Византийская культура [Александр Петрович Каждан] (fb2) читать постранично, страница - 2

любезно присланные фотографии.

К сожалению, специфика книги, рассчитанной на широкого читателя, не позволила с желательной подробностью развернуть аргументацию.

Глава I. Присвоение мира

Человек средневековья воспринимал окружающий ого мир явственно раздвоенным. Это раздвоение начиналось с самого непосредственного, с физически близкого — с ландшафта. Для обитателя германских или русских равнин это было раздвоение плодоносящей нивы и дикого бора, для жителя аравийских степей — раздвоение оазиса и пустыни. Мир возделанный, мир добрый противостоял жуткому миру демонов, разбойников и хищных зверей.

Ландшафт византийца оказывался столь же раздвоенным. Люди жили в крохотных долинах, окруженные и сдавленные горными цепями. В долинах рос виноград, поднимались оливковые деревья с серебристыми листьями, урожай можно было собирать дважды в год — в горох зимы были морозными, снег заносил пешеходные тропы. Горы казались враждебными, недобрыми. Их населяли разбойники и барсы, да время от времени появлялись отары овец под охраной собак и вооруженных луками пастухов. Именно горы были для византийца отрицанием цивилизованности и потому излюбленным местом для ищущих религиозного подвига: в горы уходили отшельники, порывая с привычным жизненным укладом. Главнейшее Б Византии средоточие монастырей, Афонский полуостров, назывался Святой горой.

Землю приходилось отвоевывать у гор, освобождая участки под хлебное поле, под виноградник. Статистические данные тех веков редки, но все-таки до нашего времени сохранилась опись земель на острове Патмос (в Эгейском море), составленная в конце XI в. Она дает некоторое представление о тех условиях, в которых трудился византийский земледелец: только 17% всей площади Патмоса оказалось годной под пахоту; при этом не более 4,5% площади могло быть обработано с помощью упряжки быков, остальное же — из-за гористого рельефа и обилия камней — приходилось возделывать лопатами и мотыгами.

К тому же воды не хватало. Дожди выпадали нзчасто, а отсутствие больших рек препятствовало созданию централизованной оросительной сети. Для собирания драгоценной влаги строили цистерны, от ключей и горных речек отводили канавы и канальчики для орошения полей и садов. л Существовала специальная профессия подносчика воды: на некоторые огороды и в сады воду приходилось таскать вручную. Воду «похищали», т. е. отводили в канал, скажем, для того, чтобы поставить водяную мельницу. Из-за воды ссорились, заводили тяжбы. Без искусственного орошения византийское сельское хозяйство не могло развиваться нормально.

Несмотря на все трудности, земледелие в Византии было по тем временам цветущим.! В Италии Х- XI вв. обычный урожай достигал сам-тр~и или сам-четьтре, п даже в XIII в. десятикратный урожай расценивался как идеальный. В Византии он был, по-видимому, выше: с некоторых полей собирали даже сам-двадцать.

Впрочем, пищевой рацион византийца показался бы нам скудным и однообразным. Хлеб и вино занимали в нем главное место. Хлеба (в переводе на зерно) съедали в день примерно 325—650 г. Все остальное составляло приварок, желательное, но отнюдь не обязательное добавление к хлебу. Хлеб, как и в древности, пекли ячменный и пшеничный: те новые культуры, которые распространились в средние века к северу от Дуная (рожь, овес, просо), нашли в Византии лишь очень ограниченное применение.

Ели один или два раза в день. Составитель книги назиданий, условно названной «Советы и рассказы», Кекавмен (Более подробные сведения о византийских политических деятелях, писателях, ученых, упоминаемых в этой книге, см. ниже, в Словаре собственных имен.) рекомендовал, например, плотный завтрак, а в обед — воздержание. Утром подавали вареную пищу, два или три блюда, обычно из рыбы, сыра, бобов и капусты, приправленной оливковым маслом, вечером ограничивались хлебом, к которому добавляли овощи или фрукты. И к завтраку, и в обед (если вечернее сухоядение можно назвать обедом) пили вино, разбавляя его теплой водою.

Конечно, императорский стол был обильнее. Об Исааке II Ангеле рассказывали, что во время его пиршеств громоздились холмы хлебов, леса дичи, моря рыбы. Впрочем, византийские вельможи, любившие поесть, были скорее обжорами, чем гурманами об одном из приближенных Мануила ходили легенды, будто он выпивает лохань воды и не ленится переплыть реку, чтобы нарвать себе зеленых бобов.

Горы затрудняли коммуникации между населенными пунктами Византийские реки также скорее препятствовали коммуникациям, нежели способствовали им. По-настоящему судоходным был лишь Дунай, но он либо находился в чужих руках, либо оказывался на крайней периферии государства. Горные реки то прорывали глубокие ущелья, то растекались, образуя болота,— они были доступны только для небольших лодок, да и то в нижнем течении. К тому же они были неустойчивы: сильный ливень или бурное таяние снегов делали их опасными. Выходя из берегов, речки заливали