Fugit irreparabile tempus [Юрий Леж] (fb2) читать постранично, страница - 3

отстранив с пути внука, дед Андрей, воспользовавшись приглашением, прошел в его комнату. Обстановка здесь была более, чем спартанской. Узкая койка у стены, застеленная потрепанным шерстяным одеялом, которое в народе называли «солдатским». Маленькая тумбочка с обыкновенным механическим будильником на ней. Простой, старенький письменный стол и такой же стул рядом с ним. Вот только на столе громоздились совсем не подходящие под скромный дачный интерьер вещи: компактное цифровое печатающее устройство и небольшой переносной вычислитель последней модели, выданный Сереже в отделе для такой вот возможной мобильной работы. Рядом с вычислителем лежала среднего объема книжка в яркой обложке и с несколькими разноцветными закладками.

– И это что же, вот такую вот технику с секретными документами тебе домой брать позволяют? – неодобрительно покачал головой дед Андрей.

– Не позволяют, дед, не позволяют, – улыбнулся про себя Сережа незатейливой дедовской ревизии. – На этой машине максимум что есть – ДСП, а со всеми секретными и совсекретными документами только в «конторе» работать можно… С этим строго…

– Ну, по иному ДСП подготовленный человек многое поймет, – продолжил гнуть свою линию дед.

– Так не доберется он до ДСП, – пояснил Сережа. – Не будет машинка работать без моих отпечатков пальцев. Да не простых, а теплых, живых…

– А ведь тебя, внучок, и оглушить можно, и опоить… – с хитринкой глянул на него дед. – Ну, или запугать чем.

– Можно, – согласился Сережа, по опыту зная, что выставлять себя пионером-героем перед дедом бессмысленно. – Только после отпечатков пальцев пароль ввести надо… Ошибешься хоть в буковке – хард-диск заблокируется, без специальной аппаратуры не прочитаешь… А чего мне стоит ошибиться?

– Хитро, хитро, – скупо похвалил дед. – А что ж это ты диск этот не по-русски назвал?

– Привык, – чуть виновато отозвался Сережа. – Ведь все больше с английским на работе дело имею, вот по ихнему, по-буржуински, и называю иной раз…

Дед укоризненно кашлянул, взял книжку и дальнозорко, на вытянутой руке принялся разглядывать английские буквы на обложке, украшенной изображениями советских и китайских солдат в форме первых послевоенных лет.

– Так что же такого этот Antonoff написал, что твое начальство заинтересовалось? – повторил свой вопрос дед.

– Не знаю еще, – развел руками Сережа. – Перевел только-только половину. А заинтересовалось начальство тем, что книжку эту, аж двадцать экземпляров, закупил Госдеп североамериканский почти тут же после её выхода.

– Н-да. Американцы хитрые, зря деньги тратить не будут, даже если это всего-то пара сотен долларов, – сказал дед, мельком глянув на обратную сторону обложки с указанной там ценой. – Так о чем все ж таки пишут?

– Да первые послевоенные годы описаны, – рассказал Сережа. – Как решение принималось о «закрытии» Европы, про переговоры с Михаем, с иранским шахом, а уж ближе к середине и про китайские дела…

– И что ж – правду написали или, как всегда, брехню пустопорожнюю? – строго глянул на Сережу дед.

– Да я ведь не такой знаток истории, – смутился внук. – Вроде как, правду, во всяком случае, по основным-то событиям. Вот только… Описано это все как-то неправильно что ли… И Василевский сморкается постоянно, и Камов в носу ковыряет, и даже Булатов постоянно попукивает… А что, дед, правда так было?

– Ты про то, что товарищ Булатов газы пускал? – засмеялся дед. – А то как же! Что ж он – не живой человек был? У него в старости так вообще метеоризм развился, сдержаться не мог, очень этого стеснялся перед товарищами, хоть все и понимали прекрасно из-за чего… Из-за этого и старался последние годы жизни близко ни к кому не подходить… Вот только газы эти на мозги его не действовали, ум у него до последних дней был такой – дай бог нам с тобой хоть сотую часть того…

– Вот и я не понимаю, зачем об это писать, как чуть ли не о главном? – поддержал разговор Сережа. – Что б черной краской Булатов измазать? Перед кем? Буржуины его так и так ненавидят, а перед нами не получится все равно, что ни напиши…

– А книжку эту, выходит, наш человек писал? – уточнил дед, откладывая томик обратно на стол.

– Ну, в редакционном предисловии сказано, что русский диссидент, имеющий доступ к секретным архивам ВКП(б) и НКВД, – развел руками Сережа. – Не знаю уж какой такой у него доступ, но то, что книжка с русского переводная, чувствуется…

– Это как?

– Ну, как же, дед! Ведь это сразу понимаешь, когда обратным переводом занимаешься, – пожал плечами внук, пытаясь найти нужные слова. – Трудно объяснить, но – чувствуется… Да и перевод сразу сложнее выходит, ведь надо ж понять, какие слова автор сам писал, а потом уж их на английский переложили…

– Так говоришь, про китайские дела тут тоже есть? – задумчиво почесал в затылке дед. – И начальство твое еще не знает, какая такая ценность в этой книжке, что её Госдеп закупил? А знаешь что, Сережка, дай-ка ты мне почитать то, что перевел