Лекарство от любви [Ирина Невская] (fb2) читать онлайн

Невская Ирина

Лекарство от любви — брак.

(Антисфен).

1.

Если бы можно было предугадать всё заранее! Пожалуй, я не ввязалась бы тогда в эту авантюру со свадьбой. Хотя, кто знает… Ведь Он был первым человеком, которого, как мне казалось, я полюбила по-настоящему. Может, всё сложилось бы иначе, не согласись я тогда выйти за него замуж. Но, с другой стороны, я бы тогда не узнала Другого.

- Это судьба, — любит говорить моя тетушка.

Верно, Судьба, а с ней не поспоришь. Эта истина стара, как мир.

Я никогда не верила в сказки, даже в детстве, когда меня пичкали слезливыми историями о Красной Шапочке, Спящей Красавице или о Золушке. С детских лет я упрямо настаивала на том, что волшебства и чудес в нашем мире нет. Так же, как нет чудаковатых тетенек и дяденек, то и дело размахивающих волшебными палочками. Родственники наперебой старались убедить меня в обратном, но я была тверда, как камень, и не поддавалась на их жалкие попытки сломить мою уверенность:

- Ну, и где ваши волшебники? — язвительно сюсюкала я, подперев ручонки в бока: — Я давно плошу у вас лисапед, а вы не покупаете. Ничего у вас нет, и палки этой волшебной тоже нет! И выброшу я все ваши сказки!

Родители сокрушенно разводили руками:

- И какой же идиот внушил ребёнку такое?

Но этот вопрос так и остался риторическим, на него в нашей семье до сих пор нет ответа.

Когда же я выросла, то сразу попала в водоворот девических грез и мечтаний. Всему виной были мои подружки и та возбуждающая атмосфера влюбленности, в которой пребывают все девчонки с четырнадцатилетнего возраста. Как выразилась все та же моя тетушка:

- У всех девчонок с четырнадцати лет начинается синдром Джульетты.

Кстати, что касается меня, то этот самый синдром мной завладел к годам восемнадцати, не раньше, но я с удовольствием выслушивала бредни своих влюбленных подруг. Замуж, в отличие от них, вообще не собиралась и даже не понимала, как можно мечтать о замужестве, сидя за партой в девятом классе. На противоположный пол смотрела лишь как на товарищей по играм. Даже на школьные вечера не ходила, потому что считала подобные развлечения бесполезной тратой времени. Гораздо уютнее было в это время сидеть дома, забравшись с ногами на диван, и читать книги о приключениях Анжелики.

Конечно, подруги плохо понимали меня, а я их, поэтому постепенно наши интересы разошлись, и к восемнадцати годам я практически осталась одна без душещипательных историй о любви и ревности, о женском непостоянстве и мужском предательстве. Всего этого хватало и в моих любимых романах.

Вот тогда-то я и сблизилась со своей тетушкой, младшей сестрой папы, которая была старше меня всего лишь на десять лет. Выглядела Наташка очень молодо: невысокая, но хорошо сложенная сероглазая красавица могла дать фору любой двадцатилетней девчонке.

- Дашка, поверь мне, девочка, — вещала Наташа, обняв меня за плечи, — это все ерунда, что ты не веришь в любовь, такого просто не бывает. Я никогда не поверю ни одной бабе, которая так говорит.

- Почему? Разве ты не веришь мне?

- Неа, — покачала головой она. — Всё это сказка про белого бычка. Да каждая из нас только о замужестве и мечтает, чтобы муж под боком и куча детишек…

- Так уж и куча? — усмехнулась я.

- Э-эх, — тетка махнула рукой и прослезилась.

Наташке не везло в любви катастрофически. Насколько мне не изменяет память, больше месяца её романтические отношения не длились. По истечении этого срока Наташкиных «принцев» как ветром сдувало.

- Мистика, — говорила моя мама.

- Плохая наследственность, — утверждала бабушка.

- А я думаю, Наташка, что тебе самой надо брать быка за рога и делать предложение, — советовал папа.

- Ты что? — протестовала бабушка. — Разве женщине самой можно? Нет, ни в коем случае, в нашей семье никогда такого не было и не будет, принципы надо уважать.

- Да с вашими принципами сеструха в девках останется.

Я тогда не совсем понимала значение споров, но знала одно: папа был абсолютно прав, а то тетушка из-за плохой наследственности и семейных принципов и в самом деле могла остаться «в девках».

Кстати сказать, сама я, действительно, очень переживала, чтобы эта самая плохая наследственность не отразилась и на мне. Наташка была права, потому что в глубине души я как примерная Джульетта ждала своего возлюбленного. Но факт был налицо: ни в четырнадцать, ни в семнадцать лет в моей жизни так и не появился ни один Ромео. Я начинала подозревать, что это у нас семейное.

Самое интересное, но я вовсе не страдала синдромом Джульетты, как все мои подруги, ни в четырнадцать, ни в пятнадцать, поэтому рассуждала вполне здраво:

- Подумаешь, живут же как-то люди.

Но как только мне исполнилось восемнадцать, по мановению волшебной палочки во мне как раз и проснулась та самая Джульетта. Я влюблялась страстно, правда, ненадолго, остывая через неделю — две, не находя в своих избранниках того, о ком грезила.

Представляете, я даже поверила в сказки! Вы когда-нибудь встречали восемнадцатилетнюю дурочку, с упоением читающую «Большую книгу сказок»? Не знаю почему, но я просто не могла жить теперь без сказки о Спящей Красавице, которая стала моей настольной книгой. Мне казалось, что мы были чем-то похожи с этой принцессой: она проснулась, чтобы познать любовь, через сто лет, а я сподобилась к восемнадцати, чуть пораньше, но это же такие мелочи. Ведь правда? Какая разница, во сколько лет к человеку приходит любовь? Главное, что приходит. Главное, что человек любит. Способен любить.

Так я и прожила тихо и спокойно до двадцати лет в ожидании своего принца, пока тетушка ненавязчиво не начала заговаривать о моем замужестве. Она периодически напоминала мне, что я уже не девочка и пора бы подумать о своей дальнейшей судьбе. Но я отмалчивалась, потому что, в отличие от той принцессы, «принцы» мне попадались вовсе не такие, как хотелось бы. Нет, нет, я говорю не об их количестве — с этим как раз никаких проблем не было — а, скорее, о качестве. Качество же оставляло желать лучшего.

- Доперевыбираешься, — ворчала моя тетушка. — Вон твои подруги уже все замуж повыскакивали, одна ты пока не замужем.

Я сердилась на неё за это и протестовала:

- Замуж — не напасть, лишь бы замужем не пропасть.

- Много ты понимаешь, наше предназначение, между прочим, именно в этом.

- В чем? В замужестве? Кто бы говорил…

Действительно, свое предназначение тетушка выполнила целых два раза. Видимо, сбилась во Вселенной какая-то программа, потому что однажды моя тетушка приволокла в наш дом испуганного очкарика, оказавшегося профессорским сынком, и заявила, что Пашенька теперь её жених.

- Сколько времени вы встречаетесь? Месяц уже прошёл? — вспомнив о роковой наследственности, поинтересовалась я.

- Нет, но через неделю щёлкнет.

- А-а, — догадалась я, — ты решила обхитрить Судьбу?

Наташка довольно захихикала:

- Можно сказать и так, я просто сделала Пашке предложение.

- Ты? Сама? А как же семейные принципы?

- К черту, — отрезала Наташка.

Я не возражала, а вот бабушка еще долго хваталась за сердце, как только в нашей семье заходил разговор о пережитой свадьбе.

Но профессорский сынок задержался в нашей семье ненадолго, сбежал при первой же возможности, хотя Наташка утверждала, что это она сама от него ушла, мол, тюфяк, мямля и всё такое. Кто знает, кто знает.

Леонид, в отличие от Пашки, сам сделал Наташке предложение, она долго не раздумывала. Однако через месяц после свадьбы тетушка появилась у нас вся в слезах. Они с мамой закрылись на кухне и долго оттуда не выходили. Но после этого Наташка реветь перестала и ушла от нас какая-то умиротворенная. Позже я узнала, что Леонид, оставив Наташке квартиру, уехал работать за границу, но тетушку с собой не взял. Сначала он как полагается писал раз в неделю и звонил каждый день, затем письма перестали приходить, звонки сделались всё реже, а потом Леонид и вовсе подал на развод.

- Хорошо хоть квартиру оставил, — всхлипнула бабушка.

- Между прочим, Лёнька — настоящий мужик, я его уважаю, — проявив мужскую солидарность, сказал папа, тем самым навлёк на себя неудовольствие всей женской половины нашего семейства. — Наташка сама виновата.

- Ах, значит, это я виновата? — обиделась Наташка и перестала общаться с папой.

Конечно, на мои с ней отношения это никак не повлияло. Мы, казалось, ещё теснее сблизились.

Итак, Наташка сходила замуж целых два раза. И что толку? К тридцати годам ни мужа, ни детей. Хорошо хоть последний муж действительно оказался «настоящим мужиком», как сказал мой папа, и любезно оставил ей двухкомнатную квартирку недалеко от центра. Кстати, профессорский сынок после развода отобрал все свои подарки. А потом у Наташки появился женатый любовник, который все никак не мог решиться на кардинальные действия.

- Женились бы вы скорей, — вздыхала бабушка, качая при этом головой.

- Ну, уж нет, — сама того не зная, я как будущий психолог дала дельный совет: — Спешка нужна только при ловле блох.

- Какие уж тут блохи! Она давно их уже всех выловила, — запротестовала бабушка.

Время, между прочим, показало, что я была права, только это совсем другая история.

2.

Почему же так считается, что главное дело всей жизни женщины — это замужество. Выйти удачно замуж — вот цель, к которой надо стремиться, чуть ли не с пеленок. А свадьба, обязательно с фатой, белым платьем и застольем на всю катушку, — праздник, который бывает только раз в жизни. Во-первых, это вовсе не праздник, а, скорее, начало конца или конец начала. В общем, как для кого. А во-вторых, бывает в жизни, и не раз.

Лично я вообще думаю, что свадьба — это абсолютно ненужное и вредное для женщины мероприятие. Недаром в народе говорят: «Свадьба, девочки, это брачный обряд». Вот именно, брачный и, как говорится, образовано от слова «брак». А брака в нашей жизни ого-го-го сколько! С лихвой, можно сказать, и всем. Хоть по чуть-чуть, но достается каждой, а вот хорошего — нет. Оно только для избранных. Хотя…Кто ж эту меру «хорошего» определяет? Видно, Господь Бог. Кому, значит, всю жизнь, как королеве, а кому. А кому один брак и достается. Пришла я к этому выводу путем трудных и мучительных умозаключений.

Ну, посудите сами, порой и красивая, и умная, и успешная — а счастья женского нет. А иногда, как это часто бывает в жизни, мымра мымрой, а мужика себе отхватила — принц Уэльский отдыхает.

Эх, да чего уж там говорить! Нет, не подумайте, что я на жизнь жалуюсь, скорее, на себя. Пора бы уж в сказки-то не верить, а я все верю, верю. Впрочем, почему бы и не верить? Я, между прочим, не Баба Яга какая-нибудь и к внешности своей отношусь даже с большим почтением: роста чуть выше среднего, каштановые вьющиеся волосы, ниспадающие на плечи, точеный греческий носик и, как сказал один из моих поклонников, умопомрачительные карие глаза. Конечно, для такой красавицы и принца бы не мешало, но.

Короче, началось все с того. Нет, подождите, или с другого? А, впрочем, какая разница: с того ли, с другого. Главное, что началось, но лучше бы и не начиналось вовсе.

Я угодила прямо ему в объятья, а виноват был в этом мой каблук. Теперь, по прошествии времени, я-то уж знаю, что он сломался, ой, как некстати, но тогда в голове у двадцатилетней девчонки, разве могли быть другие мысли, как не о нем, мужчине девичьих грез? И чтоб обязательно Ален Делон, и с машиной, и с квартирой, и чтоб на Багамы мог, ну, или на худой конец, в Сочи. Да! Но главное! Главное. чтобы лучше всех, чтобы купал в шампанском и осыпал розами, и чтобы девчонки от зависти выдрали себе все волосы на голове, и чтобы. чтобы… И о чем я только тогда думала? Уж, конечно, не о последствиях столь непредвиденного поворота судьбы. А всего-то сломался каблук. Банальность, да и только.

Неслась как ошпаренная на занятия в институт, времени было впритык, а еще предстояло попасть в набитый до отказа автобус, любовно прозванный в народе «скотовозом». Помните, наверное, «резиновый» такой. В него, сколько надо, столько и влезало. Так вот влезть-то я влезла, а вот вылезти — та еще проблема. Летом еще ничего, а вот зимой. Иной раз без единой пуговицы останешься, другой раз лямки у сумки оторвешь. А в этот раз каблук в щели на ступеньке застрял. Сама же, не удержавшись, полетела в раскрытый зев двери.

И вот тут-то и появился ОН. Он! Он! Он! Да-да! Именно Он, тот самый, мужчина из моих девичьих снов. Он на лету поймал меня и заключил в свои объятья. Ах, девочки, вы не представляете себе, что я испытала при встрече с ним. Боже мой! Это было похоже на сказку, в которую я, простая девчонка, попала волею судьбы! Красивый, широкоплечий, правда, шатен, а не блондин, ну это ничего, главное, что у него были все же серо-голубые глаза и обаятельная улыбка до ушей.

К слову сказать, глаза, улыбку и все остальное я сразу досконально не рассмотрела, потому что думала тогда о своих любимых французских сапогах со вставками из крокодиловой кожи, за которыми отстояла в очереди километра два при морозе в минус двадцать. В те времена, постсовковые, сапоги, впрочем, как и все остальное, было страшным дефицитом. Можно было и вовсе зимой без сапог остаться, в валенках, например. Но виданное ли дело, чтобы девушка, да еще симпатичная, с внешностью фотомодели из импортного журнала ходила зимой в валенках? Какой-то сердобольный пассажир, видно, пожалел меня и с криком:

- Лови! — любезно выкинул каблук из автобуса.

Каблук, пролетев мимо, благополучно приземлился в сугробе. Тут же мелькнула мысль: «Все, теперь точно на семинар опоздаю, двойку схлопочу и не видать автомата (автоматический зачет, без сдачи — прим. автора) как своих ушей!» Но разве может сравниться какой-то там семинар с французскими сапогами? Естественно, я решила, что без каблука отсюда ни за что не уйду. И плевать, пусть хоть все сугробы перекопаю, но найду этот злополучный каблук.

- Ой, каблук! — вскрикнула я и высвободилась из мужских объятий.

Сухо поблагодарив своего спасителя, я с твердой решимостью поковыляла к сугробу и, встав на колени, принялась разгребать снег. Тут же над ухом раздался приятный бархатный голос:

- Девушка, вам помочь?

Я подняла голову и… Как раз в этот момент и произошла эта судьбоносная встреча, будь она неладна. Но тогда. Тогда я увидела ЕГО. Конечно, я тут же утонула в его прекрасных глазах и, как завороженная, пролепетала:

- Вы? Вы? Мне? Помочь?

Он удивленно пожал плечами и спросил:

- Будем искать каблук, как я понимаю? — потом опустился рядом со мной и добросовестно начал рыться в сугробе.

- Вот! Нашел! — он с торжественным видом высоко поднял каблук над головой и внимательно стал его рассматривать.

На мой взгляд, ничего примечательного в этом предмете для него не могло быть, потому что каблук представлял интерес только для меня, но мужчина моей мечты отчего-то упорно сосредоточился именно на каблуке, а не на мне. Я обиженно засопела и резко встала. Он тоже встал и, наконец, оторвавшись от созерцания каблука, посмотрел на меня:

- Вот, возьмите, ваша вещь, — сказал он, протягивая мне каблук.

Я взяла его машинально, продолжая тонуть в прекрасных серо-голубых глазах незнакомца. Надо сказать, что и он, глядя на меня, вскоре тоже принялся барахтаться в моих чарующих карих глазах. Так мы и стояли друг напротив друга невесть сколько времени. Я, конечно, уже никуда не торопилась, он, загипнотизированный, видимо, тоже. А мимо спешили куда-то люди, с улыбкой косясь на двух ненормальных, влюбленных друг в друга с первого взгляда.

Что же было дальше? А дальше, как я думала, было начало умопомрачительной неземной любви.

Олег помог мне добраться до ближайшей сапожной мастерской, добросовестно отсидев за компанию целый час в обшарпанном коридоре. О чем же мы говорили целый час, спросите вы? Ну, конечно же, ни о чем и обо всём…

- Главное, не молчи, — в своё время учила меня тётушка, — зацепи его каким-нибудь разговором, тему найди такую, чтобы ему было не скучно с тобой, а уж потом.

Вы, наверное, не раз бывали в подобной ситуации, когда встречали мужчину своей мечты. Любовь с первого взгляда — это вам не шуточки, она тут же творит с вами такое, отчего путаются мысли и заплетается язык. Почему-то именно он, язык, в такие моменты ужасно подводит, и тогда на выручку приходят общие темы для разговора: доскональное знание погоды, телевизионных передач, а уж транспорту достается больше всех — его ругают на чем свет стоит. Но если двое, волею судьбы влюбленных друг в друга с первого взгляда, оказываются ещё и студентами, причём неважно, в одном они институте учатся, или в соседних, то всё, можно считать, что нужная тема для разговора найдена. О студенческой жизни можно болтать часами. Сколько раз эта душещипательная тема выручала моих подруг. Скучная? Нисколечко, уверяю вас. Ведь главное здесь то, что эта тема — общая, и вам двоим будет не скучно друг с другом. Важно только лишь зацепиться за что-нибудь в разговоре, а там пойдет всё как по маслу. (Ну вот, опять вспомнила свою тётку). Да, но при этом не забывайте включать всё своё обаяние и применять женские уловки, чтобы мужчина вашей мечты, крепко сидя у вас на крючке, думал, что он самый счастливый на всём белом свете, ибо встретил, наконец, такую милую, обаятельную девушку, то бишь вас.

Мимоходом познакомившись, мы с упоением стали делиться впечатлениями о студенческой жизни. Кстати, Олег учился в соседнем институте и готовился стать финансистом. Я же старательно изучала психологию в педагогическом. Так, за разговорами, незаметно и пролетел час. В другое время этот час показался бы мне вечностью, но тогда я даже удивилась, как быстро сапожник справился с нелегкой задачей — прибить каблук к сапогу.

- Уже? Так быстро? — разочарованно спросила я.

- Ну, да, — озадаченно ответил огромный усатый дядька.

- Сколько? — поинтересовалась я и полезла в сумку за кошельком.

- Даша, позволь, лучше я, — Олег отстранил мою руку и сам расплатился с сапожником.

Я, конечно, состроила невозмутимую гримасу, делая вид, что, мол, мне не привыкать: то и дело молодые люди тратят на меня свои заработанные средства. А у самой в голове роились совершенно другие мысли: «Неужели! Неужели на меня наконец-то свалилась удача — мне попался настоящий мужчина, рыцарь, можно сказать?» Мои поклонники, максимум, на что были способны, так это на мороженое или на кино. Порой у них не хватало совести предложить и то и другое вместе. А тут дело серьезное — ремонт сапога. Я смотрела на Олега и не верила своему привалившему счастью: сбылось то, о чем я мечтала.

На этом аттракцион щедрости не закончился: мы прошатались по городу до вечера, регулярно заходя то в кафе, то в кино. Олег совершенно не походил ни на одного моего знакомого, и не только потому, что был чертовски красив, хотя, безусловно, это сыграло определенную роль, а, скорее, потому, что он был на редкость щедрым и галантным. В конце двадцатого века мужчина-рыцарь как биологический вид вообще исчез с поверхности Земли. Странно, что один экземпляр все же сохранился, и он достался именно мне.

Вы знаете, у меня было такое чувство, будто я выиграла не больше — не меньше, а миллион в лотерею «Спортлото». Я смотрела на Олега с обожанием, ловила каждое сказанное им слово. Короче, к концу дня я была полностью во власти его чар. И если не далее, как сегодня утром, сидя в сугробе, еще ничего не было решено, то теперь я твердо знала: держись, дорогая, за Олега обеими руками. Это наконец-то ОН.

Он нежно поцеловал меня на прощанье в щечку и сказал:

- До завтра, милая.

- Да, до завтра, — пролепетала я и нехотя вошла в подъезд.

3.

Стоит ли говорить, что я не спала всю ночь: то без цели слонялась по квартире из угла в угол, то зачем-то просматривала конспекты. Где-то часа в два ночи все же не выдержала и позвонила своей тетке. Моя любимая тетя, как я уже говорила, младшая сестра папы, в чьей квартире я теперь жила, была старше меня всего-то на лет десять и являлась не только родственницей, но и подругой, самой близкой и задушевной. Пару месяцев назад ей все-таки удалось в очередной раз удачно выйти замуж за любимого человека, и она переехала к нему на другой конец города.

- Наташка! Ты не поверишь!

- Дашка, это ты? — сонным голосом спросила она, потом ни с того ни с сего как закричит в трубку: — Что случилось? Что? Ты заболела? Ты…

- Успокойся, со мной все в порядке в этом смысле, но кое-что, действительно, случилось. Я влюбилась!

- Фу, — выдохнула Наташка, — как ты меня напугала. Значит, говоришь, влюбилась? Опять?

Я обиделась:

- Что, значит, опять? Я просто влюбилась. Нет, нет, ты не понимаешь, это теперь по- настоящему.

Наташка захихикала:

- Да, судя по тому, что ты звонишь все же в два часа ночи, а не в пять, как в прошлый раз, то. я рада за тебя. Поделишься?

Я с упоением пересказала Наташке историю с каблуком. Тетка дотошно выспросила у меня обо всех мелочах, потом вынесла вердикт:

- Не знаю, не знаю, этот Олег какой-то не натуральный, не такой, как все.

- А я о чем толкую тебе битый час! Он просто чудо! Он.

Но Наташка, как показалось мне, хладнокровно прервала меня:

- Я бы на твоем месте не торопилась с выводами и присмотрелась к нему.

- Спасибо, — съязвила я, — у меня есть пример старших, ты вон «доприсматривалась» до тридцати лет, я не собираюсь ждать так долго.

Наташка тут же возразила:

- Ты прекрасно знаешь, что мы с Шуриком раньше не могли пожениться, он не хотел бросать семью из-за сына.

- Твой Шурик, между прочим, самый настоящий тюфяк. Если бы его мудрая жена его же не выгнала, вы до сих пор бы встречались только по вторникам или пятницам. А выходные и праздники ты бы проводила в обществе любимого телевизора.

- Дарья, не стервозничай, — обиделась Наташка.

- Ладно, ладно, не дуйся, я больше не буду.

- Мне надо посмотреть на твоего Олега, — уже миролюбиво предложила она. — А то вляпаешься во что-нибудь, а мне потом отвечай.

К слову сказать, бабушка, оставив надоевший город, уехала к сестре в деревню, а мои родители, доверив меня заботам тетушки, с чувством выполненного долга укатили по контракту в дальние страны.

- Ну, уж дудки. Не надо на него смотреть, я не хочу.

- Ах, даже так? — удивилась тетка. — Раньше ты всех своих мальчиков пропускала через мой рентгеновский глаз.

- Этому рентген не требуется, уж поверь мне, — уверила я Наташку.

- Как хочешь, — с деланным равнодушием ответила она и положила трубку.

Я по опыту знала, что тетушка завтра же утром перезвонит и продиктует свои ЦУ (ценные указания) по поводу моего нового знакомства. А потом и сама примчится, чтобы наставить меня на путь истинный. Наташке, безусловно, не понравилось, что я наотрез отказалась показать ей

Олега. Дело в том, что у моей тетушки при всех её достоинствах был маленький недостаток — чрезмерное любопытство. Я хорошо знала, к чему все это приводило: её подружки как коршуны слетались на девичник и учили меня, сопливую девчонку, жизни. Последний раз это происходило не далее, как на прошлой неделе.

Я, зажатая в тиски тетушкиными подругами, как губка впитывала их словоизлияния. Еще бы! У каждой за спиной такой богатый жизненный опыт: по два замужества, не меньше.

Если бы вы знали, как порой становилось тошно от этих нравоучений. Хотя. Кое-что, пожалуй, я бы приняла к сведению.

- Дашка, послушай умную бабу: настоящего мужика всегда видно по женщине, — учила меня захмелевшая от вина Томочка, — вот, например, я.

- Не слушай её, Дарья, она мужчин как перчатки меняет, ничему хорошему не научит, — возразила Валюшка.

- Ой, ой, ой, подумаешь, ну, меняю, — скривила губки Томочка.

- Вот. А о чем это говорит? — философски продолжила Валюшка. — Все мужики — негодяи и мерзавцы.

- Валя, нельзя по одному мерзавцу судить обо всех, — конечно, Наташка была не согласна с несчастной Валюшкой, которую всего лишь месяц назад бросил очередной любимый муж.

- Как же, негодяи и мерзавцы, — захихикала Томочка, — а вот придет он, да как попросится обратно, ты же примешь его и как миленькая забудешь обо всем.

Валюшка замотала головой:

- Нет! Ни за что!

- Ой, ли, — скептически отозвалась моя тетушка.

- Ладно, — согласилась Валюшка, — приму, но, — она подняла вверх указательный пальчик и помотала им почему-то перед моим носом, — не прощу. Никогда. Вот.

- Браво, Валюшка, — зааплодировали Наташка и Томочка. — Так ему и надо.

- Да, девочка, — обратилась ко мне тетка, — запомни: самое большое несчастье женщины — это мужчина всей её жизни, — а потом, кивнув в сторону своей подруги, добавила: — Проверено Валюшкой.

«Да уж, мне для полного счастья не хватало нравоучений тетушки и её подруг, — подумала я и поморщилась.

- Нет уж, дудки, — повторила я и улеглась спать.

Олег не выходил из головы ни днем, ни ночью. Я ходила сама не своя: что-то делала, что-то говорила и все время вздыхала, да так томно, что вызвала подозрение даже у нашего единственного в группе мальчика.

- Дашка, что с тобой? — Славик с участием обратился ко мне после моего очередного вздоха. — Влюбилась?

Я только фыркнула.

- Влюбилась, влюбилась, я же как никак психолог, — сказал он.

- Что такое? Что случилось у Дашки? — понеслось со всех сторон.

- Наша Дарья влюбилась! — торжественно произнес Славик во всеуслышанье.

- Дашка! Мы тебя поздравляем! — искренне порадовались за меня девчонки.

И тут же посыпались вопросы:

- А кто он? А что он? А где вы познакомились?

- Отстаньте от меня все! — разозлилась я. — Вы прямо как моя тетушка и её подруги.

Потом, посмотрев на Славика, прошипела:

- Ну, спасибо тебе, психолог. Ничего доверить нельзя.

- Если бы ты мне доверила, то я бы не рассказал, а так сам догадался.

Вот так, благодаря Славику, моя группа почти обо всем узнала. Я, конечно, понимала, отчего это он так старался испортить мне жизнь. Дело в том, что Славик вот уже год, как безуспешно вздыхал по мне, но я не отвечала ему взаимностью и поводов никаких не давала. Что он, бедный, ни делал: часами нёс караул возле моего подъезда, рисовал на асфальте сердца, пробитые стрелами. Я уж не говорю о звонках и сопении в трубку, о цветах буквально на все праздники, разве что не на День Жестянщика. Даже Наташка прониклась сочувствием к Славику.

- Дашка, и тебе его не жаль?

- Неа, абсолютно. Я, между прочим, повода ему не давала, так что.

Славик был готов на многое, но ведь не о нём речь, его вообще никто в счёт не ставил. Ждала-то я вовсе не его, а вот такого, как Олег. Теперь, конечно, я понимаю, что была в корне не права. Как ни парадоксально, но таких, как Олег, много, а вот таких, как Славик, нет. «С красоты воды не пить», — гласит народная мудрость, зато Славики — это и в самом деле исчезающий вид мужчин — романтиков. Как же в нашей жизни их не хватает! И всё же хочется, чтобы лицо и фигура, как у Олега, а романтическая душа, как у Славика. Я думаю, девочки, что вы со мной согласны на все сто. Но понимание этого приходит почему-то не в двадцать лет, а в тридцать или в сорок. К некоторым вообще не приходит. Вон как к Томочке, например. Она всё не уймется никак — ей только Аполлонов да Ален Делонов подавай, Славики её никогда не устраивали.

- Красивые мужчины — для сердца, а умные, но в меру, — это для жизни, — Томочка у нас кладезь женской мудрости.

Ах, как это ни банально, но, кажется, она права.

4.

Всем безумно хотелось увидеть моего Олега. Тетушка так и не простила мне того, что я до сих пор не показала его нашей честной женской компании. Она меня просто сводила с ума.

- С твоей стороны, Дарья, это непростительно, — обиженно фыркнула Наташка.

- Это просто свинство, — поддакнула Валюшка.

Тётушка кивнула:

- Вот, вот. Ты прячешь своего Олега, как будто он какой-нибудь алмаз типа «Орлов».

- И не прячу я его вовсе.

- Да? Тогда почему я до сих пор его не вижу? Хотелось бы посмотреть.

Я бы тоже была не против, но Олег как в воду канул. Он не объявлялся несколько дней. И я уже начинала думать: а не приснился ли он мне? Да нет, каблук вроде на месте, значит, и Олег был. Я запаниковала: а если он вообще больше не появится в моей жизни? Нет-нет, об этом лучше не думать, я просто не переживу. В кои-то веки на моем жизненном пути встретился стоящий мужчина, как тут же исчез, растаял, будто прошлогодний снег?

Славик, почувствовав моё настроение, радовался как ребенок:

- Что? Ну и где он? Бросил?

- Отстань, — огрызнулась я. — Не твоего ума дело!

- Ага! Всё-таки я прав! Он тебя бросил!

- Тебе всё равно ничего не светит, не надейся.

- А я терпеливый, Дашенька, может, ты передумаешь ещё.

Я в упор посмотрела на него и покачала головой. Сама для себя я уже давно решила, что

Славик — герой не моего романа.

«Олег, Олег, где же ты? Неужели больше ничего у нас с тобой не будет?»

Судьбе, видно, было угодно меня немного помучить и выкинуть еще один фортель. Дело в том, что у нас зимой бывают страшные гололёды, а вот песок, которым раньше щедро посыпали пешеходные дорожки, видно, остался в Сахаре или в Каракумах, и никому не приходило в голову его оттуда привезти. Порой у нас проще ходить не в сапогах, а сразу ездить на коньках. На каблуках вообще чувствуешь себя, простите, девочки, меня за это сравнение, — коровой на льду. А если при этом бежишь за автобусом, который уже как бы тронулся с остановки, но двери ещё не закрыл, потому что пассажиры, матерясь на чём свет стоит, повиснув на подножках, выписывают такие кренделя в надежде всё-таки протиснуться в салон, что каждый уважающий себя профессиональный акробат от зависти позеленел бы, так это, я вам скажу, вообще высший пилотаж.

Так вот я летела на всех парусах, пытаясь догнать автобус, и вдруг всем телом оказалась в воздухе. Мысленно попрощавшись со своим здоровьем, уже готова была распластаться на льду, как вдруг почувствовала, как кто-то любезно подхватил меня на руки.

- Девушка, что ж вы так неосторожно, — сердито сказали мне на ухо.

Я, отдышавшись, с улыбкой повернулась к своему благодетелю:

- Спасибо вам., - слова застряли в горле, потому что перед собой я увидела небритую физиономию и колючие тёмные глаза, которые, однако, выдавали незаурядный ум и силу характера.

Этот не был ни красавцем, как Олег, ни блондином. Я сразу поняла, что с ним у меня не будет ничего общего. Обычный молодой человек, я бы даже сказала, невзрачный, как и многие, идущие мимо в людской толпе. Одно достоинство — широкие плечи. Но при небольшом росте ширина накаченных плеч играла не в его пользу. Он был похож на маленький шкафчик.

- Спасибо, — ещё раз искренне поблагодарила я его.

Он в ответ только фыркнул и ничего не сказал. Мало того, он даже отошел от меня на другой конец остановки и сосредоточенно уткнулся носом в расписание. Я же, украдкой рассматривая его, сравнивала почему-то с Олегом. Да нет, конечно, нет, никакого сравнения, но отчего тогда предательски защемило сердце, когда я посмотрела в его глаза? Лицо моего спасителя выражало явное недовольство, но вот глаза светились неподдельным восхищением и радостью. Хотя чему тут радоваться: из-за меня молодой человек опоздал на автобус. Но, видно, его этот факт не очень-то и огорчил. Мы стояли в разных углах остановки и нет-нет, да посматривали друг на друга. Он так и не заговорил со мной первый, видно, решил не настаивать на продолжении нашего знакомства. Признаюсь, это было неприятно и сильно задевало моё самолюбие: зная силу своего обаяния, я с подобным положением вещей никогда не сталкивалась.

Наконец пришёл следующий автобус, мой спаситель, даже не взглянув на меня, протиснулся в салон и затерялся там среди пассажиров. Я быстро забыла о нём, думая об Олеге. Конечно, ни один мужчина на свете не смог бы с ним сравниться!

Автобус дернулся и остановился на очередной остановке, и вдруг мой взгляд, равнодушно скользивший по витринам магазинов и кафе, вдруг зацепился за что-то пока еле уловимое, за какое-то мимолётное видение. За стеклом кафе, где совсем недавно Олег угощал меня кофе со взбитыми сливками, я увидела. его собственной персоной.

Начался снегопад, он помешал мне всё хорошо рассмотреть. Но всё-таки сердце неприятно ёкнуло: Олег сидел в компании какой-то белокурой девицы и что-то мило шептал ей на ушко. «Не может быть, я обозналась, — понеслись мысли. — Не может быть, чтобы мой Олег, да еще с какой-то шваброй. Нет, нет, я просто обозналась». Однако меня бросило сначала в жар, потом в холод. Сомнение закралось в душу и прочно там поселилось.

- Всё, никакой надежды, он больше никогда мне не позвонит, не придёт, — я не помнила, как пришла домой и, смыв растекшуюся по щекам тушь то ли от снега, то ли от слёз, разговаривала со своим отражением в зеркале ванной.

Я даже не смогла толком подготовиться к семинару и где-то далеко за полночь, наревевшись в подушку, забылась тревожным сном.

Я до сих пор не знаю, был это сон или явь. Снилось мне, как будто пробираюсь я по дремучему лесу, отбиваясь от назойливо хлещущих по лицу веток деревьев, и вдруг проваливаюсь в какую-то пропасть, потом взлетаю на гору. А на той горе стоит белокаменный дворец. Я иду к этому дворцу, и все двери сами собой раскрываются передо мной. В огромном светлом зале сидит в золотом платье женщина необычайной красоты.

- Ты, Дарья, не по тому тоскуешь, — говорит она мне. — Этот не твой, а твой совсем другой, на кого и не подумаешь.

- Нет, только не Славик, — мучительно простонала я.

Женщина вдруг звонко рассмеялась и, махнув рукой, сказала мне:

- Иди, девочка, иди. И не пропусти судьбы своей.

Я не помню, как вышла из этого дворца, только почему-то очутилась на той самой остановке, возле кафе, где видела Олега и его белокурую спутницу. Я снова заглянула в окно, но Олега там не увидела, а увидела сидящего ко мне спиной человека. Он показался мне смутно знакомым. Но удалось мне его увидеть только на мгновение, а потом я проснулась.

- Оле-е-е-г, — простонала я и снова уткнулась в подушку. К моему удивлению, слёз больше не было, наоборот, пришло какое-то успокоение: не судьба — значит не судьба. Остаток ночи я провела без сна: видение не выходило из головы.

5.

Как-то само собой получилось, что я еще раз столкнулась с тем самым, моим, спасителем. Моим? Да, действительно, с каких же это пор он стал моим ангелом-хранителем? Я потом не раз задавала себе этот вопрос. А произошла ещё одна встреча. нет, нет, не на остановке, а в магазине. Вокруг всё было буднично и спокойно: продавцы, скучающие за пустыми прилавками, и злые голодные покупатели, в основном, женщины, проклинающие и этих самых продавцов, и беспросветную, то есть беспродуктовую жизнь. Да, выстоять, не сломаться тогда в сложившейся атмосфере тех лет могли только женщины, которые проявляли чудеса выдержки и смекалки. Эти героические женщины умудрялись не только часами «жить» во всех очередях одновременно, но потом из какого-нибудь добытого с трудом дефицита творить кулинарные совершенства. А если уж ничего не было, то, используя всё ту же смекалку, делать, как в народе говорят, из. этого самого конфетку.

Я, печально оглядывая пустые полки, даже не заметила, как стоящая рядом со мной старушка, божий одуванчик, видимо, перепутав наши с ней карманы, благополучно засунула руку, естественно, в мой и уже намеревалась вытащить её вместе с моим же кошельком.

- Бабуля, карманы не перепутала? — раздался рядом приятный голос.

- Ой, — ойкнув, старушка тут же ретировалась с глаз долой.

Волна ужаса и отчаяния прокатилась по мне с макушки до пят, и я лихорадочно, путаясь в складках собственного пальто, наконец-то нащупала карман- кошелек был на месте, а вместе с ним и стипендия, которую выдали как раз сегодня.

- Огромное вам спасибо, — я повернулась к моему спасителю и остолбенела: опять он, тот самый.

Но теперь. Со мной творилось что-то непонятное: отчего-то блаженная истома заполнила всё моё сердце при виде него, по спине пробежали мурашки, и мне до дрожи в коленях захотелось, прильнув к его спасительному плечу, уйти с этим человеком на край света.

- Не за что, — ухмыльнулся он и отошел.

«Не за что, — передразнила я его, — мог бы и повежливей». И всё-таки, конечно, я была ему безумно благодарна. Кстати, с тех самых пор кошельки в карманах я больше не ношу.

Итак, второй раз он спас меня. Сразу вспомнился сон, и я подумала: «В руку». Потом сама же себя и отругала: «Мальчик, конечно, ничего, со второго раза я его получше разглядела, но Олег. Разве он может с ним сравниться?»

Конечно, Олег был вне конкуренции, но в том то всё и дело, что его как раз и не было. Ни звонков и, как говорится, ни ответа ни привета.

Через три дня после вещего сна, который мне всё не давал покоя, Олег объявился сам.

- Дашка, как я по тебе соскучился! — прокричал он в трубку.

- И я, я тоже очень рада тебя слышать, Олежка, — радостно ответила я, забыв о своих сомнениях.

Мы, конечно же, встретились и снова колесили по городу.

Олег не переставал удивлять меня своей галантностью и щедростью. Он был милый, предусмотрительный и уж точно — не такой, как все. А еще ко всем его достоинствам он не страдал любопытством, потому что ни разу не спросил у меня о моих прежних увлечениях. Ох, уж эти мои «прежние увлечения». Обязательно надо было отчитываться перед ними, кто у меня был до того, как, где, сколько, кто из них лучше. Ну, и так далее. После подобного допроса мне почему-то всегда становилось скучно, и я торопилась домой.

Олег же ничем таким не интересовался, как будто ему важны были только наши сегодняшние отношения. Стоит ли говорить, что я влюбилась в него как кошка. До него мне всё вокруг представлялось серым и мрачным, но как только появился он, мир тут же преобразился.

Олег казался мне верхом совершенства. Я обожала его всем своим существом, но всё же с напускным равнодушием давала понять, что он вовсе не занимает все мои мысли, однако это плохо у меня получалось. Я восхищенно смотрела ему в рот и ловила каждое слово, когда он что- нибудь рассказывал, и, млея от любви, следила за его грациозными движениями, когда он двигался.

Так уж получилось, что первой его увидела не моя тетушка, а Томочка. Мы с Олегом, воркуя как два нежных голубка, сидели в милом ресторанчике и наслаждались обществом друг друга. И тут возле нашего столика материализовалась Томочка и, ехидно улыбнувшись, предложила:

- Дашка, познакомь меня со своим мальчиком.

Мне ничего не оставалось, как познакомить их.

- Ах, так это тот самый., - начала она, но я со всей силы так двинула ей по ноге, что она ойкнула, скривилась в улыбке, так и не закончив фразы.

Дело в том, что Олег ни в коем случае не должен был знать, что я говорила о нём и днём и ночью со своими подругами.

Случилось то, чего я так боялась: на следующий же день собрался «экстренный консилиум», где Томочка со всеми подробностями описала эту эпохальную встречу. Мне показалось, что Наташка слегка обиделась.

- Ну, — сказала она, недоверчиво скривив губки, — мы слушаем. Поведай нам, что представляет собой этот человек-невидимка?

- А-ах, — выдохнула Томочка. — Красив, как бог.

- Всё, — махнула рукой Наташка, — понесло. Конечно, ты кроме красоты больше ничего не

заметила.

- А что еще нужно? — мечтательно закатив глазки, ответила Томочка.

- Стоящий хоть мужик-то? — не выдержала Валюшка.

Томочка удивленно пожала плечами:

- Я же сказала — кра-си-вый, — нараспев ответила она.

Наташка поняла, что толку от Томочки не добьешься и, повернувшись ко мне, вдруг неожиданно спросила, чем вогнала меня в краску:

- Скажи-ка мне, девочка моя, вы хоть целовались?

- Ну что ты пристаешь к Дашке с подобными вопросами, — заступилась за меня Валюшка.

Томочка, хихикнув и подмигнув мне, сказала:

- Нет, не волнуйся, думаю, что дальше поцелуев у них дело не зашло. Поверь мне, у меня глаз — алмаз. А вообще-то зря, я бы на Дашкином месте.

- Тамара! — грозно прикрикнула на подругу Наташка. — Заткнись!

Томочка и в самом деле была права: мы с Олегом так до сих пор ни разу и не поцеловались. Со мной такого ещё никогда не бывало. Обычно у меня до поцелуев доходило уже на втором свидании, а тут пятое. Нет, вы представляете, пятое! Воистину, Олег оказался не таким, как все.

- Скажи-ка мне всё-таки, Дашка, вы целовались или нет? — продолжала допытываться тетушка, как только её подруги разлетелись по делам.

- Да, — робко потупившись, солгала я.

- И-и, — протянула она, — у вас и вправду дальше поцелуев дело не заходило?

- К сожалению, — вздохнула я.

- Я тебе дам «к сожалению»! — возмутилась Наташка, а я в ответ лишь засмеялась.

Тётушка покачала головой и продолжила назидательным тоном:

- Ничего хорошего в этом нет, во всяком случае, в твоём возрасте и до свадьбы. Сначала они, — явно под этим «они» она подразумевала всех мужчин планеты Земля, — добиваются от тебя того, чего хотят, потом бросают, и ты остаешься одна в слезах и соплях, и это в лучшем случае.

- А в худшем? — зачем-то спросила я, хотя и так прекрасно знала ответ.

- А в худшем, — сказала со вздохом тётушка и махнула рукой, — ты наживёшь себе кучу проблем.

- Но ведь у тебя дело не доходило до проблем, почему обязательно у меня должно дойти? — протестовала я.

- В том-то всё и дело, что доходило.

Я от удивления даже подскочила:

- Ты мне об этом никогда не рассказывала.

Она пожала плечами:

- Я этого никому не рассказывала. Знал только твой папа.

- Папа? — искренне удивилась я.

- Да, твой папа, он меня и отговаривал, доказывал, что ничего страшного, пусть ребёнок будет, но я не послушалась и., - она замолчала, нервно сжав кулаки.

- И? — переспросила я.

- Что «и»? Мне тогда было всего лишь шестнадцать, он учился со мной в одном классе, красавец, девчонки все напропалую влюблялись. Видела его недавно: в мусорных бачках ковырялся, физиономия вся синяя. В общем, жуть. А тогда мне помогла Томочкина мама, устроила в своё отделение. Для всех я была с Томочкой на даче.

- Он знал? Этот красавец?

Наташка покачала головой.

- Я ему ничего не сказала, впрочем, ему было всё равно: я не первая и не последняя.

- Как это всё равно?

- А вот так. Томочка с ним попыталась поговорить, но он лишь посмеялся и сказал, что я, дура, и сама виновата.

Я хмыкнула:

- Да, все они, — теперь и я под этим «они» объединила в кучу всех мужчин Земли, — все они.

Наташка перебила меня:

- Так что, девочка, не наступай на мои грабли.

Легко сказать, не наступай, конечно, я и не собиралась, а если всё же получится? Я ведь не царевна — Несмеяна, да и Олег не больно на Наташкиного красавца похож, как я думаю. Ей просто не повезло тогда. Да, жаль, а всё могло бытьиначе.

- Наташка, — я сочувственно погладила её по голове, — это поэтому ты не можешь., - я замялась, не зная как помягче сказать, но тётка сама подсказала:

- Детей? Да, я думаю, что поэтому, — она смахнула с глаз слёзы и добавила: — Если бы всё было так, как хотелось. Но судьбу не обманешь.

Конечно, Наташка была права: судьбу не обманешь. Суждено мне было тогда встретить Олега, встретила. А вы знаете, я ни о чём не жалею. Что было, то было, и это моя жизнь, её ни переделать, ни изменить.

6.

И в самом деле, мне ещё не встречался такой мужчина, как Олег. Мы робко поцеловались с ним только где-то на седьмом свидании. Я была поражена: наш роман, в отличие от других моих романов, развивался не торопясь. Обычно я расставалась с молодыми людьми через месяц или два после знакомства, а тут уже седьмое свидание и. сплошная романтика времен Домостроя. Вот это да! Но, как это часто бывает, после первого робкого поцелуя почему-то сразу следует нечто большее, настолько бурное и ошеломляющее, что только держись.

Ну вот. Что называется, вляпалась. Пришло в наши отношения с Олегом это самое «бурное и ошеломляющее». Нельзя сказать, что я этого не хотела сама, но и не стремилась, это уж точно. Всё как-то само собой получилось. Как же мне не хотелось идти к Олегу домой. И все же пошла, дала себя уговорить. Впрочем, я, как говорится, не очень-то долго и «ломалась». Всё же Олег мне очень-очень нравился, нет, даже больше, я безумно его любила. Поэтому на предложение «попить кофе» у него дома так быстро согласилась. В голове мелькнула одна интересная мысль: «А почему бы и нет? В конце концов, когда-нибудь надо начинать. И почему Наташка уверена, что я обязательно должна наступить на грабли?»

В общем, с «граблями» как-то не получилось. Да и вообще ничего не получилось. Конечно, не таким мне виделось наше первое интимное свидание. Всё начало развиваться так стремительно и неистово, что мы от охватившего нас обоих любовного нетерпения даже кофе не попили. Я с удивлением обнаружила, что Олег всё делал весьма искусно. Но тогда, ошеломленная порывом страсти, я об этом быстро забыла. А потом. Кто ж знал, что так не вовремя появится его мама. В общем, от романтики моего первого любовного опыта не осталось и следа.

Мама Олега заглянула в комнату и ахнула. А я, нагло высунувшись из-под одеяла, решительно поздоровалась:

— Здравствуйте.

Она удивленно приподняла брови и вместо приветствия, строго взглянув на сына, сказала:

- Олег, мне надо с тобой поговорить.

- Мама, — поспешно отозвался тот, — ты только не сердись, ладно? Мамочка.

- На! — мамочка кинула Олегу штаны и грозно добавила: — Немедленно оденься!

Олег поспешно схватил джинсы и торопливо стал одеваться:

- Мамочка, я сейчас, сейчас, кстати. познакомься, это Даша, а это моя мама Светлана Петровна.

- Даша? — удивленно переспросила Светлана Петровна и ухмыльнулась. — Пусть будет Даша, впрочем, какая разница. Почему у нас дома? Кажется, мы с папой просили — девиц в дом не приводить. Сколько можно!

Она, сердито хлопнув дверью, вышла.

Тут уже настала моя очередь удивляться, и я вопросительно уставилась на Олега:

- О! Оказывается, у тебя здесь целый конвейер: любимые девушки, как штабеля, одна за другой? А как же уверения в том, что я единственная и неповторимая? Почему ты ей не объяснил, что я не такая, как они? Почему ты ей не сказал про нас?

- Даш, я., - что-то начал объяснять Олег, но я его перебила:

- Все ясно. Кажется, мне лучше уйти. Кина, видно, не будет.

- Да, да, лучше уйти. Ну, зая, не обижайся, — невнятно промямлил он.

Получив на прощанье дежурный поцелуй, я ушла, а он даже не проводил меня до лифта. «Вот мерзавец, — думала я, — кажется, Томочка права насчет мужиков — все они одинаковые».

Размазывая по лицу тушь, я шла домой, погруженная в свои горькие мысли, кстати, для Олега нелицеприятные. И это в первый раз! Раньше он мне повода не давал. И вдруг почувствовала, как кто-то, ловко ухватив мою сумочку, попытался скрыться с ней в подворотне.

- А-а-а! — истошно завопила я и кинулась за грабителем. Я бежала и думала о том, какая я разнесчастная: сначала Олег, его мама, а теперь вот еще и сумочка. Сумочку было жаль. И в самом деле — модная, в тон моим сапогам кожаная сумочка была мне очень дорога. Может, потому, что это была моя самая красивая, пока единственная, сумочка, предназначавшаяся для особых случаев.

Я твердо решила, что не отдам её никому. Я припустила за ней, то есть за вором, еще быстрее, насколько позволяли каблуки. В какой-то момент я поняла, что бегу не одна, что рядом со мной бежит кто-то ещё и даже опережает меня в этом марафоне. Действительно, этот некто, догнав грабителя, сшиб его с ног и вырвал из рук мою сумочку. «Всё, — мелькнула мысль, — их двое. Один устал, так на помощь пришёл, вернее, прибежал второй, как в школьной эстафете».

Вы, если не так давно учились в школе или в институте, должны помнить этот безумный бег с палочками или флажками, которые во что бы то ни стало надо было передать другому члену команды как можно быстрее. И мы бежали так, как будто от этого зависела наша жизнь.

Но второй участник эстафеты никуда не побежал, а, наоборот, надавав тумаков первому, повернулся и пошёл мне навстречу.

- Вот, — он протянул мне сумочку, — это ваша.

Я, запыхавшись от быстрого бега, посмотрела на него:

- Вы? Это опять вы? — вместо благодарности воскликнула я.

Да, это снова был он, мой спаситель, нет, ангел-хранитель. В который раз он выручал меня из неприятных ситуаций. И снова, как тогда, у меня вдруг защекотало где-то в груди, радостное волнение пробежало от макушек до пят, и я что-то промямлила нечленораздельное, кажется, всё же «Спасибо» или ещё что-то, уже не помню.

- Сумочку надо держать крепче, вот так, — мой спаситель, не обращая внимания на моё дурацкое поведение, продемонстрировал, как лучше держать сумочку, как будто всю свою сознательную жизнь только и делал, что носил дамские сумочки. — А вы носите так, что её легко вырвать из рук.

Я ничего не ответила, хмыкнула, забрала свою сумочку и, круто развернувшись, пошла прочь. Что на меня тогда нашло? Я до сих пор теряюсь в догадках. Другая бы кинулась на шею, ну, или не на шею, это я переборщила, конечно. Скажем, другая обязательно бы рассыпалась в благодарностях человеку, который, стоит заметить, не раз выручал из щекотливых ситуаций, но я этого не сделала. И вообще, какая разница, почему — не сделала и не сделала, и всё. Что-то остановило: какое-то охватившее меня чувство тревоги. А почему он снова появился в моей жизни, причём в такой момент? Это уже неспроста. Ну, первый раз, ну, второй раз. Да, это была уже какая-то система. И мной вдруг овладел безотчетный страх, который крепко засел во мне и не собирался никуда уходить.

Если раньше я буквально через минут пять забывала обо всём: и о том, что случилось, и о нём, моём спасителе, тоже, то теперь его образ так и стоял перед глазами. Причём не только образ, а и сам он вдруг объявился, неожиданно. в коридоре моего факультета. Он, нисколько не смутившись, сделал вид, что не узнал меня, я предпочла тоже не настаивать на нашем знакомстве. Так мы и разошлись: он — в свою сторону, а я — в свою.

Но больше всего меня волновала не эта неожиданная встреча, а Олег. Я действительно обиделась на него. Он как ни в чём не бывало позвонил мне на следующий день, но я не стала с ним разговаривать и положила трубку. Горечь воспоминаний то и дело вспыхивала в моей памяти.

— Ну почему он не рассказал своей мамочке, что я — это я? Что я вовсе не такая.

Но внутренний голос издевательски кричал где-то внутри меня: «Что значит не такая? А какая же! Именно такая! Где тебя застала мамочка? Да-да, именно там! И что же она должна была подумать в таком случае?»

Я с большим трудом заглушила голос своей совести, конечно, во всём обвинив Олега, который буквально не давал мне прохода, несмотря на мои капризы. Впрочем, я знала, что надолго меня не хватит, потому что, еле сдерживаясь, чтобы не броситься в его объятья, «выдерживала» характер. Но когда он в очередной раз возник на моем пути с большим букетом роз, я смилостивилась над ним, и мы целый час, обнимаясь и чуть не плача, признавались друг другу в любви и в вечной преданности. А потом снова договорились о встрече.

Олег потащил меня в кино, и там, усевшись на самом последнем ряду, не обращая внимания на перипетии фильма, мы запоем целовались целых два часа.

И снова нас закружил любовный водоворот. Ошеломлённая любовью, я снова никого и ничего не замечала вокруг. Правда, пока все ограничивалось только поцелуями. Почему-то испуг, связанный с появлением Светланы Петровны, еще не прошёл. Олег не настаивал, я тоже. Водоворот-то меня, конечно, закружил, да только не давало покоя чувство горечи. Я вдруг поняла, что чувство это было вызвано столь трусливым поведением моего любимого. Всё-таки нет-нет, да прорывался мой внутренний голос.

А что если я не единственная в его жизни? Что если я у него просто запасной вариант, и он меня вовсе не любит? А любит ту самую белокурую девицу из кафе? В общем, внутренний голос задавал слишком много вопросов, на которые у меня не было ответов.

Впрочем, Олег был так мил и нежен, что я перестала слушать свой внутренний голос и вскоре забыла о горечи.

7.

Теперь мы встречались с Олегом почти каждый день. Каждый день я, неотрывно следя за часами, ждала благословенного момента, потом стремглав летела навстречу своей любви. И ничто больше не могло омрачить радости наших встреч, разве что немного странное поведение Олега: он все время куда-то спешил. И когда он в очередной раз буквально в разгар свидания оставил меня в кино одну, бросив привычное: «Пока, зая, я позвоню», дежурно поцеловав в щечку, я ни на шутку встревожилась. Снова заговорил, нет, просто завопил мой внутренний голос: «У него есть другая! И ты знаешь, кто она! Ты его теряешь, Даша, убежит он от тебя, утечет, как песок сквозь пальцы!» В полном смятении духа я брела, спотыкаясь то и дело о бугры на асфальте, как вдруг услышала краем уха:

- Девушка, девушка, — я обернулась.

Ко мне торопливо приближались два парня. Сердце отчего-то ёкнуло, и мне показалось, что ребята не собирались спрашивать у меня, который сейчас час. Но вокруг были люди, и я расслабилась. Парням оставалось всего лишь несколько шагов, и тут моё «шестое чувство» подсказало — «беги!». Я что есть мочи ринулась к остановке. Автобус, кажется, был не мой, но это неважно. Вот-вот захлопнутся спасительные двери. «Нет, не добежать мне на этих дурацких шпильках», — мелькнула мысль. И вдруг я почувствовала, как кто-то, крепко и нагло ухватив меня за талию, буквально в два прыжка внес в автобус. Двери захлопнулись прямо перед носом разочарованных преследователей. Они по наивности еще бежали следом и стучали кулаками по автобусу. Но надо же знать наших водителей муниципального транспорта! Короче, никто даже и не думал останавливаться. Почему-то водителям наших автобусов доставляло огромную радость — тронуться с места именно в тот момент, когда запыхавшийся от бега пассажир вот-вот готов вскочить на подножку. А если при этом ещё и закрыть дверь прямо перед носом бедолаги, то это, видно, вообще приводило водителей в неописуемый восторг. Вы бы видели, с каким чувством превосходства водитель автобуса взирал на такую мелочь жизни, как незадачливый пассажир. Но в этот момент, как вы понимаете, я вовсе не сочувствовала пассажирам, оставшимся за дверями автобуса, мои симпатии были полностью на стороне водителя.

- У-у-ух, — перевела я дух и взглянула на своего спасителя.

- Вы? Опять вы?!

- А вы не рады? — парировал он, тот самый, уже действительно мой ангел-хранитель.

Я хмыкнула. И в самом деле, сказать, что я была очень рада, не могла. Но и отрицать тот факт, что мой незнакомец снова так кстати оказался рядом в нужный момент, я тоже не могла. Но теперь он все же подошел ко мне первый и сказал:

- Саша. Александр, — вдруг представился мой спаситель.

- Д-даша, — ответила я, немного заикаясь от удивления, а он почему-то хмыкнул, потом широко и по-доброму улыбнулся и сказал:

- Хорошее имя, мне нравится.

Я улыбнулась в ответ.

- Ваше тоже ничего, как у полководца.

- Правда? — обрадованно сказал Саша. — Меня и вправду в честь полководца назвали — Александра Невского.

- Да? — я недоверчиво покосилась на него: до Невского ему было как до звезды.

- Даша, разрешите я вас провожу, — неожиданно предложил он.

Я сделала вид, что на секундочку задумалась, но только лишь на секундочку, потому что именно такого предложения и ждала от него.

- Пожалуй, так будет лучше, — сказала я.

Саша снова широко улыбнулся и со словами:

- Вы позволите? — подхватил меня под локоток, так и не дождавшись разрешения.

Впрочем, я не очень-то торопилась с отказом, потому что (девочки, уж поверьте мне на слово) вовремя подставленное сильное мужское плечо — это то, что и нужно для полного женского счастья.

Саша оказался весьма милым собеседником, и то неприятное впечатление, которое осталось у меня от наших первых встреч, куда-то улетучилось и уже не возвращалось.

Стоит ли говорить, что расстояние от остановки до подъезда, которое я раньше преодолевала за минут пять, мы прошли за час, да и то, как мне показалось, можно было затратить и больше времени. Мне так не хотелось уходить, Саше, видимо, тоже, и мы оба искали любой предлог, чтобы остаться. Кстати, я узнала, что Саша учился на юридическом, правда, заочно, собирался стать адвокатом. И жил он, как выяснилось, недалеко от меня. Я с сожалением подумала о том, что наши случайные, как мне казалось, встречи вовсе не случайны. А жаль. Ну какой же девчонке не польстило бы то, что ее поклонник, ее тайный воздыхатель, как верный рыцарь следует за ней по пятам, охраняя от бед и неприятностей. Окажись на месте Саши любой другой мужчина, он бы поступил именно так же и помог бы девушке в затруднительной ситуации. А, может, все-таки не любой? А именно он, Саша? Как знать, как знать.

8.

Лето пришло в наш город почему-то в конце апреля. Солнце палило нещадно, на деревьях только-только оформились маленькие листочки, так что скрываться от жары приходилось в тени домов. И все же люди, истосковавшиеся за зиму по теплу, радовались и этому палящему солнцу, и духоте, которую оно с собой принесло. Ребятня беззаботно предавалась веселью во дворах, наполняя всё вокруг движением и жизнью. Старушки вновь оккупировали лавочки, с неописуемым наслаждением, взахлеб выплескивая друг другу сплетни. Молодые папаши с деловым видом прогуливались с колясками по скверу, то и дело украдкой посматривая на вожделенный ларек с пивом и сигаретами. В общем, наконец-то к нам пришла долгожданная весна.

А в мою жизнь судьба продолжала преподносить сюрприз за сюрпризом…

- Дашка! Помоги! — Томочка с отчаянным воплем влетела в мою квартиру.

- Что? Что случилось? — я еле успела отскочить от двери.

- Ты должна за ним проследить!

Я искренне удивилась:

- За кем?

- За моим мужем, — уже спокойно сказала Томочка, — за моим мужем. Он завёл бабу.

Я облегчённо выдохнула: хорошо, что все живы и здоровы. Да, Томочка умеет делать из мухи слона. «Завёл бабу», подумаешь, конец света.

- С чего ты взяла? Может, ошибаешься.

- Да нет же! — Томочка досадливо поморщилась. — Нет! Я уверена. Я знаю, я чувствую.

Она с мольбой посмотрела на меня: — Ты одна можешь мне помочь, тебя он не знает.

- Как не знает? — возразила я. — А в прошлом году на Восьмое марта.

Томочка оборвала меня на полуслове:

- Какое Восьмое марта! С Вовкой я развелась уже полгода назад, а с этим мы пока ещё не расписаны. Кстати, я подумаю, стоит ли.

- Так это разве не Вова? — пошутила я, но Томочка так посмотрела на меня, что я поспешила исправиться: — Ах, да, извини, извини. Так что я должна делать?

Плана у Томочки никакого не было. Я просто должна была пойти на презентацию нового ресторана, где как раз и будет её благоверный со своей «бабой». Томочку он почему-то не пригласил, и, конечно, она заволновалась. С большим трудом, что называется, через третьи руки, достала приглашение, но. В общем, сама она пойти туда, конечно, не могла. А так как он знал всех её подруг, кроме меня, само собой разумеется, что именно я и должна была раскрыть коварство очередного Томочкиного мужа.

Ясное дело, пойти туда одна я тоже не могла, вот и ломала голову над этой проблемой целых три дня. А потом решение пришло как-то само собой.

- Славик, — улучив минутку на переменке, позвала я своего незадачливого поклонника, естественно, вложив в свой медоточивый зов столько сладости, что даже самой стало приторно, — можно тебя.

- Да, да, — отозвался он, от удивления даже не съехидничав в свойственной ему манере. Я изложила суть своей просьбы, и, как и следовало ожидать, он нетерпеливо согласился.

- Я же тебе говорил, что никуда ты от меня не денешься.

«А, может, не стоит Славика приглашать?» — подумала я, пожалев о содеянном. Потом махнула на всё рукой: будь, что будет.

Если с сопровождающим проблема была решена, то заботы о своём внешнем виде я переложила на Томочку. В конце концов это её идея, вот пусть и побеспокоится: не пойду же я на презентацию в джинсах и свитере.

Томочка превзошла все мои ожидания:

- Вот, Дашка, от сердца отрываю. Моё любимое. Это платье лет пять назад я приобрела у фарцовщиков. Господи-и-и, неужели я когда-то такая худенькая была.

Она как всегда преувеличивала, нарываясь на комплемент, потому что в свои годы выглядела довольно неплохо. Подумаешь, поменяла размерчик с 44 на 48. Меня больше волновало другое:

- Тома, платье же не модное, как я пойду?

- Много ты понимаешь, оно как раз сейчас самое модное. Их мода к нам только лет через пять и приходит. То, что у них там модно сейчас, к нам как раз через лет пять только попадет, так что надевай смело.

Я недоверчиво оглядела довольно симпатичное платьице, от которого действительно веяло чем-то не нашим и потому безумно притягательным, и, поскуливая от предвкушения новизны, надела его. Платье село на мне как влитое. Томочка завистливо ойкнула и сказала:

- Э-эх, Дашка, дарю. Забирай насовсем.

- Жалеть не будешь? — все же спросила я скорее из вежливости.

- Чего жалеть-то? — вздохнула Томочка. — Вчерашний день?

Я пожала плечами:

- А вдруг похудеешь.

Она замахала руками:

- Ты с ума сошла! Я не из тех, кто изнуряет себя всякими диетами. Ну, скину я килограммчик, потом с такой же скоростью его и наберу. Нет, уж, спасибо, лишать себя удовольствий не намерена.

Я ухмыльнулась: свежо предание. Не далее, как неделю назад, наша Тамара закончила очередной курс какой-то новомодной диеты. Пожалуй, она перепробовала все диеты, существующие на планете Земля. Но всё-таки я решила ей предложить:

- Хм, как хочешь, а то нам наша преподша о новой диете рассказала, я на всякий случай записала.

Томочка приподняла брови:

- Ну-ка, ну-ка, расскажи.

Я рассмеялась: всё-таки она неисправима.

Всё складывалось как нельзя лучше: я в красивом платье, спутник. Да, вот спутник был не очень-то, но, как говорится, на безрыбье и рак — рыба. Однако он лицом в грязь не ударил, вырядившись во фрак.

- Ну, и как? — спросил он, довольно оглядывая себя в зеркале. — Не жалеешь, что пошла со мной?

- Сногсшибательно, — заметила я довольно сухо. Больше мне делать нечего, как расхваливать Славика, тем более что он был приглашён совершенно для другой цели.

Никогда в жизни мне не приходилось бывать на презентации нового ресторана, да и вообще на других презентациях. Казалось, тут собрались почти все известные люди, которых мне доводилось часто видеть по местному каналу телевидения. Шикарные вечерние платья, фраки, костюмы с иголочки от «Версачи», то и дело мелькавшие со значительным видом малиновые пиджаки. И над всем этим бомондом парил обалденный запах дорогого парфюма.

Славик реагировал бурно, изредка дергая меня за руку:

- Смотри, Дашка, смотри, это же.

Я тоже вертела головой во все стороны, но совершенно по другой причине. Перед самым отъездом Томочка, отдавая мне пригласительные, прочитала целую лекцию:

- Внимательно изучи его фотографию. Нет, лучше возьми с собой.

- Это ещё зачем? — запротестовала я. — Я и так его запомню, у него слишком колоритная внешность — уши вон как выпирают. К тому же мне и без фотографии будет на что посмотреть.

- Дарья, помни, что ты едешь на презентацию не просто так, ты едешь с определённой целью…

- Разоблачить твоего мужа, — закончила я за неё фразу. — Я всё помню, Тамара, не волнуйся.

- Да уж, постарайся, выведи этого мерзавца на чистую воду, — сказала она и всё-таки положила фотографию в мою сумочку.

Конечно, я бы с удовольствием забыла о своей миссии, но в моей квартире томилась несчастная подруга, и я просто не имела права обмануть её ожидания.

Естественно, фотография мне не понадобилась, потому что Томочкиного «негодяя» я узнала сразу же. Он действительно был не один, а с красивой, я бы даже сказала, шикарной женщиной. «Да, — с грустью подумала я, — наша Томочка, конечно, не дурна собой, но эта. Шансов никаких». Как показало будущее, у подруги и в самом деле не осталось никаких шансов — муж вскоре ушёл от неё, судя по всему, именно к этой женщине. Но ничего, нашей Томочке не привыкать — её сердце столько раз бывало разбито, что хватило бы и на трёх женщин. Хорошо, что подруга быстро утешалась: у неё просто феерическая способность находить себе спутников жизни.

Но знала бы я, что скоро и сама подвергнусь большому испытанию — моя любовь потерпит фиаско. Непринужденно болтая, мы со Славиком заняли отведенные нам места за столиком.

- Ой, Дашка, смотри, — снова зашептал Славик, — этого актера я знаю.

Славик в восторженном порыве вскочил с места и зааплодировал, не жалея ладоней.

Я обернулась, чтобы посмотреть на знаменитость, и вдруг почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, я вся похолодела, внутри у меня что-то сжалось в комок, готовое вот- вот выплеснуться в крике отчаяния: следом за актёром, держа под руку уже знакомую белокурую девицу, шел. Олег собственной персоной.

Я, глядя на эту пару, оцепенела от охватившего меня отчаяния и какого-то чувства обречённости. Олег тоже вздрогнул, увидев меня. Некоторое время мы в упор смотрели друг на друга, а потом он, так ничего не сказав, отвернулся от меня.

Олег, мой Олег, как он мог? Может, он просто не узнал меня? «Нет, Даша, — с горечью сказала я сама себе, — он прекрасно узнал тебя, но сделал вид, что вы незнакомы». Я настолько была поглощена вероломством своего возлюбленного, что мне даже и в голову не пришло — а чем я лучше его? Я тоже была не одна. А потом, я ни слова не сказала Олегу ни о презентации этого чертового ресторана, ни о том, что буду там. Так что мы оба были хороши. И всё равно, как бы я ни была виновата, вина Олега мне казалась неоспоримо большей. А как же иначе? Если бы не Томочка, я бы, естественно, ни на какую презентацию не пошла и даже не догадывалась бы о предательстве Олега.

Представьте себе, сижу я дома, вздыхаю и думаю о возлюбленном, о том, какой он у меня хороший, самый-самый, а он в это время. В общем, если бы не Томочкин муж. И угораздило же его. Так всё было хорошо. Хм. Эх, Томочка, Томочка, а еще этот ее — лопоухий.

Конечно, мужчины спросят: почему так устроены женщины? Всегда ищут крайнего? Кто угодно виноват, но только не они! Да, уважаемые, так уж мы устроены, потому что женщина всегда права, а уж если не права, то настоящий мужчина должен попросить у нее прощения. Кажется, так гласит народная мудрость то ли итальянцев, то ли французов. Да бог с ними, с французами, у нас и своих премудростей хватает, однако что-то современные мужчины как-то не очень-то следуют народной философии. Но это уж мое, сугубо личное мнение.

Когда я поняла, что ни в чем не виновата перед Олегом, действительно, стало намного легче, и все же. Смириться с потерей возлюбленного я не желала. Тут же созрел план: подойти к Олегу и. устроить ему вселенский скандал. А может, и не скандал, а просто-напросто подойти к нему и, как говорится в народе, набить физиономию. А потом — будь, что будет.

В реальность меня вернул Славик:

- Дашка, Дашка, — он потрепал меня за руку. — Что с тобой? Ты как будто нашего Петровича увидела.

К слову сказать, Иван Петрович, наш многоуважаемый декан, имел над нами, студентами и преподавателями, необъяснимую власть: от одного его вида хотелось куда-нибудь убежать или подобно страусу зарыться с головой в песок. Почему все его так боялись, никто сказать не мог, тем не менее продолжали при виде него дрожать как осиновые листы.

В данный момент мне больше всего на свете хотелось именно этого — зарыться с головой в песок, чтобы никого не видеть и не слышать. Я порывисто встала, пролепетав что-то несуразное, и выскочила вон из зала.

«Бежать, немедленно бежать, уйти отсюда скорее», — промелькнула мысль. Но охрана имела совершенно чёткие указания: всех впускать и до определённого момента никого не выпускать. Я со слезами на глазах развернулась и поплелась обратно.

- Девушка, где вы ходите? — налетела на меня совершенно незнакомая тётка. — Немедленно несите всё это в гримёрку, она скоро подъедет.

Не давая опомниться, она сунула мне в руки чехол с платьем и тут же куда-то скрылась. Я пожала плечами и. отправилась искать пресловутую гримёрку. Зачем я тогда это сделала, до сих пор не понимаю, но не бросать же в самом деле платье где попало. Кому его отдать и куда идти, я не знала, поэтому, увидев на одной двери надпись: «Служебный вход», решительно открыла её и смело шагнула навстречу новым приключениям.

В лабиринте служебных комнат туда-сюда сновали какие-то полуодетые люди, громко разговаривали, смеялись и пели. Я догадалась, что это обещанные по случаю праздника приглашенные эстрадные звёзды, то есть тогда они назывались простым словом — артисты, а синонимичное значение «звёзды» в народном лексиконе прижилось чуть позже.

- Простите, а где тут гримёрка? — обратилась я практически в никуда.

— Скорее, скорее, несите сюда, — замахала руками худенькая девушка с испуганным лицом, — она скоро будет.

- Кто она? — переспросила я, но девушка, одарив меня красноречивым взглядом, который следовало понимать так: «Ну, и дура же ты, дорогая», ничего не сказала и, выхватив у меня платье, скрылась за дверью с табличкой «Гримёрная № 1».

«И пусть, и пожалуйста», — подумала я, и глаза мои тут же наполнились слезами. Хотелось поскорее уйти из этого негостеприимного места и побыть, наконец, одной, наедине со своей печалью, и поплакать над разбитым вдребезги сердцем.

Но, как известно, наши желания практически никогда не совпадают с нашими возможностями. Вот и мне, видимо, было отказано в удовольствии — поплакать над осколками своей любви.

Блуждая в поисках хоть какого-нибудь выхода, то и дело натыкаясь на артистов, я попала в чей-то рабочий кабинет, из которого доносились голоса. Я тихонько приоткрыла дверь и, заглянув, застыла в изумлении. На чьем-то рабочем столе в пикантной позе лежали. Томочкин муж и та самая красавица. Но они были так увлечены друг другом, что, кажется, даже не заметили меня. Я, стыдливо залившись краской, пролепетала извинение и собралась уж было ретироваться, как вдруг внезапно отлетела к стене, сшибленная дверью. В помещение ворвались черные и малиновые «пиджаки» в масках. Что-то громко крича, они весьма невежливо скинули незадачливого любовника на пол, тот, ничего не соображая, судорожно пытался натянуть на себя штаны, но в результате запутался еще больше, а потом затих, вот так — без штанов.

- Эй, что вы делаете? Не трогайте его! — встряла я и. очень об этом пожалела: вся компания с удивлением уставилась на меня.

Оцепенение длилось недолго, один из ворвавшихся, чья фигура показалась мне смутно знакомой направился в мою сторону.

«Всё, вот и всё», — мелькнула мысль, и я с силой вжалась в стену. Как жаль, что я не умею проходить сквозь стены. Кстати, я где-то читала, что люди когда-то обладали сверхъестественными способностями, но потом по какой-то причине утратили их. Эх, жаль, но не нам их судить.

- Пойдем, — сказал он и взял меня за руку.

Я стала вырываться:

- Не пойду! Никуда я с вами не пойду!

- Не бойся, дурёха, — зашептал он мне прямо в ухо.

Сама не знаю почему, но я с покорностью подчинилась ему.

Только потом, отдышавшись от пережитого волнения, я узнала его. Он снял маску. Как вы уже догадались, это был он, тот самый, что так внезапно появлялся в моей жизни, когда мне это было необходимо. Кстати, теперь я знала его имя.

- Саша, ты?

Он вывел меня из ресторана, спокойно миновав грозную охрану, которая даже не посмотрела в нашу сторону, и даже подвёз домой.

- Как ты оказалась здесь?

- Так, подруга пригласила на презентацию нового ресторана.

- Я говорю о кабинете? Как ты оказалась в кабинете?

Я пожала плечами и ничего не сказала. И в самом деле, я и сама не понимала, как там оказалась. Простая случайность, стечение обстоятельств.

- Вот и я подумал: вряд ли ты была с ними. Кстати, а тот парень, с которым ты сидела, он

кто?

«Так он следил за мной? Почему? Зачем? Опять!» — пронеслось в голове, и я, сглотнув комок страха, пожала плечами и произнесла:

- Так, один приятель.

Он больше ни о чём меня не спросил, и всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.

Он сосредоточенно крутил руль, лихо обгоняя машины, а я думала о том, как поскорее бы добраться домой. Почему-то мне было рядом с ним как-то не по себе. Я и сама не знала, что со мной происходило: то было очень страшно, то безумно хотелось прижаться к нему, обнять и затеряться где-то на его широкой груди.

- Не попадай больше в такие ситуации, Даша, это опасно для жизни, да и меня может не оказаться рядом, — сказал он, когда мы приехали.

- Спасибо вам, Саша, — похолодев, сказала я ему на прощанье и поторопилась выйти из машины.

Он ухмыльнулся и весело ответил:

- Не за что, кажется, спасать тебя — стало моей жизненной необходимостью…

Я подумала, что в этом он был прав.

- Ну, что? — подпрыгивая от нетерпения, Томочка хватала меня за руки. — Рассказывай.

Я, напротив, с рассказом не торопилась, обдумывая на ходу, как же так мягко всё представить подруге, чтобы больно не ранить её. Но правда, на то она и правда, бывает и горькой, не то, что сладкая ложь.

Томочке не понравилось то, что я рассказала ей. Почему-то сама для себя я твердо решила ничего не говорить ей о том, что случилось в кабинете. Подруге и так было несладко, а тут еще и это. Подумайте сами, утвердиться в своих подозрениях — это одно дело, а когда невинное подтверждение перерастает в нечто большее. О! Это уже другое дело!

- Мерзавец, гад! — всхлипывала Томочка. — И этому. я отдала лучшие годы своей жизни! Да он не стоит и мизинца моего!

Я поморщилась: с годами Томочка, кажется, переборщила, всего-то полгода.

- Что он сам из себя представляет этот мерзавец! Да кем бы он был без меня? Я его, можно сказать, отмыла и отчистила, — рыдала подруга.

Ну, предположим, насчёт того, кем бы он был без неё, мы все и так знали — он просто остался всё тем же состоятельным человеком, каким и был до встречи с Томочкой. Нет, я не хочу сказать, что именно это обстоятельство и повлияло на её выбор — она с лёгкостью рассталась со своим предыдущим красавцем мужем и увела этого у какой-то своей бывшей подруги буквально из-под носа.

- Ах, каков паразит, — продолжала стенать несчастная покинутая женщина. — Он. он же квазимодо самый настоящий.

- Да, да, — подлила я масло в огонь, — и уши у него оттопыренные.

Томочка неожиданно перестала рыдать и с удивлением посмотрела на меня:

- И уши, — как эхо повторила она и вдруг прыснула со смеху.

- Ой, — замахала я руками и поддержала её.

Мы хохотали как ненормальные, изображая различные недостатки внешности Томочкиного возлюбленного. Теперь уже бывшего возлюбленного. Я бы добавила, что очередного, но, ладно уж, не будем вдаваться в столь пикантные подробности.

9.

— Дашка, Даш.

Я очнулась от легкого забвения, кажется, снова уснула на лекции. Ничего страшного в этом нет: кто был студентом, знает, как иногда тяжело бывает отсидеть пару, не сомкнув хоть один глазик.

- Чего тебе? — недовольно спросила я, позевывая.

- А куда ты так резко исчезла с презентации? — видно было невооруженным глазом, что Славик обиделся. — Я думал, у нас будет продолжение банкета.

- Индюк тоже думал, — огрызнулась я.

Ишь ты, чего захотел — продолжения. Больше ничего? А, может, еще и ключ от квартиры, где деньги лежат?

Конечно, Славик обиделся. И меня таки посещали угрызения совести. Посудите сами, с ним я обошлась весьма неласково. Он думал, что я сменила гнев на милость, когда предложила ему пойти на презентацию. О, святая простота! Ну почему мужчины порой бывают такие наивные и так легко поддаются на провокации. Да я просто бессовестно использовала его в своих интересах. Но Славик этого не знал, и мне стало немного жаль его.

Впрочем, я вскоре забыла и об угрызениях совести, и о Славике, потому что возникли более серьезные проблемы — с моего жизненного горизонта пропал Олег. Снова. И я догадывалась, что на этот раз навсегда, ведь я отчасти тоже была виновата. Но признавать этого не хотела. Ни за что!

Действительно, а почему виновата я? Он, между прочим, тоже далеко не херувим. А если бы я не пошла на презентацию, так ничего не узнала бы? Кстати, Олег опять был с той же белокурой девицей. Что-то на простое совпадение не похоже.

Сердце снова разрывалось от боли, но звонить Олегу первой ни за что не буду. Может, так, как-нибудь случайно попадусь ему на глаза.

- Ты чего такая, как будто таракана проглотила? — спросила Наташка, когда я появилась у неё, чтобы поделиться своим горем.

- Олег., - только и смогла вымолвить я, — он больше не придёт, — последние слова потонули в потоке слёз.

- Девочки, — сунулся было на кухню Наташкин муж, но тут же ретировался, увидев меня плачущую.

Молодец, Шурик. Хорошо его выдрессировала тётушка: он знал, что, когда приходят её подруги, тем более ещё со своими женскими проблемами, лучше не лезть, а то не ровен час можно и под горячую женскую руку попасть. Шурик в такие моменты закрывался в комнате и до посинения смотрел телевизор, начисто забывая о еде и питье, потому что кухня была оккупирована женщинами.

Я рассказала всё, ничего не утаила.

- Да-а-а, — протянула Наташка, внимательно выслушав мои словоизлияния. — Дашулька, Дашка, — она погладила меня по голове, — может, ничего страшного нет, и он как всегда объявится.

- Нет, уже нет, ведь я была не одна, — всхлипнула я и с ненавистью набросилась на Славика: — Этот Славик ещё, и почему он в это время никуда не испарился?

Я, вытирая слёзы, подошла к окну и, опершись о подоконник, уставилась невидящими глазами на оживлённую улицу.

- Дашка! — вдруг что-то вспомнив, воскликнула тётушка. — Ну-ка повтори, что делал в этот момент твой Славик, когда ты увидела Олега.

- Да что он делал, — с недовольством начала я, — вскочил как идиот, увидев какого-то там артиста.

- Вот!

- Что вот? — недоуменно переспросила я.

- Значит, Олег не видел тебя рядом с ним.

Я перестала плакать и повернулась к Наташке.

- Да, получается так.

Тётка хмыкнула:

- А вот и козырь.

- Ты думаешь? — догадалась я. — Он не заметил?

- Конечно, ведь ты сидела одна. А значит, ты не виновата перед ним, потому что ты сидела одна, а виноват, наоборот, он, потому что был не один, тем более что Олег не знает, с кем ты там была, вдруг с подругой или с подругами. Это и есть та самая зацепка, теперь ты смело можешь предъявлять претензии, — на одном дыхании протараторила Наташка.

Да, она была права: это и в самом деле мог оказаться хороший козырь, хотя, как говорится, и притянутый за уши; но дело было за малым — найти того, кому можно предъявлять эти самые претензии и кого считать виноватым. А этого «кого-то» как раз и не было, он как в воду канул. Уже несколько дней прошло, а Олег всё не объявлялся.

Зато появился Другой. Теперь я знала хотя бы его имя. Он как будто специально меня караулил, что ли.

Я даже не знала, как себя вести. Он делал вид, что вовсе не интересуется моей персоной, но это только видимость, я то уж знала.

Он всё время вставал у меня на пути. Вот его фигура маячит перед моими окнами, а чуть позже я уже вижу его в автобусе, а вот он снова идёт мне навстречу по длинному коридору моего факультета. Но во всех случаях он делал вид, что незнаком со мной.

Это меня пугало и удивляло одновременно. Я его боялась, хотя не признавалась сама себе в этом. Каждое утро с каким-то щемящим чувством под ложечкой думала о нём и. ждала, что вот-вот с ним встречусь. Так всё-таки боялась или нет? Да, наверное, боялась и хотела вновь оказаться в затруднительном положении, лишь бы только он снова помог мне. Парадоксально, не правда ли? Между мной и моим спасителем возникла какая-то незримая связь. Как будто мы только вдвоём с ним знали что-то очень важное, а все люди вокруг — нет.

Дальше взглядов наши отношения не развивались, хотя мы с ним были немного знакомы, если наши встречи можно назвать знакомством. Но какие это были взгляды! Во всяком случае, с его стороны они были красноречивее слов. Но ни он, ни я не решались на большее.

10.

В самом разгаре была весна. Как положено — с похолоданием в мае, с лужами, грязью, с веселым чириканьем, карканьем, щебетанием обезумевших от осознания того, что кончилась зима, птиц, с криками детишек и мамаш. Да, весна всегда приносит радость, даже ранняя. Весной обостряются все органы чувств. И так хочется любви — до одури, до потери сознания. Но вот её то как раз и не хватало. И тогда я решила принять кардинальные меры. Как сказала Томочка: раз Магомет не хочет идти к горе, значит, придется горе идти к Магомету. Или наоборот, но это неважно. В общем, я приняла твёрдое решение самой вернуть свою любовь. И зачем только? Но что сделано, то сделано.

Прежде всего я взяла себя в руки, потом сменила причёску, нанесла на лицо «боевую раскраску» и с деланным безразличием отправилась на охоту. Однако то ли именно этот день был не моим, то ли Провидение сыграло со мной злую шутку, но Олега я так и не встретила. Нигде. Его нигде не было.

Возвращалась домой, не веря ни во что: ни в проделки весны, ни в волшебство любви. Весна уже почему-то не радовала. И вдруг.

- Даша!

На другой стороне улицы стоял Саша, мой спаситель. Я криво улыбнулась и махнула ему рукой. Он, видимо, принял это как руководство к действию и ринулся через дорогу ко мне.

- А вот и я, — улыбнулся он, очутившись рядом так быстро, что я ничего не успела предпринять. — Как ты? Всё нормально? Сумочка цела?

- Да, да, — ответила я, еле сдерживая порыв, чтобы не кинуться ему на шею. И чего это со мной такое приключилось? Даже страх прошёл.

Всё, я больше не испытывала перед ним страха. Я до сих пор не могу дать объяснение этому. Наверное, весна подействовала.

Как-то незаметно для обоих мы очутились возле моего подъезда. Я мялась, никак не могла принять решение — пригласить Сашу или нет. Но он сам всё решил за нас:

- Рад был тебя повидать.

Я тихо засмеялась:

- Кстати, единственный раз, когда ты не спасал меня.

- Да, действительно, — согласился он. — Как-то даже не по себе.

Только мы расстались с Сашей, естественно, ничего друг другу не обещая, как тут же я встретилась. с Олегом. Как сказала бы все та же Томочка: на ловца и зверь бежит. Он томился возле моей двери, явно не пять минут. Мне стало даже обидно: я как идиотка слоняюсь по городу в его поисках, а он вот он, собственной персоной, цветёт и пахнет. Хотя, нет, вид у Олега был вовсе не цветущий, он, скорее, напоминал побитую собаку:

- Даша, прости-и-и, — в довершение всему проскулил он, глядя на меня своими прекрасными глазами, в которых читалась вся боль влюбленных с сотворения мира.

Конечно. я тут же его простила. И мы, стоя тут же, на лестнице, целовались взахлёб целых десять минут.

- Пойдем, — он потянул меня за руку.

- Куда? Куда ты меня тянешь? — сопротивлялась я только для вида.

- Я тебе сейчас что-то покажу.

Это что-то оказалось огромной надписью на асфальте: «Даша, я тебя люблю». Надо же, а я ее даже не заметила, когда была с Сашей.

- Вот, — он с гордостью махнул рукой.

- Это твои художества? — поинтересовался кто-то грозно за спиной.

Мы не стали отвечать, захохотали и кинулись вон со двора.

Стоит ли говорить о том, что я вновь обрела крылья.

- Вот так мы снова помирились, — сказала я день спустя на очередном женском консилиуме.

- А я бы пошла с Сашей, — Валюшка всегда отличалась оригинальностью.

- Да с каким Сашей, а Олег? Он бы увидел их вместе и что тогда? — возразила ей Томочка.

- Да ничего, пусть отдыхает, сколько можно Дашку мучить.

- Меня другое волнует, — как всегда с твёрдостью тётушка прервала спор своих подруг. — Слишком часто этот Олег появляется в обществе этой Мэрилин Монро. Это не случайно.

Я тоже была согласна с Наташкой, но быстро заглушила свои сомнения. Мало ли, может, это просто его знакомая, ведь у меня тоже есть знакомые молодые люди. Но что-то все-таки тревожило: это не просто знакомая. Однако я тогда не послушалась своего внутреннего голоса. А жаль.

И снова нас закружил водоворот встреч, расставаний, снова встреч. Обо всех своих горестях теперь можно просто забыть, ведь с Олегом у нас всё было хорошо.

11.

С Олегом у нас действительно всё было хорошо. В смысле, всё как обычно. Знаете, мне становилось даже немного скучно от такой обыденности. Если раньше я ждала наши встречи с нетерпением, граничащим с безумством, то теперь они вошли в привычку. Олег стал для меня частью жизни, которую принимаешь как данность. А вот тот, другой, Саша, вносил в мою жизнь некую пикантность. Хотя зачем он мне был нужен? Саша больше не объявлялся, хотя мне казалось, что я чувствовала его присутствие. Наваждение какое-то. Олегу, конечно, я ни о чём не рассказывала, скорее потому, что не хотела нарушать хрупкий ореол создавшейся тайны.

Нельзя сказать, что я охладела к Олегу. Нет, вовсе нет. Я всё так же была в него влюблена, он в меня, как я думала. Идиллия, да и только.

Всё оставалось по-прежнему, Олег не решался на большее. Единственное, что меня раздражало, так это наши спонтанные встречи, причём тогда, когда этого хотел он, моего мнения никто не спрашивал. Олег почему-то был всё время занят. Наверное, он думал, что я и так должна быть благодарна судьбе за встречу с ним. Где же та самая пресловутая девичья гордость, спросите вы? Ах, я уж не знаю, где она, гордость, в это время была, но я по первому зову летела на свидание, будто мотылёк на огонь. И вообще, кто ж обращает внимание на такие мелочи, как девичьягордость. Мои подруги вообще и слов-то таких не знали, одна я, воспитанная в традициях века девятнадцатого, еще обращала внимание на этот рудимент.

Встречались мы с Олегом всё время в разных местах. Порой к месту свидания мне приходилось добираться чуть ли не час. Мы как всегда гуляли, иногда заходили в какой-нибудь ресторанчик, часто бывали в кино. Причём Олег всегда старался брать «места для поцелуев». Мы и в самом деле не интересовались экранными страстями, их хватало и в реальности.

Но вот однажды.

Он пригласил меня на дачу. Я, наплевав на Наташкины предупреждения, вся светилась от счастья. «Ну и что, ну и пусть, в конце концов, я взрослая, могу делать, все, что захочу», — думала я, вспоминая неприятный утренний разговор с Наташкой.

- Он тебя пригласил на дачу? — гневно сверкнув глазами, спросила меня тетка.

- Да! — ответила я с вызовом.

- Где вы будете совершенно одни? — не унималась она.

- Да!

Наташка закружила по комнате, как коршун, потом резко остановилась и, вперив в меня взгляд, процедила:

- Ты понимаешь, дурочка, что он тебе предложил?

- Свою любовь, — ответила я, не моргнув глазом.

Наташка дико захохотала:

- Ха-ха-ха! Любовь! Как же! Богатенький мальчик предложил этой дурочке свою любовь! Не смеши меня! Даша, а что ты там с ним будешь делать, если толком даже и целоваться не умеешь?

- А ты научи, — попросила я.

Тетка даже подпрыгнула от негодования:

- Научить? Ну, уж нет! Не дождешься! Я тебя просто никуда не отпущу.

- Можно подумать, что тебя кто-то будет спрашивать.

- Ах, так, ну тогда можешь забыть, что у тебя в этом городе живет родная тетя, — сказала она и, резко хлопнув дверью, выскочила из квартиры.

Конечно, ссора с Наташкой была ни к чему, да и глупо как-то получилось. И хотя я по опыту знала, что она через пару дней все равно примчится, осадок в душе все же остался. И поездка по расхлябанной весенней дороге казалось не такой уж и романтичной, но рядом за рулем своей новенькой машины сидел мужчина моей мечты, любовно смотрел на меня и. Чего еще, собственно говоря, нужно для счастья? Кажется, ничего, правда, девочки?..

Дача была новенькая, только что построенная. Таких, как эта, в дачном посёлке было несколько, остальные являли собой ничем не примечательные совковые домики, еле умещавшиеся вместе с огородом на шести сотках.

Дача Олега казалась мне настоящим дворцом. Здесь, конечно, был камин в большой, но уютной комнате на первом этаже, огромная «мечта хозяйки» — кухня, куча других комнат и даже свой спортзал.

- Да-а, — протянула я, взглянув на такое богатство, и мне почему-то сразу захотелось. Нет, не замуж. Мне просто захотелось всего лишь быть хоть немножечко причастной ко всему этому.

Вокруг шумел сосновый лес, а в доме было уютно и тепло, мы только вдвоём, и мама Олега далеко. А это немаловажный аргумент, скажу я вам. В общем, свершилось то, что должно было свершиться.

- Дашка, милая, — Олег нежно притянул меня к себе и горячо, неистово стал целовать.

- Олег, любимый, — прошептала я, подчиняясь его неистовству.

А дальше. Дальше страсть, так долго сдерживаемая, вырвалась наружу, и мы, счастливые и опьяненные, поддались ей, погрузившись целиком в любовный экстаз.

Признаюсь, что я, до этой минуты была девушка, вовсе не искушенная в подобных делах, если не считать тот неудачный момент, когда так некстати вошла мама Олега. Собственно говоря, я только в любовных романах об этом и читала. И, конечно же, я даже и подумать не могла, что буду летать где-то в запредельных мирах, как героиня моих любимых романов. Я и не подозревала, что это единение двух любящих сердец окажется настолько необыкновенным и чудесным. Я действительно летала в облаках, предаваясь любви и, поверьте, девочки, мне так не хотелось возвращаться обратно.

- Даша, выходи за меня замуж, — вдруг сказал Олег. — Я и родителей уже предупредил.

У меня потемнело в глазах: такового я никак не ожидала. Конечно, еще бы! Мне не каждый день делают предложения.

- И что? — осторожно спросила я. — Они согласны?

- Куда они денутся, — засмеялся Олег.

- Так они согласны? — настаивала я.

Олег схватил меня в охапку и нежно поцеловал в губы.

- Я же сказал, что согласны.

Я даже перестала дышать: неужели родители Олега согласились на наш брак? Нет, не подумайте, что в тот момент меня интересовали квартира, машина, дача и деньги Олега. Нет, меня в тот момент интересовал лишь он сам.

- Ты меня любишь? — спросила я.

Он хмыкнул и, как мне показалось, сердито ответил:

- Ну что у ва. что за дурацкий вопрос. Конечно! Раз предлагаю выйти за меня замуж!

- Да! — почти прокричала я. — Да! Я согласна!

И тут же обрушила на него град вопросов: а какая у нас будет свадьба, а когда, где.

Он прервал меня:

- Дашенька, предоставь это моей маме.

Мой пыл вдруг остыл и я, скривившись, переспросила:

- Маме? — потом обиженно добавила: — Олежка, но это же наша свадьба.

- Вот именно, наша, — ответил он, — а поэтому все должно быть по высшему разряду. Мама позаботится обо всем.

Я захныкала:

- Но, Олежек, зачем нам все по высшему разряду, нам бы попроще, а?

- Ты что? С ума сошла? Попроще! Да у моего отца статус такой, что.

- Ладно, ладно, — поспешила я согласиться, — пусть все будет так, как ты хочешь.

- То-то же, — сказал довольный Олег и снова заключил меня в свои объятья, ища губами мои губы.

12.

Я летала, как на крыльях. Мне сделали предложение! И все. Мир тут же заиграл яркими красками. Мне даже показалось, что пелена весеннего дождя спала и засияло яркое солнышко, а соловьи за окном устроили небывалый концерт.

И что же удивительного, скажете вы, в том, что девушке сделали предложение? Обычное дело. Нет! Не обычное, а очень даже значительное. Тем более что мне делали предложение впервые. Правда, не совсем уж так романтично, как я себе это представляла: передо мной никто не валялся в ногах, предлагая свою руку и сердце, не осыпал розами с ног до головы, не произносил пламенных речей, а лишь просто и обыденно сказал: «Выходи за меня замуж.». Кстати, не было ни свечей, ни кольца с бриллиантами. Одни сплошные «не». В общем, такой момент своей жизни я представляла по-другому. Но разве можно обращать внимания на всякие там мелочи, когда важна сама суть происходящего, когда в ушах только и звучит: «Выходи за меня замуж» и «Родители согласны». Подумаешь, какое-то там кольцо и розы. Фи.

Если бы только можно было предугадывать события, жизнь не казалась бы такой непредсказуемой. Так уж вышло, что я стала невестой. Вы когда-нибудь играли в жизни эту роль? Конечно, некоторые и не раз. Но я вот впервые. И, конечно, как всякая наивная девушка полагала, что выхожу замуж раз и навсегда.

Предсвадебные хлопоты ничто не огорчало, наоборот, все было весело и беззаботно. Тетка с подругами бегали со мной по магазинам в поисках свадебного платья. А когда, наконец, оно было куплено и, как полагается, болталось на двери, на вбитом по этому случаю гвозде, как явилась моя будущая свекровь и раскритиковала наш выбор в пух и прах. Никакие слова вроде: «Нельзя, нельзя видеть платье невесты до свадьбы» на неё не действовали. Она, решительно отодвинув мою тетушку, походкой бравого солдата Швейка сразу зашагала в нужном направлении.

- Что это? — поморщившись, спросила Светлана Петровна, тыча пальцем в мое платье.

- Свадебное платье, — робко ответила я.

- Дарья, — усмехнувшись, сказала она, — я здесь платья не вижу, а эта тряпка идет тебе как корове седло.

- Вы думаете? А по-моему, миленько.

- Что ты можешь понимать? Миленько, — передразнила она. — Тем более что в таком же совсем недавно выходила замуж дочь компаньона Олеженькиного папы.

Потом она сорвала платье с вешалки, швырнула его на пол и безапелляционно заявила:

- Немедленно сдай эту дрянь в магазин.

«Как вы можете! И вообще, что вы лезете не в своё дело! Это свадьба наша с Олегом, а не ваша!..», — вот что готова была я прокричать, но. Снова это «но».

Конечно. я тут же исполнила её приказание: сдала платье в магазин за два дня до свадьбы и. осталась вообще без платья, потому что, по закону подлости, ни в одном салоне не нашлось моего размера. После безуспешного кружения по магазину я вышла на крыльцо, села на ступеньку и заплакала.

Со свекровью отношения не заладились с самого начала. Она так и норовила засунуть свой любопытный нос в нашу жизнь. Я умоляла Олега, чтобы он поговорил с мамой, объяснил ей, наконец, что так нельзя. Но то ли Олег так ничего ей не сказал, то ли она просто привыкла делать то, что считала нужным, она как лезла в нашу жизнь, так и продолжала лезть.

Может, кому-то покажется, что я предвзято относилась к маме своего мужа, мол, все свекрови такие, каждая вторая невестка через это прошла. Да, я согласна, но не до такой же степени. Создавалось впечатление, что я живу в шоу «За стеклом». Впрочем, так оно и было. Светлану Петровну с подругами хлебом не корми, а дай разобрать по полочкам нашу с Олегом совместную жизнь. Мне всегда хватало и тетушкиной команды, а тут еще свекровь. Беги хоть на край света. Но, девочки, что ни сделаешь ради любимого? Я, наступив на горло собственной песне, молчала и подчинялась.

Наташка чувствовала что-то неладное, но я не затрагивала эту тему, а она и не лезла ко мне с расспросами. Но со своими подругами, конечно, она обсудила всё.

- Дашка еще не вышла за её сыночка, а она уже раскомандовалась! — возмутилась тётка.

- Да, — вздохнула Валюшка, — свекрови все такие.

- Нет, девочки, — возразила Томочка, — моя первая свекровь была просто золото.

Валюшка хихикнула:

- Это потому, что жила она где-то Камчатке.

- Нет, ближе, на Дальнем Востоке.

- Один черт, — ухмыльнулась Валюшка.

- Вот-вот, — поддержала Наташка, — а Дашке предстоит жить со свекровью в одном городе, тем более с такой, как Светлана Петровна.

Валюшка закатила глаза:

- Ужас! Бедная Дашка.

- Не травите душу, — взмолилась тётушка.

- Да ну её, эту свекровь. А что жених? Он что, слепой? — сменила тему Томочка.

- А-а-ах, — вместо ответа Наташка махнула рукой.

Подруги согласно закивали: всё было понятно и без слов.

- Да ладно вам, — прервала я их, — я же не со свекровью собираюсь жить, а с люби-и-мым, моим дорогим Олеженькой. А свекровь, — я махнула рукой, — можно и потерпеть, как издержки производства.

Действительно, свекровь — это такая же неизбежность, как стихийное бедствие или форс- мажор. Главное, что мы с Олегом будем вместе, а остальное значения не имеет.

Как уже говорила, я, девочки, летала как на крыльях. Однако полет мой едва не оборвался, и я чуть-чуть не хряпнулась вместе со своими крыльями на землю. Случилось то, чего я никак не ожидала. И это за несколько часов до свадьбы! Скажите, что бы испытали вы, если бы увидели на пороге своей квартиры соперницу? Да-да, именно её, эту белокурую швабру, увидела я, хотя, конечно, никак не ожидала увидеть.

- Ты разрешишь мне войти, или мы будем беседовать на площадке? Устроим для твоих соседей шоу?

Я вышла из оцепенения и почему-то просипела:

- Проходите.

Она вошла, по-деловому осмотрелась, скривила губы и, не разуваясь, прошла в комнату.

- Ты уже догадалась, кто я? — спросила она.

- Догадалась, — ответила я.

Она слегка поморщилась:

- Ты, кажется, Катюша? Или как там тебя?

Я чуть не задохнулась от злости — моя робость перед этой женщиной куда-то делась, и я была полна решимости.

- Даша, — твердо ответила я.

Она махнула рукой:

- Какая разница. Я Изольда, и Ка. Даша, послушай, я не намерена отдавать тебе своего Олега.

- Своего? — ощетинилась я, готовая вцепиться в столь ненавистный белый ёжик.

Да-а-а, волосенки — то у моей соперницы были не ахти какие, чего не скажешь про мои — мои красивые густые волосы покорили в свое время не одно юношеское сердце.

- Я никак не ожидала, что он это серьезно — задумает жениться на тебе. Дурачок, встретил смазливую мордашку, и у него слюнки потекли. Он тебя не любит, я тебе правду говорю.

Я покачала головой:

- Нет, ошибаешься, любит. И я его люблю.

Она рассмеялась:

- Ну, то, что ты его любишь, я и не сомневалась, — и как-то мечтательно добавила: — Его невозможно не любить.

Потом снова резко засмеялась и сказала:

- Знаешь, какой он в постели? Да ему равных нет.

- Знаю, — твёрдо ответила я. — И мне все равно, что у него было до меня.

Она приподняла брови:

- Вот как?

- Да, — подтвердила я и решилась на вопрос: — Зачем он тебе, Изольда? У тебя же есть муж, и ты с ним, насколько мне известно, разводиться не собираешься?

То, что произошло дальше, повергло меня в шок. Ну, надо же! Это же как, должно быть, припекло бедную бабу, что она, такая надменная, такая сильная, рухнула вдруг передо мной на колени и взмолилась:

- Отдай мне его, Даша! Я прошу тебя! Ты еще себе найдешь! Ты же не уродина, даже наоборот! Это он назло мне на тебе женится. Я…я… сама не знаю, я люблю его. А мужа давно не люблю! — она сделала страшные глаза и продолжила: — Я боюсь его! Боюсь, но не люблю! А Олега я потерять не могу!

Она вцепилась в меня и в слезах проголосила:

- А-а-атдай!

Я еле вырвалась из её цепких рук:

- Вы что? С ума сошли!

Изольда горько усмехнулась и прошептала:

- Да, наверное, сошла… с ума.

Потом она резко вскочила и процедила:

- Ты. Я по-хорошему хотела, ты не поняла. Я тебе его не отдам.

- Это мы еще посмотрим! — отреагировала я.

- Ну, ну, — покачала она головой и ушла.

- Сумасшедшая, — проговорила я, глядя уже на захлопнувшуюся дверь.

Нет! И как вам это нравится? Пришла, наговорила гадостей и ушла. Ненормальная. Причём как будущий психолог я понимала, что подобная смена настроения — это признак нервного расстройства.

Естественно, я тут же позвонила Наташке, но потом передумала и сама поехала к ней. Наташка никак не могла прийти в себя от услышанного, она просто «рвала и метала».

- Нет! Ну, какая нахалка! И это перед самой свадьбой! Я сейчас поеду к ней и набью физиономию! Дай адрес!

- Во-первых, адреса я не знаю, а во-вторых, она не стоит того, чтобы об нее руки марать.

- Но она так цинично с тобой поступила! — не унималась тетушка.

- Ничего, я переживу, зато Олег женится не на ней, а на мне, потому что любит меня, а не её.

Ох, знала бы я тогда, что была далека от истины! Надо было на просьбу Изольды — отдать ей Олега, взять и согласиться: на, мол, возьми, если хочешь. Но я этого не сделала, о чём потом не раз пожалела. Да-а-а, как говорится, все мы умные «задним» умом.

13.

И вот, наконец, наступил этот день. Как и все невесты, я была прекрасна. Конечно, без платья я не осталась. Светлана Петровна об этом позаботилась. Всё было великолепно: море цветов, свадебный кортеж, взволнованные гости и совершенно спокойные жених и невеста. Правда, наше «олимпийское» спокойствие было напускное. Мы жутко волновались, особенно я. Еще бы! Как-никак первый раз иду замуж. Но всё это были приятные ощущения. А вот настоящий кошмар я испытала, когда Олег познакомил меня со своим другом.

- Познакомься, Даша, это мой друг. Санек — это моя Даша.

- Саша, — представился он и как-то зло сверкнул глазами.

А я почувствовала, как земля ушла у меня из-под ног.

- Мне Олег много рассказывал о тебе, — сказал Санёк дежурную фразу.

- Да, — еле ворочая онемевшим языком, промямлила я и добавила: — Хорошее или плохое?

- О! — засмеялся Саша, оскалив зубы, — мой друг заболел.

- Я? — улыбнулся Олег.

Саша процедил:

- Да, ты заболел от любви. к Даше, — и при этих словах так вздохнул, что у меня всё перевернулось внутри.

Олег натужно рассмеялся:

- А у меня есть лекарство от любви.

- Какое же? — спросила я.

- Наш брак, так сказать. Правда, Дашенька?

Я удивленно вскинула брови: вот как, он считает, что свадьба — это конец любви? Венец всему?.. И почему я тогда ему не поверила? Ведь он так старался найти исцеление от нашей любви и. все-таки нашел. Но это будет потом, а пока свадебное торжество набирало обороты.

Я устала от шума свадьбы, почему-то свадьбы меня утомляли. Нет, конечно, я выходила замуж впервые, не то, что мои подруги, некоторые успели уже замужем побывать по два раза, но просто подвыпившие веселящиеся гости ужасно раздражали. Тем более что с моей стороны гостей было намного меньше, чем со стороны Олега. Мне так хотелось бросить все и остаться с ним наедине. Но приходилось сидеть на всеобщем обозрении, играть роль невесты, развлекая гостей при криках «Горько!», улыбаться всем направо и налево, изображая радость от всего происходящего. Не такой я видела свою свадьбу, вовсе не такой. Но пришлось подчиниться Светлане Петровне, хотя, собственно говоря, я сама себя не узнавала, как вообще я пошла у неё на поводу. Но не хотелось огорчать Олежку, потому что это все же была е г о мама.

- Ты чего, Даш? — Наташка толкнула меня в бок. — Чего сидишь и дуешься, как мышь на крупу?

- Да надоело все, — как-то вяло ответила я.

Тетка закивала:

- Я тебя понимаю, но потерпи еще немного.

Она посмотрела вокруг:

- Кстати, а где же мой любимый зять?

Я пожала плечами:

- Не знаю, куда-то ушел еще минут десять назад, сказал, что скоро придет.

Наташка забарабанила пальцами по столу:

- Да? — она скептически скривила губки.

У меня вдруг екнуло сердце, но я решила не подавать вида:

- Он, наверное, с ребятами вышел подышать воздухом, я тоже пойду, а то что-то здесь и в самом деле душно.

- Мне пойти с тобой? — предложила Наташка.

Я отмахнулась:

- Не стоит, я сама.

На улице возле ресторана и впрямь собралась шумная компания курящих гостей, но Олега среди них не было. Зато был Саша. Он снова, как мне показалось, зло сверкнул глазами и спросил:

- Ты куда?

- Подышать.

- Я с тобой.

Я резко мотнула головой:

- Я сама, не волнуйся, далеко не пойду.

На стоянке возле ресторана собрался настоящий автомобильный бомонд. Каких машин тут только не было! Конечно, все они принадлежали гостям со стороны родителей Олега. Мои гости приехали весьма скромно: тетка на «Жигулях», девчонки из института и вовсе на метро, а Томочка и Валюшка на такси.

Я бесцельно брела между машинами, как вдруг мне показалось, что из одной донеслись какие-то голоса. Я подошла поближе и прислушалась. Сначала раздался осторожный женский смех, видимо, какой-то мужчина нашептывал на ушко даме приятные вещи, потом стон. Меня тут же бросило в жар. Я поняла, что не вовремя оказалась здесь, так сказать, в самый пикантный момент, и попятилась назад. Но тут засмеялся мужчина, и его смех показался мне до боли знакомым. «Олег? — мелькнула мысль. — Нет, не может быть, что ему тут делать».

- Даша, вот ты где, — Саша ухватил меня за локоть. — Пойдем, уже все собрались.

- И Олег? — спросила я.

Он помолчал немного, потом сказал:

- Пойдем отсюда.

Я послушно дала увести себя, но Саша почему-то не торопился присоединиться к гостям. Он остановился на крыльце и закурил.

- Подожди, давай постоим, — предложил он. — Ночь какая звездная, лето в разгаре.

Я взглянула на звездное небо. Действительно, звезд было очень много, они приветливо светили, как будто маня к себе. И мне отчего-то стало не по себе, вдруг подумалось: «Что я здесь делаю? Для чего я здесь? Выхожу замуж? А зачем? Разве я люблю Олега? Или мне грустно, оттого что передо мной стоит вот этот человек, и он уже никогда не будет моим?» И это звездное небо не будет уже нашим? Для нас двоих? Лишь только для нас. И тайна, которая объединяла нас сейчас, когда-то забудется, и больше никогда и ничего подобного с нами не повторится? Стало непомерно тоскливо от осознания какой-то беспомощности всё изменить. А нужно ли что-то менять? Этого мы не знали. Ни я, ни он.

- Пойдем, Саша, пора, — тряхнув головой, я первая решила вернуть всё на круги своя.

И что за дурацкие мысли: люблю я Олега или нет? Конечно, люблю, иначе и быть не может, очень люблю…

- А вот и невеста! — радостно приветствовали меня гости.

Олег вдруг тоже появился, вошел практически одновременно со мной, но только почему-то со стороны кухни. Гости тут же переключились на жениха, приветствуя и его, а потом началось:

- Горько! Горько!

Олег, улыбаясь, подошел ко мне и поцеловал. Гости закричали еще громче, а потом заиграла музыка, и все забыли о нас.

Я не стала ничего спрашивать у Олега, хотя сердце кольнуло — запах! От него пахло женскими французскими духами. Я знала эти духи: у Томочки были такие, ей подарил их очередной любовник. Они были безумно дорогие. А потом я увидела и её — мою соперницу, жену компаньона моего свекра — красивую белокурую девицу, она вошла так же, через кухню, и незаметно присоединилась к гостям.

- Дашка, я обожаю тебя, моя милая, — прошептал Олег в самое ушко, и я. растаяла, напрочь забыв обо всем.

Для меня перестал существовать этот мир, вокруг не было ни души, и мы с Олегом были только вдвоем. Но какая-то неловкость, маленькая неприметная деталь вдруг все разрушила, и это был взгляд Сашки. Он мрачно, исподлобья, наблюдал за нами. Мне стало не по себе, я старалась спрятаться от этого тяжелого взгляда и не могла. Он действовал мне на нервы, потому что, куда бы я ни посмотрела, везде натыкалась на этот, как мне казалось, холодный колючий взгляд друга моего мужа.

- Олежек, а где ты откопал своего свидетеля? — не удержавшись, поинтересовалась я.

- О! Мы знаем друг друга уже много лет. В одном дворе росли.

- А чем он занимается? — не унималась я.

Олег засмеялся:

- Даша, ты задаешь слишком много вопросов, я скоро ревновать начну.

Я улыбнулась в ответ и попросила:

- Начни, пожалуйста, и прямо сейчас.

- Ты так хочешь? — удивился он.

- Ага, — ответила я. — Народная мудрость гласит: ревнует — значит любит.

- Ну-у, — протянул Олег, — против народной мудрости не попрешь.

Он снова поцеловал меня в губы долгим и нежным поцелуем.

- Олежка, давай убежим, а?

Он скривился:

- К сожалению, Дашуля, нам предстоит еще свадебный торт.

Я захныкала:

- Но я не хочу торта, я хочу быть только с тобой.

Он погладил меня по голове:

- Потерпи, зая, нам осталось недолго мучиться.

- Сынок! — Светлана Петровна требовательно взяла Олега за руку. — Пойдем скорее, папа хочет познакомить тебя с очень нужным человеком.

- Но, — возразила я, — Светлана Петровна.

- Никаких но, милочка, — резко оборвала меня свекровь. — От этого разговора, между прочим, зависит будущее твоего мужа, кстати, и твое тоже.

Олег виновато пожал плечами и вместе с мамой подошёл к некоему гостю, который показался мне каким-то уж слишком маленьким, таких в народе называют уничижительно — плюгавенький мужичонка. Однако и моя свекровь, и обожаемый муж чуть ли не ковром стелились перед ним.

Я с раздражением дернула себя за фату, так что та легко оторвалась от диадемы и спланировала на пол.

- Зачем же ты так, свадьба в самом разгаре, а ты., - сказал Саша, подавая мне этот надоевший свадебный атрибут.

- Не твое дело! — резко ответила я, сминая фату в руке, развернулась и пошла к стайке своих немногочисленных гостей.

Ужасно хотелось рыдать в полный голос, но я сдерживалась. Свадебное торжество принесло только огорчения и. разочарования. Хорошо, что мои родители, научные работники, остались на своем любимом Крайнем Севере и не приехали. Здесь вполне хватало Наташки. Она то и дело тревожно заглядывала мне в лицо и все больше хмурилась. Потом не выдержала и сказала:

- Так! Всё! Поехали домой! С нас хватит! Ты не похожа на счастливую невесту, всё к черту!

Томочка с Валюшкой еле-еле её остановили:

- Чего ты разоралась? Ничего страшного, всё наладится. А ты успокойся!

- Да вы посмотрите на Дашку! — не унималась тетка. — Она сама на себя не похожа с этой свадьбой, да еще и швабра эта белобрысая действует на нервы. Интересно, где её столько носило?

- А ты что? За ней следила? — хихикнула Валюшка.

- Дашка, ну что ты молчишь? — взмолилась Томочка. — Ты же прекрасно знаешь свою ненормальную тетку, она и в самом деле готова разнести всю свадьбу.

- Не надо, Наташка, — попросила я. — У меня всё хорошо.

Наташка сердито погрозила пальцем:

- Ладно, только смотри, потом не жалуйся.

14.

Жаловаться я начала практически сразу же после свадьбы. А как все красиво начиналось! Белое платье, загс, шикарный кортеж из дорогих машин, куча гостей, застолье, свадебное путешествие. Две недели на Золотых Песках! Сказка! Да-а-а. Вот только сними я тогда розовые очки… Так нет же, не сняла, а наоборот, еще крепче нацепила.

Прошли две недели, мы вернулись из свадебного путешествия, и начались будни. Все как у всех. Девчонки в институте мне завидовали, как говорится, черной завистью. И даже тетушкины подруги, плохо скрывая завистливый оскал за любезными улыбками, признавались мне:

— Счастливая ты, Дашка. Тебе досталось все и сразу. Дурой будешь, если все потеряешь. Я и без них знала, что подобный шанс выпадает лишь раз в жизни, да и то не всем. Мне, как я считала, крупно повезло. Конечно, я не собиралась ничего терять. Но больше всего боялась потерять не машину, дачу и квартиру, а его, Олега, — мою любовь.

А у меня как назло: котлеты горели, суп постоянно выкипал, макароны слипались, в ванной скопилась целая куча нестиранного белья. Я катастрофически ничего не успевала. Да, но я же старалась! Как могла старалась, изо всех сил, чтобы только увидеть на лице любимого мужа не презрительную гримасу, а нежную улыбку, предназначенную мне.

Но Олегу не нравилось всё: как я вытираю пыль, как стираю, как готовлю, наконец. У меня даже полотенца, оказывается, висели не так, как он привык, да и сама я ходила по дому в джинсах и в футболке, а не в приличном домашнем костюме. Сначала я рыдала по ночам в подушку, а потом в один прекрасный миг подумала: «А, собственно, из-за чего я так переживаю? Так может и цвет лица испортиться. Подумаешь, всё ему не так: не так сидишь, не так свистишь. Да ну его.»

В общем, я просто перестала обращать внимание на всякие там мелочи жизни. Вот только все равно совместная жизнь как-то не складывалась, не такой я себе её представляла.

Свадебная эйфория постепенно угасала, праздник жизни всё больше стал напоминать вовсе не праздник, радостей становилось меньше, а огорчений больше. Я часто думала: а верно ли я поступила, правильно ли сделала свой выбор? Правильно, наверное. Всё же мне сердце подсказало. Сердце? А, может, сердце мне этого и не подсказывало вовсе? Оно просто молчало, а я подумала. В общем, я стояла на распутье, как Иван-царевич перед камнем: направо пойдешь — женатым будешь, налево — коня потеряешь, ну, а если прямо — себя самого потерять можешь.

Да и свекровь всю плешь проела:

- Чтобы сохранить брак, в семье главное — уважение к мужу, терпение и любовь.

«А еще два телевизора и две кровати в разных комнатах», — хотелось добавить мне.

Да к тому же Олег в последнее время вёл себя очень странно: домой стал приходить поздно, появились какие-то частые командировки. Я однажды все же решилась на откровенный разговор.

- Дашенька, солнышко моё, что ты все воспринимаешь так близко к сердцу. Я всего лишь задержался на работе. Или ты думаешь, что всё это, — он повёл рукой, — всё это на блюдечке?

Я лишь зубами скрипнула, но спорить с ним не стала. Настроение сразу испортилось. Нет, не подумайте, мой благоверный не пришел в губной помаде и «на бровях», от него не пахло чужими женскими духами, но вид у моего мужа был какой-то блаженный. Он нехотя ковырялся вилкой в блюде, которое я готовила целых четыре часа. Вообразите себе только! Целых четыре часа! Но, кажется, Олега совсем не интересовал мой кулинарный шедевр: он думал о чем-то своем.

Я чувствовала, что мысли моего любимого были далеки от нашего дома и. от меня. И вот тогда в первый раз по сердцу резануло — другая! Другая. Как обидно всё же. Ведь, когда, девочки, мы выходим замуж, разве думаем о том, что станем вовсе не единственными и неповторимыми, а будем делить сердце своего любимого ещё с кем-то. Правда, и обидно, и больно? Очень больно.

Мне вдруг так жалко себя стало, вы не поверите, что я не нашла лучшего выхода, как поделиться своими переживаниями с Наташкой.

Конечно, с кем же еще, ведь, как вы помните, она была моей единственной задушевной подругой.

- Э-э-эх, дурочка ты у меня, — Наташка нежно потрепала меня по голове, как маленькую. — Есть один способ — одним махом убить сразу двух зайцев.

- Научи! — я даже подпрыгнула от нетерпения. — Что надо делать?

- А, — Наташка отмахнулась, — ничего особенного. Ты просто должна привлечь свекровь на свою сторону.

Я разочарованно посмотрела на неё и спросила:

- Ты издеваешься? Как я смогу это сделать? Наверное, проще на луну слетать.

Тетушка улыбнулась:

- Никуда летать не надо, ты сделаешь вот что.

Надо сказать, что Наташкин план мне пришелся по душе. Я, не откладывая в долгий ящик, тут же приступила к его осуществлению.

- Светлана Петровна, — кинулась я к свекрови на шею, как только та переступила порог нашего дома, — хочу всё делать так, как вы. Научите!

Мою свекровь хлебом не корми, а дай кого-нибудь поучить жизни. Она, польщенная моим смирением, заглотнула эту наживку и со снисходительной радостью принялась за дело.

Первый урок домоводства прошел в благоприятной, я бы даже сказала, дружественной и задушевной атмосфере у нас дома и начался с приготовления любимого супчика всей их семьи — «Солянки». Мама Олега готовила вышеупомянутый суп, а я, вооружившись самой большой тетрадью и преданно глядя ей в глаза, конспектировала каждое слово. После первого урока мы расстались с ней почти что подругами. Она напоследок даже не заглянула в шкаф, наверное, просто забыла, а я не напомнила. Светлана Петровна, проворковав на прощание:

- Завтра жди, Дашенька, — с чувством выполненного долга удалилась, а я с нетерпением стала ждать прихода любимого мужа.

Интересно, что он теперь скажет?

- Ну как? — с нетерпением заглядывая Олегу в рот, я ждала приговора.

- Дашка, — как всегда сморщив нос, он недовольно ковырялся ложкой в супе, — из чего ты приготовила эту бурду?

О! Вы не поверите, какое удовлетворение я испытала! Вы когда-нибудь выигрывали тысячу, нет, миллион рублей в спортлото? Тогда вы меня поймете. У меня в тот момент было именно такое чувство: как будто я стала обладательницей выигрыша в целый миллион рублей. Это чувство ни с чем не сравнить: наконец-то настал мой звездный час!

- А с чего ты взял, что эту, как ты выразился, бурду приготовила я? — проговорила я, отчеканивая каждое слово.

- А кто же? — удивился он.

Я пожала плечами и невинно ответила:

- Твоя мама. У меня был сегодня первый урок по кулинарному искусству.

Олег закашлялся и, загнанный в угол, начал выкручиваться, как уж на сковородке:

- Вообще-то ничего, есть можно. И как я сразу не узнал, здесь явно чувствуется мамина рука. Так, говоришь, решила поучиться у мамы? Наконец-то! Я же тебе говорил, что без мамы не обойдемся, а ты всё сама, да сама.

На следующий день, ровно в девять утра, как Светлана Петровна и обещала, она появилась в нашей квартире. И начался ликбез по ведению домашнего хозяйства.

- Даша, — говорила свекровь назидательным тоном, — запомни лишь одно: пища, которую ты будешь предлагать своему мужу должна быть всегда свежая. Не ленись, вставай пораньше, Олежек любит, когда ему подают горячее и свежее. Рубашка каждый день чистая, носки, конечно, тоже.

Я кивала головой и старательно всё записывала.

- Мужчины — те же дети, — продолжала свекровь, — они должны знать, что их любят и лелеют.

- А как же мы, женщины? — робко поинтересовалась я и тут же об этом пожалела.

- Что женщины? — свекровь грозно сдвинула брови.

Я шмыгнула носом и промямлила:

- Ну. а нас, женщин, разве любить не надо?

Я думала, что мою бедную свекровь сейчас хватит удар, так она была поражена невинным вопросом.

- Ты вообще-то слушаешь, что я тебе говорю? При чем тут женщины? Нет, конечно, муж будет тебе давать на мелкие расходы, но. Но пока я говорю не об этом, а об Олеженьке.

И ни в коем случае не спите в разных комнатах, даже когда поссоритесь.

Ах, да, конечно же, прежде всего её заботил Олеженька. Я для Светланы Петровны была лишь субъектом, обслуживающим её разлюбезного сыночка.

Ох, уж эта свекровь! Светлана Петровна приходила к нам, как на работу. По ней можно было сверять часы.

Она ходила по квартире, придирчиво осматривая углы, фыркала, морщила носик, совсем как её сынок, когда ковырялся в моей стряпне. А потом. начиналась часовая лекция. Я готова была всё это терпеть из любви к мужу, но вот он вел себя совсем не так, как мне хотелось бы. Он никогда не спорил со своей мамой, на все её замечания отвечал лишь:

- Да, да, мамочка, ты как всегда права, мамочка.

- Почему? — допытывалась я, когда мамочка, «напившись кровушки», уходила, — ну, почему ты никогда меня не защищаешь?

- Потому что не хочу устраивать вселенский скандал. Тебе что? Трудно потерпеть?

Итак, как я уже говорила, семейная жизнь не заладилась с самого начала. Я по наивности душевной винила в этом себя. Только себя. Не его же, в конце концов! Обожаемого и горячо любимого мужа? Это сейчас я поняла, что в нашей семье любила только я, а он — нет. Я ему была просто не нужна. Хотя, нет! Нужна и даже очень, вот только не в роли жены, а в роли. Кстати, в какой же всё-таки роли? Подсадной утки? Или козла отпущения? А-а, впрочем, какая теперь разница. В который раз я укоряла потом себя все теми же «розовыми очками», но нет — они плотно сидели на моей переносице. А всё могло бы быть и по-другому.

Вздохи при луне, цветы, коленопреклоненные мужчины с этими цветами — всё это оказалось не для меня. А что же для меня? Вечные упреки, недовольно нахмуренные брови свекрови и. равнодушный и презрительный взгляд мужа. Но я так хочу настоящей и светлой любви! Так хочу! Неужели не достойна?

15.

И вот, наконец, настал тот роковой день, когда я поняла, ради чего всё это было затеяно: свадьба, семейная жизнь, которая приносила лишь одни огорчения. Золушки только в сказках выходят замуж за принцев, а в жизни — всё не иначе.

Семейный совет под предводительством Светланы Петровны был назначен ровно на семь часов вечера.

— Дашка, — торопил меня Олег, быстрей, пожалуйста, мама не любит, когда опаздывают на ужин.

Да уж, свекровь была пунктуальна до мозга костей и требовала того же от других. Я торопилась, как могла. И все-таки мы опоздали на пять минут, отчего были встречены сухо и неприветливо.

За столом уже сидели два чопорных господина, увлеченных едой, которую в огромном количестве, так что не было видно даже и кусочка скатерти, приготовили Светлана Петровна и ее помощница по дому. «Именно помощница, а не домработница», — говорила моя свекровь, хотя я предпочла бы называть вещи все же своими именами.

При нашем появлении гости на миг оторвались от своих тарелок и после протокольного представления снова в них уткнулись. За столом повисло гробовое молчание, слышно было лишь звяканье, чавканье да стук вилок и ножей. Я терялась в догадках: кто же эти господа, ради которых на столе были выставлены разносолы и деликатесы. Не ради же нас с Олегом.

Мое любопытство было удовлетворено, но чуть позже, когда помощница подала чай и кофе.

- Светочка, — мой свекор, как мне показалось, несколько затравленно посмотрел на свекровь, — пожалуй.

- Я сама, милый, — оскалилась свекровь, нежно коснувшись руки мужа, — вот, господа, это наша невестка Даша, так сказать владелица недвижимости.

Я тут же поперхнулась разносолами свекрови: владелица недвижимости. Вот это да! Какой недвижимости? У меня, правда, была квартирка, но принадлежала она Наташке, моей тётке.

Уж не надумала ли Светлана Петровна продать мою квартиру, которая сиротливо пустовала вот уже пару месяцев с тех пор, как мы с Олегом поселились в новенькой, только что купленной, да еще в центре города? Ничего у нее не получится: квартирка-то не моя.

Но, как оказалось, зря я волновалась: речь шла вовсе не о моей старой квартире, а как раз о новой. Один из гостей оказался нотариусом, а второй — глава агентства недвижимости. Мои родственники, оказывается, приобрели ещё и новую дачу. «Интересно, — подумала я, — когда успели?» Я взглянула на Олега: тот вёл себя спокойно и непринуждённо, так, как будто знал обо всём давно.

- Вот Дашенька, так сказать, хозяйка, она всё сейчас подпишет, — продолжила свекровь и подсунула мне под нос документы. Я с удивлением уставилась в них. Через минуту, осознав, что и в самом деле являюсь хозяйкой квартиры и дачи, тревожно посмотрела на Олега, ища в нём поддержки, которую, как вы уже поняли, не получила.

- Ну, Дашка, чего ты? Давай, вот ручка, подписывай, всё твоё, — улыбнувшись, сказал муженёк.

Квартира, дача. Это в наших восьмидесятых было неслыханным богатством. И я являюсь хозяйкой всего этого богатства. Вот здорово! О чём ещё, скажете вы, может мечтать девушка? Да мне завидовали чёрной завистью все девчонки в институте. Но вот что-то мне самой было не очень радостно от мысли, что на меня свалилось столь нежданное богатство.

Все бы ничего, но и квартира, и дача были оформлены на моё имя без моего на то разрешения. Оставалось лишь дело за малым — моя подпись. Однако я не торопилась её ставить.

- Может, хоть кто-нибудь объяснит мне, что всё это значит, — я вновь посмотрела на мужа, хотя знала, что с этой стороны помощь вряд ли придёт. И тут свекровь, пропев приторно- ласковое:

- Дашенька, пойдем, я тебе сейчас всё объясню, — пригласила меня на кухню и там в приватной беседе, хрустя пальцами, объяснила суть всего происходящего.

- Понимаешь, Дашенька, мы с папой («Ого, — подумала я, — многообещающее начало — папа. Не далее как вчера мне в очередной раз дали понять — знай своё место, а тут. папа. Ладно, что же будет дальше».) Мы с папой хотели бы тебя попросить об одолжении. Дело в том, что на мое имя уже записана недвижимость, родственников у нас нет, а Олежек и папа просто не могут., - она замялась, — ну ты понимаешь. не могут иметь недвижимость.

- Чтобы не отобрали, если что., - закончила я.

- Типун тебе на язык, — зло сверкнула глазами свекровь, но тут же смягчилась и вновь продолжила елейным голоском: — Вот мы и решили, что ваша с Олеженькой квартира и дача должны быть записаны на твое имя. Но только есть одно условие, конечно, негласное: при разводе, но его не будет, я этого не допущу, ты без претензий все отдашь Олежке. Кстати сказать, все это не твое, ты просто жена моего сына.

Она сделала легкий акцент на словах «жена моего сына», в очередной раз указав мне на мою никчемность.

В общем, я всё подписала в тот вечер. Но как только это произошло, я вдруг почувствовала, что подписываю приговор нашей любви и семейной жизни. Как будто моя подпись стала тем Рубиконом, который мы с Олегом так и не смогли преодолеть. Как оказалось, интуиция меня не подвела.

16.

Сначала в душу закралось предчувствие. Потом это предчувствие почти переросло в уверенность: мой муж действительно мне изменял. Практически все без исключения женщины, выходя замуж, думают, что с ними такого в принципе не случится: «Что вы, это с кем-то другим, но не со мной. У моего мужа любовница? Да вы что! Он же ангел!» Я по своей наивности думала так же, как и все. Отрезвила меня Томочка:

- Ага, все они ангелы, пока спят зубами к стенке…

Кстати, так она рассуждала, когда была обижена на весь мир, потому что её бросил второй муж, но ещё не сделал предложение третий. Или…нет, это она сказал после третьего мужа, но перед четвёртым. Короче, в её мужьях я давно запуталась, мне бы со своим разобраться.

Так вот я думала, что мой муж — ангел и я у него — одна, на всю жизнь любимая…

А вот мужчины, в отличие от нас, думают совсем даже наоборот. Да простят меня они, если я ошибаюсь, но у меня с некоторых пор создалось впечатление, что каждый мужчина, надев кольцо на палец, мечтает тут же его снять. Вы когда-нибудь обращали внимание на то, какое число мужчин носят обручальные кольца? Ну, один, от силы два, не больше. Можно подумать, что они все не женаты и открыты для предложений. Мужчина, идущий рядом с обожаемой супругой по улице, то украдкой, то с оценивающей наглостью рассматривает ножки проходящих мимо женщин. Эх, да что там говорить: сколько волка ни корми…

- Пусти козла в огород…,- любит повторять Томочка.

В общем, девочки, вы меня понимаете. У каждой из нас своя оценка происходящего, только сводится всё к банальной истине: все они одинаковые, эти мужчины. Не способны они на искренние постоянные чувства. А еще про нас, женщин, говорят, что мы непостоянны. Посмотрели бы прежде всего на себя. Да мы, женщины, за любимого готовы и в огонь, и в воду… Да что там: и коня на скаку, и в горящую избу… А они? Они? Не-е-ет, что вы! Сначала собственные интересы. И если ты, любимая, не вписываешься в планы, то, прости — прощай. Ведь это так просто, не правда ли? снять защитный колпак с любимой розы и удрать на другую планету, а потом переживать: как там мой цветок, моя роза, я ведь так любил её…

Я даже не совсем поняла, что же произошло. Просто случайно увидела, как мой муж, такой весь из себя красивый и с цветами, вошел в Томочкин подъезд. Я как раз приехала к ней на чай, тем более что повод для маленького женского праздника был подходящий: её муж уехал в командировку. Конечно, в связи с внезапным появлением Олега не в том месте и в рабочее время, у меня возникли подозрения и скопилась масса вопросов. Мы в тесной женской компании остаток дня только тем и занимались, что обсуждали случившееся. А как же иначе?

- Может, он просто пришел потрепаться с каким-нибудь приятелем, — предположила Валюшка.

- С цветами? — скривилась я.

- Ах, так он был еще и с цветами? — фыркнув, выпустила коготки Наташка.

- Явно шел к бабе, — тряхнула головой Валюшка.

- Нет, нет, не может быть, — всё еще не верила я, пытаясь спасти свое женское счастье.

Наташка вновь начала носиться по комнате: так она делала, когда сильно волновалась.

- Да уж не к приятелю на чай, — съязвила она.

- Погоди-ка, — Томочка, наморщив лобик, силилась что-то вспомнить. — Я на днях столкнулась у лифта с той белокурой шваброй, что была у вас на свадьбе, поздоровалась, но она, видно, так и не узнала меня.

- Все ясно, — сказала я дрогнувшим голосом, — скажите, мне идут рога?

- Да какие рога! — махнула рукой Валюшка, а Томочка поддакнула:

- Рога растут у мужчин, чтоб ты знала.

Я совсем растерялась и спросила с удивлением:

- А у женщин тогда что растет?

- Ничего! — отрезала Наташка. — Их просто называют… называют…

Я с горечью закончила фразу:

- Круглыми идиотками.

В этот вечер я так и не решилась на откровенный разговор с мужем. Сердце рвалось из груди, слова вот-вот готовы слететь с языка, но… Я струсила. Банально? Однако я все жевыдержала. А еще говорят, что женщины не умеют молчать. Неправда, когда надо — мы готовы творить чудеса. Олег как всегда был «милым и внимательным»:

- Даша, ну почему ты никак не можешь научиться готовить?

- Рецепт твоей мамы, — огрызнулась я.

- Да, но у тебя ничего не получилось.

Я немного подумала и ответила:

- Ты прав, у меня ничего не получилось.

Олег поморщился:

- Только не надо истерик, хорошо?

Я с треском захлопнула кухонный шкафчик с посудой и вышла из кухни.

«Не надо истерик! Что бы он понимал в истериках! Милый, это еще не истерика, а прелюдия».

И так было нелегко, а тут еще Наташка позвонила:

- Дашка, ты с ним поговорила? — почему-то шепотом спросила она.

- Нет, и не собираюсь.

- Почему? — удивилась тётушка.

Я не стала отвечать, просто буркнула что-то и положила трубку.

Почему? Почему я не устроила вселенский скандал? Не знаю, наверное, интуиция подсказала, что это сразу привело бы к нашему разрыву. А к нему я была ещё не готова.

Пожалуй, любая здравомыслящая женщина сказала бы, что я круглая дура. Может быть, а как поступила бы она сама? Если бы всё было так просто. А так… Эх, вон сколько их, здравомыслящих и умных, но одиноких, было в то время, да и сейчас не меньше на сайте «Знакомства».

Конечно, я чувствовала, что мы с Олегом с каждым днем отдалялись друг от друга. И этой катастрофы мне было не избежать. Внешне было так, как и всегда, но трещина в нашей такой короткой семейной жизни уже пролегла, и мы вот-вот готовы были сорваться в пропасть. И, поверьте мне, девочки, любимая свекровь изо всех сил подталкивала нас с Олегом к краю этой пропасти.

После того как я подписала те документы, Светлана Петровна, на удивление, прекратила все посещения к нам. Общались мы с ней исключительно по телефону, да и то, если к трубке подходила я, а не её обожаемый сынок:

— Здравствуй, Даша, — сухо здоровалась она, — позови к телефону Олега. Вы знаете, я, человек добрый и отходчивый, готова была по-дружески поболтать с ней по телефону, но, встретив холодность с ее стороны, пыл мой тут же угасал. Олег же часами «висел» на телефоне. О чем они могли так долго разговаривать? терялась в догадках. Но «спинным мозгом» чувствовала — эти разговоры не сулили мне ничего хорошего.

После бесед с мамой мой муж менялся на глазах: нет, он не грубил, не злился на меня, он вообще меня не замечал, смотрел и не видел. Он просто был ко мне. Знаете, это страшнее всего, когда ты становишься пустым местом для любимого человека.

И наконец случилось то, что стало печальным итогом моего неудавшегося замужества. Да, судьба изрядно посмеялась надо мной, когда я попала в анекдотичную ситуацию вроде той, в которой «муж случайно возвращается из командировки». А у нас было наоборот: жена не вовремя вернулась из института…

17.

Пошатываясь, в полубессознательном состоянии, я вышла из квартиры. Тяжелая железная дверь сама собой захлопнулась, отделив меня от прежней жизни. Там, за дверью, остались Олег со своей белокурой любовницей и… моя растоптанная любовь.

Кричать от боли и тоски, что-то доказывать? Кому? Ему? А разве он поймет? Нет, не поймет. Разве может ощутить боль тот, у которого ничего не болит?

Кажется, я еще цеплялась за какие-то «а, может быть, все еще…», пока на ватных ногах шла вон из этого дома. Но потом оглушительный звук захлопнувшейся двери возвестил о том, что всё, конец, и ничего уже не случится у нас с Олегом, потому что жизнь наша совместная кончилась, и её больше не будет.

Сначала страшное слово: «Измена!», как вихрь ворвалось в сознание, отозвавшись колкой болью в сердце, а потом и это, классическое, как в заурядном романе: «Не прошу!». Но почему- то оно придало решимости и силы, вмиг высушило слезы, вот-вот готовые сорваться с глаз и покатиться по щекам. Все еще на непослушных ногах я поковыляла наверх, а не вниз. Это меня и спасло, потому что Олег выскочил как ошпаренный и с криком:

- Даша! Дашуня! Дуреха! Постой! Ты не так все поняла! — кинулся на первый этаж.

слышала, как он вернулся, потом опять выскочил, волоча за собой упирающуюся любовницу.

- Олежек, солнышко, зачем куда-то идти? Твоя Катюша все равно все уже видела, — упрашивала она Олега.

- Не Катюша, а Даша, — поправил её Олег.

- Какая разница, — недовольно проворчала она.

Олег торопил её:

- Изольда, прошу, быстрее, может, мы её догоним. Представляешь, если она что-нибудь сотворит? Подаст на развод, наймёт адвоката, и всё… Понимаешь, тогда всё! Прощай! Она отберет всё!

- А она может? — взволновалась девица.

- Еще как! Она на все способна! — ответил он.

«Что он несет? — думала я, умываясь слезами. — Как он может так обо мне говорить?» Олег

явно судил о людях по себе…

Некоторое время спустя я рыдала на кухне у Наташки:

- И как я могла в нем так ошибаться.

Тетка ходила из угла в угол и ворчала:

- Вот, а я тебе говорила, предлагала на него сначала посмотреть, а ей физиономию набить, так ты же…

- Наташка, — взмолилась я, — прошу, не надо. Что было, то было. Как жить дальше?

- Эх, девочка, — она подошла и обняла меня: — Как жить, спрашиваешь? А легко и счастливо! Какие твои годы! Не ты первая — не ты последняя.

- Да-а-а, — протянула я сквозь слезы, — не последняя, только мне от этого не легче.

- Девочка моя, надо жить дальше, ведь жизнь на этом не заканчивается.

Я зарыдала:

- А как же любовь? Ты ее в расчёт не берешь?

- Любовь, — Наташка горько усмехнулась, — любовь… Любовь, Дашка, это одна видимость. Это как косметика: накрасилась, макияжик сделала и — хороша девка; а вечером пришла, стёрла всё — и как ни бывало, нет ничего, никакой красоты нет.

- Наташка, ну что ты мелешь! Что ты мелешь! Не понимаешь ты ничего-о-о-о!

- Куда уж мне, — тётка слегка обиделась…

Вы когда-нибудь попадали в подобную ситуацию? Значит, меня поймёте. Я, действительно, не знала, как буду жить дальше… без любви, без своего Олега.

Разочарование порой ранит больше, чем несостоявшаяся любовь. Разочарование в любимом. Именно это я и испытала. Все рухнуло в один миг, как будто рассыпался домик из песка. Моя любовь как тот песок ускользала сквозь пальцы. И почему-то не было никакого желания её удержать. Конечно, я думала об Олеге, прокручивая в памяти все, что увидела тогда, не спала ночами, разговаривала с пустотой. Сначала было очень больно, но однажды я не ошутила больше ничего — ни ревности, ни боли, только лишь горечь разочарования.

Кажется, девочки, ко мне наконец-то пришла свобода, и я старалась тщательно оберегать её, ещё такую хрупкую и ранимую.

18.

Саша, мрачный, стоял на крыльце моего института и курил… Да-да, именно Саша, тот самый, с которым у нас были довольно непростые, я бы даже сказала, очень своеобразные отношения, позвонил мне и назначил встречу.

Увидев меня, он бросил сигарету, сделал попытку улыбнуться и сказал:

- Привет.

Я остановилась рядом с ним и молча кивнула в ответ.

- Сдала? — спросил он. — Да.

- На сколько? — вновь поинтересовался он. Я махнула рукой:

- На «пять».

У него радостно блеснули глаза, и он сказал:

- Поздравляю.

Я отвернулась. Сама не знаю почему, но я солгала ему, потому что экзамен сдала вовсе не на «пять», а на скромную государственную оценку И вообще я что-то в последнее время слишком много лгала, причем всем подряд, делая вид, что у меня все прекрасно и на душе никакие кошки даже не скребут, а наоборот, поют птицы, и всё такое…

- Пойдем, присядем, — предложил он и кивнул на свободную скамейку в скверике, что тянулся от моего института до остановки.

Я покосилась на центральный вход и ответила:

- Нет, давай лучше пройдемся, — очень не хотелось выдерживать язвительно-удивленные взгляды однокурсников.

- Ну что ж, пойдем.

Мы шли по аллее медленно, почти касаясь друг друга рукавами. Саша молчал, я тоже. Во всяком случае, это он предложил встретиться, а не я. Поверьте, что каждое напоминание о моей прошлой жизни радости не приносило, никого не хотелось ни видеть, ни слышать…

Когда Саша позвонил, то вызвал лишь горькие воспоминания, и я хотела бросить трубку, но он торопливо попросил:

- Даша, пожалуйста, выслушай, не бросай трубку.

- Я слушаю тебя, — каким-то замогильным голосом произнесла я.

Он обрадовался и затараторил, что на него было вовсе не похоже:

- Мне нужно с тобой встретиться, только, прошу тебя, не отказывай, мне очень-очень нужно. Если можно, завтра, а где, ты сама скажи.

- Хорошо, — сухо ответила я, — подходи завтра к моему институту, после экзамена и встретимся.

Он стал горячо благодарить меня, но я, не дослушав, положила трубку.

Конечно, это только с виду я ломала комедию, на самом деле мне жуть как не терпелось узнать, зачем я ему понадобилась.

- Что ж, поживем — увидим…

- И кто же это? — поинтересовалась Наташка, которая как раз зашла меня проведать.

- Да так, один старый знакомый, друг бывшего мужа.

Наташка удивленно вскинула брови и хмыкнула, а потом сказала:

- Только не вздумай выспрашивать у него про этого своего…

Я скривилась:

- Ты за кого меня принимаешь. Я что? Напоминаю тебе наивную дурочку?

Она пристально посмотрела на меня и сказала:

- Ты знаешь, мы с девчонками как раз и удивляемся твоей железной выдержке. Штирлиц бы обзавидовался, как стойко ты держишься. На обманутую и брошенную ты вовсе не тянешь. Валюшка полгода в слезах и соплях ходила, а уж про Томочку я и не говорю.

Потом тетка, всплеснув руками, поинтересовалась:

- А вот у меня к тебе вопрос, Дарья: скажи-ка мне, ты его любила все-таки или нет? А то что-то и на счастливую невесту не очень была похожа.

Я пожала плечами и как-то неопределенно ответила:

- Любила? Наверное…

- Наверное, — хмыкнула Наташка. — Когда любят, так не говорят.

Я рассердилась:

- А как говорят? И вообще, что ты ко мне пристала. Между прочим, Олег нанес глубокую рану моему любящему сердцу. Вот. Я только-только научилась жить без него.

Наташка захохотала:

- Твоему сердцу? — переспросила она. — Да, скорее, твоему женскому самолюбию.

Я ничего не ответила, но задумалась. А что если она, действительно, права, и я не настолько сильно любила Олега? Да и он меня не очень-то. А зачем тогда свадьба? Неужели только для того, чтобы записать на мое имя новенький загородный особняк, квартиру, в которой, кстати, я больше не жила, и новенькую дорогую машину? В действительности, я только на бумаге всем этим и владела, а на самом деле…

На самом деле хозяйкой всего была Светлана Петровна. Я хорошо запомнила этот «семейный совет», на котором было принято решение воспользоваться моим именем. Ослепленная своей любовью к Олегу, я была согласна на что угодно…

И вот все осталось позади, в той, другой жизни, к которой возврата уже не будет. Я прекрасно это понимала, думаю, что и Олег тоже. Я давно не видела его, он, правда, и не стремился к встрече. Лишь один раз позвонила его мама, любезно спросила, как у меня дела, и всё. Я чувствовала, что Светлана Петровна позвонила совсем по другому поводу, моя персона её всегда мало волновала, тем более сейчас, когда мы с Олегом расстались. Но она так ничего и не сказала. Если бы вы знали, сколько усилий мне стоил этот разговор, но я выдержала и ничего не спросила об Олеге. Больше мне никто не звонил. Наташка, конечно, нервничала:

- Нет, ну что они там себе думают? Что вы решили насчет развода?

- Ни. че. го, — в три приема ответила я…

В самом деле, как можно было что-то решить, если ни я, ни Олег не предпринимали никаких шагов. У меня просто не было сил на это, а Олег… Кстати, Олег вновь «канул в Лету», от него не было ни слуху ни духу. Я смутно догадывалась, что это неспроста. И вдруг звонок Саши и просьба о встрече…

- Так о чем же ты хотел со мной поговорить? — спросила я с плохо скрываемым нетерпением.

Он не торопился с ответом, молча достал сигарету, прикурил, затянулся пару раз, потом улыбнулся и сказал:

- Захотелось тебя увидеть…

Я досадливо поморщилась:

- Саша, мне не до шуток. Если у тебя ничего серьезного, то я пойду, — я резко дёрнулась в сторону.

- Подожди, Даша, — спохватился он, удержав меня за руку.

- Тебя Олег прислал? Ну и трус же он, какой же он трус.

- Нет, Дашка, нет, никто меня не присылал, я сам, я…,- Саша явно искал подходящие слова. — Я… предупредить тебя хотел. Тут такая канитель закрутилась, — он махнул рукой, — в общем, будь осторожна, Дашка.

До меня не сразу дошел смысл его слов.

- Осторожна? Что ещё там придумали мои родственнички? — я почему-то на все сто процентов была уверена, что они причастны к этому.

Он отмахнулся:

- Я пока и сам толком не разобрался, но что-то с бизнесом у них там зависло.

Я пожала плечами:

- А при чём же здесь я?

- Ты не подписывала никаких документов? — спросил он, с тревогой заглядывая в глаза.

От этого вопроса мне стало не по себе:

- Д-да, — заикаясь, ответила я и добавила: — Но там речь шла не о бизнесе, а о квартире и даче.

- Фух, — выдохнул Саша, — уже легче. Главное, как бы они ни просили, больше ничего не подписывай…

Саша посеял тревогу в моей душе, я силилась вспомнить: а только ли эти бумаги, связанные с квартирой и дачей, подписала я? От моих, надеюсь, теперь уже бывших родственничков всего можно было ожидать, особенно от горячо любимой свекрови. Ведь даже я, человек весьма далёкий от бизнеса, понимала, чем все это грозит.

Советоваться с Наташкой как-то не хотелось: она очень впечатлительная, начнет ещё «копья ломать», чем может усугубить ситуацию.

— Ладно, поживём-увидим, — решила я.

Что ж, ждать пришлось недолго.

19.

Был уже поздний вечер, я собиралась лечь в постель, как вдруг в дверь кто-то постучал, вернее, поскрёб. К большому удивлению это оказалась моя свекровь, бывшая свекровь, Светлана Петровна собственной, так сказать, персоной. Теряясь в догадках, зачем я ей понадобилась, я пригласила ее войти.

- Дашенька, милая, — патетически начала она, — я понимаю, что твое отношение ко мне не дает мне права на это, но… Олежек, Даша, ради него.

Мне стало не по себе:

- Что с Олегом? — взволнованно спросила я. — Что с ним?

Свекровь затрясла головой:

- Н-ничего, он жив и здоров… пока… но обстоятельства, у нас просто не было выбора. Это Олежек предложил мне прийти к тебе…

- Олежек? — удивилась я.

- Да, да, — подтвердила она. — Он сказал, что ты обязательно поможешь.

Светлана Петровна вдруг вцепилась мне в руку и запричитала.

- У папы… у Николая Петровича и Олеженьки трудности в их новом деле, ну, ты знаешь, чем они занимаются, как говорят в Америке, бизнес. И вот мы… нам просто не к кому больше идти, вокруг все продажные сволочи и негодяи, мы решили, что ты…, - она распахнула плащ и я с удивлением увидела, что к груди простым пояском от домашнего халата была привязана папка, в которой лежали какие-то бумаги.

- Вот, — она лихорадочно начала развязывать поясок, ломая свой красивый маникюр, — вот, я прошу тебя, спрячь у себя.

Свекровь протянула мне папку и затравленно посмотрела в глаза.

- Что это? — удивилась я, беря в руки бумаги.

- Здесь вся жизнь, вся наша жизнь, — каким-то замогильным голосом произнесла она. — Я прошу тебя из любви к Олегу… ой, прости, Даша, — свекровь прикрыла рот рукой.

Я поняла, что она хотела от меня:

- Вы хотите, чтобы я оставила папку у себя.

- Да, на время, — заискивающе улыбнулась свекровь.

Я согласно кивнула:

- Хорошо, как хотите.

- У-ух, вот и славно, — свекровь с удовлетворением вздохнула. — Я знала, я была уверена в тебе. Мне пора, — засуетилась она.

«Как уже? — хотелось мне съязвить. — Вы, мама, даже чаю не попьете?» Но я промолчала, потому что… Мне вдруг стало нестерпимо жаль эту женщину. Я и сама не могла ответить себе, почему. Наверное, потому, что это была все же мама Олега, а может, потому, что… лежачих не бьют. Светлана Петровна в данный момент была не похожа сама на себя, передо мной сидел совершенно другой человек — затравленный, жалкий и беззащитный.

Она ушла, а я еще долго стояла у двери и думала о том, как все-таки коварна бывает судьба. То она для тебя — и звезды с неба, и все остальные блага, а то — спиной или, чего хуже, другим местом.

В папке оказались документы на квартиру и на дачу, внизу стояла уже знакомая и родная, моя, подпись.

- Да-а-а, — протянула я. — Надо же…

Немного поразмыслив, я решила у себя документы не оставлять, мало ли что. Какая-то странная, запутанная ситуация. Недолго думая, прямо с утра я подалась к Наташке.

- Привет, — зевнув, сказала тетушка. — Ты чего в такую рань, выходной ведь.

- Прости, Наташка, — извинилась я, но у меня срочное дело. — Вот, — я показала тетке папку.

- Что это?

- Мое наследство, — не моргнув глазом, ответила я.

Наташка удивленно приподняла бровь:

- Интересненько, я что-то не припомню в нашей родне «дяди честных правил».

- Да это не от дяди, — хихикнула я, — а, скорее, от тети. Светлана Петровна привезла вчера и попросила сохранить.

Наташка даже подпрыгнула:

- Свекровь? Твоя свекровь? Она еще смеет появляться в твоем доме? Им что, мало твоих слез? Они решили добить тебя окончательно?

- Подожди, Наташка, подожди, — успокаивала я разошедшуюся тетушку.

- Ты взяла? Ты зачем взяла? Пусть едут в свой Швейцарский банк и там прячут что угодно, куркули несчастные. Мало того, что они вытерли ноги об тебя, так еще ты им помогать должна — сохранять их добро.

- В том-то и дело, что по документам этим — добро моё.

— Да?

- Именно, помнишь, я рассказывала тебе, что подписала какие-то бумаги, а ты еще орала на меня.

- Ну, — с нетерпением сказала тетка.

Я продолжила:

- Так вот это были бумаги о передачи мне наследства на квартиру и на дачу.

Наташка всплеснула руками:

- Наивная чукотская девушка, ты поверила, что эти богатства на самом деле твои? Да они тысячу способов найдут обойти закон, а еще хуже — прихлопнут тебя, дурочку, где-нибудь в закоулке. Ты думаешь, почему Олежек с тобой до сих пор не развелся. Вот из-за этого, — она кивнула на папку.

- Да знаю я, — раздраженно парировала я, — что это все не мое, но не могла я в помощи ей отказать, понимаешь, она такая несчастная была… такая несчастная.

Наташка погладила меня по голове:

- Э-эх, мы бабы и дуры, жалость наша нас и погубит.

Я улыбнулась ей в ответ и спросила:

- Так ты спрячешь у себя эти документы? Я у себя боюсь, мало ли чего.

- Конечно, — уже миролюбиво сказала тетушка, — видно, у них дела не очень идут, если Светлана Петровна, — Наташка многозначительно подняла палец вверх, — сама Светлана Петровна снизошла до твоей персоны, раньше ведь она ни тебя, ни нас, твою родню, не очень-то жаловала.

Я расплылась в улыбке. И в самом деле, как я уже говорила, со свекровью у нас были чисто дипломатические отношения.

- Только вот что, — Наташка многозначительно прищурилась, — есть у меня идейка одна насчет этих документов. Спрячем-ка мы их в одном местечке.

Я удивилась:

- Это в каком же?

- У Томочки, — ответила тетка. — А? Здорово я придумала?

Я недоверчиво скривилась:

- У Томочки?

- А что? Не боись, Дашка, у Томочки почище, чем в форте Нокс будет. В жизни не найдут. У нее не квартира, а Бермудский треугольник.

Я согласно кивнула: что верно, то верно. Томочкина квартира — настоящий Бермудский треугольник. Не потому, что она большая, а, скорее, потому что там всегда царит, как говорит моя тетушка, «художественный беспорядок». Томочка порой сама ищет вещи годами. Там и в самом деле папку проблематично будет найти, да и не догадается никто, что документы у Томочки. Обычно у родственников ближайших обыски бывают. Ну, во всяком случае, так в детективах показывают.

На том и порешили: пусть документы у Томочки побудут от греха подальше. С чувством выполненного долга я отправилась домой.

20.

Однако столь неожиданное появление Светланы Петровны в моей квартире да ещё с просьбой — это были еще не все «чудеса Дедушки Мороза».

- Даша! Милая!

Я с удивлением обернулась. Вот это сюрприз! Олег собственной персоной с охапкой белых роз. Бежит и спотыкается.

- Дашка, я тебя никак застать не могу, ищу уже несколько дней.

- Чего меня искать, — огрызнулась я. — Я не Атлантида.

- Да ладно тебе, не ершись, котенок.

Котенок? Вот это да! Раньше я была «зая», и это в лучшем расположении духа. С каких пор я стала для него «милым котенком». Почему-то подумалось: «Наверное, родственничкам что-то от меня понадобилось, да и Саша предупреждал». После дельного совета внутреннего голоса я была настороже.

А тем временем события развивались с неимоверной быстротой.

- Дашка, я по тебе скучал. А ты?

Я даже захлебнулась от такой наглости, не зная, что ответить. Я застала его в объятьях любовницы и еще должна была соскучиться! Ох, уж эти мужчины! Они испокон веков наивно полагают, что все в этом мире создано только для них и должно подчиняться их воле и желаниям. Но что греха таить, сердечко мое все-таки дрогнуло: «Скучал… Надо же».

Истолковав по-своему мое молчание, он сказал:

- Я так и думал, малыш, ты все-таки тоже скучала без меня. А давай отметим наше примирение! — вдруг предложил мой бывший муж.

- Что? — не поверив своим ушам, спросила я.

- Отметим примирение, — повторил он. — Я приглашаю тебя в ресторан.

Я задумалась, но ненадолго. Сердце мое вдруг запрыгало в груди от охватившего меня счастья. Вы сами, конечно же, знаете: когда командует сердце — мозги отшибает. Напрочь. А-ах, была — не была.

- А пошли, — я решительно тряхнула головой…

Ровно через полчаса я уже сидела в том самом уютном ресторанчике, где когда-то была презентация, за заказанным ранее столиком, на котором красовалась корзина белых душистых роз, а рядом со мной сидел мой уже бывший, но чертовски привлекательный муж.

Честно говоря, я думала, что в ресторане мы будем отмечать не примирение, а совсем даже наоборот — наш развод. Но… Поведение Олега доказывало, что он и в самом деле готов был помириться со мной, а вовсе не разводиться. Он волновался, ерзал в кресле, все время оборачивался. Я проследила за ним взглядом: в другом углу зала сидел какой-то человек с дамой, у которой была на редкость пышная шевелюра. «Парик напялила и радуется», — подумала я. Эта парочка заинтересованно о чем-то беседовала, а мужчина, как я заметила, тоже исподтишка наблюдал за нами. Что-то знакомое мелькнуло в его облике, но в зале был приглушенный свет, поэтому я так и не смогла его хорошенько рассмотреть. Впрочем, не за этим я сюда пришла.

Олег продолжал томиться, потом, наконец, подал голос.

- Дашка, я знаю, я виноват, — заскулил он по закону жанра, положив свою руку на мою. — Но ты понимаешь, с кем не бывает. Все же мы женаты.

«Женаты, — подумала я, потихоньку высвобождая свою руку, — он издевается?» Хотя Олег, конечно, был прав, потому что мы действительно были еще женаты. В то время как я размышляла о создавшейся ситуации, он заливался соловьем. Что же он говорил? Да всё то же, девочки, всё то же. Эти банальные, избитые фразы, как ему плохо и одиноко без меня и что я самая лучшая на всём белом свете…

- Дашка, я не прав, я… я… только сейчас понял, что я потерял. Ты у меня такая… такая…

- Какая? Белая и пушистая? — усмехнулась я.

- Нет, я не то хотел сказать, в общем, ты у меня самая лучшая. Я никогда не встречал еще девушку с таким характером, как у тебя. Ты же знаешь, со мной трудно…

«Не столько с тобой, — промелькнула мысль, — сколько с твоей ненаглядной мамочкой».

Олег то нервно сжимал в руках салфетку, то закатывал глаза. Сами понимаете, мне, как психологу, всё было понятно: врет как сивый мерин.

И всё же, девочки, так приятно было его слушать… Не каждый день женщинам говорят комплименты и поют дифирамбы. А как хотелось бы! Поверьте, мужчины, мы готовы слушать ваши признания о наших достоинствах хоть каждый день. Однако в этом сумасшедшем и сумбурном веке, когда все заняты деланием денег, праздники на нашей улице бывают нечасто. К сожалению, современные мужчины не так уж и щедры на хорошие слова. Порой из них и слова- то не вытянешь. На невинный женский вопрос: «Милый, ты меня любишь?»- что он обычно отвечает? Да, совершенно верно: «Мгм». Ну, а если повезет, можно дождаться и более внятного ответа: «Угу». Ох, уж эти современные мужчины! Неандертальцы по сравнению с ними покажутся Демосфенами.

Мужчины могут мне возразить: мол, мы, женщины, порой бываем похожи на мужчин. Конечно, я соглашусь, что некоторые современные бизнес-леди со своей деловой хваткой дадут фору любому мужчине. И всё же, милые мальчики, как бы мы, женщины, ни пыжились, ни выпрыгивали из своих деловых костюмов, пытаясь доказать свою эмансипированную состоятельность, в глубине души мы всё те же нежные, хрупкие и ранимые создания, и мы всегда останемся такими, какими нас, в сущности, и создала матушка Природа…

Итак, Олег, запинаясь и путаясь в словах, пытался вернуть моё расположение, а за соседний столик в это время присели двое. Один из них мне показался смутно знакомым. Невысокого роста, но в дорогом костюме плюгавенький мужичонка. Ах, да, кажется, он был гостем на нашей свадьбе. Увидев их, Олег остолбенел и вообще потерял дар речи, а на его лбу выступили маленькие капельки пота. Я знала, что это признак сильного волнения. Трясущимися руками Олег вытер лоб, а потом невнятно пробормотал что-то, кажется, «Я освежиться» — и пулей вылетел из зала. Плюгавый тут же проворно встал и последовал за ним.

Не помню, говорила ли я вам, что одним из своих недостатков я считаю любопытство. Говорила, только про Наташку. Да-а, любопытство — это наша семейная черта, которая, как говорится, сгубила кошку. Хотя, почему именно кошку? Никогда не была согласна со значением этой фразы. Теряясь в догадках о том, что же так взволновало моего бывшего, я отправилась вслед за ним и за плюгавым. На выходе из зала дорогу мне преградили два громилы, выросшие как из-под земли.

- Туда нельзя, дамочка.

- Я попудрить носик, — возразила я. — Или в вашем заведении удобства не предусмотрены?

Нехотя громилы расступились, и я твердым шагом направилась в дамскую комнату. Но через секунду, высунув свой нос и удостоверившись, что ребята уже не интересуются моей персоной, выскользнула из туалета и потрусила в другую сторону, благо ресторан этот я немного знала. Так и есть! Я не ошиблась: в одном из кабинетов послышались мужские голоса. Один из них явно принадлежал Олегу.

- Михалыч, я все сделаю, я отдам деньги…

- Отдашь, конечно, отдашь, куда ж ты денешься.

- Все на жену записано, она все подпишет, что надо, я думал, что тебе… — скулил Олег.

Плюгавый засмеялся, прервав его, потом сказал:

- Думал он! А ты чем думал, когда жизни красивой захотел? А? На жену записано. Ты же с ней в разводе!

Олег даже захлебнулся:

- В каком разводе? Нет, что ты, Михалыч, у нас с ней все в ажуре.

- Да? — недоверчиво переспросил плюгавый. — Ладно, срок тебе даю- двадцать четыре часа, не привезешь документы на имущество…

- Привезу, привезу, они у жены в квартире, в смысле, в бывшей ее квартире, я поеду и заберу, да еще залог тебе оставлю.

В кабинете послышалось какое-то движение, и я, испугавшись, что меня могут застать, поспешила уйти. То, что я была вовсе не в туалете, громилы не заметили, они были заняты вновь прибывшими посетителями, мне удалось прошмыгнуть за свой столик как ни в чём не бывало.

Я крепко задумалась. Из разговора следовало одно — мой бывший муж явно во что-то вляпался. Да, и еще он что-то прятал в моей квартире, какие-то документы на имущество. А не те ли, что я тогда подписывала! Вот только где он их спрятал? Свою квартиру я знала как свои же пять пальцев. Меня так и подмывало уйти поскорее из ресторана и приняться за поиски документов, но больно хотелось узнать, что же будет делать дальше Олег. Нет, поверьте, я осталась только из любопытства, а вовсе не из-за того, чтобы еще раз почувствовать себя настоящей любимой женщиной, поддавшись на комплименты. Тем более, как это ни прискорбно, они были фальшивые. Олегу от меня были нужны всего лишь какие-то документы. По всей видимости, это были очень важные документы, раз он так расщедрился — ресторан, корзина цветов и всё такое.

И тут до меня дошло! Это те самые документы, которые мне не далее, как на днях, привезла свекровь. Конечно! А какие еще? Как она тогда сказала: «В них вся жизнь». В смысле, это все их

состояние, кстати, большая часть которого принадлежала мне. Да-да, это именно они.

- Ну, что ж, милый, ищи, — процедила я и усмехнулась.

Я-то знала, что в моей квартире документов этих и в помине не было, потому что они у Наташки, вернее, уже, возможно, у Томочки.

Бывший благоверный вернулся вскоре после моего прихода и был похож на побитую собаку. У него был настолько несчастный вид, что во мне проснулась жалость.

- Олежек, что с тобой? — проворковала я. — На тебе лица нет.

- Ничего, солнышко, ничего, все в порядке. Так на чем мы остановились?

- Ты говорил мне о том, что я единственная и неповторимая, — улыбнулась я…

21.

Как принято говорить, обед прошел в теплой и дружественной атмосфере. Но, несмотря на внешний благополучный исход мероприятия, «на чашечку кофе» я своего бывшего мужа так и не пригласила. А он лез вон из кожи — так ему хотелось попасть в мою квартиру.

- Дашка, давай начнем всё сначала. А? Я сейчас поднимусь к тебе, как когда-то…

Я покачала головой:

- Нет, Олег, ничего у нас уже не будет сначала. Спасибо за приятный вечер.

- Я буду ждать, Дашка, — бросил он мне вслед.

Но я всё же устояла перед большим искушением: уж больно хорош, хоть и подлец, да и сердечко предательски ёкало. «Нет, уж, — подумала я, — теперь на эту удочку я не поддамся». Хотя, поднимаясь в квартиру, мелькнула все же мыслишка: была — не была. Тем более и Олег, я была в этом уверена, далеко не ушел.

Но мои сомнения прервало одно обстоятельство: только я собралась открыть дверь, как она вдруг настежь распахнулась, и из моей квартиры выбежал человек с чёрным лицом. Я заорала, конечно, от испуга, а он, не обращая внимания, отпихнул меня к стенке и помчался вниз по лестнице. Только потом я сообразила, что на лице у него была черная маска.

На ватных ногах я зашла в квартиру, ожидая увидеть то, что обычно бывает в таких случаях, — в общем, развалины Помпеи, но, к моему удивлению, все оказалось на своих местах. Я сразу ринулась к шкатулке со своими драгоценностями, хотя, кто ж чешскую бижутерию осмелится назвать таким громким словом — драгоценности. Так, побрякушки. Но в те времена для меня эти украшения казались наследством графа Монте-Кристо. Я зря беспокоилась — все оказалось на месте, даже золотые сережки и колечко, пожалуй, единственные стоящие вещи в этом барахле. Кстати, свадебное кольцо давно уже валялось в шкатулке, я сняла его тут же, как только пришла в себя от увиденной картины — белокурая швабра и мой Олег в одной постели. Сначала хотела его выбросить, но потом передумала: пусть полежит. Нет, конечно, нет, я и не думала, что вернусь к Олегу. Скорее, я хранила кольцо из расчета — его ведь можно и продать. А может, я хранила его как воспоминание об ушедшей любви?

Я прошлась по квартире и в нерешительности остановилась у кухонного окна, пытаясь что- то там разглядеть в кромешной тьме. Время ведь было уже позднее, мы засиделись с Олегом в ресторане.

- Что же ему было надо? — произнесла я.

И в самом деле, вор ничего не взял, все вещи были на своих местах.

- Так что же этот бандит, — а я ни капельки не сомневалась, что это именно бандит, — делал у меня в квартире?

Порассуждать на данную тему я не успела, потому что человек в черной маске вдруг оказался за моей спиной. Он схватил меня в охапку и, зажав рот рукой, снова отшвырнул к стене, так что я даже взвыла от боли.

- Ментов вызовешь, убью, дура, — прошипел он.

Я промычала в ответ что-то нечленораздельное, но он не стал слушать и, оставив меня, также внезапно удалился, а я, рыдая в истерике от страха, сползла на пол. Сколько вот так я просидела на полу, не знаю, в чувство меня привел громкий стук в дверь.

- Это я, открой, Даша!

Свекор плохо выглядел: бледное лицо, лихорадочно блестевшие глаза.

- Что случилось? — с тревогой спросила я. — Что-нибудь с Олегом?

- С Олегом, да, да, с Олегом, — как-то отрешенно сказал он.

Потом взял меня за плечи и, умоляющее глядя в глаза, просипел:

- Спаси его, девочка. Только ты сможешь это сделать. Собирайся, поедем со мной.

Я, поддавшись его волнению, даже не додумалась поинтересоваться, куда и зачем мне надо ехать среди ночи, неужели нельзя подождать до утра… Но сердце мое вдруг встрепенулось, вспыхнул какой-то маленький непогасший уголек прежней любви, и я тут же согласилась ехать, в буквальном смысле слова — в неизвестность.

По дороге свекор сбивчиво рассказал мне историю о том, что Олег влип в какую-то сомнительную сделку, прогорел и теперь вынужден был расплачиваться чуть ли не жизнью.

- Ему нужно время, понимаешь, Даша, время, — закончил свой рассказ мой бывший свекор.

- Хорошо, — ответила я, — только при чем здесь я?

- Ну, как ты не поймешь, — вновь горячо начал объяснять он, — ему нужны гарантии, понимаешь, а вы все еще официально муж и жена.

- Николай Петрович, — резко возразила я, — это только формальности. Вы прекрасно знаете, что я давно готова подписать любые бумаги, касающиеся развода. С моей стороны к этому никаких препятствий нет, а вот Олег…

- Да знаю я все, что ты мне рассказываешь, — оборвал меня свекор на полуслове. — Только пока ваш развод был бы некстати. Вот как только решится проблема, тогда — пожалуйста.

Я хмыкнула: опять эта семейка решила попользоваться мной в личных целях. «Эх, Даша, дура ты дура, — подумала я, — гарантии ему нужны. Уж не я ли буду этой самой гарантией? Смотри, дорогая, а то останешься на бобах».

Впрочем, я уже говорила, что не стремилась заполучить имущество, которое принадлежало мне только на бумаге. Единственным желанием было — хоть сегодня расстаться по-хорошему и с дачей, и с квартирой, и с моими несостоявшимися родственниками, лишь бы только они меня оставили в покое, и идти дальше по жизни, не оглядываясь назад. Хотя… Сама же себе и противоречила: а чем же я, по-вашему, занималась, несясь по ночным улицам?

- Мама, — начал было свёкор, но тут же осёкся, — Светлана Петровна… слегла, плохо с сердцем.

«Интересно, — подумала я, — в какую же историю попал Олег, что даже проняло железную леди — мою бывшую свекровь?»

- Да что вы! — сочувственно произнесла я и поинтересовалась: — Неужели всё настолько серьезно?

Свёкор, как мне показалось, в ответ даже всхлипнул:

- Не то слово…

Я терялась в догадках: что же всё-таки произошло с Олегом на этот раз? И почему, собственно, я должна ему помогать? Мы с ним уже почти полгода не живем вместе, даже не видимся, не считая сегодняшней встречи в ресторане, а развод, как я поняла, дело времени. Конечно, семейке не хотелось терять дачу, которая была записана на мое имя, и квартиру, якобы принадлежавшую мне, в которой я была счастлива ровно три месяца. А вдруг я не отдам все это? Ведь закон-то на моей стороне. Вот только зря они боятся.

Но они почему-то тянули с разводом, видимо, были какие-то свои интересы на мой счет. Стоит ли говорить, что правила балом здесь Светлана Петровна. Именно она, а не свекор. Хотя, кто их там разберет, может, они все по очереди «первые скрипки оркестра».

И вот теперь, преследуя опять-таки эти свои интересы, мой бывший свекор уговорил меня сесть с ним в машину и ехать в неизвестном направлении, чтобы спасти Олега. Впрочем, почему в неизвестном. Очень даже и в известном. Мы ехали на нашу дачу…

Воспоминания роем нахлынули на меня: сколько раз я здесь бывала! Именно сюда я приехала тогда с Олегом, когда… стала самой счастливой на свете. Как давно это было и как недавно — всего лишь год назад. Радость и невыразимое блаженство переполняли душу от того, что рядом был любимый человек. Был. Как больно осознавать, что он — был. Был когда-то только для меня, и ни для кого больше. Да, тогда я именно так и думала, хотя, как выяснилось, Олег б ы л не только для меня…

Несмотря на столь позднее время, дача встретила нас иллюминацией света, льющегося практически из всех окон. Свёкор вновь как-то нервно всхлипнул, но, подавив эмоции, обречённо произнёс:

- Вот мы и прибыли.

На даче были все те же два господина, с которыми мы познакомились в момент подписания документов, и… Плюгавый! Как Олег его назвал? Михалыч! Он все время противно хихикал и потирал руки. Возле него постоянно тёрлись те самые два громилы. Ни плюгавый господин, ни вся остальная компания мне сразу не понравились, как выяснилось позже, не зря. Всё-таки «шестое чувство» меня ещё никогда не подводило.

Однако я сразу перестала думать о них, как только появился он — мой бывший любимый муж. Вы знаете, сердце как-то сразу всколыхнулось, потом упало куда-то в пятки, а грудь наполнилась неизъяснимой тоской. Я понимала, что все мосты уже сожжены, и всё же было больно, очень больно.

«Как же давно мы не виделись!», — хотелось съязвить мне. С момента встречи в ресторане прошло всего лишь часа три-четыре, не больше. Но мне показалось, что Олег за это короткое время сильно изменился. Он осунулся, казалось, стал меньше ростом, был не в меру суетлив. Более того, он боялся поднять на меня глаза. Что же такого должно было случится из ряда вон выходящего, чтобы с мужиком приключилась подобная метаморфоза?

- Здравствуй, Даша, — хрипло поздоровался он, как мне показалось, даже испуганно.

- Здравствуй, — чётко ответила я.

- Ну что ж, Даша приехала, это хорошо, все в сборе, — плюгавый господин оценивающе посмотрел на меня и снова потер свои руки.

Этот жест почему-то встревожил меня, я почувствовала напряженность в отношениях между всеми присутствующими. И в этот момент я остро осознала свою беспомощность: «Зачем? Зачем я только приехала?»

- Я думаю, что Даша может пройти в свою комнату. Олег, проводи свою жену, — приказал плюгавый.

Ничего себе, раскомандовался. Внутреннее чувство мне подсказывало, что он так вёл себя неспроста, как будто имел право. И от этого становилось ещё более тоскливо и жутко.

Мы поднялись с Олегом в нашу комнату. Нашу! Теперь уже, конечно, не нашу. Но сколько счастливых часов я провела здесь! Я думала, что время залечит раны, но боль снова вернулась. Она также остро отозвалась в сердце, как сегодня, когда я выслушивала лживые комплименты…

- Даша, присядь, пожалуйста, — чуть не плача, попросил Олег.

Я вопросительно посмотрела на него: эта ситуация, в которую я, в полном смысле этого слова, попала по своей дурости, всё больше меня тревожила.

- Понимаешь, Даша, ты должна пожить здесь некоторое время, — эти слова давались Олегу с трудом.

тебя не понимаю. Зачем? Зачем мне здесь нужно жить? — удивилась я.

Олег внезапно сел на кровать и закрыл голову руками, так он посидел некоторое время, потом хриплым голосом сказал:

- Пожалуйста, не спрашивай… ни о чём. Просто поживи, это недолго, хорошо? Нас все предали, я не знаю, что делать, они хотят все отнять.

Он вскочил, нервно заходил по комнате:

- Я не знаю, как выпутаться из этой ситуации, меня обложили со всех сторон. Я очень рискую тем, что сейчас нахожусь здесь, с тобой.

- Я тебя об этом не просила.

- Да, да, я понимаю, но мне на время надо скрыться, спрятаться, причем не только мне, но и папе. Когда я устроюсь, я сообщу тебе, ведь ты все-таки моя жена, официально моя жена, — он попытался улыбнуться, но у него получилась не улыбка, а нечто, похожее на оскал, — и они не знают, что между нами… у нас с тобой… уже ничего нет.

Я многозначительно посмотрела на него.

- В смысле, — продолжил он, — мы уже не вместе. Все думают, что мы… что я… безумно тебя люблю и хочу снова быть с тобой.

- Но ведь это же совсем не так, — горько сказала я. — Знаешь, что обиднее всего? То, что все не только знают об этом, но еще и думают. Одна я как всегда в неведении, что ты снова хочешь быть со мной, кстати, чтобы решить свои проблемы. Только люди не догадываются ни о чем. Всем хочется хлеба и зрелищ а не разочарований.

- Даша, пожалуйста, не надо, ради нашей любви.

- Ради какой любви? Олег, ты меня не любишь. Ты давно уже нашел лекарство от нашей любви. И, по-моему, пора вывести людей из заблуждения.

- Нет, Даша, нет! — вскричал он. — Вот как раз этого делать не нужно. Пусть все так и думают, так легче будет.

Ах, вот, значит как! Пусть все так думают? Я с горечью осознавала, что во всей этой истории мне отводилась роль «козла отпущения». И я уже готова была произнести решительное «Нет!», как вдруг этот красавец мужчина опустился передо мной на колени и, обхватив мои ноги, жалобно простонал, нет, скорее, пропищал:

- Помоги-и-и, Даша.

Вы знаете, однажды в детстве я подобрала на улице маленького несчастного котёнка, я принесла его домой, отмыла, отчистила. На вопрос мамы, зачем я принесла его в дом, ответила, что он так жалобно мяукал и смотрел на меня, что моё сердечко не выдержало, и я… В общем, и так всё понятно. Кстати, кот, освоившись, оказался весьма неблагодарным, наглым и пронырливым: он воровал всё, что плохо лежало на кухонном столе, а еще он был очень мстительным. Сколько пар обуви пришлось выбросить нам тогда! Наконец мы не выдержали, и бабушка отвезла наглеца в деревню к сестре.

Так вот, мой бывший муж уж больно походил на того кота — проныру: сначала он смотрит на тебя таким жалобным и беспомощным взглядом, в котором сосредоточены кошачьи страдания всех котов с планеты Земля, что ты не выдерживаешь и поддаешься на провокацию; а потом этот кот уже крепко держит тебя в своих цепких кошачьих лапках и с чувством выполненного долга портит жизнь. Ну просто вылитый Олег! Не правда ли?

- Ну…, - я задумалась.

И это, надо сказать, была моя роковая ошибка, потому что, воспользовавшись ситуацией, он еще крепче прижался ко мне и… заплакал.

- Даша, — всхлипывал Олег, — я тебя очень прошу, я потом тебе всё объясню, обещаю…

Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. А вы как бы поступили на моем месте?

Мужчина, так жалобно просящий о помощи на коленях, да еще и весь в слезах!

- Хорошо, но у меня институт.

- У тебя же сессия вроде закончилась, — вдруг совершенно твердым голосом осведомлённо ответил Олег.

- Да, но каникулы тоже скоро закончатся.

- Я же сказал, что всё разрешится, — резко сказал он и отстранился от меня.

Я по опыту знала — такая смена настроения не сулила ничего хорошего, но все же попыталась как-то прояснить ситуацию.

- Ты тоже будешь здесь жить?

- Нет, но я буду приезжать.

Веселенькоедельце! Я должна жить одна в огромном доме, а ради чего — мой бывший муж так и не удосужился объяснить.

Оказалось, что жить я должна была не одна. Компанию мне составили плюгавый и его бритоголовые мальчики. По утрам эта команда куда-то уезжала, но не вся — в доме обязательно кто-нибудь оставался. Вечером все вновь собирались, но от этого веселее не становилось, скорее, наоборот, в воздухе витала атмосфера опасной тревожности.

А ещё, как я вскорости убедилась, мне не разрешали выходить за ворота. Только я собралась прогуляться по нашему дачному посёлку, как тут же за моей спиной материализовался один из охранников и подчёркнуто вежливо предложил вернуться на территорию. Я, конечно, возмутилась, но все же пришлось подчиниться. Кто его знает, что у этого цербера на уме.

Итак, я была заложницей на своей бывшей даче. Эта мысль не давала покоя ни днем ни ночью. Итак, повторюсь, что же такого могло произойти, что Олег решил пожертвовать мной? Конечно, не будет же он жертвовать этой шваброй — своей белобрысой любовницей. Неужели я настолько стала ему безразлична, что он решился на такое? А что если я не выйду живой с этой дачи? Нет, правда, а что если он так и не сможет всё уладить? И все равно он не имел права так поступать со мной! Если бы любил, он бы не подставил меня так, не оставил в руках сомнительных личностей. В том-то и дело: если бы любил…

От тоски и обиды я вообще заперлась в своей комнате и, объявив голодовку, перестала выходить даже на кухню, чтобы приготовить себе еду. Кстати, холодильник до отказа был набит разными дефицитными вкусностями, которые мне разрешалось использовать.

Мой протест, однако, не вызвал никакой реакции и прошел незамеченным. Через два дня я не выдержала. Ночью украдкой пробралась на кухню и… В общем, часть деликатесов перекочевала в мою комнату. Но и этот факт мои соглядатаи равнодушно проигнорировали.

Лишь на пятый день моего заточения вдруг приехал свёкор, который и подтвердил то, о чем я уже давно догадывалась.

- Дашенька! — радостно приветствовал он меня. — Ну, как ты тут?

- Спасибо, уж получше, чем Бубликов, — съязвила я.

- Какой Бубликов? — удивился он, я махнула рукой и молча уставилась в телевизор.

Чувствовалось, что свёкру было неловко, он нервничал, суетился.

- Почему вы разрешили вашему сыну жениться на мне? — спросила я после некоторого молчания. — У меня ведь ничего нет.

- Что-что?

- Почему вы разрешили ему жениться на мне? — твёрдо повторила я. — У меня ничего нет, я не дочь Рокфеллера.

- Потому и разрешили, что ничего нет. Так легче переписать было на тебя квартиру и дачу. Если бы на Олеге висело две дачи и две квартиры, то две бы и забрали. А так — ты совершенно другое лицо, имущество у вас раздельное, а теперь и бывшая жена, хозяйка фирмы, которую ты, надеюсь, по-хорошему продашь Олегу. Не бойся, мы не обидим…

- Постойте, постойте, вы хотите сказать, что и свадьба, и развод — это все не настоящее? Все было спланировано? Вы легко нашли дурочку — меня, которую использовали в своих целях? А как же…как же…, - затряслись губы, ком вдруг встал в горле, я больше не могла сказать ни слова, как будто у меня вдруг пропал дар речи, да еще предательски закапали слезы из глаз.

Свекор сердито махнул рукой:

- Что, как же? Ну что ты палку перегибаешь! Ты же Олегу все-таки нравилась. Не спланировано, а все продумано. Между прочим, мы же не собираемся тебя оставлять ни с чем, мы люди не жадные. Ты вроде помогла нам. Ну, что ж, скоро ты будешь свободна, можешь идти домой, тебя больше здесь никто не станет задерживать. Я потом тебя приглашу для подписи.

Он напоследок улыбнулся, показав волчий оскал, и удалился, а я осталась стоять как вкопанная, как будто вся вываленная в грязи и, глядя ему вслед, сквозь силу смогла прошептать:

- Как же… любовь?

22.

Однажды вечером я почувствовала в стане врагов какое-то шевеление. Во двор въехала машина — я кинулась к окну. К дому приближались незнакомые люди, но среди них был один человек, который приковал мое внимание. Бешено заколотилось сердце, и я тут же поняла: вот он — мой шанс на спасение.

Примерно через час после появления в доме этой компании, меня пригласили спуститься вниз. В гостиной, к моему удивлению, сидели мой бывший свёкор и плюгавый. До моего появления они о чем-то громко спорили, но, как только я появилась, тут же умолкли. Плюгавенький, противно потирая ручонки и улыбаясь, сказал мне:

- Дашенька, мы просим тебя оказать нам одну любезность.

Я удивленно вскинула брови, а свекор подскочил ко мне, трясущимися руками протягивая какие-то бумаги.

- Подпиши, Даша, — почти прохрипел он.

- Любезность? — хмыкнула я. — А если не окажу я вам такую любезность?

Свекор схватился за сердце, а плюгавенький лишь скривил губы.

Я прекрасно понимала, что выбора у меня не было. Конечно, я подписала, даже не взглянув на то, что подписываю.

И только когда шла в свою комнату, поняла, какую глупость совершила — а если в этих бумажках был мой смертный приговор? Меня тут же обдал леденящий холод:

- Нет, нет, это просто отказ от имущества, — успокоила я сама себя.

Собственно говоря, имущества этого у меня никогда не было, все принадлежало семье Олега.

В комнате меня ждал еще один сюрприз…

- Зачем! Ну, зачем ты сюда приехала! — накинулся на меня Саша. — Даша, что я теперь делать буду?

Я насупилась и отвернулась от него. Что значит — зачем? Да он лучше меня знал это. Одна только я была уверена, что приехала сюда из-за Олега. Помчалась как ненормальная, хотя прекрасно знала, что все напрасно — не бывать нам вместе. Впрочем, не так уж этого и хотелось. Былого не воротишь, это как пить дать. Но мне как будто «шлея под хвост попала». Видишь ли, Олегу помощь нужна. Не помощь ему моя нужна, а я в качестве гарантии. «Любимый» муж оставил меня в лапах бандитов без зазрения совести.

Одного я не могла понять — с какой целью оставил? Неужели только подписать отказ от фирмы, дачи и квартиры в пользу плюгавенького господина, который, кстати, в моей подписи не очень-то и нуждался — он вполне чувствовал здесь себя хозяином и без подписи.

Свекор уехал сразу же, как только состоялась сделка. А я… Я снова осталась на попечение сомнительным личностям. Хорошо еще, что Санек тоже был здесь, рядом со мной. Его присутствие оказалось весьма кстати: с ним мне ничего не угрожало, я полностью доверяла ему. Хотя, спросите вы, с чего бы, ведь совсем не так давно я его и на дух не переносила, а теперь, признаюсь, начала питать определенные чувства. Правда, любовью это не назовешь, но и чистой, бескорыстной дружбой тоже. Симпатия, которая возникла между нами, была нечто большим, чем просто дружба. Может, это и к лучшему.

- Зачем приехала? Не знаю, — я вздохнула. — Я сама не знаю. Наверное, спасать Олега.

- Спасать? А тебе не приходило в голову, что он вовсе не нуждается в твоем спасении?

Я смутилась:

- Николай Петрович сказал, что…

Саша перебил меня:

- Даша, разве можно верить всему, что говорит Николай Петрович!

- Но ты же прекрасно знаешь, что я подписала документы на отказ от имущества, — сердито ответила я. — И Олегу помощь нужна была.

Саша засмеялся:

- Помощь? Да, ты, действительно, ему очень помогла.

- Что ты имеешь в виду?

Саша подошел ко мне очень близко и, заглядывая в глаза, сказал:

- Ты меня удивляешь, Даша, хотя… Неужели ты думала, что он вернется к тебе, если ты приедешь сюда?

- Ничего я не думала! — почти прокричала я. — С чего ты это взял!

- Он не вернется, Даша, — Саша исподлобья смотрел на меня. — Он тебя оставил в… залог.

Я остановилась как вкопанная и повернулась к нему всем телом:

- То есть к…как? — заикаясь, спросила я, хотя уже давно смутно догадывалась об этом, но все же окончательной уверенности не было, точнее, просто не верилось. А теперь же, после слов Саши, всё встало на свои места. И как только я поняла это, вдруг внезапный холод пробежал по всему телу с головы до пят. Оставил в залог! Это мягко сказано! Он просто продал меня! Продал, как ненужную и надоевшую вещь. Хотелось кричать: за что?! за что?! за что?!

Конечно, я знала ответ на этот вопрос.

Саша резко встал и зло пнул ногою стул:

- А вот так! Он тебя в залог оставил. Продал! Ты его гарантия, пока он с деньгами разбирается.

- То есть как? — снова спросила я, скорее, по наитию.

Сашка не ответил, а лишь нервно сжал челюсти.

- Кому продал? — не унималась я. — Плюгавому?

Саша усмехнулся:

- Плюгавому? Это Михалычу, что ли? Ну, ты его и окрестила. И ему тоже. Я не могу тебе всего рассказать: меньше знаешь — лучше спишь. Есть еще один человек, покруче твоего плюгавого будет, кстати, ты его хорошо знаешь, это компаньон твоих бывших родственников. Он и есть главное заинтересованное лицо в этом деле.

Сашины слова повергли меня в шок — теперь все встало на свои места. Компаньон! Муж Изольды, любовницы Олега. Так вот кто в действительности «правил всем балом», а не плюгавый, как я думала.

Тут же вспомнились и свекровь, и Олег, и разговор в ресторане. Значит, я и была той самой гарантией! Как я уже говорила, если раньше в это не хотелось верить и это были лишь мои догадки, то теперь…Теперь-то я поняла, что Олег снова сыграл со мной злую шутку. Он и не собирался возвращаться, а этот единственный раз, когда мы встретились в ресторане якобы для примирения, был показательным выступлением для кого-то. И тут я вспомнила для кого. Не зря мне тогда парочка, сидящая в углу, показалась знакомой. Это был компаньон моего свёкра и моя разлучница. Именно им Олег хотел показать, что у нас все «в ажуре». И показал. Да, спектакль, удался, можно сказать, прошел с полным аншлагом.

- Значит, продал…, - почти беззвучно произнесла я и добавила: — Ну, берегитесь, родственнички.

Я уже знала, как отомщу: план в голове созрел мгновенно. Ладно, фирму и одну дачу я, кажется, уже потеряла, потому что подписала документы, а вот все остальное… Остальное я ни в коем случае решила не отдавать. А почему бы и нет? Им же можно было так со мной поступить? Значит, и мне можно, тем более что я являюсь хозяйкой всего. Это, так сказать, компенсация за моральный ущерб.

- Продали, — повторила я.

Саша подошёл ко мне, обнял за плечи и сказал:

- Не бойся, дорогая, мы что-нибудь придумаем. Я спасу тебя от них. Я спасу…

И тут случилось неожиданное: он нежно прижал меня к себе и поцеловал в висок. Я удивленно посмотрела на него и потянулась губами к его губам.

Не знаю, девочки, что тогда на меня нашло! Какое-то наваждение, умопомрачение и еще что-то. Но мы оба как будто ждали этого давно. Очень давно… Меня охватило какое-то непреодолимое влечение к этому человеку, я с наслаждением целовалась с ним, забыв обо все на свете…

Громкий стук в дверь буквально ошеломил, мы, очнувшись от забвения, не сразу поняли, что происходит. Кто-то ломился в дверь и истошно вопил. Хорошо, что я имела привычку запирать дверь на замок: Саша успел юркнуть под кровать…

23.

Вы когда-нибудь видели, как на арену, полную зрителей, которые ждут «хлеба и зрелищ», выскакивает разъяренный бык и бросается на тореадора? Нет? Я, признаюсь, тоже, но могу догадываться, как это происходит. Так вот плюгавый, Михалыч, как две капли воды похожий на того самого быка, влетел ко мне в комнату, тряся бумагами, и завопил почему-то фальцетом:

- Что это?! Что это за бумажки?!

Я, безусловно, искренне удивилась:

- Какие бумажки?

Он, еле переводя дыхание и хватаясь за сердце, выдавил:

- Где документы, которые ты подписала? На продажу фирмы.

Потом вдруг неожиданно прытко для человека, у которого только что был сердечный приступ, подскочил ко мне и изо всех сил тряханул за плечи:

- Куда дела документы, с…?

Я, естественно, никак не ожидала такого поворота событий. Да и откуда мне было знать? Я же точно помнила, что документы оставались у свёкра в руках. Я, еле высвободившись из его цепких рук, пожала плечами и ответила:

- У вас. У меня ничего нет.

- Ка-а-ак, нет? — прохрипел он. — Что я шефу скажу?

Я попыталась улыбнуться, но мой жест доброй воли был неверно истолкован. Вместо того чтобы во всем разобраться спокойно и мирно, он вновь накинулся на меня. А я, недолго думая, схватила статуэтку невинной пастушки, стоявшую на прикроватной тумбочке, и… огрела ею плюгавого по голове. Он взвыл и осел на пол, а потом, держась за голову, упал. Тут уже моя очередь пришла взвыть. Только я выла не от боли, а от ужаса: «Убила!», — пронеслось в голове.

Сашка, до того не проронивший ни звука, выполз из-под кровати и пощупал пульс плюгавому:

- Жить будет, — сказал он с видом знатока.

Я не в силах вымолвить ни слова, стояла с несчастным видом и жалобно скулила:

- А-а-а.

Сашка обнял меня за плечи:

- Дашка, ну и чего ты так паришься? Жив он, чего ему сделается. Во всяком случае, это же не я ему по башке вломил, а ты, — он засмеялся, — ты вон на себя посмотри — силы как у куренка.

- Тебе легко говорить, — всхлипнула я, — а я никогда в жизни никому даже пощечину не дала.

- Все когда-нибудь бывает в первый раз, — ответил он философски и добавил: — Не боись, будем считать, что это я его вырубил. Меня другое волнует: куда документы на фирму делись.

- Они у свёкра оставались в руках, потом он, кажется, уехал.

- У свёкра? — переспросил Сашка. — Ну, Петрович, молодец. Всегда сухим из воды выходит. Других утопит, а сам выплывает, как… дерьмо. Тьфу, — сплюнул он.

И тут до меня, наконец, дошло, что мы стоим рядом с лежащим без сознания человеком, стоим, можно сказать, в волчьем логове, и мирно беседуем.

- Что делать — то? — спросила я. — Что будем делать.

Сашка встрепенулся:

- Ноги. Раз судьба нам дарит такой шанс.

- Через кухню, там черный ход, — наконец-то ко мне вернулась способность мыслить логически.

- Мм, — промычал Сашка, — и чем скорее, тем лучше.

И тут вдруг плюгавый очнулся, но Сашка тут же врезал ему еще раз, так что тот отключился снова и уже, видимо, надолго, затем выхватил из рук плюгавого документы и, запихнув того под кровать, схватил меня за руку:

- Бежим!

Я еле успела накинуть свое пальто и взять сумочку, как он потянул меня вон из комнаты.

Во двор мы выскочили благополучно, но вот выбраться за ворота не успели: приехал шеф. Как я догадалась, приехал он, бывший компаньон и муж Изольды.

Сашка увлек меня обратно в дом.

- Подождем, — прошептал он.

- Все, мы попались, нам не дадут уйти.

Сашка выглянул во двор:

- Они зашли в дом, давай, быстро, в машину.

Как ни странно, но мы вновь вполне успешно выбрались из «осиного гнезда».

- Что теперь будет, Саша?

Он усмехнулся и ответил:

- Все будет хорошо, главное, нам их опередить и найти эти документы.

- А чего их искать?

Саша удивленно посмотрел на меня.

- Я знаю, где их искать, — продолжила я. — Меня другое волнует: видимо, фирму мы с тобой прощелкали, уверена, мои родственнички ее к своим рукам уже прибрали. И как только мой свёкор умудрился подменить бумаги?

Саша, смеясь, ответил:

- Твой свекор в советские времена еще тем фокусником был. Он же все время на руководящей работе, вот сколотил капиталец, обведя всех вокруг пальца. Как перестройка началась, такие, как он, зажили настоящей жизнью.

Я удивилась:

- Откуда ты знаешь?

- Я же с ними по соседству жил, хоть и не понимал тогда многого, но все же кое-какой смысл «кухонных» разговоров и до меня доходил.

- Ты дружил с Олегом? — спросила я.

Сашка немного помолчал, потом нехотя ответил:

- Дружил, если можно так сказать.

Я только собралась ещё кое-что у него спросить, но он, видимо, был не расположен говорить на данную тему и быстро перевел разговор на другое:

- Все, город, мы приехали, Даша.

Он остановился на обочине.

- Почему мы остановились? — спросила я.

- Я не знаю, куда ехать. К тебе нельзя, ко мне тоже. Нас все равно найдут.

И тут мне в голову совершенно неожиданно пришла гениальная идея:

- Поехали, я знаю, куда.

- К тетке? — догадался он. — Нет, к ней тоже нельзя. Зачем ее подставлять.

Я улыбнулась:

- Есть одно укромное местечко, не волнуйся.

Если пять минут назад я и в самом деле не знала, куда ехать, то теперь… В общем, «укромным местечком» должна была стать Томочкина квартира. А что? Это совершенно безопасное место, тем более Томочка, если мне не изменяет память, все же рассталась со своим лопоухим и собиралась, по слухам, поправить свое здоровье в пригородном санатории. Но эти слухи были сильно преуменьшены: Томочка собиралась поправлять свое здоровье в здравнице всех жителей Советского Союза — на Золотых песках, естественно, не за свой счет. Недавно появившийся в ее жизни красавец должен был утешить несчастную покинутую и обманутую женщину. А еще в ее квартире хранились документы на квартиру и на эту пресловутую дачу, в общем, на все оставшееся после сделки имущество, на которое, как вы уже поняли, у меня были свои виды.

Я рассказала Сашке о том, что документы хранятся у меня, ну, или почти у меня, что я решила отомстить своим несостоявшимся родственникам, отобрав у них все.

- У нас есть козырь: ведь кто-то же был в моей квартире, искал, видно, документы. А почему бы не представить дело так, что он их нашел и украл? — высказалась я.

- Гениально, Дашка, — Сашка с восхищением посмотрел на меня. — Я бы до этого не додумался.

- Остается дело за малым: как продать все это и заработать денег, не вызывая ни у кого подозрений.

- Не волнуйся, что-нибудь придумаем. Есть у меня одна мысль…

Сашка рассказал, что у него есть приятель, который давно мечтает перебраться в наш город. Он баснословно богат и может себе позволить все это купить.

- Наши воротилы ему в подметки не годятся, — сказал он. — Так вот и квартира, и дача были бы ему кстати.

Я удивилась:

- Богат настолько, что может купить и квартиру, и дачу? И каким же образом этот крез смог сколотить свое состояние?

Сашка усмехнулся:

- Когда-то он был у руля.

- Ага, — догадалась я, — он вроде моего свёкра: нажил свое добро нечестным трудом, то бишь, ограбил народ.

- Ну-у, — уклончиво сказал Сашка. — Ты сама знаешь, что мир делится на тех, кто грабит, и на тех, кто позволяет себя грабить.

- Да, — согласилась я, — как я скучаю по нашему совковому детству. — Ладно, это все понятно. Непонятно только, как ты с ним познакомился?

- Я? — Сашка задумался. — Да так, оказал ему небольшую услугу.

Я поняла, что Сашка на эту тему говорить не расположен, ну, и ладно. Какая разница: Сашкины дела — это Сашкины дела. Мне о них знать не обязательно. Главное, чтобы этот приятель купил мою недвижимость, а уж как распорядиться деньгами, когда все уляжется, я и сама разберусь.

24.

Машину пришлось бросить за несколько кварталов от Томочкиного дома, но это ничего, так приятно было прогуляться по любимому городу после загородного заточения. Я опиралась на Сашкину руку, и мне было так хорошо и спокойно рядом с ним, что я снова была готова идти так хоть на край света…

Томочка была одна и бегала по всей квартире, собирая чемоданы.

- Конечно, Дашка, живите, сколько хотите, заодно и цветочки польешь. Утром самолет, а я еще ничего не сложила.

Саша зачем-то придирчиво осмотрел все углы в квартире.

- Саша, — удивилась Томочка, — что вы делаете?

- Проявляю бдительность, — ответил тот.

Томоча приподняла от удивления брови и, недоверчиво скривив губки, протянула:

- А-а-а, понятно. Ну и как?

Саша хохотнул:

- Всё в порядке, теперь я могу спокойно оставить Дашу здесь, — сказал он и направился к двери.

- Постой, постой, — подалась я вперед, — куда это ты собрался?

- Не волнуйся, я скоро, ты никуда не высовывайся и побудь здесь, — сказал он и вышел.

Томочка передернула плечами:

- Ого! Какой он серьезный, — а потом добавила: — Ну, дорогая моя, рассказывай, откуда взялся в твоей жизни этот Олегозаменитель.

- Так, ниоткуда, он всегда был.

- Да? Вот это новость! — воскликнула Томочка. — Наташка в курсе?

Меня обдало холодом: я только сейчас поняла, что целую неделю не звонила ей! Она, наверное, места себе не находит. Так и есть. Только тетушка услышала в трубке мой голос, как тут же набросилась на меня:

- Где ты была! Где ты сейчас? Что случилось?

- Наташка, ну, прости меня, — заскулила я. — Я не могла позвонить.

- Что значит «не могла»? Это не оправдание! — не унималась она.

Я её прекрасно понимала, но у меня была на это причина: если бы я позвонила, то подвергла бы свою тетушку огромной опасности. Хотя, зная её взрывной характер, опасности как раз подверглись бы плюгавый и его мальчики.

- Я места себе не нахожу, в милиции друг Шурика справки наводил, что с такими приметами у них в сводках никто не значится, — всхлипнула тетка.

«Ну вот, — подумала я, — уже и до слез дошли. Этого мне только не хватало!»

- Я у Томочки, приходи и поговорим, — решительно сказала я.

- Как у Томочки? Почему у Томочки?

- Ну-ка, дай я, — Томочка взяла трубку: — Наташка, хватит истерик, давай ко мне, тут и поговорим.

Стоит ли говорить, что Наташка примчалась со скоростью звука.

- Дашка, миленькая, с тобой все в порядке? Я так волновалась, так переживала, — кинулась она ко мне на грудь. — Ты все же могла и позвонить мне.

Я покачала головой:

- Поверь мне, не могла.

- Девочки, пошли на кухню, у меня и «Мартини» есть, — разрядила обстановку Томочка. Когда мы выпили по бокалу «Мартини», кстати, в те времена его можно было достать только в редких магазинах, настроение у всех заметно улучшилось.

- Племяшка, — сказала тетка, — а как ты оказалась у Томочки? И где была эти дни?

- Вот-вот, да еще и не одна пришла, — добавила Томочка. Наташка вскинула брови:

- Да? И с кем же?

- С Олегозаменителем, — пояснила Томочка. Наташка посмотрела по сторонам:

- И где же он?

- Ушел… по делам, — ответила я. Томочка хлопнула рукой по столу:

- Так, все, Дарья, рассказывай.

- До мельчайших подробностей, — поддакнула Наташка.

Я рассказала о встрече с Олегом в ресторане, о том, как свекор ночью повёз меня на дачу, о том, как… В общем, я рассказала всё, не утаив ни одной, даже малюсенькой детальки.

- И когда появился Саша, — вещала я.

- Стоп-стоп, — перебила меня Наташка, — с этого места поподробнее.

- Угу, — согласилась с ней Томочка.

- Это тот самый Сашка, — продолжила тетка, — который… Я кивнула:

- Да, тот самый.

- Ха! Я так и знала! — провозгласила тетушка. Мы с Томочкой удивленно на нее посмотрели:

- Что ты знала?

Наташка немного помолчала, повертела в руках бокал и сказала:

- Он к тебе давно неравнодушен, я это еще тогда поняла.

- Когда же? — спросила я.

- А на свадьбе, — ответила она.

- С чего ты взяла?

Наташка охотно пояснила:

- Да он на тебя так смотрел, как вон Томочка на взбитые сливки с клубничкой.

- Ну и сравнила, — фыркнула Томочка. — Мужики нынче по-другому смотрят на нас, как будто мы им миллион должны и не отдаем.

- Когда мужчина любит, это все равно заметно, — возразила Наташка. — А Сашка на тебя еще на свадьбе глаз положил, поверь мне, у меня на такие дела глаз-алмаз.

- Продолжай Дашка, — попросила Томочка, — что дальше-то? Ну, пришел этот твой Олегозаменитель…

- Тамара, я прошу тебя, не называй его так, — обиделась я за Сашку.

- Ладно, не буду, хотя это так и есть.

- Так вот Сашка, — продолжила я, — появился вовремя, потому что плюгавый был не в настроении и угрожал мне, тогда я… Сашка его вырубил, и мы сбежали.

- Ой, девочки, — Томочка всплеснула руками, — как романтично: бандит влюбляется в Дашку, вырывает ее из рук своих сообщников, и они живут долго и счастливо. Умела бы писать романы, обязательно написала бы.

- Сашка не бандит вовсе. Он, между прочим, будущий адвокат.

- Тоже мне «адвокат», — хмыкнула Наташка и спросила: — Кстати, я как в воду глядела: эта свадьба принесла тебе только одно разочарование. Я так и думала, что родители твоего ненаглядного неспроста разрешили ему жениться на тебе. Все-таки надо было мне тогда ту свадьбу расстроить.

- И чего бы ты тогда добилась? — возразила Томочка. — Дашка бы тебя просто возненавидела, а сейчас — другое дело: она сама все поняла и во всем разобралась.

- Вот-вот, — согласилась я.

- Ладно вам, — Наташка махнула рукой. — Так что ты делать будешь дальше со всем имуществом?

Я улыбнулась:

- У меня есть замечательный план: я решила отомстить за все обиды.

- Это правильно, — поддержала меня Томочка, — я бы тоже так сделала. А что? Они использовали Дашку в своих интересах, почему бы и Дашке не использовать их?

- Хорошо, — согласилась Наташка, — и как ты думаешь осуществить этот план?

- Очень просто, — ответила я. — Продам квартиру и дачу, получу кучу денег, а когда все уляжется, куплю себе новую или фирму открою, буду психологическую помощь людям оказывать.

- А что, — закивала Томочка, — это неплохая идея.

Наташка недоверчиво посмотрела на меня и сказала:

- Кому ты собираешься продать все это добро? Тебя сразу же вычислят и отберут все.

- Не отберут, — успокоила я Наташку, — у нас с Сашкой план есть.

Наташка ойкнула:

- Опять!

- Что «опять»? — в два голоса переспросили мы с Томочкой.

- Опять ты решила довериться мужчине, да еще и малознакомому! Он тебя облапошит, как дурочку.

Я обиделась:

- Сашка не такой, он меня любит… по-настоящему.

Тетка даже подскочила:

- Не такой! Олег тоже был не такой. «Что ты, он не такой, как все», — передразнила она меня.

Неожиданно Томочка поддержала меня:

- Неа, Наташка, этот и в самом деле другой. Не красавец, правда, как Олег, но тоже ничего: от обезьяны хоть чуть-чуть, но отличается. Уж поверь мне, я в мужчинах разбираюсь.

- Да уж, куда нам до тебя, — съехидничала тетка.

- И потом, Наташка, — добавила я, — ты же сама сказала, что давно заметила, как Сашка на меня смотрит.

Тетушка проворчала:

- Смотрит. Знаем мы, куда мужик смотрит. Он, моя дорогая, как волк: только в лес и смотрит, как бы ему удрать побыстрее и избавиться от всех обязательств. Поначалу, конечно, он только на тебя смотрит, а потом…

- Это ты сейчас про кого? — спросила Томочка. — Про своего, что ли?

- Да, — отмахнулась Наташка.

Томочка покачала головой:

- Не скажи, твой Шурик — это атавизм какой-то, а не мужик. С отклонениями, в смысле. Ему никто, кроме тебя, не нужен. Скукотища, да и только. Вот то ли дело мне мужики попадаются — сплошные нервы. Одна радость: я, когда нервничаю, худею сильно. Никакой диеты не нужно.

Мы с Наташкой переглянулись: Томочка наша — это одна большая ходячая диета, она только и делает, что переходит с одной диеты на другую. Хотя насчет Наташкиного мужа она совершенно права, потому что ему, кроме тетушки, никто не нужен.

- Ой, девоньки, — воскликнула Томочка. — Никуда я завтра не поеду. Тут такие события разворачиваются, а я все пропущу. Нет, не поеду.

- Ты что? — наперебой загалдели мы с Наташкой. — С ума сошла?

Наташка покрутила пальцем у виска:

- Её на Золотые пески приглашают за чужой счет, а она отказывает себе в удовольствии.

- Что правда, то правда, — согласилась Томочка и хихикнула. — Меня берут на полный пансион.

- А его жена не против? — съязвила Наташка.

- Я тебя умоляю, — Томочка закатила глазки. — Когда меня останавливало чье-то семейное положение? Кстати, его жена сама там недавно была с любовником. Только почему на пески? Мы на Кубу летим.

- Куда? Куда? — подскочили мы с тетушкой.

- На Кубу, — повторила Томочка. — Он в командировку, ну, и я с ним в качестве переводчика. У меня же второй язык испанский.

Томочка наша, к слову сказать, закончила в свое время иняз с красным дипломом, знала несколько языков, вот ее и приглашали на различные встречи, деловые и не очень деловые. В школу работать она благоразумно не пошла, о чем нисколько не пожалела.

- Счастливая, — с завистью произнесла Наташка. — Океан увидишь, на песочке поваляешься.

- Бананов с кокосами поешь, — добавила я.

Томочка захихикала:

- Девчонки, в этой поездке главное совсем не бананы, а…

Мы одобрительно закивали: действительно, романтическое путешествие, в которое отправлялась Томочка со своим очередным любовником, предвещало ей массу приятных впечатлений.

И, конечно, я завидовала ей, потому что мое нынешнее положение предвещало обратное — массу неприятных впечатлений. Вернее, эти неприятности, как вы уже догадались, давно начались.

Договорившись со мной о конспирации, Наташка вскоре ушла, мы с Томочкой допили «Мартини» и тоже разбрелись по комнатам. Утром подруга уехала, так и не разбудив меня. На кухне я нашла записку с пожеланиями и указаниями и ключи от огромной квартиры, в которой я осталась совершенно одна, потому что Сашка, исчезнув ещё вечером, до сих пор не вернулся.

Я не знала, что с ним, где он. Не хотелось верить в плохое, но именно плохие мысли так и лезли в голову. В ожидании прошел день и наступила ночь.

25.

уже легла, как вдруг услышала тихий стук в дверь.

- Сашка! Слава Богу! — я кинулась ему на шею. — Как я волновалась!

- Я на минутку, Дашка! Он в городе, — сказал Саша.

- Кто? — не поняла я.

- Да он, мой приятель, я тебе говорил, и он ждет нас… сейчас.

Я с удивлением переспросила:

- Как? Прямо сейчас? Ночью?

Сашка закивал головой:

- Да, тянуть нельзя, надо решить проблему сейчас, пока они не хватились и не начали охоту.

Честно говоря, резон в Сашкиных словах все же был. Как говорится: куй железо, пока горячо…

Томочка в своей записке дала совершенно четкие указания, где в ее квартире лежат документы на моё имущество. Смею заметить, важные документы, которые должны были стать главным козырем в моем плане возмездия. Так вот Томочка спрятала мои документы в тайник. Тайником же она назвала дамскую сумочку, висящую на самом видном месте в прихожей. Вы скажете, что моя подруга ненормальная? Ничуть. Видно, Томочка всего лишь руководствовалась принципом: если хочешь что-нибудь спрятать так, чтобы это не нашли, спрячь на самом видном месте. В этом она вся: такая оригинальная в решениях и непредсказуемая в действиях, и её ничто не изменит. Я с ужасом подумала: «А если воры?» Но воры, видно, не знали, что для облегчения их нелёгкой работы прямо в прихожей приготовлен был хороший куш.

- Ну, Тамара, — только и смог сказать Сашка…

Его приятель оказался мужчиной средних лет весьма приятной наружности. Он почему-то называл Сашку братом. Как бы ни чесался у меня язык, я решила держать себя в рамках приличия. Придет время, я всё узнаю.

Так вот Макс, как назвал Сашка своего приятеля или… брата, предложил мне весьма кругленькую сумму за моё недвижимое имущество. Я была даже приятно удивлена. «Ну что ж, Дашка, не упусти шанс», — подумала я.

- Вот и хорошо, — улыбнулся Макс.

- Но, — засомневалась я, — а как же мы оформим все так, чтобы по закону было?

- Очень просто, — ответил Макс и махнул рукой своему охраннику.

В комнату вошел… уже знакомый мне господин, который, как вы поняли, как раз и оформлял все эти сделки с квартирами и дачами. Только на сей раз вид у него был какой-то помятый. Я испуганно дернулась, но Сашка похлопал по моей руке.

- Спокойно, Дашка, не волнуйся.

- Но, — начала я.

- Мы знаем, мы все знаем, — прервал он меня и обратился к нотариусу: — Дядя будет вести себя хорошо, и мы его не тронем, правда, дядя?

Нотариус затравленно посмотрел на Сашку и затряс головой.

В результате хорошо проведенной сделки, я стала обладательницей большой суммы денег, которая давала мне массу возможностей.

- Сашка! — радостно воскликнула я. — Я же теперь смогу открыть свой кабинет.

- Дашенька, — сказал Максим, — на вашем месте с кабинетом я бы повременил, пока вы не будете уверены в том, что этот кабинет у вас не отберут.

Я вопросительно посмотрела на Сашу.

- Я согласен с Максом, — ответил тот. — Мы сделаем вот что: припрячем эти деньги, но только в другом городе. Не беспокойся, Даша, ничего с ними плохого не случится.

Я кивнула в знак согласия.

Конечно, я нисколечки не сомневалась в Сашкиной верности и преданности, и все же… Ох, уж это пресловутое «и всё же»!

Этой же ночью, вернее, уже на рассвете, Сашка снова уехал, увозя с собой мою мечту психолога. Перед отъездом он крепко поцеловал меня, посоветовав из квартиры лишний раз носа не высовывать.

- Я скоро, — с улыбкой бросил он на прощанье и ушел в неизвестность с мешком денег, оставив меня в противоречивых сомнениях…

- Наташка, кажется, ты права, — сказала я тетке по телефону. — Я круглая идиотка.

- А я что говорила, — проговорила она сонным голосом, потом проснулась и переспросила: — В смысле?

- В самом прямом, — грустно ответила я.

- Господи, Дашка, во что ты опять вляпалась?

Несмотря на столь ранний час и на свою привычку поспать подольше в выходные, Наташка тут же примчалась, а спустя еще час подтянулась и Валюшка. Конечно, я высказала им все свои сомнения.

- Вот мы, бабы, дурры-ы-ы, — изрекла Валюшка всем известную истину. — Ну, когда же нас жизнь уму-разуму научит?

Тетушка же вообще была похожа на разъяренную тигрицу в клетке:

- Дашка, ты уже один раз обожглась с Олегом. Неужели не больно было?

- До сих пор болит, — ответила я и положила руку на сердце.

- Ну? — с нетерпением спросила она.

Я хлюпнула носом:

- Я же ему верю… верила, он не такой, как…

- Дура ты, дура, — уже спокойнее сказала тетушка и обняла меня. — Ладно, Дашка, может, ты и права, может, он и не козел вовсе, как твой Олег.

- Что ж, скоро мы это узнаем, — кивнула головой Валюшка. — Если он вернется к тебе, значит, и в самом деле любит. А то, что деньги он из города вывез, так это правильно. Я тут недавно с одним человеком, с журналистом, познакомилась, так, разок в ресторан сходили…Ну что? Что вы на меня так смотрите?

Наташка тут же набросилась на подругу:

- И ты до сих пор ни-ни? Ничего нам не рассказала. Ну, ты, Валюшка, и Штирлец в юбке.

- Да ладно вам, девчонки, — Валюшка махнула рукой, — так вот он мне кое-что рассказал о твоих родственниках, Дашка, кстати, материал этот, как он сказал, будет иметь эффект разорвавшейся бомбы.

И Валюшка поведала нам преинтересную историю…

Жили-были два друга, как вы уже догадались, мой бывший свёкор и муж Изольды. Конечно, их дружбу закадычной не назовешь, но были у них какие-то общие дела еще до перестройки. Как они уж «спелись», непонятно. На мой взгляд, какие такие общие дела могут быть у секретаря райкома и зэка, сидевшего, или, как говорят, мотавшего свой срок за махинации? Но, видимо, все же были. Так вот, решили они заняться недвижимостью, объединив капитал и создав фирму. В этом тандеме у всех были свои роли: свёкор, напрягая бывшие связи, и в самом деле занимался бизнесом, а его компаньон, в основном, обеспечивал охрану их совместного дела. Сначала все было идеально. Они быстро поднялись в гору, очень удачно провернув под носом у всех несколько дел, в результате чего обогатились. Но, как водится, ложка дёгтя все-таки испортила бочку меда: идиллию нарушила элементарная человеческая жадность. Что уж у них там получилось, не знаю, но свёкор мой, ещё тот «перец», каким-то образом надул своего компаньона на весьма крупную сумму. В этом ему помогла, как это ни странно звучит, Изольда. Да-да! Она все же любила Олега по-настоящему, поэтому и помогала свёкру исподтишка обманывать своего муженька, который был намного старше ее…

- Да-а-а, — протянула Наташка, — вот так история. И откуда только журналисты эти про все так подробно узнают? Такое впечатление, что он все время по пятам ходил и в замочную скважину подглядывал.

- Ты еще скажи, что свечку держал, — фыркнула Валюшка.

Наташка кивнула:

- И еще как держал.

- А я не удивляюсь, — сказала я. — Мои родственнички с самого начала казались мне какими-то «темными лошадками».

- Нет! — резко оборвала меня тетушка. — Это я их раскусила с самого начала, а ты просто была ослеплена своей любовью.

- Да ладно тебе, Наташка, — вставила словечко Валюшка, — чего уж обвинять девчонку, будешь тут ослеплена, когда такой красавец, да еще и упакованный. бы тоже не устояла.

Наташка ухмыльнулась и посмотрела на Валюшку.

- А скажи-ка мне, моя дорогая подруга, за какие такие заслуги этот твой журналист тебе свои карты раскрыл? Свой, заметь, еще не напечатанный материал, взял и выложил малознакомой девушке?

Валюшка тут же покраснела, напряглась, задергала плечами и попыталась ответить. После нескольких неудачных попыток она разозлилась:

- Ну, какая разница! Вот пристала, в самом деле.

Мы с Наташкой не обиделись, даже рассмеялись.

- И почему малознакомой? — проворчала Валюшка, еле сдерживая улыбку.

Наташка в упор уставилась на неё и нараспев сказала:

- Валенти-и-и-на.

Валюшка захихикала и замахала руками:

- Ладно уж, раз сама проговорилась.

И она поведала нам еще одну не менее интересную историю, но… Но я ее рассказывать не стану, потому что меня об этом попросили, да и вообще, это наш маленький женский секрет…

26.

Прошло несколько томительных дней и ночей. О моих бывших родственниках ничего не было слышно. Как вдруг…

- Дашка, что я тебе расскажу! — Валюшка влетела ко мне с горящими глазами. — Такие новости! Я еле-еле к тебе вырвалась! Мой мне такое рассказал! Я так к тебе торопилась…

- Хм, — улыбнулась я. — Я тебе верю. Судя по тому, что ты даже лифчик забыла надеть, и это с твоим-то «мерилинмонровским» бюстом. Ой, Валюшка, я представляю, что сейчас на улице творится.

- Что? — не поняла подруга.

- Дурдом, — засмеялась я.

Валюшка пожала плечами:

- Это почему?

- А потому, что у всех мужиков глаза свихнулись от такого зрелища, а мужик с глазным вывихом — это страшная сила.

- Да ну тебя! — махнула рукой Валюшка. — То, что я тебе сейчас расскажу, гораздо интереснее твоих мужиков с глазными вывихами. Ты не поверишь…

- Да не томи, Валюшка…, - проскулила я.

- Вся твоя семейка исчезла, и их не могут найти! — выпалила подруга.

- То есть, как исчезла? — переспросила я.

- А вот так. А еще в реке труп выловили мужика одного, он еще заместителем у твоего свекра был, да и на свадьбе вашей тоже я его видела. Ну, он еще такой какой-то весь невзрачненький, плюгавенький какой-то, на мужика вовсе и не похож, — скривилась Валюшка.

- Да ну! — удивилась я. — А ты откуда знаешь, что это он?

Валюшка ответила:

- От верблюда. Мне мой рассказал. А еще фото этого трупа показал. Сегодня в вечернем выпуске можешь посмотреть.

- А мои бывшие родственнички, куда делись? Неужели и их…, - испугалась я.

Валюшка хмыкнула:

- Твои-то? Чего им сделается! Не волнуйся, они, как г… непотопляемы. А вот муж Изольды, — она перешла на шепот, — по делу проходит. Возможно, посадят.

- Да ну! — снова повторила я.

Валюшка права: могут и посадить, он ведь уже сидел. А мой свекор, я в этом на все сто была уверена, снова сухим из воды выйдет.

- Даш, но это еще не все. Родственнички твои сбежали, а мамочку одну на произвол судьбы в больнице кинули. Сердце у нее, предынфарктное состояние.

Я усмехнулась:

- Ничего удивительного: каждый свою шкуру спасает, моя бывшая семейка никогда порядочностью не отличалась.

Валюшка хихикнула:

- Вот и радуйся, наконец-то они тебя в покое оставят.

- Да, вот только Светлану Петровну жаль.

Валюшка покачала головой:

- Ты святая, Дашка. Она тебе столько всего сделала, а ты ее жалеешь.

- Мг, — ответила я, — жалею, чисто по-человечески…

Итак, возмездие свершилось, но не так, как я ожидала. И как в удачном детективном романе: все получили по заслугам — злодеи свое, положительные герои — своё. Хотя, нет. Стоп! Положительные герои, то бишь я, как раз ничего и не получили. Они просто лишились всего: нормальной жизни, мужа, денег, возлюбленного, который, забрав мешок с этими деньгами, до сих пор не дал о себе знать… А еще, что неприятнее всего, я так и не смогла отомстить своим обидчикам лично. Больше всего мне хотелось посмотреть в глаза моему бывшему мужу, когда бы он узнал, что хозяйкой половины имущества теперь являюсь я. Но одно только утешало: я надеялась, что больше не увижу ни Олега, ни его противную семейку. Вот только замужество мое, как балласт висело на мне, а как его сбросить, я не знала.

От всего этого так тоскливо стало на душе, что я еще разок решила поплакаться своей тетушке. Душа ждала утешения и сочувствия, а кто, как не Наташка, всегда являлась моей «жилеткой» или «девичьей подушкой»?

- Привет, — проскулила я.

Шурик глубоко вздохнул и, пропуская меня в квартиру, сказал:

- Проходи, горемычная.

- Наташка дома?

Шурик помотал головой:

- На рынок понеслась туфли покупать.

Я удивилась:

- Без тебя?

- Я приболел что-то, так она с Валюшкой.

- А-а-а, — разочарованно протянула я. — Тогда это надолго, я пойду.

- Постой, Даша, я не смогу заменить тебе Наташку? Может, мне расскажешь? Вид у тебя больно жалостливый. Пошли, что ли чаю с тобой попьем, — предложил Шурик.

Не знаю, почему, но я согласилась. И вы знаете, не пожалела: оказывается, муж моей тетушки умел слушать. Да, зря мы его из кухни выставляли, когда решали свои женские проблемы. Он не только умел слушать, но и умел разрешать эти проблемы…

- Так, говоришь, хочешь избавиться от своего замужества? — спросил Шурик.

Я всхлипнула:

- Да, только не знаю как.

Он заулыбался:

- Это как раз и не проблема. У меня тоже есть любимая тетя, и у нее хорошая профессия — она судья по гражданским делам. И, думаю, мы запросто сможем решить твою проблему, причем в рекордно минимальные сроки.

- Шурик! — взмолилась я. — Ты мой спаситель. А сколько это будет стоить?

- Дарья, не волнуйся, этот вопрос я беру на себя…

Шурик оказался человеком слова. В скором времени, держа в руках свидетельство о разводе с Олегом, я в который раз убедилась, что в лице своего мужа Наташка приобрела настоящее сокровище.

Итак, я была свободна. Абсолютно свободна! Не давали покоя только две вещи — это пропавший Сашка и моя бывшая больная свекровь. Как я уже говорила, мысль о том, что с Сашкой что-то случилось, вызывала у меня ужас. Я на все сто была уверена, что он вовсе не обманывал меня. Не мог он так бессовестно поступить со мной, просто не мог. Я это сердцем чувствовала, что бы ни говорили подруги. А что касается Светланы Петровны, то все же меня грызла совесть: я за все время так ни разу и не навестила ее.

И вот, в один прекрасный момент я переступила порог кардиологического отделения.

27.

Бедная Светлана Петровна! Да-а-а… Неприятности не красят человека. В больной, постаревшей женщине я еле-еле узнала свою бывшую свекровь. Она лежала на больничной койке, свернувшись калачиком, как ребёнок.Беззвучные слёзы катились по её исхудавшему, сморщенному лицу.

- Светлана Петровна, — тихо позвала я.

Женщина встрепенулась, подняла голову и посмотрела на меня. Удивление и озлобленность, почему-то смешанные с отчаянием, промелькнули в её потухших глазах.

- Д-даша, — проговорила она, заикаясь. — Ты?

Я присела на краешек кровати и взяла её за руку.

- Как вы, Светлана Петровна? — участливо спросила я. — Вам лучше?

Она покачала головой, в её глазах мелькнул прежний огонёк какого-то хищнического выражения:

- Ты пришла торжествовать победу? — спросила она.

- Нет, я просто пришла, чтобы навестить вас.

Она снова покачала головой:

- Не-е-т, ты пришла торжествовать… Ну что ж, ты ведь теперь свободна и…богата. Что смотришь? Думала, я не знаю, что тебя развели с Олегом?

Её холодный взгляд пронизывал насквозь. Я, съежившись и оцепенев от непонятного ощущения подавленности, молчала. У меня возникло чувство, будто это я лежу на больничной койке, а не она. Впрочем, моя бывшая свекровь всегда была сильной и властной женщиной. И вовсе не её муж правил балом, а она, Светлана Петровна, фривольно себя чувствовала, якобы, в его тени. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы ответить ей:

- Свободна, да, но… не богата, вовсе не богата.

Впрочем, это была правда: ведь Сашка так до сих пор и не появился с деньгами или хотя бы без них. Мысль о Сашке вновь вызвала кучу эмоций в моей душе. Мне вдруг остро захотелось плакать. Не просто плакать, а рыдать во весь голос, прижавшись к сильному плечу… своей бывшей свекрови. И я чуть было не совершила того, о чем бы потом сожалела.

- Да ладно тебе, врать-то, — усмехнулась Светлана Петровна. — Оттяпала ты у нас добрую половину, овечка кроткая. «Ничего мне от вас не надо, оставьте в покое», — съязвив, напомнила она мои же слова.

Я быстро пришла в себя, снова собралась с силами и уже твердо ответила:

- А вот тут вы ошибаетесь. У меня, кроме свидетельства о разводе, от вас ничего нет.

Я не солгала, ведь на данный момент это была истинная правда.

- А жаль, — для достоверности добавила я.

Она снова усмехнулась и отвернулась от меня, давая понять, что наш разговор окончен. Бессмысленно было спрашивать, не нужно ли ей чего. Да и так было понятно, что она не нуждалась в чьём-либо сочувствии.

- Выздоравливайте, — сказала я совершенно искренне…

Неприятный осадок остался в душе после этого разговора. Я шла сюда, не надеясь, что меня здесь примут, потому что знала: мы совершенно разные, и у нас нет ничего общего. И тогда я задала себе вопрос: а тогда зачем я пришла сюда? Чтобы проведать больного человека? Нет, не только. И тут я призналась самой себе: чтобы торжествовать. Она была права! В глубине души я именно так и думала.

Но после нашего разговора торжество куда-то ушло, а вместо него создался некий вакуум пустоты, который стал быстро заполняться какими-то бредовыми фантазиями: ты никому не нужна, Даша, ты осталась одна, тебя снова предали, ты обречена на нелюбовь… Мне как будто шептали это на ухо. Я желала отстраниться от всего, закрыться, спрятать голову в песок, как страус, чтобы просто не свихнуться от отчаяния, которое овладело мной после разговора с бывшей свекровью. Нет, я совершенно не была удивлена тем, что она обо всем догадалась, я даже не боялась этого. Просто вся она, с её отравляющим влиянием, действовала на меня, как яд.

Я шла по больничному скверу, задумавшись о превратностях человеческой судьбы, как вдруг почувствовала, как кто-то сзади обнял меня за плечи.

- Олег? — удивилась я.

Передо мной и в самом деле стоял мой бывший муж, всё еще такой же красивый и чертовски привлекательный. Аполлон! Греческий бог! Кажется, так называют роковых красавцев. Но только я давно уже знала цену этой привлекательности.

Знаете, есть такой плотоядный цветок, который внешне очень красив. Он своим видом привлекает всяких насекомых. И вот когда несчастная беспечная мушка садится на него, он тут же захлопывает свой «ротик», и всё — мушки нет.

Я сама себе казалось этой самой бестолковой мушкой, прельстившейся на красоту цветка. Э-эх, говорила же мне бабушка:

- Дарья, выбирай мужа не по красоте, а по душе. С красоты воды не пить…

Я не послушалась, за что и расплатилась. Но, надеюсь, меня всё же ждет компенсация за моральный ущерб — фамильное наследство моих бывших родственников — деньги.

- Присядем, — предложил Олег.

Я пожала плечами и тем не менее послушно села рядом с ним на скамейку.

Как я ни старалась избежать разговора с Олегом, он всё же состоялся. А вам бы хотелось вновь встретиться с человеком, который вас не только предал, но и продал?

- Я о многом сожалею, Даша, — еле слышно начал он. — Сожалею о том, что послушался тогда маму…

- Которая и посоветовала тебе жениться на дурочке, — закончила я предложение и добавила: — На нищей дурочке, у которой ни кола ни двора и которая будет молиться на тебя и боготворить за то, что ты осчастливил её. Да уж, благодетели, нечего сказать. Только вы просчитались. Действительно, я сначала боготворила тебя, но потом…

Как же мне хотелось сказать ему, что значило это «потом»! Потом было разочарование и в его, и в своей любви к нему, а еще, да что греха таить, я снова влюбилась, только в другого человека. И вот об этой любви я сочла нужным не говорить Олегу, потому что наше с Сашей чувство было настолько еще юное, чистое и хрупкое, что не хотелось выпускать его в эту атмосферу лжи и грязи, в которой по уши увяз сидящий рядом со мной человек, оказавшийся не способным на такую любовь. Мне стало жаль Олега, потому что он, как говорят, в погоне за фальшивыми идеалами потерял то самое большое и светлое, тот шанс, который дается человеку только раз в жизни.

- Даша, не начинай снова, пожалуйста, — произнес Олег с ноткой досады.

Ну вот, мне в очередной раз заткнули рот. Впрочем, мне всегда его затыкали. И если раньше мои невысказанные обиды проливались горючими слезами на Наташкином плече, то теперь я была совершенно спокойна. Что ж, если со мной больше не хотят разговаривать… Я молча встала со скамейки и направилась к выходу из сквера.

- Даша! — Олег кинулся за мной. — Подожди, не уходи, нам надо поговорить!

- О чем? — сухо спросила я.

- Понимаешь, Дашка, я серьезно вляпался.

Я усмехнулась: это и так понятно.

- Я не знаю, как-то все пошло наперекосяк с бизнесом, а еще эти наехали… А-ах, все несуразно как-то, бестолково, мы практически все потеряли, одна надежда на тебя.

Я вскинула брови от удивления.

- Да, да. Мама тогда правильно решила, что все надо переписать на тебя, ведь ты моя жена, а я еще твой муж. Ты привезешь мне документы, и я смогу…, - он запнулся, но я и так знала, что он сможет сделать.

Он как всегда воспользуется моей добротой и оставит меня с носом. Ну, уж нет! Я решила твердо отстаивать свою позицию. Не знаю, что на меня тогда вдруг нашло, но я не выдержала:

- И ты, вытерев об меня ноги, как о половую тряпку, сможешь начать новую жизнь. Нет, вы со своим папой все же молодцы: оставляете меня в залог бандитам, спасаете свои драгоценные шкуры, при этом технично обведя всех вокруг пальца, а потом как ни в чем не бывало ты появляешься и вспоминаешь о том, что мы с тобой, оказывается, еще пока муж и жена. Нет, Олег, нет. Все, хватит, я больше не твоя жена.

Он криво усмехнулся:

- Ошибаешься, по документам еще моя.

- Нет, я подала на развод, и нас развели, — ошеломила я его известием.

Он так и подскочил и срывающимся голосом произнес:

- То есть как?… как развели?

Я торжествовала, и, поверьте, на этот раз во мне не было больше ни капли жалости к нему:

- Молча. Ты пропал в неизвестном направлении, в суд не явился.

- Но ведь так же нельзя! Они не могли!

Я пожала плечами:

- Поверь мне, могли. Иногда на свете все-таки бывают чудеса.

Правда, я умолчала о том, что этим чудом была хорошая взятка судье, а по совместительству — тетушке Шурика. Но это ведь мелочи, правда? На что не пойдешь ради хорошего дела.

Он похолодел:

- Я…я опротестую, ты не имеешь права! А как же документы на квартиру и на дачу? — вкрадчиво спросил он. — Ты отдашь мне их?

Я покачала головой:

- Неа.

Вот тут-то он и проявил, наконец, свое истинное лицо: глаза его зло сверкнули, лицо приобрело какое-то хищное выражение, ладони сжались в кулаки, готовые вот-вот сорваться на меня.

- Это все не твоё! — прошипел он. — Это все не твоё!

- Отчего же? Я же все-таки была твоей женой, хоть немного. Это, так сказать, мне награда за моральный ущерб. А ты выкручивайся сам, как можешь. И вообще…

Тут уж я, совсем немного солгав, решила сделать ход в свою пользу:

- У меня их украли! — выпалила я и добавила чистую правду: — Как раз тогда, когда мы с тобой в ресторане обедали, кто-то залез в мою квартиру.

- Как украли? Кто?

Я пожала плечами:

- Откуда же мне знать.

Но Олег, кажется, не поверил:

- Ах ты, с…,- зло оскалив рот, он вдруг двинулся на меня.

Я сжалась в комок от ужаса, как вдруг…

- Руки убери от нее!

- Саша! — радостно воскликнула я. — Господи, как же тебя долго не было!

Сашка схватил Олега за руки, тот дернулся, но хватка оказалась железная, так что попытка высвободиться из сильных Сашиных объятий потерпела крах. Олег как-то неестественно взвизгнул и сорванным голоском прокричал:

- А! Это ты! Лучший друг! Я давно подозревал, что между вами что-то есть. Ты давно на Дашку глаз положил, я это знал, чувствовал. Что, стерва, любовничка завела, пока муж отсутствовал?

С появлением Саши я, конечно, осмелела и сказала:

- Фи, Олежек, что за сцена из дешевого спектакля? Почему это любовничка, я женщина свободная, семьей и браком не обремененная, имею право на свободные отношения, с кем хочу.

Олег прохрипел в ответ:

- Вы все равно ничего не получите, я отсужу.

- Да? Только что? — зло сказала я. — Документы на собственность украдены. Вор все-таки был, ты зря мне не поверил. Если хочешь, можешь все отсуживать у своего разлюбезного компаньона и его белой швабры. Если постараешься, может, Изольда за твои прежние боевые заслуги тебе косточку и кинет. Только я глубоко сомневаюсь: женщины, подобные твоей Изольде, любят победителей, а не таких, как ты.

- Даша, Даша, — успокоил меня Саша, — остынь. Да ну его, отпусти. Пусть убирается.

«Ой, — подумала я, — и вправду, чего это я?» Как говорится, «Остапа понесло».

Олег, действительно, был жалок: нелюбимый, одинокий и покинутый всеми — и друзьями, и женщинами. Хотя, почему «нелюбимый». Я-то как раз его очень даже любила, да вот только он — нет. Несчастный человек. А несчастье его в том, что он прошел мимо настоящей любви, нет, не мимо, он прошел прямо по ней, растоптав и уничтожив. И мне не было жаль его, ну, нисколечки, потому что он сам был виноват во всем.

- Я давно уже отпустила его, Саша, — сказала я тихо.

И оба они поняли, что отпустила я его во всех смыслах — я его больше не любила. Может, права была Наташка, когда сказала, что Олег нанес серьезную рану не моему сердцу, как я тогда думала, а моему женскому самолюбию? А настоящая любовь ко мне пришла только сейчас, и вот она, рядом со мной, выпустив из своих стальных объятий поверженного соперника, стоит, нежно смотрит мне в глаза и обещает положить к моим ногам весь мир?

Ну, вот и всё. Саша вернулся, и мир сразу преобразился. Он вернулся не с пустыми руками.

- Сашка! Мы теперь богаты!

Он засмеялся:

- Баснословно!

- Мог бы половину и на свой счёт положить.

Он покачал головой:

- Нет, это твоё наследство.

Я пожала плечами:

- Как знаешь.

Деньги действительно были положены на моё имя. И теперь наконец-то могла осуществиться моя мечта — открыть кабинет психологической помощи. Но, как сказал Сашка, надо было немного подождать.

Главное, что теперь я, вернее, мы стали богаты. Всё в конце концов утрясется и встанет на свои места. Впрочем, это уже начало происходить.

Я испуганно спросила:

- А вдруг они узнают, что деньги теперь у нас, и отберут?

- Не отберут, они не узнают, поверь мне. Но на всякий пожарный пусть денежки пока полежат на счету в другом городе, — потом, немного помолчав, добавил: — Им теперь не до нас.

И в самом деле, Олег со своим папой утрясали свои дела, бывший компаньон все же смог выпутаться из этой передряги и по слухам развернулся во всю ширь. Кстати, моей персоной он больше не интересовался, что мне оказалось на руку. Олег сам того не зная совершил глупость — сбежал, тем самым помог мне, так как я сама была обиженная, пострадавшая сторона. Муженек сбежал, оставив жену в залог, а с неё и взятки гладки, так как Олег плохим актёром оказался. В воссоединение любящих сердец не то, что компаньоны, даже Станиславский не поверил бы.

Смерть Михалыча свалили на несчастный случай. Ну, прямо по-чеховски: шёл, мол, шёл и нечаянно свалился в реку, потому как выпимши был.

Цирк, да и только. Вы поверили? А вот следствие поверило. Да ладно, ну их всех…

Главное, что со мной теперь был мужчина, которого я, кажется, любила больше жизни. И… как там поётся в песнях? «Нас опьянила любо-о-вь!»

В такой эйфории прошло некоторое время. Мне было так хорошо, что очередные новости не вызвали в моей душе никакого волнения.

Бывшая свекровь поправилась, чего я искренне желала. Правда-правда, искренне. Не было у меня на эту женщину зла, даже скажу больше: она меня многому научила. Всё же Светлана Петровна не зря старалась, потому что я получила хороший урок выживания.

Бывший компаньон со своей женой, этой белой шваброй, всё-таки решил удрать за границу, якобы в длительную командировку. А мой бывший свёкор… Мой бывший свёкор устроился лучше всех: он как ни в чём не бывало пролез в депутаты и получил депутатскую неприкосновенность. Вы знаете, всё-таки права была Валюшка: народная поговорка о том, что якобы «что-то там не тонет», как раз про моего бывшего свёкра…

- Наташка, как я счастлива! — я не могла сдержать эмоций, когда пришла к ней, чтобы… нет-нет, не поплакаться, а, наоборот, поделиться своим счастьем.

Она погладила меня по голове:

- Я ужасно рада за тебя, девочка. Я знала, я просто была уверена, что ты будешь счастлива с ним.

Я рассмеялась. Вы знаете, в этот момент мне даже не хотелось с ней спорить: совсем недавно она утверждала обратное.

- Так что ты решила насчёт Саши? Что будешь делать? — спросила она.

Я пожала плечами.

- Не знаю, я пока ничего не решила.

И в самом деле, я ещё ничего не решила насчёт нас с Сашей. Пусть всё идет, как идёт. Буду просто плыть по течению жизни, и всё.

А что же Олег, спросите вы? Да ничего. Олега я вспоминала теперь всё реже и реже. И как это всегда бывает: помяни нечистого — он и появится.

Я стояла на всё той же автобусной остановке, но теперь я ехала к себе домой — уже на другой конец города, потому что Наташке с мужем пришлось вновь переехать в свою квартирку, потому что… Впрочем, это лишние подробности, и к моему повествованию не относятся. Так вот, я стояла на той самой автобусной остановке, как вдруг… Как вдруг увидела знакомую фигуру. Олег, собственной персоной, бережно поддерживая под локоток очередную жертву — наивную молоденькую блондиночку, что-то нежно ворковал ей на ушко. Бьюсь об заклад, у девчонки, как и у меня, не было ни кола ни двора, больно простенький у неё был «прикидец», как говорит нынешняя молодежь. Вот увидела я его, не буду врать, всколыхнулось, знаете, всколыхнулось внутри. Вспомнился каблук, и всё такое… Но уже встреча эта не вызвала во мне ту бурю эмоций, когда человека пронзает стрела Амура, когда мир переворачивается с ног на голову, когда с небес вдруг льется яркий солнечный свет, несмотря даже на то, что идет дождь или снег…

Кстати, о дожде. Пошел дождик, и я, так удачно прикрывшись зонтом, осталась неузнанной. Милая парочка прошла мимо, так и не обратив на меня никакого внимания. Но это уже их дело, их жизнь.

А у меня началась другая. Лучше! Во сто раз лучше! И от этого мир перевернулся с ног на голову и заиграл яркими красками, и с небес полился чудесный солнечный свет, и люди, незнакомые люди на улице, стали казаться близкими и родными, и с ними так вдруг захотелось поделиться самым сокровенным… В общем, как сказала бы Наташка:

- Дашка, ты опять влюбилась!

Влюбилась? Не знаю…

Нам было просто хорошо вдвоем! Очень хорошо! Нет, даже чудесно! И мы, не сговариваясь, ценили каждое мгновение, наслаждаясь друг другом. Всё было позади: и обман, который я считала любовью, и сам обманщик, получивший по заслугам, и кошмар последних дней, когда моя жизнь буквально висела на волоске по вине моих бывших родственничков. Если бы не Саша…

- Давай поженимся, Дашка.

- Что-что? — переспросила я и добавила: — Я это уже где-то слышала.

- Давай поженимся, — повторил он.

Я подумала: «Предложение? Второй раз за год? Об этом даже и Томочка не мечтала.

«Поздравляю, дорогая, — сказала самой себе, — ты скоро Наташку с её подругами догонишь, а с твоей влюбчивостью, чего доброго, и перегонишь».

- Разве нам плохо вместе и так? — спросила я, удобно устраиваясь на его надежном мужском плече.

- Нет, — удивился он, — наоборот, хорошо, даже очень. А почему ты спросила?

- Почему? Потому что как только мы поженимся, все может рухнуть. Ну, в общем, знаешь ли, брак — это лекарство от любви, — я помолчала, потом тихо добавила: — Так говорил он.

- Чепуха это все, Даша, дурак он, и ничего не понимает и не поймет ни в любви, ни в жизни. Лекарства от любви не существует, потому что любовь — это и есть само лекарство для человека, которое человечеству было подарено, как… как спасение, — Сашка показал пальцем в потолок, — вот кто его подарил. Поверь мне, Дашка, боги не зря Адама и Еву из рая выгнали, но любовь у них все же не отняли.

Я усмехнулась: тоже мне хватил, философ, Адама и Еву вспомнил. А потом подумала: и в самом деле, а вдруг он все же прав? Нет никакого лекарства от любви, не придумано еще. А любовь — это и есть само лекарство от нелюбви? Хотя… Что такое любовь? Есть ли она, любовь? У нас с Олегом, например, один обман получился. Видимо, просто не было настоящего чувства, лишь иллюзия, мираж. А жаль…

- Так пойдешь? — вновь спросил Сашка.

- Куда?

- Замуж за меня. А? Мы такую свадьбу закатим…

Я даже подскочила:

- Вот свадьбу не надо, я не люблю свадьбы. Да я что-то и замуж не хочу. Спасибо Олегу, постарался.

- Та-а-к, — протянул Саша, потом крепко обнял меня, прижал к себе и, заглянув в глаза,

сказал:

- Мы не все такие, как он, Даша, поверь, — под этим «мы» он явно подразумевал всех мужчин планеты Земля. — Если не хочешь сейчас, я подожду. Сколько надо, столько и подожду.

Я усмехнулась:

- А если ждать долго придется? Всю жизнь, например?

Сашка улыбнулся и ответил:

- Всю жизнь, говоришь? А хоть и всю жизнь. Куда нам торопиться? Мне все равно, сколько. Я люблю тебя, Даша. Люблю и хочу быть с тобой всю жизнь.

Потом вдруг Сашка опустился передо мной на колени и сказал:

- Согласна ли ты стать моей женой, Даша?.. Я люблю тебя…, -снова повторил он.

Как легко и просто прозвучали эти слова: Наверное, каждая из нас, девочки, хоть раз в жизни, но слышала эти простые и вместе с тем прекрасные слова. И каждый раз они для каждой из нас звучали по-разному. Но так, когда трепещет от блаженства и упоения душа и от трепетного наслаждения хочется взлететь куда-то высоко-высоко…, именно так эти слова для каждой женщины звучат только один раз в жизни.

С тех пор, как прошли времена рыцарей, в наш сумбурный скоростной век мы не так уж часто и слышим их, к сожалению. Пожалуй, от Олега я их вообще никогда не слышала. И почему тогда это меня не насторожило?

«Хм, я тебя люблю, я тебя люблю, — повторила я мысленно за Сашей, — черт возьми, как приятно звучит». Он, судя по всему, говорил то, что действительно чувствовал.

И всё же…Готова ли я снова выйти замуж? Олег нанес такую рану моему сердцу. Стоп! Моему женскому самолюбию, это теперь я знала наверняка.

Я посмотрела на Сашу, который все еще продолжал стоять передо мной на коленях, и улыбнулась ему. Конечно, приятно, когда тебя любят, но для замужества этого мало.

Нет. Пожалуй, я теперь никогда не выйду замуж — Олег отбил всякую охоту к замужеству. Да, но вот стоит ли огорчать своим отказом Сашу? Он такой милый, добрый, хороший, так меня любит. Да, да, действительно любит, потому что из-за меня против своих же пошел. Чем это грозило ему, даже я понимала. Кстати, Саша о многом так и не рассказал мне, считая, что тем самым он просто уберег меня от ненужных волнений и переживаний. Впрочем, настоящие мужчины так и поступают, не вываливая на женскую голову массу проблем: мол, я-то мучаюсь, дорогая, помучайся и ты.

Нет, Саша был не такой. И я это прекрасно осознавала. Он был настоящий и надежный.

Я протянула руку и погладила его по небритой щеке, он нежно поцеловал мою ладонь. Ах, какие у него губы, горячие, мягкие. Я вдруг почувствовала знакомое томление в груди, и сердце забилось часто-часто… Неужели это оно, то самое чувство? Так было, когда я впервые увидела Олега и влюбилась… Мелькнула мысль: «Кажется, дорогая, ты опять способна любить. Так это же здорово!» Да! Я тоже любила Сашку. Но чувство это было вовсе не похоже на то, что я испытывала когда-то к Олегу. Моя любовь к Саше как будто стала взрослее, что ли? Она была все такая же страстная, но более надежная, как и сам Сашка.

И тогда я, заглянув в его глаза, которые светились любовью, снова подумала: «Так огорчать его своим отказом, или…?»

Потом, взъерошив Сашкины волосы, тихо сказала:

- Или… никогда не говори — никогда?..

P.S.

«.. никогда», — я написала последнее слово и поставила точку. Всё, моё очередное творение закончено. Я взглянула на часы — глубокая ночь. Послышались шаги, и на кухню вошло еще одно мое творение — Алёнка.

- Я попить, — буркнула она, потом тоже посмотрела на часы: — Мама, ты с ума сошла, почти рассвет. Хоть дописала книжку?

- Да, дописала, — улыбнувшись, ответила я.

- Дашь почитать?

- Конечно.

Алёнка зевнула:

- Тогда я спать.

Она ушла, а я ещё долго сидела и размышляла: «Всё-таки здорово, что она у меня есть. Алёнка. Алёна. Алёна Александровна. А что, между прочим, неплохо звучит».

Ведь правда?

Оглавление

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.

22.

23.

24.

25.

26.

27.

28.

P.S.