Это потребовало сорока лет исследований.
— Подумаешь! Сорок лет! Я бы мог решить вопрос за сорок дней. В сущности, я думаю, что должен это сделать. Но это будет по-другому.
— И как же вы это сделаете?
— Очень просто. Я тоже могу стать исследователем. Я могу отыскать это Установление, о котором вы говорили, и поглядеть на все своими глазами. Вы сказали, что их два?
— Хроникеры говорят о двух. Но свидетельства были найдены лишь для одного, что вполне понятно, ибо другое находится у самого противоположного конца длинной оси Галактики.
— Что ж, мы посетим то, что ближе, — генерал поднялся на ноги, поправляя пояс.
— Вы знаете, куда лететь? — спросил Барр.
— В некотором смысле. В хрониках предпоследнего вице-короля, которого вы столь успешно укокошили, имеются подозрительные рассказы о внешних варварах. В сущности, одна из его дочерей даже была выдана замуж за варварского князя. Я отыщу дорогу.
Он протянул руку.
— Благодарю вас за ваше гостеприимство.
Дуцем Барр прикоснулся пальцами к его руке и церемонно поклонился.
— Ваше посещение было великой честью.
— Что же до информации, сообщенной мне вами, — продолжил Бел Риоз, — я отблагодарю вас, когда вернусь.
Дуцем Барр проводил своего гостя до дверей и тихо сказал вслед удаляющемуся мобилю:
— Если только вернетесь.
2. Волшебники
В комнате находились четверо мужчин; комната была уединенной, вдали от посторонних глаз.
Присутствующие быстро переглянулись, затем уставились на разделявший их стол. На столе стояли четыре бутылки и столько же наполненных бокалов, к которым никто не прикоснулся.
Наконец, человек, сидевший ближе к двери, вытянул руку и стал медленно, мягко отстукивать по столу какой-то ритм. Он сказал:
— Вы что, собираетесь вечно так сидеть и удивляться? Имеет ли значение, кто заговорит первым?
— Тогда первым говорите вы, — произнес крупный мужчина, сидевший напротив. — Вы-то и должны беспокоиться больше всех.
Сеннет Форелл хмыкнул — беззвучно и невесело.
— Потому что вы думаете, что я всех богаче. Что ж… Или вы ожидаете, что раз я начал, мне и продолжать. Полагаю, вы помните, что именно мой Торговый Флот захватил этот их разведывательный корабль.
— Но у вас самый большой флот, — сказал третий, — и лучшие пилоты; вы и в этом смысле богаче всех. Это было очень рискованно, но для каждого из нас риск был бы еще большим.
Сеннет Форелл снова хмыкнул.
— В рискованных делах сохраняется определенная возможность выигрыша. Это мнение я унаследовал от своего отца. В конце концов, когда идешь на риск, необходимо, чтобы итоги его оправдали. В этой связи прошу обратить внимание на то обстоятельство, что вражеский корабль был изолирован и захвачен без потерь с нашей стороны, и что он не успел предостеречь своих.
То, что Форелл был по боковой линии дальним родственником ныне покойного великого Гобера Мэллоу, открыто признавалось всем Установлением[2]. То, что он был побочным сыном Мэллоу, негласно принималось почти столь же широко.
Четвертый мужчина нервно помаргивал своими маленькими глазками. Слова его еле продирались сквозь тонкие губы.
— Захватив какой-то жалкий кораблик, не стоит почивать на лаврах. Вероятнее всего, это еще больше рассердит того молодого человека.
— А вы думаете, он нуждается в мотивах? — презрительно поинтересовался Форелл.
— Да, думаю; и это может избавить его от досадной обязанности фабриковать таковые, — четвертый собеседник медленно выговаривал слова. — Гобер Мэллоу действовал иначе. И Сальвор Хардин. Право ломиться грубой силой они предоставляли другим, сами же предпочитали уверенно и спокойно маневрировать.
Форелл пожал плечами.
— Во всяком случае, этот корабль действительно оказался ценным. И, хоть мотивы немногого стоят, корабль мы продали с прибылью, — в этих словах звучало удовлетворение прирожденного Купца. — Молодой человек прибыл из старой Империи, — продолжал он.
— Мы это знали, — с нескрываемой досадой заявил второй собеседник, тот, что был высокого роста.
— Мы это подозревали, — мягко поправил Форелл. — Если человек прибывает с кораблями и деньгами, с намерениями дружить и торговать, то следует по возможности соблюдать здравомыслие и воздерживаться от конфронтации, пока мы не удостоверимся, что вся его любезность на деле является фальшивой маской. Но теперь…
В голосе начавшего говорить третьего собеседника чувствовалось недовольство.
— Мы могли быть осторожнее. Мы могли бы предварительно все выяснить. Мы могли бы все выяснить перед тем, как позволить ему отбыть. Вот что было бы подлинной мудростью.
— Это было обсуждено между нами и отвергнуто, — заявил Форелл, решительным жестом кладя конец этой теме.
— Правительство мягкотело, — жаловался третий. — Мэр — идиот.
Четвертый человек по очереди оглядел
Последние комментарии
7 часов 4 минут назад
7 часов 21 минут назад
7 часов 46 минут назад
8 часов 18 минут назад
9 часов 25 минут назад
11 часов 6 минут назад