Мост к разуму [Джо Холдеман] (fb2) читать постранично, страница - 3

буддизм и таоизм. Но как только дело доходило до испытаний, я обязательно проваливался и получал вышеуказанную ремарку.

Они, например, любили использовать "раздражители". Меня поселили вместе с парнем, который, как оказалось, был раньше актером и в течение целого семестра доводил свою роль до совершенства. Он брал мои вещи и забывал отдавать, высказывал дикие суждения, но даже не снисходил до того, чтобы поспорить о них, высокомерно игнорировал занятия и, тем не менее, получал хорошие оценки. Плюс целая галактика мелких недостатков. И, наконец, в середине учебной недели, накануне выпускных экзаменов он вплыл в комнату и сообщил, что одержал победу над девушкой, с которой я в то время встречался. Кроме того, он рассказал ей кое-что обо мне: такие вещи, которыми мужчина делится только с мужчиной, рассчитывая на его солидарность.

Надеюсь, что АВР починила ему нос и вставила новую коленную чашечку. Я оставил его истекать кровью и вышел в снег, опасаясь, что если останусь в комнате, то могу убить его. Я бродил до тех пор, пока у меня не посинели пальцы, а когда вернулся, его уже не было, а вместо него лежала записка от моего психиатра.

Должен сказать, что два дополнительных года сослужили мне в дальнейшем хорошую службу. Я взял целый набор факультативных курсов по техническим дисциплинам и такие вещи, как теоретическая тектоника и атмосферная кинематика здорово пригодились, когда мы перешли к практической геоформике. Обладая широкими знаниями в области физических и биологических наук я никогда не испытывал недостатка в первопроходческих заданиях. Первая команда Укротителей, которая направляется на новую планету должна иметь в своем составе пару специалистов широкого профиля, чтобы определить, ученых каких специальностей следует направить туда со следующими группами. А ведь значительно интереснее побродить по неисследованной еще планете, чем вооружившись заступом и лопатой приниматься за ее геоформирование. Для меня, во всяком случае.

Изучение восточных философий не помогло мне, как на это рассчитывали преподаватели с кафедры психологии. Но таоизм в прямом смысле слова "спас мне задницу" в ситуации, которая, как я узнал позже, была моим последним, решающим экзаменом. Здесь тоже участвовал актер.

Моим преподавателем таоизма был милый, пожилой джентльмен, преисполненный юмора и терпения, по имени Ву. На летние каникулы я поехал в Германию и совершенно не собирался там серьезно заниматься, но из личного уважения к учителю согласился почитать сочинения И Чинга. В глубине души я, правда, полагал, что в этих сочинениях содержится не больше мудрости, чем в записках, предсказывающих будущее, которые кладут в печенья в китайских ресторанах.

Так вот, каждое утро, стараясь не чувствовать себя полным идиотом, я настраивался с помощью молитв на созерцательный лад и задавал И Чингу общий вопрос о предстоящем дне. Потом кидал монетку, находил соответствующий комментарий и старательно запоминал его с тем, чтобы вернуться к нему в течение дня.

Я уже не помню вопрос, который задал в то утро перед решающим экзаменом. Но комментарий я не забуду никогда:

"Перед нами сильная личность. Этот человек не всегда находится в ладах с окружением, поскольку он слишком порывист и не придает должного значения форме. Но у него прямой и стойкий характер, он с достоинством и адекватно реагирует..."

Меня охватило странное чувство, что это действительно так, и весь день я старался быть не слишком порывистым и вести себя достойно. В этот вечер, как и каждый день с момента приезда в Хейдельберг, я отправился в тихий, недорогой бар в квартале от моей гостиницы, чтобы почитать и отдохнуть от дневных впечатлений.

Какой-то наглый пьянчуга наскакивал на бармена, требуя чтобы его обслужили. Некоторое время я следил за инцидентом, отметив про себя, что громиле было бы полезнее почитать И Чинга вместо очередного стакана, а затем вернулся к своему чтению.

Когда спор прекратился, я поднял глаза и в зеркале, висящем за баром, заметил, как пьянчуга заходит мне за спину. Потом, безо всякой видимой причины, он схватил пустую глиняную кружку и широко размахнулся, чтобы выбить из меня мозги.

Тогда я не знал этого, но АВР решила, что не может позволить себе учить меня седьмой год. Им было все равно, вылетят ли из меня мозги из-за невнимательности или я предотвращу нападение просто отпихнув громилу. Или свернув ему шею. Ему платили достаточно, чтобы компенсировать длительное пребывание в больнице или в тюрьме, за преднамеренное убийство.

В любом случае они бы от меня отделались.

Но я заметил нападение, ухватил его за запястье и вырвал кружку. Я поставил ее на бар и тихо спросил его на довольно хорошем немецком: "Разве мы знакомы?". Когда он ответил потоком ругательств на смеси языков, я попросил бармена вызвать полицию. "Пьянчуга" немедленно исчез.

Ярость, дикая ярость, охватила меня несколько минут спустя. Такая ярость, что меня всего затрясло, выступил