Чистая бредятина [Стив Мартин] (fb2) читать постранично, страница - 2

замечательными работниками компании «Универсальная Потолочная Плитка», перед моей женой Карен и двумя моими детьми, чье развитие затормозилось.

Несколько лет назад, будучи в Калифорнии, я съел своего первого в жизни моллюска и сказал, что вкус у него — «как у гонады, обмакнутой в машинное масло». Мне хотелось бы извиниться перед «Моллюсковой фиестой Боба–с–Бетти», а в особенности — перед Бобом, у которого, как я узнал впоследствии, только одно яичко. Хочу также принести свои извинения официантке Джун, ее коллегам и собаке семейства Де–Полов, которой пришлось пострадать от содержимого моего расстроенного желудка.

Есть также несколько случаев сексуального домогательства, за которые мне тоже хотелось бы извиниться:

В 1992 году я проводил интервью некоей мисс Анны Флойд на предмет приема ее на работу в должности секретаря, когда мои брюки случайно упали мне на лодыжки и я, по стечению обстоятельств, произнес: «Вы когда–нибудь видали такую штуку?» Несмотря на то, что я имел в виду свой новый Карманный Диктофон, мне хотелось бы извиниться перед мисс Флойд за ту печаль, которую могло вызвать у нее это недоразумение. Кроме этого, хочу извиниться перед сотрудниками «Карманного Диктофона» и их коллегами в филиалах, а также перед моей семьей, которая не отступилась от меня. Хотелось бы также попросить прощения у компании «Международные Паркетные Дизайны», на чей пол упали мои брюки. Особенно мне хочется принести извинения моей жене Карен, чье великое понимание наполняет меня чувством глубокой униженности.

Однажды на Гавайях я вступил в половые отношения со стодвухлетним самцом черепахи. Трудно оспаривать тот факт, что это произошло не по взаимному согласию. Приношу свои извинения самцу черепахи, его семье, персоналу отеля «Кахала Хилтон» и сотне или около того людей, обедавших в тот момент в открытом кафе отеля «Хилтон». Помимо этого, хочу извиниться перед моей преданной женой Карен, которой пришлось испытать на себе последовавшую за инцидентом заметку в колонке «Также отмечается» «Ежемесячника женского клуба Санта–Барбары».

В 1987 году я присутствовал на церемонии бар–мицва на Манхэттене одетым в белые габардиновые брюки, белые туфли из лакированной кожи, синий блейзер с золотыми пуговицами и кепку яхтсмена. Мне хотелось бы извиниться перед всем еврейским народом, государством Израиль, моей семьей, оставшейся со мной в нелегкую минуту, и особенно перед моей женой Карен, которой также пришлось выдержать мои семнадцать романов и трех внебрачных детей.

Более того, хочу принести извинения Национальной ассоциации развития цветных народностей за определение ее членов как «цветные народности». Мои извинения, помимо этого, будут неполны, если я не включу сюда мою новую жену Нэнси, обладающую розоватым окрасом, и двоих наших детей чисто белого оттенка.

Наконец, хочу извиниться за то, что спонтанно выкрикнул слово «Дикари!», проиграв шесть тысяч долларов в рулетку Национального казино и спортивного клуба резервации индейцев чокто. Когда я был маленьким, значение этого слова в нашем обиходе близко напоминало значение гавайского приветствия «алоха», и использование мною этого выражения в казино призвано было означать «Пока мы не встретимся вновь».

А теперь — продолжаем кампанию!

ПИСАТЬ ЛЕГКО!

Писать — легчайший, безболезненнейший и счастливейший способ времяпрепровождения из всех искусств. Вот это я, например, пишу, с комфортом расположившись в своем розарии, печатаю на своем новом компьютере. Каждая розочка здесь — готовая история, поэтому мне всегда есть что́ печатать. Я просто вглядываюсь поглубже в самое сердце розы, читаю ее историю и записываю ее посредством печатания, что мне и так нравится делать. Я мог бы с таким же успехом печатать кжфиу ъжоьйу.мв жицчщ и наслаждаться этим так же, как и словами, поистине имеющими какой–то смысл. Меня приводят в восторг сами движения пальцев по клавишам. Это правда — иногда голову писателя навещает агония. В такие моменты я прекращаю писать и расслабляюсь с чашечкой кофе в своем излюбленном ресторанчике, зная, что слова можно изменить, передумать, покрутить ими туда и сюда и, в конечном итоге, вовсе отвергнуть. У художников такой роскоши нет. Если они пойдут в кофейню, краска у них высохнет и станет твердой гадостью.

Место, место и еще раз место

Я бы порекомендовал всем писателям жить в Калифорнии, поскольку здесь, между моментами, когда вглядываешься в сердце розы, можно поднимать голову и вглядываться в успокаивающую синь небес. Мне жаль тех писателей — и среди них есть достаточно знаменитые, — кто проживает в таких местах, как Южная Америка или Чехословакия, где, насколько я могу себе вообразить, временами становится довольно промозгло. Таких писателей легко заметить. Книги их зачастую нагоняют уныние и полнятся болезнями и негативностью. Если вы собираетесь писать о болезнях, то я бы сказал, что Калифорния — как раз то самое место.