Нумансия [Мигель де Сервантес Сааведра] (fb2) читать постранично, страница - 2

ценят у нас и в высшей степени тонкое искусство ведения интриги, коим отличается лиценциат Мигель Санчес^[6], высокий дух, коим проникнуты творения доктора Мира де Мескуа^[7], гордости нашего отечества, глубину и богатство мыслей в творениях каноника Тáррега^[8], мягкость и нежность дона Гильена де Кастро^[9], остроумие Агилара^[10], пышность, живость, блеск и великолепие комедий Луиса Белеса де Гевара^[11], изящное дарование дона Антоньо де Галарса^[12], имя которого ныне у всех на устах, и многообещающие Плутни Амура Гаспара де Авила^[13], — все эти авторы и некоторые другие помогли великому Лопе тащить эту огромную махину.

Несколько лет тому назад я вернулся к былой своей праздности и, полагая, что еще не прошла пора, когда меня восхваляли, снова стал сочинять комедии, однако новым птицам на старые гнезда не садиться. Я хочу сказать, что не нашлось ни одного директора театра, который попросил бы у меня комедий, хотя все знали, что они у меня есть, и тогда я запрятал их поглубже в сундук и предал вечному забвению. Вскоре, однако ж, некий книгоиздатель в разговоре со мной признался, что он купил бы их у меня, если бы директор одного привилегированного театра не сказал ему, что от прозы моей можно ожидать многого, от стихов же — ничего. Откровенно говоря, мне, конечно, больно было это услышать, и я подумал: «Или я стал другой, или времена изменились к лучшему, хотя обычно бывает наоборот, ибо всегда хвалят времена минувшие». Я пересмотрел свои комедии, а заодно и некоторые интермедии, погребенные мной вместе с ними, и нашел, что и те и другие не так уж плохи и, во всяком случае, достойны того, чтобы, выйдя из мрака, в который погружен разум упомянутого директора, выслушать о себе просвещенное мнение других, менее придирчивых и более сведущих. В конце концов мне все это надоело, и я продал их вышеупомянутому книгопродавцу, он же выпустил их в том виде, в каком я ныне их предлагаю твоему, читатель, вниманию. Он назначил мне за них умеренную плату, и я взял свои деньги, довольный уже тем, что мне не придется вступать в пререкания с актерами. Я хотел бы, чтобы эти мои сочинения были лучшими в мире или, по крайности, сносными. Ты сам их оценишь, читатель, и если найдешь в них хоть какие-нибудь достоинства, то при встрече с тем злоречивым директором скажи ему, чтобы он изменил свое мнение, ибо я ничей вкус не оскорбляю, и чтобы он обратил внимание на то, что в них нет явных и очевидных нелепостей, что стихотворная речь у меня такая, какая и должна быть в комедиях, что из трех стилей я пользуюсь лишь низким и что все персонажу моих интермедий выражаются так, как им свойственно выражаться в жизни. И еще передай ему, что, дабы убедить его окончательно, я представлю на его суд комедию под названием Обман для глаз, которую я теперь сочиняю и которая, если только она меня не обманывает, должна его удовлетворить. Засим да пошлет тебе господь здоровья, а мне терпения.

НУМАНСИЯ^[14]

Трагедия в четырех актах в стихах

Действующие лица:

Римляне

Сципион.

Югурта.

Квинт Фабий.

Гай Марий.

Эрмилий.

Лимпий.

Солдат Гай.

Солдаты.

Нумансианцы

Теогéн.

Карабино.

Маркино.

Мильвио.

Марáндро.

Сервий, мальчик.

Воины.

Правители.

Послы.

Леонисьо.

Лира.

Мальчик, брат Лиры.

Жена и дети Теогена.

Вириáт, мальчик.

Жрецы.

Горожане.

Слуги.

Женщины и дети.

Испания.

Река Дуэро с тремя притоками.

Война.

Болезнь.

Голод.

Слава.

Демон.

Труп в саване.

АКТ ПЕРВЫЙ

Входят Сципион, Югурта, Марий и Квинт Фабий, брат Сципиона, римляне.

С ц и п и о н

Ю г у р т а

С ц и п и о н