Украинское движение: краткий исторический очерк, преимущественно по личным воспоминанием [А Царинный] (fb2) читать постранично, страница - 3

центральности с выгодами приморского положения. В таком случае сердце России передвинется на юг и там будет биться пульс русской жизни; те местности, которые были украинами, рубежа­ми, пограничьями, сделаются центральными. Тогда «украинцам» нельзя будет плакаться на гегемонию Великороссии во главе с Москвой. Мы верим и надеемся, что в новой России весь русский народ, не обращая внимания на различие своих говоров и наречий, под знаменем общей русской культуры начнет работать над воссозданием разрушенной родины в новых сочетаниях сил и с новыми устремлениями.

Таким образом, подводя итоги высказанным нами соображениям, мы считаем украинское движение величайшим недоразумением, порожденным злой волей одних и глупостью других, не видим для него никакой будущности, и нам до слез жаль тех умственных сил, которые не­производительно были затрачены на создание искусственной «украин­ской мовы» и на мучительные потуги пользоваться этой «мовой» в научной и литературной деятельности. В Польше языком государственности, общественности и высшей образованности будет язык польский, блиставший еще в XVI веке красотой и мощью в сочинениях Мартина Бельского^[5], Николая Рея^[6], Яна Кохановского^[7] и многих других, в наше время прославленный Сенкевичем^[8] и Реймонтом^[9], в России — русский, развившийся до мирового значения со времени H. M. Карамзина, А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя, в особенности трудами И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, графа Л. Н. Толстого, Н. С. Лес­кова и П. И. Мельникова, а косноязычная «мова» будет ютиться на задворках, пока, вместе с украинским идолом Тарасом, не будет сдана за ненадобностью в архив человеческих заблуждений и ошибок.

5.08.1925

(обратно)

УКРАИНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

I

Сколь это ни странным покажется, но исторически совершенно достоверно, что «украинский народ», а затем и политический о нем вопрос сочинили польские ученые и писатели вслед за разделами Польши в 1772, 1793 и 1795 годах и за связанным с ними исчезновением Польского королевства с карты тогдашней Европы. В эпоху блестящего расцвета Польши, в XVI веке, когда на ее троне со славою восседали последние Ягеллоны^[10] и Стефан Баторий^[11] (t 12 декабря 1586 года), каждый образованный поляк прекрасно знал, что в состав Польско-Литовского государства входят области, населенные русскими, а не поляками: Белая, Черная, Малая и Червонная Русь. На латинском языке, который тогда наряду с польским был во всеобщем обиходе, это были Руси — Russia Alba, Nigra, Minor et Rubra. Никто из образованных поляков не сомневался в том, что русские, живущие в пределах Речи Посполитой, исповедуют «русскую веру», то есть православие, и говорят по-русски, а не по-польски. Русью по преиму­ществу, так сказать истинной Русью, считалась Червонная Русь, составившая, по позднейшему административному делению, Русское воеводство со столичным городом Львовом во главе. Один из главнейших писателей золотого века польской литературы Севастиан Клёнович^[12] посвятил длинную латинскую поэму описанию природы Червонной Руси и быта ее русского населения (1584).

Русские, населявшие свои исконные области, постепенно, в течение XIV, XV и XVI веков, вошедшие в состав Польско-Литовского государства, говорили в домашнем быту на местных наречиях и говорах, но имели и общий письменный язык, так называемый западнорусский, на котором работали канцелярии присутственных мест Великого княжества Литовского и литовское отделение королевской канцелярии. На этом языке в XVI веке были изданы все три редакции Литовского Статута, а в XVII веке им пользовались в обширной полемической литературе в защиту православия против латинян. Русские граждане Речи Посполитой очень дорожили своим языком. Когда в 1577 году королевская канцелярия прислала брацлавской шляхте универсал Стефана Батория на польском языке, шляхта резко протестовала и требовала, чтобы впредь всякие обращения к ней короля писались по-русски.

После провозглашения двух уний — Люблинской политической (1569) и Брестской церковной (1596) - польская государственная власть поставила себе задачей ополячить и окатоличить своих русских подданных. Со стороны русских началась упорная борьба за веру и народность, продолжавшаяся два века (1596— 1795), постепенно ослабляя Польшу и содействуя усилению России. Хотя поставленная себе поляками задача оказалась им не по их силам и им не удалось претворить русских православных в поляков-католиков в больших массах, однако с помощью орудий государственной власти и отчасти вследствие культурного превосходства многого они достигли: они окатоличили богатое русское высшее дворянство во главе с такими княжескими родами, как Вишневецкие, Острожские, Чарторыжские, Ружинские, Воронецкие, Четвертинские, лишив