Решатель [Сол Херцог] (fb2) читать постранично, страница - 2

ростом 190 см, и сложенным как участник одного из тех самых игровых шоу лесорубов. Согласно краткой записке, которую Лэнгли передал Риттеру ранее, агент ЦРУ в Ростове, человек по имени Юрий Волга, завербовал его четыре года назад по собственной инициативе. С тех пор они работали вместе. Риттер заметил, что записка не ручалась за Вильготского — тот никогда не был в США, да и вообще за пределами России, — и Лэнгли никогда не имел с ним прямых контактов. Они провели проверку его биографических данных, и ему платили из оперативных фондов, но в остальном он был человеком Волги и находился под её ответственностью. Учитывая, что за четыре года с момента его вербовки с Волготским ничего плохого не случилось, записка заканчивалась словами: «Вильготский, вероятно, лоялен, но обращаться с ним следует крайне осторожно».

«Вы же знаете, что здесь нельзя курить», — сказал Выготский на своем грубом английском с сильным акцентом.

«Почему бы и нет?» — сказал Риттер.

«Потому что я так сказал».

«Я не говорю тебе не жевать жвачку», — сказал Риттер. Вильготский жевал с самого приезда Риттера, это, казалось, стало для него постоянным состоянием, и он не пытался делать это тихо.

«Уголек, — сказал Вильготский. — Кто-то мог его увидеть».

«Видишь?» — сказал Риттер, демонстративно вставляя в рот новую сигарету.

«Там никого нет».

Выльготский громко шмыгнул носом – ещё одна его привычка – и взглянул в окно. Снаружи, в бездонной тишине ночи, на двадцать миль вокруг, пожалуй, не было ни души. «Кто-нибудь мог видеть», – повторил он, придав своему утверждению окончательный вид.

Риттеру следовало бы оставить эту тему, но он хотел узнать побольше об этом неуклюжем деревенщине. Он повернулся к Волге из ЦРУ и сказал: «Он шутит, да?»

Волга только пожала плечами.

Затем Вильготский полез в карман пальто – на мгновение Риттер даже подумал, что он собирается вытащить пистолет, – но вытащил не оружие, а бумажник. Он бросил его на стол, и, открыв сгиб, обнаружил потрёпанную фотографию дородной женщины в белом платье. Она держала на бедре младенца, а рядом с ней стоял ребёнок чуть постарше.

Риттер взглянул на фотографию, затем снова на Вильготского. Смысл его слов был ясен. Он был местным, его семья была на кону, и он не собирался допустить, чтобы всё пошло наперекосяк из-за какого-то британского придурка, которого ему навязал Лэнгли.

Тем временем семья Риттера была в тысяче миль отсюда, в целости и сохранности, в своих постелях, в весёлой Англии. Кто он такой, чтобы решать, что рисковать, а что нет? «Ладно», — сказал он, убирая сигарету обратно в пачку.

«Лучше», — кивнул Выготский. «У нас тут свои правила. Мы предпочитаем действовать осторожно».

«Ладно», — сказал Риттер. «Он исчез. Забудь об этом».

Затем наступило короткое молчание, пока Волга не заговорил. «Если вы, дамы, закончили танцевать, — сказал он, — возможно, я мог бы объяснить нашему новому другу, как все будет работать». Он говорил с нью-йоркским акцентом, или, по крайней мере, с тем, что Риттер предположил как нью-йоркский акцент, поскольку записка ЦРУ была довольно скупа на личные подробности. В ней говорилось, что Волга родился в Ростове и стал гражданином США по натурализации в три года. Он свободно говорил по-русски, мог легко сойти за местного и прослужил в Ростове больше десяти лет. Также там говорилось, что он надёжный . Это было не худшее описание, которое Риттер когда-либо видел для оперативника его типа. Не лучшее, но и не худшее. Он был невысоким и жилистым, лет сорока, возможно, пятидесяти, с бегающими глазами и быстрыми жестами. Что-то в нем создавало для Риттера впечатление кошки, которая всегда готова наброситься.

Риттер представлял себе, что в первые годы командировки Волги, особенно до вторжения в Крым, Ростов занимал крайне низкое положение на карте мира ЦРУ. В то время им, вероятно, совершенно пренебрегали. Его командировка в город была необычайно долгой, и хотя это давало свои преимущества в плане связей, которые он мог завести, это также давало много времени для формирования вредных привычек. Он представлял Волгу в те годы как цэрэушный эквивалент персонажа Кевина Костнера из « Танцев с волками» — только он и местные жители, очень долгое время, очень далеко от дома, практически без надзора и поддержки.

Возможно, именно поэтому он и нанял Вилготского — для компании. ЦРУ, что необычно, это допустило. Астерикс и Обеликс, как назвал их один аналитик в записке, переданной Риттеру, «странная, но продуктивная пара».

Партнёрство было плодотворным, и наибольший прогресс был достигнут в годы, прошедшие после прибытия Вылготского. За это время Волга сумел глубоко внедриться в местную политическую среду. В записке он описывался как «крепкий орешек в ростовской социальной иерархии, обладающий обширными связями и многогранными разведывательными возможностями».

что бы это ни значило.

Он также был дотошным, дотошным, даже изысканным. Риттер однажды наблюдал, как он ел сэндвич с заправки, купленный по --">

Пожертвовать