "чисто". Остальные ответили тем же. Проход вел в еще один коридор, от которого отходило несколько помещений с дверьми. Открытая гермодверь в коридор, вероятно, оставлена тут в таком состоянии создателями этого детища инженерной науки. Егоров показал, чтобы Араб и Гунн проверили помещения по левой стороне, а Барс и Меткий вместе с ним занялись осмотром всех комнат на правой. Коридор контролировал Князь, который в случае угрозы должен был установленным сигналом предупредить остальных. Дизельгенераторная и продовольственный склад оказались пустыми – выяснилось, туда просто не успели завести оборудование и припасы на случай длительного пребывания персонала. На удивление зональные организмы им практически не встречались. Лишь однажды Меткий остановил рукой Барса, перед тем как тот чуть было не подошел к подозрительного вида наростам, которыми оброс добрый кусок стены одного из помещений. Образование напоминало плесень, но сталкер узнал в нем грибоподобный организм, один из здешних его видов. Приближаться к нему категорически воспрещалось в виду наличия у него ядовитых спор, чье действие до сих пор не изучено, за исключением их смертоносности. Пришлось покинуть опасную зону и поочередно обследовать все комнаты бункера, хотя никаких признаков присутствия человека грушники не обнаружили. Майор быстро отметил у себя на электронной карте некоторые приметы, а затем скомандовал продолжать движение и бойцы устремились в коридор, напоминавший кабельный канал, через который бункер соединялся непосредственно с самой станцией. Коридор был довольно узким и свободно по нему мог идти только один человек, поэтому первым вновь пошел Барс и, как выяснилось, не зря. Возле самого выхода из канала сержант нашел нечто бросившееся ему в глаза. Он вытянул назад руку с открытой ладонью, тем самым сообщив остальным остановиться. Даже через ноктовизор не сразу, но обнаружилась опытным взглядом Барса проволочная растяжка. Внимательно осмотрев все по бокам и дальше – мало ли, а вдруг сюрприз не один? – сержант увидел источник опасности. В ней грушник мгновенно определил противопехотную осколочную мину заграждения или сокращенно ПОМЗ-2М, приделанную чем-то вроде металлического крепления к стене. Это был знак того, что группа может идти в правильном направлении, однако Барс демонстративно переступил растяжку, показывая остальным, что ее будет сложно разминировать, имея ввиду очень высокий риск взрыва. Все остальные последовали его примеру и осторожно миновали опасный участок. Хитрость тех, кто ее установил стала ясна: они использовали для минирования советские типы взрывных устройств, которые можно купить на черном рынке, а значит, затруднить противнику анализ того, кем они являются их владельцы. Однако в этом случае такая уловка не сработала, поскольку их происхождение удалось установить другим путем. Естественно, авторство ловушки могло принадлежать сталкерам, но каждый чувствовал, что на самом деле они на верном пути. Маловероятно, чтобы какие-нибудь бродяги, находясь столь далеко от баз, забрались в такие дебри подземелий в попытках скрыться от преследования.

Перейдя кабельный коридор, группа вышла в некую объединительную комнату, на полу которой валялись обломки мусора и толстый слой пыли, но главное, из нее вел проход на высокую маршевую железную лестницу с поворотами и ржавыми перилами. Егоров подошел к Барсу и сам внимательно осмотрел ее, после чего показал известный жест, означавший соблюдение тишины. Затем командир дал приказ идти по одному, опасаясь за надежность конструкции и первым пошел Барс, предельно осторожно переступая ногами в мертвой тишине. Многолетние тренировки научили сержанта ступать среди городских построек предельно тихо, так, чтобы даже находившийся совсем рядом противник не подозревал о его наличии. Выглянув в коридор, сержант заметил, что он отходит лишь в одну сторону. Детектор молчал и грушник дал знак рукой остальным: "Все чисто, можно подниматься". Двумя минутами позже, разведчики, миновав лестницу, вышли в довольно большую комнату прямоугольной формы. Эта бетонная коробка полностью пустовала, скорее всего, из-за деятельности черметчиков между Первой и Второй катастрофами, однако пустое пространство создавало довольно сильное эхо и пришлось изрядно постараться для избегания шума. Меткий ничуть не уступал своим коллегам из спецразведки в умении бесшумно ступать по бетонному полу, но данный факт воспринимался само собой разумеющимся, поэтому он следовал сразу за сержантом, стараясь не упустить что-либо подозрительное. Где-то впереди шмыгнула пара заблудших крыс, чей писк подействовал на нервы всем, но прежде чем бойцы хоть как-то отреагировали на него, мелкие твари убежали в неизвестном направлении через боковой вентиляционный люк. Как ни странно, но во многих местах стены изрядно потрескались и никакого объяснения этому не находилось. Выйдя из пустой комнаты, бойцы перешли еще несколько помещений, где стояли разобранные и сломанные скелеты шкафов с разграбленной электроникой и прочей аппаратурой, когда-то напичканной военными учеными для обслуживания всей станции. Егоров прикинул, что где-то поблизости мог находиться командный пункт и вычислительный центр, хотя прежде требовалось обследовать множество коридоров и помещений, чтобы добраться к нему. Он чувствовал – цель должна быть близко.

Группа завернула в очередной поворот и Барс обнаружил здесь еще три растяжки, которые в этот раз пришлось обезвредить, ввиду большой опасности попытки их просто игнорировать. Последовательно, с предельной осторожностью грушник разминировал одну за одной ловушки оставленные недавними обитателями для непрошенных гостей. Отложив в сторону мины так, чтобы они не помешали, Барс прочистил дальнейший путь и группа выдвинулась дальше, благо радиационный фон не превышал установленное допустимое значение и счетчики молчали. Пройдя несколько переходов, группа вышла в коридор, под потолком которого шли вентиляционные трубы и отходили кабинеты, где кроме гор всякого хлама бумажек и строительного мусора ничего не осталось. Откуда-то впереди отчетливо донесся чей-то кашель и Барс поднес руку к шлему, показывая, что он слышит звуки. Остальные подтвердили. Обойдя широкую спину Барса, Егоров бесшумно подошел к двери, которой оканчивался заброшенный коридор. Вместе с ним встал Гунн и прислушался к звукам из-за двери, благодаря конструкции шлемов, несильно снижавших способность слышать даже шорох. Однако здесь же раздавались шаги, то отдаляясь то приближаясь. Кроме того из щелей виднелось слабое свечение, говорившее о об источнике света за дверью. Майор прикинул, что, по всей видимости, это мог быть часовой, охранявший подступ к убежищу своего отряда. Тогда он показал Меткому уйти в тыл группы и теперь его задача состояла в прикрытии спин остальных спецназовцев. Настал час вступить в игру исключительно профессионалам своего дела. Как и задумывалось отряд разбился на нечетные команды: Егоров и Гунн, а также Барс, Араб и Князь. Из бокового кармана рюкзака, командир достал миникамеру на шланге-проводе и подсоединил его к своему КПК, экран которого предусмотрительно установил в режим низкой яркости, чтобы на нем можно было видеть изображение, а света от прибора исходило как можно меньше. Между дверью и порогом имелось небольшое расстояние, но его хватило для возможности аккуратно просунуть под него камеру на изогнутом проводе. На КПК появилась довольно четкая картинка. Как и ожидал Егоров в уходящем вперед коридоре туда-сюда ходил серьезно экипированный человек с респиратором на лице, а видеть все эти подробности помогал установленный чуть вдалеке электрический светильник. С помощью камеры командир осмотрел расположение коридора, тянувшегося в правую сторону. В гробовом молчании Егоров наблюдал за тем, как боец ходил, то удаляясь, то вновь подходя к двери. Из манеры движения наемника – монотонной и даже где-то на автомате – майор заключил, что он охраняет достаточно долго, быть может, не первый час. Значит, решил Егоров, ему не удастся сохранять полную концентрацию столько времени. Более того, сейчас объекту невдомек, что в полуметре от него находится целя группа вооруженных солдат. Понаблюдав пару минут за часовым – его вид практически полностью соответствовал тем, кого запечатлел сталкер на своей видеосъемке – командир установил одну характерную особенность. Дойдя до конца коридора, обнаруженный наймит разворачивается и стоит несколько секунд на одном месте после чего, идет назад метров десять, а затем все снова повторяется. Держа в руке КПК, Егоров левой рукой обхватил свое правое запястье, означавшее "ВРАГ". Дальше произошел обмен жестами:

Гунн: сколько?

Егоров: один. Винтовка.

Гунн: понял.

Егоров: на счет три, ликвидировать.

Гунн: понял.

Встав, майор держал КПК и прикинул высоту наемника. Оказалось, он приблизительно такого же роста как и сам Егоров, поэтому командир пальцем указал точку на двери, куда нужно стрелять. Старшина Мамедов кивнул – "понял" – и отошел на пару шагов назад, установив автомат в одиночный режим. Движение на экране КПК привлекло внимание командира и он, жестом показал соблюдать предельную тишину, хотя, казалось, что их не смог бы услышать даже человек с исключительным слухом. Однако, боец за дверью неожиданно остановился, будто привлеченный чем-то, но постояв так недолго, вновь принялся выписывать привычный маршрут. Видя, как наемник подходит к двери, Егоров снова показал точку на двери.

Гунн: готов.

Егоров: три, два, один – огонь!

Старшина плавно нажал курок и прозвучал еле слышимый "пуф". В двери образовалась аккуратная дырка, а за ней раздался звук падающего тела. Спрятав камеру, Егоров махнул напарнику рукой – "вперед!". Действовать нужно было решительно, но сохраняя свое преимущество внезапности и скрытности. Вдвоем, переключив автомат в режим огня очередью, они открыли дверь и бесшумно вошли внутрь коридора. Подняв ноктовизоры, бойцы увидели мертвого наемника с прострелянной головой. При сложенных прикладах, позволявших эффективней использовать автоматы в замкнутых пространствах, два спецназовца пошли дальше. Следом вышла команда Барса.

***

Ричард Коллинз, бывший сержант разведывательного подразделения морской пехоты США, чувствовал себя отвратительно. Впрочем, такое состояние у него сохранялось уже третью неделю, сразу после того случая, когда он забрел в область повышенного радиационного загрязнения. С тех пор все его существование превратилось в сущий ад и лишь его природная стойкость и воля не дали ему совершить то, что представлялось избавлением от страданий. Час назад в очередной раз его вырвало и жуткий спазм в животе был таким сильным, что он сам удивился собственной стойкости, потому как впервые не потерял сознание от боли. Недавно у него стали выпадать волосы, а цвет лица приобрел нездоровый бледный оттенок, подобно мертвецу. Правда сам Коллинз давно смирился со своей участью и даже если он и выберется отсюда, то жить ему останется недолго да и то, если попадет в хороши руки. Может в военно-морском госпитале в Норфолке, думал он. Вроде бы там есть толковые специалисты. Но как его туда доставят и что он скажет? Бродил по окрестностям Фукусимы? Коллинз усмехнулся и тут же его лицо исказила гримаса боли, а он согнулся в эмбриональной позе от сильного спазма в животе. Не светит ему Норфолк, признался Коллинз себе. В лучшем случае засунут в какую-нибудь военную базу под присмотр местного врача, которому доходчиво объяснят про избегание всяческих вопросов, в духе: "Где с вами могло такое произойти?". Ему просто поручат делать свою работу да помалкивать. А в один прекрасный день – Коллинзу непременно хотелось, чтобы это был солнечный день – когда к нему зайдут в изолированную от всех палату, то обнаружат его мертвым на больничной кушетке. Ему, как и любому человеку, не хотелось умирать, тем более вот так, словно собака, над которой провели некий чудовищный и неудачный эксперимент. Он твердо для себя решил, что не воспользуется своим пистолетом. Хоть ему пришлось в своей жизни повидать много смертей, эти кадры не превратили его в бесчувственное существо, напротив, он еще больше понял ценность жизни и ни за что не стал бы по своей воле с ней расставаться.

Тело Коллинза все ломало и боль стала неотъемлемой составляющей его существования. Порой ему казалось будто она была всегда с первого дня рождения и он чувствовал, как начинает привыкать к ней. В те счастливые минуты, когда страдания становились не такими сильными, бывший сержант однажды шутливо заметил своему напарнику Майклу, что боль оказалась куда верней, чем его бывшая жена. Во всяком случае, теперь она была его неразлучной спутницей. Сейчас он просто лежал на сложенной из подручных средств "кровати", напичкав себя целой кучей антирадиационных препаратов. Кроме боли его спутницей была и тишина, ведь к зараженному по очевидным причинам практически никто не заходил, за исключением тех раз, когда ему приносили еду или лекарства. Сейчас через закрытую дверь доносились только размеренные шаги часового или обрывки чьих-то разговоров, но в этот раз звук, который он услышан, не походил на остальные. Где-то неподалеку что-то тяжело упало и Коллинз насторожился. Проведя здесь немало времени, вся обстановка стала ему знакомой, как для дирижера, досконально знавшего собственный оркестр. Поэтому любой нетипичный звук был для него как фальшивя нота для музыканта. В одно мгновение у морпеха обострилось притупленное чувство опасности, он вновь в полной мере осознал где находился. Встать оказалось не просто, но приложив немалые усилия, Коллинз все же поднялся на ноги и с трудом сумел добрести до двери, чтобы прислушаться. Справа были слышны чьи-то тихие шаги, причем наймит совершенно точно определил в них принадлежность минимум двух человек. Но в этой части коридора был только один часовой, тогда почему там сейчас двое, да еще двигающихся так тихо? Первичное желание открыть дверь уступило осторожности, особенно когда шаги стали приближаться к его двери. Как бы не старались те, кто находился снаружи идти тихо, быть полностью бесшумными у них не получалось. И тут Коллинз в одно мгновение все понял: это спланированное нападение. Скорее инстинктивно, нежели полностью осознанно, наемник схватил дверную ручку и потянул ее на себя. Кто-то извне пару раз легко дернул дверь, но, видимо, решив, что он заперта бросил эту затею и пошел дальше. Теперь Коллинз нисколько не сомневался в своих выводах – на их базу произошло нападение неизвестного противника. Он, все еще продолжая держаться за дверную ручку, поднял с пола кусок толстой арматуры, найденной среди всякого строительного мусора и осторожно, без звона, вставил ее в ручку двери так, чтобы извне ее нельзя было открыть. Однако он давно не становился на ноги и непредвиденная трата энергии для его измученного организма ответила такой болью, что стерпеть ее стоя оказалось выше его сил. Поэтому, как только он отпустил ручку, наемник почувствовал потерю сил и резкий приступ, от которого Коллинз согнулся и медленно спустился на пол.

***

Пройдя уходящий вперед коридор, майор попытался открыть первую дверь справа. Изнутри ничего не было слышно, но когда он потянул за дверную ручку к своему удивлению заметил, что она не открывалась. Выламывать ее естественно никто не собирался и командир показал знак продолжать движение. Впереди все отчетливее слышалась явно нерусская речь, однако Егоров прекрасно знал на каком языке говорят те, кто укрывается здесь. Английский, но с явно нетипичным акцентом для жителей Великобритании или Австралии, выдавал в них американцев, как и считалось изначально. Егоров прислушался, но на сей раз ничего не разобрал. Ближе всего к следующей двери оказался Гунн. Он тут же присел на одно колено и "заглянул" за угол небольшим зеркалом с антибликовым покрытием. Отражаясь в нем, кабинет казался небольших размеров – приблизительно три на три метра, где разговаривало двое человек. Один из них сидел лицом ко входу, второй же был виден со спины. Оружие отсутствовало, но скорее всего, предположил Гунн, оно лежало на столе, возле которого восседали частники. Жестами Мамедов объяснил майору обстановку и тот ответил утвердительным жестом, но немедленно показал знак внимания. Разговор возобновился.

– …рейд завершился успешно, показатели четкие, с низким коэффициентом рассеивания, – констатировал голос первого наймита, обращенного к проходу лицом.

– Чтоб они под землю провалились, со своими замерами! – резко ответил сидевший спиной второй наймит. – У Коллинза после того раза лучевая болезнь развилась и не факт, что он протянет долго. Хотя ему хорошо было известно, на что подписывался, – мрачно добавил он и тяжело вздохнул. – Ладно, скоро на выход. Тем более от последнего Выброса в здание появились трещины. Думаю, здесь становится слишком опасно. – Его напарник ничего не ответил. Тогда второй наклонился вперед и добавил: – Я уже просто не могу здесь дольше быть, это место… чёрт, оно сводит меня с ума, Майк, – признался наемник.

– Не только тебя одного.

Сидевший лицом к двери "серый гусь" встал. Поскольку расположение противника теперь было известно, Егоров положил руку на плечо Мамедова, означавшее "действуй". Гунн резко ворвался в открытый дверной проем и сделал несколько выстрелов в грудь высокого, подстриженного под "бокс" мужика, который даже не успел как следует удивиться и упал назад. Второй, сидя спиной к двери на ящике, заменявшем ему стул, получил свою порцию свинца следом и рухнул с прострелянной головой лицом вперед. Звон падающих гильз мог быть слышен, поэтому спецы не стали терять ни секунды времени. В кабинете больше никого не оказалось и Гунн показа знак "все чисто". Егоров немедля скомандовал идти дальше в направлении поворота. По ходу движения раздались чьи-то шаги, спешно идущего по направлению к грушникам. Егоров пальцем указал в строну, откуда исходил звук и Гунн дал знак, что понял. Из-за поворота вышел коллега трех мертвых наемников и теперь настала очередь отправить его вслед за ними.

– Майк, где вы там застря… – завершить фразу противник в камуфляжном бронекостюме не успел и рухнул с двумя дырками в голове, а на стене появились брызги крови вперемешку с кусочками черепа и мозгов.

"Проклятый звон гильз!" – мелькнуло в голове у майора.

От него никуда нельзя избавиться и действовать требовалось еще быстрее. Осмотр открытого кабинета за углом, откуда вышел последний частник, дал отрицательный результат и спецы продолжили прочесывать коридор со своей стороны.

***

Барс вместе с Арабом пошли в уходившую вправо от входа часть коридора, где только что стоял часовой, чей труп оттащили к Меткому. Князь, как и следовало, пошел вместе с ними и вел дополнительный контроль пройденного участка, на случай, если сталкера втихую уберут и зайдут в тыл. Боковые кабинеты, оказались пустыми и кроме развешанных плакатов о важности революции уметь себя защитить да нескольких полустертых схем помещений ничего не было, но за прикрытой дверью явно послышалась возня. Грушники, осмотрев зеркалом поворот налево, убедились в его безопасности, затем подбежали к двери с разных сторон и замерли. Гранаты для штурма с самого начала решили использовать только в крайнем случае, ввиду большого риска повредить носители информации, которые могли оказаться внутри помещения. Барс показал пальцами счет и когда он достиг трех, Араб первый вбежал внутрь, а через полсекунды за ним вошел сержант. Они мгновенно разобрали свои сектора и постоянные тренировки помогли им обнаружить цель прежде, чем та сумела выкрикнуть хотя бы слово и Барс, отличавшийся поистине невероятной точностью стрельбы, выпустил короткую очередь по человеку, занятого чисткой свого оружия на самодельном столе. Человек дернулся, но практически сразу же рухнул, как подкошенный на бетонный пол, однако в этот раз оружие в его руках по-настоящему громко ударилось о пол. Осмотр кабинета нечего не дал, кроме обнаружения некого подобия кровати, составленной из подручных материалов, где лежала пара иноземных автоматов, магазинов к ним и нескольких индивидуальных пайков. После этого у грушников осталось совсем немного времени, прежде чем до остальных наймитов окончательно могло дойти о нападении на их базу, но фактор неожиданности все еще сохранялся.

***

Гунн, имевший лучший сектор для обзора, первый вышел в достаточно широкий коридор, чтобы в нем могло идти два человека. Поочередная проверка остальных комнат дала отрицательный результат в поиске других наемников. Впереди имелся выход на лестничный узел, а сам коридор снова заворачивал вправо. Следовательно, сделал вывод майор, по всему этажу большим квадратом тянулся коридор, по внешней стороне которого шли кабинеты, режимно-секретный отдел и прочее. Воспользовавшись зеркалом, Егоров с его помощью просмотрел пространство, присев на одно колено. В нем он увидел приближающихся напарников и подал знак "свои". Когда командир убедился, что не попадет под случайный дружеский огонь, то вместе с Гунном вышел и грушники встретились возле внушительной двустворчатой двери с табличкой, вывешенной более тридцати лет назад, на которой виднелась красноречивая надпись – "Командный пункт". Жестами бойцы обменялись оперативной информацией.

Егоров: минус три. Чисто.

Барс: минус один. Чисто.

Егоров ^{note 2}: там – противник.

Барс: понял.

С часовым выходило пятеро убитых, значит в живых остались не менее четырех человек, с учетом тех, кто вернулся из рейда. Князь отправился к лестнице, чтобы там проверить обстановку и контролировать пролеты. Остальные спецы прислушались к обрывкам разговора наймитов внутри командного пункта. По голосам Егоров насчитал троих, однако их могло быть и больше. На раздумывание осталось совсем немного времени, ведь в любой момент оттуда мог кто-нибудь выйти и сорвать операцию, поскольку спеназовцы еще не знали, где точно находились документы. Егоров прикинул, что коль в одном месте сосредоточено наибольшее количество наемников, значит, высока вероятность важности этого помещения. Не имело смысла прятать все ценное где-то в другом месте, ведь при чрезвычайной ситуации их нужно срочно вынести из станции, а для этого документация должна находиться под рукой и под надежным охранением. Следовательно, заключил он, нужно максимально быстро провести ликвидацию всех, кто находится внутри. Послышались звуки шагов приближающегося к двери человека. Егоров мгновенно отреагировал, показав Князю, чтобы тот зашел внутрь лестничного пролета, а сам вместе с остальными забежал в дверь, за которой находилась столовая. Такую случайность нельзя спрогнозировать и майор, держа наготове оружие, внимательно слушал все происходящее снаружи. Из скрипнувшей двери вышел один человек, после чего последовал хлопок и все спецы замерли в ожидании того, куда он пойдет, но вопреки предположениям наемник сделал лишь несколько шагов. По неизвестной причине противник остановился словно чем-то привлеченный. По звукам командир понял, что наймит на несколько секунд замялся, однако возобновил движение в сторону, откуда майор с Гунном завернули минутой ранее. Егоров чуть подождал и, осторожно выглянув, заметил, как Князь, спрятавшийся в лестничном проеме, подал знак:

Князь: вижу цель.

Егоров: действуй.

Рядовой Князевич поднял свой автомат и, посмотрев через коллиматорный прицел в затылок идущего впереди противника, нажал курок. Пуля со сверхзвуковой скоростью прострелила голову наемнику и он распластался на полу.

Князь: чисто.

Егоров: проверь, затем возвращайся на свою позицию.

Князь: понял.

На все ушло секунд пятнадцать и когда стало ясно отсутствие угрозы от шестого наемника, остальные грушники подошли к двери командного пункта. Егоров с Гунном принялись искать щель, через которою они собирались просунуть микрокамеру на проводе, но неприятность заключалось в отсутствии у этих дверей даже небольшого зазора, исключавшей применение микрокамеры. Тогда из рюкзака Гунн достал переносной доплеровский радар и посланный им непрерывный зондирующий сигнал в сторону двери на частоте тридцать шесть гигагерц, просканировал помещение в нем. Для такого сигнала дверь не препятствие, поэтому старшина внимательно смотрел на интерфейс небольшого выносного пульта, по которому удалось определить группу людей. Это мало чем помогло, хотя стало понятней в какой части помещения они находились. По характеру сигнала несколько человек стояли рядом друг с другом в правой стороне, однако неизвестно, имелись ли те, кто не двигался или просто сидел. Локатор этого не мог определить, а кроме того, угол обзора был недостаточным. Оставалось штурмовать, причем, без всяких промедлений. Сложив аппаратуру в рюкзак, майор жестами определил порядок входа. Решение использовать способ "крест на крест" пришло само собой и когда Егоров удостоверился в правильном понимании всеми задуманного плана, командир показал пальцами "три". Гунн и остальные подтвердили, тогда майор начал счет.

Егоров: "раз, два, три!"

– отсчитал майор и старшина с размаху ударил ногой в дверь, которая открылась внутрь. В ту же секунду командир вбежал с оружием наготове, уже заранее видя свои цели, стоявшие возле внушительного пульта управления. Сделав первые два шага он открыл огонь в одного из наемников, ближе всего стоявших к нему, пробив в нем несколько новых отверстий. Стоявший сзади также в защитном костюме боец, выкрикнул иностранное ругательство и потянулся было к лежавшему рядом на пульте автомату, и чуть не достиг успеха, но будучи практически на одной линии со своим уже мертвым напарником, схватил свою порцию смертоносного металла. Гунн залетел следом за командиром в противоположную сторону, высматривая наймитов в левой части огромного помещения. И этим совершил свою роковую ошибку.

***

При использовании способа штурма "крест на крест" имелся один недостаток. Не смотря на то, что еще до входа удается просмотреть весь свой сектор, все же градусов пятнадцать у стены оставались вне поля зрения. Не догадываясь об этой особенности, один из наемников стоял с оружием в руках возле опрокинутого аккумуляторного шкафа, куда взгромоздил свой рюкзак. Когда ворвался противник, открыв огонь по его напарникам, он удивился и несколько растерялся, однако прийти в себя ему помогла серьезная подготовка, полученная им еще в Форт-Беннинге и множестве вооруженных конфликтов, участником которых он был. Вскинув автомат, наемник хотел было открыть огонь по первому солдату, когда через долю секунды на линии огня оказался второй, направивший свой ствол немного в сторону. На раздумывая, частник нажал на курок в момент, когда второй солдат в спецкостюме повернулся в нему. Короткая очередь из четыреста шестнадцатого Heckler-Koch HK G36 в закрытом помещении прозвучала почти оглушительно и пули достигли своей цели.

***

Все произошло очень быстро и Егоров услышал дикий треск выстрелов из штурмовой винтовки. Прежде чем он успел отреагировать на него, позади грузно упал Гунн. Наемник, открывший по нему огонь, сделал бросок в сторону в намерении укрыться за рядами шкафов с электроникой. Соблюдать тишину уже не имело смысла и майор, используя в качестве укрытия один из пультов, где стояли несколько черных бронированных ноутбуков вместе с другой аппаратурой, крикнул вбежавшим за старшиной Барсу с Арабом:

– Обходите эту падлу! – Командир взглянул на Гунна и у него сжалось все внутри. Старшина Георгий Мамедов был мертв, а из-под шлема красной лужицей вытекала кровь. Егоров почувствовал, как его охватывает ярость и он с силой стиснул зубы. Проявив не дюжинную волю, он подавил в себе эмоции, потому как знал, что из-за них ошибки допускаются чаще всего. Сзади командир увидел еще несколько пультов, представлявших собой комплекс из мониторов допотопных ЭВМ и кучи разных индикаторов, совмещенных в единое устройство. Выглянув из-за угла, майор осмотрел противоположную часть командного пункта, где располагались ряды блоков вычислительных машин с раскраденной электронной начинкой внутри. Однако старые платы и куча проводов на них осталась, из-за чего блоки не просматривались насквозь, поэтому наймит и затаился где-то за ними. В командном пункте объединенным с этим вычислительным центром больше не было выхода, что означало только одно: наемник в ловушке. Зная это, Егоров по внутренней связи шепотом сообщил:

– Цель прямо за шкафами.

– Принято, – отозвались оба бойца, на глазах которых убили их товарища, ставшего им братом. Все единодушно и не сговариваясь, решили, что подонок заплатит за это сполна.

***

Солдат удачи понимал обреченность своего положения. При нем имелась только винтовка с двумя магазинами и без единой гранаты. Будь по-другому, возможно ему бы удалось ошарашить их, успев добежать до ближайшего выхода, но не в этот раз. Он не знал, насколько хорошо солдаты ориентировались, однако был уверен, что хуже него самого. В голове у наймита роилась целая стая мыслей.

"Что это за солдаты? Как они здесь оказались? Зачем они здесь? Просто убить? Чушь. Им нужна информация, результаты их исследований. Значит, это спецназ. И эта речь… один из них крикнул вроде по-русски"

В голове все перемешалось, однако подготовка дала свое и его мозг экстренно искал выход из ситуации. Наемник понимал, что в плен его не возьмут, а даже если и так, то жить ему останется ровно столько, сколько останется в нем полезных сведений для них. Сорвав респиратор, наемник достал рацию и поднес ее ко рту. Он мог бы нажать кнопку и, произнести кодовые слова и тогда вся эта станция взлетела бы на воздух, но для этого нужен был еще один человек. Смерть не единожды заглядывала ему в глаза, однако столь отчетливо никогда не ощущалась им как в этот раз. Гонорары за работу не понадобятся – трупам они ни к чему. Черт, подумал наймит, да у него даже родственников не осталось, чтобы эти деньги перевели на их счет. Нет, так недолжно было случиться!

Жизнь оказалась дороже.

Оставались считанные секунды и скоро они доберутся до него и шансов в открытом бою нет, значит… значит нужно тянуть время. Частник положил в карман разгрузки рацию и, сделав глубокий вдох, напряг память, чтобы вспомнить все, что знал по-русски, а затем выразительно крикнул:

– Don't shoot me! Don't shoot! Не стрелять в меня, я нет оружие! – он положил на пол винтовку и оттолкнул от себя так, чтобы солдаты видели ее и оценили данный жест. Во всяком случае, наемник на это надеялся.

– Нет оружия, нет оружия! – повторив просьбу не стрелять, американец поднял свои руки над блоками электроники, тем самым показывая отсутствие в нем угрозы.

***

Выстрелы многократным эхом отразились от стен и потолков, дойдя и до Меткого. Они свидетельствовали про возможный выход ситуации из-под контроля. Сталкер понимал, что ему нельзя идти проверять результат зачистки пока ему не сообщат об успешном проведении операции. Тогда нужно будет обследовать каждый сантиметр базы, но выстрелы означали одно – что-то пошло не так. В таком случае, как ему поступить? А вдруг там засада и все бойцы просто погибли или тяжело ранены? Это маловероятно, но все же? Состояние неопределенности приводило в замешательство из-за отсутствия точного понимания обстановки и порождало неуверенность в правильности собственных действий. С каждым мгновением ожидания желание пойти вслед за спецназовцами только усиливалось. Единственное препятствие, не дававшее поддаться ему, состояло в понимании пагубности воздействия на операцию при таком вмешательстве, которое скорее могло привести к провалу, нежели оно принесет хоть какую-то помощь. Но и просто стоять в стороне сталкер не мог, ведь план захвата явно пошел не так, как нужно, рассуждал он. Такие операции проходят тихо, а если раздается шум, значит обстановка изменилась, причем, скорее всего, не в лучшую сторону. Тогда Меткий принял решение ждать еще хотя бы пару минут и если ему ничего не сообщат, то он будет вынужден вмешаться.

***

– Выходи так, чтобы руки были на виду! – крикнул наймиту Барс по-английски. Сержант видел, как ему на встречу вышел долговязый боец в костюме камуфляжной раскраски под осень. – Медленно и без резких движений ко мне! – грушник держал свою цель под контролем, а Араб тем временем его подстраховывал.

– Встать на колени, лицом к стене, руки за голову! – наемник словно бы неохотно, но подчинился и теперь находился в таком положении, что не смог в случае чего напасть. Его обыск кроме рации, нескольких магазинов и ножа ничего больше не дал. Отключив рацию, Барс ее вместе с остальным имуществом отбросил метра на два в сторону, но частник запомнил это направление. Командир грушников, заметив, что пленный больше не представляет угрозы, подошел к телу Гунна и осмотрел его. Пуля попала в шею и вырвала кусок сзади, еще одна пробила скулу и разворотила противогаз с лицом старшины. В груди застрял ком и майор с трудом подавил в себе злость. Теперь в сознании настала холодная отчужденность, четкое понимание дальнейших действий. Командир закинул за спину автомат и ровным голосом отдал приказ.

– Четвертый, собирай всю аппаратуру. – Араб немедленно принялся укладывать в специальный мешок ноутбуки, флешки и записи, сделанные предыдущими хозяевами базы. Сам же майор достал нож и подошел к пленному с правой стороны, начав ему задавать заранее продуманные вопросы на его языке. Слева от наймита встал Барс, тем самым контролировал его и одновременно страховал командира.

– Слушай меня внимательно, – без всяких эмоций обратился майор. – Я задам тебе вопросы и ты ответишь на них, в противном случае ты будешь страдать. Все ясно?

– Ясно, – коротко бросил пленник.

– Твое имя?

– Джеф Паркер.

– Сколько вас в отряде? – наемник замялся. Было видно, что думает как ему ответить. – Всего двенадцать.

Егоров, ожидая обмана, несколькими движениями снял с левой ноги Паркера ботинок и одним ударом перерезал ему ахиллово сухожилие чуть выше пятки. Наемник заорал так, что не будь на грушниках шлема, у них бы заложило в ушах. Частник корчился и кричал, а его голос переходил от воя до низкого стона. Секунд десять Егоров наблюдал за тем, как пленник извивался на полу, подобно червю на крючке. Этот прием с перерезанием сухожилия был эффективен еще и тем, что теперь противник не смог бы никуда убежать при всем желании. Выждав, Егоров рывком подтащил к стене Паркера и не обращая внимания на его вопли, продолжил допрос.

– Еще раз соврешь мне и я то же самое сделаю и со второй ногой, понял? Имей ввиду, я повторять не буду.

Шокированный наймит с перекошенным от боли лицом лишь утвердительно затряс головой.

– Н-нас четырнадцать, – с трудом преодолевая боль, ответил Паркер. – Десять внутри и четверо часовых. Но один… он получил большую дозу и теперь лежит в одном из кабинетов.

– В каком?

– Не помню. Честно! Где-то на этом этаже, это точно.

Командир повернулся к Барсу:

– Проверь этаж, похоже мы кого-то упустили. А если нет, то наш друг заплатит за свою ложь. – Егоров посмотрел на пленного с прищуром, который ничего хорошего не сулил.

– Есть, – ответил сержант и немедленно вышел. Майор продолжил.

– На какую фирму вы работаете?

– Military Professional Resources Incorporated, – тяжело отозвался Паркер.

– Кто заказчик?

– Нам не говорили. Мне нет смысла врать! – вскрикнул наемник, подумав про свою вторую ногу. – Нам лишь предложили контракт на проведение операции в Зоне.

Это не противоречило тому, что было известно Егорову и он уточнил:

– Кто предлагал подписать контракт?

– Я его ни разу не видел. Наш шеф лишь передал, что есть работа, но конкретно ничего не сообщил,только назвал условия и оплату в случае нашего согласия. Мы даже не знали до последнего момента, чем конкретно нам предстоит заняться.

– Вы не могли вслепую дать свое согласие! – нож в руках Егорова зловеще блеснул перед глазами Паркера.

– Говорю же, информация была скудна, но деньги обещали очень серьезные, а у меня лично с этим как раз имелись проблемы. Когда создали команду, то я знал троих из тех, с кем мне предстояло выполнять миссию. Раньше мы вместе выполняли задания в разных точках мира, но с остальными я контакта не имел, поэтому догадаться о месте, куда мы полетим удалось далеко не сразу.

– Как звали того, кто непосредственно говорил с тобой?

– Эдвард Форсайт, дивизионный генерал в отставке, – наймит застонал, скривившись от боли. В голове грушника всплыли отрывки из досье на сего господина.

"Из "Зеленых беретов". Организация операций в Колумбии, Доминиканской Республике и в странах Ближнего Востока. Подготовка грузинских войск в две тысячи восьмом. Матерый волк"

– Задача? – продолжил майор, параллельно раздумывая, как перепроверить сказанное наймитом.

– Сбор информации. Должны буром делать углубления и вести контроль уровня пси-излучения. Но я в этом ничего не смыслю и делал только то, что мне говорили. Послушайте, я не хотел стрелять в вашего напарника…

Удар ногой в район поясницы прервал тираду частника, ответившего болезненным стоном. Его оправдания были не нужны и только отвлекали от добывания информации.

– Я задаю вопросы, ты отвечаешь, – холодным тоном произнес Егоров. Паркер кивнул. В этой ситуации он понял, что выбраться теперь отсюда не получится, тогда надо как-то связаться с часовыми и отдать им кодовое сообщение. Надежда была только на Коллинза.

– Первый, посмотри сюда! – послышался сзади голос Араба, указывающего на протянутые по стене провода. – Здесь что-то не так.

– Возьми его на контроль, – скомандовал Егоров и рядовой Араб подошел к пленному, не сводя с него автомат.

– Что у тебя? – спросил Егоров, глядя на несколько тянувшихся проводов вдоль стены.

– Здесь их много и они к чему-то подсоединены, – отозвался рядовой. – Как мы их сразу не заметили?

И действительно провода тянулись к нескольким устройствам, расположенным в разных частях зала командного пункта. Подойдя к одному из них, Егоров обнаружил, что они представляли соединенные между собой заряды пластиковой взрывчатки типа си-четыре с закрепленными блоками с поражающими элементами. Таких устройств, замаскированных так, чтобы их сразу не удалось бы обнаружить, грушники насчитали семь штук.

– Да в каждой из них килограмма по три взрывчатки! – присвистнул командир и тут же выбежал из помещения. Наихудшие предположения подтвердились после осмотра коридора. На потолке он увидел протянутые провода из командного пункта, другие же соединялись с аналогичными устройствами, приделанными к потолку или к вентиляционным путям. Обезвредить их все не представлялось возможным и в этом была основная хитрость. Наемники сделали страховку на случай, если внутри произойдет нападение. Майор был уверен, что тогда можно извне подорвать все эти устройства. Значит, подрыв осуществляют часовые. Еще за пол минуты осмотра он насчитал дюжину таких закладок и вихрем вернулся назад.

– Они превратили это здание в одну гигантскую бомбу! – сообщил командир и быстро добавил: – Собирай аппаратуру и поторопись; в любой момент они могут подорвать это место!

"Хитрые сволочи" – подумал командир.

Араб с удвоенной скоростью принялся выполнять команду, заодно осмотрев трупы остальных двоих наемников. Егоров подбежал к американцу и покрутил у него перед носом ножом, с уже слегка подсохшей кровью.

– Какой сигнал вы должны были подавать часовым, чтобы они не взорвали здесь все! – и угрожающим шепотом добавил: – Говори, иначе последние минуты твоей жизни превратятся в бесконечную боль.

Частник сглотнул и вымученно ответил:

– Мы должны ежечасно связываться с часовыми и называть им кодовую фразу, сообщающую, что все в порядке. Каждый день фраза меняется.

– Какая фраза сегодня? – с нажимом спросил Егоров, понимая, что у нет возможности проверить его правдивость. Расчет шел на испуг и общее состояние наемника.

– Черный ферзь.

– Зачем к зарядам идут провода? – с подозрением спросил майор. До верхних этажей должен проходить радиосигнал.

– Это для страховки. Здесь связь работает плохо из-за бетона и железа. Да и сама Зона бывает… мешает.

"Возможно"

– Сколько времени осталось до следующего сеанса связи?

– Сеанс должен пройти в одиннадцать сорок пять по местному времени.

Посмотрев на часы, отображенные на встроенном в рукав костюма дисплея, оказалось, что сейчас семь минут двенадцатого.

– Если часовых уничтожат, то как вы воспользуетесь системой самоуничтожения?

– Те, кто находятся на постах снаружи, и те, кто в базе могут активировать только половину зарядов, но даже ее хватит, чтобы здесь все разрушить.

– Откуда производится подрыв из базы? – Паркер кивнул головой в сторону первого пульта.

– Там, с правой стороны. Если ввести последовательность цифр, то приемник подаст сигнал на детонаторы и тогда…

Продолжая держать на мушке наемника, Егоров подошел к пульту и осмотрев его, обнаружил небольшой передатчик с дисплеем для ввода пароля. Майор вытащил его и бросил на пол, после чего одним ударом разнес на части.

***

От канонады выстрелов и криков Коллинз очнулся и теперь осторожно поднимался на ноги. Как только ему удалось твердо встать, он прислонился ухом к двери, однако ничего не услышал. Очередной приступ кашля у бывшего морского пехотинца был не столь сильным как предыдущие, поэтому американец почувствовал себя, как ему показалось, немного лучше, хотя прийти в себя окончательно так и не смог. Однако частник нашел в себе способность сопротивляться и твердо решил, что если кто-либо остался жив в этой проклятой базе, то он обязан им помочь. Рации при себе у него не было – да и зачем она человеку, который большую часть времени проводит в полулихорадочном сне и сотрясается от дикого кашля? Особенно тяжкими выдались последние трое суток. Коллинз даже не знал условной фразы на этот день, которую можно было бы сообщить часовым, имей он рацию. При определенных условиях, находящиеся внутри базы посылали такое сообщение часовым и те дистанционно взрывали все многочисленные взрывные устройства, которыми напичкана их база. Имей он возможность, то непременно отослал бы такую фразу, ведь себя Коллинз считал мертвецом, а такому человеку нечего терять, верно? Впрочем судьба остальных его уже мало волновала, тем более, скорее всего никого из остальных внутри базы уже не было в живых. Теперь у него осталась только одна цель – найти рацию и подорвать здесь все к чертовой матери.

Успокоив, как мог, свое тяжелое дыхание, "мертвец" вытащил арматуру и медленно приоткрыл дверь. В коридоре тянущийся дальше в право никого не было, но держа наготове свою "берету", Коллинз вышел из своей "палаты", осторожно двигаясь к стене. У поворота он остановился, приходя в себя от неожиданного головокружения. Такое у него случалось и раньше, однако сейчас подобный эффект был спровоцирован неожиданной нагрузкой, которую экс-морпех не испытывал уже достаточно давно. Кроме того, его прошиб пот с сильным ознобом и все же ему удалось перебороть нахлынувший приступ. Медленно, Коллинз выглянул из-за угла, но тут же отпрянул назад. Вдалеке, возле входа к лестнице, находился вооруженный солдат и совершенно очевидно он не принадлежал к числу тех, с кем наемник пробыл здесь более месяца. Однозначно это был враг.

"Как мне поступить?" – спросил себя он. – С такого расстояния прикончить его мне вряд ли удастся. Может осмотреть доступные кабинеты и найти чертову рацию? Нет, я ведь не знаю фразы, а без нее часовые не станут здесь взрывать все – в приказе об этом четко говорилось. А если… точно – оружие! Вполне возможно там есть оружие и связь"

Коллинз обернулся и осмотрел коридор. Справа от своего кабинета имелась дверь и, насколько он помнил, помещение за нею также использовалось. Подбежав к ней, Коллинз открыл ее и увидел два трупа.

"Роб, Майк… Проклятье"

Взяв со стола винтовку Mk17, он проверил ее боезаряд. К ней имелось два полных магазина, один из которых Коллинз засунул в разгрузочный жилет. С тела Роба он снял радиостанцию в надеже связаться с часовым.

– Браво Лима один, это Бульдог, можете подтвердить ФОКСТРОТ ЗУЛУ, прием? – шепотом произнес Коллинз, нажав тангенту.

Тишина. Затем последовал легкий треск помех и знакомый голос.

– Бульдог, это Браво Лима один, подтверждаю ВИСКИ ЧАРЛИ, прием, – часовой завершил идентификацию.

– Браво Лима один, это Бульдог, произошло нападение на базу, запрашиваю инициацию подрыва, как понял, прием?

– Здесь Браво Лима один, нужна кодовая фраза и еще один человек для подтверждения, прием.

– Браво Лима один, это Бульдог, мне не известна фраза и никого второго рядом нет, все мертвы, прием!

Настала длительная пауза и только после нее часовой ответил:

– Бульдог, мы не можем произвести подрыв, если нет условной фразы и второго человека, кто сможет подтвердить команду, прием.

– Слушай ты! – гневно шикнул Коллинз, нарушая правила радиообмена. – Здесь все, кроме меня либо мертвы, либо я к ним не смогу пробраться, так что просто взорви ее к чертовой матери!

– Говорит Браво Лима один, ответ отрицательный, мы не можем…

Со злости наемник выключил рацию. Если есть кто-то живой внутри, то нужно его найти, решил он. При сценарии, в котором всех часовых снимут, имелась возможность изнутри подорвать базу из командного пункта, а там, скорее всего, сейчас полно противников. И не факт, что они не обнаружили передатчик.

Надев на голову гарнитуру, Коллинз поместил саму рацию в один из карманов разгрузки. Чтобы действовать дальше пришлось отдышаться, ибо теперь каждое движение для него стоило огромных усилий.

***

Барс, выйдя в правую сторону от входа в командный пункт, проверил три помещения, включая столовую, кухню и один кабинет, но не обнаружил десятого. Следовало соблюдать осторожность, ведь теперь о присутствии чужаков не найденному противнику должно быть известно. Если, конечно, тот все еще жив и находится в сознании, думал Барс. У него похоже развивается лучевая болезнь и все же нельзя недооценивать врага в каком бы он состоянии не находился. И тут сержант вспомнил, что одна из дверей не открылась. Но как такое может быть, спросил он себя, если станция не достроена и в ней еще не работали люди, значит замки должны были устанавливать в самую последнюю очередь? Выходит, за ней кто-то был, но скорее всего заподозрил неладное и закрылся изнутри! Мысль едва сформировалась в голове сибиряка, как из поворота появился силуэт человека и они почти одновременно открыли стрельбу, стараясь уйти с линии огня. У противника не было глушителя и выстрелы громоподобно прозвучали в стенах в ответ на тихие "плевки" из автомата Барса. Сержант Павлов рывком метнулся в сторону открытой двери одного из кабинетов.

***

Цепочка мыслей у Паркера выстроилась в логический ряд за те секунды, в течение которых прозвучали выстрелы. Он был уверен, что стрелял Коллинз, значит, ему требуется лишь сообщить часовым нужную фразу. Нога адски болела, но Паркер сгруппировался и подобрал свою здоровую ногу под себя, а затем совершил прыжок к рации. Схватив ее, он быстро и четко произнес:

– Здесь Гольф Дельта, Браво Лима один, код – Тикондерога Экс Рей, повторяю… – В это мгновение из головы Джефа Паркера, уроженца Рочестера, был с огромной силой вырван кусок затылочной кости и почти половины его мозгов, растекшихся теперь на бетоне. Разбивая передатчик, Егоров буквально на секунду потерял из виду пленного, которой оказалось достаточно, чтобы тот сумел сообщить часовым команду на подрыв, до того, как майор точным выстрелом снес ему кусок головы.

***

Состояние Коллинза ухудшилось настолько, что он сам удивился как не упал от боли, пронзившей его тело. Тот, кто в него стрелял таки попал ему в плечо и теперь его правая рука плетью повисла вдоль торса. Наемник, схватив винтовку левой рукой, отходил вглубь коридора и лишь каким-то невероятным образом при этом не потерял сознание. Из наушников рации, работавшей "на прием", по общей частоте раздался голос, принадлежавший без сомнения Паркеру.

"…код – Тикондерога Экс Рей, повторяю…" – бах! Выстрел оборвал речь напарника. Кодовая фраза вспыхнула в сознании Коллинза и теперь он знал, что ему делать. Нажав тангенту наемник: прошептал:

– Это Бульдог, Браво Лима один, я подтверждаю команду на подрыв, код Тикондерога Экс Рей! Повторяю, я подтверждаю команду на подрыв, код Тикондерога Экс Рей, прием!

***

Огонь из забугорной винтовки был произведен буквально за дверью и Меткий это отчетливо расслышал. Взяв дверь на мушку, он чуть ближе подошел к ней. Тягостная пауза длилась недолго и с другой стороны прозвучал чей-то голос, говоривший по-английски. Хотя сталкер в свое время хорошо овладел этим языком, но разобрать смог не все, хотя и того, что удалось, оказалось достаточно для принятия решения вмешаться.

"…Лима один, команду на подрыв… кандерога… Экс Рэй, повторяю…"

"Ах ты ублюдок!"

Через дырку в двери, оставшуюся от выстрела Гунна, сталкер благодаря слабому свету из коридора сумел рассмотреть фигуру незнакомца. Вне всякого сомнения, это был кто-то не из спецназа и дальше Меткий действовал на автомате. Мощный удар ногой в дверь и очередь в чужака, оборвавшая его жизнь. Никакого вскрика не было, а сам Меткий не подозревал, что оказал наймиту огромную услугу, избавив его от мучений.

***

– ВСЕМ: НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ БАЗУ! В ЛЮБУЮ СЕКУНДУ ЕЕ МОГУТ ВЗОРВАТЬ! СТАЛКЕР НЕ ЖДИ НАС, УХОДИ, ЭТО ПРИКАЗ!!!

Егоров вместе с Арабом неслись со всех ног, держа в руках специальный мешок, набитый целой кучей оборудования, в которой хранилась вся информация о работе наемников в Зоне. Они подумали о теле Гунна, но унести его с собой не было никакой возможности, потому грушники лишь на миг взглянули на старшину и мысленно простились с ним. Гунн погиб, мужественно выполняя свой долг. Выбежав из командного пункта, майор и Араб несли мешок с аппаратурой, весившей килограммов под сорок, но сейчас на это никто не обращал внимание. Впереди показалась спина Барса, который услышав приказ, со всех ног мчался к выходу. Следом за ними кинулся Князь, не отставая от своих камрадов. Пробегая коридоры, последние казались длиннее, чем когда они проходили по нему в самом начале, хотя это было только следствием огромной нагрузки и колоссального напряжения от того, что кто-то снаружи может оборвать их жизнь одной командой.

***

Находясь на своей позиции, Уэббер в своем маскхалате буквально слился с кустом, где он организовал позицию, откуда велся контроль подходов к базе. На нем и Мерфи сегодня лежала ответственность за приведение команды на подрыв в действие. После первого сообщения Коллинза им пришлось беззвучно и незаметно отползти на запасные позиции, расположенные от базы дальше чем те, на которых они находились до того момента. Ему было хорошо известно, как требуется действовать в этом случае, но наймит никак не мог поверить, что самое наихудшее все же произошло. Однако сообщение Паркера и подтверждение Коллинза, убедили их: теперь все или почти все на базе погибли, значит нужно успеть уничтожить ее до того, когда противник сможет улизнуть. Снайпер нажал тангенту рации.

– Молния! Чарли Эхо два, это Браво Лима один, как принял команду, прием? – быстрым шепотом произнес Уэббер.

– Браво Лима один, это Чарли Эхо два, подтверждаю, команду принял, прием, – ответил Мерфи.

– Чарли Эхо два, это Браво Лима один, жду передачи второй половины пароля на активацию подрыва, как понял, прием?

– Браво Лима один, это Чарли Эхо два, передаю вторую половину пароля: Фокстрот, Ромео, Виски, Зулу, Зулу, Виктор, Браво, Гольф, Гольф, Дельта, Оскар, Зулу, Ромео, прием.

– Чарли Эхо два, это Браво Лима один, половину пароля принял, приступаю к плану по коду Тикондерога Экс Рей, дальше действуем по схеме Сьерра-один, как понял, прием?

– Браво Лима один, это Чарли Эхо два, принял, конец связи.

Команда действовать согласно схеме обозначенной как Сьерра-один была сообщена двум остальным часовым. Часть пароля в английской транскрипции выглядела набором букв FRWZZVBGGDOZR, которую Уэббер вместе со своей частью последовательно ввел в передатчик.

***

Приказ командира спецов Меткий принял незамедлительно, подобно тому, как он останавливался, когда впереди шедший проводник в Зоне приказывал встать столбом на одном месте и не двигаться, если тот "чуял" впереди аномалию. Толком рассмотреть убитого им наемника Меткий не успел, так как из рации голос главного с полным спектром эмоций соответствующих содержанию его приказа ясно дал понять, что пора делать ноги. Он кинулся обратно в соединительный коридор с максимально возможной для себя скоростью, пока не добрался к лестнице, связывавшей станцию вместе с бункером. Ее пролеты Меткий преодолевал буквально в два-три прыжка, цепляясь за ржавые перила и в бешеном темпе буквально ломился вниз, на ходу одевая ноктовизор. В момент, когда сталкер выбежал в объединительную комнату, откуда-то сверху раздалась чудовищная серия взрывов, сотрясшая стены и потолки, а Меткий далеко впереди увидел, как обвалился потолок, преградив весь путь вперед. Более того, в жуткой суматохе Меткий понял, что пропустил какой-то важный поворот и оказался в большом помещении с множеством аккумуляторов и дизельгенераторов. От взрывов потолки все больше содрогались и осыпались пылю, а подвесные не работающие светильники качались подобно маятникам из стороны в сторону. Осознав, что попал в ловушку, Меткий хотел было пойти другим путем, но впереди под действием мощных взрывов произошел обвал, который огромной грудой обломков бетона и перекрытий преградили ему дорогу. На секунду растерявшись, Меткий все же вбежал обратно в дизельную, где потолки поддерживались несколькими подпорными колоннами, из чего следовала меньшая вероятность обвала. В этом предположении он не учел отсутствие ремонта сооружения со времен его постройки и только в последний момент заметил, как сверху обвалился кусок бетона. Сталкер сделал прыжок в сторону, однако часть из обломков все же достала его, а вслед откуда-то сверху на него посыпалась пыль и сегменты перекрытий, поддерживавших потолок. Перед отключением сознания от такого удара, у Меткого в голове промелькнул вопрос о том, получилось ли у остальных выбраться или они так же как и он будут погребены в этом гигантском склепе?..

***

"Чтоб меня!" – от увиденного у Ворона медленно отвисла челюсть. Высматривая в прицел станцию и позиции часовых, как перед его взором только что стоявшее здание в мгновение ока превратилось в хаос огня и дыма, просто стертое с лица земли множеством взрывов.

"Нет, только не это… не верю. Командир, Гунн, Барс, Князь, Араб – все мертвы?! Я не верю в это!!"

Лейтенант действительно не мог принять гибель своих товарищей как и трое остальных бойцов, следивших за станцией на своих позициях. Настало чувство потрясения, когда человек понимает, что произошло нечто ужасное, но до конца это еще не осознает. Разум отказывается воспринимать действительность, ведь, черт побери, еще несколько часов назад ты ходил плечом к плечу вместе со своими соратниками и вот теперь их всех не стало? Да такого не может быть! Но постепенно голос разума прояснился и восприятие становилось более четким, не подверженным воздействию первых шоковых минут. Связаться со второй подгруппой не представлялось возможным, значит, осталось действовать согласно заранее выбранному плану. Послав два длинных и один короткий сигнал, Ворон обозначил отход в точку сбора, а от каждого из оставшихся бойцов пришел ответ в виде трех коротких щелчков, подтверждавших приказ.

"Пора выбираться отсюда"

***

Сектор контроля НАТО

После того, как четверо оставшихся в живых наемников скрытно убрались со своих позиций, им удалось относительно без существенных задержек добраться к схрону, который был создан группой глубинной разведки за пять месяцев до их прибытия в Зону. В ней хранилась переносная спутниковая радиостанция, на развертывание параболической антенны которой затратили одну минуту и еще менее пяти на настройку. После этого с ее помощью на военный спутник связи группировки AEHF, запущенный двумя годами ранее с базы ВВС США на мысе Канаверал, был отослан сигнал сверхвысокой частоты шифрованного сообщения. После маршрутизации и обработки, его ретранслировали на мобильную станцию спутниковой связи "Троян Спирит-2", доставленную в зону ответственности НАТО в ста семидесяти километрах от западной границы ЧАЗ самолетом военно-транспортной авиации С-141 "Стар Лифтер". Сидевшие в нем два офицера РУМО – разведывательного управления министерства обороны США (операторы-связисты не имели точного представления откуда они) неустанно координировали деятельность спецотряда "Нептун", хотя могли только догадываться о том, кто конкретно выполнял задание руководства. Срочное сообщение от отряда оказалось неожиданным и говорило о чем-то в высшей степени экстраординарном, поскольку выход на связь произошел раньше установленного срока. Как только передача завершилась, первый офицер округленными глазами посмотрел на своего коллегу и заметил, что тот выглядит не менее удивленно.

– Это чертовски плохо, – сглотнул офицер и тут же снова связался, но уже по другому каналу: – "Пантеон", докладывает "Фэлкон", – сказал оператор, имея ввиду свой код. – На связь вышел "Нептун" и сообщил, что улей разворошен. Теперь приступают к действию по плану Сьерра-один … Вас понял, конец связи.

Он отъехал на своем вращающемся стуле чуть назад и обратился к своему напарнику:

– Командование передает о начале фазы эвакуации, – и оба подумали про то, как вообще тамможно столько пробыть да еще и выполнить какую-то миссию. Весь поток информации, пройденный через их станцию полностью шифровался, поскольку имел крайне важное значение. На мониторе высветилась точка, откуда должна осуществляться передача и оператор прикинул расстояние до пункта эвакуации. Оно оказалось вполне разумным, но недавно был Выброс, а значит расчетное время прибытия вертолета изменится.

– "Нептун", это "Фэлкон", как слышите, прием?

– "Фэлкон", говорит "Нептун", слышу вас хорошо, прием.

Сигнал был искажен помехами, но на четкость связи это влияло не слишком сильно и расслышать голос на другом конце не представляло особого труда.

– "Нептун", это "Фэлкон", выходите в точку "Омега", время прежнее, возможна задержка "кареты". Как поняли, прием?

– Говорит "Нептун", вас понял, выход в точку "Омега", время прежнее, конец связи.

И уже про себя офицер вслух мрачно добавил:

– Похоже ситуация вышла из-под контроля.

– По крайней мере, это уже не наша забота, – заметил второй и оба согласно кивнули. На этом их работа в операции закончилась.

***

Москва, 1 ноября 2016 года

– Николай Федорович, разрешите доложить? – спросил капитан.

– Докладывайте, – устало ответил генерал.

– Группа "Клинок", точнее ее подгруппа, возглавляемая Вороном, в установленное время вышла на связь. По их данным пятеро членов группы и Пророк, участвовавшие в рейде по захвату документов частиков, не вернулись. Как сообщается, сама база была уничтожена серией мощных взрывов, после которой на ее месте осталась только глубокая воронка. Подгруппа Ворона дает визуальное подтверждение, при этом, отмечает, что вторая подгруппа выходила на связь уже после спонтанного Выброса из туннеля, из чего следует, что если все, кто в нее входил и погибли, то энергохаос не мог стать тому причиной.

Генерал почувствовал будто его прошибло током. Он встал из-за стола и медленно прошел через весь кабинет с целым ворохом мыслей в голове. Капитан молча наблюдал за ним, выждав паузу. В таком состоянии человеку нужно время, чтобы прийти в себя. Соловьев ощутил, как на него накатывается вся тяжесть сообщения.

"Погибли?.. Но как такое могло случиться?"

Он вспомнил все свои выводы, все слова и приказы и теперь испытал глубочайшую вину, ведь идея использовать имевшихся в Зоне людей принадлежала ему, а стало быть, и ответственность нести должен он. Но это его не страшило – Соловьев никогда не избегал ответственности и относился к себе объективно и с самокритикой, – но гибель спецназовцев и одного из лучших агентов он не сможет себе простить. Постояв молча некоторое время, генерал постепенно избавился от первичной растерянности и стал мыслить уже сугубо аналитически, отбрасывая в сторону все, кроме фактов.

– Система самоуничтожения? – Николай Федорович обернулся.

– Не исключено, – ответил капитан. – По вей видимости, на случай атаки у них предусматривался подобный вариант. Вероятно, Егорову удалось добраться до базы, но внутри что-то пошло не так.

– Сталкер? – без всякой надежды спросил Селезнев.

– Аналогично. Ничего.

– Сколько времени прошло с момента взрыва?

– Десять минут.

– Значит у нас нет доказательств их гибели?

– Нет, но после такого…

– Нам не известно точно, сумел ли майор выбраться или нет, верно?

– Верно, – согласился капитан.

– Тогда на данный момент мы не можем утверждать что-либо конкретное, кроме факта взрыва базы, – заключил Соловьев. – Где сейчас подгруппа Ворона?

– В настоящее время движется в направлении основной базы. Как и задумывалось, оставшихся часовых было решено не выявлять в виду нецелесообразности, а также повышенной аномальной угрозы после Выброса. В таких условиях имеющимися силами найти и ликвидировать наемников просто невозможно.

Селезнев поморщился. Он и без разъяснений прекрасно знал, что могли сделать оставшиеся бойцы, а чего – нет.

– Еще что-то?

– Так точно, товарищ генерал-майор. С базы Иваново-Северный сообщают о готовности второго прототипа "Небесного взора" к вылету через сутки. Как только будут составлены первые маршруты, можно будет преступать к эвакуации.

– Хорошо. В очередной сеанс связи команде Ворона передать приказ следующего содержания. Как только они доберутся до базы, то в течение следующих тридцати шести часов им нужно укрыться в ней. Когда мы сможем сообщить точное время и место эвакуации, группа начнет выдвижение. До того момента покидать базу категорически запрещаю, за исключением случая возможной расконспирации, атаки на базу или непредсказуемой аномальной активности. Вопросы?

– Никак нет, все будет исполнено, – ответил капитан и Селезнев, кивнув, добавил: – Держите меня в курсе.

После того как офицер вышел Николай Федорович еще некоторое время смотрел на захлопнутую им дверь.

"Егоров, Пророк погибли?"

– крутилось у него в голове. Генерал с трудом мог это принять.

"Меткий…"

– в памяти возникло лицо сталкера, завербованного им много лет назад и которого Соловьев не видел уже очень давно. Имел ли он право использовать его в помощь Егорову? Ведь это совершенно не входило в круг задач сталкера. С другой стороны, Зона радикально отличалась от других мест на Земле и даже разведка здесь проводится с определенными ограничениями и особенностями. Самое же скверное заключалось в том, что проверить факт гибели никак не удастся. Снаряжать поисковую экспедицию в эти области Зоны, рискуя потерять еще больше людей было бы недопустимо. Единственное, на кого можно рассчитывать, так это на самого майора и его людей. Им уже не раз удавалось обвести смерть вокруг пальца, то же самое касалось и сталкера – ну не мог человек выжить столько лет в Зоне по чистому везению. Но генерал, при всем своем скепсисе к суевериям не мог не признать, что без некоторой доли удачи такого никто не смог бы сделать. Удача – дама с норовом и в любой момент кто угодно мог попасть к ней в немилость, пусть даже до того момента много лет созерцал ее улыбку.

Подойдя к своему столу, Соловьев оперся на него руками и обратил свой взор на висевший на стене портрет Рихарда Зорге, словно желая спросить совета у великого разведчика прошлого. Телефонный звонок по закрытой линии растормошил генерала и он быстро схватил трубку.

– Соловьев слушает. Здравствуй Гриша… Как успехи?.. Неужели?! Немедленно пришли их ко мне. Пускай даже предварительные! Все, жду.

Сказанное в разговоре с Григорием Старцевым – заведующим отела аномальных исследований – было в высшей степени необычным и ожидание, когда ему в специальной папке принесут отчет, казалось невыносимым. Зная, что дешифровка самописца может длиться неделями, техникам дали задание работать круглосуточно в три смены с максимально возможной скоростью. К дешифровке подключили помимо технических экспертов так же и тех пилотов, которым уже доводилось летать на "Небесном взоре" в составе другого экипажа, естественно в условиях строжайшей секретности. В первую очередь им было дано указание обработать данные, касавшиеся всех зарегистрированных аномалий по исходящим от них излучениям. Именно по этой причине чаще всего падали самолеты над Зоной и в первую очередь вину за катастрофу возлагали на ее активность. Такие выводы имели под собой очень весомые основания, но не всегда причиной гибели экипажа и машины становилась именно аномальная активность. В любом случае расследование причин должно продолжаться непрерывно и чем быстрее удавалось понять подлинную причину падения, тем больше было шансов сохранить жизнь другим пилотам. Все, что касалось Зоны нельзя откладывать на потом и если имелась опасность, то выяснить природу ее источника следовало с предельной скоростью и тщательностью.

Собственно, когда Селезнев прочитал отчет техников, он не рассчитывал на что-то существенное даже после слов Старцева, но все же игнорировать фразу, бросившуюся в глаза, генерал не мог.

"…исходя из сказанного, дать количественную оценку интенсивности потока не представляется возможным, однако разрушение приемника Далматова, входившего в часть общей системы по измерению пси-активности, говорит о величинах многократно превышающих предел Войта-Рагимова…"

Селезнев оторвал взгляд от текста, оценивая сказанное. Из всего, что ему объясняли специалисты он понимал далеко не все (порой жалея, что не выбрал профессию физика), однако шкалу введенную независимо друг от друга русским и немецким учеными помнил хорошо. Ее создали на основе сканирования всех Выбросов огромным числом датчиков, установленных как в самой Зоне, так и вне ее пределов, начиная с того момента, когда впервые военные задействовали службу мониторинга. Верхняя граница – предел сто семи единиц потока пси-поля – были выбраны в ходе измерения параметров пси-излучения после Большого Выброса. Ни до, ни после него превышение предела никогда не наблюдалось. Теперь, соединив воедино имевшиеся факты, ему предстоит на общем совещании изложить свои мысли и выдержать удар критики за провал операции.

"Не уж-то все так и закончится?"

– спросил себя Селезнев. –

"Если Егоров, Пророк действительно погибли из-за моего решения, а задание провалено, то есть ли у меня моральное право оставаться на своем посту?"

Охота за наемниками продолжалась долго и ведомство потратило много сил, чтобы выйти на их след, а вместе с этим выяснить все подробности миссии "диких гусей" в Зоне. Представлявшую колоссальную ценность информацию теперь ГРУ не получит и кто-то должен будет понести за это ответственность. Да, сказал себе Селезнев, он готов взять ее на себя, но прежде ему хотелось бы еще раз доказать пользу агентуры в Зоне. С этими мыслями Николай Селезнев пошел на совещание, на котором будут присутствовать лишь несколько человек из высшего руководства Главного разведывательного управления.

***

29 октября 2016 года. Научно-исследовательский комплекс изучения

Чернобыльской аномальной Зоны

Подняться по шахте оказалось не так-то просто, особенно учитывая наличие защитного костюма и довольно скользких скоб, ставших влажными от конденсата. На высоте десятиэтажного здания Алексей невольно посмотрел вниз и тут же об этом пожалел; его правый ботинок скользнул вниз, в результате чего инженер чуть не отправился в свободное падение и если бы не его реакция, то покоится ему на бетонном полу в самом низу кабельной шахты. Данное событие замедлило продвижение наверх и последние метры дались куда трудней. Забравшись, Самонин с громадным облегчением повалился на бетон и долго приходил в себя от пережитого, унимая дрожь в теле. Наконец он встал и огляделся. Вперед уходил еще один туннель, как две капли воды похожий на нижнего собрата. Как жаль, подумал инженер, что из-за особенностей поведения электрооборудования вблизи поверхности Зоны, его вынужденно устанавливали в самом низу комплекса. Не будь ее, то не пришлось бы сейчас подниматься по мрачной шахте, где недолго и сорваться. Но оставив посторонние мысли в сторону, Алексей пошел вдоль толстых кабелей, облаченных в броню стальных проводов, обмотанных вокруг внутренних пластиковых кожухов для защиты от коррозии и прочих негативных факторов. В некоторых участках туннеля лампы освещения не работали и на помощь пришел ручной фонарик, предусмотрительно взятый инженером с собой. С его помощью более пристальное изучение туннеля выявило интересную деталь. На самом деле путь, по которому прокладывали кабель изначально предназначался совсем для иных целей. Собственно говоря это был обыкновенный коридор, выходы из которого намертво замуровали железобетонными стенами.

"Туннель должен быть изолирован от поверхности"

– предположил Самонин, высвечивая фонарем стены. –

"Но везде ли?"

Алексей каким-то шестым чувством догадывался, что ответ на этот вопрос должен быть где-то поблизости и ускорил свой шаг, позабыв о мерах предосторожности. Теперь он поочередно подходил к замурованным дверям по правой стороне коридора, где не тянулись кабели, поскольку там никаких дверей быть не могло. В этих поисках Самонина ожидало фиаско: ничего, отдаленно напоминавшего выход обнаружить не удалось. Кроме того, нескончаемый гул по мере продвижения по коридору постепенно усиливался и теперь довольно отчетливо слышался инженером. Ничем иным, кроме как работой той самой установки, о которой говорил Руденко, это не могло быть. До конца туннеля оставалось метров тридцать и даже при тусклом освещении ламп виднелась массивная дверь. Когда Самонин подошел к ней, то сразу обратил внимание на панель с десятью цифрами, от нуля до девяти, для ввода кода. В отличии от подобных дверей глубоко внизу, здесь отсутствовали электронные контроллеры из-за близости к поверхности, где воздействие аномалий на сложную электронику сказывалось куда существенней и по этой причине тут контроль доступа был сугубо механический. Попытка дернуть за вентиль справа от панели ничего не дала – дверь никак не поддалась. Первичное чувство надежды неуклонно сменялось разочарованием от полностью заблокированного выхода к аномалии, питавшей комплекс. С силой Алексей еще пару раз дернул дверь, но понял тщетность всех своих попыток.

– Должен быть выход, должен, – проговаривал он про себя. Облокотившись на вентиль, Самонин прислонился шлемом защитного костюма к преграде, ощущая легкую вибрацию, передававшуюся от нее. Алексей зажмурился.

"Не может быть… этого просто не может быть. Где-то совсем рядом выход есть, я знаю. Лучше ищи. Давай сначала. К аномалии ведут кабели, правильно? Правильно. Возле аномалии есть устройство, от которого по кабелям идет электроэнергия дальше. Тоже верно. Если оно сломается, то к нему должен быть доступ. Откуда? Через эту дверь? Да, но что если туннель действительно завалит, то как туда попасть? Значит, там есть еще один путь. Стоп, в этом нет смысла. Если обрушение произойдет, тогда следует разбирать завал и чинить лини электропередачи, поэтому…"

Алексей открыл глаза и отпрянул от двери.

– Вход где-то в самом туннеле! – воскликнул он и повторно взялся обследовать стену и уже парой минутами позже инженер наткнулся на интересную деталь. Один небольшой участок слегка отличался по цвету от остальной ее части. Держа одной рукой фонарь, Самонин ладонью второй ощупал стену в этом месте. Даже через перчатку чувствовалось, что поверхность была довольно гладкой, а когда Алексей отошел на несколько шагов назад, определил форму участка. Будучи прямоугольной, при внимательном осмотре и направленном луче света стали заметны довольно выраженные контуры области. Незамедлительно Самонин продолжил изучать стену, пока его пальцы не нащупали небольшую впадину, поначалу ускользнувшую из вида. Он надавил в нее, но никакого результата не последовало и тогда инженер стал нажимать в разных направлениях, пока резкий лязгающий звук не прервал его действия и Самонин, присмотревшись, увидел смещенный вниз затвор или подобный ему механизм. Тогда, приложив немалые усилия, Алексей дернул за него на себя и с огромным удивлением заметил, что край области чуть отошел от стены. Следующая попытка завершила начатое и кусок стены – а точнее встроенная в нее перегородка – поддалась, открыв проход в непроглядную темноту. От знаменательности момента у Алексея перехватило дыхание и он какое-то время не мог поверить в правильность своей догадки. Набрав в грудь воздуха, инженер осветил узкий коридор, шедший за скрытой дверью и вошел в него в предчувствии чего-то важного. Луч света выхватывал бетонный пол с угрюмыми стенами коридора, по которому с трудом могли бы идти рядом два человека. Как могло получиться, что на двери не установили элементарный замок? – спрашивал себя инженер, но тут же вспомнил кадры с мониторов поста центрального наблюдения.

"Значит, вот что я видел на экранах. В туннелях имелись скрытые камеры и каждый шаг рабочих был виден, потому-то никаких замков и не устанавливали"

В голове звучала подлая мысль, выраженная в одном слове – тупик. Этого Самонин боялся больше всего и каждое напоминание о могиле, в которую мог превратиться бункер, сводило с ума. Ты должен дойти до конца, твердил себе Алексей, чтобы там не ожидало. Имелся шанс случайности, когда строители сооружения могли намертво замуровать внешнюю дверь, но это уже не имело значения, ведь бездействие хуже всякого действия – такова аксиома жизни, пускай даже в Зоне. Неожиданно пол перешел в ступени, но Алексей не останавливался и взбежал по ним до самого верха, оканчивавшегося еще одной дверью. Она не могла быть здесь скрытой, зато наглухо задраена строителями. Положив на ступени фонарь так, чтобы он светил на гермодверь, Алексей взялся за вентилеподобную рукоядку и провернул по часовой стрелке. Механизм задраивания поддался и клинья затвора, плотно прижимавшиеся к комингсу, выдвинулись из специальных отверстий, пока не дошли до упора. Самонин надавил, но тяжелая дверь даже не шелохнулась и связист напряг все силы в попытках хоть немного сдвинуть ее. После упорной борьбы старания Алексея одержали верх и дверь медленно, тяжело, но практически беззвучно пошла вперед, пока ширина между ней и проемом не стала достаточно большой даже для человека в костюме РБХ-защиты. Протиснувшись через него, Самонин выбрался наружу и вид пусть мрачного, но все же

неба

Зоны стал для него подобно глотку воздуха для тонущего, которому посчастливилось быть замеченным спасателями. Подумать только, что такая привычная для каждого человека вещь могла вызвать такую бурю эмоций.

"Небо! Я вижу небо!"

– едва не вскрикнул Алексей, но вовремя вспомнил об опасности, ведь голос мог привлечь ненужное внимание. Тучи полностью закрывали небосвод, от горизонта до горизонта, но это неважно, когда после подземного заточения наконец видишь его.

Вдоволь насладившись видом, Алексей осмотрел вход. Вмурованная в довольно высокий холм, плотно заросший кустарниками с ядовито-красными наростами и жуткими на вид деревьями, дверь полностью сливалась с окружающим фоном. Ее внешняя поверхность не имела рукоятки и грамотно маскировалась под общий вид. Возможно, где-то имелась замаскированная панель для ввода пароля или вроде того, чтобывнутрь могли попасть внутрь, однако визуально инженер ничего подобного не обнаружил. Снаружи к ней крепилось специальное приспособление, которое придавало поверхности покатый вид с налепленной землей того же типа, что была везде вокруг. В результате, даже в упор смотря на нее, посторонний не смог бы догадаться о скрытом под слоем земли входе в один из самых засекреченных объектов государства. Кроме того, чаща уродливой растительности настолько плотно произрастала, что случайно забрести сюда было просто невозможно.

Некоторое время Алексей Самонин не мог заставить себя спуститься обратно. Ему, даже через маску костюма казалось, будто он кожей лица чувствовал ветер. Хотелось остаться здесь и просто смотреть на черные тучи, забыв обо всех кошмарах, которые он пережил. К месту вспомнилась фраза из почти забытой песни – "Как мало надо для счастья". Однако долг заставил Алексея вернуться обратно и поспешить к Руденко, чтобы, наконец, принести биологу хорошие вести.

***

Вашингтон, округ Колумбия. 30 октября 2016 года

.

ВЫДЕРЖКА ИЗ СТЕНОГРАММЫ ЗАСЕДАНИЯ

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ США

20.15 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ

Присутствуют:

Директор РУМО вице-адмирал Уильям Тауэр

Директор Национальной секретной службы Фрэнк Стивенс

Заместитель директора Национальной разведки по сбору данныхБрайан Холл

^{note 3}

Ф. Стивенс: Сколько времени прошло с того момента, как они покинули место падения?

У. Тауэр: По нашим оценкам, порядка двадцати минут с погрешностью в пять минут.

Б. Холл: Думаете, русские?

У. Тауэр: Да. В противном случае, нет смысла взрывать самолет. Цель неизвестных заключалась в уничтожении аппаратуры, точнее той ее части, которую по тем или иным причинам нельзя забрать вместе с собой. Скорее всего, разведотряд извлек бортовой самописец и регистратор переговоров экипажа, а всю остальную аппаратуру просто уничтожили.

Б. Холл: Фрэнк, что по вашим каналам?

Ф. Стивенс: Мы задействовали нашу агентуру, но пока предпринятые меры не дали положительного результата. Не исключено, что точные координаты самолета русские узнали случайным образом.

Б. Холл: В смысле?

Ф. Стивенс: Вероятно, через своих оперативников в Зоне. Они имеют тесные контакты со многими действующими сталкерами. По всей видимости, кто-то из них мог или могли стать свидетелями падения, о чем сообщили остальным. Но меня смущает другое. Насколько нам известно, у русских в рабочем состоянии имеется только один летательный аппарат, решающий задачи детектора, но тогда как они оказались быстрее нас, если не могли восстановить смену расположения аномальных полей? Для картографирования нужно время.

У. Тауэр: Наши специалисты утверждают, что из-за потерь на маршрутизации операцию пришлось перенести на целых десять часов.

Б. Холл: Теперь эта заминка нам выйдет боком. Провал операции "Гермес" вызовет гнев членов Совета национальной безопасности, ведь когда мы в последний раз экстренно собирались, то министр обороны сообщил о высокой вероятности успеха.

У. Тауэр: Хочу подчеркнуть – никаких гарантий в таком деле быть не может. Министр предупреждал обо всех рисках, связанных с "Гермесом" и нашей вины нет в том, что операция завершилась неудачно. Мы не могли посылать своих людей на верную смерть, не проверив путь подлета к месту падения.

Б. Холл: Полагаю, эти объяснения мало кого заинтересуют среди руководства. И мой пессимизм связан не только с упущенной возможностью как следует покопаться в электронной начинке новейшего разведывательного самолета русских. Ведь, насколько я понимаю, высокочувствительных пси-регистраторов у них также все еще нет?

Ф. Стивенс: Точнее нет оснований считать иначе, хотя исключить мы этого не можем. Есть данные, что при осмотре тел погибших боевиков из полувоенных группировок были найдены препараты неамериканского происхождения для повышения сопротивляемости к действию пси-атак.

Б. Холл: Ясно. Какие есть предположения относительно причин его падения? Оно может быть связано с…

У. Тауэр: У нас нет прямых доказательств, но совпадение действительно поразительное.

Б. Холл: Вряд ли это простое совпадение. Сколько у нас времени до того момента, когда русские узнают про саботаж на своем комплексе?

Ф. Стивенс: Судя по их системе связи, то не раньше чем через сутки руководство поймет о непредусмотренном инциденте. Доставить туда спецподразделение даже при наличии точных картографических сведений – еще от трех до шести часов, но проникнуть внутрь будет весьма непросто. Кроме того, даже если им это удастся, то понадобиться сориентироваться в обстановке, чтобы выяснить причину инцидента.

Б. Холл: А почему не активировали систему самоуничтожения комплекса?

Ф. Стивенс: Все дело в наличии российских разведывательных спутников…

Б. Холл: Насколько мне известно, из-за аномального облачного покрова они бесполезны.

Ф. Стивенс: Это не совсем так. Спутники, работающие в оптическом диапазоне, действительно не могут наблюдать сквозь них, но у русских имеются те, которые регистрируют инфракрасное излучение, а взрыв такого объекта обязательно будет замечен из космоса, не смотря ни на какие облака. Чтобы иметь определенный запас времени мы посоветовали не производить подрыв объекта, а только заблокировать к нему все основные входы и выходы.

Б. Холл: Разумно. Однако случай с падением летательного аппарата наверняка насторожит русских, поэтому считаю нужным ускорить процесс подготовки. С этим, надеюсь, не будет проблем?

У. Тауэр: Нет, сэр. Все идет даже с некоторым опережением графика, но здесь хочу заметить, что у нас будет только один шанс и мы никак не можем его упустить. Необоснованной спешки необходимо всячески избегать. Кроме того, важно не дать повода для скандала, это совсем не нужно перед выборами.

Б. Холл: Здесь мы единомышленники, вице-адмирал. Стивенс, а ваш источник… его информация абсолютно надежна?

Ф. Стивенс: Я сомневаюсь, что можно получить абсолютно достоверные сведения. Однако проверке всей поступающей информации мы уделяем особое внимание и определенно могу сказать, что данные нашего источника считаем достоверными.

Б. Холл: Исходя из них, какова оценка времени перехода объекта в активную фазу?

Ф. Стивенс: Аналитики дают минимальный срок десять суток, но расчет предварительный и окончательная цифра может сместиться как в б

о

льшую, так и в меньшую сторону. Однако, этого достаточно для реализации наших планов.

У. Тауэр: Добавлю, что при подготовке предприняты беспрецедентные меры по обеспечению максимальной секретности, обеспечивающие практически полную гарантию от утечки в прессу. Кроме того, привлеченные участники операции прошли самую тщательную проверку, так что на всех стадиях ее проведения информационная безопасность будет на самом высоком уровне.

Б. Холл: Вы сказали "практически"?

У. Тауэр: Полностью исключить утечку невозможно в принципе, однако задействованы все меры по сокрытию фактов предстоящей операции.

Ф. Стивенс: Сэр, в нашем распоряжении имеется все для того, чтобы обеспечить ее успех и оснований считать по-другому у нас нет. Слишком много поставлено на кон.

Б. Холл: Хорошо господа, я доложу наверх об успешной подготовке.

***

Зона. Полковник Серегин

Хотелось выть и кричать, но проклятой безысходности было глубоко плевать на это. Серегин не мог поверить, что он уже второй раз возвращался к своим следам. Этот Туман чертовски сильно дезориентировал, заставляя совершать ошибки и отдалял от заветной цели. А ведь ничто не подрывает волю в себя, как отсутствие результата в том, чем ты занимаешься, особенно когда от этого зависит собственная жизнь. Ростки паники полковник выжигал пламенем своего гнева, обильно изливая его на себя. Если бы не одна пустяковая оплошность, говорил себе Серегин, когда я всего лишь раз допустил промашку с этой стаей псин, как Зона тут же покарала. Да, наказывать она умеет разными способами. Хочешь, нашлет на тебя тварь ночную, хочешь заставит тебя угодить в "гравиплешь", а может вот так, в туман, чтобы ты медленно сходил с ума. Разве может быть нечто хуже?

Лес сливался в один призрачный фон, изредка сопровождаемый странными низкими звуками. Воображение трансформировало их в голоса, будто где-то вдали шли заблудшие путники, подобно самому полковнику. В надежде он снова посмотрел на компас, но показания прибора, как и прежде, непрерывно изменялись и не давали понять, в какую сторону он шел. Тупая монотонность и однообразие сильно влияли на внимательность и Серегину постоянно приходилось менять свою деятельность. Для этого он шел рваным темпом, то останавливался для оценки местности или просто проверял детекторы, ибо знал всю опасность, заключенную в однообразии. К нему очень быстро привыкаешь и несколько часов одинаковой обстановки приводят к утомлению, в состоянии которого появляется ненужный автоматизм. Когда наступает такой момент следует обязательно передохнуть, при условии, если позволяет обстановка. Пробираясь среди аномалий на автоматизме, человек может начать одинаково реагировать на них, что рано или поздно привет к гибели, поскольку обходить аномалии нужно по-разному. Все это Серегин знал, пускай на практике испытать на себе такой эффект он был вынужден всего пару раз за всю свою военно-сталкерскую карьеру. За последний час он и так уже обошел с дюжину аномалий и не собирался прерывать свою удачную серию. Другой вопрос, допустит ли это Зона?

Подсчет шагов от места, где полковник последний раз видел собственные следы, сообщал ему о пройденных пятистах метрах, с некоторой ошибкой. И тут он заметил, что забрался в область, где росли необычно высокие деревья с могучими стволами, которые при всем желании не смогли бы обхватить даже трое взрослых мужчин. Верхушки деревьев уходили так высоко вверх, что из-за белесой мглы их нельзя было увидеть, однако даже на вскидку высота этих гигантов никак не могла быть меньше сорока-пятидесяти метров. Серегина охватило удивление. Никогда раньше он не видел где-либо местность, где росли деревья, хотя бы отдаленно напоминавшие здешние. За все годы в Зоне, полковник побывал почти во всех ее уголках, за исключением процентов десяти ее территории, да множества подземелий и мог с уверенностью об этом заявить. Само собой Зона непрерывно разрасталась и менялась, пока она не заняла площадь с Северную Ирландию, в следствии чего появились новые неизведанные участки, но по оценкам Серегина, он не мог в них попасть, поскольку все новые земли прирастали к имеющемуся Периметру. Однако даже если сложить все расстояние от выхода из пещеры в одну прямую линию, то оно выходило намного меньше, чем до новых земель.

– Откуда вы взялись? – с удивлением вслух спросил военный.

Кроме огромных деревьев с раскидистыми голыми ветками, вокруг росли редкие кусты, чей вид также вызывал вопросы. Их покрывали шипы в палец длиной, причем столь часто, что трудно представить себе животное, которое захотело бы ими питаться. Диковинный вид окружающей среды внушал труднообъяснимый трепет перед его величием, который возник здесь словно по чьей-то воле. К удивлению аномалии практически не встречались, да и те, которые фиксировались, были на редкость слабыми и недоразвитыми. С одной стороны это не могло не радовать, ведь теперь поджариться до угольного состояния или быть вмятым в землю чудовищным тяготением стало намного сложней, если не стремиться к этому целенаправленно. Весь опыт и внутренний голос Серегина говорил, нет, кричал о чем-то необычном даже для Зоны, но пока он не мог понять в чем кроется его суть. Здесь царило подозрительное умиротворение, будто все существа решили уйти в другие земли за своей добычей.

По-крайней мере, так было до сих пор.

Знакомый рык заставил Серегина немедленно отреагировать и он метнулся за ближайшее дерево, скривившись от острой боли в ушибленном плече. Осторожно полковник выглянул из-за ствола и разглядел обладателя гортанного рыка. Массивная тварь, которая еще несколько часов назад сильнейшим ударом откинула крупного мужика в полной экипировке словно котенка, лежала на животе и необыкновенно длинным, ярко-красным языком зализывала раны, которые получила от странного двуного существа. Под ним растеклось пятно крови, что говорило о более медленной регенерации, нежели у других мутантах Зоны.

"И все же живучая, сволочь"

Автомат был перезаряжен и Серегин окончательно решил, что пора кончать монстра пока имелся отличный шанс. Теперь очередь будет вестись прицельно и больше у монстра не будет шанса выжить. Полковник сделал глубокий вдох и аккуратно высунулся, преисполненный решимостью разделаться с хищником раз и навсегда. Но там, где буквально полминуты назад сидела тварь осталось только бурое пятно.

"Ах ты…"

Полковник понял, что его обыграли и наверняка существо знало о присутствии рядом человека. Теперь оно вновь превратилось в охотника, а он стал добычей.

"Нет!"

– твердо сказал себе полковник. –

"Не в этот раз"

Для большей мобильности Серегин снял с себя рюкзак и оставил рядом с деревом, а на него положил свой детектор, предварительно вытащив из рукава бронекостюма, куда он вставлялся. Выждав момент, Серегин трусцой отбежал к другому дереву и затаился.

***

Зверь принюхался. Двуногий находился где-то совсем рядом и не мог уйти далеко. Во всяком случай, так ему подсказывали инстинкты и все охотничьи навыки, которые он приобрел. Странное существо, такое ему никогда не попадалось. Обычно это были крупные и неповоротливые животные, часто превосходившие в размерах самого зверя, но ни одна жертва никогда не сопротивлялась, как этот двуногий, издававший необычные стрекочущие звуки. Такое зверь слышал впервые, но в его мозге эти звуки четко увязались с болью, которая их сопровождала. Раны непрерывно кровоточили, хотя обычно после охоты они довольно быстро заживали, но сейчас все было по-другому. Данное обстоятельство сбивало с толку зверя с одной стороны, но с другой и кое-чему научило. Теперь зверь знал, что нужно быть хитрее своей добычи – только так он сможет ее одолеть и насытиться, впервые за многие дни. Нужно выждать подходящий момент, ведь существо однажды уже проявило большую неосторожность, позволив обнаружить себя задолго до того, как зверь смог "увидеть" его. Чутье не обмануло; скрывшись среды высоченных стволов близко росших деревьев, он напряженно ждал, когда противник допустит ошибку. Бугры могучих мышц на теле зверя напряглись, готовые к рывку, чтобы набросится и растерзать добычу раньше, чем та сумеет опомниться. Ожидание, как всегда, вознаградилось и существо допустило ошибку, став издавать непрерывный высокий звук. Зверь молча рванул в его направлении с предельной скоростью, взрыхляя землю массивными когтями, но когда добежал к источнику звука, то его охватило недоумение. Возле дерева не было существа, а лежал странный предмет, который издавал громкое пищание. Инстинктивно зверь обернулся.

***

"Попалась паскуда!"

Видя, что приманка сработала, Серегин нацелился из автомата в огромный торс зверя. Как только он повернул в сторону полковника морду, то без колебаний бросился на человека, но выпущенная навстречу очередь из бронебойных пуль дырявила плоть и пробивала кости, нанося смертельные увечья. Наконец, развалистый бег зверя замедлился, а через секунду он, словно подкошенный, глухо рухнул на бок. Все еще в состоянии напряжения, Серегин приблизился к существу на расстояние в несколько шагов, полагая, что зверь все еще мог представлять собой угрозу, а его тупые когти скребли влажную землю, говоря об агонии их хозяина. Зверь издал тихий стон и Серегин взглянул в его голову. В длину она была раза в два больше, чем голова бурого медведя, но в отличии от последнего не имела волосяного покрова, зато косматое туловище, напротив, покрывалось темно рыжей плотно растущей шерстью. Хвоста или его рудимента не оказалось и визуально определить, чьим потомком могла быть зверюга не представлялось возможным. Мощные зубы усеивали вытянутые челюсти мутанта, но при этом, подобно псевдособакам, он не обладал глазами, что было неудивительно, если учесть среду его обитания. Насколько помнил Серегин, некоторые животные использовали звуковую эхолокацию и, возможно, зверь не был исключением, подумал он. Правда на этом схожесть заканчивалась, поскольку обладай умирающий зверь пси-чувствительностью, то Серегин оказался бы на его месте.

Жизнь еще теплилась в могучем теле и редкие вздохи были тому свидетельством. Полковник прикинул, где у существа могло располагаться сердце и приложил к этому месту руку, под которой отчетливо почувствовали двойные толчки – тук-тук. Переведя, автомат в одиночный режим, Серегин не стал уходить и оставлять на муки зверя, но не из-за эфемерной жалости, а скорее из уважения к своему поверженному противнику.

Взглянув в последний раз на огромного зверя, полковник прицелился и нажал курок.

…Туманный лес не кончался и надежды выбраться из него таяли с каждой минутой. Серегин давно уже понял, что попал в некую пространственную ловушку, иначе он бы давно выбрался. О туманах всезонного масштаба он никогда не слышал, да и вряд ли такие вообще существуют, поэтому в голову лезли самые фантастические объяснения, которые ничем помочь не могли и полковник это прекрасно понимал. Теперь он даже не шел, а скорее брел среди диковинного леса исключительно за счет волевых усилий, которые давали ту последнюю причину, чтобы не упасть и не ждать своей участи. Да, с горькой усмешкой подумал полковник, то, что представлялось обыденным даже для мало-мальски опытного ходока обернулось нескончаемым кошмаром. Изуверская гримаса судьбы предстала Серегину и в очередной показала, как могут в одночасье рухнуть все планы и чаяния. Дрожь пробирала Серегина, когда он представлял, что пройденное и пережитое привело не к намеченной цели, а сюда, в эту мглу, стоявшую уже поперек горла. Настал момент и в измученный разум полковника закралась мысль, будто вокруг уже вовсе не Зона, а его собственная преисподняя, в которой ему суждено вечно скитаться в бесплодных поисках выхода, которого нет. И если бы не способность сохранять остатки здравомыслия в любых ситуациях, то подобная версия могла претендовать на звание основной, пускай смотрелась чистой воды безумием. За этими мыслями военный не сразу заметил, что видимость значительно улучшилась и предметы, доселе скрытые мглой в какой-то паре десятков шагов, теперь стали различаться уже с дистанции в сотню метров. Более того, впереди отчетливо просматривался обычный лес, свойственный этим широтам. Как только замеченная особенность попала в поле зрения полковника, то его буквально захлестнула неописуемая эйфория и он чуть не бросился туда, где не было Тумана, зато есть знакомая ему Зона, которая за столько лет стала чем-то родным. Детекторы молчали, поэтому Серегин не опасался аномалий, но замедлить шаг ему помешали не они. Вся земля кругом задрожала, сотрясаемая чем-то тяжелым, и полковник снова воспользовался одним из высоченных деревьев, запрыгнув за вздыбленную огромным корнем землю. Когда военный выглянул, то просто ошалел. В нескольких десятках метров из бледной пелены вышли особи существ, одного из представителей которых Серегину пришлось недавно застрелить, а их размеренный, величественный шаг производил неизгладимое впечатление. Среди них встречались и такие индивиды, которые минимум в полтора раза превосходили монстра, павшего от пуль полковника.

"Так то был всего лишь подросток?"

– онемел Серегин.

Стая – или как ее лучше назвать? – состояла минимум из дюжины существ, чье урчание и клокочущие звуки отчетливо слышались за сотни метров вокруг. Рисковать бежать полковник не стал; кто знает, насколько чувствительна их сенсорика, однако затаенно и с придыханием, Серегин наблюдали за ними. И все же, не смотря на страх, который внушала стая существ, даже он уступал неподдельному восхищению их мощи. Постепенно существа растворялись в белене и когда последний из них скрылся, полковник выждал еще несколько минут, прежде чем выйти из своего импровизированного укрытия и направиться к лесу. Когда же он, наконец, уже подходил к опушке, то заметил, что мгла расселась, открыв полковнику привычную для него Зону. Ему захотелось увидеть причудливые деревья, среди которых он бродил долгие часы, но обернувшись, застыл, как в копаный. Позади него не было никаких огромных деревьев с их спутниками в виде усеянных шипами кустарников – лишь простая степь с редкой уродливой порослью. Почувствовав, как отвисает челюсть, Серегин еще некоторое время не мог отойти от увиденного, пока не вспомнил про аппаратуру. Без особого удивления, полковник обнаружил, что она работала как ни в чем не бывало и тогда по своему навигатору удалось определить свое точное положение. Высвеченные координаты на экране навигатора свидетельствовали о местонахождении в двух километрах северо-восточней точки, куда ему следовало попасть, хотя полковник шел с южного направления. За пройденное в Тумане время он просто физически не мог пройти столько, чтобы очутиться здесь и данное откровение поистине шокировало.

– Где же я был? – спросил Серегин. Зона ответила песней радиоактивного ветра.

***

Терять время полковник не стал и вышел строго в юго-западном направлении, тем более здесь могли бродить хищники, а в очередной раз вступать с ними в схватку ему хотелось меньше всего, да и к тому же банд фанатиков, не отличавшихся человеколюбием, в здешних землях хватало. Боль в плече Серегиным уже не так ощущалась, но дело было не в ее ослаблении, а в том что у него вновь появилась цель.

И теперь она не скрывалась Туманом.

***

Москва, 1 ноября 2016 года

На антенны внушительного здания на Большом Кисельном переулке, которое до 2003 года являлось штаб-квартирой Федерального агентства правительственной связи и информации, или проще именуемого аббревиатурой ФАПСИ, пришло шифрованное сообщение. Старший офицер управления спецсвязи и информации Федеральной службы охраны, к которой частично перешли функции ФАПСИ после ее реорганизации, был одним из тех, через кого проходила разного рода закрытая информация и ни ему, ни техникам, работавшим вместе с ним, ничего не было известно о ее сути. Собственно вся работа в этой части сводилась к перенаправлению сведений по нужным адресам. В данном случае информация шла в Департамент военной контрразведки ФСБ и была полностью закрытой для любого, кто не имел к ней никакого отношения. Единственное, что знал офицер, так это срочность сообщения, а меньше чем через минуту о нем стало известно в другом здании города, в полукилометрах южнее.

***

В кабинете генерал-полковника Владимира Велихова стояла тишина – вечный спутник руководителя департамента военной контрразведки ФСБ. Создание правильных условий для работы генерал считал одним из факторов, напрямую влиявших на производительность труда и отношение к нему было соответствующее. Сейчас он читал оперативные докладные по делам о коррупции в регионах страны, в частности о заместителе командующего Западным военных округом и нескольких лиц из центрального аппарата Министерства. Что поделать, если борьба с коррупцией для контрразведки часто была не менее важной, чем противостояние иностранным разведкам. И в том, и в другом случае речь шла про обороноспособность и национальную безопасность всей страны, которую Велехов присягнул защищать как от врагов внешних, так и от внутренних. Именно поэтому выбор в пользу военной контрразведки оказался решающим, тем более во время Великой Отечественной Войны его дед служил в легендарном СМЕРШе. И если тогда пращур с честью и доблестью отлавливал в прифронтовой полосе немецких диверсантов, то, как считал сам Велехов, он не мог посрамить синий штандарт своей службы, украшавший, как и прежде, его нынешний кабинет.

От долгого чтения у генерала устали глаза и он, сняв очки, ненадолго их закрыл, откинувшись на спинку вращающегося кресла, однако из без того короткий отдых прервался стуком.

– Войдите, – произнес генерал-полковник, умело скрывая раздражение в голосе. Внутрь зашел начальник отдела по внешнему сектору – за таким малоинформативным названием скрывалась обозначение деятельности военной контрразведки в Чернобыльской аномальной Зоне. Никакой официальной информации по этой молодой структуре для простого обывателя просто не существовало и всякие попытки журналистов узнать что-нибудь новое из своих источников о работе Органов в данном направлении наталкивались на глухую стену. С самого высокого уровня была отдана команда ни при каких обстоятельствах не допускать утечку про один из самых засекреченных отделов в главной российской спецслужбе.

– Здравия желаю, Владимир Леонидович, – лицо начальника отдела имело бледный оттенок.

– Прошу вас, – произнес генерал и указал на стул. Странность вида начальника отдела Егора Комиссарова не прошла мимо внимания Велихова и он не преминул спросить:

– По вашему выражению, товарищ полковник, можно предположить, что у вас имеется нечто срочное? – сказал Велихов и выразительно посмотрел на подчиненного. Вместо ответа Комиссаров молча подошел к столу шефа и протянул ему папку.

– Что здесь? – спросил генерал, но, не дожидаясь ответа, открыл ее и принялся читать.

– Расшифровка, – произнес полковник. Было ощущение, что он мог в любой момент пасть без чувств. Все время пока Велихов читал, начальник отдела по внешнему сектору сосредоточенно наблюдал за выражением лица генерал-полковника и когда Велихов закончил, то его вид мало чем отличался от Комиссарова. Глава военной контрразведки медленно встал из-за стола и, подойдя к стене с портретом Феликса Дзержинского, пересохшим голосом произнес:

– Это не может быть ошибкой? – спросил генерал, хотя прекрасно знал ответ.

– Исключено. Во-первых, контакт проведен по нашей связи, а во-вторых при составлении сообщения из восьмидесяти семи пятизначных групп использовался одноразовый шифр. Составить его, не имея уникальной книги кодов, практически невозможно.

Велихов кивнул. Прочтенное им было настолько ошеломляющим, что с первого раза не укладывалось в голове. Особенно, это касалось последствий, которые, несомненно, не заставят себя ждать. Если описанное в сообщении правда, то данный провал будет иметь беспрецедентный масштаб если не за всю историю его ведомства, то во всяком случае за постсоветское время точно. Случилось нечто страшное, вынуждавшее предпринять срочные шаги, чтобы собственным промедлением не усугубить ситуацию до предела, но Велехов привык сначала думать, а потом делать и прежде всего в уме произвел оценку обстановки, в которой оказался. Любому, кто имел прямое отношение к госбезопасности, в мгновение ока могли стать понятными политические риски от подобной катастрофы и многие скорее всего впали бы в отчаяние, но только не Велихов. Рассортировав всю информацию, он, как и положено профессионалу, уже продумывал, как выбираться из того дерьма, в которое они все угодили.

– Мне нужно связаться с Директором, ступайте, – все еще находясь в раздумьях, сказал генерал-полковник и Комиссаров спешно вышел за дверь. По закрытой связи, полностью защищенной от прослушивания, Велехов провел получасовой разговор, в конце которого услышал следующее.

– Ты понимаешь последствия, Владимир Леонидович? – спросил глава ФСБ.

– Да.

– Мне нужно знать твое мнение: какова вероятность дезинформации? Быть может, стоит послать сообщение с другим временем для связи? Если в назначенный срок контакта не будет, тогда можно предположить, что сообщение идет не от группы связи комплекса.

Велихов поморщился. Хоть и Директор был неплохим специалистом, но на столь высокую должность попал в большей степени из политических соображений, нежели из-за профессиональных качеств и многое упускал из виду. Взяв кроткую паузу, генерал-полковник пояснил:

– Даже если предположить невероятное и противник каким-то образом узнал наши частоты, алгоритмы засекречивания и шифры из кодовых книг, то, отослав шифровку, мы ничего не добьемся. Попытка снова связаться с комплексом с указанием другого времени контакта будет обречена, ведь противник сумеет принять наш сигнал и дешифровать сообщение, а значит, ответить на него так, как мы того ожидаем. Другой вопрос, если сообщение дезинформация, то чего может добиться злоумышленник такойложью? Сергей Иванович, нам предстоит проверить всех, кто имел доступ к сведениям об объекте.

– Несомненно. Я свяжусь с министром, необходимо выработать совместные меры реагирования на сложившееся положение. Пока не будет проверена информация – беру ситуацию под личный контроль, – произнес Директор и про себя подумал, что сейчас Президенту не стоит докладывать, а за выигранное время он придумает, как не попасть под удар. – Есть еще соображения?

– Могут возникнуть проблемы с коллегами из Управления, – признался Велехов, – когда они узнают, что из сообщения следует, что их человек переступил черту, то скорее всего постараются обвинить нас в недобросовестной работе и потребуют дополнительной проверки по нашим каналам. Вряд ли им захочется отправлять очередную группу своих парней в Зону.

– Резонно, – заметил шеф ФСБ, – однако это не избавит нас от необходимости собраться для дальнейшей координации. – Послышался глубокий вздох. – Черт возьми, у нас и так дел невпроворот, а тут еще такое… Вы продумали вариант ответа этому инженеру?

– Есть идеи, но только после согласования всех сторон, – ответил генерал-полковник, поглядывая в защищенное от прослушки окно своего кабинета. – Сейчас нужно добиться более качественного взаимодействия с Главным разведуправлением.

– Хорошо. Тогда незамедлительно приступайте, – последовал приказ и на другом конце положили трубку.

Некоторое время Велехов соображал, как лучше поступить и вышел на первого заместителя военной разведки. Чекист еще не представлял, какую цепь событий ему предстояло увидеть, но буквально кожей предчувствовал нечто крайне важное. Если подтвердится информация в шифровке, подумал генерал-полковник, то понадобится поистине дьявольское умение обернуть ситуацию в свою пользу.

"

И не менее дьявольская удача"

– добавил он про себя. Однако генерал-полковнику не было ведомо, что ставки в этой игре окажется куда б

о

льшими, чем они представлялись ему сейчас.

***

Чернобыльская аномальная Зона

Казалось, тьма вокруг заполнила все пространство, все его уголки и вжала в бетонный пол. Воздух с трудом поступал в грудь, которой нельзя было сделать полный вдох из-за тяжести груды обломков, а силы подло покинули тело. Меткий смог пошевелить пальцами рук и ног, что предало немного оптимизма. В голове царил сущий кавардак и неопределенное время сталкер не мог восстановить ориентацию в пространстве, но постепенно она вернулась с сильным головокружением. Сколько, вот так, без сознания он пролежал, сталкер не знал, да это и не имело никакого значения, ведь куда важней было выбраться из-под чертовски тяжелых обломков. При других обстоятельствах сталкеру, возможно, удалось бы относительно быстро покинуть завал, однако бессилие, навалившееся вместе с кусками бетона приковало к полу, на котором он лежал. Большинству людей знакомо это крайне неприятное состояние, когда позарез нужно что-то сделать, а сил для этого не хватает. И только небольшой части людей приходилось испытывать подобную бессильную злобу в положении между жизнью и смертью. Вот в такие моменты и определяется то, на что способен человек, когда проявить силу воли нужно не из простого упрямства или каприза, а в борьбе за собственную жизнь. Стиснув зубы, Меткий попытался сдвинуть увесистый кусок, над которым были еще, поменьше, но все старания вновь вылились в протяжный стон немощи. Это была десятая – или двадцатая? – попытка, оканчивавшаяся как и все предыдущие – полным фиаско. Найти в себе силы можно только через волю, но даже основного желания выжить порой недостаточно для того, чтобы вырваться из такой ловушки. Тогда, что может дать их? Но задание и события, предшествовавшие погребению сталкера, операция и спецназовцы показали ему ответ. В один миг Меткий все осознал.

– Солдаты! – воскликнул он и понял для чего ему нужно выжить. Долг стал для него той мотивацией, которая придала сил и сталкер напряг мышцы, уперев руки в груду, лежавшую на нем. В начале обломки почти не сместились, но Меткий безостановочно продолжал давить, пока не заметил, как массивный кусок поддался. Охвативший триумф вложил остатки сил сталкера в один-единственный рывок и…

У него получилось.

Обломок бетона был отброшен, а из внушительной груды появилась рука человека, подобно символу победы воли на любыми трудностями, что стоят перед ним на пути к его цели. И пускай это лишь промежуточный успех, но все-таки он был победой, как для него, так и для всего, за что сталкер был готов отдать свою жизнь.

Сбросив с себя последние ошметки бетона, Меткий, наконец, освободился.

Конец

notes

Note1

…

Note2

указывая на дверь командного пункта

Note3

…