Под землей [Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк] (fb2) читать постранично, страница - 3

пришли к шахте не прямо, а сделали, на всякий случай, обход, путая оставшиеся в снегу следы.

– Здесь… – опять шепотом сказал Рукобитов, рассматривая свежие следы по снегу. – Э-э, Яков-то нас обогнал. Он прямиком прошел…

Действительно, Яков уже сидел у шахты, поджидая компаньонов. Он страшно устал и встретил их молча.

– Садись, Михалко, надо малость передохнуть, – предлагал шепотом Рукобитов.

Место для тайной шахты выбрано было очень искусно, среди мелкой лесной поросли, так что можно было пройти в двух шагах и ничего не заметить. А сейчас, кроме того, все было завалено кругом глубоким снегом.

– Эх, кабы не буран… – жалел Яков, почесывая в затылке. – Сидели бы сейчас в тепле да в сухе.

Рукобитов молчал. Что уж тут говорить. Он поднялся и начал расчищать снег, которым было занесено отверстие шахты. Это была так называемая шахта-дудка, то есть круглая, без деревянных крепей. Такие шахты устраиваются только зимой, когда смерзшаяся земля не грозит обвалом. Обыкновенная шахта напоминает колодец, стенки которого от обвала защищены деревянным срубом; но где же бедному рабочему добыть такую роскошь. Не хватит силы. Конечно, работа дудками представляет собой большие опасности и преследуется горными законами; но бедные люди не писали этих законов.

Работа шла в темноте. Снег был срыт. Яков разыскал спрятанный в леске деревянный ворот, то есть деревянный валик с железной ручкой, «ходивший» на двух деревянных подставках, как в деревенских колодцах. Круглое отверстие шахты-дудки было прикрыто хвоей, чтобы не замело снегом.

Работали молча. Скоро над шахтой был поставлен ворот, а к нему прикреплен канат.

– Ну-ка, сперва я спущусь, – говорил Рукобитов. – Нет ли где обвалу… Михалко, ты озяб? Ничего, брат, под землей завсегда вот как тепло…

Еще раз осмотрели канат: как бы не оборвался, грешным делом.

– Ничего, хоть толстого купца спущай, – решил Яков.

К концу каната была прикреплена корзина. Когда канат был намотан на ворот, Рукобитов встал одной ногой в корзину и скомандовал:

– Ну, Яков, действуй!..

Канат начал медленно развиваться, и корзинка пошла книзу. Шахта-дудка была настолько узка, что Рукобитов время от времени придерживался руками за ее стенки. Кругом было совершенно темно, а приходилось спускаться в глубину на десятки сажен.

– Стоп, машина! – крикнул Рукобитов, когда корзина стукнулась о дно.

Он зажег сальный огарок и осмотрелся. Все оставалось в том же положении, как и две недели тому назад. Стенки дудки держались крепко. Рукобитов в двух местах прикладывался ухом к этим стенкам и прислушивался, не течет ли где почвенная рудниковая вода, которая затопляет и настоящие, дорогие шахты.

На дне шахты оставалась еще не поднятая наверх кварцевая руда. Значит, не успели убрать. А в правом боку дудки шло маленькое отверстие, в которое «собаке пролезть». Это был так называемый «забой», или, по ученой терминологии, штрек. Золотоносные кварцевые пласты не падают вертикально, а всегда под углом, и разработка их производится при помощи таких штреков.

В дудке Рукобитова, конечно, не могло быть и речи о правильно устроенном штреке, то есть с деревянным потолком на подпорках из бревен и с деревянной обкладкой стенок, чтобы земля не осыпалась. Дудки делаются круглыми, чтобы не обкладывать деревом, а забои устраиваются самые узкие с той же целью. Взрослому мужику в такую нору, конечно, не пролезть, а поэтому посылают туда мальчиков-подростков. Конечно, горными законами все это предусмотрено и строго запрещено, как угрожающее жизни, но горькая нужда поневоле обходит всякие законы. В свое время Рукобитов сам работал в таких забоях, а теперь посылал своего сына Михалку.

– Ничего, бог не без милости, – утешал он себя, поднимаясь наверх в корзинке.

Вернувшись наверх, Рукобитов проговорил:

– Тепло тебе будет в забое, Михалко… Под землей-то, брат, не мокнешь, не сохнешь, не куржавеешь. А жила разрушистая, только тронь ломом – сама крошится.

Когда Михалко уже поместился в корзине, отец дал ему еще одно наставление:

– Вот что, Михалко: будешь работать, а сам слушай, не зажурчит ли вода. Понял? На рудную воду можешь наткнуться, и всю шахту затопит. Потом опять же смотри в оба, штобы не попасть на песок-плывун. Он еще похуже воды будет… Воду можно откачать, а песок все засыплет.

– Без тебя знаем… – довольно грубо ответил Михалко, потому что страшно хотел спать.

III

На работе Михалко принимал грубый тон, подражая настоящим большим мужикам. Так и сейчас, влезая в корзину, чтобы спуститься в дудку, он что-то ворчал себе под нос, а потом проговорил:

– Вы у меня тут смотрите, не оборвите веревку-то…

– Уж дела не подгадим, Михалко, – успокаивал Яков, крепко придерживая железную ручку ворота. – А вот ты нам к празднику жилки наковыряй, штобы золота побольше было…

Михалко сердито посмотрел на него и даже плюнул в сторону:

– Ума у тебя нету, Яков…

– Н-но-о!

– Верно тебе говорю… Што ты сказал-то,