Фото: ИТАР-ТАСС
Наша армия вошла в Крым. Взят Джанкой. Взята Керчь. Над головами наших бойцов уже пылает в эти ночи низкое звёздное небо Тавриды. Оно всегда встречало нас, северян, за Чонгаром, за Сивашом, в Джанкое и заставляло радостно биться сердца от сознания, что через несколько часов откроется перед глазами великолепная путаница синих севастопольских бухт, кораблей, жёлтых портиков, цветущего миндаля и блеснёт в глаза родное Чёрное море - одно из прекраснейших морей на земле.
Мы знали, что Крым – разрушенный, затоптанный сапогами немецких солдат, – снова будет нашей землёй. Мы знали, что освободим его. Немцы гоготали в пышных парках, где мы любили каждое дерево, каждый поворот дороги. Немцы превратили в горы битой черепицы героический Севастополь.
Немцы осквернили священную землю Крыма. Но мы знали, что освободим Крым, наш Крым, где в синеве и блеске тонут обрывистые мысы и море подносит к их подножию палую листву. Тот Крым, где каждому из нас хотелось остановить время, чтобы не терять ощущения молодости. Где жизнь, как морское утро, была и будет освежающей, где она приближается к той черте, за которой явственно виден золотой век. Крым всегда был для нас землёй труда, вдохновения и поэзии.
Крым весь овеян до последнего камня на дороге великими воспоминаниями. Здесь, в Гурзуфе, жил Пушкин. О Крыме он написал гениальные строки: "Редеет облаков летучая гряда". В Крыму Лев Толстой написал свои первые рассказы о замечательном русском солдате. Защищая Крым, погибли великие «матросские адмиралы» Нахимов и Корнилов. В Крыму началось восстание на «Потёмкине», в Крыму боролся лейтенант Шмидт, и Чехов писал в своём белом доме на Аутке изумительные рассказы. Красная Армия брала Перекоп. Тысячи рыбаков, матросов, крестьян, выросших на крымской земле, дали своей стране, её культуре много побед, любви к свободе и веселья.
Каждый, кто хотя бы раз побывал в Крыму, уносил любовь к этой каменистой земле на всю жизнь, – таким внезапным очарованием она обладала.
Наша армия вошла в Крым. Скоро весь полуостров, весь блистательный разворот его берегов от Керчи до Севастополя будет очищен от наглых и чёрных фашистских банд. Тяжёлые залпы салютов прокатятся над столицей и уйдут в подмосковные леса, возвещая освобождение Феодосии, Судака, Ялты, Алупки, Балаклавы, Симферополя, Севастополя – всего Крыма.
Мы восстановим Крым. Его щедрая земля, прогретая солнцем, овеянная морскими бризами, поможет нам в этом. Снова тысячами отражённых береговых огней Крым будет колебаться в ночном море, цвести своими садами, сверкать своим солнцем, дышать целебным запахом виноградников и черноморской сосны.
Мы приветствуем освободителей Крыма. Мы гордимся ими. Мы завидуем им. Они первые ступили на крымскую землю. Им выпали на долю великая честь, великая слава и великая радость увидеть первыми крымскую весну, весну освобождения – туманный и свежий крымский апрель, когда весь Крым цветёт, выбрасывает ежеминутно миллиарды листьев, побегов, цветущих венчиков. И перед этим весенним цветением освобождённой земли бойцы, выйдя к Чёрному морю, глядя на него, невольно снимут каски и вздохнут всей грудью: «Благословенные места! Теперь они навеки наши!»
Константин ПАУСТОВСКИЙ, 1944 г.Теги:
Крым
,
Севастополь
(обратно)
Русский человек всё может
Н.И. Либан. Русская литература: Лекции-очерки. - М.: Прогресс-Плеяда, 2014. – 584 с. – 1000 экз.
Николай Иванович Либан – личность поистине легендарная. Не имея никаких учёных степеней и званий, он почти всю свою долгую жизнь – чуть не дожил до ста лет! – проработал на филологическом факультете Московского университета. Он не особенно стремился доводить свои научные труды до печати, но его знаменитый курс истории древнерусской литературы прослушали все студенты-русисты, учившиеся в университете. И потом они шли специально "на Либана" независимо от того, читал ли он лекции по Чернышевскому, Писемскому, Лескову или романам XVIII века. Потому что лектора Либана ставили в один ряд с такими корифеями XIX века, как Грановский и Ключевский.
В основе данной книги три курса лекций, прочитанных в разные годы, – «История древнерусской литературы», «Становление личности в литературе XVIII века» и «Русская литература первой трети XIX века. Жуковский, Пушкин, Лермонтов».
Либан был непревзойдённым мастером именно устного слова – а это талант куда более редкий, чем писательское мастерство. Ему было дано воздействовать на слушателей так, что результат оказывался, как говаривал он сам, «видимым»,
Последние комментарии
31 минут 44 секунд назад
32 минут 55 секунд назад
40 минут 57 секунд назад
44 минут 52 секунд назад
8 часов 26 минут назад
9 часов 7 минут назад