Был бочонок маленький,
Виноградным налитый;
Бабка пробку подгоняла,
Деда по воду гоняла.
А пока он за водой
Уходил, как молодой, —
Бабка, будучи ученой,
Помня все, что было,
Мигом спрятала бочонок,
Во дворе зарыла.
Притрусила песком,
Притоптала каблуком,
Глину сверху разбросала
И сама себе сказала:
«Ищет пусть хоть десять лет
Все равно приметы нет».
Но чтоб к будущему лету
Быть вину пригубленным,
Бабка сделала примету —
На стене зазубрину.
Деда бабка встречает
Вином — не речами.
Выпил дед один стакан,
А за ним еще стакан —
Не свалить казака,
Говорит: «Я не пьян!»
Говорит: «Я не пьян,
Только выпивши,
Ты хоть четверть еще,
Бабка, выпиши.
Я цибарку могу, я бочонок могу,
На похмелье, наутро, как дерну я, —
Только ты никому ни гугу,—
Бочку я сорокаровередерную…»
Смирный дед, тихий дед,
Тише деда на хуторе нет,—
Поболтает спьяна и — уснет…
Пусть он спит, отсыпается,
Поработал за лето, за осень…
Виноградные лозы к зиме пригибаются,
Кисти срезать тяжелые просят.
Надо было все лозы очистить,
Чтоб навек поднялись, а не на год.
Чтоб росли «краснотоп» и «плечистик»
[1],—
В сизой дымке обилие ягод.
Хорошо, когда зимой
Жжет мороз не маленький…
С виноградников домой
Дед придет. И валенки
Скинет, бросит под скамью,
Скажет: «Лозы укрывал:
Шалый ветер посрывал
Отеплению мою…»
А весна придет —
Загрохочет лед.
По обрывам, по ярам
Небывалый шум и гам.
Журчат ручьи —
Вода талая.
Кричат грачи
Леталые.
Дед выходит один
На улицу,
На солнце глядит
И жмурится.
Бабка выйдет к нему,
Бабка скажет ему:
«Скоро Гришеньке быть
На дому».
На завалинке рядом
Поместятся
И считают в уме
Дни и месяцы.
Служит сын в Новочеркасске,
В кавалерии.
Говорят, что в энской части
Он в доверии.
Сын соседки, тетки Насти,
Как передавали,
Тоже служит в энской части,
Только на Урале.
Подвалило куму счастье:
Сын его — с наградою;
Тоже служит в энской части
Возле Ленинграда.
Дед мечтать великий мастер,
И мечты все смелые:
«Если это только части,
Так какое ж целое?!»
Так сидит, соображает
Молча на завалинке.
Солнце вешнее играет
На окошках маленьких.
А под землею на дворе
Бочоночек зарыт.
Вино в нем тешится в игре,
Но тихо до поры.
Оно от холода отходит,
В бочонке тесном глухо бродит,
Бунтует, красное, стучит…
Но бабка, хитрая, молчит…
Так день и ночь — и сутки прочь.
А дед и выпить бы не прочь.
Но чем помочь? Ведь нет вина.
Большая бабке власть дана.
«Нет, говорит, вина и нет,
Что, говорит, ты хочешь, дед?»
«Дай денег», — просит дед у ней.
А бабка сердится сильней:
«Все выпил за зиму вино, —
Колхозом больше не дано».
«Дай денег», — просит дед опять.
Ну, что тут будешь делать?
А бабка ляжет на кровать
И стонет — заболела…
Но к деду в тяжкий этот час
Спешит на помощь память:
«А где ж бочоночек у нас,
Что этими руками
Строгал и славно мастерил?
С него вина еще не пил…»
Дед лезет в погреб. Тишина.
Капустой пахнет, тмином,
Арбуз моченый есть… Вина —
Как не было в помине…
Тут бабка встала: «Что ты, дед?»
«А ничего, ищу кисет».
В курятник дед идет… И там
Стучит об пол ногою…
А куры квохчут по углам,
Лишенные покоя.
А бабка вслед: «Чего ты, дед?»
«А ничего, кисета нет…»
Затем во двор выходит он,
Разглядывает почву…
Но в это время почтальон
Приносит деду почту.
Утром рано-раненько
Бабка тихо вышла,
Чтоб бочонок маленький
Вытащить неслышно.
И лопаткою железной
Раскопала яму резво.
Вдруг услышала она:
Последние комментарии
10 часов 29 минут назад
17 часов 38 минут назад
18 часов 45 минут назад
19 часов 51 минут назад
20 часов 13 минут назад
20 часов 19 минут назад