Безвременье [Влас Михайлович Дорошевич] (fb2) читать постранично, страница - 80

я с самопроизвольным аппаратом жить! Не желаю! Дарвин что по этому поводу говорит? Нет, ты мне скажи, что Дарвин говорит, а не по лестнице меня веди. По лестнице всякий дурак может!.. Вот и скатился, и раньше тебя.

Вы тоже Максим Горький? Ах, вы не Максим, вы Онисим. Вы, значит, подмаксимок… как он?.. Позвольте, почему же в поддёвке, ежели вы не писатель? Ах, вы швейцар!

Не хочу калоши! К чёрту калоши! Я босяк! Ах, для тебя? Для тебя всё, что угодно! Хочешь, я сейчас тебе свою шубу подарю? Хочешь? Вот! Не желаю шубы надевать. Желаю студенческое пальто надеть. Студент я, старый студент! Да!

Ах, в Прагу? В Прагу, так в Прагу. Я рад за границу! Мне душно здесь, душно! Понимаешь? Мне простору нет в России! Я здесь конкурса веду, а там я министром бы был. Все министры за границей из адвокатов. В Прагу я хочу! Прага! Симпатично! Младо-чехи! Я люблю младо-чехов. Знаешь, брат, заедем на телеграф, дадим младо-чехам телеграмму: «Старые студенты, справляя Татьянин день, желают вам полной свободы языка!» Ей Богу, заедем! Младо-чехи рады будут! Очень рады! Пошлём! 15 копеек слово! Чёрт с ними с 15 копейками. Вот три рубля. Пошлём.

Ах, это уж Прага? Скажите, какая улучшенность путей сообщения. Прага! Пошлём в Петербург телеграмму: «Благодаря за ускорение путей сообщения»… Ей Богу, пошлём! Вот сядем за стол и напишем! Чеаэк! Телеграфных бланков и шампанского! Как нет телеграфных бланков? В Татьянин день и нет телеграфных бланков? Почему такой беспорядок по почтово-телеграфному ведомству? Дать телеграмму в Петербург… Это что за младо-чех?

Лицо знакомое, а где вас помнил, не увижу! Ах, вы мой помощник! Очень приятно! Я вас знаю! Вы по делу о взыскании с купчихи Ергуновой 32 рублей 75 копеек на одни копии и гербовые марки 17 рублей 95 копеек израсходовали? Я вас отлично знаю! Ах, вы позабыли? А я помню-с! Я всё помню-с! Вы мне ремингтоновую барышню рекомендовали, а она взяла аванс в 22 рубля 40 копеек и не явилась?! Я вам это в счёт запишу! Нда-с! Нет, ты постой! Я хочу показать, как я к помощникам отношусь! Я как отец! Да! Хотите я вам все свои конкурсные дела передам? Желаете? Все, все берите! Мне ничего не надо! Мне только 22 рубля 40 копеек подайте! Чеаэк! Шампанского! Речь им! Я им речь сейчас скажу! Младо-чехи! Какое вы имеете право с советом спорить? Вам говорит старый студент! Мы выходили судебные учреждения, и на наших руках они возросли! Да! Вот на этих руках! Видите эти руки?! Вот они! И мы преемственно передаём судебные учреждения на положении наследства в ваши руки, господа! Берите же их чистыми руками! Чистыми! Чистыми, господа! Вам говорит старый студент! Давайте все мыть руки в шампанском! Чеаэк, шампанского!

Что ж что народ! И пускай народ слушает, как я пою!

Народ любить надо! Мы на его шее выросли! Хочешь, я сейчас народу в ноги кланяться буду? Видишь, барыня, возьму и поклонюсь! И дворнику дам в ухо! Ты не смотри, что я конкурса веду, у меня, брат, убеждения! Да, убеждения!

Но интересно бы знать, почему так холодно! И по какому случаю на лошадях везут? Ах, понимаю! В Сибирь везут! В Сибирь, — так в Сибирь! Позвольте вас спросить, г. ямщик, вы не из якутов будете? Ах, вы от Ечкина! Скажите, с каким комфортом! От Ечкина! Прекрасно понимаю. Для скорости! Очень приятно!

Позвольте! Позвольте! Позвольте! Почему в Сибири и вдруг пальмы?! Ах, понимаю! На Сахалин через Цейлон! «Стрельна»? Скажите, пожалуйста, «Стрельна»! Вот приятная неожиданность! Я им речь! Только не прижимайте меня, господа, к пальме, потому что это вовсе не древо познания добра и зла. Это кто плавает? Стерляди. Дай мне стерлядь в руку! Со стерлядью желаю речь сказать! Чеаэк! Стерлядь дай! А то в морду! Вот так! Ничего, что скользкая. Господа! Коллеги! Татьянины дети! Вы видите перед собой разительный контраст: рыба и адвокат! Господа! Перед вами с вещественным доказательством преступления в руках стоит обвиняемый… и потерпевший! По независящим от него обстоятельствам, он свершил великое преступление пред собою и пред обществом… Ты, брат, не беспокойся! Ты не дёргай! Я до «Стрельни» прочухался. Я ничего такого не скажу!.. Как Акоста, «он в истины обетованный край шёл», он пошёл с высокими думами, с прекрасными задачами, но, дойдя до конкурса, остановился и далее не пошёл!.. Да не ори ты «ура»! «Увы» кричать надобно… Он возжёг пылающий факел от алтаря святейшей и непорочнейшей из весталок — Татьяны и принёс в мир этот факел погасшим, распространяя только вонь и чад. Он ли погасил факел, непогоды ли погасили священный огонь, но чад и смрад принёс он туда, где воздух и без того душен и спёрт. Общечеловеческую совесть, за неудобством, он заменил профессиональной этикой, карманной, складной, портативной!.. Не дёргай! В Татьянин день всё говорить можно!.. Вот в чём обвиняется он, но он же и потерпевший! Он пришёл в мир, окрашенный золотистым сиянием солнца правды, света, добра. И что ж