Мигель затих. Это был Роланд, великий Роланд, Роланд неистовый, странствующий по свету рыцарь.
Скользит ладья по зыби голубой,
Вращает кормчий опытно ветрила.
Зеландия мелькнула над волной,
На третий день к Голландии приплыла
Ладья. Сошёл Роланд на брег чужой…
Дон Лопес читал дальше. Роланд освобождал шотландского графа и спасал девицу Олимпию. Он бился с сарацином и уходил от козней Брюнеля. Прекрасная Анжелика блуждала по диким местам.
Где ж милая? Где ночь тебя застала? Где, одинокая, блуждаешь ты? Или без верного Роланда пала Добычей робкой злого волка ты?..
Мигель слушал с увлечением. Они оба не слыхали, как актёры запрягали лошадей, как звали Мигеля и, не дождавшись, съехали со двора. Утренний свет уже проник в щели между досками, когда дон Лопес отложил книгу.
— Песня девятая. Не довольно ли на сегодня, Мигель?
Мигель вскочил.
— А Роланд? Дон Лопес, что же Роланд?
— Роланд? — Дон Лопес потянул к себе книгу.
Никем не узнанный, в ночном походе, —
Вы помните, Альмонтов шлем он скрыл, —
До врат дошёл Роланд и воеводе,
Что те врата тем часом сторожил,
Шепнул: «Я — граф», а пропуск на свободе
Ему везде, как паладину, был.
Вот едет прямо в вражий стан проклятый.
Что дальше, в песне вам скажу девятой.
Дон Лопес захлопнул книгу и спрятал её в сундучок.
— Вот так. А теперь, Мигель, можешь ехать со своими актёрами.
— Я поеду с вами, дон Лопес, — сказал Мигель.
Глава четвёртая
В Мадриде
— Здесь неспокойно! — таинственно сообщил Мигелю дон Лопес в первый же день приезда. — Мы приехали в самую горячую пору: король окончательно поссорился с наследником, все ждут событий.
Старик поморщился и неодобрительно покачал головой.
— Беспорядок! — сказал дон Лопес. — В самом дворце беспорядок.
Занятий первое время не было, и Мигель целые дни бродил по улицам.
Двор, недавно переехал в Мадрид, и в городе было шумно. По пыльным, немощёным улицам тянулись возы, скакали конные, трусцой бежали ослы. Погонщики мулов, сидя на земле, считали доходы; андалузцы в цветных повязках, всесветные перекупщики и воры, пили и кричали под навесами. Низкие дома, сложенные из грубого камня, казалось, с удивлением смотрели на эту суету. Дома Мадрида ещё не привыкли к шуму.
Король Филипп хотел отметить своё царствование выбором новой столицы. Он мог бы выбрать Барселону, торговый город и важный порт, или Толедо, промышленный центр Кастилии, город сукновальных фабрик и оружейных мастерских, или, наконец, Алькала, город учёных и древнего университета.
Король выбрал Мадрид, географический центр полуострова, унылую деревню среди голых полей, в самом суровом и безотрадном месте суровой и безотрадной Кастилии.
На три четверти населённый придворными, королевской челядью, случайными, пришлыми людьми, город жил дворцом и дворцовыми слухами. А слухи о дворце ходили недобрые.
Король Филипп преследовал собственного сына, инфанта Карлоса. Говорили, что принц — тайный приверженец Лютера.[5] А «лютерову ересь» Филипп не прощал никому. Он преследовал её дыбой и смертью на костре.
Костром, пыткой и инквизиционным застенком Филипп пытался сохранить свою монархию, трещавшую по всем швам.
Всякое упоминание о том, что происходило во дворце, строго запрещалось. И всё же слухи и толки о дворе ползли из дома в дом.
Король держит принца Карлоса взаперти и никуда не выпускает.
Он подсылает к нему шпионов, не допускает друзей и перехватывает письма, которые Карлос в отчаянии шлёт иностранным дворам.
Не смея убить сына-отступника, король всеми способами доводит его до помешательства и самоубийства.
Так шептались в городе.
Молодые идальго бродили по улицам в зелёных и чёрных бархатных камзолах, в шляпах с перьями. Идальго подолгу стояли на углах и, встречаясь, церемонно приветствовали друг друга; они клялись сердцем Иисуса и пресвятой девой и поминутно, по любому поводу, хватались за шпагу.
Мигелю указали на нескольких дворян знатного рода — на дона Фадрике Альвареса, старшего сына герцога Альбы, на Луис де Басана, на Антонио де Сигуру, племянника маркиза де Иварры.
Антонио де Сигура, капитан королевской охраны, стройный кабальеро в алой ропилье с откидными рукавами, проходил, волоча шпагу и не глядя ни на кого. Как-то раз Мигель столкнулся с де Сигурой лицом к лицу в тесном переулке.
— Извините, сеньор! — Мигель отступил и дал пройти де Сигуре.
Де Сигура, не благодаря, как на пустое место,
Последние комментарии
6 минут 6 секунд назад
7 минут 36 секунд назад
10 минут 13 секунд назад
28 минут назад
1 час 3 минут назад
1 час 33 минут назад