«Если», 2008 № 12 [Владимир Гаков] (fb2) читать постранично, страница - 2

меня. Мы вытянулись перед Мелом, который вытер грязное пятно с маски одного из мужчин, уверился, что наголенники сидят симметрично, и пролаял:

— Держись прямее, Эльза!

— Я Пенни, сэр.

Мел прищурился и возобновил осмотр.

— Проверка голоса.

— Я Пенни, — пропела я чистым сопрано.

— Нет, это я — Пенни, — возразила она абсолютно идентичным тембром.

— Хотите картофельную соломку на гарнир? — спросил один робопарень.

— Доброе утро, — вторил другой. Совершенно одинаковые бархатные баритоны.

Мел проверил лампочки на наших панцирях: красные, оранжевые, синие, с соответственными звуками. Затем настал черед наушников.

— Ну что же, народ, пора, — объявил он наконец с таким видом, словно обслуживал наш столик. — Роботы никогда не опаздывают на работу.

Я бросила на него взгляд через плечо, маршируя позади Роя или Викрама к двойным дверям. Часы наверху оставляли нам четыре минуты до начала смены.

Не знаю, как мои товарищи по несчастью мысленно готовятся к новому дню. Рой, актер по профессии, наверное, думает о зажигании, покрытой смазкой гидравлике, логических схемах. Пенни, скорее всего, по-прежнему перебирает в памяти зимние модели или размышляет о кошмарах жизни без ругани. Викрама я едва знаю. Что же до меня… я закрыла глаза и позволила всем эмоциям утечь сквозь пальцы и разлиться лужей у моих платформ. Никакой суетливости, стремления быть грациозной. Ни малейшей попытки вызвать зависть или желание. Каждое движение исполнено целеустремленности, эффективности — и ноль красоты.

Я опустошила себя и ждала стимула. Ждала возможности отреагировать.

Звякнул колокол, и мы с лязгом ввалились в зал «Бургердроида», ресторана будущего.

Тут нет никакого особенного вранья. И вообще, что значит «ресторан будущего»? Что он обещает? Реклама «Бургердроида» изображает только то, что вы можете получить в любой забегаловке за ланчем или обедом. Никто никогда не утверждал, что за прилавком стоят роботы. Но все верят, что именно так и есть.

А вот готовится все автоматически, чтобы избежать ошибок, связанных с человеческим фактором. Клиенты могут видеть, как создаются одинаковые бургеры, как специальные калиброванные шприцы выдавливают определенное количество клейкой массы на булочки в симпатичных круглых формочках. Мы передвигали компоненты с места на место, нажимали кнопки, ждали звонков, раздавали еду и напитки, собирали деньги.

Компания вполне могла бы отделаться от нас. Добавить несколько конвейеров и управляемый одной кнопкой интерфейс, и получилось бы прекрасное содружество «автомата» пятидесятых и повара в буфете фаст-фуд. Тот же бургер стоил бы пять долларов вместо пятнадцати. Но добрые люди в штаб-квартире «Бургердроида» знали, что вся притягательность отнюдь не в еде. Автоматизация не так интересна, как роботы. Настоящий гуманоидный робот стоит больше «ламборджини» и еще менее практичен. Посетители заглядывают в «Бургердроид» как туристы, потому что ни у одного из них никогда не будет собственного робота.

Моими первыми клиентами в этот день были муж с женой и четырехлетней малышкой. Девочку пришлось тащить по блестящему полу: очевидно, она испугалась сверкающих металлических лиц.

— Доброе утро и добро пожаловать в «Бургердроид», — приветствовала я. — Будете заказывать раздельно или вместе?

— Вместе, — ответила женщина. Мужчина тем временем поднял девочку на руки, пытаясь успокоить.

— Она совсем как робот Руби в «Улице Сезам», — услышала я. — Ты же не боишься Руби?

Родители заказали два бургера-васаби и «Фьюче мил» и стали наблюдать, как Рой и Викрам забирают их заказ из различных автоматов. Они показывали пальцем, перешептывались, словно попали в музей или зоопарк. Гвоздем программы, разумеется, был крошечный игрушечный робот, выпавший из трубы в блестящую коробку от «Фьюче мил».

— Вот ваш чек, — сказала я. — Спасибо за посещение ресторана будущего.

Для большинства посетителей это было чем-то вроде вознаграждения: металлические пальцы, сующие чек в их руки, золоченые круглые кончики пальцев, жесткие, чтобы можно было без помех нажимать кнопки, касаются их ладоней. Специально для родителей мы делаем кое-что еще.

Я нагнулась к девочке:

— Маленькая посетительница! Хочешь стикер «Бургердроида»?

Девочка мигом растеряла свою застенчивость и усердно закивала.

Я показала семейству яркую липучку, прежде чем осторожно прижать ее к детской рубашечке. Родители дружно просияли, и ребенок наклонился, чтобы внимательнее изучить стикер — мое лицо, непроницаемо-дружеское, над логотипом «Бургердроида».

Мы менялись обязанностями каждый час, чтобы кто-то мог взять перерыв, предположительно из-за кухонной жары, способной повредить наши деликатные схемы, что, в общем, было не совсем ложью. Как бы хорошо ни работали кондиционеры, мы постоянно перегревались в этих костюмах. И если на панцире загорался желтый индикатор, наступало время поменяться с кем-то.