Оборвал Егор каплю-ягоду,
Через силу дул в печь угарную.
Дунул в первый раз — и исчез мундир,
Генеральский чин, ватой стеганый.
И летит зола серой мошкою
Да на пол-топтун,
Да на стол-шатун,
На горячий лоб да на сосновый гроб.
Дунул во второй — и исчез картуз
С модным козырем лакированным…
Эх, Егор, Егор! Не велик ты грош,
Не впервой ломать.
Что ж, в чем родила мать,
В том и помирать?
Дунул в третий раз — как умел, как мог,
И воскрес один яркий уголек.
И прожег насквозь расписную шаль.
Всю расшитую мелким крестиком.
И пропало все. Не горят костры,
Не стоят шатры у Шексны-реки,
Нету ярмарки.
Только черный дым тлеет ватою.
Только мы сидим виноватые.
И Егорка здесь — он как раз в тот миг
Папиросочку и прикуривал,
Опалил всю бровь спичкой серною.
Он, собака, пьет год без месяца,
Утром мается, к ночи бесится,
Да не впервой ему — оклемается,
Перебесится, перемается.
Перемается, перебесится,
И Бог даст — не повесится…
Распустила ночь черны волосы.
Голосит беда бабьим голосом,
Голосит беда бестолковая.
В небесах — звезда участковая.
Последние комментарии
6 часов 52 минут назад
9 часов 23 минут назад
9 часов 31 минут назад
1 день 20 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 3 часов назад