Белинский [Николай Васильевич Водовозов] (fb2) читать постранично

Проф. H. ВОДОВОЗОВ Виссарион Григорьевич БЕЛИНСКИЙ

«…пусть читатель вспомнит о таких предшественниках русской социал-демократии, как Герцен, Белинский, Чернышевский… пусть подумает о том всемирном значении, которое приобретает теперь русская литература…»

Ленин, Соч., т. IV, стр. 381, изд. 3-е.

«Гитлеровская партия есть партия врагов демократических свобод, партия средневековой реакции и черносотенных погромов…

…И эти люди, лишенные совести и чести, люди с моралью животных имеют наглость призывать к уничтожению великой русской нации, нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова!»

Сталин, О Великой Отечественной войне Советского Союза. Изд. 3-е, стр. 26–27.

ПЕРВЫЕ ГОДЫ

Молодой врач Григорий Никифорович Белынский, только что успешно закончивший свое образование в Петербургской медицинской академии, летом 1809 года получил назначение военным лекарем в Кронштадт, в Балтийский флот.

Григорий Никифорович был сыном священника села Белыни Пензенской губернии, учился в Пензенской духовной семинарии, где и получил свою фамилию Белынский, — обычно семинаристам давали прозвища по месту их происхождения.

Окончив семинарию, Григорий Никифорович не захотел стать священником по примеру отца и поступил в медицинскую академию, куда его приняли на казенный счет, казенным, как тогда говорили, студентом. Уже в юности Григорий Белынский отличался крайне неровным, увлекающимся характером. Поэтому он казался окружающим то «человеком благороднейшим в высшей степени, с чувствами высокими, рожденным с отличными способностями», то человеком, имевшим «весьма невысокие душевные качества, мелочность и даже пустоту».

В Кронштадте Григорий Никифорович познакомился с дочерью одного морского офицера, и влюбился в нее. Вскоре же справили и свадьбу. Корабль, на котором служил Григорий Белынский, отправлялся из Кронштадта в Свеаборг, где была создана вторая база русского военно-морского флота на Балтике.

В Свеаборге у Григория Никифоровича часто собирались в доме моряки. 1812 год еще не наступил, но, горячее дыхание его уже чувствовалось. В небольшой комнате не было конца разговорам о ближайшем будущем, о наполеоновских завоеваниях, о неизбежности великой борьбы русского народа против европейского диктатора.

12 июля 1811 года у Белынских родился сын Виссарион, будущий великий русский мыслитель.

Первые пять лет жизни маленького Виссариона прошли в крепости Свеаборг. Отец часто брал его с собой, уезжая по делам службы в Гельсингфорс, отделенный от Свеаборга нешироким проливом. Северная природа Финляндии благотворно влияла на мальчика, родившегося слабым, с предрасположением к легочным заболеваниям. Он полюбил ее суровую простоту, воспетую современным ему русским поэтом Баратынским:

Пытливый мальчик замечал больше, чем думали об этом взрослые. Он рано начал глубоко страдать от постоянных семейных раздоров родителей. Он полюбил уединение и долгие часы проводил на берегу моря, вглядываясь в бесконечную даль, где за тихо катящимися волнами ему чудился великий город, о котором он так много слышал от взрослых, город-столица его родины, беспредельной страны, носящей имя Россия.

В 1816 году, когда уже отшумели громы наполеоновских войн, семья Белынских покинула Свеаборг и переселилась на родину Григория Никифоровича — в город Чембар Пензенской губернии. Бывший военный врач морского флота, выйдя в отставку, стал теперь обыкновенным уездным лекарем. Новые люди окружили его. Не с кем было поговорить о серьезных вещах, а пересуды с обывателями не удовлетворяли Григория Никифоровича.

С тоски он стал запивать, его отношения с чембарским «высшим» обществом скоро ухудшились и даже сделались враждебными. Он был образованным человеком, свободным от многих предрассудков, и не стеснялся высказывать свое мнения о людях подчас в очень резкой и обидной форме. О нем стали говорить, как о вольтерьянце^[1] и безбожнике, перестали обращаться к нему за лечебной помощью, — боялись острого языка лекаря. Но к бедным людям,