Газета Завтра 810 (74 2009) [Газета Завтра] (fb2) читать постранично, страница - 4

а ты уж, мил человек, их, этой властью овладевших, тронуть не смей. Это же доктрина о предопределении почти в чистом (ну, или, скажем так, приспособленном под нужды "ситуации") виде. Только следствие и причина местами поменялись. Там кальвинистская доктрина способствовала накоплению первичного капитала и формированию торгово-промышленной буржуазии, а здесь изрядно загулявшие на празднике жизни устроители и бенефициары россиянской приватизации пришли в конечном итоге к мысли о необходимости учреждения "православного кальвинизма".

На каком-то этапе лицезрения "Русского взгляда" и окормляющихся при нем персонажей у меня в сознании невольно родился философский вопрос. Что есть социальная жизнь? Представляет ли она собой совокупность реакций на наличные, пусть отчасти и самими нами формируемые условия материального бытия, или же это в большей степени самотворчество разума? Вопрос кажется странным только на первый взгляд. На самом деле он закономерен и как нельзя более актуален в связи с нашей темой. Ведь господа, равно миряне и клирики, боятся революции. Вот и возникает вопрос: а может ли "кризис" породить оную, адскую и богопротивную? Иными словами, достаточно ли "кризиса" для вызревания революционной ситуации?

И вот, глядя на величественное полотно мировой истории, нельзя не обратить внимания на то, что великие общественные трансформации только опосредованным образом связаны с текущей социально-экономической ситуацией. Триггером величайших революций далеко не всегда является тяжесть наличных условий материальной жизни. Так, Франция конца XVIII века отнюдь не была законченным образчиком деспотизма и социального угнетения. В казематах Бастилии после ее взятия основательно подогретым народом было обнаружено лишь небольшое число криминальных преступников, в рядах которых практически не было ни одного "узника совести" и "борца с режимом". Точно так же в Американских колониях Великобритании экономические условия отнюдь не были столь душераздирающи, чтобы вызвать столь упорную и вдохновенную войну с соотечественниками из-за океана. Правда, британцы в последний момент ввели там кое-какие новые налоги, но разве могут некие налоги вызвать столь кровавую гражданскую войну и, в особенности, породить столь блестящий в своей новизне цивилизационный проект? А либеральная революция 1991 года в России? Неужели все было столь безнадежно, что никак нельзя было обойтись без того, чтобы спалить свой дом, пытаясь изжарить на нем яичницу реформ? Последний вопрос особенно актуален в свете того факта, что либералы страстно "зажигали массы" на революцию не чем-нибудь, а "пустыми полками", которые сами были детищем вполне антисоветской "перестройки".

Нет, господа-товарищи, клирики с мирянами. При том, что сознание и бытие взаимно определяют друг друга, сознанию в этом дуэте принадлежит все же заглавная партия. Разум вдохновляется не отторжением настоящего, а визуализацией будущего. Социальное движение материи становится возможным лишь, когда новые идеи овладевают массовым сознанием. Революции и вообще любые значимые социальные трансформации (не обязательно насильственные) порождаются аттракторами новой реальности, которые вызревают в сознании масс или хотя бы завоевавших гегемонию "по Грамши" классов и социальных групп. Так было во времена Великой Французской и Американской революций в XVIII веке, так было в 1917 году в России, где революция была вдохновлена уже вполне и массово вызревшим планом большого крестьянского передела. Так было в России 1991 года, когда победил либеральный аттрактор, питаемый утопиями "демократической интеллигенции", а затем из-за угла вышла номенклатура и руками Гайдарочубайса заныкала все созданное тружениками ГУЛАГа и героями пятилеток по оффшорным карманам.

Если, оттолкнувшись от этой мысли, мы плавно перейдем к анализу сути нынешней ситуации в стране нашего пребывания (нашей страной называть ее с некоторых пор язык не поворачивается), то мы, пожалуй, придем к выводу, что главная проблема Росфедерации - не столько рваные раны, нанесенные "реформами", не столько потеря статуса и дезактивация социально-экономического потенциала, сколько отсутствие аттракторов для дальнейшего исторического движения Воля к смерти возобладала над волей к жизни. И главной характеристикой этого состояния является именно "выключенность" аттракторов. Различные будущие сценарии могут просматриваться и осмысливаться, но ни одно из них не может стать аттрактором в силу особого состояния общественного сознания. Аттракторы исчерпаны, вернее, общественному сознанию кажется, что они исчерпаны. Этот самообман отчасти является естественным следствием угасания положительной энергии, а отчасти - наказанием. Да, именно так, наказанием - метафизической природы и исторического значения. Суть дела в том, что огромные массы "дешевых россиян" предали ценности, служившие генераторами положительной энергии, и пошли за болотными огнями