Руки [Март Рауд] (fb2) читать постранично, страница - 4

побери! — Мужская хриплая речь раздалась возле остановившейся жатки.

— Вязальщики разойдутся восвояси — и всё. Больше ничего, — ответил Антс Райе спутнице, не переставая напряжённо следить за тем, что творилось вокруг. Вдруг да приметят следы, примутся искать виновников…

Слышно было, как несколько сноповязальщиц подошли к замолкшей машине.

— Чего встал? Сломалась, что ли? — спрашивали они.

— Какой-то дурак нашёл осенью штырь на озими и в землю ткнул. Нож поломался, и зубья погнуло. Теперь бросай поле на половине…

Наступила ночь, и они снова пустились в путь — по канавам через поля под защиту кустарника и деревьев и дальше, дальше… Гнусаво гудя, летели снаряды по ночному небу, гремели взрывы, с дорог нёсся рык автомобилей, хлопали винтовочные выстрелы, стрекотали автоматы, — всё это на каждом шагу как бы напоминало: осторожней, осторожней! Новый день и новое тайное убежище. А там снова ночь, туман, ольшаник и снова поля…

На третий день у беглецов не нашлось лучшего пристанища, чем густой придорожный ивняк. Кругом них расстилались ровные сенокосные угодья. За время, проведённое в ивняке, они сильно утомились, потому что по дороге, проходившей не далее нескольких шагов, то и дело мчались вражеские мотоциклисты, верховые, грузовики с пехотой. Весь день Антс был начеку. Он наблюдал за дорожным движением, старался запомнить каждое слово из того, что говорили немцы между собою. Наконец он услышал, как один немец показал другому дорогу в штаб…

Приблизительно за час до полуночи, когда было уже достаточно темно, чтобы отправляться дальше, на дороге показался мотоциклист, мчавшийся в Силлакюла со стороны, оккупированной врагом. Для того, чтобы принять какое-либо решение, оставались считанные секунды, но для Антса хватило и этого. Едва неприятельский мотоцикл поравнялся с придорожным ивняком, как крепкий деревянный кол вонзился в спицы заднего колеса. Запылённого ефрейтора сильным толчком перекинуло через руль. Удар о твёрдое шоссе — и мотоциклист распростёрся с разбитой головой.

— А теперь быстро! — сказал Антс Райе. — Вот мы и не с голыми руками.

Его военной добычей стали ручные гранаты, взятые вместе с поясом, и автомат.

Беглецы пустились по широкому сенокосному лугу, надеясь в этот раз больше на свою быстроту, чем на осмотрительность.

Зато особенно осторожно беглецам пришлось красться после того, как они добрались до линии фронта, проходившего вдоль силлакюлаской речки. Сейчас здесь стояла тишина, никто не стрелял ни с той, ни с другой стороны. Ещё немного, какой-нибудь час напряжённых усилий, самообладания, выдержки, удачи — и они будут у своих.

Единственным прикрытием, которым могли воспользоваться молодые люди, ползком спускаясь к речке, был, кроме тумана, густой кустарник, разросшийся у канавы. Вдоль кустарника они и поползли.

Вдруг они встали как вкопанные. От волнения им показалось, что стоит открыть рот — и слышны будут удары собственного сердца. Кучка вражеских солдат возилась в кустарнике. Сапёрными лопатками немцы рыли окоп в сыром песке. Рядом стоял пулемёт.

Не шепнув ни слова, Антс прижал свою спутницу к самой земле, снял с пояса две ручные гранаты и одну за другой швырнул их во врагов.

Два сильных взрыва спугнули ночную тишину.

Беглецы вскочили, рванулись вперёд и с разбегу шумно бросились в тёплую речку с илистым дном.

*

Ночью три часа подряд настороженный взгляд силлакюлаского кузнеца шарил в тумане, клубившемся над рекою, Как ни всматривался, как ни вслушивался кузнец, за всё время дозора он не приметил ничего подозрительного. Лишь одна утка со своим выводком проплыла по заводи, перебираясь с луга на луг. И чуть раньше, близ полночи, поиграли в реке щуки.

И внезапно два сильных взрыва, и два человека спешат прямо к нему.

На вражеском берегу хлопнуло несколько одиночных неуверенных выстрелов. Постреляли и с нашего берега.

— Свои! — крикнули с речки.

И до чего же знакомо. прозвучал этот голос! Кузнец опустил винтовку, приложенную к щеке, чтобы открыть огонь по приближающимся людям. Он даже встал, намереваясь помочь им выбраться на берег, и за его протянутую руку ухватились сразу две руки. Антса он, конечно, и раньше уже признал по голосу, а вот девушку, которая крепко держалась за сына, он увидел сегодня в ночном сумраке впервые.